Н. А.
И. С. Аксаков

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

СБОРНИКЪ
СТАТЕЙ,
НАПЕЧАТАННЫХЪ ВЪ РАЗНЫХЪ ПЕРІОДИЧЕСКИХЪ ИЗДАНІЯХЪ

ПО СЛУЧАЮ КОНЧИНЫ
И. С. АКСАКОВА

(ум. 27-го Января 1886 года.)

МОСКВА.
Типографія Л. Ѳ. Снегирева, Остоженка, Савеловскій, пер., д. Снегиревой.
1886.

   

И. С. Аксаковъ *).

*) Изъ No 28 "Русскаго Курьера".

   "Энтузіазмъ -- великая сила". Такъ писалъ съ небольшимъ недѣлю тому назадъ Иванъ Сергѣевичъ Аксаковъ въ No 28 "Руси".
   Сегодня Москва, а съ нею, можно не ошибаясь сказать, и Россія проникнута скорбью о невозградимой потерѣ, о смерти незамѣнимаго человѣка -- Ивана Сергѣевича Аксакова.
   Полтора мѣсяца тому назадъ, производя общій обзоръ публицистической своей дѣятельности, тотъ же Иванъ Сергѣевичъ Аксаковъ, приглашая поручницею себѣ всю Россію, достаточно знакомую со всѣмъ строемъ его почти непрерывныхъ трудовъ, свидѣтельствовалъ, что пока онъ держитъ перо въ рукахъ, оно будетъ все тѣмъ же независимымъ и ужь несомнѣнно искренно* патріотическимъ, какимъ было и есть -- теперь и всегда.
   И вотъ, этого-то болѣе чѣмъ двадцатипятилѣтняго энтузіазма, этого-то болѣе чѣмъ двадцать пять лѣтъ съ полною искренностью и независимостью раздававшагося честнаго голоса не стало. Умеръ не только талантливый публицистъ, даровитый поэтъ, честный и выдающійся гражданинъ Русской земли, -- умерла крупная, незамѣнимая и, увы! въ одномъ только лицѣ сосредоточившаяся сила.
   Кто видалъ или хотя встрѣчалъ только Ивана Сергѣевича Аксакова, невольно сравнивалъ его, по его широкоплечей, могучей фигурѣ, съ типомъ народныхъ богатырей древней Россіи -- тѣхъ самыхъ богатырей, которые когда-то сторожили и охраняли "святорусскую землю отъ всяческихъ змѣевъ-горынычей и отъ свивавшихъ себѣ гнѣздо на семи дубахъ соловьевъ-разбойниковъ, и отъ всяческой силы татарской. Кто зналъ Ивана Сергѣевича,-- а кто же во всей Россіи не зналъ его вовсе?-- зналъ, что онъ имѣетъ дѣло и съ душою богатырскою, которой можно, пожалуй, даже и не симпатизировать, но мощь, прямизну и безусловную искренность которой отрицать было бы также нелѣпо, какъ нельзя отрицать силы моренаго прибоя отъ летящаго все прямо и прямо, никогда не сворачивая въ сторону, паровика.
   И этой великой силы не стало. Бросимъ же взглядъ на то, какъ сложился и какъ подвизался этотъ послѣдній для настоящаго времени богатырь Русской земли. Не бѣглаго бы только взгляда заслуживала эта трудовая, исключительно благу Русскаго народа и неукоснительному поддержанію его на пути его исторической миссіи посвященная жизнь, но мы торопимся отдать эту первую дань его неостывшему еще трупу.
   Сынъ Сергѣя Тимофеевича Аксакова, братъ Константина Сергѣевича,-- Иванъ Сергѣевичъ съ самаго ранняго дѣтства вращался, такъ сказать, въ самомъ горнилѣ кипучей, хотя и тщательно охлаждаемой извнѣ литературной дѣятельности послѣпушкинскаго періода. Едва сойдя съ ученической скамьи школы правовѣдѣнія, онъ уже примкнулъ къ литературнымъ кружкамъ, къ которымъ принадлежали его отецъ и брать, дышалъ воспоминаніями о Пушкинѣ, слушалъ Жуковскаго, привѣтствовалъ Гоголя... Къ этому же времени принадлежатъ и первыя произведенія его энергической музы. Юношеской энергіей и прямолинейностью суроваго стоицизма дышатъ его первыя стихотворенія.
   
   Когда мнѣ въ сердце бьетъ, звеня какъ мечъ тяжелый.
   Твой жесткій безпощадный стихъ,
   Съ глубокой скорбью я внимаю невеселой,
   Холодной правдѣ словъ твоихъ.
   
   Такъ писалъ когда-то Я. П. Полонскій къ молодому еще тогда И. С. Аксакову. Поэзіи посвящены были первыя силы будущаго публициста, который, прежде чѣмъ стать "славянофиломъ", глубоко изучилъ богатую литературу Запада, зналъ наизусть Гёте и Шиллера и пѣшкомъ вмѣстѣ съ нѣмецкимъ поэтомъ Боденштедтомъ (авторомъ Мирзя-Шафи) обошелъ всю Германію. Иванъ Сергѣевичъ любилъ расказывать, какъ передъ деревяннымъ изображеніемъ Саламандры онъ былъ торжественно причисленъ къ членамъ общества поэтовъ, носившаго почему-то названіе этого загадочнаго животнаго.
   Но блужданіе по нѣмецкимъ землямъ мало повліяло на характеръ его музы. Долгіе годы послѣ этого застаемъ мы его пишущимъ огромную поэму "Бродяга", которая и до сего еще времени осталась неоконченною и отъ которой только отрывки сдѣлались извѣстны русскому обществу. Всесильный въ тѣ времена гр. Закревскій тоже былъ заинтересованъ судьбами медленно подвигающейся поэмы. Вызванный къ нему Иванъ Сергѣевичъ Аксаковъ долженъ былъ выслушать суровый выговоръ за то, что дерзнулъ сдѣлать, безпаспортнаго человѣка" героемъ поэмы. Въ оправданіе суроваго администратора мы должны прибавить, что первые стихи, бродяги" были первымъ беллетристическимъ произведеніемъ на чисто, народнической" почвѣ, ибо тогда не было еще ни "Записокъ охотника" Тургенева, ни "Рыбаковъ" Григоровича.
   Но служеніе музамъ не отвлекало нашего поэта отъ служенія существеннымъ потребностямъ многострадальнаго, закрѣпощеннаго, всѣми позабываемаго Русскаго народа,-- отъ исполненія суровыхъ и тяжелыхъ въ то время обязанностей гражданина. Гдѣ же совершались эти подвиги или точнѣе этотъ постоянный, этотъ непрерывный подвигъ гражданскаго мужества?-- Въ уголовной палатѣ.-- Иванъ Сергѣевичъ опредѣлился на службу въ уголовную палату для того, чтобы, какъ говорится теперь,-- идти въ народъ, для того, чтобы страдать нравственно въ то время, когда онъ страдалъ и нравственно и физически, для того, чтобы прочитывать рѣдко кѣмъ прочитывавшіеся акты письменнаго судопроизводства, для того, чтобы быть честнымъ тамъ, гдѣ не всѣ были честны, гуманнымъ тамъ, гдѣ не многіе были гуманны. По каплямъ, по немногу приходилось облегчать страданія Русскаго народа, ничтожными зернами приходилось сѣять вѣру въ правду и справедливость суда. Знавшіе Ивана Сергѣевича въ эту пору его дѣятельности знаютъ, какъ томилась и мучилась молодая еще тогда душа его въ эту суровую эпоху и какъ поборалъ онъ въ себѣ чувство личнаго отвращенія, чтобы несть эту тяжелую службу, зная, что несеніемъ этого креста ему удастся все-таки уменьшать хотя немного количество обильно расточаемыхъ плетей, пролагать хотя ничтожный просторъ правдѣ и справедливости. Извѣстная литературному міру Авдотья Петровна Елагина послала ему въ этотъ періодъ его отчужденія отъ Москвы мраморное Распятіе, на которомъ ликъ облеченнаго терновымъ вѣнкомъ Спасителя представлялся ей особенно хорошо выражающимъ глубь нравственнаго страданія. Въ письмѣ, которымъ сопровождалась эта посылка, старая уже и тогда Авдотья Петровна писала, что, взирая на этотъ ликъ Представителя высшаго страданія, она всегда вспоминала о тѣхъ внутреннихъ мукахъ, о той нравственной пыткѣ, которую приходится переживать И. С. на добровольномъ поприщѣ суроваго его служенія. Два года тому назадъ Ив. Сер. самъ вспомнилъ это время въ превосходной статьѣ о старомъ и новомъ судѣ въ Россіи.
   Но не легко было жить и служить въ это тяжелое время. Иванъ Сергѣевичъ Аксаковъ, вообще не любившій Некрасова, съ уваженіемъ вспоминалъ всегда сдѣланную имъ характеристику эпохи:
   
   Когда свободно рыскалъ звѣрь,
   А человѣкъ бродилъ пугливо...
   
   Въ это время понятны были моменты полнаго отчаянія. Одинъ изъ такихъ моментовъ подмѣчаемъ мы и у Ивана Сергѣевича Аксакова, если вѣрить его стихамъ:
   
   Слабѣйте силы,-- вы не нужны,
   Замолкни жизнь,-- давно пора!
   Разсѣйтесь всѣ, что были дружны
   Во имя правды и добра!
   
   Но силѣ не пришлось ослабнуть. Севастопольская война увидала Ивана Сергѣевича въ числѣ первыхъ ополченцевъ. Но не театральныя наслажденія битвы прельщали его: Иванъ Сергѣевичъ является казначеемъ Московской дружины и изумляетъ міръ или по крайней мѣрѣ Россію -- мужествомъ честности. Командующій ополченіемъ даже не рѣшился подписать отчетъ, представленный изумительнымъ казначеемъ, ибо отчетъ этотъ былъ въ силу великой экономіи обвинительнымъ актомъ чуть не всѣхъ другихъ поголовно. Отчетъ такъ и остался неподписаннымъ, несмотря на всѣ настоянія Аксакова.
   Очистительные Севастопольскіе громы замолкли. Россія вздохнула свободнѣе. Завидѣлась заря новой жизни... Кто энергичнѣе и восторженнѣе Ивана Сергѣевича привѣтствовалъ первые лучи этого свѣта? Припомнимъ его мощные стихи:
   
   День встаетъ багрянъ и пышенъ.
   Долгой ночи скрылась тѣнь,
   Новой жизни шепотъ слышенъ,
   Чѣмъ-то вѣщимъ дышетъ день.
   
   Такъ могъ писать только тотъ, кто испыталъ всю тягость мрака и не бѣжалъ отъ него, не старался спрятаться ютъ него и укрыться, но жилъ въ немъ и дѣйствовалъ, и сохранилъ въ немъ свои силы.
   Съ этого-то приблизительно времени начинается редакторская дѣятельность Ивана Сергѣевича Аксакова, такъ хорошо извѣстная всѣмъ. Первымъ по времени изъ его изданій выступаетъ "Парусъ". Напрасно привѣтствуетъ появленіе "русскаго паруса" вдохновенными стихами А. С. Хомяковъ, напрасно передовая статья перваго нумера взываетъ ко всѣмъ добрымъ и злымъ божествамъ, моля ихъ покровительствовать этому парусу и защитить его отъ всякихъ лютыхъ силъ... Парусъ прекратился на шестомъ или седьмомъ нумеръ.
   За "Парусомъ" шли поочередно "День", "Москва", "Москвичъ" и, наконецъ, "Русь".
   Перо Ивана Сергѣевича Аксакова выпало изъ рукъ его надъ страницами "Руси" такимъ же честнымъ, смѣлымъ, независимымъ и энергичнымъ, какимъ было оно въ самомъ началѣ его многолѣтней дѣятельности.
   Такъ подвизался въ жизни своей одинъ изъ послѣднихъ богатырей Русской земли.

Н. А.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru