Lib.ru/Классика: Жуков Владимир И.. С огнем не играй

СЪ ОГНЕМЪ НЕ ИГРАЙ.

Комедія въ одномъ дѣйствіи.

Сюжетъ заимствованъ изъ комедіи Октава Фелье "La Fée".

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Алѣксѣй Петровичъ Сахаровъ, 32 лѣтъ.

Баронъ Гекторъ Фонъ Штольвиргъ, 30 лѣтъ.

Юлія Петровна Лазарева, около 60 лѣтъ, волосы сѣдые, немного напудренная; туалетъ подходящій къ лѣтамъ, но очень изысканный.

Дмитрій, слуга, 80 лѣтъ; дряхлый, волосы и брови сѣдые, въ короткихъ штанахъ и черныхъ чулкахъ, башмаки съ пряжками.

Лукашъ, Литвинъ, слуга Барона -- въ ливрѣ.

Дѣйствіе происходитъ въ Литвѣ, на окраинѣ огромнаго лѣса, слывущаго по повѣрью народа мѣстопребываніемъ русалокъ, лѣшихъ и пр.

Къ представленію дозволено. С.-Петербургъ, 30 ноября 1878 г.

ДѢЙСТВІЕ.

Сцена представляетъ небольшую гостинную. На лѣво дверь, потомъ каминъ. На задней декораціи слѣва двустворчатая входная дверь; направо дверь поменѣе; между ними большой шкафъ съ рѣзьбою. На правой сторонѣ два окна. По срединѣ столь, шифоньерки, мебель. танино между окнами. На каминѣ зажжены и канделябръ въ 2 свѣчи. Вечеръ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Сахаровъ и Дмитрій. При поднятіи занавѣса Дмитрій зажигаетъ свѣчи на стол123;. Сахаровъ входитъ быстро -- онъ блѣденъ и осматривается въ комнатѣ.

Сахаровъ (увидавъ Дмитрія).

А! вотъ наконецъ и живое существо! (смотритъ на Дмитрія, который тоже искоса на него поглядываетъ съ любопытствомъ. Всю эту сцену и половину сл&#1123;дующей Сахаровъ сохраняетъ лицо озабоченное и серьезное.) Надо же добиться толку! (Въ сторону.) Какой странный старикъ! (Громко.) Прошу извиненія: не можете ли сказать мнѣ, не вы-ли хозяинъ этого домика?

Дмитрій (ворчливо; голосъ медленный и разбитый).

Домъ, между дворомъ и садомъ, съ разными пристройками и службами! А вы его называете домикъ! Боже ты мой! Ужъ не въ Лазенковскомъ-ли дворцѣ вы сами изволите жить?

Сахаровъ (вѣжливо).

Я не имѣлъ вовсе желанія васъ обижать. Я спрашиваю только, вы-ли хозяинъ этого дома?

Дмитрій.

Хозяинъ? Нѣтъ, сударь! я только слуга. Слуга къ вашимъ услугамъ, если только это будетъ мнѣ подъ силу, потому что я въ такомъ возрастѣ, что могу не стѣснять себя ни для кого, кромѣ своей госпожи.

Сахаровъ.

Совершенно справедливо. Ваша госпожа, вѣроятно, и есть та дама подъ вуалью, которую я видѣлъ плодящею въ домъ. Я желалъ-бы принести ей мое извиненіе; я опасаюсь, что испугалъ ее, встрѣтивъ на опушкѣ лѣса. Этотъ лѣсъ кажется называется Свенторжецкій.... еще въ немъ, если не ошибаюсь, находится родникъ русалокъ.... или лѣсовика.... я не знаю навѣрное.

Дмитрій.

Да.... родникъ русалокъ.... волшебный родникъ... опасное мѣсто для встрѣчъ, молодой человѣкъ -- не такъ-ли? Хе-хе-хе! (Смѣется старчески.)

Сахаровъ (въ сторону).

Какой странный! (Громко.) Я подумалъ, что она заплуталась и хотѣлъ предложить свои услуги.

Дмитрій.

Ай-ай! Молодой человѣкъ! Ай-ай! (Качаетъ головою.)

Сахаровъ.

Она, вѣроятно, струсила и побѣжала сюда, а я, преслѣдуя, дошелъ до дома... Какъ вы думаете, согласится-ли она меня видѣть?

Дмитрій (вѣжливо).

Весьма вѣроятно. Я этому очень радъ. (Улыбается, глядя на Сахарова, и съ усмѣшкою отходитъ направо.)

Сахаровъ (въ сторону).

Этотъ старикъ смѣется надо мною, что-ли? Посмотримъ! (Громко.) Скажите, другъ мой! какъ зовутъ вашу госпожу?

Дмитрій.

Какъ зовутъ мою госпожу? Юліей Петровной Лазаревой, хотя ее больше здѣсь знаютъ подъ названіемъ Свенторжецкой русалки,

Сахаровъ.

Русалка! Волшебница! (Въ сторону.) Какъ это странно! (Громко.) Волшебница! И она хороша собою?

Дмитрій.

О! прелестна, сударь! по крайній мѣрѣ, на мои глаза.

Сахаровѣ.

И она молода -- не правда-ли?

Дмитрій.

О, да! и молода относительно....

Сахаровъ.

Относительно.... Чего-же?

Дмитрій.

Да, хоть бы меня.

Сахаровъ.

Но вамъ близко сотни -- не правда-ли?

Дмитрій.

Нѣтъ, еще только семдесятъ девять.

Сахаровъ.

Сколько-же, послѣ того, вашей госпожѣ?

Дмитрій (серьезно).

О! немного! Только пятьдесятъ девять лѣтъ.

Сахаровъ (живо).

Тогда ее и безпокоить незачѣмъ. Я и то виноватъ передъ нею, испугавъ ее. (Въ сторону, идя въ глубину сцены.) Что это? Мистификація? Или злой случай, поставившій меня въ присутствіи этого полоумнаго старика, выжившаго изъ ума, и его госпожи, старой дѣвы -- тоже, вѣроятно, полудурьи.... Нѣтъ надобности разузнавать тайну. Одно вѣрно, что напрасно ждалъ я 3 мѣсяца.... давно бы надо было покончить съ жизнью. (Подходитъ къ Дмитрію и давая ему деньги.) Вотъ вамъ за труды и прощайте. (Дѣлаетъ нѣсколько шаговъ къ двери и оборачивается.) Послушайте-ка!

Дмитрій.

Что вамъ угодно?

Сахаровъ (въ сторону).

Эта мысль мнѣ нравится. (Громко.) Этотъ родникъ русалокъ глубокъ, или нѣтъ?

Дмитрій (сухо).

Достаточно, чтобы въ немъ могла утонуть собака.

Сахаровъ (глядя на него пристально).

Что вы хотите сказать?

Дмитрій (болѣе твердымъ голосомъ).

Я говорю, что если христіанинъ хочетъ утопиться, то онъ хуже собаки....

Сахаровъ (живо).

Почему же вы думаете, что я хочу утопиться?... Вамъ это сказалъ кто нибудь?

Дмитрій (насмѣшливо).

Ничуть не бывало. Не нужно быть волшебникомъ, чтобы отгадать -- вы слишкомъ громко разсуждаете. Правы тѣ, которые говорятъ, что время измѣняетъ нравы. Дѣдъ и отецъ ваши убиты на полѣ сраженія -- защищая родину -- а вы хотите уточиться въ лужѣ изъ каприза. И это называютъ еще прогрессомъ. Хе!-Хе!-Хе!

Сахаровъ (съ досадой, въ сторону).

Негодный болтунъ!

Дмитрій.

Ну да, я негодный болтунъ... я негодный старикъ, который на своемъ вѣку видалъ много горя, много случаевъ покончить съ собою... но который о томъ и не думалъ, потому что, если у него иногда не доставало хлѣба насущнаго, то всегда было сердце.

Сахаровъ (съ гнѣвомъ).

Кто далъ тебѣ право говорить со мною такъ? Тебя, вѣроятно, подкупили? Но я не отъ тебя потребую отчета; я открою главныхъ виновниковъ всей этой интриги, они узнаютъ, что со мною нельзя шутить такъ безнаказанно., гдѣ твоя госпожа?... Я желаю ее видѣть...

Дмитрій (хладнокровно).

Она сама идетъ сюда, молодой человѣкъ! (Правая дверь въ задней декораціи отворяется и на порогѣ ея показывается г-жа Лазарева.)

ЯВЛЕНІЕ II.

Тѣже и Лазарева.

Сахаровъ (рѣзкимъ тономъ).

Наконецъ-то!.. Сударыня... (дѣлаетъ нѣсколько шаговъ и останавливается, пораженный благороднымъ и почтеннымъ видомъ вошедшей. Онъ кланяется съ почтеніемъ.)

Лазарева.

Дмитрій! Что, нужно, этому господину?.

Дмитрій.

Онъ хочетъ утопиться.

Лазарева.

Это что значитъ? (Строю.) Милостивый государь! Возвратясь домой, я думала что избавлюсь отъ вашего преслѣдованія... для меня непонятнаго... сколько я ни стараюсь припомнить, я не имѣю удовольствія васъ знать... Что вамъ нужно?

Сахаровъ.

Сударыня!... Я не могу сообразить... это просто невозможно...

Лазарева.

Вашъ наружный видъ показываетъ, что вы человѣкъ порядочнаго общества, а между тѣмъ...

Сахаровъ (вѣжливо).

Мои поступки кажутся вамъ безумными, не правда-ли? Но, довѣрьте мнѣ, я сдѣлался жертвою такихъ обстоятельствъ, что, зная ихъ, вы извинили-бы меня. Достаточно взглянуть на васъ, чтобы быть увѣреннымъ что вы не были участницей въ этой интригѣ, и сожалѣть о своемъ поступкѣ.

Лазарева (улыбаясь).

Я увѣрена, что вамъ достаточно было увидать меня въ лицо, чтобы почувствовать раскаяніе. Другія женщины моихъ лѣтъ не такъ-то бы легко простили васъ -- но я... отъ чистаго сердца прощаю васъ.

Сахаровъ.

Вы меня обижаете, предполагая въ моемъ преслѣдованіи желаніе поволочиться... Я, какъ уже имѣлъ честь доложить вамъ, самъ сдѣлался жертвою непонятной для меня интриги и...

Лазарева (перебивая).

Достаточно. У каждаго свои заботы. Однако, какова-бы ни была причина вашего появленія -- вы сдѣлали порядочное путешествіе. Не желаете-ли немного отдохнуть?

Сахаровъ.

Я не посмѣю васъ безпокоить долѣе.

Лазарева.

Вы меня нисколько не безпокоите; напротивъ! Давеча, вы меня страшно испугали. Испугѣ прошелъ, и послѣ пріятно иногда знать причину его... Останьтесь, прошу васъ, развѣ въ настоящую минуту наши роли перемѣнились, и я...

Сахаровъ (вѣжливо).

Позвольте мнѣ въ такомъ случаѣ представиться вамъ какъ слѣдуетъ: я Алексѣй Петровичъ Сахаровъ!

Лазарева.

Г. Сахаровъ! Прошу садиться. (Указывая на кресло у камина, сама садится по другую сторону. Дмитрій слѣдитъ за всѣмъ разговоромъ съ большимъ вниманіемъ, съ улыбкою на лицѣ. Это состояніе его лица остается такъ во всю пьесу; только, всякій разъ какъ потребуется его услуга, лицо его дѣлается мрачнымъ.) Но у насъ огонь потухъ... Дмитрій!... здѣсь можно замерзнуть, мой другъ!-- Слышишь!

Дмитрій (озабочено).

Замерзнуть?... замерзнуть?... да. (Подходитъ къ камину и съ трудомъ нагибается, чтобы раздуть огонь.) Что же вы скажете, какъ доживете до моихъ лѣтъ?... Если-бы вы принуждены были зажигать огонь для другихъ (съ ворчаньемъ), то не мерзли бы такъ...

Лазарева (кротко).

Ну молчи, старый ворчунъ! (Сахарову.) Вы не здѣшній, вѣроятно?

Сахаровъ.

Я изъ Петербурга, и въ Литвѣ никогда не былъ.

Дмитрій (стоя на колѣняхъ предъ каминомъ).

Дрова сырые... сколько разъ я говорилъ, что дрова не успѣютъ высохнуть... Подина, развѣ станутъ, слушать... Я-де хозяйка, стало быть всегда нрава... А послѣ жалббы на холодъ -- вотъ оно что...

Лазарева (спокойно).

Дмитрій! ты дѣлаешься несносенъ! прошу за него извиненія, г. Сахаровъ. Это старыя слуги. (Дмитрію.) Ну, уйди-же... Я сама затоплю каминъ...тутъ нужно немного терпѣнія -- и только. (Встаетъ.)

Сахаровъ (вставая быстро).

Позвольте мнѣ взять на себя этотъ трудъ.

Лазарева.

Въ самомъ дѣлѣ? Да вы едвали привычны къ подобному труду? (Дмитрій отходитъ въ глубину сцены.)

Сахаровъ.

Позвольте мнѣ, прошу васъ. Мало-ли что приходится въ крайности дѣлать самому? (Подходитъ къ камину, становится на колѣни и раздуваетъ огонь.)

Лазарева (садясь).

Такъ вы никогда не бывали у насъ, на Литвѣ? Если вы пріѣхали съ цѣлію осмотрѣть ее, то выбрали неудобное время. Въ настоящую пору года Литва не представляемъ ничего интереснаго.

Сахаровъ (на колѣнахъ предъ каминомъ).

Я вовсе не записной туристъ. Я вовсе не имѣлъ желанія быть въ Литвѣ. У васъ есть мѣхи? Ахъ, да вотъ они -- виноватъ, не замѣтилъ. Странный случай былъ причиною моей поѣздки сюда, хотя, по правдѣ сказать, я не только не собирался ѣхать сюда, напротивъ, я думалъ отправиться въ болѣе отдаленное и продолжительное путешествіе.

Лазарева.

Ужъ не на тотъ-ли свѣтъ?

Сахаровъ (вставая, небрежно).

Вы не ошиблись... Но мнѣ очень совѣстно, что я завелъ объ этомъ рѣчь!... Долженъ сознаться, что мѣстность, въ которой вы живете, очень живописна... Лѣсъ, въ которомъ, я васъ встрѣтилъ, пользуется, какъ говорятъ, большою извѣстностью среди населенія... Этотъ лѣсъ... Этотъ родникъ, какъ я слышалъ, играютъ большую роль въ преданіяхъ и разсказахъ о миѳологіи края.

Лазарева (улыбаясь и слѣгка насмѣшливо).

Это правда... Не совсѣмъ удобное сосѣдство. Мы не можемъ, я и Дмитрій, запоздать гдѣ нибудь въ окрестности, а то какъ разъ, наткнешься на происшествіе. Народный предразсудокъ придалъ намъ оттѣнокъ таинственности. Слѣдствіе того -- прохожіе избѣгаютъ этой части лѣса... Правда... она изрѣдка и, какъ бы въ вознагражденіе, привлекаетъ...

Сахаровъ (глядя пристально).

Вамъ не извѣстна-ли моя тайна?

Лазарева (спокойно).

Я не знаю вашихъ похожденій и не чувствую особеннаго желанія знать ихъ... Очевидно, что, слѣдя за мною, вы подъ вліяніемъ слышаннаго видѣли во мнѣ сверхъестественное явленіе... волшебницу, быть можетъ... Какъ жаль, что это только мечта... Я сама сожалѣю.... Волшебницы могли возвращать молодость.

Сахаровъ.

Не въ моемъ характерѣ говорить пустые комплименты, но теперь откровенно долженъ сознаться, что чѣмъ больше я васъ вижу и слышу...

Дмитрій (подходя, перебиваетъ).

Сударыня! Не прикажете-ли накрыть столъ?

Лазарева (съ упрекомъ).

Ахъ, Дмитрій! Это не хорошо! Какой вы не любезный!.. Но дали Г. Сахарову договорить комплимента... Въ мои года потерянный комплементъ рѣдко повторяется.

Сахаровъ.

Прошу извиненія... я ухожу... Но вы ничего не теряете. Я хотѣлъ сказать, что вы заставили меня вѣрить существованію истины, въ которой я до сихъ поръ сомнѣвался, что нѣкоторые женщины сохраняютъ вѣчную красоту, которая называется граціей.

Лазарева (улыбаясь).

Вы не проголодались, М-r Сахаровъ?

Сахаровъ.

Увы! Я никогда не чувствую голода.

Лазарева.

Тѣмъ лучше. Я безъ колебанія предложу вамъ раздѣлить со мною мой скромный ужинъ. Дмитрій! Накрой на два прибора.

(Дмитрій во время этого разговора постлалъ скатерть и, вытирая салфеткою тарелки, отходитъ къ шкафу и садится возлѣ, слѣдя за творящими, покачивая головою съ одобреніемъ.)

Сахаровъ.

Я не знаю, какъ благодарить васъ за столъ любезный пріемъ, такъ мало мною заслуженный.

Лазарева.

Не благодарите, потому что въ приглашеніи васъ мною руководило любопытство... Что-жъ, Дмитрій! Ты заснулъ, мой другъ?

Дмитрій (съ ворчаньемъ достаетъ изъ буфета тарелки и стаканъ).

Господи! Что это такое? Минуты не дадутъ покоя. Надо согла*ситься, что богатые люди очень счастливы.

Лазарева.

Что ты хочешь сказать? объясни.

Дмитрій (угрюмо).

Вы забываете, сударыня, что я уже не мальчикъ. Нельзя требовать отъ такого старика, какъ я, силы носильщика и живости пажа.

Лазарева (кротко).

Ты правъ, мой другъ! Оставь насъ однихъ, я докончу за тебя, а ты посмотри внизу, все-ли готово? Иди, иди, только не торопись.

Дмитрій.

Хорошо, сударыня! Будьте покойны! (Идетъ къ двери, у порога останавливается, говоритъ серьезно.) Будьте благоразумны, молодые люди! (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ III.

Лазарева и Сахаровъ (оба, по уходѣ Дмитрія, хохочутъ).

Лазарева.

Алексѣй Петровичъ! Видите, какая я счастливая старуха! У меня постоянно передъ глазами человѣкъ, который упрямствуетъ видѣть меня такою, какова я была въ 16 лѣтъ... Однако, если віы хотимъ закусить, то я должна окончить сервировку. (Идетъ къ шкафу.)

Сахаровъ.

Позвольте мнѣ предложить свои услуги. (Подходитъ къ ней.)

Лазарева.

Охотно... Несите тогда это... (Даетъ ему по очереди тарелки, приборы, хрусталъ и пр.)

Сахаровъ (ходя отъ шкафа къ столу и обратно, весело).

Къ чему же годится?.. скажите на милость... этотъ старикъ вашъ?

Лазарева (смѣясь).

Какъ видите, не хочетъ прислуживать.

Сахаровъ.

Это понятно. Зачѣмъ же только держать его? Онъ мѣсто занимаетъ все-таки.

Лазарева.

Вы правы совершенно. Но я его держу потому, что онъ долго служилъ моему отцу, да и потому еще, что онъ своею воркотнею пріучаетъ меня къ терпѣнію и уступчивости -- добродѣтелямъ, въ человѣкѣ очень склоннымъ къ усыпленію.

Сахаровъ.

О! тогда не смѣю возражать.

Лазарева.

Я думаю. (Осматриваетъ столъ.) О! да вы мастерски накрыла столъ. Благодарю васъ. (Сахаровъ ставитъ къ столу два стула. Входитъ Дмитрій, неся на подносѣ блюда съ кушаньемъ.)

ЯВЛЕНІЕ IV.

Тѣ же и Дмитрій.

Лазарева.

Садитесь, monsieur Сахаровъ! Вы заслужили свой ужинъ.

Сахаровъ. (Садясь.)

Сказать правду -- я чувствую дѣйствительно, что немного проголодался, чего со мною давно не бывало.

Лазарева.

Совершенно понятно: вы никогда столько не трудились.

Сахаровъ.

Вы не очень давно поминали слово любопытство -- извините мнѣ мое! Это, во моему мнѣнію, совершенное чудо: найти въ такомъ захолустьѣ такую милую я любезную женщину, которая вполнѣ способна (съ поклономъ) заставить всякаго забыть, что здѣсь не столица -- и надо прибавить... (Лазарева любезно кланяется.) Вы не постоянно живете въ этомъ уединеніи?

Лазарева.

Въ этомъ домѣ, или домикѣ, какъ вы выразились недавно, я поселилась нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ, послѣ смертиодной дорогой мнѣ особы. Но, переѣхавъ сюда, я только перемѣнила мѣсто, потому что я всегда жила уединенно.. Да что вы не кушаете, возьмите немного хотя вотъ этого пирога. (Пододвигаетъ одно изъ блюдъ.)

Сахаровъ.

Только немного развѣ?

Лазарева.

Вы говорили о чудѣ? Не менѣе удивительно встрѣтить... здѣсь... Что у насъ сегодня?.. да, вторникъ -- день спектакля въ итальянской оперѣ -- въ такомъ захолустьѣ... молодаго человѣка, который, казалось бы, только и рожденъ, что для столичныхъ увеселеній.

Сахаровъ (со вздохомъ).

Если позволите, я разскажу вамъ свою исторію: это единственный способъ оправдать, хотя немного, мой поступокъ. Правду сказать, я самъ удивляюсь, видя, что моя задумчивость немного разсѣялась... Я не знаю, какимъ чудомъ это вамъ удалось сдѣлать? Однимъ словомъ, я очень несчастливъ.

Лазарева.

Въ самомъ дѣлѣ? Какъ мнѣ васъ жалко! (Пододвигаетъ блюдо.) Еще немножко -- возьмите вотъ этого бекаса... (Насмѣшливо.) Говорятъ, что бекасъ печальная птица...

Сахаровъ.

Не печальнѣе меня, увѣряю васъ... Да, я несчастливъ -- и вотъ почему. Я былъ вовлеченъ въ водоворотъ столичной жизни слишкомъ молодымъ и... (Колеблясь.) Но я не знаю, смѣю-ли продолжать? Ваши уши не привыкли слышать подобныхъ подробностей.

Лазарева.

О! я въ такомъ возрастѣ, что все могу слышать... Впрочемъ, судя по началу, я увѣрена, что въ разсказѣ своемъ вы будете избѣгать всего неприличнаго. Послѣ преслѣдованія въ гостиныхъ, быть можетъ, въ будуарахъ, и кто знаетъ, даже за кулисами всѣхъ прелестницъ, вкусивъ всѣхъ соблазновъ, такой молодой, богатый и красивой наружности человѣкъ, какъ вы, monsieur Сахаровѣ! вы пресытились такою жизнію и захотѣли сдѣлаться отшельникомъ? Не такъ-ли?

Сахаровъ (удивленный).

Какъ вы это отгадали? Да, со мною произошло именно то; что вы сказали. Моя устдлгсть, мое отвращеніе отъ свѣта достигли до того, что даже монастырская стѣна едва-ли будетъ въ состояніи поставить между мною я тѣмъ свѣтомъ достаточную преграду.

Лазарева (улыбаясь насмѣшливо).

Такъ вы, видно, не шутя замышляете о самоубійствѣ?... Еще крылышко не хотите-ли, Алексѣй Петровичъ?

Сахаровъ.

Вы меня конфузите -- я ѣмъ, какъ голодный волкъ!... Да, вы не ошиблись, я имѣю этэ намѣреніе... Давно уже я склонялся къ этому исходу, когда съ годъ тому назадъ со мною случилось одно обстоятельство, которое прибавило къ моей невеселой жизни еще горькое раскаяніе и тѣмъ утвердило во мнѣ желаніе покончить поскорѣе съ этою жизнію.

Лазарева.

Раскаяніе?

Сахаровъ.

Да, раскаяніе, надъ которымъ вы, вѣроятно, не будете насмѣхаться... Въ то время, какъ я жилъ въ Петербургѣ... моя мать -- женщина вполнѣ достойная уваженія -- увѣренъ, что вы ее съумѣлибы оцѣнить, если бы знали -- (Лазарева слегка улыбается.) моя мать жила въ Малороссіи, въ нашемъ родовомъ имѣньи... Я ее сильно любилъ, хотя къ огорченію своему имѣлъ данныя, что она въ томъ сомнѣвалась!... Да, несмотря на видимую холодность -- я ее нѣжно, очень нѣжно любилъ.... Тщетно цѣлыхъ 10 лѣтъ я умолялъ ее переѣхать въ Петербургъ и поселиться со мною.

Лазарева.

А что же вы не ѣхали къ ней сами?

Сахаровъ.

Признаваться -- такъ, видно, признаваться во всемъ! Я непростительный эгоистъ -- не находилъ въ себѣ силы порвать всѣ связи въ Петербургѣ... Моя мать нѣсколько разъ пріѣзжала въ Петербургъ, чтобы обнять своего неблагодарнаго сына. Но въ послѣдніе года ея жизни старость и болѣзни стали тому препятствіемъ, и она нѣсколько разъ призывала меня къ себѣ"... Я-бы поѣхалъ несомнѣнно, но моя добрая мать сколько привлекала меня къ себѣ одною рукою, столько же отталкивала другою... Она задумала женить меня на какой-то своей сосѣдкѣ. Ея письма были полны мечты объ осуществленіи этого плана, который ужасалъ меня.

Лазарева.

Это понятно.

Сахаровъ.

Моя мать была такъ увѣрена въ безошибочности своего выбора, что я не смѣлъ отказать ей положительно. Что мнѣ оставалось дѣлать? Ѣхать къ ней, увидать ее для того только, чтобы разрушить взлелѣянную ею мечту, я не рѣшался... Я долго колебался... (Въ голосѣ его слышна грусть.) Мое колебаніе было слишкомъ продолжительно.. Я ее потерялъ! (Встаетъ, дѣлаетъ н&#1123;сколько шаговъ по комнатѣ, закусивъ губы, потомъ садится.) Извините меня... Вы, вѣроятно, поймете, что подобныя потрясенія никакъ не могли улучшить моего положенія и измѣнить мой взглядъ на жизнь.

Лазарева.

Извините меня, я васъ не совсѣмъ понимаю... Я не знала, что если измѣнить одной обязанности, то дѣлаешься свободнымъ отъ исполненія прочихъ... (Улыбаясь.) Ну... далѣе что?...

Сахаровъ.

Мое отчаяніе увеличилось... Мое здоровье ухудшилось... Я потерялъ сонъ, аппетитъ... Я сталъ опасаться, что сойду съ ума... Наконецъ, скажу короче, я пришелъ къ рѣшенію покончить съ собою самоубійствомъ.

Лазарева (спокойно).

Конечно, вы вольны это сдѣлать... Но это еще не объясняетъ мнѣ, почему вы избрали нашу Литву для приведенія въ исполненіе такого трагическаго намѣренія?

Сахаровъ.

Дойду и до этого. Не думайте, что это я сдѣлалъ такъ себѣ, изъ фантазіи.

Лазарева.

Алексѣй Петровичъ! Вы пьете кофе!

Сахаровъ.

Съ удовольствіемъ выпью.

Лазарева.

Дмитрій! Потрудись, мой другъ, принести намъ кофе.

(Дмитрій уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ V.

Лазарева и Сахаровъ.

Сахаровъ.

Если позволите, я стану продолжать...

Лазарева (перебивая).

Пожалуйста. Вашъ разсказъ меня очень интересуетъ.

Сахаровъ.

Мѣсяца съ три тому назадъ я пригласилъ въ ресторанъ нѣсколькихъ пріятелей на прощальный обѣдъ. По, я не знаю, могу ли я передать вамъ сущность ихъ мнѣній.

Лазарева.

Ничего, говорите.

ЯВЛЕНІЕ VI.

Входитъ Дмитрій, неся на подносѣ кофейникъ и приборы.

Сахаровъ.

"Какъ, говорили они, ты хочешь умереть? Неужели твое сердце и губы такъ состарѣлись скоро?" -- "Нѣтъ, отвѣчалъ я, но цвѣты и женщины отъ пресыщенія ими не имѣютъ для меня прелести новизны. Всѣ они похожи одни на другихъ, такъ въ моихъ глазахъ какъ бы существуетъ одна только женщина, и эта-то женщина мнѣ противна, я не могу ее любить".

Лазарева.

Эти, однако, не совсѣмъ лестный отзывъ для насъ, женщинъ.

Сахаровъ (съ поклономъ).

Я еще не имѣлъ удовольствія и чести знать васъ -- замѣтьте это. "Нѣтъ, друзья мои, продолжалъ я, подъ конецъ я усталъ и рѣшился покончить съ жизнію".

Лазарева.

Это понятно, если допустить, что наша жизнь имѣетъ назначеніемъ только удовольствія и любовь. (Наливаетъ кофе и подаетъ Сахарову.) Не прибавить ли немного сахару? (Сахаровъ благодаритъ наклоненіемъ головы.) И вы, все-таки, не прибѣгли къ самоубійству?

Сахаровъ.

Не подумайте, что я струсилъ!... О! нѣтъ! Мое рѣшеніе было твердо, и я привелъ бы его въ исполненіе на другой же день, если бы этотъ разговоръ не имѣлъ для меня послѣдствій совершенно неожиданныхъ.

Лазарева.

Неужели?

Сахаровъ.

Да.. Надо вамъ сказать, что я любилъ иногда помечтать.. Я уносился мыслію въ тѣ давнопрошедшія суевѣрныя времена, когда люди вѣрили во все чудесное, въ существованіе нимфъ, геніевъ, волшебницъ и духовъ... Мнѣ казалось, что будь возможна такая жизнь очарованныхъ принцевъ и заколдованныхъ принцессъ, я бы могъ еще привязаться къ жизни. Мнѣ казалось, что мое сердце, пресыщенное земного любовью, могло-бы еще биться при встрѣчѣ съ подобными неземными созданіями, при прикосновеніи къ ихъ воздушной одежѣ.

Лазарева.

Сознайтесь, что это было чистое безумство!

Сахаровъ.

Я и самъ говорю тоже самое. На другой день утромъ, когда я дописывало, письма къ нѣкоторымъ изъ пріятелей, ко мнѣ явился незнакомый посланный и подалъ вотъ эту записку. (Вынимаетъ изъ боковаго кармана бумажникъ, достаетъ изъ него сложенную записку и подаетъ г-жѣ Лазаревой. Дмитрій, стоя въ сторонѣ, прислушивается.)

Лазарева.

Посмотримъ, что это такое? Отъ записки пахнетъ духами -- признакъ, что тутъ принимала участіе женщина! (Читаетъ.)

"Несчастный!"

"Ты себя считаешь глупцомъ между мудрыми, а ты на оборотъ -- умный между глупцами. Между землею и небомъ есть пространство, населенное существами, занимающими средину между человѣкомъ и божествомъ. Я принадлежу къ числу ихъ. Я -- волшебница! Твое тайное поклоненіе нашему могуществу меня тронуло. Судьба повелѣваетъ мнѣ удалиться отсюда. Черезъ 3 мѣсяца, съ наступленіемъ сумерекъ, если ты не трусъ, будь въ древнемъ Свенторжецкомъ лѣсу, въ Литвѣ, недалеко отъ родника русалокъ. Я буду тамъ". (Но окончаніи чтенія г-жа Лазарева улыбается. Дмитрій тоже издаетъ что-то въ родѣ смѣха и уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ VII.

Лазарева и Сахаровъ.

Лазарева.

Алексѣй Петровичъ! Что это Такое? (Съ улыбкою.) Вѣдь это просто похоже на мистификацію?

Сахаровъ.

Я подумалъ сначала тоже самое... но.. мое любопытство... было такъ сильно задѣто.. что я ждалъ... и.. какъ видите... я здѣсь...

Лазарева.

И вы явились на это свиданіе одинъ?

Сахаровъ.

Я такъ и намѣревался. Но одинъ изъ моихъ друзей, баронъ Гекторъ фонъ Штольбергъ, нестоялъ сопровождать меня до опушки лѣса. Слуга его, здѣшній уроженецъ, долженъ былъ служить намъ провожатымъ, но онъ только надоѣлъ намъ своею суевѣрною трусостью. Я ихъ оставилъ около своего экипажа. Но, какъ я рѣшился ни въ какомъ случаѣ не возвращаться изъ лѣса, то и потребовалъ отъ барона обѣщанія ждать меня часъ, а послѣ уѣхать. Теперь онъ, вѣроятно, уже далеко. Мнѣ остается только попросить у васъ извиненія за мое самовольное вторженіе... и...

Лазарева (перебивая).

А теперь я понимаю... вы меня приняли за ту волшебнику... ну, что-жс? Преданіе говорить, что волшебницы принимали разные образы. Вы должны быть мнѣ благодарны за то, что я не оказалась, напримѣръ, въ рубищѣ нищей.

Сахаровъ.

Вы насмѣхаетесь надо мною... Но, по правдѣ сказать, ваше обращеніе, вашъ разговоръ столь удивительны и неожиданны въ такой глуши. Нѣкоторыя подробности въ обстановкѣ и наконецъ не знаю, какое-то непостижимое вліяніе вашего присутствія все это заставляетъ меня подумать и спросить себя: ужъ въ самомъ дѣлѣ не попалъ-ли а въ царство очарованія?...

Лазарева (улыбаясь).

Вы думаете?

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тѣже и Дмитрій.

Дмитрій.

Сударыня! Пришла дочь бѣднаго лѣсника Казиміра... Ему хуже,,

Лазарева (озабоченно).

Что съ нимъ?

Дмитрій.

Дрожь возобновилась, да и голова не въ порядкѣ, говоритъ его дочь.

Лазарева.

Это ничего, я такъ и ожидала... этому можно помочь.

Сахаровъ.

Какъ? Вы и медикъ немного?

Лазарева.

Развѣ волшебницы не исцѣляли? Дмитрій! послушай: я дамъ тебѣ микстуру съ наставленіемъ, какъ ее давать. Отнеси.

Дмитрій (угрюмо).

Помилуйте, сударыня! Неужели вы хотите уморить меня? Я и 5 шаговъ не сдѣлаю подъ такимъ ливнемъ. Прислушайтесь только. Вѣтеръ, крупа, дождь, громъ -- все заразъ. Подумаешь, что все въ природѣ перемѣшалось.

Лазарева (подходитъ къ окну и смотритъ въ него).

Да, время не красиво. Ты правъ, мой другъ!... Тебѣ идти нельзя... Это было-бы неблагоразумно въ твои годы (Подумавъ.) Послала бы я Марфу, да она глупа, пожалуй, перевретъ еще. Остается идти самой. Прошу васъ, monsieur Сахаровъ, извинить меня. (Вынимаетъ изъ шифоньерки стклянку и записку).

Сахаровъ.

Не дозволите-ли мнѣ это исполнить?...

Лазарева.

Вы? Неужели! О! Боже мой! (Дмитрій уходитъ въ переднюю.)

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тѣже безъ Дмитрія.

Сахаровъ.

Увѣряю васъ, что вы сдѣлаете мнѣ большое удовольствіе, доставивъ случай сдѣлать вамъ что либо пріятное; я и такъ не знаю, какъ выразить вамъ свою благодарность. Неужели такъ мудрено дать больному это лѣкарство?

Лазарева.

Вы непремѣнно желаете?

Сахаровъ.

Увѣряю васъ.

Лазарева.

Ничего мудренаго нѣтъ. Вотъ, вамъ. лѣкарство и наставленіе. Вся бѣда, что бѣдняга неграмотенъ. Вы уже потрудитесь объяснить, что надо дѣлать. Дмитрій проводитъ васъ до калитки сада; тамъ вы найдете тропинку, которая приведетъ васъ прямо къ караулкѣ Казиміра. Помните, что нѣтъ дровосѣка безъ волшебницы... Дмитрій! (Оглядывается.)... Да гдѣ-же онъ?

ЯВЛЕНІЕ X.

Входитъ Дмитрій, съ фонаремъ и плащемъ въ рукахъ.

Дмитрій.

Извольте, сударь... возьмите это... иначе невозможно. (Подаетъ фонарь и плащъ.) _t

Сахаровъ.

Благодарю, мой милый! (Беретъ плащъ и фонарь.) Ну, въ путь! (Въ сторону.) Вотъ такъ нарядился -- совсѣмъ похожъ на Діогена.

Лазарева.

Вы вернетесь?

Дмитрій.

Еще-бы. Конечно, долженъ вернуться... Кто же принесетъ плащъ и фонарь?

Сахаровъ.

Конечно, я вернусь... чтобы проститься съ вами. (Уходитъ съ Дмитріемъ направо.)

ЯВЛЕНІЕ XI.

Лазарева (одна).

Я начинаю опасаться, что начала непосильное для меня дѣло... Тутъ надо быть, не волшебницей, а Ангеломъ Господнимъ, чтобы извлечь этого человѣка изъ той бездны отчаянія, въ который онъ погрязъ... (Раздается стукъ въ дверь.) Что это за стукъ? (Стукъ повторяется.) Это сюда ко мнѣ.-- Кто-бы это могъ быть?... (Идетъ къ двери въ переднюю, пріотворяетъ ее и прислушивается къ голосамъ, слышнымъ изъ передней.) -- А! понимаю. Это долженъ быть баронъ фонъ-Штольбергъ... Это тотъ другъ, о которомъ говорилъ Алексѣй Петровичъ! (Просовываетъ голову въ дверь.) Марфа! впустите! (Возвращается, беретъ со стола работу и садится.)

ЯВЛЕНІЕ XII.

Входятъ баронъ Штольбергъ въ охотничьемъ костюмѣ, съ пистолетами за поясомъ, за нимъ Лукашъ трусливый литвинъ, съ простымъ выраженіемъ въ лицѣ. Ливрея на немъ сидитъ угловато. Оба осматриваютъ комнату. Баронъ кланяется г-жѣ Лазаревой, которая встаетъ съ мѣста, отвѣчаетъ на поклонъ и стоя работаетъ во время разговора.

Баронъ.

Простите меня, сударыня, что я ворвался къ вамъ... но я вынужденъ обстоятельствами.. меня зовутъ...

Лазарева (перебивая).

Баронъ Гекторъ фонъ-Штольбергъ!... знаю...

Лукашъ (на ухо Барону).

Она знаетъ, какъ васъ зовутъ, сударь!

Баронъ.

Да, я Гекторъ фонъ-Штольбергъ, сударыня! Я имѣю несчастіе, прошу меня извинить, быть одареннымъ дурными только качествами моего знаменитаго и воинственнаго соименника.

Лазарева (серьезно).

Сына Пріама? Да, онъ былъ молодой челе вѣкъ, немного вспыльчивый, но съ добрымъ сердцемъ.

Баронъ (съ ироніей).

Вы его знали развѣ?

Лазарева.

Быть можетъ.

Баронъ.

Въ такомъ случаѣ, можно голову прозакладывать (Лукашъ ужасается.), что вамъ не безъизвѣстно, что привело меня сюда?

Лазарева (улыбаясь).

Возможная вещь.

Баронъ.

Что бы тамъ ни случилось, а я скажу вамъ, что...

Лукавъ (дергая его за рукавъ, тихо, съ боязнію).

Что вы, сударь, хотите дѣлахъ?

Баронъ (съ досадой).

Замолчишь-ли ты?

Лукашъ (понизивъ голосъ).

Смотрите, баронъ, какъ-бы худа не было. Я литвинъ, и мнѣ кое что извѣстно о здѣшнихъ мѣстахъ... Я не лишенъ наблюдательности, несли маѣ не далась грамота...

Баронъ (съ досадой).

Ну, убирайся, животное!

Лукашъ (отводя его въ сторону).

Я, сударь, замѣтилъ, что здѣсь встрѣчаются явленія обыкновенныя и необыкновенныя. Все, что мы здѣсь видимъ, принадлежитъ ко второму разряду... Этотъ мрачный лѣсъ, эта страшная гроза, этотъ уединенный домъ, эта величественная дама, такъ спокойно работающая, посмотрите только, какъ ея глаза блестятъ... естественно-ли это въ ея лѣта... изъ чего я заключаю...

Баронъ (сердито).

Если ты еще хоть слово скажешь, я вышвырну тебя въ окно, и это будетъ явленіе весьма обыкновенное! (Подходитъ къ г-жѣ Лазаревой.) Прошу еще разъ извиненія... я долженъ объяснить свой приходъ сюда... Одинъ изъ моихъ друзей... лучшій изъ коихъ друзей...

Лазарева (перебивая).

Алексѣй Петровичъ Сахаровъ? знаю.

Баронъ.

Да... (входитъ Дмитрій).

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Тѣже и Дмитрій.

Дмитрій входитъ тихонько и становится рядомъ съ Лукашемъ, который взглядываетъ на него со страхомъ и пододвигается къ Барону.

Лукашъ (тихо Барону).

Сударь!... сударь!., взгляните на этаго старика... Это пробто самъ лѣшій на лицо... Я родомъ здѣшній и знаю всѣ тонкости.. Посмотрите... у него всѣ зубы въ цѣлости... въ его-то года...

Баронъ (съ злостью).

Убирайся, негодяй!... Пошелъ вонъ, если ты трусишь?

Лазарева (Лукаяну).

Успокойся, мой милый! Развѣ ты не видишь, что твой господинъ вооруженъ за двоихъ. Кстати, баронъ! извините провинціалку, мало привыкшую къ тонкостямъ большаго свѣта... (насмѣшливо) но, развѣ въ Петербургѣ принято одѣваться въ такой костюмъ, какъ вашъ, если предстоитъ нападеніе на будуаръ, или женское сердце?... Правда, онъ очень удобенъ... менѣе требуетъ церемоній.

Дмитрій (старческимъ голосомъ).

Ге! ге! ге! Это очень вѣжливо даже! (Подходитъ ближе; Баронъ осматриваетъ его съ любопытствомъ.)

Лукашъ (Барону тихо).

Имъ, сударь, не страшно огнестрѣльное оружіе... Я ихъ знаю... я родился и выросъ въ странѣ колдуновъ и волшебницъ...

Дмитрій (складывая салфетку, болѣе мужественнымъ тономъ).

Вы и не ошибаетесь!

Баронъ (оборачиваясь).

Кто это говоритъ?

Лукашъ (тихо).

Уйдемте, сударь... не то моя голова лопнетъ.

Баронъ (съ досадой).

Безтолковый трусъ! (Лазаревой.) Меня, сударыня, нельзя запугать какими-нибудь фокусами. Я не уйду, пока не увижу здравымъ и невредимымъ моего друга, который мнѣ дорогъ... Я знаю навѣрное, что онъ вошелъ въ этотъ домъ часъ тому назадъ.

Лазарева (насмѣшливо).

Развѣ онъ поручилъ вамъ справляться о немъ? Если онъ нашелъ здѣсь то таинственное существо, которое онъ надѣялся встрѣтить, неужели вы думаете, что онъ будетъ благодаренъ вамъ за ваше вмѣшательство?

Баронъ.

Таинственное существо!! Предупреждаю, что я не вѣрю ни въ волшебницъ, ни въ духовъ, ни въ вертящіеся столы. Здѣсь волшебницъ быть не можетъ, тутъ одна только интрига, быть можетъ, опасная, но ея секретъ я узнаю.

Лазарева (улыбаясь).

Вы не вѣрите въ волшебницъ, баронъ? А если однако я вамъ дамъ несомнѣнное доказательство, что вы находитесь въ присутствіи одного изъ такихъ существъ, что вы тогда скажете?

Лукашъ.

Видите, сударь? Она сама сознается, стало быть, я не ошибаюсь.

Баронъ (отталкивая его).

Я скажу.... Да это невозможно....

Лазарева.

Я могу это доказать въ двухъ шагахъ отсюда. Вашего слугу я избавляю: онъ не выдержалъ-бы. (Беретъ свѣчу.) Не угодно-ли слѣдовать за мною, если только не боитесь.

Лукашъ (удерживая Барона).

Не ходите, сударь! Заклинаю васъ и этою, и будущею жизнію: не ходите!

Баронъ (послѣ небольшою раздумья отталкиваетъ Лукаша).

Уйди, болванъ! (Лазаревой.) Я иду за вами, сударыня! (Лазарева выходитъ въ маленькую дверь около буфета. Баронъ идетъ за нею.)

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Дмитрій и Лукашъ.

Лукашъ (со страхомъ).

Св. Угодники! Онъ оставилъ меня одного съ этимъ колдуномъ! (Искоса поглядываетъ на Дмитрія)

Дмитрій.

Эй! Молодой человѣкъ!

Лукашъ.

Сударь!.. милостивый государь! (Въ сторону.) Ай! Какъ страшно! Ну, какъ онъ меня превратитъ въ какого нибудь звѣря?

Дмитрій (серьезно).

Подойди ко мнѣ! (Лукашъ неохотно подходитъ. Дмитрій смотритъ на него внимательно и насмѣшливо улыбается, Лукашъ изъ страха вторитъ. Дмитрій тихонько ударяетъ его по щекѣ.)

Лукашъ (ощупывая щеку).

Ну, началъ околдовывать?

Дмитрій.

Какъ тебя зовутъ?

Лукашъ (дрожа).

Лукашъ, сударь! (Кланяется.)

Дмитрій.

И такъ, милый мой Лукашъ....

Лукашъ (въ сторону, боязливо).

Онъ знаетъ мое имя! Они все знаютъ -- эти колдуны!

Дмитрій.

Не доставишь-ли ты мнѣ удовольствіе?

Лукашъ (дрожа).

Все, что прикажете. (Въ сторону.) Онъ велитъ сдѣлать что нибудь ужасное! Душа погибнетъ пожалуй!

Дмитрій (показывая на приборъ на столѣ).

Возьми вотъ это, сложи на подносъ и вынеси вонъ туда въ переднюю.

Лукашъ.

Слушаю. (Въ сторону.) Ну, Лукашъ! берегись! Столъ, должно быть, заколдованный! (Беретъ со стола приборы, складываетъ на подносъ, идетъ къ двустворчатой, двери, которую Дмитрій отворяетъ, выноситъ подносъ и возвращается.)

Дмитрій.

Ну, Лукашъ -- а теперь....

Лукашъ.

Что прикажете? (Въ сторону.) Ну! теперь пришелъ мой конецъ!

Дмитрій (показывая на стулъ).

Садись и отдохни! (Лукашъ со страхомъ садится. Дмитрій смотритъ на него внимательно и съ насмѣшкой. Лукашъ сидитъ неподвижно, боясь пошевельнуться, не моргая глазами. Молчаніе. Маленькая дверь около буфета отворяется. Выходитъ Баронъ Фонъ-Штольбергъ, со свѣчею въ рукѣ, предшествуя съ видомъ глубокаго почтенія госпожѣ Лазаревой.)

ЯВЛЕНІЕ XV.

Баронъ, Лукашъ, Лазарева, Дмитрій.

Лукашъ (вставая).

Ага! не удалось! (Барону.) Что, сударь? И васъ зацѣпили, видно? Я вамъ говорилъ.... Я литвинъ... Еслибы вы знали, что хотѣлъ сдѣлать со мною этотъ старичишка?

Баронъ (сурово).

Молчи! (Беретъ плащъ и шляпу, дѣлаетъ почтительный поклонъ сперва г-жѣ Лазаревой, а потомъ Дмитрію и выходитъ. Лукашъ идетъ за нимъ, шагъ за шагомъ, подражая всѣмъ его движеніямъ; подойдя къ двери, онъ оборачивается еще разъ для поклона. Г-жа Лазарева и Дмитрій со смѣхомъ смотрятъ другъ на друга.)

ЯВЛЕНІЕ XVI.

Лазарева и Дмитрій.

Лазарева.

На силу спровадила. Ужъ должна была сказать всю правду. (Слышенъ шумъ шаговъ. Идетъ къ маленькой двери и прислушивается.) Это Сахаровъ! Какъ разъ во время баронъ ушелъ?

ЯВЛЕНІЕ XVII.

Входитъ Сахаровъ, съ фонаремъ въ рукѣ и въ плащѣ, мокромъ отъ дождя.

Лазарева (помогая снять плащъ).

Садитесь къ камину -- и обогрѣйтесь!

Сахаровъ.

Да, это не лишнее! (Становится спиною къ камину.) Больной вашъ заснулъ. По моему мнѣнію, онъ долженъ поправиться.

Лазарева.

Тѣмъ лучше! Однако, въ васъ есть и хорошая сторона.

Дмитрій.
(Подкидываетъ дровъ въ каминъ, беретъ фонарь и плащъ и идетъ къ двери, у которой останавливается.)

Будьте благоразумны, молодые роди! (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ XVIII.

Лазарева и Сахаровъ.

Сахаровъ.

Этотъ слуга вашъ, однако, настоящій Церберъ!

Лазарева (со смѣхомъ).

Эта служба, какъ и всякая другая, не утомительна. Да я въ его охранѣ и не нуждаюсь. Мнѣ охраною служатъ мои лѣта.

Сахаровъ.

Это доказываетъ только, что здѣсь нѣтъ людей съ эстетическимъ вкусомъ.

Лазарева (смѣясь).

Ужъ не хотите-ли вы увѣрить меня, что въ меня можно еще влюбиться?

Сахаровъ.

Пожалуй... Вы, должно быть, въ молодости были очень хороши.

Лазарева (взявъ работу).

Да.... во времени царя. Гороха, или королевы Берты.... Да что это вы стоите? Развѣ вы не хотите сѣсть? (Садится у камина.)

Сахаровъ.

Нѣтъ. (Вздохнувъ.) Я не смѣю болѣе злоупотреблять вашимъ радушіемъ. (Проводитъ рукою по лбу и отходитъ отъ камина.) Пора и въ путь!

Лазарева (слѣдя съ безпокойствомъ за его движеніями).

Куда же вы хотите идти?

Сахаровъ.

Я не знаю... но, не бойтесь, что я унесу отсюда непріятное впечатлѣніе? Напротивъ...

Лазарева (тихо).

Благодарю.

Сахаровъ (беретъ шляпу и проходитъ мимо піанино).

Вы играете?

Лазарева.

Немного.

Сахаровъ.

Совершенство не всякому дано. (Подходитъ къ Лазаревой, которая встала и слѣдитъ за нимъ съ любопытствомъ и цѣлуетъ у нея руку.) Будьте счастливы! Никто того такъ не заслуживаетъ, какъ вы. (Послѣ краткаго молчанія.) Смѣю-ли я попросить васъ исполнить одно порученіе?

Лазарева.

Да. Какое?..

Сахаровъ
(вынимаетъ изъ боковаго кармана бумажникъ, вырываетъ изъ него листокъ и пишетъ на немъ нѣсколько строкъ).

Я былъ сейчасъ зрителемъ -- въ той караулкѣ -- такой сцены, о которой я не имѣлъ никакого понятія.... Бѣдность семьи... малые дѣти.... безъ хлѣба... безъ топлива... дрожащіе отъ холода... плачущіе у одра матери. Я бы желалъ оставить имъ свое состояніе. (Подаетъ листокъ.) Возьмите.... Позаботьтесь о томъ...

Лазарева (сдѣлавъ къ Сахарову нѣсколько шаговъ, съ достоинствомъ).

Неужели вы хотите, чтобы сироты забыли своихъ родителей? Чтобы они сдѣлались тунеядцами? Чтобы они пришли къ такому же концу, какъ вы?... Оставьте ихъ лучше въ бѣдности, которая право лучше вашего богатства.

Сахаровъ.

Но....

Лазарева (перебивая).

Извините меня, если я до сихъ поръ считала себя цѣлію вашихъ Насмѣшекъ.... Даже въ настоящую минуту.... я въ сомнѣніи.... Какъ считать это?.. Серьезнымъ, или шуткою?... Жизнь человѣка!.. Душа!.. неужели все это въ глазахъ вашихъ имѣетъ такъ мало значенія, что кромѣ будуарной интриги нѣтъ ни радостей въ жизни, ни обязанностей?... Пробовали-ли вы когда нибудь принести въ жертву кому нибудь хотя бы малѣйшій изъ вашихъ капризовъ, изъ вашихъ удовольствій?... Вышли-ли вы хоть разъ изъ своего узкаго и бездушнаго эгоизма?... Нѣтъ, ни для кого..... даже для вашей доброй матери...

Сахаровъ.

Но....

Лазарева (перебивая).

Вы не хотите жить... потому будто-бы, что не можете найти женщины, достойной вашей любви... А развѣ нѣтъ несчастныхъ, которымъ вы могли бы оказать помощь? Развѣ вы не нашли. бы плачущихъ, которыхъ вы могли-бы утѣшить? Вы требуете отъ жизни неизвѣданнаго очарованія, или блаженства.. Оно еще можетъ быть найдено... Кто знаетъ, что готовится вамъ впереди?... Очарованіе исполненнаго долга... душевное довольство отъ оказаннаго благодѣянія... счастливый отдыхъ послѣ принесенной жертвы... Попробуйте испытайте это и, если послѣ жизнь по прежнему покажется вамъ безцѣльною, тогда, только тогда вы получите право обратиться съ упрекомъ къ Творцу... Простите меня за смѣлость моихъ словъ. (Ея голосъ дрожитъ отъ волненія.) Я говорю, не сомнѣвайтесь, такъ, какъ говорила бы вамъ та, которую вы такъ сожалѣете, если-бы вы могли утѣшить ее въ послѣднія минуты ея жизни... и получить ея Прощальный поцѣлуй.

Сахаровъ (склонивъ голову, растроганнымъ голосомъ).

Да... я вѣрю... можетъ бытъ, что я провелъ свою жизнь дурно... но уже поздно... зло но поправимо... Благодарю васъ, еще разъ благодарю...

Лазарева (съ притворною веселостью).

Хорошо... удерживать не буду... Окажите на прощаньи небольшую услугу.

Сахаровъ.

Съ большимъ удовольствіемъ.

Лазарева (доставъ изъ рабочаго ящика мотокъ шерсти).

Подержите мнѣ этотъ мотокъ... Согласны? (Сахаровъ киваетъ головою. Надѣваетъ мотокъ Сахарову на руки и садится на кресло. Сахаровъ садится рядомъ. Лазарева начинаетъ разматывать. За кулисами слышится мотивъ пѣсни.)

Сахаровъ (прислушиваясь).

Это что такое? Какой мотивъ знакомый. (Прислушивается.) Знаете-ли, что иногда какое случается сходство въ напѣвахъ разныхъ народовъ? Этотъ мотивъ я какъ будто слыхалъ за границей.

Лазарева.

Что же удивительнаго? Этотъ мотивъ, вѣроятно, вамъ привелось слыхать во Франціи, если вы бывали около Найта.

Сахаровъ.

Въ самомъ дѣлѣ -- какъ будто похоже.

Лазарева.

Это играетъ странствующій музыкантъ на духовомъ инструментѣ въ родѣ волынки. Мотивъ изъ баллады о какомъ-то рыцарѣ.

Сахаровъ.

Мотивъ мнѣ нравится. Чѣмъ болѣе вслушиваюсь, тѣмъ болѣе убѣждаюсь, что слыхалъ его. А есть слова на эту музыку?

Лазарева.

Да, есть -- даже въ русскомъ переводѣ. Въ нихъ говорится о волшебницѣ; а вы ихъ такъ любите.

Сахаровъ.

Не будете-ли такъ добры, пропѣть ихъ?

Лазарева (съ улыбкою).

Развѣ для того только, чтобы васъ совсѣмъ усыпить, потому что, какъ я замѣчаю, вы совсѣмъ дремлете?

Сахаровъ (оправясь).

Вовсе нѣтъ. Это такъ -- небольшая устаюсть.

Лазарева.

Ну пожалуй... Только замѣтьте, что, пожертѣовавь нѣсколькими минутами на благотворительность, вы уже почувствовали потребность пищи и сна... Попробуйте продолжить и вы увидите, какъ это васъ измѣнитъ.. Хотите, я вамъ буду помогать?... (Оркестръ играетъ прелюдію пѣсни подъ сурдиной {Самый мотивъ должно исполнять на гобоѣ, въ подражаніе волынкѣ. Освѣщеніе сцены убавляется.}). (Поетъ вполголоса.)

Подъ сумракъ тихой ночи

Кто спитъ, закрывши очи?!

Рыцарь храбрый, молодой,

Нашъ воитель удалой!

Въ глубинѣ межъ тѣмъ лѣсовъ

Слышенъ голосъ его псовъ.

Сахаровъ (вполголоса).

Еще разъ, прошу васъ. (Начинаетъ по немногу забываться.)

Лазарева (поетъ немного тише).

Въ сновидѣньи обрываетъ

Онъ украдкою цвѣты,

Осторожно ихъ бросаетъ

Въ воду тихо, какъ мечты.

Въ глубинѣ межъ тѣмъ лѣсовъ

Слышенъ голосъ его псовъ.

(Сахаровъ засыпаетъ. Лазарева встаетъ тихонько, склоняется надъ Сахаровымъ и продолжаетъ еще тише.)

Храбрый рыцарь -- милый мой!

Склонясь фея прошептала,

Наградить чтобъ подвигъ твой,

Я вѣнокъ тебѣ сплетала.

Въ глубинѣ межъ тѣмъ лѣсовъ,

Слышенъ голосъ его псовъ!

(Умолкаетъ. Оркестръ продолжаетъ играть тихо).

Сахаровъ (пробуждаясь).

Гдѣ я? (Встаетъ.) Во снѣ что ли это я видѣлъ?... Однако, это я васъ видѣлъ. (Смотритъ съ изумленіемъ на Лазареву, которая во время пѣнія кажется помолодѣвшею; ея морщины сгладились, сѣдина почти совсѣмъ исчезла.) Что это такое?-- Чудо это что-ли?

Лазарева (серьезно).

А что?

Сахаровъ.

Да вамъ нѣтъ уже шестидесяти лѣтъ?

Лазарева.

О, нѣтъ! Вы все это во снѣ видите.

Сахаровъ (въ недоумѣніи).

Быть можетъ... Вѣроятно... но я бы поручился, что вы помолодѣли лѣтъ на двадцать.

Лазарева.

Что же тутъ удивительнаго? Развѣ вы не слыхали, что случалось во времена волшебницъ?... Мнѣ очень лестно, что вы почувствовали ко мнѣ небольшую... склонность.. Вы, вѣроятно, слыхали, что и тогда достаточно было, чтобы молодой человѣкъ почувствовалъ склонность къ заколдованной дѣвицѣ, чтобы уничтожить колдовство, скрывающее иногда красоту и молодость подъ морщинами дряхлой старухи..... Вы почувствовали ко мнѣ небольшую склонность, потому я и помолодѣла вполовину.. Болѣе сильное чувство помогло бы полному превращенію и возвращенію меня въ прежній видъ.

Сахаровъ.

За чѣмъ же дѣло стало?... Ваши слова меня поражаютъ... Кто бы вы ни были, бываютъ минуты, что моя голова блуждаетъ въ темнотѣ; кто-бы вы ни были, я не осмѣлюсь сказать вамъ, что я полюбилъ васъ -- это слово было мною унижено столько въ прежнее время -- но еще нл одна женщина не внушала мнѣ столько уваженія къ себѣ... уваженія, которое я ощущаю при видѣ, слушая васъ... чувствуя на себѣ вашъ взглядъ... Я не люблю васъ... я готовъ боготворить васъ... да... именно обожать за одинъ этотъ вечеръ, когда я впервые почувствовалъ, что значатъ слезы... я бы желалъ посвятить вамъ душу, которую вы воскресили... я желалъ-бы -- если это не проблескъ прежняго эгоизма -- приковать мою жизнь на вѣки къ вашей... нѣтъ... у вашихъ ногъ...

Лазарева (глядя на Сахарова съ достоинствомъ).

Правду-ли вы говорите, господинъ Сахаровъ?

Сахаровъ (восторженно).

Клянусь вамъ честію...

Лазарева (перебивая).

Тогда... (Глядя на него съ улыбкою.) я чувствую, что превращеніе со мною совершается вполнѣ -- но я забыла тѣ волшебныя слова, которыя дѣлаютъ это превращеніе видимымъ для всѣхъ... Я должна посовѣтоваться съ своею магическою книгою. (Съ улыбкою взглядываетъ на Сахарова и уходитъ въ маленькую дверь около буфета.)

ЯВЛЕНІЕ XIX.

Сахаровъ одинъ.

Сахаровъ.

Что это за женщина?... Я пораженъ... столько новыхъ ощущеній... это мнѣ все почудилось... Нѣтъ-ли тутъ какого обмана?... Нѣтъ... подобная женщина не можетъ быть интриганткою... Такое предположеніе чистое безумство... Но тутъ есть что-то непонятное... Это превращеніе -- просто обманъ зрѣнія... она сама сказала, что она старуха, что она почувствовала ко мнѣ только одно сожалѣніе, что она попробуетъ помочь мнѣ въ излѣченіи, что...

ЯВЛЕНІЕ XX.

Входитъ Дмитрій, держится прямо; глаза у него блестятъ; цвѣтъ лица свѣжій; въ волосахъ чуть проглядываетъ сѣдина.

Сахаровъ (пораженный изумленіемъ).

Что это такое значитъ? Я просто грежу.

Дмитрій (мужественнымъ тономъ).

Вашъ слуга, сударь!

Сахаровъ.

Что это значитъ? Кто ты?

Дмитрій.

Я пришелъ поблагодарить васъ, сударь! Я старый Дмитрій и находился подъ гнетомъ того-же волшебства, какъ и моя госпожа, и избавленъ отъ него въ одно время съ нею. Мнѣ еще 50 лѣтъ, сударь, но когда вы сдѣлаетесь супругомъ моей госпожи, я помолодѣю еще на 20 лѣтъ.

Сахаровъ (протирая глаза).

Фу, чортъ побери! Да гдѣ же это я нахожусь? (Подходитъ къ Дмитрію ближе.) Это тоже самое лицо... Но это превосходитъ всякую мѣру обмана... Послушай, пріятель! Ты смѣешься надо мною -- что-ли? (Дмитрій молчитъ.) Послушай! Я прощу тебѣ твое участіе въ обманѣ -- болѣе -- я обогащу тебя, если ты скажешь мнѣ всю правду; самъ я окончательно теряюсь и разгадать не въ силахъ.

Дмитрій (серьезно).

Напрасно изволите сомнѣваться, сударь!.. Я не болѣе, какъ одинъ изъ второстепенныхъ духовъ, который въ одно время съ своею госпожею былъ превращенъ волшебствомъ въ дряхлаго старика... Мы ожидали въ этомъ лѣсу цѣлые вѣка прихода молодаго человѣка, который не побоялся-бы предпочесть душевныя качества тѣлесной красотѣ. Вотъ причина, почему, когда вы сюда пожаловали, я принялъ васъ такъ радостно, предчувствуя въ васъ своего освободителя. Вотъ почему и теперь, почувствовавъ въ себѣ перемѣну, я понялъ, что освобождаюсь отъ наказанія, благодаря только вамъ.

Сахаровъ.

И болѣе ты ничего не можешь сказать?

Дмитрій (хладнокровно).

Ничего.

Сахаровъ.

Ну тогда, пусть твой лѣсовикъ, или волшебникъ приходитъ къ тебѣ на выручку... Мое терпѣніе лопнуло... (Хочетъ схватить Дмитрія за воротъ.)

Дмитрій (останавливаетъ его руку съ силою.)

Молчите... и слушайте...

(Оркестръ подъ сурдиной играетъ мотивъ пѣсни. Маленькая дверь около буфета отворяется, комната освѣщается сильно. Сахаровъ оборачивается.)

ЯВЛЕНІЕ XXI

Тѣже и Г-жа Лазарева (не старѣе 20 лѣтъ, одѣтая въ бѣлое платье, съ вѣнкомъ изъ цвѣтовъ на головѣ. Держа въ рукахъ волшебную палочку, она медленно подходитъ къ Сахарову).

Лазарева (голосомъ молодой дѣвушки).

Г. Сахаровъ! Я слагаю передъ вами знакъ своего могущества! (Роняетъ на полъ палочку.) Я потеряла его безвозвратно. Передъ вами не волшебница, передъ вами та провинціалка, та сосѣдка, которую ваша покойная мать считала...

Сахаровъ (въ изумленіи).

Какъ? Вы дѣвица Лазаревичъ!

Лазарева.

Да, Юлія Лазаревичъ! Я надѣюсь, что вы простите мнѣ, что я рискнула прибѣгнуть къ обману и театральному эффекту, чтобы достигнуть цѣли вашего обращенія и спасенія... съ помощью (Указывая на Дмитрія.) моего брата... Это было желаніе... просьба... скорѣе послѣдняя поля умирающей...

Сахаровъ.

Какъ? Моя мать?

Лазарева.

Я выполнила возложенное на меня порученіе вашей матушки: мнѣ удалось убѣдить васъ, что вы избрали ложный путь, что есть жизнь болѣе достойная, что есть увлеченія менѣе позорныя, чѣмъ тѣ, которыя вамъ нравились... Да, я вижу, что выполнила порученіе, возложенное на меня волею вашей матушки... Я буду счастлива, если эта минута и та, которая вамъ ее приготовила, завтра же будутъ забыты вами, но я увѣрена, что вы это сохраните въ тайнѣ, сбереженіе которой я поручаю вамъ какъ честному человѣку.

Сахаровъ (въ восторгѣ).

Изъ милости прошу васъ... пусть этотъ сонъ продолжается вѣчно. (Беретъ ея руки, цѣлуетъ ихъ и, ставъ на колѣни, склоняется предъ нею до полу.)

Лазарева (са радостной улыбкой на лицѣ).

Этотъ знакъ уваженія къ кому относится? не къ волшебницѣ-ли? Правда?

Сахаровъ покрывая ея руки поцѣлуями).

Нѣтъ къ Ангелу! (скрываетъ лицо въ ея рукахъ).

Лазарева (Дмитрію, который спрашиваетъ ее взоромъ.)

Онъ плачетъ... онъ спасенъ! (Музыка доигрываетъ тихо мелодію пѣсни.)

Занавѣсъ опускается.

КОНЕЦЪ.

Владиміръ <И.> Жуковъ.

"Театральная Библіотека", No 1, 1879

Оставить комментарий Жуков Владимир И. (yes@lib.ru) Год: 1878 Обновлено: 09/03/2022. 81k. Статистика. Песня: Драматургия О творчестве автора	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Комедия в одном действии. Сюжет заимствован из комедии Октава Фелье "La Fée".

Жуков Владимир И. С огнем не играй

СЪ ОГНЕМЪ НЕ ИГРАЙ.

ДѢЙСТВІЕ.

Жуков Владимир И.
С огнем не играй