Стоило мне только раскусить, в чем загвоздка, как я сразу же решил действовать.
Подмигнул ближайшему товарищу по перу, и мы оба, не тратя лишних слов на организацию и пропаганду, отправились к нашему издателю.
Пришли. Зловеще уселись по бокам его письменного стола красного дерева.
-- А, это вы, други? -- приветливо спросил издатель.
Мы оба выдержали длинную паузу. И, наконец, я заговорил глухим надтреснутым голосом, от которого мороз должен был продрать по коже:
-- "Други?" Вы говорите -- други. А какие мы вам други?! Какие мы можем быть "други", когда мы -- бедные загнанные пролетарии, а вы сытый буржуй.
-- Да-да-да... Так-с, так-с, так-с, -- поддержал меня товарищ по перу. -- Вот оно что, значит, выходит! Вы буржуй. Ну-ну! Нечего сказать -- красиво.
-- Довольно! -- стукнул я кулаком по столу. -- Довольно вы попили нашей кровушки!
-- Насосались, -- скорбно вставил мой товарищ.
-- Да уж дальше куда же! Буржуй!
-- Попил кровушки да и молчит, будто не он.
-- Что же вам нужно, господа? -- испуганно пролепетал издатель.
-- Вы нам за строчку платили по 30 копеек? Не густо. Рубль будете платить. За тысячу книг 300 рублей платили? Корявая плата! 800 будете платить.
-- Да на каком же это основании? -- угрюмо спросил издатель.
-- А вот на том же. На том, что вы буржуй, а мы пролетарии.
-- Довольно попили нашей кровушки, -- стойко поддержал меня товарищ по перу.
-- Окромя того... (я так и сказал: "окромя". Оно как-то демократичнее и увесистее выходит). Окромя того, участие в прибылях и право голоса в издательском комитете.
-- Опять же, контроль! -- стойко подхватил товарищ.
Как ни вертелся издатель -- пришлось ему согласиться.
* * *
Через месяц снова приехали мы к издателю. На этот раз на паре караковых приехали. Хороших, канальство, рысачков завел себе мой товарищ по перу.
-- Здравствуйте, буржуй, -- приветливо сказал я.
-- Довольно вы попили нашей кровушки, -- язвительно подхватил товарищ.
-- Что вам нужно, господа? -- побледнел издатель.
-- Какие мы "господа"! -- горько усмехнулся я. -- Это вы господа, а не мы. Мы только жалкие пролетарии, кровь которых вы пьете...
-- Да уж... попили, -- машинально пробормотал товарищ по перу. -- Нечего сказать -- хороши!
-- Что вам угодно?
-- Это самое. Вы нам платите по рублю за строчку. Мизерабельно! По 2 с полтинником надо нам получать.
-- Опять же, книга. Какие это, будем сказать, деньги -- 800. Полторы тысячи -- и то еле-еле на табачишко хватит.
-- Это правильно, -- подхватил мой товарищ по перу. -- В точку попал, бык его заклюй!
Повертелся, повертелся издатель -- да куда пойдешь, кому скажешь -- согласился.
Ничего не поделаешь. На то мы организованы.
* * *
Прошел еще месяц.
Однажды я заехал к моему товарищу по перу на паре золотистых, а он в это время садился уже в свой сорокасильный "Бенц".
-- Хорошая повозка, -- одобрительно сказал я.
-- Да оно и цена -- 18 тысяч -- тоже хороша, -- подмигнул он. -- Ты куда?
-- К издателю. Думаю еще поприжать буржуя.
-- Да уж. Довольно они попили нашей кровушки. Пересаживайся в мой "Бенц", а своих золотистых отправь к чертям собачьим.
-- Зачем к чертям... Я их пошлю лучше за Кларомондой из "Виллы Родэ". Мы с ней нынче обедаем.
-- Хи-хи... -- засмеялся товарищ по перу -- А хороша француженочка, канальство.
-- Да и "булавки" тоже хорошие -- пятнадцать катеринок ежемесячно. Я думаю, что...
-- Шоффер, черрт -- тише! Чуть на бедного пешего старика не наехал.
-- Гляди-ка! А пеший-то старичишка нам кланяется!
-- Да-да... Постой! Да ведь это наш издатель! Куда это его несет, буржуя разнесчастного?
-- Попил нашей кровушки. Эй, вы! Куда идете?
-- К вам! -- угрюмо пробормотал издатель, поглядывая то на одного из нас, то на другого.
Сердце мое -- сам не знаю отчего -- екнуло.
-- Вы? К нам? Зачем?
-- А вот затем, -- злобно проворчал издатель, хлопая себя шапкой то тощим коленям. -- Затем я иду к вам, проклятые буржуи, чтобы сказать вам: довольны вы попили нашей кровушки.
-- Кто буржуи? -- взвизгнули мы оба с товарищем по перу.
-- Вы оба буржуи, а я есть пролетарий, а как я пролетарий, то и говорю -- будя! Довольно попили -- отвалитесь. А требования мои такие...
-- Вы?! У нас?! Требуете?!
-- А ежели я, ка-грится, пролетарий, то отчего же мне и не требовать... Требую я, перво-наперво...
Мы упали перед ним -- грозным, решительным -- на колени и испуганно завопили:
-- Ради бога -- не называйте нас буржуями -- мы все что угодно сделаем. Пожалуйста, будьте лучше вы буржуй!..
-- Не-ет! -- загремел старик. -- Понял я теперь, в чем дело -- будя! Довольно вы попили нашей кровушки...
Вокруг нас собиралась толпа.
А я, бледный, вскочил с колен и сказал товарищу по перу трясущимися губами:
-- Все погибло! Проклятый старикашка раскусил всю нехитрую махинацию.
* * *
Теперь мы (с товарищем по перу) опять бедны...
Хитрый старикашка организовался, и он шатается к нам каждый день и все вырывает новые и новые уступки, обзывая нас буржуями и попрекая выпитой кровью.
* * *
Вчера его видели покупающим автомобиль.
* * *
Какая простая система!
КОММЕНТАРИИ
Впервые: Барабан. 1917. No 10.
Название рассказа отсылает нас к известному сборнику В. Маяковского. В "Барабане" Владимир Владимирович не печатался, а вот в "Новом Сатириконе" -- весьма активно, начиная с 1915 г. и заканчивая весной 1917-го. Более того, в 1916 г. в издании "Нового Сатирикона" должен был выйти сборник поэта. Он дошел до состояния верстки, но "Сатирикон" на этот раз не преуспел в искусстве прохождения цензурных рогаток, а вот М. Горькому это удалось, и книга в несколько измененном составе вышла в его издательстве "Парус" под заглавием "Простое как мычание" (1916).
...на паре караковых приехали, -- т.е. на гнедых с коричневыми подпалинами лошадях.
...за Кларомондой из "Виллы Родэ". -- "Вилла Родэ" -- популярное ночное увеселительное заведение в Петербурге, кафешантан с рестораном, который держал бывший главный управляющий Крестовским садом Адольф Родэ. Именно там А. Блок поднес "черную розу в бокале" одной из прекрасных ночных фей -- быть может, той же Кларомонде.