Бабель Исаак Эммануилович
Недоноски

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Исаак Бабель.
Недоноски

   Нагретые белые стены исполнены ровного света.
   Не видно Фонтанки, скудной лужей расползшейся по липкой низине. Не видно тяжелого кружева набережной, захлестнутой вспухшими кучами нечистот из рыхлого черного снежного месива.
   По высоким теплым комнатам бесшумно снуют женщины в платьях серых или темных. Вдоль стен -- в глубине металлических ванночек лежат с раскрытыми серьезными глазами молчащие уродцы -- чахлые плоды изъеденных, бездушных низкорослых женщин, женщин деревянных предместий, погруженных в туман.
   Недоноски, когда их доставляют, имеют весу фунт-полтора. У каждой ванночки висит табличка -- кривая жизни младенца. Нынче это уж не кривая. Линия выпрямляется. Жизнь в фунтовых телах теплится уныло и призрачно.
   Еще одна неприметная грань замирания нашего: женщины, кормящие грудью, все меньше дают молока.
   Их немного -- кормилиц. Пять -- на тридцать младенцев. Каждая кормит четырех чужих и одного своего. Так в приюте и произносят скороговоркой: четыре чужих, одно свое.
   Кормить надо через каждые три часа. Праздников нет. Спать можете два часа сряду -- не более.
   Каждый день женщинам, к груди которых по семь раз в сутки присасываются пять синих, тонких ртов, выдают по три восьмых хлеба.
   Они стоят вокруг меня грудастые, но тонкие -- все пятеро -- в монашеских своих одеждах и говорят:
   -- Докторша высказывает -- молока мало даете, дети в весе не растут... Душой бы рады, кровь, чувствуем, сосут... К извозчикам бы приравняли... В управе сказывали: не рабочие... Пошли вон мы нынче вдвоем в лавку, ходим, ноги гнутся, стали мы, смотрим друг дружке в глаза, падать хотим, не можем двинуться...
   Они просят меня о карточках, о дополнениях, кланяются, стоят вдоль стен, и лица их краснеют и становятся напряженными и жалкими, как у просительниц в канцелярии.
   Я отхожу. Надзирательница идет вслед за мной и шепчет:
   -- Все нервные стали... Слова не скажешь, плачут... Мы уж молчим, покрываем. Солдат тут к одной ходит -- пусть ходит...
   Я узнаю историю той, к которой солдат ходит. Она поступила в приют год тому назад -- маленькая, крохотная, деловитая женщина. Только и было у нее большого, что тяжелая молочная грудь. Молока у ней было больше, чем у всех других кормилиц приюта. Прошел год: год карточек, корюшки и размножившихся скрюченных телец, на ходу выдавленных безликими, бездумными женщинами Петрограда. Теперь у маленькой деловитой женщины нет молока. Она плачет, когда ее обижают, и злобно тычет детям пустую грудь и отворачивается, когда кормит.
   Дали бы маленькой женщине еще три восьмых, приравняли бы к извозчикам, сделали бы что-нибудь... Ведь рассудить-то надо, детей-то ведь жалко, если не помрут -- из детей юноши и девушки выйдут, им жизнь делать надо. А что как они возьмут да на три восьмых жизнь и сделают. И выйдет жизнь куцая. А мы на нее -- куцую -- довольно насмотрелись.

--------------------------------------------------------------------------

   Впервые: Новая жизнь, 1918, 26 марта.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru