Экар Жан
Выстрел корсиканца

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Выстрѣлъ корсиканца.

Разсказъ Жана Экара.

   Въ характерѣ корсиканцевъ есть своего рода величіе, но проявляться оно можетъ лишь на очень крошечной сценѣ, до странности не соотвѣтствующей ни широтѣ жестовъ, ни манерѣ людей держать себя.
   Корсиканцамъ не выдается лишь достойнаго ихъ случая, чтобы казаться порою изумительно величественными. Они, впрочемъ, обходятся и безъ такихъ случаевъ, поступаютъ сообразно съ врожденными имъ способностями, и, не имѣя возможности быть поголовно завоевателями, они поголовно -- бандиты и похваляются этимъ.
   Наполеонъ былъ просто корсиканскимъ бандитомъ, которому удалось перепороть жандармовъ. И во всякомъ корсиканскомъ разбойникѣ имѣется матеріалъ, изъ котораго дѣлаются герои. Корсиканцы ежедневно проявляютъ истинное величіе души въ ничтожнѣйшихъ пустякахъ. Для того, чтобы стать господствующимъ народомъ, имъ не хватаетъ матеріальныхъ средствъ для дѣйствія на широкомъ просторѣ. Такъ, легендарому пирату недоставало лишь флота для того, чтобы сдѣлаться Александромъ Македонскимъ.
   "Э-э!-- сказалъ онъ сыну Филиппа, приходившему въ негодованіе отъ того, что онъ занимается воровскимъ дѣломъ,-- различіе между нами лишь въ томъ заключается, что я начальствую надъ небольшою лодкой, а ты -- надъ огромнымъ флотомъ. Лодка дѣлаетъ воромъ, флотъ дѣлаетъ завоевателемъ!"
   Въ справедливости такихъ мыслей я убѣдился въ тотъ день, когда пришлось мнѣ быть въ Корсикѣ очевидцемъ страннаго событія, которое я намѣреваюсь разсказать.
   ...Во Франціи я былъ знакомъ съ нѣсколькими корсиканцами, изъ нихъ двое стали моими друзьями, и лучшихъ друзей нельзя имѣть. Корсиканецъ,-- натура простая и первобытная,-- во всемъ доходитъ до крайности, и, прежде всего, въ великодушіи и въ преданности.
   Преданность корсиканца совершенно слѣпая. Холодный разсудокъ осуждаетъ его за это. Но корсиканецъ знать этого не хочетъ. Дѣло его друга или дѣло его гостя становится его собственнымъ дѣломъ. Онъ о немъ уже не разсуждаетъ, не задумывается надъ нимъ даже, а прямо отдается ему. Не приводите разумныхъ доводовъ тому, кто отдается по любви, и помните, что корсиканецъ ненавидитъ то, чего онъ не любитъ.
   ...Не будемъ, однако, останавливаться долѣе на этихъ общихъ чертахъ. Вотъ моя исторія.
   Пріѣхавши на о. Корсику въ декабрѣ 187.... я сдѣлался гостемъ моего друга Ж. Т.... преподавателя одного изъ нашихъ лицеевъ на континентѣ, или же, вѣрнѣе, я сдѣлался гостемъ его семьи, которой онъ рекомендовалъ меня письмомъ и въ которой приняли меня какъ родного сына. Самъ Ж. Т... принужденъ былъ остаться "во Франціи".
   -- Здѣсь вы у себя дома,-- сказалъ мнѣ его отецъ, какъ только я прибылъ.
   Слова эти не были пустою любезностью. Я былъ, на самомъ дѣлѣ, дома. Въ первый разъ въ жизни я увидалъ настоящее античное гостепріимство. У моего хозяина была многочисленная семья, были тутъ: бабушка, отецъ и мать, замужняя дочь и зять съ своимъ первенцемъ, и три сына, изъ которыхъ младшему, Жанъ-Полю, шелъ шестнадцатый годъ. Я почувствовалъ себя подъ кровомъ патріарха.
   Съ самаго пріѣзда моего я въ особенности замѣтилъ могущество власти отца. Достаточно было одного слова, жеста или взгляда главы семьи, и всѣ повиновались, молча и быстро. Даже собака, огромный грифонъ, встрѣтившій меня крайне злобно, умѣлъ повиноваться малѣйшему знаку. Когда я подъѣхалъ, онъ кинулся ко мнѣ со страшнымъ лаемъ. Старый хозяинъ дома поднялъ палецъ, и грифонъ тотчасъ отправился прочь и улегся, обратившись ко мнѣ спиной, безъ малѣйшей злобы и даже безъ признака любопытства.
   Любитель охоты и въ особенности собакъ, я залюбовался этимъ грифономъ, чернымъ безъ отмѣтины и замѣчательно крупнымъ. Грифоновъ я цѣню, впрочемъ, выше всѣхъ другихъ собакъ. Неустрашимые на водѣ, они умѣютъ даже нырять. Въ равнинѣ ли, въ горахъ ли, нѣтъ той кручи, нѣтъ той заросли, которыя остановили бы грифона. Мозгъ у него превосходно развитъ, нѣкоторая склонность къ независимости отлично уживается съ необычайною вѣрностью, смѣлость его внѣ всякихъ сравненій.
   Само собою разумѣется, что я не замедлилъ похвалить моимъ хозяевамъ грифоновъ вообще и ихъ собаку въ особенности. Мнѣ тотчасъ же ясно стало, что для перваго знакомства я удачно выбралъ сюжетъ разговора: вся семья, отъ стараго до малаго, осталась очень довольна моими словами.
   -- Эта собака,-- сказалъ мнѣ отецъ,-- все равно, что человѣкъ,-- это членъ нашей семьи. Дикари увѣряютъ, будто обезьяна -- человѣкъ и не говоритъ лишь изъ-за того, чтобъ ее не заставили работать. А эта собака говоритъ и работаетъ съ людьми, а съ дѣтьми играетъ. Можетъ быть, она лучше насъ всѣхъ. Надо вамъ сказать, что воспиталъ ее я, и пришлось не разъ крѣпко поучить ее. Но кого же и изъ дѣтей не случается поучить? Безъ этого и знаніе не дается. Теперь мой песъ все знаетъ, что ему полагается знать, и обязанности свои исполняетъ неуклонно. Per dio! завтра сами убѣдитесь. Вы, вѣдь, пріѣхали сюда поохотиться. Такъ прогуляйтесь завтра съ моимъ младшимъ сыномъ, съ Жанъ-Полемъ. Слышишь, Жанъ-Поль?
   Жанъ-Поль, занятый чисткой ружья, поднялъ голову и сказалъ:
   -- Пойдемъ, отецъ. Утокъ увидимъ.
   -- Слышишь, Неро (Черный)?-- продолжалъ отецъ, обращаясь къ собакѣ.
   Грифонъ поднялся, посмотрѣлъ на отца, потомъ на сына, понюхалъ прикладъ ружья, помахалъ хвостомъ, проворчалъ что то и опять растянулся передъ каминомъ, въ которомъ зарумянивалась на огнѣ четверть баранины.
   Сѣли обѣдать. Неро не переставалъ смотрѣть на горящія дрова и лишь, когда его звали, подходилъ къ столу, бралъ кусокъ, который давали ему, и возвращался на свое мѣсто.
   За дессертомъ мнѣ разсказали чудесную выходку Неро, поистинѣ достойную біографію великой собаки.
   Неро былъ еще очень молодъ и жилъ въ дружбѣ съ кошкой. У кошки народились котята. Кому-то было приказано уничтожить ихъ, и котятъ утопили въ морѣ. Сдѣлано это было въ присутствіи Неро. Котята погибли съ камнями на шеѣ, ихъ мать неутѣшно тосковала. Неро былъ такъ тронуть ея горемъ, что въ теченіе двухъ дней, видя, какъ она отказывается отъ пищи, самъ почти ничего не ѣлъ.
   Вскорѣ потомъ Неро, сопровождая кого-то изъ хозяевъ, проходилъ по деревнѣ, находящейся въ одномъ льё отъ дома, и увидалъ, что мальчишки мучаютъ крошечнаго котенка. Не задумываясь, онъ бросился въ толпу мучителей, схватилъ котенка ртомъ за кожу у шеи и сдѣлалъ съ своею ношей льё обратно къ дому, чтобы принести опечаленной матери бѣднаго котеночка, который, по его разсужденію, могъ быть однимъ изъ ея дѣтенышей. Кошка приняла найденнаго малютку, стала его кормить, повеселѣла и поздоровѣла. За столь прекрасное дѣяніе Неро былъ воспѣтъ въ стихахъ импровизаторшею изъ ихъ семьи.
   -- Не правда ли, что онъ поступилъ совсѣмъ какъ человѣкъ?-- спросилъ меня хозяинъ въ заключеніе своего разсказа.
   Я высказалъ мнѣніе, что многіе люди не поступили бы такъ, и отправился спать, мечтая о предположенной на завтра охотѣ.
   Жанъ-Поль разбудилъ меня передъ разсвѣтомъ. Мы пустились въ путь и Неро съ нами. Холодно было, очень холодно. Сѣверный вѣтеръ билъ намъ въ лицо, пронизывалъ насквозь. Мы ускорили шагъ.
   Черезъ четверть часа мы были въ равнинѣ, на берегу болота. Тамъ рѣзкій вѣтеръ давалъ себя чувствовать еще сильнѣе. Вода и трава вздрагивали, и можно было подумать, что и онѣ зябнутъ. Я плотно застегнулъ свое пальто изъ толстаго сукна. Жанъ-Поль въ кожаныхъ гетрахъ, въ бархатной курткѣ, въ шапочкѣ горца, сдвинутой на ухо, все время шелъ впереди, какъ проводникъ. Мы не обмѣнялись и двумя словами.
   Юноша остановился.
   -- Вотъ мы и на мѣстѣ,-- сказалъ онъ.-- Сегодня я хочу показать вамъ только, какъ работаетъ Неро, какъ не боится онъ ни воды, ни холода и ничего на свѣтѣ. Дѣла ему будетъ не много, но все равно, вы посмотрите. Садитесь сюда, подъ это деревцо,-- мѣстечко хорошее. А я знаю тамъ другое и туда пойду. Сидите смирно. Мы, навѣрное, увидимъ утокъ. Если онѣ съ прилета начнутъ кружиться, не стрѣляйте въ лётъ, онѣ опустятся на болото. Если же потянутъ напрямикъ, тогда бейте.
   Я сѣлъ и притаился за деревомъ. Жанъ-Полъ исчезъ. Вѣтеръ гудѣлъ въ тросникѣ. Прямо передо мной день занимался бѣлою полосой на небѣ, гдѣ еще ярко мерцали звѣзды. Полный разсвѣтъ наступалъ медленно. Мы были окружены горами, по склонамъ которыхъ виднѣлись оголенные отъ листвы каштаны, но мастиковыя уеревья и можжевельникъ тамъ и сямъ оживляли своею зеленью днылый декабрскій пейзажъ.
   Вдругъ послышался громкій шелестъ крыльевъ. Стая утокъ! Я приложился, выстрѣлилъ и промахнулся. Летѣли онѣ далеко. Я взглянулъ въ ту сторону, гдѣ былъ Жанъ-Поль. Тамъ ничто не шелохнулось. Только на одинаковомъ разстояніи отъ меня и отъ него за кустомъ дикаго терна сидѣлъ Неро и смотрѣлъ на воду. Въ эту минуту раздался выстрѣлъ, и я видѣлъ, какъ упалъ въ болото и забился на водѣ великолѣпный селезень шагахъ въ пятидесяти отъ берега.
   -- Неро, въ воду!-- крикнулъ Жанъ-Поль.
   Неро прыгнулъ въ болото. Оно было уже на половину замерзшее, по немъ плавали острыя, какъ иглы, льдинки. Съ перваго же прыжка онѣ охватили Неро, и онъ тотчасъ же вернулся на берегъ, сталъ отряхиваться, жалобно взвизгивая.
   Удивленный Жанъ-Поль вышелъ изъ своей засады и сказалъ:
   -- Въ воду, Неро!
   Собака смотрѣла на своего хозяина, печально помахивала хвостомъ и, видимо, отказывалась исполнить приказаніе.
   Ясно было, что Неро чувствовалъ себя нехорошо и находилъ воду опасно-холодною.
   -- Въ первый разъ онъ не слушается,-- важно проговорилъ Жанъ-Поль,-- да еще при чужомъ человѣкѣ... Этого я не потерплю. Въ воду!-- повторилъ онъ.
   Собака подошла къ самому краю берега, подняла лапу, осторожно дотронулась ею до воды и попятилась назадъ, потомъ легла у ногъ хозяина, подняла на него молящій взглядъ.
   Юный корсиканецъ поблѣднѣлъ.
   -- Смотри, песъ!-- проговорилъ онъ.
   Солнце вышло изъ-за горъ и освѣтило болото, на которомъ искрились и сверкали цвѣтами радуги тысячи маленькихъ льдинокъ. Неро и я слѣдили глазами за Жаномъ-Полемъ, бывшимъ уже въ водѣ. Онъ шелъ по замерзающему болоту такъ же спокойно, какъ по землѣ. Когда онъ взялъ въ руку все еще бившуюся утку, вода доходила ему подъ мышки. Я опомниться не могъ отъ удивленія.
   -- Видишь,-- сказалъ собакѣ Жанъ-Поль, вернувшійся на берегъ весь мокрый,-- я никогда не требую отъ тебя ничего такого, чего я самъ не могъ бы сдѣлать!
   Чудныя слова, достойныя короля, предводителя арміи!
   -- А теперь,-- добавилъ онъ,-- ты будешь наказанъ. Пошелъ впередъ!
   Пристыженный и печальный Неро тихо пошелъ впередъ, опустивши хвостъ.
   -- Прошу извинить меня, дорогой гость,-- обратился ко мнѣ Жанъ-Поль,-- охота наша пропала по винѣ Неро. Вернемтесь домой... Но Неро не избѣгнетъ заслуженной кары.
   И вслѣдъ за тѣмъ, прежде чѣмъ я могъ понять его мысль, поразительно необычную, онъ выстрѣломъ изъ ружья убилъ наповалъ несчастнаго Неро... Этотъ корсиканецъ, почти ребенокъ, убивающій за ослушаніе свою любимую собаку, не равенъ ли онъ,-- если хотите,-- Манлію, приговаривающему къ смертной казни родного сына? Безсмысленно это, безчеловѣчно,-- да... но для этого надо имѣть такое же желѣзное сердце, какое было у героевъ древняго Рима.
   -- Когда ты будешь въ Корсикѣ,-- говорилъ мнѣ мой другъ профессоръ Ж. Т....-- никогда не возмущайся ничѣмъ. Ты ѣдешь туда гостемъ на двадцать дней и только. И не думай разыгрывать тамъ роль проповѣдника французскихъ идей. Если тамъ не будутъ опасаться твоего осужденія, ты увидишь, что корсиканцы станутъ при тебѣ поступать вполнѣ по-корсикански, и получишь возможность составить о нихъ правильное мнѣніе.
   Я и не осудилъ Жанъ-Поля, я промолчалъ. Къ тому же, и Неро былъ уже поконченъ, и никакія слова не могли его воскресить. Но съ величайшимъ любопытствомъ я ждалъ, какой пріемъ готовится намъ дома.
   Когда мы вернулись, всѣ были въ отлучкѣ, на работѣ.
   Въ полдень собралась вся семья и усѣлась за столъ. На мой взглядъ, Жанъ-Поль былъ взволнованъ, но, въ сущности, держалъ себя совершенно спокойно.
   На отсутствіе собаки никто не обратилъ вниманія, какъ вдругъ раздался голосъ грудного ребенка, крикнувшаго:
   -- Не-о!
   Жанъ Поль вздрогнулъ.
   -- Что за диковина,-- сказалъ отецъ,-- нѣтъ тутъ Неро.
   -- И никогда уже не будетъ!-- отозвался Жанъ-Поль глухимъ голосомъ.
   Я понялъ, какія онъ дѣлаетъ усилія, чтобы не заплакать.
   -- Что такое?-- продолжалъ отецъ.-- Пропалъ онъ у васъ? Что случилось? Говори скорѣе!
   Всѣ, затаивши дыханіе, ждали отвѣта.
   -- Я его убилъ!-- проговорилъ Жанъ-Поль.
   Отецъ протянулъ руку назадъ и схватилъ суковатую дубину, настоящую палицу, стоявшую въ углу, готовый, казалось, избить ею сына безъ дальнѣйшихъ объясненій. Къ счастью, онъ надумался спросить:
   -- За что убилъ?
   -- Онъ отказался повиноваться, и это при чужомъ!-- сказалъ Жанъ-Поль.
   -- Когда такъ, то хорошо сдѣлалъ!-- рѣшилъ отецъ и отставилъ прочь свою палку.
   Я видѣлъ слезы на глазахъ всѣхъ присутствовавшихъ. Но каждый тотчасъ же подавилъ свое горе и послѣдовалъ примѣру главы семьи, принявшагося вновь за ѣду.
   ... Никакого комментарія добавлять къ этому я не стану. Если бы исторія эта была выдуманная, то никакого значенія она не имѣла бы, такъ какъ въ ней нѣтъ правдоподобія, необходимаго даже въ сказкахъ. Но я передалъ истинное событіе.
   Неро похоронили подъ тѣмъ самымъ тамариндовымъ деревомъ, подъ которымъ онъ былъ застрѣленъ, и хотя убійство это всѣ находятъ правильнымъ, тѣмъ не менѣе, его смерть всѣ оплакиваютъ.

М. Р.
"Русская Мысль", кн. X, 1895

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru