Английская_литература
Скороспелый лорд. Часть вторая

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новая повесть.
    (The White-Witcheraft, or the srange success of Richard Oberthon).
    Перевод Дмитрия Волынцева.
    Москва, Университетской Типографіи, у Н. Новикова. 1789.

   

СКОРОСПѢЛОЙ ЛОРДЪ,

НОВАЯ ПОВѢСТЬ;

Переведена
Съ Англинскаго на Французской,
а нынѣ
съ онаго на Россійской языкъ
Димитріемъ В. Волынцовымъ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

МОСКВА.
Университетской Типографіи, у Н. Новикова.
1789

Часть Вторая.

   Оба наши путешественники пріѣхали въ Графство Сюссексъ безъ всякаго примѣчательнаго приключенія, гдѣ и остановились въ изрядной деревнѣ, называемой Корнтрсею, не далеко отъ бывшаго тамъ замка, противу коего Капитанъ нанялъ себѣ не знатнаго вида, но просто и чисто прибранной маленькой домикъ, гдѣ малаго роста и толстая дѣвка исправляла у нихъ всю службу. Когда же Капитанъ отправилъ бывшихъ съ ними въ дорогѣ лошадей, то и учинилъ онъ въ домѣ своемъ приличное къ хозяйству распоряженіе.
   На другой день какъ Рихардъ только всталъ, то и увидѣлъ онъ, что приготовлено было для него полное, новое и самаго лучшаго вкуса Гэльское платье, которое какъ скоро зачалъ онъ разсматривать, то и вошелъ къ нему Капитанъ. Любезная Миссъ Бекита! сказалъ онъ ему, ты должна уже здѣсь казаться настоящей Галличанкою; но какъ употребляешь ты въ разговорахъ своихъ многія Англинскія слова, то хотя и могли бы они тебѣ измѣнить, но платье, которое ты на себя надѣнешь, обманетъ очи всѣхъ. И такъ намѣренъ я надѣть на тебя сію юбку и чепчикъ, и подвинуть его гораздо больше на лобъ твой и на виски. А какъ лице твое отнюдь не потеряетъ отъ сего своей пріятности, то и будешь ты казаться прелестною. Такимъ образомъ и не можешь уже больше ты на меня пожаловаться, что я тебя чемъ ни будъ отягощалъ, а только привыкай вставать поранѣе; для того что учреждаю я тебя госпожею небольшаго моего хозяйства. Кухарка давно уже ожидаетъ твоего приказанія; паче же всего прошу я тебя, чтобъ говорила ты съ нею по Гальски. Естьли же промолвишь ты хотя одно слово по Англински, то отвезу тебя опять въ Гальскую землю, и уѣду отъ тебя прочь на цѣлые 6 мѣсяцовъ. Хотя выговоръ твой по Гальски еще и не исправенъ, но со всемъ тѣмъ кухарка можетъ понимать твои мысли легко, Будеже чего она у тебя и не пойметъ, то стану я ей переводить.
   Какъ Рихардъ къ своей должности еще не привыкъ, то въ первой разъ и исправилъ онъ ее очень худо; но обыкнувъ цѣлые два мѣсяца повиноваться всему, началъ онъ входить во всѣ подробности, и раздѣлялъ свое время между домашними его упражненіями и плетеніемъ кружевъ.
   Капитанъ выходилъ изъ дома я возвращался въ оной всегда въ опредѣленное время. По прибытіи своемъ въ комнату его обнималъ онѣ всегда Рихарда съ новою ласкою, разставался съ нимъ съ видимою печалію; былъ ко всѣмъ его поступкамъ весьма внимателенъ, и имѣлъ всегда нравъ свой разнообразенъ, но отнюдь не терпѣлъ, чтобъ онъ противъ его спорилъ. Естьли же питомецъ его о чемъ нибудь спрашивалъ, то отвѣчалъ онъ ему съ великою терпѣливостію; также и на всѣ тѣ вопросы, которые не выходили изъ предписанныхъ сему молодому человѣку границъ его любопытства. Онъ говорилъ съ нимъ о Миссъ Доротеѣ весьма часто, и сказывалъ объ ней всегда новыя утѣшительныя вѣсти, питалѣ его ласкательною надеждою, что онъ съ нею увидится. Когда же Рихардъ спрашивалъ его о вещахъ, относящихся къ состоянію Правительства, нравовъ разныхъ Европейскихъ народовъ и ихъ обычаевъ, то получалъ онъ отъ него всегда достаточные и удобные къ изученію отпѣты; понятія его были точны, описанія кратки и различія весьма видимы. Когда же питомецъ его хотѣлъ или по любопытству, или чтобъ привесть въ замѣшательство своего учителя, заводить рѣчь о наукахъ отвлеченныхъ, или о таинствахъ Природы, то Капитанъ отвѣчалъ ему важнымъ голосомъ: не искушай меня Бекита; ибо хотя и зналъ бы я всѣ сіи истинны, что для всякаго смертнаго можетъ почесться невозможнымъ, то и тогда скрылъ бы я отъ тебя и самыя тѣ, коимъ должна бы ты была учиться. Научайся и познавай, естьли то будетъ тебѣ возможно, таинства Природы изъ самаго естества; ибо чрезъ сіе только можно быть къ тому способнымъ и разсудительнымъ. Совершенно ученымъ ты быть не можешь, да и было бы для тебя опасно вдаваться въ то слишкомъ много. Послѣ таковаго нравоученія Капитанъ оставлялъ важной свой видѣ и начиналъ говорить подружески, и также шутить.
   Въ одно утро возвратился онъ гораздо ранѣе обыкновеннаго и сказалъ Рихарду: надобно тебѣ, Бекита, увеличить обыкновенной нашъ столъ; потому что одинъ изъ моихъ пріятелей обѣщалъ быть ко мнѣ обѣдать, коего и постарайся ты принять гораздо поласковѣе. Сей гость есть Священникъ здѣшняго прихода, человѣкъ весьма учтивой; да хотя и будетъ ему трудно понимать твои рѣчи на Гальскомъ языкѣ, но я стану ему оныя переводить. А какъ говоритъ онъ по Англински, также какъ и мы, то и не потеряешь ты изъ нашего разговора ни одного слова. Но буде, можетъ быть, онъ чемъ нибудь тебя и удивитъ, то пожалуй будь поосторожнѣе, и не премѣняй отъ того ни положенія своего, ни самыхъ поступокъ; почему и узнаю я, можно ли будетъ мнѣ на осторожность твою во всемъ положишься. Сверьхъ же того будь со мною гораздо поласковѣе; для того что въ Гальской землѣ родителей своихъ чрезвычайно почитаютъ, и и еще того больше любятъ. Послѣ краткаго сего наставленія Бекита, ожидая увидѣть нѣчто новое, приказала о кушаньѣ; а вскорѣ послѣ того и пришелъ къ нимъ Священникъ.
   Онъ назывался господиномъ Жакманомъ, и былъ человѣкъ около 50 лѣтъ, довольно хорошаго вида, и хотя не великаго ума, но имѣлъ у себя видѣ самаго честнаго человѣка и добраго сердца. А какъ былъ у него хорошій позывѣ на пищу, то говорилъ онѣ за столомъ очень мало, но не преминулъ взглянуть нѣсколько разъ на Бекиту. Хотя и потупляла она покрытые Гальскимъ чепчикомъ глаза свои, но онъ примѣтилъ всю красоту оныхъ, съ чемъ и поздравилъ онъ Капитана. По томъ спросилъ онъ у молодой Миссы? не по привязанности ли къ употребляемому въ отечествѣ ея платью, не одѣвается она по Англински? На то она ему я отвѣчала, что слѣдуетъ она къ томѣ гораздо больше желанію отца ея, нежели собственному своему: Да хотя и было сіе сказано по Гальски, это въ рѣчахъ ея находилося столь много Англинскихъ словѣ, что Священникѣ могъ понять рѣчи ея безъ труда. Бекита васъ, государь мой, обманываетъ, сказалъ ему Капитанъ; для того что хочетъ она оставить платье свое тогда только, когда будетъ говорить по Англински совсѣмъ исправно. А какъ Бекита на сіе не отвѣчала ничего, то и зачали они разговаривать совсѣмъ о другомъ. Вы очень хорошо сдѣлали, Капитанъ, сказалъ Жакманъ, что поселилися въ сей деревнѣ; для того что положеніе ея весьма пріятно, воздухѣ здоровый, земля плодородна, а жители самыя добрыя люди; да и не могли вы сыскать лучше сего мѣста во всей Англіи, почему и можете вы здѣсь проводить всю вашу жизнь съ великою пріятностію. Госпожа сей земли, будучи вдова знатнаго господина Мистрисъ Бровна, достойна всякаго почтенія. Я васъ къ ней конечно сведу; ибо я уже обѣ васъ ей и говорилъ, почему я приказала она мнѣ себя передъ вами извинить въ томъ, что она у васъ не бывала, чему причиною головная болѣзнь ея. Впрочемъ же живетъ она въ уединеніи и почти противу воли Миссъ Доротеи Нетлингъ, ея племянницы, которую получила она себѣ въ руки по одному произшедшему съ нею случаю..... Я думаю, что вы объ этомъ слыхали конечно; для того что сіе приключеніе надѣлало очень много шуму.
   Нѣтъ, отвѣтствовалъ Капитанъ, для того что я весьма мало знаю о приключеніяхъ, произшедшихъ въ здѣшней странѣ..... Охъ! мнѣ надобно мнѣ вамъ оное разсказать конечно, подхватилъ Г. Жакманъ; для того что весьма онѣ чрезвычайны, а слышалъ я оныя отъ Мистрисъ Бровны, которая была сама тому свидѣтелемъ.
   Милади Нетлинга имѣла у себя служителя, которой былъ хорошъ какъ Ангелъ и пѣлъ чрезвычайно пріятно, а какъ служитель сей и Миссъ Доротея играли и пѣли вмѣстѣ, то и царствовало межъ имя великое согласіе. Сиръ Георгій, увидя то и подумавъ, что сей слуга обезчестилъ дочь его, выхватя свою шпагу, закричалъ онѣ громко, чтобы всѣ его люди садились на лошадей и гнались за похитителемъ, которой скрылся; а одинъ знатной господинъ, пріѣхавшій изъ Лондона, дабы жениться на Миссъ Доротеѣ, уѣхалъ назадъ съ тѣмъ же, съ чемъ онѣ и пріѣхалъ. Да хотя сія молодая особа была и обезчещена, но повѣрите ли, что сей слуга, сей любовникъ и похититель.... показывая пальцомъ на Бекиту.... былъ столько же опасенъ, сколько сія молодая Миссъ, для того что была это дѣвушка.
   Дѣвушка! подхватилъ Капитанъ; да есть ли тому доказательство? Не сказали ли вы сами, что онъ ушолъ?
   Есть множество тому столь ясныхъ доказательствъ, что въ самой тотъ день сама Мистрисъ Бровна имѣла ихъ въ своихъ рукахъ весь замокъ, служители и всѣ сосѣдніе крестьяне въ томъ увѣрены. Она была дочь Томаса Кансона, богатаго дворянина Графства Кентъ, которой самъ пріѣжжалѣ сюда, и узнавъ ее, увезъ къ себѣ. Я васъ увѣряю, что была она тогда и теперь истинная дѣвушка, естьли не вышла она замужъ. Честь Миссъ Доротеи совершенно возстановлена, и теперь всѣ уже стали хулить Баронета за его скорость и нескромность.
   Это право чрезвычайно странно, сказалъ Капитанъ. Ей ей можно умереть со смѣху, подхватилъ честной Іерей; но Миссъ Бекита не смѣется: можетъ быть она не поняла рѣчей моихъ..... Я тожъ думаю, что не совсѣмъ она ихъ поняла; однако разскажу я ей сіе приключеніе, да и увѣренъ, что будетъ она тому смѣяться отъ всего своего сердца. По окончаніи сего разговора Священникѣ опорознилъ стоявшую предъ нимъ бутылку добраго вина, а выпивъ и вышелъ вонъ изъ за стола.
   Рихардъ разинувши ротѣ, былъ тогда неподвиженъ, и когда остался съ Капитаномъ, то сказалъ онѣ ему по Англински: не ужъ -то Доротея въ Корнтрсеѣ и думаетъ, что я дѣвка, да и имѣетъ на то самыя сильныя доказательства?..... Конечно вы, сударь, сыграли надо мною эту шутку, и для того вывели изъ ада какую нибудь тѣнь.
   Тише, тише Бекита, подхватилъ Капитанъ; ты уже бранишься и позабыла не только Гальской ея языкъ, но и самое мое названіе. Какъ поступалъ я доселѣ умнѣе, нежели ты, то для чего же ты и теперь во мнѣ сомнѣваешься? Любовница твоя въ Корнтрсеѣ, ты не въ дальномъ отъ нее разстояніи, дышетъ тѣмъ же самымъ воздухомъ и еще на меня жалуешься. Она была обезславлена и можетъ быть при дверяхъ погибели, въ ссорѣ со всемъ своимъ семействомъ, подвергнута за любовь свою къ тебѣ горчайшей печали. Но я движеніемъ моего жезла все сіе перемѣнилъ, обративъ всѣхъ насмѣшниковъ на ея сторону и заставивъ ихъ смѣяться надъ тѣми, которые болѣе, нежели она, были того достойны. А также отмстилъ и Лорду Скарскреву, потому что онъ нынѣ раскаявается въ томъ, что столь легко отъ нее отказался.
   Она почитаетъ меня дѣвкою, присовокупилъ Рихардъ..... Я обманывалъ только тѣхъ, которыхъ мнѣ обманывать надобно, отвѣчалъ Капитанъ. Но буде положить, что и она также мыслитъ, то не льзя будетъ и ее назвать совсѣмъ несправедливою; для того что твоя нетерпѣливость и гнѣвѣ принудятъ меня очень скоро оправдать ея мысли. Повѣрь мнѣ въ томъ, что столь же легко могу сдѣлать тебя моею дочерью, какъ учиниться твоимъ отцомъ. А какъ наказаніе сіе было бы очень строго, то и не думаю я отнюдь, чтобы довела ты меня до такой крайности. И такъ естьли желаешь, чтобъ былъ я тобою доволенъ и сдѣлалъ тебя щастливою, то будь гораздо послушливѣе; возьми же твою подушку и доплетай кружева. И какъ иду я теперь со двора, то въ то время, когда я возвращуся, желаю, чтобъ не показывала ты на лицѣ своемъ ни малѣйшаго знака теперешней досады. Въ самомъ дѣлѣ Капитанъ вышелъ, а Рихардъ принялся за свою работу, не зная самъ, что онъ дѣлаетъ, и должно ли было ему надѣяться, или чего нибудь бояться.
   Доброму нашему Священнику въ Капитанскомъ домѣ нравилось все, то есть поступки его и вино, а всего паче прекрасныя Бекитины очи. Толикія пріятности привлекали его къ маленькому домику столь сильно, что скоро учинился онъ въ немъ самымъ домашнимъ; а дабы быть ему полезнымъ и буде можно нужнымъ, то предложилъ онъ молодую Галличанку учить по Англински. Капитанъ объявилъ Бекитѣ о намѣреніи Священниковомъ самымъ важнымъ видомъ. А хотя сей отъ того и отрекался, говоря, что будетъ для него то совсѣмъ не нужно: ибо зналъ онъ по Англински лучше, нежели мнимой его учитель; но Капитанъ сказалъ: пожалуй, дорогая моя Бекита, учись какъ нибудь. Въ мірѣ семъ будешь ты принуждена, естьли не захочитъ кого нибудь обидѣть, научаться знаемымъ тобою многимъ дѣламъ у такихъ людей, которыя не понимаютъ объ нихъ сами. Рихардъ не посмѣлъ болѣе ему противоречить и учинился противу воли своей Священниковымъ ученикомъ, что и было для него очень трудно и скучно; для того что принужденъ онѣ былъ притворяться совсѣмъ незнающимъ. Однако можно было ему весьма легко обмануть своего учителя, для того что когда Рихарду и случалось выговорить какое нибудь слово для начинающаго слишкомъ исправно, то и тогда учитель его взиралъ на сіе такъ, какъ на скорой успѣхъ, и приписывалъ сіе своему искусству и великому старанію. Онъ усугублялъ свою прилѣжность ко окончанію ученія, и сдѣлался бы чрезъ то наконецъ несноснымъ, естьлибъ не говорилъ онъ очень часто о живущихъ въ замкѣ. Въ первые дни разсказывалъ онъ самыя неважныя вѣсти, но однимъ утромъ объявилъ Рихарду о такомъ дѣлѣ, отъ котораго чуть было не пришолъ онъ въ ужасное отчаяніе.
   Баронетъ Сиръ Архибалдъ Готвель, богатой Кавалеръ и другъ всего Мистрисъ Бровны дома, возвратился изъ своихъ путешествій. Онъ произходилъ изъ самаго хорошаго дома, и будучи весьма учтивымъ Кавалеромъ, влюбился въ Миссъ Доротею; и какъ тетка ея одобряла явно сію склонность, то оба семейства, согласясь между собою, спѣшили окончатъ столь выгодной обоимъ домамъ бракъ.
   Рихардъ, огорченной сею вѣдомостью, измѣнилъ бы самъ себѣ учиненіемъ громкаго восклицанія, естьли бы Капитанъ, примѣчающій всѣ его движенія, не увѣрилъ его своимъ взоромъ А какъ Священникъ вышелъ тогда вонъ, то и далъ онъ свободу Рихарду ко объясненію его съ Капитаномъ.
   Ну, теперь уже кончилась вся моя надежда! сказалъ тогда Рихардъ..... И такъ пришелъ я сюда въ семъ смѣшномъ уборѣ только для того, чтобъ быть свидѣтелемъ брака..... Но со всемъ тѣмъ кто я таковъ, чтобъ можно мнѣ было поспорить о рукѣ самой богатой и прекрасной невѣсты съ человѣкомъ, украшеннымъ всѣми дарами природы и богатства?
   Ты, подхватилъ Капитанъ, весьма безпокойная, во всемъ сомнѣвающаяся Галличанка! задуманная свадьба развѣ уже совершена? И ежели это такъ, то должно мнѣ называть тебя Мистрисъ Жакманою; для того что другъ мой Священникъ предлагалъ мнѣ жениться на тебѣ со 100 фунтами стерлинговъ годоваго дохода, и съ 200 другихъ, которые получаетъ онъ отъ своего прихода, съ драгоцѣнными каменьями, съ платьемъ и со всѣми вещами покойной Мистрисы жены его; а потому что Мистрисъ Бровна, Миссъ Доротея, и словомъ, всѣ желаютъ сего соединенія, и должно уже намъ заключишь, что выдешь ты за него непремѣнно замужъ.
   Можно ли Г. Жакману жениться на мнѣ? и вы ласкаете его сею надеждою?
   Хотя я ему не льщу, подхватилъ Капитанъ, но также совсѣмъ и не отказываю; для того что какъ я очень тебя люблю, то и отнюдь не хочу тебя къ тому принуждать.
   Не ужъ-ли, отвѣчалъ Рихардъ, предлагаете вы мнѣ съ симъ Священникомъ замужство не шуткою?
   Я уже тебя просилъ, сказалъ Капитанъ, не быть легковѣрною и поступать учтиво съ тѣми особами, которыя намъ знакомы. А какъ Г. Жакманъ будетъ говорить сего дня проповѣдь, то и просилъ онъ насъ, чтобъ пришли мы ее послушать; въ слѣдствіе чего и вознамѣрился я къ нему итти.
   Только что началась обѣдня, то Г. Жакманъ и пришелъ звать Бекиту и отца ея; для того чтобы посадить ихъ какъ можно покойнѣе: а въ скоромъ времени и пришли они къ церковнымъ дверямъ, въ кои и входятъ, Г. Жакманъ посадилъ на ближнюю лавку Рихарда, которой находился тогда, не зная того и самъ, въ замкѣ; да и увидѣлъ онъ прежде всего Миссъ Доротею, которая была въ тотъ день весьма прекрасна; позади же ея сидѣлъ Кавалеръ, которой въ красотѣ своей ей не уступалъ, и продолжалъ съ нею рѣчь.
   Сколь сильно опечалило сіе ложную Галличанку, и колико почувствовала она въ себѣ движенія то есть, любовь, ревность и страхъ быть узнанной..... Капитанъ, примѣчающій за нею, пожалъ ея руку и сказалъ ей на ухо, чтобы она ободрилась. Когда же началась служба и всѣ женщины зачали читать свои молитвенники. Рихардъ и успѣлъ уже оправиться столько, что никто не примѣтилъ бывшаго въ немъ замѣшательства, выключая изъ того единаго Сира Архибалда, которой глядѣлъ на нее въ стеклышко, и возпользуяся промежуткомъ между службою и проповѣдью, шепчетъ на ухо всѣмъ дамамъ и показываетъ имъ пальцомъ на Галличанку, на которую очень скоро и были обращены всѣхъ взоры. То, что было для Миссъ Бровны причиною любопытства, учинилося удивленіемъ и нѣкоторымъ родомъ восторга для Миссѣ Доротеи. Она не думала, чтобъ кто нибудь за нею примѣчалъ, и глядѣла на Рихарда не спуская глазъ. Но понеже отнюдь она не знала, что былъ то онъ самъ, то и не понимала, какъ могли быть на свѣтѣ два столько сходные между собою человѣка. А хотя Г. Жакманъ и оканчивалъ уже свою проповѣдь, но не привлекъ на себя отъ ней ни самаго малѣйшаго вниманія.
   Рихардъ видя, что Сиръ Архибалдъ глядѣлъ на него въ стеклышко, а Доротея разсматривала его съ великою прилѣжностію, и что Моллія взирала на него во всѣ глаза, потупилъ свои очи и находился въ таковомъ положеніи во всю Жакманову проповѣдь. Капитанъ смотрѣлъ на все сіе безпристрастнымъ и холоднымъ окомъ, такъ какъ бы то до него отнюдь и не относилось. Когда же хотѣлъ онъ итти домой, то Г. Жакманъ, провождаемой служителемъ Миссъ Бровны, подошелъ къ оному и просилъ его именемъ госпожи своей обѣдать. Какъ скоро онъ на то согласился, то Священникъ и потащилъ Рихарда съ собою столь поспѣшно, что нашелся онъ противу самой Миссъ Доротеи, не имѣя времени о семъ свиданіи и помыслить; да и вошелъ онъ такъ сказать зажмуря глаза въ ту комнату, гдѣ Мистриссъ Бровна приняла его, такъ какъ и Капитана, очень ласково; послѣ чего начали всѣ разсматривать и хвалить чистоту и расположеніе Галлинскаго платья; да хотя и говорили всѣ, что Миссъ Бекита была весьма прекрасна, но Миссъ Доротея молчала и только разсматривала съ жадностію, дивясь что находилось между ею и Рихардомъ столь великая и столь малая разность; для того что надвинутой на лобъ и виски Гальской чепецъ перемѣнялъ лице ея и самые черты онаго; а какъ и поступки ея были не очень складны, то хотя и весьма походила она на молодую стыдливую Галличанку, которая была обѣщанная въ замужство Г. Жакману, дочь отставнаго Офицера, но со всемъ тѣмъ весьма сходствовала съ Рихардомъ удивительнымъ образомъ.
   Когда сѣли за столъ, то Рихардъ, находясь противъ самыхъ Сиръ Архибалда и Доротеи, не могъ поднять глазъ своихъ, не встрѣтясь съ ихъ взорами. Баронеттъ говорилъ весьма часто и ласково съ Доротеею, а она отвѣтствовала хотя и съ задумчивымъ видомъ, но съ тихостію и учтивостію; а всякое изъ разговора сего слово и было для ложной Галличанки смертнымъ ударомъ; да онъ уже и думалъ, что Мистрисъ Бровна почитала сего человѣка своимъ племянникомъ, и что племянница ея поступила съ нимъ такъ, какъ съ своимъ любовникомъ, отъ чего печаль съ ревностью и овладѣли имъ совершенно. По щастію лице ея не было еще столько знакомо, чтобъ можно было примѣтить внутренній его безпорядокъ, а притомъ всѣ устремили вниманіе свое на чудное приключеніе, которое, по прозьбѣ Сира Архибалда, разсказывалъ имъ Капитанъ. А какъ разсказываніе его было точно, живо, увеселительно и любопытно, то и начали всѣ оное слушать, выключая Доротеи, которая одна только занималась какъ лицемъ Рихардовымъ, такъ и всѣми его поступками; почему и имѣлъ онѣ время оправиться и притти въ себя.
   Только что кончился обѣдѣ, то Капитанъ и пошелъ домой, а при разставаніи его съ Мистрисъ Бровною и изъявила она ему свое удовольствіе, что познакомилась тогда какъ съ нимъ, такъ равно и съ любезною его дочерью; послѣ сего она и Доротея обняли Бекиту, которая вмѣстѣ съ капитаномъ и пошла въ свое жилище.
   Молодая Миссъ печалилась обѣ уходѣ Галличанки. Смущеніе, которое ее мучило, было совсѣмъ для нее непонятно; ибо сію чужестранку весьма она полюбила: да и могла ли она разстаться безъ огорченія съ точнымъ изображеніемъ обожаемаго ею любовника? Что же касается до Рихарда, то былъ онѣ внѣ себя; впечатлѣніе поцѣлуя, которой получилъ онѣ отъ Миссѣ Доротеи, проникло въ его сердце; да и чувствовалъ онъ, что уста его пылали, разумѣ находился въ заблужденіи и всѣ мысли въ тревогѣ; почему Г. Жакманъ и Капитанъ привели его домой, державши подъ руки, или лучше сказать принесли. Честной Священникѣ поздравлялъ Капитана съ хорошимъ Успѣхомъ его посѣщенія въ замкѣ; для того что достоинство онаго заставило его почитать всѣхъ. Самъ Сиръ Архибалдъ говорилъ предъ всѣми, что станетъ онъ стараться быть его другомъ, и что будетъ онъ весьма радъ, естьли то ему удастся.
   Послѣ таковой рѣчи сего добраго Священника не должно уже удивляться, что Капитанъ Сентри съ живущими въ замкѣ подружился совершенно. Сиръ Архибалдъ искалъ, сколько могъ, учиниться ему пріятелемъ; да и сама Мистрисъ Бровна съ Доротеею посѣщали ложную Бекиту очень часто; почему послѣдняя изъ нихъ и учинилася ежедневною съ нею подругою, но никогда не возвращалася въ домъ свой въ веселомъ видѣ.
   Дочь моя! сказалъ Капитанъ Рихарду: я право совсѣмъ тебя не понимаю. Ты видишь, разговариваешь, обходишься ежедневно съ тою особою, которую ты любишь, и не взирая на то, отнюдь не кажешься довольною.
   Хотя и любилъ я ее, отвѣтствовалъ Рихардъ, страстно; но нынѣ уже люблю ее даже до бѣшенства: ибо вижу а всегда такія вещи, которыя меня прельщаютъ, приводятъ внѣ себя изъ отчаяніе; для того что почитаю я щастіе мое за невозможное.....
   За невозможное! сказалъ Капитанъ. Точно, отвѣтствовалъ Рихардъ. Хотите ли вы, чтобъ я такъ не думалъ? Желаете ли избавить меня отъ жестокой муки? Такъ удалите отсюда Сира Архибалда.
   Ежели не хочешь ты имѣть его твоимъ соперникомъ, то будетъ онъ твоимъ любовникомъ.
   Любовникомъ! и моимъ! вскричалъ Рихардъ. Какая новая странность!..... Пускай оно странно или нѣтъ, сказалъ Капитанъ, но тебѣ надлежитъ быть терпѣливымъ, а безъ онаго принудишь ты меня довесть ее до погибели. Послѣ небольшаго сего спора Капитанъ Сентри вышелъ вонъ и оставилъ Бекиту одну, чего не дѣлалъ онъ уже давно; ибо до того времени былъ онъ неотлученъ изъ своего дома, и всегда находился вмѣстѣ съ Миссъ Бекитою. Только что онъ отъ нее вышелъ, то и прибылъ Сиръ Архибалдъ, которой удивясь, что не нашелъ ни Капитана, ни Г. Жакмана, подошелъ къ Бекитѣ съ восхищеніемъ. Какъ я радъ, душинька, сказалъ онъ ей, что неотлучныя твои стражи тебя оставили! что и можно почесть за немалое чудо. Когда же Бекита хотѣла ему предложить, что отецъ ея не отлучается отъ нее потому, что весьма ее любитъ, то и сказалъ ей Баронетѣ: нѣтъ, нѣтъ, Ангелъ мой, въ привязанности его къ вамъ нѣтъ никакого излишества; ибо какъ онѣ нынѣ вдовъ, да притомъ и очень молодъ, то причиняете вы ему собою немалую тягость; а чтобъ получить ему большую свободу, то велѣлъ онъ вамъ смотрѣть за домомъ и быть надзирательницею за больнымъ и старымъ деревенскимъ попомъ. Онѣ не отлучается отъ тебя только для того, чтобы какой нибудь честной твой другъ не изъяснилъ тебѣ слѣдствія такого глупаго и столь невыгоднаго для васъ замужства. Рихардъ, желая съ великимъ любопытствомъ слушать продолженіе начатаго такимъ образомъ разговора, смотрѣлъ на прекраснаго Баронетта весьма пристально. Сиръ Архибалдъ, видя, что слушаетъ онъ это рѣчи, продолжалъ оныя, говоря: сколько желалъ я быть съ вами на единѣ! ибо не могъ васъ видѣть безо внутренняго движенія; да и должно было вамъ изъ взоровъ моихъ то уже примѣтить съ самаго перваго дня моего съ вами свиданія. Но какъ тогда за нами примѣчали, то и надлежало мнѣ притворяться, хотя никто на свѣтѣ и не любилъ столь страстно и горячо, какъ люблю я васъ.
   По учиненіи сего любовнаго объявленія Баронетъ схватилъ ея руку и поцѣловалъ оную. Рихардъ, вырвавши оную, сказалъ ему: вы, государь мой, ошибаетесь, и конечно думаете, что находитесь теперь съ Миссъ Доротеею.
   Нѣтъ, прекрасная Бекита! я ни малехонько не ошибаюсь, подхватилъ очень скоро Баронетѣ: хотя Доротея и имѣетъ у себя очень много достоинствъ, родители наши желаютъ насъ соединить, да и самъ я соглашаюсь на сіе супружество безъ отвращенія; но какая разность между почтеніемъ, которое чувствую я къ ней, и влекущею меня къ вамъ страстною любовію! Я обожая васъ, дорогая моя Бекита, не могу жить, не обладая вами; да и пожертвую на оное всемъ моимъ имѣніемъ и самою также жизнію, но только съ тѣмъ, чтобъ позволили вы мнѣ избавишь васъ отъ сего несоразмѣрнаго супружества, отъ сей простой и бѣдной жизни, и изъ сей маленькой деревушки. Васъ ожидаетъ Лондонъ: поѣжжай въ сей городѣ, чтобъ раздѣлить со мною все мое богатство и учинить себя и меня щастливыми.....
   Сиръ Архибалдъ, увлекаемъ своею страстію, упалъ къ ногамъ Рихардовымъ, сжималъ оныя и старался получишь отъ него небольшія благосклонности. Но онъ его оттолкнулъ хотя Довольно полными, однако весьма жиловатыми руками. А какъ въ сіе время влюбленной Баронешъ услышалъ нѣкоторой шумѣ, то и принялъ пристойнѣйшее для него положеніе. По прошествіи же самаго малаго времени вошелъ къ нимъ Г. Жакманъ, а за нимъ и самъ Капитанъ, которой и увидѣлъ, что у находившейся между двухъ любовниковъ Галличанки на лице ея выступилъ великой румянецъ; да и ожидала она для изъявленія небольшей своей досады ихъ выходу. Когда же осталася она съ нимъ на единѣ, то и сказала Капитану: вы обѣщали и не замедлили сдержать свое слово; ибо у Сиръ Архибалда, такъ какъ и у Г. Жакмана, вскружилася совсѣмъ голова. А какъ не думаю я, чтобы обѣ сія странныя страсти произведены были слабою моею красотою: то и приписываю оныя вашему искусству. Да хотя и думаю я, что сіе можетъ быть полезно какъ вамъ, такъ и мнѣ (чему я вѣрю); но какъ оба они искренніе ваши друзья, то до сего времени и наблюдала я съ ними учтивость. но какъ Г. Жакманъ наноситъ мнѣ смертельную скуку, да и не люблю я Сиръ Архибалда, то видя, что учинился онъ жертвою вашихъ очарованій, весьма обѣ немъ сожалѣю. И такъ научите меня, какъ мнѣ съ ними поступать? Окончайте поскорѣе мое смятеніе и всѣ ихъ дурачества.
   Ты меня уже, Бекита, и вправду бранишь, подхватилъ Капитанъ шутливымъ видомъ, хотя и думалъ я, что заслужилъ отъ тебя гораздо болѣе дружбы и повѣренности; да и надѣялся, что будешь ты несравненно спокойнѣе при томѣ, что ни будетъ происходить около тебя, хотя бы принималъ я въ томъ какое нибудь участіе, или нѣмъ. Какъ управлять тобою весьма трудно, то всякой другой давно бы уже тебя оставилъ; но терпѣніе мое равняется съ моею къ тебѣ любовію, и слѣдственно не ограничено. Будучи доселѣ всегда мною довольна, ке ужѣ-то ты откажешься еще нѣкоторое время слѣдовать моимъ совѣтамъ? Сомнѣвайся во всемъ, что ты ни увидишь; но отнюдь не вини ни меня, ниже кого другаго, допусти мнѣ продолжать мои предпріятія, и не мѣшай онымъ.
   Да какъ же должно будетъ обходиться маѣ съ тѣми странными любовниками, которыхъ вы мнѣ понадѣлали? Ни горячо, ни очень холодно, подхватилъ Капитанъ, отъ чего хотя и пойдутъ они по своей дорогѣ, но ни одинъ изъ нихъ вдаль не забредетъ. Рихардъ согласился и еще на желанія Капитанскія; въ слѣдствіе чего и видалъ онѣ Сиръ Архибалда какъ въ своемъ домѣ, такъ равно и въ замкѣ ежедневно, но не бывалъ съ нимъ никогда на единѣ, а отдѣлывался отъ него нѣкоторыми скрытными взглядами, либо нѣжнымъ сжиманіемъ его руки. Хотя все сіе не значило еще ничего, но въ нѣкоторой вечерѣ нашелъ онѣ между своими уборами слѣдующее письмо:

Прекрасной Миссъ Бекитѣ!

   "Мои и ваши нещастія достигли уже до своего совершенства; ибо слышалъ я,-что Капитанъ, Мистрисъ Бровна и Г. Жакманъ уговаривались о вашемъ бракъ; да и былъ онъ назначенъ по истеченіи осми дней. Ну, мой Ангелѣ, не уже ли предашь ты себя въ жертву старому шолудяку? А какъ васъ ни мало не щадятъ, то и можете ли вы сдѣлать угожденіе кому нибудь, чтобъ быть нещастною во всю жизнь вашу? Послушайся, дорогая моя Бекита, совѣта собственнаго вашего сердца и вѣрнаго твоего любовника; пожалуй скройся отъ подлыхъ, простонародныхъ и корыстолюбивыхъ намѣреній, да и располагай какъ мною самимъ, такъ и всемъ моимъ достаткомъ. Скромность ваша увѣряетъ меня, что вы меня не ненавидете. Какая пріятная жизнь! какія ожидаютъ насъ утѣхи. И такъ, когда только вы изволите, то карета моя будетъ готова у воротъ вашего дома, въ которой доѣдете вы въ Лондонѣ и будете жить въ покойномъ маленькомъ домикѣ, и прогонять происходящую отъ уединенія нѣсколькодневную скуку съ пріятнымъ и веселымъ для васъ обществомъ, доколѣ дѣла мои, и чтобъ скрыть наше обхожденіе, принудятъ меня остаться здѣсь. Сколь сильно я буду мучишься, дорогая моя Бекита, въ сіе малое отдаляющее отъ насъ утѣхи наши время! съ какою радостію увижу я васъ! Но можетъ быть льщусь я уже слишкомъ много. Можетъ быть одолженъ я одной только добротѣ ваше, то сердца тѣмъ, что скрывали вы отъ Капитана мою къ вамъ страсть. Не приводи меня, дорогая Бекита, въ отчаяніе, и дай знать либо взглядомъ, или единою строчкою, что не отвергаешь ты страсть влюбленнаго въ васъ

Архибалда Готвеля."

   Возьмите, государь мой, говорилъ Рихардъ, отдавая письмо сіе Капитану, и скажите мнѣ, итти ли за Жакмана, или дашь себя увезти?
   Оба сіи дѣйствія слишкомъ насильственны, подхватилъ Капитанъ; почему и думаю я, что можемъ мы принять гораздо лучшее средство. Говоря сіе, клалъ онъ Сиръ Архибалдово письмо къ себѣ въ карманѣ; но по томъ вынявши его оттуда, совсѣмъ разодралъ. Я, прибавилъ онъ, получилъ нынѣ письма изъ Корнуальской провинція, которыя убѣждаютъ меня учинить небольшія расположенія, въ коихъ и ты участвуешь. Теперь я иду; а когда возвращусь, то изъясню тебѣ обѣ успѣхѣ моихъ попеченій.
   Рихардъ остался одинъ и размышлялъ о полученномъ имъ письмѣ, о предпріятіяхъ Сиръ Архибалдовыхъ, также о холодномъ и о непринужденномъ видѣ Капитана Сентри.
   Спустя нѣсколько времени, зачалъ онъ разсуждать самъ съ собою. Какими чрезъетественными способами, говорилъ Рихардъ, принудилъ онъ полюбить меня молодаго человѣка? и какъ не защищать ему ту безразсудную любовь, кою самъ онѣ возбудилъ?.... Онъ получилъ изъ Корнуаля письма и воспріиметъ по онымъ наллежащія мѣры, въ которыхъ буду я имѣть участіе..... Что мнѣ нужды до Корнуальской провинціи? Чемъ больше я съ нимъ обхожусь, тѣмъ менѣе я понимаю сего мужа. Что я говорю мужа! развѣ не знаю, что превращается онъ въ женщину, когда только захочетъ то сдѣлать. Кто онъ таковъ? Онъ удерживаетъ меня при себѣ въ неприличномъ для меня платьѣ, требуетъ отъ меня странныхъ поступокъ и заставляетъ дѣлать оныя всѣхъ тѣхъ, кои меня окружаютъ. Со всемъ тѣмъ я то позабываю, и охотно живу съ нимъ вмѣстѣ. Захочу ли я въ чемъ нибудь противъ него поспорить, то и почувствую, что должно мнѣ ему уступить и покориться. Но сіе усильственное ему повиновеніе отнюдь мнѣ не тягостно; ибо кажется оное происходящимъ изъ собственнаго моего сердца. Я никакъ не могу ему противиться, слушаюсь же его безъ всякаго затрудненія; почему я не угрызаетъ меня совѣсть, а душа моя и исполняетъ то какъ бы по должности....... Право я себя гублю..... Обвороженъ такъ же, какъ Г. Жакманъ, Архибалдъ и всѣ тѣ, коихъ я вижу...........
   Вошедшій тогда Капитанъ помѣшалъ сіе разсужденіе, да и сказалъ онъ Рихарду: дорогая моя Бекита! дѣла мои принуждаютъ меня отсюда отлучиться на нѣсколько дней. И какъ надлежало бы мнѣ оставить тебя одну и препоручить служительской вѣрности, то и переговорилъ я о томъ съ Г. Жакманомъ, съ которымъ и учинили мы гораздо пріятнѣйшее для тебя расположеніе; ибо во время моего отсутствія будешь ты жить въ замкѣ и вмѣстѣ съ Миссѣ Доротеею.
   Съ Миссъ Доротеею! подхватиъ Рихардъ съ жаромъ; не уже ли буду я видѣть безпрестанно Сиръ Архибалда?
   Такъ надобно его изъ этого замка выгнать, сказалъ Капитанъ съ задумчивымъ видомъ, и по маломъ молчаніи продолжалъ: Бекита! сказалъ онъ, ты убѣждаешь меня къ учиненію чрезвычайныхъ дѣлъ; и такъ ты уже больше Сиръ Архибалда не увидишь, для чего и забудь не только принятое тобою въ приключеніи его участіе, но и самое имя, но какъ сдѣлалъ я для тебя много, то и требую отъ тебя, чтобы поступала ты совсѣмъ по моимъ совѣтамъ. Какъ подвергаешься ты теперь самому нѣжнѣйшему опыту, то можешь ли, видя любимую тобою особу по утрамъ, по вечерамъ, а можетъ и получая отъ нее ласки, скрыть свою тайну? Отъ сего-то самаго зависитъ все твое благополучіе, есть ли же узнаетъ кто о подлинномъ твоемъ состояніи, то отъ того слава Доротеина помрачится, честь моя учинится подозрительною, да и ты сама, подвергаясь опасности, будешь принуждена удалиться въ скучную Гальскую страну. Но буде, позабывъ, что ты дѣвица, употребишь во зло происходящую отъ твоего переодѣянія къ тебѣ довѣренность: то уже тебѣ извѣстна нѣсколько моя сила, по которой за самымъ твоимъ намѣреніемъ и послѣдуетъ жестокое отмщеніе и предупрежденіе исполненія онаго самымъ презрительнѣйшимъ для тебя превращеніемъ.
   Наставленія Капитанскія были пресѣчены прибытіемъ Г. Жакмана, которой пришелъ отъ живущихъ въ замкѣ госпожъ съ тѣмъ, чтобъ взять ему Бекиту и свести ее къ нимъ.
   Когда Капитанъ уѣхалъ, то Галличанка не нашла уже болѣе въ замкѣ Сиръ Архибалда, и сама она учинилася подругою Миссъ Доротеи, съ которою и провождали всѣ дни и ночи въ маленькомъ кабинетѣ, лежащемъ подлѣ спальни Доротеиной горницы, и въ коемъ спала уже Молли. А какъ всѣ ее ласкали, услуживали и предупреждали всѣ ея желанія, то и жила она очень пріятно. Со всемъ тѣмъ, на другой же день послѣ Капитанскаго отъѣзда, случилось съ нею весьма печальное приключеніе. Доротея захотѣла одѣть ее въ Англинское платье, говоря, что пристало бы оно къ ней совершенно. Тогда похвалили всѣ мысль сію и тотчасъ побѣжали за платьемъ. Да хотя Рихардъ отнюдь на не соглашался, но сіе было почтено за одно только упрямство. Когда уже Моллія хотѣла было сорвать съ него чепецъ, то сей юноша бояся, чтобы не узнали о его полѣ, смущается и падаетъ въ обморокѣ, чемъ бѣдствіе его умножилось и еще болѣе; ибо бросилися всѣ, чтобъ его разшнуровать и открыть у него грудь. Но по великому его щастію пришелъ туда Г. Жакманъ, и увидѣлъ нещастную Бекиту лежащую на полу. А какъ сказали ему о причинѣ сего Приключенія, то ей доброй Священникъ, браня всѣхъ подошелъ къ ней и взялъ ее на свои руки. Рихардъ отъ громкаго голосу его покровителя очувствовался и выпилъ изъ рукъ его стаканъ воды; а госпожи оставили уже прежнее свое намѣреніе.
   Тогда Миссъ Доротея сказала своей теткѣ: какъ можно Г. Жакману и въ его лѣта, женишься на такой дикой? ибо хотя она собою и прекрасна, но отнюдь не имѣетъ у себя здраваго разсудка. Она весьма походитъ на Миссъ Кавзону, сказала Молли, но только лишь однимъ лицемъ.
   Отъ сей Моллиной рѣчи Миссъ Доротея хотя и покраснѣла, но никто того не примѣчалъ.
   Рихардъ съ своей стороны хотя и увидѣлъ худой успѣхъ своего упрямства, но лучше желалъ, чтобы хулили Гальской его нравъ, нежели вновь подвергнуться таковому же приключенію, отъ котораго избавилъ его Г. Жакманъ.
   Миссѣ Доротея, простя ему вcѣ предразсудки и небольшія его упрямства у оказывала обыкновенную свою благосклонность, провождала съ нимъ цѣлое утро, пѣла показанныя имъ ей въ Клостернѣ пѣсни, и на самыхъ нѣжныхъ мѣстахъ бросала на него свои взоры. Когда же Рихардъ потуплялъ свои очи, то пожимала она ея плечами.
   Нѣкогда взявши она Французскую книгу, читала оную по привычкѣ своей очень громко; для того чтобъ узнать совершенно Французской языкъ, и взглянувши на ложную Галличанку, продолжала она рѣчь свою тѣмъ же языкамъ и голосомъ, какимъ читала книгу: бѣдной Рихардъ, говорила она, вотъ черты твои; но гдѣ же твоя душа?..... Я не слышу больше о томъ достойномъ Священникѣ, которой приходилъ въ Клостернъ и увѣдомилъ меня о твоей судьбинѣ. Прелестная Миссъ Кавзона, которую всегда я почитаю Рихардомъ: сколь сильно обрадовалась я, увѣдомившись о той невинной хитрости, которую выдумала ты для соблюденія моей чести! сколь облегчилъ онъ мое сердце, увѣдомивъ меня, что природа твоя равняется моей, и что могла я любить тебя не стыдясь! мѣшаетъ тому, говорилъ онъ мнѣ, одинъ только недостатокъ; но можетъ быть..... Да гдѣ же сей благодѣтельной человѣкъ..... Онъ обѣщалъ ко мнѣ возвратиться, и естьлибъ зналъ онъ мою нѣжность, нетерпѣливость, безпокойство, грусть: Ахъ Рихардъ! дорогой мой Рихардъ! съ тобою предпочла бы я самую простую хижину предъ всемъ богатствомъ, знатностію и суетною славою. Нѣтъ, право, кромѣ тебя никого я любить не буду, да и клянусь передъ симъ твоимъ изображеніемъ, что стану любить тебя до послѣдняго моего издыханія.
   Миссъ перестала тогда говорить, и по томъ продолжала рѣчь свою опять по Французски же. Бѣдная сія Галличанка глядитъ на меня Рихардовыми глазами, чемъ и вскружитъ она мнѣ голову; и говоря сіе, проливала она изъ очей своихъ слезы.
   Можно вообразить всякому, что происходило тогда въ Рихардовой душѣ; какія удивительныя, лестныя и нѣжныя слышалъ онъ рѣчи! Но кто былъ сей добродушной Священникъ, который приходилъ въ Клостернѣ и сказывалъ, что былъ присланъ туда отъ него; которой зналъ тайну рожденія его, неизвѣстную и ему самому? Любовница его была единственно занята имъ, предпочитала его всему на свѣтѣ, и столь сильно безпокоилась о его судьбинѣ. Коликаго труда стоило ему преодолѣть свое желаніе, чтобъ кинуться къ ногамъ сей достойной и обожаемой имъ особы! да страдалъ онъ отъ того, что ей не открылся, столько, сколько чувствительной, благородной и влюбленной до крайности человѣкъ снести можетъ. Со всемъ тѣмъ могъ онъ воздержать себя дотолѣ, пока не увидѣлъ Доротею проливающую слезы" Тогда-то не обладалъ уже онѣ болѣе самъ собою; кидаетъ свое кружево, встаетъ съ пламенными взорами, и распростерши свои руки, хотѣлъ уже ей говорить; но въ ту самую минуту пришли ему въ мысль Капитанскія угрозы и поразили очень сильно его воображеніе. Онѣ припомнили ему, что естьли онѣ сіе сдѣлаетъ, то потеряетъ Доротею на вѣки. Носимая имъ проклятая юбка казалась къ нему приростшею; почему опускается онъ паки на свой стулъ, и говоритъ дрожащимъ и перерывающимся голосомъ: что съ вами, прекрасная Миссъ, сдѣлалась? ибо кажется мнѣ, что вы плачете.
   Нѣтъ ничего, Бекита, отвѣтствовала смущенная и столь занятая, что не могла уже примѣтить безпорядка ложной Галличанки, Доротея. Я читала Французскую повѣсть, которая очень меня тронула; да думаю, что произвела бы она то же дѣйствіе и надъ вами, естьлибъ могли вы оную понимать. Послѣ сего отвѣта Доротея, дабы можно было ей свободнѣе проливать слезы, ушла и заперлась въ своемъ кабинетѣ, гдѣ и разкаявалась она очень много, что оказала столько движенія при такой чужестранкѣ, которая хотя и была мало свѣдуща и не имѣла у себя просвѣщеннаго разума, однакожъ могла отчасти проникнуть причину онаго.
   Рихардъ опомняся вкушалъ пріятное удовольствіе любви, и зная уже, что былъ онъ столь же нѣжно любимъ, былъ онѣ готовъ пролить кровь и потерять самую жизнь свою для остановленія проливаемыхъ о немъ Доротеею слезъ, но боязнь, дабы чрезъ то не лишиться имъ столь сладкой для обѣихъ ихъ надежды, заставляли его хранить свою тайну. Со времъ тѣмъ опасался онъ, чтобы не случилось съ нимъ еще другаго гораздо труднѣйшаго опыта; желалъ онъ и страшился быть свидѣтелемъ инаго приключенія подобнаго тому, которой наполнилъ сердце его смѣшанною съ печалію радостію. По щастію сего уже съ нимъ не случилося; ибо Миссъ не хотѣла болѣе оказывать своей слабости; а притомъ въ сіе же самое время прибылъ изъ Корнуальскаго Графства и Капитанъ. Онъ спрашивалъ о поведеніи своей дочери, и получа на то такіе отвѣты, которыми былъ онъ весьма доволенъ, поблагодарилъ госпожъ за ихъ къ Бекитѣ милости, и отвелъ ее попрежнему въ маленькой свой домикъ.
   Пришедши въ оной, сказалъ онѣ ему: у насъ все идетъ очень хорошо, Бекита. Какъ Г. Жакманъ придетъ ко мнѣ сего дня, то мы, поруча въ его смотрѣніе маленькое наше жилище, съ нимъ распрощаемся и тотчасъ поѣдемъ вх овинцію Корнуальскую, куда зовутъ насъ самыя нужныя дѣла....."
   Такъ я уже Миссъ Доротею больше не увижу? спросилъ у него Рихардъ...... Какъ завтрашній день надѣнешь ты на себя мужское платье, то и можно ли тебѣ въ семъ приборѣ безъ опасности показаться въ замкѣ.
   Такъ завтра буду я уже въ мужкомъ платьѣ? спросилъ Рихардъ..... Ты будешь о немъ, дорогая моя Бекита! сожалѣть, какъ я тебѣ уже прежде предсказалъ, увѣрься въ справедливости моего искусства, и надѣйся на меня больше..... Я никогда уже, батюшка, не стану противъ васъ проступаться, отвѣтствовалъ ему Рихардъ весьма нѣжно; да и послѣ полученныхъ отъ васъ благодѣяній могу уже предаться въ волю вашу совершенно..... Посмотримъ, любезная моя Бекита, подхватилъ Капитанъ; ибо хотя и думаешь ты, что можешь на себя полагаться; но я знаю тебя гораздо лучше. Ты все еще въ мысляхъ своихъ колеблешься и боишься совершенно на меня положиться.
   Рихардъ мнилъ уже, что лишился онъ всякой недовѣрки; почему обходяся съ отцемъ своимъ весьма почтительно, пошелъ съ нимъ въ замокъ, гдѣ и простился онъ какъ съ обѣими госпожами, какъ равно и съ Жакманомъ. А какъ Капитанъ, бывшій у него въ Контреѣ дамъ удержалъ за собою, да и обѣщалъ чрезъ нѣсколько недѣль возвратиться: то происходящая отъ разлуки печаль и умѣрялась надеждою въ скоромъ времени увидѣться паки. На другой день Капитанъ разбудилъ Рихарда еще до разсвѣта, велѣлъ надѣть ему обѣщанное наканунѣ платье, которое и было очень просто. Тогда подвезена была спокойная двумѣстная коляска, въ которую по запряженіи почтовыхъ лошадей сѣли они и поѣхали.
   Дотолѣ, пока не достигли они до Корнуальскихъ рубежей, все происходило по старому, изключая того, что Капитанъ называлъ уже его всегда Рихардомъ, либо своимъ сыномъ; но какъ только на нихъ они вступили, то разговорѣ ихъ учинился сколько важнымъ, столько и страннымъ.
   До сего времени, сказалъ сему молодому человѣку Капитанъ, любезной сынъ мой! не льзя мнѣ было думать о доставленіи тебѣ достатка, приличнаго чина и мѣста; но нынѣ надобно намъ переговорить о выборѣ онаго. Понеже ты мущина, то уже и должно тебя служить обществу и принять на себя какую нибудь должность. И такъ помысли ты теперь о твоихъ расположеніяхъ и склонности; и какъ отнюдь я не намѣренъ спорить ни противъ твоего вкуса, ни противъ твоихъ намѣреній: то и надлежитъ тебѣ, разсмотри твои склонности, рѣшиться какъ можно скорѣе, Ты можешь себѣ выбирать мѣсто во всѣхъ извѣстныхъ тебѣ состояніяхъ, съ тѣмъ только. чтобъ ты его мнѣ назначилъ я поступалъ на немъ такъ, какъ должно честному человѣку................ Ты мнѣ ничего не отвѣчаешь. Не уже ли еще сомнѣваешься ты о моей къ себѣ любви и милости? Не ужѣ-то не довѣряешь ты моей силѣ? Отвѣдай, дитятко, положиться въ томъ на меня, и рѣшись скорѣе.
   Рихардъ, еще ему противъ воли своей не довѣряй, почелъ за должность не открывать ему такъ скоро прямыхъ своихъ мыслей. Какъ я еще и самъ себя не знаю, отвѣчалъ онъ, о различныхъ же состояніяхъ вѣдаю только по ихъ названіямъ, то и можно ли мнѣ сообразить мои способности, и нужды съ принадлежащими до нихъ должностьми и неспособностями?
   Капитанъ обѣщался помогать ему въ его выборѣ; почему и подложилъ ему обстоятельства и подробности каждаго состоянія другъ за другомъ. Но чемъ менѣе приличествовали они Доротеину супругу, тѣмъ менѣе казались они Рихарду пріятными, ибо сей vолодой человѣкъ естественнымъ образомъ относилъ къ тому все, хотя и почиталъ онъ весь сей разговорѣ не за иное что, какъ за одну только шутку. И такъ, когда Капитанъ и представлялъ Рихарду состоянія богатаго и честнаго купца, простаго деревенскаго дворянина, духовнаго человѣка, мирнаго Судьи, и также не знатнаго въ службѣ Офицера: то находилъ онъ по всѣхъ сихъ мѣстахъ неудобности. Со всемъ тѣмъ, сынъ мой, сказалъ ему Капитанъ, надлежитъ, тебѣ принялъ на себя какую нибудь должность: хотя и представлялъ я тебѣ, продолжалъ Капитанъ, простыя должности и былъ бы доволенъ, естьли бы ты изъ оныхъ какую нибудь выбралъ, для того что щастіе наше не зависишь отъ степени знатности; но какъ можетъ бытъ честолюбіе твое стремится гораздо выше, то и скажи ты мнѣ, хотѣлъ ли бы ты быть Членомъ Верхняго Парламента Перомъ? Желаешь ли ты имѣть званіе Англинскаго Лорда?
   
   Вы конечно смѣетесь надъ моею бѣдностію, подхватилъ Рихардъ, желанія мои должны быть гораздо ограниченнѣе. Перестань говорить обѣ ограниченносьи, перервалъ рѣчь его Капитанъ; ибо когда отдавалъ я всѣ званія на одинъ твой выборѣ, то отнюдь не предлагалъ я тебѣ о наблюденіи предѣла. И такъ скажи мнѣ, Рихардъ хочешь ли ты быть Лордомъ?
   Буде вамъ то угодно, отвѣтствовалъ ему вышедшій изъ терпѣнія, желавшій окончить шутку Рихардъ, то хочу я быть Лордомъ и Перомъ съ радостію, Да гдѣ же мое Перство? Перство твое! отвѣтствовалъ ему Капитанъ; прикажемъ остановишь нашихъ лошадей.... Съ этой горы, на которой мы стоимъ, видно ихъ очень много..... выбирай себѣ любое.... Сей замокъ кажется мнѣ гораздо выше, знатнѣе и пригожѣе: угоденъ ли онѣ тебѣ? Чрезвычайно, отвѣчалъ ему Рихардъ, которой желалъ видѣть какую нибудь развязку...... Очень хорошо, сказалъ ему Капитанѣ; и такъ я поздравляю васъ Лордомъ и Графомъ Вестфіельдскимъ, прося притомъ, чтобъ были вы милостивы къ Капитану Сентри, которой отнынѣ почитаетъ себѣ за честь быть вашимъ управителемъ. Ну, кучеръ, ступай прямо въ Вестфіельдской замокъ!.....
   Кучеръ повиновался и очень скоро поскакалъ, а Рихардъ уже и подумалъ, что вождь его и прежній отецъ, новой управитель и прочее, совсѣмъ сошелъ съ ума, или что все сіе видитъ онъ во снѣ.
   Только что пріѣхали они во дворъ замка, то и окружили коляску ихъ со всѣхъ сторонѣ одѣтые въ богатую ливрею служители. Когда же хотѣли они принять изъ повозки ихъ Капитана, то онъ отъ того честнымъ образомъ отговорился, а показывая на Рихарда, сказалъ: принимайте Милорда. Тогда служители подступили съ почтеніемъ къ Рихарду, выняли его изъ повозки, и, такъ сказать, понесли на крыльцо, изъ котораго входили въ сѣни. А тогда управитель, взявъ его за руку и повелъ по самымъ богатымъ наполненнымъ множествомъ служителей комнатамъ, которые при прохожденіи его весьма низко кланялись. По томъ вошли они въ богатой кабинетъ, гдѣ сидѣлъ порядочно одѣтой человѣкѣ тотчасъ всталъ и подошелъ къ нимъ. Когда Капитанъ сказалъ ему нѣчто на ухо, то отворилъ онъ дверь въ другую комнату, и паки заперши оную, ушелъ. Рихардъ протиралъ еще глаза свои. и взиралъ на все почти съ изумленіемъ; но вдругъ услышали шумъ и отворили;я двери, въ которыя и вошелъ украшенной Орденомъ Подвязки почтеннаго виду и имѣющій отъ рожденія 50 лѣтъ знатной человѣкъ. Онѣ пожалъ у Капитана руку, поглядѣлъ на Рихарда и обнялъ его съ веселымъ видомъ. Я очень доволенъ, сказалъ онъ Капитану и какъ всѣ уже собрались, то отведя Лорда въ его комнату, дайте ему тамъ отдохнуть. Надобно ему въ ней убраться; для того что желаю я показать его гораздо понаряднѣе, и поступаю съ нимъ просто, что думаю ему и непротивно. И такъ до самаго обѣда препоручаю его я вамѣ, а за онымъ паки мы увидимся.
   Рихардъ, не говоря ничего, слѣдовалъ за своимъ управителемъ, которой и привелъ его съ богатоубранной покой, гдѣ два комнатныхъ служителя посадили его на стулъ и тотчасъ вынесли платье его вонъ. По томъ раздѣвъ, подали они ему изъ Голландскаго атласа съ золотыми цвѣтами халатъ, сверьхъ коего надѣвъ на него пудреную рубашку, причесали ему волосы. По окончаніи же уборки, подавъ ему они алой съ легкимъ, но богатымъ шитьемъ сюртукъ, совсѣмъ его одѣли.
   Во время одѣванія Рихардова Капитанъ Сентри, сидя подлѣ окошка, читалъ спокойно попавшуюся ему въ руки нѣкоторую книгу. Когда вышли всѣ служители, то Рихардъ, будучи великолѣпно одѣтымъ, хотя и стоялъ противу самаго зеркала, но отнюдь себя не узнавалъ и, такъ сказать, ни чего не видалъ.
   Здоровы ли вы, Милордъ? спросилъ его Капитанъ. Можно ли, чтобы щастливая перемѣна вашего состоянія не причиняла вамъ никакого удовольствія? Конечно я сплю, отвѣчалъ ему Рихардъ, или окружаете вы меня какими нибудь призраками. И такъ скажите мнѣ, чемъ долженъ я васъ почитать?
   Вы конечно, Милордъ, не спите, и видите отнюдь не призраки, отвѣчалъ ему Капитанъ. А хотя управителю вашему и нѣтъ никакой нужды, чемъ вы будете его почитать, но я бы весьма вамъ совѣтовалъ перестать удивляться и оставить сей задумчивой видъ, которой затмѣваетъ природныя ваши достоинства. И понеже съ сего времени будете вы обращаться въ большомъ свѣтѣ, то должно учинить вамъ надъ собою усильствіе, и не теряя вашей кротости, быть повеселѣе, во ожиданіи же того, когда окажете вы явные опыты вашего достоинства, покажите приличною вамъ смѣлостію, что достойны вы того состоянія, которое избрали сами.
   Пришедшій звать ихъ къ столу служитель помѣшалъ говорить Капитану, которой взявши Рихарда съ веселымъ видомъ за руку, повелъ его въ столовую, гдѣ уже и находился тотъ господинъ, коему представлялъ его Капитанъ. Онѣ подошелъ къ нему съ ласковымъ видомъ и посадилъ подлѣ себя; послѣ чего сѣли за столъ Капитань и два украшенные Орденами господина; каждому изъ нихъ было отъ роду около тритцати лѣтъ, иныхъ же гостей не было тамъ никого.
   Сидя за столомъ, не говорили ничего важнаго; а когда по собраніи со стола служителя вышли вонъ, то тотъ господинъ, подлѣ коего сидѣлъ Рихардъ, взявши его за руку, сказалъ находящимся противу его двумъ господамъ: Милорды! хотя я предлагалъ я вамъ принять на себя имя и гербѣ моего дома, но вы всегда отъ онаго отрекались, конечно думая, что предки мои и я самъ принесли оному очень мало чести, почему и былъ онѣ недостоинъ быть возстановленнымъ. Хотя желалъ я того очень сильно, но вы думали, что таковымъ снисхожденіемъ можете себя унизить, почему уже и пересталъ я больше того отъ васъ требовать. Сей юноша гораздо васъ смѣлѣе; потому что беретъ онъ на себя воспрепятствовать разрушенію сего стараго замка и возстановишь въ грядущія времена въ Англинскомъ Королевствѣ небогатой и незнатной родѣ Вестфіельдскихъ Графовъ.
   Привѣтствіе сіе смутило тѣхъ, кому говорилъ Лордъ. Они воззрѣли на Рихарда съ великимъ удивленіемъ, отъ чего покраснѣвши онъ гораздо болѣе своего сюртука, уподоблялся ляцомъ своимъ самому Ангелу.
   Вы ничего мнѣ не отвѣчаете, говорилъ старой Лордъ двоимъ прочимъ, вамъ можно уже меня знать. Но какъ думаете вы только о себѣ, и не заботитесь о вашихъ ближнихъ, то и можно ли вамъ дивишься, когда нѣсколько помышлю я и о себѣ самомъ?
   Со всемъ тѣмъ, Милордъ, подхватилъ одинъ изъ сихъ молодыхъ господъ, не надѣляетъ имѣніемъ дѣтей своихъ по одному только своему хотѣнію, и таковое прозваніе, каково есть ваше, и къ которому мы столь близки, не отдается первопришедшему незнакомому. Незнакомой или нѣтъ, подхватилъ Лордъ, но какъ мнѣ онъ нравится, то я его и усыновлю; да я нѣтъ мнѣ никакой нужды, похвалите ли вы выборъ мой, или нѣтъ. Со всемъ тѣмъ, какъ не хочу я учинить никакого неправосудія и огорчить моихъ присныхъ, то и учиню я вамъ нѣкоторое предложеніе, состоящее въ томъ, что естьли это вамъ неугодно, то отдаю я сему юношѣ собственную мою записную книжку, которую вы довольно знаете, со всемъ тѣмъ, что въ ней ни есть.
   При семъ предложеніи оба молодые Лорды, какъ будто бы согласяся, вскричали вдругъ: вы вольны, Милордъ, дѣлать все, что только будетъ вамъ угодно; ибо какъ знаемъ мы, что печетеся вы о своей чести и наблюдаете справедливость, то и не станемъ ни въ чемъ и никогда противорѣчить....
   Не противорѣчить, Милорды! этимъ вы меня еще не одолжите, подхватилъ старикъ; для того что въ дѣла мои могу я употребить только васъ; и какъ теперь будетъ мнѣ нужда при Дворѣ, просить же никого я не хочу, а вы тамъ довольно знатны: то и пойдемте со мною въ кабинетъ мой, гдѣ и дамъ я намъ всѣ нужныя къ тому наставленія и крѣпости. Но это еще не все: какъ хочу я женить Вестфіельдскаго моего Графа на богатой невѣстѣ, то должно имѣть ему такой чинъ, чтобъ было мнѣ и вамъ не стыдно; и естьли вы захотите мнѣ въ томъ помочь, то можете безъ всякой траты нашего имѣнія учинить то очень легко. А какъ молодые Лорды отвѣчали ему, что станутъ они помогать ему съ великою радостію, то и сказалъ онъ: учтивость ваша весьма мнѣ пріятна; а по томъ продолжалъ, въ Девонскомъ Графствѣ живетъ Баронетъ хотя самой низкой породы и малаго достоинства, но весьма богатъ. Онъ имѣетъ у себя дочь, которую весьма хвалятъ; на которой и намѣренъ я его женить. но какъ не хочу я просить сего Баронета, да и вамъ въ томѣ никакой нужды нѣтъ; ибо онѣ почитатель друга вашего Лорда Галлифакса, повелѣнію коего никакъ не осмѣлится онъ противиться, и конечно въ томъ не откажетъ; требую же я только того, чтобы далъ онъ за нею приданаго ежегоднаго доходу съ недвижимаго по 6000 фунтовъ стерлинговъ. Вотъ мое намѣреніе вкратцѣ; подробнѣе же разскажу я вамъ въ моемъ кабинетѣ. По томъ обратясь къ моему управителю, сказалъ ему: Капитанъ Сентри! имѣй попеченіе о твоемъ питомцѣ. Когда же оба молодые Лорды вышли, то Капитанъ и повелъ Рихарда въ находящійся при замкѣ звѣринецъ.
   Они шли оба въ молчаніи, и наконецъ достигли до покрытаго и темнаго отъ посаженныхъ вокругъ онаго безпорядочно деревьевъ мѣста. Сіе мѣсто, между различныхъ украшеній въ звѣринцѣ, оставлено было нарочно для того только, чтобы можно было тутъ укрыться отъ солнечнаго зною; а казавшійся поваленной вѣтромъ пѣнь былъ единымъ мѣстомъ, гдѣ можно было отдохнуть. Рихардъ на немъ сѣлъ, надвинулъ на глаза свои шляпу, и сложилъ руки наперекрестъ съ видомъ погруженнаго въ важныя размышленія человѣка.
   Малордъ! вы нѣчто печальны, сказалъ Капитанъ. Не называйте меня Милордомъ, отвѣтствовалъ Рихардъ; ибо не могу я и не хочу быть онымъ. Какъ я здѣсь сіе названіе у кого нибудь похищаю, то и не хочу такимъ подлымъ поступкомъ возвыситься. Да хотя здѣсь меня всѣ ласкаютъ, да и даютъ пріятную надежду, могущую тронуть мое сердце; однако со всѣми сими обстоятельствами, кои могли бы меня обольстишь, какъ бы кто ни старался поколебать меня въ моемъ законѣ, но сего никогда не сдѣлается; Ты самъ, твердивши мнѣ всегда о добродѣтели, не могъ исцѣлить меня отъ моей недовѣрки; хотя нѣжное движеніе и влечетъ меня къ вамъ, но почитаю оное за самое для меня вредное. Однимъ словомъ, хочу, чтобъ ты мнѣ открылся, кто ты: волшебникѣ ли, волшебница ли, духъ ли, Ангелъ ли, демонъ ли, или самой дьяволъ? Я не могу отъ васъ скрыть никакой тайны; потому что могли вы проникать въ самое мое сердце. Хотя и видѣли вы во мнѣ ласковаго, послушнаго и почтительнаго, но никогда на примѣчали ни трусости, ни страха отъ которыхъ можно бы было мнѣ застыдиться. И такъ оставьте сей, конечно для васъ чужой видъ, и покажитесь мнѣ въ истинномъ вашемъ образѣ, чего конечно я не испугаюсь; или нещастной Рихардъ, почитая себя вашею игрушкою, васъ оставитъ и употребить всѣ чрезвычайныя средства, дабы съ вами на вѣкѣ разлучиться.
   Нѣтъ, сынъ мой, любезной мой сынъ, сказалъ ему Сентри, обнимая его съ нѣжностію, я никогда съ тобой не разстанусь; но ты меня узнаешь, кто я, и конечно будешь любить, да и учинишься утѣхою моею и радостію. Нѣтъ право, отнюдь я ни чародѣйка, ни волшебница, ни духъ, ни Ангелъ, ниже демонъ, но такой же человѣкъ, какъ и ты, и даже нѣсколько ниже человѣка, то есть женщина, да самая слабая женщина. Однимъ словомъ, ты теперь находиться въ объятіяхъ Ревекки Вестфіельдъ, родной сестры хозяина здѣшняго дома, вдовы Сиръ Патрики Обертона, и родившей тебя матери.
   Вы женщина! вы мать моя! вскричалъ восхищенной Рихардъ..... Гдѣ я? что сдѣлалъ я? какъ могъ я сопротивляться тѣмъ нѣжнымъ чувствіямъ, которыя влекли меня къ вамъ непрестанно? Я затворялъ предъ вами мое сердце, и даже отъ васъ отрицался, и былъ столько нещастливъ что васъ нѣкогда и огорчалъ, въ чемъ, обнимая ваши колѣна, и прошу у васъ милостиваго прощенія.
   Ты не виноватъ, сынъ мой; а я сама была во всемъ томъ участницею..... Но пожалуйте, матушка, скажите, прервалъ рѣчь ея Обертонъ, какъ могли вы дѣлать такія чудеса? отъ чего покоряется вамъ цѣлая Природа?
   Увы, любезной сынъ мой! сказала ему мать его, повиновалася мнѣ не Природа, а единое только твое воображеніе; ибо какъ примѣтила я, что удивила тебя въ первой разъ, будучи въ цыганскомъ платьѣ, въ которое нарядилась по случаю; для того что былъ ты тогда въ опасности, то и надобно было тебя отъ оной избавить. А понеже должно было мнѣ трудиться о полученіи надежнаго состоянія, которое было тогда еще неизвѣстно и колеблющееся, то имѣла я нужду въ твоей покорности и въ совершенной ко мнѣ довѣренности, для чего и захотѣла я тебя узнать и испытать. Когда же увидѣла я, что принялъ ты меня за волшебницу, то и вознамѣрилась уже тебя въ семъ мнѣніи утвердить; почему съ небольшимъ искусствомъ, и по причинѣ щастливой простоты твоей, и могла я получишь въ томъ желаемой мною успѣхъ. Что же всѣ намѣренія мои исполнились, то сіе уже можно почесть за прямое и отнюдь мною дожидаемое чудо. Но какъ нынѣ между нами не нужно всякое притворство, то уже и время, чтобъ узналъ ты о себѣ и обо мнѣ гораздо обстоятельнѣе.
   

Повѣсть
Миссъ Ревекки Вестфіельдъ.

   Ты со временемъ узнаешь исторію нашей фамиліи, которая хотя знатна и весьма древняя, но намъ ею хвалиться не надлежать; ибо должны мы за сіе нашимъ предкамъ; а надобно намъ гордиться одними только собственными своими достоинствами.
   Я родилася отъ Вестфіельдскаго Графа Эдуарда и отъ супруги его Лэди Сарры Транкили. Небо благословило обѣихъ ихъ рожденіемъ шестерыхъ дѣтей, изъ которыхъ и знаешь ты старшаго, то есть Георга, нынѣшняго Вестфіельдскаго Графа; за нимъ слѣдуетъ Лэди Геатмооръ, которую ты увидишь, и по томъ Валліамъ, который нынѣ Линконскимъ Епископомъ, за нимъ другой братъ умершій въ самой юности, и послѣ того убитый на войнѣ Эдкортъ, котораго любила я чрезвычайно; а я уже была всѣмъ имъ младшая.
   Старшему брату моему досталось все бывшее во владѣніи отца моего помѣстье нашего дома, приданое матери моей должно было раздѣлять между всѣми прочими ихъ дѣтьми; почему и получили мы самой посредственной достатокъ Родитель мой былъ при Дворѣ и занималъ при немъ знатное мѣсто, а мать моя по дряхлости своей удалилась очень скоро сюда; да и послала она старшаго моего брата учиться въ Лувской Университетъ, по изшествіи же изъ онаго путешествовалъ онъ по всей Германіи, и возвратился въ Англію, будучи 25 лѣтъ, а тогда-то и увидѣла я его еще въ первой разъ.
   Со всемъ тѣмъ побылъ онъ въ замкѣ очень не долго; ибо отецъ мой захотѣлъ привязать его ко Двору я принудилъ жить въ Лондонѣ, съ котораго времени я его и не видала. Нынѣшній же Линконской Епископъ, будучи еще робенкомъ, посланъ былъ учиться въ Оксфортъ, а спустя нѣсколько, присватался къ старшей сестрѣ моей Лордѣ Геатмооръ и на оной женился.
   Я была моложе сестры моей тринатцатью годами. Лордъ Геатмооръ, увидя меня, полюбилъ такъ, что чуть было не перемѣнилъ своихъ мыслей; но хитрости сестры моей возвращали его къ ней, ибо какъ была я еще молода и не имѣла никакихъ намѣреній, то и не старалась его къ себѣ привлечь; да и смотрѣла безъ всякаго сожалѣнія, что возобновилъ онъ прежнія свои обстоятельства. Но сестра моя почитала меня всегда своею соперницею, и что ею я была, она не хотѣла никогда въ томъ меня простить.
   Младшій братъ нашъ умеръ въ Вестминстерѣ, гдѣ онъ учился. А какъ Эдвартъ былъ Порутчикомѣ въ гвардіи, то въ то время, когда былъ онъ въ своемъ полку, и оставалась я съ дряхлою моею матерью одна, снося съ печалію уединеніе здѣшняго мѣста.
   Чтеніе Французскихъ Романовъ, ибо знаю я сей языкъ, было единое мое упражненіе, и привело оно мнѣ таковую на одномъ мѣстѣ жизнь мою въ великое омерзѣніе, да и вдыхало въ меня любопытство къ такимъ вещамъ, которыя знать было мнѣ безполезно; возбуждало во мнѣ пагубную покою моему страсть, и подавало совсѣмъ ложныя мысли о мущинахъ, о свѣтѣ и вообще о всей Природѣ.
   Отъ шутки брата моего Эдвартв полюбила я гораздо опаснѣйшее для меня увеселеніе; ибо какъ была я станомъ ему равна и весьма на него похожа, то и вздумалося ему нѣкогда надѣть на меня свой мундиръ. Въ семъ платьѣ была я хороша, особливо же показалась я на глаза брата моего прелестною; а чтобъ имѣть въ томъ лучшій успѣхъ, то заказала я сшить себѣ мужское платье, которое очень скоро и поспѣло; въ одеждѣ же сей ѣздила во многіе сосѣдніе домы, гдѣ меня не узнавали, да и почитали за младшаго моего брата, о смерти коего они еще не знали. А какъ успѣхъ сей весьма меня ободрилъ, то продолжая употреблять мужское платье, стала я смѣла, получила мужской видъ, да и научилась у камердинера брата моего ѣздить искусно на лошадяхъ, а по томъ биться на шпагахъ. Я провождала все утро въ сихъ упражненіяхъ, и почти не надѣвала женскаго платья, кромѣ того времени, въ которое должна была я быть съ моею матерью, а какъ полюбила я еще и охоту, то и провождала я все свое время въ сихъ столь неприличныхъ къ состоянію моему упражненіяхъ.
   Эдвартовъ отъѣздъ въ Лондонъ нѣсколько помѣшалъ онымъ, но склонность моя къ нимъ еще болѣе умножилась о почему ждала я его возвращенія съ нетерпѣливостію, для того чтобъ продолжать мои поѣздки, что и воспослѣдствовало въ скоромъ времени: ибо получа отпускъ, пріѣхалъ онъ чрезъ три мѣсяца съ однимъ его полку Офицеромъ, называемымъ Сиромъ Патрикомъ, которой былъ молодъ, изъ Ирландіи и меньшой сынъ хотя знатнаго, но самаго бѣднаго Лорда. Онъ имѣлъ себѣ отъ роду около 30 лѣтъ, и былъ собою очень прекрасенъ, благороденъ, учтивъ, разуменъ, пріятенъ, проворенъ, и какъ былъ онъ Эдварту другъ, то и приняли мы его во всѣ наши игры.
   Сиръ Патрикъ, старался мнѣ понравиться, успѣлъ въ томъ очень скоро; ибо я его не остереглась. Онъ признался мнѣ въ любви своей весьма вольно, да и я приняла рѣчи его безъ робости; ибо платье мое сдѣлало меня смѣлою, а его отважнымъ; да и не чемъ мнѣ было отъ нападенія его защищаться, кромѣ одного состоянія нашего богатства, которое не позволяло намъ думать другъ о другѣ. Хотя и знала я предразсудки отца моего и старшаго моего брата прошивъ всѣхъ Ирландцовъ; но понеже сей причины честнымъ образомъ объявить я не могла, а притомъ соглашалася она и съ самою склонностію моего сердца. Сиръ Патрикъ, казавшися весьма страстнымъ, увидя столь слабое защищеніе, отнюдь отъ меня не отсталъ, но зачалъ гораздо чаще ѣздить въ замокъ какъ съ братомъ, такъ и безъ онаго, увидя же онъ, что въ дѣлѣ своемъ отнюдь не успѣвалъ, употребилъ къ тому неприличное честному человѣку средство, отъ коего бы принуждена я была искать супружества его сама.
   Въ сіе время братъ мой Эдвардъ, получа патентъ на чинъ Полковника, исполняя свою должность и предводительствуя полкомъ своимъ, былъ убитъ. Смерть его столь сильно отца моего тронула, что онъ отъ того и умеръ; а скоро за нимъ и мать моя, находяся въ дряхлости около 15 лѣтѣ, окончала тяжелой свой подвигъ. На погребеніе ея прибыла Лэди Геатмооръ, также и бывшій тогда Оксфортскимъ Докторомъ братъ мой; а между тѣмъ новой Вестфіельдской Графъ поѣхалъ въ собравшійся тогда Парламентъ, въ которой и былъ онъ принять.
   Неизвѣстное еще до сихъ поръ поведеніе мое открылось очень скоро моимъ родственникамъ. Я потеряла въ Эдвардѣ единаго друга и покровителя, на которого могла я положиться больше всѣхъ моихъ родныхъ. Старые и услужливые, или по крайней мѣрѣ почитающіеся такими, служители, объявили Лэди весьма обстоятельно о моемъ съ Сиръ Патрикомъ обхожденіи, о которомъ узнато конечно по нашей съ нимъ неосторожности.
   Я была уже въ совершенныхъ лѣтахъ; раздѣлѣ нашъ кончился, по которому и получила банковыми билетами 5000 фунтовъ стерлинговъ, что и составляло все мое богатство. Тогда услышала я, что писали къ Лорду Вестфіельскому, чтобъ пріѣхалъ онъ скорѣе въ замокъ, и ожидали въ оной супруги его Лэди Францисы. А какъ госпожа сія была съ Лэди Геатморою одинакого нрава и очень съ нею дружна, то и побоялась я увидѣться со всѣми моими родными, соединившимися противу меня; почему и вознамѣрилась уѣхать тайно въ Лондонѣ да и сыскать Сиръ Патрика: ибо какъ была я въ себѣ вольна, и владѣла принадлежащимъ мнѣ достаткомъ, то я могла уже безъ всякой опасности вытти за него за-мужъ.
   Какъ вѣрной мой служитель приготовилъ мнѣ лошадей, то и поѣхала я туда въ платьѣ мущины; да хотя и могла казаться таковою другимъ людямъ, но въ такой дальней дорогѣ безпокойства, происходящія отъ четырехмѣсячной моей беременности, доказали мнѣ слишкомъ много, что была я женщина*
   Какъ тогда Сиръ Патрикъ жилъ въ Пеекадими, то и пошла я къ нему по утру, дабы тѣмъ его нечаянно удивить; что учинила и въ самомъ дѣлѣ. Но намѣренія его никакъ съ моими не согласовались, въ чемъ и увѣрилась я по прибытіи моемъ чрезъ одну только минуту, ибо принялъ онъ меня весьма не ласково, съ смущеннымъ и принужденнымъ видомъ. Какъ думала я, что былъ онъ не очень извѣстенъ о дѣлахъ нашихъ, то и разсказала ему какъ о моемъ состояніи, такъ и достаткѣ; послѣ чего сталъ онѣ гораздо задумчивѣе и несравненно ко мнѣ холоднѣе. Когда же стала я его понуждать ко исполненію даннаго имъ мнѣ обѣщанія, то и зачалъ онъ тогда надо мною смѣяться и ругаться; да и говорилъ, что какъ представляю я изъ себя военнаго человѣка, то и не пристало мнѣ вступать въ тотъ важной союзъ, о коемъ я ему предлагаю. Я бросилась къ его ногамъ и просила чтобы сжалился онъ надъ бѣднымъ робенкомъ, котораго скоро буду я матерью; но когда оттолкнулъ онъ меня съ презрительнымъ видомъ, то тотчасъ я притворилась спокойною, вышла отъ нею съ великимъ огорченіемъ, пылая яростію и вознамѣряся, во чтобы мнѣ ни стало, отважиться принудить его ко исполненію своего обѣщанія. И такъ скрывшись въ нанятой не далеко отъ Сиръ Патрикова жилища комнатѣ, приказала я человѣку моему освѣдомиться о его поведеніи, повсюду за нимъ ходить, которой и узналъ очень скоро, что ищетъ онъ во вдовѣ богатаго Лондонскаго бриліантщика, для того чтобы ему на ней жениться. Въ слѣдствіе чего бросилъ онъ всѣхъ старыхъ своихъ знакомцевъ и провождаетъ все время свое у ней въ домѣ; вечеромъ возвращался онъ въ жилище свое одинъ и безъ всякихъ предосторожностей. Услыша сіе, отважилась я исполнить свое намѣреніе и стала на перекресткѣ. Какъ увидѣла я, что идетъ онъ съ другой стороны, то пошла къ нему и встрѣтилась по срединѣ улицы, гдѣ при лунномъ сіяніи мы другъ друга и узнали. Измѣнникъ! сказала я ему тогда, удовольствуй меня за сдѣлайную тобою мнѣ обиду. Онъ отвѣтствовалъ мнѣ на сіе нѣкоторымъ ругательствомъ и хотѣлъ убѣжать; но я, вынявъ свою шпагу, принуждала и его учинить то же. Онъ хотѣлъ кого нибудь позвать, подавался взадъ и сталъ сражаться отступая. Когда же я на него нападала, то отводилъ онъ только мою шпагу; а когда его ранила, то пришелъ онъ въ великую ярость и началѣ нападать на меня въ свою очередь; а желая выбить изъ рукъ моихъ шпагу, наткнувшись на оную, смертельно себя поранилъ. Какъ же скоро получилъ онъ сію рану, то почтя ее за опасную, упалъ. Ахъ, Ревекка! сказалъ онъ тогда, ты меня заколола. Слово сіе привело меня въ чувство, почему я и вскричала: увы, любезной Патрикѣ!.... Нещастная! что я сдѣлала?.......... Ты мнѣ теперь отмстила, Ревекка, въ чемъ я тебя и прощаю; но пожалуй не оставь меня въ теперешнемъ состояніи. Я побѣжала на другой конецъ улицы, и по щастію сыскавши носилки, наняла ихъ и велѣла нести раненаго въ домѣ его; а въ то время, когда камердинеръ его старался унять текущую изъ ранъ его кровь, побѣжала я искать скорой помощи, и возвратилась съ искуснымъ лѣкаремъ, которой и сдѣлалъ первую перевязку, но какъ хотѣла я при ономъ присутствовать, то и сказалъ мнѣ Сиръ Патрикъ: поди, Ревекка, и усни, завтра же приди сюда въ приличномъ тебѣ платьѣ. Дай Богѣ, чтобъ имѣлъ я время загладить тѣ несправедливые мои противъ тебя поступки, на которые имѣешь ты причину жаловаться.
   На другой день хотя и пришла я къ Сиръ Патрику очень рано, но уже нашла у него Священника, двухъ приказныхъ служителей и двухъ его пріятелей. Все было уже хотя приготовлено къ сочетанію насъ бракомъ, а хозяинъ сего дома и родственникѣ жены его и были свидѣтелями съ моей стороны. Бракъ нашъ свершился прежде отнятія перевязки со всѣми предосторожностями, которыя бы могли доказать справедливость онаго.
   Отецъ твой былъ раненъ мною смертельно, хотя любила я его страстно.... Сократя сіе, перешагну я къ тому времени, когда онъ, спустя недѣлю послѣ нашего брака, скончался. Исправя послѣднюю и печальную должность, удалилась я изъ Пекадильской улицы, и жила до самаго разрѣшенія моего отъ бремени въ небольшой комнатѣ въ приводѣ церкви Св. Павла, Изъ сего мѣста послала я вѣрнаго моего служителя въ окружности Вестфіельдскаго замка навѣдаться, какъ думало семейство мое о учиненномъ мною побѣгѣ. Когда же возвратился онъ назадъ, то и сказалъ мнѣ, что всѣ они противу меня соединились и предпринимали поступать со мною весьма сурово. Братъ мой Докторъ, сдѣлавшійся не задолго предъ тѣмъ Линкольскимъ Епископомъ, соединился съ Лэди Геатморою и съ супругою Вестфіельдскаго Графа Лади Францискою. Всѣ они старались раздражить старшаго нашего брата; и въ самомъ дѣлѣ привели его противу меня въ чрезвычайную ярость. Хотя и почитала я брата моего Лорда, однако боялась его предразсудковъ, вспыльчивости и сердитаго нраву; почему и узнала я, сколь нужно мнѣ было удалиться отъ всей моей родни, и скрыть отъ ненависти сестры моей тогдашнее мое состояніе, да и сыскать такое убѣжище, гдѣ бы могла я жить спокойно, и, способомъ посредственнаго моего имѣнія, безъ всякаго недостатка.
   Таковаго убѣжища не могла я сыскать въ Лондонѣ; ибо все мое имѣніе, считая и съ тѣмъ, что получила я въ наслѣдство отъ Сиръ Патрика, состояло въ 6600 фунтахъ стерлинговъ изъ банковыхъ билетовъ, съ котораго доходъ и не былъ уже доволенъ къ содержанію себя въ такомъ великомъ городѣ, и гдѣ продается все чрезвычайно дорого; почему т должно было ѣхать мнѣ либо въ какую нибудь удаленную провинцію, или во Францію. Хотя и колебалася я между сими двумя предпріятіями не малое время, но наконецъ склонность и привычка превозмогли; ибо когда бы осталася я жить въ Англіи, то была бы принуждена упражняться и поступать согласно съ моимъ поломъ, или непремѣнно отрещися отъ обхожденія тѣхъ людей, межъ коими буду я жить. Переѣхавъ же въ мужскомъ платьѣ во Францію, удалялась я отъ всѣхъ тѣхъ людей, которыхъ хотѣла я избѣжать; могла жить такъ, какъ мнѣ хотѣлось; да я получила мою свободу уменьшить чрезъ то половину моихъ расходовъ; а какъ сіе самое предпріятіе весьма мнѣ понравилось, то и вознамѣрилась оному слѣдовать.
   Уже время разрѣшенія моего настало; а тогда-то и родила я, любезной мой Рихардъ, тебя. А какъ изъ всѣхъ пріятелей нашего дому остался одинъ только тамошній Банкеръ Г. Стерлокъ, съ которымъ была я знакома, и которой былъ извѣстенъ о моихъ приключеніяхъ: то онѣ тебя и крестилъ, а два Сиръ Патрикова друга и засвидѣтельствовали твое крещеніе въ приходѣ Св. Павла; да и старалась я всѣми моими силами, чтобы было признано оное дѣйствительнымъ. Ты былъ отосланъ къ живущей въ Бакваѣ кормилицѣ, а оттуда въ Сутамъ, гдѣ получилъ ты первое ученіе въ домѣ честной вдовы, называемой Мистрисъ Галленою. Хотя и старательно скрывала я, кто былъ ты таковъ; но славная твоя въ Англіи, а наипаче въ Ирландіи, фамилія, была всѣмъ извѣстна. но какъ приписывалась она многимъ другимъ рожденнымъ въ Обертонскомъ уѣздѣ юношамъ, то чрезъ оную и не можно было никакъ тебя узнать; а сія предосторожность Г. Стерлока и отдаляла могущее въ предбудущія времена произойти о рожденіи твоемъ всякое сомнѣніе. А какъ въ семействѣ нашемъ и отца твоего было очень много наслѣдниковъ, то и не могъ ты надѣяться лучшей судьбины. Но я совсѣмъ уповала на будущее время; а чтобъ воспрепятствовать ябедникамъ, чрезъ которыхъ могъ бы ты лишишься своего щастія, то и старалась я всѣми своими силами, чтобы никто не зналъ о твоей и о моей судьбинѣ.
   Искупивъ для тебя все потребное, препоручила какъ тебя, такъ и маленькое мое имѣніе Г. Стерлоку, и объявивъ ему о моемъ намѣреніи и о мѣстѣ моего пребыванія, отплыла я во Францію въ мужскомъ платьѣ.
   Я долго странствовала по различнымъ приморскимъ сего государства городамъ, не останавливаяся въ оныхъ. Наконецъ понравилось мнѣ положеніе Тулузы, въ которомъ и основала я мое жилище. Языкъ и обыкновеніе сей страны учинилося мнѣ совершенно знакомы, и тогда-то, любезной мой Рихардъ, видѣвши ежедневно веселой и ласковой народъ, живучи между онаго, не видя на себѣ оковъ, и будучи совершенно вольною, но имѣя у себя Англинскіе предразсудки, спрашивала я самое себя: Франція ли была общимъ пристанищемъ къ утѣхамъ всѣхъ пріѣжжающихъ въ оную чужестранцовъ или стенящій подъ бременемъ принужденія (которое онъ тщательно скрываетъ) народъ, по нѣкоему тайному побужденію, смѣется и пляшетъ для увеселенія гостей своихъ цѣлой годъ?
   Я любила веселіе, которое было для меня весьма нужно, и будучи принужденною къ побѣгу, не познакомилась еще особливымъ образомъ ни съ кѣмъ; ибо вѣтренность Французовъ чрезвычайно меня устрашала. Мнѣ неприлично было дружиться съ мущинами, обхожденіе же съ женщинами было для меня непріятно, почему я вдалася я во всѣ извѣстныя тебѣ шалости, да и стала держать у себя какъ собакѣ, такъ и лошадей. Но какъ примѣтила я наконецъ, что отъ сей убыточной охоты могу я скоро расточить посредственное мое имѣніе: то и стала упражняться въ художествахъ, въ чтеніи книгѣ, въ сообществѣ ученыхъ людей и въ хожденіи на зрѣлища; а въ семъ то новомъ родѣ жизни и захотѣлося мнѣ побывать въ Парижѣ. Да хотя живущій въ сей столицѣ народѣ и показался мнѣ болѣе разточительнымъ, но отнюдь не такъ веселымъ, какъ въ Тулузѣ. Со всемъ тѣмъ нашла я въ оной все то, что могло льстить моимъ склонностямъ; ибо поутру ходила я въ Академію для тѣлесныхъ упражненій, послѣ обѣда занималась отвлеченными науками, а оставшуюся часть дня проводила уже на позорищахъ, возвращалась домой и отъ понесеннаго труда засыпала весьма крѣпко, что и сдѣлалось для меня необходимымъ. Тогда-то приняла я на себя названіе Сентра, которое и сохранила до самаго сего времени.
   Хотя въ посѣщаемыхъ мною Академіяхъ и видала, я многихъ молодыхъ моихъ соотечественниковъ, но я имъ въ томъ, что была Англичанка, отнюдь не открывалась; для того чтобъ можно было мнѣ узнать ихъ способнѣе; по Тулузскому же моему выговору и почитали они меня нѣсколько за Гасконскаго дворянина, почему и обходились со мною гораздо холодно и презрительно. Они думали обо мнѣ какъ о Французѣ; а я почитала ихъ за такихъ, которыхъ бы, укротя ихъ нравы и исправя жестокіе предразсудки противъ всего человѣчества, можно было передѣлать въ людей, безъ сего же средства почитала я ихъ несносными. А какъ не думала они, чтобъ знала я ихъ языкъ, то и услышала, что смѣялись они надъ однимъ ихъ товарищемъ въ упражненіи такъ язвительно и съ такою невоздержностію, что захотѣлось мнѣ съ онымъ познакомиться; для того что упрекали они его въ таковыхъ поступкахъ, которые бы всякой разумной человѣкъ почелъ за доброе въ себѣ качество. Онъ былъ скроменъ, тихъ, честенъ и благороденъ даже до того, что старался быть въ дружбѣ съ тѣми Французами, которые принимали его благосклонно, или оказали ему нѣкоторыя небольшія услуги; да и говорилъ, что не должно оскорблять въ его отечествѣ такой народъ, которой не оскорбляетъ никого, и что самъ онъ не видитъ довольной причины, за чтобъ его не почитать. Товарищи его, не могши исправить его мыслей совсѣмъ его бросили, почему и остался онъ только со мною. Сей человѣкѣ назывался Эстеваномъ, и былъ Галличанинъ. А когда я къ нему подошедъ зачала говорить съ нимъ очень чисто по Англински, то и былъ онъ тѣмъ совершенно удивленъ. Тогда объявила я ему, что былъ я его соотечественникъ и согласенъ съ его мыслями. По семъ открытіи сдѣлались мы съ нимъ друзьями, да и будемъ оными во весь нашъ вѣкъ; ибо не видала я столь кроткаго, справедливаго и чувствительнаго человѣка, каковъ былъ онъ. Я хотя и могла бы разсказать тебѣ, сынъ мой, о многихъ хорошихъ его качествахъ; но ты самъ, когда будешь съ нимъ знакомь, узнаешь о нихъ гораздо больше. Онъ уже сдѣлалъ тебѣ нѣкоторыя одолженія, а когда ты его увидишь, то и узнаешь, что лице его конечно тебѣ не незнакомо.
   Какъ до сего времени знала я одну только любовь, которая учинилася для меня весьма ненастною, то дружба моя къ Эстевану и возрасла до самаго высочайшаго степени. но какъ былъ онъ небогатъ, и употребилъ на ученіе свое гораздо больше, нежели бы по благоразумію употребишь ему надлежало, для чего и хотѣлъ уже онъ ѣхать въ Англію: то я вознамѣрилась я ему сопутствовать.
   По прибытіи въ Лондонѣ увидѣлася я съ Г. Стерлокомъ, которой и сказалъ мнѣ, что былъ ты очень кротокъ и прилѣженъ. По томъ совѣтовала я съ симъ честнымъ Банкеромъ, къ какой бы можно было должности мнѣ тебя опредѣлить.
   А какъ состояніе дому нашего отнюдь не перемѣнилось, имѣніе мое не умножилось, притомъ же былъ ты нѣжнаго сложенія, то и рѣшилися мы, чтобъ отослать тебя къ Оксфортъ какъ такого юношу, которой назначенъ къ духовному состоянію.
   Вскорѣ послѣ сего Эстеванъ поѣхалъ въ Галлы, куда и я за нимъ слѣдовала. Хотя владѣніе его было весьма мало, и часть онаго была употреблена на содержаніе старой и почтенной его матери, отъ чего и жили мы съ нимъ весьма нероскошно; но какъ прямой другъ замѣняетъ все, то и проводила я съ нимъ, стрѣляя лисицъ, которыми дачи его изобиловали, цѣлые полгода; послѣ чего хотя и возвратилась я паки во Францію, но вознамѣрилась ѣздить въ Галлы всякой годѣ.
   Хотя и не сдержала я Эстевану моего слова цѣлые два года, но пріѣхавъ къ нему, нашла его въ великомъ безпокойствѣ; ибо былъ онъ влюбленъ въ старшую дочь знакомой тебѣ мистрисъ Бюлбоки, хотя и было ей тогда не болѣе четырнатцати лѣтъ. Онъ не смѣлъ говорить о своей страсти ни Миссъ Аннѣ, которую онъ любилъ, ни матери ея; ибо тогдашнія обстоятельства были для него весьма неблагопріятны. Мистрисъ Бюлбока лишилась своего мужа; оставшееся же послѣ него имѣніе было заложено въ 150 фунтахъ стерлинговъ нѣкоторому Жиду, которой убѣждалъ ее къ заплатѣ, чемъ и приводилъ все сіе семейство въ великое огорченіе, да и угрожалъ совершеннымъ разореніемъ. Но какъ другъ мой Эстеванъ не могъ учинить имъ помощи, то и можно ли было ему въ такихъ печальныхъ для нихъ обстоятельствахъ сдѣлать имъ предложеніе о бракѣ? Да когда бы и имѣніе Мистрисъ Бюлбоки было не заложено, то и въ то время было бы объ ономъ подумать неблагопристойно. Въ слѣдствіе чего и принудила я друга моего отложить объявленіе своей страсти до благополучнѣйшаго времени, и вознамѣрившись провести весь тотъ годъ съ симъ моимъ другомъ употребила я большую часть моего имѣнія для извлеченія изъ опасности сего почтеннаго семейства; да хотя и хотѣла я, чтобъ Эстеванъ принялъ сію малую услугу на себя, но онъ объявилъ обо мнѣ Мистрисъ Бюлбокѣ, съ чего я съ нею я познакомилась.
   По прошествіи года возвратилась я въ Парижъ. Во всей Европѣ былъ тогда миръ, которой, какъ казалось, продолжится весьма надолго, а въ сіе время и познакомилась я съ однимъ мушкатеромъ, которой происходилъ изъ хорошаго рода Ланкастерской провинціи и назывался Филцъ Мартиномъ. Онъ думая, что была я весьма много привязана къ Франціи, сказалъ мнѣ, что какъ кажуся я ему около дватцати четырехъ лѣтѣ отъ рожденія, то весьма для него удивительно то, что не вступаю еще въ службу; ибо сіе-то одно состояніе прилично для благороднаго человѣка. Я самъ, прибавилъ онъ, родяся въ Св. Жерменѣ, хотя и получаю только по 200 франковъ, но будучи въ службѣ, могу содержать себя съ удовольствіемъ и надѣюсь повышенія чина.
   Скучась прежнимъ моимъ житьемъ, захотѣлось мнѣ быть мушкатеромъ въ слѣдствіе чего Мартинъ и представилъ меня своему начальнику, такъ какъ остатокъ фамиліи Стуартовъ.
   Я понравилась, была принята Я снова зачала ѣздить верьхомъ, во уже по должности. А какъ бывала я Часто въ Версаліи, то полюбила опять псовую охоту и понравилась Французскому Королю такъ, что не проходило ни одной охоты, въ которой бы я не была съ нимъ почему и стали уже всѣ меня почитать.
   Нѣкогда пріѣхала я на сборное мѣсто слишкомъ поздно; почему Король и сказалъ столь громко, что и и то услышала: ахъ! вотъ пріѣхалъ я Мушкатеръ мой. Видя, что Король меня примѣтилъ, старалась я понравиться ему еще болѣе, и увеличила мою Конюшню, но какъ Г. Стерлокѣ увѣдомилъ меня, что чрезъ сіе расточаю нѣсколько мое имѣніе, то приняла я намѣреніе удалиться къ моему другу, а для того взявъ изъ Версаліи отпускъ, отъѣхала въ Галлы.
   Между тѣмъ, какъ жила я у Эстевана, Англія объявила Испанія войну; и какъ политики наши говорили, что Франція вмѣшается въ сіе дѣло очень скоро, то хотя и любила я Короля, но не могла биться за него противу моего Отечества, для чего и пошла я въ отставку.
   Въ сіе время Сиръ Томасъ Кольвиль набиралъ вольныхъ людей на корабль Адмирала Ансона, которой oтправлялся въ Индію. А какъ познакомились мы съ нимъ еще во Франціи, то и предложилъ онъ мнѣ Порутчичье мѣсто, которое я и приняла; ибо какъ путешествіе сіе не стоило мнѣ ничего, то и могла я сберечь небольшое мое имѣніе, а можетъ быть и умножить оное.
   Препоручивъ тебя Г. Стерлоку, пустилась я въ море на Контръ-Адмиральскомъ кораблѣ съ отрядомъ 150 человѣкъ. Я не стану тебѣ разсказывать о моемъ путешествіи ибо сіе совсѣмъ до тебя не касается, кромѣ полученнаго отъ него желаемаго мною плода.
   Послѣ четырехлѣтняго отсутствія и удивительныхъ приключеній возвратилась я въ Англію съ малымъ числомъ оставшихся отъ сего великаго ополченія людей на худомъ, но наполненномъ богатствами кораблѣ; да и были мы одолжены нашею жизнію разумному нашему предводителю, которой провелъ насъ щастливо въ гавань между непріятельской эскадры помощію бывшаго тогда тумана. Какъ миръ Колвиль тогда уже умеръ, то по старшинству и сдѣлали меня Капитаномъ войска, которое при отъѣздѣ своемъ превосходило число 500 человѣкѣ, тогда же состояло оно только 36 служителяхъ.
   Прибывши въ Лондонъ, поѣхала я къ Г. Стерлоку, которой былъ тогда 77 лѣтъ и уже весьма дряхлъ, почему наша родня и запретила ему управлять своимъ имѣніемъ, но мое находилося въ безопасности. Я предложила письменныя тому доказательства, и дѣлалися оному разчеты; но со всемъ тѣмъ о бѣдномъ моемъ Рихардъ не слыхала ничего.
   Какъ надлежало мнѣ дать отчетъ о моей ротѣ и о пріобрѣтенныхъ Эскадрою корыстяхъ, то я не могла я отлучиться изъ Лондона. А хотя я писала я въ Сутамъ, но не получила на то отвѣта; также на другое и на третіе письмо. А какъ сіе тревожило меня смертельно, то и просила я отпуску на недѣлю, для того чтобы съѣздить въ Сутамъ; но Адмиралтейскіе Коммисары, которымъ учинилася и весьма нужною, въ томъ мнѣ отказали. Тогда писала я къ другу моему Эстевану, чтобъ онъ ко мнѣ пріѣхалъ для того что имѣю я въ его помощи великую нужду; но онѣ отвѣтсвовалъ мнѣ, что не можетъ оставивъ своей чрезмѣрно больной матери. Состояніе мое учинилося тогда весьма тягостнымъ; ибо на что бы мнѣ было собранное толикими трудами и опасностями имѣніе, когда бы я тебя потеряла? Посреди сихъ огорченій желая, чтобъ въ будущее время получилъ ты приличное твоему роду достоинство, вознамѣрилась я увидѣться съ Лордомъ Вестфіельдомъ, которой былъ въ Лондонѣ, куда я и прибыла. Тамъ свѣдала я, что жилъ онѣ въ Сутгамтонской улицѣ въ прибранномъ домѣ; а какъ въ немъ находилися верьхніе покои безъ жильцовъ, то я ихъ и наняла. Я отнюдь не опасалась, чтобы братъ мой меня узналъ; ибо знала, что былъ онъ весьма задумчивъ, притомъ же мундиръ и тогдашнее мое состояніе весьма приводили меня въ безопасность отъ всѣхъ его подозрѣній. Я желала, чтобы онѣ по какому нибудь случаю меня увидѣлъ и полюбопытствовалъ обо мнѣ спросить; ибо любила я его и почитала, и еще кого больше боялася: и такъ естьлибъ пришла къ нему не въ, пору, или въ такое время, когда былъ онъ не веселъ, то бы не успѣла въ моемъ предпріятіи, да и лишилася бы надежды исполнить оное впредь. Онъ оплакивалъ тогда не давно умершаго своего сына, что и узналъ слуга мой отъ него; дочери же его были выданы за Лордовъ Мелфонта и Эштрегга, которые были Кавалеры Шотландскаго Ордена и Перы сего Королевства. Семейство Графаво посѣщало его очень рѣдко; почему и жилъ онъ весьма уединенно. я узнала также и то, въ чемъ онъ упражнялся. Кромѣ присудствія въ Парламентѣ, видался онѣ съ главными ростовщиками въ Лондонѣ, вечеромъ же смотрѣлъ въ Ковентгарденѣ дѣйствіе пантоминовъ, послѣ чего заходилъ онъ въ кофейной домъ, и просидѣвъ тамъ до 11 часу, возвращался домой. Узнавши сіе, ходила я за нимъ повсюду, когда только дѣла мои мнѣ то позволяли; но наблюдала великую осторожность, дабы не учиниться ему подозрительною.
   Теперь должно мнѣ, дорогой мой Рихардъ, увѣдомить тебя о нравѣ твоего дяди, которой былъ изъ цѣлой Англіи самой почтенной, но притомъ и странной человѣкъ. Хотя дѣдъ твой Жордъ и хотѣлъ привязать онаго ко Двору, да я держалъ его тамъ, доколѣ былъ онъ живъ; но какъ только дядя твой сдѣлался самовластнымъ, то лишь вступя въ Перы и не захотя добиваться никакихъ чиновъ, уѣхалъ въ свои деревни, гдѣ старается онъ о хлѣбопашествѣ и домостроительствѣ; и чтобъ быть лучшимъ изъ всѣхъ господъ то награждаетъ даже до расточенія не только бѣдныхъ своихъ подданныхъ но и всякаго нещастнаго, кто бы онъ ни былъ. Когда пріѣжжаетъ онѣ въ Лондонѣ, то нагружаетъ корабли, старается о заведеніи рукодѣлій, мѣшается въ разсмотрѣніе государственныхъ доходовъ, и почитается корыстолюбивымъ человѣкомъ. Въ Камерѣ Перовъ, будучи весьма честенъ, не вступаетъ онъ некогда ни въ какіе заговоры, и не уступая ни въ чемъ Минстерству, никогда ему не мѣшаетъ, естьли только не подозрѣваетъ его какомъ нибудь предпріятіи противъ общаго блага. Онъ презираетъ Нижній Парламентъ, и не хочетъ имѣть съ нимъ никакого сообщества, чрезъ которую несклонность и учиняется безполезнымъ собственному своему присудствію. Сверьхъ же сего имѣетъ онъ много другихъ предразсудковъ, или лучше сказать бѣшенствъ, о которыхъ узнаешь ты изъ тѣхъ подробностей, кои должно мнѣ будетъ тебѣ разсказать. Впрочемъ дай Боже, чтобъ ты ему уподоблялся въ праводушіи, въ безкорыстіи и въ благотвореніи!
   Уже ходила я за нимъ цѣлыя двѣ недѣли, не получая ни для него, ни для себя никакой пользы. Но въ нѣкоторой вечеръ, когда находился онъ въ Ковентгардскомъ кофейномъ домѣ сидѣла я не далеко отъ трехъ человѣкъ самаго худаго виду, коя говоря между собою тихо, выговорили его имя. Комедія уже началась; а я, не могши сыскать себѣ мѣста, опершись на мою руку находилася въ такой задумчивости, что всякой могъ почесть меня за спящую: но названіе Вестфіельдово привлекло все мое вниманіе; въ слѣдствіе чего, не перемѣняя ни мало моего положенія, зачала я слушать рѣчи ихъ съ великимъ вниманіемъ. Онъ обѣдалъ въ Кинзармсѣ, говорилъ одинъ изъ сихъ людей, съ такими-то и такими... У него одного было на биржѣ три маклейра, а Бридсгавъ мнѣ сказывалъ, что досталъ онъ для него торгомъ 2500 фунтовъ стерлинговъ....... Будетъ ладно, отвѣтствовалъ одинъ изъ его товарищей. Конца разговора ихъ я уже не слыхала; ибо скоро они встали и пошли конечно для того, чтобы совѣтовать о предпринимаемомъ ими дѣлѣ въ другомъ не столь опасномъ для нихъ мѣстѣ.
   Только что комедія кончилась, то Лордъ Вестфіельдской, будучи, по обыкновенію его, въ простомъ сюртукѣ, попросивъ теплаго лимонаду, сѣлъ въ той комнатѣ, изъ которой трое, бездѣльниковъ ушли уже прежде.
   Въ 11 часовъ Милордъ, не имѣя при себѣ ни одного человѣка, велѣлъ, сыскать носилки. Когда же были онѣ принесены, то сѣлъ въ оныя; да и я слѣдовала за нимъ же. Только что. достигли онѣ до Сутгамтонской улицы, то услышала шумъ; почему вынявъ свою шпагу, побѣжала я къ нему на помощь, и увидѣла, что вышесказанные плуты, стояли уже у дверецъ. Хотя одинъ изъ нихъ, увидя меня, пошелъ на встрѣчу съ обнаженною шпа. гою; но я съ перваго удара повергла его на землю и побѣжала къ другимъ, но они уже услыша крикъ своего товарища, убѣжали. Я нашла Милорда бьющагося и кричащаго въ носилкахъ, оставленныхъ носильщиками, которые можетъ быть были участниками сего злодѣйства. Помогши ему вытти, взяла я его подъ руку и проводила уже пѣшкомъ до самого дому. Я держала еще въ рукахъ своихъ окровавленную щпагу, а вошедъ и приказала хозяину увѣдомить о случившемся намъ на съѣжжемъ дворѣ.
   Лордъ Вестфіельдъ, потревоженной бывшею опасностію, не говорилъ со мною ни слова, а какъ пришли къ нему два его служителя со свѣчами, то онъ, облокотясь на нихъ пошелъ въ свою комнату, да и я также послѣдовала за нимъ.
   Вступя въ оную и сѣвши, устремилъ онъ на меня глаза свои, и сказалъ: это ты сосѣдъ мой, Г. Капитанъ, одолжилъ меня столь сильно? Воры хотѣли было отнять у меня записную мою книжку, въ коей находится 10000 фунтовъ стерлинговъ; но ты ихъ до того не допустилъ. А хотя и сказала я ему, что почитаю себя щастливымъ, что могъ оказать ему столь малую услугу; но онъ мнѣ отвѣтствовалъ: какъ старался ты обо мнѣ, равно какъ о самомъ себѣ, то и деньги сіи принадлежать уже не мнѣ одному, но обоимъ намъ вмѣстѣ! почему и можешь ты взять изъ нихъ столько, сколько тебѣ похочется, чемъ конечно ты меня не огорчишь, но утѣшишь.
   Я и не взглянула на его записную книжку, радуяся, что находилась съ моимъ братомъ, коего дружбу желала бы я пріобрѣсть пролитіемъ всей моей крови. Опасность, въ коей онъ находился еще, меня удивляла; смущеніе тогдашнемъ моемъ состояніи, воспоминовеніе прошедшихъ постыдныхъ для него моихъ поступокъ, желаніе ему открыться, упасть къ его ногамъ, испросить ко мнѣ и къ тебѣ его милость; и словомъ, всѣ сія различныя мысли производили въ душѣ моей сильнѣйшее движеніе. Лордъ удивясь моему некорыстолюбію, помолчавши не много, сказалъ мнѣ: не ужъ ли ты, Г. Капитанъ, сомнѣваешься, чтобъ былъ я не въ состояніи подаришь тебя тритцатью, четыредесятью, или пятидесятью тысячами фунтовъ стерлинговъ?
   Нѣтъ, отвѣтствовала я Милорду, хотя и знаю я вашу щедрость, но какъ побудили меня оказать вамъ сію малую услугу одна только ревность и мое къ вамъ почтеніе, которыхъ, причина вамъ еще не извѣстна: то я ожидаю я отъ васъ лестнѣйшей для меня награды, то есть вашей дружбы. Дружбы моей! подхватилъ Лордъ; да кто ты таковъ? Ты пріѣхалъ сюда изъ Индіи.......... Знавалъ ли я тебя гдѣ нибудь, хотя въ самомъ дѣлѣ лице твое кажется мнѣ нѣсколько и знакомымъ? Англичанинъ ли ты?
   Я не знала, что мнѣ отвѣчать; и въ то время, когда онъ меня разсматривалъ, тряслася какъ древесной листъ; для того что оказывалъ онѣ тогда въ лицѣ своемъ нѣчто суровое и дикое.
   Отвѣчай же! продолжалъ Лордъ. Нѣтъ, Милордъ, отвѣтствовала я ему въ великомъ смятеніи, я не Англичанинъ, но Французъ.....
   Я уже по поступкамъ и по выговору твоему такъ и думалъ...... Мнѣ быть другомъ съ Французомъ! съ непріятелемъ моего отечества! Со всемъ тѣмъ, естьли возмешь ты записную мою книжку, то я тебя прощу, изъ какой земли ты ни выѣхалъ, Нѣтъ, Милордъ, отвѣтствовала я ему, я не имѣю подлости, чтобы вздумалъ продавать услуги мои за деньги. Такъ ты, Г. Французъ, не хочешь брать денегъ? сказалъ онъ будто бы съ гнѣвомъ, да чегожъ ты желаешь? Кто выгналъ тебя изъ твоего отечества? Для чего служилъ ты у насъ? Отвѣчай мнѣ, не сдѣлалъ ли ты какой нибудь бѣды? Ежели это такъ, то я о тебѣ постараюсь, попрошу за тебя Французскихъ Министровъ, и даже самаго Короля; однимъ словомъ, извлеку я тебя изъ самаго ада.
   Нѣтъ, Милордъ, отвѣтствовала я ему: я служу Англіи изъ одного только моего къ ней почтенія и любви; да и никогда изъ оной выѣжжать не хочу, для того что ничто меня во Францію не привлекаетъ. А какъ не сдѣлалъ я ничего противнаго законамъ, то и прошу васъ употребить вашу довѣренность къ чему нибудь другому.
   Ты хочешь намъ служить, подхватилъ Милордъ; ты сдѣлалъ теперь достойное честнаго человѣка дѣло; ты также не любишь и денегъ, почему уже и увѣренъ я, что ты никакъ намъ не измѣнишь; въ слѣдствіе чего и попрошу я о твоемъ произвожденіи всѣхъ начальниковъ Адмиралтейства.
   Государь мой: сказала я ему, какъ сдѣлалъ я нѣкоторую нужную вамъ услугу, но и просилъ я уже за оную приличнаго награжденія. кромѣ же онаго не хочу я ничего другаго......
   Французъ! ты хочешь быть моимъ другомъ, да я имъ быть не хочу; потому что не люблю я и самыхъ моихъ дѣтей..... Нѣтъ..... нѣтъ..... Ты выдешь изъ этой горницы прежде, доколѣ не скажешь, чего Ты отъ меня хочешь.
   Сего дня я, Милордъ, обѣ этомъ сказать вамъ не могу..... Да когда же? Чрезъ мѣсяцъ, отвѣтствовала я..... Такъ пріѣжжай же въ въ мою деревню; ибо тогда буду я уже тамъ. И такъ возьми половину сего переломленнаго мною шилинга, и когда ты ко мнѣ пріѣдешь, или кого нибудь вмѣсто себя пришлешь, то не забудь взять ее съ собою и отдать моему привратнику.
   Я оставила Лорда Вестфіельда и ушла въ свою комнату; а на другой день переѣхалъ онъ въ другой домѣ, которой находился близь Сентъ-Жаменскаго звѣринца. Я весьма безпокоилась о твоей судьбинѣ, но вдругъ Эстеванъ, коему писала я, что была мнѣ въ немъ крайняя нужда, пріѣхалъ ко мнѣ въ печальномъ платьѣ по своей матери. Хотя и знала я, что всѣ дѣла мои кончатся чрезъ недѣлю, почему и могла уже тогда ѣхать въ Сутамъ сама; но нетерпѣливость моя не допустила того ожидать; почему и послала я туда Эстевана, которому велѣла увидѣться съ Мистрисъ Галленою и узнать о тебѣ точно. Когда же онъ поѣхалъ, то старалася я весьма прилѣжно окончить порученныя мнѣ дѣла. По раздѣленіи же полученныхъ Адмираломъ Аксономъ въ добычу различныхъ вещей, досталось на мою долю 33 тысячи фунтовъ стерлинговъ, а сверьхъ того взяла я 1800 фунтовъ моего жалованья. Получивъ оные и расплатяся съ бывшими со мной на кораблѣ войсками, присовокупила я ихъ къ тѣмъ деньгамъ, кои были въ банкѣ у дѣтей Г. Стерлока.
   Когда оканчивала я уже всѣ свой дѣла, то вдругъ явился предо мною Этеванъ.... Какъ былъ онѣ весьма печаленъ, то и спросила я у него: гдѣ же тотъ молодой человѣкъ?.... Тогда онъ мнѣ разсказалъ о смерти Мистрисъ Галлены, обѣ отъѣздѣ твоемъ изъ Оксфорта въ Графство Девонское, о вступленіи въ домѣ Сиръ Георга Нетлинга, о чемъ и увѣдомили его Воодстокской крестовой попъ и дѣйствительной Бюторфской Священникъ, къ коимъ ѣздилъ онѣ нарочно. Разсуди, любезной мой Рихардъ, какое почувствовала я огорченіе, когда узнала, къ чему довело тебя мое отсутствіе, смерть Мистрисъ Галлены, и дряхлость стараго нашего друга Г. Стерлока. А какъ могла уже я искать тебя сама, то принявъ къ отъѣзду въ Девонскую провинцію надлежащія мѣры, пустилася съ Г. Эстеваномъ въ дорогу, и въ скоромъ времени прибывъ въ Клостернъ, остановились въ вольномъ домѣ, находящемся противу самаго замка, для того чтобъ могла дучше обо всемъ навѣдаться. Хотя и видѣла я въ замкѣ великое движеніе, однако отнюдь не думала, чтобы принадлежало то до тебя. Но какъ вольнодомка наша была у Лади Нетлинги кормилицею, то приходили къ ней многіе служители и паки очень скоро выходили; услышавъ же, что выговаривали они имя Рихардово съ жаромъ, подошла къ нимъ и спросила, что съ Сиръ Рихардомъ случилося? Онъ прельстилъ и обезчестилъ дочь господина сего замка, отвѣчали они мнѣ; но какъ онъ убѣжалъ, то послана за нимъ погоня, сверьхъ же того садится на лошадь самъ Сиръ Георгъ со всѣми его людьми, услышавъ сіе, вызвала я Эстевана, и взявъ лошадей нашихъ, ѣздили мы кругомъ звѣринца и раздѣлилися въ разныя стороны. А какъ былъ ты конечно въ служительскомъ платьѣ, то по оному и по лѣтамъ можно было намъ легко тебя узнать; почему и приказала я Эстевану, буде онъ тебя сыщетъ, отвезти въ Билли-Барнесъ, то есть въ ту маленькую деревню, гдѣ проводили мы ночь. Какъ уже позмакомилася я съ хозяйкою, которая называлась Мистрисъ Битертоною: то буду ли я щастлива въ поискѣ моемъ, или нѣтъ, обѣщала другу моему пріѣхать къ нему туда въ полночь.
   Я не могу изъяснить тебѣ моего безпокойства; ибо встрѣчала я ежечасно на дорогѣ посланныхъ Сиръ Георга, почему и всходило мнѣ часто на мысль, чтобъ къ нимъ подъѣхать и убить ихъ лошадей, а самихъ обезоружить; буде же бы увидѣла я, что находился ты уже въ рукахъ ихъ: то, хотя и съ опасностію моей жизни, вознамѣрилась я у нихъ тебя отбить. Въ семъ намѣреніи проѣздила я весь тотъ день кругомъ замка, и смотрѣла по всѣмъ тропинкамъ звѣринца; но при наступленіи ночи принуждена была возвратиться въ Били-Барнесъ: ибо Назначенной часѣ къ нашему свиданію уже насталъ. Эстеванъ находился уже тамъ; а какъ искала я тебя глазами, то и сказалъ онъ мнѣ: не безпокойся, другъ мой! хотя Рихарда здѣсь и нѣтъ, но я спроворилъ такъ, что Сиръ Георговы служители никогда уже не смогутъ; о принятой же имъ дорогѣ почти уже я извѣстенъ.
   Вчера около двухъ часовъ по полудни попался мнѣ въ 4 верстахъ отъ Клостерна пасущій стадо крестьянинъ, которому описавъ я нашего молодаго человѣка, спросилъ у него, не видалъ ли онъ его? Онъ указалъ мнѣ ту дорогу, въ которую онъ поворотилъ, и ту, по которой поѣхалъ. Я хотѣлъ было тотчасъ по ней пустишься: но увидя ѣдущихъ къ намъ двухъ хорошо одѣтыхъ мущинъ, подумалъ, что были они Сиръ Георговы служители, либо и самъ онъ.
   Я далъ сему пастуху цѣлую гвинею обѣщалъ подарить ему еще три, естьли скажетъ онъ симъ людямъ, что ѣдущій на рыжей кобылѣ человѣкѣ проскакалъ по той дорогѣ, которую я ему указалъ. Учиня сіе, сошелъ я съ лошади, и привязавъ ее къ дереву, притворился, будто бы подтягиваю у нее подпруги.
   Когда оба сіи верховые приближились, то услышалъ я, что подговоренной мною крестьянинъ на вопросъ ихъ отвѣчалъ имъ такъ, какъ я ему приказалъ; почему и пустилися они по указанной имъ дорогѣ во весь скокъ. А хотя и хотѣлъ было я тотчасъ продолжать по указанной мнѣ дорогѣ путь свой, но отдавши мужику обѣщанныя три гвинеи, остался тутъ, дабы не сказалъ онъ за деньги, которыя ему еще обѣщать могутъ, правды тѣмъ людямъ, коихъ видѣлъ я тогда къ намъ подъѣжжающихъ. Какъ стало тогда уже смеркаться, то будучи доволенъ успѣхомъ моихъ стараній, и бояся заблудиться, поѣхалъ сюда. Я поблагодарила Эстевана и паки съ нимъ разсталась; да и сказала я ему, чтобъ возвратился онъ въ Клостернскую гостинницу, и доколѣ туда я не пріѣду, постарался бы увѣдомиться и происходящемъ въ замкѣ и естьли узнаетъ онъ, что былъ ты въ него уже приведенъ: то обѣдня, что происходишь ты изъ самаго знатнаго Англинскаго дома, свелъ бы тебя къ мирному Судьѣ, и (естьли надонйо) поручился бы въ 20000 фунтахъ стерлинговъ и остался бы съ тобою подъ стражею, доколѣ взнесутся деньги и поручительство будетъ исправлено.
   Пріѣхавъ въ Билли-Барнесъ; нашла я все въ великомъ безпорядкѣ; ибо какъ въ сей день вольнодомецъ былъ задержанъ за долги, то и не могла я найти нигдѣ себѣ комнаты; почему вшедъ въ житницу, кинулася на солому, гдѣ лежали уже 5 или 6 цыгановъ и цыганокъ, кои съ недавнаго времени бродили по всему тамошнему околодку. Какъ не могла я совсѣмъ заснуть, то и зачала размышлять, какъ бы избавить мнѣ тебя безъ шуму. Для учиненія же сего вздумалось мнѣ переодѣться въ цыганское платье; ибо какъ ты меня совсѣмъ не зналъ, то одежда моя и могла бы тебя устрашить и принудить отъ меня, также какъ и отъ другихъ людей моего состоянія, скрываться. Но будучи цыганкою, могла я входить во всѣ деревни и искать въ оныхъ тебя вездѣ; а ты уже и знаешь, сколь сіе мнѣ удалось. На другой день смотрѣвши у пожилой женщины на рукѣ, узнала я, что находился ты у госпожи Франки. Мнѣ хотѣлось вывесть тебя отъ ней безъ всякаго шуму и истребить изъ памяти всѣхъ произшедшія у тебя съ Миссъ Доротеею приключенія, о подробности коихъ совсѣмъ я еще не знала.
   Я расположа все, пришла въ ту небольшую деревню, гдѣ ты находился. Тамъ одѣвши тебя дѣвушкою, и выдумавши ложную повѣсть, разсказала я оную хозяевамъ, которые повѣрили ей тѣмъ больше, что самъ ты оную подтвердилъ. По возвѣщеніи же о скоромъ пріѣздѣ отца твоего Кансона, поскакала я въ Билли-Барнесъ, гдѣ оставя волшебной мой приборъ, поѣхала я въ Клостернъ къ другу моему Эстевану.
   Тамъ было мнѣ весьма много дѣла; ибо хотѣла я узнать Миссъ Доротею и то, что съ нею у тебя происходило. А какъ была она самая богатая невѣста и притомъ хвалили нравъ ея всѣ, то вознамѣрилась я познакомиться съ нею, и буде она тебя любила, сочетать васъ бракомъ; но не знала, какъ мнѣ до нее доступить.
   Хотя Сиръ Георгъ и Милади Нетлинга изъ замка уже и уѣхали, но любовница твоя осталась въ немъ подъ присмотромъ Миссъ Бровны, которая была весьма набожная, милостивая и простая женщина; а чтобъ можно было мнѣ войти въ замокъ, то и выдумала я слѣдующій способъ:
   Я поручила другу моему Эстевану сыскать мнѣ, во что бы то ни стало, духовное платье, которое и нашелъ онъ мнѣ за 20 гвиней. Перерядившись въ оное въ Билли-Барнессѣ, пошла я въ Клостернъ; и когда доложили Мистрисъ Бровнѣ, что живущій въ сосѣдствѣ нѣкоторой Священникѣ хочетъ съ нею поговорить: то по приказу ея чтобъ тотчасъ меня допустить. Вошла я къ ней съ важнымъ видомъ. Милостивая моя государыня! сказала я ей: находящійся въ деревнѣ Билли-Барнесѣ бѣдной откупщикѣ Г. Биттертонъ, будучи долженъ 200 гвинеями Сиръ Георгову управителю, по прощенію его посаженъ вчера въ тюрьму. Услыша о семъ живущій въ приходѣ моемъ тронутый его состояніемъ, а можетъ быть и собственнымъ своимъ раскаяніемъ дворянинѣ; вручилъ мнѣ сіе число денегъ; но какъ не хочетъ онъ, чтобы о благотвореніи его не зналъ ни Г. Биттертонъ, ни Сиръ Георговъ управитель: то и приказалъ онъ мнѣ васъ попросить, чтобы сдѣлали вы милость и назвали благодѣтельницею сего бѣднаго откупщика себя; извѣстная же ваша щедрость не удивитъ ни Г. Биттертона и никакого человѣка. Я увѣряю васъ, что управитель Сиръ Томаса не могъ бы поступать съ нимъ столь худо, естьли бы не пріобыкъ онъ съ жестокостію знать всѣхъ должниковъ его господина, уборѣ мой, поступки, предложенія и рѣчи, произвели желанное мною дѣйствіе; ибо Мистрисъ Бровна согласилась на сіе доброе дѣло, да и говорила, что весьма она сожалѣеть, что не узнала о семъ прежде; ибо хотѣлось бы сдѣлать таковое благодѣяніе самой ей. А какъ была она одна, то и уняла меня у себя обѣдать; ей хотѣлося чрезвычайно поговорить со мною: ибо платье мое и положенное на меня дѣло были весьма способными къ тому, чтобъ пріобрѣсть мнѣ отъ нее довѣренность; а какъ и сама я старалася получить оную, то въ скоромъ времени и объявила она мнѣ все касающееся до ея племянницы, что слушала я со вниманіемъ и старалася ее утѣшить. Она увѣряла меня, что Доротея была совсѣмъ невинна, и что сіе очень скоро откроется. Я присовокупила къ тому, что нѣкоторой Кентскаго Графства дворянинъ и надежной мой другъ былъ огорченъ и еще больше, нежели она; потому что единородная дочь его, будучи прекрасною крошкою, съ великими дарованіями, разумна и добродѣтельна, убѣжала изъ его дому, и гдѣ-то, тому уже цѣлыя полгода, скрывается. Разсказавъ сію повѣсть, перестала я о томъ говорить; ибо только то тогда было мнѣ и нужно. Но какъ вошедшій тогда слуга сказалъ ей, что Миссъ Доротея не хотѣла употреблять бульіону, то добрая ея тетка и сказала мнѣ: бѣдная эта дѣвочка конечно умретъ; ибо не слушаетъ она совсѣмъ рѣчей моихъ.
   Позвольте мнѣ, сказала я ей, поговорить съ нею на единѣ. Ахъ, государь мой! отвѣчала мнѣ Мистрисъ Бровна съ горячностію: сколь была! бы я вамъ обязана, естьли бы привели вы ее въ разсудокъ! Пойдемте же ней, сударыня, подхватила я. Она тотчасъ встала, а служитель съ бульіономъ шелъ предъ нами, почему очень скоро и вошли мы въ комнату молодой Мисси.
   Мистрисъ Бровна, сказавши своей племянницѣ, что былъ я ея другъ, и чтобъ она меня слушала, вышла вонъ; я же, взявъ у служителя бульіонъ и поставя предъ нею на столъ, подошла къ ней поближе. Какъ были мы тогда однѣ, то молодая Миссъ приняла меня весьма важно. Я зачала предлагать ей нравоученіе; но какъ увидѣла, что слушала она рѣчь мою очень холодно, то заговорила о причинѣ ея печали и назвала Рихардово, имя, при которомъ словѣ тотчасъ она содрогнулась. Я продолжала рѣчь свою такъ, будто бы принимаю, въ тебѣ участіе, и между прочимъ сказала: бѣдной Рихардъ.... Не ужъ-то вы его знаете? спросила она меня съ такимъ видомъ, которой могъ меня ободрить. Знаю, Миссъ, отвѣчала я, и больше, нежели онъ самъ.... Да гдѣ же онъ теперь, государь мой?.. Въ надежномъ мѣстѣ,.. Конечно терпитъ онъ во всемъ великую нужду, ибо платье его здѣсь..... Нѣтъ, прелестная Массѣ; ему нѣтъ ни въ чемъ нужды; но онъ безпокоится только о васъ, и сожалѣетъ, что былъ невинною причиною..... Увы! конечно невинною, государь мой!..... Какъ оказывала я ему нѣкоторое снизхожденіе, то онъ, прощался со мною, осмѣлился поцѣловать у меня руку. Естьли вы его когда нибудь увидите, то пожалуйте скажите ему, что я на него не сердита, и весьма бы желала быть ему полезною. А какъ въ этомъ кошелькѣ есть у меня нѣсколько денегъ, то и прошу васъ вручить ему ихъ отъ меня...... Нѣтъ, Миссъ, хотя я къ нему сего подарка и не снесу; но онъ, узная о мысляхъ вашихъ, будетъ весьма доволенъ. Слава Богу, теперь не имѣетъ онъ ни въ чемъ нужды! Ахъ, Государь мой! вы меня чрезвычайно обрадовали; для чего же находился онъ у насъ въ услуженіи? ибо кажется мнѣ, что отнюдь неприлично ему такое состояніе. Конечно неприлично; а болѣе объ немъ ничего вамъ не скажу, для того что чувствуете вы къ нему одно только сожалѣніе.....Такъ точно, государь мой! но такой молодой человѣкъ, каковъ Рихардъ, доведенной до того, чтобъ вступить къ услуженіе, весьма уже достоинъ... Кажется, что понимаю уже ваши мысли, отвѣчала я, и вмѣсто того, чтобы обѣ немъ сожалѣть, дочитаю его за щастливѣйшаго на свѣтѣ человѣка, потому что отличали вы его въ самомъ презрѣнномъ состояніи, въ которое вступилъ онъ по случаю на самое малое время. Пожалуйте, прелестная Миссъ, не стыдитесь; ибо онъ человѣкѣ знатной, а притомъ и имѣетъ у себя достатокъ: но со всемъ тѣмъ богатство его гораздо меньше вашего. Хотя и любилъ онъ васъ съ должнымъ вамъ почтеніемъ и мыслями честнаго человѣка; но какъ тогда не зналъ онѣ своей участи, то для того вамъ и не открывался. Нынѣ же приказалъ мнѣ самъ сказать, что онъ васъ всегда почитаетъ; извиняется во всѣхъ своихъ поступкахъ, и увѣдомляетъ васъ напередъ, что употребитъ онѣ невинную хитрость къ истребленію изъ памяти того приключенія, по причинѣ коего былъ онъ отсюда выгнанъ. Теперь бывъ допущенъ да вашей тетушки, исправилъ я порученное мнѣ дѣло.... Я продолжала бы рѣчь свою и еще далѣе, естьли бы не вошла къ намъ Мистрисѣ Бровна, которая желала увидѣть, выпила ли племянница, ея бульіонъ. Какъ скоро только услышала я, что идетъ она къ намъ, то и поднесла его Миссъ Дротеѣ, которая, хотя былъ онѣ не много холоденъ, выпила его вдругъ.
   Мистрисъ Бровна, видя племянницу свою гораздо разсудительнѣе, весьма тому обрадовалось; да и казалась она ей гораздо въ лучшемъ состояніи. А какъ все сіе приписывала она дѣйствію моихъ увѣщаній, то и не отпустила меня изъ замка своего прежде, доколѣ не обѣщала я ей паки въ немъ побывать, чего однако я не исполнила. Простяся съ ними, сѣла я на лошадь, и надѣвши въ Билли-Барнесѣ прежнее мое платье, пріѣхала къ Эстевану, съ коимъ и приняла должныя мѣры, какъ бы можно было взять тебя отъ госпожи Франки. По пріѣздѣ же нашемъ къ деревнѣ въ то время, когда Эстеванѣ помогалъ тебѣ садиться на лошадь, отвела я хозяйку на сторону, отдала ей служительское твое платье съ письмомъ къ Француженкѣ, которая называлась Влюбчивою; ибо Эстеванъ, будучи въ Клостернской корчмѣ, узналъ о твоемъ съ нею похожденіи, Тамъ разсказали ему о твоихъ противъ нее жестокостяхъ, а что сія бѣдная дѣва занемогла и умираетъ (какъ то мнѣ сказывали) отъ печали, которая происходитъ какъ отъ твоего изъ замка побѣга, такъ равно и отъ того, что учинилася посмѣшищемъ цѣлаго уѣзда. Вотъ списокъ писаннаго отъ меня къ ней письма:

Отъ Дворянина Томаса Кавсона къ дѣвицѣ Влюбчивой.

   "Покорно благодарю васъ, сударыня, за всю вашу благосклонность къ дочери моей въ то время, когда находилася она, по дурачеству ея, у господъ вашихъ во услуженіи, да и была она весьма щастлива, что нашла въ семъ домѣ такую милостивую особу, каковы вы, за что и свидѣтельствуетъ она вамъ нижайше почтеніе и благодарности. При семъ посылаю къ вамъ служительское ея платье, надѣлавшее, (какъ я слышалъ) въ домѣ вашемъ весьма много шуму и соблазну, которыя будучи совсѣмъ неосновательными, истребятся сами собою. Я бы конечно отписалъ къ Сиръ Георгу и Милади, и предложилъ бы имъ отъ меня и отъ дочери моей извиненія; но какъ увѣдомился, что они уже уѣхали, то прошу я васъ покорно засвидѣтельствовать имъ мое почтеніе, также и Миссъ Доротеѣ. И какъ дочь моя одѣвается нынѣ уже по женски, то и прошу я оставшееся ея въ Клостернѣ платье и прочее отдать тѣмъ молодцамъ, которые вручатъ вамъ письмо. Вложенныя же въ и семъ письмѣ 10 гвиней прошу я васѣ, также и дочь моя, принять въ знакъ вашей къ намъ дружбы."
   Хозяйка приказала письмо сіе отнесть сыновьямъ своимъ; и какъ сверьхъ того дала я имъ 2 гвинеи, то всѣ они трое отправились въ путь свой съ великою радостію.
   Когда пришли они въ Клостернской замокъ, то и отдали Француженкѣ письмо, которая, такъ какъ и всѣ прочіе, зачала у нихъ обо всемъ разспрашивать. А какъ приключеніе наше происходило при нихъ, то и отвѣчали они всѣ согласно и твердо. Тогда-то Мистрисъ Бровна вспомнила, что разсказывалъ ей наканунѣ того дня о нѣкоторомъ дворянинѣ бывшій у нее Священникъ. Что же касается до Влюбчивой, то нашла она 10 гвиней и способъ избавиться отъ язвительныхъ насмѣшекъ, коими была она оскорбляема. Всѣ повѣрили тому, что разсказывали о тебѣ посланные мною, столь сильно, что на другой же день всѣ живущіе въ околодкѣ люди считали тебя дѣвушкою; и очень скоро также увѣрили въ томѣ какъ Сиръ Георга, такъ и Милади Нетлингу.
   Въ сіе время ѣхали мы по дорогѣ, ведущей въ землю Галловъ, гдѣ вознамѣрилась я нѣсколько времени тебя скрывать. Ты почиталъ меня волшебницею, или какимъ нибудь духомъ, а тебя всѣ дѣвушкою; въ слѣдствіе чего и вознамѣрилась я не выводить тебя изъ заблужденія и содержать въ женскомъ платьѣ. Мнѣ хотѣлось управлять тобою, не будучи тебѣ извѣстною, кто я такова; да и нужно было обѣимъ намъ скрываться, потому что ты не могъ получить знатнаго состоянія, естлибъ Вестфіельдской Лордъ не призналъ тебя своимъ племянникомъ и не принялъ подъ свое покровительство; ибо знала я точно, чтобы Лади Геатморъ, Линконской Епископъ, дочери и зятья Милордовы воспрепятствовала моему намѣренію, естьлибъ узнали они оное, прежде нежели приняты были отъ меня надлежащія къ тому мѣры; почему и привезла я тебя въ Мистрисъ Бюлбокѣ, гдѣ и вознамѣрилась переодѣть тебя такъ, чтобы могли мы показаться безопасно и въ самомъ Лондонѣ, и будучи незнаемыми, подкрѣплять свидѣтельство моего замужства и твоего крещенія. Желая же, что ты меня боялся, старалася я, гдѣ только сыскивалися случаи, какъ можно тебя удивлять.
   Когда вошла я въ Гонитонскую корчму я увидѣла молодаго малаго, которой весьма горько плакалъ, то и спросила у него тому причину, на что мнѣ онъ отвѣчалъ, что воръ укралъ у него на дорогѣ лошадь: тогда согласившись съ Эстеваномъ, которой въ сіе время былъ у меня служителемъ, положила я тихонько въ карманѣ его кошелекъ съ нѣсколькими гвинеями. А когда мнѣ захотѣлось, то и нашелъ онѣ его къ великому твоему удивленію. Будучи въ Бридгеватерѣ, вышла я весьма рано для покупки себѣ нужнаго для меня женскаго платья, гдѣ увидѣла я ссору, произшедшую за Миссъ Орхарду, между Французскими плѣнниками и Англинскими мужиками, а какъ была тогда она отъ страху внѣ себя, то взявши ее подъ руки, отвела я ее въ домѣ ея, возвратяся же въ корчму, помирила Г. Орхарда съ Французами, разсказавъ ему, какъ все сіе происходило. Тогда встрѣтилася я съ бывшимъ въ полку моемъ Сержантомъ, и какъ уже поутру положила я къ тебѣ въ карманѣ кошелекъ, то ты его и нашелъ тамъ въ то время, когда велѣла я дать тебѣ сему Сержанту гвинею. Съ самаго отъѣзда отъ госпожт Франки поступала я такъ, чтобы увѣрить тебя, что была я мущина, когда же ты отъ сна проснулся, то увидѣлъ ясно, что была я женщина. Намѣреніе мое состояло только въ одномъ томѣ, чтобы тебя удивить, но какъ ѣхали мы къ Мистрисъ Бюлбокѣ, гдѣ желала я поступать вольно, избѣгать такихъ вопросовъ, на которые не хотѣла я отвѣчать, и наконецъ выходить изъ дому ея, когда мнѣ захочется: то, принявъ имя Капитана Сентри, была бы я тамъ, такъ сказать, связана, подъ именемъ же сестры его находилася совершенно свободною. Въ корчмѣ, гдѣ мы обѣдали, увидѣли мы трехъ воровъ, которые думая, что былъ ты дѣвка, хотѣли тебя обезчестить, но какъ скоро я вошла, то узнала между ихъ Ирландца Ралфа, то есть одного изъ тѣхъ бездѣльниковъ, которые сговаривались въ Ковентгарденскомъ кофейномъ домѣ обокрасть Вестфіельдскаго Лорда. Я напала на него, и обезоруживъ, сказала ему: Ралфъ! ступай вонъ, тебя уже ищутъ по приказанію Вестфіельдскаго графа. А какъ плуты сіи очень отъ сего испужалисъ, то и была я тому весьма рада ибо могли мы встрѣтиться съ ними въ тотъ же самой день, переодѣтыми уже совсѣмъ въ другое платье; почему и было бы мнѣ уже весьма трудно ихъ отъ себя отослать.
   Я нашла у госпожи Бюлбоки письмо отъ Эстевана, которой по моему прошенію возвратился въ Клостернъ и былъ у меня вмѣсто лазутчика. Онъ писалъ ко мнѣ, какое дѣйствіе произвело посланное утромъ къ дѣвицѣ Влюбчивой письмо, и увѣдомлялъ хотя и о нужнымъ, но гораздо для меня безпокойнѣйшихъ вѣстяхъ.
   Еще прежде Лорда Скарскрева сватался за Миссъ Доротею одинъ молодой Баронетъ изъ графства Суссекаго, да и покровительствовала его тетка ея, которая видя, что Лордъ отъ женидьбы отказался, была тому весьма рада, и написала къ родственникамъ сего Баронета, которой былъ тогда во Франціи, чтобы онъ вoзвратился; почему всѣ и думали, что свадьба ихъ совершится у Мистрисѣ Бровны въ Контреѣ, куда уже сбиралась она ѣхать.
   Я отписала къ Эстевану, чтобы поѣхалъ онъ тотъ же часъ въ Контрею и нашелъ бы мнѣ тамъ маленькой домикѣ, гдѣ и вознамѣрилась я не уступать Сиръ Архабалду Готвелю. Какъ не могла поступать тогда сама собою, ибо хотя щеты мои Адмиралтейству и были представлены, но какъ были они неприняты и не приведены въ порядокъ: то и должно мнѣ было туда явиться. И такъ оставила я тебя у Мистрисѣ Бюлбоки учиться Гальскому языку. По пріѣздѣ моемъ къ должности требовали отъ меня разныхъ изъясненій, что причиняло мнѣ много затрудненія и отсрочки, почему должна я была прожить цѣлой мѣсяцъ съ великою скукою и нетерпѣливостію, послѣ чего когда была я сочтена и получила во всемъ росписки, дѣла мои совсѣмъ кончились, и я была отставлена.
   Я бы поѣхала къ тебѣ тотчасъ, но мнѣ захотѣлось помириться съ Вестфіельдскимъ Лордомъ, и показаться въ настоящемъ моемъ видѣ. А какъположенной между нами срокъ о пріѣздѣ моемъ къ нему въ деревню уже прошелъ, то я порхала я изъ Лондона и прибыла ко вратамъ его замка, не рѣшась еще, какимъ образомъ я ему откроюсь. Хотя и просила я, чтобъ доложили обо мнѣ Лорду, но онъ тогда никого не принималъ; почему хотя и просила я случившагося тутъ служителя, дабы сказалъ онъ Милорду, что пріѣхалъ къ нему тотъ чужестранецъ Фраыцузъ, котораго самъ онъ звалъ къ себѣ; но онъ засмѣявшись, отвѣтствовалъ мнѣ; Милорду нашему нѣтъ никакой нужды ни въ танцмейстерѣ, ни въ перукмахерѣ, ни въ поваренкѣ; почему конечно и не надобно ему наши услуги.
   Я удалилась въ вольной домѣ, и познавъ тогда нужду въ половинѣ даннаго мнѣ Милордомъ шилинга, завернула я оную въ письмо мое, въ коемъ увѣдомила я его о моемъ прибытіи, и послала къ нему съ моимъ хозяиномъ.
   Сей талисманъ подѣйствовалъ очень скоро; ибо по прошествіе четверти часа пришелъ ко мнѣ Милордовъ служитель съ прозьбою, чтобъ шла я въ замокъ, и привелъ меня прямо въ кабинетъ моего брата. Въ немъ находился онъ одинъ, и увидя меня, сказалъ: ты такъ опоздалъ, что уже и думалъ что не сдержишь ты мнѣ своего слова. Онъ примѣтивъ, что весьма я тряслась, продолжалъ рѣчь свою: пожалуй садись, ты мнѣ кажешься весьма усталъ. Говори, я твой должникъ; и какъ благодѣяніе твое меня тяготитъ, то и скажи мнѣ: съ тѣмъ ли ты ко мнѣ пришелъ, чтобъ могъ я съ тобою раздѣлаться?
   Такъ, Милордъ! отвѣтствовала я падши къ ногамъ его; я пришелъ къ вамъ искать спокойствія и такого благополучія, коего нѣтъ уже мнѣ на свѣтѣ дороже, и все сіе находится въ вашихъ рукахъ.
   Встань, сказалъ онъ мнѣ; пожалуй встань! Я почиталъ тебя мущиною, но ты теперь плачешь..... Я отнюдь не мущина, Милордъ!... Такъ чтожъ ты, развѣ дьяволъ?.... Какъ, подхватила я, почти задыхаясь отъ множества слезъ моихъ, не уже ли не припомните вы лица моего, и сердце ваше не чувствуетъ ничего въ то самое время, когда мое почти совсѣмъ разрывается?...
   Что мѣлешь ты за чепуху о лицѣ и сердцѣ? Какъ уже вижу я, что ты не Мущина, то какуюжъ имѣю я связь съ женщиною?..
   Кровь, Милордѣ! вскричала... Нещастная Ревекка..... Я не смогла окончить... Ревекка! сказалъ братъ мой; сестра моя Ревекка! Онъ не могъ болѣе уже говорить, но упалъ на свои кресла. Тогда взяла я его за руки и орошала ихъ моими слезами; а онъ, взирая на меня съ видомъ удивленія и съ отверстыми устами, казался быть лишеннымъ всякаго движенія.
   Но вдругъ онѣ всталъ, и толкнувъ меня на стулъ, садись, сказалъ онъ мнѣ; я не хочу, чтобъ заставляла ты меня плакать.... Ты сестра моя Ребекка! да гдѣжъ ты была? откуда пришла ты сюда глупинькая?
   Братъ мой былъ уже смягченъ, что я и примѣтила. Выслушай меня, Милордъ! сказала я ему, становясь предъ нимъ паки на колѣни: обѣщайте мнѣ простить меня во всѣхъ моихъ проступкахъ и помогите получить то же самое отъ сестры моей отъ Милади Милфонты, отъ милади Эттерсти, отъ брата моего, и словомъ отъ всѣхъ нашихъ родственниковъ.
   Встань, еще я тебѣ повторяю; пожалуй вставь, сказалъ онъ мнѣ съ нѣкоторою досадою; тебѣ не должно столько предъ сими людьми унижаться: ибо хотя и много надѣлала ты дурачествъ, но и всѣ мы, начиная съ самаго меня, подвержены другимъ пороками. Линконской Епископъ много думаетъ пустаго и забродчивъ, Лади Геатморъ слишкомъ задумчива; зятевья мои дураки, а дочери бѣшеныя, которыхъ должно-бы было посадить въ Бедламѣ. И такъ должно тебѣ съ сими чудными людьми поступать гораздо вольнѣе; ибо хотя знаю я тебя еще и не много, но уже предпочитаю предъ всѣми ими. Ты, назывался Сентріемъ, былъ такой Капитанъ, которой служилъ отечеству своему очень хорошо, спасъ записную мою книжку, а можетъ быть и самую жизнь; почему хотя и не льзя назвать тебя самою цѣломудренною женщиною, но по крайней мѣрѣ была ты храбрымъ и честнымъ мущиною.
   Будучи утѣшена толикими снизходительными словами, разсказала я ему всѣ мои приключенія, которыя и слушалъ онъ со вниманіемъ. Когда же дошла я до твоего рожденія, то и сказалъ онъ: такъ былъ у тебя сынъ? Живъ ли онъ теперь, и доброй ли малой? Изъ сихъ вопросовъ заключила я все хорошее, и продолжала повѣствованіе мое съ крайнею довѣренностію. Когда же я оное кончила, то и сказалъ онъ мнѣ: я слушалъ рѣчи твои, Ревекка, съ пріятностію. чемъ и весьма ты меня удовольствовала и увеселила. Нутко Милорды, любезные мои зятья! такъ лишился я еще не всего на свѣтѣ, а имѣю у себя такой предметъ, къ которому долженъ я быть привязанъ по естественнымъ законамъ и по самому разуму. Я откроюсь тебѣ Ревекка, продолжалъ онъ, что по смерти моего сына весьма я недоволенъ моими дочерями и ихъ мужьями. Эти люди почитаютъ уже все мое имѣніе своимъ; думаютъ, что долженъ я быть у нихъ управителемъ, и даже выходятъ изъ предѣловъ самой благопристойности. Съ того времени, какъ Лади Геатморъ лишилась дѣтей своихъ, не имѣютъ они ни малаго къ ней уваженія; а съ братомъ нашимъ, Лянконскимъ Епископомъ, поступаютъ они и еще того хуже. Онъ хотѣлъ было вывесть ихъ изъ сего заблужденія нѣкоторыми доказательствами, но они, назвавъ его педантомъ, привели въ бѣшенство. Я ощастливлю твоего сына, любезная моя Ревекка, поѣжжай къ нему, ступай къ своему дѣлу и не показывайся здѣсь, доколѣ не приберу я къ себѣ помощниковъ. Выговоривъ сіе, онъ меня обнялъ, и показывая видъ меня отпустить, удержалъ еще у себя.
   Подожди еще не много, и скажи мнѣ, не имѣетъ ли сынъ твой сей проклятой Ирландской крови?.... Я ему отвѣчала такъ, что былъ онъ тѣмъ доволенъ..... Положись на меня, присовокупилъ онъ: я исправлю его такъ, что не останется у него даже самаго его прозвища. До пожалуй, другъ мой, ни о чемъ ему не сказывай, какъ еще о себѣ не знаетъ онъ ничего, то и, оставь его въ семъ невѣденіи: ибо какъ онъ еще очень молодъ, то по лѣтамъ своимъ можетъ проболтаться, и нимъ весьма нужно содержать сіе въ тайнѣ. Мы имѣемъ теперь дѣло съ придворными людьми, которыя происками и хитростьми своими могли бы намъ помѣшать Прости, моя Ревекка! пиши ко мнѣ о себѣ, я же увѣдомлю тебя тотчасъ, когда надобно будетъ тебѣ сюда пріѣхать. Я возвратилась тогда къ Мистрисъ Бюлбокѣ, отъ которой и поѣхали мы съ тобою въ Графство Суссекское, а изъ онаго въ Кингарею. Какъ нужно мнѣ было познакомиться съ Мистрисъ Бровною, то подружилася я съ Г. Жакманомъ, которой очень скоро ввелъ меня и въ замокъ, гдѣ хотя мы и увидѣли исканье Сиръ Архибалдово въ Миссъ Доротеѣ и малые его успѣхи надъ ея сердцемъ, но какъ обѣ фамиліи старались въ пользу сего Кавалера, да и самъ онъ былъ недуренъ: то Миссъ Доротея и могла бы наконецъ склониться на его сторону. Въ слѣдствіе чего, приведя тебя въ Замокъ въ Гальскомъ платьѣ, и хотѣла я, чтобъ ты съ нею свыкся, и естьлибъ востребовала того нужда, ей открылся. Тогда-то бы объявила я о тебѣ, кто ты таковъ и о нарочитомъ умѣніи, которое ты получить можешь; почему и отнюдь бы не сомнѣвалась, чтобъ не согласилися они предпочесть тебя со всемъ великимъ его богатствомъ Баронету, которой однако же и самъ не заставилъ насъ спорить съ нимъ въ сердцѣ его любовницы; ибо впустился онъ въ вѣтреность и распутство. Я примѣтила, что глядѣлъ онъ на тебя страстными глазами съ самаго перваго дня явленія нашего въ замкѣ, хвалилъ меня въ глаза и навязывался на шею; однимъ словомъ, что онъ для меня ни дѣлалъ, не согласовалося ни съ нравомъ нашего народа, ни съ самою истинною.
   Когда освѣдомилася я нѣсколько о его нравѣ, то и сдѣлалися мнѣ всѣ намѣренія его подозрительными; въ слѣдствіе чего, дабы чрезъ строгой присмотръ за тобою увеличить страсть его, находилася я неотлучно при тебѣ. Но онъ, воспользуйся тою минутою, когда я отъ тебя отлучилася, осмѣлился поговорить съ тобою и наконецъ написать къ тебѣ письмо, о которомъ хотя и подумалъ ты, будто бы было оно отъ меня въ ту самую минуту, какъ ты мнѣ его подалъ, изодрано; однако ты въ томѣ совершенно обманулся.
   Будучи принуждена возвратиться въ Вестфіельдъ, увѣдомила я Г. Жакмана о томъ безпокойствѣ, которое чувствовала, оставляя тебя въ Контреѣ съ однимъ только служителемъ...... Я стану ее хранить, сказалъ мнѣ сей доброй Священникѣ..... Да она очень еще молода, подхватила я...... Ну, такъ попрошу я, перервалъ онъ рѣчь мою, Мистрисъ Бровну, чтобы взяла она ее къ себѣ..... Симъ, подхватила я, подвергнемъ мы ее еще большей опасности; ибо живетъ тамъ злѣйшій ея непріятель, я въ самое то время отдала я ему Сиръ Архибалдово письмо.
   Разруганной въ семъ письмѣ честный духовной, ужаснувшись отъ сего дурнаго Сиръ Архибалдова намѣренія и распутства, пришелъ въ замокъ и отдалъ письмо сіе самой Мистрисъ Бровнѣ; почему сія госпожа и отказала тотъ же часъ Баронету, не сказавъ о семъ и самой Доротеѣ: ибо боялася она, чтобъ въ то время, когда станешь ты съ нею жить, она на тебя не досадовала. Выѣхавъ изъ Контреи, пустились мы по дорогѣ, ведущей къ Вестфіельдскому замку, и находяся за 6 миль отъ сего замка, могла я съ тобою заговорить, что захотѣла; почему и предложила я тебѣ о выборѣ твоего состоянія, и споря съ тобою, наскучила словами своими, и такъ сказать принудила тебя просить меня, чтобъ сдѣлать тебя Лордомъ. Когда же открылъ ты мнѣ свое желаніе быть онымъ, то вмѣсто того, чтобы мнѣ, опечалиться, велѣла тебѣ выбрать изъ всѣхъ видимыхъ нами замковъ тотъ, которой болѣе всѣхъ тебѣ полюбится. А какъ тогда узрѣли мы сей замокъ и звѣринецъ, то предложила я тебѣ оной, которой и предпочелъ ты предъ 4 или 5 другими; ибо хотя были они и хороши, но построены очень просто, что и отнюдь не удивительно, а разсказываніе моихъ приключеній твоему дядѣ и объясняетъ тебѣ то, что случилось съ тобою у него. Прости меня, любезной мой сынъ, что пользовалася я нѣсколько твоимъ легковѣріемъ; для того что было оно мнѣ нужно; врочемъ почитается оно порокомъ въ такихъ людяхъ, которыя уже кончили свои науки и находятся въ совершенныхъ лѣтахъ; но извиняется въ вышедшемъ изъ училища 18-лѣтнемъ отрокѣ. Онъ можетъ сомнѣваться и вѣрить всему, не почитаяся за то непонятнымъ и не заслуживающимъ никакого порицанія... ибо и самая его нерѣшимость доказываетъ уже знакъ его разсудка и природной способности.
   Теперь скажу я тебѣ, на чемъ основывается наша надежда. Совершенно примирившіяся со мною Лэди Геатморъ и Линконской Епископъ тебя уже признаютъ; да и будешь ты у послѣдняго изъ нихъ наслѣдникомъ. Лэди же Геатморъ даетъ тебѣ нынѣ же прекрасную вотчину въ Графствѣ Соммерсетскомъ. А хотя и приноситъ она доходу болѣе трехъ тысячь фунтовъ стерлинговъ, но сей подарокъ придетъ намъ не даромъ; ибо какъ есть ей для поправленія дѣлъ своихъ великая нужда въ 20000 стерлингахъ, то и дала я ей сію сумму безъ процентовъ; но ты ихъ получишь, обладая ею. Сверьхъ же того дядя твой Лордъ отдаетъ тебѣ имя своего Дому и сію землю, которая стоитъ болѣе 4000 фунтовъ стерлинговъ, и кою получишь ты во владѣніе послѣ его смерти. Онъ учинитъ тебѣ на свадьбѣ твоей изрядной подарокъ; я же, вознамѣрившися отселѣ жить съ тобою, отдаю тебѣ все, а оставлю для себя только самое нужное; слѣдственно и можно тебѣ заключить, что Миссъ Доротеину семейству презирать тебя уже не должно. Въ то время, какъ Лорды, Мелфонтъ и Эттерегъ, будутъ стараться при Дворѣ о возвышеніи тебя въ достоинство Пера и просить Лорда Галифакса, дабы потребовалъ онъ у Сиръ Георга дочь его за тебя въ замужство, знакомая Лэди Нетлинга, Лэди Геатмора, беретъ на себя получить ея на сіе согласіе; а сама я поѣду въ Контрею, гдѣ стану стараться, чтобъ склонять на твою сторону Мистрисъ Бровну и Доротею. Тебя, любезной сынъ оставлю при твоемъ дядѣ, котораго нравъ нынѣ (какъ я думаю) по рѣчамъ моимъ знать уже ты можешь. Заслужи его дружбу и почтеніе; старайся угождать оному какъ можно больше, что и долженъ ты дѣлать не столько для собственной своей пользы, сколько изъ благодарности.
   Рихардъ слушалъ мать свою съ такою жадностію, что и не примѣтилъ наступленія ночи. Будучи тронутъ всѣми знаками ея милости, не выражалъ онъ своей чувствительности, но только въ знакъ ея пожималъ у нее руку. По мѣрѣ какъ участь его открывалася, казалось ему, что и самой разумъ его съ великодушіемъ увеличивался. Со всемъ тѣмъ новое его благостояніе отнюдь его не удивляло, но взиралъ онъ на него съ благородною кротостію и безпристрастіемъ; да и былъ онъ по своей умѣренности въ его богатствѣ и по употребленію, которое хотѣлъ онъ изъ него сдѣлать, уже весьма его достойнымъ.
   Возвратившись въ замокъ, нашелъ онъ Лорда одного и раздѣлялъ нѣжныя свои ласки между своею матерью и симъ господиномъ, котораго онъ весьма уже любилъ и почиталъ, какъ бы былъ онъ родной ему сынъ.
   На другой день Лади Обертона, имѣя на себѣ по прежнему Капитанскую одежду, поѣхала въ Суссекское Графство. Рихардъ остался въ Вестфіельдѣ со своимъ дядею, что и было бы ему, находясь съ сердитымъ и чуднымъ, хотя и съ самымъ добрымъ человѣкомъ, очень тяжело, естьлибъ нравъ его не былъ, такъ сказать, передѣланъ тѣми опытами, которые учинилъ надъ нимъ ложной Капитанъ Сентри. Онъ уступалъ всегда своему дядѣ, однако же безъ лести и съ надлежащею благопристойностію, чемъ сей Лордъ и весьма удивленъ; ибо зналъ онѣ только два рода нравовъ: суровой, которой былъ у него, и снизходительной, которой почиталъ онъ неприличнымъ каждому Англичанину. А какъ нравѣ его племянника былъ вмѣстѣ благороденъ и ласковъ, то и не хотѣлъ онѣ его перемѣнять; да и говорилъ самъ въ себѣ, таковымъ-то должно бы быть всѣмъ Англичанамъ, но они не знаютъ посредства, а напротивъ того оказываютъ вездѣ чрезвычайность. Рихардъ излѣчилъ его немного отъ нелюдимства, которое помрачило всѣ хорошія его качества и лишило его всякаго удовольствія во употребленіи его богатства.
   Спустя по отбытіи Лади Обертоны, въ десятой день получилъ отъ нее Рихардъ слѣдующее письмо: "Любезной сынъ мой! Мистрисъ Бровна, повѣряясь мнѣ и зная Вестфіельдову знатность, согласилась на предложеніе мое тотчасъ, но какъ надлежало уговорить къ замужству ея племянницу, то сіе и казалось ей труднѣе прочаго. Тогда попросила я ее, чтобъ позволила поговорить мнѣ съ нею на единѣ, на что она и согласилася. Но я не думаю, чтобъ выслушала она меня до конца, естьли бы, не припомянула я, что Перъ, за котораго я сватаю, называется Рихардомъ, а сіе имя и привлекло ее къ себѣ вниманіе. Продолжая свое посольство, и чтобъ не удивить вдругъ, заговорила я о ея болѣзни и о приходившемъ во время оной Священникѣ. При сей рѣчи она на меня взглянула, и узнавши вскричала: не ужъ ли, Г. Сентири, приходили ко мнѣ въ поповскомъ платьѣ вы? Такъ, прекрасная Массъ, отвѣтствовала я ей, я приходилъ тогда говорить вамъ о Рихардѣ, о томъ самомъ Рихардъ, для коего пришелъ я теперь просить руку вашу. Она мнѣ въ томъ не отказала; а притомъ спросила у меня о Бекитѣ, О Бекитѣ! отвѣчала я ей съ таинственнымъ видомъ; но только никому о томѣ ее открывайте, она....... Да, она сестра пріятельницы вашей Миссъ Кавсоны; а меня называли нѣкогда Томасомъ...... Доротея хотѣла вскричать и говорить со мною о многихъ дѣлахъ, но я смѣясь ушла въ комнату Мистрисъ Бровны, которую и увѣдомила о успѣхахъ моего посольства. Тогда отдала я ей письмо отъ дядьевъ твоихъ Лорда и Епископа, а она вмѣстѣ со мною и написала къ нимъ отвѣтъ. Когда же просила я Мистрисъ Бровну чтобъ постаралася за тебя у ея брата и невѣстки, то она мнѣ сіе и обѣщала. Все было уже у насъ учреждено; но въ то время вошелъ въ залу, гдѣ мы сидѣли, увѣдавшій о моемъ пріѣздѣ Г. Жакманъ, и обнявши, сказалъ, мнѣ: да гдѣ же дорогая моя Бекита? Она, отвѣтствовала я ему, уже не въ моей власти; ибо сродственникъ, мой благодѣтель и другъ Вестфіельдской Лордъ, похитилъ ее и выдаетъ за богатаго человѣка за мужъ.... Вестфіельдской Лордъ! вскричалъ онѣ...... Самой онъ, отвѣчала я; я какъ знаетъ онъ вашу къ ней дружбу, то весьма тому радуяся, хотѣлъ постараться достать вамъ хорошее мѣсто; а между тѣмъ извольте посмотрѣть на лице изображенія вашей любовницы. Сей доброй человѣкъ слушалъ рѣчи мой съ разверстымъ ртомъ, и взглянувъ на подаемую мною бумагу, и прочтя ее увидѣлъ, что было сіе учиненное Линконскимъ Епископомъ опредѣленіе о произведеніи его Настоятелемъ въ богатой Пертунской приходъ, къ коему присовокупила я и опись доходу, которой онъ тамъ получать будетъ. Ахъ, сынъ мой, 700 фунтовъ стерлинговъ дохода, вскричалъ онъ, самое прелестное мѣсто! Радость друга моего меня увеселила и привела о немъ въ жалость. Когда же назвала я его господиномъ Настоятелемъ, то былъ онъ тѣмъ совершенно восхищенъ. Я попросила у него, чтобъ отдалъ онъ приходъ свой въ Контреѣ Воодстокскому крестовому Священнику Г. Бостону, на что Мистрисъ Бровна и согласилась весьма охотно, почему и кончили мы сіе дѣло совершенно; да я, думаю, что сія вѣдомость дошла уже и въ Воодстокъ. Совершивъ всѣ, касающіяся до тебя и до друзей нашихъ дѣла, вспомнила я и о своихъ, для коихъ отправляюсь я теперь въ Гэльскую область, гдѣ женивши Эстевана на Мистрисъ Аннѣ Бюлбокъ, надѣюся пріѣхать съ ними къ твоей свадьбѣ. Прости, дорогой мой Рихардъ, старайся заслужить дружбу твоего, дяди и Божію милость.

Нѣжнолюбящая и посылающая
къ тебѣ благословеніе
мать твоя,
Ревекка Обертона."

   Рихардъ отнесъ сіе письмо къ своему дядѣ, которой тотъ же часъ получилъ письма отъ своихъ зятьевъ отъ Лэди Геатморы и отъ Линконскаго Епископа. Дѣло о произведеніи Рихарда въ Перы было исполнено, которое и долженствовало быть поданнымъ въ первое засѣданіе Парламента чрезъ недѣлю. Лэди Геатмора была у Лади Нетлинга, которая почитала сея за великую честь выдать дочь свою за наслѣдника Вестфіельдскаго дома; а Сиръ Георгій, обрадованной предложеніемъ Лэрда Галифакса, вмѣсто требуемыхъ 6000 фунтовъ стерлинговъ доходу съ недвижимаго обѣщалъ благороднымъ образомъ 8000 фунтовъ стерлинговъ, къ чему Мистрисъ Бровна присовокупляла еще 2000, а по смерти своей и все ея имѣніе. Сею вѣдомостью Вестфіельдской Графъ былъ болѣе обрадованъ, нежели самъ Рихардъ, которой желалъ только обладать Доротеею; да и думалъ, что большее богатство не можетъ увеличить его щастія. Со всемъ тѣмъ оба семейства желали окончить бракъ ихъ поскорѣе, да уже и мѣсто для сочетанія сихъ двухъ любовниковъ било назначено. Линконской Епископъ опредѣлилъ совершить оное въ подаренномъ Лади Геатморою Рихарду замкѣ; и когда сей день насталъ, то всѣ долженствующіе составлять сіе знаменитое собраніе прибыли въ Соммерсетское Графство. Но какъ Мисгарисъ Бровна, будучи удержана болѣзнію, не могла проводить свою племянницу о то и пріѣхалъ за нею Сиръ Георгъ Нетлингъ съ Лади Геатморою и Лэди Нетлингою; Линконской же Епископѣ, Вестфіельдской Графъ, Лорды Мелфонтъ и Эттрегъ съ ихъ супругами, Лэди Обертона въ приличномъ полу ея платьѣ и Эстеванъ провождали жениха. А хотя Сиръ Георгъ Нетлингъ съ супругою его, увидя зятя своего, и были поражены красотою лица его, да и вспомнили, что когда-то они его видали; но блескѣ сего торжества и его тогдашняго состоянія, отдаляли отъ нихъ всякія мысли о служителѣ ихъ Рихардѣ и о Миссъ Кавсонъ. Узнали же другъ друга только одни оба наши любовники, которые хотя отъ того закраснѣлись и смутились; но сіе казалося свойственно двумъ вступающимъ въ бракъ молодымъ людямъ, кои другъ друга никогда не видывали. Но смущеніе ихъ происходило отъ принужденія, которое чувствовали они отъ великаго множества зрителей и отъ невозможности сообщить другъ другу взаимное ихъ удовольствіе. Сиръ Георгѣ кричалъ, что были они самая лучшая пара изъ всей Англіи; всѣ же прочіе хотя и хвалили ихъ, но гораздо умѣреннѣе. Наконецъ достигли они церкви сего замка, въ которой Рихардъ съ Доротеею и были соединены священнымъ союзомъ. Какъ влюбчивая и Молли смотрѣли на весь сей обрядѣ, то первая изъ нихъ и говорила: женихъ нашъ похожъ, какъ какъ двѣ капли воды, на Миссъ Кавсону. Онъ гораздо сходнѣе, сказала Молли, на ту Галличанку, о которой я тебѣ сказывала, ибо какъ на него ни погляжу, то встрѣчаются со мною большіе голубые ея глаза и продолговатыя черныя рѣсницы, которыя право чрезвычайно вскружатъ у меня голову.
   Рихардъ и Доротея, учинилися тогда, да и теперь еще щастливы; они почитаютъ и любятъ весьма нѣжно какъ Лади Обертону, такъ и Вестфіельдскаго Лорда; имѣютъ у себя дѣтей, которыхъ хорошее расположеніе подаетъ великую надежду, и благодѣтельствуютъ всѣхъ окружающихъ ихъ. Лади Обертона, отказавшись навсегда отъ путешествій и воинскаго прибора, учинилась другомъ ихъ и совѣтницею. Эстеванъ оставилъ Гальскую землю, преселяся въ Графство Соммерсетское, простилъ уже Капитана Сентри за то, что скрылъ онъ отъ него приключенія Миссъ Ревекки Вестфіельдской; дружба же ихъ умножается часъ отчасу болѣе.

Конецъ второй и послѣдней части.

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru