Фрич Йосеф Вацлав
Болгарки
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Фрич Йосеф Вацлав
(перевод: А. Аксаков) (
yes@lib.ru
)
Год: 1881
Обновлено: 05/09/2018. 46k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
,
Переводы
Поэзия
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
Перевод
А. Аксакова
.
Текст издания: журнал "Русская Мысль", No 5, 1881.
БОЛГАРКИ.
Поэма Фриша.
(Перев. съ чешскаго.)
I.
Не левъ Ареланъ-бегъ, а чудовищный змѣй...
Кто можетъ съ нимъ въ звѣрствѣ равняться?
Кровавую дань онъ беретъ съ матерей...
Коль грѣешь дитя ты на груди своей,
Не медли съ нимъ въ горы спасаться!...
У бега Арелана два брата. Они,
Коней своихъ гордыхъ жалѣя,
Въ дождливую пору, въ ненастные дни,
Болгаръ запрягаютъ въ повозки свои
И бьютъ ихъ по спинамъ и шеѣ.
Не разъ и не два приходилось отцамъ
Постыдную волю владыки
Невиннымъ своимъ объявлять дочерямъ...
А волей не хочетъ, есть плети рабамъ...
О, горе! О, ужасъ великій!...
У бега Арелана и мать -- сатана,
Ужаснѣе ярой тигрицы...
Ей башня понравилась въ полѣ одна:
Безвыходно вѣдьмой живетъ въ ней она,
Но правитъ оттуда царицей...
И денно, и нощно, какъ коршунъ степной,
Она надъ страною витаетъ...
Все чуетъ, все вѣдаетъ глазъ ея злой,
И быстро прощается тотъ съ головой,
Кто сына ея проклинаетъ.
Въ часы ли молитвы -- и то изъ окна
Глядитъ эта вѣдьма все время...
И беговъ торопитъ, и гонитъ она:
"Смотрите, - часовыя болгарокъ полна!
Губите нечистое племя!"
"Довольно, -- такъ говоръ въ народѣ идетъ, --
Мы жалкими были рабами!
Пусть беговъ безбожныхъ нечистый возьметъ!
Довольно терзать имъ болгарскій народъ
И властвовать гордо надъ нами!"
II.
О, Вардаръ широкій! О, Вардаръ родной!
Уныло текутъ твои волны;
Плакучія ивы, склонясь надъ тобой,
Чуть шепчутся, грустію полны...
Мучительно-долгій ужь годъ миновалъ,
Любимецъ болгарокъ прекрасныхъ,
Какъ стана дѣвичьяго ты не ласкалъ,
Сжимая въ объятіяхъ страстныхъ!...
Напрасно, играя въ зеркальныхъ струяхъ,
Привѣтливо солнце свѣтило-,
Напрасно, лишь ляжетъ туманъ на поляхъ,
Такъ волны журчали уныло;
Напрасно ропталъ ты, желаньемъ томимъ, --
Давно ужь съ потокамъ студенымъ твоимъ
Красавицъ толпа не сходила...
О, Вардаръ, болгарскихъ дѣвицъ господарь!
Не ты ли съ младенчества вѣдалъ
Труды ихъ, заботы и горести встарь
И чары любви имъ повѣдалъ?...
Ты былъ имъ купелью, ты зеркаломъ былъ,
Ихъ мраморный станъ отражая...
У многихъ ты брачный вѣнокъ уносилъ,
За то ихъ дитя дорогое крестилъ,
Надежду болгарскаго края...
Не ждалъ ты, родными, что лѣто пройдетъ,
Минуетъ счастливое время,
И солнце надъ кровью и пепломъ взойдетъ,
И сдавитъ оставленный Богомъ народъ
Враговъ ненавистное племя!...
Лишь трое болгарокъ вечерней порой,
Чуть звѣзды блеснутъ надъ землею,
Безъ звона бубенчиковъ, тихой стопой,
По-прежнему сходятъ на беретъ крутой
За чистой твоею водою...
Но горе, коль съ волей бороться дерзнутъ
Онѣ любострастныхъ османовъ, --
Не дремлютъ и жертву несчастную ждутъ
Свирѣпыя страсти тирановъ...
Прелестныя дѣвы!... Алѣе зари
Румянецъ ланитъ ихъ пылаетъ;
Какъ солнца весенняго радостный лучъ,
Когда онъ, игривый, блеститъ изъ-за тучъ,
Ихъ взоръ подъ чадрою сверкаетъ...
Лишь только померкнетъ закатъ золотой
И въ тихой долинѣ стемнѣетъ,
Какъ тѣни проходятъ онѣ за водой,
Какъ призракъ въ туманѣ бѣлѣютъ...
Но это -- не тѣни, а дѣвы земли,
Три дочери бѣдной вдовицы,
Что молитъ Пречистую, лежа въ пыли,
За нихъ отъ зари до денницы...
Надолго ли благость небесъ сохранитъ?
Избѣгнутъ ли смерти жестокой?...
Быть-можетъ, ужь скоро тѣла ихъ умчитъ
Въ волнахъ своихъ Вардаръ широкій...
Отмститъ ли онъ гибель своихъ дочерей?...
Быть-можетъ, для тризны печальной
Проглотитъ онъ нару турецкихъ коней, --
Подъ вечеръ, при свѣтѣ небесныхъ огней,
Затянетъ напѣвъ погребальный
И только... Ужь онъ охладѣлъ и одряхлъ
И жаждою мести не дышетъ,
И съ тихимъ журчаньемъ въ крутыхъ берегахъ
Чуть сонныя волны колышетъ...
Но ты, молодая и чистая грудь, --
Ты, помня свободу былую, --
Въ свой страшный, но небомъ начертанный путь,
Храни свою вѣру святую!...
Высокая жертва не даромъ пройдетъ, --
Самъ адъ отъ нея содрогнется
И, скованный рабствомъ позорнымъ, народъ
Отъ сна роковаго проснется...
Мать беговъ приходитъ къ своимъ сыновьямъ,
Ихъ въ гнѣвѣ она укоряетъ,
Что ихъ снисхожденье къ презрѣннымъ рабамъ
Ей старую жизнь отравляетъ:
"Позоръ на главу вы мою навлекли!...
"Стыдитесь! Что сдѣлалось съ вами?
"Да вы ли владыки Болгарской земли,
"Коль сладить безсильны съ рабами?...
"Три слабыя дѣвы не слушаютъ васъ:
"Не вѣдая рабскаго страха,
"По берегу ходятъ въ молитвенный часъ,
"Какъ мы призываемъ Аллаха...
"Мнѣ стыдно тогда за своихъ сыновей!
"Васъ такъ-то гяуры боятся?...
"Знать мало имъ казней, имъ мало плетей...
"Оставьте же нѣгу! Проснитесь скорѣй!
"Пусть крови потоки струятся!"...
Но тщетно торопитъ она сыновей,
Напрасно на бойню ихъ гонитъ, --
Устали главы ихъ отъ звѣрскихъ затѣй,
Ихъ лѣность сонливая клонитъ...
И къ старшему сыну старуха идетъ,
Костлявой рукою ласкаетъ
Косматую бороду, руку беретъ,
Съ улыбкою льстивой вѣщаетъ:
"Ареланъ мой, сынъ львицы! вѣдь сотни людей
"Твоей покоряются волѣ...
"Всѣхъ беговъ болгарскихъ ты, сынъ мой, сильнѣй --
"И крови не жаждешь ты болѣ?"
Ареланъ отвѣчаетъ:-- "Я выпилъ вино
Попа, что повѣшенъ былъ мною...
Мнѣ въ герлѣ, какъ будто, застряло оно
И грудь мою давитъ тоскою".
И къ среднему сыну старуха идетъ,
Костлявой рукою ласкаетъ
Чело его нотное, руку беретъ,
Съ улыбкою льстивой вѣщаетъ:
"Кто ловчій, тотъ любитъ травить и людей.
"Ты видишь, вотъ лань предъ тобою, --
"Ты видишь, какъ полною грудью своей
"Склонилась она надъ водою..."
Ей сынъ отвѣчаетъ:-- "Довольно съ меня!
Ужь мнѣ надоѣла охота,
Любовію вдоволь насытился я...
Оставь, -- меня клонитъ дремота!..."
И къ младшему сыну бросается мать,
Лицо молодое ласкаетъ,
Старается шею рукою обнять
И голосомъ нѣжнымъ вѣщаетъ:
"У младшей, Адемъ мой, двѣ русыхъ косы...
"Она еще страсти не знала...
"Лицо ея бѣло... Подобной красы
"Болгарія вся не видала..."
И съ алчностью ждетъ она сына отвѣтъ
И съ устъ его глазъ не спускаетъ,
Но, къ ужасу матери, младшій атлетъ
Въ смущеніи ей отвѣчаетъ:
--"Послушай, старуха! ты вѣришь тому,
Что сглазить возможно? Поближе
Сюда къ изголовью садись моему,
Склони свою голову ниже, --
Тебѣ, дорогая, повѣдаю я,
Чѣмъ сломлена юная сила моя!...
IV.
"Близъ Вардара, скрытый подъ тѣнью густой
Кустовъ, что растутъ надъ рѣкою,
Прилегъ отдыхать я въ полуденный зной...
Вблизи, на лужайкѣ, мой вонь вороной
Кормился роскошной травою...
То вдаль онъ умчится, то вновь прибѣжитъ,
Мнѣ голову съ радостнымъ ржаньемъ
Обнюхаетъ, фыркнетъ и снова летитъ
Въ волнахъ освѣжиться купаньемъ...
Не чувствуя полдня удушливый жаръ,
Я грезилъ подъ тѣнью веселой...
Внезапно, -- то было ли дѣйствіе чаръ,
Иль запахъ акацій тяжелый, --
Мучительный сонъ мои члены сковалъ...
Не знаю, что было со мною...
Но помню... очнувшись, впередъ я бѣжалъ,
Не чувствуя ногъ подъ собою...
Куда я стрѣмился?-- Не вѣдаю самъ...
Влекомый волшебною силой,
Я мчался, какъ мчится олень по холмамъ,
Звукъ рога заслышавъ унылый.
Но вдругъ я на мѣстѣ, какъ вкопанный, сталъ,
Всѣ члены мои задрожали...
Вблизи предо мною подъ сѣнію скалъ
Три чудныя дѣвы стояли...
Одна поднимала кувшинъ надъ главой,
Другая бѣлье полоскала,
Какъ будто играя съ прозрачной волной,
И грустную пѣснь напѣвала...
А третья, -- сбиралась купаться она, --
Со стана покровы спустила
И дѣвственной прелести, нѣги полна,
Ужь въ воду ногою ступила...
О, мать! ей не мнилось вдали отъ людей,
Что око мужчины любуется ей,
И все-жь ея щеки горѣли...
Спѣшитъ она тайныя прелести скрыть,
Срываетъ съ волосъ своихъ алую нить,
И русыя косы слетѣли
Могучей волною съ роскошныхъ плечей
И пышною, шелковой сѣтью своей
Красавицы тѣло одѣли...
Вдругъ топотъ знакомый въ тиши роковой
Вблизи меня громко раздался:
То въ облакѣ пыли мой конь вороной
Вдоль берега бѣшено мчался.
Три дѣвушки вскрикнули въ страхѣ, но ихъ
Узналъ вороной издалека,
Тряхнулъ головою, заржалъ и близъ нихъ
Онъ былъ во мгновеніе ока.
Покорно предъ младшей склонясь головой,
Онъ радостно землю взрываетъ,
А дѣва-красавица нѣжной рукой,
Обнявъ, его треплетъ по шеѣ крутой
И съ сестрами вмѣстѣ ласкаетъ.
--"Здорово!... Довольно врагамъ ты служилъ,
"Товарищъ убитаго брата!
"Въ тяжелой неволѣ ты тѣхъ не забылъ,
"Кому ты былъ другомъ когда-то...
"О, еслибъ могли мы тебя пріютить
"И спрятать отъ взоровъ злодѣя, --
"Мы стали бы вновь тебя холить, кормить
"Отборнымъ зерномъ, не жалѣя!...*
Я слушалъ, дрожа съ головы и до ногъ
Отъ дикаго гнѣва и муки;