Давыдов Иван Иванович
Давыдов И. И.: биографическая справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

I.

   Давыдов (Иван Иванович) -- педагог и писатель (1794--1863); по окончании курса в Моск. унив. защитил диссертацию на степень д-ра словесных наук: "О преобразовании в науках, произведенном Баконом". Был в Моск. унив. профессором латинской словесности и философии; кроме того, преподавал некоторое время высшую алгебру, а с 1831 г., после смерти Мерзлякова, занял кафедру русской словесности. Вместе с натуралистом Павловым Д. явился освежающим элементом в унив. жизни 20-х гг. Приверженцы Шеллинга, они внесли новую струю в преподавание и нарушили благодушную рутину старого времени. Д., впрочем, скоро остановился и сам сделался представителем рутины. По части философии Д. написал: "Commentatio de natura et indole philosophiae graecorum et romanorum" (M. 1820); "Опыт руководства к истории философии" (М. 1820); "Начальные основания логики" (М. 1821); "О возможности философии как науки" (1826) -- вступительная лекция, составленная по Шеллингу и произведшая в свое время большое впечатление. По литературе и филологии Д. принадлежат труды: "Commentatio de studiis humanitatis praecipue respectu litterarum Romanorum habita" (M. 1820), "Греческая грамматика" (1820 и М. 1831); "Речи Цицерона" (1821); "Учебная книга русского языка" (М. 1821; 9-е изд. - 1843); "Латинская хрестоматия" (М. 1822); "Учебная книга латинского языка" (1826); "О содействии Моск. унив. успехам отечеств. словесности" (1836); "Чтения о словесности" (М. 1837--38 и М. 1837--43) -- наиболее капитальный труд Д., но теории его уже при появлении его в свет оказались устарелыми; "Опыт общесравнительной грамматики рус. языка" (СПб. 1852); "Об изучении древних языков и преимущественно латинского" (СПб. 1852). Кроме того, Д. перевел два труда Франкера: "Высшая алгебра" (М. 1824) и "Интегральное и вариационное исчисления и исчисления разностей" (М. 1825). Одновременно с профессорством Д. служил инспектором в Александринском сиротском и Лазаревском институтах. В 1847 г. он был назначен в СПб. директором главного педагогического института (см. VIII, 787) и членом главного правления училищ, а по закрытии в 1858 г. педагогического института -- сенатором. Д. был и академиком. Как человек, Д. оставил по себе недобрую память. Он был мелочен и мстителен, решаясь, например, в качестве цензора задержать хрестоматию Галахова за то, что тот в числе указываемых пособий пропустил "Чтения" Д. Печальную картину педагогического института под управлением Д. см. в соч. Добролюбова (т. I).

М. М.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. X (1893): Давенпорт -- Десмин, с. 23--24

   

II.

   Давыдов, Иван Иванович, тайный советник, ординарный академик, председатель Второго отделения Императорской Академии Наук, заслуженный профессор русской словесности в Московском университете, сенатор, родился 15-го июня 1794 года в имении отца своего, небогатого дворянина в Тверском уезде, под самою Тверью, умер 15 ноября 1863 года. Первоначальное образование Давыдов получил в Тверском дворянском училище, где дети бедных дворян получали предварительное образование для поступления в кадетские корпуса. Выдающиеся успехи Давыдова обратили на него внимание попечителя Московского университета М. Муравьева, и, в 1808 г., по экзамену, Давыдов был принят в студенты университета. Он поступил на философский факультет, в состав которого входили тогда и физико-математические, и историко-филологические науки и слушал лекции по словесному и математическому отделениям. В 1810 г., Давыдов написал, под руководством профессора Буле, диссертацию на латинском языке: "О различии греческого и римского образования", за которую получил золотую медаль; в 1812 г., он был произведен в кандидаты по словесному отделению и затем находился в кругу Лобачевского и В. Панаева в казанском университете, до половины 1813 г., где преимущественно изучал древнюю филологию. В 1814 г., за рассуждение, написанное на латинском языке, "О критике в древней филологии", Давыдов удостоен степени магистра, а в следующем году и степени доктора словесных наук за диссертацию: "О преобразовании в науках, произведенном Бэконом", большая часть которой была напечатана в "Вестнике Европы" Каченовского и послужила потом основою для изданного в 1820 г. "Опыта руководства к истории философии". Чтобы ознакомиться с библиографиею, Давыдов поступил письмоводителем в университетскую библиотеку и занимался здесь разбором библиотеки графа А. К. Разумовского. Будучи магистром, в 1814 г., Давыдов поступил преподавателем сначала русской словесности, а потом и чистой математики в университетский благородный пансион, а с 1815 г. занял в нем и должность инспектора классов. Особенно плодотворно было влияние Давыдова в пансионе на литературных собраниях воспитанников, которые происходили под его руководством через каждые две недели. Вместе с тем, Давыдов был последовательно адъюнктом по кафедре философии в университете (1817), экстраординарным (1820), а потом и ординарным (1822) профессором латинской словесности и философии. Ko времени бытности Давыдова в пансионе относятся его ученые труды: "Commentatio de studiis humanitatis praecipue respectu litteratum Komanarum habita", M. 1820; "Commentatio de natura et indole philosophiae graecorum et romanorum" (с лат. перевод Чирикова) M. 1820. "Греческая грамматика", 1820 г. (II изд. 1831 г.); "Начальные правила русской грамматики", (1-е изд. 1821 г. и 2-е 1843 г.); "Начальные основания логики", "Речи Цицерона" 1821; "Латинская христоматия" по руководству Гедике 1822 г., "Учебная книга русского языка" 1823 г. "Чертеж наук"; "Учебная книга латинского языка", 1826 г. Как почитатель математика Франкера, Давыдов, в 1824 г., перевел на русский язык его "Высшую алгебру", а в следующем году и его "Интегральное и вариационное исчисление и исчисление разностей". Кроме того, он редактировал речи и стихотворения, произносимые на актах в пансионе, а также и труды собрания воспитанников под названием: "Каллиопа"; в "Вестнике Европы" 1824 г. поместил разбор Сольгерова сочинения и эрвин и напечатал в "Трудах Общества любителей русской словесности", в котором Давыдов, после Каченовского, был сначала секретарем, а потом временным председателем и редактором "Трудов Общества", -- несколько статей: "О порядке слов", "Воспоминание о Салареве", переводы из Цицерона и др. В 1826 г., Давыдов, при занятии кафедры философии прочел вступительную лекцию: "О возможности философии, как науки по Шеллингу", M. 1826., в которой выказал себя сторонником математической точности и чисто немецкой систематизации; работал вместе с проф. Снегиревым над собранием речей русских профессоров московского университета, изданных Обществом любителей российской словесности, с краткими биографиями. Перемещенный на физико-математический факультет, Давыдов, приступая к чтению лекций по кафедре высшей алгебры, напечатал в "Магазине естественных наук" проф. Двигубского рассуждение: "Об исчислении вероятностей" и читал курс чистой математики до 1831 г., когда занял освободившуюся, после кончины Мерзлякова, кафедру русской словесности, на которой и оставался до 1847 г., в звании заслуженного профессора (с 1845 г.). Во время службы в университете Давыдов, кроме профессорских обязанностей, постоянно нес обязанности или декана, или члена различных комитетов, непременного заседателя и был визитатором гимназий новгородской, (1825) воронежской и орловской (1829) и т. д. Этот же московский период деятельности Давыдова был наиболее плодотворным и в литературном отношении: в 1832 г. появилась его "Система словесности", в 1834 -- "Программа по классу красноречия и поэзии", в 1833--1836 гг. Давыдов издавал, вместе с профессором Перевощиковым, "Ученые Записки", в 36 книгах, где печатал свои лекции и поместил свой перевод с французского языка "Слова в память Гете", произнесенного в Академии Наук графом С. С. Уваровым. В 1836 г., на университетском акте, Давыдов произнес речь: "О содействии московского университета успехам отечественной словесности", в 1837--1838 гг., он издал свои лекции под заглавием "Чтения по словесности", в четырех частях (II изд. 1837--1843 г.). В 1841 г. Давыдов напечатал в "Москвитянине" статью: "О преподавании латинского языка" и другую в pendant к Шевыреву: "Возможна ли y нас германская философия?", в которой, как представитель крайней "официальной" народности, доказывал, что "германская философия невозможна у нас по противоречию ее нашей народной жизни... Святая вера наша, мудрые законы, из исторической жизни нашей развившиеся в органическую систему, прекрасный язык, дивная история славы нашей, -- вот из чего должна развиваться наша философия". В том же 1841 г. Давыдов напечатал в "Московских Ведомостях" две явно льстивые статьи, пред графом С. Уваровым: "О назначении русских университетов и участии их в общественном образовании" и "Описание Поречья" -- села, в котором, в гостях у графа Уварова, Давыдов иногда проводил летнее вакационное время. В той же газете Давыдов напечатал в 1842 г. и жизнеописание проф. Каченовского. Несмотря на сложные служебные обязанности по университету и на литературные занятия, требовавшие усидчивости, Давыдов находил еще время нести обязанности и инспектора над частными пансионами и быть инспектором в Лазаревском и в Александровском сиротском институтах, а в последнем, кроме того, быть и преподавателем педагогики. К этому же времени относятся и труды его по вопросу о воспитании и образовании: в "Библиотеке для Чтения" 1834 г. -- "О согласовании воспитания с развитием душевных способностей", "Письма о воспитании", в "Московских Ведомостях" 1837 г. и др. За свои многочисленные труды по службе, Давыдов получал чины и ордена, -- в 1840 г. он был уже в чине действительного статского советника, в 1846 г. получил орден Станислава 1-ой степени, и, в то же время, неоднократно удостаивался Высочайших подарков -- бриллиантовых перстней и изъявлений Монарших благоволений. В 1841 г., по учреждении при Академии Наук особого отделения русского языка и словесности, Давыдов удостоен был звания ординарного академика, потом был избран в почетные члены московского (1847), казанского (1849) и дерптского (1852) университетов. В 1847 г., Давыдов был вызван на службу в Петербург, получил место директора главного педагогического института и читал здесь, в продолжение первых четырех лет, лекции по русской словесности. По вступлении в управление институтом, он коренным образом изменил внутреннее устройство и направление его деятельности. В 1850 г., Давыдов назначен членом главного правления училищ и председателем комитета для рассмотрения руководств, в следующем году избран председательствующим по Второму, русского языка и словесности, отделению Академии наук, причем его председательство ознаменовалось изданием "Известий Академии", а в 1854 году он был назначен и членом консультаций при министерстве юстиции. Из литературных трудов Давыдова, относящихся к этому времени, известны: "Введение к словарю церковно-славянского и русского языка", несколько критических разборов книг, представленных к соисканию Демидовских премий, по поручению Отделения; исправленный "Курс словесности", в четырех частях, профессора Зеленецкого "Опыт общесравнительной грамматики Русского языка" (1852 г., третье изд. 1854 г.) и др. В "Ученых Записках" 1855 г., Давыдов напечатал статью; "Памяти графа С. Уварова" (она же вышла отдельным оттиском, при "Петербургских Ведомостях" 1856 г. No 45 и немецкий ее перевод в St. Pet. Zeitung 1856 г. No 98 и 99), а в "Журнале министерства народного просвещения" 1856 г. поместил статью: "Об изучении древних языков и преимуществах латинского" (No 8 и отдельно СПб., 1856).
   Лет через пять разочаровался в институтской реформе и сам ее виновник, Давыдов. В 1858 г., он подал заявление главному правлению училищ о необходимости нового преобразования института в смысле возвращения к прежним основаниям педагогического образования, чем особенно дорожил прежний директор, Ф. Миддендорф. Однако, главное правление училищ на этот раз категорически решило упразднить главный педагогический институт и устроить взамен его педагогические курсы, а директор Давыдов был назначен присутствующим сенатором в Москву, по шестому департаменту.
   Как человек, Давыдов оставил по себе до известной степени недобрую память: личные счеты у него часто стояли на первом плане. Цензор, Давыдов запретил было печатать почти общепринятую теперь в гимназиях, хрестоматию Галахова только за то, что в ней нигде не были указаны, в качестве пособия, "Чтения по словесности" самого Давыдова. Математик, физик, философ, историк и словесник на кафедре в университете, профессор, владевший редким даром красноречия, Давыдов, вместе с М. Павловым, начал в московском университете эпоху "шеллинговской философии", которая произвела переворот в университетском преподавании не только философии, но и логики, эстетики, истории, физики и даже агрономии. Спокойный, объективный мыслитель, Давыдов постоянно находился под влиянием идей то Бэкона, то Локка, то Кондильяка, то Шеллинга; наконец, его философские труды в этом отношении представляют любопытный пример борьбы Локковского эмпиризма с идеализмом Шеллинга. Погодин находил рассуждения Давыдова "О невежестве дворянства и о рабстве" даже либеральными, а Панин удачно аттестовал его министру народного просвещения, сказав о нем: "У этого философа ума палата, а смотрит в лес". Интриган и в жизни, и в науке, особенно в Обществе любителей российской словесности, профессор, впервые заговоривший у нас с кафедры об общесравнительном изучении языка, согласно господствовавшим тогда воззрениям на филологию Боппа, Беккера, В. Гумбольдта, Я. Гримма и др., Давыдов мало-помалу отказывался от идеалистических увлечений своей молодости и понемногу приближался к профессорам -- антикам московского университета, наконец, в минуту критического вдохновения, объявил на своих лекциях Гоголя писателем высокобезнравственным и неприличным. Враждебно относясь к философскому направлению молодых ученых, Давыдов и на кафедре являлся выразителем крайностей официальной народности, соперничая в этом отношении с профессором Шевыревым. Каково было мнение о нравственном характере Давыдова в современном ему обществе видно из того, что однажды похвальный отзыв Давыдова о статье Хомякова глубоко огорчил последнего.
   "Отчеты Академии Наук", 1864 г. -- Словарь профессоров Московского университета, ч. I. -- M. Филиппов: "Судьбы русской философии", V, в "Русск. Бог." 1894 г. No 8, стр. 108--146. -- А. Введенский: "Судьбы философии в России", в "Вопр. философии и психол." 1898 г., кн. 42. -- "Краткое историческое обозрение действий главного педагогич. института", СПб., 1859 -- Барсуков: "Жизнь и труды Погодина", т. VII и друг. -- Галахов: "Сороковые годы", "Историч. Вестн." 1892 г., 1 и 2. -- К. Аксаков: "Воспоминание студентства" 1832--1835 ("День" 1862 г. No 39--40). "С.-Петербургские Ведомости" 1863 г. No 250. -- Геннади, Справочн. словарь, 275--276 и Русский Архив 1865 г. No 1. -- Добролюбов: "Собр. соч.", изд. Поповой т. I, 184--192, там же Скабичевского "Биография Добролюбова" и др. Часть переписки Давыдова напечатана в "Чт. М. О. И. Др. Р." 1869, IV и "Русск. Арх." 1889, III. -- "Дневник" Никитенко. -- Гончарова "Университетские воспоминания".

А. Черкас.

Русский биографический словарь А. А. Половцова, т. 6 (1905): Дабелов -- Дядьковский, с. 24--27

III.

   ДАВЫДОВ Иван Иванович [15 (26).6.1792 *, по др. сведениям -- 1794, сельцо Зеленицыно Твер. у. Твер. наместничества -- 15(27). 11.1863, Москва], эстетик, педагог, философ, лингвист. Из дворян. Сын коллеж. асессора. Учился и воспитывался в Твер. уч-ще для детей бедных дворян (1800--07), где под руководством магистра Гёттинген. ун-та И. И. Геннига изучил европ. языки и латынь. В 1808, после неск. месяцев обучения в Академич. г-зии при Моск. ун-те, поступил на филос. ф-т Моск. ун-та; одновременно слушал лекции на ист.-филол. и физ.-матем. отд. В 1812--13 Д.-- в Казан, ун-те, изучает классич. филологию. Возвратившись в Москву в 1814, защищает дис. на степень магистра словесных наук "О преобразовании в науках, произведенном Бэконом", опубл. б. ч. в ж. "Вест. Европы" (1815). С 1816 препод. рос. словесности, а с 1817 -- и нравоучения, логики, истории философии в Моск. ун-тском благородном пансионе (в 1818--26 инспектор пансиона). Под его ред. выходят лит. ежегодники воспитанников под загл. "Каллиопа" (ч. 1--4, М., 1815--20). В 1822 утвержден в звании ординарного проф. лат. словесности и философии Моск. ун-та. Лекции Д. развивали интерес к философии, навыки систематич. мышления; лит. и филос. вкусы В. Ф. Одоевского, В. П. Титова и др. формировались под непосредств. влиянием Д. За годы преподавания он выпустил множество учебников и уч. пособий по рус. языку, классич. филологии и по философии, в т. ч. "Начальные основания логики" (М., 1821), вызвавшие в 1823 донос М. Л. Магницкого как проповедующие "богопротивное учение Шеллинга" (РБ, 1894, No 8, с. 118; подробнее см.: Емельянов). Однако гл. филос. принципом Д. был эклектизм, благодаря чему в его работах популяризировались и эмпиризм Дж. Локка, и сенсуализм З. Кондильяка, и новейший нем. идеализм: "в философском кубке Д. была добрая смесь разных составов, а наверху плавала взбитая пена шеллингианства" (Сакулин, с. 44). Не случайно позднее увлекавшиеся Шеллингом члены кружка Н. В. Станкевича (студенты Моск. ун-та нач. 1830-х гг.) относились к Д. весьма скептически (см.: Бродский Н. Л., Поэты кружка Станкевича.-- ИзвОРЯС, 1912, т. 17, кн. 4, с. 7--8). В 1826 Д. занял кафедру философии Моск. ун-та; после первой же лекции ("О возможности философии как науки...", М., 1826) курс был запрещен, а кафедра упразднена. Вскоре Д. был отстранен и от руководства пансионом.
   Знакомый почти со всеми моек, литераторами и учеными, Д.-- активный участник лит. жизни столицы; член мн. об-в, в т. ч. ОИДР; заинтересованно следит за деятельностью лит. кружков С. Е. Раича и любомудров; с 1816 д. чл. ОЛРС при Моск. ун-те (с 1821 секр., в 1830 врем, пред.), ред. "Трудов ОЛРС", принимает участие в его лингвистич. штудиях (печатает в "Трудах..." "Опыт о порядке слов" -- 1816, ч. 5; 1817, ч. 7, 9; 1819, ч. 14), в подготовке и публикации образцовых переводов древних писателей, сопровождая их "рассуждением" о правилах перевода ("Труды ОЛРС", 1817, ч. 9). В "Вест. Европы" выступает со статьями и переводами по эстетич. и нравств.-филос. вопросам (1815, No 1; 1818, No 3, 5--7; 1822, No 9--14, 20). В "Речи о влиянии Обществ рос. словесности на образование вкуса..." (ВЕ, 1821, No 23) поставлена проблема "лит. направления" в отеч. словесности (ср. его ст. "Составные начала и направление древней отеч. словесности" и "Составные начала и направление средней отеч. словесности" -- "Уч. зап. Моск. ун-та", 1834, ч. 3). Деятельность Д., его лекции и выступления оказали определ. влияние на формирование рус. романтич. эстетики; так, в ст. "Речь о занятиях ОЛРС..." (МТ, 1830, No 1) выражены представления об ист. изменчивости самой эстетики как дисциплины, указано на необходимость критич. подхода к ее истории.
   В 1831, получив чин стат. сов. (с 1840 тайного) и звание проф. красноречия, Д. занимает кафедру рус. словесности Моск. ун-та (по 1847); с 1837 декан 1-го отд. филос. ф-та, а с 1844 проректор Моск. ун-та; публикует соч. "Система рос. словесности" (М., 1832) и др. Обобщением и сводом прочитанных Д. лекций явились "Чтения о словесности" (т. 1--4, М., 1837--38; 2-е изд., М., 1837--43), в к-рых, "соединяя и лишая определенности взгляды" X. Блэра, Ф. и А. Шлегелей, Г. В. Ф. Гегеля (Ш п е т, 1922, с. 336), он пытается обосновать "философию слова" (формирование языка связывает с ист. особенностями нар. нац. бытия и законами человеческого мышления), определяет ряд эстетич. категорий и специфику лит. родов и жанров в их ист. развитии. "Чтения..." включают также разборы произведений классич. и совр. авторов. В многочисл. откликах в печати "Чтения" воспринимались преим. как изложение эстетич. теорий, уже не отвечающих совр. ожиданиям и требованиям (негативная рец.: Н. А. Полевой -- СО, 1838, т. 1--2; для рецензента "Б-ки для чтения" книга Д. "умная, толковая, исполненная здравых суждений"-- т. 21, с. 49), но длит, время они ценились в широких преподавательских кругах (см.: Курс истории рус. лит-ры К.Петрова, 7-е изд., СПб., 1871, с. 147). К "Чтениям" примыкает ст. "О возможности эстетич. критики" (ОЗ, 1839, No 7).
   В кон. 1830-х гг. Д. сближается с мин. нар. просвещения С. С. Уваровым, становится ревностным сторонником просвещения на началах "православия, самодержавия, народности" -- позиция, получившая откровенное выражение в написанной по предложению министра ст. "Возможна ли у нас германская философия?" ("Москв.", 1841, No 4). В "Москвитянине" Д. помещает ряд льстиво-панегирич. статей с описанием лит. бесед и занятий кружка моск. ун-тских профессоров, приглашаемых Уваровым в его имение Поречье (1841, No 9; 1844, No 10; 1846, No 9--10). По поручению Уварова опубл. ст. "О назначении рус. ун-тов и участии их в обществ. образовании" ("Совр.", 1849, No 3), определившую миссию и задачи ун-тов в духе уваровской формулы. Статья, содержащая офиц. лозунги, тем не менее вызвала крайнее недовольство Николая I, увидевшего в ней попытку обсуждать в печати действия пр-ва (этот эпизод послужил одной из причин падения Уварова -- он вышел в отставку в окт. 1849), что окончательно сломило Д.: когда-то славившийся своими либеральными взглядами, в 50-е гг. он известен крайне реакц. выступлениями в К-те по рассмотрению уч. руководств (с 1850 пред.) и в Главном пед. ин-те в Петербурге, куда он переехал в 1847 в качестве дир. ин-та.
   В Петербурге Д. пытался (неудачно) реорганизовать Пед. ин-т, и в целом его деятельность способствовала падению престижа ин-та; с критикой состояния дел в ин-те выступал Н. А. Добролюбов (см.: Добролюбов, I, V). В 1859 ин-т был закрыт, Д. вышел в отставку (был назначен сенатором) и снова вернулся в Москву.
   С учреждением в 1841 2-го Отделения АН (рус. языка и словесности) Д.-- акад., а в 1851--59 председательствующий отделения. На заседаниях выступает с речами (опубл. в "Изв. АН по 2-му Отделению") о В. А. Жуковском (1852, т. 1), Н.М.Карамзине (1855, т. 4), Н. В.Гоголе (1852, т. 1), П. А. Плетнёве (1852, т. 2) -- в осн. юбилейного характера. Участвует в работе отделения по подготовке нового словаря рус. языка, издает "Грамматику рус. языка" (СПб., 1849), "Опыт общесравнит. грамматики рус. языка" (СПб., 1852; 3-е изд., СПб., 1854), в к-рых выразились принципы "универсального", логич. подхода к описанию конкретного языка (школа К. Ф. Беккера). Д. не создал оригинальной лингвистич. теории, но он одним из первых в России заговорил о сравнит.-ист. изучении языка. Воспоминания о Д. историка С. М. Соловьёва, литераторов и ученых Ф. И. Буслаева, А. Д. Галахова, А. В. Никитенко, А. Н. Афанасьева (см. подборку в ст. Боброва, с. 29--38), отмечавших "даровитость", "способность к многосторонней деятельности" (с. 29), а вместе с тем и рутинность отвлеч.-филос. подхода Д. к лит-ре и эстетике, рисуют его как человека честолюбивого, мстительного, известного откровенным чинопочитанием и лицемерным благочестием. Буслаев, один из учеников Д., вступивший с ним в резкую замаскиров. полемику (в ст. "Мат-лы для рус. грамматики. О местоимениях..." -- "Москв.", 1845, No 2), заканчивает, однако, свои восп. выражением "сердечной благодарности" своему учителю (Бобров, с. 8), давшему толчок ученому в его сравнит.-ист. изучении слав, грамматики.
   Др. произв.: "Опыт руководства к истории философии" (М., 1820), "Учебная книга рус. языка..." (М., 1821; 9-е изд., М., 1843), "Начальные правила греч. языка" (М., 1820; 2-е изд., М., 1831), "Избр. речи Цицерона" (М., 1821).
   Изд.: Речь о занятиях ОЛРС.-- В кн.: Рус. эстетич. трактаты первой трети XIX в., т. 2, М., 1974; О согласовании воспитания с развитием душевных способностей.-- В кн.: Антология пед. мысли России 1-й пол. XIX в., М., 1987.
   Лит.: Добролюбов; Никитенко; Барсуков; Грот и Плетнев; Гончаров (все -- ук.); Добролюбов в восп. (ук.); Письма Д. к А. А. Прокоповичу-Антонскому.-- РА, 1889, кн. 3, с. 542--66; Полонский Я. П., Мои студенч. восп.-- ЛПН, 1898, No 12, с. 644; Филиппов M. M., Судьбы рус. философии.-- РБ, 1894, No 8, с. 109--46; Введенский А. И., Судьбы философии в России.-- "Вопросы философии и психологии", 1898, кн. 42, с. 334--54; Бобров Е. А., Д. и Ф. И. Буслаев.-- В его кн.: Лит-ра и просвещение в России XIX в., т. 2, Каз., 1902; Сакулин П. Н., Из истории рус. идеализма. Кн. В. Ф. Одоевский, т. 1, ч. 1, М., 1913, с. 21--46, 56--68; Шпет Г., Очерк развития рус. философии, ч. 1, П., 1922, с. 90--102 и ук.; то же, в его кн.: Соч., М., 1989 (ук.); Лемке М. К., Очерки по истории рус. цензуры и журналистики XIX столетия, СПб., 1904, с. 225--34; Егунов А. Н., Гомер в рус. переводах XVIII -- XIX вв., М.--Л., 1964 (ук.); Рус. эпиграмма (ук.); Рейсер С. А., Д. о Добролюбове.-- В кн.: Н. А. Добролюбов. Статьи и мат-лы, Г., 1965, с. 275 -- 81 (см. там же ст. В. Э. Бограда, с. 268, 74); Возникновение рус. науки о лит-ре, М., 1975, с. 192--93 (и ук.); Булахов М. Г., Восточнослав. языковеды, т. 1, Минск, 1977, с. 89--92; Каменский З. А., Рус. философия нач. XIX в. и Шеллинг, М., 1980 (ук.); его же, Моск. кружок любомудров, М., 1980, с. 185--86 (и ук.); Емельянов Б. В., Мнения И. Ф. Крузенштерна в защиту философии.-- "Уч. зап. ТГУ", 1983, в. 653, с. 129 -- 38; Миськевич Г. И., Из истории рус. красноречия: "Чтения о словесности" Д.-- "Рус. речь", 1985, No 2. + Биогр. словарь проф. и препод. Моск. ун-та. 1755--1855, ч. 1, М., 1855, с. 276--86; История Моск. ун-та, т. 1, М., 1955, с. 93, 102, 109 -- 10; Геннади; РБС; Венгеров. Источ.; Библ. ук. лит-ры по рус. языкознанию с 1825 по 1880 г., в. 8, М., 1959 (ук.); Лерм. энц.; Муратова (1, ук.); Масанов.
   Архивы: Музей истории и реконструкции Москвы (л. ф.); ЦГИА, ф. 1343, оп. 20, д. 168, л. 45--74 (дела о дворянстве; копия выписки из метрич. кн.*); ф. 1349, оп. 5, д. 1137 и д. 4248 (ф. с. 1853 и 1856 гг.) [справка В. М. Лупановой); ЦГАЛИ, ф. 1863, оп. 1, No 24 (ф. с. 1848 г.); ЦГАЛИ, ф. 195, оп. 1, д. 839 (донос на Д. и др. проф. Моск. ун-та, 1824 -- с поименной характеристикой); д. 731 (рукопись ст. Д. "О значении Гоголя..." с пометами П. А. Вяземского); ф. 436, оп. 1, д. 1191 (письма к И. И. Срезневскому, 1851--58); д. 1161, 1623а, 1624, 1662 (письма разных лиц к Д. 1850-х гг.); ГПБ, ук.

Н. В. Кузнецова.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 2. М., "Большая Российская энциклопедия", 1992

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru