Lib.ru/Классика: Гайдебуров Павел Александрович. Внутреннее обозрение

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРѢНІЕ.

Затруднительное положеніе земскихъ дѣятелей.-- Періодическая печать, какъ помѣха въ ихъ дѣятельности.-- Вопросъ о земской медицинѣ.-- Нѣсколько свѣденій изъ практики земскаго врача.-- Земскіе медики въ роли Вѣчнаго Жида.-- Безполезность земскихъ медиковъ и ихъ безсиліе въ борьбѣ съ эпидеміями.-- Петербургъ, какъ поучительный въ этомъ отношеніи.-- Примѣръ для земства.-- Новѣйшія проявленія общественной и частной благотворительности.-- Оскорбленная мастерица Любовь Федотова и петербургское общество дешевыхъ квартиръ.-- Недостатки филантропическихъ и взаимно вспомогательныхъ учрежденіи, какъ результатъ незнанія.-- Нѣчто русскихъ потребительныхъ ассоціаціяхъ вообще и петербургской Бережливости въ особенности.-- Общество для пособія нуждающимся студентамъ Медико-Хирургической Академіи.-- Женщины-чиновницы.

Нужно сказать правду, наши "земскіе дѣятели" часто бываютъ въ такомъ затруднительномъ положеніи, что ихъ невольно пожалѣешь и, вмѣстѣ съ тѣмъ, извинишь имъ многое. Если вспомнить, что большинство этихъ дѣятелей принадлежитъ къ "новичкамъ" въ общественныхъ дѣлахъ, что они никогда не думали о теперешней своей роли и не имѣли ни надобности, ни возможности къ ней подготовиться, если принять во вниманіе, что на нихъ сразу нахлынуло такое множество разныхъ обязанностей и такое количество дѣлъ, сколько, вѣроятно, не сдавало новымъ судамъ ни одно изъ старыхъ присутственныхъ мѣстъ, если вспомнить, что земскія дѣла до сихъ поръ еще не имѣютъ даже опредѣленной формы, опредѣленнаго направленія и этимъ весьма существенно отличаются отъ старыхъ судебныхъ дѣлъ, которыя ни въ комъ не могутъ возбудить сомнѣнія, какъ ихъ вести, такъ что новымъ судебнымъ мѣстамъ остается только кончать неконченное, если, наконецъ, принять въ соображеніе, что земство даже въ нашей періодической печати не можетъ найти себѣ опредѣленнаго и яснаго указанія, какъ дѣйствовать, на что обратить особенное вниманіе, за что необходимо приняться сейчасъ же, а что можно отложить -- если, говоримъ мы, сообразить все это, то невольно скажешь земскимъ дѣятелямъ: много, господа, надѣлали вы ошибокъ и промаховъ, по многое вамъ и простится!

Законы о земствѣ были съ перваго же раза поняты невѣрно, и это слѣдуетъ сказать рѣшительно обо всѣхъ губерніяхъ, гдѣ только образовано земство. Представляя обширный и важный законодательный актъ, Положеніе о земствѣ заключало въ себѣ всю сумму правъ и обязанностей, возложенныхъ на земство. Установляя тотъ основной и существенный принципъ, что земскія учрежденія образуются "для завѣдыванія дѣлами, относящимися къ мѣстнымъ хозяйственнымъ пользамъ и нуждамъ каждой губерніи и каждаго уѣзда", Положеніе исчисляло затѣмъ тѣ предметы, которые подложатъ вѣденію земства; оно, какъ извѣстно, включило сюда завѣдываніе земскими капиталами и сборами, обезпеченіе народнаго продовольствія, заботы объ уменьшеніи нищенства, управленіе дѣлами взаимнаго земскаго страхованія, попеченіе о развитіи мѣстной торговли и промышленности, участіе въ дѣлѣ народнаго образованія, здоровья и т. д.; словомъ, оно точно обозначило тѣ народныя потребности, въ которыхъ земство обязано или имѣетъ право принимать непосредственное участіе. Но оно не обязывало земскія учрежденія немедленно приниматься за всѣ эти дѣла сразу; оно не рѣшилось стѣснять земскихъ дѣятелей подробными инструкціями, съ чего имъ слѣдуетъ начинать и въ какомъ именно порядкѣ продолжать свою дѣятельность. Оно даже предоставило на ихъ добрую волю выборъ той общей, основной точки зрѣнія, съ какой всего выгоднѣе взглянуть на устройство народнаго хозяйства. Между тѣмъ всѣ земскія собранія поняли дѣло совершенно иначе и сразу принялись за разработку всѣхъ тѣхъ вопросовъ, которые исчислены въ Положеніи; они начали устраивать народныя школы, больницы, уменьшать нищенство, вводить земское страхованіе и т. д. При этомъ они не успѣли ни составить общаго плана дѣятельности, ни усвоить себѣ того основнаго, общаго взгляда, который необходимъ при всякомъ сложномъ дѣлѣ, и не только общественномъ, но даже частномъ. Чтобъ не растеряться въ массѣ разнообразныхъ, разнохарактерныхъ дѣлъ, они стали буквально придерживаться Положенія и слѣдовали ему съ такою же пунктуальной точностью, съ какой школьникъ слѣдуетъ учебнику, отвѣчая вызубренный слово-въ-слово урокъ. Въ этомъ не было ничего удивительнаго, потому что тѣ. кому довелось попасть въ гласные, не имѣли, какъ мы сказали, ни малѣйшаго понятія о той роли, какая ихъ ожидала, и никогда не думали о тѣхъ обязанностяхъ, которыя свалились на нихъ какъ снѣгъ на голову. Періодическая печать естественнымъ образомъ должна была прійти на помощь къ этимъ новичкамъ въ общественной дѣятельности; сосредоточивая въ себѣ людей все-таки болѣе или менѣе развитыхъ, по крайней мѣрѣ привыкшихъ сколько нибудь разсуждать, она должна была прежде всего позаботиться о томъ, чтобы вывести земскихъ дѣятелей изъ того запутаннаго и затруднительнаго положенія, въ какомъ они сразу очутились, и дать, имъ то, что было всего важнѣе и чего имъ самимъ было трудно достигнуть -- именно, общій взглядъ на дѣло. И однакожъ, печать оказала земству весьма плохую услугу; вмѣсто пользы, она принесла ему одинъ только вредъ. Она сама не составила себѣ никакого общаго взгляда на дѣло и сама стала запутываться въ тѣхъ же мелочахъ, въ какихъ заблудились гласные. Мало того, она начала мѣшать и сбивать съ толку тѣхъ, которые, повидимому, не далеки были отъ правильной дороги. Когда земскія собранія, въ своемъ усердіи сразу "обнять необъятное", пожелали въ одинъ пріемъ насадить въ Россіи и грамотность, и здоровье, и всякое иное народное благосостояніе, то нѣкоторые гласные, наученные печальнымъ опытомъ, начали понемногу догадываться, что изъ этого никакого толку не выйдетъ. Свои подозрѣнія они иногда высказывали въ слухъ и успѣвали даже заронить нѣкотораго рода скептицизмъ въ душахъ своихъ товарищей. Сила житейской логики заставляла нѣкоторыхъ изъ нихъ догадываться, что такъ дѣло идти не можетъ; положимъ, разсуждали иные, у насъ будутъ и школы, и больницы, но вѣдь на самомъ-то дѣлѣ ничего этого не будетъ, или все это устроится въ такихъ микроскопическихъ размѣрахъ, что не принесетъ народу ни малѣйшей пользы, а только понапрасну увеличить и безъ того значительный земскій бюджетъ. Подъ вліяніемъ такихъ справедливыхъ соображеній, нѣкоторыя земскія собранія стали, такъ сказать, сортировать вопросы я выбирать тѣ, которые прежде всего требуютъ немедленнаго разрѣшенія; нѣкоторымъ показалось, что, напр., народныя школы вовсе не такая настоятельная потребность, которая требуетъ немедленнаго удовлетворенія, что при настоящемъ положеніи дѣла школы далеко не могутъ принести той пользы, какой отъ нихъ привыкли ожидать, поэтому нѣкоторыя собранія и положили школъ пока не устраивать, а обратить вниманіе на другія народныя потребности; иныя собранія считали преждевременнымъ, а потому безполезнымъ организовать медицинскую часть, въ виду того, что народъ частію самъ не станетъ лечиться у земскихъ врачей, а частію врачи не будутъ имѣть физической возможности лечить всѣхъ заболѣвающихъ, особенно во время повальныхъ болѣзней, которыя у насъ всегда гдѣ нибудь свирѣпствуютъ; потому они рѣшились отложить пока устройство земской медицины, и т. д. Мы не говоримъ, что всѣ эти соображенія и умозаключенія совершались правильнымъ образомъ и прямо наталкивали земскихъ дѣятелей на настоящую дорогу; по во всякомъ случаѣ они были результатомъ личнаго, непосредственнаго знакомства съ дѣломъ и показывали, что кое-гдѣ въ земствѣ начинаетъ проявляться самостоятельная дѣятельность, которая несомнѣнно приведетъ къ хорошимъ результатамъ. Изъ ошибокъ родится истина, если только эти ошибки суть слѣдствія самостоятельныхъ опытовъ человѣка, а не безсмысленнаго подражанія кому бы и чему бы то ни было. Знакомясь неспосредственно съ дѣломъ, перебирая, что всего необходимѣе земству, какія потребности нужно считать зависимыми отъ другихъ, второстепенными и какія главными, самостоятельными, требующими удовлетворенія прежде всѣхъ другихъ, земскіе дѣятели мало-по-малу добрались бы, можетъ быть, и до самой сути вопроса и вышли бы на широкую, прямую дорогу. Но періодическая печать зорко слѣдила за ними и немедленно приходила въ самую либеральную ярость, лишь только замѣчала малѣйшее упущеніе. "Какъ! вопила она; народныя школы оставлять безъ вниманія! ставить ихъ на второй планъ! оставлять народъ въ невѣжествѣ! возвращаться ко временамъ крѣпостнаго права! А больницы! Народъ мретъ, какъ мухи, повальныя болѣзни свирѣпствуютъ, а земство -- эта единственная наша надежда -- оставляетъ ихъ безъ вниманія!" Подобныя восклицанія совершенно сбили съ толку земскихъ дѣятелей. Имъ начало казаться, что они заблуждаются, что петербургскіе и московскіе литераторы лучше ихъ понимаютъ дѣло и что передъ ихъ авторитетомъ необходимо преклониться. Мы нисколько не преувеличиваемъ въ этомъ случаѣ значенія періодической печати въ земскихъ дѣлахъ. Конечно, есть множество гласныхъ, которымъ рѣшительно все равно, какъ бы ни шли дѣла, которые не только ничего не читаютъ, по потеряли даже способность понимать печатное; зато несомнѣнно есть и такіе, которые питаютъ полное уваженіе къ печатному слову и которые ищутъ въ печати указаніи, какъ имъ дѣйствовать, потому что больше имъ не къ кому обратиться. Эта-то часть земскихъ дѣятелей и была совершенно сбита съ толку газетными восклицаніями и жалкими словами. Полагая, что перомъ публицистовъ руководитъ постоянно серьезное знаніе и искреннее убѣжденіе, земскіе дѣятели этого разряда предпочли дѣйствовать противъ себя, лишь бы идти въ разрѣзъ со взглядами публицистовъ. "Намъ ли, маленькимъ людямъ, думали они, идти противъ столичныхъ литераторовъ!" И хотя въ душѣ нѣкоторые изъ нихъ и сознавали безполезность для народа школъ, медиковъ и проч., тѣмъ не менѣе, заводили у себя и то, и другое. Кончилось тѣмъ, что у насъ теперь все есть: и больницы, и школы, и земскіе врачи, и повивальныя бабки, и благотворительныя заведенія, и земская почта, и гарантированныя земствомъ желѣзныя дороги, а хорошаго все-таки мало, и никто но можетъ убѣдить насъ фактами, что положеніе народнаго хозяйства замѣтно измѣнилось со времени образованія земскихъ учрежденій.

Но положимъ, что въ началѣ могли ошибаться не только земскіе дѣятели, но и печать. Положимъ, что нельзя строго обвинять ее въ томъ, что она увлекалась на первыхъ порахъ, проникалась либерально-патріотическимъ задоромъ, въ которомъ и изрекала жалкія слова, Передъ нею еще не было никакихъ фактовъ, она сама была еще новичекъ въ земскомъ дѣлѣ и могла ошибаться. Теперь же, когда передъ ея глазами опытъ нѣсколькихъ лѣтъ, ей бы слѣдовало выйти изъ области неопредѣленныхъ восклицаній и прійти на помощь земскимъ дѣятелямъ, стоящимъ на распутьи; но она продолжаетъ по прежнему восклицать и вращаться въ одномъ и томъ же заколдованномъ кругѣ. Жизнь предъявляетъ свои требованія такъ ясно, что, кажется, нужно быть слѣпымъ и глухимъ, чтобъ ихъ не замѣтить, а какой нибудь "Голосъ", размахивая картоннымъ мечемъ и съ поддѣльнымъ воодушевленіемъ на лицѣ кричитъ: "гдѣ бы ни оказались противники народнаго образованія, въ Москвѣ ли, въ Петербургѣ ли, или въ провинціи, во что бы ни драпировались враги русскаго просвѣщенія -- въ классическую ли хламиду, въ оффиціальный ли мундиръ или въ рясу, къ какимъ бы пріемамъ ни прибѣгали недруги нашего умственнаго развитія -- къ олимпійскимъ ли заклинаніямъ, къ научной ли аргументаціи или къ злостному доносу -- мы никогда не оставимъ ихъ безъ отвѣта; имъ не удастся утомить насъ и ничто не заставитъ насъ молчать въ вопросѣ, въ которомъ заинтересованы будущія судьбы русской земли, русской жизни, русской чести". Эти и подобныя накрахмаленныя фразы, проникнутыя ложью отъ перваго до послѣдняго слова, кажутся инымъ земскимъ дѣятелямъ чѣмъ-то серьезнымъ, опирающимся на дѣйствительное убѣжденіе и знаніе, проникнутымъ любовью къ отечеству,-- и они трусятъ, начинаютъ отступать, не довѣряютъ своимъ наблюденіямъ, и по желая навлечь на себя громы столичныхъ публицистовъ, пылающихъ, по ихъ мнѣнію, настоящимъ либерально-патріотическимъ жаромъ, боясь показаться отсталыми и совпасть съ газетою "Вѣсть", повторяютъ эти избитыя фразы и стоятъ на одномъ мѣстѣ, какъ вкопаные.

Въ одномъ изъ предыдущихъ "обозрѣній" мы показали, какое въ настоящее время значеніе для народа можетъ имѣть грамотность. Мы говорили, что школы не принесутъ при настоящихъ обстоятельствахъ ни малѣйшей пользы народу, что деньги-на ихъ устройство расходуются совершенно непроизводительно уже потому, что самый способный ученикъ народной школы, оставаясь въ теперешней своей обстановкѣ, позабудетъ грамоту черезъ нѣсколько лѣтъ по выходѣ изъ школы; мы говорили, что земство должно употребить всѣ свои силы на то, чтобъ поднять и улучшить экономическое состояніе народа, причемъ грамота и школы явятся сами собою, какъ только народъ почувствуетъ въ нихъ надобность и что, наконецъ, земскія собранія, заботясь о распространеніи школъ, поступаютъ крайне непослѣдовательно. Въ самомъ дѣлѣ, какихъ результатовъ достигло земство въ этомъ вопросѣ? Гдѣ у насъ грамотные между крестьянами-земледѣльцами, а если и есть, то чѣмъ они отличаются отъ неграмотныхъ; наконецъ, гдѣ у насъ школы, о которыхъ такъ много хлопотали я на которыя такъ много потрачено денегъ, и не представляютъ ли тѣ. изъ нихъ, которыя дѣйствительно существуютъ, жалкую пародію на школы? Такимъ образомъ, могутъ ли земскіе дѣятели, положа руку на сердце, сказать, что у нихъ устроено народное образованіе? И пусть они не смущаются, отвѣчая отрицательно на этотъ вопросъ, потому что не ихъ вина въ плохомъ положеніи этого дѣла. Еслибъ они настроили въ десять разъ больше школъ и тратили на ихъ содержаніе не тысячи, а десятки и сотни тысячъ, то отъ этого положеніе дѣла не измѣнилось бы ни на волосъ. Вся бѣда въ томъ, что не съ того конца слѣдовало начинать.

Тоже, что съ народнымъ образованіемъ, случилось и съ земской медициной. Слѣдуя буквально тексту Положенія, возлагавшаго на земство попеченіе о народномъ здоровья, земскіе дѣятели вообразили, что сейчасъ же нужно приниматься за устройство больницъ и наемъ докторовъ; иначе, какъ въ видѣ доктора и больницы, земство не могло себѣ представить возможности заботиться о народномъ здоровья. Но тутъ безсиліе земства, происходящее отъ неправильнаго пониманія дѣла, обнаружилось рѣзче, чѣмъ во всѣхъ другихъ дѣлахъ. Людямъ, слѣдившимъ за дѣятельностью земства, давно уже бросалось въ глаза слѣдующее странное обстоятельство, встрѣчавшееся въ большей части земскихъ собраній: каждый разъ, когда заходила рѣчь о наймѣ земскихъ врачей, гласные-крестьяне постоянно заботились о томъ, чтобъ ихъ было какъ можно меньше. А между тѣмъ, земскіе врачи, съ одной стороны, предназначались почти исключительно для крестьянъ, съ другой -- болѣзни и смертность между крестьянами весьма значительны, такъ что врачебная помощь для нихъ крайне необходима. Нѣкоторые объясняли это тѣмъ, что крестьяне вообще чувствуютъ предубѣжденіе противъ медиковъ, предпочитая имъ простыхъ фельдшеровъ, или даже знахарей и знахарокъ, но въ крестьянахъ-гласныхъ, болѣе развитыхъ, чѣмъ вообще народъ, трудно допустить существованіе такого предубѣжденія, ни на чемъ не основаннаго. Причина тутъ болѣе серьезна и она отчасти выясняется изъ слѣдующаго случая. Въ прошломъ году, во время одного изъ засѣданій дмитровскаго земскаго собранія (московской губерніи), предсѣдатель обратился къ гласнымъ-крестьянамъ съ вопросомъ, часто ли у нихъ по волостямъ бываютъ врачи; на это одинъ изъ гласныхъ отвѣчалъ: "въ полтора года, ваше благородіе, только разъ и изволили быть". Все собраніе, не исключая и предсѣдателя, разразилось громкимъ смѣхомъ. А между тѣмъ, этотъ отвѣтъ вполнѣ объясняетъ, почему гласные-крестьяне, въ видахъ экономическихъ соображеній, стараются уменьшить число земскихъ медиковъ. Имъ рѣшительно все равно, одинъ-ли у нихъ будетъ медикъ, два-ли, три-ли, или совсѣмъ ни одного, потому что медики для крестьянъ совершенно безполезны и большое ихъ число повліяетъ только на увеличеніе земскаго бюджета; они, пожалуй, и совсѣмъ готовы бы были отказаться отъ докторовъ, еслибъ доктора "не требовались по Положенію". Съ другой стороны, какъ мы объяснимъ ниже, и медики рѣшительно невиноваты въ томъ, что такъ рѣдко посѣщаютъ крестьянъ; на это у нихъ есть весьма основательныя причины, о которыхъ рѣчь впереди.

Изъ цѣлаго ряда земскихъ отчетовъ, напечатанныхъ въ "Правительственномъ Вѣстникѣ", можно составить вполнѣ ясное понятіе о состояніи у насъ земской медицины и вообще о мѣрахъ, принимавшихся земствомъ по "народному здравію". Во первыхъ, эти мѣры состояли исключительно, или въ устройствѣ больницъ, на что истрачивались весьма значительныя суммы, или, гдѣ не хватало средствъ на больницы -- въ наймѣ докторовъ, съ возложеніемъ на нихъ обязанности разъѣзжать по деревнямъ въ извѣстные сроки и лечить больныхъ на мѣстѣ ихъ жительства. Чтобъ имѣть медика, обя'ънпаго посвящать все свое время земству, необходимо платить ему довольно значительное вознагражденіе, такъ что три-четыре медика составляютъ весьма чувствительную статью въ земскомъ бюджетѣ каждаго уѣзда. Такимъ образомъ, земскимъ собраніямъ и ихъ управамъ поневолѣ пришлось, при опредѣленіи числа медиковъ, сообразоваться не столько съ числомъ жителей въ уѣздѣ я количествомъ населенія, сколько со своими средствами. Отсюда произошло то, что почти вездѣ число медиковъ совершенно не соотвѣтствуетъ ни пространству уѣздовъ, ни числу ихъ жителей, такъ что, если даже признать, что врачъ можетъ дѣйствительно приносить пользу народу въ его многоразличныхъ болѣзняхъ, то число врачей понадобилось бы увеличить въ десять и двадцать разъ. Въ упомянутыхъ выше отчетахъ "Правительственнаго Вѣстника" нерѣдко попадаются такіе факты, что, напримѣръ, на 36 тысячъ душъ состоитъ всего одинъ врачъ, который завѣдуетъ и городомъ и уѣздомъ, имѣя только, въ качествѣ помощниковъ, четырехъ фельдшеровъ; именно такое отношеніе между числомъ медиковъ и населенія представляетъ Лодейнопольскій уѣздъ Олонецкой губерніи, въ которомъ, надо замѣтить, кромѣ обыкновенныхъ болѣзней, господствовали: эпидемія оспы, тифозная горячка, "появлявшаяся въ разное время и почти во всѣхъ волостяхъ", и сибирская язва на людяхъ. При этихъ условіяхъ, какой смыслъ можетъ имѣть существованіе одного врача на тридцати-шести-тысячное населеніе, когда тутъ и двадцати было бы мало. Но нѣкоторыя земскія собранія, имѣя незначительное число врачей, какъ будто съ цѣлью ставятъ ихъ въ такое положеніе, что лишаютъ всякой возможности даже какъ нибудь выполнять ихъ обязанности. Напримѣръ, въ Мелитопольскомъ уѣздѣ Таврической губерніи существуетъ четыре земскихъ врача, которые обязаны: 1) слѣдить за успѣхомъ оспопрививанія въ уѣздѣ; 2) разрѣшать прививаніе оспы лицамъ, которыя изъявили на то свое желаніе, съ выдачею имъ свидѣтельствъ на это право; 3) въ случаѣ появленія холеры или другой эпидимической болѣзни, земскіе врачи обязаны немедленно доносить управѣ и мѣстному медицинскому начальству; 4) земскіе врачи должны стараться распространять въ народѣ здравыя понятія о способахъ предохраненія отъ болѣзней и отклонять его отъ слѣпого довѣрія къ знахарямъ и отъ разныхъ предразсудковъ и 5) испросивъ разрѣшеніе правительства, земскіе врачи должны наблюдать за свѣжестью продаваемыхъ продуктовъ въ селеніяхъ, гдѣ бываютъ ярмарки. Кромѣ того, тѣ же врачи обязаны, разумѣется, лечить всѣхъ заболѣвающихъ. И мелитопольское земство, конечно, убѣждено, что составивъ подобнаго рода инструкцію, изобилующую такимъ количествомъ возложенныхъ на врачей обязанностей, оно вполнѣ разрѣшило вопросъ о народномъ здоровьи. Какое поразительное непониманіе народной жизни и народныхъ потребностей!

Намъ доставлены однимъ земскимъ прячемъ очень любопытныя свѣденія, дающія возможность убѣдиться, въ какомъ положеніи находятся медики среди сельскаго населенія и какую они приносятъ пользу народу. Свѣденія эти представляются особенно интересными именно потому, что сообщены лицемъ, ближе всѣхъ знакомымъ съ дѣломъ, о которомъ идетъ рѣчь.

Бугурусланское земское собраніе Самарской губерніи еще въ 1865 году опредѣлило, "въ видахъ усиленія попеченія о народномъ здоровой", пригласить пять медиковъ, одного въ городъ, а четырехъ въ уѣздъ, обязавъ этихъ послѣднихъ ежемѣсячно объѣжать свои участки и въ то же время исполнять требованія мѣстной полиціи и судебныхъ слѣдователей по части судебной медицины (впрочемъ, послѣдняя обязанность однимъ изъ слѣдующихъ собраній была отмѣнена). Такимъ образомъ, земство имѣло пять медиковъ на уѣздъ и считало вопросъ о народномъ здоровья у себя порѣшеннымъ; никто не имѣлъ права упрекнуть его, что оно упустило изъ виду "одну изъ насущнѣйшихъ народныхъ потребностей. Теперь подойдемъ ближе къ дѣлу. Каждый изъ четырехъ участковъ, имѣющихъ по одному врачу, заключаетъ въ себѣ отъ 24 до 30 тысячъ душъ мужескаго пола и отъ 106 до 130 деревень, которыя врачъ обязанъ посѣтить по крайней мѣрѣ разъ въ мѣсяцъ. Нашъ корреспондентъ беретъ наименьшій изъ этихъ участковъ, заключающій въ себѣ 24 тысячи душъ мужескаго пола, а вмѣстѣ съ женскимъ 50,000, что на каждую изъ деревень участка составитъ около 500 душъ обоего пола. "Представьте теперь, говоритъ онъ, медика, который обязанъ ежемѣсячно объѣзжать такой свой участокъ, то есть, не прогуливаться только, а побывать въ каждой деревнѣ, осмотрѣть въ ней всѣхъ больныхъ, приготовить лекарства, привить дѣтямъ оспу, дать наставленіе выломившимся уже больнымъ на будущее время и отправляться дальше, въ другую деревню, потомъ въ третью и т. д., объѣхать 106 деревень въ 30 дней или въ 720 часовъ; но такъ какъ изъ нихъ надо положить покрайней мѣрѣ семь часовъ въ сутки на отдыхъ, то есть, 210 часовъ въ мѣсяцъ, то на путешествіе ему останется круглымъ счетомъ только 500 часовъ; слѣдовательно, на каждую деревню прійдется по 4 часа и 42 ¹/₂ минуты. Но и это при такомъ только условіи, еслибъ земскіе врачи имѣли возможность переноситься изъ одной деревни въ другую по телеграфу. Но такъ какъ этой возможности не существуетъ, то необходимо положить на проѣздъ отъ одной деревни до другой, среднимъ числомъ, по два часа, слѣдовательно, на 100 деревень 200 часовъ. Такимъ образомъ, вмѣсто прежней цифры, на леченіе въ каждой деревнѣ остается уже только по 2 часа и 50 минутъ. Но и этотъ разсчетъ далеко но вѣренъ. Когда медикъ является въ какую нибудь деревню, то даетъ знать о своемъ пріѣздѣ старостѣ или выборному, чтобы тѣ, въ свою очередь, повѣстили больныхъ, которые могутъ сами явиться къ доктору и узнали жилище тѣхъ, которые лежатъ. Эта, повидимому, простая церемонія продолжается необыкновенно долго, часовъ двѣнадцать, то есть, ровно полъ-сутокъ. Наконецъ больные являются... по что же оказывается? Оказывается, что врачу не только не хватило времени на леченіе, но уже образовался дефицитъ почти на цѣлыхъ десять часовъ. Слѣдовательно, на всѣ деревни участка ему не хватаетъ сорока пяти сутокъ. Другими словами: еслибъ мѣсяцъ состоялъ не изъ 30, а изъ 75 сутокъ, то тогда только его бы достало на то, чтобъ врачъ объѣхалъ свой участокъ".

"Но положимъ, что врачъ рѣшился проѣхать не всѣ, а хоть большую часть, хоть половину, четверть деревень. Спрашивается, что изъ этого выйдетъ? Какую кому пользу можетъ онъ принести такимъ своимъ путешествіемъ? Онъ все-таки не успѣетъ обойти всѣхъ больныхъ, не успѣетъ внимательно осмотрѣть даже тѣхъ немногихъ, на которыхъ у него и хватитъ времени, не успѣетъ обдумать всѣхъ встрѣченныхъ имъ болѣзней и слѣдовательно назначить правильное леченіе. Въ одно утро, которое только и можешь пробыть въ деревнѣ, приходится посѣтить за-частую до двадцати и болѣе больныхъ съ самыми разнообразнѣйшими болѣзнями и формами ихъ. Что можно сдѣлать съ этими двадцатью въ одно утро, день, даже недѣлю, когда на каждаго больного требуется два, три и болѣе часовъ времени. Къ тому же врачъ можетъ дать лекарствъ только на самое короткое время и при томъ не всѣ, какія требуются въ данныхъ случаяхъ; во первыхъ, потому, что возить съ собою двадцатипудовую аптеку чрезвычайно неудобно, во вторыхъ потому, что во многихъ болѣзняхъ необходима быстрая перемѣна лекарствъ. При подобныхъ обстоятельствахъ, теченіе можетъ быть чисто палліативное, ведущее за собой только временное облегченіе, а никакъ не радикальное, требующее, кромѣ множества другихъ условій, постояннаго присутствія врача. Слѣдовательно, больной въ самомъ лучшемъ случаѣ можетъ получить только временное облегченіе, а затѣмъ опять впадетъ въ свое прежнее состояніе, такъ какъ медицина не обладаетъ такими специфическими средствами, которыя вылечивали бы разомъ, однимъ пріемомъ. И вотъ, давши почти на обумъ какое нибудь лекарство въ одномъ мѣстѣ, медикъ отправляется въ другую деревню, чтобъ дѣлать тоже самое, слѣдовательно, не имѣетъ возможности слѣдить ни за однимъ лечимымъ имъ паціентомъ. Изъ 1200--1300 больныхъ, которымъ я оказывалъ пособія во время нолуторагодовой службы по земству, я могу сказать только о 50--60, не болѣе, что они выздоровѣли, остальные были упущены изъ виду, и что съ ними сталось -- неизвѣстно".

Но слѣдуетъ упомянуть еще объ одномъ важномъ обстоятельствѣ. Еслибы деревни хворали по очереди, сегодня одна, дня черезъ три-четыре другая и т. д., въ такомъ случаѣ положеніе земскаго врача все-таки было бы не такъ затруднительно. Однакожъ въ дѣйствительности этого никогда не бываетъ. Всегда случается такъ, что нѣсколько деревень, если не всѣ, хвораютъ разомъ. Вотъ факты, приводимые тѣмъ же земскимъ врачемъ и относящіеся къ 1867 году. "Десятаго декабря, говоритъ онъ, получилъ я изъ земской управы бумагу, извѣщающую меня, что въ деревнѣ Игари открылась на государственныхъ крестьянахъ болѣзнь, подъ названіемъ повальная горячка, вслѣдствіе чего управа поручаетъ принять къ прекращенію этой болѣзни тщательныя мѣры. Пріѣзжаю и принимаю тщательныя мѣры. Но жители деревни Игари оказываются чувашами, съ которыми справляться чрезвычайно трудно, и чтобы прекратить эпидемію, нужно не мало времени, не недѣлю, даже не двѣ и не три; но какъ разъ черезъ недѣлю, именно 31 декабря, получаю извѣстіе, что въ деревнѣ Успѣнка появился тифъ. Едва я началъ укладывать вещи и лекарства для отправленія себя въ Уснѣнку, какъ вдругъ того же 31 декабря является ко мнѣ другая бумага, въ которой управа поручаетъ мнѣ немедленно отправиться въ село Подбѣльской для оказанія пособія заболѣвшимъ тифомъ. Едва я успѣлъ собраться, не рѣшивъ еще опредѣленно куда именно ѣхать, какъ получаю еще одну бумагу изъ красногородецкаго волостнаго правленія; захворалъ рекрутъ, вслѣдствіе чего волостное правленіе имѣетъ честь просить мое высокоблагородіе пожаловать для освидѣтельствованія означеннаго рекрута, при чемъ считаетъ не лишнимъ присовокупить, что по распоряженію мирового посредника ставка рекрутъ въ присутствіе назначается только до 13 числа (дескать -- торопись). Куда же мнѣ ѣхать? Я думалъ-думалъ и прямо отправился свидѣтельствовать рекрута".

Еще примѣръ. "Перваго марта получаю извѣстіе отъ становаго, что въ селѣ Исаклахъ, деревняхъ Степановкѣ, Новопольѣ и Багряшахъ открылась тифозная горячка (и того, четыре деревни). Ѣду. 8 марта.: въ упраздненномъ городкѣ Сергіевскѣ открылся тифъ (и того, пятъ). Ѣду. 15 марта: въ селѣ Ишуткинѣ открылась корь и сильно свирѣпствуетъ на всѣ возрасты (и того, шестъ). Ѣду. Того же 15 марта: въ солѣ Смольяновѣ, деревняхъ Чесноковкѣ и Таркановкѣ открылась тифозная горячка (и того, девять). Ѣду. 16 марта: въ деревнѣ Ключахъ открылась на младенцахъ натуральная оспа (и того, десять). Въ шестьнадцать дней -- десять деревень! Куда же мнѣ, наконецъ, ѣхать!"

Изъ всѣхъ вышеприведенныхъ фактовъ, врачъ, сообщившій ихъ намъ, дѣлаетъ тотъ выводъ, что выполненіе обязанности объѣзда деревень 1) физически невозможно, потому что медику не хватаетъ на это часовъ; 2) во всѣхъ отношеніяхъ безполезно для больныхъ, потому что врачъ лишенъ возможности вылечивать; 3) вредно для врача, потому что онъ забываетъ медицину, и наконецъ 4) не выгодно для земства, потому что на безполезнаго врача безполезно тратится и жалованье. Вотъ чѣмъ объясняется, почему земскіе врачи такъ рѣдко заглядываютъ въ свои участки и въ нѣкоторыхъ изъ нихъ бываютъ разъ "въ какіе нибудь полтора или два года. Они очень хорошо понимаютъ, что подобныя визитаціи совершенно безполезны для кого бы то ни было. Это же самое понимаютъ и крестьяне и вотъ почему ихъ гласные такъ усердно стараются о возможномъ уменьшеніи числа земскихъ медиковъ.

Въ отвѣтъ на приведенные факты намъ могутъ представить слѣдующія возраженія: во-первыхъ, скажутъ намъ, если земство видитъ, что существующее число докторовъ недостаточно на уѣздъ, то это число можно увеличить; во-вторыхъ, если неудобны докторскіе разъѣзды, то можно устроить постоянныя больницы; слѣдовательно, затрудненія въ настоящемъ случаѣ вовсе не такого рода, чтобъ ихъ совершенно нельзя было устранить; наконецъ, въ третьихъ, но всегда же и не вездѣ же бываютъ такъ часты случаи повальныхъ болѣзней, какъ въ бугурусланскомъ уѣздѣ самарской губерніи.

ІТо допустимъ даже,-- чего въ сущности, какъ будетъ показано ниже, допустить невозможно,-- что земскіе медики, назначенные въ достаточномъ числѣ на каждый уѣздъ, могутъ приносить существенную пользу крестьянамъ въ ихъ многоразличныхъ болѣзняхъ, что они въ состояніи искоренять и тифъ, и всякія другія эпидеміи; чего, однако, это будетъ стоить земству? Чтобъ докторъ имѣлъ возможность прилагать къ дѣлу всѣ свои медицинскія познанія, ему необходимо имѣть подъ руками хорошую аптеку и кромѣ того, нужно, чтобъ одинъ врачъ приходился не болѣе, какъ на двѣ или на три деревни. Такъ какъ врачу приходится платить отъ 1000 до 1500 рублей въ годъ, то одна эта статья расхода, не говоря уже о стоимости лекарствъ, будетъ представлять такое значительное обремененіе, что крестьяне предпочтутъ умирать, чѣмъ выплачивать сумму, какая по раскладкѣ пришлась бы на ихъ долю. Слѣдовательно, съ этой стороны затрудненіе оказывается не случайнымъ, не легко устранимымъ, а существеннымъ, кореннымъ.

Устройство больницъ также стоитъ большихъ денегъ, такъ что въ каждой деревнѣ имѣть даже какую нибудь больницу нѣтъ ни малѣйшей возможности. Если же больницы будутъ устраиваться только въ волостяхъ, то ими могутъ пользоваться исключительно жители той деревни, гдѣ находится волость, потому что опасно больныхъ перевозить за нѣсколько верстъ весьма неудобно, а крестьянинъ только тогда и согласится лечь въ больницу, когда его уже ноги не носятъ. При томъ же, какъ велики должны быть больницы, чтобы вмѣщать въ себѣ всѣхъ заболѣвающихъ? Конечно, могутъ быть періоды, когда они будутъ совершенно пусты, но лишь только нагрянетъ эпидемія, охватывающая всегда нѣсколько деревень разомъ -- куда дѣваться съ больными?

Наконецъ, относительно того возраженія, будто приведенные нами факты исключительны, мы должны замѣтить, что это возраженіе совершенно неосновательно. Конечно, не круглый годъ свирѣпствуютъ эпидеміи въ каждой губерніи и въ каждомъ уѣздѣ; но за то, когда эти болѣзни появятся, то они охватываютъ большое пространство и въ этихъ-то случаяхъ земство и разсчитываетъ на помощь врачей. Когда эпидемій нѣтъ, тогда врачамъ въ деревняхъ рѣшительно нечего дѣлать, потому что въ легкихъ, повседневныхъ болѣзняхъ крестьянинъ обойдется домашними средствами и къ врачу не пойдетъ самъ. Еслибъ крестьянъ постигали только такія болѣзни, какъ простуда, кашель, лихорадка и т. п., то крестьяне совсѣмъ не нуждались бы въ медицинской помощи, и въ санитарномъ отношеніи ихъ можно бы было назвать счастливѣйшими изъ смертныхъ. Къ несчастію, они страдаютъ и гибнутъ не отъ простуды и кашля; ихъ морятъ тѣ страшные бичи, которые называются тифомъ, натуральной оспой, корью, сибирской язвой, холерой и проч., ихъ губятъ такъ называемыя эпидеміи, а эпидеміи являются постоянно если не но нѣскольку, то хоть по одному разу въ годъ. И въ этомъ отношеніи какой нибудь бугурусланскій уѣздъ по составляетъ исключеніи. Недавно корреспондента "С.-Петербургскихъ Вѣдомостей" сообщалъ слѣдующія извѣстія изъ воронежскаго уѣзда -- мѣстности, которая не можетъ жаловаться на свой климатъ. "Вотъ уже три года, говорилъ онъ, какъ въ здѣшнихъ мѣстахъ свирѣпствуетъ тифозная горячка и свирѣпствуетъ сильно. Во многихъ селахъ намъ случалось видѣть цѣлыя хаты, которыя заколочены и продаются съ публичнаго торга по случаю смерти хозяевъ. Знахари и знахарки отказываются лечить народъ, и едва только заболѣетъ одно лицо въ семьѣ, какъ тотчасъ же заражаются и остальные члены. Какая-то паника напала на народъ; больныхъ оставляютъ безъ присмотра, боясь къ нимъ прикоснуться. Есть дома, гдѣ 8--10 человѣкъ лежатъ въ тифѣ, а ходить за ними некому, потому что всѣ боятся." Такая продолжительность болѣзни, очевидно, обусловлена далеко не случайными какими нибудь обстоятельствами, и нашъ корреспондентъ справедливо замѣчаетъ, что едва-ли въ Россіи найдется хоть одна такая мѣстность, которая бы въ то или другое время года не страдала отъ какой нибудь повальной болѣзни. Весна почти всегда встрѣчается лихорадкой или сибирской язвой, которыя тянутся цѣлое лѣто и осень и замѣняются тифомъ; зимой свирѣпствуетъ оспа, лѣтомъ являются различные изнуряющіе поносы, затѣмъ опять слѣдуютъ лихорадки и такъ далѣе. Конечно, присутствіе или отсутствіе той или другой болѣзни, а также и самый характеръ ихъ зависятъ отъ свойства данной мѣстности, почвы, пищи и другихъ причинъ; въ одной деревнѣ не бываетъ тифа, за то десятки людей гибнутъ отъ оспы, въ другой преимущественно господствуетъ изнурительная лихорадка, въ третьей тифъ, но всѣ эти разные виды болѣзней влекутъ за собою одинаковыя послѣдствія -- страшную смертность.

Чтобы убѣдиться, отъ чего зависятъ, или по крайней мѣрѣ чѣмъ поддерживаются эти болѣзни въ средѣ крестьянъ и какъ безсильно противъ нихъ самое добросовѣстное усердіе медиковъ, мы приведемъ отрывокъ изъ одного донесенія бугурусланскаго земскаго врача уѣздной управѣ. Отправившись по деревнямъ "принимать тщательныя мѣры" противъ тифа, онъ собралъ слѣдующія свѣденія, съ цѣлью доказать рѣшительную невозможность бороться съ тифомъ при настоящей обстановкѣ крестьянъ (свѣденія эти относятся къ тому же 1867 году, отличавшемуся, какъ извѣстно, особенно сильными неурожаями). "Въ селѣ Подбельскомъ всего считается 270 душъ, которыя составляютъ 88 дворовъ или семей, болѣе чѣмъ на ³/₄ живущихъ въ сырыхъ и неопрятныхъ курныхъ избахъ. Изъ 88 можно насчитать не болѣе 8, имѣющихъ хорошій хлѣбъ, безъ подмѣсей, то есть ¹/₂ часть всѣхъ жителей; остальныя 80 семействъ питаются хлѣбомъ съ лебедой и въ такой приблизительно пропорціи, что на четыре пуда хлѣба приходится только одинъ пудъ чистой ржи, а остальные ³/₄ лебеда. Но той же причинѣ, то есть, отсутствію хлѣба въ деревнѣ, можно найти только у 8 семей квасъ, прочія не имѣютъ и его. Далѣе, во всемъ селеніи насчитывается только около 40 головъ рогатаго скота, изъ котораго дойныхъ коровъ не болѣе 6, остальныя телки, подающія молока, слѣдовательно имъ можетъ пользоваться только ¹/₁₅ часть всего народонаселенія. Говядину крестьяне ѣдятъ только въ годовые праздники, и то далеко не всѣ, потому что собственная скотина пала, денегъ же на покупку нѣтъ, не только для говядины, но и для хлѣба. Картофеля, огурцовъ, капусты, моркови также нѣтъ... Въ одной избѣ лежатъ по 6--8 человѣкъ больныхъ сплошь отъ мала до велика. Уцѣлѣвшіе ходятъ, по ихъ же выраженію, "какъ бы испитые". Многіе пошли по міру. Къ священнику и писарю безпрестанно являются дѣти и взрослые просить хлѣба и нѣкоторые дня по два сидятъ не ѣвши. И вотъ крестьяне, покушавши своего хлѣбца съ однимъ кислымъ квасомъ или даже водицей, валятся и мрутъ, какъ мухи. Тифъ, кровавый поносъ, изнурительныя лихорадки поражаютъ цѣлыя семейства, болѣзнь идетъ по всей деревнѣ, распространяется на сосѣднія, гдѣ находитъ себѣ столь же благопріятную почву, и захватываетъ огромныя пространства. Къ голоду и неопрятности жилищъ присоединяется упадокъ духа народонаселенія. Крестьяне становятся совершенно равнодушны къ своимъ страданіямъ, даже сами желаютъ смерти и этимъ нравственнымъ состояніемъ, при слабости физическаго, прибавляютъ еще одинъ лишній шансъ къ скорѣйшему заболѣванію. При такихъ условіяхъ, можетъ-ли принести крестьянамъ хотя малѣйшую пользу врачебная помощь; могутъ ли они поправиться въ своихъ избахъ, гдѣ полъ-сутокъ стоитъ жестокій холодъ и дымъ отъ топящейся печи при отворенной двери, гдѣ воздухъ удушливъ и преисполненъ всякими міазмами, гдѣ вмѣстѣ съ больными живутъ и свиньи, и короны, и овцы, заражая воздухъ своими испражненіями, гдѣ больной, едва получившій аппетита въ случаѣ выздоровленія, не находитъ пищи, способной подкрѣпить его ослабѣвшій организмъ, кромѣ кислой, вонючей капусты, огурцовъ, мерзлаго картофеля -- пищи, которой не можетъ выносить даже здоровый организмъ при здоровомъ желудкѣ, гдѣ больные не имѣютъ за собой ни малѣйшаго надзора и выползая для своихъ нуждъ на дворъ, схватываютъ жестокіе ревматизмы въ добавокъ къ своей главной болѣзни, гдѣ больные получаютъ страшные пролежи отъ лежанья на грубой, грязной постели, гдѣ, наконецъ, люди заражаютъ другъ друга и вымираютъ цѣлыми селеньями. При такой обстановкѣ, даже не серьезныя и не опасныя болѣзни становятся смертельными. Напримѣръ, простая лихорадка принимаетъ злокачественныя формы, осложняющіяся разстройствомъ другихъ органовъ, дѣлается такой упорной, что не поддается никакимъ средствамъ, никакому леченію и кончается, обыкновенно, водянкой и смертью. Въ одно время изъ общаго числа 400 больныхъ, лихорадкой страдали больше 100 человѣкъ, и изъ нихъ только 20 выздоровѣли совершенно, у остальныхъ же развилась анемія, водянка и многіе умерли. Десятки и сотни прежде здоровыхъ людей, провалявшись въ постелѣ, становятся живыми трупами. Далѣе, всѣ накожныя болѣзни, сами по себѣ непредставляющія ничего опаснаго, находятъ для себя такую удобную почву въ крестьянскихъ тѣлахъ, что разростаются до ужасающихъ размѣровъ. Часто больные являются сплошь, съ ногъ до головы, покрытые язвами и болячками, объ уничтоженіи которыхъ нечего и думать. Иногда буквально нѣтъ ни одного мѣста на какой нибудь части тѣла или даже на всемъ тѣлѣ, которое не было бы поражено язвинами. Въ деревняхъ нерѣдко можно встрѣтить настоящихъ многострадальныхъ Іововъ, которые не могутъ ни лежать, ни сидѣть и которые спятъ, стоя на колѣнкахъ и уткнувши голову въ подушку. Въ такомъ положеніи доживаютъ они остатокъ дней своихъ, отягощая и другихъ, и себя, и съ нетерпѣніемъ ждутъ минуты, когда очередь умереть дойдетъ и до нихъ."

Было бы большой несправедливостью утверждать, что нарисованная сейчасъ картина есть типичная для сельскаго населенія цѣлой Россіи; нельзя утверждать даже того, что у насъ есть отдѣльныя мѣстности, которыя постоянно находились бы въ положеніи, подобномъ только-что представленному; но вмѣстѣ съ тѣмъ, нельзя и не согласиться, что въ каждую данную минуту всегда можно найти нѣсколько мѣстностей, находящихся въ подобномъ положеніи. Что же могутъ тутъ подѣлать доктора! А между тѣмъ нѣкоторыя земства убѣждены, что доктора могутъ тутъ многое сдѣлать и если не дѣлаютъ ничего, то единственно по нерадѣнію или даже незнанію. По крайней мѣрѣ, бугурусланское земское собраніе разсуждало однажды о томъ, чтобы пригласить въ земство иностранныхъ докторовъ, въ надеждѣ, разумѣется, на ихъ большую опытность и знанія. А между тѣмъ то же земство имѣло случай убѣдиться, что когда въ одну изъ деревень, особенно страдавшую отъ эпидеміи и жители которой находились въ крайней бѣдности, было отправлено достаточное количество хлѣба, денегъ и овса, то эпидемія въ скоромъ времени сама собою прекратилась.

Такимъ образомъ, тѣсная связь между эпидемическими болѣзнями и гигіеническими условіями жителей, среди которыхъ они появляются, несомнѣнна и совершенію очевидна. Но ее можно еще лучше наблюдать въ нѣкоторыхъ исключительныхъ мѣстностяхъ Россіи, населенныхъ особенно бѣднымъ народомъ, гдѣ нѣкоторыя болѣзни не изчезаютъ никогда и гдѣ причина, производящая ихъ, настолько ясна, что ее можно, такъ сказать, ощупать руками. Въ этомъ отношеніи всего лучше могутъ служить весьма поучительнымъ примѣромъ нѣкоторыя деревни волжскихъ губерній, населенныя мордвой и чувашами -- народомъ, стоящимъ на весьма низкой степени экономическаго благосостоянія. Въ большинствѣ этого народа постоянно свирѣпствуетъ глазная болѣзнь, такъ что трудно встрѣтить деревню, особенно населенную чувашами, гдѣ бы въ каждой семьѣ не было хоть одного человѣка или совершенно слѣпого или сильно страдающаго глазами. Это, повидимому, странное явленіе объясняется очень просто. Почти всѣ чувашскія избы -- курныя, то есть безъ трубъ, такъ что дымъ изъ печи валитъ прямо въ глаза. Такая изба каждое утро, и особенно зимой, представляетъ такое зрѣлище, какое трудно себѣ вообразить. Ѣдкій, удушающій дымъ наполняетъ все пространство лзбы и преимущественно сгущается въ верхней ея части; а такъ какъ избы вообще низки, то людскія головы постоянно находятся во. самомъ сгущенномъ слоѣ дыма и ихъ почти не видно, такъ что люди кажутся безголовыми. Вонь и духота нестерпимыя, потому что тутъ же стоятъ и испражняются коровы, свиньи, овцы, куры, а иногда и лошади. Въ верхней половинѣ избы жаръ невыносимый, тогда какъ на полу страшный холодъ, производимый сквознымъ вѣтромъ, идущимъ отъ щелистыхъ рамъ оконъ въ раскрытыя двери. И такая атмосфера поддерживается все время, пока топится печь, то есть, часовъ съ пяти или шести утра до восьми. Затѣмъ дымъ мало по малу изчезаетъ, двери затворяются и начинается нестерпимая угарная духота. Къ вечеру, когда готовится ужинъ, дымъ снова наполняетъ избу, снова являются тѣже облака -- я такъ безпрерывно. При этомъ въ избѣ постоянно бываетъ мракъ, полусвѣтъ, потому что окна дѣлаются чрезвычайно маленькія и часто во всей избѣ существуетъ только одно окно. Все это производитъ разнообразныя болѣзни глаза, который, постоянно раздражаясь, наконецъ воспаляется -- и человѣкъ или совершенно слѣпнетъ или на всю жизнь остается подслѣповатымъ. При такихъ условіяхъ жизни чувашъ, попытки лечить ихъ глазныя болѣзни показались бы просто смѣшными, и ихъ дѣйствительно никто не лечитъ, понимая, что это совершенію безполезно. Точно также безполезно леченіе и для большинства русскихъ крестьянъ, поражаемыхъ эпидеміями, только тутъ непосредственная связь между болѣзнью и обстановкой крестьянской жизни не такъ замѣтна, не такъ рѣзко бросается въ глаза.

Такимъ образомъ, даже изъ приведенныхъ нами фактовъ земскіе дѣятели могутъ убѣдиться, что принимаемыя ими мѣры по устройству земской медицины есть совершенно безполезная трата времени, а главное -- денегъ. Существующіе земскіе врачи безполезны народу уже потому, что ихъ слишкомъ мало, а увеличить ихъ число нѣтъ никакой возможности. Но еслибы и была эта возможность, еслибы насадить въ каждой деревнѣ не только по одному, но по цѣлому десятку докторовъ, снабдивъ ихъ къ тому же самыми лучшими медикаментами, то и тогда отъ нихъ не было бы ни малѣйшей пользы. Сколько ни лечите глаза чувашанину, но пока онъ будетъ сидѣть въ своей дымной избѣ, ему ничто не поможетъ; точно также не помогутъ доктора и русскимъ крестьянамъ, пока они не достигнутъ большей степени благосостоянія. Фельдшера народу дѣйствительно не лишни, потому что они, стоя очень недорого, могутъ оказывать ему пользу въ разныхъ частныхъ случаяхъ заболѣванія, пораненіяхъ, переломахъ костей и т. д.; нужны ему также повивальныя бабки, потому что существующіе способы помощи роженицамъ у деревенскихъ повитухъ отличаются просто варварствомъ и не мало отнимаютъ жизни какъ у женщинъ, такъ и у дѣтей. Но доктора ему совершенно не нужны, и для борьбы съ эпидеміями слѣдуетъ прибѣгать не къ докторамъ, а къ другимъ, болѣе дѣйствительнымъ способамъ, имѣющимъ въ виду поднятіе экономическаго уровня народа. Поэтому, тѣ земскіе дѣятели, которые сами убѣждены въ безполезности докторовъ и держатъ ихъ больше, такъ сказать, для виду, боясь упрековъ въ бездѣйствіи, нерадѣніи о народныхъ нуждахъ и т. п., должны отбросить эту вредную конфузливость и прямо высказать свое мнѣніе (конечно, отвергая докторовъ, имъ въ то же время нужно позаботиться тотчасъ же о другихъ средствахъ борьбы съ эпидеміями). Тѣмъ же земскимъ дѣятелямъ, которые не убѣдились и до сихъ поръ въ своемъ ошибочномъ взглядѣ и въ справедливости нашего мнѣнія, мы приведемъ еще одно доказательство, убѣдительнѣе котораго даже выдумать невозможно.

Въ Петербургѣ, какъ всѣмъ извѣстно, медицинская часть устроена превосходно, и ни одно земство не въ состояніи конкурировать съ нимъ въ этомъ отношеніи. Бѣдный человѣкъ находитъ здѣсь множество учрежденій, предлагающихъ ему свою помощь или за ничтожную плату или совершенно даромъ. Здѣсь множество существуетъ больницъ, врачей для бѣдныхъ, клиникъ и лечебницъ для приходящихъ; словомъ, здѣсь медицинская часть стоитъ громадныхъ денегъ и ни одно земство не можетъ даже мечтать чемъ-либо подобномъ. Но что же мы видимъ? Какое вліяніе оказываетъ это изобиліе врачей на характеръ болѣзней, господствующихъ въ Петербургѣ и на цифру смертности? Или ровно никакого, или весьма слабое. Въ іюньской книжкѣ знакомаго уже нашимъ читателямъ "Архива судебной медицины", который постоянно заключаетъ въ себѣ богатые матеріалы по общественной гигіенѣ, мы находимъ слѣдующія свѣденія: въ столѣтній періодъ, въ Петербургѣ умерло почти на сто-сорокъ-четыре тысячи человѣкъ больше, чѣмъ родилось, слѣдовательно, среднимъ числомъ ежегодно убывало по 1,440 человѣкъ. Въ послѣдніе же 22 года этотъ перевѣсъ умершихъ надъ родившимися составляетъ почти 90 тысячъ, слѣдовательно, почти но четыре съ половиною тысячи ежегодно. Вообще по среднему разсчету, населеніе Петербурга вымерло бы въ 200 лѣтъ, если бы не пополнялось постоянно свѣжими силами, притекающими къ нему изъ провинцій. Между тѣмъ эти-то свѣжія силы и становятся главнѣйшей добычей смерти въ Петербургѣ. Пришлое его населеніе состоитъ изъ людей ничего неимущихъ, которые являются въ Петербургъ искать работы. Не имѣя средствъ и вслѣдствіе того тѣсно скучиваясь въ извѣстныхъ мѣстностяхъ, доступныхъ ихъ карману, они сразу попадаютъ въ самыя невыгодныя гигіеническія условія и мрутъ тысячами. Свѣденія, заключающіяся въ трудахъ центральнаго статистическаго комитета, показываютъ, что массы больныхъ самыми опасными повальными болѣзнями, какъ-то тифами, возвратными горячками и т. д., выходятъ постоянно изъ однихъ и тѣхъ же нумеровъ домовъ, а именно изъ такихъ, гдѣ наиболѣе тѣсно скучивается неимущее пришлое населеніе, и гдѣ оно лишено не только свѣжей, въ достаточномъ количествѣ пищи, но гдѣ ему не достаетъ даже чистаго воздуха. Слѣдовательно, если то богатство медицинскихъ пособій, какимъ обладаетъ Петербургъ, не можетъ замѣнить человѣку здоровой пищи и чистаго воздуха, то земству-ли, съ его сравнительно-ничтожными средствами, съ его какими-нибудь пятью или шестью медиками на уѣздъ, бороться съ эпидеміями тѣмъ путемъ, которымъ оно борется до сихъ поръ! Не очевидно-ли, повторяемъ, что это значитъ тратить понапрасну труды и деньги, не очевидно-ли, что необходимо измѣнить какъ можно скорѣе ту ошибочную систему, которой до сихъ поръ слѣдуетъ земство въ своей дѣятельности.

-----

Русское общество изобилуетъ такимъ разнообразіемъ въ способахъ оказывать помощь нуждающимся, какое трудно отыскать гдѣ нибудь въ другомъ мѣстѣ. Различныя филантропическія учрежденія существуютъ у насъ съ давняго времени и не только не уменьшаются въ числѣ и объемѣ, но постоянно увеличиваются. Въ одномъ Петербургѣ находится такое множество этихъ учрежденій, что мы, перечисляя ихъ, никакъ не могли бы поручиться въ правильности счета и въ отсутствіи пропусковъ, можетъ быть, даже очень значительныхъ. О провинціяхъ и говорить нечего; тамъ вновь возникающія общественно-филантропическія учрежденія безчисленны: но если бы и была какая нибудь возможность представить въ точныхъ цифрахъ дѣятельность этихъ учрежденій, то эти цифры все-таки не дали бы вѣрнаго понятія о размѣрахъ русской благотворительности" Помимо филантропическихъ обществъ, русская благотворительность проявляется въ такихъ разнообразныхъ и случайныхъ формахъ, что только самая незначительная ихъ часть доступна наблюденію. Повидимому, напряженіе филантропическихъ чувствъ русскаго человѣка такъ велико, что они ждутъ малѣйшаго случая для проявленія себя въ дѣйствительности. Лучшимъ примѣромъ въ этомъ отношеніи можетъ служить тотъ общеизвѣстный фактъ, что не такъ давно редакціи столичныхъ газетъ, противъ всякаго, конечно, желанія, едва было не сдѣлались настоящими кассами для помощи бѣднымъ, куда съ разныхъ сторонъ стекались пожертвованія, достигавшія иногда значительныхъ размѣровъ. Все дѣло началось съ того, что какая-то газета заявила однажды о бѣдственномъ положеніи какой-то вдовы, обремененной многочисленнымъ семействомъ. Успѣхъ заявленія превзошелъ самыя смѣлыя ожиданія: несчастная вдова и не мечтала о тѣхъ суммахъ, какія попали въ ея руки. Съ тѣхъ поръ подобнаго рода заявленія стали дѣлаться чаще и чаще, но благотворительность отъ этого нисколько не оскудѣвала. И если въ настоящее время такой путь собиранія пожертвованій почти совершенно оставлена:, то это произошло никакъ не отъ недостатка жертвователей, а или оттого, что редакціямъ, можетъ быть, пришлось нанимать особыхъ конторщиковъ для спеціальнаго наблюденія за правильностью сбора и раздачи по принадлежности этихъ пожертвованій, или же оттого, что при невозможности для редакцій лично удостовѣряться въ положеніи лицъ, обращавшихся къ общественной помощи, являлись злоупотребленія. Если бы можно было придумать еще какія нибудь новыя формы благотворительности, то всѣ онѣ не остались бы безъ успѣха, лишь бы только жертвователи были увѣрены, что ихъ деньги дѣйствительно пойдутъ на "доброе дѣло."

И однакожъ, не смотря на обиліе существующихъ у насъ благотворительныхъ учрежденій, не смотря на такую, достойную всякаго уваженія, готовность русскаго человѣка помогать нуждающемуся брату -- каждое проявленіе благотворительности въ той или другой формѣ есть новое доказательство ея безсилія въ борьбѣ съ нищетой, ея крайней нецѣлесообразности. Поневолѣ становится жалко и досадно, что люди, часто совершенно безкорыстно, даже скрывая свои фамиліи, помогающіе бѣднымъ, до сихъ поръ не убѣдятся, что этотъ родъ помощи совершенно безплоденъ, что онъ приноситъ скорѣе вредъ, чѣмъ пользу и что было бы несравненно полезнѣе идти къ той же цѣли, т. е. помощи бѣднымъ, совершенно инымъ путемъ. Какъ ни эффектны бываютъ случаи проявленія общественной и частной благотворительности, но этотъ эффектъ чисто-внѣшній, дѣйствующій исключительно на чувство и теряющій всякое значеніе, какъ только въ оцѣнкѣ его начнетъ участвовать холодный разсудокъ.

Для примѣра приведемъ два образчика общественной и частной благотворительности изъ самыхъ свѣжихъ, недавнихъ фактовъ. Одинъ изъ нихъ вызвавъ извѣстнымъ возмутительнымъ случаемъ съ 14-ти лѣтней ученицей дамскаго портнаго Карташева, дѣвицей Федотовой, которая по самому ничтожному поводу (за. то, что урывками шила себѣ платье), была избита своей хозяйкой, а потомъ публично высѣчена сторожами ремесленной, управы. Дѣло это происходило въ Нижнемъ-Новгородѣ. Петербургское "общество дешевыхъ квартиръ", пользуясь, вѣроятно, тѣмъ, что исторія съ несчастной мастерицей обратила на себя вниманіе, сдѣлало слѣдующаго рода заявленіе: "сочувствуя положенію дѣвицы Федотовой, которая послѣ наказанія розгами захворала и слегла въ больницу, комитетъ общества предлагаетъ ей переселиться въ Петербургъ, гдѣ ей будетъ дана квартира отъ общества я безплатный столъ; кромѣ того, дѣвица Федотова будетъ помѣщена въ учрежденную обществомъ мастерскую, гдѣ она будетъ имѣть постоянную работу; въ случаѣ неимѣнія дѣвицей Федотовой средствъ на проѣздъ отъ Нижняго-Мои города до Петербурга, ей будутъ высланы деньги отъ общества". Везъ сомнѣнія, многіе, прочитавъ это предложеніе общества дешевыхъ квартиръ, отнесутся къ нему съ полнѣйшимъ сочувствіемъ; у многихъ оно вызоветъ даже слезы умиленія. Чувство удовольствія, вызванное приведеннымъ заявленіемъ, будетъ настолько же сильно, насколько было сильно противоположное чувство, вызванное извѣстіемъ о несчастной мастерицѣ. Но взглянемъ холодно и спокойно на поступокъ общества дешевыхъ квартиръ и спросимъ, какими соображеніями руководствовалось оно, приглашая Любовь Федотову въ Петербургъ и обѣщая ей здѣсь всякія блага? Желало ли оно помочь вообще дѣвушкѣ, находящейся въ положеніи Федотовой, или предлагало свое содѣйствіе именно ей одной, нисколько не думая о другихъ? Но въ обоихъ этихъ случаяхъ чувство удовольствія у читателя, при нѣкоторомъ критическомъ взглядѣ на поступокъ общества, должно замѣниться инымъ чувствомъ. Въ самомъ дѣлѣ, если общество дешевыхъ квартиръ, въ лицѣ Любови Федотовой, желало помочь вообще бѣдной дѣвушкѣ, подвергшейся незаслуженному оскорбленію, то своимъ заявленіемъ оно не сдѣлало ровно ничего. Переведя Любовь Федотову изъ Нижняго въ Петербургъ, оно этимъ нисколько не улучшило положенія русскихъ мастерицъ, находящихся въ совершенной зависимости отъ хозяекъ, которыя и впередъ будутъ эксплуатировать ихъ точно также, какъ эксплуатировали до сихъ поръ. Изъ того, что одна изъ нихъ будетъ находиться въ лучшемъ положеніи, никакъ не слѣдуетъ, что участь остальныхъ сдѣлается лучше. Слѣдовательно, съ этой стороны филантропическій поступокъ общества дешевыхъ квартиръ не имѣетъ ровно никакого значенія. Если же смотрѣть на него просто какъ на помощь, оказанную именно Любови Федотовой, то есть отдѣльной личности, безъ всякой связи съ подобными ей, то является вопросъ такого рода: за что же страдаютъ и остаются безъ помощи другія мастерицы, разсѣянныя въ безчисленномъ множествѣ по Россіи и положеніе которыхъ нисколько не лучше положенія Любови Федотовой? Не возбудитъ ли въ нихъ поступокъ общества чувства естественной зависти относительно Федотовой, не пожелаютъ-ли онѣ точно также быть публично высѣченными розгами, чтобъ воспользоваться покровительствомъ общества дешевыхъ квартиръ? Но всѣмъ извѣстно, что и безъ сѣченія розгами, мастерицы находятся въ весьма бѣдственномъ положеніи; за что же общество оставляетъ ихъ безъ вниманія и благодѣтельствуетъ только Федотовой? Общественная помощь, обращаемая къ отдѣльной личности, можетъ быть разумна и можетъ достигать цѣли только въ исключительныхъ случаяхъ, напримѣръ, если я, погибая за какое нибудь общее дѣло, оставляю сиротами нѣсколькихъ малолѣтнихъ дѣтей, неимѣющихъ еще возможности содержать себя своимъ трудомъ, то общество обязано придти къ нимъ на помощь и эта помощь будетъ не только разумна, но и необходима, потому что кромѣ нея у дѣтей нѣтъ никакихъ средствъ просуществовать до зрѣлаго возраста; точно также необходима для меня общественная помощь, если я почему бы то ни было потерялъ возможность заработывать себѣ кусокъ хлѣба, если я ослѣпъ, лишился руки и ноги, и проч. Всѣ эти случаи суть исключительные и ихъ нельзя разсматривать, какъ отдѣльныя проявленія общаго правила. Но дѣвица Любовь Федотова представляетъ именно отдѣльный случай общаго явленія, и этихъ случаевъ такъ много, они такъ обыкновенны, что бороться съ каждымъ изъ нихъ въ отдѣльности нѣтъ никакой возможности. Остается выбрать одно изъ двухъ: или оставлять ихъ безъ всякаго вниманія, или дѣйствовать такъ, чтобъ имѣть въ виду не личную выгоду той или другой мастерицы, и бороться не съ отдѣльными случаями, а съ общими причинами, которыя ихъ производятъ. Иначе помощь, оказанная двумъ, тремъ, наконецъ сотнѣ мастерицъ и неоказанная всѣмъ остальнымъ, будетъ имѣть характеръ помощи, оказанной по протекціи -- все равно, чѣмъ бы ни была достигнута эта протекція, связями, знакомствомъ, угодничествомъ, или такимъ путемъ, какимъ достигла ее Любовь Федотова, то есть несчастнымъ случаемъ, обратившимъ не нее общее вниманіе.

Дѣятельность всѣхъ нашихъ благотворительныхъ учрежденій страдаетъ точно такимъ же отсутствіемъ послѣдовательности, какимъ страдаетъ поступокъ общества дешевыхъ квартиръ по отношенію къ Любови Федотовой. Печатая свое предложеніе о переѣздѣ Федотовой изъ Нижняго въ Петербургъ, Общество не рѣшилось (да и не согласилось бы никогда на это) адресовать свое предложеніе ко всѣмъ тѣмъ лицамъ, которыя находились или находятся въ положеніи, подобномъ положенію Федотовой; оно очень хорошо знаетъ, что, въ случаѣ напечатанія подобнаго предложенія, къ нему кинулась бы такая масса нуждающихся и жаждущихъ лучшей участи, удовлетворить которую не было бы ни малѣйшей возможности. Точно также и другія филантропическія учрежденія принуждены оказывать свое содѣйствіе по протекціи, потому что иначе имъ пришлось бы открыто сознаться въ своемъ безсиліи. Впрочемъ, такое сознаніе уже приходилось дѣлать нѣкоторымъ изъ нихъ, и въ томъ числѣ Петербургскому Благотворительному Обществу, основанному въ 18G7 году съ спеціальною цѣлью -- улучшать положеніе нуждающагося класса посредствомъ продажи ему здоровой пищи съ хлѣбомъ за ¹/₃ ея дѣйствительной стоимости. Просуществовавъ въ такомъ видѣ меньше года, Общество увидѣло, что оно не имѣетъ физической возможности вести свою дѣятельность въ предположенномъ направленіи. Поэтому оно измѣнило свою программу и рѣшилось оказывать свое содѣйствіе нуждающимся людямъ точно также по протекціи. Такъ напримѣръ, одной изъ цѣлей своей дѣятельности оно сдѣлало доставленіе работы лицамъ, нуждающимся въ ней и пользующимся довѣріемъ общества, то есть имѣющимъ какую либо протекцію.

Что касается частной, то-есть, единоличной благотворительности, то она, обыкновенно, проявляется еще болѣе нелѣпымъ и безтолковымъ образомъ, чѣмъ общественная. Если учрежденія, состоящія иногда изъ большаго числа членовъ, не могутъ правильно взглянуть на свою дѣятельность, не могутъ оцѣнить, насколько она, при самыхъ лучшихъ условіяхъ, безполезна для кого бы то ни было, то чего же можно ожидать отъ благотворительности частной, которая по большой части проявляется подъ вліяніемъ одного христіанскаго чувства, безъ всякаго участія разсудка, которая имѣетъ въ виду не столько получающаго помощь, сколько оказывающаго ее. Превосходнымъ примѣромъ этого рода благотворительности можетъ служить слѣдующій фактъ: какой-то неизвѣстный благодѣтель, по случаю праздника Пасхи, пожертвовалъ въ Обуховскую больницу болѣе 36 рублей сер. Эти деньги онъ употребилъ такимъ образомъ: купилъ болѣе 1200 полуторакопѣечныхъ булокъ и роздалъ ихъ каждому больному. Лице, сообщившее объ этомъ пожертвованіи въ газеты, совершенно справедливо замѣчаетъ, что подобная благотворительность не имѣетъ никакого смысла: опасно больной вовсе не нуждается въ полуторакопѣечной булкѣ, потому что не можетъ ее съѣсть, а выздоравливающему эта булка не составитъ никакого подспорья къ его обыкновенной больничной пищѣ. Нелѣпость этого воображаемаго благодѣянія очевидна; а между тѣмъ благотворитель былъ убѣжденъ, что дѣлаетъ доброе дѣло, и дѣлалъ онъ его вовсе не изъ тщеславія или другихъ подобнаго рода побужденій, потому что не пожелалъ даже объявить своего имени.

Чѣмъ же объяснить такое обиліе въ русскомъ народѣ чувства благотворительности и желанія помогать нуждающимся въ связи съ отсутствіемъ всякихъ видимыхъ результатовъ этихъ почтенныхъ качествъ? Чѣмъ объяснить, что общество такъ упорно держится старинныхъ формъ благотворенія, давно уже отжившихъ свое время и не дѣлаетъ ни единаго шага впередъ? Сознавая негодность этой формы, не придерживается-ли оно се изъ тщеславія? Несомнѣнно, что многіе благотворители руководствуются въ своей дѣятельности именно этимъ чувствомъ, по несомнѣнно также я то, что очень многимъ благотворителямъ, даже можетъ быть большинству ихъ, это чувство совершенію чуждо; многіе изъ нихъ, дѣлая "доброе дѣло", не хотятъ даже назвать своей фамиліи, и въ газетахъ намъ часто приходилось встрѣчать весьма крупныя цифры пожертвованій, подлѣ которыхъ стояли не фамиліи, а только какія нибудь буквы; очевидно, что благотворитель изъ тщеславія не сталъ бы такъ поступать. Ясно, что тутъ дѣйствуетъ одно незнаніе или невѣрное пониманіе благотворительности. Еслибъ была возможность растолковать каждому жертвователю по-одиночкѣ, какъ безполезна та помощь, которую онъ оказываетъ, еслибъ можно было разсказать ему, чѣмъ, съ гораздо большею пользою, можетъ онъ замѣнить свою филантропическую дѣятельность, еслибъ онъ успѣлъ убѣдиться представляемыми ему доказательствами, то нѣтъ никакого основанія думать, что онъ сталъ бы поступать по прежнему. Невѣжество -- или, говоря мягче, незнаніе -- вотъ что парализуетъ его филантропическую дѣятельность со всѣми его хорошими намѣреніями, а незнанію въ значительной степени помогаетъ умственная лѣнь и нежеланіе знакомиться съ тѣмъ, что говорятъ хорошія книги и нѣкоторыя періодическія изданія. Это невѣжество идетъ такъ далеко, что отражается не только на тѣхъ, съ которыми человѣкъ находится въ тѣхъ или другихъ отношеніяхъ, но даже на тѣхъ его собственныхъ, касающихся его лично, дѣлахъ, которыя нѣсколько выходятъ изъ уровня повседневности, и въ этомъ заключаются "уменьшающія вину обстоятельства". Такое незнаніе и непониманіе блистательно обнаруживается, между прочимъ, въ дѣятельности нѣкоторыхъ потребительныхъ обществъ.

Какъ извѣстно читателямъ, общества этого рода распространяются съ удивительной быстротой. Если есть еще нѣсколько губернскихъ городовъ, неуспѣвшихъ пока открыть у себя потребительной ассоціаціи, то во всякомъ случаѣ очень мало наберется такихъ, которые не запаслись уже разрѣшеніями на право учредить такое общество. И было бы большой ошибкой полагать, что это только мода: то, что дѣлается по модѣ, не продолжается такъ долго; нѣтъ, городскія населенія, исключая конечно купечества, сообразили, благодаря главнымъ образомъ отчетамъ петербургскаго общества "Бережливость", что потребительная ассоціація представляетъ легкую возможность сберечь въ годъ нѣсколько десятковъ рублей, а десятки рублей въ наше время такія деньги, которыми никто не побрезгаетъ. Такимъ образомъ, обыватели сообразили, что потребительныя общества дѣло вовсе не игрушечное и съ усердіемъ начали ихъ устраивать. Точно также посмотрѣли на нихъ и торговцы, которые, опасаясь конкуренціи, начали въ нѣкоторыхъ мѣстахъ даже сбавлять цѣны съ продаваемыхъ у нихъ продуктовъ. Одно только явилось помѣхой въ этомъ дѣлѣ: обыватели, привыкшіе жить на готовыхъ хлѣбахъ и мало заботиться объ устройствѣ своихъ дѣлъ (такъ какъ большинство ихъ составляютъ чиновники и вообще лица служащія) оказались рѣшительно неспособными принимать активное участіе въ дѣятельности этихъ обществъ и незнакомыми даже съ порядкомъ веденія дѣлъ въ потребительныхъ ассоціаціяхъ. Еслибы въ устройствѣ и веденіи этихъ ассоціацій участвовали лица купеческаго сословія, близко знакомыя съ сущностью коммерческихъ операцій, то они очень скоро поставили бы эти ассоціаціи на хорошую ногу. Но купечество, по весьма понятной причинѣ, не только не записывается въ члены потребительныхъ обществъ, по смотритъ на нихъ даже враждебно, открыто радуясь каждой неудачѣ въ ихъ дѣятельности. Что потребительныя ассоціаціи утвердятся у насъ прочно, въ этомъ не можетъ быть сомнѣнія; они слишкомъ важны сами по себѣ и польза ихъ слишкомъ очевидна для каждаго, чтобъ можно было сомнѣваться въ ихъ успѣхѣ. Но во всякомъ случаѣ, успѣхъ этотъ еще впереди, а до того времени мы будемъ свидѣтелями не только многихъ ошибокъ и промаховъ въ дѣятельности ассоціацій, но и совершеннаго паденія нѣкоторыхъ изъ нихъ. Уже и теперь можно указать на фактъ окончательнаго разрушенія перваго московскаго потребительнаго общества, такъ что хотя въ той же Москвѣ осталось еще второе подобное же общество, но оно вмѣстѣ съ тѣмъ есть и единственное; несомнѣнно, что такая же участь постигнетъ и еще нѣкоторыя. Причиною этому будетъ незнакомство ихъ членовъ съ практическими дѣлами и неумѣнье заботиться о своихъ интересахъ -- причина, какъ видитъ читатель, весьма уважительная и устранить которую могутъ только время и опытъ. Этой причиной объясняется, напримѣръ, то невыгодное для обществъ явленіе, что члены ихъ почти не посѣщаютъ общихъ собраній, а между тѣмъ успѣхъ потребительныхъ ассоціацій требуетъ дружнаго, общаго содѣйствія. Въ самомъ дѣлѣ, зачѣмъ члены станутъ ходить на эти собранія? Участвовать въ преніяхъ могутъ весьма немногіе изъ нихъ, а огромное большинство должно сидѣть молча и испытывать самое мучительное чувство при баллотировкѣ того или другого вопроса, потому что оно настолько незнакомо съ дѣломъ, что даже не можетъ сознательно участвовать въ рѣшеніи уже разработаннаго вопроса. Въ провинціальныхъ ассоціаціяхъ было уже много весьма курьезныхъ случаевъ, обусловленныхъ незнакомствомъ членовъ съ подобнаго рода дѣлами. Вотъ, напримѣръ, одинъ изъ нихъ: правленіе какого-то общества, вѣроятно, разсчитывая на то, что члены мало станутъ вникать въ подробности отчета, и въ то же время желая, можетъ быть, рельефнѣе представить выгоды потребительныхъ ассоціаціи, придумало такую комбинацію, вслѣдствіе которой оказалось, что члены общества получили огромный процентъ съ своихъ закупокъ, чуть-ли не 20% въ годъ. Члены, разумѣется, пришли въ восторгъ и долго находились подъ вліяніемъ этого очарованія. Однако нашелся какой-то членъ, отнесшійся не такъ довѣрчиво къ итогамъ правленія и пожелавшій основательно познакомиться съ отчетомъ. И вдругъ оказывается, что 20%, вычисленные правленіемъ, есть дивидендъ мнимый, что члены въ сущности получили всего отъ 4 до 5%. Хотя это открытіе нисколько не измѣнило цифры сбереженій, приходившихся на долю каждаго члена, но такъ какъ процентный размѣръ этой цифры уменьшился въ четыре или пять разъ, то оно произвело на членовъ весьма тягостное впечатлѣніе. Кромѣ этого случая, можно бы указать нѣсколько другихъ, и уже не курьезныхъ, а прискорбныхъ, обусловленныхъ все тою же причиною; таковы, напримѣръ, случаи растраты общественныхъ денегъ, происшедшія отъ недостатка контроля со стороны членовъ и т. д. Все это очень естественно и всего этого слѣдовало ожидать. Но будучи знакомы съ дѣятельностью провинціальныхъ обществъ только по короткимъ газетнымъ корреспонденціямъ, мы не можемъ составить о нихъ такого яснаго понятія и такъ хорошо подмѣтить ихъ слабыя стороны, какъ относительно петербургской ассоціаціи "Бережливость", въ общихъ собраніяхъ которой намъ случалось бывать не одинъ разъ. Хотя петербургское общество гораздо разнообразнѣе провинціальныхъ по своему составу, хотя въ немъ легче встрѣтить людей, знакомыхъ съ дѣломъ и принимающихъ въ немъ близкое участіе, но и петербургская ассоціація страдаетъ тѣмъ же недостаткомъ, какъ и провинціальныя.

Первое, что прежде всего бросается въ глаза на общихъ собраніяхъ петербургскаго общества -- это удивительная малочисленность членовъ. Не смотря на то, что общее число членовъ этой ассоціаціи доходитъ до трехъ тысячъ, не было, кажется, за все время существованія общества, ни одного собраніи, на которомъ присутствовало бы болѣе 150 человѣкъ. Послѣднее же собраніе даже не состоялось, потому что не явилось и 100 человѣкъ -- необходимая цифра для дѣйствительности собранія, и было назначено новое собраніе, которое по уставу должно было считаться дѣйствительныя ь независимо отъ числа присутствующихъ членовъ. Эта малочисленность общихъ собраній кажется намъ очень естественною и по тѣмъ же причинамъ, какими мы объясняли малочисленность провинціальныхъ собраній. Въ петербургскомъ обществѣ поражаетъ удивительное разнообразіе его членовъ: здѣсь вы встрѣтите и отставного генерала, и вдову-чиновницу, и священника, и какого-нибудь мелкаго промышленника, и офицера, и чиновника. Все это, по большой части, народъ или совершенно неразвитый практически, или развитый крайне односторонне. Дорожа каждымъ рублемъ я понимая, что потребительная ассоціація можетъ оказать ему немаловажную услугу, оит. записывается въ ея члены, но при этомъ разсчитываетъ никакъ не на свои силы, а на другихъ. При такомъ взглядѣ, онъ не видитъ никакой пользы отъ того, что будетъ лично присутствовать въ собраніи, потому что все равно долженъ будетъ молчать, а при баллотировкѣ вопроса будетъ, пожалуй, даже вреденъ, такъ какъ станетъ на ту или другую сторону совершенно безсознательно, по вдохновенію. И онъ преспокойно сидитъ дома въ то время, когда на общемъ собраніи идетъ рѣчь о его же интересахъ, о его же рубляхъ. Но немногимъ большее знаніе и пониманіе дѣла обнаруживаютъ и тѣ члены, которые посѣщаютъ собранія; объ этомъ можно судить какъ по произносимымъ рѣчамъ, такъ и по баллотировкѣ вопросовъ. Когда баллотировка производится записками, тогда, конечно, трудно дѣлать какія нибудь наблюденія; но когда какой либо несложный вопросъ, ради сокращенія времени, баллотируется поднятіемъ рукъ или вставаніемъ, тогда можно наблюдать оригинальныя явленія. Намъ, напримѣръ, не разъ случалось замѣчать, что немедленно вслѣдъ за приглашеніемъ предсѣдателя "соглашающихся съ вопросомъ встать, а нссоглашаіощихся остаться въ мѣстахъ", въ рядахъ публики начиналось смущеніе: одни вставали и потомъ сейчасъ же садились, другіе, очевидно рѣшившіе остаться на мѣстахъ, вдругъ вставали. Было совершенно ясно, что они дѣйствовали на удачу, не составивъ себѣ ни малѣйшаго понятія о баллотируемомъ вопросѣ. То же отсутствіе пониманія проглядываетъ и въ рѣчахъ нѣкоторыхъ ораторовъ. Иногда вопросъ самый ничтожный усложняется и запутывается до того, что понять, о чемъ именно идетъ рѣчь, становится весьма трудно и въ то же время весьма капитальные для общества вопросы оставляются совершенно въ сторонѣ. Доказательство этого можно видѣть въ послѣднемъ общемъ собраніи. На очереди стоялъ необыкновенно важный для общества вопросъ о пріемѣ въ число членовъ общества артелей. Вопросъ этотъ возбудился вслѣдствіе того, что нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ въ правленіе "Бережливости" поступили предложи ія отъ четырехъ гвардейскихъ полковъ, двухъ гимназій, нѣсколькихъ частныхъ учебныхъ заведеній и артели рабочихъ Путиловскаго завода въ 1500 человѣкъ, съ предложеніемъ -- принять ихъ въ число членовъ общества. Мы замѣтили, что вопросъ о принятіи этихъ предложеній имѣетъ громадное значеніе для общества, потому что перечисленныя нами артели, заведенія и полки могутъ чрезвычайно расширить годовые обороты общества. Кто-то разсчиталъ, что вслѣдствіе принятія въ число членовъ этихъ артелей, обороты общества увеличились бы, по крайней мѣрѣ, на милліонъ рублей въ годъ. Но прежде, чѣмъ рѣшить этотъ вопросъ въ общемъ собраніи, была составлена комиссія съ цѣлью обсудить, на какихъ основаніяхъ можетъ быть допущено принятіе въ члены артелей, и доклада, этой-то комиссіи долженъ былъ читаться и обсуждаться въ послѣднемъ собраніи. Но члены, очевидно, не поняли важности этого вопроса; они увлеклись обсужденіемъ ничтожнѣйшаго вопроса о томъ, куда дѣваться съ запаснымъ капиталомъ (котораго, замѣтимъ, не собралось еще и 600 р.); слѣдуетъ ли оставить безъ измѣненія параграфъ устава, касающійся запасного капитала, или дать ему другой характера... Пренія поднялись очень горячія и неизвѣстно когда бы кончились, еслибъ какой-то членъ, повидимому, изъ мастеровыхъ, на ломанномъ русскомъ языкѣ не напомнилъ, что членамъ общества "Бережливость" слѣдовало бы экономнѣе обращаться съ временемъ и не тратить его на такіе пустяки. Хотя это замѣчаніе было встрѣчено съ восторгомъ публикой и пренія о запасномъ капиталѣ немедленно прекратились, но было уже поздно обращаться къ вопросу объ артеляхъ, который остается неразрѣшеннымъ и до сихъ поръ. И въ этомъ фактѣ выразился общій характеръ дѣятельности петербургскаго общества потребителей; всегда почти оно обращаетъ вниманіе на мелочи и частности, и оставляетъ въ стороны самое существенное. Такъ, напримѣръ, правленіе заботится о введеніи чековъ и объ открытіи членамъ текущаго счета -- предметъ, неимѣющій ровно никакого значенія, -- а между тѣмъ дѣлаетъ разныя, болѣе или менѣе значительныя упущенія, невыгодно отражающіяся на оборотахъ общества: не приготовляетъ къ сроку разсчетныхъ листовъ, мало заботится о болѣе выгодной покупкѣ припасовъ и о доставленіи потребителямъ доброкачественныхъ продуктовъ и т. д. Такія упущенія тѣмъ болѣе удивительны и неизвинительны, что въ числѣ членовъ правленія есть нѣсколько человѣкъ дѣльныхъ и заслуживающихъ полнаго уваженія. Тоже слѣдуетъ сказать и относительно чувствъ общества, участвующихъ на общихъ собраніяхъ въ преніяхъ; исключая двухъ-трехъ человѣкъ, дѣйствительно понимающихъ дѣло, остальные ни на минуту не могутъ выйти изъ круга частностей и мелочей, имѣющихъ самое ничтожное значеніе. Желая ораторствовать или заявлять свое мнѣніе, они, очевидно, заботятся не объ интересахъ общества, потому что рѣшительно ихъ не понимаютъ, а о томъ, чтобъ сказать побольше и, если можно, произвести нѣкотораго рода эффектъ. Къ числу подобнаго рода ораторовъ принадлежатъ, сколько мы могли замѣтить, главнымъ образомъ чиновники, жертвующіе сущностью дѣла ради мертваго формализма. Въ ихъ обточенныхъ фразахъ, въ ихъ округленныхъ и канцелярски-правильныхъ оборотахъ рѣчи всегда бываетъ очень трудно уловить что-нибудь существенное. И если общество "Бережливость", при всѣхъ своихъ недостаткахъ, существуетъ до сихъ поръ и даже продолжаетъ развиваться, то этимъ оно обязано исключительно нѣсколькимъ наиболѣе энергичнымъ членамъ правленія съ одной стороны, и съ другой -- тремъ или четыремъ членамъ общества, постоянно посѣщающимъ общія собранія и кстати подающимъ свой дѣльный, безъискуственный голосъ. И это на три тысячи членовъ! Если такой ничтожный процентъ дѣльныхъ практическихъ людей, соединяющихъ сочувствіе къ дѣлу съ его пониманіемъ, встрѣчается въ Петербургѣ, то чего же можно ждать отъ провинціи! И если, такимъ образомъ, у насъ оказывается такъ мало людей, умѣющихъ помогать самимъ себѣ, то нѣтъ ничего удивительнаго, что они до сихъ поръ не умѣютъ помогать другимъ.

Признавая совершенную безполезность той формы филантропіи, въ какой она у насъ проявляется, мы этимъ, однакожъ, вовсе не хотимъ сказать, что благотворительность безполезна вообще, въ какомъ бы видѣ и къ чему бы она ни прилагалась. Правильно организованная и лишенная того случайнаго характера, какимъ она отличается у насъ, къ тому же примѣняемая только въ извѣстныхъ случаяхъ, она не только полезна, но очень часто безусловно необходима. Самая слабая сторона нашихъ филантроповъ заключается въ томъ, что они на случайныя и исключительныя мѣры смотрятъ какъ на постоянныя и считаютъ существеннымъ то, на что слѣдуетъ смотрѣть какъ на временное; имъ, напримѣръ, не кажется нисколько ненормальнымъ, если человѣкъ, неимѣющій никакихъ средствъ къ жизни, дѣлаетъ нищенство своимъ спеціальнымъ источникомъ дохода; они, далѣе, убѣждены, что помощь, оказанная нуждающемуся человѣку, будетъ одинаково полезна и благотворна, отъ чего бы ни зависѣло бѣдственное состояніе человѣка, то есть, есть-ли такое состояніе постоянное, нормальное въ его жизни, или оно произведено какими нибудь случайными, временными, скороприходящими причинами; а въ этомъ различеніи заключается вся сущность дѣла. Напримѣръ, если я, опечаленный бѣдственнымъ положеніемъ работника, получающаго низкую заработную плату, дамъ ему нѣсколько денегъ, то моя помощь не будетъ имѣть для него никакого значенія; сегодня онъ поживетъ лучше, а завтра прійдетъ опять въ прежнее положеніе, опять будетъ нуждаться. Но если я, подъ вліяніемъ того же самаго чувства благотворительности, соединю нѣсколькихъ рабочихъ вмѣстѣ и посредствомъ устройства между ними, напримѣръ, производительной ассоціаціи, дамъ имъ возможность увеличить свои заработки, то этимъ я окажу имъ весьма существенную помощь: мое единовременное пособіе будетъ источникомъ ихъ постояннаго безбѣднаго существованія. Этимъ путемъ, во-первыхъ, я научу ихъ, какъ избавиться изъ подъ ярма какого нибудь ловкаго промышленника, богатѣвшаго насчетъ ихъ труда, и во-вторыхъ, дамъ имъ средство освободиться изъ подъ этого ярма, потому что безъ посторонней помощи, они, даже зная, какъ лучше устроить свою жизнь, не могли бы сдѣлать этого собственными силами. Примѣровъ такой разумной филантропіи можно указать много въ западной Европѣ; встрѣчаются они и у насъ. Извѣстный основатель крестьянскихъ артельныхъ сыроварень тоже, пожалуй, филантропъ, а между тѣмъ можно-ли сравнивать его благотворную дѣятельность съ безплодною дѣятельностью нашихъ благотворительныхъ учрежденій. И еслибы собрать все, что истрачивается этими учрежденіями и филантропами хотя въ теченіи одного года, еслибы эти деньги употребить болѣе разумнымъ образомъ, то какую громадную пользу можно бы оказать нуждающемуся населенію!

Но организованная такимъ образомъ филантропія нисколько не исключала бы возможности и даже необходимости филантропіи въ ея теперешнемъ видѣ, только примѣняемой не въ тѣхъ случаяхъ и не къ тѣмъ лицамъ, въ какихъ и къ какимъ она примѣняется теперь. Выше мы уже указали на тотъ родъ случаевъ, гдѣ общественная благотворительность является необходимою. Если, напримѣръ, имущество человѣка подвергается какому нибудь несчастію, -- пожару или наводненію, если смерть постигаетъ отца, оставляющаго безъ всякихъ средствъ дѣтей и т. д.-- то въ этихъ и подобныхъ случаяхъ единовременная или даже довольно продолжительная помощь, оказанная обществомъ, не пропадетъ даромъ, не останется безъ пользы. Съ этой стороны и такія чисто-филантропическія учрежденія, каково "Общество для пособія нуждающимся литераторамъ и ученымъ", могли бы быть чрезвычайно полезны, еслибъ только ихъ организація, хотя въ своихъ частностяхъ,-была нѣсколько иная, чѣмъ въ настоящее время. Это общество имѣетъ главною своею цѣлью то, что называется "выручить человѣка изъ бѣды", дать ему возможность оправиться, помочь въ случаѣ болѣзни и т. д., и потому еслибы члены его дѣйствовали нѣсколько гуманнѣе по отношенію къ просителямъ, еслибъ они руководствовались нѣсколько иными принципами при назначеніи пособій, то нельзя бы было безъ сочувствія относиться къ ихъ дѣятельности. И такъ, вотъ одинъ изъ случаевъ чистѣйшей, ничѣмъ неподкрашенной филантропіи, которой полезность мы не оспариваемъ. Точно также мы не оспариваемъ не только пользу, но и необходимость общественной помощи для учащейся молодежи.

Кому неизвѣстно бѣдственное положеніе большинства студентовъ нашихъ университетовъ и медицинской академіи? Кто не знаетъ, съ какимъ трудомъ соединено для многихъ изъ нихъ четырехъ или пяти-лѣтнее пребываніе въ этихъ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ, сколько силъ и здоровья отнимаетъ у нихъ горькая нужда, неравная борьба съ нищетой и непосильный трудъ, состоящій въ занятіяхъ наряду съ заботами о кускѣ хлѣба. Все это очень хорошо извѣстно обществу, хотя въ печати и рѣдко заявляются факты, характеризующіе бытъ нуждающейся молодежи. Такихъ фактовъ, заявленныхъ оффиціально, очень мало, но тѣ изъ нихъ, которые получили огласку и въ которыхъ, слѣдовательно, невозможно сомнѣваться, въ полномъ смыслѣ слова ужасны. Намъ, напримѣръ, приходилось однажды сообщать читателямъ цифры смертности между студентами медико-хирургической академіи, собранныя, если не ошибаемся, профессоромъ Чистовичемъ; изъ этихъ цифръ, сопровождавшихся подробными объясненіями, можно было составить ясное понятіе о необыкновенно-бѣдственномъ положеніи многихъ студентовъ-медиковъ -- такомъ положеніи, возможности котораго многіе, быть можетъ, и не подозрѣвали. Вслѣдъ затѣмъ намъ встрѣтилось не менѣе неутѣшительное извѣстіе, напечатанное въ "Воронежскомъ Телеграфѣ", что нѣкоторые изъ воспитанниковъ воронежской семинаріи и гимназіи, поступившихъ по окончаніи курса въ медико-хирургическую академію, "находятся въ такомъ бѣдственномъ положеніи, что нмъ приходится хоть назадъ возвращаться -- то есть (поясняетъ воронежская газета) бросить начатый трудъ и не добраться до того желаннаго берега, гдѣ ихъ ждетъ общеполезная работа и вмѣстѣ съ всю спокойная, лучшая жизнь, ради которой они перенесли столько борьбы и лишеній". Таковы факты, получившіе огласку; тѣ же, которые остались или остаются въ неизвѣстности, перечислить нѣтъ никакой возможности; замѣтимъ только, что намъ извѣстны случаи, особенно изъ послѣдняго времени, такого бѣдственнаго положенія студентовъ, что нѣкоторые изъ нихъ буквально доходили отъ нужды до совершеннаго помѣшательства. Тутъ общество обязано прійти на помощь нуждающимся и благотворить имъ щедрою рукою; здѣсь оно имѣетъ дѣло съ молодыми силами, еще только готовящимися къ самостоятельной дѣятельности и принужденные время и трудъ, употребляемые на пріобрѣтеніе средствъ къ жизни, отнимать отъ своихъ занятій; здѣсь общественная помощь является какъ временное средство, дающее молодому человѣку возможность сохранить свои силы для будущей самостоятельной дѣятельности, а вовсе не какъ мѣра, обрекающая его на вѣчное нищенство и жизнь на чужія, даровыя деньги. Въ виду этихъ соображеній будетъ понятно, съ какимъ чувствомъ удовольствія встрѣтили мы только что напечатанный въ "Правительственномъ Вѣстникѣ" уставъ "Общества для вспомоществованія нуждающимся студентамъ императорской с.-петербургской медико-хирургической академіи", утвержденный г. министромъ внутреннихъ дѣлъ 24 мая настоящаго года.

Уставъ этого общества явился совершенію неожиданно, по крайней мѣрѣ, для насъ; намъ также неизвѣстно, кому принадлежитъ иниціатива этого чрезвычайно полезнаго и необходимаго учрежденія. Судя по двумъ параграфамъ устава, можно думать, что въ составленіи его принимали участіе офиціальныя лица и что само общество будетъ имѣть полуофиціальное значеніе: именно, въ 2-мъ примѣчаніи къ 5-му параграфу говорится, что начальникъ медикохирургической академіи, по званію своему, считается почетнымъ членомъ общества, а по параграфу 10-му, онъ считается непремѣннымъ членомъ комитета. Но исключая эти два условія, неимѣющія особеннаго значенія, какъ увидимъ ниже, общество носитъ совершенно частный характеръ. Конечно, по уставу нельзя еще судить о будущей дѣятельности общества: хорошій уставъ можетъ бытъ испорченъ дурными дѣятелями и наоборотъ; но мы должны замѣтить, что уставъ общества, о которомъ у насъ идетъ рѣчь, открываетъ для будущихъ членовъ его полную возможность сдѣлаться учрежденіемъ дѣйствительно полезнымъ; онъ составленъ съ полнымъ вниманіемъ къ дѣлу и съ совершенною добросовѣстностью.

Сущность устава заключается въ слѣдующемъ: общество учреждается съ цѣлью помогать нуждающимся студентамъ-медикамъ посредствомъ выдачи единовременныхъ пособій и постоянныхъ стипендій; общество состоитъ изъ неограниченнаго числа членовъ обоего пола всѣхъ состояній и званій, слѣдовательно, членами могутъ быть и сами студенты, то есть тѣ изъ нихъ, конечно, которые имѣютъ средства и желаютъ помогать своимъ товарищамъ; для усиленія своихъ средствъ, образуемыхъ членскими взносами, общество можетъ устраивать публичныя лекціи, спектакли, концерты, лотереи и т. п. Комитетъ избирается общимъ собраніемъ, посредствомъ закрытой баллотировки, и рѣшаетъ дѣла по большинству голосовъ, при чемъ начальникъ академіи никакими особыми преимуществами но пользуется; единовременныя пособія комитетъ можетъ разрѣшать самъ, постоянныя же стипендіи разрѣшаются общимъ собраніемъ.

Особенности учреждаемаго общества заключаются, во-первыхъ, въ томъ, что оно не будетъ производить безвозвратныхъ пособій. "Общество, говорить уставъ, выдаетъ вспомоществованія единовременныя не иначе, какъ въ видѣ ссудъ, которыя должны быть ему возвращаемы сполна". Во-вторыхъ, какъ при собраніи свѣденій о просителяхъ, такъ при и обсужденіи степени ихъ нуждъ, комитетъ пользуется указаніями ихъ товарищей. Это двѣ чрезвычайно важныя особенности, которыя обращаютъ на себя вниманіе. Отсутствіе безвозвратныхъ пособій основывается, вѣроятно, на томъ, что лица, получающія пособіе въ видѣ ссудъ, будутъ больше соразмѣрять свои просьбы съ своими дѣйствительными нуждами, имѣя въ виду то, что впослѣдствіи эти ссуды придется возвращать. Вторая особенность имѣетъ еще болѣе важное значеніе. Составители устава поняли, насколько стѣснительно для членовъ комитета лично посѣщать нуждающихся студентовъ, осматривать ихъ квартиры, собирать посредствомъ хозяекъ и кухарокъ свѣденія о степени ихъ нужды. Въ этомъ отношеніи "общество для пособія нуждающимся студентамъ" далеко оставляетъ позади себя "общество для пособія нуждающимся литераторамъ и ученымъ", комитетъ котораго дѣйствуетъ именно такъ, какъ мы сейчасъ сказали.

Но эти двѣ особенности, не совсѣмъ основательно изложенныя, заключаютъ въ себѣ нѣкоторыя неполноты и неясности. Такъ, напримѣръ, въ уставѣ ничего не говорится о томъ, въ теченіи какого времени должны быть уплачиваемы полученныя ссуды и зависитъ ли назначеніе этого срока безусловно отъ воли общаго собранія или для него существуютъ извѣстные предѣлы. Точно также не сказано, можетъ ли общество, установивши при выдачѣ пособія срокъ его возврата, измѣнить этотъ срокъ впослѣдствіи, въ виду того, напримѣръ, что кончившій курсъ студентъ не сразу получилъ мѣсто, дающее ему сколько нибудь достаточное содержаніе и т. п. Далѣе, не разъяснено, какимъ именно путемъ будетъ обращаться комитетъ за свѣденіями къ товарищамъ просителя, въ какой формѣ будутъ происходить сношенія между этими двумя сторонами и т. д. Наконецъ, уставъ не опредѣляетъ даже размѣра ежегодныхъ взносовъ, обязательнаго для члена общества. Конечно, эти неполноты могутъ быть весьма легко устранены, особенно въ виду того, что общество всегда имѣетъ право просить объ измѣненіи своего устава, лишь бы на это было согласіе ²/₃ присутствующихъ въ собраніи членовъ, составляющихъ, въ свою очередь, ²/₃ общаго числа членовъ, находящихся въ Петербургѣ. Важную въ этомъ случаѣ роль имѣетъ также 19-й параграфъ устава, по которому "члены общества могутъ являться (только безъ права рѣшительнаго голоса) въ засѣданія комитета и заявлять свои мнѣнія объ улучшеніяхъ или полезныхъ нововведеніяхъ, касающихся дѣйствіи общества. Если комитетъ, по обсужденіи этихъ предположеній, признаетъ ихъ основательными, то дѣлаетъ по нимъ исполненіе самъ, или, въ случаяхъ, превышающихъ его власть, представляетъ на усмотрѣніе общаго собранія. При непринятіи же комитетомъ предложенія, члену, заявившему оное, предоставляется право представить его на обсужденіе общаго собранія".

Вообще, уставъ, какъ мы замѣтили, составленъ въ высшей степени добросовѣстно и съ полнымъ пониманіемъ дѣла; отъ членовъ-учредителей и членовъ общества перваго избранія будетъ зависѣть направленіе его дѣятельности. Мы искренно желаемъ, чтобы это общество въ первыхъ же порахъ заслужило довѣріе какъ со стороны молодежи, такъ и со стороны публики. Въ сочувствіи этой послѣдней, мы въ томъ убѣждены, недостатка не будетъ, а искреннее сочувствіе составляетъ лучшую гарантію дальнѣйшихъ успѣховъ общества.

Въ заключеніе пожелаемъ, чтобы студентамъ и другихъ высшихъ учебныхъ заведеній, въ числѣ которыхъ есть много нуждающихся нисколько не меньше студентовъ-медиковъ, была оказана такая же помощь, въ видѣ, учрежденія благотворительнаго общества, какая оказана студентамъ медико-хирургической академіи.

-----

На-дняхъ происходилъ выпускъ дѣвицъ, слушавшихъ лекціи на педагогическихъ курсахъ при Маріинской женской гимназіи. Не такъ давно въ число предметовъ этихъ курсовъ была введена бухгалтерія, съ цѣлью ознакомить воспитанницъ съ счетоводствомъ и дать имъ впослѣдствіи возможность служить по контрольной части IV Отдѣленія Собственной Его Императорскаго Величества Канцеляріи, въ вѣдомствѣ котораго, какъ извѣстно, состоятъ женскія учебныя заведенія. Въ настоящее время нѣсколько дѣвицъ послѣдняго выпуска уже получили довольно хорошія мѣста въ IV Отдѣленіи, съ обѣщаніемъ еще лучшихъ въ будущемъ. Говорятъ, что размѣръ вознагражденія, назначеннаго женщинамъ-контролерамъ, будетъ въ скоромъ времени равняться содержанію, получаемому старшими учителями гимназій. Лице, присутствовавшее на выпускѣ отъ IV Отдѣленія, заявило, что успѣхъ этого перваго опыта будетъ имѣть большое вліяніе на дальнѣйшій пріемъ женщинъ въ такія мѣста, куда до сихъ поръ принимались одни только мужчины. Ходятъ слухи, что почтамта и государственный банкъ уже готовы допустить женщинъ въ число своихъ служащихъ. И несомнѣнно, что какъ банкъ, такъ въ особенности почтамта, выиграютъ чрезвычайно много отъ этого нововведенія. Такимъ образомъ, у насъ уже есть женщины-ученые, женщины-доктора, женщины-телеграфисты и, наконецъ, женщины-чиновники. Если первый опытъ лицъ, избравшихъ этотъ послѣдній родъ дѣятельности будетъ также удаченъ, какъ удаченъ, напримѣръ, опытъ женщинъ-медиковъ, то женщинамъ предстоитъ много новыхъ сферъ дѣятельности и полное торжество ихъ стремленій. Ничто такъ не побѣждаетъ застарѣлыхъ общественныхъ предразсудковъ, какъ опытъ. Тѣ самыя лица, которыя доказывали недоступность для женщины медицины, сами же теперь обращаются къ женщинамъ-медикамъ, приглашая ихъ къ своимъ женамъ и дочерямъ, и на опытѣ убѣждаются въ ихъ необыкновенной полезности для общества. Сколько намъ извѣстно, одна изъ женщинъ-медиковъ, находящаяся теперь въ Петербургѣ, успѣла заслужить такое всеобщее уваженіе, какое немногимъ достается на долю. Это, безъ сомнѣнія, лучшій способъ бороться съ общественными предразсудками и доказывать возможность и необходимость того, что плохо понимается при теоретическомъ обсужденіи вопроса. Намъ уже и теперь приходилось слышать, какъ многіе сожалѣютъ о томъ, что въ Петербургѣ только одна женщина-медикъ, неимѣющая физической возможности удовлетворять всѣхъ, кто обращается къ ней за совѣтомъ, и какъ было бы хорошо, еслибъ женщинъ-врачей было больше. А многіе изъ этихъ господъ всего какихъ нибудь дна года назадъ были совсѣмъ иного мнѣнія. Точно также и женщины-чиновники могутъ въ самое короткое время уничтожить господствующее въ нѣкоторыхъ слояхъ общества предубѣжденіе противъ этого рода женской дѣятельности.

Впрочемъ, мы должны замѣтить, что но придаемъ особенно-важнаго значенія допущенію женщинъ въ число чиновниковъ; полезное практическое значеніе этой мѣры весьма незначительно. Мы привѣтствуемъ ее только, какъ новый шагъ по пути уравненія правъ женщины съ мужчиной, того уравненія, которое и до сихъ поръ многіе называютъ "самою разрушительною мыслью", какъ выразился недавно громогласно одинъ адвокатъ передъ лицемъ кассаціоннаго департамента сената.

Гдб.

"Дѣло", No 6, 1869

Оставить комментарий Гайдебуров Павел Александрович (bmn@lib.ru) Год: 1869 Обновлено: 26/01/2022. 98k. Статистика. Статья: Публицистика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Затруднительное положение земских деятелей.- Периодическая печать, как помеха в их деятельности.- Вопрос о земской медицине.- Несколько сведений из практики земскаго врача.- Земские медики в роли Вечного Жида.- Бесполезность земских медиков и их бессилие в борьбе с эпидемиями.- Петербург, как поучительный в этом отношении.- Пример для земства.- Новейшие проявления общественной и частной благотворительности.- Оскорбленная мастерица Любовь Федотова и петербургское общество дешевых квартир.- Недостатки филантропических и взаимно вспомогательных учреждении, как результат незнания.- Нечто русских потребительных ассоциациях вообще и петербургской Бережливости в особенности.- Общество для пособия нуждающимся студентам Медико-Хирургической Академии.- Женщины-чиновницы.

Гайдебуров Павел Александрович Внутреннее обозрение

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРѢНІЕ.

Гайдебуров Павел Александрович
Внутреннее обозрение