Иванюков Иван Иванович
Роль правительства, дворянства и литературы в крестьянской реформе

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

РОЛЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА, ДВОРЯНСТВА И ЛИТЕРАТУРЫ ВЪ КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМѢ.

   Переходимъ къ вопросу о повинностяхъ крестьянъ за предоставленные имъ надѣлы.
   Въ отношеніи повинностей, въ рескриптахъ было сказано только, что "за предоставляемое крестьянамъ количество земли они платятъ оброкъ, или отбываютъ работу помѣщику". Глава VI программы занятій губернскихъ комитетовъ говоритъ по этому же предмету слѣдующее: "Повинности къ помѣщику. Повинность денежная (оброкъ). Повинность натуральная (поденная работа). Размѣръ ихъ, основанный на цѣнности усадебъ, поземельныхъ угодій и промышленныхъ выгодъ мѣстности".
   Изъ 47 проэктовъ положеній, составленныхъ губернскими комитетами, 20 проэктовъ, по преимуществу губерній сѣверныхъ, нечерноземныхъ, гдѣ земля имѣла малую цѣнность, высказались за невозможность обосновать повинности на цѣнности земли; и приняли за общую исходную точку существующій фактъ, т. е. отбываемую крестьянами повинность, уменьшая ее въ случаяхъ, когда комитетъ понижалъ размѣръ существующихъ надѣловъ. Признавая регулированіе повинностей цѣнностью земли единственнымъ правомѣрнымъ основаніемъ для опредѣленія хозяйственныхъ отношеній крестьянъ къ помѣщикамъ и для устраненія нынѣ существующаго въ нихъ произвола, они, однако, считали такое регулированіе неосуществимымъ, по недостаточности и невѣрности данныхъ, служащихъ для оцѣнки земли и труда.
   Противъ опредѣленія стоимости земли по купчимъ крѣпостямъ эти комитеты приводили, что, при продажѣ населенныхъ имѣній, уступается не одна земля, но и право на крестьянскій трудъ, а потому получаемая продавцомъ цѣна выражаетъ не одну стоимость земли, но и отношеніе рабочихъ силъ къ недвижимому имуществу.
   Противъ оцѣнки по наемной платѣ возражали, что сдача земель подъ пашню и подъ покосъ встрѣчается далеко не повсемѣстно; что воздѣлываніе чужой земли, снятой въ оброчное содержаніе, очень рѣдко происходитъ отъ свободнаго обращенія капитала и труда на этого рода предпріятія, а почти всегда вынуждается случайными обстоятельствами, находящимися въ прямой зависимости отъ прикрѣпленія рабочихъ силъ къ землѣ; что разнообразіе наемныхъ цѣнъ въ однородныхъ и смежныхъ мѣстностяхъ указываетъ на неестественность экономическихъ условій нашего сельскаго хозяйства и на отсутствіе свободнаго отношенія запроса къ предложенію.
   Что касается до оцѣнки земли по доходу, отъ нея получаемому, то противъ этого способа возражали, что свѣдѣнія о частныхъ доходахъ принадлежатъ къ числу тѣхъ статистическихъ данныхъ, которыя наиболѣе ускользаютъ отъ повѣрки; что доходъ, получаемый отъ земледѣлія, извлекается не изъ одной почвы, а изъ приложенія къ ней капитала, основного и оборотнаго, и труда, и что при условіяхъ нашего сельскаго хозяйства нельзя опредѣлить съ достовѣрностью, насколько въ образованіи дохода участвовали земля, трудъ крестьянъ, капиталъ, употребленный помѣщикомъ, и личная его заботливость.
   Депутаты отъ комитетовъ, принявшихъ за исходную точку для опредѣленія повинностей существующій фактъ, предостерегали редакціонную комиссію противъ излишней довѣренности къ оцѣнкамъ земли, представленнымъ положеніями губернскихъ комитетовъ, предлагавшихъ регулировать повинности цѣнностью земли.
   Если трудно, говорилось депутатами отъ упомянутыхъ комитетовъ, изъ какихъ бы то ни было данныхъ вывести оцѣнку земли, то еще менѣе можно надѣяться опредѣлитъ стоимость земледѣльческаго труда, что необходимо въ виду сохраненія на нѣкоторое время барщиннаго труда. Эти депутаты, вслѣдъ за своими комитетами, указывали, что количество свободнаго труда, употребляемаго въ сельскомъ хозяйствѣ, по незначительности своей, исчезаетъ въ массѣ труда принудительнаго и, какъ рѣдкое исключеніе, не имѣетъ постоянной, установившейся цѣнности. Далѣе, что крѣпостное право, отдавая въ распоряженіе одного сословія рабочія силы другого и, такъ сказать, приковывая эти силы къ землѣ, чрезъ это самое поднимало цѣну на вольный трудъ до искуственной высоты.
   Въ пользу же системы сохраненія существующихъ повинностей, комитеты приводили слѣдующія соображенія: неоспоримое значеніе господствующаго факта, какъ основанія существующаго порядка вещей; необходимость въ практическомъ дѣлѣ, отъ котораго зависитъ судьба двухъ сословій, связать подготовленную для нихъ будущность съ ихъ настоящимъ положеніемъ, а не съ отвлеченными формулами; наконецъ, дознанную невозможность достигнуть справедливой оцѣнки предметовъ тамъ, гдѣ она не опредѣляется сама собою свободнымъ запросомъ и таковымъ же предложеніемъ.
   На это комитеты, предлагавшіе регулированіе повинностей цѣнностью земли, возражали, что существующія повинности установились въ силу принудительной власти, данной одному сословію надъ другимъ, а потому, съ упраздненіемъ этой власти, теряютъ всякое значеніе; и что принятіе за основаніе существующаго факта, хотя бы даже съ цѣлью измѣнить, улучшить его, заключило бы начинающееся преобразованіе въ безвыходномъ кругѣ прежняго произвола. А потому, хотя данныя о цѣнности земли и труда и не представляютъ совершенной достовѣрности, все-таки обоснованіе повинностей этими данными несравненно справедливѣе, нежели принятіе за исходную точку существующаго факта. (Скребицкій. "Крестьянское дѣло"., т. III, гл. X).
   И такъ, большинство комитетовъ стало на ту точку зрѣнія, что величина повинностей должна соразмѣряться съ цѣнностью надѣловъ. Такая постановка вопроса вполнѣ соотвѣтствовала корысти помѣщиковъ; ибо, при отсутствіи точныхъ данныхъ о цѣнности земли, можно было, ссылаясь на принятое основаніе, опредѣлить весьма высокія нормы повинностей. Не благодушествовалъ русскій помѣщикъ, говоря вообще, въ дѣлѣ взиманія съ крестьянъ при крѣпостномъ правѣ оброковъ и барщинъ. Бралось съ послѣднихъ все, что можно было взять. Съ освобожденнаго крестьянина онъ надѣялся выжать еще больше; и вотъ, основываясь на совершенно произвольной оцѣнкѣ земли, комитеты, по признанію редакціонной комиссіи, признанію, подтвержденному цифрами, "въ большей части случаевъ установили оброки, превосходившіе оброки крѣпостного права" (Ibid., стр. 32).
   Согласиться на такое повышеніе крестьянскихъ повинностей редакціонная комиссія не могла. Сколько-нибудь точныхъ данныхъ для соразмѣренія повинностей съ цѣнностью земли она не имѣла. Производство кадастра потребовало бы много времени. Поэтому, комиссія отвергла системы регулированія повинностей съ цѣнностью надѣла, заявивъ, что приведенныя многими комитетами возраженія противъ этихъ системъ имѣютъ значеніе полновѣсныхъ доказательствъ.
   Отвергнувъ эти системы, комиссія присоединилась къ предложенію меньшинства комитетовъ -- принять существующій фактъ за исходную точку для опредѣленія размѣровъ крестьянскихъ повинностей помѣщику. Мотивированіе комиссіею этого присоединенія весьма курьёзно. "Въ настоящее время, говорила она:-- надѣлъ крестьянъ землею или, вѣрнѣе, вся совокупность выгодъ, которыми они пользуются отъ помѣщика, соразмѣряется съ ихъ потребностями, повинности же, которыми они обложены -- съ ихъ средствами, и практика, сложившаяся у насъ подъ вліяніемъ закона и обычая, представляетъ какъ бы попытку, конечно, далеко не удовлетворительную, разрѣшить слѣдующую задачу: опредѣлить мѣру того безобиднаго для крестьянина вознагражденія, котораго можетъ требовать помѣщикъ, на свой счетъ обезпечивающій хозяйственный бытъ крестьянина" (Матер. ред. ком., т. III, кн. 2-я, стр. 22).
   Неужели редакціонная комиссія въ самомъ дѣлѣ думала, что повинности крестьянъ при крѣпостномъ правѣ "соразмѣрялись съ ихъ средствами" и что практика крѣпостного права старалась разрѣшить задачу: опредѣлить мѣру "безобидныхъ" для крестьянина требованій помѣщика? Нельзя же было назвать требованія помѣщика безобидными и соразмѣрными съ средствами крестьянъ только потому, что крестьяне могли эти требованія удовлетворять! Кажется, надо было обратить вниманіе на то, что оставалось крестьянину за удовлетвореніемъ этихъ требованій. Если для удовлетворенія требованій, крестьянину приходилось никогда не имѣть на своемъ столѣ мяса, не говоря уже о сколько-нибудь сносномъ удовлетвореніи другихъ не менѣе насущныхъ потребностей: жилища, одежды, чистоты, медицинской помощи, образованія, то, думаемъ, такія требованія нельзя назвать "безобидными" и "соразмѣрными съ средствами".
   Высказанный редакціонною комиссіею оптимистическій взглядъ на характеръ повинностей крѣпостного права имѣлъ весьма важное практическое значеніе въ дѣлѣ опредѣленія размѣровъ повинностей крестьянъ. Оправдывать принятіе существующаго факта за исходную точку при опредѣленіи величины повинностей можно было многими весьма вѣскими доводами; значительная часть соображеній, приведенныхъ редакціонною комиссіею въ защиту сохраненія существующихъ надѣловъ, годилась бы и сюда; но высказать вышеприведенный, слишкомъ уже не согласный съ дѣйствительностью, взглядъ на крестьянскія повинности можно было только съ цѣлью оправдать высокій средній размѣръ повинностей, существовавшій при крѣпостномъ правѣ, такъ чтобы пониженіе повинностей могло коснуться лишь крайностей. Ибо, разъ крестьянскія повинности, въ среднемъ выводѣ, безобидны и соразмѣрны съ средствами, то не было и основанія для ихъ пониженія, иначе какъ съ явнымъ и въ глазахъ "культурнаго" класса не могущимъ быть защищеннымъ нарушеніемъ интересовъ помѣщиковъ. Другое дѣло, еслибъ редакціонная комиссія, за неимѣніемъ даже приблизительно точныхъ данныхъ о цѣнности земли и въ виду невозможности, болѣе фактической, чѣмъ отвлеченной, принять какое-либо другое основаніе для опредѣленія нормы повинностей, напримѣръ, потребности крестьянъ -- остановившись на системѣ существующихъ повинностей, констатировала фактъ, который былъ слишкомъ универсаленъ и нагляденъ, чтобы не быть ей извѣстнымъ, что крестьянскія повинности крѣпостного права чрезмѣрны, такъ какъ, въ среднемъ выводѣ, требованія помѣщика съ крестьянъ ограничивались лишь предѣломъ возможнаго, крестьянину оставлялось лишь на столько, чтобы онъ не умеръ съ голода и могъ работать. Констатируя этотъ, вполнѣ согласный съ дѣйствительностью, фактъ, редакціонная комиссія могла и должна была предначертать, ради возвышенія матеріальнаго благосостоянія народа, пониженіе среднихъ повинностей. Еслибы ей не удалось провести свои предположенія, она, по крайней мѣрѣ, не была бы повинна въ злѣ затемнѣнія дѣйствительности и за ней осталась бы ничѣмъ не запятнанная добрая память, что она никогда не прибѣгала къ софизмамъ для защиты помѣщичьихъ интересовъ. Много разъ мы видѣли выше, что редакціонную комиссію обвиняли въ пристрастіи къ интересамъ крестьянъ. Это обвиненіе вѣрно лишь въ томъ ограниченномъ смыслѣ, что комиссія не стояла цѣликомъ на сторонѣ помѣщиковъ. И съ этой точки зрѣнія мы снова повторимъ однажды высказанное нами: большое счастіе для Россіи, что предварительное начертаніе "Положенія" о крестьянахъ было изъято изъ главнаго комитета по крестьянскому дѣлу и передано редакціонной комиссіи. Но до полнаго безпристрастія въ разрѣшеніи крестьянскаго вопроса комиссія не возвысилась. Интересы помѣщиковъ все-таки были для нея ближе, чѣмъ интересы народа. Въ послѣднемъ журналѣ съ представленіемъ проэкта "Положеній" о крестьянахъ въ главный комитетъ, редакціонная комиссія сама откровенно заявила, что, при опредѣленіи надѣловъ и повинностей, она постоянно имѣла въ виду: "улучшить бытъ крестьянъ съ наименьшими, по возможности, потерями для помѣщиковъ". Эту "возможность" комиссія вставила слишкомъ въ тѣсныя рамки и въ своихъ предначертаніяхъ по экономическимъ вопросамъ она заявила себя несравненно чувствительнѣе къ "потерямъ" помѣщиковъ, чѣмъ къ "улучшенію" быта крестьянъ.
   И такъ, редакціонная комиссія приняла существующія крестьянскія повинности за исходную точку для своихъ работъ по этому предмету, мотивируя такое принятіе тѣмъ, что установившіеся при крѣпостномъ правѣ платежи крестьянъ вполнѣ соотвѣтствуютъ ихъ средствамъ. Это положеніе комиссія признавала вѣрнымъ, какъ средній выводъ. А потому сохраненіе существующихъ повинностей безъ всякаго ограниченія представлялось комиссіи невозможнымъ, подобно удержанію безъ ограниченія существующихъ надѣловъ. Отбросивъ крайности, она постановила, чтобы высшему въ каждой мѣстности размѣру надѣла соотвѣтствовалъ высшій, установленный ею на основаніи существующихъ повинностей, размѣръ оброка и натуральныхъ работъ, съ тѣмъ, чтобы при уменьшеніи надѣла по извѣстнымъ правиламъ уменьшались и повинности.
   Для этого комиссія въ первомъ періодѣ занятій раздѣлила великорусскія, новороссійскія и бѣлорусскія губерніи на четыре полосы: 1) нечерноземную оброчную полосу, гдѣ болѣе 1/3 крестьянъ состоитъ на оброкѣ и гдѣ вездѣ существуетъ удобреніе полей; 2) черноземную, гдѣ болѣе 2/3 крестьянъ состоитъ на барщинѣ; 3) такую же нечерноземную; и 4) степную. Для первой полосы комиссія полагала назначить оброкъ за высшій надѣлъ въ 9 руб., исключая нѣкоторыя особенно промышленныя мѣстности губерній: Ярославской, Владимірской, Московской, Петербургской и Нижегородской, для которыхъ оброкъ возвышался до 10 руб.; для остальныхъ полосъ оброкъ опредѣленъ былъ въ 8 руб. Натуральная повинность за высшій душевой надѣлъ была опредѣлена въ 40 мужскихъ и 30 женскихъ рабочихъ дней.
   Съ уменьшеніемъ величины душевого надѣла должна была уменьшаться и повинность. Но это уменьшеніе, по постановленіямъ комиссіи, происходило не пропорціонально. Безусловно равномѣрное обложеніе повинностью всѣхъ десятинъ крестьянскаго надѣла и пониженіе этой повинности пропорціонально съ уменьшеніемъ размѣра надѣла не соотвѣтствовало бы, по мнѣнію комиссіи, дѣйствительнымъ выгодамъ, извлекаемымъ крестьяниномъ изъ земли. Крестьянинъ, говорила комиссія, надѣленный одной десятиной на душу, извлекаетъ изъ нея все, что она можетъ дать; при надѣленіи его другою десятиною, также необходимою для его хозяйства, выгоды его безъ сомнѣнія увеличиваются, но не удваиваются, ибо онъ не въ состояніи употребитъ на нее столько труда и оборотнаго капитала, какъ на первую; еще менѣе относительныя выгоды, извлекаемыя имъ изъ третьей и четвертой десятины. Изъ предположенія вытекла система градаціи повинностей, при которой первая десятина облагалась выше, чѣмъ прочія; при уменьшеніи величины надѣла уменьшались и повинности, но уменьшались не пропорціонально. Въ первый періодъ занятій высшій размѣръ платежа за первую десятину былъ назначенъ не ниже 3 р. 50 к., и не выше 4 р.; въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ введено постоянное искуственное удобреніе крестьянскихъ полей, вторая десятина душевого надѣла должна была облагаться ниже первой, но выше остальныхъ; въ тѣхъ же, гдѣ такое удобреніе вовсе не употребляется, всѣ десятины, кромѣ первой, облагались по ровну.
   Система градаціи повинностей занимаетъ одно изъ главныхъ мѣстъ среди причинъ большой неравномѣрности въ крестьянскихъ платежахъ и развитія сельскаго пролетаріата, надѣленнаго землею. Чѣмъ меньшій надѣлъ, сравнительно съ высшею нормою, получилъ крестьянинъ, тѣмъ экономическое положеніе его, обезпеченіе быта, ставилось, говоря вообще, въ худшее положеніе. А принятая редакціонною комиссіею система градаціи повинностей ухудшала это положеніе еще болѣе. И это потому, что обоснованіе этой системы было совершенно ложно. Крестьянскіе надѣлы, даже высшіе, такъ незначительны по своимъ размѣрамъ, что они не даютъ полнаго занятія рабочимъ силамъ крестьянина: они меньше рабочихъ силъ владѣльцевъ. И далѣе, дѣйствительность показала, что предположеніе редакціонной комиссіи вѣрно какъ разъ въ обратномъ смыслѣ, т. е., что чѣмъ надѣлъ значительнѣе, тѣмъ, при прочихъ равныхъ условіяхъ, онъ приноситъ нетолько абсолютно больше дохода, но также и съ каждой десятины въ отдѣльности. И причина этого заключается въ томъ, что при большихъ надѣлахъ является возможность отвести и большее, нетолько абсолютно, но и относительно, пространство для луговъ и выгоновъ и чрезъ это лучше удобрить землю. Чѣмъ надѣлы ниже высшей нормы, тѣмъ болѣе затрудненій для полученія необходимаго удобренія, вслѣдствіе чего крестьяне поставлены въ необходимость нанимать луга и выгоны у сосѣднихъ помѣщиковъ за очень дорогія цѣны.
   Во второмъ періодѣ работъ редакціонной комиссіи, какъ мы видѣли, надѣлы были уменьшены для многихъ мѣстностей. И въ то же время, комиссія, уступая притязаніямъ депутатовъ, рядомъ съ уменьшеніемъ надѣла, возвысила для всей черноземной полосы оброкъ съ 8 на 9 руб.; такъ что, комиссія и провозгласила правило, что установленныя ею повинности ни въ какомъ случаѣ не должны превышать существующія, "ибо иначе не произошло бы улучшенія быта крестьянъ, котораго требуетъ рескриптъ и что составляетъ цѣль ея работъ"; тѣмъ не менѣе, вслѣдствіе уменьшенія существующихъ надѣловъ, повинности, въ сущности, были возвышены во всѣхъ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ редакціонная комиссія понизила существующій надѣлъ.
   Въ "Положеніи" 19 февраля, какъ мы видѣли, надѣлы потерпѣли еще болѣе значительное уменьшеніе въ большей части уѣздовъ, а размѣръ повинностей, въ цѣломъ, былъ оставленъ тотъ же, какой установила редакціонная комиссія: вмѣстѣ съ тѣмъ была измѣнена система градаціи въ направленіи возвышенія платежей за первую десятину. Такимъ образомъ, прогрессивно шло и уменьшеніе высшихъ нормъ надѣловъ и возвышеніе платежей для тѣхъ крестьянъ, которые не могли получить полнаго надѣла, а такихъ было большинство.
   Изъ 83 депутатовъ, 32 согласились съ системою повинностей, предначертанною редакціонною комиссіею или, по крайней мѣрѣ, не возражали противъ нея. Отзывы остальныхъ депутатовъ могутъ быть сведены къ двумъ группамъ:
   1) Большинство предлагало принять системы и цифры, предположенныя губернскими комитетами, ссылаясь на большій авторитетъ помѣстнаго дворянства, сравнительно съ редакціонною комиссіею, въ дѣлѣ правильнаго регулированія мѣстныхъ экономическихъ отношеній.
   2) Двадцать два депутата второго приглашенія, не возвращаясь къ цифрамъ и системамъ пославшихъ ихъ губернскихъ комитетовъ, предлагали передать дѣло установленія размѣровъ повинностей мѣстнымъ оцѣночнымъ комиссіямъ, подъ наблюденіемъ губернскихъ комитетовъ. Основаніемъ своему предположенію эти члены, какъ и первая группа депутатовъ, выставляли некомпетентность редакціонной комиссіи въ дѣлѣ установленія повинностей, доказанная ихъ работами и предположеніями. Всѣ нынѣшнія крестьянскія повинности, говорили эти члены, до безконечности разнообразныя, установились совершенно произвольно. Между тѣмъ, комиссія приняла этотъ произволъ за исходную точку своихъ предположеній. И, такимъ образомъ, не приняли въ разсчетъ такіе важные элементы для регулированія повинностей, какъ качество и цѣнность земли, а также мѣстныя удобства хозяйства и сбыта. Вмѣстѣ съ тѣмъ, размѣры повинностей, предположенные редакціонною комиссіею, ведутъ за собою слишкомъ большіе потери для помѣщиковъ. (Матер. редак. ком., т. XIII).
   Для удовлетворенія перваго требованія, редакціонной комиссіи предстояло бы принять безусловно цифры, предложенныя комитетами, не обращая вниманія на способъ ихъ вывода. Понятно, комиссія не могла согласиться на это. Уже не говоря о томъ, что системы, предлагавшіяся комитетами, были разнообразны до безконечности и съ трудомъ могли бы быть подведены подъ девять различныхъ основаній, принятіе ихъ привело бы къ далеко между собою расходящимся и самымъ несоотвѣтственнымъ результатамъ въ мѣстностяхъ однородныхъ и смежныхъ; сверхъ того, въ большей части случаевъ, оно имѣло бы послѣдствіемъ установленіе оброковъ, несоразмѣрныхъ съ средствами крестьянъ и значительно превосходящихъ ихъ нынѣшніе оброки.
   Въ доказательство комиссія взяла на выдержку слѣдующіе примѣры: двухъ черноземныхъ губерній -- одной малоземельной, другой многоземельной, и двухъ нечерноземныхъ -- одной богатой, другой бѣдной промыслами.
   Оброки, назначаемые рязанскимъ положеніемъ, въ примѣненіи къ лучшему, по отзыву членовъ комитета, уѣзду губерніи (Михайловскому), выходятъ, среднимъ числомъ, за десятину:

0x01 graphic

   Примѣняя проэктъ положенія воронежскаго комитета къ многоземельному Бобровскому уѣзду, приходится на десятину 6 р. 46 к., т. е. на 60% болѣе повинности, предлагаемой членами рязанскаго комитета за земли Михайловскаго уѣзда, тогда какъ, наоборотъ, михайловскія земли на 50% цѣннѣе земель Бобровскаго уѣзда.
   Между тѣмъ, нынѣ существующіе въ послѣднемъ уѣздѣ оброки составляютъ 8 р. 54 к. съ души, при надѣлѣ въ 3,75 дес., а на десятину 2 р. 28 к.
   По положенію редакціонной комиссіи, въ Бобровскомъ уѣздѣ придется оброка за десятину, среднимъ числомъ, со включеніемъ усадьбы 2 р. 57 к.
   Такимъ образомъ, предлагаемыя большинствомъ рязанскаго комитета и воронежскимъ комитетомъ повинности превосходятъ нынѣ существующія въ 2 и 2 1/2 раза.
   Примѣненіе оброковъ, предположенныхъ ярославскимъ комитетомъ къ Ростовскому уѣзду, одному изъ самыхъ лучшихъ въ губерніи, даетъ слѣдующіе результаты:
   1) Изъ состоящихъ въ немъ на чистомъ оброкѣ 49 имѣній свыше 100 душъ, только въ трехъ имѣніяхъ произошло бы уменьшеніе оброка: въ одномъ, при уменьшеніи надѣла -- на половину, въ другомъ -- на 3 дес., въ третьемъ -- на 1 1/2 дес. на душу.
   Во всѣхъ остальныхъ имѣніяхъ оброкъ былъ бы увеличенъ не рѣдко при отрѣзкѣ земли, а именно:

0x01 graphic

   2) Въ имѣніяхъ ниже 100 душъ, изъ 73 имѣній, уменьшеніе повинностей произошло бы только въ 7, и то при значительномъ уменьшеніи надѣловъ, а въ остальныхъ оброки увеличились бы иногда болѣе, чѣмъ на 100%.
   Примѣняя оброки, опредѣленные положеніемъ калужскаго большинства, къ оброчнымъ имѣніямъ Медынскаго уѣзда, оказывается, что изъ 30 состоящихъ тамъ на оброкѣ имѣній свыше 100 душъ, повинность была бы возвышена во всѣхъ безъ исключенія, а именно:
   
   болѣе чѣмъ на 100% въ 9 имѣніяхъ.
   " " " 75% " 5 "
   " " " 50% " 4 "
   " " " 20% " 8 "
   " " " 10% " 1 "
   менѣе " " 10% " 3 "
   
   При этомъ, въ 29 имѣніяхъ, количество земли, состоявшей въ пользованіи у крестьянъ, уменьшилось бы, и притомъ весьма значительно, а именно: въ 12 имѣніяхъ болѣе, чѣмъ на 50%, а въ 26 -- болѣе чѣмъ на 25%. За основаніе исчисленія повинности большинство калужскаго комитета принимало разсчетъ дохода отъ земли. Повинность съ души составляетъ по этому проэкту отъ 11 до 17 р., при 2-хъ десятинахъ 300 саженяхъ надѣла на душу.
   Редакціонная комиссія, ограничиваясь исчисленіемъ результатовъ примѣненія четырехъ проэктовъ Положеній губернскихъ комитетовъ, замѣтила, что проэкты эти, взятые только для примѣра, отнюдь не составляютъ исключенія изъ общаго правила, и что значительная часть остальныхъ проэктовъ приведетъ къ подобнымъ же результатамъ, т. е. ухудшенію быта крестьянъ, вслѣдствіе тѣхъ же самыхъ причинъ, т. е. потому, что, не принимая за точку исхода существующій фактъ и поставивъ себѣ задачею не регулировать прежнія повинности, а создать новыя, едва ли можно было придти къ другимъ результатамъ. (Ibid., стр. 7--15).
   Въ отношеніи предложенія двадцати двухъ членовъ второго приглашенія, редакціонная комиссія высказала совершенную невозможность отказаться отъ законодательнаго разрѣшенія важнѣйшаго для народнаго благосостоянія вопроса, возложивъ его исключительно на мѣстныя комиссіи. Если губернскіе комитеты, замѣчала комиссія, составленные изъ немногихъ избранныхъ отъ перваго сословія въ государствѣ, при всей ихъ благонамѣренности, отправляясь отъ различныхъ началъ и точекъ зрѣнія, пришли къ результатамъ, одинъ другому противорѣчащимъ и не всегда достигающимъ указанной правительствомъ цѣли -- улучшенія быта крестьянъ, то легко себѣ представить, къ какому безвыходному хаосу пришло бы множество мѣстныхъ учрежденій, обязанныхъ не регулировать существующія повинности, а создать новыя, безъ соображенія нынѣшнихъ оброковъ, безъ общихъ правилъ для опредѣленія этихъ повинностей, безъ поземельнаго кадастра, на составленіе котораго, очевидно, нѣтъ ни времени, ни средствъ. (Ibid., стр. 15--19).
   Отстоявъ существующій фактъ, какъ исходный пунктъ для своихъ работъ по вопросу о повинностяхъ, редакціонная комиссія, тѣмъ не менѣе, сдѣлала, какъ мы выше видѣли, уступку требованіямъ депутатовъ повышеніемъ предположенныхъ ею размѣровъ повинностей. Для всей черноземной полосы оброки были повышены съ 8 на 9 рублей.
   Вторую уступку требованіямъ депутатовъ сдѣлала редакціонная комиссія по вопросу о неизмѣнности повинности. Одна изъ главныхъ причинъ повышенія цѣнности земли, разсуждала комиссія, заключается, независимо отъ колебанія въ денежной системѣ, остановить каковое всегда находится въ рукахъ правительства, въ умноженіи народонаселенія; послѣдній фактъ усиливаетъ запросъ на ничѣмъ незамѣнимые продукты земли; и отъ невозможности увеличить ихъ количество и удешевить ихъ выработку въ той мѣрѣ, въ какой размножаются и дешевѣютъ, напримѣръ, фабричныя издѣлія, постоянно возвышается цѣнность земли. Поэтому, нѣтъ сомнѣнія, что допущеніе срочной переоброчки земли подготовило бы въ будущемъ періодическое возвышеніе крестьянской повинности и тѣмъ самымъ оказало бы гибельное вліяніе на благосостояніе крестьянъ. Переходя отъ хозяйственныхъ послѣдствій разбираемаго предположенія къ другого рода соображеніямъ, комиссія выясняла, какое нравственное вліяніе можетъ имѣть на крестьянъ допущеніе періодической переоцѣнки. Не подлежитъ сомнѣнію, говорила она, что упроченіе осѣдлости и установленіе твердыхъ отношеній земледѣльческаго класса къ землѣ заключаетъ въ себѣ главное обезпеченіе успѣшнаго и мирнаго исхода начатого преобразованія. Для этого, открывая передъ крестьянами новую будущность, необходимо заранѣе устранить изъ нея все загадочное, шаткое, и все, что могло бы возбудить въ нихъ опасеніе какой бы то ни было перемѣны къ худшему. Нѣтъ сомнѣнія, что отводъ существующаго надѣла въ безсрочное пользованіе совпадаетъ съ надеждами крестьянъ; но если главное условіе этого пользованія, а именно -- размѣръ повинностей, будетъ подвергаться срочнымъ измѣненіямъ, если крестьяне, при обнародованіи уставной граматы, услышатъ, что, по истеченіи извѣстнаго числа лѣтъ, сообразно съ цѣнностью ржи, будутъ перечисляться всѣ обязательные между ними и помѣщиками разсчеты, то едва ли утвердится осѣдлость на прочномъ основаніи. Неминуемое при всякой переоцѣнкѣ столкновеніе противуположныхъ интересовъ вотчинниковъ и поселянъ, расшевеливая всякій разъ раздражительныя воспоминанія о прошломъ, увѣковѣчитъ надолго сословную борьбу. Періодическое ослабленіе народнаго труда и періодическое возбужденіе вопроса объ отношеніяхъ крестьянъ къ помѣщикамъ -- таковы неизбѣжныя послѣдствія разсматриваемыхъ мѣръ.
   Затѣмъ, становясь на точку зрѣнія помѣщичьихъ интересовъ, комиссія не могла не признать, что неизмѣняемость повинности, по прошествіи продолжительнаго времени, будетъ имѣть дѣйствіе, несогласное съ интересами помѣщиковъ. Неизмѣняемость повинности сопряжена съ уступкою въ пользу крестьянъ той разницы между оброкомъ и рентою, которая должна произойти впослѣдствіи отъ возвышенія цѣнности земель. Въ огражденіе интересовъ помѣщиковъ, комиссія, въ проэктѣ о выкупной операціи, высказалась за предоставленіе имъ права требовать, въ замѣнъ ежегодной повинности, соотвѣтственнаго капитала отъ правительства, видя въ этой мѣрѣ самое дѣйствительное и едва ли не единственное средство къ огражденію помѣщиковъ отъ потерь. Этимъ, по мнѣнію комиссіи, устранились бы всѣ основательныя возраженія, сдѣланныя противъ неизмѣнной повинности, безъ потрясеній государственныхъ, безъ всякаго, въ ущербъ крестьянамъ, отступленія отъ принятаго начала и въ тоже время былъ бы расширенъ выходъ изъ отношеній обоюдной зависимости къ послѣдней признанной цѣли преобразованія сельскаго быта. (Матер. ред. ком., т. III, кн. 2, стр. 45 -- 51 и т. XIII, ст. 19--36).
   Постановленіе редакціонной комиссіи о неизмѣняемости повинности вызвало горячія возраженія громаднаго большинства депутатовъ. Кн. Гагаринъ и Шидловскій замѣтили, между прочимъ, по этому предмету, "что такое откровенное изложеніе мыслей, руководившихъ редакціонными комиссіями, значительно облегчаетъ возможность слѣдить за направленіемъ, ими принятымъ. Изложеннымъ соображеніемъ комиссіи подвергаютъ помѣщиковъ неминуемымъ потерямъ, предоставляя крестьянамъ всѣ выгоды, которыя они получатъ при возвышеніи цѣнностей на произведенія земель, имъ отъ помѣщиковъ отведенныхъ". Шидловскій прибавлялъ, что комиссіи здѣсь явно сознаются въ исключительномъ участіи къ судьбѣ крестьянъ.
   Меньшинство депутатовъ заявляло, что они согласились бы на установленіе неизмѣнной повинности, еслибы были твердо убѣждены, что правительство приметъ ихъ предложеніе обязательнаго выкупа. Вотъ что говорилъ одинъ изъ представителей этого меньшинства, Кошелевъ: "Признавая начало наизмѣнности повинностей необходимымъ, въ видахъ дѣйствительнаго улучшенія быта крестьянъ, и нравственнымъ долгомъ государства, въ отношеніи къ этому сословію, я считаю, однако, невозможнымъ утвердить его закономъ, ибо несправедливость въ отношеніи къ помѣщикамъ слишкомъ ясна и вопіюща. Цѣнность земель постоянно поднимается, цѣнность же денегъ постоянно упадаетъ: это явленіе, общее всему міру, совершается въ Россіи и на нашихъ глазахъ съ быстротою разительною; какъ же при этихъ обстоятельствахъ устанавливать на вѣчныя времена одну неизмѣнную цифру денежныхъ повинностей? Такое постановленіе своею грубою несправедливостью оскорбило бы нетолько дворянство, ко и всякаго посторонняго безпристрастнаго человѣка".
   Да и къ чему, спрашиваетъ Кошелевъ, включать въ законъ такое положеніе? Благая цѣль этой мѣры можетъ быть вполнѣ достигнута безъ озлобленія помѣщиковъ и безъ нарушенія ихъ правъ собственности.
   Правительство имѣетъ въ виду выкупъ; дворянство его желаетъ, ибо и то, и другое убѣждены, что иного исхода предпринятое преобразованіе имѣть не можетъ. Стоитъ только постановить, что нынѣ установляются повинности на срочно-обязанный періодъ, въ теченіи котораго они имѣютъ быть выкуплены крестьянскими обществами, при пособіи правительства, чрезъ уплату помѣщикамъ капитализированной суммы этихъ повинностей.
   Такимъ образомъ, говоритъ Кошелевъ, были бы ограждены крестьяне на будущее время отъ повышенія повинностей; помѣщики знали бы, что въ теченіи такого-то срока они получатъ деньги или равностоющія имъ кредитныя бумаги; правительство же совершило бы дѣло высокой мудрости, съ соблюденіемъ, притомъ, по возможности, законовъ о правѣ собственности. Иные отвергаютъ обязательный выкупъ только потому, что имъ нарушаются права собственности помѣщиковъ: но эти же люди рѣшаются на установленіе безсрочнаго пользованія крестьянами помѣщичьею землею и на опредѣленіе за оную неизмѣнныхъ повинностей. Какъ объяснить это странное явленіе? Оно напоминало Кошелеву того кобденскаго англичанина, который желалъ отрубить хвостъ своей собакѣ, но не рѣшался разомъ сдѣлать ей эту операцію: онъ предпочелъ каждый день отрубать по кусочку хвоста. Что же вышло? Повторенныя отсѣчки произвели антоновъ огонь, и собака околѣла. Скребицкій. ("Крест. дѣло", т. III, стр. 84).
   Редакціонная комиссія приняла обязательный выкупъ для крестьянъ по требованію помѣщика, и, несмотря на то, отказалась отъ начала неизмѣняемости повинности, которое она такъ энергично защищала въ первомъ періодѣ работъ. Она отказалась отъ этого начала, какъ сама заявила, "уступая единственно единодушнымъ требованіямъ губернскихъ комитетовъ" (Матер. ред. коы, т. XIII, стр. 33). Но, дѣлая эту уступку, комиссія, все-таки позаботилась оградить крестьянъ отъ возможности слишкомъ значительнаго повышенія повинности. Комиссія постановила:
   1) Опредѣляемая въ уставной граматѣ денежная повинность подлежитъ переоброчкѣ не прежде, какъ по истеченіи двадцатилѣтняго срока отъ утвержденія положенія.
   2) Возвышеніе или пониженіе оброка, по истеченіи 20-ти лѣтъ, ни въ какомъ случаѣ не можетъ быть выше или ниже прежняго оброка болѣе, чѣмъ на 20%. (Ibid., стр. 35).
   Сдѣланная редакціонною комиссіею уступка едва ли будетъ имѣть практическое значеніе въ томъ смыслѣ, въ какомъ требовали ее помѣщики. Малые надѣлы и высокія повинности, установленные комиссіею, создали крайне неудовлетворительное экономическое положеніе двухъ-третей бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ. Срокъ переоброчки наступаетъ. Всѣ серьёзные изслѣдователи крестьянскаго быта видятъ въ ней поводъ къ уравненію поземельныхъ платежей съ средствами крестьянъ и тѣми хозяйственными отношеніями, какія опредѣлились двадцатилѣтнимъ опытомъ. При уравненіи же поземельныхъ платежей съ средствами крестьянъ, желѣзныя условія дѣйствительности нетолько не позволяютъ повысить платежи для громаднаго большинства крестьяства, а, напротивъ, указываютъ на неотложную необходимость понизить ихъ.
   "Положеніе" 19-го февраля, какъ мы уже упомянули, исправило предполженія редакціонной комиссіи въ отношеніи размѣра повинностей въ направленіи возвышенія ихъ. Такъ, десятирублевый оброкъ, назначенный комиссіею для ярославской и нѣкоторыхъ мѣстностей Московской губерніи, "Положеніе" распространило на часть губерній Владимірской и Нижегородской. Далѣе, оно отмѣнило ст. 169 и 173 окончательнаго проэкта комиссіи, возлагавшія на мѣстныя учрежденія выводъ по каждой отдѣльной мѣстности дѣйствительныхъ среднихъ оброковъ, которые бы и принимались за соотвѣтствующіе высшему въ тѣхъ мѣстностяхъ надѣлу въ томъ случаѣ, еслибы они оказались ниже установленныхъ нормъ. Ст. 173 и 174 "Положенія" допускаютъ даже возвышеніе оброка свыше нормы, въ случаяхъ, въ этихъ статьяхъ поименованныхъ, по ходатайству о томъ помѣщика. Въ числѣ обстоятельствъ, дающихъ поводъ къ возвышенію повинностей, находятся такія, которыя указываютъ на возможность особыхъ промысловыхъ заработковъ.
   Установленными "Положеніемъ" 19-го февраля размѣрами крестьянскихъ оброковъ опредѣлились нормы выкупныхъ платежей, когда надѣлы выкупались крестьянами при помощи правительства, что получило въ дѣйствительности значеніе общаго правила. При выкупѣ крестьянами земли, причитающіеся съ нихъ въ пользу помѣщика оброки капитализировались изъ 6%; правительство выдавало помѣщику выкупную ссуду; всѣ обязательныя отношенія крестьянъ къ помѣщику прекращались; крестьяне дѣлались должниками правительства. Выкупною операціей разрывалась вѣковая, законами опредѣленная зависимость крестьянина отъ помѣщика.

-----

   Таковъ путь, которымъ опредѣлились землевладѣніе и платежи бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ.
   Нерѣдко приходится слышать вопросъ: "улучшилось или ухудшилось экономическое положеніе бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ послѣ отмѣны крѣпостного права", или, формулируя этотъ вопросъ точнѣе -- "Положеніе" 19-го февраля создало для бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ лучшія или худшія экономическія условія сравнительно съ тѣми, въ которыхъ они пребывали при крѣпостномъ правѣ?
   Многознаменательна уже самая возможность подобнаго вопроса. Улучшись сколько-нибудь замѣтно условія матеріальной жизни народа, подобный вопросъ былъ бы невозможенъ.
   Но выяснить съ полной опредѣленностью разницу въ матеріальномъ бытѣ народа до и послѣ крѣпостного права невозможно, по недостатку всѣхъ необходимыхъ для этого данныхъ. Еслибы для рѣшенія этого вопроса вполнѣ достаточны были данныя о количествѣ крестьянской земли и размѣрахъ повинностей крестьянъ до и послѣ крѣпостного права, то отвѣтъ на него" Сылъ бы самый опредѣленный. А именно, въ этомъ отношеніи условія быта крестьянъ послѣ реформы ухудшились. "Положеніе" 19-го февраля уменьшило значительно крестьянское землевладѣніе, а повинности сохранило существовавшія, слѣдовательно, относительно увеличило ихъ. Далѣе, къ повинностямъ, существовавшимъ при крѣпостномъ правѣ, прибавились разнообразные и значительные земскіе сборы и платежи для содержанія внутренней крестьянской администраціи.
   Но дѣло въ томъ, что крестьяне извлекаютъ средства существованія не изъ одной земли, а также изъ промысловъ. А потому, для вполнѣ точнаго выясненія вышепоставленнаго вопроса необходимо было бы знать: какое количество средствъ существованія получали крестьяне изъ промысловъ до реформы, и какое количество добываютъ они теперь. Данныхъ для опредѣленія этихъ величинъ не имѣется.
   Существуютъ, однако, важныя косвенныя указанія, оправдывающія весьма распространенное мнѣніе, что "Положеніе" 19-го февраля ухудшило вообще экономическое положеніе крестьянъ. Во-первыхъ, почти повсемѣстное уменьшеніе количества крестьянскаго скота; что ведетъ за собою болѣе скудное удобреніе, а слѣдовательно, и болѣе скудные урожаи. Во-вторыхъ, ухудшеніе пищи народа, Много мрачныхъ памятниковъ осталось намъ отъ эпохи крѣпостного права. Но ни одинъ изъ нихъ не говоритъ о томъ, чтобы народу недоставало хлѣба; чтобы народъ былъ вынужденъ замѣнять хлѣбъ вредными суррогатами, что въ большихъ размѣрахъ имѣетъ мѣсто въ пореформенное время. Достаточное продовольствіе народа хлѣбомъ въ эпоху крѣпостного права свидѣтельствуютъ самые искренніе сторонники реформы, проведшіе много лѣтъ въ крѣпостной деревнѣ и хорошо знающіе тогдашнія условія продовольствія народа. Нѣтъ надобности объяснять этотъ фактъ единственно добрыми чувствами помѣщиковъ. Даже такой помѣщикъ, который относился къ крѣпостнымъ крестьянамъ, какъ къ рабочему скоту, и тотъ, но весьма очевидному разсчету, долженъ былъ оставлять крестьянамъ количество хлѣба, достаточное для продовольствія. Помѣщикъ жилъ трудомъ своихъ крѣпостныхъ. Ему необходимо было давать крестьянамъ достаточно корму по тѣмъ же соображеніямъ, но какимъ извозчикъ даетъ достаточный кормъ своей лошади. Крѣпостные составляли важную составную часть капитала помѣщика. Увеличеніе смертности между ними отъ недостатка въ пищѣ уменьшало самымъ прямымъ образомъ богатство помѣщика.
   Впрочемъ, въ смыслѣ практическомъ, гораздо болѣе важное значеніе имѣетъ вопросъ не о томъ: улучшило или ухудшило "Положеніе" 19-го февраля матеріальный бытъ крестьянина; для постановки вопросовъ государственной политики самое важное выяснитъ современное состояніе дѣлъ; въ данномъ случаѣ -- современныя экономическія условія крестьянскаго быта. Отвѣтъ по этому вопросу, отвѣтъ наиболѣе достовѣрный и обнимающій наибольшее пространство имперіи, даютъ: извѣстная книга профессора Янсона, "Опытъ статистическаго изслѣдованія о крестьянскихъ надѣлахъ и платежахъ", и изданный на дняхъ центральнымъ статистическимъ комитетомъ 16-й выпускъ его трудовъ, озаглавленный: "Статистика поземельной собственности и населенныхъ мѣстъ Европейской Россіи".
   Весьма кстати было бы привести здѣсь общіе выводы изслѣдованія г. Янсона. Но для этого потребовалось бы сдѣлать слишкомъ длинныя выписки. Каждая страница этого изслѣдованія представляетъ крупныя черты картины экономическаго положенія крестьянъ. Читателю, желающему составить вѣрное представленіе объ условіяхъ хозяйственнаго быта нашего народа и незнакомому къ книгою Янсона, рекомендуемъ отложить на этомъ мѣстѣ чтеніе нашего изслѣдованія и просмотрѣть трудъ почтеннаго профессора, которымъ онъ пріобрѣлъ глубокую признательность людей, желающихъ добра своему отечеству.
   16-й выпускъ центральнаго статистическаго комитета (употребляемъ эту нумерацію для краткости, на обложкѣ ея нѣтъ) представляетъ начало обширнаго труда по предмету землевладѣнія въ Россіи {Прекрасный разборъ 16-го выпуска статистическаго комитета помѣщенъ въ сентябрьской книжкѣ журнала "Слово": "Наше землевладѣніе", статья г. Воропонова. Эта статья сократила намъ трудъ оріентированія и выкладокъ изъ данныхъ, помѣщенныхъ въ выпускѣ.}. Изданный выпускъ посвященъ губерніямъ: Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Курской, Орловской, Рязанской, Тульской и Калужской; слѣдовательно такимъ, гдѣ земельная статистика особенно интересна, такъ какъ въ этихъ губерніяхъ земледѣліе составляетъ главный промыселъ. Трудъ центральнаго статистическаго комитета имѣетъ то особенно важное значеніе, что, благодаря этому труду, мы впервые получаемъ возможность (пока для 8-ми губерній) весьма близко опредѣлить: какая часть крестьянъ получила достаточные для обезпеченія ихъ быта надѣлы, какая скудные и какая совсѣмъ обездолена. Между тѣмъ, до сихъ поръ, для характеристики крестьянскаго землевладѣнія мы должны были довольствоваться лишь валовыми итогами, средними выводами; мы могли только сказать, какое количество крестьянской земли въ среднемъ выводѣ приходится на душу въ извѣстномъ раіонѣ, а о томъ, какъ распредѣляется эта земля между самими крестьянами -- данныхъ не существовало.
   Этотъ важный пробѣлъ въ статистическихъ данныхъ о крестьянскомъ землевладѣніи не позволилъ профессору Янсону выяснить вопросъ о надѣлахъ съ желательной полнотой. "Безъ сомнѣнія, говоритъ г. Янсонъ:-- еслибы статистическіе матеріалы были болѣе обстоятельны, чѣмъ тѣ, которыми мы пользовались, выводы были бы болѣе детальны и болѣе убѣдительны. Одна уже возможность, еслибы она существовала, разработывать матеріалъ по уѣздамъ, а не по губерніямъ, много прибавила бы цѣны всякому подобному изслѣдованію. Смѣемъ думать, что если двѣ правительственныя комиссіи (доклады комиссіи по изслѣдованію положенія сельскаго хозяйства и труды податной комиссіи), работами коихъ мы пользовались преимущественно, не могли собрать данныхъ болѣе обстоятельныхъ, то едва ли таковыя могутъ быть доступны частному изслѣдователю, поставленному далеко отъ первоначальныхъ статистическихъ источниковъ. Въ изслѣдованіи нашемъ мы должны были ограничиться средними величинами нетолько по губерніямъ, но и по цѣлымъ крупнымъ разрядамъ крестьянскаго землевладѣнія: крестьянъ бывшихъ государственныхъ, бывшихъ удѣльныхъ и бывшихъ помѣщичьихъ. Кто знаетъ, какое значеніе имѣютъ среднія величины, тотъ пойметъ, что въ дѣйствительности онѣ нетолько не могутъ служить выраженіемъ отдѣльныхъ конкретныхъ случаевъ, но что онѣ не могутъ служить выраженіемъ и свойствъ отдѣльныхъ сложныхъ элементовъ цѣлаго, суммы многихъ или нѣсколькихъ конкретныхъ случаевъ, вмѣстѣ взятыхъ. Но мы не могли подраздѣлить цѣлаго на составные элементы такъ, какъ бы это необходимо было для болѣе тщательнаго статистическаго анализа. Мы не знаемъ, напримѣръ, въ группѣ бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ, какое именно число ихъ въ данной губерніи получило высшій надѣлъ, какое -- низшій, какое -- надѣлъ, приходящійся между высшимъ и низшимъ, и можемъ говорить только о надѣлѣ среднемъ, о степени обезпеченности, имъ представляемой, о платежахъ, причитающихся на десятину этого средняго надѣла и т. д. Но подобныя среднія величины, не обладая достоинствомъ частичныхъ, такъ сказать, среднихъ, имѣютъ то несомнѣнное преимущество, что онѣ способствуютъ въ высшей степени обобщенію всякаго рода фактовъ, даютъ общій выводъ, уклоненія отъ коего въ частностяхъ, затѣмъ могутъ и должны быть отыскиваемы и разъясняемы". ("Опытъ статист. изслѣдов. о крест. надѣлахъ и платежахъ", стр. VI).
   Пользуясь матеріаломъ упомянутаго выпуска центральнаго статистическаго комитета, мы можемъ пополнить для 8-ми губерній изслѣдованіе г. Янсона. Съ большею подробностью, чѣмъ это могъ сдѣлать Янсонъ, мы выяснимъ условія крестьянскаго землевладѣнія въ упомянутыхъ 8-ми губерніяхъ, условія, въ образованіи которыхъ участвовали "Положеніе" 19-го февраля и реформа 1866 года, обратившая въ земельныхъ собственниковъ 26 милліоновъ крестьянъ вѣдомства государственныхъ имуществъ. Но прежде умѣстно привести самое общее резюме труда профессора Янсона.
   Г. Янсонъ группируетъ весь наличный статистическій матеріалъ о крестьянскомъ землевладѣніи и платежахъ крестьянъ въ Европейской Россіи по полосамъ: нечерноземная, черноземная и юго-и сѣверо-западныя окраины. Разсмотрѣвъ размѣръ надѣловъ и платежей въ нечерноземной и черноземной полосахъ, Янсонъ ставитъ вопросъ: обезпечиваетъ ли и въ этой (черноземной) части Россіи земля, отведенная въ собственность крестьянину, его бытъ и возможность уплаты слѣдуемыхъ съ него сборовъ? И отвѣчаетъ слѣдующее:
   "Насколько для нечерноземной полосы достаточно имѣется положительныхъ данныхъ, чтобы отвѣчать на поставленный вопросъ въ отрицательномъ смыслѣ, настолько недостаточно данныхъ для полосы черноземной. Нужды нечерноземнаго крестьянина сдѣлались общеизвѣстными; мѣру ихъ тщательно изслѣдовало земство и правительство, о нихъ всякій знаетъ; но не многіе знаютъ, что такую же, если не большую, нужду терпитъ и крестьянинъ, сидящій на черноземѣ. Для огромнаго большинства слово "черноземъ" связано съ понятіемъ сытаго народа, полныхъ хлѣба закромовъ; если тамъ и сямъ на черноземѣ обнаруживается повальное голоданье населенія, его приписываютъ неблагопріятнымъ климатическимъ условіямъ или безпечности, нерадѣнію самого земледѣльца, у котораго такъ много плодородной земли, что ему не къ чему заботиться объ улучшеніи хозяйства и о болѣе прочномъ обезпеченіи своего быта. Есть люди, которые и теперь еще находятъ, что многоземелье въ черноземной полосѣ тормозитъ всякое улучшеніе въ хозяйствѣ, которые не прочь даже, для облегченія участи нечерноземнаго крестьянина, снять съ него часть платежей, переложивъ на черноземнаго. Знаютъ ли они, что для улучшенія хозяйства необходимо, чтобы нетолько были обезпечены насущныя нужды хозяина, но чтобы у него были избытки, которые можно было обратить на увеличеніе скотоводства, обзаведеніе лучшими орудіями; знаютъ ли они, наконецъ, есть ли и могутъ ли быть у черноземнаго крестьянина эти избытки?
   "За отсутствіемъ достаточнаго числа указаній на степень обезпеченія черноземныхъ крестьянъ въ разныхъ мѣстностяхъ трехпольной и степной полосы въ оффиціальныхъ источникахъ, приходится, по необходимости, прибѣгнуть къ соображеніямъ, на основаніи данныхъ другого рода. Зная приблизительно численность крестьянской семьи, урожайность крестьянскихъ полей, количество хлѣба, необходимое для прокормленія этой семьи и хозяйственнаго скота, мы легко можемъ дать положительный отвѣть на вопросъ о томъ, насколько надѣлъ обезпечиваетъ существованіе и платежныя способности крестьянъ тѣхъ или другихъ категорій. Остановимся сначала на черноземной трехпольной полосѣ, въ которой помѣщается главная масса крестьянскаго населенія и преимущественно бывшаго крѣпостного, которое, по густотѣ населенія, составляетъ самое ядро государства. Косвенный способъ оцѣнки достаточности надѣловъ отчасти находитъ себѣ оправданіе, въ примѣненіи къ трехпольной черноземной полосѣ, въ томъ, что никакая другая мѣстность не представляетъ, для разныхъ частей своихъ большаго сходства и въ почвенныхъ, и въ климатическихъ, въ бытовыхъ и, наконецъ, въ хозяйственныхъ условіяхъ.
   "Средняя крестьянская семья въ черноземной трехпольной полосѣ имѣетъ 5,94 челов. обоего пола. Въ томъ числѣ считается 1,62 м. работника, 1,65 работницъ, остальное (3,67) малолѣтки и старики. Такая крестьянская семья не можетъ въ среднемъ имѣть болѣе двухъ надѣловъ. Предположимъ, что она имѣетъ 2 лошадей, 1 корову, 2 овцы и 1 свинью. Сколько же нужно собственно хлѣба, чтобы прокормить семью съ ея хозяйственнымъ скотомъ? На прокормленіе взрослаго работника, при ничтожномъ количествѣ мяса, которое онъ потребляетъ, надобно minimum 24 пуда озимого зерна, половину на малолѣтковъ и стариковъ; ярового на пироги, кашу, блины и проч. 4 гарнца въ мѣсяцъ для взрослаго и 2 для малолѣтковъ и стариковъ. Затѣмъ на кормъ скоту необходимо при самомъ скудномъ разсчетѣ:
   
   На 2 лошади по 1 гарнцу овса въ 160 дней 5 четвертей.
   Имъ же сѣна по 15 ф. каждой 120 пудовъ.
   2 овцамъ 80 "
   Коровѣ на пойло и птицѣ 0,5 четверти.
   
   Солома вся на кормъ коровѣ, крышу, подстилку: предполагаемъ, что ея достаетъ на эти потребности.
   Такимъ образомъ потребность семьи выразится:
   
   Озимого хлѣба 10,6 четвертей.
   Ярового 9,3 "
   Сѣна 200 пудовъ.
   
   Урожаи озимого и ярового, по оффиціальнымъ свѣдѣніямъ, въ средней за трехлѣтіе 1870 -- 1872 г. были для озимаго самъ-4,86, для ярового самъ-4,11. При такомъ урожаѣ валовой сборъ долженъ равняться -- озимого 16,8 четвертей, ярового 12,5 четвертей. Чтобы при такомъ урожаѣ получать такой сборъ, надобно при трехпольномъ хозяйствѣ имѣть не менѣе 8,5 десятины пахаты. Для полученія 200 пудовъ сѣна необходимо имѣть, кромѣ того, 1,5 десятины луга: объ особомъ выгонѣ въ трехпольной полосѣ не можетъ быть и рѣчи: для него остается паровое поле и скошенный лугъ. Слѣдовательно, съ усадьбой и подворнымъ выпускомъ не можетъ быть менѣе 10 десятинъ или по 5 десятинъ въ душевомъ надѣлѣ. При такомъ надѣлѣ почти не можетъ быть, за покрытіемъ потребности въ кормовыхъ средствахъ, никакихъ избытковъ; на необходимые расходы для покупки соли, дегтя, на ремонтъ одежды и хозяйственныхъ орудій, покупку лѣсного матеріала, на церковныя требы и проч. и проч. не остается ничего, тѣмъ болѣе на уплату податей. Противъ нашего разсчета можно возразить, что цифра урожаевъ, взятая изъ оффиціальнаго источника, ниже дѣйствительной. Допустимъ и это, хотя въ общую цифру посѣвовъ и сборовъ входятъ и запашки помѣщиковъ, у которыхъ урожаи болѣе крестьянскихъ. Во всякомъ случаѣ нетолько средніе надѣлы бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ, не достигающіе вообще 3 десятинъ, но и высшіе ихъ надѣлы, въ 3--3 1/2 десятины (по "Положенію" 19-го февраля), даже надѣлы государственныхъ крестьянъ не могутъ обезпечивать нетолько уплаты податей и повинностей, но и самыхъ необходимыхъ потребностей крестьянскаго населенія. Что же сказать о среднихъ надѣлахъ въ 2 съ небольшимъ десятины, и особенно о тѣхъ крестьянахъ, которые получили надѣлы ниже средней и низшіе надѣлы? А такихъ въ черноземной трехпольной полосѣ, по крайней мѣрѣ, половина, а мѣстами и большинство! Чѣмъ положеніе черноземнаго крестьянина лучше положенія новгородскаго? Тотъ съ своего надѣла въ 5,6 десятины получаетъ хлѣба ровно столько же, сколько черноземный съ 3 1/4 десятины, то-есть, столько же, сколько самый зажиточный изъ помѣщичьихъ крестьянъ этой полосы. Немногія селенія государственныхъ крестьянъ получили 6 -- 8 десятинъ на душу: ихъ можно считать достаточными; нѣкоторые получили менѣе 4-хъ десятинъ: но такихъ не много, такъ какъ средніе надѣлы ихъ, за исключеніемъ губерній Рязанской и Симбирской, выше 4-хъ десятинъ; большинство государственныхъ крестьянъ получило надѣлы въ четыре десятины и болѣе. Они, по крайней мѣрѣ, въ продовольствіи и насущныхъ нуждахъ обезпечены. При очень хорошихъ урожаяхъ и бывшіе помѣщичьи крестьяне съ высшимъ надѣломъ въ 4, даже З 1/2 десятины спасены отъ отысканія средствъ пропитанія; но такіе высшіе надѣлы назначены въ 45 уѣздахъ -- въ Новохоперскомъ, Воронежскомъ, Валуйскомъ (Воронежской губерніи), въ большей части черноземныхъ уѣздовъ Казанской губерніи, въ Дмитріевскомъ -- Курской, въ Нижнеломовскомъ, Чембарскомъ и Пензенскомъ -- Пензенской, въ двухъ съ небольшимъ уѣздахъ Рязанской, въ Саратовской губерніи, Самарской, въ пяти уѣздахъ Симбирской, въ двухъ уѣздахъ Тамбовской и въ пяти уѣздахъ Харьковской, т. е. въ 38% всѣхъ уѣздовъ черноземной не-степной полосы; въ остальныхъ 62% уѣздовъ даже высшіе надѣлы положительно не могутъ прокормить крестьянъ. Низшіе надѣлы при самыхъ лучшихъ условіяхъ спускаются до 1,33 десятины (т. е. въ тѣхъ уѣздахъ, гдѣ высшій надѣлъ 4 десятины); при худшихъ они равняются всего 0,9 десятины на душу. Въ уѣздахъ въ 4 и 3 Уз десятины высшаго надѣла за то особенно много крестьянъ съ четвертнымъ даровымъ надѣломъ. Въ Чистопольскомъ и Спасскомъ уѣздахъ высшій надѣлъ 4 дес.; но многіе ли могли получить его, если половина крестьянъ осталась при четвертномъ надѣлѣ? И такъ, въ 62% уѣздовъ черноземной трехпольной полосы всѣ бывшіе помѣщичьи крестьяне не могутъ получать съ своихъ надѣловъ даже насущнаго хлѣба, а въ остальныхъ 32% уѣздовъ въ такомъ положеніи находится значительнѣйшая часть этихъ, крестьянъ. Особенно тяжело положеніе тѣхъ, которые получили надѣлы ниже средней и низшіе; четвертные и меньше платятъ, и свободны идти куда угодно; имѣющіе же низшіе надѣлы, не многимъ превышающіе четвертные, все равно существовать съ надѣла не могутъ, платятъ они болѣе и прикрѣплены къ землѣ на 49 лѣтъ по крайней мѣрѣ.
   "Ихъ положеніе хуже, чѣмъ было при крѣпостномъ правѣ, когда они были, по крайности, сыты и когда помѣщикъ платилъ за нихъ подати. Если стать исключительно на точку зрѣнія матеріальной обезпеченности, то едва ли не всѣмъ помѣщичьимъ крестьянамъ черноземной трехпольной полосы было легче, въ среднемъ выводѣ, при крѣпостномъ правѣ. Надѣлы крестьянъ уменьшились сравнительно съ временемъ крѣпостнаго права, и въ то же время къ оброкамъ и повинностямъ крестьянъ прибавились значительные другіе платежи. Къ тому же, нѣтъ ни выгона, ни полѣна дровъ; некому прокормить въ неурожайный годъ, некому внести подати, постоянная возможность лишиться за недоимки скота и домашняго скарба... Было бы, бы, конечно, нелѣпостью видѣть въ приведенныхъ фактахъ доводы въ защиту крѣпостного права, но изъ нихъ вытекаетъ то заключеніе, что сама по себѣ собственность на землю, безъ вниманія къ ея размѣрамъ и безъ другихъ гарантій благосостоянія, еще не избавляетъ отъ нищеты и пролетаріата, иногда даже лишаетъ насущнаго хлѣба".
   Въ юго- и сѣверо-западныхъ губерніяхъ условія крестьянскаго быта до послѣдней польской революціи были еще хуже, нежели въ Великороссіи. Наступили событія 1863 года и оказали весьма благодѣтельные результаты для крестьянъ. Они имѣли своимъ послѣдствіемъ указы 1-го марта и 2-го ноября 1863 года и 28-го апрѣля 1865 г. Введенъ былъ обязательный выкупъ, съ пониженіемъ выкупныхъ платежей на 20% противъ оброковъ; допущено было въ особенныхъ случаяхъ пониженіе исчисляемагооброка болѣе, чѣмъ на 15%, противъ опредѣленнаго "Положеніемъ" 19-го февраля (законъ 2-го сентября 1864 г.), крестьянамъ должна была быть отведена вся земля, находившаяся дѣйствительно въ ихъ пользованіи.
   Результатомъ этихъ мѣропріятій было увеличеніе пространства крестьянскихъ надѣловъ отъ 25 до 70% и уменьшеніе повинностей отъ 60 до 182% въ юго-западныхъ и отъ 2 до 16% въ сѣверо-западныхъ губерніяхъ.
   Такимъ образомъ, благодаря польской революціи въ юго- и сѣверо-западныхъ губерніяхъ, сравнительно съ сосѣдними великорусскими и малороссійскими губерніями, среднія величины земли на душу вездѣ почти больше, а платежи на десятину у бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ вездѣ меньше. Но такое положеніе крестьянъ въ югои сѣверо-западныхъ губерніяхъ портится тѣмъ, что тѣ различія въ матеріальномъ бытѣ крестьянъ, которыя въ великорусскихъ губерніяхъ проистекаютъ отъ высшихъ, низшихъ и четвертныхъ надѣловъ, здѣсь еще болѣе усиливаются различіемъ между надѣлами тяглыми, пѣшими, огородными и батрачными, наконецъ, существованіемъ во всѣхъ губерніяхъ большого числа крестьянъ безземельныхъ, несмотря на мѣры, до сихъ поръ принятыя для устройства ихъ быта. Имѣются положительныя указанія на то, что пѣшіе хозяева отдавали и отдаютъ свои надѣлы въ обработку тягловымъ изъ-за части, болѣе или менѣе значительной, урожая, а сами принуждены идти въ сельскіе заработки, въ батраки при помѣщичьихъ хозяйствахъ. Еще менѣе обезпечено землею положеніе огородниковъ (кутниковъ). Такимъ образомъ, въ средѣ крестьянскаго населенія, надѣленнаго землею, рѣзко выдѣляется разрядъ болѣе состоятельныхъ, обезпеченныхъ достаточнымъ количествомъ земли -- и разрядъ почти вовсе необезпеченныхъ, живущихъ почти исключительно однимъ заработкомъ, и такихъ огромное большинство. Поэтому масса крестьянъ въ западныхъ губерніяхъ, несмотря на помощь, оказанную имъ указами 1863 года, далеко не можетъ нетолько уплатить съ своихъ надѣловъ податей и повинностей, но и доставить средства существованія своимъ семействамъ. Помимо совершенной необезпеченности землею значительной части крестьянъ, получившихъ надѣлы, остается затѣмъ во всѣхъ западныхъ губерніяхъ весьма большое число крестьянъ совершенно безземельныхъ, однодворцевъ, бобылей и проч. Не имѣя даже своей усадьбы, они или за большую плату берутъ участки земли у помѣщиковъ, селятся даже въ ими выстроенныхъ усадьбахъ, какъ однодворцы (чиншевики) юго-западныхъ губерній, или снискиваютъ средства къ существованію единственно личнымъ трудомъ.
   И такъ, всѣ безземельные, огородники, значительная часть получившихъ пѣшіе надѣлы -- все это въ западныхъ губерніяхъ принуждено жить не надѣломъ, а заработками. А между тѣмъ обработывающая промышленность, какъ крестьянскій промыселъ, развита въ западныхъ губерніяхъ весьма слабо.
   Свое изслѣдованіе профессоръ Янсонъ заключаетъ слѣдующими словами: "Мы прошли всю Россію Европейскую, отъ сѣвера Вятской губерніи и степей оренбургскихъ и самарскихъ до Подоліи, Волыни и Литвы, отъ болотъ Новгородскаго полѣсья до степей Новороссіи -- и вездѣ нашли много сходнаго въ положеніи массы нашего крестьянства. Вездѣ мы нашли въ немъ слабую обезпеченность хозяйственнаго быта, особенно въ той части, которая великимъ актомъ 1861 года призвана къ благоденствіи" и процвѣтанію свободнаго труда {Въ существующихъ поземельныхъ отношеніяхъ, въ которыя поставлены крестьяне, наиболѣе выдающійся фактъ -- разница, обнаруживающаяся въ положеніи крестьянъ бывшихъ государственныхъ и бывшихъ помѣщичьихъ. Рядомъ, въ одной и той же мѣстности, первые имѣютъ большіе надѣлы и меньшіе платежи, вторые меньшіе надѣлы и большіе платежи. Ниже намъ придется еще говорить объ этомъ фактѣ.}. Гдѣ нѣтъ экономической обезпеченности, тамъ почти излишне дополнять картину состоянія народа изображеніемъ явленій, отъ нея зависящихъ и отсутствіемъ ея объясняющихся. Плохое питаніе, дурныя физическія и моральныя условія жизни, большая болѣзненность и сильная смертность -- все это имѣетъ свою ближайшую причину въ бѣдности населенія, а бѣдность сама, если и проистекаетъ отъ слабости нравственныхъ силъ и недостатка трудовой энергіи, то не отъ нихъ она пошла и не ими она стоитъ на русской землѣ. Ведетъ она свое начало не съ послѣднихъ временъ: ее создало вѣковое крѣпостное состояніе; но поддерживаетъ ее тамъ скудная почва, къ которой фактически привязано населеніе; здѣсь ничтожный надѣлъ, съ котораго нельзя сойти, тамъ безземелье, здѣсь отсутствіе всякихъ заработковъ и происходящее отъ того и другого низкое вознагражденіе труда; наконецъ, тяжесть общихъ государственныхъ, земскихъ и мѣстныхъ податей и сборовъ, лежащихъ не на имуществѣ и его доходѣ, а на личномъ трудѣ, и высокая плата за землю, которая едва кормитъ того, кто ее обработываетъ".
   Таково резюме изслѣдованія профессора Янсона объ экономическихъ условіяхъ русскаго народа.
   Неудовлетворительное состояніе матеріальнаго быта народа, разрѣшившееся наконецъ переживаемымъ нами въ настоящее время острымъ экономическимъ и финансовымъ кризисомъ, есть прямой плодъ того процесса, которымъ создавалось "Положеніе" 19-го февраля. Великій принципъ, высказанный въ рескриптѣ 20-го ноября 1857 года, что "крестьянамъ должно бытъ отведено надлежащее по мѣстнымъ удобствамъ количество земли для выполненія ихъ обязанностей предъ правительствомъ и помѣщикомъ" не былъ, какъ мы видѣли, проведенъ въ дѣйствительность. Редакціонная комиссія при первомъ же приступѣ къ дѣлу отказалась, по указаннымъ выше причинамъ, отъ соображенія о нуждахъ крестьянъ и доходности надѣловъ; сверхъ того, съ перваго же шага она стала на ту точку зрѣнія, что величина надѣла можетъ быть поставлена въ зависимость отъ промысловыхъ выгодъ. По комиссія не предвидѣла, что крестьянскіе платежи въ самомъ скоромъ времени возвысятся до такой высокой степени, что превысятъ, въ среднемъ выводѣ, отъ трехъ до пяти разъ доходность земли, т. е. почти всецѣло лягутъ на заработки. Она смотрѣла на промысловые заработки лишь какъ на пособіе къ главному доходу? доходу отъ земли. Вмѣстѣ съ тѣмъ, комиссія, какъ и депутаты, возлагала слишкомъ розовыя надежды на общее экономическое преуспѣяніе Россіи, вслѣдствіе освобожденія крестьянъ; предполагалось, что крестьяне никогда и нигдѣ не встрѣтятъ затрудненій въ нахожденіи промысловыхъ заработковъ, за хорошее вознагражденіе. Двадцатилѣтняя дѣйствительность показала насколько эти надежды были преувеличены. Расширеніе рынка для промысловыхъ заработковъ крестьянъ не шло такъ быстро, какъ возвышеніе крестьянскихъ платежей. Крестьяне были и есть не въ состояніи находить такое количество заработковъ, которое доставляло бы имъ возможность выполнять платежи, превышающіе отъ трехъ до пяти разъ доходность земли.. Отсюда, какъ неизбѣжный результатъ, постоянное и въ чрезвычайно большихъ размѣрахъ возрастаніе недоимокъ. И слѣдовательно, яснѣе божьяго дня, пока не будутъ измѣнены существеннымъ образомъ условія экономическаго быта крестьянъ, до тѣхъ поръ большинство русскаго народа будетъ находиться въ. состояніи крайней нужды, необезпеченности въ удовлетвореніи самыхъ скудныхъ и необходимѣйшихъ потребностей, и не поправятся финансовыя средства государства, покоющіяся у насъ въ Россіи главнымъ образомъ на благосостояніи народа. Кажется, переживаемый нами экономическій и финансовый кризисъ способствовалъ достаточному проникновенію этого убѣжденія въ общественное сознаніе {Писано въ сентябрѣ 1880 года.}. Проснулись, увидѣли и ужаснулись. (Это выраженіе не относится до литературы, которая въ теченіи 15-ти лѣтъ не переставала работать, чтобы раскрыть глаза обществу и правительству на дѣйствительность). Склоненъ думать, что мы наканунѣ существенныхъ экономическихъ реформъ. Обстоятельства слишкомъ серьёзны. Реформъ требуютъ желѣзныя условія дѣйствительности.
   Изслѣдованіе профессора Янсона выяснило намъ въ среднихъ цифрахъ условія экономическаго положенія народа. Но, какъ мы уже выше замѣтили, для выработки подробной программы государственной политики необходимо знать дѣйствительность въ ея детальныхъ конкретныхъ проявленіяхъ. Пользуясь 16-мъ выпускомъ центральнаго статистическаго комитета, мы пополнимъ изслѣдованіе г. Янсона данными о распредѣленіи земли между крестьянами для вышеуказанныхъ 8 губерній.
   Говоря о крестьянскомъ землевладѣніи, мы имѣемъ въ виду исключительно земли, отведенныя крестьянамъ въ надѣлъ. Земли же, пріобрѣтенныя крестьянами, посредствомъ купли, въ личную собственность, представляютъ пока столь незначительные размѣры, что не оказываютъ никакого вліянія на поднятіе благосостоянія массы. Какое именно количество земли нужно для обезпеченія крестьянскаго быта -- на этотъ вопросъ могутъ быть даны, конечно, болѣе или менѣе различныя рѣшенія. Извѣстный знатокъ сельскаго быта, покойный Чаславскій, въ изслѣдованіи "о хлѣбной торговлѣ въ центральномъ районѣ Россіи", путемъ подробныхъ разсчетовъ вывелъ, что 4 десятины на душу есть наименьшій размѣръ надѣла въ трехпольной черноземной полосѣ (къ которой относятся разсматриваемыя нами 8 губерній), обезпечивающій бытъ крестьянина; т. е. что при меньшемъ надѣлѣ неизбѣжны крайняя нужда и недоимки.
   Такимъ размѣромъ надѣла въ разсматриваемыхъ 8 губерніяхъ пользуются лишь государственные крестьяне; бывшіе же помѣщичьи ни въ одной изъ этихъ губерній не имѣютъ въ среднемъ выводѣ подобнаго надѣла. Наибольшая норма ихъ надѣла З 1/3 десятины, да и то въ малоплодородной Калужской губерніи, гдѣ надѣлъ требуется уже большій, чѣмъ въ прочихъ. Въ остальныхъ же губерніяхъ норма душевого надѣла приближается къ 2 1/2 десятинамъ.
   Если средній земельный надѣлъ бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ даетъ уже недостаточное обезпеченіе, то положеніе тѣхъ, которые получили надѣлъ ниже средняго, представляется еще болѣе затруднительнымъ. Землевладѣніе бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ отличается большою неровностью распредѣленія, несравненно болѣе значительной, чѣмъ у государственныхъ крестьянъ. Четвертные, низшіе и тому подобные надѣлы поставили наше крестьянство слишкомъ въ неодинаковыя экономическія условія. Эта сторона дѣла такъ важна, что полезно привести выясняющія ее цифры.
   Въ Тамбовской губерніи наибольшее число бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ (180.000) имѣетъ отъ 2 до 3 десятинъ на душу, 64 тысячи -- отъ 3 до 4 десятинъ, 52 тысячи -- отъ 1 до 2 десятинъ, 41 тысяча 1 десятину и менѣе; надѣлы болѣе 4 десятинъ -- ничтожныя исключенія.
   Въ Тульской -- отъ 2 до 3 десятинъ имѣетъ 274 тысячи душъ, отъ 3 до 4 -- 42 тысячи, отъ 1 до 2 -- 41 тысяча, а менѣе 1 десятины -- 4 1/2 тысячи. Крестьянъ съ высшими надѣлами -- 3 тысячи.
   Въ Пензенской -- наибольшее число крестьянъ (88 тысячъ) имѣетъ 3--4 десятины, далѣе 75 тысячъ -- 2--3 десятины, 30 тысячъ -- отъ 1 до 2 десятинъ, 47 тысячъ -- менѣе десятины, 8 тысячъ -- болѣе 4 десятинъ.
   Въ Калужской -- большинство (188 тыс.) имѣетъ 3--4 десятины, затѣмъ 48 тысячъ имѣютъ 2--3 дес., 33 тысячи -- болѣ4 десятинъ, 8 1/2 тысячъ -- 1--2 десятины и 8 1/2 тысячъ -- менѣе 1 десятины.
   Въ Воронежской -- большинству (79 тыс.) достались только 2--3 десятинные участки, 63 тысячамъ -- отъ 3 до 4 дес., 47 тысячамъ -- 1--2 дес., 42 тысячамъ -- менѣе десятины, 9 тысячамъ -- болѣе чѣмъ по 4 десятины.
   Въ Орловской -- участки отъ 2 до 3 десятинъ достались 200 тысячамъ душъ, отъ 3 до 4 д.-- 66 тысячамъ, болѣе 4 десятинъ -- 25 тысячамъ, отъ 1 до 2 десятинъ -- 22 тысячамъ и менѣе десятины -- 8 тысячамъ.
   Въ Курской -- 173 тысячи имѣютъ 2--3 десятины, 71 тысяча отъ одной до двухъ десятинъ, 26 тысячъ -- менѣе десятины, 22 тысячи -- 3--4 десятины, а высшіе надѣлы -- ничтожное исключеніе.
   Въ Рязанской -- у 199 тысячъ отъ 2--3 десятины, у 80 тысячъ 3--4 десятины, у 41 тысячи 1--2 десятины, у 23 тысячъ менѣе десятины, у 22 тысячъ -- высшіе участки, т. е. болѣе 4 десятинъ.
   Вотъ какъ разнообразны надѣлы бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ. Мы видимъ, что даже скудный надѣлъ въ 2--2 1/2 десятины на душу не достался весьма значительной части крестьнства. Надѣлъ же "обезпечивающій", т. е. 4-десятинный, получила едва одна двадцать пятая часть бывшаго крѣпостного населенія! Даже преобладаніе участковъ отъ 3 до 4 десятинъ замѣчается только въ двухъ губерніяхъ, Калужской и Орловской, гдѣ есть наименѣе цѣнныя земли. Особенно обращаетъ на себя вниманіе значительность числа участковъ менѣе одной десятины; да и участки отъ 1 до 3 десятинъ теперь, вслѣдствіе прироста населенія, понизились до одно-десятиннаго размѣра. Въ Воронежской и Пензенской губерніяхъ почти пятая часть всѣхъ крестьянъ имѣетъ менѣе одной десятины на душу. Но отдѣльные уѣзды представляютъ еще большее процентное отношеніе этихъ обдѣленныхъ землею крестьянъ. Вотъ, напримѣръ, наиболѣе выдающіеся въ этомъ отношеніи уѣзды:

0x01 graphic

   Эти мелкіе надѣлы, конечно, образовались главнымъ образомъ вслѣдствіе развязки поземельныхъ отношеній отдачею крестьянамъ даровой четверти надѣла, которая въ иныхъ мѣстностяхъ имѣла особенно широкое примѣненіе. Въ объясненіе послѣднему приводятъ нерѣдко то, что крестьяне сами охотно отказывались отъ большей части земли, дабы избавиться отъ оброковъ и выкупныхъ платежей и въ надеждѣ на возможность впослѣдствіи дешево арендовать тѣ же самыя земли, т. е. платить за нихъ, въ видѣ арендной платы, меньше цифры узаконеннаго оброка. Но, по какимъ бы причинамъ ни образовались мелкіе крестьянскіе участки, для насъ теперь важно не историческое ихъ происхожденіе, а современное ихъ экономическое значеніе. Во всякомъ случаѣ дѣло вышло плохо. Разсчеты на возможность дешеваго арендованія земли если у крестьянъ и были, то рѣшительно не оправдались. Земли вездѣ сильно поднялись въ цѣнѣ, и въ густонаселенныхъ мѣстностяхъ крестьяне должны теперь платить при арендѣ прежнихъ своихъ земель втрое больше, чѣмъ приходилось бы за нихъ оброка или выкупного платежа. Вести же хозяйство только на собственныхъ клочкахъ -- дѣло невозможное. Многочисленность подобныхъ надѣловъ -- тяжелое наслѣдіе оставленное реформою 19-го февраля.
   Едва ли лучше и положеніе владѣльцевъ участковъ отъ I до 2 десятинъ. Этотъ размѣръ надѣла, послѣ прироста населенія, обратился уже въ однодесятинный на душу. Подобные участки имѣютъ уже иное происхожденіе. Это большею частію не даровые нищенскіе надѣлы, такъ какъ они составляютъ болѣе четверти высшаго или указнаго надѣла, а участки уменьшенные по другимъ причинамъ, участки уже оплачиваемые оброкомъ или выкупнымъ платежомъ и при томъ оплачиваемые гораздо дороже, чѣмъ полные участки. Такимъ образомъ, крестьяне, о которыхъ идетъ рѣчь, пользуясь самою ничтожною прибавкою земли противъ владѣльцевъ нищенскихъ надѣловъ, платятъ за нее большую повинность, отъ которой избавлены послѣдніе; разумѣется, выгода земельной прибавки тутъ слишкомъ перевѣшивается невыгодою платежа. Потому-то преимущество владѣющихъ участками отъ 1 до 2 десятинъ только кажущееся, а на самомъ дѣлѣ ихъ слѣдуетъ включать въ одинъ разрядъ съ владѣльцами надѣловъ меньше десятины. Между тѣмъ, мы видѣли, какъ много подобныхъ надѣловъ въ разсматриваемыхъ восьми губерніяхъ; ихъ больше, чѣмъ даровыхъ четвертей. Только крупныя земельныя пріобрѣтенія, въ добавокъ къ надѣламъ подобныхъ обществъ, или значительныя выселенія изъ подобныхъ обществъ смогли бы поправить крестьянское положеніе; еслибы на мѣстахъ осталась только третья часть прежняго населенія, а двѣ трети выселились -- развѣ тогда положеніе оставшихся сдѣлалось бы сколько нибудь самостоятельнымъ, вслѣдствіе открывшагося простора. До того же, состояніе обдѣленныхъ землею крестьянъ вовсе не далеко ушло отъ состоянія пролетаріевъ.
   Сводя данныя о распредѣленіи крестьянскаго землевладѣнія въ итоги по всѣмъ восьми губерніямъ, мы получаемъ довольно наглядное представленіе устройства бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ. Фактическое примѣненіе "Положенія" 19-го февраля въ восьми центральныхъ губерніяхъ дало слѣдующіе результаты:
   Изъ 2,457,000 душъ бывшаго крѣпостного населенія:
   
   200 тысячъ получили менѣе 1 дес.
   313 " " " 1--2 "
   1,228 " " " 2--3 "
   615 " " " 3--4 "
   101 " " болѣе 4 "
   
   Переводя эти цифры, по объясненнымъ выше соображеніямъ, на слова, получаемъ такіе выводы:
   Одна двадцать-пятая часть крестьянства получила удовлетворительное устройство; одна четверть кое-какъ перебивается; половина получила неудовлетворительное; болѣе пятой части совсѣмъ обдѣлены.
   Надо еще вспомнить, что осталось и безземельное населеніе, бывшіе дворовые, о которыхъ статистика "поземельной" собственности, конечно, ничего не говоритъ.
   Подобные результаты "Положенія" 19-го февраля мудрено назвать удовлетворительными. И еслибы все наше крестьянство было устроено по такому образцу, то есть, еслибы показанные результаты не были подкрашены послѣдствіями реформы 1866 года (устройства бывшихъ государственныхъ крестьянъ), то Россія далеко не въ такой степени имѣла бы право считаться представительницею принципа обезпеченія сельскаго рабочаго населенія земли, въ какой она имѣетъ это право теперь.
   Бывшіе государственные крестьяне нетолько въ общей совокупности имѣютъ больше земли, чѣмъ бывшіе помѣщичьи, у нихъ нетолько выше средній выводъ земли на душу, но и самое распредѣленіе ихъ землевладѣнія на большіе и малые участки представляется въ другомъ, лучшемъ видѣ.
   Причины этого факта заключаются въ томъ, что надѣленіе государственныхъ крестьянъ не встрѣчало той оппозиціи, съ какой приходилось имѣть дѣло при опредѣленіи размѣровъ надѣла помѣщичьихъ крестьянъ. Благодаря этому, реформа 1866 года, обратившая въ земельныхъ собственниковъ массу крестьянъ вѣдомства государственныхъ имуществъ, гораздо въ большей степени послужила дѣлу народнаго благосостоянія, нежели реформа 19-го февраля; она въ несравненно большей степени осуществила идею обезпеченія крестьянъ землею. Нижеприведенныя данныя ярко засвидѣтельствуютъ это утвержденіе.
   Крестьянское населеніе разсматриваемой нами области дѣлится между бывшими государственными и бывшими помѣщичьими крестьянами почти поровну. Первыхъ 2.278,000 ревизскихъ душъ мужскаго пола, а послѣднихъ -- 2,457,000. Сверхъ того, есть еще 40 тысячъ удѣльныхъ крестьянъ. Но при такомъ равенствѣ числа душъ первыхъ двухъ категорій земельный надѣлъ ихъ представляетъ огромное несходство. Въ то время, какъ у бывшихъ государственныхъ крестьянъ 11 милліоновъ десятинъ, у бывшихъ помѣщичьихъ только 6 1/2 милліоновъ десятинъ, или почти вдвое менѣе. На душу у первыхъ среднимъ числомъ приходится почти 5 десятинъ, а у послѣднихъ -- едва 2 1/2 десятины. Удѣльные крестьяне получили около 4 десятинъ на душу, то есть заняли среднее мѣсто между бывшими помѣщичьими и государственными. Средніе выводы по цѣлой области внушительны, но все-таки говорятъ меньше, чѣмъ выводы по губерніямъ и уѣздамъ. Приведемъ сперва цифры душевого надѣла по губерніямъ:

0x01 graphic

   Выходитъ, что различіе въ нормахъ надѣла менѣе рѣзко въ мѣстностяхъ менѣе плодородныхъ, какъ Калужская губернія и часть Орловской; но гдѣ земля лучше, тамъ вездѣ бывшимъ помѣщичьимъ крестьянамъ досталось вдвое меньше земли. Это, конечно, еще болѣе увеличиваетъ сравнительныя выгоды бывшихъ крестьянъ казеннаго вѣдомства, получившихъ наибольшіе надѣлы въ лучшихъ мѣстностяхъ. Еще рѣзче выступаетъ это различіе въ нѣкоторыхъ уѣздахъ: напримѣръ, въ Тимскомъ и Грайворонскомъ Курской губерніи, бывшимъ государственнымъ крестьянамъ досталось по 5 1/4 десятинъ на душу, тогда какъ бывшимъ помѣщичьимъ лишь около 2 десятинъ. Одна норма выше другой слишкомъ въ 2 1/2 раза!
   Но нетолько средній размѣръ земли на душу у бывшихъ государственныхъ крестьянъ значительно выше, чѣмъ у помѣщичьихъ, а и самое распредѣленіе ихъ землевладѣнія на большіе и малые участки представляется, какъ мы уже выше замѣтили, въ другомъ, лучшемъ видѣ.
   Ни въ одной изъ губерній разсматриваемаго нами района преобладающій размѣръ надѣла государственныхъ крестьянъ не понижается противъ 3 десятинъ. Въ губерніяхъ Курской и Тульской чаще встрѣчаются участки отъ 4 до 5 десятинъ, въ Тамбовской и Пензенской -- отъ 5 до 6 десятинъ, а въ Воронежской даже выше 6 десятинъ. Малые участки, отъ 1 до 3 десятинъ, вездѣ составляютъ самое слабое меньшинство, а одно-десятинные и меньшіе -- самое ничтожное исключеніе. Въ шести губерніяхъ, болѣе половины крестьянъ имѣютъ надѣлы выше четырехъ десятинъ да душу; только въ Орловской и Рязанской такими участками владѣетъ меньшинство.
   Въ Тамбовской губерніи 66 тысячъ душъ имѣютъ болѣе, чѣмъ по 6 десятинъ, 139 тысячъ -- отъ 5 до 6 дес., 135 тысячъ -- отъ 4 до 5 дес., 74 тысячи -- отъ 3 до 4 дес., 14 тысячъ -- отъ 2 до 3 дес., 5 тысячъ -- отъ 1 до 2 дес. и 229 душъ -- менѣе 1 десятины.
   Въ Тульской -- 8 тысячъ душъ имѣютъ болѣе 6 десятинъ, 15 тысячъ -- отъ 5 до 6 дес., 29 тысячъ -- отъ 4 до 5 дес., 25 тысячъ -- отъ 3 до 4 дес., 12 тысячъ -- отъ 2 до 3 дес., 3 тысячи -- отъ 1 до 2 дес. и 553 души -- менѣе десятины.
   Къ Пензенской -- болѣе 6 десятинъ имѣютъ 46 тысячъ душъ, отъ 5 до 6 дес.-- 65 тысячъ, отъ 4 до 5 дес.-- 64 тысячи, отъ 3 до 4 дес.-- 50 тысячъ, отъ 2 до 3 дес.-- 10 тысячъ, отъ 1 до 2 дес.-- тысяча, менѣе десятины -- 224 души.
   Въ Калужской -- 19 тысячъ получили болѣе 6 десятинъ, 15 тысячъ -- отъ 5 до 6 десятинъ, 20 тысячъ -- отъ 4 до 5 дес., 24 тысячи -- отъ 3 до 4 дес., 13 тысячъ -- отъ 2 до 3 дес., 3!/г тысячи -- отъ 1 до 2 дес. и 43 души менѣе десятины.
   Въ Воронежской -- 224 тысячамъ досталось болѣе 6 десятинъ на душу, 135 тысячамъ -- отъ 5 до 6 дес., 122 тысячамъ -- отъ 4 до 5 дес., 68 тысячамъ -- отъ 3 до 4 дес., 14 тысячамъ -- отъ 2 до 3 дес., 1 тысячѣ -- отъ 1 до 2 дес. и 840 душамъ менѣе десятины.
   Въ Орловской -- 16 тысячъ получили болѣе 6 десятинъ, 23 тысячи -- отъ 5 до 6 дес., 73 тысячи -- отъ 4 до 5 дес., 113 тытысячъ -- отъ 3 до 4 дес., 29 тысячъ -- отъ 2 до 3 дес., 4 тысячи -- отъ 1 до 2 дес. и 585 душъ -- менѣе десятины.
   Въ Курской -- 38 тысячъ имѣютъ болѣе, чѣмъ по 6 десятинъ, 81 тысяча -- отъ 5 до 6 дес., 118 тысячъ -- отъ 4 до 5 дес., 109 тысячъ -- отъ 3 до 4 дес., 64 тысячи -- отъ 2 до 3 дес., 11 тысячъ -- отъ 1 до 2 дес. и 1 тысяча -- менѣе десятины.
   Въ Рязанской -- болѣе чѣмъ по 6 десятинъ получили 17 тысячъ душъ, отъ 5 до 6 дес.-- 32 тысячи, отъ 4 до 5 дес.-- 40 тысячъ, отъ 3 до 4 дес.-- 89 тысячъ, отъ 2 до 3 дес.-- 32 тысячи, отъ 1 до 2 дес.-- 7 тысячъ и менѣе десятины -- 339 душъ.
   Мелкіе участки государственныхъ крестьянъ сосредоточены главнымъ образомъ въ Курской губерніи, гдѣ ихъ находится третья часть всего числа (преимущественно въ Курскомъ и Старооскольскомъ уѣздахъ). Но и между ними число участковъ отъ 1 до 2 десятинъ почти въ девять разъ больше числа участковъ менѣе десятины. При томъ участки перваго рода не обложены такъ платежами, какъ у бывшихъ крѣпостныхъ крестьянъ.
   Общіе итоги участковъ разной величины у бывшихъ государственныхъ крестьянъ, по всѣмъ 8-ми губерніямъ, получаются слѣдующіе:
   
   Надѣловъ болѣе 6 дес. 435 тысячъ.
   отъ 5 до 6 " 505 "
   " 4 " 5 " 601 "
   " 3 " 4 " 551 "
   " 2 " 3 " 186 "
   " 1 " 2 " 36 "
   менѣе 1 " 4 "
   
   Такимъ образомъ, совсѣмъ обдѣленные землею крестьяне здѣсь составляютъ менѣе 1/5 части процента, а если къ нимъ присоединить и владѣльцевъ участковъ отъ 1 до 2 десятинъ на душу -- менѣе 2%, то есть вдесятеро меньше, чѣмъ у бывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ. Какъ не сказать послѣ этого, что устройствомъ государственныхъ крестьянъ сильно подкрашиваются послѣдствія реформы 19-го февраля 1861 года!
   Въ заключеніе, сводя итоги о размѣрахъ надѣла для всей совокупности бывшихъ крѣпостныхъ, государственныхъ и удѣльныхъ крестьянъ въ восьми центральныхъ губерніяхъ, получаемъ слѣдующіе результаты:
   
   Болѣе 6 десятинъ имѣютъ 442 тыс. душъ.
   Отъ 5 до 6 дес. " 516 " "
   " 4" 5 " " 684 " "
   " 3 " 4 " " 1,165 " "
   " 2 " 3 " " 1,414 " "
   " 1 " 2 " " 350 " "
   Менѣе одной десятины" 204 " "
   
   Принявъ 4 десятины за норму удовлетворительнаго крестьянскаго надѣла, а участки ниже двухъ десятинъ за совершенно необезпечивающіе крестьянскій бытъ, мы получаемъ слѣдующіе процентные выводы относительно окончательнаго результата по земельныхъ реформъ:
   
   Достаточное обезпеченіе получили 34 1/2% кр.
   Скудное обезпеченіе получили 54% "
   Остались необезпеченными землею 11 1/2% "
   
   Не такіе результаты ожидались отъ крестьянской реформы современниками ея. Высказанное въ рескриптахъ начало о надѣленіи крестьянъ землею въ количествѣ, достаточномъ для обезпеченія ихъ быта, было привѣтствовано литературою какъ великій фактъ, долженствовавшій положить такія прочныя основы нашему хозяйственному и соціальному развитію, какихъ лишена была западная Европа. "Исходъ крестьянскаго вопроса, писалъ Я. И. Ростовцевъ Государю Императору изъ-за границы:-- представляется мнѣ въ радужномъ свѣтѣ: крестьяне получаютъ свободу полную; они зачнутъ богатѣть, цѣнность помѣщичьихъ имѣній возрастетъ быстро, закоренѣлыя заблужденія начнутъ исчезать, оба сословія будутъ ограждены въ своихъ интересахъ". Редакціонная комиссія, съ своей стороны, выражала убѣжденіе, что у крестьянъ уже во время проэктированія ею краткаго переходнаго періода явятся немедленно сбереженія; что нетолько выкупные платежи будутъ для нихъ необременительны и будутъ поступать исправно, но и государственные финансы будутъ облегчены исправнымъ поступленіемъ налоговъ. "Переходъ съ барщины на оброкъ, большое обезпеченіе крестьянъ въ нравственномъ и хозяйственномъ отношеніи, читаемъ мы въ разсужденіяхъ редакціонной комиссіи:-- наконецъ, самое развитіе въ нихъ чувства личной самостоятельности и охоты къ собственности -- не могутъ не оказать самаго благотворнаго вліянія на возвышеніе уровня ихъ вещественнаго благосостоянія, а послѣднее должно неизбѣжно, въ скоромъ времени, нетолько облегчить сборъ налоговъ прямыхъ, но еще послужитъ къ усиленію и всѣхъ налоговъ косвенныхъ, и преимущественно налоговъ съ потребленія".
   По причинамъ, изложеннымъ выше, ожиданія эти не сбылись. Экономическая сторона реформы дала крайне неудовлетворительные результаты; а вслѣдствіе этого величайшее преобразованіе не принесло до сихъ поръ и во всѣхъ прочихъ сторонахъ жизни тѣхъ благихъ послѣдствій, которыхъ отъ него ожидали. Медленный ростъ образованія въ народѣ, грубость нравовъ, неурядицы въ крестьянскомъ самоуправленіи, произволъ администраціи въ сношеніяхъ съ крестьянскихъ міромъ, ограниченность земскихъ средствъ, ничтожное значеніе въ земствѣ крестьянскаго представительства, развитіе кулачества, слабые успѣхи и неустойчивость обработывающей промышленности, затруднительное положеніе нашихъ финансовъ, паденіе курса кредитнаго рубля -- все это прямые результаты неудовлетворительнаго устройства экономическаго быта крестьянъ. А потому, пока это устройство не будетъ измѣнено къ лучшему, надо оставить всякую надежду на разцвѣтъ жизни въ массѣ нашего народа. Въ Россіи же, болѣе чѣмъ гдѣ-либо, судьба народа есть судьба страны.
   Здѣсь не мѣсто излагать подробную программу экономической реформы, весьма ясно указываемую данными современной дѣйствительности. Сказать же объ ней вскользь имѣетъ весьма мало значенія. А потому ограничимся сказаннымъ нами уже поэтому предмету во введеніи къ настоящему труду.
   Наша наука и литература неутомимо указывала въ послѣдніе двадцать лѣтъ мѣропріятія, легко осуществимыя, для разлитія: матеріальнаго благосостоянія, а съ нимъ вмѣстѣ преуспѣянія и прочихъ сторонъ народной жизни. Главнѣйшія изъ этихъ мѣропріятій: организація переселеній крестьянъ изъ малоземельныхъ губерній на свободныя государственныя земли {Вопросъ о переселеніяхъ -- самый настоятельный и существенный вопросъ современной дѣйствительности, ибо измѣненіе поземельныхъ отношеній въ крестьянскомъ бытѣ не можетъ быть совершенно удобно и въ значительныхъ размѣрахъ безъ организаціи переселенія на государственныя земли, вопросъ болѣе важный, чѣмъ какая бы то ни была реформа въ финансовомъ хозяйствѣ и чѣмъ устройство поземельнаго кредита, ибо, во-первыхъ, безъ измѣненія, устраняющаго коренные недостатки экономическаго быта крестьянъ, невозможно думать о правильномъ финансовомъ хозяйствѣ и, во-вторыхъ, только тогда поземельный кредитъ, для покупки крестьянами помѣщичьихъ земель, принесетъ дѣйствительно большую пользу, когда вслѣдствіе разрѣженія населенія въ малоземельныхъ мѣстностяхъ и уменьшенія поэтому существующаго здѣсь спроса крестьянъ на, землю (въ родѣ ирландскаго), уменьшатся цѣны на помѣщичьи земли -- воспросъ этотъ былъ затронутъ уже редакціонною комиссіею.
   Редакціонная комиссія, принявъ привило объ оставленіи за помѣщикомъ 1/3 удобныхъ земель, имѣла, однако, въ виду и возможное черезъ то стѣсненіе для крестьянъ, и трудность подъ часъ согласить требованіе надѣленія ихъ даже низшимъ размѣромъ съ требованіемъ, чтобы одна треть земли оставалась въ распоряженіи помѣщика. Редакціонной комиссіи не менѣе яснымъ представлялось и то обстоятельство, что въ малоземельныхъ имѣніяхъ, гдѣ придется крестьянамъ ограничиться полученіемъ небольшого надѣла, они будутъ поставлены въ положеніе далеко не обезпеченное. Кромѣ того, неодинаковая обезпеченность всѣхъ крестьянъ требовала такой мѣры, которая бы дала возможность населенію размѣститься сообразнѣе съ поземельными условіями, чѣмъ было при крѣпостномъ правѣ. Такимъ средствомъ въ первомъ же періодѣ занятій редакціонная комиссіи считала переселеніе. Самое предоставленіе помѣщикамъ права удержать въ своемъ распоряженіи 1/3 земли комиссія обусловливала именно нетолько свободою переселенія, но и пособіемъ для этой цѣли со стороны правительства. Такимъ образомъ, въ первоначальную редакцію проэкта комиссіей было внесено въ статью 6-ю постановленіе, буквальный текстъ котораго говоритъ, что "къ отрѣзкѣ крестьянскаго надѣла (для оставленія за помѣщикомъ 1/3 земельныхъ угодій) приступается въ то время, когда уменьшится, въ той же соразмѣрности, число переселенныхъ въ имѣніи крестьянъ: или посредствомъ перехода въ другія званія, или посредствомъ переселенія на другія земли. Для скорѣйшаго достиженія того и другого, даются особенныя облегченія, а для переселенія на казенныя земли оказываются отъ правительства всѣ возможныя пособія". Статьею 11-ю, "о правахъ пользованія надѣломъ", равнымъ образомъ предоставлялось крестьянамъ право, по истеченіи девяти-лѣтняго срока, безъ согласія помѣщика, въ цѣломъ составѣ общества отказаться отъ пользованія всѣмъ земельнымъ надѣломъ въ случаѣ переселенія на казенныя земли. За переселенія стояли и многіе губернскіе комитеты и депутаты ихъ, когда отстаивали помѣщичьи выгоды (безусловную добровольность надѣла) и протестовали противъ 1/3, требуя больше. Они говорили, что для предупрежденія слишкомъ малаго надѣла или неудобнаго расположенія земель достаточно дать крестьянамъ право немедленно выходить въ другія мѣста или переходить въ другія сословія до уменьшенія числа населенныхъ крестьянъ до извѣстной цифры. Другіе предлагали, надѣливъ часть крестьянъ полными участками, остальнымъ предоставить немедленно право свободнаго перехода, или предоставить имъ право переселенія на казенныя земли.
   Во второмъ періодѣ работъ комиссіи вопросъ о переселеніи былъ совершенно устраненъ и были опущены ст. 11 и изъ ст. 6 постановленіе, которое приведено выше. Такой отмѣнѣ способствовало прежде всего опасеніе значительнаго нарушенія существующихъ хозяйственныхъ отношеній, вслѣдствіе того, что крестьяне могли бы большими массами бросить свои земли, опасеніе, которое само правительство, повидимому, имѣло уже въ самомъ началѣ крестьянской реформы, когда предоставляло крестьянамъ усадебную осѣдлость въ видахъ предотвращенія "вредной подвижности и бродяжничества въ сельскомъ населеніи" и устанавливало двѣнадцати-лѣтній періодъ, въ теченіи котораго пользованіе отведеннымъ надѣломъ было для крестьянъ обязательно. Другимъ мотивомъ отмѣны было опасеніе, чтобы разрѣшеніе переселеній не сдѣлалось орудіемъ обезземеленія крестьянъ, къ которому совершенно очевидно и откровенно стремилась многочисленная партія депутатовъ обоихъ приглашеній. Но отъ мысли о необходимости рано или поздно допуститъ и организовать переселенія редакціонная комиссія не отказалась. "Внимательный пересмотръ этого вопроса, читаемъ мы: -- еще болѣе убѣдилъ редакціонную комиссію въ томъ, что по оному едва ли могутъ быть нынѣ составлены какія бы то ни было удовлетворительныя предположенія. Разрѣшеніе его потребуетъ особенной осторожности, дабы не нарушить основныхъ началъ преобразованія; къ тому же, оно можетъ быть постепенно подготовлено лишь тѣми практическими требованіями, которыя обнаружатся впослѣдствіи по мѣрѣ того, какъ будутъ возникать отдѣльные случаи. Поэтому редакціонная комиссія, удовольствовавшись однимъ лишь общимъ указаніемъ предмета, который впослѣдствіи не можетъ не обратитъ на себя вниманія правительства, полагала устранить въ моментъ освобожденія всякое составленіе какихъ-либо дальнѣйшихъ по этому предмету правилъ или предположеній, и даже, но избѣжаніе недоразумѣній, вовсе опустить въ проектѣ положенія статью заключеній, касающуюся онаго".
   Вопросъ остается въ томъ же положеніи до настоящаго времени и едва ли можетъ быть поднятъ иначе, какъ по иниціативѣ самого правительства. Уже не говоря объ организаціи правительствомъ переселеній крестьянъ на государственныя земли, но и всѣ статьи положеній, какъ общаго, такъ и мѣстныхъ, дѣлаютъ фактически даже выходъ крестьянъ изъ общества доступнымъ для самаго незначительнаго меньшинства, наименѣе въ немъ нуждающагося. Полученіе увольнительнаго приговора отъ одного сельскаго общества и пріемнаго отъ другого (или свидѣтельства отъ управленія государственными имуществами), отсутствіе всякихъ недоимокъ, уплата впередъ податей, отсутствіе безспорныхъ частныхъ взысканій и пр.-- все это такія условія, подъ которыя въ настоящее время можетъ подойти только зажиточное меньшинство, которому выгодъ никакихъ переселеніе не представляетъ. Для большинства же оно вызывается именно нуждою, необходимостью найти средства платить подати, внести недоимки, выйти изъ положенія, непоправимаго при сложившихся неблагопріятно мѣстныхъ условіяхъ, съ другой стороны, отысканіе свободныхъ земель, расходы по переселенію, убытки при ликвидаціи своихъ дѣлъ въ прежнемъ мѣстѣ жительства, расходы на обзаведеніе въ новомъ дѣлаютъ переселенія съ одной стороны раззорительными, съ другой стороны, лишенными всякой правильной организаціи. Совокупность всѣхъ требованій, обращаемыхъ къ переселенцамъ, выражаетъ просто "запретительную", въ отношеніи къ переселеніямъ, систему, и мы видѣли, какія послѣдствія ведетъ за собою несоотвѣтствіе между пространствомъ земли и системою хозяйства съ одной стороны и населенностью съ другой, послѣдствія, отъ которыхъ населеніе стремится избавиться и несомнѣнно избавилось бы, еслибы имѣло въ своемъ распоряженіи необходимыя средства.} устройство кредитныхъ учрежденій для сельскаго населенія какъ для общихъ цѣлей, такъ и для покупки крестьянами помѣщичьихъ земель; податная и паспортная реформы; пересмотръ выкупныхъ платежей для исправленія ошибочныхъ разсчетовъ въ трудахъ редакціонной комиссіи и приведенія этихъ платежей въ соотвѣтствіе съ дѣйствительной доходностью земли и средствами крестьянъ; мѣры къ развитію кустарной промышленности; фабричное законодательство по образцу западно-европейскихъ; увеличеніе государственныхъ средствъ на общее и техническое образованіе народа.
   Ближайшія государственныя задачи Россіи намѣчены ясно и согласно съ условіями дѣйствительности. Выполненіе ихъ легко и не можетъ сопровождаться ни малѣйшимъ потрясеніемъ общественнаго быта.
   Благодаря обилію земли въ Россіи, при чемъ почти треть ея принадлежитъ государству, и благодаря незначительному развитію въ нашемъ отечествѣ капиталистической фабричной и заводской промышленности, Россія, въ отношеніи легкости проведенія мѣръ къ разлитію въ цародѣ благосостоянія, находится въ несравненно болѣе счастливомъ положеніи, нежели Западъ. Кажется, настало время, когда можно вѣритъ, что мы наканунѣ эксплуатаціи нашихъ богатыхъ силъ природы, нашихъ обширныхъ пространствъ государственной земли, приносящихъ поразительно ничтожную выгоду сравнительно съ возможной; намъ кажется, что сила обстоятельствъ -- прогрессирующіе неурожаи, голоданіе народа въ обширныхъ районахъ, возвышеніе цѣнъ на хлѣбъ, опасенія быть вытѣсненными Америкою съ хлѣбныхъ рынковъ Европы, возрастаніе недоимокъ, застой промышленности, стѣсненныя условія государственнаго хозяйства, возрастающее и послѣ войны паденіе курса кредитнаго рубля, словомъ, угрожающее экономическое положеніе страны -- породило, наконецъ, время, когда можно надѣяться, что великое дѣло возвышенія уровня матеріальнаго быта народа, задуманное, но не выполненное крестьянскою реформой, поставлено нашимъ правительствомъ какъ самая важная и; неотложная государственная задача.

"Отечественныя Записки", No 4, 1881

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru