Измайлов Владимир Васильевич
Религия и Философия

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Религія и Философія.
(Руское сочиненіе.)

   Религія и Философія имѣютъ небесное произхожденіе. Одна низпослана на землю подъ божественною печатью откровенія; другая родилась на землѣ отъ божественнаго дара разума. Когда человѣкъ не имѣлъ еще святой Вѣры, онъ слѣдовалъ только человѣческой мудрости: Зеноны, Аристиппы, Эпикуры, Лукрецій и другіе языческіе мудрецы основывали ихъ нравоученія на слабомъ разумъ и впадали въ заблужденіе, столь свойственное человѣку, тѣ самыя мудрецы, которые въ наше время совѣтовались болѣе съ отвлеченными понятіями разсудка, нежели съ положительными законами вѣры, равно удалились отъ Философіи и Религіи. Но высочайшее торжество сихъ дщерей Неба есть, такъ сказать, ихъ взаимное обрученіе на землѣ для блага человѣческаго рода. Вѣра предполагаетъ мудрость, а мудрость Вѣру. Изъ того слѣдуетъ, что не льзя быть врагомъ Религіи, не бывъ врагомъ Философіи, также какъ не льзя быть ненавистникомъ мудрости, бывъ послѣдователемъ Вѣры.
   Но участь обѣихъ -- быть на землѣ гонимой. Въ древности Гомеръ, ведя людей къ мудрости по цвѣтамъ поэзіи, скитался на землѣ нищимъ; Сократъ, мудрѣйшій изъ мудрыхъ, выпилъ чашу отравы, рукою неблагодарныхъ Аѳинянъ ему поднесенную; Пиѳагоръ, отрекшійся отъ имени мудраго и принявшій скромное имя Философа {Любителя мудрости.}, погибъ въ глубокой старости отъ злобы Кротонійцевъ, имъ просвѣщенныхъ. Сколько другихъ безсмертныхъ мудрецовъ въ новѣйшія времена сдѣлались жертвами ихъ любви къ истинѣ! Религія имѣла ту же участь. Кромѣ великаго Искупителя рода человѣческаго, Апостолы, Мученики и другіе праведные Мужи страдали и погабли за Вѣру. Истина, существенное начало Религіи и Философіи, подобна солнцу въ полномъ его сіяніи, на которое слабые глаза наши не могутъ смотрѣть безъ чувствительной боли; человѣческая слабость не терпитъ яркаго ея блеска, и въ отчаянномъ безсиліи своемъ досадуетъ на источники того свѣта, который озаряетъ землю Своими Божественными лучами. Отсюда проистекаетъ жестокое гоненіе.
   Главнымъ предлогомъ въ сему гоненію служитъ злоупотребленіе Религіи и Философіи. Отъ высочайшей мудрости до самой обыкновенной добродѣтели, отъ первой способности разума до послѣдней склонности сердца, отъ науки до природы, человѣкъ все употребляетъ во зло; и лѣтописи разума представляютъ Исторію тѣхъ бѣдствій, которыя онъ извлекаетъ изъ прекраснѣйшихъ даровъ творенія. На семъ печальномъ опытѣ основываются Скептики, чтобы отчаяваться въ успѣхахъ разума, и въ царствѣ добродѣтели, но что гораздо важнѣе, они выводятъ изъ видимаго злоупотребленія вещей причины не вѣрить существенному ихъ достоинству. Одни распространяютъ сомнѣнія и жалобы на Религію, другіе на Философію. Отъ жалобы родились предубѣжденія, а отъ предубѣжденія ненависть: такъ произошли враги Религіи и враги Философіи.
   Тѣ и другіе несправедливы. Злоупотребленіе вещи не опровергаетъ ни мало ея достоинства, и кто судитъ и великихъ предметахъ божественныхъ и человѣческихъ по наружнымъ и временнымъ ихъ измѣненіямъ, тотъ не можетъ никогда опредѣлить истинную цѣну и мѣру ихъ. Что заключить о путешественникѣ, который, не восходя до начала ручья, орошающаго луга и долины, выведетъ неблагопріятное заключеніе о водахъ его, по тому только, что случайныя обстоятельства возмутили чистый лотокъ его, засорили свѣтлый его источникъ? Мы удивимся тому легкомыслію, или пристрастію, на которомъ основывается несправедливое его мнѣніе. Такъ судятъ тѣ люди, которые относятъ къ Религіи и Философіи зло, имъ несвойственное, Суевѣріе, лицемѣріе, распри и гоненія за вѣру чужды Религіи; а безбожіе, вольнодумство, любовь къ безначалію, развратность въ нравахъ, преступленіе всѣхъ законовъ нравственности чужды Философіи. Но зло творится ихъ именемъ? Въ такомъ случаѣ оно обвиняетъ конечно тѣхъ людей, которые его позволяютъ себѣ, а не тѣ преимущественные дары Неба, которыхъ имя служитъ только предлогомъ зла, но которыхъ существо заключаетъ въ себѣ источники добра. Сама добродѣтель имѣетъ своихъ лицемѣровъ и своихъ измѣнниковъ. Справедливо ли и разсудительно ли будетъ возненавидѣть ее? Нѣтъ, будемъ только сожалѣть о слабостяхъ ума человѣческаго. Вѣки передаютъ вѣкамъ и народы народамъ вѣчное наслѣдство заблужденій. Ни одинъ не можетъ гордишься исключительнымъ преимуществомъ и всеобщимъ согласіемъ на чистыя мнѣнія разсудка. Истина, не смотря на всѣ заблужденія, остается торжествующею подобно тѣмъ вѣчнымъ стихіямъ міра, которыя переживаютъ разрушенія земныхъ тѣлъ.
   Когда Христіанская Религія, на развалинахъ капищъ и кумировъ, вознесла храмы единому и предвѣчному Богу, ревностные Апостелы ея старались любовію и кротостію разпространить повсюду таинства Христіанской Вѣры, но завоеватели новаго свѣта осмѣлились, со крестомъ въ рукъ и съ мечемъ въ другой, проповѣдывать непросвѣщеннымъ народамъ Бога кротости и законъ человѣколюбія. Вмѣсто того, чтобы подражать великому учителю Христианства, Который приводилъ людей къ вѣрѣ не силою, а убѣжденіемъ, они обращались съ невѣрными какъ съ преступниками, достойными послѣдней казни, и съ совѣстію подлежащею суду одного Бога, какъ бы съ волею, зависящею отъ ихъ расположенія. Надобно просветить разумъ, чтобы побѣдишь мнѣніе, и убѣдить сердце, чтобы впечатлѣть въ него Вѣру. Чѣмъ менѣе новые распространителя Христіанской Вѣры смягчали свои усилія для обращенія умовъ въ истинѣ, тѣмъ болѣе послѣдніе упорствовали противъ сего обращенія, заключая о духѣ Евангельскаго ученія по насильственнымъ и несправедливымъ поступкамъ учителей. Гдѣ они дѣйствовали съ кротостію, тамъ сердца и умы покорились безъ всякаго сопротивленія; и Ласъ-Казасъ обратилъ болѣе дикихъ простымъ Словомъ Евангелія, нежели Кортецы и Пизарры, вооруженныя всѣми орудіями Смерти. Но въ самое то время, когда лживое усердіе вредило пользѣ Христіанства, возносилась, къ нещастію, другая сила въ мірѣ, которая хотѣла такимъ же несправедливымъ образомъ повелѣвать мнѣніями, и подъ обманчивымъ именемъ Философіи спорить съ Христіанской Религіей въ ея преимущественномъ вліяніи на щастіе человѣческаго рода. Опровергая таинства откровенія доводами слабаго разсудка, замѣняя силу Божественнаго закона властію человѣческихъ правилъ, смѣшивая Зло суевѣрія съ благомъ чистой Вѣры, она распространила до того свою дерзость, что задумала одна царствовать на развалинахъ олтарей и троновъ. Не того требовали наука мудрости и польза человѣчества. Оружіе просвѣщеннаго ума должно истреблять вредные предразсудки, но защищать полезныя истины; и когда Философы другихъ предшествующихъ вѣковъ научали людей великимъ истинамъ, они не потрясали ни того зданія, котораго священныя столпы связываютъ небо съ землею, ни тѣхъ властей, которыя повелѣваютъ народами, какъ старшины семействами для общаго спокойствія. Въ томъ самомъ вѣкѣ истинные Философы, какъ Неккеръ, Вовенаргъ и Бернарденъ де Сен-Пьеръ, были; защитниками Христіанской Религіи. Ж. Ж. Руссо терпѣлъ гоненіе новыхъ Философовъ за то, что онъ хвалилъ Евангельсксе ученіе. Таково зло суевѣрія и лжемудрія, но не таковы чистыя блага, приносимыя Религіей и Философіей.
   Философія отъ колыбели міра присутствуетъ въ совѣтъ великихъ умовъ, что бы изслѣдовать причины золъ и образовать науку добра. Ею руководствовались въ нравоученіи Сократы и Плутархи; въ законодательствъ Платоны и Беккаріи; въ наукъ царствовать Маркъ Авреліи и Екатерины. Въ Исторіи Тациты и Юмы; въ Поэзіи Гомеры, Гораціи, Попіи, Корнеліи, Виланды, Державины; въ самыхъ басняхъ и романахъ Эзопы и Ричардсоны. Ей обязано общество первыми своими началами, и младенчество народовъ первыми надежными шагами въ ходъ гражданскаго просвѣщенія. Среди нравовъ, клонящихся къ пороку, она удерживаетъ перевѣсъ добродѣтели и возстановляетъ порядокъ общества. Стоя непоколебимою ногою на землѣ, волнуемой бурями страстей, отражая искушенія богатства, роскоши и разврата, не ужасаясь ни власти, ни силы, она возноситъ величавую главу свою выше хижинъ и троновъ, чтобы говорить истину Царямъ и народамъ. Тѣ и другіе изъ непорочныхъ устъ ея внимаютъ великимъ наставленіямъ разума и священнымъ обязанностямъ человѣка. Чтобы имѣть понятіе о ея вліяніи на человѣка, надобно видѣть жизнь истиннаго сына мудрости, укрываясь въ безвѣстности отъ свѣта, вызывающаго его на обширный путь честолюбія, онъ довольствуется тѣми немногими благами, которыя приносятъ ему сердце и природа; мирный отеческій кровъ, освященный домашними добродѣтелями, небольшій участокъ земли засѣянной плодами, источникъ напоявающій его чистою водою, ограничиваютъ всѣ его надежды и удовольствія; и естьлибы владыки міра высыпали передъ нимъ ихъ сокровища и короны, чтобы увлечь его въ искушеніе земнаго величія, то онъ предпочелъ бы и царству вселенной тотъ простый соломенный кровъ, который питаетъ въ немъ миролюбивыя добродѣтели. Тамъ онъ стоитъ у пристани, смотритъ на бури, свирѣпствующія въ мірѣ, и научаясь любить еще болѣе тишину уединенной жизни, научается сожалѣть о человѣчествѣ. Страждущій имѣетъ всегда право на его сердце и помощь. Естьли сильный притѣсняетъ слабаго, или гордый оскорбляетъ смиреннаго, то онъ возвышаетъ голосъ, чтобы защитить права невинности; и тотъ, который бѣжалъ отъ взоровъ людей подъ тѣнь безвѣстности, идетъ передъ лицемъ свѣта сражаться съ человѣческой несправедливостію и грозитъ ей мщеніемъ вѣчнаго правосудія. Сей другъ человѣчества или со славою гибнетъ жертвою великодушія, или съ торжествомъ возвращается подъ кровъ свой. Свидѣтельство чистой совѣсти проважаетъ его до предѣла жизни. Придвигаясь мало по малу къ тихому своему западу, онъ еще наслаждается съ одной стороны послѣднимъ сіяніемъ добродѣтельнаго дня, а съ другой восходящею, зарею безсмертія.
   Сколькожъ Религія и еще благотворнѣе! Сія великая наперсница Божества сноситъ на землю законъ Его мудрости и щитъ Его правосудія. Она покрываетъ колыбели наши благодатью Вѣры и гробы отцевъ нашихъ надеждами воскресенія. Между сими двумя предѣлами жизни, въ трудномъ странствіи отъ одного къ другому, она простираетъ руку слабому человѣку, чтобы онъ могъ на нее опираться, какъ на десницу самаго Бога и среди въ той брани со страстями утѣшаться присутствіемъ вездѣсущаго Свидѣтеля, Котраго око опредѣляетъ цѣну его побѣды надъ самимъ собою. Она представляетъ жизнь, какъ опытъ искушенія, зло, какъ источникъ блага, труды добродѣтели, какъ дорогу къ блаженной вѣчности. Нѣтъ жребія въ мірѣ, котораго бы она не облегчала и не услаждала. Для невиннаго обѣщаетъ защиту; отчаянному открываетъ упованія; преступника зоветъ къ раскаянію; возноситъ духъ кроткаго, обращая его къ Богу, и смиряетъ сердце гордаго, показывая ничтожность его величія. Отъ хижинъ до чертоговъ ея ученіе соединяетъ людей въ одно семейство ближнихъ, одушевленныхъ братскою любовію и всегда примиренныхъ сердечною кротостію. Законы ея просты; награды небесныя. Горе тѣмъ, которые отвергаютъ боговдохновенные совѣты ея! Естьли бы всѣ народы приняли и соблюдали ихъ, то рай царствовалъ бы на землѣ, и никогда кровавые раздоры не возмутили бы спокойствія человѣческихъ обществъ! Чтобы увѣриться въ томъ, взглянемъ на жизнь Христіанина. Будучи щастливѣе того несовершеннаго Философа, который дѣйствуетъ только по законамъ ограниченнаго разума и повинуется побужденіямъ человѣческой выгоды, онъ удаляется отъ суеты міра во глубину безмолвныхъ пустынь, не изъ ненависти къ людямъ, но изъ любви къ Богу, бѣжитъ усмирять пылкія страсти, бесѣдовать съ Творцемъ своимъ и богоугодными дѣлами заслужить великое наслѣдіе вѣчности. Но и среди мятежнаго свѣта онъ стоитъ всегда передъ лицемъ Бога, всегда дѣйствуетъ передъ Его очами. Не изъ суетной гордости, которая ожидаетъ себѣ вѣнцовъ мірской славы, говоритъ онъ добродѣтель, а изъ любви къ ближнему, въ угожденіе Небу; и по наставленію своего Спасителя разсыпая одною рукою щедрые дары человѣколюбія, другою покрываетъ тайныя дѣла свои, чтобы имѣть только свидѣтелемъ Бога и совѣсть. Но сколько бы другіе ни творили ему зла, онъ прощаетъ ихъ, любитъ враговъ своихъ, молится за самыхъ злодѣевъ, какъ за людей склонныхъ къ заблужденію и достойныхъ сожалѣнія. Какія сладкія минуты вкушаетъ онъ въ жизни, когда у подножія олтаря отдаетъ вѣрный отчетъ въ тайнахъ совѣсти, когда въ слезахъ раскаянія повѣдаетъ слабости человѣка Существу, всегда готовому принять его истинное покаяніе; когда во дни горести и страданія проситъ съ умиленіемъ отрады и милости у Того, Кто не оставляетъ никогда усердной молитвы безъ исполненія! На высотѣ земнаго благоденствія онъ является только смиреннымъ, въ безднѣ человѣческихъ мукъ побѣждаетъ ихъ терпѣніемъ, и сей духъ кротости: не измѣняетъ ему до послѣдняго дня его. О дивное торжество Христіанской Религіи! Стоя на краю гроба, онъ видитъ разтворенныя передъ нимъ небеса не слабымъ окомъ мудраго, но острыми очами вѣрующаго, и на крылахъ безсмертной радости отлетаетъ въ небесныя селенія, обѣщанныя праведнымъ.
   Сіи слабыя, но вѣрныя изображенія, опредѣляютъ отношенія Философа къ Христіанину и Христіанина къ Философу. Преимущество на сторонѣ Христіанина, ибо законъ его есть откровеніе, а Вѣра вдохновеніе самаго Неба. Но какъ божественная Вѣра не противорѣчитъ человѣческой мудрости, ни человѣческая мудрость Божественной Вѣры, то любовь къ обѣимъ на землѣ открываетъ прекрасное поле для добродѣтелей; и Философъ-Христіанинъ, достойный сего имени, достоинъ конечно взоровъ Существа, великаго премудростію.

В. И.

"Вѣстникъ Европы", No 17, 1814

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru