Lib.ru/Классика: Брет-Гарт Фрэнсис. Что случилось на фонде

СОБРАНІ;Е СОЧИНЕНІ;Й
БРЭТЪ-ГАРТА.

Съ біографическимъ очеркомъ и портретомъ автора.

Книга VII.

РОМАНЫ, ПОВѢСТИ.
РАЗСКАЗЫ.

Изданіе т-ва И. Д. Сытина.

Что случилось на фондѣ.

I

-- Ну?..-- нетерпѣливо произнесъ редакторъ "Горнаго Глашатая", поднимая глаза съ рукописи.-- Ну, что еще тамъ?

Нарушителемъ его одиночества былъ факторъ. Онъ же и типографщикъ, если судить по испачканнымъ чернилами рукавамъ рубашки, засученнымъ на рукахъ, только что приводившихъ въ дѣйствіе двигающій міромъ Архимедовъ рычагъ, какъ называлъ редакторъ ручной станокъ, примѣняемый "Глашатаемъ" изъ экономіи. Соскользнувшія съ плечъ во время работы подтяжки висѣли небрежной петлей съ одной стороны, при чемъ ихъ функціи исполнялись лѣвой рукой, время отъ времени подтягивавшей брюки на подобающее мѣсто. Неглиже завершалось парой стоптанныхъ туфель -- излюбленная принадлежность провинціальнаго типографщика.

Но редакторъ зналъ, что забрызганныя чернилами руки мускулисты и проворны, что подъ испачканной рубахой бьется честное, надежное сердце, и что стоптанныя туфли не мѣшаютъ ихъ владѣльцу твердо ступать по намѣченному пути. Поэтому онъ встрѣтилъ зоркій взглядъ добродушныхъ голубыхъ глазъ своего вѣрнаго помощника съ вопросительной улыбкой.

-- Я не долго васъ задержу,-- началъ факторъ, взглянувъ на занятіе редактора съ обычной юмористической снисходительностью, такъ какъ питалъ непоколебимое убѣжденіе, что единственными важными статьями газеты являются происшествія и объявленія.-- Я только хотѣлъ попросить васъ чуточку раздуть случай съ полковникомъ Старботтлемъ.

-- Да вѣдь у насъ уже имѣется подробное его описаніе, развѣ нѣтъ?-- въ недоумѣніи спросилъ редакторъ.-- Я даже сдѣлалъ примѣчаніе отъ редакціи относительно учащенія такого рода несчастныхъ случаевъ. Въ этой замѣткѣ я предостерегаю публику противъ опасности ѣздить на полудикихъ испанскихъ мустангахъ.

-- Да, вы это сдѣлали,-- снисходительно подтвердилъ факторъ,-- но, видите ли, ходятъ слухи, что это вовсе не была случайность. Многіе утверждаютъ, что никакая лошадь не могла бы истрепать человѣка такъ, какъ истрепали полковника.

-- Но я же слыхалъ отъ самого полковника,-- возразилъ редакторъ,-- ему-то лучше знать.

-- Можетъ знать, можетъ и не знать, а можетъ и знать, да не пожелать сказать,-- задумчиво проговорилъ факторъ, потирая подбородокъ болѣе чистой стороной руки.-- Вы вѣдь не видали его, тутъ же, какъ его подобрали?

-- Нѣтъ,-- сказалъ редакторъ.-- Только послѣ того, какъ его осмотрѣлъ докторъ.-- А что?

-- Джэкъ Пармли, тотъ, что выудилъ его изъ канавы, говоритъ, что онъ былъ наполовину задушенъ, и что его черный шелковый галстукъ былъ туго-натуго стянутъ вокругъ шеи. На носу у него была ссадина, какъ если бы кто-нибудь пытался сковырнуть ему глазъ, а лѣвое ухо прямо-таки изжевано, точь въ точь, какъ если бы его прихватили щипцами.

-- Онъ самъ сказалъ мнѣ, что лошадь подъ нимъ понесла, встала на дыбы и сбросила его, при чемъ онъ потерялъ сознаніе,-- утвердительно заявилъ редакторъ.-- Ему нѣтъ никакой причины лгать, да, наконецъ, такой человѣкъ, какъ Старботтль, который не разстается съ револьверомъ и никогда не даетъ промаха, оставилъ бы какую-нибудь мѣтку на томъ, кто напалъ на него!

-- Потому-то онъ и солгалъ, -- такъ говорятъ ребята.-- Его захватили врасплохъ, понимаете ли?-- нечѣмъ похвастать,-- а сознаваться не охота! Смекнули теперь? Не станетъ же такой человѣкъ печатать въ газетахъ, что его замертво оставили на дорогѣ, и что никому отъ этого не стало ни холодно ни жарко. Тогда конецъ его политической карьерѣ!

Редакторъ на мигъ смутился отъ такой неопровержимой истины.

-- Вздоръ!-- воскликнулъ онъ со смѣхомъ.-- Кто станетъ нападать такимъ способомъ на полковника Старботтля? Если бы ему случилось поссориться съ какимъ-нибудь политическимъ противникомъ, тотъ могъ бы застрѣлить его на глазъ, но не сталъ бы бить его.

-- Допустите, что это не былъ политическій противникъ,-- упрямо настаивалъ факторъ.

-- Кто же тогда?-- съ нетерпѣніемъ спросилъ редакторъ.

-- Дѣло прессы вывѣдать и обличить!-- отвѣтилъ факторъ кинувъ многозначительный взглядъ на столъ редактора.-- Вотъ тутъ-то, по-моему, и начинается роль "Глашатая".

-- Въ такого рода дѣлѣ,-- живо вставилъ редакторъ,-- газета не имѣетъ права противорѣчить личному показанію человѣка. Полковникъ имѣетъ полное право владѣть своимъ секретомъ, если таковой имѣется, въ чемъ я сильно сомнѣваюсь.-- Однако скажите,-- добавилъ онъ шутливо, въ отвѣтъ на полуукоризненное, полуюмористическое выраженіе лица фактора, какую же вы съ ребятами изобрѣли ужасную теорію, и что вы намѣреваетесь обличать?

-- Ну-съ,-- серьезно началъ факторъ,-- дѣло вотъ въ чемъ. Видите ли, полковникъ безъ ума отъ той испанки вверху холма. На ея-то мустангѣ онъ и ѣхалъ, когда случилось дѣло, подъ самымъ ихъ домомъ.

-- Ну?-- спросилъ редакторъ съ удручающимъ спокойствіемъ.

-- Ну!..-- колебался факторъ, -- вы вѣдь знаете, что всѣ эти смазчики {Смазчики -- "Gressers", прозвище данное янки мексиканцамъ.} скверный сбродъ, въ особенности мужъ ея, Рамирецъ.

Редакторъ зналъ, что факторъ только повторяетъ всегдашнія провинціальныя розсказни противъ мексиканцевъ. Самъ онъ всегда боролся съ этимъ предубѣжденіемъ. Рамирецъ держалъ фонду или гостиницу на клочкѣ земли, уцѣлѣвшемъ отъ многихъ тысячъ десятинъ прежняго землевладѣльца, испанскаго вельможи. Жена его отличалась пышными прелестями и не малымъ кокетствомъ. Въ фондѣ шла большая игра, и увѣряли, будто общій предразсудокъ противъ мексиканцевъ нисколько не мѣшалъ американцамъ выигрывать съ него деньги.

-- Итакъ, вы думаете, что Рамирецъ приревновалъ полковника? Но въ такомъ случаѣ, онъ бы прирѣзалъ его поиспански -- и не безъ борьбы!

-- Человѣка можно убить не только ножомъ. Могли стащить его съ лошади съ помощью лассо и удавить,-- многозначительно сказалъ факторъ.

Редактору и раньше приходилось слыхать объ этой, изобрѣтенной ваккеро, методѣ управляться съ противникомъ. Тѣмъ не менѣе, способъ представлялся ему черезчуръ уже наглымъ для проѣзжей дороги, притомъ самая насильственность нападенія вполнѣ оправдала бы его обличеніе со стороны полковника.

Факторъ прочелъ недовѣріе на его лицѣ и вызывающе продолжалъ:

-- Конечно, я знаю, что вы и слышать не хотите о томъ, что толкуютъ о смазчикахъ, но вотъ что извѣстно ребятамъ, и что они мнѣ сказали, и вотъ почему я считалъ, что долженъ васъ извѣстить, чтобы не могли говорить, что вы всегда имъ покровительствуете.

Лицо редактора слегка омрачилось, но онъ, тѣмъ не менѣе, сохранилъ свое самообладаніе и добродушіе.

-- Такимъ образомъ, чтобы доказать безпристрастіе "Глашатая" въ отношеніи мексиканцевъ, я долженъ обратить его въ единственнаго ихъ обвинителя и внушить сомнѣніе въ правдивости американца?-- спросилъ онъ съ улыбкой.

-- Я вовсе не то хотѣлъ сказать,-- краснѣя возразилъ факторъ.-- Я думалъ только, что такъ какъ вы знаете толкъ въ этихъ людяхъ, то вамъ легче разузнать, въ чемъ дѣло, и вы могли бы состряпать статейку изъ всей этой окаянной исторіи. Въ околоткѣ поднялся бы шумъ, и получился бы большой бумъ для "Глашатая",

-- Въ этомъ я не сомнѣваюсь,-- сухо замѣтилъ редакторъ.-- Какъ бы то ни было, я наведу кой-какія справки; но вы все же на всякій случай шепните ребятамъ, что "Глашатай" не станетъ печатать тайны полковника безъ его разрѣшенія. Тѣмъ временемъ,-- добавилъ онъ съ улыбкой,-- если вамъ очень желательно прибавить къ вашимъ многоразличнымъ обязанностямъ еще должность репортера, и если вы принесете мнѣ сдѣланныя вами открытія, я, такъ и быть, просмотрю вашу рукопись.

Онъ добродушно кивнулъ и снова взялся за перо; смущенный факторъ понялъ намекъ и неохотно удалился, подтягивая на ходу брюки.

Въ тотъ же вечеръ, редакторъ "Глашатая" посѣтилъ боевого коня демократіи, какъ его обычно звали, въ его номерѣ въ гостиницѣ Пальметто. Имъ руководило естественное юношеское любопытство, хотя онъ въ то же время не имѣлъ ни малѣйшаго намѣренія злоупотреблять довѣріемъ полковника. Онъ засталъ героя съ перевязаннымъ носомъ, а также -- хотя, быть-можетъ, разсказъ объ удушеніи повліялъ на его воображеніе -- съ болѣе обыкновеннаго вздутыми и апоплексическими щеками. Тѣмъ не менѣе, онъ сидѣлъ за столомъ передъ прохладительнымъ мятнымъ питьемъ, и при появленіи редактора тотчасъ приказалъ подать ему такое же.

Редакторъ выразилъ удовольствіе по поводу того, что онъ чувствуетъ себя настолько лучше.

-- Спора нѣтъ, сэръ, кости всѣ цѣлы, но что-то ужъ очень голова исцарапана для такого пустячнаго паденія. Должно-быть, протащило меня ярда два на ухѣ, прежде чѣмъ пришлось остановиться.

-- Вы, вѣроятно, лишились сознанія отъ паденія?

-- На одну только секунду, сэръ, на одну секунду! Мнѣ помогъ подняться одинъ сѣверный джентльменъ, проходившій мимо -- нѣкто Пармли.

-- Итакъ, вы полагаете, что полученныя вами поврежденія были причинены исключительно однимъ паденіемъ?

Полковникъ остановился со стаканомъ на полпути къ губамъ, и поставилъ его обратно на столъ.

-- Милостивый государь!-- воскликнулъ онъ въ негодующемъ изумленіи.

-- Вы говорите, что лишились сознанія,-- небрежно продолжалъ редакторъ,-- а нѣкоторые изъ вашихъ знакомыхъ считаютъ полученныя вами поврежденія несообразными съ предполагаемой причиной. Они опасаются, что вы безсознательно сдѣлались жертвой нечистой игры.

-- Безсознательно? Сэръ! Или вы принимаете меня за безмозглаго негра, чтобы я не зналъ, что меня сбрасываетъ взбѣсившійся мустангъ? или не думаютъ ли они, что я китаецъ, котораго можетъ потрепать и исколотить шайка негодяевъ? Извѣстно ли имъ, сэръ, что я отвѣчаю за данный мною отчетъ -- сэръ, -- лично отвѣчаю, сэръ?

Для редактора не оставалось никакого сомнѣнія въ томъ, что полковникъ говоритъ совершенно серьезно, и что его негодованіе не имѣетъ ничего общаго съ преступнымъ сознаніемъ тайны. Человѣкъ съ темпераментомъ полковника, конечно, не замедлилъ бы отомстить за подобное оскорбленіе.

-- Боялись, что какое-либо злонамѣренное лицо могло повредить вамъ во время безсознательнаго состоянія,-- дипломатично отвѣчалъ редакторъ;-- но разъ что вы утверждаете, что это состояніе длилось всего одну секунду, и что вы вполнѣ сознавали происходившее...-- Онъ остановился.

-- Безусловно, сэръ, безусловно! Такъ же ясно, какъ вижу передъ собой этотъ стаканъ. Я только что передъ тѣмъ уѣхалъ съ фермы Рамиреца. Сеньора -- чертовски красивая женщина, сэръ!-- въ шутку предложила мнѣ мустанга своей дочери, если я ухитрюсь доѣхать на немъ до дому. Вы легко меня поймете, мистеръ Грей,-- сказалъ онъ охорашиваясь.-- Я не такъ молодъ, какъ вы, сэръ, но надѣюсь, не такъ еще старъ, чтобы уклониться отъ вызова чертовски плѣнительнаго созданія. Итакъ, сэръ, я сѣлъ на лошадь. Приходилось мнѣ ѣздить безъ сѣдла на чистокровныхъ коняхъ изъ табуновъ Моргана и Синей Травы, но никогда еще не привелось сидѣть на такой отъявленной китайской петардѣ! Послѣ того, какъ онъ подхватилъ, я еще кое-какъ держался, но не успѣлъ я обхватить его шпорами, какъ онъ уже взвился на дыбы, а на второмъ скачкѣ я ужъ растянулся на землѣ.

-- Какъ далеко отъ фонды онъ васъ сбросилъ?

-- Что-то въ родѣ четырехсотъ-пятисотъ ярдовъ, сэръ.

-- Тогда съ фонды могли видѣть, что случилось съ вами?

-- Едва ли, сэръ. Ибо въ этомъ случаѣ, могу сказать безъ сомнѣнія, что сеньора явилась бы ко мнѣ на помощь.

-- Однако не ея мужъ?..

Старомодное жабо полковника взъерошилось отъ вздувшаго его грудь негодованія, изображеннаго, быть-можетъ, съ цѣлью скрыть затаенное подъ нимъ самодовольство.

-- Мистеръ Грей, -- произнесъ онъ со скорбной строгостью,-- въ виду того, что вы мой личный пріятель и представитель печати -- силы, къ которой я отношусь съ уваженіемъ,-- я согласенъ забыть оскорбительное для дамы замѣчаніе, которое могу только приписать легкомыслію юности. Въ то же время, сэръ,-- добавилъ онъ безъ всякой логики,-- если бы Рамирецъ былъ недоволенъ моимъ поклоненіемъ, онъ бы зналъ, гдѣ меня найти, сэръ, и зналъ бы, что не въ моемъ обыкновеніи отказывать джентльменамъ -- какой бы то ни было національности -- въ сатисфакціи, сэръ, въ личной сатисфакціи.

Помолчавъ, онъ добавилъ, со странной смѣсью тревоги и чувства собственнаго достоинства:

-- Надѣюсь, сэръ, что ничего -- гмъ!-- подобнаго не появится въ вашей газетѣ.

-- Любезный полковникъ,-- отвѣчалъ редакторъ,-- я для того и пришелъ, чтобы узнать отъ васъ правду и предупредить разглашеніе ненужныхъ толковъ. Вѣдь говорили же,-- добавилъ онъ со смѣхомъ, -- что васъ наполовину удавили петлей лассо.

Къ его удивленію, полковникъ не засмѣялся, а только неловко поднесъ руку къ распущенному галстуку, съ нѣсколько стѣсненнымъ выраженіемъ лица.

-- Я признаю, сэръ,-- сказалъ онъ съ насильственной улыбкой,-- что испыталъ ощущеніе удушенія, и возможно, что даже упомянулъ о томъ м-ру Пармли; но оно, какъ думаю, происходило отъ того, что галстукъ, который я, какъ видите, ношу свободнымъ, скрутился жгутомъ при паденіи и полѣзъ кверху.

Онъ протянулъ пухлую бѣлую руку редактору, и тотъ, дружески пожавъ ее, удалился. Вполнѣ довольный своей миссіей и твердо рѣшившись не допускать дальнѣйшихъ комментаріевъ, м-ръ Грей, тѣмъ не менѣе, чувствовалъ, что любопытство его не совсѣмъ еще удовлетворено. Каковы отношенія полковника къ семейству Рамирецъ? Судя по его собственнымъ словамъ, предположеніе фактора о причинахъ нападенія становилось вполнѣ вѣроятнымъ, а самое покушеніе могло быть совершено въ то время, какъ онъ находился безъ сознанія.

Однако онъ сохранилъ все это про себя, кратко объявилъ своему фактору, что не видитъ причинъ ничего добавлять къ набранной уже замѣткѣ, и бросилъ думать о происшествіи. Что касается полковника, онъ на другой же день уѣхалъ изъ города.

По прошествіи недѣли въ кабинетъ редактора осторожно вошелъ факторъ, и, затворивъ за собой дверь наборной, остановился передъ патрономъ со странной смѣсью нерѣшимости, стыда и юмористическаго конфуза на лицѣ.

Въ отвѣтъ на вопросительный взглядъ редактора, онъ медленно началъ:

-- Вы, можетъ-быть, помните, что когда мы говорили съ вами о случаѣ съ полковникомъ Старботтлемъ, я сказалъ, что онъ, по-моему, знаетъ, почему на него напали такимъ образомъ, да только не хочетъ сказать.

-- Да, помнится, что вы высказывали недовѣріе къ его словамъ,-- съ улыбкой замѣтилъ редакторъ.

-- Ну-съ, я все беру обратно. Вѣрю, что онъ сказалъ все, что зналъ. Я былъ не правъ! Я каюсь!

-- Почему?-- спросилъ тотъ въ изумленіи.

-- Потому что самъ прошелъ черезъ ту же исторію.

Онъ разстегнулъ воротъ рубашки и указалъ на шею, на которой виднѣлась небольшая ссадина и синеватая полоса; затѣмъ добавилъ съ угрюмой улыбкой:

-- Получилъ доказательствъ, сколько душѣ угодно.

Редакторъ бросилъ перо и въ удивленіи уставился на него.

-- Видите ли, м-ръ Грей, отчасти вы сами въ томъ виноваты! Когда вы подняли меня на смѣхъ и подзадорили меня заняться репортажемъ, я былъ такъ глупъ, что принялъ вашъ вызовъ. Пошелъ разъ-другой взглянуть между дѣломъ, что дѣлается у Рамирецовъ. Одинъ разъ явился я къ нимъ, пока тамъ шла игра. Было тамъ нѣсколько американцевъ, которымъ сильно везло, насколько я могъ судить; притомъ они уже успѣли накачаться тѣмъ агуардіенте, которое валитъ съ ногъ. Понимаете ли, у меня явилось подозрѣніе, что если тутъ творятся не чистыя дѣла, то нѣтъ ничего легче, чѣмъ напасть на этихъ молодцовъ, когда они съ пьяныхъ глазъ отправятся во-свояси съ выигрышемъ.

-- Стало-быть, вы отказались отъ теоріи о ревности Рамиреца къ полковнику?-- съ улыбкой спросилъ редакторъ.

-- Погодите! я еще не кончилъ! Я просто предполагалъ, что если на усадьбѣ держатъ шайку негодяевъ, то ихъ можно использовать съ этой цѣлью, и мнѣ только хотѣлось накрыть ихъ на мѣстѣ преступленія. Итакъ, когда пришло имъ время расходиться, я какъ ни въ чемъ не бывало пошелъ себѣ бродить по дорогѣ и сталъ смотрѣть во всѣ глаза. Ярдахъ въ ста отъ дома имѣется нѣчто въ родѣ "корраля", футовъ въ шесть вышины,-- глинистая стѣна, а поверхъ -- изгородь изъ кольевъ. Нѣкоторые изъ кольевъ оказались выломанными: я заглянулъ внутрь, но такъ какъ никого не было, то я прислонился къ одному изъ отверстій и сталъ дожидаться.

Вдругъ что-то схватило меня за шиворотъ и такъ стиснуло галстукъ и воротникъ, что я еле могъ продохнуть. Чѣмъ больше я вертѣлся, тѣмъ хватка становилась тѣснѣе. Я не могъ ни крикнуть ни выговорить слова, и такъ стоялъ, разинувъ ротъ, пригвожденный къ окаянной изгороди, да размахивая руками и ногами, какъ игрушечный паяцъ! Вамъ это кажется смѣшнымъ, м-ръ Греи,-- не спорю, что я долженъ былъ походить на пугало, -- но не хотѣлось бы мнѣ опять пережить то, что пережилъ тогда. Глотку сжимало все туже; все почернѣло вокругъ; я уже собрался было въ далекій путь и подумывалъ о томъ, что вамъ пора пустить объявленіе насчетъ новаго фактора, какъ вдругъ что-то оборвалось -- и освободило меня.

То была моя шейная запонка,-- и я камнемъ упалъ на землю. Пока я отдышался и смогъ влѣзть на окаянную изгородь и соскочить внутрь, тамъ не оказалось ни живой души, кромѣ нѣсколькихъ лошадей, которыя шарахнулись прочь отъ моего прыжка. Можете себѣ представить, что со мной дѣлалось! И надо же мнѣ было еще, выйдя обратно на дорогу, повстрѣчаться съ ватагой этихъ пьяныхъ болвановъ, позвякивающихъ своими выигрышами въ полномъ восторгѣ,-- и никого поблизости! Я за компанію пошелъ вмѣстѣ съ ними до города, но ничего ровно не случилось.

-- Но, дорогой мой Ричардсъ,-- горячо сказалъ редакторъ,-- тутъ уже не до репортажа -- здѣсь дѣло полиціи. Вамъ слѣдуетъ тотчасъ же повидать депутата-шерифа и подать ему жалобу,-- или вы хотите, чтобы это исходило отъ меня? Дѣло вѣдь не шуточное.

-- Дайте срокъ, м-ръ Грей,-- медленно проговорилъ Ричардсъ.-- Я никому не говорилъ объ этомъ, кромѣ васъ, и никому не скажу. Это мое личное дѣло,-- и сдается мнѣ, что я самъ смогу управиться съ нимъ, не прибѣгая къ пересмотрѣнному своду законовъ штата Калифорніи и къ шерифской власти.

Въ юмористическихъ голубыхъ глазахъ блеснули стальныя искорки, которыя редактору приходилось уже видѣть въ рѣшающіе моменты, и говорилъ онъ медленно и степенно, что, по мнѣнію Грея, также обѣщало мало хорошаго противнику.

-- Не будьте болваномъ, Ричардсъ,-- спокойно замѣтилъ онъ.-- Не принимайте заурядной грубой выходки за личное оскорбленіе. Безъ всякаго сомнѣнія, напавшій на васъ негодяй обобралъ бы васъ, когда бы не подоспѣли остальные.

Ричардсъ тряхнулъ головой.

-- Онъ десять разъ успѣлъ бы меня ограбить, прежде чѣмъ они подошли, если бы точно дѣло шло о грабежѣ. Нѣтъ м-ръ Грей, то не былъ грабежъ.

-- Не пріударили ли вы за сеньорой Рамирецъ, какъ полковникъ Старботтль?-- со смѣхомъ спросилъ редакторъ

-- И не думалъ!-- презрительно отозвался Ричардсъ:-- не въ моемъ она вкусѣ. Но.. -- Онъ на мигъ замялся, затѣмъ продолжалъ:-- была тамъ одна красотка -- должно-быть, ея дочка -- фея да и только! Вошла она только на минутку -- ее мигомъ выставили изъ комнаты,-- да и то сказать, будь я проклятъ, если она не была такъ же у мѣста въ этомъ туманѣ табачнаго дыма и чесночнаго варева, какъ ангелъ на боѣ быковъ. И вотъ еще, что сбило меня съ толку -- кожа у нея бѣлая, какъ у насъ съ вами, глаза голубые, а волосы темно-рыжіе, заплетенные въ большущую косу. Когда бы только не говоръ нараспѣвъ и не ея "gracias, senor", можно бы побиться объ закладъ, что она американочка, вновь прибывшая изъ-за равнинъ Синей-Травы.

М-ра Грея забавлялъ энтузіазмъ его фактора. Онъ испустилъ многозначительный свистъ:

-- Однако, Ричардсъ, вы видно парень не промахъ! Это еще что за штуки такія?

-- Да что вы, м-ръ Грей, вѣдь она сущее еще дитя,-- самое большее, что ей четырнадцать лѣтъ!

-- Положимъ, у нихъ выходятъ замужъ двѣнадцати лѣтъ,-- со смѣхомъ возразилъ редакторъ.-- Держите ухо востро! Не подмѣтилъ ли вашего восхищенія какой-нибудь другой вздыхатель?

Онъ тутъ же пожалѣлъ о сказанномъ, увидавъ вспыхнувшій на щекахъ румянецъ ревности и прежній стальной блескъ въ глазахъ Ричардса.

-- Думается мнѣ, что я сумѣю съ этимъ управиться, сэръ, медленно произнесъ онъ,-- и что въ слѣдующую мою встрѣчу съ этимъ молодцомъ -- кѣмъ бы онъ ни оказался!-- онъ увидитъ не одну только мою спину.

Редакторъ зналъ, что сомнѣваться въ этомъ не приходится, и съ минуту недоумѣвалъ, не слѣдуетъ ли ему передать дѣло въ руки полиціи. Ричардсъ слишкомъ хорошій человѣкъ и работникъ, чтобы рисковать потерять его въ трактирной дракѣ. Сообразивъ, однако, что этимъ онъ можетъ ускорить тотъ самый скандалъ, котораго ему желательно избѣжать, онъ рѣшилъ произвести личное разслѣдованіе. Имъ начинало овладѣвать серьезное любопытство. Странно также, что описаніе Ричардса совпадаетъ съ болѣе утонченнымъ типомъ гидальго, или бѣлокожихъ испанскихъ поселенцевъ. Если оно правильно, что дѣлаетъ здѣсь эта дѣвушка? и каковы ея отношенія къ Рамирецамъ?

II.

На слѣдующій день онъ отправился на фонду. Расположенная на окраинѣ давно уже переросшаго ее города, она до сихъ поръ сохранила слѣды прежняго своего назначенія, въ качествѣ гаціенды или фермы одного изъ испанскихъ землевладѣльцевъ. Патіо, или внутренній дворъ, все еще существовалъ въ видѣ загородки для повозокъ, и виднѣлось даже нѣсколько лошадей, привязанныхъ къ периламъ внутренняго коридора, служившаго теперь фондѣ или харчевнѣ открытой верандой. Противоположное крыло зданія служило тіенди -- то-есть, складомъ товаровъ, потребныхъ для мексиканскаго населенія, и также принадлежало Рамирецу.

Самъ хозяинъ -- сложенный какъ Сапчо Панца и обросшій круглыми бакенами -- привѣтствовалъ его съ развязной поверхностной любезностью. Фонда, и все, что въ ней имѣется, всецѣло находятся въ его disposièion.

Сеньора, кокетливо повышая и понижая голосъ, сокрушалась о его продолжительномъ отсутствіи, его невѣрности и общемъ вѣроломствѣ. Правда, онъ сталъ теперь великимъ человѣкомъ! Онъ пишетъ о дѣлахъ своего народа -- скромные друзья теперь уже не чета ему! Ахъ!-- таковы пути міра! А между тѣмъ не такъ давно еще -- ну, да, на этой самой недѣлѣ -- ихъ посѣтилъ не кто иной, какъ самъ главный импрезоръ импренты дона Панчо.

Поистинѣ, великій человѣкъ! Ну что же, надо довольствоваться тѣмъ, что можно заполучить. Кто они? бѣдные трактирщики: если не пришелъ губернаторъ, приходится привѣтствовать и алькада.

Редакторъ -- иначе сказать, донъ Панчо,-- отвѣчалъ съ одинаковой горячностью. Въ самомъ дѣлѣ, онъ рекомендовалъ фонду своему импрезору, явившемуся сюда передъ нимъ въ качествѣ курьера. Но что онъ слышалъ? Импрезоръ былъ пораженъ видомъ прелестной дѣвушки -- совсѣмъ еще мучачи -- однако красоты неописанной -- не подлежитъ сомнѣнію, что это дитя -- дочь его пріятельницы? Итакъ, на фондѣ еще разъ повторилось старое чудо зрѣлаго апельсина и благоуханнаго цвѣточка на одномъ и томъ же деревѣ? И все это утаили отъ него!

-- Да, но вѣдь это случилось всего только на-дняхъ,-- пояснила видимо польщенная Сеньора.-- Мучача -- ибо точно она еще дитя -- только-что возвратилась изъ монастыря въ Сенъ-Хозе, гдѣ пробыла четыре года. Ахъ! ничего не подѣлаешь! Развѣ фонда подходящее мѣсто для ребенка, которому впору только учить молитвы Богородицѣ?-- вотъ ее и продержали тамъ. А теперь, что она дома, ничего знать не хочетъ кромѣ лошади. Съ утра до поздней ночи! Кабаллеро могутъ ходить взадъ и впередъ, въ домѣ можетъ быть пиръ горой -- а ей и горя мало! Лишь бы ей была лошадь. Даже и сейчасъ, скачетъ себѣ по полямъ. Не угодно ли дону Панхо взглянуть на Коту на лошади?

Редакторъ охотно согласился и сопроводилъ хозяйку дома вдоль коридора къ ступенькамъ, съ которыхъ открывался видъ на широкую площадь прежняго выгона фермы. Вдали носилась на лошади стройная бѣлая фигурка. По знаку сеньоры Раміерецъ, она круто завернула и помчалась къ нимъ. Но, не доѣхавъ сотни ярдовъ, она вдругъ осадила лошадь, какъ это дѣлаютъ ваккеро и, соскочивъ съ нея, пѣшкомъ пошла къ нимъ навстрѣчу, ведя лошадь въ поводу.

Къ своему удивленію, м-ръ Грей увидалъ, что она ѣхала безъ сѣдла, а судя по ея скромной остановкѣ на благородномъ разстояніи, еще и по-мужски! Комплименты, высказанные имъ матери, были вполнѣ искренни, такъ какъ онъ былъ пораженъ ловкостью и неустрашимостью наѣздницы. Но когда она и лошадь, наконецъ, остановились передъ нимъ, онъ смѣшался и не сразу нашелъ, что сказать.

Ибо Ричардсъ не преувеличилъ красоты дѣвушки. Дѣйствительно, она была опасно хороша, начиная съ маленькой золотистой головки и кончая крошечными ножками. Фигура же ея, хотя и очень миніатюрная, была совершенно пропорціональна. Несмотря на сѣрые глаза и цвѣтъ волосъ, она была типичной испанкой, и одинъ только простодушный и восторженный Ричардсъ могъ сравнить ее съ американкой.

Но еще болѣе онъ удивился, увидавъ, что ея мустангъ столь же своеобразенъ, какъ и она сама. Это была кобыла полукровка, оригинальной масти, извѣстной въ Америкѣ подъ названіемъ "пинто" -- пѣгой, буланой съ сѣрымъ. По сложенію, это былъ настоящій арабскій конь, притомъ лишь наполовину объѣзженный. Зеленовато-сѣрые глаза, въ которыхъ было видно слишкомъ много бѣлка, страннымъ образомъ напоминали взглядъ самой Коты!

Безконечно пораженный, Грей уставился на дѣвушку, въ ея бѣломъ въ оборочкахъ платьѣ, съ открытой головой въ рыжихъ кудряхъ, и на стоявшее рядомъ съ ней голубое въ розовымъ, воплощеніе лошадиной несуразности, и готовъ былъ вообразить себя въ циркѣ.

Онъ пробормоталъ нѣсколько словъ восхищенія по адресу кобылы. Миссъ Кота граціозно развела руками и низко присѣла:

-- А la disposièion de Usted, Sehor.

Грей тотчасъ подмѣтилъ лукавую шаловливость, скрывавшуюся подъ церемоннымъ привѣтствіемъ и сверкавшую въ веселыхъ глазахъ. Ему даже почудилось, что ея настроеніе раздѣляется самимъ животнымъ, какъ бы то ни было, онъ имѣлъ большой опытъ въ укрощеніи дикихъ лошадей и нѣсколько гордился своей прытью. Онъ поклонился.

-- Принимаю даръ сеньориты, для того, чтобы снова сложить его къ ея ножкамъ.

Здѣсь, однако, толстый Рамирецъ счелъ своимъ долгомъ вмѣшаться.

-- Ахъ, Матерь Божія! Къ чорту всѣ эти глупости; чтобы ихъ больше не было!-- съ нетерпѣніемъ сказалъ онъ дѣвушкѣ.-- Берегитесь, Донъ Панчо!-- прибавилъ онъ, обращаясь къ редактору, -- это подвохъ!

-- Думается, что этотъ подвохъ мнѣ извѣстенъ,-- многозначительно сказалъ Грей. Дѣвушка съ любопытствомъ смотрѣла, какъ онъ ухитрился протиснуться между нею и мустангомъ, подъ предлогомъ потрепать его по лоснящейся шеѣ.-- Я оставлю свои собственныя шпоры,-- добавилъ онъ вполголоса, указывая на американскія острыя шпоры съ небольшими колесцами, которыя носилъ вмѣсто широкой, тупой, пятиугльной звѣзды мексиканскаго образца.

Дѣвушка, очевидно, не сразу смекнула, въ чемъ дѣло, хотя и поняла это минуту спустя, потому что, не пытаясь даже ухватиться за гриву лошади, Греи однимъ прыжкомъ очутился у нея на спинѣ. Совершенно не ожидавшая этого, лошадь сперва была ошеломлена. Пока она спохватилась, всадникъ успѣлъ уже укрѣпиться на ней. Онъ чувствовалъ, какъ ея гибкій хребетъ изогнулся подъ нимъ, какъ спина кошки, когда она стрѣлой взвилась кверху.

Но тутъ она ошиблась въ расчетѣ! Вмѣсто того, чтобы тѣсно прильнуть къ бокамъ внутренней стороной икръ, на манеръ ваккеро, какъ она къ тому привыкла, онъ вонзилъ ей шпоры въ бока и далъ своему туловищу подняться вмѣстѣ съ ея прыжкомъ, такъ что такая шпора прорѣзала борозду отъ живота лошади почти до самой спины.

Лошадь какъ пуля припала на ноги, при чемъ онъ проворно высвободилъ шпоры и сѣлъ на мѣсто, чувствуя себя немного потрясеннымъ, но ни мало не сконфуженнымъ. Снова она дала прыжокъ, снова шпоры отмѣтили его высоту длинной царапиной на гладкихъ бокахъ. Она сдѣлала третью попытку, но на этотъ разъ опустилась на полпути, почувствовавъ рѣзнувшую ея сталь, и остановилась какъ вкопанная, дрожа всѣмъ тѣломъ. Грей соскочилъ на землю.

Со стороны трактирщика и его жены послышались рукоплесканія, поддержанныя слонявшимся по коридору ваккеро. Конфузясь собственной побѣды, Грей повернулся къ Котѣ готовясь извиниться. Къ его удивленію, она окинула равнодушнымъ взглядомъ окровавленные бока своей любимицы, разсматривая зато сѣдока съ усиленнымъ любопытствомъ.

-- Ахъ!-- проговорила она, глубоко переводя дыханіе,-- вы сильны -- и вы понимаете въ чемъ дѣло.

-- Я только отвѣчалъ хитростью на хитрость, сеньора!-- возразилъ онъ, краснѣя,-- позвольте мнѣ осмотрѣть царапины на конюшнѣ,-- добавилъ онъ, когда она повернулась уходить, уводя взволнованную лошадь къ виднѣвшемуся поодаль загону.

Грей хотѣлъ взять у нея изъ рукъ поводъ, но она сдѣлала ему знакъ итти впередъ. Онъ повиновался; но едва успѣлъ достигнуть двери конюшни, какъ она вдругъ грубо схватила его за плечи и, втолкнувъ его внутрь, захлопнула за нимъ дверь.

Въ изумленіи и даже негодованіи, онъ обернулся къ двери во-время, чтобы уловить слабый звукъ какой-то возни снаружи, послѣ чего Кота вошла къ нему съ раскраснѣвшимся лицомъ.

-- Простите, сеньоръ,-- живо сказала она,-- но я боялась, что она васъ лягнетъ. Впрочемъ, будьте покойны, такъ какъ слуга увелъ ее прочь!

Она указала на неповоротливаго пеона съ злобнымъ лицомъ, сердито отгонявшаго мустанга къ корралю.

-- Забудьте объ этомъ! Я была груба!

-- Санта Марія! я также чуть васъ не сбросила, но все же,-- добавила она съ ослѣпительной улыбкой,-- не надо наказывать меня такъ, какъ вы наказали ее! Потому что вы очень сильны -- и понимаете!

Но Грей ничего не понималъ, и, наскоро извинившись, поспѣшилъ ускользнуть отъ прекрасной, но зловѣщей своей мучительницы. Притомъ, этотъ неожиданный инцидентъ временно отвлекъ его вниманіе отъ главной цѣли посѣщенія -- отъ разоблаченія обидчиковъ Ричардса и полковника Старботтля.

Однако разспросы четы Рамирецъ не дали никакихъ результатовъ. Сеньору Рамирецу никогда не приходилось замѣчать никакихъ подозрительныхъ личностей среди посѣтителей фонды, и если не считать кое-какихъ недоразумѣній съ пьяными американцами и ирландцами, его никто не тревожилъ.

-- Вотъ развѣ пеонъ, ихъ бывшій ваккеро? положимъ, онъ не ангелъ, но, тѣмъ не менѣе, опасенъ только для быка и старыхъ лошадей -- вѣдь онъ боится даже Коты!

Нечего дѣлать, пришлось ѣхать домой не солоно хлебавши.

Не мало былъ онъ озадаченъ недѣлю спустя, когда, вернувшись невзначай въ редакцію, услыхалъ въ наборной дѣтскій музыкальныхъ смѣхъ.

Кота! Какъ объяснилъ ему Ричардсъ, она явилась по его приглашенію, чтобы ознакомиться съ чудесами и тайнами печатнаго дѣла въ такое время, когда они не могутъ "обезпокоить мистера Грея за работой". Но сіяющее лицо Ричардса и простодушная нѣжность его голубыхъ глазъ ясно выдавали внезапный ростъ овладѣвшей имъ искренней страсти, а небывалое великолѣпіе его костюма доказывало, какъ тщательно онъ подготовился къ случаю.

Грей былъ не на шутку озабоченъ и встревоженъ, такъ какъ считалъ дѣвушку опасной кокеткой. Однако ничто не могло быть очаровательнѣе ея наивнаго ребяческаго любопытства, въ то время, какъ она слѣдила за Ричардсомъ, орудовавшимъ рычагомъ станка или подбиравшимъ длинные ряды шрифта. Онъ даже напечаталъ карточку съ именемъ "Сеньорита Кота Рамирецъ", текстъ котораго былъ набранъ собственными ея смуглыми пальчиками, подъ аккомпаниментъ переливовъ музыкальнаго смѣха.

Редакторъ могъ бы и самъ размечтаться, когда бы не то обстоятельство, что сѣрые глаза, такъ часто пытливо останавливавшіеся на немъ, пока онъ якобы слушалъ Ричардса, болѣе чѣмъ когда-либо походили на глаза мустанга, по исполосованнымъ бокамъ котораго такъ безчувственно блуждалъ ея взглядъ.

Онъ вскорѣ удалился, чтобы не мѣшать ихъ невинному tête-à-tête, но не прошло и нѣсколькихъ минутъ, какъ Кота уже обогнала его на большой дорогѣ, вскачь на своемъ пинто, при чемъ задорно послала ему воздушный поцѣлуй.

Въ теченіе послѣднихъ дней Ричардсъ избѣгалъ разговоровъ о Котѣ, что редакторъ приписалъ стыдливости серьезнаго чувства, хотя въ то же время къ своему изумленію убѣдился, что его факторъ какъ-то охладѣлъ къ розыскамъ своего невѣдомаго врага. Такимъ образомъ обсужденіе вопроса пало само собой, и любопытство Грея начинало уже ослабѣвать, когда его неожиданно оживилъ случайный инцидентъ.

Одинъ его старый товарищъ и закадычный другъ -- нѣкто Энрикецъ Сальтильо -- бросилъ прогулку въ горахъ спеціально для того, чтобы его навѣстить. Энрикецъ былъ родомъ изъ одной изъ древнѣйшихъ испано-калифорнскихъ фамилій; онъ питалъ искренную дружбу къ редактору, и любилъ вдобавокъ напускать на себя неумѣренное пристрастіе къ американскимъ нравамъ и обычаямъ: настолько даже, что примѣшивалъ калифорнскій жаргонъ къ типичной испанской изысканности рѣчи и къ лично присущей ему легкой ироніи.

Въ виду этого, м-ръ Грей нисколько не удивился, заставши его на своемъ креслѣ за чтеніемъ "Глашатая" -- со сдвинутой на затылокъ шляпой и покоящимися на столѣ ногами. Это не помѣшало ему мигомъ вскочить и расцѣловать Грея съ характерной экспансивностью.

-- Всего лишь часъ назадъ, мой миленькій братецъ, я очутился за какихъ-нибудь двѣ мили отсюда.-- Эге! говорю я себѣ! Вѣдь это то мѣсто, гдѣ живетъ донъ Панчо, мой другъ! Я застану его за сочиненіемъ великолѣпной передовой статьи, за сборомъ подписки, или за "вышибаніемъ глаза" у редактора-соперника, и буду присутствовавать при этомъ зрѣлищѣ! Я не колеблюсь болѣе -- лечу въ тотъ же мигъ -- и вотъ я здѣсь!

Грей былъ въ восторгѣ. Сальтильо превосходно зналъ все испанское населеніе -- какъ собственную высшую расу, такъ и ея мексиканскихъ и индѣйскихъ союзниковъ. Если кто-нибудь могъ разрѣшить тайну фонды и открыть невѣдомаго противника Ричардса, такъ это именно онъ! Однако онъ для начала удовлетворился нѣсколькими краткими вопросами относительно прекрасной Коты и ея непонятной близости къ Рамирецамъ. Сообщенія Энрикеца были въ такой же степени лаконичны.

-- Ваши подозрѣнія, мой милѣйшій братецъ, отчасти правильны -- но, впрочемъ, только наполовину! Ангелочекъ Кота, несомнѣнно, дочь обворожительной сеньоры Рамирецъ, однако не превосходнаго сеньора, ея мужа. Ахъ! что прикажете? Мы испанцы простой, патріархальный народъ; мексиканецъ Рамирецъ былъ арендаторомъ у стараго испанскаго землевладѣльца -- такого же какъ мой отецъ -- мы же привыкли быть отцами бѣдняковъ, подчасъ и ихъ дѣтей. Возможно, поэтому, что безподобная Кота похожа на испанскаго землевладѣльца. Впрочемъ, постойте -- пребывайте въ спокойствіи! Припоминаю теперь,-- внезапно драматически ударивъ себя по лбу,-- бывшій владѣлецъ этого ранча не кто иной какъ мой кузенъ Тибурціо! Такимъ образомъ, другъ мой, этотъ ангелочекъ приходится мнѣ двоюродной племянницей. Смотрите на меня! Я тотчасъ отправляюсь туда съ визитомъ. Я обнимаю давно утраченную родственницу. Я представляю лучшаго своего друга, дона Панчо, который ее любитъ. Я говорю: "Благословляю васъ, дѣти мои!" и дѣло въ шляпѣ! Иду! Уже пошелъ!

Онъ вскочилъ съ мѣста и нахлобучилъ шляпу на голову, но Грей поймалъ его за руку.

-- Ради всего святого, Энрикецъ, будьте хоть разъ въ жизни серьезнымъ!-- воскликнулъ онъ, насильно усаживая его обратно.-- Да не кричите такъ громко. Мой факторъ, тутъ рядомъ въ комнатѣ, восторженный поклонникъ дѣвушки. Ради него я и навожу эти справки.

-- Ахъ, это тотъ джентльменъ въ pantuflos, брюки котораго не хотятъ оставаться на мѣстѣ? Я видалъ его, другъ. Поистинѣ онъ обладаетъ непомѣрнымъ честолюбіемъ прійти съ постели на работу безъ умыванья или одѣванья по пути. Хорошо, хорошо,-- пребавилъ онъ въ отвѣтъ на полу-серьезное раздраженіе Грея,-- пребывайте спокойнымъ. Я не возьму своего слова обратно изъ-за него! Какъ я сказалъ, такъ и будетъ. Другъ моего друга то же, что мой другъ! По правдѣ, онъ непривлекателенъ для глаза, но нѣтъ сомнѣнія, что онъ въ свое время сдѣлается губернаторомъ или сенаторомъ. Я дамъ ему свою двоюродную племянницу. Конечно! Я тутъ же ему скажу!

Онъ попытался встать, но Грей удержалъ его на мѣстѣ, при чемъ встряхнулъ какъ слѣдуетъ за плечи.

-- Право стоило бы васъ пустить, и посмотрѣть, какъ васъ вышвырнутъ въ окно за труды,-- сказалъ редакторъ, смѣясь противъ воли.-- Выслушайте меня. Дѣло серьезнѣе, чѣмъ вы думаете.

И Грей вкратцѣ изложилъ исторію таинственныхъ нападеніи на Старботтля и Ричардса. Во время разсказа онъ замѣтилъ, что ироническій блескъ исчезъ изъ глазъ Энрикеца, и взглядъ его подернулся задумчивостью. Онъ началъ крутить тонкіе усы -- вѣрный признакъ волненія у Энрикеца.

-- Если съ двумя людьми, столь противоположными, какъ воинственный Старботтль и превосходный Ричардсъ, произошелъ одинъ и тотъ же случай, это еще не доказываетъ, что послѣдній исходитъ отъ Рамирецовъ, хотя бы они и были оба на фондѣ,-- серьезно сказалъ онъ.-- Причина случившагося явилась не сегодня и не вчера, ни даже на прошлой недѣлѣ. Причина была налицо, когда еще не было на свѣтѣ ни воинственнаго Старботтля ни превосходнаго Ричардса; когда еще не было въ Калифорніи ни единаго американца,-- прежде чѣмъ мы съ вами явились въ міръ, мой братецъ! Причина случилась -- двѣсти лѣтъ тому назадъ!

Редакторъ сдѣлалъ недовѣрчивый и нетерпѣливый жестъ, по остановился при видѣ несомнѣнной искренности Энрикеца.

-- То, что я говорю, правда, серьезно,-- продолжалъ тотъ.-- Это старая исторія -- и длинная исторія. Я сдѣлаю ее короткой -- и новой!

Онъ помолчалъ и закурилъ папироску, не мѣняя страннаго выраженія лица.

-- Было это тогда, когда патеры впервые стали миссіонерствовать, и брали язычниковъ, и обращали ихъ, и спасали ихъ души. Такое ужъ было ихъ ремесло -- понимаете, мой Панхо? Чѣмъ больше они обратятъ язычниковъ, чѣмъ больше спасутъ душъ, тѣмъ лучше для дѣла. Но язычники не всегда хотятъ обращаться: язычники бѣгутъ, язычники удираютъ, язычники не хотятъ оставаться, а обращаются вспять. Что подѣлаете? Итакъ, святые отцы затѣваютъ маленькую игру. Вамъ, мой маленькій братъ, быть-можетъ, неизвѣстно, какимъ образомъ святые отцы обращаютъ язычниковъ?-- невозмутимо добавилъ онъ.

-- Нѣтъ, -- сказалъ редакторъ.

-- Я вамъ скажу.-- Берутъ они въ президію пять или шесть драгуновъ,-- понимаете?-- кавалерійскихъ солдатъ, и ловятъ язычника въ его маленькой хижинѣ. Когда нельзя окружить его, и онъ бѣжитъ, его ловятъ на лассо какъ дикую лошадь. Лассо хватаетъ его за шею; приходится остаться на мѣстѣ. Иногда его удавятъ. Иной разъ онъ окажется мертвымъ, но зато душа его спасена. Вы мнѣ не вѣрите, Панчо? Я вижу, вы хмурите лобъ, сверкаете глазами: вамъ не нравится? Повѣрьте, мнѣ также не нравится, но это такъ!

Онъ пожалъ плечами, отшвырнулъ недокуренную папироску и продолжалъ.

-- Одинъ падре пылалъ чрезвычайнымъ рвеніемъ къ спасенію душъ. Разъ какъ-то онъ видитъ, что язычница -- молодая дѣвушка -- убѣжала отъ солдатъ; тутъ онъ самъ беретъ лассо и бросаетъ его. Ему везетъ; онъ ловитъ ее -- но что за притча? Она не останавливается -- она все бѣжитъ! Мало того, что бѣжитъ, но увлекаетъ за собой добраго падре! Онъ не можетъ высвободиться, потому что ріата крѣпко привязана къ его сѣдлу; драгуны не могутъ помочь, потому что онъ увлеченъ черезчуръ быстро. Одно мгновеніе, и она исчезла -- а съ нею исчезъ и падре. Но почему? Его лассо поймало не дѣвушку, а дьявола! Понимаете?-- это кара -- возмездіе -- онъ погибъ! И на вѣки вѣковъ. Ибо съ тѣхъ поръ онъ обреченъ возвращаться каждый годъ -- въ видѣ призрака, на призрачномъ конѣ закидывать лассо, какъ бы для того, чтобы ловить язычниковъ. И въ эту игру онъ осужденъ играть на вѣки вѣковъ. Такъ какъ теперь нѣтъ больше язычниковъ, то онъ ловитъ кого можетъ. Дѣдъ мой видалъ его однажды,-- было это ночью въ грозу, и онъ промчался мимо какъ молнія. Моему дѣду очень это не понравилось -- онъ былъ очень недоволенъ. Мой дядя также повстрѣчался съ нимъ, но осѣнилъ себя крестнымъ знаменіемъ, и лассо упало рядомъ, и дядя остался очень доволенъ. Одинъ изъ ваккеро моего отца и пеонъ моего двоюроднаго брата оба были найдены на дорогѣ, задушенными на-смерть. Много погибло народа такимъ образомъ. Иной разъ видали его самого, другой разъ женщину, иногда одну только лошадь. Но каждый разъ оказывалось, что кто-нибудь да задушенъ на-смерть. Поистинѣ, другъ мой, воинственный Старботтль и честолюбивый Ричардсъ спаслись только чудомъ!

Редакторъ съ любопытствомъ оглядѣлъ пріятеля. Ничто въ его тонѣ и выраженіи не напоминало о шуткѣ или ироніи; въ немъ замѣчались однѣ только искренность и серьезность, плохо вязавшіяся съ его темпераментомъ. Грей сталъ втупикъ.

-- Вы хотите этимъ сказать, что существуетъ подобное общеизвѣстное преданіе?-- спросилъ онъ наконецъ.

-- Среди моихъ соотечественниковъ -- да.

-- А вы въ него вѣрите?

Энрикецъ помолчалъ. Затѣмъ всталъ, пожалъ плечами.

-- Quien sabe? Оно не болѣе непонятно, чѣмъ вашъ разсказъ.

Онъ съ важностью надѣлъ шляпу, а вмѣстѣ съ ней какъ бы вновь облекся обычнымъ своимъ легкомысліемъ.-- Послушайте-ка, что-то давненько ужъ ничего не было выпито! Пойдемте въ гостиницу, и пусть буфетчикъ дастъ намъ брэнди и мятнаго питья, пока лассо брата Педро еще не отучило насъ глотать. Живо, бѣжимъ!

М-ръ Грей возвратился въ редакцію "Глашатая" въ несравненно болѣе удовлетворительномъ состояніи духа. Каково бы ни было его мнѣніе объ искренности Энрикеца, впервые съ самого дня нападенія на полковника Старботтля онъ усматривалъ въ инцидентѣ законную пищу для газеты. Изъ легенды вмѣстѣ съ ея курьезнымъ совпаденіемъ съ покушеніями, можно сфабриковать великолѣпную сенсацію.

Нѣтъ надобности называть никакихъ именъ, и если бы даже полковникъ Старботтль и узналъ свое приключеніе, онъ не могъ бы заявлять никакихъ претензій на его истолкованіе. Редакторъ по опыту зналъ, что каждый не прочь быть героемъ разсказа о привидѣніяхъ, или избраннымъ свидѣтелемъ спиритической манифестаціи. Такъ же и Ричардсъ не могъ оскорбиться подобнымъ освѣщеніемъ его личнаго приключенія, до сихъ поръ хранившагося въ тайнѣ, лишь бы не касались его отношеній къ прекрасной Котѣ. Немедленно призвавъ его въ свой кабинетъ, редакторъ вкратцѣ изложилъ ему только что переданную Энрикецомъ исторію, и добавилъ, что намѣренъ ее использовать для газеты. Къ его удивленію, лицо Ричардса выразило столько же тревоги, какъ и лицо Энрикеца.

-- Исторія хорошая, что и говорить,-- стѣсненно замѣтилъ онъ; -- не спорю, что для газеты матеріалъ самый подходящій,-- да только теперь-то все это ни къ чему. Дѣло въ томъ, что вся тайна разъяснилась, и преступникъ разоблаченъ,

-- Разоблаченъ? Какъ? Когда? почему вы раньше мнѣ не сказали?-- въ изумленіи воскликнулъ Грей.

-- Я не зналъ, что вы такъ ужъ этимъ интересуетесь,-- все болѣе смущаясь отвѣтилъ Ричардсъ, -- притомъ же секретъ принадлежитъ не мнѣ одному.

-- Дальше!-- съ нетерпѣніемъ сказалъ редакторъ.

-- Ну-съ,-- продолжалъ угрюмо Ричардъ,-- былъ одинъ такой балбесъ, что увлекся Котой и далъ себя одурачить настолько, что согласился проѣхаться на ея окаянномъ розово-пѣгомъ мустангѣ. Само собой разумѣется, что лошадь съ мѣста подхватила, но тотъ ухитрился удержаться за гриву одну-двѣ мили, пока та не начала давать козлы. При первомъ же козлѣ, онъ свалился на землю, хотя не расшибся. Но едва онъ попытался встать, какъ кто-то схватилъ его за шиворотъ и началъ душить. Его такъ туго стиснуло, что онъ не могъ обернуться, но все же кое-какъ удалось достать револьверъ и выпустить два заряда изъ-подъ руки. Съ минуту его продолжали давить, затѣмъ хватка ослабѣла, и на него навалилось что-то грузное, но онъ изловчился и выпалъ наружу. И тутъ, чтобы вы подумали?-- онъ увидалъ эту самую лошадь!.. съ двумя пулевыми ранами въ шеѣ и собственнымъ его галстукомъ въ зубахъ! Да-съ, сударь мой! мужланъ, напавшій на полковника Старботтля, негодяй, вцѣпившійся въ меня сзади, когда я стоялъ, прислонившись къ окаянной изгороди, былъ не кто иной, какъ все тотъ же забытый Богомъ, измышленный адомъ пинто!

Въ головѣ редактора какъ молнія мелькнуло воспоминаніе о собственномъ его происшествіи, и странной вознѣ за дверью конюшни на фондѣ. Несомнѣнно. Кота въ тотъ мигъ спасла его отъ такого же нападенія.

-- Но почему бы не разсказать этой исторіи въ придачу къ первой?-- спросилъ редакторъ, возвращаясь къ своей идеѣ.-- Она страшно интересна.

-- Не годится,-- повторилъ съ угрюмымъ упорствомъ Ричардсъ.

-- Почему!

-- Потому, м-ръ Грей, что балбесъ этотъ,-- я самъ!

-- Вы! вы вторично подверглись нападенію?

-- Да,-- сказалъ Ричардсъ, становясь все мрачнѣе.-- Вторично -- и нападающимъ была все та же лошадь! Лошадь Коты! И знала ли Кота о ея продѣлкахъ, нѣтъ ли, но фактъ тотъ, что она была въ полной ярости за то, что я убилъ ее, и теперь между нами все кончено.

-- Вздоръ!-- порывисто возразилъ редакторъ,-- она проститъ вамъ. Вы же не знали, когда стрѣляли, кто нападающій.

-- Вспомните о покушеніи на дорогѣ.-- Ричардсъ тряхнулъ головой съ упрямой безнадежностью.-- Ни къ чему все, м-ръ Грей. Мнѣ слѣдовало и тогда догадаться, что это лошадь. Вѣдь, кромѣ лошадей, въ корралѣ никого не было. Нѣтъ! Кота уже уѣхала обратно въ Санъ-Хозе, и сдается мнѣ, что Рамирецъ <пропущены страницы 23--24>

Оставить комментарий Брет-Гарт Фрэнсис (перевод: Без указания переводчика) (yes@lib.ru) Год: 1876 Обновлено: 01/03/2020. 51k. Статистика. Рассказ: Проза, Переводы Калифорнийские рассказы	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Изданіе т-ва И. Д. Сытина. 1915.

Брет-Гарт Фрэнсис Что случилось на фонде

СОБРАНІ;Е СОЧИНЕНІ;ЙБРЭТЪ-ГАРТА.

Что случилось на фондѣ.

I

II.

Брет-Гарт Фрэнсис
Что случилось на фонде

СОБРАНІ;Е СОЧИНЕНІ;Й
БРЭТЪ-ГАРТА.