Брюсов Валерий Яковлевич
День Страшного Суда

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сценарий фоно-кинематографической фильмы.

Валерий Брюсов

"День Страшного Суда".

Сценарий фоно-кинематографической фильмы.

(План и краткий текст).

Сцены в день Страшного Суда.

1.

У дверей.

   -- Барин! Барин! Барин! Проснитесь же!
   -- Что тебе, Матвей.
   -- Вставайте скорей, потому -- несчастье.
   -- Какое там несчастье! Чего ты меня будишь ни свет ни заря.
   -- Да так это Страшный Суд наступает.
   -- Что ты там мелешь! Сам не проспался.
   -- Истинная правда, барин. Оно уже и ангел вострубил, и мертвые из гробов выходят.
   -- Отстань! Я спать хочу. Знаешь, что поздно лег. Приходи, сказал через полчаса, в чем дело.

2.

На улице.

Толпы народа. Смятение.

   -- Господи! Что же это теперь будет.
   -- У меня голова кружится, ничего не понимаю.
   -- Братцы! К церкви бы теперь. Айда в собор.
   (Голос дамы) -- Да чего ты толкаешься! И никакого порядка. Городовые где же?
   (Голос ее кавалера) - Полное безобразие.

3.

Возвращающиеся из клуба.

   1-й. - Э-э, послушайте, что это такое случилось? Почему столько народа? Затмение что ли опять?
   Встречный. - нет, господин, не затмение, а, значит, конец: Страшный Суд, значит.
   2-й. - Пьер, разве ты не видишь, он - пьян.
   Встречный. - Я-то, господин хороший, тверез, а что вот вы <день такой> да во хмелю, стыдно-с. А еще образованные.
   1-й. Ну, любезный, ты не зазнавайся. Пойдем, Поль. И ни одного извозчика!

1.

Столичная площадь запружена толпой. Гул голосов.

Внезапные выкрики. Плачут. Молятся. Где-то произносят не то речь, не то проповедь.

Пять часов утра.

   Господин в котелке (протискиваясь). Что здесь случилось?
   Чуйка. А ты с неба что ли свалился?
   Котелок. Не угодно отвечать, не отвечайте. Я к вам не обращался.
   Баба. Светопреставление, батюшка, видишь, светопреставление!
   Котелок (не понимая). Митинг какой-нибудь? (Стараясь говорить проще). Здесь речи слушают?
   Приказчик (небрежно). Вам очень даже объяснили, господин: Страшный Суд, объявлен-с. Так что не мешайте.
   Котелок. Э-э, позвольте? То есть это кем? Правительство объявило или Градопечительство.
   Чуйка. Дубовая твоя башка! Кол на ней теши! В грех только вводишь, прости Господи.
   Котелок (сторонясь). С ума, что ли, все сошли. (И завидя бородатого купца). Послушайте, объясните мне, в чем дело?
   Бородатый. Проснись! Он день весь, небось, идет. А тут великое таинство свершается. Господь судить грядет живых и мертвых. Лоб-то перекрести, нехристь!
   Котелок. Решительно, все помешались. (Отходит).

2.

На крылечке деревянного церковного дома. На дворе кричит петух.

У дверей сравнительно небольшая толпа.

   Выборный. Что же батюшка.
   Кухарка. Так что отец Василий всем сказать, что служить не будут. Небось не воскресенье нонче.
   Толпа (гудит). Как не будет? Тащи его сюда! Давай сюда попа!
   Выборный (Кухарке). Да ты скажи ему...
   Кухарка. Чего там. Сказано всем, не будет утрени. Я больше и будить не пойду. А то отче в меня чуть сапогом не запустил. (Хочет закрыть дверь).
   Выборный. Как же он смеет, ежели прихожане требуют. Мы...
   Кухарка. Да не лезь ты на меня, толстопузый.
   Выборный (обидевшись). Я - церковный староста, голубушка, могла бы знать!
   Толпа (гудит). Волоки попа с постели!
   Семинарист (полуодетый, пол<...>ми). Папаша приказали передать, что от благочинного не было распоряжения служить сегодня литургию, а без приказания он не может.

3.

Богато обставленная спальня.

   Лакей. Барин! Барин! Проснитесь!
   Барин. Дурак! Пошел к черту. Я тебе не велел будить меня.
   Лакей. Вставайте, барин, важное дело.
   Барин. Какое к черту дело! Сам знаешь я только что лег.
   Лакей. Светопреставление, барин. Страшный суд, значит.
   Барин. Что за вздор!
   Лакей. Как перед Истинным. Первый ангел уже протрубил.
   Барин. Разбудите, когда будет трубить седьмой. (Засыпает.)

4.

На перекрестке.

   ***Господин с растрепанными волосами. Нет-с, извините! Сказано: "Вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облаченные в чистую и светлую льняную одежду и опоясанные по персям золотыми поясами". Где же они, позвольте сказать? Только один ангел был виден, и не из храма вышел, а на небе явился, и пояс у него не по персям повязан, а ниже! Следовательно, это и не то.
   ***Господин с седой бородой. Нельзя же понимать буквально! Небо и есть храм, мы зрим одного ангела, а остальные еще не зримы, но обнаружатся! Не всем дано видеть, и апостол мог знать больше, чем мы знаем! Разве не достаточно знамений?
   ***Волосач. Горе, кто уверует в ложные знамения!
   ***Седая бородка. Разве не видели мы Антихриста! Разве не указывали на него нам учителя наши! [Был глад, и мор, и война, и поклонение зверю! Вот, наконец, небо разверзлось, ангел явился и вострубил, а вы еще...] Был и глад, и мор, и война, и поклонение зверю! Наконец, пал Вавилон, город великий! Ныне само небо разверзлось, ангел воочию явился и вострубил! А вы все не хотите верить, как Фома требуете вложить персты свои в язвы! Горе вам, маловерные!
   ***Волосач. Это вы соблазнились лже-знамениями антихристовыми!
   ***Седая бородка. Это вы видели и не уверовали!
   ***Волосач. Что мы видели? Призрак и обман?
   ***Седая бородка. Ангела, черт возьми, ангела-то вы видели!
   ***Волосач. А почему пояс у него препоясан не по персям, а ниже?

5.

В [некоем учреждении] банке.

   Один. Отпирай кассу, видишь ключи висят.
   Второй. Дурак! На что теперь деньги! Бога что ли подкупить хочешь?
   Первый. Э, брат, деньги всегда пригодятся.
   Третий. Да. Может, все это еще того, -- так; ошибочка какая.
   Второй. А если да не ошибка, в этакий час такой грех на себя примем!
   Первый. Ах, [все равно] грехов у нас хватит! Воздержимся сейчас, не поможет: все равно нам в смоле кипеть. А ежели [пойдет все] все обойдется благополучно, у нас в кармане-то будет туго! Валяй, брат!
   Третий. Правильно! Пропадать, так пропадать, а если жить, так с деньгами. Другой такой случай не подвернется.
   Второй. Другой случай! Да понимаете вы, ослиная голова, что это конец свету! Всему конец! Ни неба, ни земли не будет! Если так, посмотрим. А пока что - ломай дверцу.
   Первый. Постой, ты не так, пусти я лучше...
   Второй. [Только, чур! Поровну! Да] Небось, сам сумею. Да не напирай, мешаешь!
   Первый. Да ты видно хочешь первым хапнуть.
   Второй. Забыл, я по-справедливости... поровну... пополам, значит.
   Третий. Как пополам? Ведь трое нас?
   Первый. Да ведь тебе не надо.
   Третий. Шалишь, брат, ты думаешь, я позволю себя обобрать. Делить, так по-честному, на три части. Не то, сейчас, по телефону...
   Второй. Ладно, ладно, согласен, не напирай. Эх, замок-то хитрый.
   Первый. Да, скорее, черти! Идет, кажись, кто...
   Третий (задыхаясь). Скорее!..

6.

В гостиной.

   ***Дочь. Что же это теперь будет! Ведь просила я - назначьте свадьбу на прошлой неделе! Дотянули до последнего дня! Теперь мне девкой оставаться.
   ***Мать. Несчастная! Об чем она думает! Богу молись, безумица! (Становится на колени). Прости, Господи, нам согрешения наши, по всякой милости Твоей...
   ***Дочь (оглядываясь). Вам хорошо говорить! Вы с папашей 25 лет прожили, да пятерых детей родили. [Да, вон, говорят, сколько у вас любовников было...] А я так мужчины и не попробовала.
   ***Мать (стонет). Матерь Божия! Что она говорит! Не поставь ей во грех: у нее разум помутился.
   ***Дочь. Да, вот, говорят, у вас столько любовников было: покойник Сельдереев, потом Петр Николаич, да этот вот Сережкин, да вон недавно студент, что к Танечке ходил...
   ***Мать (вставая с колен). Ты смеешь! Ты! Меня? Матерь?
   ***Дочь. А что тут не сметь, если последний день пришел? Вы, ведь, все удовольствия попробовали. А я даже не испытала, как это мужчина невинности лишает! Чего вы меня берегли! Я бы давно могла с Костей, да еще раньше с Фомочкой: он такой был сильный, крепкий. Я ведь хотела, вы меня стерегли.
   ***Мать (захлебываясь). Да я тебя... да я... да за такие слова...
   ***Дочь. Какие такие слова! Я вот слова говорю, а вы явно со студентом в беседке, прямо в неглиже, что раздеваться? Разве я не видела? Нарочно потому настойкой не поили!
   ***Мать. Мерзавка! Потаскуха! Дрянь последняя!
   ***Горничная (вбегая). Барыня, барышня! Говорят, сейчас второй ангел трубить будет!
   ***Мать. Где? Ах, давай мне скорей шляпку, или хоть мой капор что-ли. (Мечется).
   ***Дочь. Я с вами, мамочка, я с вами! Где моя голубая шаль?

7.

В стороне.

   
   ***Философ. Трансцендентально это вполне объяснимо. Известное изменение формы воззрения, Аnechaunу, [и так сказать, под углом] не более. В пространственном и временном отношении мы не имеем чего-либо вне-субъективно статического: они имманентны воспринимающему духу...
   ***Врач (<ворчли>во). Какую чепуху вы говорите! Ведь мы сами видели: небо, и на небе то, что называют ангелом. Не могло же это быть галлюцинацией всего города!
   ***Философ. Это галлюцинация, а смешение трансцендентной реальности.
   ***Инженер. И, черт побери, как мог он, <в> книге его, апокалипсис-то написал, да! Иоанн, -- знал, что все это заранее описал? Что ж! Приходится верить в чудо! В бабьи сказки! В Бога!
   ***Философ. Совсем нет. Я вам сейчас объясню. [Я вам сейчас объясню, что, несмотря на то, что вы сами видели и ангела, и разверзнутое небо, уверовать в бога нет никакой необходимости. Вам известны последние...] Вам знакомы последние, новейшие работы немецких мыслителей о природе времени и его относительности? Нет? Так я вам сейчас изложу. Это займет всего минут 40 времени, и вы поймете, [и вы увидите], что, несмотря на то, что вы сами видели ангела и разверстое небо, уверовать в Бога нет никакой необходимости.

8.

Студия художника.

За текстом представляешь беседу Врубеля и Брюсова весной 1906 года во время написания портрета Брюсова. Подробнее см. ст Врубелю из сб. "Послания" и очерк "Последняя работа Врубеля" -- сб. "За моим окном" М, 1912. -- прим. А.

   ***Художник (с отчаяньем, бросая карандаши). Нет! Не удается! Не могу передать этого света, который исходил от ангела! Совершенно особой природы свет. Он, так сказать, производил предмет, и это давало самые своеобразные эффекты светотени... (К поэту). А ты?
   ***Поэт. Нет! Поэма не удается! А в конце и перерыв один стих.
   ***Художник. Зачем! все было хорошо.
   ***Поэт. Нет, позирует. Теперь читается:
   [Слепило] Дышало золото в лазурной дали!
   Видишь эти четные "с", и два "з", и два "д", просто - хи ...азм: два "з" в середине, два "д" по сторонам, в начале и конце стиха!
   ***Художник. Напоминает "Золото в лазури" Андрея Белого.
   ***Поэт (обиженно). Нет, извини! Что ж тут похожего? Те же слова и только! Но сущность совершенно другая, совершенно! А вот, по-моему, в твоем наброске есть прямо творение ангелов Бело-Анджени (?)!
   ***Художник. А это уже то, что называется, попасть пальцем в небо. Как? У меня ангел сильный, мощный, воплощение власти, а у Белого вытянутые тощие фигуры? Что ж тут похожего?
   ***Третий из богемы (входит). Хороши! Стоят, замерев. Да ведь весь мир сейчас на площадях! Посмотрите, что свершается.
   ***Поэт (гордо). Все, что может случиться, у меня - тут. (Показывает на свой мозг).
   ***Художник. А у меня здесь? (Показывает на палитру).
   ***Из богемы (посматривая молча). Ну, а у Господа Бога вы сами - там! (Делает презр<ительный> жест и уходит).

9.

В некоем учреждении.

   ***Начальник (бросая трубку телефона). Невозможно дозвониться! У этих людей нет чувства гражданского долга! Покидать свой пост в такую минуту. (К подчиненному). Отправляйтесь немедленно в [***, возьмите] казармы, [возьмите] В<ысочайши>й приказ. [Возьмите роту солдат. Пусть] Необходимо дать по [роте] полуроте солдат на каждый большак! Государевой охране -- две роты. Пусть подполковник *** сам идет с ними. Слышишь?
   ***Подчиненный. Ваше <превосходитель>ство, казармы пусты, солдаты разбежались.
   ***Начальник. Вздор! Этого не может быть! Отправляйтесь в другие.
   ***Подчиненный. У меня точные сведения: ни одного целого полка.
   ***Начальник. Пусть офицеры соберут, кого могут. Нельзя же оставить город без охраны в такие минуты. Пусть призовут казаков, жандармов, пусть офицеры сами становятся на стражу! Дело идет о спокойствии столицы и всей родины!
   ***Подчиненный. Ваше <превосходитель>ство, осмелюсь доложить, что дело идет о всей вселенной...
   ***Начальник. Потрудитесь помолчать! Разве без вас мне это неизвестно? На мне обязанность, слышите, о-бя-зан-ность, исполнить свой долг до конца. Мне вверена охрана столицы, и я буду охранять ее до последней минуты. Если надо, я сам возьму винтовку и стану на посту.

В соседней комнате смятение. Входит бледный офицер.

   
   ***Офицер. Ваше <превосходитель>ство! На небе явилось новое знамение,]
   ***Начальник. Узнай в чем дело!
   ***2-ой подчиненный. Ваше <превосходитель>ство! Говорят, что на небе явилось новое знамение...
   ***Начальник. Тогда нельзя медлить ни минуты! Звоните во все телефоны, телеграфируйте, бегите, но чтобы через 10 минут в моем распоряжении было три полка! Слышите!

10.

В монастыре.

На этом текст обрывается.

   
   1907 г.
   
   Сценарий В. Брюсова "День Страшного Суда" (фоно-кинематографическая фильма) состоит 12 (3 и 9) коротких сцен: в спальне барина, на улице, выходя из карточного клуба, на площади, на крыльце церковного дома, на перекрестке, в банке, в гостиной, в стороне, в студии художника и в жандармерии. Утрачена сцена в монастыре, но читатель может ее представить. И. М. Брюсова считала, что "День Страшного Суда" "можно с некоторой вероятностью отнести к 1916-1917 гг." Необычную форму -- "фоно-кинематографической фильмы" сейчас назвали бы короткометражными роликами новостей, с комментарием очень язвительного ведущего. В 7 сцене разговор между Философом, Врачом и Инженером мог происходить в салоне Мережковского, когда философ верил и в трансцендентное, и в новейшую теорию немецких философов, но не верил в Бога. В 8 сцене диалог между Поэтом и Художником происходил в 1906 г., когда Михаил Врубель писал портрет Валерия Брюсова. Сборник Андрея Белого "Золото в лазури", обсуждаемый Поэтом и Художником, написан в июле-августе 1903 г. Через 12 лет он не вызвал бы столь острого внимания, что позволяет отнести сценарий "День Страшного Суда" ко времени революции 1905-07 гг. Корней Чуковский в октябре 1906 г. в статье "О Валерии Брюсове" пишет: "Лишь Брюсову удалось встретить революцию "не изменяя самому себе" и поэтому он должен почитаться "единственным русским революционным поэтом"". Если в отрывке "Эдип и Лихас" важно точное следование античным традициям, и диалог персонажей на 2 страницы -- маленький отрывок, то сценарий "День Страшного Суда" -- 12 сцен -- всего 7 страниц. Диалог между Барином и Лакеем -- 8 реплик; массовая сцена на крыльце церковного дома, где участвуют Выборный, Кухарка, Семинарист и напирающая толпа -- 10 реплик, но даже на таком маленьком пространстве видны все те же: протагонист (1 актер), девтерагонист (2 актер), тритагонист (3 актер) и хор. Место действия и характеры современны и условны: барин и слуга; мать и дочь; художник, поэт и представитель богемы; трое вороватых банковских служащих; философ, врач и инженер; начальник и подчиненный. За современностью можно увидеть еще более жесткое следование правилам "Поэтики" Аристотеля. У Бабы в 1 сцене всего одна реплика: "Светопреставление, батюшка, видишь, светопреставление!", что не мешает соблюсти правило: "через действие захватывается характер". Характер Семинариста передан одной репликой: "Папаша приказали передать, что от благочинного не было распоряжения служить сегодня литургию, а без приказания он не может". По одной фразе видишь тощего, картавого и рыжего семинариста. Как бы прихожане не хотели отстоять службу, но без распоряжения благочинного литургии не будет. Развязкой сцены между Начальником и Подчиненным стало Кровавое воскресенье 9 января 1905 г.
   При всех противоречиях времени Брюсов искал способ устоять на границе времен.
   
   Источник текста:
   Брюсов В. Я. ""Учитель", "Декаденты" и другие пьесы", М., "Международный центр фантастики", 2019 г. Составление, публикация, подготовка текста и предисловие Андриенко А. В. С. 28 - 30, 190 - 198.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru