Фруг Семен Григорьевич
Агасфер и Сатурн

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (новогодняя фантазия)


С. Г. Фруг

Агасфер и Сатурн

(новогодняя фантазия)

  

Оригинал здесь -- http://aronin.livejournal.com/515777.html

  
   Я был один в своей убогой, мрачной комнате, один в тот вечер, когда люди обыкновенно ищут общения между собою, чтобы с бокалом в руке встретить момент наступления так называемого НОВОГО ГОДА, т.е. одного из тех безчисленных годов-пузырей, которые Сатурн выдувает из пены моря Вечности,-этих блестящих мыльных пузырей, которые лопаются и исчезают едва ли не в самый момент своего появления...
   - Который час? - подумал я.
   - "Который век?" - отдалось неожиданно в моей душе, - и я увидел пред собою его - этого мрачного героя древней легенды: измождённого, истерзанного и всё ещё живого, и всё же безсмертного - Агасфера...
  
   "Из мрачного, пустыннаго ущелья,
   Едва дыша, выходит Агасфер.
   Две тысячи годов уже промчались
   С тех пор, как он по всем странам земли
   Скитается, не ведая покоя...
   Из мрачного, пустыннаго ущелья,
   Едва дыша, выходит Агасфер;
   Из черепов, у ног его лежащих,
   Берёт один и гневно со скалы
   Бросает вниз - и вслед за ним другие
   Летят туда-з, а Вечный Жид глядит
   В отчаяньи и горько восклицает:
   "Вот этот был отец мой, эти вот -
   Жена моя и дети, и родные!
   И все они - все умереть могли,
   И только я, отверженец проклятый,
   Обязан жить!...
  
   "Жить - годы, века, тысячелетия... Жить, переживая все муки, придуманыя и вновь придумываемыя людьми для людей; жить, оплакивая и хороня последнюю мечту, последнюю надежду, чтобы, возвратившись с кладбища, начать питать кровью своей, пОтом и слезами своими, новую грезу, новую мечту, новую - увы!- несбыточную надежду... Ты спрашиваешь: который час? - КОТОРЫЙ ВЕК? - скажи мне... скажи! Я вижу на твоём столе изображение Сатурна, опирающегося на скалу, в которую вделан механизм, показывающий часы, минуты и секунды... Секунды, минуты, часы! Да я давно и годы перестал считать, перестал считать столетия. В последний раз я слышал звон косы Сатурна в тот год, когда корабль санта-Мария бросил якорь у берегов Нового Света, а десятки кораблей у берегов Испании спешили поднять паруса, чтобы увезти в изгнанние целый народ. С тех пор я перестал узнавать время по часам и календарям. Который час, - который год, - который век, - не всё ли равно?... О, взгляни на меня: разве тот я, каким меня рисовала эта наивная старая легенда? Нет, нет!
  
   "Я не смерти, не могилы -
   Жизни, жизни я ищу!
   Света, радости я жажду,
   Мира, воли я хочу!...
   Не за смертью,- нет, от смерти
   Я бежал из края в край;
   В сердце, кровью истекавшем,
   Я носил не ад, а рай;
   Светлый рай труда и мысли
   Грезе радужной сиял,
   Он в душе моей скорбящей
   расцветал, благоухал...
   Расцветало, наливалось
   грезой дивное зерно...
   Сколько лет, веков минуло,
   Сколько... Ах, не все-ль равно!...!"
  
   Не все ли это равно для меня, ВЕЧНОГО скитальца, для которого все, придуманныя досущими людьми, деления времени и пространства слились в одном мрачном, угрюмом образе этого бога Времени со взором жестким и холодным, как тот металл, из которого отлито его изображение? Если терзающая меня теперь жажда жизни и свободы так же безплодна и безцельна, как и снедавшая меня некогда жажда смерти; если и ВЕКА ничего почти не изменили в моей горькой и постыдной доле, то какое значение для меня может иметь какой-нибудь ГОД?
  

* * *

  
   Я был один в своей убогой, мрачной комнате.
   Я сидел за столом перед молчаливым и неподвижным изображением Сатутна... Я глядел на суровыя черты этого бога, и мне казалось, что он своим неподвижным, холодным взором проникал в глубину моей омрачённой души... Как угрюмо морщился его высокий лоб, как сурово насупливались седые брови над холодными глазами. Эти мерттвые глаза с выемками вместо зениц будто еще глубже уходили в свои металлические орбиты, а эти сухия и холодныя бронзовые губы, казалось, шептали:
  
   "- Я гений Времени; я дух,
   Царь Вечности седой;
   И все, что день за днем вокруг
   Проходит чередой,-
   Все, все подвластно одному
   Движенью моему:
   Косы моей единый взмах -
   Все мигом тлен и прах.
   Что сила, юность, красота,
   Блеск мысли, песен звон!
   Всев жизни бред и суета,
   И всепройдёт как сон.
   Все, все подвластно одному
   Движенью моему:
   Косы моей единый взмах-
   И вмиг все тлен и прах..."
  
   "-Ты ждешь, - говорили эти мертвые уста,- наступления нового года - новой ничтожнейшей частицы безконечного, того безконечного,
  
   "В котором властен я один
   Немой, но грозный исполин..."
  
   Так шептал Сатурх, стоя недвижно и ибезстрастно облокотившись на старый часовой механизм, с его методическим и безстрастным тик-так, напоминавшим медленное падение водяных капель -падение секунд и минут в бездонное море Вечности...
   Но по мере приближения полночного часа я стал испытывать какое-то странное чувство - чувство какой-то жуткой, но сладкой тревоги, беспокойного, но отрадного ожидания.
   Раздался бой часов. Ровно, медленно последовали один за другим двенадцать звонких ударов. И едва замер звук последнего удара. ...........
   Исчезли старые стены... Всё пространство наполнилось сказочным голубым светом, нежной, милой свежестью, и в это светлое пространство ворвался дивный хоровод сильфид и эльфов с цевницами и свирелями, амуров с золотыми луками и серебряными колчанами, гениев с факелами и гениев с пальмовыми ветвями, крошек - психей на спинах лебедей и аистов...
   Эта пестрая толпа окружала стройного отрока с чистым челом и ясными глазами, который шел к тому месту, где стоял, опираясь на скалу, старый бронзовый Сатурн. Прямо и спокойно глядели ясные очи отрока на суровое, холодное лицо старого бога, царя Времени, кротко и доверчиво улыбались его свежие уста... И когда отрок приблизился к Сатурну, зазвенели цевницы и свирели, и хор сильфид, эльфов, гениев, психей запел нежными, дивными голосами:
  
   "Когда Земля свершит свой ход
   Вкруг вечного светила,-
   Собрав наш пестрый хоровод,
   На землю нас тогда влечет
   Таинственная сила.
   Из горных стран, из чудных стран
   Нисходит отрок милый,-
   Безпечен взор и строен стан,
   Грудь дышет юной силой.
   Земле, владычице людских
   Порывов, дум, желаний,
   Приносят с высеи неземных
   Плоды заветной дани.
   И верят люди, верят вновь,
   Что вечно в поднебесной
   Всесильна лишь одна любовь
   С трудом и мыслью честной;
   Что и средь бед тяжелых лет,
   От самой колыбели,
   Весь род людской идет к святой
   Великой славной цели...
   И близко Правды торжество
   И с ним конец ненастья...
   Благослови, отец, его
   На труд, на жизнь, на счастье!..."
  
   Так пел этот воздушный хор, и - о, чудо! - Сатурн, старый, угрюмый Сатурн отделился от своей мрачной, жесткой и холодной скалы и, наклонившись к отроку, запечатлел на его светлом челе долгий, нежный поцелуй...
  
  

***

  
   (Перепечатано без "ятей" с издания: С.Г.Фруг. Полное собрание сочинений в 3-х томах.
   Эскизы. Из Легенд Рая. Том 2. Книгоиздательство Шермана. Одесса - 1913.)
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru