Ядринцев Николай Михайлович
Каракорум, столица монгольского царства

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:


   

КАРАКОРУМЪ, СТОЛИЦА МОНГОЛЬСКАГО ЦАРСТВА *).

*) Извлеченіе изъ статьи Ф. М. Шмидта: "Ueber Rubruk's Reise von 1253--1255", cap. XII, въ "Zeitschrift der Gesellsohaft für Erdkunde zu Berlin", 1885, XX Bd., 3. heft. Статья написана на основаніи собственныхъ сообщеній Рубрука.

   Каракорумъ -- столица Монгольскаго ханства, существовавшая во времена Чингисъ-хана слишкомъ извѣстна и знаменита какъ по окисанію китайскихъ лѣтописцевъ, такъ и европейскихъ путешественниковъ. Принимая во вниманіе историческое значеніе этой мѣстности, всѣ ученые интересовались ею, однако до сихъ поръ, къ сожалѣнію, ина остается не открытой. Мы помѣщаемъ извлеченіе изъ нѣмецкой статьи Ф. М. Шмидта, передающей описаніе этого города со словъ францисканца Рубрука, посѣтившаго его въ 1254 году. Къ этому Шмидтъ присоединилъ ученыя догадки о мѣстоположеніи этого города. Съ своей стороны мы дополнили эту статью новѣйшими показаніями нашихъ ученыхъ, которыхъ нѣтъ въ нѣмецкомъ текстѣ. Каракорумъ находится въ Монголіи, близь границъ Восточной Сибири, а потому онъ долженъ возбудить особую любознательность нашихъ изслѣдователей.

------

   5-го апрѣля 1254 года, съ зарею, францисканская миссія, во главѣ которой стоялъ Рубрукъ, увидала Каракорумъ, знаменитую столицу великаго Монгольскаго царства. Около 3 часовъ по полудни монахи, при преднесеніи креста и съ развевающимся (французскимъ?) знаменемъ, вступили въ городъ, въ сарацинскій кварталъ и направились въ единственную въ городѣ христіанскую церковь несторіанцевъ. Послѣдніе вышли къ нимъ въ торжественномъ шествіи навстрѣчу и повели ихъ въ храмъ, гдѣ былъ отслуженъ молебенъ.
   По единогласнымъ показаніямъ многихъ писателей, монгольская столица лежала на рѣкѣ Оріонѣ, къ сѣверу отъ хребта, носившаго также названіе Каракорумъ {"Geschichte der Mongolen", сочиненіе китайца Chao-Kiai-chan въ трудѣ Abel Rémusat, помѣщенномъ въ Mémoires de l'Académie des Inscript., VII, 1824, p. 292. Каракорумъ, по-китайски Но-lin, лежалъ на рѣкѣ того же имени. Сравн. Brelschncidsr, Notes on Chinese mediaeval travellers, p. 68, прим. 29. Въ персидскомъ сочиненіи Tarikh-Djihan-Kuschai находится вышеприведенное показаніе. Сравн. D'Ohsson, Histoire des Mongols, 1834, t. I, p. 430.}. Послѣдній есть нынѣшняя Хангайская цѣпь, такъ какъ тамъ находятся источники Орхона. На основаніи этихъ и другихъ данныхъ, знаменитый Abel Réiuusat, въ своихъ "Recherches sur la ville de Karakoroum" {Mémoires de l'Académie des Inscriptions, VII, 1821, pp. 234--291.}, убѣдительно доказалъ, что древняя монгольская столица лежала къ сѣверу отъ Хангайскаго хребта, на берегу Оріона, 40о 32' 24" сѣверной широты и 13о 21' 30" къ западу отъ Пекина. Это мнѣніе ученаго француза подтвердилось въ 1871 году открытіемъ развалинъ Каракорума. Именно русскому путешественнику Падерину удалось тогда, во время его путешествія отъ Урги на Улясутай, не только добыть свѣдѣнія объ этихъ развалинахъ, но и посѣтить ихъ лично {Visit of mr. F. Paderin to the site of Karacoruui by Henry Jule въ Geograph. Magazine, 1874, pp. 137--139, съ картою автора; какъ увидимъ ниже, и это открытіе подлежитъ сомнѣнію, такъ какъ г. Падеринъ могъ видѣть другія развалины.}. Новѣйшія карты {Stielers, Handatlas, 1880, Bl. 66.} указываютъ мѣстоположеніе Каракорума почти на 3/4 гр. южнѣе, а также нѣсколько западнѣе дѣйствительности. Хотя Падеринъ и не составилъ точной карты пройденной имъ области, однако Jule думаетъ довольно вѣрно опредѣлить мѣстоположеніе монгольской столицы на основаніи дневника русскаго путешественника. Этотъ открыватель каракорумскихъ развалинъ сообщаетъ намъ также, что средневѣковыя названія: Каракорумъ, Kara Balghassun, Ugeinor и проч., и теперь еще извѣстны и употребительны въ тѣхъ мѣстахъ. D'Anville опредѣлялъ мѣстонахожденіе города нѣсколько южнѣе, но Rémusat доказалъ неосновательность этого мнѣнія. Ney Elias {Ney Elias, Journey through Western Mongolia въ Journal of the R. Geograph. Society, XLIII, 1873, p. 139.}, который при своемъ путешествіи черезъ Монголію, будь указаніе Д'Анвилля вѣрно, долженъ бы былъ встрѣтить развалины Каракорума, не могъ, однако, ничего узнать ни о прежнемъ, ни о настоящемъ существованіи таковыхъ, ни вообще чего нибудь отъ тамошнихъ кочевниковъ о дровней столицѣ. Мнѣніе Д'Анвилля, слѣдовательно, ничѣмъ по подтверждается, и вопросъ окончательно рѣшенъ открытіями Падерина. Jule, впрочемъ, думаетъ, что найденныя Падеринымъ развалины относятся не къ Каракоруму 13-го и 14-го столѣтій, а къ возстановленной столицѣ 15-го вѣка {Geograph. Magazine, 1874, p. 139.}.
   Каракорумъ былъ основанъ въ 8-мъ столѣтіи послѣ Рождества Христова уйгурскимъ княземъ Буку и служилъ втеченіе нѣкотораго времени столицею, значительнаго государства {Jule, Marco Polo, I, p. 228, note 1.-- D'Ohsson, 1. c. pp. 107, 430.}. Въ 10-въ столѣтіи эта уйгурская столица, называвшаяся Ordou или Maou-Balik, была разрушена въ 924 году. Анаки, основатель династіи Киданей или Leao въ Китаѣ, во время похода въ Монголію, велѣлъ поставить на развалинахъ этого города памятникъ, на которомъ былъ вырѣзанъ на китайскомъ языкѣ разсказъ о его подвигахъ {D'Ohsson, 1. c. II, p. 65, прим.}. На руинахъ уйгурскаго города возникла потомъ столица Монгольскаго царства. Именно въ 1234 году Угэдэй призвалъ рабочихъ изъ Китая и поручилъ имъ постройку дворца {Ibid., pp. 160, 161.-- Далѣе: Abid-Ghâzi Bèhâdaur Khan, Histoire des Mongols et des Tartares, ed. et. trad. par le Baron Desmaisons, t. II, p. 148.}. Въ 1235 году городъ, состоявшій уже изъ различныхъ дворцовъ и обыкновенныхъ домовъ, былъ окруженъ глиняною стѣною, которая, повидимому, сохранилась отчасти донынѣ {D'Ohsson, 1. c., t. II, p. 65.-- Geograph. Magazine, 1874, p. 138.}. Преемники Угэдэя, Гуюкъ и Мöнъ-кö, также резидировали въ Каракорумѣ и принимали тамъ посольства и князей. Хубилай-ханъ, покровитель Марко Поло, перенесъ въ 1259 году, при восшествіи на престолъ, свою резиденцію изъ Каракорума въ Kaiping-fu, лежавшій на сѣверѣ отъ Пекина и часто потомъ упоминавшійся подъ именемъ Ханбалыкъ (Khanbalik) {Jule, Marco Polo, I, p. 228, note.}. Въ 1260 году Арикъ-Буха созвалъ въ Каракорумѣ kuriltai, т. о. земскій сборъ, на которомъ онъ былъ выбранъ анти-императоромъ своего брата Кублая {D'Ohsson, 1. c. II. p. 345.}. Въ томъ же еще году, послѣдній явился передъ Каракорумомъ съ своимъ войскомъ и осадою довелъ населеніе до голода {Ibid., 349.}. Вслѣдствіе этихъ и другихъ несчастныхъ случаевъ, Каракорумъ, по всей вѣроятности, падалъ и, наконецъ, совершенно опустѣлъ. Когда монгольская династія въ 1368 году была низложена и изгнана изъ Китая, члены ея возвратились на родину, въ Монголію. Ханъ послѣдней, царствовавшій отъ 1370 до 1378 года, опять перенесъ резиденцію въ Каракорумъ и, вѣроятно, отчасти вновь выстроилъ городъ {Geograph. Magazine, 1874, р. 139.}. Въ 1399 году Каракорумъ опять опустѣлъ, вслѣдствіе чрезвычайной трудности или почти невозможности подвоза жизненныхъ припасовъ въ необходимой для многочисленнаго населенія мѣрѣ {Ibid. 334.}.
   Когда Рубрукъ прибылъ въ Каракорумъ, онъ нашелъ эту столицу могущественнаго Монгольскаго царства совсѣмъ не соотвѣтствовавшею его ожиданіямъ. Самъ городъ, за исключеніемъ императорскаго дворца {Это, вѣроятно, дворецъ, построенный въ 1234--1235 годахъ Угадаемъ, который положилъ имъ основаніе Каракоруму. D'Ohwon, l. c. 11, р. 64 и далѣе.}, не превосходилъ предмѣстья St. Denis при Парижѣ, а монастырь въ St. Denis былъ вдвое больше императорскаго дворца. Каракорумъ состоялъ изъ двухъ главныхъ частей. Въ одной жили сарацины, а въ другой -- китайцы, ремесленники и работники. Сверхъ этихъ кварталовъ было много дворцовъ для секретарей хана. Въ сарацинскомъ кварталѣ происходила обыкновенію и ярмарка. Сюда стекались торговцы, снабжавшіе всѣмъ необходимымъ всегда кочевавшій вблизи города дворъ и многочисленныя посольства, приходившія поклониться хану. Религіозныя потребности населенія щедро удовлетворялись: въ Каракорумѣ было не менѣе 12 языческихъ храмовъ, въ томъ числѣ и буддійскіе, и, сверхъ того, двѣ мечети для магометанъ и одна христіанская церковь. Въ глиняной стѣнѣ, окружавшей городъ, было четверо воротъ -- на сѣверѣ, югѣ, востокѣ и западѣ. Торговля строго регулировалась. Такъ, напримѣръ, въ восточной части города продавались только рисъ и зерновый хлѣбъ, въ западной -- только козы и овцы, въ южной -- только волы и возы, въ сѣверной -- только лошади.
   Недалеко отъ самаго города, въ прекрасной мѣстности, стоялъ императорскій замокъ. Мангу проводилъ въ немъ по нѣскольку недѣль весною и позднимъ лѣтомъ. Зданія, составлявшія замокъ, были окружены стѣною изъ кирпича, что дало всему видъ монастыря. Кромѣ собственно дворца, тамъ стояли большія кладовыя для припасовъ и хранилище казны. Дворецъ самого императора былъ большимъ, богато украшеннымъ зданіемъ, напоминавшимъ своимъ архитектурнымъ характеромъ церковь. Внутренность дворца состояла изъ четырехугольнаго "корабля" съ двумя рядами колоннъ въ длину. Колонны тянулись съ запада на востокъ, оріентировка же залы была съ юга на сѣверъ. На южной сторонѣ были три входа. Передъ среднимъ входомъ стояло искусственное дерево, сдѣланное однимъ плѣннымъ французомъ по имени Bachier, который былъ придворнымъ золотыхъ дѣлъ мастеромъ. У подножья дерева находились четыре львиныя фигуры между вѣтвей, покрытыхъ серебряными листьями и плодами, извивались четыре золотыхъ змѣи, служившія проводниками четырехъ главныхъ напитковъ для императорскаго стола. Все это свидѣтельствовало о богатствѣ и художественномъ вкусѣ хана. Упомянутые четыре главные напитка были: вино, каракумысъ или вполнѣ очищенное (?) коровье молоко, boall, или напитокъ изъ меда, и, наконецъ, terracina -- особаго рода рисовая водка. На сѣверной сторонѣ залы стоялъ императорскій тронъ, на который веди двѣ лѣстницы. Между трономъ и дверьми было пустое пространство. Въ дни пріема ханъ сидѣлъ на тронѣ, точно Богъ,-- говоритъ Рубрукъ. Возлѣ Мангу, но нѣсколько ниже, сидѣла одна изъ жопъ его. По правой сторонѣ отъ хана, т. е. на западной, стояли мужчины, на лѣвой -- женщины. По обѣимъ сторонамъ отъ входовъ, у колонъ тянулись галлереи, на которыхъ находились братья и сыновья, сестры и дочери хана для присутствованія на празднествахъ. На пустомъ пространствѣ между трономъ и дверьми стояли слуги и личности, съ которыми ханъ желалъ говорить, въ особенности послы. Здѣсь Мангу ежегодно давалъ два празднества: одно весною, приблизительно во время Пасхи, когда онъ возвращался съ юга въ Каракорумъ, а другое, большое, въ концѣ лѣта, передъ отъѣздомъ на югъ въ зимнюю резиденцію. На послѣднемъ торжествѣ присутствовали также всѣ высшіе сановники царства, жившіе на разстояніи двухъ мѣсяцевъ ѣзды отъ столицы. Ханъ одарялъ ихъ щедро и являлся во всемъ своемъ блескѣ. Каракорумъ, слѣдовательно, служилъ только лѣтнею резиденціею для Мангу.

Цвѣтодоловъ.

   
   Дополненіемъ къ этому описанію и комментаріямъ Шмидта, мы должны присоединить послѣднее наиболѣе вѣроятное объясненіе Позднѣева, основанное на монгольскихъ лѣтописяхъ. Въ почтенномъ трудѣ этого автора "Монгольская лѣтопись Эдэнійнъ-эрихэ" (стр. 109 и 110) говорится, что, при введеніи буддизма въ Монголіи, Абатай въ 1585 году началъ постройку перваго халхасскаго монастыря Эрдэни цзу. Монастырь этотъ стоитъ и доселѣ, онъ находится тамъ, гдѣ текутъ двѣ незначительныя рѣчки, извѣстныя подъ именами Хохшинъ-орхона и Цзалу-орхона, которыя, сливаясь, образуютъ Оріонъ. Далѣе въ примѣчаніи говорится: "Чжебцзунъ дамба хутухъ турул. тухэ, л. 3-й; Эрдэнійн эрихэ л. 76-й. Это послѣднее сочиненіе еще точнѣе опредѣляетъ мѣсто построенія Эрдэни цзу, именно у горы Шарга ачжирга и говоритъ, что монастырь этотъ возведенъ былъ на мѣстѣ развалинъ того города, который былъ построенъ Угэдэй-ханомъ и служилъ его резиденціею; впослѣдствіи будто бы этотъ городъ былъ поновленъ и жилъ въ немъ изгнанный изъ Китая Тогонъ тэмуръ, но послѣ Тогонъ тэмура городъ этотъ опять-таки пришелъ въ развалины. Вотъ оно и мѣстонахожденіе Каракорума". Такое разъясненіе уважаемаго оріенталиста весьма важно уже потому, что оно основано на историческихъ документахъ. Какъ же объясняется открытіе г. Падерина? Весьма просто. Въ Монголіи и на Оріонѣ немало остатковъ крѣпостей и развалинъ. Г. Потанинъ въ путешествіи своемъ говоритъ, что слѣдъ древняго поселенія, а также крѣпости съ валами встрѣтилъ онъ въ долинѣ р. Тельгиръы урина. Монголъ изъ Улясутая передалъ ему, что на южномъ берегу рѣки Хануя есть слѣды фанзъ и пашенъ на 40 верстъ, а южнѣе лежатъ слѣды города со стѣнами. Про этотъ городъ говорятъ, что въ немъ жилъ ханъ, который перенесъ столицу въ Пекинъ. Такіе же слѣды города находятся на Оріонѣ въ мѣстности Тайтынъ-циганъ-норъ, здѣсь, говорятъ, жила жена монгольскаго хана (Очеркъ Сѣвѣро-Западной Монголіи, путешествіе 1876--1877 годовъ, стр. 75). Развалинъ, такимъ образомъ, въ этихъ мѣстахъ немало. По дневнику монаха Чанъ-чуна видно, что при Чингисъ-ханѣ онъ нашолъ въ Монголіи остатки киданскаго города. Кидане въ свою очередь умѣли воздвигать города, крѣпости и имѣли множество поселеній. Такимъ образомъ, въ этомъ раіонѣ мы можемъ найдти не только остатки Каракорума, но развалины уйгурскихъ и киданскихъ поселеній. На какой изъ подобныхъ памятниковъ наткнулся г. Падеринъ -- неизвѣстно. Во всякомъ случаѣ, будущей археологіи здѣсь предстоитъ богатая жатва и блестящее поприще воскресить не только столицу великаго Монгольскаго ханства, указанія на которую ужо весьма ясны, но и многіе исчезшіе памятники уйгурской и киданской осѣдлости.

Н. Ядринцовъ.

"Восточное Обозрѣніе", NoNo 15 и 16, 1885

 

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru