Елисеев Григорий Захарович
Внутреннее обозрение

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Указ 23-го ноября об отмене соляного налога.- Может ли эта отмена удешевить соль для наибеднейшего населения и при каких условиях.- Основание в Перми особой академии для образования урядников.- Бесполезность этой затеи.- Сила и самовластие урядников в деревне.- Представленное единоличному их усмотрению право обысков, выемок, арестов.- Полная несостоятельность урядников для выполнения многочисленных обязанностей на них возложенных и совершенная их бесполезность и ненужность.- Институт урядников, как чистый non-sens в новом крестьянском устройстве, находится в полном противоречии с "Положением 19-го февраля".- Превосходство сельской полиции перед этим институтом.- Средство поднять и усилить эту полицию.- Учреждение стряпчих при волостных правлениях.- Продажа казенных земель.

   

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРѢНІЕ.

Указъ 23-го ноября объ отмѣнѣ соляного налога.-- Можетъ ли эта отмѣна удешевить соль для наибѣднѣйшаго населенія и при какихъ условіяхъ.-- Основаніе въ Перми особой академіи для образованія урядниковъ.-- Безполезность этой затѣи.-- Сила и самовластіе урядниковъ въ деревнѣ.-- Представленное единоличному ихъ усмотрѣнію право обысковъ, выемокъ, арестовъ.-- Полная несостоятельность урядниковъ для выполненія многочисленныхъ обязанностей на нихъ возложенныхъ и совершенная ихъ безполезность и ненужность.-- Институтъ урядниковъ, какъ чистый non-sens въ новомъ крестьянскомъ устройствѣ, находится въ полномъ противорѣчіи съ "Положеніемъ 19-го февраля".-- Превосходство сельской полиціи передъ этимъ институтомъ.-- Средство поднять и усилить эту полицію.-- Учрежденіе стряпчихъ при волостныхъ правленіяхъ.-- Продажа казенныхъ земель.

   Указъ 23-го ноября объ отмѣнѣ соляного налога былъ встрѣченъ съ непритворнымъ сочувствіемъ и восторгомъ какъ всѣмъ интеллигентнымъ русскимъ обществомъ, такъ и литературою. Нѣтъ сомнѣнія, что еще болѣе радостныхъ чувствъ и благословеній онъ будетъ вызывать въ русскомъ народѣ по мѣрѣ того, какъ вѣсть о немъ будетъ проникать и распространяться въ ширь и глубь народныхъ массъ.
   Русскому интеллигентному обществу этотъ указъ нѣсколько напомнилъ время уничтоженія питейныхъ откуповъ, то счастливое время, когда Россія, полная вѣры въ себя и свои силы, только что выступила на путь реформъ, въ твердой увѣренности, что она циклъ своего полнаго самоочищенія отъ старыхъ золъ и своего возрожденія на новыхъ началахъ совершитъ въ самый короткій срокъ, въ какихъ-нибудь пять, много десять лѣтъ и потому, съ полнымъ напряженіемъ силъ, неутомимо принялась разыскивать повсюду во всѣхъ отрасляхъ дѣятельности и управленія зло, гдѣ бы оно ни таилось, и обличать его, указывать все то, что лежало и лежитъ тормазомъ на дѣятельности общества и народа и мѣшаетъ развитію ихъ благосостоянія, намѣчать тѣ пути и средства, которыми новая идея можетъ быть проведена въ сознаніе общества и насаждена въ практической жизни. Младенческая мечта едва выступавшаго на путь свободнаго развитія общества нетолько стать въ уровень съ Европою, но и перегнать ее, устроиться лучше ея въ какія-нибудь десять лѣтъ и даже менѣе, осталась, конечно, мечтою; но кипучая дѣятельность общества, которая шла подъ вліяніемъ этой мечты въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ, не пропала безслѣдно. Напротивъ, оное время кипучей дѣятельности русскаго общества, о которомъ мы говоримъ, имѣетъ право притязать на все, что сдѣлано до сихъ поръ лучшаго у насъ въ нашихъ общественныхъ состояніяхъ и отношеніяхъ и что имѣетъ быть сдѣлано впредь въ томъ недалекомъ будущемъ, которое виднѣется намъ въ перспективѣ. Мы, по крайней мѣрѣ, въ порядкѣ новыхъ идей и вещей, насколько онъ реализовался уже и насколько онъ имѣетъ реализоваться въ болѣе или менѣе близкомъ отъ насъ будущемъ, затруднились бы указать такую идею, мысль, учрежденіе, которыя не были бы развиты въ то время уже вполнѣ или не очерчены въ общихъ чертахъ, или, по крайней мѣрѣ, не намѣчены.
   Въ это время кипучей дѣятельности общества былъ выдвинутъ и вопросъ объ отмѣнѣ налога на соль, и хотя тогда же было вполнѣ выяснена и доказана необходимость отмѣны этого налога, но пришлось ждать цѣлые два десятка лѣтъ, пока отмѣна эта дѣйствительно "послѣдовала". Нельзя не отдать чести новому министру финансовъ, который, немедленно по вступленіи въ управленіе министерствомъ, обратилъ вниманіе на изысканіе источниковъ, изъ которыхъ могъ бы быть покрытъ акцизъ, получаемый казною съ соли и, несмотря на настоящее трудное положеніе нашихъ финансовъ, нашелъ возможнымъ уничтожить этотъ налогъ, сдѣлавшійся давно уже не популярнымъ. Этотъ первый шагъ новаго министра финансовъ даетъ намъ право надѣяться,-- что и послѣдующая его дѣятельность будетъ идти въ томъ же направленіи, т. е. на первомъ планѣ будутъ стоять всегда народныя нужды, и финансовыя средства будутъ расходоваться на удовлетвореніе этихъ нуждъ, а не на поддержку дѣятелей биржевыхъ, банковыхъ, акціонерныхъ и вообще плутократовъ разныхъ сортовъ, какъ это нерѣдко бывало до сихъ поръ.
   Отмѣна соляного налога послѣдовала въ виду бѣдственнаго положенія голодающаго въ настоящее время въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ народа, главнымъ образомъ, для "уменьшенія тягостей бѣднѣйшаго населенія", какъ сказано въ указѣ. Казна, такъ сказать, пожертвовала весь свой доходъ, который она въ формѣ акциза взимала съ каждаго пуда соли, съ тѣмъ, чтобы соль, по цѣнѣ своей въ продажѣ, сдѣлалась доступною для средствъ самаго бѣднѣйшаго населенія. Но сомнительно, чтобы эта цѣль была даже только и отчасти достигнута, если теперь же не будутъ предприняты мѣры къ удешевленію провоза соли, ея розничной продажи и сокращенію издержекъ на ея добываніе. Собственно акцизъ на соль взимавшійся казною, никогда не былъ великъ. Самый высшій размѣръ его былъ 30 коп. съ пуда; въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ онъ назначался по 25, 23, по 20, и даже по 10 и по 8 коп. съ пуда. Потому въ цѣнахъ на соль въ розничной продажѣ, которую и надобно имѣть въ виду, когда рѣчь идетъ о бѣднѣйшемъ населеніи, онъ не составляетъ значительной части. Такъ, по свѣдѣніямъ, сообщеннымъ "Ежегодникомъ министерства финансовъ" о цѣнахъ на соль за 1877 годъ, высшія цѣны соли въ розничной продажѣ были въ Архангельской губерніи 1 р. 60 к. пудъ, при акцизѣ въ 10 к., въ Вологодской 1 р. 20 к., при акцизѣ въ 20 к., въ Харьковской, Херсонской, Пермской 1 р. 20 к., при акцизѣ въ 30 к., въ Оренбургской 1 р. 20 к., при акцизѣ въ 23 к. Мы поименовали губерній, въ которыхъ, при различной величинѣ акциза, высшая цѣна соли въ розничной продажѣ была одна и таже, не смотря на то, что въ этихъ губерніяхъ есть собственные соляные источники и притомъ въ нѣкоторыхъ изъ нихъ добывается громадное количество соли, какъ, напримѣръ, въ губерніяхъ Пермской и Оренбургской. Такія точно цѣны на соль встрѣчаемъ мы въ розничной продажѣ и въ другихъ губерніяхъ. Остаются лишь 10 губерній, въ которыхъ розничная цѣна соли не поднимается выше 75--90 к., изъ которыхъ пять приволжскихъ и одна Остзейскаго края -- Курляндская, остальныя четыре: Вятская, Пензенская, Тамбовская и Курская. Самая низшая цѣна на соль въ розничной продажѣ была 60 к. въ губерніяхъ Астраханской, гдѣ добываются многіе милліоны пудовъ соли, Таврической, съ такимъ же богатствомъ соли, и области войска Донскаго. Изъ этихъ розничныхъ цѣнъ на продажу соли очевидно, что въ большей части губерній, по уничтоженіи акциза на соль, цѣна ея въ розничной продажѣ будетъ не менѣе 90 к.-- 1 р., а въ нѣкоторыхъ даже и выше рубля. Цѣну эту никакъ уже нельзя назвать доступною для бѣднѣйшаго населенія. Въ поименованныхъ нами десяти губерніяхъ по отнятіи акциза, положимъ, въ 30 к., изъ нынѣшней розничной цѣни соли въ 75--90 к.-- новая розничная цѣна соли безъакцизной образуется въ 45 -- 60 к. Это будетъ уже значительное удешевленіе, но все, однакожъ, не въ такой степени, чтобы цѣну въ 45--60 к. пудъ можно было назвать очень доступною для бѣднѣйшаго населенія. Остаются, слѣдовательно, только послѣднія изъ поименованныхъ нами губерній, гдѣ одна отмѣна акциза на соль, еслибы даже остались и прежнія цѣны ея въ розничной продажѣ, произведетъ въ этихъ цѣнахъ настолько значительное пониженіе, что соль сдѣлается болѣе или менѣе доступною и для бѣднѣйшаго населенія.
   Такимъ образомъ очевидно, что одна отмѣна соляного акциза не можетъ удешевить соли до того размѣра, при которомъ могли бы осуществиться благія цѣли, которыя выражены въ указѣ 23 ноября. Необходимо обратить вниманіе на тѣ факторы, которые, помимо акциза, сильно вліяютъ на увеличеніе цѣнъ на соль. Эти факторы суть: 1) провозъ соли; 2) ея производство; 3) условія ея продажи на мѣстахъ потребленія.
   Всѣ главнѣйшіе соляные источники европейской Россіи находятся на ея окраинахъ сѣверо- и юго-восточной,южной и лежатъ вдали отъ центровъ. Прежде, чѣмъ съ мѣста добыванія соль достигнетъ до мѣста потребленія внутри страны, она не рѣдко должна пройдти не одну тысячу верстъ и перейдти черезъ многія руки. Это естественно, сильно должно увеличивать цѣну соли внутри страны. Съ счастію, богатѣйшіе источники соли въ мѣстностяхъ юго-восточной Россіи, многочисленныя Астраханскія озера самосадочной соли, копи каменной соли, наконецъ, пермскіе заводы и варницы находятся на берегахъ такихъ рѣкъ, какъ Кама и Волга, что даетъ возможность перевозки соли воднымъ путемъ на нѣсколько тысячъ верстъ, а прилегающія къ бассейну этихъ рѣкъ малыя рѣки, а также желѣзные пути помогаютъ развозить соль и но всѣмъ направленіямъ во внутрь страны. Въ 1862 г., когда еще не было желѣзныхъ дорогъ, прилегающихъ къ волжскому бассейну, было отправлено (см. "Статистическій Временникъ") воднымъ путемъ по бассейну камскому, волжскому, окскому 14,121,642 п. соли. Теперь, когда къ волжскому бассейну прилегаетъ нѣсколько желѣзныхъ дорогъ, соединяющихся, въ свою очередь, съ другими желѣзными дорогами, ведущими въ центральную, южную и западную Россію, эта цифра, вѣроятно, удвоилась. Одна Грязе-царицынская желѣзная дорога въ послѣднее время провозитъ до 4,000,000 изъ Баскунчакскаго соляного озера, находящагося невдалекѣ отъ Царицына на луговой сторонѣ Волги (доставка соли изъ Баскунчакскаго озера въ Царицынъ стоила съ акцизомъ отъ 39 до 42 к., теперь будетъ стоить отъ 9 до 12 к.). Благодаря той же Камѣ и Волгѣ, пермская соль, при помощи, конечно, желѣзныхъ дорогъ проникаетъ не только въ губерніи центральной полосы Россіи, но находитъ сбытъ даже въ Дерптскомъ уѣздѣ, гдѣ удачно конкурируетъ съ иностранною солью. Это показываетъ, что даже при нынѣшнихъ тарифахъ желѣзныхъ дорогъ на соль, проникновеніе нашей соли въ мѣстности ближайшаго у насъ владычества иностранной соли и конкуренція съ этой послѣднею не невозможны. А надобно сказать, что производство пермской соли обходится не особенно дешево. Въ 1876 году, только на одномъ изъ пермскихъ соляныхъ заводахъ соль стоила 6 к., а на всѣхъ другихъ отъ 7 до 10 к. за пудъ. Тогда какъ казенная соль (пермскіе заводы принадлежатъ частнымъ лицамъ) стоитъ гораздо дешевле. Такъ, напримѣръ, соль изъ Баскунчакскаго озера, какъ мы видѣли уже, съ доставкою въ Царицынъ стоитъ 9--12 к., на мѣстѣ стоитъ 2,7--3,5 к. за пудъ. И какое озеро! Богатства соли неизсякаемыя! Точно нарочно устроено для борьбы съ гнилымъ западомъ и для подавленія его русскими богатствами! По изслѣдованію, "если принять за среднюю толщину соляной залежи, по всей площади озера только 1 1/2 аршина (а она на разстояніи 300 шаговъ отъ берега болѣе 3 аршинъ), то и въ такомъ случаѣ запасъ соли, находящейся на днѣ его, опредѣлится въ 14.000,000 куб. саж. или 11,200,000,000 пудовъ". Этой солью, еслибы дать ей дешевый путь, мы могли бы такъ посыпать нѣмца, что онъ нетолько убрался бы съ своей солью изъ нашихъ окраинъ, но и на свои окраины захватилъ бы, пожалуй, малую толику нашей соли.
   Но для этого необходимо пересмотрѣть тарифы нашихъ водяныхъ и желѣзно-дорожныхъ сообщеній для соли, чтобы узнать: насколько они соотвѣтствуютъ дѣйствительной стоимости этого продукта, его жизненнѣйшему значенію, столько же важному въ питаніи какъ и хлѣбъ, но менѣе доступному для всѣхъ, вслѣдствіе ограниченности его мѣсторожденій и добыванія. Это тѣмъ болѣе необходимо, что съ отмѣною соляного налога у нѣкоторыхъ изъ нашихъ компаній водяныхъ и желѣзнодорожныхъ путей легко можетъ явиться мысль воспользоваться частію сдѣланаго казною пожертвованія для удешевленія соли въ свою пользу. "Московскія Вѣдомости" сообщаютъ, что будто бы уже одна желѣзная дорога, едва появились слухи объ отмѣнѣ соляного налога, поспѣшила немедленно возвысить тарифъ на провозъ соли. Не мудрено, что такой патріотическій примѣръ найдетъ не мало подражателей между заправителями и другихъ желѣзно-дорожныхъ и пароходныхъ обществъ. Правительство должно нетолько пресѣчь всѣ подобныя поползновенія, но и пересмотрѣвъ существующіе тарифы всѣхъ желѣзнодорожныхъ и пароходныхъ обществъ на провозъ соли, понизить ихъ до послѣдняго возможнаго minimum'а і сдѣлать ихъ обязательными для всѣхъ пароходныхъ и желѣзнодорожныхъ обществъ.
   Разъ будетъ обезпеченъ, такимъ образомъ, возможно дешевый провозъ соли, надобно будетъ позаботиться о сокращеніи до возможнаго minimum'а издержекъ на ея производство или добываніе. Почти всѣ соляные источники, за исключеніемъ очень немногихъ, находящихся въ частныхъ рукахъ, принадлежатъ у насъ казнѣ; теперь принадлежность ихъ казнѣ обезпечена навсегда и на будущее время. Ибо вмѣстѣ съ указомъ 23-го ноября объ отмѣнѣ налога на соль, министру финансовъ высочайше повелѣно "войдти съ особымъ представленіемъ въ государственный совѣтъ о недопущеніи на будущее время отчужденія соляныхъ источниковъ". Это повелѣніе вноситъ существенное измѣненіе въ дѣйствующую у насъ такъ называемую акцизную систему государственнаго соляного дохода, по которой казна сама не производитъ соляной операціи т. е. ни добычи, ни развоза, ни продажи соли, но "передаетъ казенные соляные источники для разработки въ частныя руки, или въ полную собственность посредствомъ продажи, либо отдачею въ оброчное содержаніе, или разрѣшеніемъ частнымъ лицамъ добывать соль съ платою попудныхъ денегъ независимо отъ акциза". Теперь, по утвержденіи за государствомъ соляныхъ источниковъ въ вѣчную, неотчуждаемую собственность, нельзя опасаться, чтобы цѣна соли могла когда-нибудь безобразно увеличиться совершенно несоразмѣрно издержкамъ производства, какъ это могло бы случиться по неразумію, прихоти, жадности владѣльца, еслибы соляные источники были въ частныхъ рукахъ. Тѣмъ не менѣе, законоположенія существующей акцизной системы должны быть тщательно пересмотрѣны и тѣ изъ нихъ, которыя стоятъ въ противорѣчіи съ указанною въ указѣ 23-го ноября объ отмѣнѣ соляного налога, цѣлью служить "къ уменьшенію тягостей бѣднѣйшаго населенія? уничтожены. Не надобно забывать, что нашъ уставъ о соли до выхода указа 23-го ноября преслѣдовалъ цѣли и выгоды единственно фискальные. Потому было весьма естественно и послѣдовательно, что послѣ того, какъ эксплуатація самою казною своихъ соляныхъ источниковъ была признана невыгодною и рѣшено было отдать ихъ въ аренду въ частныя руки явилось желаніе извлечь изъ аренды какъ можно болѣе выгоды. Постановлено было отдавать соляные источники въ разработку частнымъ лицамъ на сроки отъ 1 до 25 лѣтъ, съ условіемъ ежегодной обязательной, опредѣляемой казною добычи извѣстнаго количества соли и съ платою за все это количество, будетъ ли оно добыто или нѣтъ, полностью сверхъ акциза попудныхъ денегъ. Попудная илата сначала опредѣлялась самою казною и не превышала 1 к., 1 х/г и 3 к. Но въ 1872 году было постановлено: "казенные соляные заводы отдавать въ частное содержаніе для добычи соли не иначе, какъ съ торговъ на общемъ основаніи, съ тѣмъ, чтобы первоначальною для торговъ цѣною назначаема была попудная за соль плата въ размѣрѣ не ниже одной копейки за пудъ". Съ этого времени конкурренція стала быстро увеличивать попудную плату; рядомъ съ этимъ соляные источники стали отдаваться въ арендное содержаніе на сроки болѣе короткіе -- обыкновенно на 5 лѣтъ, если источники не требуютъ никакихъ предварительныхъ сооруженій или значительныхъ поправокъ -- въ тѣхъ, конечно, видахъ, чтобы черезъ меньшій промежутокъ времени пускать на торгахъ въ ходъ конкурренцію все для большаго и большаго возвышенія попудной арендной платы. Все это -- повторяемъ -- было совершенно послѣдовательно и резонно, пока уставъ соли преслѣдовалъ исключительно выгоды и цѣли фиска. Но теперь, когда казна, въ виду высшихъ государственныхъ соображеній, отказалась отъ дохода съ соли и стремится, напротивъ, къ тому, чтобы какъ возможно болѣе удешевить соль, сдѣлавъ ее вполнѣ доступною для самаго бѣднѣйшаго населенія, означенныя законоположенія и основанная на нихъ практика акцизнаго соляного управленія станетъ въ прямое противорѣчіе съ новыми цѣлями правительства. Конкурренція уже и теперь догнала попудную плату на нѣкоторыхъ источникахъ Европейской Россіи до 7, 8 и 10 коп., а въ Сибири до 16 и 40 коп. Съ отмѣною соляного налога она несомнѣнно усилится и погонитъ эту плату еще выше. Очень возможно, что при соображеніяхъ объ отмѣнѣ соляного налога это возвышеніе арендной платы даже имѣлось въ виду. При скудномъ положеніи нашихъ финансовъ очень легко могло возникнуть поползновеніе удержать и за отмѣной акциза хотя часть того дохода, который получала казна съ соли. Если это дѣйствительно такъ, то необходимо немедленно отказаться отъ этой искусительной мысли. Одна московская газета справедливо замѣчаетъ, что нельзя предвидѣть предѣла, гдѣ остановится конкурренція въ повышеніи попудной арендной платы? Она можетъ въ самое непродолжительное время догнать эту плату до уровня отмѣняемаго теперь соляного налога, а, можетъ быть, даже перейдетъ и за этотъ уровень. Тогда казна будетъ получать дохода отъ соли столько же или еще гораздо болѣе, чѣмъ получала при акцизѣ, и пожертвованіе, дѣлаемое ею теперь, въ видѣ отмѣны этого акциза, для уменьшенія тягостей наибѣднѣйшаго населенія, останется только на бумагѣ. Равно какъ на бумагѣ только останутся и перечисливаемыя въ указѣ 23-го ноября всѣ другія благодѣтельныя послѣдствія, ожидаемыя отъ уничтоженія налога на соль, какъ-то: "развитіе скотоводства, улучшеніе земледѣлія, дальнѣйшіе успѣхи рыбныхъ промысловъ и нѣкоторыхъ отраслей заводской и фабричной промышленности". Мало того: выйдетъ нѣчто худшее, чего не было и не могло случиться при акцизѣ. Мы гордимся нашими натуральными соляными богатствами. И они въ самомъ дѣлѣ громадны. Мы уже говорили выше о громадныхъ залежахъ соли въ Баскучанкскомъ озерѣ. Но это не единственное мѣсто подобнаго рода соляныхъ залежей. По изслѣдованіямъ 1851 года, "Илецкая Защита" заключаетъ въ себѣ 74 милліарда пудовъ соли, такъ что копи ея могли бы снабжать всю Россію солью въ теченіи нѣсколькихъ тысячъ лѣтъ. Несмотря на такое богатство, Россія почти треть потребляемой ежегодно соли получаетъ изъ-за границы. Такъ потреблено соли:

0x01 graphic

   Самое большое количество иностранной соли поступаетъ изъ Пруссіи (до 5.000,000 пуд.), потомъ изъ Великобританіи (до 3.000,000 п.) и, наконецъ, изъ Австріи (до 1.500,000 п.). Затѣмъ въ незначительныхъ размѣрахъ привозится соль изъ Испаніи, Португаліи, Франціи, Италіи, Швеціи, Норвегіи.
   Прусская соль расходится въ Царствѣ Польскомъ и въ губерніяхъ: Виленской, Гродненской, Минской, Витебской и Могилевской; англійская (ливерпульская) въ губерніяхъ: Прибалтійскихъ, Петербургской, Новгородской, Псковской, Смоленской, Архангельской, Вологодской и Олонецкой, и также въ Виленской, Ковенской и Гродненской; австрійская -- въ Царствѣ Польскомъ и въ губерніяхъ: Волынской, Каменецъ-Подольской и Бесссарабской, проникаетъ даже въ Херсонскую, Кіевскую и Черниговскую.
   Такъ широко, до сихъ поръ, распространено было господство иностранной соли въ Россіи, несмотря на огромную пошлину, которая взималась съ нея при ввозѣ въ Россію, 38 к. золотомъ, вдвое большую акциза на внутреннюю соль. Теперь, согласно указу 23-го ноября, таможенная пошлина на иностранную соль должна уменьшиться соразмѣрно акцизу, отмѣненному съ соли внутренней, слѣдовательно, на половину -- и наша безакцизрая соль будетъ въ состояніи бороться съ иностранной только тогда, когда цѣна первой не будетъ искуственно увеличиваться ни повышеніемъ попудной арендной платы, ни повышеніемъ провозныхъ тарифовъ на желѣзнодорожныхъ и водяныхъ сообщеніяхъ, ни, наконецъ, неумѣреннымъ торговымъ процентомъ. Въ противномъ случаѣ, область иностранной соли широко раздвинется и захватитъ, пожалуй, наши центральныя губерніи. Поэтому мы думаемъ, казна должна немедленно измѣнить или, точнѣе сказать, совершенно бросить свой прежній фискальный взглядъ на соль и заботиться не о томъ, чтобы прогрессивно увеличивать свою арендную попудную плату, а напротивъ, о возможномъ удешевленіи цѣны соли и о пониженіи попудной платы до minimum'а тѣхъ издержекъ, какія ей нужны на охраненіе и надзоръ за принадлежащими ей соляными источниками, съ требованіемъ вмѣсто того отъ арендаторовъ пониженія цѣны на издержки производства, пожалуй, и при посредствѣ конкурренціи. Вся цѣль ея должна состоять въ томъ, чтобы цѣна соли въ продажѣ могла дойти до того размѣра, чтобы была доступна для средствъ наибѣднѣйшаго населенія. Тогда исполнятся сами собою и другія чаянія высказанныя въ указѣ 23-го ноября, а также нѣмецъ и англичанинъ будутъ побѣдоносно прогнаны съ ихъ солью изъ русской земли.
   Наконецъ, если даже и поименованные выше два фактора будутъ приведены въ должную норму, цѣна соли именно для бѣднѣйшаго населенія, т. е. въ розничной продажѣ, особенно неудешивится, если не измѣнятся для нея условія нашего рынка. Условія эти очень ненормальны и ихъ необходимо нѣсколько регулировать. Цѣна соли въ Московской губерніи, напримѣръ, въ 1877 году въ нѣкоторыхъ мѣстахъ стояла въ оптовой продажѣ 65 к., а въ розничной доходила до 2 р.?! Предположимъ, что оптовая цѣпа соли была совершенно нормальная, т. е., что по исключеніи изъ 65 к. акцизныхъ 30 к., остальныя 35 к. полностью пошли на покрытіе издержекъ производства, попудной арендной платы, провоза, храненія, хотя мы думаемъ, что и съ провозомъ и храненіемъ въ складахъ она могла бы быть сокращена но меньшей мѣрѣ на половину. Но мы примемъ, говорю, ее за нормальную. Вычтемъ всю эту сумму т. е. 65 к. изъ цѣны оптовой 2 р. мы все получимъ въ остаткѣ 1 р. 35 к.-- ту сумму, на которую цѣна увеличивается въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ въ розничной продажѣ противъ оптовой? Розничная цѣна соли такимъ образомъ болѣе чѣмъ вдвое превышаетъ цѣну производства соли, акциза, провоза. Если исключимъ изъ оптовой соли акцизъ и доведемъ цѣну ея производства съ провозомъ и храненіемъ въ оптовыхъ складахъ до 20 к., розничная цѣна соли останется все-таки 1 р. 25 к. Очень дорого и непосильно для бѣднѣйшаго населенія! Отъ чего происходитъ такая дороговизна? Отчего на разстояніи нѣсколькихъ десятковъ верстъ полученіе соли становится дороже, чѣмъ на разстояніи тысячи, двухъ тыс. верстъ и даже болѣе? Не отъ дурныхъ путей сообщенія. Мы нарочно выбрали Московскую губернію, въ которой пути сообщенія и лучше, чѣмъ въ другихъ губерніяхъ и сравнительно ихъ больше при одинаковомъ пространствѣ, чѣмъ въ другихъ губерніяхъ, а между тѣмъ именно въ Московской губерніи розничная цѣна соли достигаетъ такого размѣра, въ какомъ она не встрѣчается ни въ одной губерніи. Намъ кажется, что дороговизна соли въ розничной продажѣ происходитъ отъ недостатка небольшихъ оптовыхъ складовъ ея въ губерніи, которыя были бы расположены въ мѣстахъ торжковъ и базаровъ, и волостныхъ правленій на такомъ разстояніи другъ отъ друга, чтобы крестьяне могли запасаться изъ нихъ сами солью и притомъ по спопутности, привозя туда свои произведенія на продажу или пріѣзжая за дѣломъ. Пока такихъ складовъ не будетъ сдѣлано, соль въ розничной продажѣ для сельскаго населенія будетъ всегда стоять въ болѣе или менѣе высокой цѣнѣ. Для содержателей мелочныхъ сельскихъ лавочекъ соль -- товаръ очень невыгодный, ибо онъ очень громоздокъ, расходится очень медленно и требуетъ затраты капитала на долгое время, а процентъ коммерческій даетъ очень невысокій, такъ что изъ-за него, при продажѣ соли въ малыхъ количествахъ, не стоитъ вовсе биться. Положимъ, мелочной сельскій лавочникъ живетъ въ селеніи въ 1,000 душъ и запасается солью для всего этого селенія. На каждую душу въ Европейской Россіи расходится нынѣ по 24 фунта соли, а въ Сибири всего 12 ф. Слѣдовательно, для 1,000 душъ ему нужно будетъ купить соли 600 пудовъ. Положимъ, что безъакцизная соль въ оптовой продажѣ доведена будетъ до 20 к. за пудъ. Купивъ 600 пудовъ соли за 120 р. и заплативъ за перевозку, положимъ, по 5 к. съ пуда, 30 р., лавочникъ не согласится продавать соль менѣе, чѣмъ рубль за рубль, т. е. по 40 к., да и эту цѣну будетъ считать для себя невыгодною. Сущность мелочной торговли въ томъ и состоитъ, чтобы маленькій капиталъ оборачивался въ теченіи года возможно большее число разъ и чтобы каждый оборотъ давалъ хорошій коммерческій процентъ. Вотъ, напримѣръ, петербургскіе булочники, покупая теперь крупчатку по 19--20 р. мѣшокъ, выпекаютъ изъ этого мѣшка столько бѣлыхъ хлѣбовъ и сухарей, что этимъ оплачиваются нетолько купленная мука, вообще всѣ издержки производства до малѣйшихъ мелочей, но и остается чистаго барыша 4 рубля. А нѣтъ такого булочника въ Петербургѣ, который выпекалъ бы и продавалъ менѣе мѣшка въ день. Такимъ образомъ, одни и тѣ же 20 р. впродолженіи года дѣлаютъ 365 или 366 оборотовъ, однимъ словомъ, столько, сколько дней въ году, доставляя каждый день по 4 р. процентовъ на одни и тѣ же 20 руб. Вотъ и посчитайте теперь, сколько петербургскій булочникъ получаетъ процентовъ на свои 20 р., и вы поймете идеалъ, къ которому стремится каждый мелочной торговецъ. Считаемъ нужнымъ прибавить къ этому, что это исчисленіе процентовъ, получаемыхъ на капиталъ петербургскимъ булочникомъ, мы дѣлаемъ не сами, не предположительно какъ-нибудь, а заимствуемъ его изъ оффиціальнаго документа, сдѣланнаго оффиціальною властію по собраніи самыхъ точныхъ свѣдѣній о всѣхъ расходахъ до самыхъ мельчайшихъ, требуемыхъ при выпеченіи одного мѣшка муки. Теперь понятно, почему сельскій мелочной лавочникъ продажу соли даже съ барышемъ рубль на рубль долженъ считать для себя невыгодною. И въ самомъ дѣлѣ, пересматривая цѣны на соль въ 1877 году въ всѣхъ губерніяхъ, мы барышъ рубль на рубль не можемъ не признать среднимъ и умѣреннымъ. А то бываетъ и вотъ какъ: въ губерніи Архангельской отитовая цѣна 30 к., розничная 1 р. 50 к.; въ Волынской оптовая 55, розничная 1 р. 49; въ Пермской оптовая 44, розничная 1 р. 20 к.; въ Уфимской, Харьковской, Херсонской оптовыя: 55, 45, 41, розничныя: 1 р. 20 к. и т. д. И такое отношеніе цѣны розничной къ оптовой не прекратится до тѣхъ поръ, пока существующія условія рынка не измѣнятся для соли такъ, какъ мы сказали, т. е. пока въ каждомъ уѣздѣ не будетъ учреждено по нѣскольку небольшихъ соляныхъ оптовыхъ складовъ при базарахъ, торжкахъ, волостныхъ правленіяхъ, вообще въ мѣстахъ, гдѣ бываетъ много народу, расположенныхъ притомъ такимъ образомъ, чтобы они служили центромъ окружнаго населенія на 30 верстъ и чтобы послѣднее могло само непосредственно покупать въ нихъ нужное количество для себя соли оптомъ, начиная съ пуда.
   Казна въ настоящее время отказалась отъ всякихъ соляныхъ операцій, въ томъ числѣ и отъ продажи соли; да она и не"могла бы продавать соли за умѣренный процентъ. Потребовалось бы много расхода на чиновниковъ, сторожей и т. д. Но земство, мы думаемъ, можемъ это сдѣлать, вручивъ храненіе и продажу соли выбраннымъ нарочно для этого довѣреннымъ изъ крестьянъ, подъ надзоромъ гласныхъ. Соль могла бы продаваться въ торговые дни во время торга; въ другіе дни -- два или три часа въ день.
   А, впрочемъ, мы не стоимъ за форму. Могутъ быть придуманы другія формы, чтобы измѣнить условія нынѣшняго рынка для продажи соли крестьянамъ и сдѣлать покупку ея дѣйствительно для нихъ удобною и дешевою, взимая съ каждаго пуда соли 20%, 30% болѣе противу большихъ оптовыхъ складовъ.
   И подумать объ этомъ слѣдуетъ. Ибо тогда только и могутъ исполниться благія намѣренія указа 23-го ноября и бѣднѣйшее населеніе получитъ дешевую соль.

-----

   Изъ Перми, писали мѣсяца два назадъ, что тамъ въ настоящее время открыта шкода для урядниковъ. Курсъ школы трехмѣсячный (!?). Предметы преподаванія: русскій языкъ, законовѣдѣніе, медицина и ветеринарія;. въ послѣднемъ же, третьемъ, мѣсяцѣ курса будетъ прочитано по четыре лекціи по уставамъ: лѣсному, строительному и акцизному. Три дня въ едѣлю будутъ происходить теоретическія занятія, по четыре часа въ день, а остальные три дня практическія: въ мѣстномъ полицейскомъ уѣздномъ управленіи, въ губернскомъ правленіи и въ канцеляріи начальника губерніи. Число слушателей-урядниковъ при открытіи "школы" оказалось 12 человѣкъ, по одному отъ каждаго уѣзда губерніи; имѣется въ виду, что слушатели будутъ мѣняться черезъ каждые три мѣсяца".
   Извѣстіе это объ открытіи особаго университета въ Перми для воспитанія полицейскихъ урядниковъ перепечатано было и въ нѣкоторыхъ изъ нашихъ большихъ газетъ. Надобно полагать, что не мало найдется людей, которые отъ души порадуются такому преуспѣянію образованія въ нашей полиціи. Да и какъ не порадоваться? До сихъ поръ въ средѣ нашихъ нижнихъ полицейскихъ чиновъ можно было встрѣтить образованныхъ людей только между околодочными Петербурга, въ числѣ которыхъ, по слухамъ, есть нѣсколько изъ некончившихъ курсъ университета и изъ обучавшихся въ гимназіи. А теперь... вонъ оно куда пошло! Въ Красноуфимскъ ли поѣдете, въ Шадринскъ ли, въ Верхотурье, въ Ирбить и т. д., вездѣ встрѣтите между нижними полицейскими чинами нетолько образованныхъ, а нѣкоторымъ образомъ ученыхъ людей въ лицѣ урядниковъ! Какъ же! И медицину, и ветеринарію, и русскій языкъ, да сверхъ того, уставы: лѣсной, строительный, акцизный -- все произойдутъ пермскіе урядники, все будутъ знать! Какая слава для Россіи вообще и для Пермского края въ особенности, что ихъ будутъ украшать такіе высокообразованные джентльмэны въ смиренномъ образѣ урядниковъ! Какое счастіе для мужика, съ котораго ученый урядникъ будетъ срывать уже не на полштофъ или не на штофъ, какъ теперь, а на ведро или, пожалуй, на два!
   Нельзя не удивляться страсти нѣкоторыхъ нашихъ высшихъ провинціальныхъ администраторовъ тратить свое драгоцѣнное время и труды на дѣла, до нихъ касательства вовсе не имѣющія, или на приданіе важности и помпы такимъ дѣламъ, которыя, въ сущности, не стоютъ, что называется, выѣденаго яйца. Кажется, у нихъ ли -- нашихъ высшихъ провинціальныхъ администраторовъ нѣтъ дѣла? На каждаго изъ нихъ навалено столько обязанностей и дѣлъ по управленію, что еслибы они съ должнымъ вниманіемъ исполняли только половину своихъ обязанностей и дѣлъ, болѣе важныхъ, то у нихъ не осталось бы ни одной минуты свободнаго времени. А между тѣмъ, нѣкоторые изъ нихъ со всею страстію бросаются на дѣла, или вовсе ихъ не касающіяся, или на совершенные пустяки, не щадя для этого ни трудовъ, ни времени, такъ что невольно беретъ сомнѣніе: занимаются ли они своими прямыми обязанностями? Не заправляютъ ли вмѣсто нихъ всѣмъ ихъ секретари и правители канцелярій? Они же всецѣло отдаются тому, что доставляетъ имъ личное наслажденіе. Одинъ администраторъ, напримѣръ, пламенѣетъ желаніемъ преобразовать по своему вкусу и разумѣнію сельское хозяйство въ ввѣренномъ его управленію районѣ, врывается въ хозяйственный бытъ крестьянъ, наставляетъ ихъ, какъ имъ вести себя около земли, устанавливаетъ собственною властію, хотя и безъ всякаго законнаго на то права, сроки передѣловъ общинной земли, заставляетъ крестьянъ, въ видахъ улучшенія скота, выписывать породистыхъ жеребцовъ и быковъ, учитъ дѣлать случки и т. д., и т. д., однимъ словомъ, чортъ знаетъ что! Дѣлаетъ то, что полагалось дѣлать администраторамъ военныхъ поселеній, но никакъ не можетъ входить въ обязанность нынѣшнихъ высшихъ администраторовъ, когда крестьяне стали полноправными гражданами и собственниками земли. Другой администраторъ, соревнуя направленію нашего любознательнаго вѣка, превращающемуся теперь почти въ обычай, собирать, для преуспѣянія тѣхъ или другихъ наукъ и знаній, съѣзды спеціальныхъ ученыхъ, занимающихся этими пауками, для взаимнаго обмѣна мыслей и установленія болѣе или менѣе единообразной программы для дальнѣйшей разработки той или другой науки -- съѣзды статистическіе, экономическіе, антропологическіе и т. п., собираетъ съѣзды подчиненныхъ ему исправниковъ!? До чего это дойдетъ, о Боже! Скоро, вѣроятно, войдутъ въ моду съѣзды становыхъ, урядниковъ и т. д. Какъ бы, однако-жь, любопытно было невидимкою побывать на съѣздѣ исправниковъ у высшаго провинціальнаго администратора и послушать происходящій между ними обмѣнъ мыслей! Третій, какъ мы видимъ, устраиваетъ прямо академію для воспитанія урядниковъ, намѣреваясь внѣдрить въ нихъ и медицину, и ветеринарію, и законовѣденіе и проч., и проч., и все это въ продолженіи трехъ мѣсяцевъ. Я не знаю, конечно, кто всю эту мудрость преподастъ пермскимъ урядникамъ? Если частные пристава и квартальные надзиратели города Перми, подъ руководствомъ тамошняго полиціймейстера, то только развѣ ради шутки можно объявлять, что въ Перми открыта школа для урядниковъ, гдѣ преподается имъ и русскій языкъ, и медицина, и ветеринарія, и законовѣденіе и т. д. Но если будетъ преподаваться дѣйствительно что-нибудь дѣльное по этимъ наукамъ, хоть въ самомъ элементарномъ видѣ, то администрація безсознательно для самой себя совершаетъ дѣло, по меньшей мѣрѣ, безполезное, только тѣшитъ себя. Надобно знать тотъ матерьялъ, изъ котораго образуется контингентъ урядниковъ. Добропорядочный и сколько-нибудь интеллигентный человѣкъ, хотя бы онъ кончилъ курсъ только въ уѣздномъ училищѣ, никогда не пойдетъ въ урядники. Ему нѣтъ никакого разсчета, не говоря уже о разныхъ неудобствахъ, состоять въ чинѣ урядника въ нашей нынѣшней уѣздной полиціи. Контингентъ урядниковъ неизбѣжно, если не вполнѣ, то на двѣ трети, по крайней мѣрѣ, долженъ состоять изъ отбросковъ общества и въ умственномъ, и въ моральномъ отношеніи. Можно сказать навѣрное, что въ головахъ урядниковъ не останется ни клочка изъ того, что будетъ преподаваться имъ въ импровизированной пермской академіи. И это будетъ еще самое лучшее, чего надобно желать. Ибо бѣда крестьянству, если какой-нибудь урядникъ, прошедшій черезъ эту академію, вообразитъ себѣ, что онъ что-то позналъ такое, что невѣдомо мужику, что онъ имѣетъ право наставлять его и заставлять исполнять свои наставленія, и съ этимъ убѣжденіемъ отправится на свою должность. Начальство должно твердо помнить, что, при сомнительныхъ нравственныхъ качествахъ урядниковъ, самомнѣніе ихъ о своихъ якобы познаніяхъ въ ихъ рукахъ послужитъ только къ вящшей эксплуатаціи и утѣсненію крестьянъ. А такъ какъ начальство поставлено въ необходимость выбирать урядниковъ изъ сомнительнаго моральнаго матерьяла, то ему надобно обращать вниманіе не на научное развитіе ихъ, а на развитіе ихъ нравственныхъ понятій и качествъ. Еще не велика бѣда, если урядникъ, разъ у него есть здравый смыслъ, не будетъ имѣть научныхъ познаній. Онъ предназначается дѣйствовать среди народа, вся сумма знаній котораго, по словамъ Ѳ. М. Достоевскаго, исчерпывается двумя молитвами: "Господи силъ съ нами буди" и "Господи, владыко живота моего". На этомъ же уровнѣ знаній можетъ оставаться смѣло и онъ. Не большая важность, что при такомъ уровнѣ онъ не въ состояніи будетъ выполнять нѣкоторыхъ пунктовъ своей инструкціи. Какія же инструкціи пишутся у насъ для исполненія, а не на показъ, единственно для украшенія свода законовъ? Да это, пожалуй, и лучше, что они не вполнѣ исполняются; иначе, пожалуй, совсѣмъ было бы жить нельзя. Но вотъ что худо, если урядникъ имѣетъ привычку употреблять свои длани и кулаки для заушенія, зуботычинъ и т. д., если онъ имѣетъ хищническіе инстинкты, склоненъ очень къ амурамъ, любитъ прилгнуть. Противъ этого начальство должно принять мѣры. Не худо, если къ означеннымъ свѣдѣніямъ, которыя, по словамъ г. Достоевскаго, имѣетъ народъ, для урядниковъ будетъ прибавлено самое подробное толкованіе заповѣдей: не убій, не укради, не прелюбы сотвори, не послушествуи на друга твоего свидѣтельства ложна. А такъ какъ человѣка-урядника однимъ душеспасительнымъ словомъ не легко пронять, то весьма полезно толкованіе заповѣдей иллюстрировать подходящими статьями уголовнаго кодекса. Вотъ та настоящая наука и единственная, которая должна быть преподаваема каждому уряднику.
   Но, признавая учреждаемую въ Перми академію для воспитанія урядниковъ пустой, ни къ чему не ведущей затѣей, я не могу не сказать, что затѣи эти навѣваются самимъ Положеніемъ объ урядникахъ. На такого незначительнаго полицейскаго агента, какъ урядникъ, это Положеніе возлагаетъ такія многочисленныя обязанности, что найдти человѣка, который могъ бы исполнить ихъ -- въ томъ кругу, откуда берутся урядники, едва ли возможно, и каждый сколько-нибудь добросовѣстный и понимающій дѣло администраторъ при назначеніи урядниковъ долженъ, по моему мнѣнію, находиться въ самомъ трагическомъ положеніи. Обязанности урядника въ районѣ его дѣйствія чуть ли не также многосложны и разносторонни, какъ у губернатора въ губерніи. Но разница та, что у губернатора по всѣмъ частямъ управленія есть множество помощниковъ, людей, болѣе или менѣе, знающихъ, которые всякое порученное имъ дѣло могутъ исполнить добропорядочно. Притомъ губернатору всегда есть время обдумать всякое дѣло и способъ его исполненія, и потомъ рѣшить. Урядникъ есть лицо дѣйствующее на мѣстѣ, ему некогда думать, онъ долженъ вмѣстѣ и рѣшать, и исполнять, и притомъ самъ, по собственному разумѣнію, безъ всякихъ помощниковъ, а возложенныя на него дѣла такъ разнообразны и притомъ требуютъ иногда такой деликатности и тонкости въ исполненіи, что уряднику нетолько необходимо имѣть малую толику знаній, но быть и человѣчно болѣе или менѣе развитымъ. Между тѣмъ, искателями на мѣста урядниковъ, этихъ полномочныхъ господъ деревни, каждое неразумное дѣйствіе которыхъ можетъ отозваться гнетомъ и раззореніемъ на крестьянствѣ, являются такіе кандидаты, что провинціальнаго администратора бралъ невольно страхъ: какъ ихъ послать на деревенское воеводство безъ приготовленія? Не говоря уже о томъ, что моральная сторона ихъ была темна вода и можно было бояться, что они раззорятъ народъ, опасенія тревожили и за формальную сторону, такъ какъ они могли своими распоряженіями надѣлать много путаницъ въ дѣлахъ и тѣмъ навлечь нареканіе и жалобы на администрацію. И вотъ провинціальный администраторъ, въ надеждѣ уменьшить въ нѣкоторой мѣрѣ дозу зла, которое неминуемо угрожало населенію и самой администраціи въ лицѣ неспособныхъ урядниковъ, вынужденъ хвататься за отчаянное средство: устраивать мѣстную академію, надѣясь въ три мѣсяца внѣдрить въ урядниковъ тѣ разнообразныя познанія, которыя нужны имъ при исполненіи обязанностей, возложенныхъ на нихъ "Положеніемъ".
   Однако, я такъ долго говорю объ урядникахъ, что нѣкоторые читатели, вѣроятно, давно уже желаютъ знать, что за важный чинъ такой урядникъ и почему я на немъ такъ долго останавливаюсь? Урядникъ хотя и существуетъ уже два года на Руси и самовластно распоряжается всѣмъ въ деревняхъ, составляя страшилище нетолько для всѣхъ постоянно живущихъ въ деревняхъ, но и временно туда прибывающихъ и даже только проѣзжающихъ по почтовымъ и проселочнымъ дорогамъ, но которымъ онъ рыскаетъ денно и нощно, ища кого уловити, однакожъ, его настоящую силу и самовластіе мало кто знаетъ. Онъ проскользнулъ въ жизнь какъ-то незамѣтно для общества. Прессѣ воспрещено было обсуждать институтъ урядниковъ, какъ при введеніи его въ дѣйствіе, такъ и потомъ писать что-нибудь не похвальное о дѣйствіяхъ урядниковъ. Затѣмъ, такъ какъ поприщемъ дѣятельности урядниковъ была исключительно деревня, которая терпѣливо, безропотно, безгласно переноситъ все, что бы въ ней ни творилось, то нѣтъ ничего удивительнаго, что урядникъ для жителей городовъ до сихъ поръ остается таинственнымъ незнакомцемъ.
   Чтобы читатель сразу могъ понять: почему я урядника называю страшилищемъ деревни и уразумѣть, такъ сказать, центру его силы, я поясню ему это нагляднымъ примѣромъ.
   Пусть онъ представитъ себѣ, что петербургскимъ околодочнымъ дано право, по собственному ихъ усмотрѣнію, основанному или на ихъ личномъ подозрѣніи, или на полученномъ со стороны доносѣ, или по слухамъ, входить въ дома обывателей, дѣлать въ нихъ осмотры, освидѣтельствованія, обыски, выемки, затѣмъ немедленно относительно тѣхъ, которые признаны ими будутъ виновными, принимать мѣры для предупрежденія уклоненія отъ слѣдствія и суда, или, говоря по просту, сажать ихъ въ кутузку.
   Еслибы такое право предоставлено было въ Петербургѣ околодочнымъ-надзирателямъ, Петербургъ взволновался бы, и многіе, навѣрное, выѣхали бы изъ Петербурга, за невозможностью жить при такомъ полномъ нарушеніи неприкосновенности жилища. Между тѣмъ, петербургскій околодочный, въ сравненіи съ сельскимъ урядникомъ, хотя бы послѣдній получилъ воспитаніе даже въ пермской академіи -- и по своему развитію, и по своему обращенію, стоитъ, пожалуй, гораздо выше, чѣмъ иной провинціальный полиціймейстеръ въ сравненіи съ будочникомъ. А урядникамъ предоставлена именно такая страшная власть произвольнаго нарушенія неприкосновенности и оскверненія домашняго очага каждаго обывателя своимъ присутствіемъ. Правда, если подозрѣнія урядника относительно извѣстнаго обывателя при обыскѣ оправдаются, или если урядникъ счелъ нужнымъ арестовать и арестуетъ то или другое лицо, то урядникъ обо всемъ этомъ обязанъ немедленно донести становому приставу и прокурору. Но, во-первыхъ, и становой приставъ, и прокуроръ лица, заваленныя работой и могутъ жить не всегда въ близкомъ разстояніи къ уряднику. Когда-то они еще будутъ имѣть возможность удостовѣриться, что обыскъ произведенъ правильно и что взятыя при обыскѣ вещи могутъ служить уликой преступленія, и что, дѣйствительно, было основаніе для задержанія заарестованнаго лица! А вѣдь возможно и то, что, по признанію станового и прокурора, и то, что взялъ урядникъ въ качествѣ улики при обыскѣ, и всѣ подозрѣнія его относительно заарестованныхъ окажутся вздоромъ, а заарестованныя имъ лица все-таки будутъ осрамлены и просидятъ подъ арестомъ, ни за что, ни про что, можетъ быть, недѣльку, а то и двѣ. Но это не все. Урядникъ обязанъ доносить становому приставу и прокурору только о тѣхъ обыскахъ, при которыхъ онъ найдетъ что-нибудь. Но, разъ ничего не нашелъ, обязанности этой на немъ не лежитъ. Такимъ образомъ, уряднику предоставлена полная возможность производить обыски хоть каждый день, гдѣ ему вздумается. Ничего не найдетъ при обыскѣ -- ну, и ничего значитъ. Обысканный не виноватъ, можетъ жить спокойно до другого раза, когда уряднику вздумается его обыскать. Однимъ словомъ, сельскіе обыватели ставятся въ положеніе куръ, которыхъ урядникъ, какъ истый ихъ хозяинъ, можетъ осматривать, когда ему вздумается, во всякое время дня и ночи. А не надобно забывать, что въ настоящее время сельскій обыватель, т. е., по просту, мужикъ -- такой же полноправный гражданинъ, какъ и всякій городской обыватель, какъ и всякій баринъ.
   Намъ скажутъ, что несправедливо заподозрѣнные и подвергнутые урядникомъ освидѣтельствованію, обыску и т. п. могутъ принести на него жалобу. Куда ужь имъ! Еще не очень давно, въ Петербургѣ, обыски по нѣскольку разъ производились у одного и того же лица, и хотя каждый разъ при обыскахъ не находили ничего, однакожь, многократно обысканнымъ не приходило и на мысль жаловаться. Кому жаловаться? И какая польза жаловаться? Разъ принята такая система подвергать обыску безъ всякихъ фактовъ, по личному подозрѣнію, и практикуется она постоянно, значитъ, ее одобряютъ тѣ, которые стоятъ во главѣ этой системы. Стало быть, надобно жаловаться имъ же, на нихъ же! Дѣло совсѣмъ не подходящее! А то мужику жаловаться! Кому? Исправнику? Становому? Онъ долженъ потерять два-три дня, а можетъ быть и болѣе на принесеніе жалобы, а кончится все это, навѣрное, тѣмъ, что ему же накладутъ въ загорбокъ за то, что онъ обременяетъ начальство такими пустяками.
   Но урядникъ есть страшилище не для однихъ только сельскихъ обывателей. Этотъ чинъ не прикрѣпленъ прочно къ одному мѣсту въ районѣ своей власти, это -- чинъ носящійся, летучій. Вотъ что гласитъ Положеніе объ урядникахъ:
   "Полицейскіе урядники обязана возможно чаще обходить или объѣзжать днемъ и ночью ввѣренную имъ мѣстность по всѣмъ направленіямъ большихъ и проселочныхъ дорогъ, посѣщать селенія, деревни, поселки, фабрики и заводы, бывать на базарахъ, ярмаркахъ, сельскихъ торжкахъ, пристаняхъ, храмовыхъ праздникахъ, вообще въ такихъ мѣстахъ, въ коихъ, по разнымъ обстоятельствамъ, скопляется большое число народа, чаще осматривать глухія мѣста, для убѣжденія -- не скрываются ли въ оныхъ подозрительныя и опасныя лица",
   Да, подозрительныя и опасныя лица! но какъ урядникъ можетъ заподозрить, которое изъ встрѣчающихся ему въ первый разъ лицъ на дорогахъ, на базарахъ, ярмаркахъ, фабрикахъ и т. д., подозрительное и опасное? Я думаю только по личному впечатлѣнію. Представьте же себѣ такой несчастный случай: вы ѣдете по дорогѣ, встрѣчаетесь съ этимъ деревенскимъ воеводой, и вдругъ ваше лицо или костюмъ показались ему подозрительными. Онъ освѣдомляется о вашемъ паспортѣ. Но у васъ паспорта нѣтъ. Нельзя же паспортъ носить постоянно въ карманѣ и брать для поѣздки на какихъ-нибудь 50, 100 верстъ. А впрочемъ, что значитъ и паспортъ, разъ запало подозрѣніе. Всѣмъ извѣстна не очень давняя исторія съ московскимъ докторомъ, помнится, Крюковымъ, ѣхавшимъ изъ-за границы, котораго жандармскій офицеръ въ Границѣ принялъ за Гартмана. Несмотря на то, что паспортъ его былъ совершенно въ порядкѣ, жандармскій офицеръ не придалъ этому никакого значенія. Мало-ли, говоритъ, нынѣ поддѣльныхъ паспортовъ? И докторъ едва выкрутился отъ неминуемой кутузки, благодаря только тому, что личность его удостовѣрило нѣсколько лицъ. Такой же или еще большій скептицизмъ относительно паспорта, еслибы вы имѣли его, можетъ обнаружить и урядникъ, и затѣмъ взять васъ обыскать и отвести въ кутузку, гдѣ вы будете сидѣть до тѣхъ поръ, пока, по его донесенію, пріѣдетъ становой или прокуроръ и васъ выпустятъ.
   Право обысковъ, право лишенія свободы, разъ оно дается въ самовластное распоряженіе нижнему полицейскому чину, дѣлается ужаснымъ правомъ.
   Никогда не надобно забывать, что каждый обыскъ, по самому существу своему, есть дѣйствіе насильственное, если не всегда физически, то нравственно всегда, ибо (повторяю то, что я писалъ давно уже), если виновный натурально не хочетъ, чтобы у него нашли то, что можетъ обличить его въ преступленіи, то тѣмъ непріятнѣе невинному чувствовать себя подозрѣваемымъ въ преступленіи и видѣть, ради одного только подозрѣнія въ преступленіи, вторгающуюся въ свой домъ, въ свое семейство -- въ самое священное мѣсто на землѣ для человѣка -- полицію, которая, въ случаѣ обыска, облекается такими правами надъ подозрѣваемымъ въ преступленіи, какихъ она никогда не имѣетъ и не можетъ имѣть по отношенію даже къ самому тяжкому преступнику. Ибо личность и имущество каждаго преступника законно неприкосновенны. Въ домѣ обыскиваемаго нѣтъ ничего неприкосновеннаго. Полиція можетъ вездѣ проникнуть. Если предположить, что въ 10 лѣтъ только одинъ разъ совершается обыскъ надъ невиннымъ, то нашъ XIX вѣкъ все-таки есть вѣкъ варварства, отъ котораго будетъ приходить въ ужасъ отдаленное потомство. Въ видахъ раскрытія истины, законъ, въ институтѣ обыска, заставляетъ человѣческое общество распинать свою нравственную природу, отрекаться отъ всѣхъ дорогихъ, священнѣйшихъ для человѣка чувствъ.
   Понятно послѣ этого, съ какою осторожностію и благоразуміемъ должно быть постановляемо каждое рѣшеніе о производствѣ обыска, чтобы не подвергнуть обыску невиннаго, и съ какою мягкостію и тонкостію долженъ производиться самый обыскъ, чтобы не дѣлать изъ него ненужной пытки. Можно сказать положительно, что и рѣшеніе о производствѣ обыска и самое исполненіе этого рѣшенія можетъ быть поручаемо только людямъ юридически образованнымъ, человѣчно развитымъ и въ самомъ обращеніи гуманнымъ. Тогда только рѣшенія о производствѣ обысковъ будутъ постановляться, по крайней мѣрѣ, приблизительно правильно, и весьма тяжелое по самому существу дѣйствіе производства обыска не будетъ противозаконно отягчаться и не будетъ возбуждать ропота и негодованія въ обществѣ, весьма справедливаго.
   И вдругъ такіе тонкіе и деликатные предметы, какъ право рѣшенія о производствѣ обыска, право производства обыска, право ареста, предметы, которые требуютъ основательныхъ юридическихъ знаній, гуманнаго развитій, мягкости пріемовъ, отдавать въ полное личное усмотрѣніе и распоряженіе урядника -- человѣка полуграматнаго, большею частію сомнительной нравственности, привыкшаго въ своей дѣятельности все совершать болѣе дланями и кулаками, сопровождая притомъ все это и площадною бранью.
   Что пригрезится и покажется ему съ пьяна и съ похмѣлья (есть слухи, что многіе урядники сильно пьютъ), что ему навретъ на сосѣда кума, сватъ, сплетню ли услышитъ онъ какую въ кабакѣ, на базарѣ -- все это будетъ служить достаточнымъ поводомъ къ обыску. О грубости пріемовъ при производствѣ самаго обыска и говорить нечего. Конечно, мужикъ нашъ притерпѣлся ко всему и все это перенесетъ благодушно. Но вѣдь вотъ что: подобныя противозаконныя дѣйствія власти, въ лицѣ урядника, которыя мужикъ, по своему невѣдѣнію, считаетъ вполнѣ законными, развращаютъ сельское населеніе: они загрубляютъ его, дѣлаютъ самого мужика способнымъ на подобныя же насильственныя дѣйствія и на подобныя отношенія къ людямъ. А во-вторыхъ, бываютъ обыски такого деликатнаго свойства, что даже и мужикъ иной можетъ почувствовать всю грубость и оскорбительность обыска. Вотъ найденъ удушенный новорожденный младенецъ, и вдругъ уряднику приходитъ въ голову счастливая мысль (и приходила уже) идти и осматривать самолично всѣхъ дѣвицъ села или деревни, на которыхъ, по его личному соображенію, падаетъ подозрѣніе. Вѣдь это ужасно!
   Такова сила власти урядника; посмотримъ теперь на объемъ ея, на то множество и разнообразіе предметовъ, которые входятъ въ компетенцію урядника, а также и на то, насколько этотъ нижній чинъ дѣйствительно можетъ быть компетентенъ въ своихъ распоряженіяхъ.
   Въ Положеніи такъ много обязанностей взваливается на урядника, что этотъ чинъ долженъ быть почти что вездѣсущимъ и всемогущимъ. Мы уже видѣли обязанность его рыскать деннонощно по всѣмъ дорогамъ, заведеніямъ, сборищамъ, закоулкамъ своего района. Вмѣстѣ съ тѣмъ ему вмѣняется въ обязанность: случится ли пожаръ въ деревнѣ, въ лѣсу, случится ли наводненіе -- скакать туда съ надлежащими орудіями для спасенія жителей и имущества, для распоряженій относительно тушенія пожара, предупрежденія бѣдствій наводненія. Закапывается ли гдѣ въ землю палая скотина, предается ли погребенію человѣкъ, умершій отъ заразительной болѣзни? Онъ долженъ быть тутъ и наблюдать, чтобы яма и могила не были выкопаны меньше, чѣмъ на три аршина глубины -- онъ же, въ видахъ охраненія народнаго здравія, долженъ наблюдать за сожженіемъ постелей заразительныхъ больныхъ, за провѣтриваніемъ, окуриваніемъ, обмываніемъ помѣщеній, платья послѣ нихъ, а также за непродажей ихъ платья и вещей, онъ же долженъ наблюдать за непродажей на сельскихъ рынкахъ и базарахъ испорченныхъ и подмѣшанныхъ съѣстныхъ припасовъ, напитковъ, ядовитыхъ веществъ, онъ же долженъ смотрѣть за очисткой улицъ, исправностію канавъ для осушенія, за чистотою рѣкъ, колодцевъ, источниковъ и т. д., и т. д.
   Еслибы только однѣ перечисленныя нами обязанности были возложены на урядника, то и на исполненіе ихъ однѣхъ у него не хватило бы ни силъ, ни времени. А между тѣмъ тутъ нѣтъ и половины того, что возложено на урядника. Онъ обязанъ слѣдить за исправнымъ состояніемъ дорогъ, мостовъ, переправъ, бичевниковъ, за своевременнымъ исправленіемъ, за цѣлостію телеграфныхъ проводовъ, за установкою вѣхъ зимою на рѣкахъ, озерахъ, поляхъ, за сохранностію межевыхъ знаковъ и деревьевъ на дорогахъ и т. д., и т. д., даже за цѣлостію желѣзныхъ дорогъ. Урядники должны наблюдать, чтобы питейные дома открывались и закрывались въ узаконенное время, чтобы не было въ нихъ безчинствъ, не дозволялась музыка, увеселительныя игры, а также игры въ карты, кости, шашки, чтобы не производилось продажи вина въ долгъ, подъ закладъ и проч. Въ мѣстахъ пограничныхъ урядникамъ вмѣняется наблюдать за контрабандой, гдѣ есть лѣса, тамъ смотрѣть за лѣсными порубками. Наконецъ, урядникамъ же поручаются и деликатнѣйшія изъ полицейскихъ дѣлъ -- политическія. "Полицейскіе урядники, говоритъ Положеніе:-- обязаны слѣдить негласнымъ образомъ за неблагонадежными и подозрительными лицами и наблюдать негласно за поведеніемъ лицъ, водворенныхъ на мѣстахъ жительства подъ надзоръ полиціи. Кромѣ того, урядникамъ же поручается наблюдать, чтобы: 1) на фабрикахъ, заводахъ, въ питейныхъ домахъ не распространялись злонамѣренные слухи и сужденія; 2) чтобы не распространялись изданія преступнаго содержанія; 3) чтобы не было сходбищъ и собраній для совѣщанія и дѣйствія, противныхъ тишинѣ и спокойствію" и т. п.
   Мы здѣсь остановимся, хотя мы все-таки не перечислили еще всѣхъ обязанностей урядника. Но и сказаннаго достаточно, чтобы видѣть, что всего, что возлагается на урядника, физически выполнить невозможно. Многаго онъ не можетъ выполнить, еслибы и хотѣлъ, потому что это выше его разумѣнія. Таковы всѣ политическія дѣла. Своимъ усердіемъ онъ будетъ только путать дѣло. Ну, что, напримѣръ, урядникъ можетъ понимать въ запрещенныхъ сочиненіяхъ, когда случалось при обыскахъ даже въ городахъ, что обыскивающіе, не урядники уже, а кончившіе курсъ, вѣроятно, въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ офицеры забирали иногда "Вѣстникъ Европы", какъ запрещенную книгу, потому что на ней не видѣли надписи "дозволено цензурою", а между тѣмъ, дескать, такое страшное заглавіе: "Вѣстникъ Европы, а не Россіи". Или какъ можно давать какую-нибудь цѣну донесеніямъ урядника о поведеніи поднадзорныхъ или его подозрѣніямъ относительно неблагонадежности тѣхъ или другихъ лицъ. Тутъ, я думаю, кромѣ вранья или непониманія дѣла и недоразумѣній, и искать нечего. Довольно того, что не всѣ урядники понимаютъ требованія закона даже относительно обыкновеннаго благочинія. Въ газеты, несмотря на запрещеніе, попало, напримѣръ, нѣсколько корреспонденцій, что урядники на югѣ запрещали народныя вечерницы, разгоняя собиравшихся на нихъ парубковъ и дѣвушекъ, потому что считали эти вечерницы безнравственными и противозаконными сходбищами, такъ что министръ вынужденъ былъ особымъ циркуляромъ воспретить подобное озорство урядникамъ.
   Еслибы со времени введенія института урядниковъ, въ теченіи двухъ лѣтъ, были записаны всѣ случаи ихъ злоупотребленія, небрежности, нерадѣнія, наконецъ, совершеннаго непониманія своихъ обязанностей, то навѣрное набралось бы нѣсколько томовъ въ доказательство нетолько полной ненужности, безполезности, но даже вреда этого института. Къ сожалѣнію, писать что-нибудь непохвальное объ урядникахъ было запрещено; въ "Правительственномъ же Вѣстникѣ" изо дня въ день наполнялись цѣлые столбцы извѣстіями о ихъ похвальныхъ подвигахъ, доставляемыми исправниками. Для чего это дѣлалось, и понять трудно. Вѣдь нельзя же, конечно, думать, чтобы подобную, одностороннюю, чисто оффиціальную гласность могъ кто-нибудь считать средствомъ къ раскрытію истины? Но съ другой стороны представляется какъ-то ужь совсѣмъ невѣроятнымъ, чтобы старались скрыть истину.
   Впрочемъ, оставляя въ сторонѣ частные случаи злоупотребленій урядниковъ, непониманія ими своихъ обязанностей или небреженія ихъ, изъ итога ихъ совокупной дѣятельности, въ теченіи двухъ лѣтъ, видно, что ровно ничего не прибавилось къ благополучію Россіи. Ни народное здравіе, ввѣренное заботливости урядниковъ, не увеличилось, не уменьшились преступленія, конокрадство осталось въ прежнихъ размѣрахъ, горитъ Россія по прежнему и т. д., и т. д. Какую же пользу принесли урядники и для чего они?
   Одинъ знаменитый французскій юристъ говоритъ, что при учрежденіи полиціи количество полицейскихъ должно быть ограничиваемо самымъ крайнимъ минимумомъ, указываемымъ дѣйствительною потребностью. "По моему мнѣнію, говоритъ онъ:-- пусть будетъ лучше лишній воръ, чѣмъ лишній полицейскій, потому что воръ можетъ лишить меня только моего кошелька, а полицейскій можетъ лишить меня свободы".
   Что сказалъ бы этотъ юристъ, еслибы ему было извѣстно, что въ лицѣ урядниковъ у насъ заведено 5,000 лишнихъ, ни для кого и ни для чего ненужныхъ полицейскихъ!
   А институтъ урядниковъ у насъ, дѣйствительно, совершенно лишній, учрежденный Богъ знаетъ для чего. Но онъ нетолько лишній, но и находится въ совершенномъ противорѣчіи съ положеніемъ 19-го февраля. Съ освобожденіемъ крестьянъ, организована вмѣстѣ была полная сельская полиція, въ которой всѣ полицейскія права, тѣ самыя, которыя возложены теперь на урядниковъ, предоставлены сельскимъ старостамъ въ каждомъ селеніи, волостнымъ старостамъ въ волости и сотскимъ, и десятскимъ, находящимся въ ихъ вѣденіи. Съ введеніемъ института урядниковъ, эта сельская полиція не уничтожена; да и уничтожить ее нельзя, потому что она органически связана съ идеей свободнаго крестьянства и дарованнаго имъ верховною властію самоуправленія. Институтъ урядниковъ въ крестьяствѣ, устроенномъ по "Положенію" 19-го февраля, представляетъ болѣзненный наростъ, который своимъ присутствіемъ нарушаетъ правильныя отправленія органическаго крестьянскаго устройства и мѣшаетъ правильному его развитію. Урядникамъ вполнѣ подчинены сельскіе полицейскіе чины, сотскіе и десятскіе, выбираемые обществомъ; урядникамъ предоставлено право надзора за сельскими старостами и даже волостными старшинами; урядникамъ предоставлено личное право писать представленія, донесенія становому приставу, прокурору, жандармскимъ управленіямъ, право, котораго не имѣютъ даже волостные старшины. Но позвольте... зачѣмъ же тогда было хлопотать при разрѣшеніи крестьянскаго вопроса объ уничтоженіи вотчинной полиціи и вести по этому предмету безконечные споры? Развѣ урядникъ, съ тѣми правами, которыми онъ облеченъ, не та же вотчинная полиція и не хуже въ десять разъ самаго послѣдняго, по умственному и нравственному развитію, помѣщика, которому предоставлено было бы, на основаніи общихъ государственныхъ полицейскихъ узаконеній, наблюдать за своими бывшими крѣпостными. Вообще институтъ полицейскихъ урядниковъ стоитъ въ полномъ противорѣчіи съ новымъ крестьянскимъ устройствомъ и представляетъ по отношенію къ нему чистый non-sens.
   Появленіе этого non-sens'а въ числѣ новыхъ учрежденій нѣкоторые хотятъ объяснить слабостію сельской выборной полиціи: Но это объясненіе нетолько ничего не объясняетъ, но и само представляется невѣроятнымъ. Какъ ни слаба наша сельская полиція, но съ нею потому уже не можетъ идти ни въ какое сравненіе институтъ урядниковъ, что это, во-первыхъ, полиція мѣстная: она знаетъ свой районъ вдоль и поперегъ, и во всѣхъ закоулкахъ, и каждое лицо въ немъ; слѣдовательно, можетъ, съ одной стороны, лучше надзирать за всѣмъ и всѣми, а съ другой, по этому же самому не можетъ неосновательно заподозривать напрасно всякаго и вторгаться съ обысками, выемками и т. п. въ дома людей, извѣстныхъ своею добропорядочностію всему обществу; во-вторыхъ, полиція эта охраняетъ свое добро, и, конечно, въ этомъ отношеніи можно ожидати отъ нея всегда большаго усердія, чѣмъ отъ урядниковъ; въ-третьихъ, чины выборной сельской полиціи, какъ члены общества, не смутятъ общество такими, напримѣръ, нелѣпыми распоряженіями, какъ запрещеніе вечерницъ, такъ какъ всѣ обычаи и порядки общественные извѣстны имъ съ дѣтства, а, что главное, какъ лица выборныя и по оставленіи своихъ должностей обязанныя жить среди того же общества, они, естественно, должны воздерживаться отъ такихъ злоупотребленій по своей должности, какъ взяточничество и т. п. Мы думаемъ, что если урядники и дѣлаютъ что хорошаго, то дѣлаютъ по указанію и при помощи сельской полиціи, говоря другими словами, загребаютъ жаръ чужими руками. Отъ себя лично они ничего не въ состояніи внести для улучшенія положенія. Это чистые паразиты въ крестьянскомъ управленіи, которые только раззоряютъ крестьянъ. Кромѣ тѣхъ полутора или двухъ милліоновъ, которые отпускаются на ихъ содержаніе изъ государственнаго казначейства, они навѣрное высасываютъ изъ народа еще, по крайней мѣрѣ, пять милліоновъ незаконными поборами.
   Нашу сельскую полицію нужно поднять, но нужно пріискать для этого такія мѣры, которыя бы нетолько не шли въ разрѣзъ "Положенію" 19-го февраля, а, напротивъ, помогали бы развитію и введенію въ жизнь началъ, въ немъ положенныхъ. Полиція сельская слаба именно потому, что она, по неразвитію своему, по своей неграматности, лишена предоставленныхъ ей закономъ правъ, принижена и угнетена нашими исправниками и становыми, такъ точно, какъ по той же причинѣ принижено и угнетено и все наше крестьянство. Институтъ урядниковъ уже никакъ не можетъ служить мѣрою къ развитію началъ 19-го февраля въ народѣ, къ поднятію народа изъ его приниженнаго и забитаго состоянія, а слѣдовательно и сельской полиціи. Какъ водворенный среди народа, наблюдающій надъ нимъ не издали, какъ становые и исправники, а стоящій, такъ сказать, надъ его душою, онъ будетъ служить еще къ большему прини женію какъ народа, такъ и его полиціи. Главное, что нужно для этого, это то, чтобы сельская полиція была возстановлена во всѣхъ тѣхъ нравахъ, которыя ей высочайше дарованы, и обезпечена отъ незаконнаго вторженія въ эти права и узурпаціи ими становыхъ и исправниковъ. Сами крестьяне, по своему неразвитію, малограматности, не могутъ этого сдѣлать, и въ этомъ именно надобно помочь имъ. Мнѣ кажется, что еслибы тѣ самыя деньги, которыя теперь расходуются на урядниковъ, употребить на учрежденіе при каждомъ волостномъ правленіи стряпчаго, изъ лицъ, получившихъ полное юридическое образованіе и, конечно, благонадежныхъ нравственно, на правахъ стряпчихъ нашихъ прежнихъ уѣздныхъ судовъ, съ тѣмъ, чтобы они, не вмѣшиваясь ни въ какія распоряженія и дѣйствія волостного начальства, предварительно ихъ исполненія разсматривали бы только ихъ законность или незаконность, то эта мѣра была бы лучшею для правильнаго дѣйствія находящихся въ рукахъ крестьянъ учрежденій и вообще предоставленной имъ власти. Стряпчій этотъ, кромѣ того, что былъ бы лучшимъ совѣтникомъ крестьянъ въ частныхъ дѣлахъ, гдѣ требуются юридическія свѣдѣнія, былъ бы въ ихъ учрежденіяхъ тоже, что стряпчій въ нашихъ старыхъ судебныхъ учрежденіяхъ. Написалъ онъ на томъ или другомъ предположенномъ волостнымъ правленіемъ или старшиною распоряженіи и дѣйствіи: "челъ" можно смѣло исполнять, съ увѣренностью, что оно законное. Протестовалъ онъ -- значитъ, отвѣтственность вся лежитъ на волостномъ правленіи, если оно не остановилось въ своемъ распоряженіи, въ виду этого протеста. При стряпчихъ исчезла бы въ волостныхъ правленіяхъ большая, по крайней мѣрѣ, часть тѣхъ злоупотребленій, которыя теперь совершаются волостными писарями, старшинами, не стали бы исчезать поступающіе въ волостное правленіе сборы иногда по нѣскольку тысячъ рублей и, вмѣстѣ съ этимъ, не сунулись бы сюда съ незаконными требованіями ни уѣздная полиція, ни земская управа, ни вообще всѣ тѣ присутственныя мѣста и лица, которыя вступаютъ въ то или другое соприкосновеніе съ крестьянскими учрежденіями. При стряпчихъ и сельская полиція немедленно подымется. Она будетъ дѣйствовать смѣлѣе и увѣреннѣе, потому что будетъ знать, что дѣйствуетъ законно; также и въ полицейскія должности, какъ и вообще во всѣ выборныя должности, будутъ выбираться лучшіе люди крестьянами, и никто изъ этихъ людей не будетъ отказываться отъ должности, ибо каждый будетъ знать, что его не будутъ третировать, какъ своего раба, различные держиморды и что вообще его нельзя будетъ обидѣть безнаказанно.
   Конечно, отыскать для всѣхъ волостныхъ правленій стряпчихъ, вполнѣ честныхъ и добросовѣстныхъ, даже изъ лицъ, получившихъ полное юридическое образованіе, не легко, но все-таки легче, чѣмъ отыскать 5,000 человѣкъ добросовѣстныхъ и честныхъ урядниковъ изъ отбросковъ общества. И притомъ какая разница! Одни будутъ служить къ развитію всего крестьянства и всѣхъ крестьянскихъ учрежденій, на основаніи "Положенія" 19-го февраля, а другіе къ окончательному приниженію и угнетенію крестьянства и къ разрушенію началъ, положенныхъ въ основаніе этого "Положенія".
   Мысль объ институтѣ урядниковъ могла явиться только въ головѣ лицъ, совершенно незнакомыхъ съ духомъ и характеромъ новыхъ преобразованій, равно и вообще съ народною жизнію, и если успѣла проникнуть въ жизнь, то потому только, что, развитая въ форму устава въ канцеляріи, она, подъ угрозою каръ, изъята была отъ гласнаго обсужденія.
   Въ прошедшемъ нашемъ обозрѣніи мы говорили о нехозяйственномъ отчужденіи казенныхъ земель въ Оренбургской губерніи въ частныя руки и притомъ не всегда согласномъ съ требованіями, установленными для этого закономъ. Какъ будто въ доказательство этого въ "Голосѣ" напечатана слѣдующая корреспонденція, полученная изъ Уфы отъ 29 ноября:
   Сообщаю нѣкоторыя свѣдѣнія о проданныхъ земельныхъ участкахъ разнымъ лицамъ. Прежде всего упомяну, что пожалованные два участка оренбургскому генералъ-губернатору Крыжановскому и министру государственныхъ имуществъ, князю Ливену, находятся въ Мензелинскомъ уѣздѣ. Участокъ генерала Крыжановскаго находится въ четырехъ разныхъ мѣстахъ: 297 десятинъ около Святого Ключа на Камѣ и 4,870 десятинъ близъ пригорода Залиска. Участокъ князя Ливена весь взятъ изъ аеанасьевской казенной дачи, но вырѣзанъ въ трехъ разныхъ мѣстахъ; а такъ какъ вырѣзки дѣлались изъ самыхъ лучшихъ и самыхъ цѣнныхъ частей дачи, то аѳанасьевская казенная дача этими вырѣзками совершенно обезцѣнена. Святой Ключъ и вся аѳанасьевская казенная дача еще очень недавно принадлежали къ низовому казанскому корабельному округу и переданы были въ управленіе государственными имуществами, говорятъ, потому, что лѣсъ переросъ и сплавъ его затруднителенъ. Теперь начну перечень: А. Д. Холодковскимъ, участокъ въ 2,000 десятинъ, купленъ по 2 р. 45 к. за десятину. Какова земля эта, можно судить по слѣдующему разсказу, передаваемому здѣсь всюду. Одинъ генералъ просилъ дать ему участокъ. Его спросили:-- гдѣ онъ желаетъ получить? Гдѣ угодно -- отвѣчалъ онъ прошу только объ одномъ, чтобы рядомъ съ землею г. Холодковскаго. Рядомъ, смежНо съ этимъ участкомъ, получилъ землю бывшій управляющій государственными имуществами Уфимской губерніи, В. С. Ивашепцевъ, всего [1,851 десятину, за 4,537 рублей. Замѣчательно цѣнный участокъ достался Ѳ. Д. Климову, всего 1,939 десятинъ, за 6,546 рублей. Земля эта составляетъ насущную потребность крестьянъ, которымъ и была часть ея сдана казною въ аренду но 2 р. 40 к. за десятину, на 24 года, причемъ 5-й пунктъ контракта гласилъ, что онъ можетъ быть уничтоженъ лишь въ томъ случаѣ, если эта [земля окажется необходима казнѣ. Когда земля эта перешла въ руки г. Климова, назначены были новые торги, на которыхъ цѣна была страшно поднята и сдана прежнимъ арендаторамъ уже по 12 руб. за десятину.
   Бывшему уфимскому губернатору, В. Д. Левшину, участокъ отведенъ жъ трехъ разныхъ мѣстахъ: въ Мензелинскомъ уѣздѣ 956 десятинъ (за 3,000 р., которыя отрѣзаны отъ деревни Бикляньчей, въ Сирскомъ уѣздѣ 588 десятинъ (за 1,500 р.) и, наконецъ, третій участокъ въ Уфимскомъ уѣздѣ.
   Для того, чтобъ дать понятіе, какъ низко цѣнились участки, приведу слѣдующій примѣръ: отъ деревни Силантьевой былъ отрѣзанъ участокъ земли въ 329 десятинъ, который проданъ казною по купчей крѣпости уфимской палаты гражданскаго суда, 7-го ноября 1879 года, за 506 руб. и въ томъ же году, 5-го декабря, т. е. черезъ 28 дней перепроданъ крестьянамъ деревни Силантьевой по купчей крѣпости за No 449, за 15,000 руб. Генералъ-маіоръ Гейнсъ, по купчей крѣпости 13-го сентября 1876 года, за No 128, пріобрѣлъ отъ казны 2,227 десятинъ за 7,373 р. и продалъ ихъ комерціи совѣтнику Варшавскому, по купчей крѣпости 1878 года 19 іюля, за 55,084 р. Такихъ примѣровъ можно набрать десятки.
   Изъ имѣющихся въ моихъ рукахъ данныхъ видно, что продано земли 289 заслуженнымъ чиновникамъ 355,641 десятина, на сумму 673,193 р. Изъ этой земли перепродано въ третьи руки 34,001 десятина, т. е. менѣе 1/10 части, и выручено за нее 354,471 руб., т. е. болѣе половины. Нужно помнить, что самые лучпне и самые цѣнные участки остаются непроданными и что въ купчихъ крѣпостяхъ весьма часто уменьшается продажная цѣна.
   Средняя цифра продажи казною оказывается по 1 р. 88 к. за десятину; и средняя цифра продажи въ частныя руки -- 10 р. 42 1/2 к. за десятину. Если но послѣдней расцѣнкѣ оцѣнить всю землю, уступленную казною, то окажется, что казна потерпѣла убытку на 3.016,202 рублей! Прпэтомъ нужно помнить, что платежъ казнѣ разсроченъ на 37 лѣтъ, и такъ какъ новые владѣльцы крѣпостныхъ пошлинъ по четыре коп. съ рубля не платили, то казна потеряла еще на этомъ 116.713 рублей.
   Къ удивленію нашему изъ этой корреспонденціи мы видимъ, что 1) въ покупкѣ земельна льготныхъ условіяхъ участвуютъ и лица, завѣдывающія ихъ раздачею; 2) что при покупкѣ земли нѣтъ и рѣчи о водвореніи въ Оренбургской губерніи, а это -- главное по закону условіе, ради котораго только и допускается льготная продажа. Генералъ Гейнсъ купленную имъ за семь слишкомъ тысячъ рублей землю на льготныхъ условіяхъ черезъ два года спокойно перепродаетъ за 55,084 р. Однимъ словомъ льготная продажа казенныхъ земель принимаетъ видъ гешефта, аферы!? 3) въ законѣ, даже относительно земель для высочайшихъ пожалованій говорится (T. X, ст. 946).
   "Земли, лежащія внутри дачь казенныхъ селеній, хотя бы оныя были замежеваны въ особую межу, равнымъ образомъ и прикосновенныя къ казеннымъ селеніямъ, не отдаются въ частное владѣніе безъ предварительнаго удостовѣренія, что оныя не нужны крестьянамъ тѣхъ селеній, если бы даже они имѣли узаконенную пропорцію земли" и т. д.
   А тутъ земля находящаяся даже въ арендѣ у крестьянъ, отбирается до конца срока у арендаторовъ и отдается г. Климову, если не ошибаемся, директору одного изъ департаментовъ въ министерствѣ государственныхъ имуществъ!?

"Отечественныя Записки", No 12, 1880

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru