Ершов Артемий Ильич
Старик

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

APT. ЕРШОВ

ИЗБРАННОЕ

НОВОСИБИРСКОЕ
КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1954

   

СТАРИК

   Вечером Васька сообщил невесёлые результаты своего хождения по типографиям.
   -- Нигде нс берут. В "Художественной" у Магницкого делать нечего, своих наборщиков распускает. Крахаль печатает только разные бланки да квитанции. Шрифтов почти совсем нет. А в "Губернской"... Там, брат, такие строгости, что...
   Васька выразительно махнул рукой.
   "Комитетчик" Сергей -- небольшой тощий человек, до странности напоминающий жука, отозвался спокойно п сухо:
   -- Придётся, Василий, в "Губернскую". Комитет считает восстановление "техники" обязательным.
   -- Я же провалюсь... И без дела! -- вскипел Васька и уставился на Сергея большими серыми навыкате глазами.
   Был Васька плотным, краснощёким и кудрявым парнем. Шапка буйных волос отливала золотом и была предметом неистребимой зависти его товарищей.
   -- Забастовка на заводе Христианина -- это большое дело. Надо, чтоб о ней знали. Чёрная сотня вооружается. Ей надо противопоставить боевые наши дружины. Сейчас нельзя обойтись гектографом. К маю мы должны засыпать город листовками, а с гектографа много не возьмёшь, -- продолжал твёрдо Сергей.
   Васька удивлённо взглянул на комитетчика.
   -- Что ты меня агитируешь, разве я не понимаю? Конечно, пойду! -- оживившись, сказал он.
   -- На рожон не лезь. Сначала присмотрись, разузнай..
   Васька до боли сжал горячую руку Сергея и улыбнулся:
   -- Эх ты, чудачок! Что же я, по-твоему, голову зря в пасть совать буду...
   -- Больно ты, Вася, заметный,-- засмеялся Сергей, ероша васькины волосы.
   -- Зато если сниму волосы, не только чёрт, а сам пристав Соколов не узнает...
   В "Губернской" Ваську поставили учеником к старому наборщику. Наборщик удивлённо глядел на брызжущее здоровьем лицо Васьки.
   -- Ты зачем сюда попал? -- неприязненно спросил он Ваську, скупо знакомя его с кассой и расположением шрифтов.
   -- А что?
   -- Неподходящий ты до этого дела.
   -- Научусь -- подходящий буду...
   Типография помещалась внутри ограды в низеньком каменном здании, издали похожем на сарай. От стен несло непрекращающейся сыростью и затхлостью. Даже днём там не было света. Корректор, запойного вида человек в истасканном, когда-то форменном, вицмундире, работал весь день при вонючей керосиновой лампе.
   У ворот ограды дежурил городовой. Он скучающе осматривал рабочих при входе и выходе из калитки. Но за этим скучающим взглядом чувствовалась профессиональная хватка сторожевого пса.
   "Ну и ну!" -- подумал Васька, оглядев городового.
   -- Не обыскивают, и то хорошо! -- сказал он себе, когда вышел первый раз с работы.
   Всё же выносить шрифт в узелках, как предполагал Васька, было невозможно.
   Случай подсказал Ваське прекрасное решение. В продырявленный карман провалился ножичек.
   -- В сапоги спускать буду! -- обрадовался Васька. Теперь главное препятствие заключалось в старике.
   Он почти ни на минуту не отходил от кассы, и Ваське казалось, что он придирчиво и зло осматривает и кассу, и самого Ваську. Справки, собранные от рабочих, не предвещали ничего хорошего. Зубами держится за место. За рассудительность и ворчливость его так и звали "стариком", хотя он был далеко не стар.
   Нужно было решаться.
   На третий день работы в типографии Ваське удалось спровадить в сапоги несколько больших горстей шрифта.
   Случилось это в середине дня. Вначале буквы задержались в голенищах, но потом постепенно от ходьбы пробирались всё ниже и ниже, пока не засыпали васькину ступню. Васька держался стойко и с самым решительным и небрежным видом прошёл в ворота под самым носом у полицейского.
   Завернувши за угол, Васька прибавил шагу. И хотя буквы больно давили ноги и было неудобно передвигать отяжелевшие сапоги, он шёл бодрой и радостной походкой.
   Сергей выругался.
   -- Ты сдурел? Нельзя брать сразу помногу... И в кассе заметно, и ты сам скоро обезножишь...
   В следующие дни он брал меньше.
   Старик хотя и обмяк, неожиданно обнаружив в Ваське понятливого и прилежного ученика, но всё же оставался замкнутым и хмурым.
   -- Замечает, старый чёрт!.. -- с возмущением говорил Сергею Васька.-- Он, однако, нюхом чует, что в кассе убыль.
   Приносимый Васькой шрифт разбирали в "технике". Однажды Сергей сообщил Ваське долгожданную новость:
   -- Можно кончать. На первый случай хватит, а то засыплешься. Принеси ещё верстатку и чёрт с ней, с типографией.
   Напоследок Васька решил рискнуть. Ему хотелось пополнить шрифт своей подпольной типографии сразу одним взмахом.
   В этот последний день в типографию он пришёл в старых растоптанных пимах, причём всю дорогу прихрамывал. В пимы он рассчитывал спустить шрифта значительно больше, чем в сапоги.
   То ли потому, что Васька сам так настроился, то ли в действительности было так, но городовой по-особениому, внимательно осмотрел входившего Ваську.
   "Показалось, конечно",-- беспечно подумал Васька.
   -- Ты что это в пимы вырядился? -- подозрительно встретил его старик.
   Васька сделал невинное лицо.
   -- Ногу смозолил. И скажи, до чего сильно -- не могу никак сапог натянуть.
   -- Не форси в тесных сапогах... Береги голову! -- загадочно бросил старик и угрюмо склонился над кассой. Потом без всякой связи добавил:
   -- А вчера не хватило набору на газету...
   Васька похолодел. Кое-как овладев собой, прерывисто отозвался:
   -- Почему так?..
   Старик не ответил.
   "Хорошо, что в последний раз!" -- ликующе пронеслось в васькиной голове.
   Как назло старик не оставлял Ваську одного ни на минуту. Время подходило к концу.
   -- Неужели не удастся? -- с тревогой спрашивал себя Васька.
   Верстатку он думал захватить перед самым уходом, но шрифт надо было спустить раньше.
   Только перед самым концом работы старика отозвал корректор. Васька, уже не сторожась, начал горстями спускать буквы в необъятные свои пимы.
   Старик вернулся такой же подозрительный и молчаливый.
   Васька старался не встречаться с ним глазами. Верстатку он спрятал под рубашку и, застегнув пиджак на все пуговицы, направился к выходу.
   -- Эй, погоди-ка!-- остановил его голос старика.
   Васька сделал вид, что не слышал окрика и решительно вышел из типографии, забыв даже просвою хромоту.
   Он не пошёл к воротам, а завернул за типографию к забору, где в беспорядке валялись пустые ящики и разная хозяйственная рухлядь. Напряжённым ухом он услышал, как вслед снова хлопнула дверь типографии.
   -- Ну, попал я... -- холодно подумал Васька. -- Ищет...
   Оглянувшись, он увидел старика, который явно догонял его.
   За зданием типографии было пустынно. К забору выходило только одно окно, да и то из неиспользованной комнаты, превращённой в кладовку. А за забором -- овражистый берег реки и буйные бурьяны.
   -- Не дамся! -- решил Васька.
   -- Стой, тебе говорят! -- хрипло выкрикнул старик. Васька сжал рукой верстатку.
   "Подойдёт, ударю по глазам... успею убежать..." Старик спешил, повторяя на ходу:
   -- Стой!.. Куда ты? Стой!
   Васька остановился. Бежать не имело смысла. Старик мог поднять крик.
   Кровь отхлынула от васькиного лица. Он весь напрягся, как натянутый лук.
   -- Ну, чего тебе? -- стараясь быть спокойным, спросил Васька.
   Старик подошёл почти вплотную к Ваське и хотел взять его за руку.
   -- Не подходи! -- выдохнул Васька.
   Старик отпрянул.
   -- Дурак!.. .-- с гневом сказал старик, озираясь вокруг. -- Я хотел предупредить тебя... У ворот сегодня обыскивают. Кражу шрифта заметили.
   "Что это?... старик... предупредить?" -- отрывисто мелькало в голове Васьки.
   А старик продолжал хрипло выдавливать слова:
   -- Я тебя сразу заметил! Думал, что на баловство воруешь... Потом увидел, что на дело...
   -- Так как же это? -- растерянно спросил Васька.
   -- А вот так и вышло. Заведующий дал распоряжение сегодня обыскать всех... Смотри! -- указал старик на груду ящиков. -- За ними в заборе отрывается доска. Ребята за водкой через неё бегают. Вали туда.
   "Не врёт ли?" подумалось Ваське.
   Старик глядел прямо, и в его суровых глазах мелькали неуловимые отсветы нежности.
   Васька схватил руку старика и крепко пожал её.
   -- Спасибо. Сегодня последний день. В типографию не вернусь.
   -- Но помни -- я ничего не знаю... И забудь про меня!.. -- сказал старик.
   Через два дня город читал печатную прокламацию, выпущенную новой подпольной типографией.
   В заголовке стояло:
   "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"
   И подпись внизу:
   "Комитет РСДРП (большевиков)".
   
   1916 г.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru