Длиннорукий итальянец, старый, облезлый и дрожащий от холода, бегал по помосту и, приложив палец к губам, свистал в небо. Над ним изгибались два аэроплана, стуча моторами. Из темнеющей высоты пилоты махали куцей лысине синьора Антонио платками. Толпа кричала: "Ура!" Синьор Антонио прыгал на досках, обтянутых красным, делал ручкой звездам и визжал, окруженный ревущими мальчишками:
-- Барынька хочешь, э? Марсельеза, э?.. И он свистал, извиваясь, Марсельезу.
Это происходило на Дворцовой площади, у статуи Победы перед Зимним дворцом. Охваченные оранжевыми, желтыми, алыми полотнами, на эстраде кувыркались фокусники и мелькали дрожащие факелы, пущенные точной рукой жонглера.
Над Невой взлетают ракеты. Черная вода пылает багровым светом, возле нас трясутся пушечные громы, воющие и тревожные, как канонада у неприятеля.
-- Herr Biene [Господин Бине -- нем.], -- слышу я за спиной обстоятельный немецкий голос, -- когда в 1912 году в Гейдельберге происходили именины герцога Баденского, мы не видели ничего подобного?..
-- Oh, -- ответил за моей спиной голос Herr'a Biene, презрительный и глухой. -- Der Großherzog von Baden ist, mit Respekt zusprechen, ein Schuft [О, великий герцог Баденский, с позволения сказать, негодяй -- нем.].
У статуи Победы в красных сукнах зажглись фонари. Я пошел к Неве. У Николаевского моста на вышке миноносца, где прожектор, стоял молчаливый матрос с напомаженной блистающей головой.
-- Дяденька, на меня, -- срывались с набережной мальчишки.
Матрос поворачивал стекло и обливал нестерпимым светом рыжего оборванца с зелеными веснушками.
-- Дяденька, -- на крепость, на небо...
Луч, стремительный, как выстрел, дрожал на небе туманным светящимся пятном.
Тогда подошел пузатый старик в шоколадном пальто с котелком; с ним была костлявая старуха и две плоских дочери в накрахмаленных платьях...
-- Товарищ, -- сказал старик, -- как мы приезжие из Луги, желательно, как говорится, ничего не пропустить...
Прожектор миноносца Балтийского флота номер такой-то перебрался из Петропавловской крепости к приезжему из Луги. Он внедрился в живот, покрытый шоколадным пальто, и одел сиянием, окружил нимбом две головы двух плоских дочерей.