Евлахов Иван Иванович
О народных песнях и певцах в Грузии

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Окончание).

   

О НАРОДНЫХЪ ПѢСНЯХЪ И ПѢВЦАХЪ ВЪ ГРУЗІИ.

О народной по поэзіи вообще.-- Взглядъ на народныя пѣсни Грузинъ.-- Образчики грузинскихъ народныхъ пѣсенъ: Шаири и лекси.-- Мухамбазъ.-- Баятъ.-- Вичаки.-- О народныхъ пѣвцахъ въ Грузіи: Мествире.-- Ашугъ.

(Окончаніе.)

   Кромѣ этихъ пѣсень въ Грузіи употребляются еще пѣсни на армянскомъ языкѣ полъ названіемъ вичаки, въ родѣ русскихъ святочныхъ. Самыя ревностныя послѣдователи вичаки -- Армянки и Грузинки. Для эта то собираются онѣ ежегодно, на канунѣ Крещенія и Вознесенія, въ ближайшій сосѣдній домъ, куда приноситъ съ собою каждая какія нибудь бездѣлушки: кольца, ключи, ножницы, наперстки и проч. За тѣмъ садятся въ кружокъ, и выбравши изъ среды себя царицу -- одну изъ дѣвушекъ, покрываютъ ее флеромъ; предъ нею ставятъ, горшокъ наполненный водою съ принесенными вещицами. Начинается сложенная на этотъ случай пѣсня вредъ завѣтнымъ горшкомъ, и таинственныя жрица сидитъ безмолвно подъ прозрачнымъ покрываломъ, изъ подъ котораго выглядываютъ часто очаровательные глазки. По окончаніи пѣсни, царица вынимаетъ изъ горшка на удачу вещицу, которая рѣшаетъ: кому предвѣщается жребій по приговору пѣсни. Обрядъ этотъ продолжается до тѣхъ поръ, пока опустѣетъ горшокъ, и увы! разлука съ горшкомъ многимъ изъ нихъ обходится не безъ слезъ... Считаемъ не лишнимъ познакомить читателей съ содержаніемъ пѣсень вичаки; онѣ очень забавны и оригинальны.
   

1.

             Яблоко есть у меня
                       Разукрашенное,
             Братъ просилъ, не дала:
                       Милымъ оно
             Мнѣ въ подарокь дано.
   

2.

             Рѣчка бѣжитъ
                       Волнуется;
             По рѣчкѣ плывутъ
                       Два яблочка...
             Вотъ и милый мой
                       Возвращается.
             Вижу какъ рукой,
                       Шапкой манить онъ!
   

3.

             У нашего дома цвѣтетъ огородъ.
             Въ огородѣ томъ травка ростетъ --
             Нужно травку скосить молодцу,
             Нуженъ молодецъ красной дѣвицѣ..
   

4.

             Хлѣбъ я спекла изъ пшена,
             Показался ячменнымъ онъ мнѣ,...
             Ахъ, далекъ ты отсюда, мои милый!
             Но какъ вернешься съ пути --
             Рѣчи польются изъ устъ,
             Словно сахаръ сладкія.
   

5.

             Воспѣвая розу, я цвѣты сбираю;
             Соберу и насыплю цвѣты я въ мѣшокъ,
             И мѣшокъ тотъ кругомъ обошью;
             И пойду, поброжу съ сакли на саклю,
             И лучше тебя я найду --
                       Молодца.
   

6.

             Поднялась я на горку крутую,
             Мыть бѣлье подвѣнечное,
             Мыло было съ позолотою;
             На глазахъ же слезы горькія...
             Ахъ, родные не горюйте вы --
             На роду мнѣ такъ написано.
   

7.

             Пошла я подъ камень тяжелый --
             И пару лишь платья взяла...
             Ахъ, скажите вы роднымъ моимъ
             Доля тяжкая мнѣ досталася.
   
   Первыя четыре пѣсни выражаютъ добрыя вѣсти: долгую жизнь или счастіе, скорое возвращеніе милаго или скорое исполненіе желанья, скорую женитьбу, и благопріятное окончаніе дѣла. Послѣднія три -- предвѣщаютъ лишеніе близкаго, раззореніе и скорую смерть. Подобныя толкованія произносятся, по уразумѣнію смысла пѣсни, большинствомъ гадающихъ.
   Грузины имѣютъ такъ же свои музыкальныя инструменты: ствири (дудка), дани (въ родѣ барабана), чанги (арѳа), буки (труба), цинцилани -- кастаньетки), чонгури и чіанури (скрыпка). Изъ нихъ самыя древнѣйшія и собственно грузинскія: ствири, буки, цинцилани и чанги; названія эти встрѣчаются въ Барсовой-кожѣ и весьма часто упоминаются даже въ старинныхъ грузинскихъ сказкахъ. Что касается дапи, чонгури и чіанури, а въ послѣдствіи еще -- зурна, дудуки, то эти музыкальные инструменты перешли въ Грузію изъ Персіи. Люди, посвятившіе себя изученію музыкальнаго искусствѣ, въ томъ числѣ и пѣснопѣвцы, называются общимъ именемъ Сазандари, но раздѣляются на два рода: Мествире и Ашуги {Ашугъ -- по татарски значитъ: любовникъ; но названіе это присвоено также пѣвцами на Востокѣ, въ особенности тѣмъ изъ нихъ, которые изучаютъ пѣсни, и акомпанируютъ себѣ на какомъ нибудь инструментѣ; пѣвцы же сами сочиняющіе пѣсни и поющіе безъ акомпаньемента называются Лебарь.}, о которыхъ мы поговоримъ подробнѣе.
   Мествире -- это странствующіе всюду грузинскіе музыканты, во всякое время года, въ особенности же въ дни масляницы. Они обыкновенно бродятъ по улицамъ, играя на такъ называемой гуда, на подобіе волынки. Гуда дѣлается изъ не большаго бурдюка съ двумя лапками; въ одну изъ нихъ вставляется дудочка, а въ другую деревянный рожокъ съ круглыми продушинками. Дудочка и рожокъ убираются для украшенія различными побрякушками, какъ то: змѣиными головками, раковинками и т. н. Самый же бурдюкъ обшивается холстомъ, тикомъ, или чѣмъ нибудь по состоянію мествире.
   Пришельцы эти большею частью бываютъ изъ Карталиніи, страны богатой фруктами и хлѣбомъ. Съ перваго взгляда покажется страннымъ, что житель такого благословеннаго уголка, покинувши сады и вѣчно зеленѣющія пажити, бродитъ по улицамъ и вымаливаетъ себѣ на хлѣбъ своею игрою и импровизаціями (которыми въ особенности отличается); по таковъ удѣлъ странствующихъ пѣвцовъ и артистовъ: вспомните похожденія трубадуровъ, и безпечную и жалкую жизнь савояровъ, шарманщиковъ и другихъ въ подобномъ родѣ; для нихъ нѣтъ ни прошедшаго, ни будущаго, они живутъ настоящимъ, и увлеченныя избраннымъ ремесломъ, чужды другихъ интересовъ жизни.
   Похожденія мествире бываютъ по одиночкѣ и вдвоемъ. Въ первомъ случаѣ онъ самъ игрокъ и пѣвецъ; когда же ихъ двое, то одинъ изъ нихъ забавляетъ игрою на родномъ инструментѣ, а другой подъ звуки его поетъ свои фантазіи во славу родины, выхваляя покинутыя дубровы и поля своей Карталиніи; или привѣтствуетъ васъ панигириками, которые онъ поетъ безъ всякаго къ тому приготовленія. Иногда онъ тѣшитъ толпу кривляніями или пляскою, не рѣдко окончивающуюся паденіемъ въ грязь. Мествире преимущественно воспѣваетъ о подвигахъ своихъ соотчичей, слышанныхъ по преданію, и минувшихъ бѣдствіяхъ страны во времена нашествія Ага-Магометъ Хана; non, часъ разскажетъ въ пѣсни какія либо сцены изъ священной исторіи, напримѣръ, о смерти Авеля, о погонѣ и Ноѣ, объ Іовѣ, о принесеніи въ жертву Исаака и проч. Изъ современныхъ событій воспѣваетъ о появленіи холеры, о бывшемъ не давно разбойникѣ Арсенѣ и о подвигахъ героевъ нашихъ военныхъ дѣйствій. Какъ истый импровизаторъ и поэтъ, мествире, потупивши глаза и не обращая вниманія на слушателей, разыгриваетъ по своему творческому произволу затѣйливыя въ своемъ родѣ фантазіи; онъ готовъ пѣть нѣсколько часовъ сряду, не нарушая ни избраннаго склада (размѣра), на риѳмы. Что пропоетъ мествире въ похвалу вашу или лучше собственно для вашей особы, этой импровизаціи онъ почти никогда не помнитъ: онъ ловитъ ее въ каждомъ нашемъ взглядѣ, въ каждомъ движеніи. Если владѣете его языкомъ, берите карандашъ и пишите, что продиктуетъ свободное и непринужденное чувство мествире, и вы увидите весь комизмъ, всю изобрѣтательность и словоохотливость простолюдина -- Грузина. Концертъ кончился, мествире, собравши дань, идетъ дальше забавлять желающихъ, своею гудою и пѣснопѣніями, разнообразіе которыхъ не истощимо.
   Мествире сколько поэтъ, столько же и скоморохъ; но Ашугъ пѣвецъ по призванію, по необходимости. Большая часть ашуговъ Армяне -- переселенцы изъ Турціи, всѣ она почти слѣпцы" отъ природы {Они напоминаютъ существующихъ въ Россіи пѣвцовъ "убогаго Лазаря".} и съ дѣтства посвящаютъ себя пѣснопѣнію, какъ единственному средству для добыванія насущнаго пропитанія. Они посѣщаютъ только большіе города, деревни и мѣста мало населенныя весьма рѣдко -- развѣ мимоходомъ. Акомпанируя пѣсни свои игрою на чонгури (балалайка), или на скрыпкѣ, они не бродягъ, подобно мествире, по улицамъ, и но импровизируютъ безъ приготовленія; но въ дни праздничные, избравши уголокъ, гдѣ болѣе сборище народа, садятся поджавши ноги и поютъ предъ окружающею праздною толпой. Предъ ними бываетъ разостланъ платокъ, составляющій кассу, куда восторженные слушатели и прохожіе бросаютъ деньги, по мѣрѣ щедрости.
   Пѣсня ашуга это пылкій порывъ души, полной избытка чувствъ {Они поютъ почти исключительно мусульманскія пѣсни, иногда армянскія.}. То грустно замираетъ она въ его устахъ, подъ звуки акомпанирующаго инструмента, то весело, разгульно вырывается изъ вдохновеннаго сердца. Говоря объ ашугѣ, невольно приходятъ на память поэтическія строки идиліи Гнѣдича о прохожемъ слѣпцѣ -- пѣснопѣвцѣ {(Рыбаки).}.
   
             Какъ вижу его; и сума за плечами и кобза,
             Сѣдая брада и волосы до плечъ сѣдые;
             Съ клюкою въ рукахъ...
             Онъ долго сперва по струнамъ рокоталъ молчаливый,
             То важною думой сѣдое чело осѣняя,
             То къ небу подъемія незрячія, бѣлыя очи --
             Какъ вдругъ просвѣтлѣло сѣдое чело пѣснопѣвца,
             И вдругъ по струнамъ залетали костистые пальцы;
             Въ рукахъ задрожала струйчатая кобза, и пѣсни,
             Волшебныя пѣсни, изъ старцевыхъ устъ полетѣли!
   
   Никто не можетъ передать восточныхъ пѣсенъ съ такимъ воодушевленіемъ какъ ашуги; они можно сказать единственные и вѣрные представителя въ Грузіи мусульманскихъ и армянскихъ пѣсень. Любимѣйшія пѣсни ашуговъ -- пѣсни о подвигахъ прославленнаго наѣздника Керъ Оглы, и чѣмъ больше ихъ въ запасѣ у ашуга, тѣмъ больше цѣнится его дарованіе. Пѣсни свои ашуги приправляютъ часто неподражаемымъ комизмомъ. Смотря иногда на ихъ веселыя лица во время пѣнія, на ихъ наивныя выходки и гримасы, для большаго развлеченія слушателей, можно подумать, что они. считаютъ себя счастливѣйшими и мало заботятся о лишеніяхъ, на которыя осудила ихъ тяжкая рука судьбы. Случается даже, что въ веселый часъ, подъ звуки чунгури, разсказываютъ они просто какую нибудь сказку, и тѣмъ потѣшаютъ на славу зрячую братью, которая отъ души сочувствуетъ пѣсни убогаго слѣпца, въ слѣдующемъ родѣ:
   
             Взгляните, слѣпецъ я, но жребій завидный
             Мнѣ посланъ на долю, я пѣсни пою,
             И вы, предстоящіе, вы мнѣ не видны;
             Но вижу какъ любите пѣсню мою,
             Какъ льется она изъ веселаго сердца.
             И складно, и нѣжно какъ трель соловья.....
             Не правдаль, заманчива рѣчь пѣснопѣвца,
             Согрѣта любовью и пѣсня моя?
             Мнѣ мрачно, когда озираюсь кругомъ,
             Когда одинокъ и сижу молчаливый;
             Когда жъ передъ вами съ открытымъ челомъ
             Пою беззаботно, веселый, счастливый,--
             Тогда такъ свѣтло на душѣ, такъ легко,
             И горе тогда забываю и бремя,
             И мыслью ношусь, далеко, далеко,
             И мчится какъ мысль невозвратное время...
   
   У ашуговъ есть такъ же много чудныхъ въ своемъ родѣ импровизацій; послѣднія суть вѣрныя оттѣнки ихъ жизни и характера, и вообще пѣсни ашуговъ славятся на всемъ Востокѣ.... Грустно и отрадно смотрѣть на ашуговъ: если природа лишила ихъ съ колыбели зрѣнія, то вдохнула въ нихъ въ замѣнъ любовь къ пѣснямъ и необыкновенную способность къ изученію ихъ. Къ нимъ болѣе чѣмъ къ кому нибудь можно примѣнить умное изрѣченіе:
   
   Таланты отъ Бога, богатство отъ рукъ человѣка. {Гнѣдичь.}

И. ЕВЛАХОВЪ.

"Кавказъ", No 65, 1850

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru