Lib.ru/Классика: Бунин Иван Алексеевич. Переписка И. А. и В. Н. Буниных с Г. В. Адамовичем (1926-1961)

Переписка И. А. и В. Н. Буниных с Г. В. Адамовичем
(1926--1961)

И.А. Бунин: Новые материалы. Вып. I

М., "Русский путь", 2004.

OCR Ловецкая Т. Ю.

"Первый прозаик русского зарубежья" мало о ком из современников отзывался хорошо. Но с "первым критиком эмиграции" его связывали отношения, скорее, дружеские, во всяком случае уважительные, хотя Бунину доводилось и ворчать на Адамовича, и полемизировать с ним, и высказывать свое недовольство как устно, так и в печати.

Собственно, и титулом этим -- "лучший критик эмиграции" -- наградил Адамовича именно Бунин {Литературное наследство. Т. 84. Кн. I. С.679.}. В сознании современников оба писателя принадлежали к "литературной аристократии", и эту свою общность оба прекрасно осознавали.

Для Адамовича, принадлежавшего к литературному поколению даже не детей, а, скорее, внуков, Бунин был живым классиком и авторитет его был непререкаем, хотя Адамович иной раз и позволял себе подтрунивать над классиком и даже иногда не соглашаться с ним, отстаивая вкусы и интересы своего поколения.

Постоянными пунктами расхождения оставались Блок и Анненский, которых Бунин не желал признавать, а для Адамовича они были кумирами. Но уже Достоевского Адамович защищал от нападок Бунина куда более вяло и во многом с позицией Бунина соглашался, провозгласив Достоевского "писателем для юношества". Зато оба полностью совпадали во взглядах на Льва Толстого.

Перу Адамовича принадлежат более трех десятков статей и рецензий, посвященных творчеству Бунина, не считая упоминаний и отзывов в обзорах {О Бунине // Звено. 1924. 11 февраля. No 54. С. 2; Литературные беседы <рец. на кн.: "Роза Иерихона"> // Звено. 1924. 10 ноября. No 93. С. 2; Литературные беседы <рец. на пов. "Митина любовь"> // Звено. 1925. 13 июля. No 128. С. 2; Литературные беседы <рец. на кн. "Митина любовь"> // Звено. 1926. 31 января. No 157. С. 1--2; Литературные беседы <рец. на кн. "Солнечный удар"> // Звено. 1926. 26 декабря. No 204. С. 1--2; <рец. на кн. "Последнее свидание"> // Современные записки. 1927. No 32. С. 455--456; <рец. на "Жизнь Арсеньева" в "Современных записках"> // Последние новости. 1929. 10 января. No 2850. С. 3; <рец. на "Жизнь Арсеньева"> // Последние новости. 1929. 31 октября. No 3144. С. 3; Литературная неделя <рец. на "Жизнь Арсеньева"> // Иллюстрированная Россия. 1929. 7 декабря. No 50. С. 16; Литературная неделя <рец. на отдельное издание "Жизни Арсеньева" > // Иллюстрированная Россия. 1930. 1 марта. No 10. С. 14; Литературная неделя <рец. на "Божье древо"> // Иллюстрированная Россия. 1931. 16 мая. No 21. С. 21; <рец. на продолжение "Жизни Арсеньева" в "Современных записках"> // Последние новости. 1933. 1 июня. No 4453. С. 3; Лица и книги. 1. Бунин // Современные записки. 1933. No 53. С. 324--334; <рец. на окончание "Жизни Арсеньева"> // Последние новости. 1933. 2 ноября. No 4607. С. 3; "9-го ноября" // Последние новости. 1933. 16 ноября. No 4621. С. 3; Перечитывая Бунина// Последние новости. 1934. 15 ноября. No 4984. С. 3; <рец. на "Освобождение Толстого"> // Последние новости. 1937. 23 сентября. No 6025. С. 3; Из мира литературы // Русские записки. 1938. No 12. С. 183--187; <рец. на "Лику"> // Последние новости. 1939. 4 мая. No 6611. С. 3; Бунин // Русский сборник. 1946. No 1. С. 5--7; <рец. на "Темные аллеи"> // Русские новости. 1947. 3 января. No 86; К вечеру И. А. Бунина // Русские новости. 1947. No 125. 24 октября. С. 4; Литературные заметки // Русские новости. 1948. 5 ноября; Бунин // Новое русское слово. 1950. 29 октября. No 14065. С. 8; <рец. на "Жизнь Арсеньева"> // Новое русское слово. 1952. 12 октября; Читая Бунина // Новое русское слово. 1953. 31 мая; Минута молчания//Новое русское слово. 1953.17ноября.No 15179. С. 3; Из разговоров с И. А. Буниным // Новое русское слово. 1954. 28 февраля (перепеч.: Новое русское слово. 1978. 14 мая); <рец. на "Петлистые уши"> // Новое русское слово. 1954. 31 октября; Бунин о чеховских пьесах // Новое русское слово. 1956. 19 февраля; <рец. на кн. В. Н. Буниной "Жизнь Бунина"> // Новое русское слово. 1958. 16 ноября. No 16677. С. 8; <рец. на кн. А.К. Бабореко "Бунин: Материалы для биографии"> // Русская мысль. 1968. 14 марта. No 2678. С. 4; Из старых тетрадей // Мосты. 1970. No 15. С. 150--171; Бунин-обличитель // Русская мысль. 1970. 22 октября. No 2813. С. 7 (перепеч.: Новое русское слово. 1970. 25 октября); Бунин: Воспоминания // Новый журнал. 1971. No 105. С. 115--137.}. Бунин высказывался об Адамовиче в печати несопоставимо реже, хотя и полемизировал с ним в "Последних новостях", однако сам всегда ждал отзывов критика и даже, как видно из писем, настаивал на них, в переписке же с друзьями оценивал критическое дарование Адамовича весьма высоко (насколько Бунин вообще способен был высоко отзываться о ком бы то ни было из младших современников).

В России Адамович видел Бунина только однажды, весной 1917 г., и с этого начал свои "Воспоминания" о нем: "Впервые увидел я его в петербургском "Привале комедиантов", на Марсовом Поле. Если не ошибаюсь, он только один раз там и был. Бунин стоял у стены, против входной двери, рассеянно и хмуро глядя по сторонам, всем своим видом показывая, что ничто ему тут не по душе. <...> Помню, у меня и в мыслях не было: подойти к нему, представиться, познакомиться" {Адамович Г. Бунин: Воспоминания // Новый журнал. 1971. No 105. С. 115.}. Членам Цеха поэтов, особенно акмеистам, не положено было любить Бунина -- Гумилев ревниво относился к возможным посторонним влияниям и всячески пытался уберечь от них своих питомцев. Настоящее знакомство произошло уже в эмиграции, в 1927 г., когда Адамович вполне сложился как критик и успел напечатать полдюжины статей о Бунине.

С первым, сугубо деловым, письмом Адамович обратился к Бунину по просьбе брата-генерала еще раньше, в 1926 г., а вскоре после знакомства завязалась и полноценная переписка. Назвать ее благостной никак нельзя, несмотря на внешне светский характер. Вспыльчивому Бунину то и дело не нравились какие-нибудь суждения Адамовича в отзывах на его книги или остроты в журнале "Числа", к которому Адамович имел самое непосредственное отношение. Бунин легко вспыхивал, посылал возмущенные письма, но вскоре успокаивался.

Самую серьезную обиду у Бунина вызвала статья "Лица и книги" {Адамович Г. Лица и книги // Современные записки. 1933. No 53. С. 324--334.}, в которой Адамович имел неосторожность заявить, что, несмотря на близость к Толстому, отдельными чертами характера и творчества Бунин от него очень далек. По свидетельству Адамовича, на эту статью "Бунин жестоко обиделся. Если при встречах он и здоровался со мной, то даже руку подавал как-то небрежно, глядя в сторону, и только после присуждения ему Нобелевской премии, во всеобщем тогдашнем возбуждении и радости, добрые мои отношения с ним полностью восстановились и все улучшались, укреплялись до конца его жизни" {Адамович Г. Бунин: Воспоминания // Новый журнал. 1971. No 105. С. 120.}.

Вплоть до конца 30-х гг. они обмениваются письмами лишь изредка, по тому или иному поводу. Видимо, обоим хватало личного общения -- Адамович и Бунины жили неподалеку друг от друга в Париже или Ницце и достаточно часто встречались. Оживляется переписка во время войны, когда оба начали ощущать, как мир, к которому успели привыкнуть, стремительно меняется и от былого их круга остаются лишь единицы. Основная часть переписки приходится на военное и послевоенное время -- наименее изученный период в истории эмиграции.

В письмах Бунин то и дело задирал Адамовича и подтрунивал над ним. Адамович на своеобразный юмор Бунина не обижался, заведомо относясь к нему как к живому классику с трудным характером и при этом интересному человеку, который даже в заведомо несправедливом запале умел быть обаятельным (это хорошо видно, например, в воспоминаниях Одоевцевой, Бахраха и др.). В ответных письмах Адамович иногда соглашался, иногда отшучивался и, лишь когда речь заходила о вещах для него серьезных, твердо стоял на своем.

В конце жизни Бунин серьезно болел, и на его письмах это заметно сказалось. Они становятся все более короткими, все менее связными, пишутся неуверенной рукой. Порой Бунин не пишет сам, а диктует письма Вере Николаевне либо делает небольшие приписки.

После смерти Бунина Адамович на протяжении восьми лет ведет переписку с Верой Николаевной, всячески ее поддерживает, убеждает сесть за воспоминания и настаивает, чтобы она довела работу до конца, а после того как первые фрагменты воспоминаний стали появляться в печати, защищает от неблагожелательной критики. Приезжая из Манчестера в Париж, Адамович всякий раз считал своим долгом навестить вдову классика. Светские манеры Адамовича понравились В. Н. Буниной с первого знакомства, о чем она несколько раз упоминает в дневнике. В ее альбом 1 октября 1930 г. Адамович вписал свое стихотворение "Без отдыха дни и недели...", добавив: "Вере Николаевне Буниной преданный ей Г. Адамович" (РАЛ. MS. 1067/843). Они обменивались письмами вплоть до кончины Веры Николаевны в 1961 г.

Вся сохранившаяся переписка насчитывает 147 посланий (49 из них адресовано И. А. Бунину, 63 -- В. Н. Буниной, 35 -- Адамовичу).

Адамович не вел архива и уничтожал практически все письма, к нему приходившие. Исключениями стали лишь некоторые из его адресантов -- З. Н. Гиппиус, Б. К. Зайцев, М. А. Алданов. Их письма Адамович, к счастью, все же сберег. Одним из немногочисленных и едва ли не главных исключений был Бунин {См. письмо Адамовича Бунину от 28 июня 1948 г.: "Я очень люблю получать от Вас письма и мой "архив" только из них и состоит. Другие все летят в печку или в корзину" (No 73 наст. публ.).}. Его письма сохранились (хотя и далеко не все) в архиве Адамовича и ныне находятся в Beinecke Rare Book and Manuscript Library (Georgii Adamovich Papers. Gen MSS 92. Box 1. Folder 5-7). К письмам В. Н. Буниной Адамович отнесся равнодушнее, хотя их общий приятель Бахрах отмечал "подлинный эпистолярный талант Веры Николаевны -- письма она любила писать, писала их всегда подробно и даже "вдохновенно"" {Бахрах А. Бунин в халате. New York: Товарищество зарубежных писателей, 1979. С. 133.}. В бумагах Адамовича сохранилось лишь одно письмо, написанное рукой В. Н. Буниной (да и то, видимо, лишь потому, что послание было совместным, Бунину было трудно писать, и он добавил от себя несколько строк), плюс еще одно -- недописанное и неотправленное (вероятно, черновик) -- отложилось в фонде В. Н. Буниной. Письма Адамовича сохранились гораздо более полно, хотя тоже не все, как видно из ответов Бунина. 49 писем Адамовича к И. А. Бунину и 63 письма к В. Н. Буниной находятся в Русском архиве в Лидсе, соответственно в фондах И. А. и В. Н. Буниных (MSS. 1066--1067).

Некоторые фрагменты писем Бунина появились в печати уже через несколько лет после его смерти. Выбранные из писем отрывки, посвященные Чехову, напечатал сам Адамович в материале: Бунин И. А. О Чехове (Из писем Г. В. Адамовичу) // Опыты. 1956. No 6. С. 25--27. Вскоре после смерти Адамовича подборку из 20 писем опубликовал А. Звеерс: Письма И. А. Бунина к Г. В. Адамовичу / Публ. проф. А. Звеерса // Новый журнал. 1973. No 110. С. 158--175 (письма 7, 31, 40, 46, 48, 49, 51, 52, 53, 55, 56, 57, 59, 70, 72, 75, 77, 82, 85, 91 в нашей нумерации). Позже были напечатаны еще четыре письма: "В Ваш архив, дорогой поэт" (Из писем И. А. Бунина Г. В. Адамовичу) // Наше наследие. 1991. No 4. С. 136--137. Остальные письма Бунина и все письма Адамовича издаются впервые.

Все письма публикуются по ксерокопиям, сверенным с оригиналами. Сохранены индивидуальные особенности авторского написания и пунктуации, за исключением дореволюционной орфографии. Все случаи вмешательства публикаторов в тексты писем (восстановленные конъектуры, ремарки и пояснения) -- в угловых скобках. Авторские шрифтовые выделения в письмах (подчеркивание, разрядка и др.) даются курсивом. В тех случаях, когда послание отправлялось не в виде письма (телеграмма, открытка, записка, надпись на визитной карточке и др.), в угловых скобках указывается вид документа.

При подготовке писем к печати учтены примечания А. Звеерса, H. A. Богомолова, А. Б. Устинова. Общеизвестные имена (Трумэн, Черчилль, Георгий Иванов, Ремизов или Эренбург) не комментируются. Пользуясь случаем, хотим поблагодарить за разнообразную помощь, советы и консультации Татьяну Чеботареву (Нью-Йорк), Ирину Белобровцеву (Таллин) и Льва Мнухина (Москва).

Настоящей публикации любезно содействовали администрации Русского архива в Лидсе (University of Leeds) и Beinecke Rare Book and Manuscript Library (Yale University) и лично куратор последней Una Belau.

Тексты И. А. и В. Н.: Буниных публикуются с разрешения The Ivan and Vera Bunin Estate.

Публикация Олега Коростелева и Ричарда Дэвиса

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

Весна 1926 г. Париж¹

75, rue de Rôme

Paris, 17^e

Глубокоуважаемый Иван Алексеевич,

Обращаюсь к Вам от имени своего брата², директора Русского Корпуса в Сараево, со следующей просьбой:

жена одного из его бывших воспитанников, г-жа Дашица Хововно перевела на сербский язык два Ваших рассказа, "Солнечный удар" и "Иду". Ей хотелось бы напечатать их в сербских газетах³, но ее смущает, что "все права сохранены". Брат поручает мне спросить Вас, не разрешите ли Вы г-же Хововно поместить переводы и если Вы ставите какие-либо условия, то каковы они.

Кроме того он пишет мне следующее: "если возьмешься, поклонись Бунину глубоко и скажи ему, что если и другим, как мне, кажется, что никто другой его понять лучше меня не может, то это значит, что он понял нас всех". Вы, вероятно, много слышите таких слов и Вас они, может быть, не интересуют. Я пишу Вам их только потому, что исполняю поручение.

Буду Вам крайне признателен за ответ.

Преданный Вам

Г. Адамович

-- -- --

¹ Это явно первое письмо Адамовича к Бунину, написанное еще до личного знакомства (познакомились они в 1927 г.). Датируется предположительно, на основании того, что в отеле по указанному адресу (75, гае de Rфmе, Paris, 17^e) Адамович жил весной 1926 года.

² Сводный брат Г. В. Адамовича (младший сын Виктора Михайловича Адамовича от первого брака, с писательницей Надеждой Александровной Лухмановой (урожд. Байковой; 1884--1907), генерал и военный писатель Борис Викторович Адамович (1870--1936), в эмиграции был директором Русского кадетского корпуса в Белграде. Подробнее о нем см.: Трамбицкий Ю.Л. Кексгольмец // Военно-исторический журнал. 1991. No 7. С. 81--87.

³ Осуществился ли этот проект, не удалось установить.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

31 июля 1927 или 1928 г. Ницца¹

31 июля

Villa Bayley, Avenue Gustave Nadaud, Cimiez

Nice

Глубокоуважаемый Иван Алексеевич

Я пытался Вам несколько раз звонить, но не мог добиться. Когда к Вам можно приехать? Я свободен на будущей неделе в понедельник, вторник или четверг. Но не знаю, когда Вам удобнее и не хочу ехать наудачу. Поэтому буду от Вас ждать письма. Шлю Вам сердечный привет и целую руки Вере Николаевне и Галине Николаевне².

Преданный Вам

Г. Адамович

-- -- --

¹ Год указывается предположительно, на основании обращения "глубокоуважаемый", что свидетельствует о самом начале личного знакомства (у Адамовича по мере сближения с адресатом обращение "глубокоуважаемый" вскоре сменялось на "дорогой").

² Г. Н. Кузнецовой.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

10 мая 1929 г. Ницца

Ницца, 10 мая 29 г.

Многоуважаемый и дорогой Иван Алексеевич

Я сегодня уезжаю в Париж. К моему большому и искреннему сожалению я так и не мог быть у Вас. На Страстной неделе не собрался, думал на Пасху. А на первый день Пасхи заболел, и даже еще сейчас не совсем здоров. Я Вам звонил, но тщетно. У нас дома телефон не действует, а из города -- невозможно дождаться. Шлю Вам поздравление к празднику, хотя и позднее, -- простите! Собираюсь вернуться в Ниццу в начале июля, и если позволите, тогда приеду. Как Вы путешествовали, довольны ли поездкой¹? Передайте, пожалуйста, мой самый сердечный привет Вере Николаевне и Галине Николаевне. Очень жалею, что мне не пришлось их и Вас видеть.

Преданный Вам

Г. Адамович

P. S. Я написал статью о Зурове ("Кадет")² -- и развел легкую полемику с Вами³. Вы мне говорили в Париже, что любите это. Поэтому я буду находиться в ожидании печатных обличений и опровержений с Вашей стороны.

-- -- --

¹ В феврале--апреле 1929 г. Бунины и Галина Кузнецова находились в Париже и вернулись в Грасс через Бордо, Биарриц и Лурд. Сохранилась запись Бунина: "Весной 1929 г. <...> уехали из Парижа с В<ерой> и Г<алей> в Biarritz. Останавливались в Бордо <...>. Были в огромном соборе <...> и в подземельи de la Tour Saint-Michel <...>, где 70 мумий" (РАЛ. MS. 1066/443). Далее в записи Бунин привел большие выдержки из книги об этой башне: Ferrus M. Les Momies de Saint-Michel. Paris, 1928 (обложка книги была приложена к записи -- РАЛ. MS. 1066/9615). У Г. Н. Кузнецовой путешествие вызвало неприятные ощущения, см. дневниковую запись, сделанную ей 2 мая 1929 г.: "...всего вспоминать не хочется. Было слишком много неприятного, главным образом из-за неровности И<вана> А<лексеевича>" (Кузнецова Г. Грасский дневник. Вашингтон: Victor Kamkin, 1967. С. 97).

² Зуров Л. Кадет. Рига: Саламандра, 1928.

³ В статье Адамович, в частности, писал: "Едва ли будет ошибкой сказать, что быструю популярность Зурову создал Бунин. Все знают, как строг Бунин в своих суждениях, как взыскателен в оценках, -- и вот Бунин расхвалил Зурова, никому не ведомого юношу, напечатавшего два или три рассказа в каком-то русском журнальчике и недавно выпустившего отдельным изданием повесть "Кадет". <...> Его наметили кандидатом в наши здешние зарубежные "звезды", -- посмотрим, есть ли основания эту кандидатуру поддержать.

Скажу сразу: их, на мой взгляд, немного. Зуров -- даровитый человек. Но он -- как бы это вернее сказать? -- не на уровне времени. <...>

Волнение при чтении зуровской повести очень родственно впечатлению от некоторых романов Краснова, в частности, от "Двуглавого орла". Зуров вообще близок Краснову, и mentalité их, приблизительно, одинакова. Но он тоньше, приятнее, вообще "приемлемее" его -- не скажу талантливее, потому что у Краснова можно отрицать все что угодно, кроме настоящего незаурядного художественного дарования, погубленного безмерными претензиями автора и его общекультурной малограмотностью. <...>

Кроме "Кадета" в книге имеется несколько рассказов. <...> Это совсем слабые вещи, о которых правильнее всего промолчать.

Предчувствую вопрос: а Бунин? Как решаетесь вы с легким сердцем противоречить такому судье, -- в его же деле, в его области? <...> крупные писатели часто выдвигали и поощряли не тех, кого надо было. Им внушали доверие ученики без творчества, добросовестные и послушные <...> они всегда читали только самих себя, -- а не родственного себе просто не вмещали. Вероятно, таков и Бунин. Поэтому за ним и невозможно в его суждениях следовать. Он отрицает почти все чуждое ему. Но при малейшей близости он способен наделить читаемого автора воображаемыми богатствами и восхититься там, где мы, никаких миражей не видя, лишь недоумеваем" (Адамович Г. Литературные заметки: О Леониде Зурове, авторе повести "Кадет" // Последние новости. 1929. 9 мая. No 2969. С. 3).

В архиве Зурова сохранилась вырезка со статьей Адамовича, которую Бунин послал Зурову со своими пометами на полях ("Глупости!", "Очень глупо", "Правильно", "Вздор" и др.) и утешительным заключением: "В общем, не придавайте значения этой чепухе. "Собаки лают -- значит едем" (татарская пословица)" (РАЛ. MS. 1068/4974).

Позже Адамовичу случалось отзываться о Зурове и более одобрительно. Например, 17 июля 1958 г. он писал С. Ю. Прегель: "Читаю Зурова: мне он совершенно не интересен, но я не могу не видеть, что это талантливый и настоящий писатель" (Адамович Г. Одиночество и свобода / Сост., авт. предисл. и примеч. В. Крейд. М.: Республика, 1996. С. 404).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

30 июня 1929 г. Париж

9, Boulevard Edgar Quinet

Paris XIV

30/VI-29 г.

Дорогой и многоуважаемый Иван Алексеевич

Я очень виноват перед Вами. Не сердитесь на меня. Мне Г. В. Иванов давно уже передал Вашу книгу¹. Я собрался Вас сразу же за нее поблагодарить, но потом решил сначала стихи Ваши прочесть, потом что-то мне помешало, -- и вот до сих пор я Вам не написал.

Конечно, не трудно в таких случаях сочинить объяснения и придумать причину. Но мне Вам не хочется говорить неправду. Не было причины, -- кроме беспорядочной жизни, от которой ничего вообще у меня не ладится. Позвольте хоть с опозданием поблагодарить Вас от всей души за память и внимание.

У меня нет права -- и самонадеянности -- писать Вам о Ваших стихах. Я перечел книгу несколько раз, -- и перечту, вероятно, еще. Она мне не только доставила высокое наслаждение, но отчасти и дала как будто "ключ" ко всему остальному, что Вы пишете. Мне очень жаль, что Вы, по-видимому, не хотите, чтобы я о ней писал².

Как Вы живете, дорогой Иван Алексеевич? Как Ваше здоровье, много ли Вы работаете? Здесь наступило полное окончание сезона, все литературные развлечения прекратились, и пора уезжать. Я скоро собираюсь в Ниццу.

Передайте, пожалуйста, мой искренний привет Вере Николаевне и Галине Николаевне. Еще раз со смущением прошу Вас не очень на меня сердиться и верить моей признательности и самой глубокой преданности.

Искренно Вас уважающий

Г. Адамович

-- -- --

¹ Бунин И. A. Избранные стихи: 1900--1925. Париж: Современные записки, 1929.

² Отзыв Адамовича на это издание в печати не появился. К стихам Бунина Адамович относился весьма скептически и 28 сентября 1935 г. в процессе составления антологии эмигрантской поэзии "Якорь" сетовал в письме своему соредактору М. Л. Кантору: "Дурное впечатление создается не от антологии, а от самих авторов: много дурных стихов (Бальмонт! Бунин! и т. д.) -- но что мы тут можем сделать!" (К истории русской зарубежной литературы. Как составлялась антология "Якорь" / Публ. и коммент. Г. Струве // Новый журнал. 1972. No 107. С. 251).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

18 ноября 1929 г. Грасс

18.XI.29

Конечно, дорогой Георгий Викторович, Ваша заметка причинила мне некоторую грусть. Одно это чего стоит: "великокняжеский эпизод"! Потом -- звезды, из которых я будто составил трехцветный флаг... Потом опять это упорное утверждение, будто бы цель "Арсеньева" -- "плач о погибшей России"... И наконец, самое неожиданное: Ваше возмущение за революционеров¹. Господи, что Вам до них! И чем я виноват, что молодому Арсеньеву было многое в них несносно? И ужели это несносное выдумано мною? И почему "нужно и их принимать, раз принимаешь Россию"? А что же Вы не принимаете большевиков, "Чайный Союз Русского народа", еврейские погромы? -- Впрочем, все это длинная материя. Главное, что мне хотелось сказать Вам сейчас, это то, что все мы очень сочувствуем горю Вашей семьи², от души желаем, чтобы оно поскорее прошло, и что Вы все так очень милы и приятны мне. Обнимаю Вас и надеюсь, что на днях встретимся -- мы, верно, скоро будем в Ницце. Привет всему Вашему дому от всех нас.

Ваш Ив. Бунин

-- -- --

¹ Рецензируя сороковую книгу "Современных записок", Адамович писал о новых главах "Жизни Арсеньева": "...в последнем отрывке новой части действие внезапно перебрасывается из России на юг Франции и связывается с эпизодом из быта эмиграции: смертью и похоронами великого князя Николая Николаевича. По всей вероятности, это отступление является лишь вольностью в ходе повести, а не ее заключением. Похороны великого князя в качестве заключения всей "Жизни Арсеньева" -- это было бы слишком неожиданно, слишком насильственно по отношению к главной линии замысла. Но как знать, согласится ли с этим автор? "Жизнь Арсеньева" -- это долгий, протяжный "плач о погибшей России", великолепная "отходная" всему тому, что Бунин в России любил: укладу, строю, устоявшемуся спокойствию и картинному благолепию ее, -- и что в прежнем облике никогда не удастся никакими силами воскресить: уж кто-кто Может на этот счет обольщаться, только не Бунин <...> по силе одушевления "великокняжеский" эпизод, пожалуй, самый замечательный. Бунин вплетает в него описание южной зимней ночи, со стремительным мистралем и черно-вороненым небом, "в белых, синих и красных пылающих звездах". Он как будто не жалеет никаких средств, чтобы дать картину обреченности и непрочности всего сущего в нашем мире и достигает высокого пафоса. Особняком стоят главы о русской революционной интеллигенции. Написаны они едко и блестяще, хочется сказать "антологически". Бунин не любит Достоевского. Но при чтении этих страниц приходят на ум "Бесы" с незабываемой политической вечеринкой в них, когда какая-то девица ежеминутно выскакивает, чтобы заявить о "страданиях несчастных студентов". Тон и природа насмешки и там и здесь одинаковы. Эти главы "Жизни Арсеньева" сразу вызывают в сознании целый "вихрь" мыслей. Они по страстности своей никого не могут оставить равнодушными. Бунин коснулся в них темы чрезвычайно значительной в судьбах России и притом в наши дни чрезвычайно "болезненной". Многое можно было бы ему возразить, но это требует и места и времени. Самое простое и короткое возражение такое: все эти непримиримые революционеры из харьковского статистического бюро -- все это ведь плоть от плоти России, русские из русских. "Отрицание ее прошлого и настоящего" -- как пишет Бунин, -- этому нисколько не противоречит, и приходится или принять всю Россию, какова бы она ни была, не только со "Словом о полку Игореве", несказанной красотой которого Бунин так основательно в своем романе восхищается, но и с провинциальными революционными статистиками, которых он не совсем основательно презирает -- или найти в себе силы спокойно и с учетом последствий от нее отречься" (Адамович Г. "Современные записки". Кн. XL. Часть литературная // Последние новости. 1929. 31 октября. No 3144. С. 2).

² Осенью 1929 г. родную сестру Адамовича Ольгу разбил паралич. 8 ноября 1929 г. Адамович писал З. Н. Гиппиус: "У моей сестры случился паралич на почве сердечной болезни. Это очень серьезно, и если она поправится, будет очень долго. Она не говорит и, по-видимому, наполовину потеряла рассудок" (Письма Г. В. Адамовича к З. Н. Гиппиус: 1925--1931 / Подгот. текста, вступ. ст. и коммент. H. A. Богомолова // Диаспора. Вып. 3. 2002. С. 528). После смерти матери (1933) Адамович заботился о сестре до ее кончины в 1952 г.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

3 декабря 1929 г. Париж

9, Boulevard Edgar Quinet (XIV), Paris

3 декабря 1929

Дорогой Иван Алексеевич

Сердечно Вас благодарю за книгу¹. Мне ее переслали из Ниццы, откуда я уехал с неделю тому назад. Все хотел ответить Вам на Ваше письмо, но не знал, правду сказать, что и как. Я не думал, что моя заметка о "С<овременных> З<аписках>"² может Вас огорчить. Самое большое, я предполагал вызвать у Вас "неудовольствие", и скорей политическое, чем другое. Простите, если вышло не так. Намерения мои были самые лучшие, правда, -- как и всегда впрочем. Но к одним только восторгам, без рассуждений и возражений, у меня душа не лежит, и, по-моему, они никому не нужны. Я скорей даже ищу, к чему бы придраться. Мне, кстати, давно хотелось Вас спросить, хотя я и знал, что не получу ответа, -- но это мой главный, или один из главных, вопросов к Вам: как Вы удержали в себе любовь и привязанность к "великодержавной" России, т. е. к власти, порядку ее, и вообще "нашему славному прошлому" -- вместе с любовью к Льву Толстому, приняв в себя всю его анархическую "отраву"? Я об этом думал и не могу себе этого объяснить. Лично мне кажется, что Толстой гораздо сильнее всего "нашего славного прошлого", и выбирая Толстого, я все-таки от всякой русской славы, другой, противотолстовской, отказываюсь.

Насчет же нигилистов я, конечно, подпустил гражданского пафоса нарочно. Очень их уж обижают теперь, а были это, кажется, люди недалекие, но и неплохие, -- как и вся Россия, хотелось бы мне сказать, если бы это не отдавало "афоризмом".

Когда Вы приедете в Париж, дорогой Иван Алексеевич? Мне очень жаль, что я не мог быть у Вас в этот приезд, но я никуда не выходил из дому, или почти никуда. Недели через три я приеду опять, ненадолго. Передайте, пожалуйста, мой поклон и привет Вере Николаевне и Галине Николаевне, которую искренно благодарю за милое письмо.

Преданный Вам

Г. Адамович

-- -- --

¹ Возможно, имеется в виду книга: Бунин И. Грамматика любви. Белград, 1929.

² См. примеч. 1 к No 5.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

22 сентября 1930 г. Ницца

22 сентября 1930

Villa Bayley

Avenue Gustave Nadaud, Cimiez

Nice

Дорогой Иван Алексеевич

Я давно уже в здешних краях, но уезжал в горы и недели две, как вернулся. Очень бы хотел Вас видеть. Можно к Вам приехать? Если да, то когда, чтобы Вас не стеснить? Мне удобнее утром -- из-за автокарного расписания. Буду очень благодарен за ответ. Как Вы живете? Примите мой самый сердечный привет. Целую руку Веры Николаевны и кланяюсь всем обитателям виллы Бельведер.

Преданный Вам

Г. Адамович

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

15 октября 1930 г. Грасс

15-Х-30

Дорогой Георгий Викторович,

На днях вышлю Вам "Петра"¹, а сейчас (с большой благодарностью за Вашу любезность) возвращаю Катаева и Олешу². Катаев все тот же, каким я его знал³, -- очень способный и пустой прохвост, порой даже очень глупый и плоский. Олешу не мог дочитать -- угораздило же с такой пристальностью написать 200 страниц по такому ничтожному и противному поводу! А еще сообщаю Вам, что получил "Числа", и очень жалею, что участвую в них даже так косвенно -- ответом на анкету⁴: в них оказалось не мало просто позорного. Как не стыдно Оцупу⁵ за Яновского⁶, за Талина⁷ и за того остряка⁸, что Кульмана называет Пульманом⁹, а меня язвит потомственным дворянством, как в блаженные времена Редьки и Коробки¹⁰ из "Русского Богатства"! А еще европейцы! <окончание строки густо зачеркнуто>

Ваш Ив. Бунин

-- -- --

¹ Судя по всему, роман Алексея Толстого "Петр I" Адамович давал читать Бунину по его просьбе вместе с другими книгами советских писателей, заслуживающими внимания по мнению Адамовича, в то время регулярно отзывавшегося о новинках советской беллетристики в "Последних новостях".

² За некоторое время до того Адамович писал об этих книгах: Зависть // Последние новости. 1929. 7 марта. No 2906. С. 3; Петр I // Последние новости. 1930. 8 мая. No 3333. С. 3; Рассказы В. Катаева // Последние новости. 1930. 31 июля. No 3417. С. 3; По советским журналам // Последние новости. 1930. 18 сентября. No 3466. С. 3.

³ О встречах с Валентином Катаевым в послереволюционной Одессе Бунин рассказал в "Окаянных днях" (запись 25 апреля 1919 г.): "Был В. Катаев (молодой писатель). Цинизм нынешних молодых людей прямо невероятен. Говорил: "За 100 тысяч убью кого угодно. Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки..." (Бунин И. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. / Сост., подгот. текста, предисл. и коммент. А. К. Бабореко. М.: Советский писатель, 1990. С. 121). Два письма Катаева 1919 г. хранятся в РАЛ (MS. 1066/3185--3186).

⁴ Редакция "Чисел" обратилась к писателям с вопросом: "Переживает ли русская литература в настоящее время упадок?" Бунин, отвечая на анкету, писал: "Во всяком случае, упадка за последнее десятилетие, на мой взгляд, не произошло. Из видных писателей, как зарубежных, так и "советских", ни один, кажется, не утратил своего таланта, -- напротив, почти все окрепли, выросли. А кроме того, здесь, за рубежом, появилось и несколько новых талантов, бесспорных по своим художественным качествам и весьма интересных в смысле влияния на них современности" (Числа. 1930. No 2/3. С. 318).

⁵ Николай Авдеевич Оцуп (1894--1958) редактировал "Числа" в 1930--1934 гг.

⁶ Бунина возмутил рассказ Василия Семеновича Яновского (1906--1989) о проститутках "Тринадцатые" (Числа. 1930. No 2/3. С. 129--147).

⁷ Имеется в виду отзыв Талина (наст. имя Семен Осипович Португейс; 1880--1944) о литературном вечере Бунина в Salle Gaveau 13 апреля 1930 г., на котором тот читал свои воспоминания. "В течение двух часов читал знаменитый русский писатель, Иван Бунин, из тетрадки злобную запись злобных чувств и злобных мыслей о больших, средних и малых деятелях русской литературы" (Талин В. Литератор И. А. Бунин об остальных // Числа. 1930. No 2/3. С. 303).

⁸ Речь идет о заметках под общим названием "Букет любителя прекрасного на грудь зарубежной словесности", посвященных выискиванию перлов в эмигрантской беллетристике. Их опубликовал в "Числах" Георгий Иванов за подписью "Любитель прекрасного". Бунину была посвящена заметка "Чья бы корова трещала": "Настаиваем, что именно так надо выражаться, если не желаете заслуживать справедливого обвинения в покушении на русский язык и в подрытии священных устоев. Правда, прежде было принято думать, будто бы коровы мычат, но ныне вполне выяснилось, что это просто пошлая выдумка коверкающих родную речь инородцев и лиц податного сословия. Сомневающихся отсылаем к собранию стихов почетного академика и потомственного дворянина И. А. Бунина, где ясно сказано:

В кустарнике трещат коровы

И синие подснежники цветут"

                 (Числа. 1930. No 2/3. С. 315).

⁹ Кульман Николай Карлович (1871--1940) -- филолог, литературовед, профессор Высших Бестужевских курсов и Женского педагогического института, с 1919 г. в эмиграции в Белграде, профессор русской литературы Белградского и Софийского университетов, с 1928 г. в Париже, профессор, затем декан русского отделения историко-филологического факультета Сорбонны, преподаватель Франко-русского института. В "Букете любителя прекрасного на грудь зарубежной словесности" ему была посвящена заметка "Кульмановские вагоны" (каламбур, вызванный созвучием с "пульмановскими вагонами" американского инженера Жоржа Пульмана (George Pullman; 1831--1897), создателя Pullman Sleeping Car Company).

¹⁰ Имеются в виду критики Николай Иванович Коробка (1872--1920) и А. Е. Редько (так подписывали свои совместные произведения Александр Мефодиевич Редько (1866--1933) с супругой Евгенией Исааковной), боровшиеся в начале века с упадочничеством в литературе.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

26 октября 1930 г. Париж

26/Х-1930

21, гае Vavin

Hotel Danemark

Paris, VI

Дорогой Иван Алексеевич

Я получил Ваше письмо уже здесь, в Париже. Благодарю Вас за него и за книги.

Я хотел Вам сам написать по получении "Чисел"¹, но узнал, что Вам писала Зин<аида> Ник<олаевна>² и получалось что-то комическое, в роде "выражения сочувствия", в котором Вы не нуждаетесь. Кроме того, мне трудно выразить свои "мысли и чувства" по поводу "Чисел". Я к ним слишком близок, чтобы от них отрекаться, но многое в них для меня совершенно неприемлемо -- в частности "Свободн<ая> трибуна"³. Но Талина⁴ я предпочитаю "любителю прекрасного" и друг<им>. Его злобствования "во имя идеала", хоть и сильно потрепанного, а там просто мелочность и неразумие. Эта ссора Ив<ана> Ив<ановича> с Ив<аном> Никифоровичем становится здешним литературным бедствием.

Относительно нападения на Вас -- я думаю, что мне удастся обратить "Числа" на путь истинный. Они очень хотят быть передовым журналом и "переоценивать ценности", но не понимают, кого и что трогать можно, а кого нельзя.

Все это довольно невнятно, простите. Надеюсь видеть Вас в январе, если можно будет к Вам в Грасс приехать. Примите мой самый искренний и сердечный привет и пожелания хорошо и спокойно провести эту зиму.

Преданный Вам Г. Адамович

-- -- --

¹ Сдвоенный второй/третий номер "Чисел" вышел из печати в августе 1930 г.

² 10 октября 1930 г. Гиппиус писала Бунину: "Не думайте, что я "заодно" с численниками и сочувствую их тяжеловесному... полемизированью, или тому, что они "воображают быть" полемикой. Вы мою "личность знаете" (если не забыли), а потому, авось, поверите, что вторую книгу "Чисел" (насколько я ее одолела) сужу я по заслугам и оцениваю ровно во столько, сколько она стоит. Жаль, что <...> негде мне критической своей проникновенности (и беспощадности) показать" (цит. по текстологически весьма сомнительной публикации Т. Пахмусс: Из архива Мережковских. I. Письма З.Н. Гиппиус к И.А. Бунину // Cahiers du Monde russe et sovifttique. Vol. 22. No 4. 1981. P. 447).

³ Заметки Любителя прекрасного сопровождались редакционным послесловием: "Редакция "Чисел" в настоящем отделе свободной трибуны предоставляет место для соответствующих писем, заметок, независимо от их художественного или идейного направления".

⁴ О сложном отношении Адамовича к сотруднику "Последних новостей" и "Современных записок" В.П. Талину (другой постоянный псевдоним -- Ст. Иванович) см. в его переписке с Гиппиус: Intellect and Ideas in Action: Selected Correspondence of Zinaida Hippius / Comp, by Ternira Pachmuss. München: Wilhelm Fink Verlag, 1972. P.339; Письма Г.В. Адамовича к З.Н. Гиппиус. 1925--1931 / Подгот. текста, вступ. ст. и коммент. H.A. Богомолова // Диаспора. Вып. 3. 2002. С. 451--453. См. также примеч. к статье Адамовича, возражающей Талину: Адамович Г.В. Собрание сочинений. Литературные беседы: "Звено" (1923--1928): В 2 кн. / Вступ. ст., сост. и примеч. O.A. Коростелева. СПб.: Алетейя, 1998. Кн. 2. С. 422-425.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

23 января 1931 г. Ницца

Villa Bayley

Avenue Gustave Nadaud, Cimiez

Nice

23 января 1931

Дорогой Иван Алексеевич

Я приехал в Ниццу и сразу заболел гриппом, две недели пролежал в постели. Благодарю Вас за письмо и за память. Очень бы хотел Вас видеть. Можно ли на будущей неделе -- и если можно, то в какой день и час?

Передайте, пожалуйста, мой поклон и самый сердечный привет Вере Николаевне и всем обитателям виллы Бельведер.

Преданный Вам

Г. Адамович

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

18 января 1932 г. Ницца

Villa Bayley

Avenue Gustave Nadaud, Cimiez

Nice

18 января 1932

Дорогой Иван Алексеевич

Я, конечно, ни от кого ничего не "требовал" в той статье¹, на которую Вы обратили внимание. Я только выражал свое недоумение. Требовать было бы опасно (не говоря уж о том, что у меня нет на это права), п<отому> что толкание к "современности" может привести к боборыкинству.

Но меня удивляет какое-то невмешательство литературы (здешней) в то, что делается в мире. Шестов любит цитировать фразу Плотина, кажется: "Великая и последняя борьба идет за человеческую душу". Вот, что-то подобное происходит и сейчас... Мне кажется, что сейчас, пожалуй, только после войны, -- человек вполне почувствовал свое одиночество: т. е. почувствовал пустоту, после исчезновения, или отхода христианства. Коммунизм, конечно, спасение от одиночества, хоть и грубое, но на первое время верное. А что предлагается вместо него? Это будто и в голову никому не приходит. И никто не возражает на коммунизм и все "строительство", как на что-то серьезное, не случайное не только по русским условиям, но и общим, мировым. Не возражает, вообще, став на их точку зрения, приняв ее, как возможную.

Простите, я не могу исполнить Ваше желание получить "разъяснение" к тому, что я тогда написал. Все выходит не то, или надо было бы исписать двадцать листов. Если люди встречаются и говорят часто, то они каждую очередную беседу начинают уже как бы с "предпоследней главы", т. к. все остальное, вступительное и общеизлагающее, уже известно. А иначе без азов не обойтись, или неясность остается неминуемо. Надеюсь, Вы на меня не сердитесь за последнюю фразу в той статье. Она давно уже была у меня в голове, а написал я ее с самыми лучшими и искренними чувствами.

Я в Ницце. Пробуду здесь еще недели две. Можно ли к Вам приехать?

Не откажите передать мой сердечный привет и поклон Вере Николаевне, Галине Николаевне и Зурову.

Преданный Вам

Г. Адамович

-- -- --

¹ Вероятно, Бунин принял на свой счет рассуждения Адамовича в статье "Мысли и сомнения (о литературе в эмиграции)": "О, как много могла бы сказать русская литература здесь в ответ на то, что сказано там, если бы только она нашла в себе силы говорить! <...>

Литература не творится в торжестве и успехах. Не питается ими, во всяком случае.

И вот порой приходит в голову: были ли когда-нибудь для литературы условия такой чистоты, такой ответственности, как наши теперешние, -- и неужели же мы их пропустим, ничего в них не поняв и не заметив? <...>

Неужели здешняя литература ничего не скажет о человеке, который слишком уж развит, слишком многое помнит, чтобы сливаться и соединяться с другими людьми на почве "наибольших удобств", "наилучшего распределения материальных благ" и прочих дикарских приманок, -- и который бережет не только книжное и сомнительное понятие "духовности", но и скромную уединенную "душевность", сейчас исчезающую, сейчас презираемую, почти уже совсем развенчанную, напрасно и легкомысленно, пожалуй... Люди всегда примыкают к победителям, по угодливости своей, всегда "толкают падающего". Теперь в России -- проблемы, завоевания, достижения, новые горизонты, массовые расцветы. Иностранная, а отчасти и эмигрантская, критика все это комментирует, с разной степенью почтительности. Здесь -- "запустение". И на самом деле -- запустение. Комментировать -- будем откровенны, -- почти нечего. Но неужели же это так и будет дальше? И неужели здесь, в оскудении и одиночестве, в оставленной судьбой и людьми, все-таки единственно-свободной и честной русской литературе никто не найдет слов, которые на веки веков станут "поперек горла" всем небрезгливым победителям и устроителям, останутся вечным укором, вечным упреком и отравой всех будущих коллективных спокойствий?

Есть в эмиграции замечательные писатели, замечательные люди. Не много, -- но есть. Икс, например... Ему, кажется, жизнь сейчас открыла глаза на все. Но чем он занят? И как может быть, что никто не обратится к нему, как когда-то Тургенев к Толстому:

-- Друг мой, великий писатель земли русской! Неужели же вы так-таки никогда обо всем этом ничего не напишете. Обо всем этом... вам-то, теперь-то уж ведь не надо объяснять, о чем!" (Адамович Г. Мысли и сомнения (о литературе в эмиграции) // Последние новости. 1932. 14 января. No 3949. С. 2).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

10 февраля 1933 г. Грасс

<открытка с почтовым штемпелем: Grasse 10.11.33 Alpes-Maritimes>

Monsieur G. Adamovitch

Villa Bayley

Avenue G. Nadaud

Cimiez, Nice

Дорогой Георгий Викторович,

Где Вы? Почему от Вас ни слуху, ни духу? Звонил к Вам -- ни гласа, ни послушания. Приедете ли к нам? И когда? Позвоните или напишите.

Ваш Ив. Бунин

Телефон -- Grasse, 3-68.

Приезжайте, конечно, к завтраку (к 12, 12S) или часа в 4. Тогда пообедаете, уедете от нас в 10 вечера на Cannes, a оттуда поездом.

Г<алина> Н<иколаевна> спрашивает: нет ли у Вас советской беллетристики?

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

25 апреля 1933 г. Ницца

Nice

Villa Bayley, Av. Gustave Nadaud, Cimiez

25 апреля 1933

Дорогой Иван Алексеевич

Простите меня за мое возмутительное поведение. Я получил месяца полтора тому назад Ваше письмо, очень ему обрадовался -- и уже собирался отвечать, как заболела моя мать¹ и я уехал в Ниццу. Потом вернулся ненадолго в Париж, а теперь я опять здесь, уже недели три. Оттого и не ответил Вам, что все хотел к Вам приехать, -- хотя, конечно, это и не "уважительная" причина. Здесь у меня всякие домашние невзгоды и хлопоты.

Можно ли к Вам приехать? И если можно -- то когда? Мне бы очень хотелось Вас повидать, -- на будущей неделе -- в конце -- я уже собираюсь в Париж.

Всего доброго. Передайте, пожалуйста, мой низкий поклон Вере Николаевне и Галине Николаевне, а также привет Зурову.

Преданный Вам искренно

Г. Адамович

-- -- --

¹ Мать Адамовича Елизавета Семеновна (урожд. Вейнберг) после долгой болезни скончалась 22 июля 1933 г.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

26 апреля 1933 г. Грасс

26.IV.33

Дорогой Георгий Викторович,

Очень, очень рады Вас видеть, ждем. Только почему "в конце будущей недели"? Приезжайте к завтраку в субботу 29-го. Думаю, что Вы описались. Если же нет, назначьте на этой "будущей неделе" любой день. Ваше молчание примем за согласие приехать именно 29-го.

Amitié!¹

Ваш Ив. Бун.

-- -- --

¹ Дружески! (франц.).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

10 ноября 1933 г. Париж

Paris, 10 ноября 1933

Дорогой Иван Алексеевич

Поздравляю Вас от всей души¹, от всего сердца -- и не нахожу слов, чтобы сказать Вам, как я радуюсь.

Я Вас давно и искренно люблю, -- не только как писателя. Думаю, что Вы это знаете. Мне было грустно слышать в последнее время, что Вы на меня "гневаетесь"². Поверьте, Вы для меня были единственным, о котором можно было писать правду (или то, что мне кажется правдой) -- не унижая ее пустыми комплиментами.

Впрочем, все это сейчас Вам не интересно. Конечно, Вам -- не до того. Шлю Вам низкий поклон -- и если позволите -- целую Вас с чувством самого искреннего восхищения и преданности. Передайте, пожалуйста, мое поздравление дорогой и глубокоуважаемой Вере Николаевне, и сердечный привет Галине Николаевне и Л. Ф. Зурову.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Адамович поздравлял Бунина с Нобелевской премией, известие о которой было получено 9 ноября 1933 г. Вскоре была опубликована его статья, посвященная этому событию, в которой Адамович назвал 9 ноября праздничным днем для всей русской эмиграции: Адамович Г. "9-го ноября" // Последние новости. 1933. 16 ноября. No 4621. С. 3.

² Бунин обиделся на Адамовича за статью "Лица и книги" (Современные записки. 1933. No 53. С. 324--334), в которой тот, отдав дань похвалам и восторгам, вновь выразил свое основное недоумение по поводу некоторых черт творчества и личности Бунина: "Бунин очень близок к Толстому. Он его очень глубоко ощутил. Но при этом в нем остался "страж порядка", и не в каком-либо расплывчато-туманном смысле, а в хорошо знакомом, традиционно-российском, бессмертно-дворянском. Серная кислота ничего в душе Бунина не разъела, он ни в чем не усомнился. Иногда за некоторыми бунинскими фразами чувствуется этакий отрывистый, энергичный командирский басок: "здоровье государя императора!" А рядом, тут же, неукротимое, правдивое, чудное вдохновение, живая мысль, полные отзвуки стихиям. Не понимаю -- ставлю только вопросительный знак. Как могло одно ужиться с другим? <...> вероятно, "стрела христианства", пронзившая Толстого, прошла мимо него. Даже Чехова она задела, хотя воздействие Толстого на Чехова было не так непосредственно. Бунин же принял здоровье, крепость, первоначальную неразмышляющую доверчивость, -- и отошел от того, чем все это в его учителе было испепелено" (Адамович Г. Лица и книги // Современные записки. 1933. No 53. С. 332--334).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

10 января 1934 г. Ницца

Villa Bayley

Avenue Gustave Nadaud, Cimiez

Nice

10 янв<аря>1934

Дорогой Иван Алексеевич

Пересылаю Вам письмо брата¹ -- я о нем Вам говорил. Буду очень благодарен, если Вы найдете минуту, чтобы ответить ему.

Всего хорошего. Желаю Вам от всей души спокойствия и здоровья. Недели через две с Вашего разрешения позвоню на Belvédère -- на всякий случай.

Преданный Вам

Г. Адамович

-- -- --

¹ См. примеч. 2 к No 1. Сохранилось поздравительное письмо Б. В. Адамовича от 14 ноября 1933 г. с пометой Бунина: "Ответил 7.III.34. Послал портрет и "Избр<анные> стихи"" (РАЛ. MS. 1066/1406).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

10 февраля 1934 г. Париж

10 февраля 1934

26, rue de la Sablière

Paris, 14^e

Дорогой Иван Алексеевич

В таких случаях лучше всего писать, пожалуй, как можно проще.

Не удивляйтесь и не осуждайте меня слишком строго. Я хорошо знаю, что посылать это письмо не следовало бы. Но я верю, что у такого человека, как Вы, понятия "достоинства" или "пристойности" не могут быть высшими и решающими... Иначе Вы не могли бы быть тем, что Вы есть.

Ну, вот: мне крайне срочно, для того, чтобы выпутаться из очень скверного положения, нужно две тысячи франков. Если Вы можете мне их одолжить, я буду Вам бесконечно благодарен. У меня нет абсолютно никакой возможности достать их иначе, и я не знаю, что делать. Верну точно 31 марта: поверьте, что я Вас не "подведу".

Простите, Иван Алексеевич, за это неожиданное обращение. Мне правда очень стыдно попасть в число пристающих к Вам теперь людей. Но действительно, я не знаю, что делать.

Преданный Вам Г. Адамович

Если "да", пожалуйста, будьте так добры, пошлите по телеграфу: это очень важно.

Простите еще раз. Г. А.

< Помета на полях рукой Бунина: >

Послал 500 фр.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

Март 1934 г. Париж¹

26, rue de la Sablière

Paris, XIV

Дорогой Иван Алексеевич

Мне опять надо просить у Вас прощения. На этот раз за то, что не сразу написал Вам и поблагодарил Вас. Это, поверьте, от общего моего смущения тем, что я к Вам обратился, и от состояния моих дел.

Спасибо большое. Я очень тронут Вашим отношением ко мне. Как бы я мог на Вас "рассердиться" вместо того, чтобы быть Вам благодарным! Сержусь я только на самого себя.

От всей души желаю Вам всего доброго, дорогой Иван Алексеевич, и прошу верить в мою самую искреннюю, глубокую и давнюю преданность Вам.

Г. Адамович

-- -- --

¹ Датируется предположительно по содержанию письма.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

12 сентября 1934 г. Ницца

Villa Bayley

Av. Gustave Nadaud, Cimiez

Nice (A<lpes->M<aritimes>)

12/IX--1934

Дорогой Иван Алексеевич

Простите, пожалуйста, что я так неаккуратен с возвращением моего долга. Никак не могу устроить свои дела. Мне очень неловко, что все это -- по отношению именно к Вам. Уверен, что Вы это понимаете. Я несколько раз собирался Вам писать, -- и потом откладывал. Надеюсь к концу лета исправить свои грехи -- и еще надеюсь, что Вы не очень на меня сердитесь.

Как Вы живете, дорогой Иван Алексеевич, как Ваше здоровье? Пишу в Грасс, но не знаю, где Вы. Если можно, очень бы хотел Вас видеть. Я был в деревушке около Ниццы все это время, и вернулся в город недавно.

Передайте, пожалуйста, мой самый сердечный привет и поклон Вере Николаевне и всем обитателям Бельведера, -- если только Вы в Бельведере.

Преданный Вам

Г. Адамович

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

6 октября 1934 г. Ницца

<открытка с видом Ниццы, на почтовом штемпеле:

6.Х.34>

Monsieur Bounine

Villa Belvédère

Grasse (A. M.)

Дорогой Иван Алексеевич

Я сегодня уезжаю в Париж. Очень жалею, что не могу быть у Вас.

Преданный Вам

     Г. Адамович

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

1 ноября 1934 г. Париж

Paris, XIV

26, rue de la Sablière

1 ноября 1934

Дорогой Иван Алексеевич

Конечно, я напишу о вышедших двух томах¹. Каплан² мне их только что передал. Думаю больше всего остановиться на исправлениях текста, которых по его словам мало. Вероятно, статья появится в четверг 15-го (8-го -- о "Совр<еменных> записках"³).

Надеюсь, Вы на меня не в претензии за отзыв о книге Зайцева⁴. По-моему, она "не на уровне темы" -- и Вы к ней слишком снисходительны. Кстати, говоря с Вами в Ницце, я думал, что это Борис З<айцев>; не сомневаясь в этом, прочел всю книгу, -- и все удивлялся, что автор потерял всякое чувство слова и стиля! Даже отзыв начал: "новая книга Бориса Зайцева..." -- и вдруг увидел, что это Кирилл. Скоро ли Вы приедете в Париж? Тут у всех настроение грустное. "Конец эмиграции"⁵.

Шлю Вам низкий поклон и самый сердечный привет, и целую руку Вере Николаевне.

Преданный Вам

Г. Адамович

-- -- --

¹ Тома одиннадцатитомного собрания сочинений Бунина (Берлин: Петрополис, 1934--1936) выходили не по порядку. Первыми были напечатаны: "Деревня. Суходол. Подторжье" (1934. Т. 2) и "Митина любовь. Солнечный удар" (1934. Т. 7). Им Адамович посвятил статью "Перечитывая Бунина" (Последние новости. 1934. 15 ноября. No 4984. С. 3).

² Каплан Михаил Семенович (1894--1979) -- владелец книжного дела "Дом книги" в Париже, парижский представитель издательства "Петрополис".

³ Адамович Г. "Современные записки". Кн. LVI. Часть литературная // Последние новости. 1934. 8 ноября. No 4977. С. 3.

⁴ О книге Кирилла Иосифовича Зайцева (1887--1975) "И. А. Бунин: Жизнь и творчество" (Берлин: Парабола, 1934) Адамович отозвался весьма скептически: "Нельзя же забывать -- как это полностью забывает Зайцев -- эпоху, в которую сложился писатель, нельзя забывать борьбу, которую выдержал он с господствовавшими тогда литературными течениями, и всю вообще сложнейшую сеть влияний, отталкиваний, притяжений и противодействий, которой окутана и опутана бывает творящая личность. Одно из двух -- или углубленный, острый и смелый анализ духовного мира человека, как бы вырванного из среды, или воспроизведение той обстановки, в которой он работал. То есть: внутри или извне. На первое Зайцев не отважился, от второго уклонился. Мы не узнаем из его книги, почему Бунин оказался единственным из больших художников своей эпохи, не поддавшимся символическим и декадентским соблазнам; не узнаем и того, почему не по пути пришлось Бунину и с традиционным народничеством. По рассказу Зайцева можно только догадываться обо всем этом: нет фактов, нет имен, нет ни малейшей попытки дать "панораму времени". <...> Отделываясь расплывчато-лирическими фразами в характеристике основной творческой темы Бунина, он то и дело заставляет его решать всевозможные "проблемы": проблему любви, проблему родины и даже... проблему Бога. Всякий, кто знает творчество Бунина и чувствителен к фальши, согласится, что одни только эти два слова "проблема Бога" -- по самому стилистическому составу своему, по отзвуку и привкусу, уводят нас от бунинской простоты, от его чистоты и мудрости бесконечно далеко <...> Книга как будто написана наспех, "в один присест". Отражается это и на языке, то сбивающемся на дурной жаргон новейшего газетного типа, то неряшливом до грубых ошибок" (Адамович Г. Литературные заметки // Последние новости. 1934. 18 октября. No 4956. С. 2).

⁵ Усложнение экономической ситуации во Франции в середине 1930-х гг. сказалось и на эмигрантской жизни. Во второй половине 1934 г. прекратилось издание "Чисел", "Встреч", и даже собрания "Зеленой лампы" в начавшемся сезоне 1934/35 г. не устраивались.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

15 ноября 1934 г. Париж

26, гае de la Sablière

Paris, 14^e

15 ноября 1934

Дорогой Иван Алексеевич

Вероятно, Вы получите четверговый номер "Посл<едних> Новостей" раньше этого письма -- и увидите, что я написал статью¹, не дожидаясь третьего тома². Причина "техническая". Я уже собрался писать -- и не мог отложить по неимению другой темы.

Насчет изменений в тексте: я вполне с Вами согласен и всех этих выискиваний терпеть не могу. Но, начиная с Ваших издателей, меня все уговаривали именно этим заняться, -- и если я об этом Вам написал, то лишь потому, что думал, что и Вы этого хотите. Тем лучше, если это не так. Конечно, от будущих "бунинистов" Вам не спастись: они до всего доищутся. Но я рад, что не попал в их число.

Конечно, статья моя вышла туманная и торопливая, и сегодня, ее перечитывая, я все думал: "не то и не так!". Но не знаю, вышло ли бы "то и так", если бы я мог писать ее хоть целую неделю. Вы самый трудный писатель для критики, и, может быть, я напрасно придрался к К. Зайцеву. Не так он и виноват, -- хотя жаль все-таки, что, рассказывая о Вас, он разводит свои собственные красоты.

На Colonel Bonnet³ я почти не бываю. Был один раз, в воскресенье, на полчаса -- со времени приезда в Париж. Так что "прислушиваться" не могу. Но мне кажется, что "шипения" там и нет. Они очень постарели, очень растеряны, -- и если что прежде и было там против Вас, то теперь притупилось, стерлось и потонуло в невообразимой путанице их теперешних интересов и пристрастий. Кстати, там теперь обида на меня (за "Совр<еменные> записки"⁴) -- и оттого я и не хожу туда, что не знаю, как мне на эту непонятную обиду "реагировать".

Всего хорошего, дорогой Иван Алексеевич. Шлю Вам низкий поклон и прошу простить, если "перечитывая Бунина" я сказал не совсем то, что сказать надо было.

Преданный Вам

Г. Адамович

-- -- --

¹ Адамович Г. Перечитывая Бунина // Последние новости. 1934. 15 ноября. No 4984. С. 3.

² Третий том собрания сочинений Бунина увидел свет через месяц после первых двух: "Древний человек" (1934. Т. 3).

³ Имеется в виду квартира Мережковских, в Париже живших по адресу: 11^bis, avenue du Colonel Bonnet.

⁴ Вторая статья из задуманного Адамовичем цикла больших работ в "Современных записках" об эмигрантских писателях была посвящена Мережковскому. Несмотря на то что Адамович старался высказать свои мысли как можно более мягко (после смерти Мережковского он повторил те же выводы гораздо резче), Мережковский все же остался крайне недоволен статьей, которая уже начиналась не слишком-то лестно: "Его самая характерная черта -- отвлеченность. Он почти всегда "вне" жизни, -- и этим уничтожает возможность настоящего общения. В его присутствии, в особенности наедине, человеку обычного склада не совсем по себе: от бессилия до конца понять, -- не слова, а их устремление, -- до конца почувствовать и даже поверить до конца. <...> История литературы сохранит о Мережковском ослабленное, не полное представление. Казалось бы, он весь в своих книгах, -- больше, чем кто-либо из наших современников, будучи больше любого из них литератором... Нет, по книгам трудно будет восстановить тон, понятие для Мережковского крайне важное" (Адамович Г. Люди и книги. II. Мережковский // Современные записки. 1934. No 56. С. 284--297). Вторая статья оказалась и последней, продолжать цикл Адамович не стал.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

13 января 1939 г. Ницца

13янв. 1939

Ницца

Дорогой Иван Алексеевич

Я сейчас прочел в "Посл<едних> Новостях" свою заметку о стихах Карамзиной¹ -- и пришел в ужас от опечаток! Там есть фраза почти бессмысленная. Намерения мои были добрые, но остальное -- вне моей власти, если я не в Париже.

Книжку² я Вам привезу через 10 дней, -- надеюсь, Вы еще не уедете!

Шлю Вам самый сердечный привет и крепко жму руку.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ В статье Адамовича "Литературные заметки" (Последние новости. 1939. 12 января. No 6499. С. 3) речь шла о сборнике М. В. Карамзиной "Стихи" (Нарва, 1939), а также о книгах стихов А. Ладинского "Пять чувств" (Париж, 1938) и С. Кирсанова "Дорога по радуге" (М., 1938). С Марией Владимировной Карамзиной (урожд. Максимова; 1900--1942) Бунин в 1935--1940 гг. активно переписывался и протежировал ей.

² Неясно, о каком издании идет речь. Возможно, имеется в виду выпущенная перед войной книга стихов Адамовича "На Западе" (Париж: Дом книги, 1939).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

20 декабря 1939 г. Ницца

Nice

6, avenue Gustave Nadaud, Cimiez

20/XII--1939

Дорогой Иван Алексеевич

Можно к Вам приехать на будущей неделе -- во вторник 26-го, в среду или в четверг?

Если у Вас еще не отпала охота меня видеть, напишите, будьте добры, когда Вам удобнее. Буду очень благодарен.

Послал только что Вам книгу¹, о которой Вам говорил, -- думаю, Вам интересно будет ее прочесть. Помимо содержания, замечательна разница между тем, как хорошо (в среднем) писали прежде и как отвратительно стали писать теперь (Эренбург и другие). Многое просто невыносимо.

Пожалуйста, передайте мой сердечный привет Вере Николаевне и Галине Николаевне. Надеюсь скоро Вас видеть.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Неясно, о каком издании идет речь.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

26 августа 1940 г. Ницца

<на почтовом штемпеле дата: 26 августа 1940>

Monsieur Bounine

Villa Jeanette

Grasse (A. M.)

Дорогой Иван Алексеевич

Спасибо, буду непременно! Мы условились с Мих<аилом> Львовичем¹встретиться в Café-Tabac на площади, у остановки автокаров в 12 1/2.

Не утруждайте себя и не встречайте нас, мы доберемся и одни. Всего доброго. Не откажите передать искренний привет и поклон Вере Николаевне и Галине Николаевне.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Кантор Михаил Львович (1884--1970) -- адвокат, критик, поэт, секретарь, а с 1926 г. редактор "Звена", верный друг и соратник Адамовича, вместе с которым они редактировали журнал "Встречи" (1934) и составляли антологию "Якорь". Подробнее об их взаимоотношениях см. в публикациях переписки: "К истории русской зарубежной литературы: Как составлялась антология "Якорь"" / Публ. и коммент. Г. Струве // Новый журнал. 1972. No 107. С. 222--254; К истории русской зарубежной литературы. О парижском журнале "Встречи". С приложением переписки двух редакторов / Предисл. и коммент. Г. Струве // Новый журнал. 1973. No 110. С. 217--246; К истории "Звена": Письма Г. В. Адамовича к М. Л. Кантору (192--1927) //Адамович Г. В. Собрание сочинений. Литературные беседы: "Звено" (1923--1928): В 2 кн. / Вступ. ст., сост. и примеч. O. A. Коростелева. СПб.: Алетейя, 1998. Кн. 2. С. 365--379.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

26 марта 1941 г. Ницца

6, avenue Gustave Nadaud, Cimiez

Nice

26/111--1941

Дорогой Иван Алексеевич

Очень давно ничего о Вас не знаю. Как Вы живете -- и что делаете?

Я Вас помню всегда, а в последние месяцы вспоминал особенно, перечитывая старые книжки "С<овременных> Записок" и там многое Ваше. Кстати, сейчас, "в свете текущих событий", как пишут в Москве, все по-другому читаешь и часто понимаешь по-другому. Что было хорошо, стало еще лучше, а что было плохо, стало совсем нестерпимо.

Приезжала в Ниццу из Lavandou Лида¹, сильно протрезвевшая и очень милая.

Кланяйтесь, пожалуйста, Вере Николаевне и всем Вашим. Если Вы когда-нибудь бываете в Ницце, вызовите меня -- я очень хотел бы Вас видеть.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Поэтесса Лидия Давыдовна Червинская (1907--1988) была одной из самых горячих приверженок "парижской ноты" Адамовича, и он протежировал ей, считая себя в какой-то мере ответственным за ее судьбу.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

4 октября 1941 г. Ницца

<открытка с почтовым штемпелем: 4 oct>

G. Adamovitch

14 avenue Fragonard

Nice

Bien chère Vera Nikolaevna,

Je vous adresse mes félicitations les plus sincères pour le jour de votre fête et vous souhaite de tout coeur, à vous et à Iv<an> A<lekseevich> du bonheur et de la santé. Voici toute une éternité que je ne vous ai pas vu! Comment allez-vous? Comment passez-vous votre temps? Quels sont vos projets, si vous en avez quelques-uns? Moi je voudrais aller à Paris -- mais quand? L'avenir est tellement incertain. Ne me laissez pas sans vos nouvelles. J'ai souvent pensé à vous tous pendant ces derniers mois, et suis heureux de vous savoir au moins sains et saufs. Par le temps qui court -- ou plutôt, le temps "qui courait" <sic!> -- on n'est sûr de rien. Croyez à ma très fidèle amitié et ne m'oubliez pas auprès de Kvan> A<lekseevich>et tous les vôtres. Bien à vous.

Georges A.

Перевод с французского:

Дорогая Вера Николаевна,

Шлю Вам мои самые искренние поздравления с именинами¹ и от всего сердца желаю Вам с И<ваном> А<лексеевичем> счастья и здоровья. Уже целую вечность я Вас не видел! Как Вы поживаете? Как проводите время? Каковы Ваши планы, если они у вас есть? Я хотел бы поехать в Париж -- но когда? Будущее настолько неопределенно. Не оставляйте меня без ваших новостей. Я часто думал о вас всех в течение последних месяцев и я рад узнать, что вы, по крайней мере, живы и здоровы. По текущему времени, или скорее по времени, "которое текло", мы не можем быть ни в чем уверены. Уверяю Вас в моей верной дружбе и прошу передать привет от меня И<вану> А<лексеевичу> и всем Вашим. Всего доброго.

Георгий А.

-- -- --

¹В 1941 г. В. Н. Буниной исполнилось 60 лет. Именины Веры, Надежды, Любови и Софии -- 17/30 сентября.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

10 апреля 1942 г. Ницца¹

14 avenue Fragonard

Пятница 10-го апр.

Дорогой Иван Алексеевич

Я не совсем здоров: отравился на Пасху крутым яйцом! Решил сегодня не ходить в Café de France, a посидеть на солнце на набережной. Только что -- в 5 ч. веч. -- вернулся домой, и нашел Ваше письмо. Очень жалею, что не видел Вас! Спасибо за память. Надеюсь, что если будете еще в Ницце, снова дадите знать. Как здоровье Веры Николаевны? Шлю Вам и всем Вашим самый сердечный привет.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Год установлен предположительно по содержанию. 10 апреля выпадало на пятницу в 1942 г.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

19 ноября 1942 г. Ницца

14 av. Fragonard, Nice

19/XI--1942

Дорогой Иван Алексеевич

Лида Червинская переслала мне письмо Арн<ольда> С<амсоновича> Блоха¹, которое я в свою очередь пересылаю Вам.

Как Вы увидите, дело касается Фельзена². Я давно уже думал, что с ним что-то произошло, т. к. после того, как он перебрался в Лион, от него не было известий. Теперь пришло подтверждение.

Дорогой Иван Алексеевич, я верю и надеюсь, что Вы не откажетесь написать письмо, которое, может быть, облегчит судьбу Фельзена³. Вы его знаете так же хорошо, как я. Больше мне нечего сказать.

Как Вы живете? Бываете ли когда-нибудь в Ницце? Шлю Вам и Вере Николаевне низкий поклон и привет. Читал недавно нью-йоркский журнал и восхищался Вами⁴ (а вообще-то журнал сероватый, и в теперешней неразберихе сидящий между двумя стульями⁵). До свидания. Надеюсь скоро Вас видеть.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Арнольд Самсонович Блох -- человек Монпарнаса, близкий друг Л. Д. Червинской. B. C. Варшавский в своей книге, вспоминая о парижских литераторах младшего поколения, заявил: "Нужно назвать еще A. C. Блоха, человека не написавшего ни одной строчки, но сыгравшего в возникновении "парижской школы" большую роль, чем многие поэты" (Варшавский B.C. Незамеченное поколение. Нью-Йорк: Изд-во имени Чехова, 1956. С. 178).

² О последних годах жизни погибшего в концлагере Юрия Фельзена (наст. имя Николай Бернгардович Фрейденштейн; 1894--1943) см. в публ.: Ливак Л. Материалы к биографии Юрия Фельзена // From the Other Shore: Russian Writers Abroad: Past and Présent. 2001. Vol. 1. C. 47--70.

О Фельзене вдова известного критика Людмила Вейдле 21 декабря 1983 г. писала B. C. Яновскому, исправляя неточности в его воспоминаниях: "Фельзен был арестован в Париже франц<узской> полицией и сидел в тюрьме Cherche-Midi. Когда был освобожден, то с помощью доктора Поповскова <видимо, Поповского> его удалось запрятать в женскую частную клинику под Парижем, а затем перевести в другую клинику в Passy.

В Лионе Н<иколай> Б<ернгардович> был арестован франц<узами> и длительное время был в тюрьме. Благодаря литерат<урным> франц<узским> связям моего мужа, и с большой помощью F<ranèois> Mauriac'a, Фельзен был освобожден и скрывался в какой-то резистантской семье. Каким образом он вошел в контакт с группой людей для переправки в Швейцарию, я не знаю. На самой границе, в Annecy он был арестован немцами и возвращен в Париж -- и прямо в лагерь Drancy, откуда очень скоро отправлен в Германию" (цит. по: Ливак Л. Материалы к биографии Юрия Фельзена. С. 68--70).

³ По-видимому, Бунин откликнулся на эту просьбу. Сохранились открытки, посланные Фельзеном из Лиона 23 ноября и 5 декабря 1942 г., в которых он благодарит Бунина за поддержку (РАЛ. MS. 1066/2549-2550).

⁴ Первый номер только что созданного в Нью-Йорке "Нового журнала" открывался рассказом Бунина "Руся" (Новый журнал. 1942. No 1. С. 8--27). Второй номер -- рассказом "Натали" (Новый журнал. 1942. No 2. С. 5--37).

⁵ В первые годы существования "Новый журнал" печатал очень много публицистики, что вскоре стало смущать даже редакторов журнала. Роман Гуль позже считал одним из главных недостатков журнала военного периода "переполнение первых книг "Нового журнала" политически-злободневными статьями" (Гуль Р. Двадцать пять лет "Нового журнала" // Гуль Р. Одвуконь. Нью-Йорк: Мост, 1973. С. 166). 16 июня 1950 года М. М. Карпович писал новому сотруднику журнала В. Ф. Маркову: ""Политическая грызня" и мне надоела -- и я стремлюсь расширить "культурно-литературный" отдел "Н<ового> ж<урнала>" за счет политики. "Староверы" уже упрекают журнал за то, что он недостаточно "актуален". Но почему "культура" не актуальна? Одно из отвратительнейших явлений нашего времени есть "политизация" жизни. Отрицание автономии культуры -- один из смертных грехов большевизма (как и всякого тоталитаризма). Борьба с этой "политизацией" -- самая насущная и актуальная задача" (Собрание Жоржа Шерона. Лос-Анджелес). Избавиться от засилья политики журналу удалось лишь к середине 50-х гг. Основной идеологической линией журнала, которую пыталась проводить редакция из-за океана, было осуждение обоих полюсов тоталитаризма, как фашистского, так и советского, что в воюющей и поделенной на два лагеря Европе просоветски настроенному Адамовичу понять было трудно. В своей оценке "Нового журнала", как не выдерживающего уровень довоенных изданий, Адамович был не одинок. Несколько лет спустя, 19 апреля 1951 г., Георгий Иванов писал М. М. Карповичу: "То, что в эмиграции возможны были "Современные записки", и высота уровня, и количество выпущенных томов, -- я считаю поразительным явлением. Теперь считаю "а как живо было дитятко". Для "Нового журнала" -- физически невозможен этот по-настоящему "великодержавный" уровень, но сами знаете -- что по сравнению с "Нов<ым> журналом" все решительно остальное" (Переписка Георгия Иванова / Публ. Веры Крейд и Вадима Крейда // Новый журнал. 1996. No 203--204. С. 174--175).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

7 марта 1944 г. Грасс

7.3.44

Дорогой, милый друг, где Вы и что с Вами? Если погонят¹, куда двинетесь? Я повсюду шлю раздирательные мольбы о хотя бы продлении срока пребывания здесь -- и валюсь с ног от каторжной работы по уборке дома и приготовлению чемоданов, совершенно не зная, куда деваться, если погонят.

Напишите словечко.

Обнимаю Вас от всей души,

Ваш Иван Бунин

В Париже у нас квартирка, но говорят, что для П<арижа> надо нем<ецкое> разрешение.

-- -- --

¹ После оккупации Приморских Альп немецкими войсками в середине февраля 1944 г. началась эвакуация иностранцев из непосредственно приморской зоны, в которую входили Ницца и Грасс. Бунины также готовились к эвакуации, но потом получили разрешение остаться в Грассе (РАЛ. MS. 1067/414; Устами Буниных. Т. 3. С. 163--164).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

8 марта 1944 г. Ницца

14 av. Fragonard

Nice

8 марта 44

Дорогой Иван Алексеевич

Спасибо, что вспомнили.

Я пока остаюсь в Ницце. Ехать некуда, не на что, не на чем. Подал прошение префекту, с приложением медицинских свидетельств. Сестра в параличе, а я при ней один. Надеюсь, что внемлют.

Никак не думал, что и у Вас волнения. Грасс ведь вне эвакуационной зоны. По-моему, все это вообще кончится ничем, и лучше всего ждать, пока "образуется". Ницца пуста совсем, если говорить о знакомых и друзьях: на улицах все те же толпы. До свидания, дорогой Иван Алексеевич, -- но когда это свидание будет? Где, как. Передайте, пожалуйста, мой сердечный привет и поклон Вере Николаевне и всем Вашим. Я все чего-то жду, и сохну от нетерпения. Еще раз спасибо, что написали.

Ваш всегда

Г. Адамович

Простите за литературный комплимент "мимоходом": на днях читал у Вас, как разговаривали Горький с Шаляпиным и Андреевым:

-- Ты, Леонид

-- Ты, Федор и т. д.¹

и восхитился не только меткостью этой детали, но и справедливостью презрения ко всему этому душевному складу, с дутым величьем и фальшью. Только, по-моему, из них всех Горький был лучше других, хотя, вероятно, и не самый талантливый. Вот, совсем конец света настал, а литература все-таки -- вещь интересная!

-- -- --

¹ Адамович имеет в виду статью Бунина "Перечитывая Куприна", начинавшуюся словами: "Перечитывая Куприна, думая, между прочим, о времени его славы, вспоминаю его отношение к ней. Другие -- Горький, Андреев, Шаляпин -- жили в непрестанном упоении своими славами, в непрерывном чувствовании их не только на людях, во всяких публичных собраниях, но и в гостях друг у друга, в отдельных кабинетах ресторанов, -- сидели, говорили, курили с ужасной неестественностью, каждую минуту подчеркивали избранность своей компании и свою фальшивую дружбу этими к каждому слову прибавляемыми "ты, Алексей, ты, Леонид, ты, Федор...". Куприн же, даже в те годы, когда едва ли уступал в российской славе не только Горькому, Андрееву, но и Шаляпину, нес ее так, как будто ровно ничего нового не случилось в его жизни" (Современные записки. 1938. No 67. С. 309). Впоследствии Бунин включил этот эпизод в главу "Куприн" (1938) своих "Воспоминаний" (Париж: Возрождение, 1950).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

20 ноября 1944 г. Ницца

20/XI 1944

Nice

Дорогой Иван Алексеевич

Очень был рад получить от Вас несколько слов.

Как видите -- я в Ницце. Собираюсь в Париж, но когда -- еще не знаю. Хотел бы провести зиму здесь. А между тем, надо что-то делать, чем-то заняться: только чем и зачем? Жду письма от Кантора¹, который туда поехал недели две тому назад и обещал обо всем меня осведомить.

Роговский² в Париже. Должен вернуться не сегодня завтра. Левин³здесь, но все хворает и собирается делать операцию. Вот его адрес: 17, rue Berlioz, M^r Levin (не Levine). Шики⁴ где-то в центре Франции, уцелели. Знаете ли Вы, в какую историю попала Лида⁵? Очень за нее страшно. Приезжайте, дорогой Иван Алексеевич, в Ниццу, целый век я Вас не видел, а повидать очень бы хотел. Только, пожалуйста, предупредите. Если бы Вы приехали с ночевкой, хорошо было бы вместе пообедать. Сердечный привет и поклон Вере Николаевне.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Переписка Адамовича с Кантором военных лет не сохранилась.

² Роговский Евгений Францевич (1888--1950) -- до революции присяжный поверенный, член партии эсеров, в 1917 г. петроградский градоначальник, осенью 1918 г. товарищ председателя Уфимского Государственного совещания. В эмиграции -- "бизнесмен, пользовавшийся репутацией афериста и спекулянта", по характеристике Е. Эткинда (Евреи в культуре русского зарубежья. Вып. 1. Иерусалим, 1992. С. 317). В 40-х гг. был директором Русского дома в Жуан-ле-Пен (Juan-les-Pins), курортном месте на Лазурном Берегу близ г. Антибы.

³ В адресных книжках Бунина это имя не встречается. Возможно, речь идет о коммерсанте и общественном деятеле Семене Яковлевиче Левине (1890--1958).

⁴ Имеются в виду общие знакомые Бунина и Адамовича -- журналист и критик Александр Адольфович Шик (?--1968) с супругой.

⁵ B. C. Яновский в своих мемуарах упоминает "о "деле" Червинской во французском резистансе и суде над нею (после войны). Червинской поручили ответственное задание, посвятили в секрет, от которого зависела жизнь двух десятков детей. Тут вся ошибка не ее, а тех -- вождей, руководителей! Поручать, в то время, Червинской, ответственные, практические задания -- явное безумие!" (Яновский B. C. Поля Елисейские. Нью-Йорк: Серебряный век, 1983. С. 236--237). Под арестом Червинская провела довольно длительный срок. 30 сентября 1945 г. Н. Берберова писала М. Алданову: "Бедная Червинская до сих пор в тюрьме!" (Новое литературное обозрение. No 39. 1999. С. 149).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

Начало третьей декады ноября 1944 г. Ницца¹

Дорогой друг, рад, что Вы не уехали -- и потому, что надеюсь увидать Вас наконец, и по той причине, что в Париже Вы уже замерзли бы -- Париж уже начинает замерзать во льду, как "Фрам" Нансена². Надеюсь быть в Ницце во вторник 28-го утром и буду Вас ждать в кафе "Buffa" (знаете, конечно, -- на углу Gambetta) от 12 до часу -- с ночевкой приехать никак не могу, так что можем только позавтракать вместе; если же Вы в три часа не можете быть, -- что будет ужасно жаль, -- буду сидеть с 3-х до 4-х в кафе под казино -- там, где мы не раз встречались. Видеть Вас ужасно хочется.

Сердечно обнимаю.

Ваш Ив. Бунин

P.S. Известите обо мне Роговского, пожалуйста.

-- -- --

¹ Датируется по содержанию и связи с No 32.

² В 1890 г. норвежский путешественник Фритьоф Нансен (Nansen; 1861--1930) решил достичь Северного полюса, дрейфуя на судне вместе со льдом. В 1893--1896 гг. Нансен осуществил свой проект на специально построенном для этой цели судне "Фрам". Ход экспедиции широко освещался в мировой прессе.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

20 декабря 1944 г. Ницца

20/XII-1944

Ницца

Дорогой Иван Алексеевич

Вот адрес Алданова:

109 West 84 Street, New York 24

Как Ваше здоровье? Надеюсь, что простуда была пустяшная и Вы уже совсем поправились. А писать я Вам собирался давно, сразу после нашего свидания, но помешали домашние дела: болезни, хлопоты и т. д. Моя тетушка, B. C. Белей¹, у которой я жил, скончалась 16 декабря, и теперь я остался один с сестрой. Жизнь моя еще осложнилась, т. к. сестра моя в полупараличе и ее нельзя оставлять одну дома. А как я поеду в Париж? Будущее тревожит меня еще больше, чем прежде.

Но все это -- мои личные дела. Писать я хотел Вам, конечно, о другом: по поводу Вашей беседы с Роговским и Вашего "отталкивания" от него. Я понимаю, что Вас раздражает самый этот стиль: организация, платформа, кооптация; не знаю что еще. Но очень прошу Вас, не отказывайтесь окончательно от участия в этом деле². Ваше имя, как Вы сами знаете, незаменимо, и Ваш отказ, который станет всем известен, может многих смутить. Между тем, дело скорей хорошее, и нельзя жить совсем в стороне от всего, что делается на свете. Нельзя -- по практическим соображениям: куда-то, к какой-то из враждующих сил приткнуться надо, чтобы не погибнуть. "Друг мой, великий писатель земли русской"³, не поддавайтесь капризу, вызванному неприятным для Вас голосом или улыбкой, -- не все ли равно, кто с Вами говорит, если приемлемо то, о чем он говорит? А что приемлемо, я уверен. Тут нет, во всем этом, ничего, кроме стремления устроить нашу общую жизнь так, чтобы она была и менее трудна, и менее отвратительна, чем может оказаться.

А по существу Вы, конечно, глубоко правы: все это чепуха, и Ваши слова о каких-то там линиях бедра, из-за которых Вы поспорили бы с Львом Николаевичем, конечно, в тысячу раз важнее и содержательнее всех "организаций". Только вот, без чепухи нельзя существовать, и надо делать вид, что "организации" -- тоже очень важная вещь. Во мне, очевидно, гораздо больше робости, чем в Вас: я стесняюсь, и когда мне Р<оговский> (нарицательный) говорит об организации, я слушаю с почтением, хотя скука это для меня такая, что хуже и представить нельзя. Вы прямо говорите, всем своим видом: не мели вздора! Но с той стороны, от "организаций" никогда Вас не поймут, и так как они искренно убеждены, что они соль земли, и делают самое высокое и полезное дело, то в результате ничего кроме "досадного недоразумения" не получится. И практически, недоразумение будет Вам во вред, и будет мешать Вам иметь возможность свободно думать и писать о том, почему бедро так непонятно-прекрасно, для чего Вы созданы.

Вот далось мне это бедро! Я очень жалею, что редко и мало вижу Вас и мало с Вами говорю. Вообще, на своем веку, мало с Вами говорил, а Бог знает, что еще будет и где мы окажемся. О бедре у меня свои соображения, которые, кстати, Вам едва ли были бы по душе. Но конечно, только об этом и стоит думать, говорить или писать, и обо всем, что "около", а остальное вздор. Еще мне хотелось бы поговорить о Пушкине, о котором была у нас тогда мимоходом речь. В сущности, он единственный не-сумасшедший из великих русских писателей, хотя неизвестно еще, что было бы, доживи он до старости. В Вас много от него, от "не дай мне Бог сойти с ума"⁴, и это Вас к нему притягивает. В Лермонтове будущее, почти необозримое русское сумасшествие гораздо ощутительнее.

Простите, дорогой Иван Алексеевич, за эту болтовню. Мне многое хотелось бы Вам сказать, а что именно -- не могу определить точно. Знаете ли, что умер Штейгер? Я прочел это в "Русском Патриоте"⁵ и был этим очень огорчен. Еще из Парижа новость: у Одинца⁶ удар, и недолгая карьера кончилась.

До свидания. Желаю Вам от всей души спокойной и счастливой жизни. Мне, по авторскому беспокойству, очень бы хотелось когда-нибудь почитать Вам кое-что из того, что я сейчас пишу⁷ (хотя бы в защиту Франции) -- но даже если бы Вы захотели слушать, когда и как это сделать! Нечего и мечтать. Я очень занят этим писанием, и как ни совестно признаться, очень его люблю, хотя чужой язык и связывает ужасно.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Белей Вера Семеновна (урожд. Вейнберг, в замужестве Bayley; ?--1944) -- тетка Адамовича, родная сестра его матери, вдова англичанина-миллионера, хозяйка виллы в Ницце, где жили мать и сестра Адамовича и куда он сам каждый год приезжал на лето. Муж Веры Семеновны, Николай Николаевич Белей (правильно было бы Бейли, на английский манер, но в семье Адамовичей его имя произносили на французский лад, и, например, в справочнике "Весь Петербург" он значился как Беллей), был промышленником, директором Русского Общества электрических дорог и электрического освещения, председателем Общества костеобжигающих заводов. Семейству Белей принадлежала квартира в Петербурге (Почтамтская, 20, кв.7, или Морская, 65), в которой Адамович с Ивановыми жили в 1922 г. перед эмиграцией.

² Судя по всему, Адамович предлагал Бунину примкнуть к "Groupe d'action des émigrés russes", сложившейся вокруг В. А. Маклакова во время немецкой оккупации. В июне 1944 г. группа выпустила декларацию, в которой с восхищением отзывалась о военных успехах советской власти и заявляла, что "после всего происшедшего эмиграция не может не признавать ее русской властью". После освобождения Франции группа приступила к организации Объединения русской эмиграции для сближения с советской Россией. Лидеры именно этой группы 12 февраля 1945 г. нанесли визит советскому послу А. Е. Богомолову на рю Гренелль. Учредительное собрание нового объединения состоялось 24 марта 1945 г., почетным председателем был выбран В. А. Маклаков, в правление вошли Е. Ф. Роговский, М. А. Кедров, В. В. Вырубов, А. Ф. Ступницкий, В. Е. Татаринов и другие, в большинстве своем вскоре ставшие, так же как и Адамович с Буниным, сотрудниками газеты "Русские новости".

³ Этими словами обратился к Толстому Тургенев в письме, написанном незадолго до смерти, 11 июля 1883 г.: "Друг мой, вернитесь к литературной деятельности! Ведь этот дар Вам оттуда же, откуда все другое... Друг мой, великий писатель Русской земли -- внемлите моей просьбе!"

⁴ Заглавная строка стихотворения (1833) A. C. Пушкина.

⁵ Автором сообщения о смерти в Швейцарии Анатолия Сергеевича Штейгера (1907--1944) был, видимо, Перикл Ставрович Ставров (1895--1955), в то время председатель Объединения русских писателей и поэтов в Париже: П. С. Поэт. Ан. Штейгер // Русский патриот. 1944. 2 декабря. No 6 (19). С. 6.

⁶ Одинец Дмитрий Михайлович (1883--1950) -- историк права, с начала 1920-х гг. в эмиграции в Польше, член Русского эвакуационного комитета (1921), сотрудник газеты "За свободу", затем во Франции, профессор Сорбонны и Русского народного университета, глава Тургеневской библиотеки (1925--1940), в годы Второй мировой войны -- один из руководителей Союза русских патриотов, редактор газеты "Советский патриот" (1945--1948), в марте 1948 г. депортирован в советскую зону оккупации Германии, затем в Казань, преподаватель Казанского университета (1948--1950).

⁷ Речь идет о книге "L'Autre patrie", опубликованной три года спустя (Paris: Egloff, 1947).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

11 февраля 1945 г. Ницца

11 февраля 45 г.

Ницца

Дорогой Иван Алексеевич

Спасибо за письмо.

Обижаться на Вас за Ваш короткий ответ мне и в голову не приходило, да и вообще я обидеться на Вас не способен.

Очень жаль, что Вы совсем забыли Ниццу. Надеюсь, здоровье Ваше лучше. Познер¹ мне говорил, что здесь будет Ваш вечер, но, по Вашему письму, это были, кажется, лишь его мечты. А о Толстом я у него читаю вовсе не доклад, но десятиминутное вступительное слово к какому-то собранию с музыкой и выступлением самого Познера². Должны между прочим играть "Крейцер<ову> сонату"³. Это уже не первый раз, что Толстого чествуют музыкой, которую он терпеть не мог и после которой, по его мнению, все должны в исступлении броситься друг на друга. Когда все это будет, не знаю.

Между прочим, мне пишет из Парижа Роговский, что о Вас был обстоятельный разговор с советскими властями. То же мне говорил здесь генерал Постовский⁴, только что из Парижа вернувшийся. Советское начальство Вас уважает, чтит, любит, ценит и очень довольно, что Вы оказались не в немецком стане. Оно все о всех знает, а о Вас знает больше, чем Вы думаете: расскажу при встрече.

До свидания, дорогой Иван Алексеевич. Слава Богу, стало тепло. Я через месяц собираюсь в Париж.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Познер Соломон Владимирович (1876--1946) -- издатель, общественный деятель, с 1922 г. в эмиграции, с 1923 г. во Франции, в 1924--1933 гг. секретарь Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции. В начале 1945 г. избран членом правления Союза русских патриотов юга Франции, обратился от имени Союза к видным писателям-эмигрантам с предложением выступить в Ницце с литературными чтениями. Письма И. А. Бунина С. В. Познеру января--февраля 1945 г., написанные в ответ на это обращение, хранятся в архиве Соломона Познера, см.: Кельнер В.Е., Познер В. Комитет помощи русским писателям и ученым во Франции (Из архива Соломона Познера) // Russian Studies. Ежеквартальник русской филологии и культуры (СПб.). 1994. Vol. I. No 1. С. 274. 24 февраля 1949 г. В. Н. Бунина записала в дневнике: "Ян сейчас вспомнил, как папаша Познер приезжал к нему с предложением вступить в "Союз Советских Патриотов". Ян послал его туда же, куда и Гефтера" (РАЛ. MS. 1067/423; Устами Буниных. Т. 3. С. 191).

² Союз русских патриотов юга Франции 4 марта 1945 г. устроил в Ницце собрание, посвященное памяти Л. Н. Толстого, на котором Адамович произнес вступительную речь. См.: Русский патриот. 1945. 10 марта. No 20. С. 4.

³ Т. Г. Сабанеева на собрании исполнила "Лунную сонату" Бетховена.

⁴ Генерал Владимир Иванович Постовский (1886--?) в то время был председателем ниццкого отдела Союза советских патриотов. Двумя годами позже, в ноябре 1947 г., арестован (Русские новости. 1947. 5 декабря. No 131. С. 5), депортирован в СССР и осужден по 58-й статье. Реабилитирован в 1958 г.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

24 марта 1945 г. Ницца

14 avenue Fragonard

Nice

Суббота 24/III

Дорогой Иван Алексеевич

Роговский уехал в Париж, недели на две, и поручил устройство Вашего чтения¹ Кельберину² (Вы его, м<ожет> б<ыть>, помните по Парижу, -- поэт, бывший муж Лиды, а теперь муж Наташи Оболенской).

Зал занят в дневные часы чуть ли не весь апрель. Посовещавшись с Кельбериным, мы решили, что можно устроить чтение и вечером, -- правда? Вечер даже удобнее, т. к. тогда отпадает обязательность воскресенья и Вам придется ночевать в Ницце только одну ночь.

Итак, зал взят на 10 апреля, вторник, 8 1/2 ч. вечера. (Salle Carlonia, rue Macaroni). Билеты уже заказаны. Если у Вас есть какие-либо возражения, будьте добры, сообщите мне как можно скорее. А молчание -- "знак согласия".

Так как устраивать обед перед чтением не годится, то будет ужин, после вечера, в частном доме, где будет для Вас приготовлена и комната. К тому времени Роговский вернется и все возьмет в свои руки. Я собирался ехать числа 8--10-го в Париж, но задержусь на несколько дней, если Вам действительно угодно, чтобы я сказал короткое вступительное слово.

Вот, кажется, все.

До свидания. Надеюсь, что возражений от Вас никаких не последует -- и кланяюсь низко Вере Николаевне и Вам.

Ваш Г. Адамович

"Частный дом" -- большая вилла, где и кровать, и ужин, вероятно, будут хорошие.

-- -- --

¹ Литературный вечер И. А. Бунина был устроен ниццким отделом Союза русских патриотов 10 апреля 1945 г. Вступительное слово на вечере произнес Адамович.

² Кельберин Лазарь Израилевич (1907--1975) -- поэт "незамеченного поколения", критик, секретарь редакции журнала "Числа". Первым браком был женат на Л. Д. Червинской (в 1930--1936), вторым на Наталье Владимировне Оболенской (р. 1910) (всего был женат четыре раза).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

25--30 марта 1945 г. Ницца¹

Дорогой Иван Алексеевич

Конечно, ничего политического -- абсолютно ничего! -- на Вашем вечере не будет. Зная Вас, я посоветовал даже на билетах не упоминать ни о демократии, ни о чем-либо другом.

Ваше желание иметь обратный билет, place louée², передам -- и не сомневаюсь, что все будет сделано. Во всяком случае, к Вашему приезду я проверю, что действительно все сделано.

Думаю, что будет хорошо, если Вы предупредите о часе Вашего приезда, чтобы можно было Вас встретить -- и устроить для Вас отдых перед чтением. Об этом еще сговоримся.

А что Вам читать -- не решаюсь советовать. Вы спрашиваете, "повеселее или посерьезнее<">. По-моему, "посерьезнее". Публика от Вас многого ждет и будет разочарована, если Вы к ней отнесетесь не "серьезно". Два рассказа, минут по 30--40 каждый, или 1 рассказ и какие-нибудь воспоминания. (Если бы недавно не вспоминали тут Толстого³, было бы хорошо прочесть о Толстом -- я ужасно люблю Ваши воспоминания о нем, особенно конец, а то, что они напечатаны⁴, не имеет значения. В них хорошо для чтения то, что они "серьезны" и поддержат характер вечера, который, по-моему, должен быть торжественный и возвышенный. Кстати, не прочтете ли Вы "Германа", -- если не очень длинно?)

Мое "слово" будет длиться минут 10--15. Если начнем в 8 3/4, надо бы кончить в 10 ч. 30 -- или немногим позже, имея в виду ужин. А на следующий день я еду в Париж.

Надеюсь, все сойдет удачно.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Датируется по содержанию.

² Забронированное место (франц.).

³ См. примеч. 2 к No 35.

⁴ Бунин несколько раз публиковал воспоминания о Толстом, наиболее подробно: Бунин И. А. Освобождение Толстого. Париж: YMCA-Press, 1937.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

31 марта 1945 г. Ницца

<открытка, дата на почтовом штемпеле: 31 mars 1945>

14 avenue Fragonard

Nice

Дорогой Иван Алексеевич

Получил сегодня Ваше второе письмо.

Все будет сделано так, как Вы хотите. Только, пожалуйста, предупредите накануне, в котором часу Вы приедете -- чтобы Вас встретить.

Спасибо за добрые слова.

Кланяюсь низко -- и жду.

Ваш Г. А.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

18 апреля 1945 г. Париж

Среда 18/IV--45

39, rue Pascal

chez M. Stavrov

Paris XIII

Дорогой Иван Алексеевич

Пишу Вам из Парижа. Ехать было тяжко, но все-таки лучше, чем я думал, -- а если Вы поедете 1-м классом, то будет совсем хорошо. Разрешений никаких не спрашивают, да у меня их и не было. В полиции мне сказали, за n'a plus d'importance¹.

Видел кое-кого из парижан. Как я и предполагал, сведения Роговского о каком-то особом литературном редакторстве в будущих "Русск<их> новостях" не совсем точны. Редактором будет Ступницкий², хотя это еще и не окончательно установлено.

Здесь жара. "Старожилы не запомнят". Правда, температура как в июле, -- а так как кроме метро сообщения нет, то это не Бог весть как приятно.

Дорогой Иван Алексеевич, хочу Вам обстоятельно сказать о деле, о котором я Вам говорил на ужине у Постовского³. Вы, верно, тогда меня рассеянно слушали, да и не до того было. Дело это -- квартирное.

Если Вы действительно собираетесь осенью уехать в Ялту или в Нью-Йорк, но если при этом хотели бросить Вашу квартиру совсем, то, конечно, вопрос отпадает, т. к. тогда Вы можете за нее взять отступные, и довольно основательные. Но едва ли Вы бросите квартиру совсем, т. к. по возвращении в Париж не найдете ничего. Вот я и прошу Вас, будьте ко мне так добры, отдайте мне Вашу квартиру на время Вашего отсутствия, если только действительно Вы уедете (что будет мне, кстати сказать, ужасно жаль и что никакой квартирой меня не утешит). У меня, как Вы знаете, на руках больная сестра. Я осенью должен ее перевезти в Париж, а жить в отеле ей невозможно. Жилец я аккуратный во всех смыслах, а чтобы Вы не сомневались в моей кредитоспособности, я заплачу Вам вперед за все время Вашего отсутствия. Вообще согласен на все, заранее, а если пишу Вам об этом сейчас, то потому, что боюсь, что в Париже Вы кому-нибудь пообещаете квартиру до меня. Но, конечно, лучше останьтесь в Париже, где и так пусто и грустно, а без Вас будет совсем плохо. Париж, по моему первому впечатлению, очень изменился, и что-то из него как будто вылетело и едва ли вернется. То, да не то, совсем.

До свидания, дорогой Иван Алексеевич -- и надеюсь свидания скорого. Передайте, пожалуйста, низкий поклон Вере Николаевне. Бумага такая, что я еле пишу.

Ваш Г. Адамович

<На полях:> Ставровы⁴ Вам очень кланяются и просят сказать, что ждут Вас с нетерпением.

-- -- --

¹ это теперь не важно (франц.).

² Ступницкий Арсений Федорович (1893--1951) -- журналист, юрист, участник Белого движения, в эмиграции жил в Париже, сотрудник редакции газеты "Последние новости", после Второй мировой войны близок к движению советских патриотов, редактор газеты "Русские новости" (в 1945--1951).

³ Литературный вечер в Ницце 10 апреля 1945 г. завершился ужином у председателя ниццкого отдела Союза советских патриотов генерала В. И. Постовского, у которого Бунин и ночевал (дневниковые записи В. Н. Буниной за 7 и 28 апреля 1945 г. -- РАЛ. MS. 1067/416). За ужином, вероятно, Бунин и поделился с Адамовичем планами уехать из Франции "в Ялту или Нью-Йорк".

⁴ Марина Ивановна Ставрова и ее муж Перикл Ставрович Ставров (1895--1955) -- поэт, прозаик, переводчик, мемуарист. В эмиграции с 1920 г., в Париже с 1926 г. Участник литературного объединения "Круг", член парижского Союза русских писателей и журналистов. В 1939--1944 гг. председатель Объединения русских писателей и поэтов во Франции; с 1949 г. член редколлегии издательства "Рифма". Вернувшись в апреле 1945 г. в освобожденный Париж, Адамович жил в их квартире (39, гае Pascal, Paris 13^е) до начала 1947 г.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

28 октября 1945 г. Париж

28 октября 1945 г., г. Париж

Мой дорогой поэт и друг, извините, что невольно обманул Вас, не пошел с Вами пить водку на балу и немножко спорить насчет Вашего чтения¹, -- я на лекциях всегда как-то шалею и в голове у меня идет чепуха, некий полусон, журчание... Так было и на этот раз, я все бормотал мысленно:

"О, если правда, что в ночи"²,

Оттуда, где плывет эстрада

(Вокруг которой и хрычи,

И молодые толкачи,

И голоногих дев услада)...

"О, если правда, что в ночи"

Я слышу слов твоих ключи, --

"Не правда, не читай, не надо" --

Не умиляйся, не журчи

Мне про Есенинскую "маму" --

И гений, данный Мандельштаму!

Все же мне бы очень хотелось повидать Вас и поговорить обо всем об этом, так что было бы очень хорошо, если бы милые Ставровы позвали Вас и меня как-нибудь на чашку чая. Обнимаю Вас и их.

Ваш Ив. Бунин

-- -- --

¹ 27 октября 1945 г. Адамович выступил с докладом "Четыре поэта (Ахматова, Есенин, Маяковский, Мандельштам)" на первом вечере литературного сборника "Встреча", состоявшемся в Salle des Sociétés Savantes. В газетном отчете сообщалось: "Состоявшаяся в прошлую субботу лекция Г.В. Адамовича <...> собрала многочисленную -- и не только чисто литературную -- аудиторию. Зал "Сосьете Савант" был переполнен <...> Г. Адамович отмечает естественность, непосредственность, простоту, роднящую Есенина с Пушкиным. Тема конечного возвращения на родину -- мотив блудного сына -- является единственной в русской поэзии. <...> Осип Мандельштам, как правильно отметил лектор, до сих пор недостаточно оценен" (-ий. На вечере Г. В. Адамовича: "Четыре поэта" // Русские новости. 1945. 2 ноября. No 25. С. 4). В тот же день Российское спортивное общество устраивало первый послевоенный праздник и бал в Salle Huyghens.

² Бунин пародирует стихотворение Адамовича, открывающееся строкой пушкинского "Заклинания" (1830): "О, если правда, что в ночи..." / Не правда. Не читай, не надо..." (впервые: Современные записки. 1937. No 64. С. 151).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

8 мая 1946 г. Париж

39 rue Pascal

Paris 13

Gob. 40--28

8/V--46

Дорогой Иван Алексеевич

Помните, я говорил Вам о Ваших балетных поклонницах -- сестрах Гржебиных¹, -- которые очень хотели бы пригласить Вас к себе? Тогда это не состоялось -- но если Вы свободны в понедельник, 13-го, вечером, они были бы счастливы видеть Вас у себя.

Живут они на Монпарнассе. В случае Вашего согласия буду Вас ждать в 8 3/4 ч. веч. в Café du Dôme² -- оттуда до них два шага.

Надеюсь, Вы известите меня -- да или нет. Буду очень рад, если да, чтобы провести с Вами вечер, надеюсь приятный.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ У издателя Зиновия Исаевича Гржебина (1877--1929) было три дочери: Лия (домашнее имя Ляля; 1906--1989), Ирина (домашнее имя Буба или Бэби; 1907--1994) и Елена (Капа; 1909--1990). Наибольшую известность в качестве танцовщицы, хореографа и педагога получила Ирина, создавшая в Париже хореографическую школу русского балета и ансамбль "Русский балет Ирины Гржебиной". Балетная студия Ирины Гржебиной находилась по адресу: 11, rue Jules Chaplain. Подробнее о семье см.: Гржебина Е. З. И. Гржебин -- издатель (по документам и воспоминаниям его дочери) // Solanus. 1987. Vol. I. P.4--40; -- то же в кн.: Евреи в культуре русского зарубежья: Сборник статей, публикаций, мемуаров и эссе. Вып. 1. Иерусалим, 1992. С. 146--168; -- то же в кн.: Опыты: Эссе, публикации, рецензии, хроника. СПб.; Париж, 1994. No 1. С. 177--206.

² Café du Dôme (108, Boulevard du Montparnasse) -- одно из старейших кафе на перекрестке Вавен, открытое в самом начале XX в., еще до "Ротонды" (105, Boulevard du Montparnasse), появившейся в 1911 г. В 1924 г. к этим двум заведениям добавился бар Le Select (99, Boulevard du Montparnasse), a в 1927 г. -- Le Coupole (102, Boulevard du Montparnasse). Эти заведения и были наиболее частым местом встреч русских "монпарно" вплоть до Второй мировой войны. Во всех четырех кафе Адамович бывал многократно, там и были написаны многие из его статей. После войны кафе были открыты вновь и существуют до сих пор, но былая атмосфера туда уже не вернулась.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

10 июля 1946 г. Париж

39 гае Pascal

10 июля 46

Дорогой Иван Алексеевич

Я на днях уезжаю в Ниццу -- и очень хотел бы Вас видеть. В субботу и воскресенье на Монпарнассе будет столпотворение -- 14 июля!¹ -- а вот понедельник день тихий. Не придете ли Вы посидеть в Coupole²? Будет Бродский³. Надеюсь, Вы свободны -- и придете. Кстати, и "Доминик"⁴открылся.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ 14 июля во Франции -- национальный праздник, День взятия Бастилии, традиционно сопровождающийся всенародными гуляньями.

² Le Coupole (102, Boulevard du Montparnasse) -- парижское кафе на перекрестке бульваров Распай и Монпарнас, основанное в 1927 г. и вновь открывшееся после войны.

³ Борис Бродский (1901--?) -- журналист, в эмиграции сотрудник "Последних новостей", после войны "Русских новостей", в 1951 г. выслан из Франции с группой членов Союза советских патриотов.

⁴ Популярный в эмигрантской среде ресторан был открыт в 1927 г. театральным критиком Львом Адольфовичем Аронсоном (1893--1984) в одном из самых бойких мест Парижа, у легендарного перекрестка бульваров Распай и Монпарнас (19, гае Bréa). Во время войны Аронсон, которого чаще именовали по названию заведения Доминик, скрывался в "свободной зоне", но, как только представилась возможность, вернулся в Париж, и работа ресторана возобновилась. Подробнее см.: Носик Борис. "На бульваре Распай господин Доминик у руля" // Евреи в культуре русского зарубежья. Т. IV. Иерусалим, 1995. С. 504--512.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

29 сентября 1946 г. Ницца

Nice

14 av. Fragonard

29 сент. 46

Дорогая Вера Николаевна

Шлю Вам ко дню Вашего Ангела самые искренние поздравления и лучшие пожелания. Не откажите передать поздравления и низкий поклон дорогому Ивану Алексеевичу. Надеюсь быть вскоре в Париже и найти Вас и его в добром здравии и хорошем расположении духа. Конечно, особенно радоваться нечему, но я все утешаю себя тем, что могло бы все быть и хуже. Это мудрость старинная и испытанная, которую я с годами все больше ценю.

Надеюсь, что Вы приятно проведете день Ваших именин и будете окружены друзьями и людьми, которые Вас любят.

Преданный Вам

Г. Адамович

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

11 декабря 1946 г. Париж

11 дек. 1946

39 rue Pascal

Paris 13^e

Дорогой Иван Алексеевич

С будущей недели в "Русск<их> Нов<остях>" будет "литературная страница" -- дважды в месяц.

Каждый раз на этой странице будет одно стихотворение, -- и так как стихами ведаю я, то я очень бы хотел, чтобы для открытия были стихи Ваши¹.

Не будете ли Вы добры -- если согласны -- прислать мне одно небольшое стихотворение? (Нигде еще не напечатанное, конечно.) Не знаю, говорил ли с Вами об этом Ступницкий. Он, кажется, у Вас вчера был.

О гонорарах ничего сказать не могу, но думаю, что торговаться с Вами редакция не станет.

Очень жалею, что не был в субботу на Монпарнассе. Никак не мог.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ 20 декабря 1946 г. в "Русских новостях" (No 84. С. 4) было напечатано (без заглавия) стихотворение Бунина "Ночная прогулка" ("Смотрит луна на поляны лесные..."). Позже было опубликовано еще одно стихотворение Бунина (тоже без заглавия) "Nel mezzo del camin di nostra vita" ("Дни близ Неаполя в апреле...") (Русские новости. 1947. No 100. 2 мая. С. 6).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

23 декабря 1946 г. Париж

Paris

23 дек. 46 г.

Дорогой Иван Алексеевич

Я сейчас говорил с Ириной Грэм¹. Она ждет нас в среду, 25-го, в 7 1/2 ч. веч<ера> у себя.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Русско-американская писательница итальянского происхождения Ирина Грэм (по мужу Graham; урожд. Sartini d'Albe; 1910--1996) родилась в Генуе, детство и юность провела в Харбине и Шанхае, где окончила школу и начала печататься. В середине 1930-х гг. вышла замуж за Томаса Грэма. В 1942 г. муж был интернирован японцами. В январе 1944 г. Ирина нашла его и провела с ним полтора года в концентрационном лагере. После войны была подругой Артура Лурье и пробовала писать либретто опер. В 1947 г. переехала в США, сменила десятки работ, затем до конца жизни была сотрудницей Толстовского фонда. На русском языке в конце 1940-х гг. печаталась в журнале "Новоселье" и, под разными псевдонимами, в эмигрантских и американских газетах.

20 декабря 1946 г. Ирина Грэм писала Бунину: "Слышала, что Вы замерзаете, сидите в шубе и готовы бежать на край света. Не согласитесь ли поужинать у меня, назначив любой удобный для Вас день? Одновременно пишу Адамовичу, Вы уж с ним сговоритесь, чтоб прийти вам вместе. Буду страшно счастлива видеть Вас <...>. Уезжаю в Нью-Йорк через месяц" (РАЛ. MS. 1066/2859).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

16 января 1947 г. Париж

16 янв. 47 г.

Из моего сборника "Жемчужины мировой литературы":

1) Высоко в горы вполз уж и лег там...

М. Горький. Начало "Песни об уже и соколе" (которого уж, не будучи смертоносным гадом, все-таки насмерть укусил в сердце, -- как раз в сердце, сквозь перья и костяной хлуп). Начало замечательное и в звуковом отношении: "вполз уж и лег там".

2) Из рассказа Горького "Старуха Изергиль": "И тогда Данко вырвал из своей груди свое пылающее сердце.

И оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, пала она, эта злобная тьма, в гнилой зев болота.

-- Идем! -- крикнул Данко и бросился вперед, высоко держа свое горящее сердце и освещая им путь людям!"

Дорогому Г. В. Адамовичу на память от Ив. Бунина.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

19 января 1947 г. Париж

39 rue Pascal

Paris 13^e

19 янв. 47

Дорогой Иван Алексеевич

Спасибо за цитаты из Горького, но жаль, что Вы не приписали ничего от себя -- как Ваше здоровье.

А цитаты действительно замечательные. Но с Горького и не спрашивается, а вот у Гумилева я недавно нашел такую строчку:

Бродят бешеные волки по дороге скрипачей...¹

Причем все это надо понимать иносказательно, т.к. волки не волки и скрипачи не скрипачи.

Какой ужасный вздор, а ведь Гумилев был мэтром именно по части стиля.

Бахрах² мне говорил, что Вы уже выходите.

Скоро ли Вы едете на юг к Роговскому³?

До свидания.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Из стихотворения Гумилева "Волшебная скрипка ("Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка...")" (1907), посвященного Валерию Брюсову.

² Близкий друг Адамовича Александр Васильевич Бахрах (1902--1985) в 1940-- 1944 гг. жил в доме Бунина в Грассе, в 1945--1949 гг. вместе с Адамовичем был постоянным сотрудником газеты "Русские новости".

³ Бунин собирался поехать на Лазурный берег в Русский дом в Жуан-ле-Пен (около Антиб), однако из-за состояния здоровья поездку пришлось отложить. Приехавший в Париж Роговский хотел сам отвезти Бунина в Русский дом. В письме к Цетлиной от 19 февраля 1947 г. В. Н. Бунина сообщает: "Роговский все еще здесь. Он ждал выздоровления И<вана> А<лексеевича>, чтобы его сопровождать" (Минувшее. Вып. 8. 1989. С. 313). В результате 16 марта Роговский отвез в Жуан-ле-Пен Тэффи, Бунин же приехал туда лишь 23 марта и прожил до начала июня 1947 г. Подробнее см.: Переписка Тэффи с И. А. и В. Н. Буниными: 1939--1948 (2 часть) / Публ. Р. Дэвиса и Э. Хейбер // Диаспора. Вып. 2. 2001. С. 536--537.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

20 января 1947 г. Париж

20.I.47

Нет, дорогой мой, Бахрах распускает, как всегда, ложные слухи: я еще никуда не выхожу, все лежу в постели и от скуки, лежа, пишу кое-кому всякую чепуху (вроде той, что Вам послал, перелистывая Горького).

А читали ли Вы в "Сов<етском> Патр<иоте>" мысли великих людей о писательстве? На первом месте -- М. И. Калинин, дальше -- Гораций!¹Ей-Богу!

Е. б. ж. (если буду жив), надеюсь уехать на юг к началу февраля. И, м<ожет> б<ыть>, все же увижу Вас до отъезда.

Неизменно любящий Вас

Ив. Б.

P. S. Что за строчка из Гумилева? Шутка, конечно?

-- -- --

¹ Подборку составляли высказывания М. И. Калинина, Н. С. Лескова, Горация, М. В. Ломоносова, Шота Руставели, В. Г. Белинского, М. Горького и Бюффона (Мысли и афоризмы: О литературном труде, языке и стиле // Советский патриот. 1947. 17 января. No 117. С. 4).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

22 мая 1947 г. Жуан-ле-Пен

22.V.47

Что с Вами, мой дорогой поэт? "Радушие, благодушие и вежливость редакции "Ориона" дошли до того, что..."¹. Тон такой, точно эта редакция дошла чуть не до геркулесовых столпов! И почему Вы не поражаетесь "радушием, благодушием", напр<имер>, "Нового журнала", дошедшего до того, что я в нем уже лет пять и до последнего дня печатаюсь по этой самой теперь уже почему-то преступной старой орфографии? И откуда Вы взяли, что "редакция склонилась" (!!) перед моим "капризом и к тому же несомненно мимолетным" -- т.е. почему Вы думаете, что я "капризничаю"! Побойтесь Бога! При чем тут "каприз"? Писал человек чуть не столетие грамотно -- и вдруг оказалось, что он не перешел ни с того ни с сего на заборную орфографию только "по капризу"! (насчет которого Вы почему-то уверены, что он "мимолетный несомненно"). Что случилось? Россия вместе с союзниками победила Германию: очень рад, но почему вследствие этого я вдруг должен был начать писать, как Михрютка?

Ваш Иван Бунин

-- -- --

¹ Бунин цитирует статью Адамовича, посвященную альманаху "Орион": Адамович Г. Литературные заметки: "Орион". Молодые поэты // Русские новости. 1947. 16 мая. No 102. С. 6.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

25 мая 1947 г. Париж

9, Boulevard Edgar Quinet

Paris, XIV

Воскресенье, 25-го мая 1947

Дорогой Иван Алексеевич

Я предчувствовал, конечно, Ваш гнев¹, но не предполагал его в таких размерах!

Поверьте, желания Вас раздражать или обижать у меня не было, а поспорить с Буниным или даже уличить его в "капризе" все-таки слишком занятно, чтоб от этого удержаться. Да и читателям интересно.

А в сущности, все это пустяки. Я сам предпочитаю орфографию старую, но сейчас это вопрос политический, а не орфографический, и в этом-то все и дело. Если бы я был редактором журнала, и Пушкин прислал бы мне стихи с требованием оставить "ѣ" и "ъ", я бы стихи ему вернул.

Конечно, старая орфография лучше. Но нет никакой надежды ее отстоять и Россию к ней вновь обратить. Никакой надежды. Значит, не надо и упорствовать на позициях безнадежных, да и не таких уж и верных. С орфографией заодно мы можем при таком поведении погубить и многое другое, что нам много дороже. Вот почему я вернул бы Пушкину -- и Вам, дорогой Иван Алексеевич, -- стихи, ни минуты не колеблясь.

Надеюсь все-таки, что Вы на меня не очень сердитесь, и надеюсь на Ваше великодушие. Кстати, я так спутался с орфографией, что пишу сразу по обоим (или по обеим).

А вот вчера было собрание Союза Писателей вроде как с орфографическими раздорами! Зеелер² внес предложение исключить советских граждан, причем заявил, что "политика тут ни при чем". Ему резонно ответили, что непонятно, отчего он не исключает греков и персов -- если политика ни при чем? Кончилось все таким криком, что чуть не дошло до драки. Зачем они этот вопрос подняли и зачем врать, что это "вне политики"? Зайцев молчал, но, кажется, понял, что они сами разваливают Союз³.

Слышал, что Вы скоро возвращаетесь, и очень этому рад. Впрочем, если Вы меня больше знать не желаете, то какая же мне от Вашего возвращения радость?

Ваш в угрызениях совести и раскаянии

Г. Адамович

-- -- --

¹ Речь о вызвавшей недовольство Бунина статье Адамовича, посвященной альманаху "Орион". См. примеч.1 к No 49.

² Зеелер Владимир Феофилович (1874--1954) -- общественно-политический деятель, журналист, юрист, член партии кадетов, городской голова Ростова-на-Дону (1917), министр внутренних дел в правительстве А. И. Деникина (1919--1920), с 1920 г. в эмиграции в Париже, один из руководителей Земгора, секретарь Союза русских адвокатов во Франции, один из организаторов (1921), затем генеральный секретарь парижского Союза русских писателей и журналистов, член редколлегии газеты "Русская мысль" (с 1947 г.).

³ Имеется в виду собрание парижского Союза русских писателей и журналистов 24 мая 1947 г., на котором секретарь Союза Зеелер предложил "исключить из Союза всех членов его, имеющих советское гражданство <...> его осудили, главным образом, члены Союза, не-советские граждане: В. Н. Бунина, А. Вельмин (председательствующий на собрании), Корвин-Пиотровский, Л. Зуров, А. Шик, В. Малянтович, В. Варшавский с большой убедительностью выступали против попытки провести черту между русскими, советскими и не-советскими, проживающими за границей" (Покушение с негодными средствами // Русские новости. 1947. 30 мая. No 104. С. 5). Резолюция собрала 26 голосов "за" при 24 "против" и 2 воздержавшихся. Хотя по уставу для принятия подобной резолюции требовалось две трети голосов, непримиримые решили считать ее принятой, ограничившись простым большинством голосов. В знак протеста из Союза вышла большая группа писателей. Изменения в устав были внесены после выборов нового правления, на собрании 22 ноября 1947 г., после чего из членов Союза вышел еще ряд писателей, в их числе Г. В. Адамович, В. Н. Муромцева-Бунина, A. B. Бахрах, B. C. Варшавский, Л. Ф. Зуров, А. П. Ладинский, Ю. К. Терапиано, Г. И. Газданов. Через две недели письмом в правление о своем выходе из Союза заявил также И. А. Бунин. Подробнее см.: Русские новости. 1947. 13 июня. No 106; 5 декабря. No 131; 26 декабря. No 134; Русская мысль. 1947. 26 апреля. No 2; 29 ноября. No 33).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

25--27 июня 1947 г. Париж

25 июня 1947 г.

Райское древо

В старой книге картинка: свивается зыбко по Древу,

Водит, тянется в воздухе плоской головкой своей,

Ищет жалом дрожащим нагую прекрасную Еву

Искушающий Змей.

И стройна, высока долу взором поникшая Ева,

И к ноге ее круглой склоняется гривою Лев,

И в короне Павлин громко кличет с цветущего Древа

О блаженном стыде искушаемых дев --

     Ив. Бунин

Дорогой поэт, это к нашему вчерашнему "восточному" разговору у Ремизова, -- стишки, написанны<е> мною в 1916 г. и напечатанные в "Летописи" Горького¹.

Ваш скромный собрат по лире.

27 июня

P.S. Хотел послать Вам этот листок, но не нашел Вашего адреса. Нынче вечером узнаю у Марии Ивановны² и пошлю. А зачем? "Слаб в борьбе с тщеславием!" Это из дневников Толстого за 1910 год, которые как раз перечитываю. "Советское" издание -- и представьте: все дневники напечатаны по старой орфографии³.

-- -- --

¹ Бунин приводит с разночтениями и без второй строфы собственное стихотворение, напечатанное в "Летописи" (1916. No 6. С. 65). Более поздняя редакция стихотворения напечатана в сб. "Весной, в Иудее" под названием "Искушение" и с датой 1952 г. (Бунин И. А. Весной, в Иудее. Роза Иерихона. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952. С. 87).

² М. И. Ставрова.

³ При публикации дневников Толстого в академическом Собрании сочинений старая орфография была сохранена: Толстой Л. H. ПСС: В 90 т. М., 1934. Т. 58.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

15 июля 1947 г. Париж

15.VII.47

Cher Monsieur et ami, очень благодарю Вас за Вашу отличную книгу¹, которую я начал, -- за недосугом только начал, -- читать с отменным удовольствием. С большой грустью слышу, что Вы скоро уезжаете и что мне, м<ожет> б<ыть>, не придется видеть Вас до Вашего отъезда. (Когда именно Вы уезжаете?) А есть о чем поговорить, -- между прочим, и о двух Ваших статейках 1937 г., вчера найденных мною при разборе моего "архива": это Ваши фельетоны об "Освобождении Толстого"² и о Чехове и Горьком³. Последнее -- нечто поистине чудовищное. Недурно, конечно, и первое: хвала Ленину за его суждения о Толстом, -- "как почти всегда у Ленина, ядовито-умные и насмешливо-меткие, -- вспомните, напр<имер>, его знаменитую фразу о рисовых котлетах"⁴, -- да, так и сказано: "знаменитую", т.е. на весь мир прогремевшую и совершенно убившую Толстого этими рисовыми котлетами; хвала Мережковскому за его тоже знаменитые, бесчисленные шашлыки на одном и том же вертеле, -- "параллелизмы и тезисы от тезисов и антитезисов"⁵, т.е. нечто беспримерное по литературщине самой пошлейшей; хвалы Горькому за его воспоминания о Толстом⁶, лживость, топорная брехня которых достойна рваных ноздрей и каторги... Но второе, второе! Перечитайте этот фельетон, только сперва всюду обрейте у себя волосы, чтобы они не стали у Вас дыбом!⁷ Впрочем, может быть, Вы и теперь, т.е. через десять лет, не откажетесь от этого фельетона? Нет, не могу верить! В общем, это, конечно, неопровержимо: "не обернется слива грушей", не расцветут "средь простенка" "цветы сухие как лучины, от естественной причины"; но ведь бывают же исключения...

Мой "безотчетно дорогой" поэт, -- слова в кавычках взяты мною из надписи, которую сделал мне на своей книге "Звезды в аду" Мамченко⁸, -- пожалуйста, не вздумайте обидеться на меня: "я человек очень нелепый и грубый, и душа у меня неизлечимо больна"⁹, как писал Ваш Горький Чехову. Неизменно любящий Вас

Ив. Б.

P.S. Чехов ходил твердо, прямо, мерно. Как истый сын своего отца. И вдруг Т<олстой> будто высказал: "как барышня"¹⁰.0, Горький! О, у<еби> его м<ать>!

-- -- --

¹ Речь о книге: Adamovitch G. L'Autre patrie. Paris: Egloff, 1947.

² Адамович Г. Литературные заметки // Последние новости. 1937. 23 сентября. No 6025. С. 3.

³ Адамович Г. Чехов и Горький // Последние новости. 1938. 17 февраля. No 6172. С. 3.

⁴ В своем отзыве о книге Бунина "Освобождение Толстого" (Париж: YMCA-Press, 1937) Адамович писал о том, что Бунин спорит "даже с Лениным, но на этом долго не задерживается, а с презрением отшвыривает самоуверенные и довольно поверхностные статейки, почитающиеся в казенной русской критике образцом гениальности. (Поверхностные, но, как почти всегда у Ленина, ядовито-умные и насмешливо-метко написанные: вспомните, например, знаменитую фразу о "рисовых котлетках")" (Адамович Г. Литературные заметки // Последние новости. 1937. 23 сентября. No 6025. С. 3).

⁵ Имеется в виду рассуждение Адамовича: "Мережковский назвал Толстого, в противоположность Достоевскому, "тайновидцем плоти", отрицая за ним "тайновидение духа". Тут сказалась не только присущая Мережковскому склонность везде искать параллелизм и от тезиса и антитезы идти к синтезу, но и нечто гораздо более глубокое, более органическое. Все знают, что Мережковский не любит (в сущности, даже не выносит, сколько бы ни говорил о своем преклонении и уважении!) Толстого и боготворит Достоевского; все знают, что Бунин не выносит Достоевского и беспредельно чтит Толстого. Для Мережковского у Толстого "мало духа". Не играя словами, можно было бы сказать, что он около Толстого задыхается от отсутствия того особого, пост-романтического, разреженного, леденящего эфира, которым, как и многие люди его склада, он только и может дышать, и который в таком изобилии разлит у Достоевского" (Адамович Г. Литературные заметки // Последние новости. 1937. 23 сентября. No 6025. С. 3).

⁶ В своей статье Адамович писал: "Горьковские воспоминания о Толстом высоко оценены у нас почти всеми, -- даже теми, кто вовсе не склонен признавать Горького великим художником. Как-то пришлось слышать от человека, в высшей степени взыскательного и в литературе известного, что эти воспоминания -- "лучшее, что Горький написал". Действительно, они очень картинны, очень искусны, -- если даже грешат чрезмерным стремлением избавить Толстого от всякой "иконописности". Бунин отзывается о них, как о "безмерно-лживых чуть ли не на каждом шагу" <...> Бунин с необычайной остротой чувствует всякую фальшь в рассказах о Толстом, и размашистый горьковский набросок для него так же неприемлем, вероятно, даже мучителен, как и попытки создать из Толстого "благостного старца", изрекающего истины и своим "легендарным уходом давшего культурному миру незабываемый урок". Бунина ужасает всякая риторика -- и в этом отношении он так болезненно щепетилен, что иногда достаточно одного сомнительного слова, чтобы подорвать его доверие" (Адамович Г. Литературные заметки // Последние новости. 1937. 23 сентября. No 6025. С. 3).

⁷ В статье Адамовича, посвященной вышедшему в Москве сборнику "Чехов и Горький", Бунину могло не понравиться многое, в особенности ее завершение: "Мне хочется, в заключение, отметить отношение Горького к Бунину. До самых последних лет жизни он неизменно выделял его из всех современных русских писателей <...> Что же, хороший вкус! -- скажут некоторые. Нет, не только хороший вкус. В тех обстоятельствах, при которых все это написано, -- признак беспристрастия и даже благородства" (Адамович Г. Чехов и Горький // Последние новости. 1938. 17 февраля. No 6172. С. 3).

⁸ "Звезды в аду" (Париж, 1946) -- послевоенный сборник Виктора Андреевича Мамченко (1901--1982), включавший стихи 1936--1946 гг.

⁹ Слова из письма Горького Чехову, написанного между 21 и 28 ноября 1898 г. См. примеч.7 к No 53.

¹⁰ Бунин имеет в виду процитированные Адамовичем в статье слова Толстого о Чехове, приведенные Горьким в его воспоминаниях "Лев Толстой" (1919). У Горького: "Ах, какой милый, прекрасный человек: скромный, тихий, точно барышня. И ходит, как барышня".

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

16--18 июля 1947 г. Париж

16.VII.47

Это все для Вашего архива, мой любезный друг. Позавчера послал Вам несколько шутливое письмо (главным образом насчет Вашего фельетона 37 года "Чехов и Горький"), теперь пишу уже серьезнее.

Об одной брехне Горького на Толстого, будто Т<олстой> сказал про Чехова, что он, Чехов, "скромный, тихий, точно барышня, и ходит, как барышня"¹, я уже писал Вам. Почему это брехня? Потому, что, во-первых, Г<орький> всегда вкладывал в уста Т<олсто>го совершенно не свойственный Т<олсто>му язык, вложил и тут, а во-вторых, потому, что такой "проницательный" человек, как Т<олстой>, никак не мог не видеть, что Ч<ехов>, ходивший именно как сын своего сурового отца-лавочника, высокий, широко<ко>стый, и на людях всегда бывший несколько суровым, сугубо сдержанным, ничуть не был похож на барышню (и, кстати сказать, никогда не "робел"). Это я Вам уже писал. Теперь прибавлю, почему именно нужна была Г<орько>му эта брехня, как и многие, многие другие брехни его: потому, что он всегда действовал в этих случаях очень расчетливо, -- много раз противопоставлял свою силу, свой нахрап, свой "челкашизм" выдуманной им, Г<орьк>им, "тихости", бессильной "грусти" своего соперника, Чехова, раз даже сказал про него приблизительно так (пустив на свои глаза актерскую слезу, на которую он был такой мастер): "Глянешь иногда на Чехова -- и подумаешь: взять бы тебя, несчастного, на руки и унести куда-нибудь подальше от всей пошлости, окружающей тебя". Видите, мол, каков Чехов -- и каков я, могущий "взять его на руки". Вовсе недаром кому-то писал Г<орький>, на-пр<имер>, в 1913 г. про Чехова и про меня (то, что Вы цитируете в Вашем фельетоне): "Очень рекомендую вниманию Вашему Чехова и Бунина. Оба с изумительной силой чувствовали значение обыденного и прекрасно изображали его"². Видите, как опять ловко: так хвалит нас, что кому же придет в голову, что он роет нам с Ч<еховым> некоторую яму: Ч<ехов> и Б<унин>, мол, годны только на "чувствование обыденного", в то время, как он, Г<орький>, "сокол", "буревестник" и т.д. (Ловкость вроде той, которой так часто пользовалась в своих похвалах и Гиппиус. <Приписка на полях:> Напр<имер>, в таком роде: "Бунин прекрасное неподвижное озеро"³.) Ради прославления, утверждения своего челкашеского "романтизма" Г<орький> соврал, будто Толстой раз сказал ему нечто в таком роде: "Вы, конечно, не можете мне нравиться, потому, что Вы романтик"⁴. Опять ловкость, которую не поймут бесчисленные дураки, да и как же понять, как не поверить Горькому? Ведь как смело человек говорит: "Я Толстому не нравился...". А почему? "Я романтик".

18.VII.47

Вы писали, дорогой мой, еще так: Чехов и Г<орький> остались "парой", как Корнель и Расин, Вольтер и Руссо, Шиллер и Гете, Пушкин и Лермонтов, Толстой и Достоевский...⁵ Будь я Сагайдачный⁶, а вы -- мой пленный татарин, я бы вас посадил за это на кол!

Вы спокойно выписывали первое письмо Г<орько>го к Чехову: "Хочу что-то написать вам, А<нтон> П<авлович>. Я беззаветно, искреннейше люблю вас с младых ногтей моих... Эх, чорт возьми, -- жму вашу руку, руку художника и сердечного, грустного человека, должно быть, -- да? Ваш талант -- дух чистый и ясный, но опутанный узами земли, подлыми узами будничной жизни... Пусть он рыдает, зов к небу и в рыданиях ясно слышен... Не обижайтесь на меня. Я -- человек очень нелепый и грубый, а душа у меня неизлечимо больна, как, впрочем, и следует быть душе человека думающего..."⁷.

Ну, чем не Шиллер? И хорошего же Вы мнения о Чехове, -- Вы вопросительно, неуверенно прибавляете: "Не покоробило ли Чехова хотя бы чуть-чуть это письмо?" -- хотя от такого письма не Чехова, а даже свинью стошнило бы! Вы скажете: "но ведь Чехов столько раз превозносил Г<орького> и в письмах к нему самому, и к жене, и мало ли еще к кому, да и Толстой его хвалил..." Я не ожидал, что Вы столь доверчивы! Чехов однажды, прочитав известие о смерти Соловцова, написал при мне телеграмму соловцовской труппе в Киев вроде того, что это великая потеря для русского театра, смерть такого удивительного, замечательного актера, как Соловцов, и я как дурак воскликнул: "Ант<он> Павл<ович>, но давно ли вы говорили как раз про Соловцова..." -- и он меня перебил: "Мало ли что пишется в письмах и телеграммах. Соловцов был очень пошлый актер, да ведь не могу же я это телеграфировать его театру!"⁸ И о Г<орьк>ом я много, много раз слышал от Чехова, глаз на глаз с ним, такой хохот, такие суждения, что до сих пор дивлюсь его хвалебным, даже до отвращения, письмам Г<орько>му. А что писал Т<олстой> в своих дневниках о Г<орьком>!⁹

Мне уже очень надоело это письмо, но не могу не прибавить еще два слова, -- о такой Вашей фразе: "Чеховской скромности, чеховской готовности "распластаться" перед Толстым, сознания своего ничтожества перед ним, не было у Горького и в помине". Бог мой, имени не подберу такой дикой выдумке на Чехова! На кол, на кол собственными руками посадил бы Вас!

Нынче получил Ваше письмо¹⁰, ответ на мое предыдущее и очень благодарю Вас за него. Нет, книгу Вашу я действительно начал читать и она потому "отличная", что отличается большим благородством тона. В субботу поеду на Монпарнасс и, м<ожет> б<ыть>, увижу Вас. Пока целую!

Ив. Б.

P.S. Извините, что так грязно и такой дрожащей рукой пишу, -- очень нездоровится.

-- -- --

¹ Из очерка Горького "Лев Толстой" (1919--1923) -- Горький М. Собр. соч. Т. 16. С. 289.

² Ср. в письме Горького к неизвестному адресату от февраля 1913 г.: "Очень рекомендую вниманию вашему Чехова и Бунина, -- не для подражания, конечно, а для изучения их приемов. Оба они с изумительной силою чувствовали значение обыденного и прекрасно изображали его" (М. Горький. Материалы и исследования / Под ред. В. А. Десницкого. Вып. 1. Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1934. С. 344).

³ Имеется в виду статья Гиппиус, в которой речь шла о "трагедии неподвижности" (курсив Гиппиус) в творчестве Бунина: "Не то жаль, что течение литературы, движение, прошло мимо него, и что не понял он движения <...>. А, вот, понять, что он всего этого не понимает, -- он мог бы; и мне жаль и обидно за Бунина, что такого простого понимания у него нет. Это изменило бы многое для него самого. По-новому увидел бы он, как прекрасно его широкое озеро" (Крайний А. Литературные размышления//Числа. 1930. No 1. С. 148--149).

⁴ Бунин по памяти передает свое впечатление от очерка Горького "Лев Толстой". В очерке Горький приводит два высказывания Толстого в свой адрес: "А рассказываете Вы лучше, чем пишете. Нет, Вы -- романтик, сочинитель, уж сознайтесь!"; "Вы -- романтик, а романтики должны быть монархистами, такими они и были всегда" (Горький М. Собр. соч. Т. 16. С. 306).

⁵ Адамович в статье писал: "Успех Чехова с тех пор расширился, а в особенности углубился. Ореол Горького чуть-чуть поблек, независимо даже от оценки его деятельности в последнее десятилетие <...> Но все-таки Чехов и Горький остались "парой", одной из тех пар, к составлению которых склонно наше воображение: Корнель и Расин, Вольтер и Руссо, Шиллер и Гете, Пушкин и Лермонтов, Толстой и Достоевский" (Адамович Г. Чехов и Горький // Последние новости. 1938. 17 февраля. No 6172. С. 3).

⁶ Сагайдачный (Конашевич-Сагайдачный) Петр Кононович (?--1622) -- украинский политический и военный деятель, гетман реестрового казачества.

⁷ Бунин дает неточную цитату. В своем первом письме Чехову, датированном концом октября 1898 г., Горький писал: "B. C. Миролюбов сообщил мне, что Вы выразили желание получить мои книжки. Посылаю их и, пользуясь случаем, хочу что-то написать вам, Антон Павлович.

Собственно говоря -- я хотел бы объясниться Вам в искреннейшей горячей любви, кою беззаветно питаю к Вам со времен младых ногтей моих <...> Эх, чорт возьми, -- жму руку Вашу, -- руку художника и сердечного, грустного человека, должно быть, -- да? <...>

Вы, может быть, тоже посмеетесь над моим письмом, ибо -- чувствую, пишу ерунду, бессвязное и восторженное что-то, но это, видите ли, потому все так глупо, что исходит от сердца <...> Ваш талант -- дух чистый и ясный, но опутанный узами земли -- подлыми узами будничной жизни, и потому он тоскует. Пусть его рыдает -- зов к небу и в рыданиях ясно слышен" (Горький М. ПСС. Письма: В 24 т. М.: Наука, 1997. Т. 1. С. 283--284).

Последние процитированные Буниным фразы -- из второго письма Горького Чехову, написанного между 21 и 28 ноября 1898 г.: "Не обижайтесь на меня, если я что-нибудь неладно сказал. Я человек очень нелепый и грубый, а душа у меня неизлечимо больна. Как, впрочем, и следует быть душе человека думающего..." (Там же. С. 292).

⁸ Соловцов Николай Николаевич (наст. фам. Федоров; 1857--1902) -- актер, режиссер, антрепренер, создатель "Товарищества драматических артистов" (1891) в Киеве, с 1893 г. ставшего антрепризой Соловцова, одним из лучших провинциальных театров. В 10-м томе ПСС Чехова упомянутая телеграмма от января 1902 г. включена в раздел несохранившихся и ненайденных писем (No 1396).

⁹ Отзывы Л. Н. Толстого о Горьком в дневниках, скорее, нейтральны, во всяком случае по сравнению с отзывами о многих других современниках.

¹⁰ См. письмо 54, которое Бунин получил на следующий день после того, как написал первую часть своего послания.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

17 июля 1947 г. Париж

Paris, 17 июля 1947

Дорогой Иван Алексеевич

Я уезжаю в Ниццу в субботу или -- самое позднее -- в воскресенье. В субботу вечером, если не уеду, может быть, буду на Монпарнассе, хотя и не уверен в этом. А Вы не придете? Сегодня "прилетала" из Америки Женя Клебанова¹, вероятно придет тоже -- а Вы ее, кажется, любите, да и все ее любят.

Насчет статей 1937 года о Вас и о ленинских "котлетках": я очень оценил Ваш совет обрить голову перед тем, как перечесть их, -- но перечесть их не могу, их у меня нет. От презрения и отвращения (верьте или не верьте -- вполне искреннего) к своим писаниям, особенно газетным, я не то, что ничего не сохранял, но даже и вспомнить о них не могу без дрожи. Заранее согласен, что там есть чепуха и глупость. Но нет на свете человека, который бы еженедельно "высказывался" строк на триста по разным темам -- и глупостей не наговорил бы! Такое уж это занятье, и недавно, читая Белинского, я утешался, что он еще хуже меня (простите, это тоже похоже на глупость -- но честное слово хуже, глупее, площе, только страстнее: а это, конечно, очень большое достоинство).

А "рисовая котлета" -- сказано очень хорошо. Ведь ему надо было уязвить Толстого, а если бы он сказал "яичницу", то не получилось бы того тошнотворного привкуса, который в "рисовых котлетках" есть! Вообще Ленин писал иногда очень хорошо, и во всяком случае всегда лучше Троцкого, которого ему ставили в пример. Тот вроде Слонима², только развязнее.

А что насчет Вашего предположения, будто я могу на Вас "обидеться" -- то никак не верю, чтобы сердцевед, психолог и знаток души мог такое предположить. Никогда и никак я на Вас обидеться не способен, а если бы обиделся, то это была бы глупость настоящая, много хуже тех, которые возмутили Вас в статьях. Пребываю же я еще в твердом рассудке. До свидания, дорогой Иван Алексеевич, желаю Вам всего, что можно и надо желать, -- если не увидимся до моего отъезда.

Ваш Г. Адамович

Книгу мою Вы, конечно, не читали, о чем я сужу по эпитету "отличная". Она все что угодно, только не "отличная". Все-таки я очень бы хотел, чтобы Вы ее прочли -- не подряд, а так, раскрыв где придется. Я часто думал о Вас, когда писал ее.

-- -- --

¹ Клебанова Евгения Максимовна (?--1975) -- общая знакомая Адамовича и Буниных, работала в информационных и туристических агентствах.

² Слоним Марк Львович (1894--1976) -- литературный критик, литературовед, соредактор журнала "Воля России" (1922--1932), организатор и руководитель литературной группы "Кочевье" (с 1928), с 1941 г. преподаватель русской литературы в американских университетах. Адамович был о Слониме как о критике невысокого мнения и с удовольствием повторял пущенное каким-то остроумцем по его адресу определение: "Святополк-Мирский для бедных".

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

4 ноября 1947 г. Париж

4 Ноября 1947 г.

Дорогой поэт, милый друг Егор Викторович. Не раз обижали Вы меня в моей молодости ("Все луна светит и все гуляет Бунин-Арсеньев по саду... "¹) и не раз хотелось мне --

Монпарнассом погулять,

Девок взором пострелять,

Руку в юбках их потешить,

Шаршуна с Пегаса спешить

И башку с широких плеч

Адамовичу отсечь,²

а меж тем не мешало мне все же любить Вас, и вот за такую верную любовь мою Вы наградили меня (и как раз в день моего рождения, 23 октября!³) такими добрыми словами обо мне⁴. Очень был тронут ими и благодарю Вас за них от всей души.

Вместе с сим шлю Вам для просмотра (только на несколько дней!) статейку обо мне Степуна⁵. В ней есть строки, которые, м<ожет> б<ыть>, убедят Вас, что вовсе не по глупости не раз подымал я лапу не только на Блока, но даже и на Достоевского.

Ваш Ив. Бунин

-- -- --

¹ Бунин утрирует, в статьях Адамовича нет именно таких строк. Первые главы "Жизни Арсеньева" печатались, когда Бунину было 57 лет, так что упоминание о "молодости" -- кокетливая шутка.

² Бунин переиначивает строки Пушкина из "Сказки о мертвой царевне и семи богатырях" (1833): "Братья дружною толпою / Выезжают погулять, / Серых уток пострелять, / Руку правую потешить, / Сорочина в поле спешить, / Иль башку с широких плеч / У татарина отсечь".

³ Бунин родился 10 октября 1870 г., то есть 22 октября по новому стилю. Считая своим днем рождения 23 октября, он, как и многие люди его поколения, ошибается в перерасчете дат старого и нового стиля.

⁴ В заметке, посвященной предстоящему литературному вечеру Бунина, Адамович писал: "В воскресенье, 26 октября -- публичный вечер Ивана Алексеевича Бунина. Это -- большой и редкий русский праздник, и надо, чтобы как можно больше русских собралось в этот вечер послушать рассказы Ивана Алексеевича, в его мастерском чтении, и выразить ему свою преданность, внимание и любовь. Иногда, вспоминая наших отцов и дедов, мы с завистью говорим: "подумайте, он слышал Тургенева" или "он беседовал с Тютчевым". Когда-нибудь наши внуки скажут о ком-нибудь из нас -- "он слышал Бунина", и почувствуют ту же зависть. Мы привыкли считать, что все великое и замечательное безвозвратно ушло вместе с прошлым -- и не умеем в полной мере ценить его, когда оно еще тут же, около нас. Читатель всегда в долгу перед писателем, а тем более перед таким писателем, как Бунин. Если расплатиться по счету и невозможно -- чем были бы мы, в самом деле, без русской литературы! -- то можно доказать свою благодарность, и в ближайшее воскресенье представляется простой и прекрасный случай сделать это. Надо быть на этом вечере не для Бунина. Нет, надо быть на нем для нас самих, -- иначе по совести мы должны будем признать, что такие слова, как "творчество", "культура" или "поэзия" для нас -- пустой звук" (Адамович Г. К вечеру И. А. Бунина // Русские новости. 1947. No 125. 24 октября. С. 4).

⁵ Степун написал несколько статей и рецензий о Бунине. Судя по всему, Адамовичу была послана статья Степуна "Ив. Бунин", в которой есть следующее рассуждение: "В его творческом облике всегда гармонически сочетались вера в свой творческий путь с полным отсутствием мелкой самоуверенности. Лишь этою верою в правду своего пути объяснимы многие из известных бунинских оценок инородных ему явлений (Достоевского, Блока и т.д.) <...> По отношению к Достоевскому и Блоку все его обвинения несправедливы и неверны, -- думается, Бунин это и сам лучше всех нас подчас знает, -- но по отношению к той угрозе духовной трезвости и подлинности, что таят в себе не Достоевский и Блок, а блоко-достоевщина, страстные бунинские запальчивости, от которых не спрячешься и мимо которых не пройдешь, не только верны, но и справедливы" (Степун Ф. Ив. Бунин // Современные записки. 1934. No 54. С. 202).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

8 ноября 1947 г. Париж

8.XI.1947

Дорогой автор, на стр. 324 Вашей L'Autre Patrie сказано, что у старого Толстого "Братья Карамазовы" были его последней настольной книгой ("Son dernier livre de chevet"¹). Откуда Вы это взяли? Вот у меня лежит огромный том -- его дневники 1910 года, совсем уж последние, в которых есть кое-что как раз об этих "Братьях" (до лубочной нарочитости выдуманных вообще, а в смысле несхожести друг с другом особенно): "12 окт<ября> 1910 г. Читал Достоевского "Бр<атья> К<арамазовы>". Какие-то шуточки, многословные и мало смешные, мешающие. Разговоры же невозможны, соверш<енно> неестественны". "18 окт<ября>. Читал Достоевского и удивлялся на его неряшливость, искусственность и выдуманность"².

Да, действительно это была одна из последних книг, читанных им. Но что может подумать читатель, читая Ваши строки? "Son dernier livre dé chevet". Тон-то какой у Вас!

Целую Вас и прошу прощения.

Ив. Б.

-- -- --

¹ Его последняя настольная книга (франц.).

² Бунин неточно цитирует дневник Л. Толстого. У Толстого: "После обеда читал Достоевского. Хороши описания, хотя какие-то шуточки, многословные и мало смешные, мешают" (Толстой Л. Н. ПСС: В 90 т. М., 1934. Т. 58. С. 117).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

16 ноября 1947 г. Париж

16.XI.47

Дорогой Гюрги Викторович, вот еще одна придирка, которую уже давно хотел сделать, да все забывал: на 259 стр. Вашей книги "une étonnante anecdote"¹ насчет Мережковского, Тургенева и Боборыкина² действительно нечто удивительное: как это Мережк<овский> мог быть у Тург<енева> в присутствии Боборыкина? Когда? Где? Сколько лет было тогда Мережковскому? Все это Мережк<овский> соврал. Я помню, что читал где-то эту историйку, эту "scène"³, но, кажется, моту ручаться, что Боб<орыкин> сказал, что он пишет "много и хорошо" вовсе не Тургеневу, а кому-то другому и вовсе не в присутствии мальчишки Мережковского. Плохо выдуманы были Мережковским и некоторые подробности этой "сцены": не похоже на Тург<енева>, чтобы он так жаловался Боборыкину, -- мог жаловаться, конечно, но не в таких выражениях и не на то, -- и уж совсем ерунда, что Боб<орыкин> сказал ему "maître". И еще, главное: Бобор<ыкин> был очень умный человек, -- уверяю Вас, не раз, а много раз я встречался с ним, будучи и сам довольно умен, -- был очень жив, но никак не неврастеничен (а у Вас "nerveusement"!) и очень любил шутить, пошутил, разумеется, и в данном случае, а Мережковский сдуру принял его слова за чистую монету. Человек он был вообще чрезвычайно талантливый во многих и многих отношениях, на редкость образованный, говорун блестящий, запас наблюдений имел огромный в самых разнообразных слоях общества и русских и европейских и уж не такой "médiocre"⁴ как романист, как Вы думаете, и прежде всего по своей оригинальности...

С истинным почтением

Ив. Бунин.

-- -- --

¹ удивительный анекдот (франц.).

² С Петром Дмитриевичем Боборыкиным (1836--1921) Бунин был хорошо знаком с дореволюционных времен. В архиве Бунина сохранились написанные к нему в 1920--1921 гг. письма Боборыкина и его жены, С. А. Боборыкиной (РАЛ. MS.1066/ 1927--1939).

³ Бунин имеет в виду эпизод из книги Адамовича, который в русском переводе звучит так: "Однажды Петр Боборыкин, романист столь же плодовитый, сколь и посредственный, но в свое время известный, нанес визит Тургеневу, уже старому и больному. Завязалась беседа.

Тургенев сказал:

-- Писать? Что писать и как? Я не могу больше написать и десяти строк, не чувствуя, как сюжет от меня ускользает... как все изменяет мне. Писать!

И он замолчал, этот мечтатель.

Боборыкин нервно поднял свой лорнет, опустил его, поднялся, хлопнул себя по ляжке и громко объявил:

-- Что до меня, у меня все совсем наоборот, дорогой мэтр. Я пишу много и очень хорошо!" (Adamovitch G. L'Autre patrie. Paris: Egloff, 1947. P. 259).

⁴ посредственный (франц.).

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

31 декабря 1947 г. Париж

l^bis avenue de Montespan

Paris, 16^e

31 дек. 1947

Дорогая Вера Николаевна

От всей души шлю Вам и дорогому Ивану Алексеевичу лучшие, самые искренние пожелания к Новому Году. Дай Бог, чтобы все у Вас было в этом году хорошо и Иван Алексеевич окреп и вернулся бы в Париж совсем здоровым. Очень рад был получить Вашу открытку, благодарю за память и поздравления.

В Париже с Вашего отъезда -- перемен нет. Иду сегодня на réveillon¹ к Гржебиной², куда должны прийти и молодые поэты, да и не только молодые, -- после ужина. Я все жажду развлечений, а на деле всегда получается скука -- будет, вероятно, и сегодня так. Был третьего дня роскошный вечерний чай у Прегельши³, где Маковский что-то читал об Анненском⁴ к недовольству Ладинского⁵, нашедшего что это "несозвучно нашей динамической эпохе".

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Передайте, пожалуйста, низкий поклон Ивану Алексеевичу. Сестра моя тронута, что Вы о ней упомянули в своем письме.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ новогодний праздничный ужин (франц.).

² См. примеч. 1 к No 41.

³Прегель Софья Юльевна (1904--1972) -- литератор, издательница, мемуаристка. В эмиграции с 1922 г., с 1932 г. постоянно жила в Париже, в 1942 г. переехала в Нью-Йорк, в 1948 г. вернулась в Париж. Редактор-издатель журнала "Новоселье" (1942--1950), организатор и первый директор издательства "Рифма" (в 1957--1972).

⁴Возможно, Сергей Константинович Маковский (1877--1962) читал у С. Ю. Прегель мемуарный очерк, вскоре опубликованный: Маковский С. Из воспоминаний об Иннокентии Анненском // Новоселье. 1949. No 39/41. С. 117--129 (в переработанном виде очерк вошел в книгу: Маковский С. Портреты современников. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955).

⁵ Ладинский Антонин Петрович (1896--1961) -- поэт, прозаик, журналист, участник Первой мировой войны и Белого движения, с 1920 г. в эмиграции в Египте, с 1924 г. в Париже, один из организаторов Союза молодых поэтов и писателей (1925), сотрудник редакции газеты "Последние новости", с 1944 г. член Союза русских патриотов, сотрудник редакции газеты "Советский патриот", в сентябре 1950 г. выслан из Франции, жил в Дрездене, в марте 1955 г. вернулся в СССР.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

10 января 1948 г. Жуан-ле-Пен

Villa Le Fournel,

Chemin du Fournel,

Juan-les-Pins, A.M.

10 Янв. 48 г.

Дорогой поэт (и прозаик? -- говорят, что Вы теперь и Игорь Старк¹?), получил письмо от моего литературного радетеля Мих<аила> Гофмана², что будет продолжать стараться устроить мои 2 книги, бывшие у Pavois³, и что у Pavois нашли переводы их (переводы Priel'я⁴) превосходными. Alors, взять у Гофмана эти переводы следует только в том случае, если что-нибудь выйдет у Вашего издателя (на что я уже ничуть не надеюсь). Пишу об этом и Бахраку. Тем и кончаю деловую часть сего письма.

А не деловая вот какая:

Меня как громом поразило в последн<ем> No "Рус<ских> Новостей" сообщение о том, что Вы вскоре читаете лекцию о Блоке и Анненском⁵, -- я затопал ногами и закричал на весь "Рус<ский> дом": Как?! Опять?! Опять?! Затем восхитило начало стихотворения: "Кусты сирени и свобода"⁶, равно как и первые строки рассказа Пришвина: "На краю поля стоит, уши развесил неисходимый казенный лес", и "буланка", действующая в этом рассказе далее, и "метель, ослепившая все глазастое поле и залепившая слух ушастому лесу"⁷, и многое, многое прочее. Вы совершенно правы были, когда писали, что Пришвин не уступает в мудрости Рабиндранату Тагору, а в изобразительности насчет птиц, зверей, насекомых, полей, лесов, рек и гор Брэму!⁸

Вот пока и все. Целую Вас и кланяюсь Вам.

Ив. Бунин,

Георгиевский Кавалер (немало знаков отличия получивший от Георгия Адамовича).

-- -- --

¹ Старк Игорь. На край света: Рассказ // Русские новости. 1948. No 135. 2 января. С. 6. Объяснения Адамовича см. в ответном письме.

² Гофман Михаил Александрович (1906--1971) -- литературный агент Бунина.

³ В 1945 г. Бунин заключил контракт с парижским издательством "Le Pavois" об издании четырех книг рассказов в переводе на французский. Подробнее о его взаимоотношениях с издательством см.: Переписка Тэффи с И. А. и В. Н. Буниными: 1948--1952 (3 часть) / Публ. Ричарда Дэвиса и Эдит Хейбер // Диаспора. Вып. 3. 2001. С. 614.

⁴ Жарл Приэль (наст. имя Шарль Тремель; 1885--1965) -- бретонский и французский писатель, переводчик.

⁵ 23 января 1948 г. в парижском Salle des Sociétés Savantes Адамович читал публичную лекцию "Два поэта -- Иннокентий Анненский и Александр Блок", устроенную Объединением русских поэтов и писателей. Объявление о лекции Бунин прочитал в газете (Русские новости. 1948. 9 января. No 136. С. 5).

⁶ Бунин приводит первую строку стихотворения Корвина-Пиотровского "Весна на карусели" (1946), которое он прочитал в том же номере газеты (Русские новости. 1948. 9 января. No136. С. 4). Позже стихотворение печаталось под названием "Карусель".

⁷ Из рассказа Пришвина "Волки-овцы", перепечатанного в газете с опечаткой в названии: "Волки-отцы" (Русские новости. 1948. No 136. 9 января. С. 4--5).

⁸ По всей видимости, Бунин имеет в виду вышедшую тремя неделями ранее статью Адамовича о "Избранном" Пришвина (Русские новости. 1947. 12 декабря. No 132. С. 4). Ни Тагора, ни Брэма Адамович в ней не упоминал, их имена Бунин, вероятно, приписал Адамовичу, позаимствовав из другого источника.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

13 января 1948 г. Париж

l^bis avenue de Montespan

Paris 16^e

13/I--1948

Дорогой Иван Алексеевич

Очень был рад Вашему письму, а особенно подписи -- "георгиевский кавалер". Кажется мне, что Вы поправляетесь и набираетесь сил. Надеюсь, что к весне Вы станете совсем прежним.

С издательством я говорил. При всем их пиетете к Вам и Вашей славе, они хотели бы видеть рукопись прежде, чем дать твердый и точный ответ. А рукопись у Гофмана, и Вы ставите условием не брать ее у него, пока не все решено. Я в недоумении: пока рукопись у Гофмана, я никакого решения добиться не могу. Как поступить? А опоздание вышло потому, что directeur littéraire издательства только на днях вернулся из-за границы.

Есть у меня к Вам другое дело.

Вчера ко мне обратился некий Roger Grenier¹, молодой француз, заведующий литературной частью в парижском радио. Он хотел бы устроить передачу, посвященную русской литературе. Программа еще не ясна. Будет, вероятно, Питоева² что-нибудь читать, затем какой-нибудь общий разговор с участием Бердяева и, вероятно, Ремизова. Я бы хотел, чтобы все это началось с Вас -- и предложил ему, что я попрошу у Вас строк 30--50--100 (сколько хотите) о русской литературе вообще. По-моему, отказываться не надо: радио слушают все. Если Вы напишете по-русски, я переведу -- и постараюсь точно. Пишите, о чем хотите, "взгляд и нечто" -- но идея этого Grenier в том, чтобы наметилась связь между литературой классической и теперешней. Заплатят ли за это -- не знаю, я забыл спросить, да как-то было и неудобно. Но если Вы согласны, пришлите поскорее: он хочет это сделать в конце января и скажет о Вас несколько слов.

Насчет Анненского и Блока. Есть у Брюсова хорошая строчка -- "сами все знаем, молчи"³. Ноя это делаю для дохода, а на Ан<ненского> и Бл<ока> придут сами собой все любители поэзии, а их столько, что я сам удивляюсь. Кроме того, у меня насчет Ан<не>нского чувство, что я по мере "ничтожных и жалких сил своих" должен его отстоять от забвения, которое нет-нет да и надвигается на него, если о нем не напоминать. А поэт он замечательный и -- скажу по секрету -- лучше Блока, который все-таки с годами вянет. Только у Блока был голос, а у этого какая-то прирожденная астма, и все свои чудеса он мог только пробормотать или прошептать. Простите, я ударился в "литературные заметки", по скверной привычке. Поговорите насчет Анненского с Жоржем Ивановым, он человек пропащий и легкомысленный, но в стихах понимает, -- а собеседников у Вас в "Maison russe", верно, не много.

Игорь Старк -- не я, клянусь. Стану я такую чушь писать. Это жена одного инженера, забыл фамилию, дама лет 30 с такой улыбкой и такими глазами, что вся наша редакция сошла с ума. Когда Вы приедете, я Вам ее представлю. Я ей только переделал конец и прибавил две строчки из Кузмина⁵, которые очень люблю.

До свиданья, дорогой Иван Алексеевич. Простите, что письмо вышло длинное и Вам надоест читать. Кроме того, я, верно, путаю ѣ и е. Тоже не взыщите. Кланяюсь Вам низко и шлю сердечный поклон и привет Вере Николаевне.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Роже Гренье (р. 1919) -- французский прозаик, участник освобождения Парижа в 1944 г., протеже Альбера Камю, автор сценариев для радио, телевидения и кино, с 1964 г. печатается в издательстве Галлимар.

² Питоева Людмила Яковлевна (1895--1951) -- актриса, на сцене с 1916 г., до войны в труппах под руководством своего мужа, режиссера, актера и театрального деятеля Жоржа (Георгия Ивановича) Питоева (Pitoëff; 1884--1939), в Швейцарии (1916--1922), затем во Франции.

³ Неточная цитата из стихотворения Брюсова "Каменщик" (1901). У Брюсова: "Знаем все сами, молчи".

⁴ Передача Radio Chaîne-Parisienne, посвященная русской литературе, прошла 15 февраля 1948 г. Кроме Адамовича, в ней приняли участие В. В. Вейдле, А. М. Ремизов и Б. Ф. Шлецер. H. A. Бердяев от участия отказался. Вместо Питоевой произведения русских писателей (в переводе на французский язык С. Карского) читал Мишель Витольд. 16 февраля 1948 г. Пантелеймонов писал Бунину: "Слушали Ваше выступление по радио. Но гвоздь вечера был во французском чтении Ремизова. Спятил Алеша <Ремизов>. Сестра <Тэффи> говорит, что выговор непереносим. Туш перед и после каждого выступления напоминал шванц-парад. Ремизов в полосатом трико, налеплен нос и Адамович представляет публике: Ремизов, Туго-Сраки русской литературы. Бум-бум в литавры, мальчишки визжат, алле-гоп, корифей проходит по литературной сцене раскорякой" (РАЛ. MS.1066/4391).

⁵ Рассказ Игоря Старка в газете завершался строками Кузмина "Быть может, это не любовь, / Но так похоже на блаженство...".

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

16 января 1948 г. Жуан-ле-Пен

16 Янв. 48 г.

Дорогой Георгий Викторович, очень благодарю за милое и длинное письмо -- мне было особенно приятно, что оно длинное, а то Вы всегда уж слишком кратко пишете мне. Пишу Гофману -- Михаил Александрович Hoffman, 75, rue Saint Martin, Paris, 9, Тел. Tri. 14--45 -- прошу его, чтобы он передал Вам рукописи двух моих книг, если у него ничего не выйдет с другими издателями. Тронут, что Вы указали на меня Roger Grenier, хотел бы написать что-нибудь для радио, -- реклама даже маленькая была бы все-таки на некоторую пользу мне, -- но куда же мне сейчас написать что-нибудь даже мало-мальски приличное! Посему очень прошу: напишите строк 50 и выдайте за мое, а гонорар, если таковой будет, пожалуйста, возьмите себе. А если это Вам будет скучно делать, пожалуйста, не утруждайте себя.

Анненского очень хотел бы перечитать -- где можно достать его книжечку или книжечки? Укажите, пожалуйста, к кому мне обратиться в Париже.

Прочитавши Старка, я, конечно, только руками развел на дурацкий слух, что это Вы.

Жорж мил и уныл¹ -- бедность, даже на спирт нету, говорит². Она поправилась, написала новый роман³, нынче дала мне его читать. Я поправляюсь очень медленно. И тоже унываю: жить тут нам вдвоем выходит совсем недешево, надо немало прикупать питания, отдельно платить за дрова для камина -- каждый день улетает в трубу франков полтораста...

Получили ли Вы копию моего ответа Марии Самойловне⁴?

Сердечно обнимаю Вас, В<ера> Н<иколаевна> Вам очень кланяется.

Ваш Ив. Б.

-- -- --

¹ Георгий Иванов и Одоевцева вместе с Буниным жили тогда в Русском доме в Juan-les-Pins (эпизоды общения с Буниным Одоевцева подробно описала в своих воспоминаниях: Одоевцева И. Избранное. М.: Согласие, 1998. С. 840--849). Ссора Георгия Иванова с Адамовичем еще не прекратилась, примирение произошло лишь несколько лет спустя, однако судьбой своих старых друзей Адамович продолжал постоянно интересоваться. См. подробнее: Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды / Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955--1958) / Публ. O. A. Коростелева // Минувшее. Вып. 21. 1997. С. 456--457.

² 2 февраля 1948 г. Бунин писал Тэффи: "Ивановы в ужаснейшем положении -- всем в "Доме" уже должны, в кармане ни гроша. Он совсем барон из Горьковского "На дне"" (Переписка Тэффи с И. А. и В. Н. Буниными: 1939--1948 (2 часть) / Публ. Ричарда Дэвиса и Эдит Хейбер // Диаспора. Вып. 2. 2001. С. 562).

³ Вероятно, имеется в виду роман Одоевцевой "Оставь надежду навсегда", первоначально увидевший свет в переводах. Впервые роман был опубликован в ее собственном французском переводе: "Laisse toute espérance" (Paris, 1948), на следующий год вышел на английском: "All Норе Abandon" (New York, 1949; F.Reed, tr.) и испанском: "Abandona toda esperanza" (Barcelona, 1949; Luis de Caralt, tr.). На русском языке была напечатана глава под названием "Карьера Ирмы Оглоблиной" (Возрождение. 1949. No 6. С. 58--82), отдельное издание появилось гораздо позже (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954).

⁴ Выход Бунина из Союза русских писателей и журналистов 11 декабря 1947 г. (вслед за В. Н. Буниной, вышедшей из Союза двумя неделями ранее, 22 ноября 1947 г.) привел к конфликту между ними и М. С. Цетлиной. Узнав об этом, Цетлина 20 декабря через Б. К. Зайцева отправила Буниным письмо в незапечатанном конверте. Получив письмо, Бунин 1 января 1948 г. написал ответ, разослав копии нескольким друзьям, в том числе Адамовичу (одновременно свой ответ Цетлиной написала и В. Н. Бунина). О подробностях инцидента см.: Дубовиков А. Н. Выход Бунина из парижского Союза писателей // Литературное наследство. Т. 84. Кн. 2. С. 398--407; Пархомовский М. А. Конфликт М. С. Цетлиной с И. А. Буниным и М. А. Алдановым // Евреи в культуре Русского Зарубежья: Статьи, публикации, мемуары и эссе. Т. 4. Иерусалим, 1995. С. 310--325.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

7 февраля 1948 г. Жуан-ле-Пен

7.2.1948

Дорогой поэт, простите -- дважды виноват: во-первых, не поздравил Вас с 24-ой годовщиной со дня смерти Василия Ильича¹, во вторых -- отвечаю так поздно на Ваше милое письмо от 4 февраля². Виной тому моя цветущая Гетевская старость и вот это американское перо, которым так трудно писать, ибо оно толстое и похоже на коготь:

Пишу как будто когтем...

Каким? (ты спросишь). Ох, тем,

Что дьяволом придуман

Дабы писал им Труман,

Подкупленный деньгами

Черчиля с Вишняками, --

Душитель демократии

Вышинского и братии... (Иннокентий Иванненский).

Гофман вот уже месяца три-четыре "ведет переговоры с крупными издательствами" насчет меня, -- он так и мне писал не раз. Я такого позора еще никогда за всю жизнь не испытывал! Но что же я могу? Потерплю еще с год, потом повешусь...

Очень рад -- Вы знаете, чему. Верю, что вышло "и туманно и достойно"³ -- Вы это умеете! Тайну же этого пусть разгадывают потомки. А то что ж бы это было: у всех были тайны -- у Грибоедова (см. Бахрака в "Рус<ских> Нов<остях>"⁴), у Некрасова и у многих других (тут надо прежде всего "Тайну трех" -- Мережковский--Злобин--Гиппиус), у Пушкина (см. пошлейшее словоблудие Достоевского, недавно повторенное тем архи-словоблудом, коему отлично известны "замыслы творца" насчет России и, конечно, всех прочих стран на земле, -- Вы отлично написали о нем на днях, довольно попортив, впрочем, свою статью первыми строками ее⁵)... да, так у всех были тайны, а у нас с Вами не было бы? Уже по одному этому не выдам ни себя ни Вас во веки веков.

Читали ли уже 17-ую кн<игу> "Нов<ого> Журнала". "Воскрешение Моцарта"⁶ удивительно: пришел на какую-то дачу кто-то без подштанников, промолчал и проспал три дня -- и ушел куда-то... Вполне Моцарт! Гуль -- Бог с ним, что и он был в числе доносчиков на меня Марье Самойловне! -- очень, очень неплох⁷ -- не хороши только кое-где всунутые штучки насчет "ужас, что я, Гуль, дерусь с собратьями по крови": что до меня, то я всю жизнь грущу, что Авель не успел проломить башку Каину!⁸

Ваш Ив. Б.

-- -- --

¹ Имеется в виду 24-я годовщина со дня смерти В. И. Ленина.

² Письмо не сохранилось.

³ Судя по всему, в несохранившемся письме Адамович так отозвался о состоявшейся 7 февраля записи радиопередачи, на которой он прочитал небольшое выступление от лица Бунина (написанное, как видно из предыдущего письма Бунина, самим же Адамовичем).

⁴ Бунин имеет в виду рецензию Бахраха на книгу М. В. Нечкиной "A. C. Грибоедов и декабристы" (М., 1947): Бахрах А. Тайна Грибоедова // Русские новости. 1948. 30 января. No 139. С. 4.

⁵ В рецензии на книгу Бердяева "Русская идея" Адамович писал: "Если бы искать среди недавно вышедших русских книг такую, в которой действительно было бы "словам тесно, а мыслям простор", то лучшего примера, чем "Русская идея" Бердяева, не найти <...> Словам в ней очень тесно. Изложить на двухстах пятидесяти страницах все то глубокое, двоящееся, тревожное, вдохновенное и противоречивое, что было продумано русскими людьми о самых важных проблемах бытия, было задачей почти неразрешимой. А может быть, еще труднее было сделать из всех этих суждений вывод, логически приемлемый, и хотя бы приблизительно выяснить -- согласно выражению самого Бердяева -- "то, что замыслил Творец о России"... Признаюсь откровенно и честно: внимательно прочтя "Русскую идею", перечтя многие страницы этой книги по несколько раз, я все же не знаю, как и не знал раньше, в чем она, эта таинственная национальная наша идея. Да и существует ли она?" (Русские новости. 1948. 6 февраля. No 140. С. 4).

⁶ Рассказ "Воскрешение Моцарта" (Новый журнал. 1947. No 17. С. 60--82) был написан Н. Берберовой и вошел в ее книгу "Облегчение участи" (Париж: YMCA-Press, 1949).

⁷ Речь об автобиографическом произведении Гуля "Конь рыжий" (Новый журнал. 1946--1948. No 14--17, 19--20), очень понравившемся Бунину. Обычно не очень-то щедрый на похвалы, он неожиданно в частном письме отозвался о журнальном варианте "Коня рыжего" настолько лестно, что Гуль позже напечатал письмо в качестве предисловия к книжному изданию: "Все еще вспоминаю порой Ваш роман -- столько в нем совершенно прекрасных страниц! Особенно приезд зимой в Пензу, потом какое-то место в Германии, потом как шла Ваша матушка из России, потом ее смерть и картины той местности, где она умерла, -- эта последняя часть романа просто превосходна <...> Желаю Вашему Коню взять хороший приз и жму Вашу руку. Ив. Бунин" (Гуль Р. Конь рыжий. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952. С. 5).

⁸ Почти те же слова по поводу "Коня рыжего" написал Бунин и автору: "В его начале кое-что меня раздражало -- именно вздохи о "братоубийственной войне". Что же, надо покорно подставлять голову Каину? Я вздыхаю о другом -- о том, что Авель не захотел или не успел проломить ему башку булыжником" (Гуль Р. Конь рыжий. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952. С. 5). Бунин и ранее высказывал схожие суждения в своей публицистике, см., например, его речь "Миссия русской эмиграции" (произнесена в Париже 16 февраля 1924 г. на вечере "Миссия русской эмиграции", впервые опубл.: Руль. 1924. 3 апреля. No 1013. С. 5--6).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

11 февраля 1948 г. Париж

l^bis avenue de Montespan

Paris, 16^e

11/II--48

Дорогой Иван Алексеевич

Спасибо за письмо, которое меня очень обрадовало. Не знаю, чем -- но всем. Насчет Гофмана я плохо понял. Значит, оставить его пока в покое и не тормошить? Думаю, что он действительно какие-то переговоры ведет, иначе не стал бы упрямиться и рукописи отдал бы.

Передача по радио будет в воскресенье 15-го -- и должна начаться с Вас. Я с Вейдле и Шлецером¹ устроил разговор перед "микрофоном" и так как было это без всякой репетиции, то вышла чепуха ужаснейшая -- если у Вас там есть радио, то, надеюсь, услышите! Они меня перед тем разозлили, что я "недооцениваю" Достоевского -- и я со злости наговорил Бог знает что о нем, а слушать будут 5 миллионов человек! Надо было, конечно, все это приготовить заранее, а не импровизировать, да еще по-французски. Все заносится на диски, а передаваться будет в воскресение, в 8 ч. 50 м. вечера.

"Нового журнала" я не видел и даже не знаю, кто там высказался о воскресшем Моцарте. А что Гуль так хорош -- верю, но с трудом. Никому кроме Вас не поверил бы.

Вера Николаевна была так добра, что выразила желание продать билеты на мой вечер², и Бахрах, кажется, уже послал их ей. Я очень тронут и благодарен. Но неужели можно в Juan что-нибудь продать? Во всяком случае, я не хотел бы доставлять Вере Николаевне никаких затруднений, пишу это совсем искренне. Да и вообще мне этот вечер -- "поперек горла". Уговорил меня на него Рубинштейн³, а устраивать его я не способен решительно и не умею совершенно. Вот вечер Ставрова⁴ прошел удачно, и даже было много народа. Он между прочим читал свои стихи и сказал: "Простите, что я буду читать стихи, которые все знают". (Но ради Бога не передавайте никому моих сплетен, это я сообщаю Вам для развлечения, без всякого ехидства на Ставрова.) А я высказался о Бенедиктове⁵, который мне не нравится, но был все-таки очень талантлив, вроде И. Северянина. До свидания, дорогой Иван Алексеевич, поправляйтесь, пожалуйста, и возвращайтесь весной сюда.

Да, я забыл Вам написать, что едва ли радио что-нибудь будет платить. Бердяев отчасти из-за этого (будто бы) отказался участвовать. Мы считаемся "гостями" того француза, который будет нас представлять публике, а гостям платы не полагается.

Ваш Г. А.

Кланяюсь низко Вере Николаевне.

-- -- --

¹ Шлецер Борис Федорович (1884--1969) -- музыкальный и литературный критик, философ, переводчик, журналист, с осени 1920 г. в эмиграции в Париже, сотрудник "Звена", "Современных записок", "Последних новостей", иностранной музыкальной периодики.

² Вечер Адамовича, посвященный Санкт-Петербургу, устраивался Объединением русских писателей и поэтов 2 марта 1948 г. в зале Русского музыкального общества за границей (далее -- РМОЗ) по адресу: 5, гае Cardinal-Mercier, Paris 9^e.

³ Неустановленное лицо.

⁴ Литературный вечер П. С. Ставрова, устроенный Объединением русских писателей и поэтов, состоялся 7 февраля 1948 г. в зале РМОЗ. Адамович принял в нем участие.

⁵ О поэзии Владимира Григорьевича Бенедиктова (1807--1873) Адамович упоминал в печати очень редко, обычно ставя его рядом с не очень-то любимым Бальмонтом. Одно из немногих упоминаний относится как раз к периоду написания письма: "Если верно, что из Пушкина вышла вся новая русская литература, то есть у Пушкина две строчки -- "К морю" -- от которых могли бы вести свою родословную Бенедиктов и Бальмонт:

...И по хребтам твоим направить

Мой поэтический побег".

(Адамович Г. Из записной книжки // Новоселье. 1949. No 39--41. С. 146).

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

Середина февраля 1948 г. Париж

Дорогая Вера Николаевна

Вот адрес С. Шифрина¹ -- 8, Chateaubriand (фильмовая контора).

Кроме того:

Яков Влад<имирович> Компанеец² (Jacques Companeez) -- 59, rue Spontini.

Он меня знает и билеты возьмет наверно. (Tel: Pas 34--66)

Если можно, было бы хорошо, чтобы Вы, в качестве главного директора вечера, спросили А. М. Элькан³: сколько у нее билетов и продала ли она что-нибудь, как обещала: -- В. Р. Мартыновой⁴, A. C. Альперину⁵ и Райтфельду⁶, кинем<атографическому> деятелю, который живет в Hôtel California, на rue de Berri. Если не продала, им можно было бы послать билеты от Вас.

Простите за хлопоты и спасибо за доброе отношение.

Ваш Г. Адамович

Сегодня я понесу несколько билетов А. М. Рубинштейну.

-- -- --

¹ Шифрин Семен (1894--1985) -- режиссер, продюсер.

² Компанеец Яков Владимирович (1906--1956) -- французский сценарист русского происхождения.

³ Элькан Анна Морисовна (урожд. Абельман; ?--1962) -- жена коллекционера картин, организатора петроградского издательства "Аквилон" Бернарда Веньяминовича Элькана, хозяйка единственного в послевоенном Париже литературного салона, секретарь Объединения писателей и поэтов, председателем которого был тогда С. Маковский, занимавший две комнаты в большой квартире А. М. Элькан на улице Тильзит. С Адамовичем А. М. Элькан была знакома еще по Петербургу; см. ее воспоминания "Дом искусств" (Мосты. 1960. No 5. С. 289--298). Подробнее о ней см.: Крейд Вадим. Неточкин салон (О салоне Анны Элькан) // Русские евреи во Франции. Кн. 1. / Русское еврейство в зарубежье. Т. 3 (8). Иерусалим, 2001. С. 121--130.

⁴ Неустановленное лицо.

⁵ Альперин Абрам Самойлович (1881--1968) -- юрист, помощник присяжного поверенного, общественный деятель, предприниматель, создатель и член правления Ростовского купеческого банка, заведующий табачными фабриками Асмолова и Кушнерева, заместитель председателя Донского общества помощи казакам (1918--1919), с 1919 г. в эмиграции в Париже, глава крупного табачного дела, основатель и один из директоров фабрики "Биотерапия", масон, в годы Второй мировой войны руководитель еврейского движения Сопротивления в оккупированной зоне Франции, один из создателей (1946) и председатель (с 1947) Общества помощи русско-еврейской интеллигенции им. Тейтеля (Тейтелевского комитета).

⁶ Неустановленное лицо.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

Середина февраля 1948 г. Париж

Дорогая Вера Николаевна

Вот имя и адрес дамы, которая, надеюсь, окажется хорошей клиенткой:

Ада Максимовна Пергамент¹ (Pergament)

rue Faidherbe, Savigny sur Orge (S. O.)

(Tel 108 à Savigny sur Orge)

Спасибо и простите за хлопоты.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ В адресных книжках Бунина А. М. Пергамент не значится.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

18 февраля 1948 г. Жуан-ле-Пен

18 февр. 1948 г.

Дорогой потомок Батыя (которому все-таки далеко до Чингиз-Хана, прямой потомок которого, -- люблю не меньше Толстого слово "который"! -- слышно, будет скоро иметь свой "орган"¹ при ближайшем участии Руманова², Маковского и Бурова³, -- видели объявление о его многотомных трудах в "Рус<ских> Новостях"?⁴), благодарю Вас, -- Вы знаете, за что, чего мы, к нашему великому сожалению, не поймали, слушая очень жалкий аппаратик, взятый на часок у одного нашего соседа по нашей богадельне, -- поймали только некоторое бормотанье Ваше и еще кого-то, -- благодарю и весьма сожалею, если Вы не получили за это никаких существенных вознаграждений. Благодарю и за Ваше, как всегда, очень милое письмо и за одну чудесную "сплетню" в нем. Будьте здоровы и благополучны, принимайте "Forsex"⁵ -- и пишите, пишите!

Ваш Ив. Б.

P.S. Из одного парижского письма узнал, что выступал с Вами еще и Ремизов ("Туго-Сраки русской литературы"⁶), да еще по-французски!

-- -- --

¹ До Бунина дошли слухи о планировавшейся газете, в которой Адамович должен был стать главным редактором. Проект не осуществился.

² Руманов Аркадий Вениаминович (1878--1960) -- журналист, до революции редактор петроградского отдела московской газеты "Русское слово", в эмиграции предприниматель, меценат.

³ Буров Александр Павлович (Бурд-Восходов; 1876--1967) -- инженер, литератор, с 1918 г. в эмиграции в Берлине, помогал эмигрантским писателям.

⁴ С начала 1948 г. в "Русских новостях" печаталась реклама: "Ал. П. Буров / в марте выходит в свет / НОВАЯ ДЕСЯТАЯ КНИГА / Тяжко без Сталинградской России / в трех балладах <...>. В той же книге: / ПЛАЧ ВОПИЮЩЕГО В ПУСТЫНЕ", далее перечислялись вышедшие, а также еще ненапечатанные книги Бурова.

⁵ Во французских фармацевтических справочниках тех лет средства под названием Forsex нет. Это либо шутка Бунина, либо официально незарегистрированный препарат, некий аналог виагры того времени.

⁶ См. примеч. 4 к No 60.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

25 февраля 1948 г. Жуан-ле-Пен

<на почтовом штемпеле: 25.II.48 Juan-les-Pins Alpes-Maritimes>

Из журнала "Ленинград", No 1--2, 1946 г.

У кладбища направо <над строкой: какая точность!> пылил <над словом вопросительный знак> пустырь,

А за ним голубела река.

Ты сказал мне: "Офелия, иди в монастырь

Или замуж за дурака!"

Принцы только такое всегда <над каждым словом вопросительный знак> говорят,

Но <над словом вопросительный знак> я эту запомнила речь.

Пусть струится она сто веков подряд < строка дважды отчеркнута на полях и стоят два восклицательных знака>

Горностаевой мантией с плеч¹.

1909 г. Анна Ахматова.

Что ни слово, то глупость и пошлость! Один "пустырь" чего стоит! И эта вечная "Офелия", вечное "Ты мне сказал", вечный хамящий "принц"... И такую дуру прославили замечательной поэтессой!

А каким сукиным сыном оказался этот гусь с идиотской фамилией "Товий"²!

-- -- --

¹ Стихотворение Ахматовой из цикла "Читая Гамлета" впервые было напечатано в подборке "Стихи разных лет" (Ленинград, 1946. No 1--2. С. 13). Третья строка позже печаталась в другом варианте: "Ты сказал мне: "Ну что ж, иди в монастырь..."".

² Неустановленное лицо.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

12 марта 1948 г. Париж

l^bis avenue de Montespan

Paris, 16^e

12/III--1948

Дорогой Иван Алексеевич

Простите за долгое молчание. Но я не хотел Вам писать, ничего не сообщая о Вашем деле, -- а узнал я кое-что только вчера.

Прежде всего -- по поводу того, что я стал Вашим "агентом" и значит имею будто бы право на какие-то "проценты"¹. Уверен, что Вы это написали в шутку, -- но на всякий случай сообщаю, что я понял Ваши слова именно как шутку. Надеюсь, значит, что всерьез такого разговора между нами никогда не будет.

Brice Parrain² был в продолжительном отсутствии. Сегодня он был в первый раз в "Nouvelle Revue Franèaise" и я с ним говорил по телефону. Условился, что буду у него в среду, 17-го. После свидания немедленно Вам напишу.

Однако до этого я говорил о Вашей книге "в принципе" с Pierre Emmanuel³, директором моего издательства. По Вашему желанию я до разговора с Brice Parrain ничего ему определенно не предлагал, а только "позондировал почву", впрочем, уже во второй раз. Emmanuel мне сказал, что книгу Вашу, конечно, возьмет -- и, по-видимому, возьмет, не читая. Он знает, что это сборник рассказов. Но у него набрано столько рукописей и они сейчас настолько стеснены в средствах (не только денежно), что он не может взять на себя никакого обязательства насчет срока выпуска книги. Это, конечно, не особенно должно Вам понравиться. Надеюсь, что дело устроится в "N<ouvelle> R<evue> Franèaise". Но если нет: давать ли рукопись Emmanuel'ю -- или не давать? Буду ждать Ваших указаний.

"Nathalie -- petit roman"⁴: мне не нравится, и думаю не понравится издателю, кто бы он ни был. Лучше уж "Nathalie <--> nouvelle" suivie d'"Allées sombres"⁵ или что-нибудь в этом роде. Но я не спорю, а только выражаю свое мнение, впрочем, без спросу...

Как Ваше здоровье, дорогой Иван Алексеевич? Слышал, что Вы даже в Ниццу ездите завтракать, и очень обрадовался. От д-ра Беляева⁶ получил письмо с восторгами по поводу Ваших восторгов его сочинением. До свидания. Надеюсь, что Вы скоро прибудете в Париж.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Судя по всему, Адамович предложил Бунину похлопотать о выпуске его книг на французском языке в издательстве "Egloff", незадолго до того выпустившем книгу Адамовича "L'Autre patrie".

² Brice Parain (1897--1971) -- писатель, философ, переводчик, секретарь издательства Gallimard, член редколлегии журнала "Nouvelle Revue Franèaise".

³ Пьер (наст. имя Ноэль Матье) Эммануель (1916--1984) -- французский поэт, участник Сопротивления, в 1945--1959 гг. сотрудник французского радио и телевидения, член Французской академии с 1968 г. (вышел из Академии в 1975 г.).

⁴ "Натали -- маленький роман" (франц.). См. примеч. 3. к No 70.

⁵ "Натали -- повесть", предваряющая "Темные аллеи" (франц.).

⁶ Беляев Борис Никандрович (1880--1956) -- врач, в то время работавший в Русском доме в Жуан-ле-Пен. См. написанную ко второй годовщине со дня его смерти (15 мая 1956 г.) статью Адамовича "Памяти доктора Б. Н. Беляева (Б. Щербинского)" (Русская мысль. 1958. 22 мая).

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

12 марта 1948 г. Париж

12/III--48

Дорогая Вера Николаевна,

Благодарю Вас очень за письмо и деньги. Я правда тронут Вашим добрым отношением и не знаю, как это Вам удалось продать билеты за 1000 верст от Парижа! Спасибо большое. У меня и в мыслях не было затруднять Вас такими делами, я прекрасно знаю, что это и не легко, и достаточно противно. Вечер мой прошел хорошо¹. Т. е. о впечатлении публики -- не знаю ничего: говорят всегда слова приятные, а что думают, неизвестно. Но с материальной стороны -- лучше, чем я надеялся, и если бы не долги и всякие "дыры", которые надо затыкать, было бы совсем хорошо. В Париже -- все по-старому. Вечера идут за вечерами, сегодня вот иду на Смоленского², а на днях был Раевский³. Расцвет поэзии невероятный. Весна у нас настала внезапно, и, слава Богу, можно не топить. Собираетесь ли Вы обратно в Париж? Без Вас и Ивана Алексеевича здесь "и скучно и грустно", да и руку пожать без опаски остается не многим.

Спасибо еще раз.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ См. примеч. 2 к No 63.

² Вечер стихов Владимира Алексеевича Смоленского (1901--1961) прошел 12 марта 1948 г. в зале РМОЗ.

³Вечер Георгия Раевского (наст. фам.: Георгий Авдеевич Оцуп; 1897/1898--1963), устраивался Объединением русских писателей и поэтов 7 марта 1948 г. в зале РМОЗ.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

27 марта 1948 г. Париж

l^bis, avenue de Montespan

Paris, 16^e

27 марта 48

Дорогой Иван Алексеевич

Простите, что не написал Вам сразу после разговора с Brice Parrain. Но, в сущности, мне еще нечего Вам сообщить. Книгу Вашу¹ от Зелюка²он получил -- и собирается ее читать. Кроме того, я отнес ему французский перевод, полученный мной от Гофмана. Нужен он ему потому, что решение издательства не зависит от него одного, а читает по-русски в N<ouvelle> R<evue> F<ranèaise> он один. О всем дальнейшем Brice Parrain напишет Вам сам. Кстати, он тоже сказал -- не сговариваясь со мной -- что "petit roman" писать на книге нельзя³.

На днях был тут Марк Александрович⁴, кажется уже улетевший.

Читали ли Вы статью Тэффи о нашем друге Пантелеймонове в "Новоселье"⁵? Он доволен, а другие думают, что это издевательство. Есть там и рассуждения Оцупа обо мне⁶. Умно до того, что не все я в силах и понять.

До свидания, дорогой Иван Алексеевич. У нас весна и солнце, но еще холодно.

Низкий поклон Вере Николаевне.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Бунин И. Темные аллеи. Париж: La Presse Franèaise et Etrangère, 1946.

² Зелюк Орест Григорьевич (1888--1951) -- издатель, журналист, сотрудник "Киевской мысли", "Одесских новостей", "Биржевых ведомостей", с 1920 г. в эмиграции в Константинополе, коммерческий редактор русско-французской газеты "Вечерняя пресса", с 1923 г. в Париже, владелец типографии "Франко-русская печать" ("La Presse Franèaise et Etrangère").

³ В письме к Бунину от 12 апреля 1948 г. (РАЛ. MS. 1066/4539) Парэн отказался от предложения издать "Темные аллеи" под названием "Nathalie -- petit roman".

⁴ М. А. Алданов.

⁵ Тэффи опубликовала рецензию (Новоселье. 1948. No 37/38. С. 138--142) на книгу Бориса Григорьевича Пантелеймонова (1888--1950) "Зеленый шум" (Париж: Подорожник, 1947).

⁶ Имеется в виду статья о книге Адамовича "L'Autre patrie": Оцуп H. Под знаком Пушкина и Толстого // Новоселье. 1948. No 37/38. С. 130--137.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

1 апреля 1948 г. Жуан-ле-Пен

1 Апр. 48 г.

Милый, дорогой поэт, получил Ваше письмо от 27 Марта -- как всегда с удовольствием -- даже при виде Вашего почерка. Спасибо, спасибо.

Взяли билеты -- надеемся быть в Париже 24 апр<еля>.

Любящий Вас Ив. Б.

P.S. Да, О<цуп> мудр! Пишу Пантелею¹.

-- -- --

¹ В своем ответе Бунину от 3 апреля 1948 г. Пантелеймонов писал: "Дорогой Метр. Наконец-то от Вас письмо. Я думал, Вы зачитались "Новосельем" и робеете писать мне" (РАЛ. MS.1066/4409).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

18 июня 1948 г. Париж

18 Июня 1948 г.

В Ваш архив, дорогой поэт:

Чехов однажды, даря мне одну из своих книжек, надписал на ней:

"Милый Иван Алексеевич, я тоже когда-то писал стихи, написал два стихотворения; вот они:

Акулина Пантелевна!

Когда взята была Плевна,

Так солдаты отличались,

Даже турки удивлялись!

Шли однажды через мостик

Жирные китайцы,

Впереди их, задрав хвостик,

Поспешали зайцы.

Вдруг китайцы закричали:

"Стой! Лови! Ах, ах!"

Зайцы выше хвост задрали

И попрятались в кустах

                                     А. Чехов"¹.

Я люблю посылать Вам неожиданные письма, чтобы Вы думали: "А он, кажется, глуповат, этот старый Бунин!" Теперь Вы верно подумаете: "Что ж тут смешного -- в этой плохой шутке Чехова?" Совершенно правильно: ровно нет ничего смешного. Но ведь все-таки это Чехов. И он сказал мне, даря книжку и смеясь: "Честное слово, это мои стихи, написанные мною в Таганроге, когда мне было лет восемь".

Книжка эта, вместе со множеством других моих книг, среди которых было не мало просто драгоценных начала прошлого столетия, погибла после нашего бегства из с. Васильевского в конце октября 1917 года.

Ваш старый Бунин

P.S. Прочел в "Рус<ской> Мысли" очередной отрывок из книги Зайцева о Жуковском. На этот раз о путешествии по России Жуковского с Наследником престола, Александром II. Путешествовали так: "На станциях подзакусывали и дальше. Жуковский больше действовал по пирожкам"².

-- -- --

¹ О стихах, обстоятельствах публикации и пр. см. подробнее: Чехов А. ПСС. М., 1982. Т. 18. С. 8, 218--220. Насчет восьмилетнего возраста Чехов пошутил, если Бунин это не сочинил.

² Бунин не вполне точно цитирует зайцевскую биографию Жуковского, главы из которой под названием "Прощанье с Россией" прочитал в газете (Русская мысль. 1948. 11 июня. No98. С. 4--5): "На остановках подзакусывают и дальше. Спутники разделились на "чаистов" и "простоквашистов" -- партии враждебные. Одна заказывала на станциях чай, другая простоквашу. Жуковский больше действовал по пирожкам, главное же, изнемогал от усталости". В книгу этот фрагмент вошел без изменений: Зайцев Б. Жуковский. Париж, 1951. С. 205.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

22 июня 1948 г. Париж

Paris

22 июня 48

Дорогой Иван Алексеевич

Спасибо за стихи Чехова. Я очень люблю получать от Вас письма и мой "архив" только из них и состоит. Другие все летят в печку или в корзину. Нельзя ли стихи Чехова напечатать в газете¹? Хотя это и хуже Присмановой², но, как Вы пишете, -- "все-таки Чехов!"

Из почтения к Вам пишу по старой орфографии. У Зайцева -- о том, что Жуковский "больше действовал по пирожкам" -- это, конечно, утонченность и штучки, а не безграмотность. Но я такие штучки терпеть не могу, и еще у Зайцева они туда-сюда, а вот у нашего Пантелея³ они совсем плохи, вопреки мнению Тэффи. Всегда хочу сказать: не развязничай, держи себя прилично. Это, кстати, то, что мне нравится у Алданова, при всех необходимых "но": самый благовоспитанный человек в мире, за что он и достоин памятника.

До свидания и надеюсь скоро Вас видеть.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Стихи Чехова в "Русских новостях" опубликованы не были.

² С поэтессой Анной Присмановой (наст. имя Анна Семеновна (Симоновна) Присман; в замужестве Гингер; 1892--1960) и ее мужем A. C. Гингером Адамович после войны дружил и в печати, а также на вечерах отзывался об их стихах одобрительно.

³ Б. Г. Пантелеймонов.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

25 июня 1948 г. Париж

<на почтовом штемпеле: 25.VI.48>

Из дневника.

Вечер 24 июня 1948 г.

Прочел "Литературные заметки"¹ в газетке "Рускии Новасти" <так!>.

"Коготок увяз -- всей птичке пропасть".

"Андрей -- простой, добродушный, задумчивый русский парень, пожалевший обезоруженного врага... Найдем ли мы в <поставленные было в тексте "яти" зачеркнуты Буниным> своем сердце и уме сочувствие этому? Не будет преувеличением сказать, что эти вопросы -- одни из самых важных среди тех, которые требуют от нас решения..." А главное -- ведь до чего ново это в истории мировых войн! "Пожалел обезоруженного врага"!!

"Не ходи по косогору -- сапоги стопчешь!" (Совет Кузьмы Пруткова).

-- -- --

¹ Рецензируя первую книгу (1947) романа Михаила Семеновича Бубеннова (1909--1983) "Белая береза", Адамович подробно остановился на эпизоде, в котором советский солдат Андрей кормит лапшой пленного немецкого пилота, за что получает выговор от офицера (Адамович Г. Литературные заметки // Русские новости. 1948. 25 июня).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

29 июня 1948 г. Париж

Paris, 29 июня 48

Дорогой Иван Алексеевич

Непременно буду на Вашем чествовании¹. Спасибо за извещение². Только уйти мне надо будет до конца, т. к. в тот же вечер я должен быть у Оцупа³. Он звал меня две недели тому назад, и если я не пойду, обида будет на годы.

А предыдущее Ваше письмо меня действительно удивило. Одно из двух: или я не ясно написал (у меня нет под рукой газеты, чтобы перечесть) или Вы рассеянно читали мою статью.

Ново не то, что советский солдат накормил пленного кашей, а то, что это запрещено и что офицер солдата за это бранит. Все мои недоумения и вопросы обращены к тому -- почему запрещается? что это дает? куда ведет? и т. д.

Если я вспомнил "Войну и мир", то именно потому, что там кормить кашей пленного можно, а теперь нельзя.

И конечно, по-моему, можно и надо, что я и пытался туманно выразить сквозь все поставленные мне преграды.

Продолжаю считать этот вопрос очень важным и, к сожалению, новым, -- и, представьте себе, получил четыре сочувственных письма по этому поводу, а пятое Ваше насмешливое. Так что глас народа и общественная совесть на моей стороне.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Чествование Бунина, организованное парижским ПЕН-клубом, состоялось 30 июня 1948 г. (66, rue Pierre Charron, 8^e). На чествовании выступили: Зинаида Шаховская, Григорий Хмара и др. См. отчет: Русские новости. 1948. 9 июля.

² Экземпляр приглашения хранится в РАЛ MS. 1066/3834.

³ Оцуп, видимо, устраивал частное собрание у себя дома. В периодике не сохранилось упоминаний об этом мероприятии.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

29 сентября 1948 г. Ницца

Nice (A. M.)

14 av. Fragonard

29/IX-48

Дорогая Вера Николаевна

Примите мое самое сердечное поздравление ко дню Вашего Ангела. От души желаю Вам здоровья, спокойствия и, конечно, того, чтобы Иван Алексеевич наконец совсем поправился. На днях у меня тут был Пантелеймонов и обрадовал меня, сказав, что ему значительно лучше! Квартиру я для Вас искал и ищу, но, как я писал уже, затруднения в том, что надо бы задержать квартиру сейчас же, а не откладывать это на ноябрь--декабрь. Свою квартиру я, кажется, уступлю своему хозяину -- если он мне за эту уступку заплатит. Но это еще мечты! Вам она не подошла бы, т. к. у меня свободна только одна комната, а в других живут старики-французы.

Здесь длится лето, и мне жалко уезжать в Париж. Но скоро, по-видимому, придется.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Целую Вашу руку и прошу передать низкий поклон дорогому Ивану Алексеевичу. Простите, если где-нибудь у меня вместо "ѣ" попалось "е", или наоборот. Спутав две орфографии, я теперь пишу по обеим сразу!

Преданный Вам

Г. Адамович

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

29 января 1949 г. Жуан-ле-Пен

29 Янв.49 г.

Дорогой Соплеменник (ибо в нашем роду был и татарин, -- князь Буй-Горбунец), благодарю Вас, что Вы существуете, -- что есть человек, сказавший Бицилли, что он несет ахинею насчет русского языка П<антелеймоно>ва¹, -- и да простит Вам Аллах, что Вы считаете "великим мастером и волшебником" по русскому языку великого мошенника Р<емизова>, которого "человек, сколько-нибудь в литературе сведущий, человек с чутьем и слухом", -- цитирую опять Вас, дорогой мой², -- должен непременно повесить на первой осине за старые яйца, как это делают "за морем", по слову Пушкина:

Говорил царь с горем

Фрейлинам дворца:

"Вешают за морем

За два за яйца!"³

Кроме чудных "Рус<ских> Нов<остей>", получил я и "Новоселье", где пока успел прочесть только стихи и начало рассказа "В крепости", где князь Андрей Варшавский переживает под бомбами все то, что князь Андрей Болконский. Я, кстати сказать, опять перечитываю "Войну и Мир", -- нашел в нищей библиотеке "Рус<ского> Дома", -- и выписывал для Вас следующие строки:

"Прочесть письмо преосвященного к Государю должен был князь Василий, славившийся своим искусством чтения. Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом, переливать слова совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие -- ропот..."⁴

Не находите ли Вы, что почти все русские поэты вот уже скоро полстолетия читают стихи в некотором роде, как кн<язь> Василий?

<окончание письма не сохранилось>

-- -- --

¹ В строенном 39--41 номере "Новоселья" среди прочего был опубликован рассказ B. C. Варшавского "В крепости" и статья П. М. Бицилли "Заметки о стиле Пантелеймонова". Разбирая этот номер "Новоселья", Адамович писал: "Б. Пантелеймонов нашел благодарную тему -- жизнь и личность Менделеева, и рассказывает о нем со своей всегдашней, удивительной живостью и увлекательностью (никак не могу, однако, согласиться с соображениями о стиле Пантелеймонова, высказанными в тут же напечатанной статье П. Бицилли, никак не могу признать "особого очарования" в смешении настоящего времени с будущим или в том, что Бицилли называет "игнорированием здравого смысла")" (Адамович Г. Литературные заметки // Русские новости. 1949. No 191. 28 января. С. 4).

² Бунин имеет в виду рассуждение Адамовича из той же статьи: "Не спорят о Ремизове лишь в том смысле, что человек, сколько-нибудь в литературе сведущий, человек с чутьем и со слухом, знает Ремизову цену, знает, какой это мастер и порою какой волшебник. По душе ли он каждому из отдельных читателей или не по душе -- вопрос третьестепенный: писатель, настолько своеобразный, и в своеобразии своем все чаще склоняющийся к диковинности и чудачеству, не может быть каждому по душе" (Адамович Г. Литературные заметки // Русские новости. 1949. No 191. 28 января. С. 4).

³ Бунин неточно цитирует начало второй строфы шуточного стихотворения Пушкина "Брови царь нахмуря..." (1825). У Пушкина: "Говорил он с горем".

⁴ Цитату из "Войны и мира" (Т. 4. Ч. I) Бунин приводит, изменяя начальные фразы. У Толстого: "Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.)". Подчеркивания в цитате принадлежат Бунину.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

15 сентября 1949 г. Париж

15 Сент. 49 г.

Cher Maître, дорогой Егор Викторович, глубокоуважаемый брат Генерала, с большим удовольствием прочитал Ваши "Заметки" об Андрееве¹ -- почти все совершенно правильно! Почти потому, что и "Семь повешенных" плохи -- чего стоит одна эта "калоша, чернеющая на снегу" под занавес²! Да и многое прочее. Недаром Толстой, которому Андреев посвятил этот рассказ, прочитавши его, отчеркнул первые пять строк, написал на полях: "Хорошо", а дальше так: "Отсюда пошла до конца ерунда"³. Правильно сказали Вы и о времени, о тех идиотских, истерических годах, когда славились "Андреевы"⁴. Восхитился я, читая Вас, и собою: я и тогда, в эти самые годы, говорил об Андрееве и о прочих "Андреевых" именно то самое, что наконец говорите Вы теперь, и слыл за то чорт знает кем -- как слыву теперь, говоря о всех Ваших Блоках. Но дойдет черед и до Блоков.

За всем тем целую Вас.

Ваш Сухово-Кобылин⁵.

-- -- --

¹ В статье о Леониде Андрееве, написанной к тридцатилетию его смерти, Адамович заметил, что в "Рассказе о семи повешенных" бросается в глаза "вкус к тремоло и оперным эффектам <...> Но сила этой вещи неподдельна" (Адамович Г. Литературные заметки: Леонид Андреев // Русские новости. 1949. 16 сентября).

² Имеется в виду предпоследнее предложение "Рассказа о семи повешенных" (1908) Л. Андреева: "И чернела в снегу потерянная Сергеем мокрая, стоптанная калоша".

³ H. H. Гусев привел еще более отрицательный отзыв Л. Толстого о рассказе Л. Андреева: "Отвратительно! Фальшь на каждом шагу! <...> Ему надо бы начать писать, как молодому, начинающему писателю, с самыми строгими к себе требованиями, и тогда из него могло бы выйти что-нибудь, -- у него есть кое-что" (Гусев H. H. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого: 1891--1910. М., 1960. С. 626).

⁴ Бунин имеет в виду следующий пассаж из статьи Адамовича: "Были годы, когда среди наших литературных критиков, почти поголовно влюбленных в Чехова, высказывалось суждение, что, конечно, как Чехов ни хорош, как ни обаятелен, однако куда же ему, певцу "безвременья" и "хмурых людей", до такого гиганта и титана, как Андреев" (Адамович Г. Литературные заметки: Леонид Андреев // Русские новости. 1949. 16 сентября).

⁵ Летом--осенью 1949 г. Бунин так же подписал еще несколько писем: Пантелеймонову от 7 июня 1949 г. и Тэффи (октябрь 1949 г.). Драматург Александр Васильевич Сухово-Кобылин (1817--1903) семью годами раньше Бунина был избран почетным академиком по разряду изящной словесности (с 1902).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

19 сентября 1949 г. Ницца

14 avenue Fragonard

Nice

19 сентября 1949

Дорогой Иван Алексеевич

Спасибо за письмо. Очень был рад Вашему одобрению насчет Андреева. Я написал о нем¹ мягче, чем хотел бы, помня о Вадиме², который очень отца чтит и из-за него страдает.

А вот о Блоке, которого Вы в письме своем мимоходом задели, мне хочется кое-что Вам сказать, -- если будет Ваша милость это "кое-что" прочесть.

Но это еще чуть-чуть по секрету. Я все больше и больше чувствую, что Вы в отношении своем к Блоку почти правы. Действительно, слова несносные. Дурной вкус, плохая риторика -- все совершенно верно! Ходасевич когда-то мне сказал: "был Пушкин и был Блок, все остальное -- между"³, и конечно есть в этом что-то глубоко не верное. Был, во-первых, Тютчев, для меня поэт совершенно божественный, первый из всех, был Некрасов, на которого фыркают только люди без всякого слуха к тому, что такое стихи. Блоку и до того, и до другого -- далеко. Но вот что меня в Ваших словах и в Вашем постоянном отношении к Блоку смущает:

Вы когда-то писали, что у Вас на литературу "абсолютный слух". Я привык считать, что не только на литературу, но и на людей. Неужели же Вы не чувствуете, сквозь дурную, -- согласен, дурную! -- блоковскую литературу, какого качества это был человек и какая душа! Тут я никогда Вам не уступлю, и с Вами не соглашусь: можно смеяться над кем угодно, кого угодно высмеивать, но не Блока (по крайней мере, из наших современников). Всегда из этого получится фальшь, к которой слух даже не абсолютный болезненно чувствителен. Блок все-таки замечательный поэт, замечательное явление, несмотря на ужасный стиль, и именно потому, что в дыхании каждой его строчки душа его живет. Черт с ним с искусством, "как таковым", можно, значит, оставить в поэзии неизгладимый след, будучи даже плохим художником, каким, конечно, был Блок. Я удивляюсь всегда именно тому, что Вы -- как будто насквозь людей видя -- тут делаете какую-то страшную ошибку, которая в конечном счете против Вас же и обратится, если не теперь, то на "весах истории". Вся разница между Блоком и Андреевым в том, что Андреев был актером, а Блок им не был. И связан Блок вовсе не с Пушкиным, а с Толстым.

Простите, дорогой Иван Алексеевич, за эту попытку вступить в спор, из которого, впрочем, как из всех без исключения споров, ничего не получится. Как Ваше здоровье? Я через две недели рассчитываю быть в Париже и надеюсь посетить Вас в ближайший четверг, если четверги продолжаются⁴. Передайте, пожалуйста, низкий поклон Вере Николаевне.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ См. примеч. 1 к No 78.

² Андреев Вадим Леонидович (1902/1903--1976), поэт, мемуарист, прозаик, с октября 1917 г. с отцом, Л. Н. Андреевым, жил в Финляндии, участник Белого движения, с 1922 г. в Берлине, участник литературной группы "Четыре плюс один" (1923--1924), с осени 1924 г. в Париже, один из организаторов Союза молодых поэтов и писателей (1925), участник литературного объединения "Кочевье" (с 1928), в 1940--1944 гг. жил на острове Олерон, участник французского Сопротивления, член Союза советских патриотов (с 1945), сотрудник редакторского отдела ООН в Нью-Йорке (с 1949), затем в Женеве (с 1959).

³ Адамович в своих статьях несколько раз воспроизводил этот запомнившийся ему эпизод: Адамович Г. Памяти Блока // Последние новости. 1930. 13 ноября. No 3522. С. 3; Адамович Г. Литературные заметки // Последние новости. 1939. 24 августа. No 6723. С. 3; Адамович Г. Наследство Блока // Новый журнал. 1956. No 44. С. 73; наиболее подробно в "Table talk": "Поздно вечером в кафе "Мюра", вдвоем с Ходасевичем, только что расставшимся со своими партнерами-бриджистами.

Он утомлен, нервен и как-то более лиричен, чем обычно. Разговор, конечно, о поэзии. Строчки Блока:

Будьте ж довольны жизнью своей,

Тише воды, ниже травы...

Ходасевич вздыхает, разводит руками.

-- Да, что тут говорить!.. Был Пушкин и был Блок. Все остальное -- между. Эти его слова, -- которые помню совершенно точно, -- позднее я передал Алданову. Он был ими озадачен.

-- Как? А Тютчев? А ваш же Некрасов? А, наконец, Лермонтов?

Но в каком-то смысле Ходасевич был прав, даже если в этом почти столетнем "между" были поэты и крупнее Блока" (Адамович Г. Table talk // Новый журнал. 1961. No 64. С. 110).

⁴ После войны Бунины устраивали званые четверги в своей парижской квартире.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

29 декабря 1949 г. Париж

29 Дек. 1949 г.

Адамович Георгий Викторович (1894), поэт, акмеист. До 1923 г. успел напечатать 2 сборника стихов: "Облака" и "Чистилище". В 1923 г. А<дамович> эмигрировал в Берлин и примкнул к резко враждебным СССР группировкам. Последние годы печатается в эмигрантском журнале "Благонамеренный". ("Литературная энциклопедия", издательство Коммунистической Академии, 1930. Том первый, страница 651).

Вот, дорогой акмеист, что я прочел о Вас и переписал почти все по той орфографии, с которой Вы не пустили бы на порог даже Пушкина, как однажды Вы написали мне¹. Радуюсь, что Вы "успели" до 1923 г. напечатать 2 сборника стихов, а затем "примкнули" к нашему брату и основались в "Благонамеренном" будущего архиерея Иоанна Шаховского².

Пишу, находясь в большой грусти: прочел в последней "Тетради" "Возрождения" несколько ужасных для меня строк поэта Георгия Иванова:

"С тем, что Блок одно из поразительнейших явлений русской поэзии за все время ее существования, уж никто не спорит, а те, кто спорит, не в счет. Для них по выражению З. Гиппиус, дверь поэзии закрыта навсегда..."³

Строки эти, конечно, довольно странны: раз "никто не спорит", откуда же взялись "те, кто спорит"? Но эти "не в счет". "В счет" мое ужасное положение: Иванов и Гиппиус "навсегда закрыли дверь поэзии" для меня, несчастного спорщика!

И еще так говорит поэт Иванов: "С появлением символистов унылый огород реалистической литературы вдруг расцвел, как какой-то фантастический сад..." Тут опять оказался я в дураках: никак не думал, что была "унылым огородом" та литература, которой при появлении в ней символистов были "Вечерние огни" Фета, стихи Вл. Соловьева, Лесков, Гаршин, Чехов, "Смерть Ив<ана> Ильича", "Крейц<ерова> соната", "Хозяин и работник", "Воскресение" Толстого...

Ив. Б.

-- -- --

¹ См. письмо 50.

² Шаховской Дмитрий Алексеевич (1902--1989) -- церковный деятель, литератор, с 1920 г. в эмиграции, издатель журнала "Благонамеренный" (Брюссель, 1926), постригся в монахи на Афоне (1926), рукоположен в священники (1927), с января 1946 г. в США, ведущий религиозной программы русского отдела радиостанции "Голос Америки" (1946--1986), епископ Бруклинский (с 1947), декан Свято-Владимирской духовной академии в Нью-Йорке (с 1948), архиепископ Иоанн Сан-Францисский и Западно-Американский (с 1961 г.), публиковал стихи под псевдонимом Странник.

³ Бунин цитирует статью Георгия Иванова "Блок и Гумилев" (Возрождение. 1949. No6. С. 113--126).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

7 января 1950 г. Париж

Paris, 7 янв. 1950

53, rue de Ponthieu

Дорогой Иван Алексеевич

Я рассчитывал быть у Вас в четверг, и потому не только не ответил на Ваше письмо, но и не поздравил Веру Николаевну и Вас с Новым Годом. Делаю это с большим опозданием! Я как-то отвык от этого обычая, и не знаю, как Вы к нему относитесь. Искренно желаю Вам в этом году здоровья и благополучия.

Спасибо за выдержку из советской энциклопедии с моей биографией. Сведения самые точные и полные¹. Впрочем, я польщен, что они вообще обратили на меня внимание.

А о Георгии Иванове и Блоке -- ответить я хотел бы много. Статьи его² я не читал, знаю только те строки, которые Вы приводите. Насчет Блока у меня много сомнений, пока еще тайных, -- и я думаю, что Вы отчасти правы в своем отрицании его. Но все это касается стиля и подбора слов, а музыкальная сущность Блока для меня и до сих пор неотразима. И, вероятно, навсегда неотразимой и останется.

Будьте ж довольны жизнью своей,

Тише воды, ниже травы...³

Мне всегда кажется, что в такие строки Вы просто не хотите вслушаться. Ведь как сказано, с какой единственной верностью тона! Расхождение с Вами, вероятно, в том, что Вы главным образом вчитывались в стихи, а мы прежде всего в них вслушивались, и за музыку до сих пор прощаем и безвкусие (у Блока несомненное) и невнятность. Из-за этого бывает много недоразумений. Вот мне лично представляется (вопреки Ходасевичу, который меня именно за это называл снобом⁴), что Некрасов -- великий поэт. Слова у него все-таки плоские, а дыхание, ритм, музыка -- такие, как<их> нет ни у кого. Если бы то, что промычал Некрасов, по-другому написать, это был бы самый большой русский поэт, и те студенты, которые на его похоронах (по рассказу Достоевского) кричали, что он "выше Пушкина"⁵, что-то верное в своей глупости все-таки чувствовали. Блок -- это то же самое, хотя он и "пожиже", чем Некрасов, и испорчен всякими безднами и тайнами, со слов Мережковского. Как Вы над этим ни смеетесь, он связан больше всего с Толстым, и не с "Алешкой", а со Львом Ник<олаевичем>. Кстати, слышал уже довольно много о Вашей статье и очень бы хотел ее прочесть. Не знаю, с какой стороны Вы принялись за бедного Блока, но вообще-то думаю, что загрызть его трудно. "On mordra sur du granit"⁶, как говорил Наполеон о самом себе.

Простите, дорогой Иван Алексеевич, за этот полемический вздор. Может быть, и не совсем вздор. Еще простите за почерк: у меня испортилось стило и попалась скверная бумага. С газетой происходит что-то не менее темное и путанное, чем стихи Блока. И не денежно, а "идеологически", чему отчасти причиной наш общий друг Михаил Львович⁶. Но, даст Бог, "образуется"!

До свидания, дорогой Иван Алексеевич. Я скоро еду в Англию, но надеюсь до этого Вас видеть, и очень бы этого хотел.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Ирония Адамовича касается в первую очередь полноты сведений в заметке: в Берлине он появился лишь проездом, а участие в журнале "Благонамеренный" (Брюссель, 1926) ограничилось помещением единственного стихотворения в первом из двух вышедших номеров журнала.

² См. примеч. 3 к No 80.

³ Из стихотворения Блока "Голос из хора" (1910--1914).

⁴ Свою рецензию на 65-й номер "Современных записок" Ходасевич завершил полемикой со статьей Адамовича "Некрасов" (Современные записки. 1937. No 65. С. 413--417): "Статья Г. Адамовича о Некрасове (к шестидесятилетию со дня смерти) вызывает невольное недоумение. В основе ее нет ничего неожиданного: свое пристрастие Адамович высказывал уже много раз. Однако в самом этом пристрастии чувствуется какая-то внутренняя "неувязка". Очень уж слабо вяжется весь литературный облик Адамовича с культом Некрасова. Трудно отделаться от впечатления, что тут просто -- прихоть, что автора "Чистилища" и поклонника Анненского тянет на Некрасова как на капусту. При этом целиком принять Некрасова Адамович все же не в силах. "Кто-то сказал, что в руках у него (у Некрасова. -- В. X.) была не кисть, а помело, -- и что же, пожалуй, это верно!" "Он не пропел, в сущности, а промычал свои стихи, -- не в силах схватить сознанием истинного содержания своей поэзии, постоянно размениваясь на рифмованные анекдоты и нравоучительные рассказы, будто какой-то Рембрандт, воспитанный передвижниками". "Если вслушаться -- это черновики... Конечно, только черновики, и при том такие, которых нельзя было бы очистить". После таких и тому подобных оговорок от Некрасова остается не много, но Адамович с капризным упорством именует Некрасова великим русским поэтом. Словно для того, чтобы себя самого убедить в значительности Некрасова, Адамович сближает его с Бодлером, но делает это "декларативно", не приводя убедительных доказательств, -- и сближение повисает в воздухе. В конце концов, да простит меня Адамович, его восторги перед Некрасовым напоминают мне анекдот о муже, у которого безобразная жена: всякий раз перед тем, как ее обнять, муж долго стоит у окна, смотрит в ночь и твердит самому себе "по системе Куэ": она не уродина, она не уродина, она не уродина..." (Возрождение. 1938. 25 февраля. No 4120. С. 9).

⁵ В главке "Дневника писателя" под названием "Смерть Некрасова. О том, что сказано было на его могиле" Достоевский писал: "Некрасов, действительно, был в высшей степени своеобразен и, действительно, приходил с "новым словом" <...> В этом смысле он, в ряду поэтов (то есть приходивших с "новым словом"), должен прямо стоять вслед за Пушкиным и Лермонтовым. Когда я вслух выразил эту мысль, то произошел один маленький эпизод: один голос из толпы крикнул, что Некрасов был выше Пушкина и Лермонтова и что те были всего только "байронисты". Несколько голосов подхватили и крикнули: "Да, выше!" Я, впрочем, о высоте и о сравнительных размерах трех поэтов и не думал высказываться. Но вот что вышло потом: в "Биржевых ведомостях" г-н Скабичевский, в послании своем к молодежи по поводу значения Некрасова, рассказывая, что будто бы когда кто-то (то есть я), на могиле Некрасова, "вздумал сравнивать имя его с именами Пушкина и Лермонтова, вы все (то есть вся учащаяся молодежь) в один голос, хором прокричали: "Он был выше, выше их"". Смею уверить г-на Скабичевского, что ему не так передали и что мне твердо помнится (надеюсь, я не ошибаюсь), что сначала крикнул всего один голос: "Выше, выше их", и тут же прибавил, что Пушкин и Лермонтов были "байронисты", -- прибавка, которая гораздо свойственнее и естественнее одному голосу и мнению, чем всем, в один и тот же момент, то есть тысячному хору, -- так что факт этот свидетельствует, конечно, скорее в пользу моего показания о том, как было это дело. И затем уже, сейчас после первого голоса, крикнуло еще несколько голосов, но всего только несколько, тысячного же хора я не слыхал, повторяю это и надеюсь, что в этом не ошибаюсь" (Достоевский Ф.М. Дневник писателя. 1877. Декабрь. Глава вторая. II). Плеханов, вспоминая этот эпизод, настаивал, что кричавших было много, поскольку на похоронах присутствовала большая группа молодежи из "Земли и воли" во главе с самим Плехановым, и все землевольцы ""дружно и громко закричали" <...> "он был выше Пушкина", и когда Достоевский, несколько растерявшийся, сказал с раздражением: "Не выше, но и не ниже Пушкина". -- "Мы стояли на своем: "Выше, выше". Достоевский, очевидно, убедился, что нас не переговорит, и продолжал свою речь, уже не отзываясь на наши замечания" (Плеханов Г.В. Год на родине: Полное собрание статей и речей 1917--1918 г.: В 2 т. Париж: Изд. Поволоцкого, 1921. Т. II. С. 255).

⁶ Сломают зубы об этот гранит (франц.). В издании переписки Наполеона это высказывание встречается в несколько ином виде: "Les pamphlétaires, je suis destiné à être leur patûre, mais je redoute peu d'être leur victime: ils mordront sur du granit / дословный перевод: Памфлетисты -- моя судьба быть их кормом, но я мало боюсь стать их жертвой: они будут грызть гранит" (Correspondance de Napoléon 1er. T.XXXII. Paris: Pion et Dumaine, 1870). Это высказывание приводится в качестве эпиграфа к каждой книге четырехтомника антинаполеоновских воспоминаний: Mémoires de Barras, Membre du Directoire. Publié <...> par George Duray. T.I--IV. Paris: Hachette, 1895, откуда Адамович, скорее всего, и позаимствовал фразу (в конце редакторского предисловия к первому тому встречается процитированный им вариант: "Barras <...> "mordra sur du granit"").

⁷ M. Л. Кантор.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

25 мая 1950 г. Париж

53, rue de Ponthieu

Paris, 8^e

25/V--1950

Дорогая Вера Николаевна

Простите, пожалуйста, что отвечаю с опозданием на Ваше письмо. Спасибо, что написали. Я был очень тронут Вашим вниманием.

Как здоровье Ивана Алексеевича? Слышал, что ему лучше, но еще будто бы он не совсем поправился. Передайте ему, пожалуйста, низкий поклон и пожелания поскорее поправиться. Все его парижские друзья постоянно Вас и его вспоминают и надеются в июне видеть Вас здесь.

Вы мне писали о "грандиозном" обеде для бедных в Русском Доме¹. Как раз в день получения Вашего письма я у Руманова встретился с Буровым, который мне сообщил, что деньги дал он. Впрочем, Вы это, вероятно, знаете. Кстати, Буров, как ни в чем не бывало, бросился меня обнимать и, кажется, был удивлен только моими словами, что с меня все его писания как с гуся вода². Зато когда я ему сообщил, что И<ван> А<лексеевич> идиотскую его книгу³ читал и всеми его выдумками насладился, он схватился за голову, завопил "ой, ой, ой!" и сел на пол. (Это вполне точно.) A part cela⁴, он мне менее противен, чем некоторые другие конфреры, которые сумасшедшими не притворяются.

Благодарю Вас, что справились у Веры Марковны⁵ о моей вышивке, или не знаю, как эту вещь назвать. Если она хочет ее купить, скажите ей -- 1000 фр<анков>, а если дорого -- то 800. Кажется, это цена не большая, т. к. c'est fait a la main⁶ и сделано во времена, когда дряни не делали. Кстати, кланяйтесь В<ере> М<арковне> от меня. Я мечтал бы летом приехать в Juan⁷, но не знаю, удастся ли.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Желаю Вам сердечно сил, спокойствия, здоровья и, как обычно пишут, "всего, всего".

Искренно Ваш

Г. Адамович

P. S. Если В<ера> М<арковна> даст деньги, попросите ее их послать -- или, если не очень трудно, пошлите сами. Бывают дни, когда почтальона с мандатом хочется обнять и расцеловать.

-- -- --

¹ "Обед для бедных" состоялся в саду "Русского дома" 8 мая 1950 г. В дневнике В. Н. Буниной читаем: "Было 26 человек <...>. Меню: закуски под водку, селедка, яйцо, картофель, борщ с мясом, сосисками и салом, телячьи котлеты с морковью под бешемелью, по два апельсина. Вино" (РАЛ. MS. 1067/426).

² Взаимоотношения А. П. Бурова с Адамовичем, Оцупом и "Числами" легли в основу рассказа В. Набокова "Уста к устам". Подробный разбор их см. в книге С. Давыдова ""Тексты-матрешки" Владимира Набокова" (München: Verlag Otto Sagner, 1982. С.10--51). См. также письмо Адамовича Одоевцевой от 6 января 1956 г. и примеч. к нему: Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды / Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955--1958) / Публ. O. A. Коростелева // Минувшее. Вып. 21. 1997. С. 423--425. Письма Адамовича А. П. Бурову готовятся нами к печати.

³ Незадолго до этого А. Буров опубликовал две книги: "Москва далекая" (Б/м, 1950) и "В царстве теней" (Париж, 1950). Какую из них имеет в виду Адамович, неясно.

⁴ помимо этого (франц.).

⁵ Вера Марковна Дория (Dauriat; урожд. Погребенская; 1891--1978) заведовала хозяйством в Русском доме.

⁶ это ручная работа (франц.).

⁷ Juan-les-Pins.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

6 июня 1950 г. Париж

53, rue de Ponthieu

Paris, 8^e

6/VI--1950

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за письмо. Надеюсь, что здоровье Ивана Алексеевича продолжает улучшаться. Если Вам не трудно, tenez moi au courant¹. Вы пишете, что Алданов Вас тронул своим волнением и заботой. На расстоянии трогать трудно. Но поверьте, что я думаю о Вас и о дорогом Иване Алексеевиче не меньше кого-либо другого. (Не знаю больше никакой орфографии: то ѣ, то е!)

Относительно моей прошивки и М^me Дориа²: я не помню, какую цену я ей назначил. Вероятно, она права, если говорит 500! Это жалко, но что же делать -- пусть берет и пришлет деньги! Кстати, кланяйтесь ей и скажите, что я мечтаю летом приехать в Juan (это правда, но едва ли я из Парижа выберусь). Сколько они летом будут брать?

Еще одна просьба.

Я теперь состою председателем Объединения писателей³ и хочу, чтобы в кассе его были бы хоть какие-нибудь деньги (сейчас в кассе 70 фр.). Мы решили написать 10 или 15 человекам письма с просьбой вносить заимообразно (?) по 500 или 1000 фр. в месяц, в течение полугода. Это даст какой-то "фонд", а то теперь нет на марки, не говоря уж о том, что люди вроде Чиннова⁴ помирают с голода. Как Вы думаете, можно ли послать такое письмо, от имени Правления, М^me Доброй⁵ -- и если можно, какой ее адрес? Может быть, Вы посоветуете еще кого-нибудь? Надо бы, конечно, таких людей, для которых 1000 фр. все равно, что для меня 10 фр. и со склонностью к покровительству искусствам. На отказ нарываться неприятно.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Целую Ваши руки и шлю поклон и всякие самые искренние пожелания Ивану Алексеевичу.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ держите меня в курсе (франц.).

² См. примеч. 5 к No 82.

³ Председателем Объединения русских писателей и поэтов Адамович был два года: избран 12 мая 1950 г. на общем собрании на квартире А. М. Элькан, 6 июня 1952 г. на заседании правления передал свои функции Ю. К. Терапиано, оставшись членом правления.

Через несколько месяцев Объединение в честь 80-летия Бунина преподнесло ему памятный адрес за подписями Адамовича, Вейдле, Бахраха, Ремизова, Газданова, Варшавского, Анны Элькан и др.:

"Глубокоуважаемый, дорогой Иван Алексеевич,

"Объединение Русских Писателей во Франции" приносит Вам в день Вашего восьмидесятилетия свои сердечные поздравления и просит Вас принять низкий поклон.

Мы считаем Вас своим учителем и надеемся, что Вы разрешите нам назвать Вас нашим другом. Каждое Ваше слово -- для нас свидетельство, что еще и в наши дни жива великая русская литература и не порвалась связь с ней. Чувствуют это все русские люди, и вероятно именно оттого Вы русским людям, знающим Вас лично или не знающим, так дороги. Мы желаем Вам от всей души еще многих лет работы и творчества, и уверены, что -- говоря это -- желаем добра и славы самой России.

Позвольте, глубокоуважаемый Иван Алексеевич, принести в этот торжественный день наше почтительное приветствие и глубокую благодарность от имени всех русских писателей и Вашему вернейшему другу, дорогой Вере Николаевне" (РАЛ. MSS 1066/1453).

⁴Чиннов Игорь Владимирович (1909--1996) -- поэт, с 1922 г. жил в Риге, участник литературной группы "На струге слов" (1929--1931), с 1944 г. в Германии, с 1947 г. во Франции, с 1953 г. в Мюнхене, сотрудник радиостанции "Свобода", с 1962 г. в США, преподавал в американских университетах. Период жизни во Франции (1947--1952) оказался в его биографии наименее обеспеченным.

⁵ Добрая Любовь Германовна (урожд. Барац; 1873--1955) -- меценатка.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

10 июня 1951 г. Париж

10.VI.51

Дорогой собрат по лире,

Вот баллада "Уд Али" наконец кончена:

В корейскую войну, при виде уда

Али,

Куда глаза глядят китайцы уди-

рали.

В Индийском океане кошелот,

Почуявши его, как лакомое блюдо,

Стрелой взлетел на пароход,

Ощерив свой зубастый рот,

Но Аля в тот же миг, одним

движеньем уда,

На месте уложил морское

чудо-юдо!

На этом я и кончу свой рассказ.

О прочем -- в следующий раз.¹

Ваш собрат по лире.

-- -- --

¹ Сохранился черновик "баллады" -- РАЛ. MS. 1066/57.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

27 июня 1951 г. Париж

Среда. 27.VI.51

Дорогой собрат по лире!

Я послал Вам стихи о том, как арестован был немцем Аля Б<ахрах>. И что случилось с этим немцем, когда он расстегнул штаны Али. Вот P.S. к этим стихам (о том, как Аля использовал свой случай при аресте):

Впоследствии слетал он

В Холливуд --

И получил мильон за снимки

"Алин уд".

Надеюсь, что Вы навестите меня после заседания о газете вскоре.

Ваш собрат по лире.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

10 июля 1951 г. Париж

10-го июля 1951

Глубокоуважаемый.

Господин Адамович,

Как надо писать по новой орфографии? Как произносится! И поэтому надо писать не ея дом, а ее дом. Но почему же вы пишете его дом? Кто же произносит его, а не ево? Почему вы пишете сегодня, а не севодня? Почему пишете: "В доме были ворота кованного железа"? "На рассвете сегодня"! "Подняв на него глаза"? "Из густого тумана"? И так далее и так далее. В угоду кому опахабили русское правописание? Сталину? Ди-Пи¹? Ужели эти, мать их так, Ди-Пи, считающие себя принадлежащими к самому великому и к самому талантливому народу, не могут одолеть яти и i с точкой?

От скота нас Дарвин хочет

До людской поднять средины,

Ну, а Ленины хлопочут

Низвести нас до скотины².

Ни один народ не позволял себе такой низости к своему языку!

-- -- --

¹ От англ.: Displaced persons -- перемещенные лица.

² Переиначенная Буниным строфа стихотворения А. К. Толстого "Послание к М. Н. Лонгинову о дарвинисме" (1872): "От скотов нас Дарвин хочет / До людской возвесть средины -- / Нигилисты же хлопочут, / Чтоб мы сделались скотины".

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

18 октября 1951 г. Париж

18.Х.1951

Дорогой поэт и зоил, во-первых, весьма прошу Вас подумать над этой картинкой¹: соединение с подобными существами настолько восхитительно, что раз испытав его, с ним уже во веки не расстанешься! La patrie, l'autre patrie² -- все это вздор: настоящая наша родина, из которой выходит всякая тварь, -- эта.

Во-вторых, о Володе: напишите о нем побольше, укажите, чем все-таки отличается его книга³ от великого множества, написанного о войне. Напишите прямо по-французски -- и напечатайте на машинке. А я ухарски распишусь.

Целую Вас и жду в субботу.

Ваш Ив. Б.

-- -- --

¹ К листу приклеена вырезанная из модного журнала фотография девушки, рекламирующей белье.

² родина, другая родина (франц.). Бунин имеет в виду книгу: Adamovitch G. L'Autre patrie. Paris: Egloff, 1947.

³ Речь идет об автобиографической повести Владимира Сергеевича Варшавского (1906--1978) "Семь лет" (Париж, 1950), главы из которой печатались в "Новоселье" в 1949--1950 гг.

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

13 августа 1952 г. Ницца

G. Adamovitch

с/о M^me Lesell

4, av. Emilia

Nice

13/VIII--52

Дорогой Иван Алексеевич

Шлю Вере Николаевне и Вам низкий поклон из Ниццы. Надеюсь, что все у Вас благополучно и что Вы хорошо себя чувствуете.

А еще хочу я Вам написать, что вчера я начал перечитывать "Жизнь Арсеньева" (для статьи¹) -- и читаю ее с чувствами, которые трудно и как-то неловко мне Вам выразить. До чего все хорошо! Я сейчас, только что прочел главы о Ростовцеве (начиная со стр. 80² и все, что дальше) -- оттого и захотелось мне Вам написать. Как будто мало сказано, а сказано на деле так много, что невозможно не остановиться, чтобы "передохнуть" -- и о России, и о всем, вообще. Простите, я не имею права делать Вам комплименты, но Вы действительно единственный писатель, который был у нас после Толстого, да и неизвестно, будет ли когда-нибудь такой еще.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Рецензия Адамовича на новое издание "Жизни Арсеньева" была опубликована два месяца спустя: Адамович Г. "Жизнь Арсеньева" // Новое русское слово. 1952. 12 октября. No 14778. С. 8.

² Адамович ссылается на 3-ю главу 2-й книги издания: Бунин И. А. Жизнь Арсеньева. Юность. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952.

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

11 августа 1952 г. Париж

17 Авг. 52 г.

Дорогой друг, очень, очень благодарю Вас за Ваше письмо, очень рад, что "Арсеньев" Вам нравится. Целую Вас сердечно и прошу простить, что так кратко пишу -- последнее время я особенно задыхаюсь и день, и ночь, слаб бесконечно.

Ваш Ив. Б.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

16 октября 1952 г. Манчестер¹

Четверг 16/Х--1952

G. Adamovitch

с/о Mrs Davies²

104, Ladybarn Road

Manchester 14

Дорогая Вера Николаевна

Очень давно ничего не знаю о Вас и Иване Алексеевиче. Как Вы живете? Как себя чувствует И<ван> А<лексеевич>? Будьте добры, напишите мне несколько слов. Я не хочу Ивана Ал<ексееви>ча беспокоить, и потому прошу Вас, хотя знаю, что Вы и без писем достаточно заняты.

Здесь я живу тихо и мирно, очень мало кого вижу, да и видеть здесь в сущности некого.

Целую Вашу руку и шлю низкий поклон Вам и Ивану Алексеевичу, а также искренний привет Л<еониду> Ф<едорови>чу.

Сейчас читал в "Нов<ом> Р<усском> С<лове>" статейку Завалишина о "Розовом блеске" Ремизова³ и мысленно представлял себе комментарии к ним И<вана> А<лексееви>ча.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ В 1951 г. Адамович по рекомендации Б. И. Элькина получил в Англии место преподавателя русского языка и литературы и с 1951 по 1960 г. был лектором Манчестерского университета, приезжая во Францию на каникулы.

² Евгения Дэвис (Davies) -- хозяйка первой (с января 1952 г. по май 1958 г.) манчестерской квартиры Адамовича (позже он снимал квартиру у ее зятя Майкла Т. Уайта и дочери Дуклиды Уайт).

³ Завалишин Вяч. В розовом блеске // Новое русское слово. 1952. 21 сентября. No 14757. С. 8. На хранящейся в архиве Бунина вырезке с рецензией Завалишина множество помет Бунина, выражающих его недовольство положениями и стилем критика.

И. А. и В. Н. Бунины -- Г. В. Адамовичу

20 октября 1952 г. Париж

<рукой В.Н. Буниной:>

20.Х.52

Дорогой Георгий Викторович.

Очень были рады получить Вашу весточку.

Хорошо, что живете "тихо и мирно" и "мало кого" видите, это полезно для души.

Спасибо, что вспомнили о нас. Мы тоже живем довольно уединенно, но не скучаем. И<ван> А<лексеевич> только очень задыхается.

Недавно прочли Вашу статью¹ о И<ване> А<лексеевиче>. Мне было очень приятно читать ее. Вы очень тонко почувствовали в ней "Ж<изнь> А<рсеньева>", И<ван> А<лексеевич> сам Вам о ней напишет.

Вообще в настоящее время не только хвалят, а на мой слух очень тонко и проникновенно понимают это произведение, например, статья Сазоновой -- в Н<овом> Р<усском> С<лове>²

Это вступление.

Вероятно, вы уже знаете о кончине Тэффи³.

Я накануне по телефону от В<еры> Р<афаиловны>⁴ узнала, что Н<адежде> А<лександровне> очень плохо, что к ней никого не пускают, что положение очень серьезно, -- хотят вызвать ее дочь из Лондона⁵. У меня не было надежды, а все-таки, когда в 5 вечера следующего дня та же В<ера> Р<афаиловна> сообщила эту страшную весть, то стало очень тяжело. Отчего несмотря на то, что, когда ожидаешь конца, и он приходит, испытываешь чувство неожиданности и удивления?

Я пошла к И<вану> А<лексеевичу> и сообщила ему это.

Он стал меня утешать, увидя мое лицо.

Я была на первой панихиде в тот же день в 8 ч. вечера. Народу было немного, только те, кого могли известить по телефону, то есть самые близкие люди.

Служил отец Олимп с Дарю⁶. Человек пять-шесть стояло в ее комнате. Остальные в передней. Когда кончилась панихида -- мы остались. И я увидела, что в комнату вошел отец Александр Туринцев⁷ и Каллаш⁸. Н<адежда> А<лександровна> лежала на своем широком диване в белых простынях, по пояс открытая, поразило, что в черном платье. На груди икона. В руках отпуск. На лбу венчик. Возложил отец Олимп. Лицо спокойное, умное. Глаза хорошо закрыты. Она умерла после укола морфия, и Тамара Ив<ановна> Пант<елеймонова>⁹ думала, что она заснула. Сестра милосердия скоро поняла, что все кончено.

Отец Александр, надев эпитрахиль и с крестом в руках, отслужил вполголоса вторую панихиду, на которой присутствовали только пять-шесть близких. Служил проникновенно, поправил венчик, который спадал на глаза. А по окончании мы тихо поговорили о ушедшей, это было несказанно хорошо.

Дочь приехала только на второй день. Я была в день выноса, при мне отец Иоанн Церетелли¹⁰ положил ее в гроб. Народу было очень мало. Леня¹¹ был на второй панихиде и на отпевании. Народу было много тогда.

У нас в этот же день были вторые похороны. Умерла E. H. Куриленко¹², пироги сладкие русские Вы не раз у нас кушали.

Оставляю место для И<вана> А<лексеевича>

Храни Вас Бог.

Душевно Ваша В. Бунина.

P.S. В<ера> Р<афаиловна> очень страдает, -- образовалось пустое место без Тэффи. Она обижена на Вас. Напишите сочувствие ей ласково. Она ведь очень добрая. А Тэффи называла свой "двор" -- птичьим двором...

<рукой И. А. Бунина:>

Милый друг, я всегда любил татар и Вас давно люблю. Обнимаю и целую. И очень благодарю за прекрасную статью об "Арсеньеве". На этом и кончаю, задыхаюсь как ужасно.

Ваш Ив. Бунин.

<рукой В. Н. Буниной:>

Леня просит передать Вам дружеский привет. Он получил две замечательные гравюры Паскаля¹³. Когда вернетесь, посмотрите. Какие у него глаза!

В. Б.

-- -- --

¹ См. примеч. 1 к No 88.

² Сазонова Юлия Леонидовна (урожд. Слонимская; 1884--1957) -- литератор, журналист, режиссер театра марионеток, сотрудница журнала "Аполлон", с октября 1920 г. в эмиграции в Константинополе, затем в Болгарии, Италии, с 1924 г. в Париже, руководитель Театра марионеток, сотрудник "Последних новостей", с 1940 г. в США, преподаватель Колумбийского университета (1942--1955), с 1955 г. вновь в Париже. О новом издании "Жизни Арсеньева" Сазонова отозвалась с восхищением: Сазонова Ю. Жизнь Арсеньева // Новое русское слово. 1952. 28 сентября. No 14764. С. 8.

³ Тэффи скончалась 6 октября 1952 г. в 4 часа дня. Ко времени написания письма В. Н. Буниной Адамович уже опубликовал некролог "Памяти Тэффи" (Новое русское слово. 1952. 17 октября. No 14783. С. 8).

⁴ Вера Рафаиловна Мартынова -- общая знакомая Буниных, Тэффи и Адамовича.

⁵ Старшая дочь Тэффи Валерия Грабовская (Grabowska; урожд. Бучинская; 1892--1964) была сотрудницей польского правительства в изгнании, с которым уехала из Польши во Францию, затем в Португалию и в Англию, где поселилась до конца жизни.

⁶ Олимп Иоаннович Пальмин (1888--1956) служил в Св. Александро-Невском кафедральном соборе на рю Дарю в VIII аррондисмане Парижа.

⁷ Туринцев Александр Александрович (1896--1984) -- настоятель Патриаршего Трехсвятительского подворья на рю Петель в XV аррондисмане Парижа.

⁸ Каллаш Мария Александровна (урожд. Новикова, псевд. Курдюмов; 1886--1955) -- писательница, подруга Буниной и Тэффи.

⁹ Пантелеймонова Тамара Ивановна (урожд. Кристин; 1900--1979) -- жена Б. Г. Пантелеймонова.

¹⁰ Иоанн Церетели (1875--1961) -- протоиерей, настоятель храма Св. Александра Невского в Биаррице.

¹¹ Л. Ф. Зуров.

¹² Старая знакомая Буниной Екатерина Николаевна Куриленко скончалась в 1 час ночи 6 октября 1952 г. в день смерти Тэффи.

¹³ Возможно, речь идет о репродукциях новонайденного портрета Паскаля, атрибутированного художнику Филиппу де Шампеню (см.: Moussalli U. Le Vrai visage de Pascal. Paris: Pion, 1952).

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

29 ноября 1952 г. Манчестер

Manchester 14

104, Ladybarn Road

29/XI--52

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за Ваше письмо, с подробностями о Тэффи -- и простите, что до сих пор Вам не написал. У меня -- затянувшийся грипп, и какое-то такое состояние, что мне все трудно. Осенью, да при здешнем чудном климате -- это явление обычное. Как Вы живете, как себя чувствуете? Если буду жив, собираюсь недели через 2 1/2 в Париж -- и заранее радуюсь тому, что побываю у Вас. Целую Вашу руку и шлю самые искренние пожелания доброго здоровья и благополучия.

Преданный Вам

Г. Адамович

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

22 декабря 1952 г. Париж

22 Дек.

Поэт!

Слышал я недавно на одном вечере¹ о Пушкине, Тютчеве и Ходасевиче... Можно ли всуе произносить имя Тютчева? Я сидел, поникнув главою, вспоминая его строки:

Я к ней вошел в полночный час.

Она спала -- луна сияла

В ее окно -- и одеяла

Светился спущенный атлас.

Она лежала на спине,

Нагие раздвоивши груди --

И тихо, как вода в сосуде,

Стояла жизнь ее во сне².

"Комментарии излишни..."

А когда же Вы к нам придете? Позвонили бы: Aut 33--22.

Дядя Ваня.

-- -- --

¹ Возможно, одна из лекций, прочитанных В. Н. Ильиным в Русском научном институте: "Тютчев (биография и дух эпохи)" (28 ноября 1952 г.), "Метафизика и лирика в поэзии Тютчева" (21 декабря 1952 г.).

² Бунин приводит свое собственное стихотворение, написанное в 1898 г. (впервые опубликовано: Последние новости. 1935. 31 октября. No 5334).

И. А. Бунин -- Г. В. Адамовичу

23 апреля 1953 г. Париж

23Апр. 53 г.

Дорогой Гюрги, -- надеюсь, Вы знаете, что в древности так звали носящих имя Юрия и Георгия, -- как поживаете, что делаете, что пишете? Прочли ли мои книжки¹ и восхитились ли ими и скоро ли выразите это восхищение печатно? Мне ведь это совершенно необходимо, ибо, ежели не будут они продаваться, я помру с голоду и лишу Вас наследства. Ужасно жалею, что дал Вам их, не поправив хоть наиболее идиотские опечатки! Напр<имер>: Жёлудь -- вместо Жолудь (прозвище старичка водовоза в "Чаше жизни"), город Стрелец -- вместо Стрелецк (вторая строка начала той же "Чаши"), страшно -- вместо странно (высится отель в рассказе "Старый порт")²... да мало ли что еще! Пожалуйста, обратите внимание на изумительное произведение -- "Святые"...

За всем тем жду от Вас хоть коротенького письма и остаюсь весьма благосклонный к Вам

Ив. Бунин.

-- -- --

¹ Речь идет о двух сборниках Бунина, выпущенных издательством им. Чехова в 1953 г.: "Весной, в Иудее. Роза Иерихона" и "Митина любовь. Солнечный удар". Статья Адамовича о них появилась месяц спустя: Адамович Г. Читая Бунина // Новое русское слово. 1953. 31 мая. No 15009. С. 8.

² Бунин обращает внимание Адамовича на опечатки в сборнике "Митина любовь. Солнечный удар" (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1953. С. 39, 91, 96).

Г. В. Адамович -- И. А. Бунину

25 апреля 1953 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

25/IV--1953

Дорогой Иван Алексеевич

Получил сейчас Ваше письмо -- и спешу ответить.

Если я до сих пор не написал о Ваших книгах, то лишь потому, что у меня создалось впечатление, что торопиться с этим не надо. Вы как будто даже сомневались, должен ли я о Вас писать или не должен, говорили, что будет писать Сазонова¹ -- и вообще ни к какой спешке меня не понуждали. Так было и с "Арсеньевым", которого -- т. е. статью о нем -- я нарочно задержал на месяц или два².

По письму Вашему вижу, что это не так. Я только вчера послал в "Н<овое> Р<усское> Слово" статью о романе Яновского³ (которую прошу не читать, т. к. она Вас наверно возмутит и Вы меня еще больше возненавидите!). Книги Ваши я еще не совсем прочел, не все в них прочел, потому что читаю медленно, а Вас и бессмысленно читать иначе. Читаю действительно с восхищением, как Вы и предполагаете, и даже большим, чем Вы предполагаете. Между прочим, меня особенно поразил рассказ о мопассановском матросе⁴, и последняя Ваша фраза в нем⁵. По-французски есть хорошее слово "poignant"⁶, переводят его обыкновенно -- "трогательно", но "трогательно" -- отвратительно и совсем не то. А вот о Гоголе по рассказу Ясинского: я читал эту историю, без жилета, конечно, но с теми же словами "душевно рад... во всех отношениях"⁷ в книге Вересаева⁸, где собраны все рассказы современников о Гоголе. Не помню, кто именно рассказал об этом, но едва ли Ясинский, который мог знать это лишь с чужих слов. Насколько помню, книга Вересаева есть у Бахраха⁹, там вообще все так интересно (особенно рассказы Аксакова, отца, конечно), что нельзя оторваться.

Значит, я примусь писать о Вас на этой неделе, в конце, чтобы "переварить" все прочитанное, или, как говорит Крымов¹⁰, "переспать" с этим. Пишете ли Вы продолжение Ваших воспоминаний? Пожалуйста, напишите о Л. Андрееве, о том что "Толстой обличал пошлость". Это так хорошо, что я все это вспоминаю.

Простите, пожалуйста, если найдете где-нибудь "е" вместо "ѣ". Из уважения к Вам я пишу Вам по старой орфографии, которую, кстати, и люблю больше новой. Но я ее совсем забыл и наверно пишу с ошибками.

До свидания, дорогой Иван Алексеевич. По письму Вашему мне кажется, что Вы себя чувствуете недурно, и если это действительно так, желаю Вам от души, чтобы так и продолжалось, на общую радость. Передайте, пожалуйста, мой низкий поклон Вере Николаевне.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ См. примеч. 2 к No 92.

² См. примеч. 1 к No 89.

³ Адамович Г. "Портативное бессмертье" // Новое русское слово. 1953. 24 мая. No 15002. С. 8.

⁴ Речь идет о рассказе Бунина "Бернар" (1929), который Адамович перечитывал в редакции 1952 г. в сборнике "Весной, в Иудее".

⁵ Бернар, умирая, сказал: "Думаю, что я был хороший моряк". Рассказ завершался словами повествователя: "Мне кажется, что я, как художник, заслужил право сказать о себе, в свои последние дни, нечто подобное тому, что сказал, умирая, Бернар" (Бунин И. А. Весной, в Иудее. Роза Иерихона. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952. С. 95-- 96).

⁶ берущий за душу (франц.).

⁷ "Весьма приятно... душевно рад во всех смыслах" -- слова Гоголя из рассказа Бунина "Жилет пана Михольского" (1932, 1936), начинавшегося словами: "Было это в Киеве, в сороковых годах прошлого века и рассказывалось многим киевлянам самим паном Михольским, а нам пересказано писателем Ясинским" (ранний вариант опубликован: Последние новости. 1932. 10 января. No 3945). В своих "Автобиографических заметках" Бунин привел этот эпизод, сопроводив словами: "Помню, как поразил меня рассказ моего гувернера о Гоголе" (Бунин И. Собр. соч. Берлин: Петрополис, 1936. Т. 1. С. 24).

⁸ Адамович имеет в виду книгу Викентия Викентьевича Вересаева (наст. фам. Смидович; 1867--1945) "Гоголь в жизни" (М., 1933). Вересаев приводит анекдот Иеронима Иеронимовича Ясинского (1850--1931) о Гоголе со слов Михольского из "Исторического вестника" (1891. No 6. С. 596). См.: Вересаев В. Гоголь в жизни. М.: Московский рабочий, 1990. С. 427--428.

⁹ 2 февраля 1952 г. Адамович писал Бахраху: "Гоголя я теперь читаю, т.е. не Гоголя, а книгу Вересаева о нем -- целый клад и сокровище. Если у Вас ее нет, то стыдно известному библиофилу такой книги не приобрести" (Письма Георгия Адамовича A.B. Бахраху (1952--1953) / Публ. Вадима Крейда и Веры Крейд // Новый журнал. 1989. No217. С. 41).

¹⁰ Крымов Владимир Пименович (1878--1968) -- писатель, журналист, управляющий Товарищества "Нового времени" (с 1910), издатель журнала "Столица и усадьба" (1913--1917), с февраля 1917 г. в эмиграции в США, Англии, с 1921 г. в Германии, издатель газеты "Голос России" (1921), с 1933 г. во Франции.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

23 августа 1953 г. Ницца

4, avenue Emilia

chez M^me Lesell

Nice

23 /VIII--53

Дорогая Вера Николаевна

Очень был рад получить Ваше письмо, хотя и с печальными известиями. О болезни Л<еонида> Ф<едоровича>¹ я знал. Знал и то, что он в клинике. Есть ли надежда, что он поправится? Электрошоки -- модная сейчас вещь, но бывает, что организм плохо их выдерживает, и, по-моему, с ними надо быть очень осторожными. Я бы попробовал лечение во всяком случае безопасное -- Christian Science². Не знаю, верить ли в это, или не верить. Я если и верю, то с оттенком "помоги моему неверию"³. Но я видел случаи -- притом именно психические -- когда медицина ничего не могла сделать, а они что-то все-таки сделали.

Конечно, я с большой охотой напишу о Л<еониде> Ф<едоровиче> статью⁴. Но будет это не раньше второй половины сентября, а я вернусь только к 10--12-му. Мне надо будет перечесть некоторые его повести и рассказы.

Спасибо за приглашение остановиться у Вас. Очень тронут, дорогая Вера Николаевна. Но я как кошка привыкаю к месту, да кроме того и не хочу обижать Фруэншу⁵. Нечего делать, буду терпеть ее причуды, а в сущности она старуха безобидная, хоть и сумасшедшая.

Передайте, пожалуйста, низкий поклон Ивану Алексеевичу, пожелайте ему сил и здоровья. Надеюсь застать его недели через три в хорошем состоянии. Целую Вашу руку и прошу верить самым добрым моим и преданным чувствам.

Ваш Г. Адамович

Если это можно, передайте Л<еониду> Ф<едоровичу> самый дружеский привет и поклон.

-- -- --

¹ Начиная с середины 1950-х гг. у Л. Ф. Зурова периодически обострялась душевная болезнь. Первые признаки болезни впервые отмечены в дневнике В. Н. Буниной 8 января 1953 г. Судя по его страхам (забаррикадированная дверь, залепленная замочная скважина, разговоры шепотом и с оглядкой и т.п.), Зуров страдал манией преследования, проецируя гонения на свое детство. По всей видимости, болезнь была наследственной -- его мать покончила жизнь самоубийством в 1905 г., когда будущему писателю было всего три года. После долгих уговоров Зуров согласился на лечение и 20 июля 1953 г. был отвезен в клинику, откуда 31 июля его перевезли в частную клинику к доктору Перону в Suresnes. Вначале он был помещен в комнату с решетками на окнах и посещения были запрещены, но с 14 августа В. Н. Бунина навещает его достаточно часто: 14, 15, 21, 28 августа и т.д. 10 ноября она приезжает рассказать ему о смерти И. А. Бунина (он уже знал об этом печальном событии от врачей и по телефону выразил желание поехать на похороны) и уговорить продолжить лечение. Лечение оказалось успешным, и 12 декабря 1953 г. Зуров возвращается. О его состоянии свидетельствует письмо В. Н. Буниной к Т. Логиновой-Муравьевой от 23 декабря 1953 г.: "Нужна я и для Лени: он вернулся домой 12 декабря. Таким милым, заботливым и добрым он никогда не был" (Письма Буниных к художнице Т. Логиновой-Муравьевой: 1936--1961. Париж, 1982. С. 132).

Зуров писал Степуну 1 февраля 1954 г.: "Летом врачи нашли у меня чрезвычайно острое переутомление всего организма (результат недоедания во время немецкой оккупации, когда я потерял 24 килограмма, напряженной работы над тремя книгами, бессонных ночей во время долгой болезни Ивана Алексеевича). Целый год, как оказалось, я держался только на нервах. В клинике доктора взялись за меня очень серьезно. <...> Меня поставили на ноги, и 12 декабря я выписался" (РАЛ. 1068/3839).

В дальнейшем душевная болезнь Л. Ф. Зурова иногда возобновлялась. Один из острых приступов случился у него в 1964 г., когда СССР настойчиво, через нескольких эмиссаров (Л. Никулина, В. Ажаева, М. Алексеева и др.), требовал передачи бунинского архива. В фонде Л. Ф. Зурова (РАЛ. Ф.1068) сохранилось его письмо М. Э. Грин от 23 сентября 1964 г., свидетельствующее об обострении болезни. После инспирированного ею лечения Зуров писал ей 4 декабря: "Заболел я в конце августа. <...> Все это был бред -- ночной кошмар, который я почему-то назвал раскрытием детской памяти" (РАЛ. 1068/3032).

Об аналогичных явлениях рассказано и в воспоминаниях большой приятельницы Зурова Т.А. Величковской, написанных в 1970-е гг.: "Много лет назад он уже переживал период острой нервной депрессии. Не знаю, были ли тому причиной его старые ранения, или перенесенные в юности потрясения, или, может быть, наследственность. Благодаря лечению и уходу депрессия прошла бесследно. Но теперь болезнь вернулась. Она проявлялась особым образом. Зуров казался, как всегда, рассудительным в том, что касалось повседневной жизни, -- разве что стал более нервным. Но его терзало то, что он считал своими "воспоминаниями" <...> однажды мы с ужасом услышали рассказ о мучительных видениях, какие бывают при кошмарах, когда человек хочет проснуться и не может, -- хочет крикнуть -- и нет голоса..." (РАЛ. 1068/5106).

²Секта, основанная Мэри Бейкер Эдди (1821--1910) в США в 1870-е гг. Одна из главных особенностей -- отказ от медицины.

³Мк 9, 24.

⁴ Статью Адамович написал несколькими месяцами позже: Адамович Г. Леонид Зуров // Новое русское слово. 1953. 29 ноября. No 15191. С. 8.

⁵ Квартирная хозяйка Адамовича в Париже (53, rue de Ponthieu) в 1950--1954 гг.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

5 октября 1953 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

5/Х--1953

Дорогая Вера Николаевна

Простите, что не написал Вам ко дню Вашего Ангела. Я был у Вас 28-го, а потом -- 30-го -- был в дороге, и как-то не собрался Вас поздравить. Делаю это хоть и с большим опозданием, но от всей души и с самыми искренними пожеланиями.

Как у Вас, как Иван Алексеевич? В последний раз, когда я его видел, он показался мне совсем бодрым, как был весной, и надеюсь, это не было впечатление случайное. Напишите мне, пожалуйста, буду очень благодарен.

Сегодня я послал в "Нов<ое> Р<усское> Слово" статью о Леон<иде> Ф<едоровиче> ¹. Начал, как Вы и советовали, с того, что двадцать пять лет тому назад вышел его "Кадет". Не могу найти у себя адреса Гершуна (Colin)², a Вы ведь просили меня ему написать. Пришлите мне, пожалуйста, если у Вас этот адрес есть.

Когда будете у Л<еонида> Ф<едоровича,> передайте ему самый сердечный привет. Как он? Есть ли какая-нибудь перемена в его состоянии?³

Шлю Вам и Ивану Алексеевичу низкий поклон. Скажите, пожалуйста, И<вану> А<лексееви>чу, что, перелистывая тут "Дом в Пасси" Зайцева⁴, я нашел там такую фразу:

"Ее заражала хорошая погода на лице гостя".

По-моему, это перл много лучше, чем действие по пирожкам⁵.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Буду ждать письма.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ См. примеч. 4 к No 96.

² Гершун-Колин Андрей Иванович (1892--1957) -- литератор, философ, участник Белого движения, в эмиграции жил в Англии, один из организаторов "Центра писателей-беженцев" при английском ПЕН-клубе.

³См. примеч. 1 к No 96.

⁴См. главу "Возвращается ветер...": "Ее положительно заражала хорошая погода на лице гостя" (Зайцев Б.К. Дом в Пасси. Берлин: Парабола, 1935. С. 52).

⁵ См. примеч. 2 к No 72.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

21 октября 1953 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

21/Х--1953

Дорогая Вера Николаевна

Ваше письмо меня слегка встревожило, и я просил Кантора Вам позвонить и узнать, как здоровье Ивана Алексеевича. Он позвонил не Вам -- очевидно, не желая Вас беспокоить -- а Бахраху, и сегодня пишет мне, что И<вану> А<лексееви>чу лучше, что все более или менее "вошло в колею". Если это действительно так, слава Богу! Но я был бы спокойнее, если бы сведения эти шли непосредственно от Вас.

Вчера получил письмо от Л. А. Полонской¹, которая сообщает, что Л<еониду> Ф<едорови>чу гораздо лучше². Очень рад за него и за Вас, но тоже с оговоркой: если это действительно так! Я знаю, что писать Вам некогда, что заняты Вы и без того целый день, а то и ночь. Но если напишете два слова, буду очень благодарен.

Гершуну-Колину я написал, прося его ответить или мне, или Вам, -- как ему угодно.

Шлю Вам и Ивану Алексеевичу низкий поклон и самые искренние дружеские чувства. Надеюсь, что все у Вас хорошо, -- насколько это возможно!

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Полонская Любовь Александровна (урожд. Ландау; 1893-1963) -- сестра М. А. Алданова.

² См. примеч. 1 к No 96.

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

28 октября 1953 г. Манчестер

Manchester 14

104, Ladybarn Road

28/Х--1953

Дорогая Вера Николаевна

Получил сегодня письмо от Гершуна-Колина. Он пишет, что уже сообщил Вам через Н. Е. Андреева¹ следующее: за подписчиков на книгу он никакого разрешения дать не может, но думает, что протестовать никто из них не будет².

По-моему, он несколько обижен, что Вы не обратились к нему сами. М<ожет> б<ыть>, я и ошибаюсь.

Как все у Вас? Как Иван Алексеевич?

Получил сегодня же письмо от С. Ю. Прегель с известием, что Л<еониду> Ф<едорови>чу "гораздо лучше". Очень, очень радуюсь.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Не оставляйте меня без известий.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹Андреев Николай Ефремович (1908--1982) -- историк, литературовед, в эмиграции жил в Эстонии и в Праге, участник Seminarium Kondakovianum (с 1928), сотрудник (с 1931) и фактический директор (1939--1945) Института имени Кондакова, преподаватель Русского народного (свободного) университета, в 1945 г. арестован советскими спецслужбами, до 1947 г. находился в заключении в Берлине, после освобождения уехал в Англию, преподаватель Кембриджского университета (с 1947).

² Речь идет о подписке на роман Л. Ф. Зурова "Зимний дворец". Когда Зуров летом 1953 г. заболел, Бунина обратилась к подписчикам за разрешением тратить собранные деньги на лечение Зурова. В письмах к Буниной от 8 и 19 октября 1953 г. Н. Е. Андреев писал по этому поводу: "Что касается подписчиков, передавших деньги через меня <...>, то мы, конечно, просим эти взносы употребить на лечение Л. Ф. Гершуну я напишу или поговорю с ним по телефону"; "Я написал длинную "дипломатическую ноту" Андрею Ивановичу Гершуну. <...> О заболевании Л. Ф. я ему написал подробно, ссылаясь на Ваше письмо, и выразил мнение, что лечение идет на пользу" (РАЛ. MS.1067/1109-1110).

100

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

10 ноября 1953 г. Манчестер

Manchester

10/XI--53

Дорогая Вера Николаевна

Только что прочел в газете поразившее меня известие¹.

Всей душой с Вами, всеми мыслями с дорогим, незабвенным Иваном Алексеевичем. Вы знаете, как я его любил. Дай Вам Бог силы перенести Ваше горе. Все знавшие и любившие Ивана Алексеевича будут Вам вечно благодарны за все, что Вы для него сделали, за то, что Вы только для него жили и для него забыли себя. Простите за то, что не могу сейчас в ясных словах выразить всего того, что хотел бы Вам сказать. Целую Ваши руки с самой сердечной к Вам преданностью.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Бунин скончался 8 ноября 1953 г. Сообщение о его смерти было опубликовано на следующий день (Новое русское слово. 1953. 9 ноября. No 15171. С. 1), а через день появился некролог: Седых Андрей. Памяти И. А. Бунина // Новое русское слово. 1953. No 15172. 10 ноября. С. 3). 17 ноября 1953 г. Адамович писал Бахраху из Манчестера: "Спасибо и за то, что известили меня о смерти И<вана> А<лексееви>ча. Я знал это еще до Вашего письма из газет. Видите, предчувствия мои меня не обманули. Я Вам говорил об этом, уезжая, и был почти уверен, что И<вана> А<лексеевича> больше не увижу. А Вы меня убеждали, что это мое воображение. Мне ужасно жаль его. Но это так ясно, что не стоит об этом и говорить. Ваша идея о сборнике -- правильна. Что-то такое -- "hommage" <дань уважения (франц.)>, по возможности, коллективный -- надо бы сделать. К сожалению, коллектив наш только довольно скудный, а из "того" лагеря -- т.е. зайцевского -- никого приглашать не надо бы, да, в сущности, и там никого нет. Чех<овское> изд<ательст>во вообще на ладан дышит, и еще неизвестно, прельстится ли оно этой идеей, мало "рентабельной". Но это, как Вы верно рассудили, область и дело Алданова, и Вы хорошо сделали, что первому ему об этом написали. Кстати, неужели он не был на похоронах? Я был уверен, что он приедет. Лида <Червинская> выражала желание, чтобы приехал и я. Но это невозможно, здесь в середине занятий надо для этого запрашивать чуть ли не министра. Я сразу написал -- т.е. через день -- небольшую заметку для "Н<ового> р<усского> слова" <см. примеч. 1 к No 101 >. Глупо, как будто бы, но все-таки надо, и нечего себя отговаривать соображениями о суете сует. <...> Думая о похоронах И<вана> А<лексеевича>, по человеческой мелочности, я подумал о том, что Вы, вероятно, там кое с кем встретились. Напишите, произошло это или нет. Кто вообще был на похоронах? Были ли у В<еры> Н<иколаевны> деньги для них? Где И<вана> А<лексеевича> похоронили? Я ничего не знаю. Относительно денежных дел В<еры> Н<иколаевны> я думаю, на первых порах ей трудно не будет. Пожалуй, даже легче: то, что получил бы он, получит и она. А расходов меньше. Ну, а потом -- on verra <увидим (франц.)>" (Письма Георгия Адамовича A. B. Бахраху (1952--1953) / Публ. Вадима Крейда и Веры Крейд // Новый журнал. 1989. No 217. С. 71--72).

101

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

7 декабря 1953 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

Angleterre

7/XII--53

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за Ваше письмо. Если подходит в данном случае слово "рад", я был очень рад ему. Спасибо и за добрый отзыв о моей заметке¹ памяти Ивана Алексеевича.

17-го -- сороковой день. Я собираюсь быть в Париже 16-го ночью, раньше не могу. Будьте так добры, сообщите мне с "обратной почтой", где будет панихида (или, м<ожет> б<ыть>, обедня?), в котором часу. Если я буду в Париже, то хотел бы прийти непременно. А пишу "если", -- потому, что я не плыву, а лечу, и значит в случае сильного тумана задержусь до следующего утра, когда сяду на пароход. Здесь все время туманы, а раньше как в среду днем я выехать не могу.

Вечер памяти И<вана> А<лексеевича>² -- конечно, устроить надо бы, и именно дешевый, а не для скучающих дам. По-моему -- лучше на Пасху, или около Пасхи, чем в ближайшее время. Это надо устроить хорошо, а не наспех -- и именно с участием Марка Александровича³ и, если бы можно, Степуна, о котором И<ван> А<лексеевич> всегда отзывался с восхищением (что меня даже удивляло: я лично не совсем это восхищение разделяю). Ну, об этом есть еще время подумать.

Не знаю, передал ли Вам Бахрах или Люб<овь> Ал<ександров>на⁴то, что произошло у меня со статьей о Л<еониде> Ф<едоровиче>⁵. Первый такой случай в моей жизни! Надеюсь, статья уже появилась. Но опоздание по моей вине, и очень это мне досадно.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Буду ждать от Вас сообщения о 17-м. Кланяйтесь сердечно Л<еониду> Ф<едорови>чу, скажите ему, что я искренно рад его выздоровлению и тому, что он скоро будет дома⁶. От души желаю Вам здоровья и всего, что только можно Вам теперь пожелать.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹В некрологе Адамович писал: "Надо было бы, чтобы в эти дни смолкли все наши распри и раздоры: мы потеряли человека, который олицетворял лучшее, что у нас есть, -- великую русскую литературу. / Для всех, лично знавших Ивана Алексеевича Бунина, кончина его -- большое личное горе. Нельзя было не поддаться его обаянию, встречаясь с ним, и тут, насчет этого, среди друзей его разногласий не было. Нелегко в нескольких словах определить, что именно в нем очаровывало: ум, но ведь не только ум, юмор, но не только юмор. Чудесная меткость каждого слова? Пожалуй. Но еще и что-то другое, какое-то сияние и сверкание одареннейшей, щедрой и сознающей свою щедрость натуры, какой-то свет, от него исходивший. Для всех, лично знавших Ивана Алексеевича, мысль, что больше никогда его не увидишь, никогда больше с ним не поговоришь, о Толстом ли, которого он боготворил, о Блоке ли, которого он терпеть не мог, мысль эта кажется невозможной, ирреальной. / Да, было ясно, и давно уже было ясно, что Бунин умирает. Но столько в нем было жизни, что каждый раз, при встрече с ним, с новой силой верилось, что он справится с немощью, одолеет болезнь, встанет, и не сегодня-завтра опять выйдет из своей комнаты, как обычно притворно-хмурый, шутливо ворчащий на "вас, молодежь", с очередной книжкой какого-нибудь журнала в руках, где обильные восклицательные и вопросительные знаки на полях должны бы<ли> выразить его читательское порицание или возмущение. Да, верилось или хотелось верить! Но в той, каждому, вероятно, знакомой точке ума, которая никогда никаким иллюзиям не уступает, сомнений не было: это самые последние вспышки, это конец, и его не отвратить ничем. / И вот, конец настал. / Со смертью Бунина обрывается, или во всяком случае становится еще слабее, еще призрачнее, наша связь с прошлым. С его смертью делается как будто чуть-чуть холоднее в идущем прошлому на смену неведомом, чуждом, и -- да простит мне тень Ивана Алексеевича, если я процитирую Блока -- "страшном" мире. Пока он был жив, чувствовался в нашей литературе хозяин, и не то было существенно, что он покрикивал и сердито поглядывал вокруг, а то, что он еще в самом себе нес и берег исчезающий сейчас строй, порядок, смысл. Он как будто еще знал -- притом не разумом вовсе, а всем своим существом, -- что такое добро, что такое красота, что такое творчество. Ему это знание передано было по наследству, и он не мог ни в ценности, ни в законности наследства этого сомневаться. Он разводил руками, читая младших своих современников, не то что будучи не в силах понять их, а недоумевая и удивляясь, как мог бы зрячий удивляться слепому, не видящему лежащей перед ним дороги. В нем, в его книгах еще жила эпоха, которая навсегда, надо надеяться, останется русской славой и гордостью. / Оттого-то, прощаясь с Буниным, мы прощаемся со всем тем огромным, цельным, чудным, почти таинственным, что стояло за ним. Оттого-то и надо бы -- ради нашей же чести -- склониться над его могилой с единодушным сознанием, что это дни печальные и высокие, горестные и торжественные, и что все значение этой утраты мы лишь со временем полностью поймем" (Адамович Г. Минута молчания // Новое русское слово. 1953. 17 ноября. No 15179. С. 3).

² Вечер памяти Бунина был проведен совместно Объединением русских писателей и поэтов и Комитетом по увековечению памяти И. А. Бунина 11 апреля 1954 г. в Salle Chopin (8, rue Daru). Вечер под почетным председательством В. А. Маклакова открылся выступлением Адамовича. Материалы об устройстве вечера хранятся в РАЛ MS. 1067/694-702.

³ М. А. Адданов на вечере не присутствовал, поскольку не смог приехать в Париж. На вечере A. A. Титовым было зачитано его письмо с призывом собрать и обработать все сохранившиеся у В. Н. Буниной архивные материалы (Русские новости. 1954. 16 апреля).

⁴Л. А. Полонская.

⁵ См. примеч. 4 к No 96.

⁶ См. примеч. 1 к No 96.

102

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

21 января 1954 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

21/I--54

Дорогая Вера Николаевна

Не принимайте мое молчание за "loin des yeux -- loin du coeur"¹. Я часто Вас вспоминал, а написать все до сих пор не собрался. Как Вы живете? Слышал стороной, что у Вас что-то не ладится с предполагаемым (или предполагавшимся) вечером, да и из Чех<овского> Изд<ательст>ва до сих пор ничего нет. Что произошло с вечером и с Рогнедовым², точно не знаю, но Чех<овское> Изд<ательст>во, по-моему, только задерживает присылку контракта и чека, п<отому> что если они получили деньги, то кого же и издавать им, как не книгу И<вана> А<лексееви>ча³? Вероятно, задержка происходит по причинам чисто формальным: не было какого-нибудь решающего заседания, или что-нибудь в этом роде.

Получил сегодня письмо от Бурова, который "рвет и мечет", что Зайцев не был на его чествовании⁴. Я тоже не был, и на меня тоже сыпятся его горькие упреки -- впрочем, с добавлением, что я должен искупить свой грех статьей о нем в "Н<овом> Р<усском> Слове". С Вейнбаумом⁵ он будто бы наладил мир, -- но едва ли надолго.

Буду очень рад, и Вам признателен, если напишете несколько слов, дорогая Вера Николаевна. Как Ваше здоровье? Кланяйтесь, пожалуйста, Л<еониду> Ф<едорови>чу и скажите ему, что книги его и вырезки из газет, которые Вы мне дали, вышлю на днях. Как он себя чувствует, продолжает ли поправляться и "входить в норму"? До Пасхи я в Париж не попаду, о чем искренно жалею. Целую Вашу руку и шлю самые сердечные пожелания.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ с глаз долой -- из сердца вон (франц.).

² Рогнедов Александр Павлович (?--1958) -- импресарио, предприниматель.

³ Книга вскоре была выпущена: Бунин И. Петлистые уши. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954.

⁴ Чествование А. П. Бурова по случаю 50-летия его литературной деятельности состоялось в зале РМОЗ 26 декабря 1953 г. С речами выступили В. Н. Ильин, Ю. К. Терапиано, A. B. Руманов, П. С. Ставров и др.

⁵Вейнбаум Марк Ефимович (1890--1973) -- журналист, с 1913 г. жил в США, сотрудник (с 1914), затем редактор-издатель (с 1923) газеты "Новое русское слово".

103

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

7 февраля 1954 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

7/II--54

Дорогая Вера Николаевна

Простите, что пишу карандашом. Где-то оставил свое стило, не могу найти. Спасибо, что написали о перенесении гроба Ивана Алексеевича¹. Мне очень жаль, что я не мог быть. Непременно поеду на кладбище, когда буду в Париже.

Но я вовсе не собираюсь выехать отсюда 20-го февраля, как Вам написал Гершун. Раньше конца марта не приеду, т. к. только 25 марта начинаются у нас пасхальные каникулы. Вероятно, он решил, что я сразу после лондонского вечера памяти И<вана> А<лексеевича>² и уеду. Кстати, не знаю, что это будет за вечер! Я самого Гершуна видел два раза в жизни, он недавно был в Манчестере, просил меня председательствовать, т. к. доклад хочет прочесть он сам. Я согласился, с тем что скажу по-французски несколько вступительных слов. Но что и как скажет Гершун -- не знаю, он на меня произвел впечатление человека довольно развязного и самоуверенного. Надеюсь, что портрет И<вана> А<лексеевича> Вы ему послали. Музыка, по-моему, ни к чему, но Гершун непременно ее хочет. Будет, по его словам, человек 40, не больше: все писатели-эмигранты, разных национальностей.

Получил ли Л<еонид> Ф<едорович> "Древний путь"³? Я послал сразу, и заказным. Послал бы все книги и статьи вместе⁴, но не было подходящего конверта, а это ведь нужно было срочно. Как Вы живете, дорогая Вера Николаевна, как Ваше здоровье, силы, и дела? Судя по моим сведениям, с Чех<овским> Изд<ательст>вом все устроено, хотя с контрактом и чеком они и не торопятся. У меня с ними -- возня и недоразумения, в которых дружеское участие принимает Марк Александрович. Кстати, я советовал Гершуну попросить у М<арка> А<лександровича> несколько строк для вечера: он ведь тоже -- член этого клуба.

Кланяйтесь, пожалуйста, Леониду Федоровичу. Что идея о сборнике памяти И<вана> А<лексеевича>, о которой мы с Вами говорили? Алданов думает, что Бахрах должен был бы написать Александровой⁵, спросить ее мнение. Но, м<ожет> б<ыть>, Вы против этого? Инициатива была Бахраха, оттого М<арк> А<лександрович> о нем мне и писал.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Шлю Вам самые сердечные и искренние пожелания.

Во всяком случае напишу Вам после вечера.

Ваш Г. А.

А что Рогнедов?

-- -- --

¹ 30 января 1954 г. на Русском кладбище Sainte-Geneviève-des-Bois состоялась церемония перенесения праха И. А. Бунина из временного склепа в постоянный (Русские новости. 1954. 5 февраля). 24 февраля Адамович писал Бахраху: "О перенесении гроба И<вана> А<лексеевича> мне писала В<ера> Н<иколаевна> -- но в таких блаженно-поэтических тонах, что я никак не предполагал дурных последствий" (BAR Ms Coll Bacherac. Box 1).

² Вечер памяти И. А. Бунина, организованный "Центром писателей-беженцев" и лондонским ПЕН-клубом, состоялся 19 февраля 1954 г. Адамович писал Бахраху 24 февраля 1954 г.: "Был на днях в Лондоне, на вечере памяти И<вана> Алексеевичах Ничего, могло быть много хуже. Я, как Вам известно, был президентом, произнес блестящую речь, но по-французски, а не по-английски. Все, кажется, были достаточно грамотны. Вчера был даже отчетик об этом вечере в "Manchester Guardian", довольно неожиданно" (BAR. Ms Coll Bacherac. Box 1). 7 марта 1954 г. Гершун-Колин прислал В. Н. Буниной подробный отчет: "Вечер в память усопшего Вашего мужа прошел с большим подъемом, при большом стечении русской, польской и английской публики. Хотя вечер был организован мною, председательствование было предложено мною Георгию Викторовичу Адамовичу, как большому знатоку русской литературы и другу покойного Бунина. Он предложение принял и специально приехал из Манчестера. Сказав несколько слов по-английски, Г<еоргий> В<икторович> продолжал свою речь по-французски. Почти все его понимали и очень оценили его речь. В. П. Белявина говорила о богоискательстве Бунина. Mr. R. Evans произнес речь об отражении бунинского творчества в восприятиях тех англичан, которые либо по подлинникам, либо по переводам знакомы с его произведениями. Г-жа Fitz Lyon прочла переведенную ею на англ<ийский> язык статью М. Алданова о Бунине в "Le Monde". Стихотворения покойного, специально переведенные в стихах г-жой F., были прочитаны декламаторшей, г-жей Crosland. Д. M. Леско пела романсы, под аккомпанемент гитары. Я же сделал подробный доклад о творчестве Бунина и прочел несколько отрывков по-русски и по-английски. Доклады и декламация заняли 2 часа, но все оставались до самого конца. Память покойного Ив<ана> Ал<ексеевича> была достойно почтена!" (РАЛ. MS. 1067/2342).

³ "Древний путь" -- роман Л. Ф. Зурова, впервые опубликованный в "Современных записках" (1933. No 51--52), затем вышедший отдельным изданием (Париж: Современные записки, 1933). Адамович писал о романе несколько раз, сначала в обзоре 51-го номера "Современных записок" (Последние новости. 1933. 2 марта. No 4362. С. 3), затем в рецензии на отдельное издание: Адамович Г. Литературные заметки // Последние новости. 1933. 30 ноября. No 4635. С. 3.

⁴ Судя по всему, Адамович возвращал книги и вырезки, присланные ему для статьи: Адамович Г. Леонид Зуров // Новое русское слово. 1953. 29 ноября. No 15191. С. 8.

⁵ Александрова Вера Александровна (урожд. Мордвинова, в замужестве Шварц; 1895--1966) -- критик, литературовед, публицист, в январе 1922 г. эмигрировала с мужем, меньшевиком С. Шварцем, из Москвы в Берлин, в 1933 г. переехала в Париж, постоянный сотрудник "Социалистического вестника", с 1940 г. в США, сотрудник редакции журнала "Америка" (1946--1948), главный редактор издательства имени Чехова (1952--1956).

104

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

20 февраля 1954 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

20/II--54

Дорогая Вера Николаевна

Вчера я был в Лондоне, на вечере памяти Ивана Алексеевича¹. Сошло лучше, чем я думал. Настроение было торжественное, на столе стоял портрет И<вана> А<лексеевича>, и если бы не дурацкая музыка в конце, было бы совсем хорошо. Певица должна была петь романсы на слова И<вана> А<лексеевича>, но пела другое, кончила частушками под гитару! Но Вы не пишите об этом Колину, он старался все сделать получше, и, кажется, сам был озадачен этим номером. Доклад он прочел не плохой, много читали из И<вана> А<лексееви>ча, а какой-то молодой англичанин говорил (очень умно и верно) о том, что иностранцы могут понять у Бунина и чего не поймут. Он сам хорошо говорит по-русски. Было человек 50, всех национальностей и возрастов.

Как Вы живете, как Ваши дела? Алданов мне пишет о Ваших планах насчет устройства вечера памяти И<вана> А<лексеевича>. Когда это будет? Знаю, что Вы разошлись с Рогнедовым, и догадываюсь, из-за чего.

Напишите мне, если не трудно и не лень, дорогая Вера Николаевна. Кланяйтесь, пожалуйста, Л<еониду> Ф<едорови>чу и скажите, что книги его и вырезки вышлю завтра, пусть он на меня не сердится. "Древний путь", надеюсь, он получил давно.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ См. примеч. 2 к предыдущему письму.

105

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

25 февраля 1954 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

25/II--54

Дорогая Вера Николаевна

Предыдущие наши письма "разминулись", а сегодня получил Ваше письмо от 24-го. Спасибо. Вы пишете, что вечер памяти Ивана Алексеевича будет между 10--15 апреля¹. Я наверно занят 12-го, а может быть и 11-го, если Червинская в этот день устраивает свой вечер². Я обещал ей свое участие еще полгода тому назад. Но это еще под сомнением, а вот 12-го -- не могу ни в коем случае. Остальные дни -- когда хотите. А кстати, я думаю: не лучше ли было бы отложить вечер на июнь? Это у меня мысль не по личным соображениям, а потому, что летом -- все лучше, как-то светлее и торжественнее. Может быть, и Алданов тогда приехал бы. По-моему, было бы хорошо сделать с Алдановым так, если он согласен, конечно: поставить его имя на афишу, попросить его написать небольшую статью о И<ване> А<лексеевиче>, а на вечере сказать, что он приехать не мог, но прислал то, что хотел прочесть сам. Все convenances³ были бы соблюдены, и не думаю, чтобы М<арк> А<лександрович> мог от этого отказаться.

Он мне несколько раз писал о вечере в Pen-клубе⁴, будто бы я должен там его заменить. По-видимому, это отпадает, да и число -- 17-е марта -- для меня было бы невозможно. О лондонском вечере была третьего дня заметка в "Manchester Guardian" и, кажется, еще в "Times". Из того, что в вашей инициат<ивной> группе участвует Прегель, я понял, что Бахраху туда доступа нет⁵.

О книге Слонима (Достоевский) я с Вами вполне согласен, но для "Н<ового> Р<усского> Слова" слегка покривил душой⁶, хотя и написал, что без "интимностей" можно было и обойтись. Хуже всего его собственные размышления о любви -- сплошная пошлятина! Но работал он над книгой, очевидно, долго, и многое перечел.

Пакет Л<еониду> Ф<едорови>чу послал вчера, заказным.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Спасибо за добрые пожелания. Желаю и Вам от всей души благополучия и спокойствия, "покоя и воли" по Пушкину, всего того, что Вы всей своей жизнью заслужили. Кланяйтесь, пожалуйста, дружески Леон<иду> Фед<орови>чу.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ О вечере памяти И. А. Бунина, на котором выступал Адамович, см. примеч. 2 к No 101. Литературный вечер Л. Д. Червинской был перенесен на 28 июня 1954 г. и прошел в зале РМОЗ при участии Адамовича.

² В письме от 5 марта 1954 г. Адамович объяснялся с Червинской по поводу совпадения: "Получил вчера Ваше письмо. Вы спрашиваете, как могло случиться, что я дал согласие на один и тот же день и Вам, и Вере Ник<олаев>не.

Дело было совсем не так.

В<ера> Н<иколаевна> мне писала (довольно давно еще), что ее вечер будет в апреле. Я ответил: в любой день, -- кроме 11-го (Вы) и 12-го (вечер у массонов). Она мне на это ответила сразу, что "крайне взволнована", но дело будто бы уладилось. Сейчас же по получении моего письма насчет 11 -го, она позвонила Анне Степ<ановне>, и та ей сказала, что Вы зала еще не сняли. А у нее зал был снят и заплачено за него 17000. Поэтому она решила, что Вам нетрудно дату изменить, и просила Алю об этом с Вами поговорить.

Все это, однако, дело прошлое. Спорить, у кого "приоритет" -- бесполезно. Удивительно все-таки, что при крайней редкости русских вечеров произошло такое совпадение!

Я думаю вот что: если бунинский вечер делается для сбора денег, то соседство с ним Вам очень повредит, и тогда лучше Вам отложить вечер на июнь. Если нет (а, кажется, В<ера> Н<иколаевна> делает именно дешевый вечер, "для души"), то выбирайте любой день, и близость другого вечера значения не имеет" (BAR Ms Coll Adamovich. Box 1).

³ приличия (франц.).

⁴ Вечер под названием "Hommage a Ivan Bounine" состоялся 10 мая 1954 г. в Париже в помещении La maison internationale des P.E.N. Clubs (66, rue Pierre-Charon). Экземпляр пригласительного билета хранится в РАЛ MS.1067/703.

⁵ В начале 1950-х гг. у Бахраха и С. Ю. Прегель был роман, к началу 1954 г. завершившийся, к большому неудовольствию последней.

⁶ Имеется в виду рецензия на книгу М. Слонима "Три любви Достоевского" (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1953): Адамович Г. Три любви Достоевского // Новое русское слово. 1954. 14 февраля. No 15268.

106

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

6 марта 1954 г. Манчестер

Manchester

6/III--54

Дорогая Вера Николаевна

Мне очень досадно, что вышло совпадение с Лидиным вечером. Все-таки это удивительно: вечеров вообще ведь не много, вернее совсем нет, а оба оказались в один день!

Делать, конечно, нечего. Думаю, что Лида найдет и другой день, или перенесет вечер на июнь.

Из Ваших мыслей о программе вечера, я лично был бы против того, чтобы поэты читали стихи И<вана> А<лексеевича>. Никого нет для этого. Смоленский будет завывать, Терапиано¹ будет шептать -- лучше обойтись без этого! Я читать стихи не хочу ни в коем случае, если до того будет мое "слово". Пусть читают артисты, и, кстати, Кедрова² читает хорошо. Вырубов³, по-моему, читает очень плохо -- но раз Вы его пригласили, пусть читает! Хотя было бы лучше просить его прочесть прозу.

Конечно, было бы лучше, чтобы Алданов написал что-нибудь специально для вечера. Статья его в "Нов<ом> Журн<але>"⁴ -- не совсем к такому случаю подходит. А не думаете ли Вы, что было бы хорошо просить и других "знатных людей" что-нибудь прислать, хотя бы несколько слов: Степуна, Кускову⁵, Карповича⁶ и др.?

Председательство Маклакова, конечно, крайне желательно. Надеюсь, он еще в состоянии сказать несколько слов.

Я знаю от Кантора, что Вы просили его участвовать. Он, вероятно, будет отказываться, но уступит -- si vous insistez⁷.

Думаю быть в Париже недели через три. Насчет Цветаевой, я во многом с Вами согласен. Она была очень талантлива, но вместе с тем -- и при несомненном уме! -- была в ее голове какая-то вечно-институтская дурь⁸. Да и самомнения больше, чем полагается.

До свиданья, дорогая Вера Николаевна. Самое лучшее было бы прочесть на вечере что-нибудь из таких писаний И<вана> А<лексеевича>, которые никому неизвестны: напр<имер>, отрывки из дневника. Еще было бы хорошо, по-моему, просить Кедрову (но не Вырубова) прочесть последние две странички воспоминаний о Толстом -- одно из самых замечательных, что И<ван> А<лексеевич> вообще написал⁹.

Кланяйтесь, пожалуйста, Л<еониду> Ф<едоровичу>.

Ваш Г. Ад.

-- -- --

¹Терапиано Юрий Константинович (1892--1980) -- поэт, литературный критик. С 1920 г. в эмиграции в Константинополе, с 1922 г. в Париже. Один из организаторов и первый председатель Союза молодых поэтов и писателей (1925), соредактор журналов "Новый дом" (1926--1927), "Новый корабль" (1927--1928), организатор литературного объединения "Перекресток" (1928), литературный обозреватель газеты "Русская мысль" (1955--1978).

²Лиля (Елизавета Николаевна) Кедрова (1910--2000) -- актриса театра и кино, с 1917 г. в эмиграции в Париже, после окончания гимназии по приглашению В. М. Греч играла в составе "пражской труппы" МХТ, снималась в кино, жена французского режиссера Пьера Вальда.

³ Вырубов Александр Александрович (1882--1962) -- актер МХТ, с 1922 в эмиграции в Берлине, вошел в "пражскую труппу" МХТ.

⁴Алданов М. О Бунине // Новый журнал. 1953. No 35. С. 130--134.

⁵Карпович Михаил Михайлович (1888--1959) -- историк, журналист, сотрудник российского посольства в Вашингтоне (1917--1922), с 1923 г. жил в Нью-Йорке, преподавал русскую историю в Гарвардском университете (1927--1957), с 1943 г. соредактор, в 1945--1959 гг. главный редактор "Нового журнала".

⁶ Кускова Екатерина Дмитриевна (урожд. Есипова, в замужестве Прокопович; 1870--1958) -- общественно-политический деятель и публицист, член редакций газеты "Наша жизнь", журналов "Без заглавия" и "Власть народа", одна из основателей Всероспомгола (1921), в 1922 г. выслана в Берлин, жила в Праге, член правления Союза русских писателей и журналистов в Чехословакии, сотрудник "Последних новостей", с 1939 г. в Женеве, сотрудник "Нового русского слова".

⁷если вы настоите на своем (франц.).

⁸ Одна из первых записей в дневнике В. Н. Буниной, касающихся Адамовича, была посвящена Цветаевой. 6 августа 1929 г. Бунина записала: "Был Адамович, одет как херувимчик. Очень мил и приятен. Он считает Марину Цветаеву умнее Ходасевича, хотя Ходасевич никогда не скажет глупости, тогда как она -- сколько угодно" (РАЛ. MS. 1067/395; запись опубликована с купюрой: Устами Буниных. Т. 2. С. 208).

⁹ По-видимому, речь идет о конце очерка "Толстой" из "Воспоминаний" Бунина (Париж: Возрождение, 1950. С. 75--77), являвшегося последней редакцией очерка "О Толстом" (Современные записки. No 32. 1927; см. также: Бунин И. Освобождение Толстого. Париж: YMCA-Press, 1937. С. 88--90).

107

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

20 марта 1954 г. Манчестер

Manchester

20/III--54

Дорогая Вера Николаевна

Надеюсь быть в Париже в четверг 25-го вечером. Значит -- если все будет благополучно -- приеду к Вам на заседание¹ в пятницу 26-го, часа в 4.

A bientôt².

Ваш Г. Адамович

P.S. Вы ничего не пишете о Маклакове. По-моему, его председательство -- крайне желательно, более всего другого.

-- -- --

¹ По-видимому, речь идет о заседании комитета по увековечению памяти И. А. Бунина.

² До скорого (франц.).

108

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

8 мая 1954 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

8/V--54

Дорогая Вера Николаевна

Как Вы живете? Как Ваше здоровье, как все у Вас? Целый век ничего о Вас не знаю. Буду очень благодарен и рад, если напишете несколько слов. Кланяйтесь, пожалуйста, очень Леониду Федоровичу. Совсем ли он уже вошел в обычную норму?¹ Сейчас читал статью Вейдле о И<ване> А<лексееви>че (в "Опытах"²). Хорошо и верно, но как-то косноязычно в начале, и чуть-чуть слишком "шикарно" под самый конец. Но par le temps qui court³ -- Вейдле все-таки надо ценить.

До свидания. Напишите.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ См. примеч. 1 к No 96.

² Вейдле В. На смерть Бунина // Опыты. 1954. No 3. С. 80--93. В статье Вейдле писал: "Полдневная зрелость -- ею определяется и само искусство Бунина, и место, принадлежащее ему в истории русской прозы. Поздние книги его -- не увядание, а цветение; они сильней и свежее ранних".

³по нынешним временам (франц.).

109

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

5 июля 1954 г. Ницца

<открытка с видами Ниццы>

4, av. Emilia

с/о Lesell

Nice

5/VII--54

Дорогая Вера Николаевна, хотел проститься с Вами и Л<еонидом> Ф<едорови>чем накануне отъезда в Ниццу, звонил, звонил, но никто не ответил (около 5 ч. в пятницу). А позже зайти я не мог, т<ак> к<ак> был вечер Одоевцевой¹. Шлю Вам и Л<еониду> Ф<едоровичу> искренний привет и поклон, от души желаю всякого благополучия. Здесь я думаю пробыть до начала сентября.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Литературный вечер Ирины Одоевцевой был устроен Объединением русских писателей и поэтов 2 июля 1954 г. в помещении РМОЗ. Адамович и Георгий Иванов выступали на вечере.

110

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

Сентябрь 1954 г. Ницца¹

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо, что вспомнили. Очень был рад Вашему письму. Думаю быть в Париже на будущей неделе, и, конечно, Вам протелефонирую или просто зайду.

"Петлистых ушей" у меня нет. Я с радостью и охотой о книге напишу², но посылать мне ее не стоит: я могу уехать и раньше.

Книги Зайцева³ у меня тоже нет, и я ее не читал, хотя она есть у Алданова. Кстати, вопреки Вашему предположению, М<арк> Ал<ександрови>ч отзывается о ней крайне сдержанно. Зато читал я новую книгу Ремизова⁴, где одна фраза начинается так:

"Словесно-бездарный Толстой..."⁵. Алданов чуть не получил удара, когда я ему этот пассаж показал.

Здесь было дивное лето. Дивное -- потому, что не жаркое. Я стараюсь набраться света и тепла в предвкушении манчестерской зимы.

До свидания, дорогая Вера Николаевна, и надеюсь, свидимся скоро! Кланяйтесь, пожалуйста, дружески Леониду Федоровичу.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Датируется по содержанию. Упомянутая книга Бунина вышла летом 1954 г.

² Рецензия на книгу вскоре была опубликована: Адамович Г. "Петлистые уши": Новый сборник рассказов Бунина // Новое русское слово. 1954. 31 октября. No 15527. С. 8.

³ Возможно, имеется в виду издание: Зайцев Б. Чехов. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954.

⁴ Ремизов А. Огонь вещей: Сны и предсонье. Париж: Оплешник, 1954.

⁵ В главке "Горичары" Ремизов писал: "Словесно-бездарный Толстой, растрепанный и неповоротливый -- русский во французской упряжке (синтаксис) -- работая над словом неизвестно как и почему, но с одной мыслью ясности, при своем гениальном гоголевском зрении изобразил жизнь в глубину и даль, касаясь незримого простому глазу задального" (Ремизов А. Огонь вещей. М.: Советская Россия, 1989. С. 59).

111

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

30 сентября 1954 г. Париж

Paris

30/IX--54

Дорогая Вера Николаевна

Хотя Вы и не празднуете в этом году день Вашего Ангела, хочу сказать Вам, что сегодня я мыслями с Вами и от всей души желаю Вам благополучия, спокойствия и тех радостей, которые для Вас еще возможны в жизни.

Ваш Г. Адамович

112

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

13 октября 1954 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

13/Х--54

Дорогая Вера Николаевна

Шлю низкий поклон и привет из Манчестера. Как Вы живете, что нового? Здесь я уже вошел в обычную "колею", будто и не уезжал. Одна моя студентка, кончившая в прошлом году, собирается писать "тэзу" об Иване Алексеевиче¹. Надеюсь, не напишет глупостей.

Буду очень рад, если как-нибудь получу от Вас несколько слов. Кланяйтесь, пожалуйста, Л<еониду> Фед<орови>чу. Как его дела и работа?

Кстати, что Вы думаете о книге Кир<илла> Зайцева об И<ване> А<лексеевиче>²? Насколько помню, книга плохая. Но другой -- пока Вы не напишете свою³ -- нет.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Галина Шенбаум (Szenbaum; 1932--1982; по мужу Уиллеттс (Willetts) с 1958) -- манчестерская студентка Адамовича (единственная из всех его студентов, свободно говорившая по-русски). Родилась в Пинске в семье польско-еврейского юриста, во время войны была с матерью в эвакуации в Омске, в 1946 г. репатриировалась в Польшу и после нескольких месяцев пребывания в австрийском лагере для перемещенных лиц выехала в Англию (см. письмо Гарри Уиллетса к Ричарду Дэвису от 8 февраля 2003 г. -- РАЛ). Училась на филологическом факультете (кафедры русского языка и литературы и английской литературы) Манчестерского университета в 1951--1956 гг., защитила магистерскую диссертацию: Szenbaum H. Ivan Bunin: A Critical and Biographical Study. Manchester, 1956. 230 р. Получив диплом, вела курс русского перевода на факультете современных языков Оксфордского университета. В середине января 1955 г. Галина Шенбаум встречалась с В. Н. Буниной в Париже и получила от нее информацию о жизни и творчества Бунина, а также несколько его книг. Сохранились ее письма к В. Н. Буниной 1955--1956 гг. (РАЛ. MS.1067/7055-7061).

²См. примеч. 4 к No 21.

³ Сразу же после смерти Бунина Адамович начал уговаривать Веру Николаевну, чтобы она садилась за воспоминания о своем муже.

113

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

6 ноября 1954 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

6/XI--54

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо большое за письмо, в частности за прилагательное "золотой" в обращении, очень меня тронувшее. Спасибо и за подробный рассказ о том, как все сошло у Вас 23-го¹. Мне уже писали об этом из Парижа, и все согласны, что было хорошо, так, как и надо было. Смущает и пугает меня только то, что Вы устроили все это "без копейки денег" (Ваши слова!) А как будет дальше? Что Вашингтон²? Что Чех<овское> Изд<ательст>во? Я кстати, думал, что вашингтонские деньги Вы давно получили (вернее, не давно, а этой осенью).

"Петлистые уши" я читал, все с тем же обычным, но каждый раз как будто новым восхищением -- и послал, дней 10 назад, статью в "Н<овое> Р<усское> Слово"³. Меня особенно поразила "Несрочная весна", которую я плохо помнил. Это написано так, что даже у И<вана> А<лексеевича> выделяется из всего другого. И еще -- "Дело корнета Елагина"⁴: редкая для И<вана> А<лексеевича> тема, очень русская -- "не судите, суд ничего в таких делах разобрать не может", как в "Воскресении"⁵, если бы даже Катюша была действительно виновата.

Пишу -- почти уже кончаю -- книгу об эмигр<антской> лит<ературе> для Чех<овского> Изд<ательст>ва⁶, без уверенности, что они ее издадут. На днях писал об Алданове⁷, скорей с удовольствием: о нем много можно сказать, есть за что "зацепиться". Теперь должен приняться за Зайцева, у которого именно этого "зацепиться" очень мало. Все гладко, все приятно, а говорить не о чем.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Думаю, что это письмо Вы получите 8-го⁸. В этот день я, конечно, вспомню дорогого Ивана Алексеевича, постараюсь за него помолиться, а вместе с ним вспомню и Вас.

Передайте, пожалуйста, самый дружеский поклон Леониду Федоровичу.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ 23 октября 1954 г. на парижской квартире Буниных состоялся организованный Верой Николаевной вечер памяти И. А. Бунина по случаю 84-летия со дня его рождения.

² В 1954 г. В. Н. Бунина с помощью парижского литературного агента Дженнифер Брэдли смогла получить от американского правительства авторские отчисления за изданные в США переводы книг Бунина. Деньги были "заморожены" с конца 1940 г., поскольку Бунины проживали на оккупированной территории (гонорары за послевоенные американские издания Бунин получал исправно, а о деньгах, накопившихся за время войны, видимо, даже не подозревал). Первую часть денег (380 долларов) В. Н. Бунина получила в июне, а вторую (488 долларов) в середине ноября 1954 г. См. дневниковые записи В. Н. Буниной за 5 февраля, 13 июня и 19 сентября 1954 г. (MS.1067/501 и 431), а также письмо Дж. Брэдли от 5 ноября 1954 г. с приложением чека и извещения от государственной казны США (MS.1067/ 1493--1495).

³ К тому времени статья была уже опубликована: Адамович Г. "Петлистые уши": Новый сборник рассказов Бунина // Новое русское слово. 1954. 31 октября. No 15527. С. 8.

⁴ Бунин И. А. Петлистые уши и другие рассказы. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. С. 155--198.

⁵ Именно таких слов в романе Толстого нет, но Нехлюдов в "Воскресении" несколько раз произносит похожие по смыслу фразы: "я считаю всякий суд не только бесполезным, но и безнравственным", "чувствуешь, что не имеешь права судить", и т.д.

⁶ Книга Адамовича "Одиночество и свобода" была выпущена два года спустя (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956). Подробности ее написания и издания см. в переписке Адамовича с редакторами издательства и друзьями: Адамович Г. В. Собрание сочинений: Одиночество и свобода / Сост., послесл. и примеч. O. A. Коростелева. СПб.: Алетейя, 2002. С. 309--346.

⁷Речь о главах будущей книги ("Алданов", "Зайцев"), которые Адамович порциями посылал редакторам издательства имени Чехова.

⁸ 8 ноября 1954 г. исполнялась годовщина со дня смерти Бунина.

114

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

4 февраля 1955 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

4/II--55

Дорогая Вера Николаевна

Я получил сегодня письмо от Люб<ови> Александровны¹. Она пишет, довольно неясно, о том, что я должен был быть перед отъездом у Вас, но не был, не позвонил и т. д. (только, пожалуйста, не говорите ей об этом, а то, как водится, начнутся разговоры, упреки и недовольство. Я с Вами откровенен, и потому пишу то, что есть. Но пусть это останется entre nous²).

А если быть вполне откровенным, должен сказать, что я совершенно не помню, что было перед моим отъездом из Парижа. Помню только, что, вернувшись из Ниццы позже, чем думал, я "замотался" и устал очень. А уверен твердо в том, что сознательно и умышленно я не мог в отношении Вас поступить плохо или хотя бы только не совсем корректно. Если это случилось, то значит как-то помимо меня. Простите. Я мог бы выдумать причину и объяснение, но не хочу. А сообщение Л<юбови> А<лександровны> было для меня полной неожиданностью. Надеюсь, Вы не очень все-таки на меня сердитесь.

Как Вы живете? Я сейчас нездоров -- грипп с осложнением в глазах, -- и мало бываю в Университете. Вчера мельком видел miss Шенбаум³, с гордостью пока-

<окончание письма утрачено>

-- -- --

¹Л. А. Полонской.

² между нами (франц.).

³ См. примеч. 1 к No 112.

115

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

4 марта 1955 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

4/III--55

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо большое за Ваше милое письмо. Отвечаю не сразу, ибо одолеваем немощами, особенно -- глазными.

Надеюсь к концу месяца или в начале апреля быть в Париже, а то к здешним врачам у меня отношение еще более скептическое, чем к французским.

Ваше письмо -- целый список смертей и болезней. Кантор пишет мне о том же, но правильно и мудро добавляет, что когда люди сами приближаются к неизбежной черте, то их сверстники и друзья исчезают все быстрее и быстрее. А человек не может ни примириться с этим, ни к этому привыкнуть! О бедной М. А. Каллаш я не знал¹. Очень ее жаль, у меня всегда была к ней симпатия (прежде всего -- как к умному человеку), хотя я ее, в сущности, мало знал. Вот и Кнут умер², сравнительно еще молодой человек.

Ну, оставим этот мартиролог, поговорим о другом.

Очень рад, что Вы работаете над книгой И<вана> А<лексееви>ча о Чехове³. Уверен, что книга будет замечательная, и, кстати, всегда, во всех книгах (или почти во всех) короткие записи, случайные заметки, воспоминания и т. д. интереснее большой и связной статьи. Я перечел Шестова о Чехове⁴. Не так хорошо, как мне казалось, -- а чего я особенно не понимаю, это почему ею возмущается Зайцев. Конечно, елейного душка в статье нет, но и никаких "демонизмов" нет тоже. Кстати, я получил книгу Мочульского о Андрее Белом⁵, с предисловием Зайцева: сплошное лампадное масло (это издание Y.M.C.A.).

Вот, прервал письмо: пришла Miss Szenbaum, и все спрашивает о писаниях И<вана> А<лексееви>ча. Она очень старается, и довольно понятлива. Не знаю, что у нее в конце концов из ее диссертации выйдет. Да и кто будет судить? Пошлют, по здешним правилам, какому-нибудь профессору, который, м<ожет> б<ыть>, сам мало о И<ване> А<лексеевиче> знает!

До свидания, дорогая Вера Николаевна. От души желаю Вам всего доброго, и не унывать от всего, что видите вокруг. Когда-то в гимназии, на экзамене нам дали тему для сочинения "Жизнь -- не шутка, жизнь -- не радость", и в 18 лет мы если и соглашались с этим, то поневоле, а главное -- чтобы не получить двойки. А со временем понимаешь, что это правда.

Кланяйтесь, пожалуйста, Леониду Федоровичу.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ М. А. Каллаш скончалась 26 февраля 1955 г. См. о ней примеч. 8 к No 92.

²Довид Кнут скончался 15 февраля 1955 г. в Тель-Авиве. Адамович откликнулся на его смерть статьей "Довид Кнут и П. Ставров" (Новое русское слово. 1955. 29 мая. No 15737. С. 8).

³ Книга вышла в том же году: Бунин И. О Чехове. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955.

⁴Имеется в виду статья Шестова о Чехове "Творчество из ничего", впервые опубликованная в сборнике "Начала и концы" (СПб., 1908). В эмиграции была перепечатана с предисловием Адамовича пять лет спустя после этого письма: Адамович Г. По поводу статьи Шестова "Творчество из ничего" // Мосты. 1960. No 5. С. 117--120.

⁵ Книга Константина Васильевича Мочульского (1892--1948) "Андрей Белый" вышла после его смерти (Париж: YMCA-Press, 1955) с предисловием Б. Зайцева под названием "Дух голубиный". Вскоре Адамович отозвался о ней в печати: Адамович Г. Книга Мочульского об Андрее Белом // Новое русское слово. 1955. 17 апреля. No 15695. С. 8.

116

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

29 мая 1955 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

29/V--55

Дорогая Вера Николаевна

Как Вы живете? Все ли у Вас хорошо и благополучно? Целый век ничего о Вас не знаю, впрочем по своей вине: уехавшему полагается писать первым!

Недели через три -- или приблизительно -- надеюсь быть в Париже. Но сегодня тут объявлена железнодорожная забастовка, и я боюсь, что она затянется.

Был ли у Вас, наконец, Кантор? Я ему передал еще на Пасхе Ваше "огорчение" по поводу его неуловимости.

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Если напишете, буду искренне рад, а если не хочется или некогда -- надеюсь явиться к Вам по приезде. Шлю дружеский привет и поклон Леониду Федоровичу.

Ваш Г. Адамович

117

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

19 октября 1955 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

19/Х--55

Дорогая Вера Николаевна

Посылаю несколько слов к Вашему собранию 23-го¹. Может быть, это не совсем то, что надо бы. Но бывает, что сядешь писать одно, а напишешь совсем другое.

Надеюсь, что собрание пройдет, как надо, хорошо, в соответствующем тоне и настроении -- и даже уверен в этом.

Спасибо за парижские новости, впрочем не очень обильные. У нас здесь -- совсем зима, что-то очень рано.

Были ли наконец вести от Л<еонида> Ф<едоровича>? Или он уже вернулся?² Я писал Кантору о 23-м числе. Не забудьте его позвать, он, кстати, мог бы и что-нибудь сказать.

До свидания, дорогая Вера Николаевна, -- увы, не очень скорого! Искренне желаю Вам здоровья и всякого благополучия.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ 23 октября 1955 г. на парижской квартире Буниных состоялся вечер памяти И. А. Бунина, организованный Верой Николаевной. На вечере были зачитаны письма, присланные Адамовичем и Алдановым.

²13 августа 1955 г. Л. Ф. Зуров уезжал в Антверпен, затем в Осло, Лилленхаммер, Лом, Трондхейм, Берген, Ньюкасл, Лондон, Эдинбург. 17 декабря, уже вернувшись в Париж, в письме к М. Э. Грин (РАЛ. 1068/2573) рассказал о поездке к Н. Е. Андрееву в Кембридж после Эдинбурга, где гостил у нее.

118

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

2 декабря 1955 г. Манчестер

Manchester

2/ХII--55

Дорогая Вера Николаевна

Давно о Вас ничего не знаю. А может быть, это по моей вине: я никогда не помню, кто кому не ответил и кто виноват в перерыве переписки! Вероятно, я. Если это так, то простите. Я не совсем был здоров, да и дела много. А туманы здесь такие, что удивительно, что человек вообще может что-то делать и соображать.

Знаю, что было открытие памятника на могиле Ивана Алексеевича¹. Надеюсь его увидеть, если не теперь, то весной.

Я собираюсь недели через 2--3 быть в Париже, как обычно -- на Рождество. Мне прислали из "Р<усской> Мысли" страничку об И<ване> А<лексеевиче> к его годовщине². Не Бог весть что, но намерения хорошие -- и все-таки приятно видеть, что "Р<усская> М<ысль>" меняет курс³. А моя здешняя ученица, Галина, -- которая была у Вас, -- все еще трудится над своей диссертацией, никак не может кончить. Но пишет она недурно, и я думаю, что, сократив, работу ее можно будет здесь издать.

Значит, à bientôt, дорогая Вера Николаевна, -- если ничего не случится непредвиденного. Завтра юбилей Даманской⁴, -- будете ли Вы ее чествовать, или у Вас с ней разрыв? Если Л<еонид> Ф<едорович> вернулся, кланяйтесь ему, пожалуйста⁵.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Памятник на могиле Бунина (Sainte-Geneviève-des-Bois), выполненный по проекту Альберта Александровича Бенуа (1888--1960), был освящен 8 ноября 1955 г. (во вторую годовщину смерти писателя).

² Номер "Русской мысли" со статьями Ю. К. Терапиано, В. Н. Сперанского и др., посвященными второй годовщине смерти Бунина, вышел 8 ноября 1955 г.

³См. примеч. 3 к No 136.

⁴3 декабря 1955 г. Августа Филипповна Даманская (1875--1959) отмечала свой семидесятилетний юбилей (на самом деле ей исполнялось восемьдесят, но она скрывала свой возраст, сбрасывая десять лет). Адамович неспроста интересовался у Буниной их взаимоотношениями с Даманской. Месяцем раньше, 3 ноября 1955 г., щепетильный Алданов писал Адамовичу: "Я в последние три года отказался от участия в юбилеях трех вполне почтенных политических людей, только очень поправевших; не могу публично чествовать и Августу Филипповну, которая вдобавок не только слишком полевела, но и писала о "пресловутых зверствах" в СССР. Потом она мне в письме сообщила, что написала это "из озорства", но зачем же чествовать "озорников"?" (BAR. Coll. Aldanov. Box 1).

⁵ См. примеч. 2 к No 117.

119

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

20 февраля 1956 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

20/II--56

Дорогая Вера Николаевна

Посылаю Вам на просмотр выдержки из писем Ивана Алексеевича, которые я послал в "Опыты"¹. Я об этом говорил Вам на вечере², в Консерватории. По-моему, они дополняют то, что есть в книге, а частью и совпадают с ней. Но о стихах Чехова в книге только упомянуто, а в письме -- есть текст. Надеюсь, Вы не будете возражать против того, чтобы эти выдержки были напечатаны.

Статью о книге И<вана> А<лексеевича>³ я послал в "Нов<ое> Р<усское> Слово" дней десять назад. Т. к. была уже статья Слонима⁴, то я коснулся только одной темы, а именно -- отношения И<вана> А<лексеевича> к пьесам Чехова. Слоним написал об этом совершенный вздор, притом вздор самоуверенный, чуть-чуть "свысока". Я оттого и вступил с ним в спор. Думаю, что статья уже появилась -- или появится в ближайшее время.

У нас тут -- Северный полюс, а дома здешние к этому не приспособлены. Кажется, в Париже -- не лучше.

Как Вы живете, дорогая Вера Николаевна? Что нового? Как Ваши дела? В Париже, судя по письмам, -- главная сенсация: вечер Оцупа⁵. Если Л<еонид> Фед<орович> был, очень был бы рад получить от него описание этого события.

Шлю Вам и Леониду Федоровичу самый сердечный привет и поклон.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Бунин И. А. О Чехове (Из писем Г. В. Адамовичу) // Опыты. 1956. No 6. С. 25--27.

² Вероятно, имеется в виду литературный вечер, посвященный 75-летию со дня смерти Достоевского и 75-летию со дня рождения Блока, устроенный Объединением русских писателей в Париже 12 января 1956 г. в зале РМОЗ. Адамович произнес на вечере вступительное слово.

³ Адамович Г. Бунин о чеховских пьесах // Новое русское слово. 1956. 19 февраля. No 15576. С. 8.

⁴ Слоним М. Бунин о Чехове // Новое русское слово. 1956. 1 января. No 15527. С. 8.

⁵ 4 февраля 1956 г. на вечере литературно-художественной группы "Числа" Н. Оцуп выступил с докладом "Попытка обоснования нового литературного направления в свете французской и русской культуры".

120

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

1 мая 1956 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

1 мая 1956

Дорогая Вера Николаевна

Верно я уже не "дорогой, золотой", и даже не серебряный, а медный, чугунный, не знаю какой! Уехал и с Вами не попрощался. Не могу сам понять, как это вышло! В последние мои парижские дни была какая-то суета, и я ничего не успел сделать, что хотел. Простите! Хочешь одно, выходит другое, а у меня вся жизнь только из этого и состоит.

Если Вы на меня прогневались, то, надеюсь, положите гнев на милость. А может быть, и не заметили, что уехал: тоже бывает.

Видели ли Вы "Р<усскую> Мысль" в последнее время? Демократизация идет на всех парах, а что из этого получится -- неизвестно! Водов¹ недавно с презрением писал о "наших черносотенцах" и всячески оправдывал февральскую революцию. Кантор мне сообщил, что это вызвало некую сенсацию, где -- не знаю.

По слухам, вышла книга Глеба Струве об эмигр<антской> литературе (история)². Воображаю, что там написано! Он туп и зол, первое -- от Бога, а второе от чего -- понять не могу. Я всегда вспоминаю, что Ив<ан> Ал<ексееви>ч говорил о "двух Глебах" -- помните?

В Манчестере серо, холодно и было бы скучно, будь я к скуке склонен. Читал "Розанова" в Чех<овском> Изд<ательстве>ве, с предисловием Иваска³. Когда-то я его очень любил, а теперь -- все меньше, хотя кое-где и кое в чем это писатель удивительный и исключительный. Но только в отдельных фразах, не в целом.

Ну, довольно болтать. Кланяйтесь, пожалуйста, Леониду Федоровичу. Продолжает ли он свои рассказы в духе тех, которые были в "Нов<ом> Ж<урнале>"⁴? Галина (Шенбаум) кончила диссертацию об И<ване> А<лексеевиче>, уже сдала ее и ждет разбора и суда. Вышло не плохо, и очень нарядно, с карточкой, которую Вы ей дали, на первой странице (И<ван> А<лексеевич> с Чеховым).

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Шлю Вам низкий поклон и самые искренние чувства.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Водов Сергей Акимович (1898--1968) -- журналист, участник Белого движения, с 1920 г. в эмиграции в Константинополе, затем в Праге, член редколлегии журнала "Студенческие годы", с 1925 г. в Париже, секретарь Национального союза русской молодежи, сотрудник "Последних новостей", член редколлегии (с 1947), затем редактор (с 1954) газеты "Русская мысль".

² Струве Г. Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956.

³ Розанов В. Избранное / Сост. и предисл. Ю. Иваска. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956.

⁴ В "Новом журнале" были опубликованы рассказы Зурова "Ксана" и "Гуси-лебеди" (1955. No 43. С. 20--32).

121

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

31 июля 1956 г. Ницца

4, avenue Emilia

chez M^me Lesell

Nice

31/VII--56

Дорогая Вера Николаевна

Я знаю, что виноват перед Вами и не пытаюсь оправдываться. А как случилось, что я вторично перед Вами оказываюсь в таком положении, -- не знаю. "Что-то лежит роковое"¹: другого объяснения нет. Надеюсь, Вы положите гнев (если был гнев) на милость, а моя вечная преданность Вам должна быть Вам известна. Так что простите и не считайтесь посещениями с бедным человеком, завертевшимся в круговороте сливок парижского общества.

Как Вы живете? Слышал, что Вы собираетесь куда-то к M^me Конюс²(в Швейцарию?), и очень желаю Вам хорошо провести время и отдохнуть. Вы ведь давно из Парижа не выезжали! Здесь я уже недели две. Вижу, конечно, Марка Александровича, который здоров, но хандрит и киснет. Впрочем, был ободрен статьей Яконовского³, который назвал его "величайшим писателем XX века", не только русским, а вообще. Видел вчера В. Р. Мартынову, и по секрету хочу Вам сообщить, что она считает, что чем-то Вы ее обидели. А она сейчас такая жалкая, растерянная (и, по-моему, полусумасшедшая), что обижать ее не стоит, тем более что об Иване Алексеевиче она говорит с обожанием и даже слезами на глазах. Не думаю, чтобы Вы ее "обижали", но ей так кажется.

Галина Шенбаум -- помните ее? -- получила нужный ей "degree"⁴ за тезу об И<ване> А<лексееви>че, правда -- очень недурную и обстоятельную. Я в своем официальном отзыве написал, что она была у Вас и пользовалась Вашей помощью. Ей хотелось бы, конечно, эту работу издать. Я плохо знаю английские книжные дела, не помню, кто был издателем И<вана> А<лексееви>ча. Может быть, его такая книга могла бы заинтересовать⁵?

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Надеюсь, Вам письмо перешлют, если Вы в отъезде. Где Леонид Федорович? Если с Вами, кланяйтесь, пожалуйста.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Из стихотворения Некрасова "В больнице" (1855): "Братья-писатели! в нашей судьбе // Что-то лежит роковое".

²12 августа 1956 г. Бунина и Зуров выехали из Парижа в Швейцарию, Вера Николаевна остановилась в Туне, а Зуров отправился в Бриенц, а потом путешествовал по другим городам. Встретились они в первой половине сентября у Татьяны Сергеевны Конюс (урожд. Рахманинова; 1907--1961), младшей дочери С. В. Рахманинова, жены Бориса Юльевича Конюса (?--1988), в Сенаре, усадьбе, построенной отцом на берегу Люцернского озера. 21 сентября 1956 г. оба выехали обратно в Париж (см. дневник Буниной -- РАЛ. MS. 1067/432, а также письмо Зурова Милице Грин от 15 сентября 1956 г. -- РАЛ. MS.1068/2621). О Т. С. Конюс см.: Зуров Л. Воспоминания // Новый журнал. 1962. No 69. С. 51--61.

³Яконовский Евгений Михайлович (1903--?) -- прозаик, журналист, после Второй мировой войны -- сотрудник парижской газеты "Русское воскресение". Адамович имеет в виду его статью, в которой Алданов был назван "мэтром русского романа, духовным наследником Толстого и величайшим русским писателем двадцатого века <...> одним из любимейших <...> авторов всех времен" (Яконовский Е. Глазами читателя // Русское воскресение. 1956. No 56--57. 12 и 19 июля. С. 4).

⁴градус (англ.), здесь: ученая степень.

⁵ Диссертация Галины Шенбаум не была опубликована (хранится в библиотеке Манчестерского университета).

122

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

30 сентября 1956 г. Париж

Paris

30/IX--56

Дорогая Вера Николаевна

Сегодня 30-е -- и я знаю, что Вы теперь в этот день никого не принимаете.

Но мне хочется сказать Вам, что я вспоминаю Вас в день Вашего Ангела и от всей души желаю Вам благополучия, здоровья и удачи во всем.

Ваш Г. Адамович

P. S. Завтра я уезжаю в Англию. Самое позднее -- послезавтра утром.

Дружеский привет Леониду Федоровичу.

123

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

21 октября 1956 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

21/Х--56

Дорогая Вера Николаевна

Стороной, не буду говорить от кого, я слышал, что Вы на меня обижены. Согласен, основания у Вас для этого есть. Но основания -- внешние, пустые: "уехал, не заглянул" и т. д.

Моя покойная сестра постоянно мне говорила: "Ты разговариваешь со всеми, а когда приходишь домой или остаешься со мной один, то молчишь". Я всегда ей отвечал или думал: "Оттого я к тебе и отношусь не как ко "всем", что могу с тобой молчать".

Конечно, это не то же самое, но что-то общее есть. У меня к Вам отношение, лишенное всякой оффициальности, натянутости и всего такого. Ну, не был -- и не был! Не то чтобы действительно "не мог", а как-то не вышло, не пришлось (да, кстати, я и почти ни у кого не был в последнее свое пребывание в Париже). Но неужели это что-нибудь значит, может что-либо изменить? По-моему -- нет. И я уверен, что и по-Вашему -- нет.

Простите, что так длинно об этом пишу и даже как будто что-то Вам объясняю. "Если надо объяснять, то не надо объяснять": одно из любимых моих изречений (однофамильца Марка Ал<ександровича> -- Григория Ландау)¹. Не сомневаюсь, что не надо. И был бы крайне огорчен, если бы это было хоть на 1/100 не так.

Как Вы живете? Я писал Вам ко дню Вашего Ангела, зная, что Вы в этот день никого не принимаете. Иначе пришел бы наверно.

Шлю Вам низкий поклон и, если положите гнев на милость, был бы чрезвычайно рад получить от Вас письмо. Как Леонид Федорович? Передайте ему, пожалуйста, самый сердечный привет.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹Афоризм Григория Адольфовича Ландау (1877--1941) из книги "Эпиграфы" (Берлин: Слово, 1927) дословно звучит так: "Если близкому человеку надо объяснять, то не надо объяснять".

124

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

24 ноября 1956 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

24/X--56

Дорогая Вера Николаевна

Я совсем плохой корреспондент, но извиняться не стану, т.к., кажется, все мои письма начинаются с извинений. Выходит что-то вроде "простите, что я существую". Вы спрашивали адрес Гали Шенбаум: Miss Galina Szenbaum, Penley Hall Camp, near Wrexham (Denbs¹). Она, кстати, недавно вернулась из Москвы, т.к., по-видимому, собирается выйти замуж за нашего молодого лектора, который теперь в Москве секретарем британск<ого> посольства².

Спасибо за описание Вашего приема в день рождения Ивана Алексеевича. Хорошо, что прислал какие-то заметки Степун³, а то был бы опять Марк Ал<ександрович> да я. Степун, по-моему, чрезвычайно талантливый человек, один из "последних могикан", но меня всегда удивляло, что именно И<ван> А<лексеевич> его так ценит. Мне казалось, что И<вана> А<лексеевич>ча должно мутить от его слишком цветистого, слишком блестящего красноречия. (Знаете, как Толстой говорил о Ключевском: "профессор со штучками"⁴.)

Я не знал, что Мамченко⁵ и Злобин⁶ -- столь лютые враги. Кто прав, кто виноват -- неизвестно, но у меня инстинктивно больше доверия к Мамченко, да и то, что я видел в последние мои свидания с З<инаидой> Н<иколаевной> -- в его пользу. Недели через 3--4 я собираюсь быть в Париже. У нас уже зима, а я ее терпеть не могу, особенно при здешних туманах. Значит, надеюсь, à bientôt!

Кланяйтесь, пожалуйста, Леониду Федоровичу. Буду очень рад видеть Вас и его, -- впрочем, если Вы меня примете! До свидания, от души желаю Вам здоровья и благополучия.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Denbighshire. По указанному адресу располагался польский военный госпиталь, в котором работал отец Галины Шенбаум после демобилизации (в 1939 г. он был призван в польскую армию, побывал в советском плену, затем в составе армии генерала Андерса воевал в Северной Африке и Италии).

² Harry Willetts (p. 1922) -- преподаватель Манчестерского университета в 1952--1955 гг., находился на дипломатической службе в Москве и в Лондоне в 1956--1960 гг., позже преподавал в Оксфорде, переводил на английский язык произведения Солженицына и др. Галина Шенбаум вышла за него замуж в 1958 г.

³21 октября 1956 г. Степун писал В. Н. Буниной: "Надеюсь, что мой набросок придет в день Вашего вечера, т.е. 23"; 1 ноября 1956 г.: "Очень рад, что мое письмо пришло еще вовремя, его специально возили на вокзал в воскресенье, рад и тому, что мой очерк дал то, что Вы от него ожидали" (РАЛ. MS. 1067/6977--6978). Сохранилась машинопись предполагаемого очерка Степуна о личных встречах с И. А. Буниным (РАЛ. MS. 1066/9026).

⁴Ср. дневниковую запись Д. П. Маковицкого за 17 января 1905 г.: "Об "Истории" Ключевского <...> Л. Н. заметил, что это самая пустая книга -- лекции профессора с шуточками" (У Толстого, 1904--1910. "Яснополянские записки" Д. П. Маковицкого //Литературное наследство. Т. 90. Кн. 1. М.: Наука, 1979. С. 138). Адамович ознакомился с этой записью, надо полагать, по изданию H. H. Гусева 1922 г.

⁵Мамченко Виктор Андреевич (1901--1982) -- поэт, журналист, с 1920 г. в эмиграции в Тунисе, с 1923 г. в Париже, один из организаторов Союза молодых поэтов и писателей (1925), участник объединения "Круг" (1935--1939), постоянный посетитель салона Мережковских и вечеров "Зеленой лампы", ученик З. Н. Гиппиус.

⁶Злобин Владимир Ананьевич (1894--1967) -- литератор, участник литературного кружка "Арион" (Петроград, 1918--1919), литературный секретарь З. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковского (с 1919), с декабря 1919 г. в эмиграции в Варшаве, в 1920 г. издатель и редактор газеты "Свобода", с ноября 1920 г. в Париже, секретарь собраний "Зеленой лампы" (1927--1939), соредактор журнала "Новый корабль" (1927-- 1928), член редколлегии журнала "Возрождение" (1958--1960).

125

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

17 февраля 1957 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

17/II--57

Дорогая Вера Николаевна

Как живете? Как все у Вас? Вопрос глупый, п<отому> что на него трудно ответить, -- если ничего особенного не произошло. Надеюсь, что все у Вас благополучно и что Вы и Л<еонид> Фед<орович> здоровы.

Из Парижа мне пишут мало. Кантор все не совсем еще поправился, один Аля Бахрах держит меня au courant¹ столичных новостей. Вот узнал, что Веру Ал<ексеевну> Зайцеву² разбил паралич, а сегодня это же подтвердил Алданов. О выздоровлении в ее возрасте думать трудно, да и вообще бесследно это не проходит никогда. Моей сестре не было 40 лет, когда у нее был удар, и на всю жизнь она осталась инвалидом. Уверен, что и Вы, хоть и в "холодках" с ними -- все-таки бедного Б<ориса> К<онстантиновича> пожалели. Мне почти непрерывно пишут Ивановы (она)³ -- чтобы что-нибудь для них сделать. Он будто бы совсем плох, денег нет, перевести их поближе к Парижу -- нет больше надежды, т. к. Долгополов⁴ не соглашается на это ни за что! У нее явилась мысль, по-моему, пустая: устроить сбор через "Figaro Littéraire" среди французов. Но ведь никто ничего не даст! Не говоря уж о том, что Г. Иванова никто во Франции не знает, сейчас ко всему русскому отношение враждебное, а в "Figaro" -- хуже, чем где бы то ни было⁵. Еще была мысль -- спектакль. Но трудно его устроить, да и кто будет устраивать? Кстати, теперь, верно, и для Зайцева будут сборы.

Читаете ли Вы роман Алданова⁶? По-моему -- он снова в своей "портретно-исторической" области и многое очень хорошо. Сейчас прочел в "Н<овом> Мире", что "нужны не только книги Бунина, но и книги о Бунине"⁷. А какой-то Антонов в "Иностр<анной> Литературе" пишет о "встречах с Буниным"⁸ (я не читал, вижу в объявлении). Что это за Антонов? К статье приложена фотография -- "в старости И. А. Бунин с женой на вилле Бельведер, в Грассе".

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Шлю сердечный привет Л <еониду> Ф<едорови>чу. Здесь все еще зима, туманы и холода.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹в курсе (франц.).

² Зайцева Вера Алексеевна (урожд. Орешникова, по первому мужу Смирнова; 1878--1965) -- жена Б. К. Зайцева с 1912 г.

³ Письма Одоевцевой не сохранились, ответные письма Адамовича см.: Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды / Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955--1958) / Публ. O.A. Коростелева // Минувшее. Вып. 21. 1997. С. 436--442.

⁴ Долгополов Николай Саввич (1879--1972) -- врач, общественный деятель, до революции член партии народных социалистов, в Гражданскую министр здравоохранения в правительстве Деникина, в эмиграции видный деятель Земгора в Париже, после войны представитель в Европе русско-американских благотворительных учреждений, и в частности Литературного и Кулаевского фондов.

⁵ О том же Адамович написал Одоевцевой 11 февраля 1957 г.: "Я не думаю, чтобы сбор среди французов был возможен, т.е. при участии "Figaro Lit<téraire>", "Nou<velles> Lit<téraires>". Читаете Вы "Fig<aro> Lit<téraire>"? Там сейчас ненависть и презрение ко всему русскому, они ни за что никакого письма не возьмут" (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды / Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955--1958) / Публ. O.A. Коростелева // Минувшее. Вып. 21. 1997. С. 438--439).

⁶ Имеется в виду роман Алданова "Бред", печатавшийся в "Новом журнале" (1954--1957. No 38--42, 48).

⁷ В октябре 1956 г. "Новый мир" напечатал подборку писем Бунина. В предисловии к публикации А. К. Бабореко упомянул о том, что выступление Федина на II Всесоюзном съезде советских писателей аудитория трижды поддержала аплодисментами: 1) когда Федин назвал Бунина классиком, 2) когда заявил, что Бунина нельзя отчуждать от истории русской литературы и 3) когда выразил желание, чтобы читатели узнали все ценное из наследия Бунина (Из переписки И. А. Бунина / Публ. А. К. Бабореко // Новый мир. 1956. No 10. С. 197).

⁸ По поводу очерка В. Антонова о встречах с Буниным (Иностранная литература. 1956. No 9) см. язвительную реплику в "Новом мире": "Журнал "Иностранная литература" совершил 2 открытия, связанных с именами известных писателей разных веков и народов. В свете этих открытий приходится, например, признать поколебленным доселе всеобщее убеждение, что Бунин скончался в 1953 г. Очерк В. Антонова, посвященный встречам с Буниным, иллюстрирован фото. Под фото, изображающим писателя, сидящего в обществе своей жены в саду виллы Бельведер, мы находим подпись: "Грас, 1955 г." (П.К. Два серьезных открытия // Новый мир. 1956. No 12. С. 277).

126

В. Н. Бунина -- Г. В. Адамовичу

19 февраля 1957 г. Париж

Париж, 19/II--57

Дорогой Георгий Викторович,

Как я рада Вашему письму! Я все последние дни думала о Вас, хотела написать, но боялась отнимать у Вас время на ответ.

Живем тихо. Впрочем, последнюю неделю три раза были на званых обедах. Работаем по утрам за письменным столом. Л<еонид> Ф<едорович> кончился <так!> свою вещь¹ и теперь -- "последний удар кисти". Я тоже, надеюсь, в последний раз вношу новое в свою книгу². Сегодня идем на вернисаж Шаршуна³.

Л<еонид> Ф<едорович> поправился от синюзита⁴, но все же ему нужно вести правильный образ жизни, приходится дважды в день после еды отдыхать, minimum по часу. Это на него действует хорошо. У меня опять стал болеть позвонок. И тоже следует много лежать.

С Алей видаемся.

Болезнь Веры Алексеевны нас потрясла, я никогда не думала, что с этой стороны на нее грянет гром. Леня в тот же день был у них, и его даже допустила Наташа⁵ к ней, -- впечатление тяжелое. Ломаю голову, откуда достать им денег, знаю, что это такое. Мне сказали, что мог бы достать денег Николай (Никуша) Набоков⁶, он с ними был дружен. Но как до него добраться, не ведаю. И кому лучше обратиться к нему?

Я молю Бога лишь об одном, хоть бы возвратилась к Вере речь... На Бориса смотреть страшно, как он изменился и долго ли хватит сил у Наташи жить на два дома. Нужны большие средства даже на самую жизнь при такой больной. Это самый тяжелый конец, даже и при выздоровлении, -- всегда будет висеть дамоклов меч...

Относительно Ивановы <так!> ничего не могу сказать, но все бывает вдруг <письмо не дописано или же окончание его не сохранилось>

-- -- --

¹ Имеется в виду повесть "Иван да Марья". См. письма Зурова к Милице Грин от 1 декабря 1956 г.: "А повесть будет большая. Во время перепечатки все видишь яснее", а также от 23 января 1957 г.: "...все еще печатаю повесть. <...> Скоро начну с величайшим удовольствием выбрасывать лишние места, сокращать. И сердце мое тогда успокоится" (РАЛ. 1068/2648).

² Книга вышла на следующий год: Муромцева-Бунина В.Н. Жизнь Бунина; 1870--1906. Париж, 1958.

³ Выставка работ Сергея Шаршуна в галерее Дины Верни (36, рю Жакоб).

⁴от франц.: sinusite, воспаление придаточных пазух носа.

⁵ Зайцева Наталья Борисовна (в замужестве Соллогуб; р. 1912) -- дочь Б. К. и В. А. Зайцевых.

⁶ Набоков Николай Дмитриевич (1903--1978) -- композитор, музыкальный критик, мемуарист, с апреля 1919 г. в эмиграции в Берлине, секретарь редакции журнала "Музыка" (1923), в середине 1920-х переехал в Париж, дебютировал как композитор в "Русских сезонах" С. П. Дягилева (1928), с 1933 г. в США, преподаватель Wells College (1936--1941) и консерватории Peabody в Балтиморе (1947--1952), генеральный секретарь Конгресса свободы культуры (с 1954).

127

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

2 марта 1957 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

2/III--57

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за письмо. Я очень тронут, что Вы мне написали. О смерти М<арка> А<лександрови>ча¹ я узнал накануне Вашего письма, от Веры Марковны. А ведь мог бы и не знать, если бы она мне не написала! Известие это меня поразило больше, чем могу я это высказать. М<арк> А<лександрович> всегда говорил о смерти (о "кондрашке"), но мне казалось, что он сам не верит в ее близость. Представьте себе, я его по-настоящему любил, -- хотя, по-моему, вокруг него любви было мало. Было что-то вроде уважения, да и то со скрытой иронией, были всякие другие чувства, но любви было не много. Вероятно, и я бы относился к нему, как большинство, но за последние 3--4 лета в Ницце я с ним сблизился, и меня трогала в нем его грусть и растерянность, при такой обманчивой общественной "солидности". Вот, пишу это и задумался: любил ли его Иван Алексеевич? Я в этом не совсем уверен, хотя на словах это и было так. Его к Ив<ану> Ал<ексееви>чу очень тянуло, но это и понятно.

А все-таки человек -- животное. Сначала мне казалась смерть М<арка> А<лександровича> невероятной, а не прошло и трех дней, я уже свыкаюсь с ней и она входит в сознание, как что-то приемлемое. Не могу выразить точно, но Вы, конечно, понимаете. Вот, получил даже письмо о "торжественном" собрании памяти М<арка> А<лександровича> (это тайна: у масонов²) и по привычке стал думать, что надо будет сказать. Я не люблю Ремизова, но один раз он написал вещь гениальную: "человек человеку -- бревно"³. Именно бревно, а не волк.

В конце месяца я надеюсь быть в Париже. Не знаю, где Полонские, ни слова от них не было. Вероятно, они еще в Ницце.

До свидания. Шлю сердечный поклон и "лучшие чувства" (выражение Зайцева) Вам, дорогая Вера Николаевна, и Леониду Федоровичу. Кстати, как Вера Алексеевна и что значит, что он -- по Вашим словам -- "совсем плох"? Морально или физически? Я думаю, что на М<арка> А<лександровича> болезнь Веры Ал<ексеевны> очень подействовала, т. к. именно удара он всегда боялся и боялся остаться калекой⁴. Еще была у меня мысль: не блины ли? Он мне недавно писал, что ел их с друзьями и на масленице пойдет опять в русский ресторан⁵. Ему это было крайне опасно, особенно с водочкой, как он любил.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ М. А. Алданов умер в Ницце 25 февраля 1957 г.

² 1 июля 1957 г. в Париже состоялся вечер памяти Алданова, на котором Адамович выступил с докладом "Алданов -- человек и писатель"; текст доклада напечатан в "Русской мысли" 1 августа 1957 г.; спустя несколько лет были опубликованы мемуарные очерки Адамовича об Алданове "Мои встречи с Алдановым" (Новый журнал. 1960. No 60. С. 107--115) и "Воспоминания" (Русская мысль. 1967. 15 апреля. С. 3--4).

³ Из повести Ремизова "Крестовые сестры" (1909--1910); отозвалось также в его романе "Канава" ("Плачужная канава/Ров львиный"; 1914--1918).

⁴ 13 февраля 1957 г. Алданов писал Адамовичу: "Вам верно известно уже, что Веру Алексеевну Зайцеву, жену Бориса Константиновича, разбил удар, отнялась вся правая часть тела, потеряна способность речи. К ней никого не пускают. Что может случиться с человеком хуже, если не какой-нибудь рак! Даже нельзя желать "выздоровления" (Beinecke Rare Book and Manuscript Library. Georgii Adamovich Papers. Gen MSS 92. Box 1. Folder 4).

⁵ См. в том же письме Алданова Адамовичу от 13 февраля 1957 г.: "Не так давно, хотя Масляная еще не наступила, мы с Масловским и Сабанеевым уже для поднятия настроения пили водку, ели блины" (Beinecke Rare Book and Manuscript Library. Georgii Adamovich Papers. Gen MSS 92. Box 1. Folder 4).

128

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

19 мая 1957 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

19/V--57

Дорогая Вера Николаевна

Как живете, как себя чувствуете? У нас здесь такая глубокая осень и холод, что я совсем "скис". Вероятно, я в прошлой жизни был египтянином или негром, т. к. без солнца прихожу в уныние.

Недели через три или немного больше надеюсь быть в Париже. У нас теперь экзамены, и по новой литературе есть отдельная программа об Ив<ане> Ал<ексееви>че. Но кроме тезы Галины Шенбаум никакого другого пособия нет! Книга К. Зайцева гораздо хуже.

Кланяйтесь, пожалуйста, Леониду Федоровичу. Не попались ли Вам "мемуары" Любимова¹ в "Новом Мире"²? До чего хлестко, и какой он, в сущности, проходимец! Вранья -- без конца, но читать интересно.

До свидания, дорогая Вера Николаевна, -- и надеюсь, àbientôt³! Очень буду рад Вас и Л<еонида> Ф<едоровича> видеть.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Любимов Лев Дмитриевич (1902--1976) -- журналист, писатель. С 1919 г. в эмиграции в Германии, затем во Франции. После Второй мировой войны активный участник движения советских патриотов. В 1948 г. вернулся в СССР.

² Воспоминания Л. Д. Любимова "На чужбине" были опубликованы в журнале (Новый мир. 1957. No 2--4), а затем вышли отдельным изданием (М.: Советский писатель, 1963).

³ до скорого (франц.).

129

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

31 июля 1957 г. Ницца

4, avenue Emilia

chez M^me Heyligers

Nice

31/VII--57

Дорогая Вера Николаевна

Шлю Вам и Леониду Федоровичу поклон и привет из Ниццы. Все на месте: солнце, ежедневно безоблачное небо и т. д. Но я все настойчивее себя спрашиваю: чего, собственно говоря, я каждый год сюда езжу? Сегодня -- или вчера -- должна приехать Любовь Александровна. А вообще-то здесь, по-моему, приезжих меньше, чем бывало. Как Вы живете? Читаю сейчас книгу Вишняка о "Совр<еменных> Зап<исках>"¹. Ничего, в общем мягче, чем я думал, и даже не плохо написано. Многого я совсем не знал, в частности эпизода со Шмелевым из-за моей "глумливой" рецензии². Замечательно и письмо Ходасевича³, как матерьял для "человеческой комедии", фальшивое насквозь в своем напускном достоинстве. Не знаю, впрочем, видели ли Вы эту книгу.

Да, знаете ли Вы что-нибудь о Рогнедове? На алдановском вечере⁴ он пристал ко мне, чтобы я пришел к нему завтракать. Я пришел, в страшную жару, за два дня до отъезда, но меня к нему не пустили: у него был сердечный припадок и доктор сказал que c'est tras grave⁵. С тех пор я ничего не знаю, и даже не мог ему написать, т. к. забыл адрес.

Вот и Кантор болен: тоже сердце. Доктора велели ему месяц лежать в постели. Я за него слегка встревожен, он ведь всегда был здоров и бодр. Значит -- стал разваливаться.

Буду очень рад, дорогая Вера Николаевна, если напишете несколько слов. Был несколько раз в casino, но, как Чичиков, "претерпел много по несправедливости судьбы"⁶. Так что теперь сижу в унынии и ожидании, не зная чего и ждать. Пора бы образумиться, но бес в моем ребре сидит прочно и крепко.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Вишняк М. "Современные записки": Воспоминания редактора. Блумингтон, 1957.

² Имеется в виду эпизод, когда Шмелев, прочитав в "Современных записках" рецензию Адамовича на собственную книгу, по словам Вишняка, письмом в редакцию потребовал "оградить его от несправедливых суждений рецензентов": "Вышла новая книга Шмелева "Родное", и о ней появился отзыв в 49-й кн. "Современных записок", написанный известным литературным критиком Г. В. Адамовичем. В отзыве имелась критическая часть, задевшая Шмелева, но была и очень положительная оценка, которая, видимо, привлекла к себе недостаточно внимания. <...> Мало сказать, что Шмелев остался неудовлетворен и недоволен. Он был возмущен. "<...>Весь тон рецензии глумливый и безответственный... По-видимому, редакция признала, что подобное допустимо?" <...> Оставляя в стороне вопрос, кто был более прав в оценке творчества Шмелева, надо признать, что его восприятие отзыва Адамовича было, во всяком случае, односторонним и -- болезненным" (Вишняк М. "Современные записки": Воспоминания редактора. 2-е изд. / Предисл., подгот. текста Л. Аллена. СПб.: Logos; Дюссельдорф: Голубой всадник, 1994. С. 135--136).

³ Вероятно, Адамович имеет в виду приведенные в книге Вишняка фрагменты крайне пессимистического письма Ходасевича к A. C. Тумаркину от 23 октября 1936 г. (Вишняк М. "Современные записки". С. 151--152).

⁴ См. примеч. 2 к No 127.

⁵ это очень серьезно (франц.).

⁶ Адамович по памяти цитирует "Мертвые души". Чичиков у Гоголя "испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей" (Гоголь Н.В. Мертвые души. Том первый. Гл. 1).

130

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

30 октября 1957 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

30/Х--57

Дорогая Вера Николаевна

Вот уже скоро будет месяц, как я уехал из Парижа! Здесь все как обычно: дождь, мгла, и скука, конечно, -- для того, кто склонен скучать. Мне это состояние мало знакомо, и хотя это похоже на хвастовство или рисовку, это -- правда. Вот сегодня получил с большим запозданием "Р<усскую> Мысль" и узнал о смерти Бурова¹. Еще один. Знаете ли Вы, что умер А. И. Гершун-Колин²? Как раз я собирался написать ему о Вашей книге, спросить его совета и мнения, а оказывается, его уже нет в живых! Кстати, о Вашей книге: мне пишет С<офия> Юльевна³, что не сомневается, что Вам "удастся собрать подписку". Не знаю, в какой форме она себе эту подписку представляет, но ее уверенность -- хороший признак. Я писал на прошлой неделе Вейнбауму, насчет подписки -- или чего-нибудь вроде -- для "Самоубийства" Алданова⁴. Ответа еще нет, да, впрочем, он и вообще отвечает на письма не всегда.

Как Вы живете? Вернулся ли Леонид Федорович?⁵ Читал сегодня со студентами крошечный рассказ И<вана> Алексеевича, > очень старый -- "Костер"⁶, и удивлялся: как хорошо! А после стал читать Горького: невозможно! Ходули, да к тому же грошевые ходули, да и Андреев не лучше. А ведь они оба в то время считались "великими писателями". Впрочем, "На дне" -- все-таки вещь замечательная, но рассказы ужасны.

До свидания, дорогая Вера Николаевна, -- и, в сущности, довольно скорого, sauf imprévu⁷. Передайте самый сердечный поклон Л<еониду> Ф<едорови>чу, если он в Париже. Аля Бахрах, по-моему, "не в себе": я ему очень давно не писал, а он решил, что я порвал с ним дипломатические сношения и прислал мне холодно-официальное письмо, с просьбой объяснить, в чем дело и, кажется, даже обращением "многоуважаемый"⁸! Все на свете бывает.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Сообщение о смерти Бурова было опубликовано в "Русской мысли" 23 октября 1957 г., в "Новом русском слове" неделей раньше, 16 октября 1957 года.

² О его смерти Адамович узнал из устного сообщения либо из английской прессы. Некролог в эмигрантской печати появился неделю спустя (Новое русское слово. 1957. 7 ноября. No 16203).

³ С. Ю. Прегель.

⁴ Роман Алданова "Самоубийство" был издан на следующий год (Нью-Йорк: Изд. Литературного фонда, 1958).

⁵ Зуров уезжал в Эдинбург, в гости к М. Э. Грин, вернулся 10 октября.

⁶ Рассказ Бунина "Костер" был впервые опубликован в восьмом номере журнала "Русская мысль" за 1901 г., в эмиграции перепечатан в "Последних новостях" (1932. 10 апреля. No 4036. С. 2).

⁷ если ничего непредвиденного не случится (франц.).

⁸ В сохранившейся переписке Адамовича с Бахрахом действительно есть большой перерыв: после письма Адамовича от 4 марта 1957 г. следующее датировано 10 июля 1961 г.

131

Г. В. Адамович - В. Н. Буниной

10 ноября 1957 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

10/XI--57

Дорогая Вера Николаевна

Очень был рад получить Ваше письмо и узнать, что все у Вас благополучно.

Конечно, я охотно напишу Барацу¹ о "подписке" на Вашу книгу. Но я не знаю, в какой форме это сделать:

1) от имени какого-нибудь "Комитета по изданию" или просто от себя лично?

2) надо ли указать сумму или просто так, "дайте, что хотите"? М<ожет> б<ыть>, лучше сказать, что установлены "паи" для издания -- наприм<ер>, 50 тысяч каждый. Значит, возьмите один, два, три пая -- по желанию!

Во всяком случае, адрес я дам Софии Юльевны. Можно бы прислать и мне сюда, но с разменом -- выйдет большая потеря.

Буду ждать от Вас указаний. Кстати, я писал Вейнбауму о желательности издания "Самоубийства", но ответ получил довольно неопределенный. Он считает, что нужно 2 т<ысячи> долларов. Жаль, что это совпало с Вашей книгой, т. к. "меценаты", в сущности, -- одни и те же. По-моему, Вам -- или, вернее, Вашим друзьям -- надо бы образовать "Комитет", во главе, скажем, с В. В. Вырубовым², который считает себя другом Ивана Алексеевича. Он стар и довольно бестолков, но возможностей у него много, а помимо всего другого он -- милейший человек, очень доброжелательный.

Кланяйтесь, пожалуйста, Леониду Федоровичу. Очень рад, что выходит его книга³. Где, когда? Недавно я о нем что-то читал очень хорошее, но вот голова моя! -- не могу вспомнить, где. Кажется, писал Андреев⁴. Вышла книга Яновского⁵, довольно сумбурная, -- а он ждет (и даже требует) от меня "справедливой" статьи⁶, считая, что его замолчали и не поняли. Впрочем, в нем и правда есть "что-то".

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Барац Лев Германович (?--1961) -- адвокат, журналист, директор киевского отделения Русского для внешней торговли банка, профессор Киевского коммерческого института, присяжный поверенный округа Киевской судебной палаты (1917), после революции в эмиграции в Берлине, доцент Русского научного института (с 1923), председатель культурно-просветительной комиссии Союза русских евреев в Германии, с 1926 г. профессор Франко-русского института социальных наук и Коммерческого института в Париже, с 1936 г. жил в Монте-Карло.

² Вырубов Василий Васильевич (1879--1963) -- общественный деятель, издатель, племянник первого председателя Временного правительства князя Львова, в 1917 г. помощник начальника штаба по гражданской части Верховного главнокомандующего, в 1919 г. управляющий делами Русского политического совещания в Париже. См. некрологи, написанные Адамовичем: Памяти В. В. Вырубова // Русская мысль. 1963. 10 августа; Памяти бр. Вырубова // Вестник Объединения Русских лож Д. и П. Шотландского устава. 1964 (январь). No 12. С. 7.

³ Зуров Л. Марьянка. Париж, 1958.

⁴ Возможно, имеется в виду пространный положительный отзыв о творчестве Зурова в рецензии Н. Е. Андреева на книгу Г. П. Струве "Русская литература в изгнании" (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956): Андреев Ник. Литература в изгнании // Грани. 1956. No 33. С. 173--174.

⁵ Повесть В. Яновского "Челюсть эмигранта" была опубликована в "Новом журнале" (1957. No 49--50) и в том же году вышла отдельным изданием (Нью-Йорк: Диалог, 1957).

⁶ Адамович рецензировал отдельное издание повести: Адамович Г. "Челюсть эмигранта", повесть В. Яновского // Новое русское слово. 1957. 8 декабря. No 16234. С. 8.

132

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

17 ноября 1957 г. Манчестер

Manchester 14

17/XI--57

Дорогая Вера Николаевна

Одновременно с этим письмом пишу Барацу, по Вашим указаниям. Надеюсь, будет результат (впрочем, я его не знаю, значит, и надежда моя не очень твердая!)

Шлю Вам и Леониду Федоровичу поклон, привет и все прочее. К Рождеству -- или немногим раньше -- буду, вероятно, в Париже.

Ваш Г. Адамович

133

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

28 ноября 1957 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

28/XI--57

Дорогая Вера Николаевна

Вчера я получил письмо от Бараца -- о том, что он переводит С<офии> Ю<льев>не 20 т<ысяч> франков на Вашу книгу. Он не очень расщедрился, конечно, но пишет, что "должен рассчитывать". Вы, вероятно, ждали от него большего! Все-таки я выразил ему в ответ "живейшую благодарность".

Вы очень меня взволновали сообщением о смерти Сабанеева¹, хоть и не проверенной. Это ведь -- мой ниццский друг и собеседник о музыке и о вечности. Но, к счастью, это, по-видимому, слух не верный, т. к. cela se saurait². Водов тоже что-то будто бы слышал, но подтверждения не получил. Вероятно, все-таки что-то с Сабанеевым было, если верить, что "нет дыма...". Сейчас получил известие о смерти Добужинского³ и Ренникова⁴. Серия продолжается.

Надеюсь, до скорого свидания! Что это с Л<еонидом> Ф<едоровичем>? Lumbago -- болезнь скорей старческая, ему ею болеть рановато! Впрочем, бывает и в 20 лет.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Сабанеев Леонид Леонидович (1881--1968) -- музыковед, композитор, с 1926 г. в эмиграции во Франции, преподаватель Русской консерватории им. С. В. Рахманинова, сотрудник "Современных записок" и "Нового журнала". Слух о его смерти оказался ложным.

² это знали бы (франц.).

³ Добужинский Мстислав Валерианович (1875--1957) -- график, живописец, сценограф. Член объединений "Мир искусства", "Союз русских художников", "Новое общество художников". С 1924 г. в эмиграции в Литве, работал в Рижском театре (1925), затем в Париже в театре Никиты Балиева "Летучая мышь" (1926--1929). С 1929 г. ведущий художник Государственного литовского театра в Каунасе. В 1939 г. переехал в Нью-Йорк, с начала 1950-х жил преимущественно в Европе.

⁴ А. Ренников (наст. имя Андрей Михайлович Селитренников; 1882--1957) -- литератор, журналист, редактор газеты "Заря России" (Ростов-на-Дону, 1919), с марта 1920 г. в эмиграции в Белграде, основатель (вместе с М. А. Сувориным) газеты "Новое время" (1921), вице-председатель Русского литературно-художественного общества (1922), с 1926 г. жил в Париже.

134

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

23 января 1958 г. Манчестер

104, Ladybarn Road

Manchester 14

23/I--58

Дорогая Вера Николаевна

Я как раз собирался писать Вам, а сегодня утром получил Ваше письмо. Спасибо, что спрашиваете о моем здоровье, очень тронут Вашим вниманием. Я до сих пор еще не пришел в "норму". Очевидно, после этого азиатского гриппа поправиться не легко, но в общем мне лучше и температура теперь нормальная. А в Париже я был совсем плох, оттого и не был у Вас перед отъездом: утром как будто ничего, к вечеру -- много хуже, или наоборот. И так ежедневно.

Насчет "Самоубийства" и того, будет ли оно издано, не знаю ничего. Я написал Вейнбауму и Татьяне Марковне¹, что не хочу больше к этой затее иметь какое-либо отношение. "Затея", собственно говоря, была моя, но вызвала она такие бури, что мне она опостылела и опротивела. Вижу, что у Вас дело постепенно подвигается, и очень этому рад. 200 тысяч -- это уже "quelque chose"².

Спасибо за описание маклаковского вечера³. Понимаю, что картина должна была быть грустная. Кстати, знаете ли Вы (но это, кажется, пока секрет), что мне поручили написать о Маклакове книгу⁴? Я согласился по соображениям корыстным, но немножко смущен: тема эта мне на 9/10 чуждая и энтузиазма у меня к ней мало (кроме отношения М<аклакова> к Толстому и его статей о нем, которые я очень люблю).

Шлю Вам, дорогая Вера Николаевна, самый искренний дружеский поклон и привет (Аля Бахрах пишет "теплый", а меня тошнит от этого слова). Так же и Л<еониду> Ф<едорови>чу. Надеюсь, что он уже совсем здоров после гриппа.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Алданова Татьяна Марковна (урожд. Зайцева; 1893--1968) -- жена М. А. Алданова, Адамович переписывался с ней по поводу издания "Самоубийства" (сохранившиеся письма см. в коллекции Алданова в архиве-библиотеке дома-музея Цветаевой).

² кое-что (франц.).

³ Вечер памяти В. А. Маклакова прошел 19 января 1958 г. в Salle Chopin. В. Н. Бунина входила в Комитет по организации чествования.

⁴ Несколькими месяцами позже в неподписанной заметке "Книга о Маклакове" газета "Новое русское слово" сообщала: "По инициативе В. В. Вырубова группа друзей и почитателей В. А. Маклакова обратилась к Г. В. Адамовичу с предложением написать книгу о личности и деятельности покойного. Г. Адамович уже приступил к работе. Книга должна выйти в свет в первой половине будущего года" (Новое русское слово. 1958. 11 мая. No 16388. С. 3). Книга вышла на следующий год, как и было намечено: Адамович Г. Василий Алексеевич Маклаков: Политик, юрист, человек. Париж: Изд. друзей В. А. Маклакова, 1959.

135

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

10 апреля 1958 г. Ницца

Nice

10 апреля 1958

Христос Воскресе!

Дорогая Вера Николаевна, поздравляю Вас и Леонида Федоровича со Св. Праздником и шлю поклон и привет из Ниццы, куда уехал неожиданно и непредвиденно¹.

Надеюсь на днях быть в Париже.

Искренне Ваш

Г. Адамович

-- -- --

¹ 11 апреля 1958 г. Адамович писал С. Ю. Прегель: "Шлю привет и поклон из Ниццы, куда меня неожиданно увезли в своем автомобиле друзья на следующий день после нашей встречи" (Письма Георгия Адамовича / Публ. и примеч. В. Крейда // Новый журнал. 1994. No 194. С. 292). В начале апреля 1958 г. Адамович сообщал Одоевцевой: "Я сейчас немного скрываюсь в Париже и никого не вижу, притворяясь больным (впрочем, я и правда болен, и еле волочу ноги). А то у меня тут столько solliciteures <просительниц>, как обычно, вроде Неточки или Веры Ник<олаевны>, что на собственные развлечения нет ни времени, ни сил" (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды / Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955--1958) / Публ. O. A. Коростелева // Минувшее. Вып. 21. 1997. С. 480).

136

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

25 октября 1958 г. Манчестер

3, Scarsdale Road

Victoria Park

с/о Mr. White¹

Manchester 14

25/--58

Дорогая Вера Николаевна

Получил сегодня Ваше письмо (от 18-го октября, -- не знаю, где оно блуждало!) и вместе с ним получил книгу². Спасибо.

Сделаю так, как Вы хотите, т. е. напишу о ней в "Н<овом> Р<усском> Слове"³. Но, по-моему, Ваша неприязнь к "Р<усской> Мысли" не совсем основательна, т. к. теперь это -- не та газета, и весь дух в ней не тот⁴.

Пишу я Вам 25-го, в день именин Ивана Алексеевича. Сейчас 8 ч. вечера и я мысленно переношусь к Вам, т. к. Вы пишете, что соберете в этот вечер друзей. Очень жалею, что могу перенестись только "мысленно".

Мне не Вы первая написали о том, как изменилась Одоевцева. Маковский со свойственным ему тактом сказал ей даже в лицо, что ее "нельзя узнать". А я этого не нахожу. По-моему, для своих лет она еще не дурна и даже привлекательна. Но что-то очень жалкое в ней действительно есть.

Вернулся ли Л<еонид> Федорович?⁵ Если вернулся, пожалуйста, передайте ему сердечный привет. Книга Ваша на вид очень красива, похожа на альбом. А что она хорошо написана, я почувствовал, перелистав ее и прочтя за et la⁶ несколько строчек.

До свидания, дорогая Вера Николаевна, -- но, увы, еще не очень скорого!

Ваш Г. Адамович

P. S. Вы мне написали на прежний мой адрес, я только что это заметил: оттого и письмо задержалось. Новый -- на верху письма.

-- -- --

¹ Уайт Майкл Теодор (White; наст. фам. Билый (Bily); 1911--?) -- инженер, специалист по радио- и телеаппаратуре, хозяин второй (с октября 1958 по май 1959) манчестерской квартиры Адамовича. Родился в Кореце от русских родителей. В Англию попал польским гражданином, сменив здесь польскую фамилию Билый (т.е. Белый) на английскую White. Натурализовался в 1952 г., женился на Дуклиде Дэвис в 1953 г.

² Муромцева-Бунина В. Н. Жизнь Бунина; 1870--1906. Париж, 1958.

³ Адамович сдержал слово. Его рецензия на книгу Муромцевой-Буниной появилась три недели спустя: Адамович Г. "Жизнь Бунина" // Новое русское слово. 1958. 16 ноября. No 16677. С. 8.

⁴ "Русская мысль", возникшая в 1947 г. как противовес просоветским "Русским новостям", где сотрудничали в то время Бунин и Адамович, сразу же вступила в конфронтацию с оппозиционным печатным органом, что послужило еще одним поводом к ссоре Бунина с Зайцевым и Шмелевым, печатавшимися в "Русской мысли" с первых номеров. В. Н. Бунина не могла забыть возмущение Бунина отдельными публикациями "Русской мысли", на которые он вынужден был ответить печатно: Бунин И. А. К моим "Воспоминаниям" // Новое русское слово. 1953. 17 мая. No 14995. С. 8. В 1954 г. В. А. Лазаревского на посту главного редактора "Русской мысли" сменил С. А. Водов, после чего газета немного изменила идеологические установки. Начиная со следующего года Адамович стал ее постоянным автором.

⁵ До 20 октября Зуров находился в Эдинбурге.

⁶ тут и там (франц.).

137

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

5 ноября 1958 г. Манчестер

3, Scarsdale Road

Victoria Park

Manchester

5/X--58

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за письмо.

Сейчас, par le même courier¹, посылаю Вейнбауму статью о Вашей книге. Появится она, вероятно, в воскресенье 16-го или, м<ожет> б<ыть>, 23-го. Написал я ее с лучшими чувствами, а придется ли она Вам по душе -- не знаю.

Книгу я прочел "в один присест", столько в ней интересного.

А вот Пастернака не читал, и пока он не появится в русском оригинале, читать не стану².

До свидания. Искренний привет Леониду Федоровичу. Надеюсь видеть Вас на Рождество в добром здоровье и хорошем настроении. Очень рад, что книга расходится. Вы должны бы теперь же приняться за вторую часть, а "русский народ скажет Вам спасибо сердечное"³ за нее наверно.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ обратной почтой (франц.).

² Речь идет о "Докторе Живаго", к тому времени полностью опубликованном только на иностранных языках. На русском языке первоначально появился фрагмент под названием "Из нового романа о 1905 г." с предисловием Г. П. Струве (Новое русское слово. 1958. 5 октября. No 16635. С. 2--3), после чего на протяжении нескольких месяцев "Новое русское слово" ежедневно печатало роман с продолжением (с октября 1958 по январь 1959 г.). Отрывки из романа публиковались и в других эмигрантских изданиях: Новый журнал. 1958. No 54. С. 5--58; Наше общее дело (Мюнхен). 1958. 14, 28 ноября, 12 декабря; 1959. 9 января; Посев. 1959. No 46--49; Вестник РСХД. 1960. No 57. С. 43--44. Адамович прочитал роман Пастернака лишь несколько месяцев спустя и откликнулся на него довольно кислой рецензией (Новое русское слово. 1959. 5 июля. No 16908. С. 5, 8). По мнению некоторых эмигрантских критиков, он недостаточно высоко оценил роман: Струве Глеб. Г. В. Адамович и "Доктор Живаго" // Новое русское слово. 1959. 12 июля. No 16915. С. 8.

³ Измененные строки стихотворения Некрасова "Сеятелям" (1877). У Некрасова: "Сейте! Спасибо Вам скажет сердечное / Русский народ".

138

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

25 ноября 1958 г. Манчестер

3, Scarsdale Road

Victoria Park

с/о Mr. White

Manchester

25/XI--58

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за письмо. Очень рад, что моя статья о вашей книге пришлась Вам по душе. А относительно Вашего несогласия с последними строками¹, думаю, что произошло недоразумение. М<ожет> б<ыть>, я неясно в статье выразился? У меня нет ее под рукой, не могу проверить.

Никак я не хотел сказать, что Вы "стушевались" в том смысле, что никогда И<вану> А<лексеевичу> не противоречили, ни о чем с ним не спорили. Совсем нет. Я говорил только о духовной верности ему, о прочности и спокойствии Вашего союза с ним. Не случайно же я вспомнил не только С<офью> Андреевну, но и жену Пушкина. Та ведь как будто с ним не спорила, писать ему не мешала, -- но не было главного, что было у Вас с И<ваном> А<лексееви>чем. Кстати, я думаю, что Зин<аида> Николаевна (Вы о ней упомянули) была хорошей женой для Мережковского. Она могла при всех кричать ему, что он "сел в лужу" или "понес околесицу" (было не раз в "Зел<еной> Лампе"!), но была ему другом в главном. У Пушкина, у Толстого -- в конце жизни именно этого-то и не было.

Ну, обо всем этом писать долго, да и примеров разных слишком много. Софья Андреевна как будто боялась больше всего, что ее "не считают человеком". "Я ведь тоже человек, у меня своя жизнь, свои мысли" и т. д. А чем меньше человек о себе заботится и за себя боится, чем меньше себя отстаивает, свою "личность", тем больше этой его "личности" цена.

Адреса G. Reavey² я не знаю, с ним никогда не переписывался и видел-то его всего раз в жизни. Напишите Слониму или пошлите ему книги для передачи Reavey. Они вместе что-то сочиняли или издавали³, Слоним наверно его адрес знает.

Надеюсь довольно скоро -- между 15--18 декабря <--> быть в Париже и предвкушаю Ваше обещание: утку. Но не надо утки, достаточно и котлет! Как Вам нравится Пастернак, т. е. то, что печатается в "Н<овом> Р<усском> С<лове>"⁴?

Мне он порядочно надоел, т. е. не он сам, а вакханалия и истерика вокруг него, от которой ему только вред⁵.

До свидания, дорогая Вера Николаевна, -- и надеюсь, à bientôt! Шлю дружеский привет Леониду Федоровичу.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Возражения В. Н. Буниной вызвало следующее рассуждение Адамовича: "Очень осторожно, хотя и без ложного самоуничижения, она пишет о том, как трудно быть женой "творческого человека" <...> К двум величайшим русским писателям, Пушкину и Толстому, судьба в этом отношении оказалась не совсем благосклонна. О Пушкине нечего и говорить, его жена была пустой, ветреной женщиной, мало что понимавшей. Софья Андреевна была, конечно, головой выше, и в первые десятилетия брака дала Толстому все, что может дать любовь, забота, дружба и верность, но последние годы были, как все знают, бесконечно тягостными. Читая книгу В. Н. Буниной, вспоминая, как умела она "стушевываться" перед мужем, всегда с ним соглашаться, всегда во всем ему потакать и все ему прощать, невольно думаешь: вот какая жена нужна была бы Толстому" (Адамович Г. "Жизнь Бунина" // Новое русское слово 1958. 16 ноября. No 16677. С. 8).

² Джордж Риви (Reavey; 1907--1976) -- английский поэт, переводчик, с начала 1930-х жил в Париже, вместе с М. Слонимом возглавлял "Европейское литературное бюро" (Bureau Littéraire Européen), занимавшееся координацией изданий переводов современной русской литературы. См. специальный выпуск журнала, посвященный его памяти: The Journal of Beckett Studies. Vol. 2 (Spring, 1982). P. 1--8, passim.

³ Риви со Слонимом выпустили несколько изданий антологии советской литературы на европейских языках: Soviet Literature. An Anthology / Ed. and trans. by George Reavey & Marc Slonim. London: Wishart & Co., 1933; Soviet Literature. An Anthology / Ed. and transi, by George Reavey & Marc Slonim. New York: Covici, Friede, 1934; Anthologie de la littérature soviétique, 1918--1934. Paris: Gallimard, 1935. Scrittori sovietici. Raccolta antologica di prose e poésie. A cura di G. Reavey, M. Slonim, TA Spagnol, G. Prampolini. Milano, Mondadori, 1935.

⁴ См. примеч. 2 к предыдущему письму.

⁵ Шумиха вокруг "Доктора Живаго" продолжалась несколько лет, в эмиграции особенно усердствовало в этом "Новое русское слово", регулярно печатая о романе и его авторе статьи самого разного уровня. Перечень публикаций см. в библиографии Пастернака: Русские писатели. Поэты (советский период): Биобиблиографический указатель. Т. 18. СПб.: РНБ, 1995. С. 177--179, 279--281, 362--363.

139

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

12 августа 1959 г. Ницца

4, av. Emilia

chez M^me Heyligers

Nice

12/VIII--59

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за карточку. Очень рад был получить ее и узнать, что Вы не только отдыхаете, но и начали "Беседы с памятью"¹. Не бросайте их, а "спасибо сердечное" за них от "русского народа" Вам обеспечено. Я здесь уже с месяц. Душно и жарко, как давно не бывало. Видел Злобина, plus jeune que jamais², a вчера получил несколько слов от Марии Самойловны³ из Cannes, которая пишет, что "медленно умирает от скуки". Не знаю, чем и как ее развлечь!

Надеюсь быть в Париже в середине сентября и провести там месяц, т. к. мой Манчестер в этом году начинается позже. Будьте здоровы, дорогая Вера Николаевна, отдыхайте от всех Ваших недомоганий и забот (о "ближних", знаю, что не о себе!). Я был совершенно очарован Венецией, где провел два дня, но жара была нестерпимая.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Мемуарные очерки В. Н. Буниной "Беседы с памятью" на протяжении нескольких лет печатались в эмигрантской периодике (Новое русское слово. 1955. 7, 28 августа. No 15807, 15828. С. 2; Новый журнал. 1960--1962. No 59--60, 62--64, 67; Грани. 1962. No 52--53). Отдельное издание появилось гораздо позже, уже в России: Муромцева-Бунина В. Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью / Сост., предисл. и примеч. А. К. Бабореко. М.: Советский писатель, 1989.

² более молодого, чем когда-либо (франц.).

³ М. С. Цетлина.

140

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

28 февраля 1960 г. Манчестер

30, Denison Road

Victoria Park

Manchester

28/II--60

Дорогая Вера Николаевна

Благодарю Вас сердечно за письмо и доброжелательный отзыв о моей книге¹, -- и простите, что отвечаю с большим опозданием. Вины моей в том нет. Вы написали на мой старый адрес, где я жил в прошлом году. Письмо там и залежалось, мне только на днях его доставили. А написано оно три недели тому назад!

Вы писали мне о свадьбе Олечки². А от Софии Юльевны я знаю, что чуть ли не накануне свадьбы умерла ее мать³. Знаю, как Вы были с ними дружны, и думал, что это на Вас должно было тяжело подействовать. Действительно, случай редкий и ужасный, тем более что Олечка, кажется, была недавно нервно больна. Напишите, если не трудно, отложили ли свадьбу и как вообще все это было.

Но вот в Вашем письме хорошее известие: то, что Ваша книга "куплена на корню" и, значит, Вы ее будете писать! Я очень, очень этому рад. Никто, кроме Вас, книгу эту написать не может и она нужна всем. Действительно "русский народ" скажет Вам за нее "спасибо сердечное", и хотя я знаю, что Вы не совсем себя хорошо чувствуете, все-таки пишите ее! Да, по-моему, она Вам и бодрости придаст, т. е. от сознания, что Вы делаете такое нужное дело. Ну, уговаривать Вас не к чему, и Вы можете мне ответить строчкой из Брюсова: "сами все знаем, молчи!"

Цвибак написал о моем "Маклакове" очень лестную рецензию в "Н<овом> Р<усском> С<лове>"⁴, а Татаринов в "Р<усской> М<ысли>"⁵ попросту изложил ее содержание. Но он очень болен и писать ему, верно, трудно.

Надеюсь в конце марта быть в Париже. Шлю Вам, дорогая Вера Николаевна, и Л<еониду> Фед<орови>чу лучшие пожелания. Будьте здоровы, благополучны и довольны тем немногим, что жизнь нам еще дает (простите, неожиданно впал в "учительский" тон!).

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ См. примеч. 4 к No 134.

² Свадьба Ольги Алексеевны Жировой (в замужестве Колар; 1933--1964) состоялась 11 февраля 1960 г.

³ Елена Николаевна Жирова (1903--1960) умерла 9 февраля.

⁴ Седых Андрей. В. А. Маклаков //Новое русское слово. 1960. 14 февраля. No17132. С. 2.

⁵ Татаринов Вл. В.А. Маклаков -- политик, юрист, человек // Русская мысль. 1960. 25 февраля. No 1491. С. 6--7. Помимо названных, на книгу появились также рецензии Н. Арсеньева (Грани. 1960. No 45), А. Гольденвейзера (Новый журнал. 1960. No 59. С. 288--291), Е. А. Ефимовского (Возрождение. 1960. No 102. С. 106--117) и Дмитрия Мореншильдта (The Russian Review. 1961. Vol. 20. No 1 (January). P.90).

141

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

30 апреля 1960 г. Манчестер

30, Denison Road

Victoria Park

Manchester

30/IV--1960

Дорогая Вера Николаевна

Я звонил Вам перед отъездом, но не было ответа. Потом я говорил с Полонским и просил его передать Вам, что уезжаю раньше, чем предполагалось, и очень жалею, что Вас не повидал. Не знаю, исполнил ли он мое поручение. Я был в Париже только на пасхальной неделе, а думал пробыть дольше. Надеюсь быть теперь в начале июня. Шлю Вам и Леониду Федоровичу низкий поклон, лучшие пожелания и все прочее. Как Ваша работа? Судя по тому, что Вы мне говорили, книга очень разрастается¹, -- и это, конечно, хорошо, если только издатель Ваш не запротестует. Но, в сущности, он должен быть бы этому рад, -- и не только он. Не отвечайте мне, дорогая Вера Николаевна, если это Вам не очень хочется или оторвет Вас от работы: я, право, в претензии не буду. Но если получу от Вас несколько строк, буду искренне рад.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

См. примеч. 1 к No 139.

142

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

18 мая 1960 г. Манчестер

30 Denison Road

Victoria Park

Manchester

18 мая 1960

Дорогая Вера Николаевна

Вы меня поздравили с днем Ангела, а я Вас не поблагодарил за внимание, -- тем более мной оцененное, что больше ни от кого поздравлений и не было! Спасибо. Пишу Вам на бумаге тоже "именинной", т. е. той, которую мне в этот день поднесла моя здешняя русская хозяйка¹. Не могу сказать, что я от подарка в восторге, но есть какая-то хорошая пословица о "коне", которому, кажется, в зубы не смотрят.

Как Вы живете, как здоровье и работа? Надеюсь довольно скоро быть в Париже, т. е. между 5 и 10 июня, если ничего не помешает, и буду искренне рад Вас и Леонида Федоровича видеть (что не удалось в прошлый мой приезд).

Целую Вашу руку, шлю низкий поклон и лучшие пожелания.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Дуклида Уайт (Duklida White; урожд. Дэвис (Davies); 1916--1988) -- хозяйка третьей (с декабря 1959 по май 1961) манчестерской квартиры Адамовича. Уроженка Юзовки (ныне Донецк), в 1947--1979 гг. преподавательница Манчестерского университета.

143

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

12 июля 1960 г. Ницца

4, av. Emilia

chez M^me Heyligers

Nice

12/VII--1960

Дорогая Вера Николаевна

Получил Ваше письмо и par le même Courier пишу Барацу. Его действительно стоит благодарить, т. к. он, кажется, единственный, кто дает деньги без просьб.

Вы спрашиваете о Венеции¹. Было очень пышно, нарядно, многолюдно, вроде какого-то парламента. Но по существу довольно сумбурно, "кто в лес, кто по дрова". Советские делегаты держались вежливо и любезно до крайности, хотя Слоним устроил маленькую перепалку из-за доклада Ермилова², по духу, конечно, вполне советского. Меня очаровал проф. Гудзий³, -- кажется, Вы его знаете или с ним были в переписке?⁴ Умный, скромный, милый, и много рассказавший интересного. Было немало Толстых: мой доктор, Сергей⁵, Татьяна Альбертини⁶ и Никита⁷ (не знаю, чей он сын) из Стокгольма, болтавший совершенную чепуху. Зато Сергей, доктор, прочел доклад хороший, с защитой Софьи Андреевны, правда, вскользь, но верной. Говорили на всех языках мира, но переводчики из кабинок тут же все переводили, так что люди сидели в наушниках. К моему большому удовольствию, Глеб Струве к прениям приглашен не был и сидел в публике, в компании с Лоллием Львовым⁸.

Очень рад, Вера Николаевна, что Вы работаете над книгой и собираетесь теперь, в одиночестве, работать еще усерднее. Как бы Вас это ни утомляло, у Вас должна быть поддержка в сознании, что кроме Вас никто в мире написать такой книги не может. А нужна она всем, "всему культурному человечеству", как выразился бы тот же Слоним. Я боюсь только, что Ваша писательская энергия ослабеет от обилия материала и фактов, а ведь надо бы непременно довести книгу до самого конца!

Здесь, в Ницце, как всегда -- жара, солнце, синее небо. За это я ее и люблю: нигде нет такой уверенности, что лето действительно будет летом. Даже в Италии было иногда серовато (я был после Венеции во Флоренции и в Риме).

До свидания, дорогая Вера Николаевна. Шлю Вам лучшие, самые искренние пожелания. Передавайте привет Л<еониду> Ф<едоровичу>, когда будете ему писать⁹.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Адамович ездил в Италию на международный конгресс, посвященный 50-летию со дня кончины Л. Н. Толстого (проходил в Венеции с 29 июня по 2 июля 1960 г.). См. отзывы о нем: Ананьин-Чарский Е. А. Чествование Толстого в Венеции //Русская мысль. 1960. No 1554.21 июля. С. 4; Струве Т. П. Дневник читателя: О Толстовской конференции в Венеции // Русская мысль. 1960. No 1565. С. 4--5; Адамович Г. В. По поводу Толстовского съезда в Венеции // Русская мысль. 1960. No 1566. С. 4--5.

² Ермилов Владимир Владимирович (1904--1965) -- советский литературовед и критик. Секретарь РАПП и СП СССР, главный редактор журналов "Молодая гвардия" (1926--1928), "Красная новь" (1932--1938) и "Литературной газеты" (1946--1950).

³ Гудзий Николай Каллиникович (1887--1965) -- историк литературы, профессор МГУ (с 1922), зав. отделом древнерусской, затем русской литературы ИМЛИ (1938--1952), академик АН УССР (1945).

⁴ Сохранилось письмо Гудзия к В. Н. Буниной от 3 января 1959 г., в котором он благодарит ее за присылку экземпляра "Жизни Бунина", и черновик ответа Буниной от 11 февраля 1959 г. (РАЛ. MS. 1067/2724--2725).

⁵ Толстой Сергей Михайлович (1912--1996) -- внук Л. Н. Толстого.

⁶ Альбертини Татьяна Михайловна (урожд. Сухотина; 1905--1996) -- дочь Т. Л. Толстой-Сухотиной (1864--1950), внучка Л. Н. Толстого.

⁷ Толстой Никита Львович (1902--1992) -- внук Л. Н. Толстого.

⁸ Львов Лоллий Иванович (1888--1968) -- журналист, литератор, с 1920 г. в эмиграции в Париже, член редколлегии газеты "Россия и славянство" (1928--1934), с 1945 г. в Мюнхене, сотрудник русской службы радиостанции "Свобода" и Института по изучению истории и культуры СССР.

⁹ Л. Ф. Зуров в то время отдыхал в Дании, затем в Сенаре, 12 сентября выехал в Париж.

144

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

30 сентября 1960 г. Париж

<телеграмма>

Paris 216

40, rue Singer

30.09.1960

Regrettons veto envoyons félicitations baisers

Dijour. Adamovitch. Bacherac

Перевод с французского:

Сожалеем о запрете¹ шлем поздравления поцелуи

Дижур². Адамович. Бахрах

-- -- --

¹ Видимо, речь о том, что В. Н. Бунина решила на этот раз в день своих именин никого не принимать.

² Дижур Раиса Григорьевна -- мать A. B. Бахраха.

145

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

8 декабря 1960 г. Манчестер

30 Denison Road

Victoria Park

Manchester

8/XII--960

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за письмо. Я был в Париже всего 1 1/2 дня, но надеюсь вскоре быть опять, на рождественских каникулах, -- и тогда побываю у Вас. На толстовском вечере¹ я видел издали Леон<ида> Федоровича, но только издали. А сущность речи Степуна, по-моему, верно резюмировал Кантор: "Толстой все напутал, мало что понял, а Степун все бы ему разъяснил". Это был именно мой кандидат, Вырубов ни за что не хотел его участия, но он меня очень разочаровал. Даже блеска его былого не осталось, совсем он сдал.

Очень рад, что Вы продолжаете работать над своей книгой. Незачем Вам говорить то, что Вы знаете сами: книга всем нужна и никто в мире, кроме Вас, написать ее не может. А "спасибо сердечное" Вам от "русского народа" обеспечено.

Воспоминания Сергеенко² о Толстом я прочел еще в "Новом Мире"³, откуда они перепечатаны в "Н<овом> Р<усском> Слове"⁴. Редко мне что так нравилось! Только он переврал стихи Тютчева, такие, которые перевирать грех: не "божественной стыдливостью страданья", а "возвышенной"⁵. Едва ли Софья Андр<еевна> читала "божественной".

Целую Вашу руку, дорогая Вера Николаевна, шлю лучшие пожелания Вам и Леониду Федоровичу, и надеюсь -- à bientôt!

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ 3 декабря 1960 г. Комитет по организации чествования памяти Л. Н. Толстого устроил публичное собрание в парижском Salle Chopin-Royal под председательством Б. К. Зайцева. На собрании выступили Адамович, Ф. А. Степун и граф С. М. Толстой. Текст речи Адамовича вскоре был опубликован отдельной брошюрой: "Л. Н. Толстой" (Париж: Изд. В.Вырубова, 1960).

² Сергеенко Алексей Петрович (1886--1961) -- сын автора книги "Как живет и работает гр. Л. Н. Толстой" П. А. Сергеенко (1854--1930). Его воспоминания вышли отдельной книгой: Сергеенко А. П. Рассказы о Л. Н. Толстом: Из воспоминаний. М.: Советский писатель, 1978.

³ Сергеенко А. Встречи с Толстым // Новый мир. 1960. No 9. С. 213--235.

⁴ Сергеенко А. Встречи с Толстым // Новое русское слово. 1960. 8--12 и 14 ноября. No 17410--17414, 17416. С. 2.

⁵ Речь идет о датированной 18 сентября 1909 г. главке "Стихотворение Тютчева" из воспоминаний Сергеенко (Новый мир. 1960. No 9. С. 227--229), в которой описывается реакция Толстого на чтение вслух С. А. Толстой стихотворения Тютчева "Осенний вечер" ("Есть в светлости осенних вечеров...") (1830). О внесенной H. A. Некрасовым поправке (вместо "Божественной" -- "Возвышенной") см.: Тютчев Ф. И. Полное собрание стихотворений. Л.: Советский писатель, 1957. С. 344.

146

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

17 февраля 1961 г. Манчестер

30 Denison Road

Victoria Park

Manchester

17/II--1961

Дорогая Вера Николаевна

Простите, что отвечаю с некоторым опозданием. У меня было срочное дело.

Не обращайте внимания на Аронсона¹. Это злой дурак, и ему следовало бы быть учителем гимназии, а не критиком: он ставит всем баллы, даже не всегда объясняя почему (верно, и сам не знает). Как ни сера газета, все-таки Вейнбаум мог бы найти в присяжные критики кого-нибудь другого.

О Ваших же "Беседах" я хочу сказать вот что.

Вы сами -- писатель, и это чувствуется. Вы не можете быть иной, чем Вы есть, не можете окончательно "стушеваться" перед И<ваном> А<лексеевичем> и, вспоминая прошлое, многое пишете от себя (т. е. не "о себе", а именно "от себя"). Люди, которые ждут в "Беседах" одного только рассказа об И<ване> Алексеевиче>, могут Вас за это критиковать, и, пожалуй, в их критике какая-то доля правды будет. Но, конечно, может быть и другое отношение: как к рассказу о Вашей общей с И<ваном> А<лексеевичем> жизни -- и в этом случае Ваши "Беседы" дают очень много. Они прекрасно написаны, с настоящей, живой непосредственностью, и прекрасно восстанавливают то, о чем Вы вспоминаете.

Читая Вас, я не могу избавиться только от одного опасения: при таком размахе хватит ли у Вас энергии, терпения, желания довести рассказ до конца? Не знаю почему, но у меня всегда была и есть уверенность, что в жизни самое важное -- последние годы, а не первые. Ваш Бунин -- не совсем тот, которого знал я, и мне хотелось бы, чтобы Вы рассказали о Бунине "моем", дополнив то, что я о нем знаю и что в нем видел, тем, что от меня осталось скрыто.

Думаю, что когда Вы перейдете от путешествий к жизни городской и "оседлой", само собой Ваш рассказ станет более биографическим, т. к. Вас от личности И<вана> А<лексеевича> перестанут отвлекать впечатления Ваши собственные.

Но еще раз: не обращайте внимания на Аронсона² и Аронсонов. И даже на "литературоведов", которыми Вы -- судя по Вашему письму -- дорожите. Вот недавно я прочел в газете, что один такой "вед" читал доклад о Толстом -- и "отметил его яркий художественный талант". Это дословно: "отметил"! И Аронсон мог "отметить", -- значит, и Бог с ними!

Не понимаю, что значат Ваши слова: "это мне мстят". Кто мстит? Насколько знаю, Вами все (или почти все, -- т. к. без "почти" не обходится ничего) дорожат, и все знают, что Вы в своих беседах делаете большое дело.

А вот, что Вы так и не пошли на Зайцева³ и никак не положили Вашего гнева на милость, этого я не понимаю! И не пойму. И это меня огорчает. Все мы кончаем жить -- и надо бы кончить ее так, чтобы забыть все дурное и помнить только хорошее.

Простите за эти слова. Надеюсь, Вы почувствуете, что если я Вам их пишу, то от самых искренних и хороших, верных к Вам чувств.

Надеюсь, Вы здоровы, дорогая Вера Николаевна, и все у Вас благополучно. Сердечный привет Леониду Федоровичу.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ Аронсон Григорий Яковлевич (1887--1968) -- общественно-политический деятель, журналист, в январе 1922 г. выслан из Советской России, обосновался в Берлине, член ЦК Бунда (в 1922--1951), генеральный секретарь "Орт-Юнион" (1926--1931), в 1940 г. переехал в США, сотрудник редакции "Нового русского слова" (в 1944--1957).

² Рецензируя очередной номер "Нового журнала", Аронсон не слишком лестно отозвался о "Беседах с памятью": "Очередные главы путешествий В. Муромцевой-Буниной страдают длиннотами. Но поэтичны и ярки страницы, относящиеся к Палестине" (Аронсон Г. Новый журнал. Книга 62-ая // Новое русское слово. 1961. 22 января. No 17485. С. 8).

³ См. примеч. 1 к No 147. Трудно сказать, о каком именно мероприятии идет речь, В. Н. Бунина не присутствовала ни на одном из них.

147

Г. В. Адамович -- В. Н. Буниной

12 марта 1961 г. Манчестер

Manchester

12/III--1961

Дорогая Вера Николаевна

Спасибо за письмо, а особенно за "золотого и бриллиантового". Я, наоборот, опасался, что мои замечания Вам будут не по душе. И о Зайцеве тоже. Весь шум, поднятый вокруг него¹, оправдан только тем, что из "стаи славных" он действительно -- последний. Не считать же Крымова² или Гребенщикова³.

Надеюсь дней через 10 быть в Париже и буду очень рад Вас видеть, хотя в Посту Вы, насколько помню, не в настроении принимать гостей. Но и Пасха -- близко! Шлю лучшие пожелания, кланяйтесь Л<еониду> Ф<едорови>чу.

Ваш Г. Адамович

-- -- --

¹ В феврале 1961 г. состоялось сразу несколько мероприятий, посвященных 80-летию со дня рождения Б. К. Зайцева и 60-летию его литературной деятельности. 18 февраля его чествовал парижский ПЕН-клуб (66, rue Pierre Charron), 19 февраля -- редакция "Русской мысли" (ресторан "Доминик"), 26 февраля -- Союз русских писателей и журналистов в Париже совместно с редакцией альманаха "Мосты" (зал РМОЗ). Кроме того, был выпущен номер "Русской мысли" (11 февраля) с материалами, посвященными юбилею (среди них была и статья Адамовича).

² См. примеч. 10 к No 95.

³ Гребенщиков Георгий Дмитриевич (1882--1964) -- писатель, журналист, с 1920 г. в эмиграции: с 1921 г. в Париже, с 1924 г. в США.

Оставить комментарий Бунин Иван Алексеевич (yes@lib.ru) Год: 1961 Обновлено: 18/01/2013. 422k. Статистика. Переписка: Эпистолярий Переписка	Скачать FB2 Ваша оценка:

Бунин Иван Алексеевич Переписка И. А. и В. Н. Буниных с Г. В. Адамовичем (1926-1961)

Переписка И. А. и В. Н. Буниных с Г. В. Адамовичем(1926--1961)

Бунин Иван Алексеевич
Переписка И. А. и В. Н. Буниных с Г. В. Адамовичем (1926-1961)

Переписка И. А. и В. Н. Буниных с Г. В. Адамовичем
(1926--1961)