Екатерина Вторая
О время!

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 5.19*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедия в трех действиях.

Екатерина II

О время!

   Сочиненія императрицы Екатерины II.
   Произведенія литературныя. Подъ редакціей Apс. И. Введенскаго.
   С.-Петербургъ. Изданіе А. Ф. Маркса. 1893.
  

О ВРЕМЯ!

КОМЕДІЯ ВЪ ТРЕХЪ ДѢЙСТВІЯХЪ.

(Сочинена въ Ярославлѣ во время чумы 1772 года).

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

  
   Г. Ханжахина.
   Вѣстникова.
   Чудихина.
   Христина, внучка Ханжахиной.
   Мавра, служанка Ханжахиной.
   Непустовъ.
   Молокососовъ.
  

Дѣйствіе на Москвѣ, въ домѣ г. Ханжахиной.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Непустовъ, Мавра.

  
   Мавра. Повѣрьте, что я говорю правду. Вы не можете ее видѣть. Она теперь молится, и я сама войти къ ней въ горницу не смѣю.
   Непустовъ. Да развѣ она цѣлый день молится? Когда я ни приду, все говорятъ мнѣ: не время; поутру была она у заутрени, а теперь опять на молитвѣ.
   Мавра. И все такъ у насъ время проходитъ.
   Непустовъ. Молиться хорошо; однако есть въ жизни, нашей и должности, которыя свято наблюдать мы обязаны. Неужли она и день и ночь насквозь молится?
   Мавра. Нѣтъ. Упражненія наши перемѣнны; однако все идетъ своимъ порядкомъ; иногда у насъ обыкновенныя службы, иногда чтеніе Миней-Четій, а иногда, покинувъ чтеніе, боярыня наша изволитъ проповѣдывать намъ о молитвѣ, воздержаніи и постѣ.
   Непустовъ. Слышалъ я, что госпожа твоя ханжитъ много, a о добродѣтеляхъ ея мало я слыхалъ.
   Мавра. Правду сказать, и я много о томъ говорить не могу. О постѣ и воздержаніи твердитъ она всѣмъ своимъ людямъ весьма часто, а особливо при раздачѣ мѣсячины и указнаго. Сама-жъ иногда столько прилежности къ молитвѣ не показываетъ, какъ въ то время, когда, приходя къ ней, должники требуютъ отъ нея, за забранные по счетамъ товары, платы. Она, швырнувъ одиножды въ меня молитвенникомъ, столь сильно голову мнѣ расшибла, что я съ недѣлю лежать принуждена была; а за что? за то только, что я пришла во время вечерни доложить ей, что купецъ пришелъ за деньгами, которыя она, занявъ у него по шести процентовъ, отдала въ ростъ по шестнадцати со ста. "Проклятая безбожница, кричала она на меня, такой-ли теперь часъ? Пришла ты какъ сатана искушать меня свѣтскими суетами тогда, когда всѣ мысли мои заняты покаяніемъ, и отъ всякаго о свѣтѣ семъ попеченія удалены". Прокричавъ съ великимъ сердцемъ сіе, бросила мнѣ въ високъ книгу. Посмотрите, и теперь еще знакъ есть; но я мушкою залѣпливаю его. Не можно никакъ къ ней примѣниться: странный весьма человѣкъ; иногда не хочетъ, чтобъ ей говорили, а иногда и въ самой церкви сама безъ умолка и безъ конца болтаетъ. Говоритъ, что грѣшно осуждать ближняго, а сама всѣхъ судитъ, о всѣхъ переговариваетъ; особливо молодыхъ барынь терпѣть не можетъ; и кажется ей, что онѣ все не такъ дѣлаютъ, какъ-бы по мнѣнію ея дѣлать надлежало.
   Непустовъ. Радъ я узнать ея нравъ: это знаніе поможетъ мнѣ много въ дѣлѣ о женитьбѣ господина Молокососова. Но правду сказать, трудно-жъ ему будетъ уживаться съ этакою бабушкою: она или изъ дому его выживетъ, или въ могилу вгонитъ. Сама-жъ она требовала, чтобъ мы къ Москвѣ пріѣхали, чтобъ условиться о внучкиной свадьбѣ. Мы для того, отпросясь на двадцать на девять дней въ отпускъ, изъ Петербурга сюда прискакали; и вотъ уже три недѣли, какъ, живучи здѣсь, всякій день о томъ домогаемся, а она всякій день новыя находитъ къ тому препятствія. Намъ приходитъ уже срокъ, и мы должны немедленно возвратиться. Что-то будетъ сегодня? Она сегодня обѣщала дать рѣшительное слово, хотя я къ тому и начала не вижу.
   Мавра. Потерпите, сударь, немного: послѣ вечерни, можетъ быть, вы ее увидите; а прежде этого времени она не охотно гостей принимаетъ.
   Непустовъ. Да мнѣ есть много кое о чемъ переговорить съ нею, и для того скажи ей, что я здѣсь; авось-либо она и пуститъ меня къ себѣ.
   Мавра. Нѣтъ, сударь, я ни изъ чего къ ней не пойду. Мнѣ или битой, или по крайней мѣрѣ браненой быть. Она и безъ того часто на меня гнѣвается, и называетъ меня бусурманкою за то, что иногда читаю я "Ежемѣсячныя Сочиненія", а иногда и Клевеланда.
   Непустовъ. Да ты можешь ей сказать, что я усильно прошу ее видѣть.
   Мавра. Кой часъ вечерня отойдетъ, то я и пойду къ ней, a не прежде. Однако далѣе шести часовъ я не совѣтую вамъ оставаться. Въ это время наѣдетъ къ ней довольное число подобныхъ ей барынь, которыя обыкновенно забавляютъ ее вѣстьми, изо всѣхъ угловъ города собранными; переговариваютъ и злословятъ всѣхъ знакомыхъ, перебирая ихъ по христіанской любви всѣхъ наперечетъ; увѣдомляютъ о всѣхъ петербургскихъ новостяхъ, къ нимъ прилыгая, примышляя; однѣ убавляютъ, другія прибавляютъ. За правду никто въ этомъ собраніи не отвѣтствуетъ; до того намъ дѣла нѣтъ, лишь бы все было выговорено, что слышали, и что къ тому примыслили.
   Непустовъ. Да по крайней мѣрѣ оставятъ ли насъ хоть поужинать? Какъ ты думаешь?
   Мавра. Сомнѣваюсь. Какіе у постницъ ужины!
   Непустовъ. Какъ? Да развѣ отъ скупости вы поститесь? Вѣдь сегодня и день не постный.
   Мавра. Я того точно не говорю; только... только... мы лишнихъ гостей не любимъ.
   Непустовъ. Говори со мною, Маврушка, откровеннѣе. Какъ тебѣ госпожи своей не знать? Скажи мнѣ правду. Мнѣ кажется, что она наполнена суевѣріемъ и пустосвятствомъ, а притомъ и весьма зла.
   Мавра. Кто добродѣтелей ищетъ въ долгихъ молитвахъ и въ наружныхъ обыкновеніяхъ и обрядахъ, тотъ боярыню мою безъ похвалы не оставитъ. Она наблюдаетъ строго дни праздничные; къ обѣднѣ всякій день ѣздитъ; свѣчу передъ праздника всегда ставитъ; мяса по постамъ не ѣстъ; ходитъ въ шерстяномъ платьѣ... да не подумайте, что изъ скупости... и ненавидитъ всѣхъ тѣхъ, кои ея правиламъ не слѣдуютъ. Нынѣшнихъ обычаевъ и роскоши она терпѣть не можетъ, а любитъ и хвалитъ старину, и тѣ времена, когда она пятнадцати лѣтъ была, чему уже теперь благодатію Божіею годиковъ пятьдесятъ и слишкомъ минуло.
   Непустовъ. Что касается до нынѣшней роскоши, я и самъ ея не люблю, и въ этомъ съ нею весьма согласенъ, такъ равно, какъ и старинную искренность почитаю. Похвальна, весьма похвальна старинная вѣрность дружбы, и твердое наблюденіе даннаго слова, дабы въ несодержаніи его не было стыдно! Въ этомъ и самъ я одного съ нею мнѣнія. Жаль, поистинѣ жаль, что нынѣ ничему не стыдятся, и многіе молодые молодцы, произнося ложь и обманывая заимодавцевъ, а боярыньки, дерзко и похабно противъ мужей поступая, мало отъ чего когда краснѣются.
   Мавра. Оставимъ это. Въ платьѣ и головномъ госпожи моей уборѣ найдете вы совершенное изображеніе прародительскаго покроя, въ которомъ она и не малую добродѣтель и чистоту нравовъ поставляетъ.
   Непустовъ. Да почему это прародительскіе нравы? Это ничто иное, какъ ничего не значащіе обычаи, коихъ она съ нравами или не различаетъ, или различить не умѣетъ.
   Мавра. Однакожъ, по мнѣнію госпожи моей, чѣмъ платье старѣе, тѣмъ болѣе почтенія достойно.
   Непустовъ. Скажи жъ мнѣ, пожалуй, что она въ цѣлый день дѣлаетъ?
   Мавра. Да гдѣ мнѣ это все упомнить? А тѣмъ болѣе высказать не можно; вы смѣяться станете. Но пусть такъ; нѣчто вамъ разскажу. Она встаетъ поутру въ шесть часовъ, и, слѣдуя древнему похвальному обычаю, сходитъ съ постели на босу ногу; сошедъ, оправляетъ предъ образами лампаду; потомъ прочитаетъ утреннія молитвы и акаѳистъ, потомъ чешетъ свою кошку, обираетъ съ нея блохи и поетъ стихъ: блаженъ, кто и скоты милуетъ! А при семъ пѣніи и насъ также миловать изволитъ: иную пощечиной, иную тростью, а иную бранью и проклятіемъ. Потомъ начинается заутреня, во время которой то бранитъ дворецкаго, то шепчетъ молитвы, то посылаетъ провинившихся наканунѣ людей на конюшню пороть батожьемъ, то подаетъ попу кадило, то со внучкою, для чего она молода, бранится, то по четкамъ кладетъ поклоны, то считаетъ жениховъ, за кого бы внучку безъ приданаго съ рукъ сжить, то... А! постойте, сударь, я слышу шумъ,-- пора мнѣ отсюда убираться. Конечно, госпожа моя идетъ; боюсь, чтобъ насъ вмѣстѣ не застала: вѣдь и Богъ знаетъ, что ей на мысль придетъ! (Отходитъ).
  

ЯВЛЕНІЕ II.

Г-жа Ханжахина, Г. Непустовъ.

  
   Ханжахина. А, господинъ Непустовъ! Я и не знала, что вы здѣсь, сударь.
   Непустовъ. Не погнѣвайтесь, сударыня, что я пришелъ отдать вамъ мой поклонъ. Вы изволите знать, какую я до васъ нужду имѣю. Въ вашей волѣ теперь выдать внучку вашу за господина Молокососова, и со мною о приданомъ условиться.
   Ханжахина. Ахъ, батька мой! Да какъ мнѣ на это рѣшиться сегодня! Вѣдь подумай-ка самъ: это дѣло таково, что требуетъ многаго размышленія. Я должна и того посмотрѣть, съ чѣмъ бы мнѣ и самой остаться. Человѣкъ я бѣдный; вдовье мое дѣло: откуда мнѣ что взять? Пусть злые люди хоть и говорятъ, хоть и кричатъ о моемъ богатствѣ, да Богъ-то вѣдаетъ, что я не могу наградить внучку свою большимъ приданымъ. Къ тому жъ сегодня духъ мой такъ безпокоенъ, что я и съ мыслями не могу собраться. У меня столько печали, столько нуждъ, что и конца имъ нѣтъ, такъ что и при молитвѣ злой свѣтъ покою мнѣ не даетъ. Разсудите сами, какъ мнѣ бѣдной не горевать: все дорого, да къ тому жъ люди...
   Непустовъ. Правда, сударыня, злыхъ людей много въ свѣтѣ: но намъ ихъ не передѣлать, оставимъ ихъ, и станемъ о своемъ дѣлѣ говорить. Вы знаете, что намъ долго здѣсь жить не можно. Срокъ близокъ: къ командѣ ѣхать надобно. И такъ уже три дня вы изволили меня и Молокососова обнадеживать, что сегодня дадите намъ рѣшительный отвѣтъ; пожалуйте, исполните свое слово. Жалокъ этотъ молодой человѣкъ будетъ, если онъ попусту взадъ и впередъ проскакать былъ долженъ!
   Ханжахина. Я не то, сударь, говорю; изволь самъ разсудить, можно ли спокойному быть духу, если съ кѣмъ то случится, что сдѣлалось сегодня со мною? Я обѣщалась, чтобъ до вечерни положить пятьдесятъ поклоновъ передъ образомъ, которымъ моя покойная бабушка благословила покойную мою матушку,-- помяни ихъ, Господи! И лишь только начала, анъ гляжу, вошелъ маминъ сынъ, и стоитъ, какъ демонъ, въ горницѣ. Я ему говорю: поди вонъ, не мѣшай мнѣ, проклятый, молиться; а онъ мнѣ въ ноги; я и въ другой разъ ему молвила: поди ты, сатана, вонъ; а онъ, ничего не говоря, совъ мнѣ въ руку бумажку, да самъ и ушелъ. Какъ вы думаете? что въ этой бумажкѣ написано? О, несмысленная тварь! о, демонское навожденіе!... Онъ осмѣлился просить позволенія жениться. Мнѣ, дескать, тридцать уже лѣтъ; мать-де моя умерла, обшить, обмыть некому... И для того жениться! Экая негодница! И онъ жениться вздумалъ! Этимъ привелъ онъ меня въ такое сердце, въ такое, батька мой, сердце, что я и число поклоновъ позабыла, и не знаю, сколько положила, и сколько еще класть надобно. Однакожъ велѣла его высѣчь и положить женитьбу ту на спинѣ: позабудетъ онъ у меня мѣшать мнѣ класть поклоны!
   Непустовъ. Да вѣдь и онъ человѣкъ, сударыня; въ томъ только его неосторожность, что помѣшалъ вамъ считать поклоны. А можетъ-быть, онъ и не зналъ, что вы на молитвѣ.
   Ханжахина. Что за неосторожность! Какъ ему не знать, что я молюся? Я вѣдь всегда молюся. Зачѣмъ ему жениться? Я бъ его проклятаго постригла, но то бѣда, что нынѣ и не... О! я такъ осердилась, что вся и теперь еще дрожу!
   Непустовъ. Такое великое движеніе можетъ повредить ваше здоровье. Оставимъ это; станемъ говорить о нашемъ дѣлѣ и о приданомъ внучки вашей.
   Ханжахина. Вы не можете повѣрить, какъ много мнѣ досаждаютъ! Я не вѣдаю, какъ я отъ сердца по сю пору еще не умерла. На малаго-то я не столько еще сержуся; но поганая дѣвка, которая -- прости меня, Господи!-- ему на шею вѣшается, та-то мнѣ досадна! Да дамъ же я ей замужство!
   Непустовъ. А для чего жъ бы ей нейти замужъ, коли ея лѣта уже такія?
   Ханжахина. О, какая она скверная тварь!
   Непустовъ. Вы почитаете, сударыня, молитву должностью, равно какъ и я; но вѣдь и снисхожденіе и любовь къ ближнему есть также должности, закономъ намъ предписанныя.
   Ханжахина. Очень хорошо! изрядное показалъ онъ ко мнѣ снисхожденіе и любовь! Мерзкій малый! помѣшалъ мнѣ въ счетѣ поклоновъ!
   Непустовъ. Дѣвицу выдать замужъ -- стоитъ поклоновъ, сударыня.
   Ханжахина. Хорошо, батька мой, со стороны такъ разсуждать. А мнѣ вѣдь не бросать же на улицу деньги! Гдѣ ихъ возьмешь? Вотъ внучку надобно выдать, и самой также пожить еще хочется, да еще и этакихъ мерзкихъ жени; а все-таки дай что-нибудь: только и затвердили, что дай да дай; а вѣдь что больше дашь, то больше у самой убудетъ. Надлежало бы правительству-то здѣлать такое учрежденіе, чтобъ оно, вмѣсто насъ, людей-то бы нашихъ при женитьбѣ снабжало. Правду сказать, вѣдь оно обо всемъ въ государствѣ-то печися должно; да полно что нынѣ ничего не смотрятъ!
   Непустовъ. Правительство имѣетъ довольно попеченія и расходовъ и безъ того, чтобъ снабжать нашихъ людей, которые намъ служатъ и, слѣдовательно, на нашихъ рукахъ быть должны. Но пожалуй, сударыня, забудь это, и станемъ говорить о нашей свадьбѣ и приданомъ внучки вашей. Господинъ Молокососовъ скоро сюда будетъ, и станетъ просить вашего на то соизволенія.
   Ханжахина. Онъ молодецъ изрядный; я его ни въ чемъ не хулю я ничего порочнаго въ немъ не вижу. Когда бъ эти проклятые меня не разсердили, то, можетъ быть, что бъ я и подумала, что бы за внучкою-то дать. (Мавра входитъ). Чего ты хочешь, Мавра?
  

ЯВЛЕНІЕ III.

Ханжахина, Непустовъ, Мавра.

  
   Мавра. Васъ спрашиваютъ, сударыня. Сосѣдка ваша имѣетъ нужду слова два-три съ вами молвить.
   Ханжахина (Непустову). Не прогнѣвайся пожалуй: я на часъ выйду; бѣдная вдова, жена дворянская, меня спрашиваетъ; отказать не могу, люблю бѣднымъ помогать... Мавра, побудь ты здѣсь: а тотчасъ назадъ приду.
  

ЯВЛЕНІЕ IV.

Непустовъ, Мавра.

  
   Непустовъ. Чудная женщина!
   Мавра. Знаете ли, въ чемъ состоитъ помощь, которую она бѣдной подать хочетъ дворянкѣ? Эта бѣдняжка отъ крайней нищеты заложила ей во стѣ рубляхъ золотую табакерку, которая втрое того стоитъ, и платитъ ей по полуполтинѣ на недѣлю росту. Теперь пришелъ срокъ, заплатить ей нечѣмъ, такъ боится, чтобъ и вовсе еще табакерка-то не пропала.
   Непустовъ. Возможно ли толь безсовѣстно поступать? По полуполтинѣ со ста на недѣлю!... Сказываютъ, что госпожа твоя чрезъ мѣру богата, что у ней тысячъ со ста въ росту ходитъ; какъ ей не стыдно брать по полуполтинѣ росту на недѣлю? Да еще съ кого? съ бѣдной вдовы! Сходно ли это съ ея молитвами и постомъ!
   Мавра. Какъ бы то ни было, только это такъ... Давича, сударь, я не досказала вамъ, какъ она день провождаетъ: изволишь ли дослушать окончаніе?
   Непустовъ. Изрядно. Я готовъ и любопытенъ дослушать.
   Мавра. Остановились мы у заутрени, послѣ которой читаетъ она какія-то особливыя отъ сильнаго искушенія молитвы.
   Непустовъ. Какъ? Она искушенія боится? Она отъ искушенія молится? Да вѣдь ей уже семьдесятъ лѣтъ!
   Мавра. До того нѣтъ нужды... Когда она тѣ молитвы читаетъ, то уже кромѣ кошки никто къ ней въ образную войти не смѣетъ... По окончаніи отъ соблазна молитвъ, изволитъ она пойти въ кладовую, гдѣ обметаетъ пыль и чиститъ вещи, кои у ней въ закладѣ, пересматриваетъ крѣпости и закладныя, считаетъ деньги и изъ мѣшка въ мѣшокъ пересыпаетъ. Тутъ, кромѣ Бога, какъ она говоритъ, никто свидѣтелемъ быть не долженъ; а мнѣ кажется, кромѣ чорта никто тамъ не бываетъ! Потомъ она одѣнется, то есть чулки на ноги да шубу на грѣшное тѣло надѣнетъ, и поѣдетъ къ обѣднямъ. Отслушаетъ она по разнымъ церквамъ раннихъ и позднихъ обѣдни двѣ-три и столько же отпоетъ молебновъ. Въ церквахъ даетъ она свиданья подобнымъ себѣ старушкамъ, разсказываетъ имъ, и отъ нихъ сбираетъ вѣсти разныя, и здѣшнія, и петербургскія, словомъ, изо всѣхъ домовъ сплетни, которыя она, выправивъ, прибавивъ и украсивъ благочиніемъ, развозитъ послѣ обѣда и послѣ обыкновеннаго съ часъ времени на канапе отдыха изъ дома въ домъ, разсказывая всѣмъ, кто хочеть и не хочетъ слушать. Потомъ, или мимоѣздомъ гдѣ въ церкви, или дома, отслушаетъ вечерню, послѣ которой сберутся къ ней любимыя ея гостейки и навезутъ новыхъ еще вѣстей.
   Непустовъ. Кто-жъ эти любимыя ея гости?
   Мавра. Сестрица ея, госпожа Вѣстникова, да госпожа Чудихина. Первая жеманна, всезнающа, высокомѣрна, вѣстовщица, злорѣчива, и любитъ при старости наряды; а послѣдняя очень забавна: всякій день новыя у ней примѣты, всего она боится, ото всего обмираетъ, суевѣрна до безконечности, богомольна изъ пышности, мотовка безразсудная, а молебны однакожъ поетъ всегда въ долгъ; ссорщица, сплетница, безстыдна и лжива такъ, какъ болѣе никто быть не можетъ. Вотъ ихъ харак... Но шш... шш... барыня идетъ.
  

ЯВЛЕНІЕ V.

Ханжахина, Непустовъ, Мавра.

  
   Ханжахина. Жалка бѣдная вдова! Пятеро у нея ребятишекъ, а пить ѣсть нечего. Я не знаю, для чего правительство не запрещаетъ такимъ бѣднымъ жениться. Да полно что!-- нынѣче и ни въ чемъ смотрѣнья-то нѣтъ. Да кому и смотрѣть? А изъ этакихъ свадебъ, кромѣ нищихъ, ничего не выходитъ. Мавра, вели-тка сварить намъ кофе.
  

ЯВЛЕНІЕ VI.

Ханжахина, Непустовъ.

  
   Ханжахина. Я такъ теперь испужалась, что чуть жива. Какъ разговаривала я съ сосѣдкой, то вдругъ услышала, что въ спальнѣ моей что-то необычайно застучало. Я побѣжала туда, и... ахъ! горе мое!.. бѣдная я грѣшница!.. и увидѣла, что упалъ съ полки любимый покойнаго моего мужа муравленый горшечекъ, изъ котораго онъ всегда молочную кашу кушивать изволилъ; упалъ, батюшка, да и вдребезги разбился; а въ горницѣ-то никимъ-кого не было. Это не передъ добромъ! Боюсь, не умереть ли мнѣ или внучкѣ моей.
   Непустовъ. Чего этого бояться, сударыня? Можетъ быть, кошка или мышь сронила горшокъ съ полки... Пора, сударыня, говорить намъ о дѣлѣ нашемъ.
   Ханжахина. Такъ, батька, вы ничему нынѣче не вѣрите; у васъ все натура... все натура... (Вошедъ, перебиваеть рѣчь Мавра).
  

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣ же и Мавра.

  
   Мавра. Сестрица ваша пріѣхала, сударыня, и сюда идетъ.

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Вѣстникова, Ханжахина, Непустовъ, Мавра.

  
   Вѣстникова. Здравствуй, сестрица матушка. Я безъ души къ тебѣ скакала. Знаешь ли ты, какую чудную сложили свадьбу? По всему городу сказываютъ (да уже и къ знатнымъ боярамъ дошло), что будто ты за Молокососова внучку свою выдаешь. Статочное ли это дѣло? Выдать дѣвку за такого несноснаго дурака! Да еще и нашей фамиліи дѣвку! Я его вотъ этакого (указываетъ) еще знала; онъ и тогда и глупъ, и спѣсивъ былъ. Однажды пріѣхала я... я!-- къ матери его; хотѣла ей эту милость сдѣлать... Онъ былъ тогда лѣтъ девяти. Вошедъ въ горницу... вѣдь мы таки не подлыя... поклонилась я всѣмъ; а онъ, стоя въ углу, играетъ мячикомъ, а на меня и не глядитъ; да и во весь вечеръ -- подумай матка!-- во весь вечеръ ко мнѣ и не подошелъ, какъ будто я уродъ какой! Съ того времени я терпѣть его не могу. Какая жъ и нянюшка у него была! Да и матушка изрядная... не у кого, правду сказать, и научиться-то было. Няня была дѣвчища высокая, худощавая, косая, глупая; а мать, ты сама помнишь, дурища была непомѣрная... О, сестрица! ты не вѣдаешь со мною бѣды! Я бъ давно уже здѣсь была; да вотъ что сегодня со мною сдѣлалось. Я сѣла въ карету, и не успѣла еще со двора съѣхать, какъ кучеръ мой, зашатавшись, упалъ съ козелъ. Я думала... не здѣсь будь сказано! (Онѣ оплевываются, подергиваютъ себя за ухо и одуваются).
   Ханжахина (дѣлая то же, говоритъ). Ахъ! сестрица!..
   Вѣстникова. Я думала, что черная немочь его убила; анъ онъ, шутъ, пьянъ былъ. Я кликнула людей, велѣла его сѣчь. А поваришку спасибо: онъ сѣлъ на его мѣсто; однако ѣхалъ какъ сумасбродный, то вправо, то влѣво, а все невпопадъ. Ужъ я думала, что сегодня и до тебя не доѣду. Два раза спало колесо; два раза бурыя лошади выпрягались, а сѣрыя, поскользнувшись, упали. Да полно, въ томъ не кучеръ виноватъ: полиція, слава Богу!-- полиція ничего не смотритъ! Улицы такъ склизки, такъ скверны, что и ездить нельзя...
   Мавра (въ сторону). А того не скажемъ, что лошади не кованы, у колесъ чекъ нѣтъ, и что упряжка скверная!
   Вѣстникова. Что ты ворчишь, Мавра?
   Мавра. Ничего, сударыня, я о полиціи говорю.
   Вѣстникова. Да и ни въ чемъ нынѣ смотрѣнія нѣтъ. О какія нынѣче времена! Что-то изъ этого будетъ! А я чуть жива доѣхала... Сестрица, я всѣмъ божилась, что ты внучки своей за Молокососова не выдашь.
   Ханжахина. Все Божья воля, сестрица... Мавра, подай-ка стулья. (Мавра подаетъ стулья, и выходитъ).
   Вѣстникова. Мы можемъ, сестрица, и здѣсь сѣсть (указывая на кресла. И садятся). А вы не изволите ль тутъ?

(Указываетъ на стулъ. Садится и Непустовъ).

  
   ЯВЛЕНІЕ IX.
  
   Ханжахина, Вѣстникова и Непустовъ.
  
   Вѣстникова. Письма изъ Петербурга пришли. Пишутъ, что вода тамъ такъ была высока, что весь городъ потопила, и люди на кровляхъ насилу мѣсто себѣ находили.
   Непустовъ. Какъ же, сударыня? Развѣ водою почта оттуда отправлена, когда такое несчастіе случилось?
   Вѣстникова. Такъ, сударь. Ваши братья ничему не хотятъ вѣрить; однакожъ это такъ, какъ я сказываю. Да пусть и не потонули, такъ по крайней мѣрѣ съ голода тамо люди мрутъ. Во всемъ недостатокъ, ни о чемъ ни правительство, ни полиція, и никто не думаетъ. Я и еще кое-что знаю похуже этого. Много оттуда вѣстей, хорошихъ-то только нѣтъ; да не все сказывать надобно. Пишутъ ко мнѣ нѣчто подъ обинякомъ; однако я догадалась, что это значитъ.
   Ханжахина. А что жъ такое, сестрица, къ тебѣ пишутъ?
   Вѣстникова. Очень можно сказать. Пишутъ... да... точно этими словами пишутъ: "Если бъ вы знали, какія у насъ къ масляницѣ готовятся крутыя горы, то бъ вы удивились и испужались!" Вотъ какой обинякъ! Да я разумѣю, что онъ значитъ: крутенька гора-то затѣвается! Вы увидите. Я ничего не говорю; однакожъ я точно догадываюсь, что это значитъ.
   Непустовъ. Все пустое, сударыня: гора, какъ гора, и всякую масляницу бываетъ; а ваша мнимая гора кромѣ мыши ничего не родитъ. Въ прежнія времена за болтанье дорого плачивали: притупляли язычокъ, чтобъ меньше онъ пустого бредилъ; а нынѣ благодарить вамъ Бога надобно, что уничтожаютъ этакія бредни. Разумно бы и съ нашей стороны было, если бъ мы сами себя отъ глупостей, а паче отъ несбыточныхъ затѣй и новостей воздерживали.
   Вѣстникова. Ахъ, батька мой, куда какъ ты строгъ! да нѣсколько и...
  
   ЯВЛЕНІЕ X.
  
   Тѣ жъ и Мавра.
  
   Мавра. Госпожа Чудихина пріѣхала, сударыня, да не изволитъ итти сюда и не хочетъ переступить черезъ порогъ, для того что услышала сверчка. Если желаете, чтобъ она не уѣхала, то проситъ, чтобъ вы къ ней вышли въ другую горницу; а сюда войти боится, пока сверчка не поймаютъ; я уже и за печникомъ послала, который ловитъ сверчковъ.
   Ханжахина. Изрядно, мы къ ней выйдемъ. (Ханжахина и Вѣстникова встаютъ). Пожалуй, не погнѣвайся, сударь; она намъ искренняя пріятельница.
  
   ЯВЛЕНІЕ XI.
  
   Непустовъ, Мавра.
  
   Непустовъ. Терпѣнья моего недоставало слушать всѣ ихъ бредни, и еслибъ долгъ дружбы моей къ Молокососову меня не обязывалъ, давно бы я уже ушелъ отсюда.
   Мавра. Ха! ха! ха! (смѣется). Что, сударь, вы уже скучаете? Извольте-тка подолѣ съ нами пожить, вы еще не столько услышите басенъ.
   Непустовъ. Боюся я, чтобъ Вѣстникова не повредила въ мысляхъ твоей госпожи Молокососову. Она уже зачала его всякими браньми костить.
   Мавра. Есть способъ къ молчанію ее принудить, сколько бы она его ни бранила.
   Непустовъ. Да какой же это способъ? Скажи, пожалуй.
   Мавра. Она любитъ деньги и подарки; словомъ, она корыстолюбива. Даромъ что она сердита и зла, однако за деньги не одну уже свадьбу сложила; и не только свадьбы умѣетъ сводить, но и прочее, и прочее. Подарите ее чѣмъ-нибудь; а я думаю, что рублевъ сто на платье, къ которому она охотница, довольно силы имѣть будетъ унять ее отъ брани и принудить еще служить господину Молокососову.
   Непустовъ. Если это такъ, то она намъ не страшна.
  

ЯВЛЕНІЕ XII.

Прежніе, Молокососовъ.

  
   Молокососовъ. Что, сударь? Какъ наше дѣло идетъ?
   Непустовъ. Плохо. Я не знаю, что мнѣ съ мнимою вашею бабушкою дѣлать. Лучше-бъ я желалъ, чтобъ опекунъ вашъ самъ здѣсь былъ; онъ это сватанье началъ, пусть бы онъ и окончалъ; а мнѣ бы дѣла не было въ такомъ домѣ, гдѣ здравый разумъ почти не вмѣстимъ. Разъ десять заговаривалъ я о свадьбѣ и о приданомъ, и ничего въ отвѣтъ не получилъ, кромѣ пустыхъ бредней, которыя ни конца, ни начала не имѣютъ.
   Молокососовъ. Мнѣ бы до приданаго и нужды не было... Я недавно съ невѣстою видѣлся; куда какъ она хороша, прекрасна, ужасть какъ прекрасна! Да только...
   Непустовъ. Что только?... что это "только" значитъ?
   Молокососовъ. Она чрезъ мѣру пригожа! Да только...
   Непустовъ. Да что-жъ? Развѣ она тебѣ отказала?
   Молокососовъ. Нѣтъ. Я съ нею долго говорилъ; она прекрасна, богата, не безъ знати... да...
   Непустовъ. Тфу! пропасть какая! Да что-жъ она тебѣ сказала?
   Молокососовъ. Ничего! Она на всѣ мои слова... ни слова не молвила.
   Непустовъ. Ну, такъ чего-жъ ты боишься? Развѣ она глупа?
   Молокососовъ. Того я не знаю. Только то знаю, что она ни чего не говоритъ.
   Непустовъ. Если она глупа, такъ это по наслѣдству. И государыня ея бабушка не премудра: яблочко отъ яблоньки недалеко, видно, пало! Но вѣдь... она, помнится мнѣ, еще за полгода предъ симъ тебѣ понравилася?
   Молокососовъ. Красота ея, безспорно, прелестна. И кто бъ могъ себѣ представить, что эта красота безмолвна! Она или нѣма, или глупа, или дурно воспитана.
   Непустовъ. Чудно! Нашлась и въ Москвѣ молчаливая дѣвица! Ну, такъ буде изволишь, мы перервемъ это сватовство.
   Молокососовъ. Нѣтъ. Я бы лучше женился; да хочется мнѣ...
   Непустовъ. Мнѣ кажется, что ты и самъ не знаешь, чего тебѣ хочется.
   Молокососовъ. Пожалуй, не гнѣвайся; я и такъ довольно несчастливъ. Невѣста моя мила мнѣ; красота ея ни съ чѣмъ несравненна; опекуну моему далъ я слово на ней жениться; она богата, хотя мнѣ до того и нужды нѣтъ; вотъ сколько притяженій! О, если-бъ столько была она умна, сколько пригожа! Не усомнился бъ я въ сію минуту быть ея мужемъ!
   Непустовъ. Какое жъ твое намѣреніе?
   Молокососовъ. Я не знаю. Дай ты мнѣ совѣтъ, что мнѣ дѣлать.
   Непустовъ. Вѣдь тебѣ надобна жена, а не мнѣ: слѣдуй склонности и разсудку своему. При вступленіи въ такое обязательство, всего нужнѣе согласіе нравовъ; если находишь ты это между собою и невѣстою твоею, то я совѣтую тебѣ на ней жениться.
   Мавра (въ сторону). Сколько-жъ и они пустоши бредятъ!
   Молокососовъ. Умилосердись; какъ я могу это знать? Я съ нею говорю,-- она ни слова не отвѣчаетъ; я изъясняю мою страсть,-- она безъ всякаго движенія слушаетъ; я горячностью, я вѣрностію моею ее увѣряю,-- она безчувственно то пріемлетъ; я спрашиваю, не противенъ ли я ей?-- она молчитъ; наконецъ сталъ я въ отчаяніи о постороннихъ говорить вещахъ, и тогда, кромѣ да и нѣтъ, ничего добиться отъ нея не могъ. Да и это произносила она одинакимъ голосомъ, съ одинакимъ движеніемъ, съ одинакимъ ощущеніемъ, и еслибъ не были прелестные ея открыты глаза, то бъ можно подумать было, что она спитъ, и во снѣ иногда въ полъ-слова молвитъ. Такъ она и черты лица ея были неподвижны! О! я въ отчаяніи...
   Мавра. О, какъ вы мнѣ жалки, что такъ много ошибаетесь! Невѣсту вашу я сердечно люблю, и для того изъ заблужденія васъ выведу. Она сердце имѣетъ ангельское, но воспитана дурно. Въ безпредѣльномъ содержана она страхѣ, а отъ того сдѣлалась толь робка и застѣнчива, что ни съ кѣмъ говорить не можетъ, и покажется всякому, кто ея не знаетъ, кускомъ дерева. Къ сему прибавьте и совершенное ея невѣжество, въ которомъ она содержана. Она ничему не учена, и грамотѣ украдкою у меня училась, для того что бабушка ея всегда боялась, чтобъ она, научась грамотѣ, не стала писать любовныхъ писемъ. Никого она не видала, и до двѣнадцати лѣтъ и платья не знала, а бѣгивала для легкости всегда въ одной сорочкѣ; когда-жъ пріѣзживали посторонніе къ намъ люди, то прятывали ее въ спальнѣ за печкою. Несчастлива она, что въ младенчествѣ и матери, и отца лишилась!
   Молокососовъ. Что-жъ въ этомъ? Развѣ ты думаешь облегчить этимъ печаль мою?
   Мавра. Нѣтъ, сударь, но подождите немного, и дайте мнѣ договорить... Хотя барышня моя толь дурно и воспитана, но она, конечно, не дура; правда, она не новосвѣтская госпожа, и какъ ужъ я сказала, не только по-французски, но и по-русски мало она знаетъ; а потому и языка русскаго не портитъ. Но, говоря по-русски, брата называетъ братцемъ, а не mon frХre, сестру сестрицею, а не ma soeur; не знаетъ и другахъ вытверженныхъ, подобно попугаю, словъ, ни кривлянья, ни презрѣнія къ людямъ, почтенія достойнымъ. Не кстати не хохочетъ, похабства не имѣетъ, кушанья за столомъ не называетъ блюдомъ славнымъ. Словомъ, она не знаетъ того языка, котораго и я, когда молодыя боярыни говорятъ, не разумѣю, хотя я и весьма долго въ домѣ новомодной француженки служила. Но при всемъ томъ она не глупа, и естественный разумъ въ ней есть; и когда вы на ней женитесь, и будете ее любить, то хотя она ни болванчикомъ, ни mon mari называть васъ не станетъ, однако, конечно, стараться будетъ вамъ угождать, и добродѣтелью столько васъ прельститъ, сколько другіе свободнымъ обхожденіемъ прельщаются, забывъ и лбы, и глаза свои, Между тѣмъ она, увидя свѣтъ, конечно, выровняется, какъ и многія другія. Умъ ея таковъ, что она всякое наставленіе отъ любимаго человѣка съ охотою приметъ. Это я по себѣ знаю: она во всемъ совѣтамъ моимъ послѣдуетъ. Но чуръ, не жить съ ней по модѣ; берегитесь, и вы будете заплачены тою же монетою, какъ и другіе.
   Непустовъ. Да не прильнуло ли и къ ней ханжество бабушки ея?
   Мавра. Нѣтъ, того не бойтеся. Она и не ханжа, и не скупа. Она еще молода, и не больше пятнадцати ей лѣтъ, и если употребится съ нею ласка и снисхожденіе, то будетъ она такова, какову будущій мужъ ея имѣть похочетъ, и какъ ее поведетъ -- къ добру, или худу. Удобно разумному мужу, съ малымъ терпѣніемъ и любовію, подвесть добросердечную жену подъ всѣ свои правила и сдѣлать ее волѣ своей послушною. Много этому образцовъ на свѣтѣ!
   Молокососовъ. О, еслибъ уже была она такова, какову я желаю ее видѣть! колико бы я счастливъ былъ!
   Мавра. Имѣйте терпѣніе. Она тѣмъ еще милѣе вамъ будетъ, чѣмъ болѣе вы примѣтите, что она всѣ совершенства свои отъ вашихъ пріобрѣтаетъ совѣтовъ.
   Молокососовъ. Ты всю мою надежду возстановляешь; ты возвращаешь мнѣ покой, котораго я совсѣмъ почти лишился.
   Мавра. Извольте быть увѣрены, и подите теперь къ старушкѣ.
   Непустовъ. Ну, такъ пойдемъ же къ ней, не тратя времени.
   Молокососовъ. Дай Боже, чтобъ она столь была разумна, сколь и прекрасна,
  

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Христина, Мавра.

  
   Мавра. Что-жъ, развѣ вы не хотите итти замужъ?
   Христина. Я не знаю. Кажется, я никакого желанія не имѣю.
   Мавра. Да развѣ господинъ Молокососовъ вамъ не нравится?
   Христина. Этого не могу сказать. Нѣтъ... Ну... да какъ онъ тебѣ кажется?
   Мавра. Неужто вы хотите замужъ идти по моему выбору? Вѣдь вамъ съ нимъ жить, а не мнѣ.
   Христина. Ты меня любишь, Маврушка, такъ скажи мнѣ, что мнѣ дѣлать?
   Мавра. Я васъ люблю, это правда; однако въ этомъ дѣлѣ вы болѣ на себя полагаться должны. Должны вы прежде себя разобрать, чувствуете ли вы къ нему склонность, или нѣтъ?
   Христина. Лицомъ онъ не дуренъ; да только говоритъ такъ, что я и половины словъ его не разумѣю. Онъ говоритъ или не по-русски, или по-книжному; а ты вѣдь знаешь, что я чужихъ языковъ не знаю, да и грамотѣ худо умѣю.
   Мавра. Любовь и безграмотныя разумѣютъ. На что тутъ грамота? Надобно только сердце.
   Христина. Я думаю, что сердце-то у меня есть; и я пойду за него, если онъ меня возьметъ. А ежели не возьметъ, то и я не желаю быть за нимъ.
   Мавра. Какое это равнодушіе! Еслибъ вы его любили, то бы не такъ говорили.
   Христина. Я не могу сказать, чтобъ онъ мнѣ противенъ былъ. Я не знаю, люблю ли я его, только мнѣ хочется его видѣть; да однако...
   Мавра. Что однако? Когда онъ говорилъ вамъ о своей страсти, что онъ васъ любитъ, что вы прекрасны, вы тогда сидѣли, потупя глаза, и молчали, какъ будто бы у васъ языка не было; онъ перемѣнялъ рѣчи, онъ то то, то се вамъ говорилъ, а вы таки все въ одномъ, и глазами, и тѣломъ, и языкомъ, остались положеніи; и его съ равногласнымъ "да" и "нѣть" отвѣтомъ и отпотчивали.
   Христина. Мнѣ было стыдно, Маврушка. Ты вѣдь знаешь, что я съ мужчинами, кромѣ Фалелея, бабушкина дурака, ни съ кѣмъ не говаривала; да бабушка съ другими и говорить не приказываетъ. Я взросла въ дѣвичьей горницѣ и оттуда никогда не выхаживала: такъ что-жъ мнѣ дѣлать? Пожалуй, душенька, читай мнѣ почаще "Помелу", чтобъ я могла перенять, какъ съ людьми говорить. Съ тобой такъ говорится, а съ другимъ ни съ кѣмъ, право, не умѣю.
   Мавра. Дорого бы я дала, чтобъ вы счастливы были. Я васъ люблю за ваше чистосердечіе. Вы не лживы, сударыня; обѣщаетесь ли вы все то дѣлать, что я вамъ велю?
   Христина. Съ радостію обѣщаюсь и стану все то дѣлать, что ты велишь; я знаю, что ты ничему худому не научишь.
   Мавра. Подите-жъ теперь отсюда. Я послѣ переговорю съ вами, теперь мнѣ недосугъ.
   Христина. Да увижу-ль я его?
   Мавра. А, невинная! Сердчишко-то уже тронуто.
   Христина. Нѣтъ... Я не знаю...
   Мавра. Изрядно, изрядно, подите теперь. (Христина отходить).
  

ЯВЛЕНІЕ II.

  
   Мавра (одна). О, природа! сильны твои дѣйствія. Любовь, ты входишь въ сердца человѣческія прежде, нежели человѣкъ узнаетъ, что есть любовь! Моя невинная боярышня познаётъ уже тебя, не зная сама, что она чувствуетъ, и...
  

ЯВЛЕНІЕ III.

Мавра, Молокососовъ.

  
   Молокососовъ. Отъ роду такой бабы не видывалъ! Ну, вся моя теперь надежда исчезла! Я погибъ, Мавра. Старая твоя барыня наотрѣзъ мнѣ отказала.
   Мавра. Что ей сдѣлалось? За что?
   Молокососовъ. За проклятаго кузнечика! О,кабы его чортъ взялъ!
   Мавра. Что это такое? Я не понимаю.
   Молокососовъ. Не легко и разсказать это... Много въ отказѣ участія имѣютъ и г. Вѣстникова, и Чудихина, а наипаче моя собственная неосторожность.
   Мавра. Если ваша неосторожность, то сами на себя и пеняйте.
   Молокососовъ. Да кому придетъ на умъ, что можно подобною бездѣлицею досадить людямъ, и чтобъ свадьба могла за кузнечика разойтиться? Разсуди сама, вотъ въ чемъ дѣло! Ханжахина разсказывала, что не токмо за годъ передъ кончиною покойнаго ея супруга пѣтухъ снесъ яйцо, но и дня за три кузнечикъ въ стѣнѣ безъ умолка стучалъ; что она изъ того неизбѣжно заключить могла, что супругъ ея умретъ, и потому, не упуская времени, къ смерти приготовить его велѣла. Я, слыша этакій вздоръ, не могъ удержаться и громко захохоталъ; господинъ Непустовъ, со всею своею твердостію, также не преодолѣвъ себя, треснулъ и онъ, и оба мы взаходы смѣялись. Старухи всѣ три разсердились; вдругъ стали креститься, вдругъ плевать и одуваться, вдругъ и въ одинъ голосъ кричать и бранить насъ, называя насмѣшниками, бусурманами, безбожниками, которые ничему не вѣрятъ. Ханжахина съ подругою своей Чудихиной напали на г-на Непустова, а Вѣстникова опрокинулась со всею жестокостію на меня, и лучшее отъ нея слово мнѣ было: "спѣсивый дуракъ!" Я хотѣлъ съ учтивствомъ ей доказать, что суевѣріе есть порокъ, что нравоученіе закона запрещаетъ такимъ нелѣпымъ вѣрить баснямъ; а она съ яростію доказывала, что кузнечиково предсказаніе сбылось смертію г. Ханжахина, и потому оно истинно, и что кромѣ такого дурака, какъ я, всякій тому вѣрить долженъ. Въ то же время съ другой стороны Чудихина наступала съ бѣшенымъ изступленіемъ на г. Непустова. А милостивая твоя госпожа, раздувшись и запыхавшись отъ гнѣва, то въ ту, то въ другую сторону на помощь къ обѣимъ злобнымъ бабамъ поспѣшая, словами вдовѣ неприличными уважала ихъ доказательства. И наконецъ изъ всего сего шума вышло то, что она ясно объявила намъ, что мы, то есть и сватъ, и женихъ, невѣрные, беззаконники, бусурманы, и чтобъ изъ дому ея убирались; что она внучки своей никогда не отдастъ за такого шалуна, каковъ я, и чтобъ впредь мы и дому ея не знали.
   Мавра. Вотъ каково глупымъ противурѣчить!
   Молокососовъ. Я всталъ, поклонился и вышелъ отъ нихъ вонъ... Теперь не знаю, что мнѣ дѣлать... И что я въ страсти моей начну? Отъ непочтенія къ проклятому кузнечику погибла вся моя надежда.
  

ЯВЛЕНІЕ IV.

Прежніе, Непустовъ.

  
   Непустовъ. Пойдемъ изъ этого скареднаго дома.
   Мавра. Погодите, сударь, немного; авось либо все дѣло поправится.
   Непустовъ. Какъ поправится? И видѣть насъ не хотятъ.
   Мавра. Господинъ Молокососовъ, развѣ вы хотите оставить Христину? Развѣ вы ея не любите?
   Молокососовъ. Никогда она столь прелестна мнѣ не воображалась; никогда столько я не любилъ ея, какъ теперь, когда вся надежда моя исчезаетъ и когда я не могу имѣть ее себѣ женою!
   Мавра. Ну, такъ если вы ее столько любите, то, вмѣсто празднословія и пустыхъ жалобъ, помогайте мнѣ искать способовъ къ поправленію испорченнаго дѣла; между тѣмъ не мѣшайте, дайте мнѣ подумать: на выдумки я довольно способна бывала. (Думаетъ и говоритъ сама себѣ). Да!... Нѣтъ, это не такъ... Ну... неловко... А!... хорошо! Слушайте: Вѣстникову всѣхъ легче склонить, а чрезъ нее авось-либо намъ удастся; она за деньги за все примется и все, что мы хотимъ, сдѣлаетъ.
   Молокососовъ. Вспомни, Мавра, что она меня терпѣть не можетъ.
   Мавра. Нѣтъ, ничего.
   Непустовъ. А!... да вотъ она и идетъ.
  

ЯВЛЕНІЕ V.

Вѣстникова, Непустовъ, Молокососовъ, Мавра.

  
   Вѣстникова (съ сердцемъ). Вы еще здѣсь? Вонъ! Что вы здѣсь дѣлаете?
   Мавра. Еслибъ вы знали, сударыня, что они говорятъ, то-бъ вы и не гнѣвались, и не дивились, что они еще здѣсь.
   Вѣстникова. Какъ сестрица узнаетъ, что ты съ такими бусурманами, коихъ она изъ дому выгнала, говоришь, то достанется и тебѣ; а я тебѣ сказываю, что быть худу.
   Мавра. Ахъ, сударыня! какъ мнѣ съ пріятностію не слушать было ихъ разговоровъ? Они все объ васъ говорили?
   Вѣстникова. Обо мнѣ? А что они обо мнѣ говорили?
   Мавра. Они васъ хвалятъ: что вы разумны, что и въ самомъ гнѣвѣ вашемъ видно доброе ваше сердце и снисхожденіе. Г. Непустовъ и то еще примолвилъ: видно, дескать, что смолоду она и прекрасна была! А г. Молокососовъ сказалъ, что и теперь еще хороша.
   Вѣстникова. Непустовъ дуракъ... а Молокососовъ, видно, поправляется; изъ него можетъ хорошій молодецъ быть.
   Мавра. Да: сударыня; онъ говоритъ, что онъ не знаетъ, какъ бы заслужить нечаянную свою предъ вами проступку и своимъ почтеніемъ поправить себя въ вашихъ мысляхъ. Пожалуй, сударыня, не сказывайте боярынѣ, что я съ ними здѣсь остановилась. Она станетъ гнѣваться; а я вѣдь для васъ это сдѣлала, чтобъ вывѣдать изъ нихъ, сколь хорошо они объ васъ отзываются. Вы изволите знать, какъ я васъ почитаю.
   Вѣстникова. Не впрямь ли, Мавра, такъ хорошо они думаютъ?
   Мавра. Право, сударыня; извольте воть сами у нихъ спросить. (Мавра имъ мигаетъ, и даетъ знаки, чтобъ ей ласкали).
   Молокососовъ. Я помню, сударыня, что милость ваша и къ матери моей была велика; еслибъ я могъ ласкаться, чтобъ вы...
   Вѣстникова. Да, мы таки дружненько живали. Да ты, батька мой, спѣсивымъ мнѣ казался; а я таки и весь родъ-атъ вашъ знаю.
   Непустовъ. Вы ошибаетесь, сударыня; онъ право не спѣсивъ, его видъ таковъ! А къ тому жъ еще онъ и молодъ.
   Вѣстникова. И подлинно еще молодъ; я ребенкомъ его зазнала, а и я не выстарокъ... Ха! Ха! (Молокососову). Батюшка твой не таковъ былъ: онъ помилуй Богъ какъ меня любилъ. Бывало, какъ привяжется, такъ изъ дома выжить нельзя: ночь всю насквозь до разсвѣта сиживали вмѣстѣ: иногда и одинъ на одинъ, а скучно не бывало; а гулянья-то у насъ и подъ Марьиной рощей, и въ Подмосковныхъ; тамъ то пляски-то, игранья, пѣнья-то!.. Ужъ куда покойникъ-атъ какой охотникъ былъ до пѣсенъ, а пуще всего любливалъ мои голосъ; да я изряднешенько и пѣвала. Куда какія веселья у насъ бывали! Нынѣче таки ничего не видно; какъ будто нѣтъ молодыхъ. Они, право, такъ не веселятся, какъ бывало мы забавлялись. Только нынѣче и слышно: комедіи, да оперы, да наряды; а мы-то, бывало, какъ съ постели, такъ и поскакали! и на головѣ право оправиться некогда было. Зимою-то въ саняхъ, бывало, ночь на пролетъ прокатаешься: всю Москву-таки съ конца до конца изъѣздишь, того и смотри, что попадешь въ полицію. Да что намъ до того бывало? Хотя-бъ и случилось переночевать тамъ, вѣдь все знакомые, все друзья; не сказавъ никому и выпустятъ. Нынѣ такія ли времена! Кажется люди-то всѣ перемѣнились; кромѣ "охъ!" да "охъ!" ничего не услышишь. (Увидя на пальцѣ Молокососова перстень). А! мой свѣтъ, да это еще отцовскій на тебѣ перстенекъ-отъ. Тотъ, право, самый; онъ, покойникъ, бывало, шучивалъ, что на поминъ душѣ своей его мнѣ оставитъ. Я знаю этотъ перстень.
   Непустовъ. И я слыхалъ, что онъ съ вами въ короткой былъ дружбѣ.
   Вѣстникова. Камешекъ-то не величекъ, да чистехонекъ. (Мавра мигаетъ Молокососову, чтобъ онъ подарилъ перстень Вѣстниковой).
   Вѣстникова. Право, свѣтъ мой, чистехонекъ!
   Молокососовъ. Позвольте, сударыня, чтобъ я слово родителя своего сдержалъ, и примите отъ меня этотъ перстень въ знакъ моего почтенія.
   Вѣстникова. И, батька, вѣдь я не для того говорила. (Не отдавая). Никакъ, мой свѣтъ, на что такъ убытчишься...
   Молокососовъ. Пожалуйте, сударыня, сдѣлайте мнѣ это одолженіе; я должностью почитаю себѣ исполнять обѣщанія родительскія, и радоваться стану, исполня толь пріятное завѣщаніе.
   Вѣстникова. Благодарствую, благодарствую, мой свѣтъ; ежели могу сама чѣмъ отслужить, съ охотою, ото всего сердца исполню.
   Непустовъ. Вы можете, сударыня, великую ему сдѣлать милость.
   Вѣстникова. Да какую бы...
   Непустовъ. Уговорите, сударыня, сестрицу вашу, чтобъ она внучку свою за него выдала. Онъ ее любитъ и свое счастіе въ ней почитаетъ.
   В 23;стникова. Добро, (Молокососову) душенька, добро; стану ей говорить, и она, можетъ быть, меня послушаетъ.
   Непустовъ. Надобно знать, сударыня, что время не терпитъ продолженія. Срокъ нашъ приходитъ; ѣхать надобно скоро въ Петербургъ...
   Вѣстникова. Я въ сію минуту-бъ ее уговорила, да нельзя теперь: у нея Чудихина сидитъ, а при ней говорить я не буду; все дѣло испортить можно.
   Мавра. Если это только мѣшаетъ, то извольте безъ сомнѣнія итти къ сестрицѣ; а Чудхину я тотчасъ изъ комнаты ея выживу.
   Вѣстникова. Не скоро ее съ мѣста подымешь, гдѣ она усядется, особливо теперь; вѣдь она на картахъ загадываетъ.
   Мавра. Это мое дѣло; я заведу рѣчь, что прежній этого дома хозяинъ за тридцать тому лѣтъ назадъ умеръ на томъ мѣстѣ, гдѣ она теперь сидитъ и гадаетъ. Вы увидите, какъ скоро она вскочитъ, броситъ и карты, и все, и уйдетъ изъ комнаты.
   Вѣстникова. Хорошо, я пойду туда. (Отходитъ).
   Мавра. Извольте и вы удалиться; а я пришлю вамъ сказать, когда время будетъ. Оставьте здѣсь слугу вашего.
  

ЯВЛЕНІЕ VI.

(Когда Непустовъ и Молокососовъ сходятъ, тогда съ противной стороны сходятъ)

Христина, Мавра.

  
   Христина. Маврушка, Маврушка, знаешь ли что?
   Мавра. Что такое, сударыня?
   Христина. Вѣдь бабушка приказала серебряную ту парчу отослать назадъ къ купцу, также и пунцовыя ленты отдала назадъ; а Молокососову во мнѣ совсѣмъ отказала.
   Мавра. Послѣднее знаю, а первое слѣдствіе тому; да вы о чемъ больше жалѣете -- о парчѣ, или о женихѣ?
   Христина. Какіе у тебя всегда мудреные вопросы. Ты все шутишь; а бабушка очень гнѣвна! Гнѣвна такъ, что она всѣхъ дѣвокъ выгнала изъ спальни, и осталась одна съ Чудихиной и съ Вѣстниковою.
   Мавра. Какая-жъ это диковинка?
   Христина. Какъ не диковинка! Вѣдь ты знаешь, что бабушка хоть часто на дѣвокъ гнѣвается, однако отъ нихъ ничего тайнаго не имѣетъ, и обо всемъ она при всѣхъ говоритъ; а теперь и входить никому не велѣла до тѣхъ поръ, пока сама не кликнетъ.
   Мавра. И впрямь это странно! Пойду я посмотрѣть, что-то у нихъ дѣлается?
   Христина. Я тебѣ скажу, только ты не промолвься.
   Мавра. Да вы почему-жъ знаете? Вѣдь и васъ также туда не впускаютъ?
   Христина. Почему?...
   Мавра. Конечно вы у дверей подслушали или въ замочную дырочку высмотрѣли?
   Христина. Да, да! Только, пожалуй, бабушкѣ не сказывай.
   Мавра. Этакая воровочка! Я, право, и не думала, что за вами это ремесло водится! Что-жъ онѣ говорятъ тамъ?
   Христина. Вѣстникова уговариваетъ бабушау, чтобъ она за Молокососова меня выдала; а Чудихина отговариваетъ, онѣ двѣ спорятъ. А бабушка держитъ сторону Чудихиной и выдавать меня не хочетъ.
   Мавра. Да вамъ въ этомъ и нужды нѣтъ. Вѣдь для васъ все равно: идти ли замужъ, или нѣтъ! Не правда ли?
   Христина. То... такъ... однакожь....
   Мавра. Изрядно, изрядно; пойдемъ отсюда. Я пойду къ нимъ и чѣмъ-нибудь потщусь разорвать это сонмище.
  

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТІЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Чудихина бѣжитъ, а за нею Христина.

  
   Чудихина. Ахъ! Погибла я!.. Умереть мнѣ, умереть!.. Ахъ... Ужъ умираю, чуть жива.... чуть дышу... нѣтъ больше мочи! (Кидается у кулисъ на кресла).
   Христина. Что вамъ это сдѣлалось?
   Чудихина. Проклятая Мавра меня уморила своими разсказами. Подумай, пожалуй, свѣтъ мой: я сижу да гадаю въ карты, и въ самое то время, какъ у меня винновой-отъ король съ крестовою кралею передо мною лежали, и я тому порадовалась, a она и сказала, что я на томъ мѣстѣ сижу... Ахъ! тошно мнѣ!.. на томъ будто мѣстѣ, на которомъ человѣкъ назадъ тому тридцать лѣтъ умеръ.
   Христина. Такъ развѣ вы этого боитеся?
   Чудихина. Да какъ этого не бояться! Видно, что ты еще молодехонька и свѣта еще не знаешь. Я вѣдь испорчена, душа моя, злые люди меня смолоду испортили: всего боюся! Да какъ и не бояться? Вотъ гдѣ (указываетъ на животъ) у меня порча-то сидитъ и нынѣ.
   Христина. Такъ вы животомъ недомогаете?
   Чудихина. У меня, свѣтъ мой, въ животѣ щука; смолоду впустила ее туда мнѣ, сонной, мачиха моя,-- она была колдунья, и меня не любила,-- а въ спину засадила мнѣ собаку, и когда онѣ тамо ссорятся, такъ я чувствую... таки точнешенько слышу, какъ щука хвостомъ хлеснетъ по собакѣ, а собака отгрызается и ворчитъ. Ужасть какая у меня тогда боль сдѣлается! Охъ... охъ!.. Боюсь... умру... Вѣрно умру...
   (Христина, увидѣвъ у Чудихиной на концѣ шейнаго платка два маленькіе узелка завязаны).
   Христина. Что это за узелки, матушка, у васъ завязаны?
   Чудихина. И, душа моя... ничего. Въ одномъ четверговая соль, а въ другомъ росной ладанъ, отъ уроковъ.
   (Въ это время вынимаетъ платокъ изъ кармана, и съ нимъ выпадаютъ два корешка, крестъ-накрестъ волосами перевязанные).
   Христина (поднявъ). А это что такое?
   Чудихина. А это корешки, свѣтъ мой, на которыхъ нашептано. Я ихъ ношу всегда, чтобъ и меня таки любили.
  

ЯВЛЕНІЕ II.

Прежнія, Мавра.

  
   Мавра (Чудихиной). Что, сударыня, вы такъ стонете!
   Чудихина. Окаянная, ты меня разсказами своими уморила.
   Мавра. Да можно-ль было мнѣ вообразить, что вы отъ одного слова, которое ничего не значитъ, испугаетесь?
   Чудихина. Ахъ! Умереть мнѣ нынѣшній годъ всемѣрно, (плачетъ) всемѣрно умереть. Недаромъ третьяго дни курица у меня пѣтухомъ кричала. Я, правду сказать, приказала ее отъ того мѣста, гдѣ она сидѣла, чрезъ голову до порога кувыркать, чтобъ узнать, голову ли, или хвостъ у ней отрубить. Жеребій палъ на голову, и какъ мнѣ сказали, такъ велѣла ей отрѣзать голову. Хоть насѣдка и добра была, да провались она, -- свой животъ всего дороже! Однако мнѣ умереть... хоть еще и не такія лѣта... а многія живутъ себѣ... да веселятся... которымъ бы и давно уже умирать надобно. Охъ! охъ!
  

ЯВЛЕНІЕ III.

Вѣстникова, Ханжахина, Христина, Чудихина, Мавра.

  
   Чудихина. Сядемте хоть здѣсь; Мавра, подай, на чемъ сѣсть.
   Вѣстникова (Маврѣ не вслухъ). Мавра, пошли къ Непустову, чтобъ онъ и съ Молокососовымъ поскорѣе сюда пріѣхалъ. (Садятся. Мавра уходитъ). (Чудихиной): Неужто ты по сю пору не опомнилась, ништо тебѣ! Для чего ты отговариваешь сестрицѣ выдать внучку за Молокососова? Вотъ Богъ тебя за то наказалъ.
   Чудихина. Я грѣшна! Что мнѣ дѣлать: люблю разбивать свадьбы, и признаюсь, что для меня ничего нѣтъ пріятнѣе, какъ видѣть въ сватаньѣ разладъ. Вѣдаю, что дурно это, да удержаться не могу: какъ-таки не промолвить словца, а молвится всегда худое. Я ужъ и отцу духовному не одинъ разъ въ этомъ каялась. Всѣхъ амурщиковъ я съ природы ненавижу, и гдѣ только ни услышу про любовь, такъ тутъ врагъ меня и всунетъ!
   Вѣстникова. Ну, такъ я тебя утѣшу. Вѣдь у Принковой разошелся ладъ съ Краткобрадымъ. Мужъ свѣдалъ и, сказываютъ, жену-то прибилъ да и бросилъ; а никто не знаетъ, какой дьяволъ ему на ухо шепнулъ. Кажется, онъ не изъ премудрыхъ, и передъ ногами мало видитъ: а жена-то сама у себя... какъ бы ему догадаться? Не вѣдаю.
   Чудихина. А я такъ вѣдаю, да и не дешево мнѣ стало это узнать.
   Вѣстникова. Скажи, пожалуй, какъ?
   Чудихина. Я согрѣшила, окаянная; научила своего дворецкаго, чтобъ онъ подкупилъ ихъ людей. Онъ это сдѣлалъ, а люди все и проболтали. Высказали, гдѣ у нихъ съѣзды, какъ и долго ли они видятся. А послѣ я сама посылала за ними своего человѣка верхомъ -- подсматривать, и знала всегда о ихъ свиданіи. Потомъ удалось мнѣ и письма ихъ получить въ свои руки; да какъ мнѣ до ихъ нужды нѣтъ, такъ я чрезъ третьи руки приказала ихъ вмѣсто жены отдать мужу. Вѣдь все равно, у жены ли они, или у мужа въ рукахъ: одинъ домъ, одна семья.
   Вѣстникова. Да тебѣ что въ томъ прибыли? Ни она твоя дочь, ни она твоя племянница; кто тебя къ ней приставилъ? Ну, пусть бы поразсказать кому, это иное дѣло; слово на вороту не виснетъ. А то... отдать мужу письма! На что это?
   Чудихина. Можно ли этакой срамъ въ городѣ терпѣть? всѣ любятся да любятся, и никто за этакими пакостьми не смотритъ; вчужѣ, право, досадно. Однакожъ я сдѣлала по-своему: таки какъ разорвала, такъ разорвала. А право, мой свѣтъ, сто рублей мнѣ это стало; и жалъ денегъ-то, да радуюсь, что удалось... Боялись же они меня очень.
   Ханжахина. Сто рублей! Куда какая бѣда! Какая ты мотовка! Не дивно, что у тебя почти никогда копейки въ домѣ нѣтъ. Лучше-бъ ты сто-то рублей отдала въ ростъ, такъ однихъ указныхъ процентовъ дошло бы тебѣ по полтинѣ съ рубля на мѣсяцъ; а закладъ закладомъ.
   Чудихина. Что мнѣ въ полтинѣ? Свое удовольствіе стоитъ полтины. Чѣмъ нынѣче позабавиться? вѣдь в такъ въ безконечной живемъ скукѣ и печали; таки нигдѣ радости-то нынѣче не увидишь! Съ тѣхъ поръ, какъ свѣтъ совсѣмъ сталъ превратенъ, и науки-то чужія врагъ къ намъ принесъ, такъ все стало и дурно, и время-то безтолково. Охъ-хо-хо! Хоть бы эту-то горесть ужъ съ рукъ сбыть, да пристроить бы малаго-то куда-нибудь къ мѣсту! Николашку-то моего бѣднаго... Онъ меня съѣдаетъ.
   Вѣстникова. Вѣдь время еще не ушло. Сынъ твой Николашка еще молодъ.
   Чудихина. Осьмнадцать уже лѣтъ, матушка.
   Вѣстникова. А собою очень хорошъ.
   Чудихина. Хорошъ, по несчастью! Ты не повѣришь, сколько и пригожство-то его мнѣ слезъ навело. Кто ни увидитъ, всякъ ему дивится: куда какъ хорошъ, куда какъ пригожъ! Всякій это и говоритъ; а онъ урочливъ, мой свѣтъ, такъ урочливъ, что нельзя больше. То и дѣло и я, и мама поперемѣнно его слизываемъ. Только и то уже не помогаетъ. Не одну уже и огневую онъ схватилъ отъ уроковъ и отъ пригляда.
   Ханжахина. Да ты бъ лучше за нимъ смотрѣла, да не всюду бы пускала, такъ и онъ бы, и лошадки-то бы здоровы были.
   Чудихина. И такъ, кажется, какъ глазъ свой его берегу. Во всю зиму съ лежанки онъ у меня не сходитъ, а когда боленъ, то кромѣ блиновъ и сластей ничѣмъ не кормлю. Одинъ разъ такъ-то въ болѣзни ни вѣсть какъ захотѣлось ему тёши съ кислыми щами, -- это любимое его кушанье, да еще тѣльное также онъ любитъ; однако я не дала, хоть онъ не сердился. Какъ не беречь, свѣтъ мои! Онъ у меня одинъ, какъ порохъ въ глазу! Еще до самой прошлой осени все мама у него въ головахъ спала, чтобы таки и ночбю-бъ-то чего не причудилось. Больше никакъ уже смотрѣть нельзя; а онъ со всѣмъ тѣмъ все худѣетъ, все печалится. Вѣдь онъ здѣсь въ командѣ, такъ нападки на него великія.
   Вѣстнинова. Отъ кого нападки?
   Чудихина. Отъ командировъ. Онъ въ Питерѣ-то не бывалъ, a все въ здѣшней командѣ числится; да не могу выпросить, чтобъ и капраломъ-то его сдѣлали. Ужъ я и даривала, кому надлежитъ, да все не помогаетъ: говорятъ, что не грамотенъ; а онъ, мой голубчикъ, и азбуку уже доучилъ, да скоро и часословъ начнетъ. (Христина, закрываясь, смѣется, а Ханжахина говоритъ).
   Ханжахина. Ты чему, матка моя, смѣешься?
   Христина. Да какъ, бабушка сударыня, не смѣяться? восьмнадцати лѣтъ парень часовникъ учитъ! Вѣдь онъ не дѣвушка, ему не стыдно умѣть письма писать.
   Ханжахина. А ты бы этого не примѣчала. Перестань.
   Чудихина. Кабы и у меня дочь была, меньше бы и я имѣла заботы. Начто дѣвку учить грамотѣ? имъ ни къ чему грамота не надобна: меньше дѣвка знаетъ, такъ меньше вретъ. Я принуждена была матушкѣ своей побожиться, что до пятидесяти лѣтъ пера въ руки не возьму. Да полно что! нынѣче и дѣвокъ-то всему, сказываютъ, въ Питерѣ учатъ. Быть добру! А (Христинѣ) ты еще молоденька; тебѣ бъ и не надобно надъ нами старушками смѣяться; сама, мой свѣтъ, стара будешь. Эхъ! какъ я засидѣлась; а мнѣ пора ѣхать, нужда великая! Надобно мѣстахъ въ двухъ побывать да кое о чемъ поговорить. Прощайте. (Поклонясь, уходитъ).
   Ханжахина (вслѣдъ). Прости, Богъ съ тобой; не забудь, что услышишь, и намъ сказать.
  

ЯВЛЕНІЕ IV.

Вѣстникова, Ханжахина, Христина.

  
   Вѣстникова. Насилу эту дуру выжили.
   Ханжахина. За что ты ее бранишь, сестрица?
   Вѣстникова. За то, что она вздоръ несетъ, а тебя, сестрица, съ пути сбиваетъ.
   Ханжахина. Да вѣдь и сама ты давича отговаривала мнѣ выдавать внучку за Молокососова; за что-жъ теперь всю вину кладешь на Чудихину? Куда, сестрица, какъ ты вѣтрена!
   Вѣстникова. Ужъ будто я вѣтрена! Я немножко жива только. Да какъ бы то ни было, оставимъ это. Христина родилась въ сорочкѣ, ты это сама мнѣ сказывала; а Молокососовъ и хорошъ, и пригожъ, и богатъ, и знатенъ, такъ чего-жъ этого лучше; она и будетъ счастлива.
   Ханжахина. Да, сестрица, у меня у самой пятнадцать было дѣтокъ, считая и отца Христинина, да всѣ за грѣхи мои померли. Одна она отъ покойнаго сына моего Василья осталась;да правду сказать, и родилась она со всѣми счастливыми примѣтами: и въ сорочкѣ, и въ волоскахъ, и три раза, родясь, прокричала; и для того, сестрица, я всю надежду мою на старости въ ней полагаю. Правду сказать, было у меня и шестнадцатое дитя, да то не кормилецъ. Какъ шестнадцатымъ-то была я брюхата, такъ злые люди выкрали ребенка, а вложили камешекъ, и я помню, съ какимъ великимъ болемъ его родила, и теперь ношу его у себя за пазухой; каковъ ли ни есть, да мнѣ милъ такъ, какъ и настоящее дитя
   Вѣстникова. И, сестрица! Какъ ты мнѣ никогда этого племянничка-то не показала; я-бъ... Да вонъ г. Непустовъ...
  

ЯВЛЕНІЕ V.

Ханжахина, Вѣстникова, Христина, Непустовъ.

  
   Вѣстникова. Добро пожаловать, сударь; сестрица моя желаетъ васъ видѣть, чтобъ окончать начатое дѣло.
   Непустовъ. Мнѣ весьма это пріятно, сударыня; а паче, что намъ нельзя долѣе здѣсь жить. И давича бъ къ концу мы пришли, еслибъ вы этого молодого человѣка столько не оскорбили.
   Вѣстникова. И, батька! Кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ.
   Ханжахина. Да, хорошо бъ сегодня окончать, и я съ благословеніемъ Божіимъ сама того желаю; только одно меня страшитъ...
   Непустовъ. А что жъ бы и такое? Чего вы опасаетесь?
   Ханжахина. Сегодня вѣдь понедѣльникъ, да къ тому жъ и первое число мѣсяца, а я ничего въ такіе дни никогда не начинаю. Примѣта худа! Много образцовъ бывало, да и покойный мои мужъ меня утвердилъ въ этомъ; за десять лѣтъ до смерти своей -- помяни его Господи! -- предсказалъ онъ однажды въ понедѣльникъ, что онъ умретъ. А то и сбылось!
   Непустовъ. Да это дѣло надлежитъ окончать, а не начинать сегодня.
   Вѣстникова. Это правда, сестрица; сватовство то вѣдь не сегодня началось! Такъ скажи начисто, отдаешь ли ты за Молокососова внучку, пли нѣтъ? Но вотъ онъ и самъ ждетъ.
  

ЯВЛЕНІЕ VI.

Ханжахина, Вѣстникова, Христина, Непустовъ, Молокососовъ, Мавра.

  
   Молокососовъ. Я бы не осмѣлился, сударыня, еще разъ передъ вами показаться, если бъ другъ мой не увѣдомилъ меня, что вамъ это противно не будетъ.
   Вѣстникова. Полно, батька мой, объ этомъ говорить; старое все позабыто. Скажи-тко намъ, имѣешь ли ты прежнее намѣреніе жениться?
   Молокососовъ. Я бъ весьма былъ счастливъ, еслибъ желаніе мое исполнилось, и могъ бы я получить соизволеніе отъ той, въ чьей власти и невѣста моя, и благополучіе мое состоитъ.
   Вѣстникова (Ханжахиной). Слышишь ли ты, сестрица? Что жъ ты не отвѣтствуешь? Видишь ты, какой это изрядный молодецъ.
   Ханжахина. Я еще и съ Христиною не поговорила; вѣдь надобно и ее спросить, не противенъ ли ей женихъ-атъ?
   Вѣстникова. Какъ быть противну? Я бъ, право, и сама его полюбила,-- таковъ-то онъ. Однако спросимъ Христину. (Христинѣ) Христинушка, не противенъ ли тебѣ суженый, котораго мы тебѣ выбрали?
   Мавра. Я за нее отвѣтствую, сударыня, что она изъ воли бабушкиной не выступитъ.
   Вѣстникова. Да для чего жъ ты, душа моя, сама не говоришь? скажи, милъ ли онъ тебѣ?

(Между тѣмъ Ханжахина шепчетъ).

   Христина. Воля бабушкина, сударыня.
   Вѣстникова. Да долго ли этому быть, сестрица! Нутка, благословясь, да рука въ руку. (Беретъ Ханжахиной руку и даетъ ее насильно Непустову). А я за тебя скажу: Господинъ Непустовъ, сестра моя согласна: внучку свою отдаетъ за господина Молокососова, и при благословеніи Божескомъ жалуетъ ей въ приданыя пятьдесять тысячъ рублей: это уже я давно знаю.
   Ханжахина (дергая Вѣстникову за платье). Сестрица, съ умомъ ли ты? Этого много. Я не могу столько дать. Охъ! бѣдная я!
   Молокососовъ. Не приданое меня прельщаетъ, сударыня; вы хоть столько дайте, хотя нѣтъ: для меня все равно; лишь только внукомъ своимъ меня называйте.
   Ханжахина. Ну... быть такъ... что дѣлать, разставаться съ деньгами... разставаться съ душою... Христина... Охъ... горе мнѣ! Христина, вотъ тебѣ женихъ.
   Непустовъ. Для прекращенія лишнихъ убытковъ, не согласитесь ли, сударыня, въ будущую среду въ моей подмосковной сдѣлать свадьбу?
   Ханжахина. Хорошо, батюшка, я согласна. Середу я паче прочихъ дней отмѣнно всегда любила; да вѣдь и коштъ-атъ вашъ тамо будетъ. Мнѣ не изъ чего, не изъ чего, право, дѣлать теперь банкетовъ.
   Непустовъ. Объ этомъ не заботьтесь, сударыня.
   Ханжахина (Молокососову). Да деньги-то приданыя отдашь-ли въ ростъ? Вѣдь не шутка, мой свѣтъ. Потомъ они наживаны... потомъ... Охъ!
   Вѣстникова. Полно объ этомъ говорить, пойдемъ рядную писать. Да въ крестовой священникъ есть, такъ благословясь да помолвимъ.
   Ханжахина. Ну... что-жъ дѣлать... пойдемте. (Отходитъ).
  

ЯВЛЕНІЕ ПОСЛѢДНЕЕ.

  
   Мавра (одна). Вотъ такъ нашъ вѣкъ проходить! Всѣхъ осуждаемъ, всѣхъ цѣнимъ, всѣхъ пересмѣхаемъ и злословимъ, a того не видимъ, что и смѣха, и осужденія сами достойны. Когда предубѣжденія заступаютъ въ насъ мѣсто здраваго разсудка, тогда сокрыты отъ насъ собственные пороки, а явны только погрѣшности чужія: видимъ мы сучокъ въ глазу ближняго, а въ своемъ -- и бревна не видимъ.
  
   (1772).
  
Оценка: 5.19*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru