Гидони Александр Иосифович
Смерть поэта

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Александр Гидони

Смерть поэта

   Умер Александр Блок. Потеря тяжкая, невознаградимая, как в этом сомневаться! не только для России.
   Его смерть - утрата безмерная для всякого, кто не привык культурные ценности мерить маленьким аршином собственного угла, кто знает чувствует красоту человеческих достижений - навеки для всех.
   Надо верить, - без этого жить не стоит, - есть в мире царство превыше всех царств, - царство Духа. В нем, в сиянии любви, в свете вдохновения одинаково милы чутким сердцам образы Гете и Шиллера, Байрона и Шелли, Гейне и Альфреда де Мюссе, Пушкина и Мицкевича, Словацкого и Лермонтова, Гюго и Бальзака, Толстого и Достоевского.
   Как мелко и ничтожно, - придя в это царство судить о великих тенях по внешним случайным и частным признакам, в свои оценки внося мелкие вкусы злобной повседневности.
   Из убежденной англофобии называть Байрона снобом в мантии трагического сплина, во имя напыщенного пангерманизма окрестить Гюго романтическим фанфароном или во имя плохо понятого еврейского национализма объярлычить Достоевского злостным антисемитом - легче легкого. Но ведь все это оценки - по признакам преходящим.
   Горе держите сердца!
   Так думал я при чтении посмертных оценок Блока зарубежной печатью. И, как это печально! - при чтении некрологов той печати, на языке и буквами которой писал поэт "Прекрасной Дамы" и "Двенадцати".
   О чем спорят? Кто был Блок, - большевик или анти-большевик? Поэма "Двенадцать" сатира - или лироэпическая ода?
   Зачем - это? Не для того ли, чтобы в первом случае - причислить Блока к мартирологу святых, умученных большевистскими зверствами, во втором - презрительно и брезгливо отмести самую память о нем с праведного пути спасителей России.
   Сколько во всем этом фальши и забвения собственных убеждений!
   В ходе русской культуры зарубежные газеты, которые так пишут, несомненно, имеют право претендовать на преемственность с теми русскими публицистами, которые, защищая в 80 и 90 гг. идею чистого искусства, боролись с политической тенденциозностью в области литературной и художественной критики. Именно, под этим углом зрения удалось в общественном сознании молодой России поставить на должную высоту "реакционеров" Достоевского, Фета, Лескова. Именно отсюда началась переоценка многих культурных ценностей русской общественности и этим путем была завоевана автономия русского искусства и поэзии, давшая плоды столь пышные.
   Когда девять муз России перестали служить политике, как самоцели, - стало, в числе других, возможно и явление певца "Прекрасной Дамы".
   И вот теперь - этот спор!
   Скажем прямо, поэма "Двенадцать" есть поэма, а не сатира. Она воспевает октябрьский переворот. Она написана в пору "коалиции левых эсеров с большевиками", когда левый эс-эр товарищ Александр Блок так видел октябрьский переворот.
   Самые споры об этой поэме возможны только потому, что она, - как всякое большое поэтическое произведение, - многогранна, потому что исполнена высшей объективности. Той самой объективности, которая умеет в сегодняшнем частном прозревать завтрашнее, историческое, общее.
   Именно поэтому не звучит в поэме Блока кощунством сопоставление убийцы и распутницы с Иисусом "в белом венчике из роз".
   Именно поэтому не звучит обидой у Блока наименования России "толстозадой", "избеной", "кандовой".
   Поэт не скрыл от нас всех ужасов разбоя и убийства, слепой разнузданности страстей и тем не менее переворот представился ему великим и окрыляющим во имя движущей идеи его, - идеи восстания. И Христа на кресте первым признал разбойник и был принят в Царство Небесное.
   Такой, в общих чертах, представляется мне идея "Двенадцати".
   Вы можете спорить об исторической ценности этой идеи, которая, кстати сказать, намечена самыми общими штрихами революционно-романтическаго пафоса, а не точными формулировками отчетливой политической идеологии, - но, споря об этом, спорьте с политиками, еще процветающими на этой теплой от крови и солнца земле, а не с ушедшим в вечность поэтом.
  
   Приют певца убог и тесен
   Замолкли звуки дивных песен,
   Не раздаваться им опять.
   Приют певца убог и тесен
   И на устах его печать.
  
   Эта печать останется на его устах, его приют пребудет убогим и тесным, покуда вы будете писать на его языке, общаясь с ним не словами, которое есть дух, - но буквами.
   Но когда от вас, споривших о ризах поэта, не будет и помина. Будущим поколениям явится светлый певец Прекрасной Дамы и Снежной Маски во всем благоуханном великолепии его нежной, обманной и ласковой Музы.

Александр Гидони

   Ковна. 17. VIII. 21.
  
   Александр Гидони. Смерть поэта // Вольная Литва. 1921. No 64, 19 (6) августа.
  
   Подготовка текста -- Вита Каушайте, 2002.
   Публикация -- Русские творческие ресурсы Балтии, 2002.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru