Бильдербек Людвиг-Бенедикт-Франц
Черная маска, или Завеса таинств. Часть первая

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод с немецкого.
    Москва -- 1815.

0x01 graphic

ЧЕРНАЯ МАСКА
или
ЗАВѢСА ТАИНСТВЪ

Сочиненіе
Автора урны и Могильщика.
<Бильдербек Людвиг-Бенедикт-Франц>

Переводъ съ Нѣмецкаго.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

MOCKВА,
Въ Типогр, Н. С. Всеволожскаго.
1815.

   
   Печатать дозволяется съ тѣмъ, чтобы по напечатаніи, до выпуска въ продажу, представлены были въ Цензурный Комитетъ: одинъ экземпляръ сей книги для Цензурнаго Комитета, другой для Департамента Министерства Народнаго Просвѣщенія, два экземпляра для ИМПЕРАТОРСКОЙ публичной Библіотеки и одинъ для ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ. Ноября 25 дня, 1810 года. Книгу сію читалъ Медицины Докторъ и Профессоръ

ВАСИЛІЙ КОТЕЛЬНИЦКГЙ.

   

ПРЕДИСЛОВІЕ.

   Въ нынѣшнемъ свѣтѣ трудно угодить всѣмъ. Родъ человѣческій раздѣлился на двѣ Партіи. Такъ на примѣръ, одни требуютъ Романовъ, читаютъ ихъ и благодарятъ сочинителей за то удовольствіе, которое они доставили ихъ сердцу. Другіе напротивъ того съ жаромъ утверждаютъ, что Романы вредны, истребляютъ нравственность и ослабляютъ твердость духа. Первые чувствуютъ по сердцу и благодарятъ; другіе доказываютъ по Логикѣ и негодуютъ. Отъ чего жъ такая противность? Кто правъ, кто виноватъ? Рѣшить не трудно! Кто любитель Романовъ? Тотъ, кто любитъ людей; любитъ о нихъ слушать, о нихъ разсуждать; сожалѣетъ о заблужденіяхъ и восхищается добродѣтелями. Кто гонитель на Романы? Ученые -- которые занимаются сверхъ чувственными, которые любятъ уединеніе, углубленіе! Бѣда тому нищему, кто постучится въ дверь ученую и помѣшаетъ размышленіямъ; -- вмѣсто хлѣба куска иногда палку почувствуетъ онъ. Но я не говорю вообще; нѣтъ правила безъ выключенія; не всѣ ученые таковы, и между ними есть люди чувствительные.
   Прекрасной случай говорить о чувствительности и попѣнять господамъ ученымъ. Но дѣло не о томъ должно изслѣдовать: полезныль Романы, или вредны? Однакожъ это такъ трудно, какъ и рѣшить полезналь философія или вредно? И такъ я не вхожу въ подробности: не защищаю любителей Романовъ и не охуждаю ихъ гонителей. Я не намѣренъ писать ни ученаго трактата, ни язвительной критики. Трактаты -- скучны; а критика -- кому можетъ быть пріятна? особливо, кто чувствителенъ и ссориться не любитъ; въ короткихъ словахъ скажу только: всѣ люди происходятъ отъ одного Адама, однимъ подвержены слабостямъ -- однимъ мечтамъ, однимъ грѣхамъ. И такъ естьли я и согрѣшилъ, что занимался поправкою перевода настоящаго Романа, которой пріятель мой доставилъ мнѣ, то не сердитесь на меня угрюмые философы! сверхъ того -- прежде прочитайте. Романъ право прекрасной, и лучше даже Кантовой философіи.

М. М. С. С

   

ЧЕРНАЯ MACKА.

   "Червонецъ за перевозъ, которой не болѣе двадцати минутъ продолжался! много, право много заплачено! Да полно червонецъ ли ето? Я не вѣрю глазамъ своимъ," говорилъ лодочникъ Піетро, разсматривая при блѣдномъ мерцаніи луны золотую монету. Но увидя, что идетъ его товарищъ съ поспѣшностію спряталъ ее за пазуху.
   Цекко. Здравствуй Піетро! Что ты такъ задумался? Вѣрно кого нибудь перевезъ и мало заплатили тебѣ!
   Піетро. Совсѣмъ не о томъ Цекко! Я разсуждаю, отъ чего такъ неровно раздѣлила судьба дары свои. Напримѣръ, мы такіежъ люди, какъ и другіе. Но какая разница! мы должны цѣлой день работать; работаемъ до поту и едва ли выработываемъ на пропитаніе жены и дѣтей своихъ; а между тѣмъ, другіе ни о чемъ болѣе не думаютъ, какъ только о перемѣнѣ удовольствій своихъ и не чувствуютъ, какъ проматываютъ тысячи червонцевъ.
   Цекко. Не сердись братъ на судьбу Піетро! Всѣмъ равнымъ не возможно быть! Одни родятся для трудовъ, а другіе для праздности. Но что лучше? Не знаю какъ ты, а я право участью своею ни съ какимъ тунеядцемъ не помѣняюся. Объ закладъ ударюсь, что послѣ трудовъ кусокъ хлѣба и стаканъ свѣжей воды вкуснѣе для меня, чѣмъ для изнѣженнаго барина лучшіе супы и соусы. А совѣсть какъ чиста! и сонъ послѣ трудовъ какъ спокоенъ! Между тѣмъ какъ праздному всё скучно, а изнѣженному всё жестко!
   Піетро. Ты хорошо говоришь! Однакожъ -- и ты бы не соскучился недѣльку другую и отдохнуть послѣ трудовъ!
   Цекко. Какая прекрасная ночь! посидимъ здѣсь немного; еще успѣемъ переѣхать. А можетъ быть и дождемся кого нибудь. Хоть за дна сольда перевеземъ, и то деньги: все же лучше, чѣмъ даромъ ѣхать. Можетъ быть и изъ дому Маркизши Ренати кто нибудь выйдетъ.
   Піетро. Не думаю; къ ней только что съѣхались.-- Какъ домъ ее освѣщенъ! Будто молнія блещетъ! То-то чай праздникъ!
   Цекко. Какая пропасть гостей! Какъ всѣ шумятъ, танцуютъ! видно большой праздникъ у этой красавицы.
   Піетро. Право, она первая красавица въ Венеціи!
   Цекко. Что за первая! есть, говорятъ, и лучше ее. Покрайней мѣрѣ, какъ я ни бѣденъ, но право не женился бъ на ней.
   Піетро. По чемужъ бы не женился?
   Цекко. Провались она!-- Я не охотникъ гостей сзывать.,
   Піетро. И я братъ, также. По этому мы оба съ тобою не годимся въ большой свѣтъ.
   Цекко. Покойной Маркизъ очень за нею присматривалъ. Видно были причины. Уже и ревнивъ старикъ былъ -- За то теперь отплачиваетъ. Теперь она будто роза цвѣтущая, вокругъ которой рой бабочекъ увивается.
   Піетро. Воля твоя, она должна быть слишкомъ умна. Всѣ ее почитаютъ и любятъ.
   Цекко. Особливо Нобила Геронимо.
   Піетро. Ужъ вѣрно эта харя ошибается. Есть и почище его.
   Цекко. Кто жъ такой?
   Піетро. Нѣмецкой Графъ, которой недавно сюда пріѣхалъ и котораго я сей часъ только перевезъ.
   Цекко. Графъ Эдуардъ Линденшшейнъ! О! вѣрно не влюбится въ нее.
   Піетро. Почему знать!
   Цекко. Какъ почему! Я знаю все объ немъ. Будто нашему брату и недосталось знать о Графахъ и Баронахъ! слухомъ земля полнится. Я познакомился съ Графскимъ служителемъ; слово за слово и за тайну всю исторію разсказалъ онъ мнѣ. Чудная исторія! вѣрно ты не проболтаешься?
   Піетро. Какъ тебѣ не стыдно! будто не знаешь меня!
   Цекко. Слушай же:-- Этотъ Графъ происходитъ отъ древней и знатной Нѣмецкой фамиліи и уже послѣдній въ родѣ своемъ. Онъ хотя и наслѣдовалъ всѣ тѣ совершенства ума и сердца, которыми отличались его предки, но не получилъ другаго имѣнія, кромѣ небольшаго помѣстья съ полуразвалившимся замкомъ, въ которомъ только было и драгоцѣнностей, что одни портреты предковъ его. Эдуардъ по смерти отца своего остался семи лѣтъ. Случилось, что спустя нѣсколько времени пріѣзжаетъ въ Германію одинъ почтенной человѣкъ, которой въ молодыхъ лѣтахъ былъ другомъ отца его и которой возвратился изъ Ост-Индіи съ безчисленнымъ богатствомъ. Онъ спрашиваетъ о своемъ другѣ, спрашиваетъ какъ жилъ онъ во время двадцати лѣтняго отсудствія его и, узнавши о смерти его и жалостномъ положеніи молодаго Эдуарда -- беретъ его къ себѣ. Намѣреваясь остаться навсегда въ Германіи, купилъ онъ богатые помѣстья и положилъ обязанностію воспитать Эдуарда какъ можно лучше, чтобы сдѣлать его достойнымъ наслѣдникомъ имѣнія своего.-- Случилось также, что этотъ Ост-Индской благодѣтель узнаетъ нечаянно о другомъ товарищѣ своего младенчества, о Баронѣ фонъ Эйзенбургѣ, которой имѣетъ довольно изрядное въ Саксоніи помѣстье, и гдѣ живетъ онъ уединенно съ дѣтьми своими,-- съ сыномъ немного по старше Эдуарда и дочерью равныхъ съ нимъ лѣтъ. Ocm-Индецъ на вѣрное и жить бы переѣхалъ къ старинному другу своему, естьли бы упорная мысль не удерживала его. Еще за двадцать дѣть отъѣзда своего въ Ост-Индію поссорился онъ съ Эйзенбургомъ и оба поклялись не видаться никогда болѣе. Безъ сомнѣнія злоба въ продолженій столь долгаго времени уменьшиляся, но несмотря ни ни что доброй Ост-Индецъ не хотѣлъ нарушить клятвы своей. Они имѣли частую между собою переписку. Любили другъ друга, но никогда не хотѣли видѣться.
   Піетро. Въ самомъ дѣлѣ чудная: дружба?
   Цекко. Слушай далѣе!-- Эдуардъ, окончивъ науки и совершенно образовавшись, уже готовился путешествовать;-- какъ вдругъ умираешь благодѣтель его отъ параличнаго удара. Въ одинъ и тотъ же самой день умираетъ и Баронъ Эйзенбургъ. Всѣ съ нетерпѣніемъ читаютъ духовную, оставленную Ост-Индцемъ, въ которой между прочимъ написано было слѣдующее: все имѣніе мое раздѣляю я на три части. Одну часть получаетъ сынъ моего друга, Баронъ Эйзенбургъ; другую сестра его Эмилія, а третью мой воспитанникъ Эдуардъ Графъ фонъ Линденштейнъ. Но это все съ ограниченіемъ. Естьли Баронъ Эйзенбургъ женится на дѣвицѣ, которая не равна ему но роду, то лишается онъ наслѣдія и часть его раздѣляется двумъ прочимъ наслѣдникамъ. Эмиліи и Эдуарду я повелѣваю вступить въ Супружество. Но естьли Эмилія отвергнетъ желаніе мое и выдетъ за мужъ за другаго кого нибудь, то лишается половины наслѣдія своего, а естьли Эдуардъ не захочетъ взять ее за себя то лишается всей части своей.
   Піетро Какъ всё это подробно помнишь ты!
   Цекко. Почемужъ и не помнить! Эдуардовъ лакей обо всемъ подробно разсказывалъ мнѣ.
   Піетро. Ужъ вѣрно ни Эмилія Эдуардъ не откажутся отъ супружества.
   Цекко. Эдуардъ и Эмилія никогда другъ-друга невидали, даже на портретахъ. А при объявленіи духовной и увидѣться и не могли, потому что Эмилія чрезвычайно была больна. Даже и брата ея по причинѣ отъѣзда въ другой городъ не было при погребеніи Ост-Индскаго благодѣтеля. Со стороны ихъ только одинъ быль стряпчій.-- Говорять, что Эмилія дѣвица рѣдкой красоты, нѣжнаго сердца и прекраснаго стана. Эдуардъ о всемъ этомъ слышалъ, но имѣлъ и странные свои капризы. Я никогда, говорилъ онъ, не буду стараться получить руку Эмиліи. Я не хочу имѣть женою такой дѣвицы, которая могла бы упрекать мнѣ, что я одолжена ей имѣніемъ. И Эдуардъ такъ былъ твердъ во мнѣніи своемъ что хотя бы Эмилія была Ангеломъ въ человѣческомъ образѣ, то и тогда бы не принялъ руки ея. Онъ даже вдругъ и рѣшительно отказывался отъ наслѣдственной части своей, но со стороны Правительства не принято отказа его, потому, что по духовной за малолѣтствомъ Эмиліи еще пять лѣтъ позволялось узнавать и испытывать другъ друга, а прежде сего Линденштейновъ отказъ не можетъ быть дѣйствительнымъ. И такъ онъ спокойно владѣлъ имѣніемъ своимъ и спустя нѣсколько времени вмѣсто того, чтобъ ѣхать въ Саксонію къ Эмиліи, продалъ оставшееся послѣ отца своего помѣстье, присоединилъ къ сему еще при жизни щедраго Ост-Индца сбереженныя деньги и дорогія вещи отправился въ путешествіе, рѣшившись твердо никогда не возвращаться въ Германію.
   Піетро. И даже не увидя Эмиліи уѣхалъ онъ?
   Цекко. Ни Эмиліи, ни брата ея! онъ твердо рѣшился никогда тѣмъ же владѣть, за чтобы обязанъ былъ будущей супругѣ своей, хотя бы она была первая въ свѣтѣ женщина, и рѣшился на это не изъ принужденія, а по одному характеру своему.
   Піетро. Странной человѣкъ? А теперь уже и не подумаетъ объ Эмиліи Маркизша Лаура ловкая женщина хоть кому голову вскружитъ.
   Цекко. Жаль Графа! какой доброй и умной человѣкъ! а Луара -- что ужъ и говорить!-- Право и я не женился бъ на ней.
   Піетро. Посмотрика! кто-то идетъ изъ дому Маркизши. Не перевозитсяль! а не то я и одинъ поѣду домой. Ужъ давно чай жена и дѣти дожидаются.
   Цекко. И меня давно чай ждутъ.-- Смотрика?.. Въ маскѣ кто-то. Поворотилъ въ сторону... Пойдемъ братъ! Скоро полночь. Завтра въ шестомъ часу здѣсь быть надо; въ это время гости разъѣзжаться будутъ.--
   Какъ я радъ, что обѣ лодки отплыли, говорилъ замаскированной человѣкъ, глядя въ слѣдъ имъ. При такомъ случаѣ надобно убѣгать и самыхъ отдаленнѣйшихъ свидѣтелей. Что значилъ, что мой Яго не пришелъ еще. Куда онъ дѣлся? О естьли бы почувствовалъ онъ хотя сотую часть того нетерпѣнія, которое волнуется въ груди моей, онѣ бы на крыльяхъ вѣтра прилетѣлъ ко мнѣ!-- Г-а-а! Вы тамъ шумно веселитеся... Торжествуите! Славное представлю я вамъ зрѣлище. Вотъ до чего я дожилъ!.. Половиной имѣнія пожертвовалъ ей... уже скоро, думалъ я, удовлетворю желаніямъ своимъ -- и этотъ Нѣмецъ всей надежды лишаетъ меня! Теперь утопаетъ она въ любовномъ счастіи;-- утопай Эдуардъ! веселись! въ свою очередь и я повеселюсь. Ужъ имя твое между мертвыми написано? не будь я Геронимо, естьли ты не падешь отъ руки моей!-- Нѣтъ моего Яго; ужъ полночь!-- О нѣтъ! нѣтъ? онъ не долженъ и утра пережить... Тсс! кто-то идетъ! закутанной въ плащѣ моемъ.. Кто бъ это былъ! не узнаешь. Спрячусь лучше. Въ тѣни этаго дерева не увидитъ онъ меня; его освѣщаетъ мѣсяцъ. Какой дикой станъ! какъ волосы висятъ по лбу!-- Онъ распахнулся. Весь опоясанъ пистолетами и кинжалами?.. Какъ страшно? Но что слышу я? Онъ хлопаетъ трижды въ ладоши? Это мой сговорной знакъ съ Яго -- Скрѣплюсь... покажусь ему! Но онъ и самъ ко мнѣ идешь!-- Кто ты таковъ?
   Незнакомой. А ты кто? за чѣмъ здѣсь прячишься?
   Геронимо. Я изъ дому Лауры -- въ гостяхъ былъ у нее.
   Незнак. Ночь темна -- и ты въ обиталищѣ ужасовъ!
   Геронимо. (это также мой сговорной знакъ съ Яго,)
   Незнак. Такъ это вы, Сеніоръ Геронимо?
   Геронимо. Точно я.
   Незнак. А я тотъ самой, кого вы ожидаете.
   Геронимо. Вить ты не Мико?
   Незнак. Правда что я не Бандидъ Мико за которымъ посылали вы слугу вашего Яго; но я постою за себя.-- Меня зовутъ Паоломъ.
   Геронимо. Нѣтъ! ты мнѣ не нуженъ
   Паоло. Вы мнѣ не довѣряете Сеніоръ! Вы можете болѣе имѣть ко мнѣ довѣренности, чѣмъ къ слугѣ вашему Яго. Этотъ бездѣльникъ, вмѣсто того, чтобъ исполнить ваше приказаніе, пошелъ въ трактиръ. напился пьянъ и разсказалъ всю тайну вашу.
   Геронимо. Не ужели? ахъ, бездѣльникъ! пропалъ я.
   Паоло. Не безпокойтесь? кромѣ меня никого не было въ трактирѣ. Я счелъ за лучшее, чтобъ скрыть нашу тайну. Для этого напоилъ я бездѣльника до пьяна; онъ сдѣлался безъ чувствъ -- и я поспѣшилъ къ вамъ.
   Герон. Другъ мой! я тебѣ обязанъ всею благодарностію моею.
   Паоло. Вы смѣло можете положиться на услуги мои и на мою скромность. Я не хуже Мико поддѣну Графа Эдуарда.
   Герон. Чтожъ за труды?
   Паоло, Столькожъ, сколько и Мико обѣщали вы.
   Герон. Пятьдесятъ цехиновъ.
   Паоло, Мало за Эдуарда!
   Герон. Не стоитъ больше!
   Паоло. Согласенъ; вы послѣ не обидите меня!
   Герон. Въ эту же ночь
   Паоло. Все будетъ сдѣлано.
   Геронимо. Я надѣюсь на тебя! Прощай! проворь лучше; не пятьдесятъ цехиновъ получишь отъ меня.
   Доброй Эдуардъ веселился и не предчувствовалъ, что пріуготовляли къ его погибели. Онъ утопалъ въ удовольствіяхъ. Цѣлой вечеръ Лаура почти съ нимъ однимъ. Съ нимъ говоритъ, на него бросаетъ взоры свои. Онъ видѣлъ, какъ по одному взгляду прекрасной волшебницы все повиновалося и не могъ быть равнодушнымъ, что бы не почувствовать отличія; все для него только дѣлано было. Ему никогда еще не удавалось быть у нее въ такой милости, хотя и не было ни малѣйшаго сомнѣнія, что Лаура предпочитаетъ его всѣмъ прочимъ обожателямъ своимъ. но какъ прекрасна Лаура въ нынѣшній вечеръ! какъ искусно увеличивала она свои прелести! Однимъ взглядомъ своимъ могла бы плѣнить сердце и самаго строгаго философа. Никогда любовь не воспламеняла такъ сердце Эдуардова, какъ въ нынѣшній вечеръ. Всѣ компаніи были скучны для него. Онъ ничего не слышалъ и ничего невидѣлъ, кромѣ голосу взоровъ богини своей. На ея одну смотрѣлъ онъ и одни только слова ея доходили до ушей его. Шумъ пиршества былъ въ тягость для него. Съ какимъ бы удовольствіемъ остался онъ на единѣ съ Лаурою, чтобы упасть къ ногамъ прелестницы, объясниться и выпросить признаніе во взаимной любви ея. Но Лаура, какъ будто съ намѣреніемъ не выходила изъ залы; можетъ быть въ тѣмъ намѣреніемъ, чтобъ воспламенить болѣе сердце Эдуардово. Наконецъ, по окончаніи танца вышла она для прохлады на террасу, находящуюся внутри дома, Эдуарду, которой не спускалъ ни на минуту глазъ съ нея, не трудно было примѣтить куда вышла она. Прекрасной случай, думаетъ онъ, и немедленно спѣшитъ за нею. Будучи въ задумчивости Лаура не примѣтила его и испугалась, когда заговорилъ онъ. Вы такъ здѣсь уединенны! сказалъ Эдуардъ. Царица Пиршества! Присудствіе ваше всѣхъ оживляетъ, взоры наши плѣняютъ всѣхъ. Подобно граціямъ легко и любезно кружились вы по лаковымъ посламъ -- а теперь вы такъ уединенны, такъ печальны!
   Лаура. Сердце человѣческое весьма часто бываетъ подвержено волненіямъ.
   Эдуардъ. Не ужели и въ самомъ Дѣлѣ печальны вы?
   Лаура. Совсѣмъ нѣтъ, любезной Эдуардъ! а только задумчивѣе обыкдовеннаго.
   Эдуардъ. Позвольте узнать причину перемѣны вашей.
   Лаура. Я вспомнила о прошедшемъ, когда я съ мужемъ моимъ...
   Эдуардѣ. Щастливы были?
   Лаура. Напротивъ -- я теперь очень чувствую преимущество свободы.
   Эдуардѣ. Въ разсужденіи этого я противныхъ съ вами мыслей. Нѣтъ щастливѣе жизни, естьли два любящіяся сердца соединены неразрывнымъ союзомъ.
   Лаура. Жена часто бываетъ подвержена несносному нраву обладателя своего.
   Эдуардѣ. Тотъ самой дурной мужъ, которой располагаетъ женою своею но однимъ только капризамъ и по однимъ минутнымъ волненіямъ души своей. Ахъ, Лаура! естьли бы я былъ столько счастливъ, чтобы могъ имѣть супругою ту прекрасную, которую люблю;-- ей ей! исполненіе малѣйшихъ ея желаній служило бы мнѣ удовольствіемъ.
   Лаура. Такъ говоритъ только любовникъ, а не мужъ. Ахъ, нѣтъ! Никогда, никогда болѣе не будутъ угнѣтать меня цѣпи супружескія!
   Эдуардѣ. Никогда болѣе, Лаура? въ самомъ дѣлѣ никогда?
   Лаура. Никого еще не нашла я, кому бы могла отдать сердце свое.
   Эдуардъ. Каковъ долженъ быть мужъ по вашимъ мыслямъ?
   Лаура. Я почитаю ни за что тѣлесное образованіе. Мужъ долженъ имѣть первою добродѣтелію умѣренность Онъ долженъ Имѣть доброе сердце и образованный умъ; долженъ любишь не минуту и не годъ -- супружеская любовь должна быть прочная основанная на дружбѣ, но къ несчастію пламя любви скоро угасаешь въ мужьяхъ. Нѣтъ! никакой мущина не поработитъ меня болѣе. Но естьли Небо пошлетъ мнѣ мужа, то вѣрно всякой поступокъ мой согласоваться будетъ съ его желаніемъ. Любови моя соединена будетъ съ должнымъ къ нему почтеніемъ. О Эдуардъ! сердце Лауры чувствительно. Пламенѣющая любовь въ груди ея! И когда она любитъ, то страсть любви продолжительна, и безъ мужа нигдѣ болѣе не находитъ и удовольствія кромѣ души своей.
   Эдуардъ. О Лаура, Лаура! прелестнѣйшая женщина? Какія пламенныя слова пролилися изъ груди твоей! Какъ счастливъ тотъ, кто заслужитъ любовь твою! и какъ тотъ жалокъ, кто не смѣетъ надѣяться быть взаимно любимымъ? какою горестію стѣсняться будетъ сердце его?
   Лаура. Вы въ такомъ смятеніи Эдуардъ! голосъ вашъ такъ перемѣнился!
   Эдуардъ. (становится на колѣни) Прелестнѣйшая женщина! прости дерзскому, которой не въ состояніи болѣе скрывать страсти своей, и которой будетъ несчастнѣйшимъ, естьли сердце твое отвергнетъ его.
   Лаура. Эдуардъ, ради Бога встаньте! кто нибудь подслушаетъ, или застанетъ,-- ей! ей! вы меня приводите въ замѣшательство.
   Эдуардъ. Одно слово, Лаура! одно только слово, которое рѣшило бы судьбу мою! Я не прошу признанія во взаимной любви~ это очень дерзско! брось на меня только лучь надежды, которой бы подкрѣпилъ меня!
   Лаура. Встаньте Эдуардъ.
   Эдуардъ. Боже? этотъ голосъ, этотъ взглядь!-- (беретъ ее за руку).
   Лаура. Оставь меня, Эдуардъ! пусти!-- Нѣтъ! я должна ослабѣвать
   Эдуардъ. Лаура! ежели ты находишь во мигѣ сердце, исполненное любви и вѣрности -- я тебѣ ничего болѣе отвѣчать не могу, я жертвую тебѣ любовью -- любовью, которую одна смерть только утушить можетъ.
   Лаура. Кто можетъ вамъ вѣрить!
   Эдуардъ. Испытай меня, прелестнѣйшая женщина? Богъ въ томъ свидѣтель,-- ты увидишь что я постояненъ.
   Лаура. Надъ вами, мущины, испытанія опасны. Но когда я тебя разсматриваю, то все читаю во взорахъ твоихъ. О Эдуардъ? ужасно было бы, естьли бъ это въ взоръ твой могъ обманывать!
   Эдуардъ. Нѣтъ!-- нѣтъ! онъ не обманываетъ, любезная подруга. вѣчно тебѣ посвящена будетъ любовь моя,-- вѣчно одной тебѣ!-- Отвѣчай мнѣ?
   Лаура. Я отвѣтствую любви твоей!
   Эдуардъ. Боже?...
   Лаура. Чистою и искреннею любовію? о Эдуардъ! не измѣни мнѣ, не вдавайся въ другую страсть! чрезъ это можетъ ты меня сдѣлать несчастнѣйшею..
   Эдуардъ. О естьлибъ любовь моя сдѣлала тебя столько счастливою, сколько я счастливъ отъ твоей любви?-- Боже! Какой день для меня? какое блаженство! какъ участь моя перемѣнилася! я ша моя блуждаетъ въ странѣ блаженныхъ.
   Лаура. Любезной Эдуардъ! первой поцѣлуй заключишь теперь союзъ сердецъ нашихъ! (Цалуеть его.) Теперь довольно!-- о, Эдуардъ! не измѣни мнѣ! будь другомъ и тогда, когда любовь наша соединится неразрывнымъ союзомъ!
   Эдуардъ. Клянусь тебѣ! и небо призываю въ свидѣтели вѣчно, вѣчно!
   Лаура. Боже мой кто это!
   Эдуардъ. Привидѣніе? Въ черной мантіи и въ черной дурной ма" къ!--
   Черная Маска. Г-а-а: въ синей доминѣ, съ красными перьями на шляпѣ, говорилъ Геронимо. (приближаясь) Вы Графъ Эдуардъ фонъ Линденштейнь?
   Эдуардъ. Я этотъ Графъ. что вамъ надобно?
   Чер. Мас. (разсматривая его, про себя) прекрасной человѣкъ! лучше копіи!
   Эдуардъ. Что вамъ надобно отъ меня?
   Чер Мас. (протягивая руку къ нему) дайте мнѣ вашу руку!
   Эдуардѣ Вотъ вамъ моя рука
   Чер. Мас (Прижимая Эдуардову руку къ сердцу). Ей, ей, я вашъ другъ слѣдуйте за мною!
   Эдуардъ. Куда? и за чѣмъ?
   Лаура. Боже мой! не ходите Эдуардъ!
   Чер. Мас. Не безпокойтесь, сударыня! право, я другъ Эдуардовъ. Безъ меня онъ сегодняжъ бы еще погибъ.
   Лаура, (упадаетъ въ обморокъ) Боже мой!..
   Эдуардъ. Боже мой! она въ обморокѣ!
   Чер. Мас. Пойдемъ! пойдемъ Эдуардъ! она опомнится. Удалимся отсюда! злодѣи тебя ищутъ!
   Эдуардъ. Какъ же оставить ее въ такомъ положеніи/
   Чер. Мас. Поспѣшимъ! иначе пропадемъ мы оба. (Вынимаетъ пистолетъ). Слѣдуйте за мною! Я васъ спасаю отъ рукъ убійцъ вашихъ.
   Эдуардъ. А Лаура?
   Чер. Мас. Оставьте ее. она опомнится. Теперь надо всѣхъ встревожишь, чтобъ вытти безъ опасности. (Онъ выстрѣлилъ. Со всѣхъ сторонъ смятеніе; гости и служители бѣгаютъ по комнатамъ; и черная маска выводитъ между тѣмъ Эдуарда). Скорѣе! скорѣе! между этими людьми находятся злодѣи твои. Я спасаю тебя
   Имъ не трудно было вытти изъ дому. Гости и лакеи были въ смятеніи. Одни бѣжали на террасу и занимались приведеніемъ Лауры въ чувство; другіе искали раненаго, спрашивали, но никто не былъ раненъ, и смятеніе прекратилось. Лаура, Царица празднества перенесена была въ свою комнату, танцы и музыка умолкли, и гости досадовали на скоро прерванное веселіе и наконецъ разъѣхались. Черная Маска и Эдуардъ ускорили вытти изъ дому, не бывъ ни кѣмъ примѣчены; наняли лодку и. приказали везти себя къ Эдуардовой квартирѣ
   До сихъ поръ позволь Эдуардъ дѣлать надъ собою все, подобно робенку; онъ ничего не опасался. Но отъ неожиданнаго и страннаго приключенія пришелъ онъ въ такое смущеніе, что и не зналъ что подумать. Онъ понять не могъ, какъ бы онъ сдѣлался жертвою убійцъ, отъ которыхъ неизвѣстная маска такъ искусно сокрыла его -- Наконецъ Эдуардъ образумился. Когда незнакомая маска вошедши съ нимъ въ комнату, и пожавши его руку хотѣла уйти отъ него, то съ скоростію хватилъ онъ ее за руку и остановилъ. Нѣтъ, вскричалъ онъ, ты не долженъ уйти отъ маня, не разсказавши обо всемъ подробно.
   Черная Маска. Обо всемъ разскажу я тебѣ. Объ одномъ только не спрашивай меня.
   Эдуардъ. О чемъ объ одномъ!
   Черная Маска. Не спрашивай меня, кто я таковъ! Тщетны будутъ всѣ труды твои. Я другъ твой; я поступилъ съ тобою по дружески. По первому опыту ты можешь покуда вѣрить мнѣ; вовремя докажетъ тебѣ дружбу мою.
   Эдуардъ. Странно, очень странно! Но я соглашаюсь; я не буду вывѣдывать, кто ты таковъ, а строго только наблюдать стану за твоими поступками и дожидаться твоего предсказанія. Признайся чистосердечно, за чѣмъ вывелъ ты меня такимъ страннымъ образомъ изъ дому Лауры?
   Чер. Мас. Развѣ я тебѣ не сказывалъ? За тѣмъ, чтобъ освободить тебя отъ рукъ твоихъ убійцъ.
   Эдуардъ. Кто они таковы?
   Чер. Мас. Одинъ изъ нихъ Бандитъ Мико, а другой я.
   Эдуардъ. Ты? ты шутишь надо мною!
   Черная Маска. Выслушай меня! Знаешь ли ты Нобиле Геронимо?
   Эдуардъ. Этого гордаго набитаго дурака? Какъ не знать!
   Чер. Мас. Онъ влюбленъ въ Лауру!
   Эдуардъ. Какъ муха въ патоку.
   Чер. Мас. Но ты всѣхъ для нее любезнѣе.
   Эдуардъ. Я щастливъ! она меня истинно любить.
   Чер. Мас. Можетъ ли Геронимо смотрѣть на это равнодушно?
   Эдуардѣ Я его презираю!
   Чер. Мас. Ты его презираешь -- но сегодня бы сдѣлался жертвою этаго дурака.
   Эдуардъ. Не ужъ ли Геронимо мои убійца? Подлой злодѣй;
   Чери. Мас. Точно онъ! время все откроетъ. Теперь разскажу тебѣ начало -- Я засталъ въ трактирѣ Яго, слугу Геронимо. Нѣсколько неосторожныхъ словъ, которыя онъ проговорилъ, возбудили мое вниманіе. Я подпоилъ его и узналъ, что Геронимо послалъ его за Бандитомъ Мико, которой долженъ быть сего дня во время пиршества принесть тебя на жертву его мщенія. Съ поспѣшностію оставилъ я трактиръ и пошелъ къ Геронимо. Знавши все, не трудно мнѣ было выдать себя за Майкова товарища. Тотчасъ договорился я играть роль на мѣсто Мико. Поспѣшилъ, переодѣлся и пошелъ въ этой маскѣ въ Лауринъ домъ для твоего спасенія. Тутъ услышалъ я отъ одного моего друга, что Яго не только протрезвился и не только сходилъ за Микомъ, но что и Мико уже въ Лауриномъ домѣ. Сколько это извѣстіе смутило меня! Я никогда, не видалъ Мико, и для того не можно было и примѣчать за нимъ. Я поспѣшилъ, сыскалъ тебя и долженъ былъ думать о скорѣйшемъ спасеніи твоемъ. Чтобъ привести Мико въ замѣшательство и въ смятеніи безопаснѣе уйти, выстрѣлилъ я на воздухъ, и чрезъ это самое спасенъ ты.
   Эдуардъ. Естьли это правда -- какъ я обязанъ тебѣ безъ твоей помощи я вѣрно бы пропалъ Чѣмъ наградишь тебя могу? Другъ мой! Покудова -- этотъ кошелекъ! (даетъ ему наполненный деньгами кошелекъ.)
   Черная Маска. (Не принимая). Ты ошибаешься, Эдуардъ! ты думаешь, что корысть меня побудила сдѣлаться твоимъ защитникомъ. Нѣтъ Эдуардъ! безполезенъ мой поступокъ, когда ты за жизнь платишь деньгами.
   Эдуардъ. По этому желаешь ты другой награды -- какой? Скажи мнѣ! умоляю тебя! все исполню немедлѣнно.
   Черная Маска. Будь спокоенъ, любезной Эдуардъ! Со времянемъ ты все узнаешь. И естьли буду столько счастливъ, что намѣреніе мое исполнится, тогда откроюсь тебѣ во всемъ. Не удастся? То навсегда останусь для тебя тайною.
   Эдуардъ. Странной человѣкъ!
   Чер. Мас. Невидимо я буду слѣдовать за тобою, какъ собственная тѣнь твоя и буду вездѣ примѣчать за твоими поступками. Когда опасность угрожать тебѣ будетъ, тогда въ этомъ нарядѣ явлюсь тебѣ.
   Эдуардъ. Я не понимаю чтобъ это значило! Сыскался другъ, котораго и знать не знаю, и кто онъ таковъ, и что побудило его сдѣлаться моимъ другомъ!
   Чер. Мас. Согласныя сердца находятъ и познаютъ другъ друга хотябы они и никогда не видались прежде.-- Естьли бы ты зналъ только, какъ я безпокоюсь о твоемъ благополучіи! Не проходитъ ни одного часа, чтобъ я о тебѣ не думалъ. Я истинный другъ твой.
   Эдуардъ. Благодарю тебя.
   Черная Маска. Будь другомъ моимъ! Я отъ тебя ничего болѣе не требую, только будь другомъ моимъ и выслушай меня. По дружески хочу поговоришь съ тобою -- Ты любишь Лауру?
   Эдуардъ. Чрезвычайно.
   Чер. Мас. И увѣренъ также въ любви?
   Эдуардъ. Сего дня только счастливое признаніе увѣрило меня.
   Чер. Мас. Увѣренъ ли ты, что ея любовь есть истинная и безкорыстная?
   Эдуардъ. Во всемъ увѣренъ я.
   Чер. Мас. Почему?
   Эдуардъ. Лаура есть лучшая женщина изъ всѣхъ, которые когда либо обитали среди стѣнъ Венеціи, любви достойная и хорошихъ качествъ. Къ ногамъ ея припадаютъ первые вельможи Венеціи; но она одного меня предпочла, одному мнѣ открылась въ любви своей. Не корысть къ тому побудила ре Могу ли я равняться съ тѣми, которые хотѣли съ нею раздѣлить Княжескія богатства? О!.. Лаура честнѣйшая женщина изъ всѣхъ, какихъ только я ни знавалъ.
   Черная Маска. Любовь ослѣпляетъ тебя, Эдуардъ! Я хочу прервать союзъ вашъ. Выслушай меня и не сердись, покудова не узнаешь справедливости словъ моихъ. Нѣтъ, Эдуардъ? Ты не первой, которому она изъяснялась въ любви -- сотни предшествовали тебѣ и послѣдуютъ.
   Эдуардъ. Не правду говоришь! Я не вѣрю тебѣ.
   Черная Маска. Всякой кто только ни ослѣпленъ ея прелестями повинуется ей, но у нее никто кажется не отличенъ. Однакожъ -- Кто только въ состояніи подарить ей кошелекъ денегъ.
   Эдуардъ. Перестань!.Я не вѣрю чтобъ она была распутная женщина!
   Чер. Мас. Хитрымъ образомъ хочетъ Лаура достигнуть цѣли своей. Она чувствуетъ необходимость быть замужемъ и болѣе для того, чтобъ лучше упражняться въ своемъ кокетствѣ. Но замѣть, что изъ всѣхъ ея обожаніелей нѣтъ ни одного, которой бы рѣшился быть мужемъ ея. Ея поведѣніе всѣмъ извѣстно. Иностранецъ, неопытной въ дѣлахъ любви, такой какъ ты легко можетъ попасть въ ея сѣти.-- Вотъ по чему палъ жребій на тебя хотя бы ты былъ и бѣденъ.
   Эдуардъ. (Съ сердцемъ) докажешь это?
   Черная Маска. Очень скоро.
   Эдуардъ. (Въ изумленіи) и ты докажешь это!
   Чер. Мас. Очень могу доказать. Послѣдуешь ли ты моимъ совѣтамъ, которые откроютъ, тебѣ глаза и вмѣстѣ дружбу мою!
   Эдуардъ. (Скоро) послѣдую, послѣдую!
   Чер. Мас. Такъ садись и шипи письмо.
   Эдуардъ. О чемъ?
   Чер. Мас. О томъ, что необходимыя дѣла побудили тебя ѣхать въ Падуу, что ты въ нынѣшнюю же ночь отправляешься и что послѣ нѣсколькихъ недѣль опять будешь въ ея объятіяхъ. Въ продолженіе сего времяни живи здѣсь жъ неизвѣстности. Чрезъ это исполнишь ты двойное намѣреніе.
   Эдуардъ. Какое и какое?
   Черная Маска. Избавишься отъ поисковъ Геронимо и узнаешь о Лаурѣ.
   Эдуардъ. Что узнаю?
   Чер. Maс. Какъ она любитъ тебя! Ты выбери вѣрнаго человѣка, котораго бы Лаура не знала, препоручи ему тщательно за нею присматривать и тогда увидишь, что выдетъ.
   Эдуардъ. Я хочу видѣть собственными глазами. Я самъ дол женъ уличишь ее.
   Чер. Мас. Ты все увидишь, какъ скоро все готово будетъ.
   Эдуардъ. Хорошо! Я послѣдую твоему совѣту. Ахъ! естьли это сбудется -- ты спасешь жизнь мою; но и похитишь спокойствіе.
   Чер. Мас. Черезъ нѣсколько дней увѣришься ты во всемъ.
   Эдуардъ. (кончивъ письмо) письмо готово.
   Черная Маска. Я постараюсь доставить его, а ты между тѣмъ поступи такъ, какъ я тебѣ говорилъ.
   Эдуардъ. Сей же часъ прикажу закладывать. Выѣду изъ города и еще до восхожденія солнца буду здѣсь переодѣтымъ и на другой квартирѣ.
   Чер. Мас. Хорошо, мы найдемъ другъ друга -- прощай!
   Съ стѣсненнымъ сердцемъ исполнилъ Эдуардъ обѣщаніе свое. Возвратился на другой день переодѣтый и подъ другимъ имянемъ; и въ отдаленномъ мѣстѣ нанялъ для себя квартиру. Ему не много стоило труда найти человѣка, которой бы знакомъ былъ, съ Лауринымъ домомъ и увѣдомлялъ бы его обо всемъ, что въ немъ ни происходило. Онъ получаетъ первое извѣстіе что Лаура чрезвычайно опечалилась о его скоромъ отъѣздѣ и что о Черной Маскѣ ничего не говорилъ никто. Лаура не долго печалилась. Привыкнувъ къ удовольствіямъ, помогла она отказаться чтобъ никого не принимать къ себѣ. Какъ скоро узнали объ отъѣздѣ Эдуарда; обожателей ея куча опять собиралась къ ней и удовольствія смѣнялись съ удовольствіями.
   Однажды по утру была Лаура въ своей комнатѣ. Вдругъ входитъ къ ней лакей и докладываетъ, что у воротъ остановился Какой-то знатной господинъ въ дорожной коляскѣ и желаетъ съ нею видѣться. Лаура поспѣшила въ гостинную. Входитъ Человѣкъ, росту высокаго въ простомъ сюртукѣ. Совсѣмъ не льзя бы было и подумать что это какой нибудь господинъ, естьли бы не былъ за нимъ богатоодѣтый лакей И естьли бы на рукахъ его не блистали драгоцѣнные перстни. Разговоръ его доказывалъ, что онъ человѣкъ образованной и умной, и видъ его казался привлекателенъ, ходя онъ былъ и не молодыхъ уже лѣтъ.
   Онъ вручилъ Лаурѣ рекомендательное письмо изъ Болоньи, въ которомъ просятъ ея принять въ свой домъ Графа Рамница (такъ назывался онъ). Графъ съ радостію былъ принять и тотчасъ отведены для него довольно убранныя и покойныя комнаты. А какъ Лаура оставалась въ этотъ день дома и одна, то и пригласила къ себѣ новаго знакомца отобѣдать.-- Во время обѣда показалъ Графъ, что онъ человѣкъ съ большими дарованіями и весьма умной. Ему не много стоило труда завести разговоръ о любви съ такою особою, какова Лаура; но въ семъ случаѣ держался онъ однихъ мыслей съ большимъ свѣтомъ, то есть онъ во всемъ соглашался въ Лаурою, Онъ съ такимъ искуствомъ перемѣнялъ разговоръ и съ такою пріятностію переходилъ отъ предмета къ другому, что Лаура и не чувствовала, какъ время протекало. Ввечеру сѣли играть въ карты и Графъ проигрываетъ Лаурѣ весьма значущую сумму, съ такимъ притомъ равнодушіемъ, что будто-бы ничего не теряетъ онъ. Во время игры вниманіе его примѣтно развлекалося. Часто устремлялъ онъ взоры свои на одну только Лауру, Позабывалъ игру и проигрывалъ; когда же напоминали ему, то приходилъ онъ въ замѣшательство, потуплялъ глаза свои и равнымъ образомъ проигрывалъ.-- По окончаніи игры и ужина, гость, уходя почивать, поблагодарилъ хозяйку за ласковой ея пріемъ и пріятную компанію.-- Лаура съ перваго разу не усумнилася, что прелести ея плѣнили Графа; а когда Графъ пробылъ нѣсколько дней въ ея домѣ, то даже и увѣрена была въ любови его. Однажды, проснувшись увидѣла она подлѣ постели своей серебряной сервизъ, которой и сама Королева не постыдилась бы имѣть у себя. Увидя сей подарокъ, изумилась она, кликнула свою горничную дѣвку и узнаетъ, что это отъ Графа Рамница -- Графъ приходитъ къ завтраку съ видомъ нѣкотораго неудовольствія. Милостивый Государь! сказала Лаура, сего дня привели вы меня въ замѣшательство. Я не знаю, чѣмъ васъ благодарить за вашъ прекрасной подарокъ!
   Графъ. Вы его называете прекраснымъ! Вы, сударыня! стыдите меня. Я не могъ въ скорости ничего лучше сыскать для васъ. Примите эту малость въ знакъ памяти за то угощеніе, которое я имѣлъ въ вашемъ домѣ.
   Лаура. Развѣ вы хотите скоро оставить мой домъ?
   Графъ. Сего дня же. Сей часъ приказалъ я закладывать мою дорожную коляску.
   Лаура. Чтожъ такъ скоро!
   Графъ. (Вздыхаетъ и молчитъ).
   Лаура. Вы молчите, Графъ? Не случилось ли съ нами чего нибудь непріятнаго въ моемъ домѣ?
   Графъ. Очень много.
   Лаура. Прошу васъ, скажите! Отъ кого?
   Графъ. Отъ васъ!
   Лаура. Отъ меня?
   Графъ. Вы для меня слишкомъ прекрасны, и я не въ силахъ у васъ долѣе оставаться.
   Лаура. Благодарю васъ за учтивый отвѣтъ, которымъ прекратили вы любопытство мое.
   Графъ. Не шутя, Лаура!
   Лаура. Развѣ вы только сегодня это замѣтили?
   Графъ. При первомъ взглядѣ еще; но я не хотѣлъ, чтобъ вы знали о потерѣ моего спокойствія.
   Лаура. Какъ вы жалки!
   Графъ. Смѣйтесь, сударыня! но я говорю правду,-- Выслушайте меня! Вы видите предъ собою человѣка, которой не молодыхъ уже лѣтъ. Но съ тѣхъ поръ какъ себя чувствую, продаю всѣмъ сердце свое, какъ дешевой товаръ,-- и никто не покупаетъ его.
   Лаура. Вы достойны сожалѣнія. Кто жъ этому причиною!
   Графъ. Я самъ, Лаура, самъ я причиною. Я имѣю такой капризъ, чтобъ жена моя была рѣдкой красоты и одного со мной нрава.
   Лаура. Какъ признательно! и вы не могли удовлетворить капризу своему?
   Графъ. Я видалъ довольно женщинъ и дѣвицъ, которыхъ называютъ красавицами, но судьба опредѣлила мнѣ сдѣлать это признаніе внутри стѣнъ Венеціи,
   Лаура. Какъ учтиво! и вы нашли прекрасной предметъ въ Венеціи?
   Графъ. Нашелъ, сударыня? даже и образованіе по моему нраву.
   Лаура. И нравы даже сходны?
   Графъ. Сходны, Лаура.-- Мы съ вами даже и однихъ мыслей. Мы любимъ оба удовольствія. Я не сотворенъ для постоянной любви и не терплю принужденія. Я люблю предаваться веселостямъ.
   Лаура. А супруга ваша!
   Графъ. Она также будетъ имѣть неограниченную власть. Мы будемъ жить какъ друзья и не будемъ примѣчать другъ за другомъ. Когда скучно будетъ дома, поѣдемъ туда, гдѣ веселѣе. Вотъ мой планъ! онъ совершенно по моему нраву. Я не могу любить такой жены, которая захотѣла бы управлять мною по волѣ своей, или которая мучила бы меня несносною ревностію. Я и самъ не хочу повелѣвать женою, какъ служанкою; а объ ревности и понятія не имѣю. Теперь видите вы, Маркизша! что характеръ мой походитъ на вашъ совершенно.
   Лаура. Какъ скоро узнали вы меня?
   Графъ. До сего времяни я былъ еще съ собою согласенъ, но --
   Лаура. Но что жъ теперь!
   Графъ. Теперь? О Лаура!-- въ бытность мою у васъ я часто думалъ о себѣ, и признаюсь, что какъ я ни старался открыть свой желанія, но добрая Лаура, какъ будто съ намѣреніемъ не понимала меня. Наконецъ размышлялъ я и говорилъ самъ съ собою: мнѣ надобно жениться, и я долженъ оставить домъ Лауры; онъ опасенъ Чѣмъ болѣе узнаешь ея любезныя качества, тѣмъ долѣе не найдешь женщины которая могла бы съ нею сравняться. И для этого непремѣнно должно мнѣ оставить Венецію, хотя и половина сердца моего останется въ домѣ моей прелестной угостительницы.
   Лаура. Какъ вы жалки графъ!-- Останьтесь еще здѣсь!
   Графъ. Не могу. Вы каждую минуту становитесь для меня опаснѣе. Любезная Лаура! поведеніе мое можетъ увѣрить васъ, что я чистосердечно объясняюсь вамъ. Обстоятельства мои извѣстны вамъ. Наконецъ -- скажите мнѣ откровенно: можетель вы быть ко мнѣ благосклонны?
   Лаура. (Про себя). Онъ изумляетъ меня! О естьли бъ это правда!
   Графъ. Вы молчите?
   Лаура. Молчаніе есть знакъ...
   Графъ. Согласія? Какъ я счастливъ! итакъ я могу надѣяться быть вашимъ супругомъ!
   Лаура. Вы очень проворны!
   Графъ. Одно только слово и больше ничего. Тотчасъ прикажу все выкладывать изъ дорожной коляски моей. Вы будете жить со мною по вашему званію безъ всякаго принужденія. Я буду господиномъ въ одномъ флигелѣ, я вы въ другомъ; мы будемъ выбирать удовольствія съ согласія и жить какъ истинные друзья, которые любятъ другъ друга безъ ревности. Вы не будете у меня несчастны; я клятвой дорожу но для васъ -- клянусь въ томъ. Рѣшитесь, Лаура!
   Лаура. Не ужъ ли сей часъ же?
   Графъ. Для чего жь и не сей часъ? Рѣшимость не терпитъ! мой нравъ не откладывать. А для приведенія дѣлъ жъ порядокъ успѣемъ еще послать за Нотаріусомъ.-- Приказать ли откладывать лошадей?
   Лаура. Неотступной человѣкъ!
   Графъ. Отвѣчайтежъ, Лаура! согласныль вы?
   Лаура. Вы должны понять, что я согласна!
   Графъ. Какъ щастливъ я! (звонитъ) выкладывайте все изъ коляски, мы остаемся здѣсь.-- Лаура! (цалуетъ ее) этимъ поцалуемъ поздравляю тебя моею пріятельницею и подругой жизни моей!
   Лаура. Любезной Графъ! вы поторопились, чтобъ послѣ нераскаевались?
   Графъ. Ни въ чемъ!-- Еще, Лаура! я позабылъ спросить васъ. Вы знакомы съ молодымъ Графомъ Эдуаромъ фонъ Линденштейномъ?
   Лаура. (Въ нѣкоторомъ смущеніи) съ Эдуардомъ?-- кто я?
   Графъ. Вы не безпокойтесь! Я знаю этого молодца; преглупой бродяга!
   Лаура. Я право не знаю объ умѣ его.
   Графъ. Оставимъ его! пусть онъ идетъ своей дорогой. Вы всегда принимайте его къ себѣ; такіе люди служатъ предметомъ смѣха.
   Лаура. На чтожъ смѣяться надъ нимъ!
   Графъ. Для чегожъ -- развѣ бы его любите?
   Лаура. Совсѣмъ нѣтъ! Я отъ сожалѣнія казалась ему благосклонною. Онъ желалъ имѣть меня супругою; но вѣрно вѣтреной нравъ его не сдѣлалъ бы меня счастливою.
   Графъ. Какой дуракъ!
   Эдуардъ. (Бросается въ комнату изъ боковой двери) хорошо, что такъ рано узналъ я васъ, сударыня!
   Лаура. Боже мой! што это?
   Эдуардъ. О злощастная кокетка! теперь-то показала ты себя! Г-а-а! Наслаждайся преимуществами, которые этотъ господинъ обѣщаетъ тебѣ! Благодарю небо, что избѣгнулъ я сѣтей, соблазнительныхъ твоихъ прелестей!
   Графъ. Что бы испужались, Лаура?
   Эдуардъ. А вы, Милостивый Государь должны удовлетворить меня зa обиду. Дуракъ докажетъ вамъ, что онъ можетъ требовать удовлетворенія.
   Графъ. (Равнодушно) готовъ, сударь! только не здѣсь, не въ Лауриномъ домѣ.
   Эдуардъ. Гдѣ вамъ угодно! только чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше.
   Графъ. Я думаю, что еще время терпитъ! Завтра по утру мы разсчитаемся. Мы увидимся на Марковой площади.
   Эдуардъ. На шпагахъ, или пистолетахъ?
   Графъ. Все равно!
   Эдуардъ. На пистолетахъ.
   Грифѣ. Тѣмъ лучше!
   Эдуардъ. Я дожидаюсь васъ.
   Графъ. Повѣрьте не солгу. (Смотря Эдуарду въ слѣдъ) бѣшеная голова.
   Лаура. Графъ! что вы дѣлаете?
   Графъ. Ничего, любезная Лаура! Я знаю какъ въ случаѣ нужды поступать надо. Но здѣсь, какъ мнѣ кажется не будетъ ее. До завтрешняго утра простынетъ вся горячность его.
   Лаура. А честь моя?
   Графъ. Ни о чемъ не заботитесь!
   Лаура. Какъ онъ сюда зашелъ?
   Графъ. Оставимъ его! лучше любезная Лаура! наймемъ лодку и покатаемся.
   Воспаленный яростію и желаніемъ мстить приходитъ Эдуардъ домой. Первое упражненіе его было приготовить пистолеты. Послѣ того онъ подходить къ столу, находитъ запечатанное письмо, надписанное на его имя. Съ скоростію распечатываетъ его и читаетъ слѣдующія строки:
   "Сего дня въ полночь я ожидаю тебя на площади Св. Марка. Я долженъ о важномъ переговорить съ тобою.

Черная Маска."

   Мы увидимся, любезной другъ! сказалъ Эдуардъ, увидимся! Тамъ же увижу я и Рамница. Эта ночь рѣшительна для меня!
   Онъ собралъ всѣ нужныя вещи свои, чтобъ быть въ готовности къ скорому побѣгу, естьли убьетъ Графа Рамница, и провелъ остальную часть дня въ мучительномъ безпокойствіи. Когда настала полночь, взялъ онъ свои пистолеты, надѣлъ шинель и пошелъ прямо на площадь Св. Марка. Уединеніе повсюду царствовало. Мѣсяцъ свѣтилъ задумчиво; сонь распространялъ по всюду крылья свои, никого еще не было на площади Св. Марка. Эдуардъ ходилъ въ безпокойствіи взадъ и впередъ. Вдругъ слышитъ онъ бѣгущіе шаги, вынимаетъ пистолетъ и ожидаетъ приближающагося. Это была Черная Маска въ такомъ же точно нарядѣ, въ какомъ Эдуардъ видѣлъ ее и въ первой разъ.
   Черная Маска. Здравствуй, Эдуардъ.
   Эдуардъ. Здравствуй, любезной другъ!
   Чер. Мас. Увѣдомилъ ли тебя лазутчикъ твой, что случилось въ Лауриномъ домѣ.
   Эдуардъ. Обо всемъ увѣдомилъ.
   Чер. Мас. Былъ ли ты укрытно въ Лауриномъ домѣ и слышяль ли разговоръ между Рамницомь и Лаурою!
   Эдуардъ. Ни одно слово не миновало ушей моихъ!
   Черная Маска. Теперь понялъ ли ты эту женщину?
   Эдуардъ. Совершенно! эта негодная кокетка достойна новаго любовника своего. Сердечно благодарю тебя за твои старанія!
   Чер. Мас. По этому ты со мною стрѣляться не будешь?
   Эдуардъ. Съ тобою?
   Чер. Мас Ты вызывалъ меня вчера на поединокъ!
   Эдуардъ. Тебя? Боже мой! какъ тебя?
   Чер Мас. Графъ Рамницъ былъ я!
   Эдуардъ. Непонятной человѣкъ!
   Чер. Мас. Я игралъ эту ролю для пользы твоей.
   Эдуардъ. А издержки которые ты тратилъ; деньги, которые ты проигралъ и прекрасной серебряной сервизъ! Я не донимало тебя!
   Черная Маска (Пожимая его руку) все это ничего! Спокойствіе твое безцѣнно для меня.
   Эдуардъ. (Упадая въ его объятія) о другъ мой! избавитель мой.
   Чер. Мас. Я искренній твой другъ!
   Эдуардъ. Открой мнѣ имя твое? Безъ маски видѣлъ я лице твое, но не могу вспомнить, видѣлъ ли я гдѣ нибудь черты его!
   Чер Мас. Благодарныя сердца знаются и не видѣвшись.
   Эдуардъ. Кто ты такой, открой мнѣ!
   Чер Мас. Другъ твой! и больше ничего не услышишь ты. Время откроетъ меня. Теперь слѣдуй зр мною Эдуардъ!
   Эдуардъ. Куда?
   Чер. Мас. Туда, гдѣ готовятъ намъ смерть!
   Эдуардъ. Непонятно!
   Чер. Мас. Не мѣдли, скорѣй Эдуардъ.
   Эдуардъ. За тобой даже и жъ адъ послѣдую.
   Но что происходило въ домѣ Лауриномъ?--
   По выходѣ Эдуарда Рамницъ съ Лаурою сѣли въ лодку, долго катались и разговаривали о будущей жизни своей. Наконецъ хитрый Рамницъ, сказавши ей, что ему очень нужно видѣться съ однимъ Нотаріусомъ по важнымъ дѣламъ своимъ, ушелъ отъ нее. Однакожъ онъ обѣщался очень скоро возвратиться домой. Лаура посѣтила между тѣмъ своихъ пріятельницъ и разсказала имъ съ радостнымъ восторгомъ какъ удалось ей въ скоромъ времяни Графа Рамница поймать въ свои сѣти.-- Возвратившись домой первое получаетъ она извѣстіе, что лакей Графской въ заложенной коляскѣ уѣхалъ, и что какой-то незнакомой человѣкъ принесъ письмецо, которое лежитъ въ ея комнатѣ. Первое извѣстіе показалось ей довольно страннымъ. Немедленно спѣшитъ въ свою комнату, распечатываетъ письмо и читаетъ слѣдующія строки?
   "Графъ Эдуардъ спасенъ! сожалѣю очень, что я долженъ измѣнить вамъ, но мнѣ нужно было полюбить васъ, чтобъ освободить честнаго человѣка отъ вашихъ обманчивыхъ сѣтей, и воспрепятствовать его несчастію. Вамъ не много труда будеть найти другаго обожателя вашихъ прелестей. За нанесенную вамъ обиду останется эта исторія у меня въ тайнѣ и я вѣчно буду называться вашимъ другомъ въ чемъ и обѣщался я вамъ

Рамницъ."

   Письмо выпало изъ рукъ ея, и въ тужъ минуту сдѣлался съ нею обморокъ. Но едва опамятовалась, то слезы ярости потекли изъ глазъ ея. Первая клятва состояла въ мщеніи. Ей не трудно было найти человѣка, способнаго къ сему дѣлу. Тотчасъ посылаетъ за Геронимо, который немедленно приходитъ къ ней. Взоры Лауры пылали любовію и Геронимо на все отвержатся готовъ! --
   Она открыла ему чрезвычайную обиду, которую претерпѣла въ домѣ своемъ; просила его о мщеніи,-- смерть Рамница и Эдуарда подписана.
   Насталъ вечеръ и Геронимо поспѣшилъ исполнить повелѣнія своей обладательницы.
   Въ отдаленномъ углу Венеціи окруженномъ стѣнами и нежилыми строеніями собираются обыкновенно въ ночное время всѣ тѣ бродяги, кинжалы которыхъ за деньги всегда готовы поразить жертву мщенія. Геронимо знался съ сими извергами человѣческаго рода. Онъ приходитъ къ нимъ и къ великой радости своей находитъ шесть негодяевъ, которые кидали жеребьи и ожидали найма Хорошо что засталъ я васъ! у меня есть для васъ работа, сказалъ имъ Геронимо.--
   Мико. Вы худо платите Сеніоръ!
   Геронимо. Теперь лучше! 300 цехинъ тому, кто исполнить дѣло мое.
   Второй. Это цѣна хороша! кого?
   Геронимо. Графа Эдуарда фонъ Линденштейна и Графа Рамница.
   Третій. По 150 за каждаго; -- все еще довольно.
   Мико. Развѣ Эдуардъ въ Венеціи?
   Геронимо. Да! но завтра по утру вѣрно выѣдетъ.
   Мико. Мы его не пустимъ! (къ товарищамъ) раздѣлимся, братцы! на всѣ заставы и въ гавань. Будемъ стеречь ихъ какъ собаки. Не будь я Мико, естьли ускользнутъ они отъ меня.
   Геронимо. Рамницъ вѣрно будетъ провожать Эдуарда.
   Мико. Хоть и не будетъ; я знаю его. Я видѣлъ его въ Лауриномъ Домѣ, и когда хотите, такъ подробно опишу вамъ, что и между тысячью узнаете его.
   (Черная Маска и Эдуардъ входятъ).
   Черная Маска. Мы васъ избавимъ отъ труда, мы и сами пришли къ вамъ.
   (Бандиты хватаются за кинжалы)
   Мико. Заколите ихъ!
   Геронимо. Нападите на нихъ!
   Чер. Мас. Подождите не много! Нѣсколько, словъ, Мико, съ тобою переговорю!
   Мико. О чемъ?
   Чер. Мас. Зоо Цехиновъ обѣщано вамъ было за насъ обѣихъ?
   Мико. Такъ, точно!
   Чер. Мас. Вотъ вамъ кошелекъ, въ немъ -- 1300. И такъ каждому изъ васъ таже цѣна (кидаетъ кошелекъ) раздѣлите между собою!
   Геронимо. За что это?
   Мико. Что вамъ надобно?
   Черная Маска. Вотъ еще ассигнацій на 400 червонныхъ. А когда двое изъ васъ перейдутъ на нашу сторону и проводивши заграницу будутъ защищать насъ отъ вашихъ сообщниковъ, потому, что они всѣ вамъ извѣстны, то сверхъ того каждой получитъ по 300 червонныхъ въ награжденіе.
   Мико. Такую большую цѣну, и такъ легко заслужить! Но вы не обманитель насъ и нѣтъ ли какой опасности!
   Черная Маска. Я честенъ! только вы сдержите слово свое. Теперь любое выбирайте! Мы хорошо вооружены; вы это видите. Первой, кто приближится съ злобнымъ намѣреніемъ,-- будетъ заколотъ. А выстрѣлъ изъ этаго пистолета даетъ знакъ стражѣ городской, которая недалеко отсюда. Лучше положитесь на надежную плату, которую получите, ежели окажите услугу свою.
   Мико. Какого жъ увѣренія требуете вы?
   Черная Маска. Честнаго слова! Я знаю, что и между вами есть честность.
   Мико. Мы должны благодарить васъ за вашу довѣренность. Братцы! что вы на это скажете?
   Всѣ. Чего тутъ думать. Кто больше далъ, тому и къ услугамъ.
   Мико. Сеніоръ Геронимо, можетель вы больше обѣщать?
   Чер. Мас. (Про себя) забавной торгъ!
   Геронимо. Какой чортъ станетъ такъ кидать деньги свои
   Мико. Такъ, оставте насъ.-- Или -- вить и этотъ Господинъ требуетъ отъ намъ работы?
   Героними. Вить вы не --
   Черная Маска. Не безпокойтесь, и подите спокойно куда вамъ угодно.
   Мико. Давайтежъ бросимъ жеребій кому достанется провожать
   Чер. Мас. Смерть тому, кто не держитъ слова своего!
   Мико. Жребій палъ на меня и на Франциско. Хорошо! на насъ можете вы положишься. Мы такіе люди, что когда дадимъ честное слово, то крѣпко держимся его и исполняемъ всякое приказаніе.
   Чер. Мас. Сеніоръ Геронимо. засвидѣтельствуйте наше почтеніе Маркизѣ Лаурѣ.
   Геронимо. Больше нечего дѣлать! Желаю вамъ пріятнаго пути. (Про себя) слава Богу! что благополучно еще отдѣлался. Хорошую жъ я вѣсть принесу Лаурѣ, когда разскажу ей, чѣмъ дѣло кончилось. Правда, я совсѣмъ невиноватъ. Эти люди должны съ дьяволомъ знаться. Какъ орѣхи раздѣляютъ они цехины и червонцы. (Уходитъ съ поспѣшностію).
   Черная Маска. Мико! Франциско! мы сегодня же отправляемся.--
   Мико. Хоть сію минуту, мы готовы. А вы, которые даромъ получили 300 цехиновъ, подите и скажите всѣмъ нашимъ сотоварищамъ, чтобъ никто изъ нихъ не смѣлъ нападать на Графовъ Рамница и Линденштейна! не только до границъ Венеціи, но и во всей Италіи. Понимаетель, ребята!
   Чер. Мас. Пойдемъ, любезной Эдуардъ! всю ночь мы ѣдемъ вмѣстѣ, а завтра должны разлучиться.
   Эдуардъ. Разлучишься?
   Чер. Мас. Такъ точно!
   Эдуардъ. И я не увижу тебя больше и не узнаю.
   Чер. Мас. Нѣтъ! придетъ можетъ быть время, когда достигну я цѣли своей.
   Эдуардъ. Пойдемъ по крайней мѣрѣ ко мнѣ. Я тебѣ заплачу все то что ты теперь.
   Черная Маска. Все причтено къ серебренному сервизу Лауры и къ проигрышу.-- Со времянемъ я тебѣ весь щетъ подамъ.
   Эдуардъ. Рѣдкой, неизъяснимой человѣкъ!
   Чер. Мас. Поспѣшимъ. нечего мѣдлить.
   Дорожныя кареты были готовы, Мико и Франциско переодѣлись въ лакейское платье и сѣли за первой каретой, въ которой сидѣла Черная Маска. Лошади поскакали во всю прыть и Эдуардова карета не отставала отъ нихъ. При наступленіи утра далеко уже были они отъ Венеціи. Наконецъ остановились въ пріятной рощицѣ. Тутъ незнакомой, не открывая ни мало тайны своей, простился съ Эдуардомъ, обѣщаясь ему въ скорости дать знать о себѣ. Эдуардъ отправился въ Неаполь одинъ безъ Черной Маски, Мико и Франциско.
   Теперь время уже Эдуарду подумать о прошедшихъ своихъ приключеніяхъ. Но тщетно старался онъ имѣть хотя малѣйшее свѣдѣніе о незнакомцѣ, которой такъ много занимался благополучіемъ его и расточалъ для него знатныя суммы. то можно ему получить отъ меня? Какое желаніе. Хочетъ онъ выполнить и почему не прежде откроется о себѣ.-- Эти и тысячи другихъ мыслей беспокоили Эдуарда. Но ни на что не могъ онъ удовлетворить себѣ. Наконецъ -- онъ началъ размышлять о будущемъ. Я останусь при прежнемъ намѣреніи своемъ, говорилъ онъ. Долго, пока не наскучитъ, буду путешествовать. Потомъ куплю себѣ офицерское мѣсто,-- все равно въ какой бы то службѣ ни было, и буду жить для своихъ удовольствій; но отъ каждой мысли о любви стану отказываться.-- Нѣтъ! никакія прелести не увлекутъ меня болѣе. Любовь -- мечта! Сердце мое склонное къ страсти сей было обмануто, и слава Богу, что такъ случилось; впередъ буду осторожнѣе. Никогда любовь не найдетъ входу въ мое сердце.
   Въ такихъ разговорахъ и размышленіяхъ самимъ съ собою продолжалъ онъ свою дорогу, и проѣхавъ чрезъ Болонь, Флоренцію и Римъ, прибылъ наконецъ во владѣнія Неаполитанскія.
   Въ продолженіе дороги случилось съ нимъ много достопамятныхъ произшествій и Эдуардъ забылъ Бандитовъ, Франциско и Мико, да и самая Черная Маска перестала уже занимать его мысли. Онъ его почиталъ бродягою, которой довольно былъ богатъ и для котораго ничего не значило издержать около тысячи гульденовъ для своего удовольствія Часто думалъ онъ, для того только показываютъ такой таинственной видъ, чтобъ привести въ смятеніе, а послѣ р довашься замѣшательству. Иногда разсуждалъ онъ со всѣмъ съ другойстороны; почиталъ незнакомца тайнымъ любовникомъ Лауры, которой либо для того, чтобъ его удалить, либо для того, чтобъ отмстишь ему за его щастливую любовь къ Лаурѣ, принялъ на себя этотъ виды Но і(жъ бы то ни было а Эдуардъ спасся отъявной опасности и болѣе всѣхъ въ этомъ дѣлѣ выигралъ.
   Ему не болѣе двухъ дней ѣзды оставалось уже до Неаполя.-- какъ вдругъ бурная ночь застигаетъ его на дорогѣ и онъ принужденъ былъ остановишься въ трактирѣ, къ тому жь и карета изломалась у него. Онъ опечалился симъ случаемъ, тѣмъ болѣе, что постоялой дворъ такъ былъ худъ, что не было даже и особенной для него комнаты, а всѣ должны были ночевать вмѣстѣ -- Эдуардъ сидѣлъ въ углу и слышалъ разговаривающихъ. Вдругъ отворяется дверь, входитъ какой-то проѣзжающій и требуетъ для себя, своего лакея и для лошадей ночлега. Это былъ молодой пригожій человѣкъ, которому также какъ и Эдуарду должно было помѣстить ея вмѣстѣ со всѣми. Онъ говорилъ испорченнымъ Италіянскимъ языкомъ и безпрестанно разглядывалъ какіе тутъ находятся люди. Эдуардъ показался ему лучше всѣхъ одѣтымъ, потому онъ и сѣлъ съ нимъ за одинъ столъ, Оба глядѣли другъ на друга съ удивленіемъ -- Ей, ей. я не ошибаюсь, сказалъ незнакомой. Для меня здѣсь неожиданное удовольствіе. Я нахожу стараго своего друга -- Графа Линденштейна!
   Точно я Графъ Линденштейнъ! отвѣчалъ Эдуардъ. А вы, милостивый Государь?
   Какъ! вскричалъ незнакомой, развѣ я такъ перемѣнился, что ты не узнаешь во мнѣ стараго твоего школьнаго друга Росказани?
   Эдуардъ. Возможно ли! едва узнаю. Такъ! это ты, любезной другъ моей юности!
   Росказани. Обойми меня, старинный другъ! какой странной случай!
   Эдуардѣ. Какъ ты обрадовалъ меня! каково поживаешь? Со вресяни разлуки нашей вѣрно у насъ много есть о чемъ другъ другу разсказывать.
   Росказани. Помнишь ли ты съ какою горестію мы съ тобою прощались, когда мнѣ должно было оставить Университетъ и ѣхать къ отцу своему въ Польшу. Не думали мы когда нибудь увидѣться, а теперь -- какой неожиданной случай! но это вотъ почему. Отецъ мой умеръ, я сдѣлался наслѣдникомъ всего имѣнія. Мнѣ скоро надоѣлъ суровой климатъ Польши и я рѣшился таскаться по свѣшу, покрайнѣй мѣрѣ лѣтъ пять, десять, естьли только Парка не прерветь дней моихъ прежде?
   Эдуардъ. И такъ мы однихъ мыслей.
   Poсказани. Мы будемъ путешествовать для удовольствія.
   Эдуардъ. Не ужлижъ для Географіи.
   Росказани. Какъ долго?
   Эдуардъ. Покуда не наскучитъ.
   Росказани. Дай мнѣ руку! мы будемъ сопутниками.
   Эдуардъ. Съ охотою.
   Росказани. Куда теперь ты ѣдешь?
   Эдуардъ. Въ Неаполь!
   Poсказани. Хорошо. потомъ?
   Эдуардъ. Моремъ въ Гишпанію.
   Росказани. Прекрасно! мы будемъ весь свой вѣкъ шататься, какъ Евреи. Отъ скуки остановимся гдѣ нибудь на малое время. Потомъ, завязавъ узлы свои поѣдемъ далѣе, естьли кто нибудь не помѣшаетъ намъ.
   Эдуардъ. Никто не помѣшаетъ намъ.
   Росказани. Теперь, любезной Эдуардъ! станемъ друга" другу разсказывать приключенія свои и Посмотримъ что непостоянство судьбы со времени разлуки нашей сдѣлало съ нами.
   Они провели большую часть ночи въ разговорахъ. А по утру рано отправились въ дорогу, Множество лакеевъ слѣдовали за ними съ лошадьми молодаго Поляка. Доѣхавъ до Неаполя, остановились они въ знатномъ гостинномъ Дворѣ и первые дни проведены были въ разсматриваніи рѣдкостей.-- Эдуардъ былъ любопытнѣе и смѣлѣе друга своего. Онъ предложилъ посмотрѣть Везувію, и Росказани шолъ за Эдуардомъ до самаго жерла горы. Тутъ многообразные виды плѣнили ихъ воображеніе. Часто они всходили на. Везувію и провождали время съ удовольствіемъ.-- Имѣя рекомендательныя письма къ знатнѣйшимъ домамъ въ Неаполѣ, не трудно имъ было провождать время съ удовольствіемъ. Игры, концерты, театры, балы, прогулки -- все было предлагаемо и одно удовольствіе слѣдовало за другимъ. Долго бы пробыли они въ Неаполѣ, естьли бы страсть къ путешествію не увлекала ихъ въ другое мѣсто.
   Въ одно ясное утро прохаживались они по берегу моря и восхищались великолѣпіемъ солнечнаго восхожденія.-- Ей Богу! вскричалъ Эдуардъ, естьли когда нибудь должно мнѣ будетъ выбрать мѣстопребываніе, то выберу Неаполь.
   Росказани. Естьлибъ только Везувій не такъ былъ близко. Ожидать этого конечно не должно, а ручаться за невозможность также не льзя, чтобы когда нибудь Неаполитанцы не были похоронены живые. Но я открываюсь тебѣ, что жизнь для меня всего на свѣтѣ дороже, и я радъ бы сдѣлать контрактъ со смертію, чтобы оставила она меня жить до лѣтъ Мафусаиловыхъ.
   Эдуардъ. Жизнь вездѣ подвержена опасностямъ.
   Росказани. Жаль! право жаль, что это правда..
   Эдуардъ. Повѣрь мнѣ конецъ все одинъ.
   Росказани. Эта проклятая страсть къ жизни чрезвычайно мучитъ меня. Тѣмъ больше, что прекрасно провождаю дни свои... На примѣръ, недавно началъ я съ Графиней Повзани презабавную интригу.
   Эдуардъ. О! ты любишь всѣхъ женщинъ.
   Росказани. Только хорошихъ. А Неаполь болѣе всѣхъ ими славитися. Но на тебя не могу я надивишься. Какъ это можно! ты имѣешь столь для любви чувствительное сердце, а еще нетронулся прелестями ни одной Неаполитанской красавицы!
   Эдуардъ. Для непостоянства сердце мое не сотворено, а отъ истинной любви я навсегда отказа лея.
   Росказани. Сожалѣю, очень сожалѣю! ты отказываешься отъ лучшихъ и благороднѣйшихъ удовольствіи Въ жизни.
   Эдуардъ. И навсегда! я уже давно позабылъ Лауру Ренаши.
   Росказани. Да такая тварь ни когда и нестоила воспоминанія твоего.
   Эдуардъ. Но всегда буду я помнишь ея безчестной поступокъ со мною.
   Росказани. И потому, что тебя обманула кокетка, думаешь ты, что всѣ дѣвушки таковы!
   Эдуардъ. Это было бы слишкомъ, но я не хочу добровольно подвергнуться опасности, отъ которой недавно избавился. Съ меня и дружбы довольно. Будь только подлѣ меня Росказани мой -- и я не нуждаюсь въ другихъ чувствованіяхъ.
   Росказани. Я не оставлю тебя до тѣхъ поръ, пока кровь не перестанетъ кипѣть во мнѣ..Чу!.. слышишь ли? -- Жалостной вопль!... Что за дьяволъ?... огляниська!
   Бѣшеныя лошади мчали во всю прыть карету. Повода были распущены. Никто не правилъ, а въ каретѣ сидѣла женщина, простирала руки и съ воплемъ просила помощи --
   Лошади въ бѣшенствѣ повернули прямо къ морю. Тотчасъ Эдуардъ и Росказани поспѣшили на помощь. Въ торопяхъ Росказани споткнувшись, упалъ; а Эдуардъ, ухвативъ повода, потянулъ лошадей въ сторону. Росказани будучи сильнѣе, взялъ возжи, а Эдуардъ поспѣшилъ къ каретѣ и. вынесъ дѣвицу совсѣмъ почти лишенную чувствъ.
   Скоро собралось множество народа. Эдуардъ узнаетъ, что дѣвицу зовутъ Изабеллою, что она дочь одного знатнаго Неаполитанца, по имени Монджибелло. Нанимаетъ карету и садится въ нее съ Изабеллою. Между тѣмъ какъ другъ его, усмиривъ лошадей садится въ экипажъ Изабеллинъ и ѣдетъ за ними вслѣдъ.
   Монджибелло былъ человѣкъ довольно богатой. Сперва онъ жилъ въ убогомъ состояніи, но выигравши одну тяжбу, сдѣлался обладателемъ несмѣтнаго имѣнія. Послѣ сего онъ началъ жить великолѣпно и открыто. Изабелла была единственная дочь его; онъ любилъ ее безмѣрно. Она была прекрасна, рѣдкихъ прелестей и въ цвѣтѣ юныхъ лѣтъ. На лицѣ ея изображалась нквинность, сердце имѣла доброе, а разумъ выше лѣтъ просвѣщенный. Отецъ не отказывалъ ей ни въ какомъ удовольствіи, и радовался, когда находила она развлеченіе, потому что томность была отличительнымъ знакомъ красоты Изабеллиной, черты унылости изображались на лицѣ ея. По сему-то позволялъ онъ ей ѣздить по утрамъ прогуливаться. Въ это утро лошади заложены другіе и другой кучеръ правилъ. Лошади испужавшись чего-то помчали, кучеръ упалъ съ козелъ и безъ помощи двухъ друзей весь экипажъ утонулъ бы въ морѣ.
   Монджибелло ничего не зналъ обо всемъ этомъ и спокойно занимался дѣлами въ кабинетѣ своемъ. Вдругъ докладываютъ ему, что привезли дочь его въ обморокѣ И положили въ ея комнатѣ, Старикъ чрезвычайно испугался, кинулся тотчасъ въ спальню ея и въ отчаяніи бросился на шею жъ милой дочери своей. Онъ хотѣлъ кричать, но горесть стѣсняла его грудь; одни слезы текли изъ глазъ его. Какая трогательная сцена для Эдуарда и Росказани!... Приходитъ лѣкарь. Старикъ не прежде опамятовался, какъ услышавши, что дочь его внѣ опасности, и какъ увидѣлъ уже что начала приходить она въ чувство. Тутъ велѣлъ онъ разсказать все произшествіе и подошедъ къ Эдуарду и Росказани, благодарилъ ихъ въ чувствительнѣйшихъ выраженіяхъ. Оба они должны были дать слово посѣтишь его на другой день.
   Сіе приключеніе подало нашимъ друзьямъ матерію говорить цѣлой вечеръ. Росказани какъ знатокъ въ женщинахъ, утверждалъ что Изабелла была дѣвица необыкновенной красоты; но Эдуардъ молчалъ -- онъ сдѣлалъ это замѣчаніе еще прежде своего друга.
   На другой день прямо поѣхали они къ Монджибелло. Старикъ принялъ ихъ отлично. Онъ пригласилъ ихъ къ завтраку и началъ болтать о своемъ верховомъ конѣ, о своей привязанности къ великолѣпію и проч. съ такою проворностію, что скоро бы наскучилъ имъ, естьлибь не былъ прерванъ приходомъ Изабеллы. Во сколько разъ прелѣстнѣе противъ вчерашняго показалась она Эдуарду! щеки ея цвѣли розами, глаза блистали какъ лучи солнечные. Она благодарила незнакомцевъ за спасеніе жизни, особливо Графа, которой первой удерживалъ лошадей -- Друзья наши довольно весело провели время у Монджибелло и обѣщались часто пріѣзжать къ нему.
   Какое превосходное твореніе! говорилъ Эдуардъ самъ себѣ, будучи на единѣ. Во сколько разъ прелестнѣй она Лауры, которая только выставляетъ красы свои и наученная кокетствомъ ласкаетъ всякаго изъ корыстолюбія. А эта какъ скромная фіалка цвѣтетъ безъ блеска; но какъ пріятно! Лауру украшаетъ искусство; природа возвышаетъ прелести Изабеллины. Тамъ колкое остроуміе и наглость; здѣсь непринужденная невинность. О! естьли я когда нибудь расположенъ буду жениться, то невѣста моя должна быть такова, какъ Изабелла... Нѣтъ, нѣтъ! лучше я не буду болѣе посѣщать ее... Я навсегда отказался отъ женщинъ,-- но! я не зналъ тогда этого ангела, обманывался, судилъ обо всемъ по одной кокеткѣ; -- я не зналъ тогда прекраснѣйшихъ удовольствій въ жизни... Да кто утверждаетъ, что Изабелла неравнодушна ко мнѣ, Росказани?.. О! эта бабочка по себѣ и о другихъ думаетъ. И въ ту минуту, какъ говорилъ онъ мнѣ, что взоры красавицы устремлены на меня съ пріятностію, вѣрно онъ думалъ о своей Графинѣ Повзани. Изабелла не щедра на значущіе взоры. О! эта дѣвица -- ангелъ!
   Читатель легко примѣтить можетъ сколько Эдуардъ былъ не равнодушенъ къ прелестямъ дѣвицы Монджибелло. Да въ этомъ не за что и винить его. Одаренный сердцемъ склоннымъ къ любви, онъ предчувствовалъ только утѣхи ея съ Лаурою. Теперь воспламенялась опять въ сердцѣ его искра, которую не такъ, уже легко погасить было можно. Изабелла была необыкновенной красоты и совсѣмъ противуположна ненавидимой имъ Лаурѣ, отъ чего и могла она сдѣлать въ немъ гораздо сильнѣйшее впечатлѣніе. Онъ весьма радовался, что Росказани былъ слишкомъ занятъ своей Графиней, и что не могъ замѣтишь перемѣны въ его сердцѣ. Онъ опасался упрековъ и насмѣшекъ, однакожъ не могъ и удержаться, чтобъ не посѣщать ежедневно домъ Монджибелло.
   Старикѣ замѣтилъ скоро, что происходило въ сердцѣ молодаго Графа и радовался. Никто не былъ ему такъ по мысли какъ Эдуардъ. Имѣя много богатства, онъ не искалъ его у жениха своей дочери; но Эдуардъ имѣлъ то, что занимало его желаніе,-- онъ-былъ Графъ; и сего было довольно, чтобъ совершенно ему предаться. По сему то не препятствовалъ онъ Эдуарду быть по нѣскольку часовъ на единѣ съ его дочерью и радовался возрастающей страсти его.
   Эдуарду очень понравились разговоры съ Изабеллой; каждой день умножались прелести ихъ. Когда Эдуардъ увѣрялъ ее, что томность распространяющаяся по чертамъ лица ея дѣлала ее привлекательною, то Изабелла молчаливо согласовалась съ нимъ. Онъ осмѣливался иногда говорить ей о любви; но всегда получалъ одинъ и тотже отвѣтъ, что въ этомъ совершенно зависитъ она отъ батюшки своего и что безъ его согласія не можетъ выбрать себѣ супруга. При сихъ словахъ всегда бросала она страстные взгляды на Эдуарда, что самое и подавало ему надежду, что Изабелла его любитъ.--
   Но желанія его исполнились неожиданно. Въ одинъ день сидѣлъ онъ у Монджибелло и дожидался Изабеллы, которая была тогда въ гостяхъ,-- Графъ! сказалъ ему старикъ, пожимая дружески его руку, спасеніемъ дочери моей вы оказали мнѣ такую услугу, которую коронами заплатишь не можно, а и до сихъ поръ я еще не сказалъ вамъ ни слова о благодарности.
   Эдуардъ. Помилуйте, Сеніоръ! какъ могла придти вамъ эта мысль. Сколько разъ заплатили вы мнѣ за исполненіе моего поступка которой есть долгъ каждаго человѣка. Вы довольно отблагодарили мнѣ. Вы позволили посѣщать вашъ домъ и проводить по нѣсколько часовъ съ вашей прекрасной дочерью.
   Монджибелло. Еще въ первыхъ дняхъ моего съ вами знакомства, взошла мнѣ эта мысль, но до сихъ поръ я молчалъ;-- я и тогда васъ счелъ за честнаго человѣка.
   Эдуардъ. Вы сказали для меня очень много.
   Монджибелло. Можетъ быть я и ошибаюсь.... но мнѣ право кажется, что Изабелла вамъ не противна.
   Эдуардъ. Сеніоръ!...
   Монджибелло. Прошу васъ, будьте чистосердечны.
   Эдуардъ. Безъ сомнѣнія я немогу скрыть отъ васъ, что рѣдкія качества дочери вашей заставляютъ меня быть къ ней привязаннымъ, почитать ее -- и...
   Монджибелло. И любить!-- хотѣли сказать. Признайтесь, пожалуйте! не вступили ли вы съ другимъ кѣмъ нибудь въ обязательство? Скажите по правдѣ, я повѣрю одному слову вашему.
   Эдуардъ. Ни съ кѣмъ!
   Монджибелло. Естьли такъ, благородной человѣкъ! то я почитаю руку Изабеллину приличною вамъ наградою.
   Эдуардъ. Сеніоръ! вы приводите меня въ замѣшательство,
   Монджибелло. Вы любите дочь мою; она васъ любитъ,
   Эдуардъ. Она меня любитъ! Изабелла любитъ меня?
   Монджибелло. А я благословляю союзъ вашъ;
   Эдуардъ. Подождите, Сеніоръ! прежде долженъ я сдѣлать вамъ признаніе. Я Графъ, но Графъ не богатой. Я не въ состояніи приличнымъ образомъ содержать такую жену, какова Изабелла.
   Монджибелло. О! Изабелла незнатной породы. Она можетъ умѣрить излишнія желанія свои. Только отъ родственниковъ вашихъ не будетъ ли какихъ либо препятствій.
   Эдуардѣ. У меня нѣтъ родныхъ. Я совершенно ни отъ кого не завишу,
   Монджибелло. Ну такъ и дѣло съ концамъ. Я дамъ дочери моей полмилліона въ приданое; и думаю, что для нее не нужно болѣе.
   Эдуардъ. Благородной человѣкъ.
   Монджибелло. Вы въ замѣшательствѣ!
   Эдуардъ. Я не могу объять всего моего щастія.
   Монджибелло. Вотъ и Изабелла идетъ.
   Старикъ поспѣшилъ на встрѣчу дочери своей и подвелъ ее къ Эдуарду. Вы другъ друга любите, сказалъ онъ имъ. Благословляю союзъ сердецъ вашихъ!-- Изабелла моя! Она меня любитъ! вскричалъ Эдуардъ съ восхищеніемъ.-- Изабелла молчала; взоры ея были устремлены на полъ; любовь и горесть изображались въ нихъ. Батюшка! произнесла она наконецъ тихо и бросилась на грудь къ Монджибелло. Эдуардъ не могъ равнодушно удержать радости своей и принужденъ былъ простишься съ ними.-- Въ упоеніи восторга возвращался онъ домой. Вдругъ глаза устремились невольно на звѣздами усыпанное небо. Онъ остановился. Боже вскричалъ онъ, какимъ щастливцемь ты дѣлаешь меня! какъ щедро награждаешь меня за тѣ бѣдствія, которыя претерпѣлъ я отъ Лауры!Это -- это Божественное твореніе будетъ моей супругой! При сихъ словахъ невольный трепетъ разлился въ немъ. Онъ продолжалъ: полмилліона получу я съ ней въ приданное! довольно чтобъ жить хорошо и изобильно. Но это имѣніе Изабеллы! Я отказался отъ наслѣдства Эмиліи Эйзенбургъ и отъ своего собственнаго, чтобы доказать тѣмъ что никакого неищу богатства, а теперь беру имѣніе добраго, честнаго человѣка. Не скажутъ ли обо мнѣ, что я женюсь для однихъ денегъ? Не долженъ ли я буду и жить тѣмъ что дастъ мнѣ жена моя? Грозный рокъ!.... Но я поступилъ честно; я открылъ бѣдность мою. Нѣтъ! я не оставлю Изабеллы; пусть одна она наслаждается всѣми пріятностями богатства, Я буду жить одними умѣренными доходами своими; и никто не попрекнетъ мнѣ, что жена моя меня кормитъ.
   Какъ онъ не оправдывалъ себя, но мысль эта уменьшила его радость. Онъ пришелъ домой не въ такомъ веселомъ расположеніи духа, въ какомъ пошелъ отъ Монджибелло. Розказани ожидалъ его. При первомъ взглядѣ примѣтилъ онъ перемѣну въ немъ. Сердце Эдуарда слишкомъ было радостно -- не льзя было удержаться, чтобъ не разсказать другу своему обо всемъ произшедшемъ. Полякъ одобрилъ честной его поступокъ, и это придало ему нѣсколько веселости.
   Уже была полночь, а Эдуардъ и Росказани все еще разговаривали. Вдругъ отворяется дверь и человѣкъ большаго росту входитъ. Онъ былъ окутанъ въ широкой плащъ, лице его было закрыто Черною Маскою. Что за чортъ! кто это! вскричалъ бодрый Полякъ, хватаясь за саблю на стѣнѣ висящую. Но Эдуардъ удерживаетъ его. Будь спокоенъ, сказалъ онъ, мнѣ кажется я вижу въ этомъ гостѣ друга своего -- не ты ли?
   Черная Маска. Точно я! истинныя твои другъ, ѣхавшій съ тобою изъ Венеціи.
   Эдуардъ. Такъ это ты, благодѣтель мой! Я узнаю голосъ твой.
   Черная Маска. (Пожимая руку его) здравствуй, любезной Эдуардъ!
   Эдуардъ. А я думалъ, что ты давно уже меня позабылъ.
   Чер. Мас. Я всегда при тебѣ находился.
   Эдуардъ. Странной человѣкъ.
   Чер. Мас. Я прошу, чтобъ ты за мною пошелъ.
   Эдуардъ. Теперь?
   Чер. Мас. Да; теперь.
   Эдуардъ. Готовъ.
   Росказани. И я иду за тобою, Эдуардъ!
   Эдуардъ. Нѣтъ, съ этимъ человѣкомъ я въ безопасности,
   Росказани. (Указывая на саблю) Вотъ этотъ вѣрной другъ очень бодро лежитъ въ ножкахъ своихъ. Скажи только слово -- и онъ тотчасъ явится.
   Чер. Мас. Идите смѣло, государь мой! вамъ не нужна будетъ ваша сабля.
   Оба они пошли за Черной Мясной. Эдуардъ съ возрастающимъ довѣріемъ, а Росказани съ увеличивающимся подозрѣніемъ, придерживая саблю лѣвой рукою, чтобъ во всякую минуту быть въ готовности обнажить ее.
   Наконецъ пришли они въ глухой переулокъ. Повсюду царствовала тишина. Черная Маска, приближившись къ маленькимъ узкимъ воротцамъ, захлопала руками и сей сигналъ повторился эхомъ на другомъ концѣ переулка. Эдуардъ взглянулъ недовѣрчиво на своего проводника, а Росказани выхватилъ тотчасъ саблю свою. Человѣкъ пожилыхъ лѣтъ выходитъ изъ ближняго дому.-- Здѣсь ли Эдуардъ? Спросилъ онъ.
   Черная Маска. Вотъ онъ!
   Незнакомой. Смѣюль васъ попросить идти за мною?
   Росказани. А я увѣряю васъ, что не пущу своего друга.
   Черная Маска. Естьли же отъ этого зависишь судьба нещастнаго?
   Росказани. Такъ и я пойду съ нимъ вмѣстѣ.
   Чер. Мас. Этого мнѣ не льзя позволить. Я вамъ сдѣлаю другое предложеніе.
   Росказани. Какое?
   Чер. Мас. (Вынимая изъ за пазухи кинжалъ) Эдуардъ! возьми это орудіе для своей безопасности. Вы видите, что я обезоруженъ. (Къ Росказани) а вы, милоствый Государь! привяжите меня въ рукѣ своей этой подвязкой; я останусь у васъ залогомъ за друга вашего.
   Росказани. Вы приводите меня въ замѣшательство. Но тамъ, гдѣ повелѣваетъ дружба, всякой голосъ умолкнуть долженъ. Естьли я въ васъ ошибаюсь, то готовъ извиниться и сдѣлать всякое удовлетвореніе.
   Черная Маска. Я нетребую отъ васъ никакого удовлетворенія.
   Эдуардъ пошелъ во внутренность дома, слѣдуя за незнакомцемъ, который одѣтъ былъ довольно порядочно. Они вошли сперва въ маленькую комнату, освѣщенную лампадой. Тутъ представилось Эдуарду трогательнѣйшее зрѣлище. Самая комната изображала уже величайшую бѣдность. Молодой, пригожій человѣкъ лежалъ на соломѣ, а возлѣ него сидѣлъ старикъ. Сѣдинами покрытая голова и горестныя черты лица его могли, заставишь всякаго почитать его и принимать въ немъ участіе. Онъ былъ погруженъ въ размышленіе, слезы катились по лицу его. Увидѣвши гостей, обтеръ онъ слезы свои и пошелъ жъ нимъ на встрѣчу. Здравствуй, Марцелло! сказавъ онъ тихо; вы поздно сего дня пришли.
   Марцелло, Я сдержалъ свое слово, Сеніоръ-Бизоньи! Что дѣлаетъ нашъ бѣдной Лоренцо?
   Старикѣ. Онъ уснулъ боровшись нѣсколько часовъ съ отчаяніемъ.
   Марцелло. Вотъ Графъ фонъ-Линденштейнъ!
   Старикѣ. (Кланяется не говоря ни слова и отступаетъ назадъ съ изумленіемъ.)
   Эдуардъ. Могу ли я вамъ служить чѣмъ нибудь?
   (Старикъ смотритъ на Марцелло съ удивленіемъ.)
   Марцелло. Я думаю, лучше будетъ дать его Сіятельству прочесть письмо, которое получилъ нынче нашъ бѣдной Лоренцо.
   Старикъ. Оно лежитъ на груди у бѣднаго сына моего. Я постараюсь его взять, не разбудивъ несчастнаго... Вотъ оно!
   Марцелло. (Графу) Ваше Сіятельство! смѣюль попросишь васъ прочесть?
   Эдуардъ. Извольте! съ удовольствіемъ.
   Старикъ. Вотъ вамъ стулъ и свѣча. (Тихо) Марцелло! я опасаюсь.
   Марцелло. (Тихо) ничего, Сеніоръ! Графъ человѣкъ честной. (Вслухъ) но позвольте мнѣ, Ваше Сіятельство! объяснить вамъ на передъ.
   Эдуардъ. Съ удовольствіемъ; извольте говорить.
   Марцелло. Вы видите въ старикѣ этомъ Сеніора Родриго Бизоньи, а въ молодомъ человѣкѣ сына его, Лоренцо. Я васъ увѣряю, что онъ одинъ изъ честнѣйшихъ людей въ городѣ.
   Эдуардъ. Черты лица его въ этомъ увѣрить могутъ.
   Марцелло. Онъ очень несчастенъ!-- съ весьма скуднымъ состояніемъ жилъ онъ съ сыномъ своимъ въ покоѣ. Я и сынъ его Лоренцо были друзьями съ самой молодости. Я занимался Юриспруденціею, и чтобы болѣе усовершенствовать свои познанія, разстался съ другомъ моимъ и пробылъ нѣсколько лѣтъ сряду въ Германіи. Въ продолженіи сего времени Лоренцо былъ уже въ юношескихъ лѣтахъ. Природа одарила его чувствительнымъ сердцемъ и скоро почувствовалъ онъ любовь къ одной прекрасной дѣвушкѣ. Онъ любитъ ее съ такимъ стремленіемъ, съ такою горячностію, какія свойственны только Италіанцамъ. Отцы были уже почти согласны утвердить счастіе дѣтей своихъ,-- какъ вдругъ случилось, что умеръ здѣсь какой-то человѣкъ, оставя по себѣ большое имѣніе. Сеніоръ Бизоньи и отецъ невѣсты Лоренцовой имѣли одинокое право на оное, по причинѣ дальняго родства съ покойникомъ А какъ ближнихъ родственниковъ и друзей не было у него, то оба они могли основательными доводами получить наслѣдство. Но умершій не очень былъ благосклоненъ къ отцу дѣвушки, а болѣе любилъ Бизоньи, которой во крема болѣзни его неотлучно находился при немъ.-- Другъ мой. сказалъ онъ ему однажды при двухъ свидѣтеляхъ: я чувствую приближеніе моей смерти, а завѣщаніе свое оставилъ я у Прокурора Разильи, но какъ я не могу знать не будетъ ли какихъ плутней и злоупотребленій, то объявляю при сихъ двухъ свидѣтеляхъ тебя и другаго моего родственника моими наслѣдниками, съ тѣмъ, чтобы все имѣніе мое раздѣлено вамъ было на двѣ равныя части. Таковы были послѣднія слова его. Насталъ день объявленія духовной, развернули -- и что же узнали изъ нее? Что не Бизоньи, а другой былъ единственнымъ наслѣдникомъ.
   Эдуардъ. Возможноль это!
   Марцелло. Свидѣтели явились. Наслѣдникъ сталъ надъ ними смѣяться. Дѣло отдали въ судъ, и годъ продолжавшаяся тяжба лишила Бизоньи всего имѣнія. У Бизоньи были свидѣтели, а у противника письменное доказательство. Первые присягали въ справедливости словъ своихъ,-- а Прокуроръ Разильи клялся въ справедливости завѣщанія; -- и тяжба была проиграна. Охотно бы перенесъ Бизоньи сей ударъ судьбы; онъ не искалъ богатства, но участь сына тяготила его сердце. Все было бы поправлено соединеніемъ его съ его любезною; но отецъ ея, сдѣлавшись богатымъ, сталъ врагомъ тому, съ кѣмъ велъ тяжбу,-- и такимъ образомъ союзъ любви былъ прерванъ.-- Въ такомъ-то состояніи засталъ я дѣла по возвращеніи моемъ изъ Германіи. Бѣдной молодой человѣкъ отдался на жертву своей страсти, а письмо полученное имъ сегодня лишило совершенно чувствъ. Случаи привелъ меня къ Прокурору Разильи; я нахожу его на смертномъ одрѣ. Будучи мучимъ совѣстію открывается мнѣ, что онъ завѣщаніе Перемѣнилъ, вручаетъ мнѣ настоящее въ присудствіи свидѣтелей.
   Эдуардъ. Ну, итакъ и помочь уже легко!
   Марцелло. Конечно! дѣвица не совсѣмъ еще сговорена за другаго; и одинъ отказъ можетъ спасти жизнь молодаго человѣка -- Исполненъ радости, что получила. бумагу, спѣшу сюда. Здѣсь нахожу я того человѣка, съ которымъ познакомился по время путешествія и которой вездѣ уже искалъ меня. Это тотъ самой благородной человѣкъ, которой въ Черной Маскѣ привелъ сюда Ваше Сіятельство.
   Эдуардъ. Какъ! вы его знаете? Марцелло! прощу васъ, заклинаю, награжу васъ чѣмъ угодно -- скажите мнѣ, кто таковъ этотъ чудакъ?
   Марцелло. Я далъ честное слово никому не открывать его имени. Извините меня,-- я хочу во всю жизнь остаться честнымъ.
   Эдуардъ. Неизъяснимой человѣкъ!
   Марцелло. Обрадовавшись, что получилъ отъ Прокурора завѣщаніе, открылъ я все другу моему онъ слушалъ меня со вниманіемъ.-- Потерпите! сказалъ онъ, я представлю такого человѣка, которой вѣрно вамъ поможетъ. Я приведу Графа фонъ Линденштейна къ Бизоньи; за мною конечно слѣдовать онъ не откажется,-- и вы увидите его здѣсь сію же ночь, потому что не должно терять времяни.
   Эдуардъ. Благородная душа! не только самъ дѣлаетъ хорошее, но и мнѣ еще подаетъ къ тому случай.
   Марцелло. Такъ покорно прошу, Ваше Сіятельство! извольте прочесть письмо.
   Эдуардъ. Сей часъ; пожалуйте его!
   (Развертываетъ и читаетъ.)
   "Милый и любезной Лоренцо! судьба совершила послѣдній ударъ свой, и любовь наша прервана. Я помолвлена за другаго. Не стану описывать своихъ чувствованій по своимъ можешь и о моихъ судить. Мы оба несчастливы. Ахъ, Лоренцо! хотя тотъ благородной человѣкъ, за котораго я помолвлена и чувствуетъ ко мнѣ любовь, но я никогда, никогда не буду въ состояніи соотвѣтствовать ему. Ты знаешь какимъ образомъ познакомился онъ съ нашимъ домомъ; я ему обязана жизнію, желаніе его быть съ нами знакомымъ короче, почитала я сперва дружествомъ; наконецъ совершенно узнала, что онъ въ меня влюбленъ. О естьлибъ мнѣ можно было отвергнуть любовь его, какъ бы охотно я исполнила это! но ты знаешь строгость отца моего,-- можноль не повиноваться ему. Сперва утѣшалась я тѣмъ, что влюбленной благодѣтель мой не говорилъ мнѣ о любви,-- но тщетно утѣшеніе! и съ какою горестію смотрѣла я на него, когда онъ открылся мнѣ въ своихъ чувствованіяхъ! Я не могу изобразить, что я тогда чувствовала; -- жалость къ нему, что онъ любитъ дѣвицу, которая не можетъ соотвѣтствовать любви его, и жалость къ собственному своему положенію -- поперемѣнно возбуждались во мнѣ. Сердце мое стремилось ему открыться но я не смѣла; батюшка безпрестанно грозилъ мнѣ запереть меня въ монастырь и клянусь душею, я всегда должна была прибѣгать къ молчанію и слушаться! со дня на день ожидала я съ смущеннымъ и прискорбнымъ сердцемъ страшнаго приговора отца моего;-- И наконецъ я должна выдти за этого человѣка. Небо! уже этотъ часъ насталъ уже, любезной Лоренцо! наши бѣдствія неизбѣжны! въ его присудствіи объявилъ мнѣ батюшка о моей помолвкѣ. Въ какомъ положеніи была я тогда! съ какою горестію смотрѣла я на будущія свои несчастія и на несчастія жениха моего! горесть преодолѣла меня; я упала и скорбь стѣснила сердце мое. Теперь я помолвлена уже и помолвлена замужъ -- за него, и за смерть. Какое несходство! онъ пылаетъ ко мнѣ любовію, а я кромѣ холоднаго почтенія ничего не чувствую къ нему! Я буду источникомъ его горести, которая уже давно въ груди моей волнуется. Прощай, Лоренцо! убѣгай меня! Я буду несчастлива съ своимъ супругомъ, но никогда не измѣню тебѣ; не забывай меня, я вѣчно буду пылать къ тебѣ любовію. Намъ остается еще утѣшеніе! чѣмъ болѣе становятся наши горести, тѣмъ ближе смерть, сія единственная утѣшительница, а тамъ -- о Лоренцо! тамъ царствуетъ покой, тамъ ничто уже болѣе не Помѣшаетъ любви нашей. Да утѣшитъ это тебя и твою вѣрную

Изабеллу Монджибелло."

   Изабелла Монджибелло! вскричалъ Эдуардъ, и письмо выпало изъ рукъ его. Онъ поблѣднѣлъ, колѣни его задрожали. Имя Изабеллы произнесено такъ громко, что Лоренцо проснулся. Кто, сказалъ онъ тихимъ дрожащимъ голосомъ, кто произнесъ имя моей любезной?
   Эдуардъ. Я Лоренцо, Эдуардъ Линденштейнъ.
   Лоренцо, (закрывая лице, вскрикиваешь громко) Графъ Эдуардъ!
   Эдуардъ. Будь спокоенъ, доброй молодой человѣкъ! я знаю какъ ты страждешь. Дружески подаю тебѣ руку мою. Она еще трепещетъ; я очень тронутъ и слова мои истекаютъ изъ глубины сердца. Увѣряю тебя какъ честной человѣкъ, Изабелла Монджибелло за тобою будетъ.
   Бизоньи и Лоренцо. (Упадаютъ къ ногамъ его) избавитель нашъ!
   Марцелло. Благодареніе Богу! Я не ошибся въ немъ.
   Эдуардѣ Нѣтъ, вы не ошиблись? я не долженъ быть счастливымъ въ любви -- это я самъ чувствую; и теперь не льщусь такой надеждой. Дружба да будешь моею отрадою! чтобъ вы, которыхъ я не зная сдѣлалъ было несчастными, были также моими друзьями.
   Бизоньи. Ахъ, почтенный Графа... будьте чувствительны къ этимъ пожиманіямъ руки моей! я не могу говорить , сердце мое исполнено радости. Примите слезы мои вмѣсто словъ!
   Лоренцо. Не сонъ ли это? Нѣтъ, естьли слухъ меня обманываешь, то по крайній мѣрѣ не обманываетъ зрѣніе. Такъ! это Графъ Эдуардъ. Я видѣлъ, какъ онъ ѣхалъ съ Изабеллою. Въ ту минуту глаза мои сверкали яростію,-- а теперь вижу я въ немъ моего избавителя. Прости благородной незнакомецъ! прости мнѣ, Графъ Прижмите меня къ своему сердцу.
   Эдуардъ. Съ радостію прижимаю тебя, къ груди моей любезной; врагъ любви? теперь будешь ты моимъ братомъ. Только прошу васъ, ни одной минуты не медлите. Марцелло, при васъ ли доказательства завѣщанія?
   Марцелло. Вотъ они!
   Эдуардъ. А свидѣтели.
   Марцелло. Они живутъ отсюда недалеко.
   Эдуардъ. Не должно медлитъ ни минуты для добраго дѣла. Подите за двумя свидѣтелями, да и друга моего Росказани пошлите сюда. А вы, Сеніоръ Бизоньи и Лоренцо будьте готовы идти со мною. Вы оба и Марцелловы. свидѣтели останьтесь съ Росказани неподалеку отъ Монджибеллова дому, а мы съ Марцелломъ пойдемъ къ Монджибелло. Ласкою, надѣюсь я, что нибудь выиграть и даю вамъ слово, что все для васъ сдѣлаю. Потомъ Лоренцо, побуду я до вашей помолвки и послѣ выѣду изъ Неаполя. Я не хочу навлечь ни себя причины къ подозрѣнію какимъ бы то образомъ ни было.
   Марцелло. Я иду за свидѣтелями.
   Росказани. (Входитъ) ты заставилъ себя долго ждать!
   Эдуардъ. Гдѣ же Черная Маска?
   Росказани. Какъ скоро пошелъ я сюда за Марцелло, то онъ вскричалъ мнѣ: поклонитесь отъ меня благородному Эдуарду -- и исчезъ подобно молніи.
   Эдуардъ. Неизъяснимой человѣкъ!
   Росказани узналъ къ короткихъ словахъ все содержаніе дѣла. Всѣ согласились, что Черная Маска былъ главною пружиною его завязки. Эдуардъ благодарилъ его внутренно за всѣ его старанія. Онъ отвлекъ меня отъ положенія въ которомъ я не могъ бы сдѣлаться счастливымъ, говорилъ онъ -- и Росказани былъ съ нимъ согласенъ. Однакожъ, прибавилъ онъ, Черная Маска по видимому для того только и рожденъ, чтобъ мѣшать любви. Во всей моей жизни, продолжалъ онъ, любилъ я однажды съ тою горячностію, которая свойственна чистой, непорочной любви; это была Иснанка, съ которой я познакомился во время моего путешествія чрезъ Францію; но завистливый братъ разлучилъ насъ съ нею. И естьли я съ тѣхъ поръ и сдѣлался бабочкой въ разсужденіи прекраснаго пола, то по крайній мѣрѣ не чувствую уже того внутренняго влеченія, той сильной ненависти, какую я питалъ прежде къ разрушителю моей надежды.
   Между тѣмъ, какъ въ такихъ разговорахъ протекало время, входитъ Марцелло съ обоими свидѣтелями. Всѣ они пошли къ дому Монджибелло. Уже начинало разсвѣтать, когда они пришли туда. Все еще было тихо на улицахъ. Эдуардъ поставилъ стараго Бизоньи, Лоренцо и свидѣтелей такъ, чтобъ можно было видѣть когда онъ имъ дастъ знакъ, а самъ постучался у воротъ и тотчасъ былъ впущенъ вмѣстѣ съ Марцелломъ. Узнавъ, что во всю ночь не было въ домѣ покоя, потому что Изабелла была больна и что Монджибелло уснувъ едва одинъ часа., проснулся; велѣлъ доложить о себѣ. Монджибелло не мало удивился, когда ему доложили, что Эдуардъ у него въ домѣ, онъ тотчасъ велѣлъ его позвать къ себѣ.-- А Марцелло остался на крыльцѣ.
   Монджибелло. Какъ, Графъ! вы уже встали?
   Эдуардъ. Мнѣ нужно поговорить съ вами объ одномъ важномъ дѣлѣ.
   Монджибелло. Вы меня удивляете; говорите скорѣй?
   Эдуардъ. Одни ли вы? мнѣ не хочется, чтобъ кто нибудь изъ постороннихъ былъ при нашихъ разговорахъ, и чтобъ потерпѣла слава фамиліи, о которой стану я говорить съ вами.
   Монджибелло. (Запирая дверь) теперь -- извольше говоришь!
   Эдуардъ. Я отъ васъ требую, одного поступка, которой человѣколюбіе и долгъ повелѣваютъ сдѣлать.
   Монджибелло. Говорите, Графъ! какого?
   Эдуардъ. Я познакомился съ однимъ семействомъ, которое находится въ самой крайности, но которое своимъ благородствомъ дѣйствительно заслуживаетъ лучшую участь.
   Монджибелло. И такъ благодѣянія? Я готовъ.
   Эдуардъ. Позвольте!-- это семейство долженствовало наслѣдовать большое имѣніе вмѣстѣ съ другимъ родственникомъ, какъ и самъ умирающій подтвердилъ.
   Монджибелло. (Съ безпокойствомъ) ну!-- и --
   Эдуардъ. А въ завѣщаніи оказалось, что это семейство лишено наслѣдства.
   Монджибелло. Тотъ, кто распредѣлялъ наслѣдство, могъ имѣть свои причины.
   Эдуардъ. Отъ этого честные люди поверглись въ нищету. Но случилось, что судья, бывшій исполнителемъ завѣщанія, слегъ на смертный одръ.
   Монджибелло. Какъ? Прокуроръ Равильи?
   Эдуардъ. Такъ точно, совѣсть начала его мучить. Онъ велѣлъ позвать друга своего Марцелло и двухъ свидѣтелей.
   Монджибелло. (Дрожа) Далѣе!
   Эдуардъ. Онъ ему признался, что объявленное завѣщаніе было ложное, а подлинное у него. И тотчасъ отдалъ его Марцеллу.
   Монджибелло. Боже мой! я погибъ!
   Эдуардъ. Ободритесь, Сеніоръ.
   Монджибелло. И вы -- вы меня объ этомъ увѣдомляете!
   Эдуардъ. Повѣрьте, Государь мой! сердцу моему очень больно; но можетъ быть это лучше, что я, а не кто нибудь другой увѣдомилъ васъ.
   Монджибелло. О! я поруганъ, обесчещенъ! но повѣрьте! я совсѣмъ не замѣшанъ ни въ какое плутовство.
   Эдуардъ. Прокуроръ признался также и въ томъ, что вы ему за работу дали тысячу червонныхъ.
   Монджибелло. Онъ никакъ съ ума сошелъ! Я ничего не знаю, я --
   Эдуардъ. Сеніоръ! есть три свидѣтеля, а я четвертой,-- смущеніе ваше есть самое разительное доказательство.
   Монджибелло. Вы доводите меня До крайности. Такъ! я -- я тотъ преступникъ, которой это сдѣлалъ, но совсѣмъ не для себя; я имѣлъ въ виду щастіе моей дочери, отказывалъ себѣ во многомъ при всемъ своемъ богатствѣ, чтобъ только ей оставить богатое наслѣдство.
   Эдуардъ. Богатство недоставляетъ щастія. Среди золота часто слезы текутъ. Послушайте, Монджибелло, я пришелъ сюда, не какъ обвинитель, но какъ другъ; я вамъ посовѣтовалъ бы какъ все это кончить.
   Монджибелло. Естьлибъ это правда! о небо! естьлибъ вы могли это сдѣлать!
   Эдуардъ. Кромѣ двухъ наслѣдниковъ, Бизоньи, меня, Марцелло и двухъ свидѣтелей никто объ этомъ не знаетъ. Вы можете сами разсудить, что съ вами будетъ, когда дѣло пойдетъ въ разгласку.
   Монджибелло. Я лишусь всего моего имѣнія и чести.
   Эдуардъ. Отдайте половину имѣнія Бизоньи; я и Марцелло торжественно поклянемся вамъ не обнаруживать дѣла никому до самаго гроба. Свидѣтели тоже сдѣлаютъ, естьли подарите имъ нѣсколько червонныхъ, и тѣмъ обяжете ихъ молчать -- Вотъ чѣмъ можно поправить дѣло!
   Монджибелло. Но чтожъ заговорятъ обо мнѣ, когда я буду давать деньги, станутъ догадываться, узнавать --
   Эдуардъ. Конечно! но и этому можно пособить. Молодой Бизоньи благородной человѣкъ, онъ любитъ вашу дочь, она его. Выдайте ее за Лоренцо за мужъ! наслѣдство, которое вы ему дадите можно будетъ вамъ назвать приданымъ, и все останется сокрытымъ навсегда.
   Монджибелло. Ахъ, Графъ! Я имѣлъ столь блестящіе виды; и вы желали --
   Эдуардъ. Торжественно клянусь, что я люблю Изабеллу, какъ не льзя болѣе. Но чтожъ дѣлать! видно судьба не назначила ее быть моей супругой. Прочтите это письмо вашей дочери и пускай говорить вамъ голосъ отеческаго сердца!
   Монджибелло. (Утирая слезы, читаетъ про себя). Я былъ послѣдній злодѣй! я не могу предстать предъ глаза ни одного честнаго человѣка!
   Эдуардъ. Не безпокойтесь! это дѣло остается на вѣки скрытнымъ; а Бизоньи прощаетъ.
   Монджибелло. Нѣтъ! этого онъ не сдѣлаетъ!
   Эдуардъ. (Дѣлаетъ знакъ въ окно), онъ проститъ; я въ томъ ручаюсь.
   Монджибелло. Кто идетъ! Боже! Бизоньи!
   Эдуардъ. Вы ему охотно прощаете, Государи мои! Монджибелло согласился на все, что я вамъ дорогой не предлагалъ!--
   Лоренцо, Боже! А моя Изабелла?
   Эдуардъ. Будешь вашей супругой!
   Монджибелло. Бизоньи! Бизоньи, прости мнѣ!
   Бизоньи. Охотно!
   Моиджибелло. Вамъ достанется полмилліона въ приданое за моею дочерью.
   Эдуардъ. И Бизоньи получитъ столько же.
   Монджибелло. Кромѣ еще половины имѣнія, которое останется послѣ моей смерти. Примите только меня къ себѣ! простите мнѣ заклинаю васъ богомъ -- умолчите!
   Эдуардъ. Мы обязываемся торжественною клятвою вѣчно молчать.
   Всѣ. Вѣчно молчать!
   Монджибелло Вотъ два свитая съ червонцами. Возьмите въ знакъ слабаго доказательства.
   Эдуардъ. И въ знакъ благодарности за обѣщаніе. Оба эти господа будутъ также свидѣтелями и сговоръ сей часъ же свершится.
   Монджибелло. Сей часъ пошлю за моею дочерью.-- Но сдѣлайте милость не разглашайте
   Всѣ. Мы всѣ въ томъ клялись!
   Лоренцо, Небо! какое счастіе! я увижу Изабеллу,-- увижу любезную! и на ней женюсь.
   Эдуардъ. Она идетъ!
   Монджибелло. Утѣшься мой другъ, Изабелла!
   Изабелла. (Громко) Боже! Лоренцо!
   Монджибелло. Ты писала это письмо!
   Изабелла. (Повергаясь къ ногамъ его) я пропала.
   Монджибелло. (Поднимая ее) будь покойна, милая дочь! поди сюда, Лоренцо! возьмите другъ у друга руки! Я благословляю союзъ нашъ!--
   Произведеніе самаго опытнаго художника не могло бы изобразить всѣхъ чувствъ двухъ любовниковъ. Слезы радости изливались изъ сердецъ, когда они шли въ домовую церковь Монджибелла, гдѣ наконецъ совершилося обрученіе. Эдуардъ, такъ какъ и другіе должны остаться весь день у Монджибелло; а Росказани между тѣмъ приготовлялся къ отъѣзду. Онъ съ удовольствіемъ оставлялъ Неаполь, гдѣ, поссорившись съ Графиней Повзани, долженъ былъ опасаться худыхъ послѣдствій.

Конецъ первой части.

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru