Дарвин Чарльз
Чарльз Роберт Дарвин

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Чарльзъ Робертъ Дарвинъ.

   Что великій естествоиспытатель долженъ быть и великимъ философомъ -- въ этой мысли нѣтъ ничего невѣроятнаго; во всякомъ случаѣ, въ немъ можетъ быть большая склонность къ философскому умозрѣнію.
   Чарльзъ Робертъ Дарвинъ -- одинъ изъ величайшихъ естествоиспытателей нашего времени, и онъ можетъ-быть наслѣдовалъ отъ своего дѣда не только общую наклонность къ особенному роду умозрѣнія, но и извѣстное направленіе. Знаменитый докторъ Эразмъ Дарвинъ, поэтъ, филантропъ и ученый лихфильдскій врачъ, авторъ "Ботаническаго сада", "Храма природы", "Зоономіи" и "Происхожденія общества", которые пользовались когда-то такимъ успѣхомъ, имѣлъ свои собственныя понятія касательно происхожденія видовъ. "Очень можетъ быть", писалъ онъ въ 1794 г., "что первыя насѣкомыя были пыльниками или рыльцами цвѣтковъ, которые такъ или иначе отдѣлились отъ произведшаго ихъ растенія, и что отъ нихъ съ теченіемъ времени, произошли въ свою очередь, многія другія насѣкомыя, изъ которыхъ одни, вслѣдствіе безпрерывныхъ усилій добыть себѣ корму или предохранить себя отъ вреда, пріобрѣли себѣ крылья, иныя -- лапки, а нѣкоторыя другія -- плавники". Въ это время страсть къ политическимъ преніямъ, вызванная послѣдними событіями французской революціи, овладѣла всѣми умами и проникла во всевозможныя отрасли литературы. Остроумные сатирики изъ партіи тори, Каннингъ и Фреръ, которые такъ сильно потѣшались надъ фантастическою описательною поэзіею Дарвина въ "Anti-Jacobin", написавъ на его "Любовь растеній" пародію подъ названіемъ "Любовь треугольниковъ", не упустили случая поднять на смѣхъ и его теорію о превращеніяхъ растительной и животной жизни. А между тѣмъ подобныя же предположенія дѣлались тогда и многими знаменитыми иностранными писателями -- Ламаркомъ, Жоффруа С. Иллеромъ и даже Гёте. Эта идея вовсе не нова; она можетъ-быть обсуждалась въ греческихъ, египетскихъ или индѣйскихъ школахъ больше чѣмъ двадцать столѣтій тому назадъ. Она заключаетъ въ себѣ чрезвычайно много привлекательности для умовъ, съ извѣстнымъ направленіемъ, готовыхъ приписать одной и той же естественной причинѣ безконечное разнообразіе во всевозможныхъ явленіяхъ природы. Но хотя подобныя изслѣдованія и могутъ быть допускаемы и даже одобряемы, какъ это теперь дѣлается, безъ всякаго вреда въ политическомъ и теологическомъ отношеніи,-- они, тѣмъ не менѣе, не должны отвергать слишкомъ поспѣшно результатовъ добытыхъ изъ наблюденія путемъ положительной индукціи. Точно такъ же не говоритъ въ пользу спекулятивной теоріи и то, что она не допускаетъ, повидимому, объясненіе многихъ фактовъ, котораго мы держимся и не сдѣлала еще никакого друга'го объясненія. Этотъ недостатокъ въ ея содержаніи можетъ перевѣсить ея заслуги касательно объясненія тѣхъ фактовъ, которые подлежатъ нашему вѣденію. Это такой вопросъ, который столько же касается мыслителя, какъ и естествоиспытателя, но какъ наблюдатель различныхъ процессовъ природы, какъ естествоиспытатель, который объясняетъ покрайней мѣрѣ какимъ образомъ, если уже не почему, происходятъ эти процессы, Чарльзі, Дарвинъ одинъ изъ величайшихъ авторитетовъ, съ какой бы точки зрѣнія мы ни смотрѣли на ту философскую систему (тему безчисленныхъ споровъ.), которая соединена въ послѣднее время съ его именемъ.
   Онъ родился въ Шресбури, 12 февраля 1809 г. Отецъ его, докторъ Робертъ Веринъ Дарвинъ, исполнялъ въ этомъ городѣ должность врача, а его мать была дочерью Жозіи Веджвуда, новѣйшаго основателя англійской горшечной фабрикаціи. Чарльзъ Дарвинъ воспитывался сначала въ городской школѣ, которою управлялъ докторъ Бутлеръ, впослѣдствіи лихфильдскій епископъ; потомъ Дарвинъ отправился въ 1825 г. въ Эдинбургскій университетъ, оставался тамъ два года, а отсюда поступилъ въ кембриджскую Кристъ-Колледжъ, гдѣ и получилъ степень баккалавра изящныхъ наукъ. Его наслѣдственная способность къ изученію естественныхъ наукъ была очень рано замѣчена его наставниками. Мистеръ Генсло, профессоръ ботаники въ Кембриджѣ, рекомендовалъ его, поэтому, въ качествѣ естествоиспытателя капитану Фитцрою и адмиралтейскому совѣту, въ 1831 году, для второй экспедиціи королевскаго корабля Бигль къ южному океану. Предметомъ первой экспедиціи, совершенной 1826--1830 г. на двухъ корабляхъ (Adventure и Beagle), было изслѣдованіе береговъ Патагоніи; Бигль, отправившійся вторично 27 декабря 1831 г. и возвратившійся въ Англію 22 октября 1836 г., совершилъ научное путешествіе кругомъ свѣта. Главный предметъ этого путешествія состоялъ въ томъ, чтобы составить при помощи непрерывныхъ хронометрическихъ измѣреній полную сѣть разстояній между меридіанами; тутъ были сдѣланы также довольно важныя магнитическія наблюденія; но фауна, флора и геологія различныхъ странъ, посѣщеннымъ этой экспедиціей, была изслѣдована Дарвиномъ. Онъ служилъ безъ жалованья и отчасти даже платилъ за свои издержки -- съ условіемъ, что ему будетъ дано право располагать его коллекціями. Эти коллекціи были получены въ Англіи профессоромъ Генсло. Польза, оказанная ими для дальнѣйшаго развитія науки, засвидѣтельствована спеціальными отчетами объ этихъ коллекціяхъ, которые были сдѣланы величайшими авторитетами: профессоромъ Овеномъ касательно ископаемыхъ млекопитающихъ, мистеромъ Ватергаузомъ въ отношеніи существующихъ животныхъ, мистеромъ Гульдомъ касательно птицъ, докторомъ Гукеромъ, профессоромъ Генсло и другими относительно растеній, и величайшими учеными нашего времени касательно рыбъ, пресмыкающихся и насѣкомыхъ.
   Дарвинъ открылъ въ Южной Америкѣ три новые рода не существующихъ уже животныхъ. Президентъ геологическаго общества заявилъ, что его путешествіе одно изъ замѣчательнѣйшихъ событій для этой науки, какія только случались въ теченіи многихъ лѣтъ. Для обыкновенныхъ читателей "Журналъ" этой экспедиціи -- какъ назвалъ Чарльзъ Дарвинъ свое сочиненіе -- появившійся въ первый разъ въ 1839 г. и выдержавшій съ тѣхъ поръ множество изданій, одна изъ самыхъ привлекательныхъ книгъ о путешествіяхъ, какія только имъ случалось читать. Пріятная свѣжесть его яснаго и живаго слога; слегка, однакоже чрезвычайно живописно, очерченныя сцены; анекдоты изъ жизни и обычаевъ дикихъ народовъ и другихъ иностранныхъ націй, съ которыми ему приходилось имѣть дѣло; различныя приключенія, столь же поучительныя, какъ интересныя, о которыхъ онъ разсказываетъ въ этой книгѣ,-- все это дѣлаетъ ее одною изъ самыхъ популярныхъ. Страны на которыхъ онъ главнымъ образомъ останавливается -- это восточныя, южныя и западныя берега Южной Америки, вмѣстѣ съ Терра-дель-Фуего, и многіе прибрежные маленькіе проливы и острова, а также и нѣкоторыя изъ наиболѣе отдаленныхъ островныхъ группъ Тихаго и Индѣйскаго океановъ. Естественная исторія и геологія этихъ странъ описаны имъ съ величайшею подробностью -- и вызываютъ со стороны спеціалистовъ самые разнообразные толки, чрезвычайно интереснаго характера.
   Самымъ лучшимъ примѣромъ этому можетъ служить его прекрасное описаніе Тресковыхъ острововъ, лежащихъ въ шести-стахъ миляхъ къ юго-западу отъ Суматры, и его остроумное объясненіе структуры коралловыхъ рифовъ -- одного изъ самыхъ трудно-объяснимыхъ геологическихъ феноменовъ. Это коралловые острова, среди обширнаго океана, окруженные воднымъ пространствомъ неизмѣримой глубины;-- какимъ образомъ они могли сформироваться? Для построекъ коралловыхъ полиповъ необходимо основаніе, и они не могутъ жить на значительной глубинѣ отъ поверхности; а коралловая мель можетъ подняться только настолько, насколько поднимаются волны. Нѣкоторые геологи вообразили, что полипняки могли образоваться на вершинахъ горъ и скалъ, слегка прикрытыхъ водою. Думали даже, что удивительные кораллы лагунныхъ острововъ, какъ напр. кораллы Тресковыхъ острововъ, которые состоятъ изъ одного только кольца коралловой стѣны, включая сюда же и небольшой бассейнъ спокойной воды,-- образовались на краяхъ погасшаго волканическаго кратера. Чарльзъ Дарвинъ заявилъ, что въ этихъ случаяхъ не было подводныхъ горъ для поддержанія коралловыхъ построекъ, и сравнилъ эти острова съ другими видами: съ большимъ рядомъ рифовъ вдоль восточнаго берега Австраліи, съ рифами плотно-окаймляющими берегъ, какъ напр. въ Красномъ морѣ, и такими которые образуютъ поясъ со рвомъ воды вокругъ отдѣльно стоящей горы. Онъ заключилъ, основываясь на различныхъ наблюденіяхъ и аргументахъ, что все плоское морское дно -- на разстояніи нѣсколькихъ сотенъ миль вокругъ -- опустилось мало по малу до страшной глубины, въ то время какъ коралловые полипы, лишившись такимъ образомъ той первоначальной почвы, на которой они расположили свою мастерскую, продолжали строиться на вершинѣ своихъ прежнихъ построекъ, такъ чтобъ держаться всегда недалеко отъ поверхности, на томъ же самомъ уровнѣ, что и прежде. Это одно изъ самыхъ удивительныхъ открытій, какія только были сдѣланы этимъ геніальнымъ ученымъ. Точно такъ же и его замѣчанія о климатѣ южнаго полушарія, о предѣлѣ снѣжной линіи, объ опущеніи ледниковъ, увлекающихъ за собою обломки скалъ, и о похороненныхъ во льду мертвыхъ животныхъ (такъ что при этомъ сохраняется даже ихъ мясо) чрезвычайно много способствовали успѣху знанія. Онъ дѣлалъ также наблюденія надъ волканическими явленіями -- и основываясь на слѣдствіяхъ значительнаго землетрясенія, при которомъ онъ случайно присутствовалъ, онъ пришелъ къ догадкѣ о существованіи подземнаго озера растопленной лавы въ 700 миль длины при 400 миляхъ ширины (почти въ двое больше Чернаго моря) съ одною только тонкою корою земли надъ этимъ страшнымъ моремъ огня.
   Послѣ путешествія на Биглѣ, Чарльзъ Дарвинъ не участвовалъ, сколько намъ извѣстно, ни въ какой другой отдаленной экспедиціи. Онъ жилъ впродолженіи многихъ лѣтъ близь Фарнборо, въ Кентѣ, женившись на своей двоюродной сестрѣ, миссъ Эммѣ Веджвудъ, и сдѣлавшись отцомъ большаго семейства. Онъ получилъ многіе знаки отличія со стороны различныхъ британскихъ и иностранныхъ ученыхъ обществъ: двѣ медали отъ королевскаго общества, одну медаль отъ геологическаго и орденъ pour le mérité отъ прусскаго короля. Онъ часто способствовалъ трудамъ геологическаго и зоологическаго общества, общества Линнея и другихъ ботаническихъ обществъ. Ботаники высоко цѣнятъ его наблюденія надъ свойствами ползучихъ растеній и его въ высшей степени интересную книгу о способахъ оплодотворенія орхидей посредствомъ извѣстныхъ насѣкомыхъ. Такимъ образомъ, репутація мистера Дарвина совершенно независима отъ той философской теоріи, которая изложена въ его опытѣ "О происхожденіи видовъ путемъ естественнаго подбора". Этотъ смѣлый и остроумный опытъ, появившійся въ первый разъ въ 1859 г., печатался десятками тысячъ экземпляровъ и былъ переведенъ на французскій, нѣмецкій, итальянскій, испанскій и другіе европейскіе языки. Онъ возбудилъ даже больше безполезной тревоги и незаслуженнаго скандала, чѣмъ "Слѣды творенія", и вызвалъ самыя сильныя порицанія и не менѣе неумѣренныя похвалы со стороны слишкомъ увлекающихся приверженцевъ обѣихъ партій, полагавшихъ, что онъ можетъ поколебать истины христіанской религіи. Главный тезисъ этого сочиненія состоитъ въ томъ, что всѣ различные виды растительной и животной жизни, какъ прошедшіе такъ и настоящіе, были произведены рядами постепенныхъ перемѣнъ, переходившихъ путемъ естественной наслѣдственности отъ родителей къ потомку. Всѣ животныя, звѣри, птицы, пресмыкающіяся, насѣкомыя, рыбы и зоофиты произошли много-что отъ четырехъ или пяти прародителей; всѣ растенія отъ такого же количества. Это же самое говорилъ Эразмъ Дарвинъ и французскіе естествоиспытатели семьдесятъ или восемьдесятъ лѣтъ тому назадъ. Современный намъ Дарвинъ соединилъ этотъ тезисъ съ новымъ развитіемъ мальтусовой теоріи о предохранительныхъ мѣрахъ касательно излишества въ народонаселеніи, приложенной ко всѣмъ органическимъ существамъ, какія только живутъ на землѣ,-- и съ метафизической темой (если не выраженной, то подразумѣваемой), клонящейся къ тому, что смертность, отъ голода или отъ взаимнаго убійства, убавляетъ постепенно количество особей каждаго вида, которыя иначе увеличивались бы въ геометрической пропорціи, такъ что потомство одной и той же четы возрасло бы черезъ нѣсколько поколѣній до нѣсколькихъ милліоновъ. Эта "борьба за жизнь", согласно Чарльзу Дарвину, предназначена Создателемъ на то, чтобы истребить потомковъ всѣхъ тѣхъ особей, которыя слабѣе другихъ, или такихъ, которыя менѣе способны развиваться и усовершенствоваться среди окружающей ихъ обстановки,-- и сохранить такія породы, родоначальники которыхъ владѣли высшими качествами. Посредствомъ соединенія между собою этихъ болѣе-счастливо-одаренныхъ породъ, ихъ отличительныя черты и способности возрастаютъ постепенно до болѣе значительной степени обособленія такъ-что племя дѣлается разрядомъ, а порода или видоизмѣненіе становится видомъ; ближайшіе виды находятся въ самомъ близкомъ свойствѣ между собой, тогда какъ члены болѣе обширныхъ отдѣленій, разрядовъ и классовъ не такъ близко родственны другъ другу.

0x01 graphic

   Мы не стали бы разбирать мнѣнія мистера Дарвина, м-ра Валласа и профессора Гексли, еслибъ оно было предметомъ науки и если бы требующіеся для его подтвержденія факты были вполнѣ доказаны. Но Чарльзъ Дарвинъ, если мы не ошибаемся, употребляетъ индуктивныя доказательства только для нѣкоторыхъ изъ второстепенныхъ положеній. Эти положенія, говоритъ онъ, могутъ быть объяснены и соглашены между собою только въ такомъ случаѣ, если будетъ принята его главная доктрина, которой мы, поэтому, обязаны вѣрить на слово. Эти положенія состоятъ въ слѣдующемъ: -- что нѣкоторыя замѣченный видоизмѣненія происходятъ отъ общаго прародителя, согласно съ закономъ наслѣдственности, что нѣкоторыя изъ этихъ видоизмѣненій клонятся къ усовершенствованію родительскаго типа и что путемъ продолжительнаго выбора этихъ улучшенныхъ образцовъ, въ родоначальники будущаго типа, его способности могутъ увеличиваться до безконечности. Все. это, сознаемся съ большимъ удовольствіемъ, давно было извѣстно каждому скотоводу, садовнику, хозяину конскаго завода, любителю собакъ, птицъ, цвѣтовъ, всякому кто занимается посѣвами. Чарльзъ Дарвинъ объясняетъ эти процессы множествомъ примѣровъ въ чрезвычайно, занимательной и поучительной книгѣ: "Объ измѣненіи домашнихъ животныхъ и растеній", изданной въ 1868 г. Его четвертое положеніе -- а именно, что въ природѣ есть сила, которая вообще и постоянно производитъ этотъ подборъ и вслѣдствіе этого закрѣпляетъ и увеличиваетъ эти улучшенія,-- повидимому, далеко не такъ очевидно. Какимъ образомъ это можетъ быть соглашено съ тѣми фактами, касательно вырожденія и даже совершеннаго вымиранія благородныхъ расъ, которыя были замѣчены имъ самимъ въ Южной Америкѣ и Австраліи? Собака, лошадь и другія животныя, перевезенныя туда европейскими мореплавателями или колонистами, вовсе повидимому не на пути къ улучшенію, когда одичаютъ. Садоводъ знаеіъ, что самые прелестныя изъ его видоизмѣненій, будучи оставлены безъ ухода, и размножаясь сами собою, превращаются въ плевелы. Раса, улучшенная искусственно путемъ подбора лучшихъ образцевъ въ родоначальники, имѣетъ наклонность впасть въ прежнее состояніе грубости и посредственности, когда ее предоставятъ той силѣ природы, о которой говоритъ Чарльзъ Дарвинъ. На это могутъ возразить, что это есть слѣдствіе менѣе благопріятныхъ обстоятельствъ или условій жизни. Но тогда и мы, съ своей стороны, можемъ точно такъ же отнести улучшеніе расъ къ болѣе благопріятной обстановкѣ, а не къ дѣйствію Дарвинова закона. Чарльзъ Дарвинъ откровенно признается, что онъ слишкомъ много положился на дѣйствіе естественнаго подбора, или на "жизненность самаго способнаго" (the survival of the fittest).
   Дѣйствіе этого закона должно ограничиться только продолженіемъ и увеличеніемъ тѣхъ перемѣнъ структуры, которыя приспособляютъ живое существо къ настоящимъ условіямъ его жизни. Съ этимъ мы охотно соглашаемся.
   Тѣмъ болѣе процессъ измѣненія первоначальнаго типа, будучи распространенъ до извѣстной степени посредствомъ подбора родителей, имѣетъ свои предѣлы, ограниченные закономъ безплодія, поражающимъ улучшенныя расы въ родѣ мула, а также вырожденіемъ и послѣдовательнымъ безплодіемъ дальнихъ потомковъ такихъ родителей, которые находились въ слишкомъ близкомъ свойствѣ. Природа не благосклонна къ такимъ животнымъ видамъ, которые произведены посредствомъ ухода, и не заботится о сохраненіи такихъ видоизмѣненій, напр. собаки, какъ лягавая, барсучья, гончая; она расположена давать имъ свободное воспитаніе, которое изгладило бы эти различія. То же самое было бы и съ человѣческимъ родомъ, еслибы у него не было нравственныхъ и условныхъ препятствій. Всякій видъ признается своими особями животнаго или растительнаго царства -- при сочетаніи для продолженія рода; онѣ не имѣютъ никакого понятія объ обязанности заботиться насчетъ улучшеніи видовъ посредствомъ выбора лучшихъ видоизмѣненій въ ихъ собственномъ. Единство каждаго рода провозглашается голосомъ природы.
   Но величайшее возраженіе, какое только можно сдѣлать Дарвиновой теоріи, состоитъ, какъ сказано выше, въ недостаткѣ въ ея содержаніи этой прямой очевидности фактовъ, которая конечно заявила бы себя, еслибъ эта теорія была справедлива. Геологія свидѣтельствуетъ (посредствомъ своихъ ископаемыхъ) о существованіи, въ теченіи тысячей протекшихъ столѣтій, многихъ теперь вымершихъ видовъ; но геологи не открыли еще ни одного вида въ моментъ превращенія этого вида въ какой нибудь другой. Въ предѣлахъ даже человѣческаго наблюденія надъ нѣкоторыми изъ живущихъ созданій, присутствуя при быстрой смѣнѣ поколѣній, которыя живутъ не долго, мы отыскали бы какіе нибудь примѣры подобныхъ измѣненій. Но животныя, которымъ поклонялся древній Египетъ и о которыхъ мы читаемъ въ Езоповыхъ басняхъ, тѣ же какихъ мы встрѣчаемъ и нынѣ. Допуская даже, что превращеніе самого простаго вида въ самый сложный совершалось втеченіе сотенъ милліоновъ лѣтъ, предшествовавшихъ всѣмъ геологическимъ датамъ, трудно повѣрить тому, чтобы измѣненіе растительной формы могло произвесть въ животныхъ такой органъ, какъ глазъ, а тѣмъ болѣе мозгъ.
   Да и гипотеза Чарльза Дарвина не заходитъ, въ сущности, такъ далеко. Аналогія можетъ быть плохимъ руководителемъ -- и нѣтъ никакой положительной очевидности въ томъ, чтобы животныя и растенія произошли отъ какого нибудь нисшаго вида, въ родѣ напр. водорослей, занимающихъ середину между растительнымъ и животнымъ существованіемъ.
   Теоріи мистера Дарвина, не подтвержденной доказательствами, нечего, по нашему мнѣнію, опасаться, какъ такой, которую нельзя бы было совмѣстить съ самымъ высокимъ понятіемъ о божественномъ могуществѣ и мудрости въ созданіи. Образованіе видовъ -- тайна; жизнь -- глубокая тайна, а сознающая разумная душа -- еще болѣе великая тайна. Вселенная заключаетъ въ себѣ та кія загадки, которыя никогда не могутъ быть рѣшены естественными науками.

"Нива", No 20, 1870

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru