Каченовский Михаил Трофимович
О плясанье и танцах

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ОРХЕСТИKА.

О плясаньи и танцахъ.

   Плясанье, подобно всѣмъ произведеніямъ вкуса, первоначально произшедшее отъ естественнаго побужденія, наконецъ мало по малу возведено на степень изящнаго искусства. Повсюду веселость бываетъ главной причиною онаго. Едва ли на всемъ земномъ шарѣ существуетъ народъ, которой неимѣлъ бы своихъ веселыхъ плясокъ. Искусственное танцованье не сходствуетъ съ натуральною пляскою тѣмъ, что что располагается по изобрѣтеннымъ правиламъ; съ намѣреніемъ разнообразными движеніями тѣла доставить удовольствіе.
   Извѣстно, что нѣтъ ни одной страсти, почти ни одного моральнаго чувства, которыхъ не можно было бы явственно и сильно выразить позитурою тѣла и движеніемъ членовъ; слѣдственно танцованье столько же удобно есть къ усовершенствованію въ своемъ родѣ, касательно моральной и страстной выразительности, сколько языкѣ словъ и языкѣ музыки. Но не всякая страстная рѣчь есть стихотвореніе, и не всякое посредствомъ звуковъ изъявленіе страсти есть пѣніе; равнымъ образомъ не всякому, посредствомъ шаговъ и тѣлодвиженій, изъявленію внутренняго чувства принадлежитъ названіе танца. И такъ прежде всего посмотримъ, въ какомъ случаѣ шаги составляютъ танецъ. Рѣчь, заключающая въ себѣ единство содержанія и состоящая изъ словъ, расположенныхъ по размѣру, есть стихотвореніе; звуки измѣренные, расположенные въ извѣстномъ порядкѣ соотвѣтственно главному тону, становятся пѣніемъ; подобнымъ образомъ размѣренные шаги и тѣлодвиженія, приведенныя къ единству соотвѣтственно главному характеру, составляютъ танецъ.
   И такъ при каждомъ танцѣ надлежитъ наблюдать вопервыхъ мѣру (rythmus), вовторыхъ отличительное выраженіе или характеръ. Мѣра, сама по себѣ, безъ всякаго сторонняго пособія можетъ сообщить движенію не только нѣкоторую пріятность, но даже и выразительность, понятную для внутренняго чувства. Такимъ образомъ живое тѣло удобно дѣлать движенія, которыя посредствомъ такта и мѣры, доставляютъ удовольствіе и въ тоже время отчасти выражаетъ быстроту, важность, ловкость, величіе и проч. Чтобы усилить дѣйствіе таковыхъ движеній, надобно соединить ихъ съ музыкою, коея тактъ и мѣра одинаковы съ тактомъ и мѣрою упомянутыхъ движеній; ибо ухо удобнѣе, чѣмъ глазъ, понимаетъ измѣреніе времени. Это необходимо въ танцованьи: даже и тѣ народы, которыхъ вкусъ еще не очистился, обыкновенно соединяютъ пляску съ музыкою. Прибавимъ теперь, что взгляды, ужимки, позитура и тѣлодвиженія даютъ способы выражать всякое чувство, и мы увидимъ ясно, что танцеванье можетъ сдѣлаться такимъ произведеніемъ вкуса, которое у всякаго другаго оспоритъ преимущество въ силѣ естетической. Всякое расположеніе, души всякой нравъ и всякая страсть могутъ быть выражены весьма значительно и сильно посредствомъ танцованья.
   Танецъ, равно какъ и пѣсня, передѣ другими произведеніями искусства имѣетъ еще и то преимущество, что онъ не только дѣйствуетъ на зрителей посредствомъ живаго изображенія, но что надъ душею самаго исполнителя имѣетъ гораздо большую силу, нежели какое-либо другое произведеніе искусства, на которое мы смотримъ, или которое слушаемъ съ удовольствіемъ Пѣсня, которую вамъ я пою, дѣйствуетъ на меня гораздо болѣе нежели, та, которую я только слушаю: равнымъ образомъ танецъ производитъ величайшее дѣйствіе въ томъ человѣкѣ, которой танцуетъ. Ни въ какомъ искусствѣ непримѣтно столь очевидной и сильной власти, какъ въ танцованіи надъ танцующими. Извѣстно, что нѣкоторые люди затанцовались до смерти; такъ велико было желаніе наслаждаться тѣми ощущеніями, которыя получаются отъ танцованья!
   Изъ того слѣдуетъ, что посредствомъ танцевальнаго искусства можно сдѣлать очень много, если только умъ и вкусъ будутъ располагать онымъ. Почти вообще привыкли танцованье почитать обыкновенною забавой, никакой особенной важности въ себѣ незаключающею, и ставить его на ряду со множествомъ увеселительныхъ, но безполезныхъ игрушекъ; и такъ не удивительно, что не одному читателю покажется страннымъ или даже нелѣпымъ намѣреніе наше говорить здѣсь о танцахъ какъ о важномъ дѣлѣ; но мы должны сказать рѣшительно, что хотя и всѣ изящныя искусства многими почитаются за ничтожную праздныхъ людей забаву, однакожь они чрезъ то ни мало не теряютъ своего достоинства.
   Ежели разсудимъ, какую великую силу имѣютъ въ себѣ танцы, хотя нѣсколько живые, какое удовольствіе доставляютъ они обществу танцующихъ, и какъ часто въ особахъ, которыя прежде ничего не чувствовали другѣ къ другу, поселяютъ взаимную склонность; то легко постигнемъ, что посредствомъ танцовъ можно возбуждать въ душѣ, доводить до значительной силы не только любовь и другія различныя чувства. А какъ нѣтъ сомнѣнія въ томѣ, что посредствомъ взглядовъ, ужимокъ, позитуры и движеній можно выражать всякое чувство; то не льзя и противъ того спорить, что можно составлять танцы, удобные къ возбужденію и усиленію всякаго чувства, по желанію сочинителя.
   Предположивъ сіе, мы должны согласиться и на то, что можно какъ для юношей такъ для людей зрѣлаго возраста изобрѣсти всякаго рода танцы, которые служили бы упражненіемъ во всѣхъ благородныхъ чувствахъ. Для чего бы не изобрѣсти танцовъ, въ которыхъ выражалось бы уваженіе молодыхъ людей къ старшимъ, или такихъ, гдѣ являлись бы скромность и умѣренность, твердость при несчастіи, бодрость при опасностяхъ, и для чего бы незаставить охотниковъ до танцованья упражняться въ сихъ или другихъ благородныхъ чувствахъ? Оставляя искуснымъ и просвѣщеннымъ танцовщикамъ сію полезную мысль произвести въ дѣйство, вычислимъ извѣстные роды танцовъ.
   Вообще раздѣлить можно танцы на два рода: на танцы, веселящихся съ бесѣдѣ и на театральные. Первые изобрѣтены для занятія людей, собравшихся весело провести нѣсколько досужнаго времени; и для того они должны быть пріятны и легки, чтобы всякой могъ удобно имъ научиться. Танцы другаго рода заключаютъ въ себѣ гораздо болѣе искусства и слѣдственно труднѣе первыхъ; они исключительно принадлежатъ однимъ танцовщикамъ, и составляютъ главное ихъ упражненіе.
   Общественные танцы въ томъ сходны между собою, что нѣсколько особъ, согласившись вмѣстѣ, подъ звуки коротенькой мелодіи, имѣющей свой особенной характеръ въ движеніи, тактѣ и мѣрѣ, по опредѣленному направленію и съ оборотами дѣлаютъ извѣстное количество шаговъ, и одну фигуру повторяютъ нѣсколько разѣ по своему желанію. Такіе танцы въ своемъ родѣ суть то, что въ музыкѣ пѣсни, которыя также состоятъ изъ нѣкотораго числа тактовъ и колѣнъ, повторяемыхъ нѣсколько разъ по произволу.
   Каждой народъ имѣетъ своя собственные танцы, изобрѣтенные для увеселенія въ бесѣдѣ. Общее всѣмъ имъ свойство состоитъ въ томъ, что въ нихъ, равно какъ въ пѣснѣ, выражается одно какое нибудь чувство или состояніе души. Такимъ образомъ въ пѣснѣ и въ танцѣ, видно намѣреніе на нѣсколько времени продолжить одинакое чувство, или продлить состояніе, въ какомъ душа находится. Въ однихъ сіе чувство есть радость, какъ на примѣръ въ Швабскомъ танцѣ; въ другихъ угожденіе и почтительность, какъ напримѣръ въ менуетѣ, и т. д. Сіи разные танцы общественные распространились по всѣмъ государствамъ Европы; нѣкоторые изъ нихъ приняты, и бываютъ весьма часто употребляемы въ бесѣдахъ и собраніяхъ. Въ прочемъ изъ числа всѣхъ танцовъ едва ли не менуету принадлежать преимущество. И въ самомъ дѣлѣ трудно найти другой танецъ, которой былъ бы красивѣе, величавѣе и пріятнѣе менуета.
   Танцы общественные можно бы раздѣлись на два разбора. Къ первому должны принадлежать всѣ обыкновенное танцы, выдуманные и расположенные для многихъ особъ и выражающіе страсть или моральное чувство. Другаго разбора танцы могутъ выражать опредѣленный какой-нибудь характеръ" и слѣдственно представляемы быть одною особою. Кажется такіе танцы были въ обыкновеніи у древнихъ Грековъ. Извѣстно даже, что у нихъ посредствомъ танца изображались характеры знаменитыхъ людей: Ахиллеса, Федры, Родопы. Очень можно понять, какимъ образомъ музыка и танцованье въ совокупности удобны изображать извѣстные характеры. Какъ простой танецъ, изъявляющій временное расположеніе души, сходенъ съ пѣснею: такъ соло-танецъ, изображающій какой-либо опредѣленной характеръ, уподобляется одѣ; музыка въ немъ должна быть расположена такимъ образомъ, чтобы при каждомъ повтореніи строфа, играна была съ перемѣнами, дабы танцовщикѣ имѣлъ случай представляемой характерѣ доказать въ разныхъ оттѣнкахъ.
   Театральные танцы представляются для всей публики танцовщиками, посвятившими себя, сему искусству. Ихъ вообще раздѣляютъ на четыре класса: первой и самой низшій называется гротескъ. Характеръ его состоитъ въ безчинствѣ и нелѣпыхъ странностяхъ. Въ немъ доказываются необычайные скачки, дурацкія тѣлодвиженія, увеселенія и забавы людей послѣдняго разбора. Тутъ ненадобно спрашивать ни обѣ изящномъ вкусѣ, ни о точной соотвѣтственности въ тактахъ между пляскою и музыкою. Сей танецъ требуетъ особенно силы и напряженія.
   Ко второму классу принадлежатъ танцы комическіе. Въ нихъ находится уже менѣе странностей, а болѣе изображаютъ ея нравы, увеселенія и любовныя шалости простаго народа. Движенія и скачки быстрыя, живыя и рѣзвыя, однакожъ гораздо пристойнѣйшія прежнихъ. Достоинство сихъ танцовъ состоитъ въ живости, быстротѣ и рѣзвости.
   Въ третьемъ классѣ заключаются танцы, называемые на техническомъ языкѣ полу-характерами (demi-caracteres). Содержаніемъ ихъ бываетъ произшествіе, взятое изъ общежитія, или комическій театральный характеръ, или любовная исторія, въ которой дѣйствуютъ люди средняго состоянія. Здѣсь требуется еще болѣе пристойности, пріятныхъ тѣлодвиженій и поступковъ, располагаемыхъ по правиламъ хорошаго вкуса.
   Къ четвертому классу относятся танцы важныя, въ которыхъ дѣйствуютъ лица трагическія. Иногда состоятъ они въ соло-танцѣ, изображающемъ одинъ какой-либо важной характерѣ; а иногда въ цѣломъ дѣйствіи. Здѣсь потребны всѣ пособія искусства, служащія въ выраженію чувствѣ благородныхъ и возвышенныхъ. Такой величественной танецъ, представляющій опредѣленное дѣйствіе, называется балетомъ.
   Каждой изъ сихъ четырехъ классовъ театральнаго танцеванья можетъ быть раздѣленъ на два рода. Въ однихъ изображаются только нравы и характеры; въ другихъ содержится полное дѣйствіе съ завязкою и развязкою. Въ первомъ случаѣ разныя явленія неимѣютъ никакой между собою; довольно ежели характеры въ нихъ хорошо выдержаны; въ прочемъ по своему произволу выводить на сцену лицъ болѣе или менѣе, наблюдая только выгоду перемѣны и разнообразія. Но во второмъ случаѣ, при расположеніи дѣйствія, онъ непремѣнно долженъ руководствоваться точно тѣми правилами, какія предписаны для драматическаго стихотворца; а отъ танцовщиковъ требуется искусной игры пантомимической, чтобы дѣйствіе представлено было какъ возможно вразумительнѣе. Отъ того сіи танцы въ особенности называются пантомимическими.
   Пантомимическіе танцы важнаго содержанія за нѣсколько лѣтъ передъ симъ введены въ употребленіе извѣстнымъ Новерромъ, которой до того еще времени издалъ свои Письма о танцованьи {Lettres sur la Dance par М. Noverre.}, гдѣ весьма основательно предложилъ теорію сего искусства. Балетмейстеры непремѣнно должны читать какъ письма сіи, такъ и другія сочиненія, написанныя Новерромъ о пантомимическихъ балетахъ, даванныхъ имъ въ Вѣнѣ.
   Театральные танцы представляются иногда въ самой драмѣ, очень рѣдко между актами, а чаще по окончаніи оной; все сіе относится единственно къ оперѣ, съ другими же драмматическими сочиненіями танцы не имѣютъ никакой связи. Т.

-----

   О плясанье и танцах / [Пер. с фр.] Т. [М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. -- 1810. -- Ч.54, N 23. -- С.207-217.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru