Lib.ru/Классика: Иванюков Иван Иванович. Роль правительства, дворянства и литературы в крестьянской реформе

РОЛЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА, ДВОРЯНСТВА И ЛИТЕРАТУРЫ ВЪ КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМѢ.

Глава V.

Открытіе редакціонной комиссіи.-- Внутренняя организація комиссіи и организація производства работъ.-- Главныя начата, положенныя комиссіей въ основаніе своихъ работъ.-- Характеристика проэктовъ "Положеній" губернскихъ комитетовъ.-- Вызовъ въ Петербургъ депутатовъ отъ губернскихъ комитетовъ.-- Агитація противъ редакціонной комиссіи.-- Проэктъ всеподданнѣйшаго адреса сенатора Безобразова.-- Письмо къ Ростовцеву гр. Орлова-Давыдова.-- Всеподданнѣйшая записка министра внутреннихъ дѣлъ о воззрѣніяхъ на крестьянское дѣло, присланныхъ губернскими комитетами депутатовъ.-- Инструкція, опредѣлявшая занятія депутатовъ въ редакціонной комиссіи.-- Впечатлѣніе инструкціи на депутатовъ.-- Всеподданнѣйшее ходатайство депутатовъ и отвѣтъ на него.-- Депутаты раздѣляются на группы сообразно воззрѣніямъ ихъ на крестьянское дѣло.-- Всеподданнѣйшіе адресы депутатовъ, представленные ими по окончаніи своихъ занятій въ редакціонной комиссіи.-- Рѣшенія на адресы главнаго комитета.-- Впечатлѣніе, произведенное этими рѣшеніями на дворянство и депутатовъ.-- Депутаты второго призыва.

Открытіе редакціонныхъ комиссій послѣдовало 4-го марта 1859 года. Къ первому засѣданію комиссій собралось 10 членовъ, получившихъ уже назначеніе и бывшихъ въ то время въ Петербургѣ. Въ этотъ только разъ, за все время предсѣдательства Ростовцева, члены комиссій собрались въ присутствіе въ форменныхъ или простыхъ фракахъ и въ орденахъ, кто ихъ имѣлъ. Всякое стѣсненіе или принужденіе были изгнаны изъ собранія. Подавали чай, курили и бесѣда шла свободно. Ростовцевъ открылъ засѣданіе нѣсколькими вступительными словами и въ заключеніе сказалъ: "Мы приступаемъ къ дѣлу щекотливому. Мы можемъ быть разныхъ мнѣній и взглядовъ. Между нами могутъ произойти горячіе и раздражительные споры и несогласія, а потому мы всѣ должны заранѣе простить другъ другу огорченія, еслибъ у насъ вышло что-нибудь непріятное, и я первый теперь же прошу у всѣхъ васъ прощенія, еслибы неумышленно, хотя однимъ словомъ, кого-нибудь обидѣлъ" ("Дѣят. Я. И. Ростовцева". "Русс. В." 1864 г., окт., стр. 470). Затѣмъ были прочитаны высочайше утвержденные журналы главнагокомитета отъ 26-го октября и 4-го декабря, какъ содержащіе въ себѣ послѣдній взглядъ правительства на планъ предстоящей реформы.

Черезъ день послѣ открытія комиссій, всѣ наличные члены ихъ должны были представиться Государю. Когда члены собрались у Ростовцева, послѣдній просилъ ихъ, прежде сбора во дворцѣ, ѣхать съ нимъ къ предсѣдателю главнаго комитета, князю Орлову, говоря, что онъ уже прежде хотѣлъ сдѣлать ему эту любезность представленіемъ лично своихъ сотрудниковъ. По прибытіи къ князю, Ростовцевъ пошелъ въ его кабинетъ и довольно долго съ нимъ бесѣдовалъ. Когда потомъ они вышли вмѣстѣ въ залу, гдѣ стояли члены, князь Орловъ произнесъ, обращаясь ко всѣмъ, слѣдующія слова: "Господа, на васъ лежитъ трудная обязанность распутать дѣло сложное и запутанное. Такъ уже сдѣлалось, пойти назадъ невозможно: вы должны идти по тому направленію, которое дано ему; вамъ остается исполнить то, что вамъ указано; а что вы не такъ сдѣлаете, мы поправимъ -- и такъ, дай Богъ вамъ успѣха!" (Ibid., стр. 492).

Изъ дома князя Орлова члены отправились къ Зимній дворецъ. По выходѣ Государя, Ростовцевъ представилъ каждаго члена особо. Затѣмъ, Государь вышелъ на середину комнаты и взволнованнымъ голосомъ произнесъ: "Я желаю только блага Россіи. Вы призваны, господа, совершить большой трудъ. Я буду умѣть оцѣнить его. Это дѣло щекотливое. Я знаю: Мой выборъ палъ на васъ, обо всѣхъ васъ Я слышалъ отъ вашего предсѣдателя: онъ Мнѣ всѣхъ рекомендовалъ. Я увѣренъ, что вы любите Россію, какъ Я ее люблю, и надѣюсь, что исполните все добросовѣстно и оправдаете Мое къ вамъ довѣріе. Я надѣюсь, что съ вами мы приведемъ это дѣло къ благополучному окончанію. Да поможетъ вамъ Богъ въ этой трудной работѣ, а Я васъ не забуду. Прощайте!" {По поводу словъ Государя и князя Орлова, членъ редакціонной комиссіи. Н. А. Соловьевъ. дѣлаетъ слѣдующее замѣчаніе въ статьѣ "Крестьянское дѣло", помѣщенной къ "Русской Старинѣ", февраль 18--80 года": Слова, обращенныя къ членамъ редакціонныхъ комиссій Государемъ и княземъ Орловымъ, необыкновенно характеристичны. Оба они сознаютъ трудность дѣла: оба призываютъ Бога въ помощь комиссіямъ, но въ этомъ-то и заключается сходство ихъ рѣчей. Затѣмъ, князь Орловъ, указывая на начало дѣла, говоритъ: "Такъ уже сдѣлалось, пойти назадъ невозможно": поэтому онъ замѣчаетъ, что на насъ лежитъ обязанность "распутать сложное и запутанное дѣло": предвидитъ, въ нашихъ трудахъ ошибки,.которыя обѣщаетъ "поправить". Напротивъ, изъ словъ Государя видно, что онъ предпринялъ освобожденіе крестьянъ не случайно, какъ думалъ князь Орловъ, а изъ желанія "блага Россіи". Онъ не зналъ насъ лично, но обо всѣхъ насъ слышалъ отъ нашего предсѣдателя, и. на основаніи сообщенныхъ ему свѣдѣній, "выборъ" его "палъ" на васъ, слѣдовательно, также не случайно, по сознательно. Онъ поручилъ дѣло людямъ либеральнаго направленія, потому что былъ увѣренъ, что мы "любимъ Россію" такъ же, какъ онъ "ее любитъ". Онъ намекалъ намъ на ошибки, но выражалъ надежду, что съ нами онъ приведетъ дѣло "къ благополучному окончанію".} (Слова Государя и князя Орлова тогда же были записаны Н. П. Семеновымъ и помѣщены въ его статьѣ Дѣятельность Я. И. Ростовцева", напечатанной въ "Русскомъ Вѣстникѣ" 1864 г., октябрь).

Согласно плану нашего труда, указанному въ предисловіи, мы не будемъ излагать въ хронологическомъ порядкѣ ходъ занятій редакціонныхъ комиссій, обнимающій собой восемнадцать большихъ томовъ (Матер. ред. ком.). Помимо уже того, что такое изложеніе утомило бы читателя, главное, наша цѣль: выяснить, значеніе, характеръ дѣятельности редакціонныхъ комиссіи въ крестьянской реформѣ -- можетъ быть достигнута путемъ гораздо болѣе простымъ, сокращеннымъ и интереснымъ. Для достиженіи этой цѣли достаточно разсмотрѣть главныя начала, положенныя редакціонными комиссіями въ основаніе работъ и проведеніе этихъ началъ въ самыхъ коренныхъ вопросахъ реформы, характеромъ рѣшенія которыхъ опредѣлялись всѣ остальные. Эти вопросы суть: 1) право собственности крестьянъ на землю, 2) основанія для опредѣленія крестьянскихъ надѣловъ и повинностей, 3) выкупъ крестьянами земли въ собственность, 4) вотчинная полиція помѣщиковъ.

Съ 4-го марта 1859 года почти вся дѣятельность по крестьянскому дѣлу сосредоточилась въ редакціонныхъ комиссіяхъ до ихъ закрытія, 10-го октября 1860 года, когда весь проэктъ Положеній о крестьянахъ былъ внесенъ въ главный комитетъ.

Излагая дѣятельность редакціонныхъ комиссій, мы вмѣстѣ съ тѣмъ ознакомимся съ проэктами Положеній губернскихъ комитетовъ, изъ коихъ редакціонныя комиссіи сдѣлали, въ самомъ началѣ своихъ работъ, систематическіе своды и извлекли много полезныхъ указаній, особенно изъ проэктовъ меньшинства; а также ознакомимся съ мнѣніями депутатовъ отъ губернскихъ комитетовъ, съ борьбой значительнаго числа ихъ съ редакціонными комиссіями и, наконецъ, съ тѣмъ, какія измѣненія сдѣлали редакціонныя комиссіи въ своихъ предварительныхъ заключеніяхъ подъ вліяніемъ мыслей и указаній депутатовъ.

-----

Приступая къ изложенію дѣятельности редакціонныхъ комиссій, необходимо сказать нѣсколько словъ о внутренней организаціи комиссій и организаціи производства работъ. Высочайшимъ повелѣніемъ было постановлено: учредить двѣ редакціонныя комиссіи; на одну изъ этихъ комиссій возложить составленіе проектовъ общихъ положеній, а на другую -- положеній мѣстныхъ, которыя должны быть примѣнены къ особенностямъ каждой мѣстности и изданы совокупно съ общими положеніями; редакціонныя комиссіи составить изъ чиновниковъ министерствъ и II отдѣленія собственной Его Императорскаго Величества канцеляріи, а комиссію мѣстныхъ положеній -- а) изъ экспертовъ, избранныхъ предсѣдателемъ изъ членовъ губернскихъ комитетовъ, или другихъ опытныхъ помѣщиковъ и б) изъ представителей министерствъ.

Но при первомъ же приступѣ къ занятіямъ такое раздѣленіе редакціонныхъ комиссій оказалось неудобнымъ. Во-первыхъ, устраненіе экспертовъ изъ общей комиссіи лишило бы эту комиссію мѣстныхъ представителей, во-вторыхъ, не допускало одного общаго присутствія, соединенія всѣхъ силъ при разработкѣ каждаго вопроса. Необходимость устранить эти важные недостатки была признана единогласно. И средство къ устраненію ихъ заключалось въ томъ же высочайшемъ повелѣніи, которое раздѣлило редакціонныя комиссіи на двѣ. Въ одной изъ статей этого повелѣнія было сказано: "Предсѣдателю обѣихъ редакціонныхъ комиссій предоставить право дать симъ комиссіямъ внутреннее устройство и образованіе по его ближайшему усмотрѣнію. Равнымъ образомъ предоставить право соединять обѣ комиссіи въ одинъ составъ или одно присутствіе, въ тѣхъ случаяхъ, когда это будетъ необходимо для разсмотрѣнія предметовъ, требующихъ общаго и совокупнаго обсужденія". Основываясь на этомъ, было рѣшено раздѣлить комиссіи на три отдѣленія: 1) юридическое, къ которому относилось опредѣленіе правъ и обязанностей крестьянъ и дворовыхъ людей, а также поземельныя права помѣщиковъ, 2) административное, объемлющее внутреннее устройство крестьянскихъ обществъ и отношенія ихъ къ помѣщикамъ и мѣстнымъ властямъ, и 3) хозяйственное, объемлющее всѣ поземельныя отношенія крестьянъ къ помѣщикамъ, т. е. вопросы объ усадьбахъ, надѣлѣ, повинностяхъ и выкупѣ {Юридическое отдѣленіе составляли: Апраксинъ, Булыгинъ, Домонтовичъ, Жуковскій, Калачовъ, Любощинскій, Соловьевъ.

Административное отдѣленіе -- Апраксинъ, Булгаковъ, кн. Голицынъ, Речевитъ, Гирсъ, Гробянка, Желтухинъ, Жуковскія, Залѣсскіи, Самаринъ, Н. Семеновъ, Соловьевъ, Татариновъ, кн. Черкасскій, Ярошинскій.

Хозяйственное отдѣленіе -- Аропетовъ, Балаганъ, Гечевичъ, кн. Голицынъ, Гробянка. Домонтовичъ, Желѣзновъ, Жуковскій. Заблоцкій-Десятовскій, Залѣсскій,-- Милютинъ, Павловъ, кн. Паскевичъ, Самаринъ, П. Семеновъ, Соловьевъ, Тарновскій, Татариновъ, кн. Черкасскій, гр. Шуваловъ, Ярошинскій.

Большинство членовъ въ хозяйственномъ отдѣленіи, точно такъ же, какъ и въ административномъ, составляли члены-эксперты изъ помѣщиковъ: ихъ было 14 изъ общаго числа 21-го члена отдѣленія.}.

Вмѣстѣ съ тѣмъ было положено, что отдѣленія будутъ разсматривать проэкты губернскихъ комитетовъ и составлять свои предположенія, каждое спеціально по своему предмету, и затѣмъ вносить доклады на обсужденіе и утвержденіе общаго присутствія комиссій.

Финансовая комиссія составляла какъ бы четвертое отдѣленіе редакціонныхъ комиссій. Члены этого четвертаго отдѣленія были назначены и приглашены прямо въ означенную комиссію. Что же касается до членовъ собственно редакціонныхъ комиссій, то каждый изъ нихъ выбралъ для себя то или другое отдѣленіе, согласно своему желанію и сообразно своей спеціальности. На волю каждаго предоставлялось принять участіе въ занятіяхъ двухъ или даже всѣхъ трехъ отдѣленій {Такимъ образомъ, редакціонныя комиссіи слились въ одну, хотя оффиціально сохранили множественное число. Отнынѣ мы будемъ говорить: редакціонная комиссія.}.

Въ отношеніи порядка работъ въ отдѣленіяхъ было положено, что предварительно заключеній отдѣленій по каждому отдѣльному вопросу должно быть отчетливое изученіе и сравненіе всѣхъ положеній Губернскихъ комитетовъ {Изъ проэктовъ губернскихъ комитетовъ быль составленъ редакціонными комиссіями "систематическій сводъ" комитетскихъ заключеній но каждому отдѣльному вопросу преобразованія. Этотъ "сводъ" составилъ большую часть І-го и весь VII томъ "Перваго изданія матерьяловъ редакціонныхъ комиссіи".}. Поэтому доклады отдѣленіи общему присутствію комиссій должны заключать въ себѣ слѣдующія части: 1) содержаніе проэктовъ губернскихъ комитетовъ, 2) обзоръ основаній, принятыхъ губернскими комитетами. 3) отзывы начальниковъ губерній на проэкты губернскихъ комитетовъ, 4) замѣчанія министерства внутреннихъ дѣлъ и членовъ комиссіи при главномъ комитетѣ, 5) высочайшія повелѣнія, данныя въ руководство по крестьянскому дѣлу, 6) соображенія отдѣленій и 7) заключенія.

Сверхъ того, отдѣленія должны были извлечь всѣ полезныя мысли, разбросанныя какъ въ печатной литературѣ по крестьянскому вопросу, такъ и во множествѣ рукописныхъ частныхъ мнѣній, находившихся въ архивѣ комиссіи. Для устройства сколь возможно полной библіотеки книгъ, статей, брошюръ и журналовъ. относящихся къ крестьянскому вопросу, предсѣдателемъ были сдѣланы слѣдующія распоряженія: 1) препроводить изъ главнаго комитета и министерства внутреннихъ дѣлъ въ редакціонную комиссію всѣ частные проэкты по престьянскому вопросу, 2) пріобрѣтены спеціальные журналы по крестьянскому дѣлу, а также и всѣ статьи по этому же предмету, помѣщенныя во всѣхъ другихъ періодическихъ изданіяхъ, 3) выписаны всѣ иностранныя сочиненія и брошюры, относящіяся до освобожденія крестьянъ и законоположеній о нихъ въ европейскихъ государствахъ (до 600 книгъ), 4) сдѣлано сношеніе съ редакторами русскихъ журналовъ объ отпечатаніи впредь для редакціонной комиссіи отдѣльными оттисками всѣхъ поступающихъ къ нимъ статей по крестьянскому дѣлу въ числѣ 100 экземпляровъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, предсѣдателемъ было сообщено, что изъ III отдѣленія собственной Его Императорскаго Величества канцеляріи будутъ присылать въ комиссію одинъ экземпляръ "Колокола", для того, замѣтилъ онъ:-- чтобы мы все знали, что о насъ будутъ писать за-границей; я буду васъ просить, чтобы вы и изъ "Колокола" заимствовали и приняли въ соображеніе все, что только можетъ быть полезно и примѣнимо къ исправленію нашихъ трудовъ и усовершенствованію проэкта положеній". У одного изъ членовъ вырвались слова: "Какъ, неужли заимствовать у Герцена?" Ростовцевъ отвѣчалъ: "Что намъ за дѣло до личностей. Кто бы ни сказалъ полезное, мы должны воспользоваться" ("Русс. Вѣстн.", окт. 1864 г.).

Но сношеніи предсѣдателя съ министромъ внутреннихъ дѣлъ, были вытребованы изъ губерній подлинныя свѣдѣнія о помѣщичьихъ имѣніяхъ, которыя, на основаніи программы для занятій губернскихъ комитетовъ, были представлены въ комитеты каждымъ помѣщикомъ. Для того, чтобы сдѣлать свѣдѣнія эти полезными для комиссіи, ихъ надо было разобрать и, сведя въ общія однообразной формы вѣдомости, напечатать. Эта работа была поручена Домонтовичу. Но представленному имъ соображенію оказалось, что на печатаніе всѣхъ свѣдѣній потребовалось бы весьма много времени, ибо сводныя вѣдомости составили бы 700 печатныхъ листовъ. Положено было сдѣлать извлеченіе только изъ свѣдѣній объ имѣніяхъ съ населеніемъ въ 100 и болѣе душъ.

Въ эти извлеченія вошли слѣдующія данныя:

1. Число душъ крѣпостныхъ людей мужескаго пола: а) qeстьянъ; б) дворовыхъ.

2. Число дворовъ.

3. Число тяголъ: а) оброчныхъ; б) издѣльныхъ; в) состоящихъ частію на оброкѣ, частію на барщинѣ.

4. Пространство земли, состоящей въ пользованіи крестьянъ: а) усадебной, какъ всей вообще, такъ и причитающейся на каждую душу; б) пахатной, какъ всей вообще, такъ и причитающейся на каждую душу; в) сѣнокоса; г) выгона; д) кустарника; е) лѣса; ж) всего удобной и неудобной; з) всей удобной, причитающейся на душу.

5. Пространство земли, не состоящей въ пользованіи крестьянъ:

а) всего удобной и неудобной,

б) кустарника и лѣса.

6. Повинности крестьянъ, платящихъ оброкъ:

а) величина денежнаго оброка съ души и съ тягла;

б) добавочныя повинности къ денежному оброку произведеніями и работами.

Извлеченія изъ "свѣдѣній о помѣщичьихъ имѣніяхъ" представляютъ громадную массу матеріаловъ о дореформенномъ положеніи помѣщичьихъ имѣній. Они составили шесть большихъ томовъ и изданы подъ заглавіемъ: "Приложенія къ трудамъ редакціонныхъ комиссій. Свѣдѣнія о помѣщичьихъ имѣніяхъ".

Далѣе комиссія постановила: когда общее присутствіе придетъ къ заключеніямъ по всѣмъ важнѣйшимъ вопросамъ "Положеній о крестьянахъ", тогда должны быть вызваны депутаты отъ губернскихъ комитетовъ, которымъ будетъ представленъ трудъ комиссіи. Сообразно сдѣланнымъ депутатами замѣчаній, отдѣленія могутъ измѣнить и дополнить заключенія общаго присутствія и въ этомъ усовершенствованномъ видѣ трудъ ихъ входитъ вновь и уже окончательно на обсужденіе общаго присутствія.

Возникъ вопросъ о степени гласности занятій редакціонной комиссіи. Члены комиссіи единогласно согласились съ слѣдующимъ мнѣніемъ предсѣдателя, записаннымъ въ печатномъ журналѣ общаго присутствія: "Занятія эти составляютъ дѣло всей Россіи -- дѣло, съ которымъ тѣсно связано и спокойствіе, и благосостояніе цѣлаго государства, какъ въ настоящемъ, такъ и въ будущемъ. Опытъ показалъ, что хотя поднятый вопросъ и жиб. затронулъ интересы всего народа, но Россія, въ полномъ довѣріи къ своему Росударю, осталась спокойною; что спокойствіе это можно частію приписать и нѣкоторой гласности, съ которою, съ самаго начала, но высочайшему повелѣнію, было ведено дѣло. Притомъ же комиссіи, совершая трудъ столь близкій интересамъ всѣхъ сословій, обязаны честнымъ отчетомъ въ своихъ дѣйствіяхъ передъ всею Россіей. Дать этотъ отчетъ, успокоить всѣхъ и каждаго можно только посредствомъ полной откровенности, потому что, гдѣ дѣло ведется открыто, тамъ нѣтъ мѣста ни превратнымъ слухамъ, ни ложнымъ опасеніямъ, ни нелѣпымъ толкованіямъ. Наконецъ, на комиссіяхъ лежитъ святая обязанность уяснить вопросъ и самимъ себѣ со всѣхъ сторонъ. Какъ бы ни былъ добросовѣстенъ трудъ комиссіи, какъ бы ни было велико стремленіе ихъ быть безпристрастными и не односторонними, они, при всей опытности своихъ членовъ, врядъ ли избѣгнутъ такихъ ошибокъ, которыя, при примѣненіи къ дѣйствительной мѣстной жизни, могутъ оказать неблагопріятное вліяніе на успѣхъ дѣла. А потому, и здѣсь необходимо предаться общему суду, призвать на помощь общее участіе, которое прольетъ свѣтъ на каждую оставшуюся въ тѣни сторону вопроса, дополнитъ недостающіе факты и исправитъ во-время каждую ошибку комиссіи". Поэтому предсѣдатель предложилъ: 1) журналы и труды комиссіи печатать въ значительномъ количествѣ экземпляровъ; 2) экземпляры разсылать членамъ главнаго комитета, министрамъ и главноуправляющимъ отдѣльными частями, генералъ-губернаторамъ, начальникамъ губерній и губернскимъ предводителямъ дворянства (послѣднимъ въ нѣсколькихъ экземплярахъ); 3) предварить сихъ лицъ, что труды комиссіи будутъ предъявлены депутатамъ губернскихъ комитетовъ, для сообщенія съ ихъ стороны замѣчаній; 4) просить всѣхъ этихъ лицъ сообщить свои замѣчанія къ опредѣленному сроку на особомъ на каждой главѣ мѣстѣ, и по возможности кратко. (Въ изд. мат. ред. ком. т. I, журн. No 8)".

Послѣ организаціи внутренняго устройства комиссіи и порядка работъ, членамъ комиссій, для единства въ направленіи работъ по отдѣленіямъ, надлежало сговориться насчетъ общихъ руководящихъ началъ, при свѣтѣ которыхъ отдѣленія приступятъ къ занятіямъ.

Уже въ первомъ засѣданіи комиссіи предсѣдатель заявилъ, что два журнала главнаго комитета, высочайше утвержденные 26-го октября и 4-го декабря 1858 года, должны послужитъ главнымъ руководствомъ для предстоящихъ работъ (Мат. ред. ком. т. I, журн. No 1).

Но, какъ мы уже видѣли, журналы эти не представляли точно опредѣленныхъ началъ преобразованія. Журналъ 26-го октября говорилъ единственно лишь о порядкѣ разсмотрѣнія проэктовъ положеній губернскихъ комитетовъ и составленіи законоположеній, слѣдовательно, относился къ формальной сторонѣ дѣла. Журналъ 4-го декабря, рядомъ съ опредѣленными указаніями на нѣкоторыя стороны преобразованія, рѣшеніе другихъ коренныхъ вопросовъ реформы представлялъ усмотрѣнію учрежденія, долженствующаго выработать законоположенія о новомъ устройствѣсельскаго быта.

Такъ, къ числу точно опредѣленныхъ постановленій, относились слѣдующія: 1) при обнародованіи новаго положенія о крестьянахъ, послѣднимъ предоставляются права свободныхъ сельскихъ сословій, личныя, по имуществу и по праву жалобы. 2) Крестьяне распредѣляются на сельскія общества, которыя, должны имѣть свое мірское управленіе. Для всѣхъ губерній мірское управленіе обязательно только въ отношеніи административномъ; въ тѣхъ же изъ губерній или уѣздовъ, гдѣ, по народному обычаю, уже существуетъ общинное пользованіе угодьями, мірское управленіе завѣдываетъ и этими угодьями. 3) Власть надъ личностью крестьянина, по исполненію или по нарушенію имъ обязанностей члена сельскаго общества, сосредоточивается въ мірѣ и въ его избранныхъ. 4) Помѣщикъ долженъ имѣть дѣло только съ міромъ, не касаясь личностей. 5) Міръ отвѣчаетъ круговою порукою за каждаго изъ своихъ членовъ по отправленію повинностей, казенныхъ и помѣщичьихъ. 6) При обнародованіи "Положенія" постановить, что земли, ненаселенныя, принадлежащія дворянамъ, могутъ пріобрѣтать и впредь, на основаніи существующихъ постановленій, лица всѣхъ сословій; если же на землѣ водворены крестьяне, то лица, не имѣющія нынѣ права владѣть имѣніями населенными -- могутъ пріобрѣтать покупкою и такія земли, съ тѣмъ только, чтобы при самой покупкѣ имѣнія, одновременно съ совершеніемъ купчей, крестьяне, въ имѣніи водворенные, получали въ собственность усадьбы, накатныя земли и прочія угодья за выкупъ, по полюбовному соглашенію.

IIостановленія журнала, не представлявшія опредѣленности, были слѣдующія: 1) При опредѣленіи отношеній міра къ помѣщику обратить вниманіе на IX главу программы, данной въ руководство губернскимъ комитетамъ -- сообразивъ: можетъ ли эта глава оставаться въ прежней силѣ, или слѣдуетъ ее измѣнить. 2) Необходимо стараться, чтобы крестьяне постепенно дѣлались поземельными собственниками. Для этого слѣдуетъ: а) сообразить, какіе именно способы могутъ быть предоставлены со стороны правительства для содѣйствія крестьянамъ къ выкупу земельныхъ ихъ угодій, и б) опредѣлить условія прекращенія срочно-обязаннаго положенія крестьянъ. При этомъ Императоръ повелѣлъ, чтобы комиссіи сообразили: можно ли прекращеніе срочно-обязаннаго положенія опредѣлить такъ: срочно-обязанное положеніе прекращается, какъ для міра вообще, такъ и для крестьянина отдѣльно, когда они, или цѣлымъ обществомъ, или по одиночкѣ, выкупятъ у помѣщика ту землю, которая, вслѣдствіе высочайшихъ рескриптовъ, будетъ имъ опредѣлена въ пользованіе, или когда крестьянинъ выкупитъ у помѣщика такія угодья, которыя, на основаніи тѣхъ же рескриптовъ, могутъ обезпечивать исправную уплату податей и повинностей. 3) При разсмотрѣніи губернскихъ проэктовъ сообразить и опредѣлить способы и порядокъ устройства дворовыхъ людей.

Изъ изложеннаго видно, что главный комитетъ остановился въ недоумѣніи относительно начертанія началъ по такимъ центральнымъ вопросамъ реформы, какъ мѣры къ содѣйствію крестьянамъ выкупа поземельныхъ ихъ угодій и сохранить ли за помѣщиками, и если сохранить, 10 насколько, положеніе начальниковъ сельскихъ обществъ и вытекающія изъ этого положенія нрава вотчинной полиціи. Въ отношеніи столь же важнаго вопроса объ условіяхъ прекращенія срочно-обязаннаго положенія, въ журналѣ главнаго комитета высказано лишь мнѣніе, слѣдовательно, и по этому вопросу существовала та же неопредѣленность воззрѣній. И такъ, журналы главнаго комитета, вмѣненные редакціонной комиссіи въ обязательное руководство въ ея работахъ, но отсутствію или неопредѣленности началъ относительно важнѣйшихъ вопросовъ преобразованія, открывали комиссія широкій просторъ для того или иного способа рѣшенія вопросовъ выкупа, срочно-обязаннаго положенія и вотчинной полиціи: способами же рѣшенія этихъ вопросовъ всецѣло обусловливался характеръ крестьянской реформы.

Первыя засѣданія общаго присутствія комиссіи были посвящены уясненію и установленію тѣхъ общихъ началъ преобразованія, которыя еще или вовсе не были опредѣлены правительствомъ, или были намѣчены имъ не съ достаточной опредѣленностью. Укажемъ на важнѣйшія заключенія комиссіи.

Крестьяне должны бытъ освобождены съ землей. И это постановленіе не было лишь повтореніемъ прочно установившагося и высказаннаго правительствомъ взгляда. Фактъ почти невѣроятный: прошло уже болѣе года со дня объявленія перваго рескрипта, учрежденія главнаго комитета по крестьянскому дѣлу, многіе губернскіе комитеты уже окончили свои занятія, работы другихъ подходили къ концу -- и правительство еще не высказалось опредѣленно относительно первой буквы крестьянскаго вопроса: съ землею или безъ земли будетъ совершено освобожденіе крестьянъ. Неопредѣленность выраженій въ правительственныхъ распоряженіяхъ по этому первому вопросу реформы была такова, что въ губернскихъ комитетахъ, какъ мы уже имѣли случай говорить, одни объясняли, что правительство высказалось за безземельное освобожденіе крестьянъ, другіе -- за земельное; и сообразно этимъ толкованіямъ составлялись губернскими комитетами проэкты положеній. Даже, какъ увидимъ ниже, въ самой средѣ редакціонной комиссіи произошли разногласія по этому предмету. Два члена, графъ Шуваловъ и князь Паскевичъ, основываясь на журналѣ главнаго комитета отъ 4-го декабря, предлагали мѣры, ведущія къ безземельному освобожденію крестьянъ. Мало того, существуетъ весьма вѣское указаніе, что у правительства, дѣйствительно, не составилось еще и ко времени учрежденія редакціонной комиссіи окончательнаго рѣшенія по этому фундаментальному вопросу. А именно, въ одномъ изъ первыхъ засѣданій комиссіи, Ростовцевъ, высказавшись за необходимость освобожденія крестьянъ съ землей, прибавилъ: "если хотятъ отнять у крестьянъ землю, то пусть это дѣлаютъ теперь же. Зачѣмъ оставлять ее у нихъ въ 12 лѣтъ? {Какъ мы уже говорили, срокомъ не свыше 12 лѣтъ опредѣлялось переходное состояніе въ инструкціи министра внутреннихъ дѣлъ, разосланной въ поясненіе рескриптовъ 1857 года.} Это значитъ прежде отдать, а потомъ отнимать". ("Рус. Вѣстн." 1864 г. окт.).

Выкупъ. Вопросъ объ организаціи выкупа крестьянами полевой земли въ собственность былъ затронутъ уже во второмъ засѣданіи комиссіи, когда предсѣдатель предложилъ на обсужденіе ея извлеченныя изъ печатныхъ и литографированныхъ его мнѣній нѣкоторыя основныя мысли, которыя, по его убѣжденію, не безполезно было бы принятъ къ соображенію. Въ этомъ засѣданіи присутствовали только десять человѣкъ, изъ коихъ восемь правительственныхъ членовъ и два члена-эксперта. Остальные члены-эксперты или еще не были назначены, или не успѣли прибыть въ Петербургъ. Относительно выкупа Ростовцевымъ было высказано слѣдующее: "Выкупъ крестьянами земель въ свою собственность необходимъ; безъ него освобожденіе крестьянъ совершиться не можетъ; чѣмъ скорѣе онъ произойдетъ, тѣмъ Россія будетъ спокойнѣе и счастливѣе. Главная идея выкупа должна, по моему убѣжденію, состоять въ томъ, чтобы крестьяне, n) полюбовномъ соглашеніи съ помѣщикомъ о выкупѣ земли, заплатили за нее оброкомъ, не превышающимъ ихъ повинностей". Но, вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ заявлялъ, что "выкупъ немедленный и обязательный былъ бы наиполезнѣйшій, еслибы только онъ былъ признанъ возможнымъ и справедливымъ". (Записка Ростовцева: "Ходъ и исходъ крестьянскаго вопроса", см. Скреб. т. I. Приложенія). Засѣданіе постановило, что вопросъ о выкупѣ остается открытымъ до пріѣзда всѣхъ членовъ редакціонной комиссіи.

Спустя недѣлю, въ четвертомъ засѣданіи комиссіи, при чтеніи проэкта журналовъ первыхъ засѣданій, предсѣдатель просилъ прибавить къ статьѣ о выкупѣ, что "выкупъ долженъ совершаться по полюбовному соглашенію между помѣщиками и крестьянами, что это необходимо вслѣдствіе его особыхъ соображеній", которыхъ онъ, однако, не сообщилъ. (Дѣятельность Я. И. Ростовцева "Рус. Вѣстн." 1864 г. окт.). Несмотря на такое странное, ничѣмъ не мотивированное заявленіе предсѣдателя, наличные члены комиссіи (большинство коихъ были пока еще правительственные), послѣ нѣсколькихъ возраженій, согласились на измѣненіе постановленія по одному изъ фундаментальныхъ вопросовъ реформы, согласно желанію предсѣдателя.

Къ слѣдующему засѣданію прибыло нѣсколько новыхъ членовъ-экспертовъ. Однимъ изъ вновь прибывшихъ было сдѣлано возраженіе противъ предложеній предсѣдателя о выкупѣ, какъ оно формулировано въ журналѣ. Предсѣдатель снова подтвердилъ, что выкупъ не обязателенъ, а предоставляется добровольному соглашенію" и прибавилъ: "это редакція самого Государя". (Ibid. стр. 497).

Затѣмъ, 20-го мая, открывая засѣданія финансовой комиссіи, Ростовцевъ заявилъ: "Выкупъ крестьянами земли долженъ быть, на основаніи Высочайшей воли, не обязательный, а полюбовный, т. е. выкупъ не можетъ происходить безъ формальна то согласія помѣщика продать, а крестьянина купить поземельныя угодья, за исключеніемъ усадьбъ, продажа коихъ обязательна для тѣхъ помѣщиковъ, которые не изъявятъ согласія на продажу угодій полевыхъ.

Выкупъ крестьянами полевыхъ земель можетъ происходить двоякимъ способомъ: "или по частнымъ сдѣлкамъ помѣщиковъ съ крестьянами на собственныя средства сихъ послѣднихъ, или съ посредствомъ правительства по полюбовнымъ сдѣлкамъ, имъ утвержденнымъ". (Мат. ред. ком. т. I журн. 16). Финансовой комиссіи поручалось разработать лроэктъ выкупа, исходя изъ этихъ началъ.

Срочно-обязанное положеніе. Властъ помѣщика надъ крестьянами, Надѣлы и повинности. Эти вопросы были обсуждены и основныя начала ихъ рѣшенія были установлены сначала въ экстренномъ собраніи членовъ-редакторовъ комиссіи, а потомъ въ двухъ засѣданіяхъ общаго присутствія 6-го и 8-го мая. Къ этому времени большинство членовъ-экспертовъ было уже на лицо и предсѣдатель долженъ былъ убѣдиться, что при этомъ составѣ комиссіи ему не такъ легко проводить свои воззрѣнія на основанія долженствующаго совершиться преобразованія, какъ это имѣло мѣсто въ первыхъ засѣданіяхъ, когда большинство членовъ были правительственные. Разскажемъ со словъ очевидца объ этихъ характерныхъ засѣданіяхъ {Объ этихъ засѣданіяхъ сообщаетъ членъ редакціонной комиссіи Н. Семеновъ въ своей статьѣ: "Дѣятельность Я. И. Ростовцева", "Русск. Вѣстникъ", 1864 г., октябрь.}.

4-го мая члены-редакторы комиссіи были приглашены въ экстренное собраніе въ домѣ Ростовцева. Послѣдній намѣревался сдѣлать въ слѣдующемъ общемъ собраніи комиссіи важное предложеніе о сущности и цѣли срочно-обязаннаго періода. Ростовцевъ желалъ прежде посовѣтоваться объ этомъ съ нѣкоторыми членами и подвергнуть свое предложеніе ихъ предварительному обсужденію. Предложеніе Ростовцева въ сущности было слѣдующаго содержанія:

"Положенія комиссіи должны имѣть прежде всего въ виду не срочно-обязанный, но окончательный періодъ.

Слѣдуетъ положить, какія именно ограниченія въ правахъ свободнаго сельскаго сословія должны быть допущены ни переходное время, и какая постепенность можетъ привести весь вопросъ къ окончательному разрѣшенію.

Необходимо сдѣлать точное опредѣленіе переходнаго (срочнообязаннаго) періода и тѣхъ видовъ, въ которыхъ онъ будетъ проявляться.

Сообразно съ высочайше утвержденнымъ журналомъ главнаго комитета въ декабрѣ, развивая основную мысль Государя Императора, я (предсѣдатель) полагаю возможнымъ опредѣлить срочнообязанное или переходное время слѣдующимъ образомъ:

Срочно-обязанный періодъ начнется со времени объявленія крестьянамъ ихъ личныхъ правъ и полюбовнаго выкупа земелъ съ посредничествомъ правительства.

Срочно-обязанный періодъ есть то время, въ которое крестьяне остаются еще къ помѣщику въ обязательныхъ отношеніяхъ, т. е. до тѣхъ поръ, пока цѣлое общество:

1) Не выкупитъ окончательно достаточнаго количества земли для обезпеченія своего быта и для уплаты повинностей безъ содѣйствія правительства, или не приступитъ къ этому выкупу съ содѣйствіемъ правительства.

Или 2) не обратится въ городское сословіе, при образованіи изъ промысловыхъ и торговыхъ селеній мѣстечекъ.

Или 3) по соглашенію съ помѣщикомъ, не переселится на землю, помѣщику не принадлежащую.

Необходимо опредѣлить одинъ общій срокъ (напримѣръ, не болѣе 12-ти лѣтъ), по истеченіи котораго правительство, для приведенія срочно-обязаннаго періода къ окончанію, приметъ мѣры, согласныя съ обстоятельствами и потребностями того времени.

Срочно-обязанные крестьяне, обращаемые преимущественно въ поселянъ-собственниковъ, подчиняются исключительно уѣздному начальству; тѣ же, которые воспользуются при выкупѣ содѣйствіемъ правительства, будутъ въ условномъ отношеніи къ правительству не срочно-обязанномъ, а въ отношеніи должника къ кредитору.

Срочно-обязанный періодъ можетъ проявляться въ трехъ видахъ различныхъ степеней развитія правъ крестьянскаго сословія:

1) Отъ объявленія личныхъ нравъ до образованія сельскаго общественнаго управленія. Въ этомъ видѣ административная власть помѣщика должна оставаться въ своей силѣ, и быть ограничена только личными нравами крестьянъ и нѣкоторымъ облегченіемъ повинностей.

2) Отъ образованія сельскаго общественнаго управленія до перехода издѣльнаго имѣнія съ барщины на оброкъ (въ продолженіи, примѣрно, трехъ лѣтъ, отъ обнародованія Положенія) {Въ запискѣ "Дополненіе къ статьѣ ходъ и исходъ крестьянскаго вопроса", Ростовцевъ высказалъ, что періодъ сохраненія барщиннаго труда надо стараться сдѣлать возможно краткимъ. "Соединить, говоритъ онъ: -- права свободнаго человѣка съ требованіемъ отъ него обязательнаго труда, безъ силъ; ой власти на мѣстѣ, составляетъ такое искуственное условіе, что исхода иго, какъ относительно обоюдныхъ недоумѣній двухъ сословій, такъ и относительно государственнаго хозяйства, и предвидѣть во всѣхъ подробностяхъ невозможно".}. Здѣсь помѣщики остаются еще полными распорядителями обязательныхъ работъ, но въ предѣлахъ законоположеній.

3) Отъ уничтоженія барщины до прекращенія всѣхъ обязательныхъ отношеній крестьянскаго общества къ помѣщикамъ. Въ этомъ промежуткѣ времени всѣ хозяйственныя распоряженія сосредоточиваются уже въ рукахъ міра, а за помѣщикомъ остается покровительство, въ опредѣленныхъ случаяхъ, надъ крестьянскимъ обществомъ.

Во время всего срочно-обязаннаго періода, разборъ недоразумѣній подлежитъ мировымъ судьямъ и уѣзднымъ расправамъ съ самаго времени ихъ учрежденія.

Основываясь на вышеизложенномъ, я полагаю необходимымъ:

1) При опредѣленіи правъ крестьянскаго сословія и устройства сельскихъ обществъ, имѣть въ виду преимущественно періодъ окончательный, т. е. свободное сельское состояніе.

2) Принять въ соображеніе упомянутые три вида срочно-обязаннаго положенія: а) вступительный, б) барщинный и в) оброчный.

3) Сообразно съ отличительными свойствами этихъ формъ срочно-обязаннаго періода, сдѣлать необходимымъ временныя ограниченія и измѣненія окончательныхъ правъ свободнаго сословія, такъ чтобы переходъ отъ одного вида къ другому представилъ строгую постепенность, какъ въ пріобрѣтеніи крѣпостнымъ сословіемъ правъ свободнаго сельскаго сословія, такъ и въ развитіи его самоуправленія.

4) Вмѣстѣ съ тѣмъ имѣть постоянно въ виду, чтобы:

а) Повинности крестьянъ были съ самаго начала срочно-обязаннаго періода возможно облегчены, и

б) Размѣръ крестьянскаго надѣла былъ до начала выкупа крестьянами земель сохраненъ, съ необходимыми только изъятіями и ограниченіями".

По прочтеніи предложенія, было обращено вниманіе на два предмета: на сохраненіе власти помѣщика надъ крестьянами послѣ обнародованія и на выраженіе: "должны быть по возможности облегчены повинности".

По первому предмету было представлено, что, со времени обнародованія Положенія, крестьяне дѣлаются, по закону, свободными, а предполагаемое, хотя и временное, сохраненіе власти помѣщика будетъ продолженіемъ ихъ крѣпостной зависимости, и что въ этомъ нельзя не замѣтить явнаго противорѣчія дѣйствительности съ буквой и со смысломъ закона. На такое возраженіе предсѣдатель замѣтилъ: "На это я согласиться не могу, потому что, не установивъ власти міра надъ крестьянами, нельзя еще уничтожить власти помѣщика и допустить совершенную анархію, хотя бы то было нетолько на годъ, но и на полгода, и на три дня: одна власть должна быть смѣнена другою тотчасъ, немедленно". Что въ возраженіи не было плана анархіи, и что оно было справедливо -- лучшимъ свидѣтельствомъ тому служитъ, что впослѣдствіи, при изданіи Положенія о крестьянахъ, съ момента обнародованія Положенія, власть помѣщиковъ прекращалась. Возраженіе не было поддержано большинствомъ и оно на этотъ разъ осталось безъ послѣдствій.

По второму предмету -- объ уменьшеніи повинностей по возможности -- были сдѣланы сильныя возраженія со стороны нѣсколькихъ членовъ, настойчиво требовавшихъ исключенія слова по возможности; они находили, что облегченіе повинностей должно быть сдѣлано непремѣнно и безусловно. Слова по возможности были исключены.

Мая 6-го было созвано общее присутствіе комиссіи. Предсѣдатель самъ прочелъ предложеніе, представленное уже членамъ-редакторамъ въ экстренномъ собраніи 4-го мая. По выслушаніи предложенія, одинъ изъ членовъ спросилъ: обязательно ли и въ какой мѣрѣ это предложеніе для членовъ комиссіи? Предсѣдатель отвѣчалъ: "оно дается въ руководство редакторамъ, потому что надо дать имъ общее указаніе власти какъ вести трудъ". Другой членъ сказалъ: Что значитъ, что, послѣ уничтоженія барщины, до прекращенія всѣхъ обязательныхъ отношеній, крестьяне будутъ подъ покровительствомъ помѣщиковъ? Онъ находилъ, что это покровительство есть нѣкоторое ограниченіе правъ крестьянъ. Предсѣдатель объяснилъ: "Тутъ необходима постепенность: административная власть помѣщиковъ оставляется въ самое первое время образованія мѣстныхъ учрежденій; въ оброчныхъ имѣніяхъ въ то время уже устраняется всякое распоряженіе помѣщика, оно сосредоточивается въ рукахъ міра, а покровительство помѣщика остается въ присутственныхъ мѣстахъ для огражденія крестьянъ, когда, напримѣръ, у нихъ будутъ дѣла и тяжбы по безграматству и незнанію ихъ производства, крестьянинъ можетъ просить защиты помѣщика". Предсѣдателю было предложено, не признаетъ ли онъ полезнымъ дать прочесть и сообразить предложеніе тѣмъ изъ членовъ, которые не могли вникнуть въ его смыслъ, такъ какъ успѣли это сдѣлать члены-редакторы, которые читали и обсуждали его предложеніе предварительно, и выразили свое сочувствіе. Предсѣдатель возразилъ съ нетерпѣніемъ: "Переписывать мое предложеніе и разсылать всѣмъ нѣтъ возможности: это еще оттянетъ у насъ время". Вслѣдъ за тѣмъ онъ прибавилъ: "Впрочемъ, если угодно всѣмъ собраться, хоть три раза, чтобы еще прочесть его и обсуживать мѣстѣ, я на это согласенъ. Я прошу только объ одномъ: не задерживать дѣла; работы не должны останавливаться, а безъ разрѣшенія сомнѣній нельзя продолжать работъ". Одинъ изъ членовъ спросилъ его: къ какому сроку прикажетъ онъ обсудить свое предложеніе? Предсѣдатель назначилъ срокомъ слѣдующее засѣданіе общаго присутствія. Одинъ членъ выразилъ желаніе прочесть это предложеніе у себя дома, на досугѣ, другой далъ мысль разослать его членамъ въ корректурныхъ листахъ, чтобы время не было потеряно. Предсѣдатель отвѣчалъ: "Я не желалъ бы, чтобы оно читалось порознь, а всѣми вмѣстѣ; тутъ нуженъ обмѣнъ мнѣній, и въ такомъ случаѣ, односторонніе взгляды отпадаютъ". Тогда раздался голосъ одного члена: "Если намъ будутъ приказывать, и мнѣнія не свободны, то тогда и разговаривать не о чемъ"! {Это былъ голосъ Александра Николаевича Татаринова. Открытый характеръ и прямота его дѣйствій, говоритъ его сотрудникъ, Н. Семеновъ:-- соединенные съ обширнымъ и проницательнымъ умомъ, внушили Я. И. Ростовцеву особое къ нему уваженіе. Когда послѣдній замѣчалъ, что Татариновъ сдѣлалъ движеніе, и какъ будто хочетъ возражать, онъ иногда самъ останавливался и говорилъ: "вы хотѣли, кажется, что-то сказать, Александръ Николаевичъ?" Выслушивая разныя мнѣнія, онъ обыкновенно спрашивалъ Татаринова: "что вы скажете?"} Перешли къ чтенію отчета о занятіяхъ отдѣленій. По окончаніи чтенія, предсѣдатель обратился къ присутствовавшимъ съ слѣдующими словами: "Я смотрю на учрежденіе комиссіи такъ: у насъ все должно оканчиваться порядкомъ коллегіальнымъ, т. е. словеснымъ, а не письменнымъ; если каждый будетъ писать особое мнѣніе, то мы будемъ завалены разборомъ собственныхъ мнѣній и никогда не кончимъ; я повторяю: при разсужденіи вопросовъ вмѣстѣ, всѣмъ собраніемъ, одностороннія мнѣнія отпадаютъ". Многіе члены не были удовлетворены такимъ способомъ веденія дѣла. Затѣмъ, завѣдывавшій дѣлами прочелъ записку, отъ 5-го апрѣля 1859 года, подъ названіемъ: "Нелѣпые толки и надежды помѣщичьихъ крестьянъ", подписанную неизвѣстнымъ, именовавшимъ себя Корибутъ-Дашкевичъ. Авторъ былъ арестантъ, содержавшійся тогда въ Саратовскомъ тюремномъ замкѣ. Въ этой запискѣ изложено было въ чемъ состоятъ ожиданія крестьянъ отъ обѣщанной имъ воли, и какъ они понимали тогда смыслъ рескриптовъ 1857 г.; вмѣстѣ съ тѣмъ, объяснено было, между прочимъ, что крестьяне затвердили только двѣнадцати-лѣтній выкупъ (это былъ срокъ, назначавшійся для переходнаго состоянія въ инструкціи министерства внутреннихъ дѣлъ, разосланной въ дополненіе рескриптовъ), считая, что этотъ выкупъ усадебъ будетъ сдѣланъ по самымъ дешевымъ для нихъ цѣпамъ, причемъ полагали, что полевая земля поступитъ, сверхъ того, уже безвозмездно въ ихъ собственность; что слѣдующій слова инструкціи: "Крестьяне должны оставаться болѣе или менѣе крѣпки землѣ", они растолковали такъ: "хочешь, такъ живи на этой землѣ, а не хочешь, такъ уѣзжай и платить помѣщику не будешь". Для предотвращенія безпорядковъ и приготовленія къ безропотному принятію реформы, авторъ предлагалъ: напечатать на полулистѣ изложеніе тѣхъ началъ, на которыхъ предполагается основать улучшеніе быта крестьянъ, языкомъ, понятнымъ простолюдину, съ объясненіемъ, что это сдѣлано по высочайшей волѣ, и разослать эти листки во всѣ помѣщичьи имѣнія, и въ волостныя и сельскія правленія государственныхъ крестьянъ. Свою записку авторъ заключилъ такими словами: "Я говорю это изъ-за рубежа моей могилы, говорю отъ полноты желанія добра отчизнѣ, не изъ жажды славы и наградъ -- онѣ не нужны уже мнѣ. Живому мертвецу осталось въ удѣлъ одно -- стараться быть полезнымъ чѣмъ можно, стремиться къ этому всей силой воли, если только и это святое право человѣка не отнимутъ люди".

Эта записка произвела впечатлѣніе на собраніе. По поводу фразы, приведенной изъ инструкціи министерства внутреннихъ дѣлъ, что крестьяне должны быть въ состояніи переходномъ болѣе или менѣе крѣпки землѣ", предсѣдатель, послѣ нѣкотораго общаго молчанія, замѣтилъ: "Это намъ урокъ, какъ нужно быть осторожну и ясно выражаться въ редакціи положеній для народа". Общее заключеніе предсѣдателя и многихъ присутствовавшихъ было то, что надо скорѣе дѣлать дѣло.

По предложенію предсѣдателя, черезъ день должно было состояться экстренное собраніе. Отъ этого засѣданія Ростовцевъ уклонился, чтобы не показать и виду (какъ онъ это объяснилъ), что желаетъ стѣснять въ чемъ бы то ни было свободное обсужденіе членами комиссіи его предложенія и тѣхъ возраженій, которыя могли быть имъ вызваны. Поэтому онъ просилъ завѣдывавшаго дѣлами комиссіи немедленно по окончаніи присутствія дать ему подробный словесный отчетъ о ходѣ преній и успѣхѣ принятія его предложенія. Во все время засѣданія Ростовцевъ сидѣлъ у себя дома, и съ большимъ нетерпѣніемъ ожидалъ его исхода. Онъ поручилъ одному изъ членовъ (старшему тогда въ чинѣ П. Булгакову) заступить его мѣсто въ этомъ экстренномъ собраніи. Булгаковъ прочелъ предложеніе предсѣдателя. По выслушаніи его уже въ третій разъ въ общемъ присутствіи, и послѣ продолжительныхъ преній, члены, за исключеніемъ двухъ, высказались въ его пользу, и, такимъ образомъ, оно прошло значительнымъ большинствомъ голосовъ и получило значеніе постановленія редакціонной комиссіи. (Матеріалы редакціонной комиссіи т. I журналъ No 13, 14, 15.) {Заслуживаетъ быть отмѣченнымъ слѣдующій характеристическій фактъ. Въ одномъ изъ первыхъ засѣданій комиссіи, когда были на лицо почти единственно правительственные члены, предсѣдатель нетолько заявилъ, но и пробилъ "непремѣнно включить въ журналъ оговорку, что каждому изъ членовъ предоставляется полная свобода высказывать свои убѣжденія".

Намъ, русскимъ, это заявленіе предсѣдателя понятно. Но "европеецъ" остановится предъ этимъ заявленіемъ, какъ передъ загадочнымъ іероглифомъ. Разъ образована законодательная комиссія, скажетъ онъ, развѣ тѣмъ самымъ уже е сказано, что члены, при обсужденіи дѣла, свободны въ выраженіи своихъ мнѣній.

Впрочемъ, Я. И. Ростовцевъ вскорѣ долженъ былъ убѣдиться, что его заявленіе было дѣйствительно излишнее при томъ личномъ составѣ, какой представляла редакціонная комиссія. Большинство членовъ были люди не служившіе, съ независимымъ характеромъ.}.

Разсмотримъ разногласіе двухъ членовъ, князя Паскевича и графа Шувалова, съ большинствомъ редакціонной комиссіи, но вопросу объ условіяхъ прекращенія срочно-обязаннаго положенія, въ виду того, что пренія по поводу этого разногласія хорошо выясняютъ мотивированный взглядъ редакціонной комиссіи на основныя начала преобразованія.

Сущность мнѣнія двухъ членовъ, не согласившихся съ предложеніемъ предсѣдателя, заключалась въ слѣдующемъ.

Въ предложеніи предсѣдателя, говорили два члена, сливаются двѣ цѣли, достиженіе которыхъ подчинено совершенно различнымъ условіямъ, а именно: прекращеніе крѣпостного нрава и полюбовный выкупъ земель крестьянами у помѣщиковъ.

Между тѣмъ, вопросъ о прекращеніи крѣпостного права не можетъ быть поставленъ въ зависимость ни отъ полюбовнаго выкупа, ни отъ какой бы то ни было сдѣлки; разрѣшеніе крѣпостного права требуетъ примѣненія мѣръ, подлежащихъ безусловно осуществленію; необходимо, чтобы даруемыя крестьянамъ гражданскія права не были стѣснены имущественными отношеніями, обязательно возложенными на крестьянское населеніе; вещественный же бытъ крестьянъ будетъ обезпеченъ, если за ними будетъ удержано, на условіяхъ справедливыхъ и постоянныхъ, право безсрочнаго пользованія отводимыми имъ землями.

Достиженіе, на этихъ началахъ, нравственнаго и вещественнаго обезпеченія крестьянъ, въ срокъ положительно опредѣленный и возможно непродолжительный, и составляетъ ту часть крестьянскаго вопроса, въ разрѣшеніи которой должны проявляться законодательная власть и обязательное посредничество правительства.

Если, затѣмъ, обратиться къ выкупу земель крестьянами, то онъ, по положительному узаканію правительства, есть не что иное, какъ добровольная сдѣлка, происходящая въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ по взаимному соглашенію прикосновенныхъ сторонъ. Здѣсь правительство ничего не предписываетъ ни помѣщикамъ, ни крестьянамъ, но содѣйствуетъ своимъ кредитомъ заключеніямъ обоюдно-выгодныхъ сдѣлокъ.

Между тѣмъ, подчиненіе крестьянскаго вопроса выкупу и неопредѣленное указаніе на будущія мѣры правительства, въ случаѣ неуспѣшности этой операціи, могутъ возбудить въ общественномъ мнѣніи предложеніе объ окончательной обязательности выкупа. Подобная неопредѣлительность должна значительно препятствовать водворенію того спокойствія, того безспорнаго сознанія чужого нрава, безъ которыхъ не можетъ успѣшно совершиться предстоящее преобразованіе.

Поэтому, необходимо, чтобы со времени положительнаго разграниченія имущественныхъ отношеній помѣщиковъ и крестьянъ, право собственности помѣщиковъ, съ тѣми ограниченіями, которыя будутъ признаны справедливыми, право пользованія крестьянъ въ тѣхъ предѣлахъ, въ которыхъ оно будетъ имъ предоставлено, вошли немедленно въ составъ общихъ гражданскихъ правъ, пользующихся безусловнымъ покровительствомъ правительства и закона. Только при соблюденіи этого условія, заключаемыя между помѣщикомъ и крестьянами выкупныя сдѣлки будутъ имѣть характеръ сдѣлокъ, дѣйствительно добровольныхъ, совершенію которыхъ не будетъ препятствовать ожиданіе какого-то неопредѣлительнаго преобразованія. Тогда же, съ другой стороны, содѣйствіе правительства своими капиталами, или своимъ кредитомъ принесетъ ожидаемую пользу. Тогда какъ указаніе на неопредѣленныя будущія мѣры правительства, въ случаѣ неуспѣшности добровольнаго выкупа, какъ бы угрожая будущимъ обязательнымъ выкупомъ, породитъ между крестьянами ложные толки о томъ, что помѣщики принуждены будутъ отдать имъ со временемъ землю за безцѣнокъ или даромъ. Распространеніе подобныхъ понятій, не говоря о тѣхъ непріятныхъ столкновеніяхъ, которыя оно породитъ между помѣщиками и крестьянами, уже одно достаточно, чтобы воспрепятствовать заключенію всякихъ полюбовныхъ сдѣлокъ и окончательному успѣху добровольнаго выкупа.

На основаніи сказаннаго, члены выражаютъ сожалѣніе о томъ, что въ начертаніи началъ, долженствующихъ служить общимъ руководствомъ комиссіи, не упоминается объ установленіи положительнаго срока для освобожденія крестьянъ, независимо отъ выкупа, отъ всякихъ имущественныхъ обязательствъ, ими добровольно не принятыхъ, и что, съ другой стороны, вопросъ о выкупѣ не поставленъ совершенно отдѣльно отъ опредѣленія личныхъ и имущественныхъ правъ крестьянъ.

А потому, два члена полагали, что при томъ тревожномъ ожиданіи, въ которомъ находится нынѣ крестьянское населеніе, для охраненія общественнаго спокойствія необходимо назначить переходному состоянію срокъ, положительно опредѣленный и значительно сокращенный противу прежняго двѣнадцати-лѣтняго.

По наступленіи этого срока, крестьяне должны получить дѣйствительную свободу. Обезпеченіе же быта крестьянъ осуществляется предоставленіемъ въ безсрочное ихъ пользованіе опредѣленныхъ земельныхъ угодій за справедливую повинность, однажды на всегда установленную, при чемъ за крестьянами, какъ за людьми свободными, должно оставаться право принимать землю, или отказаться отъ нея, по своему усмотрѣнію.

Такимъ образомъ будетъ достигнуто, возможно скорымъ и легкимъ путемъ, нетолько освобожденіе крестьянъ отъ прямой или косвенной крѣпостной зависимости, но и положительное обезпеченіе ихъ быта на мѣстахъ настоящаго ихъ водворенія; въ то же время, предполагаемая мѣра, хотя и сопряжена съ нѣкоторымъ ограниченіемъ права собственности помѣщика, но не влечетъ за собою принудительнаго отчужденія этою права и не выходитъ изъ предѣловъ тѣхъ пожертвованій, коихъ можно ожидать отъ дворянства при настоящемъ преобразованіи.

И такъ, разногласіе наше съ предложеніемъ предсѣдателя, говорятъ члены въ заключеніи, существенно состоитъ въ слѣдующемъ:

По смыслу предложенія предсѣдателя, окончательное освобожденіе крестьянскаго сословія поставлено въ зависимость отъ выкупа, который, хотя и предлагается въ видѣ добровольной мѣры, но, составляя существенный общій исходъ крестьянскому вопросу, тѣмъ самымъ принимаетъ характеръ принудительный.

По нашему же убѣжденію, необходимо, чтобы дѣйствительное освобожденіе крестьянъ съ правомъ безсрочнаго поземельнаго пользованія было достигнуто въ опредѣленный и продолжительный срокъ, независимо отъ выкупа, который, при содѣйствій государственнаго кредита, долженъ быть безусловно предоставленъ добровольному соглашеніе помѣщиковъ и крестьянъ (Крест. дѣло. Скребицкій. T. I стр. LXXXVIII до СПІ).

По поводу отдѣльнаго мнѣнія князя Паскевича и графа Шувалова, редакціонной комиссіей было высказано слѣдующее:

Комиссія, неуклонно слѣдуя началамъ, высочайшею волею указаннымъ, постановила даровать немедленно крестьянамъ личную свободу и упрочить ихъ поземельный над&#1123;лъ, за опредѣленныя въ пользу помѣщиковъ повинности.

Но, какъ подобныя обязательныя отношенія между помѣщиками и крестьянами должны имѣть исходъ, то редакціонной комиссіи предложены къ тому слѣдующія средства:

1. Покупка крестьянами земель безъ содѣйствія правительства.

2. Выкупъ ими земель съ помощію отъ правительства.

3. Обращеніе крестьянскихъ обществъ въ городское сословіе, посредствомъ образованія изъ промышленныхъ селеній мѣстечекъ и

4. Дозволеніе крестьянамъ переселиться на земли, не принадлежащія помѣщику.

Ни одно изъ этихъ средствъ не есть принудительное; слѣдовательно, могутъ оказаться крестьяне, которые не воспользуются этими предоставленными имъ способами; а потому для приведенія срочно-обязаннаго періода къ окончанію, комиссія опредѣлила срокъ этому періоду.

Комиссія не безъ недоумѣнія выслушала сообщенное предсѣдателемъ письмо графа Шувалова, въ которомъ изъяснено, что развитіе и примѣненіе началъ, принятыхъ комиссіей, согласно предложенію предсѣдателя, не можетъ привести къ спокойному и справедливому осуществленію предначертаній Императора по крестьянскому вопросу, по должно повлечь за собою безполезное стѣсненіе свободы крестьянъ, потрясеніе имущественныхъ правъ и возбужденіе опасныхъ столкновеній.

Комиссія глубоко убѣждена, что указанныя Императоромъ нею разработываемыя начала не могутъ повести къ подобнымъ послѣдствіямъ.

Этихъ послѣдствій, по убѣжденію комиссіи, можно ожидать лишь въ томъ случаѣ, еслибы, наоборотъ, дѣло освобожденія крестьянскаго сословія совершилось не на тѣхъ началахъ, которыя утверждены высочайшею властію, изложены въ журналѣ главнаго комитета 4-го декабря 1858 года и положены въ основаніе всѣхъ трудовъ комиссіи. Такихъ послѣдствій можно ожидать отъ тѣхъ проэктовъ, которые клонятся, въ той или другой формѣ, къ освобожденію крестьянъ безъ земли и къ болѣе или менѣе постепенному образованію изъ нихъ класса свободныхъ, но бездомныхъ и безземельныхъ работниковъ.

Эта послѣдняя цѣль, не всегда ясно выраженная, можетъ достигаться различнымъ образомъ: нѣкоторые предлагаютъ прямо освобожденіе крестьянъ безъ земли, другіе указываютъ на косвенныя мѣры, которыя неизбежно приведутъ къ тому же. Такъ, напримѣръ, немедленное дарованіе крестьянамъ права отказываться отъ поземельнаго надѣла, безъ указанія имъ дальнѣйшаго правильнаго исхода ихъ обязательныхъ отношеній, обратилось бы. безъ сомнѣнія, къ ущербу самихъ крестьянъ. Желая скорѣе освободиться отъ всѣхъ обязательныхъ отношеній и увлекаясь отдаленными надеждами, иногда даже нелѣпыми слухами, они могутъ безрасчетно покинуть свои поля, къ явному разстройству помѣщичьяго хозяйства и съ опасностію для государственнаго спокойствія. Съ другой стороны, въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ земля пріобрѣла особенную цѣнность, могутъ быть и со стороны землевладѣльца употребляемы болѣе или менѣе насильственныя мѣры, чтобы, заставивъ крестьянъ отказаться отъ надѣла, воспользоваться имъ съ большею для себя выгодою.

Вотъ почему комиссія почитаетъ выкупъ крестьянской земли главнымъ исходомъ вопроса и, не дѣлая его обязательнымъ, желала бы обставить его такъ, чтобы въ большей части случаевъ онъ могъ удобно совершиться для обоюдныхъ пользъ.

Но далѣе, выкупъ, равно какъ и другіе, предложенные кемиссіею способы добровольнаго соглашенія могутъ не состояться повсемѣстно и, вмѣстѣ съ тѣмъ, комиссія не можетъ признать ни безсрочное пользованіе землею, ни право отказа отъ поземельнаго надѣла окончательнымъ общимъ исходомъ крестьянскаго вопроса. Она не можетъ признать этого потому, что взаимныя обязательства тогда только могутъ составлять правильныя юридическія отношенія, когда они заключены по добровольному соглашенію; между тѣмъ, безсрочное пользованіе опредѣляется не добровольнымъ согласіемъ, а положительнымъ закономъ: вслѣдствіе чего такія взаимно-принудительныя отношенія не могутъ считаться выраженіемъ правильнаго государственнаго быта; допущеніе же права отказываться отъ поземельнаго надѣла повело бы къ обезземеленію крестьянъ. Отсюда комиссія полагаетъ, что правительство будетъ поставлено въ необходимость, по истеченіи назначеннаго для обязательныхъ отношеній срока, принять мѣры, согласныя съ обстоятельствами и потребностями того времени. Заявленіе этого въ своихъ журналахъ (которые не должно смѣшивать съ окончательнымъ крестьянскимъ положеніемъ) комиссія признала нетолько безвреднымъ, но даже необходимымъ, дабы постоянно имѣть эту цѣль въ виду при послѣдующихъ работахъ. Комиссія надѣется, что дальнѣйшія изслѣдованія разъяснятъ болѣе и болѣе этотъ сложный вопросъ, и даже укажутъ на возможность принятія тѣхъ или другихъ мѣръ, предстоящихъ правительству, какъ, напримѣръ: постепеннаго улучшенія условій крестьянскаго поземельнаго кредита, установленія облегчительныхъ условій для приписки къ многоземельнымъ казеннымъ селеніямъ, распродажи пустопорожнихъ казенныхъ земель дробными участками и т. п.

На основаніи всего вышеизложеннаго, редакціонная комиссія выразила убѣжденіе, что указанное предложеніе предсѣдателя, какъ заключающее въ себѣ лишь программу для дальнѣйшихъ работъ, не требовало, во время его принятія, никакихъ измѣненій, ни дополненій; что же касается до вопроса о правѣ перехода крестьянъ, то онъ уже разработывается въ отдѣленіяхъ комиссіи и будетъ обсужденъ въ свое время по внимательномъ разсмотрѣніи губернскихъ проэктовъ. (Ibid. стр. XCVII).

Князь Паскевичъ и графъ Шуваловъ остались при особыхъ мнѣніяхъ ими выраженныхъ, и потому находили участіе въ трудахъ комиссіи нетолько весьма затруднительнымъ для себя, но, по всей вѣроятности, и совершенно безполезнымъ для общаго успѣха работъ, почему просили предсѣдателя представить на благоусмотрѣніе Государя ихъ ходатайство объ увольненіи отъ званія члена-эксперта.

На это ходатайство послѣдовала слѣдующая резолюція Государя: "Исполнить по мнѣнію большинства, но желаю, чтобы и два члена оставались въ комиссіи, надѣясь, что, принеся въ жертву свое личное мнѣніе, они съ прежнимъ усердіемъ будутъ участвовать въ работахъ комиссіи, для довершенія великаго дѣла, ей порученнаго". (Ibid. стр. CIII).

Этой резолюціей впервые была высказана ясно мысль Государя. чтобы освобожденіе крестьянъ непремѣнно сопровождалось надѣленіемъ ихъ полевою землей въ собственность. Редакціонная комиссія ссылалась, какъ мы видѣли, на журналъ главнаго комитета, отъ 4-го декабря, какъ признавшій за основное начало, что общимъ w окончательнымъ исходомъ реформы должно быть надѣленіе крестьянъ землею въ собственность. Но эта ссылка редакціонной комиссіи не удивитъ читателя, который внимательно прочелъ этотъ журналъ. Журналъ этотъ, какъ и всѣ предшествовавшіе ему правительственные акты по преобразованію крестьянскаго быта, не представлялъ опредѣленности насчетъ общаго и окончательнаго исхода реформы. Два члена, предлагавшіе мѣры, которыя вели къ обезземеленію крестьянъ, ссылались на журналъ 4-го декабря съ неменьшимъ правомъ, какъ и редакціонная комиссія, выставлявшая его въ защиту своихъ предначертаній о надѣленіи крестьянъ землею, какъ объ единственномъ и общемъ исходѣ реформы. Въ виду этой неопредѣленности правительственныхъ актовъ насчетъ фундаментальныхъ вопросовъ реформы, читатель можетъ судить, какое важное значеніе имѣло то обстоятельство, въ какія руки попадетъ дѣло составленія законоположеній преобразованія сельскаго быта.

По установленіи редакціонной комиссіей основныхъ началъ, отдѣленія занялись разработкою отдѣльныхъ вопросовъ по принадлежности. Для этого имъ прежде всего нужно было изучить предположенія губернскихъ комитетовъ. На эту предварительную работу употреблено отдѣленіями, при весьма усидчивомъ трудѣ, почти цѣлыхъ три мѣсяца. Что же, спрашивается, дали, какую помощь оказали редакціонной комиссіи проэкты Положеній губернскихъ комитетовъ?

Въ обществѣ до сихъ поръ существуетъ легенда, будто комитетскія "Положенія" представляютъ цѣликомъ безобразный и ни къ чему не годный хламъ крѣпостническихъ тенденцій, въ которомъ только кое-гдѣ, въ головѣ случайно замѣшавшихся единицъ, мелькала здравая мысль и добросовѣстное отношеніе къ дѣлу; будто Положеніе 19-го февраля сочинилъ кружокъ умныхъ. и честныхъ либераловъ, а общество тутъ не при чемъ и скорѣе мѣшало.

Причина, породившая такую легенду, понятна. Она коренится въ господствующемъ характерѣ комитетскихъ положеній. Всѣмъ было извѣстно, что эти положенія проникнуты въ высокой степени сословными помѣщичьими интересами, многіе изъ нихъ стремились удержать въ измѣненныхъ формахъ духъ крѣпостного права и потому совершенно расходились съ предначертаніями редакціонной комиссіи. Отсюда естественно вытекало заключеніе, что комитетскія положенія представляли для редакціонной комиссіи ни на что ненужный хламъ. Отсутствіе работъ по исторіи крестьянской реформы позволило этому заключенію распространиться и сохранить до настоящаго времени значеніе общаго мѣста. Между тѣмъ, такое воззрѣніе на значеніе комитетскихъ положеній для работъ редакціонной комиссіи совершенно невѣрно.

Что оно невѣрно, въ этомъ убѣдится каждый, кто дастъ себѣ трудъ сравнить "Систематическій сводъ комитетскихъ положеній" съ постановленіями редакціонной комиссіи. Изслѣдователь увидитъ, что всѣ статьи Положенія, редактированнаго комиссіею, можно подъискать порознь въ отдѣлахъ комитетскихъ положеній. Эти Положенія, съ разныхъ точекъ зрѣнія, исчерпали вопросъ о будущихъ взаимныхъ отношеніяхъ между крестьянами и помѣщиками, представили много богатаго матеріала о сельскомъ бытѣ, массу практическихъ указаній, и, наконецъ, заключали въ себѣ воззрѣнія на коренные вопросы реформы, даже болѣе правильныя сравнительно съ тѣми, которыя защищались и были проведены редакціонной комиссіей.

Что комитетскія положенія, помимо уже того, что доставили редакціонной комиссіи громадную помощь заключавшимся въ нихъ богатымъ матеріаломъ о разнообразныхъ мѣстныхъ условіяхъ сельскаго быта и массою практическихъ указаній -- предложили также комиссіи цѣлые проэкты наилучшаго, при данныхъ условіяхъ, разрѣшенія реформы, которыми комиссія обильно пользовалась при составленіи своего проэкта законоположеній, это объясняется тѣмъ, что многія положенія губернскихъ комитетовъ не представляютъ единства воззрѣній.

Въ губернскихъ комитетахъ сошлись люди стараго и новаго времени; одни -- упорные донкихоты умирающаго крѣпостного права, собравшіе на его защиту весь грузъ вѣковыхъ преданій и отчаянные крики, что гибнутъ собственность и право, шатаются основы самодержавія и волны демократической революціи готовы затопить Россію; другіе -- страстные и энергическіе борцы, вынесшіе изъ стѣнъ аудиторій стремленіе къ благамъ цивилизаціи, дѣятельное меньшинство, всецѣло отдавшееся поставленной задачѣ, какъ осуществленію завѣтныхъ думъ, упрочивающихъ благоденствіе отечества, и, наконецъ, люди третьей, самой значительной по числу, категоріи, понимавшіе, что часъ крѣпостного права пробилъ, и направившіе свои усилія, главнымъ образомъ, на защиту интересовъ своего кармана. Серьёзная дѣятельность комитетскихъ меньшинствъ, составившихъ отдѣльные проэкты, въ которыхъ они дали разумный и честный отвѣтъ просвѣщеннаго общества на задачи преобразованія, тождественный съ отвѣтомъ литературы, служила редакціонной комиссіи свѣточемъ при разрѣшеніи вопросовъ реформы. И большая часть изъ статей выработаннаго редакціонной комиссіей положенія встрѣчается отдѣльно въ трудахъ комитетскихъ меньшинствъ.

Помимо важнаго значенія для редакціонной комиссіи проэктовъ меньшинствъ, призваніе общества къ участію въ разрѣшеніи вопросовъ преобразованія, порученіе ему предварительной мѣстной разработки ихъ, принесло еще другую громадную пользу. Только благодаря этой предварительной мѣстной разработкѣ вопросовъ преобразованія. Положеніе 19-го февраля вышло настолько полное, что оно давало отвѣтъ на всѣ требованія самой сложной, обширной и коренной реформы; тогда какъ сочиненные въ канцеляріяхъ уставы, по самой незначительной отрасли управленія, требуютъ немедленно безконечныхъ разъясненій, дополненій и измѣненій. Выводъ изъ такого факта очень ясенъ. Правильное разрѣшеніе вопросовъ, поставленныхъ народною жизнью, возможно только снизу, а сверху требуется одно лишь постоянное и добросовѣстное стремленіе къ общему благу, примиряющее односторонность мѣстныхъ взглядовъ съ интересами цѣлаго. Безъ всякаго сомнѣнія, такой выводъ не новый; но чѣмъ больше общество убѣждается на дѣлѣ, что таковъ общій смыслъ всѣхъ удававшихся реформъ его прежней и современной жизни, тѣмъ болѣе крѣпнетъ въ немъ потребность самодѣятельности, увѣренность въ собственныхъ силахъ, стремленіе выйти изъ состоянія опеки.

Таково важное значеніе работъ губернскихъ комитетовъ, въ ихъ цѣломъ въ дѣлѣ крестьянской реформы.

Но если мы посмотримъ на комитетскія положенія съ другой точки зрѣнія, съ цѣлью выяснить составъ дворянскаго сословія въ интеллектуальномъ и моральномъ отношеніяхъ, съ цѣлью резюмировать отношеніе этого сословія къ поставленной временемъ реформѣ, тогда получится заключеніе весьма неблагопріятное для большинства сословія и рѣзкій отзывъ министра внутреннихъ дѣлъ о направленіи и духѣ трудовъ комитетовъ окажется совершенно вѣрнымъ.

Въ концѣ іюля 1859 года, когда почти всѣ губернскіе комитеты окончили уже свои работы, министръ внутреннихъ дѣлъ представилъ Государю записку о результатахъ этихъ трудовъ и о духѣ и направленіи, въ которомъ дѣйствовали комитеты {Всѣхъ комитетовъ было въ дѣйствіи 48, въ которыхъ участвовали 1877 членовъ.}. Мнѣнія, выражавшіяся въ комитетахъ, министръ раздѣлилъ на три категоріи.

Къ первой категоріи отнесена большая часть комитетовъ, изъ коихъ одни въ цѣломъ составѣ, въ другихъ большинство состояло изъ людей, несочувствовавшихъ видамъ правительства и, вслѣдствіе невѣжества и застарѣлыхъ привычекъ, старавшихся, во что бы то ни стало, сохранить крѣпостное право надъ крестьянами. Сюда причислены комитеты костромской, воронежскій, черниговскій, курскій, большинство московскаго и другіе.

Ко второй категоріи отнесены комитеты, въ которыхъ, какъ, напримѣръ, въ с.-петербургскомъ, выразились взгляды и предположенія, основанныя на чуждыхъ Россіи учрежденіяхъ и понятіяхъ, преимущественно англо-саксонской аристократіи и ея отношеній къ земледѣльческому классу. Представители этого мнѣнія допускали личное освобожденіе крестьянъ, но съ сохраненіемъ за дворянствомъ полнаго права на землю, вотчинныхъ правъ надъ крестьянами и исключительнаго первенства дворянства надъ прочими сословіями.

Наконецъ, третью категорію составляли комитеты, какъ то: тверской, харьковскій и меньшинство комитетовъ нижегородскаго, симбирскаго, самарскаго, тульскаго, Владимірскаго, ярославскаго, калужскаго, вятскаго и другихъ, представители коихъ, глубоко вникнувъ въ сущность и дѣло реформы, вполнѣ и добросовѣстно поддерживали виды правительства и дѣйствовали либерально въ отношеніи крестьянъ.

Упорство комитетовъ первыхъ двухъ категорій министръ приписывалъ, между прочимъ, вліянію нѣкоторыхъ высшихъ лицъ и членовъ главнаго комитета по крестьянскому дѣлу, поддерживавшихъ мнѣніе, выраженное, между прочимъ, въ одной запискѣ, поданной около этого времени Государю, что "тайная цѣль либераловъ, настаивающихъ на освобожденіи крестьянъ, есть произвести въ Россіи демократическую революцію". (Матер. для ист. упразд. крѣп. сост. T. I, стр. 316).

Изъ всѣхъ комитетовъ самымъ крайнимъ защитникомъ крѣпостного права является костромской. Но любопытнѣе всего, что по отношенію къ охраненію сословныхъ правъ и интересовъ, по жесткости отношенія къ судьбѣ народа, къ его экономическому и нравственному положенію, по стремленіямъ поставить народъ въ гнетущую соціальную зависимость отъ дворянства, рядомъ съ костромскимъ комитетомъ является петербургскій. Это, конечно, не имѣло мѣста въ отношеніи къ внѣшней формѣ, округленности редакціи, къ способамъ мотивированія постановленій. Но если вникнуть во внутреннюю сущность петербургскаго проэкта, то откроемъ въ немъ тѣже самыя крайнія стремленія сохранить весь букетъ и матеріальный интересъ крѣпостныхъ порядковъ, какъ и въ костромскомъ, только подкрашенныя заграничнымъ оттѣнкомъ остзейско-прусскаго юнкерства. Это фактъ многознаменательный: титулованное и чиновное дворянство на окраинѣ Россіи столицы и здѣсь разошлось съ требованіями народной жизни, и разошлось болѣе, нежели какое-либо другое дворянство презираемой чиновною аристократіею провинціи. Мы уже не говоримъ о сопоставленіи петербургскаго проэкта съ тверскимъ, харьковскимъ и проэктами меньшинствъ значительнаго числа комитетовъ, которые поняли и честно, неся въ жертву свои привилегіи и матеріальныя выгоды, заявили, чего требуетъ благо Россіи и благо русскаго сермяжнаго народа. При такомъ сопоставленіи, кажется, что эти проэкты написаны въ разныя эпохи, въ разныхъ странахъ!

И такъ, петербургскій и костромской комитеты выяснились типическими представителями крайней помѣщичьей партіи. На одномъ съ ними уровнѣ стоятъ немногіе другіе. Ближе всего подходятъ комитеты московскій и симбирскій. Тѣмъ рельефнѣе выдвигаются заслуги меньшинствъ въ этихъ двухъ комитетахъ.

Преслѣдованію сословныхъ привилегій и интересовъ большинствомъ московскаго комитета меньшинство противу поставило стремленіе къ полному и возможно скорому освобожденію крестьянъ съ землей. Для чего оно, и при томъ первое, за долго до усвоенія мысли о выкупѣ правительствомъ, выработало опредѣленный проэктъ выкупной операціи и слѣдующими словами закончило обзоръ основанія своего полнаго проэкта:-- "изъ семи мѣсяцевъ занятій въ комитетѣ мы вынесли убѣжденіе, что только одинъ выкупъ усадьбъ и полевой земли въ собственность крестьянъ, съ предоставленіемъ помѣщику законнаго и безобиднаго вознагражденія, можетъ прекратить крѣпостное право на дѣлѣ, и что всякое срочно-обязанное положеніе должно приготовлять имѣніе къ такому выкупу". Кромѣ того, московское меньшинство въ то еще время первое возбудило вопросы: объ участіи правительства и другихъ сословій въ выкупѣ, съ цѣлью облегченія крестьянъ; о чрезмѣрномъ отягощеніи ихъ повинностями; о замѣнѣ подушной подати подоходнымъ налогомъ со всѣхъ сословій; о преобразованіи завѣдыванія земскимъ мѣстнымъ хозяйствомъ и многимъ другимъ. Большинство симбирскаго комитета составило проэктъ безземельнаго освобожденія крестьянъ, по истеченіи двѣнадцатилѣтняго срочно-обязаннаго періода. Во главѣ симбирскаго комитета стояли графъ В. П. Орловъ-Давыдовъ, извѣстный своими инсинуаціями на редакціонную комиссію и ея предсѣдателя, и Д. Н. Шидловскій, публицистическая дѣятельность котораго прекратилась съ кончиною газеты "Вѣсть". Меньшинство изъ 5 членовъ противупоставило этому проэкту добросовѣстное разрѣшеніе вопроса о надѣлѣ, уступая крестьянамъ землю въ размѣрахъ, обезпечивающихъ ихъ бытъ. Кромѣ того, это меньшинство высказало неопровержимую истину, что одинъ обязательный выкупъ есть окончательный, справедливый и безопасный исходъ крестьянской реформы.

Упорная, страстная борьба велась между меньшинствомъ и большинствомъ въ губернскихъ комитетахъ. Здѣсь сошлись лицомъ къ лицу защитники старыхъ порядковъ и провозвѣстники новаго времени, сошлись люди, радикально расходившіеся въ воззрѣніяхъ на основы соціальнаго строя; одни -- стремившіеся сохранить сословныя привилегіи и оставить народъ въ подчиненномъ положеніи дворянству, другіе -- защищавшіе начала гражданской равноправности и самостоятельнаго экономическаго положенія крестьянъ. Оттого въ скромной и негласной обстановкѣ комитетскихъ засѣданій часто разыгривалась великая и серьёзная историческая драма, въ которую обѣ стороны вносили весь запасъ энергіи и страсти. Борьба сопровождалась взаимною ненавистью и озлобленіемъ; не обходилось безъ брани, угрозъ и кулаковъ. Такъ, напримѣръ, въ комитетахъ рязанскомъ, тульскомъ и самарскомъ члены отъ правительства Кошелевъ, князь Черкасскій и Самаринъ были доведены до крайняго положенія. А. И. Кошелевъ принужденъ былъ обратиться къ правительству за помощью и большинству рязанскаго комитета былъ сдѣланъ высочайшій выговоръ. Самаринъ въ началѣ былъ до того тѣснимъ большинствомъ, что вынужденъ былъ завестись револьверомъ и окружить себя тѣлохранителями изъ своихъ дворовыхъ. Его рѣшительность обезоружила его противниковъ, которые, наконецъ, оставили его въ покоѣ. Кн. Черкасскій на губернскихъ выборахъ, послѣдовавшихъ вскорѣ по закрытіи тульскаго комитета, подвергся большимъ непріятностямъ и съ трудомъ выбрался изъ залы, едва не понеся побоевъ. (Матер. для ист. упразд. крѣпост. сост. T. I гл. V). Раздоры и скандалы въ губернскихъ комитетахъ доходили до свѣдѣнія высшаго правительства. Самъ Монархъ являлся для ихъ прекращенія. Мы уже имѣли случай говорить о рѣчи Государя нижегородскому дворянству по поводу столкновеній въ губернскомъ комитетѣ. Предсѣдатели комитетовъ, принадлежавшіе повсюду къ большинству, позволяли себѣ даже незаконныя дѣйствія. Такъ они отказывали членамъ меньшинства въ занесеніи ихъ мнѣній и записокъ въ протоколы. Послѣдніе жаловались въ Петербургъ и министръ внутреннихъ дѣлъ разослалъ по губерніямъ циркуляръ, начинавшійся слѣдующими словами: "До свѣдѣнія моего дошло, что предсѣдателями нѣкоторыхъ дворянскихъ комитетовъ мнѣнія меньшинства членовъ, непринятыя большинствомъ, оставляются безъ всякаго движенія, чѣмъ не рѣдко побуждаютъ справедливыя неудовольствія и жалобы". Затѣмъ слѣдуетъ предписаніе, чтобы мнѣнія меньшинства записывались въ журналахъ или представлялись особо (Ibid).

За малыми исключеніями во главѣ крѣпостнической партіи стояли богатые, чиновные, титулованные землевладѣльцы, которые продолжали свое противодѣйствіе реформѣ и агитировали для искаженія ея вплоть до изданія Положенія 19-го февраля.

Такимъ образомъ, въ крестьянской реформѣ, какъ и всегда, наши представители крупнаго землевладѣнія показали себя котеріею своекорыстною, близорукою въ политическомъ смыслѣ, не способною подняться на высоту идей и чувствъ блага Россіи и народныхъ интересовъ. Не мудрено, поэтому, что крупное землевладѣніе въ Россіи всегда возбуждало и возбуждаетъ къ себѣ враждебныя отношенія общества, литературы и народа. Все либеральное меньшинство въ комитетахъ принадлежало къ мѣстному среднему дворянству. Эта же среда поставила, въ лицѣ первыхъ мировыхъ посредниковъ, живую, разумную силу, умѣло примирявшую отвлеченный смыслъ закона съ безпрестанно возникавшими требованіями и недоразумѣніями пережитой, тревожной эпохи.

Если комитетскія меньшинства могли вести упорную и открытую борьбу съ большинствами, могли заявить объ условіяхъ правильнаго разрѣшенія реформы и составить отдѣльные проэкты, то только потому, что они имѣли возможность свободно высказываться по вопросамъ преобразованія. Мы видѣли, что меньшинства, въ своихъ проэктахъ, пошли гораздо дальше правительственнаго плана. Но обстоятельства заставили правительство допустить въ комитетахъ свободу заявленія мнѣній. На основаніи губернаторскихъ донесеній, министръ внутреннихъ дѣлъ во всеподданнѣйшихъ докладахъ представлялъ Императору, что хотя комитетскія меньшинства вышли въ своихъ предположеніяхъ изъ рамокъ указанной комитетомъ "программы" занятій, но духъ стремленій ихъ ближе къ видамъ Императора, нежели предположенія большинствъ. Поэтому, всѣ пущенныя въ то время обвиненія помѣщичьею партіею либеральнаго меньшинства въ анархическихъ намѣреніяхъ, въ подрываніи основъ, въ стремленіи разрушить государственный порядокъ, вызвать демократическую революцію, не вызывали преслѣдованій администраціи. Администрація, какъ всегда, слушалась приказаній свыше; а ей было объяснено министромъ внутреннихъ дѣлъ, что либеральное меньшинство дѣйствуетъ въ видахъ высшаго правительства. И вотъ, благодаря такому счастливому обстоятельству, администрація оставила въ покоѣ либеральное меньшинство и оно могло вести открытую борьбу въ комитетахъ, выйти изъ рамокъ "Программы", составить проэкты преобразованія несравненно болѣе радикальные и совершенные, нежели правительственный проэктъ. Такимъ образомъ, благодаря свободѣ слова, знанія, энергія, таланты, благородныя гражданскія чувства либеральныхъ меньшинствъ не пропали даромъ; высказанныя ими мысли объ условіяхъ правильнаго совершенія реформы постепенно разъясняли общественное сознаніе и дали сильную опору работамъ редакціонной комиссіи. Здѣсь, какъ и въ области литературы, воочію убѣждаемся, что только предоставленіе либеральной части общества свободы обсуждать государственные вопросы выяснило тѣ условія, которыя были безусловно необходимы для правильнаго и спокойнаго разрѣшенія реформы.

Отдѣленія редакціонной комиссіи, составивъ систематическій сводъ изъ проэктовъ комитетскихъ положеній по 21-й губерніи, приступили къ обработкѣ заключеній по каждому отдѣльному вопросу преобразованія. Эту работу они разсчитывали окончить къ августу того же года. Было уже своевременно сдѣлать распоряженіе о вызовѣ депутатовъ отъ губернскихъ комитетовъ въ Петербургъ. Въ іюнѣ министръ внутреннихъ дѣлъ извѣстилъ начальниковъ тѣхъ губерній, проэкты которыхъ были уже разсмотрѣны Редакціонной комиссіею, что депутаты приглашаются прибыть въ Петербургъ въ промежутокъ времени отъ 1-го до 15-го августа.

Здѣсь слѣдуетъ замѣтить, что правила о выборахъ депутатовъ, указанныя постановленіемъ главнаго комитета отъ 18-го октября 1858 года, были, по предложенію Ростовцева и министра внутреннихъ дѣлъ, измѣнены въ маѣ 1859 года. И поводомъ къ измѣненію ихъ было слѣдующее обстоятельство. Министерство внутреннихъ дѣлъ, получая свѣдѣнія о ходѣ занятій въ губернскихъ комитетахъ, увидѣло, что въ значительномъ числѣ комитетовъ мнѣнія раздѣлились по самымъ существеннымъ вопросамъ преобразованія, вслѣдствіе чего составлялись въ одномъ и томъ же комитетѣ иногда два различные проэкта, а иногда даже и три. Такіе проэкты для различенія ихъ между собой министерство стало называть, по числу членовъ, подписавшихся подъ каждымъ изъ нихъ, проэктами большинства и проектами меньшинства, а если случалось болѣе двухъ мнѣній различныхъ въ существенныхъ основаніяхъ, то преобладающее называлось: проэктъ большинства, а прочія: первое меньшинство и второе меньшинство. Болѣе трехъ различныхъ проэктовъ одного и того же губернскаго комитета не встрѣчалось; но кромѣ того прилагались отдѣльныя мнѣнія. Въ проэктахъ меньшинства выражались, какъ мы уже знаемъ, по преимуществу, предположенія, согласныя съ видами Ростовцева и земскаго отдѣла министерства внутреннихъ дѣлъ. Въ виду этого, министръ внутреннихъ дѣлъ, "находя нетолько полезнымъ, но и необходимымъ, чтобы при окончательномъ обсужденіи губернскихъ проэктовъ въ виду правительства были мнѣнія нетолько большинства, но и меньшинства каждаго комитета", испросилъ высочайшее соизволеніе сдѣлать распоряженіе, дабы отъ тѣхъ губернскихъ комитетовъ, гдѣ мнѣнія раздѣлились и гдѣ составлены два проэкта, одинъ по большинству голосовъ членовъ, а другой по меньшинству, были назначены, для представленія правительству нужныхъ объясненій, одинъ членъ отъ большинства, а другой отъ меньшинства комитета. (Крест. дѣло. Скреб. T. 1 стр. II). Получивъ на это высочайшее разрѣшеніе, министръ внутреннихъ дѣлъ сообщилъ начальникамъ губерній, что "но тѣмъ комитетамъ, гдѣ составлены особые проэкты отъ большинства и меньшинства и уже избраны по два члена отъ большинства (согласно прежнему постановленію главнаго комитета, въ коемъ различія между большинствомъ и меньшинствомъ не полагалось), назначить изъ нихъ для прибытія въ Петербургъ поучившаго при избраніи большее число голосовъ, а другого считать кандидатомъ къ нему; о назначеніи же для прибытія въ Петербургъ члена отъ меньшинства войдти въ сношеніе съ тѣми лицами, которыя подписали проэктъ меньшинства". (Ibid).

Вслѣдствіе всѣхъ этихъ распоряженіи были вызваны члены отъ двадцати одного губернскаго комитета въ числѣ 44 человѣкъ. Изъ нихъ одинъ членъ отъ московскаго, А. А. Балицкій, не прибылъ въ Петербургъ за отъѣздомъ его по болѣзни за границу, другой членъ Новгородскаго (меньшинства), Н. И. Желѣзновъ, по присутствованію его въ редакціонной комиссіи (въ званіи члена-эксперта), отъ обязанности члена губернскаго комитета отказался. Поэтому число вызванныхъ членовъ губернскихъ комитетовъ должно было составить 42 человѣка. Если исключить затѣмъ еще пять депутатовъ отъ губерній Витебской и Минской, отчисленныхъ по распоряженію правительства къ депутатамъ второго приглашенія, и одного члена отъ второго меньшинства Симбирской губерніи, Ахматова, внезапно занемогшаго и потому не пріѣхавшаго въ Петербургъ, получимъ число 36 наличныхъ депутатовъ, исполнявшихъ свои обязанности по первому приглашенію изъ слѣдующихъ 19 губерній: Астраханской, Владимірской, Воронежской, Вятской, Костромской, Московской, Нижегородской, Новогородской, Петербургской, Полтавской, Псковской, Рязанской, Саратовской, Симбирской, Тамбовской, Тверской, Харьковской, Черниговской и Ярославской.

Относительно проэктовъ большинства и меньшинства губернскихъ комитетовъ прибывшіе члены распредѣлились по губерніямъ такимъ образомъ; по одному проэкту меньшинства семь членовъ изъ губерній: Владимірской, Нижегородской, Рязанской, Симбирской, Тамбовской, Тверской и Черниговской; по другому проэкту меньшинства два члена изъ губерній: Владимірской и Рязанской.

Такимъ образомъ отъ меньшинства вообще находилось на лицо 9 человѣкъ, слѣдовательно, остальные 27 членовъ были представителями проэктовъ большинства каждаго губернскаго комитета.

Прежде изложенія дѣятельности депутатовъ въ редакціонной комиссіи скажемъ, съ какими чувствами къ этой комиссіи и надеждами они прибыли въ Петербургъ.

Большая часть депутатовъ были представителями консервативныхъ большинствъ въ комитетахъ. Они еще на мѣстѣ ознакомились съ направленіемъ трудовъ редакціонной комиссіи чрезъ разсылавшіеся по губерніямъ печатные экземпляры съ журналовъ. Различіе между ихъ воззрѣніями и предначертаніями редакціонной комиссіи было самое рѣшительное. Зимою 1859 года Петербургъ былъ наводненъ предводителями дворянства, членами комитетовъ, кончившихъ свои занятія, депутатами этихъ комитетовъ. Всѣ они вошли въ тѣсныя сношенія съ высшими чиновными лицами Петербурга, съ петербургскимъ дворянствомъ и возвращались домой съ надеждой провести преобразованіе сообразно интересамъ и желаніямъ большинства дворянства. Во многихъ губернскихъ комитетахъ явилось убѣжденіе, что разрѣшеніе крестьянскаго вопроса должно и будетъ принадлежать исключительно дворянству.

Пользуясь такимъ настроеніемъ умовъ, сенаторъ Безобразовъ, и компанія сочинили проэктъ адреса къ государю, ходившій по рукамъ подъ заглавіемъ: "Матеріалы для доставленія адреса отъ дворянства государю". Главная мысль адреса заключалась въ учрежденіи особаго дворянскаго собранія изъ выборныхъ отъ каждой губерніи, которому должно быть предоставлено разсмотрѣніе положеній, заготовленныхъ редакціонной комиссіею, и окончательное составленіе законоположеній реформы. "Собранію этому предоставить изъ числа сановниковъ, окружающихъ престолъ, избрать предсѣдателя, коему открыть прямо доступъ къ Вашему Величеству. Разсмотрѣнное и обсуженное положеніе представить на усмотрѣніе Вашего Императорскаго Величества черезъ государственный совѣтъ. Собранію назначить мѣсто въ одной изъ залъ дворца и всѣмъ вѣдомствамъ повелѣть доставлять немедленно свѣдѣнія, какія для полноты разсмотрѣнія окажутся нужными: разрѣшеніе юридическихъ вопросовъ возложить на трехъ опытныхъ сенаторовъ и министра юстиціи, коимъ поручить разъясненіе недоумѣній, какія въ собраніи возникнуть могутъ". (Матер. для ист. упразд. крѣпост. сост. T. II. стр. 97--109).

Другой документъ, враждебный редакціонной комиссіи, ходившій въ это время по рукамъ и вызывавшій одобренія и сочувствіе дворянской партіи, была брошюра члена симбирскаго комитета, графа Орлова-Давыдова, напечатанная въ Парижѣ подъ заглавіемъ: "Lettre d'un député de Comité à Mr. le président de la Commission de rédaction, aide-de-camp général Rostovtzeff." Авторъ разослалъ письмо свое ко многимъ правительственнымъ лицамъ и членамъ главнаго комитета, за исключеніемъ лично Ростовцева, къ которому письмо было обращено. Тонъ письма рѣзкій. Авторъ усиливается доказать, что редакціонная комиссія превысила данную ей власть и самовластно расширила кругъ своихъ дѣйствій, которыя будто бы долженствовали, по смыслу данной ей инструкціи, ограничиться простымъ техническимъ трудомъ, т. е. составленіемъ свода постановленій губернскихъ комитетовъ и выводомъ изъ нихъ заключеній, предложенныхъ большинствомъ. Онъ находитъ также крайне несправедливымъ, что въ то время, когда заботятся о возвышеніи массъ, ничего не дѣлаютъ для выгодъ высшей, образованнѣйшей и лучшей части народа. "И для чего, спрашиваетъ онъ: -- ставить крестьянъ во враждебное отношеніе къ людямъ, на которыхъ до сихъ поръ они смотрѣли какъ на отцовъ? Зачѣмъ отнимать у дворянства право избирать исправниковъ, которые составляютъ первую ступень self-government'а, т. е. управленія посредствомъ большой собственности (par la grande propriété)". (Ibid. стр. 110--113).

Разсказывали, что въ одномъ изъ засѣданій главнаго комитета Государь обратился къ Ростовцеву съ вопросомъ: читалъ ли онъ письмо къ нему графа Орлова-Давыдова? Ростовцевъ отвѣчалъ, что такого письма не знаетъ, а читалъ какое-то письмо на французскомъ языкѣ, котораго самъ не получалъ, но видѣлъ у другихъ.-- Ну да, сказалъ государь:-- это оно-то и есть, про которое Я вамъ говорю.-- "Да развѣ это письмо графа Орлова-Давыдова?" -- Конечно, это всѣмъ извѣстно.-- "Государь, это быть не можетъ!" -- Отчего же быть не можетъ?-- "Оттого, что графъ Орловъ аристократъ, воспитанный и просвѣщенный человѣкъ, а это письмо писано какимъ-то невѣждою". (Ibid. стр. 115).

Съ недобрыми чувствами къ редакціонной комиссіи и съ намѣреніемъ и надеждой уничтожить ея труды прибыло большинство депутатовъ въ Петербургъ. Передъ самымъ прибытіемъ ихъ министръ внутреннихъ дѣлъ представилъ Государю записку о воззрѣніяхъ на крестьянское дѣло присланныхъ комитетами депутатовъ. Вотъ что онъ писалъ о нихъ:

"Обращаясь къ предстоящему прибытію избранныхъ комитетами членовъ, я признаю священнымъ долгомъ выразить, что большинство ихъ принадлежитъ къ послѣдователямъ двухъ первыхъ изъ объясненныхъ въ настоящей запискѣ мнѣній. {Въ запискѣ отмѣчены три категоріи мнѣній, въ сущности слѣдующія: первое мнѣніе "тѣхъ, кои мало оказывали сочувствія къ освобожденію крестьянъ, побуждаемые къ тому личными, матеріальными выгодами помѣщика. Сначала они домогались выкупа за личность крестьянина, возлагая его или на самихъ крестьянъ, или на правительство, или на всѣ сословія государства". Второе мнѣніе: "оно выдѣлилось изъ направленія личнаго, матеріальнаго интереса, вскорѣ по обнародованіи рескриптовъ, и имѣетъ болѣе опредѣленный характеръ. Это направленіе сословнаго интереса... Поставляя на первый планъ сословные интересы дворянства желаютъ создать у насъ дворянскую поземельную аристократію, подобно англійской, и, вмѣсто нынѣшней привилегированной дворянской собственности на крѣпостныхъ началахъ, ввести другую, не менѣе привилегированную, на началахъ феодальныхъ... Настоящая цѣль, которой держатся люди этого мнѣнія весьма сознательно и настойчиво, есть освобожденіе крестьянъ безъ земли". Третье мнѣніе "принадлежитъ желающимъ полнаго уничтоженія крѣпостного права... Послѣдователи этого мнѣнія защищаютъ" совершенную отмѣну помѣщичьей власти и выкупъ обязательный или не обязательный, всего или части крестьянскаго надѣла, въ полную собственность, на условіяхъ по возможности умѣренныхъ".} Нѣтъ никакого сомнѣнія, что каждый изъ членовъ идетъ съ намѣреніемъ поддержать и, если можно, то ввести въ будущее положеніе о крестьянахъ свой взглядъ на предметъ. Не подлежитъ также сомнѣнію, что поборники каждаго направленія выразятъ стремленіе дѣйствовать къ взаимному между собою соглашенію, стараясь достигнуть измѣненія принятыхъ правительствомъ началъ, несогласныхъ съ ихъ мнѣніемъ. Такое стремленіе не можетъ не затруднить дѣла. Для спокойствія государства, для успѣшнаго окончанія предпринятаго преобразованія, главная забота должна состоять въ томъ, чтобы мнѣнія, разсѣянно выраженныя въ разныхъ комитетахъ, не слились въ единомышленныя и не образовавшіяся еще разноцвѣтныя партіи, гибельныя какъ для правительства, такъ и для народа. Посему стремленіе къ образованію партій съ самаго начала должно быть положительно устранено. Согласно Высочайшаго Вашего Величества повелѣнія, избранные комитетами члены вызываются для представленія правительству тѣхъ свѣдѣній и объясненій, кои оно признаетъ нужнымъ имѣть.

"Правительству же полезно имѣть отъ нихъ отзывы не о коренныхъ началахъ, которыя признаны неизмѣнными, не о развитіи ихъ, которое принадлежитъ самому правительству, а единственно только о примѣненіи проэктированныхъ общихъ правилъ къ особеннымъ условіямъ каждой мѣстности. Посему не должно давать развиваться мечтаніямъ: будто бы избранные комитетами члены призываются для разрѣшенія какихъ-либо законодательныхъ вопросовъ или измѣненія въ государственномъ устройствѣ. Уничтоженіе крѣпостного права есть дѣло уже рѣшенное въ благотворной мысли Вашего Величества и никакой перемѣнѣ подлежать не можетъ. Царское слово непоколебимо. Дѣло подданныхъ осуществить это священное слово съ такимъ же радушіемъ и любовію, съ какими оно произнесено Вами для блага современниковъ и потомства". ("Депутаты по крест. дѣлу". "Рус. Вѣст." Н. Семенова).

Государь возвратилъ министру эту записку 8-го Августа (слѣдовательно во время уже пребыванія въ Петербургѣ депутатовъ), съ слѣдующей собственноручною надписью: "Нахожу этотъ взглядъ правильнымъ и согласнымъ съ Моими собственными убѣжденіями. Прошу сообщить г-у Ростовцеву". На вопросъ, сдѣланный министру: списать ли для этого копію съ записки? онъ отвѣчалъ письменно: "Я не желаю, чтобы копіи ходили по рукамъ, а потому самъ передамъ для прочтенія". (Матер. для ист. упразд. крѣпост. сост., стр. 318). Въ этихъ видахъ особо избранный чиновникъ министерства внутреннихъ дѣлъ привозилъ записку къ Ростовцеву, который тутъ же, у себя въ кабинетѣ, прочелъ ее и тотчасъ возвратилъ привезшему. Записку тщательно скрывали. Ни князю Орлову, ни другимъ членамъ главнаго комитета она не была сообщена. Не зналъ про нее даже Жуковскій, помощникъ Буткова по крестьянскому дѣлу и бывшій въ тѣсныхъ сношеніяхъ съ министерствомъ внутреннихъ дѣлъ. Несмотря на всѣ принятыя предосторожности, въ мартѣ 1860 года, во время пребыванія въ Петербургѣ депутатовъ втораго призыва, въ городѣ заговорили о запискѣ; она ходила по рукамъ между депутатами и произвела большой шумъ, о которомъ мы скажемъ въ своемъ мѣстѣ.

25-го августа депутаты были приглашены въ засѣданіе общаго присутствія редакціонной комиссіи. Предсѣдатель предъявилъ имъ высочайше-данную ему инструкцію, опредѣляющую образъ дѣйствій какъ его самого, такъ и депутатовъ въ предстоящихъ имъ занятіяхъ. Приведемъ самыя существенныя мѣста изъ этой инструкціи, такъ какъ она составляетъ основаніе и исходъ всей дѣятельности депутатовъ въ редакціонной комиссіи.

По случаю прибытія членовъ, избранныхъ нѣкоторыми комитетами, Государь Императоръ, принявъ во вниманіе, что общія начала но крестьянскому дѣлу указаны уже правительствомъ, мѣстнымъ же комитетамъ было высочайше предоставлено примѣненіе общихъ началъ къ особенностямъ каждой губерніи, изволилъ признать необходимымъ опредѣлить образъ дѣйствій какъ предсѣдателя редакціонной комиссіи, такъ и членовъ, избранныхъ губернскими комитетами.

1) Предсѣдатель редакціонной комиссіи долженъ прежде всего истребовать отъ каждаго изъ вызванныхъ членовъ мѣстныя свѣдѣнія и объясненія по такимъ вопросамъ, которые возникли въ послѣдствіи, уже при разработкѣ крестьянскаго дѣла, въ нѣкоторыхъ лишь губернскихъ комитетахъ или въ самой редакціонной комиссіи, а потому ею не могли быть окончательно развиты прежде пополненія первоначальныхъ, необходимыхъ для того матеріаловъ.

2) По доставленіи членами губернскихъ комитетовъ отвѣтовъ на неразработанные еще вопросы, предсѣдатель редакціонной комиссіи предъявляетъ каждому изъ членовъ труды комиссіи уже разработанные, предлагая имъ вопросы, по коимъ требуются отъ каждаго члена мѣстныя свѣдѣнія и объясненія.

3) Такъ какъ сущность работы вызванныхъ членовъ заключается въ примѣненіи общихъ правилъ къ особенностямъ каждой губерніи, то каждый членъ представляетъ особый по своей губерніи письменный отвѣтъ на каждый вопросъ отдѣльно, или члены одной губерніи даютъ отвѣты за общимъ подписаніемъ.

4) Если примѣненіе общихъ правилъ къ мѣстнымъ обстоятельствамъ вызоветъ какія либо особыя соображенія, то каждому изъ вызванныхъ членовъ предоставляется, послѣ доставленныхъ положительныхъ отвѣтовъ на предложенные вопросы, представить предсѣдателю редакціонной комиссіи и означенныя соображенія.

5) При полученіи отвѣтовъ, предсѣдателю предоставляется, по своему усмотрѣнію и по мѣрѣ надобности, приглашать, для словесныхъ объясненій, членовъ одной губерніи или нѣсколькихъ вмѣстѣ.

6) Дабы не останавливать дальнѣйшаго движенія работъ редакціонной комиссіи, предсѣдателю вмѣняется въ обязанность наблюсти, чтобы всѣ необходимыя свѣдѣнія и объясненія были доставлены отъ членовъ губернскихъ комитетовъ не позже одною мѣсяца со дня предъявленія имъ первыхъ вопросовъ.

7) По полученіи предсѣдателемъ редакціонной комиссіи всѣхъ необходимыхъ свѣдѣній и объясненій, занятія вызванныхъ членовъ считаются оконченными, и предсѣдатель извѣщаетъ о томъ министра внутреннихъ дѣлъ.

8) Всѣ безъ исключенія отвѣты членовъ, какъ нынѣ вызванныхъ, такъ и тѣхъ, кои будутъ вызваны въ послѣдствіи, вмѣстѣ съ заключеніями по нимъ редакціонной комиссіи, представляются на обсужденіе главнаго комитета по крестьянскому дѣлу одновременно съ проэктомъ положенія о крестьянахъ, выходящихъ изъ крѣпостной зависимости. Въ проэктъ этотъ должны быть включены всѣ тѣ соображенія вызванныхъ членовъ, которыя будутъ приняты редакціонной комиссіею. ("Матер. Ред. Ком." T. 1. Журн. No 45).

По окончаніи чтенія инструкціи и приложеній къ ней въ засѣданіи водворилось глубокое молчаніе. Тѣмъ временемъ секретарь принесъ и положилъ на столъ кипу инструкцій, предложивъ членамъ разобрать ихъ. Предсѣдатель объявилъ засѣданіе закрытымъ.

Впечатлѣніе на депутатовъ этого перваго засѣданія описано въ брошюрѣ: "Депутаты и редакціонныя комиссіи по крестьянскому дѣлу", изданной въ 1860 году въ Лейпцигѣ и приписываемой весьма основательно рязанскому депутату А. И. Кошелеву.

"Депутаты, говоритъ авторъ брошюры: -- были въ крайнемъ недоумѣніи. Они спрашивали себя и другъ друга: кѣмъ составлена эта инструкція? Какъ могла она попасть въ государственную канцелярію? Кѣмъ она была разсмотрѣна и поднесена на Высочайшее утвержденіе? Государь изволилъ говорить о депутатахъ, имѣющихъ прибыть въ С.-Петербургъ, для присутствованія и общаго обсужденія при разсмотрѣніи положеній въ главномъ комитетѣ; что же значитъ перемѣна, въ силу которой члены отъ комитетовъ обязаны только представить въ редакціонныя комиссіи мѣстныя свѣдѣнія и объясненія по вопросамъ, которые возникли въ послѣдствіи, при разработкѣ крестьянскаго дѣла? Что значитъ то, что, по полученіи отвѣтовъ на упомянутые вопросы, предъявляются членамъ труды комиссій съ предложеніемъ новыхъ вопросовъ? Что значитъ, что члены обязаны представить каждый но своей губерніи, или члены одной губерніи за общимъ подписомъ, свои письменные отзывы? Съ какой цѣлью назначенъ для занятій депутатовъ срокъ, по краткости своей, невозможный? Почему не допущены оффиціальныя собранія депутатовъ? Наконецъ, что значитъ явное устраненіе прежняго ихъ названія депутаты, и замѣна его другимъ: члены, избранные губернскими комитетами? Всѣ эти и многіе другіе къ нимъ прикосновенные вопросы сильно тревожили депутатовъ".

26-го августа депутаты собрались въ первый разъ въ домъ петербургскаго депутата и губернскаго предводителя дворянства гр. Шувалова. Этотъ домъ былъ мѣстомъ и дальнѣйшихъ собраній и совѣщаній депутатовъ {Свѣдѣнія о совѣщаніяхъ депутатовъ и предпринятыхъ ими дѣйствіяхъ мы заимствуемъ изъ упомянутой выше лейпцигской брошюры.}. Результатомъ совѣщаній съ 26-го по 29-ое августа было рѣшеніе обратиться къ Государю съ всеподданнѣйшимъ ходатайствомъ, въ которомъ просить "о дозволеніи депутатамъ имѣть общія совѣщанія въ такомъ порядкѣ, въ какомъ благоугодно будетъ указать Государю Императору, и о томъ, чтобы всѣ соображенія ихъ, какъ по предъявленнымъ имъ вопросамъ, такъ и вообще по существу крестьянскаго положенія, поступили на судъ высшаго правительства".

По поводу этого ходатайства Ростовцевымъ было объявлено депутатамъ, 3-го сентября, слѣдующее Высочайшее повелѣніе:

"Его Императорское Величество прежде и нынѣ не встрѣчаетъ препятствія къ тому, чтобы члены губернскихъ комитетовъ совѣщались между собою; въ дѣлѣ столь важномъ и столь близко касающемся интересовъ дворянства Государь Императоръ изволилъ находить полезнымъ, чтобы члены губернскихъ комитетовъ помогали одинъ другому своею мѣстною опытностью; но подобныя частныя совѣщанія не должны имѣть характера оффиціальнаго".

"Затѣмъ Его Величество соизволилъ Высочайше подтвердить, чтобы дальнѣйшія дѣйствія, какъ предсѣдателя редакціонныхъ комиссіей, такъ и членовъ губернскихъ комитетовъ, неуклонно основывались на инструкціи 11-го августа, то есть члены губернскихъ комитетовъ, не касаясь общихъ началъ, должны ограничиваться примѣненіемъ оныхъ къ своимъ мѣстностямъ, длячего они и были вызваны въ Петербургъ, и мнѣнія свои они должны представить отдѣльно по каждой губерніи. Въ заключеніе Его Императорское Величество Всемилостивѣйше повелѣлъ предсѣдателю редакціонныхъ комиссій вновь объявить членамъ отъ губернскихъ комитетовъ, что всѣ отвѣты, безъ искюченія, будутъ представлены на обсужденіе главнаго комитета, какъ о томъ уже было сказано въ инструкціи 11-го августа". (Матер. для ист. упразд. крѣп. сост. T. II, стр. 131).

4-го сентября депутаты были представлены Императору въ Царскомъ Селѣ министромъ внутреннихъ дѣлъ. Министръ называлъ каждаго депутата и Государь преимущественно спрашивалъ: гдѣ кто служилъ? Затѣмъ Государь сталъ посреди депутатовъ. сдвинувшихся вокругъ него, и произнесъ слѣдующія слова:

"Господа! Я очень радъ васъ видѣть. Я призвалъ васъ для содѣйствія дѣлу, равно интересному для Меня и для васъ, и успѣха котораго, Я вполнѣ увѣренъ, вы столько же желаете, сколько и Я; съ нимъ связано будущее благо Россіи; Я увѣренъ, что вѣрное Мое дворянство, всегда преданное престолу, съ усердіемъ будетъ Мнѣ содѣйствовать. Я считалъ Себя первымъ дворяниномъ, когда еще былъ Наслѣдникомъ, Я гордился этимъ, горжусь этимъ и теперь, и не перестаю считать Себя въ вашемъ сословіи. Съ полнымъ довѣріемъ къ вамъ началъ Я это дѣло; съ тѣмъ же довѣріемъ призвалъ васъ сюда. Для разъясненія обязанностей вашихъ Я велѣлъ составить инструкцію, которая вамъ предъявлена. Она возбудила недоразумѣнія; надѣюсь, что они разсѣялись. Я читалъ ваше письмо, представленное Мнѣ Яковомъ Ивановичемъ: отвѣтъ на него, вѣроятно, вамъ уже сообщенъ. Вы можете быть увѣрены, что ваши мнѣнія Мнѣ будутъ извѣстны; тѣ, которыя будутъ согласны съ мнѣніемъ редакціонной комиссіи, войдутъ въ ея положеніе; всѣ остальныя, хотя бы и не согласныя съ ея мнѣніемъ, будутъ представлены въ главный комитетъ и дойдутъ до Меня. Я знаю, вы сами, господа, убѣждены, что дѣло не можетъ окончиться безъ пожертвованій. Но Я хочу, чтобы жертвы эти были какъ можно менѣе чувствительны. Буду стараться вамъ помочь и жду вашего содѣйствія; надѣюсь, что довѣріе Мое къ вамъ вы оправдаете не однимъ словомъ, а на дѣлѣ. Прощайте, господа, до свиданія".

По выслушаніи этихъ словъ воронежскій депутатъ, кн. Гагаринъ, изъяснилъ Государю, что дворянство готово на жертвы, хотя бы онѣ простирались и до трети ихъ достоянія. На что Государь замѣтилъ: "Нѣтъ, такихъ значительныхъ жертвъ Я не требую; Я желаю, чтобы великое дѣло совершилось безобидно и удовлетворительно для всѣхъ. Прощайте, господа". (Ibid, стр. 134).

Затѣмъ депутаты, возвратившись въ отведенныя имъ комнаты, приглашены были къ обѣду за гофмаршальскій столъ. Это показалось страннымъ для всѣхъ. Многіе рѣшились тотчасъ же отправиться обратно въ Петербургъ. (Ibid. стр. 135).

Такимъ образомъ, юридическое положеніе депутатовъ по отношенію къ редакціонной комиссіи было окончательно опредѣлено положительно выраженной высочайшею волею. Несмотря на личное увѣреніе Государя, что всѣ заключенія ихъ будутъ приняты въ должное вниманіе и поступятъ на разсмотрѣніе верховной власти, депутаты остались, однако же, недовольны, что свидѣтельствуется дальнѣйшими ихъ дѣйствіями.

Депутаты желали имѣть оффиціальныя совѣщанія. Они желали образовать изъ себя родъ государственнаго учрежденія. Они понимали, что тогда ихъ коллективныя постановленія будутъ имѣть несравненно большее значеніе сравнительно съ ихъ мнѣніями, подаваемыми каждымъ отдѣльно, лишь въ качествѣ экспертовъ, и единственно по вопросу о примѣнимости общихъ правилъ къ особенностямъ каждой губерніи. Не безъ основанія полагали они, что тогда ихъ постановленія могутъ тягаться съ предначертаніями редакціонной комиссіи, особенно въ виду почти нескрываемаго направленія большинства членовъ главнаго комитета, который, предполагалось, явится оцѣнщикомъ проэкта, выработаннаго во всей полнотѣ учрежденіемъ депутатовъ, и проэкта редакціонной комиссіи.

Стремленіе придать полномочіямъ депутатовъ возможно большее значеніе и противопоставить ихъ притязанія предначертаніямъ редакціонной комиссіи, было выражено въ приведенной всеподданнѣйшей просьбѣ депутатовъ къ Императору, а потому понятны подписи большинства, видѣвшаго въ предначертаніяхъ редакціонной комиссіи рѣшительное умаленіе помѣщичьихъ правъ и матерьяльныхъ интересовъ. Но странно видѣть подъ всеподданнѣйшимъ ходатайствомъ подписи и всѣхъ наличныхъ представителей либеральныхъ комитетскихъ меньшинствъ. Очевидно, усиливая значеніе сословныхъ притязаній большинства депутатовъ, значеніе ихъ полномочій, они тѣмъ самымъ уменьшали вѣроятность успѣха въ проведеніи защищаемыхъ ими основъ крестьянской реформы. Ни въ какихъ матерьялахъ мы не нашли объясненія этого факта, если не считать, что слѣдующія слова изъ лейпцигской брошюры имѣютъ такое значеніе: "Депутаты, говоритъ авторъ:-- никакъ не думали, что ихъ призвали въ С.-Пстербургъ для того, чтобы сидѣть каждому въ своей квартирѣ, отвѣчать на заданные вопросы и представлять справки. Такое недовѣріе къ нимъ правительства, такое неуваженіе въ нихъ лицъ, избранныхъ губернскими комитетами, составленными изъ выборныхъ отъ дворянства, такое униженное положеніе депутатовъ въ отношеніи къ редакціоннымъ комиссіямъ"... Съ большимъ основаніемъ можно предположить, что внутреннимъ мотивомъ, побудившимъ меньшинство подписаться, было задѣтое личное самолюбіе.

А, впрочемъ, самъ же авторъ лейпцигской брошюры высказываетъ соображеніе, которымъ, и помимо самолюбія, можетъ быть объясняема подпись меньшинствомъ всеподданнѣйшаго ходатайства. Авторъ брошюры полагалъ, что собраніе депутатовъ, будь только доцущены оффиціальныя засѣданія, составило бы проэктъ законоположеній о преобразованіи, лучшій сравнительно съ предначертаніями редакціонной комиссіи. Вотъ что онъ писалъ по этому предмету:

"Вообще, можно сказать, что всѣ депутаты, безъ исключенія, были за уничтоженіе крѣпостного состоянія; что всѣ они желали развязки скорѣйшей и окончательной, и что большинство изъ нихъ было одушевлено самыми миролюбивыми чувствами. Что касается до сопротивленій волѣ Государя, на счетъ освобожденія крестьянъ, до желанія затянуть дѣло и, подъ видомъ увольненія, устроить иное обязательное и столь же для крестьянъ тягостное положеніе, то такихъ намѣреній никто изъ депутатовъ рѣшительно не имѣлъ, и слухи, въ семъ смыслѣ распущенные, суть чистѣйшія клеветы. По окончаніи занятій въ губернскихъ комитетахъ, члены ихъ дожили въ своихъ деревняхъ, убѣдились въ невозможности удержать крѣпостное право, въ необходимости разрѣшить вопросъ въ скорѣйшемъ, по возможности, времени, и пріѣхали въ Петербургъ съ искреннимъ желаніемъ помочь Правительству въ установленіи новаго порядка вещей въ сельскомъ быту, на прочныхъ основаніяхъ... Какъ большинству депутатовъ члены редакціонной комиссіи казались людьми, желающими раззорить дворянство, такъ и депутаты представлялись большинству членовъ редакціонной комиссіи крѣпостниками, пріѣхавшими отстаивать только свои губернскія положенія и одни интересы дворянства, въ самомъ тѣсномъ ихъ смыслѣ. Не правы въ этомъ были и тѣ, и другіе. Хотя редакціонная комиссія уклонилась во многихъ случаяхъ, въ ущербъ дворянства, отъ требованій справедливости, не слѣдовало, однако, упускать изъ виду, что она, имѣвши предъ собою проэкты губернскихъ комитетовъ, гдѣ, по большей части, мало обращали вниманія на интересы крестьянъ, была въ обязанности защитить послѣднихъ; что произвольныя дѣйствія первой были вызваны столь же произвольными дѣйствіями комитетовъ, и что, стало быть, депутаты должны были винить въ томъ не одну редакціонную комиссію, но и себя самихъ, или свои комитеты. Съ другой стороны, редакціонная комиссія, исполненная гнѣва противъ губернскихъ положеній, видѣла въ депутатахъ только представителей этихъ проэктовъ... Между тѣмъ, по многимъ губерніямъ произошли въ Петербургѣ явленія неожиданныя; люди, которые въ губернскихъ комитетахъ, въ теченіи 6, 7 и 8 мѣсяцевъ, между собою боролись, и которыхъ проэкты были весьма различны, согласились между собою и стали говорить въ одинъ голосъ... Почти всѣ депутаты сознавали необходимость надѣленія крестьянъ землею. Большинство ихъ, вопреки заключеніямъ редакціонной комиссіи, требовало обязательнаго выкупа, какъ единственнаго средства произвести освобожденіе на законномъ основаніи и удовлетворительно для помѣщиковъ и для крестьянъ... Второй пунктъ, вызвавшій общее неодобреніе со стороны депутатовъ, есть произвольное назначеніе высшихъ крестьянскихъ надѣловъ по губерніямъ. Редакціонная комиссія, желая дать своимъ выводамъ нѣкоторую, хотя наружную, правильность, составила вѣдомости крестьянскимъ существующимъ надѣламъ, но она исключила изъ этихъ списковъ всѣ имѣнія ниже 100 душъ, гдѣ, какъ извѣстно, надѣлы самые малые, и включила въ нихъ имѣнія оброчныя, гдѣ, по большей части, всѣ помѣщичьи земли числятся въ крестьянскомъ пользованіи. Посредствомъ такихъ произвольныхъ исключеній и включеній, цифры надѣловъ подняты были неправильно, а въ нѣкоторыхъ случаяхъ и чрезмѣрно... Депутаты дѣлились на сторонниковъ нормальныхъ и существующихъ надѣловъ; за первые стояло большинство, но была возможность согласить эти два мнѣнія установленіемъ для существующаго надѣла границъ, близкихъ къ нормѣ. Что касается до повинностей, то онѣ не составляли существеннаго предмета разногласій между депутатами: тѣ изъ нихъ, которые всего усерднѣе отстаивали помѣщичьи интересы, не требовали высокихъ повинностей, лишь бы поземельные надѣлы были какъ можно ограниченнѣе; депутаты же, объявившіе себя за существующіе надѣлы, желали повинностей настоящихъ, достаточно вознаграждающихъ дворянство за отходящія отъ нихъ земли".

Приведенныя разногласія между депутатами и редакціонной комиссіей дѣйствительно существовали. Что же касается до другихъ, указанныхъ въ брошюрѣ, существенныхъ пунктовъ разногласій, въ которыхъ-де право было на сторонѣ депутатовъ, какъ напримѣръ, будто редакціонная комиссія вводила чиновничье вмѣшательство въ сельскія дѣла и стояла за чисто бюрократическое устройство всего уѣзднаго управленія, полиціи и суда; будто она хотѣла разрушить народные обычаи, и въ особенности общинное поземельное владѣніе и круговую поруку, эти нареканія на комиссію совершенно неосновательны, въ чемъ читатель убѣдится въ глазахъ о надѣлѣ и вотчинной полиціи. А потому мы остановимся только на указанныхъ пунктахъ разногласія, которые несомнѣнно имѣли мѣсто.

Дѣйствительно, какъ показываютъ матерьялы редакціонной комиссіи, большинство депутатовъ перваго призыва считало обязательный выкупъ самымъ цѣлесообразнымъ исходомъ реформы. И въ этомъ отношеніи ихъ воззрѣнія на условія правильнаго совершенія реформы были выше заключеній редакціонной комиссіи. Но выкупъ, даже и обязательный, могъ быть благодѣтеленъ для страны и народа лишь при условіи надѣленія крестьянъ достаточными надѣлами и за неотяготительные платежи. Каковы же были требованія депутатовъ въ отношеніи надѣла и выкупныхъ платежей? Изъ матерьяловъ редакціонной комиссіи видимъ, что большинство депутатовъ требовало значительнаго сокращенія предначертанныхъ комиссіей надѣловъ и повышенія повинностей, долженствующихъ служить основаніемъ для капитализаціи суммы выкупа. Въ виду этого, изъ двухъ золъ: съ одной стороны добровольнаго выкупа при условіяхъ, какими обставила его редакціонная комиссія, и съ предначертанными ею размѣрами надѣловъ и выкупныхъ платежей, и съ другой -- обязательнаго выкупа съ размѣрами надѣловъ и выкупныхъ платежей, защищавшимися большинствомъ депутатовъ -- въ интересахъ народа надо было выбирать первое. Авторъ брошюры высказываетъ надежду, что, еслибы только были допущены оффиціальныя совѣщанія, меньшинство либеральныхъ депутатовъ, стоявшихъ за сохраненіе существующихъ надѣловъ, оказали бы такое сильное вліяніе на большинство, что въ этомъ отношеніи непремѣнно послѣдовало бы соглашеніе. Но мы рѣшительно недоумѣваемъ, почему оффиціальныя совѣщанія должны были привести къ такому результату. Напротивъ, не утонули ли бы въ оффиціальныхъ совѣщаніяхъ мнѣнія либеральнаго меньшинства, или, записанные отдѣльно, не имѣли бы такого значенія въ глазахъ главнаго комитета, какъ въ глазахъ редакціонной комиссіи. Либеральнымъ депутатамъ не слѣдовало ни минуты упускать изъ виду, что они по духу своихъ стремленій ближе были къ членамъ редакціонной комиссіи, нежели къ главному комитету. Авторъ брошюры придаетъ большое значеніе тому, что депутаты ушли впередъ отъ тѣхъ проэктовъ положеній, которые они защищали въ губернскихъ комитетахъ, что, по окончаніи занятій въ комитетахъ, они пожили въ своихъ деревняхъ, убѣдились въ невозможности удержать крѣпостное право, въ необходимости разрѣшить вопросъ въ скорѣйшемъ, по возможности, времени и прибыли въ Петербургъ съ самыми миролюбивыми чувствами. Мы вполнѣ согласны съ авторомъ, что къ половинѣ 1859 г. между помѣщиками утвердилось убѣжденіе, что крѣпостное право уже не можетъ быть сохранено {Въ передовой статьѣ "Сѣверной Пчелы", 1-го января 1860 года, такъ резюмировано измѣненіе во взглядахъ общества на крестьянскую реформу.

"Воззрѣніе на освобожденіе крестьянъ общества, въ высшей степени заинтересованнаго этимъ вопросомъ, значительно измѣнилось въ продолженіи двухъ лѣтъ, прошедшихъ отъ появленія первыхъ высочайшихъ рескриптовъ. И къ чести русскаго общества должно сказать, что такое измѣненіе было согласно съ прогрессомъ, съ политическими и экономическими потребностями страны и съ духомъ гуманности. При началѣ дѣла многими, и даже очень многими говорилось во всеуслышаніе, что мы просто погибнемъ безъ крѣпостного права, потеряемъ силу и значеніе въ кругу европейскихъ государствъ я должны будемъ отказаться отъ всякой самостоятельности. Но, по мѣрѣ развитія вопроса, такіе возгласы быстро стихали, и намъ случалось встрѣчать такихъ людей между нашими знакомыми, которые въ началѣ 1858 года произносили именно такіе приговоры Россіи, а теперь одни изъ нихъ стыдятся того, что были такъ близоруки, другіе считаютъ оскорбленіемъ напоминаніе объ ихъ прежнихъ мнѣніяхъ, а третьи просто увѣряютъ, что они съ роду этого не говаривали... Черезъ нѣсколько времени послышались другіе голоса, которые уже не пророчили погибели Россіи, не стояли уже за право владѣть живыми и мертвыми душами, по желали, чтобы освобожденіе крестьянъ было ограничено дарованіемъ имъ личной свободы, съ тѣмъ, чтобы вся земля, и усадебная, и полевая, осталась за нынѣшними землевладѣльцами: "Крестьянъ мы знать не хотимъ, освободите насъ отъ нихъ, а не ихъ отъ насъ". Но когда начавшееся дѣло, уже совершавшее свой историческій ходъ, указало, что такое желаніе нѣсколько эгоистично, и не совсѣмъ сообразно съ пользою общественною, передъ которою то всякомъ благоустроенной ь государствѣ должны умолкать частные интересы, тогда согласились, что дѣйствительно необходимо дать крестьянамъ усадьбы, но взявъ за нихъ хорошія деньги. Наконецъ, общество сдѣлало еще шагъ, и въ 1859 году утвердилось всеобщее убѣжденіе, что освобожденіе крестьянъ безъ надѣла, какъ усадьбами, такъ и полевыми угодьями невозможно".}, что большинство депутатовъ видѣло политическую необходимость въ освобожденіи съ землею. Но оставалось еще много весьма важныхъ вопросовъ, по преимуществу изъ сферы матерьяльной: предстояло опредѣлить количество надѣла, размѣры выкупа, крестьянскіе сервитуты, пользованіе крестьянами лѣсомъ и многимъ другимъ: и еще вопросъ громадной важности: о вотчинной полиціи помѣщиковъ. По всѣмъ этимъ предметамъ, какъ показываютъ "Матерьялы Редакціонной Комиссіи", комиссія была гораздо безпристрастнѣе, преслѣдовала общее благо несравненно въ большой степени, нежели большинство депутатовъ. Впрочемъ, съ этимъ соглашается и самъ авторъ брошюры и справедливо замѣчаетъ, что иначе и быть не могло.

"Въ назначеніи редакціонной комиссіи огромныхъ крестьянскихъ надѣловъ (??), говоритъ авторъ брошюры:-- депутаты видѣли окончательное уничтоженіе дворянства... Кто безпристрастно прочелъ труды комиссіи, кто вникъ въ смыслъ ея главныхъ постановленій и обратилъ вниманіе на ея заключенія, тотъ, конечно, найдетъ нерасположеніе депутатовъ къ редакціонной комиссіи вполнѣ естественнымъ... Редакціонная комиссія, составляя предположенія, мало заботилась о правахъ помѣщиковъ, и считала ихъ достояніе матеріей, изъ которой слѣдовало выкроить крестьянское благосостояніе... Что депутаты защищали интересы своего сословія это весьма естественно"...

Но если таковъ былъ взглядъ большинства депутатовъ на весьма умѣренныя, а часто даже и недостаточныя предначертанія редакціонной комиссіи въ пользу интересовъ народа, то можно ли было имѣть какую-либо надежду, что проэктъ законоположеній по предмету крестьянской реформы, составленный собраніемъ депутатовъ отъ дворянства, былъ бы безпристрастнѣе и совершеннѣе проэкта редакціонной комиссіи, и не сдѣлали ли либеральные депутаты, желавшіе оберегать интересы крестьянъ, большой политической ошибки, подписавшись подъ всподданнѣйшимъ ходатайствомъ?

Чѣмъ бы ни руководилось правительство, противодѣйствуя стремленіямъ дворянства создать изъ своихъ выборныхъ родъ законодательнаго собранія, но такое его противодѣйствіе было благодѣтельно въ отношеніи интересовъ народа и государства. Дворянству не слѣдовало давать положеніе судьи въ собственномъ дѣлѣ. Задачи преобразованія сельскаго быта были громадны, сложны, трудны: онѣ превышали силы правительства: ему пришлось обратиться за помощью къ единственному образованному сословію въ Россіи. Это сословіе, хорошо знакомое съ условіями сельской жизни, могло представить массу практическихъ указаній и сообщить о мѣстныхъ особенностяхъ нашего обширнаго отечества. Далѣе, это сословіе представляло изъ себя весьма разноцвѣтную массу: группа просвѣщенныхъ людей, ненавистниковъ крѣпостныхъ порядковъ, занимала въ этомъ сословіи столь же видное мѣсто, какъ и группа ярыхъ крѣпостниковъ. Правительство ожидало отъ просвѣщенной части общества указанія условій правильнаго разрѣшенія реформы и не ошиблось въ своихъ разсчетахъ. Дворянство было приглашено высказаться, черезъ посредство губернскихъ комитетовъ, а потомъ депутатовъ, и просвѣщенное меньшинство его указало правительству тотъ же путь, какой указала и литература. Такимъ образомъ, правительство извлекло изъ дворянства все, что это сословіе могло дать лучшаго. Но такъ какъ это лучшее защищалось лишь меньшинствомъ, то не слѣдовало создавать учрежденій, въ которыхъ могли бы получить господство стремленія большинства. Каждый депутатъ имѣлъ возможность свободно высказать свое мнѣніе о трудахъ редакціонной комиссіи, и, такимъ образомъ, ни одна дѣльная мысль не была подавлена, не осталась неизвѣстной редакціонной комиссіи. А это и все, что нужно было для успѣха реформы въ виду тѣхъ жизненныхъ условій, какія представляло преобразованіе крестьянскаго быта.

Въ виду этихъ условій не требовалось даже большой проницательности, чтобы намѣтить правильный образъ дѣйствій либеральныхъ депутатовъ. "Этимъ депутатамъ надлежало тѣсно примкнуть къ редакціонной комиссіи, бороться совмѣстно съ нею противъ предположеній большинства депутатовъ и, въ тоже время, вліять на комиссію съ цѣлью достигнуть измѣненія его заключеній, которыя либеральные депутаты находили неправильными и вредными дли дѣла, и, главнымъ образомъ -- замѣны добровольная выкупа выкупомъ обязательнымъ. Вмѣсто такого образа дѣйствій, либеральные депутаты примкнули къ агитаціи противъ редакціонной комиссіи и тѣмъ ослабили, если не совсѣмъ устранили свое вліяніе на комиссію.

Вслѣдъ за высочайшимъ отвѣтомъ на (всеподданнѣйшее ходатайство, депутаты собрались у графа Шувалова. На этомъ засѣданіи произошло уже разъединеніе. Сначала депутаты предполагали раздѣлиться для совѣщаній, по свойствамъ губерній, на двѣ части, именно, на представителей промышленныхъ и на представителей земледѣльческихъ губерній. Но это оказалось неудобнымъ. И въ той и въ другой части оказывались убѣжденія весьма различныя и даже одни другимъ противоположныя. Послѣ нѣсколькихъ общихъ собраній образовались сами собой три кружка. Одинъ преимущественно изъ членовъ отъ промышленныхъ губерній, Ярославской, Костромской, Владимірской, Тверской и Харьковской, съ требованіемъ обязательнаго выкупа и съ надѣленіемъ крестьянъ землею "въ достаточномъ количествѣ" {Авторъ лейпцигской брошюры, изъ которой мы заимствуемъ свѣдѣнія о частныхъ совѣщаніяхъ депутатовъ, не указываетъ цифры надѣла.}. Другой состоялъ изъ членовъ отъ Рязанской, Тамбовской, Саратовской, одного депутата отъ Воронежской, одного отъ Черниговской и московскаго депутата. Всѣ члены этого кружка были расположены къ выкупу, хотя не всѣ признавали необходимость его обязательности; нѣкоторые не соглашались также на надѣленіе крестьянъ вполнѣ достаточнымъ количествомъ земли. Въ-третьемъ, всѣхъ менѣе единодушномъ кружкѣ участвовали депутаты отъ губерній: Полтавской, С.-Петербургской, Псковской, Новгородской, по одному члену отъ Воронежской, Симбирской и Черниговской. Первые два кружка имѣли постоянныя собранія по два, по три и по четыре раза въ недѣлю, въ нихъ были обсужены всѣ труды редакціонной, комиссіи. Послѣдній кружокъ не имѣлъ постоянныхъ собраній, вскорѣ распался, и его члены составляли свои замѣчанія каждый особо. Между ними были люди, изъ которыхъ одни желали полнаго освобожденія крестьянъ безъ земли, другіе требовали безсрочнаго пользованія съ переоцѣнкой земли или повинностей.

Депутатамъ были предложены письменные вопросы по докладамъ отдѣленій и сообщены вышедшіе изъ типографіи 8-го сентября "Труды редакціонныхъ комиссій перваго періода", въ трехъ книгахъ. Впрочемъ, эти труды были имъ уже извѣстны раньше, такъ какъ редакціонная комиссія во все время своихъ занятій разсылала свои работы, по мѣрѣ отпечатанія, по губерніями. Срокъ доставленія депутатами отвѣтовъ назначался, до инструкціи 11-го августа, "не позже одного мѣсяца со дня предъявленія имъ первыхъ вопросовъ", т. е. съ 25-го августа, слѣдовательно, этотъ срокъ истекалъ 25-го сентября. Депутаты обратились къ предсѣдателю редакціонной комиссіи съ просьбой объ отсрочкѣ, на что послѣдовало высочайшее разрѣшеніе и срокъ продленъ до 10-го октября. Съ 30-го сентября депутаты приглашались въ редакціонную комиссію для словесныхъ совѣщаній. Совѣщанія эти продолжались до 31-го октября.

Во все это время враждебныя отношенія между депутатами и редакціонной комиссіей не прекращались. По городу постоянно ходила брань депутатовъ противу комиссіи. Членовъ комиссіи называли красными, демократами, врагами дворянства, соціалистами, и т. п. Либеральные же депутаты обвиняли редакціонную комиссію въ бюрюкратизмѣ, въ стремленіи водворить въ сельскихъ дѣлахъ и отношеніяхъ чиновничье вмѣшательство. "Хотя "бережно", говорится въ лейпцигской брошюрѣ, скрывалось отъ депутатовъ будущее устройство какъ земской полиціи, такъ и мировыхъ судей (мировыхъ посредниковъ), однако, слухи на счетъ назначенія всѣхъ этихъ чиновниковъ не по выбору сельскаго населенія вообще, а по произволу губернаторовъ, слухи на счетъ чисто бюрократическаго устройства всего уѣзднаго управленія полиціи и суда, сильно волновали членовъ губернскихъ комитетовъ и представляли имъ въ будущемъ совершенную невозможность жить въ деревняхъ... Я убѣжденъ, что правительство не имѣетъ въ виду усилить и возвеличить чиновничій элементъ, и вовсе не желаетъ лишить сельское населеніе участія въ мѣстномъ управленіи, расправѣ и судѣ; но оно таитъ свои предположенія, а потому естественно, что муха кажется слономъ, и что депутаты видятъ въ замыслахъ администраціи то, чего навѣрное въ нихъ вовсе и нѣтъ... Почему бы не сообщить депутатамъ работы комиссій объ уѣздныхъ учрежденіяхъ? Почему бы не потребовать отъ нихъ на оныя замѣчаній? Такое къ нимъ довѣріе значительно бы ихъ успокоило, устранило бы много раздраженія въ ихъ отношеніяхъ къ правительству и навѣрное доставило бы ему многодѣльныхъ замѣчаній".

Агитація въ Петербургѣ депутатовъ, ихъ обвиненія на редакціонную комиссію, жадно подслушиваемыя и всюду повторяемыя безъ того уже враждебною редакціонной комиссіи публикой, не могли не имѣть вліянія на воспріимчивую и непривыкшую къ борьбѣ натуру Ростовцева. Въ концѣ октября онъ заболѣлъ желчною лихорадкой, которая вскорѣ положила его въ постель, а въ началѣ 1860 года свела его въ могилу.

Нѣсколько дней послѣ пріема депутатовъ въ Царскомъ Селѣ, Государь отправился путешествовать. Такъ что вся эта агитація противъ редакціонной комиссіи происходила въ отсутствіе Государя. Возвращенія ожидали къ 25-му октября. Носились слухи, что противъ Ростовцева и комиссіи готовится гроза. Говорили, что шефомъ жандармовъ, кн. Долгоруковымъ, послана на встрѣчу Государя какая-то записка противъ редакціонной комиссіи. Всѣ тайные и явные недоброжелатели реформы и предначертаній редакціонной комиссіи были въ движеніи, подстрекая депутатовъ къ рѣшительной демонстраціи. (Матер. для ист. упразд. крѣп. сост. т. II, гл. V).

Между тѣмъ, эти послѣдніе получили отъ министра внутреннихъ дѣлъ увѣдомленіе, что, за представленіемъ ими требовавшихся отъ нихъ отзывовъ, дальнѣйшее пребываніе ихъ въ Петербургѣ болѣе для нихъ необязательно. Слѣдуя вліяніямъ и собственнымъ побужденіямъ, депутаты рѣшились, передъ выѣздомъ, попробовать нанести послѣдній ударъ редакціонной комиссіи.

Послѣдовало нѣсколько общихъ собраній депутатовъ: на первомъ было рѣшено подать адресъ Государю; на второмъ разсматривались написанные нѣкоторыми проэкты адресовъ, но они были устранены; въ прежнемъ засѣданіи былъ представленъ рязанскимъ депутатомъ Кошелевымъ проэктъ адреса, единогласно одобренный, такого содержанія:

"Всемилостивѣйшій Государь!

"По Высочайшему повелѣнію Вашего Императорскаго Величества мы разсмотрѣли первоначальные матеріалы, составленные редакціонными комиссіями по крестьянскому дѣлу, и представили предсѣдателю оныхъ наши объясненія и соображенія. Разногласіе въ мнѣніяхъ между означенными комиссіями и нами значительно, даже существенно. Къ тому же важная часть ихъ работъ еще не могла быть нами обсужена: порядокъ введенія новаго положенія еще не предположенъ; докладъ о казенныхъ повинностяхъ еще не оконченъ; составъ и кругъ дѣйствія мѣстныхъ учрежденій, имѣющихъ рѣшать всѣ дѣла между помѣщиками и крестьянами, еще не опредѣлены, почему обязанности, налагаемыя на насъ довѣріемъ Вашего Императорскаго Величества и сословія, къ коему мы принадлежимъ, рѣшаютъ насъ всеподданнѣйше просить о нижеслѣдующемъ:

"1. Дозволить намъ разсмотрѣть окончательные труды редакціонныхъ комиссій, до поступленія ихъ на обсужденіе главнаго комитета, и

"2. Даровать намъ возможность представить сему комитету изустныя объясненія въ подтвержденіе изложенныхъ нами мнѣній.

"Искренно и глубоко сочувствуя великому преобразованію, Вашимъ Императорскимъ Величествомъ предпринятому, и желая, чтобы оно, для блага отечества нашего, совершилось мирно и удовлетворительно для обоихъ сословій, въ семъ дѣлѣ преимущественно заинтересованныхъ, мы дерзаемъ сію нашу всеподданнѣйшую просьбу повергнуть къ стопамъ нашего Всемилостивѣйшаго Государя". (Матер. для ист. упразд. крѣп. сост. т. II, стр. 167).

Депутаты, разсказываетъ намъ авторъ лейпцигской брошюры, собрались на другой день для подписанія этого адреса, на бѣло переписаннаго; но вдругъ возникли опасенія и недоумѣнія. Не слишкомъ ли онъ рѣзокъ? Не изложена ли просьба слишкомъ требовательно? Не лучше ли оставить большій просторъ удовлетворенію просьбы депутатовъ? Хотя большинство было за прежде одобренный адресъ, но нѣкоторые члены объявили, что они его подписать не могутъ, и въ удовлетвореніе ихъ, приступлено было къ составленію новаго адреса. Послѣ долгихъ толковъ, исправленій и измѣненій, вышелъ слѣдующій адресъ, котораго вполнѣ не одобрялъ никто, по который былъ подписанъ всѣми. Какъ на губернскихъ выборахъ попадаютъ иногда въ губернскіе предводители люди, которыхъ никто для этого званія не имѣлъ въ виду -- такъ состоялся и этотъ адресъ, который авторъ брошюры называетъ глумовымъ. Вотъ его содержаніе:

"Всемилостивѣйшій Государь!

"Какъ члены отъ дворянскихъ комитетовъ, мы исполнили Высочайшее повелѣніе Вашего Императорскаго Величества и представили наши заключенія и соображенія на первоначальные труды редакціонныхъ комиссій но крестьянскому дѣлу.

"Различествуя между собою въ нѣкоторыхъ воззрѣніяхъ, мы пришли, однако, къ тому общему заключенію, что предположенія редакціонныхъ комиссій, въ настоящемъ ихъ видѣ, не соотвѣтствуютъ общимъ потребностямъ и не приводятъ въ исполненіе тѣхъ основныхъ началъ, которыя съ благоговѣйною готовностью дворянство приняло бъ руководство по крестьянскому дѣлу.

"Ревнуя оправдать довѣріе Всемилостивѣйшаго нашего Государя и имѣя въ виду, что объясненія и соображенія наши относятся только къ первоначальнымъ матеріаламъ упомянутыхъ комиссій, мы дерзаемъ всеподданнѣйше просить Ваше Императорское Величество о томъ, чтобы дозволено было намъ представить наши соображенія на окончательные труды редакціонныхъ комиссій до поступленія ихъ въ главный комитетъ по крестьянскому дѣлу". (Матер. для ист. упразд. крѣп. сост. т. II, стр. 169).

Изъ 36 депутатовъ подписали адресъ 18 человѣкъ. Отсутствіе подписей остальныхъ депутатовъ объясняется слѣдующими причинами: семеро выѣхали изъ Петербурга тотчасъ послѣ подачи своихъ замѣчаній и отвѣтовъ. Четверо, находившіеся на государственной службѣ, вовсе не участвовали въ депутатскихъ собраніяхъ. Одинъ пріѣхалъ въ собраніе, когда адресъ былъ уже отвезенъ къ министру внутреннихъ дѣлъ. Симбирскій депутатъ, г. Шидловскій, подалъ особый адресъ. Другой особый адресъ подали слѣдующіе пять депутатовъ: Тверской -- г. Унковскій, Харьковскіе: гг. Хрущевъ и Шретеръ, и Ярославскіе: гг. Дубровинъ и Васильевъ.

Приводить длинное всеподданнѣйшее письмо г. Шидловскаго мы не будемъ, такъ какъ, подписанное лишь однимъ, оно по этому самому не представляетъ особеннаго значенія. И притомъ достаточно нѣсколькихъ словъ, чтобы охарактеризовать его сущность. Г. Шидловскій прежде всего осуждаетъ вызовъ депутатовъ отъ меньшинствъ въ комитетахъ, такъ какъ они не представляютъ собою настоящихъ желаній и мнѣній дворянства. Далѣе, онъ жалуется, что редакціонная комиссія отвергла безъ всякихъ доказательствъ "Положенія" губернскихъ комитетовъ и составила предположенія нетолько не примѣнимыя къ Россіи, но и заставляющія опасаться за сохраненіе общественнаго порядка. Предположенія редакціонной комиссіи основаны на видимомъ стремленіи уничтожить сословное и имущественное значеніе дворянства, которое всегда было первымъ оплотомъ порядка и тѣхъ началъ, подъ сѣнію коихъ Россія доживаетъ свое тысячелѣтіе. "Въ виду такой опасности, продолжаетъ онъ:-- и очевиднаго наплыва западныхъ идей, стремящихся къ потрясенію порядка въ государствѣ, сліяніе самодержавія съ дворянствомъ, какъ первымъ и самымъ естественнымъ охраненіемъ Престола и Отечества -- необходимо, Государь!.. Удостой призвать, Государь, къ поднятію Престола Твоего нарочито избранныхъ уполномоченныхъ отъ дворянства и кончи, подъ личнымъ Твоимъ, Государь, предсѣдательствомъ дѣло, которое составитъ славу Царствованія Твоего". Это письмо было передано Государемъ министру внутреннихъ дѣлъ съ слѣдующей надписью: "вотъ какія мысли бродятъ въ головахъ этихъ господъ". (Ibid, стр. 176--180).

Адресъ, подписанный пятью депутатами, весьма характеристиченъ. Изъ него видно, введеніе какихъ реформъ считала либеральная часть нашего общества необходимымъ для благополучнаго разрѣшенія крестьянскаго дѣла и преуспѣянія общественной жизни. Вмѣстѣ съ тѣмъ, въ этомъ адресѣ нѣтъ уже даже и намёка на предоставленіе выборнымъ отъ дворянства передѣлать постановленія редакціонной комиссіи, а только высказывается мнѣніе, что желательно измѣнить въ этихъ постановленіяхъ. Вотъ содержаніе этого адреса:.

"Всемилостивѣйшій Государь!

"Державнымъ словомъ Вашего Императорскаго Величества объ освобожденіи крестьянъ, Россія пробуждена къ новой жизни. Это поворотъ въ исторіи нашего отечества. Ему предстоитъ два пути развитія: одинъ мирный и правомѣрный; другой путь насилій, борьбы и печальныхъ послѣдствій.

"Первый истекаетъ изъ любви Вашей, Государь, къ Россіи и ея счастію.

"Второй можетъ быть послѣдствіемъ неудовлетворительнаго рѣшенія вопроса, которое не оправдаетъ ожиданій и потребностей народа.

"Въ неизрѣченной милости Вашей, великодушный Монархъ, къ дворянству, Вы призвали наше сословіе къ участію въ великомъ дѣлѣ преобразовать бытъ земледѣльцевъ.

"Столь высокое довѣріе налагаетъ на насъ, членовъ отъ дворянскихъ комитетовъ, священную обязанность вѣрноподданнически высказать Вашему Величеству мнѣнія наши о направленіи, полученномъ крестьянскимъ дѣломъ.

"Если мы выходимъ изъ предѣловъ даннаго намъ полномочія, то это мы совершаемъ во имя любви къ вамъ, Государь, и живой преданности къ Престолу и Отечеству.

"Да будетъ надъ нами судъ Вашего Величества.

"Согласно Высочайше утвержденной Вашимъ Императорскимъ. Величествомъ инструкціи, мы представили въ редакціонныя комиссіи наши подробныя соображенія и замѣчанія, по изъ внимательнаго изученія заключеній комиссій, мы убѣдились, что увеличеніемъ надѣла крестьянъ землею и крайнимъ пониженіемъ повинностей въ большей части губерній, помѣщики будутъ раззорены, а бытъ крестьянъ вообще не будетъ улучшенъ, по той причинѣ, что, хотя крестьянамъ и предоставляется самоуправленіе, но оно будетъ подавлено и уничтожено вліяніемъ чиновниковъ; и потому, что крестьяне только тогда почувствуютъ бытъ свой улучшеннымъ, когда они избавятся отъ всѣхъ обязательствъ передъ владѣльцами, и когда сдѣлаются собственниками, ибо свобода личная невозможна безъ свободы имущественной.

"Въ установленныхъ обязательныхъ отношеніяхъ между личносвободными крестьянами и помѣщиками, лишенными общественнаго значенія и участія въ управленіи народомъ, лежатъ зародыши опасной борьбы сословій.

"Вѣруя въ благодушіе Вашего Величества, зная волю Вашу, Государь, чтобъ Россія шла путемъ мирнаго развитія, убѣдившись, что крестьяне имѣютъ надежду, превратившуюся въ вѣрованіе, охватившее весь народъ отъ мала до велика, получить, свободу полную и землю въ собственность, и что бытъ сословій не можетъ быть улучшенъ безъ преобразованія существующаго порядка администраціи, полиціи и суда, мы дерзаемъ, Государь, всеподданнѣйше просить Ваше Императорское Величество о нижеслѣдующемъ:

1. Даровать крестьянамъ полную свободу съ надѣленіемъ ихъ землей въ собственность, посредствомъ немедленнаго выкупа, на цѣнѣ и на условіяхъ, не раззорительныхъ для помѣщиковъ.

2. Образовать хозяйственно-распорядительное управленіе, общее для всѣхъ сословій, основанное на выборномъ началѣ.

3. Учредить независимую судебную власть, т. е. судъ присяжныхъ и гражданскія судебныя учрежденія, независимыя отъ административной власти, съ введеніемъ гласнаго и словеснаго судопроизводства, и съ подчиненіемъ мѣстныхъ должностныхъ лицъ непосредственной отвѣтственности передъ судомъ.

4. Дать возможность обществу путемъ печатной гласности доводить до свѣдѣнія верховной власти недостатки и злоупотребленія мѣстнаго управленія.

"Убѣжденные, что крестьянское дѣло не можетъ рѣшиться спокойно и правомѣрно иначе, какъ на изложенныхъ основаніяхъ, мы считаемъ священнымъ долгомъ, въ оправданіе высокаго довѣрія, оказаннаго Вашимъ Императорскимъ Величествомъ дворянскому сословію, повергнуть на всемилостивѣйшее воззрѣніе Ваше, Государь, наши откровенныя убѣжденія, въ полномъ упованіи на милостивое вниманіе къ мыслямъ, внушеннымъ намъ долгомъ присяги, безпредѣльной любви къ Престолу и Отечеству". (Ibid. стр. 172).

По полученіи этихъ адресовъ, Государь приказалъ разсмотрѣть ихъ въ главномъ комитетѣ. По разсмотрѣніи адресовъ, главный комитетъ постановилъ сдѣлать подписавшимъ адресы выговоръ черезъ губернаторовъ, съ оставленіемъ нѣкоторыхъ изъ нихъ подъ особымъ надзоромъ мѣстнаго начальства. (Ibid. стр. 187).

Это постановленіе правительства возбудило ропотъ, неудовольствія нетолько въ средѣ дворянства, но и во всей либеральной части общества. Въ этомъ постановленіи всѣ увидѣли преслѣдованія за одно лишь свободное выраженіе мысли; увидѣли возвращеніе къ старому времени, когда слово человѣческое считалось дерзостью, и мысль сама по себѣ подозрительной, что думать и говорить (т. е. приказывать) должно только правительство, для подданнаго это роскошь и ведетъ лишь къ пересудамъ дѣла, не касающагося до него. Такое впечатлѣніе имѣло это постановленіе тѣмъ болѣе, что конецъ 1859 года былъ ознаменованъ правительственными распоряженіями и дѣйствіями, въ которыхъ всѣ усматривали признаки приближающейся реакціи. Объ этихъ дѣйствіяхъ и распоряженіяхъ умѣстнѣе будетъ сказать при изложеніи демонстрацій въ дворянскихъ собраніяхъ въ началѣ 1860 года. Пока замѣтимъ только, что эти дѣйствія, главнымъ образомъ, состояли въ усиленіи цензуры надъ печатью, въ запрещеніи журналовъ и газетъ, въ изданіи правилъ, à la Магницкій, для студентовъ университетовъ, въ начавшихся политическихъ арестахъ и административныхъ ссылкахъ по самымъ пустымъ предлогамъ. Высшіе правительственные посты занимали люди прежняго царствованія, и имъ было ново, непривычно, казалось опаснымъ начавшееся возбужденіе общественной самодѣятельности, нѣкоторое, по правдѣ сказать, самое ничтожное, расширеніе свободы слова. Вслѣдствіе всѣхъ этихъ мѣръ быстро начали исчезать ожиданія отъ правительства либеральной политики, которыми было проникнуто образованное общество въ первые четыре года нынѣшняго царствованія. Такое измѣнившееся настроеніе общества вело за собой и ослабленіе довѣрія къ трудамъ редакціонной комиссіи, какъ правительственнаго органа. Распространенію этихъ опасеній особенно способствовало то обстоятельство, что цензурѣ, вопреки желанію Ростовцева, была приказано не допускать разборы трудовъ редакціонной комиссіи. Такимъ образомъ, та сила, которая по своимъ стремленіямъ всего роднѣе была духу трудовъ редакціонной комиссіи, принуждена была молчать и правительство само лишило себя сильнаго адвоката въ самомъ важномъ изъ преобразованій. Но и тѣ, которые имѣли возможность близко ознакомиться съ трудами редакціонной комиссіи, знали благія ея намѣренія, опасались, что работы комиссіи будутъ существенно измѣнены, въ ущербъ народу, главнымъ комитетомъ. Что и дѣйствительно случилось, какъ увидимъ ниже. Вмѣстѣ съ тѣмъ, не переставали ходить слухи, что не совсѣмъ оставлено еще предположеніе главнаго комитета объ учрежденіи по всей Россіи генералъ-губернаторовъ и военной уѣздной полиціи, и передачи всѣхъ мѣстныхъ хозяйственныхъ и другихъ земскихъ дѣлъ въ руки чиновниковъ. Надо читать заграничныя корреспонденціи этого времени, чтобы понять, какое сильное разочарованіе, какая грусть охватила просвѣщенное русское общество.

Но подавить реакціею разлившіяся въ обществѣ стремленія къ самодѣятельности, къ свободному проявленію мысли и силъ было уже невозможно. Новая среда, подкрадывавшаяся незамѣтно со времени Александра I, среда, вмѣстившая въ себя образованіе, университеты, всю умственную дѣятельность, книги, представляла уже значительный элементъ въ русской жизни. Въ этой средѣ начались броженія и протесты. Какъ всегда въ странахъ, гдѣ нѣтъ политической жизни, университетская молодежь первая выступаетъ съ протестами, такъ случилось и у насъ. Произошли безпорядки въ университетахъ. Стали образовываться тайныя кружки. Въ то же время на дворянскихъ собраніяхъ губерній: Тверской, Рязанской, Владимірской, Ярославской, Орловской произошли демонстраціи по поводу взысканій, наложенныхъ на подписавшихъ адресы, и новаго распоряженія министра внутреннихъ дѣлъ, коимъ запрещалось дворянству на предстоящихъ выборахъ имѣть сужденіе по предметамъ, до крестьянскаго вопроса касающимся. Такъ какъ эти демонстраціи относятся уже къ 1860 году, то они будутъ изложены въ одной изъ дальнѣйшихъ главъ, въ связи съ другими современными имъ событіями. Теперь же скажемъ только нѣсколько словъ о первомъ впечатлѣніи, произведенномъ на депутатовъ и дворянство правительственными рѣшеніями на адресы, и какіе толки возбудили эти рѣшенія въ дворянской средѣ. Вотъ что говоритъ объ этомъ авторъ лейпцигской брошюры.

"Губернаторскія отношенія съ выговорами подписавшимъ адресы и отдачею нѣкоторыхъ изъ нихъ подъ надзоръ мѣстнаго начальства, распространенныя въ безчисленномъ множествѣ копій, произвели на дворянство самое раздражающее дѣйствіе. Ни "К......" <"Колоколъ">, ни всѣ прочія запрещенныя книги не могли совершить того, что сдѣлали эти копіи. Всѣ заговорили: у насъ отнимаютъ принадлежащихъ намъ людей и даже часть крѣпостныхъ нашихъ земель, а за нами не хотятъ признать даже права обращаться къ правительству съ просьбами за общимъ подписомъ! Чего можно было прежде лишать насъ, подкупленныхъ выгодами крѣпостного права, въ томъ теперь невозможно намъ отказывать. Теперь бояться и терять намъ нечего. Пусть устранятъ насъ отъ мѣстнаго управленія и тогда мы увидимъ послѣдствія управленія чиновниками.

"И прежде дворянство было недовольно нѣкоторыми дѣйствіями правительства по крестьянскому вопросу; но, по крайней мѣрѣ, просвѣщенное меньшинство помѣщиковъ стояло на сторонѣ правительства и сильно ратовало въ его пользу. Теперь и этимъ послѣднимъ зажатъ ротъ. Въ самомъ дѣлѣ, что могли они противопоставить слѣдующимъ соображеніямъ и толкамъ: возможно ли ставить депутатамъ въ вину, что они позволили себѣ, путемъ всеподданнѣйшаго ходатайства, высказать свои мнѣнія на возможность измѣненій въ предположеніяхъ редакціонной комиссіи, и особенно въ дѣлѣ такой колоссальной важности, какъ полное преобразованіе сельскаго быта? Къ чему было теперь, при новыхъ, вполнѣ измѣнившихся обстоятельствахъ, выдвигать опять обветшалую непогрѣшимость власти? Другія времена -- другія начала; а потому должны быть и иные нравы, иные обычаи. Провозглашенное уничтоженіе крѣпостного права какъ бы захлопнуло дверь -- такъ слѣдовало, по крайней мѣрѣ, ожидать -- за прежними временами.

"Въ какой степени неполитичны, во вредъ правительству, были упомянутыя рѣшенія главнаго комитета, это видно уже изъ того, что для депутатовъ сдѣланные имъ выговоры получали значеніе медалей за усердіе. Дворянство вообще не было довольно дѣйствіями своихъ депутатовъ въ Петербургѣ, ибо находило, что они тамъ вели себя слишкомъ уклончиво; сдѣланные имъ выговоры убѣляли депутатовъ, и неудовольствіе противъ бюрократизма отъ того усиливалось и углублялось. Враждебное чувство противъ бюрократіи, говоритъ авторъ брошюры, въ Москвѣ и во внутренности Россіи ростетъ не по днямъ, а по часамъ. Теперь во многихъ губерніяхъ должны быть обыкновенныя собранія дворянства; нельзя не ожидать тамъ протестовъ, даже скандаловъ".

И авторъ брошюры оказался правъ въ своемъ предвидѣніи.

-----

Въ настоящей главѣ были указаны главныя начала, положенныя редакціонной комиссіей въ основаніе работъ; характеръ проэктовъ "Положеній" губернскихъ комитетовъ; составъ депутатовъ, раздѣленіе ихъ на группы и отношенія ихъ къ редакціонной комиссіи. Задача непосредственно слѣдующаго изложенія изобразить: какъ разрѣшали губернскіе комитеты, редакціонная комиссія и депутаты четыре коренные вопроса преобразованія: 1) о правѣ собственности крестьянъ на землю, 2) надѣлы и повинности, 3) выкупъ, 4) власть помѣщиковъ надъ крестьянами; чѣмъ мотивировали они свои предположенія; какое вліяніе оказали соображенія и притязанія депутатовъ на измѣненіе редакціонной комиссіею первоначально составленныхъ ею предположеній. Только послѣ обстоятельнаго знакомства съ исторіею развитія и окончательнаго разрѣшенія этихъ четырехъ коренныхъ вопросовъ можно составить ясное, отчетливое представленіе о стремленіяхъ дворянства, о роли губернскихъ комитетовъ, депутатовъ, редакціонной комиссіи и другихъ правительственныхъ органовъ въ дѣлѣ крестьянской реформы. Сверхъ того, обстоятельное знакомство съ матеріалами и способами окончательнаго разрѣшенія крестьянской реформою вопросовъ о надѣлѣ, повинностяхъ и выкупѣ имѣетъ еще свою спеціальную важность. Во-первыхъ, оно служитъ для выводовъ о крестьянскомъ землевладѣніи и крестьянскихъ повинностяхъ до и послѣ уничтоженія крѣпостного права. Во-вторыхъ, зная, какія фактическія предположенія о цѣнности земли послужили основаніемъ для опредѣленія размѣровъ выкупныхъ платежей по разнымъ полосамъ и мѣстностямъ Россіи, можно изслѣдовать, насколько современная дѣйствительность разошлась съ предположеніями правительства въ дѣлѣ соразмѣрности выкупныхъ платежей съ цѣнностью земли, откуда и исходятъ заявленія о необходимости и справедливости переоцѣнки выкупа. Но предварительно изложенія указанныхъ вопросовъ, необходимо сказать нѣсколько словъ о депутатахъ втораго призыва, и вотъ по какимъ основаніямъ:

Выше было замѣчено, что депутаты были разбиты на двѣ группы, вслѣдствіе неодновременнаго окончанія работъ въ губернскихъ комитетахъ. Депутаты второго призыва прибыли въ Петербургъ спустя четыре мѣсяца по окончаніи дѣятельности депутатовъ перваго призыва. А потому, если держаться хронологическаго порядка изложенія, пришлось бы излагать два раза совѣщанія редакціонной комиссіи съ депутатами по вопросамъ преобразованія. Чтобы избѣжать этого неудобства, мы дадимъ отчетъ о мнѣніяхъ депутатовъ одновременно по обѣимъ группамъ. Но для этого нужно теперь же сообщить читателю самыя необходимыя свѣдѣнія о депутатахъ втораго призыва. Болѣе подробный очеркъ дѣятельности этихъ депутатовъ въ Петербургѣ будетъ сдѣланъ при изложеніи исторіи крестьянской реформы въ 1860 году.

Число вызванныхъ депутатовъ втораго призыва было 45 человѣкъ. Изъ нихъ представителями комитетскихъ меньшинствъ было 8 человѣкъ отъ губерній: Вологодской, Витебской, Калужской, Курской, Орловской, Самарской и Тульской.

Изъ Москвы была послана депутатамъ безъименная записка, подъ заглавіемъ: "Письмо депутата перваго призыва къ депутатамъ второго приглашенія" {Письмо это напечатано во II томѣ "Матер. для исторіи упраздн. крѣп. сост. въ Россіи".}. Всѣ знали, что авторъ этой записки тотъ же, что лейпцигской брошюры. Записка эта слишкомъ пространна, чтобы приводить ее цѣликомъ. Мы укажемъ только на тѣ мѣста ея, гдѣ проводятся не личныя мнѣнія автора, а дѣлаются указанія на взгляды по крестьянскому дѣлу, упрочившіеся къ этому времени среди значительной части депутатовъ перваго приглашенія и дворянства. Причемъ изъ депутатовъ перваго призыва одни держались приводимыхъ нами изъ записки взглядовъ съ самаго начала своей дѣятельности еще въ губернскихъ комитетахъ, а другіе пришли къ нимъ въ виду настроенія и все болѣе увеличивавшихся притязаній и ожиданій народа, все большаго и большаго разъясненія природы крестьянскаго вопроса литературою и вообще передовою русскою мыслью и, наконецъ, въ виду постановленій редакціонной комиссіи.

Авторъ записки прежде всего совѣтуетъ депутатамъ не развлекаться мелочами, но сосредоточить свои удары на нѣсколькихъ главныхъ, самыхъ существенныхъ положеній, на которыхъ покоится все зданіе, воздвигнутое редакціонной комиссіею. Самыя вредныя изъ главныхъ положеній, принятыхъ редакціонной комиссіею, авторъ записки, вмѣстѣ съ значительной частью своихъ единомышленниковъ, депутатовъ, считалъ слѣдующія:

"Первое, основное, самое противузаконное и для всѣхъ крайне невыгодное положеніе, принятое редакціонной комиссіею, говоритъ онъ: -- есть отдача помѣщичьихъ земель крестьянамъ въ безсрочное пользованіе за неизмѣнныя повинности.-- Мы опровергли всѣ представленные комиссіею доводы въ пользу законности, справедливости и выгодъ предполагаемой мѣры, и доказали, что одинъ выкупъ приводитъ въ исполненіе благія намѣренія Государя Императора насчетъ упроченія осѣдлости за крестьянами, не нарушая при томъ правъ собственности, доставляя собственникамъ то вознагражденіе, на которое по законамъ они имѣютъ право. Возобновлять пренія по этому предмету безполезно; сама редакціонная комиссія сознала незаконность принятаго ею положенія и, при словесныхъ нашихъ преніяхъ въ ея засѣданіяхъ, она, въ оправданіе свое, ссылалась какъ на государственную необходимость этой мѣры, такъ и на то, что, въ журналѣ своемъ, No 38-й, она почти допустила обязательный выкупъ.-- Вамъ надлежитъ теперь сказать по этому предмету единодушное слово. Можно было стоять и за невыпускъ, и за выпускъ добровольный, пока освобожденіе крестьянъ было дѣломъ келейнымъ и невполнѣ уясненнымъ, но теперь, послѣ разработки этого вопроса въ редакціонной комиссіи, въ явный ущербъ дворянства, послѣ выпуска ея трудовъ въ количествѣ болѣе 3,000 экземпляровъ, и послѣ предположенія для барщины правилъ невозможныхъ, а для оброка начала его неизмѣнности, теперь одинъ исходъ изъ затрудненій, представляемыхъ освобожденіемъ крестьянъ съ землею, есть выкупъ, и притомъ не иной какой, а просто-на-просто обязательный. Выкупъ добровольный есть или несбыточная мечта благодушія, или замаскированное личное безземельное освобожденіе крестьянъ. Теперь тѣшить себя надеждой, что въ Россіи можно освободить крестьянъ безъ земли непозволительно, скажу болѣе -- преступно. Еще можно было прежде увлекаться подобными фантазіями: многіе вовсе не знали, что такое русскій крестьянинъ; многіе думали, что его также легко пожаловать въ бездомники, какъ эстонца или ливонца; сверхъ того, къ появленію этой остзейской или англійской аристократической мысли могло способствовать то обстоятельство, что слова "освобожденіе, уничтоженіе крестьянской зависимости, надѣленіе крестьянъ землею въ безсрочное пользованіе, неизмѣнность повинностей и проч.", почти вовсе и никѣмъ не произносились у насъ въ Россіи и что смыслъ ихъ извѣстенъ былъ народу только въ силу однихъ желаній, хотя и горячихъ, но довольно неясныхъ. Теперь дѣло совершенно иное: съ высоты престола высказана благая, глубоко-истинная мысль, что крестьянинъ долженъ быть освобожденъ съ землею; многіе изъ дворянъ горячо взялись за распространеніе и утвержденіе этой великой истины; редакціонная комиссія развила ее до послѣднихъ крайностей. Неужели теперь еще можно быть за освобожденіе крестьянъ безъ земли? Нѣтъ! Теперь можно и должно хлопотать лишь объ одномъ: сохранить за крестьянами всѣ выгоды, предоставляемыя имъ редакціонною комиссіею; сверхъ того, наградить ихъ новыми выгодами, истекающими изъ выкупа; но все это произвести насчетъ помѣщиковъ, не съ отягощеніемъ крестьянъ, а посредствомъ государственнаго кредита, который, въ свою очередь, отъ того нетолько не долженъ пострадать, а напротивъ того, имѣетъ подняться и укрѣпиться. Въ этомъ заключается единственное средство противодѣйствовать гибельной теоріи редакціонной комиссіи объ отдачѣ земли крестьянамъ въ безсрочное пользованіе за неизмѣнныя повинности. Теперь возможенъ выборъ только между двумя путями: одинъ предлагается редакціонною комиссіею, но на немъ встрѣтятся запутанныя, многосложныя отношенія помѣщиковъ къ крестьянамъ, борьба между этими сословіями, великія затрудненія помѣщиковъ по устройству вольнонаемныхъ хозяйствъ, нерадостный для крестьянъ вѣчный чиншъ, безъ отдѣленія изъ него части на постепенное пріобрѣтеніе земли въ собственность, и пр. Другой путь есть выкупъ; онъ долженъ намъ доставить вознагражденіе за то, что мы уступаемъ, устроить простыя и положительныя отношенія землевладѣльцевъ къ людямъ, вполнѣ свободнымъ, окончательно разрѣшить вопросъ объ освобожденіи крестьянъ и проч. Не могу думать, чтобъ изъ васъ кто-либо сталъ колебаться въ избраніи послѣдняго пути. Теоріи о вѣчномъ чиншѣ, о вотчинныхъ правахъ и проч. должны быть рѣшительно сданы въ архивъ и не путать болѣе нашихъ понятій при толкахъ о крестьянскомъ вопросѣ. Многія губерніи еще прежде объявили себя за выкупъ обязательный; теперь другія губерніи подаютъ въ пользу его свои голоса. Вамъ предлежитъ единодушно и настойчиво просить о выкупѣ обязательномъ; всякое ваше разногласіе по этому дѣлу будетъ проступкомъ предъ Россіей) настоящаго и будущаго.

"Второе весьма важное предположеніе, противъ котораго необходимо вамъ дружно возстать, есть огромный просторъ, допущенный редакціонною комиссіею между высшими и низшими крестьянскими надѣлами. Отсюда вышли произвольныя, а по нѣкоторымъ мѣстностямъ и ни съ чѣмъ несообразныя шахиншп'ы* Мы рѣзко и единодушно возстали противъ этого предположенія редакціонной комиссіи, доказывая, что оно несогласно съ требованіемъ высочайшихъ рескриптовъ, противно единогласному желанію всѣхъ губернскихъ комитетовъ и содержитъ въ себѣ нарушеніе правъ собственности, не вынужденное никакою государственною необходимостью. Но, къ сожалѣнію, мы сами ослабили дѣйствіе нашихъ доводовъ и усилій; согласные между собою въ опроверженіи правилъ по сему предмету, принятыхъ редакціонною комиссіею, мы вполнѣ разошлись въ томъ, чѣмъ ихъ слѣдовало замѣнить. Одни признавали необходимость утвержденія за крестьянами существующаго поземельнаго надѣла въ границахъ разумныхъ maximum'а и minimum'а; другіе требовали для крестьянъ нормальныхъ надѣловъ, достаточныхъ для обезпеченія крестьянскаго существованія; многіе же сокращали мірскія земли до того, что давали крестьянамъ земли какъ будто только на образчикъ. Такое наше разногласіе было весьма отрадно и забавно для редакціонной комиссіи, и она опровергала доводы депутатовъ по сему предмету одной губерніи доказательствами и мнѣніями депутатовъ смежной губерніи. Будьте увѣрены, что теперь менѣе, чѣмъ когда-либо, возможно отступить отъ начала существующаго надѣла. Всегда въ пользу его было иного доводовъ: и удобства по опредѣленію величины надѣловъ, и по размежеванію, и то, что крестьяне безусловно стоятъ за сохраненіе въ своемъ владѣніи тѣхъ земель, которыми они нынѣ пользуются; но теперь, сверхъ того, есть обстоятельство, крайне важное, которое окончательно говоритъ за существующій надѣлъ: это начало, т. е. начало существующаго надѣла, положительно провозглашено редакціонною комиссіею, сильно поддерживается нѣкоторыми изъ помѣщиковъ и составляетъ задушевное желаніе крестьянъ; какъ же ихъ лишить благъ, которыя оно имъ обѣщаетъ? Прежде это было опасно; теперь это совершенно невозможно. Редакціонная комиссія составила произвольныя выписки изъ недостаточныхъ, губернскими комитетами доставленныхъ свѣдѣній о помѣщичьихъ имѣніяхъ; изъ этого вышли по многимъ губерніямъ и уѣздамъ странные, ни съ чѣмъ несообразные высшіе надѣлы. Депутатамъ нужно стоять за существующіе надѣлы, но съ измѣненіемъ maximum'а, опредѣленнаго редакціонною комиссіею.

"Теперь подхожу я къ самому важному пункту -- къ тому, на который главнѣйше должны быть обращены ваши заботы и усилія. Права помѣщиковъ на людей отмѣняются; немногіе изъ насъ, конечно, будутъ скорбѣть о нихъ; вскорѣ всѣ должны почувствовать, что не одни крестьяне и дворовые люди, а что и мы освобождаемся отъ крѣпостной зависимости. Иго, подъ которымъ одни держутъ другихъ, порабощаетъ самихъ поработителей; снятіе его съ нашихъ людей должно на насъ имѣть самое благое дѣйствіе: мы возвратимъ себѣ наши человѣческія и гражданскія права во всей ихъ полнотѣ... Но вмѣстѣ съ отмѣною крѣпостного права, часть нашихъ земель имѣетъ отойти въ безповоротное пользованіе крестьянъ; это дѣло совершенно иное. Земля есть обильнѣйшій и вѣрнѣйшій источникъ богатства и власти; лишась части земли, мы лишаемся части нашего богатства и власти. За первую мы должны быть вознаграждены деньгами, которыя освободятъ насъ отъ долговъ кредитнымъ установленіямъ и дадутъ намъ возможность поставить наше хозяйство на вольнонаемный ладъ. Но чѣмъ вознаграждены мы будемъ за потерю власти? Доселѣ права дворянства по владѣнію имѣніями, по выборамъ и совѣщаніямъ, были крайне неопредѣленны и невѣрны. Можно сказать, что собственно мы правъ не имѣли, а пользовались нѣкоторыми привилегіями по упомянутымъ статьямъ... Всю власть, все значеніе захватила бюрократія, которая своевольствовала, угнетала народъ вездѣ и всячески и припрягала къ себѣ дворянство чинами, званіями и жалованіями. Дворянство было тѣстомъ, изъ котораго преимущественно пеклись чиновники; подкладкою, которою подбивалась мантія бюрократіи, и архивомъ, куда сдавались неудавшіеся и престарѣлые чиновники. Званіе, владѣющее одною третьею всего населенія и чуть-чуть не половиною всѣхъ земель Европейской Россіи, наполняющее собою почти всѣ правительственныя и судебныя мѣста и пользовавшееся разными преимуществами -- это привилегированное званіе не имѣло почти никакой силы, никакого значенія въ государствѣ. Какая тому причина? Очень простая, безпочвенность дворянскаго положенія. Сами по себѣ мы быть не могли; отъ народа отдѣляли насъ ненавистныя для него наши привилегіи, а правительство, всегда сознававшее, что въ Россіи сила въ совокупности народа, а не въ существующихъ сословіяхъ, покровительствовало намъ только изъ милости. Теперь это должно измѣниться: какъ право владѣть людьми отмѣняется, какъ почти половина нашихъ земель должна отъ насъ отойти и какъ многія наши привилегіи должны рушиться сами собою, то чѣмъ же мы будемъ? Неужели мы всѣ кинемся въ колесницу бюрократіи, захотимъ туда вскарабкиваться и въ ней прогуливаться по головамъ отставшаго населенія? Но такая мостовая ненадежна и слишкомъ легко перекувырнуться не намъ однимъ, а и всему государственному устройству. Одно спасеніе для насъ, для народа и для государства есть принятіе нами благого рѣшенія присоединиться къ народу, слиться съ нимъ и стать во главѣ его. Этого требуютъ выгоды народа, нуждающагося въ предводительствѣ, выгоды собственныя наши, ибо одни мы слишкомъ многоили малочисленны, а потому немочны; наконецъ, выгоды государства, самаго самодержавія, могущаго быть сильнымъ только при единствѣ его съ совокупностью народа русскаго. Но все это возможно только при условіяхъ: во-первыхъ, безобиднаго и окончательнаго рѣшенія вопроса объ освооожденіи крестьянъ, во-вторыхъ, самостоятельности народа и въ-третьихъ, ограниченія бюрократіи и усиленія мѣстнаго самоуправленія. О первыхъ двухъ статьяхъ я уже достаточно говорилъ въ моемъ письмѣ, здѣсь счатаю долгомъ сказать нѣсколько словъ мѣстномъ самоуправленіи, единственномъ исходѣ изъ своеволія бюрократіи, изъ угнетенія чиновничьяго, церковничьяго, помѣщичьяго, купеческаго и мѣщанскаго... Для землевладѣльцевъ и земледѣльцевъ одно обезпеченіе противъ своеволій мѣстнаго управленія есть собственное ихъ избраніе ближайшихъ къ нимъ должностныхъ лицъ, домашній надзоръ за ними и отвѣтственность ихъ не одному отдаленному правительству, а непосредственно окружающему ихъ народонаселенію. Въ трудахъ редакціонной комиссіи мы не находимъ, къ великому нашему прискорбію, ничего для насъ успокоительнаго въ семъ отношеніи. Тамъ всѣ дѣла, административныя, хозяйственныя и судебныя, въ окончательной инстанціи, поручены лицу или мѣсту еще не существующему. Но что это будетъ за лицо или мѣсто? Въ этомъ заключается вся сущность дѣла. Намъ, депутатамъ перваго призыва, не показали ни оффиціально, ни даже частно проэкта о преобразованіи уѣзднаго управленія. Слухи ходили и ходятъ самые тревожные. Говорятъ, что и мѣстная полиція, и уѣздное управленіе, и мировые судьи (посредники) будутъ по назначенію администраціи, т. е. начальниковъ губерній. Ну, что тогда дѣлать и намъ, и крестьянамъ? Крестьяне окажутся неосвобожденными отъ крѣпостной зависимости и мы въ нее попавшими. Эту бѣду, горшую изъ всѣхъ бѣдъ, необходимо устранить. Въ этомъ заключается вашъ самый неотложный и самый существенный долгъ. Не полагайтесь по этому дѣлу на слова и увѣренія бюрократіи. Она будетъ угощать васъ вѣжливостями и фразами, и котомъ сама будетъ надъ вами смѣяться и обвинять васъ въ томъ, въ чемъ одна она виновата; вамъ необходимо обратиться ко сему предмету со всеподданнѣйшею просьбою и ходатайствовать о сообщеніи вамъ предположеній министерства внутреннихъ дѣлъ по преобразованію уѣзднаго управленія и по учрежденію мировыхъ судей (посредниковъ). Предоставленіе права самоуправленія мѣстностямъ, представляемымъ не однимъ, а всѣми состояніями, въ нихъ живущими; отвѣтственность должностныхъ лицъ не предъ однимъ отдаленнымъ правительствомъ, а и предъ окружающимъ ихъ населеніемъ, и устройство суда гласнаго и изустнаго -- вотъ наши кровныя нужды, безъ удовлетворенія которыхъ и самое освобожденіе крѣпостныхъ людей не принесетъ пользы ни крестьянамъ, ни государству. На этомъ стойте пуще всего, и если достигнете этого, то все остальное придетъ само собою".

Эти совѣты автора "записки" о единодушіи и согласіи въ дѣятельности и требованіяхъ не достигли цѣли, депутаты второго призыва разошлись въ своихъ мнѣніяхъ, представленныхъ редакціонной комиссіи. Правда, составилось большинство; но именно это большинство и не послѣдовало указаніямъ упомянутой записки, которыя, за исключеніемъ вопроса о надѣлахъ, были мудры и практичны. Весьма вѣроятно, что одною изъ главныхъ причинъ уклоненія депутатовъ отъ указаній записки была смерть Ростовцева и назначеніе, въ февралѣ 1860 года, предсѣдателемъ редакціонной комиссіи министра юстиціи гр. Панина -- назначеніе, вызвавшее какъ въ Петербургѣ, такъ и въ провинціи толки о перемѣнѣ взгляда на крестьянское дѣло. На эту мысль наводитъ насъ слѣдующее совпаденіе фактовъ. До смерти Ростовцева, изъ числа депутатовъ второго призыва большинство, именно 27 человѣкъ, было за обязательный выкупъ; по назначеніи же предсѣдателемъ редакціонной комиссіи гр. Панина, депутаты, за исключеніемъ лишь нѣсколькихъ человѣкъ, отказались отъ защиты въ комиссіи обязательнаго выкупа.

Въ слѣдующей главѣ будетъ разсмотрѣнъ вопросъ о собственности въ крестьянской реформѣ.

"Отечественныя Записки", No 1, 1881

Оставить комментарий Иванюков Иван Иванович (bmn@lib.ru) Год: 1881 Обновлено: 25/06/2025. 173k. Статистика. Статья: История, Публицистика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Глава V.

Иванюков Иван Иванович Роль правительства, дворянства и литературы в крестьянской реформе

РОЛЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА, ДВОРЯНСТВА И ЛИТЕРАТУРЫ ВЪ КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМѢ.

Глава V.

Иванюков Иван Иванович
Роль правительства, дворянства и литературы в крестьянской реформе