Байрон Джордж Гордон
Парламентские речи

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обсуждение билля о ткацких станках в Палате Лордов, 27 февраля 1812 года
    Обсуждение предложения герцога Дономора о назначении комиссии для исследования неудовольствий католиков. 21 апреля 1812 года
    Обсуждение петиции майора Картрайта. 1-го июня 1813 года
    Перевод Е. В. Аничкова (1905)

  

Дж. Г. Байронъ

Парламентскія рѣчи.

   Впервые перевелъ на рус. яз. Евг. Аничковъ
   Байронъ. Библіотека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. III, 1905.
  

I. Обсужденіе билля о ткацкихъ станкахъ въ Палатѣ Лордовъ, 27 февраля 1812 года.

   Милорды, предметъ, впервые представленный теперь на ваше усмотрѣніе, хотя онъ и новъ для этой Палаты, далеко не новъ для всей страны. Я думаю, что онъ уже вызывалъ на самое серьезное размышленіе лицъ разныхъ категорій, раньше чѣмъ на него обратило вниманіе это законодательное учрежденіе, которое, однако, одно только и могло, въ данномъ случаѣ, помочь дѣлу. Я чужой не только самой этой Палатѣ, но даже почти что всѣмъ ея членамъ въ отдѣльности. Тѣмъ не менѣе, будучи въ нѣкоторомъ смыслѣ связанъ съ пострадавшимъ графствомъ, я буду просить васъ, господа лорды, и даже домогаться отъ васъ, чтобы мои замѣчанія были выслушаны. Я долженъ сознаться, что вопросъ этотъ меня глубоко интересуетъ.
   Входить въ разсмотрѣніе подробностей было бы излишне: Палата уже достаточно освѣдомлена; совершены всевозможныя преступныя дѣянія, почти доходившія до смертоубійства. Владѣльцы прядильныхъ станковъ, ненавистныхъ мятежникамъ, и всѣ другія лица, которыя подозрѣвались въ тѣсномъ общеніи съ ними, были подвергнуты всевозможнымъ оскорбленіямъ и насиліямъ. За то короткое время, что я недавно провелъ въ Ноттингамширѣ, не проходило дня безъ извѣстія о новомъ актѣ насилія; а въ тотъ самый день, когда я покидалъ графство, мнѣ сообщили, что еще сорокъ станковъ было сломано, какъ разъ наканунѣ вечеромъ, и, какъ всегда, не вызвавъ никакого сопротивленія или ареста.
   Таково было состояніе графства и таковымъ, я имѣю основаніе думать, оно осталось и до сихъ поръ. Но если приходится признать, что такія преступныя дѣянія достигли самыхъ тревожныхъ размѣровъ, едва ли можно не согласиться со мной, что обстоятельства, вслѣдствіе которыхъ они возникли, представляютъ собою положеніе вещей безпримѣрно горестное: самое упорство этихъ несчастныхъ людей въ ихъ поступкахъ, казалось ему ясно показываетъ, что только крайняя нужда могла толкнуть значительное количество людей, вообще честныхъ и трудолюбивыхъ. къ совершенію подобныхъ излишествъ, опасныхъ какъ для нихъ самихъ, такъ и для ихъ семействъ и общинъ. Въ то время, о которомъ я говорю, и города и графства были заполнены огромнымъ количествомъ войскъ; полиція была на ногахъ, магистратура созвана; но всѣ эти мѣропріятія, военныя либо гражданскія, не привели ни къ чему. Не было ни одного случая, чтобы былъ арестованъ хоть одинъ истинный виновникъ, взятый на мѣстѣ преступленія, противъ котораго было бы выставлено очевидное по своей доказательности обвиненіе. Однако, полиція, хотя и безполезная, далеко не была бездѣятельна, Напротивъ, цѣлый рядъ преступниковъ подвергся заточенію; все это люди несомнѣнно провинившіеся, но-эта несомнѣнная ихъ вина -- ихъ бѣдность; это люди, провинившіеся въ томъ, что у нихъ есть дѣти, содержать которыхъ, благодаря условіямъ нынѣшнихъ временъ, они не въ состояніи. Владѣльцы названныхъ станковъ понесли очень крупные убытки. Машины эти были для нихъ источникомъ большихъ выгодъ. Они избавляютъ отъ необходимости нанимать многихъ рабочихъ, остающихся вслѣдствіе этого безъ куска хлѣба. Особенно, при
   условіи пользованія однимъ опредѣленнымъ образцомъ станковъ, одинъ человѣкъ можетъ исполнить работу нѣсколькихъ, предоставляя имъ, такимъ образомъ, умирать съ голоду. Надо, однако, замѣтить, что работа, совершенная подобнымъ способомъ, по качеству хуже; она уже не находитъ сбыта на мѣстѣ и должна быть направляема исключительно для вывоза. Въ торговомъ обиходѣ она извѣстна подъ именемъ "паутинной работы". Оставшіеся безъ дѣла рабочіе въ ослѣпленіи своего невѣжества, вмѣсто того, чтобы радоваться такому улучшенію въ этомъ полезномъ для человѣчества ремеслѣ, признали себя принесенными въ жертву усовершенствованіямъ механизма. Въ безуміи своихъ сердецъ, они подумали, что поддержаніе существованія трудоспособныхъ, но бѣдныхъ ремесленниковъ гораздо важнѣе, чѣмъ обогащеніе отдѣльныхъ личностей посредствомъ такихъ ухищреній, которыя выкидываютъ работника на улицу и обезцѣниваютъ его трудъ. Несомнѣнно, что хотя вообще введеніе улучшенныхъ машинъ, даже при теперешнемъ состояніи торговли, могло бы быть выгодно хозяевамъ безъ вреда для рабочихъ, тѣмъ не менѣе въ настоящихъ условіяхъ производства, когда продукты его гніютъ на складахъ безъ надежды на вывозъ и при значительномъ уменьшеніи спроса, какъ на работу* такъ и на рабочихъ, описанные мною ткацкіе станки совершенно естественно ведутъ только къ одному увеличенію бѣдствія и усиленію недовольства разочаровавшихся страдальцевъ. Но истинная причина всѣхъ этихъ бѣдствій, а отсюда и безпорядковъ лежитъ глубже. Когда намъ говорятъ, что эти люди образовали сообщество для уничтоженія не только своего благосостоянія, но и самихъ средствъ къ нему, можемъ ли мы забыть, что сдѣлала это вѣдь, въ сущности, не что иное, какъ наша горькая политика, разрушительная война этихъ послѣднихъ восемнадцати лѣтъ! Это она уничтожила ихъ благосостояніе, ваше благосостояніе, всеобщее благосостояніе. Это -- политика, родившаяся вмѣстѣ съ положеніемъ "нѣтъ больше великихъ государственныхъ умовъ". Она пережила мертвецовъ, чтобы лечь печатью проклятія на живущихъ, и такъ въ третье и четвертое поколѣніе! Эти люди вѣдь никогда раньше не ломали своихъ ткацкихъ станковъ; они работали на нихъ, пока они не становились негодными къ употребленію; даже болѣе чѣмъ негодными, -- пока они не превращались въ непреодолимыя препятствія для работы, а стало быть и для пріобрѣтенія насущнаго хлѣба. Что же тутъ мудренаго, что въ такія времена, какъ теперь, когда банкротство, злостное мошенничество и наглый обманъ встрѣчаются на каждомъ шагу даже въ такомъ общественномъ положеніи, которое, право, господа лорды, немного ниже вашего, самая низшая, хотя когда-то и самая полезная часть населенія могла забыть свой долгъ, при своемъ бѣдственномъ положеніи, ставши, однако, все таки менѣе преступной, чѣмъ кто либо изъ представителей высшихъ классовъ. Но вотъ пока знатный виновникъ находитъ средства обходить законъ, придумываются новыя, вящшія наказанія, разставляются новыя убійственныя ловушки для этой несчастной физической силы, которая доголодалась до преступленія! Эти люди хотѣли взрыхлить поле, но заступъ оказался не въ ихъ рукахъ. Они готовы . были даже просить милостыню, но никто не подавалъ ея. Ихъ собственныя средства къ существованію были отняты, не къ чему было приложить трудъ свой. Такъ можно ли удивляться произведеннымъ ими насиліямъ, какъ бы мы ни оплакивали ихъ и не осуждали?
   Есть указаніе на то, что лица, въ рукахъ которыхъ находились станки, потворствовали ихъ разрушенію; если бы это было установлено при разслѣдованіи дѣла, эти соучастники преступленія должны были бы первыми подвергнуться наказанію. Но я надѣялся, что мѣры, предложенныя правительствомъ Его Величества на ваше, господа лорды, рѣшеніе, въ основѣ своей будутъ примирительными; или, если на это никакъ нельзя надѣяться, то пусть по крайней мѣрѣ будетъ признано необходимымъ особое предварительное разслѣдованіе или обсужденіе. Мнѣ казалось, что мы не будемъ призваны сразу, не изучивъ подробно всѣхъ обстоятельствъ, а потому и безъ твердыхъ основаній, перейти къ массовымъ приговорамъ и къ подписанію смертныхъ приговоровъ, слѣпо изданныхъ. Положимъ, что эти люди не имѣли никакихъ основаній жаловаться; положимъ, что ихъ недовольство было такъ же безпричинно, какъ и недовольство самихъ предпринимателей, что они были достойны еще худшей доли, -- но какая глупость, какая безсмыслица сказалась въ способахъ подавленія безпорядковъ! Что это? Неужели войска были вызваны только для того, чтобы надъ ними смѣялись? И зачѣмъ вообще было вызывать войска? Оставивши въ сторонѣ разницу во времени года, они вѣдь только пропарадировали лѣтнимъ походомъ, какъ хотѣлось маіору Стерджену. Въ самомъ дѣлѣ, всѣ мѣропріятія, и гражданскія, и военныя, оказались не чѣмъ инымъ, какъ именно воспроизведеніемъ проекта маіора и Раррадской корпораціи. Столько маршировокъ и взадъ и впередъ!.. Изъ Ноттингама въ Бульвель, изъ Бульвеля въ Банфордъ, изъ Банфорда въ Мансфильдъ! А когда, наконецъ, отряды дошли до мѣста своего назначенія "со всей важностію и помпой, со всѣмъ, что сопутствуетъ славной войнѣ", они пришли только для того, чтобы стать свидѣтелями нанесенныхъ убытковъ и засвидѣтельствовать бѣгство насильниковъ, чтобы собрать "spolia opima" въ видѣ поломанныхъ станковъ и затѣмъ вернуться назадъ на свои квартиры, при насмѣшкахъ старыхъ бабъ и радостныхъ крикахъ дѣтей. Ну, что же? Хотя въ свободной странѣ и желательно, чтобы войска наши не были бы угрозой, особенно для насъ самихъ, я не могу признать политичнымъ, что ихъ поставили въ смѣшное положеніе. Мечъ самый скверный изъ всѣхъ аргументовъ, оттого онъ долженъ быть и послѣднимъ. Въ данномъ случаѣ онъ былъ первымъ аргументомъ, оставшись, впрочемъ, въ ножнахъ. Теперешняя мѣра, правда, обнажитъ его, однако, если бы наше засѣданіе имѣло мѣсто въ самомъ началѣ безпорядковъ, если бы недовольство этихъ людей и ихъ хозяевъ (потому что и хозяева также имѣли причины быть недовольными) были взвѣшены и справедливо обсуждены, я твердо вѣрю, что были бы найдены мѣры для удержанія рабочихъ и для успокоенія графства. Теперь графство одновременно страдаетъ и отъ находящихся тамъ праздныхъ солдатъ и отъ голодающаго населенія. Почему намъ было навязано такое бездѣйствіе, что только теперь палата оффиціально извѣщена объ этихъ волненіяхъ? Все это происходило въ 130 миляхъ отъ Лондона. Однако мы "люди добрые были такъ увѣрены, что зрѣетъ наше величіе" и мы возсѣдали, радуясь нашимъ внѣшнимъ тріумфамъ посреди домашнихъ невзгодъ. Но, вѣдь, всѣ города, которые вы взяли, всѣ арміи, которыя отступали передъ вашими вождями, все это жалкая причина для самоуслажденія, когда на вашей родинѣ люди идутъ другъ на друга и ваши драгуны должны быть посылаемы противъ своихъ согражданъ.-- Вы называете этихъ людей чернью отчаянной, опасной и невѣжественной, и вы, кажется, думаете, что единственный способъ успокоить "Bellua multorum capltum" это срубить нѣсколько ненужныхъ головъ. Но даже чернь можно гораздо лучше вернуть къ благоразумію нѣкоторымъ взаимодѣйствіемъ твердости и примиренія, чѣмъ совершенно лишнимъ раздраженіемъ и усиленными наказаніями. Ясно ли мы отдаемъ себѣ отчетъ въ томъ, насколько мы обязаны этой самой черни? Вѣдь эта чернь работаетъ на вашихъ поляхъ и прислуживаетъ въ вашихъ домахъ; она управляетъ вашими кораблями и изъ нея набирается ваше войско; оттого именно она-то и даетъ вамъ возможность угрожать всему міру; но зато она же, когда пренебреженіе ея интересами и ея бѣдствія повергнутъ ее въ отчаяніе, можетъ и угрожать вамъ! Вы называете народъ чернью, но вы не должны забывать, что чернь всегда выразительница народныхъ чувствъ. Я считаю своимъ долгомъ замѣтить вамъ, что вы съ удивительной поспѣшностью бросаетесь на помощь вашимъ политическимъ союзникамъ, а обездоленныхъ вашей собственной страны вы оставляете попеченію только Провидѣнія... или прихода. Когда португальцы страдали подъ игомъ франціи, сколько рукъ протянулось къ нимъ, сколько рукъ оказалось щедрыми, отъ широкихъ даровъ богача до скромной лепты вдовицы; сколько жертвъ приносилось для того, чтобы вновь отстроить ихъ разрушенныя деревни и наполнитъ ихъ пустыя житницы? И.вотъ въ этотъ то самый моментъ, когда тысячи заблудшихся, но глубоко несчастныхъ соотечественниковъ, изнываютъ въ борьбѣ со всѣми превратностями и голодомъ, неужели ваша благотворительность, начавшаяся съ чужихъ краевъ не должна была бы сосредоточиться у себя дома? Гораздо меньшія суммы, всего только десятая доля пожертвованнаго въ Португалію, даже если эти люди (чего я никакъ не могу допустить безъ особаго разслѣдованія) не могли бы вернуться къ своему ремеслу, сдѣлало бы совершенно ненужною нѣжную заботливость штыка и плахи. Но очевидно наши друзья обременены слишкомъ большими иностранными обязательствами, чтобы допустить возможность помощи у себя дома, хотя никогда помощь эта не была необходимѣе болѣе, чѣмъ теперь. Я объѣхалъ театръ военныхъ дѣйствій на Пиринейскомъ полуостровѣ, я побывалъ въ нѣсколькихъ наиболѣе угнетенныхъ провинціяхъ Турціи, но нигдѣ подъ гнетомъ самаго деспотическаго и измѣнническаго правительства я не видѣлъ такой горестной бѣдноты, какъ со времени моего возвращенія въ самое сердце этой христіанской страны. И каковы же средства, которыя вы предлагаете? Послѣ мѣсяцевъ бездѣйствія и столькихъ же мѣсяцевъ дѣятельности еще гораздо худшей, чѣмъ бездѣйствіе, -- вотъ выступаетъ великое лѣкарство -- это все исцѣляющее зелье всѣхъ государственныхъ врачей отъ временъ Дракона вплоть до нашихъ дней. Пощупавъ пульсъ и покачавъ головой надъ больнымъ, прописавъ ему этотъ обыденный рецептъ: теплую водицу и кровопусканіе, -- теплую водицу вашей смѣхотворной полиціи и кровопусканіе ланцетомъ вашего войска, -- эти врачи воображаютъ, что сдѣлали свое дѣло. Но имъ остается еще одно: наблюдать, какъ конвульсіи больного превращаются въ смерть, естественное послѣдствіе политическихъ Санградо. Я оставляю въ сторонѣ вопіющую несправедливость и несомнѣнную безполезность билля. Но развѣ нѣтъ въ нашихъ статутахъ достаточныхъ наказаній, развѣ такъ мало крови въ нашемъ уголовномъ кодексѣ, что теперь ее должно быть пущено уже цѣлымъ фонтаномъ, бьющимъ къ небу, какъ будто для того, чтобы вопіять противъ васъ? Какъ проведете вы вашъ билль въ жизнь? Развѣ можете вы превратить въ тюрьму цѣлое графство? Вы хотите воздвигнуть плахи на всѣхъ поляхъ и вѣшать людей, какъ копченую рыбу? Или вы хотите (и вамъ нѣтъ другого исхода при осуществленіи этого мѣропріятія) казнить каждаго десятаго, объявить графство на военномъ положеніи, разогнать все населеніе и уничтожить все кругомъ васъ? Вы хотите, можетъ быть, возстановить Шервудскій лѣсъ въ его прежнемъ состояніи, какъ мѣсто для королевской охоты и притона для объявленныхъ внѣ закона бѣглецовъ? И это мѣры, предлагаемыя для голодающаго и отчаявшагося населенія? Когда смерть оказывается единственнымъ избавленіемъ, которое вы имъ даете, неужели вы воображаете, что ваши драгуны сдѣлаютъ ихъ спокойными? Или то, чего не могли сдѣлать ваши гренадеры, совершатъ ваши палачи? Если вы дѣйствуете законодательными формами, гдѣ очевидность ихъ пользы? Тѣ, кто отказались засвидѣтельствовать преступныя дѣянія, когда единственнымъ наказаніемъ за нихъ была ссылка, едва ли захотятъ показывать на судѣ, выносящемъ теперь смертные приговоры. При всемъ моемъ уваженіи къ благороднымъ лордамъ, сидящимъ напротивъ меня, я думаю, что небольшое разслѣдованіе, нѣкоторое изученіе предмета и ихъ заставитъ измѣнить свое намѣреніе. Эта излюбленная государственная мѣра, такъ часто творившая чудеса и не разъ пригодившаяся и за это послѣднее время -- вылеживаніе дѣла въ канцеляріи, -- здѣсь особенно умѣстна. Когда дѣлается предложеніе объ освобожденіи и смягченіи, вы вѣдь всегда колеблетесь, вы обсуждаете цѣлые годы, вы даете дѣлу вылежаться и тщательно испытываете относительно него умы людей. А билль о смертныхъ приговорахъ долженъ пройти, какъ-то не покладая рукъ, безъ мысли о послѣдствіяхъ. Судя по всему тому, что я слышу и что я видѣлъ, я вынесъ глубокую увѣренность, что провести билль при всѣхъ теперешнихъ обстоятельствахъ, безъ всякаго предварительнаго разслѣдованія и безъ преній, значитъ прибавить несправедливость къ слѣпому гнѣву и варварство къ преступному бездѣйствію. Авторы этого билля должны гордиться тѣмъ, что они унаслѣдовали славу того аѳинскаго законодателя, узаконенія котораго были написаны не чернилами, а кровью, Но представьте себѣ, что билль прошелъ. Вообразите себѣ одного изъ этихъ людей такимъ, какимъ я ихъ видѣлъ, -- онъ отощалъ съ голоду, его грызетъ отчаяніе, онъ равнодушенъ къ жизни, которую вы, господа лорды, можетъ быть, оцѣните сейчасъ стоимостью станка для вязанія чулокъ. Вообразите себѣ этого человѣка, окруженнаго дѣтьми, для которыхъ онъ не въ состояніи достать кусокъ хлѣба, даже рискуя своей жизнью; вотъ теперь ему угрожаетъ быть взятымъ отъ семьи, которую онъ такъ недавно содержалъ мирнымъ ремесломъ своимъ и которую теперь не по своей винѣ онъ содержать болѣе не можетъ. Вообразите себѣ его, а ихъ десять тысячъ такихъ, изъ которыхъ вамъ предстоитъ избрать себѣ жертвы, -- вотъ его тянутъ къ суду, вотъ на него сыпятся новыя бѣдствія; однако недостаетъ еще двухъ вещей, чтобы посадить его въ тюрьму и осудить его. По моему мнѣнію, это двѣнадцать мясниковъ на мѣстахъ присяжныхъ засѣдателей и Джефрей въ креслахъ судьи.
  

II. Обсужденіе предложенія герцога Дономора о назначеніи коммиссіи для изслѣдованія неудовольствій католиковъ. 21 апрѣля 1812 года.

   Милорды! Вопросъ, который предстоитъ разрѣшить теперь палатѣ, обсуждался уже такъ часто, такъ полно и съ такимъ искусствомъ, и можетъ быть никогда раньше онъ не подвергался такому мастерскому разсмотрѣнію, какъ въ сегодняшній вечеръ. Трудно поэтому прибавить тутъ еще новые аргументы за или противъ; и съ каждымъ возобновленіемъ преній устранялись препятствія, возраженія отбрасывались, и многіе изъ прежнихъ оппонентовъ эмансипаціи католиковъ, наконецъ, склонились къ необходимости удовлетворить петиціонеровъ. При такой уступчивости возникло, однако, новое возраженіе: теперь, говорили намъ, не время, или теперь неподходящее время, или для этого еще много времени впереди. До извѣстной степени и я согласенъ съ тѣмъ, что теперь не время, но я думаю, что время для этого прошло. Гораздо лучше было бы для страны, если бы католики уже обладали извѣстной долей нашихъ привилегій, если бы ихъ дворянство имѣло соотвѣтственный вѣсъ въ нашихъ собраніяхъ. Тогда намъ уже не пришлось бы теперь обсуждать ихъ нужды. Право, лучше было бы.
  
                       Non tempore tali
   Cogere concilium cum muros obsidet hostis
  
   Кругомъ насъ врагъ, а внутри бѣдствія. Слишкомъ поздно входить во всѣ подробности религіозной доктринц, когда мы должны сосредоточиться на вещахъ, гораздо болѣе важныхъ, чѣмъ церковныя церемоніи. Въ самомъ дѣлѣ, развѣ это не странно? Мы сошлись для обсужденія не Бога, которому мы поклоняемся, потому что въ этомъ мы всѣ согласны; не короля, которому мы подчиняемся, потому что ему мы всѣ одинаково вѣрны; но того, каково собственно различіе въ богослужебныхъ церемоніалахъ, какой минимумъ, и, замѣтьте, отнюдь не максимумъ вѣры (потому что именно максимумъ можетъ быть поставленъ въ вину католикамъ), какой избытокъ благочестія своему Богу дѣлаютъ нашихъ соотечественниковъ неспособными служить своему королю.
   Очень много было говорено и здѣсь, и тамъ, за дверьми палаты, о церкви и государствѣ; эти почтенныя слова слишкомъ часто проституировались для самыхъ жалкихъ интересовъ партій. Мы не должны поэтому вновь безъ мѣры повторять ихъ; я думаю, что здѣсь мы всѣ приверженцы церкви и государства, -- церкви Христовой и государства Великобританіи. И, конечно, не государства исключительности и деспотизма, а церкви вѣротерпимой, и не воинствующей, которая сама оказалась бы повинной во всемъ томъ, что говорилось противъ римскаго вѣроисповѣданія, и даже въ большей степени, потому что католики только настаиваютъ на ея благодати (и даже это сомнительно), а наша церковь, или вѣрнѣе наши священники, не только отказываютъ католикамъ во всѣхъ благодѣяніяхъ духа, но и во всѣхъ по-ею-стороннихъ, земныхъ благахъ. Въ этихъ самыхъ стѣнахъ или, вѣрнѣе, въ тѣхъ стѣнахъ, гдѣ тогда собирались лорды, великій лордъ Петерборо замѣтилъ, что онъ стоитъ за конституціоннаго короля и за конституцію въ этомъ парламентѣ, но ни въ коемъ случаѣ не считаетъ это собраніе парламентомъ Бога или религіи. На разстояніи цѣлаго столѣтія эти слова не потеряли силы. Въ самомъ дѣлѣ, пора оставить, наконецъ, эти споры о маленькихъ подробностяхъ, эту лилипутскую софистику о томъ, "съ какого конца разбивать яйца".
   Противники католиковъ могутъ быть раздѣлены на два разряда: съ одной стороны тѣхъ, которые увѣряютъ, будто у католиковъ и теперь слишкомъ много правъ, и затѣмъ другихъ, высказывающихъ мнѣніе, что низшимъ классамъ во всякомъ случаѣ нечего домогаться. Одни изъ нихъ говорятъ намъ, что католики все равно никогда не будутъ довольны, другіе, -- что они и такъ слишкомъ счастливы. Послѣдній парадоксъ достаточно опровергается какъ настоящей петиціей, такъ и предшествующей: тогда можно было бы сказать, что и негры не желали получить свободу. Это, конечно, немножко неловкое сравненіе; негровъ вы вѣдь уже выпустили на волю безъ всякой петиціи съ ихъ стороны и несмотря даже на множество противоположныхъ петицій со стороны ихъ хозяевъ. Но я не могу не замѣтить, что тогда мнѣ приходится еще болѣе пожалѣть о католическомъ крестьянствѣ, на этотъ разъ уже за то, что ему не довелось родиться чернымъ. Но вотъ, говорятъ, католики довольны или по крайней мѣрѣ должны были бы быть довольными; я постараюсь коснуться нѣкоторыхъ обстоятельствъ, которыя такъ чудесно способствуютъ ихъ благополучію. Имъ не разрѣшается свободно отправлять свои религіозныя требы въ регулярной арміи, но солдатъ-католикъ тѣмъ не менѣе обязанъ присутствовать при протестантскомъ богослуженіи, и оттого если его часть расположена не въ Ирландіи или Испаніи, то ему вовсе не представляется случая пойти въ свою собственную церковь. Разрѣшеніе полкамъ ирландской милиціи имѣть католическихъ священниковъ было дано какъ особая милость и не ранѣе какъ послѣ многолѣтнихъ домогательствъ, несмотря на то, что актъ, прошедшій еще въ 1793 году, уже давалъ имъ это право. Но развѣ католики обезпечены настоящимъ образомъ даже въ Ирландіи? Развѣ имѣетъ тамъ право католическая церковь пріобрѣсти хоть клокъ земли для постройки храма? Нѣтъ, всѣ мѣста богослуженія ихъ воздвигнуты на арендованной или уступленной свѣтскими людьми землѣ, и договоры эти легко могутъ быть уничтожены и часто подвергаются нарушеніямъ, какъ только какое нибудь незаконное желаніе или простой капризъ лэндлорда встрѣчаетъ противодѣйствіе. Двери церкви закрываются тогда передъ прихожанами. Это случалось множество разъ; но всего болѣе яркій примѣръ этого мы находимъ въ городѣ Ньютонъ-Барри, въ Вексфордскомъ графствѣ. Не имѣя настоящаго храма, католики нанимали двѣ риги; онѣ были соединены вмѣстѣ, и такимъ образомъ получилось помѣщеніе для общественной молитвы. Но въ это время какъ разъ противъ этого зданія жилъ чиновникъ, умъ котораго былъ крайне зараженъ тѣми предразсудками, которые, какъ это видно изъ протестантскихъ, лежащихъ передъ нами на столѣ петицій, однако, нисколько не свойственны болѣе разумной части населенія. И вотъ, когда однажды католики по обыкновенію собрались въ воскресенье совершенно тихо и безъ всякаго злого умысла для служенія своему и вашему Богу, они нашли двери зданія запертыми, при чемъ имъ тутъ же было объявлено, чтобы они немедленно разошлись (это сказали имъ одинъ мѣстный чиновникъ и одинъ членъ магистратуры), иначе имъ будетъ прочтенъ актъ о возмущеніи и собраніе разогнано штыками! На это католики въ 1806 году подали жалобы правительственной власти и въ частности секретарю Замка. Отвѣтомъ имъ (отвѣтомъ, но не удовлетвореніемъ) было письмо этого послѣдняго къ полковнику съ просьбой, если возможно, избѣжать подобныхъ крутыхъ мѣръ. Незачѣмъ останавливаться слишкомъ долго на самомъ этомъ фактѣ, но изъ него совершенно ясно, что разъ католическая церковь не имѣетъ правъ покупать землю для постройки на ней храмовъ, законы для защиты ея интересовъ не имѣютъ никакого значенія" Католики не обезпечены отъ произвола любого "взъерошеннаго маленькаго чиновника", которому вздумается "выкидывать свои фантастическія штуки передъ Всевышнимъ", оскорбляя своего Бога и нанося ущербъ себѣ подобнымъ. Каждый школьникъ, каждый лакейчикъ (а такіе нерѣдко на нашей службѣ засѣдали въ коммиссіяхъ), у котораго на плечѣ вмѣсто узелка оказался эполетъ, можетъ производить подобные и даже худшіе фокусы противъ католиковъ въ силу той самой власти, которая дана ему государемъ съ цѣлью защищать своихъ соотечественниковъ до послѣдней капли крови и не дѣлая при этомъ никакого различія между протестантами и католиками.
   Пользуются ли ирландскіе католики всѣми благами суда присяжныхъ? Ни въ коемъ случаѣ; они не будутъ ими пользоваться до тѣхъ поръ, пока имъ не будетъ дана привилегія выбираться въ шерифы и ихъ помощники. Наглядный примѣръ этому представляетъ то, что случилось во время послѣдней сессіи въ Эннисгилленѣ. Одинъ іоменъ обвинялся въ убійствѣ католика по имени Макворнагъ; трое свидѣтелей, заслуживающихъ довѣрія и никѣмъ не опровергнутыхъ, показали, что они видѣли, какъ подсудимый зарядилъ ружье, прицѣлился, выстрѣлилъ и убилъ этого Макворнага, Этотъ случай былъ обстоятельно разслѣдованъ судьей; ноу къ удивленію всей залы и къ величайшему неудовольствію суда, протестантскіе присяжныя оправдали обвиняемаго, Рѣшеніе было такъ очевидно лицепріятно, что господинъ судья Осборнъ счелъ своимъ долгомъ все-таки вынести приговоръ этому оправданному, но не оправдавшемуся убійцѣ, и, такимъ образомъ, хоть на время постарался отнять у него право убивать католиковъ.
   Соблюдаются ли, однако, хоть тѣ законы, которые изданы въ пользу католиковъ? Они сводятся на нѣтъ какъ въ мелкихъ, такъ и въ важныхъ случаяхъ. По недавнему закону, католическіе священники допущены въ тюрьмахъ; но вотъ въ Ферманаганскомъ графствѣ старшій судья назначилъ отставленнаго пастора, обойдя этимъ законъ и не обращая вниманія на самыя настойчивыя возраженія весьма почтеннаго члена магистратуры, по имени Флетчера. Таково законодательство, таково правосудіе для счастливыхъ, свободныхъ и всѣмъ довольныхъ католиковъ!
   Въ другомъ мѣстѣ уже подымался вопросъ о томъ, почему богатые католики не дѣлаютъ пожертвованій для воспитанія священниковъ? Потому что вы имъ этого не позволяете. Всѣ подобныя попытки осложнены всевозможнымъ вмѣшательствомъ, обиднымъ, произвольнымъ, дорого обходящимся вмѣшательствомъ Оранжской хоммиссіи по дѣламъ благотворительности. Что же касается до Майнутской коллегіи, то ни въ какомъ случаѣ кромѣ, какъ при ея основаніи, когда одинъ благородный лордъ (Кэмденъ), тогда стоявшій во главѣ ирландской администраціи, дѣйствительно заинтересовался ея усовершенствованіемъ, а также во время управленія одного благороднаго герцога (Бедфорда), который, какъ и его предки, всегда былъ другомъ свободы и человѣчества и не призналъ въ такой мѣрѣ себялюбивую политику исключенія католиковъ изъ числа себѣ подобныхъ, за этими исключеніями, ни разу за все время своего существованія это заведеніе не получало сколько нибудь значительной поддержки. Правда, было время, когда католическое духовенство находилось въ нѣсколько лучшемъ состояніи. Это было тогда, когда шла рѣчь объ уніи, этой уніи, которая безъ него не могла быть проведена. Тогда помощь его была необходима, чтобы добиться адресовъ отъ католическихъ графствъ. И вотъ тогда католическое духовенство было обласкано и всячески ублажаемо; ему льстили и оказывали почести, давая понять, что для него теперь все сдѣлаетъ унія. Но прошелъ этотъ моментъ и вновь католическіе священники были покрыты презрѣніемъ и имъ осталось лишь прозябать въ прежней темнотѣ.
   Особенно по отношенію къ Майнутской коллегіи было сдѣлано рѣшительно все, что нужно, чтобы принести въ полное отчаяніе; тутъ уже чувствуется особая забота о томъ, чтобы стереть малѣйшее впечатлѣніе благодарности въ умахъ католика. Самое сѣно, которое ставится на лугу, самый жиръ или сало быка либо барана, которые необходимы коллегіи, должны быть оплачены и подсчитаны чуть ли не подъ клятвеннымъ ручательствомъ. Правда, нельзя съ достаточной силой настаивать на подобной экономіи въ мелочахъ въ такое время, когда одни только насѣкомыя, расхищающія казначейство, ваши Гзиты и Чиннери, эти "золотые жуки", могутъ избѣжать пристальнаго надзора министровъ. Но когда сессія за сессіей католики видятъ, какъ ихъ жалкое пропитаніе, кусокъ за кускомъ, отнимается отъ нихъ среди оживленныхъ споровъ и при самомъ очевидномъ недоброжелательствѣ, стремящемся наложить печать на ихъ щедрость, развѣ при такихъ обстоятельствахъ не могли бы католики воскликнуть словами Пранора:
  
   Я знаю, что Ивану я обязанъ.
   Иванъ нашелъ однако нужнымъ
   Раздать все это цѣлому народу.
   Отсюда, право, мы съ Иваномъ квиты.
  
   Католиковъ часто сравниваютъ съ нищими изъ "Жиль Блаза"; но кто сдѣлалъ ихъ нищими, кто обогатился грабежомъ ихъ предковъ? Развѣ не должны вы помочь нищему, когда это отецъ вашъ довелъ его до сумы? Но если вы вообще хотите помочь ему, развѣ вы не можете сдѣлать это не бросивши и вашъ грошъ прямо въ лицо? Ввидѣ контраста съ этой нищенской благотворительностью давайте однако посмотримте на протестантскія школы. Имъ вы недавно назначили 41,000 фунтовъ стерлинговъ. Вотъ какія суммы идутъ на ихъ содержаніе; а кѣмъ пополняются онѣ? Монтескье замѣтилъ по поводу англійской конституціи, что ея прототипъ можно найти у Тацита въ томъ мѣстѣ, гдѣ историкъ говоритъ о германцахъ и прибавляетъ: эта великолѣпная система взята изъ лѣсу; такъ же точно, говоря о протестантскихъ школахъ, можно замѣтить, что эта великолѣпная система заимствована у цыганъ. Эти школы пополняются, какъ полки янычаръ во время большого набора при Амуратѣ или цыганскіе таборы нашихъ дней, -- путемъ кражи дѣтей. Они пополняются дѣтьми, отнятыми или заманенными богатыми и знатными протестантами отъ ихъ католическихъ сосѣдей; это очень знаменательно. Какъ это дѣлается, будетъ всего яснѣе на примѣрѣ. Сестра господина Карти (католическаго джентльмэна съ довольно значительнымъ состояніемъ) умираетъ, оставивъ двухъ дѣвочекъ; онѣ немедленно и назначаются въ прозелитки; ихъ отправляютъ въ школу въ Кульгрени. Ихъ дядя, узнавши объ этомъ обстоятельствѣ, случившемся въ его отсутствіе, немедленно потребовалъ возвращенія своихъ племянницъ и объявилъ, что обезпечитъ ихъ; въ этомъ требованіи ему однако было отказано, и только послѣ пятилѣтней борьбы, послѣ вмѣшательства одного очень важнаго лица могъ этотъ джентльмэнъ, католикъ, добиться освобожденія своихъ ближайшихъ родственницъ отъ заботливости благотворительной школы. Вотъ какимъ путемъ получаются немногіе прозелиты, которые воспитываются вмѣстѣ съ протестантскими дѣтьми, вовсе не нуждающимися въ благотворительности. И какъ ихъ учатъ! Имъ дается въ руки катихизисъ, состоящій, я полагаю, изъ 45 страницъ, на которыхъ три вопроса, касающихся протестантской религіи. Одинъ изъ этихъ вопросовъ таковъ:-- въ чемъ заключалась протестантская вѣра до Лютера? -- Отвѣтъ: -- въ Евангеліи. Всѣ остальныя 44 1/2 страницы осуждаютъ отвратительное идолопоклонство папистовъ! Позвольте мнѣ спросить нашихъ пасторовъ и учителей, таково ли должно быть религіозное воспитаніе юношества? Это ли Евангельская религія временъ предшествующихъ Лютеру? Религія, проповѣдующая .на землѣ миръ и въ человѣцѣхъ благоволеніе"? Ангелами или дьяволами должно сдѣлать такое воспитаніе? Лучше куда угодно послать ихъ, чѣмъ учить такимъ доктринамъ; пошлите ихъ хоть на острова Тихаго океана, гдѣ они, можетъ быть, болѣе по человѣчески научатся быть каннибалами; человѣкъ, поѣдающій убитаго, менѣе гадокъ, чѣмъ преслѣдующій живыхъ людей. Вы называете это школою? Я бы назвалъ это навозною кучею, гдѣ ехидны разводятъ птенцовъ, чтобы они, когда у нихъ прорѣжутся зубы и созрѣетъ ядъ, пошли бы, злобные и ядовитые, разить католиковъ. Я спрашиваю васъ, чья же это доктрина, -- англійской церкви или англійскихъ священниковъ? Нѣтъ, наиболѣе просвѣщенные англійскіе священники, конечно, другого мнѣнія. Что говоритъ Пэлей? "Я не вижу причины, почему люди различныхъ религіозныхъ убѣжденій не могутъ сидѣть на тѣхъ же скамьяхъ, вести пренія на томъ же совѣтѣ и сражаться въ тѣхъ же рядахъ совершенно такъ же, какъ они могутъ обсуждать спорные вопросы естественной исторіи, философіи и этики". Можно, конечно, возразить на это, что Пэлей не былъ строго ортодоксаленъ. Объ его ортодоксальности мнѣ ничего неизвѣстно, но кто можетъ отрицать, что онъ былъ украшеніемъ и церкви, и человѣчества, и христіанства?
   Я не буду долго останавливаться на тяжело ложащемся на крестьянъ бремени десятиннаго налога, но нельзя не замѣтить, что самый принципъ такого налога заключаетъ въ себѣ новую и лишнюю тягость; подсчетъ процентнаго отношенія даетъ возможность сборщику податей высоко переоцѣнивать доходность, а вѣдь мы знаемъ, что въ Ирландіи въ очень многихъ мѣстахъ единственные протестанты, это -- сборщики податей и ихъ семьи.
   Среди множества причинъ возмущенія слишкомъ многочисленныхъ, чтобы ихъ можно было перечислить, есть одна, касающаяся милиціи, которую никакъ нельзя обойти молчаніемъ; я разумѣю существованіе среди честныхъ людей Оранжскихъ постоевъ. Чиновники, конечно, не станутъ этого отрицать. Какимъ образомъ существованіе этихъ постоевъ можетъ способствовать миру и согласію? При такихъ условіяхъ люди совершенно разрознены въ обществѣ, хотя и входятъ въ одни и тѣ же ряды. Какъ можно допускать подобную общую систему постояннаго преслѣдованія; или можно вообразить себѣ, что такая система можетъ или должна сдѣлать людей довольными? Если бы это могло случиться, это противорѣчило бы человѣческой природѣ; тогда эти люди были бы дѣйствительно достойны только того, чтобы стать тѣми рабами, какими вы ихъ сдѣлали. Всѣ приведенные мною факты основаны на самыхъ достовѣрныхъ и авторитетныхъ свѣдѣніяхъ; иначе ни здѣсь, ни вообще гдѣ бы то ни было я бы не позволилъ себѣ требовать ихъ признанія. Если они даже и преувеличены, то ихъ все-таки настолько много, что съ ними необходимо считаться. Мнѣ можно, конечно, возразить, что я никогда не былъ въ Ирландіи, но на это я отвѣчу, что знать объ Ирландіи никогда не бывавши тамъ такъ же легко, какъ для нѣкоторыхъ, повидимому, оказалось возможнымъ родиться тамъ, получить тамъ воспитаніе и долго проживать, оставаясь при этомъ въ полномъ невѣдѣніи о самыхъ насущныхъ и лучшихъ интересахъ этой страны. Есть однако лица, увѣряющія, что католики уже получили слишкомъ много снисхожденій. Посмотрите, кричатъ они, какъ много мы для нихъ сдѣлали. Мы дали имъ для образованія цѣлую коллегію, мы разрѣшаемъ имъ пищу и одежду, мы не мѣшаемъ имъ пользоваться всѣми стихіями, мы позволяемъ имъ сражаться за насъ до тѣхъ поръ, пока они могутъ отдавать намъ свою жизнь и члены своего тѣла; и все-таки они не довольны. Какіе же это великодушные и справедливые жалобщики? Если отнять всю софистику, то къ этому, и только къ этому, сводятся всѣ ваши аргументы. Мои противники напоминаютъ мнѣ исторію объ одномъ барабанщикѣ, который получилъ приказаніе отодрать одного своего пріятеля. Его просили пороть повыше -- и онъ поролъ, его просили пороть ниже -- и онъ поролъ, ему было сказано пороть посерединѣ -- и онъ поролъ; но и выше, и ниже, и по серединѣ -- его пріятель продолжалъ кричать и жаловаться до тѣхъ поръ, пока барабанщикъ, усталый и взбѣшенный, не бросилъ плеть и не воскликнулъ: "чортъ бы тебя побралъ, никакъ тебѣ не угодить, по какому мѣсту ни пори!" Совершенно такъ же и вы, -- вы пороли католиковъ и высоко, и низко, и здѣсь, и тамъ, и, увы, они никогда не оставались этимъ довольны. Правда, время, опытъ и усталость, сказывающаяся даже въ варварскихъ поступкахъ, научили васъ пороть ихъ немножко нѣжнѣе. Но вы все-таки продолжаете класть ихъ на кобылу и будете поступать такъ до самыхъ тѣхъ поръ, пока плеть не будетъ вырвана изъ вашихъ рукъ и не обратится противъ васъ самихъ и вашего потомства.
   Во время предшествовавшихъ преній кѣмъ то было замѣчено (я не помню кѣмъ и, признаюсь, не старался запомнить), что разъ мы хотимъ эмансипировать католиковъ, почему не сдѣлать того же съ евреями? Если это сказано изъ сочувствія къ евреямъ, это заслуживаетъ полнаго вниманія, но, какъ вылазка противъ католиковъ, что это, какъ не восклицаніе Шейлока по поводу замужества дочери: "я лучше бы желалъ, чтобъ мужемъ ей былъ человѣкъ изъ племени Варравы, чѣмъ кто-нибудь изъ христіанъ".
   Я думаю, что католикъ -- христіанинъ, и таково мнѣніе даже того, кому естественно давать предпочтеніе -- евреямъ.
   У доктора Джонсона (котораго я признаю отнюдь не меньшимъ авторитетомъ, чѣмъ милѣйшаго апостола нетерпимости, доктора Дюидженана) есть замѣчаніе о томъ, что всякій, считающій въ наше время церковь въ опасности, кричитъ: "горимъ во время потопа". Это болѣе, чѣмъ метафора, потому что остатки этихъ допотопныхъ людей сохранились между нами съ ихъ криками объ огнѣ на устахъ и мозгами, подмоченными водой. Они вносятъ
   смуту и горе въ жизнь человѣчества своими странными возгласами. Эти несчастныя существа невозможно убѣдить въ томъ, что этотъ огонь, которымъ они пугаютъ и насъ, и себя, не что иное, какъ ignis fatuus ихъ болѣзненнаго воображенія. Они вѣчно видятъ огонь, трепещущій у нихъ передъ глазами, особенно, когда глаза эти закрыты (каковы они ужъ очень давно у лицъ, на которыхъ я намекаю). Это непремѣнный симптомъ болѣзни этихъ бѣдныхъ инвалидовъ (любой докторъ скажетъ вамъ это, господа лорды). Какой ревень, какія травы или "какой же слабительный напитокъ можетъ изгнать эту игру воображенія!"-- Немыслимо. Болѣзнь неизлѣчима. У нихъ настоящая Caput insanabile tribus Anticyris.
   Вотъ они -- ваши настоящіе протестанты. Какъ Бэйли, который протестовалъ вообще противъ всѣхъ сектъ, они протестуютъ противъ католическихъ петицій и петицій протестантскихъ, противъ всякихъ поправокъ, противъ всего того, что разумъ, гуманность, политика, справедливость или простой здравый смыслъ можетъ возразить на всѣ нелѣпости ихъ съумасшедшаго воображенія. Это люди, переставившіе извѣстную пословицу о горѣ, родившей мышь, -- они мыши, изнывающія въ потугахъ родить гору.
   Чтобы вернуться къ католикамъ, представимъ себѣ, что ирландцы дѣйствительно довольны своимъ положеніемъ; вообразимъ себѣ ихъ дѣйствительно способными къ такой чудовищности, какъ нежеланіе освобожденія -- развѣ мы не должны были бы желать этого для насъ самихъ? Развѣ нечего выиграть и намъ самимъ отъ ихъ эмансипаціи? Сколько потрачено средствъ, сколько потеряно талантовъ благодаря системѣ исключительности? Вы уже знаете, чего стоитъ ирландская помощь; въ настоящее время защита Англіи поручена ирландской милиціи. Въ то самое время, когда голодающій народъ нашъ возстаетъ со всей жестокостью отчаянія, ирландцы вѣрны своему долгу. Но вы не можете полностію воспользоваться всѣми благами той силы, которую вы такъ охотно противополагаете разрушенію, до тѣхъ поръ, пока повсюду не возбуждена одинаковая энергія распространеніемъ повсюду одинаковой свободы. Ирландія совершила уже очень многое, но она сдѣлаетъ гораздо больше. Вотъ сейчасъ единственный настоящій успѣхъ за всѣ эти долгіе годы непрестанныхъ бѣдствій былъ достигнутъ ирландскимъ генераломъ; правда, онъ не католикъ; будь онъ католикъ, онъ не достигъ бы занимаемаго имъ поста; я думаю, однако, что едва ли его религія извратила бы его способности или отняла бы у него патріотизмъ, хотя въ этомъ случаѣ онъ, конечно, побѣдилъ бы только стоя въ рядахъ арміи, которой ему самому никогда не пришлось бы командовать.
   Онъ тѣмъ не менѣе, тамъ заграницей, сражается за дѣло католиковъ; здѣсь его благородный братъ отстаивалъ ихъ интересы съ краснорѣчіемъ, которое я не стану обезцѣнивать скромной данью моихъ панегириковъ; третій изъ его родственниковъ, столь же не похожій на нихъ, какъ и вообще не сравнимый съ ними, воевалъ со своими братьями католиками въ Дублинѣ путемъ циркуляровъ-эдиктовъ, прокламацій, арестовъ и вооруженныхъ разсѣяній толпы -- и вообще всѣмъ гадкимъ скопищемъ жалкаго вооруженія, какого могутъ желать лишь военно-наемные стражники правительства, одѣтаго въ гнилые доспѣхи своего обветшалаго законодательства. Вы, господа лорды, безъ сомнѣнія раздадите новыя почести одновременно и спасителю Португаліи и тому, кто разогналъ делегатовъ. Дѣйствительно, странно было бы дѣлать различіе между нашей внѣшней и внутренней политикой. Если католическая Испанія, вѣрная Португалія и не менѣе католическій и вѣрный король одной изъ Сицилій (которую вы между прочимъ у него, однако, отняли) нуждается въ помощи, -- немедленно идутъ въ походъ войско и флотъ, отправляются посланники и субсидіи, и это очень часто для того, чтобы выдержать довольно горячій бой, вести болѣе или менѣе неудачно переговоры и всегда неизмѣнно очень дорого платить за нашихъ союзниковъ, папистовъ. Позвольте мнѣ спросить васъ, развѣ вы не ведете, напримѣръ, войну за освобожденіе Фердинанда VIIt который несомнѣнно глупецъ, а слѣдовательно, по всей вѣроятности, и ханжа? Неужели же вы больше цѣните иностраннаго государя, чѣмъ вашихъ собственныхъ соотечественниковъ, которые, конечно, не глупцы, потому что они знаютъ ваши интересы лучше, чѣмъ вы сами, которые вовсе не ханжи, потому что они платятъ вамъ добромъ за зло, но которые, конечно, находятся въ худшемъ положеніи, чѣмъ тюрьма узурпатора, потому что нравственныя оковы несравненно тяжелѣе тѣлесныхъ?
   Я не буду распространяться о послѣдствіяхъ вашего отказа требованіямъ петиціонеровъ; вы ихъ знаете, вы почувствуете ихъ, вы и дѣти вашихъ дѣтей, когда Уніи больше на будетъ. Прощай, Унія, такъ называемая "Lucus a non lucendo", Унія, потому что она ничего не соединяетъ, Унія, съ первыхъ шаговъ нанесшая ударъ независимости Ирландіи и въ концѣ концовъ могущая принести къ ея полному отложенію отъ этой страны. Если это можно назвать Уніей, то это Унія волка и его добычи; хищникъ поѣдаетъ свою жертву и такимъ образомъ они приходятъ къ единству. Такъ поглотила Великобританія парламентъ, конституцію и независимость Ирландіи, и не соглашается изрыгнуть хоть одну привилегію, хотя бы это было на благо ея собственнаго поглотившаго и ненасытнаго политическаго тѣла.
   Теперь, господа лорды, раньше, чѣмъ сѣсть, я попрошу гг. министровъ Его Величества позволить мнѣ сказать нѣсколько словъ, конечно, не объ ихъ достоинствахъ, это было бы лишнимъ, но о степени уваженія, какимъ они пользуются среди населенія этого королевства. Въ этихъ стѣнахъ въ самыхъ велерѣчивыхъ выраженіяхъ уже говорилось объ этомъ, при чемъ поведеніе гг. министровъ сравнивалось съ поведеніемъ гг. лордовъ этой половины палаты.
   Какова популярность, выпавшая на долю моихъ благородныхъ друзей (если только мнѣ будетъ позволено такъ называть ихъ) этого я не берусь засвидѣтельствовать; но несомнѣнно, что отрицать популярность министровъ Его Величества было бы напраснымъ трудомъ. Популярность эта немножко похожа на вѣтеръ, о которомъ никогда не знаешь, откуда онъ и куда онъ уходитъ; они чувствуютъ это, они этому радуются и гордятся этимъ. Вѣдь, право, при всей ихъ скромности, въ какую самую отдаленную часть королевства могутъ удалиться гг. министры, чтобы избѣгнуть самой торжественной встрѣчи? Если они направятся въ центральныя графства ихъ будутъ привѣтствовать промышленники, съ петлями на шеѣ, которыя недавно были относительно нихъ вотированы; они протянутъ руки, полныя петицій, но будутъ призывать благословеніе неба на головы тѣхъ, кто такъ просто и въ то же время такъ искусно отстранилъ всѣ ихъ несчастія какъ въ этомъ, такъ и въ лучшемъ мірѣ. Такіе же признаки полнаго сочувствія ожидаютъ гг. министровъ повсюду; они ожидаютъ ихъ и въ Шотландіи отъ Глазго до Джонъ о Трота. Если же они предпримутъ путешествіе отъ Портпатрика до Донагади, они сразу упадутъ въ объятія четырехъ милліоновъ католиковъ, сердца которыхъ должно навѣки привязать къ нимъ сегодняшнее голосованіе. Вернувшись въ метрополію, если имъ удастся безъ непріятныхъ ощущеній миновать Тэмпль Баръ съ его жадными нишами, имъ никакъ не избѣжать привѣтствій цеховыхъ мастеровъ и еще болѣе бурныхъ, но не менѣе искреннихъ рукоплесканій обанкротившихся купцовъ и держателей ничего не стоящихъ болѣе цѣнностей. Пусть они также посмотрятъ на армію; сколько вѣнковъ не лавровыхъ, но зато виноградныхъ заготовлено для героевъ Вальхерена? Правда, мало свидѣтелей ихъ достоинствъ въ этомъ отношеніи осталось въ живыхъ; но зато какія "тучи свидѣтелей", принадлежащихъ къ этой нарядной арміи, которую они такъ великодушно и такъ благочестиво отправили въ путь, вышли изъ ея рядовъ, чтобы присоединиться къ благородной арміи "мучениковъ". И не бѣда, если на пути своего тріумфальнаго шествія они увидятъ столько же булыжниковъ, сколько и войско Калигуллы при подобномъ же тріумфѣ, прототипѣ ихняго; не бѣда, если они не замѣтятъ этихъ знаковъ воспоминанія, которые благодарный народъ воздвигаетъ въ честь своихъ благодѣтелей. Можетъ быть, не одинъ верстовой столбъ будетъ носить на себѣ голову сарацина ради сходства ея съ побѣдителями при Вальхеренѣ; зачѣмъ картины тому, для кого всегда готова каррикатура? Зачѣмъ жалѣть о недостаткѣ статуй тому, кто и безъ того такъ часто видѣлъ свое изображеніе? Но популярность нашихъ министровъ не ограничивается вотъ этими островами; есть другія страны, гдѣ проводимыя ими мѣры, и прежде всего ихъ отношеніе къ католикамъ, должны сдѣлать ихъ въ высшей степени популярными. Если ихъ любятъ здѣсь, то во Франціи ихъ боготворятъ. Нѣтъ мѣропріятія, которое бы было болѣе противно цѣлямъ и чувствамъ Бонапарта, какъ эмансипація католиковъ, и ничто не отвѣчаетъ болѣе его намѣреніямъ, какъ все то, что до сихъ поръ проводилось, проводится и, я боюсь, что и будетъ дальше проводиться по отношенію къ Ирландіи. Что такое Англія безъ Ирландіи и что такое Ирландія безъ католиковъ? На основахъ вашей тираніи надѣется Наполеонъ построить свою собственную тиранію. Угнетеніе католиковъ настолько мило, настолько любезно его сердцу, что безъ сомнѣнія (какъ онъ недавно далъ это понять, возстановивъ съ нами сношенія) слѣдующая почта привезетъ въ эту страну цѣлые пуды севрской посуды и голубыхъ ленточекъ (то и другое въ большомъ почетѣ въ наши дни); голубыя ленточки Почетнаго Легіона д-ру Дюигенену и его министерскимъ ученикамъ. Такова эта достойная популярность, результатъ этихъ необыкновенныхъ экспедицій, такъ дорого стоящихъ намъ, столь безполезныхъ для нашихъ союзниковъ и столь бѣдственныхъ для народа. Результатъ воображаемыхъ побѣдъ, почетныхъ, какъ намъ говорятъ, для британскаго имени, но разрушительныхъ для лучшихъ интересовъ британскаго народа. И прежде всего такова расплата за отношеніе министровъ къ католикамъ.
   Я извиняюсь передъ палатой, которая, я увѣренъ, проститъ своему члену, не имѣющему привычки часто искать ея благосклонности за эту попытку остановить ея вниманіе на довольно продолжительное время. Я самымъ рѣшительнымъ образомъ подаю голосъ за предложеніе герцога.
  

III. Обсужденіе петиціи майора Картрайта. 1-го іюня 1813 года.

   Господа лорды! Петиція, которую я намѣреваюсь представить палатѣ -- такова, что, по моему мнѣнію, она требуетъ отъ васъ особаго вниманія. Хотя она и подписана всего только однимъ человѣкомъ, въ ней содержатся такія данныя, которыя (если они не будутъ опровергнуты) должны быть особенно тщательно разслѣдованы. Изложенныя петиціонеромъ неудовольствія отнюдь не воображаемы и не себялюбивы. Это не есть его личное неудовольствіе, потому что его раздѣляетъ цѣлое множество людей. Завтра же любой человѣкъ какъ въ этихъ стѣнахъ, такъ и внѣ ихъ, можетъ подвергнуться такому же оскорбленію и такому же отказу въ исполненіи своего священнаго долга: въ возстановленіи настоящей конституціи этого королевства на правѣ петицій къ парламенту о реформахъ. Петиціонеръ, господа лорды -- человѣкъ, долгая жизнь котораго вся ушла на борьбу за свободу подданныхъ противъ все возраставшаго и возрастающаго до сихъ поръ пагубнаго вліянія; этому вліянію должны быть поставлены преграды; какъ бы ни смотрѣть на политическіе взгляды петиціонера, едва ли можетъ возникнуть вопросъ о честности его намѣреній. Даже теперь подъ бременемъ лѣтъ и тѣхъ болѣзней, которыя свойственны его возрасту, но все еще несравненный по таланту и твердый духомъ -- "frangas non flectes" -- онъ получилъ еще нѣсколько ранъ, воюя противъ общей испорченности. Новое неудовольствіе, на которое онъ жалуется, нанесетъ ему, можетъ быть, новую рану, но отнюдь не безчестіе. Петиція подписана Джономъ Картрайтомъ: съ тѣмъ оскорбленіемъ, которое составляетъ сущность его петиціи къ вамъ, господа лорды, ему пришлось встрѣтиться при законномъ преслѣдованіи необходимыхъ реформъ представительства страны, что составляетъ лучшую услугу, которую можно оказать, какъ парламенту, такъ и народу. Петиція составлена въ твердыхъ, но почтительныхъ выраженіяхъ -- языкомъ человѣка, помнящаго о своемъ собственномъ достоинствѣ, но въ то же время, я увѣренъ, не забывающаго о своемъ уваженіи къ этой палатѣ. Петиціонеръ заявляетъ всѣмъ тѣмъ, кто англичанинъ по чувству столько же, сколько и по крови и по рожденію, между прочимъ слѣдующее: 21 января 1813 года, въ Хэддерсфильдѣ, онъ и шесть другихъ лицъ, услышавшихъ о его пріѣздѣ и находившихся при немъ лишь для того, чтобы выказать ему уваженіе, были схвачены представителями гражданской и военной власти и нѣсколько часовъ подрядъ содержались подъ стражей, вслѣдствіе грубой и оскорбительной инсинуаціи относительно личности вашего петиціонера со стороны распоряжавшагося офицера. Затѣмъ онъ, петиціонеръ, долженъ былъ предстать передъ чиновникомъ магистратуры и только тогда получилъ свободу, когда разсмотрѣніе его бумагъ ясно показало, что никакихъ не только справедливыхъ, но и законныхъ основаній для преслѣдованія противъ него не имѣется. Однако, несмотря на обѣщаніе и даже приказаніе со стороны предсѣдателя магистратуры выдать вашему петиціонеру копію съ приказа объ его арестѣ, подъ разными предлогами этого до сихъ поръ не было сдѣлано. Имена и общественное положеніе всѣхъ участниковъ этого дѣла вы найдете въ петиціи. Чтобы не злоупотреблять вашимъ временемъ, я не буду касаться всѣхъ остальныхъ пунктовъ, хотя нѣкоторые изъ нихъ, можетъ быть, и еще болѣе важны. Я однако самымъ искреннимъ образомъ прошу васъ, господа лорды, обратить ваше вниманіе на общее содержаніе этой петиціи: права этихъ почтенныхъ свободныхъ гражданъ были нарушены во имя парламента и народа; вотъ почему обратиться теперь прямо къ палатѣ, обратиться къ вашему чувству законности, а не къ какому нибудь низшему учрежденію значитъ выказать вамъ свое уваженіе. Какова бы ни была судьба петиціи, я лично испытываю чувство нѣкотораго удовлетворенія, хотя бы къ нему и примѣшивалось сожалѣніе; я чувствую удовлетвореніе въ томъ, что имѣю возможность открыто говорить здѣсь противъ преградъ, поставленныхъ при осуществленіи самаго законнаго- и необходимаго долга гражданина: стремленія къ парламентскимъ реформамъ путемъ петицій. Я вкратцѣ сообщилъ жалобу петиціонера, имъ самимъ изложенную гораздо болѣе подробно. Я надѣюсь, что вы, господа лорды, позаботитесь о его охранѣ и слѣдующемъ ему удовлетвореніи. Не одному ему, но, въ лицѣ его, и всему народу, нанесено оскорбленіе этимъ противопоставленіемъ нелѣпой и беззаконной военной и гражданской силы праву людей обращаться съ петиціями къ своимъ собственнымъ представителямъ.

-----

   Послѣ возникшихъ по поводу этой рѣчи и петиціи Картрайта преній, Байронъ заявляетъ, что считалъ своимъ долгомъ представить эту петицію на разсмотрѣніе палаты. Благородный герцогъ настаивалъ на томъ, что это не петиція, а рѣчь; тутъ нѣтъ просьбы и поэтому нечего было принимать, сказалъ онъ. Но къ чему тутъ просьба, если понимать это слово въ прямомъ смыслѣ? Не могутъ же господа лорды допустить, чтобы человѣкъ обращался съ просьбой къ себѣ подобнымъ, какъ къ Богу? Ему остается только сказать, что хотя въ нѣкоторыхъ мѣстахъ этой петиціи и содержатся довольно рѣзкія выраженія, тѣмъ не менѣе въ ней нѣтъ ничего такого, что было бы непріемлемо для палаты; по отношенію къ господамъ лордамъ употреблены самыя почтительныя выраженія. Онъ увѣренъ поэтому, что господа лорды будутъ настаивать на принятіи этой петиціи.

Евгеній Аничковъ.

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru