Эфрон Савелий Константинович
Родственные души

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Книгоиздательство газеты "ВѢЧЕ".

Москва, Петровка, Петровская линія.

С. К. Литвинъ.

СМУТЬЯНЫ.

Очерки и разсказы изъ жизни женевскихъ бунтарей.

МОСКВА.
Типографія В. А. Ждановичъ, Большая Дмитровка. д. No 5.
1907.

   

Родственныя души.

   На одной изъ главныхъ улицъ Женевы, недалеко отъ памятника принца Оранскаго, находится книжный магазинъ и библіотека Гласова. Послѣдній -- единственный, собственникъ среди бунтарей. Кромѣ книжнаго магазина, у него еще имѣется своя типографія (наборная), и онъ состоитъ издателемъ двухнедѣльника. Какъ наборную, такъ и книжный магазинъ, Гласовъ пріобрѣлъ довольно оригинальнымъ образомъ: онъ воспользовался наступившими неурядицами среди бунтарей и присвоилъ себѣ въ частную собственность большую часть изъ общественной библіотеки, которая и послужила первымъ основаніемъ его книжной торговли. Когда первый захватъ удался ему, онъ, не долго думая, совершилъ и другой: общественная типографія (наборная) тоже оказалась его частной собственностью. Много лѣтъ прошло послѣ этихъ захватовъ, и въ настоящее время Гласовъ мирно пользуется плодами рукъ своихъ. Онъ не только живетъ въ относительномъ довольствіи, но, поговариваютъ, что успѣлъ обезпечить себя нѣкоторой рентой.
   Книжный магазинъ Гласова имѣлъ довольно чистенькій видъ. Самъ хозяинъ сидѣлъ за высокой конторкой, углубленный въ корректуру; стриженая дѣвица съ карандашомъ въ одной рукѣ и тетрадкой въ другой провѣряла по полкамъ книги и отъ времени до времени дѣлала отмѣтки.
   -- Я положительно выгоню его вонъ, мерзавца!.. Экой пакостникъ!.. Экой дряннецъ!-- сердито говорилъ Гласовъ, отстраняя отъ себя корректурные листы -- Онъ просто насмѣхается надо мною!.. Покажу-же я ему!.
   Стриженая дѣвица продолжала свою работу,-- не обращая вниманія на сердитое ворчаніе Гласова.
   -- Баста!.. Не дамъ я больше обирать себя разнымъ прохвостамъ!..-- продолжалъ, между тѣмъ, Гласовъ, приходя все въ большій азартъ -- Не дамъ я себя грабить!.. Не дамъ!.. Слышите, не дамъ!..
   Онъ изо всѣхъ силъ ударилъ кулакомъ по конторкѣ..
   -- Нельзя ли потише? Вы мѣшаете мнѣ работать,-- проговорила, наконецъ, стриженая дѣвица.
   -- Убирайся къ черту со своей работой!.. Очень нужна мнѣ твоя работа!.
   -- Если моя работа вамъ не нужна, то ничто не мѣшаетъ намъ разойтись...
   -- Такъ вотъ оно что?!.-- словно ужаленный привскочилъ съ своего мѣста Гласовъ.-- Ты хочешь оставить меня... бросить?!.. Значитъ, мои подозрѣнія справедливы? Ты -- таки прельстилась красавчикомъ и завела шашни подъ самымъ носомъ!.. Вонъ!.. Вонъ изъ моего дома!..
   Стриженая дѣвица молча положила на прилавокъ свою тетрадку и карандашъ и сняла съ вѣшалки свое пальто. Гласовъ лихорадочно слѣдилъ за всѣми ея движеніями. Черезъ минуту дѣвица стояла предъ нимъ одѣтая, готовая оставить магазинъ. Гласовъ затрясся весь отъ злости, и цѣлый градъ ругательствъ готовъ былъ слетѣть съ его устъ, но онъ сдѣлалъ надъ собой невѣроятное усиліе и заговорилъ въ примирительномъ тонѣ.
   -- За что-же?.. Чѣмъ я заслужилъ?.. Эхъ, Катя, мало я тебѣ благодѣтельствовалъ?.. Вѣдь отъ голодной смерти спасъ!.. Кто пришелъ къ тебѣ на помощь въ твоей нуждѣ?.. Кто пріютилъ тебя Кто далъ тебѣ кусокъ хлѣба? А теперь ты оставляешь меня... Бросаешь... И на кого ты меня промѣнять хочешь?.. На этого оборванца, на этого голыша!
   -- Ваши попреки мнѣ надоѣли!.. Тоже и жадность ваша: вы даромъ пользуетесь моимъ трудомъ!..
   -- Не стыдно тебѣ такъ говорить?.. Сама знаешь, послѣднимъ кускомъ дѣлюсь съ тобой...
   -- Ха, ха, ха,-- перебила его со смѣхомъ дѣвица,-- Шутникъ вы, Михаилъ Петровичъ, право шутникъ. Что выдумалъ: послѣднимъ кускомъ дѣлится со мною. Ха, ха, ха! Умора, да и только!.. Бѣдненькій,-- продолжала она съ ироніей въ голосѣ,-- всякій-то его обираетъ, всякій-то объѣдаетъ. Тогой гляди -- нищимъ останется,-- голодной смертью помретъ... Не могу, не могу, ха, ха, ха!..
   -- Неужели тебѣ такъ смѣшно!-- сконфуженно перебилъ ее Гласовъ.
   -- Плакать не прикажете-ли?-- задорно отвѣтила дѣвица.
   -- Плакать?.. Зачѣмъ плакать?.. Ты хоть немножечко войди въ мое положеніе. Оно, положимъ, у меня имѣется нѣкоторый достатокъ... Знаешь-ли ты. какъ трудно все это мнѣ досталось?.. По сантиму я все собиралъ, по копѣечкѣ.. Долго я себѣ во всемъ отказывалъ, съ хлѣба на квасъ перебивался. Трудно, охъ, трудно все это досталось мнѣ!.. Все своими руками себѣ добылъ, а потому всему цѣну настоящую знаю...
   -- Еще-бы, усмѣхнулась Катя,-- настоящій купецъ,-- всему цѣну знаете, и никто не можетъ похвалиться такимъ умѣньемъ дешево купить и дорого продать, какъ вы.
   Гласова всего передернуло отъ послѣдней обиды, тѣмъ не менѣе онъ хладнокровно отвѣтилъ:
   -- Кто себѣ врагъ? Умный человѣкъ всегда дурака облапошитъ.
   -- Значитъ, вы это въ качествѣ умнаго человѣка такъ дѣйствуете?
   -- Именно,-- усмѣхнулся Гласовъ.-- Брось, Катя, всякія высшія соображенія -- они ни къ чему... Будь тоже умницей, и проживемъ съ тобой припѣваючи... Неужто тебѣ голодать еще не надоѣло? Кажется, достаточно невзгодъ на твою долю досталось. Пора за умъ взяться. И чѣмъ тебя Сережка прельстилъ? Голъ, какъ соколъ!.. Пьяница!.. Вѣтренникъ!.. Уйдешь ты отъ меня, что тутъ хорошаго? Опять начнется эта скитальческая жизнь впроголодь!.. Къ тому, помяни мое слово, черезъ двѣ недѣли, много чрезъ мѣсяцъ, Сережка броситъ тебя... Развѣ "наши" на продолжительныя привязанности способны?..
   Катя задумалась. Гласовъ продолжалъ съ особеннымъ оживленіемъ.
   -- Я, конечно, не молодъ и не красивъ, но что изъ этого? За то и цѣнить тебя буду... Ничего не пожалѣю для тебя...
   -- Вотъ что, перебила его Катя.-- Насчетъ Сережки вы ошибаетесь. И не думала я имъ прельщаться... Вообще скажу вамъ: пора любви для меня безповоротно прошла. Если вы стары, то и я не молода, 36-й годъ мнѣ пошелъ. Глупо съ вашей стороны ревновать меня. Ничего я не имѣю противъ того, чтобы остаться у васъ... Только на прежнемъ положеніи жить у васъ не хочу...
   -- Какъ такъ?-- въ недоумѣніи выпучилъ глаза Гласовъ.
   -- Очень просто. Я хочу быть полной хозяйкой въ вашемъ домѣ. Хочу быть вашей помощницей во всемъ, во всѣхъ вашихъ дѣлахъ и работать вмѣстѣ съ вами для нашего общаго благополучія...
   -- Развѣ до сихъ поръ это было не такъ?.. Я все время смотрѣлъ на тебя, какъ на хозяйку, какъ на помощницу...
   -- Только къ кассѣ вы меня не допускали и въ расходахъ требовали отчета до послѣдняго сантима...
   -- Какъ-же иначе: деньги счетъ любятъ. Расходовать ихъ зря нельзя...
   -- Повѣрьте, Михаилъ Петровичъ, что все это я не хуже вашего понимаю, и если вы согласитесь на мои условія, раскаиваться не будете... Мы будемъ работать вмѣстѣ и накопимъ ихъ много, много...
   Глаза Кати разгорѣлись. Гласовъ съ недоумѣніемъ продолжалъ смотрѣть на нее. Съ одной стороны, при мысли о томъ, чтобы допустить ее до кассы, его обуялъ испугъ. "А ну, она обокрадетъ меня", мелькнуло у него въ головѣ. Присущая его натурѣ жадность протестовала противъ такого рѣшенія. А съ другой стороны, Гласовъ въ теченіе четырехъ мѣсяцевъ привыкъ къ совмѣстному сожительству съ Катей. Старый холостякъ, проведшій всю свою жизнь безъ женщинъ, не могъ примириться съ грозившимъ ему опять одиночествомъ. При одной только мысли о томъ, что единственная женщина, которую онъ приблизилъ къ себѣ, оставитъ его, ему становилось не по себѣ, и онъ почувствовалъ нѣчто похожее на внутренній холодъ.
   -- Согласны?-- категорически поставила Катя вопросъ.-- Гласовъ съ тоской посмотрѣлъ на свою конторку, гдѣ хранились его деньги, инстинктивно схватился заторкавшій въ верхнемъ ея ящикѣ ключикъ, потомъ съ ненавистью перевелъ взглядъ свой на стоявшую предъ нимъ въ вызывающей, позѣ женщину. Выборъ между ею и своимъ накопленнымъ достаткомъ былъ сдѣланъ въ пользу послѣдняго. Это было ясно видно на его лицѣ. Тѣмъ не менѣе, отвѣтомъ онъ медлилъ: ему все-таки было тяжело дать категорическій отвѣтъ на категорически заданный вопросъ.
   -- Я жду вашего окончательнаго рѣшенія,-- подступила ближе къ нему Катя.
   Гласовъ вздрогнулъ. Катя ехидно улыбнулась.
   -- Я, Катя...-- началъ Гласовъ нерѣшительнымъ голосомъ.
   Дверь магазина съ шумомъ отворилась, и появившійся посѣтитель помѣшалъ окончательному объясненію.
   -- Тебѣ что нужно?-- встрѣтила Катя посѣтителя, оказавшагося тѣмъ самымъ Сережкой, который возбудилъ ревность Гласова.-- И зачѣмъ ты сюда такъ часто шляешься, не понимаю?...
   -- Ого-го!.. Какой пріемъ!..-- усмѣхнулся Сережка.-- Цыцъ, Катька, не замай!.. Пришелъ я по дѣлу къ моему кормильцу и работодателю, дабы учинить расчетъ и получить, что слѣдуетъ...
   Сережка былъ парень молодой съ сѣрыми, смѣющимися глазами и весьма подвижной.
   -- А, вотъ и карректура готова,-- безцеремонно овладѣлъ онъ гранками, лежавшими на конторкѣ.-- И прекрасно, можно учинить расчетъ. Ну, старина, раскошеливайся, выкладывай франки.
   -- Статья въ этомъ видѣ не пойдетъ. Необходимо сильно сократить ее -- проговорилъ Гласовъ.
   -- Что?!.-- вспылилъ Сережка, задѣтый за живое.-- Кто:же это посмѣетъ сокращать мою статью?.. Не ты ли, дружище?.. Ужь это, мой милый, оставь: не твоего ума это.дѣло... Оно, положимъ, деньжищъ у тебя чортова тьма и.въ качествѣ издателя эксплоатировать нашего брата тебѣ полагается, но для собственной-же пользы совѣтую тебѣне совать свое рыло, куда не слѣдуетъ... Какой ты старина редакторъ?.. Тебѣ-ли сокращать статью?.. Шутникъ ты, право, шутникъ, Михаилъ Петровичъ...
   Сережка взялся за бока и, устремивъ глаза на него, пренебрежительно засмѣялся.
   Гласовъ сконфузился.
   -- Положимъ, я не литераторъ,-- началъ онъ, но все-таки...
   -- Ну, глупы-же вы, Михаилъ Петровичъ, что пускаетесь съ нимъ въ объясненія,-- пришла ему Катя на помощь.-- Литераторъ вы, или нѣтъ-ли -- не ему судить. Угодно тебѣ, Сережка, чтобъ твою статью сократили, оставь ееу насъ, а нѣтъ -- проваливай съ ней вмѣстѣ: получи обратно ее... Такихъ литераторовъ, какъ ты, въ Женевѣ хотя прудъ пруди. Стоитъ только кличъ кликнуть, и голодная братія сотнями возьмется за перья.
   -- Да-съ,-- въ свою очередь наступилъ Гласовъ на Сережку.-- Некогда мнѣ съ тобой объясняться. Проваливай, любезный.
   Сережка въ великомъ недоумѣніи посмотрѣлъ сначала, на Гласова, потомъ на Катю и пожалъ плечами. Въ качествѣ главнаго сотрудника журнала онъ приходилъ съ Гласовымъ въ частыя столкновенія. У нихъ всегда выходили раздоры при расчетахъ, и Гласовъ постоянно обсчитывалъ его, но, чтобы безграмотный Гласовъ посягалъ на его статьи въ качествѣ заправскаго редактора, этого онъ себѣ представить не могъ. Самолюбіе его было этимъ сильно задѣто, и онъ сгоряча проговорилъ:
   -- Никакого дѣла больше съ тобой имѣть не желаю... Набѣгаешься ты теперь ко мнѣ...
   Онъ опрометью выбѣжалъ изъ магазина, захвативъ съ собой корректуры.
   -- Что ты надѣлала?-- жалобно проговорилъ Гласовъ по уходѣ Сережки. Съ самымъ нужнымъ человѣкомъ поссорила меня. Какъ-же я теперь выпущу номеръ журнала? Попробуй сунуться къ другимъ за статьями -- шкуру сдерутъ. Ты лишила меня дешеваго сотрудника... Ты прямо разорила меня...
   -- Пустяки,-- усмѣхнулась Катя. Сережка не захочетъ остаться сегодня безъ обѣда. Онъ сейчасъ возвратится и будетъ гораздо сговорчивѣе. Только, пожалуйста, вы ужь предоставьте мнѣ окончательно добить его фанаберію. Я его такъ обезкуражу, шелковымъ станетъ.
   -- А если онъ не придетъ?
   -- Придетъ!-- съ убѣжденіемъ отвѣтила Катя.
   Дѣйствительно, дверь магазина отворилась, и Сережка опять появился.
   -- Вотъ что, Михаилъ Петровичъ,-- проговорилъ онъ съ напускной развязностью.-- На этотъ разъ можешь поступить съ моей статьей, какъ тебѣ заблагоразсудится: сокращай ее на треть, на половину, на сколько угодно. Только выдай мнѣ немедленно 15 франковъ. Деньги до зарѣзу нужны.
   -- Много просите,-- отвѣтила ему Катя.
   -- Какъ много? Помилуйте, ужь какъ-бы статью не сократили, меньше 50 франковъ не выйдетъ.
   -- Вы почемъ-же считаете за строчку?
   -- Цѣна извѣстная -- по 10 сантимовъ.
   -- Такой цѣны мы давать не можемъ. Дѣла скверно пошли. Отъ журнала -- одни убытки. Надо совсѣмъ его прекратить....
   -- Помилуйте, что вы?.. На каждомъ выпускѣ наживаете сотни франковъ.
   -- Сколько мы наживаемъ, до тебя это не касается. Только угодно тебѣ по 5 сантимовъ за строчку получать, тогда и будемъ печатать твои статьи, а не угодно -- скатертью дорога.
   -- Я такъ полагаю, что новыя условія относятся къ будущимъ моимъ статьямъ, а за эту я получу по старымъ условіямъ,-- пошелъ Сережка на уступки.
   -- Зачѣмъ-же?-- отрѣзала невозмутимо Катя,-- новыя условія немедленно вступаютъ въ дѣйствіе.
   Глаза Сережки потеряли свое обыкновенное смѣющееся выраженіе. Ему не было другого исхода, какъ согласиться, ибо, какъ вѣрно предвидѣла Катя, ему не на что было обѣдать въ тотъ день.
   -- Чортъ съ вами,-- произнесъ онъ сердито.-- Согласенъ на новыя условія. Только выдайте мнѣ теперь-же 15 франковъ.
   Гласовъ былъ настолько обрадованъ неожиданнымъ результатомъ переговоровъ, благодаря которому гонораръ Сережки убавился наполовину, что намѣревался немедленно выдать ему требуемую сумму. Онъ торопливо открылъ конторку и выдвинулъ ящикъ, въ которомъ хранились деньги. Катя моментально очутилась съ нимъ рядомъ и отстранила его отъ конторки.
   -- По нашимъ условіямъ,-- заговорила она дѣловымъ тономъ, обращаясь къ Сережкѣ,-- тебѣ придется получить за статью франковъ 25. Статья пойдетъ въ двухъ номерахъ, значитъ франковъ по 12--15 за No. Деньги мы обязаны платить по выходѣ номера, но такъ какъ ты нуждаешься, то, пожалуй, выдадимъ тебѣ авансъ. На, получи пока 5 франковъ.
   -- Мнѣ нужны 15,-- взмолился Сережка.
   -- А намъ какое дѣло, что тебѣ нужны? Пока мы тебѣ еще не должны.
   Сережка взялъ пятифранковикъ, тряхнулъ головой и произнесъ:
   -- Ты, Мишка, хорошъ, но Катька почище будетъ!.. Далеко пойдетъ!..
   Онъ сердито плюнулъ и торопливо ушелъ.
   -- Ты настоящій дѣлецъ, Катя,-- восхищенно произнесъ Гласовъ, лишь только Сережка удалился,-- Такая женщина, какъ ты, для меня кладъ...
   -- Теперь вы согласны на мои условія?-- съ сверкающими торжествомъ глазами спросила Катя.
   -- Отнынѣ будемъ работать сообща... Я на все согласенъ...
   Катя бросилась Гласову на шею, и звучный поцѣлуй соединилъ навсегда двѣ родственныя души.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru