Батеньков Гавриил Степанович
Г. С. Батеньков в Сибири в 1817-1819 гг

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Справка Г. М. Котлярова).

ВОСПОМИНАНИЯ И РАССКАЗЫ ДЕЯТЕЛЕЙ ТАЙНЫХ ОБЩЕСТВ 1820-х годов

том II

ОБЩАЯ РЕДАКЦИЯ
Ю. Г. ОКСМАНА и С. И. ЧЕРНОВА

ИЗДАТЕЛЬСТВО ВСЕСОЮЗНОГО ОБЩЕСТВА ПОЛИТКАТОРЖАН И ССЫЛЬНО-ПОСЕЛЕНЦЕВ
МОСКВА
1933

   

2. Г. С. БАТЕНЬКОВ В СИБИРИ В 1817-1819 ГГ.

(СПРАВКА Г. М. КОТЛЯРОВА)

   Все сведения о Батенькове, относящиеся ко времени его работы в Сибири в 1817--1819 гг., заимствовались до сих пор из мемуарной литературы, ла основании которой первый биограф Батенькова Ореус {"Русск. Стар.", 1889, VIII, стр. 301--362.} установил два основных момента: во-первых, Батеньков по переходе на службу в ведомство путей сообщения будто бы заслужил репутацию "беспокойного человека" и потому был отправлен на службу в далекую Сибирь в качестве управляющего X, еще не открытым округом путей сообщения {"Из записок Ник. Ив. Греча". ("Русск. Вестн.", 1868, VI, стр. 4121).}, и, во-вторых, в Томске у Батенькова сильно обострились отношения с местным губернатором из-за того, что Батеньков взялся , построить мост вдвое дешевле, чем было показано в смете, представленной губернатором {"Рассказы о Г. С. Батенькове". ("Русск. Архив", 1881, кн. 3, стр. 438).}. Все последующие биографы повторили то же самое, варьируя подробности.
   А между тем в б. архиве министерства путей сообщения сохранилось несколько дел {1. Дело 1825 г., No 213, дежурства корпуса п. с. "Об арестовании инженер-подполковника Батенькова и о принадлежащем ему имуществе". 2. Дело 1-го отделения экспедиции п. с. 1811 г., "Об изысканиях и улучшении сибирских рек". 3. Дело того же отделения 1817 г., No 907, ч. I, "О командировании инженера в Томок для руководства производящимися там работами". 4. То же 1818 г., No 908 (622), ч. II. 5. Дело того же отделения 1819 г., No 909, ч. III: "Дело о занятиях капитана Батенькова в X округе по поручениям г. сибирского генерал-губернатора, как-то: устроение набережной на р. Ангаре в Иркутске и разных построениях на китайской границе".}, по которым можно с достаточной точностью установить документальные данные о деятельности будущего декабриста в 1817--1819 гг.,-- "а основании их проверить мемуарные сведения, к которым надо относиться всегда с большой осторожностью.
   После возвращения из второго заграничного похода 7 мая 1816 года Гавриил Степанович Батеньков был "по прошению уволен от службы за ранами с чином, мундиром и пенсионом полного жалованья". Молодому подпоручику в отставке было всего 23 года. Осенью того же 1816 года он "совершенно выдержал испытание во всех науках, для инженера путей сообщения нужных", при институте п. с. 5 октября был принят в корпус инженеров п. с. и по собственной просьбе назначен в должность инженера 3-го класса в X округ, т. е. в Сибирь, откуда он был родом. Он стремился туда "на помощь престарелой матери", как писал он сам в своем показании следственной комиссии. Ему было предписано явиться к начальнику округа полковнику Риддеру в Тобольск. Батеньков прибыл туда, невидимому, к началу 1817 г., так как 9 января 1817 г. полковник Риддер послал в Петербург свои соображения о том, как использовать прибывшего Батенькова, при чем сначала Риддер предполагал употребить его "для съемки и нивеллировки рек Тыма и Сыма", когда же к тому встретились препятствия, Батенькова предполагалось послать "для снятия и подробного описания в Пермской губ. обысканных по Уральскому хребту мест к соединению российских рек с сибирскими".
   Пока эти предположения доставлялись в Петербург,-- а почта от Тобольска до Петербурга шла около месяца,-- вопрос о направлении дальнейших работ Батенькова в Сибири был решен иначе. В январе 1817 года главным директором путей сообщения была получена просьба сибирского генерал-губернатора И. Б. Пестеля {И. Б. Пестель, отец декабриста П. И. Пестеля, был сибирским генерал-губернатором с 1805 по 1818 гг., большую часть своего генерал-губернаторства он прожил в Петербурге, откуда управлял вверенной ему областью, в которой творились доверенными Пестеля страшные безобразия, прекращенные только М. М. Сперанским после назначения его сибирским генерал-губернатором.} о назначении в его непосредственное распоряжение инженера для работ в г. Томске на место умершего инженера Лукина. И. Б. Пестель просил, чтобы был назначен "такой из инженерных чиновников, который имел бы хотя токмо теоретические сведения по инженерной части, так как все предполагаемые к производству там строения производимы будут под распоряжением губернского начальства, которое посему и оные на свою ответственность принять должно". О командировании в распоряжение Пестеля чиновника корпуса инженеров п. с. состоялось высочайшее повеление, следовательно возражений со стороны путейского ведомства быть не могло, а так как в Сибирском округе было всего 2 инженера -- Риддер и Батеньков, при чем первый исполнял обязанности начальника округа, то совет путей сообщения решил командировать в Томск для работ Батенькова. 10 февраля 1817 г. ему; был отправлен поэтому поводу "ордер", в котором подчеркивалось, что Батенькову поручается лишь техническая сторона работ, "отнюдь не касаясь распоряжений экономических", которыми должно ведать гражданское начальство. По получении этого ордера Батеньков выехал 14 марта 1817 г. из Тобольска и приехал в Томск 23-го числа того же месяца. Он горячо принялся за порученную работу. Через месяц, 24 апреля, он составил обширный рапорт о предстоящих ему работах. При этом только по вопросу об устройстве в Томске мостовой Батеньков представил немедленно подробно разработанный план работ, приложив собственноручно сделанный им чертеж профиля мостовой. По остальным же вопросам, "желая действовать не иначе, как по предварительному рассмотрению предполагаемого дела", Г. С. справедливо считал необходимым сперва собрать материалы и произвести исследование на месте. В конце рапорта со скромностью и вместе с тем с сохранением своего достоинства Батеньков писал: "Дабы сделать решительное заключение по сим предметам толико важным, не упущу я употребить все усилия и осмеливаюсь у вашего высокопревосходительства испрашивать нужных наставлений в том, что лучше может руководствовать меня в моих изысканиях и что могу я упустить из виду по малой опытности в том роде службы, к вступлению в которую имел честь быть удостоен и важность которой толико обширна".
   Первый рапорт Батенькова произвел хорошее впечатление на совет путей сообщения, который сделал из него заключение, что "сей чиновник обращает должное старание к выполнению своих обязанностей и оправдывает выгодное о нем мнение главного начальства".
   30 апреля начались работы по устройству мостовой из хрящевой насыпи. Через каждые 2 недели Батеньков уведомлял петербургское начальство о ходе работ. В одном из рапортов он так характеризует условия их: "Заготовление материалов и самое производство работ большей частью делается! самими жителями; при наступлении же сенокосного времени местное начальство дает теперь свободу заняться сим необходимым хозяйственным делом, почему до окончания оного и не можно ожидать по городовому устройству большого успеха".
   А в рапорте от 15 августа Батеньков делает еще следующие замечания: "По главным улицам прорыты кюветы и хотя по проекту моему предполагалось одеть их досками, но никак невозможно было согласить на то жителей, и поистине беднейшие из них не имели способа. Надобно было ограничиться везде плетневой одеждой с покрышкою только деревом, но и тут многие жители не в силах доставить потребный материал и, отрабатывая сами, не в; силах сохранить нужную правильность и чистоту... Жители, извиняемые бедностью, доставляли материалы мало-по-малу, весьма медленно, работали всегда почти сами, и я с моей стороны старался только, чтобы их труды и издержки клонились к существенной пользе, хотя в протчем достижение настоящей цели весьма еще удалено". Жители Томска работали по устройству мостовых около своих домов; там же, где работа велась за счет "градской думы", она производилась колодниками, относительно которых Батеньков сообщает, что они "не могут работать в день полных часов, вольнонаемному полагаемых, ибо выводятся из острога при военном конвое нового караула, следственно после развода, что при отдалении от города лагерного места причиняет медленность, в вечеру также рано должны "быть обращаемы"; большая часть колодников "скована нередко "а руках и ногах"; за работу же они получают: "чернорабочие 15, плотники 20 коп, в день". Работа по устройству мостовой производилась до середины октября, когда 16-го числа мороз в 19 градусов заставил прекратить ее.
   При устройстве мостовой вдоль набережной р. Ушайки Г. С. одновременно приступил к выполнению другой задачи -- укреплению берета ее. В большой записке он развивает ту мысль, что капитальные работы по этому вопросу, имеющие своей целью воспрепятствовать водам Ушайки дальше размывать берега, должны свестись "к земляным стеснительным сооружениям, изобретенным инженером Фабром, коих польза в иностранных землях уже попытана", но так как эти работы требуют большого числа рабочих и времени, то необходимо произвести временные работы по укреплению берега около "береговой улицы", "распоряжая оную так, чтоб была частью работ капитальных и с ними вместе составляла одно целое". О начале этих работ Батеньков пишет 30 августа и ведет их также до середины октября.
   Третьей работой Батенькова была отделка взъезда на Юртошную гору по большой почтовой дороге из Тобольска в Иркутск, проходящей по г. Томску. Тут Г. С. пришлось лишь заканчивать и подправлять то, что было сделано его предшественником, т. е. увеличить несколько отлогость, исправить канавы и т. п. Работы эти были проведены в самом конце строительного сезона: с 28 сентября по 5 ноября, при чем в последнюю неделю работы проходили при очень суровых условиях -- работали при морозе от 25 до 28о по Реомюру.
   К фактическому выполнению работ по четвертой из поставленных Батенькову задач -- к устройству бассейна -- он не успел приступить, а лишь проделал опыт расчистки наносной земли и нечистот в той низине в середине города, которая была покрыта водой, составляющей как бы небольшое озеро; опыт показал, что "подошва того места изобилует источниками чистой воды". В связи с этими опытами Г. С. представил 31 декабря 1817 г. томскому гражданскому губернатору {Демьян Васильевич Илличевский был томским губернатором с 1812 до 1822 год, когда он был смещен по рапорту Сперанского.} "полный проект на устроение бассейна".
   Кроме указанных работ, в течение того же лета и осени 1817 г. Батеньков провел еще две: обделку ключа и подготовку к постройке деревянного моста через Ушайку. Обе эти работы оказались чреватые неожиданными последствиями для Батенькова, поэтому на них надо остановиться несколько подробнее. В рапорте от 5 июля Батеньков сообщил, что получил от губернатора через градскую думу требование устроить немедленно обделку ключа, "из которого большей частью жители довольствуются водою", так как "все прежнее деревянное строение при ключе оказалось сгнившим". После осмотра ключа с городским головою Батеньков сообщил губернатору "первоначальные свои мысли", которые тот признал основательными, и "при крайней надобности жителей иметь воду и дабы не упустить удобного времени к работе, драгоценного по кратковременности лета здешнего края, (распорядился начальным приуготовлением и обработкой всего построенного". Батеньков приступил немедленно к выполнению поставленной ему задачи, при чем с 16 июля повел регулярную запись работы по ключу, посылая своему путейскому начальству двухнедельные рапорты.
   Начав эту работу до одобрения ее главным управлением, Батеньков совершил по своей неопытности большую ошибку в служебном отношении. Совет поставил Батенькову на вид, что его обязанностью было "держаться только проектов, уже составленных и утвержденных", а не "проводить в действо" собственные его мысли. Поспешность Батенькова совет извинял лишь "настоятельным требованием губернатора" и тем, что Батеньков не знал соответствующих ведомственных постановлений. Соображения Батенькова о необходимости немедленного приступа к работе совет признавал неосновательными, считая, что ключ в прежнем виде мог простоять еще до следующего строительного сезона. По существу же проекта перестройки ключа, представленного Батеньковым, совет высказался, что "остается допустить работы оканчивать", потому что все равно они будут окончены прежде, "нежели бы могли дойти до поручика {Батеньков произведен в поручики 2 февраля 1817 г.} Батенькова какие-либо нужные отмены по проекту", при чем "само собою разумеется, что за последствия по работам, произведенным без одобрения главного управления, оное ответствовать не может". "Правящий должность" главного директора п. с. генерал Деволаит запрещал категорически на будущее время приступать к выполнению каких-либо проектов до их утверждения главным управлением, "исключая работ экстренных и времени нимало не терпящих".
   А между тем, пока писались эти выговоры Батенькову, он ретиво приводил в исполнение свой проект: расчищал землю, вколачивал сваи и т. д., внося в ходе работ кое-какие изменения, которые были оценены в Петербурге советом п. с. так. "сколько уразуметь можно", они "действительно необходимы и для прочности сооружения никаких невыгодных видов не представляют". Эти работы закончились 30 сентября, (когда была поставлена "у труб бассейна фигура льва", и 1 октября "при собрании целого общества в присутствии господина губернатора вода была освящена".
   Во второй половине ноября Батеньков получил указанные выше предписания главного директора и совета и, не оправдываясь незнанием правил, просто сообщил о том, в каком положении к этому времени было дело: количество воды, получаемое от ключа, увеличилось вдвое и притом взимается вдруг в большом количестве", а новое направление, данное стоку лишней воды, совершенно удовлетворило ожидание. Обращенное прежде в болото место обсохло и начало обстраиваться; в прежние годы вода, протекая через улицы, замерзала и затрудняла проезд, "ныне сии неудобства совершенно отвращены". Совет предписал на будущий год сообщить о том, как будет действовать ключ и в каком состоянии будет постройка, произведенная Батеньковым. На этом временно вопрос о ключе замолк.
   Вторая из указанных работ -- постройка нового моста через р. Ушайку -- была предпринята Батеньковым также без предварительного одобрения начальства, так как указание на необходимость такого одобрения он получил уже после начала постройки. Объясняя причины, заставившие его начать эту работу, в рапорте от 17 октября, Батеньков сообщает, что еще до его приезда было решено строить через Ушайку каменный мост, при чем генерал-губернатор Сибири запрашивал Батенькова о том, в каком месте удобнее всего его строить, -- пока же томские жители пользуются старым деревянным мостом, пришедшим в совершенную ветхость; по распоряжению губернатора, Батеньков вместе с местным землемером и архитектором осматривали этот старый мост и пришли к заключению, что ремонт его равносилен полной перестройке; поэтому Батеньков предложил, не трогая старого моста, построить новый деревянный простой конструкции на самом узком месте речки.
   Губернатор в своем предписании от 4 октября вполне одобрил предположения Батенькова и предложил немедленно приступить к заготовке и постройке всего, что можно сделать до зимы, "дабы к весне мог быть сей простой конструкции мост окончен". В смете, представленной Батеньковым, как и во всех его предшествующих сметах и отчетах, совершенно отсутствуют цены, а лишь приведено количество рабочих и материалов, так как Батеньков не входил в хозяйственную сторону, остававшуюся всецело на "градской думе" {В рапорте от 4 ноября Батеньков так выражается по этому вопросу: "Притом честь имею донести, что хозяйственная часть не вводила отнюдь в мое ведение, почему о суммах, на работы употребленных, не могу никакого доставить сведения. Все издержки происходили из городских доходов, все работы исправлялись как городовые повинности и потому зависели от распоряжения думы при содействии полиции".}.
   Совет п. с. по поводу рапорта Батенькова о постройке моста подчеркнул, что последний исполнил приказание губернатора и "вероятно работа производится со всем усилием и окончанием не замедлится", прибавив далее: "почему совет считает излишним сделать по настоящему донесению свое разрешение в искусственном отношении, хотя и усмотрены многие в составе проекта того моста недостатки, и оставляет прочное устройство его на ответственности поручика Батенькова и гражданского губернатора". На будущее время совет предложил руководствоваться при постройке мостов "нормальными рисунками", изданными главным управлением п. с. Сообщая об этих суждениях совета, генерал Деволант еще раз напоминал Батенькову о необходимости представлять заранее на одобрение гл. управления все проекты. При этом, чтобы добиться проведения в жизнь своих требований, Деволант по решению совета написал сибирскому генерал-губернатору, что просит все проекты Батенькова по работам в Томске, "важность и внимание заслуживающие", сообщать главному управлению или от себя или через гражданского губернатора, "дабы ерез то можно было больше удостовериться в прочности и благонадежности предпринимаемых сооружений". Одно уже такое обращение должно было поколебать доверие к Батенькову, а Деволант и в отношении к генерал-губернатору нашел нужным повторить о многих недостатках, якобы усмотренных в проекте моста. Обеспокоенный этим сибирский генерал-губернатор в ответном отношении от 4 января 1818 г. просил точнее указать недостатки в проекте моста Батенькова и вместе с тем уведомлял, что сделал предписание томскому гражданскому губернатору посылать проекты Батенькова на предварительное рассмотрение в главное управление. Вынужденный ответить на ясно поставленный вопрос, Деволант не смог указать более подробно никаких существенных недостатков, а лишь написал, "что замечания те главнейше относились к неполноте описаний местного положения, каковые для суждения о сем предмете представлялись необходимыми, и что по сей же самой неизвестности местоположения и обстоятельств нельзя было и впоследствии разрешить инженер-поручика Батенькова иначе, как поставить ему в руководство образцовые чертежи по сооружению мостов и ледорезов".
   Замечания совета по поводу моста Батеньков получил лишь в середине ноября и, отвечая на них, он старался подчеркнуть экстренность работы, "ибо при случившейся порче старого моста от осенней прибыли воды настоит опасность в проезде через оный и от неокончания нового к будущей весне может прерваться коммуникация и для жителей города и для проезда самих почт". Для объяснения же некоторых недочетов представленных им чертежей Батеньков приводит следующие мотивы: "Наконец, приемлю смелость донести, что и на будущее время к составлению проектов по всем правилам науки должно мне преобороть важнейшие затруднения по совершенному неимению здесь никаких практических инструментов. К тому же расстроенное мое здоровье от одиннадцати ран, в сражениях полученных, особливо при действии сурового климата ощутительных и нередко отнимающих употребление левой руки, наиболее изувеченной, имеет влияние на поспешность и чистоту отделки планов, для которых не получаю ниоткуда и потребных припасов, кои не можно достать иначе, как выписывая дорогой ценой из столиц, толико удаленных".
   Работы по постройке нового моста под руководством Батенькова велись с 8 октября до 24 декабря с двумя перерывами на неделю и на две "по причине жестоких морозов, от 25 градусов по Реомюрову термометру до степени замерзания ртути простиравшихся"; да и в остальное-то время стояли морозы, доходившие в иные дни до 25 градусов, так что работа велась, очевидно, с крайней спешностью.
   Деятельность Батенькова в Томске неожиданно прервалась потому, что начальнику Сибирского округа Риддеру был предоставлен отпуск, и главное управление предписало Батенькову ехать в Тобольск для исполнения обязанностей начальника округа. Батеньков выехал из Томска 3 января 1818 г., передав наблюдение за неоконченными им работами, по предписанию губернатора, губернскому архитектору инженер-поручику Дееву. За все 10 месяцев, которые Батеньков провел в Томске, он пользовался неизменно поддержкой и одобрением губернатора. В тех случаях, когда у Батенькова выходили недоразумения с "градской думой", ведавшей хозяйственной стороной работ, все улаживалось губернатором, который всегда становился на сторону Батенькова {15 авг. 1817 г. Батеньков писал главноуправляющему: "Не могу, однако, скрыть от вашего высокопревосходительства, что и самая градская дума не о полной мере удовлетворяет мои нужнейшие требования. Даже был я в неприятной необходимости жаловаться г. гражданскому губернатору на противополагаемые препятствия, медленное и несвоевременное доставление материалов, нередко худобы оных, а иногда и на то, что члены думы вмешивались в самое распоряжение по искусственной части, не имея совсем сведений. Таковые беспорядки хотя и прекращались властью г. губернатора, неусыпно о пользе пекущегося, но не могли, однакоже, не оставлять следов вредных, особенно потерей времени".}.
   Губернатор интересовался работами Батенькова и часто приезжал осматривать их; в предписаниях своих Батенькову губернатор очень лестно отзывался о его деятельности, отмечал усердие и старание Б. При отъезде же Г. С. из Томска губернатор дал ему аттестат, в котором написал, что Б. "с марта месяца 1817 года по день отправления его высшим начальством в Тобольск к временному управлению должности начальника X округа путей сообщения, и именно по 1-е число сего генваря, располагал и производил под распоряжением своим с утверждения моего в городе Томске устроение мостовых и публичных площадей усыпкою оных дресвою, и осушением канавами с кюветами, отделкой набережной по речке Ушайке, начатием укрепления берега оной от подмытия водою, прожектированием к построению через ту же речку Ушайку предполагаемого нового каменного большого моста, отделкою из главнейших в городе одного вытекающего из горы водного ключа с бассейном в виде, составляющем красу города и удобство, расширив между тем спуск горы при въезде в город, и распорядил построение по его же прожекту чрез речку Ушайку по совершенной ветхости старого моста нового небольшого простой конструкции, который получил уже начальное свое основание с желаемым успехом. Таким образом, в короткое время он, г. инженер путей сообщения 3-го класса Батеньков, показал на пользу города Томска довольно успеха усердным своим старанием, деятельными всегда занятиями и искусством. Отдавая справедливость его, Г. Батенькова, столь повальным трудам, под ведомством моим оказанным, и ревностному исполнению службы, долгом поставляю при отбытии его из Томска сим свидетельствовать".
   Когда до сибирского генерал-губернатора дошло известие об отъезде из Томска Батенькова, И. Б. Пестель потребовал, чтобы его вернули немедленно назад и не отзывали бы впредь без ведома сибирского генерал-губернатора. Вследствие этого главное управление п. с. вынуждено было предписать Батенькову вернуться в Томск и пребывать там, захватив с собой из Тобольска одного чиновника из канцелярии управляющего X округа и "самонужнейшие" дела, оставив остальные дела в запечатанном виде до возвращения Риддера. Вследствие дальности расстояния Батеньков получил это предписание лишь в начале апреля и только к 12 апреля смог вернуться в Томск.
   Здесь он снова принимается за прерванную работу -- достройку моста через реку Ушайку. За те три-четыре месяца, пока Батеньков отсутствовал из Томска, отношение к нему губернатора Илличевского резко изменилась. Произошло это потому, что за это время томский губернатор получил, во-первых, от генерал-губернатора предписание присылать проекты Батенькова на одобрение, а кроме того Деволант запросил губернатора о деятельности Батенькова за прошлое лето, прося уведомлять об его деятельности и на будущее время "хотя повременно", чтобы Деволант мог "быть удостоверен о пользе, каковую приносит пребывание г. Батенькова в Сибирском краю", а в частности Деволант осведомлялся об успешности устройства ключа. Такие предписания и запросы могли поколебать у Илличевского доверие к Батенькову. К этому прибавлялось еще то, что во время зимы в запертом резервуаре при ключе вода стала затхлой; впрочем, этот недостаток был быстро исправлен архитектором, проделавшим трубу в этом бассейне; Батеньков же по приезде в Томок прибавил еще 2 трубы.
   Изменение отношений губернатора к Батенькову сказалось прежде всего в том, что губернатор совершенно игнорировал поданный Батеньковым еще перед отъездом в декабре 1817 г. проект на устройство бассейна внутри города. Â между тем, как писал впоследствии Б., устройство бассейна "составляло прежде одно из первых желаний его превосходительства" и в течение лета 1817 г. были по этому поводу "беспрестанные личные настояния". Весной 1818 г. губернатор также неоднократно настаивал на "действительном производстве работ" при бассейне, но совершенно не вспоминал о проекте, поданном Батеньковым. А между тем последний отправил копию с представленного проекта главному директору п. с. По рассмотрении и одобрении советом п. с. этого проекта главный директор послал его со своим заключением сибирскому генерал-губернатору, при чем отметил, что "для разрешения сего проекта ожидаемо было здесь мнение томского гражданского губернатора, которое бы он обязан был доставить", но до конца июня не представил.
   Отношение это должно было дойти от сибирского генерал-губернатора до Илличевского в Томск лишь к августу 1818 г. Оно, конечно, не могло способствовать улучшению отношения губернатора к Батенькову, которое и без того продолжало, по-видимому, быть очень недоверчивым {Губернатор не дал также никакого движения проекту Батенькова об устройстве желобины речки Ушайки, который Батеньков представил губернатору еще в декабре 1817 г.; не дождавшись его отзыва, Батеньков посылал и этот проект на утверждение совета п. с., -- это был единственный проект, не получивший одобрения совета; не одобривши проекта, совет все же нашел нужным сообщить Батенькову, что "деятельность и усердие ваше усмотрены и в сем случае с удовольствием, но как из таковых прожектов усматривается, что вы еще в гидраулических работах достаточных сведений не имеете, то и надлежит вам стараться приобретать их из книг хороших авторов, поелику на практике в Сибире видеть оных не можно": впрочем о неодобрении этого проекта советом п. с. до сведения томского губернатора не было доведено.}, по крайней мере Батеньков отмечает, что он был совсем отстранен от заканчивался другой работы, веденной им втечение предыдущего лета, -- от устройства мостовой. Батеньков пишет, что на эту работу летом 1818 г. он "совсем уже не имел никакого влияния, ибо градская полиция распоряжается в полной мере". По получении упомянутого отношения в конце августа губернатор разразился бумагой Деволанту, (в которой заявлял, что сведения, доставленные Батеньковым, будто устройство ключа достигло желаемых результатов, совершенно неверны. Губернатор писал, что хотя он и видел "все противное тому донесению Батенькова, однако, ожидал, не последует ли со временем тех действий, какие он описал вашему высокопревосходительству, полагая, что может быть вода меток свой умножит после некоторого течения и я буду иметь честь донести вашему высокопревосходительству об удовольствии жителей, пользующихся водой. Но при всех долговремянных ожиданиях моих нахожусь и ныне в необходимости доложить противное тому. Обделка ключа, Батеньковым произведенная, хотя стоит городу издержек больше 1.700 рублей, однако, даже и по наружности не представляет собою никакого хорошего вида, а что касается до обилия истечения воды, то жители не только не находят ее ныне в большем количестве, но все вообще отзываются, что ключ сей теперь не доставляет им того изобилия воды, какое имели они прежде, до переделки его Батеньковым, о каковом действительном уменьшении воды противу прежнего количества изъяснялись они и думе, которая мне о том представила". Далее губернатор критиковал самую конструкцию обделки "ключа, отмечал недостатки, проявившиеся зимою, и подчеркивал, что он требует, чтобы Батеньков "занялся с большим вниманием" и исправил ключ к предстоящей зиме. "Вообще же ожидаемо было от занятия сим делом его, Батенькова, лучшего успеха в надеянии на его знания и искусство". Получив в копии сообщение губернатора о своей работе, по ключу, задетый за живое, Батеньков представил подробные объяснения, указывая, что в бумаге губернатора, как и "вообще во всех официальных актах местного начальства, находятся противоречия", относительно же расходов на постройку Батеньков писал следующее: "Цена здания и вообще количество, употребленное на работы в Томске, мне нимало неизвестны, ибо во все время я строго устранял себя от хозяйственных распоряжений и, несмотря на некоторые требования думы, не брал в ведение свое никаких сумм, предоставляя расходы оных без всякого моего участия непосредственно воле местного начальства; даже самые материалы не были ни один раз принимаемы, ибо в надзор за их употреблением был командирован особо член думы".
   При своем рапорте Батеньков представил подробное "описание работ при ключе в городе Томске", удостоверение томского архитектора о том, что на месте, высушенном после отвода стоков ключа, построен дом, и аттестат губернатора, приведенный нами выше, в котором сам губернатор хвалил отделку ключа, сделанную "в виде, составляющем красу города и удобство".
   По рассмотрении всех представленных Батеньковым материалов совет п. с. признал Батенькова "по сему делу (не подлежащим никакому обвинению, напротив того, все действия его как сообразные с правилами искусства и должною бережливостью заслуживают похвалу".
   Кроме бумаги Деволанту, томский губернатор послал по этому поводу объяснение сибирскому генерал-губернатору, в котором еще решительнее выступил с обвинениями против Батенькова, утверждая, что он не кончил никаких работ, начатых им
   Томске: во-первых, он не довел до конца обделки ключа, относительно которого он "обнадеживал увеличить истечение воды", но достиг противоположного результата; во-вторых, он не кончил постройки моста через Ушайку, при чем будто бы Батеньков уверял губернатора, что постройка его будет выгоднее очинки старого моста, что новый мост "стоить будет не более тысяч рублей" и что "построение сего моста окончено будет к июне сего 1818 года", на самом же деле мост уже стоит городу близко 12 тысяч рублей". А по окончании всех дополнительных работ "по самой меньшей мере должно стать до 15 тысяч у блей если не более", при чем едва ли можно надеяться, что ост выдержит весеннее половодье; вообще же "расходы, как заучено, Батеньков полагает сначала малозначительными, но кои впоследствии делаются весьма важными и обременительными". Обвинения, предъявленные Батенькову Илличевским в его отношении генерал-губернатору, были получены в копии Батеньковым лишь в конце декабря 1818 г. Отвечая на них, Батеньков справедливо указывал, что утверждение, будто он не кончил ни одной из начатых работ, неверно, так как обделка ключа закончена, построение моста также, "касательно же расходованных сумм,-- пишет Г. С.,-- я в каждой смете исчислял только потребность материала и рабочих, рассчитывая по урочному регистру, который в здешней практике, производимой колодниками, не можно принять за точное основание, но нимало не касался цен ни в исчислении, ни в производстве, почему, быть ли дороже или дешевле строению, зависело совершенно от местного начальства, а первые мысли об мосте через речку Ушайку не суть мои только, но вместе губернаторского архитектора и землемера".
   До получения всех этих обвинений Батеньков с 30 апреля в течение всей весны и лета заканчивал постройку моста и 26 августа доносил об окончании плотничьих работ, а 6 ноября послал отчет о постройке моста со всеми земляными работами. Еще в рапорте от 26 августа Батеньков просил разрешения переехать в Тобольск для лучшего выполнения своих обязанностей по управлению X округом, так как до самой весны в пребывании его в Томюке "надобности настоять не может".
   После же разыгравшегося конфликта Батеньков настойчиво повторяет просьбы позволить ему "оставить навсегда Томск, так как,-- пишет обиженный Г. С.,-- при недоверии к сведениям моим, от господина губернатора изъявляемом, при беспрестанных усилиях выказывать все действия в превратном виде не будет нимало полезно дальнейшее мое здесь пребывание, и предположенная мною цель быть полезным для службы, стараясь трудами своими достигнуть лучшего по силам моим усовершенствования в искусстве инженерном становится для меня весьма отдаленной, ежели вышнему начальству не благоугодно будет дать мне другое назначение. Сия цель была единственной, когда я, изнуренный одиннадцатью ранами, в сражениях полученными, имея по прежней службе в награду полный пенсион, не замедлил променять покой, необходимый по состоянию здоровья моего и лестную надежду когда-либо поправить оное, на те труды, которые теперь при беспрестанных огорчениях, удвоив болезненное мое состояние, делаются по обстоятельствам и воле сильных в виду высокого моего начальства менее, нежели бесполезными. Но смею уверить, что не перестану быть всегда ревностным исполнителем начальнических поручении".
   Совет п. с. по существу согласился с доводами Батенькова, что "встретившиеся между им и местным начальством недоразумения не подают надежды, чтоб впредь сей инженер мог быть употреблен с пользой в Томске", а потому совет решил предложить сибирскому генерал-губернатору направить Батенькова в Иркутск для постройки набережной на р. Ангаре на место инженера, ушедшего из корпуса п. с., но Батенькову об этом не было сообщено, а напротив, было написано, что его просьба о переводе из Томска найдена неосновательной, "ибо только начальство может назначить занятия и место пребывания чиновника, ,в государственной службе состоящего".
   Впервые о своем откомандировании из Томска в Иркутск Батеньков узнал от томского губернатора, который 12 марта 1819 г. уведомил его, что предписание о нем иркутскому губернатору уже последовало и потому Илличевский требовал, чтобы Батеньков "немедленно" отправлялся из Томска. Так как эти сведения противоречили предписаниям, полученным Батеньковым ранее от совета, и так как он чувствовал себя больным в течение уже месяца, он решил повременить с выездом. В свидетельстве, выданном ему 19 марта лекарем Иваном Нимейером, удостоверялось, что Батеньков с 15 февраля "одержим жестокой болезнью от полученных в сражениях ран, припадки его показывают признаки самой чахотки" и что "по великой слабости без опасности жизни никак не может он предпринять пути прежде, как через месяц". Батеньков же ссылался еще на наступившую распутицу, мешавшую предпринять путешествие в болезненном состоянии. В оправдание своего невыезда Батеньков приводит еще следующие рассуждения: "С другой стороны, самая важность работ требует укрепления сил и поставляет в обязанность покорнейше представить на уважение совета путей сообщения, что сколь ни дорого ценю я толико лестное для меня доверие высокого начальства и сколь ни готов я даже с пожертвованием собою оправдать его выбор, но без рачительного сохранения моего расстроенного здоровья опасаюсь в самой середине занятий лишиться возможности исполнения и подвергнуть дело остановке, которая при гидравлических строениях часто бывает сопровождаема убыточными последствиями и тем более в моем положении возможна, что на весьма большом расстоянии нет другого инженера, который бы мог заменить меня в случае тяжелой болезни или самой смерти. Впрочем, ежели и течение времени получу из совета путей сообщения предписание, то по уверению медика могу предпринять путь к первому числу мая месяца и не упущу сколько можно поспешить точнейшим исполнением воли моего начальства".
   Тон последнего замечания Батенькова ясно показывает, что болезнь явилась собственно предлогом не подчиниться распоряжению своего обидчика томского губернатора и ждать предписания "своего" начальства.
   Батеньков оставался после этого некоторое время в Томске, где наблюдал вскрытие рек Томи и Ушайки, результаты которого он представил своему начальству при рапорте от 5 мая 1819 г. {Свои наблюдения за весенним половодьем рек Томи и Ушайки, Батеньков производил и раньше -- весной 1817 и 1818 гг. Эти три его записи являются одними из первых на Руси гидрометрических наблюдений за разливом рек.}, сопроводив свои наблюдения замечаниями "по общей теории стечения двух рек". Эти замечания представляют собою программу тех наблюдений и исследований, которые должны быть предприняты по данному вопросу. В рапорте своем Батеньков скромно замечает, что если его мысли будут (признаны "достойными внимания начальства и могут быть полезны службе", то он просит сообщить ему, какие есть "творения по сей части", при чем для успокоения начальства Батеньков добавляет, что для этого он намерен употребить время токмо свободное от всех прочих занятий". На этот рапорт последовал лестный отзыв, что "совет путей сообщения с удовольствием усмотрел, что занятия" Батенькова "совершенно соответствуют званию инженерного офицера", в заключение же совет обещал прислать Батенькову "одно из лучших сочинений" по интересующему его вопросу, как скоро главное управление само приобретает его.
   Между тем весною 1819 г. вместо Пестеля генерал-губернатором Сибири был назначен Сперанский. Получив об этом сведение, Батеньков тотчас же отправился в Тобольск в качестве исполняющего обязанности начальника X округа. О встрече со Сперанским Батеньков в своем показании следственной комиссии в 1826 г. сообщает следующее: "Готовя мой рапорт о системе сообщений в Сибири, я переписывал его несколько раз и кончил уже по необходимости. Когда Сперанский приехал в Тобольск, всякая встреча была отказана, рапорты послали мы в пакетах и должны были явиться на другой день. Застенчивость мод обратилась в совершенное замешательство, когда на дороге городничий объявил мне, что солдат моей команды напился пьян и упал против дома генерал-губернатора. Из всех лиц, кои ожидали в зале его выхода, полагаю, что всех более были смущены губернатор, как зять Пестеля, и я.... он [Сперанский] однако-же, вскоре подошел око мне и, вероятно быв доволен моим рапортом, обласкал меня и убеждал ехать с собой".
   24 июня 1819 г. Батеньков получил от Сперанского предписание отправиться вместе с сим в Иркутск для устройства там "набережной на реке Ангаре", 26 июня они выехали из Тобольска в Томск, но с дороги свернули в Омск; здесь Батеньков выполнил первое поручение, данное ему Сперанским. Об этом в упоминавшемся уже показании следственной комиссии Батеньков писал так: "Первое поручение сделал он мне по получении из крепости Омской настоятельного требования суммы 100 тыс. рублей на постройку нового моста, ибо старый представляли развалившимся. Обозрев на месте, я нашел, что ежели употребить на поправку менее тысячи руб., то мост прослужит еще несколько лет. Сей первый опыт усердия принят был благосклонно".
   Вместе со Сперанским Батеньков вернулся в Томск в июле 1819 г., при чем чувствовал себя вполне торжествующим над прежним своим недругом томским губернатором. Батеньков вспоминал об этом так: "По приезде в Томск он [Сперанский] призывал меня несколько раз и расспрашивал о лицах. Поелику многие подверглись отрешению и следствию, то нужно было определить вновь. Он приказал мне составить проэкт размещения и, посоветовавшись с вице-губернатором Горловым, утвердил оный с малыми переменами". В Томске Батеньков пробыл около месяца и отправился вместе со Сперанским дальше
   Приехав в Иркутск в сентябре 1819 г., Батеньков ознакомился с вопросом о постройке там набережной на реке Ангаре {Сведения о деятельности Г. С. Батенькова в Иркутске при Сперанском находятся в сочинениях М. Корфа и В. Вагина (Барон М. Корф, "Жизнь Сперанского", Спб., 1861 г., т. II, часть 4; гл. II, стр. 194--236; Вагин В., "Исторические сведения о деятельности графа М. М. Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 год", Спб., 1872).}.
   Разобравшись в деле, он нашел, что собранные сведения с реке Ангаре и береге ее, которому полагается сделать укрепление, не только не достаточны, но и не согласны даже частые с истинным положением места. Поэтому Батеньков предложил произвести ряд предварительных изысканий.
   Составленный Батеньковым на основании этих изысканий проект постройки Ангарской набережной получил окончательное утверждение только в 1822 г., когда Батеньков уже переехал из Сибири в Петербург, так что постройка набережной по этому проекту производилась не им. Осенью же 1819 г., по поручению Сперанского, Батеньков ездил на китайскую границу в Кяхту для выяснения на месте вопроса об устройстве там разных сооружений, откуда вернулся в Иркутск лишь к середине зимы.
   В феврале 1820 г, Сперанский сам отправился в Кяхту, при чем ему пришлось проезжать через Байкал. Здесь он ознакомился с весьма неудобной тогдашней дорогой кругом Байкальского озера по его северному берегу. Этой дорогой приходилось пользоваться в осенние месяцы во время жестоких бурь, в течение месяца "во время так называемого морестава" и весной с половины апреля, когда снег на Байкале делается рыхлым.
   У Сперанского возникла мысль о возможности проложить дорогу по южному берегу Байкала. И вот в марте этого же года Батенькову было поручено произвести изыскание новой дороги по южному берегу Байкала.
   Сперанский был доволен работами Батенькова и 14 декабря 1820 года просил департамент путей сообщения об "оставлении инженера-капитана {В капитаны Батеньков произведен 17 апреля 1819 г.} Батенькова в непосредственном его ведении". С этого времени он стал ближайшим сотрудником Сперанского по составлению нового положения об управлении Сибири. Сам Батеньков придавал наибольшее значение составленному им положению о киргиз-кайсаках. В 1826 г. он писал: "Могу похвастаться в особенности уставом о киргизах, доставившим России до 120 тыс. новых подданных и. "необъятное пространство земель".
   Батеньков помогал сверх того Сперанскому по устройству в Иркутске ланкастерской школы и составил даже руководство к преподаванию геометрии в школах этого типа, которое и было напечатано в Иркутске {См. об этом А. И. Дмитриев-Мамонов. "Декабристы в Западной Сибири", стр. 241--243.}.
   В самом начале 1821 г. Сперанский отправился из Сибири в Петербург. Батеньков двинулся вслед за ним, но с Москвы свернул к югу, так как отправился лечиться на Кавказ, получив для этого шестимесячный отпуск. С Кавказа Батенькав уже не возвратился в Сибирь, а проехал в Петербург, куда его вызвал Сперанский. Высочайшим указом 28 июня 1821 г. Батенькову было повелено "быть для производства дел в особом комитете, составленном для рассмотрения разных предметов по сибирским губерниям, почем и назначено ему место пребывания в Санкт-Петербурге с переводом в резерв".
   По представлению Сперанского, сибирский комитет постановил испросить высочайшее повеление о награждении Батенькова за его деятельность в Сибири "единовременно выдачей десяти тысяч рублей". Указ об этом был дан 26 января 1822 г.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru