Ядринцев Николай Михайлович
Затмение или светопредставление?

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Сцены во время затмения солнца).

   

ЗАТМЕНІЕ ИЛИ СВѢТОПРЕДСТАВЛЕНІЕ? *)

(СЦЕНЫ ВО ВРЕМЯ ЗАТМЕНІЯ СОЛНЦА).

*) Мы получили не мало разсказовъ, анекдотовъ и курьезовъ, происходившихъ во время затменія въ глухихъ городахъ Сибири; изъ нихъ видно, что различные слои общества и народа относились къ затменію солнца каждый но своему. Изъ этихъ разсказовъ мы сгруппировали рядъ сценъ.

   Наканунѣ затменія уже шелъ говоръ и различные толки въ губернскомъ городѣ N о предстоящемъ событіи, причемъ "интеллигенція" читала онемъ" Сынъ Отечество", а простые люди толковали на улицахъ.
   -- Ну, что болтаютъ? все зря болтаютъ!-- говорилъ купецъ.
   -- Нѣтъ! знаете, говорить это въ "Сенатскихъ Вѣдомостяхъ" опубликовано,-- сообщалъ, съ таинственнымъ видомъ старый отставной чиновникъ, лѣтъ 20 уже невылѣзавшій изъ кануры.
   -- А какъ вы думаете, войны не будетъ? Вѣдь, при Наполеонѣ такая комета была! прибавлялъ какой-то губернскій астрологъ.
   -- Можно ли, чтобы произволеніе Божіе да люди знали, толковали богомольныя бабы на улицѣ.
   -- Это знаютъ астрономы,-- говорилъ писарь, наслышавшійся весьма много сегодня въ канцеляріи.
   -- Каки таки востерономы, ишь-ты, востры больно.
   Иные обыватели спорили до слезъ,-- "будетъ", "нѣтъ не будетъ", "это доподленно знать не возможно". Два обывателя подрались изъ за этого и одинъ въ день затменія бродилъ съ "теневымъ пятномъ" на собственномъ "дискѣ". Нѣкоторые держали пари. Разговоры слышались такого рода:
   -- Удивительное дѣло, этотъ ученый народъ. Ну, ужъ на землѣ они спорятъ, положимъ, точно и знаютъ они, что дѣлается на ней, а какъ на небо-то залѣзли. Это-то ты мнѣ скажи?
   -- У нихъ шара такая есть,-- говорила сибирка съ важностью,-- летаютъ значитъ по воздуху...
   -- Ну все-таки, братъ, не чисто у нихъ дѣло!
   -- А ты думалъ какъ!.....
   Нѣкоторые изъ простолюдиновъ отождествили затменіе съ "землетрясеніемъ".
   -- Что землетрясеніе, говорятъ, старичекъ, завтра будетъ,-- говорила любопытная мѣщанка, подавая кусокъ нищему и желая по пути узнать, что говорятъ.
   -- А Богъ ё знаетъ, говорятъ, какой-то провалище будетъ!-- шамкалъ старикъ, а кумушка шла сообщать вѣсть сосѣдкѣ.
   -- Это вѣрно наша гора провалится!-- говорили другіе уже болѣе опредѣленно. Слухъ быстро распространялся и нѣкоторые начали выѣзжать изъ домовъ въ поле.
   -- Мать моя, что скатину-то выгонять завтра въ поле?-- спрашивала хозяйка.
   -- Скотину ни подъ какимъ видомъ!-- говорилъ будочникъ. Скотину запирать, потому она бѣситься будетъ, отъ начальства приказъ: смотрѣть за скотиной...
   -- Господи, бѣситься... стало быть въ самомъ дѣлѣ земли трясеніе будетъ -- восклицали бабы. Многіе ложились спать съ трепетомъ.

-----

   Рано утромъ поднялся народъ 7-го августа. Обыватели выползали изъ домовъ съ 5-ти и 6-ти часовъ утра и смотрѣли на небо. Оно было сначала пасмурно, даже временами накрапывалъ дождь, но небу шли облака, къ 7-ми часамъ небо прояснилось, солнце выглянуло изъ облаковъ. Говоръ становился живѣе, обыватели болѣе и болѣе выползали и располагались подъ заборами, смотря на небо. Ничаво не будетъ! Все мололи пустяки!-- рѣшили одни, увидавъ солнце.
   -- Вонъ оно, вонъ какъ свѣтитъ, ишъ проклятые астрономы наврали.-- Астрономы были героями дня и много сыпалось на ихъ голову разныхъ нелестныхъ эпитетовъ будто бы за обманъ "народа божьяго".
   -- Самого-то бы теперь этого астрономищу вытянуть теперь,-- говорилъ какой-то кривой мѣщанинъ, съ разбойничьей рожей, да на колъ бы его шельму супротивъ солнца... смотри! обманщики...
   Купецъ пробуетъ растворить лавку. Приходитъ будочникъ.
   -- Вы лавку-то до затменія не отворяйте...
   Купецъ посмотрѣлъ сомнительно.
   -- А если не будетъ, тогда что?
   -- Будетъ!
   -- Ну, смотри, а то въ бока накладемъ, лавочникъ захлопнулъ двери, навѣсилъ замокъ и пошелъ за другими.
   -- Темнота, матушка, будетъ, суетилась какая-то домохозяйка и затворяла только что открытые ставни, какъ бы воры не влѣзли!-- прибавляла она. Печи въ домахъ не топили. Кто знаетъ, что будетъ, какъ бы худо не вышло во время землетрясенія.
   -- А можетъ сегодня и покушать не удастся,-- говорила уныло старуха... ну какъ свѣтопредставленіе!
   Старовѣры надѣли чистые рубахи, въ нѣкоторыхъ домахъ зажгли лампады и восковыя свѣчи. Суевѣрный страхъ охватывалъ часть обывателей.
   -- Будетъ... не будетъ -- чего галдите!
   -- Мотри, мотри, началось! Туча, черти!
   -- Пойдемъ въ кабакъ, яснѣе смотрѣть будетъ!
   -- Смотри съ пьяными-то глазами, на тотъ свѣтъ предстанешь.
   -- Для храбрости черпанемъ! слышалось въ толпѣ.

------

   Къ 9 часамъ потянулась на гору гуськомъ "интеллигенція". Наблюдатели шли съ принадлежностями. Туземный "ученый" Купидонъ Цыганкинъ, съ сѣдыми всклоченными волосами и физіономіей любознательной гориллы торжественно улыбался, изъ его кармана смотрѣлъ замасленный No "Сынъ Отечества", а въ рукахъ была старая "подзорная труба, изъ которой за полверсты невозможно было разсмотрѣть дома. Кто-то тащилъ испорченный термометръ, важно называя его "барометромъ".
   -- Захватили ли копченыя стекла?
   -- Какъ же-съ, два дня коптили, а Алексѣй Степанычъ даже цѣлую зимнюю раму выкоптили. Все равно, говоритъ, послѣ вымоемъ... Уѣздные кавалеры сопровождали дамъ и барышень.
   -- А, мнѣ кажется, напрасно мы идемъ... говорила блондинка, опираясь на зонтикъ.
   -- Помилуйте, навѣрное въ урочный часъ будетъ. Купидонъ Иванычъ въ "Сынѣ Отечества" вычитали.
   -- Не вѣрю, вы знаете, я вѣдь не суевѣрна! возразила дама.
   Сзади шла юная пара "обожателей".
   -- Ахъ! знаете Петръ Иванычъ, ну, а что какъ эта лупа за солнышко зацѣпится, то такъ и останется пожалуй! говорила съ опасеніемъ барышня.
   -- Не безпокойтесь, Машенька, она только однимъ краешкомъ... утѣшалъ кавалеръ въ пестрыхъ панталонахъ.
   -- А какъ вы насчетъ "чувствъ"?..
   -- Ахъ Петръ Ивановичъ, развѣ можно теперь говорить объ этомъ. Затменіе, землетрясеніе, такой страхъ! Вотъ ужъ когда все кончится!
   -- Зачѣмъ это вы собаку ведете, кто-то спрашиваетъ отставного чиновника.
   -- Полкашку-то, а любопытно знаете, какъ онъ къ затменію отнесется, для наблюденія-съ.
   На гору тащили внуки даже слѣпаго маіора.
   Вы-то что же?... изумленно спрашивали его.
   -- А то же любопытно... послушать, пояснялъ слѣпой маіоръ не рѣшаясь заявить, что и онъ наблюдать намѣренъ.

-----

   Къ 10 часамъ публику разобрало нетерпѣніе. Никто точно не зналъ по часамъ, когда ожидать затменія. Торговцы особенно свирѣпѣли. Астрономамъ сыпалось.
   -- Теперь тюкать будемъ астрономовъ -- говорили они.-- Тю! тю! тю!
   -- Сколько не смотри, ничего не будетъ... говорили скептики, махая рукой и уходя по улицѣ, но видя нерасходящуюся толпу и начальство, снова возвращались.
   -- Фу ты, братецъ, даже слезы изъ глазъ! говорилъ кто-то, напрягаясь упорно смотрѣть на солнце, скользившее среди бѣлыхъ облаковъ.
   Вышедшіе на-веселѣ изъ кабака острили. Одинъ пьяный мужикъ свирѣпѣлъ. Онъ ругалъ "ученыхъ", газеты, всѣхъ, кто передавалъ ему о затменіи, ругалъ себя за то, что повѣрилъ.-- Дьяволы! Обманщики! Я васъ!...-- замахивалъ онъ кулакомъ, неизвѣстно на кого.

-----

   А солнце, среди проносящихся облаковъ, тихо скользило, показывало блестящій ликъ и снова закутывалось вуалью, какъ бы кокетничая. Приблизилось 10 часовъ 20 минутъ. Вдругъ край солнца покрыла тѣнь. Вырвался крикъ изумленія.
   -- Смотрите, смотрите!-- послышалось кругомъ, всё смолкло. Толпу охватилъ трепетъ. А небо представляло все болѣе оригинальное зрѣлище. Дискъ солнца заволакивало, только на окраинѣ сіяла его загадочная корона, пуская лучи свѣта. Вдругъ солнце закрылось. Наступила торжественная тишина. На землю опустились какъ-бы густыя сумерки. Лица стали зеленовато сѣрыми. Почувствовался холодокъ. На небѣ мелькнули звѣзды, пробѣжалъ по всѣмъ трепетъ. Скептики дрогнули. Въ одномъ изъ домовъ скептическій и равнодушный доселѣ ко всему Титъ Титычъ вскочилъ и зычнымъ голосомъ заоралъ:
   -- Эй, Ѳекла! ребята!-- молиться надо!
   Послышался гдѣ-то бабій вой. Ѣхавшій на базаръ мужикъ выскочилъ, остановилъ лошадь и залѣзъ подъ тѣлегу. Татаринъ, стоявшій въ толпѣ, упалъ на колѣни и началъ взывать къ Аллаху. Ругавшійся пьяный мужикъ, обнаруживавшій доселѣ необыкновенную храбрость, подобралъ полы озяма и пустился въ чужой дворъ, забрался въ хлѣвъ, туда-же, гдѣ суетились и садились на жердочки въ это время курицы-насѣдки. Когда онъ послѣ вышелъ,-- хмѣль прошелъ у него.
   Солнце, между тѣмъ, вдругъ какъ-бы выбиваясь изъ-подъ темной, пожиравшей его тѣни, показало вновь лучезарный край и облило землю свѣтомъ. Вырвался радостный крикъ, послышался говоръ и даже шутки. Солнце все болѣе заливало землю.
   -- Ну, что выигралъ!-- воскликнули спорившіе.
   -- Теперя астрономамъ можно вѣрить!-- замѣтилъ скептическій обыватель.
   -- Никакого затменія по было, а просто тучка показалась,-- настаивалъ отставной солдатъ.
   -- Говорятъ, во время потемнѣнія-то, мать моя, ангелъ, да какой-то человѣкъ съ неба спустились,-- увѣряли бабы, и одна даже присоединила -- "лопни мои глаза!"
   Нѣсколько солдатъ, уставъ смотрѣть на солнце, напились и наблюдали затменіе въ лужѣ, гдѣ чрезъ отраженіе было видно все затменіе, какъ въ рефракторѣ. Солнце и въ лужѣ оставалось солнцемъ!
   Интеллигенція и наблюдатели на горѣ съ наслажденіемъ передавали свои впечатлѣнія. Вспотѣвшій Купидонъ Цыганкипъ, оставивъ "подозрительную трубу", какъ ее называли обыватели, держалъ въ рукѣ конченое стекло и записывалъ "корона была въ полномъ цвѣтѣ, температура по градуснику 10...
   -- "На полъ-аршина отъ короны солнца была видна звѣзда *),-- записывалъ другой наблюдатель.
   -- Полкашка-то, Полкашка-то, сообщалъ третій, какъ подожметъ хвостъ да пустится, ха-ха-ха...
   -- Купидонъ Ивановичъ, что съ вами?!-- разразилась хохотомъ Машенька.
   -- Что-же -- я-съ!... спросилъ озадаченный астрономъ. Къ Машенькѣ присоединилась публика.
   -- Нѣтъ вы посмотрите, на кого онъ похожъ... Ха ха-ха! Это смѣхъ!
   -- Да что-же я такое!-- недоумѣвалъ губернскій ученый, придерживая "подозрительную трубу".
   -- Вы теперь знаете кто? спросила Машенька.
   -- Кто-съ?
   -- Вы арапъ!-- всѣ покатились со смѣху.
   Мѣстный астрономъ имѣлъ видъ теперь пиротехника; длинный носъ его и щеки были покрыты густой сажей.
   -- Ну, это я не ожидалъ-съ... сказалъ астрономъ, хватаясь за табачный платокъ.
   -- Затменіе кончилоёь, теперь можно бомбошки!-- предложилъ молодой человѣкъ "обожаемой".
   -- Вы все насчетъ "чувствъ", ну, теперь можно.
   Городъ оживился. Хлопали отворяемыя лавки, скрипѣли телѣги, все миновало.
   -- Фу, братецъ, теперь ежели дерябнуть по стаканчику да горячихъ щецъ! оченно хорошо,-- замѣтилъ обыватель другому, отирая потъ.
   -- Это послѣ "свѣтопреставленія" будетъ очень пользительно!-- отвѣтилъ пріятель.

Добродушный Сибирякъ.

"Восточное Обозрѣніе", No 35, 1887

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru