Бомарше Пьер-Огюстен Карон
Севильский Цирюльник, или Безполезная осторожность

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Le Barbier de Séville.
    Комедия в 4-х действиях.
    Перевод А. Н. Чудинова.
    Текст издания: журнал "Пантеон литературы", 1888.

   

ПАНТЕОНЪ ЛИТЕРАТУРЫ.

П. БОМАРШЕ.

ТРИЛОГІЯ,
СЪ ХАРАКТЕРИСТИКОЙ ПОЭТА, СОСТАВЛЕННОЙ
А. Н. ВЕСЕЛОВСКИМЪ.

Переводъ А. И. ЧУДИНОВА.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Н. А. Лебедева, Невскій просп., No 8.
1888.

   

Севильскій Цирюльникъ
или
безполезная осторожность.

Комедія въ 4-хъ дѣйствіяхъ (1775).

И я былъ отецъ, и я не могъ умереть!
Заира, д. II.

Дѣйствующія лица:

   Графъ Альмавива, испанскій грандъ, живущій въ Севильѣ инкогнито и влюбленный въ Розину.
   Бартоло, врачъ, опекунъ Розины.
   Розина, молодая дѣвушка благороднаго происхожденія, воспитанница Бартоло.
   Фигаро, севильскій цирюльникъ.
   Донъ-Базиль, органистъ, учитель пѣнія Розины.
   Лаженессъ, старый слуга Бартоло.
   Эвелье, другой слуга Бартоло, мальчикъ глупый и заспанный. Нотаріусъ.
   Алькадъ, судья.
   Алівазилы и слуги съ факелами.

Дѣйствіе происходитъ въ Севильѣ: 1-е дѣйствіе на улицѣ и подъ окнами Розины; остальныя въ домѣ Бартоло.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Сцена представляетъ улицу въ Севильѣ; всѣ окна домовъ съ рѣшотками.

ЯВЛЕНІЕ I.

   Графъ (одинъ, въ большомъ, темномъ плащѣ и шляпѣ съ опущенными полями; гуляя, онъ вынимаетъ часы).
   Теперь раньше, чѣмъ я полагалъ. Часъ, когда она имѣетъ обыкновеніе показываться въ окнѣ, еще далекъ. Все равно: лучше явиться рано, чѣмъ упустить хоть одну минуту, когда ее можно видѣть. Если бы какой-нибудь придворный любезникъ подглядѣлъ меня здѣсь, за сто льё отъ Мадрита, какъ я стою каждое утро подъ окнами женщины, съ которой никогда не говорилъ ни слова!.. Онъ навѣрно принялъ-бы меня за испанца временъ Изабеллы... Что-жъ тутъ дурного -- каждый ищетъ своего счастья. Оно для меня въ сердцѣ Розины... Однако, гоняться за женщиной въ Севильѣ, когда Мадритъ и дворъ, со всѣхъ сторонъ, предлагаютъ столько наслажденій, и такъ легко?... Вотъ оттого-то я и бѣгу ихъ. Мнѣ надоѣли побѣды, безпрерывно доставляемыя разсчетомъ, приличіемъ или тщеславіемъ. Какъ отрадно, когда любятъ именно тебя и ради тебя! И если-бы я былъ увѣренъ, что въ этой одеждѣ... Чортъ несетъ кого-то сюда!
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Фигаро, Графъ (спрятавшись).

   Фигаро (съ гитарой за спиной, висящей на перевязи изъ широкой ленты, весело напѣваетъ, держа въ рукахъ бумагу и карандашъ.)
   
             Забудьте всѣ печали:
   Печаль вредна.
             Ну, что бы дѣлать стали
   Мы безъ вина?
             Кто трудится, кто вѣчно
   Поститъ ей, ей
             И глупъ безчеловѣчно,
   И мретъ скорѣй.
   
   До сихъ поръ, недурно.
             И мретъ скорѣй!
   Да здравствуетъ бездѣлье!
             Привѣтствую вино!
   
   А нѣтъ! Что за "привѣтствую"! Длинновато:
   
             Привѣтствую вино!
   
   Можно сказать:
   
             Ура вино!
   
   Э! богъ мой. Наши кропатели комическихъ оперетокъ не обращаютъ вниманія на такіе пустяки. Нынче, чего не стоитъ говорить, то поется: (поетъ)
   
   Да здравствуетъ бездѣлье!
             Ура вино!
   
   Хотѣлось-бы закончить чѣмъ-нибудь прекраснымъ, блестящимъ, ослѣпительнымъ, чѣмъ-нибудь такимъ, что намекало-бы на мысль. (Становится на одно колѣно и пишетъ):
   
             Гдѣ свѣтлый храмъ веселья?
   Бутылокъ дно.
             А праздное похмѣлье --
   
   Гм! выходитъ плоско. Не то. Тутъ нужно противопоставленіе, антитеза...
   
             А праздное похмѣлье --
   
   Что-же оно такое будетъ? Э! чортъ возьми! есть...
   
             Въ эдемъ окно.
   
   Славно, Фигаро! (пишетъ напѣвая)
   
             Да здравствуетъ бездѣлье!
   Ура вино!
             Гдѣ свѣтлый храмъ веселья?
   Бутылокъ дно.
             А праздное похмѣлье --
   Въ эдемъ окно!
   
   Э-эхъ! если да сюда прибавить еще аккомпаниментъ, тогда посмотримъ-ка, господа интриганы, такъ-ли ужъ я точно не понимаю, что говорю.. (Видитъ графа). Какъ будто видѣлъ гдѣ-то этого аббата.... (Встаетъ).
   Графъ (въ сторону). Этотъ человѣкъ, кажется, знакомъ немножко.
   Фигаро. Нѣтъ, это не аббатъ. Гордый, благородный видъ...
   Графъ. Смѣшная фигурка...
   Фигаро. Такъ, не ошибаюсь -- это графъ Альмавива.
   Графъ. Кажется, плутъ Фигаро.
   Фигаро. Онъ самъ, ваша свѣтлость.
   Графъ. Негодяй! если ты скажешь еще хоть слово...
   Фигаро. О да! узнаю васъ. Узнаю по тому дружески-короткому обращенію, которымъ вы всегда удостоивали меня.
   Графъ. Я тебя не узналъ было. Ты такъ растолстѣлъ, разжирѣлъ.
   Фигаро. Что дѣлать, ваша свѣтлость! Все отъ нищеты-съ.
   Графъ. Бѣдняжка! Но зачѣмъ ты въ Севильѣ? Я тебя, помнится, рекомендовалъ въ канцеляріяхъ на должность.
   Фигаро. Получилъ-съ, ваша свѣтлость, и благодарность моя...
   Графъ. Зови меня Линдоромъ. Развѣ ты не видишь, по моему костюму, что я хочу оставаться инкогнито?
   Фигаро. Спѣшу удалиться.
   Фигаро Напротивъ. Я здѣсь кое-кого поджидаю, а два человѣка, гуляющіе по улицѣ, менѣе внушаютъ подозрѣнія, чѣмъ одинъ. Пойдемъ ходить какъ ни въ чемъ не бывало... Ну, такъ что-же твоя должность?
   Фигаро. Господинъ министръ, изъ уваженія къ рекомендаціи вашей свѣтлости, произвелъ меня тотчасъ-же въ аптекарскіе помощники.
   Графъ. Въ госпиталяхъ арміи?
   Фигаро. Нѣтъ, при конныхъ заводахъ Андалузіи.
   Графъ (смѣясь). Хорошъ дебютъ!
   Фигаро. Постъ недурной: завѣдывая чисткой лошадей и лѣкарственными снадобьями, я часто продавать людямъ... лошадиные медикаменты...
   Графъ. И они убивали подданныхъ короля!
   Фигаро. Ахъ, ахъ! вѣдь нѣтъ универсальныхъ средствъ. Однако, они все-же вылѣчили нѣсколько галичанъ, катаюнцевъ, оверицевъ...
   Графъ. Почему-же ты оставилъ эту должность?
   Фигаро. Оставилъ? Напротивъ, она оставила меня -- оклеветали передъ властями...
   
   "Зависть съ когтистыми руками, блѣднымъ мертвеннымъ челомъ"...
   
   Графъ. О пощади, пощади, другъ! Ты тоже стихотворствуешь? Давеча тамъ что-то царапалъ, стоя на колѣняхъ, поешь ни свѣтъ, ни заря.
   Фигаро. Вотъ это-то и причина всѣхъ моихъ золъ, ваша свѣтлость. Когда донесли министру, что я слагаю -- и весьма мило, скажу вамъ -- букеты Хлоѣ, посылаю въ журналы загадки, что по свѣту обращается немало мадригаловъ моего произведенія, словомъ, когда онъ узналъ, что я предаю себя тисненію, то принялъ это весьма серьезно и приказалъ отрѣшить меня отъ должности подъ предлогомъ, что любовь къ писательству несовмѣстима съ служебнымъ духомъ...
   Графъ. Сильно разсудилъ! И ты не представилъ ему...
   Фигаро. Я счелъ себя невѣсть какъ счастливымъ, что онъ забылъ обо мнѣ -- знаете, ваша свѣтлость, вельможа много ужъ добра оказываетъ намъ въ такомъ случаѣ, если не дѣлаетъ зла.
   Графъ. Ты не все сказалъ. Помнится, у меня на службѣ ты былъ порядочный повѣса.
   Фигаро. И богъ мой, ваша свѣтлость! Вѣдь мы хотимъ, чтобы бѣдный человѣкъ былъ совсѣмъ безгрѣшенъ.
   Графъ. Лѣнтяй, безпокойный...
   Фигаро. При добродѣтеляхъ, какія требуются отъ слуги, ваша свѣтлость, много-ли вы изволили видѣть господъ, достойныхъ быть слугами?
   Графъ (смѣясь). Недурно сказано. И такъ, ты удалился въ этотъ городъ?
   Фигаро. Нѣтъ, не сейчасъ.
   Графъ (останавливая его). Постой... Мнѣ показалось, будто это она... Ну, продолжай. Я тебя слушаю.
   Фигаро. По возвращеніи въ Мадритъ, я вздумалъ еще разъ попытать счастья на литературномъ поприщѣ; театръ мнѣ показался доблестной ареной...
   Графъ. О пощади!
   Фигаро. (Въ продолженіи его рѣчи, графъ внимательно смотритъ на жалюзи окна). По истинѣ, не понимаю, почему бы мнѣ не имѣть тогда самаго блестящаго успѣха. Я набилъ весь партеръ здоровыми рабочими; руки у нихъ... что твои вальки; воспрещены были перчатки, палки, словомъ все, производящее недостаточно рѣзкіе аплодисменты... И по чести скажу вамъ, до начала піесы, всѣ посѣтители кафе были какъ нельзя болѣе расположены въ мою пользу. Но происки интригановъ...
   Графъ. А, интрига! господинъ авторъ былъ освистанъ.
   Фигаро. Какъ и всякій иной -- да это ничего. Меня освистали, но если когда-нибудь мнѣ удастся собрать ихъ...
   Графъ. То скука отмститъ за тебя?
   Фигаро. О! пуще всего я берегу ихъ отъ этого, чортъ возьми!
   Графъ. Ты бранишься. А знаешь-ли, что на судѣ ругать своихъ судей можно не долѣе 24 часовъ?
   Фигаро. За то на сценѣ для этого имѣется въ распоряженіи 24 года; жизнь слишкомъ коротка, чтобы достаточно насладиться подобнымъ дѣломъ.
   Графъ. Твой веселый гнѣвъ меня забавляетъ. Но что-же заставило тебя покинуть Мадритъ?
   Фигаро. Мой добрый геній, ваша свѣтлость -- я былъ такъ счастливъ, что нашелъ моего прежняго хозяина. Увидя въ Мадритѣ, что такъ называемая республика литераторовъ въ сущности оказалась стаей волковъ, вѣчно готовыхъ заѣсть другъ друга, и что благодаря этому достойному осмѣянія озлобленію, возбудивъ общее къ себѣ презрѣніе, всѣ насѣкомыя, комары, оводы, критики, москиты, завистники, листомаратели, книгопродавцы и все, что могло присосаться къ шкурѣ несчастныхъ писателей, разрывало и вытягивало изъ нихъ послѣдніе соки; уставъ писать, наскучивъ самому себѣ и почувствовавъ отвращеніе къ другимъ; обременяемый долгами и съ необыкновенно легкимъ кошелькомъ; убѣдившись, наконецъ, что существенные доходы отъ бритвы предпочтительнѣе суетной славы пера,-- я покинулъ Мадритъ. Тогда, схвативъ подъ мышку свой багажъ, я прошелъ, какъ истый философъ, обѣ Кастиліи, Ламаншъ, Эстремадуру, Сіерра-Морена, Андалузію, принятый съ объятіями въ одномъ городѣ, запрятанный въ кутузку въ другомъ, вездѣ, при всякомъ случаѣ, ставя себя выше обстоятельствъ, благословляемый одними, проклинаемый другими, помогая удачѣ и стойко вынося удары судьбы, осмѣивая дураковъ, отворачиваясь отъ злыхъ людей, подтрунивая надъ своей бѣдностью и брея бороды цѣлому свѣту,-- такимъ-то манеромъ, добрелъ я до Севильи, поселился здѣсь и теперь снова готовъ служить вашей свѣтлости всѣмъ, что вамъ угодно будетъ мнѣ приказать.
   Графъ. Откуда ты добылъ такую веселую философію?
   Фигаро. Мнѣ дала ее привычка къ горю. Я, знаете, спѣшу смѣяться, боясь, чтобы не пришлось плакать. Но что вы поглядываете все въ ту сторону?
   Графъ. Уйдемъ скорѣе.
   Фигаро. Почему?
   Графъ. Иди-же, несчастный! Я погибъ изъ-за тебя. (Прячутся).
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Бартоло, Розина. (Жалюзи въ окнѣ перваго этажа поднимается; видны у открытаго окна Бартоло и Розина).

   Розина. Какъ пріятно подышать чистымъ воздухомъ!.. Жалюзи поднимается такъ рѣдко...
   Бартоло. Что у васъ за бумага въ рукахъ?
   Розина. Куплеты изъ піесы "Безполезная Осторожность", которые мой учитель пѣнія мнѣ далъ вчера.
   Бартоло. Что за "Безполезная Осторожность"?
   Розина. Новая комедія.
   Бартоло. Еще какая-нибудь драма! какая-нибудь глупость въ новомъ родѣ!
   Розина. Не знаю.
   Бартоло. О! Журналы и наши авторитеты не преминутъ возвести ее въ перлы созданія. Варварскій вѣкъ!..
   Розина. А вы все браните нашъ вѣкъ.
   Бартоло. Извините за смѣлость. Но что произвелъ онъ достойнаго похвалы? Глупости всякаго рода: свободу мысли, химическое сродство, электричество, толерантность, оспопрививаніе, хину, энциклопедію и драмы...
   Розина (роняетъ бумагу, которая падаетъ на улицу). Ахъ! моя пѣсня, моя пѣсня! Заслушалась васъ, а бумага-то и выскользнула изъ рукъ: бѣгите, бѣгите поскорѣе, моя пѣсня... пропадетъ!
   Бартоло. Чортъ возьми! нужно-же держать, коли есть что въ рукахъ (Уходитъ).
   Розина (смотритъ внизъ и подаетъ знакъ на улицу). Ст... ст... (графъ показывается) Поднимите скорѣй и убѣгайте. (Графъ хватаетъ бумагу и исчезаетъ).
   Бартоло (выходитъ изъ дома и ищетъ). Гдѣ-же она?.. нѣтъ.
   Розина. Подъ балкономъ, у самой стѣны.
   Бартоло. Нечего сказать, прекрасное порученіе! Кто-нибудь тутъ проходилъ вѣрно?
   Розина. Я никого не видала.
   Бартоло (въ сторону). Я-то, я хорошъ! еще разыскиваю! Бартоло, ты дуракъ, мой другъ -- это должно-бы тебя научить никогда не поднимать жалюзи на улицу. (Уходитъ).
   Розина (у окна). Горестное положеніе извиняетъ мой поступокъ: одинокая, запертая подъ замкомъ, преслѣдуемая этимъ отвратительнымъ человѣкомъ, я должна прибѣгать къ обману. Но развѣ преступленіе -- попытка избавиться отъ рабства!
   Бартоло (показываясь у окна). Удалитесь, синьора; я виноватъ въ томъ, что вы изволили потерять свою пѣсню; но такого несчастія уже не повторится болѣе, клянусь вамъ! (Затворяетъ жалюзи окна).
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Графъ и Фигаро (входятъ осторожно).

   Графъ. Ушли; теперь заглянемъ въ пѣсню, въ которой несомнѣнно скрыта какая-нибудь тайна. Да это письмо!
   Фигаро. А онъ-то допытывался еще, что такое "Безполезная Осторожность"!
   Графъ (быстро читаетъ). "Ваша настойчивость возбуждаетъ мое любопытство: какъ только уйдетъ мой опекунъ, запойте поравнодушнѣе что-нибудь на голосъ одного изъ извѣстныхъ куплетовъ, и при этомъ объявите мнѣ, наконецъ, имя, общественное положеніе и намѣренія того, кто обнаруживаетъ столь упорную привязанность къ злосчастной Розинѣ".
   Фигаро, (подражая голосу Розины). "Пѣсня моя, пѣсня упала; бѣгите, бѣгите-же!" Ха, ха, ха, ха! О, эти женщины! Хотите научить ловкости любую изъ нихъ -- заприте ее.
   Графъ. Дорогая моя Розина!
   Фигаро. Ваша свѣтлость, я начинаю разгадывать тайну вашего маскарада; у васъ въ перспективѣ любовная исторійка.
   Графъ. Теперь ты знаешь; но если ты проболтаешься...
   Фигаро. Я проболтаюсь! Чтобы разубѣдить васъ, не стану прибѣгать къ громкимъ фразамъ о чести и преданности -- ими нынче вошло въ обычай злоупотреблять ежедневно. Я скажу лишь, что въ этомъ мой собственный интересъ. Валите смѣло все на эти вѣсы, и...
   Графъ. Прекрасно. Такъ узнай-же: шесть мѣсяцевъ тому назадъ, на Прадо, случайно встрѣтилъ я молодую особу, красоты... Ну, да ты самъ видѣлъ. Напрасно искалъ я ее по всему Мадриту. Лишь нѣсколько дней, какъ я открылъ, что ее зовутъ Розиной, она благородной крови, сирота и замужемъ за старымъ докторомъ въ этомъ городѣ, по имени Бартоло.
   Фигаро. Славная пташка, ей Богу! Нелегко только добыть ее изъ гнѣздышка. Но кто вамъ сказалъ, что она жена доктора?
   Графъ. Это всѣмъ извѣстно.
   Фигаро. Ну, нѣтъ! Женитьба его -- это исторія, которую сочинилъ самъ онъ по пріѣздѣ въ Мадритъ, чтобы отвадить отъ своего дома любезниковъ и ухаживателей и отпустить ихъ въ чистую.... Пока онъ -- ея опекунъ только, но скоро....
   Графъ (живо). Никогда!.. Ахъ, какая новость! Я рѣшилъ было не останавливаться ни предъ чѣмъ, чтобы высказать ей все мое сожалѣніе, и вдругъ нахожу ее свободной! Нечего терять ни минуты; нужно влюбить ее въ себя, и тогда я спасу ее отъ недостойной участи, какую готовятъ ей. Ты знаешь ея опекуна?
   Фигаро. Какъ свою родную мать.
   Графъ. Что это за человѣкъ?
   Фигаро (скоро). Здоровый толстякъ, коренастый, юный старецъ, сѣденькій въ яблокахъ, хитрый, бритый, истощенный; караулитъ, брѣется, разнюхиваетъ во всѣ стороны, ругается и охаетъ въ одно и то-же время.
   Графъ. А, я его видѣлъ. Характеръ его?
   Фигаро. Грубъ, скупъ, влюбленъ по-уши и ревнуетъ ко всѣмъ свою воспитанницу, которая ненавидитъ его отъ всей души.
   Графъ. И такъ, его средства нравиться?...
   Фигаро. Не имѣется таковыхъ.
   Графъ. Тѣмъ лучше. Его честность?
   Фигаро. Правдивъ, но на столько лишь, чтобы избавиться отъ висѣлицы.
   Графъ. Тѣмъ лучше. Наказать негодяя и тѣмъ доставить себѣ счастіе...
   Фигаро. Значитъ, въ одно и тоже время, совершить благо для общества и для себя -- по истинѣ высочайшій нравственный подвигъ, ваша свѣтлость!
   Графъ. Ты говоришь, что онъ заперъ двери своего дома отъ любезниковъ?
   Фигаро. Ото всѣхъ; если бы могъ, онъ законопатилъ-бы у себя всѣ двери и всѣ окна.
   Графъ. А чортъ! тѣмъ хуже. Ты вхожъ къ нему?
   Фигаро. Я-то! Primo, домъ, гдѣ я живу, принадлежитъ доктору, который отвелъ мнѣ въ немъ помѣщеніе gratis.
   Графъ. А!
   Фигаро. Да. Я-же, въ благодарность за это, обѣщаю ему по десяти пистолей золотомъ ежегодно -- тоже gratis.
   Графъ (съ нетерпѣніемъ). Ты квартирантъ его?
   Фигаро. Больше чѣмъ квартирантъ -- его цирюльникъ, хирургъ, аптекарь; въ домѣ его ничья рука не прикасается къ бритвѣ, ланцету и къ поршню промывательной трубки, кромѣ вотъ этой.
   Графъ, (обнимая его). Ахъ Фигаро! Мой другъ! Ты будешь моимъ ангеломъ освободителемъ и охранителемъ.
   Фигаро. Эка, чортъ возьми! Какъ это нужда живо сближаетъ и равняетъ людей, уничтожая разстоянія. То-ли дѣло влюбленный народъ.
   Графъ. Счастливецъ Фигаро! Ты увидишь мою Розину! Ты увидишь ее! Понимаешь-ли ты свое счастіе?
   Фигаро: Таковы всѣ влюбленные! Да я обожаю ее что-ли? Охотно уступилъ-бы вамъ свое мѣсто.
   Графъ. О! еслибы возможно было только обмануть ревнивый надзоръ.
   Фигаро. Объ этомъ-то я и подумываю.
   Графъ. Только на двѣнадцать часовъ!
   Фигаро. Занявъ людей ихъ собственнымъ дѣломъ, мѣшаешь имъ вредить дѣлу другихъ.
   Графъ. Конечно. Ну?
   Фигаро. Перебираю въ головѣ, нѣтъ-ли въ моей аптекѣ какого-нибудь невиннѣйшаго средства...
   Графъ. Разбойникъ!
   Фигаро. Развѣ я стану имъ вредить? Всѣ они прибѣгаютъ къ моей помощи. Вся задача въ томъ, чтобы полѣчить ихъ всѣхъ разомъ.
   Графъ. Но доктору это можетъ показаться подозрительнымъ!
   Фигаро. Нужно идти такъ быстро, чтобы подозрѣнію некогда было зародиться... Прекрасная мысль! Въ городъ вступаетъ полкъ инфанта.
   Графъ. Полковникъ его одинъ изъ моихъ друзей.
   Фигаро. Хорошо. Явитесь къ доктору въ костюмѣ солдата съ билетомъ на постой -- придется вѣдь васъ принять; а объ остальномъ я позабочусь.
   Графъ. Великолѣпно!
   Фигаро. Было-бы недурно, еслибы вы явились этакъ на веселѣ.
   Графъ. Зачѣмъ?
   Фигаро. И провели бы его этой неблаговидной внѣшностью.
   Графъ. Къ чему-же?
   Фигаро. Чтобы у него не мелькнуло ни малѣйшаго подозрѣнія, и онъ счелъ бы васъ скорѣе способнымъ уснуть послѣ попойки, чѣмъ завести интрижку въ его домѣ.
   Графъ. Ловко придумано. Но почему бы не пойти и тебѣ туда?
   Фигаро. Ахъ, да -- мнѣ! Мы будемъ очень счастливы, если онъ не узнаетъ васъ, котораго никогда не видалъ. А кто-же проведетъ васъ потомъ?
   Графъ. Ты правъ.
   Фигаро. Быть можетъ, вы не выдержите такой нелегкой роли. Солдатъ... пьяный...
   Графъ. Ты смѣешься надо мной. (Притворяясь пьянымъ) Не здѣсьли домъ доктора Бартоло, дружище?
   Фигаро. Недурно, право; ноги-то у васъ только должны больше пошатываться. (Притворяясь пьянымъ) Не здѣсь-ли домъ.....
   Графъ. Фи! у тебя простонародное пьянство.
   Фигаро. Оно-то и хорошо -- вѣдь это пьянство веселья.
   Графъ. Открывается дверь.
   Фигаро. Это онъ; удалимся, пока онъ не уѣхалъ.
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Графъ и Фигаро спрятанные; Бартоло.

   Бартоло (выходитъ и говоритъ, обращаясь къ дому). Я сейчасъ возвращусь; никого не впускать безъ меня. Какую глупость я сдѣлалъ, поторопившись сбѣжать внизъ! Ужъ какъ только стала она меня просить, это должно было тотчасъ-же возбудить подозрѣніе.... А Базиль не возвращается! Онъ долженъ былъ уладить все такъ, чтобы бракъ мой могъ быть тайно совершенъ завтра же. А его все нѣтъ. Пойду, разузнаю, что его могло-бы задержать.
   

ЯВЛЕНІЕ VI.
Графъ, Фигаро.

   Графъ. Что я слышу! Завтра онъ тайно женится на Розинѣ?
   Фигаро, Ваша свѣтлость, чѣмъ труднѣе успѣхъ, тѣмъ усерднѣе надо приниматься за дѣло.
   Графъ. Кто такой этотъ Базиль, путающійся въ его женитьбѣ.
   Фигаро. Бѣднякъ, дающій уроки музыки его воспитанницѣ, преданный своему искусству, плутоватый, нуждающійся и падающій ницъ передъ каждымъ экю; его нетрудно будетъ купить, ваша свѣтлость... (Взглянувъ на окно). Вонъ она, вонъ она...
   Графъ. Кто?
   Фигаро. У окна, вотъ, вотъ. Не смотрите, не смотрите!
   Графъ. Почему?
   Фигаро. А вѣдь она-же пишетъ: "пойте поравнодушнѣе", т. е. пойте такъ, какъ вы поете... собственно для пѣнія. О, вонъ она, вонъ она!
   Графъ. Ужъ если мнѣ удалось заинтересовать ее собою, когда она меня не знала, удержу имя Линдора, разъ избранное мною; торжество мое будетъ заключать больше прелести. (Разворачиваетъ бумагу, брошенную Розиной). Но что ей пѣть по этимъ нотамъ? Я не мастеръ слагать стихи.
   Фигаро. Все, что вамъ придетъ въ голову, ваша свѣтлость, будетъ превосходно: влюбленное сердце -- критикъ далеко не суровый по части умственныхъ произведеній... Возьмите мою гитару.
   Графъ. Что я съ нею буду дѣлать? Я очень плохо играю!
   Фигаро. Неужели человѣкъ, подобный вамъ, можетъ чего-нибудь не знать? Смѣлой рукою: бринь, бринь, бринь... Помилуйте, въ Севильѣ пѣть безъ гитары! да васъ, ей богу, сейчасъ узнаютъ и выслѣдятъ. (Прижимается къ стѣнѣ, подъ балкономъ)
   Графъ, (прогуливаясь, поетъ и аккомпанируетъ себѣ на гитарѣ).
   Покорный вамъ, себя назвать готовъ.
   Открою также то, что васъ люблю давно;
   Скажите только мнѣ -- для васъ моя любовь
   Пріятна ли? Да, впрочемъ, все равно...
   Фигаро (шопотомъ). Превосходно, чортъ возьми! Смѣлѣе, ваша свѣтлость!
   Графъ.
   
   Я Линдоръ, баккалавръ, и родъ незнатенъ мой,
   Не рыцарь я блестящій, не богатъ,
   И жаль, что не йогу вамъ предложить съ собой
   Все то, чѣмъ рыцари подругъ своихъ дарятъ.
   
   Фигаро. Поглядите-ка, каково! Да я самъ лучше не сочиню,-- я, гордящійся своимъ искусствомъ.
   Графъ.
   
   Мою тоску, любовь, мой голосъ нѣжный
   Отсюда доносить къ вамъ будетъ по утрамъ.
   Не буду видѣть васъ; но страсти безнадежной
   Тоска, печаль пусть будутъ слышны вамъ! *)
   *) Куплеты въ этой комедіи переведены Ѳ. Э. Ромеромъ и А. А. Вавиловымъ.
   
   Фигаро. Ну ужъ, я вамъ скажу, за это... (приближается и цѣлуетъ полу графскаго плаща).
   Графъ. Фигаро!
   Фигаро. Что, ваша свѣтлость?
   Графъ. Какъ ты думаешь, пѣніе мое дошло по назначенію?
   Розина, (внутри дома, поетъ).
   
   Все говоритъ мнѣ, что Линдоръ прекрасенъ,
   Что я должна любить его всегда...

(Окно закрывается съ шумомъ).

   Фигаро. Какъ вы думаете, пѣніе ваше, на этотъ разъ, дошло по назначенію?
   Графъ. Она захлопнула окно: вѣроятно, кто-нибудь вошелъ къ ней.
   Фигаро. Ахъ, бѣдная малютка! какъ она дрожитъ, когда поетъ!
   Наша, ваша свѣтлость, наша.
   Графъ. Она употребляетъ тотъ-же пріемъ, какой былъ указанъ мнѣ. "Все говоритъ мнѣ, что Линдоръ прекрасенъ". Сколько граціи, сколько ума!
   Фигаро. Какая плутовка! а любитъ-то какъ!
   Графъ. Какъ ты думаешь, Фигаро -- будетъ она моей?
   Фигаро. Да, разумѣется, хоть бы ей пришлось пролѣзть въ отверстіе жалюзи?
   Графъ. Конечно, я весь принадлежу Розинѣ... на всю жизнь.
   Фигаро. Вы забываете, ваша свѣтлость, что она уже не слышитъ васъ.
   Графъ. Господинъ Фигаро, я вамъ только одно скажу: она будетъ моей женой, и если вы окажете содѣйствіе моему проекту, скрывъ отъ нея мое имя... Слышишь-ли, ты меня знаешь...
   Фигаро. Весь вашъ. Ну, Фигаро, теперь догоняй, братъ, свое счастіе!..
   Графъ. Пока уйдемъ, не то мы можемъ показаться подозрительными.
   Фигаро (живо). Что до меня, я вхожу сюда, и силою своего искусства, однимъ взмахомъ моей палочки, усыплю бдительность, разбужу любовь, отведу въ сторону ревность, заварю интрижку и разгромлю всѣ препятствія. Вы, ваша свѣтлость,-- ко мнѣ, солдатомъ, съ билетомъ на постой и золотомъ въ карманѣ.
   Графъ. А золото зачѣмъ?
   Фигаро (живо). Золото, богъ мой, золото -- да это главный нервъ всякой интриги.
   Графъ. Не сердись, Фигаро, захвачу съ собой много золота.
   Фигаро (уходя). Я скоро вернусь къ вамъ.
   Графъ. Фигаро!
   Фигаро. Что такое?
   Графъ. А гитара твоя?
   Фигаро (возвращаясь). Я забылъ свою гитару! совсѣмъ спятилъ съ ума (уходитъ).
   Графъ. Разсѣянный! да гдѣ-же домъ твой?
   Фигаро (возвращаясь). О совсѣмъ съ ума сошелъ!-- Лавочка моя въ четырехъ шагахъ отсюда, раскрашенная въ голубой цвѣтъ, большія этакія стекла, три тазика на облакахъ, въ рукѣ изображенъ глазъ и надпись, гласящая: Consilio manuque, Figaro.
   

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

Сцена представляетъ комнату Розины. Окно въ глубинѣ закрыто рѣшетчатымъ жалюзи.

ЯВЛЕНІЕ I.

   Розина (одна со свѣчей въ рукѣ. Она беретъ на столѣ бумагу и принимается писать). Марселина больна; всѣ въ домѣ заняты и никто не увидитъ, что я пишу. Не знаю, стѣны-ли здѣсь имѣютъ глаза и уши, или мой аргусъ завелъ себѣ какого-нибудь злобнаго генія, который доноситъ ему обо всемъ, происходящемъ тутъ; но мнѣ стоитъ проронить одно слово, сдѣлать одинъ шагъ,-- и ему извѣстны всѣ мои намѣренія... Ахъ, Линдоръ! (Запечатываетъ письмо") На всякій случай, запечатаемъ письмо, хотя я рѣшительно не знаю, когда и какъ удастся мнѣ передать его. Изъ окна мнѣ видно было, что онъ долго о чемъ-то говорилъ съ цирюльникомъ Фигаро. Это добрый человѣкъ, иногда показывающій ко мнѣ сочувствіе; еслибы мнѣ повидать его на минутку!
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Розина, Фигаро.

   Розина (съ удивленіемъ). Ахъ, г. Фигаро! какъ я рада васъ видѣть!
   Фигаро. Ваше здоровье, барышня?
   Розина. Не совсѣмъ хорошо, г. Фигаро. Умираю отъ тоски.
   Фигаро. Я думаю, отъ тоски жирѣютъ только дураки.
   Розина. Съ кѣмъ вы разговаривали тамъ такъ живо? Я не слыхала ничего, но...
   Фигаро. Съ молодымъ баккалавромъ... мой родственникъ... подаетъ большія надежды; преисполненъ ума, чувствъ, таланта и весьма представительной наружности.
   Розина. О да! даже очень, увѣряю васъ! Его зовутъ...
   Фигаро. Линдоромъ. Голъ какъ соколъ; но еслибы онъ не покинулъ такъ быстро Мадрита, ему бы тамъ нашлось прекрасное мѣстечко!
   Розина (разсѣянно). О найдетъ еще, г. Фигаро, найдетъ мѣсто. Такой молодой человѣкъ, какимъ вы его описываете, конечно, не останется въ неизвѣстности.
   Фигаро (въ сторону). Очень хорошо. (Громко) Но у него есть большой недостатокъ, который всегда будетъ мѣшать его повышенію.
   Розина. Недостатокъ, г. Фигаро! Недостатокъ, и вы въ этомъ увѣрены?
   Фигаро. Онъ влюбленъ.
   Розина. Влюбленъ! и вы называете это недостаткомъ?
   Фигаро. Правду сказать, и тутъ-то виновато его счастье.
   Розина. Ахъ, какъ несправедлива судьба! И онъ называлъ вамъ любимую особу? Меня это ужасно интересуетъ...
   Фигаро. Ну, вамъ-то, сударыня, я бы сказалъ объ этомъ позже всѣхъ.
   Розипа (живо). Почему-же, г. Фигаро? Я не болтлива. Вашъ молодой человѣкъ... меня ужасно интересуетъ... Скажите-же...
   Фигаро, (лукаво поглядывая на нее). Представьте себѣ маленькую этакую хорошенькую милашку, тихую, нѣжную, покорную и свѣженькую... ухъ, какую свѣженькую! Ножка крохотная, тонкій, ловкій станъ, пухленькія ручки, розовыя губки... а щечки! зубки! глаза!...
   Розина. Она живетъ въ городѣ?
   Фигаро. Даже въ нашемъ кварталѣ.
   Розина. Быть можетъ, и на нашей улицѣ?
   Фигаро. Въ двухъ шагахъ отъ меня.
   Розина. Ахъ, какъ это прелестно... для вашего родственника. И кто-же эта особа?
   Фигаро. А я её не назвалъ еще?
   Розина (живо). Вотъ это-то одно вы и забыли сдѣлать, г. Фигаро. Скажите, скажите-же скорѣе; кто-нибудь войдетъ сюда, и я тогда не узнаю...
   Фигаро. А вамъ очень хочется знать, барышня? Ну-съ, такъ эта особа -- воспитанница вашего опекуна.
   Розина. Воспитанница?...
   Фигаро. Доктора Бартоло: да, сударыня.
   Розина (взволнованнымъ голосомъ). Ахъ, г. Фигаро!... я вамъ не вѣрю, право.
   Фигаро. Онъ горитъ нетерпѣніемъ лично вамъ подтвердить это.
   Розина. Я вся трепещу отъ неожиданности, Фигаро.
   Фигаро. Полноте, барышня. Трепещу! хорошъ разсчетъ. Когда боишься чего-нибудь дурного, то ужъ одна эта боязнь заставляетъ насъ испытать дурное. Впрочемъ, я только что освободилъ васъ отъ всѣхъ вашихъ тѣлохранителей до завтра.
   Розина. Если онъ меня любитъ, то долженъ доказать это, не затѣвая ничего и оставаясь въ покоѣ.
   Фигаро. И сударыня! любовь и покой могутъ-ли совмѣститься въ одномъ сердцѣ? Бѣдная юность нынче такъ несчастна, что ей остается избирать одно изъ двухъ: любовь безъ покоя, или покой безъ любви...
   Розина, (опуская глаза). Покой безъ любви...
   Фигаро. Невыносимъ -- это такъ. Въ самомъ дѣлѣ, любовь, хотя бы и при отсутствіи покоя, мнѣ представляется болѣе привлекательною, и по мнѣ, будь я женщиной...
   Розина (съ замѣшательствомъ). Конечно, молодая дѣвушка не можетъ запретить молодому мужчинѣ... уважать ее.
   Фигаро. Потому-то мой родственникъ ужасно и уважаетъ васъ.
   Розина. Но первый неосторожный поступокъ съ его стороны, г. Фигаро,-- и мы погибли.
   Фигаро (въ сторону). Мы погибли! гм! (Громко). Если-бы вы запретили ему это въ маленькомъ письмецѣ... Письмо имѣетъ большое вліяніе.
   Розина (подаетъ ему письмо, которое она написала). Мнѣ некогда переписывать это письмо. Отдайте ему и скажите... скажите... (Прислушивается).
   Фигаро. Нѣтъ никого, сударыня.
   Розина. Что все это я дѣлаю изъ одной только дружбы.
   Фигаро. Само собою разумѣется. Что любовь! у любви совсѣмъ иная побѣжка.
   Розина. Изъ одной только дружбы, слышите-ли? Я боюсь только, чтобы утомленный затрудненіями...
   Фигаро. Да, чтобъ онъ не оказался блудящимъ огонькомъ! Не забудьте, сударыня, что вѣтеръ, задувающій свѣчку, воспламеняетъ жаровню, а мы-то и есть самая жаровня. Съ нимъ чуть лишь заговоришь объ этомъ, такъ и брызжетъ огнемъ. Отъ его страсти меня самого пронялъ жаръ, какъ въ лихорадкѣ, а я то вѣдь былъ только зрителемъ!
   Розина. Боже мой! я слышу шаги опекуна. Если онъ васъ застанетъ здѣсь... Уйдите въ кабинетъ, и смотрите, оттуда спускайтесь какъ можно потише.
   Фигаро. Будьте покойны. (Въ сторону, указывая на письмо) Вотъ это подороже всѣхъ моихъ врачебно-ветеринарныхъ наблюденій. (Уходитъ въ двери кабинета).
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Розина (одна).

   Умираю отъ безпокойства, пока онъ еще не успѣлъ уйти... О какъ я люблю его, этого доброго Фигаро! это честнѣйшій человѣкъ, просто родной! А! вотъ и мой мучитель; примемся за дѣло. (Задуваетъ свѣчу, садится и принимается за тамбурное вышиванье).
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Бартоло. Розина.

   О, проклятіе! бѣшеный, душегубъ, разбойникъ Фигаро! На минуту нельзя выйти изъ дому, чтобы тутъ не набѣдокурили...
   Розина. Что васъ такъ страшно разгнѣвало?
   Бартоло. Этотъ проклятый цирюльникъ однимъ взмахомъ руки поставилъ весь домъ безъ ногъ: закатилъ наркотическаго Эвелье, чихательнаго Лаженессу, Марселинѣ кровь пустилъ изъ ноги, даже мула и того не оставилъ въ покоѣ -- на глаза бѣднаго слѣпаго животнаго налѣпилъ катаплазмъ. Долженъ мнѣ сто экю, и вотъ, по этому случаю, спѣшитъ оставить по себѣ память! А, ну его и съ деньгами... Въ передней ни души: входи, кто хочешь въ эту комнату, какъ въ трактиръ.
   Розина. Кто-же можетъ попасть сюда, кромѣ васъ?
   Бартоло. По мнѣ лучше лишняя осторожность, чѣмъ рискъ и разгильдяйство. Нынче все народъ предпріимчивый, смѣлый... Да зачѣмъ далеко ходить: вѣдь сегодня утромъ успѣли-же подцѣпить вашу пѣсню, прежде чѣмъ я спустился за ней? О, я...
   Розина. Ну, ужъ у васъ особенная страсть всему придавать значеніе! Бумагу могъ унести вѣтеръ, первый проходящій... ну, я не знаю что...
   Бартоло. Вѣтеръ! первый проходящій!.. Не было никакого вѣтру-съ, сударыня, никто не проходилъ въ то время... Я знаю, тамъ всегда кто-нибудь нарочно торчитъ, чтобы подхватить бумажку, которую женщина роняетъ будто-бы нечаянно!..
   Розина. Будто-бы?
   Бартоло. Да, сударыня, будто-бы.
   Розина (въ сторону). О, старый хрычъ!
   Бартоло. Но этого ужъ не будетъ болѣе; я велю задѣлать эту рѣшетку.
   Розина. Вы бы ужъ лучше кстати заштукатурили и всѣ окна -- отъ тюрьмы до крѣпости разстояніе невелико.
   Бартоло. Что до оконъ, выходящихъ на улицу, то это было бы, дѣйствительно, не лишнее... Цирюльникъ, надѣюсь, не заходилъ къ вамъ?
   Розина. И онъ возбуждаетъ въ васъ безпокойство?
   Бартоло. Совершенно такъ-же, какъ и всякій другой.
   Розина. Какіе милые отвѣты вы даете!
   Бартоло. О! извольте довѣряться всѣмъ и каждому, и у васъ въ домѣ скоро окажутся: добрѣйшая женушка, которая спитъ и видитъ, какъ-бы обмануть васъ, друзья-пріятели, готовые подцѣпить ее у васъ, и добрые слуги, распинающіеся въ усердіи помочь имъ въ этомъ.
   Розина. Какъ! вы не допускаете во мнѣ существованія извѣстныхъ принциповъ даже противу соблазна со стороны г. Фигаро?
   Бартоло. Кой чортъ доберется толку въ женскихъ прихотяхъ! Сколько я видѣлъ добродѣтелей съ этими вашими принципами...
   Розина (съ гнѣвомъ). Но послушайте, если достаточно быть мужчиной. чтобы намъ нравиться, то почему-же вы до сихъ поръ мнѣ такъ противны?
   Бартоло (растерявшись). Почему?.. почему?.. Вы не отвѣтили мнѣ еще на мой вопросъ о цирюльникѣ.
   Розина (внѣ себя). Ну такъ знайте-же: этотъ человѣкъ приходилъ ко мнѣ, я видѣла его и говорила съ нимъ. Не скрою отъ васъ даже, что онъ мнѣ очень понравился, и мнѣ все равно -- хоть умрите отъ этого съ досады! (Уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Бартоло (одинъ).

   О, жиды, собаки слуги! Женессъ! Эвелье! Эвелье проклятый!
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Бартоло, Эвелье.

   Эвелье (входитъ, зѣвая и протирая глаза отъ сна). Аа, за, за...
   Бартоло. Гдѣ ты былъ, проклятый соня, когда этотъ цирюльникъ входилъ сюда?
   Эвелье. Я, баринъ, былъ... за, за...
   Бартоло. Плутню какую-нибудь обдумывалъ, бестія? Ти его не видалъ?
   Эвелье. Конечно, видѣлъ и онъ нашелъ меня совершенно больнымъ; такъ и сказалъ. Да оно, должно-быть, и есть такъ, потому у меня всѣ косточки разломило, едва заговорилъ онъ... за, за.
   Бартоло (передразнивая его). Едва заговорилъ онъ!.. Гдѣ-же негодяй женессъ? Опоить этого мальчишку лѣкарствомъ безъ моего приказанія! Тутъ не безъ плутней.
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Предъидущія лица и Лаженесъ (входитъ, старчески опираясь на костыль и постоянно чихая).

   Эвелье (зѣвая). Лаженессъ?
   Бартоло. Отчихаешься въ праздникъ.
   Лаженессъ. Вотъ ужъ пятидесятый... разъ... въ теченіи пяти минутъ (чихаетъ). Всего изломало.
   Бартоло. Какъ! я у васъ обоихъ спрашиваю, не заходилъ-ли кто-нибудь къ Розинѣ, а вы мнѣ и не говорите, что этотъ цирюльникъ...
   Эвелье (зѣвая). Развѣ г. Фигаро кто-нибудь? Аза.. за...
   Бартоло. Пари держу, что плутъ этотъ уже успѣлъ снюхаться съ нимъ.
   Эвелье (обливаясь слезами). Я... снюхался!..
   Лаженессъ (чихая). Но, баринъ... будьте-же... справедливы.
   Бартоло. Справедливъ! Разсказывай сказки! Это хорошо для вашей братьи -- мелкоты. Я вашъ хозяинъ, и потому всегда правъ!
   Лаженессъ (чихая). Однако, коли что-нибудь справедливо...
   Бартоло. Что-нибудь справедливо! А я-то не хочу, чтобы оно было справедливо, и быть по-моему. Вашей братьи позволь-ка доказывать справедливость, такъ куда дѣнутся и власть, и законъ!
   Лаженесъ (чихая). Такъ ужъ пожалуйте лучше разсчетъ. Каторжная служба, вѣчно спѣшишь какъ на пожаръ...
   Эвелье (плача). Бѣднаго, честнаго человѣка ни-за-что обругали, какъ послѣдняго негодяя!...
   Бартоло. Ну, такъ пошелъ вонъ, бѣдный, честный человѣкъ! (Дразнитъ ихъ). Чхи, чхи; тотъ тебѣ чихаетъ въ носъ, другой ротъ разрываетъ зѣвая...
   Лаженессъ. Эхъ, баринъ! клянусь вамъ, еслибы не барышня, никто-бы... никто-бы не остался у васъ въ домѣ... (Уходитъ, чихая).
   Бартоло. Фигаро-то какъ ихъ отдѣлалъ! Вижу, въ чемъ тутъ вся суть: мошенникъ хочетъ расчитаться со мной за 100 экю, не развязывая кошелька...
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Бартоло, донъ-Базиль, Фигаро, (спрятанный въ сосѣдней комнатѣ, выглядываетъ оттуда, время отъ времени, и слушаетъ ихъ).

   Бартоло (продолжая разговоръ). А, донъ-Базиль, вы уже дали урокъ музыки Розинѣ?
   Базиль. Это дѣло не убѣжитъ.
   Бартоло. Я заходилъ къ вамъ, но не засталъ дома.
   Базиль. По вашимъ дѣламъ отлучался. Новость есть, и довольно непріятная.
   Бартоло. Для васъ?
   Базиль. Нѣтъ, для васъ. Графъ Альмавива въ этомъ городѣ.
   Бартоло. Говорите тише. Тотъ-то, что разыскивалъ Розину по всему Мадриту?
   Базиль. Живетъ близь большой площади и выходитъ каждый день переодѣтый.
   Бартоло. Ну, разумѣется, это по моей части. Что-же дѣлать?
   Базиль. Будь это частное лицо, его можно-было-бы живо спровадить.
   Бартоло. Подстереги вечеркомъ, съ оружіемъ въ рукахъ...
   Базиль. Bone Deus! да вѣдь это значитъ скомпрометировать себя! Я понимаю -- впутать его въ какую-нибудь скверную исторію. и пока судъ, да дѣло -- оклеветать со всѣхъ сторонъ -- concedo.
   Бартоло. Странный способъ отдѣлаться отъ человѣка.
   Базиль. Оклеветать его -- только-съ. Вы не знаете еще, какимъ могучимъ средствомъ хотите пренебречь -- я видѣлъ честнѣйшихъ людей, подавленныхъ силою клеветы. Повѣрьте, нѣтъ той плоской и злой лжи, той гадости, нелѣпой сказки, которую нельзя было-бы бросить людямъ празднымъ въ большомъ городѣ, стоитъ лишь взяться за это, какъ слѣдуетъ, а у насъ тутъ есть преловкіе люди!.. Сперва легкій говоръ, скользя по поверхности, подобно ласточкѣ передъ грозой, шепчетъ pianissimo, снуетъ туда и сюда, и повсюду разсѣкаетъ ядъ. 13ъ чей-нибудь ротъ навѣрно попадетъ онъ, и вотъ -- piano, piano въ ухо вамъ ловко впускается молва. Зло сдѣлано: оно пускаетъ ростокъ, ползетъ, карабкается, и изъ устъ въ уста rinforzando путешествуетъ дьявольское сѣмя; потомъ вдругъ, не вѣсть отчего, клевета поднимается, надувается, растетъ на вашихъ глазахъ. Затѣмъ, бросается впередъ, расширяетъ полетъ свой, взвивается, охватываетъ васъ, рветъ, тянетъ за собой, сверкая молніей и громомъ, и становится, слава Богу, общимъ крикомъ. crescendo всего народа, поражающимъ chorus ненависти и проклятія. Кой чортъ устоитъ передъ нею!
   Бартоло. Что вы мнѣ тутъ размазываете такое, донъ-Базиль? Какое отношеніе имѣетъ ваше piano-crescendo къ моему положенію?
   Базиль. Какъ какое отношеніе? Если вездѣ поступаютъ такимъ образомъ для устраненія съ дороги своего врага, то почему-бы и вамъ не сдѣлать того-же, чтобы удалить графа?
   Бартоло. Удалить? Да я хочу жениться на Розинѣ прежде, чѣмъ она узнаетъ даже о существованіи графа.
   Базиль. Въ такомъ случаѣ, вамъ нельзя терять ни минуты.
   Бартоло. Да за кѣмъ-же теперь дѣло-то? Вѣдь я намъ передалъ во всей подробности все.
   Базиль. Да, но вы поскупились на издержки. А въ гармоніи хорошаго строя, неровный бракъ, односторонній судъ, очевидное потворство, все это такіе диссонансы, которые непремѣнно должны быть подготовлены и устранены чистѣйшей мелодіей золота.
   Бартоло (давая ему деньги). Ну, быть по вашему. Кончайте-же скорѣе.
   Базиль. Разумныя рѣчи пріятно слушать. Теперь позаботьтесь лишь о томъ, чтобы сегодня-же кто-нибудь не просвѣтилъ нашу барышню на этотъ счетъ.
   Бартоло. За это я ручаюсь. Вы зайдете вечеромъ, донъ Базиль?
   Базиль. Не разсчитывайте. Одна ваша свадьба отниметъ у меня весь день. Не разсчитывайте.
   Бартоло (провожая его). Вашъ покорнѣйшій слуга.
   Базиль. Не безпокойтесь, докторъ, оставайтесь здѣсь.
   Бартоло. Нѣтъ. Я хочу за вами запереть двери на улицу.
   

ЯВЛЕНІЕ IX.

Фигаро (одинъ, выйдя изъ кабинета).

   О! хороша осторожность! Запирай, запирай двери на улицу, а я, выходя отсюда, отворю ихъ графу. Плутяга-же Базиль! хорошо еще, что глупъ. Чтобы клевета имѣла успѣхъ въ свѣтѣ, необходимо извѣстное общественное положеніе, семейныя связи, имя, рангъ, словомъ, вѣсъ въ обществѣ. А Базиль-то! Да если онъ и станетъ клеветать, кто повѣритъ ему.
   

ЯВЛЕНІЕ X.

Розина (вбѣгая), Фигаро.

   Розина. Какъ! вы еще здѣсь, г. Фигаро?
   Фигаро. Къ великому для васъ счастію, барышня. Вашъ опекунъ съ учителемъ пѣнія, полагая, что они одни, только что имѣли здѣсь бесѣду по душѣ...
   Розина. И вы ихъ подслушали, г. Фигаро? А знаете-ли, вѣдь это нехорошо!
   Фигаро. Подслушивать-то! А между тѣмъ, нѣтъ лучше средства, если желаешь что нибудь узнать. Извѣстно-ли вамъ, напримѣръ, что опекунъ вашъ готовится жениться на васъ завтра-же.
   Розина. Ахъ, Боже мой!
   Фигаро. Не бойтесь ничего. Мы зададимъ ему столько дѣла, что ему некогда будетъ и подумать объ этомъ.
   Розина. Вотъ онъ возвращается. Уйдите по маленькой лѣстницѣ. Я просто умираю отъ страха за васъ! (Фигаро убѣгаетъ).
   

ЯВЛЕНІЕ XI.

Бартоло, Розина.

   Розина. Вы здѣсь съ кѣмъ-то были?
   Бартоло. Съ донъ-Базиліо, котораго я проводилъ,-- и но дѣлу. А вамъ-бы вѣрно желалось, чтобы то былъ Фигаро?
   Розина. Увѣряю васъ, для меня это рѣшительно все равно.
   Бартоло. Я бы очень хотѣлъ знать, какія такія спѣшныя дѣла у этого цирюльника съ вами?
   Розина. Вы хотите, чтобы я говорила серьезно? Онъ сообщилъ мнѣ о состояніи здоровья Марселины, которая, по его словамъ, даже очень плоха.
   Бартоло. Вамъ сообщилъ о состояніи здоровья? А я пари держу, что онъ передалъ вамъ какое-нибудь письмо.
   Розина. Но отъ кого-же?
   Бартоло. О! отъ кого! Отъ такого лица, имя котораго никогда не узнаешь у женщины. Мнѣ почемъ знать! Можетъ быть, отвѣтъ на записочку, которую вы бросили давеча изъ окна.
   Розина (въ сторону). Ни разу не промахнется. (Громко) Вы, право, стоите, чтобы я поступила такъ.
   Бартоло (глядя на руки Розины). Да, такъ оно и есть. Вы писали.
   Розина (смѣшавшись). Ужъ не хотите-ли вы принудить меня сознаться въ этомъ?
   Бартоло (взявъ ея правую руку). Я -- нисколько; но вашъ пальчикъ, замаранный черниломъ..... А? хитрая женщина!
   Розина (въ сторону). Проклятый человѣкъ.
   Бартоло (продолжая держать ея руку). Женщина полагаетъ, что коли она одна, то и все шито-крыто.
   Розина. О, конечно!.. Хорошо доказательство!.. Ну, оставьте, однако -- вы мнѣ свихнете руку. Я просто обожглась, туша свѣчу, и такъ какъ мнѣ говорили, что въ подобныхъ случаяхъ хорошо помазать черпиломъ обожженное мѣсто, то я и сдѣлала такъ.
   Бартоло. То я и сдѣлала такъ? Хорошо. Посмотримъ теперь, не подтвердитъ-ли второй свидѣтель показанія перваго. Въ этой тетрадкѣ бумаги должно быть, какъ мнѣ положительно извѣстно, шесть листовъ -- я пересчитываю ихъ каждое утро, и не далѣе какъ сегодня считалъ ихъ со вниманіемъ.
   Розина (въ сторону). О, негодяй!..
   Бартоло (считая). Три, четыре, пять!..
   Розина. Шестой....
   Бартоло. Ага, шестого-то и нѣтъ!
   Розина (опуская глаза). Шестого? Я завернула въ него конфекты, которые послала маленькой дочери Фигаро.
   Бартоло. Маленькой дочери Фигаро? А новенькое, не употреблявшееся перо откуда оказалось замараннымъ въ чернила? Вороятно, вы изволили надписывать имъ адресъ маленькой дочери Фигаро?
   Розина (въ сторону). У этого человѣка ревность развила какую-то особенную прозорливость! (Громко). Я нарисовала имъ цвѣтокъ на кафтанѣ, который вышивала для васъ.
   Бартоло. Какая находчивость! Но для того, чтобы вамъ повѣрили, мое дитя, не слѣдовало краснѣть въ то время, когда вы маскировали истину; но этому вы еще не научились.
   Розина. Э! кто не покраснѣетъ, когда самыя невиннѣйшія вещи начинаютъ при васъ разбирать и выводить изъ нихъ ни на чемъ не основанныя данныя для обвиненія васъ въ лукавствѣ, хитрости и пр.?
   Бартоло. Разумѣется, я во всемъ виноватъ. Мы, видите-ли, обожгли пальчикъ, помазали его черниломъ, послали конфектъ малюткѣ Фигаро и нарисовали узоръ для вышиванія на моемъ кафтанѣ -- что можетъ быть невиннѣе всего этого? Но какая масса лжи нагромождена тутъ, чтобы скрыть одинъ всего фактъ!... Я одна, никто меня не видитъ, могу лгать, сколько угодно! Но кончикъ пальца въ чернилѣ, перо запачкано имъ, не достаетъ листа бумаги! Ну, да обо всемъ не передумаешь!.. Будьте увѣрены, синьора, что теперь, если мнѣ понадобится сходить въ городъ, порукой за васъ для меня будетъ здоровый замокъ.
   

ЯВЛЕНІЕ XII.

Графъ, Бартоло, Розина.

(Графъ въ костюмѣ кавалериста, кажется, навеселѣ и припѣваетъ пѣсеньку).

   Бартоло. Что нужно отъ насъ этому человѣку? Солдатъ! Удалитесь въ свою комнату, синьора.
   Графъ (напѣвая, подходить къ Розинѣ). Кто изъ васъ двухъ, сударыни, докторъ Балордо? (Тихо Розинѣ). Я Линдоръ.
   Бартоло. Бартоло!
   Розина (въ сторону). Онъ произнесъ имя Линдора.
   Графъ. Балордо, Белибердо.... наплевать на это! Я хочу знать только, которая изъ васъ двухъ... (Розинѣ, показывая бумагу). Возьмите это письмо.
   Бартоло. Которая? Вы-же видите, что это я! Которая! Уйдите-же, Розина -- это пьяный.
   Розина. Потому-то я и хочу остаться -- вы вѣдь одни. Присутствіе женщины можетъ избавить васъ отъ многаго.
   Бартоло. Ступайте, ступайте прочь! Я не изъ робкихъ.
   

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Графъ, Бартоло.

   Графъ. О! васъ-то я съ разу узналъ по примѣтамъ.
   Бартоло (графу, который прячетъ письмо). Что это вы прячете въ карманъ?
   Графъ. Я потому и прячу въ карманъ, чтобы вы не знали, что это.
   Бартоло. Мои примѣты. Этотъ народъ иначе не можетъ и вы ражаться какъ по солдатски.
   Графъ. Ужъ не думаете-ли вы, что такъ трудно описать ваши примѣты! Слушайте:
   
   Голова -- хоть-бы единый волосъ,
   Носъ горбомъ и точно также станъ,
   Ноги кривы, грубый, сиплый голосъ,
   И лицо -- изношенный сафьянъ.
   А плечо приподнято отчасти,
   Хищный взоръ, какъ будто съѣсть готовъ,
   Въ довершенье -- дьявольскія страсти,
   Словомъ, это перлъ изъ докторовъ!
   
   Бартоло. Это что значитъ? Вы явились сюда, чтобы оскорблять меня. Проваливайте отсюда сейчасъ!
   Графъ. Проваливайте!.. А, фи! какъ это неучтиво! Вы умѣете читать, докторъ...
   Бартоло. Еще одинъ нелѣпый вопросъ!
   Графъ. О! вы не обижайтесь этимъ, потому что я самъ тоже докторъ, по меньшей мѣрѣ, не хуже васъ...
   Бартоло. Какимъ образомъ?
   Графъ. Да кто-же другой у насъ считается лѣкаремъ полковыхъ лошадей? Потому мнѣ и отвели квартиру въ домѣ собрата по наукѣ.
   Бартоло. Осмѣлиться сравнить какого-нибудь коновала...
   Графъ.
   Повѣрьте, у меня такихъ претензій нѣтъ,
   Чтобъ коновалы шли за Иппократомъ вслѣдъ;
   Но званье ваше, другъ, лишь ту имѣетъ силу,
   Что если и не всѣмъ приноситъ иного бѣдъ,
   За то уноситъ всѣхъ больныхъ въ могилу.
   На этотъ разъ, очень любезно съ моей стороны,-- не такъ-ля?
   Бартоло. Какъ вы смѣете, невѣжда, унижать, такимъ образомъ первѣйшее, величайшее и полезнѣйшее изъ знаній!
   Графъ. Весьма полезное для тѣхъ, кто имъ занимается.
   Бартоло. Знаніе, благотворные лучи котораго осѣняютъ землю.
   Графъ. И грѣхи котораго прикрываются тою-же землей.
   Бартоло. По всему видно, неучъ, что вы привыкли бесѣдовать только съ лошадьми.
   Графъ. Бесѣдовать съ лошадьми? А, докторъ, совѣстно не знать такихъ простыхъ вещей!... Вѣдь всѣмъ извѣстно, что коновалъ излѣчиваетъ своихъ больныхъ, никогда не говоря съ ними ни слова; тогда какъ докторъ много, очень много разговариваетъ съ своими...
   Бартоло. И не излѣчиваетъ ихъ, такъ, что-ли?
   Графъ. Вы сами признаете.
   Бартоло. Кой чортъ занесъ сюда этого проклятаго пьяницу?
   Графъ. Вы, кажется, амурчикъ, отпускаете на мой счетъ эпиграммы?
   Бартоло. Что же вамъ, наконецъ, угодно отъ меня?
   Графъ (притворяясь крайне разгнѣваннымъ). А, онъ еще сердится! Что мнѣ угодно? Развѣ вы не видите?
   

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Розина, Графъ, Бартоло.

   Розина (вбѣгая). Господинъ солдатъ, не сердитесь, ради Бога. (Къ Бартоло) Говорите же съ нимъ поласковѣе -- вѣдь онъ не въ своемъ умѣ...
   Графъ. Вы правы; онъ, дѣйствительно, не въ своемъ умѣ; вотъ я дѣло другое -- не стану у другихъ занимать, своего хватитъ... Какая вы хорошенькая! по истинѣ, не хочу имѣть здѣсь ни съ кѣмъ дѣла, кромѣ васъ.
   Розина. Чѣмъ же я могу служить вамъ, г. солдатъ?
   Графъ. Бездѣлицей, мое дитя; но, быть можетъ, рѣчи мои темноваты...
   Розина. Я угадаю ихъ смыслъ.
   Графъ (показывая ей письмо). Нѣтъ, вы взгляните на письмо, на письмо, на письмо. Дѣло въ томъ... просто скажу вамъ, по чести, отведите мнѣ ночлегъ на эту ночь.
   Бартоло. Только-то?
   Графъ. Ни больше, ни меньше. Извольте прочитать билетъ, который посылаетъ вамъ нашъ квартирмейстеръ.
   Бартоло. Посмотримъ (Графъ прячетъ письмо и подаетъ ему бумагу). "Докторъ Бартоло имѣетъ принять, кормить, угощать и дать ночлегъ"...
   Графъ (съ удареніемъ). Дать ночлегъ.
   Бартоло. "На одну ночь нѣкоему Линдору, по названью Школяру, кавалеристу полка"...
   Розина. Онъ самъ.
   Бартоло (живо, къ Розинѣ). Что тамъ такое?
   Графъ. Ну-съ, кто правъ изъ насъ, докторъ Барбаро?
   Бартоло. Подумаешь, этому человѣку доставляетъ невѣсть какое удовольствіе коверкать мою фамилію на всѣ лады! Убирайтесь къ чорту, Барбаро, Барбасо, и скажите вашему невѣжѣ квартирмейстеру, что со времени моей поѣздки въ Мадритъ, я свобожденъ отъ всякаго военнаго постоя.
   Графъ (въ сторону). Э! дѣло дрянь!
   Бартоло. А, а, пріятель, это вамъ такъ непріятно, что даже отрезвило васъ! Однако, сію минуту, маршъ отсюда!
   Графъ (въ сторону). Я едва не выдалъ себя. (Громко). Маршъ отсюда! Если вы освобождены отъ военнаго постоя, то надѣюсь, никто не освобождалъ васъ отъ соблюденія извѣстныхъ приличій? Маршъ отсюда! Покажите-ка мнѣ вашъ освободительный билетъ; хотя я и не умѣю читать, но надо-же все-таки взглянуть.
   Бартоло. О, за нимъ не будетъ остановки. Онъ здѣсь въ бюро.
   Графъ (пока тотъ ищетъ въ бюро, говоритъ, не сходя съ мѣста). Ахъ, моя прекрасная Розина!
   Розина. Неужели, Линдоръ, это вы?
   Графъ. Возьмите это письмо.
   Розина. Берегитесь, за нами наблюдаютъ.
   Графъ. Выньте платокъ, а я уроню письмо (Подходитъ).
   Бартоло. Потише, потише, синьоръ солдатъ -- я не люблю, чтобы подходили такъ близко къ моей женѣ.
   Графъ. Она ваша жена?
   Бартоло. Что-жъ тутъ удивительнаго?
   Графъ. Я принялъ васъ за ея прадѣда съ отцовской или материнской стороны: между ею и вами, по меньшей мѣрѣ, три поколѣнія.
   Бартоло (читая свидѣтельство). "На основаніи доклада, представленнаго намъ...."
   Графъ (ударомъ руки подбрасываеть свидѣтельство къ потолку). На кой чортъ мнѣ вся эта дребедень!
   Бартоло. Однако, знаете-ли, солдатъ,-- если я позову сюда моихъ людей, вы получите полное вознагражденіе по заслугамъ!
   Графъ. Въ битву! Охотно въ битву! это мое ремесло. (Показывая за поясомъ пистолетъ) Тутъ будетъ чѣмъ попотчевать ихъ. Вы, сударыня, никогда не видали сраженія?
   Розина. И не хочу видѣть.
   Графъ. Жаль, а чертовски весело въ битвѣ. Представьте себѣ (толкаетъ доктора) -- непріятель по одну сторону оврага, а наши по другую. (Розинѣ, показывая письмо) Бросьте платокъ. (Плюетъ на полъ) Оврагъ, разумѣется, тутъ.

(Розина вынимаетъ платокъ, графъ роняетъ письмо между ними.)

   Бартоло (нагибаясь). А, а!
   Графъ (поднимаетъ). Ну.... я покажу вамъ здѣсь тайну моего ремесла... Вотъ по истинѣ скромная женщина! глядите, уронила письмецо изъ своего кармана....
   Бартоло. Подайте, подайте.
   Графъ. Dulciter, папа! каждому свое. Вотъ еслибы вы уронили изъ своего кармана какой-нибудь рецептъ ревеню -- тогда другое дѣло.
   Розина (протягивая руку). А, я знаю, что это, г. солдатъ. (Беретъ письмо и прячетъ въ передникъ).
   Бартоло. Уйдете-ли вы, наконецъ?
   Графъ. Хорошо, ухожу. Прощайте, докторъ, не поминайте лихомъ. Еще одно слово, сердце мое: попросите смерть, чтобы она, забыла обо мнѣ еще въ теченіи нѣсколькихъ походовъ -- жизнь никогда мнѣ не была такъ дорога.
   Бартоло. Ступайте, ступайте. Кабы смерть слушалась меня, я...
   Графъ. Смерть-то? Да развѣ вы не докторъ? Вы такъ много для нея дѣлаете, что вамъ отъ нея не должно быть ни въ чемъ отказа (Уходить).
   

ЯВЛЕНІЕ XV.

Бартоло, Розина.

   Бартоло. Насилу ушелъ! (Въ сторону) Притворюсь теперь!
   Розина. Согласитесь, однако, что этотъ молодой солдатъ большой весельчакъ. При всемъ пьянствѣ, въ немъ, какъ замѣтно, нѣтъ недостатка ни въ умѣ, ни въ нѣкоторомъ образованіи.
   Бартоло. Славу Богу, милочка, что мы избавились отъ него! Однако, что же ты не полюбопытствуешь прочесть со мной бумагу, которую онъ передалъ тебѣ?
   Розина. Какую бумагу?
   Бартоло. Ту, которую онъ показалъ видъ, что уронилъ, чтобы ты могла ее поднять.
   Розина. Хорошо. Это письмо моего двоюроднаго брата, офицера, выпавшее изъ моего кармана.
   Бартоло. А мнѣ кажется, что онъ вынулъ его изъ своего.
   Розина. Я тотчасъ-же узнала это письмо.
   Бартоло. Что стоитъ еще разъ взглянуть на него?
   Розина. Видите-ли, я, право, не знаю, куда оно дѣлось.
   Бартоло, (указывая на ея карманъ). Ты спрятала его туда.
   Розина. Неужели! Это по разсѣянности.
   Бартоло. О, конечно. Ты увидишь, это несомнѣнно какая-нибудь глупость.
   Розина (въ сторону). Если его не разсердить, невозможно будетъ отказать его просьбамъ.
   Бартоло. Подай-же письмо, сердце мое.
   Розина. Но на какомъ основаніи вы настаиваете съ такимъ упорствомъ? Ужъ это не новое-ли недовѣріе ко мнѣ?
   Бартоло. А на какомъ основаніи вы упорствуете показать его?
   Розина. Повторяю вамъ, что бумага эта ничто иное, какъ письмо моего двоюроднаго брата, которое вы подали мнѣ вчера распечатаннымъ; и если ужъ рѣчь зашла о немъ, то скажу вамъ, что подобное обращеніе съ моими письмами мнѣ очень не нравится.
   Бартоло. Стану я васъ слушать.
   Розина. Развѣ я пересматриваю бумаги, которыя получаются на ваше имя? Почему-же вы позволяете себѣ касаться писемъ, адресованныхъ ко мнѣ? Если это ревность, то она оскорбляетъ меня; если-же это просто самоуправство, то подобное обращеніе возмущаетъ меня тѣмъ болѣе.
   Бартоло. Возмущаетъ? Вы никогда не говорили со мною такимъ образомъ.
   Розина. Если я, до сихъ поръ, была сдержанна, то это не даетъ вамъ еще права оскорблять меня безнаказанно.
   Бартоло. О какомъ вы говорите оскорбленіи?
   Розина. Это неслыханное дѣло, чтобы позволить себѣ вскрывать чужія письма.
   Бартоло. Письма моей жены?
   Розина. Я еще не жена ваша Да и почему-бы предоставить мужу право совершать неблаговидныя вещи, не позволительныя ни для кого.
   Бартоло. Вы просто хотите отвлечь мое вниманіе отъ письма, которое, безспорно, получено вами отъ какого-нибудь изъ вашихъ любовниковъ. Но я увижу его, смѣю васъ увѣрить.
   Розина. Нѣтъ, вамъ не увидать его. Приблизьтесь только, и я тотчасъ-же бѣгу изъ этого дома и попрошу убѣжища у перваго встрѣчнаго.
   Бартоло. Никто васъ не приметъ!
   Розина. Увидимъ.
   Бартоло. Мы здѣсь не во Франціи, гдѣ женщина всегда остается правой. Но чтобы вамъ не пришло въ голову подобное сумазбродство, я запру двери на ключъ.
   Розина (во время его отсутствія). О, небо! что дѣлать?.. Положу на то мѣсто письмо моего двоюроднаго брата и съиграю съ нимъ славную комедію. (Кладетъ письмо двоюроднаго брата въ карманъ, такъ что кончикъ его бѣлѣетъ).
   Бартоло (вернувшись). О! теперь я непремѣнно увижу его.
   Розина. А по какому праву, позвольте васъ спросить?
   Бартоло. По праву, признаваемому цѣлымъ свѣтомъ-по праву сильнаго.
   Розина. Скорѣе убьете меня, чѣмъ добровольно получите это письмо.
   Бартоло (топнувъ ногой). Сударыня!
   Розина (падаетъ въ кресло и притворяется, что она въ обморокѣ). Ахъ, какая низость!..
   Бартоло. Отдайте это письмо, или страшитесь моего гнѣва!
   Розина (опуская голову). Несчастная Розина!
   Бартоло. Что съ вами?
   Розина. Ужасная будущность!
   Бартоло. Розина.
   Розина. Я задыхаюсь отъ гнѣва.
   Бартоло. Ей дурно.
   Розина. Силы слабѣютъ... умираю...
   Бартоло (слушая пульсъ, говоритъ въ сторону). Богъ мой, письмо! Прочту его такъ, чтобы она и не знала о томъ. (Продолжаетъ держать руку, вынимаетъ письмо и, отвернувшись, старается прочесть его).
   Розина (продолжая притворяться). О, я несчастная!..
   Бартоло (оставивъ ея руку, въ сторону). Съ какимъ бѣшенствомъ узнаешь то, про что всегда такъ страшился услыхать!
   Розина. Бѣдная, бѣдная Розина!
   Бартоло. Бѣда съ этими духами... отъ нихъ всегда спазмы... (Слушая пульсъ, читаетъ письмо за кресломъ. Розина приподымается немного, насмѣшливо взглядываетъ на него и, кивнувъ въ его сторону головой, молча принимаетъ прежнее положеніе).
   Бартоло (въ сторону). О небо! это письмо ея двоюроднаго брата. Проклятая подозрительность! Какъ теперь уладить дѣло? Ну, пусть не знаетъ, по крайней мѣрѣ, что я читалъ письмо! (Представляется поддерживающимъ ее и кладетъ письмо на прежнее мѣсто).
   Розина (вздыхаетъ). Ахъ.
   Бартоло. А! это ничего, мое дитя -- маленькое головокруженіе отъ духовъ-вотъ и все; у тебя совершенно покойный пульсъ. (Хочетъ взять стклянку со шкафика).
   Розина (въ сторону). Положилъ письмо на прежнее мѣсто -- прекрасно.
   Бартоло. Милая Розина, немножко этого спирта.
   Розина. Я не хочу отъ васъ ничего: оставьте меня.
   Бартоло. Я сознаюсь, немножко погорячился изъ-за этого письма.
   Розина. Дѣло не въ письмѣ! Ваша грубая манера, требовательный, повелительный тонъ -- вотъ что оскорбительно.
   Бартоло (на колѣнахъ). Прости меня: я тотчасъ-же созналъ свою вину, и теперь у ногъ твоихъ, готовый искупить ее.
   Розина. Да, прости, а вы все-таки не вѣрите, что это письмо моего двоюроднаго брата.
   Бартоло. Отъ него-ли тамъ, или отъ кого-нибудь другого -- я не прошу теперь никакихъ разъясненій.
   Розина (подавая ему письмо). Видите, добромъ отъ меня можно все получить. Прочтите.
   Бартоло. Этотъ прямодушный поступокъ одинъ могъ-бы разсѣять всѣ мои подозрѣнія, если бы даже я и былъ такъ несчастенъ, чтобы удержать въ памяти хоть одно изъ нихъ.
   Розина. Прочтите-же.
   Бартоло (уклоняясь). Боже меня сохрани, чтобы оскорбить тебя подобнымъ недовѣріемъ!
   Розина. Вы нарочно отказываетесь, чтобы перечить мнѣ.
   Бартоло. Въ доказательство полнаго моего къ тебѣ довѣрія, предлагаю слѣдующее: Я хочу провѣдать бѣдную Марселину, которой этотъ Фигаро, не знаю зачѣмъ, пустилъ кровь изъ ноги -- не желаешь-ли пойти со мной?
   Розина. Черезъ минуту буду готова.
   Бартоло. Ну, такъ какъ мы съ тобой, мамочка, помирились, то дай мнѣ свою руку. Ахъ, если-бы ты могла меня полюбить, какъ-бы ты была счастлива!
   Розина (опуская глаза). Если бы вы могли мнѣ понравиться,-- ахъ, какъ бы я васъ любила!
   Бартоло. Понравлюсь, поправлюсь: ужъ я тебѣ говорю, что понравлюсь. (Уходить).
   

ЯВЛЕНІЕ XVI.

Розина (глядя ему въ слѣдъ).

   Ахъ, Линдоръ! Онъ еще говоритъ, что понравится мнѣ!.. Прочтемъ-ка это письмо, которое чуть было не надѣлало мнѣ столько горя. (Читаетъ и вдругъ вскрикиваетъ). Ахъ!.. Жаль, прочла поздно. Онъ совѣтуетъ мнѣ начать открытую ссору съ моимъ опекуномъ -- между тѣмъ, у меня только что былъ очень удобный случай, и я не воспользовалась имъ. Когда письмо очутилось въ моихъ рукахъ, я чувствовала, что вся краснѣю до волосъ. О, мой опекунъ правъ, говоря, что у меня нѣтъ той свѣтской самоувѣренности, съ которой женщины, по его словамъ, не теряются ни въ какомъ случаѣ; Но такой несправедливый человѣкъ способенъ самую невинность превратить въ продувную обманщицу.

(Занавѣсъ опускается).

   

ДѢЙСТВ1Е ТРЕТЬЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Бартоло одинъ, въ отчаяніи.

   Какое мрачное расположеніе духа! сентябремъ смотритъ. Ну, скажите, пожалуйста, кой чортъ вложилъ ей въ голову эту мысль -- ни за что не хочетъ брать уроки у донъ-Базиля. Знаетъ, что онъ не безгрѣшенъ въ дѣлѣ моей женитьбы... (Стучатъ въ двери). Извольте, послѣ этого, понравиться женщинамъ; чуть что-нибудь прозѣвалъ, хоть на копчикъ мизинца... (Слова стукъ въ двери). Кто тамъ такой?
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Бартоло, Графъ въ костюмѣ баккалавра.

   Графъ. Да поселится въ домѣ семъ миръ и радость отнынѣ и до вѣка.
   Бартоло (грубо). Пожеланіе очень кстати. Что вамъ угодно?
   Графъ. Имѣю честь рекомендоваться: Алонзо, баккалавръ-лиценціатъ.
   Бартоло. Я не нуждаюсь въ учителѣ.
   Графъ. Ученикъ донъ-Базиля, органиста большого монастыря, который имѣетъ честь обучать музыкѣ вашу достоуважаемую...
   Бартоло. Базиль! органистъ! который имѣетъ честь!.. Знаю. Въ чемъ-же дѣло?
   Графъ (въ сторону). Ну, человѣкъ! (Громко) Неожиданная болѣзнь свалила его въ постель...
   Бартоло. Базиль въ постели! Хорошо сдѣлалъ, что далъ знать; мнѣ нужно его сейчасъ видѣть...
   Графъ (въ сторону). Вотъ тебѣ и разъ! (Громко) То-есть, изволите видѣть, не то, чтобы въ постели, а онъ не выходитъ изъ комнаты.
   Бартоло. Да хоть-бы ему только нездоровилось!.. Идите впередъ, я слѣдую за вами.
   Графъ (въ затрудненіи). Видите-ли, мнѣ поручено... Насъ никто не услышитъ?
   Бартоло (въ сторону). Плутъ какой-нибудь. (Громко) Никто, никто, мой таинственный господинъ. Говорите смѣло.
   Графъ (въ сторону). Проклятое старье! (Громко) Донъ-Базиль поручилъ мнѣ передать вамъ...
   Бартоло. Говорите громче, я не слышу на одно ухо.
   Графъ (возвысивъ голосъ). А, охотно. Поручилъ передать вамъ, что графъ Альмавива, квартировавшій у большой площади...
   Бартоло (испуганнымъ голосомъ). Говорите тише, тише!
   Графъ (громче). Сегодня утромъ перешелъ въ другой домъ. Такъ какъ я ему сказалъ, что графъ Альмавива...
   Бартоло. Тише, говорите потише, я васъ прошу.
   Графъ (по.прежнему громко)... Здѣсь, въ нашемъ городѣ, и мнѣ именно удалось открыть, что синьора Розина писала къ нему...
   Бартоло. Писала къ нему? Говорите, мой другъ, потише, умоляю васъ! Присядемъ-ка лучше, да поговоримъ по душѣ. Вы, говорите, открыли, что Розина...
   Графъ (съ увѣренностію). Несомнѣнно. Базиль, интересуясь ради васъ этой перепиской, просилъ меня показать вамъ ея письмо; но вы приняли меня такъ странно...
   Бартоло. И Богъ мой! какое тамъ странно!-- Но еще разъ повторяю мою просьбу, нельзя-ли вамъ говорить потише?
   Графъ. Да вы-же глухи на одно ухо, какъ изволили сказать.
   Бартоло. Простите, простите, синьоръ Алонзо, я былъ недовѣрчивъ и грубъ; но меня окружаютъ такіе интриганы, повсюду разставлены такія западни... Къ тому-же ваша наружность, ваши лѣта... Простите, простите. Ну-съ, такъ у васъ есть письмо?
   Графъ. Ну, вотъ это иной разговоръ! но какъ-бы насъ не подслушали!
   Бартоло. Э! кому тамъ подслушивать! Всѣмъ слугамъ моимъ это надоѣло! Розина заперлась со злости. Между нами пробѣжала, какъ говорится, сѣрая кошка. Впрочемъ, посмотрю... (Потихоньку пріотворяетъ двери Розины).
   Графъ (въ сторону). Съ досады я, кажется, испортилъ все дѣло. Теперь, если оставить у себя письмо, придется уйти; но въ такомъ случаѣ, не къ чему было и приходить... Показать ему?.. Это былобы ловкой штукой, но необходимо предупредить обо всемъ Розину.
   Бартоло (возвращаясь на цыпочкахъ). Сидитъ у окна, спиной къ дверямъ и перечитываетъ письмо своего двоюроднаго брата-офицера, которое я распечаталъ... Посмотримъ ея посланіе.
   Графъ (подавая ему письмо Розины). Вотъ оно. (Въ сторону) Она перечитываетъ мое письмо.
   Бартоло (читаетъ). "Съ тѣхъ поръ, какъ вы объявили мнѣ свое имя и званіе". А, измѣнница! это ея рука.
   Графъ (въ испугѣ). Да говорите-же и вы потише.
   Бартоло. Какъ это обязательно съ вашей стороны, мой милый!
   Графъ. Когда все будетъ кончено, и вы найдете, что я тутъ не совсѣмъ безполезный человѣкъ,-- въ вашей волѣ поблагодарить меня. Теперь-же донъ-Базиль совѣщается съ однимъ законникомъ.
   Бартоло. Съ законникомъ и по дѣлу о моей женитьбѣ?
   Графъ. Да развѣ иначе я осмѣлился-бы васъ остановить? Онъ поручилъ мнѣ сказать вамъ, что все будетъ готово завтра. Тогда, если она воспротивится...
   Бартоло. Увы! воспротивится.
   Графъ (хочетъ взять обратно письмо, Бартоло не даетъ его). Вотъ тогда и я могу быть вамъ полезенъ: мы покажемъ ей это письмо и, если понадобится (таинственнымъ шопотомъ) -- я могу даже сказать ей, что получилъ его отъ одной женщины, которой оно было передано графомъ. Вы понимаете, волненіе, стыдъ, гнѣвъ, могутъ довести ее...
   Бартоло (смѣясь). До клеветы! Мой другъ, вижу хорошо теперь, что вы присланы Базилемъ! Но чтобы придать болѣе естественности, недурно было-бы познакомить васъ съ нею раньше?
   Графъ (едва сдерживая радость). Донъ-Базиль того-же мнѣнія. но какъ это сдѣлать? Осталось такъ мало времени...
   Бартоло. Я скажу, что вы пришли вмѣсто него на урокъ. А вамъ придется ужъ дать ей одинъ урокъ музыки.
   Графъ. Для васъ я готовъ сдѣлать, что угодно. Но берегитесь: всѣ эти исторіи о мнимыхъ учителяхъ -- пріемъ слишкомъ извѣстный, имъ можно провести нынче развѣ какого-нибудь дурака!.. Какъ-бы она не догадалась?
   Бартоло. Помилуйте, я васъ самъ представлю -- чего-же лучше! Къ тому-же вы скорѣе смахиваете на переодѣтаго любовника, чѣмъ на услужливаго друга.
   Графъ. Да? И вы полагаете, что съ моей наружностью ее легко будетъ провести?
   Бартоло. Ничего не можетъ быть легче. Сегодня она въ ужасномъ настроеніи. Но стоитъ ей лишь взглянуть на васъ... Ея клавикорды въ той комнатѣ. Позаймитесь-ка музыкой, пока она придетъ: я употреблю все возможное, чтобы привести ее.
   Графъ. Смотрите-же, ни слова о письмѣ!
   Бартоло. До рѣшительной минуты? Разумѣется, вето пропадетъ весь эффектъ. Мнѣ нечего повторять два раза, нечего.

(Уходитъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ III.

Графъ, одинъ.

   Спасенъ! Уфъ! Ну, съ этимъ чортомъ нелегко вывертываться. Фигаро знаетъ его хорошо. Я видѣлъ, что лгу, и невольно чувствовалъ себя оттого въ неловкомъ положеніи, а у него глаза зоркіе!.. Право, не приди мнѣ въ голову неожиданно мысль о письмѣ, я-бы остался рѣшительно въ дуракахъ. О Боже! тамъ слышенъ споръ. Что, если она заупрямится и не выйдетъ! Послушаемъ... Отказывается выйти, и всѣ плоды моей хитрости пропали. (Снова подслушиваетъ) Идетъ. Покажусь ей не вдругъ. (Уходить въ сосѣднюю комнату).
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Графъ, Розина, Бартоло.

   Розина (съ притворнымъ гнѣвомъ). Всѣ ваши слова безполезны. Я твердо рѣшилась -- и слышать ничего не хочу о вашей музыкѣ.
   Бартоло. Погоди-же, дитя мое, выслушай: это синьоръ Алонзо, ученикъ и другъ донъ-Базиля, избранный имъ въ свидѣтели нашего брака. Музыка успокоитъ тебя, увѣряю.
   Розина. Ахъ, отвяжитесь отъ меня съ вашими успокоеніями! Ни одной ноты не запою сегодня!.. Да гдѣ-же этотъ учитель вашъ, котораго вы стѣсняетесь прогнать? Я скоро покончу съ нимъ счеты, да кстати и съ Базилемъ. (Увидя графа, вскрикиваетъ) Ахъ!
   Бартоло. Что съ вами?
   Розина (въ смущеніи, прижимая обѣ руки къ сердцу). Ахъ, Боже мой!... Боже мой!..
   Бартоло. Съ ней опять дурно! Синьоръ Алонзо!
   Розина. Нѣтъ, мнѣ не дурно... но повернувшись... я...
   Графъ. Вы, вѣроятно, неловко ступили ногой, сударыня?
   Розина. Да, да, я оступилась... Ужасно больно.
   Графъ. Я это сейчасъ замѣтилъ.
   Розина (глядя на графа). Мнѣ какъ-будто что-то ударило въ самое сердце!
   Бартоло. Кресло, кресло. А тутъ ни одного! (Ищетъ).
   Графъ. Ахъ, Розина!
   Розина. Какая неосторожность!
   Графъ. Мнѣ необходимо сказать вамъ.
   Розина. Да онъ насъ не оставитъ ни на минуту.
   Графъ. Фигаро намъ придетъ на помощь.
   Бартоло (приноситъ кресло). Присядь, милочка, присядь. Ну, баккалавръ, едва-ли она сегодня будетъ брать урокъ; придется отложить до другого дня. Прощайте.
   Розина (графу). Нѣтъ, обождите; боль у меня утихаетъ. (Къ Бартоло) Чувствую, что я была неправа съ вами, и хочу, подобно вамъ, тотчасъ-же исправить вину свою...
   Бартоло. О, ангельское сердце женщины! Но, послѣ такихъ волненій, мое дитя, я не допущу тебя ни до какихъ усилій. Прощайте, прощайте, г. баккалавръ!
   Розина (графу). Еще одну минуту, ради Бога! (Къ Бартоло) Можно подумать, что вы нарочно отклоняете желаніе мое взять урокъ и тѣмъ доказать вамъ свое сожалѣніе о поступкѣ.
   Графъ (тихо къ Бартоло). Не протийорѣчьте ей, если хотите послушаться моего совѣта.
   Бартоло. Ну, такъ баста, моя милочка! Мнѣ не хочется перечить тебѣ ни въ чемъ, и потому бери урокъ, я самъ все время буду присутствовать тутъ.
   Розина. Ни за что. Я знаю, вы не любите музыки.
   Бартоло. Сегодня именно, увѣряю тебя, она способна привести меня въ восторгъ.
   Розина (тихо графу). Нѣтъ хуже пытки!
   Графъ (беретъ съ пюпитра ноты). Вы это желаете пѣть, сударыня?
   Розина. Да, это прелестный отрывокъ изъ "Безполезной Осторожности".
   Бартоло. Опять эта "Безполезная Осторожность"!
   Графъ. Это послѣдняя новость. Картина весны, весьма живая! Не угодно-ли вамъ будетъ начать...
   Розина (глядя на графа). Съ большимъ удовольствіемъ: картина весны меня очень плѣняетъ -- вѣдь это юность природы. Къ концу зимы сердце начинаетъ какъ-то особенно живо чувствовать все, точно невольникъ, послѣ долгаго рабства, весь отдавшійся наслажденію свободой, которую ему возвратили.
   Бартоло (тихо графу). Вѣчно въ головѣ какія-то романическія бредни!
   Графъ (тихо). А понимаете, къ чему она это гнетъ?
   Бартоло. Еще-бы! (Садится въ кресло, которое было занято Розиной).
   Розина (поетъ):
   Любовь на равнину весну возвращаетъ;
   Весна дорога для любви,
   Она всю природу кругомъ оживляетъ,
   Огонь зажигаетъ въ крови.
             Веселой гурьбой изъ селеній стремятся
             Стада на широкій просторъ;
             Ягнята межъ ними кричатъ и рѣзвятся.
             Ихъ крики сливаются въ хоръ.
   Могучею силой весна обладаетъ,
   Кругомъ все цвѣтетъ и живетъ,
   А Линдоръ о милой пастушкѣ мечтаетъ.
   Любви ея ищетъ и ждетъ.

* * *

   Въ даль спѣшитъ пастушка эта --
   Тамъ ея не видитъ мать;
   Милый ждетъ ее съ разсвѣта,
   Потерялъ терпѣнье ждать.
             Вотъ поетъ она... Уловка
             У любви всегда одна;
             Но ужъ юную головку
             Не спасетъ отъ бѣдъ она!..
   Звукъ свирѣли, птичекъ пѣнье
   И ея шестнадцать лѣтъ,
   Прелесть жизни, наслажденье --
   Устоитъ-ли Линдоръ!... Нѣтъ...
             Все кругомъ полно отрады,
             Въ немъ тревогу сердце бьетъ...
             Линдоръ изъ своей засады
             Жадно, зорко стережетъ...

* * *

   Вотъ ужъ близко... вотъ подходитъ...
   Мигомъ Линдоръ передъ ней,
   Глазъ съ красавицы не сводитъ,
   Страстно жметъ къ груди своей.
             И красавица счастлива,
             Но старается принять
             Видъ суровый, горделивый,
             Чтобы дерзость наказать.
   Вздохи, клятвы, упоенье
   Ласкъ горячихъ и живыхъ
   Взяли верхъ... Дано прощенье,
   Все забыто, гнѣвъ утихъ!
             Если-жъ кто-нибудь ревниво
             Счастье тихое смутитъ,
             То счастливцы... молчаливо
             Равнодушный примутъ видъ,
   И восторгъ свой успѣваютъ
   Скрыть отъ постороннихъ глазъ:
   Вѣдь стѣсненья возвышаютъ
   Цѣну счастья во сто разъ!...

(Бартоло, заслушавшись пѣнія, задремалъ. Графъ, послѣ перваго куплета беретъ руку Розины и покрываетъ поцѣлуями. Въ волненіи, Розина начинаетъ нѣтъ все тише и тише, и въ послѣднемъ куплетѣ, послѣ слова "счастливцы", голосъ у нея обрывается. Оркестръ вторитъ ей, стихаетъ и останавливается вмѣстѣ съ нею. Наступившая тишина, послѣ пѣнія и музыки, пробуждаетъ Бартоло. Графъ мгновенно встаетъ, Розина и оркестръ быстро возобновляютъ и оканчиваютъ романсъ.)

   Графъ. Прелестный отрывокъ и вы, сударыня, исполняете его съ особеннымъ умѣніемъ.
   Розина. Вы говорите мнѣ комплименты: вся слава за учителемъ.
   Бартоло (зѣвая). Я, кажется, немножко вздремнулъ, пока исполняли этотъ прелестный отрывокъ. У меня свои слабости, что дѣлать! Хожу, бѣгаю, суечусь, а чуть присѣлъ -- ноги отказываются служить. (Встаетъ и отодвигаетъ кресло).
   Розина (тихо графу). А Фигаро не приходитъ!
   Графъ. Протянемъ время.
   Бартоло. Я ужъ говорилъ этому старому Базилю: нельзя-ли избирать для ученія піески повеселѣе, а ужъ эти длинныя, длиннѣйшія аріи, которыя то подымаются до высшихъ нотъ, то падаютъ до самыхъ низкихъ -- ги, го, а, а, а, совсѣмъ какъ погребальное пѣніе. Гдѣ-же тѣ миленькія пѣсенки, которыя я пѣвалъ въ юности и которыя всякій легко такъ запоминалъ? Когда-то я знавалъ ихъ немало... Напримѣръ:

(Пока играютъ ритурнель, онъ припоминаетъ слова, почесывая голову, и начинаетъ пѣть, прищелкивая пальцами и притопывая по-стариковски)

   Навѣрно хочешь, Розинетта,
   Покупку сдѣлать поцѣннѣй?
   Гляди сюда, покупка эта --
   Я, царь мужей!
   (Графу, смѣясь). Въ пѣснѣ стоитъ Фаншонетта; но я, чтобы доставить ей удовольствіе, да и примѣнительно къ обстоятельствамъ, замѣнилъ ее Розинеттой. Ха, ха, ха! хорошо! правда?
   Графъ (смѣясь). Ха, ха, ха! еще-бы! превосходно!
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Фигаро (въ глубинѣ сцены), Розина, Бартоло, Графъ.

   Бартоло (поетъ)
   Навѣрно хочешь, Розинетта,
   Покупку сдѣлать поцѣннѣй?
   Гляди сюда, покупка эта --
   Я, царь мужей!
             Конечно, не Тирсисъ я; что-же?
             За то имѣю свойства тѣ,
             Что по ночамъ кажусь дороже --
             Всѣ кошки сѣры въ темнотѣ! *)

(Повторяетъ послѣдній куплетъ, приплясывая. Фигаро, на нимъ, повторяетъ, его движенія.)

   Всѣ кошки сѣры въ темнотѣ.

*) Всѣ куплеты этого акта переведены А. А. Вавиловымъ. Прим. перев.

   (Замѣтивъ Фигаро) А, пожалуйте, пожалуйте, г. цирюльникъ! Какой вы прелестный человѣкъ!
   Фигаро (кланяясь). Правда, матушка говаривала мнѣ это когда-то; но съ тѣхъ поръ прошло много времени. (Въ сторону, графу) Браво, ваша свѣтлость!

(Въ продолженіе этой сцены, графъ употребляетъ всѣ усилія, чтобы заговорить съ Розиной; но бдительный и осторожный глазъ опекуна по позволяетъ ему; отсюда -- нѣмая игра всѣхъ актеровъ, кромѣ доктора и Фигаро).

   Бартоло. Что, вы пришли опять прочистить насъ всѣхъ, пустить кровь, окормить лѣкарствами и уложить въ постель весь домъ?
   Фигаро. Да, правду сказать, работы было немало. Что-жъ дѣлать -- не все праздничать! Но вы могли убѣдиться, по крайней мѣрѣ, что помимо ежедневныхъ трудовъ, усердіе мое, если въ немъ оказывается надобность, не заставляетъ себя ждать.
   Бартоло. Да, мы не ожидали такого усердія. Но что-то скажете вы, г. усердствующій не въ мѣру, тому несчастному, который, по вашей милости, зѣваетъ и спитъ на ходу, или другому, который три часа подъ рядъ чихаетъ до того, что глаза у него на лобъ лѣзутъ и жилы наливаются кровью? Что вы имъ-то скажете?
   Фигаро. Что я имъ скажу?
   Бартоло. Да.
   Фигаро. Я скажу имъ... Это вовсе не головоломное дѣло: тому, кто чихаетъ, скажу: "Желаю-молъ здравствовать!" а г. зѣвающему пожелаю покойной ночи. Тутъ не надъ чѣмъ долго головы ломать!
   Бартоло. Въ самомъ дѣлѣ? А кровь зачѣмъ безъ нужды пущена Марселинѣ? зачѣмъ окормили вы ее лѣкарствами, отъ которыхъ ей несомнѣнно стало-бы худо, если-бы я не выбросилъ ихъ за окно! У мула моего залѣплены глаза, тоже, вѣроятно, благодаря вашему усердію? А катаплазмъ вашъ долженъ возвратить ему зрѣніе, не такъ-ли?
   Фигаро. Если не возвратитъ зрѣнія, то вѣдь и не отъ моего-же лѣкарства онъ потерялъ его.
   Бартоло. Попробуйте-ка поставить мнѣ ихъ въ счетъ!.. Мы понимаемъ, къ чему вы клоните все это дѣло.
   Фигаро. Право, сударь, людямъ осталось избирать одно изъ двухъ: глупость или безуміе; тамъ, гдѣ я не жду пользы, мнѣ хочется получить хоть удовольствіе. Да здравствуетъ веселье! Богъ знаетъ, можетъ, намъ осталось прожить не болѣе трехъ недѣль.
   Бартоло. Вы-бы, г. Философъ, лучше сдѣлали, уплативъ мнѣ, безъ дальнѣйшихъ проволочекъ, сто экю съ процентами; предупреждаю васъ объ этомъ.
   Фигаро. Какъ! вы сомнѣваетесь, сударь, въ моей честности? какія-нибудь сто экю! Да я лучше предпочту всю жизнь оставаться у васъ въ долгу на эту сумму, чѣмъ позволить себѣ отказаться хоть на минуту отъ долга.
   Бартоло. Ну, скажите-ка мнѣ лучше, понравились-ли маленькой Фигаро конфекты, которыя вы отнесли ей?
   Фигаро. Какія конфекты? что вы хотите сказать?
   Бартоло. Конфекты, которыя сегодня утромъ были завернуты въ листъ почтовой бумаги?
   Фигаро. Чортъ меня побери, если...
   Розина (прерывая его). Не забыли-ли вы, Фигаро, по крайней мѣрѣ, отдать ихъ ей отъ моего имени! Я вѣдь вамъ напоминала объ этомъ.
   Фигаро. А, а! конфекты... тѣ, что сегодня утромъ... Эка животное! я вѣдь совсѣмъ забылъ про нихъ!... О, превосходныя, сударыня, восхитительныя конфекты!
   Бартоло. Превосходныя, восхитительныя! Да, г. цирюльникъ, спохватились во-время и кстати. Но плохое вы, сударь, избрали себѣ ремесло!
   Фигаро. Что-же такое случилось? Я не совсѣмъ понимаю.
   Бартоло. Ремесло, которое составитъ вамъ блестящую репутацію!
   Фигаро. И я поддержу ее навѣрное.
   Бартоло. Да, вамъ придется вынести на себѣ все бремя ея.
   Фигаро. Это ужъ какъ вамъ будетъ угодно.
   Бартоло. Васъ ничѣмъ не остановишь.-- Такъ знайте-же, что въ спорѣ съ дуракомъ я никогда ему не уступлю.
   Фигаро (поворачиваясь къ нему спиной). За то я всегда, въ такихъ случаяхъ, уступаю.
   Бартоло. А? Баккалавръ, что онъ тамъ говоритъ?
   Фигаро. То-съ, что вы, должно быть, привыкли имѣть дѣло съ какимъ-нибудь деревенскимъ цирюльникомъ, который кромѣ бритвы ничего иного и въ рукахъ не держалъ. Извѣстно и вѣдомо да будетъ вамъ, что я работалъ перомъ въ Мадритѣ, и если-бы не завистники...
   Бартоло. Э! чтобы вамъ и остаться тамъ, не заходя сюда, гдѣ вамъ пришлось измѣнить свою профессію.
   Фигаро. Всякій дѣлаетъ, что можетъ. Поставьте себя на мое мѣсто.
   Бартоло. Поставить себя на ваше мѣсто! Чортъ возьми, пришлось-бы наболтать немало вздора.
   Фигаро. Начинаете не совсѣмъ дурно -- сошлюсь хоть на вашего собрата, который замечтался тамъ.
   Графъ (подходя къ нему). Я... я не собратъ ихъ.
   Фигаро. Неужели? А я, видя, что вы консультируете тутъ, подумалъ, что вы преслѣдуете одну и ту-же цѣль.
   Бартоло (съ гнѣвомъ). Что-же васъ, наконецъ, привело сюда? Нѣтъ-ли еще какого-нибудь письма для передачи Розинѣ? Скажите, ужъ не выйти-ли мнѣ на время?
   Фигаро. Боже, какъ вы обижаете бѣдныхъ людей! Я пришелъ сюда, слышите-ли, сударь, побрить васъ -- только: вы забыли, сегодня вашъ день.
   Бартоло. Зайдите въ другое время.
   Фигаро. Да, зайдите! Завтра утромъ мнѣ предстоитъ раздать лѣкарства цѣлому гарнизону -- по протекціи мнѣ достался этотъ подрядъ. Поэтому маѣ каждая минута дорога. Вамъ угодно будетъ пройти къ себѣ?
   Бартоло. Нѣтъ, не угодно пройти къ себѣ. А... почему-бы не побрить меня здѣсь?
   Розина (презрительно). Какъ вы любезны! Какъ еще вы не избрали для этого моей комнаты!
   Бартоло. Ты сердишься! Извини, мое дитя. Ты оканчиваешь свой урокъ, и мнѣ не хотѣлось-бы упустить ни минуты наслажденія, доставляемаго твоимъ пѣніемъ.
   Фигаро (тихо графу). Ну, его отсюда не выпроводишь ничѣмъ! Эй вы, Эвелье, Лаженессъ, живо -- воду и тазикъ для барина.
   Бартоло. Да, зови, зови ихъ! дозовешься. Вашими трудами и усердіемъ они измучены и разбиты до того, что ихъ нужно было уложить въ постель!
   Фигаро А! ну, я самъ все разыщу. Въ вашей, должно быть, комнатѣ все? (Тихо графу) Хочу выманить его отсюда.
   Бартоло (развязывая связку ключей). Нѣтъ, нѣтъ, лучше самъ пойду. (Уходя, тихо графу) Умоляю васъ, смотрите за ними въ оба.
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Фигаро, Графъ, Розина.

   Фигаро. Ахъ, какого маху мы дали! Вѣдь онъ хотѣлъ вручить мнѣ всю связку ключей. Ключъ отъ балкона вѣдь тамъ!
   Розина. Новенькій такой, новѣе всѣхъ.
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣ-же и Бартоло.

   Бартоло (возвращаясь, въ сторону). Тоже недурно -- оставить здѣсь этого проклятаго цирюльника. (Къ Фигаро) Возьмите (даетъ ему связку). Въ моемъ кабинетѣ, подъ столомъ; да прошу не трогать ничего.
   Фигаро. Еще-бы трогать! Вы такъ подозрительны и недовѣрчивы, что Богъ знаетъ что готовы наклепать на человѣка. (Уходя, въ сторону) Видите-ли, какъ небо покровительствуетъ невинности!
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Графъ, Бартоло, Розина.

   Бартоло (тихо графу). Это чудакъ, который передалъ письмо графу.
   Графъ (тихо). Плутъ, должно быть.
   Бартоло. Ну, меня не проведетъ.
   Графъ. Кажется, въ этомъ отношеніи, все главное уже сдѣлано.
   Бартоло. Все обдумано, и потому я счелъ благоразумнѣе послать его въ мою комнату, чѣмъ оставить здѣсь съ нею.
   Графъ. Я-бы не далъ имъ сказать двухъ словъ безъ третьяго свидѣтеля.
   Розина. Какъ это вѣжливо, господа, шептаться въ моемъ присутствіи. Что-же урокъ? (Слышенъ стукъ бьющейся посуды).
   Бартоло (вскрикиваетъ). Что тамъ такое? Проклятый цирюльникъ, вѣрно уронилъ все на лѣстницѣ, и лучшія вещи моего несессера погибли... (Убѣгаетъ изъ комнаты).
   

ЯВЛЕНІЕ IX.

Графъ, Розина.

   Графъ. Воспользуемся минутой, которую даетъ намъ ловкій Фигаро. Умоляю васъ, удѣлите мнѣ сегодня нѣсколько минутъ свиданія, необходимаго, чтобы освободить васъ отъ рабства, въ которое вы попали.
   Розина. Ахъ, Линдоръ!
   Графъ. Я могу влѣзть черезъ окно, а письмо ваше, полученное сегодня утромъ, я вынужденъ былъ...
   

ЯВЛЕНІЕ X.

Розина, Бартоло, Фигаро и Графъ.

   Бартоло. Я не ошибся: все разбито, переломано.
   Фигаро. Не столько бѣды, сколько крика! На лѣстницѣ ни эти не видно. (Показываетъ графу ключъ). Поднимаясь на лѣстницу, задѣлъ ключемъ...
   Бартоло. Нужно смотрѣть въ оба, коли что дѣлаешь. Задѣлъ ключемъ! Ловокъ, нечего сказать!
   Фигаро. Право, сударь, коли что, поискали-бы вы себѣ кого-нибудь половчѣе.
   

ЯВЛЕНІЕ XI.

Тѣ-же, Донъ-Базиль.

   Розина (въ испугѣ, въ сторону). Донъ-Базиль!
   Графъ (въ сторону). О небо!
   Фигаро (въ сторону). Это бѣсъ!
   Бартоло (идя къ нему навстрѣчу). А, Базиль, другъ, будь здоровъ! Такъ случай съ тобой остался безъ послѣдствій? Правду сказать, синьоръ Алонзо меня крѣпко напугалъ на твой счетъ; спроси его, я стремился навѣстить тебя, да ужъ онъ меня остановилъ.
   Базиль (съ удивленіемъ). Синьоръ Алонзо?
   Фигаро (топнувъ ногой). Чортъ возьми, опять задержка? Два часа изъ-за одной бороды... Проклятая практика.
   Базиль (смотря на всѣхъ). Не скажете-ли вы мнѣ, господа?..
   Фигаро. Вы скажете тогда, когда я уйду.
   Базиль. Однако, надобно-бы...
   Графъ. Надобно помолчать, Базиль. Доктору все извѣстно, и новаго вы ему ничего не скажете. Я сказалъ ему, что вы поручили мнѣ дать за васъ урокъ музыки.
   Базиль (въ изумленіи). Урокъ музыки!.. Алонзо!..
   Розина (тихо Базилю). Скажите-же ему на ухо, что мы нарочно условились...
   Бартоло (тихо Базилю). Не выдавайте насъ, Базиль; открывъ, что онъ не вашъ ученикъ -- вы все испортите.
   Базиль. Ахъ! ахъ!
   Бартоло (громко). Правду сказать, Базиль, у васъ весьма талантливый ученикъ.
   Базиль (въ остолбенѣніи). Мой ученикъ!.. (Тихо). Я пришелъ вамъ сказать, что графъ перемѣнилъ квартиру.
   Бартоло (тихо). Знаю, молчите.
   Базиль (тихо). Кто вамъ сказалъ?
   Бартоло (тихо). Разумѣется, онъ!
   Графъ (тихо). Я, конечно,-- вы слушайте только.
   Розина (тихо Базилю). Неужели такъ трудно помолчать!
   Фигаро (тихо Базилю). Тс! верзило, глухъ ты что-ли!
   Базиль (въ сторону). Что за чортъ! Кого-же здѣсь надуваютъ?
   Всѣ въ заговорѣ!
   Бартоло (громко). Что-же, Базиль, вашъ законникъ?
   Фигаро. У васъ еще будетъ цѣлый вечеръ, чтобы наговориться о законникѣ.
   Бартоло (Базилю). Одно слово: скажите мнѣ только, довольны вы имъ?
   Базиль (въ недоумѣніи). Законникомъ?
   Графъ (улыбаясь). А вы его не видали, законника-то?
   Базиль (выходя изъ терпѣнія). Да не видалъ-же я никакого законника!
   Графъ (тихо Бартоло). Вы, должно быть, хотите, чтобы онъ выболталъ все передъ ней? Да ушлите-же его отсюда!
   Бартоло (тихо графу). Вы правы. (Базилю) Что съ вами сдѣлалось такъ внезапно?
   Базиль (съ гнѣвомъ). Я васъ не понимаю.
   Графъ (незамѣтно суетъ ему въ руку кошелекъ). Да, г. докторъ спрашиваетъ васъ, зачѣмъ вы пришли сюда, чувствуя себя нездоровымъ?
   Фигаро. Онъ блѣденъ, какъ смерть!
   Базиль. А, понимаю!..
   Графъ. Ступайте спать, дорогой Базиль -- съ вами дурно, вы всѣхъ насъ до-смерти напугали. Ступайте спать.
   Фигаро. У него совсѣмъ искаженное лицо! Ступайте спать.
   Бартоло. По чести, отъ него за версту пышетъ лихорадочнымъ жаромъ,-- ступайте спать.
   Розина. И зачѣмъ было выходить? Говорятъ, это заразительно. Ступайте спать.
   Базиль (въ величайшемъ удивленіи). Мнѣ итти спать?
   Всѣ (разомъ). Да, да, конечно!
   Базиль (смотря на всѣхъ). Въ самомъ дѣлѣ, я лучше сдѣлаю, если удалюсь отсюда; чувствую себя здѣсь, какъ говорится, не въ своей тарелкѣ.
   Бартоло. Такъ до завтра, если поправитесь!
   Графъ. Базиль, я буду у васъ очень рано.
   Фигаро. Ступайте, и укройтесь-ка потеплѣе въ постели.
   Розина. Покойной ночи, г. Базиль!
   Базиль (въ сторону). Чортъ меня побери, если я понимаю здѣсь что нибудь! и не будь этого кошелька...
   Всѣ. Доброй ночи, Базиль, доброй ночи!
   Базиль (уходя). Пожалуй, доброй ночи и вамъ! доброй ночи!

(Смѣясь, всѣ провожаютъ его).

   

ЯВЛЕНІЕ XII.

Тѣ-же, кромѣ Базиля.

   Бартоло (серьезнымъ тономъ). Этотъ человѣкъ совсѣмъ нехорошъ.
   Розина. У него какіе-то блуждающіе глаза.
   Графъ. Онъ вѣрно простудился.
   Фигаро. А вы замѣтили, какъ онъ заговорилъ самъ съ собой! Что, дескать, всѣ мы тутъ! (Къ Бартоло) Ну съ, что-же, вы рѣшитесь, наконецъ, когда-нибудь? (Подвигаетъ для него кресло подальше отъ графа и подаетъ полотенце).
   Графъ. Прежде чѣмъ кончить, сударыня, считаю себя обязаннымъ сказать вамъ то, что существенно необходимо въ дѣлѣ дальнѣйшаго развитія того благороднаго искусства, которое я имѣю честь вамъ преподавать (Подходитъ къ ней ближе и говоритъ на ухо).
   Бартоло (къ Фигаро). Это еще что значитъ? Вы, кажется, нарочно подошли ко мнѣ такъ близко и стали перецъ глазами, чтобы я не видѣлъ...
   Графъ (тихо Розинѣ). У насъ ключъ, который запираетъ жалюзи. Въ полночь мы будемъ здѣсь.
   Фигаро (обвязывая полотенцемъ вокругъ шеи Бартоло). Чего не видѣлъ? будь это танцъ-классъ, -- ну, тогда можно-бы еще вамъ полюбопытствовать! А то пѣніе!.. ай, ай!
   Бартоло. Что съ вами?
   Фигаро. Что-то попало въ глазъ. (Подставляетъ ему свою голову).
   Бартоло. Не трите.
   Фигаро. Въ лѣвомъ. Будьте такъ любезны, дуньте-ка въ него посильнѣе!
   Бартоло (беретъ голову Фигаро, смотритъ поверхъ ея, потомъ сильно отталкиваетъ его и крадется къ влюбленнымъ, чтобы подслушать ихъ рѣчи).
   Графъ (тихо Розинѣ). Что до вашего письма, то я находился давеча въ такомъ затрудненіи, стараясь остаться здѣсь...
   Фигаро (издали предупреждаетъ ихъ). Гм!.. гм!...
   Графъ. Видя къ тому-же, что и новое переодѣваніе мое оказывается безполезнымъ...
   Бартоло (становясь между ними). Ваше переодѣваніе безполезно!
   Розина (испугавшись). Ахъ!
   Бартоло. Прекрасно, сударыня, не стѣсняйтесь. Какъ! на моихъ глазахъ, въ моемъ присутствіи, осмѣлиться такъ меня оскорблять!
   Графъ. Что съ вами, синьоръ?
   Бартоло. Коварный Алонзо!
   Графъ. Синьоръ Бартоло, если съ вами бываютъ часто вспышки въ родѣ той, которая случайно произошла при мнѣ, то я не удивляюсь тому, что г-жа Розина такъ мало склонна сдѣлаться вашей супругой.
   Розина. Его женой? Я-то! Провести всю жизнь съ старымъ ревнивцемъ, который, взамѣнъ счастья, окуетъ мою молодость цѣпями отвратительнѣйшаго рабства!
   Бартоло. Что я слышу!
   Розина. Да, говорю во всеуслышаніе: я отдамъ мое сердце и руку тому, кто сумѣетъ вырвать меня изъ этой ужасной темницы, въ которой силою удерживаютъ Розину и ея деньги въ противность всякой справедливости. (Розина уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Бартоло, Фигаро, Графъ.

   Бартоло. Я задыхаюсь отъ бѣшенства!
   Графъ. Дѣйствительно, синьоръ, трудно, чтобы молодая женщина...
   Фигаро. Да, молодая женщина и преклонныя лѣта -- вотъ что мутитъ голову старика...
   Бартоло. Какъ! я ихъ накрылъ на мѣстѣ преступленія, а они... Проклятый цирюльникъ! меня разбираетъ охота...
   Фигаро. Уйдемъ. Онъ съ ума сошелъ.
   Графъ. Да, да! въ самомъ дѣлѣ помѣшался.
   Фигаро. Помѣшался, помѣшался... (Уходятъ)
   

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Бартоло (одинъ, вслѣдъ имъ).

   Я помѣшался! Безчестные соблазнители, посланники дьявола, справляющіе тутъ дѣла его!.. Чтобъ чортъ побралъ васъ всѣхъ!.. Я помѣшанный!... Я видѣлъ ихъ собственными своими глазами, вотъ такъ, какъ вижу теперь этотъ пюпитръ... а они меня въ помѣшанные произвели!... О, одинъ только Базиль можетъ мнѣ разъяснить все это! Да, пошлю за нимъ сейчасъ. Эй, кто-нибудь!.. Ахъ, я и забылъ, что у меня нѣтъ никого... Все равно, пошлю сосѣда, перваго встрѣчнаго! Есть отчего помѣшаться! да, есть отчего помѣшаться!

(Къ концу дѣйствія, на сценѣ темнѣетъ; слышенъ шумъ бури; оркестръ играетъ No 5 партитуры "Севильскаго Цирюльника").

(Занавѣсъ опускается).

   

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

На сценѣ темно.

ЯВЛЕНІЕ I.

Бартоло, донъ-Базиль (съ бумажнымъ фонаремъ въ рукѣ).

   Бартоло. Какъ? такъ вы не знаете его, Базиль? Возможно-ли это?
   Базиль. Повторяю вамъ: нѣтъ, нѣтъ и нѣтъ. Если онъ далъ вамъ письмо Розины, то это, безъ сомнѣнія, одинъ изъ подосланныхъ графомъ. Но, судя по щедрости подарка, сдѣланнаго мнѣ, весьма возможно, что это самъ графъ.
   Бартоло. Можетъ-ли это быть? Кстати о подаркѣ -- зачѣмъ-же вы его приняли?
   Базиль. Мнѣ показалось, что это дѣлается съ вашего одобренія; къ тому-же я не понималъ ничего, что вокругъ меня происходитъ, а въ подобнаго рода затруднительныхъ случаяхъ, я всегда признаю золото аргументомъ неотразимымъ. Притомъ, какъ говорится, дареному коню...
   Бартоло. Понимаю -- въ зубы...
   Базиль. Не смотрятъ.
   Бартоло. Ага!
   Базиль. Да, пословицы для меня служатъ нерѣдко основаніемъ моихъ поступковъ. Но къ дѣлу: на что-же вы рѣшились?
   Бартоло. На мѣстѣ моемъ, Базиль, не правда-ли, вы не преминули-бы употребить послѣднія усилія, чтобы обладать ею?
   Базиль. Ей Богу, нѣтъ, докторъ. Во всякаго рода имущественныхъ вопросахъ, по моему, владѣть, обладать чѣмъ-нибудь -- еще не богъ вѣсть какое благополучіе; наслаждаться обладаніемъ -- вотъ это дѣлаетъ человѣка счастливымъ. Мое мнѣніе таково: жениться на женщинѣ, которая тебя не любитъ, значить подвергать себя...
   Бартоло. Васъ устрашили бы послѣдствія?...
   Базиль. Ге, ге!... ихъ немало слыхалъ я въ этомъ-же году. Я никогда не рискнулъ бы насильно овладѣть ея сердцемъ.
   Бартоло. Слуга покорный!.. Нѣтъ, ужъ пусть лучше она поплачетъ, заполучивъ мою особу, чѣмъ мнѣ умирать, лишившись ея.
   Базиль. Развѣ тутъ дѣло идетъ о жизни? Женитесь, докторъ, женитесь.
   Бартоло. Такъ и сдѣлаю, и не далѣе какъ въ эту ночь.
   Базиль. Ну, прощайте. Не забудьте, говоря съ Розиной, очернить ихъ всѣхъ мрачнѣе ада.
   Бартоло. Вы правы.
   Базиль. Клевета, докторъ, клевета -- штука важная! Безъ нея не обойдешься.
   Бартоло. Вотъ письмо отъ Розины, которое далъ мнѣ Алонзо; онъ невольно указалъ, какъ обманутъ этимъ письмомъ Розину.
   Базиль. Прощайте; мы всѣ соберемся здѣсь въ четыре часа.
   Бартоло. Почему-же не раньше?
   Базиль. Невозможно; нотаріусъ занятъ.
   Бартоло. Бракомъ?
   Базиль. Да, у цирюльника Фигаро; выдаетъ свою племянницу Бартоло. Племянницу? У него нѣтъ никакой племянницы.
   Базиль. Такъ они объявили нотаріусу.
   Бартоло. Этотъ плутъ въ стачкѣ съ ними. Что за чортъ!...
   Базиль. Ужъ не думаете-ли вы?...
   Бартоло. Ахъ, Боже мой! все это такой проворный народъ!... Знаете, мой другъ, я непокоенъ. Вернитесь-ка къ нотаріусу. Пусть онъ немедленно придетъ сюда съ вами.
   Базиль. Дождь идетъ, отвратительная погода; но чтобы услужить вамъ, меня ничто не остановитъ. Но что вы дѣлаете?
   Бартоло. Я провожу васъ. Они, при содѣйствіи Фигаро, сбили съ ногъ всю мою прислугу. Я теперь здѣсь одинъ.
   Базиль. У меня съ собой фонарь.
   Бартоло. Вотъ вамъ, Базиль, мой ключъ отъ всѣхъ дверей. Я жду васъ и буду на сторожѣ. Кромѣ нотаріуса и васъ, никто эту ночь не войдетъ сюда.
   Базиль. Съ такой предосторожностью, вы можете быть покойны за успѣхъ.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Розина (одна выходитъ изъ комнаты).

   Мнѣ послышался здѣсь разговоръ... Уже полночь, а Линдора нѣтъ, какъ нѣтъ. Самая непогода, казалось, должна-бы быть благопріятна для него. Ужъ навѣрно никто не встрѣтитъ... Ахъ, Линдоръ! что, если вы обманули меня!.. Что за шумъ?.. Боже мой, опекунъ! Уйду поскорѣй.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Розина, Бартоло.

   Бартоло (со свѣчей въ рукѣ). А, Розина! Такъ какъ вы еще не ушли въ свою комнату...
   Розина. Я ухожу.
   Бартоло. Теперь такая ужасная погода -- вы навѣрно не уснете сейчасъ, а мнѣ очень нужно переговорить съ вами.
   Розина. Что вамъ нужно отъ меня? Мало еще безпокоили въ теченіе дня?
   Бартоло. Розина, выслушайте меня.
   Розина. Завтра.
   Бартоло. Минуту одну, умоляю васъ!
   Розина (въ сторону). Что, если онъ придетъ!
   Бартоло (показывая ей ея письмо). Вамъ знакомо это письмо?
   Розина (узнавъ почеркъ). О Боже!
   Бартоло. Я не намѣренъ, Розина, упрекать васъ -- въ ваши годы легко заблуждаться; но я вашъ другъ, и потому выслушайте меня.
   Розина. Это выше силъ моихъ!
   Бартоло. Это письмо, которое было написано вами графу Альмавива...
   Розина (въ удивленіи). Графу Альмавива!
   Бартоло. Видите-ли, какой ужасный человѣкъ этотъ графъ: получивъ ваше письмо, онъ тотчасъ-же выставилъ его, какъ свой трофей. Мнѣ отдала его женщина, которой было подарено это письмо.
   Розина. Графомъ Альмавива!..
   Бартоло. Вамъ, конечно, нелегко убѣдиться въ такомъ позорѣ! Неопытность, Розина, дѣлаетъ васъ, женщинъ, довѣрчивыми и легкомысленными; но вы видите теперь, какую западню готовили вамъ. Эта женщина разсказала мнѣ все, все,-- конечно, съ цѣлью удалить соперницу столь опасную, какъ вы. Я трепещу! Самый отвратительный заговоръ между Альмавивой, Фигаро и Алонзо, этимъ мнимымъ ученикомъ Базиля, носящимъ иное имя и представляющимъ изъ себя лишь презрѣннаго агента графа, едва не увлекъ васъ въ бездну, изъ которой никакія человѣческія силы не могли бы васъ спасти!..
   Розина (въ отчаяніи). О ужасъ!.. неужели Линдоръ.. этотъ молодой человѣкъ!..
   Бартоло (въ сторону). А, это Линдоръ.
   Розина. Такъ это все по порученію графа Альмавива... для другого...
   Бартоло. Такъ мнѣ сказали, передавая ваше письмо.
   Розина (съ негодованіемъ). Ахъ, какой безчестный поступокъ!.. Онъ будетъ наказанъ.-- Послушайте, вы хотѣли на мнѣ жениться?
   Бартоло. Тебѣ извѣстно, какъ пламенны мои чувства.
   Розина. Если они не остыли еще у васъ, я -- ваша.
   Бартоло. Прекрасно. Нотаріусъ придетъ сегодня-же ночью.
   Розина. Это еще не все. О небо! какой позоръ!.. Знайте-же. что коварный сейчасъ дерзнетъ войти сюда черезъ окно -- ключъ отъ жалюзи они ухитрились утащить у васъ.
   Бартоло (смотря на связку ключей). А, разбойники! Дитя мое, я буду съ тобой, я не покину тебя.
   Розина (со страхомъ). А если они придутъ съ оружіемъ въ рукахъ?
   Бартоло. Да, съ оружіемъ... Ты права -- я упущу случай отомстить. Сойди къ Марселинѣ и запрись у нея покрѣпче. Я схожу за вооруженной силой, и буду ждать ихъ близь дома. Они будутъ схвачены, какъ воры, и мы, въ одно и то-же время, и отомстимъ имъ за себя, и освободимся отъ нихъ. Будь покойна: любовь моя замѣнитъ тебѣ...
   Розина (въ отчаяніи). Забудьте только мою вину. (Въ сторону). О! я довольно наказана за нее!
   Бартоло (уходя). Пойдемъ въ засаду. Наконецъ -- она моя!

(Уходить).

   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Розина одна.

   Его любовь замѣнитъ мнѣ все!.. Несчастная!.. (Вынимаетъ платокъ и заливается слезами). Что дѣлать?... Онъ скоро придетъ. Останусь здѣсь и притворюсь: хочется посмотрѣть на него во всей его чернотѣ. Низость его поступка предохранить меня... Увы! я очень нуждаюсь въ посторонней помощи, чтобы устоять... Такое благородное лицо, доброе выраженіе глазъ, нѣжный, мягкій голосъ!... И все это -- не болѣе какъ презрѣнное орудіе соблазнителя! О, я несчастная, несчастная!.. Боже! открывается жалюзи!..

(Убѣгаетъ).

   

ЯВЛЕНІЕ V.

Графъ, Фигаро (укутанный плащемъ, появляется въ окнѣ).

   Фигаро (говоритъ за окномъ). Кто-то убѣгаетъ. Входить, что-ли?
   Графъ (тамъ-же). Мужчина?
   Фигаро. Нѣтъ.
   Графъ. Это Розина, испугавшаяся твоей хищной рожи.
   Фигаро (прыгая въ комнату). Пожалуй, что и такъ... Ну, мы наконецъ тутъ, не смотря на дождь, молнію и громъ.
   Графъ (укутанный длиннымъ плащемъ). Подай-ка мнѣ руку (соскакиваетъ въ комнату). За нами побѣда!
   Фигаро (бросая на полъ плащъ). Хоть выжми, до ниточки! Славная погодка, самое время искать счастія. Ваша свѣтлость, какъ на вашъ взглядъ ночка-то?
   Графъ. Для влюбленнаго -- восхитительна.
   Фигаро. Такъ-съ. Ну, а для его наперсника?.. Одного не достаетъ, чтобы насъ тутъ застали.
   Графъ. Развѣ ты не со мной? Меня другое тревожитъ -- удастся-ли убѣдить ее теперь-же оставить этотъ домъ.
   Фигаро. Въ вашемъ распоряженіи три силы, производящія неотразимое вліяніе на женщинъ: любовь, презрѣніе и страхъ.
   Графъ. Какъ-бы ухитриться сразу объявить ей, что нотаріусъ ожидаетъ у тебя, чтобы соединить насъ? Она найдетъ мой планъ черезчуръ смѣлымъ; назоветъ насъ сумазбродами...
   Фигаро. Ну, и что-жъ? она назоветъ насъ сумазбродами, а вы ее -- жестокосердой. Женщины страхъ любятъ, когда ихъ называютъ жестокими. Затѣмъ, если любовь ея дѣйствительно такова, какъ вамъ желательно, вы скажете ей, кто вы -- тогда ужъ она не будетъ сомнѣваться въ вашихъ чувствахъ.
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Графъ, Розина, Фигаро.

(Фигаро зажигаетъ всѣ свѣчи на столѣ).

   Графъ. Вотъ она!-- Моя прелестная Розина!..
   Розина (сдержаннымъ тономъ). Я начинала уже бояться, что вы совсѣмъ не придете.
   Графъ. Прелестное опасеніе!... Мнѣ не слѣдовало бы, злоупотребляя обстоятельствами, предлагать вамъ раздѣлить участь бѣдняка; но гдѣ бы вы ни избрали себѣ пріютъ, клянусь моей честью...
   Розина. Еслибы рѣшимость моя дать вамъ руку не была побужденіемъ моего сердца, то вы не находились-бы здѣсь. Пусть-же необходимость извинитъ въ вашихъ глазахъ все, что на вашъ взглядъ будетъ неумѣстнаго въ нашемъ свиданіи.
   Графъ. Вы, Розина, подруга несчастнаго, бѣднаго человѣка, темнаго происхожденія!...
   Розина. Происхожденіе, богатство! Оставимъ всѣ эти прихоти случая! Если вы увѣрите меня, что ваши намѣренія чисты...
   Графъ (у ногъ ея). Розина, я васъ обожаю!
   Розина (съ достоинствомъ). Остановитесь, несчастный!.. Какъ вы осмѣлились профанировать святое чувство любви! Ты меня обожаешь!.. Прочь! ты мнѣ болѣе не опасенъ; я ждала только этого слова, чтобы возненавидѣть тебя. Но прежде чѣмъ предоставить тебя укорамъ совѣсти, которая навѣрно покараетъ коварнаго (плачетъ), узнай -- я любила тебя, я съ восторгомъ мечтала о томъ блаженномъ мгновеніи, когда мнѣ возможно будетъ раздѣлить твою несчастную судьбу. Презрѣнный Линдоръ! я хотѣла все бросить, что"5ы послѣдовать за тобой. Но низкое употребленіе, какое сдѣлалъ ты изъ выраженій моей любви, и безчестный поступокъ этого ужаснаго графа Альмавива, которому ты продалъ меня, возвратили въ мои руки это свидѣтельство моей слабости. Тебѣ знакомо это письмо?
   Графъ (живо). Которое передалъ вамъ опекунъ вашъ?
   Розина. Да, я ему этимъ обязана.
   Графъ. Боже, какъ я счастливъ! Онъ получилъ его отъ меня. Вчера, въ минуты затрудненія, я воспользовался этимъ письмомъ, чтобы вызвать его довѣріе; но не могъ улучить минуты, чтобы предупредить васъ объ этомъ. Ахъ, Розина! такъ это правда? вы дѣйствительно любите меня!
   Фигаро. Ваша свѣтлость, вы все искали женщину, которая полюбила-бы васъ самихъ...
   Розина. Ваша свѣтлость?.. Что это значитъ?
   Графъ (сбрасывая плащъ, остается въ великолѣпномъ костюмѣ). О, дорогая, любимая моя! Не время теперь обманывать васъ долѣе: счастливѣйшій изъ смертныхъ, котораго вы видите у своихъ ногъ, не Линдоръ,-- я графъ Альмавива, влюбленный въ васъ и тщетно, вотъ уже пять мѣсяцевъ, разыскивавшій васъ повсюду.
   Розина (падая въ объятія графа). Ахъ!...
   Графъ (въ испугѣ). Фигаро!
   Фигаро. Не безпокойтесь, ваша свѣтлость! Тихое волненіе радости никогда не оставляетъ дурныхъ послѣдствій. Смотрите, вотъ, вотъ, она приходитъ въ себя. Чортъ возьми, какъ-же она прекрасна!
   Розина. Ахъ, Линдоръ!... Ахъ, какъ я виновна! Я хотѣла въ эту-же ночь выйти за моего опекуна.
   Графъ. Вы Розина!
   Розина. Но взгляните-же на наказаніе, которое готовила я себѣ. Всю мою жизнь я-бы ненавидѣла васъ! Ахъ, Линдоръ, самая тяжелая кара ненавидѣть того, кого сердце такъ желаетъ любить.
   Фигаро (взглянувъ въ окно). Ваша свѣтлость, возвращеніе закрыто для насъ -- лѣстница принята.
   Графъ. Принята!
   Розина (въ волненіи). Да, это я... тамъ докторъ. Вотъ плоды моего легковѣрія. Онъ обманулъ меня. Я все открыла ему. все выдала -- ему извѣстно, что вы здѣсь, и онъ идетъ теперь сюда съ вооруженной силой.
   Фигаро (продолжая смотрѣть въ окно). Ваша свѣтлость, двери на улицу открываются.
   Розина (въ страхѣ бросаясь въ объятія графа). Ахъ, Линдоръ!
   Графъ (покойно). Розина, вы любите меня. Я никого не боюсь и вы будете моей женсй. Такимъ образомъ, я буду имѣть удовольствіе проучить по-своему противнаго старикашку!...
   Розина. Нѣтъ, нѣтъ, пощади его, Линдоръ! Сердце мое такъ полно въ эту минуту, что мщенію въ немъ нѣтъ мѣста.
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣ-же, Нотаріусъ и Донъ-Базиль.

   Фигаро. Ваша свѣтлость, это нотаріусъ.
   Графъ. И другъ Базиль съ нимъ!
   Базиль. Ахъ, что я вижу?
   Фигаро, Э! по какому это случаю нашъ пріятель?..
   Базиль. Какимъ образомъ, господа, вы?..
   Нотаріусъ. Это будущіе супруги?
   Графъ. Да, г. нотаріусъ. Вы должны были сегодня соединить синьору Розину со мной у цирюльника Фигаро; но мы предпочли сдѣлать это здѣсь по причинамъ, которыя вы будете знать. Съ вами нашъ свадебный контрактъ?
   Нотаріусъ. Слѣдовательно, я имѣю честь говорить съ его свѣтлостью, графомъ Альмавива?
   Фигаро. Точно такъ.
   Базиль. Ну, если онъ для этого вручилъ маѣ ключъ отъ всѣхъ дверей...
   Нотаріусъ. Изволите видѣть, ваше сіятельство, я спрашиваю это потому, что у меня два свадебныхъ контракта. Какъ-бы не смѣшать ихъ: вотъ вашъ, а этотъ принадлежитъ г. Бартоло съ синьорой... да Розиной то-же? Невѣсты, должно быть, двѣ сестры, носящія одно и то же имя.
   Графъ. Подпишемъ. Донъ-Базиль не откажетъ быть у насъ вторымъ свидѣтелемъ. (Подписываютъ).
   Базиль. Но, ваша свѣтлость... я не понимаю...
   Графъ. Почтенѣйшій Базиль, вы затрудняетесь такими пустяками и удивляетесь всякому вздору.
   Базиль. Ваша свѣтлость... но если докторъ...
   Графъ (бросая ему кошелекъ). Да вы совершенный ребенокъ. Подписывайте скорѣй.
   Базиль (въ удивленіи). Ахъ, ахъ!
   Фигаро. Что-жъ тутъ нашли вы труднаго въ подписи?
   Базиль (встряхивая на рукѣ кошелекъ). Да, теперь нѣтъ. Видите-ли, у меня такой ужъ нравъ: если я разъ далъ слово, то нужны весьма тяжеловѣсные мотивы... (Подписываетъ).
   

ЯВЛЕНІЕ VIII и послѣднее.

Тѣ-же Бартоло, алкадъ, альгвазилы и слуги съ факелами.

   Бартоло (видя, что графъ цѣлуетъ руку Розины, а Фигаро шутливо обнимаетъ донъ-Базиля, вскрикиваетъ и хватаетъ за горло нотаріуса). Розина съ этимъ бездѣльникомъ! Арестовать всѣхъ! Я держу ужъ одного за воротъ.
   Нотаріусъ. Я вашъ нотаріусъ.
   Базиль. Это вашъ нотаріусъ. Что вы смѣетесь, что-ли?
   Бартоло. А, донъ-Базиль, вы здѣсь какимъ образомъ?
   Базиль. Нѣтъ, вы лучше отвѣтьте, почему васъ здѣсь не было?
   Алкадъ (указывая на Фигаро). Постойте, я знаю этого. Ты зачѣмъ въ этомъ домѣ въ непоказанное время?
   Фигаро. Непоказанное время? Да оно теперь и точно трудно показать время -- недалеко отъ вечера, да и къ утру близко. Впрочемъ, я здѣсь сопутствую его свѣтлости, графу Альмавива.
   Бартоло. Альмавива!
   Алкадъ. Такъ это не воры?
   Бартоло. Оставимъ это.. Вездѣ, въ иныхъ случаяхъ, графъ, вы встрѣтите во мнѣ покорнѣйшаго слугу вашей свѣтлости; но вамъ хорошо понятно, что преимущества вашего общественнаго положенія здѣсь не имѣютъ мѣста. Поэтому не угодно-ли вамъ будетъ оставить васъ и удалиться отсюда.
   Графъ. Да, вы правы: общественное положеніе лица здѣсь, въ самомъ дѣлѣ, не имѣетъ значенія; но въ подобныхъ случаяхъ, безспорную важность имѣетъ предпочтеніе, какое оказала мнѣ предъ вами синьора Розина, добровольно изъявивъ согласіе дать мнѣ свою руку.
   Бартоло. Розина, что онъ такое говоритъ?
   Розина. Онъ говоритъ истину. И почему вы такъ изумляетесь? Въ эту ночь, какъ вамъ извѣстно, я рѣшила проучить одного обманщика. Теперь это сдѣлано.
   Базиль. Видите, докторъ: я вамъ говорилъ, что то былъ самъ графъ.
   Бартоло. Мнѣ какое дѣло? Смѣшная свадьба! Гдѣ-же свидѣтели?
   Нотаріусъ. Есть; эти два господина изволили подписаться.
   Бартоло. Какъ, Базиль? вы подписались?
   Базиль. Что-жъ мнѣ было дѣлать! У этого человѣка всегда карманы набиты неотразимыми аргументами.
   Бартоло. Ну, я то не посмотрю на нихъ. Я буду дѣйствовать на основаніи моихъ правъ.
   Графъ. Допустивъ злоупотребленіе ими, вы тѣмъ самымъ утратили ихъ.
   Бартоло. Эта дѣвица несовершеннолѣтняя.
   Фигаро. Она только что вышла изъ-подъ опеки.
   Бартоло. Не съ тобой разговариваютъ, плутъ!
   Графъ. Синьора Розина благороднаго происхожденія и прекрасна; я графъ, молодъ и богатъ. Теперь она моя жена, права наши уравнены, и кто-же дерзнетъ оспаривать ее у меня?
   Бартоло. Никому никогда не вырвать ее изъ моихъ рукъ!
   Графъ. Да она уже не въ вашей власти. Я ставлю ее подъ покровительство закона, и г. алкадъ, котораго вы сами привели сюда, защититъ ее отъ всякаго насилія съ вашей стороны. Истинные представители закона являются всегда поддержкой и охраной всѣхъ обиженныхъ и притѣсненныхъ.
   Алкадъ. Разумѣется. И такое безполезное сопротивленіе весьма почтенному браку даетъ поводъ полагать, что господинъ этотъ опасается послѣдствій плохаго управленія имѣніемъ особы, которой онъ былъ опекуномъ. Мы потребуемъ отъ него самаго точнаго отчета по этому дѣлу.
   Графъ. А, пусть онъ не упрямится только, и я не требую отъ него ничего!
   Фигаро. Кромѣ квитанціи въ моихъ ста экю. Пожалуйста, не забывайте объ этомъ.
   Бартоло (въ раздраженіи). Они всѣ были противъ меня; я попалъ головой въ самое гнѣздо осъ.
   Базиль. Какихъ тамъ осъ? Ну, если ужъ прозѣвали жену,-- сочтите теперь, докторъ, сколько денегъ вамъ остается, а денегъ останется на вашу долю много!
   Бартоло. Эхъ, оставьте меня въ покоѣ. Базиль! У васъ только деньги и на умѣ. Важная мнѣ забота деньги -- да! Ну, останутся у меня -- и слава Богу! Да развѣ я изъ-за однихъ денегъ!.... (Подписываетъ).
   Фигаро (смѣясь). Ха, ха, ха. ваша свѣтлость, оба-то они одного поля ягодки.
   Нотаріусъ. Но послушайте, господа, я тутъ ничего не понимаю. Развѣ это не двѣ дѣвицы, носящія одно и то-же имя!
   Фигаро. Нѣтъ, обѣ онѣ заключаются въ этой одной особѣ.
   Бартоло (отчаяннымъ голосомъ). А я еще принялъ лѣстницу, чтобы бракъ былъ повѣрнѣе, чтобы нельзя было никому повернуть оглобли. Ахъ! все самъ погубилъ, и именно по недостатку должнаго усердія.
   Фигаро. По недостатку здраваго смысла! Знаете, докторъ: если молодость, да любовь соединятся, чтобы провести старика, все, что-бы онъ ни затѣвалъ противъ нихъ, будетъ не болѣе какъ -- "безполезная осторожность"!...

(Занавѣсъ).

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru