Гораций
К Гросфу на спокойствие

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

                           И. М. Муравьев-Апостол

                           Перевод Горациевой оды
                       (К Гросфу {1} на спокойствие)

----------------------------------------------------------------------------
     И. М. Муравьев-Апостол. Письма из Москвы в Нижний Новгород
     Серия "Литературные памятники"
     СПб, "Наука", 2002
----------------------------------------------------------------------------

                                              Otium Divos rogat.......
                                              Carm. Lib. II. Ode XVI

                         Спокойствия от Неба просит
                         Пловец, застиженный в морях;
                         Как путеводные заносит
                         Луну и звезды тучи мрак.
                         Вольнолюбивы Тракияне,
                         Колчан носящие Мидяне,
                         Спокойство все хотят найтить:
                         Но, Гросф, его ни жемчугами,
                         Ни золотом нельзя купить!

                         Богатств Атталовых стяжанье {2}
                         Смятений сердца не уймет;
                         И ликторов препровожанье {3}
                         Толпы не отдалит сует.
                         Душа, снедаема тоскою,
                         Не может обрести покою,
                         При всех ей счастия дарах:
                         Он часто в хижине селится;
                         А скука томная гнездится
                         В златых высоких теремах.

                         Блажен, кто в тихой, низкой доле
                         Богат, умеет малым быть;
                         Стяжать себе не хочет боле,
                         Как чем лишь скромно век прожить.
                         Хлеб-соль простая - угощенье,
                         Стола опрятно украшенье,
                         Солонка дедовска одна; {4}
                         Ни алчность почестей и власти,
                         Ни жадность лихоимной страсти
                         Не возмущают легка сна.

                         Почто туда-сюда мешаясь,
                         Трудишься, краткой век губя?
                         Отчизны милой удаляясь,
                         Ушел ли кто сам от себя?
                         Иной под чуждо небо мчится;
                         Но скука с ним в корабль садится,
                         И от коней не отстает;
                         Скорей, чем лань быстротекуща,
                         Скорее Эвра, мрак несуща, {5}
                         Как тучи грозные женет.

                         Коль настоящее приятно,
                         О будущем не помышляй;
                         И зная, счастье сколь превратно,
                         Весельем горести смягчай.
                         Низвергла рання смерть Ахилла,
                         Титона дряхлость иссушила: {6}
                         Кто счастлив был со всех сторон?
                         В чем рок скупый тебе откажет?
                         С избытком, может быть, окажет
                         В том мне свою щедроту он.

                         Тебе в долинах Сицилийских
                         Рычащих сотни стад пасут;
                         Кони от кобылиц Тракийских
                         Под пышной колесницей ржут;
                         В червец, которым Тир гордится,
                         Двукратно волна погрузится, {7}
                         Твое чтоб рамо украшать; -
                         А мне судил рок часть смиренну;
                         Любить Ахейскую Камену,
                         И чернь злоречну презирать.
                         
  
                                 ПРИМЕЧАНИЯ  
       
                           ПЕРЕВОД ГОРАЦИЕВОЙ ОДЫ 
                         (К ГРОСФУ НА СПОКОЙСТВИЕ) 
 
     ВЕ. 1809. Ч. 47. No 20. С. 272-274.
 
     Перевод предварялся обширным "Письмом к Издателю "Вестника  Европы"  от
Профессора Буле" (там же. С. 267-272):
     "Приемлю  смелость,  милостивый   государь,   послать   вам   одну   из
прекраснейших Од Горациевых, в одежде русской поэзии, и  если  ваше  мнение,
как надеюсь, будет согласно с моим, я прошу поместить оную в вашем для  всех
занимательном издании. Это шестая-надесять Ода из второй книги  к  Гросфу  о
беспечности и спокойствии, к коим стремится всякий смертный, так, как к цели
желаний. Она переведена  с  латинского  верно  и  -  что  больше  показывает
искусство переводчика и возвышает цену труда его -  приведена  в  надлежащую
меру и  приноровлена  вообще  к  гению  новейшей  поэзии,  и  в  особенности
российской.
     Как! - подумаете вы, качая головою. - Российский перевод Горациевой Оды
стихами, от иностранца! Мог ли он понимать  Горация  и  чувствовать  красоты
его, и кто в России станет  слушать,  когда  ему  в  голову  придет  греметь
Горациевы тоны на российской лире? - В  самом  деле,  вы  имеете  право  так
думать; но переводчик сей  Оды  не  я;  я  же,  будучи  иностранец,  приемлю
осторожность не доверять нимало своему мнению о достоинстве сего перевода  в
отношении к русской поэзии. Всякое произведение  делает  честь  автору  само
собою, если имеет право на одобрение Публики.
     Переводчик  сей  Оды  -  ваш  соотечественник,  его  превосходительство
Муравьев-Апостол, бывший Российско-Императорский посланник в Мадрите, а ныне
в сельской тишине живущий для наук и искусств  изящных.  Он  преимущественно
занимается творениями великого римского поэта, в коих собрано все  богатство
опытов, обширная философия жизни и  совершенство  поэзии  в  такой  степени,
какой мы не видим ни в одном новейшем, ни древнем стихотворце.
     Сей перевод доказывает, как глубоко г. Муравьев-Апостол проникнул в дух
и смысл сего поэта в образе перемен,  коих  требовал  вообще  вкус  новейшей
поэзии, и в особенности свойство языка русского. Г.  Переводчик  сделал  мне
честь, желая, чтобы я дал мой суд пред публикою о его переводе,  особенно  в
том, удалось ли ему, несмотря на все трудности, кои должен  был  преодолеть,
изобразить дух и смысл оригинала в мыслях и выражениях. В  сем,  кажется,  я
могу говорить, как иностранец, которому русской язык не вовсе чужд,  который
с юных лет почитал Горация  любимым  своим  поэтом  и  большую  часть  жизни
занимался вообще изучением древней словесности.
     Если вы, милостивый государь, в этом со мною согласны и можете  гораздо
больше ценить русского поэта в Муравьеве-Апостоле, нежели я, то  тем  больше
смею надеяться, что и вся образованная публика будет желать согласно с нами,
чтобы  г.  Переводчик  обогатил  некогда   русскую   словесность   подобными
переводами Од Горациевых.
     Еще  два  замечания:  одно  о  самой   переведенной   Оде,   другое   о
правописании, наблюдаемом г. Переводчиком.  Славный  английский  критик  Гом
(Elements of Criticism. I, 37) замечает, будто в сей Оде  недостает  легкой,
натуральной связи в мыслях; но он в сем случае судил о лирическом  поэте  по
правилам, предписанным для логического прозаика. - Связь очень  ощутительна;
стоит только представить главные  мысли  стихотворца  в  следующем  порядке:
"Всякой стремится к счастливой,  беззаботной  жизни,  так,  как  к  предмету
желаний; но весьма редкие находят стезю, ведущую к сей цели.  Многие  думают
достигнуть ее посредством почестей и богатства; но меж тем как с  ненасытною
жадностью  к  ним  стремятся,  они  расстроивают  здоровье  беспрерывными  и
неизбежными заботами. Один только тот  наслаждается  прямым  спокойствием  в
жизни, кто без разбору доволен всякою участью;  он  не  забывает,  что  боги
отказали смертным в совершенном блаженстве  и  что  человек,  какими  бы  ни
наслаждался благами, должен  чувствовать  нужду  в  том,  что  дано  в  удел
другому". Гораций оживляет сии мысли,  воспоминая  о  Титоне  и  Ахиллесе  и
приводя в пример Гросфа и себя самого.
     В правописании г. Муравьев-Апостол с намерением употребляет Т вместо  ?
в  словах,  принятых  с  греческого.  Он  пишет  Тракияне  вместо  Оракияне.
Соображаясь с его желанием, прошу вас, м.  г.,  удержать  сию  орфографию  в
переведенной им Горациевой Оде. По его мнению, буква  ?  -  сколь  ни  нужно
отличать ее от Т и  Ф,  как  знак,  имеющий  особенное  произношение,  -  не
находится ни в одном собственно русском слове;  однако  ж,  вероятно,  греки
произносили ? иным образом, нежели Ф; иначе на что бы употреблять два разных
знака для одного и того же звука. Можно думать, что и новейшие греки по  той
же причине удержали О в тех словах, в коих древний  выговор  давно  потерян,
хотя сами они произносят ее теперь как Ф; но русские не имеют никакой  нужды
писать ?еос, ?едор вместо Феос, Феодор, ибо ни мало чрез то не  ошибаются  в
выговоре ?. Никто не говорит ?eamp, ?еветика, ?еория. Для чего ж  совсем  не
исключить буквы ? из русского правописания и не довольствоваться буквами Ф и
Т если они действительно соответствуют правильному русскому выговору?  Честь
имею быть и проч.
 
                                                            Ив. Теоф. Буле". 
     Сент. дня 1809 года.
 
     Перевод оды XVI из второй книги "Од" Горация представляет собою попытку
Муравьева-Апостола передать содержание классического римского  стихотворения
(с сохранением всех античных деталей и имен) в границах собственно  русского
стиха: четырехстопный ямб, одическая" строфа, лексика и поэтические  образы,
принятые в одах и посланиях  Г.  Р.  Державина  ("Похвала  сельской  жизни",
"Капнисту" и др.)- Эта  попытка  осталась  в  творчестве  Муравьева-Апостола
единственной: позднее произведения античной лирики он представлял  только  в
виде прозаических переводов.
 
     1 К Гросфу... - Помпеи  Гросф,  римский  всадник,  богатый  сицилийский
землевладелец.
     2 Богатств Атталовых стяжанье... - Аттал -  имя  нескольких  пергамских
царей (Атталиды); здесь имеется в виду Аттал II Филометор: в 133 г. до н. э.
он назначил римлян наследниками своих земель, из которых  была  организована
римская провинция Азия.
     3 И ликторов препровожанье... - Ликторы, должностные  лица  при  высших
магистратах: вооруженные  фасциями,  они  шли  впереди  сопровождаемого  ими
важного чиновника.
     4 Солонка дедовска одна... - Серебряная  родовая  солонка,  из  которой
высыпали жертву богам,  была  традиционной  принадлежностью  патриархального
римского дома.
     5 Скорее Эвра мрак несуща... - Эвр - восточный ветер.
     6 Титона дряхлость иссушила... - Тифон, возлюбленный  богини  зари  Эос
(Авроры), которая выпросила ему у Зевса бессмертие, но позабыла испросить  и
вечную юность; в старости он настолько высох, что был превращен в кузнечика.
     7 В червец, которым Тир гордится, /  Двукратно  волна  погрузится...  -
Имеется в виду пурпурная ткань, крашенная дважды: в Древнем Риме такие ткани
ценились особенно высоко.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru