Иванюков Иван Иванович
Очерки провинциальной жизни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Очерки провинціальной жизни.

   На извѣстной ступени общественнаго развитія, первое условіе для соціальнаго здоровья народа есть образованіе. Масса физическихъ, нравственныхъ и политическихъ недуговъ нашего народа коренится въ его невѣжествѣ. Грустно, что въ дѣлѣ школы мы далеко отстали не только отъ большихъ европейскихъ государствъ, но и отъ Болгаріи, Сербіи, Японіи, Турціи,-- грустно, что у насъ только 8% грамотныхъ; по грусть эта значительно подавляется радостью открывающихся перспективъ, радостью выздоравливающаго организма. Ничто не даетъ болѣе радостнаго возбужденія, какъ энергичное преслѣдованіе хорошей цѣли, а тѣмъ болѣе великой цѣли сдѣлать нашъ добрый и даровитый народъ народомъ просвѣщеннымъ и тѣмъ открыть ему доступъ къ накоплявшейся вѣками культурѣ, которая есть общее наслѣдіе. Надо читать отчеты земскихъ собраній послѣдней сессіи, чтобы вполнѣ оцѣпить проявившуюся силу стремленія къ просвѣщенію народа. Повсюду былъ поставленъ, а въ нѣкоторыхъ земствахъ и практически разрѣшенъ вопросъ о всеобщемъ обученіи; далѣе, устройство народныхъ библіотекъ, народныхъ чтеній, повторительныхъ, вечернихъ и воскресныхъ школъ, организація книжныхъ складовъ, улучшеніе положенія народныхъ учителей,-- всѣ эти вопросы внимательно разсматривались и, насколько позволяли земскія средства, практически разрѣшались.
   Заботамъ общества о просвѣщеніи народа идетъ на встрѣчу съ каждымъ годомъ усиливающееся стремленіе самого народа къ образованію. И вотъ почему ни на одномъ изъ земскихъ собраній, на которыхъ трактовалось дѣло всеобщаго обученія, не было даже поднято вопроса о введеніи обязательнаго обученія. Можно ли, въ самомъ дѣлѣ, говорить объ обязательномъ обученіи тамъ, гдѣ спросъ на образованіе далеко обогналъ предложеніе. "Нѣтъ болѣе мѣста",-- вотъ отвѣтъ, который на всемъ пространствѣ какъ Европейской Россіи, такъ и Сибири даютъ съ болью въ сердцѣ народные учителя толпящемуся у дверей школы народу. Ежегодно мы читаемъ, что въ большихъ городахъ отказано въ пріемѣ въ школу тысячамъ дѣтей, въ небольшихъ -- сотнямъ; такія же извѣстія идутъ отовсюду и изъ селъ. Періодъ пріема дѣтей въ школы есть время муки для народныхъ учителей. Ихъ осаждаютъ отцы и матери просьбами принять дѣтей въ школу. Они хлопочутъ, молятъ: "Онъ сядетъ гдѣ-нибудь на краешкѣ стола, онъ маленькій, ему мѣста немного надо". Они готовы совершать подкупъ учителя, полагая, что это можетъ открыть двери школы ихъ ребенку. Повсюду школы переполнены и отъ нихъ приходится почти силою гнать желающихъ учиться.
   Сильно растетъ спросъ народа на школы, также сильно растетъ онъ на книги. Для удовлетворенія послѣдней потребности различныя общества и земство устраиваютъ народныя библіотеки и книжные склады. Народныя библіотеки явились у насъ дѣломъ самаго послѣдняго времени. Къ началу 1894 г. въ Россіи было не болѣе 40 народныхъ библіотекъ; въ настоящее время ихъ болѣе 3,000.
   Рядомъ съ такою живою работой для народнаго просвѣщенія, какимъ архаизмомъ вѣетъ отъ сообщенія, присланнаго въ Русскія Вѣдомости предсѣдателемъ черниговской губернской земской управы по поводу не состоявшихся въ прошломъ году въ Черниговѣ педагогическихъ курсовъ для учителей. "Педагогическіе курсы губернскаго земства,-- пишетъ почтенный предсѣдатель,-- разрѣшенные въ 1894 г. министерствомъ народнаго просвѣщенія, имѣли въ нашей губерніи небывалый успѣхъ. Кромѣ 60 учителей и учительницъ, которые явились на средства земства обязательными участниками курсовъ, на курсахъ этихъ было до 150 слушателей и слушательницъ изъ учительскаго персонала, которые, не принимая непосредственнаго участія въ курсовыхъ занятіяхъ, съ необыкновеннымъ вниманіемъ усвоивали все, происходившее на курсахъ. Занятія во временной школѣ и бесѣды умѣлаго и опытнаго руководителя курсовъ Д. И. Тихомирова, уроки учителей и разборъ этихъ уроковъ, общеніе и бесѣды между собой посѣтителей курсовъ внѣ курсовыхъ занятій, -- все это чрезвычайно оживило посѣтителей курсовъ во всѣхъ отношеніяхъ. Лица, слѣдящія за ходомъ школьнаго дѣла, не разъ сообщали губернской управѣ, что дѣло это пошло замѣтно лучше въ тѣхъ школахъ, учителя которыхъ побывали на курсахъ.
   Курсы 1894 года были устроены для третьей части уѣздовъ. Въ прошломъ году входила въ очередь слѣдующая группа уѣздовъ. Губернское земское собраніе увеличило ассигновку на организацію курсовъ; два уѣздныя собранія уѣздовъ первой очереди также ассигновали средства на командировки тѣхъ учителей, которые не могли воспользоваться курсами, и на прошлогодніе курсы должно было прибыть на счетъ земства 140 учителей и учительницъ. Но дѣло съ разрѣшеніемъ курсовъ крайне затянулось; попечитель округа, которому по закону предоставлено право такого разрѣшенія, перенесъ дѣло въ министерство народнаго просвѣщенія. Между тѣмъ, губернская управа, исполняя постановленіе собранія, приступила къ организаціи дѣла. Руководителями курсовъ управа пригласила того же Д. И. Тихомирова, Т. Г. Лубенца, инспектора народныхъ училищъ Волынской губ., извѣстнаго также педагогическою опытностью, и математика Ф. И. Егорова, Управа снеслась съ ними въ теченіе февраля, и 8-го марта представила директору народныхъ училищъ ходатайство о разрѣшеніи курсовъ, срокъ которыхъ первоначально назначенъ былъ отъ 15 іюля до 15 августа. Вслѣдъ за этимъ директору были сообщены доставленные уѣздными управами списки командируемыхъ на курсы учителей и программы занятій, присланныя руководителями курсовъ.
   Въ полной надеждѣ, что курсы, по примѣру прошлаго года, будутъ разрѣшены, управа выписала необходимую для нихъ библіотеку и учебныя пособія. Прошло болѣе двухъ мѣсяцевъ, и о движеніи своего ходатайства управа не получала никакихъ свѣдѣній. Въ теченіе этого времени руководители признали необходимымъ измѣнить срокъ своихъ занятій, назначивъ его на 15 іюня -- 15 іюля. Объ этомъ измѣненіи срока управа 15 мая представила ходатайство директору, причемъ убѣдительно просила ускорить дѣло о разрѣшеніи курсовъ. Въ отвѣтъ на это г. директоръ сообщилъ, что всѣ представленія управы о курсахъ, съ его заключеніями, немедленно сообщались имъ высшему начальству. Въ тотъ же день отправлена телеграмма попечителю округа съ просьбой ускорить разрѣшеніе курсовъ, въ виду приближенія ихъ открытія. Только 23 мая получена была въ отвѣтъ слѣдующая телеграмма г. попечителя: "До полученія разрѣшенія министерства затрудняюсь разрѣшить курсы". 24 мая управа, ссылаясь на приведенный отвѣтъ попечителя, обратилась къ директору департамента министерства народнаго просвѣщенія съ телеграфною просьбой ускорить разрѣшеніе курсовъ. 27 мая полученъ отвѣтъ г. директора департамента: "Распоряженіе министерства о курсахъ сообщено попечителю". А срокъ открытія курсовъ уже приближался. Весьма многіе, заинтересованные въ нихъ, осаждали управу запросами о ея ходатайствѣ. Управа, не зная о времени отсылки попечителю министерскаго отвѣта, рѣшила обождать извѣщенія отъ попечителя. Въ это время полученъ былъ отвѣтъ директора училищъ на представленіе управы 15 мая объ измѣненіи срока курсовъ. Въ отвѣтѣ излагается сообщеніе попечителя, что "его превосходительствомъ уже сдѣлано представленіе министерству народнаго просвѣщенія, а потому онъ не признаетъ возможнымъ входить въ министерство о какихъ-либо измѣненіяхъ по настоящему предмету". 3 іюня управа, ссылаясь на телеграмму директора департамента 27 мая, телеграфировала попечителю округа: "Убѣдительнѣйше просимъ увѣдомить о рѣшеніи министерства немедленно: для управы остается слишкомъ мало времени, чтобы все приготовить". 6 іюня на это полученъ отвѣтъ: "Относительно курсовъ послано предложеніе директору училищъ". Наконецъ, 8 іюня, ровно черезъ три мѣсяца послѣ представленія ходатайства, получено слѣдующее сообщеніе директора народныхъ училищъ: "Получивъ сегодня отъ его превосходительства г. попечителя Кіевскаго учебнаго округа отвѣтъ на мое представленіе отъ 18 апрѣля ходатайства черниговской губернской земской управы относительно устройства нынѣшнимъ лѣтомъ временныхъ педагогическихъ курсовъ въ Черниговѣ, имѣю честь увѣдомить управу о существенныхъ предметахъ, составляющихъ содержаніе того отвѣта: 1) Его сіятельство г. министръ народнаго просвѣщенія изволилъ признать полезнымъ устройство текущимъ лѣтомъ въ Черниговской губерніи временныхъ педагогическихъ курсовъ для учителей начальныхъ училищъ по отдѣльнымъ уѣздамъ губерніи. 2) На основаніи такого заключенія г. министра, его превосходительство г. попечитель предлагаетъ мнѣ, въ случаѣ, если къ тому найдутся мѣстныя по уѣздамъ средства, войти съ представленіемъ о томъ, въ какихъ именно уѣздахъ могутъ быть устроены такіе курсы". Далѣе слѣдуютъ указанія г. попечителя о соблюденіи разныхъ пунктовъ существующихъ правилъ о курсахъ.
   Такое неожиданное разрѣшеніе объясняется, вѣроятно, тѣмъ, что § 7 правилъ о курсахъ, предоставляющій созывать курсы или по уѣздамъ, или по группамъ уѣздовъ, въ настоящее время отмѣненъ, о чемъ въ губернской управѣ нѣтъ свѣдѣній. Хотя этимъ рѣшеніемъ губернская управа устранялась отъ дальнѣйшихъ заботъ о курсахъ, но она немедленно телеграфировала руководителямъ, прося ихъ посвятить свой трудъ уѣзднымъ курсамъ, а въ уѣздныя управы немедленно обратилась съ просьбой организовать курсы у себя, предложивъ на это и ассигнованныя губернскимъ собраніемъ средства, съ условіемъ возвратить ихъ, если бы губернское собраніе такой передачи средствъ не утвердило. Но уѣздныя управы по разнымъ причинамъ не могли устроить у себя курсовъ и, такимъ образомъ, полезное дѣло учрежденія учительскихъ курсовъ не состоялось.
   Въ послѣднее время въ печати все чаще и чаще появляются любопытныя и чрезвычайно отрадныя иллюстраціи вліянія школы на жизнь крестьянскаго населенія. Иллюстраціи эти получаютъ тѣмъ большее значеніе, когда онѣ основываются на массовыхъ изслѣдованіяхъ. Такое изслѣдованіе сдѣлано недавно по Воронежской губерніи, подъ руководствомъ извѣстнаго статистика Ф. А. Щербина, и данныя его помѣщены въ изданіяхъ воронежскаго губернскаго земства. Вотъ резюме названной работы о вліяніи школы на жизнь населенія: "Школа сильно вліяетъ на развитіе любви къ чтенію книгъ, болѣе мягкаго отношенія къ другимъ семействамъ, на вѣжливое обращеніе съ посторонними лицами, на ослабленіе суевѣрій, предразсудковъ и проч. Грамотные нерѣдко съ большею неподкупностью и сознаніемъ относятся къ общественнымъ дѣламъ, почему, при выборахъ на тѣ или другія сельскія должности, и предпочитаются неграмотнымъ. Бывали случаи, когда группа грамотныхъ крестьянъ оказывала рѣшающее вліяніе на измѣненіе того или другого освященнаго вѣками порядка въ общинно-экономической жизни. Замѣчено также, что иногда даже учащіеся оказываютъ то или другое вліяніе на старшихъ членовъ семьи. Вообще, вліяніе со стороны дѣтей на ослабленіе тѣхъ или другихъ предразсудковъ въ средѣ населенія несомнѣнно, хотя бы даже въ томъ смыслѣ, что многіе крестьяне стыдятся признаться въ своихъ предразсудкахъ. Въ то же время изъ года въ годъ замѣчается увеличеніе учащихся дѣвочекъ, чему, помимо другихъ условій, способствуютъ сами матери, прежде учившіяся въ школѣ: онѣ стараются обучить грамотѣ и своихъ дочерей, разучиваютъ съ ними знакомыя имъ басни и стихотворенія, передаютъ знанія, какія сами вынесли изъ школы. Замѣтно также, что грамотныя дѣвочки чище одѣваются, держатъ себя приличнѣе и въ обращеніи болѣе вѣжливы. Разъ выучившись грамотѣ, отцы учатъ и дѣтей своихъ грамотѣ. Грамотные обращаются гуманнѣе въ семействѣ, любятъ украшать свои избы картинами, приличною мебелью и, вообще, держатъ свой домъ опрятнѣе, чѣмъ неграмотные. На сходахъ такіе люди относятся толковѣе къ дѣламъ, стараются сдержать крикъ и обсудить всесторонне подлежащее дѣло. Сами родители не скрываютъ, что учащіяся дѣти, подъ вліяніемъ всей школьной учебы, дѣлаются почтительнѣе, нравственнѣе и, вообще, замѣтно выдѣляются по сравненію съ тѣми дѣтьми, которыя не посѣщали школы".
   Таковы выводы обширнаго массоваго изслѣдованія. Къ тѣмъ же выводамъ пришли изслѣдователи и въ другихъ мѣстностяхъ. Изъ этого слѣдуетъ, что начальная школа далеко не ограничиваетъ своего вліянія передачею лишь своимъ питомцамъ грамотности; значеніе ея гораздо шире и важнѣе: она оказываетъ на нихъ и черезъ нихъ на все населеніе разностороннее и весьма значительное культурное вліяніе.
   Одно изъ важнѣйшихъ слѣдствій народной школы есть повышеніе въ массѣ чувства человѣческаго достоинства, а съ тѣмъ вмѣстѣ, сознанія своихъ правъ и умѣнья защищать ихъ. Кто внимательно присматривается къ народной жизни, тотъ знаетъ, что уже и теперь молодое поколѣніе, прошедшее школу, весьма разнится въ этомъ отношеніи отъ своихъ отцовъ. Въ послѣдней почтѣ мы нашли интересное письмо по этому предмету, присланное крестьяниномъ въ Самарскій Вѣстникъ. Письмо это съ одной стороны хорошо рисуетъ современные порядки въ селѣ и деревнѣ, а съ другой указываетъ на несомнѣнный умственный ростъ обывателя, котораго не могутъ не возмущать такіе порядки, при которыхъ безнаказанно нарушаются личныя права человѣка.
   Въ селѣ предстояли выборы на новый срокъ церковнаго старосты. Въ прежнее время это дѣлалось очень просто. По предложенію священника, сходъ избиралъ старосту и совершенно свободно, безъ какого бы то ни было давленія извнѣ. Теперь же, благодаря новымъ порядкамъ, дѣло избранія церковнаго старосты не обошлось безъ вмѣшательства со стороны мѣстнаго земскаго начальника. Въ описываемомъ селѣ церковнымъ старостой состоялъ уже нѣсколько лѣтъ мѣстный крестьянинъ, очень уважаемый всѣми односельчанами. Заслуги его въ должности старосты были не малыя: при его содѣйствіи и трудахъ начатъ и почти оконченъ постройкою въ селѣ храмъ; въ теченіе 20 лѣтъ онъ былъ уѣзднымъ гласнымъ и три года губернскимъ, въ паковыхъ званіяхъ принесъ не малую пользу какъ своимъ односельчанамъ, такъ и окрестному населенію. Нечего говорить, что большинству прихожанъ хотѣлось избрать въ церковные старосты на новый срокъ этого человѣка, но не хотѣлъ этого по многимъ причинамъ мѣстный земскій начальникъ и, въ силу своей властности, сдѣлалъ такъ, какъ ему хотѣлось. Въ письмѣ подробно разсказываются всѣ тѣ незаконные способы и средства, къ которымъ прибѣгалъ земскій начальникъ, чтобы смѣстить любимаго населеніемъ церковнаго старосту. Побѣда, одержанная земскимъ начальникомъ, произвела на окружающую среду удручающее впечатлѣніе. Авторъ письма, подъ живымъ впечатлѣніемъ видѣннаго и пережитаго, сопровождаетъ свое посланіе нижеслѣдующими разсужденіями: "Такіе факты, какъ разсказанные, нынѣ очень обычны въ сельской жизни и очень ясно доказываютъ, что совершающія ихъ лица совершенно забываютъ, что вокругъ ихъ живутъ, хотя и въ подчиненіи у нихъ, такіе же люди, съ такими же стремленіями къ жизни, какъ и они сами". По словамъ автора письма, "нерѣдко приходится слышать отъ подобныхъ господъ, что мужикъ ни больше, ни меньше -- какъ скотина, поэтому съ нимъ слѣдуетъ обращаться, какъ со скотомъ. Неудивительно, что мужикъ, при подобномъ обращеніи съ нимъ, питаетъ глубокое недовѣріе къ старшимъ братьямъ и всѣ ихъ затѣи по улучшенію мужицкаго быта и благосостоянія считаетъ или пустою забавой, или же средствомъ къ тому, чтобы взыскать съ него лишній грошъ". "Нужно помнить,-- говорится, между прочимъ, въ письмѣ,-- что мужикъ можетъ полюбить своихъ опекуновъ только при единственномъ условіи, если эти опекуны будутъ сами его любить. Дитя -- и то едва ли можетъ любить даже родного отца своего, когда тотъ не только за шалости, но и за недоразумѣнія гонитъ его въ шею и никогда не говоритъ ему ласковаго слова".
   Ни въ чемъ, быть можетъ, не проявляется такъ ярко неуваженіе къ личности простого человѣка, какъ въ предоставляемыхъ русскимъ рабочимъ помѣщеніяхъ. Въ большихъ экономіяхъ, на фабрикахъ, заводахъ, копяхъ, рудникахъ, въ заведеніяхъ ремесленныхъ -- всюду жилыя помѣщенія для рабочихъ мало чѣмъ лучше помѣщеній для скота. И только когда жилищныя условія для рабочихъ въ какомъ-либо промышленномъ заведеніи становятся до послѣдней степени возмутительными, печать начинаетъ говорить о нихъ не безъ надежды, что поднятый ею шумъ дастъ хотя небольшіе практическіе результаты. И дѣйствительно, нерѣдко, благодаря печати, жилища рабочихъ нѣсколько улучшаются. Такъ, напримѣръ, подъ давленіемъ печати были сдѣланы улучшенія рабочихъ жилищъ въ южномъ каменноугольномъ районѣ. До происшедшихъ въ этомъ отношеніи измѣненій жилища рабочихъ, здѣсь представляли собою "нѣчто вродѣ звѣринаго логовища". Это были длинныя и низкія сооруженія, на половину сидѣвшія въ землѣ, не имѣвшія ни потолка, ни пола, и почти совсѣмъ лишенныя свѣта. Но и послѣ сдѣланныхъ улучшеній жилыя помѣщенія для рабочихъ продолжаютъ оставаться крайне нездоровыми. Вотъ что говоритъ о нихъ газета Южный Край: Войдите въ какіе хотите жилые дома для горнорабочихъ, особенно въ такіе, въ которыхъ помѣщаются артели, и васъ поразятъ копоть, грязь, нечистота и тяжелый, удушливый воздухъ такого жилья. Привести въ порядокъ жилое помѣщеніе горнорабочихъ и невозможно, пока не будутъ устроены особыя сушильни. Работая въ мокромъ подземельѣ, пропитываясь угольною пылью и всякою грязью, горно-рабочій вылазитъ изъ шахты весь закоптѣлый до черноты и мокрый. Прійдя въ жилище, онъ раздѣвается, моется, всю свою убогую, мокрую и грязную одежду и обувь развѣшиваетъ для просушки здѣсь же. Если въ совершенно-чистое жилое помѣщеніе войдутъ два раза въ сутки по 15--20 человѣкъ горнорабочихъ, которымъ всѣмъ нужно отмыться отъ грязи и просушиться въ томъ же жильѣ, то легко представить себѣ, въ какомъ видѣ окажется это новое помѣщеніе черезъ нѣсколько дней. Въ странахъ Запада, гдѣ горный промыселъ существуетъ нѣсколько столѣтій, такой порядокъ давно признанъ гибельнымъ для здоровья горнорабочихъ. Тамъ для устраненія указаннаго профессіональнаго загрязненія и порчи жилыхъ помѣщеній для горнорабочихъ устраиваются при каждой шахтѣ уборныя для горнорабочихъ или, какъ ихъ называютъ, сушильни, гдѣ горнорабочіе, выйдя изъ шахты, могутъ вымыться и переодѣться въ сухую и, если нужно, въ теплую одежду, мокрую же, въ которой они были въ шахтахъ, оставить здѣсь для просушки. Устраиваются такія сушильни при самой рабочей шахтѣ, такъ какъ тогда устраняются тѣ неминуемо гибельныя послѣдствія для здоровья горнорабочихъ, которыя происходятъ отъ того, что нашему горнорабочему, полунагому и мокрому, во всякое время года, въ томъ числѣ и зимою, приходится переходить отъ шахты до жилья иногда значительныя разстоянія. Напримѣръ, многимъ изъ горнорабочихъ новороссійскаго общества, опускаемымъ въ центральную шахту, расположенную въ центрѣ завода, по окончаніи упряжки, приходится переходить отъ шахты до жилья болѣе 2 верстъ. Въ холодное время года, проѣзжая изъ Юзовки въ Донецкую область въ часы смѣнъ горнорабочихъ (обыкновенно въ 6 часовъ утра и въ 6 час. вечера), вы встрѣчаете идущія и бѣгущія темныя фигуры съ маленькими лампочками на лбу. Это бѣгутъ шахтари новороссійскаго общества къ себѣ въ балаганы послѣ смѣны. Скорченный, жалкій видъ этихъ полунагихъ фигуръ производитъ удручающее впечатлѣніе. Между тѣмъ, все это устраняется устройствомъ сушиленъ, что не требуетъ даже большихъ денежныхъ затратъ.
   Въ Нижнемъ-Новгородѣ недавно были произведены санитарные осмотры жилищъ выставочныхъ рабочихъ. Осмотры эти, -- какъ сообщаетъ Нижегородскій Листокъ,-- показали, что рабочіе размѣщены въ невозможныхъ жилищахъ, въ "собачьихъ конурахъ", какъ буквально сказано въ оффиціальномъ протоколѣ. Кромѣ того, констатировано, что на выставкѣ нѣтъ хорошей питьевой воды, и люди вынуждены утолять свою жажду изъ болотъ и ямъ. Съ наступленіемъ холодной осени появились частыя заболѣванія тифомъ, увеличилась смертность, и рабочіе, пренебрегая платой, бѣгутъ цѣлыми десятками.
   Во всѣхъ болѣе или менѣе благоустроенныхъ городахъ, какъ справедливо замѣчаетъ газета, уже давно обращено вниманіе на жилища для рабочихъ. И мѣры, принятыя въ этомъ направленіи, значительно понизили смертность населенія. Въ Лондонѣ, напримѣръ, ежегодно на 1,000 жителей умираетъ 17 человѣкъ, въ Копенгагенѣ -- 21, въ Парижѣ -- 23, въ Вѣнѣ -- 24, а въ Н.-Новгородѣ -- 44!... Слѣдовательно, небольшой сравнительно городъ, расположенный на высокомъ берегу и пользующійся водой самой большой европейской рѣки, почти въ 3 раза скорѣе сводитъ въ могилу своихъ жителей, чѣмъ громадный Лондонъ. Наибольшая смертность падаетъ, конечно, на бѣдные классы. Въ то время, какъ среди купечества умираетъ ежегодно около 15 человѣкъ на 1,000 жителей, въ рабочемъ классѣ -- болѣе 46 чел. Вслѣдствіе такой огромной смертности Нижній-Новгородъ есть въ сущности городъ вымирающій, такъ какъ, если не считать притока сельскихъ жителей, въ этомъ городѣ въ теченіе года умираетъ приблизительно на 150 человѣкъ болѣе, чѣмъ рождается. Пусть желающіе узнать, какъ живутъ нижегородскіе рабочіе, потрудятся ночью или рано утромъ заглянуть въ эти сырые, грязные и зловонные подвалы, гдѣ на земляныхъ полахъ, заплеванныхъ, мокрыхъ и липкихъ, въ повалку спятъ цѣлыя семьи, а съ ними вмѣстѣ также жильцы и жилицы; гдѣ единственная комната является одновременно и прачешной, и кухней, и спальней; гдѣ родильницы лежатъ рядомъ съ здоровыми и больными посторонними людьми; гдѣ взрослыя дочери спятъ бокъ-о-бокъ съ жильцами и гдѣ маленькія дѣти съ ранняго возраста изучаютъ всѣ подробности разврата.
   Теперь обращено вниманіе на жилища выставочныхъ рабочихъ. Надо, говоритъ газета, идти далѣе. Необходимо изучить вопросъ о жилищахъ для рабочихъ вообще, отъ котораго зависитъ такая ужасающая смертность. Необходимо выяснить, насколько велика скученность населенія въ дешевыхъ квартирахъ, и выработать мѣры къ уменьшенію ея и къ улучшенію санитарныхъ условій.
   Въ какихъ яркихъ фактахъ проявляется наше безучастіе къ бѣдѣ, горю и страданіямъ окружающаго насъ населенія, свидѣтельствомъ тому можетъ служить дѣло, недавно разсмотрѣнное особымъ присутствіемъ петербургской судебной палаты въ Псковѣ. Въ Рѣжицкомъ уѣздѣ Витебской губерніи, въ теченіе пятнадцати лѣтъ, урядникъ, при помощи четверыхъ сотскихъ и своего домохозяина, богатаго крестьянина, систематически употреблялъ пытки при допросахъ, держалъ населеніе въ паническомъ страхѣ; знала это мѣстная администрація, не могло не знать этого мѣстное общество, и никому не было дѣла до этого въ теченіе 15 лѣтъ. Не будь процесса, подобный фактъ казался бы невѣроятнымъ. Да и самый процессъ возникъ благодаря лишь случайности. Поводомъ къ нему послужило то обстоятельство, что въ одной изъ деревень, которыми въ полицейскомъ отношеніи правилъ удостаивавшійся массы благодарностей своего начальства за свою дѣятельность заслуженный урядникъ Адамовъ, въ току былъ найденъ повѣшаннымъ одинъ изъ мѣстныхъ крестьянъ-латышей, Иванъ Брокъ, все тѣло котораго было покрыто полосами и синевой, а на головѣ имѣлась большая рана. Были произведены дознаніе и медицинское вскрытіе трупа, давшія въ результатѣ слѣдующее удостовѣреніе: смерть Брока послѣдовала отъ самоповѣшенія; многочисленныя полосы и синева на его тѣлѣ должны быть признаны трупными пятнами, а рана на головѣ произошла отъ удара о дерево при самоповѣшеніи. Все это признано и подписано не только производившимъ дознаніе становымъ приставомъ, но и мѣстнымъ уѣзднымъ врачомъ Елизаровымъ. Ну, и само собою разумѣется, что этимъ бы дѣло и кончилось, если бы вскорѣ послѣ этого дознанія до витебскаго прокурора не дошли слухи совсѣмъ другого рода. Слухи эта гласили, что крестьянинъ Брокъ не повѣсился, а былъ повѣшенъ, правда, уже мертвымъ, и что самая смерть его послѣдовала отъ истязаній, которымъ онъ былъ подвергнутъ мѣстнымъ полицейскимъ урядникомъ Адамовымъ и другими полицейскими чинами. Возникло новое дознаніе, на этотъ разъ порученное уже самому рѣжицкому исправнику. Но... это дознаніе дало тѣ же результаты. Прокурорскій надзоръ произвелъ новое дознаніе черезъ жандармскаго офицера, который долго встрѣчалъ всякія помѣхи къ открытію истины со стороны мѣстной полиціи. Наконецъ, дѣло было выяснено во всѣхъ его ужасныхъ подробностяхъ. Было обнаружено, что заслуженный урядникъ Адамовъ, при помощи четверыхъ сотскихъ и своего домохозяина, богатаго крестьянина Гроза, въ теченіе пятнадцати лѣтъ систематически употреблялъ пытки при допросахъ по уголовнымъ дѣламъ. Порядокъ допросовъ у него былъ слѣдующій: заподозрѣннаго связывали по рукамъ и ногамъ, прикручивали къ столбу у арестантскаго помѣщенія и затѣмъ начинался самый допросъ при помощи плетей и нагаекъ. Плетью допрашивалъ самъ урядникъ, а сотскіе тутъ же допрашивали нагайками. И такіе допросы продолжались по цѣлымъ днямъ. Самымъ страшнымъ допросчикомъ былъ богатый крестьянинъ Грозъ, извѣстный всему мѣстному населенію подъ именемъ инквизитора. Этотъ ближайшій и вѣрнѣйшій другъ Адамова инквизиторствовалъ просто изъ любви къ искусству. Между прочимъ, онъ изобрѣлъ какую-то особенную желѣзную палку, которою буквально изувѣчивалъ допрашиваемыхъ. И наводили всѣ эти "власти" паническій страхъ на все мѣстное населеніе. А Адамовъ, по его собственнымъ словамъ, получалъ за такую свою "энергію" отъ начальства только "благодарности".
   По дѣлу о мнимомъ самоубійствѣ крестьянина Брока было обнаружено слѣдующее. 20 іюня 1893 года у одного изъ обывателей участка Адамова пропалъ кусокъ холста, стоющій 3 руб. Адамовъ заподозрилъ въ кражѣ двѣнадцати лѣтняго пастушонка, который и подвергся обычному "допросу" у столба. И плеть, и нагайка цѣлыхъ два часа гуляли по несчастіюму, чередуясь со словами, которыми требовалось указаніе, гдѣ и у кого холстъ находится. Придя въ полное изнеможеніе, мальчикъ Богдановъ, по собственному сознанію, назвалъ первую пришедшую ему на память фамилію "Брокъ". Хотя оговоръ этотъ былъ явно неправдоподобенъ, такъ какъ крестьянинъ Брокъ проживалъ совсѣмъ въ другомъ мѣстѣ, послѣдній, тѣмъ не менѣе, былъ доставленъ къ уряднику и въ продолженіе трехъ дней подвергнутъ "допросу". Въ первый день допросъ былъ порученъ тремъ сотскимъ, которые, связавъ Брока такъ, что онъ не могъ двигаться, въ продолженіе часа то приподнимали, то бросали его о полъ, требуя сознанія. Брокъ не "сознавался". Тогда на другой день допросъ сопровождался уже тяжкими побоями и угрозами "выбить у него весь мозгъ". Брокъ опять-таки не сознался. Тогда на третій день за него принялся уже самъ урядникъ. И загуляли по немъ плеть урядника съ одной стороны и нагайка сотскаго съ другой. И продолжался этотъ допросъ въ теченіе двухъ часовъ, причемъ для того, чтобы заглушить крики Брока, урядникъ заткнулъ ему ротъ... каблукомъ своего сапога. Но Брокъ и тутъ не сознался. Тогда его развязали и совершенно истерзаннаго и измученнаго бросили. А такъ какъ онъ отъ слабости уже и подняться не могъ, то онъ только ползкомъ могъ добраться до дому. Но напрасно онъ и доползъ. Въ тотъ же день онъ былъ опять взятъ для допроса, но на этотъ разъ уже къ самому инквизитору Грозу. Тутъ, при помощи знаменитой палки инквизитора, онъ уже былъ на смерть "допрошенъ", а затѣмъ, уже мертвый, съ цѣлью объясненія этой смерти самоубійствомъ, и повѣшенъ.
   На судебномъ слѣдствіи многочисленные свидѣтели вполнѣ опредѣленно подтвердили указанныя данныя. Биржевыя Вѣдомости, изъ которыхъ мы заимствовали отчетъ о судебномъ засѣданіи, сопровождаютъ отчетъ этотъ слѣдующими, совершенно справедливыми словами. На скамьѣ подсудимыхъ находились: урядникъ Адамовъ, его сподвижники сотскіе и инквизиторъ Грозъ. Больше никого не судили. Всѣ, конечно, обвинены и куда слѣдуетъ приговорены... Но легко ли отъ всего этого опомниться? Вѣдь, еслибъ не было такого неопровержимаго свидѣтельства, какъ судебный отчетъ, если бы все это не было подтверждено цѣлою массой свидѣтельскихъ показаній, развѣ можно было бы хотя на одну минуту всему этому повѣрить? Въ центрѣ имперіи, тамъ, гдѣ уже нѣсколько лѣтъ дѣйствуютъ Судебные Уставы 20 ноября, въ послѣдней четверти девятнадцатаго столѣтія, въ теченіе цѣлыхъ пятнадцати лѣтъ въ извѣстной мѣстности господствуетъ при полицейскихъ допросахъ пытка, въ теченіе цѣлыхъ пятнадцати лѣтъ творятся надъ всякимъ заподозрѣннымъ жестокія истязанія... и это не страшный сонъ, а дѣйствительность. Подумайте только: мало того, что все это имѣло мѣсто при благосклонномъ попустительствѣ и даже "благодарностяхъ" со стороны тѣхъ, кто долженъ былъ знать и вѣдать, оно еще и послѣ пятнадцатилѣтняго господства могло только по "особому случаю" и при особенной со стороны прокурора настойчивости явиться на судъ. Все и вся на первыхъ порахъ только скрывало и прикрывало страшную правду. Даже убійство человѣка (а кто знаетъ, которое это за всю 15-ти лѣтнюю инквизиторскую дѣятельность Адамова и К0?), явное убійство -- и то не могло направить кого слѣдуетъ на надлежащій путь. Вмѣсто этого мы имѣемъ: первое дознаніе, гдѣ уѣздный врачъ называетъ полосы отъ плетей и нагаекъ трупными пятнами, причиненную коломъ рану на головѣ -- случайнымъ ударомъ о дерево, а смерть отъ трехдневныхъ истязаній -- самоповѣшаніемъ... Затѣмъ, второе дознаніе, дающее тѣ же результаты. Далѣе, третье дознаніе, черезъ лицо другого вѣдомства, встрѣчаетъ со стороны полиціи только препятствія и препятствія... Что все это такое? Да гдѣ же законъ все это время находился? Куда дѣвалась вся та сѣть статей, которая существуетъ на предметъ огражденія, предупрежденія и пресѣченія? Все населеніе знаетъ "инквизитора", всѣ пребываютъ передъ злодѣями въ паническомъ страхѣ, и никому нѣтъ дѣла до этого въ теченіе 15-ти лѣтъ. И на скамьѣ подсудимыхъ только урядникъ и сотскіе!...
   Этотъ судебный процессъ напомнилъ намъ однохарактерное съ нимъ въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ дѣло, въ которомъ, въ качествѣ обвиняемыхъ, фигурировали года два назадъ уральскій полицеймейстеръ Саратовцевъ и его супруга. Какъ и въ Рѣжицкомъ уѣздѣ, такъ и въ городѣ Уральскѣ, совершались продолжительное время возмутительныя злоупотребленія власти, общество знало объ этомъ, супруга полицеймейстера забирала въ лучшихъ магазинахъ города, никогда не платя денегъ, содержала почти открыто публичный домъ, и только послѣ многолѣтней дѣятельности такого рода полицеймейстеръ и его жена попали подъ судъ. Въ обоихъ процессахъ проявилась одинаковая подавленность общества, одинаковая непривычка и неумѣлость его давать отпоръ злоупотребленіямъ администраціи. Наши общественные порядки не могли воспитать въ обывателяхъ сознанія, что они могутъ во всѣхъ случаяхъ защищать свои права и настоять на обезпеченіи ихъ. Обыватель не только не увѣренъ, что ему удастся настоять на пресѣченіи злоупотребленій администраціи, а еще побаивается, какъ бы изъ его домогательствъ не вышло для него какихъ-либо непріятныхъ послѣдствій. Можетъ быть, обыватель и ошибается; весьма вѣроятно, что онъ нерѣдко успѣетъ достигнуть защиты права, если будетъ дѣйствовать энергично; но нельзя не признать, что пассивное отношеніе къ нарушенію правъ воспитано въ немъ всею исторіей нашей общественности.
   Большую услугу государству могла бы оказать въ этомъ отношеніи провинціальная печать. Но извѣстно, въ какія тѣсныя рамки поставлена ея дѣятельность. До сихъ поръ въ провинціи не существуетъ ни одного органа, освобожденнаго отъ предварительной цензуры. Попытки провинціальной прессы къ серьезному контролю надъ вліяніями мѣстной жизни встрѣчаются обыкновенно непріязненно. Мѣстная администрація, за рѣдкими исключеніями, относится къ прессѣ какъ къ непріятному, безпокойному элементу, обнаруживающему, что въ управляемомъ ею районѣ далеко не все "обстоитъ благополучно". Вѣдь, тотъ же самый корреспондентъ, который описываетъ то или другое злоупотребленіе власти уже послѣ того, какъ свершился судъ, могъ написать корреспонденцію до суда, часто за многіе годы до него, и эта корреспонденція, обративъ вниманіе кого слѣдуетъ на совершающіяся злоупотребленія, пресѣкла бы ихъ въ зародышѣ. Но въ томъ-то и дѣло, что подобныя корреспонденціи рѣдко встрѣчаются до суда не только въ провинціальной, но даже и въ столичной прессѣ. Редакціи боятся ихъ печатать изъ страха извѣстной 1039 статьи, а также изъ страха воздѣйствій, неопредѣляемыхъ, да и не могущихъ быть опредѣленными никакими статьями. Извѣстны случаи, когда по частнымъ жалобамъ на газетныя статьи, появлявшіяся даже въ подцензурной газетѣ, редакторы получали "строгое внушеніе" отъ мѣстной власти, а авторы статей должны были мѣнять мѣсто жительства. Больше простора провинціальной печати, больше возможности для нея проявить свои силы для честнаго служенія своей родинѣ,-- и дѣятельность мѣстной администраціи получитъ болѣе правильное и болѣе законное направленіе.
   Недостаточность контроля надъ мѣстною администраціей сопровождается еще чрезвычайно малой образованностью ея агентовъ, затрудняющей имъ правильное пониманіе своихъ обязанностей. Вотъ, напримѣръ, данныя о количествѣ людей съ высшимъ и среднимъ образованіемъ; занимавшихъ мѣста въ различныхъ общественныхъ и правительственныхъ учрежденіяхъ въ Могилевской губерніи въ 1895 году. Названныя данныя могутъ быть приняты за общую норму, такъ какъ Могилевская губернія не обладаетъ такими отличительными чертами, которыя выдѣляли бы ее изъ ряда другихъ губерній. Памятная книжка Могилевской губерніи за 1895 годъ (изданіе могилевскаго статистическаго комитета) даетъ процентное отношеніе лицъ, получившихъ высшее образованіе, къ лицамъ, не получившимъ такового, въ незначительной цифрѣ 12%. Если къ этимъ 12% прибавить лицъ съ среднимъ образованіемъ, то и тогда общее число ихъ едва ли достигаетъ 32%, остальные же 68% состоятъ изъ недоучекъ. Ниже всѣхъ вѣдомствъ въ отношеніи образованія стоитъ городская и уѣздная полиція, въ средѣ которой лицъ съ высшимъ образованіемъ нѣтъ ни одного, съ среднимъ образованіемъ 7%, остальные 93% въ большинствѣ недоучки, изрѣдка окончившіе начальныя училища. Даже такія отвѣтственныя должности, какъ исправникъ, не возвышаются надъ общимъ уровнемъ. Изъ всѣхъ исправниковъ Могилевской губерніи только 5% получили среднее образованіе и 27% окончили уѣздное училище. Данныя эти показываютъ, что, несмотря на извѣстный циркуляръ министерства финансовъ, предписывающій высшія должности по этому вѣдомству замѣщать людьми съ высшимъ образованіемъ, несмотря на то, что нѣкоторыя отрасли общественной дѣятельности по самому существу своему замѣщаются людьми съ высшимъ образованіемъ, наприм., судебная и медицинская части, все-таки цѣлыя отрасли продолжаютъ функціонировать при помощи людей, не получившихъ никакого образованія.
   Такой чрезвычайно низкій уровень агентовъ провинціальной администраціи является однимъ изъ важныхъ поводовъ въ рядѣ обстоятельствъ, заставляющихъ произвести реформу мѣстнаго управленія. Въ основаніе такой реформы должно быть положено учрежденіе безсословной волости. Этимъ самымъ установится органическая связь земскихъ учрежденій съ органами сельскаго и волостного управленія, исчезнетъ вредное вмѣшательство во всѣ крестьянскія дѣла полиціи, улучшится волостная юстиція и получатъ правильное развитіе тѣ начала сельскаго самоуправленія, которыя возвѣщены великою реформой 19 февраля.
   Результаты тридцатилѣтней дѣятельности земскихъ учрежденій на-лицо для всѣхъ, и теперь уже нельзя спорить противъ плодотворности и для нашего отечества принципа самоуправленія. Въ дѣлѣ народнаго просвѣщенія, въ организаціи медицинской помощи населенію, въ распространеніи сельско-хозяйственныхъ знаній, въ организаціи общественнаго призрѣнія, въ выясненіи передъ правительствомъ основныхъ нуждъ мѣстнаго населенія -- во всемъ этомъ земскія губерніи оставили далеко позади себя губерніи неземскія, гдѣ названныя сферы общественной жизни орудуются при посредствѣ однихъ лишь чиновниковъ. И каждый разъ, когда въ земскихъ губерніяхъ нарушался принципъ самоуправленія тѣмъ, что члены земской управы не выбирались, а назначались, происходило немедленно ухудшеніе въ ходѣ общественныхъ дѣлъ. За послѣднее время такое ограниченіе земскаго самоуправленія примѣнено къ Тверской губерніи, гдѣ члены губернской земской управы не выбраны, а назначены. Дѣятельность новой управы не только ничѣмъ не напоминаетъ энергичной и образцовой работы прежней управы, но, кромѣ того, полна еще неурядицъ. Корреспондентъ Орловскаго Вѣстника пишетъ изъ Твери, что всѣ дѣла въ мѣстномъ земствѣ пришли въ печальное состояніе. "Постановленія прошлогодняго земскаго собранія до сихъ поръ не приведены въ исполненіе. Санитарный и экономическій совѣты, статистическая и продовольственная коммиссіи не собирались ни разу. Еще на прошлогоднемъ губернскомъ собраніи было обращено вниманіе на затрудительное положеніе, вслѣдствіе недородовъ, западныхъ уѣздовъ губерніи. Собраніе поручило управѣ произвести изслѣдованіе и созвать въ случаѣ надобности экстренное собраніе. Между тѣмъ таковое собраніе не было, а многочисленныя просьбы о ссудахъ на обсѣмененіе яровыхъ полей оставлены были управою безъ удовлетворенія. У многихъ крестьянъ яровое поле осталось, благодаря этому, незасѣяннымъ или же было сдано за безцѣнокъ. Между тѣмъ въ текущемъ году тѣ же уѣзды постигъ новый полный неурожай. Изъ одного только Ржевскаго уѣзда поступило приговоровъ о ссудахъ на обсѣменіе озимого болѣе чѣмъ на 120,000 р. Уѣздная управа уменьшила эту ссуду до 60 т., а губернская постановила выдать только 30 т. рублей. Командированный въ пострадавшіе уѣзды завѣдующій экономическимъ отдѣломъ донесъ, что для однихъ только наиболѣе пострадавшихъ селеній, которыя посѣщены имъ, необходима ссуда на сѣмена не менѣе, какъ въ 30 т. р. Между тѣмъ губернская управа, несмотря на это донесеніе своего агента, въ силу какихъ-то разсчетовъ рѣшила уменьшить первоначально назначенную ссуду до 15 т. р. и только послѣ усиленныхъ настояній уѣздной управы прибавила еще 4 т. р. Еще хуже дѣло обстоитъ въ Осташковскомъ уѣздѣ. На этотъ уѣздъ губернскою управой была назначена сумма, также много меньшая потребной, но и та не была роздана населенію вслѣдствіе будто бы распространившихся среди него слуховъ о томъ, что деньги будутъ выданы безвозвратно. Между тѣмъ въ указанныхъ уѣздахъ не только многія поля остались незасѣянными, но и само населеніе, по общимъ отзывамъ, терпитъ ужасную нужду. Привезенные сюда образчики хлѣба, которымъ питается населеніе, живо напомнили тверякамъ тѣ образчики, которые въ 1891 году присылались изъ голодавшихъ губерній. Изъ уѣздовъ поступаютъ то и дѣло слезныя письма о помощи. Въ мѣстномъ обществѣ много толкуютъ о земскихъ неурядицахъ и даже поговариваютъ о необходимости предать управу суду за бездѣйствіе власти.
   Неумѣлая дѣятельность новой управы отразилась и на Бурашевской психіатрической колоніи. Многолѣтней и усердною дѣятельностью прежняго земства было создано образцовое въ Россіи психіатрическое заведеніе, имѣвшее почетную извѣстность и за границей, а теперь въ этомъ заведеніи совершаются злодѣйства, потребовавшія вмѣшательства судебной власти. Горячую, непосредственно изъ сердца вылившуюся статью нашли мы по этому поводу въ Нижегородскомъ Листкѣ: "Двѣнадцать лѣтъ тому назадъ,-- говоритъ газета,-- тверское-земство вручило доктору М. И. Литвинову завѣдываніе бурашевскою колоніей для душевно-больныхъ. Съ этого момента въ исторіи призрѣнія умалишенныхъ началась новая эра гуманнаго съ ними обращенія. Отдавшись всею душой своему дѣлу, докторъ Литвиновъ вскорѣ создалъ прекрасную больницу. Больные жили безъ цѣпей, кандаловъ, встрѣчали самое хорошее человѣческое отношеніе къ себѣ, работали на себя и для продажи, не стѣснялись въ своихъ занятіяхъ, читали, пѣли, играли на музыкальныхъ инструментахъ, устраивали даже спектакли. Дѣло пошло превосходно, и колонія стала привлекать молодыхъ врачей, ѣздившихъ учиться къ д-ру Литвинову. Заслуги послѣдняго были признаны и тверскимъ губернскимъ земствомъ, и авторитетами медицинской науки. Колонія развивалась и крѣпла и, несомнѣнно, достигла бы еще большаго разцвѣта, если бы не приключилось нѣкоторое видоизмѣненіе въ составѣ тверской губернской управы, которая съ первыхъ же шаговъ своей дѣятельности проявила себя самымъ враждебнымъ образомъ по отношенію ко всему, что сдѣлано было предшествующей работой земства. Бурашевская колонія была дитятей тверского земства, и взоры предсѣдателя управы, кстати сказать,-- земскаго начальника, обратились на эту больницу немедленно по принятіи имъ въ свои руки правленія. Началась система "подсиживанія". Управа открыто стала заявлять свое недовѣріе къ д-ру Литвинову и вести съ нимъ глухую борьбу. Въ лицѣ доктора управа видѣла своего врага -- представителя чуждыхъ ей земскихъ тенденцій. Такого человѣка управѣ надо было устранить, такъ какъ онъ совершенно не удовлетворялъ ея вкусамъ. Система "подсиживанія" увѣнчалась, конечно, успѣхомъ, такъ какъ управа не стѣснялась въ выборѣ средствъ и шла на проломъ. Дѣло дошло до того, что управа, вопреки установившемуся обычаю совѣщаться со старшимъ врачомъ по хозяйственнымъ вопросамъ, не предупредивъ г. Литвинова, уволила смотрителя больницы, назначивъ на его мѣсто новое лицо, которое уже занимало эту должность и было уволено по требованію того же г. Литвинова. М. И. Литвинову не оставалось никакого выхода, кромѣ отставки. Управа съ радостью приняла прошеніе г. Литвинова и предложила одному изъ его ординаторовъ вступить въ отправленіе его обязанностей. Но всѣ ординаторы (B. М. Башковъ, P. Н. Вановскій, П. П. Тукалло и М. П. Глинка) заявили управѣ, что они не желаютъ не "только участвовать, но и присутствовать при разрушеніи того, на что потрачено такъ много труда, что, наконецъ, служитъ во многихъ отношеніяхъ образцомъ, -- и подали также прошеніе объ отставкѣ и поставили тверскую управу въ необходимость искать себѣ людей, болѣе подходящихъ къ ея направленію.
   Общее сочувствіе встрѣтило рѣшеніе д-ра Литвинова и его товарищей. Профессора, университетскія клиники, общества психіатровъ и нейропатологовъ поспѣшили выразить имъ свое сочувствіе; то же сдѣлалъ и тверской губернскій предводитель дворянства Н. П. Оленинъ; нравственную поддержку врачамъ оказала и печать, кромѣ, разумѣется, Гражданина и Московскихъ Вѣдомостей. Управа долго искала по Руси психіатра, который согласился бы взять на себя завѣдываніе Бурашевскою колоніей: всѣ болѣе или менѣе извѣстные врачи отклоняли эти предложенія. По отношенію къ д-ру Штейнбергу, завѣдующему саратовской больницей душевно-больныхъ, тверская управа употребляла всѣ средства, чтобы склонить его на принятіе своего предложенія. Г. Штейнбергъ, не зная на первыхъ порахъ причинъ ухода д-ра Литвинова, еще не оглашенныхъ въ печати, согласился-было пріѣхать въ Тверь. Но когда въ прессѣ были разоблачены некрасивыя дѣйствія управы, онъ категорически отклонилъ ея предложеніе. Предсѣдатель тверской управы немедленно отправился въ Саратовъ, чтобы путемъ личныхъ переговоровъ склонить г. Штейнберга на свою сторону; однако, и личныя, разъясненія не помогли дѣлу, и г. Штейнбергъ во второй разъ рѣшительно отказался отъ должности директора Бурашевской колоніи. Когда были опрошены всѣ болѣе или менѣе извѣстные врачи, тверская управа обратилась къ другому разряду медиковъ, и нашла, кажется, въ Орлѣ нѣкій медицинскій раритетъ,-- согласившійся ѣхать въ Тверь. И вотъ мы теперь присутствуемъ при заключительной картинѣ этого эпизода. Варяги пріѣхали въ чуждое имъ учрежденіе и начали хозяйничать. Не прошло и 4 мѣсяцевъ со дня ухода д-ра Литвинова, какъ въ Бурашевской колоніи стали примѣняться немыслимые до сихъ поръ обычаи Чеховской "палаты номеръ шестой". Чтобы оправдать эти обычаи, теперешніе бурашевскіе врачи придумали даже теорію хрупкихъ костей, которыя привели къ "самоизлому" реберъ и грудной кости. 15 реберъ "сломались" сами собою, не выдержавъ давленія новыхъ бурашевскихъ порядковъ,-- и ни врачи, ни служители, ни фельдшера не могутъ объяснить, когда именно эти, поломы костей произошли. И эти "новые" люди молчали, молчали до тѣхъ поръ, пока не вмѣшался въ дѣло прокурорскій надзоръ. Недурное будущее ждетъ Бурашевскую колонію-плодъ долгихъ и честныхъ трудовъ".
   Да, образцовое еще недавно Бурашевское психіатрическое заведеніе можетъ рушиться. Въ послѣдней сессіи Новоторискаго земскаго собранія происходили дебаты по поводу Бурашевской колоніи, на которую Новоторжское земство съ своей стороны ежегодно ассигнуетъ 20,000 рублей. Принимая во вниманіе "порядки", царящіе нынѣ въ Бурашевѣ, собраніе избрало въ концѣ-концовъ особую компетентную коммиссію для наблюденія за содержаніемъ психически-больныхъ Новоторискаго уѣзда и постановило въ крайнемъ случаѣ перевести послѣднихъ, вмѣстѣ съ спеціальнымъ бюджетомъ, въ лѣчебницу новгородскаго губернскаго земства.
   Таковы результаты дѣятельности бывшихъ земскихъ начальниковъ, нынѣ составляющихъ тверскую губернскую земскую управу!
   Другимъ весьма важнымъ обстоятельствомъ, искажающимъ принципъ земскаго самоуправленія, является участіе въ земскихъ собраніяхъ земскихъ начальниковъ. Отовсюду получаются извѣстія, что волостные старшины и крестьяне, выбранные гласными, находятся подъ давленіемъ земскихъ начальниковъ и подаютъ голоса сообразно указаніямъ своихъ начальниковъ. Вотъ, напримѣръ, одно изъ многочисленныхъ сообщеній этого рода, напечатанное въ Русскихъ Вѣдомостяхъ. На очередномъ уѣздномъ земскомъ собраніи, бывшемъ въ Сенгилеѣ (Симбирской губ.), еще разъ пришлось убѣдиться въ томъ вредѣ, который наносится земскому дѣлу участіемъ въ собраніяхъ земскихъ начальниковъ. Надо полагать, что законодатель не имѣлъ въ виду, что большинство гласныхъ отъ крестьянъ будутъ избираться изъ волостныхъ старшинъ и, слѣдовательно, начальники и прямые ихъ подчиненные должны участвовать вмѣстѣ въ разрѣшеніи земскихъ дѣлъ, а потому въ такомъ собраніи невозможно ожидать самостоятельнаго мнѣнія отъ гласнаго изъ волостныхъ старшинъ, если его голосъ долженъ быть поданъ открыто. Не говорю уже о томъ, что каждому гласному непріятно принимать участіе въ собраніи, когда при баллотировкѣ даже незначительныхъ вопросовъ, открытою подачею голосовъ, т.-е. вставаніемъ и сидѣньемъ, какъ это обыкновенно принято въ земствахъ, гласные волостные старшины всегда сидятъ, или встаютъ, смотря потому, встали или нѣтъ ихъ начальники. Для наглядности приведу слѣдующій случай, бывшій на томъ же собраніи. Управа докладываетъ собранію, что земскіе начальники просятъ разрѣшить имъ безплатно пользоваться земскими пунктовыми лошадьми; иными словами -- просятъ, чтобы земство платило ямщикамъ за ихъ разъѣзды. Немедленно раздались голоса: "разрѣшить, разрѣшить". Зная, что при открытой баллотировкѣ вопросъ будетъ разрѣшенъ утвердительно, одинъ изъ гласныхъ заявилъ собранію, что земскіе начальники получаютъ отъ казны на разъѣзды 600 руб. въ годъ, а потому проѣзды на земскій счетъ были бы равносильны прибавкѣ прямо деньгами къ ихъ содержанію, или жалованью, а такъ какъ этотъ вопросъ чисто-денежный, то подлежитъ закрытой баллотировкѣ. Заявленіе было принято, и дѣло измѣнилось немедленно. Вмѣсто ожидаемаго согласія собранія на даровые проѣзды земскихъ начальниковъ, значительнымъ большинствомъ въ проѣздахъ на земскій счетъ имъ отказано. Хорошо, что такъ случилось, но сколько же вопросовъ изъ года въ годъ разрѣшаются вопреки справедливости и свободѣ голоса? Обычный ходъ дѣла таковъ, что при голосованіи вопроса встаютъ или сидятъ земскіе начальники, а за ними затѣмъ слѣдуютъ старшины, и вопросъ рѣшается утвердительно.
   Въ обществѣ упорно держится слухъ, что институтъ земскихъ начальниковъ будетъ или совершенно отмѣненъ, или введенъ въ болѣе опредѣленныя и болѣе тѣсныя границы. Въ виду этого весьма кстати напечатана въ недавно вышедшемъ пятомъ томѣ Сборника правовѣдѣнія и общественныхъ знаній статья П. Н. Обнинскаго Мировые судьи и ихъ преемники. Авторъ проводитъ здѣсь поучительную параллель. Дѣятельность мировыхъ судебныхъ установленій, по выраженію бывшаго министра юстиціи Д. Н. Набокова, протекала "подъ стекляннымъ колпакомъ", такъ что малѣйшая неисправность ихъ бросалась въ глаза каждому. Отъ мирового института поэтому нерѣдко требовали слишкомъ многаго и спѣшили поправить то, что современемъ могло бы устраниться само собою, безъ ломки и новеллъ. Но какими ничтожными кажутся намъ,-- говоритъ г. Обнинскій,-- эти недочеты въ настоящее время, когда не проходитъ дня, чтобы не пришлось читать или слышать о такихъ явленіяхъ, которымъ вѣришь только потому, что они скрѣплены судебными приговорами, разсказаны лицами, въ правдивости которыхъ не возникаетъ никакого сомнѣнія, или сообщены печатью и никѣмъ и ничѣмъ не опровергнуты. Въ самомъ дѣлѣ,-- спрашиваетъ авторъ,-- кто изъ мировыхъ судей отважился бы, напримѣръ, явившись въ нетрезвомъ видѣ на пожаръ, избить и изругать при народѣ священника съ дарами на груди? Кто изъ нихъ рѣшился бы грозить полицейскимъ городовымъ "бить морды", если не будутъ ему дѣлать подъ козырекъ? У кого бы изъ нихъ хватило духу обѣщать сельскому сходу перебить половину собравшихся на немъ сельскихъ обывателей, если они вздумаютъ обращаться съ жалобами и прошеніями? Кто изъ нихъ рѣшился бы объявлять, и также всенародно, на сельскомъ сходѣ, что "каждый, совершившій похищеніе или не уважающій родителей, будетъ имъ жестоко битъ до суда"? Кто изъ нихъ оказался бы способнымъ ударить человѣка только за то, что тотъ, не замѣтивъ его, не снялъ передъ нимъ шапки? Кому изъ нихъ могла бы придти въ голову и исполниться въ "мѣропріятіи" мысль поощрять земледѣліе путемъ уголовной репрессіи, или, наоборотъ, запрещать крестьянамъ всякія культурныя улучшенія? Кто изъ нихъ оказался бы способнымъ на цѣлую недѣлю арестовать человѣка только за то, что онъ, по обязанности сельскаго старосты, донесъ начальству объ умиравшей съ голоду деревнѣ, и кромѣ того жаловаться на священника, также заступившагося за голодающихъ своихъ прихожанъ? Кто изъ нихъ могъ бы оказаться героемъ пресловутой Лукояновской эпопеи? И т. д., и т. д., и т. д.
   Да и многое другое, невозможное при мировомъ судопроизводствѣ, стало характернымъ для новаго полусудебнаго, полуадминистративнаго "опрощеннаго судоговоренія". Вспоминать о мировой юстиціи приходится теперь на каждомъ шагу. Судьба послала мировому институту "удобопонятнаго" преемника, скоро выяснившаго, какъ велика утрата. Мировой институтъ,-- говоритъ авторъ,-- живымъ легъ въ свой неожиданный гробъ; но не совершенъ еще обрядъ полнаго погребенія: мѣстами институтъ живетъ и дѣйствуетъ до сихъ поръ. Правда, этихъ оазисовъ оставлено немного, но они -- не обломки разрушеннаго зданія, уцѣлѣвшіе среди общаго крушенія и сохранившіе лишь археологическій интересъ, а корни, глубоко засѣвшіе въ землѣ. Придетъ время, корни эти разрастутся, и по-прежнему зазеленѣетъ яркая молодая поросль тамъ, гдѣ теперь среди засухи и безводія гуляетъ на просторѣ вѣтеръ "личнаго усмотрѣнія" и распоряжается "властная рука".
   Измѣнилъ отношеніе къ земскимъ начальникамъ и кн. Мещерскій. Когда въ печати появлялось извѣстіе о томъ или другомъ злоупотребленіи со стороны какого-нибудь земскаго начальника, Гражданинъ всегда начиналъ ужасаться, какъ можно опубликованіемъ подобныхъ фактовъ "дискредитировать власть". Въ послѣднихъ же нумерахъ своей газеты кн. Мещерскій призналъ, что прямая обязанность печати -- какъ можно громче "кричать про недостойныхъ земскихъ начальниковъ". Издатель Гражданина выражалъ сожалѣніе, что губернаторы, неправильно смотря на дѣло, прикрываютъ злоупотребленія земскихъ начальниковъ, оставляютъ ихъ безнаказанными. Эти разсужденія вызваны были фактами, которые узналъ кн. Мещерскій. "Я узналъ о трехъ вопіющихъ случаяхъ въ практикѣ земскихъ начальниковъ въ одной губерніи. Если они вѣрны, то ясно, что если я могъ о нихъ узнать, то навѣрное подробнѣе и точнѣе меня о нихъ узналъ губернаторъ, а между тѣмъ ни одинъ изъ этихъ трехъ земскихъ начальниковъ не устраненъ отъ должности. Эти случаи слѣдующіе: одинъ земскій начальникъ взялъ подъ честное слово 400 рублей у одной сельской учительницы, то-есть все ея достояніе, и два года ей не платилъ; на первое требованіе денегъ онъ сказалъ, что ей ничего не долженъ, а когда просительница подала жалобу уѣздному предводителю дворянства, то онъ будто бы сказалъ предводителю, что дѣйствительно ей долженъ, но не потому, что занялъ эти деньги, а потому, что она была его любовницей. Второй случай былъ въ томъ же родѣ. Земскій начальникъ (состоятельный мѣстный помѣщикъ) пріѣхалъ послѣ смерти одного помѣщика къ его вдовѣ и потребовалъ отъ нея, чтобъ она продала ему пару лошадей, оцѣненныхъ вдовою въ 600 рублей,-- за 200 р., говоря: помните, что я вашъ земскій начальникъ, -- и вынудилъ вдову ему этихъ лошадей продать. Наконецъ, третій случай довольно характеренъ: земскій начальникъ заставилъ цѣлую волость выстроить ему на ея счетъ дачу на берегу рѣки"...
   Въ заключеніе нашего очерка познакомимъ читателей съ поведеніемъ нижегородскаго городского головы, барона Дельвига, и съ удивительными наставленіями народнымъ учителямъ директора народныхъ училищъ Тульской губерніи, г. Яблочкова.
   Въ газетахъ, издающихся въ Нижнемъ-Новгородѣ, о баронѣ Дельвигѣ писать правду нельзя, а потому объ его дѣятельности въ думѣ мы узнаемъ изъ другихъ газетъ. Вотъ, между прочимъ, что напечатано о ней въ Волжскомъ Вѣстникѣ. Въ нижегородской думѣ практикуется довольно оригинальный методъ проводить предложенія. Какъ только докладъ прочитанъ, такъ поднимается городской голова баронъ Дельвигъ и говоритъ:
   -- Господа, примите этотъ докладъ, примите безъ споровъ и разсужденій, потому что это желательно Николаю Михайловичу Баранову. Всѣмъ намъ извѣстно, какъ онъ много дѣлаетъ для нашего города, и потому любезность за любезность. Вслѣдъ за барономъ обыкновенно встаетъ гласный Я. Е. Башкировъ и тоже говоритъ нѣсколько словъ все на ту же тему -- любезность за любезность. Вопросъ, такимъ образомъ поставленный, сходитъ съ нормальной почвы думскаго обсужденія; гласные стѣсняются высказываться по существу дѣла, такъ какъ всякое возраженіе получаетъ характеръ какъ бы личной непріязни, и въ это-то время городской голова обыкновенно заявляетъ:
   -- Итакъ, господа, вы позволите мнѣ считать этотъ вопросъ въ положительномъ смыслѣ разрѣшеннымъ?...
   Гласные молчатъ, а секретарь пишетъ!...
   Всякій разъ, какъ я бываю свидѣтелемъ такихъ думскихъ порядковъ,-- говоритъ корреспондентъ,-- мнѣ хочется идти къ Николаю Михайловичу Баранову и сказать ему, что дѣлаютъ его именемъ его чрезмѣрно-усердные сторонники и друзья, и я увѣренъ, что Николай Михайловичъ Барановъ по этому поводу сказалъ бы гг. Дельвигу и Башкирову:
   -- Ахъ, господа, господа, развѣ я просилъ такъ сдѣлать, какъ вы дѣлаете?...
   Но я, какъ газетный сотрудникъ, избѣгаю всякихъ личныхъ объясненій по общественнымъ дѣламъ. Лучше всего, если есть возможность, изложить дѣло на столбцахъ газеты, а за симъ имѣющій уши -- да слушаетъ, а имѣющій глаза -- да читаетъ".
   Баронъ Дельвигъ -- ярый противникъ гласности и врагъ печати. Корреспондентъ Самарской Газеты сообщаетъ, что баронъ не постѣснялся пригрозить, что пожалуется на газеты, и пожалуется не въ судъ, гдѣ, кромѣ "жажды мести", надо еще имѣть доказательства своей правоты, а въ другое извѣстное барону учрежденіе, гдѣ будто бы, по самонадѣянному выраженію барона, "стоитъ сказать лишь нѣсколько словъ". Чѣмъ же разсердила барона такъ сильно мѣстная пресса? А тѣмъ, что нижегородская пресса позволила себѣ высказать нѣсколько самыхъ простыхъ и скромныхъ замѣчаній, касающихся распоряженій городской управы. Во-первыхъ, было указано, что при прокладкѣ водопроводныхъ трубъ не слѣдовало бы валить землю на троттуары. Во-вторыхъ, что при мощеніи улицъ надо оставлять хоть небольшой проѣздъ. Въ-третьихъ, что городская управа врядъ ли компетентна въ составленіи театральныхъ репертуаровъ, чѣмъ, повидимому, управѣ очень хочется заняться по случаю постройки новаго городского театра. Этого было достаточно, чтобы нижегородскій городской голова объявилъ войну газетамъ. Во-первыхъ, была прекращена выдача городскою управой всякихъ справокъ и свѣдѣній. Во-вторыхъ, баронъ Дельвигъ началъ угрожать, что если пресса не исправится, то онъ, баронъ, "поѣдетъ и скажетъ лишь нѣсколько словъ"... А между тѣмъ,-- продолжаетъ газета,-- разъясненія прессы для барона очень и очень нужны, такъ какъ въ нѣкоторыхъ даже простыхъ вопросахъ онъ никогда не можетъ разобраться. Возникъ, напримѣръ, конфликтъ между нижегородскимъ губернскимъ земствомъ и нижегородскою ярмаркой; земство утверждало, что ярмарка обязана платить свою долю въ земскій бюджетъ. Конечно, ярмарочному купечеству выгоднѣе ничего не платать, и поэтому ярмарочные уполномоченные изъ всѣхъ силъ старались оспаривать правильное требованіе земства. Вполнѣ очевидно, что когда ярмарка будетъ привлечена къ пополненію земскаго бюджета, податное бремя теперешнихъ плательщиковъ соразмѣрно облегчится, уменьшатся и платежи Н.-Новгорода, а поэтому прямая выгода Н.-Новгорода состоитъ въ томъ, чтобъ ярмарка не ускользнула отъ обложенія. Этого-то какъ будто и не понялъ баронъ Дельвигъ и въ собраніи ярмарочныхъ уполномоченныхъ выступилъ сторонникомъ освобожденія ярмарки отъ обложенія. Иными словами, городской голова фактически ратовалъ противъ интересовъ своего города, своихъ избирателей и довѣрителей и отстаивалъ выгоду ярмарочнаго купечества.
   Народные учителя Тульской губерніи,-- читаемъ въ Самарской Газетѣ,-- нежданно-негаданно получили отъ своего начальства "наставленія".
   Наставленія эти свалились на ихъ голову въ видѣ необыкновеннаго содержанія книги, подъ названіемъ Русская школа. Наставленія директора народныхъ училищъ Тульской губерніи. Чтобы судить о содержаніи книги, достаточно привести изъ нея нѣсколько выдержекъ. "Учитель не долженъ носить длинныхъ волосъ. Длинные волосы мужчинѣ не приличествуютъ, безобразятъ его. Въ ношеніи длинныхъ волосъ мужчиною выражается и неряшливость, и претензія на мнимое щегольство, и какое-то самодовольство. Лицо человѣка съ обстриженною, гладко причесанною головой становится мужественнымъ, серьезнымъ. Учительницы должны зачесывать волосы просто, не завивать и не подрѣзать ихъ съ напускомъ на лобъ".-- "Для вступленія въ бракъ учителю необходимо полученіе разрѣшенія на то начальства, т.-е. директора, который можетъ, принимая во вниманіе средства къ жизни желающаго вступить въ бракъ, а также насколько невѣста подходяща для него по своему положенію и образованію, или разрѣшить ему вступить въ бракъ, или запретить".-- "Священнику учитель долженъ цѣловать руку, посѣщать его, пользуясь его бесѣдами и наставленіями, но не докучая ему; въ праздникъ приходить съ поздравленіями, оказывать ему услуги". Въ книгѣ предусмотрѣны правила и домашняго обихода. Такъ, напримѣръ, держа въ рукахъ книгу, "отнюдь не мочить пальцевъ слюнями при перелистываніи, ибо неприлично высовывать языкъ и проводить по немъ пальцами. Для перелистыванія слѣдуетъ осторожно поднимать сухими пальцами верхній край листовъ". Въ книгѣ много подобныхъ наставленій.

И. Иванюковъ.

"Русская Мысль", кн.I, 1896

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru