Гревс Иван Михайлович
Италия и Европа в XV и XII веках

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Италия и Европа в XV и XII веках

   Чтобы понять события, изображенные в романе "Этторе Фьерамоска", нужно, знать историю войн, раздиравших Италию в последнее десятилетие XV и первые десятилетия XVI века. Но так как корни этих войн уходят глубоко в прошлое, приходится начать изложение несколько издалека.
   Уже в глубине средних веков в Италии, хотя и раздираемой внутренними противоречиями, накапливалась огромная культурная энергия. Носителями ее были итальянские города.
   Городское общежитие было в античности самою крепкой ячейкой цивилизованного быта. В феодальном варварстве город поддерживал преемство высших форм культуры. Из Римской империи Италия вышла богатой городами. Влияние германцев не сломило их живучести. Сохранение в средневековых городах Италии социальной предприимчивости, местного самоуправления и известных традиций просвещения засвидетельствовано многими фактами истории VI--IX веков.
   Одним из важных свойств итальянских городов явилось непрерывавшееся в них развитие ремесл, возможность сбыта их продукции при посредстве денежного обращения и приток других фабрикатов и сырья взамен. Тезис о полном упадке торговли и полном погружении всей экономической системой в сеньериальную замкнутость и натуральные отношения в варварскую и феодальную эпохи до сих пор сильно преувеличивался историками. И как раз в Италии "земледельческое" средневековье нашло наиболее слабое выражение. Торговый обмен внутри этой страны не нарушался в самые суровые времена разобщения.
   Кроме того. Италия находилась в живых коммерческих связях с Византией, мусульманским востоком и югом. Культура Европы оставалась преимущественно "средиземноморской"; тяга к востоку в ней не ослабевала, и Италия по своему географическому положению служила дорогой для людей и товаров. С XI века торговля с Левантом играла огромную роль в жизни Италии.
   Еще в X веке не только такие города -- старые и новые, как Венеция, Амальфи, Пиза, Генуя, но и Бари, Трани, Бриндизи, Тарент, Салерно, Неаполь и неторговые -- Лукка, Сиена, а позже Флоренция, Милан и др., представляли собой видные хозяйственные организации. В них имело место значительное производство на вывоз и они обладали большими покупными средствами. В ту же эпоху устанавливаются деятельные отношения Италии с западом и севером Европы. Связи с более развитым востоком приносили ей, кроме богатства, благоустройство, знания и художеств энный вкус. Роль мануфактурного и торгового капитала в области культуры становилась все более значительной.
   Стремление к первенству на рынках Востока являлось для городов Италии самым острым побуждением к участию в крестовых походах. Итальянские города были органами снабжения оружием, продовольствием и транспортом для двигавшихся армий; они завладели торговлей, и эта обусловило их быстрый экономический рост и перерождение хозяйства, которое из фазы господства ремесла и местного обмена поднялось к международной торговле, началам капиталистического производства и банкового дела, образованию больших компаний и громадных коллективных и частных богатств. Эта богатства образовывались путем накопления земельных рент в городах, расширения производства, повышения прибылей и широких денежных операций, особенно огромных ссуд церкви и государям.
   Культура Венеции, которая стала улез в XII веке "царицей морей", а также блестяще расцветшей Флоренции служит лучшей иллюстрацией пышного развития итальянских городов. Флоты больших коммерческих республик бороздили Средиземное море. Торговцы их проникали в сердце Азии, отыскивая новые товары и открывая новые земли. Они были также связаны с Францией, Испанией, Англией, Фландрией и Германией. Всюду вращались их агенты, товары, деловые бумаги, кредитные письма.
   Соответственно экономическому росту совершалось и политическое развитие городов. Они были заселены группами свободных ремесленников и торговцев, из состава которых выделилась состоятельная крупная буржуазия. На верхах, внутри городских стен, в укрепленных домах ютилось многочисленное рыцарство (milites, nobili) из окрестностей земельной знати. Трудовые слои группировались в ассоциации (schollae, confraterilates), а знатные семьи -- в вооруженные союзы (consortorie). Управляли городами выборные коллегии (commune colloquium). Но над ними была феодальная светская или епископская власть.
   Мало-по-малу между рыцарским нобилитетом и городским патрициатом, т. е. крупным торгово-промышленным классом, сплотившимся в корпорации (arti, цехи), произошло сближение, и после упорной борьбы города Ломбардии, а потом Тосканы освободились от феодализма. Города стали республиками (comuni) с консулами, правительственными советами и собранием граждан (parlamento). Господство, "коммунального строя" составило характерную черту Италии в XII, XIII и отчасти XIV веках.
   Развитие городов совершилось в жаркой борьбе сначала горожан с феодалами, потом внутри самих городов -- торгово-промышленного класса (popolani) с рыцарством (magnati), еще позже средних и низших ремесленных групп (popolo minuto) со старшими цехами, разбогатевшими и присвоившими власть (popolo grasso).
   Борьба заливала улицы кровью, зажигала между классами, союзами, партиями, фамилиями, лицами пылкие ненависти. Она сопровождалась кризисами, переворотами, в результате которых знать оттеснялась от управления и права приобретали более широкие слои населения сравнительно с первоначальным тесным меньшинством.
   В результате эмансипации городов и перерождения их хозяйства раскрепощались и сельские классы. Городские предприниматели, нуждаясь в рабочих руках, вытягивали крестьян в город, избавляя их от феодальной зависимости. К опасностям классовой борьбы присоединялись внешние раздоры между коммунами из-за экономических интересов и политического соперничества. Временные союзы городов рассыпались. Италия все еще не шла к единству.
   Тем не менее в коммунах развивались могучие силы, творившие культуру. Вся эпоха XII--XVI веков была полна колоссальной духовной работой. Образ Данте на гранях XIII и XIV веков -- величайшее ее воплощение. Гуманизм и возрождение систематизируют богатые ценности, созданные долгой работой средневековой мысли в Италии. Эти ценности включают в себе элементы, воспринятые из воскрешенной и обновленной античности, византийского просвещения, арабской науки, провансальской поэзии, французского и фламандского искусства. Они переработаны, объединены и двинуты вперед новым материалом и идеями, созданными творческим трудом новых людей под влиянием нового опыта, новых форм хозяйственной и социальной жизни.
   Перестройка мировоззрения охватывала все сферы познания и деятельности: науку, языки, литературу, искусство, технику, философию, религию, поэзию, теорию государства и практическую политику. Всеобъемлемость, универсализм -- знак отличия культуры, созданной тогда в Италии. Но аристократический ее характер суживал сферу ее влияния, направляя ее на служение потребностям немногих. Ей угрожала замкнутость, и это толкало ее на путь вырождения.
   Раздоры внутри городов Италии и между ними поддерживали вечную войну и раздробление. Борьба между правящими группами -- знатью и буржуазией -- сопровождалась волнениями в трудящихся классах.
   В господствующих классах установился культ сильного человека, смелой индивидуальности, находящей в самой себе цель бытия и в собственной власти над окружающими обретающей свою полноту и совершенство (virtu). В резко эгоистической ориентировке жизненных стремлений своекорыстные, но мощно выкроенные "герои" черпали вдохновение для своего честолюбия; при помощи демагогически-расчетливой поддержки интересов масс против эксплоатации тех, кто в данный момент был у власти, они находили необходимую опору для захвата ее в городах-государствах.
   Сами господствующие классы, теряя уверенность в прочности своего положения, готовы были отказаться от коллективного суверенитета в пользу единоличного "государя" (il principe), рассчитывая на более спокойное существование. Все это благоприятствовало монархическому перерождению коммунального строя, превращению городов-республик в абсолютные княжества.
   Это был переход к принципату. Возникала деспотическая власть. Сильная личность из знати или буржуазии, иногда даже из низов, с помощью переворота при содействии демократических групп и военной силы отнимала власть у правящей группы. Узурпатор действовал при этом с помощью наемных отрядов частных предпринимателей, кондотьеров, набиравших добровольцев и за деньги проводивших переворот. Такие наемные дружины стали распространенным явлением, свидетельствуя о ненормальном положении в стране; они представляли подобие "подвижных воинских держав", и предводители их сами не раз делались "тиранами".
   Принципат держался искусной политикой, но всего больше подкупом, фаворитизмом, террором; он стремился прикрыть все это иллюзией сочувствия со стороны народных масс и украсить покровительством просвещению (меценатством).
   Раньше всего основы абсолютизма выросли в сицилийско-неаполитанском королевстве, благодаря систематическим мероприятиям Гогенштауфенов. После крушения этой династии в 1266 году престолом, при содействии папы, который считался высшим сеньером Неаполя, завладел французский княжеский род Анжу.
   В XIV веке мы видим в Италии уже много "тираний" (принципатов) на месте коммун. В Милане сел дом Висконти, в Вероне -- Ла Скала, в Падуе -- Каррара, в Мантуе -- Гонзага, в Ферраре -- д'Эсте, р Парме -- Росси, в Равене -- Полента, в Римиии -- Малатеста, в Фаэнце -- Манфреди. На северо-западе графы савой-ские и маркизы монферратские развили свою монархическую власть из феодальной. В Венеции и Генуе сохранились аристократические республики. В Тоскане продолжал держаться коммунальный строй.
   Только папская область являла картину неисчезнувшего феодального раздробления и коммунальной свободы. Папы (после возвращения в Рим из Авиньона в конце XIV века) тоже стремятся к упрочению абсолютизма, но избирательный характер их сана мешает этому. В середине XIV века в Риме происходит даже республиканская революция, поднятая Колою ди Риенцо; но она кончается крушением.
   Дворы новых деспотов, не исключая и папского, были одновременно и замечательными центрами умственной, литературной и художественной жизни, и очагами жестокой борьбы за власть, темных интриг, заговоров, переворотов и злодейств, и притонами безумной роскоши и разврата.
   Разорванный на куски, итальянский народ обнаружил огромные силы производительного труда и культурного творчества; быстро развивались все виды промышленности, накоплялось гигантское богатство, пышно расцветали знание и творчество,-- и плоды этой культуры излучались во все стороны за пределы страны. Но организоваться в одно целое он не смог, и силы его растрачивались на междоусобия.
   В середине XV века произошло, некоторое сосредоточение сил, ввиду падения Константинополя (1453) и возникновения турецкой опасности. Наметилось пять главных государств: на севере Милан, где утвердилась фамилия Сфорца, и Венеция, где по-прежнему властвовала суровая военно-торговая олигархия; на юге Неаполь и Сицилия, где стали править короли из испанского арагонского дома; в центре крупную роль играла папская духовно-светская держава и богатая, просвещенная Флоренция: последняя формально продолжала быть республикой, но фактически там правили Медичи, главари могущественного банкирского дома. Это были искусные и наделенные чувством меры правители; вокруг них клокотали классовая ненависть и партийные страсти.
   Остальные многочисленные правители тяготели к какому-либо из названных центров. При этой системе во 2-ю половину XV века внутри страны сохранялось относительное равновесие. В это время культура Возрождения достигла в Италии высшего развития. Но указанные крупные политические единицы оказались неспособны составить прочный союз и дать дружный отпор внешним натискам.
   В нациях и государствах, соседних с Италией, к концу XV века произошли существенные перемены. Франция из совокупности крупных феодальных княжеств и множества мелких сеньерий превратилась в объединенную монархию с усилившеюся королевскою властью. В "столетнюю войну" она возвратила себе отнятые Англией обширные области на Западе и Юге и вела борьбу с Германией за продвижение к Рейну.
   Испания, распадавшаяся на несколько королевств с сильным феодализмом; также сплачивалась, чему содействовала долгая общая борьба этих королевств с завоевавшими значительную часть полуострова маврами,-- борьба, вызывавшаяся экономическими и политическими интересами, но ярко, окрашенная в националистические тона.
   В 1469 году два крупнейшие государства Пиренейского, полуострова -- Арагон и Кастилия -- объединились посредством брачного союза короля Фердинанда Арагонского и королевы Изабеллы Кастильской. Оба эти выдающиеся правители, действуя в полной солидарности, подчинили себе малые государства и укрепили свою власть за счет вольностей сеньеров и коммун. Фанатики католицизма, они рьяно поддерживали церковь и преследовали иноверцев и еретиков при помощи инквизиции, заслужив этим прозвание "католических". Последний оплот мавров, Гренада была взята в 1492 году и к 1500 году Испания образовала крепкую национальную монархию.
   Франция и Испания -- обе склонны были к агрессивной внешней политике. Хотя открытия португальцев уже обращали интересы к океану, но историческая жизнь все еще сосредоточивалась около Средиземного моря. Восток по-прежнему будил вожделения правительств, знати и торгового капитала. На пути лежала Италия, славившаяся богатством и связями с Левантом. Благодаря своим внутренним раздорам, она рисовалась доступным лакомым куском для честолюбия государей, предприимчивости рыцарства и наживы приобретателей.
   Раньше всех двинулась на Италию Франция. Ее враждебная встреча c Испанией была неизбежна. Король Карл VIII, человек малоспособный, но с притязаниями на величие, заявил права на неаполитанское королевство, как на наследие французского дома Анжу. К походу его подстрекал Лодовико Моро, правивший Миланом. Он оттеснил юного племянника Джованни Галеаццо Сфорца и лелеял мысль стать гегемоном в Италии. Жадный и неразборчивый, он шел на все ради личных целей, не останавливаясь перед обманом, предательством и преступлением. Он наводнил двор Карла VIII своими агентами и опутывал его льстивыми обещаниями, чтобы добиться союза с ним. Он разжигал претензии Карла на Неаполь и манил разговорами об исполнимости его фантастических планов изгнать турок из Европы, взять Константинополь и освободить Иерусалим. При этом Моро был не единственным подстрекателем. Так сами правители Италии звали иностранных государей в их распри. Карл соблазнился; в 1494 году он перешел Альпы во главе для того времени сильного войска в 35 000 человек, с большим количеством пушек. Пьемонт и Генуя встретили его покорностью. Бездарный Пьеро Медичи, правитель Флоренции, почтительно просил его о союзе. Венеция держалась нейтрально. Милан был на его стороне. Дело Карла начиналось успешно.
   На папском престоле с 1492 года сидел Александр VI, родом из испанской фамилии Борджа. Самая возможность увенчания тиарою такого человека показывает, до какого падения дошла церковь. Когда имя кардинала Борджа вышло из урны, кардинал Медичи прошептал соседу: "Мы попали в пасть волка: он пожрет нас, если мы не поспешим спастись". Александр купил сан за большие деньги. Равнодушный к религии, он, став главою мировой церкви, преследовал личные политические цели с безграничным цинизмом и беспощадною жестокостью. Вероломство и убийства были обычными его приемами. Колоссальные доходы папской казны тратились им на предприятия, не имевшие с религией ничего общего. При дворе его царили безумная роскошь, беззастенчивое распутство и ожесточенная интрига.
   Заботы Александра VI всецело направлялись на расширение власти папы и на создание княжеского положения для членов, его семьи. От долгой связи с Ваноццою Каттанео у него было четыре сына; он стремился снабдить их надежными территориями и образовать из них коллективную династию Борджа. Дочерью, легкомысленной Лукрецией, он откровенно спекулировал, устраивая свои дела при помощи ее браков, разводов и новых более видных союзов с нужными ему владетельными особами.
   Любимым сыном его был Цезарь, одаренный богатыми способностями и пламенным темпераментом, но абсолютно беспринципный, кровожадный искатель власти, славы и грубых наслаждений. Он кипел неистощимой энергией, которая была направлена исключительно, на утоление ненасытного эгоизма, попиравшего всякую мораль. Отец предназначал его к духовной карьере, и Цезарь Борджа уже достиг высшего церковного звания; но кардинальская шапка не вязалась с его целями; он скоро снял с себя высокий сан и отдался замыслу стать первым владыкой Италии.
   Ядром его территории были земли, пожалованные ему отцом из папских владений; к ним путем завоевания он присоединил Умбрию и Романью. При помощи набегов он отбирал прилегающие области у Флоренции, Милана, Венеции и покушался на пределы Неаполитанского королевства. В Риме он распоряжался как хозяин. Наряду с открытыми боями он прибегал к тайным отравлениям и убийствам. Александр VI вполне подчинился мрачному своеволию сына и под конец даже стал бояться его. Он был человеком необузданных страстей, но умел сдерживать себя холодным расчетом. Он был наблюдателен, смел и хитер. Дела его можно было бы назвать героическими, если бы они имели какую-либо; другую цель, помимо узколичной.
   Какие противоречивые стремления имели тогда место в Италии и в какие конфликты они вступали между собой, показывают флорентийские события. Там с особою мощью и блеском развились и сочетались в единство основы замечательной культуры. Недаром папа Бонифаций VIII, политический враг Флоренции, называл великий город "пятым элементом мира".
   Принципат, захваченный фамилией Медичи, благодаря ее финансовой силе и политическому искусству ее главы, Козимо Старого, в середине XV века сменил до тех пор победоносно развивавшуюся демократическую республику. Внук Козимо Лоренцо Великолепный привлек в город лучших деятелей в области наук и искусств; сама Флоренция рождала гуманистов и художников. Но внутри общества таилась оппозиция существующему строю. Трудящиеся массы глухо, волновались. Составлялись заговоры, вспыхивали восстания. Республиканская партия изгнала бездарного и трусливого преемника Лоренцо -- Пьеро Медичи, готового раболепствовать перед угрожавшим Флоренции французским королем. Восстановлены были коммунальные учреждения. Твердость вождя республиканцев Пьеро Каппони спасла Флоренцию от разгрома; французы оставили город, направляясь дальше на юг.
   В эти годы во Флоренции возвысился новый политический деятель. Это был доминиканский монах, мистик и вместе с тем народный трибун -- Джироламо Савонарола, приор монастыря святого Марка. Восторженный проповедник громил с церковной кафедры порчу вселенской церкви, поносил папский Рим как "вавилонскую блудницу", обличал пороки правительства и развращенной знати. Он взывал к всеобщему покаянию, грозя карой божией. Слышавший его проповеди философ-платоник Пико делла Мирандола говорит, что. даже кости его содрогались под страшной анафемой монаха и волосы поднимались дыбом.
   Савонарола приобрел в массах огромный авторитет: ему была вручена вся полнота власти; несколько лет он правил бесконтрольно, опираясь на увлеченные массы, терроризуя знать, издавая заколы в интересах бедных и проповедуя теократическую демократию. Он утверждал, что через него. Флоренцией правит Христос. Он требовал полного отказа от мирских благ, от всей порочной "языческой" цивилизации. На площади сеньории он устроил торжественное всесожжение "соблазнов мирской суеты". Огромный костер был завален пестрою кучей нарядов и драгоценностей, произведений искусства, книг поэтов... Савонарола верил, что обновит мир.
   Но масса далеко еще не была подготовлена к тому, чтобы управляться самой. Мистически-евангельская форма этого плебейского движения достаточно говорила о его слабости. Когда над головой Савонаролы разразились церковные громы, народ покинул своего вождя. Савонарола был схвачен и сожжен на той же площади, на которой сам жег символы "испорченного мира" (1498).
   Между тем Карл VIII приближался к Риму, вызывая ужас в папе, который дрожал за свой престол. Французское войско производило грабежи и насилия, не встречая сопротивления. 31 декабря 1494 гола Карл вступил в Рим без боя. Папа скрылся в замке св. Ангела, но против него не было предпринято враждебных действий. Король хотел лишь добиться от него инвеституры на Неаполь. В конце января он двинулся туда, захватив в качестве заложника Цезаря Борджа.
   Города и замки открывали ворота перед Карлом. Король Фердинанд II выслал против неприятеля вооруженные силы, но они перешли на сторону французов. Фердинанд бежал, и Неаполь признал своим государем французского короля. Легкость завоевания усыпила бдительность Карла. Он проводил время в празднествах, только на словах готовясь к крестовому походу. Между тем за спиной у него создалась коалиция.
   Фердинанд испанский сам претендовал на юг Италии: Испания не могла дотерпеть, чтобы Сицилия, ее житница, перешла во французские руки. Венеция опасалась утверждения французов на полуострове, потому что рассчитывала увеличить свои владения на итальянской "твердой земле" взамен захваченных турками ее колоний на востоке. К союзу против Франции была привлечена Флоренция, и Лодовико Моро изменил Карлу. Максимилиан германский обещал союзникам поддержку, встревоженный империалистическими планами Карла VIII.
   Почувствовав опасность быть отрезанным, Карл решил отступить. Он быстро прошел через Рим; Александр VI и Цезарь Борджа удалились в Перуджу. Войска лиги попытались преградить ему путь через Апеннины. Но французам удалось пробиться. Карл вернулся во Францию разочарованный, но грозил вернуться со свежими силами. Италия торжествовала победу, но ей продолжали грозить нашествия иностранцев, ободряемых разрозненностью сил страны.
   В 1498 году Карл VIII умер, не осуществив второго похода в Италию. Наследовавший ему Людовик XII предпринял возвращение утраченного. В качестве родственника прежних миланских герцогов Висконти, он заявил права на Ломбардию, намереваясь в дальнейшем вернуть неаполитанское наследство. Заручившись поддержкою папы (того же Александра VI), он в 1499 году овладел Миланом, взял в плен; Лодовико и отправил его во Францию.
   Для разрешения второй задачи он заключил союз с Испанией; целью этого союза был раздел южной Италии. Соединенные войска Людовика и Фердинанда Католика захватили Неаполь. Но при дележе территории между союзниками возник спор, перешедший в вооруженное столкновение, причем итальянские силы стали на сторону испанцев. Борьба кончилась победой Испании, и Людовику пришлось отказаться от притязаний на Неаполь. Именно к этой войне относится эпизод, выбранный Массимо д'Адзелио для романа "Этторе Фьерамоска".
   Принужденный уступить Испании юг, Людовик тем более стремился укрепиться на севере Италии. Ему были нужны союзники. В это время в стране появилась новая сила. Это был папа Юлий II, самый замечательный из всех пап той эпохи.
   Рожденный в семье Лигурийского рыбака, Джулиано делла Роверо вступил в духовное звание, быстро возвысился до кардинальства и в 1503 году был избран папою. Этим блестящим успехом он был более всего обязан собственным исключительным дарованиям. Они же обеспечили ему исключительную роль в итальянской, а отчасти и европейской политике. Он принял имя "Юлия", взяв за образец основателя Римской империи Юлия Цезаря. Он действительно был не духовный пастырь, а полководец. "Грозный папа" звали его современники. В борьбе за власть он не прибегал к подкупу, кинжалу и яду, а действовал открыто при помощи военной силы, которую умел собрать и использовать о огромной энергией и искусством.
   Первую свою задачу он видел в укреплении церковного государства. Он обрушился на еще" сильного Цезаря Борджа, решительным ударом отобрал у него города, отданные ему отцом, и сокрушил его власть.
   Вторым врагом рисовалась ему Венеция. Эта республика строила широкий план гегемонии над всем полуостровом, для чего старалась покрыть Италию сетью опорных пунктов своего могущества. Она грозила папским землям и Милану, стесняла неаполитанское мореходство на Адриатике, через альпийские проходы на северо-востоке угрожала империи Габсбургов. Ее наступательная политика затрогивала много жизненных интересов. Это хорошо понимал Юлий II. Он сплотил против Венеции Францию, Испанию, Флоренцию и другие итальянские города во внушительный союз (так называемую Камбрейскую лигу) и сам стал его душою.
   Враждебные действия начались отлучением, наложенным папой на республику св. Марка (1509). Затем французско-итальянские войска разбили венецианцев при Аньяделло. К победителям присоединились и немецкие солдаты. Сдавленная в своих лагунах Венеция смирилась. Дож Лоредан в отчаянии молил Юлия о пощаде, Юлий сначала оставил униженное послание без ответа. Однако он был слишком дальновиден, чтобы не понимать, что не в его интересах доводить Венецию до гибели: она была нужна Италии как оплот против турок, Германии и французского Милана. Юлий снял с нее интердикт, примирился с ней и порвал с Камбрейскою лигой.
   Политика его вступила в новую фазу. Церковное государство было, укреплено; теперь нужно было освободить Италию от французов и немцев, пробивавшихся из-за Альп. Юлий создал "Священную лигу". В нее вошла Испания, права которой на Неаполь были пригнаны Юлием; на ее же стороне теперь оказалась и Венеция. Чтобы отвлечь силы Франции, Юлий настроил Англию угрожать ей с тыла. Главное острие "Священной лиги" было направлено против Франции.
   Максимилиана I папа не боялся, считая его "младенчески беспомощным". Объединив силы Италии вокруг римского престола, Юлий II надеялся властвовать и над Европой.
   Людовик XII, раздраженный переходом папы в лагерь своих врагов, собрал недовольное духовенство в Туре, потом в Пизе, подбивая его воспротивиться указам папы и пригрозить ему созывом вселенского собора для его низложения. Война началась в 1511 году действиями против союзной с Францией Феррары. Но дела пошли неудачно для папы. К его врагам примкнул Максимилиан, стремившийся не только свергнуть его, но даже сесть на его. простоя в качестве цезаря-папы. Этот план был фантастический и не представлял серьезной опасности для Юлия II. Но от французов "Священная лига" потерпела жестокое поражение под Равенною (1512).
   За этой неудачей потянулся ряд других: в Риме подняла восстание знать, пытаясь утвердить аристократическое светское управление. На созванном Юлием II Лютеранском соборе некоторые духовные сановники протестовали против его воинственной политики. Сам Юлий II, пораженный тяжелой болезнью, находился между жизнью и смертью. Но могучий организм 70-летнего старика справился с опасным недугом, а его непоколебимая воля поборола противников. Большинство собора осталось верным Юлию II. Волнения в Риме улеглись. Вновь собранные войска Лиги выступили с таким успехом, что французы вынуждены были отдать Милан, где были восстановлены герцога Сфорца, и уйти из Италии. Во Флоренцию были возвращены Медичи. Папское государство еще более расширилось.
   Юлий II уже строил новые планы, но смерть помешала их осуществлению. "Грозный папа" скончался 20 февраля 1513 года. Умирая, он боялся за прочность того, что им было сделано, но в правоте своего идеала воинствующей теократии нисколько не сомневался.
   Юлий II действовал в то время, когда идея "града Божия", церкви-империи, уже отжила свой век. В жизни уже восторжествовало светское государство; папа защищал то, что он считал истиной, но что представляло собой уже вчерашний день, так что великим человеком его назвать нельзя. Его усилия привели к эфемерным результатам и стоили людям много бесплодных жертв. Но крупным человеком он был несомненно. Следует отметить, что среди тревог своего бурного понтификата ой все же думал об исправлении нравов духовенства и упорядочении администрации.
   Но особенно замечательна его инициатива в деле поощрения искусства, великие памятники которого должны были, по идее Юлия II, воплотить величие вселенской церкви. При этом он поддерживал традицию, которой было положено начало в XV веке папами-гуманистами Николаем V и Пием II. Покровительствуя искусству, Юлий II стремился воплотить грандиозность мировой идеи папства в первоклассных произведениях архитектуры, скульптуры и живописи, как и в крупных политических деяниях. Он хотел сделать Рим главным центром художественного творчества, руководимого высшим авторитетом папства. Его усилия в этом направлении привели к тому, что вечный город превратился в центр пышно созревшего Ренессанса.
   Этим была заложена основа для дальнейшего художественного расцвета Рима. Юлий II призывал к себе таких гениальных художников, как Микельанджело, и Рафаэль, многие лучшие произведения которых связаны с его именем. Он задумал еще при своей жизни воздвигнуть себе мавзолей и поручил составление проекта Микельанджело. Тот задумал создать целый храм с роскошным саркофагом и скульптурными группами, которые должны были символизировать основные моменты деятельности Юлия II. Однако Юлий скоро охладел к этому предприятию и вдохновился задачей заново перестроить в громадный храм древнюю базилику св. Петра и тем самым воздвигнуть великолепный памятник уже не себе, а римской церкви.
   Браманте гениально выполнил этот план и таким образом вырос знаменитый собор св. Петра в Ватикане. Рядом с этим "собором для всего христианства" по планам того, же Браманте был расширен Ватиканский дворец, где была резиденция папы. Изящный "бельведерский" двор и примыкающие к нему залы предназначались для размещения античных статуй (в том числе группы Лаокоона), найденных при раскопках в насыщенной древними памятниками римской почве.
   По приказу Юлия Микельанджело принялся за монументальный труд, который оказался лучшим плодом его гения: роспись потолка папской Сикстинской капеллы фресками, изображающими историю мироздания. В Ватикане же, по инициативе папы Юлия II, Рафаэль осуществил цикл лучших своих произведений -- знаменитые "Станцы". Желая видеть весь Рим перерожденным, Юлий II приказывал прорезывать величественные улицы, украшать церкви, строить мосты, проводить акведуки, укреплять стены. В римской знати он вызывал соревнование в деле возведения монументальных произведении искусства.
   По свидетельству современников, быть может, несколько преувеличенному, Рим из грязноватого, средневекового города преобразился в великолепную мировую столицу. Ученый каноник Франческа Альбертини еще при жизни Юлия II составил описание "Чудес древнего и нового Рима" (De mirabilibus novae et veteris urbis Romae, 1509). На триумфальной арке, устроенной в Риме для торжественного въезда новоизбранного преемника Юлия II, папы Льва X, была любопытная надпись: "При Александре царствовала Венера (любовь), при Юлии -- Марс (война), теперь наступает владычество Паллады (просвещения)". Нужна признать, что культурные начинания Юлия II оказались прочнее и принесли гораздо больше пользы, чем его политическая деятельность.
   Упорная борьба Юлия II против иноземцев, вызывавшая чрезмерное напряжение сил всей страны, избавила Италию от вторжений не вполне и не надолго. Неаполь продолжал оставаться в руках Испании. На северную Италию вскоре стала наступать Франция с преемником Людовика XII Франциском I (1515--1547) во главе. Италии было суждено снова стать полем опустошительных битв.
   Французы овладели Миланом. Средства для отпора внешнему врагу в стране иссякли, истощенные долгими войнами. Но французский король встретил в Италии опасного соперника в лице знаменитого преемника Максимилиана I Карла.
   Максимилиан I воевал и правил неудачно. Тем не менее внук его Карл получил богатое наследство.
   Сам Максимилиай I управлял Германией в качестве избранного, императора и, как князь Германской империи, владел в качестве фамильного достояния обширными землями Габсбургского дома (в будущем -- австрийскими областями). Женившись на дочери последнего Бургундского герцога Карла Смелого, Марии, он взял за ней в виде приданого многочисленные территории на среднему в нижнему течению Рейна,-- так называемые Нидерланды. Все это вместе взятое перешло" к его сыну Филиппу. Последний, женившись на Хуанне, дочери Фердинанда и Изабеллы, получил права на Испанию. Таким образом его сын, внук Максимилиана, Карл, явился обладателем всех габсбургских, австрийских и нидерландских земель, а также испанской короны вместе с огромными колониями в Новом Свете. А после смерти деда он был в 1520 году избран в Германии императором под именем Карла V.
   Таким образом его могущество было огромно. Говорили, что в пределах его державы "никогда не заходило солнце". В его сознании утвердилась идея мирового светского господства, аналогичная вселенским планам папы Юлия II, но казавшаяся ему более осуществимой. Таким образом Карл V явился соперником Франциска I в борьбе за Италию, высшая власть над которой входила в его замыслы.
   Эта борьба была завершением тяжелой полосы в истории Италии) и в свою очередь оставила на ней глубокий след. Она была полна кровавых битв:, драматических эпизодов и бурных перипетий. Начавшись успехами Франциска I, она завершилась крушением попыток Франции утвердиться в Италии. Но это не привело к освобождению Италии от ига чужеземцев.
   Италия оказалась наводненной буйными имперскими (немецкими) и испанскими войсками Карла V, которые разорили и истерзали страну. В 1527 году имперские полчища под предводительством французского коннетабля Бурбона, изменившего Франции и перешедшего на службу к Карлу V, вторглись в Рим и произвели в городе жестокий погром (il sacco di Roma).
   Это событие произошло в первых числах мая. Напою в то время был Климент VII из дома Медичи. Он заперся в крепости св. Ангела. Бурбон погиб во время штурма, но ворвавшиеся войска не пощадили ни людей, ни богатств, ни памятников. Церкви, дворцы кардиналов и дома частных лиц подверглись разгрому. Мужчины, женщины и дети избивались или подвергались насилиям и в большом числе были истреблены. Свидетели рассказывают, что матери умерщвляли дочерей, чтобы избавить их от позора. Разыскивая деньги и драгоценности, солдаты пытали жителей, не останавливаясь перед невероятными зверствами. За грабежом и убийствами последовали голод и чума. Современники рисуют потрясающую картину неслыханного бедствия, пережитого Римом. Это было второе нашествие варваров...
   Разбитый и униженный, папа покорно короновал Карла V в Болонье императором священной римской империи. В награду за это Карл V отдал во власть фамилии Медичи Флоренцию, взятую в 1530 году после одиннадцатимесячной осады {Современник д'Адзелно, талантливый Франческо Гверацци, сделал это событие сюжетом своего известного романа -- "Осада Флоренция", а сам д'Адзелио коснулся его во втором своем романе "Никколо да Лаппи".}. Республиканские учреждения Флоренции были при этом уничтожены. Тоскана была превращена в наследственное герцогство, и Медичи положили начало суровой реакции в городе, где коммунальная свобода держалась дольше всего.
   Франция отступилась от Италии; но в Неаполе и Милане надолго упрочилось испанское владычество. Во Флоренции установился деспотический режим. Венеция ослабела. Папство было ^подорвано. Мелкие властители смирились перед чужестранным завоеванием. Италия потеряла самостоятельность; главную роль в стране стала играть Испания. С половины XVI века Италия становится ареной общеевропейских великих войн и орудием борьбы за преобладание в Европе между Габсбургами и Бурбонами.
   В XVI и XVII вв. Италия переживает сильный экономический упадок. Великие географические открытия переместили центры и пути мирового обмена, и сношения о Левантом, оплодотворявшие хозяйственную жизнь Италии, стали терять прежнее значение. Первенство перешло к государствам, расположенным вдоль берегов Атлантического океана и подчинившим себе богатые колонии в Старом и Новом Свете. Их торговая политика вызвала быстрый рост их собственной индустрии, и итальянская промышленность, лишившись рынков сбыта, начала хиреть. К тому же постоянные войны и чужеземная эксплоатация продолжали разорять страну.
   Просвещение еще держалось в главных центрах, но гуманистическое движение побледнело и замерло. Рим, бывший в XV и начале XVI века, наряду с Флоренцией, главным очагом Ренессанса, теперь стал средоточием воинствующей католической реакции. Инквизиция вела непримиримую войну против свободной мысли. Эпигоны гуманизма -- Джордано Бруно, Кампанелла, Галилей -- подвергались суровым преследованиям. В итальянских государствах укрепился абсолютизм, задушивший последние следы общественных вольностей. Городская буржуазия беднела от указанного поворота в развитии мировых экономических отношений и от разоряющей ее финансовой политики властей. Земельная собственность сконцентрировалась опять в руках духовенства и светской знати, восстановившей многие феодальные права над сельским населением.
   Наиболее сильную и мрачную картину упадка и запустения представляли обширные области, захваченные Испанией. Беспощадная религиозная нетерпимость, деспотизм и административный произвол, гнет непомерных налогов и хищнические приемы хозяйства, роскошь двора и полное равнодушие к интересам народа были характерными чертами испанского режима в Италии. Результатом его было, чудовищное развитие нищенства, постоянные голодовки ж утвердившееся, как хроническое явление, разбойничество, а также стихийно вспыхивавшие бурные народные восстания, подавляемые с усиленной жестокостью. В средних классах воцарилась апатия, а в высших -- раболепство.
   Творческая энергия затаилась и вела подземную работу, собираясь с силами, которые должны были воспрянуть не скоро, и дать расцвет лишь в "рисорджименто" XIX века.

Ив. Гревс

   Источник текста: Этторе Фьерамоска или Барлеттский турнир / Массимо д' Адзелио; Пер. с итал. Т. Гликмана и С. Розанова. Статья и примеч. Ив. Гревса. Ред. А. К. Дживелегова. -- [Москва]; [Ленинград]: Academia, 1934. -- 469, [4] с., 1 вкл. л. портр.: ил., портр.; 18х13 см.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru