Де-Воллан Григорий Александрович
В стране восходящего солнца

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Очерки и заметки о Японии.

   

ВЪ СТРАНѢ ВОСХОДЯЩАГО СОЛНЦА

ОЧЕРКИ И ЗАМѢТКИ О ЯПОНІИ

ГРИГОРІЯ ДЕ-ВОЛЛАНА

   

Съ рисунками

Второе, исправленное и дополненное изданіе

   

ИЗДАНІЕ
Т-ВА М. О. ВОЛЬФЪ
С.-ПЕТЕРБУРГЪ И МОСКВА
1906

0x01 graphic

ОГЛАВЛЕНІЕ.

   Предисловіе
   Предварительныя замѣчанія.
   I. Почва.-- Геологическое строеніе.-- Вулканы.-- Землетрясенія.-- Минералы.-- Климатъ.-- Тайфуны.-- Флора.-- Фауна.

ОТДѢЛЪ ПЕРВЫЙ.
Историческій очеркъ.

   II. Происхожденіе японцевъ.-- Коро-пукъ-горо или цуци-гумо (люди науки).-- Айны, малайцы или монголы.-- Археологическія находки
   III. Доисторическій бытъ японцевъ, какъ онъ представленъ въ древнѣйшей японской хроникѣ Ко-дзи-ки
   IV. Космогонія японцевъ и синтоизмъ
   V. Начало японской исторіи.-- Баснословныя сказанія.-- Дзинму-Тенно.-- Императрица Дзинго.-- Набѣги на Корею.-- Сношенія съ Китаемъ.-- Нинтоку
   VI. Буддизмъ.-- Феодализмъ въ Японіи.-- Военная диктатура.-- Господство семейства Фудзивара.-- Тайра и Минамото.-- Кіомори и Іеритомо.-- Власть императоровъ (микадо или тенно), вслѣдствіе ихъ неспособности, переходитъ въ руки военныхъ диктаторовъ mair de palais или сегуновъ.-- Кублай-ханъ.-- Императоръ Годай-го.-- Господство семейства Асикага
   VII. Появленіе европейцевъ и первыхъ христіанскихъ миссіонеровъ.-- Великіе диктаторы.-- Нобунага, Хиде-іеси.-- Іеясу изъ дома Токугава.-- Гоненія на христіанъ.-- Война съ Китаемъ
   VIII. Власть номинальная считается за императоромъ, живущимъ въ Кіото, но въ дѣйствительности переходитъ къ сегунамъ (Тайкунамъ) изъ династіи Токугава, живущимъ въ Токіо -- (Іеддо).-- Гоненія на христіанство.-- Возстаніе христіанъ въ Симабарѣ и поголовное истребленіе ихъ въ Японіи.-- Замкнутость Японіи въ теченіе двухъ столѣтій подъ сѣнью Токугавской династіи
   IX. Пробужденіе Японіи.-- Первое появленіе европейцевъ.-- Агитація противъ иностранцевъ.-- Броженіе.-- Реставрація императорской власти.-- Междуусобная война кончается пораженіемъ приверженцевъ сегуна, который удаляется въ монастырь
   X. Императоръ Муцу-Хито (нынѣ царствующій) созываетъ нѣчто въ родѣ парламента.-- Новыя вѣянія.-- Реформы.-- Поборники старины.-- Сацумское возстаніе
   XI. Религіозное состояніе теперешняго японскаго общества.-- Какіе шансы на успѣхъ имѣетъ христіанство

ОТДѢЛЪ ВТОРОЙ
Личныя впечатлѣнія

   XII. Первый день въ Японіи.-- Кобе.-- Европейскій кварталъ.-- Хіого.-- Дженерикши.-- Уличная жизнь.-- Японскій домъ.-- Старьевщики.-- Горячіе источники въ Аримѣ.-- Храмъ Икуто-но-мія.-- Богиня солнца.-- Памятникъ Кіомори и японская доблесть.-- Осака-Нара.-- Статуя Будды
   XIII. Старинная столица Японіи.-- Дворцы.-- Храмы.-- Промышленная выставка.-- Юбилей.-Міяко-Одори.-- Тысячелѣтнее дерево въ Карасаки.-- Оцу.-- Араси-яма
   XIV. Нагоя.-- Сегунскій замокъ въ Нагоѣ.-- Іокогама.-- Европейскій settlement.-- Соперничество англичанъ и нѣмцевъ.-- О-кинъ-санъ.-- Танцовщицы и пѣвицы.-- Сиро или цитадель города.-- Яски или дворцы феодаловъ.-- Министерства.-- Наша и англійская миссіи.-- Суругадай или православный соборъ.-- Епископъ Николай
   XV. Уличная жизнь и японскій Невскій проспектъ.-- Накадори и старьевщики.-- Уэно.-- Асакса и искусственная Фузняма.-- Усыпальница сегуновъ.-- Токійскій большой свѣтъ.-- Императорскій домъ.-- Императоръ.-- Императрица.-- Наслѣдникъ.-- Новый дворецъ.-- Оффиціальные пріемы.-- Балъ у принца Арисугавы
   XVI. Пріемный день у маркизы Ито и балъ.-- Праздникъ кику во дворцѣ.:-- Новый годъ въ Токіо.-- Пожары
   

На сѣверѣ Японіи

   ХVII. Компанія Юсенъ-Кайся.-- Огинохама.-- Хакодате.-- Госпиталь.-- Наша духовная миссія.-- Министерство колоній или кайтакуси.-- Рыболовство.-- Приготовленіе рыбьяго тука
   XVIII. Праздникъ воиновъ.-- Фехтованіе.-- Борцы.-- Нанайская ферма Жунсайнума
   XIX. Мори-Мороранъ.-- Сендайскій Дайміо и его самураи.-- Миссіонеры.-- Военныя поселенія.-- Айны.-- Bхъ жизнь и домашняя обстановка.-- Изъ Ароя въ Читосе.-- Японскій Чикаго.-- Парадный японскій обѣдъ.-- Порунайскія копи и пенитенціарная колонія.-- Въ гостяхъ у японца
   XX. Изъ Аомори въ Токіо.-- Ивате-сакъ.-- Пріемъ у губернатора въ Моріоко. -- женщины-борцы.-- Заработная плата.-- Обѣдъ по старинному церемоніалу.-- Простота нравовъ.-- Никко
   XXI. Въ горахъ Японіи.-- Европейскій Олимпъ.-- Паломники въ Чюзендзи.-- Наслѣдный принцъ; -- Пѣшкомъ черезъ горы.-- Жизнерадостный городъ.-- Восхожденіе на вулканъ Асама-Яма.-- Міяносита.-- Вмѣстѣ съ японскими.паломниками на священную гору (Фудзи-Яма)
   

На югѣ Японіи

   XXII. Роль Нагасаки въ просвѣщеніи Японіи.-- Паппенбергъ.-- Русское консульство.-- Европейскій settlement.-- Иноса.-- Пріѣздъ перваго, министра.-- Уходъ "Вѣстника".-- Японскій аукціонъ
   XXIII. Поѣздка на островѣ Кю-сю, -- Японскія примѣты.-- Старинная твердыня христіанства.-- Каго (носилки) и новый способъ ѣзды верхомъ.-- Кагосима -- резиденція сацумскаго князя.-- Старинный военный танецъ.-- Опасное путешествіе порогами.-- Кумамото.-- Вулканъ Асосанъ и долина смерти.-- Сиро въ Кумамото.-- Губернаторъ.-- Кварталъ куртизанокъ.-- Цѣлебные источники.-- Симабара -- послѣдній оплотъ христіанства
   XXIV. Праздники въ Нагасаки.-- Компира-Сама.-- Бонъ-Мацури или праздникъ мертвыхъ.-- Девяти-дневный мацури при храмѣ Осува
   XXV. Какъ голландцы ѣздили изъ Нагасаки въ Токіо.-- Кемиферъ.-- Способы передвиженія.-- Первый лучъ христіанства въ Омурѣ.-- Военный портъ Сасебо-Дазайфу.-- Политическій митингъ и безпроигрышная лоттерея.-- Публичная лекція въ Міяичи.-- Счастливый островъ, изъ котораго изгнана смерть
   XXVI. Японское семейство.-- Рожденіе японца.-- Печальное положеніе женщины.-- Бракъ.-- Усыновленіе.-- Разводъ.-- Похороны принца.-- Старый институтъ харакири (сеппуку)
   XXVII. Разные обычаи японцевъ.-- Татуировка.-- Мокса.-- Акупунктура.-- Примѣты

ОТДѢЛЪ ТРЕТІЙ

   XXVIII. Языкъ.-- Письменность.-- Неудобство китайщины.-- Народное образованіе.-- Пресса
   XXIX. Литература.-- Романы и народная литература.-- Новыя вѣянія
   XXX. Японскій театръ.-- Происхожденіе театра.-- Комедія.-- Драма.-- Характеръ японскаго драматическаго искусства.-- Знаменитые актеры.-- "Но" во дворцѣ микадо
   XXXI. Искусство.-- Архитектура.-- Ваяніе.-- Живопись.-- Декоративное искусство (керамика, эмаль, бронза и т. п.)

ОТДѢЛЪ ЧЕТВЕРТЫЙ

   XXXII. Исторія государственнаго и частнаго права. I. Императорскій періодъ.-- II. Феодальный періодъ.-- III. Реставрація
   XXXIII. Первый японскій парламентъ

ОТДѢЛЪ ПЯТЫЙ
Экономическое и финансовое положеніе Японіи

   XXXIV. Сельское хозяйство.-- Лѣсоводство.-- Рыбный промыселъ.-- Минеральныя богатства
   XXXV. Промышленность и торговля.-- Банки и акціонерныя корпораціи.-- Желѣзныя дороги.-- Торговый флотъ
   XXXVI. Внѣшняя торговля.-- Финансы.-- Золотая валюта.-- Бюджетъ за послѣдніе годы,-- Главная статья расхода (армія и флотъ).-- Государственный долгъ.-- Налоги
   XXXVII. Рабочій вопросъ

ОТДѢЛЪ ШЕСТОЙ
Внутренняя и внѣшняя политика

   XXXVIII. Внутренняя политика
   XXXIX. Внѣшняя политика
   XL. Отношенія къ Россіи со времени открытія Японіи.-- Причины воины съ Россіею.-- Поученіе, которое можно извлечь изъ этой войны.-- Итоги
   

Предварительныя замѣчанія.

I.
Почва.-- Геологическое строеніе.-- Вулканы.-- Землетрясенія.-- Минералы.-- Климатъ.-- Тайфуны.-- Флора.-- Фауна.

   Японскій архипелагъ или Дай-Нипонъ (Великій Нипонъ) {Ни-понъ -- означаетъ "страна восходящаго солнца".} тянется, на подобіе виноградной лозы, тремя красивыми фестонами вдоль береговъ Сибири и сѣвернаго Китая. Заключая въ себѣ по прежнему исчисленію болѣе 3.800 острововъ, изъ которыхъ самыми большими можно считать Іезо или Хоккайдо, Хондо или Нипонъ, Сикоку, Кю-сю, Оки, Ію-кіо и Формозу. Японская имперія имѣетъ 161,198 [] миль съ населеніемъ 46.540.754 {Если взять поверхность Японіи за единицу, то въ сравненіи съ нею другія государства имѣютъ:
   Японская имперія -- 1
   Китай -- 26,54
   Индія -- 11,64
   Великобританія -- 0,15
   Россія (европейская и азіатская) -- 53,6
   Германія -- 1.29
   Франція -- 1.28
   Персія --3.94
   Турція (азіатская и европейская) -- 5,3
   Сіамъ -- 1.91
   Афганистанъ -- 1,31}. Японская гряда, по всей вѣроятности, составляла когда-то одно цѣлое съ азіатскимъ материкомъ. Это доказывается тѣмъ, что японскій берегъ со стороны азіатскаго материка идетъ постепеннымъ незамѣтнымъ уклономъ къ Азіи, а берегъ со стороны Тихаго океана падаетъ обрывисто на большую глубину. Изслѣдованіе глубинъ въ Японскомъ морѣ показываетъ, что самая большая глубина тамъ не превосходитъ 3,500 метровъ и очертанія острововъ, идущихъ грядою отъ Японіи къ Кореѣ, какъ будто подтверждаютъ прежнюю связь Японіи съ материкомъ. Въ то время, какъ глубины Японскаго моря незначительны (въ среднемъ около 995 метровъ), глубина Тихаго океана у восточныхъ береговъ Японіи достигаетъ 8,515 метровъ (высота Гималаи).
   Двѣ трети поверхности Японіи заняты горами. Преобладающими горными породами можно считать гранитъ, сіенитъ, діабазъ; порфиръ встрѣчается меньше. Изъ вышеназванныхъ горныхъ породъ первое мѣсто занимаетъ гранитъ, который то выступаетъ наружу въ горныхъ хребтахъ или служитъ фундаментомъ шиферныхъ и песчаниковыхъ пластовъ {Rein Japan I.}.
   Горные кряжи, прорвавшіе кристаллическія или аллювіальныя породы и поднявшіеся на 2,000 ф. высоты, потоки застывшей лавы съ вершины горъ, слои пемзы и вулканическіе туфы -- все это ясно указываетъ на вулканическое происхожденіе Японскаго архипелага. Многіе вулканы дѣйствуютъ и по сіе время на всемъ протяженіи Японіи. Самыя высокія горы -- вулканы или были ими еще недавно, такъ, напримѣръ, послѣднее изверженіе Фудзи-яма было еще 22-го января 1708 г. О другихъ вулканахъ, нынѣ дѣйствующихъ, я поговорю впослѣдствіи. Обиліе горячихъ источниковъ, гейзеровъ, частыя землетрясенія (во время 1855 года въ Токіо погибло 104,000 чел. и разрушено 14,241 домовъ). Океанская волна (tidal wave), поглощающая въ своихъ нѣдрахъ тысячи жертвъ -- все это краснорѣчиво свидѣтельствуетъ о томъ, что вулканическая дѣятельность не прекратилась и въ настоящее время.
   Что касается матеріальныхъ богатствъ, то Японія еще во времена Чингисъ-хана славилась обиліемъ золота и серебра. Японская мѣдь, благодаря примѣси золота, составляла главный предметъ вывоза голландцевъ изъ Децимы. Кромѣ того, имѣется сѣра, желѣзо, свинецъ, очень богатыя каменно-угольныя копи (въ Іессо и въ Кю-сю) и нефть.
   Простираясь отъ Камчатки до южнаго Китая, Японія обладаетъ самымъ разнообразнымъ климатомъ. Суровый климатъ въ Курильской грядѣ является контрастомъ къ благодатному югу, въ которомъ произрастаютъ апельсины, ананасы, бананы и сахарный тростникъ.
   Климатъ Японіи является отраженіемъ климатическихъ условій сосѣдняго материка, въ которомъ преобладаетъ жаркое -- влажное лѣто и холодная, ясная зима. Эти условія умѣряются моремъ, а въ особенности экваторіальнымъ теченіемъ онаго, или такъ-называемымъ куро-сиво и его западной вѣтви {Куро-сиво (черное теченіе; или японскій гольфштремъ начинается около Формозы и течетъ до 26 параллели, гдѣ происходить раздѣленіе его на двѣ вѣтви, изъ которыхъ главная поворачиваетъ на сѣверо-востокъ мимо острова Кю-сю, Сикоку, мимо восточнаго берега Японіи, Алеутскихъ острововъ до самой Аляски, а другая идетъ на сѣверъ, по западному берегу Кю-сю на Гото и Цусиму и Крузеншт. проливомъ, Сунгарскимъ и Лаперуза до Охотскаго моря. Названа она чернымъ теченіемъ благодаря своему темноголубому цвѣту, которымъ она отличается отъ остальной водной поверхности.}, такъ что мы получимъ для Японіи болѣе прохладное лѣто и болѣе мягкую зиму вмѣстѣ съ большею влажностью, чѣмъ на материкѣ.
   Центральная часть Японіи, благодаря смѣнѣ муссоновъ (сѣверо-восточнаго и юго-западнаго), обладаетъ сравнительно здоровымъ климатомъ. Лучшимъ и наиболѣ епріятнымъ временемъ года можно считать осень и зиму съ ихъ ясными днями и бодрящимъ воздухомъ. Весною являются дожди и цѣлую недѣлю не видно солнца. Все это смѣняется ясными днями. Лѣтомъ не бываетъ болѣе 36 градусовъ, но жара такъ пропитана влагою, что вы чувствуете, точно находитесь все время въ паровой банѣ. Эта влажность дѣйствуетъ разслабляющимъ образомъ на европейцевъ, которые послѣ долгаго пребыванія въ Японіи страдаютъ отъ малокровія, болѣзни печени.
   Въ то время, кто только можетъ, старается уѣхать въ горы, гдѣ дышится легче и гдѣ вы не изнемогаете отъ жары.
   Чтобы дополнить эту картину, надо сказать о циклонахъ или тайфунахъ (большой вѣтеръ, который при смѣнѣ муссоновъ дѣйствуетъ съ опустошительною силою въ морѣ и на берегу). Только пишущій эти строки, который былъ свидѣтелемъ тайфуновъ, не улыбнется, когда ему скажутъ, что суда {Это случилось съ русскимъ судномъ "Діаною".} были выброшены на берегъ на большое разстояніе, что громадныя зданія обращены въ груду развалинъ и что часто массивныя гранитныя набережныя были подняты и подброшены волнами въ нѣсколько аршинъ.
   Богатство и разнообразіе японской флоры извѣстно давно, благодаря тому, какъ замѣчаетъ Рейнъ (Japan І), что посѣтившіе Японію путешественники, начиная отъ Кемпфера, были ботаниками {Кемпферъ, Тунбергъ, фонъ-Эпоольдъ, Бюргеръ, Максимовичъ, Саватье, Видаль, Диккинсъ.}. Влажный климатъ Японіи способствуетъ роскошному развитію природы, которая, рядомъ съ субтропическими растеніями, бамбуками, пальмами, лаврами, камеліями, даетъ хвойныя и лиственныя породы крайняго сѣвера. Обильные лѣтомъ дожди также даютъ возможность японскому земледѣльцу на югѣ собирать двѣ жатвы.
   Фруктовыя деревья, какъ черешни или вишни, служатъ больше для украшенія, чѣмъ для плодовъ. Начиная съ апрѣля, когда начинается цвѣтеніе черешневыхъ и вишневыхъ деревьевъ, японская природа является настоящимъ праздникомъ для глазъ. Въ маѣ всѣ ѣдутъ смотрѣть на глициніи (wystaria climensis), на пеоніи и на азаліи въ цвѣту. Въ томъ же мѣсяцѣ, смотря по климату, приступаютъ къ посадкѣ риса. Въ сентябрѣ лѣса по своему разнообразію цвѣтовыхъ эффектовъ не поддаются описанію. Разнообразіе оттѣнковъ поблекшихъ листьевъ клёновъ, дикаго винограда, вишневыхъ деревьевъ и дикой сливы, rhus toxicodendruni, accr piolyinorphum, березы, начиная отъ темно-коричневыхъ и пурпуровыхъ до свѣтло-желтой окраски, поражаютъ своею красотою и рельефно выдѣляютъ листву на зеленомъ фонѣ субтропическихъ растеній. Въ ноябрѣ начинается цвѣтеніе камелій разныхъ сортовъ, aralia japonica, thea chinensis и многіе другіе. Этою эффектностью японскаго пейзажа можно объяснить высокую артистическую натуру японца, который умѣетъ любоваться природой и находитъ въ ней все новыя и новыя красоты.
   Изъ хищныхъ животныхъ Японія знаетъ только медвѣдя (на сѣверѣ и въ горахъ), волка, лисицу, которая является предметомъ многихъ разсказовъ японскаго фольклора, дикаго кабана, обезьяну и т. д. Насѣкомыхъ очень много и въ особенности непріятны москиты. Изъ хищныхъ птицъ имѣются орлы, соколы, ястребы. Имѣются воробьи, ласточки, японскіе соловьи, аисты, которые фигурируютъ на всѣхъ японскихъ картинахъ. Охотиться можно на лосей, зайцевъ, фазановъ, вальдшнеповъ, дикихъ утокъ; море изобилуетъ рыбами, изъ которыхъ особенно славится тай {Serramus marginalia.} своимъ бѣлымъ и вкуснымъ мясомъ, а въ южныхъ широтахъ вода кишитъ мягкотѣлыми. Изъ домашнихъ животныхъ собака, быкъ, лошадь, овца, козы перешли сюда изъ Китая. До прихода европейцевъ рогатый скотъ служилъ только для передвиженія или перевозки тяжестей. Мясо японцы не употребляли и пренебрегали молочными продуктами. Что касается удобренія, то они употребляли издавна рыбный тукъ и всякіе компосты и человѣческое удобреніе, которые собирались ими въ колодцахъ на поляхъ, что не служило къ благорастворенію воздуха въ то время, когда японцы приступали къ удобренію рисовыхъ полей.
   Овцеводство въ Японіи еще въ зародышѣ. Въ прежнія времена Японія славилась своими шелковыми матеріями. Обиліе хлопка въ странѣ можно объяснить тѣмъ, что шерстяныя матеріи большею частью привозныя и только въ послѣднее время по иниціативѣ правительства открыто нѣсколько шерстяныхъ фабрикъ. Вотъ, въ краткихъ чертахъ, характеристика страны, въ которой пришлось дѣйствовать японскому народу.
   Теперь перейдемъ къ его исторіи.
   

ОТДѢЛЪ ПЕРВЫЙ.
Историческій очеркъ.

II.
Происхожденіе японцевъ.-- Коро-пукъ горо или цуци-гумо (люди науки).-- Айны, малайцы или монголы.-- Археологическія находки.

   Исторію Японіи надо начинать съ вопроса о происхожденіи японцевъ. Были ли японцы первоначальными обитателями страны, или только пришельцами, нашедшими въ странѣ болѣе древній народъ? Къ какому племени принадлежатъ японцы и гдѣ ихъ первоначальная родина? На эти вопросы трудно найти опредѣленные отвѣты въ историческихъ преданіяхъ японскаго народа. Въ старинной хроникѣ японцевъ Ко-цзи-ки {Источниками японской исторіи служатъ: 1) Ко-цзи-ки въ 3 томахъ, редактир. въ 112 г. по P. X. 2) Нихонъ-ги, или исторія Нипона, конченная въ 120, доводитъ исторію до 699 по P. X. 3) Нихонъ-Гайси, внѣшняя исторія Нипона, законченная въ 1821 г.}, или повѣствованіе о старинныхъ дѣлахъ, баснословному элементу дано такое преобладающее значеніе, что историку трудно отдѣлить легенду отъ дѣйствительности. Ко-цзи-ки (711 п. P. X.) повѣствуетъ о событіяхъ VIII ст. до P. X., отъ космогоніи переходитъ къ потомку богини солнца и родоначальнику нынѣшней династіи Дзинму-Тенно. Самъ Дзинму-Тенно и его потомки, царствовавшіе иногда цѣлое столѣтіе, имѣютъ чисто легендарный характеръ. Но и въ легендахъ должна быть частица исторической правды. Ко-цзи-ки говоритъ о томъ, какъ Дзинму явился со своимъ войскомъ въ Японію. Ни буря на морѣ, ни болѣзнь, поразившая воиновъ, не остановили смѣлаго завоевателя. Въ этомъ разсказѣ Дзинму представляется намъ въ видѣ отважнаго норманскаго викинга или, скорѣе, морского пирата, которыми всегда изобиловалъ Китай. Набѣгъ Дзинму кончается пораженіемъ его враговъ. Кромѣ того, Дзинму пришлось выдержать борьбу съ разными цуци-гумо (или земляные пауки), жившими въ трудно доступныхъ мѣстахъ и наносившихъ большой вредъ мирнымъ жителямъ. Такую же борьбу ведутъ его потомки съ другими инородцами, которые, въ отличіе отъ цуци-гумо, называются сѣверными инородцами, іезо, іемиси и іебнеи. Въ сѣверныхъ инородцахъ можно легко узнать айновъ, которые въ прежнее время владѣли не только островомъ Іессо, но и островомъ Нипономъ. Очень важнымъ доказательствомъ являются географическія названія, ясно говорящія о своемъ айнскомъ происхожденіи.
   Проф. Чемберлэнъ прослѣдилъ названія урочищъ въ 8 провинціяхъ Японіи и въ каждой изъ нихъ нашелъ айнскія прозвища. Изъ этого видно, что Айны доходили до самаго юга Японіи и даже были въ Кю-сю (Дедерлейнъ. Mittheil. der deutsch. Gesellschaft für Natur und Völkerkunde. S. 23--24).
   Жители острова Осима, недалеко отъ столицы имперіи, по словамъ Дедерлейна, отличаются отъ японцевъ типомъ лица, обиліемъ растительности и очень похожи на айновъ. Женщины съ Осима до сихъ поръ татуируются. Историческая хроника Пихонъ-ги, напечатанная въ 720 п. P. X., говоритъ, что при императорѣ Кейко (95 по P. X.) генералъ Таке-но-уци вернулся изъ страны айновъ. Сами Айны отличаются обиліемъ растительности и имѣютъ привычку татуироваться. Позднѣе, въ той же хроникѣ, говорится, что въ провинціи Рчисо тысячи айновъ изъявили покорность императрицѣ Ко-кіёку (642 п. P. X.).
   Шестнадцать лѣтъ позднѣе, японскій флотъ, состоящій изъ ста восьмидесяти джонокъ, напалъ на айновъ, живущихъ на западной сторонѣ главнаго острова (Нипона). Въ это же время парочка айновъ, какъ образецъ, волосатыхъ, была послана въ видѣ рѣдкости китайскому императору.
   Китайскіе историки ханской династіи (189 д. P. X.-- 30 по P. X.) уже говорятъ объ айнахъ, какъ о волосатомъ народѣ, живущемъ за восточнымъ моремъ. Еъ 801 по P. X. японскій генералъ Таму-ро-Мару побѣдилъ айновъ на восточной сторонѣ Нипона. Послѣдняя экспедиція, по словамъ японскихъ историковъ, была въ 811 г. по P. X. Айны, оттѣсненные къ сѣверу японцами, подчинились побѣдителями; и смѣшались стними. Остатки этого народца можно найти и теперь на островѣ Іессо (около 17 тыс.). Японцы, какъ видно изъ этого факта, не могутъ быть названы первоначальными обитателями страны. Напротивъ, это доказываетъ, что имъ пришлось вести довольно упорную борьбу съ другими инородцами, изъ которыхъ айны занимаютъ первое мѣсто. Происхожденіе айновъ, несмотря на труды многихъ изслѣдователей, составляетъ все еще неразъясненный вопросъ. Данныя языка показываютъ, что айнскій и японскій языки несмотря на частыя заимствованія, имѣютъ мало общаго. Родственныя айнамъ черты можно найти въ языкахъ жителей Камчатки и обитателей Амурской области. Такъ же, какъ и айны, гиляки, живущіе близъ Николаевска, считаютъ медвѣдя божествомъ и въ честь его устраиваютъ праздникъ. Для этого гиляки ловятъ молодого медвѣдя, котораго въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ откармливаютъ, въ особомъ загонѣ, рыбой. За неимѣніемъ молодого медвѣдя, они довольствуются взрослыми. Медвѣжій праздникъ совершается въ январѣ, февралѣ и мартѣ. Въ ту ночь, когда медвѣдя выводятъ изъ заточенія и оставляютъ въ клѣткѣ въ одномъ изъ домовъ, гиляки пируютъ напропалую и напиваются водкой. На другой день медвѣдя ведутъ на ледъ и привязываютъ къ колу. Тамъ вся молодежь вооружается луками и стрѣлами, стрѣляетъ въ него, и медвѣдь превращается въ дикобраза. Наконецъ, нѣсколько шамановъ убиваютъ животное, послѣ чего его разрѣзаютъ и мясо раздается присутствующимъ. Праздникъ заканчивается пьянствомъ и неумѣренною ѣдою (Путешествіе по Амуру и восточной Сибири. А. Мичи, съ прибавленіемъ статей изъ путешествія Г. Радде, Р. Маака и др., пер. Ольхина, 283, 294). Изъ того, что у айновъ и у гиляковъ одинъ и тотъ же обычай, еще нельзя заключить о родствѣ этихъ народовъ. Данныя языка могли бы явиться болѣе убѣдительнымъ доказательствомъ, во у меня, къ сожалѣнію, нѣтъ подъ руками гиляцкаго словаря. Что касается числительныхъ именъ, приведенныхъ у Мичи, то въ нихъ нѣтъ ничего общаго съ айнскимъ языкомъ {*}.

* По-тунгузски.

По-гиляцки.

По-аински.

Одинъ -- omon

niun

schine

Два -- jus

moi'och

tu

Три -- ilan

tochiortsch

re

Четыре -- diggin

murtsch

hie

Пять -- tongna

cortsch

ashikne

Шесть -- niungun

ngak

iwa

   Зибольдъ (Ethnologische Studien über die Aino auf der Insel lesso) приводитъ извѣстіе японскаго путешественника Маміа Ринзо о томъ, что около Де-Кастри существуютъ инородцы, носившіе названіе сирно-аино, айно, менаси-апно (Siebold. Nippon, VI Abh. S. 222).
   Въ противоположность тѣмъ, которые выводятъ аиловъ съ сѣвера, есть другіе, которые считаютъ ихъ папуасами. Пешель думаетъ, что они происходятъ отъ народа аста съ Филиппинскихъ острововъ. У самихъ айновъ сохранилось преданіе о томъ, что ихъ предки пришли съ сѣверо-восточныхъ (Курильскихъ) острововъ. На мѣстахъ, по преданію айновъ, жили тогда карлики, обитавшіе въ ямахъ. Айны называютъ этотъ народъ коропукъ-гуру {Люди, живущіе во впадинахъ. Они были такъ малы, говорятъ Айны, что прятались подъ листьями репейника.}. Въ землѣ для жилища выкапывалась круглая яма, надъ которой устраивалась крыша изъ коры. Одѣвались эти карлики въ звѣриныя шкуры. Употребляли они каменныя стрѣлы и умѣли обжигать глину.
   Японская хроника нѣсколько разъ говоритъ о цуцигумо {Императрица Дзинго-кого потерпѣла кораблекрушеніе среди цуци-гумо (201--269). Дзинму-Тенно уничтожилъ цуци-гумо въ Ямато. Кейко велъ войну противъ цуци-гумо.}, какъ о земляныхъ паукахъ, т.-е. о людяхъ живущихъ въ землѣ. Японцы называютъ ихъ еще ко-гито, или ко-бито, маленькими людьми и карликами.
   Такимъ образомъ, историческое свидѣтельство японцевъ сходится съ устными преданіями айновъ, у которыхъ нѣтъ письменности и письменныхъ знаковъ. Преданіе у айновъ говоритъ, что этотъ народъ карликовъ отличался многочисленностью, но что онъ былъ истребленъ айнами.
   Археологическія находки въ Японіи подтвердили эти извѣстія. Повсемѣстно въ Японіи, начиная отъ самаго сѣвера (островъ Іессо) и кончая Кю-сю, найдено было то, что въ наукѣ называютъ кухонными остатками, т.-е. кучи раковинъ вмѣстѣ съ каменными орудіями и черепками глиняной посуды. Эти находки были сдѣланы въ пещерахъ и круглыхъ ямахъ, приспособленныхъ для жилья. Въ Отарунаѣ и въ Хакодате, на Нипонѣ, по словамъ Мильна (Transact, of the Asiatic. Society of Japan VIII P. 1), ямы въ землѣ имѣютъ круглую коническую форму, около 8 фут. въ діаметрѣ и три въ глубину. Въ устройствѣ этихъ ямъ была извѣстная правильность. На одномъ камнѣ Мильнъ нашелъ знаки въ родѣ нашихъ рѣзовъ, или рунъ. Около ямъ найдено большое количество каменныхъ стрѣлъ грубой работы изъ обсидіана и яшмы, полированныхъ топоровъ изъ шифера, глиняные сосуды и кухонные остатки. Въ каменныхъ орудіяхъ замѣтна нѣкоторая разница между тѣми, которыя найдены въ Хакодате и Отарунаѣ. Въ послѣднемъ мѣстѣ они отличаются большею полировкою. Въ найденныхъ кухонныхъ остаткахъ были раковины вмѣстѣ съ кусками глиняной посуды и сломанными костями, орудія изъ рога и камня и другими предметами, служившими для украшенія.
   Пр. Морзе, разсматривая раковины, нашелъ: 1) что, въ сравненіи съ настоящимъ временемъ, произошла перемѣна: нѣкоторыхъ видовъ раковинъ стало больше, 2) что нѣкоторые виды совсѣмъ исчезли, 3) что произошла перемѣна въ величинѣ раковинъ. Глиняные сосуды снабжены рисунками. Въ кучахъ найдены кости рыбъ, птицъ, обезьянъ, оленя, собаки, волка и свиньи. Въ нѣкоторыхъ даже мѣстахъ найдены были и человѣческія кости, указывающія на людоѣдство первобытныхъ обитателей.
   Около Морорана (на островѣ Іессо) были найдены, вмѣстѣ съ кухонными остатками, глиняные сосуды въ 15 вершк. высоты и въ 3 вершка въ діаметрѣ (наверху). Отъ Кусиро, гдѣ теперь добываютъ сѣру, до Неморе находится нѣсколько тысячъ ямъ. Нѣкоторыя имѣютъ 25 кв. фут. и въ глубину въ землѣ 8 фут.
   Ямы расположены очень часто рядами на берегу рѣки и тутъ же нѣчто въ родѣ укрѣпленной позиціи или форта. Нѣкоторыя изъ этихъ земляныхъ укрѣпленій занимаютъ неприступную позицію на горахъ. Въ ямахъ при раскопкахъ оказалась черная земля на одинъ футъ и песокъ. Между пескомъ и черной землею кусочки угля и обожженной земли, указывающіе на то, что въ серединѣ находился очагъ. Тутъ же находится обожженная глиняная посуда, обожженныя кости оленя, рыбы и птицъ. Каменныя орудія, въ видѣ стрѣлъ и метательныхъ снарядовъ и молотковъ, найдены въ большомъ количествѣ около фортовъ.
   Очень вѣроятно, что тысячи двѣ лѣтъ тому назадъ, въ этихъ мѣстахъ разыгралась кровавая битва.
   Волосатые Айны явились сюда сть устья рѣки въ душегубкахъ, сдѣланныхъ изъ одного куска дерева. Они должны были овладѣть высотами, которыя были заняты неизвѣстнымъ намъ народомъ.
   Метательные снаряды изъ камня и каменныя стрѣлы летѣли тучами на осаждающихъ айновъ, но они были насторожѣ, брали одинъ окопъ за другимъ и погнали, обезумѣвшихъ отъ страха, коро-пукъ-гуру въ горы.
   На Курильскихъ островахъ существуютъ, по словамъ Мильна, такія же круглыя ямы. Въ Итерупѣ ихъ около 1,000 на берегу моря. Въ сѣверной части Курильскихъ острововъ народъ, непохожій на айновъ, живетъ въ ямахъ. Интересно, что археологическія находки Японіи имѣютъ много сходнаго съ тѣми находками, которыя были сдѣланы у насъ въ Амурскомъ краѣ. Буссе сообщаетъ, что въ рѣкѣ Осиповкѣ, впадающей въ рѣку Лефу, были найдены ямы круглой формы, расположенныя правильными рядами. Каждая яма представляетъ круглое, воронкообразное углубленіе діаметромъ въ 1 1/2 сажени, глубиною около 1 аршина. Правильность этихъ очертаній въ большинствѣ случаевъ хорошо сохранилась, несмотря на осыпаніе краевъ и на богатую кустарную растительность. Ряды расположены вверхъ по горѣ. т.-е. перпендикулярно къ рѣкѣ. Разстояніе ямъ одного ряда другъ отъ друга около 1 саж., промежутокъ же между рядами примѣрно 2 сажени. Длина каждаго ряда около 100 саж. Площадь, занятая всею системою ямъ, идетъ полосою параллельно улицѣ и занимаетъ пространство между 2 ручьями, т.-е. почти во всю длину деревни. Крестьянинъ Калугинъ, показывавшій Буссе эти ямы,-- сказалъ ему, что подобныя же, правильно расположенныя, ямы замѣчены крестьянами въ 3-хъ мѣстахъ въ долинѣ рѣки Осиповки. Такіе же остатки древности найдены у самой деревни Ивановки. Буссе полагаетъ, что эти землянки принадлежатъ тунгузскому племени плэу, о которомъ говорятъ китайскіе историки {Въ китайской исторіи упоминаются имена восточныхъ варваровъ, Илэу, Уцзи, Бохай и Нючжи, принадлежащія могущественному племени тувгузскаго народа сушенъ.}.
   Такія же ямы вмѣстѣ съ орудіями каменнаго вѣка, черепками горшковъ, были найдены И. С. Поляковымъ на Сахалинѣ. Горный инженеръ Лопатинъ въ отчетѣ 1858 г. говоритъ, что, по мѣстному преданію, эти каменныя орудія, глиняная посуда, эти ямы принадлежали народу тойзи, который нѣкогда населялъ эти мѣста (Записки Общ. изученія Амурскаго края. T. I. Остатки древности въ долинахъ Лефу, Дайбихэ и Улахэ, Ѳ. Ѳ. Буссе, стр. 6--11). В. Маргаритовъ, производившій раскопки кухонныхъ кучъ на сѣверной сторонѣ полуострова Янковскаго (Славянскаго), составляющаго часть западнаго берега Амурскаго залива, близъ устья Содими, нашелъ, что кухонные остатки расположены безъ. всякаго порядка вдоль всего берега. Величина этихъ кучъ 25 метр. въ окружности и отъ 1/2--1 въ центрѣ. Большая и главная составная часть кучъ -- раковины морскихъ молюсковъ; больше всего устрицъ, но много и другихъ видовъ. Большинство изъ нихъ расколоты. Попадаются и рыбьи кости, изъ которыхъ выдѣланы мелкія орудія (игла или шило). По болѣе уцѣлѣвшимъ костямъ удалось опредѣлить только дикую свинью, домашнюю собаку, два вида оленей и нѣсколько родовъ птицъ. Всѣ кости, содержащія въ себѣ мозгъ, были расколоты, исключеніе представляютъ 4 получерепа свиньи и 6 череповъ собаки. Прочіе сохранились въ такомъ видѣ, что представляютъ изъ себя только мозговыя вмѣстилища, съ половинками верхнихъ челюстей. Отъ жвачныхъ животныхъ уцѣлѣли позвонки, нѣсколько нижнихъ челюстей съ зубами и рога. По рогамъ это были пятилѣтніе олень и козуля. Изъ хищныхъ, кромѣ собаки, были найдены три крысы, барсъ, одинъ медвѣженокъ и нижняя челюсть маленькой кошки. Кромѣ каменныхъ орудій, тщательно отполированныхъ, тутъ найдены были издѣлія изъ рога и кости (около 100 штукъ). Глиняная посуда довольно крупныхъ размѣровъ (Кухонные остатки, найденные на берегу Амурскаго залива, близъ рѣки Седими, Маргаритовх., стр. 1-2).
   Какому7 народу' принадлежали эти кухонные остатки -- неизвѣстно, конечно, не манчжурскому царству Бохай, о которомъ китайскіе историки говорятъ, какъ о цвѣтущемъ государствѣ, на берегу Восточнаго моря. Іакинсъ (Собраніе свѣдѣній о народахъ, обитавшихъ въ средней Азіи. Т. II, стр. 178 и по статистическимъ описаніямъ китайскихъ историковъ. Т. II, стр. 254) пріурочиваетъ царство Бохай къ 668--905 гг. по Р. X. Бохаю могли принадлежать найденные въ краѣ г. Буссе памятники болѣе высшей культуры. Кухонные же остатки и ямы, находимые въ Японіи, на Сахалинѣ и въ Амурскомъ краѣ, указываютъ намъ на первобытнаго обитателя, только что перешагнувшаго въ неолитическій періодъ исторіи. На такой низкой степени культуры находятся и въ настоящее время коряки, обитающіе въ восточной части Гпжитискаго округа. Осѣдлые коряки, говоритъ А. А. Ресинъ (Очеркъ инородцевъ русскаго побережья Тихаго океана), живутъ въ селеніяхъ, расположенныхъ по берегамъ рѣкъ и преимущественно въ нижнихъ ихъ теченіяхъ. Селенія ихъ состоятъ изъ земляныхъ юртъ, большая часть которыхъ строится слѣдующимъ образомъ: вырывается круглая яма въ 1 или 1 1/2 арш. глубины и около 4 и 5 саж. въ діаметрѣ. На днѣ ямы, въ средней ея части, по прямоугольнику врываютъ 4 или 6 столбовъ, высотою въ 1 или 1 1/2 саж.; столбы эти связаны наверху балками, отъ которыхъ идутъ переводины на окружность ямъ. Стѣны ямы обыкновенно обставляются плахами; такими же плахами, настланными на переводины, образуется потолокъ и все обсыпается землей. Такимъ образомъ, снаружи юрта имѣетъ видъ невысокаго холмика; наверху оставляется отверстіе для выхода дыма, оно же служитъ окномъ для свѣта и входомъ въ юрту; въ юрту спускаются по приставной лѣстницѣ: бревну съ нарубленными на немъ ступеньками. По внѣшнему виду коряки того же монгольскаго типа съ широкими скулами и нѣсколько узкопрорѣзанными глазами, средняго роста, какъ и камчадалы, но большею частью высокогрудые, широкоплечіе, брюнеты, также съ сильною растительностью на лицѣ. Голову мужчины бреютъ, оставляя въ окружности головы небольшой вѣнчикъ волосъ. Исключительную пищу всего населенія составляетъ рыба, медвѣжина, нерпа и иногда моржи. Одежду коряковъ составляетъ куклянка или рубашка, сшитая изъ оленьихъ шкуръ.
   Грудныя дѣти кормятся матерью до трехъ лѣтъ {Обычай кормить нѣсколько лѣтъ ребенка и до сихъ поръ существуетъ въ Японіи. Японки носятъ своихъ дѣтей на спинѣ.}, иногда до пятилѣтняго возраста, такъ что нерѣдко ребенокъ чисто говоритъ, ѣстъ все и въ то же время кормится молокомъ матери. Няньчая ребенка, мать не носитъ его на рукахъ, какъ у насъ, а сажаетъ верхомъ на шею, или на спину {Такой же обычай существуетъ въ Японіи.}. Изъ всѣхъ этихъ фактовъ можно вывести слѣдующія заключенія: 1) археологическія находки подтвердили историческія преданія японцевъ и айновъ о существованіи въ Японіи довольно многочисленнаго народа до поселенія въ этой странѣ японцевъ; 2) культура этихъ коро-пукъ-гуру, или цуци-гуммо, жившихъ въ пещерахъ и ямахъ, какъ и нынѣшніе коряки, и занимавшихся тѣми же промыслами, принадлежитъ къ неолитическому періоду каменнаго вѣка; 3) кухонные остатки, каменныя орудія и ямы, находимыя одновременно въ Японіи, на Сахалинѣ и въ Амурскомъ краѣ, указываютъ на одинаковую культуру обитателей Японіи и Амурскаго края; 4) Айны и японцы не были первобытными обитателями страны. Айны, по всей вѣроятности, встрѣтили въ Іессо и въ другихъ мѣстностяхъ Японіи первобытныхъ обитателей страны и покорили ихъ, а вслѣдъ затѣмъ были оттѣснены японцами къ сѣверу, гдѣ и живутъ по сіе время.
   Теперь остается рѣшить вопросъ о происхожденіи самихъ японцевъ. Этотъ вопросъ былъ разобранъ съ археологической точки зрѣнія Зибольтомъ, съ зоологической -- Блэкстономъ, съ геологической -- Мильномъ, съ Филологической -- Паркеромъ, съ антропологической -- докторомъ Бэльцомъ.
   Докторъ Бэльцъ (D-r Baelz. Körperliche Eigenschaften der Japaner, Mitth. d. D. Ges. Ost. Heft -- 28, S. 330) говоритъ, что съ антропологической точки зрѣнія въ нынѣшнемъ японскомъ населеніи можно найти три расы: 1) айновъ, первоначальныхъ обитателей сѣверной и средней Японіи, имѣющихъ мало представителей; 2) монгольское племя, похожее по типу на китайцевъ и корейцевъ, пришедшее, вѣроятно, съ Кореи на юго-западную часть острова. Отличительныя черты этого типа: тонкое сложеніе, длинное лицо, длинноголовость, тонкій носъ и маленькій ротъ; 3) другое монгольское племя, сходное съ малайцами, поселившееся въ Кю-сю и затѣмъ перешедшее на главный островъ. Отличительныя черты: широкое сложеніе, короткоголовость, широкое лицо, плоскій носъ и большой ротъ. Представителей этого типа, по мнѣнію Бэльца, можно найти въ уроженцахъ Сацумской провинціи и въ императорской фамиліи. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что такое раздѣленіе на типы гадательно и нуждается въ провѣркѣ. Всякій, побывавшій въ Японіи, замѣтитъ нѣсколько основныхъ типовъ. Иногда передъ вами чистокровный монголъ съ широкими скулами и раскосыми глазами, а другой разъ не разберешь, аннамитѣли это, или даже яванецъ. И камбодицы, пришедшіе изъ Индіи, воспринявъ въ себя монгольскій типъ, какъ двѣ капли воды похожи на японцевъ. Большое сходство между японцами и малайцами находитъ Дёницъ. Свайныя постройки малайцевъ, по его мнѣнію, напоминаютъ японскіе дома. Если допустить возможность, что малайцы, увлеченные морскимъ теченіемъ, попали на берегъ Японіи, то надо было-бы видѣть въ жителяхъ Лю-кіо (Ріо-кю) родственныя черты съ малайцами. Этого на самомъ дѣлѣ нѣтъ, и жители Лю-кю больше похожи на корейцевъ. Въ филологическомъ отношеніи японскій языкъ не имѣетъ ничего общаго съ малайскимъ и полинезійскимъ языками. Рейнъ видитъ нѣкоторое сходство между танцами полинезійцевъ и японцевъ. Гула-гула Сандвичевыхъ острововъ мало уступаетъ японской дженкипаѣ. Массажъ у канаковъ очень мало чѣмъ отличается отъ японскаго массажа. Но на основаніи такого сходства, нельзя дѣлать никакихъ заключеній. Мало ли у народовъ сходныхъ обычаевъ. Языкъ тоже не всегда рѣшаетъ вопросъ о происхожденіи извѣстныхъ народовъ. Часто завоеватели (болгары) принимаютъ языкъ завоеванныхъ. Если мы ограничимся одними филологическими данными, то увидимъ, что японцы составляютъ осколки китайскаго народа. Паркеръ (Trans. As. S. XV--I) доказываетъ, что громадное количество японскихъ словъ (500) или схоже съ китайскими, или имѣетъ одни корни съ китайскими. Нѣкоторыя группы словъ указываютъ на сильное заимствованіе или, скорѣе, родство съ корейскимъ языкомъ. Нарѣчіе въ южной Кореѣ имѣетъ большое сходство съ японскимъ.
   Эти филологическія данныя, указывающія на эмиграціи изъ Кореи, подтверждаются показаніями китайской лѣтописи, говорящей о томъ, что въ 1200 г. до P. X. татарскіе или урало-алтайскіе племена овладѣли Кореею и близъ лежащими островами. Китайскіе писатели говорятъ о томъ, что японцы происходятъ отъ китайскаго принца Тайпа и что колонія китайская водворилась въ Японіи около 219 г. до P. X. Китайцы же называютъ Японію страною карликовъ, или малорослыхъ людей. Но каково бы ни было происхожденіе японцевъ, вліяніе китайской культуры сказывается очень рано въ исторіи японцевъ. Многіе эпизоды японской космогоніи заимствованы изъ китайскихъ миѳовъ Такъ, рожденіе богини солнца и бога луны изъ глазъ Изанаги, служительницы богини солнца, небесныя рѣки, китайскія палочки, употребляемыя для ѣды, уже упоминаются въ космогоніи японцевъ Тамъ говорится также о китайской водкѣ, о деревѣ кассія, о крокодилахъ, о нефритѣ, котораго нѣтъ въ Японіи
   Такимъ образомъ, филологическія, этнографическія и отчасти историческія данныя указываютъ на эмиграцію изъ Кореи. Это были, если вѣрить показаніямъ старинной хроники, смѣлые морскіе разбойники или пираты, которыхъ и теперь еще много въ китайскихъ моряхъ. Корейскія лѣтописи говорятъ очень часто о пиратскихъ наѣздахъ японцевъ.
   

III.
Доисторическій бытъ японцевъ, какъ онъ представленъ въ древнѣйшей японской хроникѣ Ко-цзи-ки.

   Японцы, какъ это видно изъ Ко-цзи-ки, уже достигши извѣстной культуры, знали употребленіе желѣза, изъ. котораго приготовляли мечи, пики, петли для дверей и т. д. Замѣчательно, что хроника проходитъ молчаніемъ такія важныя орудія, какъ пила и топоръ. Упоминается о пестикѣ, ступкѣ, серпѣ и челнокѣ въ ткацкомъ станкѣ.
   Жили они разбросанно по берегамъ рѣкъ. Кромѣ домовъ, говорится о храмахъ и дворцахъ. Сатоу (Satow) говоритъ, что дворецъ небожителей и потомковъ богини солнца былъ очень простого устройства. Деревянные столбы и рамы для оконъ и дверей, такъ же какъ и стѣны, были связаны между собой веревками изъ вьющихея растеній (Pueraria Thunbergiana, или kuzu по-японски, "Wistaria Sinensis-fugi"). Полъ былъ, вѣроятно, на одномъ уровнѣ съ землей. Туда очень легко заползали змѣи и другіе гады. Весьма вѣроятно, что первоначально не было даже деревяннаго пола, а только кругомъ, возвышалась деревянная настилка для кровати, какъ устроены и теперь дома аннамитовъ и камбодицевъ. Крыша была крыта соломой съ отверстіемъ для выхода дыма. Двери были на петляхъ, окна маленькія, а для сидѣнья употреблялись шкуры, цыновки, а иногда даже и шелковыя матеріи. Не забываютъ о заборахъ. Также говорится о свайныхъ постройкахъ, и понынѣ существующихъ въ Японіи. Чистоплотность, которою отличаются теперешніе японцы, существовала и въ прежнее время, потому что въ хроникѣ говорится о купаніяхъ въ рѣкѣ, о женщинахъ, приставленныхъ для того, чтобы купать императорскаго ребенка.
   Пища японцевъ состояла изъ мяса, рыбы ириса. Говорится только одинъ разъ о бобахъ, пшенѣ, ячменѣ и шелковичныхъ червяхъ. Чемберлэнъ полагаетъ, что это вставка позднѣйшаго редактора. Рисовая водка (саке) и палочки для ѣды были знакомы японцамъ въ самый ранній періодъ ихъ исторіи. Кушанья подавались или на листьяхъ, или въ глиняной посудѣ. Столы, въ нашемъ европейскомъ смыслѣ, и теперь мало распространены въ Японіи. Маленькіе, низенькіе столики употреблялись для жертвоприношенія.
   Въ одеждѣ существовала нѣкоторая изысканность. Хроника упоминаетъ о баскѣ, шароварахъ, поясахъ, шляпахъ, покрывалахъ, браслетахъ, ожерельяхъ и о головныхъ уборахъ изъ камня. Ткани были изъ пеньки или изъ коры шелковицы, выкрашенныя мареною. Китайскій комментаторъ замѣчаетъ особо, что японцы въ IV столѣтіи не знали иголокъ.
   Лошадь, названіе которой заимствовано изъ китайскаго въ японскомъ языкѣ, домашняя птица и бакланъ для рыбной ловли -- единственныя домашнія животныя, упоминаемыя въ хроникѣ. Въ позднѣйшихъ частяхъ есть намеки на стада и собакъ, но не говорится ни слова объ овцахъ, свиньѣ и кошкѣ. Въ длинномъ спискѣ всякихъ, растеній (дубъ, лотусъ, каштанъ) нѣтъ сливы и чайнаго дерева. Объ апельсинѣ говорится въ Ко-цзи-ки, что его принесли изъ страны вѣчности (отд. I, XXIV). Въ то время у японцевъ не было чая, вѣеровъ, фарфора, лакированныхъ вещей, экипажей; они не знали лѣтоисчисленія, денегъ, медицины и письменности.
   Изъ металловъ тогда извѣстно было только желѣзо, есть намеки на блестящія драгоцѣнности, существующія только въ далекой западной странѣ -- Кореѣ. Упоминаются цвѣта: красный, голубой, черный, бѣлый, пѣгій (о лошади). Желтой только называется рѣка въ аду (между голубымъ и зеленымъ нѣтъ разницы -- голубыя облака, голубое море, но не говорится о голубомъ небѣ).
   Въ хроникѣ не дѣлается различія между женою и младшею сестрою, потому что женитьба на сестрѣ составляла вещь обыкновенную. Такой обычай существуетъ и до сихъ поръ въ сіамскомъ королевскомъ семействѣ. У небожителей было много женъ. Хроника не различаетъ жену отъ любовницы. Тоже не было особенной брачной церемоніи. При похоронахъ соблюдалась нѣкоторая обрядность. Если въ домѣ умиралъ хозяинъ, то домъ его покидался домашними. Покойника клали въ деревянный гробъ. Изъ хроники мы узнаемъ, что въ старинныя времена существовалъ обычай хоронить вмѣстѣ съ царственными особами и людей ихъ свиты. Оруженосцевъ зарывали въ землю живыми до шеи. Въ Нихон-ги (книга VI) говорится: "По смерти брата Микадо, Ямато-Хико но-Микото, собрали всѣхъ, которые прислуживали ему, и зарыли ихъ живыми въ землю кругомъ его гробницы. Нѣсколько дней они не умирали, днемъ и ночью они плакали; наконецъ, они умерли, и стаи собакъ и воронъ собрались и стали ихъ ѣсть. Микадо слышалъ плачъ несчастныхъ и былъ очень печаленъ. Это очень грустно,-- сказалъ онъ,-- что надо заставлять ихъ слѣдовать за покойникомъ и, хотя это старинный обычай, но зачѣмъ придерживаться его, если онъ не годится. Отнынѣ обычай этотъ отмѣняется".
   Обычай этотъ, какъ сообщаетъ намъ Геродотъ, существовалъ у скиѳовъ. Вслѣдствіе желанія императора Суйко отмѣнить этотъ жестокій обычай, говорится дальше въ хроникѣ, одинъ изъ царедворцевъ придумалъ вмѣстѣ съ покойникомъ хоронить не живыхъ людей, а статуи. Обычай убивать людей, лошадей на могилѣ князя все еще существовалъ до 646 г. Царствующимъ Микадо опредѣлена вышина кургановъ. Князь можетъ быть похороненъ въ подземельи 9 фут. длины, 5 ширины, а курганъ долженъ быть 72 фут. длины, 40 фут. высоты. На работѣ должны быть 1.000 работниковъ и работа должна быть кончена въ 7 дней. При этомъ было повторено о человѣческихъ жертвахъ. Также запрещается класть въ гробницы золото, серебро, парчу и т. д. Археологическія находки подтвердили показанія хроники. Въ Каудзикѣ и въ другихъ мѣстахъ существуютъ высокіе курганы, служившіе для погребенія. Одинъ изъ такихъ кургановъ имѣетъ 96 фут. высоты, 372 фут. длины, 284 фут. ширины. Гробница находится въ восточной сторонѣ и имѣетъ отверстіе къ югу.
   Въ ней три отдѣла съ коридоромъ въ 33 фута, послѣ котораго находится комната для жертвоприношеній, въ 24 фута длины и потомъ еще комната въ 6 фут. глубины. Коридоръ и комната, стѣны и потолки выложены камнями значительной высоты, но безъ цемента. Въ комнаткѣ найдены были 17 штукъ глиняной посуды, бронзовый головной уборъ для лошади, бронзовыя стремена, наконечники, пика изъ желѣза, небольшое количество желѣзныхъ стрѣлъ и кусочки желѣзной цѣпи. Во внутреннемъ покоѣ 300 бусъ голубого стекла, небольшое золотое кольцо, бронзовое зеркало и украшенія изъ бронзы.
   Въ другомъ курганѣ, кромѣ глиняной посуды, найдено было грубое изображеніе человѣческой фигуры изъ черной глины.
   Прежде чѣмъ кончить съ бытомъ японцевъ въ доисторическое время, надо еще сказать о крайней наивности, съ которою герои этой эпохи совершаютъ разныя гадости. Измѣнить своему слову, надуть врага, войти къ нему подъ личиною друга и убить его соннаго считается дозволеннымъ, если дѣло идетъ объ инородцахъ.
   

IV.
Космогонія японцевъ и синтоизмъ.

   Первыя главы Ко-цзи-ки, или японской библіи, посвящены теогоніи японцевъ. Въ началѣ творенія {Translation of the Ko-zi-ki or Records of ancient matters by B. N. Chamberl. Trans As. S. V, X. Supplement P. 15. Костылевъ, Исторія Японіи, 1.} на небѣ явился богъ, или духъ (ками) Амено-ми-нака-нуси, т.-е. высокій владыка средины (центральное существо), потомъ явился Таками-мусу-бы, т.-е. производитель высокихъ вещей и Ками-му-суби -- производитель духовъ. Послѣ нихъ возникъ особый духъ, подобный ростку тростника аси, а за нимъ Аме-но-токо-таки. Затѣмъ произошелъ рядъ парныхъ мужскихъ и женскихъ духовъ (семь, а по другимъ 12 поколѣній боговъ). Послѣдняя пара называлась Изанаги и Изанами (богъ, все дарующій и богиня, порождающая желанія). Боги поручили имъ создать міръ и передали копье, которымъ управляется небо. Они, ставъ на облако (воздушный мостъ), стали водитъ копьемъ по морю. Изъ капли воды, упавшей съ копья, образовался островъ Оногоро. Они спустились на этотъ островъ, поставили столбъ до неба и построили себѣ домъ. Тамъ они вступили въ бракъ. Отъ ихъ брака произошла Японія, разные острова, море, рѣки, долины и безчисленное множество духовъ. Послѣ этого Изанами переселилась въ страну спящихъ. Скучая о женѣ, Изанаги, подобно Орфею, отправился въ страну спящихъ, но увидѣвъ, что тамъ царствуютъ грязь и омерзсніе, поспѣшилъ вернуться. Во время обряда очищенія отъ него произошли два духа, которые причиняютъ зло, а потомъ, когда онъ очистился отъ нечистотъ, родились два духа, исправляющіе зло. Отъ него же произошла богиня солнца Аматерасу, или Тэн-се. Ей было поручено завѣдывать небомъ. Духу Цуку-еми была отдана страна спящихъ, а Сузано сталъ управлять морями.
   Сузано началъ преслѣдовать свою сестру Тэн-се, которая, спасаясь отъ него, спряталась въ пещеру. Воцарилась тьма и на землѣ начался полнѣйшій безпорядокъ. Тогда духи пришли въ смятеніе. Духъ металловъ приказалъ одному изъ духовъ приготовить металлическое зеркало для того, чтобы заинтересовать богиню видомъ ея красоты и для того, чтобы показать ей нѣчто, похожее на солнце. Другому духу поручено было приготовить драгоцѣнные камни, вырѣзки изъ бумаги и разные музыкальные инструменты. Началась пляска и музыка духовъ. Заинтересованная богиня Тэн-се выглянула изъ пещеры. Ей тогда показали зеркало. Когда она вышла, то ее схватили и отвели въ особый домъ, огражденный соломенной веревкой отъ злыхъ духовъ {Металлическое зеркало, драгоцѣнные камни, вырѣзки изъ бумаги, музыкальные инструменты -- главныя принадлежности культа Синто. Соломенная веревка всегда протянута у входа въ храмъ и даже оберегаетъ цѣлыя урочища отъ эпидеміи и злыхъ духовъ.}. Отъ богини солнца произошелъ духъ Аме-но-оси-хо-мими, которому приказано было вступить въ управленіе Японіей. Онъ получилъ знаки верховной власти -- зеркало, шаръ и мечъ. Отъ него произошли государи Японіи, и потому Ко-цзики, говоря о государяхъ, все время называетъ ихъ богами или ками. Настоящій титулъ государя Японіи -- тэнно (царь небесный). Княжескія фамиліи Японіи тоже произошли отъ небесныхъ силъ, и Ко-цзи-ки очень подробно говоритъ о ихъ родословной.
   Теогонія Ко-цзи-ки, имѣющая нѣкоторое сходство съ солнечными миѳами другихъ народовъ, послужила основою синтоизма, или національной религіи японцевъ. Краеугольнымъ камнемъ ученія является, сходный съ Китаемъ, культъ предковъ и духовъ, великихъ людей, героевъ, возводимыхъ въ божество (ками). Отъ послѣдователей требуется больше всего тѣлесная чистота. Полководцы, ученые, благотворители и т. д. за особенныя заслуги могутъ попасть въ боги, и микадо и его совѣтники опредѣляютъ, какое мѣсто они занимаютъ въ пантеонѣ синтоизма. Синтоизмъ собственно не религія въ общепринятомъ смыслѣ, это признаютъ даже сами японцы. Такъ, предсѣдатель университетской корпораціи Като говоритъ про синтоизмъ, что это не религія, а только цѣлая система церемоній для почитанія предковъ императорскаго дома и душъ умершихъ героевъ. Такимъ образомъ, этотъ культъ тѣсно связанъ съ императорскимъ домомъ. Въ томъ же духѣ высказался министръ иностранныхъ дѣлъ. Въ оффиціальной газетѣ Ничи-ничиспи-буи (ежедневная газета) министръ разъясняетъ должностнымъ лицамъ, что синтоизмъ близко связанъ съ императоромъ и является преимущественно семейнымъ культомъ двора. Должностныя лица при храмахъ Синто, въ сущности, не имѣютъ никакихъ религіозныхъ обязанностей. Синто не религія, говоритъ оффиціальная газета, а только культъ и имѣетъ цѣлью сохранить въ потомствѣ память людей, оказавшихъ услуги императорскому дому и странѣ.
   Культъ ками выражается въ извѣстныхъ церемоніяхъ, моленіяхъ и жертвоприношеніяхъ, которыя носятъ названіе норито. Сато (Satow), знатокъ синтоизма, говоритъ, что такихъ норито или моленій очень много. Въ X. ст. (927 г.) законами о церемоніальныхъ дѣлахъ было признано около 30 норито: 1) моленіе о жатвѣ; 2) чествованіе боговъ Кари; 3) богини пищи; 4) бога вѣтра; 5) служба въ храмѣ Имаки; 6) служба въ храмахъ Кудо и Фуруаки; 7) полугодичныя службы, похожія на моленіе о жатвѣ; 8) желаніе счастья Великому Дворцу; 9) микадо мацури; 10) всеобщее очищеніе въ послѣдній день шестого мѣсяца; 11) церемонія представленія меча микадо учениками Ямато; 12) успокоеніе огня; 13) умилостивленіе боговъ чумы; 14) празднованіе жатвы; 15) успокоеніе духовъ въ святынѣ; 16--24) церемоніи въ храмѣ ІІсе; 25) умилостивленіе мстительныхъ божествъ; 26) жертвоприношеніе по случаю отправки пословъ въ Китай; 27) поздравленіе главарей провинцій Изумо.
   Моленіе о жатвѣ, напримѣръ, совершалось съ большой торжественностью, на 4-й день 2-го мѣсяца, въ присутствіи всѣхъ сановниковъ, служителей и служительницъ 573 храмовъ. Самъ Сато затрудняется опредѣлить точное число божествъ, празднуемыхъ въ 3,132 храмахъ. Въ каждой мѣстности бывалъ свой особенный божокъ, или святой. Церемоніи тоже очень разнообразны. Въ Казга-Мацури, или празднованіе боговъ Казга, очищеніе совершалось съ большою пышностью. На мѣстѣ церемоніи около рѣки (Камогава около Кіото), была устроена палатка. Жрица являлась туда на колесницѣ, везомой быками. Процессія состояла изъ ста сорока персонъ. Сначала шли граждане и сановники, несшіе бѣлые шесты. Затѣмъ слѣдовала колесница главной жрицы съ 8 служителями въ пеньковыхъ одѣяніяхъ, мальчики въ коричневыхъ мантіяхъ, пажи въ бѣлыхъ одеждахъ, люди въ красныхъ одѣяніяхъ несли зонтикъ и вѣеръ. Послѣ этого шли еще 10 служителей. Затѣмъ несли въ ящикѣ предметы для жертвоприношеній. Затѣмъ двѣ кареты, въ одной сидѣли пѣстуньи жрицы, а въ другой посланецъ императора. За этимъ несли ящикъ съ яствами для поднесенія богамъ и четыре ящика съ подарками императора. Въ семи каретахъ ѣхала женская свита главной жрицы.
   Поднесеніе подарковъ микадо совершается съ большими церемоніями и съ остановками у воротъ храма, у внутренняго забора и т. д. Подносящій подарки сановникъ бьетъ въ ладоши четыре раза. Послѣ передачи подарковъ въ руки молодой весталки (моно-ими), всѣ посланцы императора и великіе сановники садятся на свои мѣста (405) и главный жрецъ читаетъ, молитву, кланяется два раза и четыре раза хлопаетъ въ ладоши. Конюхи обводятъ восемь {У японцевъ цифра 8 играетъ особенную роль. Въ Ко-цзи-ки имѣется 8 острововъ, змѣя съ 8 иглами, богъ 8 тысячъ и т. д.} разъ вокругъ храма восемь лошадей, посвященныхъ божеству. Имъ даютъ въ награду рисовую водку. Затѣмъ слѣдуетъ танецъ Adzuma mahi, исполненный тѣлохранителями микадо, концертъ на арфѣ и флейтѣ и танецъ Ямато mahi, исполненный жрецами, членами семейства Фузи-вара и товарищемъ министра исповѣданія. Затѣмъ всѣ бьютъ въ ладоши и, послѣ раздачи присутствующимъ подарковъ императора, расходятся по домамъ.
   Каждый синтоистъ обязанъ, вставъ рано утромъ, вымыть лицо, руки и выполоскать ротъ. Затѣмъ, повернувшись лицомъ къ провинціи Ямато, хлопнувъ въ ладоши, положить земной поклонъ и помолиться. Надо при этомъ стать на колѣни. Главныя молитвы слѣдующія: 1) богу и богинѣ вѣтра или столбамъ неба и земли; 2) богинѣ солнца; 3) богинѣ въ Исе; 4) богу невидимаго; 5) богинѣ долголѣтія; 6) храму, къ которому приписанъ молящійся; 7) домашнему божеству, такъ-называемые ками-данна. У каждаго японца, какъ я сказалъ раньше, есть маленькій алтарь, въ которомъ онъ молится своимъ пенатамъ; 8) богамъ, которые избавляютъ отъ напасти, грѣховъ и оскверненія; 9) будзу-данъ или храму, въ которомъ помѣщены дощечки съ именами предковъ. Въ обычаѣ синтоистовъ приносить въ храмъ новорожденныхъ. Богъ этотъ называется Удзи-гами (семейный богъ). Къ этому богу являются тоже передъ большою дорогой и просятъ его покровительства. Священникъ даетъ отъѣзжающимъ кусочекъ бумаги и горсть песку, для предохраненія ихъ отъ болѣзни и несчастья. За недостаткомъ времени, молящійся можетъ ограничиться тѣмъ, что помолится резиденціи императора, домашнимъ ками-данна, душамъ предковъ, богу, покровителю мѣстности и патрону ремесла.
   Храмъ въ Исе, посвященный богинѣ солнца, считается національной святынею. Тамъ, по преданію, хранятся зеркало и мечъ, полученные отъ богини солнца. Всѣ храмы культа Синто устроены по одному образцу. Отличительная черта ихъ -- простота. Храмъ строится изъ хиноки (кипарисъ Chaniaecyparis obtusa Endlicher) самаго лучшаго качества; позолота, лакъ, рѣзная работа и живопись совершенно отсутствуютъ въ храмѣ Синто. По своему первоначальному типу это скорѣе шалашъ, остовъ котораго состоитъ изъ цѣльныхъ деревьевъ, связанныхъ вмѣстѣ веревкой изъ соломы или глициній. Этотъ шалашъ съ массивною соломенною крышею раздѣляется на двѣ половины: въ задней комнатѣ помѣщается святая святыхъ, въ передней, въ которой разостлана цыновка, собираются молящіеся. На алтарѣ, вмѣсто всякихъ украшеній, одно только зеркало богини солнца и Іохеи, полоски бѣлой бумаги на бамбуковой палкѣ, какъ символъ чистоты, и шаръ изъ кристалла. Немного въ сторонѣ находятся двѣ вазы съ вѣчно-зелеными сакай (Сіеуега Japonica Thunbergia); чаша для омовеній, каменные или деревянные тори {Такъ называются ворота, состоящія изъ двухъ столбовъ, на которыхъ положена перекладина съ приподнятыми концами.} и каменные фонари, также необходимая принадлежность храма. Тутъ же иногда видны разныя приношенія, грубая шелковая матерія, тонкій шелкъ разныхъ цвѣтовъ, сабли, луки, стрѣлы, рисовая водка. Иногда, вслѣдствіе этихъ приношеній, храмъ имѣетъ видъ музея рѣдкостей. Рѣдкости помѣщаются въ особыхъ флигеляхъ. Надъ входомъ протянута соломенная веревка. Молящійся, придя въ храмъ, дергаетъ, за веревку и такимъ образомъ даетъ знать божеству, что онъ желаетъ съ нимъ бесѣдовать. Приношенія прямо бросаютъ на цыновку. Въ каждомъ частномъ домѣ также есть свой маленькій алтарь, передъ которымъ старшій въ домѣ совершаетъ свою молитву, обращается къ душамъ усопшихъ предковъ. Синтоистскіе жрецы (кануси) не отличаются особеннымъ костюмомъ отъ обыкновенныхъ смертныхъ и только во время службы надѣваютъ особенное облаченіе. Они не бреютъ волосъ на головѣ, какъ буддійскіе монахи, и не знаютъ безбрачія и монастырей.
   Боги синтоизма не требуютъ аскетизма, умерщвленія плоти и чествованіе ихъ служитъ предлогомъ веселыхъ праздниковъ, театральныхъ представленій, процессій, носящихъ названіе мацури. Въ синтоизмѣ, несмотря на всѣ маскарадныя и театральныя церемоніи, чувствовалось отсутствіе объединяющаго нравственнаго ученія. Этотъ недостатокъ былъ восполненъ полученнымъ изъ Китая конфуціанствомъ. Почтеніе къ родителямъ было главнымъ основаніемъ ученія китайскаго философа. Ради отца оно допускаетъ даже и родовую месть. Человѣкъ долженъ стремиться къ достиженію пяти добродѣтелей (доброжелательство, откровенность, вѣжливость, знаніе и вѣрность). Отъ послѣдователя Конфуція требовалось почтеніе къ родителямъ, вѣрность государю и въ супружеской жизни. Женщины у Конфуція играютъ второстепенную роль и обязаны вѣчнымъ послушаніемъ отцу, потомъ мужу, а за отсутствіемъ мужа -- старшему сыну. Въ ученіи китайскаго философа не было ничего заоблачнаго, умозрительнаго. Повседневная мораль, приспособленная къ вкусамъ средняго человѣка, не требующая особыхъ доблестей, своею простотою и общедоступностью была понятна большинству японцевъ. Ботъ причины, отчего раціоналистическое ученіе китайскаго философа органически слилось съ синтоизмомъ. Таковы были религіозныя вѣрованія японцевъ въ началѣ ихъ исторической жизни.
   

V.
Начало японской исторіи.-- Баснословныя сказанія.-- Дзинму-Тенно.-- Императрица Дзинго.-- Набѣги на Корею.-- Сношенія съ Китаемъ.-- Нинтоку.

   Мы уже говорили о томъ, что начало японской исторіи переполнено баснословными сказаніями и легендами миѳологическаго характера. Ко-цзи-ки, написанныя въ 712 г., говорятъ о событіяхъ, совершившихся въ 600 г. до P. X., т.-е. почти за 1200 лѣтъ до времени написанія. Мы допускаемъ, что память разсказчицы, давшей главный матеріалъ для Ко-цзи-ки, могла быть феноменальная, но на такомъ разстояніи такъ легко кое-что позабыть и перепутать. Начать съ того, что первые легендарные государи Японіи отличались долголѣтіемъ и царствовали неимовѣрно долго (по сту лѣтъ). Нѣкоторые изъ ихъ помощниковъ жили 300 лѣтъ.
   Мы уже знаемъ, что Дзинму, родоначальникъ нынѣшней династіи и потомокъ богини солнца, завоевалъ Японію. Умеръ онъ на 140 году жизни (585 г. до P. X). О преемникахъ его хроника говоритъ очень кратко и только называетъ столицы, въ которыхъ они жили, и имена ближайшихъ родственниковъ. Самымъ счастливымъ считается 68-милѣтнее царствованіе Суцзима, покорившаго инородцевъ, сдѣлавшаго счисленіе народа и распредѣлившаго подати и повинности. Онъ умеръ 120 лѣтъ. При Кейко (въ 82 г. по P. X). произошло возстаніе на островѣ Кю-Сю и новая война съ инородцами и цуцигумо. Въ 110 г. по P. X. начались новыя войны среди сѣверныхъ инородцевъ, которые начали переходить границы и грабить мирныхъ жителей. Легендарная личность Ямато-даке, названный О-усу, расправляется съ исполиномъ Кумасо. Явившись въ женскомъ платьѣ къ богатому кавакаси и, оставшись на ночлегъ въ его жилищѣ, Ямато-даке безъ зазрѣнія совѣсти убиваетъ врага. Отправившись въ походъ противъ сѣверныхъ инородцевъ, Ямато-даке посѣщаетъ храмъ въ Все. Тамъ онъ получаетъ отъ своей тетки священный мечъ и мѣшечекъ, въ которомъ было огниво, съ условіемъ открыть его только въ томъ случаѣ, когда будетъ въ крайней опасности. Въ провинціи Цуруга Ямато-даке отправляется на охоту за ланями. Инородцы зажгли траву и пламя направилось въ ту сторону, гдѣ былъ Ямато-даке. Благодаря мечу, Ямато-даке накосилъ травы и огнивомъ зажегъ ее, направивъ пламя на инородцевъ, которые всѣ погибли. Послѣ многихъ доблестныхъ дѣлъ, побѣды надъ дракономъ и покоренія инородцевъ, Ямато-даке умеръ и былъ похороненъ съ подобающими ему почестями и мертвый уже онъ обратился въ птицу и улетѣлъ на небо.
   Въ царствованіе императрицы Цзинго была предпринята экспедиція въ Корею (200 г. по P. X.). Она покорила княжества Синра (Синле), Корай, или Гао-ли и Хякусай, или Байцы (называемое еще Кудара). Оставивъ чиновниковъ для завѣдыванія Кореей, забравъ богатую добычу, состоявшую изъ золота, шелка, серебра, драгоцѣнностей, вернулась въ Японію. Въ царствованіе императрицы была сильная буря въ Кю-сю, погубившая нѣсколько уѣздовъ, и землетрясеніе, во время котораго ночью было такъ свѣтло, какъ днемъ, и морскія волны ходили по сушѣ на пространствѣ нѣсколькихъ сотъ верстъ. Императрица Цзинго умерла 110 лѣтъ.
   Провѣряя событія, разсказанныя въ Ко-цзи-ки и Пихонъ-ги лѣтописными сказаніями корейцевъ, находимъ, что нападенія японцевъ на Корею совершались въ 14, 73 и 121 гг. по P. X. Послѣднее нападеніе было настолько серьезно, что для отраженія его потребовалось войско въ 1,000 чел. Хорошія отношенія между Синра (Синла) и Японіей существовали въ 59, 122, 158 гг. по P. X. Замѣчательно, что объ императрицѣ Цзинго нѣтъ ни малѣйшаго намека въ корейскихъ и китайскихъ хроникахъ. Говорится о незначительной высадкѣ японцевъ въ 209 г., о болѣе серьезной въ 233 г., когда японскіе корабли были сожжены и команда истреблена. Такое молчаніе объ императрицѣ Цзинго тѣмъ болѣе странно, что въ корейскихъ хроникахъ говорится о 25 высадкахъ и набѣгахъ японцевъ на Корею. Весьма возможно, что походъ въ Корею приписанъ японскимъ хроникеромъ даровитой императрицѣ, царствовавшей въ первой половинѣ III стол., о которой упоминается китайскими писателями.
   Китайскія хроники (отъ 25--200 г. по P. X.) говорятъ о Японіи слѣдующее: Ва (т.-е. японцы) живутъ на юго-востокѣ отъ Хане (Кореи), на гористомъ островѣ среди океана. Ихъ страна раздѣлена на 100 провинцій. Со времени Вути, побѣдившаго Корею (140--86 до P. X.), между. нимъ и Ханомъ (Кореей) существуетъ почтовое сообщеніе. Тридцать двѣ провинціи управляются наслѣдственными королями. Государь великаго Ва (Японія) живетъ въ Ямато на, разстояніи 12,000 м. (ри 184 р.) отъ Лолангъ (Піонгъ-амъ въ Кореѣ). Почва удобная для произрастанія конопли и злаковъ, а также шелковицы. Они умѣютъ ткать. Въ странѣ находится бѣлый жемчугъ и зеленый нефритъ. Въ горахъ есть киноварь. Климатъ мягкій и овощи можно имѣть и зимой и лѣтомъ. Въ странѣ нѣтъ быковъ, лошадей, тигровъ, леопардовъ и сорокъ. Солдатское вооруженіе состоитъ изъ пики и щитовъ, изъ деревяннаго лука, бамбуковыхъ стрѣлъ съ костяными наконечниками. Мужчины татуируютъ лицо и тѣло разными рисунками. Одежда мужчинъ состоитъ изъ одного куска матеріи, у женщинъ одежда похожа на нашу. Женщины мажутъ тѣло румянами и розовой краской, подобно тому, какъ и у насъ (т.-е. въ Китаѣ). Употребляютъ рисовую пудру. У нихъ имѣются крѣпости и дома, окруженные тыномъ (замки феодальныхъ владѣльцевъ). Они берутъ руками пищу, которая подается на бамбуковыхъ подносахъ. У нихъ обычай ходить босикомъ и, въ знакъ почтенія, присѣдать на корточки. Любятъ крѣпкіе напитки. Отличаются долголѣтіемъ. Женщинъ больше, чѣмъ мужчинъ. У знатныхъ людей четыре или пять женъ. Женщины отличаются вѣрностью и не ревнивы. Нѣтъ воровства и споры рѣдки. Женщины и дѣти людей, преступившихъ законы, подвергаются конфискаціи, а за важный проступокъ семейство преступника предается смерти. Трауръ продолжается не больше десяти дней. Во время траура родные покойника плачутъ, а друзья ихъ приходятъ къ нимъ съ пляской и пѣніемъ. Они гадаютъ, зажигая кости. У нихъ есть человѣкъ, обязанный носить трауръ, т.-е. онъ не можетъ чесать волосъ, ѣсть мясо и сообщаться съ женщинами. Если имъ улыбается счастье, то они дѣлаютъ богатые подарки этому человѣку (авгуру), если нѣтъ, то убиваютъ его. Въ царствованіе Квангъ-Ву (57 г. по P. X.) Ва прислалъ посланца съ данью {Это нельзя принимать буквально, потому что китайцы подарки другихъ государей всегда называли данью.}. Въ царствованіе Шанъ-ти король Ва представилъ 160 человѣкъ (невольниковъ) и пожелалъ имѣть свиданіе. Въ царствованіе Хвангъ-Ти и Яингъ-Ти (147--190) въ Ва была междоусобная война. Послѣ этого воцарилась женщина Пимиху (Химико, соотвѣтствующая Цзинго японской хроники). Она была стара, не замужемъ и занималась колдовствомъ, была умна. У нея было 1.000 прислужницъ. Никто не видѣлъ ея лица, за исключеніемъ одного человѣка, который подаетъ ей кушанья. Она живетъ во дворцѣ съ высокими башнями, окруженномъ тыномъ и оберегаемомъ солдатами.
   Въ китайскихъ хроникахъ отъ 220--265 г. Японія называется страною королевы. Въ ней описываются острова Цусима, Ики, Мацура въ Хизенъ, Ито, Чикузенъ, число домовъ въ городахъ. Нѣкоторые города имѣютъ отъ 3.000--70.000 домовъ (въ Ямато) {Китайскіе историки различаютъ королевство Ямато отъ Жипэнъ.}. Въ сосѣдствѣ нынѣшняго Токіо страна принадлежитъ королю (китайцы называютъ страну Кону).
   Въ этихъ же хроникахъ говорится о татуировкѣ. Послѣ похоронъ всѣ идутъ мыться. Китайскій писатель отмѣчаетъ существованіе феодализма въ Японіи. Низшіе, встрѣчая высшихъ, садятся на корточки (обычай, существующій и въ настоящее время у малайцевъ на Явѣ). Когда королева Химико умерла, то ей соорудили курганъ, сто шаговъ въ діаметрѣ и 1.000 прислужницъ были обречены на смерть. Послѣ этого король былъ возведенъ на престолъ, но его не хотѣли слушать, и въ странѣ начались междоусобія. Послѣ этого дѣвочка 13 лѣтъ, по имени Іо (Ичіо), была признана королевой.
   Въ японской хроникѣ отмѣчено, что въ 288 г. по P. X. явился знаменитый Вани и привезъ съ собой нѣсколько китайскихъ книгъ, по которымъ научилъ китайской грамотѣ наслѣдника престола. Въ то же время прибыли изъ Кореи портные, ткачи шелку и прядильщики ваты. Изъ Китая переселился внукъ перваго императора цинской династіи и потомокъ династіи хоу-ханьскихъ императоровъ. Въ корейскихъ хроникахъ всѣ эти событія записаны на 120 лѣтъ позднѣе, т.-е. около 400 г. послѣ Р. X.
   Нинтоку (царствовавшій 313--399 г. по P. X.), убѣдившись въ бѣдности народа, на три года освободилъ его отъ всякихъ податей и повинностей. Когда ограда дворца развалилась и соломенная крыша его протекла, легендарный Нинтоку повторялъ для своего собственнаго утѣшенія: "если народъ богатъ, я богатъ, а бѣдность народа -- моя бѣдность". Наконецъ самъ народъ пожелалъ внести подати и взялся починить дворецъ.
   Такова легендарная исторія Японіи. 461 г. по P. X. японская хроника согласуется съ корейскими. Но чрезвычайно странно, что упоминаемыя корейскими историками частныя нападенія японцевъ на Корею, бывшія въ V ст. по P. X., отсутствуютъ въ Нихон-ги и въ Ко цзи-ки. Астонъ (Aston. Early History Trans. As. t. XVI p. I) дѣлаетъ выписку изъ корейскихъ хроникъ. Въ нихъ отмѣчено:
   Въ 408 г. японцы занимаютъ островъ Цусиму. Въ415, 431, 440, 444 г. высадка японцевъ. Въ послѣднемъ случаѣ корейскій король теряетъ половину своей арміи. Внезапно наступившая темнота (затменіе) нагоняетъ страхъ на японцевъ, которые покидаютъ страну.
   Въ 459 г. японцы съ сотнею судовъ нападаютъ на Синра. Въ 463 г. японцы снова появляются. Король Синра строитъ противъ нихъ крѣпости. Въ 477 г. японцы идутъ пятью колоннами. Въ 486 г. новая высадка японцевъ. Въ 493 достройка двухъ укрѣпленныхъ лагерей противъ японцевъ. Въ 500 г. замокъ взятъ японцами.
   Молчаніе о набѣгахъ японцевъ на Корею, отмѣченныхъ въ корейскихъ хронографахъ, указываетъ, по меньшей мѣрѣ, на сбивчивость японской хроники. Не забудемъ, что мы, съ одной стороны, имѣемъ дѣло съ письменною хроникою, а съ другой -- съ устнымъ преданіемъ, передаваемымъ изъ рода въ родъ старыми людьми, и что на особую точность тутъ нельзя разсчитывать. Болѣе или менѣе достовѣрная исторія японцевъ начинается только съ 500 г. по P. X., т.-е. за 212 лѣтъ до написанія первой исторической хроники Ко-цзи-ки.
   

VI.
Буддизмъ.-- Феодализмъ въ Японіи.-- Военная диктатура.-- Господство семейства Фудзивара.-- Тайра и Минамото.-- Кіомори и Іеритомо.-- Власть императоровъ (микадо или тенно), вслѣдствіе ихъ неспособности, переходитъ въ руки военныхъ диктаторовъ maire de palais или сегуновъ.-- Нублай-ханъ.-- Императоръ Го-дай-го.-- Господство семейства Асикага.

   Во второй половинѣ VI стол. по Р. X. въ Японіи появляется буддизмъ, уже завоевавшій себѣ половину Азіи Треть человѣчества, а именно 500 мил., считаютъ себя послѣдователями буддизма, который царствуетъ въ пустыняхъ Монголіи, подъ именемъ шаманства, на плоскогоріяхъ Тибета (ламаизмъ) и въ богатой драгоцѣнными камнями Бирмѣ.
   Родоначальникъ этого ученія жилъ, приблизительно, въ II ст. до P. X. и былъ современникомъ Кира и Конфуція. Царскій сынъ Гаутама изъ рода Синха (Львомъ изъ рода Сакья), называемый еще Сакья-Муни (аскетомъ изъ рода Сакья), Буддою (проснувшійся, мудрый), Сиддарта (человѣкъ, достигшій желаемаго), Бхагавапъ (благословенный), Жина (побѣдитель), Дхарма (раджа-царь законовъ) и т. д., родился въ Капилавасту. На 29 году жизни онъ женился на королевской дочери, давшей ему сына Рахула, и когда все, казалось, улыбалось ему, онъ позналъ тщету всего земного и сдѣлался аскетомъ.
   Скитаясь въ горахъ, онъ искалъ спасенія отъ тревожившихъ его думъ у отшельниковъ, по ученіе ихъ по удовлетворяло его. Искушенія посѣтили царскаго сына и онъ захотѣлъ вернуться въ отцовскій дворецъ, но сила духа превозмогла и онъ сдѣлался Буддою, т.-е. просвѣтителемъ. Въ отрицаніи кастоваго устройства великая заслуга буддизма. Онъ провозглашаетъ культъ великихъ людей и нравственныхъ идей и тѣмъ самымъ показалъ то, къ чему долженъ стремиться человѣкъ. Грустною нотою звучитъ ученіе о тщетѣ всего земного и о Нирванѣ, въ которой всѣ найдутъ успокоеніе. Будда, подобно Конфуцію, моралистъ и философъ, онъ не приноситъ спасенія міру, спасеніе каждаго зависитъ отъ него самого. Но и Будда говоритъ, что божественная власть, которая стремится къ добру, сильнѣе неба и ада, звѣздъ и Брамы, и что законы ея непреложны. Будда учитъ любви и милосердію къ людямъ, ко всѣмъ живущимъ тварямъ, самоотверженію, чистымъ мыслямъ, аскетизму, добрымъ дѣламъ, терпѣнію въ несчастьи и спокойствію душевному. Убивать что-нибудь живущее считается грѣхомъ, и потому буддисты были вегетаріанцами.
   Таково ученіе Будды въ его чистомъ видѣ, но подъ вліяніемъ среды оно видоизмѣнилось значительно, принимая въ себя всякія суевѣрія и вырождаясь въ шаманство и идолопоклонство.
   При императорѣ Кинмей изъ Кореи прибылъ посланецъ, который привезъ съ собою статую Будды, буддійскія богослужебныя книги {Каноническія книги буддизма или такъ-называемыя Трипитаки (три склада) заключаютъ въ себѣ, 1) Сутра -- слово Будды, 2) Виная -- для обученія буддійскихъ священниковъ, 3) Абхидхарма -- философскій трактатъ для ученыхъ.} и сталъ восхвалять буддійскую религію. Императоръ спросилъ министровъ, что они думаютъ объ этихъ статуяхъ. Одинъ изъ нихъ отнесся довольно благосклонно къ присланной статуѣ, а другой, Накатами-но-мико, возражалъ такимъ образомъ: "наша имперія небесная, мы покланяемся ста восьмидесяти богамъ, зачѣмъ же намъ почитать еще и этихъ иностранныхъ боговъ?"
   Буддійскія статуи были переданы Сого-Инаме, который устроилъ первый буддійскій храмъ. Заразительная болѣзнь, появившаяся въ Японіи, была истолкована какъ наказаніе за принятіе чуждыхъ боговъ, и храмъ Будды былъ сожженъ. Это не помѣшало, однако, распространенію буддизма, который восторжествовалъ надъ своими противниками въ царствованіе императрицы Суйко, открыто принявшей новую религію (592--628); къ концу 622 г. въ Японіи уже было 46 большихъ буддійскихъ храмовъ и 1385 бонзъ. Народное воображеніе было подкуплено пышностью буддійскаго богослуженія, ученіемъ о переселеніи душъ и достиженіи вѣчнаго блаженства на-ряду съ ангелами и буддами.
   Распространенію буддизма способствовало и то обстоятельство, что новое ученіе приняло въ свой пантеонъ боговъ синтоизма, такъ же какъ оно сдѣлало и съ браманизмомъ. Бонза Кукай составилъ изъ синтоизма, конфуціанства и буддизма новое ученіе подъ именемъ Ріобусинто. Въ этомъ новомъ ученіи боги синтоизма занимаютъ мѣсто около Будды, солнечная богиня Аматерасу превратилась въ будду Дайничи-Ніорай, богъ войны, Хатчиманъ (Оцзинъ-тенно), превратился въ Амиду. Одна буддійская святая сдѣлалась популярною богинею Кванъ-нонъ {Кванъ-Нонъ, или богиня милосердія. Она представлена съ нѣсколькими лицами и съ 1000 рукъ.}. Къ восьми миріадамъ туземныхъ ками присоединился богатый буддійскій пантеонъ и во главѣ его семь верховныхъ боговъ счастья {Богами счастья считаютъ: 1) Хируко или Іебису, первый неудачный потомокъ Изанаги и Иванами -- богъ пищи и рыбнаго рынка, является олицетвореніемъ инородцевъ. 2) Дай-коку -- богъ богатства. Этихъ боговъ можно найти въ каждомъ домѣ. 3) Тамонѣтенъ (въ Индіи Бишамонъ) -- богъ славы, изображенный въ золотой кольчугѣ, стоящій на плечахъ женщины, имѣя въ рукахъ копье. 4) Бей-зай-тенъ -- восьмирукая богиня добрыхъ дѣлъ, чуднаго голоса. 5) Хотей-квасе -- богъ веселія. 6) Дзю-ро-дзюнъ -- южная полярная звѣзда, или долголѣтіе. 7) Фуку-ро-дзю. См. Transact. As. Society VIII р. VI the seven gods of happiness.}.
   Существуетъ еще 6 второстепенныхъ боговъ, помогающихъ человѣку, звѣрю и всему существующему. У входа буддійскихъ храмовъ стоятъ стражи храма -- страшныя уродливыя фигуры, внушающія страхъ своимъ дикимъ видомъ. Одинъ изъ нихъ всегда выкрашенъ въ красную, а другой въ зеленую краску. Буддисты называютъ ихъ двумя почтенными королями (Ніо-сама); у другихъ они слывутъ за краснаго и зеленаго чорта. Такимъ же дикимъ, ужасъ наводящимъ видомъ отличаются боги грома и вѣтра, находящіеся тоже съ другой стороны воротъ. Легко воспринимая въ себя чуждые элементы, буддизмъ все-таки не избѣжалъ сектантства и распался на нѣсколько сектъ {Содо (14334) храм. Ринсай (6511). 2) Тендай (4785). 3) Сингонъ (12918). 4) Iodo. 5) Синъ Монто (19210) 8304. 6) Хокке -- 2,017,487. 7) Обаку, Юзу, Нембуцу, Нигирей и т. д. Бонзъ -- 57,100. Свѣдѣнія эти взяты изъ газеты, "Omiuri Shimbun" переводъ "Japan Daily Mail".}. Буддизмъ совершенно укрѣпился въ царствованіе императора Кванъ-му (782--807), который построилъ на горѣ Хніей-санъ, близъ Кіото, буддійскій монастырь и передалъ его сектѣ Тенъ-дай. Съ этого императора кончается кочеваніе столицы и въ Міако (столица) или нынѣшнее Кіото (западная столица) онъ построилъ великолѣпный дворецъ. Онъ отличался большими государственными способностями, при немъ было большое возстаніе инородцевъ, подавленное его полководцами, и началъ разводить хлопокъ. Прежній титулъ сумера-но-микото онъ замѣнилъ китайскимъ титуломъ тенно. Вообще съ распространеніемъ буддизма, японцы начали воспринимать китайскую культуру, китайскія учрежденія, законы, письменность, литературу, медицину, искусство и нѣкоторыя производства, изъ которыхъ многія явились въ Японіи со времени эмиграціи корейцевъ, изгнанныхъ изъ отечества, благодаря внутреннимъ смутамъ. Вмѣстѣ съ смягченіемъ нравовъ, при дворѣ воцарилась утонченность, изнѣженность.
   Сами государи, заключенные въ своей золоченой клѣткѣ "госе", перестаютъ интересоваться государственными дѣлами, занимаются шарадами, сочиненіемъ стиховъ, церемоній и выдумываньемъ новыхъ должностей, новыхъ костюмовъ, а страна была предоставлена на произволъ судьбы. Самымъ важнымъ сановникомъ при дворѣ государя считался вице-пмператоръ-квамбаку, или первый министръ. Эта должность учреждена съ 888 г. За нимъ идетъ тайко, затѣмъ куге, или придворная знать, изъ которой выбираются съ правами министра дайдзи (дайдзе дайдзинъ, удайдзинъ, садайдзинъ). Ниже ихъ считаютъ совѣтниковъ дайнагонъ и чинагонъ.
   Въ Японіи господствовалъ тогда феодализмъ, и вся японская нація раздѣлена была на благородныхъ и простонародье (хейминъ). Господствующій классъ раздѣлялся на: 1) куге -- принцы, родственные съ верховнымъ государемъ; 2) дайміо -- владѣтельные князья; 3) самураи -- воины владѣтельныхъ князей. Самураи сначала были простые крестьяне, промѣнявшіе соху на оружіе. За исполненіе воинской службы сюзеренъ жаловалъ ихъ извѣстнымъ доходомъ съ деревень. Самураи, потерявшіе своихъ сюзереновъ, вслѣдствіе казни или опалы, считались изгоями (ронинами).
   Послѣ царствованія Кванъ-му, между владѣтельными князьями выдвигаются три семейства: Фуцзивара, Тайра и Минамото. Фуцзивара принадлежали къ стариннымъ родамъ Японіи и были въ родствѣ съ императорскимъ домомъ. Изъ 155 семействъ Куге, по словамъ Рейна, 95, кромѣ собственнаго прозвища, носятъ еще фамилію Фуцзивара. Пять семействъ (Госекке) и до нынѣшнихъ временъ пользуются особымъ почетомъ. Только изъ ихъ среды микадо можетъ избрать себѣ императрицу. При выборѣ второстепенныхъ подругъ не существуетъ ограниченія. Въ рукахъ семейства Фуцзивара сосредоточивалось гражданское управленіе Японіи, они же назначали сіе facto государей Японіи. Неугодные имъ государи должны были отказываться отъ престола, который переходилъ въ руки дѣтей отъ 5--12 лѣтъ {Сейва вступилъ на престолъ 9 лѣтъ, Хорикава -- 8 лѣтъ, другіе -- 12 лѣтъ, Тоба -- 5 лѣтъ. Отказался отъ престола Рейзей -- 2 лѣтъ и Куазанъ послѣ 3-хъ лѣтъ.}; правилъ въ это время регентъ (квамбаку) изъ фамиліи Фуцзивара. Также и Минамото, тоже родственные императору, старались захватить въ свои руки диктатуру.
   Самураи этихъ домовъ, совершенно забывая долгъ вѣрноподданства, сражались съ ожесточеніемъ только за своего сюзерена. Борьба Генъ (Минамото) и Хей (Тайра) прославлена японскими поэтами. Эпизоды этой борьбы полны драматизма, но мы не желаемъ утомлять читателя излишними подробностями и остановимся на томъ моментѣ, когда Кіомори изъ дома Тайра побѣдилъ своего врага Іеслнотаке, изъ дома Минамото. Прельстившись красотою Токивы, подруги Іесимото, Кіомори женился на ней и ради нея пощадилъ и ея дѣтей. Опасаясь мщенія за смерть отца, Кіомори отправилъ дѣтей Іесимото въ монастырь. Послѣ побѣды надъ врагомъ, Кіомори, возведенный въ санъ перваго министра (дай-зо-дай-дзинъ), былъ въ сущности диктаторомъ Японіи, и по его капризу смѣщались и назначались императоры {Возведенный на престолъ Ро-ку-цзе въ 2-лѣтнемъ возрастѣ былъ смѣщенъ и императоромъ былъ признанъ Такъ-куре, который изъ благодарности даже женился на дочери Кіомори. Но и зять Кіомори не долго царствовалъ и долженъ былъ уступить престолъ своему сыну и внуку Кіомори -- 2-лѣтнему Антоку.}. Произвольныя дѣйствія Кіомори и его жестокости вызвали неудовольствіе въ странѣ. Во главѣ недовольныхъ сталъ Іеритомо, сынъ Іесимото изъ дома Минамото. Онъ женился на красивой Масаго, дочери придворнаго по имени Xö-дзё и съ помощью своего тестя набралъ себѣ армію. Главнымъ помощникомъ Іеритомо былъ родной братъ его Іеси-цуне, геройство котораго прославили японскіе поэты. Послѣ нѣсколькихъ сраженій и смерти Кіомори, фамилія Тайра была истреблена въ конецъ, а жена Кіомори съ малолѣтнимъ императоромъ Антоку бросилась въ море.
   Военную диктатуру захватилъ Іеритомо, который избралъ себѣ столицею Кама-куру. Военные подвиги великаго полководца и популярность Іеси-цуне возбудили подозрѣніе Іеритомо, который забылъ о громадныхъ заслугахъ брата и сталъ подумывать о томъ, какъ бы отъ него избавиться. Спасаясь отъ мстительной руки брата, объявившаго его измѣнникомъ страны и внѣ закона, Іесицуне, по нѣкоторымъ преданіямъ, бѣжалъ въ Іессо, гдѣ нашелъ убѣжище у айновъ, по другой версіи онъ былъ убитъ однимъ изъ своихъ друзей, который добивался милости Іеритомо. Въ награду за великую услугу, оказанную отечеству, Іеритомо получилъ титулъ сей-и-тай-сегунъ (сей -- варваровъ, и -- покорившій, тай -- великій, сегунъ -- главный военный начальникъ). Должность эта называлась еще баку"ку, или "правленіе занавѣси", потому что палатка главнокомандующаго была отдѣлена отъ осталь него лагеря полотномъ. Юридически власть осталась въ рукахъ микадо, который жилъ въ Кіото, но фактически страною распоряжался великій сегунъ. Въ пяти провинціяхъ были назначены наслѣдственные воеводы, принадлежащіе семейству Іеритомо. Тестя своего онъ наградилъ военнымъ губернаторствомъ въ Кіото и многимъ Xö-дзö далъ дорогія мѣста.
   Со смертью Іеритомо власть его перешла къ его сыну, но тотъ государственнымъ дѣламъ предпочиталъ удовольствія и распутство. Такова вообще судьба власти въ Японіи. Власть императоровъ, вслѣдствіе ихъ неспособности, мало-по-малу переходитъ въ руки сегуновъ, которые, въ свою очередь, не могутъ избѣжать общей участи и кончаютъ вырожденіемъ. Какой-нибудь честолюбецъ, пользуясь близостью къ сегуну, старается овладѣть кормиломъ правленія и, такимъ образомъ, въ Японіи, рядомъ съ установленной, признанной, но вмѣстѣ съ тѣмъ призрачной властью, возникаетъ другая власть -- фактическая, полная задора и энергіи; эта энергія держится только въ теченіе двухъ, трехъ поколѣній. Такъ было и съ немногочисленнымъ потомствомъ Іеритомо. Власть отъ нихъ перешла къ семейству Xö-дзö, въ рукахъ котораго она оставалась отъ 1219--1334 г. Представитель этой фамиліи Іеситоку вступилъ въ борьбу съ императорюмъ и, одержавъ надъ нимъ побѣду, смѣстилъ его и назначилъ императоромъ собственнаго внука. Семейство Xö-дзö отличалось своими заботами о народномъ благосостояніи и покровительствомъ литературѣ.
   Во время правленія потомковъ дома Xö-дзö Кублайханъ (Хубилай) завоевалъ Китай и основалъ новую Юаньскую (монгольскую) династію императоровъ въ Китаѣ. Посланцы его являлись не разъ въ Японію и требовали отъ японскаго императора изъявленія покорности, но требованія Кублай-хана оставались безъ отвѣта и посланцы его не допускались далѣе Кю-сю. Въ 1274 г. 10,000 монголовъ высадились на островѣ Цусима, разбили тамъ японскія войска и хотѣли переправиться на Кю-сю, но атака ихъ была отбита сегунскими войсками. Кублай-ханъ, не смущаясь неудачей, послалъ новыхъ посланцевъ, которые были казнены японскимъ правительствомъ. Въ 1282 г. были приготовлены корейскія суда для высадки и на Японію двинулось 100,000-ое войско, состоявшее изъ корейцевъ, китайцевъ и монголовъ. Монголы остановились у острова Такасима, близъ Нагасаки. Монгольскій флотъ былъ вооруженъ метательными орудіями, изъ которыхъ камни летѣли градомъ въ лагерь непріятеля. Костылевъ (Очеркъ исторіи Японіи) полагаетъ, что это были пращи. Страшный тайфунъ (ураганъ) явился на помощь японцамъ, разметалъ какъ щепки суда монголовъ. Трупами непріятеля была усѣяна вся поверхность моря близъ острова Такасима и Японія надолго избавилась отъ иноземнаго нашествія. Фамилія Xö-дзö, вступившая въ управленіе страною послѣ семейства Минамото, также вызвала недовольство своею заносчивостью. Оставленный въ тѣни императоръ Го-дайго былъ имъ неугоденъ и смѣщенъ съ престола. Лишенный престола, императоръ Го-дайго увидѣлъ во снѣ двухъ юношей, сооружавшихъ ему тронъ подъ тѣнью камфарнаго дерева (кусу-ноки). Императоръ сталъ послѣ этого искать человѣка, носящаго такую фамилію и дѣйствительно нашелъ Кусуноки-Масасиге, уже извѣстнаго своими подвигами при истребленіи разбойничества. КусунокиМасасиге разумными дѣйствіями и побѣдами въ ратномъ полѣ вернулъ власть императору Годайго. Благодаря предательству Асикага, родственника Xö-дзö, столица Камакура была взята приступомъ.
   Послѣдній изъ дома Xö-дзö послѣ взятія города удалился вмѣстѣ со своими приверженцами въ гробницу предковъ. Тамъ всѣ присутствующіе (ихъ было около 1,000) справили прощальную попойку и кончили жизнь, разрѣзавъ себѣ животъ (хара-кири). Таковъ былъ конецъ фамиліи, такъ долго распоряжавшейся судьбами Японіи.
   Власть недолго оставалась въ рукахъ императора Го-дайго. Честолюбивый Асикага добивался званія сегуна, которое на этотъ разъ было даровано сыну императора. Недовольный этимъ Асикага сталъ готовиться къ возстанію и въ скоромъ времени ему удалось захватить Кіото и посадить на престолъ новаго императора Ко-май. Приверженцы императора Го-дайго, бѣжавшаго въЕсино, собрались около него и когда онъ умеръ, то императоромъ признали его сына; такимъ образомъ, Японія имѣла въ одно время двухъ императоровъ (сѣвернаго и южнаго) и раскололась на двѣ части. Все это продолжалось до тѣхъ поръ, пока представитель южной династіи, теряя мало-по-малу владѣнія, рѣшился отказаться отъ призрачной власти. Съ этого момента фактическая власть перешла въ руки сегуна Асикага, котораго японскіе историки изображаютъ черными красками. Нашъ соотече ственникъ Левъ Мечниковъ (L'Empire Japonais) заступается за родоначальника этой новой династіи. По его мнѣнію, семейство Асикага, въ которомъ видѣли японскаго Боржіа, ничѣмъ не отличалось отъ предшествовавшихъ имъ династій. Кромѣ нѣкоторыхъ рыцарскихъ поступковъ Такеды, предупреждавшаго врага о будущемъ нападеніи, японскіе государственные люди всѣ отличались большою неразборчивостью въ средствахъ и домъ Асикага не составлялъ въ этомъ отношеніи исключенія.
   Въ послѣдующемъ поколѣніи семейства Асикага въ Рокуварѣ (предмѣстьи Міяко или Кіото) процвѣтало рисованіе, которое получило особое развитіе при сегунахъ Іесимидзу и Іоси-масса. Живописцы при дворѣ въ Рокуварѣ играютъ ту же роль, какъ и артисты временъ возрожденія. На поприщѣ живописи отличаются Каво, Мейцю, Уйзецъ, Кано, Массанобу, Мотонобу. Процвѣтали при дворѣ въ Рокуварѣ и литературныя занятія. Но во время процвѣтанія искусствъ страна страдала отъ разныхъ неурядицъ, разбойниковъ, морскихъ пиратовъ, нагонявшихъ страхъ не только на прибрежное населеніе, но даже и на Китай. Поселяне, не зная какъ сохранить свою жатву и свое имущество отъ расхищенія и мародерства, бросали свои земли и тоже записывались въ разбойники. Сильные феодалы воевали между собой и отнимали другъ у друга владѣнія, не обращая никакого вниманія на центральную власть. Въ это время возвысились могущественные дайміо Такеда (Коею), Симадзу (въ Сацумѣ), Отомо (Бунго), Мори, Хосокава, Токугава. Первые католическіе миссіонеры не безъ нѣкотораго основанія давали имъ титулы королей.
   Что касается самого микадо, то значеніе его упало очень низко. Матеріальныя средства двора были такъ скудны, что трупъ 102-го микадо, за неимѣніемъ средствъ, оставался непогребеннымъ въ теченіе 40 дней у воротъ дворца. Столица страны Кіото была въ такомъ ужасномъ положеніи, что всѣ, кто только могъ, бѣжали изъ нея; только самые храбрые рѣшались жить среди развалинъ, рискуя умереть съ голода или отъ рукъ убійцы. Частыя землетрясенія, засухи и голодовки разорили въ конецъ страну. Жилось только сносно буддійскимъ монахамъ, устроившимъ себѣ неприступныя твердыни въ горахъ и принимавшимъ участіе въ междоусобной борьбѣ.
   

VII.
Появленіе европейцевъ и первыхъ христіанскихъ миссіонеровъ.-- Великіе диктаторы.-- Нобунага, Хиде-іеси. Іе-ясу изъ дома Токугава.-- Гоненія на христіанъ -- Война съ Китаемъ.

   На это царство запустѣнія и смерти упалъ лучъ свѣта, когда въ страну явились португальскіе авантюристы (Мендецъ Пинто) и принесли съ собою начала христіанства и огнестрѣльное оружіе. Послѣднее болѣе всего поразило падкихъ на новизну японцевъ. Японская хроника говоритъ кратко о появленіи кораблей съ 220 иностранцами (нам-банъ), южныхъ варваровъ страшнаго вида, говорящихъ на незнакомомъ языкѣ. Они были вооружены огнестрѣльнымъ оружіемъ. Въ лѣтописяхъ, изданныхъ Клапротомъ, говорится: "корабли южныхъ дикарей (пашъаи) начали приходить въ Японію, секта Яссо (Іисуса) начала распространяться. Отомо сталъ послѣдователемъ этой секты". Японцы произвели на вновь прибывшихъ миссіонеровъ очень хорошее впечатлѣніе. Въ противоположность китайцамъ, говорятъ отцы-іезуиты, у японцевъ развито чувство чести. Они отличаются надменностью и мстительностью. Японскій купецъ никогда не запрашиваетъ. Св. Францискъ Ксаверій хвалитъ японцевъ за возвышенность души, говоря про нихъ: "это наслажденіе моего сердца". Японская религія поразила миссіонеровъ сходствомъ съ католическими обрядами. Тѣ же колѣнопреклоненія, свѣчи, куреніе ладаномъ, сходныя священническія облаченія, бритье лица, безбрачіе буддійскихъ бонзъ, женскіе и мужскіе монастыри -- все въ буддизмѣ напоминало католическимъ миссіонерамъ ихъ собственную обрядность {Богиня Кванъ-инъ, буддійская троица Оми-та-фо (Амида будда), Сакія (Сакья-муни), Ми-ли-фо (Ми-ре-будда -- будущій будда). Histoire du Japon par le père Charlevoix de la Compagnie de Jésus.}. Женщинѣ въ извѣстное время не дозволено посѣщать храмы. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, по словамъ Сатоу (a visit to Nachijo Traus. VI u. III), женщины въ извѣстное время должны быть отдѣлены отъ семьи.
   Ознакомившись поближе съ знаніемъ и идеями европейцевъ, японцы заинтересовались ихъ религіознымъ ученіемъ. Главная заслуга въ распространеніи христіанства принадлежитъ св. Франциску Ксаверію и знаменитому ордену іезуитовъ, который принялся съ большимъ рвеніемъ за пропаганду и выказалъ въ этомъ дѣлѣ большую силу воли, неутомимую энергію и готовность къ самопожертвованію. Францискъ Ксаверій пріѣхалъ въ Кагосиму, столицу Сацумскаго князя, который вскорѣ издалъ указъ противъ христіанства. Болѣе радушный пріемъ онъ нашелъ у другихъ феодальныхъ князей на островѣ Кю-сю, у князя въ Хирадо и у Отомо въ Бунго. Изъ Кю-сю онъ отправился въ Кіото, которую онъ нашелъ въ развалинахъ. Придя въ столицу пѣшкомъ, въ бѣдномъ и жалкомъ одѣяніи, онъ не произвелъ никакого впечатлѣнія на толпу. Проповѣдь его прошла незамѣтно среди ужасовъ междоусобной войны. Не добившись свиданія съ микадо и сегуномъ (Кубо-само), Францискъ Ксаверій вернулся черезъ Ямагучи въ Бунго на Кю-сю. Понявъ свою ошибку, онъ въ этихъ мѣстахъ представился князьямъ съ большою пышностью и великолѣпіемъ. Въ 1551 году онъ покинулъ Японію на пути въ Индію. Вскорѣ послѣ этого {Онъ умеръ, не доѣхавъ до Китая, 20 декабря 1552. Geschichte des Christenthums in Japan von Pfarrer Hans Haas.} онъ умеръ, но сѣмена, посѣянныя имъ, взошли въ Японіи пышнымъ цвѣтомъ. Можно было думать, что христіанство, принятое съ такимъ воодушевленіемъ японскими владѣтельными князьями и японской аристократіей, водворится прочно въ странѣ, но этому помѣшали и политическія условія страны, и промахи, сдѣланные самими миссіонерами, слишкомъ понадѣявшимися на свои силы и принявшими дѣятельное участіе въ междоусобной борьбѣ.
   Во время смутъ и безпорядковъ въ странѣ всегда появляются люди, надѣленные необыкновенной энергіей, большими умственными способностями. Около нихъ группируются талантливые люди, ищущіе возвышенія, почестей и славы. Такъ было и въ XVI стол., когда въ раздираемой смутами Японіи послѣдовательно другъ за другомъ являются великіе диктаторы Ота-Нобунага, Тоё-томи (Хиде-іеси) и Іе-ясу. Красивый и мужественный, высокаго роста, но слабаго сложенія, по словамъ іезуитовъ, Ота-Нобунага былъ аристократомъ по происхожденію и могъ хвалиться тѣмъ, что въ его жилахъ течетъ кровь знаменитаго Кіомори изъ дома Тайра. Уже въ молодыхъ годахъ онъ выказалъ большую самостоятельность и отличался необузданностью и своенравіемъ. Отецъ выдѣлилъ его, когда ему было только 13 лѣтъ, и поселилъ его въ замкѣ Нагоя (Овари) вмѣстѣ съ кераями (слугами и воинами). Изъ этого замка Ота-Нобунага предпринялъ походы на своихъ сосѣдей и безъ угрызенія совѣсти истреблялъ ихъ огнемъ и мечомъ. Учитель его, въ отчаяніи за будущее, зарѣзался. Это произвело громадное впечатлѣніе на Нобунагу, который нѣсколько недѣль не выходилъ изъ дома. Построивъ храмъ на могилѣ своего учителя, онъ отказался отъ прежнихъ забавъ и сталъ серьезно знакомиться съ военнымъ дѣломъ. Подъ шумокъ внутреннихъ смутъ, Побунага увеличивалъ свои владѣнія. Неразборчивый въ средствахъ, онъ не брезгалъ убійствомъ, местью или измѣною для достиженія разъ намѣченной цѣли. Собравъ значительное войско, онъ вооружилъ его карабинами, привезенными впервые европейцами. Это дало ему значительный перевѣсъ надъ другими феодалами. Нравственный его авторитетъ еще увеличился, когда микадо Оки-Мацзи поручилъ ему умиротвореніе страны. Эту миссію исполнилъ онъ блистательно и, изгнавъ изъ Кіото потомка Асикага, довершилъ паденіе этой династіи. Желѣзною рукою. Нобунага водворилъ въ странѣ порядокъ и спокойствіе. Онъ уничтожилъ подымную подать, натуральную повинность на общественныя работы, внутреннія заставы и раздавалъ пособія пострадавшимъ отъ неурожая и безпорядковъ. Драконовскими мѣрами онъ старался искоренить взяточничество и воровство, за которыя наказывалъ смертною казнью. Кражи, какъ говорятъ японцы, совсѣмъ прекратились, и Японія стала походить на Монголію во времена Чингисхана, когда потерянная вещь на большой дорогѣ могла быть найдена владѣльцемъ, если-бы онъ вздумалъ вернуться, и когда каждый могъ безопасно спать на большой дорогѣ, положивъ около себя свои вещи.
   По приказанію Нобунаги, началась постройка разрушеннаго императорскаго дворца и укрѣпленнаго замка въ томъ же Кіото для самого Нобунаги. Полному умиротворенію края мѣшало буддійское духовенство и распри феодальныхъ владѣльцевъ, имѣвшихъ собственныя войска и воевавшихъ между собою. Желая подчинить себѣ непокорныхъ буддійскихъ монаховъ, Нобунага взглянулъ сочувственно на распространеніе христіанства и даже дозволилъ миссіонеру построить церковь, которую онъ назвалъ храмомъ "южныхъ дикарей". Помогая бѣднымъ и больнымъ, миссіонеры успѣшно распространяли христіанство, и ихъ успѣхи испугали ревнителей старины. "Не много-ли у насъ религій,-- говорили они,-- и зачѣмъ намъ религія, пришедшая изъ чужбины?" Нобунага отвѣчалъ имъ на это, что буддизмъ тоже пришелъ изъ чужой страны и все-таки оказался благодѣтельнымъ для Японіи. Изъ записокъ первыхъ миссіонеровъ видно, что Нобунага очень интересовался христіанствомъ, но не шелъ дальше этого, и въ религіозныхъ вопросахъ его вѣротерпимость была скорѣе полнымъ равнодушіемъ къ религіознымъ вопросамъ. Имѣя въ виду только однѣ политическія цѣли, онъ не щадилъ своихъ противниковъ, и знаменитый монастырь Хи-іей-санъ, близъ Кіото, былъ взятъ войсками Нобунаги и отданъ на разграбленіе. Въ Осакѣ была такая же твердыня буддизма въ знаменитомъ монастырѣ Хонъ-гвандзи, такъ-же какъ и Хи-іей-санъ, сильно укрѣпленномъ. И это укрѣпленіе не устояло передъ Нобунагой. Пользуясь обстоятельствами, Нобунага занялъ за, мокъ своими войсками. Вотъ почему онъ въ глазахъ буддистовъ представляется демономъ зла и порочности.
   На берегу озера Бива, въ Азуци-яма, Нобунага построилъ себѣ дворецъ, о которомъ католическіе миссіонеры разсказываютъ разныя чудеса. Воздухъ въ этихъ мѣстахъ необыкновенной свѣжести, въ лѣсахъ, изобилующихъ душистыми растеніями и цвѣтами, водится много дичи. На самой высокой изъ трехъ горъ построенъ былъ замокъ и дворецъ Нобунаги. Вершина горы была окружена высокой стѣной въ 30 локтей высоты, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ были башни. Изъ первыхъ воротъ попадали на большую площадь съ обширнымъ театромъ. Красивая каменная лѣстница вела въ залъ съ разными коридорами. Оттуда открывался красивый видъ на городъ. Раздвижныя стѣны были расписаны картинами. Окна и двери были украшены позолотою и драгоцѣннымъ лакомъ. Къ коридору примыкало большое количество комнатъ, представлявшихъ настоящій лабиринтъ. Богатое убранство ихъ тоже изобиловало украшеніями изъ золота, лака и дорогихъ матерій. Второй этажъ былъ предназначенъ королевѣ (такъ іезуиты звали жену Нобунаги). Тамъ опять стѣны покрыты парчею и украшены рисунками. Въ третьемъ этажѣ рисунки были на золотомъ фонѣ; этажъ этотъ состоялъ изъ того же количества комнатъ. Изъ цитадели открывался широкій видъ на всю провинцію Овари и Мино. Все это завершалось ажурнымъ куполомъ, съ массивною короною наверху. Убранство этого купола тоже было роскошно. Лакъ, по словамъ свидѣтелей этого погибшаго въ пожарѣ зданія, отличался такимъ блескомъ, что было больно на него смотрѣть. Всѣ крыши башни были окрашены въ голубой цвѣтъ.
   Нобунага кончилъ тѣмъ, что построилъ храмъ, въ которомъ собраны были идолы всѣхъ боговъ и между ними была золотая статуя самого Нобунаги, подъ именемъ Кіанти (высокій государь). Всѣ его вассалы должны были поклоняться этой статуѣ.
   Достигнувъ апогея власти, Нобунага вдругъ палъ подъ ударомъ убійцъ, измѣннически окружившихъ его жилище. Главнымъ виновникомъ этого нападенія былъ одинъ изъ помощниковъ Нобунаги Мицу-хиде (Акеси-Корето). Мать этого Корето была когда-то распята Нобунагой, но это не помѣшало самому Корето пользоваться милостями Нобунаги, который даже подарилъ ему цѣлую провинцію. Несмотря на щедрые подарки, полученные отъ Нобунаги, Корето не довѣрялъ ему вполнѣ и всегда опасался за свою жизнь. За то, что однажды Корето на пиру отказался отъ водки, вспыльчивый и необузданный Нобунага чуть не зарѣзалъ его. Это побудило Корето предупредить Нобунагу и, уговоривъ своихъ друзей, онъ измѣннически окружилъ своими солдатами храмъ, въ которомъ жилъ Нобунага. Оруженосцы и прислуга Нобунаги, разбуженные ночью, не зная въ чемъ дѣло, и не пытались защищаться. Самъ же Нобунага съ нѣсколькими людьми бросился на нападавшихъ, но въ это время былъ раненъ стрѣлою. Вернувшись въ храмъ Хонгъгвандзи (въ Кіото), Нобунага зарѣзался и зажегъ храмъ. Такою трагическою смертью умеръ человѣкъ, на котораго такъ разсчитывали миссіонеры. Благодаря покровительству Нобунаги, христіанство уже пустило корни въ Японіи. Многіе владѣтельные князья на островѣ Кю-сю {Бунго, Омура, Арима, Кагосима, Ямагучи, Хирадо и на островѣ Гото.}, прельстившись сначала выгодной торговлей съ португальцами, приходившими съ большими грузами изъ Малакки, Филиппинскихъ острововъ, изъ Гоа (въ Индіи) и изъ Макао, съ удовольствіемъ открывали имъ хорошія гавани. Вмѣстѣ съ успѣхами торговли разросталась и проповѣдь христіанства. Къ концу жизни Нобунаги епископъ Валиньянъ уже раздѣлилъ Японію на три округа (на главный островъ Хондо, Кю-сю, названный у іезуитовъ Киме, и островъ Сикоку). Въ столицѣ Мьяко (Кіото) было уже 20,000 христіанъ, въ центральной провинціи ихъ тоже было много, въ Азучи-ямѣ, резиденціи Нобунаги, было 3 церкви, но больше всего было христіанъ на островѣ Кю-сю, гдѣ первый примѣръ показали владѣтельные князья. Отомо, владѣтельный князь провинціи Бунго (на островѣ Кю-сю), котораго іезуиты называютъ королемъ Францискомъ, почти первый принялъ христіанство. Въ его столицѣ Фунай католики устроили колонію катехизаторовъ и имѣли монастыри. Примѣру Отомо послѣдовали князья въ Омурѣ, Аримѣ, Симабарѣ, Амакусѣ и Нагасаки. Въ Омурѣ было около 50,000 христіанъ.
   Лучшая церковь была въ Нагасаки. Въ Хирадо и на островѣ Гото христіанство тоже дѣлало успѣхи. Въ Бунго христіанъ насчитывалось уже болѣе 150,000 человѣкъ. Очень часто князья обращали своихъ подданныхъ въ христіанство, но среди этихъ невольныхъ обращеній были и такія, которыя своею искренностью и самопожертвованіемъ напоминаютъ первыя времена христіанства.
   Объ успѣхахъ христіанства можно судить по тому, что христіанскіе князья (король Францискъ въ Бунго, король Варѳоломей въ Омурѣ, король Андрей въ Аримѣ) рѣшились послать депутацію къ папѣ. Въ февралѣ 1582 г. эта депутація отправилась въ путь и только 10 августа 1584 г., т.-е. черезъ два года, она достигла Лиссабона. Путешествіе японской депутаціи по Португаліи, Испаніи и Италіи походило на тріумфальное шествіе. Пріемъ со стороны владѣтельныхъ государей, городовъ и обществъ своимъ блескомъ ослѣпилъ японцевъ. Папа Сикстъ V принялъ ихъ благосклонно и снабдилъ отвѣтомъ. На возвратномъ пути депутація пробыла отъ конца, апрѣля 1586 до 1 января 1588 г.
   Одинъ изъ главныхъ сподвижниковъ и полководцевъ Нобунаги, Хиде-іеси, получивъ извѣстіе о его смерти, взялся отомстить за смерть своего господина. Мицу-хиде отступилъ передъ превосходными силами своего противника, но Хиде-іеси настигъ его и Мицу-хиде былъ убитъ во время сраженія.
   Покончивъ съ этимъ дѣломъ и устроивъ пышныя похороны Нобунатѣ, Хиде-іеси собралъ совѣтъ изъ главныхъ вождей Нобунаги. Совѣтъ рѣшилъ назначить преемникомъ малолѣтняго внука Нобунаги. Изъ громаднаго имущества Нобунаги внуку осталось только годового дохода 300,000 коку {Коку = 189,39 французскимъ литрамъ.} рису, всѣ остальныя владѣнія были розданы родственникамъ и приближеннымъ Нобунаги. Управленіе въ Кіото было поручено четыремъ лицамъ, между которыми самымъ главнымъ былъ Хиде-іеси.
   Хиде-іеси, названный впослѣдствіи Тое-томи, сначала носилъ имя Хи-іеси (свѣтъ солнца). Отецъ его былъ въ прежнее время самураемъ и, бросивъ военное ремесло, поселился въ деревнѣ Накамура въ провинціи Овари {The life of Toyotomi Hideyoshi by Walter Dening 5, vol. 1.}. Мать его изъ дворянскаго рода, долго не имѣя дѣтей, молилась о дарованіи сына. Передъ рожденіемъ Хидеіеси она увидѣла во снѣ, что солнечный свѣтъ проникъ ей въ грудь.
   Носившій такое громкое имя, тщедушный и маленькій, отличался очень некрасивой наружностью, за которую его называли обезьяной. Іезуиты описываютъ самого Хиде-іеси какъ человѣка очень маленькаго роста, довольно толстаго и очень сильнаго. Въ лицѣ его было что-то ужасное, на рукѣ было 6 пальцевъ, у него не было бороды и глаза его точно хотѣли выскочить.
   Лишившись отца, Хиде-іеси поступилъ въ монастырь. Одаренный большими способностями, Хиде-іеси надоѣдалъ монахамъ своими шалостями и они грозились отдать его обратно родителямъ. Монахамъ онъ говорилъ обыкновенно: "вы всѣ только нищіе и я не вижу причины, по которой ребенокъ, рожденный для чего-нибудь лучшаго, долженъ сдѣлаться нищимъ". Однажды онъ долженъ былъ принести жертву Амидѣ. Подойдя къ идолу, онъ сказалъ ему слѣдующее: "ты, говорятъ, помогаешь людямъ и тебѣ за это поклоняются, тебѣ приносятъ пищу каждый день, но ты ничего не ѣшь. Не принимая пищи, какимъ образомъ ты можешь помогать другимъ? Если ты не нѣмой идолъ, то ѣшь, а то я разобью тебя на куски". Замѣтивъ, что пища осталась нетронутой, Хиде-іеси канделябромъ ударилъ идола, у котораго отъ удара отлетѣла голова. Послѣ этого поступка онъ былъ возвращенъ матери, вышедшей вторично замужъ.
   Перепробовавъ всѣ ремесла, побывавъ въ горшечникахъ, плотникахъ, кузнецахъ и даже разбойникахъ, онъ, наконецъ, попалъ на службу къ Нобунагѣ, который обратилъ на него вниманіе. Въ качествѣ оруженосца, потомъ подрядчика, онъ снискалъ довѣріе своего вспыльчиваго владыки, который изъ самодурства даже поручилъ ему командовать отрядомъ; Хиде-іеси и тутъ оказался на высотѣ своего положенія и такимъ образомъ сдѣлался однимъ изъ талантливыхъ полководцевъ Нобунаги.
   Захвативъ въ свои руки кормило правленія, Хиде-іеси возбудилъ зависть другихъ полководцевъ, которые стали строить противъ него козни. Мы не хотимъ обременять читателя излишними подробностями, скажемъ только, что главнымъ помощникомъ въ этой борьбѣ былъ сынъ Нобунаги Побуо. Но этотъ Побуо обратился противъ Хиде-іеси тогда, когда послѣдній усилился. Хиде-іеси дѣйствительно владѣлъ уже громаднымъ состояніемъ и имѣлъ обширныя имѣнія, построивъ себѣ укрѣпленный замокъ въ Осакѣ. Для постройки этого замка, и теперь поражающаго своей циклопической кладкой, были вызваны каменщики изъ 10 провинцій. Отцы іезуиты такъ описываютъ замокъ Хиде-іеси: за первой стѣной на валу, окружающемъ замокъ, идутъ еще двѣ стѣны. Центральная стѣна перемежалась башнями, между которыми пятая отличалась особеннымъ великолѣпіемъ, на крышѣ была золоченая черепица, а на одной башнѣ висѣли двѣ чудовищныя рыбы, чешуя которыхъ была вся изъ золотыхъ монетъ (кобанъ). Эта башня сгорѣла въ 1660 г.
   Чувствуя себя не въ силахъ справиться съ Хидеіеси, Побуо обратился за помощью къ Іе-ясу-Токугавѣ. Хиде-іеси тоже старался склонить въ свою пользу Іе-ясу, который предпочелъ, однако, принять сторону Побуо. Тогда Хиде-іеси дипломатическими переговорами добился примиренія со своимъ противникомъ, далъ клятву вѣрности Побуо и усыновилъ сына Іе-ясу.
   Выступившій на арену политики Іе-ясу происходилъ отъ императора Сейва. Для характеристики трехъ диктаторовъ, послѣдовательно управлявшихъ Японіей, японскіе писатели разсказываютъ слѣдующую исторію: Ото-Нобунага говорилъ по обыкновенію: "когда я хочу, чтобы соловей пѣлъ, а онъ молчитъ, то я его убиваю".-- "А я жду, чтобы онъ запѣлъ",-- говорилъ Хиде-іеси.-- "А я заставляю его пѣть",-- отвѣчалъ на это Токугава-Іе-ясу.
   Примирившись со своимъ противникомъ, Хиде-іеси всѣ свои силы обратилъ на строптивыхъ буддійскихъ монаховъ и непокорныхъ вассаловъ. Въ 1585 г. съ 100,000 войскомъ онъ двинулся противъ Коясана. Бонзы, пользуясь своимъ укрѣпленнымъ положеніемъ, защищались отчаянно, но все-таки должны были уступить превосходной тактикѣ Хиде-іеси. Такая же судьба постигла и храмъ Купано. Несмотря на такія враждебныя дѣйствія, Хиде-іеси не былъ такимъ непримиримымъ врагомъ буддистовъ, какъ Нобунага. Это былъ политикъ, который умѣлъ пользоваться людьми и измѣнять образъ дѣйствія сообразно съ обстоятельствами. Это лучше всего видно по его отношенію къ нарождающемуся христіанству. Въ числѣ его приближенныхъ было нѣсколько христіанъ, занимавшихъ очень высокое положеніе. Онъ очень любезно принималъ представителя іезуитскаго ордена и высказался при этомъ въ такомъ смыслѣ, что онъ ничего не имѣетъ противъ того, если половина Японіи обратится въ христіанство. И тутъ, преслѣдуя, главнымъ образомъ, политическія цѣли, онъ повелъ разговоръ о томъ, что желаетъ пріобрѣсти два португальскихъ судна. "Когда ихъ у меня будетъ 200, то я начну воевать съ Китаемъ и распространять христіанство". Онъ повелъ патеровъ по всѣмъ комнатамъ своего дворца (до восьмого этажа, говорятъ іезуиты) и, позволивъ имъ проповѣдывать, пригласилъ ихъ ужинать въ своихъ покояхъ. Это была такая честь, которой не удостоился ни одинъ изъ владѣтельныхъ князей въ Японіи. Тѣмъ болѣе было изумленіе японскихъ аристократовъ и вѣсть объ этомъ событіи разнеслась по всей странѣ. Этимъ дѣло не кончилось. Хиде-іеси посѣтилъ инкогнито домъ, въ которомъ жили патеры, осмотрѣлъ церковь и, при видѣ образа Спасителя, задалъ нѣсколько вопросовъ отцу Леспедесу.
   "Я знаю,-- сказалъ онъ на прощанье,-- что вы лучше осакскихъ бонзъ. Ваши законы мнѣ бы очень понравились, если бы только было дозволено многоженство. Только это одно условіе мѣшаетъ мнѣ сдѣлаться христіаниномъ",
   Желаніе имѣть португальское судно. не получило осуществленія. Проѣздомъ въ Хаката, онъ пожелалъ осмотрѣть одно большое португальское судно, но капитанъ онаго, по случаю прилива, ушелъ рано изъ порта. Это разсердило Хиде-іеси. Другой разъ одно испанское судно было выброшено на берегъ и Хиде-іеси осмотрѣлъ его очень внимательно и много разспрашивалъ капитана объ обычаяхъ Европы. Онъ больше всего удивлялся тому, что такія маленькія государства, какъ Португалія и Испанія, имѣютъ такія громадныя колоніи. "Это совсѣмъ просто,-- отвѣтилъ капитанъ,-- когда миссіонеры покоряютъ сердца людей, тогда нашъ король беретъ безъ особаго труда ихъ территоріи".
   Этотъ разсказъ, приводимый іезуитами, возбудилъ, по ихъ словамъ, подозрительность Хиде-іеси. Имѣя въ виду, главнымъ образомъ, походъ въ Китай, онъ оставилъ имъ полную свободу. Когда жена его вмѣстѣ съ главнымъ бонзой пришла ему жаловаться на одного изъ его главныхъ помощниковъ Такаяму за то, что онъ, какъ христіанинъ, закрываетъ буддійскіе храмы, Хиде-іеси возразилъ ей: "развѣ Такаяма не имѣетъ права вѣрить тому, что ему нравится? если бонзы не знаютъ, что имъ дѣлать со своими идолами, то пусть они побросаютъ ихъ въ воду или сожгутъ на кострѣ". Такой отвѣтъ показываетъ, что въ религіозныхъ вопросахъ Хиде-іеси не былъ сторонникомъ буддизма. Но онъ не брезгалъ услугами буддійскихъ монаховъ, когда они могли быть ему полезны. Въ дѣлѣ умиротворенія Кю-сю бонзы оказали ему не малую услугу. Князь Сацумскій, не признавая надъ собой главенства императора, овладѣлъ тремя южными провинціями острова Кю-сю (Сацума, Хіуга, Осуми) и потомъ захватилъ почти весь островъ. Хуже всего пришлось князю Отомо, который обратился за помощью къ Хиде-іеси. Тогда Хиде-іеси послалъ къ Сацумскому князю парламентеровъ, которые должны были спросить его, по какой причинѣ онъ не представлялъ подати императору и захватилъ сосѣднія провинціи. Сацумскій князь отвѣчалъ на это: "мои предки въ теченіе 14 поколѣній владѣли этими провинціями и только одинъ императоръ Коно-е требовалъ представленія податей. Неужели эта обезьяна хочетъ покорить и меня?"
   Дерзкій отвѣтъ Сацумскаго князя и намекъ на наружность диктатора Японіи вывели изъ себя Хиде-іеси. Онъ двинулся на Кю-сю, разбилъ войска дома Симадзу {Владѣтели Сацумской провинціи.}, взялъ его столицу, и глава этого гордаго дома, поступивъ въ бонзы, явился съ изъявленіемъ покорности къ диктатору. Хиде-іеси пощадилъ его, оставивъ во владѣніи семейства Симадзу три провинціи: Сацума, Хіуга и Осуми.
   Покончивъ съ Сацумскимъ княземъ и возвративъ христіанскимъ князьямъ ихъ владѣнія, Хиде-іеси нѣсколько мѣсяцевъ пробылъ въ Нагасаки. Въ это время онъ издалъ первое постановленіе противъ христіанъ. Въ этомъ постановленіи говорится объ иностранцахъ, которые пришли проповѣдывать религію, противную законамъ и учрежденіямъ страны. Въ ихъ ослѣпленіи, говорится дальше, они разрушаютъ святыни нашихъ ками (боговъ) и храмы Будды.
   Въ числѣ обвиненій христіанъ фигурируетъ и то, что они убиваютъ и ѣдятъ коровъ и быковъ, столь нужныхъ для земледѣлія. Затѣмъ христіанъ обвиняютъ въ томъ, что они обманомъ захватываютъ японцевъ и продаютъ ихъ въ плѣнъ. Ихъ поступки заслуживаютъ тяжкой казни, но мы, въ нашемъ милосердіи, приказываемъ имъ, подъ страхомъ смертной казни, покинуть Японію въ теченіе 20 дней. Если послѣ этого срока они еще будутъ въ странѣ, то мы приказываемъ взять ихъ подъ стражу. и предать смертной казни. Купцамъ португальскимъ дозволено до новаго распоряженія пріѣзжать въ страну и торговать въ ней, но съ тѣмъ условіемъ, что они не привезутъ съ собою миссіонеровъ. Въ случаѣ ослушанія, ихъ суда и грузы будутъ конфискованы. Іезуиты объясняютъ такія строгія постановленія тѣмъ, что чувственный Хиде-іеси потерпѣлъ неудачу у христіанки, жительницы города Аримы, славившагося красотой своихъ женщинъ. Говорятъ, что Хиде-іеси, подобно Нобунагѣ, хотѣлъ возвести себя въ божество.
   Впечатлѣніе, произведенное на христіанъ этимъ указомъ, было громадное.
   Оставивъ христіанскихъ князей въ покоѣ и удовольствовавшись изгнаніемъ нѣсколькихъ іезуитовъ, Хиде-іеси обратилъ все свое вниманіе на умиротвореніе края и на предстоящій походъ въ Корею. Въ отличіе отъ своего предшественника Нобунаги, онъ, побѣдивъ противника, щадилъ его жизнь и даже давалъ ему средства для существованія. Строго наказывалъ онъ ослушаніе закону и мятежниковъ.
   Указъ противъ христіанъ не помѣшалъ Хиде-іеси принять отца Валиньяна, явившагося, въ качествѣ посланника вице-короля Индіи, въ торжественной аудіенціи (въ 1587 г.). Въ вѣрительной грамотѣ вице-король благодарилъ Хиде-іеси за покровительство, оказанное имъ патерамъ, и просилъ и впредь защищать ихъ отъ враговъ и недруговъ. Вице-король послалъ Хиде-іеси богатые подарки: арабскую лошадь, ружье и т. д.
   Покончивъ съ внутренними врагами, Хиде-іеси сталъ думать о походѣ въ Корею и Китай. Онъ надѣялся этимъ походомъ обезсилить феодаловъ и отвлечь ихъ вниманіе отъ внутренней политики. Отъ императора онъ получилъ титулъ кампаку и прозвище Тое-Томи {Титулъ сегуна ему не дали, несмотря на его просьбы, потому что сегуномъ можетъ быть только потомокъ императора.}. Современники называли его Тайко, или Тайко-сама, но это только титулъ, даруемый отставнымъ кампаку.
   Тайко-сама пользовался такимъ громаднымъ значеніемъ, что самъ императоръ Го-іе-зей (1586--1611 г.) рѣшился посѣтить его въ Осакѣ. Потомокъ боговъ рѣдко выходилъ изъ своего затворничества. Окруженный непроницаемой тайной, микадо (даири) жилъ въ своемъ дворцѣ, въ обществѣ своихъ многочисленныхъ женъ, предаваясь невиннымъ забавамъ. Дворецъ его, по описанію современниковъ, отличался великолѣпіемъ. Мы имѣемъ, впрочемъ, нѣкоторое основаніе не довѣрять этому описанію, по той причинѣ, что дворецъ микадо существуетъ и понынѣ и, кромѣ художественныхъ рисунковъ на раздвижныхъ стѣнахъ, отличается большою простотою. Въ описаніи говорится о потолкахъ, покрытыхъ эмалью и похожихъ на небо, о необычайномъ количествѣ статуй, покрытыхъ лакомъ, о стѣнахъ, украшенныхъ статуями, объ изобиліи павильоновъ, колоннъ, покрытыхъ золотымъ лакомъ, о золотыхъ драконахъ на концахъ крыши. Середина дворца имѣла форму купола съ пирамидальною крышею. Все это не вяжется съ синтоизмомъ, представителемъ котораго является микадо. Существующій нынѣ въ Кіото дворецъ микадо отличается отсутствіемъ украшеній изъ лака и золота, которыхъ, съ другой стороны, очень много въ буддійскихъ храмахъ и дворцахъ сегуновъ. Правда, императорскій дворецъ горѣлъ нѣсколько разъ (напр., въ 1653 г., т.-е. позднѣе описанія, сдѣланнаго европейцами, которое надо принимать cum grano salis, потому что іезуиты въ разрушеніи дворца усматриваютъ наказаніе за преслѣдованіе христіанъ. Вообще католическіе писатели каждое несчастье японскихъ государственныхъ людей толкуютъ въ свою пользу, умалчивая о томъ, что противорѣчитъ ихъ тенденціи).
   Но вернемся къ встрѣчѣ Дапри (микадо) съ Хиде-іеси Тайко. По обычаямъ того времени, она отличалась пышностью.
   Между дворцомъ императора (іезуиты такъ называли Хиде-іеси) и дворцомъ Дапри дорожки были посыпаны бѣлымъ пескомъ и талькомъ. Солдаты, одѣтые въ бѣлыя мантіи, волочившіяся по полу, и въ клеенчатыхъ шапочкахъ, съ двумя саблями, держали въ рукахъ пики. Послѣ этого 46 носилокъ съ фрейлинами и наложницами Дапри, 21 носилки (норимоны) съ дамами и 27 съ придворными чинами. Носильщики, по 4 при каждомъ норимонѣ, были въ бѣломъ, такъ же какъ и прислуга. За ними слѣдовали 24 дворянина верхомъ. На головѣ у нихъ были шапочки изъ клеенки, имѣющія форму раковины. Рукава были длинные, haut de chausses de satin разноцвѣтные, длинные. Съ боку висѣла сабля, покрытая эмалью (vermeil doré). У пояса стрѣлы. Оба конца шарфа висѣли на спинѣ лошади. Сѣдла вышитыя, вмѣсто чепрака тигровыя шкуры и вся лошадь была покрыта шелковою матеріею. На ногахъ у лошади шелковые башмаки (и теперь въ Японіи на лошадей надѣваютъ соломенные башмаки). Два человѣка держали за уздцы лошадь, а за каждымъ дворяниномъ шли 8 человѣкъ прислуги, одѣтой въ бѣлое.
   За этимъ слѣдовало три кареты, везомыя черными быками, на которыхъ наброшены были красныя шелковыя покрывала. При каждой каретѣ 4 человѣка прислуги. Каждая карета стоила около 100,000 р. За ними слѣдовали носилки съ наложницами и придворными дамами Даири, 67 дворянъ ѣхали верхомъ и затѣмъ несли опять подарки и такъ далѣе безъ конца.
   Тріумфальную карету Хиде-іеси везли быки съ золочеными рогами и съ покрывалами изъ краснаго бархата, съ бархатными башмаками на ногахъ. Два быка шли впереди и на нихъ наброшены были покрывала изъ золотой парчи.
   Носилки Даири отличались необычайнымъ великолѣпіемъ: на верхушкѣ этихъ носилокъ съ распростертыми крыльями сидѣла птица Фо (фениксъ) изъ массивнаго золота. Наружныя стѣны были украшены фигурами и колоннами изъ массивнаго золота. Даири никто не могъ видѣть, а потому эти носилки затянуты были тонкою шелковою матеріей, сквозь которую онъ смотрѣлъ на окружающихъ.
   50 придворныхъ, одѣтыхъ въ длинные бѣлые халаты, несли эти носилки. На головѣ у нихъ были лакированныя шапки. Передъ ними шли 40 придворныхъ, одѣтыхъ, какъ говорили современники, на подобіе римлянъ, съ каскою на головѣ, съ щитомъ въ рукахъ. Въ серединѣ щита пучокъ со стрѣлами.
   Пять дней императоръ оставался въ 0сакѣ, и все это время Хиде-іеси вмѣстѣ со своими родственниками услуживалъ ему. Въ это время микадо (Даири) принималъ Хиде-іеси и собравшихся дайміо въ торжественной аудіенціи.
   Хиде-іеси вмѣстѣ съ дайміо дали клятву служить императору, защищать его владѣнія и докладывать ему о всѣхъ дѣлахъ, касающихся государственнаго управленія. Диктаторъ, подчинившій своей власти Японію, какъ вѣрный вассалъ, преклонилъ колѣна передъ своимъ сюзереномъ, повергаясь въ прахъ передъ властью, освященной давностью, и добровольно принималъ на себя роль скромнаго слуги потомка боговъ.
   Зная миролюбіе китайцевъ, Хиде-іеси полагалъ, что завоеваніе этой громадной страны не представитъ особеннаго затрудненія. Первымъ этапомъ на этомъ пути долженъ былъ быть походъ въ Корею, и Хиде-іеси сталъ готовиться къ нему съ большой энергіею. Во главѣ этой экспедиціи были назначены два непримиримыхъ, врага: Като-Кіомаса и христіанинъ Кониси, исполнявшій должность главнаго адмирала.
   Прежде чѣмъ начать военныя дѣйствія, онъ вошелъ съ корейскимъ правительствомъ въ переговоры насчетъ союза противъ Китая. По корейское правительство долго оставалось глухо и даже не посылало посольства въ Японію. Узнавъ, что какіе-то японскіе пираты ограбили корейцевъ и увезли женщинъ въ плѣнъ, японское правительство возвратило корейцевъ на родину.
   Корейцы тогда отправили посольство въ Японію. Хиде-іеси отложилъ ихъ пріемъ на нѣсколько мѣсяцевъ. Корейскіе посланники даютъ намъ описаніе пріема. Они говорятъ: "Хиде-іеси -- человѣкъ съ отвратительнымъ лицомъ, безъ всякой представительности. Цвѣтъ лица его былъ темный, изъ глазъ такъ и сыпались искры. Онъ сидѣлъ на трехъярусной подушкѣ и лицо его было обращено къ югу. На немъ была шляпа изъ газовой матеріи и платье темнаго цвѣта. Кругомъ него находились его придворные. Угощеніе было очень бѣдное. Передъ каждымъ былъ поставленъ подносъ съ горячими рисовыми лепешками (мочи) и рисовая водка (саке) (Hideyoshi Invasion of Korea Aston Transactions VI 2, II. IX 1. IX 3. XI 1.) низшаго качества въ глиняной посудѣ. Ее обнесли нѣсколько разъ. Вкорѣ Хиде-іеси ушелъ за ширму (вѣрнѣе занавѣсъ), офицеры оставались на мѣстахъ. Вскорѣ послѣ этого вышелъ человѣкъ въ простомъ одѣяніи съ ребенкомъ на рукахъ и прошелъ по залѣ. Это былъ никто иной, какъ самъ Хиде-іеси. Для забавы ребенка онъ велѣлъ корейскимъ музыкантамъ заиграть что-нибудь громкое. Замѣтивъ послѣ того, что ребенку надо перемѣнить бѣлье, онъ передалъ его другому человѣку, самъ онъ расхаживалъ самымъ непринужденнымъ образомъ, какъ будто въ комнатѣ не было никого". Затѣмъ посланники поклонились ему, и это былъ единственный случай, когда они могли видѣть Хиде-іеси.
   Письмо, которымъ Хиде-іеси снабдилъ корейское посольство, отличалось тою же оригинальностью, какъ и самый пріемъ. Приводимъ его почти цѣликомъ: -- "Эта имперія внутренними смутами была доведена до гибели. Въ нѣсколько лѣтъ я водворилъ въ странѣ миръ. Я единственный потомокъ незнатнаго рода, но моя мать видѣла во снѣ до моего рожденія, что солнце вошло ей въ грудь. Этотъ сонъ предвѣщаетъ, что всѣ страны, въ которыхъ сіяетъ солнце, будутъ мнѣ подвластны. Какъ драконъ, я покорилъ все кругомъ себя. Жизнь человѣка не длится болѣе ста лѣтъ и вотъ я задумалъ собрать громадное войско и покорить подъ ноги имперію великагоМинга. Пусть Корея будетъ нашимъ передовымъ отрядомъ". И т. д.
   Такой отвѣтъ не могъ быть пріятенъ корейскому правительству, которое стало готовиться къ войнѣ.
   Пользуясь миромъ въ теченіе 200 лѣтъ, корейскій народъ очень неохотно согласился на жертвы, сопряженныя съ войной. Многочисленная милиція существовала больше на бумагѣ, чѣмъ въ дѣйствительности. Вооруженіе было плохое и въ довершеніе всего у корейцевъ не было огнестрѣльнаго оружія.
   Японія была совершенно въ другомъ положеніи. Феодализмъ, способствующій военнымъ подвигамъ, находился въ полномъ развитіи. Сраженія, военные походы, постоянныя стычки то въ той, то въ другой части страны, были хорошей школой для ветерановъ, привыкшихъ къ побѣдамъ подъ знаменами своихъ вождей. Каждый дайміо (феодалъ), имѣвшій 10,000 коку рису дохода {Коку = 18939 фр. литрамъ.}, долженъ былъ выставить 600 вооруженныхъ людей. Прибрежные дайміо должны были доставлять джонки и матросовъ. Многіе изъ солдатъ были вооружены кремневыми ружьями.
   Сначала въ Корею было послано 150,000 воиновъ подъ предводительствомъ двухъ непримиримыхъ враговъ -- Като-Кіомаса (помощникъ тигра) и адмирала христіанина Кониси. Самъ Хиде-іеси остался въ Карацу, гдѣ для него выстроили временную резиденцію. (Мечниковъ совершенно ошибочно говоритъ объ участіи Хиде-іеси въ походѣ).
   11 іюня 1592 г. Кониси высадился въ Ну-запѣ. Овладѣвъ очень скоро корейскимъ укрѣпленіемъ, онъ двинулся въ Сеулъ -- столицу Кореи. Като-Кіомаса высадился позднѣе Кониси и пошелъ другой дорогой. Корейское войско не оказало сопротивленія и разсыпалось. Король рѣшился бѣжать изъ столицы. Преслѣдуемый упреками жителей, жаловавшихся на свою беззащитность передъ врагомъ, король бѣжалъ съ немногочисленной свитой въ провинцію, граничащую съ Китаемъ. Для бѣгства короля нашлись только лошади, взятыя въ горахъ. Голодный, подъ проливнымъ дождемъ, добрался онъ, наконецъ, до ночлега. Все то, что было взято изъ съѣстного, было схвачено голодной стражей и осталось очень мало на ужинъ королю. Свита должна была довольствоваться простымъ рисомъ. Черезъ три дня послѣ этого Кониси и Като-Кіомаса заняли столицу королевства. Вскорѣ послѣ этого корейцы начали переговоры о мирѣ, но эти переговоры не помѣшали военнымъ дѣйствіямъ. Китайское правительство рѣшилось прислать на помощь Кореѣ отрядъ въ 5,000 ч., но этотъ отрядъ былъ разбитъ японцами. Приходъ китайскаго войска оживилъ корейцевъ, которые начали снаряжать летучіе отряды, сильно безпокоившіе японцевъ. Въ Китаѣ стали серьезно приготовляться къ войнѣ, но желая выиграть время, китайцы предложили японцамъ заключить миръ на выгодныхъ условіяхъ. Обманутые китайцами, японцы попались въ ловушку, очистили нѣкоторыя позиціи и согласились на 50 дней перемирія. По прошествіи этого срока, съ наступленіемъ новаго года, японцамъ было сообщено, что прибылъ посланецъ, обѣщавшій золотыя горы. Японцы очень обрадовались и послали ему навстрѣчу конвой изъ 30 человѣкъ, но каково было ихъ изумленіе, когда узнали, что высланный конвой перебитъ. Двое уцѣлѣвшихъ японцевъ сообщили о приближеніи китайской арміи.
   1593 годъ начался успѣхомъ китайскаго войска, но китайскіе предводители не умѣли воспользоваться побѣдой и позволили японцамъ выйти изъ крѣпости. За этимъ послѣдовали побѣды корейцевъ надъ японцами. Астонъ сообщаетъ курьезное извѣстіе, что у корейцевъ была изобрѣтена пушка.
   Бомбы, начиненныя порохомъ, лопались на нѣсколько кусковъ и убили 30 ч. японцевъ. Чѣмъ же объяснить, что у китайцевъ, по словамъ корейскихъ историковъ, не было огнестрѣльнаго оружія и что китайцы были побиты японцами въ открытомъ полѣ? корейскіе историки объясняютъ побѣды японцевъ превосходствомъ ихъ тактики и умѣніемъ владѣть мечомъ, которымъ они косили направо и налѣво.
   Страна была въ жалкомъ положеніи. Поля оставались незасѣянными и населенію грозила голодная смерть. Не лучше было положеніе воюющихъ армій. И та и другая видѣли единственное спасеніе въ мирѣ. Опять начались переговоры о мирѣ на слѣдующихъ условіяхъ: инвеститура Хиде-іеси со стороны китайскаго императора, уступка части корейской территоріи Японіи и дань, которую Корея должна была платить Японіи.
   Китайское посольство отправилось въ Нагою, гдѣ оно было принято Хиде-іеси съ большимъ радушіемъ. Увеселенія слѣдовали за увеселеніями, при угощеніи не забыто было питье изъ одной чаши. Хиде-іеси одарилъ посольство богатыми подарками и устроилъ прогулку на водѣ. Нѣсколько сотъ барокъ, украшенныхъ лентами, тигровыми шкурами, оружіемъ, плавно двигались по морю, подъ звуки музыки и пѣнія.
   Миръ не былъ заключенъ и, обманутый въ своихъ ожиданіяхъ, Хиде-іеси велѣлъ начать военныя дѣйствія.
   Въ 1593 г. Хиде-іеси принималъ въ торжественной аудіенціи посланника Филиппинскихъ острововъ. Францисканцы, бывшіе въ свитѣ посланника, просили позволенія поселиться въ странѣ. Хиде-іеси согласился на это чрезвычайно охотно, сказавъ при этомъ: "позволяю вамъ отъ всего сердца, но съ тѣмъ, чтобы вы воздержались отъ проповѣди".
   Францисканцы только отвѣсили глубокій поклонъ. Хиде-іеси позаботился о томъ, чтобы имъ отвели участокъ для постройки дома. Францисканцы, поселившись въ странѣ, стали противодѣйствовать іезуитамъ и между обоими орденами началась открытая вражда. Своими неосторожными дѣйствіями и открытой проповѣдью они возбудили противъ себя японскія власти.
   Говорятъ, что Хиде-іеси, узнавъ объ этихъ распряхъ, выразился такимъ образомъ: "и демоны, если они согласны спокойно жить въ этой странѣ, будутъ приняты радушно, а вы, полные медоточивыхъ рѣчей, только думаете объ интригахъ и постоянными ссорами только испытываете мое терпѣніе".
   Его терпѣніе дѣйствительно лопнуло, и въ 1596 г. появилось новое постановленіе противъ христіанъ и шесть францисканцевъ, три іезуита и семнадцать японцевъ-христіанъ были распяты на крестѣ въ Нагасаки. При распятіи былъ прочитанъ народу слѣдующій указъ Тайкосама: "Я приговорилъ этихъ людей къ смертной казни за то, что они явились подъ видомъ посланниковъ и потому что они ослушались моего повелѣнія".
   Подъ вліяніемъ этихъ событій, въ странѣ началась реакція противъ христіанства. Отступили слабые, малодушные, желавшіе умереть на своей постели, между прочимъ, сынъ короля Франциска, владѣтельнаго князя въ Бунго, а въ Фунаѣ мученическая смерть постигла старика.
   Въ 1596 г. Кониси, вмѣстѣ съ китайскимъ посольствомъ, прибылъ въ Японію.
   Переговоры были прерваны, когда Хиде-іеси перевели текстъ китайской инвеституры, въ которой не упоминалось объ уступкѣ Кореи. Все это совершенно согласно съ китайскими понятіями, потому что для китайцевъ каждая держава является ничтожествомъ въ сравненіи съ Китаемъ. Можно побѣдить китайцевъ, но они будутъ писать въ своей исторіи, что какіе-то варвары униженно просили у нихъ мира, который они даровали имъ съ большою готовностью. Такова форма китайской дипломатіи. Такъ было и теперь.
   Въ китайской инвеститурѣ говорилось объ униженныхъ просьбахъ диктатора Японіи, которому, въ видѣ особой милости, давали титулъ Вана (князя). Его же назначили министромъ китайской имперіи и поручили ему оберегать имперію.
   Тонъ этой инвеституры не могъ понравиться самолюбивому Хиде-іеси, который страшно вспылилъ и велѣлъ китайскому посольству немедленно собираться въ дорогу. Бонзы и князья подѣйствовали примиряющимъ образомъ на Хиде-іеси, который рѣшился вымѣстить всю свою злобу на корейцахъ и сталъ готовиться къ новому походу въ Корею.
   У японцевъ было около 130,000 войска. Удачнымъ маневромъ онъ овладѣлъ корейскимъ флотомъ и, взявъ крѣпость Намъ-уанъ, двинулся къ столицѣ. Съ наступленіемъ холодовъ, положеніе японцевъ измѣнилось къ худшему, да и китайцы явились снова со свѣжими силами. Они направились къ крѣпости Іель-санъ, которую занималъ Като-Кіомаса, и осадили ее съ превосходными силами. Вслѣдствіе недостатка провіанта, японцы подъ конецъ осады, истощивъ всѣ запасы, начали жевать землю и дѣлать вылазки, чтобы добыть нѣсколько припасовъ. Хиде-аки явился на выручку, и китайцы, завидя японское войско, поспѣшно удалились. Они были разбиты японскимъ полководцемъ въ Сюнь-цэнѣ. Недѣлю спустя пришло извѣстіе о смерти Хиде-іеси, и японскія войска вернулись на родину.
   

VIII.
Власть номинальная считается за императоромъ, живущимъ въ Кіото, но въ дѣйствительности переходитъ къ сегунамъ (Тайнунамъ) изъ династіи Токугава, живущимъ въ Токіо -- (Іеддо).-- Гоненія на христіанство.-- Возстаніе христіанъ въ Симабарѣ и поголовное истребленіе ихъ въ Японіи.-- Замкнутость Японіи въ теченіе двухъ столѣтій подъ сѣнью Токугавской династіи.

   Какъ за Цезаремъ слѣдуетъ Августъ, который, воспользовавшись трудами своего предшественника, основываетъ новую династію, такъ и за честолюбивымъ Хидеіеси, мечтавшимъ о завоеваніяхъ, послѣдовалъ осмотрительный и осторожный Іе-ясу Токугава. Нобунага считалъ выгоднымъ для себя не ссориться съ сильнымъ феодаломъ Іе-ясу и заключилъ съ нимъ союзъ противъ другихъ своихъ противниковъ. Во время диктатуры Хиде-іеси, Іе-ясу держался въ тѣни. Породнившись съ великимъ диктаторомъ, онъ получилъ отъ него Кванто и славился какъ хорошій полководецъ. Военное ремесло было, впрочемъ, не по душѣ Іе-ясу, который отличался тучностью и больше всего любилъ заниматься науками. Со смертью Хиде-іеси, онъ выступилъ на первый планъ. Онъ не былъ талантливымъ выскочкой, какъ Хиде-іеси, и могъ хвалиться своимъ происхожденіемъ отъ императора Сейвы (859--876). Единственной помѣхою полновластья Іе-ясу являлся 6-лѣтній сынъ Хиде-іеси -- Хидеіери. Хиде-іеси, считая Іе-ясу единственнымъ человѣкомъ, способнымъ поддержать порядокъ въ Японіи, въ своемъ завѣщаніи назначилъ его опекуномъ малолѣтняго Хиде-іери. Другіе феодалы, сдерживаемые доселѣ твердою рукой Хиде-іеси, не хотѣли подчиниться авторитету Іе-ясу и стали готовиться къ войнѣ. Рѣшительнымъ сраженіемъ въ Секи-га-хара Іе-ясу разбилъ превосходныя силы своихъ противниковъ (180,000) и упрочилъ власть за собою и за семействомъ Токугавы на цѣлыя 250 лѣтъ. Это сраженіе и разные драматическіе эпизоды, сопровождавшіе паденіе домовъ ІІсида, Хосокава и т. д., послужили предметомъ японскихъ трагедій. Въ числѣ побѣжденныхъ былъ и знаменитый Кониси, который, вмѣстѣ съ Исидою, подвергся смертной казни. Получивъ въ 1603 г. титулъ Дай-сегуна (т.-е. великаго сегуна), Іе-ясу постарался изолировать дворъ и всѣ дѣла подчинилъ исключительно себѣ и своей династіи. Іе-ясу постановилъ, что сегуны должны докладывать императору о политическихъ дѣлахъ. Онъ одинъ отвѣчалъ за всѣ бѣдствія. Онъ отмѣнилъ поѣздки императора на богомолье. Эти поѣздки предпринимались отчасти для того, чтобы императоры во время пути сами могли видѣть народныя нужды. Дайміо, или владѣтельнымъ князьямъ, запрещается являться во дворецъ. Западнымъ дайміо запрещается проходить черезъ Кіото. Въ случаѣ ослушанія имъ грозитъ конфискація имущества. Даже для осмотра Кіото дайміо должны испрашивать разрѣшенія сегуна. Основавъ потомъ столицу Іеддо (нынѣшнее Токіо), Іе-ясу обязалъ всѣхъ владѣтельныхъ князей построить тамъ дворцы и полгода пребывать въ этихъ дворцахъ, а въ случаѣ отсутствія оставлять заложниками своихъ женъ и дѣтей. Желая упрочить за своимъ семействомъ титулъ сегуна, Іе-ясу передалъ въ 1606 г. этотъ титулъ своему сыну Хиде-тада и поселился въ замкѣ Сизу-ока. Живя въ уединеніи среди книгъ, изучая древность, Іе-ясу давалъ совѣты своему сыну и направлялъ политику Японіи. При немъ и при его преемникахъ каждый сегунъ являлся на поклоненіе императору и такимъ образомъ утвердились въ странѣ двѣ власти. Дворъ сегуна отличался необычайнымъ блескомъ.
   Императорскій дворецъ, окруженный садомъ, сдѣлался постоянной резиденціей микадо. Онъ выходилъ очень рѣдко изъ предѣловъ дворца, и когда это случалось, то носилки его были закрыты и народъ не могъ видѣть его, а могъ только молиться ему, какъ богу. Пришло время, когда въ народѣ установилось мнѣніе, что всякій, который взглянетъ на него, долженъ ослѣпнуть. И этотъ полубогъ въ золоченой клѣткѣ не имѣлъ никакой власти, которая всецѣло перешла къ тому, котораго иностранцы называли Гай-куномъ, т.-е. великій князь.
   Въ положеніи христіанъ въ началѣ правленія Іе-ясу не было замѣтнаго ухудшенія. Правда, однимъ изъ главныхъ противниковъ Іе-ясу былъ адмиралъ Кониси, но, съ другой стороны, его союзниками были христіанскіе князья въ Омурѣ и въ Аримѣ. Іезуиты сообщаютъ, что въ 1600 г. было выстроено около 50 церквей. Самъ Іе-ясу относился благосклонно къ патерамъ и во время поздравленія съ новымъ годомъ отличилъ патера Органтино (1604). Городъ Нагасаки былъ вполнѣ христіанскимъ городомъ, и іезуиты описываютъ намъ его церковные праздники. Всѣ улицы и площади были украшены коврами и вышивками. Церковная процессія отличалась торжественностью и большой пышностью. Надъ епископомъ, который шелъ со Святыми Дарами, возвышался красивый балдахинъ. Ему предшествовало духовенство и процессія богомольцевъ. Слышна была повсюду церковная музыка и звуки трубъ и барабановъ и пальба изъ мускетовъ и пушекъ. Присутствующіе на этомъ торжествѣ патеры, какъ говорятъ католическіе писатели, плакали отъ радости. Въ Нагасаки самый большой соборъ былъ посвященъ Богоматери. Эти общенародныя церковныя церемоніи уже показываютъ ясно, что христіанство не только терпѣлось въ странѣ, но даже пользовалось всѣми правами. Въ нѣкоторыхъ владѣніяхъ, правда, преслѣдовались христіане, но эти преслѣдованія не имѣли систематическаго характера. Іе-ясу, какъ это видно, принимаетъ епископа съ большимъ почетомъ (lui fit des honneurs extraordinaires). Даже въ самой столицѣ имперіи похороны одной японской придворной дамы совершались съ такой пышностью, что бонзы умирали отъ зависти (en crevèrent d'envie) и пожаловались Іе-ясу, который пришелъ въ большую ярость. Онъ смягчился, когда совѣтники представили ему, что изъ-за выгодъ торговли надо мирволить христіанамъ (ménager les chrétiens). Тѣмъ не менѣе, вышло новое постановленіе, запрещавшее придворнымъ дамамъ принимать христіанство.
   Іе-ясу поощрялъ торговлю и хотѣлъ завязать торговыя сношенія съ Китаемъ и другими странами. Въ 1600 г. явились впервые голландцы и Іе-ясу очень много разспрашивалъ капитана объ обычаяхъ страны. Также радушно принялъ онъ англичанъ. Англичанинъ Адамсъ, получившій отъ Іе-ясу титулъ и землю въ Цуругѣ, десять лѣтъ оставался въ Іеддо (Токіо) въ качествѣ совѣтника сегуна, по иностранной политикѣ, постройкѣ судовъ, профессоромъ языковъ и литературы.
   Отъ голландцевъ и англичанъ японцы узнали впервые, что и въ средѣ христіанъ существуютъ распри. Голландцы и англичане, какъ ярые протестанты, дѣйствовали открыто противъ іезуитовъ и, весьма возможно, повліяли въ этомъ духѣ и на впечатлительныхъ японцевъ {D-r Riess. "Die Vertreibung der Portugiesen" приписываетъ преслѣдованія христіанъ голландцамъ, которые хотѣли сосредоточить въ своихъ рукахъ монополію японской торговли.}. Японцы разсудили, что торговыя выгоды можно соблюсти, если сойтись съ болѣе благоразумными голландцами и англичанами, равнодушными къ религіознымъ вопросамъ. Положеніе обострилось оттого, что матросы съ португальскаго судна подрались съ японцами. Іе-ясу велѣлъ примѣрно наказать ихъ, и португальскій капитанъ, уходя отъ японцевъ въ море и застигнутый ими, взорвалъ судно.
   Хиде-іери, женатый еще ребенкомъ на внучкѣ Іе-ясу и получившій отъ отца большое богатство, жилъ въ укрѣпленномъ замкѣ въ Осакѣ. Онъ и окружающіе его люди представляли единственную опасность для Іе-ясу и его дѣтей. Іе-ясу постарался прежде всего вовлечь Хиде-іери въ большіе расходы по постройкѣ храма. Послѣ визита Хиде-іери, котораго очень обласкалъ Іе-ясу, умерли загадочной смертью Като-Кіомаса и Ассано, ближайшіе друзья Хиде-іери.
   Воспользовавшись первымъ случаемъ для неудовольствія, Іе-ясу, дѣйствуя хитростью и ловкостью, овладѣлъ Осакскимъ замкомъ, казнилъ сторонниковъ Хиде-іери и забралъ всѣ его сокровища. Католическій писатель (Grasset, Histoire de l'Eglise de Japon) ничего не знаетъ о дальнѣйшей судьбѣ Хиде-іери. Костылевъ говоритъ, что Хиде-іери спасся на джонкѣ въ Сацуму. Остатокъ своихъ дней онъ провелъ въ буддійскомъ храмѣ Не-ганъ-фуку-се (Костылевъ, Очерки исторіи Японіи, 327).
   Во время этой борьбы открылся заговоръ противъ Іе-ясу. Заговорщики были христіане. Въ числѣ ихъ были владѣтельный князь въ Аримѣ и наложница Іе-ясу. Виновники были приговорены къ смертной казни, но Іе-ясу помиловалъ ихъ и послалъ въ изгнаніе.
   Донъ Мигуэлъ, наслѣдовавшій отцу въ Аримѣ, сдѣлался отступникомъ и сталъ преслѣдовать христіанъ. Онъ же искоренялъ, по порученію сегуна, христіанство въ Бунго. За этимъ послѣдовалъ указъ, изгонявшій всѣхъ христіанъ изъ страны. Такой строгій указъ можно объяснить различно. Іе-ясу до поры до времени не хотѣлъ ссориться съ христіанами. Узнавъ объ усиленной дѣятельности миссіонеровъ, о распряхъ между духовными орденами, онъ только выжидалъ благопріятнаго момента для того, чтобы избавиться отъ иноземцевъ. Нѣкоторое вліяніе на него оказывало буддійское духовенство, да съ другой стороны, онъ надѣялся, что голландцы въ торговомъ отношеніи ему замѣнятъ португальцевъ, опасныхъ, какъ онъ полагалъ, для цѣлости и независимости государства.
   Въ указѣ 1614 г. христіане названы измѣнниками отечества, стремящимися къ разрушенію существующаго порядка. Христіане пришли сюда, говорилось въ указѣ, прямо для того, чтобы обманомъ овладѣть нашей страной.
   На основаніи этого указа, 107 іезуитовъ и 200 катехизаторовъ были посажены на джонки и отправлены въ Макао. Многіе японцы были тоже посланы въ Изгнаніе, на сѣверъ Японіи. Христіане, говорятъ католическіе писатели, явились на площадь въ праздничныхъ одеждахъ и съ радостью пошли въ изгнаніе. Десять знатныхъ женщинъ были отведены въ притонъ разврата, который онѣ, если вѣрить патерамъ, обратили въ домъ молитвы и смиренія.
   Въ 1616 г. во время охоты Іе-ясу былъ раненъ выстрѣломъ въ животъ. Виновникъ покушенія не былъ найденъ. Іе-ясу умеръ 74 лѣтъ и послѣ смерти микадо возвелъ его въ дай-гонгенъ (высочество первой степени, свѣтъ востока, великое воплощеніе Будды). Въ потомствѣ онъ сталъ извѣстенъ подъ именемъ Гонгенъ-Сама, и ему, наравнѣ съ другими ками, возносятся молитвы вѣрующихъ.
   На смертномъ одрѣ Іе-ясу призвалъ къ себѣ владѣтельныхъ князей и роздалъ имъ на память подарки. Приписываемое Іе-ясу завѣщаніе, состоящее изъ 100 статей и послужившее основаніемъ государственнаго устройства Японіи, подвержено сильному сомнѣнію. Въ завѣщаніи найдены анахронизмы и неточности, обличающіе позднѣйшее происхожденіе если не всего завѣщанія, то нѣкоторыхъ его частей. Вѣроятнѣе всего, что къ завѣщанію Іе-ясу дѣлались дополненія при послѣдующихъ сегунахъ.
   По смерти Іе-ясу сегунъ Хиде-Тада дѣйствовалъ въ духѣ отца. Въ 1619 г. иностранная торговля была ограничена городами Нагасаки и Хирадо. Въ 1621 г. запрещено было японцамъ покидать страну. Что касается христіанства, то разсказываютъ, что Хиде-Тада послалъ въ Европу Иби-Маоса-іоси съ тѣмъ, чтобы онъ собралъ самыя подробныя свѣдѣнія о христіанствѣ. Иби-Массаіоси вернулся послѣ шестилѣтняго отсутствія и былъ сейчасъ же призванъ для доклада къ сегуну. Послѣдній слушалъ его внимательно день и ночь. Когда придворные замѣтили сегуну, что онъ утомляетъ себя, онъ будто бы отвѣтилъ: "что значитъ моя усталость въ сравненіи съ тѣмъ, что перенесъ этотъ человѣкъ, путешествовавшій по моему порученію". Докладъ Масса-іоси убѣдилъ Хиде-Тада въ томъ, что христіанская религія принесетъ Японіи значительный вредъ, и преслѣдованія христіанъ продолжались съ удвоенной силой. Одиннадцати христіанамъ были отсѣчены головы, 52 христіанина сожжены живыми въ Міяко (Кіото). Впереди приговоренныхъ къ смерти шелъ трубачъ, возвѣщавшій народу о томъ, что, по приказанію сегуна, эти люди будутъ сожжены живыми, потому что они христіане. Мученики, между которыми одинъ занималъ высокую придворную должность, отвѣчали громкими голосами: "да, мы умираемъ за Іисуса Христа!" 52 человѣка сожжены въ Іеддо. Услышавъ о томъ, что 52 чел. съ радостью шли на смерть, сегунъ велѣлъ казнить еще 37 человѣкъ. Казнили и дѣтей, которыя съ радостью принимали смертную казнь. Въ Нагасаки разоряли христіанскія кладбища. 73 человѣка казнены въ Омурѣ, 50 въ Симаборѣ. Казни подвергались не только христіане, но и всѣ, соприкосновенныя съ ними лица, скрывающія христіанъ, давшія имъ пріютъ въ своемъ домѣ, или оказавшія имъ какія-нибудь услуги. Слѣдствіе и судъ велись ускореннымъ способомъ. За поимку миссіонеровъ и христіанъ выдавалась денежная награда (отъ 50 до 300 серебренниковъ {Позднѣе эта сумма была еще увеличена до 500 серебренниковъ.}). Шпіонство было заведено повсюду: если дѣти жаловались на родителей, жена на мужа, то награда имъ увеличивалась. Потомъ казнили не десятками, а сотнями, такъ что перечисленіе мучениковъ занимаетъ нѣсколько страницъ. При этомъ является замѣчательная изобрѣтательность. То ихъ зарываютъ живыми въ землю, то мучаютъ на медленномъ огнѣ, распинаютъ на крестѣ, погружаютъ въ горячій источникъ Онзенъ, раздираютъ на части быками, завязываютъ въ мѣшокъ и, сложивъ въ кучу, зажигаютъ, то обмазываютъ горючими матеріалами и потомъ зажигаютъ, то сажаютъ на колъ. Чтобы подѣйствовать на матерей, при нихъ жарятъ дѣтей. Прокалывали все тѣло острыми палками, палки просовывали въ ротъ, въ носъ и затѣмъ зажигали палки.
   Все это сообщаютъ не только заинтересованные въ этомъ іезуиты, но и японскіе историки и бывшіе въ Японіи въ 1619 г. по порученію Остъ-Индской компаніи; преслѣдованіе христіанъ, выражавшееся до сихъ поръ изгнаніемъ и потерей гражданскихъ правъ, доведено до послѣдней степени жестокости.
   Христіане вынесли столько мукъ и смертная казнь принимала такія разнообразныя формы, какъ и въ первыя времена христіанства. Кохъ удивляется твердости, съ какою христіане шли на смерть и на мученія. Стоило имъ только отказаться отъ религіи и награды сыпались на нихъ щедрою рукою. Но они предпочитали смерть со всѣми мученіями. Самыя ужасныя страданія, говоритъ Кохъ, изобрѣтенныя мучителями, не могли испугать ихъ и пошатнуть твердость ихъ духа. Многіе брали своихъ дѣтей и съ радостными лицами несли ихъ на костеръ. Всѣ церкви были разрушены и надъ развалинами воздвигнуты пагоды.
   О твердости духа христіанскихъ мучениковъ, тысячами погибавшихъ на кострѣ, въ горячихъ источникахъ, на крестѣ, сохранились свидѣтельскія показанія на англійскомъ, голландскомъ, французскомъ, латинскомъ и японскомъ языкахъ. Описаніе мученій, претерпѣваемыхъ христіанами, читаешь, говоритъ Геббинсъ (Gubbins. Review of the Introduction of Christianity into China und Japan. Tr. III, ч. I), какъ страницу изъ Дантова Ада.
   Англичане и голландцы большею частью поощряли эти дѣйствія, и мы имѣемъ свидѣтельство, какъ англійское судно "Елизавета" выдало японской власти двухъ миссіонеровъ (Луиса Флореса и Педро де-Цуниса). Миссіонеры и ихъ помощники были взяты и сожжены.
   Крассе разсказываетъ, что патеру Віеру, уже взятому подъ стражу, удалось доставить записку объ этихъ жестокостяхъ молодому сегуну, который былъ тронутъ доводами патера. Многіе изъ приближенныхъ сочувствовали вполнѣ такому настроенію сегуна, но дядя сталъ упрекать его за малодушіе и за легковѣрность. "Можно ли,-- говорилъ дядя,-- довѣрять словамъ какого-то шарлатана, пріѣхавшаго въ Японію за кускомъ хлѣба?" Это было бы недостойно съ его стороны измѣнять вѣрованіямъ отцовъ и перейти къ религіи какихъ-то варваровъ. Онъ узналъ, что эти проповѣдники не больше и не меньше какъ эмиссары короля Филиппинскихъ острововъ, который, подъ предлогомъ религіи, старается присвоить его подданныхъ и вызвать всеобщее возстаніе съ тѣмъ, чтобы овладѣть имперіей. По этой причинѣ его отецъ и дѣдъ изгнали ихъ изъ Японіи, и если онъ позволитъ имъ вернуться, то онъ рискуетъ потерять свою власть и свою жизнь.
   Эти доводы подѣйствовали и молодой сегунъ предоставилъ патера Віера его участи.
   Мы не знаемъ, о какомъ молодомъ сегунѣ говоритъ Крассе. Рѣчь дяди помѣчена 1634 г. Если онъ разумѣетъ подъ этимъ именемъ Іе-мидзу, внука Іе-ясу (1623--1634), то мы знаемъ, что указомъ 1624 г. изгнаны были всѣ иностранцы изъ страны, за исключеніемъ китайцевъ и голландцевъ, которые были водворены на островѣ Децимѣ, въ Нагасаки. Этотъ же сегунъ запретилъ японцамъ постройку большихъ судовъ, способныхъ къ дальнимъ плаваніямъ.
   Такимъ образомъ онъ думалъ изолировать страну отъ иноземныхъ вредныхъ вліяній. Преслѣдованія христіанъ продолжались со страшной жестокостью. Тысяча христіанъ погибла на крестѣ, на кострахъ, въ кипящей смолѣ и тысяча бѣжала отъ мучителей въ Китай, на Формозу (Rein. Japan I, 355). Іе-мидзу приписываютъ изреченіе: "если моя династія погибнетъ отъ внутреннихъ смутъ, то это будетъ великое несчастье дл:я меня, но если одна пядь нашей территоріи перейдетъ иноземцамъ, то это будетъ срамъ для имперіи и великое народное бѣдствіе".
   Іе-мидзу приказалъ примѣнять ко всѣмъ иностранцамъ испытаніе, называемое іе-фуми, или іе-буми (Gubbins). Они должны были ногами топтать доску въ видѣ креста съ изображеніемъ Спасителя. И голландцы, допущенные въ Дециму, подвергались этому испытанію. Голландцы, послѣ 1691 г., находились въ Децимѣ точно въ плѣну, подъ постояннымъ присмотромъ японскихъ чиновниковъ. Сношенія ихъ съ внѣшнимъ міромъ подвергались самому строгому и придирчивому контролю. "Мы не смѣли, -- говоритъ Кемиферъ,-- соблюдать наши праздники и наши воскресенья, слушать и распѣвать церковныя молитвы, произносить имя Христа, носить изображеніе креста и т. п. Auri sana fames quid. non mortalia pectora cogis?" -- восклицаетъ онъ съ грустью.
   Преслѣдованія христіанъ закончились кровавымъ финаломъ, или возстаніемъ въ Симабарѣ, которое произошло, по мнѣнію доктора Риса, отъ нѣсколькихъ причинъ. Владѣнія Кониси были отобраны отъ него и переданы нѣкоему Теразавѣ. Въ Аримѣ тоже произошла перемѣна владѣтельнаго князя. Новый владѣтельный князь увеличилъ подати. Разсказываютъ, что, по его приказанію, неисправныхъ плательщиковъ-крестьянъ сжигали въ соломенныхъ плащахъ, одѣваемыхъ и теперь во время дождя. Ихъ мучительные судороги прозвали въ насмѣшку "танцемъ въ дождевыхъ плащахъ" (мино одори). Защищавшіеся противъ такихъ притѣсненій и подававшіе, жалобу рисковали своими головами. У христіанъ, лишенныхъ всякой поддержки, отнимали женъ, дѣтей, мучили ихъ всячески, бросали въ сѣрные источники Онзена, чтобы узнать у нихъ, гдѣ они спрятали свои деньги.. Доведенные до отчаянья, жители Аримы подняли знамя возстанія и, собравшись въ числѣ около 30,000, захватили Симабарскій замокъ. Мы знаемъ, что городъ Нагасаки соединенъ небольшимъ перешейкомъ съ полуостровомъ Симабарой. Въ центрѣ этого полуострова гейзеръ Он-зенъ. Недалеко отъ Симабары деревня Арина. Противъ Симабарскаго полуострова находится островъ Амакуса, съ главнымъ городомъ Томіока. Раіонъ, охваченный возстаніемъ, какъ вы видите, небольшой, не больше любого изъ нашихъ уѣздовъ. Въ этихъ мѣстахъ, какъ и въ сосѣдней Омурѣ, христіанство пустило глубокіе корни. Тамъ у іезуитовъ были коллегіи, типографія, въ которой печатались христіанскія сочиненія на японскомъ языкѣ.
   Амакуса принадлежала знаменитому японскому адмиралу Кониси. Изгнанное отовсюду христіанство всячески держалось въ этихъ мѣстахъ и при благопріятныхъ обстоятельствахъ могло снова распространиться на всю Японію. Но этому помѣшало возстаніе, вызванное жестокими дѣйствіями притѣснителей.
   Предводителемъ возстанія явился Мацуда Сиро {Докт. Рисъ (Dr Riess. The Rising of Shimabara 1637--1638. Jap. D. М. 1891 30 и 31 іюля, 8 августа) говоритъ, что Мацуда-сиро Токисида-сынъ самурая въ Хиго и самъ воспитывался въ Удогоро. Отецъ его сталъ рониномъ, а сынъ воспитывался у христіанъ въ Нагасаки. Онъ позднѣе назывался Амакуса-сиро-дасу. Реинъ (Japan) называется Нирадойсиро. Костылевъ (Очерк. исторіи Японіи) называетъ предводителемъ возстанія Хотея сына Хиде-іери (стр. 354).}, юноша 16 лѣтъ, отличавшійся необыкновенными способностями. Народная молва приписывала ему разныя чудесныя дѣйствія. Дѣйствія бунтовщиковъ были сначала успѣшны и сегунскимъ генераламъ было не такъ легко справиться съ мятежниками, какъ это казалось съ перваго раза. Въ сраженіи противъ нихъ погибли Итакура Сигемала и его сынъ. Осада замка въ Симабарѣ, которымъ овладѣли возставшіе, въ числѣ 30,000, подвинулась впередъ только благодаря помощи голландцевъ {Костылевъ говоритъ такимъ образомъ: въ это время въ Нагасаки былъ какой-то голландецъ, знавшій артиллерійское дѣло. Вѣроятно, говорится въ выноскѣ, Адамсъ, который умеръ въ Японіи. Адамсъ, какъ мы знаемъ, былъ не голландецъ, а англичанинъ. Голландецъ, принявшій участіе въ подавленіи возстанія, былъ начальникъ голландской факторіи въ Хирадо Николай Кекебекеръ (Николай Кекебекеръ. Донесеніе его изъ Хирадо генералъ-губернатору въ Батавіи (на Явѣ) и его переписка съ японскими властями напечатаны въ Trans, of the asiatic Society of Japan V. XI. Part I. The Arima Rebellion and the Conduct of Koekebeeker by Et. Geets.}, приславшихъ свои военныя суда для бомбардировки замка. Изъ донесенія Кекебекера видно, что бомбардировка изъ 20 голландскихъ пушекъ была очень успѣшна и привела въ восторгъ японцевъ, осаждавшихъ замокъ. Въ теченіе 15 дней съ корабля де-Рипа и съ голландскихъ батарей было сдѣлано 426 выстрѣловъ изъ пушекъ. 1-го марта инсургенты бросили стрѣлу въ голландскую батарею съ вопросомъ о томъ, отчего голландцевъ призвали на помощь, точно въ Японіи мало храбрыхъ и вѣрныхъ солдатъ. Вскорѣ послѣ этого голландскія суда были отпущены. 11-го апрѣля, послѣ трехмѣсячнаго сопротивленія, пала твердыня возставшихъ. Осажденнымъ, которыхъ Кекебекеръ насчитываетъ около 400 человѣкъ, не было пощады. Началась поголовная рѣзня всѣхъ христіанъ и участниковъ возстанія. Головы главныхъ зачинщиковъ возстанія (въ числѣ 4-хъ) были выставлены въ Нагасаки на шестахъ. Тамъ же было выставлено нѣсколько тысячъ головъ и вся бухта была полна трупами. Стоутъ (Trans. VII, III) нашелъ въ Томіокѣ каменную плиту, въ которой говорится о погребеніи 3333 казненныхъ христіанъ. Въ надписи сказано: "Нирадо-сиро, молодой инсургентъ изъ Амакуса въ Хиго, основалъ секту и распространялъ это ложное ученіе. Разрушивъ много буддійскихъ и синтоистскихъ храмовъ и собравъ около 30,000 человѣкъ, поднялъ знамя возстанія, которое было подавлено сегунскимъ войскомъ. Губернаторъ Суцци-Сигемала (слѣдуетъ его названіе), рѣшилъ для успокоенія многихъ тысячъ злыхъ душъ, скитающихся на землѣ, воздвигнуть этотъ памятникъ въ 1648".
   За подавленіемъ возстанія послѣдовали строгіе указы противъ католиковъ, португальцевъ и всѣхъ иностранцевъ, желавшихъ проникнуть въ Японію.
   Португальцы въ Макао, для которыхъ торговля съ Японіей была такъ выгодна, рѣшились отправить посольство въ Японію. Когда посольство, снаряженное съ большою пышностью, явилось въ Нагасаки, то губернаторъ этого города встрѣтилъ португальцевъ съ большимъ радушіемъ. Подъ разными предлогами у нихъ отобрали ружья, снесли съ судна всю артиллерію и когда португальцы съѣхали на берегъ, то ихъ взяли подъ стражу и казнили всѣхъ, за исключеніемъ 13 человѣкъ. Отобравъ всѣ подарки, японцы сожгли португальское судно и отправили оставшихся въ живыхъ португальцевъ въ Макао. "Пока солнце освѣщаетъ землю,-- говорилось въ японскомъ приказѣ,-- такое наказаніе грозитъ всякому, который даже въ качествѣ посла осмѣлится переступить порогъ Японіи".
   Съ этого момента начинается полная замкнутость Японіи. Только китайцы и голландцы поддерживали торговыя сношенія съ царствомъ восходящаго солнца. Отвернувшись отъ Европы, Японія не нашла въ себѣ самой элементовъ для самостоятельнаго развитія. Оставался Китай, у котораго она раньше заимствовала все, что онъ могъ ей дать: литературу, медицину, философію, музыку. По всего этого было слишкомъ мало для самостоятельнаго развитія Японіи. Изощряя свои способности въ подражаніи китайцамъ и проявляя свою индивидуальность, только въ области искусства, Японія съ намѣреніемъ калѣчила себя. Сдѣлавъ все, что можно было, въ этомъ направленіи, она остановилась на одной точкѣ развитія, послѣ которой она уже обрекла себя на спячку и застой.
   

IX.
Пробужденіе Японіи.-- Первое появленіе европейцевъ.-- Агитація противъ иностранцевъ.-- Броженіе.-- Реставрація императорской власти.-- Междуусобная война кончается пораженіемъ приверженцевъ сегуна, который удаляется въ монастырь.

   Застывшая въ тенетахъ китаизма, Японія пробудилась въ 1853 г., когда передъ нею появилась съ моря эскадра американскаго адмирала Перри. До этого времени, несмотря на самыя страшныя преслѣдованія христіанъ, миссіонеры старались проникнуть въ Японію. Мы знаемъ о патерѣ Сидотти, попавшемъ въ Японію въ 1709 г., и, конечно, взятымъ подъ стражу японскими властями. Христіанъ въ это время было тамъ уже немного. Кемиферъ, бывшій въ Японіи въ концѣ XVII стол., говоритъ, что и въ его время въ темницахъ содержались такъ-называемые Бунго-ко, люди изъ Бунго или христіане. "Эти добрые люди,-- говоритъ Кемпоеръ,-- изъ религіи знаютъ только имя Спасителя и, тѣмъ не менѣе, предпочитаютъ лучше умереть въ своей глупой вѣрѣ (Einfältiger Glaube sterben), чѣмъ отказомъ отъ Спасителя получить свободу.
   Въ первой половинѣ нынѣшняго столѣтія иноземцы настойчиво стучатся въ дверь Японіи, которая, несмотря ни на какія старанія, оказывается герметически закрытой. До американцевъ въ Нагасаки на военномъ суднѣ прибылъ голландскій уполномоченный, который въ письмѣ сегуну объяснилъ, что надо открыть европейцамъ 5 япои скихъ портовъ. Англія, говорилось въ письмѣ, сумѣетъ поставить на своемъ, и въ настоящее время, благодаря пароходамъ, разстоянія уже не существуютъ, и что Японія не устоитъ въ этой борьбѣ съ европейскими державами. Сегунъ, получивъ письмо, сильно этимъ опечалился, но онъ не рѣшился отмѣнить прежній законъ. Въ мартѣ 1846 г. пришли два американскихъ военныхъ судна и произвели ошеломляющее впечатлѣніе на жителей Ісддо. Суда казались японцамъ огромными желѣзными крѣпостями, съ которыми бороться невозможно (такъ, напр., Окубо донесъ сегуну).
   23-го іюня 1853 г., къ ужасу японцевъ, пришелъ отрядъ изъ четырехъ судовъ подъ предводительствомъ адмирала Перри. Послѣдній повелъ дѣло энергически и, вручивъ письмо президента высокопоставленнымъ чиновникамъ (съ мелкими онъ не захотѣлъ имѣть дѣла), обѣщалъ придти за отвѣтомъ черезъ годъ. 6-го февраля 1854 г. Перри опять пришелъ въ портъ Симода, поуже съ 7-ю военными судами. Послѣ нѣкотораго колебанія правительство сегуна рѣшилось открыть американцамъ порты Симода и Хакодате, а лѣтомъ того же года былъ подписанъ трактатъ съ Соединенными Штатами. Въ январѣ 1855 г. адмиралъ Путятинъ пришелъ съ эскадрою въ Симода и 26-го января былъ подписанъ трактатъ между Японіей и Россіей, опредѣлявшій границы между Японіей и Россіей. По этому трактату было открыто для русскихъ три порта: Симода, Хакодате и Нагасаки.
   Императоръ, узнавъ о заключенныхъ трактатахъ съ Америкою и Россіей, остался недоволенъ нарушеніемъ старыхъ законовъ объ иностранцахъ. По дѣлать было нечего, какъ ни сопротивлялись японцы, брешь была сдѣлана и трактаты съ иноземными державами послѣдовали одинъ за другимъ, все расширяя и расширяя права иностранцевъ.
   Взглянемъ теперь, чѣмъ была Японія во время заключенія трактатовъ. Мечниковъ говоритъ, что въ теченіе двухъ столѣтій Японія пользовалась полнымъ спокойствіемъ и процвѣтаніемъ; искусства и науки въ ней развились. Это надо принять съ нѣкоторой оговоркой. Умиротворенная внутри, пользуясь полною внѣшнею безопасностью, Японія страдала только отъ глада, мора, пожаровъ, землетрясеній и наводненій; но этихъ бѣдствій было довольно, если вѣрить японскимъ лѣтописямъ. "Иностранецъ, который увидѣлъ бы,-- говоритъ Буске {Bousquet. Le Japon de nos jours.},-- тридцать лѣтъ тому назадъ феодальный режимъ въ Японіи, безъ колебанія предсказалъ бы ему долговременное существованіе. Всѣ причины, пошатнувшія у насъ феодализмъ, казались устраненными. Здѣсь не было религіозныхъ споровъ, династическаго соперничества, философскихъ и народныхъ протестовъ противъ божественнаго права, не было также громаднаго промышленнаго развитія и стремленій къ равенству.
   Каждый классъ былъ счастливъ въ установленныхъ для него границахъ, всеобщее довольство, отсутствіе поводовъ къ крестьянскимъ возстаніямъ, простота нравовъ мѣшали революціоннымъ агитаціямъ и созданію плутократіи. Народовъ легко переносилъ вѣковое отеческое иго, свободный для наслажденій и безсильный для безпорядка, съ наслажденіемъ предаваясь усиленнымъ удовольствіямъ. Всѣ отношенія между различными общественными элементами были регулированы методически и соблюдались съ тою же точностью. Все въ государствѣ и странѣ двигалось по метроному, и, если счастье народовъ состоитъ въ неподвижности, то это былъ золотой вѣкъ, которому не было равнаго въ другомъ мѣстѣ".
   И притомъ тайный недугъ подтачивалъ государство. Мѣры, принятыя противъ честолюбія феодальныхъ владѣльцевъ, привели ихъ къ изнѣженности. Подобно тому, какъ сегунская власть очутилась въ рукахъ неспособныхъ и лѣнивыхъ правителей, такъ и владѣтельные князья (дайміо) {Кромѣ 18 главныхъ кокусю дайміо, владѣтельные князья раздѣлялись на тѣхъ, которые были князьями до Іе-ясу (то сама) и на главныхъ вассаловъ сегуна (фудай), получавшихъ отъ него лены 2. Самураи раздѣлялись на слѣдующіе классы: Хатамотосамураи, собиравшіеся подъ знаменемъ сегуна и его приближенныхъ. Хатамото получалъ довольно значительные доходы отъ 100--100,000 коку рису; изъ нихъ выбирали губернаторовъ, предводителей войска и высшихъ чиновъ военной службы. Гокенинъ тоже самурай, но не имѣвшій счастья лицезрѣть сегуна. Затѣмъ идетъ многочисленный классъ самураевъ, имѣвшихъ право носить двѣ сабли и получавшій отъ своего сюзерена иногда только дневную порцію.} уже давно отказались отъ правительственныхъ заботъ и передали всѣ дѣла въ руки "каро" или министровъ. Власть, такимъ образомъ, уже не была удѣломъ тѣхъ, которые являлись ея истинными представителями. Несмотря на шпіонство, дайміо интриговали и ждали только благопріятнаго момента, чтобы выступить противъ Токугавской династіи. Прежніе Фудаи (Сацумскій князь, князь Мори) считали Токугаву узурпаторомъ, и имъ сочувствовала національная партія въ государствѣ. Самураи завидовали хатамото, т.-е. самураямъ сегуна, занимавшимъ вездѣ первыя мѣста.
   И крестьянству {Весь народъ раздѣлялся на крестьянъ, ремесленниковъ и купцовъ. Купцы занимали мѣсто ниже крестьянъ. За ними шли паріи-ета, кожевники, по японскимъ понятіямъ осквернившіе себя тѣмъ, что прикасались къ свѣжей кожѣ. Хининъ -- нищіе, уносящіе мертвыхъ въ мѣстныя кладбища.} не особенно хорошо жилось при этихъ порядкахъ. Съ доходовъ земли крестьянинъ платилъ отъ 40--50 проц. Вооруженные люди не давали ему покоя на большихъ дорогахъ и, чтобы избѣгнуть излишнихъ работъ, крестьяне прятались или бѣжали въ горы. Когда по большимъ дорогамъ проѣзжали дайміо или губернаторы, со своей многочисленной свитой, то путь очищался герольдами, бѣжавшими впереди шествія и кричавшими "штани" (книзу). Всѣ знали, что это значитъ и, точно по командѣ, садились на корточки въ сторонкѣ. Свита у дайміо была многочисленная. Впереди всѣхъ шли 12 вооруженныхъ людей, два трубача, два барабанщика, 8 человѣкъ съ кремневыми ружьями, два человѣка съ аммуниціей, два человѣка со стрѣлами, 8 стрѣлковъ изъ лука, три. самурая, люди съ пиками. Самого дайміо несли на носилкахъ (норимонѣ), или онъ ѣхалъ верхомъ. За нимъ несли его вещи. Нѣсколько человѣкъ несли его сандаліи, его зонтики, багажъ, походную кухню. Въ концѣ несли соломенные башмаки для лошадей {Въ Японіи, вмѣсто подковъ, во многихъ мѣстахъ лошадямъ надѣваютъ соломенные башмаки.}. Шествіе состояло изъ ста двадцати и болѣе людей. Попасться на пути этимъ вооруженнымъ людямъ было не всегда безопасно. Въ одинъ моментъ они нападутъ на безоружнаго человѣка и разрубятъ его на куски. Гдѣ же искать суда и расправы противъ такихъ сильныхъ людей? Въ горахъ не было житья отъ буйныхъ самураевъ, которые, встрѣтясь съ купцами, позволяли себѣ многое и при первомъ несогласіи хватались за саблю. Если убитъ какой-нибудь купецъ, то на это никто не претендуетъ, похоронятъ его и дѣло съ концомъ.
   И такъ, мирная картина благополучія, представленная Мечниковымъ, не совсѣмъ согласуется съ истиною. Въ японской жизни было много темныхъ сторонъ и онѣ выступили ярче, когда въ странѣ появились иностранцы.
   Уступка, сдѣланная сегуномъ, вызвала среди вооруженнаго класса всеобщее неудовольствіе. Самураи почувствовали себя оскорбленными дерзкимъпосягательствомъ иностранцевъ. Въ странѣ началось броженіе, которое выразилось насильственными дѣйствіями противъ иностранцевъ. Дѣлами сегуна правилъ тогда всемогущій министръ Іи-наоска (Іи-камонъ-но-ками). Послѣ смерти сегуна онъ поставилъ въ сегуны 12-лѣтняго Іесифуку-дайміо изъ провинціи Кій, несмотря на оппозицію ближайшихъ сегуну домовъ (Свари, Кій и Мито). Микадо покровительствовалъ этимъ домамъ и настоятельно требовалъ отъ сегуна изгнанія варваровъ. Іи-камонъ-но-ками очень хорошо понималъ, что изгнаніе варваровъ не такое легкое дѣло и желѣзною рукою сломилъ сопротивленіе протестующихъ принцевъ.
   Въ то время, когда власть всемогущаго министра окрѣпла, нѣсколько рониновъ рѣшились пожертвовать своею жизнью для блага отечества. Убійцы выбрали то время, когда министръ съ многочисленною свитою отправился во дворецъ. Въ это время шелъ снѣгъ и конвой министра не обратилъ вниманія на убійцъ, принявъ ихъ за обыкновенныхъ просителей. Впереди шествія произошло нападеніе. Пользуясь всеобщимъ смятеніемъ, убійцы направились къ паланкину, въ которомъ находился министръ и, отрубивъ ему голову, искали спасенія въ бѣгствѣ. Голова Іи-камонъ-но-ками была отвезена въ Кіото и выставлена на лобномъ мѣстѣ съ такою надписью: "это голова измѣнника, нарушившаго самые священные законы Японіи, воспрещающіе иностранцамъ доступъ въ страну".
   Выставка головы продолжалась нѣсколько часовъ, послѣ чего она была отвезена въ Іеддо и брошена за стѣну дворца Іи-камонъ-но-ками.
   Послѣ этого участились нападенія на иностранцевъ. 14-го января 1861 г. былъ убитъ секретарь американской миссіи. 5-го іюля ронины напали на англійскую резиденцію въ Таканавѣ, при чемъ было нѣсколько раненыхъ и убитыхъ.
   Представители Англіи, Франціи и Голландіи переѣхали въ Іокогаму, подъ защиту военныхъ судовъ. Англійскія войска квартировали тогда въ Іокогамѣ. Агитація расширялась благодаря антагонизму, существовавшему между императоромъ и сегуномъ. Императоръ настойчиво требовалъ удаленія иностранцевъ, а сегунская власть считала себя не въ силахъ это сдѣлать.
   Въ 1863 г. произошло новое нападеніе и убійство. Нѣсколько англичанъ изъ Іокогамы катались верхомъ по большой дорогѣ и встрѣтили на пути шествіе Сацумскаго дайміо. Вмѣсто того, чтобы посторониться, англичане продолжали свой путь. За такую дерзость самураи изрубили купца Ричардсона и ранили нѣсколько англичанъ. Англійскій посланникъ потребовалъ 300,000 долларовъ вознагражденія отъ сегуна и 25,000 долларовъ отъ Сацумскаго князя. Эти требованія не были исполнены. Тогда англійская эскадра, состоящая изъ 10 судовъ, пришла ибомбардировала Кагосиму и сожгла резиденцію Сацумскаго князя.
   Такъ же энергически поступили европейцы съ княземъ Мори. По его приказу Симоносекскія батареи открыли огонь по европейскимъ судамъ, проходившимъ Симоносекскій проливъ. Отрядъ изъ 18-ти американскихъ, французскихъ и датскихъ судовъ пришелъ въ Симоносеки, разрушилъ батарею и высадилъ дессантъ. Подчиненные князя Мори доказывали имъ, что они дѣйствовали по приказу императора и сегуна. Послѣдствіемъ этого было новое требованіе, предъявленное къ сегуну объ уплатѣ 300,000 долларовъ.
   Въ Пагато началось возстаніе и къ этому возстанію хотѣлъ примкнуть Сацумскій князь. Сегунъ, чувствуя себя не въ силахъ справиться со всѣми затрудненіями, просилъ императора дозволить ему удалиться отъ дѣла, но императоръ этого не дозволилъ и настаивалъ на окончаніи дѣла въ Пагато.
   Дворъ, такъ же, какъ и нѣкоторые владѣтельные князья, играли въ это время въ двойную игру. Съ громкими криками требуя отъ сегуна изгнанія иностранцевъ, они очень хорошо понимали, что это невозможно. Да этого и не нужно было. Изгнаніе иностранцевъ было только лозунгомъ, собиравшимъ недовольныхъ и сѣявшимъ смуту въ странѣ. Ближайшіе довѣренные {Дѣйствующими лицами въ этомъ переворотѣ были второстепенные дѣятели, которые потомъ, какъ Ито, Иноуэ и т. д., играли первую роль.} императора и князья думали такимъ способомъ избавиться отъ ненавистнаго имъ сегуната. Въ странѣ давно уже началась агитація противъ сегунской власти, японскіе историки и публицисты уже давно проповѣдывали о томъ, что власть должна вернуться къ ея законному представителю -- микадо (императору), и это мнѣніе находило себѣ все болѣе и болѣе приверженцевъ въ странѣ.
   Руководителями движенія были: Куге Сандзе и Ивакура, самурай Кидо изъ Цёсю, Сайго изъ Сацумы, Птагаки изъ Тоса.
   20-го января умеръ императоръ Комей и его мѣсто заступилъ нынѣ царствующій императоръ Муцу-Хито, вступившій на престолъ 15-ти лѣтъ.
   Въ Іеддо бъ это время былъ новый сегунъ ХитоцуБасіі Іеси-нори. Въ сентябрѣ 1867 г. владѣтельный князь Боса обратился къ сегуну съ письмомъ, въ которомъ говорилось: "верни власть въ руки государя и этимъ положи основаніе, на которомъ Японія можетъ стати въ уровень съ другими державами".
   Совѣтъ этотъ былъ принятъ и сегунъ разослалъ циркуляръ, въ которомъ онъ говорилъ, что не въ состояніи управлять Японіей и намѣренъ передать власть въ руки императорскаго двора. 7-го ноября 1867 г. онъ просилъ императора освободить его отъ должности. Его отказъ отъ правительственной власти былъ принятъ императоромъ {Въ этой борьбѣ императорской власти съ сегунской очень дѣятельную роль принимали южные князья (или ихъ министры) Сацума, Чесю и Тоса. В. Brandt, издавшій недавно свою книгу: "Drei und dreissig Jahre in Ost-asien" (Тридцать три года въ Восточной Азіи II, 160), говоритъ, что эта борьба юга и сѣвера (бывшаго за сегуна) не обошлась безъ вмѣшательства Англіи. Сэръ-Харри Парксъ (Parkes), бывшій тогда представителемъ Англіи, замѣтивъ, что Французскій представитель сумѣлъ себѣ создать совсѣмъ исключительное положеніе при сегунскомъ правительствѣ, которое поручило Французамъ реорганизацію арміи, постройку доковъ, литейнаго завода, маяковъ, судовъ и т. д., обратилъ свое вниманіе на южныхъ Феода-новъ и поддерживалъ ихъ въ борьбѣ съ сегуномъ и съ сѣверными князьями, несмотря на то, что Югъ съ большимъ ожесточеніемъ требовалъ изгнанія иностранцевъ.}, который 22-го декабря 1867 г. объявилъ, что должность сегуна отмѣняется и что съ этого дня управленіе Японіей будетъ исключительно въ рукахъ императора. Этотъ государственный переворотъ былъ очень ловко подготовленъ ближайшими совѣтниками императора. Защита императорскаго дворца была поручена до сихъ поръ войскамъ Айдзускаго дайміо, родственника бывшаго сегуна. Эти войска были устранены и вмѣсто нихъ поставлены войска Сацумскаго и Тосаскаго князя. Князю Мори (Пагато) были возвращены его чины и отличія, и войско его двинулось въ Кіото.
   Приверженцы Токугавы усмотрѣли въ этомъ государственномъ переворотѣ посягательство на ихъ права и схватились за оружіе. Они убѣдили бывшаго сегуна, что надо прежде всего устранить дурныхъ совѣтниковъ императора. Хитоцу-баси двинулся къ Кіото съ 30,000 войскомъ. Императорская партія имѣла въ распоряженіи только 6,500 человѣкъ. Тѣмъ не менѣе, побѣда осталась на ихъ сторонѣ и токугавцы въ безпорядкѣ отступили. Хіітоцу-баси вмѣстѣ съ князьями Айдзу, Каваси и друг. дайміо бѣжали въ Іеддо.
   5-го февраля въ Кіото собрали совѣтъ, объявившій бывшаго сегуна бунтовщикомъ и лишеннымъ всѣхъ его должностей. Главнокомандующимъ былъ назначенъ дядя императора, императорскій принцъ Арисугава-но-мія. Иностраннымъ державамъ было сообщено о перемѣнѣ, происшедшей въ государствѣ, и о томъ, что и новое правительство признаетъ трактаты, заключенные съ иностранными державами. Иностранные представители объявили, что они будутъ придерживаться строжайшаго нейтралитета. Ихъ оповѣстили, что молодой императоръ будетъ очень радъ дать имъ торжественную аудіенцію во дворцѣ. Въ то время, когда представители Франціи, Англіи, Соединенныхъ Штатовъ и Голландіи направлялись ко дворцу, на англійскаго посланника бросились два фанатика.
   Это не помѣшало, однако, правительству микадо объявить всенародно, что отношенія къ иностраннымъ державамъ остаются прежнія. Значитъ, никто и не думалъ теперь объ изгнаніи варваровъ.
   Въ Кіото былъ организованъ верховный совѣтъ, и одинъ изъ главныхъ совѣтниковъ Окубо высказалъ императору о необходимости идти въ уровень съ требованіями времени. "Императоръ,-- говоритъ Окубо,-- жилъ до сихъ поръ за ширмами и никогда не прикасался земли. Какъ божество, заключенное въ золотой ракѣ, онъ не заботился о земныхъ дѣлахъ и шумъ внѣшняго міра не достигалъ въ его священную обитель. Только небольшой кругъ придворныхъ имѣлъ доступъ къ нему и это не можетъ быть согласно волѣ неба. Хорошо уважать верховнаго владыку государства, но это уваженіе не должно создавать пропасти между государемъ и народомъ; да, надо откинуть торжественный этикетъ и да господствуетъ простота".
   Въ виду этого, Окубо совѣтовалъ императору переѣхать временно въ Осаку. До коронованія, императора повели къ Дай-зё-кванъ для присяги передъ дворомъ и феодальнымъ дворянствомъ. Тамъ онъ призывалъ въ свидѣтели души предковъ и далъ торжественную клятву въ томъ, что имъ будетъ созвано совѣщательное собраніе, и что всѣ органическіе законы будутъ предложены на одобреніе общественнаго мнѣнія, старые предразсудки и обычаи будутъ отмѣнены, и что справедливость, равная для всѣхъ, будетъ главнымъ принципомъ его дѣятельности. Послѣ этого онъ заявилъ, что приметъ командованіе войскомъ, предназначеннымъ для борьбы съ токугавцами.
   Бывшій сегунъ, считая сопротивленіе уже безполезнымъ и не желая, по японскому обычаю, совершить сепуку (ха-ра-кири), поселился въ Уэно, въ маленькой кельи при одномъ изъ храмовъ, около котораго были гробницы прежнихъ сегуновъ.
   Сторонники сегунской власти, всѣ его вассалы и самураи не хотѣли сдаться безъ боя, но это сопротивленіе не привело ни къ чему, и І4-го апрѣля 1868 г. императорское войско, подъ предводительствомъ князя Арисугавы-но-мія, заняло столицу сегуновъ -- Іеддо, получившую отнынѣ названіе Токіо, т.-е. восточной столицы. Знамя возстанія было поднято на сѣверѣ Сендайскимъ и Айдзусеймъ дайміо. Но къ концу октября 1868 г. возстаніе приверженцевъ Токугавы было подавлено вездѣ. Только одинъ Еномото, захвативъ часть сегунсігихъ судовъ, двинулся съ ними на сѣверъ и занялъ Хакодате и нѣсколько пунктовъ на островѣ Іессо. За этимъ послѣдовало провозглашеніе республики на Іессо. Генерал-губернаторомъ былъ избранъ Еномото. Эфемерная республика просуществовала недолго (до 1869 г.). Самъ Еномото {Впослѣдствіи адмиралъ и министръ путей сообщенія.} долженъ былъ, по японскому обычаю, покончить самоубійствомъ, но, благодаря заступничеству Куроды {Впослѣдствіи премьеръ.},-- онъ былъ помилованъ. Нѣсколько лѣтъ спустя онъ былъ назначенъ посланникомъ въ Россію, гдѣ заключилъ трактатъ объ уступкѣ Сахалина Россіи, взамѣнъ Курильскихъ острововъ.
   Въ Японіи водворился миръ и новое царствованіе, по примѣру прежнихъ лѣтъ, получило названіе "мсидзи" (блестящее царствованіе) {ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА ИМПЕРАТОРОВЪ:
   Го-Іозей-Тенно, имп-ръ -- 1587 г.
   Го-Мива, имп-ръ -- 1612 "
   Міосо, ими-ца -- 1630 "
   Го-Коміо, имп-ръ -- 1614 "
   Гозай-имъ, ими-рь -- 1655"
   Рейзенъ, имп-ръ -- 1683 "
   Хигасіяма, имп-ръ -- 1687 "
   Нака-Микадо, имп-ръ -- 1710 "
   Сакура-Мачи, имп-ръ -- 1736 "
   Момозоно, имп-ръ -- 1747 "
   Го-Сакура-Мачи, имп-ца -- 1763 --"
   Го-Момозоно, имп-ръ -- 1771 "
   Ко-каку, имп-ръ -- 1780 "
   Няко, имп-ръ -- 1817 "
   Комей, имп-ръ -- 1847 "
   Муцу-Хито (нынѣ царствующій имп-ръ) -- 1867 "
   СЕГУНЫ ИЗЪ ТОКУГАВСКАГО ДОМА:
   Іеяеу -- 1603--1605 г.
   Хиде-тада -- 1605--1623 "
   Іемицу -- 1623-1650 "
   Іе-цуна -- 1650--1681 "
   Исунаіоси -- 1681--1709 "
   Іе-нобу -- 1709--1713 "
   Іе-цугу -- 1713--1717 "
   Іосимуне -- 1717--1745 "
   Іесиге -- 1745--1763 "
   Іе-бару -- 1763--1787 "
   Іе-нори -- 1787--1838 "
   Іе-іоси -- 1838--1853 "
   Іе-сада -- 1853--1859 "
   Іе-мочи -- 1859--1866 "
   Іоеинобу или Кейки (послѣдній сегунъ) -- 1866--1868 "}.
   Дворъ, требовавшій такъ энергически удаленія иностранцевъ, первымъ дѣломъ измѣнилъ своей программѣ и заключилъ трактаты съ иностранными державами. Съ этого момента Японія вступила на путь реформъ и передѣлки своихъ учрежденій на европейскій ладъ.
   

X
Императоръ Муцу-Хито (нынѣ царствующій) созываетъ нѣчто въ родѣ парламента.-- Новыя вѣянія.-- Реформы.-- Поборники старины.-- Сацуменое возстаніе.

   18-го апрѣля 1869 г. было созвано нѣчто въ родѣ парламента, состоявшаго изъ 276 членовъ, большею частью феодаловъ и самураевъ. Въ. этомъ собраніи, имѣвшемъ вообще совѣщательный характеръ, не было представителей городовъ и земледѣльческаго сословія. Большинство принадлежало къ консервативной партіи. Такъ, напримѣръ, собраніе не пожелало отмѣнить японскій обычай хара-кири и отличалось несочувствіемъ къ христіанству {Собраніе это просуществовало недолго. Государственный совѣтъ (Дайзё-кванъ) былъ измѣненъ въ совѣтъ министровъ (Сей-имъ) и при немъ былъ департаментъ (Са-инъ), въ которомъ обсуждались разные государственные вопросы. Члены этой говорильни были назначаемы императоромъ. Впослѣдствіи департаментъ былъ упраздненъ и замѣненъ въ 1875 г. сенатомъ (Генро-инъ).}. Стародавняя Японія все-таки заявила о себѣ. Когда императоръ 18-го апрѣля хотѣлъ отправиться изъ Кіото въ Токіо, то его тѣлохранители, преградивъ ему путь, умоляли его не покидать священной столицы, не осквернять себя сношеніями съ иностранцами. Убѣдившись въ томъ, что императоръ ихъ не послушается, они рѣшились сопровождать его до самаго Токіо. Такъ какъ ихъ было около 2,000 человѣкъ, то волей-неволей пришлось согласиться съ ними.
   Въ исторіи каждаго народа бываютъ моменты, когда цѣлый классъ великодушно отказывается отъ своихъ правъ и привилегій. Движеніе исходитъ отъ просвѣщеннаго меньшинства, а большинство, даже если оно не сочувствуетъ этой мѣрѣ, охваченное всеобщимъ потокомъ, идетъ дальше, чѣмъ оно предполагало. Такъ было и съ Японіей, когда Кидо составилъ свой знаменитый меморіалъ, подписанный тремя владѣтельными князьями (Сацума, Пагато, Тоса), въ которомъ послѣдніе отказались въ пользу императора отъ своихъ феодальныхъ правъ. За ними съ охотою, или поневолѣ, послѣдовали другіе дайміо, и феодализмъ, просуществовавъ столѣтія, вдругъ рухнулъ на-вѣки.
   Быстрота этой реформы объясняется, какъ духомъ времени, такъ и положеніемъ, въ которомъ находились большою частью феодальные владѣльцы. Не надо забывать. что большинство феодаловъ воспитывалось и раньше подъ исключительнымъ присмотромъ женщинъ. Неспособные къ труду и дѣятельности, они, даже и по достиженіи совершеннолѣтія, отдавали все свое время удовольствіямъ и бездѣлію. Окруженные красивыми женами и наложницами, они наслаждались музыкой, пѣніемъ и танцами и имѣли все, что желали. Такими же изнѣженными и неспособными къ дѣламъ они были, когда ихъ застигла реформа.
   Правительство, принявъ жертву феодаловъ, въ видѣ временной мѣры, назначило бывшихъ феодальныхъ владѣльцевъ губернаторами провинцій, но это продолжалось недолго и родовитые губернаторы были вскорѣ замѣнены чиновниками, а провинціи раздѣлены на департаменты или "кенъ". Феодальные владѣльцы, правда, получили денежное вознагражденіе, равнявшееся одной десятой прежнихъ доходовъ. Этого было совершенно достаточно потому, что прежніе доходы уходили на содержаніе многочисленнаго штата оруженосцевъ, такъ же какъ и прислуги. Освобожденные отъ всякихъ заботъ, обязанностей, феодалы получали все-таки довольно значительные доходы, позволявшіе имъ жить припѣваючи. До реформы японское дворянство раздѣлялось на два класса: на куге и на дайміо. Kyrè, родственники императорскаго дома, знатностью превосходили дайміо, но были гораздо бѣднѣе ихъ. О раздѣленіяхъкласса дайміо мы уже знаемъ. Нѣкоторые изъ этихъ дайміо какъ Садумскій, Пагато, Овари, Kara, держали значительное войско и владѣли обширными провинціями. Съ новымъ режимомъ, они потеряли свои права и привилегіи. Дайміо и куге слились въ одинъ классъ "казоку" (благородныя семейства). Впослѣдствіи, въ подражаніе Европѣ, руководители Японіи придумали дворянству (казоку) японскіе титулы, соотвѣтствующіе европейскимъ (герцогъ, маркизъ, графъ, виконтъ, баронъ). Титулъ переходитъ къ старшему въ родѣ. Для вступленія въ бракъ требуется разрѣшеніе императора. Также ограничено право усыновленія, которымъ японцы вообще широко пользуются. Пэры, говорилось въ рескриптѣ, должны позаботиться о приличномъ воспитаніи своихъ дѣтей. Герцогскій титулъ принадлежитъ представителямъ домовъ Токугавы, Сацумскому князю, дядѣ его Симадцу Сабуро и князю Пагато. Изъ 24 маркизовъ были и незнатные люди (Кидо, Окубо, Накаяма, Тадаіеси). Графами были назначены всѣ министры: Ито, Иноуэ, Сайго и т. д. Графскій титулъ получили 60 лицъ изъ стариннаго дворянства и 14 человѣкъ, оказавшихъ большія услуги при реставраціи. Кромѣ того, создано 312 виконтовъ и 69 бароновъ.
   Денежное вознагражденіе, выданное бывшимъ феодаламъ, титулы и ордена, которые сыпались на нихъ щедрою рукою, могли примирить ихъ съ новымъ режимомъ. Не такъ было съ самураями (сизоку), которые получили тоже денежное вознагражденіе, но далеко недостаточное для безбѣднаго существованія.

----

   Въ 1871 г. самураямъ разрѣшено было ходить безъ оружія, и многіе изъ нихъ сохранили японскій костюмъ, но надѣли европейскія шляпы. Въ 1876 г. введенъ былъ, по примѣру англичанъ, воскресный день, который въ Японіи считается неприсутственнымъ. Благодѣтельными послѣдствіями терпимости воспользовались прежде всего христіане, испытавшіе еще недавно столько бѣдствій и оставшіеся вѣрными своей религіи, несмотря на всякія притѣсненія. Миссіонеры явились въ страну въ большомъ числѣ и начали дѣйствовать совершенно открыто. Въ 1876 г. было издано постановленіе, воспрещающее носить оружіе. Исключеніе дѣлалось только для лицъ, принадлежащихъ къ придворному, военному, морскому и полицейскому вѣдомству.
   Императорскій періодъ {Всѣ эти событія очень подробно описаны у Адамса (Adams. History of Japan). Blake, Young Japan.}, начавшійся такъ блистательно, омрачился нѣсколькими кровавыми эпизодами, между которыми сацумское возстаніе играетъ наиболѣе видную роль. Реформы шли такъ гладко, вся Японія, казалось, рукоплескала имъ, откуда же могло взяться недовольство и гдѣ же причины броженія? Недовольныхъ все-таки было много. Прежде всего броженіе началось среди людей, наиболѣе поработавшихъ для реставраціи, среди самураевъ Сацума, Хизена, Тосы, Цё-сю. Среди несочувствовавшихъ новому режиму называли даже Сацумскаго князя, который при всякомъ удобномъ и неудобномъ случаѣ подчеркивалъ свою привязанность къ старинѣ. Еще въ 1870 г. онъ явился въ Токіо въ старинномъ костюмѣ, окруженный сотнею кераевъ, вооруженныхъ двумя саблями.
   Дворъ, однако, сумѣлъ ублажить будирующаго князя, давъ ему высокій титулъ и назначивъ сацумцевъ въ экспедицію противъ Формозы. Одинъ изъ главныхъ дѣятелей реставраціи, совѣтникъ сацумскаго князя, СайгоТакамори, пользовался титуломъ главнокомандующаго. Несмотря на это, въ странѣ началось глухое броженіе. Многочисленный классъ самураевъ, оставшихся безъ занятій, безъ средствъ, требовалъ какой-нибудь дѣятельности, а за неимѣніемъ ея, бросился въ политическую агитацію.
   Въ это время произошли недоразумѣнія съ Кореей. Послѣдняя презрительно отнеслась къ своей сосѣдкѣ, нарядившейся, по ея мнѣнію, въ шутовской европейскій костюмъ. Перспектива войны съ Кореей улыбалась очень многимъ. Воинственное настроеніе, охватившее Японію, было на руку разнымъ честолюбцамъ и безпокойнымъ людямъ. Но въ совѣтѣ министровъ партія мира одержала верхъ, и недовольный этимъ Сайго Такамори удалился въ свои помѣстья {Тамъ, вмѣстѣ съ ближайшимъ своимъ помощникомъ, онъ основалъ школу, въ которой самураи обучались китайской литературѣ и военному ремеслу. Такимъ образомъ, подъ его руководствомъ собралось около 30,000 человѣкъ вооруженныхъ самураевъ.}.
   Вслѣдъ за этимъ начались безпорядки въ Сага (Хіюенъ) и изгнаніе иностранцевъ было лозунгомъ недовольныхъ. Въ 1876 г. началось возстаніе въ Цё-сю. И тамъ революціонеры требовали изгнанія иностранцевъ. Въ прокламаціи было высказано сожалѣніе о томъ, что самураямъ запрещали носить оружіе.
   "Намъ остается только одно,-- говорилось дальше,-- испробовать свое оружіе на тѣхъ, которые покровительствуютъ иностранцамъ".
   Всѣ эти возстанія были вскорѣ подавлены. Не такъ легко справилось правительство съ возстаніемъ въ Сацумѣ, когда во главѣ его сталъ популярный и любимый народомъ герой Сайго-Такамори. Между сацумскими самураями былъ пущенъ слухъ, что въ Сацуму явились эмиссары, которымъ поручено было убить Сайго. Мы не будемъ разсказывать эпизодовъ этой борьбы, окончившейся не въ пользу сацумцевъ. Императорское войско, послѣ энергическаго сопротивленія сацумцевъ, побѣдило ихъ въ нѣсколькихъ стычкахъ. Среди убитыхъ былъ и великій Сайго.
   Тысячи посѣщаютъ памятникъ популярнаго генерала, духъ котораго, по народному повѣрію, переселился на
   планету Марсъ. Въ лицѣ Сайго погибъ представитель стародавней, феодальной Японіи. Его мощная, атлетическая фигура и его выдающіяся военныя способности, сдѣлавшія его народнымъ героемъ, не гармонировали съ новымъ бюрократическимъ строемъ Японіи. Выхваченный цѣликомъ изъ другой эпохи, онъ можетъ встать наряду съ отважными диктаторами Іери-томо, Хиде-іеси и др.
   Послѣ этой послѣдней вспышки феодализма, Японія пошла полнымъ ходомъ на пути разныхъ преобразованій.
   Дальше будетъ сказано о томъ, какъ реформы увѣнчались императоромъ дарованіемъ конституціи. Для насъ интересно, что послѣ крайняго отчужденія отъ всего чужеземнаго настала пора, когда реформаторское движеніе охватило всѣ слои японскаго общества.
   Наплывъ идей, явившихся вслѣдствіе сношеній съ иностранцами, частыхъ поѣздокъ японцевъ въ Европу и Америку и болѣе близкаго знакомства съ иностранною литературою, произвелъ необыкновенный переворотъ въ умахъ японцевъ, которые бросились, очертя голову, передѣлывать все свое на европейскій образецъ. Какъ всегда бываетъ въ этихъ случаяхъ, реформаторы пересолили въ своемъ рвеніи. Разсказываютъ, напримѣръ, что одинъ губернаторъ ополчился противъ національной прически и предписалъ своимъ подчиненнымъ слѣдить за тѣмъ, чтобы всѣ стриглись на европейскій ладъ. Японцы, отказавшіеся отъ своего національнаго костюма, красиваго и удобнаго, были въ высшей степени комичны, когда появлялись въ европейскомъ платьѣ. Трудно вообразить себѣ что-нибудь болѣе смѣшное, какъ японца, дѣлающаго свои новогодніе визиты въ плохо сшитомъ фракѣ, слишкомъ короткихъ штанахъ, при японской обуви (или въ стоптанныхъ башмакахъ), при цилиндрѣ отъ царя Гороха и большомъ нитяномъ шарфѣ. И не только въ мелочахъ произошли эти перемѣны. Съ новыми вѣяніями измѣнился и персоналъ дѣйствующихъ лицъ. Вмѣсто прежнихъ медлительно важныхъ, степенныхъ, культурныхъ и вѣжливыхъ представителей стараго режима, на сцену выступили новые дѣятели, отличавшіеся разухабистыми манерами, воспринявшіе вмѣстѣ съ обрывками европейскихъ знаній многія дурныя стороны европейской цивилизаціи.
   Но эти смѣшныя стороны неизбѣжны при всякомъ реформаціонномъ движеніи, которое выразилось въ коренной ломкѣ всего стараго. Съ лихорадочною поспѣшностью японцы обзаводились новыми пушками, ружьями, пароходами, желѣзными дорогами, телеграфомъ. Армія и флотъ были преобразованы на европейскій ладъ при помощи иноземныхъ инструкторовъ, которые были потомъ отпущены съ щедрыми пенсіями, когда они сдѣлали свое дѣло. Почтовыя учрежденія, народное образованіе, администрація были преобразованы на европейскій ладъ, и теперь мы видимъ результаты этой просвѣтительной дѣятельности. Тамъ, гдѣ существовали только горныя тропинки, годныя только для вьюковъ, проложены желѣзныя и шоссейныя дороги, и самымъ лучшимъ зданіемъ въ каждомъ селеніи является непремѣнно школа. При всеобщей грамотности можно объяснить себѣ, что газеты, стоющія, впрочемъ, очень дешево, расходятся въ сотнѣ тысячъ экземплярахъ.
   "Эра заимствованій" прошла, конечно, не совсѣмъ гладко. По временамъ была реакціонная вспышка во имя стародавней японской цивилизаціи, и всякій разъ реакція требовала искупительныхъ жертвъ. Такъ, напримѣръ, отъ руки убійцы погибъ Окубо, Мори и сдѣлано было покушеніе на Окуму, когда онъ приступилъ къ пересмотру трактатовъ и хотѣлъ открыть страну иностранцамъ. Но и поборникамъ старинныхъ традицій трудно было затормозить поступательное движеніе японскаго общества. А скоро, во время войны съ китайцами, о которой мы поговоримъ подробнѣе въ своемъ мѣстѣ, Японіи пришлось убѣдиться въ пользѣ разныхъ заимствованій. Выдержавъ, такъ сказать, блистательно экзаменъ, отчасти вслѣдствіе крайней несостоятельности противника, японцы возгордились своими успѣхами и уже не думали о возвращеніи вспять. Совершенно напротивъ, съ помощью китайской контрибуціи они привели армію и флотъ въ боевой порядокъ, ввели золотую валюту и, избавившись, наконецъ, отъ консульской юрисдикціи {Прежде, на основаніи трактатовъ, европейцы не были подчинены японской юрисдикціи и подлежали суду своихъ консуловъ. Теперь иностранецъ, посѣтившій Японію, подлежитъ японскимъ законамъ.}, вступили на началахъ равноправности въ составъ европейскихъ державъ.
   

XI.
Религіозное состояніе теперешняго японскаго общества.-- Какіе шансы на успѣхъ имѣетъ христіанство.

   Въ историческомъ очеркѣ мы говорили о религіозныхъ вѣрованіяхъ японцевъ и о томъ, какъ они послѣдовательно смѣняли и дополняли другъ друга.
   Въ началѣ царствованія (1870--1874) нынѣшняго императора правительство хотѣло вернуться къ туземной религіи (синто) и потому всѣ усилія властей были обращены къ искорененію буддизма. Это выразилось возвращеніемъ синтоизму многихъ храмовъ, перешедшихъ въ прежнее время въ руки буддистовъ, которые вслѣдствіе того лишились многихъ доходовъ. Но буддизмъ къ концу прошлаго столѣтія уже потерялъ свою жизненность, и этотъ ударъ окончательно сразилъ его. Конфуціанство и синтоизмъ не могли занять его мѣсто,-- и правительство измѣнило свой взглядъ на религію. Въ настоящее время можно сказать, что въ Японіи нѣтъ государственной религіи, и каждая секта пользуется одинаковою благосклонностью властей, которыя требуютъ одного -- повиновенія закону. Японская школа въ настоящее время обходится безъ преподаванія религіи (Confessionloss).
   Въ религіозномъ отношеніи Японію можно раздѣлить на двѣ категоріи. Въ простомъ народѣ господствуетъ грубое суевѣріе и обрядность, въ просвѣщенныхъ классахъ -- полное безвѣріе и скептицизмъ, какъ ближайшія послѣдствія конфуціанства и буддизма.
   Буддизмъ въ своей чистой формѣ признаетъ только небытіе; міръ представляется ему сномъ, а въ жизни онъ видитъ случайность безъ смысла и цѣли. Абсолютнаго не существуетъ въ этомъ мірѣ, человѣкъ не можетъ понять его, и потому безумно представляетъ себѣ, точно божество заботится о человѣческой судьбѣ. Всѣ земныя радости, въ виду "ніфваны", представляются дѣтскими заблужденіями. Изъ страха передъ новою жизнью (переселенія душъ), отдѣльное существо должно стремиться къ чистотѣ, чтобы скорѣе слиться съ вѣчностью. Но куда идти, какъ устроить жизнь, если доказана тщета всего земного и за предѣлами онаго ожидаетъ небытіе. Если впереди только покой и предвкушеніе нирваны, то человѣку остается или вести аскетическій образъ жизни и терпѣливо ждать наступленія небытія, или срывать всѣ цвѣты удовольствія, такъ какъ за предѣлами этого житія ожидаетъ "нирвана".
   Аскеты, конечно, существуютъ, въ меньшинствѣ, и послѣдняя категорія людей, т.-е. прожигателей жизни,-- самая многочисленная въ японскомъ обществѣ.
   Вотъ почва, на которой началось въ концѣ XIX вѣка насажденіе христіанства въ Японіи. Вначалѣ, благодаря миссіонерскимъ школамъ, въ которыхъ японцы старались, главнымъ образомъ, пріобрѣсти знаніе иностранныхъ языковъ и наукъ, христіанство, повидимому, могло похвалиться блестящими успѣхами. Затѣмъ, когда произошла реакція въ національномъ духѣ, христіанское движеніе пріостановилось на долгое время. При видѣ теперешнихъ скромныхъ успѣховъ христіанства, невольно сравниваешь ихъ съ могучимъ религіознымъ порывомъ, охватившимъ японскій народъ въ XVI ст., и задаешь вопросъ, гдѣ причины неудачи?
   Мы уже говорили выше о томъ, что японское общество, воспитанное на безвѣріи и индифферентизмѣ, уже явилось въ концѣ XIX стол. менѣе склоннымъ къ воспріятію христіанской религіи. Да и само христіанство явилось въ Японію въ другомъ видѣ. Въ XVI стол. проповѣдниками христіанства явились исключительно католики, и японцы, воспринимая христіанство, и не подозрѣвали того, что въ христіанствѣ существуетъ какая-нибудь рознь. Какъ только появляются протестанты (англичане и голландцы), такъ въ Японіи начинается реакція противъ христіанства. Въ настоящее время въ Японіи борятся за преобладаніе католики и православные, а что касается протестантовъ, то каждая секта выслала своихъ представителей въ Японію, и это соперничество, конечно, не можетъ служить къ укрѣпленію христіанской религіи. Рядомъ съ разными протестантскими сектами явились и раціоналистическія ученія, которыя, по своей новизнѣ, очень понравились японцамъ.
   Въ виду надвигавшейся съ запада грозы -- христіанства, послѣдователи старыхъ религій встрепенулись и приготовили ей отпоръ, подвергнувъ христіанское ученіе самой безпощадной критикѣ. Одинъ изъ такихъ хулителей христіанства {Bousquet. Le Japon de nos jours.} ставитъ на одну доску японскую космогонію и библейскія сказанія, которыя, по его мнѣнію, только басни, не выдерживающія никакой критики. Если Богъ всемогущъ, то онъ могъ сберечь перваго человѣка отъ грѣхопаденія и тогда не было нужды въ искупленіи.
   Японецъ, пропитанный до мозга костей конфуціанствомъ, какъ и древній грекъ, не можетъ понять ученія о грѣховности человѣка, а тамъ, гдѣ нѣтъ грѣха, тамъ нѣтъ искупленія "Для понятія о грѣхѣ,-- говоритъ Торе-Такахаси (Far East April, 1898),-- надо родиться семитомъ". Другой японецъ говоритъ, что если его соплеменникамъ надо отказаться отъ обветшалаго буддизма и выбирать новое философское міросозерцаніе, то всего ближе и понятнѣе для нихъ агностицизмъ или унитаріанство.
   Что касается христіанской этики, то японецъ никакъ не можетъ помириться съ тѣмъ, что ради Христа надо оставить мать и отца. Это противорѣчитъ этическимъ понятіямъ японцевъ, ставящихъ выше всего лойяльность государю и самоотверженную преданность родителямъ.
   Вотъ въ краткихъ чертахъ главныя препятствія, которыя христіанство встрѣтило на своемъ пути въ Японіи. Принимая въ соображеніе, что проповѣдь христіанства началась еще сравнительно недавно (какія-нибудь 30 лѣтъ), нельзя еще судить о томъ, каковы могутъ быть успѣхи христіанства въ будущемъ. Японскій народъ, какъ говорятъ сами японцы, отличается непостоянствомъ, и первые быстрые успѣхи христіанства были дѣломъ моды. Когда прошла мода на все иностранное и въ странѣ подъ вліяніемъ реакціи раздался кликъ "Японія для японцевъ", многіе послѣдователи христіанства отпали отъ него, но многіе, съ другой стороны, остались тверды въ своей вѣрѣ. Противники христіанства выставляли на видъ, что христіанинъ-японецъ не можетъ быть хорошимъ патріотомъ, но война съ Китаемъ доказала противное, и христіане -- солдаты и офицеры -- доказали свою доблесть и патріотизмъ на поляхъ битвы.
   Это послужило на пользу христіанской пропаганды, которая пріобрѣла многихъ прозелитовъ среди японскаго воинства.
   Одно несомнѣнно, что христіанство, если и не дѣлаетъ тѣхъ быстрыхъ успѣховъ {Въ настоящее время католиковъ насчитывается 60,000, протестантовъ 40,000, православныхъ 24,000.}, какихъ можно было ожидать вначалѣ, то оно все-таки не теряетъ уже разъ завоеванной позиціи и имѣетъ послѣдователей во всѣхъ сферахъ японскаго общества. Когда открылся первый японскій парламентъ, то предсѣдателемъ (спикеръ) палаты депутатовъ былъ избранъ христіанинъ, и христіане занимаютъ видныя мѣста въ администраціи (министры) и верховномъ судѣ, въ войскѣ и во флотѣ (нѣсколько адмираловъ).
   Когда христіанство появилось впервые въ Японіи (въ XVI стол.), японцы восприняли новое ученіе съ восторгомъ. Оно сразу, какъ національное достояніе, вошло въ плоть и кровь японцевъ, которые мученическою смертью запечатлѣли свою принадлежность къ религіи. Въ послѣднее время христіанство явилось въ Японіи подъ иностраннымъ флагомъ, какъ модная, заморская вещь, и японцы дѣлались, смотря по вкусу и по житейскимъ соображеніямъ, православными, католиками, протестантами, баптистами. Но это было только начало, а теперь уже видно, что сѣмена христіанства попали на хорошую почву. Когда они взойдутъ богатою жатвою, покажетъ будущее, но уже теперь ясно, что японцы, ассимилируя христіанское ученіе, дадутъ ему свою національную окраску.
   

ОТДѢЛЪ ВТОРОЙ.
Личныя впечатлѣнія.

XII.
Первый день въ Японіи.-- Кобе.-- Европейскій кварталъ.-- Хіого.-- Дженерикши.-- Уличная жизнь.-- Японскій домъ.-- Старьевщики.-- Горячіе источники въ Аримѣ.-- Храмъ Икуто-но-мія.-- Богиня солнца.-- Памятникъ Кіомори и японская доблесть.-- Оосака-Нара.-- Статуя Будды.

   Знакомо ли вамъ то жуткое, безпокойное любопытство, которое охватываетъ человѣка при первомъ знакомствѣ съ новою страною? Это какой-то неудержимый порывъ узнать все сразу и необычайная жажда все новыхъ и новыхъ впечатлѣній. Все это я испыталъ при видѣ перваго японскаго порта -- Кобе, въ которомъ пароходы Messageries Maritimes стоятъ болѣе сутокъ, совершая рейсы между Шанхаемъ и Іокогамою.
   На первый взглядъ Кобе представляетъ мало японскаго: это хорошенькій, чистенькій, благоустроенный европейскій городокъ съ удобною пристанью и красивымъ расположеніемъ у подножья высокихъ горъ. Кобе ведетъ очень широкую торговлю и по отпускной и привозной торговлѣ занимаетъ второе мѣсто послѣ Іокохамы. Европейскій settlement управлялся въ тѣ времена своимъ муниципальнымъ совѣтомъ, имѣлъ свою европейскую полицію и какъ двѣ капли воды похожъ на всѣ европейскіе поселки на Востокѣ. Къ settlement'у не примѣнимо то, что мы разумѣемъ подъ европейскимъ словомъ -- городъ: тутъ нѣтъ многоэтажныхъ домовъ, скученныхъ вмѣстѣ, грязныхъ и узкихъ улицъ съ бѣднымъ и жалкимъ населеніемъ большихъ городовъ. Это скорѣе Царское или Павловскъ съ цѣлымъ рядомъ красивыхъ и нарядныхъ дачныхъ построекъ, окруженныхъ зеленью. Это -- особняки съ большими садами, красивыми цвѣтниками и лужайками.
   Превосходно шоссированныя дороги, широкія, тѣнистыя аллеи производятъ пріятное и жизнерадостное впечатлѣніе. Конечно, въ каждомъ settlements имѣются банки, конторы, магазины -- и эта часть города смахиваетъ на наши города. Но и только. Живя въ красивомъ домикѣ съ большимъ садомъ, совершенно забываешь, что находишься въ городѣ, и вамъ кажется, что вы круглый годъ на дачѣ. Англичане -- вообще большіе мастера устраивать свою жизнь на широкую, комфортабельную и барскую ногу. Окруженные роскошью и довольствомъ, они живутъ на Востокѣ такъ, какъ не живутъ въ Европѣ и очень богатые люди. Нужно же чѣмъ-нибудь вознаградить себя за разлуку съ родиной, за отсутствіе театровъ, музыки и всѣхъ прелестей европейской жизни.
   Европейская жизнь съ ея роскошью и барскою обстановкой представляетъ все-таки мало оригинальнаго, и для пріѣзжаго гораздо интереснѣе туземный городъ съ характерными типами и костюмами. Потому онъ недолго останется въ Кобе {Кобе-Хіого (жителей: японцевъ 115,954, китайцевъ -- 767, европейцевъ -- 386) находится на главномъ островѣ японскаго архипелага, въ Осакскомъ заливѣ Японскаго внутренняго моря.} и переѣдетъ въ Хіого, который притомъ гораздо больше своего собрата. Къ вашимъ услугамъ изящная ручная колясочка (дженерикша), на двухъ высокихъ, тонкихъ колесахъ, на лежачихъ рессорахъ, съ откиднымъ верхомъ, и повезетъ васъ не лошадь, а человѣкъ (курума). Если вы пріѣхали Суэцкимъ каналомъ, то такія колясочки для васъ не новость; вы уже успѣли присмотрѣться къ нимъ въ Коломбо, Сингапурѣ и въ Китаѣ. Въ первый разъ какъ-то совѣстно кататься на людяхъ, но потомъ это чувство притупляется, и часто слышишь, какъ иностранцы погоняютъ своего возницу, покрикивая на него "хаяку", т.-е. поскорѣе. Возница не уронитъ сѣдока, на крутыхъ спускахъ сдержитъ, на ухабахъ будетъ осторожнѣе, а что касается достопримѣчательностей города, то онъ отлично знаетъ, что показать европейцу. Онъ покажетъ улицы и магазины, въ которыхъ продаются рѣдкости, и.если вы купите что-нибудь, то онъ получитъ съ проданной вещи заслуженный процентъ. Костюмъ возницы или курумы довольно оригинальный: на головѣ бѣлая круглая шляпа, въ видѣ гриба или, скорѣе, полоскательной чашки, на плечахъ синяя курточка и, во время холоднаго сезона, красный пледъ, затѣмъ узкія, синія панталоны, а на ногахъ соломенныя сандаліи. Улицы полны оживленной и веселой суеты; японки въ цвѣтныхъ халатахъ (кимоно) идутъ своею утиною походкою, поскрипывая деревянными калошами; тамъ же не стѣсняемая никѣмъ, среди улицы, играетъ цѣлая коллекція дѣтей всякихъ возрастовъ, не исключая и младенцевъ, которые привязаны къ спинѣ старшихъ братьевъ и сестеръ. Очень забавно видѣть, какъ эти малыши, имѣя за спиной младенца, иногда забываютъ объ его существованіи и бѣгаютъ взапуски съ другими дѣтьми, кувыркаются на землѣ, падаютъ, но при паденіи, словно по инстинкту, стараются не ушибить младенца. Бываетъ и такъ, что маленькая няня и забудетъ о своей ношѣ и мчится во весь опоръ, а малютка, завернутый туго на спинѣ, тихо дремлетъ, а головка его болтается въ тактъ съ движеніемъ бѣгущаго. Цѣлое полчище носильщиковъ (кули) съ соломенными корзинами, съ цѣлымъ базаромъ всевозможныхъ предметовъ или съ переносною кухнею, со сластями изъ риса, рыбаки съ рыбами въ ушатахъ съ водой, слѣпой амма съ свирѣлью въ рукахъ и съ жалобною мелодіею, баньщикъ, зазывающій публику въ свое заведеніе, въ которомъ купаются всѣ, безъ различія пола и возраста -- все это поражаетъ своею новизною и оригинальностью. При этомъ въ толпѣ ни толкотни, ни шума. У всѣхъ веселыя, радостныя лица, всѣ смѣются и улыбаются, точно очень рады видѣть другъ-друга, при встрѣчахъ вѣжливо раскланиваются, сгибая очень низко спину и упираясь руками въ колѣни. Такъ кланяются даже солдаты, забывая совершенно о своемъ военномъ званіи. Какъ наши ямщики норовятъ всегда проѣхаться вскачь по деревнѣ, такъ и курумаи мчатся во весь опоръ по узкимъ улицамъ, и передъ вами такъ и мелькаютъ лавчонки съ разнымъ скарбомъ: кухмистерскія, въ которыхъ выставлены кусочки соленой, конченой и свѣжей рыбы, рисъ, картофель, сои и столь любимая японцами рѣдька (дайконъ). Посѣтители закусываютъ тутъ же на улицѣ и пользуются для этого деревянными палочками, которыми очень ловко замѣняютъ вилки. Зеленый чай въ крошечныхъ чашкахъ предлагается даромъ каждому посѣтителю.
   Мои спутники-французы, уже раньше побывавшіе въ Кобе-Хіого и обуреваемые жаждою покупокъ, останавливаются у продавцовъ рѣдкостей. Глаза разбѣгаются при видѣ красивыхъ вещей изъ слоновой кости, черепахи, бронзовыхъ издѣлій, фарфора, лаковыхъ вещицъ, оружія и т. д. Въ первой комнатѣ, выходящей на улицу, выставлены вещи похуже. Лучшіе предметы -- въ задней комнатѣ, но чтобы видѣть ихъ, надо непремѣнно снять обувь, а то вы попортите и загрязните красивую цыновку. И вотъ мы, по японскому обычаю, гуляемъ въ однихъ чулкахъ по чистой, толстой цыновкѣ. Заглядываемъ изъ любопытства въ другія комнаты, и тамъ насъ поражаютъ такая же чистота, порядокъ и полное отсутствіе мебели. Да гдѣ же они сидятъ? Сидятъ на полу, на цыновкѣ, обѣдаютъ такимъ же образомъ и спятъ на тюфякахъ, которые днемъ тщательно спрятаны въ стѣнномъ шкапчикѣ. Многіе европейцы думаютъ, что у японцевъ бумажные дома. Это не совсѣмъ вѣрно, но, дѣйствительно, дома у нихъ строятся очень оригинально, не такъ, какъ у насъ. Строитель поставитъ сначала четыре столба и на нихъ возводитъ тяжелую, массивную крышу изъ черепицы. Покончивъ съ крышею, строитель одну или двѣ стѣны задѣлываетъ наглухо камнемъ, глиною или деревомъ съ камнемъ и подводитъ подъ крышу. Фундаментъ обыкновенно отсутствуетъ въ японскихъ домахъ, и полъ ставится на нѣкоторомъ возвышеніи отъ земли. Съ двухъ сторонъ японецъ не ставитъ стѣны и довольствуется тонкими раздвижными стѣнками на пазахъ. Остовъ дома готовъ, надо раздѣлить его на комнаты, и вотъ это дѣлается очень легко посредствомъ легкихъ, раздвижныхъ перегородокъ, оклеенныхъ бумагою. Если японцу нужно, весь домъ его превращается въ одну большую залу или въ массу мелкихъ помѣщеній, но, благодаря бумажнымъ стѣнамъ, слышно все, что дѣлается въ каждомъ уголкѣ дома. Такими бумажными раздвижными щитами снабжены и стѣны, выходящія на улицу или въ садъ, но для защиты отъ непогоды и для ночного времени существуютъ еще деревянныя, глухія раздвижныя стѣнки. На ночь задвигаются эти подвижные ставни и запираются большимъ деревяннымъ засовомъ. Утромъ они съ шумомъ открываются и все открыто настежь, такъ что вѣтеръ свободно гуляетъ по всему дому. Я уже говорилъ, что обстановка японцевъ поражаетъ своей простотой и отсутствіемъ вещей и мебели. Все, что нужно для домашняго обихода, спрятано въ маленькихъ стѣнныхъ шкапчикахъ, а вещи подороже хранятся въ особыхъ, безопасныхъ отъ огня, постройкахъ, сдѣланныхъ изъ камня и желѣза. Японцы не украшаютъ своихъ комнатъ цѣлою выставкою дорогихъ предметовъ; въ пріемной комнатѣ вы увидите только одну картину и одну вазу -- вотъ и все.
   Наши курумаи, желая заработать побольше, предлагаютъ намъ проѣхаться на водопадъ и въ Ариму, находящуюся въ 4-хъ часахъ ѣзды отъ Кобе.
   Дорога въ Ариму, мѣстами очень тяжелая и неудобная, отличается красивыми пейзажами. По дорогѣ можно взглянуть на деревенскую жизнь въ Японіи. Дома, большею частью, деревянные или глинобитные съ деревянными переборками и столбами, крыши тростниковыя или соломенныя, обстриженныя подъ гребенку; наверху посажена травка или цвѣты. Путешественника поражаетъ отсутствіе трубъ. Чѣмъ дальше отъ дороги, тѣмъ чаще видишь людей, костюмъ которыхъ ограничивается однимъ только фундоши (кусокъ матеріи вокругъ чреслъ); даже курумаи, вдали отъ зоркихъ глазъ полицейскаго, стараются сбросить съ себя все лишнее и очень счастливы, когда могутъ бѣжать въ самомъ легкомъ дезабилье. Интересно смотрѣть, какъ они, завидѣвъ издали полицейскаго, въ одно мгновеніе накидываютъ на себя киримонъ. Эти строгости явились подъ вліяніемъ чопорныхъ англичанъ; сами же японцы не усматриваютъ въ этомъ ничего предосудительнаго, и теперь, несмотря на всякія строгости, очень часто видишь, какъ женщины, безъ всякаго стѣсненія, принимаютъ сидячую ванну въ своихъ лоханкахъ и моются и полощатся при публикѣ. Но пора сказать нѣсколько словъ объ японскомъ костюмѣ. Кимоно или киримоно (отрѣзанная вещь) похожъ на халатъ съ широкими, какъ у рясы, рукавами, которые у японцевъ замѣняютъ карманы. У каждаго японца въ рукавѣ всегда имѣется бумага, замѣняющая носовой платокъ и салфетку, книжечки и много другихъ необходимыхъ предметовъ. Женское кимоно отличается отъ мужского только тѣмъ, что оно длиннѣе. Рабочіе, носильщики и ремесленники носятъ очень короткое кимоно или довольствуются коротенькою распашонкою. Многіе японцы носятъ на рукавѣ или на спинѣ гербъ своего дома, а въ старину -- гербъ своего господина. Кимоно опоясывается широкимъ кушакомъ (оби); у женщинъ кушакъ завязывается сзади широкимъ и красивымъ бантомъ въ видѣ бабочки. Японцы не носили прежде сорочекъ, только одинъ микадо носилъ подъ кимоно длинную шелковую рубашку, которая мѣнялась каждый день и съ императорскаго плеча отдавалась придворнымъ.
   Въ холодное время японцы навьючиваютъ на себя нѣсколько "кимоно", подбитыхъ ватою, и сразу увеличиваются въ объемѣ. Люди высшихъ классовъ поверхъ кимоно одѣваютъ "хаори", похожій на кимоно, но гораздо короче. Хаори играетъ роль нашего сюртука. Поселяне носятъ узкія панталоны (момо-шики), но только офицеры и дворяне носили хакама (шаровары). Простолюдины и люди средняго круга одѣваютъ "хакама" только въ особенныхъ и торжественныхъ случаяхъ. День, когда мальчики въ первый разъ надѣваютъ "хакама" (когда минетъ пять лѣтъ), считается большимъ праздникомъ въ семействѣ. Въ прежнее время, когда при дворѣ еще не были введены европейскіе костюмы, придворные носили длиннѣйшія хакама, которыя закрывали всю ногу и на нѣсколько вершковъ волочились на полу (такія "хакама" можно видѣть въ театрѣ). Поверхъ хаори одѣвалась крылатка безъ рукавовъ -- костюмъ, по своему значенію соотвѣтствующій нашему фраку. Я еще ничего не сказалъ о затѣйливыхъ прическахъ японцевъ. Благодаря особенной мастикѣ, черные какъ смоль волосы японки образуютъ очень пышную, высокую куафюру, украшенную шпильками и цвѣтами. Ноги японокъ не искалѣчены, какъ у китаянокъ высшаго класса. Японки и японцы носятъ обыкновенно чулки, различные тѣмъ отъ нашихъ, что большой палецъ отдѣляется отъ остальныхъ. Въ комнатахъ носятся легкія сандаліи или ходятъ въ однихъ чулкахъ. Для улицы существуютъ деревянныя калоши, похожія на скамейки {Гета. Стоитъ только пройтись по грязнымъ закоулкамъ города, чтобы убѣдиться въ пользѣ этихъ деревянныхъ калошъ.}. Въ настоящее время относительно костюма существуетъ полная анархія и смѣшеніе костюмовъ невообразимое. Вы увидите европейскія шляпы, солнечные шлемы и японскій киримонъ, пиджаки и панталоны, а на ногахъ -- соломенныя сандаліи или деревянныя калоши; а иногда вдругъ покажется старый, порыжѣвшій отъ времени цилиндръ, уцѣлѣвшій какимъ-то чудомъ отъ какой-нибудь похоронной процессіи.
   Женщины, за исключеніемъ дамъ высшаго общества, остались вѣрны національному костюму и народнымъ нравамъ; въ деревняхъ, не стѣсняясь, кормятъ при публикѣ ребенка или работаютъ съ открытою грудью, имѣя за спиною ребенка. Въ этомъ отношеніи японки отличаются отъ жительницъ Явы, которыя носятъ дѣтей на боку. Многіе говорятъ, что эта манера носить дѣтей на спинѣ очень вредна, какъ для носителей, такъ и для носимыхъ, у которыхъ отъ этого бываютъ кривыя ноги. Кривизна ногъ у японцевъ не подлежитъ сомнѣнію, но происходитъ ли она отъ сидѣнія съ поджатыми ногами или отъ того, что ребенка носятъ на спинѣ особеннымъ образомъ -- вопросъ еще не рѣшенный.
   Деревни, несмотря на бѣдную обстановку, имѣютъ красивый и привѣтливый видъ, благодаря обилію цвѣтовъ и зелени, которыми японцы умѣютъ украсить свое жилище. Середина улицы и тутъ занята дѣтьми, играющими въ разныя игры или пускающими змѣй. Курума, увидѣвъ ребенка, сидящаго на дорогѣ, сворачиваетъ въ сторону; но это не такъ легко сдѣлать, когда ѣдешь верхомъ или въ экипажѣ и когда всѣ эти карапузики, точно нарочно, лѣзутъ подъ лошадь или подъ экипажъ.
   Вообще вся жизнь японца происходитъ на улицѣ: онъ работаетъ, моется, одѣвается на виду у всѣхъ; даже извѣстные кабинеты и ящики съ непріятнымъ запахомъ не спрятаны, какъ у насъ, на заднемъ дворѣ, а выходятъ прямо на улицу. Вообще здѣсь, если судить на европейскій ладъ, все шиворотъ на выворотъ. Начать съ жилища: лучшія комнаты выходятъ не на улицу, а спрятаны на заднемъ дворѣ, тамъ же находится миніатюрный садикъ съ цвѣтами и фонтаномъ. Книги у нихъ начинаются съ послѣдней страницы, сладкое подаютъ до обѣда, вино тоже, и многое такое, о чемъ мы поговоримъ впослѣдствіи.
   Арима славится своими издѣліями изъ бамбука и изъ окрашенной въ разные цвѣта рисовой соломы. Эта мозаика изъ соломы очень красива, изящна и стоитъ сравнительно очень недорого. Новички на-расхватъ покупаютъ эти баулы, коробочки, комодики и сигарочницы самыхъ разнообразныхъ видовъ. Кромѣ того, Арима привлекаетъ посѣтителей своими горячими источниками (желѣзистыми въ 40%). Надо сказать, что японцы -- большіе любители горячихъ ваннъ и выносливость ихъ въ этомъ отношеніи изумительна. Они берутъ ванны, имѣющія 112о фар., и даже не поморщатся, тогда какъ европеецъ выскочитъ оттуда, какъ ошпаренный. Мнѣ случалось часто видѣть, какъ японцы послѣ горячей ванны выскакивали на улицу нагишомъ и красные, какъ раки, бѣжали въ такомъ видѣ по улицѣ, не опасаясь, повидимому, простуды. Ванна у японцевъ играетъ такую же роль, какъ и у древнихъ римлянъ, они проводятъ въ общественныхъ купальняхъ цѣлые часы; тамъ въ перемежку полощатся дѣти, старцы, женщины и молодые мужчины; вся эта публика поетъ, разговариваетъ и голоситъ на всѣ лады. Токійская полиція, подъ вліяніемъ европейцевъ, запретила совмѣстное купанье мужчинъ и женщинъ, но эти запреты не коснулись провинціи. Эти общія купальни имѣютъ одно неудобство: онѣ служатъ распространенію накожныхъ болѣзней. Для европейцевъ существуютъ отдѣльныя купальни, въ которыхъ вода мѣняется по желанію, но большинство японцевъ предпочитаетъ общія купальни, которыя дешевле и представляютъ больше развлеченія. Это своего рода клубъ. Прежде чѣмъ кончить объ этомъ предметѣ, считаю нужнымъ сказать о томъ, что японцы пользуются цѣлебными источниками, не спрашивая докторскаго совѣта, въ томъ предположеніи, что если это цѣлебный источникъ, то вреда отъ него быть не можетъ, и что-чѣмъ больше имъ пользуешься, тѣмъ лучше. По этой причинѣ, если японецъ дорвется до такого цѣлебнаго источника, онъ почти цѣлый день сидитъ въ ваннѣ и, повидимому, чувствуетъ себя очень хорошо.

-----

   Въ самомъ Хіого есть нѣсколько храмовъ. Послѣ грандіозныхъ каменныхъ сооруженій Индіи, деревянный храмъ въ Хіого показался мнѣ жалкимъ и бѣднымъ. Храмъ Икуто-но-мія, какъ говоритъ преданіе, былъ построенъ императрицею Цзинго, послѣ возвращенія изъ экспедиціи въ Корею (послѣ 200 г. п. P. X.).
   Какъ всѣ храмы національнаго культа синто, этотъ храмъ отличается большою простотою. Построенъ онъ изъ туземнаго хиноки (кипариса Cliamaecyparis obtusa Endl) самаго лучшаго качества; позолота, лакъ и рѣзьба совершенно отсутствуютъ въ синтоскихъ храмахъ. Если простота составляетъ отличительную черту храмовъ синто, то въ выборѣ мѣста сказалась артистическая натура японца, страстнаго поклонника природы. Для храма выбирается всегда самое красивое мѣсто съ широкимъ кругозоромъ и роскошною растительностью. При храмѣ Икуто-но-мія содержится конь-альбиносъ, кроликъ и другіе звѣри, которые кормятся на счетъ посѣтителей.
   Въ Хіого надо посмотрѣть еще памятникъ, сооруженный на могилѣ Кіомори. Этотъ замѣчательный дѣятель, жившій въ XII ст. послѣ P. X., былъ сыномъ императора Тоба отъ одной придворной дамы. Когда она была беременна, императоръ уступилъ ее одному изъ своихъ придворныхъ, по имени Кіомори, съ тѣмъ, однако, условіемъ, что если родится дочь, то она будетъ признана принцессою императорскаго дома, а если родится сынъ, то онъ будетъ названъ именемъ своего пріемнаго отца. Родился сынъ, который, благодаря своимъ способностямъ и милости микадо, достигъ самаго высшаго положенія въ странѣ. Честолюбивый, умный и энергичный Кіомори {См. историческій очеркъ.}, побѣдивъ своихъ враговъ изъ дома Минамото, женилъ одного императора на своей дочери и возвелъ на престолъ своего внука.
   Кіомори приписываютъ искусственное созданіе острова Цукисима. Преданіе говоритъ о томъ, что волны два раза разрушали островъ, и что спрошенный объ этомъ ученый Абе-но-ясу-цзи посовѣтовалъ пожертвовать дракону, живущему на днѣ моря, 30 живыхъ людей. Тогда Кіомори велѣлъ караулить и хватать путешественниковъ на большой дорогѣ, но народъ возсталъ противъ этого, и жители Хіого были избавлены отъ такой напасти. 30 человѣкъ были все-таки собраны и когда хотѣли погрузить ихъ въ море, то народъ громко выражалъ свое неудовольствіе. Тогда изъ толпы выступилъ юноша Мацуво Котей и, попросивъ Кіомори освободить обреченныхъ на смерть, предложилъ себя, какъ искупительную жертву дракону. Его предложеніе было принято, и Мацуво, помѣщенный въ каменный гробъ, былъ опущенъ въ море,-- и островъ создался безъ всякихъ затрудненій.
   "Осака" {Японцы говорятъ: "Оосака, Кообе".}, на берегу залива того же имени, находится отъ Кобе въ разстояніи 20 миль или часа ѣзды по желѣзной дорогѣ. Ее называютъ почему-то японскою Венеціей). Общаго съ Венеціею -- только большое множество каналовъ и мостовъ, которыхъ насчитывается до 3,500, но этимъ сравненіе и кончается. Вмѣсто роскошныхъ дворцовъ и монументальныхъ построекъ Венеціи, здѣсь красуются все тѣ же убогіе сарайчики и деревянные балаганы. Улицы чрезвычайно узки, и такъ какъ движеніе по улицамъ большое, то происходятъ постоянныя задержки и остановки.
   Гостинница Жютей, въ которой я остановился, устроена яко-бы на европейскій ладъ, но въ сущности это жалкая пародія на европеизмъ. Вмѣсто комнатъ, какія-то жалкія клѣтушки съ скверными постелями, и въ зимнее время въ комнатахъ такой холодъ, что хоть волковъ морозить; стѣны просвѣчиваютъ и отовсюду дуетъ; кормятъ отвратительно и за все берутъ сравнительно дорого (отъ двухъ до трехъ долларовъ въ день). Замѣчательно то, что въ Жютей есть японская половина и тамъ полный комфортъ, конечно, въ японскомъ вкусѣ. Для спанья вамъ дадутъ толстыя шелковыя, ватныя одѣяла (фтоны), тогда какъ въ европейской половинѣ тюфяки и одѣяла ниже всякой критики. Въ японской половинѣ образцовая чистота, на полу прекрасныя цыновки и даже ковры. Въ холодное время и въ японской половинѣ собачій холодъ, потому что въ японскихъ домахъ нѣтъ печей. Вмѣсто печи, въ каждомъ японскомъ домѣ имѣется хибачъ или деревянный ящикъ, внутри котораго вставляется другой ящикъ (фарфоровый, глиняный или бронзовый), наполненный горячими угольями, прикрытыми золою. Въ зимнее время все семейство собирается и грѣется около такого хибача. Когда я путешествовалъ зимою по Японіи, то въ комнатахъ было такъ холодно, что замерзала вода. Единственнымъ спасеніемъ отъ холода были хибачи, которыхъ я требовалъ нѣсколько штукъ сразу и такимъ способомъ нагрѣвалъ комнату. Въ нашихъ европейскихъ помѣщеніяхъ можно угорѣть отъ одного хибача, но въ японскихъ домахъ, благодаря обильной вентиляціи, хибачи не опасны.
   Осака, послѣ Токіо, самый населенный городъ въ Японіи (470,306 жит.), издавна славился своими театрами и зрѣлищами всякаго рода. Это по преимуществу городъ удовольствій и большихъ торговыхъ оборотовъ. Такимъ онъ остался и до настоящаго времени, и улица Синсейбаси, на которой находятся театры и другія увеселительныя мѣста, полна оживленія, веселія и шума, не прекращающагося до глубокой ночи. Въ торговыхъ рядахъ -- самая разнообразная выставка товаровъ. Тамъ найдете деревянныя и кожаныя издѣлія изъ Осаки, ковры изъ Сакая, древности изъ Нары, фарфоровыя, бронзовыя издѣлія изъ Кіото, изъ того же города прекрасныя вышивки, шелковыя матеріи, парчу, фалань и предметы изъ слоновой кости. Прогулка по Синсейбаси и Сакайсудзи очень интересна вечеромъ, когда эти улицы освѣщены множествомъ фонарей и электрическими лампочками (въ остальной части города царствуетъ полный мракъ, и безъ фонаря тамъ не сдѣлаешь ни шагу). Громадная толпа собирается около театровъ и балагановъ съ громадными, широковѣщательными вывѣсками и афишами, или у магазиновъ, въ которыхъ разложены самые разнообразные товары, или спѣшитъ въ изящные ресторанчики, построенные на сваяхъ и возвышающіеся надъ водою въ видѣ многоэтажныхъ, воздушныхъ павильоновъ.
   Изъ достопримѣчательностей Осаки первое мѣсто занимаетъ укрѣпленный замокъ (O-Сиро), построенный извѣстнымъ Хиде-іеси или Тайко-Самой въ 1583 г. Въ 1868 г., во время междоусобной войны, всѣ постройки замка были сожжены отступавшими войсками сегуна, и замокъ безъ сопротивленія достался сторонникамъ микадо. Изъ крѣпостныхъ построекъ Японіи осакскій замокъ занимаетъ первое мѣсто по своей величинѣ и по массивности постройки. Это въ полномъ смыслѣ циклопическая постройка: нѣкоторые камни имѣютъ болѣе трехъ саженъ длины и 1 1/2 высоты. Просто удивительно, какъ эти глыбы были подняты на такую высоту. Кемпферъ говоритъ, что эти монолиты доставлялись по приказанію
   Хиде-іеси съ острова Иницима на шести баркахъ, связанныхъ вмѣстѣ. Предпринявъ экспедицію въ Корею, ради обезсиленія могущественныхъ феодаловъ, Хиде-іеси очень усердно сооружалъ въ это время свою твердыню, которая должна была укрѣпить за его династіею главенство въ Японіи. Но крѣпкія стѣны, двойнымъ кольцомъ окружавшія замокъ, оказались недостаточною защитою, и наслѣдникъ его Хиде-іери долженъ былъ уступить поле битвы Іе-су. Съ каменнаго фундамента главной башни, деревянная надстройка которой сгорѣла въ 1868 г., открывается красивый видъ на городъ, который, благодаря бѣлизнѣ своихъ стѣнъ, можно назвать бѣлымъ городомъ. Оттуда на далекое разстояніе видна долина, изрѣзанная каналами, и окаймляющія ее горы. Замокъ теперь занятъ гарнизономъ, и въ то время, когда мы тамъ были, на плацу происходило ученье на европейскій ладъ.
   Изъ храмовъ въ Осакѣ Кодзу-но-мія замѣчателенъ своею древностью и тѣмъ, что онъ посвященъ Нинтоку Тенно, который говаривалъ, что истинное богатство государя есть благосостояніе его подданныхъ. Буддійскій храмъ Тенно-жи, находящійся въ юго-западной части города, былъ построенъ первоначально знаменитымъ Мма Ядо или Сетоку-Тайси, о рожденіи котораго существуетъ легенда, что мать его видѣла во снѣ Кваннонъ-Сама, одно изъ божествъ буддійскаго пантеона, которое заявило ей, что воплотится въ ней и спасетъ міръ. Послѣ этого она сдѣлалась беременною и, гуляя, въ конюшнѣ родила сына, котораго назвали Мма Ядо-но-одзи, т.-е. принцъ конюшенъ. Принцъ Мма Ядо, какъ слѣдовало ожидать, оказался феноменомъ; въ четыре мѣсяца онъ уже говорилъ, а въ тринадцать повернулся къ востоку и воскликнулъ "Паму Бутсу", т.-е. благословенный Будда. Достигнувъ степеней извѣстныхъ, онъ былъ признанъ наслѣдникомъ престола и соправителемъ императрицы Суйко. Ему приписываютъ введеніе перваго календаря въ Японіи, судебнаго уложенія, и, благодаря его содѣйствію, буддизмъ распространился въ странѣ. Когда онъ умеръ, то ему былъ данъ титулъ Сетоку или "святая благодать".
   Противъ часовни, посвященной принцу Мма Ядо, находится колоколъ Индо-но-кане. Посѣтители звонятъ въ этотъ-колоколъ, прося Мма Ядо или Сетоку ввести мертвыхъ въ рай. Много игрушекъ, куколъ и дѣтскихъ платьевъ пожертвовано Сетоку. Дѣти во дворѣ съ клѣтками предлагаютъ посѣтителю выпустить птичекъ на свободу. Немного дальше находится пятиэтажная пагода, построенная въ XVII ст. и украшенная слоновыми головами. Въ этой пагодѣ имѣются портреты Саккія-муни и восьми проповѣдниковъ буддизма, и съ высоты башни виденъ городъ и окрестности.
   Когда я вернулся домой, то засталъ въ гостиницѣ молодого человѣка, который рекомендовался сотрудникомъ газеты "Майничи-симбунъ" (ежедневная газета). Изъ дальнѣйшихъ его словъ я узналъ, что онъ пришелъ разузнать подробно обо мнѣ и моихъ взглядахъ на политику. Однимъ словомъ, какъ это ни смѣшно, но interviewer былъ на-лицо и забросалъ меня вопросами. Въ свою очередь, и я разспросилъ его о газетѣ и узналъ, что "Ежедневная газета" придерживается либеральнаго направленія и имѣетъ 10,000 подписчиковъ. Расходы въ сущности очень незначительны (по 1,000 долларовъ въ мѣсяцъ, изъ которыхъ 50 долларовъ полагается главному редактору). На другой день оказалось, что репортеръ, ради пикантности, сочинилъ отъ себя политическій разговоръ, о которомъ мнѣ и не снилось. Опровергать его у меня не было ни времени, ни охоты, и я отправился въ Пару.
   Пара была столицею Японіи при семи императорахъ (отъ 704 до 784 г. послѣ P. X.) и славилась тогда великолѣпіемъ и богатствомъ своихъ зданій. О прежнемъ величіи этой развѣнчанной царицы свидѣтельствуютъ многочисленные храмы, привлекающіе массу поклонниковъ. Я ничего не скажу о пятиэтажныхъ пагодахъ, о храмѣ Казга, Нигвацу да и другихъ, потому что вся прелесть Нары состоитъ не въ этихъ старинныхъ храмахъ, а въ окружающей ее природѣ. Тишина и безмолвіе чуднаго лѣса съ исполинскими деревьями, въ тѣни которыхъ пріютились убѣжища для молящихъ и скорбныхъ душъ, производитъ какое-то грустное и торжественное впечатлѣніе. Въ лѣсу бродятъ олени, которые, увидѣвъ посѣтителя, довѣрчиво бѣгутъ за нимъ, ожидая отъ него подачки.
   Достопримѣчательностью Пары считается колоссальная бронзовая статуя Будды (53 фута). Будда изображенъ сидящимъ съ поджатыми ногами на священномъ лотосѣ съ двойнымъ рядомъ лепестковъ; правая рука поднята кверху, лѣвая покоится на колѣняхъ. Когда-то вся статуя была вызолочена и теперь въ нѣкоторыхъ мѣстахъ видны слѣды позолоты. Во время пожара въ 1180 году сгорѣлъ храмъ, въ которомъ находилась статуя, и голова была растоплена огнемъ. То же случилось и въ 1567 году, такъ что голова Будды -- новѣйшаго происхожденія и не такой хорошей работы, какъ остальная часть. Теперь надъ статуей построено зданіе, которое, по моему мнѣнію, слишкомъ низко въ сравненіи съ колоссальными размѣрами статуи.
   На обратномъ пути мнѣ показывали мѣсто, гдѣ сжигаютъ трупы. Печи большія, закрывающіяся герметически, показываютъ, что этому дѣлу посвящено большое вниманіе. Передъ зданіемъ, гдѣ совершается сожженіе -- чистенькій дворикъ, по бокамъ котораго находятся деревянныя галлереи, украшенныя искусственными цвѣтами.
   

XIII.
Старинная столица Японіи.-- Дворцы.-- Храмы.-- Промышленная выставка.-- Юбилей.-- Міяко-Одори.-- Тысячелѣтнее дерево въ Кара-саки.-- Оцу.-- Араси-яма.

   Изъ Осаки въ Кіото около часу ѣзды по желѣзной дорогѣ. По мѣрѣ приближенія въ Кіото мѣстность становится живописнѣе и, наконецъ, показывается Кіото, который на первый взглядъ не производитъ впечатлѣнія большого города (260 т.). На улицу выходятъ все тѣ же низенькіе сарайчики, балаганчики, которые видишь во всей Японіи, и посѣтителю кажется, что это -- не городъ, а большая деревня. Во всякомъ случаѣ, городъ имѣетъ какой-то сонный видъ, прохожихъ мало, движеніе незначительное, и повсюду царитъ мертвенность и скука. Только на улицахъ, гдѣ находятся театры, толпятся прохожіе ивидна вообще жизнь. Правильная распланировка улицъ также наводитъ уныніе и скуку. Но что за прелесть предмѣстья старинной западной столицы. Среди горъ, окружающихъ городъ полукругомъ, помѣстились монастыри, храмы съ вѣковыми рощами, загородные дворцы съ садами, дачки, рестораны и изящные чайные домики. Благодаря обилію воды, которая или образуетъ красивые каскады, или журчитъ въ какомъ-нибудь оврагѣ, все кругомъ покрыто свѣжею и сочною зеленью. И среди такой поэтической обстановки находится гостинница Ями. Она устроена на европейскій ладъ, и если, въ ней не все удобно, то это забывается ради восхитительныхъ пейзажей, которые развертываются передъ очарованнымъ взоромъ посѣтителя.
   Несмотря на свои храмы, дворцы и артистическія богатства, Кіото имѣетъ видъ захудалаго города; и это очень понятно, потому что фактическая власть была въ рукахъ сегуна или тайкуна, а что еще важнѣе -- отъ него зависѣло матеріальное положеніе императора или микадо и его двора. Не въ его интересахъ было доставлять въ Кіото обильныя средства, и дворъ, можно сказать, существовалъ впроголодь. Не даромъ японцы приводятъ въ примѣръ бѣдность кугё -- потомковъ и ближайшихъ родственниковъ микадо, принужденныхъ заниматься разными работами. Бѣдность бросается въ глаза при осмотрѣ Госе -- постоянной резиденціи императоровъ. Снаружи дворецъ окруженъ невысокою каменною стѣной, въ которой продѣланы семь воротъ. Пройдя широкій дворъ, видишь одноэтажныя невысокія зданія, въ которыхъ жила прислуга дворца, затѣмъ другой дворъ съ жилищами кугё, дальше высшихъ придворныхъ чиновъ и только въ центрѣ за оградой -- жилище микадо съ красивымъ садомъ.
   Внутреннее убранство отличается большею простотою: стѣны деревянныя, незакрашенныя и нелакированныя, столбы тоже изъ дерева, безъ признака наружной отдѣлки, но при этой простотѣ соблюдалось правило, чтобы матеріалъ былъ самаго высшаго качества и совершенно чистъ, т.-е. безъ сучка и задоринки. Единственная роскошь замѣтна въ хорошихъ цыновкахъ и въ задвижныхъ стѣнахъ, на которыхъ красуются разные рисунки. Все это работы лучшихъ мастеровъ японской живописи, и въ этомъ отношеніи дворецъ микадо обладаетъ сокровищами, которымъ, дѣйствительно, нѣтъ цѣны. Видѣлъ я тронную залу съ портретами китайскихъ мудрецовъ и аудіенцъ-залу, въ которой дайміо представлялись микадо. Въ этой залѣ три уступа, на которыхъ, согласно старшинству, размѣщались дайміо и высшіе чины двора. Выше третьяго уступа находится эстрада съ опущенными сверху шелковыми занавѣсками. За этою занавѣсью на тронѣ возсѣдалъ микадо. Когда онъ усаживался на свое мѣсто, штора медленно поднималась до высоты его колѣнъ, но такъ, что никто изъ присутствующихъ не могъ видѣть его лица. Такое устройство было очень удобно при всякихъ дворцовыхъ переворотахъ. Можно было очень легко подмѣнить императора, и никто изъ присутствующихъ этого бы не узналъ. Да и вся исторія Японіи показываетъ, что императоры смѣнялись очень часто, иногда не достигнувъ совершеннолѣтія; что на престолѣ, большею частью, фигурировали дѣти, и вмѣсто нихъ правили ихъ опекуны, и что всѣ эти перемѣны не отражались ничѣмъ на жизни народа. До послѣдняго переворота микадо были лишь игрушкою въ рукахъ честолюбивыхъ царедворцевъ.
   Садъ, примыкающій къ жилымъ покоямъ микадо и его женъ, прелесть какъ хорошъ. Тутъ есть маленькій прудъ съ плавающими на немъ цвѣтами лотоса, столь любимые японцами ноздреватые, покрытые мохомъ камни, островки, мостики, павильоны -- все это окруженное красивыми деревьями, въ тѣни которыхъ такъ хорошо мечталось потомкамъ боговъ, что они даже забывали о своей власти надъ остальными смертными.
   Сегунскій дворецъ, въ сравненіи съ дворцомъ микадо, поражаетъ своей пышностью и великолѣпіемъ. Онъ окруженъ массивными стѣнами, рвами и имѣетъ видъ цитадели. Только за этими каменными стѣнами сегунъ чувствовалъ себя въ безопасности. Въ Нидзо-но-сиро (такъ называется сегунскій дворецъ) совершилось знаменательное для японской исторіи событіе. 6-го апрѣля 1868 г. нынѣшній микадо, послѣ побѣды надъ сегунскими войсками, въ присутствіи государственнаго совѣта, далъ торжественное обѣщаніе даровать народу совѣщательное собраніе и управлять страною, согласуясь съ общественнымъ мнѣніемъ,-- обѣщаніе, исполненное два года тому назадъ. Послѣ этого Нидзо-но-сиро былъ занятъ казенными учрежденіями, и въ это время чудные рисунки были сорваны съ задвижныхъ перегородокъ и многіе изъ нихъ были попорчены. Реставрація Нидзо-но-сиро была совершена въ 1885 г., и теперь убранство дворца въ полномъ смыслѣ роскошное. Если я говорю о роскоши, то надо понимать это слово въ японскомъ смыслѣ, т.-е. комнаты пустыя, лишенныя мебели, какъ у самаго простого японца, но отдѣлка стѣнъ дѣйствительно великолѣпна. Ажурная, рѣзная работа, которою украшено все, начиная отъ воротъ до внутреннихъ покоевъ -- верхъ изящества и красоты. Задвижныя стѣны или седзи, окленныя золотою бумагою, украшены самыми разнообразными рисунками, но особенно хороши акварельные эскизы на деревѣ. Пышность сегуна сказалась въ обиліи украшеній изъ бронзы, фалани, драгоцѣннаго золотого лака, въ рѣзныхъ плафонахъ, которые и теперь возбуждаютъ всеобщее удивленіе своею артистическою законченностью и красотою. Все это украшено гербомъ Токугавы -- знаменитымъ трилистникомъ, который уступилъ теперь свое мѣсто красивой астрѣ -- эмблемѣ императора.
   Изъ храмовъ въ Кіото монастырь Чи-онъ-инъ производитъ величавое впечатлѣніе своими колоссальными размѣрами, своими вѣковѣчными рощами, террасами, расположенными точно ступени гигантской лѣстницы, монастыремъ съ бѣлыми обнаженными стѣнами и святилищемъ, сверкающимъ золотомъ. Онъ былъ основанъ въ 1211 г. Энко Дайши, который положилъ начало новой сектѣ Жіо-до. Въ самомъ храмѣ, какъ говорятъ японцы, 5,800 цыновокъ 80 фут. длины, 37 шир., 80 выс. и много рѣдкихъ картинъ, которымъ, по словамъ японцевъ, нѣтъ цѣны. Между прочимъ, тамъ можно видѣть гусей Кано Мотонобу (1475--1559), кошку, которая, откуда бы ни смотрѣлъ зритель, всегда оборачивается къ нему лицомъ. Насъ провели по скрипучему полу, который долженъ напомнить пѣніе соловья.
   И въ Кіото есть своя большая статуя Будды, но она деревянная и не производитъ того впечатлѣнія, какъ Камакурскій Дайбудза. Тутъ же находится и большой колоколъ, высота котораго 14 фут., въ діаметрѣ 10 фут.
   Послѣ этого проводникъ повелъ насъ въ знаменитый храмъ 33,333 статуй. Санъ-манъ-санъ-сенъ-санъ-бякъ-санъ-дзю-санъ-до или иначе называемый Санъ-дзю-санъ-генъ-го тридцати трехъ кенъ. Хотя въ этомъ храмѣ только 1,027 позолоченныхъ статуй вмѣсто 33,333, но, какъ объяснилъ бонза, счетъ совершенно вѣренъ, такъ какъ многія статуи обладаютъ цѣлымъ рядомъ головъ, красующихся вмѣсто діадемы на головѣ. Эти изображенія очень интересны съ точки зрѣнія японской скульптуры, которая поражаетъ силой и тонкостью рѣзца, но къ которой непримѣнимы, конечно, требованія античнаго искусства.
   Замѣчательнѣе и интереснѣе другихъ храмъ Нисихонъ-гвандзи, принадлежащій сектѣ синсіу или монтоо, отвергающей аскетизмъ, безбрачіе духовенства, постъ и другія строгія требованія буддизма. Секта имѣетъ свою іерархію, которая соотвѣтствуетъ католическому епископу и его капитулу. Главному бонзѣ въ Ниси-хонъ-гвандзи подчинены 10,000 храмовъ секты монтоо; подъ его непосредственнымъ начальствомъ находятся, кромѣ помощниковъ, еще сто другихъ бонзъ, живущихъ въ храмѣ Ниси-хонъ-гвандзи. Внутреннее убранство храма отличается большою роскошью и великолѣпіемъ, но въ томъ же родѣ, какъ мы видѣли во дворцѣ сегуна. И это объясняется очень просто тѣмъ, что это.-- бывшій дворецъ, подаренный цѣликомъ главному бонзѣ и перевезенный имъ изъ Фусими на настоящее мѣсто. Между произведеніями искусства выдѣляются работы, принадлежащія рѣзцу Хидари-дзингоро.
   Осматривая всѣ эти рѣдкости, мы незамѣтно очутились въ прелестномъ саду, который, несмотря на то, что онъ невеликъ, кажется очень большимъ, благодаря умѣлой группировкѣ деревьевъ. Надъ маленькимъ озеромъ висятъ воздушные балконы загородной дачи Хидеіеси; маленькіе мостики перекинуты черезъ ручейки, извилистыя дорожки ведутъ въ разные укромные уголки, среди которыхъ бьютъ фонтаны. Для японцевъ это мѣсто особенно дорого по историческимъ воспоминаніямъ; они восхищаются рѣшительно всякою мелочью и съ благоговѣніемъ показываютъ мѣсто, гдѣ Хиде-іеси любовался луной, гдѣ онъ писалъ стихи и т. д.
   Только побывавши въ Кіото, можно представить себѣ утонченную жизнь японскаго двора и японской аристократіи. Тутъ строились громадные храмы, дворцы и монастыри; тутъ отказавшіеся отъ власти императоры выбирали себѣ красивыя мѣста, въ которыхъ они могли, вдали отъ шума и суеты, предаться размышленіямъ и вести изящную и утонченную жизнь. При дворѣ микадо существовала та же праздная жизнь, чуждая всякой дѣловитости; придворные устраивали словесные турниры, сочиняли стихи на разныя темы, отгадывали шарады, соперничали другъ съ другомъ въ изящныхъ рисункахъ, изощряли свой вкусъ на разные лады, придумывали разныя скучныя церемоніи и жили, какъ подобаетъ небожителямъ, вдали отъ бранныхъ кликовъ и заботъ ежедневной жизни. Благодаря этому, Кіото сдѣлался средоточіемъ искусства и промышленности, и произведенія кіотскихъ мастеровъ считались образцами вкуса и тонкаго изящества. И въ настоящее время, когда дворъ переѣхалъ въ Токіо, Кіото все еще славится своею бронзою, своею фаланью, своими шелковыми матеріями, вышивками, парчами, бархатомъ, крепомъ, атласомъ, рѣзными работами, инкрустаціями, фарфоромъ, лаковыми издѣліями, картинами, и можно провести цѣлые дни, странствуя по магазинамъ и изучая мѣстное производство. Въ магазинѣ, гдѣ продаютъ старинныя вышивки и матеріи, можно видѣть образцы этихъ работъ, разнообразіе и изящество которыхъ просто изумительно. Разсматривая ихъ, можно убѣдиться въ томъ, что мастеръ смотрѣлъ на свой трудъ съ любовью и, какъ артистъ, отдѣлывалъ каждую мелочь. И теперь въ магазинѣ можно видѣть ширму, которая стоитъ 1,000 долларовъ и на которую мастеръ употребилъ нѣсколько лѣтъ своей жизни. Особенно хороши cloisonné или фаланевыя работы. Надъ нѣкоторыми вазами работаютъ года два и даже больше. И что это за кропотливая работа! Я видѣлъ, какъ это дѣлалось у Намикавы -- одного изъ артистовъ этого дѣла. На мѣдную основу или вазу приклеивается тонкая проволока и потомъ, смотря по рисунку, эти мѣста наполняются разноцвѣтнымъ стекломъ, послѣ чего ваза обжигается четыре раза. Послѣ четвертаго обжиганія начинаютъ выравнивать шероховатыя мѣста. Работаютъ у Намикавы преимущественно мальчики, маленькія ручки которыхъ вообще способнѣе къ такой кропотливой работѣ. Платитъ онъ за работу отъ 5 до 30 долларовъ въ мѣсяцъ.
   Покидая Кіото, нельзя не сказать объ окрестностяхъ этого города -- вѣдь онѣ одинъ восторгъ. Араси-яма, съ рощами изъ краснаго клена, съ красивыми изгибами рѣки, обильной порогами и быстринами, уже давно воспѣта японскими поэтами. Особенно красива эта гора во время цвѣтенія вишневыхъ деревьевъ, когда она вся покрыта бѣлыми, красными и розовыми цвѣтами, эффектно выдѣляющимися на темной зелени хвойныхъ породъ.
   Мнѣ пришлось посѣтить Кіото въ самый разгаръ войны съ Китаемъ, когда въ древней столицѣ Японіи была открыта четвертая національная промышленная выставка. Первый опытъ въ этомъ родѣ былъ сдѣланъ въ 1877 году въ паркѣ Уэно (Токіо). Тамъ же была и слѣдующая выставка. Когда стали поговаривать объ открытіи четвертой выставки, то торговая палата округовъ Квансей стала ходатайствовать передъ правительствомъ о томъ, что для поощренія торговли и промышленности разныхъ мѣстностей въ имперіи выгодно переносить выставки съ одного мѣста на другое. Къ этому времени жители Кіото задумали отпраздновать 1,100-лѣтній юбилей перенесенія столицы въ Кіото и просили правительство на этотъ разъ открыть выставку въ самомъ Кіото. Какъ значительный центръ искусства и промышленности, Кіото является самымъ подходящимъ мѣстомъ для большой всенародной выставки. Въ сравненіи съ выставкой 1890 года теперешняя представляетъ шагъ впередъ на пути промышленнаго развитія. И этотъ прогрессъ замѣчается въ военное время, когда всѣ силы страны были напряжены въ высшей степени. Въ день открытія выставки (1-го апрѣля) Кіото принялъ праздничый видъ. Всѣ улицы были украшены флагами. Мѣсто для выставки выбрано удачное. Находясь у подножія горы, выставка занимаетъ громадную площадь, и оттуда открывается широкій видъ на весь городъ.
   Передъ обширною площадью съ фонтанами по серединѣ возвышается монументальное выставочное зданіе. Входъ по серединѣ подъ аркой; съ каждой стороны куполообразныя башни. Выставочное зданіе имѣетъ видъ четыреугольника съ параллельными галлереями. Въ серединѣ устроенъ садикъ съ фонтанами. Противъ заднихъ воротъ выставки, черезъ площадь, находятся дворецъ и храмъ, построенные къ 1,100-лѣтнему юбилею столицы. Правѣе отъ нихъ выставка изящныхъ искусствъ. На площади эстрада для оркестра и павильоны для пріема гостей. Въ сторонѣ отъ выставочнаго зданія находятся: акваріумъ, павильоны рыболовства и рестораны.
   Скажемъ нѣсколько словъ о размѣрахъ выставки. Городъ уступилъ выставкѣ 80,000 цубо (цубо -- равенъ 6 квадр. фут.). Зданія занимаютъ 9,600 цубо (промышленная выставка 4,050 цубо, машинное отдѣленіе -- 1,200, земледѣліе и лѣсоводство -- 1,440, морскіе продукты -- 540, искусство -- 420, живой инвентарь -- 600). Выставлено было 208,713 предметовъ, экспонентовъ -- 80,060. Львиная доля принадлежитъ, конечно, самому Кіото. Токіо занималъ уже второе мѣсто. При посѣщеніи выставки бросается въ глаза одинъ крупный недостатокъ. Вмѣсто того, чтобы распредѣлить предметы по отдѣламъ, такъ что посѣтитель могъ бы въ одномъ мѣстѣ видѣть ткани, въ другомъ фарфоръ, въ третьемъ бронзу -- предметы сгруппированы по губерніямъ или кенамъ. Каждой губерніи отведено извѣстное пространство и имъ предоставлено распредѣлять предметы по собственному усмотрѣнію. Если вы хотите основательно познакомиться съ промышленнымъ развитіемъ Японіи по провинціямъ, то эта система очень хороша; но если вы, къ сожалѣнію, располагаете ограниченнымъ количествомъ времени, то такая система можетъ привести васъ въ отчаяніе. Съ другой стороны, для людей, незнакомыхъ съ японскимъ языкомъ и китайскими знаками, выставка является по истинѣ закрытою книгой. Всѣ интересныя надписи (мѣстность, имена экспонентовъ, цѣны, данныя о производствѣ и т. д.) только на японскомъ языкѣ и китайскими знаками. По-англійски красуется только надпись "просятъ не трогать" или "здѣсь не курятъ". Вотъ единственная уступка европеизму. Зачѣмъ ихъ баловать!! Вотъ если можно заимствовать что-нибудь хорошее, то это другое дѣло; и въ этомъ отношеніи японцы сдѣлали очень много. Они старались воспользоваться всѣми новыми открытіями въ Европѣ и Америкѣ, и въ производствѣ бумажныхъ издѣлій, спичекъ и другихъ предметовъ они достигли крупныхъ результатовъ. Обладая угольными копями и дешевымъ рабочимъ трудомъ, японская промышленность вытѣснитъ современемъ изъ своей страны европейскія и американскія произведенія. Манчестеръ былъ побѣжденъ Бомбеемъ, а теперь Японія успѣшно конкурируетъ съ Бомбеемъ. Многіе изъ выставленныхъ предметовъ, въ сравненіи съ такими же европейскими издѣліями, поражаютъ своею дешевизной. Такъ, напримѣръ, сѣдло изъ Кумамото со всѣми принадлежностями стоитъ отъ 6 дол. 50 цент. до 12 дол. {Тогда серебряный мексиканскій долларъ или іенъ равнялся рублю.} Такою же дешевизной отличаются фланелевыя издѣлія изъ Кіото и Ехиме (за ярдъ отъ 8 до 19 копѣекъ). Вотъ списокъ предметовъ, который можетъ дать понятіе о японскихъ цѣнахъ:

ПРЕДМЕТЫ.

Мѣсто производства.

ЦѢНЫ.

   Сапоги

Ехиме

   2 дол. 80 до 4 за пару.
   Красныя одѣяла

Одзи-Токіо

   140 за штуку.
   Полосатыя "

"

   1 15до 1 40 за штуку.
   Платки

"

   1 80 до 3 дол. за дюж.
   Стаканы

Осака

   3 дол. за дюж.
   Рюмки

"

   2 50 за дюж.
   Ламповыя стекла

"

   3 дол. за дюж.
   Ламповые колпаки

"

   30 ц. до 3 дол. шт.
   Соломенныя шляпы

Нагасаки

   75 ц. до 1 дол. шт.
   Термометры

Токіо

   50 ц. до 80 ц. шт.
   Часы

Осака

   2 -- 8 80 дол. шт.

Бѣлые воротники къ рубашкамъ

Токіо

   8 до 10 ц. шт.
   Рубашки

"

   1 дол. 80 ц. шт.
   Войлочныя шляпы

Осака

   70 ц.-- 1 дол. 30 ц. шт.
   Цыновки

"

   90 ценъ до 3 дол.
   Къ этому списку можно прибавить фортепіано, гармоніумы, музыкальные, оптическіе, хирургическіе инструменты, фотографическіе аппараты, машины, ковры и т. д. Въ машинномъ отдѣленіи красовались машины, сдѣланныя на Оказакскомъ заводѣ. Очень хороши телефоны и электрическіе приборы Танака изъ Токіо, также пожарные инструменты и насосы.
   Изъ сельскохозяйственныхъ произведеній самое выдающееся мѣсто занимаетъ рисъ и рисовая водка. За этимъ является пиво (Киринъ, Асахи, Марусанъ). Чаю, конечно, отведено большое мѣсто, такъ же, какъ шелку. Фруктовъ гораздо меньше, чѣмъ можно было думать. Есть хорошія яблоки изъ Канагавы (Іокогама) и виноградъ.
   Много мѣста занимаютъ ткани самыхъ разнообразныхъ цвѣтовъ и оттѣнковъ, но особенно хороши издѣлія изъ разрѣзного, бархата (Юзенъ биродо). Эти картины на бархатѣ исполнены такою искусною рукой, что ихъ можно считать шедеврами въ своемъ родѣ. Тутъ соблюдены самые тончайшіе оттѣнки, перспектива и работа исполнена съ такою тщательностью и художественною законченностью, какъ будто у артиста была въ распоряженіи кисть, а не рѣзецъ, неосторожное отклоненіе котораго можетъ испортить всю картину. Впрочемъ, въ самомъ Кіото немного такихъ артистовъ, какъ Асада и его сынъ. Работать горизонтально и вертикально рѣзцомъ по бархату еще не такъ трудно, но всего труднѣе, когда приходится рѣзать по діагонали. Жизнь самихъ рѣзчиковъ по бархату не отличается продолжительностью. Это происходитъ отъ вдыханія мелкихъ отбросовъ и бархатной пыли. На выставкѣ можно видѣть чудныя издѣлія изъ фалани (cloisonné). Рядомъ съ токійскими и кіотскими произведеніями отличается фалань изъ Нагои. Въ послѣднее время прибавился еще новый родъ прозрачной фалани на серебряной основѣ (sur fond translucide) или, какъ японцы называютъ, гинъ-суки-дзипо. Образчики этой новой фалани отличаются малыми размѣрами -- но это все шедевры. Серебряная основа придаетъ особенную мягкость краскамъ. Цѣны на эти предметы очень высокія. Въ отдѣлахъ бронзы, серебра, лака и дерева очень много красивыхъ предметовъ, но нѣтъ ничего особеннаго. Что касается фарфора, то артисты, какъ Сейфу-Козанъ, Такемото, Хигучи, Хансуке и Масакичи довели живопись на фарфорѣ и технику до высокой степени совершенства. Вышивки шелкомъ Нисимуры отличаются замѣчательнымъ изяществомъ. По своей законченности -- это настоящія картины. Вотъ храмъ и отраженіе его на спокойной поверхности пруда; плавающія утки оживляютъ пейзажъ. Или любимый пейзажъ японца -- Араси-яма (гора въ окрестностяхъ Кіото) во время цвѣтенія вишенъ. Тутъ же красуются ширмы, за которыя просятъ 16,000 дол.

-----

   Въ 1895 году я былъ два раза въ Кіото: одинъ разъ для осмотра выставки, а другой разъ въ октябрѣ, чтобы присутствовать на празднествахъ по случаю юбилея города Кіото. Въ началѣ японской исторіи императоръ, повинуясь древнему обычаю, не могъ жить въ домѣ своего отца, и потому столица Японіи переносилась съ одного мѣста на другое. Такимъ образомъ, императорскій дворъ кочевалъ изъ одной провинціи въ другую (Ямато, Сецу, Оми, Ямасиро). Въ началѣ VIII столѣтія столица была перенесена въ Яару, а въ 784 году императоръ Кванму перенесъ свою резиденцію въ Нагаока, въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Кіото. Найдя это мѣсто неудобнымъ, онъ поручилъ Фузиварѣ, Огуромаро, Кино-Косами и жрецу Кенкей найти болѣе подходящее мѣсто. Они выбрали деревню Уда, въ провинціи Ямасиро, и въ 794 году Кванму перенесъ туда свою резиденцію, которая получила названіе Міяко или Кіото (въ переводѣ западная столица). Такимъ образомъ, со времени основанія столицы прошло болѣе 1100 лѣтъ. Желая достойнымъ образомъ отпраздновать свой юбилей, горожане не пожалѣли средствъ и трудовъ. Рядомъ съ выставкой былъ построенъ деревянный храмъ, представлявшій въ меньшемъ размѣрѣ точную копію дворца Кванму-Тенно. Тысяча приглашеній было разослано по всей Японіи.
   Въ первый день, несмотря на накрапывавшій повременамъ дождь, около тысячи гостей собралось у входа выставки. Тутъ были и члены дипломатическаго корпуса, знатные иностранцы, японскіе министры, члены верхней и нижней палатъ и другіе почетные гости. Гостей просили, согласно рангу, подождать въ одномъ изъ павильоновъ около храма. Когда къ портику храма подкатила карета съ сѣдовласымъ принцемъ Ямасина, гостей просили перейти въ одну изъ боковыхъ галлерей храма. Правая сторона была занята европейцами, а лѣвая почетными японскими гостями.
   Принцъ и самые почетные гости вошли подъ звуки японскаго гимна въ середину храма и усѣлись по мѣстамъ. Началась довольно скучная церемонія -- чтеніе разныхъ адресовъ. Послѣ этого нашимъ глазамъ представилось очень интересное зрѣлище. Около тридцати синтоистскихъ жрецовъ, одѣтые въ чрезвычайно богатые костюмы, медленно и плавно проходили мимо принца, исполняя передъ нимъ священный танецъ. Костюмы жрецовъ, въ высшей степени оригинальные и самыхъ яркихъ цвѣтовъ, изъ тонкой шелковой марли, отличались длинными рукавами и длиннѣйшимъ шлейфомъ, такъ что жрецы издали имѣли видъ бабочекъ. На головѣ была очень красивая каска. Какъ мнѣ говорили потомъ, эти костюмы одѣвались только разъ или два, и то въ самыхъ торжественныхъ случаяхъ. Музыка, служившая аккомпаниментомъ танцевъ, была въ высшей степени своеобразна. Послѣ танцевъ, которые продолжались въ теченіе двухъ часовъ, всѣхъ гостей просили перейти въ столовую, очень красиво декорированную флагами, цвѣтами и разноцвѣтными фонарями. Распорядители очень умѣло воспользовались для этой цѣли бывшею выставкой и разставили тамъ столы для гостей. Передъ каждымъ приборомъ стояли ящики съ японскимъ обѣдомъ, состоящимъ изъ многихъ блюдъ. Но и европейцы не были забыты, и для нихъ поставили мясныя кушанья, вина. Тутъ же была салфетка, въ которую, по японскому обычаю, каждому гостю на память, завязывали разрисованные ящики съ японскими кушаньями. Послѣ угощенія гостямъ показывали скачки въ старинномъ японскомъ вкусѣ. Скакавшіе были одѣты въ старинный японскій костюмъ, въ латахъ, шлемѣ и въ полномъ вооруженіи. Конюхи съ трудомъ удерживали подъ уздцы дикихъ, не выѣзжанныхъ лошадей, которыя кусались, брыкались и бросались въ сторону.
   Скачка начиналась съ страшнымъ крикомъ самого скакавшаго и гикомъ толпы.

-----

   Вечеромъ 23-го октября н. ст. насъ пригласили смотрѣть старинные танцы. Концертная зала, устроенная въ зданіи выставки, освѣщенная a giorno электрическими фонарями, была украшена покраснѣвшими листьями клена разныхъ оттѣнковъ. На эстрадѣ оркестръ игралъ попури изъ какой-то итальянской оперы, но самую оперу трудно было узнать въ этомъ исполненіи. Европейская музыка смѣнилась непривычною нашему слуху японской музыкой, замѣчательною своими диссонансами. Что сказать вамъ о программѣ? Если я вамъ скажу, что былъ танецъ "красивый аистъ" или "счастливый левъ", или "садъ со сливами", то вы, вѣроятно, останетесь къ этому вполнѣ равнодушными. Надо видѣть красивые костюмы, которые мѣнялись съ каждымъ танцемъ, миловидныхъ танцовщицъ, которыхъ многіе изъ васъ не найдутъ по своему вкусу и оригинальная грація которыхъ не отвѣчаетъ нашимъ требованіямъ изящества. Во всякомъ случаѣ, картина эта въ высшей степени своеобразна и, конечно, не подходитъ къ тому, что мы разумѣемъ подъ танцами. Были тутъ и старинные танцы, исполненные на яхтѣ императора, по случаю постройки дворца. Болѣе понятными оказались древніе танцы, заимствованные изъ Кореи, какъ, напримѣръ, игра въ мячъ или танецъ, изображающій лодочниковъ.
   Все это закончилось ужиномъ, во время котораго игралъ оркестръ. Когда угощеніе кончилось, то оркестръ заигралъ японскій гимнъ, а потомъ, въ видѣ любезности, американскій, русскій, англійскій гимны, марсельезу, а предъ испанцемъ извинились, что у нихъ нѣтъ испанскаго гимна.
   Хотя я бывалъ нѣсколько разъ въ Кіото, мнѣ все не удавалось видѣть танецъ, которымъ славится эта старинная столица, а именно міяко одори (Міяко -- западная столица, одори -- танецъ). Этотъ танецъ можно видѣть только весной, и такъ какъ постановка его стоитъ очень дорого, то въ другое время его ставятъ только по какому-нибудь особенному случаю. На этотъ разъ для представленія соорудили громадное зданіе. У самаго входа въ театръ сотни гета (деревянныя подставки, употребляемыя японцами вмѣсто галошъ для хожденія по улицамъ) указываютъ на присутствіе туземной публики. Въ передней много народа, ждущаго пока кончится представленіе. Въ театрѣ только помѣщеніе, соотвѣтствующее нашему партеру, и эстрада, тамъ, гдѣ у насъ императорская ложа, съ нѣсколькими рядами стульевъ. Японцы помѣщаются обыкновенно въ партерѣ, раздѣленномъ на квадратики, огороженные другъ отъ друга невысокими перегородками. Японцы обыкновенно садятся въ эти загородки, человѣка по четыре, по японскому обычаю, на пяткахъ. На этотъ разъ наша компанія, вмѣсто того, чтобы сѣсть чинно въ отведенныя намъ мѣста, спустилась въ японскій партеръ и усѣлась тамъ, какъ попало, къ великому скандалу и изумленію японцевъ, бывшихъ въ залѣ. Я забылъ сказать еще, что тамъ, гдѣ у насъ съ правой и съ лѣвой стороны помѣщаются бенуаръ и бельэтажъ, устроена сцена въ видѣ узкой галлереи.

0x01 graphic

   Съ поднятіемъ занавѣса, мы увидѣли на главной сценѣ лѣтній домъ микадо съ устроенною крутомъ верандой. Съ правой и лѣвой стороны подъ краснымъ балдахиномъ въ красивыхъ костюмахъ сидѣли восемь гейшъ (музыкантшъ и танцовщицъ отъ 18 до 20 лѣтъ); восемь гейшъ справа играютъ на сампсенѣ, родъ трехстрункой гитары. Слѣва четыре играютъ на цуруми -- маленькомъ барабанѣ, который держатъ высоко-поднятымъ и бьютъ рукой, а другія играютъ на плоскомъ барабанѣ и колокольчикахъ. Хотя я не большой охотникъ до японской музыки, но тутъ я остался доволенъ, такъ эффектна была общая картина.
   Изъ боковыхъ сценъ въ это время вышли съ вѣтками вишневыхъ цвѣтовъ по 16 танцовщицъ съ каждой стороны и плавно, съ большою граціей, двигались къ главной сценѣ. Богатѣйшіе костюмы изъ шелковаго крепа, розовые, красные, голубые, ласкали взоръ своимъ изяществомъ и вкусомъ. Головной уборъ представлялъ собой чудо японскаго куафернаго искусства. Конечно, если бы вы посмотрѣли на этихъ танцовщицъ поближе, то убѣдились бы въ томъ, что онѣ страшно набѣлены и нарумянены, что брови у нихъ подведены, но издали все это вмѣстѣ съ богатствомъ костюмовъ представляетъ очень красивое зрѣлище. Плавно размахивая вѣтками и подпѣвая въ тактъ, обѣ партіи встрѣтились на главной сценѣ, и тутъ начался балетъ, конечно, не въ нашемъ европейскомъ вкусѣ, но не лишенный изящества и граціи. Затѣмъ всѣ помѣстились въ живописныхъ группахъ на верандѣ дворца. Новое поднятіе занавѣса, и передъ нами старинная столица Нара. Слѣдующая картина представляетъ Араси-Яму (въ окрестностяхъ Кіото), осенью, когда вся гора горитъ пурпуромъ и золотомъ. Все это заканчивается во дворцѣ микадо на берегу озера, когда все зданіе, благодаря обилію электрическихъ лампочекъ, представляетъ изъ себя одно море свѣта. Танцовщицы мѣняются съ каждой картиной; такая же перемѣна и костюмовъ, и предметовъ, которые держатъ въ рукахъ.. Вмѣсто вѣтокъ съ вишневыми цвѣтами на сцену являются вѣера разныхъ формъ и цвѣтовъ.
   Просмотрѣвъ около часа на это зрѣлище, вы выходите оттуда безъ всякой усталости, и въ памяти остается навсегда прелестная, яркая, колоритная картина весенняго праздника въ Японіи. Кто видѣлъ эту картину, тотъ никогда ея не забудетъ. Небо ясное, вишни въ цвѣту, цѣлыя аллеи сплошь покрыты розовыми и бѣлыми цвѣтами, ярко выступающими на фонѣ хвойныхъ деревьевъ. Съ этимъ расцвѣтомъ природы вполнѣ гармонируетъ веселая, праздничная толпа, щеголяющая своими пестрыми и яркими нарядами.

-----

   На другой день вся наша компанія отправилась въ Оцу, на берегу озера Бива. Экипажная дорога очень живописна. Послѣ подъема въ гору, мы достигли перевала, откуда открывался широкій видъ на озеро. Преданіе говоритъ, что во время сильнаго землетрясенія въ одну ночь выросла священная гора Японіи -- Фудзи-Яма и образовалось озеро Бива. Наши курумаи подвезли насъ къ крутой и высокой лѣстницѣ, и мы должны были подниматься по безконечнымъ ступенямъ, ведущимъ въ храмъ, который самъ по себѣ не представляетъ никакого интереса. Миновавъ Оцу, мы поѣхали рисовыми полями до самаго Карасаки. Двухтысячелѣтняя сосна занимаетъ громадное пространство, она вся на подпоркахъ. Своими размѣрами она произвела на всю нашу публику большое впечатлѣніе, и всѣ признали, что тутъ дѣло безъ обмана. Вотъ размѣры сосны:
   Высота 90 футъ, толщина ствола 37 футъ, длина вѣтвей отъ востока къ западу -- 240 ф., длина вѣтвей отъ сѣвера къ югу -- 288, количество вѣтвей -- 380.
   Позавтракавъ съ большимъ аппетитомъ въ виду интересной старушки, нѣкоторые изъ нашей компаніи захотѣли прокатиться по озеру на лодкѣ. Недолго думая, они отвязали первую лодку у берега и отчалили. Вскорѣ появилась цѣлая компанія японскихъ юношей въ форменныхъ курткахъ, которые, увидѣвъ издали лодку съ какими-то иностранцами, сильно возмутились. Кое-какъ удалось усмирить ихъ гнѣвъ, да и наши мореплаватели, увидѣвъ на горизонтѣ темныя тучи, не рѣшились продолжать дальше прогулки и вернулись во-свояси. Назадъ изъ Оцу мы рѣшились ѣхать подземнымъ каналомъ, составляющимъ гордость японскаго инженернаго искусства. Каналъ долженъ соединить озеро Бива съ моремъ. Въ настоящее время онъ доведенъ до Кіото. Для проведенія канала пришлось прорыть въ горѣ тоннели длиной въ 2,680 ярдовъ. Высота тоннеля 14 ф. и ширина 16 ф. Въ открытыхъ пространствахъ каналъ шире (28 фут.). Вода, такъ какъ озеро Бива находится на 280 футовъ надъ уровнемъ моря, поддерживается на извѣстной высотѣ посредствомъ шлюзовъ. Вся наша компанія умѣстилась въ просторной лодкѣ съ домикомъ (такъ-называемый house boat).
   Проѣхавъ открытымъ мѣстомъ, мы попали въ тоннель. На первыхъ порахъ какъ-то жутко въ этомъ полумракѣ; огонь на крышѣ слабо освѣщаетъ длинный и узкій коридоръ. Гулко раздаются голоса людей, идущихъ намъ навстрѣчу, а надъ нашими головами высятся горныя громады. Одно маленькое землетрясеніе -- а они не рѣдкость въ Японіи -- и мы заживо погребены въ этой сырой могилѣ. Въ это время на нашей лодкѣ шумно и весело; слышится женскій смѣхъ и громкія пѣсни. Наконецъ, мы выходимъ изъ тоннеля, и передъ нами разстилается роскошная долина, озаренная и согрѣтая сояпечными лучами. Но мы еще не покинули подземнаго царства и опять входимъ въ другой тоннель.
   Пріѣхавъ въ одно изъ предмѣстій Кіото, мы отправились въ Кіомидзу-дера. Въ Японіи есть, конечно, храмы и побогаче и покрасивѣе въ архитектурномъ смыслѣ. Въ чемъ заключается своеобразная прелесть этого храма, я даже и сказать не могу. Это цѣлое собраніе старинныхъ построекъ, расположенныхъ на очень высокой горѣ и окруженныхъ зеленью. Самый главный храмъ примыкаетъ съ одной стороны къ горѣ, а съ другой -- выдвигается въ видѣ воздушной террасы надъ пропастью. Было время, когда богомольцы бросались съ этой высоты въ пропасть, но потомъ устроили у края террасы нѣчто въ родѣ загражденія. Храмъ, весь почернѣвшій отъ времени, право, не можетъ сравниться съ богатыми храмами въ Никко. Но пойдемте за мной и сядьте на террасѣ другого храма, съ которой, какъ на ладони, виденъ весь Кіото, утопающій въ зелени, въ дымкѣ догорающаго дня. Когда я предложилъ нашей компаніи заѣхать въ Кіомидзу, то увидѣлъ только кислыя гримасы въ отвѣтъ на мое предложеніе. Тутъ наши роли перемѣнились. Погруженные въ созерцаніе, они сидѣли безмолвные и, кажется, забыли все на свѣтѣ.

-----

   Завершеніемъ празднествъ была процессія историческаго характера. Всѣ важнѣйшія эпохи японской исторіи должны были пройти передъ зрителемъ въ костюмахъ и вооруженіи того времени. Къ сожалѣнію, яркая, колоритная картина и даже раскрашенная фотографія дастъ больше того, что я могу сказать. У меня подъ руками лубочная картинка, которую раздавали зрителямъ. Сначала шли жрецы временъ Кванму-Тенно въ золотыхъ каскахъ и въ костюмѣ, который мы уже видѣли въ храмѣ, похожіе на бабочекъ. Слѣдующая процессія въ бѣлыхъ крылаткахъ, заимствованныхъ изъ Кореи (35 человѣкъ). Процессія временъ Фудзивара (21 человѣкъ) въ шапкахъ, похожихъ на рогъ изобилія. Затѣмъ въ латахъ (38 человѣкъ) воины временъ Побунаги, когда Японія впервые познакомилась съ Европой. Токугавскій періодъ представленъ процессіей въ 180 человѣкъ. Шествіе заканчивалось господами во фракахъ и современнымъ оркестромъ музыки.
   На другой день былъ объявленъ турниръ-монстръ, въ которомъ должны были принять участіе 1,800 фехтовальщиковъ. Но мнѣ нужно было торопиться домой, и я съ сожалѣніемъ разстался съ гостепріимною столицей Японіи.
   

XIV.
Нагоя.-- Сегунскій замокъ въ Нагоѣ.-- Іокогама.-- Европейскій settlement.-- Соперничество англичанъ и нѣмцевъ.-- О-кинъ-санъ.-- Танцовщицы и пѣвицы.-- Сиро или цитадель города.-- Яски или дворцы феодаловъ.-- Министерства.-- Наша и англійская миссіи.-- Суругадай или православный соборъ.-- Епископъ Николай.

   Несмотря на свои большіе размѣры, Нагоя не производитъ никакого впечатлѣнія, благодаря тому, что японскій городъ со своими бараками, деревянными пристройками и маленькими, неказистыми зданіями, всегда имѣетъ видъ чего-то неоконченнаго, точно городъ послѣ пожара начинаетъ отстраиваться... По этой причинѣ зданія на европейскій ладъ -- верхъ безвкусицы и казенщины -- производятъ, среди этихъ лачугъ и сарайчиковъ, впечатлѣніе какихъ-то великановъ. Главная улица, прорѣзывающая городъ на большое разстояніе, очень широка, хорошо шоссирована и съ обѣихъ сторонъ обсажена деревьями.
   Въ семнадцати верстахъ отъ Нагои находится мѣстечко Сето, извѣстное своими фарфоровыми издѣліями (фарфоръ въ Японіи называется сето-моно, т.-е. вещь изъ Сето). Эти издѣлія очень грубы и не могутъ сравниться съ изящными произведеніями Кіото или Ариты, но, съ другой стороны, они отличаются большею дешевизною и имѣютъ широкій сбытъ. Фарфоръ и изразцы изъ Сето очень хороши для украшенія сада, бесѣдокъ и вообще для домашняго употребленія. Въ самомъ Сето около 70 печей, на фарфоровыхъ заводахъ работаютъ около 1,000 человѣкъ, и ежегодный сбытъ равняется 250,000 долларовъ.
   Нагойскій замокъ, благодаря счастливой случайности, сохранился въ полной неприкосновенности, и по этому образцу можно судить, какъ жили феодальные владѣтели 300 лѣтъ тому назадъ (замокъ былъ построенъ по приказанію Іе-ясу двадцатью феодальными владѣльцами для одного изъ сыновей Іе-ясу, сдѣлавшагося родоначальникомъ князей Овари). Если я говорю "въ полной неприкосновенности", то разумѣю этимъ дворецъ и жилыя строенія замка; что касается стѣнъ, окружающихъ замки феодаловъ, то онѣ почти вездѣ, благодаря массивности и циклопическому характеру, возбуждаютъ всеобщее удивленіе своею прочностью и хорошимъ видомъ. Во время междоусобной войны пострадали и даже исчезли жилыя зданія, построенныя изъ дерева.
   Нагойскій замокъ, какъ и другіе замки, окруженъ двойнымъ рядомъ крѣпостныхъ стѣнъ, сложенныхъ изъ громадныхъ камней, и глубокими рвами, наполненными водою. Въ одномъ мѣстѣ устроенъ временный деревянный мостъ, который ведетъ къ глубокимъ воротамъ. Проѣхавъ ворота, мы очутились въ крѣпости и среди военнаго элемента. Военное начальство, уже предупрежденное о нашемъ посѣщеніи, встрѣтило насъ очень любезно, пригласило посидѣть въ нетопленной комнатѣ, въ которой для чего-то существуютъ двѣ печки, угостило насъ чаемъ и сластями и обмѣнялось со мною нѣсколькими французскими фразами. При всеобщемъ распространеніи англійскаго языка въ Японіи, довольно странно видѣть, что только въ одномъ военномъ вѣдомствѣ французскій языкъ обрѣтается въ авантажѣ. Это держится по традиціи со временъ Тайкуна, когда инструкторами въ войскахъ были французы. Тогда французское войско считалось образцовымъ. Когда нѣмцы побѣдили французовъ, то японцы обратились за указкою къ нѣмцамъ, и теперь французы уже сыграли свою роль въ японскихъ войскахъ, но французскій языкъ уже водворился прочно среди начальства и, вѣроятно, удержится въ войскѣ въ нынѣшнемъ поколѣніи. Кстати еще одна особенность -- японскіе медики говорятъ только по-нѣмецки и преподаваніе происходитъ на нѣмецкомъ языкѣ, а все потому, что первыми учителями японцевъ въ медицинѣ были голландцы и отъ нихъ учительство перешло къ нѣмцамъ.
   Дворецъ напоминаетъ Тайкунскій дворецъ въ Кіото, и это очень понятно, такъ какъ строились они въ одно и то же время и въ томъ же стилѣ. Несмотря на богатую отдѣлку стѣнъ, комнаты, благодаря своимъ обширнымъ размѣрамъ и отсутствію мебели, кажутся какими-то неуютными сараями. Изъ рисунковъ, которыми украшены ширмы, особенно хороша работа Домори Матахе (домори -- заика), изображающая народный праздникъ въ Осакѣ. На картинѣ много мелкихъ фигуръ, которыя сдѣланы артистически, но при этомъ полное отсутствіе перспективы. Въ другихъ комнатахъ можно видѣть вишневыя деревья въ цвѣту съ фазанами Тозано Мицуоки; тигры, леопарды -- совсѣмъ живые, точно они хотятъ выскочить изъ рамы и броситься на зрителя.
   При осмотрѣ спальни Тайкуна намъ показали тайный ходъ въ подземелье и въ одну изъ башенъ. Дѣлавшій этотъ ходъ долженъ былъ, какъ говорятъ, тутъ же распороть себѣ животъ. Послѣ осмотра дворца насъ повели въ пятиэтажную башню, которая внутри имѣетъ 108 ф. шир. и 120 длины. Типъ этой постройки одинъ и тотъ же во всей Японіи. Каждый этажъ башни отдѣляется отъ другого черепичною кровлею съ загнутыми концами и на самой вершинѣ красуются два золотыхъ дельфина, величиною въ 8 футъ каждый и стоющіе около 180,000 долларовъ, сдѣланные однимъ изъ сподвижниковъ Хиде-іеси, знаменитымъ Като-Кіомаса. Одинъ изъ этихъ дельфиновъ былъ посланъ на вѣнскую выставку и на обратномъ пути въ Японію погибъ вмѣстѣ съ пароходомъ "Нилъ" около Атами. Вытащенный затѣмъ водолазами, онъ былъ водворенъ на прежнее мѣсто къ великой радости нагойскихъ жителей. Въ настоящее время вокругъ дельфиновъ, для большей безопасности (не отъ воровъ ли?), сдѣлана проволочная сѣтка.
   Отъ Идзири надо было свернуть съ дороги, чтобы посѣтить портъ Симидзу и наши курума повезли насъ по какимъ-то закоулкамъ, мимо какихъ-то сараевъ, и я спросилъ себя дорогой о томъ, не лучше ли вернуться на большую дорогу. Но вдругъ, точно по волшебству, передъ нами развернулась прелестная картина. Словъ мало, нужны краски, чтобы нарисовать красивые контуры залива, окаймленнаго холмами; тихое спокойное, голубое море, съ массою бѣлѣющихъ парусовъ и въ фонѣ картины -- красивый Фузи-Санъ, гордо поднявшій свою сѣдую голову и словно господствующій надъ мѣстностью.
   Потомъ я не разъ видѣлъ Фузи-Яму, но только въ Минато я понялъ, отчего японцы съ обожаніемъ относятся къ своей священной горѣ. Никогда я не забуду красивый, бѣлый конусъ этой горы, озаренный горячими лучами солнца, роскошную долину и смѣющееся, ласкающее море. При этомъ надо замѣтить, что въ Минато видна вся гора, а не часть ея, какъ въ другихъ мѣстахъ, гдѣ подножье заслонено другими горами.

0x01 graphic

   По трактату, заключенному съ Японіею, Америка и другія державы выговорили себѣ мѣсто для европейскаго поселенія въ Канагавѣ, но такъ какъ Канагава находится на большой дорогѣ между Токіо и Кіото и европейское населеніе подвергалось бы опасности со стороны буйныхъ самураевъ, сопровождавшихъ своихъ дайміо, то европейцы и выбрали нынѣшнюю Іокогаму, какъ портъ болѣе удобный по глубинѣ и мѣсто, болѣе удаленное отъ японцевъ и отъ большой дороги. Что касается порта, то рейдъ очень неудобный и открытый. Въ настоящее время на устройство брекватеровъ и порта ассигновано правительствомъ нѣсколько милліоновъ долларовъ. Самый городъ раздѣляется: 1) на европейскій кварталъ съ красивою набережною, гостиницами, магазинами, въ которыхъ можно найти все, что нужно, съ хорошенькими дачами, которыя спрятались въ зелени и заняли холмъ, господствующій надъ городомъ; 2) на грязный китайскій кварталъ и на японскую часть города, находящуюся въ равнинѣ и состоящую изъ дрянныхъ, деревянныхъ построекъ. Европейцевъ въ Іокогамѣ насчитывается около 1,000 чел., и Іокогама, такимъ образомъ, является самымъ многолюднымъ европейскимъ поселеніемъ въ Японіи. Несмотря на это, улицы днемъ кажутся безлюдными и только передъ завтракомъ и обѣдомъ замѣтно нѣкоторое оживленіе. Это дѣльцы или, какъ ихъ здѣсь называютъ, dollar grinder возвращаются послѣ работы въ конторѣ къ себѣ или заходятъ въ клубъ, чтобы выпить коктель и потолковать о дѣлахъ ближняго. Многіе изъ нихъ щеголяютъ своими экипажами. Среди катающихся вы замѣтите такъ-называемыхъ американокъ или дамъ полусвѣта, большихъ поклонницъ доллара и имѣющихъ извѣстную цѣну на рынкѣ. Несмотря на то, что многія изъ нихъ не первой молодости, онѣ все-таки находятъ себѣ поклонниковъ среди дѣльцовъ и среди золотой молодежи. Жизнь здѣшняго дѣльца не особенно дѣятельная. Черная работа предоставлена комиссіонеру изъ японцевъ (банто) или изъ китайцевъ (компрадоръ), и дѣльцу остается вести переписку въ почтовый день. Въ почтовый день всѣ поглощены дѣломъ, но въ другое время у дѣльца есть возможность побывать въ клубѣ, поиграть въ карты (въ poker) или на билліардѣ, участвовать на скачкахъ. Послѣднія такъ важны, что во время скачекъ на три дня закрываются всѣ конторы и банки. У здѣшняго дѣльца контора помѣщается обыкновенно въ низменной части города, гдѣ находятся банки и гостиницы, а живетъ онъ, большею частью, на Bluff, т.-е. на горѣ, гдѣ домъ у него какъ игрушка. Но жизнь въ раззолоченныхъ палатахъ скучна при одиночествѣ, и потому всѣ его помыслы обращены на то, чтобы принять на славу гостей. Обѣды оттого играютъ большую роль на Востокѣ. Собираются поздно (въ 7 или 8 часовъ), и послѣ длиннаго обѣда съ безчисленнымъ количествомъ блюдъ, съ роскошною сервировкою, дамы удаляются въ гостиную, а мужчины покуриваютъ и разговариваютъ на болѣе игривыя темы. Затѣмъ все общество собирается вмѣстѣ и для любителей игры въ карты устраивается вистъ или покеръ, а для остальныхъ гостей есть музыка, пѣніе и невинныя игры. Расходятся обыкновенно очень поздно, часовъ въ 12. Не надо забывать, что эти обѣды составляютъ единственное развлеченіе въ странѣ, гдѣ нѣтъ оперы и театра; если бываютъ театральныя представленія и концерты, то составляются они вообще или любителями, или какими-нибудь заѣзжими артистами. Вотъ почему обѣды -- все или очень много на Востокѣ. Всякій старается перещеголять сосѣда и заслужить славу Лукулла. При такомъ образѣ жизни надо держать многочисленную прислугу и вообще жить на широкую и барскую ногу. Про англичанъ -- а они собственно даютъ тонъ -- можно сказать, что если они наживаютъ много, то и проживаютъ достаточно и не отказываютъ себѣ ни въ чемъ. Этого нельзя сказать о нѣмцахъ, которые копятъ деньги и только по-необходимости тянутся за сосѣдями. Кромѣ обѣдовъ, есть еще спортъ во всѣхъ видахъ: крикетъ, лаунтеннисъ, верховая ѣзда, скачки, гонки и состязаніе пловцовъ. Къ довершенію всего, есть балы, на которыхъ собирается весь токійскій и іокогамскій бомондъ. Но при всемъ томъ скука иногда снѣдаетъ этихъ баловней судьбы, и путешествіе въ Европу, чтобы провѣтриться и набраться новыхъ впечатлѣній, является наилучшимъ средствомъ отъ тоски по родинѣ. Но между здѣшними европейцами есть и такіе, которые чувствуютъ себя какъ рыба въ водѣ и которыхъ никакими калачами въ Европу не заманишь.
   Рядомъ съ европейскимъ кварталомъ находится японскій городъ: тамъ, жизнь, движеніе, толкотня, смѣхъ, веселый городъ, но нѣтъ такого крика, какъ въ Китаѣ. Прирожденная японцу вѣжливость предохраняетъ его отъ всего рѣзкаго, некрасиваго. Замѣчательно, что европейскій головной уборъ раньше чего другого пришелся по вкусу японцамъ. Прежде японцы ходили съ открытою толовой и выбривали часть волосъ, оставляя только маленькую косичку на головѣ. Но что дѣлать, мода покоряетъ все и всѣхъ. Ужь на что женщины консервативны, но и тѣ начинаютъ одѣваться по-европейски. Заговоривъ о женщинахъ, кстати разскажу, какъ мы вмѣстѣ съ командиромъ "Витязя" и нѣсколькими офицерами посѣтили знаменитую О-Кинъ-санъ (Госпожа-Золото). Всѣ русскіе знаютъ чайный домикъ или ресторанъ, къ которому ведетъ 101 ступенька. Госпожа-Золота -- уже не молодая гетера, но очень бойкая, умѣющая болтать на разныхъ языкахъ и привлекающая иностранцевъ своею веселостью и живостью. Хозяйка и всѣ слуги встрѣтили гостей, сидя на полу и кланяясь ему до земли. Мы вошли и усѣлись, какъ и онѣ, на полу. Это, впрочемъ, легче сказать, чѣмъ сдѣлать. Японецъ подогнетъ подъ себя ноги и сидитъ на пяткахъ, неподвижно, по цѣлымъ часамъ, но для европейца это -- настоящая пытка и послѣ нѣсколькихъ минутъ такого сидѣнія онъ уже начинаетъ ерзать на полу, то ляжетъ, то опять сядетъ по-турецки и все безъ успѣха, къ великой радости японцевъ, которые втихомолку посмѣиваются надъ рыжимъ варваромъ. Какъ только вошелъ гость, хозяйка съ поклономъ несетъ японскій зеленый чай въ крошечныхъ чашкахъ и неизбѣжный бисквитный пирогъ "кастера", заимствованный японцами у португальцевъ. По заказу нѣкоторыхъ, явилось пиво, шампанское и японскія танцовщицы. Музыкантши и танцовщицы, явившіяся совершенно экспромтомъ къ О-Кинъ-санъ, были, конечно, не изъ первостепенныхъ, такъ какъ лучшія пѣвицы или гейши всегда нарасхватъ и, чтобы имѣть ихъ у себя, надо заранѣе объ этомъ позаботиться. Танцы скоро надоѣли европейскимъ посѣтителямъ, и начались игры. Есть игра, въ. которой играющій долженъ угадать впередъ, сколько вы покажете пальцевъ. Эта игра очень похожа на итальянскую игру мора. Есть и кицу-но-кенъ, гдѣ пальцами изображаются лисица, человѣкъ и ружье. Затѣмъ есть еще томасе -- слѣдуй за мною или подражай моимъ движеніямъ. Проигравшій долженъ или выпить чашечку сакё (японской рисовой водки), или выдать фантъ. Одна игра въ фанты кончилась раздѣваніемъ и получила у европейцевъ названіе джонкина. Нельзя съ большою вѣрностью опредѣлить происхожденіе этой джонкины (припѣвъ "джонака, джонаке -- джонкина"). Нѣкоторые говорятъ, что этотъ танецъ ввели голландцы (Джонъ-Кинъ), а другіе производятъ это отъ Чой-кина -- пойди-ка-поди. Теперь эта игра безусловно преслѣдуется полиціею и только въ самыхъ послѣднихъ притонахъ разврата "джонкина" еще пользуются правомъ гражданства. Каково бы ни было происхожденіе этого танца, но съ большою вѣроятностью можно сказать, что японецъ смотритъ на голое тѣло совсѣмъ другими глазами, не такъ, какъ европеецъ, для котораго это -- запретный плодъ. Японецъ очень равнодушно проходитъ мимо купающихся женщинъ, мимо обнаженныхъ женщинъ и у него не является при этимъ никакихъ игривыхъ мыслей. Для него это не новость потому, что онъ съ дѣтства привыкъ къ такому зрѣлищу, да и женщины, какъ я сказалъ раньше, безъ всякаго стыда кормятъ своихъ дѣтей въ театрѣ, идутъ въ общія бани и вообще не стыдятся своей наготы.
   Въ первый хорошій день мы отправились въ большой компаніи въ Камакуру {Бывшая столица Японіи. Разстояніе отъ Іокогамы нѣсколько часовъ ѣзды.}. До Фузисавы {Деревушка близъ Іокогамы.} можно ѣхать въ экипажѣ, а тамъ сдѣлали привалъ. Въ чайномъ домикѣ намъ предложили японскій чай съ лепешками. Не успѣли мы сѣсть на цыновки, какъ около насъ уже собралась толпа народа. Любопытство японцевъ изумительное. Если, гуляя, вы встрѣтите японца, то онъ непремѣнно спроситъ, откуда идете, и если вы отвѣтите, то вопросовъ не оберешься. Нашъ кучеръ, несмотря на приставанія окружающихъ, хранилъ невозмутимое молчаніе. Изъ Фузисавы дорога идетъ по живописному ущелью, которое, точно лента, вьется и поднимается среди высокихъ и неприступныхъ скалъ. На самой вершинѣ пришлось взрывать порохомъ сплошной гранитный кряжъ и сдѣлать нѣчто въ родѣ тоннеля. Оттуда начинается спускъ въ красивую, яркую, цвѣтущую долину, освѣщенную ласкающими лучами солнца. А вотъ и Камакура -- столица знаменитаго Іери-томо. Какое-то невыразимо грустное чувство охватываетъ человѣка, когда онъ видитъ мѣста, освященныя исторіею, дѣяніями великихъ людей, когда передъ его умственнымъ взоромъ проходятъ чудныя картины исчезнувшей роскоши, великолѣпныя зданія, блестящія празднества шумной и многолюдной столицы. Грустное впечатлѣніе производитъ Мемфисъ, когда-то славный и многолюдный, а теперь представляющій лишь груды черепковъ, точно исторія великаго народа выразилась въ одномъ -- въ накопленіи мусора. Но еще грустнѣе смотрѣть, когда бывшее жилище человѣка -- свидѣтель его славы и величія -- исчезло въ могучихъ объятіяхъ природы. Деревянныя постройки сгнили, и тамъ, гдѣ когда-то жилъ и думалъ человѣкъ, тамъ природа замела всѣ слѣды и роскошная растительность заняла каждый свободный уголокъ и какъ будто смѣется надъ усиліями человѣка. Отъ прежней столицы Іери-томо осталась только колоссальная статуя Дайбудзы да грустный перезвонъ въ сосѣднемъ храмѣ, гдѣ показываютъ его оружіе и доспѣхи.

0x01 graphic

   Вотъ размѣры бронзовой статуи Будды, изображеннаго въ сидячемъ положеніи: высота 49 ф. 7 дюйм., окружность 97 ф. 2 д., длина лица 8 ф. 5д., разстояніе отъ одного уха до другого 17 ф. 9 д., глазъ 3 ф. 11 д., уши 6 ф. 6 д., носъ 3 ф. 9 д., ротъ 3 ф., большой палецъ 3 ф. Глаза сдѣланы изъ чистаго золота; серебряная шишка на лбу вѣситъ 30 фунтовъ. По и помимо своихъ колоссальныхъ размѣровъ эта статуя представляетъ собою шедевръ, и художнику удалось выразить въ ней геній буддизма. Спокойное, безпристрастное лицо Будды, равнодушно взирающаго на жалкія треволненія человѣчества, краснорѣчиво говоритъ о побѣдѣ разума надъ чувствомъ, о вѣчности и о всепоглощающей Нирванѣ.
   На обратномъ пути мы посѣтили Еносиму -- полуостровъ, который въ видѣ сахарной головы врѣзывается въ море. Въ Еносимѣ пребываніе благодѣтельной богини Бентенъ; днемъ она прячется въ пещерѣ, а ночью путешествуетъ по морямъ. "Звуками лиры она укрощаетъ бурныя стихіи, и тамъ, гдѣ она является, бури стихаютъ и всѣ послушны чудной гармоніи благодѣтельной богини". Во время прибоя Еносима превращается въ островъ, такъ какъ морскія волны охватываютъ его со всѣхъ сторонъ. Послѣ утомительнаго хожденія по песку пришлось еще подниматься на вершину скалы, на склонахъ которой пріютилась деревушка, состоящая сплошь изъ лавокъ, въ которыхъ продаются раковины разныхъ видовъ и всякія издѣлія изъ раковинъ. На горѣ много храмовъ и вездѣ много паломниковъ. Чайные дома тоже ведутъ бойкую торговлю. Съ вершины Еносимской скалы красивый видъ на голубое море и на бѣлую шапку Фузи-Ямы. Послѣ этого мы спустились къ пещерѣ, дойти до которой во время прибоя дѣло очень нелегкое. Пришлось прыгать отъ одной скалы на другую и, въ концѣ-концовъ, сѣсть на спину курумы, который и перенесъ насъ черезъ воду. Пещера громадная и въ глубинѣ одного изъ коридоровъ находится божница, освѣщенная лампадками.
   Мы возвратились уже когда стемнѣло, но по случаю японскаго праздника всѣ улицы были освѣщены разноцвѣтными фонарями и въ городѣ было большое движеніе.
   Первое знакомство съ городомъ, который имѣлъ милліонное населеніе и раскинулся притомъ на громадное разстояніе, дѣло очень нелегкое; но стоитъ только понять планъ города въ его главныхъ чертахъ, и тогда очень легко оріентироваться даже въ такомъ обширномъ лабиринтѣ, какъ Токіо, который не похожъ на наши европейскіе города и состоитъ изъ трехъ городовъ: одного полу-европейскаго, другого, почти не тронутаго европейскою цивилизаціею, и третьяго -- императорскаго города. Начнемъ съ императорскаго города, который является центромъ столицы. Прежде всего надо сказать, что тамъ, гдѣ была резиденція сегуна или какого-нибудь дайміо, тамъ всегда былъ замокъ или сиро, около котораго, какъ около центра, группировался остальной городъ. Сиро, сходный съ нашимъ Кремлемъ, составляетъ сердце города, отъ котораго онъ отдѣляется высокими стѣнами и рвами. Стѣны въ токійскомъ сиро такъ широки, что наверху можно прокатиться въ экипажѣ. Теперь онѣ покрыты газономъ, на которомъ растутъ большія деревья. Широкіе и глубокіе рвы, двумя параллельными кругами прорѣзывавшіе городъ, теперь уже никого не охраняютъ, и на нихъ теперь растутъ лотосы и водится безчисленное множество дикихъ утокъ и гусей. Уже теперь раздаются голоса о томъ, что не нужны толстыя стѣны и амбразуры и что надо скорѣе засыпать эти рвы, похожіе на большія озера, и сдѣлать изъ Токіо вполнѣ современную и благоустроенную столицу.
   Съ точки зрѣнія удобства и гигіены, сторонники такой реформы можетъ быть правы, но если имъ удастся достигнуть Івоей цѣли, то Токіо потеряетъ очень много въ смыслѣ живописности, оригинальности и красоты.
   Въ сиро находился дворецъ сегуна, сгорѣвшій въ 1872 году, дворецъ наслѣдника, государственный совѣтъ, многія другія зданія и роскошный садъ, разбитый Тайко-Самою. Теперь тамъ находится дворецъ императора, министерства, казармы и т. д. Бывшіе яски или дворцы феодаловъ, въ которыхъ дайміо обязаны были жить зимою вмѣстѣ съ семействомъ, которое на случай отъѣзда дайміо въ свои владѣнія оставалось въ Токіо въ видѣ заложниковъ, теперь большею частью обращены или въ присутственныя мѣста, или въ казармы. Съ наружной стороны эти дворцы феодаловъ не похожи на то, что мы привыкли понимать подъ словомъ дворецъ. На улицу выходитъ одна только высокая ограда, состоящая изъ деревянныхъ некрасивыхъ помѣщеній съ рѣдкими, широкими низковатыми окнами, всегда загороженными черными прямыми рѣшетками. Глядя на эти наводящіе скуку параллелограммы, не надо забывать, что у японца лучшія комнаты всегда запрятаны въ заднемъ дворѣ, а что касается дворцовъ, то жилище дайміо находилось всегда въ центрѣ участка. Ограда, занимаемая челядью и оруженосцами и лошадьми, должна была гарантировать владѣльца отъ внезапныхъ нападеній, и потому этотъ тынъ имѣлъ характеръ крѣпостцы съ бойницами -- все это только насколько дозволялось бдительною и подозрительною политикою сегуновъ.
   Разительнымъ контрастомъ съ дворцами феодаловъ являются новые дворцы и министерства, построенные уже на европейскій ладъ. Архитектура этихъ зданій не всегда удачна, напоминая собою то какую-то коробку, то пожарную каланчу. Въ этомъ же европейскомъ стилѣ построено и временное, деревянное зданіе парламента (сгорѣлъ въ 1890 году). Лучше другихъ построены разныя посольства. Нашъ посольскій домъ -- очень изящное зданіе въ стилѣ ренессансъ съ колоннами и балконами и красивою аллеею изъ пальмовыхъ деревьевъ. Одно жаль, что не хватаетъ мѣста и что въ распоряженіи посланника, его семьи и персонала миссіи имѣется крошечный садикъ, что составляетъ большое неудобство въ такихъ мѣстахъ, гдѣ большую часть времени проводятъ дома. Въ этомъ отношеніи англичане, какъ и всегда, перещеголяли не только русскихъ, но и весь міръ; они вездѣ умѣютъ забрать и лучшее мѣсто, и прихватить при этомъ какъ можно больше пространства. Въ Токіо мѣсто, занимаемое англійскою миссіею, громадное: тамъ имѣется садъ и паркъ для посланника, а затѣмъ при каждомъ домикѣ, въ которомъ живетъ кто-нибудь изъ персонала миссіи, имѣется свой особенный садикъ и лужайка для лаунтенниса. Есть, правда, въ Токіо зданіе, поражающее своими размѣрами и на которое каждый русскій взглянетъ съ гордостью и съ благоговѣніемъ. Это -- православный соборъ, построенный на частныя и казенныя пожертвованія въ Суругадаѣ. Величественный соборъ, господствующій надъ остальнымъ городомъ, и распространеніе православія въ Японіи -- все это создано усиліями одного человѣка, епископа Николая.
   Недалеко отъ собора находится для мальчиковъ и дѣвочекъ школа. Преподаватели -- тотъ же епископъ Николай и его помощники. Обстановка въ школѣ чисто японская, да и преподаваніе происходитъ на японскомъ языкѣ, такъ же какъ и церковная служба. Епископу удалось образовать очень хорошій хоръ пѣвчихъ, и онъ высохшаго мнѣнія о музыкальныхъ способностяхъ японцевъ. Русскаго, если онъ посѣтитъ соборъ, когда тамъ бываетъ служба, поразитъ стройное пѣніе, происходящее на чуждомъ ему языкѣ, громадная толпа молящихся и благоговѣйно выслушивающихъ японскую проповѣдь епископа, и онъ непремѣнно придетъ къ тому заключенію, что дѣло, затѣянное епископомъ Николаемъ, поставлено на твердыхъ основаніяхъ и будетъ поддержано самими японцами, даже въ томъ случаѣ, если бы изсякла всякая помощь изъ Россіи.
   

XV.
Уличная жизнь и японскій Невскій проспектъ.-- Накадори и старьевщики.-- Уэнно.-- Асакса и искусственная Фузи-Яма.-- Усыпальница сегуновъ.-- Токійскій большой свѣтъ.-- Императорскій домъ.-- Императоръ.-- Императрица.-- Наслѣдникъ.-- Новый дворецъ.-- Оффиціальные пріемы.-- Балъ у принца Арисугавы.

   Благодаря любезности моихъ хорошихъ знакомыхъ, принявшихъ меня чрезвычайно радушно, я скоро ознакомился со всѣми достопримѣчательностями Токіо. Меня, какъ и всякаго пріѣзжаго, привлекала уличная жизнь. Пока вы успѣете основательно познакомиться съ внутреннею жизнью народа, вы жаждете хотя бы внѣшнихъ, поверхностныхъ впечатлѣній, въ той надеждѣ, что по нѣкоторымъ внѣшнимъ признакамъ можно уразумѣть характеръ народа. Первымъ дѣломъ меня повели на Гинзу -- широкую улицу съ тротуарами, вдоль которыхъ посажены деревья. На Гинзѣ или Невскомъ проспектѣ японской столицы сосредоточены лучшіе магазины и лавки; есть много домовъ на европейскій ладъ и, что еще важнѣе, многіе магазины освѣщены электрическими лампочками Эдиссона. Больше всего поражаютъ здѣсь контрасты: есть цѣлые кварталы, въ которыхъ царствуетъ тьма кромѣшная и каждый долженъ запасаться собственнымъ фонаремъ, какъ это дѣлается почти повсемѣстно въ Японіи, а тутъ вдругъ лампочки Эдиссона; джинрикши возятъ людей, да и большая часть тяжестей перевозится въ Японіи людьми, такъ какъ рабочій трудъ очень дешевъ, и рядомъ съ этимъ -- конки и экипажи. Посланники и высокопоставленные японцы уже считаютъ неприличнымъ ѣздить на джинрикшахъ и обзавелись своими экипажами, благодаря тому, что широкія и прямыя улицы способствуютъ такому нововведенію. Да и характеръ народа испыталъ нѣкоторую перемѣну подъ вліяніемъ Европы. Японцы, для которыхъ китайское изреченіе "сидѣть лучше, чѣмъ стоять" считалось еще недавно высшею мудростью, теперь для моціона ѣздятъ верхомъ и очень любятъ кататься на велосипедахъ. Но пойдемте на Гинзу, оглянитесь тамъ на оживленную картинку, которая такъ и бьетъ въ глаза. Цвѣтныя кимоно такъ и мелькаютъ передъ глазами. Изъ цвѣтовъ преобладаетъ темно-голубой, сѣрый, бѣлый съ чернымъ, но попадаются иногда кимоно съ пестрыми узорами и красными цвѣточками. Что касается лицъ, то на первый взглядъ кажется, что вы попали въ какую-то феерію. Лица всѣ размалеваны въ наилучшемъ видѣ, неподвижныя прически лоснятся и блестятъ на солнцѣ, и обладательницы ихъ точно уточки переминаютъ ножками, обутыми въ бѣлоснѣжные чулки или таби, и при этомъ такъ весело и заразительно смѣются, что и постороннему станетъ какъ-то веселѣе на душѣ. При этомъ слышится нескончаемый скрипъ отъ деревянныхъ башмаковъ, царапающихъ каменныя плиты, шлепанье варадзи или соломенныхъ сандалій, зазываніе курумаевъ, крики продавцовъ, тамъ-тамы съ барабаннымъ боемъ, долженствующимъ обратить вниманіе публики на предстоящее открытіе какого-нибудь театра, жалобная свирѣль массажиста, громыханіе конокъ и омнибусовъ. Криковъ много, шуму тоже, но при этомъ порядокъ на улицѣ образцовый. Вся эта толпа поражаетъ своею благовоспитанностью. Только и слышишь "гомёнъ насай" (простите), "сдѣлайте милость пропустите", а если знакомые японцы встрѣчаются другъ съ другомъ, то вѣжливымъ поклонамъ нѣтъ конца.
   Если желаете купить японскія рѣдкости, порыться въ магазинахъ съ bric à brac -- у каждаго пріѣхавшаго въ Японію является эта страсть -- то лучшее мѣсто для этого улица Накадори. Тамъ найдутся дѣйствительно перлы японскаго искусства, но для этого нужно много времени, много терпѣнія и выдержки. Японецъ вообще по природѣ канительщикъ -- а продавецъ старья всѣми этими качествами обладаетъ въ высшей степени. У насъ въ окнахъ магазиновъ выставлено все самое лучшее, однимъ словомъ, товаръ лицомъ показываютъ. Японецъ придерживается совсѣмъ другой системы: у него всегда двѣ комнаты, изъ которыхъ въ первой и показной выставленъ разный хламъ. Въ задней комнатѣ вещи получше, а самое лучшее никогда не увидите, если только благопріятный случай не поможетъ вамъ. Дѣло въ томъ, что японецъ очень хорошо видитъ, съ кѣмъ имѣетъ дѣло. Если посѣтитель пришелъ только, чтобы посмотрѣть, или принадлежитъ къ числу лицъ, которыя только торгуютъ вещи и не покупаютъ ихъ, то зачѣмъ же ему безпокоиться изъ-за него и показывать ему свои рѣдкости?.. Если онъ видитъ серьезнаго покупателя, то онъ начинаетъ испытывать его: пока покажетъ какую-нибудь вещицу и смотритъ, какой она произвела эффектъ; если покупатель пришелъ въ особенный восторгъ, то онъ изъ какого-нибудь тайника.вытащитъ вещь получше и затѣмъ, подзадоренный такою игрою, начинаетъ выкладывать передъ вами свои сокровища.

-----

   Паркъ Уэнно -- одинъ изъ самыхъ большихъ парковъ столицы, въ которомъ всегда много гуляющихъ. Мѣстность холмистая; на одномъ холмѣ находится бронзовая статуя Будды. У подножья холма два большихъ каменныхъ канделябра, пара каменныхъ водоемовъ съ водою, а въ сторонѣ статуя Кваннонъ-Сама. Немного дальше находится пятиэтажная красная пагода. Каждый этажъ отдѣляется отъ другого китайскою крышею, съ подвѣшанными къ ней колокольчиками. Къ главному храму, какъ всегда, ведетъ широкая, выложенная плитами аллея, по бокамъ которой идетъ цѣлый рядъ каменныхъ фонарей, пожертвованныхъ разными владѣтельными князьями. Эта аллея пересѣкается массивными воротами.
   Въ одномъ изъ уголковъ парка находится выставка. Цѣлый отдѣлъ занятъ японскими картинами. Это не живопись въ европейскомъ смыслѣ, а скорѣе какой-то эскизъ, набросанный слегка тушью или водяными красками на кускѣ шелка или бумагѣ. Какъ я говорилъ уже раньше, японскій художникъ даетъ только контуры какого-нибудь пейзажа, нарисуетъ какое-нибудь дерево, мартышекъ, играющихъ на деревѣ, или изобразитъ полетъ птицъ. Эффектъ, достигаемый такою эскизною манерою, бываетъ иногда изумительный. Но это дается только великимъ художникамъ, между которыми есть великіе мастера изображать животныхъ. Посмотрите на эту обезьяну: она положительно живая и сейчасъ прыгнетъ къ вамъ на плечи. Есть и картины, въ которыхъ сдѣлана попытка воспроизводить человѣческія фигуры, но, по моему мнѣнію, это неудачная мысль.
   Great attraction или главнымъ притягательнымъ пунктомъ выставки являются вышитыя ширмы, стоющія 7,000 долларовъ и на которыя художникъ потратилъ нѣсколько лѣтъ жизни.
   Затѣмъ на выставкѣ есть все, что имѣется и на другихъ европейскихъ выставкахъ, точно японцы хотѣли показать, что и они принадлежатъ къ цивилизованному міру. Отдѣлъ мужскихъ и женскихъ костюмовъ (европейскихъ) отличается большимъ безвкусіемъ, но, тѣмъ не менѣе, надо удивляться, какъ скоро Японія догнала своихъ учителей. Шляпы фетровыя, цилиндры, всѣ принадлежности европейскаго костюма -- все уже изготовляется въ Японіи и стоитъ гораздо дешевле европейскихъ товаровъ. По всему видно, что японцы стремятся къ тому, чтобы освободиться отъ Европы въ торговомъ отношеніи, и желаютъ производить все, что нужно, у себя дома. Правительство всѣми силами поддерживаетъ японскую промышленность и во многихъ отношеніяхъ можетъ похвалиться полнымъ успѣхомъ.
   Если хотите видѣть большую толпу, то поѣзжайте въ Асаксу. Тамъ постоянная выставка дѣтскихъ игрушекъ или нѣчто въ родѣ ярмарки, устроенной кругомъ храма Кинъ-ріу-санъ. Въ центрѣ участка, именуемаго Асаксою, среди великолѣпной рощи изъ столѣтнихъ кедровъ, находится большой деревянный храмъ съ двухъ-ярусною черепичною крышею. Деревянная часть вся покрыта краснымъ лакомъ, такъ же какъ и массивныя колонны внутри храма... Въ глубинѣ храма находится золотая статуя Кваннонъ-Сама, освѣщенная множествомъ свѣчей. Мѣсто, гдѣ находится статуя, отдѣлено сѣтчатою рѣшеткою и за эту рѣшетку не пускаютъ посѣтителей. Молящихся всегда много въ этомъ храмѣ. Прежде всего молящіеся жертвуютъ маленькую монету, которая дастъ имъ право вымыть руки и пополоскать ротъ въ водоемѣ, такъ какъ нехорошо нечистому идти на молитву,-Затѣмъ онъ отыскиваетъ свое божество -- смотря по тому, что ему нужно: или лѣченіе отъ недуга, или удачная рыбная ловля, или счастливое путешествіе -- и чтобы обратить вниманіе божества, онъ дергаетъ за веревку, къ которой привѣшенъ колоколъ. Бросивъ монету на цыновку или въ ящикъ, онъ складываетъ руки и молится, нѣсколько разъ хлопая въ ладоши.

0x01 graphic

   Въ Асаксу ѣдутъ не только для того, чтобы помолиться, но и для веселья и гулянья. Широкая улица, ведущая къ храму, выложена плитами и окаймлена съ обѣихъ сторонъ лавками, около которыхъ постоянное движеніе публики. Движеніе это не прекращается до 12 час. ночи, и вечеромъ вся мѣстность очень красиво освѣщена красными фонарями и иллюминаціею Больше всего, конечно., видишь дѣтей, которыя съ веселымъ видомъ толпятся около игрушечныхъ лавокъ, отличающихся большимъ разнообразіемъ предметовъ. Тутъ имѣются куклы всевозможныхъ видовъ, сдѣланныя изъ шелка и висящія на ниткѣ, фигуры животныхъ, квакающія лягушки, птицы, размахивающія крыльями, рыбы, жабы, слоны, лодки, вѣера, зонтики, игрушечныя варадзи и гета (японская обувь), цвѣты, бабочки, фонари и летучія змѣи. Есть и лавки съ сластями, нѣкоторыя очень вкусныя даже и для причудливаго вкуса европейца, засахаренные фрукты, мармеладъ, желе и всякія печенія. Кромѣ того, здѣсь продаютъ и фарфоръ, книги, картины, съѣстные припасы и т. д. Оригинальны здѣсь лавки съ цвѣтами и деревьями-карликами въ вершокъ или два вышиною. Эти деревья имѣютъ видъ старыхъ деревьевъ.
   Для того, чтобы создать такое чудо, садовникъ каждую недѣлю отрываетъ корень и затѣмъ ломаетъ вѣтки и стволъ и, такимъ образомъ, придаетъ дереву самыя причудливыя формы. Эти деревья нужны для украшенія какого-нибудь маленькаго уголка въ два или три аршина ширины. На такомъ пространствѣ имѣется все: рѣки, горы, водопады, скалы, лѣсъ.
   Въ Асаксѣ существуетъ театръ, балаганы, тиръ, помѣщеніе для стрѣльбы изъ лука, выставка птицъ, живописные чайные дома, привѣтливыя прислужницы которыхъ зазываютъ посѣтителей, говоря: "отдохните пожалуйста, зайдите!" Дѣти пускаютъ бумажные змѣи, шары и очень часто выпускаютъ на волю птицъ, продаваемыхъ для этой цѣли мальчишками, кормятъ голубей, летающихъ около храма, и вообще забавляются на всѣ лады. Больше всего привлекаетъ публику модель Фузи-Ямы, сдѣланная изъ дерева и замазанная известью. Высота этой искусственной горы 110 фут. и 1,000 фут. окружности. Желающихъ подняться на эту гору всегда очень много (около 10,000 въ день), и предприниматели, вѣроятно, имѣютъ хорошій барышъ.

-----

   Чудный паркъ Сиба съ усыпальницами сегуновъ своимъ молчаніемъ и тишиной производитъ какое-то странно-торжественное впечатлѣніе, точно передъ вами прозвучалъ аккордъ изъ погребальнаго марша Бетховена. Эти храмы, горящіе позолотою, украшенные рѣзьбою, арабесками, съ колоннами, покрытыми краснымъ лакомъ, съ причудливою и богатою отдѣлкой, не поддаются описанію. Въ то время, какъ синто или религія микадо требовала прежде всего простоты, сегуны или тайкуны, какъ буддисты, щедрою рукою украшали свои храмы, и только благодаря имъ японская архитектура получила своеобразную физіономію и скульптура имѣла своихъ мастеровъ въ родѣ Хидари-Жингоро, создавшихъ прекрасную рѣзьбу, возбуждающую удивленіе иностранцевъ.
   А теперь, для разнообразія, поѣдемте въ большой свѣтъ и поищемъ тамъ развлеченія. Въ Токіо существуетъ общество, бываютъ балы, вечера, пріемы, рауты, и на этихъ раутахъ бываютъ князья, маркизы, бароны, министры и посланники съ женами, однимъ словомъ, сливки общества.
   Нынѣшній императоръ Японіи вышелъ изъ таинственнаго затворничества, въ которомъ въ теченіе многихъ столѣтій пребывали его предшественники. Никто изъ подданныхъ прежде не видѣлъ лица микадо. Кто увидитъ,-- говорилось прежде,-- тотъ непремѣнно ослѣпнетъ, и потому, когда появлялась императорская колесница, запряженная буйволами, то всѣ прятались или падали ницъ. Теперь микадо принимаетъ посланниковъ, присутствуетъ на парадахъ, на маневрахъ, на открытіяхъ выставки, на скачкахъ, спускахъ кораблей, точно такъ-же, какъ и другіе государи въ Европѣ. Сопровождаемый конвоемъ, онъ ѣздитъ теперь въ парижскомъ ландо и въ лавкахъ можно теперь купить его портретъ, на которомъ онъ изображенъ въ европейскомъ мундирѣ. Но, правду сказать, онъ мало показывается публикѣ и рѣдко выѣзжаетъ за предѣлы своихъ обширныхъ владѣній, въ которыхъ имѣется паркъ, манежи, тиръ, помѣщенія для стрѣльбы изъ лука и залы для театральныхъ представленій. У микадо есть дворецъ въ Кіото, еще одинъ въ Хаконе на красивомъ островѣ, охотничій домъ съ оленьимъ паркомъ въ Никко, но онъ остается въ Токіо даже и тогда, когда наступаетъ невыносимая жара...
   Объ императрицѣ говорятъ гораздо больше, чѣмъ объ императорѣ; она взяла подъ свое покровительство благотворительныя общества; по ея иниціативѣ основаны больницы, школы и Общество Краснаго Креста, и она принимаетъ въ этомъ дѣлѣ дѣятельное участіе. Къ сожалѣнію, она и ея придворныя дамы уже не носятъ пышнаго, богатаго придворнаго наряда и одѣваются по-европейски; но, какъ говорятъ, она носитъ только матеріи, приготовленныя въ Японіи, и японка-закройщица ея работаетъ подъ руководствомъ опытной европейской портнихи. Она ѣздитъ верхомъ, но только въ предѣлахъ дворцоваго сада, а когда выѣзжаетъ, то въ каретѣ со спущенными шторами. Пьеръ Лоти очень поэтично описалъ властительницу Японіи. По японскимъ понятіямъ, она очень красива. Овальное лицо съ тонкими чертами, съ глубокими, бархатными, карими глазами и съ черными, какъ вороново крыло, волосами. Прежде она, какъ и всѣ замужнія японки, чернила себѣ зубы и выбривала брови, но этотъ обычай уже оставленъ давно. Императрица принадлежитъ къ старинной фамиліи, находящейся въ родствѣ съ царствующимъ домомъ.
   Наслѣдникъ престола -- принцъ Хару, нынѣ женатый и имѣющій потомство, сынъ императора отъ одной придворной дамы (у императрицы нѣтъ дѣтей). Впрочемъ, самъ императоръ тоже не сынъ императрицы, а также родился отъ одной придворной дамы.
   Въ законѣ о престолонаслѣдіи, обнародованномъ вмѣстѣ съ конституціею, сказано ясно, что наслѣдуешь престолу старшій сынъ императора, безъ различія отъ кого онъ родился, отъ императрицы или отъ другихъ придворныхъ дамъ.
   Когда императоръ перенесъ столицу въ Токіо, онъ поселился въ прежнемъ замкѣ сегуновъ, и когда тотъ сгорѣлъ, то перешелъ во дворецъ (яски), принадлежавшій токугавской вѣтви, которая имѣла владѣнія въ Кюсю. Затѣмъ начата была постройка новаго дворца на пепелищѣ стараго сегунскаго замка, и постройка обошлась около 3-хъ милліоновъ долларовъ. Въ 1889 году императоръ переѣхалъ въ новый дворецъ, построенный въ смѣшанномъ стилѣ. Это -- цѣлый лабиринтъ, въ которомъ можно найти и европейскія комнаты, но японскій стиль все-таки преобладаетъ. Нашли нужнымъ примѣнить паровое отопленіе и электричество. Сохранены раздвижныя стѣны, свойственныя японскимъ постройкамъ. Въ этомъ конгломератѣ построекъ имѣется тронная зала въ 60 фут. длины, гостиная, потолки и стѣны которой обиты золотою матеріею съ вышитыми на ней фруктами и цвѣтами, большая бальная зала и столовая, обстановка которой привезена была изъ Германіи.
   Оффиціальныхъ пріемовъ очень немного: 3-го ноября, въ день рожденія микадо, въ новый годъ и въ день провозглашенія конституціи. Весной, когда цвѣтутъ вишни, и осенью, во время праздника астры, въ одномъ изъ загородныхъ дворцовъ устраивается garden party, на которое приглашаются дипломатическій и консульскій корпусъ и знатные иностранцы изъ Токіо и Іокогамы, отстоящей отъ столицы на часъ ѣзды по желѣзной дорогѣ.
   Придворныхъ баловъ, какъ въ Европѣ, не бываетъ. Микадо, говорятъ нѣкоторые, относится несочувственно къ европейскимъ танцамъ. Балы даются принцами императорскаго дома, принцемъ Арисугавою-старшимъ (дядя императора), Арисугавою-младшимъ, принцемъ Китасиракава и министрами.

0x01 graphic

   На эти балы приглашается токійскій высшій свѣтъ и tout Іокогама. Вскорѣ послѣ моего пріѣзда, былъ балъ у принца Арисугавы-старшаго. Дворецъ отдѣланъ съ большою роскошью въ европейскомъ вкусѣ. Вотъ когда пришлось воскликнуть: "какая смѣсь одеждъ и лицъ, племенъ, нарѣчій, состояній!" Высокопоставленные японцы въ расшитыхъ мундирахъ, въ орденахъ, дамы въ европейскомъ платьѣ -- и рядомъ мясникъ изъ Іокогамы съ его полновѣсною супругою, которая у себя въ Германіи, вѣроятно, сидѣла за прилавкомъ, а теперь, какъ представительница Европы, вращается въ кругу принцевъ и министровъ. Встрѣчая другъ друга, японцы, несмотря на свои европейскіе мундиры, шипятъ и кланяются до пояса.
   Принцъ и его супруга стоятъ въ гостиной, принимаютъ гостей и пожимаютъ всѣмъ руку. Затѣмъ начинается quadrille d'honneur, въ которой принцъ танцуетъ съ женою какого-нибудь посланника, а принцесса -- съ кѣмъ-нибудь изъ высокопоставленныхъ лицъ. Принцъ и принцесса танцуютъ очень охотно, да и остальные японцы очень основательно отплясываютъ разные каледонскіе танцы (caledoniau), лансье и т. д. Въ числѣ японокъ попадается иногда миловидныя и умѣющія носить европейскій костюмъ. Нѣкоторыя даже носятъ его съ парижскимъ шикомъ. Хотя европейскій костюмъ не всегда идетъ японкамъ, но онѣ очень охотно приняли его, потому что европейское платье для нихъ знаменуетъ конецъ рабства. Японская жена въ національномъ костюмѣ, если гуляетъ съ мужемъ, то не можетъ идти рядомъ съ нимъ, а плетется сзади. Въ европейскомъ костюмѣ ей принадлежитъ первое мѣсто въ гостиной, и очень понятно, что многія японки такъ скоро измѣнили старинѣ.
   Но если на балахъ все-таки встрѣчается многое, что вызываетъ невольную улыбку, то кормленіе у буфета возбуждаетъ взрывъ негодованія. Точно это не люди хорошаго общества, а какіе-то дикари, которые вырываютъ другъ у друга пищу. Тутъ забываются всѣ приличія. Каждый тащитъ то, что можетъ, изъ буфета и накладываетъ безъ разбора на тарелку кусокъ ветчины, маіонезъ и бланманже -- и все это пожирается съ большою жадностью; точно люди не ѣли три дня. При этихъ случаяхъ не обходится безъ скандала: какой-нибудь японецъ хватитъ лишнее и начинаетъ кричать, но его скоро выводятъ и порядокъ возстановляется.
   Разъѣздъ начинается въ часъ. Для іокогамскихъ посѣтителей приготовленъ экстренный поѣздъ и каждый приглашенный получаетъ вмѣстѣ съ приглашеніемъ билетъ на поѣздъ. On fait les choses grandement, и всѣ уѣзжающіе вспоминаютъ съ удовольствіемъ о радушіи и любезности высокихъ хозяевъ.
   

XVI.
Пріемный день у маркизы Ито и балъ.-- Праздникъ кику во дворцѣ.-- Новый годъ въ Токіо.-- Пожары.

   Пріемный день у японской барыни очень интересная и оригинальная вещь. Въ подражаніе англичанамъ гостей подчуютъ чаемъ и бисквитами; но хозяйка и дочь хорошо помнятъ пословицу, гласящую о томъ, что молчаніе золото. Только слышишь односложныя yes и no, и этимъ все кончается, несмотря на то, что посѣтители энергически стараются завязать интересный разговоръ. А вѣдь эта безмолвная маркиза могла бы разсказать кое-что изъ своей прежней жизни. Она могла бы разсказать о томъ, какъ когда-то, въ годы кровавой междуусобицы, она спасла жизнь своему любовнику, а теперешнему мужу и первому министру Японіи. Въ эти дни убійцы прослѣдили Ито до самаго ея дома. Шумъ оружія и стукъ деревянныхъ башмаковъ были уже близки, и Ито, чувствуя, что ему не миновать смерти, вытащилъ саблю и хотѣлъ покончить съ собой. Но она прошептала: "не умирай!" и съ быстротой молніи оттолкнула хибачъ и, поднявъ цыновку, толкнула его въ пустое пространство подъ поломъ. Она только успѣла поставить на мѣсто хибачъ и принять равнодушный видъ, какъ въ комнату ворвалась ватага убійцъ. Они потребовали свою жертву. "Ищите, его здѣсь нѣтъ",-- сказала она съ равнодушнымъ видомъ. Тогда они за волоса протащили ее по комнатѣ и всячески мучили ее, но безъ успѣха. Она осталась непреклонной, и мужъ ея теперь играетъ первую роль въ государствѣ.
   Да, еслибы спросить этихъ односложныхъ барынь, весело ли имъ устраивать эти пріемы, то онѣ, навѣрное, отвѣтили бы, что нѣтъ; но дѣлать нечего, онѣ приносятъ эту жертву новому Молоху-европеизму, о которомъ онѣ имѣютъ еще очень смутное понятіе. Имъ гораздо веселѣе было-бы сидѣть на диванѣ, а не на стульяхъ, какъ онѣ это дѣлаютъ, поболтать, посплетничать, почитать безконечные японскіе романы, послушать сказки, пойти въ японскій театръ, любоваться какимъ-нибудь актеромъ или какимъ-нибудь борцомъ. Фурукава говоритъ, что въ Японіи актеры и борцы очень часто разыгрываютъ роль альфонсовъ у веселыхъ свѣтскихъ дамъ... А тутъ поди-ка, говори черезъ переводчика о томъ, что погода хороша или холодна. Европейскій посѣтитель, если попалъ въ такой салонъ, постарается сказать нѣсколько словъ, но убѣдившись въ томъ, что всѣ другіе гости молчатъ (а иногда ихъ бываетъ много), пожметъ руку хозяйкѣ и дочкѣ и съ облегченнымъ сердцемъ сядетъ на джинрикшу. Но дѣло все-таки сдѣлано, и вы получаете пригласительный билетъ, на которомъ сказано, что виконтесса, графиня или маркиза такія-то въ такіе-то дни at home, т.-е. дома. Внизу приписано "dancing". А иногда васъ просто приглашаютъ на балъ.
   Не бойтесь, описывать балъ графа Ито я не буду... Общество все то же -- большой свѣтъ токійскій вмѣстѣ съ іокогамскимъ tiers état.
   Во время бала былъ фейерверкъ и транспарантъ со словами: The Birthday of H. M. the Emperor of Japan. Вотъ еще одно доказательство того, какъ распространенъ англійскій языкъ. Намъ, русскимъ, самымъ близкимъ сосѣдямъ Японіи, грустно и прискорбно сознаться въ томъ, что наше вліяніе въ этихъ странахъ равняется нулю. Насъ боятся, насъ постоянно обвиняютъ въ коварныхъ замыслахъ противъ нашихъ сосѣдей, но никто и не подумаетъ о томъ, что намъ можно подражать и что надо знать нашъ языкъ. Въ университетѣ была прежде каѳедра русскаго языка, а теперь она упразднена по той хіричинѣ, что она безполезна. Это на крайнемъ Востокѣ, гдѣ мы встрѣтились съ расою не европейскою... А въ Сербіи было еще недавно то же самое. И наша каѳедра русскаго языка была уничтожена, и родственный намъ славянскій народъ учится по-нѣмецки, потому что -- какъ думаютъ руководители -- русскому учиться не стоитъ.
   Но оставимъ теперь эти грустные факты въ надеждѣ на то, что наше время не ушло и что нашъ языкъ сдѣлается современемъ такимъ же всемірнымъ языкомъ, какъ и англійскій, и что его будутъ изучать ради нашихъ великихъ писателей.
   Теперь поѣдемъ въ асакскій дворецъ на праздникъ кику (астръ), по особому приглашенію японскаго императора. Костюмъ для штатскихъ -- сюртукъ и высокій цилиндръ. Дворецъ, построенный въ японскомъ стилѣ, съ задвижными содзи (стѣнами) съ цыновками на полу, находится среди обширнаго парка. Теперь всѣ эти холмики, боскеты, мостики, переброшенные черезъ ручейки, кіоски, цвѣтники и аллеи точно ожили. Нарядная толпа, весь дипломатическій корпусъ со своими дамами, японская знать, министры и ихъ супруги, нѣсколько знатныхъ иностранцевъ спѣшатъ занять свои мѣста въ ожиданіи прихода императора. Церемоніймейстеръ г. Моль (Mohl) что-то толкуетъ тому или другому, и всѣ становятся въ извѣстныя группы, смотря по старшинству посланниковъ.
   Но вотъ раздаются звуки японскаго марша и микадо является со своею свитою. За нимъ идетъ императрица съ придворными дамами. Императоръ подходитъ къ каждому посланнику, пожметъ ему руку и говоритъ ему что-то по-японски. Посланникъ съ низкимъ поклономъ отвѣчаетъ, и отвѣтъ переводятъ. Говорится все это ужасно тихо, почти шопотомъ, такъ что ближайшіе ничего не слышатъ. Императрица продѣлываетъ ту же церемонію съ женами посланниковъ. Если есть какой-нибудь знатный иностранецъ, то его представляютъ императору и императрицѣ, но тутъ уже обходится безъ пожатія руки. Говорятъ, было время, когда императоръ давалъ руку только чрезвычайному послу и полномочнымъ министрамъ. Испанскій министръ-резидентъ не былъ удостоенъ тогда этой чести и былъ прозванъ злополучнымъ. Это имя осталось за нимъ и впослѣдствіи, потому что онъ былъ замѣчательно несчастливъ. Если кого-нибудь обольютъ соусомъ, то это, навѣрное, испанскаго министра.
   В наружности императора и императрицы я ничего не говорю, такъ какъ ихъ портреты извѣстны. Европейскій костюмъ уже замѣнилъ японскій, и это чрезвычайно жаль. Всѣ эти министры въ сюртукахъ и цилиндрахъ были бы гораздо лучше въ своихъ пышныхъ старинныхъ костюмахъ.
   Императоръ затѣмъ идетъ въ оранжерею смотрѣть на чудныя астры, самыхъ разнообразныхъ цвѣтовъ и видовъ. Есть экземпляры, которые на одномъ стеблѣ имѣютъ до трехсотъ цвѣтовъ. Музыка играетъ. Желтыя, бѣлыя, красныя и лиловыя астры не долго задерживаютъ публику. "Trop de fleurs!" бормочатъ нѣкоторые и идутъ къ буфету, а тамъ такое изобиліе. Ну, какъ упустить случай и не покутить на счетъ микадо, благо тутъ шампанское льется рѣкой и подаются всевозможные деликатессы. По подумайте, это въ 4 часа, когда большинство уже позавтракало. Въ то же время, въ ноябрѣ мѣсяцѣ, кику (астры) празднуется и толпой. Въ Дангозакѣ устроена выставка астръ. Изъ цвѣтовъ дѣлаютъ фигуры, составляются цѣлыя картины. Нѣкоторыя изъ этихъ картинъ историческія. Войдемъ въ первый садъ. Тамъ выставлены два воина въ лѣсу въ зимнее время. Затѣмъ извѣстный японскій дѣятель изображенъ въ темницѣ. Снаружи сидитъ его любовница. Затѣмъ сцена въ домѣ одного дайміо. Въ слѣдующемъ саду изображенъ корабль и шесть боговъ богатства: Бишамонъ, Хотей, Ебису, Дайкоку, Фукрокусо, Жиродзинъ и богиня Бентенъ. Въ одномъ саду представлено, какъ Сизука, любовница Іесицуне, танцуетъ передъ Іери-томо, въ надеждѣ получить позволеніе видѣть своего возлюбленнаго. Переходя черезъ дорогу, видишь слѣдующую сцену: у Ваталая была сестра Кинсозе замужемъ за Канки. Отправляясь воевать въ Китай, братъ попросилъ сестру повліять на своего мужа съ тѣмъ, чтобы онъ помогъ этому дѣлу. Между ними было условлено, что если она не добьется помощи мужа, то она должна вылить въ рѣку, протекающую мимо замка, какую-нибудь бѣлую или красную жидкость. Кинеозе, не добившись согласія мужа, покончила съ собою и кровью своею окрасила свѣтлыя воды рѣки. Представлены также Кіото и Іеси-цуне и его вѣрный сподвижникъ Бенке. Еще много другихъ историческихъ и бытовыхъ сценъ изображены съ помощью цвѣтовъ. Манекены изъ астръ сдѣланы такъ искусно, что на извѣстномъ разстояніи принимаешь ихъ за живыхъ людей.
   Новый годъ является для японцевъ изъ праздниковъ праздникъ. Поздравляютъ съ новымъ годомъ въ теченіе первыхъ 15-ти дней. Первые семь дней новаго года называются Мацу-мучи или недѣля сосновыхъ украшеній. Въ старину празднованія новаго года отличались особенною пышностью. Надо было видѣть, какъ дайміо, окруженные своими оруженосцами, отправлялись съ поздравленіями къ сегуну. Теперь, подъ вліяніемъ европейской цивилизаціи, мало-по-малу выводятся у японцевъ разные національные обычаи. Каждая провинція празднуетъ посвоему новый годъ и можно было бы исписать цѣлую книгу, если описывать всѣ характерные обычаи японскаго народа. Отмѣтимъ вкратцѣ лишь существенныя черты. Начать съ того, что къ празднику уже въ декабрѣ начинаютъ основательную чистку дома (сузухаки или очищеніе отъ копоти и пыли). Въ прежнее время сузухаки составляло особую церемонію при дворѣ и должно было начаться 13 декабря. Брали для этой цѣли бамбукъ съ свѣжими листьями и вѣтками, какъ символъ благоденствія и счастья. Къ новому году въ частныхъ домахъ мѣняютъ цыновки (татами), такъ чтобы можно было принять новогоднихъ гостей на безупречно чистомъ татами. Женщины подновляютъ свои туалеты, и на улицахъ выставлены вещи, необходимыя для празднованія новаго года. Въ послѣдній день стараго года всѣ улицы освѣщены a giorno лампочками (теперь электрическими фонариками). Между купцами существуетъ обычай, наканунѣ новаго года ѣсть длинную вермишель (соба) съ тѣмъ,1чтобъ богатство тянулось бы такъ долго, какъ вермишель. Украшаютъ дома соломою, бумагою, такимъ образомъ, чтобъ они китайскими идеографами изображали 7, 5 и 3 (счастливые номера). Затѣмъ ворота украшаются сосновыми вѣтками. Бамбукъ и сосна считаются у японцевъ символами долголѣтія. Въ домѣ приготовлены печенія изъ риса, имѣющія видъ дисковъ и изображающія зеркало, привлекшее вниманіе богини солнца Тэнсе. Печенія (катами моци) положены на небольшой некрашеный подносъ на ножкахъ и украшены листьями, морскою капустою, вѣткою сосны, апельсинами и омарами, имѣющими всѣ символическое, значеніе. Въ день новаго года всѣ члены семьи собираются въ самой большой комнатѣ-и сидятъ каждый (конечно, на полу) передъ отдѣльнымъ столикомъ. Подаютъ сначала тосо (саке съ пряностями), такъ что каждый могъ бы достигнуть безсмертія. Потомъ даютъ супъ (зони) и моци (рисовыя лепешки). На новый годъ не метутъ дома, и въ этотъ единственный въ году день всѣ лавки заперты. Молодежь обоего пола играетъ на улицѣ въ разныя игры, и проигравшіе платятъ фанты. Вечеромъ играютъ въ карты и устраиваютъ лоттереи. На второй день уже начинается работа; юноши стараются кисточкою начертать самыя красивыя буквы, дѣвушки играютъ на кото и сами-сенѣ. Надо имѣть хорошій сонъ на ночь 2-го января и подъ макуру (подушку) кладутъ печатное изображеніе корабля съ сокровищами. 15 и 16 января тоже празднуются японцами, потому что въ этотъ день начинаются пытки въ аду. Храмы, посвященные Энма (богу ада), дѣлаютъ большіе сборы отъ грѣшниковъ. Въ этотъ день подмастерья отпускаются хозяевами. Надо сказать, что мальчики, отдаваемые въ ученіе, въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ въ полномъ рабствѣ у хозяевъ и только 15-го января и 16-го іюня они отпускаются на свободу. Улицы въ этотъ день оживлены присутствіемъ разныхъ фокусниковъ, сказочниковъ, женщинъ, услаждающихъ публику музыкою, и факировъ, которые изгоняютъ злыхъ духовъ изъ вашего дома. Всѣ эти обычаи выводятся подъ вліяніемъ, времени, и теперь японцы (самые добросовѣстные) мчатся на джинрикшахъ по городу, оставляя у двери карточки. Это надо понять буквально, такъ какъ снаружи положенъ подносъ, и каждый можетъ, не безпокоя хозяевъ и прислугу, бросить туда свою карточку. Другіе, слѣдуя европейскому обычаю, печатаютъ свои имена въ газетахъ или разсылаютъ свои карточки по почтѣ. Много еще своеобразныхъ обычаевъ сохранилось въ Японіи, но самымъ своеобразнымъ является ча-но-ю -- церемонія питья чаю. Японцы относятся къ этой церемоніи какъ къ священнодѣйствію и придаютъ ей особое символическое и этическое значеніе. Въ сущности вся церемонія состоитъ въ томъ, чтобы извѣстнымъ образомъ вскипятить воду и приготовить чай особаго качества. Нѣкоторые говорятъ, что смыслъ ча-но-ю болѣе глубокій и открытый только для посвященныхъ. Дѣло не въ томъ, что вы пьете чай, а какъ надо его пить и соблюдать при этомъ цѣлый рядъ формальностей (триста извѣстныхъ движеній руки при приготовленіи чая). Для европейца вся эта церемонія кажется дѣтскою забавою для взрослыхъ и остаткомъ глубокой старины, когда питье чая считалось такимъ рѣдкимъ и необыкновеннымъ удовольствіемъ. Ча-но-ю или мирное чаепитіе являлось рѣзкимъ контрастомъ кровавымъ ужасамъ междуусобныхъ войнъ, и первые иниціаторы считали нужнымъ обставить это дѣло особыми формами и особою торжественностью. Вы, конечно, разсмѣетесь, если я вамъ скажу, что послѣдователи ча-но-ю (означающее -- чай горячей воды) раздѣляются на восемь различныхъ школъ или сектъ, имѣющихъ жаждая свои, на-подобіе масонскихъ ложъ, сокровенныя тайны. Архитектура домика, въ которомъ происходитъ ча-но-ю, особенная, отличающаяся простотою и изяществомъ. Впечатлѣніе должно получиться такое, что вы отдѣлены отъ міра и пользуетесь полнымъ спокойствіемъ и одиночествомъ. Мы не будемъ вдаваться въ излишнія подробности относительно убранства комнатъ, формы посуды, хибача, чашекъ и т. д. Приглашенія на ча-но-ю посылаются раньше за недѣлю, и получившіе такое приглашеніе должны за день до церемоніи сдѣлать хозяину визитъ. Приглашенныхъ бываетъ всегда немного, и самымъ лучшимъ временемъ для этого считается раннее утро. Гости въ назначенный часъ входятъ въ пріемную и затѣмъ въ садъ (который устраивается по особому требованію), гдѣ они на колѣняхъ передъ цистерною моютъ руки и ротъ и затѣмъ вползаютъ въ узкую дверцу, ведущую въ помѣщеніе ча-но-ю. Входя въ чайную комнату, гости должны съ восхищеніемъ разсматривать стѣны, картину, цвѣты, вазу, чайныя принадлежности, доказывающіе замѣчательный вкусъ хозяина.

0x01 graphic

   Затѣмъ входитъ хозяинъ и привѣтствуетъ гостей. Потомъ подаютъ яства и гостямъ прислуживаютъ хозяинъ и хозяйка даже въ томъ случаѣ, если хозяева очень богаты. Послѣ обѣда хозяинъ приноситъ гостямъ сладости, которыя они могутъ унести домой, и проситъ ихъ для отдыха перейти въ другую комнату (въ пріемную). Хозяинъ въ это время мететъ полъ въ чайной комнатѣ, перемѣняетъ украшенія и ставитъ на почетное мѣсто (тако-нома) вазу съ цвѣтами и наполняетъ котелъ водой. Затѣмъ приходятъ гости и занимаютъ мѣста на полу
   Хозяинъ приноситъ принадлежности для чаепитія, перышко, горшки и, поклонившись гостямъ и поставивши передъ собою подносъ съ чашками, начинаетъ подносить гостямъ чай. Гости должны при этомъ похваливать его манеру подавать чай и изящныя чайныя принадлежности. Это единственный разговоръ, который можно вести при этомъ случаѣ. Хозяинъ беретъ чашку, кладетъ туда нѣсколько ложекъ душистаго чайнаго порошка, наливаетъ, горячей воды и подаетъ чашку почетному гостю, который на колѣняхъ принимаетъ чашку отъ хозяина. Почетный гость возвращается на свое мѣсто, отхлебываетъ три глотка и передаетъ чашку слѣдующему гостю и т. д.. Въ это время царитъ глубокое молчаніе, которое прерывается только вопросами хозяина относительно чая.

0x01 graphic

   Когда церемонія кончилась, гости выражаютъ желаніе осмотрѣть чайныя принадлежности, чашки, ложки, подносы и т. д. Послѣ этого подается чай попроще (исуча) и каждый гость получаетъ по чашкѣ. Тутъ уже гости болтаютъ безъ стѣсненія, разсказываютъ исторіи, сплетничаютъ и судачатъ.
   Переходъ покажется, можетъ быть, рѣзкимъ, если мы отъ ча-но-ю перескочимъ къ пожарамъ. Отъ этого бѣдствія, на-ряду съ землетрясеніями, океанскими волнами и тайфунами, очень часто страдаютъ японцы. Зная изъ какого легкаго матеріала построены японскіе дома, можно легко представить себѣ, как'ц пожары опустошительно дѣйствуютъ при скученныхъ постройкахъ японскихъ городовъ. Во время пожара въ 1872 г. выгорѣли до-тла 42 улицы, въ 1876--76 улицъ и 13,464 дома. Я видѣлъ такое зрѣлище и никогда не желаю видѣть ничего подобнаго. Тысячи людей погибаютъ, если пожаръ случится ночью. Въ настоящее время въ каждомъ кварталѣ устроена пожарная каланча и образованы пожарныя команды. Но и при этомъ безпорядокъ на пожарахъ невообразимый, такъ какъ многіе пользуются пожаромъ для грабежа. Не такъ страшно погорѣть, говоритъ японецъ, какъ быть обворованнымъ до нитки. Войска даже не въ силахъ остановить безпорядокъ. Зданія растаскиваются точно по волшебству, и среди горящихъ обломковъ снуютъ обезумѣвшіе люди. Вотъ бѣжитъ японецъ, захвативши ширму (надо предполагать чужую), и полицейскій даетъ ему такого тумака, что онъ летитъ въ одну сторону, а калоши въ другую. На крышахъ домовъ бонзы произносятъ заклинанія и стараются умилостивить боговъ, и вдругъ, откуда ни возьмись, каскадъ воды, оканчивающій ихъ съ головы до ногъ, и публика хохочетъ, несмотря на весь ужасъ, господствующій кругомъ. Японскій этикетъ требуетъ, чтобы вы посѣтили друзей въ эту тяжелую минуту, если они потерпѣли или если ихъ грозило только несчастье.
   

На сѣверѣ Японіи.

XVII.
Компанія Юсенъ-Кайся.-- Огинохама.-- Хакодате.-- Госпиталь.-- Наша духовная миссія.-- Министерство колоній или кайтакуси.-- Рыболовство.-- Приготовленіе рыбьяго тука.-- Праздникъ воиновъ.-- Фехтованіе.-- Борцы.-- Нанайская ферма Жунсайнума.

   Я отправился въ Хакодате на одномъ изъ пароходовъ Юсенъ-Кайся. Это общество, составившееся въ 1885 году изъ сліянія двухъ компаній Мицу-Биси и Кі-одо-Уніу-Кайся, получаетъ отъ правительства 8% субсидіи и, благодаря энергіи своихъ руководителей, уже имѣетъ 60 пароходовъ, которые дѣлаютъ рейсы отъ Шанхая до Іокогамы, отъ Нагасаки до Владивостока, въ Корею и Китай, отъ Іокогамы въ Хакодате и т. д. Такъ какъ дѣла компаніи идутъ хорошо, то руководители рѣшили отправлять пароходъ изъ Іокогамы въ Маниллу. Пароходы на большихъ линіяхъ очень хороши и удобны. Капитаны пароходовъ пока европейцы и большею частью англичане, но помощниками уже служатъ японцы и современемъ замѣнятъ своихъ учителей, какъ это видно на маленькихъ линіяхъ, гдѣ японцы уже являются полными хозяевами дѣла.
   На пароходѣ нѣсколько европейцевъ и цѣлая толпа японцевъ, которые держатъ себя чрезвычайно развязно, пьютъ виски (whiskey), во время ѣды чавкаютъ и рыгаютъ на весь столъ. Вообще надо сказать, что японецъ, воспитанный въ старинныхъ традиціяхъ, вѣжливъ, деликатенъ и вполнѣ культурный человѣкъ. Если японецъ стараго покроя притязателенъ и гордъ по природѣ, то онъ очень искусно скрываетъ эти качества и выставляетъ на видъ свою скромность и деликатность. Совсѣмъ не то съ японцемъ, который выучился пить виски (whiskey) и считаетъ себя уже воспринявшимъ европейскую цивилизацію. Онъ отличается грубостью, развязностью манеръ; придя къ вамъ, онъ положитъ ноги на столъ, считая, что это "неглиже съ отвагою" самый настоящій шикъ, и если его не остановить, то онъ покажетъ себя съ самой непривлекательной стороны. Я говорю, конечно, не о людяхъ, получившихъ извѣстное образованіе или занимающихъ извѣстное положеніе. У тѣхъ вѣжливость и деликатность обращенія вошли въ привычку. Мое замѣчаніе относится къ небольшой части японской молодежи и къ такъ-называсмой богемѣ.
   До прихода въ Огинохаму дождь лилъ, какъ изъ ведра, и пароходъ качало. 10-го мы пришли въ Огинохаму -- маленькое мѣстечко съ десяткомъ невзрачныхъ домиковъ, но съ красивою и удобною бухтою, Погода была хороша, и капитанъ очень любезно предложилъ свой катеръ для съѣзда на берегъ. Къ берегу нельзя было пристать, и матросъ понесъ меня и потомъ моего переводчика на спинѣ. Мы стали подниматься на гору. Дорога очень размыта дождями, и мы съ трудомъ переходили черезъ ручьи, которые загородили намъ путь. Тропинка шла заросшею ложбиной. Слышно было пѣніе соловья. На вершинѣ горы открылся прелестный видъ на бухту, на причудливыя извилины моря и на зеленѣющія горы. Вся мѣстность казалась пустынною и необитаемою. На обратномъ пути мы нашли рыбака, который взялся перевезти насъ на утломъ суденышкѣ въ Огинохаму. Меня поразило добродушіе и вѣжливость поселянъ. Ile только старики, но и дѣти встрѣчаютъ иностранца привѣтливо и вѣжливо кланяются ему. Въ самой Огинохамѣ ничего нѣтъ, кромѣ грушъ, твердыхъ, какъ камень.
   Подъ-вечеръ погода была прелестная. Бухта, вся зеленая, застыла, какъ зеркало. Чайки съ протяжнымъ, чуть не дѣтскимъ крикомъ, носились надъ водой, цѣлый хоръ лягушекъ раздавался гдѣ-то по-близости и возвѣщалъ о хорошей погодѣ. Но не тутъ-то было. Какъ только мы вышли изъ гостепріимной бухты, такъ и началось. Старый пароходъ, купленный когда-то отъ Р. О. {Peninsular and Oriental Company.}, трещалъ по всѣмъ швамъ. Стулья, столы, точно одержимые спиритизмомъ, прыгали, играли въ чехарду и своимъ громкимъ паденіемъ будили спящую публику. Но настало утро, и передъ нами открылся красивый заливъ съ массою бѣлѣющихъ судовъ. На конусообразной, высокой горѣ, покрытой зеленью, расположился амфитеатромъ городъ, который, по внѣшнему виду, походилъ на большую деревню. Городъ Хакодате, хотя и великъ (48,600 жит.), но постройки въ немъ бѣдныя, жалкія, большею частью деревянныя, съ крышами, на которыхъ навалены камни. Говорятъ, что это единственное средство противъ бурь.
   Городъ при ближайшемъ знакомствѣ показался мнѣ еще болѣе запущеннымъ. На большихъ, широкихъ улицахъ растетъ трава, движенія никакого и даже курумаи какіе-то сонные; магазины съ европейскими товарами не существуютъ, и только кое-что можно найти въ японскихъ лавкахъ. Изъ построекъ въ европейскомъ стилѣ имѣется госпиталь на 120 кроватей. Главный руководитель больницы -- г. Фукаси, именующій себя докторомъ, но, если я не ошибаюсь, ученой степени не имѣющій и почерпнувшій всѣ свои свѣдѣнія отъ докторовъ, бывшихъ когда-то при русскомъ консульствѣ. Губернское правленіе помѣщается въ японскомъ иски и тамъ же отведены квартиры для служащихъ. Изъ построекъ, принадлежащихъ европейцамъ, надо отмѣтить англійское консульство съ хорошимъ, помѣстительнымъ домомъ и большимъ садомъ, католическую духовную миссію съ соборомъ и помѣщеніемъ для миссіонеровъ и сестеръ милосердія, американскую миссію съ школами и домами для миссіонеровъ. Маша духовная миссія выглядитъ бѣднѣе. Церковь убогая и маленькая и священникъ -- японецъ, когда я былъ тамъ, ни слова не говорилъ по-русски. Все это было чужое; только крестное знаменіе и колокольный звонъ напомнили мнѣ далекую родину. Вообще удивительно, что православные японцы совсѣмъ не знаютъ по-русски. Между тѣмъ, въ Хакодате всегда было много русскихъ, русскія военныя суда постоянно зимовали въ Хакодате и между чиновниками губернскаго правленія есть нѣсколько человѣкъ, знающихъ отлично по-русски и не знающихъ по-англійски. Но это -- послѣдніе могикане, и скоро англійскій языкъ и англійскіе нравы водворятся и въ Хакодате.
   Несмотря на жалкій, заброшенный видъ, Хакодате, судя по статистическимъ даннымъ, растетъ не по днямъ, а по часамъ. Еще недавно это была жалкая деревушка, а теперь по численности онъ занимаетъ первое мѣсто среди другихъ городовъ Іессо. Оффиціальная столица Хоккайдо -- Саппоро, гдѣ живетъ начальникъ области -- еще вся, какъ говорятъ нѣмцы, im Werden.
   Впрочемъ, нѣтъ причинъ, отчего бы Хакодате не развиваться и не богатѣть. Если онъ не имѣетъ значенія съ точки зрѣнія европейской торговли которая незначительна, то для Японіи онъ имѣетъ громадное значеніе, какъ лучшій устроенный портъ на Іессо. Островъ Іессо, извѣстный подъ оффиціальнымъ названіемъ Хоккайдо, могъ бы давно, при благопріятныхъ условіяхъ, сдѣлаться одною изъ цвѣтущихъ областей Японіи. Почва, удобная для произрастанія индиго, кукурузы, пшеницы и всякихъ злаковъ, обильныя залежи сѣры, каменноугольныя копи и другія минеральныя богатства, превосходныя гавани въ Хакодате и Мороранѣ, обиліе рыбы въ моряхъ и рѣкахъ, нетронутые дѣвственные лѣса -- вотъ залоги будущаго благоденствія края.
   Въ 1871 году японское правительство, обративъ вниманіе на далекую окраину, нашло необходимымъ учредить особое министерство колоній (кайтакуси), которому и было передано управленіе острова (Хоккайдо). Въ 1882 г. министерство колоній было упразднено и Хоккайдо было раздѣлено на три префектуры или кенъ; но и это административное дѣленіе продолжалось недолго. Въ 1886 г. послѣдовало новое сокращеніе штатовъ и управленіе островомъ было сосредоточено въ одномъ учрежденіи, именуемомъ Хоккайдочіо, резиденція котораго находится, какъ я говорилъ раньше, въ Саппоро. Съ перемѣною административнаго персонала мѣнялись и взгляды японскаго правительства. Задумавъ колонизацію острова, японское правительство не скупилось на средства и для большаго успѣха прикомандировало къ кайтакуси въ качествѣ совѣтника американскаго генерала Кэпрона и другихъ опытныхъ спеціалистовъ, можетъ быть очень дѣльныхъ, но вполнѣ незнакомыхъ съ краемъ.
   Министерство колоній и его совѣтники думали, что стоитъ только захотѣть -- и пустынный, ненаселенный островъ, покрытый дремучимъ лѣсомъ, превратится въ Эльдорадо, которому позавидуетъ даже Америка. Истративъ 18 милліоновъ на разныя заморскія затѣи, кайтакуси потерпѣлъ полное фіаско. Такое же разочарованіе постигло и американскихъ совѣтниковъ, которые, получивъ ордена и щедрое вознагражденіе отъ японскаго правительства, удалились на родину.
   Главная ошибка министерства колоній состояла въ увлеченіи иноземными образцами и въ полномъ забвеніи условій японской жизни.
   "Пріѣзжая сюда, -- говоритъ генералъ Кэпронъ, -- я думалъ, что Ниппонъ страдаетъ отъ избытка населенія. Ближайшее знакомство со страной убѣдило меня, что островъ еще пустуетъ, и Ниппонъ можетъ прокормить населеніе вдвое больше настоящаго". Я не берусь рѣшить, насколько это справедливо, но могу подтвердить, что въ сѣверной части Ниппона находятся большія пространства необработанной и незаселенной земли. Интересно замѣтить при этомъ, что японцы, привыкшіе съиздавна къ рису, очень неохотно переходятъ къ такимъ мѣстамъ, гдѣ не растетъ рисъ. Въ Іессо же рисъ не удается и тамъ надо сѣять пшеницу и другіе злаки. Ботъ этого кайтакуси не приняло въ соображеніе и потерпѣло неудачу.
   Если мѣры, принятыя министерствомъ колоній къ заселенію края и къ насажденію промышленности, не привели къ блестящимъ результатамъ, то въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ дѣятельность кайтакуси все-таки принесла нѣкоторые плоды. Такъ, напр., въ 1872 году на островѣ не было ни одной колесной дороги, а только тропинки, не всегда удобныя для пѣшеходовъ. Въ томъ же году былъ устроенъ колосный путь отъ Хакодате до Мори (27 миль), изъ Морорана въ Саппоро (90 миль). Впослѣдствіи выстроена желѣзная дорога изъ Саппоро въ Норунайскія каменноугольныя копи и въ Отару, а въ 1887 году проложены были рельсы отъ рѣки Куширо до залежей сѣры, которая составляетъ очень важную статью дохода Хоккайдо. Въ томъ же году открытъ колесный путь изъ Хакодате въ Есаши -- городокъ въ 14 тыс. Жителей. Несмотря на то, что на дороги ассигновано 500 тыс. (изъ бюджета въ 2 милліона), надо сказать, что дорогъ еще очень мало. Если взглянуть на карту, то окажется, что только 1/10 часть острова пользуется дорогами. Изъ числа полезныхъ работъ надо упомянуть еще о каналѣ около Хакодате. Цѣль его -- помѣшать засоренію гавани, и стоилъ онъ около 100 тысячъ.

-----

   Главное богатство острова -- не золото и не каменный уголь, о которомъ мы поговоримъ въ своемъ мѣстѣ, а рыба и морская капуста, вывозимая въ Японію и Китай. Генералъ Кэпронъ очень справедливо замѣтилъ, что жители Хоккайдо не умѣютъ пользоваться этимъ богатствомъ. Приготовляя рыбу согласно требованію японскаго и китайскаго рынка, японцы выручаютъ половину того, что они могли бы выручать, если бы приготовляли рыбу для вывоза въ Европу и Америку. Но въ этомъ отношеніи рутина оказалась сильнѣе совѣтовъ практическаго американца, и громадная часть улова идетъ попрежнему на приготовленіе рыбьяго тука, который вывозится въ южную Японію и служитъ для удобренія полей.
   Тукъ приготовляется изъ селедокъ, которыя ловятся въ громадномъ количествѣ въ западной части Іессо. Ловля начинается въ апрѣлѣ и кончается въ маѣ. Ловятъ ихъ въ мѣшкахъ, которые помѣщаются на глубинѣ 40 футовъ и прикрѣпляются къ лодкѣ или плоту. Когда мѣшокъ полонъ, то наблюдающій за этимъ его закрываетъ и посредствомъ веревокъ стаскиваетъ его съ прежняго мѣста. Труднѣе всего опростать мѣшокъ отъ накопившейся въ немъ рыбы, особенно въ бурную погоду, когда теряется много рыбы. Рыба, во время хода, которыхъ бываетъ три, принимаетъ сѣть мѣшковъ за морскую капусту. Во время метанія икры, рыба, по словамъ рыбаковъ, совершенно слѣпа и не знаетъ, что дѣлаетъ. Бывало, что она заходила въ Отарупайскую бухту въ такомъ количествѣ, что все наличное населеніе, кончая дѣтьми, ловило ее ручными сѣтями и даже деревянными лоханками. Обыкновенно для метанія икры она выбираетъ глубокое мѣсто около скалъ, и оттого всѣ деревушки рыбаковъ находятся на скалистыхъ берегахъ и не видно ни одного дома тамъ, гдѣ берегъ ровный и отлогій. Послѣ улова берутъ рыбу, которая назначена для пищи, и, разрѣзавъ отъ головы до хвоста, вѣшаютъ се для просушки. Для этого берутъ только большую рыбу; остальное варятъ для приготовленія тука въ казанахъ величиною въ 3 1/2 ф. въ діаметрѣ и 2 вышины. Жиръ, получаемый во время варки, снимаютъ ложкою и собираютъ отдѣльно. Затѣмъ прессуютъ всю массу и выдѣлываютъ тукъ. Послѣ прессовки тукъ оставляютъ на воздухѣ, ломаютъ его и просушиваютъ на цыновкахъ. Все зависитъ отъ погоды; если она сырая, тукъ теряетъ въ цѣнѣ. Когда просушка кончилась, то тукъ укладываютъ. въ соломенные мѣшки и отправляютъ на югъ для удобренія полей. За одну тонну платятъ по 42 доллара и больше. Жиръ употребляется какъ освѣтительный матеріалъ. Такъ какъ приготовленіе рыбьяго тука составляетъ самую значительную отрасль дохода, то правительство обратило на нее вниманіе и подчинило промышленниковъ особой регламентаціи, предписало имъ соломенные мѣшки одного размѣра въ 205 фунтовъ и заставило пересылать тукъ только въ прессованномъ видѣ. Съ своей стороны, правительство замѣнило натуральную подать, взимаемую, смотря по мѣстности, въ размѣрѣ отъ 10 до 35%, однообразнымъ денежнымъ сборомъ въ 50%. При расчетѣ берется средняя цифра дохода за три года.
   Такою мѣрою правительство сдѣлало большое облегченіе рыболовамъ, избавивъ ихъ отъ потери времени и отъ многихъ непроизводительныхъ расходовъ, и вмѣстѣ съ тѣмъ избавило себя отъ громаднаго штата чиновниковъ, обязанность которыхъ состояла въ томъ, чтобы сортировать, сохранять и затѣмъ продавать правительственные запасы. Если принять въ соображеніе, что изъ одного Хакодате вывозится на нѣсколько милліоновъ долларовъ морскихъ продуктовъ, то нельзя не отнестись сочувственно къ разумнымъ мѣрамъ японскаго правительства.
   

XVIII.

   День 20-го іюня въ Хакодате посвященъ памяти воиновъ, павшихъ на полѣ сраженія. Хотя это въ сущности не праздникъ, а память печальнаго событія, но толпа, запрудившая всѣ улицы, веселится во всю, смѣется, перебрасывается шутками и наслаждается всякими зрѣлищами. Для покупателей выставленъ цѣлый рядъ японскихъ лакомствъ, и торговля ими идетъ очень бойко. Всѣ склоны горъ унизаны дѣтьми; присутствуютъ при этомъ и грудныя дѣти на спинахъ матерей и старшихъ братьевъ. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ происходятъ театральныя представленія, но большая часть публики собралась тамъ, гдѣ фехтуютъ два полицейскихъ въ часкахъ. Это фехтованіе совсѣмъ не похоже на то, что мы въ Европѣ разумѣемъ подъ этимъ именемъ. Фехтующій держитъ саблю или, для: большей безопасности, бамбуковую палку обѣими руками и рубится съ противникомъ. Побѣдителемъ считается тотъ, кто ударитъ противника по темени, въ грудь или въ бокъ; другіе удары не считаются. Побѣдившему три раза достается призъ. При фехтующихъ находятся два ассистента -- два старика или учителя фехтованія. Фехтующіе, на манеръ японцевъ, съ крикомъ бросаются другъ на друга, подзадориваютъ другъ друга и во время борьбы такъ увлекаются, что, побросавъ оружіе -- къ счастью только въ видѣ бамбука -- и сцѣпившись въ рукопашную, начинаютъ душить другъ друга. Японская публика очень любитъ это зрѣлище и при каждомъ удачномъ ударѣ выражаетъ свой восторгъ громкими криками.
   Въ другомъ мѣстѣ толпа собралась смотрѣть борцовъ. На возвышенномъ мѣстѣ изъ насыпной, рыхлой земли ходятъ два голыхъ человѣка съ однимъ фундоши на чреслахъ. Массивныя ихъ фигуры съ старинною японскою прическою показываютъ, что это борцы. Рядомъ съ ними стоитъ человѣкъ съ вѣеромъ. Гнусливымъ голосомъ онъ прокричалъ имена борцовъ, и они готовятся къ битвѣ. Сначала они берутъ для счастья щепотку соли, нѣсколько разъ ногами и руками упираются въ землю, обмазываютъ руки землей и затѣмъ садятся другъ противъ друга на корточки и вдругъ съ крикомъ бросаются другъ на друга. Но это только прелюдія. Настоящая схватка впереди, и они опять садятся на корточки. Они вторично берутъ щепотку соли, мажутъ руки землей, пробуютъ силу своихъ мышцъ, и затѣмъ уже начинается настоящая схватка. На этотъ разъ борцы оказались одинаковой силы и долго боролись, но безъ результата. Наконецъ, распорядитель съ вѣеромъ въ рукѣ развелъ ихъ и самъ сталъ на то мѣсто, которое они занимали. Борцы отошли въ сторону, пополоскали ротъ водою, вытерли потъ, посидѣли немного и затѣмъ, сѣвъ другъ противъ друга на корточки, опять начали бороться. Толпа въ это время неистовствовала, кричала, пищала, хлопала; распорядители тоже кричали, ободряли борцовъ. На возвышеніе летѣли пояса, кошельки и другіе предметы. Всѣ эти вещи принадлежатъ побѣдителю.
   Но и во второй разъ борцы не могли столкнуть другъ друга съ возвышеннаго мѣста (въ этомъ и заключается борьба), и распорядитель отвелъ ихъ въ сторону.
   Когда борцы удалились и распорядитель прокричалъ имена другихъ, изъ публики вышелъ человѣкъ и сталъ требовать продолженія борьбы. Онъ сопровождалъ свои слова крикомъ и усиленною жестикуляціею. Публика смѣялась, кричала; распорядители не соглашались, но примѣръ заразителенъ, и у крикуна явились послѣдователи. Оказывается, что эти господа держали пари и теперь, не хотѣли успокоиться. Наконецъ, сами борцы рѣшились потѣшить публику и вышли на арену. Нашъ крикунъ поклонился имъ до земли и отъ радости запрыгалъ и завертѣлся на мѣстѣ. Новый взрывъ хохота и восторженные крики. Въ антрактѣ мальчики предлагали холодную воду со льдомъ, сладости, фрукты, отваренные въ саке.
   Наконецъ, борцы встали въ позицію, и послѣ долгой борьбы одинъ не удержался и полетѣлъ внизъ. Восторгъ публики нельзя описать, но и выигравшій не зналъ что дѣлать отъ радости. Онъ постукивалъ въ свою жестянку и съ торжествомъ показывалъ ее публикѣ. Затѣмъ, обнявъ побѣдителя, онъ пошелъ угощать его.

0x01 graphic

   Борьба иногда кончается замѣчательно быстро, и побѣжденный летитъ кубаремъ внизъ, иногда летятъ оба; иногда борьба длится дольше, и тогда распорядитель поправляетъ повязку и обмахиваетъ борцовъ вѣеромъ.
   Во время антракта къ нашему мѣсту, гдѣ сидѣла вся хакодатская знать, подходили борцы и низко наклоняли свою голову, убранную шиньономъ, который заканчивался какимъ-нибудь блестящимъ шарикомъ. Эти борцы съ выбритыми, добродушными, веселыми лицами уже кончили свое дѣло и пришли къ намъ чистые, вымытые послѣ ванны. Недалеко отъ того мѣста, гдѣ мы сидѣли, происходилъ ихъ туалетъ. Имъ прислуживали женщины, и борцы безъ всякаго стѣсненія расхаживали передъ ними совсѣмъ голые. Затѣмъ глашатай прокричалъ что-то, и передъ публикой прошла цѣлая процессія борцовъ. Сначала прошли борцы съ правой стороны. На нихъ, кромѣ Фундоши, былъ вышитый золотомъ передникъ. На одномъ передникѣ были вытканы буквы, на другомъ -- звѣри, на третьемъ -- корабли. Такіе передники стоятъ отъ 200 до 700 долларовъ. Послѣ этого прошла другая процессія и начался бой.
   28-го іюля я предпринялъ путешествіе на сѣверъ острова. Сначала идетъ ровная, однообразная долина, лишенная всякой растительности; дальше находится деревня Пчикава съ соломенными крышами подъ гребенку, какъ у насъ въ Малороссіи. Около Нанайской фермы видны деревья и обширныя поля съ пшеницею. Нанайская образцовая ферма, устроенная министерствомъ колоній, должна была, по мнѣнію основателей, перевернуть вверхъ дномъ все японское хозяйство, привить японцамъ новые вкусы и новыя потребности, вмѣсто риса заставить ихъ ѣсть бѣлый хлѣбъ, пить молоко, котораго они до сихъ поръ не пьютъ, и ввести въ край культуру новыхъ злаковъ и овощей. Но въ самомъ началѣ ген. Кэпронъ жалуется на то, что его не слушаютъ, что большія деньги тратятся непроизводительно на постройки и что ферма, вмѣсто того, чтобы служить примѣромъ, является образчикомъ безтолковаго хозяйничанья. Сначала на ферму отпускалось 50 тыс. долларовъ, теперь только 8, и ферма приходитъ въ упадокъ. На конномъ заводѣ главное вниманіе было обращено на скаковыхъ лошадей, которыя, конечно, не нужны крестьянамъ. Мнѣ показывали арабскихъ лошадей, вывезенныхъ изъ Тонкина, но онѣ, по моему мнѣнію, не представляютъ ничего особеннаго. Лошадей теперь 30 головъ. Рогатый скотъ, выписанный за большія деньги изъ Америки, составляетъ ненужную роскошь, потому что крестьяне не желаютъ держать коровъ, находя ихъ совершенно безполезными въ хозяйствѣ (молока крестьяне не пьютъ, удобряютъ поля рыбьимъ тукомъ, а что касается рабочей силы, то при дешевизнѣ поденной платы большая часть тяжестей возится людьми). Молоко, по словамъ служащихъ, идетъ теперь на отпаиваніе телятъ и на приготовленіе масла.
   Были на фермѣ мериносы, выписанные изъ-за границы, но въ одинъ прекрасный день они были проданы на мясо. Пастбище въ 1,000 десятинъ было отдано даромъ на десять лѣтъ одному изъ мѣстныхъ воротилъ. Купленныя за 250 и 300 долларовъ коровы были уступлены тому же господину по 45 долларовъ за голову -- цѣна, за которую можно купить обыкновенную японскую корову. Виноградники, разведенные на громадномъ пространствѣ и стоившіе большихъ трудовъ, частью уничтожены, а изъ того, что осталось, собирается обильный урожай винограда, который поѣдается на мѣстѣ служащими и ихъ знакомыми. Хотя польза отъ образцовой фермы очень незначительна., но оптимисты утѣшаются тѣмъ, что роздано было много сѣмянъ, хотя о результатахъ этой раздачи умалчиваютъ. Можно почти безошибочно утверждать, что культура иноземныхъ ягодъ, овощей и злаковъ очень туго прививается въ Хоккайдо. Несмотря на близость Наная, въ Хакодате продаются только японскіе овощи и ягоды. Японцы въ этомъ отношеніи очень консервативны и сѣютъ только то, къ чему привыкли съ давнихъ поръ. Европейскіе овощи имѣются только въ частныхъ садахъ, принадлежащихъ европейцамъ. Въ Іокогамѣ японцы уже въ виду большого спроса находятъ выгоднымъ культивировать европейскіе овощи. За одно слѣдуетъ сказать спасибо фермѣ -- это за сочные и прекрасные фрукты, подобныхъ которымъ нѣтъ во всей Японіи.
   Если мы забудемъ объ издержкахъ, то Нанайская ферма производитъ пріятное впечатлѣніе своими громадными деревьями, своимъ благоустройствомъ и чѣмъ-то напоминающимъ Европу.
   Изъ Наная дорога круто поднимается въ гору, и нашъ возница остановилъ лошадей для того, чтобы помочить имъ морды. Здѣсь рѣдко даютъ имъ пить во время пути, а только окачиваютъ ихъ водой. Мѣста прелестныя. Въ лѣсу преобладаютъ лиственныя породы. Куда ни взглянешь, вездѣ лѣсъ, обрывы, ручейки, воздухъ чистый, живительный, напоенный ароматомъ лѣса. Еще немного выше, и передъ нами открывается чудное голубое море, напоминающее своимъ цвѣтомъ Адріатику.
   Высокая гора, къ которой прислонился городъ, кажется оттуда островомъ.
   Лошадь идетъ съ трудомъ по скверной дорогѣ. Наконецъ, мы добираемся до вершины, съ которой открывается широкая панорама и въ срединѣ освѣщенный розоватыми лучами солнца вулканъ Комагатаке.
   Вечеръ. Заходящее солнце освѣтило пурпуромъ верхушки холмовъ, покрытыхъ лѣсомъ, красивое озеро съ бѣлыми лиліями, островокъ съ маленькимъ храмомъ. На берегу озера Жупсай нума, существуетъ гостиница, въ которой есть комнаты, устроенныя по-европейски. Есть еще другое озеро, но оно находится въ сторонѣ отъ большой дороги; тропинка, ведущая туда, очень крутая и вся заросла колючимъ кустарникомъ. Съ вершины горы можно видѣть эти озера, совершенно пустынныя, вулканъ и городъ Хакодате.
   

XIX.
Мори-Мороранъ.-- Сендайскій дайміо и его самураи.-- Миссіонеры.-- Военныя поселенія.-- Айны.-- Ихъ жизнь и домашняя обстановка.-- Изъ Ароя въ Читосе.-- Японскій Чикаго.-- Парадный японскій обѣдъ.-- Порунайскія копи и пенитенціарная колонія.-- Въ гостяхъ у японца.

   Дорога въ Мори очень нехорошая: ухабы и колеи на каждомъ шагу. Мы спускаемся къ заливу (Vulcano Вау). Съ правой стороны красуется скалистый, лишенный растительности, конусъ вулкана. Переводчикъ мой Ивай-санъ приходитъ въ восторгъ отъ пейзажа.
   "Совсѣмъ какъ въ Сибири",-- говоритъ онъ,-- "и обработка полей (выжигаютъ лѣсъ подъ пашню), и растительность такая же, телѣги и верховые".
   Въ Мори -- жалкой деревушкѣ съ нѣсколькими чайными домами -- намъ пришлось сѣсть на крошечный пароходъ, который уже былъ готовъ къ отходу. Все, казалось, улыбалось намъ -- погода прелестная, вода прозрачная, синяя, и вулканъ со своею красноватою лавою казался совсѣмъ розовымъ и ярко выдѣлялся на голубомъ небѣ. Но не успѣли мы отойти нѣсколько миль -- и все заволокло туманомъ; подулъ свѣжій вѣтеръ,-- и въ морѣ поднялись такія волны, что все попряталось въ трюмъ (единственное мѣсто, гдѣ можно было спрятаться отъ непогоды) и на мостикѣ остался одинъ капитанъ. Подойдя къ Морорану, мы всѣ вздохнули съ облегченіемъ и обрадовались гостепріимной деревушкѣ, въ которой только одна улица. Жители Морорана дѣлаютъ рисунки на раковинахъ, но рисунки очень грубы и примитивны.
   На другой день мы отправились на парусной шлюпкѣ въ Момбецу. Съ нами ѣхалъ какой-то колонистъ и нѣсколько бонзъ. Колонистъ разсказывалъ Иваю о своемъ имѣніи, а бонза очень внимательно читалъ книгу. Часа черезъ два мы прибыли въ старый Мороранъ, въ которомъ только нѣсколько домовъ. Вѣтеръ былъ попутный, и наша шлюпка пошла очень хорошо. Надъ Момбецу возвышается вулканъ Усу, который стоитъ какъ разъ напротивъ Комага-таке.
   Въ Момбецу меня встрѣтилъ начальникъ округа, очень милый человѣкъ, побывавшій въ Европѣ и хорошо говорившій на трехъ языкахъ. Въ Момбецу съ прилегающими селеніями имѣется 800 душъ.
   Здѣсь поселился сендайскій дайміо, побѣжденный въ 1868 г. императорскими войсками. Онъ перешелъ въ Момбецу со всѣми своими самураями, которые промѣняли оружіе на соху, и чувствуетъ себя хорошо. Въ Момбецу кайтакуси устроило свеклосахарный заводъ, стоившій правительству большихъ денегъ и не приносящій ему никакого дохода. Теперь этотъ заводъ переданъ въ частныя руки на очень выгодныхъ условіяхъ, конечно, не для казны, а для новыхъ владѣльцевъ.
   Мой новый знакомый предложилъ мнѣ проѣхаться верхомъ и посмотрѣть окрестности Момбецу. Окружающія поля заняты свекловицею; потомъ идутъ кукуруза, индиго и другіе злаки.
   Дальше уже начинается первобытный, дѣвственный лѣсъ съ мощными деревьями, съ дико растущими шелковицами и съ вьющимся дикимъ виноградомъ. Въ самый жаръ въ лѣсу прохладно, тишина кругомъ и полное отсутствіе птицъ. Изобиліе вьющихся растеній, покрывшихъ деревья непроницаемою сѣтью, сочная, яркая зелень -- все это напоминаетъ тропическую растительность. Изъ вьющихся растеній преимущество остается за дикой виноградной лозой; обнявъ дерево, она поднимается до его вершины, перекидывается на другое, образуетъ своды, украшаетъ отжившія деревья своею сочною зеленью, бросается въ разныя стороны, охватываетъ все окружающее своими цѣпкими объятіями, словомъ, не знаетъ, куда дѣвать избытокъ своихъ силъ. Есть еще вьющееся растеніе изъ породы hortensia съ бѣлыми цвѣтами, эффектно, точно сѣтка, ниспадающими съ высокихъ деревьевъ.

-----

   Вечеромъ у меня былъ французскій миссіонеръ -- очень интересный и типичный представитель миссіонерской дѣятельности на крайнемъ Востокѣ. Для большей ясности надо сказать предварительно, что католическіе миссіонеры большею частью дѣйствительно фанатики своего дѣла и что только при фанатизмѣ можно выдержать всѣ лишенія, которымъ они подвергаются. Въ сравненіи съ ними англійскіе и американскіе миссіонеры обставлены самымъ комфортабельнымъ образомъ. Американскій или англійскій миссіонеръ живетъ съ большимъ удобствомъ въ хорошемъ домѣ съ большимъ садомъ и получаетъ значительное вознагражденіе (отъ 125 до 200 дол. въ мѣсяцъ). Католическій миссіонеръ получаетъ въ пищу, одежду и т. д. 12 долларовъ въ мѣсяцъ, довольствуется, какъ простой японецъ, рисомъ, а что касается удобствъ, то какія же удобства могутъ быть при такомъ скудномъ содержаніи? Да они за этимъ не гонятся; большинство изъ нихъ ведетъ кочующій образъ жизни и переходитъ съ одного мѣста на другое; зная хорошо по-японски, они изучаютъ страну и, если представляется возможность, занимаются пропагандой. Многіе изъ этихъ миссіонеровъ отказались отъ своего значительнаго состоянія въ пользу пропаганды и терпятъ лишенія наравнѣ съ другими товарищами. Миссіонеръ, котораго я встрѣтилъ, былъ дѣятельнѣе и энергичнѣе другихъ. Зная хорошо ботанику, онъ собиралъ гербаріи, которые продавалъ разнымъ ученымъ обществамъ, и на вырученныя деньги выстроилъ церковь въ какомъ-то захолустьѣ. О религіозныхъ вопросахъ съ нимъ нельзя было говорить, а если приходилось говорить, то надо было спорить до ожесточенія, потому что, кромѣ католицизма, онъ не признавалъ ничего. Но если завязывался разговоръ о другихъ предметахъ, то онъ былъ очень пріятнымъ и умнымъ собесѣдникомъ, а что важнѣе всего -- онъ зналъ мѣстность, какъ свои пять пальцевъ. Онъ сообщилъ мнѣ, что здѣшніе колонисты во многихъ отношеніяхъ (toute proportion gardée) напоминаютъ ему американцевъ. У нихъ большая широта взглядовъ, чѣмъ у жителей внутренняго Ниппона. Такъ какъ это большею частью самураи, то уровень образованности у нихъ выше, чѣмъ въ другихъ мѣстахъ Японіи. Бѣдность и тѣснота налагаютъ извѣстную печать на жителей Ниппона. Здѣсь поселенецъ пользуется просторомъ и поневолѣ становится самостоятельнѣе и свободнѣе въ своихъ привычкахъ и во всемъ обиходѣ. Земли здѣсь сколько хочешь и на самыхъ льготныхъ условіяхъ, да и заработная плата гораздо выше, чѣмъ на Ниппонѣ (40 цент. въ день, тогда какъ на Ниппонѣ 15 и 25 считается хорошею платой).

-----

   Дорога изъ Морорана идетъ въ гору, съ которой открывается красивый видъ на окружающую мѣстность. Живописно разбросанная деревушка, храмъ на вершинѣ горы, лѣсистые холмы, круто спускающіеся къ морю, и дальше изъ-за синяго моря выглядываетъ розоватая вершина вулкана.
   Въ Ширибецу по обѣимъ сторонамъ дороги, на извѣстномъ разстояніи другъ отъ друга -- чистенькіе домики, точно съ иголочки. Почва хорошая, мѣстами глубокій черноземъ. Эти хорошенькіе домики принадлежатъ военнымъ поселянамъ или казакамъ, какъ ихъ называетъ Ивай-санъ. Надо сказать, что это -- послѣдній опытъ японскаго правительства. Еще недавно переселеніе въ Хоккайдо шло неправильнымъ путемъ: прежде всѣхъ явились аферисты, желавшіе захватить побольше земли не для обработки, а ради спекулятивныхъ цѣлей, въ надеждѣ сбыть участки за хорошую цѣну. На-ряду съ ними явились люди безъ всякихъ средствъ. Несмотря на субсидіи, они не могли заняться земледѣліемъ. Нѣкоторые изъ нихъ были отправлены на правительственный счетъ обратно на родину, другіе же, влача жалкое существованіе, разбрелись по Хоккайдо. Убѣдившись въ безполезности щедрыхъ субсидій, искусственно поддерживающихъ эмиграцію, правительство приняло другую систему.
   Поселенцы были раздѣлены на три категоріи: на поселенцевъ изъ народа, поселенцевъ-самураевъ и военныхъ поселянъ.
   Переселенцамъ первой категоріи выдавалась субсидія въ размѣрѣ 20 долларовъ или іенъ {Іенъ -- рублю.} (10 на постройку дома, 8 на земледѣльческія орудія, 1 на сѣмена). Большая часть этихъ переселенцевъ вовсе не земледѣльцы и, прибывъ въ Іессо, гдѣ заработная плата выше, чѣмъ въ другихъ мѣстахъ Японіи, пристроились къ городскимъ занятіямъ или къ рыбному промыслу, который, какъ мы видѣли раньше, занимаетъ первое мѣсто среди промысловъ Хоккайдо.
   Самураи получили на каждое семейство 10,000 цубо (цубо равняется шести квадратнымъ футамъ) на правахъ владѣнія и 1,000 по одному доллару за цубо. Кромѣ избавленія отъ всякихъ налоговъ, они получаютъ по 313 долларовъ съ половиною, возвратъ которыхъ разсроченъ на 20 лѣтъ. Они обязаны въ теченіе 3-хъ лѣтъ очистить и обработать 3,000 цубо, въ противномъ случаѣ у нихъ отбирается земля. Такихъ переселенцевъ было 105 семействъ и обработано ими было 327,000 цубо. Я видѣлъ такія колоніи самураевъ и они, кажется, благоденствуютъ; многіе изъ нихъ получаютъ очень хорошій доходъ отъ культуры индиго.
   Опасаясь того, что Россія захватитъ островъ Іессо, японское правительство постаралось завести своихъ собственныхъ военныхъ поселянъ по образцу нашего казачества. Военный поселенецъ обязанъ являться на ученіе въ апрѣлѣ и декабрѣ мѣсяцѣ; остальное время онъ посвящаетъ земледѣлію. Каждому военному поселенцу отводится 17 цубо подъ усадьбу и 5,000 для обработки. Путевыя издержки, постройка дома -- за счетъ правительства. Кромѣ жалованья, различнаго, смотря по рангу, поселенецъ получаетъ еще въ теченіе трехъ лѣтъ деньги на покупку соли и овощей. Послѣ трехъ лѣтъ службы поселенецъ избавляется на десять лѣтъ отъ всякихъ податей и налоговъ. Прежде на каждое семейство выдавалось въ теченіе трехъ лѣтъ около 611 долларовъ; теперь это уменьшили до 484 на семейство. Въ случаѣ смерти поселенца, правительство беретъ на себя заботу о семействѣ. Въ Хакодате военные поселяне занимаются выдѣлкою канатовъ, а въ Саппоро -- шелководствомъ. По своему внѣшнему виду, какъ я сказалъ раньше, военныя поселенія производятъ пріятное впечатлѣніе. Обработка земли такая же, какъ у насъ на сѣверѣ -- выжигаютъ лѣсъ и на такой землѣ сѣютъ хлѣбъ. Орудія для корчеванія крестьяне не имѣютъ и пни остаются въ полѣ, пока не сгніютъ. Военные поселяне очень довольны нынѣшнимъ положеніемъ, но высказываютъ опасеніе насчетъ будущаго, когда имъ послѣ трехъ лѣтъ прекратятъ выдачу раціона. Во всякомъ случаѣ военныя поселенія выгодно отличаются отъ другихъ поселеній своимъ щегольскимъ видомъ и образцовою чистотою.

0x01 graphic

-----

   Въ Горобецу большая деревня айновъ и тутъ же живетъ миссіонеръ Бэчелоръ, посвятившій свои досуги изученію этого интереснаго племени. Труды его разнообразны. Онъ издалъ словарь, грамматику айновъ, собиралъ ихъ повѣрія и, живя нѣсколько лѣтъ среди айновъ, знаетъ ихъ бытъ очень хорошо. Впрочемъ, въ книгахъ объ айнахъ нѣтъ недостатка. Изъ библіографіи Бэчелора видно, что литература объ айнахъ очень богата (465 названій) и въ этомъ перечнѣ много русскихъ именъ (Анучинъ, Добротворскій и другіе).
   Айны (айну на языкѣ айновъ значитъ человѣкъ), какъ это доказываютъ Чэмберленъ, Бэчелоръ и другіе, потомки народа, занимавшаго не только Іессо, но и всю Японію еще задолго до появленія японцевъ. Лучшимъ доказательствомъ служатъ географическія названія, а такія названія, имѣющія айнское происхожденіе, можно найти во всей Японіи. Даже слово Фузи или хучи по-айнски, по свидѣтельству Бэчелора, значитъ "богиня огня" или просто "огонь". "Такое названіе,-- замѣчаетъ Бэчелоръ,-- гораздо ближе къ истинѣ, чѣмъ китайское названіе "гора богатствъ".
   Если это словопроизводство и покажется неубѣдительнымъ, то масса названій съ айнскимъ окончаніемъ "бецъ" или "умай" подтверждаютъ слова Бэчелора и Чемберлэна о томъ, что Айны были постепенно оттѣснены къ сѣверу.
   Но откуда явился этотъ народъ? Китайцамъ они были извѣстны въ 189 г. до P. X. Они называли ихъ маоминъ, можинъ и іедзо, т.-е. волосатый народъ, живущій за восточнымъ моремъ.
   У айновъ нѣтъ ни письменныхъ знаковъ, ни литературы. Они говорятъ, что боготворимый ими герой Іесицуне, научившій ихъ земледѣлію, искусству дѣлать лодки и лукъ, будто бы, покидая страну, унесъ у нихъ всѣ книги и бумагу. Численность айновъ теперь невелика (около 20,000). Статистика еще не рѣшила очень интересный вопросъ о томъ, вымираютъ ли Айны или нѣтъ. Съ 1872 г. айнское населеніе возросло на 2,000 чел.,-- фактъ, очень краснорѣчиво говорящій объ увеличеніи этого маленькаго народца. Надо сказать при этомъ, что многіе японцы берутъ себѣ въ жены айнокъ, тогда какъ нѣтъ примѣра, чтобы айны брали себѣ японокъ. Айнка считаетъ за честь, если японецъ выберетъ ее себѣ въ жены, тогда какъ японка ни за что не выйдетъ за айна. Дѣти отъ такихъ смѣшанныхъ браковъ, какъ говорятъ, отличаются слабостью сложенія, страдаютъ часто чахоткой и т. п., не отличаются такой растительностью, какъ айны, и больше похожи на японцевъ.
   Отношенія айновъ къ японцамъ нельзя назвать дружественными. Японецъ смотритъ на айновъ свысока и съ большимъ презрѣніемъ третируетъ эту низшую расу. По мнѣнію японцевъ, айны произошли отъ собаки и женщины. Айны тоже держатся въ сторонѣ отъ японцевъ.
   Въ прежнее время каждая деревня имѣла своего старшину, который былъ подчиненъ начальнику въ Сара. Теперь главный старшина ихъ находится въ Пиратори. Должность эта наслѣдственная; если вымираетъ семейство, то выбираютъ новаго начальника. При этомъ устраивается особый праздникъ. По наружному виду айны красивѣе и выше японцевъ. Ростъ у нихъ высокій, большіе, каріе глаза, носъ короткій и широкій, лицевой уголъ 70 град. Главная особенность айновъ состоитъ въ томъ, что борода у нихъ большая и густая, да и тѣло покрыто волосами. Цвѣтомъ они бѣлѣе японцевъ, хотя трудно сказать о цвѣтѣ лица, потому что айны не умываются. Женщины безобразятъ себя татуировкой на губахъ, на лбу и на рукахъ. Дѣвочки, у которыхъ еще нѣтъ татуировки, очень хорошенькія. По внѣшнему виду Айны не похожи на монголовъ. Они скорѣе,-- какъ говоритъ Зибольдъ,-- похожи на европейцевъ, попавшихъ въ худыя обстоятельства жизни. Всѣ, пожившіе среди айновъ, выносятъ впечатлѣніе, что это очень симпатичный народъ: обращеніе ихъ ровное, привѣтливое, полное спокойствія и чувства собственнаго достоинства. Можно подумать, что имѣешь дѣло съ людьми, получившими хорошее воспитаніе. Изабелла Бэрдъ, прожившая нѣкоторое время среди айновъ, отзывается о нихъ съ большой похвалою, находя, что многія черты характера напоминаютъ ей европейцевъ. Эти дикія дѣти природы уважаютъ старость, мягкосердечны, заботливы относительно больныхъ и убогихъ; убійство между ними неизвѣстно, такъ же какъ и воровство. Матери очень любятъ своихъ дѣтей, которыхъ никогда не бьютъ, и отличаются скромностью и хорошимъ поведеніемъ. Изабелла Бэрдъ говоритъ, что Айны отличаются гостепріимствомъ и вмѣсто того, чтобы эксплоатировать иностранца, какъ это дѣлаютъ японцы, Айны очень охотно предлагаютъ свои услуги, дѣлятся тѣмъ, что у нихъ есть, и не берутъ платы, говоря, что они будутъ за это наказаны Великимъ Духомъ. Одежда айновъ приготовляется изъ древесной коры, которая послѣ снятія должна нѣсколько дней полежать въ водѣ. Потомъ кору раздѣляютъ на тонкія полоски и ткутъ вмѣстѣ на ткацкомъ станкѣ довольно примитивнаго устройства. Рукава, подолъ и спина одежды украшаются вышивками. Интересно то, что айны застегиваютъ свое платье не какъ азіаты справа налѣво, а какъ европейцы -- слѣва направо. Они носятъ еще кожаную одежду, покроемъ очень похожую на русскую рубашку. На поясѣ у каждаго айна торчитъ ножъ, табачница, сдѣланная изъ медвѣжьей кожи или бересты, трубка, огниво и трутъ. Лѣтомъ они ходятъ босикомъ и только зимою одѣваютъ теплую обувь. Дѣти до 13-ти и 14-ти лѣтъ очень часто бѣгаютъ нагишомъ. Айны, какъ дѣти, такъ и старики, носятъ серьги, а женщины очень любятъ бусы и браслеты. О неопрятности айновъ говорятъ всѣ путешественники. Они не только никогда не моются, но и одежды никогда не чистятъ и потому отличаются особеннымъ непріятнымъ запахомъ. Дома ихъ самой первобытной конструкціи, безъ дымовыхъ трубъ и всегда наполнены дымомъ, для котораго оставлено отверстіе въ стѣнѣ. Утварь у нихъ небогатая, состоящая изъ деревянныхъ чашекъ. Когда они ѣдятъ, то палочкою придерживаютъ усы. Въ ходу у нихъ, какъ у японцевъ, палочки и ложки. Сидятъ, подобно японцамъ, на полу и полъ покрываютъ двумя сортами цыновокъ. Постель устраивается на 1 1/2 фута отъ земли изъ досокъ и покрывается медвѣжьими и оленьими шкурами. На нѣкоторомъ возвышеніи, близъ почетнаго мѣста, гдѣ сидитъ хозяинъ, спрятаны ихъ сокровища -- шелковыя матеріи, дорогое оружіе. Все это хранится въ лакированныхъ ящикахъ. Когда я былъ у айновъ, то просилъ ихъ продать мнѣ нѣкоторыя изъ этихъ вещей, но они объ этомъ и слышать не хотѣли, говоря, что эти вещи перешли къ нимъ по наслѣдству и что продавать ихъ не годится. Существованіе такихъ драгоцѣнностей совсѣмъ не гармонируетъ съ остальною обстановкой. Внутренность айнской хижины, закопченной дымомъ, грязной и изобильной паразитами, не особенно привлекательна. Для освѣщенія хижины употребляется лучина, а теперь во многихъ мѣстахъ рыбій жиръ. Въ хижинѣ на стѣнѣ и на перекладинахъ потолка помѣщаются трофеи охоты, медвѣжьи черепа, вѣялка, снаряды для ловли рыбы и морской капусты, прялка, лукъ и отравленныя стрѣлы (отрава состоитъ изъ aconitum вмѣстѣ съ раздавленными пауками и табачнымъ сокомъ).. При домѣ имѣется садикъ, въ которомъ растетъ табакъ, кукуруза, греча и т. д. Тутъ же находится кладовая для припасовъ и мѣховъ, построенная на сваяхъ на высотѣ 6--8 фут. отъ земли для безопасности отъ звѣрей.
   Айны очень хорошіе охотники. Охота на медвѣдя производится у нихъ слѣдующимъ образомъ: сначала отыскиваютъ его берлогу и, заваливши ее бревнами, поднимаютъ страшный шумъ, и когда медвѣдь старается выйти изъ-подъ бревенъ, то убиваютъ его отравленными стрѣлами. Айны вообще предпочитаютъ свой лукъ огнестрѣльному оружію; они очень цѣнятъ японскія сабли.
   Изъ Ароя на цѣлыя версты тянутся пустыри и только изрѣдка попадаются отдѣльные домики и шалаши, а то встрѣтится табунъ лошадей, одинокій пѣшеходъ въ бѣломъ, съ котомкой на плечахъ, или айны, сидящіе верхомъ, скрестивъ ноги на шеѣ лошади. Рѣчка, переѣздъ въ бродъ и купающіяся дѣти уже вносятъ нѣкоторое разнообразіе въ этотъ ландшафтъ. Шираой -- большая деревня айновъ; тамъ ничего нѣтъ -- ни молока, ни яицъ, ни рыбы.
   Путешествуя въ этихъ мѣстахъ, надо примириться съ отсутствіемъ такихъ вещей, какъ хлѣбъ, молоко, мясо. Но, съ другой стороны, если вы привыкнете къ японской кухнѣ, то заживете припѣваючи. Въ постоялыхъ дворахъ чистота необыкновенная; на ночь вамъ дадутъ фтонъ (родъ перины), каю (большой японскій пологъ во всю комнату) и вездѣ имѣются лампы. Съ точки зрѣнія чистоты и опрятности самые бѣднѣйшіе постоялые дворы выгодно отличаются даже отъ европейскихъ третьеклассныхъ гостиницъ, не говоря о нашихъ постоялыхъ дворахъ. Но только европейцу надо привыкнуть къ тому, что ему подадутъ сначала чай съ сладкими пирожками -- угощеніе очень изящное, но не существенное, когда человѣкъ голоденъ; затѣмъ съ него снимутъ сапоги и заставляютъ его ходить по комнатѣ въ чулкахъ; если онъ попроситъ что-нибудь поѣсть, то долженъ вооружиться терпѣніемъ и ждать долго; въ неурочный часъ ему ничего не дадутъ, какъ бы онъ ни кричалъ и ни сердился.
   Жители деревни Шираой занимаются коневодствомъ, и когда мы пріѣхали, то шла продажа лошадей. Всякій разъ, когда торговецъ приходилъ къ соглашенію, били въ ладоши (лошади недороги, стоятъ по 7-ми долларовъ). Удивительно, что при этомъ въ деревнѣ не увидишь ни одной коровы.
   Отъ Шираой до Читосе -- въ перемежку болота и песокъ. На болотѣ растутъ тростникъ и мохъ и кое-гдѣ видны песчаныя, оголенныя и кривыя деревья. Минутами кажется, что я не въ Японіи, а ѣду по болотистой мѣстности въ Новгородской губерніи. Тотъ же лопухъ, тѣ же деревья, растущія на берегу озера, заросшаго тиной и тростникомъ.
   Изъ Читосе дорога уже красивѣе. Начинаются горы и лѣса. Въ Шимамацу насъ ожидалъ экипажъ, присланный изъ Саппоро начальникомъ округа. Экипажъ удобный, мѣстность красивая, холмистая, по обѣимъ сторонамъ тянется, лѣсъ -- душистый, съ высокими деревьями. Кажется, все есть; но только что мы въѣхали въ этотъ чудный, очарованный лѣсъ, какъ на насъ и на нашихъ лошадей напали миріады слѣпней и мухъ. Только дымомъ и постояннымъ маханіемъ вѣера можно было отогнать этихъ назойливыхъ мучителей, но что дѣлалось съ лошадьми -- это трудно себѣ вообразить. Слѣпни буквально обсыпали ихъ, а лошади, точно бѣшеныя, рвались изъ постромокъ. Недалеко отъ Саппоро пришлось ѣхать шагомъ по новой дорогѣ. Надо сказать, что у японцевъ особая манера мостить дороги: они насыпаютъ на нее крупный и мелкій булыжникъ и, вмѣсто того, чтобы хорошенько укатать дорогу вальками, предоставляютъ все времени. Кучера и джинрикши, естественно, какъ можно больше обходятъ новый трактъ и если рядомъ идетъ невымощенная дорога, то они ѣдутъ по ней.
   Самый городъ Саппоро (10,000 жителей) расположенъ у подножья высокихъ и лѣсистыхъ горъ. Улицы широкія, но дома, за исключеніемъ казенныхъ построекъ, маленькіе, одноэтажные, наскоро сколоченные изъ досокъ. И вотъ что называютъ японскимъ Чикаго.
   Японцы, создавая столицу Хоккайдо тамъ, гдѣ пятнадцать лѣтъ тому назадъ былъ непроходимый боръ, сдѣлали большую ошибку. Всѣ деньги, издержанныя на Саппоро, могли бы принести дѣйствительную пользу, еслибы были истрачены на Хакодате, который, въ сущности, и по своей населенности, и по своему выгодному географическому положенію, на берегу моря, и по своей торговлѣ, занимаетъ первое мѣсто среди другихъ городовъ Хоккайдо. Но японцы очень не любятъ этихъ рѣчей, а потому будемъ восхищаться и обозрѣвать то, что сдѣлано ими въ Саппоро.
   Лучшее и самое красивое зданіе -- европейская гостиница (единственная во всемъ Хоккайдо). Посмотримъ на нее внимательно. Среди красиваго сада съ ручейками и перекидными мостиками, островами и искусственными скалами, красуется двухъэтажное деревянное зданіе, съ полукруглымъ крыльцомъ съ колоннами. Правительство наскоро построило этотъ домъ для пріѣзда императора, а послѣ этого отдало его въ аренду мѣстному жителю. Въ этой гостиницѣ имѣется столовая, билліардная и семь номеровъ для пріѣзжихъ. Комнаты большія, высокія; кромѣ постелей, которыя очень хороши, мебели очень мало, а прислуга изъ рукъ вонъ плохая. Въ верхнемъ этажѣ роскошное помѣщеніе на случай пріѣзда какихъ-нибудь знатныхъ иностранцевъ.
   На подобіе вашингтонскаго Капитолія, въ Саппоро соорудили большое зданіе съ куполомъ. Это -- присутственныя мѣста. Начальникъ области, Ивамура, которому я сдѣлалъ визитъ, некрасивъ и непредставителенъ; лицо мясистое, напоминающее бульдога, но веселый, добродушный смѣхъ и умные глаза какъ-то располагаютъ въ его пользу. Разговоръ нашъ ограничился колонизаціею и вообще представлялъ мало интереснаго, потому что Ивамура не говорить ни на какомъ европейскомъ языкѣ, а разговоръ черезъ переводчика всегда хромаетъ, потому что въ немъ нѣтъ живости и непосредственности. Разспросивъ меня о моихъ планахъ, Ивамура очень любезно предложилъ мнѣ свои услуги и прикомандировалъ ко мнѣ одного изъ чиновниковъ. Чичероне мой оказался настоящимъ кладомъ. Это былъ молодой человѣкъ, хорошо говорящій по-англійски, довольно образованный, очень интересующійся всѣмъ, что дѣлается въ Европѣ, большой политиканъ и патріотъ. Съ перваго знакомства онъ закидалъ меня вопросами и самъ не оставался въ долгу, если я спрашивалъ что-нибудь.
   Вечеромъ Ивамура пригласилъ меня на японскій обѣдъ. Домъ, въ которомъ давался обѣдъ, находился среди обширнаго парка. Когда мы сняли обувь, то насъ ввели въ большую комнату безъ мебели. На цыновкахъ, покрытыхъ еще большими коврами, въ извѣстномъ порядкѣ были положены подушки. Самый почетный гость занимаетъ центральное мѣсто въ глубинѣ залы. Смотря по рангу, размѣщаются другіе. Хозяинъ, по японскому обычаю, занимаетъ самое послѣднее мѣсто, у самаго входа въ комнату. Какъ только мы вошли и усѣлись, то передъ каждымъ гостемъ появилась мусуме (дѣвушка) въ красивомъ цвѣтномъ кимоно, съ яркимъ поясомъ (оби). Стоя на колѣняхъ, она съ поклономъ поставила передъ каждымъ чашечку съ зеленымъ чаемъ, сладкими пирожками и японскими сластями. Затѣмъ слѣдовали на лакированномъ подносѣ, въ лакированныхъ чашечкахъ, нѣсколько кушаній, но гости, знакомые съ японскими обычаями, не дотрагиваются до нихъ, пока хозяинъ не начнетъ ѣсть.. Обыкновенно до этого хозяинъ произноситъ коротенькую рѣчь, въ которой, въ пренебрежительномъ тонѣ, говоритъ о своемъ обѣдѣ, извиняясь, что принужденъ давать гостямъ тухлое и скверное кушанье, но что онъ надѣется на снисходительность своихъ гостей и что они не откажутся отвѣдать съ нимъ саке (рисовая водка) и, такимъ образомъ, заглушить скверный вкусъ обѣда... Этимъ церемонія кончается, и всѣ начинаютъ обѣдать, но, вѣрнѣе сказать, пить. Кушаній много, и японцы едва прикасаются къ нимъ, такъ какъ прежде всего идетъ питье саке съ разными церемоніями. Но прежде, чѣмъ перейти къ этимъ церемоніямъ, позвольте мнѣ сказать нѣсколько словъ о меню обѣда, который состоитъ изъ многихъ перемѣнъ. Каждая перемѣна подается на отдѣльномъ подносѣ, на которомъ нѣсколько кушаній въ лакированныхъ чашечкахъ.
   Каждая перемѣна или каждый обѣдъ начинается какимъ-нибудь супомъ, подаваемымъ въ лакированной чашкѣ, которую подносятъ ко рту и выпиваютъ. Гораздо труднѣе справиться съ твердою пищею, которую нужно ѣсть палочками, и эта наука сопровождается всегда веселыми эпизодами. Обыкновенно учитъ васъ гейша, которая назначена услуживать вамъ.
   Обѣдъ, несмотря на массу перемѣнъ, въ сущности легкій въ полномъ смыслѣ слова, и вы не встанете съ отяжелѣвшимъ желудкомъ, какъ въ Европѣ, а скорѣе съ тяжелою головою, такъ какъ вамъ приходится выпить большое количество саке. Хозяинъ долженъ подойти къ почетному гостю, стать передъ нимъ на колѣни и сказать: "позвольте мнѣ выпить саке изъ вашей чашки". Гость отнѣкивается, говоритъ, что ему совѣстно, но послѣ всего этого беретъ чашку и, сполоснувъ ее въ чистой водѣ, подаетъ ее на ладони хозяину, который подноситъ ее ко лбу. Услужливая мусуме наливаетъ туда саке, и хозяинъ выпиваетъ ее, а затѣмъ, сполоснувъ чашку, подаетъ гостю, который продѣлываетъ ту же церемонію. И такъ хозяинъ долженъ выпить съ каждымъ гостемъ. Если гостей сорокъ, то на долю хозяина придется сорокъ чашекъ саке -- довольно внушительное количество. Затѣмъ каждый гость дѣлаетъ такой же обходъ другихъ присутствующихъ. Послѣ этихъ церемоній въ головахъ у всѣхъ шумитъ и люди, казавшіеся молчаливыми и скучными въ началѣ обѣда, дѣлаются разговорчивыми и игривыми. Начинается игра въ фанты, и проигравшій долженъ выпить чашку саке. Это обыкновенно дѣлается съ гейшами, которыхъ гости стараются подпоить и развеселить. Послѣ этого начинается уже разгулъ. Когда саке выпито достаточно и большая часть гостей уже навеселѣ, то приступаютъ къ настоящему обѣду, т.-е. къ рису (послѣдней перемѣнѣ). Послѣ этого уже не пьютъ. Иногда во время обѣда, а иногда и послѣ обѣда начинаются танцы и пѣніе.
   Костюмы танцовщицъ богаты. Первая пьеса представляетъ любовь двухъ женщинъ къ одному мужчинѣ. Вторая -- въ японской передѣлкѣ, миѳъ о Пигмаліонѣ и Галатеѣ. Японскій Пигмаліонъ -- нѣкій знаменитый скульпторъ или рѣзчикъ по дереву, Хидари Жингоро. Онъ употребилъ всѣ усилія на то, чтобы изъ дерева создать изображеніе одной красавицы, которую онъ очень любилъ, и вотъ въ одинъ прекрасный день его созданіе вдругъ ожило и предстало передъ нимъ въ образѣ прекрасной женщины. Но хотя онъ своимъ искусствомъ и далъ ей жизнь, но души въ ней нѣтъ. Она думаетъ и дѣйствуетъ согласно мыслямъ Хидари Жингоро, но что сдѣлать, чтобы она стала женщиной? Лучшее средство показать ей зеркало. Увидѣвъ зеркало, она превращается въ женщину. Безъ зеркала она опять автоматъ.
   Исполненіе этого мимическаго представленія было безукоризненно; очень краснорѣчиво и изящно выражена была радость Хидари Жингоро, когда онъ оживилъ свою статую, потомъ разочарованіе, когда онъ понялъ, что это только кукла, восторгъ, когда онъ увидѣлъ ее съ зеркаломъ, и горе, когда она исчезаетъ передъ нимъ.
   Третья пьеса -- историческая. Костюмы старинные. Начинается съ того, что двѣ сестры отправляются на берегъ моря и тамъ встрѣчаются съ однимъ аристократомъ, посланнымъ туда въ изгнаніе на 3 года. Одна изъ сестеръ объясняется ему въ любви; во время объясненія онъ сидитъ, какъ истуканъ, и только послѣ долгой мольбы онъ принимаетъ ея любовь. Послѣ этого она начинаетъ чесать его волосы, ласкается къ нему и услуживаетъ ему. Но вотъ вбѣгаетъ другая сестра, которая тоже влюбляется въ незнакомца. И снова онъ невозмутимо выслушиваетъ ея слова, но потомъ тронутъ ея мольбой и влюбляется въ нее. Между сестрами послѣ того начинается борьба, которая изображается тѣмъ, что каждая дергаетъ несчастнаго незнакомца въ свою сторону. Онъ уговариваетъ ихъ жить съ нимъ вмѣстѣ въ мирѣ и согласіи, и онѣ, послѣ долгаго колебанія и борьбы, наконецъ соглашаются... Но жизнь въ изгнаніи и съ двумя прекрасными женщинами кажется ему тягостной, и вотъ онъ тайкомъ убѣгаетъ отъ нихъ. Чего стоитъ ему эта послѣдняя борьба, очень живо представлено танцовщицею {Всѣ роли исполняются женщинами.}. Отчаяніе его женъ выражается очень краснорѣчиво. Онѣ хотятъ догнать его. Но вотъ на берегъ являются матросы и начинаютъ приставать къ нимъ со своими ласками. Но имъ не до того, и одна изъ нихъ бросается въ море, а другая сходитъ съ ума.
   Въ четвертой пьесѣ была изображена исторія одной куртизанки прежнихъ временъ. Эта пьеса отличается богатствомъ костюмовъ. Очень хорошъ танецъ съ вѣнками распустившихся вишенъ.
   Музыка, сопровождающая эти танцы, непривычная и непонятная европейскому уху, кажется намъ замѣчательно однообразной и лишенной гармоніи. Позднѣе мнѣ случалось слышать мотивы, полные своеобразной прелести и мелодіи, но мнѣ всегда говорили, что это старинная китайская музыка... Такую музыку я слышалъ въ домѣ, гдѣ дочь или жена хозяина дома занимается музыкой. Обыкновенная японская музыка, безъ которой не обходится ни одинъ японскій обѣдъ, хороша, по моему мнѣнію, только на извѣстномъ разстояніи, въ тихую лѣтнюю ночь, когда однообразный мотивъ самсина сливается съ жалобными нотами свирѣли, съ стрекотаніемъ цикадъ, съ заунывнымъ пѣніемъ матросовъ, которые тянутъ свою дубинушку, однимъ словомъ, когда самсинъ не является чѣмъ-то самостоятельнымъ, а сливается въ общемъ хорѣ природы.
   Прежде чѣмъ покинуть Саппоро, мнѣ хотѣлось посмотрѣть каменноугольныя копи въ Поронаѣ. Надо сказать, что Хоккайдо, кромѣ золотыхъ розсыпей въ Сарутай и Сохоме въ Токачи и Укзамѣ, обладаетъ громадными залежами сѣры и каменноугольными копями. Сѣрныя залежи находятся во многихъ мѣстахъ въ Есани, Кобуни и Иванаѣ и въ Атосанобори, около Куширо. Послѣднія залежи самыя богатыя и сѣра получается тамъ безъ особеннаго труда. Атосанобори нельзя назвать потухшимъ вулканомъ, такъ какъ на незначительной глубинѣ почва уже горячая и во многихъ мѣстахъ горячіе газы съ большимъ шумомъ выходятъ наружу, принося съ собою сѣру. Запасъ этой сѣры можно исчислить въ сотни тысячъ тоннъ. но какъ ни богаты залежи сѣры, которыхъ имѣются милліоны тоннъ, еще богаче запасы каменнаго угля, имѣющагося въ области Хоккайдо. По приблизительному расчету геологовъ, каменноугольная площадь такъ велика, что изъ одного Пороная можно добыть милліарды тоннъ.
   Дорога отъ Саппоро до Пороная прорѣзываетъ богато воздѣланныя поля.
   Передъ нами мелькаютъ знакомыя картины: совсѣмъ какъ у насъ, люди жнутъ хлѣбъ и ставятъ снопы, дальше чистенькіе домики военныхъ поселенцевъ, овраги и внизу кирпичный заводъ. Но вотъ и заводъ Поронай-Буто, хорошенькій благоустроенный городокъ съ чистыми домиками (1,030 жителей и 2,000 каторжныхъ). Изъ Пороная-Буто нужно было пересѣсть въ такъ-называемый угольный поѣздъ. Вмѣсто вагоновъ были однѣ платформы, нагруженныя разнымъ матеріаломъ. По обѣимъ сторонамъ дороги непроходимый лѣсъ и маленькіе оазисы обработанной земли. Поѣздъ проходитъ въ одномъ мѣстѣ по коридору, сдѣланному изъ досокъ, дабы обезопасить дорогу отъ снѣжныхъ заносовъ. Затѣмъ онъ поднимается вверхъ, а локомотивъ подталкиваетъ его сзади.
   Въ Поронаѣ насъ ожидало мѣстное начальство и прежде всего предложило позавтракать. Завтракъ, очень обильный, японской кухни (рисъ, огурцы, маринованные арбузы, яичница) былъ сервированъ на европейскій манеръ, такъ какъ мы сидѣли за столомъ и намъ подали ножи и вилки.
   Осмотрѣвши рудники, мы возвратились въ Поронай-Буто. Теперь пришлось ѣхать на платформѣ, нагруженной углемъ. Въ Поронаѣ насъ ожидалъ удобный экипажъ, присланный начальникомъ пенитенціарной колоніи. Главное управленіе сосредоточено въ Сорачи, гдѣ находится пенитенціарная колонія, которая, насколько я могъ видѣть, содержится въ образцовомъ порядкѣ. Городъ, построенный каторжниками, производитъ очень пріятное впечатлѣніе своими широкими улицами, чистенькими домами, на манеръ русской избы, нарядными общественными зданіями. За городомъ тянутся прекрасныя поля, обработанныя очень тщательно. Съ такою же похвалою надо отозваться и о состояніи дорогъ. При видѣ этого благоустройства, совершенно забываешь, что все это сдѣлано каторжниками, которыхъ въ Сорачи и въ Поронаѣ числится около 2,000. Одна часть каторжниковъ работаетъ въ копяхъ, другая занимается земледѣліемъ, третья находится въ мастерскихъ, гдѣ приготовляется одежда, обувь, веревки, мебель -- однимъ словомъ все, что необходимо для домашняго обихода каторжниковъ.
   Послѣ осмотра пенитенціарной колоніи мы отправились въ домъ начальника, который очень любезно предложилъ намъ поселиться у него. Это былъ японецъ, очень пріятной наружности и съ большой окладистой бородой. Такъ какъ это первый разъ, что я поселился въ японскомъ домѣ, то я считаю умѣстнымъ сказать нѣсколько словъ о томъ, какъ живутъ японцы въ своемъ тѣсномъ семейномъ кругу.
   Съ утра отодвигаютъ деревянныя ставни, и въ домѣ, вслѣдствіе этого, поднимается большой шумъ. Хозяйка прежде всего хватается за табакъ и закуриваетъ маленькую трубочку. Трубка эта такая маленькая, что хватаетъ только на одну затяжку. Затѣмъ она высыпаетъ пепелъ и снова наполняетъ трубку табакомъ. Всякому, кто спалъ въ японскомъ домѣ, знакомъ этотъ стукъ трубокъ о пепельницу. Затѣмъ японка идетъ въ ванную комнату и совершаетъ свой туалетъ. Она чиститъ свои зубы деревянной щеточкой; при этомъ она и другіе обитатели дома, совершающіе свой туалетъ, откашливаются очень громко и производятъ такой шумъ, точно у нихъ морская болѣзнь. Лица они не моютъ и только вытираютъ его щеточкою; женщины пудрятся, а губы мажутъ губной помадой.
   Туалетъ японки очень несложный; онъ весь состоитъ изъ куска матеріи (имодзи), обернутаго вокругъ стана, оби (пояса), потомъ кимоно.
   Пока хозяйка одѣвается, прислуга ея уже вымела перышкомъ пыль, поставила на хибачи маленькій котелокъ съ горячей водой и заварила чай, согрѣла какую-нибудь рыбу (тай или семгу). Затѣмъ начинается дневная жизнь. Женщины занимаются рукодѣліемъ, игрою на самсинѣ, болтовней съ сосѣдками, чтеніемъ газетъ; мужчины -- дѣлами и возвращаются домой къ вечеру. Къ тому времени въ каждомъ приличномъ домѣ приготовляется ванна. Если есть гость въ домѣ, то онъ идетъ туда первый, послѣ него хозяинъ, а затѣмъ по порядку жена и кончаетъ уже прислуга. Какъ же это, скажутъ, всѣ купаются въ одной и той же водѣ? Да, это такъ, но дѣло въ томъ, что японцы не моются мыломъ, а скребутъ себя пемзой и, выливъ на себя ушатъ воды, входятъ только на минутку въ ванну. Но при всемъ этомъ купаться послѣ другихъ не особенно пріятно, и когда бываешь въ гостиницѣ, то надо всегда спросить, не пользовался ли уже кто-нибудь ванной.
   Въ настоящее время я былъ первый, и чистота въ ваннѣ была необычайная. Все устройство поражаетъ своимъ изяществомъ; но ванной я все-таки воспользоваться не могъ и, послѣ первой попытки, выскочилъ оттуда, какъ ошпаренный. Послѣ ванны мужчины облекаются въ юката (купальный халатъ) и садятся за обѣдъ.
   Вмѣсто японскаго обѣда на цыновкѣ вышло на этотъ разъ ни то, ни се... Хозяинъ велѣлъ притащить столъ, стулья, а поваръ мой приготовилъ европейскій обѣдъ, вѣроятно, къ большой досадѣ хозяйки дома, которая не любитъ такого безпорядка. Хлопотъ мы надѣлали пропасть, нарушивъ гармонію японской жизни, но дѣлать было нечего, и такъ какъ все это случилось безъ моего вѣдома, то пришлось подчиниться, и мы всѣ вмѣстѣ стали обѣдать, пробуя въ перемежку японскія и европейскія кушанья и запивая все это саке и европейскими винами. Хозяинъ мой также былъ въ японской юката. Онъ пригласилъ нѣсколькихъ своихъ сослуживцевъ, и вскорѣ между японцами началась очень оживленная бесѣда. Мой чичероне чувствовалъ себя какъ рыба въ водѣ и болталъ безъ умолка.
   Въ десять часовъ я распростился съ любезнымъ хозяиномъ и пошелъ спать, но хозяинъ и гости его еще долго болтали. Въ остальной части дома тоже собирались на покой. Въ это время въ комнату обыкновенно вносятъ два фтона (двѣ перины), вмѣсто постели, и одинъ фтонъ съ рукавами, вмѣсто одѣяла. Подушекъ у японцевъ нѣтъ, а есть деревянная макура, похожая на скамейку, на которую японка кладетъ шею и въ такой неудобной позѣ спитъ. Интересно то, что японская макура, по рисунку, очень похожа на египетскую подушку, какъ она сохранилась на древнихъ египетскихъ памятникахъ. На ночь женщина одѣваетъ джибанъ (родъ рубашки) и креповое или шелковое кимоно. Оби распущенъ и дневное платье снято очень скоро.
   Когда гости уйдутъ, то прислуга задвигаетъ вездѣ деревянные ставни, идущіе вокругъ всего дома, и закрѣпляетъ ихъ болтами, и затѣмъ весь домъ погружается въ сонъ.
   

XX.
Изъ Аомори въ Токіо.-- Ивате-сакъ.-- Пріемъ у губернатора въ Моріоко.-- Женщины-борцы.-- Заработная плата.-- Обѣдъ по старинному церемоніалу.-- Простота нравовъ.-- Никко.

   Послѣ прощальныхъ обѣдовъ, визитовъ, я, наконецъ, собрался выѣхать изъ Хакодате. Переходъ въ Аомори былъ довольно пріятный, и маленькій "Канкомару" очень храбро прошелъ черезъ проливъ; къ сожалѣнію, этотъ переходъ совершается ночью, и только утромъ мы вошли въ широкую бухту.
   Аомори, хотя и считается губернскимъ городомъ, но очень невзраченъ. Все тутъ сѣро: и дома, и крыши, и камни. Въ этихъ мѣстахъ приготовляютъ такъ-называсмый кара-нури, бака-нури, пестрыя лаковыя издѣлія, довольно оригинальныя по виду (красныя, зеленыя, желтыя) съ крапинками. Аомори ведетъ большую торговлю рисомъ (на 500 т. дол.) и морскими продуктами (на 200 т. дол.). Лѣсъ составляетъ главное богатство этого края, какъ мнѣ сказало мѣстное начальство. По и на земледѣліе нельзя пожаловаться; на обширныхъ лугахъ пасется скотъ, который вывозится въ Хакодате. Въ Аомори имѣются казармы, въ которыхъ находится теперь два пѣхотныхъ баталіона.
   Все время накрапывалъ дождь, но когда мы выѣхали изъ Аомори, погода прояснилась, и мы могли оглядѣть окружающую мѣстность. Дорога идетъ иногда берегомъ, иногда поднимается въ гору, и пейзажъ напоминаетъ отчасти южный берегъ Крыма. На заднемъ планѣ вырисовывается цѣлая гряда горъ самыхъ причудливыхъ формъ. Удобная земля засѣяна рисомъ, а во многихъ мѣстахъ уже стояли копны. Ивай-сану (моему переводчику) не понравилась здѣшняя манера складывать снопы, такъ какъ нижніе снопы мокнутъ. Въ другихъ мѣстахъ еще шла уборка, и крестьяне въ платочкахъ, повязанныхъ на головахъ, или въ соломенныхъ шляпахъ въ родѣ гриба, срѣзали хлѣбъ. Сначала я думалъ, что это нашъ серпъ, но подойдя поближе, я увидѣлъ, что это маленькая коса, вставленная въ очень маленькую деревянную рукоятку.
   Нонай, по виду, довольно богатая деревня; вслѣдствіе пожара, тутъ много заново выстроенныхъ чистенькихъ домиковъ. Въ остальныхъ деревняхъ бросается въ глаза поразительная бѣдность. Дома какіе-то несчастные, точно плетушки, прикрытыя соломой и тростникомъ. Не надо, впрочемъ, судить по внѣшнему виду, такъ какъ эта мѣстность изобилуетъ разными продуктами и ведетъ очень большую торговлю. Аса-муси жалкая деревушка (30 домовъ и 230 жителей), имѣющая горячіе цѣлебные источники. Мѣстность вулканическаго характера, и въ горахъ находится сѣра. Пользуясь близостью моря, жители вывариваютъ соль. Такъ какъ при каждомъ домѣ есть свой горячій источникъ, то все населеніе, да и пріѣзжіе, по цѣлымъ часамъ полощутся въ водѣ.
   До Коминато (224 дома, 1,400 жителей) -- все маленькія деревушки, дома убогіе, жители какіе-то жалкіе, много встрѣчаются больныхъ глазами. Ивай-санъ обратилъ также вниманіе на несчастный видъ жителей и началъ разспрашивать о причинахъ такой бѣдности. Ему отвѣтили, что урожай хорошъ, но что люди лѣнивы. Съ другой стороны, говорятъ, что рисъ не удается въ этихъ мѣстностяхъ, а жители не хотятъ сѣять другого хлѣба. По мнѣнію миссіонера, знавшаго здѣшнюю мѣстность, населеніе изнемогаетъ подъ тяжестью налоговъ. Многіе поговариваютъ о томъ, что въ прежнее время было лучше. Крестьяне, положимъ, должны были содержать только самураевъ, то-есть доставлять имъ на пропитаніе рисъ. Теперь же налоги взыскиваютъ деньгами, и крестьяне этимъ недовольны. По мнѣнію пессимистовъ, недовольство въ странѣ растетъ; бранятъ министерство, бюрократію, осуждаютъ излишнія траты, а многіе даже мечтаютъ о республикѣ.
   До Коминато дорога была замѣчательно хорошая. Любо-дорого было смотрѣть на нашихъ курумая, какъ они съ крикомъ и гикомъ летѣли по гладкой дорогѣ. Отъ Коминато дорога ремонтировалась, и нашимъ возницамъ пришлось умѣрить свой пылъ. На всемъ протяженіи, какъ я замѣтилъ, почва очень хорошая съ черноземомъ въ нѣсколько вершковъ, и, что удивительно,-- большая часть этого пространства не воздѣлана и все еще ждетъ земледѣльца. Но что особенно хорошо -- это аллея изъ громадныхъ криптомерій, идущихъ по обѣимъ сторонамъ дороги. Эта аллея посажена еще во время дайміосовъ для защиты отъ снѣжныхъ заносовъ. Снѣгу здѣсь, какъ говорятъ, очень много. Когда я спросилъ, нѣтъ ли здѣсь винограда, то мнѣ сказали, что въ этихъ мѣстахъ его нѣтъ, такъ же какъ нѣтъ и фруктовъ. Въ Хиросаки есть то и другое. Но на пути я убѣдился, что это неправда, такъ какъ во многихъ мѣстахъ растетъ дикій виноградъ. Недалеко отъ этого мѣста была гора, вся покрытая камеліями, и жители приходятъ сюда дѣлать букеты.
   Одна изъ причинъ, отчего на такой благодатной почвѣ такое скудное населеніе и отчего земля такъ мало обработана, это то, что еще недавно въ этихъ мѣстахъ происходила упорная борьба между сёгунскими и императорскими войсками. Вся мѣстность еще живетъ этими воспоминаніями. На этой дорогѣ, говорятъ, происходили стычки, тамъ стоитъ домъ и памятникъ токугавцевъ, а тамъ дальше стояли два враждебныхъ лагеря.
   Послѣ деревни Макадо-мура (90 домовъ и 500 жителей), въ которой есть горячіе ключи, вдали, около бухты, показался, наконецъ, Нохечи. Нохечи, по мнѣнію мѣстныхъ жителей, замѣчательно во многихъ отношеніяхъ: своимъ многолюдствомъ (400 домовъ, 5,300 жителей), большимъ портомъ и тѣмъ, что тамъ живетъ милліонеръ Номура, владѣющій большими помѣстьями и отличною гостиницей. По мѣстнымъ жителямъ не всегда можно вѣрить, и Нохечи показался мнѣ такимъ же невзрачнымъ и жалкимъ, какъ и Аомори, а что касается гостиницы, то она могла бы быть, скажемъ себѣ въ утѣшеніе, гораздо хуже.
   До Щинохе дорога не представляетъ большого интереса. Послѣ гористой мѣстности, покрытой лѣсомъ, открывается широкая долина съ полями, засѣянными рисомъ, гречихою. Несмотря на то, что здѣсь почва черноземная, населеніе очень рѣдко (только двѣ деревни на 20 верстъ). Здѣшній типъ очень невзраченъ. Исключеніе составляютъ наши курумая съ тонкими чертами лица и черными глазами. До Щинохе наши курумая доставили насъ въ три съ половиною часа (20 верстъ), несмотря на то, что дорога идетъ съ горы на гору. Совершивъ это, они берутъ горячую ванну и надѣваютъ чистое платье. Тяжелый физическій трудъ не мѣшаетъ имъ быть образованными.
   Кули и курумая умѣютъ читать всякую скоропись, знаютъ много китайскихъ знаковъ и гораздо образованнѣе другой комнатной прислуги.
   Щинохе расположенъ довольно красиво въ лощинѣ (500 домовъ и 2,500 жителей). Главный продуктъ -- вывозка бобовъ, которыхъ продается около 40,000 коку (коку равняется 2 пикулямъ -- 266 англійскимъ фунтамъ). Гречиха сѣется здѣсь для собственныхъ потребностей. Удивительно, что здѣсь совсѣмъ не имѣютъ понятія о пчеловодствѣ. Что касается минераловъ, то по дорогѣ я нашелъ сѣрный колчеданъ, и мнѣ сказали, что есть и серебро.
   Въ разстояніи 5 ри отсюда есть большое озеро. Гостиница въ Щинохе оказалась очень комфортабельною. Окна красивыя, рѣшетчатыя, съ украшеніями изъ чернаго дерева. Бронзовыя фигуры, какемоно (японскіе рисунки), удобная ванна, нѣкоторое поползновеніе на европеизмъ, то-есть столъ и стулья -- и все это въ деревнѣ. Изабелла Бердъ, путешествовавшая въ Хоккайдо и по сѣверу Японіи, очень много разсказываетъ о трудностяхъ и разныхъ ужасахъ на пути. Въ одномъ мѣстѣ жители не давали ей покоя и заглядывали ей въ комнату, въ другомъ ее замучили блохи, въ третьемъ она умирала отъ жажды. Она сама сознается, что на дорогу захватила только кисть винограда и графинъ воды. Съ такимъ запасомъ можно, конечно, попасть въ непріятное положеніе, но кто же мѣшалъ ей взять больше? Къ моему крайнему сожалѣнію, я такихъ ужасовъ не испыталъ. Правда, я былъ обставленъ очень хорошо, со мной были: переводчикъ, поваръ и мѣстное начальство снарядило со мной одного полицейскаго. Была и провизія, но очень немного (чай, кофе, хлѣбъ, сухари, вино, пиво, сардинки, сыръ), а все остальное, то-есть куръ, яйца, рыбу, я доставалъ на мѣстѣ. Можетъ быть присутствіе полицейскаго удерживало населеніе и мѣшало ему быть назойливымъ, но, повидимому, оно и не высказывало особеннаго удивленія при видѣ иностранца. Можно сказать, что во многихъ мѣстахъ мы встрѣчали полное равнодушіе; бросятъ бѣглый взглядъ и идутъ дальше. О тѣхъ мѣстахъ, гдѣ наше появленіе производило сенсацію, я буду говорить особо, но это показываетъ только то, что это было исключительное явленіе. Меня поразила еще одна особенность -- это полное отсутствіе нищихъ. Также нѣтъ здѣсь, какъ у насъ, выпрашиваній на водку. Курумы довольствуются условленной цѣной и очень рѣдко просятъ прибавки. Также порядочно ведетъ себя и прислуга въ гостиницахъ. Заработная плата здѣсь отъ 15-ти до 25-ти центовъ, и на эти деньги содержится иногда цѣлое семейство. Дома жалкіе, но народъ не бѣдствуетъ, а если бѣдствуетъ, то втихомолку. Можно скорѣе сказать, что населеніе, довольствуясь очень малымъ, все-таки весело и счастливо. Крыши въ этихъ мѣстахъ высокія, покрытыя травой, и весьма похожи на наши южно-русскія крыши, соломенныя, остриженныя подъ гребенку. Говорятъ, что онѣ очень прочны и держатся сто лѣтъ.
   Интересно, что, путешествуя по странѣ, вы очень рѣдко видите то, что мы привыкли называть помѣщичьею усадьбой. Если есть сизоку (большіе дворяне), то они живутъ здѣсь вмѣстѣ съ другими поселянами на одной улицѣ, и только по внѣшнему убранству можно догадаться о зажиточности обитателей. Въ деревняхъ или маленькихъ городахъ, если есть хорошія зданія, то это, навѣрное, школы. Безъ школы не обходится ни одна жалкая деревушка.
   Полицейское управленіе тоже обыкновенно помѣщается въ домѣ на европейскій манеръ, съ каланчой для пожарныхъ сигналовъ. Полицейскіе смотрятъ тоже франтами. Просто удивительно, какъ они, при такомъ скудномъ жалованьи, сводятъ концы съ концами. Съ простыми смертными они держатъ себя гордо и недоступно. Самыми богатыми и зажиточными считаются владѣльцы "пансіоновъ безъ древнихъ языковъ" (а ихъ очень много) и продавцы саке. Говорятъ, что послѣ уборки хлѣба, въ урожайные годы, здѣсь устраиваются бои быковъ. Быковъ кормятъ въ это время яйцами. Впрочемъ, чему же тутъ удивляться, когда лошадей и быковъ во многихъ мѣстахъ кормятъ рыбой!
   Изъ Гонохе -- крутой подъемъ, и затѣмъ дорога лентой вьется по зигзагамъ горъ... Красивыя горы одѣты зеленью, изъ которой выступаютъ кущи покраснѣвшаго момидзи (японскій кленъ). Внизу журчатъ ручьи и копошатся люди. Довольно далеко отсюда находится озеро Товато, изъ котораго вытекаетъ Осака-Гава. Тамъ же есть и серебряныя копи.
   Наконецъ, открывается прелестный видъ на плодородную долину Аса-Мидзу. Здѣсь когда-то жили разбойники, и всякій случайный посѣтитель, ночевавшій въ деревнѣ, уже не просыпался. Эта деревня также единственная въ Японіи, гдѣ въ прежнее время ѣли мясо и про жителей сложилась молва, что они питались человѣческимъ мясомъ.
   На пути я увидѣлъ въ первый разъ деревья, изъ которыхъ японцы добываютъ свой драгоцѣнный лакъ. Въ деревѣ {Rheum vernicifera.} дѣлаютъ надрѣзы и сокъ, вытекающій оттуда, собираютъ въ трубочки и потомъ переливаютъ въ деревянную чашку.
   Собираютъ сокъ дерева отъ мая до октября. Намѣченное дерево надрѣзываютъ разъ 20. Сначала сокъ имѣетъ сѣрый цвѣтъ, потомъ желтый, но съ прикосновеніемъ воздуха дѣлается чернымъ. Его пропускаютъ черезъ суконку, чтобы очистить отъ грязи и дерева. Часть выливается въ круглый сосудъ, и ее мѣшаютъ въ теченіе 6 или 7 часовъ. Посредствомъ жаровни вытѣсняютъ воду. Въ то время, когда мѣшаютъ, прибавляютъ туда иногда желѣзной пыли, дающей блескъ лаку.
   Нашъ пріѣздъ произвелъ сенсацію; вся деревня сбѣжалась посмотрѣть на насъ. Полиція, правда, сдерживала любопытныхъ, и толпа пребывала въ почтительномъ разстояніи.
   И въ Фуку-Ока шелкъ и лакъ составляютъ главный источникъ дохода. Кромѣ того, въ Фуку-Ока изъ ископаемыхъ раковинъ выдѣлываютъ разныя вещи: прессъ-папье, ящики, коробки и т. п. Я досталъ хорошій экземпляръ аммонита. По дорогѣ въ Ичинохе громадныя скалы, точно средневѣковые бастіоны, возвышаются надъ вами и напоминаютъ нѣкоторыя мѣстности на Рейнѣ.
   Въ Ичинохе (367 домовъ, 2,002 жителей) нашъ пріѣздъ тоже поднялъ на ноги мѣстное населеніе. Здѣсь добывается до 400 пудовъ шелку. Льну добывается меньше. Ежегодно продается 400 лошадей. Въ окрестностяхъ, какъ мнѣ говорили, находятъ золотой песокъ (въ рѣкѣ Мабучи-Гава, которая пересѣкаетъ долину). Горная порода здѣсь преимущественно порфиръ.
   Послѣ подъема на гору мѣстность становится неинтересною. Бросаются въ глаза пустыри.
   Послѣ перевала черезъ гору (2,000 ф.) мы спустились въ Моріоку, и такъ какъ это довольно большой губернскій городъ (995 домовъ, 27,736 жителей), то я намѣренъ былъ здѣсь остановиться на одинъ или два дня. Городъ Моріока, окруженный со всѣхъ сторонъ горами, производитъ очень хорошее впечатлѣніе своею чистотой, своими нарядными зданіями, утопающими въ зелени.
   Губернаторъ, у котораго я былъ съ визитомъ, воплощеніе доброты и веселости. По всему видно было, что этотъ толстенькій господинъ любитъ пожуировать и повеселиться и, обрадовавшись случаю, пригласилъ меня на обѣдъ. Кромѣ того, онъ съ большою готовностью отрядилъ нѣсколько своихъ чиновниковъ для того, чтобы показать мнѣ все, что есть замѣчательнаго въ Моріонѣ. Замѣчательнаго очень мало. Насъ повели, правда, смотрѣть на замокъ прежнихъ дайміосовъ (сиро). Самый замокъ уже не существуетъ; уцѣлѣли только стѣны цитадели, но и онѣ заросли теперь кустарникомъ и деревьями. Прежній дайміо и теперь живетъ въ Моріокѣ и, говорятъ, очень богатъ. Каждый день для своего удовольствія онъ пускаетъ фейерверкъ и этимъ, вѣроятно, утѣшаетъ себя.
   По дорогѣ на мѣстный базаръ мы зашли посмотрѣть женщинъ-борцовъ. Сопровождавшій насъ толстый чиновникъ при видѣ борющихся женщинъ покатывался со смѣху. Своимъ лицомъ и манерами онъ очень напоминалъ тѣхъ чиновниковъ, которыхъ мы привыкли называть канцелярскими крысами.
   Онъ показалъ намъ музей съ образцами производства страны (фарфора, лаковыхъ издѣлій) и минералогическими коллекціями, познакомившись съ которыми видишь, что въ окрестностяхъ есть золото, серебро, мѣдь, сѣра и т. д. Мы видѣли и фабрику, гдѣ производится размотка шелку {На фабрикѣ работаетъ 70 женщинъ за плату отъ полутора до трехъ долларовъ въ мѣсяцъ и, кромѣ того, рисъ. Въ день вырабатывается 5 коку 3 то (мѣра). Мужчины получаютъ 15 центовъ въ день. Администрація изъ 6 человѣкъ по 200. Дневной расходъ 82 дол. 10 цент. Доходъ 86 дол. 62 цента. Тамъ, гдѣ вырабатываются ткани, 60 женщинъ зарабатываютъ плату отъ 3-хъ до 20-ти цент. Вырабатываютъ ежедневно 52 дол. 80 цент. (бум. мат.) и 5 кусковъ шелковой матеріи (15). Расходъ 5 дол. 10 цент.} и выдѣлываются ткани, красильню, фарфоровый, бумажный, желѣзнодѣлательный {Заработная плата 25 центовъ въ день. Расходъ 4 дол. 80 цент. Доходъ 5 дол. 50 цент.} и конный заводы, изъ которыхъ послѣдній переданъ теперь въ частныя руки.
   Моріока славится издѣліями изъ мѣди (котлы, чайники) и изъ коры (папиросницы и т. д.).
   Въ Моріокѣ много красивыхъ мѣстъ, тѣнистыхъ садовъ и парковъ. Съ горы, гдѣ стоялъ сгорѣвшій недавно храмъ, виденъ весь городъ. Недалеко оттуда -- общественный садъ съ прудомъ, въ которомъ водятся сазаны. Тамъ встрѣтишь всегда много дѣтей, которыя забавляются кормленіемъ рыбъ. Губернаторскій обѣдъ, который, по выраженію Ивай-сана, долженъ былъ быть церемоніальнымъ, давался въ клубѣ. Все мѣсто, отъ входа до самаго зданія, садъ вмѣстѣ съ прудомъ и бесѣдками и самое зданіе были красиво убраны гирляндами разноцвѣтныхъ фонарей.
   Прислуживали намъ теперь не мусме, какъ это обыкновенно бываетъ, а юноши въ старинныхъ японскихъ костюмахъ. Губернаторъ объяснилъ, что церемоніалъ этотъ существовалъ во время извѣстнаго диктатора Японіи Нобунаги. Разговоръ былъ очень серьезный, говорилось о Нобунагѣ, о перемѣнахъ въ Японіи, о Болгаріи и Афганскомъ вопросѣ. Когда кончился обѣдъ, мы отправились въ другую комнату, въ которой стояли уже стулья и столъ, уставленный всякими ликерами. Тутъ губернаторъ заявилъ, что, по церемоніалу Нобунаги, не полагается ни пѣнія, ни танцевъ, но такъ какъ мнѣ, какъ дорожному человѣку, во время обѣда было, навѣрное, скучно, то онъ, чтобы сколько-нибудь развлечь меня, прибавилъ и танцы. Стѣны раздвинулись, и раздалась музыка; а затѣмъ начались и танцы, о которыхъ я ничего не скажу, такъ какъ говорилъ объ этомъ раньше. Въ одномъ изъ мимическихъ представленій было показано, какъ промываютъ золото.
   Вся дорога отъ Моріоки обсажена громадными, вѣковыми криптомеріями. Мнѣ было жалко смотрѣть, какъ для выравниванія полотна дороги рубили эти прекрасныя деревья. Куда ни взглянешь -- рисовыя поля, луга, на которыхъ пасется скотъ. По дорогѣ большое движеніе, встрѣчаются платформы для возки тяжестей. Въ отдаленіи вулканъ. Ганъ-Дзюсанъ, называемый иначе, благодаря своему сходству съ знаменитою горой въ Японіи, Фудзи въ Намбу (вся эта мѣстность называется Наибу).
   Мѣстность очень красива. Темная зелень хвойныхъ породъ сливается съ поблекшими листьями клена, и все это оттѣняется бѣлоснѣжными вершинами далекихъ, горъ.
   Посѣщеніемъ Чусондзи я обязанъ былъ любезности моріокскаго губернатора, давшаго мнѣ въ провожатые толстаго весельчака, о которомъ я говорилъ раньше. Благодаря такому компаніону, я могъ видѣть все, что есть интереснаго въ странѣ, и собрать статистическія данныя о населеніи и производствѣ проѣзжаемыхъ мѣстъ. Жалко было, что мы пріѣхали туда поздно вечеромъ, когда солнце уже было на закатѣ. Громадная роща изъ вѣковыхъ кипарисовъ и криптомерій въ сумерки казалась полной таинственности. На горѣ находится храмъ, построенный при Хидехира. Въ этомъ храмѣ показываютъ портретъ Іёси-цуне и вѣрнаго его помощника Бенкеи {Преданіе разсказываетъ, что Бенкеи, совершивъ необыкновенные подвиги на полѣ сраженія, вошелъ въ рѣку, чтобы прохладиться, и, стоя, умеръ въ кольчугѣ отъ нанесенныхъ ему безчисленныхъ ранъ.}. Послѣдній изображенъ съ совершенно чернымъ лицомъ африканскаго типа. У Іёси-цуне, напротивъ, бѣлое, красивое лицо. Храмъ деревянный, небольшой, но въ прежнее время былъ весь покрытъ золотымъ лакомъ. Штукатурка съ золотомъ и перламутромъ очень хорошо сохранилась. Фигуры боговъ очень изящны и пропорціональны. Мнѣ показалось, что тутъ видно вліяніе Индіи. Въ храмѣ хранится теперь много старинныхъ предметовъ. Между прочимъ, показываютъ перекладину, доставленную изъ Рима. Въ другомъ храмѣ колоколъ, привезенный изъ Индіи.
   Тамъ же виденъ рисунокъ и планъ стараго храма и всѣхъ другихъ построекъ. Ночевали мы на этотъ разъ, какъ мнѣ сказалъ Ивай-санъ, у "знаменитаго" человѣка. Знаменитость его состоитъ въ томъ, что онъ богаче другихъ, и что императоръ останавливался у него, когда посѣтилъ храмъ Чусондзи.
   Ивай-санъ пришелъ въ восторгъ отъ убранства дома, отъ ванны, которая устроена по-европейски (высшая похвала).
   "Знаменитый" человѣкъ подалъ очень умѣренный счетъ и, когда я захотѣлъ дать на чай прислугѣ, Ивай-санъ и. сопровождавшій меня чиновникъ совѣтовали мнѣ дать эти деньги хозяину черезъ посредство чиновника. Такъ я и сдѣлалъ, и черезъ минуту явился хозяинъ и нѣсколько разъ распростерся передо мной.
   Изъ Ичино-Секи я перемѣнилъ маршрутъ и поѣхалъ, на Козенджи и оттуда по рѣкѣ Кита-Ками. Здѣсь мнѣ пришлось проститься съ моими любезными спутниками, такъ какъ мы уже вступили въ новую губернію. Мы выѣхали въ холодное утро, когда туманъ поднимался съ полей. Берега рѣки Кита-Ками очень красивы, но, къ несчастію, на маленькомъ пароходѣ не нашлось удобнаго мѣста, гдѣ можно было бы сидѣть и любоваться окрестностями. Каюта такая маленькая, что каждую минуту стукаешься лбомъ о потолокъ, а на палубѣ засыпаетъ золой. Жители торгуютъ шелкомъ и рыбой. Рѣка, выходя изъ лѣсистыхъ горъ и утесовъ, постепенно расширяется. Пользуясь теченіемъ, пароходъ идетъ очень быстро, и мимо насъ мелькаютъ деревушки. Тамъ, гдѣ мы останавливаемся, населеніе сбѣгается къ пристани.
   Наше рѣчное путешествіе кончилось въ Ичино-Маки. который ведетъ огромную торговлю рисомъ, шелкомъ, сушеною рыбой и другими товарами.
   Въ окрестностяхъ Ичино-Маки много виноградниковъ. Они были посажены пять лѣтъ тому назадъ и уже даютъ хорошій доходъ. Въ Ичино-Маки, какъ и во всѣхъ большихъ городахъ Японіи, есть выставка мѣстныхъ произведеній и все, что нужно японцу, начиная отъ сандалій до шляпы.
   Въ гостиницѣ, очень удобной, было очень холодно ночью (въ 9 часовъ было 10о). Японцы холода не боятся, такъ какъ шелковые ваточные фтоны съ рукавами предохраняютъ ихъ отъ него. Если европеецъ захотѣлъ бы жить на японскій ладъ, то онъ, конечно, нашелъ бы, что все, до малѣйшей подробности, прилажено для удобства посѣтителей. Вездѣ чистота необыкновенная, а на шелковыхъ фтонахъ, если ихъ положить нѣсколько, спится великолѣпно.
   Дорога изъ Ичино-Маки въ Нобиро не особенно интересна и идетъ все время вдоль канала, который проведенъ въ море. Каналъ этотъ, какъ говорятъ, стоитъ 700 тыс. дол., но, какъ я могъ замѣтить, на немъ мало движенія.
   Нобиро (152 дома, 1,200 жит.) -- маленькая, невзрачная деревушка. Провожавшій насъ чиновникъ предложилъ намъ подняться на какой-то холмъ, но въ виду жары, наступившей послѣ утренняго холода, я отказался отъ этого удовольствія. Надо сказать, что японцы очень основательно показываютъ вамъ мѣстность, и если гдѣ есть кусокъ окаменѣлаго дерева, пловучій камень, какой-нибудь холмикъ, съ которымъ связано какое-нибудь историческое воспоминаніе, то будьте увѣрены, что вамъ это покажутъ съ какою-то щепетильною аккуратностью. Для нихъ, конечно, интересно, что въ такомъ-то мѣстечкѣ Тайко-Санъ сидѣлъ и пилъ чай или любовался на луну, или сочинялъ стихи, и потому, если вы попадаетесь въ руки такого чичероне, то не протестуйте и повинуйтесь, а то онъ отступится отъ васъ, отчего вамъ будетъ хуже, такъ какъ тогда вы можете пропустить что-нибудь интересное.
   На этотъ разъ я запротестовалъ, и мы отдохнули въ домѣ, гдѣ намъ предложили мѣстный виноградъ, котораго здѣсь довольно много. Въ садикѣ -- красиво подстриженныя сосны, пальмы и лавровыя деревья.
   На разстояніи двухъ ри отъ Нобиро характеръ мѣстности вулканическій. Нашъ спутникъ предложилъ намъ подняться на Томи-Яму. Солнце жгло въ это время немилосердно, но жаль было огорчить человѣка, и мы стали подниматься въ гору. Въ лѣсу, гдѣ сосны сплотились въ тѣсный рядъ, было даже прохладно. Наконецъ, мы увидали храмъ Дай-Ко-Джи (9 стол.), и съ площадки открылся широкій видъ на Мацусимскій архипелагъ, въ которомъ насчитываютъ до 868 острововъ.
   Старый бонза въ большихъ очкахъ очень любезно предложилъ намъ чаю; какъ мы ни отговаривались, но онъ настоялъ на своемъ. Потомъ онъ предложилъ мнѣ рисунокъ съ храма. Пока мы пили чай и разговаривали, пришла цѣлая толпа японскихъ крестьянокъ и крестьянъ съ котомками на плечахъ. Японцы очень любятъ путешествовать и осматривать историческіе памятники и мѣста, прославленныя своею красотой.

0x01 graphic

   Въ Мацу-Симѣ мы застали громадную толпу народа. Все это возвращалось съ праздника въ Сендаѣ. Гостиница была биткомъ набита, и во многихъ комнатахъ было по 10 человѣкъ. Вслѣдствіе ходатайства нашего спутника, намъ дали помѣщеніе въ сосѣднемъ храмѣ Дзиганъ-Дзи. Но я не сказалъ ничего о томъ, какое впечатлѣніе произвело на меня мѣсто, прославленное японскими поэтами. У японцевъ три мѣста считаются знаменитыми по красотѣ своего пейзажа, и Мацу-Сима находится въ томъ числѣ. Даже Ивай-санъ сознался мнѣ, что онъ когда-то здѣсь написалъ стихи. Глядя на эту картину, я понялъ, отчего японцы такъ хвалятъ Мацу-Сима. Въ этомъ пейзажѣ воспроизведено въ большомъ размѣрѣ все то, чѣмъ японцы украшаютъ свои сады. Тутъ есть: скалы, причудливыя деревья, море, спокойное какъ озеро, храмы, пещеры. Любимый пейзажъ японца не поражаетъ своею дикою красотой, напротивъ, это скорѣе чудная миніатюра, полная гармоніи и прелести. Да и трудно не любоваться въ эти скалы причудливыхъ формъ, осѣненныя двумя-тремя соснами {Отъ этого (мацу -- сосна) и происходитъ названіе острова.}, на эти островки изъ бѣлаго известняка съ маленькими храмами на вершинѣ, на это сонное и синее море, лѣниво катящее свои волны.
   По дорогѣ къ храму, который поддерживается семействомъ графа Дате, я замѣтилъ много пещеръ съ нишами, въ которыхъ выдолблены каменные фонари. Одна изъ пещеръ довольно большая, но безъ статуи. Японцы не понимали, отчего я такъ интересовался этими пещерами, которыхъ насчитываютъ до 30. Многія изъ нихъ обращены въ склады для провизіи, соломы и другихъ хозяйственныхъ продуктовъ. Пещерные храмы въ Индіи, конечно, грандіознѣе, но въ принципѣ, вѣроятно, были одни и тѣ же, что въ Японіи. Бонза разсказывалъ, что въ одной изъ этихъ пещеръ есть узкій ходъ, ведущій въ большую залу, но самъ онъ тамъ не былъ и знаетъ объ этомъ только по преданію.
   На одномъ изъ острововъ находится до ста пещеръ, и въ одной изъ нихъ есть даже большая каменная статуя Будды и нѣсколько маленькихъ статуй.
   Зная, что первобытные обитатели Японіи жили въ пещерахъ, можно предположить, что это, такъ-называемые, пещерные города. Изображеніе фонарей Будды могло явиться впослѣдствіи, когда буддійскіе монастыри овладѣли этими мѣстами.
   Храмъ, въ которомъ мнѣ пришлось ночевать, довольно великъ и, какъ всѣ японскіе храмы, построенъ, изъ дерева. Тутъ, какъ и въ другихъ японскихъ храмахъ, находятся деревянные щиты, на которыхъ написано, сколько пожертвовано разными лицами на храмъ. Позолота, украшенія изъ лака, разноцвѣтные фонари въ коридорахъ придавали всему зданію какой-то праздничный видъ, но тепла при бумажныхъ ширмахт создать не могли, и въ комнатахъ было не теплѣе, чѣмъ на дворѣ (7о). Утромъ мы осмотрѣли монастырь, въ. которомъ, когда-то монаховъ было до 80 человѣкъ. Теперь ихъ только 10.
   Посѣтителей все-таки очень много. Вчера, напримѣръ, въ одинъ день перебывало до 400 человѣкъ. Сначала намъ, показывали разныя вещи, между прочимъ, золотой волосъ, присланный изъ Индіи. Былъ тутъ и подарокъ, сдѣланный Мацусимскому главному священнику за то, что онъ во время пожара, въ Кіото, полилъ въ Мацу-Симѣ какое-то мѣсто и этимъ самымъ прекратилъ пожаръ, бывшій за нѣсколько сотъ верстъ. Надо имѣть очень живое воображеніе, чтобы придумать такой способъ тушенія пожара, но бонза разсказывалъ это съ самымъ серьезнымъ видомъ. Потомъ повели насъ въ громадную залу, очень роскошно и пестро отдѣланную рѣзными украшеніями; притомъ и двери всѣ рѣзныя. Очень хорошъ потолокъ изъ квадратиковъ съ изящною рѣзною работой.
   Въ главной нишѣ, за алтаремъ, находится деревянная статуя. Это очень реальное изображеніе Дате-Масамуне (родоначальника сендайскихъ дайміо и основателя этого храма), очень интересное потому, что мы видимъ дайміо тѣхъ временъ въ его военныхъ доспѣхахъ.
   Рядомъ съ нимъ сидитъ на стулѣ, точно живой, бонза Хику-Санъ, извѣстный своими литературными работами.
   Въ другой комнатѣ въ нишѣ были статуи жены и дочери Дате-Масамуне. На полу были разбросаны мѣдныя и серебряныя деньги -- приношенія богомольцевъ.
   Отъ Мацу-Симы до Сіогамы чудная прогулка на лодкѣ. Море тихое, спокойное, словно застыло, очарованное. Безчисленное множество зеленыхъ острововъ, разсыпанныхъ щедрою рукой, ясное голубое небо и живительный воздухъ.
   Сендай (16,383 домовъ, 81,584 жит.) бывшая резиденція дайміо по фамиліи Дате-Муцу-Но-Ками, имѣвшаго доходу 625,600 коку риса, въ настоящее время губернскій городъ и средоточіе администраціи. Главную достопримѣчательность Сендая составляетъ сиро (замокъ), занятый теперь войсками. Для того, чтобы получить позволеніе осмотрѣть сиро, надо было сдѣлать визитъ начальнику дивизіи, который принялъ насъ очень любезно. Обстановка его дома полуяпонская и полуевропейская. Стѣны голыя, но въ комнатѣ есть ковры и нѣсколько стульевъ. Какъ всегда бываетъ, началось и угощеніе чаемъ, пастилой, жидкимъ кофе, грушами, твердыми какъ камень. Замокъ находится на горѣ, заросшей зеленью. Видны пальмы, бамбукъ, который считается рѣдкостью на сѣверѣ. Если судить по толщинѣ стѣнъ, по обширности цитадели, по возвышенному и красивому положенію замка, то онъ въ прежнее время долженъ былъ производить такое же импозантное впечатлѣніе, какъ и старинные рыцарскіе замки на Рейнѣ. Невольно является сожалѣніе о томъ, что пріѣхалъ въ Японію слишкомъ поздно... Хотѣлось бы посмотрѣть, какъ жилось въ этихъ замкахъ, наполненныхъ челядью, вооруженными людьми, которые каждую минуту готовы были умереть за своего господина. Дате-Масамуне, какъ извѣстно, посылалъ депутацію въ Римъ, и присланные папой подарки показываютъ пріѣзжимъ. Въ Сендаѣ есть постоянная выставка мѣстныхъ произведеній, между прочимъ, разныя вещицы, подносы и т. д., выдѣланные изъ окаменѣлаго дерева.
   Въ Сендаѣ я встрѣтилъ своего коллегу, англійскаго консула, и его жену, и мы вмѣстѣ поѣхали въ Фуку-Симу. Погода намъ не благопріятствовала; проливной дождь заставилъ насъ спрятаться въ дженрикшу, и мѣстности я не видѣлъ и не могъ любоваться красивою аллеей вдоль дороги. Только когда мы подъѣхали къ Фуку-Симъ (3,252 дома, 12,971 жит.), дождь прошелъ, и можно было любоваться пейзажемъ, который во многихъ отношеніяхъ напоминалъ дорогу изъ Симферополя въ Ялту. Еще замѣтилъ я, какъ поселяне тщательно собирали навозъ. Въ этихъ мѣстностяхъ снопы ставятъ на палки, а молотятъ здѣсь, какъ у насъ на югѣ, цѣпами. Въ Фуку-Симѣ моему коллегѣ и мнѣ отвели большой и очень комфортабельный домъ, приготовили европейскій обѣдъ и вообще заботились о нашихъ удобствахъ. Путешествіе по Японіи съ дамой бываетъ иногда очень затруднительно. Японцы не понимаютъ стыдливости европейцевъ. Безъ всякаго стѣсненія въ присутствіи европейской женщины они будутъ отправлять свои естественныя нужды. Въ Фуку-Симѣ вышло нѣсколько такихъ комическихъ эпизодовъ.
   Когда жена англійскаго консула брала ванну, то служитель вошелъ туда безъ всякаго стѣсненія. Хозяйка дома хотѣла устроить намъ постели въ одной комнатѣ, тогда какъ комнатъ было много.
   Что могу я сказать о Никко послѣ многихъ путешественниковъ, прославившихъ на всѣ лады эту мѣстность? Не даромъ японцы говорятъ: Никко ми накереба кекко то юна, т.-е. кто не видѣлъ Никко, тотъ не говори о красотѣ. Про себя я могу сказать только то, что въ Японію явился я послѣ Индіи и при видѣ какого-нибудь храма всегда напрашивалось сравненіе съ грандіозными, величавыми сооруженіями индусовъ, о которыхъ кто-то сказалъ, что они строили какъ гиганты, а украшали какъ ювелиры. Украшенія буддійскихъ храмовъ, правда, очень изящны, но одна мысль, что это сдѣлано изъ дерева, а не изъ камня или мрамора, какъ въ Индіи, дѣйствовала на меня охлаждающимъ образомъ. Но въ Никко мнѣ пришлось разстаться съ такимъ высокомѣріемъ и преклониться передъ чудными созданіями японскаго генія.
   Характеръ построекъ остался тотъ же самый, какъ и въ другихъ храмахъ, но зодчему захотѣлось создать что-то великое, превзойти все существующее и онъ не пожалѣлъ для этого ни камня, ни золота, ни украшеній, ни драгоцѣннаго лака, ни тонкой филиграновой работы.

0x01 graphic

   Усыпальницы сёгуна Іе-ясу и другихъ по своему великолѣпію, роскоши, богатству превосходятъ все то, что можно видѣть въ другихъ мѣстахъ Японіи. Я не хочу входить въ большія подробности и сообщать перечень драгоцѣнностей, которыми богатъ Никко. Все это имѣется въ хорошемъ путеводителѣ (Murray's Handbook on Japan). Тамъ очень подробно сказано, что такая-то скульптурная работа принадлежитъ извѣстному Хидари Жингоро, что эти каменные торіи построены въ такомъ-то году, что такіе-то каменные фонари -- а ихъ цѣлыя аллеи, подарены такимъ-то дайміо, тамъ будетъ подробно сказано о богатой рѣзной работѣ потолковъ, перекладинъ, объ украшеніяхъ изъ эмали, бронзы, перламутра, о шелковыхъ тканяхъ, о парчѣ, о живописи, о колоколахъ, о многоэтажныхъ пагодахъ. Геній Японіи сказался въ этихъ постройкахъ еще и тѣмъ, что для великолѣпныхъ мавзолеевъ была избрана самая подходящая мѣстность. Я видѣлъ много мавзолеевъ, но что касается мѣстности, то пальма первенства остается за Японіей. Мавзолей въ Каирѣ стоитъ среди песковъ пустыни, въ Голкондѣ вокругъ мавзолея разведенъ садъ, но кругомъ тянется однообразная равнина...
   Надо отдать японцамъ справедливость, они великіе мастера подготовить васъ къ воспринятію новыхъ впечатлѣній. Широкая аллея изъ столѣтнихъ криптомерій ведетъ изъ Уцуномія въ Никко. Вы постоянно поднимаетесь въ гору.
   Никко, самъ по себѣ, своими крутыми, обрывистыми, снѣжными вершинами, своими озерами, водопадами, горными ущельями, своею роскошною растительностью, своей дикой и грандіозной красотою не походитъ на прелестные пейзажи, столь любимые японцами. Это не миніатюра, а скорѣе уголокъ Швейцаріи.
   Никко весь окруженъ горами, что ни шагъ, то подъемъ въ гору, террасы нагромождены надъ террасами, безконечныя лѣстницы ведутъ, кажется, къ самому небу. По дорогѣ вы любуетесь чудными храмами, которымъ нѣтъ равныхъ по великолѣпію. Но это не все...
   Поднимитесь еще выше и тамъ, гдѣ сама природа величава, сурова, неприступна, гдѣ столѣтніе кедры навѣваютъ тихую грусть, гдѣ среди всеобщаго безмолвія только слышенъ отдаленный шумъ водопада, тамъ покоптся прахъ великаго сегуна. Тутъ уже все просто, величаво, торжественно. Нѣтъ украшеній изъ золота, нѣтъ великолѣпія. Только громадная гробница изъ камня и бронзы говоритъ грядущимъ поколѣніямъ о тщетѣ, всего земного....
   

XXI.
Въ горахъ Японіи.-- Европейскій Олимпъ.-- Паломники въ Чюзендзи.-- Наслѣдный принцъ.-- Пѣшкомъ черезъ горы.-- Жизнерадостный городъ.-- Восхожденіе на вулканъ Асама-Яма.-- Міяносита.-- Вмѣстѣ съ японскими паломниками на священную гору (Фудзи-Яма).

   Лѣтомъ, когда въ Токіо нестерпимо жарко, всѣ, имѣющіе только малѣйшую возможность бѣжать оттуда, покидаютъ душную и пыльную столицу Японіи. Японскіе министры ищутъ прохлады и успокоенія на берегу моря въ Оисо, въ разныхъ курортахъ въ родѣ Икао, Сибу и т. д. Миссіонеры облюбовали мѣстечко Каруизаву, отличающееся свѣжестью воздуха и высокимъ положеніемъ надъ уровнемъ моря. Дипломаты переселяются на Олимпъ... виноватъ, я хотѣлъ сказать -- Чюзендзи, находящееся въ 3 часахъ ѣзды на джинрикшахъ отъ знаменитаго Никко. Никко со своими храмами и усыпальницами сегуновъ, расположенными въ тѣни вѣковѣчныхъ парковъ, находится уже высоко въ горахъ; но для того, чтобы попасть въ Чюзендзи -- 4,375 футъ надъ уровнемъ моря -- надо подниматься въ гору въ теченіе 3 1/2 часовъ.
   Дорога большею частью въ отвратительномъ видѣ, и курумаи, везущіе маленькую японскую колясочку, просто надрываются отъ усилій при всякомъ крутомъ подъемѣ на гору, подбадривая себя громкими криками, прибаутками и веселыми шутками. Удивительный народъ по своей выносливости! Другіе давно бы стали проклинать судьбу, ругаться, а они на всѣ эти невзгоды и непріятности отвѣчаютъ веселымъ смѣхомъ...
   Виды восхитительные и пейзажъ мѣстами принимаетъ грандіозный характеръ. Отвѣсныя скалы причудливой формы смѣняются зелеными вершинами, среди которыхъ ярко выдѣляются букеты цвѣтовъ. Изъ ущелья вдругъ вырывается горный потокъ "Даягава" и съ шумомъ и грохотомъ, выбрасывая облака водяной пыли, мчится по громаднымъ каменьямъ. Нѣсколько мостиковъ довольно примитивнаго устройства перекинуты черезъ бурную, клокочущую воду, а въ другихъ мѣстахъ дорога вьется по узкому карнизу горы. Вода, безпрепятственно падая съ высоты, понемножку размываетъ дорогу, которую, конечно, чинятъ, но безъ прочныхъ результатовъ, потому что въ сезонъ дождей сообщеніе становится очень опаснымъ и прерывается на нѣкоторое время.
   А тамъ дальше, на красномъ фонѣ застывшей лавы, вырисовывается серебристая струя водопада и тонетъ въ зеленой пучинѣ лѣса. Съ каждымъ поворотомъ новая картина, и не знаешь, которая изъ нихъ лучше. И что за разнообразіе въ краскахъ, сколько оттѣнковъ въ самой зелени, окутывающей горныя вершины! При вечернемъ освѣщеніи вся мѣстность является въ какомъ-то сказочномъ блескѣ. Золотистые, пурпуровые, фіолетовые лучи полосами тянутся по скалистымъ карнизамъ горъ и затѣмъ тонутъ въ зеленой чащѣ и въ горномъ потокѣ.
   гІѣмъ выше мы поднимаемся, тѣмъ чаще встрѣчается родная береза. Но вотъ еще одинъ подъемъ -- и мы въ красивомъ паркѣ, а тамъ дальше озеро, вокругъ котораго нѣсколько красивыхъ домовъ японской постройки. Озеро Чюзендзи, длиною въ 7 1/2 и 2 1/2 миль шириною, вулканическаго происхожденія, съ крутыми отвѣсными берегами и чистою, прозрачною водой. Вся мѣстность, впрочемъ, вулканическаго характера, и многіе предполагаютъ, что центромъ этой вулканической работы и было озеро Чюзендзи, которое по своей формѣ напоминаетъ кратеръ вулкана.
   Немного дальше по той же дорогѣ находится японская деревня или, вѣрнѣе сказать, цѣлый рядъ японскихъ гостиницъ и японскій храмъ. Здѣсь же недалеко отъ деревни находятся дачи, занимаемыя дипломатами. Тутъ на маленькомъ пространствѣ собрались всѣ представители Европы. Вдали отъ политическихъ заботъ они отдыхаютъ въ тишинѣ, прохладѣ и наслаждаются прогулками, катаніями на лодкѣ, а иногда устраиваютъ пикники и обѣды. Въ Чюзендзи проведенъ телеграфъ и почта приходитъ каждый день, но все это при благопріятныхъ обстоятельствахъ. Въ случаѣ непрерывныхъ дождей, какъ я сказалъ раньше, почта не приходитъ и телеграфъ въ самое нужное время не дѣйствуетъ. Что же политика, что министерскіе кризисы, какъ они обходятся безъ вмѣшательства дипломатовъ, которые заперты на своемъ Олимпѣ?
   Но оставимъ европейцевъ въ покоѣ -- вѣдь мы въ Японіи -- и займемся лучше японцами. Я только что говорилъ о японскихъ гостиницахъ; ихъ нѣсколько и всѣ онѣ расположены на берегу, недалеко отъ храма. Лѣтомъ онѣ посѣщаются заѣзжими туристами, но настоящая жизнь начинается около 3-го августа, когда въ Чюзендзи являются тысячи паломниковъ. Тогда всѣ гостиницы полнехоньки; но, кромѣ того, для паломниковъ открываются громадные сараи, которые въ другое время стоятъ заколоченными. Эти сараи принадлежатъ храму, который получаетъ отъ паломниковъ извѣстную плату за восхожденіе на священную гору Нантай-санъ. Въ эти дни вереницы паломниковъ тянутся непрерывною чередой отъ Никко до Чюзендзи. Обыкновенно паломники одѣты въ бѣлый, сшитый изъ грубаго холста или изъ простыхъ мѣшковъ, костюмъ, который такъ и не перемѣняется по все время паломничества. Впрочемъ, въ каждой гостиницѣ къ услугамъ постояльцевъ всегда имѣется чистый іоката или халатъ, въ который облачаются японцы послѣ ванны. У каждаго паломника на головѣ соломенная шляпа, стоящая нѣсколько сеновъ, и на плечахъ соломенная цыновка. Въ рукахъ длинная палка съ длинными полосками бумаги (гохей) и гонгъ или колокольчикъ, которымъ онъ звонитъ, призывая имя Будды. На ногахъ обычныя сандаліи изъ соломы или варадзи -- самая удобная обувь для восхожденія на горы. Въ каждой лавчонкѣ или чайномъ домѣ паломникъ можетъ купить новую пару варадзи и идти дальше. И вотъ почему, когда начинается паломничество, вся дорога изъ Никко въ Чюзендзи усѣяна сотнями этихъ сандалій. Багажъ у паломника -- ящикъ въ видѣ буддійской молельни, въ которомъ помѣщаются одежда и пища. Кромѣ того, каждый пилигримъ имѣетъ книгу, въ которой, по прибытіи на мѣсто паломничества, мѣстный жрецъ дѣлаетъ надпись и прикладываетъ печать. Въ такомъ видѣ японцы дѣлаютъ легко сотни верстъ и не чувствуютъ неудобствъ и усталости. Между паломниками можно встрѣтить людей богатыхъ и принадлежащихъ къ высшимъ классамъ общества, но во время паломничества по внѣшнему облику вы не отличите ихъ отъ другихъ бѣднѣйшихъ сотоварищей. Паломничества бываютъ самыя разнообразныя. Есть короткія, какъ, напримѣръ, посѣщеніе 33 храмовъ Кваннонъ, богини милости, или 88 храмовъ Кободайси, буддійскаго святого, основателя секты Синтонъ и изобрѣтателя японскаго письма "хирагана и ироха". Но это ничто въ сравненіи съ Сейгадзи -- паломничествомъ въ тысячи храмовъ, принадлежащихъ сектѣ Ничиренъ.
   Въ теченіе трехъ дней въ августѣ паломничество доходитъ до своего апогея, и гостиницы зарабатываютъ громадныя деньги. Мнѣ съ большимъ трудомъ удалось отвоевать себѣ маленькій уголъ за три доллара въ сутки, и хозяинъ считалъ, что онъ сдѣлалъ мнѣ большое, одолженіе. И онъ былъ правъ, потому что онъ въ эти дни въ каждую комнату пускалъ по 30 или 40 паломниковъ, платившихъ ему хотя немного -- отъ 30 до 40 центовъ, но эти гости были куда выгоднѣе заѣзжаго иностранца.
   Вечеромъ, когда я возвращался въ свою гостиницу, вся площадь бѣлѣла народомъ. Не нашедшіе пріюта въ гостиницахъ помѣстились лагеремъ на площади или въ такъ-называемыхъ кичиньядо (дома или сараи для паломниковъ, въ которыхъ они платятъ только за дрова, нужныя для варки пищи). Благодаря этимъ "кичиньядо", каждый даже самый бѣдный земледѣлецъ имѣетъ возможность на мѣсяцъ отлучиться изъ дома и постранствовать по Японіи, и въ то время, когда растущій рисъ не требуетъ особенныхъ заботъ, тысячи отправляются въ странствіе. Площадь была освѣщена тысячами фонарей, факелами и кострами. Рядомъ съ гостиницами, точно грибы, выросли японскія лавчонки, торгующія разною, снѣдью. Для увеселенія паломниковъ явились сказочники, маріонетки, діорамы и передвижные театры.
   Добраться до своей крохотной комнаты было дѣло не легкое. Весь нижній этажъ, всѣ коридоры были завалены тѣлами, т.-е. спящими паломниками. Нужна была особая осмотрительность, чтобы не наступить кому-нибудь на голову. Но не всѣ спали. Одни, во второмъ этажѣ, уже готовились къ восхожденію на священную гору и предъ этимъ подкрѣпляли себя ѣдой и саке -- рисовой водкой. Другіе цѣлыми десятками купались въ студеныхъ водахъ озера (не забудьте, что это было въ полночь). Купаніе сопровождалось криками, пѣснями и завываніями, какъ будто купавшихся жарили на медленномъ огнѣ. Вы можете представить себѣ, какой хаосъ царствовалъ въ гостиницѣ, въ которой не существуетъ настоящихъ европейскихъ стѣнъ, отдѣляющихъ одну комнату отъ другой, а лишь задвижныя стѣны изъ бумаги. Хозяинъ и хозяйка съ безчисленными поклонами извинялись за причиненное безпокойство. О снѣ, конечно, нечего было думать, но вся картина была настолько интересна, что я спокойно ждалъ ухода пилигримовъ на гору. Но вотъ они готовы; съ посохами и факеломъ въ рукѣ они двинулись къ храму, гдѣ уже заранѣе взятъ билетъ и заплачена извѣстная сумма за право восхожденія на гору. Массивныя ворота храма открываются настежь, и вся толпа съ громкими пѣснями двинулась въ гору. По прошествіи нѣкотораго времени вся гора съ низа до самой вершины была точно перевита непрерывною лентой огней. Дойдя до вершины, паломники дожидаются восхода солнца, молятся и потомъ возвращаются домой. Послѣ ухода паломниковъ, въ два часа ночи, въ гостиницѣ водворяется тишина до 5 или 7 часовъ, когда паломники возвращаются и закусываютъ предъ отправленіемъ въ обратный путь. Утромъ, когда я вышелъ изъ своей комнаты, все уже было чисто. "Варадзи", или соломенныя сандаліи, были всѣ сгреблены въ кучу и преданы сожженію, полы вычищены и блестѣли, точно новые, и вы не подумали бы, что тутъ ночевали сотни людей.
   Въ эти дни наслѣдный принцъ посѣтилъ Чюзендзи со своею свитой. Пріѣхали они въ джинрикшахъ. Принцъ былъ въ пиджакѣ и въ котелкѣ, а свита въ сюртукахъ и въ цилиндрахъ -- и это было въ самый зной.
   Принцъ помѣстился въ храмѣ, и для его развлеченія устраивали иллюминацію и японскіе фейерверки.
   Окрестности Чюзендзи очень хороши. Лучше другихъ прогулка въ Юмото. Для сокращенія пути можно поѣхать на лодкѣ до сосѣдней деревушки, и затѣмъ начинается подъемъ среди лѣса, въ которомъ березы чередуются съ соснами. На пути очень красивый водопадъ. Послѣ подъема начинается плоскогоріе, окруженное невысокими холмами. Здѣсь когда-то происходило сраженіе. Посреди этой мѣстности находится холмъ, насыпанный послѣ сраженія надъ тѣлами убитыхъ воиновъ. Вся эта мѣстность не обработана, да и по сосѣдству нѣтъ признака человѣческаго жилья. Вообще, какъ это ни странно, въ Японіи еще много мѣстъ, которыя ждутъ труда человѣка, и о переполненіи страны еще рано говорить. Но, насколько я могъ замѣтить, японцы не любятъ селиться тамъ, гдѣ не родится рисъ. И такъ, несмотря на поощреніе правительства, Хоккайдо (островъ Іессо) до сихъ поръ пустуетъ и ждетъ переселенцевъ, въ то время, когда японцы тысячами переселяются на Филиппинскіе и Сандвичевы острова.
   Недалеко отъ Юмото надо свернуть въ сторону для того, чтобы видѣть водопадъ, величественнѣе и красивѣе перваго. Послѣ крутого подъема по тропинкѣ вы попадаете на большую дорогу и къ первому озеру. Еще одинъ подъемъ -- и вы на рубежѣ двухъ озеръ. Само Юмото расположено на берегу прелестнаго озера, вода котораго, вслѣдствіе втекающихъ туда горячихъ сѣрныхъ источниковъ, принимаетъ молочный цвѣтъ. Въ Юмото что ни домъ, то гостиница и въ каждой гостиницѣ ванны и большіе резервуары, въ которыхъ полощутся мужчины, женщины, дѣти и старики. Японцы этому не придаютъ никакого значенія, и вы видите нагихъ женщинъ и мужчинъ, выходящихъ изъ ванны и проходящихъ передъ вами безо всякаго стѣсненія.
   Эта маленькая прогулка пѣшкомъ была подготовленіемъ къ большой экскурсіи по горамъ Японіи. Но погода въ Чюзендзи не предвѣщала ничего добраго. Густыя облака ходили въ сторонѣ Асіо, куда мы направлялись. Кромѣ носильщиковъ, несшихъ наши вещи и провизію, мы взяли повара, который могъ бы приготовить незатѣйливый обѣдъ. Подъемъ до Асіо-тоге (перевалъ) не особенно трудный. Непріятнѣе былъ спускъ по крутымъ и скользкимъ тропинкамъ, главнымъ образомъ потому, что я не могъ вначалѣ приспособить себѣ обувь. У моего спутника были удобные, приспособленные къ горнымъ тропинкамъ, башмаки, привезенные изъ Персіи, и ему, привычному ходоку по горамъ, мои сѣтованія на обувь казались просто безсмысленными. Въ концѣ концовъ я принялъ японскую обувь съ нѣкоторыми измѣненіями и благодарилъ судьбу.
   Послѣ крутого спуска началось опасное хожденіе по узенькимъ тропинкамъ, съ одной стороны которыхъ были отвѣсныя скалы, а съ другой головокружительная пропасть. Малѣйшая неосторожность -- и вы летите внизъ на сотни футъ. И не за что уцѣпиться, потому что земля и мелкій щебень подъ вашими ногами такъ и катятся внизъ. Людямъ, у которыхъ кружится голова, такія прогулки положительно опасны. Въ нѣкоторыхъ самыхъ опасныхъ мѣстахъ правительство закрыло старую дорогу и провело новую по руслу рѣки. Но затѣмъ та же опасная тропинка на другой сторонѣ, а мѣстами, гдѣ тропинка прерывается ручейкомъ или обваломъ, туда перекинута доска. Такія тропинки японцы называютъ "оя сирадзу, ко сирадзу", т.-е. тутъ дѣти забываютъ родителей, родители дѣтей и только думаютъ о собственной безопасности. Сначала, что касается меня, я старался смотрѣть въ сторону горы и только изрѣдка бросалъ мелькомъ взглядъ на разверзающуюся подъ ногами пропасть. При такомъ настроеніи трудно оцѣнить красивые пейзажи, которые поминутно развертываются передъ вами до самаго Асіо, знаменитаго своими мѣдными рудниками и заводами.
   Такъ какъ въ Асіо мы пришли довольно рано, то, осмотрѣвъ рудники и закусивъ, мы двинулись въ Сори. Дорога хорошая и проложена вдоль конки, перевозящей руду. Съ правой стороны рѣчка, катящаяся среди громадныхъ бѣлыхъ валуновъ, похожихъ на мраморъ. Во время нашего пути начался дождь, который лилъ, не переставая, до самаго Сори. Можете представить себѣ, съ какимъ удовольствіемъ мы увидѣли японскую гостиницу въ Сори и, облачившись въ удобные "юкаты", разлеглись на мягкихъ цыновкахъ (татами). Слѣдующій нашъ ночлегъ былъ въ Ханавѣ, гдѣ мы нашли проводника, безъ котораго, какъ намъ говорили, намъ не добраться до Акаги-Сана. Дорога идетъ сначала красивыми садами, въ которыхъ растутъ шелковица и фруктовыя деревья. Проходя мимо одной деревушки, мы увидѣли полицейскаго, который, быстро пристегивая свою саблю, послѣдовалъ за нами. Это было сдѣлано имъ для нашей безопасности, но мы, поблагодаривъ его за доброе намѣреніе, просили его не безпокоиться, и онъ согласился предоставить насъ нашей участи. На прощаніе онъ обратился къ нашимъ проводникамъ съ рѣчью, въ которой просилъ ихъ быть осторожными и беречь наши дорогія персоны. Дорога, на мой взглядъ, оказалась трудною и утомительною, но совсѣмъ не опасною.
   Но вотъ мы добрались до плоскогорія съ мелко-растущими кустарниками, между которыми, тамъ и сямъ, попадается ежевика. За плоскогоріемъ оказались окруженное растительностью озеро и храмъ святого Акаги-Сана. Кромѣ храма, имѣется только постоялый дворъ самаго примитивнаго устройства, состоящій изъ одной большой комнаты, въ которой помѣстились всѣ посѣтители, хозяинъ, его домочадцы и всѣ носильщики. Тутъ же очагъ для варки пищи, и нестерпимый дымъ такъ и ходитъ по всему дому. Объ удобствахъ тутъ нечего было думать. При храмѣ находится жрецъ (каннуси), который вмѣстѣ со своимъ братомъ живетъ на постояломъ дворѣ. Вечеромъ для каждаго изъ насъ вытащили японскіе ватные матрацы или фтоны. Нагромоздивъ ихъ цѣлую кучу и посыпавъ ихъ изъ осторожности персидскимъ порошкомъ, мы улеглись спать въ многочисленной компаніи. Мерцающая лампа освѣщала десятка полтора закутанныхъ свертковъ; ночью было очень прохладно; повременамъ то тамъ, то сямъ раздавался громкій храпъ. На слѣдующій день мы проплутали въ горахъ и съ большимъ трудомъ только вечеромъ добрались до Сибукавы, откуда взяли джинрикшей до Икао, которое находится на высотѣ 2,700 футъ надъ уровнемъ моря. Нашимъ курумаямъ пришлось порядочно потрудиться, втаскивая наши колясочки въ гору, а мы могли всласть насладиться красивыми видами. Но красивыхъ видовъ такъ много, что насталъ моментъ пресыщенія и -- о ужасъ!-- я, кажется, уснулъ, убаюканный мѣрнымъ движеніемъ экипажа. Я проснулся, когда курумаи подвезли насъ къ красивому чайному дому. Женская прислуга съ глубокими поклонами до земли, стоя на колѣнахъ, привѣтствовала насъ, прося отдохнуть. Цыновки были безупречной чистоты, караками или раздвижныя перегородки новыя, съ красивыми рисунками, и на татами, т.-е. на полу, въ красивой позѣ отдыхала миловидная японка. Наши курумаи въ это время побѣжали къ колодцу и, скидывая съ себя верхнее платье, совершали омовеніе при всей честной публикѣ -- жанровая картинка, которуювстрѣчаешь на каждомъ шагу въ Японіи.
   Въ Икао всѣ гостиницы были переполнены. Послѣ долгихъ переговоровъ намъ отвели билліардную, поставили тамъ постели и отъ улицы отгородили насъ ширмами. Икао, знаменитый своими цѣлебными источниками, имѣетъ очень оригинальный видъ. Это въ сущности одна большая и нѣсколько боковыхъ улицъ или, вѣрнѣе, лѣстницъ, ведущихъ къ храму и пересѣкаемыхъ нѣсколькими поперечными улицами. Вечеромъ все это освѣщено сотнями огней, всѣ эти лавочки со съѣстными припасами, съ деревянными издѣліями, разными рѣдкостями, освѣщены à giorno и по лѣстницамъ безпрерывно поднимается толпа веселыхъ, жизнерадостныхъ людей въ легкихъ купальныхъ юката. Хотя Икао и считается курортомъ, но японцы смотрятъ на него какъ на мѣсто увеселенія, и потому здѣсь много гуляющей публики, которая непрочь попировать, послушать гейшъ и жить нараспашку. Тутъ государственные люди забываютъ о своихъ семьяхъ и политическихъ заботахъ и предаются веселію или разгулу, какъ обыкновенные смертные. Съ разныхъ сторонъ слышатся звуки заунывной свирѣли, которыми слѣпой японскій массажистъ или "амма" даетъ знать о своемъ присутствіи, японская музыка и пѣніе гейшъ. Но вотъ пестрая и веселая толпа собралась въ кучу и смотритъ на фейерверкъ, пускаемый какимъ-то богатымъ японцемъ для собственнаго увеселенія.
   Мой спутникъ былъ отозванъ по дѣлу въ Токіо, и мнѣ пришлось дальнѣйшій путь продолжать одному. Изъ Икао мы вернулись въ Сибукаву, и оттуда конка доставила насъ до Маебаси, гдѣ я разстался со своимъ спутникомъ и поѣхалъ дальше въ мѣстечко Каруйзаву.
   Дорога черезъ Усуйтоге поражаетъ своею грандіозною красотой. Тоннелей безчисленное множество -- около 15 съ одной стороны перевала и столько же съ другой; а когда поѣздъ выскакиваетъ изъ тоннеля, то онъ буквально виситъ надъ пропастью, и передъ вами открывается широкій видъ на дальнія горы и ущелья. И есть люди, которые толкуютъ объ игрушечной Японіи! Они, вѣроятно, не видѣли ничего, кромѣ ближайшихъ окрестностей Іокогамы.
   Каруйзава находится въ котловинѣ, окруженной горами, и довольно далеко отъ станціи желѣзной дороги. Каруйзаву, по настоящему, надо назвать Миссіонополисъ -- какъ мѣсто, въ которомъ преимущественно живутъ миссіонеры, и потому на улицѣ видишь массу дѣтей, катающихся на осликахъ въ колясочкахъ или покупающихъ игрушки у разносчика. За большою и единственною улицей, которая тянется довольно далеко, начинаются дачи, окруженныя садами и устроенныя на широкую барскую ногу. Въ настоящее время владѣльцы дачъ испытываютъ безпокойство, вслѣдствіе появленія въ Каруйзавѣ непрошенной гостьи... холеры, которая на этотъ разъ не пощадила нѣсколькихъ европейцевъ. Вслѣдствіе этого, акціи Каруйзавы сильно упали, и въ газетахъ возгорѣлась даже ожесточенная полемика о томъ -- здоровое ли вообще мѣсто Каруйзава.
   Но вѣдь я пріѣхалъ въ Каруйзаву не для отдыха или для того, чтобы пользоваться прелестнымъ горнымъ воздухомъ, а для восхожденія на дѣйствующій вулканъ Асама-Яму. Восхожденіе было рѣшено дѣлать ночью, пользуясь прохладою. Вечеромъ мы двинулись въ путь верхами въ сопровожденіи носильщиковъ и проводниковъ съ фонарями. Опять нашъ проводникъ сбился съ дороги, и мы до двѣнадцати часовъ ночи бились, отыскивая тропинку, ведущую къ вулкану. Тамъ пришлось оставить лошадей и идти пѣшкомъ. Когда мы обогнули маленькую Асаму-Яму (Ко-Асама), начался трудный подъемъ на самый вулканъ. Нога утопаетъ въ рыхлой массѣ золы. Кончается всякая растительность, за исключеніемъ кустарника, принадлежащаго къ виду Poligonum. На пути мы нашли нѣсколько спящихъ пилигримовъ, которые при нашемъ приближеніи встали и пошли дальше.
   Забрезжился свѣтъ, и мы, потушивъ фонари, пошли бодрѣе къ вершинѣ. Мало-по-малу темно-красная масса вулкана выступала предъ нами, а внизу, точно молочное море, плавали облака. Но вотъ огненное свѣтило вынырнуло изъ этихъ облаковъ, и предъ нами открылся широкій видъ на сотни верстъ. Вдали, среди другихъ высокихъ горъ, виднѣлся бѣлый конусъ Фудзи-Сана. Пилигримы при видѣ солнца опустили головы и захлопали въ ладоши, какъ это дѣлаютъ японцы, когда молятся. Еще шаговъ двѣсти, и мы были у обширнаго кратера (діаметръ приблизительно 1,233 фута, глубина 750 футъ), изъ глубины котораго довременамъ подымался дымъ и доносился шумъ громаднаго паровика. Стѣны кратера имѣютъ красный цвѣтъ съ полосами изъ черной лавы. Съ сѣверной стороны стѣнки кратера ниже, чѣмъ съ южной и юго-западной. Въ 1783 году сильное изверженіе понизило стѣны кратера сѣверной стороны на 150 футъ. Это изверженіе уничтожило сотни городовъ и деревень и поглотило множество жертвъ, обративъ въ пустыню громадное пространство земли. Даже въ Токіо пепла было на вершокъ толщины, кругомъ горы на разстояніи двадцати миль пепелъ лежалъ слоемъ до 4 футъ. Скалы, вышиною отъ 40 до 80 футъ, были выброшены вулканомъ съ громадною силой и выкинуты на большія разстоянія. Были камни, которые по измѣренію оказались отъ 120 до 264 футъ. Одинъ упалъ въ рѣку и походилъ на островъ. Шумъ отъ изверженія былъ слышенъ до самаго Оми и Исе (190 и 200 миль).
   Стѣны кратера падаютъ отвѣсно, и съ разныхъ сторонъ вырываются струйки пара, а внизу картина напоминаетъ Дантовъ адъ.
   Скалы на вершинѣ кратера приняли самыя странныя формы. Тутъ увидишь средневѣковые замки, башни, фигуры, напоминающія людской образъ, и потому японцы принимаютъ ихъ за демоновъ.
   Я началъ дѣлать обходъ кратера съ той стороны, гдѣ не было дыма, и зрѣлище было дѣйствительно грозное и величественное. Но я успѣлъ только добраться до того мѣста, гдѣ между стѣнками кратера образовалась громадная расщелина. Въ это время Асама-Яма, разсердясь на нашу дерзость, сталъ высылать намъ навстрѣчу облака ѣдкаго дыма, пропитаннаго сѣрнымъ запахомъ. Оставалось одно -- бѣжать безъ оглядки. Бывали примѣры, что люди, задыхаясь отъ дыма, тщетно искали спасенія. Мы спѣшили внизъ, а сѣрый удушливый дымъ слѣдовалъ за нами по пятамъ. Проводники скользили по золѣ, точно по паркету, и мы просто летѣли внизъ.
   У подошвы мы нашли лошадей и, несмотря на протесты конюховъ, поскакали въ Каруйзаву, куда мы добрались къ одиннадцати часамъ дня. Послѣ ночи, проведенной безъ сна, я бросился на кушетку и проспалъ до самаго обѣда.
   На другой день я отправился по желѣзной дорогѣ въ Тойоно. Близъ станціи Нагано снесло мостъ, и намъ пришлось шествовать по импровизованнымъ мосткамъ. Тамъ же находится знаменитый храмъ Зенкодзи.
   Въ Тононо оказался недостатокъ въ курумаяхъ и пришлось довольствоваться однимъ на каждую колясочку, и я не могъ видѣть, какъ эти несчастные надрывались, стараясь тащить насъ по скверной дорогѣ. Только къ вечеру нашлись свѣжіе люди, и мы полетѣли быстрѣе. Дорога постепенно подымается до самаго Сибу, извѣстнаго своими цѣлебными источниками и прозваннаго раемъ Японіи. Въ этомъ раю не оказалось мѣста для насъ грѣшныхъ, и послѣ долгихъ усилій мнѣ отвели крохотное и весьма неудобное помѣщеніе.
   Сибу, построенное по склону горы, представляется ласточкинымъ гнѣздомъ, но всѣ постройки скучены другъ около друга, и этотъ японскій рай не имѣлъ для меня ничего привлекательнаго. Изъ Сибу я имѣлъ намѣреніе проѣхать чрезъ горы въ Кусацу, но разыгравшійся на другой день тайфунъ помѣшалъ моимъ планамъ и мнѣ пришлось тѣмъ же путемъ вернуться домой.

-----

   Кто изъ бывавшихъ въ Японіи не слыхалъ о прелестяхъ Міяноситы, которая, благодаря своему красивому положенію въ горахъ и минеральнымъ источникамъ, сдѣлалась любимымъ мѣстопребываніемъ здѣшней публики. Хорошая и обширная гостиница, устроенная съ большимъ комфортомъ на европейскій ладъ, служитъ лишнею приманкой для посѣтителей. Въ Міяноситу ѣдутъ спасаться отъ жары и комаровъ въ лѣтнее время, но и въ другое время тамъ много посѣтителей, которые живутъ подолгу и. пользуются горячими ваннами и прогулками. Изъ Іокогамы можно проѣхать по желѣзной дорогѣ до Кодзу, а тамъ надо пересѣсть въ конку до мѣстечка Юмото, гдѣ также есть горячіе источники.

0x01 graphic

   Тамъ надо взять джинрикшей до Міяноситы. Недалеко отъ этой мѣстности находится мѣстечко Тоносава съ православною церковью и дачею, принадлежащею нашей духовной миссіи въ Токіо. Міяносита славится еще своими деревянными издѣліями и мебелью съ инкрустаціями изъ разныхъ кусковъ дерева. Прогулки здѣсь очень разнообразныя; обыкновенно идутъ пѣшкомъ или берутъ носилки, такъ-называемое кресло на двухъ длинныхъ палкахъ, для котораго надо нанять четырехъ носильщиковъ. Побывавши въ Міяноситѣ, надо непремѣнно посмотрѣть "О дзигоку" или Большой адъ. Есть еще Маленькій адъ -- "Ко дзигоку", по дорогѣ изъ Міяноситы въ Асиною, съ довольно сильными сѣрными источниками. Я пошелъ въ "О дзигоку" пѣшкомъ, взявъ съ собою проводника. Бея мѣстность покрыта растительностью, но въ лѣсу тишина и только изрѣдка услышишь пѣніе птицъ. Изъ животныхъ, какъ мнѣ сказалъ проводникъ, здѣсь водятся лисицы, барсуки, дикіе кабаны, олени и обезьяны. Послѣ долгаго хожденія по горамъ сѣрный запахъ и высохшія деревья дали намъ знать, что мы приближаемся къ знаменитому аду. Черные камни, изжелта-бѣловатая почва -- все указываетъ на вулканическое происхожденіе всей этой мѣстности. Но вскорѣ мы дошли до ущелья, въ которомъ не было признака растительности. Небольшая тропинка проложена среди желтокрасноватыхъ камней, разбросанныхъ въ безпорядкѣ, изъ-подъ которыхъ вырываются повременамъ струйки горячей желтой жидкости. Еще далѣе -- солфатары болѣе значительныя. Можно, не ошибаясь, сказать, что гуляешь на вулканѣ. Вся почва минирована: отбитъ сунуть палку въ любое мѣсто, и оттуда вырвется струйка дыма или откроется новый фонтанъ горячей воды. Въ иныхъ мѣстахъ тонкая кора проваливается, и предъ вами открывается цѣлый резервуаръ съ клокочущею желтою и черною жидкостью. Бывали случаи, что люди проваливались и дѣло кончалось или обжогами, или смертью. Здѣшніе жители добываютъ здѣсь много сѣры, которую тутъ же укладываютъ въ соломенные свертки и доставляютъ внизъ по проволокѣ въ ближайшее селеніе, откуда она на вьюкахъ доставляется дальше.
   Съ нѣсколькими пріятелями я рѣшился на другой день пройти пѣшкомъ въ Атами (13 миль). Наша экскурсія была испорчена дождемъ, который шелъ, почти не переставая. Была только передышка, когда мы спускались въ Хаконе съ его красивымъ озеромъ, очень глубокимъ и съ отвѣсными берегами. Въ Хаконе находится дворецъ, въ которомъ останавливается императоръ, и нѣсколько дачъ, отдаваемыхъ въ наемъ на лѣто.
   Погода смилостивилась, когда мы стали спускаться къ плодородной долинѣ и зеленымъ дубравамъ Атами, расположеннаго на берегу моря и защищеннаго горами отъ сѣверныхъ вѣтровъ. Кромѣ того, Атами обладаетъ гейзеромъ, который бьетъ шесть разъ въ день на значительную высоту. Есть еще и другіе горячіе источники. Атами называется японскою "Riviera" и посѣщается преимущественно зимою,-- лѣтомъ тамъ слишкомъ душно. Мы на другой день отправились дальше. Изъ Атами въ Одовару проложена конка, но эти маленькіе вагончики везутся не лошадьми, а людьми. Дорога вьется вдоль берега моря, то поднимаясь на сосѣднія горы, то опять опускаясь къ берегу, и мѣстами кажется весьма опасною. Люди обыкновенно въ гору дружно подталкиваютъ вагончики, а когда начинается спускъ, то они цѣпляются за вагонъ, предоставивъ ему летѣть съ головокружительною быстротой на поворотахъ и на близкихъ разстояніяхъ отъ пропасти. Нѣсколько разъ нашъ вагонъ, соскакивалъ съ рельсовъ. Поставить его на мѣсто, конечно, нетрудно, но это могло случиться и въ опасныхъ мѣстахъ, гдѣ полотно дороги проложено по карнизу горы, круто спускающемуся къ морю. Впрочемъ, потомъ такія несчастія и случались и нѣсколько человѣкъ были убиты, вслѣдствіе безпечной отваги рабочихъ.

----

   Паломничество на священную гору Японіи Фудзи-Яма (гора) или Фудзи-Санъ составляетъ сокровенное желаніе каждаго японца. Изъ горъ Японіи Фудзи превосходитъ другія своей высотой (около 13,000 футъ). Преданіе говоритъ, что вулканъ Фудзи появился въ одну ночь, такъ же, какъ и знаменитое озеро Бива. Это случилось приблизительно во времена Александра Великаго. Въ 809 году по P. X. построенъ былъ храмъ на вершинѣ и посвященъ красивой богинѣ Конохана Саку я Химе, но есть и спеціальное божество для кратера -- "О ана мочи но микото", или владѣлецъ великаго кратера. До XIV столѣтія Фудзи-Сань постоянно дымился. Послѣднее изверженіе было въ 1707 году, когда, какъ говорятъ, образовался горбъ на одной сторонѣ конуса. Эту маленькую неровность видишь только на близкомъ разстояніи. Лучшимъ временемъ для восхожденія на гору считается отъ 15-го іюня до 15-го сентября. Моимъ спутникомъ на этотъ разъ былъ мой учитель японскаго языка. Изъ Гогемба мы отправились часовъ въ пять вечера верхомъ до станціи Таробо. При выѣздѣ наши лошади были испуганы криками толпы, смотрѣвшей на состязаніе борцовъ. Дорога идетъ садами и лѣсомъ и все время передъ нами виденъ былъ темносиній конусъ Фудзи-Сана. Наши лошади несмотря на всякое понуканіе, шли шагомъ, и останавливаясь при каждомъ чайномъ домѣ. Обыкновенно съ это время конюхи или бетто пьютъ японскій чай, подносимый и намъ въ маленькихъ чашечкахъ; лошадямъ не даютъ пить, а только смачиваютъ морду брызгами воды. Но далеко отъ Таробо пришлось сойти съ лошадей и идти пѣшкомъ въ гору по осыпавшейся золѣ. Вся мѣстность кругомъ носитъ вулканическій характеръ. Я не ошибусь, если скажу, что этотъ вулканическій характеръ бросается въ глаза на 120 миль и даже больше. Обработанная земля простирается до 1,500 футъ высоты; полоса дикой болотистой растительности тянется до 4,000 футъ высоты и затѣмъ начинается лѣсъ съ искривленными деревьями. Въ чайномъ домѣ въ Таробо путешественники обыкновенно запасаются длинными шестами, къ которымъ жрецъ на вершинѣ Фудзи-Ямы прикладываетъ печать храма, и такая палка бережется, какъ святыня, въ семействѣ японца. Надо вамъ сказать, что вся гора для удобства паломниковъ раздѣлена на десять станцій, изъ которыхъ 9-ой не существуетъ. Японцы назвали эти станціи "шо" или "го", то-есть сосуды, которыми измѣряется рисъ.
   Тамъ, гдѣ мы слѣзли и пошли пѣшкомъ, господствуетъ полная тишина, нѣтъ ни одной птицы, только въ нѣкоторыхъ мѣстахъ растетъ мелкій кустарникъ (juniper, vaccinum, lichen).
   Потоки изрѣзали въ разныхъ направленіяхъ рыхлыя массы золы. Для того, чтобы ободрить насъ, носильщики выкликали на пути: "такая-то станція", и мы подходимъ къ ней съ радостью. Сама станція представляетъ самое жалкое подобіе человѣческаго жилища. Эта каменная хижина изъ громадныхъ кусковъ черной и красной лавы, втиснутая въ гору такъ, что только передняя сторона выходитъ немного наружу. Плоская крыша этой хижины только частью выходитъ наружу и вся завалена громадными каменьями, служащими защитою отъ страшныхъ бурь, господствующихъ на Фудзи-Санѣ. Передъ входомъ земля немножко приподнята, такъ что вы входите какъ въ подвалъ. Тамъ, по японскому обычаю, положены цыновки и устроенъ очагъ, но безъ дымовой трубы. При каждой станціи отъ 15-го іюня до 15-го сентября находится человѣкъ, который угощаетъ васъ японскимъ чаемъ. Тамъ же, съ грѣхомъ пополамъ, можете найти яйца и незатѣйливый японскій обѣдъ. Запасы въ этихъ мѣстахъ тѣмъ болѣе необходимы, что въ случаѣ бури десятки пилигримовъ имѣютъ только это одно прибѣжище отъ непогоды. Бывали случаи, что туристы были задержаны на какой-нибудь станціи въ теченіе двухъ или трехъ дней. Движеніе пилигримовъ уже замѣтно по большому количеству варадзи, которыми усыпана вся дорога до вершины. Придя на первую станцію, мы застали тамъ большую партію пилигримовъ въ бѣлыхъ одеждахъ. Нѣкоторые отдыхали на японскихъ матрацахъ-фтонахъ, другіе закусывали, готовясь въ путь, а нѣкоторые затянули напѣвъ въ честь Фудзи, произнося что-то въ родѣ молитвы. Чѣмъ выше мы поднимались, тѣмъ труднѣе становился путь, а мой спутникъ, привыкшій къ сидячей жизни и кабинетнымъ работамъ, просто изнемогалъ отъ усталости и еле передвигалъ ноги. Мой поваръ оказался молодцомъ и не только не уставалъ, но подталкивалъ въ спину моего учителя. Наши носильщики тоже повременамъ садились на камни, чтобы перевести духъ. На 6-й станціи мы уже были на высотѣ 10,000 футъ, и многіе говорятъ, что тутъ чувствуется сильно разрѣженный воздухъ. Я этого не чувствовалъ даже и на самой вершинѣ и потому только разсказываю, что нѣкоторые чувствуютъ точно приступъ морской болѣзни, а у другихъ изъ носа идетъ кровь.
   Наши носильщики нѣсколько разъ пробовали замолвить словечко о томъ, что намъ пора отдохнуть, но я нарочно, перемогая свою усталость, шелъ дальше. На 7-ой станціи они заявили, что должны отдохнуть часа на полтора. Было уже 3 1/2 часа ночи, и я рѣшилъ подчиниться. Седьмая станція была биткомъ набита пилигримами, которые лежали, сидѣли, закусывали. Мнѣ очистили одинъ край цыновки и подложили фтопъ для сидѣнья. Подложивъ подъ голову свертокъ съ пледами и подушками, я моментально заснулъ. Когда мы проснулись и надо было умыться, вода была ледяная и пальцы закоченѣли отъ холода.
   Началось восхожденіе отъ 8-й до 10-й станціи. Пришлось съ боя брать каждый шагъ, цѣпляясь руками, перелѣзать черезъ скалы.
   Начиналось утро. Весь горизонтъ къ востоку былъ объятъ пламенемъ зарождающагося дня. Золотистые, розовые лучи солнца разсѣяли туманъ, освѣтили верхушки горъ и проникли въ долины. У самыхъ нашихъ могъ были видны красивыя очертанія Яманакскаго озера, похожаго на застывшую сталь, Осима, весь берегъ до Мисаки; справа обрисовывались высоты Хаконе, зеленый берегъ и необозримое море. Сама гора при волшебномъ свѣтѣ солнца уже не выглядывала красноватымъ или золотистымъ безупречнымъ конусомъ. Это была какая-то безобразная масса неровностей и изодранная, изрѣзанная; зубчатая вершина указывала ясно на вулканическое происхожденіе Фудзи-Сана.
   На вершинѣ, до которой мы добрались съ большимъ трудомъ, во впадинахъ горы устроены храмики. Немножко дальше -- и передъ нами зіялъ кратеръ или чаша около полумили ширины и около 700 футъ глубины. Въ это время между пилигримами пронесся говоръ, что надо спѣшить внизъ, потому что оставаться на вершинѣ, въ виду надвигающагося тумана, очень опасно. Мой поваръ побѣжалъ въ храмъ, гдѣ пилигримы сидѣли на цыновкахъ и молились, и за извѣстную плату получилъ отъ главнаго жреца талисманъ, который онъ обѣщался привезти женѣ. Туманъ разсѣялся, но поднялся вѣтеръ, и главный жрецъ, у котораго надо получить разрѣшеніе спуститься въ кратеръ, не дозволилъ намъ этого удовольствія, о чемъ я нисколько не пожалѣлъ.
   Спускаться обратно было гораздо легче, особенно, когда мы дошли до сыпучей золы. Мы вернулись усталые въ Готембу. Гостиница была переполнена паломниками и людьми, которые на другой день собирались на праздникъ мацури въ Іошиду. Въ японской гостиницѣ съ ея бумажными перегородками трудно ожидать особенной тишины: все, что говорится у сосѣдей, слышно до послѣдняго слова и даже видно кое-что, потому что задвижныя стѣны закрываются очень неплотно. На этотъ разъ въ нашемъ сосѣдствѣ собралась особенно шумная компанія. Это были пилигримы только изъ высшаго класса и обѣдъ сопровождался тостами, рѣчью предсѣдателя, восхвалявшаго подвигъ восхожденія на Фудзи. Ораторъ разсматривалъ этотъ подвигъ со всѣхъ сторонъ и рѣчь длилась безконечно. Послѣ этого всѣ сотрапезники затянули молитву въ честь Фудзи и пѣніе ихъ продолжалось до поздняго вечера. Молитва эта состояла изъ бормотанія, прерываемаго громкими возгласами, и не отличалась благозвучностью.
   Изъ Готембы я проѣхалъ въ экипажѣ до Іошиды по сквернѣйшей дорогѣ. По дорогѣ мы видѣли красивое озеро, и нашъ возница серьезнымъ тономъ разсказывалъ намъ о водяномъ. Японцы ночью не пойдутъ по берегу изъ страха, что водяной втащитъ ихъ въ воду. Въ Іошидѣ всѣ улицы были переполнены народомъ, вездѣ были разставлены переносныя лавчонки со сластями, игрушками и разными бездѣлушками. На каждые десять шаговъ стояла полѣнница изъ сухихъ дровъ въ сажень и больше вышиною, а въ другихъ мѣстахъ были приготовлены громадные деревянные лубки сажени въ 2 1/2 вышиною. Внутренность этихъ лубковъ была наполнена сухими полѣньями. Къ вечеру всѣ эти колонны и костры зажигались и получалась самая оригинальная иллюминація, не говоря уже о тысячахъ фонарей. Оттого это празднество и называется "Хи" (то-есть огненное) мацури. Эти горящіе свѣточи поставлены очень близко отъ домовъ, и надо удивляться, какъ не происходитъ пожара. Впрочемъ, всѣ предосторожности приняты: крыши домовъ постоянно поливаются водою и пожарная часть наготовѣ на случай несчастія. Въ числѣ увеселеній можно назвать театръ, состязаніе борцовъ и уличныхъ пѣвцовъ и разсказчиковъ.
   По дорогѣ въ Кавагучи мы встрѣчали все время людей, идущихъ на праздникъ. Это мнѣ напомнило наши русскіе праздники, когда все окрестное населеніе идетъ на храмовой праздникъ какого-нибудь села.
   Японки, между которыми были очень миловидныя, наряженныя въ красивыя кимоно или халаты, идутъ своею утиною походкой на высокихъ копытцахъ или гета. Женщины остались вѣрны своему національному костюму и не воспринимаютъ ни одной мелочи отъ своихъ европейскихъ сестеръ. Впрочемъ, даже въ высшемъ обществѣ, гдѣ многія японскія женщины нарядились въ европейское платье, онѣ теперь возвращаются къ своимъ національнымъ нарядамъ. Что касается мужчинъ -- я говорю о деревенской публикѣ -- то по части костюма существуетъ полная анархія, особенно относительно головного убора. Есть котелки, фетровыя шляпы и есть люди, которые, на японскій ладъ, идутъ съ непокрытою головой. То же и насчетъ обуви. Больше всего гета или деревянныя подставки, играющія у японцевъ роль калошъ, но есть и ботинки европейскаго фасона, а иногда собственникъ этихъ ботинокъ шествуетъ босикомъ и торжественно несетъ ихъ въ рукѣ.
   Въ Кодами, на берегу красиваго озера, насъ встрѣтило громадное дѣтское населеніе. Пока отыскивали лодку, я занялся осмотромъ храма, въ которомъ сохранились очень красивые рисунки на караками (раздвижныхъ стѣнкахъ) и очень изящная рѣзьба на деревѣ.
   Озеро, по которому мы подъѣхали, очень красивое, большое, глубокое и съ большими островами. Въ Писиноуми, куда мы добрались вечеромъ, не было гостиницы и пришлось остановиться въ первомъ попавшемся домѣ. Это, конечно, причинило массу хлопотъ хозяевамъ. При обиліи комаровъ, въ каждомъ японскомъ домѣ имѣется пологъ, сдѣланный изъ травы и окрашенный въ зеленую краску. Этотъ пологъ очень великъ и занимаетъ собою почти всю комнату, въ которой почиваетъ все семейство. На этотъ разъ мнѣ дали пологъ, сдѣланный изъ бумаги, но вполнѣ достигающій своей цѣли. И въ этой забытой деревушкѣ рыболововъ я нашелъ лакированныя роскошныя ширмы, которыя привели бы въ восторгъ любителей японскаго искусства.
   Дальнѣйшій путь пришлось дѣлать пѣшкомъ подъ проливнымъ дождемъ. Дорога въ Седзи идетъ по кочкамъ, болотамъ и по мелколѣсью.
   Дождь пересталъ какъ разъ во-время, когда мы подходили къ восхитительному озеру Седзи. На другомъ берегу мы увидѣли домъ въ европейскомъ вкусѣ, построенный нѣкіимъ англичаниномъ, принявшимъ японское имя и японское подданство. Носильщикъ и поваръ надрывали свои глотки крикомъ "Хосино-Санъ", и послѣ нѣкотораго. времени мы увидѣли, что отъ бѣлаго дома отчалила лодка. Это былъ самъ хозяинъ, и мы съ трудомъ усѣлись въ утлой ладьѣ. Озеро дѣйствительно прелестное и окружено высокими горами. Вдалекѣ видна была деревня. Озеро вулканическаго происхожденія, очень глубокое, съ прозрачною водой. Прямо передъ нами возвышался стройный конусъ Фудзи-Сана. А что важнѣе всего -- простите за откровенность -- я, наконецъ, попалъ въ европейскій домъ съ настоящими постелями и нѣкоторыми удобствами европейской жизни. Къ вечеру разыгралась буря, и нашъ домъ, построенный на открытомъ мѣстѣ, страшно пострадалъ отъ вѣтра и дождя. Дальнѣйшій путь мой пѣшкомъ сопровождался большими трудностями. Приходилось въ бродъ переходить по горнымъ рѣчкамъ, выступившимъ изъ береговъ и принявшимъ видъ бурныхъ потоковъ. Путешествіе мое закончилось поѣздкою на лодкѣ по порогамъ и стремнинамъ Фузикавы, и бывали минуты, когда мы подвергались серьезной опасности погибнуть въ волнахъ этой бурной рѣки.
   

На югѣ Японіи.

XXII.
Роль Нагасаки въ просвѣщеніи Японіи.-- Паппенбергъ.-- Русское консульство.-- Европейскій settlement.-- Иноса.-- Пріѣздъ перваго министра.-- Уходъ "Вѣстника".-- Японскій аукціонъ.

   Отъ Кобе начинается, прославленное своею красотою, внутреннее море Японіи. Въ тихій, ясный, солнечный день, когда море играетъ точно алмазами и тихо колышется у береговъ, можно подумать, что плывешь по широкой, спокойной рѣкѣ. Безчисленная масса острововъ, какъ въ Мацусимѣ, своими причудливыми формами, своею яркою и сочною растительностью среди синяго и гладкаго, какъ зеркало, моря, радуетъ и ласкаетъ взоръ. Недаромъ англичане говорятъ, что это уголокъ рая или жилище какихъ-то фей. Нѣтъ, не феи, а люди овладѣли этимъ спокойнымъ, красивымъ берегомъ. Куда ни взглянешь, всюду слѣды дѣятельности человѣка. Всѣ эти острова воздѣланы самымъ тщательнымъ образомъ. Террасами расположились пашни японцевъ. А тамъ дальше красивая деревушка, вся окутанная зеленью, пріютилась на самой горѣ. Цѣлая флотилія: джонки, фуне непрерывно снуютъ между островами, и бѣлые паруса ихъ, словно бабочки, весело прыгаютъ по голубымъ волнамъ. Берега то надвигаются близко, то вдругъ раздвигаются и передъ вами голубое озеро. За нимъ другое, третье, окруженное садами, рощами, скалами, деревнями, пашнями, и взоръ не устаетъ при видѣ такого разнообразія этого богатства природы.
   Простоявъ нѣсколько часовъ въ Симоносеки, мы вышли въ открытое море. Опять островки съ обрывистыми скалами. Это Хирадо, гдѣ Францискъ Ксавье началъ проповѣдывать христіанство. Затѣмъ замѣчательныя базальтовыя скалы, похожія на ворота и образующія букву П. Еще немного и мы входимъ въ красивый заливъ, окаймленный маленькими островами. А вотъ и Нагасаки, который въ теченіе своей жизни пережилъ много интересныхъ событій. Въ Нагасаки -- если читатель припомнитъ изъ историческаго очерка -- впервые процвѣтало христіанство и въ XVI столѣтіи его можно было назвать христіанскимъ городомъ. Когда христіанство было вырвано съ корнемъ въ Японіи, тамъ пріютилась европейская цивилизація въ видѣ голландскихъ узниковъ въ Децимѣ. Какъ ни зорко наблюдали японскія власти за варварами въ Децимѣ, но свѣтъ европейскаго просвѣщенія проникалъ оттуда контрабанднымъ путемъ въ японскую публику. Заимствованія японцевъ начались въ области хирургіи и медицины. Достававшіе европейскіе книги японцы рисковали своею головою, но смѣльчаки всегда найдутся, если есть что-нибудь запретное. И въ Нагасаки началось просвѣтительное движеніе Японіи. Въ то время существовало двѣ партіи: консервативная, имѣвшая свою твердыню въ Кіото, и прогрессивная въ Нагасаки.
   Въ Нагасаки Ито и Иноуе убѣдились въ безуміи противиться дальше напору европеизма. Тамъ Окума, Гото, Итагаки и Муцу, эти случайные люди японской исторіи. ознакомились со всѣми міровыми силами и подготовили реформаціонное движеніе. Въ Нагасаки же началъ свою карьеру обладающій милліоннымъ доходомъ Ивасаки.
   У самаго входа въ Нагасакскую бухту находится скалистый островъ Така-боко или, иначе называемый голландцами, Лаппенбергь. Преданіе говоритъ, что съ крутой скалы этого острова были сброшены въ море католическіе патеры и ихъ послѣдователи, въ числѣ нѣсколькихъ тысячъ человѣкъ. Въ настоящее время Паппенбергъ потерялъ свое грозное значеніе и мѣстное европейское общество пользуется имъ для пикниковъ, а въ жаркое время это любимое мѣсто для морскихъ купаній. Защищенная со всѣхъ сторонъ довольно высокими горами. Нагасакская бухта очень любима моряками всѣхъ націй. По красотѣ своей она оставляетъ сильное и неизгладимое впечатлѣніе на зрителя, но какъ бы ни была красива мѣстность, въ концѣ концовъ, она можетъ надоѣсть. Въ этомъ отношеніи Нагасаки составляетъ счастливое исключеніе. Мнѣ, прожившему тамъ три года, все больше и больше нравятся красивые контуры горъ, окаймляющихъ бухту, роскошная и яркая растительность съ безчисленными переливами и оттѣнками, измѣнчивое море, то сѣрое и грозное, то голубое и словно ласкающее тебя, то словно расплавленный свинецъ, застывшій въ чашѣ, то облитое точно пурпуромъ при лучахъ заходящаго солнца. Благодаря влажности климата, растительность отличается особенной яркостью, сочностью, богатствомъ тоновъ. Это не горы Греціи, обожженныя солнцемъ, не Сицилія, а это въ полномъ смыслѣ тропическая растительность, необузданная, не знающая, куда дѣвать свои силы. Прогулки въ окрестностяхъ Нагасаки одинъ восторгъ.
   Ну что кажется особеннаго въ этой горѣ? Видѣлъ ее разъ, да и довольно. Нѣтъ, ошибаетесь, сегодня одно освѣщеніе неба, облаковъ, одни переливы зелени, а завтра передъ вами совсѣмъ другая картина, и только художникъ можетъ уловить эту разницу, да и то едвали. Влажный климатъ, столь благодѣтельный для растительности, не всегда оказывается полезнымъ для жителей. Особенно вредно дѣйствуетъ время, когда наступаетъ дождливый сезонъ.
   Русское консульство, очень хорошо описано Крестовскимъ. Садъ нашего консульства, говоритъ Крестовскій, это въ своемъ родѣ маленькій chef d'oeuvre, онъ весь разбитъ на террасахъ, высокія стѣны которыхъ, словно крѣпостныя сооруженія, сложены изъ дикаго камня. Дорожка, иногда прерываемая рядомъ ступеней, зигзагами ведетъ между этихъ стѣнъ къ главному дому, гдѣ живетъ самъ консулъ. Съ галлереи дома открывается дивный видъ не только на весь рейдъ, усѣянный разнообразными судами, и на горы противоположнаго берега съ предмѣстьями Акамуна и Инаса, но и на Компира-Яма съ ея буддійскими храмами и на часть города, пріютившагося подъ этой послѣдней горой, которая командуетъ надъ всей окрестностью. Внизу, на набережной, идетъ гомонъ кипучей промышленной жизни, тамъ духота стоитъ въ воздухѣ, тамъ пышетъ зноемъ отъ раскаленныхъ камней и носится пыль отъ шоссе и такасимскаго угля, а здѣсь, на возвышенности, свѣжій, чистый, бальзамическій воздухъ и масса тѣнистой и разнообразной зелени. Великолѣпные кусты большихъ бѣлыхъ розъ лѣзутъ своими вѣтвями прямо въ окна этого дома вмѣстѣ съ поспѣвающими померанцами и миканами (японскими апельсинами). Латаніи, саговыя пальмы, лавры и сливы, разнообразныя хвои, азаліи, магноліи, гигантскія камеліи, криптомеріи, клены и камфорное дерево (всего не перечтешь) составляютъ красу и роскошь этого сада, гдѣ всегда достаточно тѣни и даже нѣкоторой прохлады.
   Если я послѣ этого восторженнаго описанія скажу, что воздухъ, который несется съ рисовыхъ полей, не всегда свѣжій, чистый и бальзамическій, если я скажу, что садъ слишкомъ миніатюренъ, чтобы вызвать такой восторгъ, то мнѣ замѣтятъ, что я придираюсь къ словамъ.
   Картина, въ общемъ, вѣрна и если въ нѣсколькихъ мѣстахъ гуще положены краски, то это зависитъ отъ настроенія, расположенія духа и индивидуальности чувства зрителя. И мнѣ, который прожилъ нѣсколько лѣтъ въ этой обстановкѣ, приходилось восклицать нѣсколько разъ: о, Боже мой! какъ тутъ хорошо!-- кажется никогда бы не покинулъ этотъ благословенный уголокъ, если бы... Ну, да, если бы это было въ Россіи, а не за тридевять земель. Нагасаки, положимъ, не такъ далекъ отъ Россіи. Рукою подать до Владивостока, флотъ нашъ стоитъ здѣсь подолгу; рядомъ съ консульствомъ лазаретъ для офицеровъ и команды. Кромѣ того, бываетъ много пріѣзжихъ на зиму изъ Владивостока; затѣмъ Инаса съ русскими офицерами и крѣпкими русскими словами въ тѣ дни, когда команду пускаютъ на берегъ, жидки, бѣжавшіе отъ воинской повинности, разные аферисты, которые извлекаютъ пользу отъ матушки-казны... Да это развѣ не Россія? Нѣтъ, тысячи разъ нѣтъ. Какъ дерево, выхваченное изъ земли и лишенное корней, не похоже на дерево, черпающее свои силы изъ почвы и служащее на радость и утѣху, такъ и то русское, что видишь въ Нагасаки, не похоже на настоящую Россію, о которой поэтъ сказалъ:
   
   Ты и убогая,
   Ты и обильная,
   Ты и могучая,
   Ты и безсильная,
   Матушка-Русь.
   
   Да, несмотря на долгія стоянки нашего флота въ здѣшнихъ водахъ, мы не пустили корней въ странѣ. Развѣ это называется пустить корни, когда по-русски знаютъ одни только поставщики да кабатчики, которымъ приходится имѣть дѣло съ нашими матросами.
   Инаса изображается многими, и въ томъ числѣ Крестовскимъ, какъ русская деревня. А что въ ней русскаго, кромѣ нѣсколькихъ вывѣсокъ? О томъ, что такъ-называемыя жены нашихъ офицеровъ знаютъ нѣсколько русскихъ словъ, не стоитъ и говорить. На русскомъ кладбищѣ много уже легло русскихъ. Тамъ есть и часовня, а много ли, кромѣ Сиги, православныхъ въ Нагасаки? Да ни одного... А посмотрите на такъ-называемую миссіонерскую гору {Такъ называется одинъ холмъ въ европейскомъ кварталѣ Нагасаки.}, на которой пріютилась американская миссія, на церковь, на школы, устроенныя миссіею для туземцевъ, на католическую миссію съ ея школами -- и вы скажете, что оттуда стараются просвѣтить народъ и воспитать его на новыхъ началахъ...
   Это всѣми чувствуется. Всякій, болѣе или менѣе образованный японецъ старается научиться англійскому языку, а кто изъ нихъ учится русскому, несмотря на то, что при близости Владивостока это знаніе могло бы быть ему полезно?
   Но разъ заговоривъ объ Инасѣ, надо высказаться полнѣе. Съ тѣхъ поръ, какъ былъ здѣсь Крестовскій, произошла небольшая перемѣна. Морское министерство арендуетъ участокъ земли у г. Сиги, на которомъ въ настоящее время имѣется только баня для гг. Офицеровъ и команды, устроенная Е. И. B. B. К. Александромъ Михайловичемъ.
   Лазаретъ, бывшій здѣсь уже давно, проданъ на сломъ и новый лазаретъ примыкаетъ къ консульскому саду. На томъ же участкѣ Е. И. B. B. К. Александръ Михаиловичъ построилъ часовню и домъ для больныхъ офицеровъ. Нѣтъ необходимости говорить, что все это находится въ иностранномъ кварталѣ города Нагасаки, а не въ Инасѣ, какъ повѣдалъ своимъ читателямъ одинъ изъ нашихъ журналистовъ. Про Инасу можно сказать, что она находится противъ города, на сѣверо-западной части Нагасакской бухты. Лучшій домъ принадлежитъ г. Сига. У него же есть и садъ. Остальная часть его земли занята заводомъ, въ которомъ приготовляются разныя шипучки и дѣлается ледъ, столь необходимый въ этомъ жаркомъ климатѣ.
   Двѣ гостиницы (или, скорѣе, рестораны) О-мацу-санъ и Ся-санъ извѣстны тѣмъ, что прислуга тамъ говоритъ по-русски и что тамъ умѣютъ готовить русскія кушанья.
   Мѣстоположеніе Инасы очень красиво, а сама деревня, несмотря на то, что тамъ уже посѣяно немало денегъ, не блистаетъ благоустройствомъ. Безконечная лѣстница ведетъ на гору, но если кому-нибудь придется спускаться по ней въ сумерки или въ нетрезвомъ видѣ (что очень часто случается съ нашими матросами), то очень легко и шею сломать. Улицы грязныя, немощеныя, домишки жалкіе, однимъ словомъ, какъ есть заурядная японская деревня, но съ тою только разницею, что въ этой деревнѣ что ни домъ, то пансіонъ безъ древнихъ языковъ. И всѣ эти пансіоны низшаго класса. Но есть и въ Инасѣ поэтическіе уголки, домики, какъ игрушки, окруженные зеленью и цвѣтами. Въ этихъ домикахъ наши офицеры устраиваются: на семейномъ положеніи. Квартиры здѣсь недороги, отъ 15-ти до 30-ти долларовъ въ мѣсяцъ, но при этомъ много другихъ расходовъ, такъ что жить въ Инасѣ обходится не дешево.
   Каждый изъ офицеровъ держитъ свою фуне и платитъ лодочнику отъ 15-ти долларовъ и болѣе въ мѣсяцъ. Нагасакскіе фуне съ домикомъ похожи на гондолы. Лодочникъ съ своимъ фуне находится въ распоряженіи хозяина во всякое время дня и ночи. Что касается семейнаго положенія господъ моряковъ, то лучше всего это описано Пьеромъ Лотти въ "Madame Chrysanthème".
   Какъ М-me Chrysanthème, такъ и всѣ Оюки, Оясанъ, Онивасанъ, смотрятъ на это дѣло съ практической и денежной стороны. Любовь не участвуетъ въ этихъ семейныхъ отношеніяхъ, основанныхъ на коммерческой сдѣлкѣ. А если г. Б. уѣзжаетъ, то онѣ говорятъ очень основательно: "le roi est mort, vive le roi" и переходятъ къ г. В., а послѣ ухода г. В. къ Д. и такъ пока она уже не сдѣлается старухой. Многія изъ нихъ, собравъ небольшой капиталъ, находятъ себѣ настоящаго мужа среди крестьянъ, мелкихъ купцовъ, трактирщиковъ. Тогда онѣ, по японскому обычаю, чернятъ себѣ зубы, выбриваютъ брови и, пользуясь всеобщимъ почетомъ, дѣлаются матерью семейства (раньше это бываетъ, но очень рѣдко). Въ Европѣ почему-то думаютъ, что въ Японіи можно жениться на срокъ, на мѣсяцъ. Даже герой Пьера Лоти говоритъ: я женюсь. Въ этомъ отношеніи одинъ за другимъ повторяютъ басни и мнѣ придется разсѣять еще одно всеобщее заблужденіе. Эти дамы, или такъ-называемыя жены офицеровъ, только конкубины (мекаке) и такими онѣ признаются и японскими властями. При конкубинатѣ, конечно, возможны сдѣлки на срокъ, но для этого не надо ѣхать въ Японію и такихъ женъ можно найти на любой людной улицѣ въ Европѣ. Что касается брака, какъ его понимаютъ въ Японіи, то мы поговоримъ объ этомъ особо.
   Наши офицеры любятъ Инасу еще и потому, что имъ пріятно отдохнуть на берегу вдали отъ начальства, пожить въ своей компаніи, уединиться на время и кое-что почитать или даже поработать. Жизнь нашихъ офицеровъ въ Инасѣ та же, что и въ уѣздномъ городѣ. Билліардъ, обѣдъ въ ресторанѣ и карты, т.-е. неизбѣжный винтъ. Азартныя игры строго преслѣдуются начальствомъ.
   Европейскій settlement въ Нагасаки ничѣмъ не отличается отъ такихъ же settlement'овъ въ Кобе и въ Іокогамѣ. Такія же дачи, окруженныя садомъ, европейская гостиница Бельвю и Кука, гдѣ кормятъ довольно сносно, два клуба, набережная, на которой помѣстились большія конторы и нѣсколько консульствъ. Почта и телеграфъ, пароходная компанія Юсенъ-кайся, таможня. Есть и кабаки съ фортепьяно и дурманомъ, вмѣсто водки, для матросовъ всѣхъ націй. Большинство содержателей почему-то знаютъ русскій языкъ, хотя и признаютъ себя австрійскими подданными. Кварталъ европейскій называется Оура. Въ прежнее время, до открытія Японіи иностранцамъ, только Голландская компанія имѣла право торговать съ Японіей. Подозрительные японцы держали торгующихъ съ ними голландцевъ точно въ плѣну, дозволивъ имъ жить только на островѣ Децима. Безъ особеннаго разрѣшенія не дозволялось имъ покидать островъ и для этой цѣли были поставлены рогатки, охраняемыя карауломъ. Чтобы имѣть понятія о томъ, какимъ испытаніямъ подвергались тогдашніе посѣтители Японіи, надо прочесть Кемпфера и другихъ.
   Теперь уже все это измѣнилось. Децима уже не островъ. Рѣка отведена въ сторону, каналъ засыпанъ. Вмѣсто этого явилась громадная площадь. Да и голландцевъ, торговавшихъ съ Японіей, уже нѣтъ и нѣмцы заняли ихъ мѣсто.
   Недалеко отъ европейскаго settlement'а находится китайскій кварталъ, отличающійся своими запахами, грязью и нечистоплотностью обывателей. Ихъ насчитывается въ Нагасаки около 692 душъ. Главною улицею японской части города считается узкая, грязная Мотокагомачи. Тамъ лучшіе магазины, постоянная выставка мѣстныхъ произведеній, торговцы рѣдкостями, вышивками, фотографы и т. д.
   Нагасаки славится своими издѣліями изъ черепахи, и всякій русскій знаетъ черепаху-человѣка, Езаки, который очень искусно дѣлаетъ изъ черепахи модели судовъ, фуне, джонки и т. д. Самое слово черепаха-человѣкъ буквально переводъ съ японскаго, и потому всѣ, имѣющіе дѣло съ русскими, аттестуютъ себя всегда такимъ образомъ, какъ, напр., прачка-человѣкъ и т. д. Есть даже и собака-человѣкъ. Это собственно фотографъ, у котораго когда-то была собака. Чтобы лучше запомнили его, онъ сталъ гулять съ такою кличкою и такъ рекомендовался всѣмъ своимъ новымъ знакомымъ.
   Въ Аримѣ существуетъ фабрика фарфоровыхъ издѣлій, которыя выставлены въ такъ-называемомъ Децимабазарѣ.
   Стоитъ также посмотрѣть приготовленіе камфоры, которая вывозится изъ Нагасаки въ изрядномъ количествѣ.
   Камфорное дерево срубаютъ и разрѣзаютъ на мелкіе куски, а затѣмъ вывариваютъ его. Послѣ варки образуются кристаллы, которые и есть камфора. Большой процентъ камфоры получается изъ корня и потому старые корни камфорнаго лавра цѣнятся очень дорого.
   Вскорѣ послѣ моего пріѣзда мнѣ пришлось принять участіе въ праздникѣ, устроенномъ японцами и европейцами въ честь графа Ито. Общественный садъ, замѣчательный своими исполинскими камфорными деревьями, былъ весь иллюминованъ японскими фонарями. По террасамъ и дорожкамъ обширнаго парка сновала нарядная и веселая толпа. Въ одномъ изъ балагановъ около камня, поставленнаго въ память посѣщенія Гранта, была устроена сцена и гейши увеселяли публику музыкой и танцами. Въ Косинкванѣ {Косинкванъ -- домъ дружбы. Такъ называется домъ, предназначенный для оффиціальныхъ пріемовъ, баловъ и т. д.} была уже совсѣмъ другая публика. Европейцы и японцы во фракахъ, моряки въ мундирахъ, топтались на мѣстѣ, поглядывая на виновниковъ торжества, на графа Ито (перваго министра) и графа Ояму (военнаго министра). Тѣ, въ свою очередь, поглядывали на толпу фрачниковъ и переминались въ смущеніи съ. ноги на ногу. У многихъ зрителей, которые разглядывали съ любопытствомъ маленькую фигуру смущеннаго министра, была одна и та же мысль: "неужели этотъ, застѣнчивый человѣкъ былъ однимъ изъ главныхъ дѣйствующихъ лицъ во время совершившагося переворота, неужели онъ помогалъ уничтоженію феодализма, неужели онъ сочинилъ конституцію"?
   Консулъ Энсли сказалъ отъ имени европейцевъ привѣтственную рѣчь. Была нѣкоторая заминка, но въ общемъ она прошла довольно гладко.
   Графъ Ито отвѣтилъ ему по-англійски. Голосъ его дрожалъ, когда онъ началъ, но онъ довольно сносно вышелъ изъ затрудненія. Послѣ этого опять тишина и виновники торжества въ затрудненіи, что сказать этой громадной толпѣ, которая, повидимому, чего-то ждетъ.
   Балъ и ужинъ вывели всѣхъ изъ неловкаго положенія и были удачнымъ финаломъ празднества.
   Нѣсколько офицеровъ пригласили меня участвовать въ прогулкѣ на водопадъ. Рѣшено было взять дженрикшей, но только для города, а потомъ былъ уговоръ не садиться въ дженрикши, а все время идти пѣшкомъ. Несмотря на то, что это было въ декабрѣ, солнце пекло немилосердно и подъемъ въ гору по очень хорошей дорогѣ оказался утомительнымъ для многихъ и большинствомъ голосовъ рѣшено было сдѣлать привалъ. Дорога идетъ зигзагами по горѣ, и любителямъ хорошихъ видовъ есть чѣмъ любоваться. Горныя вершины всѣ заняты или пашнями, или цѣлыми рощами рослыхъ камелій, магнолій, стройныхъ бамбуковъ, отличающихся своею свѣжей зеленью. Красивыя пальмы, раскинувшіяся вѣеромъ, цѣлая масса цвѣтовъ, разсыпанныхъ на лужайкахъ, заставляютъ васъ забыть, что теперь зима и что есть мѣста на родинѣ, гдѣ въ это время трескучій морозъ и все завалено снѣгомъ.
   Когда мы дошли до вершины, то вмѣсто того, чтобы идти по хорошей, шоссированной дорогѣ, мы пошли по прямой старой дорогѣ, которая оказалась настоящей костоломкой. По этому образцу можно судить, каковы были дороги въ Японіи до реставраціи (1868 г.). Прежніе феодалы нарочно оставляли дороги въ такомъ ужасномъ положеніи, находя, что бездорожье служитъ къ ихъ безопасности. Тѣмъ болѣе удивительно, что въ такое короткое время Японія обзавелась повсемѣстно отличными дорогами. Въ этомъ отношеніи она очень удачно подражаетъ американцамъ и съ большимъ рвеніемъ устраиваетъ дороги и основываетъ школы.
   Спускаясь по ступенямъ изъ большихъ камней, мы достигли деревни, въ которой жила бывшая мусуме одного изъ офицеровъ. Теперь она была уже матерью многочисленнаго семейства. Несмотря на свои черные зубы и отсутствіе бровей, она была все-таки миловидна... Поговоривъ немного, мы выпили радушно предложенный чай и пошли дальше. У подошвы горы находится деревня Хими и затѣмъ уже начинается прелестный темносиній заливчикъ съ красивыми очертаніями береговъ. Вдали, точно въ дымкѣ, Симабара. Многіе уже устали, и предпочли сѣсть въ дженрикши. Проѣхавъ среди обработанныхъ полей, окруженныхъ маленькими холмами, мы достигли мѣста, откуда надо было уже идти пѣшкомъ, такъ какъ нѣтъ колесной дороги.
   Около водопада, конечно, есть и маленькій храмикъ. Страшные сторожевые боги храма, или японскіе гогъ и магогъ, у самыхъ воротъ охраняютъ это мѣсто.
   Клиперъ "Вѣстникъ" уходилъ домой и прощальные обѣды съ тостами слѣдовали одинъ за другимъ. Въ отвѣтъ на это "Вѣстникъ" устроилъ обѣдъ-монстръ въ ресторанѣ Джютеи. Обѣдъ былъ европейскій, съ обильными возліяніями и закончился японской музыкой и танцами. Къ слову сказать, хорошихъ ресторановъ въ Нагасаки довольно много. Болѣе извѣстный Фукуя; въ немъ можно получить европейскій столъ. Ресторанъ окруженъ большимъ садомъ и тамъ находится японскій клубъ. Въ Сеіотеи, или у Николая (такъ наши моряки назвали одного японца), даютъ русскія кушанья. Такія русскія имена носятъ многіе японцы. Такъ, напр., вы спросите какого-нибудь японца, прислуживавшаго русскимъ, какъ его зовутъ, и онъ безъ запинки отвѣтитъ, что его зовутъ Иваномъ, тогда какъ его настоящее имя Тойо. Въ Фузія можно получить тонкій японскій обѣдъ.
   Насталъ, наконецъ, день ухода "Вѣстника". Прощальный завтракъ на суднѣ въ каютъ-компаніи. Громадный столъ уставленъ кушаньями, народу гибель и не только въ каютъ-компаніи, но и въ каждой каютѣ яблоку, кажется, негдѣ упасть. Тосты идутъ одинъ за другимъ, одни чокаются, другіе обнимаются, однимъ словомъ, прощаются не на шутку. Офицерамъ надо готовиться въ дорогу, не забыть того или другого, а тутъ отъ прощанія и выпитаго вина голова идетъ кругомъ. Но, наконецъ, всѣ провожавшіе покидаютъ судно и "Вѣстникъ" съ длиннымъ, предлиннымъ брейтъ-вымпеломъ, который развѣвается по вѣтру, плавно двигается къ выходу. Цѣлая масса фуне съ мусуме провожаютъ его нѣкоторое время. На другихъ фуне разные поставщики и радѣльцы, въ родѣ Бенгоро, санитарки, Кихе и комп., и т. д. Съ судна летитъ цѣлая масса старыхъ матросскихъ фуражекъ и лодочники подхватываютъ ихъ, какъ свою добычу. Лихо прошелъ "Вѣстникъ" мимо "Донского", который привѣтствовалъ его громогласнымъ ура и маршемъ. Въ воздухѣ стоитъ неумолкаемый гулъ, пока "Вѣстникъ" проходитъ мимо другихъ судовъ. Но это только одно мгновенье. Скоро онъ исчезаетъ за мысомъ и на рейдѣ настаетъ будничная жизнь..
   Александръ Алексѣевичъ Сига, бывшій секретарь японской миссіи въ Петербургѣ и нынѣ живущій въ Нагасаки, предложилъ мнѣ и нѣкоторымъ офицерамъ пойти на аукціонъ японскихъ вещей. Я думалъ сначала, что это аукціонъ на европейскій ладъ и ошибся. Быстрая европейская продажа не по нутру медлительному жителю Востока и онъ придумалъ нѣчто свое. Прежде всего вся толпа сидитъ на цыновкахъ (для насъ достали какія-то скамейки), и каждую вещь подносятъ, по-очереди, всѣмъ посѣтителямъ. При каждой вещи есть ящикъ, въ родѣ копилки. Принесутъ японцу вещь, онъ ее разсмотритъ очень подробно, если она украшена серебромъ или золотомъ, то японецъ попробуетъ, серебро ли это или поддѣлка, затѣмъ, разсмотрѣвъ вещь хорошо, пишетъ на маленькомъ билетикѣ цѣну, которую онъ можетъ дать, и этотъ билетикъ опускаетъ въ ящикъ, похожій на копилку. Затѣмъ эта вещь идетъ къ слѣдующему и такъ далѣе, пока она не обойдетъ всѣхъ посѣтителей... Тогда аукціонеръ открываетъ ящикъ, сортируетъ всѣ билетики и кто далъ высшую цѣну, тому присуждается вещь. И вотъ въ эту послѣднюю минуту, если кто услышитъ цѣну и она покажется ему недостаточной, то онъ кричитъ: теппо (т.-е. ружье) и выкрикиваетъ свою цѣну. За этимъ слѣдуетъ уже устная переторжка.
   Если вещей и посѣтителей много, что само собой разумѣется, то подумайте только, какая это утомительная и медленная процедура. Но къ чему же торопиться, скажетъ житель Востока и, можетъ быть, онъ правъ, съ своей точки зрѣнія.
   

XXIII.
Поѣздка на островѣ Кю-сю.-- Японскія примѣты.-- Старинная твердыня христіанства.-- Наго (носилки) и новый способъ ѣзды верхомъ.-- Кагосима -- резиденція сацумскаго князя.-- Старинный военный танецъ.-- Опасное путешествіе порогами.-- Кумамото.-- Вулканъ Асосанъ и долина смерти.-- Сиро въ Кумамото.-- Губернаторъ.-- Кварталъ куртизанокъ.-- Цѣлебные источники.-- Симабара -- послѣдній оплотъ христіанства.

   Немногимъ удалось побывать въ тѣхъ мѣстахъ, которыя я посѣтилъ на Кю-Сю. Многіе изъ путешественниковъ ограничиваются ближайшими окрестностями Нагасаки и не заглядываютъ въ глубь острова.
   Путь мой лежалъ на востокъ отъ Нагасаки въ мѣстечко Моги. Надо проѣхать сначала по городу до предмѣстья Гулгоци мимо храма Гіонъ и потомъ подняться вверхъ по очень хорошей дорогѣ. Очень красивъ съ лѣвой стороны конусообразный холмъ съ кудрявою растительностью на самой верхушкѣ. Куда ни взглянешь, вездѣ поля, на которыхъ растетъ сахарный тростникъ, индиго, сладкій картофель, просо, рисъ. Обработка земли образцовая, несмотря на то, что у японцевъ земледѣльческія орудія самаго первобытнаго свойства. Теперь послѣ риса приготовляютъ почву подъ ячмень. Соха у нихъ деревянная съ желѣзнымъ наконечникомъ. Для того, чтобы разрыхлять землю, существуетъ инструментъ въ родѣ кирки. Но и съ такими орудіями можно обработать почву самымъ тщательнымъ образомъ, что и дѣлаютъ японцы и достигаютъ очень хорошихъ результатовъ. Надо сказать, что культура у нихъ самая интенсивная; вмѣсто того, чтобы зря разбрасывать сѣмена, какъ это дѣлается у насъ, они разсаживаютъ злаки кустомъ, и почва у нихъ обработана такъ, какъ у насъ огородъ. Если земля нехороша, то удобреніе ея обильное. Всякіе компосты, человѣческое удобреніе, растенія, морскія произведенія -- все шло на пользу земледѣлія. Нашихъ мужичковъ-переселенцевъ спрашивали, что они сдѣлали бы съ такою землей. Да мы бы съ голода умерли, отвѣчали они. У насъ и случается, что навозъ на югѣ валятъ прямо въ рѣку.
   Очень интересно, что у японскаго простолюдина существуютъ разныя примѣты. Если, напримѣръ, въ день Нихяку (1-го сентября н. ст.) будетъ буря, то урожая не будетъ. То же самое замѣчаютъ и на Нихяку-казука (11-го сентября). Они обсуждаютъ погоду извѣстныхъ знаменательныхъ дней, какъ будто дѣло касается одушевленныхъ существъ. Такъ, напримѣръ, у японцевъ всегда первый сынъ называется Таро, второй -- Джиро, третій -- Сабуро, четвертый -- Сиро. Важно очень, какъ будетъ вести себя Хиваръ первый (18-го марта).
   У кладбища открывается красивый видъ на городъ съ его сѣрыми крышами, на голубую бухту, которая кажется озеромъ, окаймленнымъ высокими горами. У перевала маленькій трактирчикъ, въ которомъ пируютъ какіе-то японцы. Нельзя не удивляться умѣнію японцевъ устраивать дороги. Вотъ и здѣсь они прорубили громадное ущелье въ горѣ, чтобы только сократить путь. Отъ перевала дорога идетъ зигзагами внизъ, и наши курумаи {Курумая -- человѣкъ, везущій японскую ручную колясочку.} летятъ съ головокружительною быстротой. Этотъ склонъ горы очень красивъ. Пашенъ гораздо меньше, и холмы покрыты свѣжею и яркою растительностью. Больше всего мнѣ нравятся рощи изъ бамбуковъ своею свѣжею зеленью и своимъ стройнымъ красивымъ видомъ. Недаромъ пословица говоритъ, что въ Японіи не найдется кривого бамбука. Это дерево играетъ громадную роль въ домашнемъ обиходѣ японцевъ. Чего только не дѣлаютъ изъ бамбука. Даже и молодые ростки его годны для пищи. Любитель цвѣтовъ пришелъ бы, конечно, въ восторгъ отъ громадныхъ камелій, которыя здѣсь не похожи на наши жалкія тепличныя растенія. Нѣтъ, это большое, рослое дерево съ толстымъ стволомъ и съ густою зеленью. И такихъ деревьевъ цѣлая роща.
   Глядя на эти холмы, укутанные разнообразною растительностью, одна дама воскликнула въ восторгѣ: "Да это чудный коверъ. Право, трудно придумать лучшую декорацію!"
   Милая дама, да когда же декораціи могутъ походить на чудное созданіе природы, неисчерпаемой и богатой въ своихъ проявленіяхъ.
   Красивое ущелье все расширяется, и внизу, на берегу маленькаго залива, показался Моги.
   Увидѣвъ иностранцевъ, дѣтское населеніе Моги пришло въ волненіе и обступило насъ съ криками: "оранда джинъ" (голландскіе люди).
   Странное дѣло, много уже перебывало иностранцевъ разныхъ націй въ Нагасаки и окрестностяхъ, но простой народъ все еще считаетъ ихъ голландцами.
   Глядя на эту толпу дѣтей, невольно подумаешь: Да кто это изъ путешественниковъ приходитъ въ восторгъ отъ японскихъ дѣтей? Можетъ ли быть что-нибудь грязнѣе, отвратительнѣе, неаппетитнѣе на видъ, какъ эти дѣти, которыя не только не знаютъ носовыхъ платковъ, но, извините за выраженіе, никогда но сморкаются. При этомъ изъ трехъ дѣтей непремѣнно найдутся двое съ накожными болѣзнями -- съ коростою на головѣ и на лицѣ. Это ли красиво? Есть, конечно, очень хорошенькія, но они составляютъ исключеніе. Докторъ З. зашелъ въ одну лавчонку и, найдя тамъ дешевыя гребенки, зеркальца и всякую мелочь, накупилъ цѣлую массу предметовъ и началъ раздавать ихъ дѣтямъ. Сначала было очень весело и смѣшно, а потомъ мы и не рады были, такъ какъ все населеніе поднялось на ноги и слѣдовало за нами по пятамъ. Надо было зайти въ гостиницу, при которой имѣется роща изъ сосновыхъ деревьевъ на берегу моря. Туда приносятъ окаменѣлости съ оттисками растеній. При гостиницѣ есть теплыя ванны. Въ большомъ бассейнѣ полощется масса народа безъ различія пола и возраста.
   Но вотъ крошечный пароходикъ далъ свистокъ, и надо проститься на время съ милымъ знакомымъ. Ну и пароходъ! Какъ только мы вышли, началась такая качка, что всѣ попрятались въ трюмъ. Да и тамъ тоже скверно. Спертый воздухъ и видъ больныхъ просто воротитъ душу. Въ довершеніе всего какая-то глупая женщина колотила ребенка въ то время, когда у него была морская болѣзнь. О томъ, чтобы выйти наверхъ, нечего и думать. Пароходикъ такъ и ложится на бокъ. Такъ и кажется, что онъ не встанетъ. Нѣтъ, ничего, пошелъ, а тутъ громадная волна брызнетъ и зальетъ палубу. Къ вечеру мы добрались до Томіоки на островѣ Амакуса. Старичокъ бургомистръ со старинною японскою прической, онъ же и содержатель гостиницы, взялся показать намъ развалины стариннаго замка въ Томіока.
   На устройство замка, искусственнаго пруда и острова было потрачено много труда.
   Когда-то, говорилъ намъ старичокъ, въ Томіокѣ было 800 домовъ и 3,500 жителей. Теперь ихъ только 800 человѣкъ. Большинство жителей занято рыболовствомъ и земледѣліемъ. Почва въ Амакусѣ очень хорошая. Родится рисъ (лучшаго качества), гречиха, ячмень, хлопокъ, сладкій картофель, сахарный тростникъ. Бананы, какъ пальмы попадаются на каждомъ шагу.
   Изъ Томіоки въ Хондо (6 ри) идетъ горная тропинка и надо сказать, что дорога ужасная. Для меня и Сигасана, который сопровождалъ меня въ качествѣ переводчика, были приготовлены "каго" (носилки). "Karo" представляютъ собой плотную плетеную корзину или ящикъ, въ которой можетъ помѣститься человѣкъ, если онъ по-японски подожметъ подъ себя ноги. Къ угламъ корзины придѣланы четыре бамбуковыя стойки, на которыхъ лежитъ плоская крышка. Вдоль этой крышки продѣта длинная толстая палка, которая лежитъ на плечахъ носильщика. Берутъ обыкновенно двухъ, а иногда четырехъ носильщиковъ. Въ рукѣ каждаго носильщика большой посохъ, вровень съ плечомъ, на которое накладывается подушка. Черезъ каждыя пять минутъ носильщики останавливаются, чтобы перемѣнить плечо, и для этого подпираютъ длинный шестъ своимъ посохомъ. Если сидѣть на пяткахъ, то "каго" является большимъ удобствомъ, но европейцу приходится просто лежать. Но тутъ опять несчастье: некуда дѣвать ноги. При этомъ "каго" разсчитано на маленькій японскій ростъ, и европейцу оно покажется тѣснымъ. Посидѣвъ въ "каго" нѣсколько минутъ, я предпочелъ идти пѣшкомъ. Сига-санъ и поваръ чувствовали себя отлично и, убаюканные равномѣрнымъ движеніемъ "каго", заснули.
   Трудно было взбираться въ гору по каменистой тропинкѣ, но прелестный видъ вознаградилъ насъ за все. Какъ на ладони видны были Симабара, Унзенъ, Кабасима, Моги со своимъ заливчикомъ, голубое море причудливыми очертаніями берега и жемчужина Амакуса со своими зелеными горами. И что за прелесть этотъ чудный лѣсъ, который тянется на цѣлыя ри безъ признака жилья. Среди деревьевъ щедрою рукою разсыпаны цвѣты; птички поютъ, цѣлыя полчища утокъ, фазановъ, пользуясь безлюдіемъ, пролетаютъ надъ вами и дразнятъ того, у кого есть охотничьи наклонности.
   Въ Хондо (800 домовъ, 6,000 жителей) мѣстный судъ первой инстанціи, банки, почта, типографія и театръ. Въ городѣ много солеваренъ. Устроены ванны изъ соленой воды. У Сиги-сана оказался здѣсь знакомый, и онъ пригласилъ насъ къ себѣ отобѣдать, чѣмъ Богъ послалъ. Онъ, конечно, угостилъ насъ аваби, угремъ, гороховымъ супомъ, зеленью, засахаренными "каки" {Японскій фруктъ.}. За исключеніемъ сладкаго, все -- кушанья, къ которымъ я еще не привыкъ, и потому пришлось все благодарить и отказываться.
   Утромъ на другой день мы отправились на парусной лодкѣ въ Коме-но-цу (рисовая бухта). Хорошо, что въ это время море только лелѣяло и убаюкивало насъ и можно было спокойно наслаждаться красивыми видами островковъ, разсыпанныхъ по дорогѣ дальнихъ горъ, окутанныхъ лиловымъ туманомъ. Но съ другой стороны, за отсутствіемъ вѣтра, пришлось провести въ морѣ отъ девяти часовъ утра до самаго захода солнца.
   Каме-но-цу -- маленькая бѣдная деревушка изъ 300 домовъ. Большая часть домовъ покрыта соломенными крышами. Джинрикшей нѣтъ и единственный способъ передвиженія -- это вьючныя лошади. Домъ, въ которомъ мы остановились ночевать, бумажный, и ночью было очень холодно.
   Сегодня я попробовалъ новый способъ ѣзды верхомъ. На деревянное сѣдло мѣстнаго издѣлія навѣшиваютъ съ обѣихъ сторонъ вьюки. Въ средину между вьюками кладутъ подушку. Вы садитесь на нее, скрестивъ ноги, свѣшиваете ихъ впередъ на шею лошади. Стремянъ, конечно, нѣтъ и нужно держаться однимъ равновѣсіемъ. Особенно неудобно это положеніе при крутыхъ спускахъ, когда буквально сползаешь нашею лошади. Послѣ нѣсколькихъ дней такой ѣзды къ ней привыкаешь и чувствуешь себя очень хорошо. Лошади здѣсь обыкновенно не подкованы и имъ на ноги надѣваютъ родъ соломенныхъ сандалій, которыя, конечно, нужно часто мѣнять.
   Полевая культура здѣсь самая разнообразная: растутъ хлопокъ, индиго, просо, ячмень, конопля, сахарный тростникъ, табакъ, сладкій картофель и всякая зелень. Камеліи, которыхъ тутъ гибель, здѣсь не цѣнятъ и онѣ идутъ на отопленіе бань.
   Дорога идетъ сначала огородами, полями и не отличается красотою. Затѣмъ начались холмы съ крутыми спусками. Очень хороша аллея изъ исполинскихъ крпитомерій. Къ сожалѣнію, многія изъ нихъ срублены во время сацумскаго возстанія. Между рисовыми полями видны солеварни.
   Не доѣзжая до Акуна, мы встрѣтили веселую и нарядную толпу, которая возвращалась съ мацури. Съ ною были бонзы и театръ маріонетокъ. Крестьяне несли въ рукахъ цвѣты и разные гостинцы.
   Живописныя окрестности Акуны напомнили мнѣ Крымъ и особенно дорогу отъ Ялты до Гурзуфа. И тутъ нѣчто похожее на Медвѣдь-гору. Акуна славится своею рисовою водкою. Дорога, къ сожалѣнію, не крымская. Можно утѣшаться, впрочемъ, тѣмъ, что хорошая дорога уже сооружается. Пока она не готова, приходится довольствоваться маленькою тропинкою, усѣянною камнями. Это еще ничего. Изъ Нисикаты пришлось цѣлое ри (3% версты) ѣхать по морскому берегу, и тамъ, гдѣ береги, изъ отлогаго дѣлается крутымъ, обрывистымъ, тамъ наши лошади карабкались, какъ ни въ чемъ не бывало, на скалы.
   Были минуты, когда можно было подумать, что и лошадь и всадникъ, сидящій еще такъ неудобно, отправятся въ одну изъ расщелинъ между скалами и уже не вернутся на свѣтъ Божій, но бывали минуты, когда все забывалось ради чудныхъ красивыхъ видовъ. Было что-то.дикое и вмѣстѣ съ тѣмъ красивое въ этихъ скалахъ, выступающихъ изъ моря и освѣщенныхъ яркимъ закатомъ. Вдали, въ бѣлой дымкѣ, рисовался островъ Носики.
   Съ Нисикаты мѣстность довольно населенная. Много деревень на пути, масса рабочихъ на государственной дорогѣ и цѣлыя вереницы пѣшеходовъ и туристовъ, отправляющихся по образу пѣшаго хожденія. Увидѣлъ я здѣсь и традиціоннаго, настоящаго японскаго почтаря, бѣгущаго со своею ношею изъ одного города въ другой. Въ деревняхъ крестьяне приступили къ молотьбѣ, которая совершается обыкновенно ночью при огнѣ. Сначала снопы пропускаютъ черезъ гребни и колосъ отрывается отъ стебля, а затѣмъ всѣ колосья собираютъ въ кучу и ихъ колотятъ молоткомъ. За два ри до Сендая начинается ровная дорога, и наши лошади пошли бодрою рысью.
   Рѣка Сендай считается одною изъ трехъ большихъ рѣкъ на Кю-сю. Она судоходна на 16 ри. Громадный мостъ соединяетъ мѣстечко Сендай (555 жителей) и Мукадо (1,489). Источниками дохода являются лѣсъ, чай, фарфоровыя издѣлія, жаровни (каго-хибачи), плетеныя японскія шляпы. Въ горахъ есть олени. Отъ Сендая до Ичику (4 ри) идетъ отличная колесная дорога и можно ѣхать въ "башѣ", родъ крытаго фургона.
   Особенно мнѣ нравится кокетливый видъ японскихъ деревень. Чувство изящнаго сильно развито въ японскомъ простолюдинѣ. Каждый домикъ окруженъ зеленью, по изгороди вьются розы или клематиты. Если внутри и бѣдно, то цвѣты, растенія придаютъ дому какой-то веселый, смѣющійся видъ. Это не то, что наши мужики, которые первымъ дѣломъ уничтожаютъ деревья. Теперь кругомъ Владивостока на 20 верстъ уже нѣтъ лѣса. Сначала все уничтожили, а теперь начинается посадка деревьевъ для сквера и садовъ. На половинѣ дороги серебряный рудникъ Сейгано. Посредствомъ штольни въ 500 кенъ (въ каждомъ кенѣ 6 футъ) серебряная руда вывозится на свѣтъ Божій. Въ шахтѣ работаетъ 50 человѣкъ, получающихъ отъ 2 до 8 дол. въ мѣсяцъ. Ежедневная добыча 4 момме золота (каждое момме стоитъ 3 дол. 6 ц.) и 6 момме серебра (16 ц.). Посредствомъ водяного двигателя приводится въ движеніе машина, раздробляющая куски руды и превращающая ее въ порошокъ. Еще дальше существуетъ рудникъ, въ которомъ добывается песокъ.
   Въ Ичику (или Ичику-Коминато, то-есть гавань въ Ичику), кромѣ солеваренъ, нѣтъ ничего интереснаго. Большія суда не могутъ стать на якорь. Мнѣ говорили прежде, что въ Сацумѣ очень немного иностранцевъ и что послѣ возстанія враждебность къ нимъ увеличилась. Ничего этого я не замѣтилъ и не видѣлъ болѣе веселаго, добродушнаго народа. Какой-нибудь пустякъ можетъ разсмѣшить ихъ.
   Въ сторонѣ отъ мѣстечка Исю-Инъ находится деревня Наесирогава, въ которой приготовляютъ такъ-называемыя сацумскія фарфоровыя издѣлія. Начали ихъ выдѣлывать со времени корейскаго похода, когда Симадцу привезъ корейскихъ плотниковъ, искусныхъ въ фарфоровомъ дѣлѣ.
   Отъ Исю-Инъ дорога идетъ по высокому плоскогорій съ широкимъ видомъ на окружающія горы. Затѣмъ дорога спускается круто въ Кагосимѣ {Разстояніе отъ Каменоцу до Кагосимы 25 ри. 30.000 жителей.} (къ главному городу Сацумской провинціи). Городъ находится на берегу красиваго залива, среди котораго возвышается островъ Сакура-зима съ вулканомъ. Когда-то Кагосима славилась своею населенностью и красотою своихъ построекъ. Въ августѣ 1863 г. за убійство Робертсона самураями кагосимскаго князя англійскій флотъ бомбардировалъ Кагосиму. Крѣпость была разрушена и городъ сдѣлался добычею пламени. Свирѣпствовавшій въ то время тайфунъ способствовалъ распространенію пожара. Во время сацумскаго возстанія городъ былъ взятъ императорскими войсками и вторично сожженъ.
   Въ настоящее время на мѣстѣ, гдѣ былъ старинный замокъ, устроены казармы. Пониже ихъ находится "кенчё" или губернское правленіе.
   Рейдъ широкій, защищенный со всѣхъ сторонъ, считается однимъ изъ лучшихъ въ заливѣ. Глубина отъ 13 до 20 саж., такъ что большія казенныя, военныя и коммерческія суда могутъ стоять на якорѣ у самой набережной. Кагосима, еще не открытая иностранцамъ, имѣетъ значеніе только для мѣстной торговли и какъ вывозной портъ для произведеній губерніи.
   Въ Сацумской провинціи есть золото, серебро и олово (въ Таніями), сѣра (на островѣ Иводзима), мѣдь (островъ Такарадзима), селитра и камфора (въ уѣздѣ Каваіюбе). Вслѣдствіе горъ, риса обрабатывается немного.
   Въ уѣздахъ Ибусуги и Демидзу растетъ табакъ, сладкій картофель, сахарный тростникъ, чай, дикое чайное масло, арбузы, лимоны, апельсины.
   Въ уѣздѣ Исагуни -- конопля, въ Такаѣ индиго, въ Ата восковое дерево. На островахъ Хичито много тростниковыхъ травъ, изъ которыхъ приготовляютъ цыновки, обильный ловъ рыбы тай, трепанговъ, бониты. Кагосима производитъ бумажную матерію красно-бураго цвѣта, гребни, хаси (палочки для ѣды), фарфоровыя издѣлія.
   Когда мы ѣздили по городу, то Сига-санъ обратили, вниманіе на православный крестъ, который возвышался надъ однимъ домомъ. Оказалось, что тутъ живетъ японскій православный священникъ. Мы заѣхали къ нему, и онъ принялъ насъ очень любезно, показалъ намъ маленькую домовую церковь и сообщилъ, что въ Кагосимѣ православныхъ 176 человѣкъ. Есть еще православные въ Кумамото (45 человѣкъ). По его свѣдѣніямъ, въ Кагосимѣ нѣтъ католиковъ, протестанты есть, но сколько ихъ -- онъ не знаетъ. Еще одно замѣчаніе. Насколько я могъ, конечно, замѣтить, кагосимцы отличаются отъ обыкновеннаго японскаго типа. Встрѣчаешь много лицъ съ правильнымъ профилемъ. Что касается нарѣчія, то оно, по словамъ Сига-сана, другое. Онъ не все понималъ, когда, простолюдины говорили между собою.
   Осмотрѣвъ городъ, мы отправились на сацумскую фабрику. Издѣлія этой фабрики отличаются легкостью вѣса и своимъ особеннымъ желтовато-бѣлымъ цвѣтомъ оттѣнка crème. Глазурь по большей части истрескана, и трещины эти покрываютъ вещь, какъ сѣткой. На фабрикѣ въ это время было 4 формовщика и 10 рисовальщиковъ. Формовщики получаютъ отъ 25 до 50 ц. въ день. Рисовальщики отъ 40 ц. до одного іена. Глина берется изъ м. Каседа (19 ри отъ Кагосимы) и изъ Кирисимы (5 ри). Доходъ фабрики 800 іенъ въ мѣсяцъ. При насъ работали формовщики, и надо удивляться богатству фантазіи этихъ простыхъ рабочихъ, которые умѣютъ создать фигуры, полныя жизни, дать лицамъ столько выразительности. Они никогда не изучали анатоміи, но движенія тѣла изучены ими вполнѣ. Правда, японецъ-художникъ для изученія тѣла не нуждается въ анатомическомъ театрѣ или въ моделяхъ. Ему стоитъ только пойти на улицу -- и тамъ неисчерпаемый матеріалъ для пластики.
   Среди шедевровъ сацумскаго искусства, стоившихъ сравнительно дешево, мы видѣли и такія вещи, которыя приготовляются спеціально для европейцевъ. Эти вещи, выйдя изъ сацумской фабрики, будутъ продаваться за старый сацума.
   -- Отчего вы дѣлаете эти вещи со старымъ гербомъ сацумскаго князя?-- спросили мы надсмотрщика.-- Вѣдь теперь фабрика уже не принадлежитъ сацумскому князю.
   -- Иностранцы даютъ за эти вещи дороже, считая ихъ старинными, -- былъ отвѣтъ.
   Изъ фарфоровой фабрики мы отправились на бумагопрядильную фабрику, существующую уже 21 годъ. На фабрикѣ работаютъ преимущественно женщины (150) и получаютъ -- подумайте только!-- отъ 3 до 8 центовъ въ день (на собственномъ продовольствіи). Когда я удивился такому дешевому труду, то мнѣ сказали, что есть даже безплатныя работницы, которыя поступаютъ на фабрику для выучки. Рабочіе получаютъ отъ 4 до 28 ц. въ день. Фабрика даетъ валового дохода 54 т. и будетъ давать больше, съ тѣхъ поръ, какъ началась ночная работа. Бумажная бѣлая матерія идетъ въ военное министерство.
   Хлопокъ, идущій на фабрику, наполовину мѣстнаго происхожденія (съ острова Кю-со), наполовину привозный.
   По сосѣдству съ этой фабрикой былъ въ прежнее время стале-литейный заводъ для литья пушекъ. Недалеко отъ завода, въ мѣстечкѣ Исо, находится прекрасный паркъ сацумскаго князя. Паркъ этотъ особенно хорошъ, когда цвѣтутъ вишни.
   Я былъ въ этомъ паркѣ еще разъ по случаю посѣщенія Кагосимы Наслѣдникомъ Цесаревичемъ, а нынѣ благополучно Царствующимъ Государемъ. Сацумскій князь устроилъ тогда праздникъ въ честь Высокаго Гостя. Однимъ изъ эпизодовъ этого празднества былъ военный танецъ бывшихъ самураевъ князя, исполненный въ старинныхъ японскихъ латахъ и доспѣхахъ. Самъ князь былъ въ европейскомъ сюртукѣ, когда передъ нимъ дефилировали его оруженосцы.
   Государь обратилъ вниманіе на разстроенное лицо стараго князя, который не могъ удержать слезъ при видѣ этой яркой картины прошлаго величія.
   Изъ Исо дорога все время идетъ берегомъ моря. Хотя сацумскій князь и славился своимъ богатствомъ, но очень мало сдѣлалъ для благоустройства своей страны. Дорога, отвратительная, мѣстность пустынная, ненаселенная. Только изрѣдка изъ-за какой-нибудь скалы выглянетъ какая-нибудь избушка. Жители заняты рыбной ловлей и все населеніе мужчины, женщины, дѣти -- гуляютъ безъ всякаго стѣсненія нагишомъ. Погода дѣйствительно лѣтняя. Пользуясь этимъ, я облачился въ бѣлый лѣтній костюмъ и былъ самъ не радъ этому, такъ какъ миріады мошекъ облѣпили меня.
   Въ Кадзики пришлось взять вьючныхъ лошадей. Дорога въ Мизобе своею дикою и суровою красотою напоминаетъ швейцарскіе виды и была бы достойна кисти Калама. Въ полдень задымилась вершина Кирисігмы-Ямы. Повременамъ показывалась Кагосимская бухта и среди нея вулканъ Сакуразима (вишневый островъ). На вершинахъ горъ дулъ пронизывающій холодный вѣтеръ, на горахъ растетъ особенный, такъ-называемый горный рисъ, не требующій орошенія. Въ уѣздѣ, кромѣ того, растетъ сахарный тростникъ, табакъ, конопля, ленъ. Здѣсь водится много рыбы -- камбала, трепанги. Производятся фарфоровыя издѣлія, чугунныя издѣлія, зонтики. По дорогѣ красивый водопадъ и маленькій прудъ. Несмотря на роскошную растительность, страна бѣдная -- мало проѣзжихъ. Хотя дорога до Мизобе и хорошая, но джинрикшей нѣтъ, потому что мало ѣзды.
   Всѣ товары, рисъ, лѣсъ привозятся на вьюкахъ или быкахъ, запряженныхъ въ дроги съ двумя каменными колесами.
   Мизобе -- красивая деревушка, спрятавшаяся среди цвѣтовъ, пальмъ, латаній, восковыхъ деревьевъ. Оттуда уже начинается горная тропинка. Вершины горъ совсѣмъ голыя, лишенныя растительности. Въ горахъ попадается азбестъ. Въ сторонѣ отъ торной дороги, междугорами Куними-даке и Ара-даке, находится рудникъ Чмагана (1,000 ф.). Выручка въ мѣсяцъ 3 кванме (3,000 момзіе) съ 70-го процентами золота. Рабочихъ 860 человѣкъ. Заработная плата отъ 5 ц. (дѣти) да 35 ц. въ день. Золото разрабатывается въ семи мѣстахъ. На рѣкахъ много мѣстъ, гдѣ промываютъ песокъ. Рудникъ существуетъ съ 1640 г. При рудникѣ машина въ 15--20 лошад. силъ. Чистаго дохода рудникъ даетъ до. 15 тыс. дол. Администрація состоитъ только изъ трехъ лицъ, изъ которыхъ одинъ получаетъ 30, а другіе 25 дол. въ мѣсяцъ. Прежде здѣсь былъ французъ, но при немъ рудникъ не давалъ дохода. Для подвоза матеріаловъ существуетъ желѣзная дорога.
   Какъ мнѣ объяснили японскіе инженеры, amalgamation des pyrites d'arsenic, содержащая золото, приноситъ мало дохода. Кругомъ по всей округѣ крестьяне кустарнымъ способомъ добываютъ золото, и гдѣ только есть вода, тамъ поставлена дробильная машина.
   Выѣхали мы очень рано, когда на поляхъ и на ближайшихъ горахъ разстилался туманъ. Въ сосѣдней деревнѣ, въ которой имѣется черепичный заводъ, живутъ сто бывшихъ вассаловъ сацумскаго князя. Эти сизоку (самураи) работаютъ въ полѣ и ничѣмъ не отличаются отъ простыхъ крестьянъ. Многіе изъ нихъ заняты починкою дороги. Единственная разница состоитъ въ томъ, что дома ихъ какъ-будто красивѣе и изящнѣе на видъ.
   На горѣ, близъ Курино, мы увидѣли гейзеръ, дѣйствовавшій съ большою энергіей. Затѣмъ долина суживается, и мы въѣзжаемъ въ ущелье, на днѣ котораго шумитъ среди пороговъ горная рѣка.
   Дорога отъ Іосиды до Стоёши напоминаетъ мнѣ во многихъ отношеніяхъ головоломныя горныя тропинки Черногоріи и Герцеговины. Такъ же, какъ и тамъ, кругозоръ широкій, обнимающій собою десятки и десятки верстъ. Подъемъ на эти высоты трудный, но что сказать о спускѣ? Надо удивляться лошадямъ, которымъ приходится выбирать дорогу среди груды камней, точно нарочно наваленныхъ на тропинку. Въ этихъ непроходимыхъ дебряхъ, какъ намъ разсказывалъ проводникъ, водятся дикіе кабаны.
   Мы спустились въ равнину уже тогда, когда стемнѣло, когда въ кустахъ появилась масса свѣтлыхъ точекъ. Это были свѣтляки съ мягкимъ фосфорическимъ свѣтомъ.
   Поѣздка изъ Стоёши въ Яцуспро доставила мнѣ новыя оригинальныя впечатлѣнія. Въ первый разъ мнѣ пришлось испытать, что такое ѣзда на плоскодонныхъ лодкахъ по рѣкѣ, наполненной порогами.
   Лодка идетъ сначала очень медленно, и лодочники гребутъ; но вотъ первые пороги, и лоцманъ едва успѣваетъ направить лодку, какъ она уже летитъ съ быстротою молніи по стремнинамъ. Надо удивляться умѣнію и вѣрному глазомѣру лоцмановъ, которые умѣютъ направлять лодку именно туда, куда слѣдуетъ. На одинъ волосъ выше или ниже -- и лодка разобьется о скалы. Что касается меня, то я испытывалъ такое же впечатлѣніе, какъ и при катаніяхъ съ горъ. Одинъ моментъ, захватывающій дыханіе, и не успѣете опомниться, какъ уже все кончено. Но на рѣкѣ такихъ мѣстъ много, и удовольствіе это продолжается почти цѣлый день.
   Въ то время, когда лодка шла плавно по рѣкѣ, можно было любоваться красивыми высокими берегами, на которыхъ растутъ кипарисы. Иногда показывалась хорошая деревушка, осѣненная высокими горами, а тамъ дальше рѣка суживалась до того, что лодка проходила подъ нависшей надъ нею скалой.
   Дорога отъ Яцусиро густо населена: на каждомъ шагу попадаются деревни и все видимое пространство занято полями. Земледѣльческія орудія тѣ же, какъ и въ другихъ мѣстахъ: соха съ желѣзнымъ наконечникомъ, желѣзная борона, а для молотьбы цѣпы, какъ у насъ въ Малороссіи.
   Въ Яцусиро уже былъ убранъ хлѣбъ; въ долинѣ, окружающей Кумамото, крестьяне заняты были уборкою риса. Урожай, повидимому, былъ очень обильный. Кумамото (10,000 домовъ, 50,000 жителей), бывшая резиденція князя Хиго, находится среди плодородной равнины и по внѣшнему виду напоминаетъ Сендай и Токіо.
   Губернаторъ Кумамото принялъ насъ очень любезно, хотя и заставилъ насъ ожидать его появленія. Но это объясняется очень просто. Визитъ былъ вечеромъ, а это такое время, когда высокопоставленныя лица въ Японіи уже сбросили съ себя европейское платье, которое они носятъ только днемъ на службѣ и облекаются въ удобный японскій кимоно, садятся на пятки и закуриваютъ трубочку. Одѣться опять въ европейское платье требуетъ времени. Губернаторъ -- старичокъ, чисто выбритый, въ старомодномъ сюртукѣ съ маленькимъ галстукомъ. На нѣкоторыхъ нашихъ старинныхъ портретахъ попадаются такія чиновничьи физіономіи съ чисто выбритымъ лицомъ.
   31 октября. Сегодня тепло, точно лѣтомъ. Жарко даже въ лѣтнемъ платьѣ и отъ горячихъ лучей солнца надо прикрываться зонтикомъ. Мы наняли джинрикшей до Точиноки. Простые крестьянскіе дома въ окрестностяхъ Кумамото указываютъ на зажиточность жителей. Дома глиняные, покрытые черепицею. Хлѣба, какъ видно около домовъ, много.
   Да и надо сказать, японскій народъ умѣетъ трудиться. Куда ни взглянешь, вездѣ изнуренныя отъ труда лица. Вотъ онъ, по колѣна въ грязи, съ сохою, готовить поле подъ рисовый посѣвъ. А чуть только отдыхъ -- веселье, смѣхъ и шутки, какъ будто труда и не бывало. Отсутствіе нищихъ тоже пріятно поражаетъ путешественниковъ. Выносливый въ трудѣ, японецъ довольствуется очень малымъ. Напр., нашимъ курумаямъ продовольствіе стоило не болѣе 5 ц. въ день, а заработать онъ можетъ, если пробѣжитъ верстъ 40 или больше, до 60 ц. При мнѣ въ харчевнѣ съ нихъ брали по 3 ц. за обѣдъ. Дешевизна рабочихъ рукъ дѣйствительно изумительная, и вотъ отчего всѣ тяжести возятся не иначе, какъ людьми. Громадныя бревна, камни, тяжести -- все переносится на людскихъ спинахъ и только изрѣдка на лошадяхъ. Вся эта работа сопровождается криками "осой аса", смѣхомъ и прибаутками. Да, правда, неистощимое веселье у японскаго народа. Кажется, японцу стоитъ только показать палецъ -- и онъ разсмѣется.
   Но я ничего не сказалъ о поѣздкѣ въ Точиноки. Съ самаго Кумамото начинается подъемъ. По правой рукѣ извивается быстрая рѣка Сира-Гава. Горы, видимыя сначала въ лиловомъ туманѣ, подходятъ все ближе и ближе, и мѣстность становится живописною.
   Въ Татено мы слѣзли съ джинрикшей и спустились въ узкое ущелье съ водопадомъ и нѣсколькими домиками. Благодаря любезности губернатора, намъ приготовили отдѣльный домикъ. Тутъ же и бассейнъ съ горячею водою. Вся мѣстность кругомъ изобилуетъ горячими источниками. Въ Точиноки, напр., въ 1883 г. было 3,385 человѣкъ больныхъ. Вода содержитъ желѣзо, соду, кали, известь, сѣрную кислоту и т. д. Температура 102о Фаренгейта. Вода прозрачная, безъ запаха и безъ вкуса (alkali).
   Мѣстечко, въ которомъ мы остались ночевать, было, прелестно во многихъ отношеніяхъ. Крутыя, обрывистыя горы сошлись такъ близко, что оставили только крохотное мѣстечко для водопада и для маленькой площадки, на которой пріютилось нѣсколько домиковъ.
   На другой день мы отправились пѣшкомъ на вулканъ Асо-санъ. Изъ Тоноситы дорога идетъ вдоль по горной рѣкѣ, высокіе берега которой покрыты растительностью. Затѣмъ дорога сворачиваетъ влѣво, и всякая растительность прекращается. Вездѣ слѣды вулканической дѣятельности Асо-сана. Подъемъ въ теченіе 3-хъ часовъ и мѣстность однообразная. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ лужайки съ высокой травой, и тамъ пасутся стада.
   Послѣ утомительнаго восхожденія мы добрели до первыхъ гейзеровъ. Эти высокіе фонтаны горячей воды -- очень интересное зрѣлище. При выходѣ пара изъ земли слышится такой шумъ, какъ будто травятъ паровикъ. Въ Юнотани мы взяли горячую ванну, которая, точно рукой, сняла всякую усталость.
   Въ Юнотани только нѣсколько домовъ. Прежде эти доча были у самыхъ гейзеровъ, но такое близкое сосѣдство гейзера показалось, должно быть, не совсѣмъ безопаснымъ, и гостиница перекочевала немного пониже.
   Дальнѣйшій путь былъ еще труднѣе и безотраднѣе. Повременимъ, правда, открывался широкій видъ на окрестности. Послѣ 5 часовъ ходьбы мы дошли до Сенжугахама, и передъ нами открылась котловина (прежній потухшій кратеръ). Сильный запахъ сѣры уже давалъ намъ знать, что мы недалеко отъ кратера. Еще немного и передъ нами часовня и 13 шалашей, въ которыхъ живутъ люди,-- занимающіеся добычей сѣры. Это занятіе мало оплачивается, такъ какъ 80 человѣкъ добываютъ 20 тысячъ кинъ (фунтовъ) сѣры, по 1 1/2 цент. за фунтъ, и, кромѣ того, оно сопряжено съ большимъ рискомъ. Рабочіе должны, спустившись въ самый кратеръ, собирать сѣру, гдѣ ея отламывается больше. Каждую минуту ихъ можетъ постигнуть смерть или отъ удушья газомъ, или въ случаѣ внезапнаго изверженія.
   Надо еще упомянуть объ одномъ обстоятельствѣ. Подойдя къ этому поселку, мы попали въ первый чайный домъ, но тамъ очень вѣжливо попросили насъ перейти къ сосѣдямъ. Когда мы спросили, отчего насъ-не пускаютъ, то намъ объяснили, что между чайными домами установлена, по взаимному соглашенію, очередь. Сегодня гости у одного, завтра у другого хозяина, такъ что ни кому не обидно.
   Отсюда уже начинается долина смерти. Нигдѣ ни травки, ни признака чего-нибудь живого. Запахъ сѣры становится просто невыносимымъ, но что дѣлать: взявшись за гужъ, не говори, что не дюжъ. Изъ многихъ мѣстъ по нашей дорогѣ вырываются тоненькія струйки пара. Японцы думаютъ, что это души юношей, которыя стараются пробиться наружу и выйти изъ ада, и, чтобы помѣшать этому, они закладываютъ такія мѣста грудою камней. Самый адъ рисуется японцамъ въ видѣ кратера, Асо-сана, и, дѣйствительно, зрѣлище это страшно величаво. Кратеръ широкій, въ 21 ри въ окружности, глубина 8. Въ глубинѣ его слышенъ шумъ какъ бы отъ исполинскаго паровика, и сѣрныя испаренія съ грохотомъ вырываются изъ нѣдръ земли. У самаго края пропасти стояли идолы, предъ которыми наши проводники долго молились. Сига-санъ никакъ не рѣшался подойти къ самому краю обрыва и только ползкомъ дошелъ туда и, заглянувъ внизъ на минуту, съ ужасомъ отшатнулся. Зрѣлище, дѣйствительно, достойное фантазіи Данта.
   На обратномъ пути, который былъ легче, мы разговорились съ нашимъ проводникомъ, и онъ повѣдалъ намъ, что арендная плата въ этихъ мѣстахъ, т.-е. въ долинахъ, гдѣ произрастаетъ хлѣбъ, такая, что изъ десяти частей семь отдается собственнику, три арендатору. Урожай самъ 15 и 20. Болтая о разныхъ вещахъ, онъ попросилъ у Сига-сана совѣта. Дѣло въ томъ, что у бѣднаго убѣжала жена съ его пріятелемъ и онъ не зналъ даже, гдѣ ее найти.
   Спустились мы другою дорогою на Мія-дзи (150 домовъ, 250 жит.) и Саканаши (160 дом.). Встрѣтилъ насъ тамъ чиновникъ въ полувоенной крылаткѣ, какъ изображаютъ Мефистофеля въ Фаустѣ. Онъ оказался большимъ весельчакомъ и любителемъ brandy whisky, я мы съ нимъ очень скоро подружились. Тутъ показываютъ храмъ, построенный будто бы внукомъ Дзинму-Тенно, родоначальникомъ нынѣшней династіи.
   Изъ Саканаши очень крутой подъемъ въ гору. Скалы, украшенныя растительностью, напоминаютъ Хаконе. На вершинѣ мѣстность однообразная и ровная. Спускъ отлогій. Дорога, какъ намъ сказали, сооружена на частныя средства, и за проѣздъ по ней надо вносить нѣсколько центовъ отъ каждаго джинрикша или отъ каждаго экипажа. Селенія здѣсь не такъ богаты, большинство домовъ подъ соломенными крышами. Замѣтилъ я, между прочимъ, оригинальную манеру возить снопы. Ихъ увязываютъ въ видѣ вьюковъ на спинѣ быка. Переѣзжаемъ въ Бунго-кенъ. Контрастъ съ сосѣднимъ кеномъ (губерніею) разительный. Вмѣсто равнинъ и полей все горы и скалы, красивыя, точно волны застывшаго моря, но мало обработаны. И дорога гораздо хуже. Эта губернія славится изобиліемъ минеральныхъ источниковъ. Когда-то всѣ эти мѣста принадлежали феодальному князю Отомо, который стремился подчинить своей власти весь островъ Кю-сю. Какъ христіанина и могущественнаго владѣльца, португальцы считали его королемъ. Онъ способствовалъ распространенію христіанства. Къ сожалѣнію, онъ быль побѣжденъ врагами, владѣнія его были конфискованы и розданы послѣдователямъ Іе-ясу Токугавы.
   Городъ Такеда (6,000 жит.), въ которомъ мы остановились, очень интересенъ развалинами окаскаго замка, который защищенъ съ четырехъ сторонъ высокими утесами, а рѣки Исида-гава и Инаба-гава служатъ какъ бы рвомъ для наружнаго укрѣпленія замка. Очень оригинально, что попасть можно туда только посредствомъ тропинки, сдѣланной въ горѣ. Когда-то этотъ замокъ принадлежалъ Сиги, изъ дома Отомо, но потомъ перешелъ къ одному изъ сподвижниковъ Токугавы.
   Въ городѣ сохранились громадные амбары бывшаго князя.
   Изъ Такеды путешествіе наше сопровождалось проливнымъ дождемъ. Днемъ это было еще ничего, но ночью курумы скользили по липкой грязи и рисковали свернуть себѣ и намъ шеи въ какой-нибудь ямѣ. Если бы мы дѣлали это по обязанности, то, конечно, роптали бы; но такъ какъ это было въ полномъ смыслѣ voyage d'agrement, то надо было только подражать нашимъ возницамъ, которые съ хохотомъ относились къ этимъ невзгодамъ. Нѣкоторые изъ нихъ пробѣжали подъ проливнымъ дождемъ 18 ри, или 63 версты. Къ ночи мы добрались до Ойта -- невзрачный городъ (1,364 дома) на берегу рѣки того же имени. Хорошо сохранился здѣсь старинный замокъ, въ которомъ помѣщается теперь губернское правленіе.
   Искусственная гавань находится въ 3 верстахъ разстоянія отъ города. Для созданія этой гавани потребовалось много земляныхъ работъ и, главное -- для соединенія острова Сантанъ съ материкомъ. Очень хорошъ видъ на гору, на которой находится цѣлебный источникъ Бейну, и на извилистыя очертанія берега. Въ городѣ находится памятникъ Отомо въ видѣ каменной плиты. Въ городѣ есть окружный судъ, базаръ, госпиталь, учительская семинарія, учебное заведеніе и выставка мѣстныхъ произведеній, которыя состоятъ изъ цыновокъ, полотна голубоватаго цвѣта, нитокъ, матеріи хаката-ори (которая дѣлается изъ лошадиной шерсти), риса, рыбы, соли, морской травы, вермишели и т. д.
   На возвратномъ пути погода благопріятствовала намъ, и мы могли пользоваться красивыми видами по дорогѣ изъ Ойта въ Такеду.
   Мнѣ было пріятно слышать, что изъ русскихъ мнѣ первому удалось посѣтить эти мѣста. Почва здѣсь черноземная и очень хорошая. Но всѣ эти мѣста очень мало обработаны и на восточномъ склонѣ горъ, какъ я замѣтилъ, еще не приступили къ уборкѣ хлѣба. Еще одна вещь поразила меня. Я такъ много читалъ о распространеніи христіанства въ этихъ мѣстахъ и тщетно искалъ этихъ слѣдовъ въ видѣ ли памятниковъ или церквей. Но нигдѣ нѣтъ и слѣда христіанства, какъ-будто его здѣсь никогда и не было. Чему приписать такое отсутствіе? Тому ли, что іезуиты вообще преувеличивали успѣхи христіанства или безпощадному преслѣдованію.
   Въ Такедѣ гостиница очень хорошая, но она была.занята пирующими по случаю рожденія императора (3-го ноября нов. стиля). Своимъ появленіемъ мы разогнали гостей.

0x01 graphic

   Въ Саканаши былъ приготовленъ частный домъ (бывшая дача князя Хосокава), принадлежащій теперь одному купцу. Домъ дѣйствительно роскошный во всѣхъ отношеніяхъ, въ японскомъ стилѣ. Раздвижныя стѣнки разрисованы очень изящно. Въ углу повѣшена дорогая картина и рѣдкія астры. Тамъ же я видѣлъ буцуканъ (рука Будды), родъ апельсина, имѣющій странную форму пальцевъ, сложенныхъ вмѣстѣ, какъ бы для благословенія.
   Кромѣ цыновки, былъ еще разложенъ хорошій коверъ. Были и кое-какія бронзовыя вещи. Чтобы позабавить насъ, уѣздный начальникъ прислалъ намъ свертокъ съ рисунками, скопированными со старинной рукописи, въ которой описывается нашествіе монголовъ. Рисунковъ много и они очень хорошо сдѣланы. Замѣчательно то, что монголы изображены почти вездѣ съ черными лицами, тогда какъ японцы рисуютъ себя бѣлолицыми. Эта рукопись интересна еще и тѣмъ, что въ ней изображены костюмы тѣхъ временъ: японцы на коняхъ, монгольскіе и японскіе корабли, домашняя и придворная обстановка японцевъ. Относительно послѣдней можно сказать, что она очень мало измѣнилась съ того времени.
   Хозяинъ дачи, въ которой мы провели нѣсколько часовъ, большой любитель цвѣтовъ. У него большая коллекція астръ. Также хороша у него коллекція оружія. При домѣ садъ въ японскомъ стилѣ, съ большими каменьями странной формы, съ уродливыми деревьями. Среди всей этой искусственности возвышается исполинскій кедръ во всей своей величественной красотѣ. По случаю нашего прибытія все саканашское населеніе поднялось на ноги и остановилось у воротъ дома.
   Изъ Саканаши поѣздка не представляла особеннаго удовольствія. Дождь шелъ съ нѣкоторыми перерывами, и мы очень поздно (въ 10 часовъ вечера) пріѣхали въ Кумамото. Тамъ уже ожидалъ насъ чиновникъ отъ губернатора. Хотѣлось раздѣться, отдохнуть отъ дороги, а вмѣсто этого надо было продѣлывать всякія церемоніи.
   Бывшая дача князя Хосокавы, Сунджендзи, занимаетъ большое пространство земли. Главный домъ, къ сожалѣнію, сгорѣлъ и остались только флигеля, обращенные теперь въ чайные домики. Паркъ въ Сунджендзи устроенъ въ японскомъ стилѣ, но только en grand. Есть тутъ, конечно, искусственные пруды, въ которыхъ водятся караси, скалы, островки, кіоски, водопады, искусственные холмики, уродливыя деревья, однимъ словомъ -- все, что требуется отъ японскаго сада. Но такъ какъ садъ очень великъ, то часть его оставлена въ дикомъ состояніи и напоминаетъ своими аллеями и чудными исполинскими деревьями англійскій паркъ. Одинъ изъ холмовъ сада, благодаря своему возвышенному положенію, былъ занятъ во время сацумскаго возстанія войсками.
   Въ разстояніи одного ри отъ Кумамото находится храмъ Хіоно-Міози.
   Тамъ похороненъ Като-Кіомаса, одинъ изъ знаменитыхъ сподвижниковъ Хидо-іеси во время похода въ Корею. О храмѣ нечего сказать, развѣ только то, что къ нему ведетъ лѣстница съ безчисленнымъ количествомъ фонарей.
   Въ галлереѣ храма много картинъ, изображающихъ военныя дѣйствія въ Кореѣ и трофеи тогдашнихъ побѣдъ.
   Съ высоты, гдѣ находится храмъ, открывается красивый видъ на городъ и на плодородную долину, которая теряется въ голубоватомъ туманѣ. Въ храмѣ, который очень почитается японцами, много молящихся и много нищихъ, которые сидятъ на коврикахъ по обѣимъ сторонамъ лѣстницы и жалобнымъ тономъ напоминаютъ о себѣ. Эта толпа нищихъ напомнила мнѣ родину и соборы въ Испаніи, около которыхъ тоже найдешь массу нищихъ.
   Цитадель (осиро въ Кумамото) считалась одною изъ самыхъ замѣчательныхъ въ Японіи. Къ сожалѣнію, уцѣлѣла только одна башня и то самая маленькая, остальныя сгорѣли. Наружныя стѣны очень высокія и подъ ихъ защитою устроены казармы, въ которыхъ находится 4,000 солдатъ и 200 офицеровъ. Въ артиллерійскомъ отношеніи цитадель не имѣетъ никакого значенія, такъ какъ ее можно обстрѣливать съ сосѣднихъ высотъ. Когда мы вернулись домой, то нашли тамъ губернаторскаго чиновника съ громаднымъ подносомъ, на которомъ наложены были какія-то жестянки съ десятью пампельмусами.
   Оказалось, что губернаторъ, желая ознакомить Владивостокъ и Россію съ японскими произведеніями, прислалъ продукты Кумамотской губерніи, которая славится своими пампельмусами, рисомъ, пшеничною мукою и чаемъ.
   Что касается чая, то японцы очень бы хотѣли завязать сношенія съ Россіей. Сначала ими были посланы ученики въ Индію, но, вернувшись оттуда, они все-таки не сумѣли приготовить чай по вкусу публики. Тогда начальство отправило учениковъ въ Ханькоу и они стали приготовлять чай на китайскій манеръ и дѣлать даже кирпичи.
   Вечеромъ того же дня, въ 6 часовъ, былъ обѣдъ у губернатора. Обѣдъ былъ европейскій и въ той же залѣ, гдѣ еще недавно былъ банкетъ въ день рожденія японскаго императора.
   Громадный столъ, накрытый тогда на 60 персонъ, остался почему-то въ томъ же видѣ, въ какомъ онъ былъ въ день банкета. Теперь на немъ красовалось только 5 приборовъ. Громадный пустой салонъ, въ серединѣ котораго мы пріютились, плохое освѣщеніе, громадная пустая зала -- все это имѣло очень неуютный и нежилой видъ. Обѣдъ былъ обильный, т.-е. было много кушаній. Губернаторъ и его секретарь вкушали съ большимъ аппетитомъ и причмокивали также весьма исправно. Когда подали шампанское, то губернаторъ просилъ снисхожденія за скверный деревенскій обѣдъ. Все это въ порядкѣ вещей. Замѣчательно, что японецъ всегда говоритъ о себѣ и о томъ, что ему принадлежитъ, въ такомъ уничижительномъ тонѣ. Онъ говоритъ всегда о своемъ домѣ, какъ о развалинѣ, о своей торговой фирмѣ, какъ о разорившейся и, что всего лучше, свою жену называетъ не иначе, какъ "глупой". Воображаю, какъ бы досталось европейскимъ мужьямъ, если бы они въ такомъ тонѣ говорили о своихъ женахъ.
   Разговоръ нашъ былъ и разнообразный, и оживленный.
   Простившись съ губернаторомъ, мы посѣтили кварталъ куртизанокъ, который находится за городомъ.
   Проѣхавъ малолюдные и темные кварталы и переѣхавъ темный мостъ, мы очутились въ другомъ городѣ, окруженномъ высокими стѣнами и рвами и среди цѣлаго моря свѣта. Всѣ чайные дома (нѣкоторые въ пять этажей), гостиницы и другія зданія были освѣщены à giorno разными лампочками и фонарями, со всѣхъ сторонъ "слышно было пѣніе и японская музыка. Во многихъ изъ этихъ домовъ за рѣшетками, точно птицы въ клѣткахъ, сидѣли разодѣтыя, сильно нарумяненныя и набѣленныя, неподвижныя женскія фигуры. При видѣ веселой толпы мужчинъ и женщинъ и даже дѣтей, осматривающихъ этихъ женщинъ съ любопытствомъ, никто не подумалъ бы, что это неприличный кварталъ, такъ все здѣсь прилично и только изрѣдка видишь въ воротахъ темную фигуру хозяина этого живого товара, расхваливающаго его достоинства и торгующагося съ покупателемъ.
   Большинство этихъ "жоро" не считаютъ постыднымъ свое ремесло. Отецъ не считаетъ предосудительнымъ отдать свою дочь съ 12-ти лѣтъ въ домъ разврата и готовить изъ нея "жоро" или гейшу. Контрактъ заключается на три, пять, семь лѣтъ и плата отцу бываетъ отъ 200 до 2000 іенъ или рублей, съ обѣщаніемъ содержать дѣвицу и дать ей артистическое образованіе.
   Есть отцы, которые не стыдятся того, что отдали дочь въ такое хорошее мѣсто, очень часто посѣщаютъ ее и мирно бесѣдуютъ съ нею, когда она сидитъ за рѣшеткой, а когда она возвращается въ отчій домъ, накопивъ приданое, она можетъ сдѣлать хорошую партію.
   Правда, японцы стараго режима приходятъ въ эти мѣста, тщательно закрывъ лицо, такъ какъ порядочному человѣку неприлично показаться съ открытымъ лицомъ въ такихъ мѣстахъ, гдѣ бываетъ всякій сбродъ. Изрѣдка увидишь полицейскаго, который слѣдитъ за благопристойностью публики, но это совершенно напрасно, такъ какъ самая неприличная японская публика всегда прилична въ высшей степени. Какъ ни смотрите, вы нигдѣ не увидите пьяныхъ, циничныхъ женщинъ, какъ въ разныхъ вертепахъ Европы. Вездѣ тишина и образцовый порядокъ. Это довольно странно, потому что очень хорошо знаешь, что въ этомъ кварталѣ шатается много всякаго сброда.
   Извѣстное дѣло, что если японецъ совершилъ какую-нибудь крупную кражу, то онъ первымъ дѣломъ идетъ въ кварталъ куртизанокъ и нѣсколько дней проводитъ въ кутежѣ. И полиція это очень хорошо знаетъ, и если виновникъ какого-нибудь преступленія еще не отысканъ, то сыщикъ направляется первымъ дѣломъ въ Іошивару {Иностранцы ошибочно называютъ эти кварталы Іошивароіо. Такъ названъ только кварталъ куртизанокъ въ Токіо, а въ другихъ городахъ онъ носитъ другое названіе (въ Кумамото -- Нигонъ-ге, въ Нагасаки -- Маруяма и т. д.).}, Нигонъ-ге или Маруяма и тамъ обыкновенно находитъ то, что нужно.
   Какъ ни презираютъ японцы этихъ женщинъ, но лучшаго мѣста, гдѣ можно провести весело время, они не знаютъ. Мнѣ случайно попался дневникъ одного пожилого японца, почтеннаго отца семейства, проѣхавшаго для удовольствія сухимъ путемъ отъ Токіо до Кіото. И что вы думаете? Главная часть этого дневника была посвящена описанію впечатлѣній, испытанныхъ въ разныхъ Іошиварахъ.
   Губернатору очень хотѣлось, чтобъ я посѣтилъ новый портъ Мисуми, о которомъ онъ и его приближенные говорили какъ о новомъ Сингапурѣ. Портъ этотъ еще не открытъ иностранцамъ, но, по ихъ словамъ, современемъ будетъ имѣть громадное значеніе. Я очень хорошо знаю, что у японцевъ всякій куликъ свое болото хвалитъ, но отчего же не поѣхать и не посмотрѣть новое мѣсто. Дорога въ Мисуми идетъ по сплошному огороду. Капуста и сладкій картофель да еще незамѣнимая для японцевъ рѣдька до однообразія мелькаютъ предъ глазами. Когда кончилась эта огородная выставка, дорога пошла вдоль морского берега. Дорога образцовая, ровная, и наши курумаи пробѣжали 37 верстъ въ 4 1/2 часа. Да и народъ здѣсь подъ стать природѣ, обильной земными благами, производитъ впечатлѣніе сытости и довольства.
   Женщины, по общему отзыву, здѣсь самыя красивыя я, если вѣрить собственнымъ впечатлѣніямъ, то это, пожалуй, правда. Въ Кумамотской губерніи, чаще чѣмъ въ другихъ мѣстахъ, встрѣчаются миловидныя японки.
   Въ Мисуми оказалась европейская часть: почтамтъ, телеграфъ, нѣсколько каменныхъ зданій на европейскій ладъ и нѣсколько хижинъ. Всѣ улицы уже распланированы какъ бы для большого города. Правительство потратило на устройство порта и на дорогу въ Кумамото 300 тысячъ. Если взглянуть на карту, то увидишь, что нѣсколько острововъ съ запада, юга и востока образуютъ вмѣстѣ съ материкомъ отлично защищенную гавань, которая обладаетъ большою глубиной, такъ что большіе корабли могутъ подойти прямо къ берегу. Выходовъ изъ этой гавани тоже много (нѣкоторые, правда, очень узкіе). Движеніе судовъ пока очень незначительно. Мы застали тамъ маленькій пароходикъ и нѣсколько японскихъ джонокъ. Вотъ все, что можно сказать о будущемъ Сингапурѣ.
   Утромъ ровно въ пять часовъ мы уже были готовы и сѣли въ барку, чтобы переплыть на противоположный берегъ. Лодочники говорили, что если мы отчалимъ въ этотъ часъ отъ берега, то въ шесть часовъ намъ будетъ способствовать морское теченіе, очень сильное въ этихъ мѣстахъ. Все такъ и было: море было спокойно, а когда мы попали въ средину морского теченія, то насъ понесло съ большою быстротой, и послѣ трехъ часовъ мы уже пристали къ берегу въ Дозаки, жалкой деревушкѣ съ нѣсколькими домами. На берегу изъ камней сдѣланы загородки для того, чтобы задержать рыбу во время отлива.
   Дорога въ Онзенъ очень нехороша, и можно было достать только вьючную лошадь или "каго" (носилки). Послѣ четырехчасовой ходьбы но каменистой дорогѣ я добрался до Онзена, который славится своими цѣлебными источниками и своими сѣрными ваннами.
   Солфатары въ Онзенѣ бьютъ не такъ высоко и не производятъ такого грандіознаго впечатлѣнія, какъ въ Асо-санѣ или въ Юнотани.
   Большая площадь занята этими солфатарами, которые фонтанами бьютъ изъ земли. Гостиница, устроенная на европейскій ладъ, стоитъ недалеко отъ этихъ отдушинъ земли. Трудно подумать, какъ говоритъ Кемиферъ, что стоишь на вулканѣ, глядя на эти зеленыя горы, хорошенькую деревушку въ лощинѣ, на красивыя очертанія Амакусы, выглядывающей изъ синевы моря. Однако, это такъ. Японцы не даромъ называютъ эту мѣстность малымъ адомъ. Цѣлую ночь слышалось шипѣніе этого натуральнаго паровика, а днемъ цѣлое облако пара поднимается высоко-высоко надъ землей. Тамъ, гдѣ клокочутъ эти солфатары, надо ходить съ большою осторожностью и брать провожатаго, такъ какъ можно провалиться и обварить ноги. Такой случай былъ съ однимъ пріѣзжимъ, и онъ вмѣсто того, чтобы вылѣчиться, лишился обѣихъ ногъ.
   Но есть мѣста, въ которыхъ мѣстные жители не подозрѣвали присутствія солфатаровъ и посѣяли рисъ, и вдругъ -- о ужасъ!-- среди поля бьетъ горячій фонтанъ и всѣ труды пропали. Мѣста въ Онзенѣ красивыя, и не будь вездѣ такихъ убійственныхъ дорогъ, то экскурсія эта была бы очень пріятна. А воздухъ горный, свѣжій, живительный. Изрѣдка, конечно, слышится залахъ сѣры, но это только вблизи источника.
   Изъ Онзена мы спустились въ Симабару {Есть еще дорога въ Обаму, которая славится своими цѣлебными источниками.}. По дорогѣ мы видѣли богатую ферму, и проводникъ разсказалъ намъ очень подробно о жизни богатаго помѣщика, на землѣ котораго проживаетъ около 700 и 800 семействъ, отдающихъ ему три десятыхъ урожая. Цѣна на землю здѣсь мѣняется и зависитъ отъ цѣны риса. Но изумительна здѣсь дешевизна рабочей платы (5 центовъ въ день съ собственнымъ продовольствіемъ), а потребуйте вы такого человѣка, то онъ запроситъ съ васъ не меньше доллара въ день; но это потому, что у иностранца бѣшеныя деньги. Этотъ помѣщикъ, обладающій такимъ обширнымъ участкомъ земли, ничѣмъ не отличается отъ другихъ. Онъ самъ, вмѣстѣ съ сыновьями, работаетъ въ полѣ и живетъ какъ и другіе крестьяне. Такихъ разбогатѣвшихъ крестьянъ очень много, но еще больше такихъ, которые разбогатѣли продажею саке или ростовщичествомъ. Послѣдніе дерутъ со своихъ должниковъ немилосердные проценты (10% въ мѣсяцъ), и, благодаря отсутствію земельныхъ банковъ, многіе крестьяне находятся въ рукахъ этихъ кровопійцъ.
   Приближаясь къ Минато (гавань), дорога идетъ по берегу моря, и съ каждымъ поворотомъ открываются все новыя и чудныя картины. Но человѣкъ такъ устроенъ, что и красивые виды, когда ихъ встрѣчаешь на каждомъ шагу, уже не вызываютъ восхищенія. Напримѣръ, что это за прелестный видъ предъ глазами! Художникъ какъ будто на своей палитрѣ нашелъ одну только голубую краску и далъ ей только разные оттѣнки.
   Изъ синяго, темнаго моря выступаютъ въ голубой дымкѣ островъ Амакуса и полуостровъ Мисуми. Яркое небо съ прозрачнымъ воздухомъ тоже голубое, но немножко свѣтлѣе оттѣнкомъ. Только обрывистый берегъ, усѣянный скалами, среди которыхъ лѣниво бьетъ волна, одѣтъ свѣтлою сочною растительностью.
   Немножко дальше -- видъ, напоминающій Мацусиму. Такая же масса бѣлыхъ острововъ, выглядывающихъ изъ моря. И сосны -- столь любимыя японцами -- красуются на вершинѣ.
   Въ Симабарѣ когда-то была крѣпость (Сиро), которая прославилась геройскою защитой 30,000 христіанъ, приставшихъ къ знаменамъ Хотея.
   Типъ симабарцевъ показался мнѣ красивѣе, благороднѣе, чѣмъ въ остальной Японіи. Не рѣдкость встрѣтить орлиные носы, красивый профиль и болѣе свѣтлый цвѣтъ кожи.
   На ночлегъ мы попали въ Козири (200 жителей). Въ этой деревнѣ не останавливаются иностранцы, и появленіе наше было цѣлое событіе. Домъ, впрочемъ, оказался очень приличнымъ. Предупредительная хозяйка извинялась, что у нея не все исправно, суетилась и употребила всѣ усилія, чтобъ угодить намъ.
   Мы выѣхали рано утромъ. Погода была очень хорошая, только море было другое. Сѣрое, какого-то грязнаго цвѣта, съ бѣлыми брызгами, оно мѣрно колыхалось у береговъ. Отъ Козири равнина все расширяется. Горы отступаютъ на задній планъ и видны только издали въ голубоватомъ туманѣ. Жатва во многихъ мѣстахъ окончена, и всюду видны черныя вспаханныя поля. Передъ школами рѣзвятся дѣти или продѣлываютъ гимнастику.
   Въ Аидзу уборка въ полномъ разгарѣ, и женщины, по колѣна въ грязи, срѣзаютъ рисъ. Деревня имѣетъ веселый и нарядный видъ. На дворѣ передъ домами разложены цыновки, на которыхъ лежатъ кучи бѣлаго хлопка, только что собраннаго съ поля. Всѣ, повидимому, заняты, только дѣти играютъ на улицѣ. Впрочемъ, и они бываютъ заняты, и я видѣлъ четырехлѣтнихъ дѣтей, ведущихъ лошадь на водопой.
   Исахай -- хорошенькое мѣстечко на берегу рѣки Исахай (домовъ 700, храмовъ буддійскихъ 10). Въ чайномъ домѣ, въ которомъ мы остановились, чтобы дать передохнуть нашимъ курумаямъ, Сига-санъ вступилъ въ бесѣду съ хозяйкою и спросилъ ее, нѣтъ ли здѣсь христіанъ. Она отвѣчала, что нѣтъ. Отчего? спросилъ Сига-санъ. Да вѣдь у насъ деревня, извинилась какъ будто хозяйка.
   Еще чудныя, красивыя картины, подъемъ на гору -- и передъ нами открывается Нагасакская бухта.
   

XXIV.
Праздники въ Нагасаки.-- Компира-Сама.-- Бонъ-Мацури или праздникъ мертвыхъ.-- Девяти-дневный мацури при храмѣ. Осува.

   8-го апрѣля н. ст. въ Нагасаки празднуется "Компира Сама". Происхожденіе этого празднества слѣдующее. Очень давно, въ XII столѣтіи, на горѣ, покрытой лѣсомъ, названной Кото-Хира-Яма {Яма -- гора.} въ Сануки (на островѣ Сикоку), существовалъ маленькій храмъ, посвященный первоначальному божеству Охо-Куни-Нусиноками. Трудно было выбрать лучшее мѣсто для посвященія богу, господину земли, отцу боговъ, пищи и жатвы.
   Въ это время жилъ уже въ теченіе восьми лѣтъ въ Сануки императоръ Сутоку-имъ, отрекшійся отъ престола въ пользу своего сына. Проведя въ частной жизни двадцать три года, императоръ умеръ въ мѣстечкѣ Сиди, той же провинціи. Такъ какъ для кенотая-онъ императоровъ избираютъ возвышенное мѣсто, то выборъ остановился на горѣ Кото-Хира, и ему стали молиться наравнѣ съ другими ками.
   Храмъ Кото-Хира, или Компира, сдѣлался, такимъ образомъ, святилищемъ для божества Охо-Куни-Нусиноками и для Сутоку-ина и, благодаря своей святости и красотѣ своего положенія, сдѣлался однимъ изъ самыхъ извѣстныхъ въ Японіи. Послѣ этого и въ другихъ мѣстахъ Японіи стали строить храмы, посвященные Компира-Сама, и празднованіе этого дня сдѣлалось любимымъ праздникомъ японцевъ.
   Въ этотъ день въ Нагасаки на гору Компира-Сама, которая находится за городомъ, на сѣверной сторонѣ, собирается громадная толпа народа. Дѣвушки въ нарядныхъ халатахъ, набѣленныя, съ цвѣтами на головѣ, дѣти съ трещотками и куклами, взрослые люди съ бумажными змѣями въ рукахъ, бонзы съ бритою головой, масса иностранцевъ -- все это съ трудомъ поднимается въ гору.
   На пути разставлены разныя японскія лакомства: печенья, кушанья, игрушки самыхъ разнообразныхъ видовъ, куклы, лодки, маски, шары. Но больше всего продается бумажныхъ змѣевъ, такъ какъ это день, когда и старъ, и младъ забавляется этимъ зрѣлищемъ. Изнемогая отъ жары, толкая другъ друга, толпа поднимается все выше и выше.
   У храмика, который не представляетъ ничего особеннаго, всегда -- толпа нищихъ и калѣкъ, которые надоѣдаютъ своимъ назойливымъ приставаньемъ.
   Выше храма находится холмъ, весь испещренный палатками, шалашами, навѣсами. Тамъ кутятъ японцы, закусываютъ и пьютъ саке {Саке -- рисовая водка.} и поютъ свои пѣсни. У поставщика Кихе есть также палатка, въ которую онъ и приглашаетъ всѣхъ русскихъ. Но пойдемте дальше. На открытыхъ мѣстахъ толпа народа съ напряженнымъ вниманіемъ слѣдитъ за тѣмъ, что дѣлается въ воздухѣ. Тамъ, на фонѣ яснаго голубого неба, летаетъ масса бумажныхъ змѣевъ. Весь интересъ состоитъ не въ пусканіи змѣя, а въ борьбѣ одного змѣя съ другимъ. Змѣй держится на веревкѣ, густо смазанной столярнымъ клеемъ и осыпанной мелко-истолченнымъ стекломъ. Весь шикъ состоитъ въ томъ, чтобы веревкой вашего змѣя перерѣзать веревку другого, который поднялся уже высоко на воздухъ. Зрители принимаютъ самое горячее участіе въ борьбѣ, держатъ пари за того или другого змѣя, при этомъ выигрываютъ и проигрываютъ большія суммы. Интересно также смотрѣть, какъ двѣ веревки встрѣтились въ воздухѣ и какъ подрѣзанный змѣй летитъ кувыркомъ внизъ. Срѣзанный змѣй уже дѣлается общимъ достояніемъ, вся толпа бѣжитъ туда, гдѣ онъ упалъ, и всѣ вырываютъ этого злосчастнаго змѣя другъ у друга.
   Какъ ни интересна эта игра, но она скоро утомляетъ. Я говорю о себѣ. Я зналъ такихъ любителей, которые по цѣлымъ часамъ пускали змѣевъ и слѣдили за ихъ полетомъ и вообще посвящали много времени на то, чтобы постигнуть эту науку.
   Праздникъ въ самомъ разгарѣ. Въ воздухѣ стоитъ неумолкаемый гулъ отъ радостныхъ криковъ толпы, трещотокъ, тамъ-тамовъ, среди которыхъ выдѣляется пѣніе гейшъ {Гейша -- японская пѣвица.} и струнные звуки самсиновъ. Изъ какой-нибудь палатки выскакиваетъ красный и пьяный японецъ и предлагаетъ вамъ выпить съ нимъ саке. Еще немного -- и праздничное настроеніе этой пестрой и веселой толпы перейдетъ черезъ край... Не пора ли домой?

-----

   Въ концѣ августа, 27--31-го (н. ст.), у японцевъ происходитъ Моранъ-бонъ-Мацури или просто Бонъ-Мацури. У японцевъ существуетъ повѣріе, что души мертвыхъ возвращаются къ семейству на 28-й день 8-го мѣсяца и остаются до 31-го. Въ это время зажигаютъ на высотѣ огни (окурньи) для того, чтобы показать мертвымъ, какъ вернуться назадъ. Въ эти дни японцы ограничиваются только растительною пищей; рыбы и мяса не употребляютъ. Какъ только стемнѣетъ, всѣ кладбища на высотѣ Нагасаки освѣщены à giorno. Цѣлыя аллеи изъ разноцвѣтныхъ фонарей, пирамиды, фестоны, арки спускаются съ одной горы на другую, и зрѣлище это очень эффектно. У каждаго семейства есть свой участокъ на кладбищѣ, и всѣ стараются иллюминовать его какъ можно красивѣе.
   На первую ночь кажется, будто городъ, всѣ предмѣстья и селенія направляются къ горамъ. Это море огня; тысячи фонарей отъ самыхъ маленькихъ до самыхъ внушительныхъ размѣровъ поднимаются въ гору и это огненное море ширится, ростетъ и сливается съ яркимъ небосклономъ. Дойдя до кладбища, японцы справляютъ поминки, ѣдятъ, пьютъ, угощаютъ сосѣдей, ходятъ въ гости другъ къ другу, пускаютъ фейерверки, однимъ словомъ, несмотря на грустную память, веселятся напропалую.
   Въ ночь отъ третьяго на четвертый день души умершихъ провожаются въ обратный путь и для этого обратнаго путешествія приготовляются лодки самыхъ разнообразныхъ размѣровъ. Теперь огненное море съ неба спускается къ морю.
   Все населеніе на ногахъ, улицы и склоны горы переполнены народомъ. Подъ звуки музыки, барабана, тамъ-тама идутъ цѣлыя процессіи; другіе на длинномъ шестѣ несутъ большущій фонарь; поминутно слышенъ трескъ пущенной ракеты, и толпа гудитъ отъ восторга, если ракета разсыпалась и зажгла небо разноцвѣтными огнями.
   У пристани также густая толпа. Всѣ готовятся спустить корабликъ, сдѣланный изъ соломы, бамбука или бумаги. Корабликъ этотъ, смотря по средствамъ, бываетъ разныхъ размѣровъ, съ мачтами и парусами, украшенный разноцвѣтными лентами, пестрыми бумажными фонарями. Бываютъ суда въ нѣсколько саженей, обильно украшенныя фонарями. Въ корабликъ кладутъ рисъ и мелкую монету. Всѣ кораблики должны быть спущены въ воду въ полночь послѣдняго дня. По этому случаю всѣ фуне {Фуне -- японская лодка съ домикомъ.} собрались у самаго берега и стали рядами такъ, что изъ одной фуне можно перейти въ другую, видѣть своего знакомаго, поговорить съ нимъ и идти дальше.
   Полночь -- и начинается спускъ иллюминованныхъ корабликовъ. Нѣкоторые лѣзутъ въ воду, чтобы лучше спустить свое судно. Легкій вѣтеръ загнулъ въ сторону утлое суденышко -- и загорѣлись бумажные паруса, отчего зажглись другіе. Въ это время полиція длинными шестами ловитъ и топитъ ихъ. Молодежь бросается въ воду, спасаетъ свои суда, зажигаетъ чужія -- въ водѣ начинается борьба. Многіе, чтобы спастись отъ искръ, ныряютъ въ воду и опять появляются надъ водой. "Ахъ, посмотрите, вотъ молодецъ! Ай, что это, неужели потонулъ? Ой, какъ красиво!" слышится въ перемежку съ веселымъ смѣхомъ, громкими криками, и все это сливается въ одинъ общій гулъ, похожій на рокотъ моря.

-----

   На томъ холмѣ, гдѣ расположенъ общественный садъ съ его вѣковыми камфорными деревьями, находится и храмъ Сува или O-Сува. Иностранцы обыкновенно называютъ его храмомъ бронзоваго коня, потому что во дворѣ стоитъ бронзовый конь. Къ этому храму ведетъ безконечная монументальная лѣстница. Храма O-Сувы я описывать не буду. Это -- большое деревянное зданіе съ соломенною крышей и со всѣми аксессуарами, которые встрѣчаются въ храмахъ Синто {Синто -- національная религія японцевъ, культъ предковъ и великихъ людей.}. Скажу лучше, какъ празднуютъ память этого святого.
   Празднество это начинается съ 1632 года. Правительство воздвигло тогда гоненіе противъ христіанъ, и жители Нагасаки, чтобы доказать свою вѣрность религіи предковъ, устроили празднество, которое состояло въ томъ, что предъ храмомъ давали представленія историческаго характера. Послѣ этого празднество повторялось каждый годъ на 9--11 день 10-го мѣсяца, и потому оно названо Куничи-Мацури (девятидневнаго мацури). Сначала въ этомъ празднествѣ участвовали всѣ жители окрестныхъ деревень, а потомъ было рѣшено, что извѣстные кварталы города будутъ принимать участіе поочереди. Только кварталъ Маруяма Мачи (кварталъ проститутокъ) имѣлъ право являться каждый годъ.
   Приготовленія дѣлаются нѣсколько дней раньше срока. Каждый домъ посылаетъ всѣ свои драгоцѣнности, дорогія матеріи, одѣянія, оружія, вазы, лакированныя издѣлія для украшенія колесницъ, сопровождающихъ О-Сува, когда онъ въ торжественной процессіи отправляется въ Охата. Тамъ онъ остается всю ночь и только на другой день возвращается къ себѣ. Съ утра въ этотъ день всѣ улицы украшаются разными матеріями, бамбукомъ и цвѣтами.
   Благодаря любезности предсѣдателя суда, я могъ хорошо видѣть съ его балкона всю церковную процессію. Впереди показались люди, несущіе громадныя пики. Послѣ нихъ шли дѣти, разодѣтыя въ парадные старинные костюмы, со знаменами въ рукахъ. Дѣти эти просто изнемогаютъ отъ тяжелой ноши; рядомъ съ ними идутъ ихъ родители или опекуны и помогаютъ имъ нести знамена. но есть дѣти, которымъ никто не помогаетъ, и надо видѣть, съ какимъ отчаяніемъ они оглядываются по сторонамъ, ожидая помощи. Затѣмъ слѣдуетъ другая процессія дѣтей, несущихъ сабли, стрѣлы, луки, футляры.
   Однимъ словомъ, все имущество храма выносится напоказъ. У дѣтей на головѣ шапки изъ шелковой матеріи, похожія на тіару. За дѣтьми идутъ жрецы {Я называю ихъ жрецами, въ отличіе отъ буддійскихъ бонзъ.} въ бѣломъ одѣяніи и съ шапкою изъ шелковой матеріи, имѣющей форму рога изобилія. Отъ солнца они прикрываются вѣеромъ. Затѣмъ слѣдуетъ громадная толпа съ золочеными носилками съ маленькою шелковою занавѣской. Въ эти носилки, какъ въ ящикъ, толпа бросаетъ деньги. Потомъ идутъ барабанщики и цѣлый отрядъ музыкантовъ, наигрывающихъ очень жалобно на флейтѣ. Музыка самая раздирательная, но костюмы музыкантовъ очень интересны. Послѣ того опять дѣти съ остальнымъ имуществомъ храма и еще одинъ маленькій храмъ, весь золоченый, на носилкахъ. Когда показывается храмъ, въ которомъ пребываетъ божество, вся толпа хлопаетъ въ ладоши, призывая, такимъ образомъ, вниманіе божества, и кидаетъ монеты въ храмъ. Шествіе замыкаютъ жрецы верхомъ и въ бѣлыхъ костюмахъ. Этимъ кончается церковная церемонія, и затѣмъ начинаются уже разныя "одори" или фигуры, приготовленныя по этому случаю разными кварталами города Нагасаки. Надо сказать, что каждая улица старается приготовить къ этому дню какую-нибудь фигуру (колоссальнаго слона, льва, громадную джонку и т. п.) и, кромѣ того, дать какое-нибудь мимическое представленіе. Все это обходится довольно дорого, но тамъ, гдѣ существуетъ соревнованіе, уже не смотрятъ на издержки.
   Покинемъ теперь гостепріимнаго хозяина балкона и отправимся въ храмъ O-Сувы или сосѣдній съ нимъ Гіонъ, куда всѣ процессіи или одори должны явиться.
   Въ этотъ день храмъ неузнаваемъ. Тамъ, гдѣ царствовали тишина и спокойствіе, теперь гудитъ тысячная толпа. Большой лѣстницы храма не видно. Ступени ея преобразились въ ложи для зрителей. Съ обѣихъ сторонъ площади устроены также деревянные помосты для публики, и только въ срединѣ оставлено свободное мѣсто для театральныхъ представленій. Предъ вами нѣчто похожее на древній амфитеатръ. Всѣ эти мѣста законтрактованы заранѣе; тѣмъ не менѣе, любители зрѣлищъ забрались сюда уже съ восходомъ солнца, и тогда была здѣсь уже большая толпа. Интересно также видѣть, какъ громадная толпа съ крикомъ и гикомъ втаскиваетъ въ гору дракона гигантскихъ размѣровъ или большую колесницу. Просто страшно смотрѣть на дѣтей, сидящихъ на колесницѣ въ то время, когда ее втаскиваютъ на ступени. Но вотъ она на площадкѣ, ее обвезли кругомъ три раза и затѣмъ начинается представленіе. Изъ двухъ помостовъ и изъ маленькаго домика импровизуется сцена. Являются актеры -- иногда дѣти, иногда взрослые -- и представляютъ что-нибудь комическое или бытовую сценку. Когда они кончили, то является громадная джонка съ настоящими парусами и съ китайскими матросами и затѣмъ дается какое-нибудь историческое представленіе. Исполинскій шлемъ, громадное животное слѣдуютъ одно за другимъ непрерывною вереницей и каждый разъ при этомъ дается какое-нибудь представленіе.
   Для примѣра назовемъ улицу Сакура-Мачи. Касахоку или главный предметъ, выставленный улицею -- вишневое дерево. При каждомъ касахоку имѣется таре (матерія, которая виситъ въ видѣ бахромы изъ сукна съ вышитою надписью названія улицы).
   Являются дѣти съ вѣтвями вишневаго дерева въ цвѣту и ведутъ слѣдующіе разговоры:
   "Когда цвѣтутъ вишни, то наступаютъ счастливые дни. Намъ приказано убрать храмъ, пойдемъ на ярко цвѣтущую сцену".
   Послѣ этого начинается церковный танецъ Утакагура (только въ синтоистскихъ храмахъ) со священными колокольчиками. Танецъ кончается припѣвомъ: "медетаси, медетаси" (поздравляемъ).
   На второй день дѣти являются въ красивыхъ костюмахъ, съ бѣлымъ гербомъ на спинѣ. Въ рукахъ у нихъ игрушечная лошадь, такъ какъ они празднуютъ день весенняго коня. Они танцуютъ священный танецъ, припѣвая при этомъ: мы "очарованы музыкой... поздравляемъ" (медетаси).
   Исе-мачи выставила двухъ птицъ и растеніе.
   Сцена представляетъ: водопадъ и недалеко отъ него лодка.
   Дѣйствующія лица: Санемори, одѣтый въ японскій фракъ, Хидасаемонъ -- въ высокой шляпѣ.
   ХИДАСАЕМОНЪ. Посмотрите, г. Санемори, Псіяма видна внизу. Какой прелестный видъ!
   САНЕМОРИ. Да, лучше трудно найти.
   ХИДАСАЕМОНЪ. Зачѣмъ вы пришли сюда?
   САНЕМОРИ. Я пришелъ по приказанію Каемори, чтобы вмѣстѣ съ Сенодзиро отыскать кого-нибудь изъ рода Гендзи.
   ХИДАСАЕМОНЪ. Сегодня праздничный день. Прошу откушать саке за здоровье моего господина.
   САНЕМОРИ. Не смѣю отказаться.
   ХИДАСАЕМОНЪ (даетъ ему чашку, музыка играетъ и гейши поютъ). Посмотрите, г. Санемори, около Сетасскаго мыса Херасаки видны факелы. Не драка ли тамъ или, пожалуй, разбойники?
   САНЕМОРИ. Посмотрите туда, тамъ плыветъ женщина. Она тонетъ, спасите ее. (Онъ молится O-Сувѣ и вталкиваетъ въ лодку женщину).
   КОМАНЪ. Кто вы такіе? Богъ или Будда? Не знаю, какъ благодарить васъ.
   САНЕМОРИ. Полно. Ты, впрочемъ, счастливо отдѣлалась. Знай, что ты спасена, благодаря помощи Мунемори (старшаго сына дома Хейке).
   Команъ, услышавъ эти слова, хочетъ убѣжать, но ее удерживаютъ.
   ХИДАСАЕМОНЪ. Отчего ты хочешь убѣжать? Ты какая-то странная. Отчего ты плаваешь такъ далеко?
   КОМАНЪ. Есть причина.
   Хидасаемонъ и Санемори просятъ ее сказать какая причина, но она вмѣсто отвѣта бросается въ воду, говоря при этомъ: "я думала, что избавилась отъ опасности, а вышло наоборотъ".
   САНЕМОРИ. Смотри, у нея бѣлый флягъ.
   ХИДАСАЕМОНЪ. Дружнѣе на весла навались... Возьмемъ у нея этотъ флагъ.
   Команъ и другіе въ костюмѣ жрецовъ. Ее хвалятъ за вѣрность господину. Команъ благодаритъ ихъ и обѣщаетъ наградить ихъ, когда Кумакамару вырастетъ.
   ХИДАСАЕМОНЪ И САНЕМОРИ. Слава его будетъ гремѣть во всей странѣ.
   КОМАНЪ. Я въ этомъ не сомнѣваюсь.
   ХИДАСАЕМОНЪ И САНЕМОРИ. И такъ, прощай. Свидимся, когда прославится.
   КУМАКАМАРУ. Медетаси, медетаси.
   И такъ цѣлый день. Такое разнообразіе представленій даже утомительно. Да и обстановка тоже непріятна. Какъ нарочно, на ярко голубомъ небѣ ни одного облачка, и солнечные лучи такъ и обжигаютъ васъ. Бѣда, если вы вдругъ откроете зонтикъ. Вся толпа заоретъ, какъ одинъ человѣкъ: касатори, (убери зонтикъ), и вы должны уступить ей. Я уже говорилъ, что часть лѣстницы занята публикою. Эти мѣста безплатныя и предназначены рабочимъ и носильщикамъ. На чистую публику въ этотъ день не обращаютъ никакого вниманія. Настоящими господами считаются безпокойные горланы, занимающіе лѣстницу. Всѣ ихъ капризы исполняются безпрекословно. Старшины улицы у нихъ заискиваютъ, и имъ первымъ отвѣшиваются поклоны, когда процессія является на площадку. Въ толпѣ преобладаетъ голубой цвѣтъ. Мѣстами въ этомъ голубомъ морѣ видны черные сюртуки о европеившихся японцевъ или желтыя одежды китайцевъ. Какъ интересны для художника всѣ эти группы! Вотъ посмотрите на ту старую корту, широко открывающую свой черный ротъ, или эту кокетливо одѣтую мусуме, или этихъ голыхъ, точно бронзовыхъ, кули, или, наконецъ, представителя юной японской интеллигенціи въ каскѣ европейскаго образца!
   Покончивъ обходъ храма, одори идетъ по всѣмъ улицамъ, заходитъ къ знаменитымъ людямъ города; тамъ имъ очень рады; ихъ угощаютъ на славу, а какъ довольны дѣти и прислуга, которую по какому-нибудь случаю нельзя было отпустить изъ дома! И такъ въ теченіе трехъ дней только и слышно громыханье громадныхъ колесницъ, звукъ привѣшенныхъ къ нимъ бубенчиковъ и непрерывный гомонъ и крикъ толпы, которая никогда не устаетъ смотрѣть на это зрѣлище. Когда, наконецъ, водворится тишина, то вы говорите! "слава Богу, кажется, кончено".
   

XXV.
Какъ голландцы ѣздили изъ Нагасаки въ Токіо.-- Кемпферъ.-- Способы передвиженія.-- Первый лучь христіанства въ Омурѣ.-- Военный портъ Сасебо-Дазайфу.-- Политическій митингъ и безпроигрышная лоттерея.-- Публичная лекція въ Міяичи.-- Счастливый островъ, изъ котораго изгнана смерть.

   Запертые въ Десимѣ, какъ въ тюрьмѣ, голландцы должны были каждый годъ отправляться съ поклономъ въ Токіо, гдѣ они подносили подарки сёгуну и его министрамъ. Это былъ для нихъ единственный случай увидѣть страну, и Кемпферъ, бывшій докторомъ при факторіи, оставилъ очень подробное описаніе своего путешествія въ Токіо. Путешествіе дѣлалось сухимъ путемъ отъ Нагасаки до Кокуры (противъ Симоносеки), оттуда на лодкѣ въ Осаку и затѣмъ сухимъ путемъ по Токайдо (дорогѣ отъ Кіото до Токіо). День путешествія былъ назначенъ разъ навсегда -- на 15 или 16 число первой луны (въ февралѣ), и къ тому времени были готовы всѣ приготовленіяПодарки были одобрены губернаторомъ и отосланы впередъ въ Симоносеки; назначены лица, которыя должны были сопровождать голландскую депутацію; дано было знать по дорогѣ властямъ о томъ, чтобы вездѣ были приготовлены помѣщенія и необходимое количество лошадей, такъ какъ путешествіе въ то время было не шуточное дѣло и поѣздъ голландцевъ заключалъ въ себѣ отъ ста до ста пятидесяти человѣкъ. Главный военный провожатый и голландскій резидентъ пользовались норимономъ (носилки), другіе садились на вьючныхъ лошадей, скрестивъ ноги, третьи, въ случаѣ старости или болѣзни, могли сѣсть въ каго.
   Тутъ у мѣста сказать, что разница между норимономъ и каго состоитъ только въ томъ, что норимонъ (носилки) употреблялись въ то время только для высокопоставленныхъ лицъ. Если каго представляютъ изъ себя носилки самаго первобытнаго устройства и очень неудобны для того, который пользуется ими, норимонъ дѣлается гораздо шире, выше и длиннѣе, такъ что можно было въ немъ спокойно лежать. Норимоны, которые теперь имѣются только въ нѣкоторыхъ княжескихъ домахъ, въ видѣ памятниковъ старины, или у продавцовъ рѣдкостей, устраивались съ большою роскошью и богатствомъ. Высота норимона зависѣла въ то время отъ знатности и общественнаго положенія лица, и правительство строго слѣдило за тѣмъ, чтобы каждый сидѣлъ въ норимонѣ по своему рангу. Норимонъ въ прежнее время похожъ былъ на большой ящикъ съ маленькою дверцею и окошечкомъ съ одной стороны. Носилки эти были покрыты лакомъ и золотыми украшеніями. Носильщиковъ, смотря по рангу, было по три человѣка, восьми или болѣе; несли они норимонъ, тоже смотря по рангу, на плечахъ или на рукахъ.
   Голландскій резидентъ и его свита, какъ говоритъ Кемпферъ, пока они ѣхали по острову Кю-сю, пользовалисъ такимъ же почетомъ, какъ и феодальные князья. До появленія поѣзда на дорогахъ сметали соръ и поливали ихъ водою. Простой народъ прогоняли съ дорогъ. Тѣ, которые были верхомъ, должны были слѣзать съ коней, а пѣшеходы должны были, въ знакъ почтенія, сѣсть на корточки и, низко наклонивъ голову, показать проѣзжему свою заднюю часть. Этотъ обычай существуетъ и теперь въ Японіи. При посѣщеніи тюрьмы всѣ заключенные, какъ недостойные лицезрѣть такихъ высокихъ посѣтителей, должны продѣлать такую же церемонію. Обычай этотъ, вѣроятно, малайскаго происхожденія, такъ какъ онъ соблюдается повсемѣстно на Явѣ.
   Возвращаясь къ голландцамъ, надо сказать, что хотя ихъ и встрѣчали съ почетомъ, но, съ другой стороны, съ ними обращались какъ съ плѣнниками. Изъ боязни, что они начнутъ распространять свою религію, имъ были запрещены всякія сношенія съ мѣстными жителями. Провожатые ихъ зорко слѣдили за тѣмъ, чтобы изолировать ихъ отъ окружающаго міра. По пріѣздѣ въ городъ имъ отводили помѣщеніе въ задней части гостиницы (самой почетной), и тамъ они сидѣли взаперти до отправленія въ путь. Если во время дороги кто-либо изъ голландцевъ захочетъ остановиться, то провожатые японцы не покидали его ни на одну минуту. Голландцамъ было тоже запрещено пріобрѣтать путеводители и карты, продаваемые на дорогѣ. Хотя условія, при которыхъ совершались подобныя путешествія, были и тяжелы, но Кемпферу удалось добыть очень много свѣдѣній и описаніе его съ внѣшней стороны замѣчательно своею фотографическою вѣрностью.
   Жизнь японцевъ, несмотря на новыя вѣянія въ Токіо, осталась та же самая, какъ и во времена Кемпфера, и врядъ ли скоро измѣнится. По большимъ дорогамъ уже не видишь норимоновъ и пышныхъ поѣздовъ феодальныхъ князей и ихъ многочисленной свиты. Теперь и бывшій дайміо {Феодальный владѣлецъ.}, и губернаторъ ѣдутъ на джинрикшѣ, какъ и простой смертный. Но обстановка въ гостиницахъ и жизнь городскихъ и деревенскихъ обывателей осталась та же самая, такъ что, читая Кемпфера, кажется, какъ-будто видишь передъ глазами теперешнюю обстановку.
   Есть, конечно, и различіе, и объ этомъ скажу, когда буду говорить о своемъ путешествіи.
   Начать съ того, что сборы наши въ путь были недолгіе... Курумы стояли у подъѣзда; когда мы усѣлись и они навьючили поклажу, то съ веселымъ гикомъ понеслись по улицамъ Нагасаки. Путь нашъ шелъ по окраинамъ сѣверной части нагасакской бухты. Съ лѣвой стороны находилась Инаса. Когда заливъ кончился, мы въѣхали въ плодородную долину, среди которой лентой вьется рѣка.
   Первая деревня на нашемъ пути Ураками замѣчательна тѣмъ, что тамъ, несмотря на преслѣдованія, испытанныя въ ней жителями, они остались вѣрны христіанству. Когда страна была открыта иностранцамъ, то они заявили, что они христіане. По отзывамъ католическихъ миссіонеровъ, это самые убѣжденные и твердые въ своей вѣрѣ христіане. Въ Ураками же существуетъ дерево, которое и понынѣ носитъ названіе христіанскаго дерева.
   Начиная отъ Ураками, характеръ мѣстности измѣняется. Отъ сельскихъ картинъ мы переходимъ къ горному пейзажу съ большими скалами, украшенными растительностью, съ ущельями, прорытыми среди высокихъ горъ; на одномъ изъ такихъ холмовъ возвышается скала, представляющая изъ себя подобіе человѣческой головы. Оттуда начинается спускъ въ долину, среди которой находится мѣстечко Токизу на берегу обширнаго Омурскаго залива.
   Маленькій пароходикъ совершаетъ рейсы въ Омуру, бывшую резиденцію князя того же имени. Когда португальцы прибыли въ Японію и поселились въ Фукахари (близъ Нагасаки), то князь Омура, принявшій въ то время христіанство, предложилъ имъ поселиться въ Нагасаки. Увидя, что Нагасаки, благодаря иностранцамъ, изъ маленькой деревушки сдѣлался большимъ богатымъ городомъ, сёгунъ отобралъ этотъ городъ себѣ и назначилъ туда своего губернатора.
   Знаменитая резиденція князя Омура теперь потеряла всякое значеніе, и только когда цвѣтутъ вишневыя деревья около замка, то европейцы собираются туда пикникомъ и старинныя стѣны какъ будто оживаютъ къ прежней жизни.
   Для того, чтобы ѣхать до Санноги {Отъ Санноги до Уресино 3 ри. Отъ Санноги до Каватама 2 1/2 ри. Отъ Каватама до Хайки 3 1/2 ри. Отъ Хайки до Сасебо 3 ри. Отъ Хайки до Ариты 4 ри. Отъ Ариты до Такедо 3 ри.}, надо въ Омурѣ пересѣсть на другой, еще худшій пароходикъ. Надо удивляться, что при такихъ скверныхъ и маленькихъ пароходикахъ такъ мало бываетъ несчастій. Заливъ очень великъ, и когда начнется непогода или даже легкое волненіе, то маленькій пароходикъ съ трудомъ выгребаетъ противъ волны. И на этотъ разъ насъ сильно покачивало.
   Новая дорога изъ Санноги въ Уресино еще не готова. Мѣстность неровная, съ крутыми подъемами и обиліемъ прелестныхъ видовъ. Много плантацій съ чаемъ и сахарнымъ тростникомъ. Горячій источникъ въ Уресино находится на берегу рѣки. Надъ источникомъ построено зданіе, которое раздѣлено на три класса. Въ первомъ классѣ три мраморныя ванны, очень хорошо устроенныя. Туда проведена и холодная вода. Вода безцвѣтная, безъ запаха.
   Вмѣсто того, чтобы ѣхать прямо на сѣверъ, какъ это обыкновенно дѣлается, я вернулся опять въ Санноги и оттуда на Каватама и Хайки поѣхалъ къ Сасебо, въ которомъ японцы устраиваютъ военный портъ. Въ Каватама мы видѣли учебный баталіонъ, маршировавшій съ флагомъ подъ руководствомъ учителя.
   Дорога отъ Каватама образцовая, но только довольно узкая и на случай большихъ передвиженій неудобная.
   Хайки (300 домовъ) красивое мѣстечко съ маленькимъ портомъ. Между берегомъ и островомъ сильное теченіе. Сасебо года два тому назадъ представляло изъ себя мѣстечко въ 300 домовъ, а теперь въ немъ домовъ уже 800 и около 4,000 жителей. Если же присчитать къ нимъ деревни, которыя включены въ новый городъ, то всѣхъ домовъ будетъ 1,700. Благодаря тому, что японское правительство захотѣло устроить здѣсь военный портъ, цѣнность земли поднялась отъ 25 центовъ за цубо (6 квадр. футовъ) до 5 дол. Когда я посѣтилъ городъ, то онъ былъ, какъ говорятъ нѣмцы, im Werden. Вездѣ идетъ усиленная, кипучая работа. Рядомъ съ какимъ-нибудь болотистымъ участкомъ копошатся землекопы и возводятъ какое-нибудь грандіозное сооруженіе изъ земли. Главною артеріею города служитъ одна единственная узкая и кривая улица. Мѣстное военное начальство помѣстилось на окружающихъ высотахъ, и дома растутъ тамъ, какъ грибы. Берегъ морской съ большою полосою земли занятъ морскимъ министерствомъ, которое возвело тамъ много кирпичныхъ зданій (2 казармы, каждая на 480 чел., домъ для штаба, пороховой складъ, госпиталь). Всѣ эти постройки сдѣланы на европейскій манеръ, но, кромѣ нихъ, воздвигаются зданія японскаго типа и рабочіе кишатъ на всемъ пространствѣ. Для дока назначено мѣсто, но онъ еще не построенъ. lia постройку ассигновано 800 тысячъ, изъ которыхъ уже истрачено 600. Строится и набережная. Глубина около набережной 12 "тутъ, но въ другихъ мѣстахъ 5 саж. и суда могутъ подойти прямо къ берегу.
   Арита (1,500 домовъ) окружена горами и замѣчательна своими фарфоровыми издѣліями. Близость фарфоровыхъ заводовъ замѣчается уже по тому, что вездѣ, куда ни взглянешь, видна бѣлая глина, бѣлый камень, обломки фарфора и даже въ деревняхъ валяются фарфоровыя вазы и громадныя тарелки.
   По дорогѣ въ Такео я обратилъ вниманіе на довольно оригинальный обычай, существующій въ этой странѣ. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ дороги выставлены корзины со спѣлыми фруктами (каки). Прохожій подойдетъ къ корзинѣ, выберетъ себѣ, что нужно, и кинетъ туда нѣсколько мелкихъ монетъ. Ну, гдѣ вы найдете такую честность?
   Такео очень хорошенькое мѣстечко (300 домовъ, 2,000 жителей), расположенное у подножія горъ, покрытыхъ лѣсомъ. Горячій источникъ имѣетъ температуру 34о Реомюра и очень полезенъ при легкомъ ревматизмѣ, накожныхъ и венерическихъ болѣзняхъ; онъ помогаетъ даже отъ меланхоліи. Вѣроятно, это такъ, потому что цѣлую ночь мнѣ не давали покоя: по сосѣдству шла возня, раздавались крики, пѣніе и смѣхъ. Японцы, подобно древнимъ римлянамъ, смотрятъ на купанье, какъ на удовольствіе, и проводятъ въ купаньѣ цѣлые часы. Тутъ они поютъ, разговариваютъ съ сосѣдями, завязываютъ новыя знакомства. Женщины, дѣти, старцы и молодые -- всѣ полощутся въ одномъ и томъ же резервуарѣ, и это не купанье, а какой-то клубъ. Первый классъ, въ которомъ имѣется хорошая мраморная ванна, отдѣляется отъ этого клуба перегородкою.
   Въ разстояніи часовой ѣзды отъ Такео начинается широкая равнина. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ жатва собирается, а въ другихъ она уже кончена. Эти мѣста славятся хорошимъ рисомъ. По дорогѣ два каменно-угольныхъ рудника и большой резервуаръ воды для рисовыхъ плантацій. Довольно оригинально то, что колеса приводитъ въ движеніе человѣкъ, который наступаетъ на крылья. Такія же колеса я видѣлъ въ Индіи.
   Главный городъ губерніи Сага (50 тысячъ жителей) окруженъ со всѣхъ сторонъ полями и производитъ такое же впечатлѣніе, какъ и Кумамото. По всему видно, что жителямъ хорошо живется.
   Отъ Сага тянется однообразная равнина, и, только приближаясь къ Куруме, мы увидѣли пересѣченную мѣстность.
   Дорога отъ Куруме идетъ по ровной мѣстности. Много восковыхъ деревьевъ. Отъ Хари-сури мы свернули въ Дазайфу. Тутъ мѣстность измѣняется. Среди высокихъ горъ въ прелестной мѣстности находится знаменитый храмъ, построенный еще въ VII столѣтіи по Р. Хр. Къ храму ведетъ гранитная мостовая, по обѣимъ сторонамъ которой стоятъ гранитные фонари и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ мраморные торіи. Онъ посвященъ Квамсинъ, колоссальная фигура котораго съ двумя другими фигурами находится въ главной часовнѣ. У входа находятся два идола -- стражи храма со страшными лицами. Во дворѣ много бронзовыхъ коней, коровъ, львовъ. Въ портикѣ храма, въ которомъ всегда выставлены разныя картины, маски и рѣдкости, находится портретъ Наполеона Бонапарта, написанный однимъ японцемъ и пожертвованный имъ въ храмъ. Тамъ же можно видѣть портреты ста японскихъ поэтовъ. Въ храмѣ показываютъ посѣтителю сабли знаменитыхъ мастеровъ. Что касается сокровищъ храма, то ихъ теперь немного, такъ какъ недавно сгорѣлъ одинъ изъ храмовъ со всѣми рѣдкостями. Частые пожары храмовъ не рѣдкость. Злые языки говорятъ, что бонзы мало-по-малу подъ рукою сбываютъ разныя рѣдкости храма, и когда храмъ лишится своихъ сокровищъ, то въ одинъ прекрасный день поджигаютъ его и тогда всѣ концы спрятаны. Правительство, правда, поручило комиссіи проѣхать по Японіи и записать всѣ рѣдкости, которыя имѣются въ разныхъ храмахъ и другихъ древнихъ хранилищахъ. Но развѣ и тутъ пожары не могутъ помочь дѣлу?
   Камфорное дерево, которому тысяча лѣтъ, уцѣлѣло отъ пожара. При храмѣ разбитъ очень красивый японскій садъ съ водопадомъ. Тутъ же имѣется и скаковой кругъ, прудъ съ карасями и мостъ довольно оригинальной формы. Стоитъ только похлопать въ ладоши -- и караси появляются въ большомъ количествѣ. Они привыкли, что ихъ кормятъ лепешками, которыя продаются тутъ же.
   Послѣ Дазайфу нѣтъ ничего интереснаго до Фукуоки, который представляетъ изъ себя довольно значительный промышленный центръ. Фукуока и Хаката (64,453) -- два большихъ города, но въ такомъ близкомъ разстояніи другъ отъ друга, что ихъ можно считать за одинъ.
   Въ Фукуокѣ два общественныхъ сада, хорошій театръ, замокъ, который ничѣмъ не отличается отъ другихъ, и много казенныхъ зданій, выкрашенныхъ на одинъ ладъ.
   Что касается промышленности, то въ Фукуокѣ существуетъ фабрика {На фабрикѣ работаетъ 800 человѣкъ, заработная плата 8 цент.} соломенныхъ издѣлій, а Хаката славится своими шелковыми поясами.
   Гуляя по городу, я замѣтилъ много иностранныхъ вывѣсокъ, и въ томъ числѣ "tailer" (не "tailor") -- портной. Это напоминаетъ мнѣ наши родныя вывѣски: Иванова, портниха изъ Парижа. По всему видно, что англійскій языкъ входитъ въ моду. Для примѣра скажу, что въ канкоба (выставка мѣстныхъ издѣлій) я видѣлъ древняго старика, который при тускломъ освѣщеніи лампы зубрилъ англійскіе вокабулы. И на что ему англійскій языкъ?
   Кокура -- городокъ въ 10 тысячъ жителей. Въ хорошую погоду виденъ проливъ, но такъ какъ дождь лилъ все время, то его и не было видно. Когда-то въ Кокурѣ былъ замокъ съ красивыми бѣлыми стѣнами и съ шестиэтажною сторожевою башнею, но онъ былъ разрушенъ княземъ Чёсю во время междоусобной войны. Теперь тамъ казармы для войска, котораго около 2,000 человѣкъ.
   Проходя по улицѣ, мы увидѣли человѣка, выкрикивающаго:
   "Сегодня будетъ публичное чтеніе о мнѣніи народа насчетъ будущаго парламента. Кромѣ того, для 150-ти человѣкъ будетъ безпроигрышная лоттерея".
   Не правда ли, хорошій способъ политической пропаганды!
   Изъ Кокуры постоянно ходятъ 4 парохода въ Симоносеки. Теченіе очень сильное между Моджи и Симоносеки. Одинъ японецъ, бывшій на пароходѣ, показывалъ намъ, гдѣ устраиваютъ новыя укрѣпленія (три форта).
   Городъ (35 тысячъ жителей) Симоносеки расположенъ на склонѣ горы; много мелкихъ бухточекъ вдаются въ берегъ, который сплошь застроенъ домами. Какъ промежуточный пунктъ для торговли съ Кореею и Японіей и Кобе съ Осакой, Симоносеки обзавелся нѣсколькими foreign restaurants и разными новшествами, но въ общемъ онъ похожъ, какъ двѣ капли воды, на всѣ другіе японскіе города, съ ихъ деревянными, сквозными домами, покрытыми черепицей.
   Симоносеки славится своими издѣліями изъ камня. Изъ серпентина приготовляются ящики, чернильницы и всякія фигуры.
   Въ 1864 году Симоносеки подвергся бомбардировкѣ со стороны соединенныхъ эскадръ европейскихъ державъ.
   Дорога отъ Симоносеки до Іошиды {Разстояніе отъ Симоносеки до Іошиды 5 ри 20 чё. Отъ Іошиды до Фунаки -- 5 ри. Отъ Фунаки до Міяичи -- 11 ри. Отъ Міяичи до Токуяма -- 7 ри, до Маруямы 5 ри, до Янай -- 5 ри, до Ю -- 4 8/10 ри, до Ивакуни -- 4 15/20 ри, до Хиросимы -- 10 ри.} идетъ сначала вдоль морского берега, потомъ постепенно удаляется отъ моря. По дорогѣ нѣсколько обширныхъ резервуаровъ воды для поливки рисовыхъ полей. Мѣстность холмистая, растительность такая же, какъ и въ Кю-сю. Пальмовыя деревья, латаніи, большіе листья банановъ украшаютъ собою деревенскіе домики. Постройки какъ будто лучше, вездѣ каменныя изгороди, мосты каменные изъ плитъ, и дороги въ хорошемъ видѣ.
   Въ Іошидѣ (300 домовъ, 1,591 житель) плохая гостиница, но тамъ я увидѣлъ очень оригинальную ванну. Обыкновенно въ Японіи ванна устроена слѣдующимъ образомъ:
   Въ деревянной ваннѣ устроено такое же приспособленіе, какъ у насъ въ срединѣ самовара. Эта чугунная труба наполняется горячими угольями и такимъ способомъ нагрѣвается вода въ ваннѣ. Въ Іошидѣ и во всей окрестности въ глиняную стѣну вмазываютъ большой котелъ, въ которомъ очень легко можетъ помѣститься человѣкъ. Топка находится подъ котломъ. Для того, чтобы купающійся не обжегъ себѣ ноги, внизу подъ ноги положена дощечка.
   Не желая быть свареннымъ заживо, я скоро запросилъ пардону.
   Судя по нѣкоторымъ признакамъ., можно подумать, что жители въ этой мѣстности пользуются благосостояніемъ. При каждомъ домѣ видны ворохи зерна. Видны также вѣялки и разныя ручныя машины. Паровыя молотилки еще не въ ходу въ Японіи, да и врядъ ли скоро пріобрѣтутъ значеніе, въ виду дешевизны рабочей платы. Многіе дома и надзорныя постройки, покрытые глазированными черепицами, имѣютъ нарядный и красивый видъ. И населенность края значительная, такъ какъ на каждой полуверстѣ попадаются большія деревни. Меня поразило также, что здѣсь чаще, чѣмъ въ другихъ мѣстахъ, попадаются лица съ правильнымъ профилемъ. Несмотря на холодъ (10о Реом.), во всѣхъ садахъ цвѣтутъ астры и другіе цвѣты, а на окружающихъ высотахъ все зелено и свѣжо, точно лѣтомъ. Среди сосноваго лѣса попадаются кущи апельсинныхъ деревьевъ, бамбука и высокорослыя камеліи.
   Въ Міяичи (759 домовъ, 2,757 жителей), гдѣ мы остановились на ночлегъ, мы посѣтили храмъ и около храма увидѣли надпись "здѣсь даютъ уроки англійскаго языка". Пройдя немного дальше, мы увидѣли освѣщенный храмъ. Оказалось, что въ храмѣ читалась публичная лекція на тему о самостоятельности государства. Въ храмѣ была устроена эстрада, съ высоты которой ораторствовалъ молодой человѣкъ. Слушателей было такъ много, что нѣкоторые стояли на улицѣ.
   Храмъ Томангу находится на возвышенности, съ которой открывается красивый видъ на окрестныя горы, на морской заливъ и на островъ Микодзима. При храмѣ много бронзовыхъ фигуръ лошадей, коровъ, представленныхъ въ натуральную величину, и много другихъ миѳологическихъ животныхъ.
   На склонѣ горы разбитъ общественный садъ и тутъ же находится пятиэтажный ресторанъ.
   Главные предметы торговли Міяичи -- рисъ и соль.
   На окраинѣ города красуется непремѣнно школа. Но не объ одномъ образованіи заботится правительство. Нельзя не похвалить его за его заботы и о торговлѣ края. Такъ, напр., рисъ, назначенный въ продажу за границу, испытывается экспертами, которые слѣдятъ за доброкачественностью продукта. Все дурное бракуется безпощадно. Хорошо было бы и у насъ также слѣдить за продажею хлѣба и шерсти, а то наши торговцы въ Таганрогѣ и въ другихъ мѣстахъ норовятъ спустить товаръ съ песочкомъ да со всякой дрянью, не думая о томъ, что за эту недобросовѣстность, въ концѣ концовъ, расплачиваются они сами, а не тотъ, котораго они хотятъ надуть. Я не хочу сказать того, что японцы совершенно безупречны въ этомъ отношеніи. Раньше я говорилъ о ихъ продѣлкѣ при продажѣ шелка и другихъ произведеній, но въ виду этого и нужно вмѣшательство правительства. Благодаря такому вмѣшательству, является полное довѣріе къ доброкачественности продукта, и внѣшняя торговля освобождается отъ всякихъ проволочекъ и стѣсненій.
   Изъ деревень, лежащихъ на пути, я обратилъ вниманіе на Фукугаву, гдѣ соль добывается въ большихъ размѣрахъ. На островѣ Такіяма имѣется гранитъ, который вывозится въ Токіо. Что касается почвы, то, по моимъ наблюденіямъ, она большею часть жирная, черная и хорошо удобренная. По доходя до Мурозимы, дорога идетъ по берегу моря и мѣстами очень красива.
   На ночлегъ мы остановились въ Мурозимѣ (6,500 жителей), которая находится на берегу моря. Мѣстныя произведенія -- рисъ и соль. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ началась посадка винограда.
   Намъ отвели совершенно отдѣльный павильонъ съ прекраснымъ видомъ на море, и, несмотря на холодъ, мы чувствовали себя хорошо. Курумы наши пробѣжали сегодня 12 ри, и замѣтьте при этомъ, что они взяты были въ Симоносеки. Между ними былъ сизоку (благородный), который потерялъ состояніе въ разныхъ аферахъ и, между прочимъ, содержалъ театральную труппу.
   Отъ Янай дорога восхитительная, напоминаетъ знаменитую Corniche или южный берегъ Крыма. Да и день очень удачный: погода хорошая, теплая, и я вполнѣ наслаждаюсь прелестными видами внутренняго моря. Море положительно усѣяно островами и какая разнообразная панорама развертывается передъ глазами! То выглянетъ кусочекъ голубого неба, то островъ причудливой формы, а то опять гладкая поверхность моря запестрѣетъ парусами, а то вдали, въ голубоватомъ туманѣ, блеснутъ контуры дальнихъ горъ. Для описанія нужны не слова, а краски, потому что только красками можно передать яркую колоритность пейзажа, при видѣ котораго рисуется блаженное состояніе первобытнаго человѣка. Какъ-то невольно думаешь: вотъ очаровательное мѣстечко, въ которомъ можно прожить до конца жизни. Но эти мысли не надо принимать въ серьезъ. Мы такъ созданы, что насъ изъ этой чудной природы потянетъ непремѣнно въ сутолоку большого города съ его кипящей многообразной дѣятельностью.
   Мы перебрались на плоскодонной лодкѣ изъ Камино-хама на островъ Міядзима, знаменитый по своей красотѣ (одинъ изъ санкей или трехъ лучшихъ видовъ Японіи).
   Кромѣ селенія около храма (имѣющаго около 3,000 жит.), островъ почти необитаемъ, и олени совершенно ручные и безъ боязни къ человѣку пасутся на свободѣ. На островѣ никто не умираетъ и нѣтъ кладбищъ. Если кто умеръ тамъ, то его немедленно перевозятъ на другой берегъ.
   Какъ смерть изгнана изъ острова, такъ и рожденіе тоже не допускается, и женщины въ такомъ положеніи переѣзжаютъ на материкъ. Ихъ отдѣляютъ отъ остальныхъ жителей и кормятъ особо.
   Жители дѣлаютъ изъ дерева подносы, чашки, пепельницы, сигарочницы, ящики, палочки, ложки, и эти предметы, какъ святыня, хранятся въ Японіи.
   Не доѣзжая до берега, мы увидѣли громадныя ворота (тори), стоящія въ водѣ. Ворота сдѣланы изъ толстаго камфорнаго лѣса. Храмъ тоже деревянный и во время прилива полъ находится подъ водою.
   Другой храмъ на горѣ, говорятъ, былъ выстроенъ Хиде-іеси изъ толстѣйшаго лѣса. Тамъ же, на возвышеніи, находится пятиэтажная башня, про которую говорятъ, что она при сильномъ вѣтрѣ наклоняется въ сторону. Портикъ храма, состоящій изъ длинной крытой галлереи, наполненъ рѣдкими произведеніями японскаго искусства. Это все пожертвовано и тамъ попадаются картины, маски, вышивки и т. д. Немного подальше гостиница и чайные дома, очень роскошно устроенные.
   Сады, бесѣдки, маленькій водопадъ -- все это безукоризненно съ точки зрѣнія японскаго вкуса. На возвышенности находится памятникъ съ красивымъ видомъ на весь островъ.
   Обратный путь былъ не такъ пріятенъ. Море заволновалось, и насъ порядочно покачало, такъ что мы были очень довольны, когда добрались до твердой земли. Къ вечеру мы были въ Хиросимѣ (30,000 домовъ, 110,000 жит.), которая находится на большой рѣкѣ въ разстояніи одного ри отъ моря. Улицы широкія, магазины и лавочки, освѣщенные фонарями и лампами, многочисленные рестораны на водѣ, большое оживленіе -- все указывало, намъ, что мы попали въ большой городъ. Въ хиросимскомъ замкѣ уцѣлѣла только одна башня. Въ городѣ стоитъ полкъ и на улицѣ видно много военныхъ.
   На другое утро, когда я отправился въ портъ Хиросимы, было холодно. Туманъ окуталъ подножіе и лощины горъ точно бѣлой пеленой. Небо было чистое, голубое, безъ одного облака. Устройство порта стоила немало денегъ. Для устройства порта воспользовались близлежащимъ островомъ и соединили его посредствомъ дамбы съ материкомъ. Изъ этого порта ежедневно отправляется пароходъ въ Куре (военный портъ).
   Дорога сухимъ путемъ черезъ горы (7 ри), говорятъ, не такая удобная, и многіе предпочитаютъ пароходное сообщеніе.
   Хотя пароходъ и очень малъ, но на этотъ день море было спокойно и поѣздка была очень пріятна. Острова на нашемъ пути всѣ обработаны до-нельзя, такъ что поверхность ихъ можно было сравнить со шкурою зебры.
   Куре (3,500--4,000), какъ портъ, совершенно открытый. Глубина 16 саженъ. Около острова, находящагося противъ Куре, глубина очень незначительная, такъ что тамъ не могутъ пройти и маленькіе пароходы. Военный портъ, основанный два года тому назадъ, стоилъ уже 1 1/2 милліона. Земляной работы гибель; съ горы свозится земля и внизу засыпана площадь, на которой долженъ возникнуть городъ въ 200 тысячъ жителей. На гору возится морской песокъ для водохранилища, которое будетъ снабжать водою сухой докъ. Этотъ третій водопроводъ въ Японіи, устроенный въ грандіозныхъ размѣрахъ, будетъ стоить 150 тысячъ долларовъ. Главный руководитель работъ -- японскій инженеръ, еще очень молодой человѣкъ, получающій 700--800 долларовъ въ годъ. Постройки въ Куре всѣ построены на европейскій образецъ, изъ кирпича и гранита, который имѣется поблизости. Выстроена пока казарма на 1,000 человѣкъ, штабъ и лазаретъ {Теперь въ Куре 4 дока, арсеналъ, верфи и пр.}.
   Изъ Хиросимы дорога удаляется въ горы. Мѣстность около Хиросимы населенная; часто встрѣчаются пѣшеходы, джинрикши и торговцы съ товарами, но чѣмъ больше углубляемся въ горы, тѣмъ пустыннѣе становится мѣстность и на цѣлыя версты нѣтъ признака жилища и только тянется одинъ сосновый боръ. Въ темнотѣ мы сбились съ дороги, и, переѣзжая по узкой насыпи, курумы опрокинули мою джинрикшу.
   Въ Якаке (3,445 жителей) произошло маленькое затрудненіе насчетъ паспорта. По этому случаю, полицейскій сдѣлалъ мнѣ визитъ, и я угостилъ его чаемъ, бисквитами и виномъ. Затѣмъ явился начальникъ уѣзда -- и опять такое же угощеніе. Въ концѣ концовъ, всѣ недоразумѣнія были устранены, и начальникъ уѣзда подарилъ мнѣ мѣстное произведеніе -- юбешъ. Составъ этой массы, довольно пріятный на вкусъ, слѣдующій: лимонная корка, бобы, рисъ, соль, инбирь и сахаръ. Я, съ своей стороны, поднесъ ему бисквиты и конфскты, и мы разстались большими друзьями.
   Въ Якаке наши курумы потребовали расчета и въ эту же ночь спустили все, что заработали. Благородный сизоку давно уже выбивался изъ силъ, но гордость не позволяла ему въ этомъ сознаться, и онъ тянулся за другими.
   Въ Окаямѣ (3,385 домовъ, 33,102 жителя), расположенной въ равнинѣ, окруженной горами, есть цитадель, въ которой уцѣлѣли стѣны и пятиэтажная башня да еще кое-какія каменныя постройки (деревянныя всѣ сломаны).
   Сиро занимаетъ большую площадь, теперь заросшую великолѣпными деревьями. Изъ всѣхъ садовъ, видѣнныхъ мною въ Японіи, садъ князя Икеда въ Окаямѣ занимаетъ первое мѣсто. Если часть сада и разбита на японскій манеръ и въ немъ красуются уродливыя деревья, камни, газоны, крохотные водопады, холмики и т. д., то громадная площадь похожа на восхитительный англійскій паркъ, въ которомъ деревья растутъ, какъ имъ вздумается. Тамъ много громадныхъ деревьевъ фруктовыхъ, лиственныхъ, пальмовыя рощи, магноліи, латаніи, въ тѣни которыхъ вѣетъ прохлада, безконечныя широкія аллеи съ красивыми пейзажами и изящныя постройки, разбросанныя тамъ и сямъ среди безконечнаго парка.
   Гостиница оказалась роскошною, но въ японской комнатѣ, вслѣдствіе вѣтра, температура была не выше 6о Р. Была тутъ и такъ-называемая европейская комната съ китайскимъ столомъ, который нельзя было сдвинуть съ мѣста, и, вдобавокъ, съ разбитымъ окномъ. Хорошенькая дочь хозяина никакъ не могла рѣшиться сѣсть на стулья китайскаго образца и садилась обыкновенно на цыновку у моихъ нотъ. Вдругъ въ домѣ поднялся ужасный переполохъ, вся прислуга забѣгала въ страшномъ смятеніи. Я думалъ не пожаръ ли, но оказалось, что и въ этой благословенной странѣ есть любители чужой собственности. На этотъ разъ воръ унесъ громадный мѣдный тазъ и, несмотря на то, что хорошенькая хозяйка подняла на ноги всѣхъ сосѣдей, исчезъ безъ слѣда.
   Окаяма славится бронзовыми и фарфоровыми издѣліями. Послѣднія довольно оригинальны, такъ какъ они своимъ цвѣтомъ представляютъ подражаніе старой бронзѣ. Старый бизенскій фарфоръ дѣйствительно съ виду похожъ на старую бронзу, о новомъ этого сказать нельзя. Главная фабрика въ Ибо, въ шести ри отъ Окаямы.
   Сегодня утромъ былъ морозъ, и на короткое время земля была покрыта инеемъ. Верхушки горъ заблистали алмазами, а внизу, точно для контраста, яркая зелень и масса цвѣтовъ, разсыпанныхъ среди полей.
   Дорога отъ Уне до Химедзи очень хорошая. Когда мы переѣзжали черезъ рѣку, то я увидѣлъ большую деревянную лодку съ колесомъ. Когда я поинтересовался узнать, что это такое, то мнѣ сказали, что это переносная мельница. Лодка становится на якорь и теченіе воды поворачиваетъ колесо.
   Въ Акаси {Разстояніе отъ Хиросимы до Михары 19 ри, до Якаке 16, до Окаямы 9, до Уне 11, до Химедзи 7, до Акаси 10.} кончилось мое путешествіе. Оттуда уже проведена желѣзная дорога въ Кобе.
   

XXVI.
Японское семейство.-- Рожденіе японца.-- Печальное положеніе женщины.-- Бранъ.-- Усыновленіе.-- Разводъ.-- Похороны принца.-- Старый институтъ хара-кири (сеппуку).

   На седьмой день послѣ рожденія японецъ {Говорится о младенцѣ мужского пола, потому что родившаяся въ прежнее время дѣвочка содержалась въ теченіе трехъ дней подъ поломъ, чтобы показать, что женщина принадлежитъ землѣ, а мужчина небу. Küchler. Mariage in Japan. Transactions of the Asiatic S. in Japan. XIII. P. I., смотр. также Rein. Japan. I. 995.} получаетъ имя. По достиженіи мѣсячнаго возраста ему бреютъ голову. Послѣ очищенія, въ праздничной одеждѣ, мать несетъ его въ храмъ, гдѣ она жертвуетъ нѣсколько монетъ и благодаритъ семейное божество за рожденіе сына. Тогда его представляютъ другимъ родственникамъ, которые подносятъ ему разные символическіе подарки. Когда ему четыре мѣсяца, его уже одѣваютъ, какъ взрослаго. На 11-ый день 11-го мѣсяца бритье головы происходитъ только въ извѣстныхъ мѣстахъ. Пятнадцати лѣтъ онъ признается мужчиною и получаетъ другое имя, мѣняетъ прическу {Это мало соблюдается въ настоящее время, такъ какъ японцы въ большинствѣ случаевъ отказались отъ старинной прически.} и можетъ вступить въ бракъ.
   Главною заботою японцевъ, какъ и китайцевъ, является сохраненіе непрерывности рода. Если въ семействѣ нѣсколько сыновей и дочерей, то наслѣдникомъ признается старшій сынъ, и по достиженіи брачнаго возраста родители пріискиваютъ ему жену (іоме). Послѣ брака молодые живутъ въ домѣ родителей. Если въ семействѣ только дочери, то для старшей дочери родители стараются найти мужа, который усыновляется семействомъ и долженъ носить фамилію своей жены. Обыкновенно въ этой роли являются очень бѣдные молодые люди и младшіе сыновья. Положеніе его не считается завиднымъ при жизни тестя, и японская пословица справедливо говоритъ, что у кого есть три мѣры рисовыхъ отрубей, тотъ не долженъ вступать зятемъ въ чужую семью. Но со смертью тестя положеніе его измѣняется и онъ считается главою дома и ему подчинена даже теща. Когда родители, у которыхъ уже взрослыя дѣти, хотятъ удалиться на покой (пикіо), они поселяются отдѣльно отъ дѣтей, получая отъ нихъ пенсію или, если они живутъ даже вмѣстѣ съ дѣтьми, то уже не вмѣшиваются въ управленіе домомъ. Въ этомъ случаѣ зять (муко-іоси) тоже дѣлается главою дома и другія сестры должны повиноваться ему. Такъ, онъ можетъ заступить мѣсто отца, выбрать имъ мужа.
   Изъ этого видно, что женщина въ семействѣ не пользуется никакими правами. До замужества она подчинена отцу, старшему брату или зятю, если онъ усыновленъ семьею. Въ замужествѣ же подчинена волѣ мужа, а если онъ умретъ, то старшимъ въ домѣ остается ея старшій сынъ или зять.
   Конфуцій смотритъ на женщину какъ на ребенка, обреченнаго на постоянное несовершеннолѣтіе. Вся ея жизнь должна состоять въ троекратномъ подчиненіи: до замужества -- главѣ семейства; въ замужествѣ мужу и его родителямъ, а въ случаѣ вдовства -- старшему сыну.
   Буддистъ смотритъ на женщину еще строже. Съ лицомъ ангела женщина соединяетъ сердце демона. Взглядъ на женщину какъ на низшее существо не измѣнился и въ настоящее время и японцы смѣются надъ европейцами, которые обращаются съ женщиною какъ съ равною. Рожденіе дѣвочки считается въ семействѣ неудачею и японцы говорятъ: "у меня столько сыновей и столько неудачъ". До замужества власть отца считается безграничною. Онъ можетъ продать дочь въ притонъ разврата и дочь не можетъ протестовать противъ этого. Теперь подъ вліяніемъ европейцевъ правительство запрещаетъ эти сдѣлки, но законъ обходится тѣмъ, что отецъ занимаетъ деньги и дочь якобы должна до уплаты долга или въ случаѣ несостоятельности должника отработать эту сумму или уплатить долгъ.
   Въ выборѣ мужа она тоже не имѣетъ голоса и этотъ вопросъ рѣшаютъ родители.
   Въ прежнія времена принцы и куге должны были до вступленія въ бракъ испросить позволенія императора (микадо); дайміо испрашивали позволенія у сёгуна, а сизоку у своихъ дайміо (владѣтельныхъ феодаловъ). Также въ прежнее время не разрѣшался бракъ между дворянствомъ и простонародьемъ и усыновленіе изъ другихъ сословій. Все это отмѣнено новыми постановленіями и единственное, что требуется теперь для законности брака, это регистрація, т.-е. сообщить начальнику уѣзда, въ которомъ живутъ новобрачные, о заключеніи брака и затѣмъ имена ихъ вносятся въ списки.
   Бракъ обыкновенно устраивается самими родителями съ помощью сватовъ или посредниковъ (накодо). Если сватовство успѣшно, то устраиваются смотрины (ми-ай), которыя бываютъ въ театрѣ или на пикникѣ. Въ высшихъ классахъ прежде не было смотринъ и невѣста видѣла жениха только въ день церемоніи.
   Если бракъ подходитъ родителямъ, то дѣвушка должна подчиниться родительской волѣ, но въ настоящее время родители рѣдко прибѣгаютъ къ принужденію.
   Послѣ смотринъ женихъ посылаетъ невѣстѣ установленные обычаемъ подарки {Пять сосудовъ съ рисовою водкою (саке), пять предметовъ пищи: аваби, морскую капусту, соленый тай (бѣлая вкусная рыба), сираге, сдѣланный имъ крученой конопли, рыбу и бонитъ, два куска шелксисй матеріи и шелковый поясъ -- оби.}, и если они приняты родителями невѣсты, то договоръ считается заключеннымъ.
   Затѣмъ выбирается счастливый день для брачной церемоніи (іоме-ири). Что касается счастливыхъ дней, то въ первый день новаго года главный жрецъ храма въ Исе публикуетъ календарь, въ которомъ указано, какіе дни считать счастливыми въ году (одни для брака, а другіе для начала путешествія). Въ случаѣ, если до брака надо усыновить зятя, то браку предшествуетъ представленіе зятя роднымъ и знакомымъ невѣсты. Тогда церемонія питья саке происходитъ безъ невѣсты. Женихъ три раза обмѣнивается чашею, сначала съ тестемъ, а потомъ съ тещею, и эта церемонія происходитъ въ домѣ невѣсты.
   Если невѣста выходитъ замужъ въ чужую семью, то она, одѣтая въ бѣлое, ѣдетъ въ домъ будущаго мужа вмѣстѣ съ сватомъ (накодо) и его женою. Она беретъ съ собою подарки жениху (кусокъ шелковой матеріи, такъ-называемое церемоніальное одѣяніе, оби, вѣеръ и бумагу). Она также должна принести подарки родителямъ и роднымъ жениха.
   Въ брачной церемоніи, которая состоитъ изъ питья саке, участвуютъ женихъ, невѣста, сватъ съ женою и двѣ дѣвушки, которыя должны наливать саке. Чашечка съ водкою переходитъ пбочереди отъ жениха къ невѣстѣ по 3 X 3, т.-е. 9 разъ (санъ-санъ-кудо).
   Послѣ церемоніи входятъ родные съ поздравленіями, и затѣмъ сватъ съ женою ведутъ молодыхъ въ ихъ комнату и тамъ происходитъ питье саке.
   Послѣ санъ-санъ-кудо молодая мѣняетъ костюмъ и вмѣсто бѣлаго надѣваетъ цвѣтное съ какими-нибудь узорами (подарокъ родителей жениха). То же самое дѣлаетъ и женихъ. Родные и знакомые приходятъ еще разъ для поздравленія молодыхъ,-- которые затѣмъ удаляются въ свою комнату.
   Послѣ брака женщина подчиняется всецѣло волѣ мужа, а если онъ не старшій въ домѣ, то его отцу или дѣду. Мужъ распоряжается всѣмъ ея имуществомъ, и Буске говоритъ, что мужъ даже имѣлъ право продать жену.
   Моралистъ XVIII ст. Кайбара говоритъ объ отношеніяхъ мужа и жены слѣдующее: жена должна смотрѣть на мужа какъ на своего господина и служить ему со всею почтительностью, на которую она способна. Во всѣхъ случаяхъ она должна проявлять смиреніе, кротость, почтеніе и должна исполнять его приказанія безпрекословно, проявляя покорность даже тогда, когда онъ выходитъ изъ себя. Она должна смотрѣть на него какъ на небесную силу и стараться исполнить его волю съ тѣмъ, чтобы избѣжать небеснаго наказанія (Chamberlain. Things Japanese, 433). Если это не противорѣчитъ стариннымъ обычаямъ, то надо сказать, что европейская цивилизація внесла большую перемѣну въ семейныя отношенія японцевъ и женщина уже во многихъ домахъ не безправная рабыня, какъ это было въ старину. Такъ, напримѣръ, прежній обычай замужнихъ женщинъ чернить зубы и сбривать брови выходитъ изъ употребленія въ высшихъ классахъ и сохраняется только въ простомъ народѣ.
   "Невѣрность жены даетъ мужу право прогнать жену и даже убить ее, но только на мѣстѣ преступленія вмѣстѣ съ любовникомъ. Мужъ же, если онъ не самурай, за невѣрность не подвергается наказанію."
   Древній обычай установилъ, что мужъ, кромѣ жены, можетъ ввести въ домъ конкубину (мекаке). Дайміо, на основаніи "ста законовъ или правилъ", могъ имѣть 8 мекаке; менѣе важные люди -- пять, а простолюдинъ ни одной. Мекаке въ сущности только "служанка", презентованная хозяину его женою. Если у мекаке родится отъ хозяина сынъ, то матерью его считается законная жена, и мекаке, въ глазахъ собственнаго сына, остается на правахъ служанки. За неимѣніемъ мужского потомства отъ законной жены, усыновляютъ сына отъ мекаке и онъ считается старшимъ въ родѣ, даже въ томъ случаѣ, если бы послѣ этого родились сыновья отъ законной жены.
   Власть отца, какъ и въ древнемъ Римѣ, неограниченна и онъ можетъ, если захочетъ, лишить старшаго сына наслѣдства, но если онъ не сдѣлалъ никакого распоряженія, то по закону имущество переходитъ къ старшему сыну, который долженъ, вмѣсто отца, заботиться объ остальной семьѣ. Дочери не получаютъ ничего. Мы уже знаемъ, что, за неимѣніемъ дѣтей мужского пола, усыновляютъ зятя или, если бракъ бездѣтный, то усыновляютъ кого-нибудь со стороны для сохраненія непрерывности рода и для исполненія обрядовъ, требуемыхъ культомъ предковъ.
   Усыновленіемъ объясняется, отчего японскія родовитыя семьи могутъ хвалиться непрерывностью рода въ теченіе многихъ столѣтій, а императорская фамилія двухтысячелѣтней исторіею.
   Въ прежнее время мужъ могъ требовать развода въ слѣдующихъ случаяхъ:
   1) Если жена, достигши 50-ти лѣтъ, осталась бездѣтной.
   2) Прелюбодѣяніе.
   3) Въ случаѣ неповиновенія и непочтительности къ родителямъ мужа.
   4) Болтливость жены.
   5) Воровство.
   6) Если она ревнива.
   7) Въ случаѣ наслѣдственной болѣзни.
   Жена могла требовать развода:
   1) Въ случаѣ отъѣзда мужа за границу или его безвѣстнаго отсутствія въ теченіе трехъ лѣтъ (если нѣтъ дѣтей) и пяти (если есть дѣти).
   Разводъ дѣлается обязательнымъ для обѣихъ сторонъ, если мужъ или жена виновны въ насильственныхъ дѣйствіяхъ относительно родителей и родственниковъ противной стороны.
   Не надо думать, что разводъ достигается легко. Дѣло обсуждается и рѣшается торжественнымъ собраніемъ родственниковъ обѣихъ сторонъ.
   Несмотря на это, въ 1886 году было 315,311 браковъ, въ 1891 -- 325,625 браковъ и 112,411 разводовъ, въ 1896 -- 330,467 браковъ и 118,322 развода.
   Въ случаѣ развода мужъ выдаетъ женѣ свидѣтельство и сообщаетъ объ этомъ начальнику уѣзда, при чемъ имя жены выключается изъ списковъ уѣзда.
   Для брака японцевъ съ иностранками и vice versa требуется разрѣшеніе японскаго правительства, при чемъ иностранки, вышедшія за японцевъ, подчиняются японскимъ законамъ. Въ высшемъ токійскомъ обществѣ было нѣсколько такихъ браковъ. Въ большинствѣ случаевъ жизнь европейскихъ женщинъ или американокъ, вышедшихъ за японцевъ, складывается довольно-сносно, такъ какъ домашній укладъ передѣлывается во многихъ отношеніяхъ на европейскій ладъ. Въ такихъ домахъ обыкновенію двѣ половины: европейская -- предназначенная для пріемовъ и оффиціальной жизни, и японская -- для интимной, семейной жизни. Тяжело бываетъ европейскимъ женщинамъ, если имъ приходится жить въ стародавней японской семьѣ и подчиняться всѣмъ требованіямъ японской жизни. Браки между европейцами и японками тоже не особенно часты (я не говорю о конкубинатѣ, столь талантливо изображенномъ Пьеромъ Лоти въ "Madame Chrysanthème"). Въ моихъ странствіяхъ я даже видѣлъ одного европейца, который вошелъ въ японскую семью въ качествѣ зятя и, принявъ фамилію жены, сдѣлался японскимъ подданнымъ.
   Измѣнилось ли положеніе женщины послѣ тридцати пяти лѣтъ реформъ? По закону она уже не прежняя безправная раба. Въ 1873 году былъ изданъ законъ, предоставившій женщинамъ право домогаться развода. По уложенію 1899 года, мужчина и женщина сравнены въ правахъ, правда съ нѣкоторыми исключеніями. Такъ, напр., жена можетъ заключать сдѣлки только съ согласія мужа. Женщина можетъ владѣть собственностью и бываютъ случаи, когда она признается главою семейства. Въ земскихъ выборахъ она можетъ при крупномъ цензѣ избирать гласныхъ. Въ нѣкоторыхъ банкахъ и въ правленіяхъ желѣзныхъ дорогъ работаютъ женщины. Я могу назвать одну женщину, г-жу Хируока, которая своимъ толковымъ образомъ дѣйствія спасла банкирскую фирму и умѣючи ведетъ крупныя операціи.
   По новому кодексу, жена уже не зависитъ отъ каприза мужа. Расторженіе брака происходитъ по одной изъ слѣдующихъ причинъ: 1) если одинъ изъ супруговъ вступилъ въ другой бракъ, 2) если жена нарушила супружескую вѣрность, 3) если мужъ будетъ осужденъ за половое преступленіе, 4) если одна изъ сторонъ будетъ осуждена за какое-нибудь уголовное преступленіе, 5) при тяжеломъ физическомъ истязаніи, 6) при злостномъ отъѣздѣ, 7) и 8) если жена подвергается истязанію со стороны свекра или тесть со стороны зятя, 9) въ случаѣ безвѣстнаго отсутствія въ теченіе трехъ лѣтъ.
   Говорятъ, что передовыя женщины недовольны кодексомъ, который даетъ мужу право развода въ случаѣ прелюбодѣянія жены, и отказываетъ въ этомъ правѣ женѣ въ случаѣ невѣрности мужа. Конкубинатъ не признанъ закономъ, но тѣмъ не менѣе наложница (мекаке) пользуется большою силою и сами японцы говорятъ, что нужно пять столѣтій, чтобы искоренить многоженство въ Японіи.
   Законы законами, а обычаи все-таки сильнѣе всякихъ законовъ и перемѣны бытового характера совершаются очень медленно. Образованный японецъ подъ давленіемъ европейскихъ обычаевъ можетъ быть уступитъ мѣсто женѣ, но въ домашнемъ быту онъ придерживается взгляда, что все лучшее въ мірѣ должно принадлежать мужчинѣ, и женщинѣ остаются только одни объѣдки или, какъ говорятъ японцы: корни рѣпы мужчинѣ, а женщинѣ листья. Въ домашнемъ быту хозяинъ ѣстъ первый и жена прислуживаетъ ему. Если онъ идетъ въ ресторанъ, то онъ заказываетъ себѣ самое лучшее, а женскій персоналъ: жена, дочери, можетъ довольствоваться тѣмъ, чѣмъ онъ заблагоразсудитъ угостить ихъ. Когда онъ гуляетъ и идетъ дождь, жена должна держать надъ нимъ зонтикъ. Въ 1899 году въ "Дзидзи Симпо" появилась карикатура, наглядно изображающая взглядъ европейца и японца на женщину. Съ одной стороны японка, имѣя на спинѣ ребенка, несетъ еще большой свертокъ въ рукахъ, а мужъ и повелитель идетъ, держа руки въ карманахъ, и съ удивленіемъ смотритъ на парочку, идущую къ нему на встрѣчу. Мужчина маленькаго роста, съ большимъ мѣшкомъ на спинѣ, на лѣвой рукѣ у него цѣлая коллекція плэдовъ, правою онъ насилу тащитъ чемоданъ, а рядомъ съ нимъ громаднаго роста женщина несетъ маленькій зонтикъ.
   Японцы-буддійцы обыкновенно хоронятъ своихъ мертвыхъ при буддійскомъ храмѣ (сожженіе бываетъ гораздо рѣже). Въ первомъ случаѣ покойника въ сидячемъ положеніи укладываютъ въ гробъ изъ бѣлаго дерева. Голова его покоится на подушкѣ съ чайными листьями.
   Голова его обращена на сѣверъ, а ноги на югъ. Церемонія у могилы разнится, смотря по общественному положенію умершаго. Здѣсь интересно было бы привести то, что записано было мною по случаю погребенія князя Арисугавы, котораго хоронили по синтоистскому обряду.
   Читателю можетъ быть извѣстно, что принцъ Арисугава Тарухито -- старшій сынъ принца Арисугавы Такахито и пріемный сынъ императора Ніяко -- дѣда нынѣшняго императора. Онъ родился 18-го октября 1834 г. Въ 1873 году онъ женился на принцессѣ Тадоко -- третьей дочери принца Ничи Наохиро, феодальнаго владѣльца Сибата (Ециго). Съ молодыхъ лѣтъ онъ принималъ къ сердцу паденіе императорской власти и тѣмъ самымъ навлекъ на себя подозрѣніе сёгупскаго правительства. Такъ какъ сёгуны (тайкуны) въ то время были всесильны, то молодому принцу оставался только одинъ путь -- поступить въ бонзы въ одинъ изъ монастырей. Но и въ желтой тогѣ монаха онъ не отрекся отъ своей цѣли и поддерживалъ сношенія съ нѣкоторыми феодалами, недовольными прежнимъ режимомъ. Когда императорскій дворъ потребовалъ отъ сёгуна изгнанія иностранцевъ, принцъ былъ одинъ изъ главныхъ поборниковъ этой мѣры и потомъ, въ качествѣ совѣтника нынѣшняго императора, посѣщалъ храмы и агитировалъ противъ сёгунскаго правительства. Съ восшествіемъ на престолъ настоящаго императора, онъ выступилъ на первый планъ и ему было поручено командованіе войсками, выступившими на защиту императорской власти. Столица сёгуновъ (Іеддо или Токіо) принесла ему ключи, и онъ вступилъ въ управленіе провинціи, бывшей въ непосредственномъ завѣдываніи сёгуновъ. Осыпанный милостями, онъ занималъ высокія мѣста въ администраціи, въ качествѣ губернатора умиротворялъ провинцію Фукуока. Во время сацумскаго возстанія онъ командовалъ войсками и вышелъ побѣдителемъ изъ этой борьбы. Получивъ званіе фельдмаршала, высшій знакъ ордена астры, онъ былъ назначенъ въ 1880 г. вице-министромъ верховнаго совѣта. Въ 1882 г. посѣтилъ Россію и другія страны. Затѣмъ онъ занималъ мѣсто начальника генеральнаго штаба. Когда началась война съ Китаемъ, онъ отправился въ Хиросиму въ качествѣ начальника штаба. Тамъ онъ заболѣлъ и былъ перевезенъ въ Сума, гдѣ и умеръ. Смерть его скрывалась отъ публики 12 дней, когда его тѣло было привезено въ токійскій дворецъ. Изъ этого факта видно, какъ живучи преданія у японцевъ, считавшихъ, что принцу слѣдовало умереть въ своемъ дворцѣ. Родоначальникомъ дома Арисугава считается седьмой сынъ императора, царствовавшаго 1587--1611, и съ тѣхъ поръ домъ насчитываетъ уже 8 поколѣній. Не имѣя дѣтей, онъ усыновилъ своего брата Арисугава Таке-хито. Похороны были совершены въ духѣ синтоизма -- религіи императорскаго дома. Парламентъ принялъ похороны на государственный счетъ и ассигновалъ на нихъ 20,000 дол.
   Уже до разсвѣта начались моленія во дворцѣ. Представители императора, вдовствующей императрицы и императрицы и наслѣднаго принца съ поклонами поднесли къ гробу тамагуси (кусочки бумаги, прикрѣпленные къ вѣткамъ святого дерева). Тутъ присутствовали всѣ принцы, принцессы и высшіе чины двора.
   Въ 9 часовъ процессія двинулась изъ дворца. Во главѣ кортежа шли попарно 20 человѣкъ въ бѣлыхъ широчайшихъ накидкахъ. Они несли святыя деревья (сакаки), искусственные цвѣты, флаги съ привязанными къ нимъ кусочками бумаги. За этимъ несли деревянный ящикъ изъ простого дерева съ приношеніями покойнику отъ родственниковъ. Синтоистскіе жрецы и верхомъ и пѣшкомъ шли тоже въ бѣлыхъ накидкахъ. За этимъ слѣдовали люди, несущіе кресло принца, его ордена, оружіе въ видѣ копья, и войско. Самый гробъ, согласно духу синтоизма, отличался большою простотою. Онъ былъ изъ бѣлаго, некрашеннаго дерева съ золотыми украшеніями. Мундиръ покойника служилъ покрышкою и изъ дверцы торчалъ одинъ рукавъ. Гробъ несли 50 человѣкъ. За гробомъ одни служители вели лошадей принца, другіе несли его сабли и деревянные башмаки. Вслѣдъ за этимъ показался главный плакальщикъ, принцъ Таке-хито, одѣтый на этотъ разъ не въ мундиръ морского офицера, а въ самомъ глубокомъ траурѣ. На немъ былъ жреческій костюмъ, т.-е. бѣлая накидка съ широкими рукавами, бѣлыя шаровары, бѣлыя онучи и лапти изъ соломы. На головѣ у него была шляпа, сдѣланная изъ волоса и имѣющая видъ рога изобилія. Въ рукахъ онъ держалъ бамбуковую палку. За нимъ слѣдовали, тоже въ бѣлыхъ накидкахъ и въ коричневыхъ шароварахъ съ распущенными волосами, перехваченными на спинѣ, жена покойнаго, сестра и другія его родственницы и принцессы; пэры, министры ѣхали въ каретахъ, которыхъ было больше сотни. Въ процессіи участвовали бритые буддійскіе бонзы въ желтыхъ облаченіяхъ, синтоистскіе жрецы, нѣкоторые въ бѣлыхъ, другіе въ желтыхъ балахонахъ. Шествіе замыкалось войсками, которыхъ собрали около 600 человѣкъ. Музыка жрецовъ, нѣжная и своеобразная игра на свирѣли, на большихъ флейтахъ, являлась контрастомъ съ европейскимъ маршемъ, наигрываемымъ войсками.
   На кладбищѣ былъ устроенъ деревянный навѣсъ въ 5 аршинъ длины.. Туда поставили гробъ и главныя приношенія. По бокамъ погребальнаго домика, въ видѣ открытыхъ галлерей, были деревянные навѣсы 65 арш. длины. Тамъ были поставлены стулья. Правая сторона была занята придворными, дамами, министрами, дипломатическимъ корпусомъ.
   Въ лѣвой галлереѣ были музыканты, ближайшіе родственники покойнаго, представители императора, императрицы, вдовствующей императрицы и наслѣднаго принца, военное, морское вѣдомство, члены обѣихъ палатъ, чиновники высшихъ разрядовъ, публика. Въ галлереѣ, съ правой стороны, были приношенія богамъ, синтоистскіе жрецы, водоемъ съ водою, принцы крови, министры, дипломатическій корпусъ, чиновники высшихъ классовъ, дворянство и иностранцы.

0x01 graphic

   Церемонія отличалась большою простотою и состояла въ приношеніяхъ покойнику шелка, яствъ. Главный жрецъ подходилъ къ гробу, отвѣшивалъ глубокій поклонъ и потомъ билъ въ ладоши, за нимъ слѣдовалъ его помощникъ и другіе жрецы, становясь попарно въ рядъ. Все это совершалось подъ звуки японскихъ свирѣлей и флейтъ. Послѣ музыки старшій жрецъ и его помощникъ прочли гнусливымъ голосомъ похвальное слово и біографію покойника. За этимъ представитель императора, сидѣвшій все время въ шапкѣ и встававшій въ то время, когда всѣ присутствующіе вставали, подошелъ къ гробу съ глубокимъ поклономъ и поставилъ свою вѣтку сакаки на особый столъ. То же сдѣлали и другіе представители императорскаго семейства. Принцессы клали свои вѣтки прямо на столъ. За нимъ уже двинулась ней остальная толпа приглашенныхъ.
   Я забылъ сказать, что во время церемоніи раздавались залпы орудій.
   Для приглашенныхъ былъ устроенъ домикъ, въ которомъ угощали виномъ, сандвичами и т. д.
   Принцъ, получившій уже по смерти шейную цѣпь ордена Астры и 2-ую степень военнаго ордена "Золотого Сокола", получилъ слѣдующій рескриптъ отъ императора:
   "Находясь съ нами въ родственной связи, вы оказали услуги великому дѣлу реставраціи и содѣйствовали, посредствомъ вашихъ знаній и военныхъ талантовъ, укрѣпленію императорскаго трона. Ваши достоинства и доблестныя качества высоко чтились какъ въ Японіи, такъ и за ея предѣлами, а ваша дѣятельность и рѣдкія заслуги не имѣютъ себѣ подобныхъ ни въ нынѣшнія, ни въ древнія времена. Ваши дѣла поистинѣ можно уподобить крыльямъ императорскаго дома и столпамъ государственнаго зданія. Нынѣ сосѣдственная намъ страна (Китай) начала войну съ нами и наши войска находятся въ походѣ. Вы, исполняя возложенныя на васъ обязанности, ежедневно засѣдали въ военныхъ совѣтахъ и вашими безошибочными планами оказали великую пользу успѣшному веденію настоящей войны.
   Мы крайне опечалены вашею безвременною кончиной, которая застигла васъ на полпути къ окончанію веденнаго вами дѣла. Поэтому мы поручили оберъ-церемоніймсстеру двора нашего, маркизу Набесима, засвидѣтельствовать наше соболѣзнованіе".
   На могилѣ обыкновенно помѣщается простая плита съ деревянною дощечкою (ихай), на которой написано имя покойника и день его смерти. На могилѣ важной особы сажаютъ сакаки (cleyera japonica (или сакура) prunus pseudocerasus). На третій и девятый мѣсяцъ родственники покойника посѣщаютъ могилу и украшаютъ ее вѣтками вѣчно зеленыхъ растеній.
   Обрядъ сожженія, принятый только буддійскою сектою монто, начинаетъ распространяться все больше и больше, такъ какъ онъ является источникомъ доходовъ для буддійскихъ бонзъ. Онъ раздѣленъ на три класса и за совершеніе его взимается 3/4, 1 1/2, 1 3/4 доллара. Родственникамъ затѣмъ выдается пепелъ и кости, которые они хранятъ въ особыхъ урнахъ.
   Покончивъ съ похоронами, не могу пройти молчаніемъ древній японскій институтъ хара-кири (сеппуку {Сеппуку -- китайское слово для того же понятія, и японцы его употребляютъ чаще, чѣмъ извѣстное европейцамъ "хара-кири", вѣроятно, потому, что всякій образованный японецъ всегда, если можетъ, щеголяетъ китайскими терминами, предпочитая ихъ народному говору.}) или такъ-называемое законное самоубійство.
   Хара-кири собственно значитъ распарываніе живота. Къ этому прибѣгали съ давнихъ поръ воины, не желавшіе попасться живыми въ руки врага. Такимъ образомъ, этотъ обычай сдѣлался особенностью военнаго класса или, лучше сказать, феодальнаго дворянства. Позднѣе это дѣлается привилегіею дворянства. По закону 1500 года люди, принадлежавшіе къ феодальной аристократіи и ихъ. дружинникамъ, избавлялись отъ позора казни и могли покончить съ собою, при чемъ при совершеніи хара-кири были призываемы свидѣтели.
   По этой причинѣ сеппуку обставлялось извѣстными торжественными формами. Японецъ прощался съ своими друзьями, домочадцами, приглашая ихъ на пиръ, писалъ завѣщаніе и затѣмъ въ присутствіи свидѣтелей выпускалъ себѣ внутренности. Этотъ обычай не совсѣмъ вышелъ изъ употребленія и еще недавно японецъ, обиженный своимъ начальствомъ, покончилъ съ собою на старый манеръ.
   

XXVII.
Разные обычаи японцевъ.-- Татуировка.-- Мокса.-- Акупунктура.-- Примѣты.

   Проживъ въ Токіо нѣсколько лѣтъ, я могу сказать, что всякая прогулка по городу представляла для. меня что-нибудь новое или интересное. Но такъ какъ это входило въ обиходъ ежедневной жизни, я не записывалъ разныхъ мелочей, которыя, однако, являются характерными особенностями японскаго быта. Какъ нельзя, побывавъ въ Россіи, забыть о русской банѣ, такъ посѣтившій Японію всегда вспомнитъ характерную фигуру слѣпого японскаго массажиста (амма) въ то время, какъ онъ вечеромъ пробирается по улицамъ, опираясь на свой посохъ и осторожно ощупывая свой путь и играя на свирѣли, дабы другіе дали ему дорогу. Массажъ издавна существовалъ въ Японіи,, и каждый добрый японецъ очень любитъ послѣ горячей ванны размять косточки и зоветъ для этой цѣли массажиста. Массажисты составляютъ особую корпорацію. Есть и женщины массажистки, но онѣ по улицамъ не ходятъ.
   Я говорилъ въ другомъ мѣстѣ о борцахъ, но есть еще манера борьбы, свойственная только японцамъ. Это такъ-называемое жю-жицу или древнее искусство самураевъ бороться безъ оружія. Это искусство стало вдругъ популярнымъ въ Европѣ и Америкѣ и даже президентъ Рузвельтъ началъ ему учиться. Жю-жицу не требуетъ особенной мускульной силы, нужно только хладнокровіе, спокойствіе и знаніе нѣкоторыхъ гимнастическихъ пріемовъ, которые основаны на знаніи человѣческаго тѣла. При этомъ надо слѣдовать извѣстному режиму, быть воздержнымъ въ пищѣ (вегетаріанцемъ) и не пить вина. Это впрочемъ не трудно для японца, который довольствуется чашкою риса, овощами и рыбою.
   Затѣмъ упражняющіеся должны дышать, глубоко, полною грудью. Его животъ при этомъ вздувается точно наполненный воздухомъ. Онъ пьетъ много воды и беретъ холодныя ванны. Упражняющійся въ жю-жицу выучивается ловкимъ ударомъ поразить, обезсилить противника и повергнуть его на землю. При этомъ не требуется сила, а только знаніе анатоміи нѣкоторыхъ мускуловъ и нервовъ и нѣкоторые изъ этихъ ударовъ смертельны (такихъ ударовъ семь). Я видѣлъ случай, когда слабый человѣкъ при видѣ противника бросался на землю и всею силою нажималъ на мускулъ ноги своего врага и тотъ летѣлъ кубаремъ. Упражняющійся старается укрѣпить внѣшній край руки и маленькій палецъ легкими ударами объ дерево или доску. Послѣ шестимѣсячнаго упражненія можно краемъ руки сломать палку, а ударомъ въ горло повалить противника. Бывали случаи, когда маленькій, безоружный японецъ справлялся съ нѣсколькими рослыми американцами.
   Я уже говорилъ въ другомъ мѣстѣ о томъ, какъ японцы любятъ лѣчиться и какъ они охотно посѣщаютъ цѣлебные источники.
   Японскими средствами лѣченія надо признать акупунктуру или накалываніе {Въ кожу втыкаютъ тонкія серебряныя и золотыя иглы.} и прижиганіе или моксу. Почти нѣтъ японца, у котораго не было бы на тѣлѣ знаковъ моксы. На кожу ставится пыжъ изъ волокнистыхъ бутоновъ чернобыльника -- artemisia vulgaris latifolia. На верхушку пыжа кладутъ уголекъ изъ коры Silicium religiosum. По мнѣнію японцевъ, мокса избавляетъ ихъ отъ многихъ болѣзней. Вмѣсто нашего горчичника японцы кладутъ на животъ родъ маленькой грѣлки, въ которую кладутъ горячій уголекъ. Я слышалъ отъ многихъ европейскихъ докторовъ, что это очень хорошее средство. Если въ настоящее время есть уже много докторовъ-японцевъ, выучившихся въ Европѣ и Америкѣ и съ презрѣніемъ относящихся къ народной медицинѣ, то, съ другой стороны, въ каждомъ японскомъ городѣ можно найти знахаря, который лѣчитъ своими средствами. Они такъ же популярны въ простомъ народѣ, какъ и гадальщики, къ которымъ не зарастаетъ народная тропа.
   Гаданіе существовало въ Японіи съ незапамятныхъ временъ. Гадали сначала, считая количество и характеръ трещинъ на оленьей лопаткѣ, которую держали надъ, огнемъ. Послѣ этого стали гадать, положивъ подъ черепаху горящій кусокъ березовой коры. Къ такому гаданію провидѣцъ могъ приступить только послѣ семидневнаго поста и молитвы. Существуетъ гаданіе, заимствованное изъ Китая, кирпичиками (еки) и палочками. При такомъ гаданіи могутъ быть 64 комбинаціи. Буква А -- означаетъ небо, Б -- болото, В -- огонь, Д -- громъ, Е -- вѣтеръ, Г -- воду, Ж -- гору, З -- землю, но комбинаціи этихъ буквъ имѣютъ много значеній и это отыскиваютъ въ книгѣ. Астрологія, толкованіе сновъ, физіономика, хиромантія въ ходу у японскихъ гадальщиковъ, изъ которыхъ многіе зарабатываютъ большія деньги и живутъ въ роскоши. Тѣ, которые побѣднѣе, предлагаютъ свои совѣты на площадяхъ и улицахъ и тамъ обираютъ довѣрчивыхъ людей изъ простого народа.
   Отъ гадальщиковъ очень естественный переходъ въ область народнаго суевѣрія и примѣтъ, являющихся хорошимъ или дурнымъ предзнаменованіемъ. Начнемъ съ хорошихъ. Японцы, какъ и мы, говорятъ, что долго жить тому, котораго считаютъ умершимъ. Но въ отличіе отъ насъ, у японцевъ считаютъ хорошею примѣтою встрѣтить утромъ жреца или бонзу. Въ Европѣ говорятъ о паукахъ (Le matin chagrin), а въ Японіи наоборотъ, и совѣтуютъ вечеромъ убить его, даже если паукъ похожъ на родного отца. Бѣлыя пятна на ногтяхъ у насъ къ счастью, у японцевъ -- нѣчто хорошее, т.-е. новое платье. Печеночное пятно на шеѣ -- подарокъ новаго платья. Такое же пятно на колѣнкѣ -- путешествіе. Если ухо чешется, можно ожидать на слѣдующій день подарка. Рука чешется -- тоже подарокъ. Если пятка чешется, то случится съ вами нѣчто позорное. Хорошій знакъ, если увидишь, какъ карпъ идетъ вверхъ по теченію или если услышишь кукушку въ первый разъ въ картофельномъ полѣ. Эта птица приноситъ несчастье, если первый разъ услышишь ее, когда смотришь въ зеркало или находишься въ уборной. Испытать землетрясеніе въ этомъ мѣстѣ -- предвѣщаетъ счастье. Если бамбукъ приноситъ плоды (что очень рѣдко случается), то это предвѣщаетъ голодъ. Если простая рыба иваси очень рѣдка, то это предвѣщаетъ дурную погоду. Если курица запоетъ пѣтухомъ, то домъ рухнетъ. Упасть на кладбищѣ -- значитъ умереть черезъ три года. Несчастливою примѣтою считается, если сломаются палочки во время ѣды.
   Счастливыми считаются люди съ большою головою и большимъ ртомъ, съ широкимъ лбомъ и большими ушами. Большое разстояніе между носомъ и губою означаетъ долголѣтіе. Лѣвши вообще ловки, также и люди съ короткими ногтями. Длинный языкъ указываетъ на воровскія наклонности, большія ноздри -- расточительность, тонкія губы -- болтливость и т. д. {Очень подробно изложено въ книгѣ Юкичи "Tokio Life" и въ статьѣ Омана "Volkstümliche Vorstellungen in Japan, Mitteilungen der deutschen Gesellschaft für Natur und Völkerkunde Ost-Àsièns.: 57 Heft".}
   Привычки лицъ можно также истолковать въ ту или другую сторону. Человѣкъ, наливающій много чаю въ рисъ, обладаетъ ненадежнымъ характеромъ. Кто не любитъ коко (соленыхъ овощей), обѣднѣетъ. Женщина, любящая подгорѣвшій рисъ, получитъ мужа, изрытаго оспою.
   .Гостя предвѣщаетъ тѣнь птицы на ставняхъ и если къ утреннему чаю въ чашкѣ чаинка встанетъ вертикально. Если хотятъ избавиться отъ докучливаго гостя, ставятъ помело палкою внизъ или прижигаютъ деревянныя калоши (геты) гостя моксою.
   Къ дождю кошка и собака ѣстъ траву и птицы купаются...
   Какъ у насъ, кошка гостей зазываетъ, если начнетъ умываться. Пятый день каждаго мѣсяца считается дож:девымъ, такъ какъ онъ посвященъ японскому суйтенгу (Нептуну). Если идетъ дождь на первый день 60 дневнаго цикла, то будетъ идти дождь всѣ 60 дней.
   Есть много средствъ, которыми можно приманить счастье или отвратить несчастье. Роса растенія acorns gramineus avi здорова для глазъ. Еслитнайдете въ черенкѣ червяка, то надо его ѣсть, такъ какъ это хорошо для желудка. Для здороваго желудка хорошо лѣтомъ ѣсть горячее. Кровь можно остановить, выдернувъ изъ затылка три волоса. Извѣстный супъ, приготовленный изъ бобовъ, соли и воды, очень полезенъ противъ дурныхъ послѣдствій куренія.
   Предохранительныхъ средствъ противъ болѣзней очень много. Въ Токіо, если увидите приклеенные билетики съ черною рукою, это считается предохранительнымъ средствомъ противъ оспы. Если увидите больного глазами, то смотрите на него пристально, не моргнувъ. Ношеніе кольца полезно противъ боли въ плечахъ. Чтобы не простудиться, прежде чѣмъ возьмешь горячую ванну, надо обмочить плечи горячею водою. Когда кто-нибудь чихнетъ, то это значитъ, что кто-нибудь васъ хвалитъ, если два раза -- что ненавидятъ, три -- что влюблены въ васъ, а четвертый -- простуду.
   Отъ ломоты помогаетъ, если поймать рыбу (gobius virgo). Противъ женскихъ болѣзней хорошо собирать мелкую монету (зени) съ 21 волнообразными линіями.
   Хорошо вообще на ночь ѣсть бобы. Кто ѣстъ первые фрукты и овощи, продлитъ себѣ жизнь на 75 дней.
   Если дѣти долго спятъ, то это знакъ, что они долговѣчны.
   Очень обыкновенный въ японскомъ домѣ шаръ изъ кристалла предохраняетъ отъ привидѣній, чертей, воровъ и всякаго несчастія. Тыква предохраняетъ отъ паденія. Дерево, пораженное молніей, и даже щепка отъ него спасаетъ отъ молніи. Въ такомъ же родѣ дѣйствуетъ шелковица.
   Чтобы избѣгнуть дурныхъ сновъ и кошмаровъ, хорошо спать съ пальцами во рту. Чтобы избавиться отъ русалки, надо принести ей жертву -- огурцы.
   Не надо засыпать колодца. Кто убьетъ кошку, будетъ наказанъ въ теченіе семи поколѣній. Не надо дарить гребенки, такъ какъ это порождаетъ вражду. Нѣкоторыя деревья приносятъ несчастье. Такъ, напр., каки; кто его посадитъ, не проживетъ и трехъ лѣтъ. Кто употребитъ дерево для топки -- сгоритъ, кто посадитъ лозу -- заболѣетъ.
   Многіе примѣры придуманы какъ будто нарочно, чтобы люди соблюдали порядокъ и чистоту. Такъ, не надо пить воду изъ черепка, плевать въ хибачъ, бросать крошки на татами и т. д.
   Въ другихъ случаяхъ чистота и порядокъ являются гибельными. Не надо мыть прибора съ тушью -- не сдѣлаешь успѣховъ въ писаніи, пестикъ для растиранія бобовъ -- умрутъ тесть и теща, пупъ -- потеряешь силу, выметать ночью, рѣзать ногти и т. д.
   Затѣмъ существуютъ много наказаній спеціально для дѣтей. Если они сердито смотрятъ на родителей -- превратятся въ рыбу, если лгутъ -- энма -- судья въ преисподней -- вырываетъ языкъ. Надо снимать чулки, когда ложишься спать, а то не будешь присутствовать при смерти родителей. Дѣти не должны пить чай, а то почернѣютъ. И многое еще другое относительно того, чтобы дѣти не играли съ иголкою, съ огнемъ, сидѣли бы вечеромъ смирно, не свистѣли.
   Не надо употреблять чужую зубную щетку, вкушать плоды, обкусанные другими. Зубную щетку, вышедшую изъ употребленія, слѣдуетъ сломать.
   Что касается животныхъ, то особенное наставленіе дается относительно змѣй и ящерицъ. Не надо показывать пальцемъ на змѣю, а то сгніешь. Если покажешь длину ея руками, то надо дунуть на нихъ, а то они сгніютъ. Женщины въ особенности должны быть осторожны съ змѣями.
   Много обычаевъ сопряжено съ культомъ огня и солнца. Такъ, напр., не надо бросать въ огонь волосы, ногти и другіе нечистые предметы.
   Особеннымъ уваженіемъ пользуется рисъ. Его не надобно разбрасывать -- заболятъ глаза. Утромъ не надо наливать чай въ рисъ -- не будешь имѣть счастья. Это потому, что завариваютъ рисъ утромъ и утренній рисъ самый вкусный, такъ что нѣтъ необходимости разбавлять его чаемъ. Не надо бросаться фруктами -- дерево въ будущемъ году не принесетъ плодовъ. Не надо проливать масло зимою -- будетъ пожаръ.
   Не надо бросать кисточки, которою пишутъ, а слѣдуетъ пожертвовать ее въ храмъ, и дѣйствительно при храмахъ груды этихъ кисточекъ; то же самое дѣлаютъ съ иголками.
   Изъ животныхъ особенно почитаются: лисица; крыса (божескими почестями); обезьяна (которой не хватало трехъ волосъ, чтобы сдѣлаться человѣкомъ); воронъ (знающій событія три года раньше); гуси и ласточки (возвращающіеся зимою въ страну безсмертія); журавль (живетъ тысячу лѣтъ), черепаха (десять тысячъ).
   Многія животныя имѣютъ даръ превращенія и исчезновенія (воробьи -- въ раковины, змѣи -- въ дракона, лягушки -- въ жабъ).
   На собственномъ опытѣ я убѣдился, какъ японцы почитаютъ жабъ. Въ саду въ Нагасаки, кромѣ множества змѣй, было много громадныхъ жабъ, и я однажды чуть не замахнулся на одну, но былъ удержанъ во-время привратникомъ, который объяснилъ мнѣ, что души дѣдовъ, бабушекъ переселяются въ жабъ и убить одну -- причинитъ вамъ громадное несчастье.
   

ОТДѢЛЪ ТРЕТІЙ.

XXVIII.
Языкъ.-- Письменность.-- Неудобство китайщины.-- Народное образованіе.-- Пресса.

   Японскій языкъ составился изъ двухъ элементовъ: изъ народнаго японскаго языка (ямато {Яма -- гора, то -- дверь -- преддверіе къ горной странѣ.}) или нихонъ но котоба, т.-е. языкъ Ямато или Нихона) и изъ китайскаго, заимствованнаго Японіею изъ Китая вмѣстѣ съ буддизмомъ.
   Прежде чѣмъ мы перейдемъ къ взаимодѣйствію этихъ, непохожихъ другъ на друга, языковъ, мы должны сказать нѣсколько словъ о томъ, что языки обыкновенно раздѣляются на слѣдующія группы: къ первой группѣ принадлежатъ языки, въ которыхъ корни, обыкновенно односложные, изображаютъ извѣстное понятіе. Такимъ языкомъ надо считать китайскій. Во второй группѣ къ корню прибавляется приставка, измѣняющая смыслъ слова. Японскій языкъ, не имѣющій ни склоненій, ни спряженій, какъ и другіе урало-алтайскіе языки, принадлежитъ къ этой группѣ. Что касается языковъ съ флексіею или съ измѣняющимся окончаніемъ, какъ, напримѣръ, индо-европейскіе языки, то они принадлежатъ къ третьей группѣ.
   Опредѣливъ мѣсто, которое занимаетъ японскій языкъ, мы прибавимъ, что онъ разнится отъ китайскаго тѣмъ, что онъ многосложный и ставитъ глаголъ въ концѣ предложенія. Японецъ всегда говоритъ: "Лама молитвы произноситъ, пастухъ стадо ведетъ". Японскій народный языкъ (ямато котоба) отличается благозвучностью, многогласіемъ, но въ сущности очень бѣденъ словами, томенъ {Вмѣсто фразы: "Я видѣлъ человѣка, пришедшаго вчера", японецъ скажетъ: "Вчера пришелъ человѣкъ -- я его видѣлъ". Или вмѣсто фразы: "Я пойду съ вами завтра, несмотря на запрещеніе доктора", японецъ скажетъ: "Докторъ запрещаетъ хотя -- завтра съ вами гулять пойду".} и не имѣетъ грамматики и синтаксиса {Имя существительное не отличается родомъ и числомъ. Прилагательное не имѣетъ окончанія для выраженія степени. На вопросъ: "Есть у васъ ібратья?" японецъ отвѣтитъ: "Есть четыре человѣка, но они всѣ женщины".}. Бѣдность его бросается въ глаза, когда надо выразить какое-нибудь отвлеченное понятіе или что-нибудь въ области поэтическаго творчества.
   Китайскій языкъ, заимствованный японцами вмѣстѣ съ буддизмомъ и китайскою образованностью, не слился съ народнымъ языкомъ въ органическое цѣлое, а образовалъ съ нимъ курьезный аггломератъ или мозаику. Вводя 1500 лѣтъ тому назадъ китайскій языкъ въ школы, японцы не пытались измѣнить туземную грамматику на китайскій ладъ и не переводили буддійскихъ книгъ или сочиненій Конфуція на туземный языкъ. Задача учителя состояла въ параллельномъ преподаваніи двухъ языковъ и, такимъ образомъ, китайскія слова и даже цѣлыя фразы были взяты цѣликомъ. Рядомъ съ китайскими словами, принятыми японскими образованными людьми, существуютъ однозначущія японскія слова.. Но "китайщина" является показательницею образованія и чѣмъ выше образовательный цензъ у японца, тѣмъ больше онъ знаетъ и употребляетъ китайскихъ словъ. Для большей ясности представимъ себѣ, что всѣ, кончившіе курсъ въ классическихъ гимназіяхъ, начнутъ вмѣсто однозначущихъ русскихъ словъ произносить греческія, -- будетъ ли ихъ языкъ понятенъ народу?
   Изъ взаимодѣйствія и наслоенія двухъ чуждыхъ по духу языковъ явилось нѣсколько говоровъ: 1) Прежній классическій японскій языкъ, ямато, понятенъ только синтоистскимъ жрецамъ или нѣкоторымъ литераторамъ 2) Теперешній оффиціальный языкъ, испещренный китайскими словами, тяжелый и темный по смыслу. 3) Литературный языкъ, принятый печатью, также непонятный простому народу. 4) Народный языкъ.
   Когда я былъ въ Японіи, мнѣ очень часто приходилось слышать, что такой-то говоритъ "женскимъ языкомъ". При представленіи старинной драмы, когда я просилъ какого-нибудь образованнаго японца перевести мнѣ смыслъ произносимыхъ словъ, онъ обыкновенно отговаривался тѣмъ, что ничего не понимаетъ, такъ какъ это "старинное японское", понятное только жрецамъ.
   Если китайцы имѣли вліяніе на образованіе японскаго языка, то еще большее вліяніе они оказали на письменность.
   Идеограмматическая китайская письменность была воспринята цѣликомъ {Каждому понятію или слову на китайскомъ языкѣ соотвѣтствуетъ извѣстный знакъ или іероглифъ.}. Неудобство этихъ идеограммъ бросается въ глаза, если мы примемъ въ соображеніе, что на изученіе ихъ японцу нужно потратить около семи лѣтъ. И что онъ получитъ въ результатѣ? Онъ знаетъ наизусть около 2,000 идеограммъ и можетъ читать нѣкоторыя книги, но не всѣ, такъ какъ въ каждой наукѣ есть свои идеограммы, и японецъ, такъ же какъ и китаецъ, долженъ до сѣдыхъ волосъ учиться грамотѣ, которую европейскій мальчикъ выучиваетъ въ какой-нибудь мѣсяцъ.
   Заимствовавъ изъ Китая письменные знаки, японцы произносятъ ихъ по своему, и вотъ почему японцы и китайцы не понимаютъ другъ друга, если прибѣгаютъ къ изустному объясненію, и могутъ выпутаться изъ затрудненія только съ помощью письменныхъ знаковъ. Мнѣ часто приходилось присутствовать при такихъ молчаливыхъ объясненіяхъ, когда та или другая сторона начинала чертить идеограммы.
   Неудобство идеографическаго письма для всѣхъ очевидно, и у японцевъ уже давно явилась мысль о фонетическомъ письмѣ. Въ 835 году Кобо-Дайси передѣлалъ 48 китайскихъ идеограммъ, составилъ изъ нихъ японскій алфавитъ или, вѣрнѣе, Syllaborium, расположенный въ видѣ стихотворенія, начинающагося съ и-ро-а и названнаго ката-кана {Означаетъ "письмо на сторонѣ", такъ оно пишется сбоку рядомъ съ китайскими знаками.}. Позднѣе изъ этого Syllaborium выработалась скоропись (хира-кана). Этимъ японскимъ алфавитомъ написаны народныя книги, и если въ текстѣ попадаются китайскіе знаки, то рядомъ всегда помѣщенъ японскій переводъ, изображенный ката-кана. Можно было думать, что съ изобрѣтеніемъ японскаго силлаборіума можно совершенно обойтись безъ "китайской грамоты", но этого нѣтъ на самомъ дѣлѣ, такъ какъ японское фонетическое письмо имѣетъ свои серьезныя неудобства. Одно изъ главныхъ неудобствъ состоитъ въ. обиліи однозвучныхъ словъ въ японскомъ языкѣ. Возьмемъ, напримѣръ, одинъ звукъ изъ ката-кана -- "то", который означаетъ по-японски: рвота, дверь, оселокъ и также палку, конфликтъ, погоду, удочку, этотъ, есть а. т. д. И такъ, для ясности при письмѣ надо употреблять, китайскій іероглифъ, и вотъ почему книги, даже предназначенныя для женщинъ и для простонародья, испещрены китайскими іероглифами.
   И такъ, иностранецъ, который захочетъ изучить японскую литературу въ подлинникѣ, не можетъ ограничиться знаніемъ ката-кана и многочисленныхъ варіацій (до 200 знаковъ) его скорописи, а долженъ приняться за китайскую грамоту, на изученіе которой, какъ мы сказали выше, требуется цѣлая жизнь.
   Въ виду этихъ затрудненій, многіе европейцы предлагаютъ японцамъ совершенно отказаться отъ "китайщины" и принять европейскій алфавитъ или, перейдя совершенно къ фонетическому письму, приспособить къ. этому японскій алфавитъ.
   Вслѣдствіе затрудненій, встрѣчаемыхъ каждымъ при пріобрѣтеніи одной только грамоты, образованіе было въ началѣ японской исторіи только удѣломъ меньшинства. Уже въ 701--707 годахъ до насъ дошли законы императора Момбу о народномъ образованіи. Дайміо заботились объ образованіи своихъ дружинниковъ (самураевъ), которые обучались этикету, музыкѣ, стрѣльбѣ изъ лука, верховой ѣздѣ, письменности (т.-е. китайскимъ знакамъ) и ариѳметикѣ. Высшіе классы въ то время занимались философіею (китайскою), литературою и исторіею. Для простонародья тогда не было школъ. Только со временъ реставраціи (1868 г.) было обращено вниманіе на народное образованіе. Въ 1871 г. была, учрежденъ департаментъ народнаго образованія. Въ законоположеніяхъ, обнародованныхъ по этому случаю и взятыхъ цѣликомъ изъ Америки, сказано, между прочимъ: образованіе должно быть распространено повсюду такимъ образомъ, чтобы въ деревняхъ не было ни одного необразованнаго семейства, а въ семействѣ ни одного необразованнаго человѣка.
   Во время управленія министра виконта Мори народное образованіе находилось подъ вліяніемъ нѣмецкихъ образцовъ. Въ 1889 г. школы были переданы въ руки мѣстнаго самоуправленія, которое и несетъ всѣ расходы на этотъ счетъ. Въ 1893 г. была введена система промышленнаго образованія. Приведемъ здѣсь нѣсколько цифръ. Въ 1873 г. дѣтей школьнаго возраста, получающихъ образованіе, было 1,180,000, въ 1879 г.-- 2,210,000, въ 1885 г.-- 3,180,000, въ 1891 г.-- 3,630,000, въ 1894 г.-- 4,518,137 (всѣхъ дѣтей школьнаго возраста въ этомъ году было 7,320,000). Что касается высшаго образованія, то Японія имѣетъ пять университетовъ, 6 высшихъ училищъ, 14 высшихъ женскихъ училищъ, 63 нормальныхъ школы, 1,352 училища разныхъ наименованій съ 89,400 слушателями, съ 4,940 туземными и 250 иностранными профессорами. Въ настоящее время многіе, пройдя элементарную школу, переходятъ въ среднія, техническія и спеціальныя школы для полученія высшаго образованія {Имѣется 170 мужскихъ гимназій, 27 женскихъ, 47 семинарій, 72 техническихъ школы, 140 художественныхъ и промышленныхъ школъ и 100 школъ земледѣльческихъ, музыкальныхъ, торговыхъ, военныхъ и т. п.}. Окончивъ тамъ образованіе, они избираютъ себѣ профессію. Въ первыя десять или пятнадцать лѣтъ послѣ реставраціи большинство избрало медицину.
   Затѣмъ стали преобладать юристы. Въ настоящее время усиливается число студентовъ, изучающихъ инженерное дѣло и коммерческія науки. Женское образованіе, надо сказать, остается позади мужского. Въ элементарной школѣ дѣвочки получаютъ образованіе на-ряду съ мальчиками, но что касается высшаго образованія, то студентокъ въ послѣднее время стало гораздо меньше, чѣмъ прежде. Нѣкоторые приписываютъ это обстоятельство реакціи противъ западныхъ вѣяній и возвращенію къ японскимъ идеаламъ, не требующимъ отъ женщинъ высшаго образованія.
   Въ числѣ лицъ, принесшихъ громадную пользу народному образованію въ Японіи, надо назвать Фукузаву Юкичи и д-ра Неесима Джо. Первый изъ нихъ отправился въ Америку 46 лѣтъ тому назадъ и основалъ воспитательное учрежденіе еще задолго до реставраціи. Въ то время, когда народъ обсуждалъ вопросъ о недопущеніи иностранцевъ, Фукузава знакомилъ своихъ слушателей съ твореніями Адама Смита и читалъ имъ о представительствѣ Джонъ Стуартъ Милля. Онъ написалъ много книгъ о народномъ образованіи, о западной цивилизаціи. Въ настоящее время воспитательное учрежденіе, основанное Фукузавою, имѣетъ 1,000 слушателей, дѣтскій садъ и спеціальные курсы по литературѣ, законовѣдѣнію и политической экономіи. Изъ этого разсадника вышли многіе общественные дѣятели Японіи, министры, предсѣдатели банковъ и промышленныхъ учрежденій.
   Д-ръ Неесима въ 1864 г. бѣжалъ въ Сѣверо-Американскіе Соединенные Штаты. Возвратившись на родину, онъ основалъ христіанское училище, названное До-си-ся, въ которомъ преподавалось богословіе. Онъ умеръ наканунѣ созданія христіанскаго университета.
   Въ чемъ же состоитъ японское образованіе. Мечниковъ въ своей книгѣ "L'Empire Japonais" приводитъ замѣтку, приготовленную японскимъ министерствомъ народнаго просвѣщенія для Филадельфійской выставки.
   Въ первоначальныхъ школахъ, говорится въ этой замѣткѣ, дѣти должны выучить приблизительно около 3,000 знаковъ. Тотъ, кто претендуетъ на званіе образованнаго человѣка, долженъ знать отъ 8 до 10,000 китайскихъ іероглифовъ. До 9-ти лѣтъ дѣтей заставляютъ учить наизусть, не заботясь о смыслѣ, слѣдующія творенія: Ко-кіо (о сыновней преданности), Тоси-генъ или сборникъ поэзіи династіи Танъ -- 5 томовъ и Ко-бунъ-синъ-по или сокровище литературы въ 2-хъ томахъ.
   Въ школахъ для средняго образованія преподаютъ: 1) Cio-гаку (правила, извлеченныя изъ китайскихъ классиковъ), 2) Дай-чяку (правила Конфуція), 3) Ронго (правила учениковъ Конфуція), 4) Менцзы, 5) Цю-ю (пять правилъ для поведенія), 6) Нихонъ-гвай-си, 7) Дай-Нихонъ-дзи князя Мито, 8) Си-кіо (собраніе стихотвореній въ 2-хъ томахъ), 9) Сё-ки -- мемуары къ исторіи Китая, 10) Анналы Чунъ-Конфуція -- 2 тома, 11) Церемоніи -- 4 тома, 12) Комментаріи къ анналамъ Чунъ -- 14 томовъ, 13) Послѣдующая исторія Китая -- 22 тома, 14) и 15) Исторія ханской династіи -- 101 томъ, 16) Хронологія Китая -- 30 томовъ, 17) Комментаріи къ хронологіи -- 100 томовъ.
   Замѣтка кончается выразительнымъ "и т. д.", которое, какъ говоритъ Мечниковъ, бросаетъ васъ въ дрожь. Нельзя удивляться послѣ этого безплодности японской образованности.
   Начиная ученіе съ шести лѣтъ, японцы кончаютъ въ двадцать шесть. Въ университетѣ студентъ работаетъ много, но какъ онъ работаетъ? На этотъ счетъ существуютъ два діаметрально-противоположныхъ взгляда. Дюмоларъ, бывшій въ Токійскомъ университетѣ, говоритъ, что студенты записываютъ лекціи, не понимая въ большинствѣ случаевъ то, что они записываютъ (говорится о лекціяхъ на иностранномъ языкѣ). Когда они приходятъ на экзамены, они на память произносятъ непонятные для нихъ звуки (Dumolard. Le Japon politique, economique et social). Англійскіе и нѣмецкіе профессора подтверждаютъ будто бы эти показанія.
   Память у японцевъ феноменальная и не мудрено, такъ какъ они упражняли ее въ теченіе столѣтій, изучая іероглифы
   Ревонъ, яробывшій долгое время въ Токіо и гораздо больше знающій японцевъ чѣмъ Дюмоларъ, такъ какъ основательно знаетъ японскій языкъ, съ большимъ сочувствіемъ говоритъ о жаждѣ знанія и о работоспособности японскихъ студентовъ. Многіе изъ этихъ студентовъ такъ бѣдны, что не могутъ имѣть лампы и работаютъ при лунѣ. Тѣ, которые получаютъ позволеніе жить въ университетѣ, пользуются конечно электричествомъ, но только въ извѣстные часы и тогда они стараются примоститься въ коридорахъ, гдѣ горитъ свѣтъ. Конечно, говоритъ Ревонъ, у многихъ только желаніе выдержать экзаменъ, но любовь къ знанію играетъ тоже большую роль въ этомъ неустанномъ трудѣ. Надо видѣть, говоритъ Ревонъ, съ какимъ вниманіемъ слушаютъ лекціи и затѣмъ, когда лекція кончена, какъ студенты обступаютъ профессора и спрашиваютъ у него разъясненія. Нѣтъ желанія надуть профессора, подтасовать билеты при экзаменахъ. Большинство, видя пользу въ знаніи предмета, изучаютъ его основательно. Чемберлэнъ говоритъ: "типическій японскій студентъ доставляетъ истинное удовольствіе своему профессору, онъ спокоенъ, разуменъ, почтителенъ и работаетъ до крайности. Ревону приходилось сдерживать излишнее рвеніе нѣкоторыхъ студентовъ. Одинъ изъ нихъ сошелъ съ ума, другой доработался до переутомленія, третій, не выдержавъ экзамена, совершилъ харакири. Надо сказать, что отзывы Ревона окрашены въ розовый цвѣтъ и не сходятся съ тѣмъ, что говоритъ Дюмоларъ о непомѣрномъ самолюбіи японскихъ студентовъ, о ихъ буйствѣ и шовинизмѣ. Прежняя вѣжливость, преподанная Конфуціемъ, уступила мѣсто буйству и заносчивости. Студенты считаютъ ни за что столкнуть съ тротуара иностранку. Самъ министръ Ито обратилъ вниманіе на невѣжливость и заносчивость студентовъ относительно иностранцевъ. Такой просвѣщенный дѣятель какъ маркизъ Саіондзи считалъ необходимымъ предупредить преподавателей, воспитывающихъ японское юношество въ старинномъ японскомъ духѣ "ямато дамаси", что они идутъ по ложному пути и чтобы они не думали, что Японія достигла до высшей точки совершенства.
   И что же произошло? Не только публика, но и ближайшіе помощники маркиза ополчились на него за такое мнѣніе.
   Съ воспринятіемъ европейской цивилизаціи началось развитіе печати. Сорокъ два года тому назадъ японцы не знали, что такое газета. Піонеромъ въ этомъ дѣлѣ былъ Іосифъ Хеко, основавшій въ 1864 году первую японскую газету. Весь край при появленіи иностранцевъ находился въ состояніи страшнаго возбужденія, и первая газета, прочитанная тайкомъ, стоила 6 копѣекъ за нумеръ и даже раздавалась даромъ. Но многіе, въ страхѣ передъ послѣдствіемъ, отказывались отъ дарового экземпляра. Объ объявленіяхъ тогда не могло быть рѣчи и нѣтъ ничего удивительнаго, что издатель потерялъ 500 золотыхъ. Но сѣмена взошли, и въ 1867 году уже явилось нѣсколько новыхъ газетъ. Издатель "Общественныхъ Новостей", Фукучи, подвергся тюремному заключенію. Въ 1868 г. обнародованъ законъ о прессѣ. Въ 1871 г. появились, дѣйствующія и въ настоящее время, "Мапничи", "Ници-Ници". Но тѣ времена можно назвать младенчествомъ японской печати. Газета выдавалась подписчикамъ очень поздно, въ срединѣ дня. Доставлявшіе газету мальчики заходили въ кухню и, поболтавъ съ прислугою, выпивали чашку японскаго чая.
   Газета въ то время смотрѣла на объявленія какъ въ обузу и просила предупреждать объ этомъ за недѣлю.
   Случилось разъ, что газета была въ такомъ требованіи, что не хватило разносчиковъ, и кассиръ-самурай съ двумя саблями занялся этимъ дѣломъ. Были случаи, когда редакторъ, не собравшись силами, помѣщалъ въ газетѣ слѣдующее объявленіе: вчера вѣтеръ унесъ нашу рукопись, нашедшаго просятъ вернуть ее въ редакцію. Но все это достояніе прошлаго. Теперь такія газеты какъ Майници симбунъ (Ежедневная газета) имѣютъ больше 150,000 подписчиковъ. Въ 1899 году появилась 401 газета и 265 прекратили свое существованіе. Политическія событія, война съ Китаемъ, провозглашеніе конституціи способствовали развитію печати.
   Японская газета, какъ мы знаемъ, совсѣмъ не похожа на нашу. Начинается она съ послѣдней страницы, очень дешева (подписная цѣна за мѣсяцъ отъ 20--50 копѣекъ). Такая дешевизна просто изумительна, если мы вспомнимъ, что печатаніе японской газеты совсѣмъ не легкое дѣло, такъ какъ кромѣ "ката-кана" надо употреблять китайскіе знаки, которыхъ насчитывается около 20,000. Образованный человѣкъ знаетъ около 15,000. Дневной обиходъ газеты составляетъ 4,000 знаковъ и наборщику надо помнить наизусть всѣ эти знаки. Изъ этого слѣдуетъ, что наборщикъ долженъ быть образованнымъ человѣкомъ.
   Дѣло устраивается слѣдующимъ образомъ. Наборщикъ сидитъ передъ столикомъ, имѣя передъ собою ящикъ съ японскими "кана"; онъ разрѣзываеть рукопись на тонкія полоски, которыя передаетъ мальчишкамъ. Ихъ дѣло найти подходящіе китайскіе идеографы, которые лежатъ въ ящикахъ на полкахъ вдоль всей стѣны. Мальчишки бѣгаютъ по комнатѣ, толкаютъ другъ друга, выкрикивая на-распѣвъ требуемый китайскій знакъ, такъ какъ японцы знаютъ его по звуку. Сдѣлавши свое дѣло, мальчишка приноситъ знаки наборщику, который, разсмотрѣвъ ихъ въ лупу, укладываетъ ихъ по порядку вмѣстѣ съ "кана".
   Что онъ не получаетъ очень много, видно изъ того, что даже помощникъ редактора получаетъ иногда не больше 50 іенъ въ мѣсяцъ. Сотрудники получаютъ отъ 2-хъ до 6 копѣекъ за строку, но японская строка равняется шести европейскимъ.
   Газета составляется слѣдующимъ образомъ: семь страницъ для объявленій, три для передовыхъ статей, двѣ для телеграммъ, одна страница для судебной хроники, одна для фельетона и одна для промышленныхъ, торговыхъ и другихъ свѣдѣній.
   Съ новыми законами о печати, выработанными парламентомъ и утвержденными императоромъ, японская печать развилась и окрѣпла. Центромъ японской журналистики надо считать Токіо. Всѣ провинціальныя газеты, за исключеніемъ "Осака-Асахи", выходящей въ Осакѣ, пробавляются перепечаткою изъ столичной печати. "Ници-Ници" извѣстна какъ представительница консерватизма и оффиціальнаго міра, "Дзидзи" -- коммерческая и промышленныхъ интересовъ, "Кукуминъ" -- своими прогрессивными и либеральными взглядами, "Ниппонъ" -- рѣзкостью рѣчи, "Іоміури" -- подборомъ интереснаго чтенія.
   Изъ журналовъ, которымъ нѣсть числа, наиболѣе извѣстны: "Кокуминъ но томо" (другъ народа), въ которомъ участвуютъ лучшія литературныя японскія силы, "Тайо" (солнце) очень популяренъ, печатая статьи обо всѣхъ возможныхъ предметахъ, "Васеда Бунгаку" (Васеда -- литературный магазинъ) и императорскій литературный магазинъ (Тейкоку Бунгаку), "Ниппонъ дзинъ" -- проповѣдующій Японію для японцевъ, затѣмъ для экономическихъ наукъ существуетъ "Тайо-кейзай засси", для народнаго образованія -- "Кіои кудзиронъ", для искусства -- "Кокка", "Рикучи засси" -- для религіозныхъ вопросовъ и "Тайо-Гаку-гей засси" -- для научныхъ изслѣдованій. Нельзя обойти журналовъ, выходящихъ на англійскомъ языкѣ, The Far East, "Ханзей засси", на французскомъ языкѣ Revue franèaise, отличающагося очень интересными статьями относительно Японіи. Всѣмъ, бывшимъ въ Японіи, извѣстны англійскія газеты Japan Daily Mail, Japan Times и т. д., которыя ничѣмъ не уступаютъ лучшимъ европейскимъ газетамъ и имѣютъ большой кругъ подписчиковъ.
   

XXIX.
Литература.-- Романы и народная литература.-- Новыя вѣянія.

   Японская образованность, застывшая въ китайщинѣ, не произвела въ теченіе тысячелѣтія ничего достойнаго вниманія. Дошедшее до нашего времени "Гендзи-Моногатари" можно назвать единственнымъ литературнымъ произведеніемъ, достойнымъ этого имени. И что въ сущности представляетъ это произведеніе? Сухой и скучный пересказъ о междуусобной войнѣ, продолжавшейся въ теченіе столѣтія, и о враждѣ между владѣтельными домами (Тайра и Минамото) Генъ и Хей.
   При дворѣ одного микадо придворные пользовались досугомъ и занимались литературою, любили острословіе, эпиграммы, сочиняли стихи, сонеты. Примѣромъ того, что восхищало этотъ избранный кругъ, могутъ служить образчики, приведенные Буске въ его книгѣ.
   Вотъ, напримѣръ, одинъ образецъ: я вышелъ въ поле, привязалъ свою лошадь къ вишневому дереву и созерцалъ природу.
   А дальше что?-- спрашиваетъ читатель; но этимъ кончается все, или, напримѣръ: вправду, если животныя заняли бы мѣсто людей, это не измѣнило бы вида вселенной.
   И такъ, образованный классъ, проводя время въ изученіи китайскихъ классиковъ, переписывая и комментируя ихъ, не выработалъ ничего самобытнаго и самостоятельнаго.
   Болѣе оригинальнымъ представляется творчество народа, до котораго почти не коснулась китайская образованность. Народное творчество выразилось въ драматической поэзіи, о которой скажу впослѣдствіи, въ сказкахъ и романахъ, издаваемыхъ обыкновенно японскою скорописью (хирагана) и читаемыхъ преимущественно женщинами. Народныя сказки были переведены не разъ на европейскіе языки {Tales of Old Japan by Midford.} и многія изъ нихъ замѣчательны своею безыскусственностью и поэтическою прелестью. Для примѣра приведемъ сказку объ Урасимѣ:
   Урасима Таро спасъ черепахѣ жизнь и отпустилъ ее опять въ море, когда она выросла. Послѣ многихъ лѣтъ онъ потерпѣлъ крушеніе и, готовый утонуть, онъ былъ спасенъ черепахою, которая узнала его. Взявъ его на спину, она привезла его къ красивой королевѣ Рюго-Дзё, живущей на островѣ Отохима-Сима. Красивая королева полюбила Урасиму, и они зажили счастливою жизнью. Но счастливому Урасимѣ хотѣлось еще разъ, хотя бы на короткій срокъ, вернуться къ себѣ. Королева, наконецъ, соглашается исполнить его желаніе и, отпуская его на землю, даетъ ему ящикъ, который онъ не долженъ открывать. Урасима возвращается очень молодымъ на землю и видитъ себя среди чуждаго ему народа. Не въ силахъ побороть своего любопытства, онъ открываетъ ящикъ и сразу превращается въ старца, вернувшагося на родину послѣ 300-лѣтняго отсутствія и безъ средствъ возвратиться къ своей королевѣ.
   Японскій народъ очень любитъ слушать сказки и разсказы о быломъ, и публика въ большихъ городахъ съ охотою посѣщаетъ сказателей, которые иногда разсказываютъ какой-нибудь смѣшной анекдотъ, а иногда читаютъ публикѣ легенды изъ временъ междуусобной войны, о временахъ Тайко-Сама (Хиде-іеси), Рикю, который играетъ такую же роль, какъ и Балакиревъ при Петрѣ Великомъ. Сказатели посѣщаются преимущественно бѣднѣйшею публикою, которая не въ состояніи тратиться на театры. Но публика настолько многочисленна, что у сказателей устроена настоящая платформа, какъ въ театрѣ, и большая зала для посѣтителей. Правительство пробовало одно время положить конецъ разсказчикамъ, которые имѣютъ большое вліяніе на народъ, но разсказчики изъ хорошихъ помѣщеній перешли на улицу и собрали тамъ многочисленную публику.
   Сказатели получаютъ, кромѣ входной платы, еще много денегъ отъ лицъ, приглашающихъ ихъ въ свои дома для увеселенія гостей.
   Я уже говорилъ, что романы, изданные японскою скорописью, читаются преимущественно женщинами. Каждая молодая дѣвушка, говоритъ Буске {Bousquet. Le Japon de nos jours, 419.}, имѣющая нѣкоторый досугъ, абонирована въ библіотеку, которая снабжаетъ ее за 50 копѣекъ въ мѣсяцъ всевозможными старыми и новыми романами.
   Для образца романа приведемъ помѣщенное у Буске извлеченіе изъ Косанъ-Кингуро.
   Самурай Бунножё имѣлъ отъ незаконной связи, порицаемой его отцомъ, сына Кингуро. Такъ какъ мать Кингуро умерла при его рожденіи, то отецъ отдаетъ его кормилицѣ и затѣмъ беретъ еще въ пріемныя дочери маленькую дѣвочку О-каме. О-каме и Кингуро выросли вмѣстѣ, любятъ другъ друга, и ихъ отецъ ничего не имѣетъ противъ ихъ брака.
   Дѣдъ Кингуро, чувствуя приближеніе смерти, хочетъ примириться съ сыномъ и видѣть внука. "Пришлите внука ко мнѣ,-- пишетъ старикъ сыну,-- и все будетъ забыто". Бунножё, предвидя блестящую будущность для сына, посылаетъ его къ дѣду и молодые люди разстаются со слезами, обѣщая вѣрность другъ другу.
   Какъ только Кингуро уѣхалъ, Бунножё уговариваетъ свою пріемную дочь выйти замужъ за другого. Въ отчаяніи, она хочетъ покончить съ собою и бѣжитъ къ рѣкѣ. Тамъ злодѣи продаютъ ее въ кварталъ куртизанокъ, гейшею, въ Камакуру. Бунножё, считая ее погибшею, сообщаетъ объ этомъ сыну, который, въ отчаяніи, возвращается изъ Кіото въ Камакуру. Въ одинъ день его друзья, желая развлечь его, ведутъ его въ кварталъ куртизанокъ. Тамъ онъ случайно встрѣчаетъ одну изъ сестеръ О-Каме, которая, не зная сестры, послѣ многихъ странствій и приключеній, сдѣлалась гейшею. Ей Кингуро разсказываетъ о смерти О-Каме, и она, сочувствуя его горю и желая развлечь его, посылаетъ ему извѣстную тогда Косанъ. Кингуро узнаетъ въ ней свою возлюбленную и, въ страшномъ негодованіи, осыпаетъ ее упреками. Она старается оправдать себя и затѣмъ, въ отчаяніи, хочетъ покончить съ собою ударомъ кинжала. Кингуро удерживаетъ ея руку, проситъ прощенія и возлюбленные примиряются.
   Выкупленная изъ веселаго квартала, О-каме живетъ въ маленькомъ домикѣ и становится матерью. Отецъ Кингуро, узнавъ, что онъ живетъ съ какою-то гейшею, требуетъ расторженія этой связи. Кингуро подчиняется волѣ отца и женится на нелюбимой имъ женщинѣ...
   Кингуро не остается вѣренъ своимъ супружескимъ обязанностямъ. Его отецъ узнаетъ объ этомъ и отправляется къ Косанъ, которую осыпаетъ упреками. Бѣдная дѣвушка, не знавшая даже о бракѣ своего возлюбленнаго, обѣщаетъ исполнить отцовскую волю. Для нея нѣтъ другого исхода, какъ самоубійство. Тогда ея сынъ будетъ принятъ въ семью мужа. Кингуро приходитъ къ ней, но она скрываетъ отъ него посѣщеніе отца, даетъ ему наставленія относительно сына на случай своей смерти. Когда возлюбленный уходитъ, она несетъ ребенка къ сестрѣ. Происходитъ трогательное разставанье съ ребенкомъ. Затѣмъ она возвращается домой и бритвою перерѣзываетъ себѣ горло. Въ домѣ всѣ спятъ, когда Кингуро приходитъ утромъ. Думая, что Косанъ спитъ, онъ раздвигаетъ ширмы и видитъ ее плавающею въ крови Затѣмъ приходитъ ребенокъ, чтобы воздать послѣднія почести матери. Бунножё узнаетъ о его существованіи, усыновляетъ его и всѣ соединяются въ домѣ прадѣда, живущаго въ Кіото.
   И такъ, мораль восторжествовала, потребовавъ двѣ искупительныхъ жертвы, т.-е. мать Кингуро и мать Кинносуке (т.-е. сына Кингуро), который вырастаетъ, женится и дѣлается также главою семьи.
   Но романъ, захватившій три поколѣнія, еще, по японскому обычаю, не кончается и можетъ продолжаться.
   Какъ отразилась европейская цивилизація на японской литературѣ? По мнѣнію Чэмберлэна (Things Japanese), она нанесла ей смертельный ударъ. Тысячи книгъ были выпускаемы ежегодно, но все это были переводы съ иностраннаго. Японскіе издатели торопились знакомить публику съ лучшими произведеніями европейской литературы. Интеллигенція съ жадностью знакомилась съ твореніями Карлейля, Маколея, Эмерсона, Ирвинга, Скотта, Теккерея, Диккенса, Аддиссона, Свифта, Мильтона, Байрона, Шелли, Шекспира, съ нѣмецкими, французскими и русскими авторами.
   Но дала ли Японія въ это переходное время, спрашиваетъ проф. Цубучи (The future of our national literature Far. East. Oct. Nov. 1897) какое-нибудь произведеніе, которое могло бы стать наряду съ шедеврами европейской литературы. Самъ проф. Цубучи, относясь съ похвалою къ прежнимъ беллетристамъ (Сикибу, Чикамацу, Бакинъ), находитъ, что они не являются достойными представителями "Новой Японіи" и ихъ произведенія не могутъ идти въ уровень съ требованіями европейской литературы. Чэмберлэнъ отмѣчаетъ, что новые японскіе беллетристы просто пишутъ длиннѣйшіе романы на европейскій ладъ, но таланта особеннаго не проявили. Но все это очень естественно. Громадный переворотъ, испытанный Японіею, не пройдетъ безслѣдно для нея. Если въ настоящее время, какъ говоритъ проф. Цубучи, "Новая Японія" еще не подала свой голосъ (въ литературѣ), то это можно объяснить не отсутствіемъ таланта, какъ замѣчаетъ Чэмберлэнъ, а разнообразными требованіями, предъявленными сразу націи. Культурная, по своему, Японія должна была сразу (въ теченіе 30 лѣтъ) воспринять не только послѣднія слова европейской науки, но и передѣлать весь свой бытъ на европейскій ладъ и изъ феодализма перескочить прямо въ конституціонный періодъ. Немудрено, что у настоящаго поколѣнія дѣла оказалось довольно, кромѣ литературы, но что Японія впослѣдствіи скажетъ свое слово и въ этой области, видно изъ послѣдней эволюціи японской живописи, которая, оставаясь вполнѣ національной, сумѣла ассимилировать себѣ начала европейскаго искусства. Но объ этомъ -- послѣ.
   

XXX.
Японскій театръ -- происхожденіе театра.-- Комедія.-- Драма.-- Характеръ японскаго драматическаго искусства.-- Знаменитые актеры.-- "Но" во дворцѣ микадо.

   Японцы очень любятъ всякія зрѣлища, и театръ играетъ большую роль въ жизни японскаго народа. Собственно говоря, японскій театръ, какъ мы его теперь видимъ, еще недавняго происхожденія. Въ XIII столѣтіи были извѣстны "Но" или бывшія въ ходу среди японской аристократіи мимическія представленія въ маскахъ, совершаемыя подъ аккомпаниментъ музыки и хора, которыя и послужили началомъ театра.
   Въ 1603 году бродячая труппа танцовщицъ представила балетъ: спектакли происходили на открытомъ воздухѣ; мѣсто было загорожено бамбуками и сцена закрывалась ширмами. Эти представленія были названы "О-куни кабуки" или танцы О-куни (по имени главной танцовщицы). Балетъ такъ понравился публикѣ, что въ скоромъ времени такіе же балеты стали даваться въ Токіо и въ другихъ городахъ Японіи. Во время самаго большого успѣха балета правительство сёгуна (Тайкуна) нашло, что такія представленія дѣйствуютъ развращающимъ образомъ на публику и не дозволило женщинамъ являться на сцену, а затѣмъ запретило совсѣмъ эти представленія.
   Вслѣдствіе многочисленныхъ протестовъ со стороны потерпѣвшихъ и лишившихся пропитанія, правительство было вынуждено сдѣлать уступку -- и представленія возобновились, но съ тою только разницею, что подмостки были предоставлены исключительно только мужчинамъ. Это дало новый толчокъ театральному дѣлу; пока на сценѣ являлись только женщины, представленія сохраняли мимическій характеръ, а съ переходомъ театра въ руки мужчинъ началось развитіе сценическаго искусства и большое разнообразіе сюжетовъ. Монотонные тайцы съ пѣніемъ были замѣнены комическими сценками и было положено начало бытовой и исторической драмы. Первая историческая драма возникла изъ декламаціи подъ аккомпаниментъ музыки. Мы уже знаемъ изъ предыдущей главы о литературномъ произведеніи Японіи по имени "Моногатари". Въ теченіе времени такихъ Моногатари расплодилось большое множество (Такатари, Исе, Эква, Гендзи, Ямато-Моногатари). Авторомъ самаго извѣстнаго имени Хейзе-Монагатари считаютъ Зенси ІОкинага. Потомъ слѣпой, по имени Жобуцу, декламировалъ это произведеніе подъ аккомпаниментъ музыкальнаго инструмента (бива).
   Въ позднѣйшее время декламація подъ аккомпаниментъ сампсена (трехструннаго инструмента) является дополненіемъ театра маріонетокъ, на которомъ, по иниціативѣ Жидай, даются пьески историческаго содержанія. (Оттого и въ настоящее время пьесы историческія называютъ Жидай-моно въ отличіе отъ Сеца-моно -- комедій нравовъ). Въ то время появляется Чикамацу Манзаемонъ (1693--1734), котораго японцы называютъ японскимъ Шекспиромъ. Онъ драматизировалъ исторію 47-ми рониновъ {См. дальше въ главѣ Государственное и частное право.}, но шедевромъ его считаются "Приключенія пирата Кокузенъ-я", изгнавшаго голландцевъ изъ Формозы въ царствованіе англійскаго короля Карла ІІ-го.
   Его послѣдователи, Такеда и Идзума, старались развить драматическое искусство. Вмѣсто прежнихъ декламаторовъ явились актеры въ Токіо, въ Осакѣ и Кіото. Каждый городъ имѣетъ свои особенности. Въ Токіо наибольшею популярностью пользовались драмы, выставлявшія на видъ смѣлость, дѣятельность и веселіе; въ Кіото и Осакѣ царила трагедія и грустное, тоскливое настроеніе.
   Тутъ надо сказать, что была эпоха, когда самураямъ было зазорно посѣщать театры. Это, говорятъ, началось съ того, что театральные директора жаловались на буйство вооруженныхъ людей съ двумя саблями (самураи), и правительство сёгуновъ, чтобы положить тому конецъ, воспретило самураямъ посѣщеніе театровъ. (Самурай во всякомъ случаѣ долженъ былъ оставить свои двѣ сабли, входя въ театръ, и если бы его видѣли въ театрѣ вооруженнымъ, то онъ считался опозореннымъ на-вѣкъ). Это распоряженіе можетъ быть было выгодно съ точки зрѣнія спокойствія, но отсутствіе самураевъ, т.-е. самаго образованнаго класса Японіи, понизило уровень драматическаго искусства. Въ тѣ времена актеры были паріями, и о нихъ говорили въ презрительномъ тонѣ, какъ о скотѣ, т.-е. столько-то головъ. Несмотря на это унизительное положеніе, низшіе классы приходили въ восторгъ отъ игры нѣкоторыхъ актеровъ.

0x01 graphic

   Съ реставраціи (1868) посѣщеніе театровъ не считается болѣе неприличнымъ для порядочнаго человѣка, и актеры, какъ Данзюро, принимаются въ самыхъ аристократическихъ домахъ.
   Послѣ этихъ предварительныхъ замѣчаній пойдемте въ театръ. Прежде театры находились по сосѣдству съ кварталомъ куртизанокъ и въ этомъ увеселительномъ кварталѣ ютились всякіе бродяги и злоумышленники. Теперь все это измѣнилось. Даже самый японскій театръ (шибая) потерялъ свой оригинальный обликъ и снаружи походитъ на европейскій.
   Но театровъ, похожихъ снаружи на наши балаганы, на старый образецъ, еще много. Съ фасада, въ серединѣ помѣщена вышка для наблюденія на случай пожара и двѣ кассы, въ которыхъ кассиры сидятъ на пяткахъ и откладываютъ стопочками мѣдную и мелкую серебряную монету (входная плата очень низка), а громадныя афиши изображаютъ картинно главные эпизоды пьесы. Передъ входомъ вы видите сотни гета (т.-е. деревянныхъ галошъ), которыя японецъ всегда оставляетъ у входа въ домъ.

0x01 graphic

   Еще одно -- идете вы въ театръ не вечеромъ, а съ утра и представленіе продолжается цѣлый день до восьми или девяти часовъ вечера. Если вы желаете быть порядочнымъ человѣкомъ въ японскомъ вкусѣ, то вы не должны брать билеты въ кассѣ, а въ сосѣднемъ чайномъ домѣ и за нѣсколько дней впередъ. Затѣмъ съ утра идите въ чайный домъ, и служитель онаго проводитъ васъ на ваше мѣсто. Онъ вамъ принесетъ афишу, подушку, табако-бонъ, жестянку съ чаемъ, пирожное, завтракъ, фрукты. Японецъ въ театрѣ не считаетъ нужнымъ наряжаться, такъ какъ ему въ теченіе восьми часовъ (по меньшей мѣрѣ) приходится сидѣть въ чужомъ мѣстѣ, на чужой подушкѣ. Цѣна галлереи 4 или 6 копѣекъ, ложа въ галлереѣ (5 персонъ [5 іенъ], 5 рублей). Ложи 1-го яруса -- 4 р. 50 к., квадратъ въ партерѣ -- 3 р. 70 к. И такъ театралы запасаются на цѣлый день провизіею, лакомствами. Внутри японскій театръ тоже отличается отъ европейскаго. Весь партеръ раздѣленъ на квадратики, въ которыхъ японцы сидятъ на корточкахъ. Въ каждомъ квадратикѣ, отгороженномъ рѣшеткою, помѣщается около четырехъ человѣкъ, лица которыхъ обращены другъ къ другу и только бокомъ къ сценѣ. По срединѣ квадратика помѣщается неизбѣжный хибачъ (жаровня). Зрители курятъ, пьютъ чай, обѣдаютъ, какъ у себя дома. Благодаря покатости партера, всѣмъ очень хорошо видно. По правой и лѣвой сторонѣ партера идетъ деревянная платформа, возвышающаяся надъ партеромъ. Это такъ-называемая цвѣточная дорога (хана-мичи), или подмостки шириною въ 6 футовъ, идущіе отъ самаго входа вдоль партера до самой сцены, находятся на нѣсколько футовъ выше партера и приходятся въ уровень съ головами зрителей, ими пользуются какъ зрители, такъ и актеры, для своихъ входовъ и выходовъ; это дѣлается тогда) когда надо показать, что дѣйствующее лицо приходитъ издалека. Очень часто актеръ останавливается у самаго начала "хана-мичи", скажетъ слово, возвращается назадъ и потомъ идетъ на сцену. Всѣ эти представленія среди зрителей и надъ ихъ головами придаютъ много живости самому представленію. Въ то время, какъ на сценѣ идетъ дѣйствіе, на подмосткахъ подготовляется, положимъ, убійство; убійца тихо крадется къ своей жертвѣ или совѣщается со своими соумышленниками. Иногда на этихъ платформахъ происходитъ борьба, сраженіе и дѣйствіе становится еще реальнѣе.
   Кругомъ театра идутъ ложи въ одинъ или два ряда.

0x01 graphic

   Теперь взглянемъ на сцену. Мы видимъ на ней прежде всего какую-то странную клѣтку и сидящаго въ ней человѣка, повременамъ выкрикивающаго что-то для назиданія публики. Это хоръ древнихъ и вмѣстѣ съ тѣмъ пережитокъ того времени, когда человѣкъ при маріонеткахъ объяснялъ дѣйствіе зрителямъ. Хоръ или старичокъ въ клѣткѣ въ громкомъ діапазонѣ кричитъ: "вотъ этого злодѣя ждетъ воздѣйствіе" или "смотрите, онъ не знаетъ, а опасность сторожитъ его", а иногда онъ прямо выражаетъ свое негодованіе, жалость, любовь къ дѣйствующимъ лицамъ.
   Музыканты помѣщаются тоже сбоку отъ сцены въ ложѣ, и въ самые патетическіе моменты вы слышите усиленный стукъ колотушекъ и трещотокъ всякаго рода. Музыка, конечно, понятна только японцамъ, а европейцу кажется какофоніей.
   На сцену, кромѣ дѣйствующихъ лицъ, являются какія-то страшныя, безмолвныя, въ капюшонахъ, черныя фигуры. Не пугайтесь -- онѣ представляютъ собою тѣни, такъ какъ приличному человѣку нельзя обойтись безъ тѣни. Иногда они на палкѣ держатъ свѣчу и освѣщаютъ актера.
   Если мы скажемъ еще о вертящейся сценѣ, то, кажется, покончимъ съ особенностями японскаго театра. Дѣло въ томъ, что подмостки, какъ на станціяхъ, въ видѣ круга, только больше, чѣмъ на нашихъ желѣзнодорожныхъ станціяхъ, вертятся на своей оси.

Б.
Декорація.
А.

   Въ то время, какъ дѣйствіе происходитъ на полукругѣ А, на полукругѣ Б, скрытомъ отъ зрителя, подготовляютъ всѣ аксессуары. Когда сцена мѣняется, поворачиваются винты, и передъ вами совсѣмъ другая обстановка.
   Благодаря вертящейся сценѣ, пьеса выигрываетъ въ реализмѣ. Въ драмѣ 47 рониновъ, они представлены въ тотъ моментъ, когда они вламываются въ домъ своего врага. Найдя ворота запертыми, они начинаютъ съ помощью топоровъ дѣлать брешь въ стѣнѣ и приставляютъ къ ней лѣстницы. Тогда съ помощью вертящейся сцены видны испуганные жители дома, борющіеся съ нападающими. Есть "мавари бутай" съ шестью отдѣленіями, такъ что одна сцена слѣдуетъ за другою безъ перерыва.

0x01 graphic

   Какъ у древнихъ грековъ и какъ въ среднихъ вѣкахъ, происхожденіе драмы въ Японіи имѣетъ религіозный характеръ. Разсказываютъ, что въ царствованіе императора Хей-дзё въ провинціи Ямато провалилась земля и ядовитыя испаренія подымались надъ пропастью. Чтобы умилостивить божество, жрецы исполнили эмблематическій танецъ, и испаренія прекратились. Въ память этого событія каждое театральное представленіе начинается этими танцами, называемыми самбаго. Актеръ, одѣтый жрецомъ, исполняетъ съ вѣеромъ въ рукѣ, подъ звукъ жалобной музыки, традиціонный танецъ.
   Теперь скажемъ о японскомъ драматическомъ искусствѣ. Какъ жизнь не вся состоитъ изъ разговоровъ, какъ цѣлые часы проходятъ среди полнаго безмолвія, такъ и японская сцена старается воспроизвести подобныя нѣмыя сцены и хоръ объясняетъ зрителю эти дѣйствія безъ словъ. Напримѣръ, если убили человѣка, то на сценѣ представлено, что дѣлаютъ съ трупомъ. Если убійца подкрадывается къ кому-нибудь, то это дѣйствительно нѣмая сцена.
   Относительно историческихъ костюмовъ японцы отличаются большою точностью и вѣрностью. Реализмъ японской сцены не ограничивается одною только внѣшнею стороною, а старается проникнуть поглубже и захватить духовную область. Разсказываютъ про актера Отовая, что онъ долженъ былъ на сценѣ изобразить купца, доведеннаго неудачными операціями до сумасшествія, и онъ такъ вошелъ въ свою роль, что близкіе не на шутку испугались за него. Съ такимъ реализмомъ въ исполненіи не вяжется то, что всѣ роли исполняются мужчинами. Есть въ Японіи и женскія труппы, но тогда всѣ роли исполняются женщинами.
   Знаменитый Данзюро, которому перевалило уже за семьдесятъ лѣтъ, очень часто берется за роль шестнадцатилѣтней дѣвушки (!), и японцы приходятъ въ восторгъ отъ его игры. Путешествующая нынѣ по Европѣ японская труппа съ актрисою Сада-Якко, которую прозвали японская Дузе, является нововведеніемъ на японской сценѣ. Игра японскихъ актеровъ непонятна европейцу. Начать съ того, что японскіе актеры не говорятъ, какъ люди, а выкрикиваютъ, вопятъ или, на-подобіе чревовѣщателей, испускаютъ какіе-то дикіе гортанные звуки, если они хотятъ представить что-нибудь героическое. Мнѣ помнится, что когда Сада-Якко (представленіе было у японскаго посланника въ Вашингтонѣ) появилась передъ зрителями съ растрепанными волосами, дикимъ взглядомъ и съ искаженнымъ отъ злобы лицомъ, дѣлая при этомъ обычныя японцамъ ужимки, то вся европейская и американская публика покатилась отъ смѣха. Но все относительно. Я знаю другой случай. Какой-то предпріимчивый японскій импрессаріо, пользуясь присутствіемъ итальянской труппы, вздумалъ представить приключенія японскихъ туристовъ въ Европѣ. Японцы-туристы достигли, наконецъ, Парижа и присутствуютъ при представленіи въ "Grand Opéra". Когда явилась примадонна и начала выводить высокія ноты, то японскою публикою овладѣлъ такой неудержимый смѣхъ,-- что представленіе пришлось остановить на самомъ интересномъ мѣстѣ.
   Но помимо дикихъ, гортанныхъ звуковъ, испускаемыхъ японскими актерами для вящшаго наслажденія публики и балаганности игры, существуютъ еще другія особенности японскаго драматическаго искусства. При условности дикціи существуетъ такой реализмъ, который и не снился европейскимъ актерамъ. Кровь, надо сказать, течетъ ручьемъ на этой сценѣ. Пытки, харакири, убійство представлены такъ реально, что у зрителя стынетъ кровь. И такъ какъ жестокость была въ нравахъ того времени, то такихъ ужасныхъ сценъ очень много... Даже и въ бытовыхъ пьесахъ много жестокаго, бьющаго по нервамъ. Я помню одну пьесу, въ которой представлено было, какъ одна жена убиваетъ мужа, чтобы добыть у него деньги для любовника. И вотъ она съ ножомъ бросается на мужа и наноситъ ему удары, куда попало, а вмѣстѣ съ тѣмъ рыдаетъ, потому что ей нужно это сдѣлать для спасенія любовника. Все это нелѣпо по идеѣ, но по исполненію такъ реально, что вы не можете оторвать глазъ отъ этого умирающаго, истекающаго кровью человѣка и сердце усиленно бьется. Въ эту минуту зритель забываетъ, что все это бутафорскіе фокусы и передъ нимъ разыгрывается дѣйствительная жизнь.
   Что касается характера японскихъ трагедій и драмъ, то ихъ скорѣе можно назвать мелодрамами, такъ какъ онѣ не обходятся безъ аккомпанимента японской музыки. Трещотка играетъ тутъ немаловажную роль и онѣ тянутся неимовѣрно долго. Въ японской трагедіи смѣшное чередуется съ трагическимъ. Въ самый патетическій моментъ вдругъ является самый комическій инцидентъ, отъ котораго публика надрывается отъ смѣха.
   Достоинство этихъ длиннѣйшихъ драмъ, для слушанія которыхъ надо употреблять одинъ, а иногда два дня, весьма сомнительное. Сами японцы съ этимъ согласны; недостатки японскаго драматическаго произведенія заключаются въ излишней жестокости, въ обиліи ненужныхъ эпизодовъ и въ смѣшеніи понятій добра и зла. Японская драма въ сущности тотъ же романъ въ дѣйствіи. Дѣйствіе не ограничивается однимъ поколѣніемъ, а можетъ идти до безконечности. Сначала на сценѣ является дѣдъ; онъ умираетъ; но за нимъ слѣдуетъ его сынъ и внукъ и все это приправлено смѣшными и трагическими эпизодами. Это, если хотите, жизнь, а не условная европейская драма, въ которой жизнь представляется въ сокращенномъ видѣ. Въ европейской драмѣ зритель долженъ дополнить воображеніемъ все остальное. Японская драма не оставляетъ ничего недосказаннымъ, и потому дѣйствіе тянется, тянется до безконечности. То, чѣмъ драма является въ Европѣ, въ Японіи представляетъ живопись. Послѣдняя даетъ вамъ нѣсколько штриховъ, а остальное вы дополняете сами воображеніемъ. И притомъ какая сила въ этой эскизности!
   Но я отвлекся и не сказалъ ничего о смѣшеніи понятія о добрѣ и злѣ. Чувства изображаются по извѣстному шаблону. Главными доблестями считаются лойяльность, вѣрность сюзерену, преданность родителямъ и справедливость, но всѣ эти доблести преувеличиваются и ради преданности родителямъ или вѣрности сюзерену совершались убійства или кражи, и это часто случается въ японскихъ драмахъ.
   Я не хочу злоупотреблять вниманіемъ читателя и передавать ему въ длинномъ пересказѣ сюжетъ японской драмы. Буске (Le Japon de nos jours) даетъ намъ содержаніе "Мщенія Соги", а Крестовскій въ своихъ "Дальнихъ водахъ и странахъ" исторію 47-ми рониновъ (Чюсингура), какъ въ той, такъ и въ другой драмѣ нѣтъ единства времени, мѣста, дѣйствія. Это рядъ картинъ, изображающихъ жизнь за самое продолжительное время. Въ "Чюсингура" первый герой умираетъ, за нимъ слѣдуетъ другой, но и онъ совершаетъ хара-кири и уступаетъ свое мѣсто третьему. Не удовлетворяя нашимъ требованіямъ, японская драма смотрится съ интересомъ. "Въ чемъ достоинство этого произведенія?" спрашиваетъ Буске. "Единственно,-- отвѣчаетъ онъ,-- въ искренности чувства и правдивости подробностей и нравовъ. Нѣтъ сюрпризовъ, какъ нѣтъ ихъ въ жизни".
   Шрейдеръ въ своей книгѣ "Японія и японцы", стр. 545, говоритъ, что японскія драмы носятъ на себѣ всѣ отличительныя черты европейской ложно-классической драмы прошлаго вѣка (? безъ трехъ единствъ). "Та же героическая фабула, то же отсутствіе такъ-называемаго "подлаго" элемента и т. д. Какъ разъ наоборотъ. Какъ мы сказали раньше, патетическіе моменты въ исторической драмѣ чередуются съ комическими; если появляется простолюдинъ, то онъ говоритъ своимъ собственнымъ языкомъ, и публика, которая только что плакала, хохочетъ до упаду надъ его неловкостью или необразованностью. Но вотъ какъ необыкновенно пишутся книги людьми, можетъ быть, талантливыми, но наблюдавшими жизнь чужой страны съ птичьяго полета.
   Приподнятость японской натуры замѣчается въ руководящей идеѣ. Въ каждой изъ этихъ драмъ является или "мщеніе за отца", или "мщеніе за сюзерена", лойяльность, но эта возвышенная, руководящая идея (leit motiv) не исключаетъ тривіальности подробностей. Вотъ, напр., вкратцѣ сюжетъ пьесы, извѣстной всѣмъ образованнымъ японцамъ (Сендай-хаи). На сценѣ семейство дайміо. Ради преданности своему сюзерену, героиня даетъ отравленное пирожное своему сыну и спасаетъ этимъ жизнь молодому дайміо, котораго хотѣли извести предатели оруженосцы. Героиня, пожертвовавшая роднымъ сыномъ, затѣмъ мститъ за его смерть. Не только мать, но и сынъ, добровольно умирающіе для своего сюзерена, являются въ глазахъ стародавнихъ японцевъ высшими примѣрами доблести.
   Вѣрность простирается и на дѣтей господина, если его уже нѣтъ въ живыхъ. Такъ, напр., оруженосецъ съ опасностью жизни спасаетъ сына своего господина и послѣ многихъ скитаній по бѣлу свѣту приходитъ въ одинъ замокъ, гдѣ случайно послѣ долгой разлуки находитъ сына и жену. Онъ считалъ ихъ погибшими во время разрушенія и разграбленія замка и радость супруговъ при свиданіи не поддается описанію. Затѣмъ онъ разсказываетъ женѣ, какъ ему удалось спасти сына князя, и бережно вынимаетъ изъ корзины, которую обыкновенно носятъ японскіе коробейники, маленькаго ребенка. При видѣ его жена приходитъ въ восторгъ и начинаетъ ласкать его; это очень не нравится маленькому сыну, который старается оттолкнуть чужого ребенка и даже замахивается на него. Родители стараются урезонить сына, но онъ продолжаетъ капризничать и, схвативъ отцовскую саблю, хочетъ заколоть ребенка. Изъ боязни, что мальчикъ своимъ крикомъ привлечетъ людей и разстроитъ всѣ ихъ планы, отецъ рѣшается пожертвовать своимъ сыномъ и убиваетъ его. Японская публика въ восторгѣ, но при этомъ нельзя не сказать, что для пущаго эффекта допущена большая натяжка, точно взрослому человѣку такъ трудно справиться съ неразумнымъ ребенкомъ, не прибѣгая къ такой крайней мѣрѣ, какъ убійство. Въ другой пьесѣ -- "Посокава но дарума" -- одинъ изъ вассаловъ бросается въ огонь, чтобы спасти документы, принадлежащіе его сюзерену (такъ-наз. Гонимацъ, которые выдавались за подписью сегуна и подтверждали за извѣстнымъ родомъ привилегіи и права на феодальныя владѣнія). Вѣрный вассалъ находитъ эти драгоцѣнныя хартіи, но въ это время пламя объяло его со всѣхъ сторонъ и онъ видитъ, что ему нѣтъ никакого спасенія. Тогда онъ распарываетъ себѣ животъ и прячетъ туда документы. Когда потомъ находятъ его трупъ, Посокава приказываетъ похоронить его съ большимъ почетомъ. При болѣе внимательномъ разсмотрѣніи присутствующіе убѣждаются, что онъ совершилъ харакири и тогда находятъ документы. Такіе эпизоды въ наше время, когда существуютъ нотаріусы, кажутся чрезвычайно дикими и несообразными, но для японца, жившаго сорокъ лѣтъ назадъ, они были очень понятны. Теперь эти событія отошли въ область преданія и японецъ говоритъ съ улыбкою о дѣлахъ этого жестокаго и свирѣпаго времени.
   Актеры, прежде презираемые, тѣмъ не менѣе, составляли касту, и ихъ званіе переходило изъ одного поколѣнія въ другое. Такъ, напр., семья знаменитаго актера Ицикава Данзюро существуетъ съ 1660 г. Второй Данзюро, не имѣя дѣтей, усыновилъ своего пріемыша, но онъ умеръ, и онъ усыновилъ Данзюро третьяго. Настоящій Данзюро девятый по имени. Въ средѣ актеровъ есть своя аристократія (надай), и къ такимъ аристократамъ принадлежатъ Данзюро и Кикугоро. Въ прежнее время знаменитость получала 1,000 дол. (1,000 р.) Жалованья въ годъ, теперь Ицикава Данзюро получаетъ 5,000 рублей за 3 или 4 недѣли, и его годовой заработокъ превосходитъ жалованье перваго министра на 10,400 рублей.
   Мнѣ бы слѣдовало начать главу о драматическомъ искусствѣ съ мимическаго представленія, называемаго "но", такъ какъ эти представленія существовали съ самыхъ древнѣйшихъ временъ и имѣли самый религіозный характеръ {Актеры до представленія должны очиститься постомъ и молитвою. }.

0x01 graphic

   Подобно греческой драмѣ, "но" сохранили три единства, хоръ и маски. Что же это такое въ сущности? Это длинные медленные речитативы, распѣваемые отчасти хоромъ и отчасти дѣйствующими лицами подъ аккомпаниментъ медлительной и плавной пѣсни. Большинство иностранныхъ дипломатовъ, приглашенныхъ во дворецъ микадо для лицезрѣнія "но", отзываются, что это скучнѣйшее зрѣлище въ мірѣ. Роскошные костюмы, монотонные танцы, медленныя движенія, музыка, похожая на настройку инструментовъ, не говорятъ ничего европейцу! Хотя языкъ настолько архаиченъ, что нѣтъ ни одного японца, который хорошо понимаетъ его, но для японца "но" имѣютъ особое сокровенное значеніе, непонятное европейцу, и потому не будемъ судить о нихъ съ европейской точки зрѣнія.
   Въ "Ear East", февр. 1898, помѣщенъ поэтическій пересказъ одного изъ "но", названный "Платье Феи".
   Сцена, какъ сообщаетъ хоръ, представляетъ берегъ Цуругской бухты у подножія Фузи-Ямы. Рыбакъ, въ длинномъ речитативѣ, описываетъ это прелестное мѣсто, спокойное море и слабое мерцаніе луны. Его душа преисполнена восхищеніемъ природою. Въ это время надъ окрестными водами проносится легкое дуновеніе вѣтра и при звукахъ музыки какой-то опьяняющій ароматъ наполняетъ воздухъ. Онъ причалилъ къ берегу и на деревѣ увидѣлъ чудное одѣяніе феи.
   
   Онъ беретъ его, но вдругъ слышитъ голосъ:
   Она. Умоляю -- возврати мнѣ мои крылья.
   Онъ. Я ихъ нашелъ и хочу оставить себѣ.
   
   Послѣ долгихъ упрашиваній со стороны феи рыбакъ соглашается отдать ей крылья, но съ условіемъ, чтобы она протанцовала передъ нимъ. Она танцуетъ, какъ фея, и восхищенный рыбакъ поетъ хвалебный гимнѣ Фузи-Ямѣ, а фея, покончивъ пляску, уносится въ надзвѣздные края.
   

XXXI.
Искусство.-- Архитектура.-- Ваяніе.-- Живопись.-- Декоративное искусство (керамика, эмаль, бронза и т. д.).

   Японскій геній, сказалъ Чэмберлэнъ, достигаетъ совершенства въ маленькихъ вещахъ. Сколько артистическаго чувства вложено въ эти маленькія фигурки изъ слоновой кости, въ цубо и разныя украшенія для сабли. Вѣдь это такая законченность и такое изящество... Но въ архитектурѣ нужно грандіозное, и само собою разумѣется, что японцы не создали ничего подобнаго Партенону, Таджу въ Агрѣ, Миланскому собору, Св. Петру въ Римѣ или Святой Софіи въ Константинополѣ. Но можетъ быть наша точка зрѣнія другая и храмы въ Никко, въ Сиба могутъ стать на-ряду съ этими шедеврами зодчества. Я, кажется, говорилъ уже, что въ Японіи васъ не поражаетъ самое зданіе, а художественность деталей. Въ храмѣ, который въ сущности тотъ же шалашъ на сваяхъ, съ массивною крышею, васъ восхищаетъ изящный изгибъ крыши, рѣзьба на оной, позолота и т. д. Что касается внутренняго убранства, то всякій домъ, храмъ, ясики (домъ феодальнаго владѣльца) производитъ впечатлѣніе громаднаго пустого сарая.
   Я не буду повторять то, что я говорилъ раньше объ архитектурѣ синтоистскихъ и буддійскихъ храмовъ, о домахъ частныхъ лицъ. Японскій городъ съ высоты птичьяго полета представляетъ соединеніе какихъ-то сарайчиковъ и балаганчиковъ и имѣетъ довольно монотонный видъ. Ни одной башни, а если есть пагода, въ китайскомъ стилѣ, то она спрятана среди деревьевъ. При совершенствѣ въ деталяхъ у японцевъ есть еще другая драгоцѣнная черта, говорящая объ артистичности ихъ натуры. Если въ архитектурѣ они не проявили ничего оригинальнаго, копируя китайцевъ, они умѣли для каждаго храма создать какую-то особую, чарующую обстановку, такъ что вы сами не знаете, что васъ больше поразило: чудныя ли деревья, ручеекъ съ красиво переброшеннымъ мостикомъ, видъ на окрестности или храмъ, который гармонируетъ съ окружающимъ и составляетъ одно цѣлое съ окружающею его природою.
   Можно ли говорить о японскомъ ваяніи. Если вы понимаете подъ этимъ чудныя произведенія греческаго генія, то, конечно, нѣтъ. Кромѣ нѣсколькихъ Буддъ, вылитыхъ изъ бронзы, и фигуры Будды, выточенной изъ камня (андезита), по дорогѣ изъ Асиною въ Хаконе, Японія имѣетъ очень мало статуй. Нельзя же назвать статуями страшилища (Ни-о) или боговъ, стерегущихъ. храмъ въ Парѣ. Эти изваянія могутъ вселить ужасъ и страхъ, но ихъ нельзя назвать произведеніями искусства. Если мы возьмемъ статуи буддійскихъ святыхъ, то онѣ не отличаются красотой и изяществомъ, но это по другой причинѣ. Подобно византійскому искусству, буддизмъ старался изобразить господство духа надъ. плотью, а чѣмъ неказистѣе тѣлесная оболочка, тѣмъ выше одухотворящая ее душа. При такомъ взглядѣ на предметъ нечего удивляться, если изваянія буддійскихъ аскетовъ представляютъ собою собраніе всякихъ уродствъ.
   Мы имѣемъ также статую Іе-ясу въ Сибѣ, но изваянія великихъ людей въ прежнее время были большою рѣдкостью. Японскимъ скульпторомъ, par excellence, называютъ Хидари Дзингоро (лѣвша), родившагося въ 1594 г. (но и онъ не оставилъ ничего, кромѣ художественнаго изображенія животныхъ (спящую кошку въ Никко и два слона). Про него сохранилось преданіе, что изваянная имъ лошадь покидала свой постаментъ и отправлялась щипать траву.
   Но сила японцевъ не въ пластической красотѣ, а въ маленькихъ фигуркахъ (нецке), которыя поражаютъ большою жизненностью и неподражаемымъ юморомъ. Комическая жилка очень сильна у японцевъ, и они легко схватываютъ смѣшную сторону людей. И при этомъ какое замѣчательное совершенство въ деталяхъ.
   Въ туманный періодъ своей исторіи (отъ 850--1400 г. по P. X.) японское искусство находилось всецѣло подъ вліяніемъ Китая и Кореи, откуда Японія получила буддійское ученіе. Замѣчательнымъ художникомъ этого періода считается Канаока (въ половинѣ IX столѣтія). Большая часть его произведеній погибла отъ огня,-- ущѣлѣли рисунки религіознаго (буддійскаго) характера. Этотъ художникъ отличался, главнымъ образомъ, портретами китайскихъ мудрецовъ, и его школа строго придерживалась китайскихъ образцовъ. Въ XI столѣтіи возникла школа съ національнымъ характеромъ, по имени Ямато Рю. Съ этого времени въ японскомъ искусствѣ выяснились два направленія: одна школа -- съ строго китайскими традиціями, другая брала свои сюжеты изъ жизни, преимущественно изъ придворныхъ Сферъ, отличавшихся своею манерностью и условностью. Изъ національныхъ школъ самою большою извѣстностью пользовалась школа Кано. Въ исторіи; этой школы можно отмѣтить шесть періодовъ. Представитель перваго періода,. Мотонобу, отличался архаичностью и строгою выработкой деталей. Манера Ейтоку (второй періодъ)замѣчательна своею силой и широкимъ размахомъ. Въ третьемъ періодѣ, подъ руководствомъ Танью, школа, отличающаяся индивидуальностью и. изяществомъ. Съ того времени начинается упадокъ школы. Говоря объ искусствѣ въ Японіи, нельзя примѣнять къ нему нашихъ европейскихъ понятій и не надо забывать особенныхъ условій, среди которыхъ оно развивалось. Художники въ прежнее время были на положеніи ремесленниковъ, которые обыкновенно были на жалованьи у сёгуна или у какого-нибудь феодальнаго владѣльца. Высшимъ сословіемъ въ государствѣ въ то время было военное, имѣвшее право носить оружіе. Вторымъ сословіемъ были земледѣльцы, третьимъ -- ремесленники и художники, ниже всѣхъ стояли купцы. Каждый, желавшій посвятить себя искусству, поступалъ въ тѣ времена въ ученье къ какому-нибудь знаменитому художнику, который обыкновенно, какъ я сказалъ раньше, былъ на иждивеніи сёгуна или феодала. Во время ученія ученикъ становился въ положеніе вассала. Ученики принимались въ возрастѣ отъ 14-ти до 15-ти лѣтъ. Еще одна особенность, дѣти купцовъ не принимались въ мастерскія. Пріемъ имѣлъ торжественный характеръ. При пріемѣ ученикъ долженъ былъ презентовать учителю 5 вѣеровъ и 100 хики (80 сенъ), сыну учителя 3 вѣера и 100 хики. Такой же подарокъ онъ подносилъ хозяйкѣ и 20 сент. на игрушки дѣтямъ хозяина. Затѣмъ онъ давалъ своимъ товарищамъ 3 галлона рисовой водки и 30 хики на рыбную пищу.
   Ученики школы Кано должны были строго воздерживаться отъ сношеній съ китайскою школой, и имъ не было позволено изучать живопись жанровой школы. Рисованіе съ натуры не требовалось. Вначалѣ они копировали образцы Цуненобу. Эти рисунки, у числомъ 60, были переплетены въ книги, и въ школѣ было нѣсколько экземпляровъ. Копируя нѣсколько разъ одинъ и тотъ же образецъ, такъ что въ точности изучалъ всѣ подробности извѣстнаго рисунка, ученикъ показывалъ свою работу учителю. Затѣмъ онъ поступалъ такимъ же образомъ и съ слѣдующимъ рисункомъ, пока не кончалъ всѣхъ 5-ти томовъ. Такая ежедневная работа отъ восхода до заката солнца продолжалась полтора года. Послѣ этого ученикъ переходилъ къ 12-ти картинамъ цвѣтовъ и птицъ, рисованныхъ Цуненобу, и на это посвящалъ еще полгода. Затѣмъ работа становилась разнообразнѣе, и ученикъ копировалъ рисунки Мотонобу, Ейтоку, Рюминъ и другихъ японскихъ и китайскихъ художниковъ и начиналъ рисовать красками... Въ два-три года ученикъ помогалъ учителю въ раскрашиваніи картинъ. За этотъ трудъ ученикъ освобождался отъ платы за свое содержаніе. Послѣ семи или восьми лѣтъ ученикъ получалъ право подписываться однимъ изъ знаковъ, входящихъ въ составъ фамиліи учителя. Такъ, наприм., послѣдній Кано-Хогаи, изучавшій рисованіе у Масанобу, получилъ право подписываться Маса-мичи. Къ тридцати годамъ ученикъ, кончившій курсъ, дарилъ своему учителю двѣ корзины съ рыбой или 200 хики (1 іенъ 60 сеновъ {У Іенъ = 100 сеновъ или копѣекъ.} и дѣлалъ соотвѣтственные подарки другимъ ученикамъ. Послѣ этого онъ возвращался на родину и открывалъ собственную мастерскую.
   Такая выучка не могла пройти даромъ для ученика, убивая въ немъ обыкновенно всякую оригинальность, и къ концу жизни онъ только повторялъ въ разныхъ видахъ чужіе образцы. Но бывали сильныя натуры, которыя не подчинялись этому гнету и, несмотря на невыгодныя условія, все-таки создавали образцовыя произведенія. Такимъ художникомъ, по преимуществу, считается Коринъ, родившійся въ 1661 году. Онъ рисовалъ ширмы, вѣера, какемоно (длинныя полосы съ рисункомъ, вѣшаемыя на стѣнѣ). Его птицы и цвѣты отличаются замѣчательнымъ изяществомъ. Но онъ превзошелъ себя въ рисункахъ на лаковыхъ вещицахъ.
   Такимъ же протестомъ, противъ традицій и условности заявила себя народная школа, изъ которой вышелъ знаменитый Хокусай. Этотъ блестящій по своимъ дарованіямъ художникъ отличается неистощимымъ юморомъ, богатствомъ и разнообразіемъ сюжетовъ. Въ то время, какъ другіе знаменитые художники, какъ Окіо, Кіосай и друг. изучали до малѣйшихъ подробностей птицъ, обезьянъ, тигровъ, цвѣты, Хокусай не брезгалъ народною жизнью и въ ней находилъ. неистощимый родникъ вдохновенія, и отъ тонкой его наблюдательности не ускользали самыя смѣшныя стороны народной жизни...
   Говоря объ японскомъ искусствѣ, нельзя не упомянуть о трагической участи Ватанабе-Казанъ. Имѣя случай видѣть картины европейскихъ мастеровъ, онъ сразу оцѣнилъ достоинства европейской живописи по отношенію къ свѣто-тѣни и къ перспективѣ. Но Ватанабе жилъ въ тяжелое, суровое время, когда даже намекъ на что-нибудь иноземное считался преступленіемъ, и скоро стоустая молва провозгласила Ватанабе опаснымъ новаторомъ. Токугавское правительство не допускало такого вольнодумства, даже и въ области изящныхъ искусствъ, и Ватанабе-Казану было дано предписаніе свыше покончить жизнь, какъ подобаетъ благородному самураю, самоубійствомъ, что и случилось въ 1840 году.
   Мнѣ остается сказать еще, объ отличительныхъ чертахъ японской живописи. Прежде всего я не могу согласиться съ тѣми, которые приходятъ въ неистовый восторгъ отъ всякаго какемоно и видятъ въ японскомъ искусствѣ какое-то новое откровеніе. Мы часто слышимъ о расцвѣтѣ японской живописи и забываемъ при этомъ, что этотъ расцвѣтъ совпадаетъ съ тѣмъ временемъ, когда въ Европѣ были Рафаэль, Микель-Анджело, Леонардо-да-Винчи и друг. И что они могутъ поставить на-ряду съ этими гигантами? Нѣсколько плохо нарисованныхъ буддійскихъ святыхъ и китайскихъ мудрецовъ. Посмотрите на эти прославленныя картины, и вамъ бросится въ глаза полное незнакомство съ анатоміей и перспективой, непропорціональность головы и туловища и много другихъ промаховъ. Цвѣты, рыбы, птицы, животныя отличаются большою жизненностью и изяществомъ.

0x01 graphic

   Изъ моихъ странствій по Японіи, а особенно въ Кіото, у меня сохранилось воспоминаніе о художественно исполненныхъ аистахъ, объ астрахъ, яркихъ по своей колоритности, о вишневыхъ деревьяхъ въ полномъ цвѣту. Все это очень хорошо, какъ декоративная живопись, какъ рисунокъ на ширмахъ, на раздвижной стѣнѣ, но я никогда не промѣняю на это одинъ изъ шедевровъ Рафаэля. Но мнѣ скажутъ на это, что сюда не подходятъ требованія, которыя мы ставимъ европейскому искусству. Не надо забывать, что японское искусство развивалось самостоятельно и избрало свой особенный, оригинальный путь. Японецъ въ живописи былъ связанъ традиціями и долженъ былъ слѣпо слѣдовать образцамъ, унаслѣдованнымъ отъ великихъ мастеровъ. Малѣйшее уклоненіе отъ этихъ образцовъ, самый скромный полетъ фантазіи признавались преступленіемъ. Если въ извѣстномъ ландшафтѣ не полагалось облака, то нарисовать его уже было ошибкой. Луна всегда отражается въ озерѣ, но отраженіе деревьевъ или горъ не всегда допускалось. И, несмотря на эти путы, японцы творили чудеса, ловко обходя слишкомъ строгія требованія традицій. Возьмемъ для примѣра ландшафтъ, въ которомъ такъ характерно выразилась японская самобытность. При отсутствіи перспективы и свѣто-тѣни эти рисунки все-таки производятъ впечатлѣніе дѣйствительно художественнаго произведенія. Они согрѣты такимъ чувствомъ, въ нихъ столько поэтической прелести и вмѣстѣ столько силы! Это, конечно, не законченныя картины нашихъ пейзажистовъ, а только эскизы, набросанные на бумагѣ или на шелку смѣлою кистью художника; нѣсколькими штрихами японскій художникъ изображаетъ бурю, дождь, туманъ, изъ-за котораго просвѣчиваютъ скалы причудливой формы, убогая деревушка, кривыя сосны, и все это передается съ такимъ неподражаемымъ реализмомъ, съ такимъ художественнымъ чутьемъ, что вы невольно придете въ восхищеніе отъ этихъ прелестныхъ эскизовъ.

-----

0x01 graphic

   Въ то время, когда многіе знатоки въ Европѣ приходили въ восторгъ отъ японскаго искусства, въ самой Японіи произошло движеніе въ обратную сторону. Мы уже знаемъ, что Ватанабе-Казанъ, оставаясь вполнѣ націоналѣпымъ, нашелъ нужнымъ заимствовать кое-что изъ европейской живописи. Другіе послѣ реставраціи пошли еще дальше и начали писать картины масляными красками и совершенно на европейскій ладъ.. Вмѣсто прежнихъ какемоно явились настоящія картины въ золоченыхъ рамахъ, ну точно какъ въ любой европейской картинной галлереѣ.
   И на выставкѣ въ Кіото, о которой сказано выше, была такая же картинная галлерея, такъ что вамъ казалось, что вы попали въ Европу, но разочарованіе наступало очень скоро при видѣ этой аляповатой грубой мазни. Батальной живописи отведено, конечно, большое мѣсто, и геройство японцевъ выступаетъ тутъ особенно ярко. Вы видите маленькаго японца, проткнувшаго своимъ штыкомъ сразу нѣсколько китайцевъ. Или передъ вами мальчикъ, играющій въ солдатики и сидящій на деревянномъ конѣ. Во время войны воинственный пылъ обуялъ даже малышей, которые, надѣвъ кепи и саблю, по цѣлымъ днямъ трубили и перевирали сигналы. Батальныя картины большею частью или подражаніе европейскимъ образцамъ, или тамъ, гдѣ является оригинальная обработка, до-нельзя ординарны по своему замыслу. Вотъ, наприм., шесть китайцевъ лежатъ рядомъ, убитые въ сраженіи, и лежатъ они правильными рядами, точно по ранжиру. Портретная живопись тоже процвѣтаетъ. Изображенъ императорскій принцъ со всѣми регаліями. Но вы, можетъ быть, не знаете, что этотъ принцъ командуетъ полкомъ, и вотъ г. Мацуока, чтобы вы въ этомъ не сомнѣвались, изобразилъ рядомъ съ принцемъ игрушечныхъ солдатиковъ. Больше всего мнѣ понравилась по мысли картина г. Мацуй. Мать, окруженная сыномъ и дочерью, получаетъ извѣстіе о смерти мужа на полѣ битвы. Мать и сынъ стоически переносятъ этотъ ударъ, только маленькая дѣвочка не выдерживаетъ характера и плачетъ навзрыдъ. Это психологически совершенно вѣрно. Японцы всегда съ улыбкой говорятъ о смерти своихъ близкихъ, о постигшемъ ихъ несчастьи и очень рѣдко дадутъ волю своимъ чувствамъ. Но вотъ, last not least, мы подошли къ картинѣ Куроды, возбудившей страшную бурю въ японской печати. И отчего? Курода, изучившій живопись въ Парижѣ, вздумалъ изобразить на своей картинѣ голую европейскую женщину. Изображеніе наготы, по японскимъ понятіямъ, не имѣетъ ничего зазорнаго. Вы часто видите японцевъ и японокъ, купающихся въ баняхъ (въ Токіо такія общія бани запрещены, но въ провинціи онѣ существуютъ и до сихъ поръ). Стоитъ вамъ только проѣхаться по деревнямъ, и вы увидите женщинъ, совершающихъ омовеніе при всей честной публикѣ. Никто на это не обратитъ ни малѣйшаго вниманія. И въ столицѣ увидите курумаевъ (возчиковъ ручныхъ колясочекъ), бѣгающихъ въ жаркій день почти голыми съ однимъ только фундоши, обвязаннымъ вокругъ чреслъ. А тутъ картина Куроды вызвала цѣлый скандалъ, и среди публики слышались голоса, требующіе изгнанія картины съ выставки. Благодаря этому шуму, Курода получилъ громкую извѣстность, и его картина была гвоздемъ выставки. Самъ Курода, съ которымъ я познакомился, принесъ съ собой бульварный духъ Парижа и сильно отдалился отъ японскихъ взглядовъ на искусство и на жизнь. Было еще нѣсколько картинъ, написанныхъ въ духѣ импрессіонистовъ. И, конечно, японцы пошли дальше своихъ учителей, изображая голубыя деревья, красную воду и лиловыхъ собакъ.

-----

   Изъ этого видно, что японская живопись находится въ переходномъ состояніи. Одна часть артистовъ попрежнему копируетъ старыхъ мастеровъ и по шаблону даетъ намъ аистовъ, кошекъ, тигровъ, и т. д. Другая часть старается ассимилировать европейское искусство и, надо сказать, что если первые опыты, какъ это было въ Кіото, были неудачны, то послѣдующіе результаты просто поразительны. Въ прошломъ году въ Вашингтонѣ я видѣлъ выставку японскихъ пейзажистовъ и не вѣрилъ своимъ глазамъ. Я сначала думалъ, что это раскрашенныя фотографіи, такъ вѣрны всѣ детали, такъ они художественны и колоритны. Но, присматриваясь ближе, я увидѣлъ, что это новая манера "мазковъ", но какъ это сдѣлано и какой это производитъ эффектъ! Но вѣдь это только первое начало. Не забудемъ, что японецъ прежде всего артистъ и если онъ прежде рабски подражалъ китайцамъ, то, освобожденный отъ этихъ путъ, онъ станетъ самимъ собою. А что касается близкаго общенія съ природою и пониманія ея, то у японцевъ это чувство развито больше, чѣмъ у другихъ народовъ. Мнѣ кажется, что недалеко то время, когда у японцевъ разовьется на новыхъ европейскихъ началахъ пейзажная и жанровая живопись. Послѣдняя будетъ въ родѣ голландской школы. Вѣдь артистическое чувство не пропадаетъ въ народѣ такъ, безъ всякой причины, а большинство японцевъ убѣждено, что прежнее искусство уже пережило себя и что нѣтъ возврата къ китайскимъ образцамъ.
   Рабское копированіе прежнихъ образцовъ сохранится въ декоративномъ искусствѣ, которымъ Японія справедливо прославила себя, но и тутъ неумолимое время наложитъ свою печать. Кто будетъ дѣлать эти нецке, которые являются необходимою принадлежностью японскаго обихода, для кого нужны всѣ эти артистическія рукоятки сабель, металлическія украшенія ноженъ, когда войска преобразованы на европейскій ладъ и холодное оружіе изготовляется дешевымъ фабричнымъ способомъ.
   Всѣ эти маленькіе шедевры будутъ позже выдѣлываться для вывоза въ Европу и Америку, пока ихъ тамъ по будутъ приготавливать фабричнымъ путемъ, но артиста, который потратитъ годъ на украшеніе какой-нибудь сабли, вы уже не найдете.
   Что это такъ будетъ, видно изъ неимовѣрнаго вывоза японскаго фарфора, достоинство котораго притомъ падаетъ съ каждымъ годомъ. Но японцы выигрываютъ въ количествѣ то, что теряютъ въ качествѣ. Гдѣ тѣ времена, когда за какую-нибудь фарфоровую вещь Нинсей (золотая эпоха японской керамики) платили тысячу золотыхъ рю (золотыхъ) и даже не жалѣли человѣческихъ жизней. Это былъ бѣлый фарфоръ съ голубоватымъ оттѣнкомъ, очень твердый и гладкій. Попутно, въ своихъ замѣткахъ я говорилъ о японской керамикѣ, пріурочивая ее къ посѣщаемымъ мною мѣстностямъ, и теперь возвращаться къ этому не буду. Скажу только, что развитіе японской керамики началось въ 1600 г. и она достигла своего апогея въ годахъ 1750--1830. Черные и коричневые чайники сето (по-японски фарфоръ называется сето-моно, т.-е. вещь изъ Сето) отъ XIII стол. и подражаніе китайскому голубому фарфору очень цѣнятся японскими любителями и употребляются въ Ча-но-ю, но представляютъ мало изящнаго съ европейской точки зрѣнія. Какъ всякое искусство, керамика была заимствована японцами у китайцевъ и корейцевъ, и надо сказать, что японцы никакъ не могли дать того голубого цвѣта sous couverte, которымъ отличаются китайскія произведенія. Также японцы не могли достигнуть глазури китайскихъ образцовъ.
   Лучшимъ фарфоромъ, какъ мы уже говорили раньше, славится Сацума, гдѣ преобладаетъ фарфоръ сливочнаго цвѣта съ жилками точно пленками, Хизенъ, Арита, Карацу. Фарфоръ въ Kara отличается своимъ краснымъ цвѣтомъ съ золотыми фигурами. Въ Кіото приготовляютъ фарфоръ, похожій на Сацумскій, но онъ желтѣе и украшенія состоятъ больше изъ травъ и цвѣтовъ.
   Бронзовыя издѣлія были заимствованы японцами у китайцевъ и до настоящаго времени называются китайскимъ металломъ (кара-кане), но, заимствовавъ это искусство, японцы достигли въ немъ большого совершенства. Мы уже слышали о Дайбуцу изъ бронзы въ Камакурѣ, о разныхъ колоколахъ и другихъ аксессуарахъ японскаго храма.
   Въ обыденной жизни японская бронза встрѣчается только въ вазѣ для цвѣтовъ, курильницѣ, хибачѣ. Въ настоящее время много бронзовыхъ издѣлій изготовляется для вывоза, съ вычурными рисунками, съ драконами. Мастера этого дѣла при изготовленіи предмета руководствуются рутиною, и обыкновенно бронзовыя вещи отливаются à cire perdue. Они приготовляютъ воскъ собственными руками, въ которыхъ въ нѣсколько минутъ создаются драконы со всѣми ихъ аттрибутами. Затѣмъ эту модель покрываютъ сырою глиною и потомъ болѣе толстымъ слоемъ, который принимаетъ отпечатокъ воска. Затѣмъ помѣщаютъ глиняный остовъ надъ огнемъ, и воскъ стекаетъ оттуда капля за каплей. Потомъ вливаютъ въ глиняную форму расплавленный металлъ. Затѣмъ глиняная форма разбивается молотомъ и передъ вами готовое произведеніе художника. Такимъ образомъ, бронзовыя издѣлія японцевъ по большей части уники, т.-е. единственныя въ своемъ родѣ, и если вы нашли красивую вазу, то другой одинаковой не найдете.
   Я имѣлъ также случай говорить о японской фалани (cloisonné), о лаковыхъ {Объ искусствѣ см. Huish (Japan and its art) Astion The lacquer industry of Japan. Trans, of As. Soc. V. IX, p. I. The Development of Makiyé or gold Lacquer ware Kurokawa Far East 1897. Rein. Japan. И, стр. 538--582. Chamberlain. Things Japanese, стр. 275. Gonze. L'art du Japon.} издѣліяхъ (см. отдѣлъ о выплавкѣ въ Кіото). Всѣ эти вещи надо видѣть въ натурѣ, чтобы имѣть о нихъ понятіе. Лучшимъ доказательствомъ того, какъ постепенно образуется вкусъ, являются туристы, которые на первыхъ порахъ накупаютъ массу, по ихъ мнѣнію, чудныхъ вещей съ тѣмъ, чтобы послѣ болѣе или менѣе продолжительнаго пребыванія въ Японіи выбросить ихъ въ окно. Но съ дешевой фабрикаціей для вывоза хорошія вещи стали съ каждымъ годомъ дороже и рѣже, и японцамъ скоро придется изучать свои шедевры въ европейскихъ музеяхъ, такъ какъ они сохранились только во дворцахъ и у японскихъ аристократовъ.
   

ОТДѢЛЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

XXXII.
Исторія государственнаго и частнаго права.

   Исторія государственнаго и частнаго права въ Японіи распадается на три періода:
   I. Императорскій, когда вся власть была сосредоточена въ рукахъ императора. II. Феодальный періодъ, который можно раздѣлить на двѣ части: Отъ Іёритомо(1192 г.) до умиротворенія Японіи при Іе-ясу и время господства Токугавскаго дома. III. Реставрація, начавшаяся съ 1868 г. съ воцареніемъ нынѣ царствующаго императора.
   

I. Императорскій періодъ.

   Законодательнымъ памятникомъ этого времени является сборникъ Тайхо-рицу-ріо {Отъ Тайхо -- названіе историческаго періода, рицу -- запрещенія и наказанія, ріо -- указы и администр. приказы.}, выработанный Фуцзи-варано-Фухи и обнародованный въ царствованіе Момму, 697--707 г. Онъ былъ дополненъ замѣчаніями судей и юристовъ, и по приказанію императора Цзюнина въ 763 г. по P. X. Все это вмѣстѣ называется Ріо-но или толкованіе законовъ.
   Это уложеніе не дошло до насъ въ подлинникѣ. Мы имѣемъ о немъ свѣдѣнія изъ позднѣйшихъ сборниковъ {Contributions to the knowledge of the history of the Penal law by D-r S. Michaelis. German asiatic Society XXXVIII.} -- Іо-ро-рицу-ріо, который имѣется въ главномъ собраніи законовъ (Хосо-цзи-іо-то). Тайхо-рицу распадается на 12 отдѣловъ: 1) Общія узаконенія, 2) Объ охранѣ императорскаго дворца, 3) О должностныхъ лицахъ, 4) Налоги, барщина, 5) Казармы, 6) Наказаніе за возмущеніе, 7) Разбойничество и воровство, 8) Увѣчья, убійства, ссоры, оскорбленія, 9 и 10) Проступки, 11) Преслѣдованіе и взятіе подъ стражу преступниковъ, 12) Судъ.
   Въ Тайхо-ріо 30 отдѣловъ {Land provisions of the Taiho-Rio by C. J. Tarrins. Trans. Asiat. Soc. Complements v. VIII, 2.} въ десяти томахъ. Въ первомъ томѣ говорится о титулахъ, о должностныхъ лицахъ вообще и должностныхъ лицахъ при императрицѣ, при наслѣдникѣ и при сановникахъ; во второмъ -- о посвященіи богамъ, о буддійскихъ священникахъ, о семействѣ; въ третьемъ -- о землѣ, о налогахъ, объ ученіи; въ четвертомъ -- о должностяхъ и титулахъ, о переходѣ императорской власти, об-ь образцовомъ исполненіи служебныхъ обязанностей, о жалованьи; въ пятомъ -- объ охранѣ двора, о войскѣ и защитѣ границъ; въ шестомъ -- о церемоніяхъ, мундирахъ, общественныхъ работахъ; въ седьмомъ о томъ, какъ обращаться съ лицами, занимающими высокое положеніе; въ восьмомъ -- о запасныхъ магазинахъ риса и другихъ злаковъ; въ девятомъ -- о конюшняхъ, о кормѣ, о медикахъ, прикомандированныхъ ко двору; въ десятомъ -- объ отпускахъ и вакаціонномъ времени.
   Въ этихъ законоположеніяхъ очень замѣтно вліяніе китайской цивилизаціи, китайскихъ законовъ и учрежденій. Власть потомка солнечной богини была окружена извѣстнымъ ореоломъ и императору воздавались божескія почести. На счетъ престолонаслѣдія не было установленныхъ законовъ, но обыкновенно престолъ переходилъ къ старшему сыну императора. За отсутствіемъ мужского потомства, императоръ избиралъ себѣ наслѣдника по усыновленію, или на престолъ вступали его дочь, вдова или сестра. Кромѣ сыновей императрицы (называемой ко-гу), наслѣдниками престола могли быть и дѣти наложницъ императора (ніого) или служанокъ императрицы. Подъ вліяніемъ Китая было установлено, что въ случаѣ пресѣченія императорскаго дома, императора можно было выбирать только изъ четырехъ, родственныхъ императорскому дому, семействъ. Такими семействами считались Арисугава, Фусими, Кацура, Купано. За ними въ извѣстномъ іерархическомъ порядкѣ шли пять семействъ (го-секке), составлявшихъ дворъ императора. Самыми близкими къ императору считались куге, родственники императорскаго дома по боковымъ линіямъ или потомки побочныхъ дѣтей императоровъ. Они ходили съ бритою головою, покрывали зубы лакомъ и носили только одну саблю. Изъ этой гордой своимъ происхожденіемъ аристократіи, имѣвшей исключительный доступъ къ священной особѣ императора, назначались всѣ должностныя лица и губернаторы провинцій.
   Назначеніе было на срокъ и назначаемые часто переводились на другое мѣсто. Въ этой теократіи микадо молился за своихъ подданныхъ, раздавая рисъ, посвящалъ храмы, заботился о каналахъ и дорогахъ, а вся административная власть принадлежала квамбаку.
   Вся земля принадлежала императору. Изъ Тайхо-ріо мы узнаемъ, что отъ императора зависѣла раздача всѣхъ земель. Такими землями были: 1) кубунъ-денъ, раздаваемый каждому, начиная съ цятилѣтняго возраста, по 2 1/3 тана на мужскую долю и 1/2 тана на женскую долю, земли получали и рабы {Всѣ лица, говоритъ кодексъ, раздѣляются на ріо-минъ (свободныхъ) и семминъ (рабовъ). Семминъ раздѣляются на кванъ-ко, ріо-ко ко-нуки, принадлежащіе государству, и.ке-нинъ, си-ну-хи, принадлежащіе частнымъ лицамъ.}. Государственные рабы получали то, что получали свободные, и ихъ участокъ не подлежалъ продажѣ. Рабы частныхъ лицъ имѣли право на полученіе 1/2 тана. Эти участки выдавались только пожизненно и послѣ смерти владѣльца возвращались государю. Выдача совершалась каждыя шесть лѣтъ. 2) Земли, раздаваемыя членамъ императорской фамиліи и высокопоставленнымъ лицамъ. Размѣръ участка -- смотря по рангу лица. Участки были значительные и доходили до 80 чо {Чо = 10 танъ. 1 танъ = 125 кв. саженъ.}. 3) Земли, раздаваемыя въ видѣ жалованья дай-дзё-дай-дзинъ -- 40 чо. Садай-дзинъ -- 30 чо. Удай дзинъ дай-на-гонъ -- 20 чо. 4) Земли, раздаваемыя за особыя заслуги на вѣчныя времена. 6) Особые участки для воздѣлыванія шелковицы и лаковаго дерева, выдаваемые пожизненно семейству.
   Земля, необработанная въ теченіе 3-хъ лѣтъ, отдавалась другому. 7) Земли заселяются на правахъ первоначальной обработки.
   Въ отдѣлѣ, трактующемъ о семействѣ, мы узнаемъ о семейныхъ союзахъ, состоящихъ изъ пяти семействъ (го-хо). Если кто-нибудь изъ этого союза теряетъ право на свой участокъ земли, то семейный союзъ сохраняетъ его за собою и обрабатываетъ участокъ.
   Въ этомъ же отдѣлѣ говорится о наслѣдствѣ. Наслѣдовать можно было рабовъ, дома, землю и движимую собственность.
   Ко-делъ или землю, выданную за особыя заслуги, надо дѣлить поровну между мужчиною, и женщиною. Что же касается остального имущества, то мать, мачиха, старшій сынъ получаютъ каждый по 2 доли, младшій 1 долю, наложница и женское потомство 1/2 противъ того, что получаютъ другіе члены семейства.
   Жена до замужества не принимается въ расчетъ. Вдова или наложница сына получала часть свыше, если послѣ смерти его не осталось дѣтей. Въ сборникѣ не говорится о завѣщаніи. Монахи и монахини не имѣли права владѣть землею.
   Въ Тайхо-рицу мы имѣемъ выработанное уголовное уложеніе, свидѣтельствующее о довольно высокой степени цивилизаціи Японіи. До этого уложенія въ Японіи, по словамъ японскаго криминалиста Минамото но Мицу купи, автора исторіи уголовнаго права (Dai Niponshi, 1701), существовали уже законы императора Суйко (593--628), изложенные въ 17-ти статьяхъ), уголовный кодексъ императора Суйко и кодексъ императора Тендзи (662). Всѣ эти законы вошли въ составъ Тайхо-рицу.
   Въ самомъ началѣ японской исторіи человѣкъ, по словамъ японскаго криминалиста, считался добрымъ, и если онъ совершалъ преступленіе, то это приписывалось зловреднымъ божествамъ. Лучшимъ средствомъ противъ этого являлось очищеніе и потеря имущества (харай). Сначала имущество преступника бросалось въ воду, а впослѣдствіи оно отдавалось пострадавшей сторонѣ. Въ случаѣ спора, сомнѣнія на сцену являлся божій судъ. Стороны должны были погрузить руку въ кипятокъ, и не пострадавшій отъ этой операціи считался правымъ. Также брали рукою раскаленный топоръ. Послѣ императора Кеймей (530) уже не прибѣгаютъ къ божьему суду.
   Являлись смертная казнь, изгнаніе, татуировка, конфискація имущества. За воровство взыскивали виру и возвращали украденное собственнику.
   Въ Тайхо-рицу уже вполнѣ выработана система наказаній.
   Изъ наказаній въ кодексѣ упоминаются: 1) стеганіе бамбуками отъ 10 до 100 ударовъ, 2) работа на дорогѣ, 3) изгнаніе, 4) смертная казнь черезъ повѣшеніе и обезглавленіе. Самыми тяжкими преступленіями считались: 1) возстаніе, 2) покушеніе на императорскій дворецъ и на ворота императорскаго дворца, 3) дезертирство, 4) убійство, 5) преступленіе противъ религіи, поддѣлка печати императора и т. д., 6) непочтительность къ родителямъ, 7) покушеніе на жизнь начальника. Менѣе важными преступленіями считались: 1) небрежность относительно религіи и священныхъ предметовъ, 2) небрежное отношеніе къ императорскому дворцу, 3) противъ жизни и здоровья, 4) за убійство дѣтей и внуковъ; въ случаѣ непослушанія послѣднихъ, дѣды и родители должны были 1 1/2 года работать на каторгѣ... Тѣ, которые убили слугу, подвергались 80 ударамъ бамбука, 4) преступленіе противъ собственности, 5) похищеніе людей, 6) за неудачное лѣченіе доктора наказывали годомъ каторжной работы, 7) лихоимство чиновниковъ, 8) поджогъ, 9) преступленіе противъ нравственности, 10) неисполненіе императорскаго приказа, 11) на большихъ дорогахъ были ворота, у которыхъ записывались имена проходящихъ. Неисполненіе этихъ правилъ влекло за собою каторжную работу въ теченіе года, 12) брань, пьянство. Монахи и монахини за питье вина или за ѣду запрещенныхъ луковицъ наказываются 30 днями тяжелой работы.
   При слѣдствіи судья долженъ былъ обращать вниманіе на голосъ подсудимаго, цвѣтъ его лица, его взглядъ и его дыханіе (!), на то, какъ онъ относился къ словамъ судьи. Пытка допускалась только въ крайнихъ случаяхъ. Нельзя было пытать беременныхъ женщинъ, горбуновъ, людей старше 70-ти лѣтъ, дѣтей моложе 6-ти лѣтъ, калѣкъ, священниковъ, монахинь и людей привилегированнаго положенія.
   Законодательство императорскаго періода, какъ оно отразилось въ Тайхо-рицу, проникнуто идеею теократическаго абсолютизма. Личность микадо считалась священною и потревожить ея покой уже считалось преступленіемъ, которое наказывалось смертью.
   Религіозное вліяніе тоже чувствуется въ уложеніи. Проникнуть въ храмъ безъ позволенія наказывается тяжелою работою. Наказываютъ и за колдовство. Власть отца ладъ дѣтьми такая же неограниченная, какъ въ Римѣ. За исключеніемъ преступленій противъ государя, религіи, родителей и сановниковъ, всѣ остальныя преступленія наказываются очень мало.
   Эти законы связаны съ господствомъ семейства Фуцзивара, правившей отъ имени императора всею Японіею. Но эти законы оказались недостаточными, когда въ странѣ образовалась военная аристократія, когда во многихъ мѣстахъ начались возстанія, грабежи, сожженіе цѣлыхъ деревень, когда даже сами монахи схватились за оружіе. Тутъ уже, какъ говоритъ Михаэлисъ, недостаточно было однѣхъ интригъ, этикета или авторитета власти, надо было прибѣгнуть къ силѣ.
   Надо было искать полководцевъ для усмиренія страны, и такимъ образомъ укрѣпился и водворился феодализмъ.
   

II. Феодальный періодъ.

   Начиная съ Іеритомо, губернаторы назначаются не императоромъ, а сёгуномъ, который для этой должности выбираетъ военныхъ, подчиненныхъ его власти. Мало-по-малу при ослабленіи императорской и сёгунской власти военные начальники провинцій становятся независимыми и управляютъ областями, какъ своею личною собственностью. Вслѣдствіе смутъ, происходятъ частыя перемѣны въ территоріальныхъ владѣніяхъ, которыя приходилось защищать мечомъ.
   Мы уже видѣли раньше, что въ XVI столѣтіи эти феодалы были настолько могущественны, что католическіе миссіонеры давали имъ титулъ королей. Въ золотой вѣкъ феодализма князь Мори (Цёсю) владѣлъ десятью провинціями, Нобунага всѣми провинціями вокругъ Оварійскаго залива, въ Кюсю царствовалъ Отомо и Симадзу въ Сацумѣ.
   Согласно принятой фикціи, микадо не долженъ былъ якобы касаться земли. Только жены и министры могли видѣть его. Если онъ ѣздилъ куда-нибудь, то не иначе какъ въ закрытой каретѣ, возимой быками.
   Какъ сыну богини Солнца, ему была предоставлена привилегія давать титулы живымъ и мертвымъ, которымъ онъ давалъ почетныя прозвища и приравнивалъ ихъ буддамъ. Императоръ уже давно пересталъ распоряжаться судьбою государства, но все-таки отъ него зависѣли назначенія. Іе-ясу отнялъ у него и эту привилегію. Дайміо возводились въ чины императоромъ (микадо) только по представленію сёгуна {Дайміо, получавшій землю отъ сёгуна, раздавалъ ее на ленномъ правѣ своимъ подчиненнымъ. Нѣкоторые вассалы, обрабатывая свой участокъ, являлись на службу по первому требованію. Другіе, повыше чиномъ, получали право надъ окрестными жителями. Сверхъ того, они составляли себѣ свиту изъ лучшихъ воиновъ, на такихъ же условіяхъ, какъ дайміо, и, являясь на службу, приводили съ собою свиту, а въ экстренныхъ случаяхъ набирали въ войска крестьянъ. Костылевъ. Исторія Японіи, 210.}. За обращеніе прямо къ докладчику императора дайміо подвергались взысканію. Куге при выдачѣ своихъ дочерей за дайміо должны были испрашивать согласія сёгуна. Куге запрещалось занимать деньги у дайміо, которые несли разныя повинности (военную, постройки и т. д.), а куге были освобождены отъ всякихъ податей.
   Дайміо было воспрещено являться ко двору, и даже въ Кіото (въ столицѣ микадо) всѣ назначенія дѣлались черезъ посредство сёгуна. Къ императору уже никто не являлся съ поклономъ и онъ уже не приказывалъ никому. Онъ жилъ, какъ невольникъ, во дворцѣ и долженъ былъ носить установленное Іе-ясу парадное платье.
   Охрана дворца была поручена родственнику Токугавскаго дома (Іе-ясу) и внѣ крѣпости была въ рукахъ сёгуна. Императору выдавался очень незначительный доходъ въ 10.000 коку риса {Коку риса считается 6 іенъ или 6 руб. кредит.}, тогда какъ въ распоряженіи сегуна былъ доходъ въ 8.190.000 коку.
   Губернаторъ въ Кіото былъ тоже изъ Токугавскаго дома. Главный священникъ, близкій родственникъ микадо (императора), долженъ былъ, во всякомъ случаѣ, жить въ Токіо (мѣстопребываніе сёгуна).
   Съ паденіемъ императорской власти куге (родственники императора) теряютъ значеніе. О простомъ народѣ нечего говорить -- это стадо барановъ. Остается упорядочить отношенія къ владѣтельнымъ князьямъ, и тутъ Іе-ясу устанавливаетъ все до послѣдней мелочи.
   Каждый изъ дайміо (владѣтельные феодалы) изолированъ одинъ отъ другого... Если ихъ зовутъ для совѣщанія во дворецъ Токіо, то принимаютъ каждаго отдѣльно и заранѣе опредѣляется мѣсто каждаго, въ какихъ комнатахъ будетъ пріемъ.
   Нельзя было вновь строить или измѣнять замки безъ разрѣшенія сёгуна. За дѣйствіями дайміо слѣдили шпіоны (о мецке), но и у дайміо, съ своей стороны, была своя тайная полиція. Въ старину можно было сказать, что изъ трехъ собравшихся японцевъ двое были шпіонами. Всѣ владѣтельные князья обязаны были жить въ Токіо и въ случаѣ отсутствія, оставляли въ этомъ городѣ свои семейства заложниками. Стражѣ въ городѣ дано было строгое приказаніе не пропускать изъ Токіо женщинъ. Съ другой стороны, дайміо въ своихъ владѣніяхъ пользовался нѣкоторою самостоятельностью. Онъ взималъ налоги, творилъ судъ и расправу и пользовался большимъ авторитетомъ среди подчиненнаго ему населенія. У дайміо былъ свой дворъ, свои министры, свои чиновники.
   Дайміо обязанъ былъ, смотря по цифрѣ получаемаго дохода, вооружить и содержать извѣстный контингентъ войска, который былъ въ распоряженіи сёгуна (на 1.000 коку -- 5 человѣкъ, 10.000 к.-- 50), кромѣ того, дайміо подносили сёгуну ежегодный подарокъ. Податей императору они не платили и относительно его были освобождены отъ военныхъ обязанностей.
   Наслѣдованіе у дайміо отличалось отъ сёгунскаго.
   У дайміо сыну наложницы дозволялось наслѣдовать права отца.
   Въ случаѣ смерти дайміо до 15-ти лѣтъ, наслѣдство переходило къ его младшему брату.
   До Іе-ясу дайміо были раздѣлены на три класса: кокусю {Изъ кокусю самымъ богатымъ былъ Маеда -- владѣлецъ провинціи Нага (1.027.000 коку или около 10 мил. руб. дохода), Симадзу (710.000). Дате (Сендай) (625.000). Самый бѣдный получалъ доходъ въ 180.000 или 1.500.000 руб.} -- владѣтелей провинціи, ріосю -- владѣтелей областей и іесю -- владѣтелей замковъ. Кокусю и ріосю различались только по рангу. Всѣ дайміо, получавшіе меньше 100,000 коку, считались іосю.
   Во время Іе-ясу многіе дайміо лишились послѣ междуусобной войны своихъ владѣній. При немъ установилось число кокусю (20), ріосю (32), іе-сю (212).
   Іе-ясу раздѣлилъ дайміо на фудай и тосама-дайміо. Фудаями онъ назвалъ тѣхъ дайміо, которые остались вѣрными его флагу во время междуусобной борьбы. Изъ числа 176 фудай-дайміо было 21 семейство родственниковъ Іе-ясу Токугавы. Изъ трехъ семействъ (го-санке) Мито, Овари, Кіи выбирались и назначались сёгуны {}Го-санке или высокіе три рода произошли отъ трехъ сыновей Іе-ясу, получившихъ каждый (Овари, Мито, Кіи) 610.800,555,000 и 250.000 коку. Изъ фудай-дайміо 115 получали доходъ отъ 10.000 до 350.000 коку. Изъ фудаевъ выбирались должностныя лица.
   Фудаямъ оказывалось предпочтеніе при назначеніяхъ. При этомъ Іе-ясу совѣтовалъ мѣнять владѣнія фудаевъ и тосама. Въ противномъ случаѣ, если они привыкнутъ къ мѣсту, то они начнутъ своевольничать и тѣснить народъ. Если вновь покоренные дайміо (тосама) будутъ хорошо служить дому Токугавы, то можно будетъ ихъ назначать на должности, на которыя только назначаютъ Фудаевъ.
   Изъ тосама пять владѣтельныхъ князей (Сацума, Kara, Сендай, Аидзу, Цёсю) занимали одинаковое положеніе съ го-санке и въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ считались выше ихъ. Они считались гостями сёгуна и когда являлись въ Токіо, то сёгунъ посылалъ имъ навстрѣчу особаго чиновника.
   Во времена Іе-ясу создано было 60 должностей {Совѣтники государства (Дайнагонъ, Гюнагонъ, Сай-сё-Санизи), 2 командующихъ охр., камергеръ, 2 министра двора, 2 надсмотрщика запасовъ, 2 гардеробныхъ надсмотрщика, министръ публ. работъ, 2 министра церемоній, 2 ком. гвардіей, министръ просвѣщенія, министръ музыки, 2 шталмейстера, министръ внутреннихъ дѣлъ, 3 пом. мин. внутрен. дѣлъ, 2 воен. министра, 2 смотрителя надъ кухн., 1 надзир. надъ рисомъ, министръ надъ женскою прислугою во дворцѣ, министръ воды, 2 министра юстиціи, 3 судьи, 2 губернатора въ Токіо, 2 министра наказаній и т. д.}, занимаемыхъ фудаи и тосама.
   Многія изъ этихъ должностей тоже переходили по наслѣдству. Дайміо никогда не занималъ должностей дайдзе-дай-дзинъ -- первый государственный министръ, садай-дзинъ -- второй государственный министръ, удайдзинъ -- третій государственный министръ, найдай-дзинъ -- государственный совѣтникъ. На эти должности назначаютъ только куге...
   За куге и дайміо въ іерархическомъ порядкѣ слѣдовалъ, созданный Іе-ясу, многочисленный классъ хатамото {Хата -- флагъ, мото -- основаніе -- ближайшіе къ флагу сёгуна. Костылевъ, 103.} -- вассалы, являвшіеся по первому его призыву.
   Численность ихъ, согласно Гэббинсу (Gubbins. The feudal system in Japan XV) (2) была 2.005, no Griffis (Mikado's Empire) 80.000. Нѣкоторые изъ этихъ хатамото получали значительные лены и хатамото назначались правителями областей, командующими войсками и т. д. Хатамото были поставлены выше обыкновенныхъ самураевъ, и самурай сёгуна считался выше самурая владѣтельнаго князя. Были еще многочисленный классъ го-кенинъ (5.000) и обыкновенные самураи, между ними нѣкоторые, получавшіе только сто мѣшковъ рису.
   Адамсъ еще говоритъ о самостоятельныхъ самураяхъ (two sworded gentry), не имѣвшихъ сюзерена и жившихъ въ своихъ помѣстьяхъ. Мы уже знаемъ, что были ронины-самураи, лишившіеся сюзерена. Эти изгои или феодальная шляхта сливались съ простымъ народомъ.
   Самураевъ нельзя приравнивать къ мелкому дворянству. Это были вооруженные люди (стрѣльцы), слуги (кераи) важнаго и неважнаго феодала или то же, что были вооруженные люди (hörige) при феодальномъ владѣльцѣ въ Европѣ. Они не могли заниматься ремеслами, торговлею, а только земледѣліемъ. Эти кераи, исполняя роль слугъ при дворѣ своего владѣльца, напоминаютъ отчасти нашихъ дворовыхъ.
   Подписывались они всегда слуга (керай) такого-то. Чѣмъ выше и могущественнѣе былъ феодальный владѣлецъ, тѣмъ выше рангомъ былъ и керай, и самурай сёгуна занималъ самое высокое мѣсто по своему образованію. При каждомъ дворѣ были, какъ и у русскихъ баръ стараго времени, свои музыканты, художники и т. д.
   Владѣніе феодальное (дайміата) заключало въ себѣ мура (деревни) или города. Главою муры были нануси. Административная власть у феодаловъ была въ рукахъ кори-бугіо (смотритель графства), въ сёгунскихъ владѣніяхъ у дайквана (депутатъ). Съ увеличеніемъ округа назначался гундай (глава графства), которому были подчинены нѣсколько дайкванъ.
   Нануси считался выше дайквана.
   Нануси были подчинены мелкіе деревенскіе волостели. Дайкванъ и гундай назначались всегда сёгунскимъ владѣтельнымъ феодаломъ; нануси были выбраны селомъ и городомъ и служили посредниками между народомъ и владѣтельнымъ классомъ.
   Дайкванъ являлся представителемъ государственной власти и ея феодаловъ, назначалъ собранія, заботился объ орошеніи, творилъ судъ и расправу и рѣшалъ пограничные споры.
   Въ управленіи сельскимъ округомъ дѣйствовали мѣстные обычаи. Сельское или городское общество владѣло сообща лѣсами и лугами, дѣлая постановленія по этому вопросу.
   Также сообща рѣшали, на основаніи обычая, всѣ административные и судебные вопросы, касающіеся сельчанъ. Сами должностныя лица были скорѣе совѣтники общества, а не начальники.
   Нануси избирался изъ среды почтенныхъ старцевъ, пользующихся наибольшимъ авторитетомъ среди своихъ односельчанъ..
   Установивъ іерархію должностей, обязанности дайміо и всей японской шляхты, Іе-ясу подумалъ о народѣ.
   Народъ, говоритъ онъ въ 15 статьѣ, является основаніемъ государства. Сегунъ, говорится дальше (98), долженъ, какъ мать, заботиться о народѣ, но въ чемъ должна состоять эта забота, не говорится. Народъ правъ не имѣлъ. Ему оставалось только повиноваться чиновникамъ сёгуна, самураямъ, и исполнять приказанія своихъ владѣтельныхъ князей. Въ статьѣ 45-й говорится, что, если простолюдинъ окажетъ невѣжливость самураю, то самурай можетъ его убить. Простолюдинъ (купецъ, земледѣлецъ, ремесленникъ) не можетъ носить оружія, ѣздить верхомъ на лошади, не можетъ сидѣть въ носилкахъ, одѣваться особеннымъ образомъ и жениться или распоряжаться имуществомъ, какъ благородный.
   Правъ гражданскихъ у него нѣтъ.
   Но за крестьянъ является ходатай (отоко-дате).
   Іе-ясу старается оградить, насколько возможно, питоресы народа. Онъ совѣтуетъ (ст. 10-ая) не притѣснять народъ, чтобы онъ зналъ, что законно, что нѣтъ. И въ другихъ статьяхъ говорится о человѣколюбіи {32. Тотъ, кто управляетъ народомъ, отъ народа же получаетъ содержаніе.}.
   Сообразно съ аристократическимъ феодальнымъ строемъ государства измѣняется и землевладѣніе. Прежняя раздача земли (ку-бунъ-денъ) каждому японцу, по числу душъ въ семействѣ, видимо прекращается уже въ концѣ императорскаго періода, по крайней мѣрѣ о ку-бунъ-денѣ уже ничего не слышно въ концѣ X столѣтія.
   Съ другой стороны, увеличиваются раздачи крупныхъ участковъ.
   Растетъ крупная собственность (latifundia) военныхъ людей и большія имѣнія монастырей. Въ смутныя времена мелкая собственность превращается очень часто въ аренду. Какъ это дѣлалось -- мы видимъ, изъ одного документа 1323 года. Тамъ говорится: этотъ участокъ былъ прежде обработанъ на правахъ ку-бунъ-денъ, но съ этой поры онъ долженъ принадлежать храму Тодайзи.
   Среди четырехъ классовъ населенія (военные чиновники, крестьяне, ремесленники, купцы) военные управляютъ земледѣльцами, а земледѣльцы содержатъ военныхъ. Поэтому эти два класса стоятъ выше другихъ. Совѣтуетъ человѣколюбіе.
   14. Въ тѣхъ селеніяхъ, гдѣ среди крестьянъ есть почетныя фамиліи, старшіе члены которыхъ считаются старшинами семьи, эти дома считать крестьянскими, но обращаться съ ними какъ со служащими защитѣ крестьянъ и заставить народъ повиноваться имъ. Сообщить вновь покореннымъ дайміо, чтобы соблюдали это.
   20. Дайміо, нарушившій долгъ доставленія спокойствія народу, подвергается лишенію чиновъ и переводится на другое худшее мѣсто.
   25. Вообще народъ подчиняется одному только человѣколюбію, а не одному человѣку.
   26. Кто человѣколюбивъ, тотъ можетъ управлять народомъ безъ особыхъ усилій при помощи однихъ наставленій. Человѣколюбіе со стороны правителя необходимо, и обрабатывающіе эту землю поселяне должны платить натурою столько-то.
   И такъ, мы видимъ, что о правахъ императора на землю уже забыто и она "тактически перешла въ руки крупныхъ собственниковъ, которые получаютъ подати отъ поселенцевъ.
   Мелкіе собственники мало-по-малу утратили свои права и превратились въ пожизненныхъ арендаторовъ. Съ другой стороны, рабы поднялись въ значеніи и слились съ мелкими арендаторами.
   Много документовъ еще лежатъ подъ спудомъ, но, судя по тому, что мы имѣемъ, можно утверждать, что бъ каждомъ феодальномъ владѣніи была установлена барщина и натуральная повинность отъ поселянъ. Были и денежныя повинности. Въ владѣніяхъ Токугавскаго дома села имѣли однообразную организацію и сельчане раздѣлялись на различные разряды. Для феодальнаго владѣльца село являлось извѣстною платежною единицею, и вслѣдствіе этого установились нѣкоторые обычаи, имѣющіе общинный характеръ. Этотъ вопросъ, конечно, требуетъ еще разъясненія, но мы знаемъ, что село брало на себя участокъ земли, оставшійся послѣ поселенца, находящагося въ бѣгахъ. Требовалось согласіе села для продажи общиннаго лѣса. Раскладка податей и повинностей, возвращеніе земли вернувшемуся дезертиру -- все это рѣшалось сообща домохозяевами. Въ феодальный періодъ Тайхо-рицу оставалось въ силѣ, но каждый феодальный владѣлецъ примѣнялъ его по-своему. Для самураевъ былъ выработанъ особый законъ. (Дзё-ей сикимоку изъ 50 ст. въ 1231). Этотъ уставъ отличается жестокостью наказаній. У простолюдина клеймили лицо. Въ то время, когда власть вернулась къ императору ГоДайго, послѣдній учредилъ имперскій судъ.
   Если наказаніе оказывалось слишкомъ строгимъ, то императору принадлежало право помилованія.
   Послѣ этого въ законодательствѣ воцарилась полная анархія. Въ каждой мѣстности были свои законы. Пошло въ ходъ жестокое наказаніе (сжиганіе живьемъ, распятіе, бросаніе въ кипятокъ, распиливаніе на куски).
   Повѣшеніе, сѣченіе розгами и тяжелая работа считались самыми унизительными для воиновъ, которые должны были умереть отъ меча. Для военнаго класса были еще установлены слѣдующія наказанія: 1) домашній арестъ, 2) выговоръ, 3) исключеніе изъ сословія, 4) заточеніе, 5) штрафъ, 6) лишеніе правъ, 7) освобожденіе вассаловъ отъ вѣрности сюзерену, 8) конфискація лена.
   Съ наступленіемъ токугавскаго періода въ странѣ водворился порядокъ и спокойствіе. Этотъ періодъ богатъ законодательными памятниками {Существуютъ въ переводѣ г. Рудороа: 1) 18 законовъ Іе-ясу. 2) Сто законовъ Іе-ясу же, такъ-называемое завѣщаніе Іе-ясу. 3) Букесе-хочё -- правила для феодальнаго дворянства. 4) Осадаме-ожи -- собраніе указовъ, обычаевъ, судебныхъ постановленій, подлежащихъ утвержденію сёгуновъ Токугавскаго дома. 5) Кансей кочо-хетенъ -- такіе же кодексы изданы въ 1790 году. 6) Са-рицу -- уголовное уложеніе, изд. 1862 года.}. Въ 1614 году былъ обнародованъ уставъ, опредѣляющій право куге и воиновъ (букё); въ 1634 г. было издано ученое сочиненіе, въ которомъ сравнивались японскіе и китайскіе законы. Юрисконсультамъ было поручено примѣнить кодексъ Тайхо-рицу къ новымъ уставамъ. Результатомъ этихъ трудовъ явилось въ 1741 г. Уложеніе, состоящее изъ ста статей (хяку-дзё). Система наказанія въ этомъ, уложеніи слѣдующая: 1) сѣченіе розгами, 2) изгнаніе, 3) смертная казнь: а) гильотинированіе, б) сожженіе живьемъ, в) выставка отрубленныхъ головъ на-показъ, 4) распятіе, 5) распиливаніе.
   Преступника, связаннаго по рукамъ, возили по городу, выставляли его на лобномъ мѣстѣ, или татуировали и лишали правъ.
   Въ токугавскій періодъ для самураевъ существовали одни законы, для простого народа -- другіе. Самурай всегда могъ и имѣлъ право избѣгнуть позорящихъ наказаній самоубійствомъ (распарываніе живота хара-кири) и потому они къ нему не примѣнялись. Онъ наказывался за то, что измѣнялъ своему господину или забылъ о томъ, что подобаетъ рыцарю. Наказанія самурая были слѣдующія: 1) домашній арестъ, 2) домашній арестъ на сто дней, 3) удаленіе изъ дѣятельной жизни, 4) исключеніе изъ военнаго сословія, 5) сеппукку {Сеппукку (хара-кири) совершалось всегда съ надлежащей торжественной обстановкой -- малою саблею (ваки заси) въ 9 съ поливиною дюймовъ, съ которой не разставался ни одинъ самурай, онъ разрѣзавъ себѣ животъ. Если у него хватитъ силы себѣ разрѣзать горло и положить ее опять въ ножны, то это считалось высокой доблестью. Хара-кири совершалось ночью подъ открытымъ небомъ, въ храмѣ или въ особой приспособленной комнатѣ. Комната драпирована была шелковыми матеріями. Онъ сидѣлъ, поджавъ ноги, на возвышеніи, повернувшись къ сѣверу, а кругомъ его сидѣли въ глубокомъ молчаніи его друзья и домочадцы. Ему читали приговоръ на табуретѣ. Кинжалъ былъ обернутъ въ бѣлый шелкъ. Совершивъ необходимыя распоряженія, онъ хладнокровно дѣлалъ надрѣзъ на животѣ слѣва направо.} (хара-кири или самоубійство посредствомъ распарыванія живота).
   Духовныя лица наказывались тѣмъ, что исключались изъ своей религіозной секты, изъ храма, или лишались духовнаго сана.
   Женщины за прелюбодѣяніе наказывались выбриваніемъ волосъ на головѣ. Простолюдины за прелюбодѣяніе не наказывались, потому что это считалось дѣломъ естественнымъ.
   Въ Іеддо былъ учрежденъ высшій судъ, какъ высшая апелляціонная инстанція. Каждый мѣсяцъ сёгунъ разсматривалъ рѣшенія судовъ, и если что-нибудь казалось ему подозрительнымъ, то онъ долженъ былъ позвать судью, разспросить и поправить дѣло; надзоръ за правильнымъ примѣненіемъ закона но простирался на владѣтельныхъ феодальныхъ владѣльцевъ, которые примѣняли законы по своему, руководствуясь болѣе или менѣе китайскими образцами.
   Въ феодальный періодъ институтъ родовой мести получилъ дальнѣйшее развитіе.
   Въ такъ-называемомъ завѣщаніи Іе-ясу узаконено убійство убійцы отца или господина {Мудрый и добрый Конфуцій постановилъ, что нельзя жить одновременно съ убійцею или оскорбителемъ отца или господина. Желающій мстить долженъ подать прошеніе въ уголовный судъ, который выдаетъ ему на это разрѣшеніе. Тотъ, кто мститъ, не заявивъ объ этомъ въ судъ, похожъ на волка.}.
   Вся Японія знаетъ исторію сорока рониновъ. Памятники ихъ находились въ почетѣ и ихъ дѣла передавались потомству въ драматической формѣ. И въ настоящее время, когда даютъ эту пьесу, то театръ полонъ и. толпа рукоплещетъ герою, отомстившему за честь господина.
   Въ 1701 году, такъ говоритъ японскій историкъ, сёгунъ поручилъ дайміо Дате и Асано принять пословъ отъ императора. Асано просилъ у приближеннаго сёгуна Іёси-хиде дальнѣйшихъ инструкцій на счетъ пріема и получилъ на это оскорбительный отвѣтъ. Обиженный отвѣтомъ, Асано ударилъ Іёси-хиде кинжаломъ и за такую провинность долженъ былъ въ тотъ же день, по приказанію сёгуна, совершить самоубійство (сеппукку), и владѣнія его были конфискованы.
   Кераи (служащіе) Асано этимъ самымъ сдѣлались ронинами (изгоями). Одинъ изъ кераевъ рѣшился отомстить за смерть господина. Онъ вмѣстѣ съ сорока ронинами поселился въ Кіото. Ронины стали заходить то подъ видомъ торговцевъ, то плотниковъ, въ домъ Іёси-хиде.
   19 января 1703 года у Кира Іёси-хиде были гости.
   Бывшіе кераи Асано выбрали эту ночь для нападенія и, чтобы никто не обратилъ вниманія на нихъ, они переодѣлись въ пожарныхъ. Было очень темно, на дворѣ падалъ снѣгъ, когда ронины ворвались въ домъ и напали на Іёси-хиде. Отрубивъ ему голову, они съ торжествомъ снесли ее на могилу своего господина и заявили властямъ о своемъ поступкѣ.
   Въ совѣтѣ, собранномъ сёгуномъ, большинство высказалось за то, что бывшіе кераи только исполнили свой долгъ и ихъ поступокъ заслуживаетъ похвалы. Но такое рѣшеніе могло повлечь за собою новыя междоусобицы, и потому совѣтъ рѣшилъ, что убійцы Іёси-хиде должны совершить сеппукку.
   Такъ и случилось, и ронины похоронены рядомъ со своимъ господиномъ.
   Мщеніемъ дѣло не ограничивалось.
   Совершившій самосудъ {См. The Vendetta or Legal revenge in Japan by J. Dautrcmer. Trans. As. Sos. XIII.} и отомстившій за преступленіе долженъ былъ явиться въ ближайшій станъ объяснить причину своего поступка. У него спрашивали дальнѣйшія подробности. Если онъ мстилъ за сюзерена, то онъ долженъ былъ доказать свое право на месть, послѣ этого его отпускали.
   Съ наступленіемъ новой эры право мести запрещается закономъ, потому что, какъ говорится въ постановленіи, правительство одно имѣетъ право наказывать.
   

III. Реставрація.

   Въ началѣ реставраціи дѣлами государства завладѣла олигархія, въ которой дѣйствовали, главнымъ образомъ, руководители 3-хъ клановъ (Сацума, Цесю и Тоса).
   Сёгунатъ со своею администраціею рухнулъ на-вѣки, но страна все еще жила въ феодальномъ правѣ.
   Юный императоръ уже при вступленіи на престолъ (въ 1868 г.) обѣщалъ даровать народу представительныя учрежденія.
   Руководители Японіи сознавали необходимость въ сильной центральной власти, и первый ударъ былъ нанесенъ феодализму въ 1868 году знаменитымъ меморіаломъ трехъ клановъ. Въ этомъ же году былъ созванъ такъ-называемый парламентъ, состоящій изъ 276-ти представителей феодальной аристократіи. Это собраніе, имѣвшее совѣщательный характеръ, отличалось консервативнымъ направленіемъ и осталось безъ всякихъ результатовъ.
   Высшимъ правительственнымъ учрежденіемъ, имѣющимъ администрацію и законы, считается въ это время дай-дзё-кванъ (великій государственный совѣтъ существовалъ по китайскому образцу уже въ 786 г., состоящій изъ трехъ министровъ). Въ да-дай брали.великихъ особъ и совѣтниковъ. Въ засѣданіи дай-дзё-кванъ принималъ участіе самъ императоръ. Въ дай-дзё-кванъ, кромѣ 3-хъ великихъ министровъ, засѣдали еще 10 министровъ или государственные совѣтники (санъ-ги) и ихъ помощники.
   . Созданы были на манеръ американскихъ 10 департаментовъ (иностранныхъ дѣлъ, внутреннихъ дѣлъ, финансовъ, морской департаментъ, военный, просвѣщенія, духовныхъ дѣлъ, публичныхъ работъ, юстиціи, императорскаго двора).
   Когда феодальные владѣльцы отказались отъ своихъ правъ, то вмѣсто нихъ были назначены губернаторы отъ правительства и вся страна была раздѣлена на 3 фу (главный гор.), изъ 72 кенъ сдѣлано 35 и во главѣ кена поставленъ префектъ или губернаторъ (кенъ-рей) и его секретарь (сандзи).
   Съ 1869 г. во главѣ сельскаго, не городского, общества былъ поставленъ кочо (часто онъ назывался нануси). Губернаторъ обыкновенно назначалъ того, который былъ угоденъ обществу. Нѣсколько селъ составляли кори или дайку (графство) подъ властью одного кучо, который избирался изъ кочо.
   Вмѣсто феодальнаго строя въ странѣ воцарилась бюрократія, раздѣленная на 15 классовъ (чокушшъ -- 1--3 класса, сонинъ -- 4--7 класса, ханъ-нимъ -- 8--15).
   Дай-дзё-кванъ въ 1871 г. былъ переименованъ въ с.ей-имъ (главная комиссія), составъ его остался тотъ же самый (3 главныхъ министра, 10 совѣтниковъ-министровъ и ихъ помощниковъ). Бей-кванъ, ему служившій посредствующимъ звеномъ между департаментами и дай-дзёкваномъ, былъ упраздненъ. Всѣ дѣла изъ департаментовъ передавались прямо въ дай-дзё-кванъ. Вмѣсто неудавшагося парламента было создано совѣщательное собраніе Са-инъ (лѣвая комиссія). Члены въ эту комиссію назначались императоромъ. Эта комиссія, говоритъ Адамсъ, сдѣлалась сборищемъ разныхъ мечтателей, обсуждавшихъ безъ всякаго вреда свои теоріи, такъ какъ пренія оставались необнародованными.
   Всѣ эти перемѣны въ верховномъ совѣтѣ не удовлетворяли общественнаго мнѣнія Японіи. Въ сущности бюрократія оставалась полновластной хозяйкою Японіи и, благодаря тому, что руководители принадлежали преимущественно къ тремъ кланамъ (Сацума, Тоса и Дёсю), всѣ мѣста раздавались людямъ изъ этихъ трехъ провинцій. Въ Японіи стали громко жаловаться на непотизмъ и на то, что Японіей управляетъ тѣсная кружковщина.
   Начиная съ 1872 г. общественное неудовольствіе выразилось нѣсколькими вспышками и попытками мятежа, такъ что министерство Иноуэ нашло необходимымъ собрать губернаторовъ и узнать ихъ мнѣніе по разнымъ вопросамъ. Собраніе это осталось безъ результата, но созваніе мѣстныхъ должностныхъ лицъ для совѣщаній объ общественныхъ дѣлахъ стало входить въ обычай.
   Въ 1874 г. была подана микадо черезъ са-имъ записка, въ которой говорилось о необходимости созвать какъ можно скорѣе народное собраніе. Подписавшіеся подъ этимъ адресомъ министры Гото, Итагаки, Соесима (возведенный послѣ въ графское достоинство) потерпѣли неудачу и подали въ отставку. Ихъ записка была прочитана публично и одобрена общественнымъ мнѣніемъ.
   Годомъ позднѣе былъ созданъ сенатъ (генроинъ), члены котораго назначались кабинетомъ.
   Одновременно съ учрежденіемъ сената, занявшаго мѣсто упраздненнаго са-имъ, было учреждено совѣщательное собраніе, состоящее изъ провинціальныхъ администраторовъ (чокванъ-куайдзи). Въ рескриптѣ объ сенатѣ было сказано: "Мы созываемъ также совѣтъ изъ провинціальныхъ должностныхъ лицъ и желаемъ тѣмъ узнать чувства народа и достигнуть тѣмъ общественнаго благополучія".
   Квайдзи (называются иногда главными начальниками) собирались въ іюлѣ 1875 г. въ хр. Хонъ-гвандзи. Съѣздъ былъ открытъ императорскою рѣчью и Кидо былъ назначенъ предсѣдателемъ собранія. Собраніе занималось больше всего дорогами и мостами, и не отвѣтило ожиданіямъ общества.
   Въ 1876 г. квайдзи не собирались. Итагаки сталъ во главѣ оппозиціи и вмѣсто того, чтобы послѣдовать примѣру Сайго и прибѣгнуть къ оружію, онъ обратился къ правительству съ требованіемъ о представительныхъ учрежденіяхъ. Его партія (айкоку) патріотовъ имѣла отдѣленія въ 14-ти провинціяхъ и насчитывала 14 тыс. членовъ. Его ближайшіе помощники перевели на японскій языкъ пѣсни французской революціи и даже распѣвали ихъ на улицахъ. Общество читало лекціи во всѣхъ городахъ Японіи.
   Въ 1876 г. судебная власть была отдѣлена отъ исполнительной и созданы были верховный судъ (дай-сипъ-инъ), высшій судъ (косо-инъ) и судъ первой инстанціи (сайбансё).
   Въ 1879 году былъ обнародованъ законъ о губернскихъ земскихъ собраніяхъ, которымъ были даны извѣстныя права и поручена раскладка губернскихъ расходовъ и доходовъ.
   Въ тотъ же день были обнародованы законы, постановляющіе на какія надобности (школы, дороги, полиція) должны собираться мѣстные налоги, и законъ административнаго дѣленія губерній (кенъ) на графства (гунъ) и сонъ (сельскія и городскія общества). Главы сельскаго общества и города избирались народомъ, но подлежали утвержденію губернатора.
   Собраніе открывается губернаторомъ, который представляетъ отчетъ за прошлый годъ и смѣту будущаго года. Собраніе выбираетъ изъ своей среды постоянный комитетъ изъ 5-ти или 7-ми человѣкъ. Губернаторъ совѣтуется съ этимъ комитетомъ насчетъ исполненія постановленій собранія. Членамъ комитета назначаютъ отъ 30--80-ти іенъ и дорожныя издержки, тогда какъ обыкновенно депутаты получаютъ 1 іенъ въ день во время сессіи и дорожныя издержки.
   При этомъ губернаторъ или его представитель долженъ дать необходимые отчеты членамъ собранія. Губернаторъ обыкновенно не присутствуетъ на собраніи и вмѣсто него всегда засѣдаетъ секретарь и представитель того отдѣла, расходы котораго обсуждаются въ собраніи.
   Изъ этого, однако, видно, что губернское земское собраніе имѣетъ только значеніе контролирующаго учрежденія и что полная дѣятельность переходитъ въ руки губернатора, который передъ губернскимъ собраніемъ разыгрываетъ роль кабинета передъ парламентомъ. Всѣ споры, возникающіе между губернаторомъ и собраніемъ, разрѣшаются министромъ внутреннихъ дѣлъ и министромъ финансовъ. Губернаторъ утверждаетъ постановленія собранія, а въ случаѣ несогласія -- доноситъ о томъ министру внутреннихъ дѣлъ. Губернаторъ въ случаѣ, если явится опасность для общественнаго спокойствія, можетъ распустить собраніе, но долженъ донести объ этомъ министру внутреннихъ дѣлъ. Послѣдній можетъ во всякое время распустить собраніе, но долженъ созвать новое въ теченіе 90 дней.
   Прошлая дѣятельность собраній показала, что большая часть пререканій происходитъ изъ-за мелочей. Губернаторъ, желая ознаменовать свою дѣятельность въ губерніи чѣмъ-нибудь замѣчательнымъ, возводитъ дорогостоющія постройки, проводитъ дороги, шоссе, и въ этомъ дѣлѣ всегда встрѣчаетъ отпоръ со стороны собраній, которыя соблюдаютъ строжайшую экономію и интересы мѣстныхъ обывателей. Въ большинствѣ случаевъ, собранія, составленныя по выбору изъ мѣстныхъ жителей, оказываются правыми. Такъ, напримѣръ, въ Нагасаки собраніе жаловалось на губернатора за то, что онъ, не спросясь собственныхъ совѣтниковъ, купилъ для тюрьмы табаку на 2,000 іенъ и что этотъ табакъ испортился. Другія собранія обсуждаютъ каждый годъ вопросы о нашивкахъ на рукавахъ у полицейскихъ, пропуская безъ вниманія болѣе серьезные вопросы.
   На 10,000 жит. одинъ выборный. Могутъ избирать запасныхъ членовъ. Выборный долженъ быть 25-ти лѣтъ, быть кореннымъ жителемъ кена и жить тамъ до 3-хъ лѣтъ и долженъ платить налогъ въ 10 іенъ, а избиратели должны быть старше 25-ти лѣтъ, принадлежащими къ кореннымъ жителямъ кена и платить налоги въ 5 іенъ. Не могутъ быть избраны идіоты, бывшіе подъ судомъ и слѣдствіемъ. Избираются на 4 года, но черезъ 2 года смѣняются новыми.
   Бывали и болѣе серьезныя столкновенія съ губернаторомъ, когда все собраніе просило губернатора отказаться отъ должности, на что послѣдній отвѣчалъ распущеніемъ собранія. Въ одномъ собраніи (токійскомъ) было громкое дѣло о подкупѣ членовъ собранія. Вообще, можно сказать, не было собранія, въ которомъ засѣданія прошли бы гладко и спокойно.
   Эти несогласія, по объясненію нѣкоторыхъ государственныхъ людей, происходили вслѣдствіе недовольства народа, требовавшаго для себя болѣе широкой свободы.
   Въ 1880 г. недовольство общества выражалось больше всего петиціями, которыя такъ и сыпались на правительство. На нихъ были подписи всѣхъ классовъ общества. Выразителемъ этихъ требованій сталъ Окума (министръ финансовъ), который въ запискѣ выразила, необходимость собрать парламентъ въ теченіе 6-ти мѣсяцевъ. Его коллеги на это не согласились и дали обѣщаніе созвать парламентъ на 1890 г.
   Это и было выражено императорскимъ рескриптомъ 12-го октября 1881 г.
   14-го апрѣля 1888 г. былъ обнародованъ законъ, вступившій въ дѣйствіе годомъ позднѣе, о новой организаціи городскихъ и сельскихъ обществъ. Гунъ (округъ) раздѣлялся на общества трехъ классовъ (си, чо и сонъ). Въ каждомъ изъ этихъ автономныхъ обществъ, различающихся другъ отъ друга по размѣру населенности, было свое собраніе; столица, городъ и сельское общество разсматривались какъ юридическія лица и жители оныхъ называются въ новомъ законѣ гражданами.
   Члены избирались столицею, городами и селами, и система выборовъ такая, какъ принята въ Гамбургѣ и другихъ нѣмецкихъ городахъ.
   11-го февраля 1889 г. императоръ въ святилищѣ императорскаго дворца произнесъ торжественную клятву въ томъ, что онъ даруетъ своему народу конституцію. Въ присутствіи дипломатическаго корпуса и высшихъ чиновъ двора и дворянства императоромъ была произнесена краткая рѣчь и обнародована конституція, которая должна была начать свое дѣйствіе съ 11-го февраля 1890 г.
   Клятва, произнесенная императоромъ, настолько характерна, что я привожу ее цѣликомъ:
   "Мы, наслѣдники процвѣтающаго престола нашихъ предшественниковъ, со смиреніемъ и торжественно клянемся императорскому основателю нашего дома и другимъ нашимъ императорскимъ предкамъ въ томъ, что мы продолжимъ великую политику, включающую небо и землю, сохранимъ и сбережемъ отъ упадка древнее устройство нашего правительства.
   Принимая во вниманіе прогрессивную тенденцію въ ходѣ человѣческихъ дѣлъ и параллельно имъ развитіе цивилизаціи, мы, дабы придать больше ясности и точности наставленіямъ, унаслѣдованнымъ нами отъ императора, основателя нашего дома, и другихъ императорскихъ предковъ, считаемъ полезнымъ установить извѣстные основные законы съ тѣмъ, чтобы, съ одной стороны, наши преемники нашли руководящее начало для будущей дѣятельности, съ тѣмъ, чтобы наши подданные, поддерживая насъ, пользовались болѣе широкою областью для дѣятельности, и съ тѣмъ, чтобы наши законы продолжались до самыхъ отдаленныхъ временъ. Желая придать болѣе прочности нашей странѣ и способствовать благоденствію народа, мы установляемъ законъ объ императорскомъ домѣ и конституціи. Эти законы являются только послѣдствіемъ тѣхъ великихъ преимуществъ, которыя мы унаслѣдовали отъ императора, основателя нашего дома, и другихъ нашихъ императорскихъ предковъ. Славѣ духа императора, основателя нашего престола, и другимъ нашимъ императорскимъ предкамъ мы обязаны благополучіемъ нашего царства и тѣмъ, что, согласно съ духомъ времени, мы могли довести до конца это дѣло.
   Мы теперь почтительно молимся имъ и нашему славному отцу, умоляемъ нашего священнаго духа помочь намъ и даемъ имъ торжественную клятву въ томъ, что мы теперь и на будущее время будемъ всегда примѣнять для нашего народа и согласно закону нами теперь обнародованнаго.
   Небесные духи да будутъ свидѣтелями нашей клятвы".
   Въ томъ же духѣ была и коротенькая рѣчь императора. Не разрывая съ преданіями предковъ и постоянно ссылаясь на эту преемственность, императоръ Японіи обнародовалъ конституцію.
   Краеугольнымъ камнемъ конституціи является неприкосновенность священной особы императора. Изъ 332-хъ статей, раздѣленныхъ на отдѣльныя законоположенія объ имперіи, о палатѣ перовъ, объ императорскомъ сеймѣ, о выборахъ, о финансахъ, 17 статей первой главы посвящены императору. Особа императора считается священной и неприкосновенной. Японія будетъ управляема императорами, династія которыхъ не прерывалась въ теченіе вѣковъ.
   Престолъ переходитъ въ мужскомъ потомствѣ императора. Императоръ утверждаетъ законы, созываетъ, закрываетъ и распускаетъ палату. Въ случаяхъ, необходимыхъ для сохраненія общественной безопасности, императоръ и безъ палаты издаетъ указы, имѣющіе силу законовъ. Эти указы должны быть предложены на обсужденіе въ слѣдующемъ собраніи сейма, и если сеймъ ихъ не одобритъ, то они теряютъ силу закона. Въ рукахъ императора находится вся исполнительная власть. Главное командованіе арміи и флота, право объявленія войны, а также мира, трактатовъ, объявленія страны въ осадномъ положеніи, дарованіе амнистіи, лишеніе чиновъ.
   Во второй главѣ, трактующей о правахъ и обязанностяхъ подданныхъ, заключаются главныя основанія политической свободы (неприкосновенность дома и личности, не только судъ на основаніяхъ закона, но и гарантія противъ произвольнаго ареста, свобода жительства и неприкосновенность корреспонденціи, въ границѣ закона свобода слова, печати, сборища и совѣщаній по дѣламъ печати).
   Въ третьей главѣ говорится объ императорскомъ сеймѣ, который состоитъ изъ двухъ палатъ -- изъ палаты господъ (перовъ) и палаты депутатовъ.
   Палата господъ состоитъ изъ членовъ императорскаго дома, изъ дворянства и изъ членовъ, назначаемыхъ императоромъ.
   Въ законѣ о палатѣ господъ говорится, что составъ ея слѣдующій: 1) члены императорской фамиліи по достиженіи совершеннолѣтія, 2) принцы и маркизы по достиженіи 25-ти лѣтъ, 3) графы, виконты и бароны избираютъ изъ своей корпораціи только часть для засѣданія въ палатѣ господъ. Избираются на 7 лѣтъ, 4) въ каждомъ Фу (главный городъ) и въ каждой губерніи (йенъ) высшіе плательщики податей въ числѣ 15-ти чел. выбираютъ по одному представителю въ палату господъ, 5) кромѣ того, назначаются члены совѣта палаты за особое вознагражденіе.
   Палата депутатовъ состоитъ изъ выборныхъ народа согласно закону о выборахъ. (По одному на 131,285 жителей или по одному на 2,000 избир.).
   Для каждаго закона требуется согласіе императорскаго сейма. Законъ, отвергнутый тою или другою палатою, не можетъ быть предложенъ на обсужденіе. Сеймъ созывается каждый годъ и сессія продолжается въ теченіе трехъ мѣсяцевъ. Палаты могутъ принимать петиціи. Депутаты не могутъ быть арестованы безъ согласія палаты.
   Въ IV главѣ говорится, кромѣ того, что министры должны давать совѣты императору и отвѣчать за нихъ, но передъ кѣмъ, не сказано.
   Въ V главѣ о судебной организаціи, о гласности суда. Въ VI о финансахъ. Всякій новый налогъ, займы и другія обязательства должны быть сдѣланы съ согласія императорскаго сейма.
   Расходы по министерству внутреннихъ дѣлъ, уже закономъ опредѣленные, не требуютъ согласія императорскаго сейма (ст. I, XVI), также не подлежитъ обсужденію императорскаго сейма общій расходъ, предоставленный конституціей прерогативѣ императора. Такимъ образомъ, на основаніи этихъ статей, изъ 80-ти мил. бюджета обсужденію сейма подлежитъ только часть, около 12-ти мил.
   Исключаются изъ подъ контроля палаты около 25-ти статей, между прочимъ, жалованье всѣхъ воинскихъ и гражданскихъ лицъ, всѣ расходы по арміи, флоту, расходы по исполненію.
   Въ законѣ о палатахъ говорится о созывѣ императорскаго сейма, о предсѣдателѣ сейма, о жалованьи предсѣдателя (4,000 дол.), помощнику предсѣдателя (2,000), депутату (800), о комитетахъ, о засѣданіяхъ, о тайныхъ засѣданіяхъ, запросахъ, адресахъ, предсѣдателяхъ, объ отношеніяхъ между палатами.
   Въ главѣ XIV говорится, что палаты не могутъ обращаться къ народу съ заявленіемъ.
   Глава XVII и XVIII трактуетъ о дисциплинѣ въ палатѣ и дисциплинарныхъ наказаніяхъ.
   Въ законѣ о выборѣ для избирателя требуются слѣдующія условія: 1) японское подданство и достиженіе 25-лѣтняго возраста, 2) пребываніе въ извѣстной мѣстности не менѣе года, 3) уплата ежегодно податей не меньше 15-ти дол. въ годъ.-- Изъ населенія въ 39.283,203 только 450,365 плательщики налога въ 15 дол. Если сравнить съ Англіей, то оказывается:
   

Въ Англіи

Въ Японіи.

   Населеніе

38.125,000

39,283,203

   Число депутатовъ

670

300

   Избиратели

982,353

450,365

   Избираемый долженъ быть японскимъ подданнымъ, не менѣе 30-ти лѣтъ и платить налогъ въ 15 дол. въ годъ.
   Не могутъ быть избранными должностныя лица министерства двора, министерства юстиціи, аудиторы, сборщики податей и служащіе въ полиціи, должностныя лица фу, кена или гуна, сельскія и городскія общества, священники и преп. законовъ {Изъ 3-хъ главныхъ гор. 29 предст. (Токіо 12, Осака 10, Кіото 7). Изъ 42-хъ префектуръ (кенъ) 271 представитель. Больше было изъ Ніигаты (13), Хіого (12), Аичи (10), Хиросима (10) Фукуока (9).}.
   Глава IV -- о неправоспособности. Глава V -- о спискѣ выборныхъ. Глава VI -- срокъ выбора и мѣсто избранія. Глава VII -- о выборахъ. Глава VIII -- о выборахъ. Глава IX -- о депутатахъ. Глава X -- о срокахъ избранія (на четыре года). Глава XI -- о порядкѣ во время выборовъ. Глава XII -- споры палаты о выборахъ. Глава XIII -- о взысканіяхъ. Глава XIV -- дополнительныя законоположенія.
   Въ день обнародованія конституціи столица приняла праздничный видъ. Японцы ознаменовали это событіе народными увеселеніями и процессіями. Празднества были омрачены трагическою смертью министра Мори, павшаго отъ руки убійцы. Министръ считался однимъ изъ крайнихъ сторонниковъ европеизма. Его обвиняли въ томъ, что онъ отнесся непочтительно къ святынѣ въ Исе. Когда Мори осматривалъ храмъ и когда присутствующій при этомъ каннуси (жрецъ) не позволилъ ему идти дальше, то Мори будто бы палкою поднялъ занавѣску и мелькомъ заглянулъ во внутренность храма.
   Мстителемъ за поруганную святыню явился Писино Бунтаро, который зарѣзалъ министра кухоннымъ ножомъ, не желая, по японскому понятію, осквернить благородную японскую саблю. Этотъ непрошенный защитникъ стародавняго благочестія послѣ смерти сдѣлался героемъ дня. Имя его прославлялось въ стихахъ, и могила его, посѣщаемая толпою поклонниковъ, украшалась цвѣтами и разными приношеніями. Среди его поклонниковъ стали поговаривать о томъ, что ему, какъ герою, слѣдуетъ воздвигнуть памятникъ. Правительство положило конецъ этой агитаціи, запретивъ газетамъ говорить о нисино Бунтаро.
   Выборная агитація приняла во многихъ мѣстахъ довольно бурный характеръ. Такъ, напр., въ Нумазу между либеральною партіей и радикалами произошла свалка, которая была прекращена полиціей, арестовавшей 11 радикаловъ и 2 человѣка изъ публики. Въ Каназавѣ (Исикава-кенъ), во время выборовъ въ головы, радикалы напали на клубъ либеральной партіи, и либералы вышли изъ этого побоища съ помятыми боками и съ нѣкоторыми увѣчьями. Въ Сайтама-кенъ (губ.) произошло такое же волненіе по случаю непопулярнаго распоряженія мѣстныхъ властей. Толпа въ 300 ч. собралась около уѣздной управы и, зазвонивъ въ колокола, начала буйствовать, и только-полиціймейстеру удалось уговорить толпу разойтись по домамъ. Въ Сендаѣ виновниками буйства были солдаты. Въ газетахъ то и дѣло появлялись извѣстія о распущеніи собранія и о безпорядкахъ въ разныхъ мѣстахъ. Правительство приняло мѣры противъ этихъ безпорядковъ и издало новый законъ о публичныхъ собраніяхъ. Всѣ эти побоища съ увѣчьями между либералами и радикалами показываютъ, что въ жизни японскаго народа произошла какая-то перемѣна. Всякій, кто знаетъ японцевъ и отличающую ихъ вѣжливость, поражается этимъ фактомъ грубаго насилія и долженъ сказать себѣ, что въ обыкновенномъ теченіи общественной жизни появилась какая-то новая струя. И въ газетномъ мірѣ царилъ уже новый духъ. Для примѣра приведемъ, что вся редакція юмористической газеты была приговорена къ самому строгому наказанію за оскорбленіе величества. Все это не помѣшало, однако, правительству неуклонно слѣдовать по разъ намѣченному пути и 7--29-го ноября 1890 г. были созваны палаты.
   Одновременно съ конституціею (въ мартѣ 1890 г.) явилась новая организація департаментовъ. Во главѣ каждаго департамента поставленъ министръ, у котораго есть одинъ или два помощника. Каждый департаментъ раздѣленъ на бюро съ директоромъ во главѣ. Ври бюро, имѣющихъ особое значеніе, есть и вице-директора. Бюро раздѣляется на отдѣленія, во главѣ которыхъ находятся начальники отдѣленій. Больше всего чиновниковъ въ министерствѣ финансовъ (553) и меньше всего въ морскомъ (65). Чиновники должны до полученія мѣста выдержать экзаменъ.
   Если передѣлать высшую администрацію на европейскій образецъ не представитъ особаго затрудненія, то этого нельзя сказать о судопроизводствѣ.
   Наканунѣ реставраціи не было раздѣленія между судебною, исполнительною и законодательною властью. Должностныя лица не сомнѣвались въ своей компетентности и, смотря по обстоятельствамъ, рѣшали вмѣстѣ судебные и административные вопросы. Все вниманіе власти было обращено на уголовныя дѣла и два департамента подлежали вѣдѣнію министра уголовной юстиціи (гіобушо) и даижодаю (имперская сыскная полиція).
   Судьи въ то время вѣдали уголовными дѣлами; о цивилистахъ тогда не было и помину.
   Въ февралѣ 1868 г. при реорганизаціи администраціи изъ шести созданныхъ департаментовъ былъ одинъ для уголовныхъ дѣлъ. Этому департаменту были подчинены всѣ дѣла сыскной полиціи, уголовныя дѣла и все имѣющее отношеніе къ уголовнымъ законамъ.
   Въ 1868 г. опять вернулись къ старинному раздѣленію на побуніо и даижодай. Въ это время уже явилось сознаніе, что прежніе законы отличаются чрезмѣрною жестокостью, и правительство назначило комиссію для выработки уголовныхъ законовъ. Результатомъ трудовъ комиссіи явилось уложеніе синъ-рицу-коріо (1871 г.) и кайтей-рицу-рей (1872 г.).
   По мнѣнію Рудорфа, эти законы еще вполнѣ проникнуты китайскимъ духомъ, но различаются отъ тогукавскихъ законовъ смягченными наказаніями (смертная казнь замѣняется пожизненнымъ заключеніемъ и каторжными работами).
   Другой юристъ Михаэлисъ говоритъ, что въ уложеніяхъ есть и заимствованія изъ американскихъ и европейскихъ законовъ. Въ этомъ уложеніи сохранены выставка головы казненнаго, выставка преступника въ желѣзной клѣткѣ.
   Въ іюлѣ 1871 г. вмѣсто побуніо и даижодай (департаментъ сыскной полиціи) былъ учрежденъ департаментъ юстиціи (сихошё). Такимъ образомъ, полиція и судъ были соединены въ одномъ учрежденіи.
   Въ томъ же году былъ учрежденъ токійскій судъ (токіо-сайбаншо). Ему были переданы уголовныя и гражданскія дѣла, которыя вѣдала мѣстная администрація (токіо-фу). Тюрьмы и взятіе подъ стражу были поручены префектамъ.
   Въ 1872 г. созданы были новые суды: сихошо-сай (обыкновенный судъ), сихошо-ринджи-сайбаншо (чрезвычайный судъ), Фукенъ-сайбаншо (префектные суды), кусайбаншо (мѣстные суды).
   Обыкновенный судъ вѣдалъ дѣла о должностныхъ лицахъ, чрезвычайный -- политическія и аппеляціи на обыкновенный судъ, также преступленія, совершаемыя судьями.
   Назначеніе судей зависѣло отъ министра, онъ же предсѣдательствовалъ въ чрезвычайномъ судѣ.
   Министръ юстиціи составлялъ проекты, новые законы и давалъ рѣшеніе по запутаннымъ вопросамъ судебной практики.
   Въ 1874 г. департаментъ юстиціи передалъ префектамъ всѣ дѣла по сыскной полиціи, оставляя, впрочемъ, за собою высшій надзоръ по этому вопросу.
   Префектурные суды были признаны судами первой инстанціи.
   Въ маѣ 1873 г. вступило въ силу уложеніе кайтейрицу-рей. Въ іюлѣ были изданы законы о судопроизводствѣ для чрезвычайнаго суда и министры были освобождены отъ обязательнаго предсѣдательства въ этомъ судѣ.
   Въ 1874 г. полиція была передана министерству внутреннихъ дѣлъ.
   Въ 1875 г. былъ созданъ кассаціонный судъ (дайшинъинъ) и новые суды (джото-сайбаншо) въ г. Токіо, Осакѣ, Нагасаки и Фукусима; послѣдній переведенъ былъ въ Сендай. Эти четыре суда заняли мѣсто прежнихъ обыкновенныхъ судовъ и были признаны аппеляціонною инстанціею для префектурныхъ (губернаторскихъ) судовъ. Суды дѣлали объѣзды въ префектурѣ для рѣшенія наиболѣе важныхъ случаевъ. Префектурные суды были признаны судами первой инстанціи. Губернаторы были предсѣдателями этихъ судовъ.
   Въ 1876 г. Префектурные суды были уничтожены и были замѣнены окружными судами (чихо-сайбаншо) съ судьями, назначаемыми департаментомъ юстиціи. Губернаторы уже больше не участвовали въ судебной дѣятельности.
   Такія быстрыя перемѣны въ судебной организаціи тили рядомъ съ законодательными перемѣнами. Уголовное уложеніе 1872 г. оказывалось недостаточнымъ, и на смѣну ему въ 1880 г. является новый уголовный кодексъ (кей-то), выработанный по плану и указаніямъ французскаго юриста Буассонадъ (кейто состоитъ изъ 4 книгъ и 430 статей).
   Въ первой книгѣ говорится о примѣненіи вообще уголовныхъ законовъ, объ уменьшающихъ и отягчающихъ вину обстоятельствахъ, о рецидивизмѣ, о совокупности преступленій и т. д. Во второй книгѣ -- преступленія противъ всеобщей безопасности, здоровья, нравственности, кладбищъ, промышленности и т. д. Въ третьей книгѣ -- преступленія и проступки противъ частныхъ лицъ. Въ четвертой книгѣ -- нарушеніе законовъ {Этотъ кодексъ, просуществовавшій не болѣе 8-ми лѣтъ, уже наканунѣ отмѣны. Въ министерствѣ юстиціи уже работаетъ комиссія надъ новыми уголовными уложеніями.}. Согласно съ этимъ, произошла перемѣна и въ судебной организаціи. Созданы были мировые суды, окружные суды, судебныя палаты и кассаціонный судъ.
   Мировые суды рѣшаютъ дѣла не свыше 100 д. вмѣстѣ съ полицейскими правонарушеніями; судамъ первой инстанціи подсудны дѣла выше 100 д., они же производятъ слѣдствіе по болѣе важнымъ уголовнымъ, дѣламъ. Въ настоящее время въ Японіи 190 мировыхъ судовъ, 49 судовъ первой инстанціи, 5 судовъ второй инстанціи, кассаціонный судъ. Прокурорскій надзоръ организованъ также на европейскій манеръ.
   Какъ мы видимъ, въ Японіи повезло новой организаціи судовъ и уголовнымъ законамъ. Совсѣмъ въ другомъ положеніи очутилась кодификація гражданскаго права и гражданскаго судопроизводства. Надъ проектомъ гражданскихъ законовъ работалъ тотъ же опытный юристъ Буассонадъ, нѣкоторыя же части были поручены нѣмецкому юристу Рудорфу.
   Гражданское уложеніе и гражданское судопроизводство, такъ же какъ и торговый уставъ, были бы уже отчасти обнародованы, но въ послѣдній моментъ среди японскаго общества поднялся протестъ противъ такого заимствованія европейскихъ законовъ, имѣющихъ мало общаго съ исконными обычаями и правовыми понятіями японцевъ.
   Противъ новыхъ кодексовъ прежде всѣхъ выступило японское юридическое общество при Токійскомъ университетѣ.
   Въ резолюціи "Хогакуси Квай" отъ 22 мая 1888 г. говорится, что японскіе юристы съ опасеніемъ смотрятъ на торопливость, съ которою японское правительство приступило къ кодификаціи законовъ. Цивилизованныя націи, въ родѣ Германіи и Англіи, не могутъ еще похвалиться кодификаціей своихъ законовъ и не спѣшатъ съ такимъ серьезнымъ дѣломъ.
   "Въ Японіи кодификація не значитъ собраніе воедино разрозненнаго, а созданіе новыхъ законовъ по западному образцу. Въ то время какъ уставъ гражданскаго судопроизводства писали нѣмцы, гражданскіе законы составляли французы".
   "Нѣтъ никакого сомнѣнія, что разные редакторы приведутъ къ противорѣчію и запутанности. Мы полагаемъ, что кодификація должна взять среднее между старинными японскими обычаями и законами просвѣщенной Европы. Издать законы не такая легкая вещь, какъ написать очеркъ. Пусть подготовляютъ по мѣрѣ надобности извѣстные законы и дадутъ обществу время обсудить ихъ вполнѣ основательно".
   Противъ новыхъ кодексовъ высказался очень энергично Мацузаки, свѣтило японской адвокатуры. По его мнѣнію, никакой кодификаціи не надо и никакого заимствованія чужихъ законовъ не нужно. Если говорятъ, что у японцевъ нѣтъ законовъ, то это неправда.
   Историческіе рескрипты тоже законы. Источникомъ законовъ являются судебныя рѣшенія и практика суда.
   Противъ такого мнѣнія возсталъ маститый составитель гражданскаго кодекса г. Буассонадъ, возражавшій больше съ теоретической точки зрѣнія и убѣждавшій въ томъ, что не одни японцы заимствовали у другихъ. Заимствовали германцы у римлянъ и т. д.
   Сами японцы въ началѣ реставраціи съ жадностью накинулись на переводъ кодекса Наполеона, и всѣ суды черпали изъ него полною рукою.
   За кодификацію высказались и съ японской стороны. Профессоръ Хатояма въ лекціи, прочитанной въ университетѣ, явился противникомъ Мацузаки.
   Онъ отвергаетъ кодификацію ради одной только ближайшей цѣли пересмотра трактатовъ. Законы должны существовать не для 2000 иностранцевъ, а для 39 милліоновъ японцевъ. "Многіе, говоритъ Хатояма, высказываютъ мысль, что японскіе законы отличаются туманностью и неопредѣленностью. Вѣрнѣе будетъ сказать, что во многихъ случаяхъ мы совсѣмъ не имѣли законовъ. Гдѣ же законы о гражданскомъ судопроизводствѣ? Гдѣ законы о товариществѣ, гдѣ законы о договорахъ? Г. Мацузаки сказалъ вамъ, что, несмотря на неопредѣленность и туманность нашихъ законовъ, наши права обезпечены съ тѣхъ поръ, какъ у насъ есть судъ. Но чѣмъ будутъ руководствоваться суды? Они должны руководиться, если нѣтъ писанныхъ законовъ, обычаями, а если нѣтъ ни того, ни другого, то общими началами справедливости".
   "Тѣ, которые изучали англійское право, найдутъ, что ихъ принципы единственно справедливы и не будутъ соглашаться съ тѣми, которые изучаютъ германское или французское право. Такимъ образомъ, можетъ случиться, что договоръ, отвергнутый однимъ судомъ, будетъ признанъ законнымъ другимъ судомъ. Такимъ образомъ, права и обязанности нашего народа пострадаютъ отъ различныхъ толкованій. Если въ Осакѣ рѣшится однимъ образомъ, а въ Токіо другимъ, то возможно ли мирное и спокойное теченіе дѣлъ? Кодификація тѣмъ и хороша, что вводитъ извѣстное единство законовъ".
   "Я не утверждаю, что законы должны быть кодифицированы независимо отъ народныхъ обычаевъ. Наши народные обычаи должны быть приняты во вниманіе. Законы должны быть въ гармонія съ народными обычаями".
   Многіе изъ этихъ обычаевъ, по мнѣнію профессора Хатояма, уже явились устарѣлыми и никто не стоитъ за нихъ.
   Развѣ кто-нибудь соблюдалъ японскіе обычаи о въ слѣдованіи? ссылку на семь причинъ для развода? {Въ числѣ семи причинъ для развода является непочтеніе къ родителямъ мужа, болтливость жены.}
   Несмотря на всѣ эти возраженія, буря, поднятая Хогакуси и Мацузаки, не улеглась, и палата не рѣшилась приступить немедленно къ обнародованію торговаго устава.
   

XXXIII.
Первый японскій парламентъ.

   Въ день открытія парламента вся столица была на ногахъ. Всѣ улицы, украшенныя національными флагами (красное солнце по бѣлому фону), разноцвѣтными гирляндами и фонарями, были полны народа. Войска въ новыхъ мундирахъ, полицейскіе стояли шпалерами на пути императорскаго кортежа.
   Около парламента было сравнительно тихо, потому что полиція оберегала всѣ выходы и входы съ изумительною аккуратностью, допускала черезъ нихъ только тѣхъ, которые были снабжены билетами.
   Парламентъ представлялъ собою деревянное многоэтажное зданіе, похожее на казарму европейскаго типа. Въ центральномъ залѣ съ 2-хъ час. уже собрались перы, съ гр. Ито во главѣ, въ расшитыхъ золотомъ мундирахъ, и заняли мѣсто по лѣвую сторону трона; депутаты во фракахъ заняли правую сторону. Самый тронъ поставили на возвышеніе, а надъ нимъ возвышалось нѣчто похожее на фригійскую шапку, древній головной уборъ японскаго императора.
   Дипломатическій корпусъ съ приглашенными на церемонію размѣстились въ ложахъ. Представителей японской прессы было немного (10), иностранцевъ 5. Женщины не были допущены.
   Въ 2 часа, при громкой пушечной пальбѣ и при звукахъ національнаго гимна, императоръ, предшествуемый высшими придворными чинами, несшими императорскія регаліи, въ сопровожденіи принцевъ и двора, вступилъ въ парламентъ. Министры заняли мѣста по лѣвую сторону трона. Въ числѣ ихъ замѣтны графъ Ямагата, графъ Сайго, виконтъ Локи и др. Всѣ присутствующіе склонили головы. Графъ Ямагата съ глубокимъ поклономъ вручилъ императору свитокъ, заключающій въ себѣ текстъ тронной рѣчи. Громкимъ и отчетливымъ голосомъ микадо прочиталъ слѣдующее:
   "Мы объявляемъ членамъ палаты перовъ и палаты депутатовъ, что всѣ учрежденія, относящіяся къ внутренней администраціи, установленныя въ теченіе 20-ти лѣтъ со времени нашего вступленія на престолъ, доведены въ настоящее время до положенія законченности и правильнаго устройства. Благодаря добродѣтели предковъ нашихъ, въ согласіи съ вами, мы надѣемся продолжить и расширить эти средства управленія, пожать благіе плоды конституціонной работы и этимъ показать и дома и за границей величіе и славу нашей страны и лойяльный предпріимчивый характеръ нашего народа.
   "Мы всегда лелѣяли мысль о сохраненіи дружественныхъ отношеній съ другими государствами, о развитіи торговли и расширеніи престижа нашей страны. Къ счастью, наши отношенія съ державами, за немногими исключеніями, и наши трактаты находятся въ положеніи постоянно возрастающей дружбы и довѣрія.
   "Для сохраненія домашняго спокойствія и внѣшней безопасности существенно важно постепенное завершеніе нами военной и морской обороны.
   "Мы укажемъ нашимъ министрамъ представить сейму бюджетъ на 24 г. мейдзи и извѣстные проекты законовъ. Мы надѣемся, что вы обсудите и обдумаете ихъ съ пристрастіемъ и благоразуміемъ, и вѣримъ, что вы установите такіе прецеденты, которые могли бы служить хорошимъ руководствомъ для будущаго".
   Раздался салютъ въ сто одинъ выстрѣлъ, когда графъ Ито приблизился къ трону и принялъ свитокъ изъ рукъ императора и удалился. Императоръ, дворъ и кабинетъ немедленно покинули палату. Среди перовъ только одинъ Симадзу Сабуро съ старымъ японскимъ головнымъ уборомъ напоминалъ о стародавней Японіи, возродившейся къ новой конституціонной жизни.
   Зданіе парламента {Оно сгорѣло 7/19 января 1891 г.} построено по планамъ нѣмецкаго архитектора Штегмюллера, по своему внѣшнему виду, внутреннему убранству, обстановкѣ, электрическому освѣщенію, расшитому мундиру швейцара, ничѣмъ не напоминало о Японіи. Только у входа, тамъ, гдѣ помѣщается прислуга, можно найти цыновки, хибачъ и всю ежедневную обстановку японскаго дома.
   Палата депутатовъ представляетъ изъ себя девять латинскихъ V, расположенныхъ вѣерообразно и составляя полуокружность. 300 депутатовъ раздѣляются на девять отдѣленій. Каждое отдѣленіе избираетъ изъ своей среды представителей въ постоянные комитеты и комиссіи. Каждый V раздѣленъ другъ отъ друга проходомъ, по стѣнамъ кресла и столы депутатовъ. Въ полукружьи, къ которому V примыкаютъ своимъ узкимъ концомъ, находится возвышеніе для президента и трибуна для оратора. За президентомъ помѣщаются секретарь и должностныя лица. Впереди находится мѣсто для министровъ.
   Раздѣленіе палаты на девять отдѣленій, мѣста въ которыхъ даются по жребію, придаетъ собранію довольно своеобразный характеръ. Вслѣдствіе такого устройства, отсутствуетъ прежде всего обычная группировка по партіямъ. Радикалы сидятъ рядомъ съ консерваторами. На конторкѣ каждаго депутата устроена деревянная доска, которая, по желанію депутата, опускается и поднимается. На этой доскѣ крупнымъ шрифтомъ написанъ номеръ депутата. Когда депутатъ занимаетъ мѣсто, онъ поднимаетъ доску, которая видна отовсюду. Сначала въ преніяхъ ораторъ, вмѣсто имени, упоминалъ только номера депутатовъ, но это скоро вышло изъ употребленія, и только консерваторы говорятъ иногда: "номеръ такой-то сказалъ то-то". Когда ораторъ проситъ слова, то кричитъ: "Президентъ -- номеръ 56-й", не выкрикивая всей фамиліи. Иногда въ разныхъ концахъ палаты раздается одновременно этотъ крикъ, и всѣ стараются поймать взоръ предсѣдателя.
   Ораторы говорятъ со своихъ мѣстъ или идутъ къ трибунѣ. Всѣ присутствующіе на засѣданіи палаты единодушно свидѣтельствуютъ о томъ изумительномъ спокойствіи, апломбѣ, которымъ обладаютъ японскіе депутаты.
   На западѣ, гдѣ представительныя учрежденія пустили уже глубокіе корни, очень часто увидишь людей, которые, вслѣдствіе нервнаго возбужденія, застѣнчивости, страха, путаются и иногда кончаютъ полнымъ фіаско.
   Японскіе депутаты произносятъ свою рѣчь передъ 300 слушателей, съ такимъ самообладаніемъ, какъ будто они разговариваютъ съ нѣсколькими друзьями. Въ рѣчахъ депутатовъ преобладаетъ дѣловой характеръ, онѣ отличаются нѣкоторымъ однообразіемъ и монотонностью. Палата вообще не терпитъ цвѣтовъ краснорѣчія, патетическихъ возгласовъ и ораторскаго искусства. Четырехъ часовъ слишкомъ мало для депутатскихъ рѣчей и потому онѣ отличаются краткостью и содержательностью. Ораторъ стремится больше всего къ ясности, что нелегко достижимо въ японскомъ языкѣ, отличающемся неясностью и запутанностью фразъ.
   Новыя потребности создали и новыхъ ораторовъ въ родѣ Суемацу Кенчо, который, отказываясь отъ прелестей и темноты китайскихъ риторическихъ фигуръ, положилъ начало коротенькимъ яснымъ періодамъ. Первое время это нововведеніе вызывало улыбки слушателей, но потомъ у Суемацу Кенчо явились послѣдователи. Впрочемъ, у палаты есть и ораторы въ европейскомъ смыслѣ -- Иноуэ Какугоро.
   Японія для своей конституціи воспользовалась чужими опытами, имѣя передъ глазами европейскихъ обструкціонистовъ, гарантируя парламентъ отъ всякихъ излишествъ. Предсѣдатель, имѣющій очень широкую власти, почти независимъ отъ собранія. Палаты выбираютъ каждая трехъ кандидатовъ, изъ которыхъ одинъ утверждается императоромъ въ должности предсѣдателя и помощника предсѣдателя.
   Большую часть работы производятъ на американскій манеръ комитетами. Комитеты бываютъ постоянными (бюджетный изъ 63, дисциплинарный изъ 27, петиціонный -- 36 членовъ).
   Относительно петицій палата играла скорѣе роль посредницы между подателями ихъ и правительствомъ. Правда, 3-мѣсячная сессія, въ которой работаютъ только отъ 1 часа до 6 ч., не оставляетъ много времени на разсматриваніе петицій. Много времени поглощается обсужденіемъ бюджета, предварительное разсмотрѣніе котораго происходитъ въ комитетѣ. Затѣмъ проекты законовъ, предложенныхъ правительствомъ, обсуждаются ранѣе другихъ и передаются обыкновенно особо назначенному комитету. Запросы правительству должны быть поддержаны тридцатью депутатами.
   Въ палатѣ перовъ тѣ же порядки, но комитеты не такъ многочисленны, какъ въ нижней палатѣ. Палата перовъ имѣетъ тѣ же законодательныя функціи, кромѣ того, она можетъ представлять проекты законовъ, дѣлать представленія, запросы, представлять адресы. За исключеніемъ бюджета, всѣ другіе проекты законовъ могутъ быть представлены правительствомъ на обсужденіе безразлично въ ту или другую палату.
   При системѣ идеографическихъ знаковъ казалось немыслимымъ устроить скоропись на европейскій манеръ, но, благодаря трудамъ Метамото, у японцевъ начала формироваться стенографія. Въ настоящее время въ парламентѣ работаютъ около 36-ти стенографовъ, получая отъ 2-хъ до 3-хъ дол. въ день. Самъ же Метамато, посвятивъ системѣ пять лѣтъ своей жизни, съ рѣдкою безкорыстностью отказался отъ всякаго вознагражденія.
   Въ нижней палатѣ много сизоку, уже имѣющихъ за собою нѣкоторый опытъ. Изъ 300 болѣе 134-хъ депутатовъ гласные губернскаго собранія. Газеты сѣтуютъ на то, что многіе депутаты отличаются очень скромными средствами. Очень малое число имѣютъ собственность въ 100.000 дол., большинство же имѣетъ не болѣе 10.000 дол. Изъ депутатовъ 14 христіанъ, % очень значительный для 300 человѣкъ.
   Все-таки надо сказать, что въ имперскій сеймъ собрались всѣ выдающіяся силы Японіи.
   

ОТДѢЛЪ ПЯТЫЙ.
Экономическое и финансовое положеніе Японіи.

XXXIV.
Сельское хозяйство.-- Лѣсоводство.-- Рыбный промыселъ.-- Минеральныя богатства.

   Несмотря на быстрый ростъ японской промышленности, Японія остается попрежнему земледѣльческою страною {Городское населеніе составляетъ только 12% всего населенія. 55% земледѣльцевъ обрабатываютъ участки меньше одной десятины, 30% больше одной десятины и меньше 2-хъ и 15% больше 2-хъ десятинъ.}. По послѣднимъ статистическимъ даннымъ 56% всего японскаго производства или около 1/2 милліарда іенъ (іенъ приблизительно равенъ рублю) принадлежитъ земледѣлію; 36% -- промышленности, 5% -- рыболовству и 2% -- горному дѣлу.
   Согласно оффиціальнымъ даннымъ отъ 1898 г., всей земли, принадлежащей частнымъ лицамъ и корпораціямъ, обложенной налогомъ, было 33.545,710 акровъ, изъ нихъ подъ обработкою было 12.680,907, подъ лѣсами 18.125,546.
   Земледѣліе въ Японіи по преимуществу мелкое. Участки бываютъ не больше 2 1/2 акровъ (приблизительно одна десятина). Участки въ 4 десятины считаются уже очень большими. Конечно, есть и землевладѣльцы, которые обладаютъ 100 десятинами, но они большею частью не обрабатываютъ ихъ сами, а отдаютъ въ аренду мелкими участками и получаютъ доходъ деньгами или натурою.
   Типичнымъ японскимъ землевладѣльцемъ можно считать того, который обладаетъ двумя десятинами. Онъ считается уже зажиточнымъ, имѣетъ домъ въ 5 комнатъ, сарай и держитъ еще одного рабочаго.
   Обработка земли въ высшей степени интенсивная. Поднявъ въ маѣ землю маленькимъ плужкомъ {Соха очень мало отличается отъ египетской, деревянная съ желѣзнымъ наконечникомъ.} на 8 или 9 дюймовъ, онъ этимъ не ограничивается, а посредствомъ грабель и мотыки разрыхляетъ землю въ порошокъ, такъ что на полосѣ не останется ни одного комочка. Когда земля приготовлена такимъ образомъ, поле затопляется водою на 7 или 8 дюймовъ. Затѣмъ начинается посадка разсады или ростковъ риса (это дѣлается преимущественно женщинами). Послѣ этого всѣ заботы его обращены на то, чтобы выполоть сорныя травы и должнымъ образомъ удобрить землю. При этомъ надо сказать, что у японца ничего не пропадаетъ. Навозъ на дорогѣ тщательно подбирается въ корзинку и уносится на ниву. Въ городахъ и селахъ существуетъ цѣлый промыселъ: свозка человѣческаго удобренія и храненіе его въ особыхъ резервуарахъ. Сельскій житель покупаетъ у городского жителя все содержимое въ выгребныхъ ямахъ и, какъ драгоцѣнность, везетъ къ себѣ и хранитъ въ. особыхъ резервуарахъ, гдѣ человѣческое удобреніе (жидкое) перемѣшивается съ гнилою соломою. Надо видѣть -- хотя это не особенно аппетитно -- какъ цѣлая флотилія плоскодонныхъ судовъ направляется по Сумида-гавѣ (въ Токіо) въ ближайшія окрестности столицы и какъ въ прилегающихъ каналахъ цѣлое полчище крестьянъ ждетъ съ черпаками и какъ, они переносятъ это жидкое удобреніе на свои поля.
   .Японецъ, обыкновенно, не удобряетъ поля, а корни злаковъ или самые злаки, разнообразя, удобреніе, смотря, по качеству почвы или злаковъ: зола, рыбный тукъ, солома, лепешки изъ бобовыхъ растеній, рапса, горчицы, известь, фосфориты -- все это идетъ въ удобреніе.
   Удобреніе играетъ такую важную роль въ. Японіи, что выработкою искусственнаго удобренія занялись разныя компаніи, которыя въ. 1901 году выработали 62 тысячъ тоннъ, искусственнаго, удобренія. Кромѣ того употребляется 151,000 тоннъ рыбьяго тука и изъ Китая выписываютъ 83,967 тоннъ бобовыхъ жмыхъ, для удобренія. Вывозится, также рыбный тукъ изъ Сахалина, костяное удобреніе изъ Китая. Надо сказать, что японцы узнали пользу марганцеваго удобренія, которое, даетъ, необыкновенные, результаты на нѣкоторыхъ почвахъ. Земледѣльческая химія сдѣлала большіе успѣхи въ Японіи и на опытныхъ поляхъ стали прибѣгать къ разнымъ химическимъ составамъ для полученія болѣе обильной жатвы. Правительство и провинціальныя собранія всѣми мѣрами стараются способствовать развитію земледѣлія основаніемъ образцовыхъ фермъ, которыхъ около 38, земледѣльческихъ училищъ (6), лабораторій, устройства меліоративнаго кредита, обводненіемъ и т. д.
   Когда рисъ поспѣетъ, съ поля отводятъ воду. Жатва наступаетъ отъ половины сентября до октября. Иногда съ 2/5 десятины получается около 50--60-ти бушелей риса (1 бушель = 36,244 литр., немного менѣе 1 1/2 четверика). Есть, кромѣ риса, растущаго на низинахъ, еще горный рисъ, не требующій орошенія и столько труда.
   Послѣ кратковременнаго отдыха японскій земледѣлецъ опять обрабатываетъ свой участокъ и въ ноябрѣ сѣетъ въ маленькихъ грядкахъ {Это такъ-называемая садовая культура, такъ какъ почва обработана какъ подъ огородъ.} пшеницу, ячмень, горчицу, щедро удобряя почву.
   Что касается молотьбы, то она самая примитивная -- цѣпами, нигдѣ не видно машинъ и даже рабочій скотъ отсутствуетъ, все дѣлается людьми.
   Теперь интересно знать, что получаетъ владѣлецъ участка въ двѣ десятины?
   Онъ получаетъ:
   
   35 бушелей рису (тутъ берется минимумъ) 140 іенъ.
   Пшеницы 12 бушелей-- 54 "
   Другіе доходы -- 10 "
    -- 204 іенъ.
   
   Расходы его:
   Подати -- 30 іенъ.
   Жалованье одному рабочему -- 40 "
   Удобреніе -- 20 "
   -- 90 іенъ.
   Итого чистаго дохода 104 іенъ.
   
   Какъ мы сказали раньше, земледѣлецъ, имѣющій двѣ десятины, считается зажиточнымъ. Есть много такихъ, участки которыхъ куда меньше (такихъ было 3 милліона, т.-е. 1/4 всего земледѣльческаго населенія). Кромѣ того, японскій земледѣлецъ страдаетъ отъ того, что его полоски земли разбросаны въ разныхъ мѣстахъ и на большихъ разстояніяхъ другъ отъ друга, такъ что онъ теряетъ много времени на одни переѣзды.
   Правительство уже приступило къ устраненію этой дробности и къ составленію крупныхъ участковъ, но это не можетъ произойти очень скоро; пока разверстано только 10,000 десятинъ.
   Въ прежнее время вся земля считалась собственностью микадо и обрабатывающіе ее были только владѣльцами. Послѣ реставраціи преобладала мелкая собственность, но за послѣднее время совершается нежелательный переходъ мелкой собственности въ руки крупныхъ собственниковъ, которые ничего не измѣняютъ въ хозяйственномъ отношеніи и отдаютъ мелкіе участки мелкимъ арендаторамъ. По статистикѣ изъ 5.500,000 земледѣльческихъ семействъ только 3 милліона являются собственниками своихъ участковъ и 2.500,000 арендаторами. Японскій земледѣлецъ кромѣ земледѣлія имѣетъ побочные доходы отъ шелководства и другихъ кустарныхъ промысловъ. Жизнь его такъ проста, незатѣйлива и дешева, что доходъ съ маленькаго участка достаточенъ для его домашняго обихода.
   Среди земледѣльческихъ продуктовъ рисъ занимаетъ первое мѣсто {Въ 1893 г. подъ рисовыми плантаціями было 6.185.224 акровъ, подъ пшеницею, ячменемъ и рожью 4.272.825 акровъ. Подъ другими земледѣльческими продуктами: гречиха, маисъ, рапсъ, картофель, хлопокъ, конопля, чай, индиго было 3.897.742 акровъ.}.
   
   Въ 1890 году было получено рису 43.037,807 коку {Коку -- 182 литрамъ.}
   " 1892 " " " " 41.318,986 "
   "1894 " " " " 41.865,896 "
   " 1896 " " " " 36.199,771 "
   " 1897 " " " " 33.039,293 "
   " 1898 " " " " 47.387,666 "
   " 1899 " " " " 39.590,322 "
   " 1900 " " " " 41.465,127 "
   
   Изъ этой таблицы мы видимъ, что производство риса съ 1890 г. на одной точкѣ. Если мы возьмемъ таблицы ввоза и вывоза, то увидимъ, что рисъ, составлявшій когда-то главную статью вывоза, теперь вывезенъ на 8 милліоновъ іенъ и ввезенъ на 9 милліоновъ іенъ.
   Изъ слѣдующихъ зерновыхъ хлѣбовъ Японія вывезла въ 1900 г. 4.233,860 коку пшеницы, 8.656,404 коку ячменя и 7.496,919 коку ржи.
   Цѣны на эти продукты колебались: за одинъ коку риса платятъ отъ 8-ми до 9-ти іенъ, пшеницы отъ 3-хъ до 4-хъ іенъ, ячменя отъ 2-хъ до 3-хъ іенъ.
   Кромѣ зерновыхъ, японцы воздѣлываютъ много бобовыхъ растеній, картофель, сладкій картофель, лотосъ и много другихъ. Сладкій картофель (сацума-имо или картофель сацумскій), отличающійся обиліемъ сахара, производится въ огромномъ количествѣ, т.-е. около 567 милліоновъ квамме (квамме равняется 8 1/2 англійскимъ фунтамъ).
   Слѣдующими источниками доходовъ являются чай, хлопокъ, шелкъ, сахаръ и т. д.
   Чаю въ 1898 г. было 8.443,726 квамме (подъ чаемъ, было занято 155,928 акровъ земли). Чай, преимущественно зеленый, вывозился въ Америку. Въ 1900 г. его было вывезено на 9 милл. іенъ.
   Шелку сырца въ 1900 г. было 2.493,444 квамме и коконовъ 2.752,714 коку (подъ шелковичными деревами въ 1892 г. занято 629,510 акровъ). Шелкъ сырецъ вывозится на 48 милл. іенъ, но, съ другой стороны, Японія для своихъ шелковыхъ фабрикъ ввозитъ коконовъ и шелка сырца на 2 1/2 милл. іенъ.
   Хлопка не хватаетъ для мѣстнаго производства, и японцы покупаютъ оный въ Соединенныхъ Штатахъ и въ другихъ мѣстахъ на 59 мил. іенъ (1900 г.).
   Сахаръ. Только 1/3 того, что нужно для мѣстныхъ нуждъ, производится въ Японіи, остальное ввозится изъ Китая и другихъ странъ (на 26 мил. іенъ въ 1900 г.).
   Въ послѣднее время Японія стала культивировать табакъ даже вывозить его въ незначительномъ количествѣ. (Въ 1899 г. ввозъ табаку составлялъ 6.016,032 іенъ, а въ 1900 году ввозъ сократился на 585,460 іенъ, а вывозъ уже былъ 774,626 іенъ).
   Лѣчебныхъ травъ, растеній и корней большое множество въ Японіи (извѣстный жинсенгъ, инбирь, корица). Въ другомъ мѣстѣ я говорилъ подробно о производствѣ камфоры, вывозъ которой равняется 1 1/2 мил. рублей.
   Фруктовыя деревья, прежде служившія только для украшенія, теперь начинаютъ приносить доходъ и изъ Іессо вывозятся яблоки, японскіе апельсины съ юга въ Сибирь и въ Сѣверную Америку.
   Коневодство не представляетъ никакихъ успѣховъ съ 1879 г.; какъ тогда было 1.454,823 головъ, такъ и въ 1900 г. 1.561,388. Рогатаго скота въ 1900 г. было 1.254,265 головъ.
   Хотя 1/4 часть Японіи покрыта густыми лѣсами, но на лѣсоводство не обращено почти никакого вниманія. Если въ Пруссіи лѣса даютъ 12 мил. дохода, въ Японіи доходъ съ лѣса равняется 1/2 мил. рублей. Говорятъ, что во всемъ виновата перемѣна системы. Въ прежнія времена лѣса находились подъ охраною общинъ, которыя, заинтересованныя въ цѣлости лѣса, рубили лѣсъ съ разборомъ и заботились о лѣсонасажденіи. Теперь большая часть лѣсовъ передана департаменту земледѣлія и надзоръ за лѣсомъ порученъ правительственнымъ лѣсничимъ, а не мѣстнымъ жителямъ. Результаты такого порядка слѣдующіе: мѣстные жители уже не смотрятъ на лѣсъ, какъ на свою собственность, которую слѣдуетъ беречь для будущаго, и производятъ порубки, а лѣсничіе, какъ пришлые люди, ненавидимы всѣми и позволяютъ себѣ разныя злоупотребленія.
   Въ настоящее время правительство опять думаетъ вернуться къ старой системѣ, оставивъ въ распоряженіи казны лишь громадные лѣса, а всѣ остальные передать городскимъ и сельскимъ общинамъ.
   Рыбный промыселъ, на-ряду съ земледѣліемъ, играетъ большую роль въ японскомъ народномъ хозяйствѣ, если принять въ соображеніе, что около 700,000 семействъ (приблизительно 3 мил. душъ) занято этимъ производствомъ. Годовой заработокъ рыболова колеблется отъ 30-ти до 40 рублей. Рыбаки, какъ говорятъ, живутъ бѣдно, въ жалкихъ лачугахъ, питаются картофелемъ и, конечно, рыбою и всѣми frutti di mare. Болѣе выгоденъ промыселъ для тѣхъ, которые отправляются на сѣверъ (80 руб. въ годъ) или въ Корею, гдѣ каждый можетъ заработать около 100 р. с. въ годъ.
   Богатая всякими злаками, цѣнными растеніями, Японія не можетъ жаловаться на отсутствіе минеральныхъ богатствъ.
   Начнемъ съ каменнаго угля. Въ 1874 году каменный уголь не вывозился изъ страны и добыча его равнялась 390,000 тоннамъ. Надо сообразить при этомъ, что это было только 6 лѣтъ послѣ реставраціи и что страна еще находилась въ хаотическомъ состояніи. Но положеніе скоро мѣняется и
   
   въ 1883 добыв. угля 1.021,000 вывоз. 38,000 тоннъ.
   " 1888 " 2.023,000 " 937,000
   " 1891 " 3.037,000 " 1.454,000 "
   " 1894 " 4.311,000 " 1.680,000 "
   " 1896 " 5.800,000 " 2.040,000 "
   " 1899 " 6.696,023 " 3.000,000"
   " 1900 " 7.400,000
   
   Цѣнность вывезеннаго въ 1899 г. равнялась 15.164,767, а въ 1900 г.-- 20.023,103 іенъ.
   Угольное богатство Японіи представляется, по исчисленію горныхъ инженеровъ, въ слѣдующихъ цифрахъ:
   
   Рудники Міике {Рудникъ Міике добываетъ 2000 тоннъ въ день и имѣетъ 2000 рабочихъ, занимая пространство въ 8000 десятинъ. Главный пластъ угля отъ 8--20 футъ толщины. Освѣщено электричествомъ. Помпа, выкачивающая воду, самая громадная въ мірѣ. Шахта въ 800 ф. глубины со всѣми усовершенствованіями, привезенными изъ Америки.} (пров. Чикусенъ) -- 150.000,000 т.
   "Карацу (пров. Хизенъ) -- 330.000,000 "
   " Хирамо и Имафуко (пров. Хизенъ) -- 70.000,000 "
   " Тоіомай (Чикузенъ) -- 670.000,000 "
   " Амакуса (Хиго) -- 20.000,000 "
   " Поронай (Хоккайдо) -- 12.000,000 "
   
   Кромѣ этихъ рудниковъ, существуетъ еще извѣстный Такасимскій рудникъ, уголь котораго очень ходко идетъ на рынкѣ и ежегодная добыча котораго равняется 1/2 мил. тоннъ.
   Добыча нефти въ Ечиго, совершенію незначительная нѣсколько лѣтъ тому назадъ, доходитъ въ 1899 г. до 18.833,918 галлоновъ нефти и 1.349,125 галлоновъ керосина.
   Развитіе желѣзнаго производства началось только съ 1893 г. Добываемаго теперь количества (6.085.599 квамме) {Квамме -- 8 1/2 англ. фунтамъ.} не хватаетъ для мѣстныхъ потребностей, и Японія ввозитъ иностраннаго желѣза на 31 мил. іенъ. Богатые залежи магнитнаго желѣзняка и другихъ желѣзныхъ рудъ только ждутъ капитала, чтобы приносить большой доходъ.
   Болѣе успѣшно идетъ добыча мѣдной руды {Главные мѣдные рудники въ Асіо, близъ Никко, и въ Ійо.}, которой вывозится на 12.863,927 іенъ. Она идетъ преимущественно въ Гонъ-конгъ, Китай, Великобританію.
   Добыча золота въ 1898 г. равнялась 309,145 момме (120 момме = англ. фунту) и серебра 16.118,242 момме.
   Изъ минеральныхъ богатствъ Японіи надо упомянуть еще марганецъ, антимоній, сѣру, которой добывается въ вулканахъ 1.7623,48 квамме, и соль, производство которой равно одному милліону тоннъ.
   

XXXV.
Промышленность и торговля.-- Банки и акціонерныя корпораціи.-- Желѣзныя дороги.-- Торговый флотъ.

   Въ теченіе послѣднихъ десяти лѣтъ, какъ показываютъ статистическія данныя, экономическое положеніе Японіи постоянно улучшается. Ростъ матеріальныхъ силъ Японіи доказывается увеличеніемъ иностранной торговли, быстрымъ развитіемъ судоходства и промышленности. Еще сравнительно недавно японцы находились въ полной экономической зависимости отъ иностранцевъ по части вооруженія, машинъ, кораблестроенія и обрабатывающей промышленности, а теперь уже существуютъ образцовыя адмиралтейства (въ Іокоскѣ), гдѣ японскими силами сооружаются броненосцы, и прекрасные доки (въ Іокоскѣ, Куре, въ Нагасаки), въ которыхъ чинятся иностранные корабли. Также, въ сравнительно короткое время, явились газовые заводы, электрическое освѣщеніе, стеклянныя, писчебумажныя, бумажно-прядильныя, шелковыя, спичечныя фабрики, пивоварни и всякія другія усовершенствованія европейской культуры.
   Тридцать лѣтъ тому назадъ Японія не знала фабрикъ, и вся ея обрабатывающая промышленность имѣла характеръ кустарнаго промысла, а за послѣднія 10 лѣтъ число ея фабрикъ постоянно увеличивается.
   
   Въ 1892 г. увеличеніе было на 500 фабр.
   " 1893 " " " " 833 "
   " 1894 " " " " 848 "
   " 1895 " " " " 790"
   
   Въ 1897 г. всѣхъ фабрикъ было уже 7.222 съ контингентомъ изъ 405.481 рабочихъ. Акціонерный капиталъ этихъ фабрикъ составлялъ 700 мил. руб. Въ 1883 г. на фабрикахъ было машинъ съ 1883 лош. сил., а съ 1898 -- лош. силъ 56.000.
   Изъ всѣхъ отраслей промышленности особенно повезло хлопчатобумажному производству. Еще въ 1884 г. всѣ бумажныя матеріи въ Японіи были привозныя изъ Англіи и изъ Индіи, а въ настоящее время Осака уже называется, не безъ основанія, японскимъ Манчестеромъ и японскія матеріи успѣшно конкурируютъ съ англійскими въ Китаѣ.
   Вотъ какъ развивалось это дѣло:
   Годы.
   Бумагопрядиленъ.
   Веретенъ.

Рабочихъ.

Мужчинъ.

Женщинъ.

1886

8

65.500

1.100

3.400

1890

30

277.895

4.089

10.330

1893

39

381.781

7.080

19.000

1895

47

580.945

9.650

31.140

1897

60

839.339

13.447

43.367

1900

59

1.089.339

16.154

54.124

1901

70

1.148.545

   Доходъ съ одного веретена, по вычисленію одного японскаго статистика, равняется 3.661 руб. Можетъ, быть цифра преувеличена, но стоитъ только пробѣжать глазами списокъ японскихъ акціонерныхъ компаній, чтобы убѣдиться въ томъ, что онѣ давали очень значительные дивиденды (нѣтъ ниже 6%, 16 и 20% дивиденда не рѣдкость, а есть и такія, которыя давали 35 и 50%). Въ послѣднее, недавнее время это положеніе измѣнилось и японская промышленность пострадала отъ перепроизводства.
   Выгодными дивидендами можно объяснить то, что акціонерныя компаніи росли, какъ грибы, особенно послѣ японо-китайской войны {Въ 1901 акціонерныхъ компаній было 2109 съ капиталомъ въ 340 мил. рублей.}. Въ 1891 г. производство бумажныхъ, шелковыхъ фабрикъ равнялось 30-ти мил. руб., а въ 1900 г.-- 170-ти мил. Бумажной пряжи было вывезено изъ Японіи въ 1900 г. на 20 мня., разныхъ матерій, платковъ на 8.674.540 іенъ или рублей {Въ 1872 году мануфактурныхъ издѣлій вывозилось на 500,000 рублей, а теперь на 50 мил. и даже больше, такъ какъ вывозъ мануфактурныхъ издѣлій составляетъ 80% всего вывоза.}.
   Въ спичечномъ производствѣ японцы добились такой дешевизны, что никто съ ними конкурировать не можетъ. Они продаютъ гроссъ, т.-с. 144 коробки, за 18 коп., въ розницу 2 коробки продаются за 5 ринъ, т.-е. 1/2 коп. Вывозъ спичекъ въ 1900 г. дошелъ 5.760.860 іенъ, изъ настоящее время въ Америкѣ въ ходу японскія спички. Кромѣ того, Японія вывозитъ фарфоровыхъ издѣлій на 2 1/2 мил. іенъ, бумаги на 1 1/2 мил. (для мѣстнаго потребленія она производитъ бумаги на 14.946.453 іенъ), цыновокъ, соломенныхъ издѣлій на 7 1/2 мил. іенъ.
   Нѣтъ отрасли промышленности, въ которой японцы не пробовали вытѣснить иностранцевъ. Они выдѣлываютъ зонтики, европейскія шляпы. Всѣ эти предметы по достоинству ниже европейскихъ, но они берутъ дешевизною и находятъ хорошій сбытъ среди японцевъ.
   Если принять въ соображеніе, что рабочій трудъ очень дешевъ въ Японіи и что сырой матеріалъ, такъ же какъ и уголь, находится подъ рукою, то нѣтъ никакого основанія сомнѣваться въ успѣшномъ развитіи японской промышленности, которая, послѣ отмѣны трактатовъ, сумѣетъ защититься новыми тарифами {До отмѣны трактатовъ всѣ иностранные товары платили только 5% ad valorem таможенной пошлины. отъ наплыва иностранныхъ товаровъ. Такъ что и въ промышленной области Японія проводитъ въ жизнь лозунгъ: "Японія для японцевъ". Прежде чѣмъ кончить, дадимъ таблицу японскихъ производствъ по префектурамъ (конъ).
   
   Префектура
   Произведенія.
   Яманаси
   Ткани, хрусталь, коифскты.
   Исикава
   Фарфоръ, лаковыя издѣлія, ткани, цыновки.
   Акита.
   Ткани, лаковыя издѣлія.
   Кумамото
   Лаковыя издѣлія, ткани, фаянсъ, табакъ.
   Тоттори
   Ткани.
   Апчи
   Ткани, фарфоръ, струнные инструменты, фаянсъ, фалань (cloisonné).
   Точиги.
   Ткани.
   Сига
   Шелковый крепъ, консервы, желатинъ.
   Хіого
   Мебель, ткани, столовая посуда, масло, фаянсъ.
   Гифу..
   Каменная посуда, фарфоръ, саке.
   Вакаяма
   Лаковыя издѣлія, фланель.
   Кагосима
   Фаянсъ, табакъ, ткани.
   Ямагучи
   Сѣтки пр. москитовъ, бумажный крепъ.
   Сайтами
   Ткани, чай.
   Хоккайдо
   Саке, сахаръ, консервы, сушеная рыба, морская капуста.
   Хиросима
   Ткани.
   Ивате
   Бронза, желѣзныя издѣлія, копфскты.
   Ніигата
   Ткани, лакъ, конфскты.
   Нагасаки
   Фарфоръ.
   Міяги.
   Издѣлія изъ окаменѣлаго дерева.
   Фукуока
   Хаката (матеріи).
   Фукуи
   Сѣтки для москитовъ, лаковыя издѣлія, хрусталь.
   Сидзуока
   Чай, музыкальные инструменты.
   Городъ Осака
   Туалетныя принадлежности, мебель, пикули и засахаренные фрукты, ковры.
   Кочи
   Кораллы, бумага.
   Городъ Кіото
   Ткани, мебель, лаковыя издѣлія, фалань, бронзы, инкрустаціи, вышивки, игрушки.
   Міе
   Банко-фаянсъ, ткани, бумага.
   Чиба
   Домашняя птица, кролики.
   Канагава
   Ткани, зонтики, конфекты, фалань, пиво.
   Ибараки
   Ткани, пиво, птица.
   Токіо.
   Мебель, похоронныя принадлежности, домашняя посуда, игрушки, фалань, лаковыя издѣлія, конфекты.
   Фукусима
   Лаковыя издѣлія, шелкъ.
   Гумма.
   Ткани.
   Банковая дѣятельность начинается въ Японіи съ 1872 г. Семь лѣтъ спустя было 153 банка, въ 1890 г.-- 353 съ капиталомъ въ 82 мил. іенъ, въ 1899 г.-- 2.105 съ 288 мил. іенъ.
   Всѣ эти банки даютъ большіе барыши. Деньги отдавались въ ссуду по 9--12%. Проценты на вклады 7%.
   Постройка желѣзныхъ дорогъ {Типъ узкоколейной въ 3 1/2 фута.-- Мало чѣмъ отличаются отъ европейскихъ. Станціонные дома малы, буфеты отсутствуютъ, но торговцы на дорогѣ продаютъ корзины съ незатѣйливыми японскими завтраками и съ посудою за очень дешевую цѣну. Средняя скорость 40 верстъ въ часъ.} идетъ довольно успѣшно, если принять въ соображеніе, что первая желѣзная дорога въ Японіи была построена въ 1872 г. (изъ Токіо въ Іокохаму -- 18 миль). Въ 1900 году было уже 1120 миль правительственныхъ желѣзныхъ дорогъ и 3.290 -- частныхъ компаній. Валовой доходъ съ правительственныхъ дорогъ былъ 13 7/10 мил. іенъ, расходъ 6 1/2 мил. іенъ. Доходъ частныхъ дорогъ -- 25 7/10 мил. іенъ, расходъ 13 2/10 мил. Перевезено 12 мил. тоннъ груза, 100 мил. пассажировъ. Стоимость первыхъ дорогъ (маленькихъ вѣтвей отъ Іокогамы до Токіо, отъ Кобе до Оцу, была 147 т. іенъ за милю, а теперь миля стоитъ отъ 20-ти до 37-ми т. іенъ. Истративъ много денегъ на маленькія вѣтки, правительство сдѣлало изъ нихъ образцовую школу для всего желѣзнодорожнаго дѣла въ Японіи, которое стоитъ уже теперь на прочномъ основаніи, тѣмъ болѣе, что частные предприниматели, получая хорошіе дивиденды (10 1/4%), убѣдились въ доходности этого дѣла. Въ настоящее время уже есть желѣзная дорога между Кіото и Токіо (360 миль), изъ Токіо въ Аомори (520 миль), въ стратегическіе пункты, въ Хиросиму, Куре и т. д.
   Телеграфныхъ линій въ 1900 г. было на протяженіи 12.000 миль и кабелей 3.680 миль.
   Телефонъ имѣетъ 11.813 подписчиковъ и сѣть въ 1.627 миль.
   Но самые поразительные успѣхи достигнуты торговымъ флотомъ, конечно, благодаря широкому содѣйствію, оказанному правительствомъ. Вотъ цифры:

Годы.

Пароходовъ европейскаго типа.

Вмѣстимость.

1872

96

23.364

1876

159

40.242

1880

210

41.215

1883

390

45.350

1885

524

81.066

1891

607

95.588

1894

461

163.996

1895

517

326.522

1900

1221

510.007

   и 3.222 парусныхъ судовъ европейскаго типа съ 286.923 тоннъ вмѣстимостью {Въ 1903 году торговый флотъ увеличился до 917,868 тоннъ.}.
   Японское правительство приняло французскую систему поощренія судоходства. Такъ, напр., въ бюджетъ мореходству назначено 6.877.952 рублей. Изъ этой суммы на поощреніе мѣстныхъ рейсовъ назначено 228.161 іенъ, 797.766 іенъ на заграничныя линіи, 5.544.775 на расширеніе судоходства вообще. Только 277.250 іенъ назначено на постройку судовъ, а 30.000 на обученіе матросовъ и спасательныя станціи.
   Читатель уже знаетъ, что въ Японіи существуетъ богатая японская пароходная компанія "Юсенъ-Кайся", имѣвшая къ 1-му іюлю 1901 года 60 судовъ съ 213.583 тоннъ вмѣстимости. Эта компанія даетъ очень хорошіе дивиденды и обладаетъ капиталомъ въ 22 мил. іенъ.
   Самыя большія суда (6.000 тоннъ) назначены для европейскихъ и американскихъ линій.
   Пароходы Юсенъ-Кайся совершаютъ слѣдующіе рейсы:
   1) Каждыя двѣ недѣли между Іокогамою, Антверпеномъ, Лондономъ чрезъ Суэцъ.
   2) Изъ Гонгъ-конга черезъ японскіе порты въ Сеатль (Сѣверо-Американскіе Соединенные Штаты) каждыя 2 недѣли.
   3) Изъ Іокогамы въ Мельбурнъ, заходитъ въ японскіе порты, Гонъ-конгъ, Маниллу и австралійскіе порты. Одинъ разъ въ мѣсяцъ.
   4) Въ Бомбей разъ въ мѣсяцъ.
   Кромѣ этихъ линій существуютъ линіи между Іокогамою-Шанхаемъ, Кобе-Владивостокомъ, Тяньзинская линія, въ корейскіе порты, въ Китай и на Формозу.
   Кромѣ этой компаніи, существуютъ компаніи:
   Тойо-Кайся, имѣющая рейсы между С. Франциско и Гонъ-конгомъ.
   Дайто Кисенъ-Кайся содержитъ линію на Батумъ. Субсидій выдано Юсенъ-Кайся 2 мил. іенъ, Тойо-Кисенъ-Кайся 1.038.800, Дайто-Кисенъ-Кайся 398.000 іенъ. Всѣ эти суда во время японо-китайской войны были взяты правительствомъ и обращены въ транспорты.
   Юсенъ-Кайся можетъ помѣстить 1.218 первокласныхъ пассажировъ, 711 -- 2-го класса и 10.016 -- 3-го класса. Грузовъ, перевозимыхъ компаніею, 1.800.000 тоннъ.
   Правительство, выдавая субсидію, требуетъ извѣстныхъ размѣровъ судна и быстроходности. Премія за всякое судно, построенное въ Японіи и изъ японскаго матеріала, 20 іенъ за тонну и 5 іенъ за каждую лошадиную силу. Исключаются суда, въ которыхъ иностранцы являются совладѣльцами.
   За навигацію премія прогрессивна, смотря но вмѣстимости и быстроходности. Самая меньшая премія получается за 10 узловъ (25 копѣекъ). Эта премія увеличивается съ каждыми 500 тоннъ вмѣстимости на 10% и 20% за каждую милю свыше 10-ти узловъ.. Итакъ, за каждый рейсъ въ Европу правительство выплачиваетъ компаніи 60.000 іенъ, и надо сказать, что всѣ эти линіи въ Европу, въ Америку, льстя самолюбію японцевъ, не приносятъ ничего, кромѣ убытка.
   Изъ оффиціальнаго отчета г. Армана (Harmand), французскаго посланника въ Токіо (Développement de la navigation au Japon. Rapport de М. Harmand, ministre de France Tokio, 20 janvier, 1897) видно, что рейсы въ Европу приносятъ убытку въ 2.628.042 іенъ. На американской линіи ежегодный дефицитъ въ 771.288. Французскій посланникъ какъ-будто не вѣритъ точности этихъ цифръ. "Можетъ быть, говоритъ онъ, онѣ преувеличены съ цѣлью въ отчетѣ компаніи, дабы получить еще болѣе щедрую субсидію отъ правительства и въ надеждѣ, что самолюбіе японцевъ не дозволитъ имъ отказаться отъ удовольствія показать свой флагъ въ отдаленныхъ краяхъ.
   Обильныя субсидіи правительства дали сильный толчокъ японскому мореходству. Въ одинъ какой-нибудь годъ (1894--1895) японцами было куплено у иностранцевъ 54 судна.
   Всѣхъ фрахтовъ въ Японіи было на 428 мил. іенъ и изъ нихъ 139 мил. досталось японскимъ судамъ. Всѣхъ паровыхъ судовъ въ 1900 г. было 5.330 съ 9.606.752 тоннъ, изъ нихъ на долю японцевъ пришлось 2.645 (50%) съ 3.363.657 тоннъ вмѣстимости. Только Англія съ 1.542 судами (3.739.154) еще превосходитъ японцевъ, всѣ же остальныя націи отстали отъ нихъ (Германія 135 -- 1.030.768 т., Россія 196 -- 356.573).
   Жертвы, принесенныя японскимъ правительствомъ, были, можетъ быть, велики, но результаты налицо и на этомъ поприщѣ японцы мало-по-малу вытѣсняютъ иностранцевъ.
   Имъ еще, можетъ быть, не хватаетъ личнаго состава. Такъ, напримѣръ, командиры судовъ, идущихъ въ Европу и Америку, еще большею частью англичане и американцы; но въ 1900 г. японцевъ, получившихъ дипломъ на дальнее плаваніе, было 14.338 и въ сравненіи съ ними 200 иностранцевъ, служащихъ по найму въ японскомъ торговомъ флотѣ, составляютъ очень незначительное меньшинство.
   Заканчивая эту главу, считаю полезнымъ дать таблицу, въ которой капитализировано достояніе Японіи. Эта таблица составлена японскимъ депутатомъ на основаніи окладныхъ листовъ:
   
   Разныя занятія, обложенныя сборомъ -- 644.000.000
   Представляемые капиталы:
   въ торговыя постройки -- 429.000.000
   торговли въ розницу -- 202.000.000
   Капиталы, которые по своимъ малымъ размѣрамъ избавлены отъ податей -- 2.207.000.000
   Земледѣліе -- 1.353.000.000
   Земледѣльческіе запасы -- 300.000.000
   

XXXVI.
Внѣшняя торговля.-- Финансы.-- Золотая валюта.-- Бюджетъ за послѣдніе годы.-- Главная статья расхода (армія и флотъ).-- Государственный долгъ.-- Налоги.

   Рука объ руку съ промышленностью развивалась внѣшняя торговля:

Годы.

Вывозъ.

Ввозъ.

1872

17.026.647 іенъ

26.174.814 іенъ

1876

27.711.527 "

23.964.078 "

1880

28.396.386 "

36.626.601 "

1884

33.871.465 "

29.672.646 "

1887

52.402.681 "

44.304.251 "

1890

79.527.272 "

62.937.268 "

1894

113.246.086 "

117.481.955 "

1896

118.052.631 "

180.035.189 "

1897

163.574.496 "

261.390.456 "

1898

166.198.521 "

324.700.910 "

1899

. 218.381.970 "

229.058.757 "

1900

209.562.906 "

313.358.228"

1901

181.123.214 "

327.435.401"-

   Изъ этой таблицы видно, что внѣшняя торговля увеличилась въ 17 разъ. Ввозъ, начиная съ войны съ Китаемъ, въ теченіе семи лѣтъ превысилъ вывозъ на 436 мил. іенъ. Японскіе финансисты стараются объяснить это неблагопріятное для Японіи обстоятельство усиленными заказами машинъ, рельсовъ, пароходовъ, броненосцевъ, войною съ Китаемъ и не видятъ въ немъ никакого опаснаго симптома, такъ какъ китайская контрибуція въ 350 мил. іенъ цѣликомъ внесена въ англійскіе банки. Но, если даже вычесть изъ 436 мил. іенъ китайскую контрибуцію, то окажется недочетъ въ 86 мил. звонкой монеты, вывезенной Японіею за границу, что привело къ стѣсненію денежнаго рынка въ Японіи и повышенію дисконта въ японскомъ національномъ банкѣ.
   Невыгодный для Японіи балансъ объясняется только отчасти большими правительственными заказами за границею. Другая причина является въ томъ, что многія статьи вывоза, на которыя японцы могли разсчитывать, сократились по собственной винѣ японцевъ. Иностранные покупатели, пострадавшіе отъ недобросовѣстности японскихъ торговцевъ, обратились съ своими заказами въ другое мѣсто, и многія статьи вывоза отъ этого уменьшились. Гр. Иноуэ, въ рѣчи, произнесенной въ Кіото, высказалъ свое порицаніе японскимъ торговцамъ за ихъ скверную повадку подмѣшивать разной дряни къ доброкачественному продукту. Японцы это дѣлаютъ съ чаемъ, съ шелкомъ, съ рисомъ, и иностранные купцы принимаютъ всякія предосторожности, чтобы не пострадать отъ этого, или совсѣмъ прекращаютъ дѣла съ Японіей. Да и характеръ торговли измѣнился за послѣднее время. Японія теперь сама закупаетъ сырье и вывозитъ обработанные продукты въ Китай, Корею и успѣшно конкурируетъ съ Европою и Америкою.
   Финансовая политика Японіи, въ высшей степени осторожная въ началѣ нынѣшняго царствованія, въ послѣднее время, подъ впечатлѣніемъ побѣдоносной войны съ Китаемъ, не отличается прежнею устойчивостью и благоразуміемъ.
   Тутъ умѣстно, въ краткихъ чертахъ, припомнить финансовую исторію нынѣшняго царствованія.
   Оно началось безчисленными финансовыми затрудненіями. Бумажныя деньги, выпущенныя во время междуусобной войны, были обезцѣнены. Бывшимъ феодаламъ и самураямъ правительство вынуждено было выдать щедрыя пенсіи, а затѣмъ капитализировать ихъ и выдать имъ выкупныхъ свидѣтельствъ на 210 милл. іенъ. Золото, вслѣдствіе упадка бумажныхъ денегъ, ушло за границу. Тогда правительство придумало слѣдующую комбинацію. Оно монополизировало въ своихъ рукахъ торговлю рисомъ, который тогда составлялъ главную статью вывоза, и за вывозимый рисъ получало звонкою монетою, а бумажными деньгами расплачивалось съ мѣстными производителями. Эта система монопольной продажи риса оставалась въ силѣ до 1886 г., т.-е. тогда, когда бумажныя деньги стали al pari съ серебромъ. Финансы приходятъ въ порядокъ и ежегодный бюджетъ не превышалъ 80-ти милл. сер. іенъ.
   Послѣ войны съ Китаемъ картина рѣзко измѣняется. Контрибуція въ 400 милл. іенъ вскружила голову японскихъ финансистовъ, которые вообразили, что этотъ фондъ неисчерпаемъ. На усиленіе арміи было ассигновано въ первый періодъ, т.-е. съ 1896--1901 гг., 162.300.000 іенъ, на второй періодъ 38.500.000. Къ концу втораго періода (въ какомъ именно году не сказано въ смѣтѣ) численность всей арміи на мирномъ положеніи будетъ доведена до 540.000 чел. или болѣе, но не болѣе 600 тыс. {Въ 1896 г. армія реорганизована на прусскій манеръ и введена всеобщая, обязательная воинская повинность. Отъ 20 до 23 лѣтъ въ дѣйствующей арміи, отъ 23 до 27 въ запасѣ перваго призыва, отъ 27 до 32 въ запасѣ второго призыва, отъ 32 до 40 въ территоріальной арміи. При такой организаціи, были бы только деньги, Японіи при населеніи въ 46 милл. можетъ выставить армію, не уступающую французской. Въ настоящее время не всѣ являющіеся къ набору идутъ въ дѣйствующую армію и зачисляются въ запасъ.}. Что касается усиленія флота, то въ оба періода вмѣстѣ будетъ истрачено 243.500.000, т.-е. 35 мил. больше, чѣмъ на армію. Во время войны съ Китаемъ у Японіи было 46 вымпеловъ съ 78.774 тоннъ вмѣстимости и 26 миноносокъ. Морское министерство рѣшилось довести японскій флотъ до 67 вымпеловъ (250.000 тоннъ) и 116 миноносокъ. Въ числѣ этихъ судовъ должны быть 4 броненосца, въ 12.000 тоннъ каждый, изъ которыхъ "Фудзи" является однимъ изъ самыхъ большихъ судовъ въ мірѣ. Длина 400 фут., 75 ширины, 18 узловъ, вооруженъ 4 пушками 12-ге калибра, 10 скорострѣлками 6-го калибра. Въ 1905 г. вся программа должна быть исполнена, если у японскаго правительства найдутся необходимые фонды, и тогда японскій флотъ будетъ однимъ изъ самыхъ могущественныхъ въ мірѣ.
   Подсчитайте всѣ эти расходы на усиленіе арміи и флота и вы увидите, что они превзошли китайскую контрибуцію. Немудрено, что бюджеты выросли съ головокружительною быстротою и бюджетъ 1901 г. уже дошелъ до 277 мил. іенъ. Японскіе финансисты, дѣлая свои расчеты, не сообразили того, что китайская контрибуція должна была идти на покрытіе расходовъ по китайской войнѣ, а когда они были подсчитаны, то они оказались гораздо значительнѣе того, что предполагалось.
   Подавленіе возстанія въ Формозѣ {Расходъ съ 1896--1901 г. на Формозу былъ въ 116 мил. рублей, а доходъ 33 мил. Итого дефицитъ 83.000,000.} тоже потребовало расходовъ и бюджетъ, несмотря на громадное увеличеніе, закончился дефицитомъ. Покрыть его надо было займомъ и повышеніемъ налоговъ, которые дошли до 33% съ дохода. Это больше того, что платятъ другіе народы (въ Англіи только 10%, во франціи 15%, въ Италіи 18%).
   1 октября 1897 г. японское правительство ввело золотую валюту; о послѣдствіяхъ этой мѣры еще рано судить. Есть японскіе публицисты, которые жалуются на стѣсненность денежнаго рынка, на вздорожаніе всѣхъ предметовъ первой необходимости, а есть иностранцы въ родѣ Стэда, написавшаго книгу о Японіи (Stead. Japan, our new ally -- Японія -- намъ новый союзникъ), который видитъ настоящее положеніе въ розовомъ свѣтѣ и находитъ, что государственный долгъ Японіи незначителенъ (503 мил. іенъ) {Теперь государственный долгъ значительно возросъ.}, что налоги необременительные и что Японію, пережившую финансовый кризисъ (и занявшую деньги въ Англіи), ожидаетъ періодъ процвѣтанія и благосостоянія.
   Нѣтъ никакого сомнѣнія, что рессурсы Японіи не истощены въ конецъ, но мы должны помнить, что громадная масса японскаго народа небогата, что легко можно доказать по вкладамъ въ сберегательную кассу въ 1899 г. (2.327.627 лицъ на сумму 30.042,072 рублей или 12 руб. на одно лицо). Въ то же время 1.264,004 помѣстили въ почтовыя сберегательныя кассы 22.490,918 или 17 руб. на одно лицо. Судя по высокому %, мы знаемъ, что капиталъ не дешевъ въ Японіи. При такомъ экономическомъ положеніи было бы разумнѣе воздержаться отъ дорого стоющаго милитаризма {Расходы Японіи на военныя потребности поглощаютъ 55% всего бюджета, тогда какъ въ Сѣверо-Американск. Соединен. Штатахъ на это идетъ 17%, въ Россіи 21%, во франціи 27%, въ Великобританіи 39%, въ Германіи 43%.}, а тѣмъ паче отъ войны, но мы поговоримъ подробнѣе объ этомъ въ отдѣлѣ внѣшней политики.
   

XXXVII.
Рабочій вопросъ.

   Говоря о земледѣліи, мы указывали на незавидное положеніе японскаго землевладѣльца, который долженъ довольствоваться очень скромнымъ доходомъ, а земледѣліемъ заняты 34 мил. изъ 46.
   Положеніе фабричныхъ рабочихъ {*} въ настоящее время лучше, въ виду быстраго развитія фабричнаго дѣла въ Японіи, но и ихъ положеніе незавидное. Заработная плата на бумагопрядильняхъ для мужчинъ 20 коп., для женщинъ отъ 10 до 14 коп. Работать они должны отъ 10 до 14 час., что особенно тяжело для малолѣтнихъ, а что таковые имѣются, видно изъ слѣдующихъ статистическихъ данныхъ, опубликованныхъ въ "Far East" (1898 г.). Рабочихъ на 14 фабрикахъ старше 60 лѣтъ было 26, старше 20 лѣтъ -- 9.813, старше 15 лѣтъ -- 21.204, старше 10 лѣтъ -- 4.497, моложе 10 лѣтъ -- 68 (мужчинъ 4.967, женщинъ 16.237). Обыкновенно рабочіе живутъ недорого и платятъ за пищу 6 1/2 сент. или копѣекъ, но въ настоящее время цѣны на всѣ предметы первой необходимости возросли, и рабочіе должны будутъ требовать больше за свой трудъ.
   *) Изъ отчета земледѣльческаго и торговаго департамента за 1897 г.

Промышленность

Мужчинъ

Женщинъ

Какое число лицъ нанято

   Соломенныя издѣлія

--

--

5.000

   Ткацкая

57,850

9,87016

996.667

   Прядильни

9,650

34,141

40.791

   Горшечники

--

--

25.393

   Лаковыя издѣлія

--

--

17.372

   Бронза

--

--

4.166

   Спички

10.863

25,564

36.427

   Чаемъ занято домовъ

--

--

736.775

   Сахаръ (лицъ)

--

--

43.758

   Шелковыя нитки

--

--

363.764

   Шелковыя черви

--

--

44.952

   Шелковыя фабрики

--

--

4.275

   Коконами

--

--

1.256.423

   Рыболововъ

--

--

495.000

   Охотою

--

--

14.000

   Японскіе публицисты, указывая на громадные барыши, получаемые фабрикантами (отъ 10 до 40%), требуютъ обнародованія закона, запрещающаго малолѣтній трудъ, такъ какъ это гибельно дѣйствуетъ на молодое поколѣніе Японіи {25% дѣтей школьнаго возраста никогда не видятъ школы и сколько дѣтей заняты на фабрикахъ. Новый законъ запрещаетъ дѣтскую работу до 11-лѣтняго возраста, до 16 лѣтъ запрещаетъ работу больше 12 часовъ. Конечно этотъ законъ находится въ противорѣчіи съ закономъ объ обязательномъ образованіи до 14 лѣтъ.}. Существуетъ еще пагубный обычай въ Японіи сманивать молодыхъ деревенскихъ дѣвушекъ на фабрики, и агенты этого некрасиваго промысла получаютъ извѣстный % отъ фабриканта.
   Для дѣвушекъ-подростковъ устроены фабрикантами ночлежные пріюты, и японскіе публицисты, въ особенности журналъ "Рабочій міръ", съ яростью нападаютъ на устройство этихъ ночлежныхъ домовъ, говоря, что хорошій хозяинъ лучше содержитъ свой рогатый скотъ, чѣмъ фабрикантъ своихъ работницъ.
   Всѣ эти сѣтованія совершенно законны и понятны. Рабочій вопросъ можно въ дѣйствительности назвать женскимъ вопросомъ, въ виду того, что женщины составляютъ главный контингентъ рабочей силы. Возьмемъ для примѣра ткацкую промышленность, въ которой заняты 57.850 мужчинъ и 987.016 женщинъ, въ прядильняхъ 9650 мужчинъ и 34,141 женщинъ! Прочитавшій мою книгу знаетъ, что женщины участвуютъ въ обработкѣ полей, по колѣно въ илѣ онѣ сажаютъ рисъ или подъ палящими лучами солнца собираютъ чайные листья за 13 копѣекъ въ день. Нагрузка угля въ Нагасаки производится женщинами. Въ каменноугольныхъ копяхъ онѣ работаютъ не только на поверхности, но и спускаются въ шахты. Причина преобладанія женщинъ та, что ихъ трудъ вдвое дешевле мужского.
   Фабриканты въ Японіи находятся въ особенно благопріятныхъ условіяхъ, потому что каждый годъ является новый контингентъ рабочихъ въ размѣрѣ 400.000 чел., и, само собою разумѣется, какъ бы ни развивалось фабричное дѣло въ Японіи, оно не можетъ дать работу всѣмъ жаждущимъ оной, вмѣстѣ съ тѣмъ растетъ и пауперизмъ, на который правительствомъ истрачено въ прошломъ году болѣе 6 мил. іенъ.
   Въ прежнее время, когда жизнь была дешевле и потребностей было меньше, люди казались счастливѣе. Теперь же въ самомъ Токіо имѣется 40,000 отцовъ семейства, которые не могутъ заплатить пятидесяти копѣекъ за наемъ помѣщенія и гдѣ бѣдняги ютятся въ трущобахъ, въ которыхъ платятъ двѣ копѣйки за ночлегъ. Всѣ эти помѣщеніи принадлежатъ капиталистамъ, которые получаютъ громадные доходы отъ найма этихъ угловъ. Цѣна за уголъ отъ 1 до 4 копѣекъ. Но не одни нищіе живутъ въ этихъ углахъ; тамъ найдете курумаевъ, мелкихъ рабочихъ, лудильщиковъ, тряпичниковъ и т. д. И тутъ сказывается характеръ японскаго народа, чуть у кого заведется свободная копѣйка, онъ истратитъ, ее на театръ или сказочника.
   Японскій рабочій еще не знаетъ рабочихъ союзовъ на европейскій манеръ. Полиція ихъ запрещаетъ, а фабриканты отказываютъ рабочимъ, принадлежащимъ къ союзамъ. Но есть союзы, которые сохранились съ давнихъ временъ. "Far East" (окт. 1897г.) сообщаетъ объ оригинальномъ союзѣ пильщиковъ, существующемъ еще со временъ постройки токійскаго замка. Владѣлецъ замка отвелъ имъ тогда цѣлую улицу (кобикичо) и другую лѣсоторговцамъ.
   Уставъ этого союза составленъ согласно закону 1815 г. Всѣхъ пильщиковъ имѣется теперь 1.300 въ г. Токіо и окрестностяхъ, изъ которыхъ 300 мастеровъ. Мастера имѣютъ домъ для собранія, выбираютъ предсѣдателя, вице-предсѣдателя, управу и т. д.
   Подмастерья имѣютъ тоже Свою организацію и выбираютъ по одному делегату съ каждаго округа (всего 21). Мастера собираются два раза въ годъ: въ январѣ и іюнѣ, и обсуждаютъ вопросъ о размѣрѣ заработной платы на предстоящее полугодіе. Выслушавъ мнѣніе подмастерьевъ, они устанавливаютъ извѣстную норну за извѣстную работу по-штучно и предъявляютъ ее лѣсоторговцамъ. Много требуется переговоровъ между заинтересованными сторонами, пока будетъ установлена цѣна, обязательная для всѣхъ пильщиковъ. Плата зависитъ, конечно, большею частью отъ цѣнъ на рисъ.
   Лѣсопромышленникъ даетъ мастеру помѣщеніе для жилья и мастерской. Мастера раздѣляются на 3 класса согласно платѣ въ общую кассу (по 10, 20, 30 копѣекъ въ мѣсяцъ). Подмастерья должны жить у мастера, но онъ можетъ брать работу со стороны. Если подмастерья недовольны распоряженіями мастеровъ, то они устраиваютъ стачку и мастера должны уступить.
   Прежде стачки въ Японіи были большою рѣдкостью, а въ послѣднее время онѣ участились и даже сопровождались насильственными дѣйствіями. Такъ, напр., горные рабочіе въ Нагасаки убили директора рудника и двухъ полицейскихъ. Затѣмъ рабочіе на желѣзной дорогѣ въ Кобе, когда компанія отказалась дать имъ прибавку, грозили зажечь вагоны.
   Недавно собрался въ Токіо митингъ рабочихъ въ 30.000 человѣкъ. Митингъ прошелъ въ большомъ порядкѣ и постановилъ слѣдующую резолюцію:
   Мы, рабочій народъ и граждане Японской Имперіи, руководимые Всевышнею силою и его правдою, живя подъ счастливою эгидою Его Величества императора, постановили въ искреннемъ порывѣ слѣдующее:
   1. Правительство, дабы защитить права и интересы рабочаго класса, должно выработать соотвѣтствующіе законы о работѣ и о защитѣ правъ женщинъ и дѣтей.
   2. Для развитія нашей промышленности мы признаемъ необходимымъ дать основательное образованіе рабочимъ классамъ.
   3. Расширить выборное право въ парламентѣ.
   4. 3-е апрѣля будетъ днемъ сборища для японскихъ рабочихъ.
   

ОТДѢЛЪ ШЕСТОЙ.
Внутренняя и внѣшняя политика.

XXXVIII.
Внутренняя политика.

   Несмотря на парламентаризмъ, страна управляется руководителями четырехъ клановъ (Сацума, Цесю, Тоса и Хизенъ), которые произвели переворотъ 1868 года. Парламентаризмъ, конечно, въ извѣстной мѣрѣ видоизмѣнилъ политику клановъ. Маркизъ Ито послѣ войны съ Китаемъ искалъ союза либеральной партіи, чтобы увеличить армію и флотъ. То же самое было сдѣлано Мацукатою, который опирался на прогрессистовъ. Можно сказать, что парламентъ съ 300 депутатами, выбранными 430,000 избирателями, не представляетъ націю въ 46 милліоновъ, и что депутаты не всѣ являются людьми образцовой честности, но въ общемъ парламентаризмъ дѣйствуетъ удовлетворительно и, когда началась война съ Россіею, сеймъ съ готовностью вотировалъ всѣ средства для веденія войны и вся страна удивила міръ своимъ единодушіемъ и отсутствіемъ оппозиціи. Можетъ быть это произошло оттого, что такіе государственные люди какъ Ито являются, благодаря своему престижу, руководящею силою въ парламентѣ" Но это бываетъ всегда при парламентаризмѣ, что власть такихъ людей какъ Питтъ, Бисмаркъ господствуетъ надъ остальною массою, такъ что временами она кажется неограниченною.
   Изъ государственныхъ людей Японія въ настоящее время на первомъ планѣ стоитъ маркизъ Ито. Его называютъ Бисмаркомъ Японіи. Подобно своему прототипу онъ можетъ быть причисленъ къ консерваторамъ; но уступая духу времени, онъ выработалъ конституцію, наложивъ на нее печать умѣренности и консерватизма.
   Дѣятельность Ито начинается съ 1871 г., когда онъ былъ посланъ въ Европу для изученія государственныхъ учрежденій. Затѣмъ въ министерствѣ Кидо (1874 г.) самыми дѣятельными членами кабинета были въ это время Ивакура и Окубо и ближайшими ихъ помощниками были Ито и Окума.
   Отъ апрѣля до мая 1880 г. произошли знаменательныя событія -- затрудненіе съ Кореей, сацумское возстаніе и смерть главныхъ дѣятелей реставраціи. Кидо, вдохновитель новаго режима въ 1877 г., Сайго, предводитель сацумскаго клана, пали во время сацумскаго возстанія. Окубо былъ убитъ въ 1878 г.
   Потеря Окубо была почувствована не только кабинетомъ, но и всѣмъ народомъ... Лучшимъ преемникомъ на мѣсто Окубо считался Ито, назначенный санги (совѣтникомъ) тотчасъ по возвращеніи изъ Европы. Вмѣстѣ съ Ивакурою и Сандзё онъ составилъ кабинетъ, въ которомъ участвовали еще Ямагата, Пноуэ, Ямада, Теразима, Курода, Сайго (братъ знаменитаго сацумца), Кавамура, Оки и Окума. Послѣдній занималъ важный постъ министра финансовъ (съ 1878 г. до 1881 г.) и за время своего управленія достигъ самыхъ блестящихъ результатовъ, возстановилъ размѣнъ кредитныхъ билетовъ, которые прежде ходили 50 к. ниже номинальной цѣны.
   Познакомившись съ конституціей, онъ захотѣлъ ввести представительныя учрежденія въ Японіи, но, не встрѣтивъ сочувствія въ своихъ коллегахъ, вышелъ въ отставку въ 1881 г. Мы уже знаемъ, что въ этомъ году Ито далъ торжественное обѣщаніе созвать палаты въ 1890 г. Удалившись изъ совѣта, онъ сталъ формировать партію кайшинъ-то (прогрессивную партію).
   Съ удаленіемъ Окумы кабинетъ составился изъ Сандзё (дайдзё-дайдзинъ), принца Арисугавы (садай-дзинъ), Ивакуры (удай-дзинъ) и 11-ти совѣтниковъ (санги) Кавамура, Мацугата, Ояма, Оки, Фукуока, Сасаки. Ито вторично отправился въ Европу для изученія конституціонныхъ учрежденій, и вскорѣ послѣ его возвращенія умеръ Ивакура. Со смертью Ивакуры Ито сдѣлался главнымъ руководителемъ кабинета. Ему же поручено было выработать проектъ конституціи, который былъ представленъ на разсмотрѣніе верховнаго совѣта (епмицуннъ), въ засѣданіяхъ котораго участвовалъ самъ императоръ и императорскіе принцы. Предсѣдательство было поручено графу Ито.
   Настоящая конституція является результатомъ этой работы, главнымъ руководителемъ которой былъ графъ Пто. Его ближайшими помощниками былъ Канеко Кентаро, Ито Міодзи и Иноуэ.
   Считаясь главою партіи умѣренныхъ, Ито въ своемъ трудѣ старался избѣгнуть всякихъ крайностей. Въ то время, какъ Окума былъ поборникомъ англійской конституціи, Ито искалъ своихъ идеаловъ въ Пруссіи и старался согласовать ихъ съ императорскою идеею въ Японіи. Потому въ его конституціи краеугольнымъ камнемъ является авторитетъ императорской власти; все отъ него исходитъ и все имъ кончается.
   28-го сентября 1887 г. сдѣлалъ былъ второй шагъ. Ито циркулярно объяснилъ губернаторамъ и префектамъ основные принципы новой конституціи. Они выражаются, главнымъ образомъ, въ устойчивости императорскаго трона, въ освобожденіи народа и участіи его въ направленіи государственной дѣятельности и въ императорской санкціи по отношенію къ конституціи. Обсуждать этотъ проектъ никто не въ правѣ. Съ начала до конца націи напоминали о томъ, что императорская воля является верховнымъ принципомъ по отношенію къ обыкновенной конституціи. Относительно этого не можетъ быть ни малѣйшаго сомнѣнія.
   Въ томъ же духѣ Ито произнесъ немало рѣчей, объясняющихъ основные принципы конституціи.
   Маркизъ Ито считается самымъ счастливѣйшимъ изъ государственныхъ людей въ Японіи. Изъ скромнаго положенія онъ скоро поднялся до перваго министра и предсѣдателя верховнаго совѣта.
   Съ 669 г. до 1885 г. мѣсто перваго министра считалось достояніемъ семейства Фузивара и только для четырехъ лицъ было сдѣлано исключеніе.. Эти счастливцы были Асикага, Іё-симацу, Хиде-іёси, Токугава и Ито.
   Одна японская газета, сравнивая его съ Окумою, говоритъ, что они различны не только по взглядамъ, но и по складу ума и характеру. Ито ученый, Окума дѣлецъ; одинъ придворный, другой -- чиновникъ. Ито замѣчателенъ пылкостью своего ума, оппортунизмомъ, умѣніемъ обращаться съ людьми и примѣняться къ обстоятельствамъ, гра"въ Окума богатъ умственными рессурсами и отличался смѣлостью плановъ и ихъ предпріимчивостью. Тѣмъ не менѣе общественное мнѣніе видитъ въ Ито главнаго двигателя японской политики; ему, правильно или нѣтъ, приписывается главная руководящая роль за политическими кулисами. Онъ главный совѣтникъ теперешнихъ дѣятелей. Министры мѣняются, но при всѣхъ перемѣнахъ видна рука опытнаго и умнаго маркиза Ито.
   Въ открытомъ письмѣ одной японской газеты говорится, что общественное мнѣніе желаетъ видѣть Ито во главѣ правительства. Много назрѣвшихъ вопросовъ, связанныхъ съ пересмотромъ трактатовъ и съ новымъ сеймомъ, требуютъ умѣлаго разрѣшенія. "Общественное мнѣніе уже указало на ваше превосходительство; въ палату изъ всѣхъ графовъ избрали только графа Ито, Мацуката и Кацу. Правда,-- говоритъ газета,-- сацумцы упрекаютъ Ито въ недостаткѣ смѣлости, Цёсю находитъ, что онъ слишкомъ мало дѣлаетъ для своихъ земляковъ, Тоса обзываетъ его деспотомъ, а для ханжей синтоизма вы являетесь поборникомъ свободы.
   Всѣ эти кружки смотрятъ на ваше превосходительство сквозь призму предразсудка; ихъ частныя жалобы не могутъ нанести ущерба великимъ заслугамъ, оказаннымъ всему государству. Между всѣми государственными людьми ни у одного нѣтъ такого вліянія на множество талантливыхъ людей.
   Финансисты, находящіеся подъ предводительствомъ графа Мацуката, довѣряютъ только такимъ; тѣ, которые идутъ за гр. Иноуэ, тоже ищутъ вашей поддержки, не только ученые и дѣловые ожидаютъ ее отъ васъ.
   Между дипломатами за васъ виконтъ Кавасе, Еномото, Танака, Іосида и гг. Муцу, Куки, Ватанабе и Ханабуза. Изъ приближенныхъ къ императору гр. Кацу, Соесима и мног. др. Между знатными и сенаторами у васъ цѣлое полчище друзей, то же надо сказать о морякахъ и военныхъ. Вы пользуетесь довѣріемъ ученыхъ и дворянскаго класса и страна ожидаетъ отъ вашего патріотизма, что вы не откажетесь служить ей въ трудную минуту".
   "Ито,-- говоритъ одинъ французъ, -- умѣетъ пользоваться побѣдою и незлопамятенъ къ врагамъ. Онъ великодушенъ до расточительности. Гибкій и ловкій, онъ умѣлою рукою ведетъ придворныя и государственныя дѣла. Безъ широкихъ идей, но и безъ мелочныхъ предубѣжденій, онъ какъ-будто созданъ судьбою для управленія страною, въ которой надо бережно обращаться съ вымирающими традиціями и льстить новымъ аппетитамъ".
   О гр. Окумѣ мы уже говорили, что послѣ выхода въ отставку въ 1881 г. онъ создалъ партію кай-синъ-то; онъ тоже, какъ Ито, поднялся изъ низшихъ слоевъ общества. По идеямъ его можно считать самымъ передовымъ изъ японскихъ политиковъ, но при этомъ онъ остался типичнымъ японцемъ. Никогда не бывавшій за границею, онъ старается забыть тѣ немногія голландскія слова, которыя зналъ въ юности. Но онъ рано понялъ могущество денегъ и ловкими спекуляціями создалъ свое громадное состояніе. Живетъ онъ большимъ бариномъ въ Васеда (близъ Токіо), гдѣ рядомъ съ его замкомъ находится созданная имъ коллегія съ 1,000 студентами.
   Въ это время онъ искалъ уединенія, посвящалъ свои значительныя средства на благотворительность и содержалъ на свой счетъ учебныя заведенія. Возведенный въ графское достоинство въ 1887 г., онъ передалъ училищу 30 т. дол., данные ему правительствомъ вмѣстѣ съ патентомъ на графское достоинство.
   Вернувшись къ власти въ 1889 г., онъ, послѣ неудачной попытки гр. Иноуэ пересмотра трактатовъ, принялся за это дѣло съ особенною ловкостью и умѣньемъ.
   Россія, Германія и Соединенные Штаты уже заключили трактаты съ Японіей на новыхъ началахъ. Можно было ожидать, что ненавистная японцамъ консульская юрисдикція канетъ въ Лету, какъ вдругъ началась оппозиція тамъ, гдѣ ея не ожидали. Заговорила еще разъ консервативная, стародавняя Японія, о которой, къ несчастію, такъ скоро забываютъ японскіе государственные люди. Японцы испугались иностранныхъ капиталовъ и иностранной конкуренціи, и, какъ всегда бываетъ, выразителемъ такого мнѣнія явился рѣшительный человѣкъ и бросилъ бомбу въ карету министра. Самъ Кирненма Цунеки, послѣ такого высокаго, по его мнѣнію, патріотическаго подвига, окончилъ самоубійствомъ. У министра ампутировали ногу, и Окума долженъ былъ на время отказаться отъ общественной дѣятельности.
   Про него разсказываютъ, что сейчасъ послѣ покушенія, когда онъ лежалъ съ раздробленною ногою, онъ сказалъ одному иностранному дипломату: "вы извините меня, если я не провожаю васъ".
   Судьба японскихъ министровъ дѣйствительно незавидна. За послѣднее двадцатипятилѣтіе мы имѣемъ цѣлый рядъ покушеній на японскихъ государственныхъ людей (Ивакура, Окубо, Мори, Окума, Итагаки и т. д.). Счастливѣе всѣхъ оказался гр. Итагаки, предводитель созданной имъ партіи джіюто (либералы). Въ 1880 г. нѣкій Айбара, считая Итагаки измѣнникомъ, нанесъ ему ударъ саблей. Къ счастью, раны были неопасны. Айбара былъ приговоренъ къ заключенію въ тюрьмѣ, но, благодаря многократному ходатайству Итагаки, онъ, по прошествіи восьми лѣтъ, былъ выпущенъ изъ тюрьмы. Очутившись на свободѣ, Айбара первымъ дѣломъ явился съ повинною къ Итагаки и сказалъ ему, какъ онъ раскаивается въ своемъ поступкѣ.
   Итагаки тоже не остался въ долгу.
   "Я не сомнѣваюсь въ томъ,-- сказалъ онъ Айбара,-- что главнымъ мотивомъ вашего поступка была вѣрность и любовь къ отечеству, и я восхищаюсь такимъ качествомъ... И вы тоже теперь, навѣрное, не сомнѣваетесь въ моемъ патріотизмѣ. И я такъ увѣренъ въ этомъ, что даю вамъ право взять мою жизнь, если вы впослѣдствіи сочтете меня отступникомъ отечества".
   Эти слова Итагаки произвели настоящую бурю въ печати и многіе увидѣли въ этомъ проповѣдь политическаго убійства, весьма опасную проповѣдь для существующихъ въ Японіи соши, которые такъ легко прибѣгаютъ къ грубой силѣ. Судя по тому, какъ гр. Итагаки высказался противъ соши, можно думать, что онъ не сочувствуетъ насильственнымъ мѣрамъ. Онъ говоритъ прямо, что насиліе мѣшаетъ нормальному теченію государственнаго дѣла и спокойному обсужденію общихъ вопросовъ и не можетъ быть терпимо въ благоустроенномъ, конституціонномъ государствѣ.
   Гото, подобно своимъ сверстникамъ возведенный въ графское достоинство, сходенъ во мнѣніяхъ съ Итагаки. Партія джіюто (либералы), созданная гр. Итагаки, какъ онъ самъ объясняетъ, не отвѣчала требованіямъ времени и должна была расшататься. Гото, создавшій партію дайдо-данкецу, былъ счастливѣе; его партія оказалась способною къ жизни и даже заняла извѣстное мѣсто въ парламентѣ. Съ ней слились прежнія партіи джіюто. Самъ Гото одно время находился въ отсутствіи и, выступая поборникомъ свободы, порицалъ существующее правительство, но какъ только явилась возможность вступить въ министерство, онъ, какъ оппортунистъ, отказался отъ прежнихъ крайнихъ убѣжденій. Послѣдователи гр. Гото порицали такое отступничество, но графъ Итагаки высказался публично въ защиту своего друга, объявляя своимъ слушателямъ, что оппозиція безплодна и что надо приспособиться къ требованіямъ времени. Совсѣмъ въ другомъ духѣ дѣйствуетъ гр. Иноуэ. Онъ, по мнѣнію японскихъ газетъ, отличается острымъ умомъ, неустрашимостью и рыцарскимъ характеромъ. Но, несмотря на всѣ его таланты, онъ не пользуется особеннымъ довѣріемъ публики. У него много друзей, по много и враговъ. Онъ принимается за каждое дѣло съ большимъ жаромъ, но скоро остываетъ. нервный, впечатлительный, онъ не можетъ похвалиться и удачею. Дѣло о пересмотрѣ трактатовъ, начатое имъ, провалилось, и онъ вышелъ въ отставку. Въ сравненіи съ консерваторомъ Ито, его можно назвать радикаломъ. Онъ больше всего заботился о матеріальномъ благосостояніи страны и въ вопросѣ о пересмотрѣ трактатовъ онъ стремился, главнымъ образомъ, къ тому, чтобы привлечь въ Японію иностранные капиталы.
   Гр. Курода, въ сравненіи съ маленькимъ слабымъ Ито, можетъ считаться атлетомъ. Да онъ и обладаетъ громадною мускульною силою, охотно, какъ говорятъ, вступаетъ въ состязаніе съ японскими борцами. Вспыльчивый, необузданный, онъ даетъ волю своимъ страстямъ. Его родина въ Кагосимѣ. Въ началѣ карьеры это былъ бѣдный самурай, получавшій только четыре коку риса. Несмотря на такія скудныя средства, онъ сумѣлъ сберечь на черный день кое-что. Передъ реставраціей, когда сацумцы захотѣли заключить союзъ съ Цёсю, старый Сайго предложилъ Куродѣ отправиться къ Кидо и войти съ нимъ въ соглашеніе. Зная о скромныхъ средствахъ Куроды, Сайго предложилъ ему денегъ на дорогу. Курода, вынувъ спрятанные на груди пять золотыхъ (ріо), сказалъ ему:-- "Мнѣ ничего не нужно, предъугадывая будущее, я сберегъ эти деньги".-- "Ну, братъ, ты далеко пойдешь",-- сказалъ ему Сайго. Предсказанія Сайго оправдались потомъ. Курода, подобно своимъ сверстникамъ, былъ возведенъ въ графское достоинство, былъ не разъ министромъ; рядомъ съ осторожнымъ Ито, рыцарски смѣлымъ Окумою, благороднымъ Итагаки, онъ занимаетъ какъ-будто второстепенное мѣсто. Въ публикѣ разсказываютъ объ его колоссальной физической силѣ, и онъ самъ выставляетъ ее напоказъ, когда встрѣчается съ иностранцами. Разсказываетъ народъ о его необузданныхъ вспышкахъ, но умалчиваетъ о серьезныхъ умственныхъ качествахъ. Тѣмъ не менѣе, онъ является членомъ всѣхъ кабинетовъ и играетъ въ нихъ не послѣднюю роль.
   Упомянемъ еще маркиза Ямагату, игравшаго такую выдающуюся роль въ войнѣ съ Китаемъ, и военнаго министра фельдмаршала Ояму, взявшаго Портъ-Артуръ и Вей-хай-вей въ китайскую войну и нынѣ командующаго арміею въ Манчжуріи.
   Совсѣмъ особое положеніе занимаетъ Фуку зава. Это не государственный человѣкъ и не политикъ, а философъ и наставникъ молодого поколѣнія. Онъ держится вдали отъ политическихъ партій, не ищетъ оффиціальнаго положенія и не старается сформировать партію. Тѣмъ по менѣе, тысячи образованныхъ людей ожидаютъ съ нетерпѣніемъ то, что онъ скажетъ о политическихъ вопросахъ дня, и слушаютъ его, какъ пророка. Ежедневная политическая борьба не его дѣло, онъ обращаетъ вниманіе своихъ послѣдователей на внѣшніе политическіе и соціальные вопросы. Это, если можно сдѣлать такое сравненіе, японскій Сократъ. Студенты сходятся со всѣхъ концовъ и слушаютъ съ жадностью его поученія. Недавно онъ выступалъ съ статьей о парламентаризмѣ въ Японіи.
   Переворотъ 1868 года произошелъ, по его мнѣнію, отъ стѣсненнаго положенія высшаго военнаго класса и рано или поздно долженъ былъ пасть феодализмъ. Люди среднихъ классовъ, самураи низшихъ разрядовъ рушили старый режимъ и требовали представительныхъ учрежденій, но они нашли, что нельзя при этомъ обойти низшій классъ, который относится очень равнодушно къ парламентаризму. По его мнѣнію, въ первомъ парламентѣ и будутъ представлены старый военный классъ или, иначе говоря, сизоку (самураи), а не земледѣльческіе, промышленные и торговые интересы, но въ скоромъ времени плутократія займетъ первое мѣсто, выбьетъ изъ позиціи военныхъ и громкимъ голосомъ заговоритъ въ народномъ совѣтѣ. Но все это произойдетъ тихо, спокойно. Послушаніе, уваженіе къ законамъ и лойяльность народа помогутъ странѣ во всѣхъ отношеніяхъ.
   Отъ государственныхъ людей Японіи мы перейдемъ къ партіямъ {Японское слово "то" означаетъ скорѣе общество, какъ нѣмецкое Bund (союзъ).}.
   Надо было бы по-настоящему отъ партій перейти къ государственнымъ людямъ, но въ Японіи парламентаризмъ еще такъ юнъ и партіи сформировались не сами по себѣ, а по иниціативѣ извѣстныхъ дѣятелей. Нѣтъ ихъ, и партія распадается. Просуществовала. партія джіюто (радикалы) гр. Итагаки, просуществовала, напримѣръ, десять лѣтъ и теперь уже распалась. Такая же судьба постигла и такъ-назыв. дайдо-данкецу (соединенная партія).
   Можно было думать, что при парламентаризмѣ не останутся прежнія названія партій, но въ дѣйствительности вышло совсѣмъ другое.
   Къ открытію парламента въ странѣ насчитывалось около 15 партій, изъ которыхъ самыя значительныя:
   1) Либеральная съ гр. Окумою во главѣ. Главные дѣятели: гг. Яно и Минура въ газетѣ "Хоси-Симбунъ" и г. Коедзука, г. Симада въ газетѣ "Майнлчи".
   2) Дайдо, признающая косвенно гр. Гото своимъ главою.
   3) Айкоку или патріотическая партія организована недавно гр. Итагаки. Принципы ихъ ничѣмъ не отличаются отъ взглядовъ дайдо.
   4) Имперская радикальная партія.
   5) Радикальная партія группы квансей.
   6) Консервативная партія (хосу-чисейхе), организованная генералъ-лейтенантомъ Торіо. Имѣетъ мало приверженцевъ.
   Въ палатѣ все это измѣнилось и партіи создаются и распадаются очень быстро. Никто не ожидалъ, что партіи риккенъ-джіюто (конституціонные либералы) дойдутъ до 130 голосовъ, а что кайсинъ-то (прогрессивная) очутится съ 40 голосами.
   Всѣ партіи еще въ будущемъ, im werden, какъ говорятъ нѣмцы, и опредѣлять отличительныя черты той или другой партіи въ настоящее время преждевременно. Одно можно сказать, что въ первой палатѣ консерваторы имѣли только десять голосовъ и что радикализмъ преобладалъ надъ другими оттѣнками. Среди самихъ радикаловъ, впрочемъ, существуютъ постоянныя несогласія, и они очень часто распадаются на группы, дѣйствующія другъ противъ друга при голосованіи въ палатѣ. Самъ гр. Итагаки счелъ нужнымъ отдѣлаться отъ нихъ и вотъ какъ онъ объясняетъ этотъ шагъ: "Цѣль нашей партіи,-- говоритъ онъ,-- состоитъ въ пропагандѣ либеральныхъ идей и учрежденій конституціоннаго правленія. Конституціонныя формы требуютъ отвѣтственнаго министерства, которое представляетъ собою большинство въ палатѣ.
   Вотъ къ этой цѣли я стремился, когда организовали партію айкоку-то (патріотическая), впослѣдствіи соединилъ всѣхъ моихъ единомышленниковъ въ партію риккенъ-джіюто, но какъ только наша партія появилась въ палатѣ, такъ уже начались несогласія въ вопросѣ о бюджетѣ. Она почти достигла полнаго распаденія.
   Я не могъ быть спокойнымъ свидѣтелемъ этого положенія и по мѣрѣ силъ старался примирить противорѣчія, но эта цѣль оказалась недостаточною и мнѣ одно время казалось, что въ нашей партіи водворилась гармонія, но не надолго. Опять начались несогласія, и мы снова наканунѣ распаденія"
   Въ виду этого, онъ, который никогда не искалъ ни славы, ни богатства и только стремился къ благу страны, прерываетъ свою связь съ партіею.
   Причина несогласія вышла изъ-за ст. 67 конституціи. Крайнихъ не удовлетворило толкованіе министерства и они хотѣли довести дѣло до разрыва съ правительствомъ, съ чѣмъ не соглашалось большинство партіи.
   Комитетъ риккенъ-джіюто выставилъ слѣдующую программу своей партіи:
   1) Пересмотръ трактатовъ и уничтоженіе консульской юрисдикціи;
   2) Законы ограниченія привилегіи иностранцевъ, какъ право каботажнаго судоходства, владѣніе землею и торговля;
   3) Тарифная автономія;
   4) Всѣ торговые трактаты заключаются при посредствѣ сейма. Остальная часть заключается въ уменьшеніи поземельной подати, признаніи подоходнаго налога, въ расширеніи избирательнаго права, въ частичныхъ примѣненіяхъ закона о митингахъ, о прессѣ, о народномъ просвѣщеніи и т. д.
   Ни всенароднаго голосованія (suffrage universel) и примѣненія 67-ой ст. конституціи мы не видимъ въ программѣ такъ-называемыхъ радикаловъ. Да и самъ Итагаки, собравшій эту партію, не подходитъ подъ европейское понятіе радикализма. Онъ больше всего боится европейской плутократіи и въ этомъ отношеніи подаетъ руку консервативнымъ фракціямъ подъ предводительствомъ Торіо. Рѣчь его въ Сендаѣ, заключающая его profession de foi, показываетъ, какъ смотрятъ японскіе радикалы на европейскую цивилизацію.
   Соглашаясь съ тѣмъ, что Японія, въ сравненіи съ Европою, стоитъ на болѣе низкой ступени цивилизаціи, Итагаки находитѣ, что Японія имѣетъ то преимущество, что можетъ воспользоваться опытомъ Европы.
   "Экспериментовъ въ Европѣ,-- говоритъ онъ,-- было много и ихъ результаты записаны на страницахъ исторіи. Основательное изученіе ихъ принесетъ намъ большую пользу. Тѣмъ не менѣе, я считаю ихъ систему правленія совершенно ложною. Я рѣшаюсь сказать это, потому что ихъ политическое устройство создавалось во времена смуты и было основано, главнымъ образомъ, на преобладаніи богатства и знанія надъ бѣдностью и незнаніемъ.
   Мы имѣемъ одинъ такой результатъ во французской революціи. Французское правительство привело къ этой революціи, сосредоточивая всю власть въ рукахъ дворянства и духовенства, которые угнетали народъ.
   Каковъ былъ конечный результатъ?
   Мы видимъ въ концѣ угнетеніе дворянства и духовенства (одобреніе). Такимъ образомъ, военный элементъ получаетъ смертельный ударъ и замѣненъ теперь денежнымъ деспотизмомъ. Съ развитіемъ цивилизаціи надо ожидать развитія общаго благосостоянія и счастія, а на самомъ дѣлѣ, земледѣлецъ каждый день погружается въ большую пучину бѣдности. Съ возрастаніемъ знанія увеличивается изобрѣтеніе машинъ, которыя дѣлаютъ безполезнымъ ручной трудъ.
   Результатомъ является чрезмѣрное предложеніе труда. Наше населеніе увеличивается ежегодно на 400,000. Въ Европѣ сѣмена грядущей революціи выражаются въ стачкахъ. Правительства дѣлаютъ все возможное, чтобы отвратить бѣду, но они, тѣмъ не менѣе, поддерживаютъ богатыхъ, какъ дѣлало французское правительство, поддерживавшее дворянство и духовенство. Можно было бы ожидать скорой катастрофы, если бы не колоніи.
   Что я слышу?
   Папа заступился за бѣдныхъ! Правда ли это!
   Если это такъ, то это смѣшеніе политики съ религіею приведетъ къ революціи.
   Соціализмъ въ Европѣ происходитъ отъ недостатковъ правленія. Я не люблю соціалистовъ, но если богатый человѣкъ при видѣ бѣднаго вмѣсто того, чтобы помочь ему, старается воспользоваться его бѣдностью, то я не могу винить тѣхъ, которые противъ такой жестокости (одобреніе).
   Обратимъ вниманіе на нашу страну. Къ счастью, у насъ нѣтъ такого жестокосердія, нѣтъ такого отсутствія нравственнаго смысла. Въ эпоху послѣдней революціи дайміо отдали свои лены и самураи сравнились съ простонародіемъ (хейминъ).
   Мы освободились отъ произвола, и богатый не долженъ угнетать у насъ бѣдныхъ. Освободившись отъ военнаго феодализма, мы не должны вводить у себя денежный феодализмъ. Если нація исчезнетъ, то что сдѣлаетъ богатый (громкое одобреніе)? Мы не поборники коммунизма. Мы не требуемъ отъ богатыхъ, чтобы они раздѣлили свое имущество между бѣдными".
   Затѣмъ онъ совѣтуетъ единеніе между бѣдными и богатыми для достиженія общаго благосостоянія.
   Такова туманная программа японскаго радикала. Мы видѣли, что онъ критически относится къ результатамъ европейской цивилизаціи и совѣтуетъ японцамъ идти своимъ путемъ, но каковъ этотъ путь, изъ его программы не видно. Надо сказать, что послѣ увлеченія европейцами явилась реакція въ сторону націонализма. Одни изъ націоналистовъ примыкаютъ къ радикаламъ, другіе же всецѣло могутъ быть причислены къ консервативнымъ лагерямъ.
   "Чего собственно желаетъ японскій консерваторъ? Газета "Чусей Ниппо" (безпристрастный), издаваемая виконтомъ Торіо, говоритъ, что консерваторы соблюдали нейтралитетъ относительно другихъ. Къ ихъ лагерю при надлежать люди консервативнаго образа дѣйствій и мысли. Виконтъ Торіо осуждаетъ все сдѣланное японцами съ начала реставраціи и главныя его нападки направлены на европейскую цивилизацію. На востокѣ съ давнихъ поръ правительства были основаны на доброжелательствѣ. На западѣ (въ Европѣ) счастье однихъ покупается цѣною страданія тысячъ людей, обязанныхъ влачить жизнь, полную лишеній и труда. Цивилизація, по мнѣнію западниковъ, служитъ только къ удовлетворенію широкихъ потребностей человѣчества.
   Что получаетъ отъ такой формулы большинство нашего населенія, живущаго отъ продуктовъ ручного труда и заработывающаго трудомъ 20 сент. (20 коп.) въ день? Чѣмъ они согрѣшили, что ихъ желанія, потребности останутся неудовлетворенными? Что даетъ намъ эта хваленая цивилизація?
   Также пагубно дѣйствуетъ европейская цивилизація на японскій государственный строй, основанный на непоколебимости императорской власти, и на наши стародавнія вѣрованія. Люди, имѣющіе глаза, видятъ очень ясно, что западная система разрушительно дѣйствуетъ на порядокъ и спокойствіе страны. Будущее Японіи возбуждаетъ наши опасенія. Система, въ которой этика и религія только служатъ личному честолюбію, конечно, согласна съ индивидуальными стремленіями людей, и теорія, провозглашающая свободу и равенство, уничтожаютъ установленныя общественныя отношенія, подобно пламени, пожирающему сухіе листья. Свобода и равенство недостижимы, но они измѣнили организацію общества и, уничтожая прежнія соціальныя различія, приводятъ людей къ одному уровню. Посмотрите Америку. Гражданинъ ея хвалитъ ее, какъ страну высшей свободы и равенства, но и тамъ люди раздѣляются на различные слои по своему благосостоянію, и тамъ царитъ принципъ, что въ деньгахъ является высшее право.
   Примѣненіе этихъ принциповъ въ Японіи отразится на добрыхъ и мирныхъ обычаяхъ нашей родины, сдѣлаетъ народъ суровымъ и нечувствительнымъ и въ концѣ концовъ сдѣлается положительнымъ несчастьемъ для народныхъ массъ. Прогрессъ въ этомъ духѣ приведетъ къ демонстраціямъ, стачкамъ и всякимъ безпорядкамъ. Неизбѣжнымъ послѣдствіемъ этого будетъ, что сердца людей наполнятся враждою, завистью и подозрительностью. И такъ, хотя западная цивилизація представляется вначалѣ въ привлекательномъ свѣтѣ, но, служа удовлетвореніемъ честолюбивыхъ страстей, она приведетъ въ концѣ концовъ къ деморализаціи и разочарованію. Условія, въ которыхъ живетъ западный народъ, создались при борьбѣ за существованіе, которая въ сущности означаетъ борьбу за благосостояніе и власть". Отдавая должное западной цивилизаціи, онъ находитъ, что принципы ея привели бы къ полному разстройству Японіи, которая до сихъ поръ жила на другихъ началахъ этики.
   Затѣмъ онъ перечисляетъ то зло, которое внесено въ Японію западной цивилизаціей. Себялюбивые инстинкты уже встали на первое мѣсто и государственная нравственность топчется въ грязь; въ правительственныхъ кружкахъ преобладаетъ насиліе, зависть и подозрительность.
   Затѣмъ онъ набрасываетъ довольно яркую картину подражательной маніи, охватившей японское общество. У каждаго есть свой образчикъ, одни подражаютъ французамъ, другіе англичанамъ, третій хочетъ переформировать императорскій домъ на манеръ европейскаго королевскаго дома, казоку обратить въ англійскихъ перовъ. Это стремленіе къ новизнѣ охватываетъ все и вся. Домъ строятъ по американской манерѣ, кухню по-французски, платья берутъ у нѣмцевъ; изучаютъ языкъ у англичанъ, заимствуя зонты, театры, увеселенія и карты, развращаютъ народъ, юношество воспитывается въ западныхъ началахъ.
   Какъ мы видимъ, консерваторъ Торіо и радикалъ Итагаки сходятся въ одномъ -- въ страхѣ передъ западными началами.
   Оба не сочувствуютъ борьбѣ за существованіе, себялюбію, какъ они выразились, на западѣ съ окончательнымъ торжествомъ плутократіи. Итагаки, страшась этихъ конечныхъ результатовъ, не отрицаетъ переворота, совершеннаго въ Японіи съ начала реставраціи въ духѣ западной цивилизаціи. Онъ только предупреждаетъ своихъ согражданъ отъ крайностей этой системы. Не такъ думаетъ консерваторъ Торіо. Онъ отрицаетъ все, сдѣланное подъ вліяніемъ западныхъ идей, и смѣло кричитъ своимъ современникамъ: "домой, назадъ къ стародавней Японіи, тамъ ваше единственное спасеніе".
   Мы не будемъ рѣшать празднаго вопроса о томъ, насколько такая фантазія осуществима, но должны обратить вниманіе на то, что мысли виконта Торіо отвѣчаютъ вполнѣ національному движенію, охватившему японское общество за послѣднее время. Нелюбовь къ иностранцамъ все еще была для многихъ непреложный догматъ. Еще недавно одна газета порицала одно прозвище (рыжіе варвары, голубоглазые уроды и т. п. названія), впрочемъ, очень популярное среди громадной части японскаго общества. Есть газеты, которыя прямо проповѣдуютъ походъ противъ европейцевъ, миссіонеровъ, и эти газеты читаются многочисленною публикою. Реакція противъ иностранцевъ еще не пользуется поддержкою руководящихъ кружковъ, и правительства.
   Сами японцы сознаютъ, что Европа въ соединеніи съ Америкою слишкомъ сильна, и что прежде удалось когда-то Іеясу, то немыслимо въ настоящее время. Борьба была бы слишкомъ неравна. Но при всемъ томъ эта нелюбовь къ иностранцу не лишена значенія и какъ подспудная сила должна быть принята въ соображеніе японской политики.
   Есть еще одна сила, которая должна быть принята въ соображеніе. Это японскіе политиканы, выступившіе теперь на сцену. Они, правда, еще не пользуются вліяніемъ. Съ небольшимъ багажемъ знанія грубый японскій политиканъ соединяетъ большое высокомѣріе, тщеславіе и вѣру въ свои силы. Замѣтивъ, что они не могутъ достигнуть степеней извѣстныхъ, они бросились въ оппозицію и стали агитировать противъ клановъ, которые монополизировали въ своихъ рукахъ всѣ высшія должности.
   Что тамъ ни говори, вліятельные потомки феодаловъ имѣютъ даже въ парламентѣ своихъ дружинниковъ и противъ нихъ борются разночинцы.
   Это въ сущности борьба честолюбивой демократіи сг мугущественною олигархіею. Подъ вліяніемъ времени феодальная Японія понемногу очищаетъ позиціи, уступая свое мѣсто феодализму капитала.
   По настоящимъ бичомъ являются такъ-называемые соши, которые рекрутируются изъ богемы большихъ городовъ. Эта армія горлановъ всегда готова сдѣлать скандалъ, напасть на иностранца, почему-либо не пользующагося симпатіями молодой Японіи. Они же страшные шовинисты и ненавистники иностраннаго. Еще старшіе государственные люди, такъ-называемые генро, совершившіе переворотъ 1868 года, пользуются вліяніемъ и престижемъ, но они не вѣчны.
   Придетъ время, когда вмѣсто нынѣшняго микадо, имѣющаго громадный авторитетъ, на престолъ вступитъ наслѣдникъ Харуномія, не пользующійся никакимъ значеніемъ и незнакомый съ государственными дѣлами. Будетъ ли онъ въ силахъ остановить потокъ демагогіи, побѣда котораго не представляетъ ничего хорошаго для Японіи.
   

XXXIX.
Внѣшняя политика.

   Появленіе иностранцевъ, требовавшихъ силою доступа въ Японію, поставило передъ руководителями Японіи трудную дилемму: подчиниться на вѣки вѣчные произволу и капризу державъ и играть второстепенную роль или подняться на ихъ высоту и сражаться съ ними, если настанетъ необходимость, ихъ же оружіемъ. И такъ въ Японіи созрѣла мысль заимствовать отъ Европы все, что нужно, чтобы быть сильными, т.-е. вооружить армію и флотъ на европейскій ладъ.
   Логическимъ послѣдствіемъ такого направленія было возрожденіе честолюбивой идеи Хиде-іеси о покореніи Китая и къ этой цѣли японцы стали готовиться систематически. Тысячи офицеровъ въ видѣ цирульниковъ, слугъ, мелкихъ торговцевъ наводнили Китай и изучили съ японскою аккуратностью будущее поле дѣйствій, и ихъ знанія пригодились, когда грянула война.
   Мы всѣ знаемъ, что съ незапамятныхъ временъ Корея считалась вассаломъ Китая и какъ японцы стали интриговать противъ китайскаго верховенства. Въ настоящее время предлогомъ явилось возстаніе тонхгаковъ и посылка войскъ китайцами для защиты короля. Японцы въ отвѣтъ на это высадили войска въ Кореѣ и начали военныя дѣйствія. Эта война была только предлогомъ имперіалистской политики Японіи. Такого мнѣнія придерживается Поунель (Pownell), жившій долго въ Японіи и написавшій обстоятельную статью въ Nineteenth Century. Онъ говоритъ, что Японія готовилась къ этой войнѣ очень долго и что Китай ничѣмъ не вызвалъ ее.
   Напротивъ этою войною Японія думала достигнуть владычества надъ сотнями милліоновъ китайцевъ.
   Война, начатая въ 1894 году, кончилась полнымъ фіаско для Китая, который долженъ былъ подчиниться тяжелымъ условіямъ, продиктованнымъ Японіей), и подписать 5/17 апрѣля 1895 г. трактатъ на слѣдующихъ условіяхъ: 1. Признаніе Китаемъ полной независимости Кореи. 2. Уступка Японіи Формозы, Пескадорскихъ острововъ и Ляодунскаго полуострова. 3. Уплата Китаемъ военной контрибуціи въ 800 милліоновъ франковъ (200 мил. тэлей). 4. Открытіе трехъ китайскихъ портовъ для японской торговли. 5. Занятіе японцами Вей-хай-вея до уплаты контрибуціи.
   Шесть дней спустя послѣ подписанія мирнаго договора въ Симоносеки, Германія, франція и Россія обратились въ Пекинѣ и Токіо съ коллективнымъ представленіемъ и протестомъ противъ уступки Ляодунскаго полуострова Японіи, признавая такую уступку постоянною угрозою для Китая. Внушительныя силы, которыми располагалъ на Востокѣ тройственный союзъ, принудили Японію смириться и отказаться отъ присоединенія Ляодунскаго полуострова подъ условіемъ уплаты ей еще 120 милліоновъ франковъ. Державы облегчили Китаю уплату контрибуціи Японіи, которая употребила ее цѣликомъ на усиленіе арміи и флота.
   Побѣдоносная война съ Китаемъ подняла престижъ Японіи. Оставалось одно позорное для Японіи пятно -- консульская юрисдикція. Для большей ясности скажемъ, что по трактатамъ, заключеннымъ съ другими державами, Японія приравнивалась къ азіатскимъ и варварскимъ государствамъ и не имѣла права суда надъ европейцами, пребывающими въ Японіи, которые за проступки и преступленія подлежали суду своихъ консуловъ. Кромѣ того Японія не имѣла права повышать ввозныя пошлины выше 5%.
   Японскіе государственные люди всѣми мѣрами старались отдѣлаться отъ этихъ, обидныхъ для національнаго самолюбія, условій, но европейскія державы требовали извѣстныхъ гарантій въ томъ, что права ихъ подданныхъ будутъ обезпечены. Въ началѣ состоялось соглашеніе о созданіи международнаго суда на подобіе египетскаго съ европейскими судьями. Потомъ Окумѣ удалось придти къ соглашенію съ европейскими дипломатами, которые съ теченіемъ времени сдѣлались болѣе уступчивыми и довольствовались уже назначеніемъ европейскихъ судей въ японскій верховный судъ, но эти переговоры были прерваны покушеніемъ на жизнь графа Окумы. Виконтъ Аоки въ 1890 году началъ новые переговоры объ открытіи страны иностранцамъ и объ отмѣнѣ консульской юрисдикціи. Теперь уже не было рѣчи о назначеніи европейскихъ совѣтниковъ въ японскій судъ, ни объ ограниченіи японской судебной власти. Пользуясь соперничествомъ державъ, Японіи одержала блистательную дипломатическую побѣду. Англія первая подписала трактатъ объ уничтоженіи консульской юрисдикціи (1894), за ней послѣдовали Сѣверо-Американскіе Соединенные Штаты и Россія (1895), Германія въ 1896 году и Австрія въ 1898 году.
   Что дали иностранцамъ эти новые трактаты? Право путешествовать въ странѣ. Прежде, какъ мы знаемъ, иностранцамъ было запрещено выѣзжать за предѣлы открытыхъ портовъ (treaty limit) и, разъ это нужно было, надо было испросить особое разрѣшеніе или паспортъ отъ токійскаго правительства.
   Затѣмъ иностранцамъ дано было право торговать въ странѣ, образовать компаніи, арендовать поверхность земли, по отнюдь не владѣть землею и рудниками на правахъ собственности. Иностранцы подчинены японскимъ судамъ, освобождены отъ воинской повинности и отъ нѣкоторыхъ налоговъ.
   Это была по истинѣ дипломатическая побѣда для японцевъ: отдѣлаться отъ ненавистной имъ консульской юрисдикціи и лишить вмѣстѣ съ тѣмъ иностранцевъ правъ, которыми они пользуются во всемъ мірѣ.
   Черезъ годъ послѣ Симоносекскаго мира Россія получила отъ Китая право провести Сибирскую желѣзную дорогу черезъ Манчжурію и охранять ее войсками.
   Когда вслѣдствіе убійства двухъ нѣмецкихъ миссіонеровъ германская эскадра въ видѣ репрессалій заняла бухту Цзяо-Чжоу (Кіао-Чау) и потребовала уступки бухты на правахъ долговременной аренды, Россія сочла нужнымъ занять Портъ-Артуръ на такихъ же правахъ. Это занятіе было оформлено конвенціею 1898 года. Англія заняла Вей-хай-Вей.
   Японіи оставалось одно -- затаить свою злобу и готовиться къ болѣе дѣятельной роли, усиленно развивая свои сухопутныя и морскія силы. Оставалась еще Корея, которая, избавившись отъ китайской опеки, попала подъ японскую Ферулу. Кромѣ торговыхъ интересовъ, Японія собственно никакихъ правъ на Корею не имѣетъ. Изъ историческаго очерка мы знаемъ, что Японія нападала на Корею не разъ, но и стремилась покорить ее при Хидеіеси, но должна была отказаться отъ своихъ честолюбивыхъ плановъ. Вотъ всѣ права Японіи на Корею, это такія же права, какія имѣетъ Англія на францію. Вѣдь было время, когда англійскіе короли претендовали съ большимъ правомъ на французскій престолъ и во времена Іоанны д'Аркъ владѣли даже фракціею. Японія же по отношенію къ Кореѣ всегда играла роль хищника и едпиственное право, на которое она можетъ опираться, это право силы. Нельзя отрицать, что Корея съ своимъ 12-милліоннымъ населеніемъ, съ устарѣлыми формами вооруженія не можетъ бороться съ державою, которая вооружена съ головы до ногъ. Внутреннія дѣла въ Кореѣ явились предлогомъ вмѣшательству Японіи. Корейскій дворъ былъ раздираемъ враждующими партіями. Во главѣ одной былъ Тай-венъ-кунъ, отецъ короля, во главѣ другой, такъ сказать китайской партіи, стояла умная и энергическая королева изъ семейства Минъ. Не буду утомлять читателя пересказомъ перипетій этой борьбы съ постоянными заговорами, покушеніями, дворцовыми переворотами. Король не разъ подвергался смертельной опасности отъ рукъ своего почтеннаго родителя, который въ 1894 году собирался взорвать короля, когда онъ долженъ былъ принести въ храмѣ жертву своимъ предкамъ. Храмъ былъ минированъ и только благодаря случайности весь храмъ не былъ взорванъ на воздухъ. Послѣ этой неудачной попытки покончить съ королемъ Тай-венъ-кунъ сталъ во главѣ Тонгхаковъ, а королева призвала китайскія войска. Японцы заняли Корею и королева должна была смириться. По окончаніи китайской войны король долженъ былъ плясать по дудкѣ японцевъ. Японцы вздумали вводить всякія реформы до костюма включительно. У воротъ города выставлены были японскіе солдаты, вооруженные ножницами, чтобы подстригать косы корейцевъ, обрѣзывать рукава и укорачивать трубки.
   Своимъ высокомѣріемъ и дерзкимъ обращеніемъ японцы сдѣлались ненавистными корейцамъ, въ которыхъ вызывали не разъ вспышки неудовольствія. Сознавая, что въ странѣ господствуетъ глухое недовольство противъ новаго режима и подозрѣвая, что во главѣ недовольныхъ стоитъ королева, японскій посланникъ виконтъ Міура рѣшился покончить разъ навсегда съ оппозиціею корейцевъ. 8 октября 1895 года японская чернь вмѣстѣ съ подобранными ими корейцами подъ предводительствомъ виконта Міура, какъ это засвидѣтельствовано слѣдствіемъ въ Хиросимѣ, ворвалась во дворецъ, звѣрски изрубила королеву и ея придворныхъ дамъ, облила ихъ трупы керосиномъ и зажгла ихъ. Японскіе солдаты, занимавшіе всѣ входы и выходы дворца, присутствовали при этихъ доблестныхъ дѣйствіяхъ.
   Король, окруженный японскими солдатами, былъ узникомъ въ собственномъ дворцѣ и безпрекословно исполнялъ волю японскаго представителя.
   Опасаясь за свою жизнь отъ неразборчивыхъ на средства японцевъ, онъ, переодѣтый, въ женскихъ носилкахъ, бѣжалъ въ русскую миссію.
   Слабая Корея, защищаясь отъ неосновательныхъ притязаній японцевъ, само собою разумѣется должна была искать поддержки Россіи и уже не разъ хотѣла протектората Россіи, что было бы самымъ лучшимъ разрѣшеніемъ вопроса, но всякій разъ такія ходатайства корейцевъ были отклоняемы нашимъ правительствомъ. Если корейцы искали покровительства Россіи, то въ этомъ виноваты сами японцы. Ссылаюсь на высокій авторитетъ гр. Иноуэ, бывшаго японскаго посланника въ Сеулѣ, который говоритъ, что японцы въ Кореѣ только думаютъ о наживѣ и безчестны. Съ корейцами они грубы, же стоки и третируютъ ихъ, какъ рабовъ.
   Въ 1900 году началось возстаніе боксеровъ или Боль шихъ Кулаковъ и европейскія державы должны были соединиться для избавленія своихъ посольствъ, осажденныхъ въ Пекинѣ китайскими войсками. Россія должна была защищать свои владѣнія не только отъ боксеровъ, но и отъ регулярнаго китайскаго войска. Въ три мѣсяца наши войска, разбивъ лучшія китайскія войска, овладѣли Айвунемъ, Цицикаромъ, Гириномъ и Мукденомъ и вмѣстѣ съ отрядами другихъ державъ освободили посольства.
   Возстаніе было подавлено; державы отозвали свои войска, но Россія въ виду глухого волненія въ странѣ, грозившаго существованію великаго сибирскаго пути, должна была оставить часть войскъ въ Манчжуріи, на что имѣла право по договору съ Китаемъ.
   Вслѣдъ за этимъ, событіемъ громадной важности для Японіи было заключеніе союзнаго договора съ Англіею, подписаннаго 30 января 1902 года. Этотъ трактатъ далъ большой престижъ Японіи, такъ какъ это было въ 1-й разъ, что европейская держава заключила на началахъ равноправности союзъ съ азіатскимъ государствомъ.
   Таково было положеніе Японіи, когда начались переговоры съ Россіею, которые привели къ настоящей войнѣ. О переговорахъ и отношеніяхъ Японіи къ Россіи мы поговоримъ болѣе подробно въ слѣдующей главѣ.
   

XL.

   Прежде чѣмъ мы перейдемъ къ недоразумѣніямъ, которыя привели къ настоящей войнѣ съ Японіею, мы скажемъ вкратцѣ о предшествующихъ сношеніяхъ между Россіею и Японіею. Первыя неоффиціальныя сношенія начались при Аннѣ Іоанновнѣ, когда русскіе купцы приставали къ острову Іессо со своими товарами, а японцы, потерпѣвшіе кораблекрушеніе и подобранные русскими, доставлялись въ Иркутскъ, гдѣ съ 1770--1780 даже существовала японская школа. (Maurice Courant. Un siecle et demi des relations russe-japanaises. Journal des Débats. Février, 5--12. 1904).
   Въ тѣ времена Іессо былъ почти пустыннымъ и только на южной сторонѣ имѣлъ нѣсколько рыбачьихъ хатъ. На сѣверо западной сторонѣ острова Сахалина находились лишь храмъ, нѣсколько рыбныхъ тонь и хижина для рыбаковъ. Курильскіе острова даже не посѣщались японцами.
   Высадка русскихъ на одномъ изъ острововъ Курильской гряды въ 1768 году сдѣлалась извѣстна японцамъ только восемнадцать лѣтъ спустя, когда была послана миссія для изслѣдованія Сахалина и Курильскихъ острововъ. Первый заговорилъ о сближеніи съ Европою Хаяси-Сихей, уроженецъ Сендая. Его книга была предана сожженію, а его самого посадили въ тюрьму, но идеи его нашли послѣдователей среди японцевъ. Какъ разъ въ это время русскіе укрѣпились на сѣверѣ о. Сахалина и хотѣли завязать торговыя сношенія съ японцами, но безъ результата. Посылка Лаксмана при Екатеринѣ была также неуспѣшна. При Александрѣ I спасенные отъ кораблекрушенія японцы были посланы въ Нагасаки съ предложеніемъ вести торговлю, но русскіе посланцы были выпровожены. Два года спустя, командиръ Хвостовъ, по словамъ японцевъ, атаковалъ и ограбилъ о. Іессо. Посольство Резанова съ спасенными отъ кораблекрушенія японцами потерпѣло неудачу. Съ русскими обращались грубо и враждебно, а когда въ Японію прибылъ Головинъ, то японцы предательски захватили русскихъ и увезли въ Хакодате. Плѣнъ Головина длился два года и его отпустили только тогда, когда онъ объяснилъ, что Хвостовъ дѣйствовалъ безъ полномочія государя. Учащенныя попытки русскихъ завязать торговыя сношенія съ Японіею вызвали въ японцахъ негодованіе къ сильнымъ сосѣдямъ, которые не хотѣли ихъ оставить въ покоѣ. Выразителемъ этого настроенія явился поэтъ Фудзито Токо, который продолжалъ дѣло Хаяси-Сихся и требовалъ паденія Сегуната и возстановленія императорской власти. Онъ говорилъ о необходимости реформъ, безъ которыхъ хищный сѣверный орелъ не замедлитъ присоединить къ себѣ островное государство, какъ онъ это сдѣлалъ уже въ Азіи, захвативъ одно государство за другимъ.
   Въ такомъ же духѣ заговорилъ знаменитый Сакума, проповѣдывавшій, что пора Японіи выйти изъ своего замкнутаго положенія и позаимствовать то, что сдѣлало европейцевъ богатыми, умными и сильными. Онъ говорилъ японцамъ: "Отъ васъ зависитъ, быть ли японскому народу хозяиномъ острововъ или рабомъ европейцевъ. Въ первомъ случаѣ возьмите у нихъ ихъ же оружіе и съ нимъ же встрѣчайте европейскихъ гостей, тогда они признаютъ васъ хозяиномъ, въ другомъ же случаѣ кредавайтесь по прежнему своимъ мелкимъ заботамъ подъ разлагающимъ сёгунскимъ режимомъ и будьте увѣрены, что черезъ 40--50 лѣтъ вы всѣ будете рабами вашей сѣверной сосѣдки". Сакума можно безъ преувеличиванія назвать отцомъ военнаго дѣла въ Японіи; онъ перевелъ много спеціальныхъ, военныхъ книгъ и лично обучалъ военному искусству по европейскому образцу. Разсказываютъ, что онъ говаривалъ своимъ ученикамъ, которые начинали недобросовѣстно работать, что японецъ, который не желаетъ работать и не видитъ будущаго, готовится быть рабомъ Россіи.
   Послѣ Крымской кампаніи капитанъ Бирилевъ завладѣлъ островомъ Цусимою и только удалился оттуда вслѣдствіе приказанія изъ Петербурга.
   Что касается острова Сахалина, то японцы согласились въ 1867 году на condominium съ русскими. Соесима былъ посланъ въ 1870 году въ бухту Посьетъ, чтобы изучить этотъ вопросъ съ русскими дѣятелями, съ цѣлью купить Сахалинъ, какъ американцы пріобрѣли Аляску. Окума обѣщалъ свою поддержку и русское правительство согласилось на переговоры. Дѣло налаживалось, какъ вдругъ Итагаки представилъ меморандумъ, совѣтуя японскому правительству отказаться отъ Сахалина. Чрезъ нѣсколько дней русскій посланникъ, узнавъ объ этомъ, прервалъ переговоры. 7 мая 1875 года Эномото подписалъ въ Петербургѣ уступку Сахалина взамѣнъ Курильскихъ острововъ.
   Японскіе патріоты, какъ мнѣ говорили мои японскіе пріятели, были очень недовольны этою сдѣлкою, но они сознавали, что Японія не въ силахъ бороться съ Россіею, которую они считали очень сильною и могущественною. Это чувство нелюбви и опасенія къ Россіи сказалось очень ярко до поѣздки въ Японію нынѣ благополучно царствующаго Государя. Въ японскихъ газетахъ то и дѣло появлялись статьи, что русскій Наслѣдникъ является въ Японію въ видѣ соглядатая, и въ посольствѣ получались подметныя письма разныхъ фанатиковъ, которые высказывали свою готовность пожертвовать своею жизнью для блага родины. Послѣ покушенія въ Оцу вся страна была въ страшной тревогѣ и ожидали ужаснаго возмездія со стороны Россіи. Самъ микадо поспѣшилъ въ Кіото и посѣтилъ царственнаго гостя.
   Тревога улеглась и отношенія между обѣими державами были наилучшими до самаго окончанія войны съ Китаемъ. По моему мнѣнію, намъ не слѣдовало вмѣшиваться въ эту борьбу и предоставить Японіи выпутаться изъ этого положенія, какъ она считаетъ лучше. Россія же должна была въ видѣ компенсаціи захватить портъ Лазаревъ съ прилегающею территоріею и предоставить Японіи вѣдаться съ Китаемъ. Историческія событія сложились иначе. Когда все клонилось къ блеску Японіи, явилось вмѣшательство трехъ державъ.
   Это вмѣшательство было, по моему мнѣнію, только на пользу Японіи, заставивъ ее отказаться отъ владѣнія на материкѣ, которое было бы только источникомъ слабости для островной державы. Кромѣ того союзъ трехъ державъ постарался гарантировать Японіи исправную уплату контрибуціи, которая всецѣло была употреблена, японцами на вооруженіе арміи и флота.
   Но японцы посмотрѣли на это иначе и когда Портъ-Артуръ и значительная полоса Ляодунскаго полуострова очутилась въ рукахъ русскихъ, страшное негодованіе и ненависть къ Россіи охватили японское общество. Въ японской прессѣ посыпались нападки на правительство, упреки дипломатіи, и въ Японіи устраивались манифестаціи противъ Россіи. Газеты требовали войны, появились статьи объ агрессивной политикѣ Россіи въ Азіи, но правительство не уступало этимъ воинственнымъ крикамъ и готовилось подъ шумокъ къ предстоящему столкновенію съ Россіею. Какъ прежде японскіе шпіоны проникли тысячами, въ Китай, такъ теперь вездѣ, гдѣ было что-нибудь интереснаго для изученія, тамъ вездѣ водворились японцы подъ личиною слугъ, мелкихъ торговцевъ. Исполнить эту задачу было не трудно, благодаря добродушію, довѣрчивости и безпечности русскаго человѣка.
   Я всегда удивлялся, какъ русскіе офицеры въ каютъ-компаніи выворачивали всю изнанку въ присутствіи японцевъ (были даже японскіе офицеры, прикомандированные къ нашему флоту). Когда я осторожно высказывалъ опасенія насчетъ такой излишней откровенности въ присутствіи чужестранца, особенно японцевъ, которые никогда не высказываются вполнѣ и всегда держатъ камень за пазухою, то мнѣ отвѣчали: "да что вы, помилуйте, это самый добродушный человѣкъ, Иванъ Ивановичъ" (такъ русскіе окрестили японскаго офицера). Я долженъ сказать, что это было задолго до войны, но я зналъ и говорилъ нашимъ офицерамъ, что Россію не любятъ и боятся, но мнѣ конечно не вѣрили, подсмѣивались надо мною, принимая за чистую монету заискиванія поставщиковъ, которые обогащались на счетъ русской казны. Конечно были и такіе, которые соглашались со мною, что мы русскіе вообще слишкомъ довѣрчивы, но большинство продолжало смотрѣть на японцевъ какъ на нашихъ лучшихъ друзей.
   Даже покушеніе на Наслѣдника Цесаревича не открыло никому глазъ. Покушеніе было приписано изувѣрству фанатика и инцидентъ былъ исчерпанъ. Что касается изученія Японіи, то объ этомъ никто и не думалъ. Я могу привести одинъ интересный и вполнѣ достовѣрный фактъ. Когда европейскія державы въ 1895 году сдѣлали представленіе Японіи (я былъ тогда первымъ секретаремъ миссіи), нашей эскадрѣ вдругъ понадобились японскія карты будущаго поля военныхъ дѣйствій. Тутъ началось спѣшное требованіе японскихъ картъ изъ японскаго картографическаго учрежденія. Требовали за разъ такъ много и такъ часто, что японцы всполошились.
   Но война, какъ я сказалъ раньше, съ тремя европейскими державами была не по силамъ Японіи. Она не протестовала въ 1898 г., когда русскіе заняли Портъ-Артуръ, она не протестовала также, когда мы отразили нападеніе китайцевъ на наши владѣнія и заняли Манчжурію. Отчего? Потому что хотя Сибирская дорога не была еще окончена, но и Японія также была не готова и еще не заручилась на всякій случай союзомъ съ Англіею.
   Японцы очень хорошо понимали, что русское войско не можетъ быть выведено изъ Манчжуріи безъ извѣстныхъ гарантій, что не будетъ повторенія такихъ явленій какъ боксерское возстаніе или нападенія хунхузовъ на нашу дорогу, на которую мы затратили сотни милліоновъ. Китайское правительство этихъ гарантій дать не желало. Все это японцы знали очень хорошо и поступили бы на нашемъ мѣстѣ совершенно такъ же, какъ и мы.
   Но заручившись союзомъ съ Англіею и окончивъ свои вооруженія, японцы стали настойчиво требовать пересмотра существующихъ договоровъ по корейскимъ и манчжурскимъ дѣламъ.
   Это не первый разъ, что переговоры о корейскихъ, дѣлахъ приводили къ особымъ соглашеніямъ между заинтересованными державами. Такъ въ 1896 году, послѣ бѣгства корейскаго короля въ русскую миссію княземъ, Лобановымъ и Ямагатою былъ подписанъ протоколъ или конвенція о разграниченіи сферъ вліянія между Россіею и Японіею. Эта конвенція, признававшая независимость Кореи, признавала вліяніе Россіи относительно дворца, финансовъ и дѣлъ пограничныхъ на сѣверѣ, а Японіи предоставлялся югъ Кореи и портовые города съ правомъ содержать гарнизоны въ Сеулѣ, Фузанѣ и Генсанѣ. Въ апрѣлѣ 1898 г., когда король вернулся въ собственный дворецъ, между Россіею и Японіею состоялось новое соглашеніе о корейскихъ дѣлахъ, такъ-называемая конвенція Ниси-Розена, по которой обѣ державы признаютъ независимость Кореи и обязываются не вмѣшиваться во внутреннія дѣла этого государства. Въ случаѣ если Корея обратится за совѣтомъ или помощью къ одной изъ договаривающихся сторонъ, то онѣ не должны предпринимать ничего безъ предварительнаго соглашенія между собою.
   Въ третьей статьѣ конвенціи говорится о томъ, что Россія не будетъ мѣшать ходу развитія японскихъ торговыхъ интересовъ.
   Россія, занятая устройствомъ Ляодуна, только изрѣдка мѣшала поползновеніямъ Японіи, но этого было мало для японскихъ государственныхъ людей, и ихъ политика становится все агрессивнѣе относительно Россіи.
   Изъ бѣлой книги, обнародованной японскимъ министерствомъ иностранныхъ дѣлъ, мы видимъ, что 15 (28) іюля 1903 года японскій министръ иностранныхъ дѣлъ баронъ Комура предложилъ посланнику въ Петербургѣ Курино представить русскому правительству такую ноту:
   "Императорское японское правительство, въ увѣренности, что Императорское россійское правительство раздѣляетъ его желаніе устранить изъ отношеній между двумя имперіями всякую причину будущихъ недоразумѣній, было бы радо войти съ Императорскимъ россійскимъ правительствомъ въ разсмотрѣніе положенія дѣлъ на Дальнемъ Востокѣ, гдѣ интересы ихъ встрѣчаются, дабы опредѣлить особые интересы каждаго изъ нихъ въ этихъ областяхъ. Если, какъ надѣется Императорское японское правительство, это предложеніе будетъ одобрено въ принципѣ, оно готово представить Императорскому россійскому правительству свои взгляды на природу и цѣль предположеннаго соглашенія".
   Главною побудительною причиною этихъ переговоровъ является неочищеніе Манчжуріи и нахожденіе Россіи во флангѣ Кореи, которое будетъ постоянною угрозою отдѣльному существованію этой имперіи и въ любой моментъ можетъ сдѣлать Россію повелительницею Кореи. Корея есть важный передовой постъ въ линіи защиты Японіи, и Японія вслѣдствіе этого считаетъ независимость Кореи абсолютно необходимой для своего покоя и безопасности. Въ этой же нотѣ Комура даетъ японскому представителю въ Петербургѣ инструкціи о началахъ, на которыхъ можно будетъ достигнуть соглашенія съ Россіей.
   Прежде чѣмъ идти дальше, посмотримъ, насколько занятіе Манчжуріи можетъ быть опасно для независимости Японіи, потому что на этомъ пунктѣ особенно настаивали японскіе государственные люди и за ними повторяли это на всѣ лады англійскіе и американскіе публицисты. Вѣдь говорилось безъ зазрѣнія совѣсти,, что Японія сражается за свою свободу и независимость.
   Развѣ это возможно? Развѣ возможно, что Японія, имѣя всѣ выгоды островного положенія съ населеніемъ въ 46 милліоновъ, съ могущественнымъ флотомъ и арміею, которая въ случаѣ необходимости можетъ быть доведена до размѣровъ французской, можетъ опасаться чего-нибудь, потому что Россія достигла выхода въ море?
   Когда это было, что островное государство съ такою силою, какою обладаетъ Японія, было бы покорено континентальною державою. Даже Наполеонъ отказался отъ набѣга на Англію, а онъ обладалъ лучшею арміею въ мірѣ и ему стоило только перебросить войска черезъ проливъ. Для завоеванія Японіи нужно уничтожить флотъ, а мы знаемъ, что и при началѣ войны ея флотъ былъ сильнѣе русскаго. И даже послѣ уничтоженія флота завоеваніе націи въ 46 милліоновъ вещь не легкая. У кого могла родиться такая нелѣпая мысль? Безпристрастные японцы въ родѣ Симады (Майничи Симбунъ) не видятъ ничего опаснаго для Японіи въ томъ, что Россія занимаетъ Манчжурію.
   "Наша будущность,-- говоритъ онъ, зависитъ отъ экономичсскаго развитія страны, а не отъ расширенія посредствомъ оружія. Мечта о воинственномъ будущемъ могла возникнуть только у шовинистовъ, у которыхъ закружилась голова отъ нашихъ успѣховъ въ Китаѣ и эта мечта давно исчезла (?). Я изъ тѣхъ, которые думаютъ, что вмѣсто увеличенія арміи намъ слѣдуетъ сократить ее до строго необходимаго. Сильный флотъ и маленькая армія это все, что намъ нужно (примѣромъ можетъ служить Англія и Америка) для защиты нашихъ острововъ противъ нападенія какой-либо державы. И если обстоятельства насъ заставятъ завладѣть частью Китая, то наша сфера дѣйствій опредѣлена ясно на югѣ, гдѣ мы не войдемъ въ конфликтъ съ Россіею".
   Этимъ ясно доказывается, что даже при занятіи Кореи русскими независимость Японіи не ставится на карту. Случилось же какъ разъ наоборотъ, не Россія, а Японія заняла своими войсками Корею.
   Теперь посмотримъ, каковы были требованія Японіи.
   Комура въ своемъ меморандумѣ приводитъ слѣдующіе пункты:
   1) Взаимное обязательство уважать независимость и земельную цѣлость Китайской и Корейской имперій и поддерживать начало равнаго удобства для торговли и промышленности всѣхъ націй въ этихъ странахъ.
   2) Взаимное признаніе преимущественныхъ интересовъ Японіи въ Кореѣ и особыхъ интересовъ Россіи въ желѣзнодорожныхъ предпріятіяхъ въ Манчжуріи и право Японіи принимать въ Кореѣ, а Россіи въ Манчжуріи такія мѣры, какія окажутся необходимыми для охраны ихъ вышеопредѣленныхъ интересовъ, подлежащихъ однако правиламъ статьи первой этого соглашенія.
   3) Взаимное обязательство со стороны Россіи и Японіи не препятствовать развитію таковыхъ промышленныхъ и коммерческихъ предпріятій Японіи въ Кореѣ, а Россіи въ Манчжуріи, которыя не противорѣчатъ положеніямъ статьи первой. Добавочное обязательство со стороны Россіи не препятствовать продолженію корейской дороги въ южную Манчжурію для соединенія ея съ восточно-китайскою и шанхай-гуаньскою линіями.
   4) Взаимное обязательство, въ случаѣ если окажется необходимымъ Японіи послать войска въ Корею, а Россіи въ Манчжурію, съ цѣлью либо охранять интересы, упомянутые въ ст. 2 настоящаго соглашенія, либо для подавленія возстанія или безпорядковъ, имѣющихъ цѣлью создать международныя затрудненія,-- чтобы посланныя съ такою цѣлью войска ни въ какомъ случаѣ не превосходили дѣйствительно необходимое для сего число и были впослѣдствіи отозваны, какъ только цѣль ихъ посылки будетъ достигнута.
   5) Признаніе со стороны Россіи исключительнаго права Японіи давать совѣты и оказывать помощь Кореѣ для введенія реформъ и добраго управленія, включая сюда и необходимую военную помощь.
   6) Это соглашеніе должно замѣнить всѣ предыдущія соглашенія Японіи съ Россіей касательно Кореи.
   Однимъ словомъ не Россія грозила Японіи, а Японія хотѣла овладѣть Кореею, распоряжаться тамъ безконтрольно, строить тамъ крѣпости, не предоставивъ такого же права Россіи въ Манчжуріи.
   Въ своей послѣдней нотѣ отъ 21 декабря японское правительство предоставило себѣ право нарушить независимость Кореи и вмѣстѣ съ тѣмъ считало себя въ правѣ явиться защитникомъ Китая въ Манчжуріи.
   Эта переписка показываетъ, кто посягалъ на независимость Кореи. Россія, конечно, не могла согласиться на предложенныя ей условія. Я говорю это даже теперь, когда всѣ шансы войны оказались не на нашей сторонѣ. Россія, какъ великая держава, не могла позволить Японіи диктовать ей условія относительно ея отношеній къ Китаю. Лучшимъ отвѣтомъ на такія дерзкія предложенія было бы прекращеніе дипломатическихъ сношеній съ Японіею. Но допустимъ даже, что Россія, спрятавъ самолюбіе въ карманъ, согласилась бы на всѣ японскія условія. Устранила бы она войну? Нѣтъ, Японія овладѣла бы Кореею, укрѣпилась бы, устроивъ тамъ громадный укрѣпленный лагерь и, когда насталъ бы благопріятный моментъ, напала бы на Манчжурію и на нашъ Амурскій край.
   Дѣйствительность показала, что всѣ попытки со стороны Россіи къ мирному улаженію вопроса не привели ни къ чему и японцы безъ объявленія войны врасплохъ напали на нашу эскадру въ Портъ-Артурѣ. Они думали, подобно адмиралу Дюи, однимъ ударомъ уничтожить русскій флотъ. Но этого не случилось и русскій флотъ, хотя ослабленный, все-таки могъ постоять за себя. Послѣ геройской защиты Портъ-Артура и его паденія можно задать себѣ вопросъ, ради чего японцы затѣяли войну съ нею. Не потому, что Россія имѣла грозную силу на Востокѣ, а совершенно напротивъ, потому что въ Японіи знали очень хорошо, что Россія не готова къ войнѣ, что у нея нѣтъ почти войскъ въ Манчжуріи и что ея флотъ былъ разбросанъ по всему побережью.
   Будь дѣло иначе, Японія не посмѣла бы напасть на Россію. Японскіе руководители рѣшили, что насталъ моментъ, когда можно осуществить честолюбивую мечту о покореніи Кореи и затѣмъ подготовить почву для завоеванія Китая. Какъ японцы смотрѣли на Россію въ это время, видно изъ того, что пресса говоритъ о раздѣлѣ Россіи между державами.
   Въ началѣ войны баронъ Суемацу говорилъ о томъ, что Россія должна быть прогнана за Байкалъ, а японцы оставятъ себѣ Корею. Da liegt des Hund begraben, какъ говорятъ нѣмцы.
   Другой японецъ говоритъ, что побѣдоносная война съ Россіею подниметъ престижъ Японіи на всемъ Востокѣ и главнымъ образомъ въ Китаѣ, который является главнымъ объективомъ Японіи.
   И такъ это не борьба за существованіе самой Японіи, а за обладаніе Кореею и въ недалекомъ будущемъ за преобладаніе на Востокѣ, а главнымъ образомъ въ Китаѣ.
   Установивъ это, какъ несомнѣнный и неопровержимый фактъ, посмотримъ, насколько Японія была готова для своей роли и каковы могутъ быть результаты ея борьбы съ Россіею.
   Еще рано писать исторію военныхъ дѣйствій, но теперь уже ясно, что японцы подготовились основательно и что они изучили послѣднее слово военной науки. Японскій солдатъ выносливъ, довольствуется малымъ, подвиженъ, способенъ дѣлать громадные переходы безъ тѣхъ impedimenta, которыя необходимы европейскому солдату. Онъ развитъ, готовъ пожертвовать жизнью для микадо и отечества. Патріотизмъ и готовность къ самопожертвованію въ духѣ японскаго народа.
   Каждый мальчуганъ считаетъ своимъ первымъ долгомъ передъ государемъ заботиться о томъ, чтобы страна стала сильною и богатою, и охранять и защищать ея національную независимость. А чему учатъ солдатъ и эти школьные баталіоны, которые собираются по всей Японіи -- видно изъ слѣдующихъ вопросовъ и отвѣтовъ:
   В. Кто твой начальникъ?
   О. Императоръ.
   В. Въ чемъ заключается воинскій духъ?
   О. Въ послушаніи и способности жертвовать собою.
   В. Въ чемъ -- высокая доблесть?
   О. Никогда не смотрѣть на число враговъ и идти впередъ.
   В. Отчего на этомъ знамени слѣды крови?
   О. Отъ человѣка, который защищалъ его.
   В. Какую мысль это вызываетъ въ тебѣ?
   О. Что онъ счастливъ.-- Умретъ человѣкъ, но останется его слава.
   Это, какъ вы видите, все та же самурайская закваска, только на новый ладъ: воинская доблесть, презрѣніе къ смерти и готовность принести себя въ жертву во имя долга {Примѣровъ этого самурайскаго духа очень много. Въ старинныя времена дайміо спросилъ одного юношу, указывая на отрубленную, голову, узнаетъ ли онъ голову своего отца? Юноша простерся ницъ передъ отрубленною головою и затѣмъ въ присутствіи дайміо совершилъ харакири. Онъ зналъ, что это не голова отца, но, покончивъ съ собою, онъ спасъ отца, который дожилъ свой вѣкъ въ безопасности. Всѣ слышали о томъ, когда было сдѣлано въ Японіи покушеніе на нынѣ благополучно царствующаго государя, что одна японская дѣвушка, услышавъ, что микадо очень опечаленъ этимъ событіемъ, рѣшилась покончить съ собою. Солдаты, не взятые въ походъ во время войны съ китайцами и оставленные въ Японіи и гарнизонахъ, кончали самоубійствомъ. Недавно одинъ изъ обѣднѣвшихъ самураевъ, отпуская своего сына въ Токіо въ ученики къ пирожнику, сказалъ ему: "Помни -- чтобы мнѣ не было стыдно за тебя". Слишкомъ долго разсказывать, какъ на мальчика взвели напраслину и обвинили въ воровствѣ. Отпущенный мастеромъ съ нѣсколькими долларами, онъ идетъ въ театръ, а вечеромъ ложится подъ поѣздъ, оставивъ записку: "Уважаемый отецъ, я не виноватъ". Потомъ сказалось, что нашелся настоящій виновникъ.}. И эта большая нравственная сила дѣлаетъ японскую армію очень серьезнымъ противникомъ.
   Не забудемъ, что настоящая война ведется совсѣмъ на новыхъ началахъ. Если вѣрить военному корреспонденту Мильярду (Thomas Millard New feahnes of war as illustrated in the East Scribner's Magazine. January. 1905). стратегія осталась та же, что и во времена Александра Македонскаго, Ганнибала и т. д., то тактика значительно измѣнилась. Такъ какъ многіе смѣшиваютъ эти науки, то полезно прибавить, что стратегія заключается въ искусствѣ маневрированіи арміи на театрѣ военныхъ дѣйствій съ цѣлью увеличить шансы къ побѣдѣ; тактика же состоитъ въ умѣніи маневрировать войска на полѣ битвы. И вотъ въ тактическихъ задачахъ произошла большая перемѣна. Въ прежнее время все поле битвы было, такъ сказать, передъ глазами главнокомандующаго, который могъ однимъ взглядомъ (Наполеонъ) рѣшить, какой оборотъ принимаетъ битва. Адъютанты во время Наполеона скакали въ разныя стороны, передавая его приказанія. Но это уже достояніе прошлаго. Когда линія битвы тянется на шестьдесятъ и болѣе верстъ, то пріемы должны были измѣниться. Направлять войска можно только благодаря полевому телеграфу и телефону.
   Въ настоящее время главнокомандующій Ояма находится на разстояніи 15 и больше верстъ отъ линіи огня; онъ сидитъ за столомъ съ громадною картою съ флагами, указывающими на положеніе враждебныхъ армій. Въ сосѣдней комнатѣ работаетъ телеграфъ и телефонъ и по одному слову главнокомандующаго его соединяютъ съ тѣмъ корпусомъ, съ которымъ ему нужно снестись. Тутъ же работаетъ стенографъ, записывающій его приказанія для передачи куда слѣдуетъ. Во всей обстановкѣ ничего воинственнаго, кромѣ мундировъ. Главнокомандующій получаетъ ежеминутно донесенія, что атака въ такомъ то мѣстѣ отбита, что такія то высоты заняты, что въ другомъ мѣстѣ требуютъ подкрѣпленій, что такая то дивизія разорвана на части или что въ такомъ то мѣстѣ войско уже сидитъ два дня безъ пищи. Не будь военныхъ мундировъ и этихъ военныхъ приказаній, вслѣдствіе которыхъ кровь льется ручьемъ, можно было бы думать, что это обыкновенная банкирская контора, дѣлающая операціи на биржѣ.
   Другая характерная черта настоящей войны это громадная масса войска (отъ 300 до 400 тысячъ на одной сторонѣ) и продолжительность сраженій. Даже въ самыхъ послѣднихъ войнахъ трехдневная битва доводила армію до истощенія и многіе пророчествовали, что при новомъ вооруженіи битвы будутъ короче. Случилось какъ разъ наоборотъ.
   Въ этой войнѣ битва продолжалась отъ десяти до четырнадцати дней. Конечно, эти сраженія могутъ быть названы цѣлымъ рядомъ битвъ (Ляоянъ, Мукденъ), но имѣя единую цѣль и единаго главнокомандующаго, этотъ рядъ сраженій, происходящихъ на громадномъ разстояніи другъ отъ друга, все-таки можетъ быть названъ однимъ сраженіемъ.
   Продолжительность сраженій происходитъ отъ многихъ причинъ, а главнымъ образомъ отъ растянутости фронта. Это обстоятельство ведетъ къ тому, что пораженіе въ одномъ мѣстѣ не всегда влечетъ за собою разстройство всей арміи.
   Еще одна особенность -- это громадная трата боевыхъ снарядовъ. Мильярдъ говоритъ, что въ Манчжуріи въ одинъ день было израсходовано больше снарядовъ, чѣмъ во всю испано-американскую войну.
   Въ современной войнѣ пѣхота сохранила свое прежнее боевое значеніе, и она можетъ даже безъ помощи другихъ родовъ оружія достигнуть рѣшительныхъ результатовъ. Всѣ сколько-нибудь знакомые съ военнымъ дѣломъ знаютъ, что пѣхота уже не сражается плечомъ къ плечу, а разсыпнымъ строемъ, насколько это возможно, чтобы избѣжать непріятельскаго огня. Буры достигли въ этомъ отношеніи высшей степени совершенства. Мильярдъ обвиняетъ русскихъ въ томъ, что они слѣдуютъ рутинѣ, которой слѣдовали бы конечно и другія европейскія арміи. Атака по прежнему ведется въ три шеренги, что увеличиваетъ убійственность непріятельскаго огня. Японцы, напр., всѣ подступы къ непріятельской позиціи дѣлаютъ ночью и тогда укрѣпляются въ своей позиціи, а если это дѣлается днемъ, то ползкомъ отъ одного прикрытія къ другому.
   Мильярдъ видѣлъ собственными глазами, что русская пѣхота двигалась сомкнутымъ строемъ на разстояніи 1000 шаговъ отъ непріятеля или по цѣлымъ часамъ стояла сомкнутымъ строемъ, ожидая, пока другія части займутъ свои позиціи. Русскіе офицеры, по его мнѣнію, тоже слишкомъ рискуютъ, становясь во главѣ своихъ частей, тогда какъ японскіе офицеры стараются стать подъ прикрытіе.
   Японскіе солдаты не нуждаются въ томъ, чтобы ихъ вели, а только чтобы ихъ направляли. Въ настоящее время, когда артиллерійская подготовка играетъ такую роль, офицеръ уже не долженъ напрасно рисковать своею жизнью. Французскій писатель Эмиль Дантесъ говоритъ, что японцы основательно изучили учебникъ генерала Ланглуа и примѣняютъ его на практикѣ, а именно: артиллерійсісая подготовка, стрѣльба пачками и наступленіе пѣхоты тонкими линіями.
   Бездымный порохъ тоже измѣнилъ характеръ сраженія. Офицеры лучше видятъ свою часть, но начальнику большой тактической единицы вслѣдствіе бездымнаго пороха труднѣе оріентироваться. Открытыя траншеи оказываются плохою защитою противъ шрапнели. Кавалерія, насколько можно судить по недавнему опыту, пока не оказала большой пользы. Она имѣетъ еще значеніе конной пѣхоты и для развѣдочной службы, но атака кавалеріи на кавалерію или на артиллерію, кажется, дѣлается достояніемъ прошлаго. Артиллерія, благодаря усовершенствованіямъ и дальнобойнымъ орудіямъ, вездѣ проявила свое значеніе. Мильярдъ даетъ предпочтеніе русскимъ полевымъ орудіямъ.
   Все картинное въ прежнихъ войнахъ, какъ, напр., кавалерійскія атаки или артиллерія галопомъ мчится на позицію, уже исчезло въ нынѣшней войнѣ. Батареи теперь очень рѣдко мѣняютъ позиціи.
   Мильярдъ порицаетъ русскую манеру ставить батареи близъ населенныхъ мѣстъ, такъ какъ японцы очень хорошо знали эти мѣста на картѣ. Также устарѣлъ русскій способъ фортификаціи. Русскіе, говоритъ Мильярдъ, возводятъ открытые редуты выше линіи горизонта и они конечно являются хорошею мишенью для непріятеля.
   Изъ всего этого видно, что японцы хорошо воспользовались уроками своихъ учителей. Но что изъ этого? Каковы результаты этой борьбы? Мы знаемъ, что они овладѣли Кореею, частью Манчжуріи, Портъ-Артуромъ, но развѣ они побѣдили своего врага? Русская армія даже послѣ Мукденской битвы все еще существуетъ и если она будетъ разбита, то на смѣну ея придутъ новыя войска изъ нѣдръ Россіи. Мы очень хорошо знаемъ, что у японцевъ человѣческаго матеріала достаточно.
   И слабый пунктъ Японіи -- ея финансы -- благодаря займамъ не явится препятствіемъ затяжной войны. Допустимъ даже, что Россія принуждена будетъ заключить невыгодный миръ, то все-таки Японія послѣ столькихъ жертвъ людьми и деньгами должна будетъ долгіе годы жертвовать Молоху милитаризма и за это врядъ ли поблагодарятъ будущія поколѣнія, которыя должны будутъ дорого заплатить за честолюбивые замыслы японскихъ государственныхъ людей.
   

Итоги.

   Громадный переворотъ, совершившійся въ Японіи, и успѣхи, достигнутые ею въ сравнительно короткое время, кажутся для многихъ поразительными. Азіатская нація, говорятъ они, 30 лѣтъ тому назадъ уединенная отъ всего міра, вдругъ изъ феодальнаго строя преобразилась въ конституціонное государство съ европейскими учрежденіями и усвоила себѣ всѣ усовершенствованія и открытія европейской цивилизаціи. Тѣ, которые выражаютъ подобное изумленіе, совершенно забываютъ, что мы имѣемъ передъ собою націю съ старою, тысячелѣтнею культурою, можетъ быть своеобразною, но вполнѣ способной воспринять съ внѣшней стороны начала европейской цивилизаціи. Я сказалъ "съ внѣшней стороны" не потому, что заимствованія, дѣлаемыя японцами теперь, остаются только наружными, но потому, что они не затрогиваютъ самой духовной сути японскаго народа, которая какъ была, такъ и осталась противоположностью европеизму. Если мы привыкли видѣть въ англо-саксонскомъ племени и въ американцахъ особенности олицетворенія индивидуализма, то въ Японіи и во всемъ крайнемъ Востокѣ мы увидимъ другой полюсъ -- т.-е. принципъ безличности. Языкъ, буддійская религія, безличная по принципу, въ которой высшее блаженство состоитъ въ томъ, чтобы потерять свое "я", свою душу и слиться съ цѣлымъ, т.-е. достигнуть Нирваны, семейная жизнь съ ея культомъ предковъ, искусство, взглядъ на природу,-- вездѣ царитъ принципъ безличности. Больше всего это видно во взглядѣ японца на искусство и природу. Онъ не отдѣляетъ себя отъ природы, не возноситъ себя на пьедесталъ, а живетъ и духовно сливается съ природою. Для него природа всегда божественна, а человѣкъ ничто. Онъ не обоготворилъ человѣка, какъ древній грекъ, оставившій намъ чудныя произведенія искусства. Японцу, если человѣкъ не является аксесуаромъ пейзажа, онъ представляется скорѣе въ смѣшномъ видѣ со всѣми его особенностями и недостатками, какъ мы видимъ въ наукѣ, высшемъ проявленіи японскаго реализма.
   Можно было бы написать много страницъ на эту тему, но и этого кажется достаточно, чтобы понять, что мы имѣемъ дѣло-съ народомъ съ старинною и отличною отъ Европы культурою.
   Теперь посмотримъ, какъ совершился процессъ ассимиляціи европейскихъ идей и понятій и какую перемѣну они произвели въ самихъ японцахъ.
   Перемѣна произошла совершенно естественно. Руководители Японіи убѣдились въ томъ, что нельзя продолжать дальше сопротивленіе европейцамъ. А если нельзя, то надо въ возможно короткое время пріобрѣсти все, чѣмъ сильна европейская цивилизація, съ тѣмъ, чтобы отстоять свою независимость и самобытность. Поэтому, надо сказать, что люди, руководящіе политикою Японіи, сильно опасались за судьбу своей страны, боясь, что она сдѣлается добычею жадныхъ европейцевъ. Рѣшивши, какъ надо дѣйствовать, они принялись дружно за дѣло. За ними, какъ это всегда бываетъ въ подобныхъ случаяхъ, потянулся цѣлый хвостъ людей, поющихъ съ чужого голоса, безсознательно подражавшихъ всему европейскому и вызывавшихъ улыбку въ учителяхъ-европейцахъ и въ противоположномъ лагерѣ, который они только что покинули, т.-е. въ китайцахъ. Китайцы, смотря на шутовскіе костюмы японцевъ, говорили имъ съ презрительною улыбкою: "кожа-то все-таки останется желтою". Разные недальновидные европейцы хохотали до упаду надъ смѣхотворными японцами, корчившими европейцевъ.
   Японцы же говорили себѣ "rira bien, qui rira le dernier" и продолжали свое дѣло, организовали армію на европейскій ладъ и, какъ я сказалъ раньше, во время войны съ Китаемъ показали, что они воспользовались уроками Европы. Когда время подоспѣло, они приступили къ отмѣнѣ трактатовъ и показали себя дипломатами, которые могутъ смѣло помѣряться съ Европою. Добившись отъ Англіи отмѣны консульской юрисдикціи, они, съ своей стороны, не сдѣлали никакихъ уступокъ иностранцамъ, которые, попрежнему, не имѣютъ права владѣть собственностью въ Японіи. Эта уступка Англіи возбудила всеобщее негодованіе англійскихъ резидентовъ, которые жили какъ царьки въ Settlement, а теперь должны были подчиниться полиціи и суду японцевъ. За Англіею потянулись другія державы, и Японія къ военному тріумфу присоединила блестящій дипломатическій успѣхъ.
   Теперь посмотримъ, насколько японцы сдѣлались европейцами. Убѣдившись въ томъ, что воевать на старый манеръ, въ латахъ и со стрѣлами, нельзя, японцы сдали старину въ архивъ и переодѣли солдатъ въ европейскіе мундиры. Они сдѣлали то же во флотѣ. Затѣмъ для того, чтобы имѣть фабрики и стать сильными и богатыми, надо имѣть машины, желѣзныя дороги, пароходы, а главное подготовить юношество для новой роли. Все это они сдѣлали и затѣмъ поставили точку.
   Возьмите японца въ его домашнемъ обиходѣ, и вы увидите, что онъ надѣваетъ европейское платье для канцеляріи, для военной и морской службы, но свою домашнюю обстановку онъ и не думаетъ мѣнять ради Европы. Какъ только у него является возможность сбросить ненавистное европейское платье, онъ это дѣлаетъ съ особеннымъ наслажденіемъ и садится на цыновку по-японски на пяткахъ. Многіе изъ японцевъ, которые нѣсколько лѣтъ провели въ Европѣ и привыкли сидѣть на стульяхъ, признавались мнѣ, что имъ было очень трудно опять привыкать къ японской манерѣ. Но что же дѣлать? Это мелочь, но она связана со всею японскою обстановкою и, отбросивъ одно, надо сдѣлать коренную перемѣну во всемъ -- а этого японцы не хотятъ. Послушаемъ ихъ доводы.
   Японскій домъ, который можно построить въ двѣ, три недѣли, открытый настежь днемъ, съ чистыми цыновками, безъ мебели, гораздо больше отвѣчаетъ требованіямъ гигіены, чѣмъ европейское обиталище, загроможденное мебелью, бездѣлушками, портьерами, гнѣздилищами разныхъ микробовъ. А главное то, что жилище японца гораздо дешевле европейскаго. Японецъ вообще чувствуетъ себя гораздо болѣе независимымъ отъ всякихъ невзгодъ, чѣмъ европеецъ. Если онъ потеряетъ свое состояніе, то это даже незамѣтно въ его обиходѣ. Развѣ убавитъ число цыновокъ на столько-то саженей. Вотъ и все. А жизнь бѣднаго японца мало чѣмъ отличается отъ богатаго. Конечно, есть оттѣнки, но они не такъ рѣзки, какъ въ Европѣ. Соберется японецъ въ путь, за нимъ не тянется громоздкій багажъ европейца. Съ котомкою или съ ручными чемоданчиками онъ пускается въ путь, зная, что все, что ему нужно, онъ найдетъ въ дорогѣ: ванну, чистое кимоно по выходѣ изъ ванны, обувь, которую онъ купитъ въ каждой деревнѣ за нѣсколько копѣекъ -- это обстоятельство составляетъ также одно изъ преимуществъ японскаго войска. Вотъ причины, отчего японецъ не пожертвовалъ своею домашнею обстановкою ради новыхъ вѣяній. Богатые японцы дѣлаютъ еще уступку, устраивая въ своемъ домѣ европейскую комнату или даже половину, но живутъ они все-таки въ въ японской половинѣ. Измѣнятъ ли они современемъ свою обстановку на европейскій ладъ? Я это не думаю. Теперь, подъ вліяніемъ реакціи въ національномъ духѣ, они даже подчеркиваютъ свою привязанность къ домашнимъ обычаямъ. Я помню еще время, когда японскія дамы считали нужнымъ являться въ декольте на разные балы, а теперь онѣ всѣ опять щеголяютъ въ своихъ красивыхъ японскихъ костюмахъ. Вполнѣ японскою тоже осталась архитектура. Если есть европейскія зданія, то только тѣ, которыя принадлежатъ европейцамъ и нѣкоторыя правительственныя зданія. Обликъ японскаго города не измѣнился за эти 30 лѣтъ. Японецъ, какъ буддистъ, памятуя вѣрно о томъ, что все преходяще, не строитъ, какъ европеецъ, зданія, которыя должны пережить вѣка.
   Мы уже говорили о государственномъ устройствѣ Японіи, которое въ дѣйствительности подъ европейскимъ обликомъ представляется ееократическимъ, съ потомкомъ боговъ на тронѣ. Японія какъ во времена Хиде-іеси управляется олигархіею, только вожаки вмѣсто живописныхъ старинныхъ костюмовъ являются въ мундирахъ и украшены орденами.
   Многіе также ожидали, что вся Японія, воспринимая европейскую культуру, сдѣлается христіанскою. Но прошли годы; миссіонеры разныхъ наименованій получали хорошіе оклады, а христіанство сдѣлало мало успѣховъ.
   Многіе также предполагали, что Японія широко откроетъ свои двери иностранцамъ, но ошиблись въ расчетѣ. Совершенно наоборотъ. Чѣмъ дальше, тѣмъ больше она показываетъ, что хочетъ обойтись собственными силами. Иностранцы-учители отпущены во свояси съ хорошими пенсіями, а юноши японцы посылаются въ Европу и Америку учиться уму-разуму, изучать все, что есть, тамъ новаго по части изобрѣтенія и машинъ.
   Можно смѣло утверждать, что чѣмъ дальше, тѣмъ ненависть къ иностранцамъ проявляется все ярче и ярче. Необузданныя выходки молодежи относительно иностранныхъ дамъ лишь маленькій симптомъ, указывающій на общее настроеніе японцевъ.
   Противъ такого узкаго націонализма долженъ былъ высказаться даже графъ Окума, котораго нельзя упрекнуть въ недостаткѣ патріотизма. Онъ порицаетъ студентовъ и учащуюся молодежь за то, что они, слушая своихъ учителей, оскорбляютъ иностранцевъ. Эту ненависть къ иностранцу, говоритъ онъ, они почерпнули изъ Китая.
   Даже микадо въ своемъ рескриптѣ нашелъ нужнымъ напомнить своимъ подданнымъ, что надо обращаться прилично съ иностранцами (1-го іюля 1899 г.).
   Ито считаетъ нужнымъ высказаться въ томъ же смыслѣ: "Къ великому прискорбію мы должны констатировать, что вслѣдствіе ли нашихъ успѣховъ въ войнѣ съ Китаемъ или по другимъ причинамъ, но часть населенія проникнута и воодушевлена враждою къ иностранцамъ. Такія чувства и неумѣстны и неразумны въ настоящее время. Такія чувства являются результатомъ невѣжества и глупости и долгъ выдающихся людей положить этому конецъ".
   Ито былъ совершенно правъ, что руководители юношества отчасти виноваты въ этомъ настроеніи молодежи. Прочтите, какъ въ одномъ журналѣ ("Три глаза") представлено, какъ чудовище съ тремя глазами (названіе журнала) поражаетъ маленькаго демона христіанства. Тамъ между прочимъ осуждаютъ виконта Аоки за то, что онъ женился на иностранкѣ (нѣмкѣ). Въ другой статьѣ проф. Чисо Найто говоритъ, что только одни японцы имѣютъ право на названіе человѣческихъ существъ. Другіе народы если не животные, то во всякомъ случаѣ дикіе.
   Проф. Иноуэ, двадцать пять лѣтъ изучавшій европейскую литературу, пришелъ къ убѣжденію, что нѣтъ народа выше японцевъ. Въ рѣчи, произнесенной передъ многолюдною публикою и направленной противъ иностранцевъ, онъ сдѣлалъ слѣдующее заявленіе: "во всѣхъ странахъ монархъ выходитъ изъ народа, только въ Японіи народъ происходитъ отъ императора -- потомка боговъ".
   Конечно найдутся японцы, которые любятъ все иностранное, но они, право, находятся въ меньшинствѣ. Есть органы печати, какъ, напр., "Майничи-Симбунъ", который говоритъ японцамъ, что они преисполнены гордостью и потеряли чувство смиренія. Они смотрятъ на страну какъ на страну боговъ и старый духъ ямато-дамаси все больше и больше овладѣваетъ умами. Какъ нѣтъ другого Фудзи, такъ нѣтъ искусства въ другой странѣ, которое могло бы помѣриться съ японскимъ. "Мы прежде учились чему-нибудь, замѣчаетъ "Майничи", теперь считаемъ это безполезнымъ".
   Государственные люди и ихъ помощники, возвысившіеся благодаря европейцамъ, конечно не будутъ такъ неосторожны, чтобы высказаться вполнѣ откровенно. Я не говорю о простомъ народѣ. Онъ остался, какъ былъ, со многими симпатичными чертами характера, но и онъ смотритъ на иностранца какъ на какого-то урода или вообще страннаго человѣка и приглядывается къ нему скорѣе съ чувствомъ любопытства, чѣмъ съ ненавистью.
   Надо сказать, что реакція противъ всего иностраннаго наступила очень скоро послѣ увлеченія иностранными идеями. Это настроеніе уже сказывается въ 1874 году и съ тѣхъ поръ все усиливается. Воспринимая все полезное отъ иностранцевъ, начиная отъ конституціи, японцы тщательно оберегаютъ свою страну отъ наплыва иностранцевъ, не дозволяютъ имъ пустить корни въ странѣ, владѣть соственностью. Со времени китайской войны самомнѣніе японцевъ возросло до громадныхъ размѣровъ. Что же будетъ, если они могутъ похвалиться успѣхомъ надъ европейскою державою?
   Честолюбивые планы ихъ расширятся. Было время, когда руководители Японіи смотрѣли на европейскую культуру какъ на средство отстоять свою самобытность. Но теперь лозунгъ "Японія для японцевъ" уже считается слишкомъ скромнымъ. Еще недавно одинъ японецъ писалъ въ "Ear East": "У каждаго народа должны быть честолюбивые планы. Честолюбіе Японіи заключается въ томъ, чтобы сдѣлаться свѣточемъ Азіи и распространить свое вліяніе на весь Крайній Востокъ". Одинъ французскій писатель {Martin. Le Japon nouveau.} приписываетъ гр. Окунѣ горделивую мечту о томъ, что Японія не только сравняется съ Европою, но и превзойдетъ ее, и что недалеко то время, когда европейскія державы обратятся въ груды развалинъ.
   Честолюбивыя мечты японцевъ для меня, побывавшаго въ Японіи, не представляются чѣмъ-то неожиданнымъ. Мнѣ припоминается разговоръ съ однимъ японскимъ государственнымъ человѣкомъ о Іеясу.
   Я высказалъ мнѣніе, что Іеясу можетъ быть поступилъ очень разумно, закрывъ страну иностранцамъ, и сохранилъ такимъ образомъ независимость страны.
   А кто вамъ поручится, что онъ этимъ только задержалъ развитія Японіи, которая можетъ быть покорила бы Китай и сдѣлалась бы самымъ могущественнымъ государствомъ міра.
   Честолюбивыми мечтами о великомъ будущемъ Японіи кишатъ всѣ японскія книги и газетныя статьи, и матеріала, изъ котораго можно черпать, хоть отбавляй. "Миссія наша,-- говорится въ одномъ журналѣ,-- цивилизовать Европу, перестроить по своему ея нравственныя начала и ея религіозную жизнь: Европа глубоко развращена. Эгоизмъ сквозитъ во всѣхъ ея дѣйствіяхъ. Мы видимъ тамъ одну погоню за деньгами и наслажденіями. Какой контрастъ представляетъ Японія съ ея простотою, умѣренностью, безкорыстіемъ, честностью и героизмомъ. Всѣ добродѣтели соединились въ нашемъ народѣ я вотъ почему онъ призванъ господствовать надъ другими народами въ силу уже своей честности и мужества".
   Но мечты мечтами и японцы кое-что сдѣлали для осуществленія этихъ мечтаній.
   Японская политика въ Китаѣ совершенно измѣнилась за послѣднее время. Вмѣсто порабощенія силою Японія старается подчинить Китай своему вліянію и надо сказать, что она достигла полнаго успѣха въ этомъ отношеніи. Куда посылаетъ Китай свое юношество для изученія наукъ и военнаго искусства? Въ Японію. Въ Китаѣ кто находится во главѣ народнаго образованія? Японцы въ Пекинѣ основали японскій университетъ для китайскихъ студентовъ. Какая школьная система принята теперь въ Китаѣ? Японская. Кого приглашаютъ прогрессивные губернаторы для учрежденія школъ? Японцевъ. Этого достаточно, но этимъ не исчерпывается дѣятельность японцевъ на востокѣ. Японцы пропагандируютъ идею панмонголизма и паназіатизма, печатаютъ брошюры и составляютъ общества для этой цѣли. Эти летучіе листки читаются во дворцѣ китайскаго императора и въ трущобахъ, однимъ словомъ, вездѣ, гдѣ бѣлая раса подчинила себѣ другія расы. Японскіе эмиссары работаютъ въ этомъ направленіи въ Китаѣ, въ Аннамѣ, въ Филиппинахъ, въ Индіи. Молодежь въ этихъ странахъ, воспитанная японцами, уже лелѣетъ мысль о борьбѣ съ бѣлою расою. Центромъ этой пропаганды является Токіо. Куда стекается молодежь со всѣхъ концовъ Азіи? Въ Токіо. Вы также найдете тамъ большое общество Таодабунъ, агенты котораго разсыпаны по всей Азіи и которое проповѣдываетъ слѣдующее: 1) братство желтой расы; 2) превосходство желтыхъ надъ бѣлыми; 3) необходимость желтаго союза подъ главенствомъ Японіи; 4) созданіе большого азіатскаго государства, откуда бѣлые будутъ изгнаны. Во главѣ этого общества находятся высшіе государственные люди, японскіе сановники и даже принцы крови.
   Тенденція этого общества видна изъ слѣдующаго пассажа. "Китай, говоритъ генералъ Фукусима, можетъ не только добиться полной независимости и освободиться отъ гнета Европы, но можетъ даже достичь гегемоніи надъ всѣми великими державами земли (это говорилось для китайскихъ слушателей), если онъ только съ помощью Японіи приступитъ энергично къ реформамъ".
   Тоунзендъ Мередитъ (Townsend Meredith) въ своей замѣчательной книгѣ "Азія и Европа" говоритъ очень ясно, что Японія стремится стать во главѣ Азіи и выгнать оттуда европейцевъ. Три раза Азія отбрасывала Европу и то, что было возможно во времена Александра Македонскаго, во времена римлянъ и крестоносцевъ, то возможно и теперь, когда Азія по германской военной системѣ можетъ выставить 80-милліонное войско.
   Торжество панмонголизма грозитъ не одной только Россіи съ ея необъятными владѣніями въ Сибири, но должно неизбѣжно привести къ потерѣ азіатскихъ владѣній и Франціи и Англіи. Но не только въ военномъ отношеніи, но и въ промышленномъ Азія окажется сильнѣе Европы.
   Нѣтъ недостатка въ людяхъ, которые предупреждаютъ Европу о грозящей ей опасности. И кто знаетъ, Японіи удастся поднять на ноги всю Азію, вооружить ее европейскимъ оружіемъ и даже сдѣлать кое-какія полезныя открытія по части смертоносныхъ и взрывчатыхъ веществъ. Эти милліоны будутъ конечно во всеоружіи европейской техники, но не будутъ ли они чужды европейскому духу и христіанству? Что скажутъ тогда тѣ, которые говорятъ, что японцы сражаются за цивилизацію? И въ этомъ отношеніи японцы показали, что они кое-чему выучились. Японскіе дипломаты знали силу общественнаго мнѣнія въ Европѣ и не жалѣли ни денегъ, ни усилій, чтобы имѣть его на своей сторонѣ. Они знали также очень хорошо, что если имъ нужно осуществить свою мечту о главенствѣ надъ Азіею, то они должны приступить къ этой задачѣ осторожно. Они знали, что они слишкомъ слабы, что Японіи не устоять противъ соединеннаго натиска европейскихъ державъ и что надо пользоваться несогласіями между ними. Они знали, что Россія, благодаря своей силѣ, возбуждаетъ ненависть и опасенія и потому первый ударъ они направили на нее. Если имъ удастся сломить могущество Россіи или даже обезсилить ее и этимъ поднять свой престижъ въ Азіи, то результатъ окажется громадный. А затѣмъ очередь настанетъ и для другихъ. И такъ не предавайтесь иллюзіи. Мы переживаемъ знаменательный періодъ человѣческой исторіи и передъ нами завершился первый актъ борьбы азіатскаго Востока противъ Европейскаго духа.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru