Арну Алексис-Этьен-Пьер-Анри
Екатерина Бурбон и Маргарита де Валуа. Часть вторая

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Екатерина Бурбон. Нынешние предрассудки..
    (Catherine de Bourbon, Elzina, les amants du Marais et Marguerite de Valois...)
    Москва. Въ Типографіи H. С. Всеволожскаго. 1815.

ЕКАТЕРИНА БУРБОНЪ
и
МАРГАРИТТА ДЕ ВАЛУА.

Твореніе Гжи ЖАНЛИСЪ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

   

МОСКВА,
Въ Типографіи H. С. Всеволожскаго.
1816

   
   Печатать дозволяется съ тѣмъ, чтобы по напечатаніи, до выпуска въ публику, представлены были въ Ценсурный Комитетъ одинъ экземпляръ сей книги для Ценсурнаго Комитета, другой для Департамента Министерства Народнаго Просвѣщенія, два экземпляра для ИМПЕРАТОРСКОЙ публичной Библіотеки и единъ для ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ, Генваря 17 дня 1816 года, книгу сію разсматривалъ Ординарный Профессоръ

ВАСИЛІЙ КОТЕЛЬНИЦКІЙ.

   

ЕКАТЕРИНА БУРБОНЪ.

НЫНѢШНІЯ ПРЕДРАЗСУДКИ.

   Парижъ, какъ мнѣ кажется, соединяетъ въ себѣ многіе города, образуя необозримую громаду зданіи, которую называютъ столицею: если со вниманіемъ мы станемъ разсматривать главные части Парижа то увидимъ, что каждая часть имѣетъ свое наименованіе, особливой видъ, свои моды, даже свои частной языкъ. Ла Шоссе Д. Антень, есть святилище богатствъ; часть города, называемая l'Humble cité, служитъ убѣжищемъ для ремесленниковъ; Палерояль и окрестности, есть вмѣстилище пороковъ;-- развращенный Парижъ, опасный отцу семейства, нравственная язва для всей Франціи; въ предмѣстіи же Сен-Жермень обитаетъ вѣжливость, блестящій и важный тонъ, который нѣкогда служилъ образцомъ для всѣхъ Европейскихъ дворовъ; словомъ, тамъ опять находятъ свѣтъ такимъ, какимъ намъ его описываютъ: снисходительнымъ къ погрѣшностямъ, безжалостнымъ къ смѣшному. Наконецъ слѣдуетъ суровое Маре, послѣднее убѣжище безплоднаго сожалѣнія, суровыхъ добродѣтелей, таинственной нетерпимости; настоящимъ занимаются въ Шосе д'Антень, не преходящимъ въ предмѣстьи Сен-Жерменскомъ, а стариною въ Маре.
   Здѣсь-то Президентша Виларсъ гордящаяся умомъ, которому никогда никто не завидовалъ; непорочности, которая не подвергалась искушенію, жила въ своемъ старинномъ и уединенномъ домѣ, удалена совершенно будучи отъ развращенія свѣта 5, лѣтами; ея фигура всегда служила щитомъ принятыхъ ею правилъ, и гордость ея увеличивалась, при помышленіи о тѣхъ опасностяхъ, которымъ она не подвергалась. И такъ особенно она тщеславилась тѣмъ, что ея почитали неприступною и непоколебимою; отъ сего происходило то, что ея сужденія дѣлались опредѣленіями, ея вліяніе владычествомъ-и ея залъ была какъ бы судилище нарушенію етикетовъ; она сидя въ большихъ штофныхъ креслахъ произносила рѣшительные приговоры, однакожъ сердце у нее было доброе; намѣренія ея были непорочны; она была не злая женщина, но недоставало разуму, ея снисходительности къ какой нибудь слабости, а характеру ея сего смиренномудрію которое для добродѣтели тоже, что цвѣтъ для картины.
   Юлія Сёси, дочь сестры Президентшиной, осталась сиротою въ самомъ нѣжномъ возрастѣ. Президентша, узнавши о смерти сестры своей, пріѣхала въ большомъ траурѣ къ юной племянницѣ своей, сказала ей длинную проповѣдь о правахъ тетки, которой маленькая дѣвочка не понимала и не слушала; взяла ея къ себѣ, и помѣстила въ своемъ домѣ, въ улицѣ Арбетъ, въ Маре.
   Здѣсь, около десяти лѣцтъ, Юлія всякое утро вставала въ 7 часовъ, ходила съ теткою своею къ обѣдни, оттуда возвращалась учиться на клавесинѣ, по латынѣ, плесть филе, читала исторію и танцовала придворный минуетъ; вечеромъ, сидя прямо въ молчаніи, она смотрѣла на продолжительной вистъ, осмѣливалась дѣлать, одно или два размышленія, между тѣмъ какъ тасовали карты, но тотчасъ потупляла глаза и краснѣла; въ десять часовъ она прощалась съ теткою и ея старыми собѣседниками, дѣлала три низкіе поклона съ присѣданіемъ и потомъ уходила спать.
   Выключая бурныхъ временъ революціи, о которыхъ она воспоминала какъ о безпорядочномъ сновидѣніи, Юлія проводила жизнь свою въ неизмѣняемой тишинѣ, между тѣмъ ея длинная и тонкая талія начинала выравниваться тетка ея болѣе, нежели когда нибудь предписывала ей держать себя прямо, вообще очень жалко было, что ея корсетъ былъ такъ суровъ и ее роба была столь длинна, и сквозь сіе старомодное одѣяніе можно было замѣтить прелести Юліи; взоры ея имѣли; милую выразительность, когда нечаянно взглядывала изъ подъ длинныхъ рѣсицъ; ротикъ ея былъ прекрасенъ, когда она не сжимала его; наконецъ, всѣ черты лица ея не соотвѣтствовали важной ея одеждѣ; но бѣдненькая, слушая разговоры однихъ только друзей Гжи Вилларсъ, думала что не льзя уже болѣе найти въ свѣтѣ благопристойности и обхожденія.
   Нѣсколько пожилыхъ мущинъ, которые не находили уже болѣе нигдѣ обѣдовъ, нѣсколько брюзгливыхъ женщинъ, которыя; въ продолженіи революціи потеряли свои доходы и свои прелести, одинъ или два угрюмые, и легковѣрные разнощики новостей, нѣсколько родственныхъ визитовъ, приносимыхъ въ жертву, составляли обыкновенной кругъ Президентши. Начиная повтореніемъ старыхъ мнѣній своихъ бранью, жалобами, они разсуждали безпрестанно объ одномъ и томъ же предметѣ, сравнивали его, ничего не забывали въ немъ, снова за него принимались, и ни о чемъ другомъ не говорили; здѣсь-то Юлія слышала, какъ они всякой вечеръ оплакивали бѣдствія революцій, потомъ бранили и критиковали безъ милосердія нынѣшнее поколѣніе. Настоящая мода, новая книга, новая піеса были жертвою, приносимою тѣнямъ древняго, хорошаго вкуса и стариннымъ обычаямъ; безпрестанно сравнивая, они ни о чемъ не судили, бранили все, увеличивали мнимое и по, длинное зло и не видѣли ни въ чемъ хорошаго. Заходилъ ли разговоръ объ оперѣ? они выхваляли Глукка и Кино... Корнель и Мольеръ ставились всегда въ примѣръ, когда заходило дѣло о трагедіяхъ или комедіяхъ: заключеніемъ вечернихъ разсужденій, былъ всегда неумолимой приговоръ, и безъ изъятія, противъ настоящаго и будущаго юношества. Одна только Юлія не была подвержена строгости критики; напротивъ того сравненіе всегда подавало случай хвалишь ее, и въ семъ жаркомъ восторгъ охотно сравнивали ее съ совершеннѣйшими, шестидесятилѣтними вдовицами.
   Дѣвица Сеси заключила изъ всѣхъ сихъ строгихъ изслѣдованіи, что нѣтъ уже болѣе въ свѣтѣ ни правилъ, ни благопристойности; сердца всѣхъ молодыхъ людей казались ей лишенными чувствительности и нѣжности -- и она, не читавши никогда романовъ, была самимъ романическимъ твореніемъ изо всего Парижа. Такимъ образомъ Юлія была педантшею, какою только бываютъ въ 15 лѣтъ, когда имѣютъ умъ и дарованія, когда принимаютъ похвалы съ самолюбіемъ и не зная нимало свѣта.
   Тетка съ гордостію и удовольствіемъ смотрѣла на строгой нравъ своей юной племянницы; она непрестанно подцѣпляла въ ней сей критической вкусъ, сіе удаленіе отъ молодыхъ людей. Гжа Видларсъ, сообразно своимъ правиломъ, отказала бы отдать Юлію въ супружество самому знатнѣйшему, самому богатѣйшему, самому совершеннѣйшему изъ всѣхъ молодыхъ людей; она желала выдать ея за человѣка пожилаго, которой бы не былъ испорченъ революціею и не сосалъ 6ы (сказать ея словами) заразительнаго молока.-- Юлія, говорила она, нѣтъ, никогда молодой человѣкъ, не получитъ твоей руки; тебя мнѣ повѣрили, я должна стараться о твоемъ щастіи: нынѣшніе молодые люди всѣ дѣтки революціи: Они не воспитаны, не знаютъ учтивости. Едва выучатся ходить, какъ уже почитаютъ себя во всемъ знатоками они представляютъ изъ себя мудрецовъ, перебиваютъ рѣчи; когда начнутъ старше ихъ говоришь всегда готовы противоречить...... встрѣчаютъ ли они тебя? вотъ они думаютъ, что много окажутъ уваженія, сказавъ: здравствуйте; они смѣются, не зная сами чему; говорятъ, не зная сами о чемъ; разсуждаютъ не думавши. Въ мое время, молодой человѣкъ умѣлъ привѣтствовать, садиться, слушать, и не долженъ былъ знать болѣе. Онъ отвѣчалъ, не поднимая глазъ; подавалъ руку, не смѣя взглянуть; не принималъ дерзости за ровность, и жеманства за любезность. Но тётинька, если молодые люди несчастливы тѣмъ, что родились въ такое время, то я также подвержена тому же жребію. "Нѣтъ, Юлія, нѣтъ, будь справедливѣе къ. самой себѣ, или отдавай мнѣ большую справедливость. Я одна пеклась о твоемъ воспитаніи, я тебя удаляла отъ свѣта до того возраста, въ колюромъ уже ты должна показаться въ немъ. Около году, какъ ты начала выѣзжать со мною въ общество: тамъ ты всегда была возлѣ меня, или играя въ вистъ, или въ тресетъ съ разсудительными людьми. Если иногда ты и была на бульварѣ тамильскомъ съ молодыми людьми, за то съ такими, которые получили воспитаніе подобное твоему; они выходятъ только въ церковь, подышать свободнымъ воздухомъ. Въ сей только части города можно находить хорошіе примѣры; она сохранила свою первобытную непорочность; словомъ сказать, Мере, весьма различно отъ другихъ частей Парижа, есть послѣднѣе убѣжище старинной вѣжливости и истинно хорошаго тона."
   Дѣвица Сеси имѣла родственниковъ довольно ближнихъ во всѣхъ частяхъ Парижа; родственницъ, къ которымъ она должна была имѣть уваженіе, надобно было ихъ посѣщать; слѣдственно вдаваться иногда въ большой свѣтъ, одинъ обладалъ большимъ имѣніемъ, и у него въ домѣ собиралось всегда лучшее Парижское общество.-- "Право, говорила Гжа Вилларсъ, всякой разъ, какъ отъ него уѣзжала, хорошая компанія есть уже слово безъ смыслу; право можно его вычернить изъ Французскаго словаря." -- Другой родственникъ Юліи, чтобъ вознаградить потерю отъ бывшихъ несчастныхъ обстоятельствъ, вдался во многія предпріятія, отъ которыхъ онъ получилъ успѣхъ; онъ составилъ свой кругъ знакомства изъ богатѣйшихъ женщинъ. Столицы; здѣсь Гжа Вилларсъ, закрываясь вееромъ съ злобною улыбкою обращалась къ своей племянницѣ: плеча одной, шея другой, руки третьей, были предметомъ ея негодованія; ея принужденный и презрительной видъ, словно говоритъ имъ: намъ не должно бы быть вмѣстѣ! Она всегда старалась, когда бывала тамъ, надѣвать платье самой старинной матеріи, самую непрозрачную косынку, въ самомъ древнемъ вкусѣ сдѣланную шляпку, и уѣзжала оттуда совершенна будучи довольна собою въ тѣхъ мысляхъ, что она дала имъ собою примѣръ, которой вѣроятно не бывалъ замѣчаемъ, или казался только смѣшнымъ.
   Юлія, думая, что она самымъ лучшимъ образовъ станетъ поступать, подражая своей теткѣ, старалась всегда удалиться отъ своихъ сверстницъ: нѣкоторыя изъ нихъ съ ласковымъ и привѣтливымъ видомъ приближались къ ней, но бывали приводимы въ замѣшательство холодностію и лаконизмомъ дѣвицы Сеси; они тотчасъ удалялись смѣяться и шутить между собою, между тѣмъ какъ Юлія, садясь подлѣ старухъ, съ важностію разсуждала съ ними, дабы какъ нибудь освободиться скуки. Мущины, которые всѣ находили. ея прекрасною, смотрѣли на нее съ досадою: говоря другъ другу, ей надлежало бы быть или старѣе тритцатью годами, или не принимать на себя столь важнаго вида.
   Всѣ возвратились зимою въ городъ -- и удовольствія возобновились. Гжа Вилаарсъ получила приглашеніе на свадебной балъ къ одной родственницѣ: строго совѣтовалась съ етикетомъ, и было рѣшено, что не льзя не быть на балѣ свадебномъ у двоюродной сестры. Президентша въ праведномъ негодованіи на необходимость, наконецъ рѣшилась исполнить обязанность. "Скажи своему танцмейстеру, душенка! сказала она Юліи, чтобъ онъ тебѣ показалъ нѣкоторые въ контрадансѣ, разумѣется не прыжки и скачки, столь неприличные дѣвушкамъ, но что нибудь благородное и пріятное. "Потомъ дошло дѣло до туалета. "Милая моя, прибавила Президентша, надобно показать всѣмъ симъ пустымъ головамъ, что можно соединить строгую благопристойность съ модою и съ хорошимъ тономъ; постараемся избѣжать смѣшнаго жеманства, не отступая отъ нашихъ правилъ."
   Послѣ многихъ совѣщаній, разсужденій и наблюденій, было рѣшено, что талія, нѣсколько длинная, не вредитъ совершенно строгой благопристойности: однакожъ не хотѣли смягчишь корсета, потому что онъ много прибавлялъ красы фигурѣ; наконецъ, когда по возможности согласили етикетъ съ пріятностію, наступилъ торжественный день.-- Въ мое время, сказала Президентша, собирались на балъ въ 6 часовъ, возвращались въ полночь, и не меньше веселились; нынѣ же, кажется, самой. порядокъ природы нарушенъ и неиначе можно наслаждаться удовольствіемъ, какъ съ ущербомъ здоровья; но на сей разъ надобно сообразоваться съ обычаемъ, и для того Президентша велѣла каретѣ готовой быть въ 8 часовъ.
   Вокругъ туалета юной Юліи собрался трибуналъ состоящій изъ пяти или шести старыхъ придворныхъ красавицъ, бывшихъ, при покойной Королевѣ:о ни брали въ ртомъ участіе, думая; съ помощію 15 лѣтъ и прекрасной фигуры Юліи, доказать превосходство прежней модЫ предъ сумазбродствомъ новыхъ модъ.-- "Душенька моя, сказала одна, когда бы болѣе видны были сіи волосы?" Постарайся, чтобъ этотъ шиньенъ былъ виднѣе, вскричала другая горнишной.-- Наконецъ третья доказывала, что не можно имѣть прекрасныхъ рукъ безъ манжетъ; потому что въ то время когда ихъ носили, она имѣла очень хорошія руки. Между тѣмъ въ 6 часовъ вечера Юлія уже была причесана, напудрена и напомажена: на верьху ея прически былъ приколотъ букетъ розъ, до половины скрытой пудрою и шпильками: позволили ей надѣть тунику изъ атласу абрикосоваго цвѣта, но удержали двойную косынку; и стараясь о пріятности, помышляли не менѣе о сохраненіи строгой благопристойности.
   Весьма довольна будучи равновѣсіемъ, которое она думала сохранить между своимъ мнѣніемъ и снисхожденіемъ къ нынѣшнему свѣту, Президѣнтша отправилась на балъ, около осьми часовъ. Пріѣзжаютъ къ Гжѣ Ванеиль, какая пустота: Ни одной зажженной люстры, ни одной лампы, вездѣ было тихо: она думала что, ошиблись днемъ, но будучи увѣрена въ противномъ, сказала своей племянницѣ: "Мы первыя, повидимому, пріѣхали". Они входятъ -- зала совершенно пуста, на каминѣ двѣ восковыя свѣчи, а въ каминѣ угасающій огонекъ и ни одной зазженной лампы. Съ видомъ полунасмѣшливымъ и почши смущеннымъ, горнишная пришла извиниться отъ Гжи Ванеиль, которая только что начала свой туалетъ; между тѣмъ, какъ Гнъ Ванеиль былъ въ театрѣ. При сей вѣсти взбѣшенная Президентша хотѣла-было возвратиться домой, если бы Юлія, которая начинала желать бала, не употребила всего своего, краснорѣчія, чтобы успокоить свою тетку.
   И такъ каждая взяла съ екрону, по номеру газетъ, грѣли себѣ ноги, смотрѣлись въ зеркало, дѣлали замѣчанія, бранили, зѣвали и принуждены были ждать около трехъ четвертей часа, покуда знаменитѣйшій парикмахеръ, модные искусники окончили головной уборъ. -- Боже мой! я такъ торопилась, что позабыла перчатки и свой веѣръ, сказалъ кто-то въ другой комнатѣ: потомъ услышали шумъ шелковой матеріи по паркету; благовонія амбры и розы наполнили всѣ комнаты, и Гжа Ванеиль показалась.-- Право, сестрица, сказала она, я не думала имѣть удовольствія такъ скоро васъ увидѣть: Гжа Ванеиль, была въ большомъ замѣшательствѣ: какимъ образомъ поддерживать разговоръ съ своими родственницами? о чемъ она станетъ съ ними говорить? о модахъ? они не занимаются ими. О спектакляхъ? они не бываютъ въ театрѣ. О романахъ? они не читаютъ ихъ. И такъ, вотъ она лишена обыкновенныхъ трехъ источниковъ своего краснорѣчія. Твердо рѣшившись избавиться скуки, а особливо избѣгнуть стыда -- молчать; молодая Гжа Ванеиль, самая свѣтская женщина во всемъ Парижѣ, та, которая наиболѣе сообразовалась съ модою, возстала противъ развращенія вѣка, старалась обратить въ посмѣшище всѣхъ молодыхъ людей своего общества; охуждала тонъ, которой вчера она хвалила; видъ, которой вчера находила очаровательнымъ. Президентша, начиная критиковать, была неистощима; теперь же съ такимъ жаромъ разсуждала, что время текло съ быстротою. Сходство женскаго ума состоитъ въ способности приноравливаться къ, обстоятельствамъ, онъ принимаетъ всегда оттѣнки по цвѣтамъ и легко перемѣняетъ мнѣніе; такимъ образомъ всякая женщина, имѣетъ способность притворяться и обманывать. Ежели находятся такіе, которые бываютъ всегда откровенны, то они подобны великодушному войну, которой не хочетъ употреблять своего оружія противъ слабаго. Въ то время, какъ сіи двѣ дамы, одна передъ другою болѣе и болѣе старались бранить нынѣшнюю нравственность, входитъ Гнъ Дембефъ, человѣкъ, котораго Гжа Ванеиль наиболѣе отличала изъ всего своего общества; онъ выставлялъ впередъ подбородокъ; безпрестанно старался держать волосы свои въ пріятномъ безпорядкѣ, кстати умѣлъ бросить нѣжной взоръ; ни на одну минуту не былъ спокоенъ; словомъ, Это былъ такой человѣкъ, который для того, чтобы нравиться, принималъ на себя самой не принужденной видъ и самую вѣтренную наружность. Г. Рембефъ ничего не имѣлъ; онъ увѣрялъ всѣхъ въ томъ и говорилъ объ этомъ съ филосовскою любезностію, а особливо своимъ кредиторамъ; впротчемъ онъ ни въ чемъ себѣ не отказывалъ, игралъ въ большія игры, имѣлъ людей, лошадей, хорошій столъ, и переносилъ свои ненастій самымъ веселымъ образомъ; бывалъ вездѣ во всѣхъ "обществахъ. Лишь только узналъ Рембефъ, немного удивленный живостію сихъ дамъ предметъ разговора, то и захотѣлъ превзойти и ихъ еще въ жестокости. Женщина, общество, моды, воспитаніе, системы, всё было терзаемо безъ милосердія поперемѣнно; то важной, то исполненный жара и колкости; онъ не подавалъ подозрѣнія въ притворствѣ своего негодованія. Спустя нѣсколько времени, вошелъ Г. Реминьи пріѣхавшій изъ театра, въ которомъ во весь вечеръ сидѣлъ одинъ въ своей большой ложѣ: онъ ѣздилъ только туда, гдѣ думалъ получить удовольствье, или прибыль. Реминьи уже занималъ три важныя мѣста и употреблялъ всѣ свои способы, чтобы получишь еще четвертое: онъ одолженіе считалъ дурачествомъ, безпрестанно жаловался на неблагодарность, удивлялся всегда щастію всѣхъ, не имѣлъ ни къ кому, кромѣ себя сожалѣнія, и никому, кромѣ своего банкира, не давалъ денегъ: но онъ разсуждалъ превосходно, твердилъ о нравственности и чувствительности и давалъ прекрасные ужины, на которые собиралися изъ всего Парижа. Въ то время, когда онъ вошелъ, дѣло шло о Егоизмѣ настоящаго времени. Реминьи нашелъ разговоръ занимательнымъ, принялъ въ немъ участіе и расточилъ съ своей стороны много ругательствъ и колкостей.
   Никто не пріѣзжалъ веселѣе и живѣе молодаго Кренеиля:у него былъ взоръ быстрой, походка твердая, и имѣлъ совершенную талію и розовыя губы: его чисто. сердечной и непринужденной видъ дышалъ радостію и щастіемъ: онъ всегда былъ сострадателенъ къ нещастнымъ и усерденъ къ друзьямъ; единственное его занятіе состояло въ томъ, чтобъ веселиться, и онъ всегда достигалъ своей цѣли. Кренеиль во время революціи, потерялъ имѣніе, родственниковъ; около шести мѣсяцевъ, какъ онъ возвратился изъ Россіи съ тридцатью тысячами франковъ и нашелъ что во Франціи ничего ему не осталось изъ прежняго его имѣнія, но какая ему до того нужда? Онъ нынѣшній день былъ на изобильномъ обѣдѣ у Вери, былъ въ оперѣ, и съ утра ѣздилъ въ кабріолетѣ, ухватки у него были ловки и пріятны: воображеніе его никогда не простиралось за предѣлы нынѣшняго дня, а разумъ его безъ предосторожности наслаждался всѣми прелестями настоящаго, онъ все забывалъ, когда веселился и проводилъ все время въ забавахъ.
   Съ видомъ скуки и небреженія вошелъ въ залу молодой Армикуръ, лѣтъ двадцати двухъ съ прекрасною наружностію, большимъ имѣніемъ, хорошимъ здоровьемъ, съ умомъ и при всемъ томъ, онъ имѣлъ видъ, изображающій печаль и нещастіе. Вѣрно у него есть какая нибудь печаль?-- Нылъ. Долги? Нѣтъ.-- Видно сдѣлалъ онъ какой нибудь проступокъ, въ которомъ раскаивается?-- Никакого.-- Слѣдовательно онъ имѣетъ какую нибудь печаль или тайную страсть? Право нѣтъ. Но онъ подлѣ щастія. точно такъ какъ дитя возлѣ золотой руды. Онъ не умѣетъ симъ пользоваться, онъ пріѣхалъ провести два часа у Гжи Виневиль, онъ сюда поѣдетъ на вечеринку, которою тотчасъ оставитъ, чтобъ провести ночь на праздникѣ въ Шосе Д. Антенъ. Былъ ли онъ во Французскомъ театрѣ? Онъ бѣжалъ оттуда въ оперу, искалъ удовольствія по всей залѣ. Онъ поѣхалъ бы даже въ комедію, если бы можно было его увѣрить, что онъ проведетъ тамъ безъ скуки четверть часа. На другой день по утру садился онъ на лошадь верхомъ скакалъ куда? Всюду, гдѣ онъ только видѣлъ, нѣсколько человѣкъ вмѣстѣ, ибо всего болѣе онъ страшился быть одинъ, онъ: почелъ бы себя счастливымъ, если бы можно было ему убавить нѣсколько часовъ дня, и онъ каждый день могъ сказать: я всѣхъ видѣлъ, и всѣ меня видѣли.
   Мало по малу общество увеличилось людьми, которыя не столь были занимательны. Всѣ говорили, никто не слушалъ такова мода во Франціи: ничего не можно было ни слышать, ни разобрать. Когда мало по малу лучшіе танцовщики собрались вмѣстѣ, то Гжа Ванвеиль просила молодыхъ мущинъ начать котородансъ, нѣсколько человѣкъ согласились и, при звукѣ прекраснаго оркестра, начался балъ. Тутъ уже не видно было болѣе улыбки. Каждый съ важнымъ и суровымъ видамъ разсматривалъ рядъ, въ которомъ онъ долженъ съ честію избавить себя отъ замѣшательства въ то время, когда на ноги его устремлены взоры двухъ сотъ человѣкъ: другой смѣшавшись тѣмъ, что вышелъ на поприще съ спущеннымъ видомъ измѣрялъ страшное поприще, которое онъ долженъ пробѣжать; а возлѣ него задыхающійся танцовщикъ изнемогалъ отъ усталости, совершивъ важный свои подвигъ и пожавъ лавры. Здѣсь трепещущая мать, дрожала при приближеній соло, которымъ около недѣли занималась, съ такою неутомимостію, дочь ея между тѣмъ какъ ея сосѣдка разрушила, не зная этого, все зданіе ея гордости, произнесши приговоръ о несовершенствѣ ея дочери; всякой имѣлъ предубѣжденной видъ; молчаливое удивленіе царствовало во всей залѣ; и каждой былъ или судьею или аткетомъ, танцы начали одушевляться; какъ вдругъ дверь отворяется, показывается молодой знаменитой танцовщикъ, который, кланяясь то на право, то на лѣво, пожимая одному руку, кивая головою другому, продрался сквозь толпу, и подошелъ къ хозяйкѣ. Всѣ называютъ его по имени, всѣ говорятъ: Это Сервиль, лучшій танцовщикъ въ Парижѣ. Кто онъ таковъ? никто не знаетъ. Откуда онъ пріѣхалъ? никто и объ этомъ не вѣдаетъ. Гдѣ этотъ его узналъ? на балѣ. Тотъ? на балѣ. Всѣ? На балѣ. Какое его состояніе? Танцы;.онъ показывается, танцуетъ, всѣхъ удивляетъ, потомъ удаляется и никто его нигдѣ до другаго праздника не увидитъ; всѣ его Знаютъ въ Парижѣ и ни одинъ человѣкъ не имѣетъ съ нимъ знакомства.
   Едва о въ показался, какъ вдругъ сто голосовъ повторяютъ, потомъ шумъ дѣлается всеобщимъ, съ трудомъ позволили кончить контротанецъ, женщины садятся пр мѣстамъ, нѣкоторыя становятся на лавки, а мущины и тамъ и сямъ приподнимаются на цыпочкахъ, и взоромъ умоляютъ проходящихъ раздѣлить всеобщее удивленіе.
   Дѣвица, которую Сервиль избралъ, была прекрасна собою, безъ имѣнія и уже въ порѣ: она также танцовала гавотъ на всѣхъ, балахъ и пѣла во всѣхъ концертахъ, одежда ея была очень замѣчательна: ея вездѣ видѣли, гдѣ великое было собраніе, и всякой зналъ, что она имѣла прелестные руки, прекрасную шею и маленькіе ножки; нѣкогда одинъ старой, сельской житель спросилъ у ея матери умѣетъ ли ея дочь шить и вышивать? нѣтъ, отвѣчала она, дочь моя получила, хорошее воспитаніе. И отъ того-то по непонятной странности, находя 10 тысячъ любовниковъ, не могла встрѣтить, ни одного мужа, но. невзирая, на это, она съ холодностію въ своемъ воображеніи думала о самыхъ знатнѣйшихъ партіяхъ во всей Франціи.
   Въ продолженіи сего времени Юлія сидя въ углу зады возлѣ своей тетки, разсматривала, критиковала и умирала отъ желанія танцовать; проходившіе мимо ея, находили ее прекрасною, но никто не пригласилъ ее танцевать.
   Между тѣмъ, послѣ гавоту, поприще осталось празднымъ; смущенные сподвижники не смѣли уже туда показаться; самые отважные побоялись тягаться. Тогда нѣсколько дерзскихъ молодыхъ людей, недавно вышедшихъ изъ училища, воспользовались сею мгновенною тишиною и осмѣлились дать полетъ своимъ малымъ дарованіямъ. Надобно имѣть уже нѣкоторый родъ достоинства, чтобъ видѣть въ чемъ нибудь превосходство другихъ -- и вотъ почему большіе, невѣжи ставятъ себя выше всѣхъ.
   Наши молодые безумцы, не помышляя о своемъ неискуствѣ, вездѣ бѣгали приглашать танцовщицъ; но получали отъ всѣхъ отказы; одна чистосердечно признавалась въ своей боязни; другая не столь откровенная, выдумывала какой ли будь предлогъ. Въ такомъ досадномъ положеніи, одинъ изъ сихъ вѣтрениковъ посматривая во всѣ стороны, приближается къ Юліи, бормочетъ комплиментъ, съ трудомъ слушаетъ отвѣтъ и уходитъ, гордясь своею побѣдою. Въ то время, какъ Юлія не много досадуя на сію вѣтренность, колебалась между етикетомъ и удовольствіемъ, а тетка бранила неучтивость молодыхъ людей; вдругъ прибѣгаетъ запыхавшись молодой танцовщикъ, къ племянницѣ ея, берётъ ее за руку, влечетъ на середину залы не взглянувши на нее -- и вотъ Юлія уже въ контротанцѣ; предъ нею извиняются; но дѣвица Сеси, услышавъ музыку, простила уже всё.
   Первое дѣйствіе, произведенное Юліею, было то, что всѣ устремили на нее взоры, дивились, съ трудомъ удерживались отъ смѣху. Кто она такова? Откуда она взялась? Когда тѣ, которыя болѣе. другихъ знали ее, стали разсказывать объ ея предразсудкахъ, объ ея мысляхъ объ ученіи тетки ея; Юлія возбудила всеобщее любопытство; женщины разсматривали только ея смѣшную одежду, а мущины и сквозь нее примѣтили пріятныя черты и прекрасную талію. Юлія танцовала довольно неловко, но съ благородствомъ и ловкостію. Вотъ мнѣнія раздѣлились: кокетки находили видъ ея неловкимъ, ревнивые превозносили ея благопристойную осанку, а заключеніемъ всего вышло то, что смѣшное отнесли на щетъ тетки, а выгоды на щетъ племянницы.
   Юлія возвратилась опять на свое мѣсто.-- Видишь ли ты, сказала ей довольногромко Гжа. Вилларсъ, видишь ли какъ вездѣ умѣютъ отличать хорошее воспитаніе; ты одна только здѣсь танцовала такъ, какъ должна танцовать благородная дѣвушкѣ; я слышала, что говорили это двадцать особъ около меня.-- Въ самомъ дѣлѣ, возразила одна мать, не много оскорбленная сими рѣчами, сія дѣвица совершенно такъ танцовала, какъ танцовали за 20 лѣтъ предъ симъ? Кто вашъ учитель, сударыня! Г. Л. ахъ! этотъ, бѣдный Л., какъ онъ еще живъ? Онъ долженъ быть очень старъ; я помню, что еще въ своемъ младенчествѣ видѣла его въ оперѣ.-- Моя племянница сохраняетъ, даже въ малѣйшихъ вещахъ, правила стариннаго воспитанія.-- Ваша племянница имѣетъ столь степенный видъ, что я считала ей по крайней мѣрѣ 25 лѣтъ отъ роду.-- Ей только 15 лѣтъ.-- Мнѣ сказывали объ этомъ; но я не хотѣла было вѣрить. Въ продолженіи сего спора, музыка опять загремѣла, заиграли вальсъ. При одной прелюдіи, Президентша наморщилась; въ сію минуту подходитъ къ Юліи молодой человѣкъ и приглашаетъ ее вальсировать съ нимъ.-- Племянница моя, я надѣюсь..... сказала тотчасъ Вилларсъ съ весьма важнымъ видомъ.-- Я никогда не вальсирую, отвѣчала тихо Юлія.-- какъ, сударыня! этотъ одинъ только танецъ дѣйствуетъ на души; небрежность, какая его есть торжество пріятностей. Онъ много бы еще наговорилъ, но Юлія приняла опять суровый видъ; государь мой, мои правила не позволяютъ мнѣ танцовать вальсъ.-- Опредѣленіе показалось немного суровымъ для грозной сосѣдки, она приближавшись къ юной послѣдовательницѣ стоической секты, начала съ жаромъ защищать сей обиженный танецъ.-- Что касается до меня., сказала она госпожѣ Вилларсъ; то я думаю, что вся благопристойность заключается во мнѣніи; она соединяется совсѣмъ равномѣрно, и можетъ быть нарушена въ самыхъ строгихъ вещахъ; доброй Нѣмецъ вершится съ восхитительною прелестію и находитъ въ этомъ одно только невинное удовольствіе; онъ танцуетъ и не думаетъ нгікого обидѣть, между тѣмъ, какъ тѣ, которыя умышляютъ все порицать, предполагаютъ изступленіе, сладострастіе и неприличіе тамъ, гдѣ видна одна веселость и простота.-- Сіи слова не могли остаться безъ отвѣту и натурально долженствовали побудить Президентшу къ ея любимому спору. Нынѣшніе молодые люди умѣютъ только наживать долги, да слагать каламбуры, сказала она съ колкостію. Слова сіи возбудили отъ безчувствительности Едмонда Валенкура сидящаго на ближней скамейкѣ; откуда онъ разсматривалъ всѣхъ и каждаго порочно: немного будучи оскорбленъ сею рѣчью, онъ обратилъ взоры свои въ ту сторону откуда она происходила. Валенкуръ былъ сынъ одного стариннаго друга, Юліина отца который около десяти лѣтъ жилъ безпрерывно въ своихъ деревняхъ. Дѣвица Сеси, сказалъ ему отецъ при его отъѣздѣ, должна быть достойная вниманія невѣста; я совѣтую тебѣ ее посмотрѣть; я былъ очень доволенъ союзомъ съ дочерью, моего любезнѣйшаго товарища въ военной службѣ. Но друзья его увѣрили, что безъ парика, безъ морщинъ на лицѣ и безъ стараго платья, не льзя быть вхожимъ въ домъ Гжи Вилларсъ. Тогда прекрасной Едмондъ чувствуя, что онъ не имѣетъ потребныхъ принадлежностей, не старался быть представленъ къ ней...
   Въ то время, какъ Валенкуръ въ первый разъ устремилъ на Юлію взоръ, она разсуждала съ жаромъ, краска въ лицѣ ея одушевлялась отъ живости ея мыслей; она позабыла свою принужденную осанку, и натуральныя ея движенія открывали въ ней тысячу пріятностей, которыхъ прежде въ ней не примѣчали.-- "Вотъ, сказалъ Валенкуръ тихо своей сосѣдкѣ, прекрасная каррикатура.-- "Да, отвѣчала другая, я сей часъ только узнала, что она имѣетъ хорошую душу.-- Я очень радъ узнать что-нибудь объ ней, прибавилъ Валенкуръ, приближаясь къ симъ дамамъ.-- Вы судите слишкомъ строго по вашему возрасту, сударыня, указалъ онъ Юліи съ пріятностію. Юлія покраснѣла, потупила глаза и пришла въ замѣшательство.-- Между тѣмъ вамъ только слова показываютъ строгаго судію.-- Я не смѣю судить, государь мой я только предлагаю свои мысли сказала она въ замѣшательствѣ.
   И такъ позвольте мнѣ быть защитникомъ тѣхъ, которыхъ вы обижаете; если я хорошо вслушался: то и я подверженъ проклятію потому, что мнѣ только 25 лѣтъ. Тутъ бѣдная Юлія, пришедшая еще въ большее замѣшательство, съ ужасомъ и боязнію посмотрѣла на свою тетку, обратила быстрой взоръ на Валенкура и не знала что Отвѣчать; до сихъ поръ съ ученымъ тономъ, она повторяла слова своей тетки въ ея залѣ; но ея краснорѣчіе никогда еще не сражалось съ двумя большими, наполненными выраженіемъ глазами; съ пріятнымъ и привлекательнымъ голосомъ, прелестною улыбкою и съ любезностію умнаго молодаго человѣка, рѣшившагося за себя отомстить.
   "Я вижу, продолжалъ онъ, что вы крайне ожесточены противъ всѣхъ бѣдныхъ молодыхъ людей. Что очень строго, и смѣю сказать, даже немного неснисходительно. Чѣмъ вы упрекаете ихъ? Поступками, осмѣянія достойными. Но всякой возрастъ имѣетъ ихъ; во всѣ времена они были, и если мы Имѣемъ такіе, какихъ не было прежде, то находились прежде такіе, которыхъ мы не имѣемъ болѣе. Модою ли? всегда смѣются какъ надъ начинающеюся, такъ и надъ прошедшею модою, извиняютъ только настоящую; мода не имѣетъ ничего существенно смѣшнаго, выключая важности, которую придаютъ ей. Будете ли вы обвинять наше воспитаніе, слишкомъ, можетъ быть сообразное съ нашими характерами? Это былобы безчеловѣчно. Станете лй вы укорять. однихъ за то, что они удалились изъ отечества, другихъ за то, что повиновались законамъ государства, наконецъ всѣхъ за то, что жили во времена, революціи? Взгляните на плодъ, который созрѣваетъ при буряхъ суроваго, лѣта; сраженъ будучи вѣтромъ, разбитъ градомъ, можетъ ли имѣть онъ столь же превосходный вкусъ., какъ плодъ, созрѣвшій на вѣтви подъ яснымъ и благодѣтельнымъ небомъ? между тѣмъ признательною рукою мудрой садовникъ собираетъ и тотъ и другой плодъ, какъ благодѣтельные. дары природы, и винятъ только бурю или морозъ.
   Президентша, которая никогда не хотѣла быть виноватою, говорила весьма громко, и старалась прервать разговоръ; но впечатлѣніе сдѣлано: дѣвица Сеси говорила уже сама себѣ, что можно быть молодымъ, но между тѣмъ кроткимъ вѣжливымъ, и имѣть хорошій тонъ и('благородной видъ. Разсмотрѣвъ со вниманіемъ Едмонда, она размышляла, что фигурѣ его не нуженъ большой парикъ, и если онъ не былъ готически одѣтъ, былъ бы весьма любезенъ. А молодой человѣкъ нашелъ съ своей стороны пріятность въ звукѣ голосе Юліи; ея полупобѣжденный и почти уничиженный видъ имѣлъ для него нѣчто привлекательное, ея замѣшательство придавало ей большую прелесть въ глазахъ Валенкура, на балѣ за разговоромъ обыкновенно слѣдуетъ контротанецъ: Юлія танцовала съ Валенкуромъ, и первой разъ въ жизни, я думаю, старалась нравишься.
   Излишество кокетства не годится, а малость ничего не портитъ; ето еще болѣе придавало ей прелестей; такъ, что даже прическа ея не казалась странною. Впрочемъ Валенкуръ говорилъ самъ себѣ: если она, при всей смѣшной наружности, столь прекрасна: то сколько бы она была прелестна, будучи одѣта не столь странно.
   Садясь въ карету въ досадѣ, скукѣ и усталости Президентша, жаловалась на все и начала опять свой обыкновенной разговоръ. Не столь угрюмая Юлія охуждала съ умѣренностію, иногда извиняла и не столь уже была недовольна, нежели Гжа Вилларсъ. Когда дошло дѣло до молодыхъ людей: то тетка возстала противъ всѣхъ, взявши за образецъ молодаго танцовщика.-- Пр крайнѣй мѣрѣ мы не можемъ жаловаться на того, которой разговаривалъ съ нами такъ долго? большая нужда намъ была до его мнѣнія!-- онъ хотѣлъ защищаться.-- Онъ хотѣлъ показать свой разумъ.-- Вы согласитесь, тетинка, что. онъ разсуждаетъ съ вѣжливостію.-- Не совсѣмъ.-- Онъ имѣетъ очень пріятной тонъ. Да онъ хочетъ всегда быть правымъ.--.Онъ старается убѣдишь -- Отъ того, что онъ думаетъ, будто ужъ всѣ должны ему уступать. Юлія скоро увидѣла, что ея тетка сердита, она замолчала, и въ первой разъ обвиняла ея въ, несправедливости.
   О чемъ ты такъ задумался? спросилъ Валенкура молодой человѣкъ, видя, что онъ сидитъ одинъ въ задумчивости, спустя нѣсколько времени послѣ отъѣзда Юліи.-- Ты хочешь уѣхать!-- Да, я ужъ начинаю скучать. Пойдемъ, балъ еще во всемъ своемъ блескѣ.-- Половина залы уже опустѣла.-- Все лучшее общество здѣсь еще... Вѣрно ты жалѣешь о томъ, что кто нибудь уѣхалъ?-- Какая мысль!... возразилъ Валенкуръ. съ нѣкоторымъ замѣшательствомъ.-- Я увѣренъ теперь въ томъ, потому, что ты такъ худо запираешься. Ну, ч.... возьми! если ето не правда. Посмотримъ теперь, кто удалился! А! ето, можетъ быть. Гжа Семиолъ, которая давно уже на тебя обращаетъ любовные взоры! Нѣтъ.-- Ну, такъ прекрасная Дафна, которая удалилась запыхавшись послѣ гавоту?-- Валенкуръ непринужденно шутилъ надъ всѣми его догадками, и ясно можно было видѣть, что молодой человѣкъ не угадываетъ.-- Ну такъ, дѣвица Сеси, вскричалъ вдругъ вѣтреной, помирая со смѣху и думая что онъ сказалъ величайшую глупость.-- Кто, дѣвица Сеси? Отвѣчалъ Валенкуръ съ любопытствомъ, вспомнивши совѣтъ своего отца, развѣ она была на балѣ?-- Какъ! развѣ ты не видалъ красавицу изъ предмѣстья Діаре?-- При семъ описаніи бѣдной Едмондъ, пришедши въ большое замѣшательство, принужденно улыбнулся не смѣя самому себѣ признаться, что онъ устремилъ всѣ свои мысли на предметъ всеобщаго посмѣшища. Въ свѣтѣ легко извиняютъ проступки, даже иногда принимаютъ на себя защиту какой нибудь важной вины; но самыя неустрашимѣйшія блѣднѣютъ при защищеніи смѣшнаго. Между тѣмъ первые его размышленія привели ему на память имя молодой особы, столь много занимавшей его; сія дѣвица Сеси, которую отцовское желаніе назначило ему въ супружество, казалось, имѣла для него-какую-то привлекающую прелесть: сей нечаянный случай совершенно противенъ обыкновеніямъ романовъ, гдѣ влюбляются другъ въ друга такіе люди, которые никогда бы не должны чувствовать взаимной страсти: несмотря на сіе, видно необыкновенное стеченіе обстоятельствъ. Онъ въ замѣшательствѣ приближается къ Гже Ванеиль, нечувствительно и съ видомъ равнодушія заводитъ онъ разговоръ о предметѣ, занимающемъ его мысли.-- Дѣвица Сеси, отвѣчаетъ она небрежно, не правда ли?она имѣетъ очень странной и не ловкой видъ. Она, я думаю, еще рѣдко бывала въ свѣтѣ.-- И при всемъ томъ, принимаетъ на себя видъ ученой женщины, которая горитъ желаніемъ сдѣлаться преобразовательницею нравовъ и обычаевъ.-- Мнѣ кажется, что она рѣдко бываетъ у васъ?-- Она все время проводитъ или въ церкви Св. Павла, или на булеварѣ Тампль. Слѣдовательно она живетъ въ Маре, сказалъ Валенкуръ съ нѣкоторою живостію? -- Какъ! развѣ это не написано на ея лицѣ.
   На другой день Валенкуръ очутился на булеварѣ Тампль; въ обыкновенный часъ обѣда въ Маре, т. е. въ половинѣ четвертаго часа: онъ пробылъ тамъ до самой ночи и никого не видалъ: онъ бы еще прождалъ ихъ тамъ долѣе, если бы не услышалъ что звонятъ къ вечерни а въ это время тетка и племянница обыкновенно бывали въ церкви. Въ слѣдующее воскресенье Валенкуръ вздумалъ осмотрѣть всѣ великолѣпныя въ Парижѣ зданія, и началъ съ церквей: одноколка его остановилась у, церкви Св. Павла. Возлѣ крылоса Чипояли двѣ женщины въ черныхъ флеровыхъ покрывалахъ Лсь наклоненными головами; любопытство привлекло въ сію сторону Валенкура, "Ахъ, Боже мой! сказала Юлія, приподнявъ голову, вотъ тотъ молодой человѣкъ, который танцовалъ со мною." -- Думаешь ли ты о чемъ ты говоришь, сударыня! узнаютъ ли кого нибудь въ церквѣ.-- Я вамъ сказала объ этомъ очень тихо, тетинька.-- Тебѣ бы не должно его замѣчать.-- Съ етой самой минуты книга была очень виновата, и совсѣмъ не думая, Юлія жалуясь на темноту, приподняла не много свое покрывало. Счастлива, та которая умѣетъ только себя обманывать и знаетъ только одинъ призракъ притворства.
   Валенкуръ не бывъ слишкомъ набожнымъ, не былъ вольнодумцемъ; его важная и благопристойная осанка плѣнила Юлію, которая боялась замѣтить въ немъ признаки невѣрія.-- "Молодъ, а не безбожникъ! очень тихо сказала она, какъ же это могло статься."
   Когда тетка и племянница вышли изъ церькви, то Валенкуръ, отославъ своего Жакея, слѣдовалъ издали за двумя богомолками, дабы узнать, мѣсто ихъ жилища.
   Онъ старался вспомнить всѣ прежнія свои знакомства въ предмвѣстьи Тампль и возобновить посѣщенія къ такимъ людямъ, у которыхъ давно уже не бывалъ. Само собою разумѣется, что улица Барбетъ не была забыта, проходя однажды мимо окошекъ Юліи, примѣтилъ одно полуоткрытое окошко, вѣроятно оставленное для прохлажденія, подходя къ нему по ближе, онъ услышалъ звукъ испорченнаго фортопьяна: игра была довольно правильна и выразительна, и если доходили до ушей его непріятные звуки, то етому причиною было испорченное фортопьяно, потомъ звуки вмѣстѣ пріятные и пронзительнѣе фортопіана замѣнены были пріятнымъ и громкимъ голосомъ: арія была изъ одной старинной оперы, и кажется, изъ оперы Рамо, но чистой и выразительной голосъ вознаграждалъ Валенкура за выборъ давно уже вышедшей изъ моды аріи. Долѣе четверти часа прошло, какъ замолчалъ голосъ, а онъ все еще продолжалъ слушать.
   Въ Мартѣ мѣсяцѣ наступили прекрасные дни; липа начала распускаться и нѣжная зелень придавала болѣе прелестей прогулкамъ; время было гораздо пріятнѣе; нежели какъ обыкновенно бываетъ въ сіе время года, и публичныя гулянья были наполнены людьми, желающими подышать свѣжимъ воздухомъ, котораго они не находили въ Парижѣ. Валенкуръ тотчасъ вспомнилъ о булеварѣ Тампль, и всякой день, около того времени, когда обыкновенно начинались спектакли направлялъ свои шаги въ предмѣстье Маре. Онъ проводилъ тамъ время печально и безполезно! но извѣстно, что препятствія и затрудненія увеличиваютъ желанія. Однажды въ сумерки, когда Валенкуръ, наскучивши тщетнымъ ожиданіемъ, хотѣлъ удалиться; пришла на средину булевара одна женщина, которой тонкая талія показывала молодость. Черная и полинявшая одежда ея обнаруживала бѣдность, голова ея была совершенно закутана толстымъ чернымъ флеромъ; медленная и трудная ея походка предполагала боязнь или страданіе: по ея робкимъ шагамъ можно было Заключить, что она хотѣла начто-то осмѣлиться; но не могла рѣшиться. Всѣ обратили на нее взоры; и самъ Валенкуръ былъ совершенно отвлеченъ отъ своихъ мыслей. Вдругъ она останавливается, опирается на дерево, потомъ другою рукою выставляетъ родъ желѣзной чашки.-- Смирённой знакъ ея бѣдности, и жалобнымъ голосомъ силится произнести нѣсколько словъ..... Скоро, собравши всѣ свои силы, она приводитъ себѣ на память свое положеніе и начинаетъ.... О, состраданіе! несчастье облегчи, отраду въ сердце влей и слезы осуши..... она хотѣла продолжать, но ея дрожащій голосъ вдругъ прерывается; рыданія задушаютъ звуки, которыя она силится исторгнуть изъ угнѣтенной своей души; всѣ слушаютъ съ жадностію, но ничего не слышно было, кромѣ стенанія; окружаютъ ее, распрашиваютъ: несчастная не въ состояніи была отвѣчать, она лишилась чувствъ: упала подлѣ дерева и казалась умирающею: двадцать скляночекъ съ спиртами вдругъ вынуты: попеченія приводятъ ея въ чувство, стараются заставить ее говорить, но она плачетъ и ничего не можетъ сказать. Посадивъ ее, отовсюду окружаютъ: одни смотрятъ и удаляются, другіе освѣдомляются и удаляются также г иные бросаютъ нѣсколько денегъ въ чашку и потомъ удаляются, разсуждая совсѣмъ о другихъ вещахъ. Ахъ! еслибъ это ~ случилось днемъ, сборъ бы былъ вдвое. Между тѣмъ были добрые души, которые оставались возлѣ нее съ терпѣливостію; но она безпрестанно плакала, скрывая свою голову; холодъ и нетерпѣливость принудили наконецъ всѣхъ разойтиться, и послѣдніе удалились говоря: "Отъ нее ничего не добьется. Одинъ только Валенкуръ остался; онъ не вмѣшивался въ толпу, ножъ нѣкоторомъ отдаленіи ожидалъ окончанія сей горестной сцены. Незнакомка не долго оставалась шутъ, она встала съ усиліемъ и съ трудомъ переступая, она сказала, приподнявъ голову: "Боже! пошли мнѣ смерть." Валенкуръ слѣдовалъ за нею такъ, что она не могла етаго примѣтить; онъ слышалъ произнесенныя ею слова, и слезы на глазахъ его навернулись. Онъ далъ слово одному пріятелю ѣхать вмѣстѣ съ нимъ въ оперу, которая въ первой разъ была представляема; но позабылъ всякое обязательство, выключая того, которымъ онъ обязанъ былъ человѣчеству. Прошедши нѣсколько узкихъ, темныхъ и излучистыхъ переулковъ, молодая дѣвушка остановилась предъ дверью одного дома, слезы ея удвоились, когда она постучалась; чья-та голова высунулась въ окошко -- Это я, Г. Дюмонь, сказала несчастная,.. еще, на одну ночь. Ну тебя, ступай къ ч... сказалъ суровымъ голосомъ и Затворилъ было окошко. "Подожди! вскричалъ Валенкуръ стоявшій подлѣ удивленной испуганной отъ того дѣвушки: если человѣколюбіе для тебя чуждо, то покрайней мѣрѣ тебѣ извѣстно корыстолюбіе. Что тебѣ надобно? по чему ты выгоняешь сію бѣдную дѣвушку; я буду за нее порукою; поди сюда, ты видишь, что я одинъ; ты не даромъ меня выслушаешь!" Дюмонъ сперва не хотѣлъ выдши, но потомъ вышелъ съ большимъ ружьемъ къ Валеякуру, при видѣ свѣта и отпертой двери, выраженіе живѣйшей, радости изобразилось на лицѣ несчастной. Она бросилась въ дверь, какъ претерпѣвшій кораблекрушеніе радуется на берегѣ, когда достигаетъ онаго. Потомъ взглянувъ на чашку, въ которой было нѣсколько денегъ, сказала: к Возмите, Г. Дюмонъ, возмите; но ради Бога, не допустите меня ночевать на улицѣ, -- и сама бросилась на колѣна предъ своимъ безчеловѣчнымъ хозяиномъ.-- "Что вамъ угодно, сказалъ грубо Дюмонъ Валенкуру, растроганному и въ изумленіи смотрѣвшему на сіе зрѣлище бѣдности. -- Я хочу знать, сказалъ онъ, пришедши самъ въ себя, кто такова эта молодая дѣвица? отъ чего происходитъ ея несчастіе и какимъ образомъ можно пособить ей. "Право, мнѣ нѣкогда забавлять васъ разсказами, приходите завтра по утру, если вы принимаете въ ней большое участіе, она еще будетъ здѣсь и сама удовлетворитъ вашему любопытству." Потомъ съ суровостію заперъ ворота и удалился. Валенкуръ въ бѣшенствѣ хотѣлъ выломить ворота; но подумавъ о причинѣ оскорбленія и особенно о томъ, кто его обидѣлъ, онъ удалился съ намѣреніемъ придти на другой день.
   Когда Валенкуръ, по обѣщанію своему, пришелъ на другой день весьма рано, то нашелъ, что сѣнныя двери были небрежно отворены, какъ обыкновенно случается, въ сихъ убѣжищахъ бѣдности, въ коихъ не опасаются ни торовъ, ни любопытныхъ; никого не было въ сѣняхъ, все двери были заперты. Напрасно Валенкуръ стучался, ремесленники внутри занималися своею работою и никто не показывался. Одна только дверь была нѣсколько отворена. И, это точно была дверь несчастной дѣвушки: вошедши тихо въ бѣдное жилище, Валенкуръ увидѣлъ ее стоящую на колѣняхъ. "Боже, говорила она, Ты меня вчера не оставилъ Своимъ покровительствомъ, не уже ли ныньче не будешь имѣть ко мнѣ милосердія? она вскричала съ ужасомъ, когда примѣтила возлѣ себя стоившаго молодаго человѣка -- Что вамъ; угодно, государь мой, сказала она съ нѣкоторою важностію и голосомъ, изображающимъ увѣренность ея въ себѣ? не постучавшись, не входятъ къ честнымъ людямъ.-- "Успокойтесь, сударыня," возразилъ Валенкуръ; "я тотъ, которой вчера вечеромъ принудилъ вашего Дюмона впустить васъ." -- Ахъ! это вы, милостивый государь... извините меня, прошу васъ покорно.... съ тѣхъ поръ, какъ я сдѣлалась несчастливою, стала очень недовѣрчива -- "Вы не будете недовольны моимъ посѣщеніемъ; я былъ свидѣтелемъ того, что съ, вами случилось вчера на булеварѣ; разскажите мнѣ, отъ чего вы пришли въ толь бѣдственное состояніе, а паче всего, скажите, какимъ образомъ можно васъ извлечь изъ онаго."
   -- Ахъ! милостивый государь,. Чѣмъ я могла заслужить ваше попеченіе? сколь вы милостивы? Отецъ мой изъ низкаго состоянія, но заслугами своими получилъ Офицерскій чинъ: онъ былъ на инвалидномъ содержаніи; и изъ небольшой своей пенсіи дѣлалъ мнѣ вспоможенія. Почти годъ уже, какъ онъ умеръ, а я осталась сиротою; безподпоры.... я снискивала себѣ пропитаніе собственными своими трудами и ни въ чемъ не имѣла недостатка, но вдругъ сдѣлалась я больна жестокою лихорадкою, которая продолжалась два мѣсяца и привела-было меня къ дверямъ гроба; докторъ и лекарства истощили все, что было сбережено мною. Когда я выздоровѣла, то пошла опять искать работы, но никто не давалъ мнѣ оной: иные забыли меня, другіе наскучили тѣмъ, что долго ждали меня: и такъ я не нашла себѣ ни работы, ни помощи... Между тѣмъ г. Дюмонъ вчера требовалъ у меня платила квартиру, а у меня не было денегъ; онъ съ жестокостію выгналъ меня изъ своего дому и запретилъ входить въ него, если я не принесу денегъ за квартиру. Въ такомъ положеніи, что должна предпринять бѣдная, не имѣющая подпоры и боязливая дѣвушка? съ горькими слезами въ отчаяніи, и почти лишенная разсудка, я вышла изъ дому Дюмона: никакого пособія не оставалось мнѣ -- я должна была просить милостыни, но не могла на это рѣшишься. Я видѣла нѣкогда на Елисейскихъ поляхъ одну женщину, которая просила милостыни у проходящихъ пѣніемъ: мнѣ казалось ето не столь уничижительнымъ, и я осмѣлилась испытать сіе на срединѣ гулянья; стыдъ, печаль, такъ сжали мое сердце... я такъ была слаба!... ибо я не ѣла полторы сутки!"
   "Несчастная! вскричалъ Валенкуръ: возмите, сказалъ онъ, положивши десять луидоровъ на стулъ, который одинъ былъ только въ комнатѣ, это поможетъ вамъ нѣсколько поправиться..... но вамъ теперь пища нужнѣе денегъ, и я иду...."
   Въ то время, когда хотѣлъ, итти самъ за пищею для молодой рукодѣльницы вдругъ отворяется дверь и входятъ двѣ закутанныя женщины, а за ними, человѣкъ съ корзиною. О счастіе! Женщины сіи были -- Юлія и ея тетка.
   Есть существа, отъ природы одаренные способностію помогать другимъ, съ особеннымъ, искусствомъ, съ нѣжностію: они даютъ признательности родъ независимости, которая усугубляетъ всю прелесть оной. Самой малѣйшій даръ изъ руки ихъ, кажется драгоцѣннымъ; они по видимому, платятъ какъ бы за свое удовольствіе, а не такъ какъ долгъ. Другіе на противъ хотятъ, чтобъ за ихъ благо дѣяніе были къ нимъ преданными, и человѣкъ, коему оказали они помощь, вспоминаетъ о ней, какъ о цѣпи, которой честь не позволяетъ ему расторгнуть. Сіи могутъ дать много, но дары ихъ подобны брилліантамъ, теряющимъ отъ худаго вкуса владѣтелю ихъ половину своей цѣны. Легко можно понять, что это имѣетъ нѣкоторое отношеніе къ Призидентшѣ. Она вошла, подобно богинѣ добродѣтели съ возвышеннымъ челомъ, и подобно богинѣ покровительства съ гордымъ видомъ.-- "Я узнала о вашей бѣдности, нашла ваше жилище, сказала она молодой дѣвушкѣ; и думая, что вы имѣете нужду въ пищѣ, велѣла нести ее къ вамъ за собою. Еще вотъ для васъ работа; если вы будете хорошо себя вести: я буду объ васъ имѣть попеченіе." Тутъ она проговорила длинную проповѣдь объ опасности и обязанностяхъ молодой сироты: Нещастная трепетала отъ радости, не въ состояніи будучи произнести ни одного слова. Въ ето самое время Юлія примѣтила Валенкура прижавшагося въ темномъ углу комнаты; она бросала поперемѣнно любопытные взоры то на Валенкура, то на золотые деньги, лежавшіе на стулѣ: Юлія, освобожденная отъ своей готической одежды, въ простой соломенной шляпкѣ, была совершенно прелестна. Щастливой молодой человѣкъ въ тайнѣ радовался, что онъ заслужилъ нѣкоторое уваженіе въ глазахъ женщины, которою онъ много занимался. Онъ вполнѣ наслаждался славою похвальнаго поступка котораго бы никто не узналъ безъ сей нечаянной встрѣчи; сердце его было подобно книгѣ, которую Юлія увидѣла разогнутою на самой лучшей страницѣ.-- "И такъ, можно быть молодымъ вмѣстѣ и благодѣтельнымъ такъ сказала она про себя."
   Президентша примѣтя молодаго человѣка, нахмурила брови; суровой, повелительной взоръ ея требовалъ отвѣта отъ молодой дѣвушки; но совѣсть ея была спокойна и чиста; и она будучи отдалена отъ преступленія, не могла краснѣть.-- Благодѣяніе должно быть непорочно, холодно сказала Президентша Валенкуру.... и Вы понимаете меня, государь мой?-- "Сударыня, отвѣчалъ онъ съ сердцемъ, похвально быть человѣколюбивымъ; но и Доброжелательство есть благодѣяніе, обществу полезное; дѣлая добро, не имѣя снисхожденія; и кротости если станемъ почитать добрыя дѣла другихъ шокмо побужденіемъ къ преступной наклонности мы погрѣшимъ много." Сказавши это, онъ вышелъ съ нѣкоторою величавостію, поклонившись только Юліи съ пріятностію и выразительностію.
   Въ вечеру онъ былъ въ двадцати домахъ для того, чтобъ съ пріятностію разсказать вездѣ Свою исторію; старался однако въ ней скрывать все, что могло показаться ему и другимъ тщеславіемъ: онъ пересказалъ ее многимъ сострадательнымъ, добрымъ и чувствительнымъ женщинамъ; возбудилъ ихъ къ состраданію; однѣ слушали его съ умиленіемъ" другіе живо выражали свою чувствительность: а заключеніемъ всего было, что всѣ наперерывъ желали дать работу покровительствуемой имъ дѣвушкѣ.
   На другой день онъ возвратился къ ней съ адресами къ знатнѣйшимъ Парижскимъ дамамъ, которымъ онъ ее рекомендовалъ. Молодая сирота, не зная какъ его благодарить, смотрѣла на него съ удивленіемъ, какъ будто на Ангела, отъ Бога къ ней посланнаго. Въ лицѣ ея видно было блестящее выраженіе щастія. Въ изліяніи своей радости, она говорила съ подробностію и удивленіемъ о вчерашней барышнѣ, о ея нѣжности, о ея попеченіи, о двухъ луидорахъ, которые она дала ей украдкою отъ тетки. Она должна придти завтра: легко понять можно, что Валенкуръ не пропустилъ этаго безъ замѣчанія.
   По своему обѣщанію, Юлія на другой день пришла: тетка ея позволила ей выйти въ сопровожденіи одной вѣрной женщины живущей съ ними въ сосѣдствѣ.-- "О! сударыня, тотчасъ сказала ей сирота, мое несчастіе кончилось! я нахожусь теперь еще въ лучшемъ состояніи, нежели была прежде; посмотрите сколько работы поручено мнѣ". Потомъ разсказала она о хорошемъ пріемѣ прекрасныхъ дамъ знакомыхъ Валенкуру; она присоединила еще къ сему повѣствованію о всѣхъ благодѣяніяхъ молодаго человѣка такъ, что Юлія сказала сама въ себѣ: "Чтобъ быть великодушнымъ, надобно только имѣть доброе сердце; но чтобъ дѣлать добро съ неутомимостію, это болѣе значитъ; между тѣмъ ему не болѣе лѣтъ! О! тетушка моя очень строгая." -- Въ то время, когда она въ воображеніи своемъ представляла себѣ образъ Валенкура, онъ самъ явился: никогда онъ не казался ей столь прекраснымъ! на лицѣ его изображалась скромность прекраснаго поступка которая придаетъ столь трогательную пріятность; во взорахъ его видно было смиреніе безъ замѣшательства. Разговоръ вскорѣ сдѣлался одушевленнымь и занимательнымъ; они утвердили между собою соревнованіе къ благодѣянію, которое полагало между _ими весьма нѣжныя соотношенія. Оба разстались будучи еще болѣе плѣненны другъ другомъ, и въ полномъ увѣреніи, что пріятности, которыми они были очарованы, соединены съ драгоцѣннѣйшими еще достоинствами. Валенкуръ рѣшился не чтобы его не стало, получить входъ въ домъ старой тетки; онъ хотѣлъ быть представленъ къ ней, и своими попеченіями, своею скромностію истребить всѣ фанатическіе предразсудки, которые она имѣла противъ молодыхъ людей. По прошествіи нѣсколькихъ дней, онъ написалъ къ своему отцу: "Я нечаянно увидѣлъ дѣвицу Сеси и влюбился въ нее; но у ней несносная тетка! она вскружила голову своей племянницѣ; она убѣждена съ нею, что будто уже около 50 лѣтъ, какъ не раждалось въ свѣтѣ ни одного умнаго творенія. Вотъ въ какомъ положенія находятся ваши намѣренія и моя любовь. Я хочу покорностію и уступчивостію войти въ крѣпость; если не захотятъ сдаться: я возьму ее приступомъ." -- "Правда твоя, сынъ мой, вскорѣ отвѣчалъ Валенкуръ, твои намѣренія справедливы; надобно привести ихъ въ дѣйство: все мое желаніе состоитъ въ томъ, чтобъ видѣть тебя супругомъ дочери моего стариннаго товарища; я во всемъ даю тебѣ мое согласіе; старайся обворожить тетку, и потомъ уже не трудно будетъ въ твоихъ дѣлахъ и съ твоимъ видомъ, который довольно хорошъ, убѣдить племянницу, что ты лучше старика моихъ лѣтъ. Мы начнемъ осаду. Не должно имѣть жалости къ старой Президентшѣ, которая не хочетъ собразоваться настоящимъ временемъ."
   Валенкуръ всячески старался свести знакомство съ какимъ нибудь пріятелемъ Гжи. Вилларсъ и пріобрѣсть расположеніе его: онъ-не сомнѣвался, что съ помощію рекомендаціи своего отца и ея знакомаго онъ получишь доступъ къ Президентшѣ. Старанія его были увѣнчаны успѣхомъ; онъ нашелъ себѣ покровителя, которой обѣщалъ ему доставить входъ къ ней, съ темъ однакожъ, чтобъ онъ перемѣнилъ свое имя.
   Въ продолженіи сего времени у сироты продолжались разговоры оставлявшія по себѣ глубокія воспоминанія. Такимъ образомъ тетка неумышленно допускала разрушить все зданіе благоразумія которое она почитала столь твердымъ. Но какимъ образомъ могло бы ей придти на мысль, чтобъ молодой человѣкъ нынѣшняго вѣка заслуживалъ имя благодѣтеля. При одномъ предложеніи принять молодаго пріятнаго мущину, сына одного пріятеля Гна Сеси, Президентша весьма сурово наморщила свои брови.-- "Общество мое осталось еще благопристойнымъ и неоскверненнымъ, сказала она; племянница моя питалась только самою святѣйшею нравственностію; никогда не было слышно въ моемъ обществѣ шутокъ худаго отца, вольныхъ разговоровъ: все напоминаетъ старинныя обыкновенія.-- Но онъ хорошо воспитанъ какъ обыкновенно нынче воспитываютъ.-- Его приводятъ въ примѣръ, какъ человѣка, знающаго хорошее обращеніе.-- А. гдѣ бы онъ ему научился? Впрочемъ онъ имѣетъ, можетъ быть, какой нибудь умыселъ; на я никогда не соглашусь на его желаніе, зная, что всѣ его домогательства въ разсужденіи Юліи, будутъ тщетны; потому что она никакъ не захочетъ имѣть мужемъ человѣка 25 лѣтъ. Не имѣя природнаго расположенія къ важнымъ занятіямъ, будучи разсѣянъ въ своихъ разговорахъ, онъ не можетъ сообразовать поступковъ съ нашими и ни на одну, недѣлю, не въ состояніи будетъ привыкнуть къ нашей уединенной жизни; онъ придетъ сюда только расточать свои каламбуры, свои глупости, свои насмѣшки и наведетъ и намъ и себѣ скуку."
   Посредникъ Валенкура не могъ поколебать упорства тетки. Сія новая несправедливость раздражила молодаго человѣка; его самолюбіе было обижено; любовь отъ сего препятствія увеличилась. Судить, не выслушавши, было величайшею несправедливостію. Онъ рѣшился, какимъ бы то ни было образомъ, доставишь себѣ входъ къ немилосердой теткѣ для того, чтобы оправдать и отмстить за все настоящее поколѣніе.
   Онъ объявилъ о своемъ намѣреніи одному своему пріятелю, совершенно скромному, но самому легкомысленнѣйшему изъ всего Парижа: воображеніе ихъ оживилось, и они вознегодовали на Президентшу: мщеніе! мщеніе! вскричали они; мщеніе отъ имени всего прекраснаго юношества во Франціи; послѣ многихъ совѣщаній и разсужденій, остановились на самомъ странномъ и неосновательномъ планѣ. Когда предпринимаютъ что нибудь обдумавши, то всегда получаютъ успѣхъ; когда же напротивъ того увлекаются однимъ воображеніемъ, то рѣдко достигаютъ предположенной цѣли, Молодой человѣкъ, которой хочетъ разсуждать одинъ, чаще увлекается воображеніемъ, нежели руководствуется разсудкомъ; и вотъ причина, почему размышленія его подобны вѣтру раздувающему пламя пожара.
   Однажды вручаетъ Президентшѣ письмо незнакомаго почерка: оно изъявляло въ самыхъ лестныхъ и самыхъ приличныхъ строгому етикету выраженіяхъ, почтеніе стараго Барона Валенкура, которой недавно пріѣхалъ изъ своихъ помѣстьевъ по своимъ дѣламъ и просилъ позволенія, имѣть честь, во время своего пребыванія въ Парижѣ, иногда свидѣтельствовать лично свое почтеніе госпожѣ Видларсъ.-- Легко можно узнать, сказала Президентша, слогъ стараго человѣка, письмо это показываетъ благовоспитаннаго человѣка, и я вызываю всѣхъ нашихъ каланбуристовъ и сочинителей куплетовъ написать что нибудь подобное. Въ какое были бы они приведены замѣшательство, когда бы они должны была написать етикетную записку. Президентша отвѣчала весьма благосклонно, и приняла съ благодарностію знакъ почтенія отъ стариннаго, друга ея зятя.
   Юлія узнавъ, что она увидитъ отца Валенкура, ощутила живѣйшее волненіе въ крови. Она слышавъ, что они чрезвычайно другъ на друга похожи, чувствовала расположеніе. Юлія никогда не притворялась; но сама не примѣтя этого, она показывала родъ осторожности въ томъ, чтобъ не говоришь о свиданіяхъ которыя она имѣла съ Валенку ромъ у молодой рукодѣльницы. Она начинала находишь свою тетку очень строгою и способною къ предубѣжденію; а иногда даже размышляя о собственномъ своемъ поведеніи, обвиняла себя въ слишкомъ Дуровой гордости; отъ Этого сдѣлалась она снисходительнѣе; иногда помышляя, что можно быть смѣшнымъ, почитая себя одного только справедливымъ.
   О новомъ пришельцѣ возбудило любопытство. друзей Президентши; привыкшихъ видѣть всегда одни и тѣ же предметы, въ одно и тоже время, говорящимъ объ о дномъ и томъ же. Посѣщеніе сдѣлалось для нихъ важнымъ случаемъ, общество собралось въ пять часовъ вмѣсто того, что обыкновенно собирались въ шесть. Однѣ больше обыкновеннаго нарумянились, другія по крѣпче зашнуровались, или выставили гораздо болѣе алмазные украшенія и флеровые оборочки -- и собравшись всѣ, сидѣли прямо въ прическѣ, повертывая въ рукахъ веѣры и оглядываясь вокругъ себя. Наконецъ дверь отворяется -- и Баронъ Валенкуръ показывается. При входѣ, онъ сдѣлалъ три поклона изъ минуета съ извѣстною наклонностію тѣла.-- Это самое долженствовало показывать ловкость: они возбудили всеобщее удивленіе. Онъ совершенно похожъ былъ на портреты тѣхъ особъ, которые жили при регентѣ, и казалось, хотѣлъ себѣ присвоить ихъ лѣта. Глаза его были до половины закрыты парикомъ, платье его было по старинному сшито. Онъ не щадилъ ни комплиментовъ, ни изъявленій почтенія и признательности къ Гжѣ Вилларсъ.-- "По истиннѣ, сказала ему обвороженная Президентша, деревенской воздухъ для васъ очень полезенъ, не льзя быть свѣжѣе и крѣпче васъ: половина нынѣшнихъ молодыхъ людей не имѣютъ столь свѣжаго лица. Вы приведете ихъ въ стыдъ своимъ здоровымъ видомъ." Между тѣмъ Баронъ былъ ко всѣмъ внимателенъ, вѣжливъ; когда кто ронялъ веѣръ или ридикуль, онъ тотчасъ спѣшилъ поднять оные; онъ зналъ учтивѣйшія обыкновенія, не забывалъ ни одного и ушелъ гораздо ранѣе, нежели всѣ того хотѣли, сказавши каждому что нибудь пріятное.
   Когда Валенкуръ уѣхалъ, то осыпали его возможнѣйшими похвалами: Вотъ человѣкъ совершенно любезной, говорили они, ни мало не забывшій, живучи въ деревнѣ, свѣтской любезности, которую сохранить такъ трудно.-- "Какое пріятное обращеніе: сказала Президентша, между нынѣшними молодыми людьми не льзя отыскать ни малѣйшаго слѣда такого обращенія. Онъ совершенно знаетъ самыя прелестныя мѣлочи, которыя "оставляютъ старинную вѣжливость!" -- Юлія говорила о совершенномъ сходствѣ его съ сыномъ "Оно мнѣ кажется не очень поразительнымъ, съ презрѣніемъ возразила Президентша; но отецъ Имѣетъ видъ благороднѣе, черты правильнѣе, и если бы я не боялась того, что меня станутъ укорять въ предубѣжденіи; то бы я сказала, что нахожу его даже въ его лѣта еще безконечно лучше своего сына."
   Въ продолженіи сего времени Валенкуръ восхищался успѣхомъ и мщеніемъ, въ которомъ сердце его принимало участіе; онъ употребилъ все, чтобъ только посредствомъ искусства придать; молодости своей старообразный видъ. Превращеніе было совершено.
   При второмъ посѣщеніи, ложный Баронъ принаровился къ тону общества, говорилъ о нравственности и соглашался съ предразсудками; его критика была забавна и язвительна; разговоры его подобны были совершенно словамъ Деревенскаго мизантропа раздраженнаго всѣмъ тѣмъ, чего онъ еще не видалъ; онъ съ чрезвычайнымъ искусствомъ умѣлъ передражнивать модной образъ обхожденія все собраніе помирало со смѣху отъ его каррикатуръ, и находили его очень забавнымъ.
   Въ другой разъ, Валенкуръ разсказывалъ о своихъ старинныхъ небольшихъ приключеніяхъ, которыя будучи весьма обыкновенны, такъ легко забываются. Онъ умѣлъ придавать имъ видъ новости пріятностію своего разума и плѣнительностію расказа. "Какую пользу можно извлечь, говорила Президентша, изъ разговоровъ тѣхъ, которые жили въ большомъ свѣтѣ. Бѣсѣды занимательныя теперь можно найти только между людьми извѣстнаго возраста! Нынче говорятъ много у а не умѣютъ разговаривать." Собѣсѣдники ея повторили сіе изреченіе.
   Время разъѣзда у Гжи Вилларсъ было точно то, въ которое начинали съѣзжаться въ свѣтѣ. Валенкуръ пріѣхалъ отъ Гжи Вилларсъ сбрасывалъ тотчасъ свою готическую одежду и опять показывался блестящимъ свѣтскимъ Едмондомъ: онъ говорилъ о нынѣшнемъ приключеніи, о вчерашнемъ ужинѣ; и никто не подозрѣвалъ его въ интригѣ. Между тѣмъ Баронъ сдѣлался необходимымъ въ обществѣ Президентши, щитали только дни по его визитамъ, жаловались всегда на его отсудствіе, и если видѣли его: то жаловались на короткое посѣщеніе.
   Юлія была задумчива и печальна: она не видала Валенкура у рукодѣльницы; она слышала только объ. немъ отъ отца его, которой часто обращалъ его въ посмѣшище, и она у него ходатайствовала за него. Однакожъ она. не Знала, отъ чего уныніе ея происходило: отъ негодованія или отъ печали; слабые умы полагаютъ малое различіе между осторожностію и недовѣрчивостію, довѣренностію и легковѣріемъ. Есть возрастъ, въ которомъ для избѣжанія обмана, слѣпо вручаемъ свое благорасположеніе всякому, и иногда находимся, въ необходимости руководствоваться другими. Г. Валенкуръ въ короткое время сдѣлался домашнимъ другомъ; ни одинъ предметъ не былъ для него чуждымъ; онъ разсуждалъ съ благоразуміемъ, и пріятность его разговора ничего не уменьшалась отъ его глубокомыслія; такимъ образомъ Президентша смотрѣла его только глазами совѣтовалась съ нимъ въ самыхъ малѣйшихъ вещахъ, наконецъ удостоила его полною довѣренностію. Валенкуръ, съ радостію примѣчалъ, что полномочіе его каждой день увеличивалось и обѣщалъ самому себѣ вознаградить любовію за время въ скукѣ проведенное.
   Въ то самое время случилось, что Президентша имѣла весьма трудное и запудренное дѣло; это была тяжба съ родственниками, въ которой она была очень несвѣдуща; она сердилась на приказныхъ, не сказывавшихъ ей, какимъ образомъ должно было поступать: одними скучала, съ другими разсорилась и никому не довѣряла. Въ семъ замѣшательствѣ она прибѣгнулъ къ Барону: онъ приложилъ въ семъ дѣлѣ всю свою прозорливость, стараніе, постоянство для того, чтобъ услужить ей и получить успѣхъ. Это привело въ. восторгъ Президентшу; она вездѣ кричала, что свѣтъ уже не произведетъ болѣе человѣка Валенкуру подобнаго.
   Юлія хотя любила бесѣду Барона и находила удовольствіе быть съ нимъ; но не менѣе думала о его сынѣ. Часто случалось, что она просиживала по нѣсколько часовъ подъ окошкомъ для того, чтобъ его увидѣть, и отходила прочь съ закраснѣвшими глазами. "Ахъ? говорила она сама себѣ, тетушка моя справедлива!....."
   Она возвращалась жъ залу съ досадою и печалью, и находила только развлеченіи въ колкихъ Бароновыхъ разсказахъ.
   Любовникъ ея съ своей стороны замѣтивъ сей унылой и печальной видъ, толковалъ его въ хорошую для себя Сторону.
   "Что ты думаешь о Г-нѣ Валенкурѣ?" однажды сказала ей тетка.-- То же, что вы объ немъ думаете.-- "Не кажется ли онъ тебѣ любезнымъ и пріятнымъ въ бесѣдѣ?" -- Любезнымъ! ваша правда, тетушка. "-- У него пріятной видъ." -- Ваша правда, думаю, что онъ былъ пріятенъ.-- "Онъ гораздо еще лучше, изъ себя многихъ молодыхъ, людей:-- по своимъ лѣтамъ.-- Онъ имѣетъ прекрасные зубы, свѣжее лице, красивые ноги." -- Я не обращала на ето вниманія"-- И я почитаю, что онъ лучше всякаго другаго можетъ составить щастіе женщины. "-- О! ваша правда, тетушка, возразила Юлія со вздохомъ; я думаю, что онъ тридцать лѣтъ тому назадъ могъ бы составишь щастіе женщины."
   Баронъ, которой угадывалъ мысли Президентши, удвоилъ попеченія и нѣжное вниманіе къ ней, и дѣлаясь мало по малу усерднѣе къ Юлій, онъ старался воспользоваться своею властію надъ умомъ тетки ея, для того, чтобъ смягчить ея суровость: онъ даже убѣдилъ ее иногда выѣзжать въ Тюльери, и достигъ даже до того, что она ѣздила въ. оперу, доказывая ей, что Кардиналы въ Римѣ не почитали соблазномъ бывать въ оперѣ. Президентша хотя и соглашалась на все, но это было новою пищею для ея критики; она сожалѣла о прежнихъ танцахъ, о фижмахъ танцовщицъ; замѣчала, что завитой тупей, или робе изъ травчатой шелковой матеріи придавали богамъ Олимпа гораздо болѣе благородства; наконецъ она сожалѣла о Рамо, Новерѣ и Камарго.
   Послѣ такого опыта своего полномочія, Валенкуръ не сомнѣвался уже о своей силѣ, и видѣлъ, что скоро пора будетъ собирать плоды отъ своихъ трудовъ. Онъ написалъ къ своему отцу вѣрное повѣствованіе о всѣхъ своихъ поступкахъ и успѣхахъ; отецъ нашелъ, что онъ во зло употребилъ данное ему позволеніе; онъ покушался даже было его журить; но заключеніе всего было столь ему пріятно, что онъ далъ ему совершенное свое согласіе.
   Съ сего времени Валенкуръ началъ показывать свои чувствованія дѣвицѣ Сеси: онъ часто разсуждалъ о скукѣ одиночества; говорилъ съ самой хорошей стороны о супружествѣ, и легко можно было примѣтить, что первое его супружество не отняло въ немъ охоты вступить во второе.
   Холостая жизнь кажется не очень вамъ нравится, однажды сказала Валенкуру Гжа Вилларсъ.-- "Ваша правда, сударыня, я никогда не находилъ выгоды быть холостымъ." -- Ето дѣлаетъ честь вашей нравственности.-- "Если бы я не такъ былъ старъ." -- Вы совсѣмъ не стары.-- "И менѣе равнодушенъ." -- Вы вздыхаете, говоря это, а я догадываюсь.-- "Почему такъ?" -- Вы любите Юлію, Это ваша тайна, -- "Это было бы смѣшно.-- Чего стыдиться этого." -- Она такъ молода. А вы такъ любезны.-- "Ахъ! сударыня, она такъ прелестна, скромна, любезна и невинна! Вы поселили въ ней такіе добродѣтели, что не всегда можно помнить о своей старости." -- "У васъ одинъ только сынъ?-- Онъ богатъ, у него осталось хорошее послѣ матери имѣніе -- "Вы мало потерпѣли ущербу отъ революціи." -- У меня остается тридцать тысячъ годоваго доходу. Хотя этотъ хитрой старикъ и защищался; однакожъ легко можно понять, что онъ сопротивлялся не долго и Президентша положительно увѣрила его, что она не имѣла онаго намѣренія, какъ соединить свою племянницу съ довольно пожилымъ человѣкомъ, и что Юлія знаетъ ея намѣреніе; Гжа Вилларсъ, много полагаясь на правила своей племянницы, надѣялась, что Баронъ ей легко понравится, и такъ надлежало только въ этомъ увѣриться.
   Валенкуръ удвоилъ услужливость; онъ старался доставлять всѣ роды развлеченій, какія позволяла тетка; она привыкла бытъ ему обязана удовольствіями за желаніе нравиться и никогда не сердишься на него.
   Однажды вечеромъ, когда разговоръ сдѣлался одушевленнымъ, Юлія вошедши въ свою комнату, увидѣла на столѣ небрежно сложенную бумагу; почеркъ былъ Бароновой руки, романсъ. Юлія, тотчасъ побѣжала-къ Президентшѣ и подавая ей бумагу, просила ея прочитать оную; Гжа Вилларсъ улыбнулась и начала читать:
   
   Я зрѣлъ, какъ протекли мои младыя лѣта,
   Дни полные у тѣхъ, печалей и побѣдъ;
   Но ахъ! не можно быть безъ бурь ужасныхъ лѣтъ:
   И счастливой любви безъ бѣдствій въ свѣтѣ нѣтъ.
   Въ осенній годъ мой умъ о счастіи мечтаетъ,
   Чтобь наслаждаться имъ, уже я вижу путь;
   Но ахъ! безуменъ тотъ, кто бурю презираетъ,
   На берегъ не ступивъ -- онъ можетъ потонуть.
   Сѣдые полосы защитой почитаю
   Отъ стрѣлъ, бросаемыхъ жестокимъ божествомъ;
   Но онъ разитъ меня, я рану ощущаю --
   Дитятей покоренъ -- я сталъ его рабомъ;
   Когда хочу сокрыть отъ всѣхъ свое волненье,
   Краснѣя, признаюсь, что чувствую -- увы!
   Въ душѣ своей весны цвѣтущей обновленье;
   Хотя зима уже коснулась головы.
   Такого бѣдствія удѣлъ -- терзанья ада,
   Я сожалѣнія не смѣю возбудить;
   Любви блаженство есть цвѣтущихъ лѣтъ отрада;
   А въ старости лишь дружество одно должно живить,
   Вотъ въ чемъ прощенія я нынѣ отдаю;
   Пріятно тяжести такихъ носить оковъ,
   Быть равнодушнымъ -- ахъ!-- я этаго не знаю
   Я зналъ, я чувствовалъ всегда одну любовь.
   
   "Что ты думаешь объ этихъ стихахъ, сказала Президентша?-- Они мнѣ кажутся ужъ слишкомъ выразительными.-- Развѣ тебѣ они не нравятся?-- желаніе быть любезнымъ, никогда не можетъ быть противно.-- А слова романса?-- въ нихъ требуетъ снисхожденія, въ которомъ не можно отказать." Большая часть ночи протекла въ разсужденіяхъ, въ наставленіяхъ: Президентша болѣе всего старалась придать цѣны услугѣ, оказанной ей Барономъ, въ такомъ дѣлѣ, о которомъ всякой молодой человѣкъ не имѣлъ бы никакого понятія, и разорилъ бы ея племянницу. И такъ вы говорите, что я буду счастливою? прибавила унылымъ тономъ Юлія, удаляясь.-- "Такъ, дитя мое, я тебя въ этомъ увѣряю, сказала Президентша, поцѣловавъ ея въ лобъ." Между тѣмъ Юлія не могла заснуть, она должа была призвать на помощь всю свою довѣренность къ тетки для того, чтобъ повѣрить будущему своему счастію. Баронъ узналъ отъ Гжи Виларсъ дѣйствіе его романса; этого бы и довольно было для этого лица, котораго онъ представлялъ ролю; но Валенкуръ желалъ другаго увѣренія: а что бы достигнуть этого, онъ испросилъ у Президентши позволенія имѣть, прежде открытаго объявленія, разговоръ на единѣ съ ея племянницею.
   Сія рѣшительная минута весьма живо возобновила нѣжное воспоминаніе въ сердце дѣвицы Сеси; она поперемѣнно совѣтовалась то съ разсудкомъ, то съ любовію, если только можно назвать любовью сіе предпочтеніе, которое часто украшало ея мечты. Она очень чувствовала, что Валенкуръ легко бы могъ восторжествовать надъ отцемъ; но съ его стороны не было никакого покушенія, ни малѣйшаго воспоминанія, совершенное забвеніе! Сіе размышленіе возбудило въ ней досаду, а досада имѣетъ надъ женскимъ сердцемъ гораздо болѣе власти, нежели. разсудокъ.
   Когда Баронъ получилъ аудіенцію: то Юлія находилась точно почти въ такомъ благопріятномъ для него расположеніи. Онъ наблюдалъ любопытнымъ взоромъ сію покорность, въ которой воображеніе принимало болѣе участія, нежели чувствованіе.-- Я подобенъ преступнику, которой является предъ своего судью, сказалъ онъ Юліи-- Ваше преступленіе слишкомъ любезно; почему и не имѣетъ нужды въ извиненіяхъ, отвѣчала она съ притворною учтивостію.-- И такъ вы великодушно прощаете мнѣ въ моемъ преступленіи, возразилъ съ живостію Валенкуръ, стараясь скрыть свою тайную догадку.-- Я бы желала того, но признаюсь, что мое сердце колеблется еще отвѣчать.-- Оно, можетъ быть, имѣетъ какія нибудь побудительныя причины къ нерѣшимости?-- Совѣтъ его долженъ быть откровененъ и вѣренъ, сказала Юлія, покраснѣвши.-- Я того точно ожидаю и желаю. Въ мои лѣта чувствуютъ всю цѣну того, что, получаютъ, и отступаютъ съ сожалѣніемъ отъ того, въ чемъ намъ. отказываютъ. Мы только въ правѣ требовать чистосердечной довѣренности. Любовь стариковъ нѣсколько живѣе и честолюбивѣе дружбы; но впрочемъ, очень ей подобна она должна быть расточительна въ попеченіяхъ, скупа въ желаніяхъ, но всегда скромна въ своихъ притязаніяхъ.-- Сіе изъясненіе не много успокоило, боязливую Юлію; она замѣтила въ ономъ сладостную нравственность, и сіе отступленіе дало ей время освободиться отъ своего замѣшательства.-- Такая любовь кажется мнѣ столь же чистою и пріятною, какъ счастіе, намъ описываемое: она гораздо болѣе получитъ отъ меня, нежели сколько требуетъ.-- И такъ начнемъ довѣренностію, это первой договоръ, который мы должны подписать. Вы мнѣ казались задумчивою, предубѣжденною, а въ ваши лѣта задумчивость происходить отъ сердечныхъ чувствованій; я не требую, чтобъ вы совершенно открыли мнѣ свою тайну; я хочу знать только то, что вы мнѣ можете сказать, и буду доволенъ самымъ малѣйшимъ довѣріемъ.
   Ахъ! съ живостію сказала Юлія, я чувствую что могу исполнить свою должность! было время, въ которое чувства сердечныя заставили бы, можешь быть, поколебаться, сказала она со вздохомъ; но съ помощію разсудка и благоразумія можно всё преодолѣть.-- И такъ вы дѣйствительно любили, сказалъ Валенкуръ съ сердечнымъ движеніемъ?-- Я только ощущала нѣкоторую склонность.-- И болѣе уже не любите, прибавилъ онъ съ большимъ смущеніемъ для исцѣленія своего, я имѣю три сильныя лѣкарства: волю, должность.. и забвеніе, сказала она запинаясь, утирая платкомъ невольно выкатившіяся слезы!-- Божественная Юлія, вскричалъ Баронъ, почти готовый измѣнить самому себѣ.
   Юлія была очень удивлена такимъ восклицаніемъ при подобномъ признаніи; но ложный старикъ говоря, тогда съ большимъ спокойствіемъ, постарался дать знать непримѣтнымъ образомъ въ разговорѣ своемъ, что сынъ его уѣхалъ въ Италію на три гола: при сей новости, щеки Юли мы покрылись живѣйшимъ румянцемъ; и Валенкуръ удалился: съ тѣхъ поръ явно уже было рѣшено Юліи выходить замужъ за Гна Валенкура; она иногда тяжело вздыхала, думая о томъ, какимъ образомъ она должна была принять имя Гжи Валенкуръ, но нѣжныя попеченія и пріятныя разговоры стараго Барона разгоняли сіи мрачныя размышленія. Онъ просилъ, чтобъ церемонія была отправлена Въ маленькой церкви въ полночь, и чтобъ не было при ней никакихъ свидѣтелей, кромѣ необходимо для сего нужныхъ.
   Юлія получила богатѣйшій и прекраснѣйшій ларчикъ: все было въ превосходномъ вкусѣ и по новой модѣ: словомъ, ни одинъ подарокъ не былъ похожъ на подарокъ стараго любовника.
   Вѣжливость Баронова весьма остроумна, сказала Гжа Вилларсъ, подписывая контрактъ: онъ позабылъ упомянуть о своихъ лѣтахъ въ контрактѣ. Должно бы было еще, сказалъ онъ, написать къ сей бумагѣ имя Валенкура; но я увѣренъ, что онъ согласится вписать оное.-- Сіи слова привели въ большое замѣшательство бѣдную Юлію; она очень не довольна была Барономъ за то, что онъ помѣстилъ столь не кстати сіе воспоминаніе..
   Приступая къ олтарю, Юлія бросила украдкою взоръ на старинной парикъ и на блестящее платье древняго покроя; она потупила глаза, удержала свои вздохи и произнесла дрожащимъ голосомъ свое согласіе.
   Ночь медленно приходящая для счастливаго супруга, наконецъ наступила, и Юлія приведенная къ брачному ложу, съ ужасомъ, слушала невразумительную рѣчь своей тетки: вскорѣ мракъ осѣнилъ своимъ покровомъ таинства любви и стыдливости.
   На другой день входя въ комнату Президентши, предводимая своимъ новымъ супругомъ, держащимъ ея подъ руку, Юлія имѣла походку, изображающую замѣшательство, смѣшенное съ худоскрываемою радостію: она показывала гораздо болѣе, нежели замѣшательство, происходящее отъ воспоминанія: казалось, хотѣла она просить прощенія.-- Я помолодѣлъ отъ счастія, сказалъ Валенкуръ Гжѣ Вилларсъ, которая смотрѣла на него съ изумленіемъ.-- И въ самомъ дѣлѣ вчерашній Баронъ совершенно перемѣнился; онъ надѣлъ платье молодаго человѣка, но молодость его легче всего можно примѣтить въ его фигурѣ. Юлія не могла отрицать сего, признанія, которое столь ей было пріятно. Ахъ! сказала она своей теткѣ, онъ употреблялъ столько пріятностей въ своемъ обманѣ!-- И такъ я была игрушкою безчестнѣйшаго обмана, вскричала изумленная и приведенная въ ярость Президентша: что это за тайна? что это за превращеніе?
   Говори!-- Тетинька, не думайте чтобъ и я участвовала въ его тайнѣ: онъ хотѣлъ къ обѣимъ намъ вкрасться въ любовь. И сія его хитрость состояла въ томъ, что онъ желалъ намъ понравиться.-- "Вотъ мой отецъ", сказалъ молодой человѣкъ, указывая на истиннаго вчера пріѣхавшаго Барона, согбеннаго отъ старости, слабаго и въ 68 лѣтъ. Онъ будетъ истолкователемъ моего поступка и моей покорности; сказавши сіе, Валенкуръ удалился отъ Президентши.
   Легко можно понять, что трудъ, которой Валенкуръ возложилъ на своего отца былъ не легокъ и не пріятенъ; разсужденія и убѣжденія ни къ чему бы тутъ не послужили. Президентша шумѣла, и не желая никого слушать, едва понимала самое себя; Баронъ ожидалъ покуда бѣшенство ея превратится въ гнѣвъ, гнѣвъ въ досаду; а напослѣдокъ, когда всѣ степени истощились, онъ сказалъ ей: я очень знаю что сія хитрость нѣсколько забавна, но въ прочемъ, кажется, не о чемъ, жалѣть: мой сынъ не хуже другихъ; и я увѣренъ, что и другія бы женщины захотѣли быть обмануты подобнымъ образомъ; впрочемъ, можемъ ли разорвать контрактъ, отвергнуть вѣнчальной обрядъ? Нѣтъ, этого не льзя....... Что сдѣлано уже, тому такъ и быть. У васъ дьявольской предразсудокъ, отъ котораго ничто не можетъ излѣчить васъ; слушая васъ, подумаешь, что всѣ наши молодые люди Каинова поколѣнія: вамъ бы хотѣлось. чтобъ племянница ваша полюбила какого нибудь безобразнаго старика, подобнаго мнѣ: вамъ доказали теперь, что свѣтъ таковъ, каковъ онъ былъ всегда, т. е. смѣсь хорошаго съ дурнымъ, и что молодость ничего не портитъ.
   Президентша не слишкомъ довольна была симъ наставленіемъ: она бранилась нѣсколько мѣсяцевъ-женщины не легко прощаютъ за убѣжденіе въ своей винѣ! но ея худое расположеніе не устояло противъ постояннаго счастія Юліи и почтенія, оказываемаго ей Валенкуромъ.
   "По крайней мѣрѣ, сказала она, обнимая ихъ, повѣрь, мой другъ, что тебѣ встрѣтился одинъ только молодой человѣкъ, которой достоинъ уваженія; и, ради Бога, надѣвай всегда косынку и не вальсируй".
   Сирота вышла замужъ за достаточнаго и трудолюбиваго ремесленника; она помнила, во всю свою жизнь о благодѣтели, которой былъ только двадцати пяти лѣтъ.

Конецъ.

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru