Lib.ru/Классика: Карпини Джованни Плано. Любопытнейшее путешествие Монаха Францисканского Ордена Жана Дю План Карпина

ЛЮБОПЫТНѢЙШЕЕ
ПУТЕШЕСТВІЕ
Монаха Францисканскаго Ордена
ЖАНА ДЮ ПЛАНЪ КАРПИНА,
посыланнаго
въ 1246 году
въ достоинствѣ Легата и Посла
ОТЪ ПАПЫ ИННОКЕНТІЯ IV
къ
ТАТАРАМЪ;
Имъ самимъ писанное,

И заключающее въ себѣ достоверныя извѣстія о тогдашнемъ въ Европѣ и Азіи могуществѣ Татаръ; объ одеждѣ ихъ, пищѣ и питіи; о политическомъ и гражданскомъ правленіи; о образѣ Богопочитанія ихъ; о поведеніяхъ ихъ на войнѣ; объ обрядахъ, наблюдаемыхъ при свадьбахъ и погребеніяхъ, и о многихъ достопамятныхъ произшествіяхъ, касающихся до Россійскихъ Великихъ Князей.

МОСКВА, 1800.
BЪ Университетской Типографіи
у Ридигера и Клаудія.

ПРЕДУВѢДОМЛЕНIЕ
Трудившагося въ переводѣ.

Для лучшаго понятія о семь путешествіи нужно знать, что Папа Иннокентій IV, тронуть будучи опустошеніями, которыя производили Татары набѣгами своими въ Христіанскихъ земляхъ, рѣшился отправить къ симъ варварамъ духовныхъ людей съ прошеніемъ, чтобъ они удержались отъ пролитія человѣческой крови, и съ увѣщаніемъ ихъ къ принятію Христіанской вѣры.

Первые, которыхъ Папа туда послалъ въ 1946 году, были отець Жанъ дю Планъ Карпинъ и отецъ Бенедиктъ, Полякъ, оба монахи Францисканскаго ордена. По возвращеніи своемъ они сообщили извѣстіе о своемъ путешествіи, изъ котораго Винцентій Бове сдѣлалъ выписку и помѣстилъ ее въ свое Историческое Зеркало, присовокупивъ жъ тому слышанное имъ изустно отъ самаго Карпина.

Рейнерій Рейнекцій внесъ ту выписку въ изданную имъ 1585 года пространную восточную Исторію. Въ 1729 году Французъ Петръ Бержеронъ, издатель книги, подъ названіемъ: Recueil de divers voyages curieux en Tartarie & c. Leide 1723, довѣрялъ внесенное Реннекціемъ съ цѣлымъ манускриптомъ, въ библіотекѣ Г. Пето находящимся, и нашедъ сходнымъ съ подлинникомь, напечаталъ сіе между другими любопытными минувшихъ вѣковъ путешествіями.

Изъ сего-то Бержеронова собранія любопытныхъ путешествій извлеченъ предлагаемый переводъ; при чемъ употреблено стараніе удержать точность и придать на Россійскомъ языкѣ, сколько можно, болѣе ясности безъ всякой перемѣны, а особливо въ собственныхъ именахъ; древній памятникъ долженъ оставаться въ томъ видѣ, въ какомъ найденъ. Карпинъ довольно обстоятельно описалъ тогдашніе нравы и обычаи Татаръ. Проѣзжая чрезъ Россію вскорѣ по нашествіи Батыевомъ, онъ былъ самовидцемъ причиненныхъ имъ опустошеній.

Безполезнобъ было одобрять сію книгу; всякому Россіянину, любящему Отечество свое, подастъ она поводъ ко многимъ размышленіямъ о упадкѣ такой необъятной громады, какова была Татарская Имперія, и во всей силѣ заставить почувствовать, сколь непостижимо промыслъ Всевышняго возвелъ Россію, бывшую нѣкогда въ порабощеніи у Татаръ, на ту степень величества, славы и могущества, на которой цѣлой свѣтъ съ удивленіемъ теперь ее видитъ. Каждый изъ насъ съ благоговѣніемъ сказать долженъ: Слава Богу! слава премудрости Державствующаго въ Россіи! Гдѣ доселѣ обитало для насъ бѣдствіе и ужасъ, тамъ водворено нынѣ благоденствіе и устроены способы къ обогащенію Имперіи. Народы, издавна враждебные Россіи, теперь покорены и ввѣрены попеченію благодѣтельнаго МОНАРХА, дабы озарились они законодательнымъ ЕГО свѣтомъ и содѣлались участниками того блаженства, которымъ наслаждаются всѣ подданные, подъ Богохранимою ЕГО державою живущіе.

А. М.

ПОКАЗАНІЕ ГЛАВЪ И СТАТЕЙ, ВЪ СЕЙ КНИГѢ НАХОДЯЩИХСЯ.

Предисловіе Жана дю Планъ Карпина.

ГЛАВА I. Монахъ Жанъ дю Планъ Карпинъ съ товарищами своими отправляется изъ Италіи, пріѣзжаетъ въ Россію, гдѣ начинается Татарская земля.

-- II. Какимъ образомъ они приняты были Татарами.

-- III. О принятіи ихъ Княземъ Батыемъ.

-- IV. Оставивъ Батыя, проѣзжаютъ чрезъ земли Комановъ и Кангитовъ.

-- V. О пріѣздѣ ихъ въ Орду того, котораго должно было избрать въ Императоры.

-- VI. О пріѣздѣ ихъ ко Двору Куине, которой назначенъ въ Императоры.

-- VII. О учиненномъ пріемѣ отъ Куине.

-- VIII. О торжественномъ избраніи Куине въ Императоры.

-- IX. О торжествѣ, бывшемъ при вѣнчаніи Куине на царство.

-- X. О разныхъ именахъ Хана, о еге Князъяхъ и арміяхъ.

-- XI. О возрастѣ и нравѣ Куине, и о Императорской его печати.

-- XII. О доступѣ духовныхъ Посланниковъ къ Императору.

-- XIII. Какимъ образомъ Императоръ и его мать разъѣхались въ разныя мѣста, и о смерти Россійскаго Великаго Князя Ярослава.

ГЛАВА XIV. Духовные представляютъ свои письма Императору, и получаютъ на оныя отвѣтъ.

-- XV. Какимъ образомъ отпущены были сіи духовные.

-- XVI. О возвращеніи духовныхъ.

СТАТЬЯ I. О Татарской странѣ, о положеніи ея и о климатѣ.

-- II. О качествахъ Татаръ, ихъ бракахъ, одѣяніи и жилищахъ.

-- III. О ихъ вѣрѣ, обрядахъ; о томъ, что они почитаютъ грѣхомъ о ихъ погребеніяхъ и очищеніяхъ ихъ.

-- IV. О хорошихъ и худыхъ ихъ обыкновеніяхъ, и о мясахъ, которыя они ѣдятъ.

-- V. О Имперіи и владѣніи Татаръ.

-- VI. О поведеніи. Татаръ на войнѣ.

-- VII. О земляхъ и народахъ, покоренныхъ ими подъ власть свою.

-- VIII. О способѣ сопротивляться Татарамъ и съ ними воевать.

Свидѣтельство Карпина для утвержденія въ истинѣ своего путешествія.

ПУТЕШЕСТВІЕ въ ТАТАРІЮ

ПРЕДИСЛОВІЕ

Жана Дю Планъ Карпина.

Жанъ Дю Планъ Карпинъ орденъ Францисканскихъ монаховъ, Легатъ св. Апостольскаго Стула, посыланный къ Татарамъ и другимъ Восточнымъ народамъ, желаетъ всѣмъ вѣрнымъ Христіанамъ, у которыхъ въ рукахъ будетъ сіе писаніе, въ сей жизни милости Божіей, а въ будущей славы, съ побѣдою надъ всѣми ихъ врагами. Получивъ отъ св. Апостольскаго Стула повелѣніе ѣхать къ Татарамъ и къ другимъ Восточнымъ народамъ, и послѣдуя волѣ Святѣйшаго Отца и священнаго Кардинальскаго собранія, вознамѣрились мы сперва ѣхать въ Татарамъ; потому что имѣли отъ нихъ очевидную опасность, угрожающую церкви Божіей.

И хотя мы должны были опасаться, что насъ могутъ убить сіи Татары и другіе дикіе народы, или по крайней мѣрѣ удержать въ жестокомъ рабствѣ и заставить претерпѣвать голодъ, жажду, стужу и жарѣ, сверхъ ругательствъ и поношеній, которыхъ мы по томъ довольно испытали. Все сіе насъ не отвратило, и мы не пожалѣли себя, но рѣшились исполнить волю милосердаго Бога, послѣдуя повелѣнію св. Отца, чтобъ принести хотя малую пользу Христіанамъ и по крайней мѣрѣ показать имъ доброжелательство и благорасположеніе тѣхъ, которые насъ послали изъ осторожности, дабы непріятели, ворвавшись нечаянно въ ихъ земли, не застали въ оплошности, какъ-то уже и случилось по грѣхамъ нашимъ. И такъ всему тому, что мы здѣсь письменно сообщили для вашей пользы и осторожности, должно тѣмъ болѣе вѣрить, что мы ни о чемъ не упоминаемъ, чего бы мы сами не видали въ полтора года нашего путешествія и пребыванія у сего народа, или чего бы мы не узнали отъ вѣроятія достойныхъ Христіанъ, находящихся тамъ въ рабствѣ. При томъ мы имѣли точное повелѣніе отъ св. Отца освѣдомиться и тщательно примѣчать все тамъ происходящее, что я съ отцемъ Венедиктомъ Полякомъ нашего ордена монахомъ и исполнилъ, сколько возможно было, и онъ былъ при мнѣ толмачемъ и неразлучнымъ товарищемъ въ странствованіи.

ГЛАВА I.

Монахѣ Жанъ дю Планъ Кapпинъ съ товарищами своими отправляется изъ Италіи, пріѣзжаетъ въ Россію, гдѣ начинается Татарская земля.

Отправились мы въ 1246 году, по повелѣнію Папы къ Татарамъ, чтобъ отвратить предстоящее церкви Божіей злоключеніе. Сперва пріѣхали мы въ Богемію, гдѣ Король присовѣтовалъ намъ ѣхать чрезъ Польшу и чрезъ Россію; тѣмъ паче, что у него были въ Польшѣ ближайшіе родственники, которые могли препроводить насъ въ Россію; и для сего онъ далъ намъ письма и проводниковъ, которымъ приказалъ безденежно снабжать насъ пищею и прогонами чрезъ всѣ его владѣнія до тѣхъ поръ, пока мы пріѣхали къ его племяннику Болеславу, Герцогу Силезскому, которой приказалъ принять насъ столь же милостиво, какъ и его дядя; по томъ были мы у Конрада, Герцога Лантисційскаго (въ Мазовіи), гдѣ по щастію нашему, встрѣтились мы съ великимъ Княземъ Россійскимъ Василіемъ, доставившимъ намъ разныя свѣдѣнія, касающіяся до Татаръ, къ которымъ онъ отправилъ Пословъ и ожидалъ ихъ возвращенія.

Узнавъ отъ него, что для полученія хорошаго отъ Татаръ пріема надлежало намъ запастися для нихъ подарками, накупили мы нѣсколько бобровъ и разныхъ мѣховъ на собранную нами для пути своего милостину. Краковскій Герцогъ Конрадъ съ своею супругою, Епископъ, нѣкоторые вельможи и дворяне, узнавъ о семъ, велѣли дать намъ нарочитое число всякой рухляди. Великій Князь Василій, по прозьбѣ Краковскаго Князя, Епископа и тамошнихъ дворянъ, пригласилъ насъ къ себѣ, гдѣ приказалъ намъ нѣсколько дней отдохнуть, платя за все намъ нужное. По прозьбѣ нашей онъ созвалъ своихъ Епископовъ, которымъ мы прочли грамоты отъ Его святѣйшества, увѣщающія ихъ обратиться къ соединенію съ Западною церковію, и старались какъ ихъ, такъ и Великаго Князя Василія къ тому преклонить, но какъ Великаго Князя Даніилы, брата Васильева, тутъ не было, ибо ходилъ онъ къ Батыю: то они не могли намъ учинитъ на то никакого отвѣта.

Послѣ чего Великій Князь Василій велѣлъ насъ одному изъ своихъ проводить до Кіева, столичнаго Россійскаго города; проѣздъ сей былъ для насъ крайне опасенъ, ибо Литовцы обыкновенно дѣлали набѣги на Россію, а особливо на тѣ мѣста, чрезъ которыя должно было намъ проѣзжать. Въ разсужденіи Рутеней, или Россіянъ, намъ нечего было бояться по причинѣ провожатаго, котораго мы при себѣ имѣли, также и по тому, что большая часть оныхъ была Татарами побита или уведена. Пріѣхавъ въ Данилонъ, мы занемогли тамъ чрезвычайно; по томъ, когда намъ сдѣлалось нѣсколько полегче, не оставили ѣхать по снѣгамъ и въ стужу, и наконецъ пріѣхали въ Кіевъ. Тутъ насъ увѣдомили, что естьли мы поѣдемъ въ Татарію на приведенныхъ нами лошадяхъ, то онѣ всѣ помрутъ, потому что не умѣютъ раскапывать корытами снѣгъ и подъ онымъ сыскивать себѣ кормъ, по примѣру Татарскихъ лошадей. Намъ сказали, что въ тѣхъ мѣстахъ, чрезъ которыя намъ должно было ѣхать, нѣтъ ни сѣна, ни соломы и никакого запаса; почему и рѣшились мы оставить лошадей своихъ въ Кіевѣ съ двумя человѣками, для присмотру и содержанія оныхъ, и взяли наемныхъ съ проводниками. Отправясь на другой день Срѣтенія Господня, пріѣхали мы въ первую Татарскую деревню, Каневъ называемую, которой начальникѣ велѣлъ намъ датъ другихъ лошадей и проводниковъ до другой деревни, гдѣ мы нашли начальника, по имени Михея, человѣка весьма злаго и великаго обманщика: но намъ удалось умягчить его подарками, и онъ приказалъ насъ проводить до перваго жилища Татаръ.

ГЛАВА II.

Какимъ образомъ они приняты были Татарами.

Мы пріѣхали туда въ первую пятницу поста въ вечеру. Татары, будучи всѣ вооружены, кинулись съ бѣшенствомъ въ наше жилище, спрашивали насъ, какіе мы люди; имъ отвѣтствовано было, что мы Папскіе Послы. Послѣ чего, получа отъ насъ нѣсколько съѣстнаго, оставили насъ въ покоѣ; но на другой день, когда мы поѣхали, главнѣйшіе изъ нихъ погнались за нами, и допрашивали, за чѣмъ мы къ нимъ пріѣхали, и какое имѣли дѣло; мы отвѣчали имъ, "что мы пріѣхали отъ Папы, которой, будучи отцемъ, и главою всѣхъ Христіанъ, послалъ насъ къ Татарамъ и къ ихъ Князьямъ, для примиренія ихъ съ Христіанами; и проситъ ихъ чрезъ свои грамоты принять Xристіанскую вѣру, безъ которой никакъ спастися не можно; что онъ весьма удивляется причиняемому отъ нихъ убивству Христіанъ, а особливо подчиненныхъ ему Венгерцовъ и Поляковѣ поелику они ничѣмъ ихъ не обидѣли, то и увѣщаваетъ впредь удержаться отъ таковыхъ чрезмѣрныхъ свирѣпостей, принесть покаяніе въ прошедшемъ и увѣдомить его о своемъ намѣреніи и о всемъ прочемъ, что они хотятъ дѣлать.

Выслушавъ отъ насъ все сіе, сказали они, что хотятъ намъ дать лошадей и проводниковъ, для провожденія къ Koppeнзѣ; по томъ просили у насъ чего нибудь въ подарокъ, въ чемъ мы имъ и не отказали. И такъ сѣвши на ихъ лошадей, пустились мы въ путъ; но они, ѣдучи скорѣе насъ, послали напередъ увѣдомить начальника своего о нашемъ пріѣздѣ, и о томъ, что мы имъ сказали. Сей начальникѣ, или Князь повелѣваетъ всѣми тѣми, которые поставлены для стражи противъ Западныхъ народовъ, дабы не напали они на нихъ нечаянно; говорятъ, что у него въ повелѣніи болѣе шестидесяти тысячъ воиновъ. По пріѣздѣ къ сему двору, Koppенза, приказалъ отвесть намъ жилище не подалеку отъ себя; по томъ прислалъ спросить насъ, съ какими подарками хотимъ мы отдать ему почтеніе; мы отвѣчали что Его Святѣйшество не прислалъ никакихъ, потому что не думалъ чтобъ мы до него доѣхали; что мы проѣзжали чрезъ весьма опасныя мѣста; что однакожъ изъ того малаго имущества, которое есть у насъ, по милости Божіей и Папы, нашего Государя, для пропитанія нашего, охотно сдѣлаемъ ему честь подаркомъ. Выслушавъ сіе, повели они насъ въ Орду, или въ Koppeнзову ставку, предувѣдомивъ, чтобъ мы предъ дверью ставки троекратно лѣвое колѣно преклонили, и весьмабъ остерегались при входѣ дотрогиваться ногою до порога двери.

По входѣ надлежало намъ, стоя колѣнями на землѣ, сказать въ присутствіи Коррензы и знатнѣйшихъ придворныхъ тоже самое, что мы уже выше сего объявили. Мы ему представили также грамоты отъ Его Святѣйшества; но толмачъ нашъ, котораго мы изъ Кіева привезли, былъ не очень способенъ къ истолкованію всего; а другаго, которойбы умѣлъ истолковать, тамъ не было. Послѣ сего велѣли намъ дать лошадей съ тремя Татарами, для провожденія насъ къ Батыю, который по Императорѣ Татарскомъ изъ всѣхъ Князей былъ сильнѣйшій, и которому всѣ прочіе повинуются.

Отправясь въ первый понедѣльникѣ поста, мы ѣхали днемъ и ночью во весь опоръ, по три и по четыре раза перемѣняли въ день лошадей, и не прежде прибыли къ Батыю, какъ въ среду на Страстной недѣлѣ. Мы проѣхали всю землю Комановъ, которая лежитъ на ровнинѣ, и чрезъ которую протекаютъ четыре большія рѣки. Первая Днепръ, вдоль по оной находились: Koppeнза на Россійской сторонѣ, и Монтій, другой знатнѣйшій начальникъ, по ту сторону. Вторая Донъ, гдѣ стоялъ другой Князь, по имени Тирбонъ, который былъ женатъ на Батыевой сестрѣ. Третья Волга, весьма большая рѣка, гдѣ кочуетъ Батый. Четвертая Яикъ, гдѣ по обѣимъ сторонамъ находятся два другіе военачальника. Всѣ сіи начальники отходятъ зимою къ морю, а лѣтомъ вдоль по симъ рѣкамъ возвращаются къ горамъ. Сіе море есть большее море, изъ котораго протекаетъ Рукавъ св. Георгія, близь Константинополя находящійся; что касается до сихъ рѣкъ, то онѣ всѣ изобильны рыбою, а особливо Волга, три первыя впадаютъ въ Греческое море, называемое Великимъ моремъ. Сверьхъ того ѣхали мы много дней по Днепру, которой былъ покрытъ льдомъ; также вдоль по замерзшимъ берегамъ Греческаго моря съ великою опасностію, потому что она замерзаетъ вдоль береговъ болѣе трехъ миль. Но прежде нежели мы прибыли къ Батыю, онъ уже увѣдомленъ былъ двумя изъ нашихъ проводниковъ о всемъ сказанномъ нами Коррензѣ.

ГЛАВА III.

О принятіи ихъ Княземъ Батыемъ.

Прибывъ къ Батыю на границы Команской земли, остановились мы на одну милю отъ его палатокъ и двора; когда насъ къ нему повели, то объявили, что намъ надлежало проходитъ между двумя огнями; на что мы ни подъ какимъ видомъ не соглашались, но они намъ сказали, чтобъ мы не дѣлали въ томъ никакого затрудненія, потому что огонь, естьли бы мы паче чаянія имѣли какое злое намѣреніе противъ ихъ Государя, или естьли бы у насъ былъ какой ядъ, могъ все сіе пожрать; дабы не навести на себя подозрѣнія, мы на то согласились. Когда дошли мы до его орды или ставки, то одинъ изъ его главныхъ чиновниковъ, по имени Елдегай, спросилъ насъ, какіе подарки хотимъ мы ему поднесть; на что мы ему отвѣчали тоже, что и Коррензѣ. Принявъ у насъ подарки и выслушавъ о причинѣ нашего путешествія, они ввели насъ въ Княжую ставку съ обыкновеннымъ поклономъ, предувѣдомивъ, чтобъ мы не касались до порога двери; послѣ чего предложили мы о томъ, что намъ должно было сказать, представили ему наши грамоты, прося его дать намъ какого нибудь толмача, для изъясненія оныхъ. Сіе происходило въ Страстную пятницу, и грамоты поданныя нами переведены были на Славонской, Арабской и Татарской языки. Когдажъ оныя представленія были Батыю, то онъ читалъ и замѣчалъ все съ великимъ вниманіемъ. Послѣ сего проводили насъ обратно въ нашу квартиру; но въ пищу намъ дали не болѣе какъ одну чашу проса, да и то въ первую только ночь по пріѣздѣ нашемъ.

Князь Батый содержитъ большой и великолѣпной дворъ, и всѣ чиновники у него такіе же, какъ и у самаго Императора. Онъ сидѣлъ на возвышенномъ и престолу подобномъ мѣстѣ съ одною изъ женъ своихъ; всѣ его братья, дѣти и другія именитыя особы сидѣли по срединѣ на скамьѣ, а прочіе на землѣ позади ихъ, мущины по правую, а женщины по лѣвую сторону. Палатки его были изъ тонкаго полотна и весьма обширныя; они принадлежали прежде сего Венгерскому Королю. Ни одинъ человѣкѣ не смѣетъ входить безъ призыва въ его ставку, кромѣ его родныхъ, сколько бы кто знатенъ ни былъ. Мы посажены были по лѣвую сторону, что со всѣми ко двору, ѣдущими Послами бываетъ; но по возвращеніи нашемъ отъ ихъ Императора, сажали насъ всегда по правую сторону.

Посреди палатки ближе къ двери ставятъ столъ съ напитками въ золотыхъ и серебреныхъ сосудахъ, Батый и каждый знатной Татаринъ никогда не пьетъ, особливо въ собраніи, чтобъ кто нибудь не пѣлъ и не игралъ на какомъ инструментѣ. Когда онѣ ѣдетъ верьхомъ, то всегда носятъ надъ головою его взоткнутой на пику подсолнечникъ. То же самое наблюдаютъ и другіе Татарскіе Князья, вельможи и жены ихъ.

Князь Батый весьма ласковъ къ своимъ; но тѣмъ не менѣе его боятся. Онѣ весьма жестокъ на войнѣ и исполненъ лукавства и воинскихъ хитростей, потому что воевавъ долгое время, довольно въ томѣ искусился.

ГЛАВА IV.

Оставивъ Батыя, проѣзжаютъ чрезъ землю Комановъ и Кангитовъ.

Въ Страстную субботу позваны мы были ко двору, гдѣ управляющій Батыевыми дѣлами объявилъ намъ отъ себя, что намъ надлежало ѣхать къ Императору Куине, но чтобъ нѣкоторые изъ нашихъ остались для отправленія къ Папѣ, къ которому мы писали чрезъ нихъ о всемъ нашемъ путешествіи. Но они, возвращаясь чрезъ земли Князя Монтія, были тамъ удержаны. до нашего возвращенія.

Въ день Пасхи отправились мы съ двумя Татарами, которыхъ Корренза далъ намъ въ проводники. Разставаніе съ нашими съ обѣихъ сторонѣ не безъ слезъ происходило, не знавъ, хорошій ли или худой успѣхъ будетъ имѣть сіе путешествіе, и на животъ, или на смерть мы ѣдемъ. Притомъ мы такъ обезсилѣли, что съ нуждою могли сидѣть на лошадяхъ; потому что во весь сей постѣ ничего не ѣли, кромѣ проса съ водою и съ солью, и пили передъ тѣмъ одну только воду изъ растопленнаго на огнѣ снѣгу. И такъ мы ѣхали чрезъ Команію верьхомъ очень скоро, потому что перемѣняли лошадей отъ пяти до шести разъ, когда проѣзжали не чрезъ степи; но тогда уже давали намъ сильнѣйшихъ лошадей, которыя долго не уставали. Сіе продолжалось съ начала поста до восьми дней послѣ Пасхи.

Команія имѣетъ непосредственно къ Сѣверу Россію, Мордуиновъ, и Билеровъ. т. е. великую Булгарію, Бастарковъ, которые составляютъ большую Венгрію, потомъ Парозитовъ и Самогитовъ, у которыхъ говорятъ видѣ собачій, и живутъ по степнымъ берегамъ Океана. Къ Полудню находятся Аланы, Черкесы, Коцары, Греція, Константинополь; и земли Иверовъ, Каѳовъ и Брутаковъ, которыхъ почитаютъ за Жидовъ, и которые ходятъ съ обритою совсѣмъ головою: по томъ земля Биѳовъ, Грузинцевъ, Армянъ и Турковъ. Къ Западу Венгрія и Россія. Команія велика и пространна; народы сей земли по большей части изтреблены Татарами, прочіе отъ нихъ убѣжали; а которые остались, тѣ пребываютъ въ рабствѣ; многіе даже изъ убѣжавшихъ возвратились назадъ и подверглись игу ихъ. Оттуда поѣхали мы въ землю Кангитовъ, которая во многихъ мѣстахъ недостаточна въ водѣ; почему въ ней и находится мало жителей: большая часть изъ войска Россійскаго Великаго Князя Ярослава, ходившаго чрезъ оную въ Татарію, померла въ сихъ степяхъ отъ жажды. Въ сей землѣ и въ Команіи находили мы еще много мертвыхъ головъ и костей человѣческихъ, валяющихся по разнымъ мѣстамъ какъ соръ.

Мы ѣхали чрезъ сію землю съ восьмаго дни по Пасхѣ до Вознесеньяго дни. Всѣ жители крестьяне: они, также какъ и Команы, не упражняются въ земледѣліи, но получаютъ пропитаніе свое отъ скотоводства; домовъ построенныхъ не имѣютъ, а живутъ въ палаткахъ. Татары тамъ все опустошили, и содержать у себя всю сію землю и всѣхъ, которые въ ней остались въ рабствѣ.

ГЛАВА. V.

О пріѣздѣ ихъ въ Орду того, котораго должно было избрать въ Императоры.

Отъ Кангитовѣ вступили мы въ землю Бизерменовъ, которые говорятъ по Комански, а содержать Сарацинской законъ. Тутъ нашли мы великое число совсѣмъ разоренныхъ городовъ и замковъ, И множество опустошенныхъ селъ. Владѣтель сей земли назывался Алтисолданомъ (Великій Суданъ), и со всѣмъ своимъ родомъ отъ Татаръ изтребленъ. Сія земля имѣетъ величайшія горы; а къ Полудню находятся города Iерусалимъ и Балдахъ, и вся Сарацинская земля. Не много далѣе за оною на границахъ живутъ два Татарскіе Князья, Бури и Каданъ, сыновья Чіадая, сына Чинхисъ-Ханова. Съ Сѣверной стороны находится земля Кара-Катаиновъ (Черныхъ Китайцевъ) и Океанъ, гдѣ живетъ Шибанъ, Батыевъ брать.

Ѣхавъ чрезъ сію землю отъ Вознесенія до Иванова дни, вступили по томъ въ Черную Катаю, гдѣ Императоромъ построенъ дворецъ: тутъ пригласили насъ пить; а начальствовавшій тамо вмѣсто Императора приказалъ двумъ своимъ сыновьямъ танцоватъ предъ нами съ знатнѣйшими сего мѣста. Выѣхавъ оттуда, увидѣли мы небольшое море, или великое озеро, на берегу котораго находилась гора, въ коей сказывали, есть нѣкоторое отверстіе, откуда зимою изходятъ такіе вихри и вѣтренные порывы, что тогда весьма опасно бываетъ тамъ ходитъ. Лѣтомъ же слышенъ въ томъ мѣстѣ великой отъ вѣтровъ вой, но оной не весьма далеко распространяется. Ѣхавъ много дней вдоль сего моря, которое сколъ ни мало, однако имѣетъ довольное число острововъ, оставили мы оное въ правѣ.

Въ сей землѣ живетъ Орду о которомъ мы сказали, что онъ самый старшій Татарской Полководецъ и Князь, гдѣ находится дворъ, или Орда, которую имѣлъ его отецъ; дворецъ же его принадлежитъ одной изъ его женъ. У Татаръ есть обыкновеніе, чтобъ мѣста, гдѣ Князья и Владѣльцы содержать свой дворъ, никогда не разрушались. У нихъ такой порядокъ, чтобъ которая нибудь изъ ихъ женъ оными управляла, и имъ дѣлаютъ такіе же подарки, какъ самымъ владѣльцамъ. И такъ мы пріѣхали къ сему первому Императорскому дворцу, гдѣ была одна изъ его женъ.

ГЛАВА VI.

О пріѣздѣ ихъ ко двору Куине, которой назначенъ въ Императоры.

По пріѣздѣ нашемъ туда не призывали насъ ко двору; потому что мы еще не видали Императора; но по ихъ обыкновенію оставили насъ въ палаткѣ, гдѣ очень хорошо насъ угощали и приказали тамъ отдыхать, не выходя, цѣлой день. Оттуда ѣдучи далѣе, вступили мы наканунѣ праздника Петра и Павла въ землю Наимановъ, которые суть язычники; въ праздникѣ выпало тамъ великое множество снѣгу и было весьма холодно. Тамошняя страна юриста и чрезмѣрно холодна; полей мало. Сіи два вышеупомянутые народа ни пашутъ, ни обработываютъ землю, но по примѣру Татаръ живутъ въ палаткахъ. Мы нѣсколько дней проводили въ дорогѣ, до вступленія въ землю Монгаловъ, которые суть настоящіе Татары. Болѣе трехъ недѣль употребили мы въ проѣздѣ чрезъ оную, ѣхавъ весьма скоро, и въ день св. Магдалины доѣхали до того мѣста, гдѣ былъ Куине, назначенный въ Императоры. Мы ѣхали скоро, для того что нашимъ провожатымъ такъ приказано было, ибо за нѣсколько лѣтъ предъ симъ обнародовано было о съѣздѣ для избранія Императора. Мы не только, что всякой день вставали очень рано и ѣхали не останавливаясь, но и по цѣлому дню ни чего не ѣдали.

ГЛАВА VII

О учиненномъ пріемѣ отъ Куине.

По пріѣздѣ нашемъ ко двору Куине, приказалъ онъ намъ дать палатку и содержать насъ такъ, какъ содержатъ они самихъ Татаръ, но гораздо лучше, нежели прочихъ Пословъ. Насъ не звали къ нему, ибо онъ еще не былъ провозглашенъ Императоромъ, и не вступался ни во что. Однакожъ Батый не преминулъ прислать къ нему письменное увѣдомленіе о всемъ томъ, что мы ему объявили на словахъ, и что содержалось въ нашихъ грамотахъ. Проживъ такимъ образомъ дней шесть, мы посланы были имъ къ его матери, гдѣ составлялось всеобщее и торжественное собраніе. Мы нашли тамъ палатку изъ бѣлаго пурпура столь большую, что по нашему мнѣнію могла вмѣстить болѣе двухъ тысячъ человѣкѣ; оная обнесена была деревянною оградою, украшенною разными изображеніями и картинами.

Прибывъ туда съ провожавшими насъ Татарами, увидѣли мы великое собраніе владѣтельныхъ Князей которые съѣхалисъ туда со всѣхъ сторонѣ; каждой былъ верхомъ, и всѣ находились въ окружности по полямъ и холмамъ. Въ первый день одѣлись они всѣ въ бѣлое пурпуровое платье: во второй въ красное, и тогда то прибылъ въ палатку Куине; въ третій день надѣли віолетовое пурпуровое, а въ четвертой самое алое или кармазинное платье. Въ оградѣ, около палатки находящейся, были двое большихъ воротъ, изъ которыхъ въ одни должно было входить только Императору; у нихъ не было стражи, хотя онѣ и отворены стояли, ибо никто не осмѣливался въ оныя ходить; но входили въ другія, гдѣ стояли караульные съ шпагами, съ луками и съ стрѣлами. Кто подходилъ къ палаткѣ за положенные предѣлы, того, естьли могли схватить, били; естьлижъ не могли, то пускали въ. него стрѣлы. Тамъ стояли многіе Господа, у которыхъ на конскихъ уборахъ было серебра, по нашему мнѣнію, болѣе дватцати марокъ.

И такъ начальники и владѣтельные Князья были внѣ палатки, гдѣ они между собою разговаривали и разсуждали о избраніи Императора. Народѣ же находился внѣ ограды, ожидая, что будетъ рѣшено. по томъ начали они пить кобылье молоко, и продолжали до вечера, такъ что мы удивлялись, какъ они могли столько онаго употреблять. По томъ впустили насъ внутрь и дали намъ пива, потому что мы не могли пить Кумысу. Они думали сдѣлать намъ честь, что безпрестанно потчивали тѣмъ напиткомъ; но мы дали имъ знать, что не привыкли и не любимъ много пить, почему они и перестали неволить. За оградою находились Великій: Князь Ярославъ Суздальскій, и многіе другіе Китайскіе и Солангскіе владѣльцы; двое сыновей Грузинскаго Царя, Посолъ Балдакскаго Калисра, которой былъ Суданъ, и многіе другіе Суданы и Сарацинскіе Адмиралы. Сего рода Пословъ и Депутатовъ было болѣе четырехъ тысячъ, изъ которыхъ иные привезли подати и дары, а другіе Суданы, Князья и владѣльцы такъ прибыли, чтобъ поддаться Татарамъ или учинитъ покорность за своихъ владѣтелей. Они всѣ находились внѣ ограды палатки и были угощаемы. Всѣ давали вышшее мѣсто Великому Князю Ярославу и намъ, когда мы бывали всѣ вмѣстѣ въ томъ собраніи.

ГЛАВА VIII.

О торжественномъ избраніи Куине въ Императоры.

Мы пробыли тамъ около мѣсяца, и думали, что въ сіе время избраніе учинено было въ семъ собраніи: но не было о томъ обнародовано. О семъ догадываться можно было потому, что когда Куине изъ палатки своей выходилъ, то пѣли предъ нимъ; а когда выходилъ за ограду, то дѣлали честь хлыстами, у которыхъ на концѣ былъ пухъ алой шерсти, чего не дѣлали никакому Князю, ктобъ онъ ни былъ. Сей торжественный дворъ называютъ они Сира Орда; откуда мы всѣ поѣхали верьхомъ за три или за четыре мили въ другое мѣсто, гдѣ на прекрасной ровнинѣ вдоль источника, текущаго между горами, была приготовлена другая палатка, которую они называли Золотою Ордою. Тамъ должно было Куине возвести на престолъ въ Успеньевъ день, но по причинѣ выпадшаго въ тотъ день великаго града и снѣга, церемонія была отложена до другаго времени. Сія палатка была очень бога та и стояла на столпахъ, покрытымъ золотыми досками, укрѣпленными золотыми гвоздями. Верхушка внутри обита была самымъ алымъ сукномъ, но снаружи другими матеріями.

Мы пробыли въ семъ мѣстѣ до 24 Августа, въ которой день по всѣмъ сторонамъ было великое собраніе, и всякой стоялъ съ обращеннымъ къ Полудню лицомъ. Нѣкоторые стояли другѣ отъ друга въ такомъ разстояніи, что можно докинуть камнемъ, читали безпрестанно молитвы и становились на колѣни къ Полудню, часъ отчасу отдаляясь другъ отъ друга; но мы не зная, чародѣйствовали ли они чрезъ то, или воздавали почтеніе Богу, или какой другой вещи, не хотѣли по примѣру ихъ становиться на колѣни. По долгомъ отправленіи сихъ обрядовъ обратились они къ палаткѣ и посадили Куиню на Императорской стулъ, а Князья преклонили предъ нимъ колѣна; потомъ тожѣ учинилъ и весь народъ, кромѣ насъ, потому что мы ему ничѣмъ не обязаны, и не его подданные.

ГЛАВА IX.

О торжествѣ, бывшемъ при вѣнчаніи его на престолъ.

Итакъ въ 1246 году Куине сдѣланъ былъ Гогханомъ, т. е. Королемъ, или Императоромъ такимъ образомъ. Всѣ знатные и чиновники, въ томъ мѣстѣ собравшіеся, поставили по срединѣ вызолоченный стулъ, на которой посадили его, говоря: "Мы хотимъ, просимъ и повелѣваемъ, чтобъ ты имѣлъ надо всѣми нами могущество и власть, на что онъ имъ отвѣчалъ: естьли вы хотите, чтобъ я былъ вашимъ Царемъ, то вознамѣрился ли и разположился ли каждой изъ васъ дѣлать то, что я вамъ повелю, пріѣзжать, когда я васъ позову и прикажу итти, куда мнѣ захочется васъ послать, и предавать смерти всѣхъ тѣхъ, которыхъ я самъ велю? Они отвѣчали, что будутъ то исполнять; и такъ, говорилъ онъ, съ сего времени простое мое слово послужитъ мнѣ вмѣсто меча...

На что мы всѣ согласились; послѣ сего послали на земли войлокъ и на оный его посадили, говоря ему: "Смотри вверхъ и призывай Бога, и смотри внизъ на войлокѣ, на которомъ ты посаженъ; естьли ты будешь хорошо управлять своимъ государствомъ, естьли ты будешь щедръ и благотворителенъ, естьли ты водворишь правосудіе; естьли ты будешь чтитъ своихъ Князей и чиновниковъ, каждаго по его достоинству и чину, то будешь ты владычествовать, со всякою пышностію и славою; вся земля будетъ покорна твоей власти, и Богъ даруетъ тебѣ все то, чего сердце твое пожелаетъ, но естьли ты будешь дѣлать противное тому, то будешь низокъ, подлѣ и презрителенъ,и столь бѣденъ, что не будешь имѣть въ своей власти даже и того стула, на которомъ ты посаженъ." Послѣ сего чиновники сіи посадили и Гогову жену на томъ же стулѣ подлѣ его; по томъ приподнявъ ихъ обѣихъ на возздухъ, провозгласили ихъ съ великимъ крикомъ Императоромъ и Императрицею всѣхъ Татаръ. По семъ велѣли поднесть новому Императору безчисленное множество золота и серебра, драгоцѣнныхъ каменьевъ и другія богатства, оставленныя Хагадаканомъ по смерти своей, давъ ему надъ всѣмъ тѣмъ полную власть и господство. Онъ съ своей стороны дарилъ изъ того всѣхъ Князей и господъ, тутъ бывшихъ, а остальное велѣлъ для себя хранить. По томъ начали они по своему обыкновенію пить, и продолжали то до вечера. Послѣ привезли въ телѣгахъ множество вареной говядины безъ соли и оная была раздѣлена чиновниками каждому по куску: подъ Ханскою палаткою раздавали говядину и похлебку, но только съ солью что и продолжалось во все время торжества.

ГЛАВА X.

О разныхъ именахъ Хана, его Князьяхъ и арміяхъ.

Ханъ есть нарицательное и значитъ Король, Императоръ, или великолѣпный. Татары называютъ симъ особливымъ именемъ своего Государя, умалчивая о его собственномъ имени. Онъ вмѣняетъ себѣ также въ славу называться сыномъ Бога и такъ называемъ быть отъ людей. Имя его Куине и Гогъ значитъ; тоже на ихъ языкѣ. Гогъ есть его имя собственное, а Магогъ имя его брата. Господь предсказалъ чрезъ своего Пророка Iезекіиля, пришествіе Гога и Магога, угрожая чрезъ нихъ разореніемъ и опустошеніемъ. Татары также называются собственнымъ именемъ Монглами или Мангалами. Духъ сего Гога весь воспламененъ къ разоренію людей и наподобіе горящей пещи можетъ поядать. У него всегда готовы пять армій къ покоренію тѣхъ, которые осмѣлятся ему сопротивляться. На границахъ Персіи находится Князь Баіотной, который завоевалъ всѣ Христіанскія и Сарацинскія земли до Средиземнаго моря, и на два дни за Антіохію, такъ до отъ Персіи до того мѣста пріобрѣлъ четырнатцать Королевствъ. Баіотъ есть его имя собственное, а Гой прикладывается по достоинству. Есть еще Князь, называемый Koppeнза съ стороны Западныхъ Христіанъ, у котораго армія, изъ шестидесяти тысячъ состоящая, всегда въ готовности отразить Христіанъ, естьлибъ они покусились нечаянно напасть на нихъ.

Батый у Татаръ знатнѣйшій Князь; онъ кротокъ и милостивъ къ своимъ, но тѣмъ не менѣе его боятся. Онъ также и весьма жестокъ. Его армія состоитъ въ шести стахъ тысячахъ человѣкъ, т. е. во стѣ шестидесяти тысячахъ какъ Христіанъ, такъ и невѣрныхъ. Говорятъ, у него въ семеро болѣе солдатъ, нежели у Баіотнаго. И такъ Ханъ содержитъ всегда пять армій, которымъ не можно положить и числа. У Баіотнаго, сказываютъ, есть осмнадцать братьевъ, но не отъ одного отца и матери; каждой изъ нихъ имѣетъ у себя подъ начальствомъ по крайней мѣрѣ десять тысячъ человѣкъ. Изъ нихъ только два впадали въ Венгрію; и говорятъ, что. имъ приказано цѣлыя тритцать лѣтѣ безпрестанно распространенъ свои завоеванія. Но съ того времени, какъ послѣдній Императоръ былъ ядомъ отравленъ, остались они въ покоѣ. Теперь же имѣя другаго, приготовляются по прежнему къ войнѣ.

ГЛАВА XI.

О возрастѣ и нравѣ Куини, и о Императорской его печати.

Куине при избраніи своемъ въ Императоры имѣлъ отъ 40 до 45 лѣтъ; онъ былъ посредственнаго роста, весьма разуменъ, прозорливъ, важенъ и какъ въ видѣ, такъ и въ поступкахъ величественъ. Никто не видалъ, чтобъ онъ когда нибудь смѣялся, или бы оказалъ веселой поступокъ, о чемъ сказывали намъ Христіане, которые всегда жили при его дворѣ. Христіане изъ его свиты и его слуги увѣряли насъ, что онъ имѣлъ желаніе креститься; они утверждались въ семъ мнѣніи на томъ, что онъ содержалъ при себѣ Христіанскихъ священниковъ, которымъ давалъ жалованье. У него былъ и молитвенный домъ предъ большею его палаткою, гдѣ церковнослужители всенародно пѣли и отправляли службу въ тѣжъ часы, какъ и Греческіе Христіане; при чемъ находилось безчисленное множество Татаръ и другихъ народовъ. Но прочіе Татарскіе Князья, не столько оказываютъ терпимости.

Сей Императоръ обыкновенно никогда самъ не разговариваетъ ни съ какимъ иностранцемъ, сколько бы онъ Ни былъ знатенъ, какое бы онъ ни имѣлъ достоинство, но только слушаетъ и отвѣчаетъ чрезъ толмачей; и всякой разъ, когда ему представляютъ о какомъ дѣлѣ, или получаютъ на то отвѣтѣ, то всегда должно стоять на колѣняхъ; когдажъ онѣ однажды дастъ повелѣніе о какомъ дѣлѣ, то никому не позволялось о томъ болѣе говоритъ ему Императоръ имѣетъ у себя письмо водителей и чиновниковъ для публичныхъ и собственныхъ дѣлъ. Но нѣтъ тамъ никакихъ приказовъ и судовъ; потому что все производится по волѣ Императора безъ всякаго учрежденнаго обряда. Прочіе Татарскіе Князья то же дѣлаютъ при своихъ дворахъ, и производятъ дѣла такимъ же образомъ.

Въ бытность нашу при дворъ мы признали, что сей Императоръ, со времени своего избранія, со всѣми своими Князьями выставитъ свое знамя противъ Божіей церкви и Римской Имперіи, однимъ словомъ, противъ всѣхъ Христіанскихъ Королей и Князей, и противъ всѣхъ Западныхъ народовъ. Не дай Боже, чтобъ исполнено было то, чего Императоръ требуетъ отъ Его Святѣйшества и отъ всѣхъ Христіанскихъ Государей и народовъ; а именно онъ хочетъ, чтобъ ему всѣ покорились, поелику кромѣ Христіанъ нѣтъ земли на свѣтѣ, которая бы не была въ подданствѣ у Татаръ; и для того они сильно приготовляются къ войнѣ противу насъ; тѣмъ паче, что Окодай, отецъ сего Императора, былъ отравленъ за то, что оставался нѣсколько времени въ покоѣ и не велъ ни съ кѣмъ воины. И такъ они не другое какое намѣреніе имѣютъ, какъ покорить весь свѣтъ, слѣдуя оставленному имъ о томъ первымъ ихъ Императоромъ Чингисомъ повелѣнію.

Титла, которыя сей Императорѣ присвоиваетъ себѣ всегда во всѣхъ письмахъ, суть слѣдующія: сила Божія и повелитель, всего свѣта; вокругъ же его печати вырѣзаны сіи слова; Богъ на небѣ, а Куине Ханъ на земли, сила Божія, и печать повелиmeля всѣхъ людей.

ГЛАВА XII.

О доступѣ духовныхъ Посланниковъ къ Импетератору.

Въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ Императоръ Куине былъ возведенъ на престолъ, позвали насъ къ нему. Шингай, первый его Секретарь, взялъ какъ наши имена на письмѣ, такъ и имена тѣхъ, которыми мы были посланы, и кричалъ громкимъ голосомъ, произнося тѣ имена одно послѣ другаго предъ Императоромъ, предъ его Князьями и начальниками. По семъ каждый изъ насъ преклонялъ четырекратно лѣвое колѣно; намъ сказано было заранѣе, чтобъ мы не дотрогивались до порогу дверей. По томъ тщательно обыскали насъ, нѣтъ ли у насъ ножей, и не нашедъ оныхъ, впустили насъ въ ставку чрезъ дверь, на Восточной сторонѣ находящуюся; въ Западныя же двери никто не смѣетъ входитъ, кромѣ Императора. Всѣ прочіе владѣтельные Князья то же дѣлаютъ въ своихъ палаткахъ: но прочіе нижшіе не столь точно сіе наблюдаютъ.

И такъ мы имѣли доступъ къ Императору въ первый разъ по возшествіи его на престолъ; также какъ прочіе Посланники были имъ приняты: но мало было такихъ, которые входили въ его палатку. Сіи Посланники представили ему множество подарковъ, какъ-то: куски атласу, пурпуръ; кармазинное сукно, съ поясами и съ шелковыми портупеями; парчи, богатые мѣхи и тому подобныя вещи. Ему подарили также подсолнечникъ для ношенія надъ головою, осыпанный весь каменьями. Губернаторъ нѣкоторой провинціи привелъ ему верблюдовъ, покрытыхъ алымъ сукномъ; прочіе представили ему лошадиныя сѣдла, сдѣланныя съ нѣкоторыми пружинами, посредствомъ которыхъ удобнѣе было на нихъ сидѣть; множество лошадей и богатоубранныхъ лошаковъ. Насъ спросили: нѣтъ ли у насъ чего въ подарокъ ему; но не было къ тому средства, потому что мы уже издержали все, что ни привезли. Не подалеку отъ палатокъ, поставлено было на холмѣ болѣе пяти сотъ телѣгъ, наполненныхъ золотомъ, серебромъ и шелковыми платьями, и все сіе раздѣлено было между Императоромъ, его Князьями и Полководцами, которые дарили тѣмъ своихъ, скодько кому угодно было.

ГЛАВА XIII.

Какимъ образомъ Императорѣ и его мать разъѣхались въ разныя мѣста, и о смерти Россійскаго Великаго Князя Ярослава.

Послѣ сего были мы въ другомъ мѣстѣ, гдѣ находилась весьма богатая палатка изъ пурпура, которую подарили Китаины. Насъ ввели въ нее, и при каждомъ входѣ заставляли пить пиво или вино, и подавали намъ также вареное мясо, когда бы мы хотѣли. Во внутренности тамъ находилось возвышенное и хорошо приготовленное мѣсто, на которомъ былъ Императорской престолъ, весь изъ слоновой кости, съ разными фигурами, и украшенъ золотомъ и драгоцѣнными каменьями; входить на него надлежало по ступенямъ, и вверху былъ оной круглъ. При самомъ входѣ стояли скамьи, на которыхъ сидѣли госпожи по лѣвую сторону, а по правую никто не сидѣлъ; Князья же были на нижшихъ скамьяхъ посрединѣ ставки, а за ними сидѣли прочіе, и каждой день пріѣзжало туда множество знатныхъ женщинъ. Сіи три палатки, о которыхъ мы упомянули, были весьма пространны; Императорскія жены имѣли другія весьма прекрасныя и великія, изъ бѣлаго войлока палатки.

Тамъ Императоръ разстался съ своею матерью, которая поѣхала въ свою землю, а онъ въ другую для суда; потому что захвативъ одну изъ его любимицъ, обвиняли въ отравѣ покойнаго Императора, отца его, въ то время какъ онъ послалъ свою армію въ Венгрію; что и было причиною, что оная, ничего не сдѣлавъ, возвратилась. Женщину сію и нѣкоторыхъ соучастниковъ въ семъ преступленіи судили, и всѣ они были казнены.

Въ сіежъ самое время умеръ Ярославъ, Великій Князь Суздальскій. Онъ позванъ былъ къ Императорской матери, которая его для чести потчивала изъ собственныхъ своихъ рукъ; и какъ скоро возвратился онъ въ свою ставку, то занемогъ и умеръ въ седьмой день. Тѣло его побагровѣло, и показались на немъ пятны; что заставило явно говорить, что онъ былъ отравленъ для того, чтобъ свободнѣе можно было располагать его владѣніями.

ГЛАВА XIV.

Духовные представляютъ свои письма Императору, и получаютъ на оныя отвѣтѣ.

По приведеніи насъ къ Императору, который узнавъ чрезъ вводителей нашихъ, что мы были къ нему присланы, отослалъ насъ къ своей матери, потому что два дни спустя послѣ коронованія своего, намѣренъ онъ былъ, какъ мы сказали, распустить свое знамя противу всѣхъ Западныхъ народовъ: то не хотѣлъ, чтобъ мы то знали. Возвратясь въ свое жилище, пробыли мы тамъ нѣсколько дней, а по томъ опятъ поѣхали ко двору, гдѣ насъ столь худо содержали, что мы едва не померли съ голоду, и что дано было намъ для издержекъ на четыре дни, того едва доставало на одинъ, а что всего хуже, то мы не могли ничего купить, потому что рынокъ былъ очень далеко. Но Богъ умилосердился надъ нами; мы познакомились съ однимъ Россіяниномъ, по имени Козьмою, Золотыхъ дѣлъ мастеромъ, котораго Императоръ очень любилъ; онъ во все то время помогалъ намъ, нѣмъ только могъ. Онъ намъ показывалъ сдѣланной имъ для Императора престолъ, и печать своей выдумки. По томъ Императоръ приказалъ намъ сказать, чтобъ мы все то написали, что намъ должно ему объявить, и прислали бы къ нему, что мы и исполнили.

Спустя нѣсколько дней потомъ велѣлъ онѣ насъ къ себѣ позвать; спросилъ у насъ: естьли кто у Папы, который бы зналъ Россійской, Сарацинской или Татарской языкъ? Мы отвѣчали, что нѣтъ, и что есть нѣсколько Сарациновъ къ Западу, но что они находятся весьма далеко отъ того мѣста, гдѣ Папа. Къ сему примолвили мы, естьли онѣ возметъ на себя трудѣ написать, что угодно будетъ, по Татарски, то мы переведя на нашъ языкъ, представимъ Папѣ, нашему Государю. Послѣ сего мы были отпущены и жили до 11 Ноября, какъ насъ опятъ позвали; тогда пришли къ намъ Кадакъ, правитель всего государства, Шингай, Бала и другіе письмоводители, которые отъ слова до слова велѣли намъ толмачу пересказывать, что они хотѣли намъ изъяснить; мы тогда же записали все на Латинскомъ языкѣ, и они заставили насъ толковать себѣ каждое написанное нами слово, боясь, чтобъ мы въ чемъ нибудь не ошиблись. По окончаніи на обоихъ языкахъ писемъ, заставили они насъ прочитать три раза, чтобъ въ нихъ не былое ни лишняго, ни недостатку, спрашивая насъ, всели мы поняли, какъ надобно. Они намъ дали также письмо на Сарацинскомъ языкѣ, для случая, не найдется ли кто въ нашихъ странахъ знающій по Сарацински.

ГЛАВА XV.

Какимъ образомъ отпущены, были сіи духовные.

Татары съ нами бывшіе увѣдомили насъ, что Императоръ намѣренъ былъ послать съ нами Пословъ; и мы догадались, что онъ хотѣлъ, чтобъ мы сами его о томъ попросили; и дѣйствительно одинъ самой старой изъ нашихъ Татаръ намъ то совѣтовалъ; но мы не разсудили за благо; почему и велѣли ему сказать, что намъ не прилично о томъ его просить; но естьли угодно Императору оныхъ отправить, то мы съ великою охотою ихъ возмемъ, и съ Божіею помощію сохранно ихъ проводимъ.

Многія причины заставили насъ думать, что посольство сіе безполезно будетъ. Вопервыхъ опасно было, чтобъ они, видя между нами войны и несогласія, болѣе не поощрились къ нападенію на насъ; вовторыхъ, что они были бы между нами тоже, что и лазутчики. Третья причина состояла въ томъ, чтобъ имъ не досадили, или чтобъ ихъ не убили, потому что наши были нѣсколько горды и безпокойны, такъ какъ случилось съ нѣкоторыми изъ нашихъ служителей, которые будучи по прозьбѣ Кардинала Нѣмецкаго Логата посланы къ нему въ Татарскомъ платьѣ, въ такой опасности находились, что Нѣмцы убили было ихъ на дорогѣ, и по тому принуждены были для безопасности скинуть оное платье. У Татаръ есть обыкновеніе, чтобъ съ тѣми, которые убьютъ ихъ Посланниковъ, или худо съ ними поступятъ, никогда не дѣлать ни миру, ни перемирія. Они не остаются въ покоѣ до тѣхъ поръ, пока за то не отмстять. Четвертая причина: мы опасались, чтобъ ихъ у насъ не отняли насильно. Сверхъ того мы считали пріѣздѣ ихъ совсѣмъ безполезнымъ, потому что они не имѣли никакого достоинства и власти. Кромѣ того, чтобъ отвезть грамоты къ Папѣ и къ другимъ Князьямъ, которыя были того же содержанія, какъ и намъ врученныя: изъ чего могло бы произойти что нибудь и еще хуже, нежели чего мы боялись. Три дни спустя, т. е. 13 Ноября отпустили они насъ съ Императорскими грамотами, запечатанными его печатью; а оттуда отосланы мы были къ Куиневой матери, которая подарила намъ по платью изъ лисьяго мѣху навыворотъ и по алому суконному кафтану. Но Татары украли у каждаго изъ насъ по нѣскольку, и взяли болѣе половины отъ того, которое дано было нашему дѣтинѣ; и хотя мы и знали о семъ, но не хотѣли показать, что мы примѣтили.

ГЛАВА XVI.

О возвращеніи духовныхъ.

Итакъ будучи на обратномъ пути, ѣхали мы во всю зиму степями, гдѣ часто спали на снѣгу, и не рѣдко поутру были покрыты снѣгомъ, который наносило вѣтромъ. Вся наша дорога была такова до праздника Вознесенія, въ которой мы пріѣхали къ Батыеву двору. Тутъ спрашивали мы, какой отвѣтъ хочетъ онъ учинитъ Папѣ; но онѣ намъ сказалъ, что онъ ни о чемъ другомъ не хочетъ увѣдомлять, кромѣ того, чѣмъ Императорѣ его отозвался чрезъ свои письма. Получивъ отъ Батыя одобрительныя письма и паспортъ, отправились оттуда, и въ субботу послѣ Сошествія Духа доѣхали до жилища Монтія, гдѣ были наши товарищи и служители, которыхъ тамъ задержали; освободивъ ихъ, поѣхали мы всѣ къ Koppeнзѣ, который еще требовалъ у насъ подарковъ; но уже мы ничего не имѣли. Онъ далъ намъ двухъ Комановъ изъ своихъ подданныхъ для препровожденія насъ до Кіева, Россійской столицы. Нашъ Татаринѣ не хотѣлъ никакъ насъ оставить до тѣхъ порѣ, пока мы проѣхали послѣднюю стражу и жилище Татаръ. Но данные намъ отъ Коррензы провожали насъ оттуда еще шесть дней до самаго Кіева, куда мы пріѣхали за двѣ недѣли до Иванова дни.

Кіевскіе жители, узнавъ о нашемъ возвращеніи, встрѣтили насъ и приняли съ великою радостію какъ возвратившихся отъ смерти къ животу. Намъ таковъ былъ пріемѣ чрезъ всю Россію, 27олѣшу и Богемію. Великіе Князья, Даніилѣ и братѣ его Василія, сдѣлали для насъ большой пирѣ и продержали насъ около восьми дней; и между тѣмъ собравшись въ совѣтѣ съ своими Епископами, настоятелями и другими хорошими людьми, потому что мы разсказали имъ о Татарахъ и о нашемъ похожденіи, они съ общаго согласія объявили намъ, что намѣрены признать Папу своимъ властителемъ и господиномъ, а Римскую церковь матерію и начальницею, утверждая то, что они писали уже чрезъ одною посланнаго отъ нихъ для сего дѣла Игумна; и сверхъ того послали съ нами своихъ пословъ съ грамотами къ Святѣйшеству. Для лучшаго объясненія читателямъ всего, до Татаръ касающагося, мы раздѣлимъ сіе сочиненіе на восемь статей. Въ I будемъ мы говоришь о Татарской странѣ, во II о жителяхъ, въ III и IV о ихъ нравахъ, въ V о государствѣ, въ VI о ихъ войнахъ, въ VII о покоренныхѣ ими земляхъ, а въ VIII, какъ имъ сопротивляться и производитъ съ ними войну,

Статья I.
О Татарской странѣ, о положеніи ея и о климатѣ.

Татарская страна лежитъ въ той Восточной части, которая, по нашему мнѣнію соединяется съ Сѣверомъ; къ Востоку отъ оной находится Китай и Соланги, къ Полудню Сарацины, между Западомъ и Полуднемъ Гюиры, къ Западу Наиманы, а къ Сѣверу окружающій ихъ съ сей стороны Океанѣ

Земля въ нѣкоторыхъ мѣстахъ очень гориста, а въ другихъ ровна, но почти вездѣ песчана съ небольшою частію тучной земли; по мѣстамъ есть лѣса, а по другимъ ихъ совсѣмъ нѣтъ. Они не имѣютъ другаго огня, кромѣ коровьяго и лошадинаго навозу, какъ для согрѣванія себя, такъ и для варенія себѣ мяса, не исключая изъ того и самаго ихъ Императора со всѣми Князьями. Сотая доля сей земли ничего не приноситъ и не можетъ произращать,гдѣ не орошаютъ ее рѣки, которыхъ тамъ находится мало. Селѣ и жилищъ тамъ немного, и городъ только одинъ, который сказываютъ очень хорошъ: мы въ немъ не были, но находились отъ онаго за полдень ѣзды, когда были въ мѣстѣ, называемомъ ими Сира Орда, гдѣ главной Дворъ Императора. Сколько земля сія ни безплодна, но для паствъ и прокормленія стадъ очень хороша.

Что касается до воздуха, онѣ тамъ бываетъ чрезмѣрно различенъ, потому что лѣтомъ, гдѣ солнце сильно свѣтитъ и грѣетъ, бываютъ громы съ молніями, отъ которыхъ много людей погибаетъ. Тамъ бываютъ также столь холодные, сильные и бурные вѣтры , что ѣдучи очень трудно держаться на лошади; будучи въ ихъ Ордѣ (такъ они называютъ мѣста и жилища ихъ Императора и Князей), порывомъ вѣтра мы брошены были на Землю, и не могли совсѣмъ ничего видѣть отъ чрезмѣрной пыли; зимою тамъ никогда не бываетъ дождя, но только лѣтомъ, и при томъ столь мало, что даже не можетъ смочить пыли и способствовать растенію травы. Тамъ случается превеликой градъ; въ то время, когда Татары избрали своего Императора и хотѣли его посадить на престолъ, въ бытность нашу при дворѣ, выпалъ столь сильной градъ, что растаявши болѣе ста сорока человѣкъ изъ придворныхъ потопилъ и унесъ множество домовъ и скарбу. Лѣтомъ бываетъ тамъ часто очень тепло и вдругъ чрезвычайно холодно. Зимою въ нѣкоторыхъ мѣстахъ выпадаетъ снѣгу чрезвычайно много, а въ другихъ очень мало. Наконецъ земля, судя по тому, сколько мы ее могли видѣть въ пятъ мѣсяцовъ, очень пространна; но бѣднѣе и скуднѣе, нежели сколько можно то сказать.

СТАТЬЯ II.
О качествахъ Татаръ, ихъ бракахъ, одѣяніи и жилищахъ.

Прежде нежели стану говорить о Татарахъ, о ихъ бракахъ, одѣяніи, жилищахъ, уборахъ и имѣніи, скажу, что они лицемъ не похожи на прочихъ въ свѣтѣ народовъ. У нихъ между глазами и щеками очень широко, а щеки весьма выпуклы. Они весьма тонки и къ поясу поджары, по большей части средняго роста, и имѣютъ мало бороды; у нѣкоторыхъ есть нѣсколько волосовъ на верхней губѣ и на подбородкѣ, которыхъ они никогда не бреютъ. На темѣ головы носятъ они скуфьи какъ ваши священники, и волосы бреютъ отъ одного уха до другаго шириною на три пальца. Они всѣ бреютъ на лбу шириною на трижъ пальца, и волосы, находящіеся между скуфьею и выбритымъ мѣстомъ, отращиваютъ до бровей; по обѣимъ сторонамъ лба волосы у нихъ до половины обстрижены, а остальныя отращиваютъ столь же долго, какъ и женщины, и плетутъ изъ нихъ двѣ косы, которыя за ушами связываютъ. Ноги у нихъ очень малы. Каждой Татаринъ можетъ имѣть столько женъ, сколько въ силахъ пропитать. Нѣкоторые имѣютъ ихъ по сту, другіе по пятидесяти, по дватцати, по десяти и болѣе и менѣе. Они безъ разразличія женятся на своихъ ближнихъ родственницахъ, выключая матерей, дочерей и отцевскихъ и материнскихъ сестръ, и могутъ даже жениться на мачихахъ по смерти своего отца. Младшіе братья удерживаются иногда отъ женитьбы на женѣ старшаго своего брата.

Что касается до прочихъ женъ, то они могутъ ихъ брать, какъ имъ угодно, не дѣлая въ томъ никакого разбора. Они покупаютъ ихъ очень дорого у отцевъ и матерей. Женщины, по смерти мужей своихъ, не охотно приступаютъ ко второму браку, развѣ кто захочетъ жениться на своей мачихѣ.

Мужское платье одинаково съ женскимъ: они носятъ полукафтанье изъ клеенки багрянаго, или краснаго цвѣту, которыя бываютъ разрѣзаны сверху до низу надъ брюхомъ, и завязаны на лѣвой сторонѣ одною лентою, на правой же тремя; на лѣвой сторонѣ разрѣзываютъ ихъ до плеча. Всякаго, рода шубы дѣлаются такимъ же образомъ; но верхняя бываетъ волосомъ на выворотѣ, съ небольшимъ хвостомъ, простирающимся до подколѣнокъ. Замужнія женщины одѣваваются въ широкое полукафтанье, которое у нихъ волочится по землѣ и напереди разрѣзано. На головѣ носятъ онѣ нѣчто круглое, сдѣланное изъ ивы или корки древесной, вышиною болѣе аршина, оканчивающееся въ верьху четвероугольникомъ и идущее снизу вверхъ ширѣе; на концѣ онаго находится долгой прутикъ, сдѣланный изъ золота или серебра, или дерева или пера, которой накалывается на колпакъ, простирающійся до плечъ. Сей родъ головнаго убора, покрывается клеенкою краснаго цвѣта; онѣ безъ сего убранства никогда не кажутся мужчинамъ, и по тому ихъ можно разпознатъ отъ прочихъ женщинѣ. Жилища ихъ круглы наподобіе палатокъ, и сдѣланы изъ прутьевъ и палокъ очень гибкихъ, а вверху прямо противъ средины круглое окно, чрезъ которое входитъ свѣтъ и выходитъ дымъ, потому что у нихъ огонь бываетъ всегда по срединѣ. Стѣны и крышки сихъ жилищѣ окутаны войлоками и двери изъ тогоже сдѣланы. Сіи домы бываютъ велики или малы, смотря по знатности и достоинству въ нихъ живущихъ. Нѣкоторыя изъ сихъ жилищѣ очень легко можно разбирать и опять складывать. Есть другія, которыхъ не можно такимъ образомъ разбирать, но ихъ возятъ на телѣгахъ. Самые малые подвижные ихъ домы везутся однимъ быкомъ; другіе, которые больше, тремя или четырьмя, а естьли нужно, то и болѣе; куда бы они ни шли, ихъ всегда возятъ съ собою. Они весьма богаты скотомъ: какъ-то верблюдами, быками, овцами, козами и лошадьми. Я думаю, что у нихъ однихъ скота для ѣзды болѣе, нежели во всемъ свѣтѣ; но свиней и другихъ животныхъ у нихъ нѣтъ.

СТАТЬЯ III.
О ихъ вѣрѣ, обрядахъ; о томѣ, что они почитаютъ грѣхомъ, о ихъ гаданіяхъ, погребеніяхъ и очищеніяхъ.

Что касается до ихъ вѣры, то они вѣруютъ въ Бога, Творца всѣхъ вещей видимыхъ и невидимыхъ, который награждаетъ и наказуетъ людей по ихъ заслугамъ; но не воздаютъ ему почести никакими молитвами и хвалами, никакимъ служеніемъ или обрядомъ. У нихъ есть идолы, изъ войлока сдѣланные наподобіе человѣка, которыхъ они ставятъ по сторонамъ дверей своего жилья. Подъ тѣми идолами есть нѣчто такое изъ той же матеріи наподобіе сосцовѣ, и они думаютъ, что сіе-то хранитъ ихъ стада и даетъ имъ молоко и молодыхъ животныхъ. Другихъ идоловъ дѣлаютъ они изъ шелковыхъ матерій, которымъ оказываютъ великія почести. Нѣкоторые поставляютъ ихъ даже на покрытыя хорошія телѣги передъ дверью своихъ жилищѣ; и естьли кто украдетъ что нибудь изъ сихъ телѣгъ, того безъ всякаго помилованія убиваютъ. Начальники тысячи или ста человѣкъ имѣютъ всегда одного изъ таковыхъ идоловъ посреди своего жилища; они имъ приносятъ первое молоко отъ овецъ и кобылъ, и когда начинаютъ пить или ѣсть что нибудь, то прежде подносятъ оное своимъ идоламъ, или когда заколятъ какое нибудь животное, то сердце приносятъ на блюдѣ въ жертву идолу, на телѣгѣ находящемуся, и оставляютъ оное до утра другаго дня, тогда уже берутъ его, и сваривъ ѣдятъ. Они ставятъ одного изъ сихъ идоловъ съ величайшимъ почтеніемъ передъ жилищемъ своего Императора, какого мы видѣли предъ дворцомъ нынѣ царствующаго Куине, и дѣлаютъ ему множество подарковъ. Ему также приносятъ въ жертву лошадей, на которыхъ по томъ никто не смѣетъ ѣздитъ, и другихъ животныхъ. Костей убиваемыхъ ими на снѣденіе животныхъ никогда не ломаютъ, но сжигаютъ ихъ въ огнѣ. Они обожаютъ Югъ, какъ будтобы божество какое, и всѣхъ къ нимъ пріѣзжающихъ вельможъ къ томужъ принуждаютъ. Нѣкотораго Россійскаго Князя (Черниговскаго), по имени Михаила, который пріѣхалъ къ Батыю для изъявленія своей преданности, заставили Татары сперва пройти между двумя огнями, а по томъ велѣли подняться на Югъ предъ Чингисъ-Xаномъ, но онъ отвѣчалъ, что онъ охотно поклонится предъ Батыемъ и предъ его служителями; но предъ образомъ умершаго человѣка никогда того не сдѣлаеть, поелику то возбранено Христіанамъ. Сколько Князя Михаила ни принуждали, но онъ не хотѣлъ того никакъ исполнить. Батый послалъ къ нему Ярославова сына сказать, что тотчасъ предадутъ его смерти, естьли не покорится велѣнію его. На что онъ отвѣчалъ, что лучше соглашается умереть, нежели исполнить требуемое: тогда Батый послалъ одного изъ своихъ стражей, который до тѣхъ поръ билъ его въ животъ и въ грудь, что онъ вскорѣ отъ того умеръ. Одинъ изъ бывшихъ при семъ Князѣ бояръ подкрѣплялъ его, говоря ему, чтобъ онъ бодрствовалъ; потому что сіе мученіе не долго продолжится и принесетъ ему вѣчную радость; по томъ господину и слугѣ обоимъ отрублены были головы. Они обожаютъ солнце, свѣтъ и огонь, также воду и землю, жертвуя имъ начатками своей пищи и питія; поутру же ничего не ѣдятъ, не учинивъ никакого обряда для служенія истинному Богу. Они никого не принуждаютъ перемѣнять вѣру.

Въ бытность нашу въ сей землѣ случилось, что нѣкоторый Россійскійскій. Сарвогльскій Князь Андрей {Въ Россійскихъ лѣтописяхъ упоминается о убіеніи Батыемъ около сего времени (въ 1245 году) Князя Андрея Мстиславича.}, обвиняемый предъ Батыемъ въ выводѣ изъ Татаріи лошадей и въ продажѣ оныхъ въ другихъ мѣстахъ, хотя и не могли противъ его того доказать, былъ убитъ. Младшій его братъ, узнавъ о томъ, пріѣхалъ со вдовою убитаго къ Батыю, просить его, чтобъ онъ не отнялъ у нихъ ихъ земель и владѣній; на что онъ сказалъ, что благоразумно будетъ, естьли сей братъ возметъ за себя жену своего брата, и велѣлъ ей въ тоже время вытти за него замужъ по Татарскому обыкновенію. Сей братъ хотя и представлялъ, что ему лучше умереть, нежели нарушить въ чемъ либо законъ свой; но Батый женилъ его насильно, сколько онъ ни противился; и такъ положили ихъ обѣихъ на постелю съ младенцемъ, который плакалъ и причалѣ, принуждая ихъ обѣихъ чрезъ то совокупиться.

Хотя у нихъ и нѣтъ никакого закона въ разсужденіи правосудія, или чтобъ остерегаться отъ грѣха: однакожъ есть у нихъ какія-то преданія о вещахъ, которыя нарушать они почитаютъ за грѣхъ, слѣдуя своему собственному и ихъ предковъ воображенію, какъ-то: класть въ огонь ножъ, или дотрагиваться. онымъ до огня, сколько бы то ни было, вытаскивать говядину ножемъ изъ кипящаго горшка и колоть дрова близъ огня топоромъ; ибо они думаютъ, что такихъ людей должно приносить въ жертву огню: равномѣрно грѣшно у нихъ опираться объ плеть, которою погоняютъ лошадей; потому что они не употребляютъ шпоръ.

Сверьхъ того, дотрагиваться до стрѣлѣ тою плетью, ловить или убивать птицѣ и ихъ дѣтей, бить лошадь поводомъ, разбивать кость обѣ кость, выливать молоко или другое питье, и кидать мясо на землю. Естьли сіе учинено бываетъ умышленно, то убиваютъ до смерти, естьли же нечаянно, то осуждаютъ платитъ нѣсколько денегъ прорицателю, который ихъ очищаетъ, провезя ихъ жилище со всѣмъ, что въ немъ находится, между двумя огнями. Прежде такого очищенія никто не смѣетъ въ оное входить или уноситъ изъ онаго, что бы то ни было. Также, естьли кто возметъ въ ротъ кусокъ, и не могши проглотитъ его, бываетъ принужденъ оной выкинуть: то дѣлаютъ въ его жильѣ дыру, протаскиваютъ его чрезъ оную и бы-отъ при томѣ нещадно. Естьли кто наступитъ на порогъ двери Императорскаго дворца или начальника, то того тотчасъ казнятъ. Есть много другихъ симъ подобныхъ суевѣрій, о которыхъ повѣствовать было бы продолжительно.

Но убивать людей, нападать на чужія земли, разорять и обижать другихъ, однимъ словомъ, преступать заповѣди Господни, ни мало не совѣстятся и не почитаютъ того за грѣхъ. Они незнаютъ, что есть вѣчная жизнь и осужденіе; но нѣсколько вѣрятъ, что послѣ смерти будутъ наслаждаться другою жизнію, гдѣ будутъ имѣть стада, пить, ѣсть и дѣлать все то, что дѣлаютъ въ сей жизни. Они весьма вѣрятъ предсказаніямъ, предвѣщаніямъ, птичьимъ полетамъ, колдовству и ворожбѣ. Когда имъ дьяволѣ дѣлаетъ какой отвѣтъ, то они думаютъ, что оный происходить отъ самаго Бога, и называютъ его Итогою, а Команы Ханомъ, т. е. Императоромъ. Они его чтятъ и боятся чрезвычайно, принося ему въ жертву между прочимъ первое питье и пищу. Они никогда не оставляютъ исполнять по получаемымъ ими отвѣтамъ. Все то, что имъ должно вновь дѣлать, начинаютъ они всегда съ новолунія или полнолунія; они называютъ луну великою Царицею, Императрицею. Ей молятся и обожаютъ ее, стоя предъ нею на колѣняхъ.

Однимъ словомъ, они вѣрятъ, что огонь всѣ вещи очищаетъ, такъ что когда нѣкоторые Послы, Князья или другіе пріѣзжають къ нимъ, то они заставляютъ ихъ проходитъ съ ихъ дарами между двумя огнями для очищенія ихъ. Когда громъ убиваетъ ихъ скотъ или людей, что очень часто случается, или когда произходитъ съ ними другой подобной тому случай; изъ того они заключаютъ, что они нечисты и скверны, и даютъ себя очищать своимъ прорицателямъ, полагая въ то всю надежду и благополучіе.

Естьли кто изъ нихъ занеможетъ, то ставятъ въ его жилье пику, обернутую чернымъ войлокомъ, И по сему знаку никто чужой не смѣетъ внутрь входить. Когда онъ начинаетъ умирать, то всѣ прочіе его оставляютъ, потому что никто изъ бывшихъ при чьей нибудь смерти не можетъ входишь въ Орду, или въ жилище начальника, или Императора, прежде новолунія.

Когда, больной умретъ, естьли онъ изъ знатныхъ: то тихимъ образомъ погребаютъ его на полѣ и съ жильемъ, гдѣ онъ посаженъ бываетъ по срединѣ, а передъ нимъ ставятъ столъ и на немъ большое блюдо говядины и чашку кобыльяго молока. Съ нимъ погребаютъ также кобылу съ жеребенкомъ, осѣдланную и взнузданную лошадь, другую лошадь съѣдаютъ, а кожу набивъ соломой, подымаютъ вверхъ на четырехъ шестахъ. Все сіе для того дѣлается, чтобъ умершему въ другомъ свѣтѣ было гдѣ жить, и чтобъ онъ имѣлъ кобылу, отъ которой бы ему можно было получать молоко, и разводитъ для своего употребленія лошадей. Съ нимъ погребаютъ также его золото и серебро; они разламываютъ какъ телѣгу, на которой онѣ ѣздилъ, такъ и его домѣ; никто не смѣетъ произносить его имя до четвертаго колѣна. У нихъ есть другой родѣ погребенія для вельможѣ. Они тихимъ образомъ ходятъ на поле, гдѣ вычищаютъ всю траву до корня, по томъ дѣлаютъ большую могилу, а подлѣ другую, наподобіе подземельнаго погреба, по томъ самаго любимаго слугу умершаго вельможи кладутъ подъ тѣло, гдѣ покидаютъ его лежащаго до тѣхъ поръ, пока уже онъ не въ силахъ будетъ долѣе лежать, по томъ его опять вынимаютъ, чтобъ дать ему нѣсколько отдохнуть, и такъ поступаютъ съ нимъ три раза: естьли онъ уйдетъ оттуда, то становится свободнымъ, дѣлаетъ все, что ему угодно, и почитается за именитаго человѣка во всей Ордѣ и во всемъ жилищѣ; умершаго кладутъ по томъ въ другую могилу, со всѣми прочими вещами, о которыхъ мы выше сказали, и зарывъ оную, сверху укладываютъ дерномъ, такъ какъ она была прежде, чтобъ послѣ не можно было узнать мѣста.

Въ землѣ ихъ есть два кладьбища; въ одномъ погребаютъ они Императоровъ, Князей, полководцевъ и прочихъ дворянъ, и въ какомъ бы они ни умерли мѣстѣ, сколько возможно стараются ихъ туда привезть, и съ ними погребаютъ много золота и серебра. Другое для погребенія умершихъ въ Венгріи, потому что тамъ многіе была побиты. Никто не смѣетъ приближаться къ симъ кладьбищамъ, кромѣ тѣхъ, кому оныя препоручены, и которые приставлены для охраненія ихъ; естьли кто другой къ нимъ приближится, то его тотчасъ хватаютъ, бьютъ и сѣкутъ. Мы, не знавъ сего, зашли за положенныя границы сего мѣста; вдругъ начали они пускать въ насъ стрѣлы; но какъ мы были иностранные Послы, и намъ неизвѣстно было обыкновеніе той страны, то насъ и отпустили, не учинивъ вреда. Родственники умершаго и даже всѣ въ ихъ домахъ живущіе должны быть огнемъ очищены; что бываетъ такимъ образомъ: они зажигаютъ два огня, ставятъ подлѣ онаго двѣ пики, вверху привязываютъ къ нимъ, и разводитъ для своего употребленія лошадей. Съ нимъ погребаютъ также его золото и серебро; они разламываютъ какъ телѣгу, на которой онъ ѣздилъ, такъ и его домъ; никто не смѣетъ произносить его имя до четвертаго колѣна. У нихъ есть другой родъ погребенія для вельможъ. Они тихимъ образомъ ходятъ на поле, гдѣ вычищаютъ всю траву до корня, по томъ дѣлаютъ большую могилу, а подлѣ другую, наподобіе подземельнаго погреба, по томъ самаго любимаго слугу умершаго вельможи кладутъ подъ тѣло, гдѣ покидаютъ его лежащаго до тѣхъ порѣ, пока уже онъ не въ силахъ будетъ долѣе лежать, по томъ его опять вынимаютъ, чтобъ дать ему нѣсколько отдохнуть, и такъ поступаютъ съ нимъ три раза: естьли онъ уйдетъ оттуда, то становится свободнымъ, дѣлаетъ все, что ему угодно, и почитается за именитаго человѣка во всей Ордѣ и во всемъ жилищѣ; умершаго кладутъ по томъ въ другую могилу, со всѣми прочими вещами, о которыхъ мы выше сказали, и зарывъ оную,сверху укладываютъ дерномъ, такъ какъ она была прежде, чтобъ послѣ на можно было узнать мѣста.

Естьли кого убило громомъ, то всѣ живущіе въ семъ домѣ должны проходить чрезъ огонь, вмѣстѣ съ постелями, войлоками, телѣгами и платьемъ. Ни до чего симъ умершимъ принадлежавшаго никто не касается, но все отвергаютъ какъ нечистыя и скверныя вещи.

СТАТЬЯ IV.
О хорошихъ и худыхъ ихъ обыкновеніяхъ, и о мясахъ, которыя они ѣдятъ.

Татары болѣе всѣхъ въ свѣтѣ повинуются своимъ Государямъ, болѣе даже нежели нѣкоторые, духовные, своимъ начальникамъ. Они безпредѣльно почитаютъ ихъ и никогда не обманывають. У нихъ совсѣмъ нѣтъ ссоръ, а особливо до драки никогда не доходитъ, что касается до воровства, то тамъ не бываетъ важнаго, такъ что домы, въ которыхъ хранятъ свои сокровища, не запираются ни ключами, ни задвижками. Естьли пропадетъ нѣсколько скотинѣ, то тотъ, кто ихъ найдетъ, или оставляетъ ихъ у себя, или отводитъ къ тѣмъ, которые для сего опредѣлены, и когда ихъ тѣ, которымъ онѣ принадлежатъ, придутъ требовать, то тотъ же часъ отдаютъ безъ всякаго затрудненія. Они весьма другѣ къ другу почтительны и благопривѣтливы. Естьли у кого изъ нихъ случится мало съѣстнаго, то всегда одинъ другаго охотно ссужаетъ Они весьма воздержны, такъ что когда постятся, то не ѣдятъ дни по два. И не только сносятъ сіе терпѣливо, но притомъ играютъ, поютъ и столь весело провождаютъ время, какъ будто бы хорошо пообѣдали. Когда они бываютъ на лошади, то удивительнымъ образомъ терпятъ чрезмѣрной жаръ и стужу; они никакъ не нѣжны; другъ другу отнюдь не завидуютъ. У нихъ нѣтъ ни тяжбъ, ни доносовъ, и не только другъ друга не презираютъ, но еще взаимно, сколько возможно, одинъ другому помогаютъ и споспѣшествуютъ во всемъ. Жены ихъ весьма цѣломудренны; не слышно, чтобъ которая худо поступила, они не употребляютъ никакихъ постыдныхъ и безчинныхъ словъ, даже когда и веселятся. Между ими никогда не было безпокойствъ и возмущеній. Хотя они и весьма преданы, пьянству, но въ спорахъ у нихъ никогда не доходитъ до брани и побои.

Съ другой же стороны имѣютъ они весьма худыя качества, какъ-то: они самые спесивые и гордые люди въ свѣтѣ, презираютъ всѣхъ прочихъ, почитаютъ ихъ менѣе, нежели ничто, сколь бы знатны и благородны чужестранцы ни были. Мы видѣли при дворѣ Императорскомъ Россійскаго Великаго Князя Ярослава, сына Царя Грузинскаго и прочихъ знатныхъ начальниковъ; ихъ всѣхъ они мало уважаютъ. Татары, которыхъ имъ давали для провожанія, сколько бы ни были малочиновны, брали во всемъ предъ ними преимущество, всегда занимали первое и почтеннѣйшее мѣсто, сажая очень часто другихъ гораздо ниже себя. Они весьма сродны къ гнѣву и къ досадѣ; великіе обманщики въ разсужденіи всѣхъ прочихъ людей, и отъ нихъ никогда почти не услышишь ни одного справедливаго слова. Съ начала они кажутся весьма кротки и благосклонны, но наконецъ жалятъ какъ скорпіоны; они хитры и лукавы, и стараются сколько возможно другихъ обманывать и проводить. Они очень нечисты и гнусны въ питіи, во пищѣ и во всѣхъ ихъ другихъ поступкахъ.

Когда они хотятъ сдѣлать кому зло, то принимаются за то столь хитро, что не льзя усумниться, предвидѣть то и себя предостеречь.

Пьянство у нихъ въ почтеніи, и когда отъ многаго питья принуждены бываютъ все изрыгать, то не оставляютъ опять напиться болѣе прежняго. Они очень скупы и прихотливы, безстыдные прошаки, вынудчики, все упорно удерживаютъ и никогда почти ничего не даютъ. Они не совѣстятся убивать другихъ людей; словомъ, они имѣютъ толь худыя качества и поступки, что всѣ трудно и описать.

Они всякое мясо ѣдятъ: какъ-то собакъ, волковъ, лисицѣ и лошадей; а въ случаѣ нужды безъ зазрѣнія ѣдятъ даже и человѣческое тѣлѣ. Когда они осадили нѣкоторой Китайской городъ, гдѣ укрѣпился тамошній владѣтель, то продолжали осаду до тѣхъ порѣ, пока у самихъ осаждающихъ не достало пищи; и такъ не имѣя ни чего ѣсть, начали между собою кидать жеребій, чтобъ десятаго человѣка сѣѣдаты

Когда они ѣдятъ, то не употребляютъ ни скатертей, ни салфетокъ. У нихъ нѣтъ ни хлѣба, ни травѣ, ни овощу и ничего тому подобнаго, но только мясо и при томѣ столь мало, что другіе народы едва могли ли бы тѣмъ пропитаться. У нихъ руки бываютъ всегда засалены, и когда они наѣдятся, то обтираютъ ихъ обѣ свои сапоги, или объ траву, или обѣ то, что имъ прежде въ руки попадется. Самые опрятные имѣютъ небольшіе платки, которые имъ служатъ для обтиранія послѣ мясной пищи. Одинъ изъ нихъ рѣжетъ, а другой беретъ куски концемъ ножа, и раздаетъ оные болѣе или менѣе, смотря по тому, сколько кого захотятъ попотчивать. Они никогда не моютъ чашекъ, а естьли ихъ и моютъ, то тѣмъ же отваромъ, и по томъ опять все выливаютъ съ говядиною въ кошелѣ. Что касается до ихъ горшковъ и котловъ, то и ихъ такимъ же образомъ очищаютъ. Они почитаютъ за великой грѣхъ, уронить кусокъ говядины, или пролить питье, и потому никогда собакамъ не даютъ прежде глодать костей, пока не вынутъ изъ нихъ мозгу.

Что касается до ихъ платья, они его никогда не моютъ и не чистятъ, да и не позволяютъ того дѣлать, а особливо когда громъ гремитъ. Они пьютъ много кобыльяго молока, когда оно у нихъ есть; употребляютъ также и овечье, козье и верблюжье. У нихъ нѣтъ ни вина, ни пива, ни меду, развѣ когда привезутъ къ нимъ изъ другихъ земель.

Зимою они не могутъ имѣть кобыльяго молока, сколько бы ни были богаты, и сколько бы хорошо ни жили; но варятъ просо съ водою и дѣлаютъ изъ того столъ жидкое кушанье, что кажется болѣе пьютъ его, нежели ѣдятъ, каждой выпиваетъ онаго поутру одинъ или два стакана, и болѣе ничего уже не ѣдятъ во весь день. Ввечеру подаютъ имъ немного говядины съ похлебкою или отваромъ, которой они прихлебываютъ; но лѣтомъ, когда у нихъ бываетъ мало кобыльяго молока, ѣдятъ мало мяса, развѣ когда принесутъ имъ въ подарокъ, или когда на охотѣ поймаютъ нѣсколько звѣрей или птицъ. Законы ихъ позволяютъ имъ убивать всякаго мущину и женщину, которыхъ поймаютъ въ явномъ прелюбодѣяніи; они тоже дѣлаютъ съ холостымъ и дѣвкою, естьли попадутся.

Естьли застанутъ у себя вора съ поличнымъ, то безъ пощады до смерти убиваютъ. Естьли кто откроетъ ихъ предпріятія, особливо когда они хотятъ итти на войну, то они заставляютъ сильнаго человѣка изо всей мочи бить того палкою по спинѣ. Также когда нижшій обидитъ кого гораздо больше себя, то жестоко наказываютъ. Они не дѣлаютъ различія между сыномъ прижитымъ отъ наложницы и тѣмъ, который отъ законной жены; отецъ и тому и другому можетъ датъ все то, что ему заблагоразсудится. У владѣтельныхъ Князей сынъ наложницы можетъ быть также Княземъ какъ и законорожденной. Когда у какого Татарина много женъ, то каждая имѣетъ свой покой. Мужъ ѣстъ и спитъ одинъ день съ одною, а по томъ съ другою женою, и такъ далѣе; но между сими женами бываетъ всегда одна и главная, съ которою онъ чаще живетъ. При томъ, сколько бы ихъ ни было, они живутъ между собою кротко и мирно.

Мущины не занимаются никакою работою, кромѣ дѣланія стрѣлъ, и стерегутъ отчасти свои стада: но предаются только охотѣ и стрѣлянію изъ лука. Они всѣ отъ малаго до большаго хорошіе стрѣлки; дѣтей своихъ со втораго или третьяго года обучаютъ ѣздитъ на лошади, заставляютъ ихъ водитъ лошадей и телѣги, даютъ ихъ возрасту приличные луки, и учатъ изъ оныхъ стрѣлять. Они очень проворны, искусны и смѣлы. Дѣвушки и женщины умѣютъ также ѣздить на лошадяхъ, и понуждаютъ ихъ бѣжать и скакать стольже прытко, какъ и мущины. Мы видѣли ихъ съ луками и съ колчанами; какъ мущины, такъ и женщины всѣ долго держатся на лошади. Стремена у нихъ очень коротки; они имѣютъ великое попеченіе какъ о своихъ лошадяхъ, такъ и о всемъ, что до нихъ принадлежитъ. Женщины отправляютъ у нихъ всякую работу, шьютъ мѣхи, платье, башмаки, сапоги. Они также ѣздятъ съ повозками, починиваютъ ихъ, навьючиваютъ на верблюдовъ, и весьма прилѣжны и искусны во всемъ томъ, что дѣлаютъ. Онѣ всѣ носятъ нижнее платье; есть при томъ и такія, которыя столь же хорошо стрѣляютъ изъ лука, какъ и мущины.

СТАТЬЯ V.
О Имперіи и владѣніи Татаръ.

Къ Востоку есть, какъ мы уже замѣтили, земля, называемая Монгаліею, въ которой прежде сего были четырехъ родовъ наряды: одинъ назывался Ена-Минголъ, т. е. великіе Монгалы. Другой Сю- Монголѣ, или водяные Монгалы, которые назывались также Тартарами по рѣкѣ Тартаръ, протекающей чрезъ ихъ землю. Третій родѣ называется Меркатъ, а послѣдній Метритъ. Сіи четыре народа были сходны видомъ, нравами и языкомъ; различались между собою только князьями или начальниками и провинціями. Въ землѣ Ека-Монголъ былъ нѣкоторой человѣкъ, по имени Уингисъ, который началѣ превосходить своими набѣгами владѣльца; онѣ научилъ своихъ единоземцевъ красть и жить разбоемъ, уводилъ людей изъ другихъ земель столько, сколько могъ къ себѣ привлечь, своихъ же умѣлъ обольстить, и они послѣдовали за нимъ, какъ за своимъ начальникомъ, чтобъ производитъ всякаго рода злодѣйства. Сперва началѣ онѣ войну съ Сю-Монголомъ, т. е. съ Татарами, и столь хорошо воевалъ, что съ тѣмъ небольшимъ числомъ людей, которое у него было, убилъ непріятельскаго начальника и говорилъ сихъ Татаръ, по томъ пошелъ со всею силою противъ жителей Мерката, Татарскихъ сосѣдей, и ихъ также покорилъ, а по томъ тожъ учинилъ и съ Метритами.

Найманы, слыша, какимъ образомъ Чингисъ возвысился, были тѣмъ раздражены; они имѣли весьма храбраго Государя и великаго воина, которому всѣ сіи народы платили данъ. Но смерти сего Короля наслѣдовали его дѣти, которыя сверхъ того, что находились между собою во враждѣ, были весьма молоды и мало способны къ хорошему правленію своими народами; сверхъ же того дѣлали нѣкоторые набѣги на помянутыхъ Татаръ, гдѣ все убивали, грабили и похищали. Чингисъ видя то, собралъ всѣхъ своихъ имъ на встрѣчу. Съ другой стороны Найманы и Каракитайцы, или Черные Китайцы, пришли съ арміею въ узкую долину между двумя торами, чрезъ которую и мы проѣзжали; тушѣ произошло кровопролитное сраженіе; на ономъ Найманы и Каракитайцы были побѣждены Монгалами, которые перерѣзали изъ нихъ самую большую часть, прочіе же убѣжали, а захваченные оставлены были въ плѣнѣ. По томѣ въ сей самой странѣ Каракитая Оккадай Ханъ, Чингисовъ сынъ, по избраніи своемъ въ Императоры, построивъ городъ, назвалъ его Омиломъ. Близъ онаго къ Югу есть степь, гдѣ, какъ сказываютъ находятся дикіе люди, которые не говорятъ, не имѣютъ въ лядвеяхъ сгибовъ и когда падаютъ, то безъ помощи другихъ не могутъ встать и при томъ не очень разумны.

И такъ Монголы, будучи побѣдителями, пошли противу Китайцовъ, которыхъ Императорѣ собралъ великія силы; началось сраженіе, Монгалы остались побѣждены, и главнѣйшіе изъ нихъ кромѣ семи были побиты; Чингисъ съ остаткомъ убѣжалъ въ свою землю. Но чрезъ нѣсколько времени пришедши опять въ состояніе, напалъ на Гюировъ, которые были Христіяне Несторовой ереси, побѣдилъ ихъ, и Татары приняли ихъ буквы и начертанія; потому что прежде сего они не знали, что такое писать; и нынѣ называютъ сіи буквы Мунгальскими. Оттуда слѣдовалъ онъ противу Сарвіуровъ, Каранитовъ, Икратовъ и Колановъ, и всѣ ихъ земли покорилъ: по томъ возвратясь въ свою землю и отдохнувъ нѣкоторое время, собралъ онъ всѣхъ своихъ народовъ, и пошелъ противу Китайцовъ, разбилъ ихъ, завладѣлъ частію ихъ земель, и осадилъ ихъ столицу, гдѣ находился ихъ Императорѣ: осада сія столь долго продолжалась, что у Татаръ не стало съѣстныхъ припасовъ; и такъ Чингисъ принужденъ былъ велѣть кидать жребій, чтобъ десятаго человѣка съѣдать. Осажденные до тѣхъ поръ защищались, что не имѣя ни орудія, ниже камней, кидали серебреные слитки, потому что городъ сей наполненъ былъ великими богатствами. Татары видя, что не могли силою и продолженіемъ времени достигнуть до своей цѣли, вознамѣрились сдѣлать подкопѣ, которой простирался подъ землею до середины города, и симъ способомъ послѣ продолжительнаго и кровопролитнаго сраженія имъ завладѣли, гдѣ Императоръ былъ убитъ съ большею частію его войска, а Татары, получили въ добычу неизчетныя сокровища. Оставивъ тамъ хорошіе гарнизоны изъ своихъ войскѣ, возвратились они въ свою землю, и Чингисъ былъ избранъ въ Императоры. Той части Китайской земли, которая лежала къ морю, не могли они покорить; оная и нынѣ остается еще при своей вольности. Помянутые Китайны суть полу-идолопоклонники и имѣютъ особливыя буквы. У нихъ есть также ветхой и новой Завѣтъ, житіе Св. Отцовъ и пустынниковъ, и мѣста сдѣланныя наподобіе церквей, гдѣ они молятся Богу въ извѣстныя времена и часы. Они говорятъ, что у нихъ были особливые святые.

Они обожаютъ одного Бога, почитаютъ нашего Господа Iисуса Христа и чаютъ вѣчной жизни. Но у нихъ нѣтъ крещенія. Они чтятъ и уважаютъ наши писанія, любятъ Хрістіанъ, имѣютъ многія Церкви, и кажется, что весьма кротки и человѣколюбивы: они не имѣютъ бородѣ и очень походятъ на Монгаловъ; только лицо у нихъ не такъ широко. Они имѣютъ особливой языкъ, и во всемъ свѣтѣ нѣтъ такихъ художниковъ для всякаго рода рукодѣлій: земля ихъ изобилуетъ хлѣбомъ, виномъ, золотомъ, серебромъ и шелкомъ, и всѣмъ тѣмъ, чего только можно желать для жизни.

Татары отдохнувъ нѣсколько, вывели опять въ поле свои арміи, которыя они разпустили въ разныя мѣста. Чингисъ одного изъ своихъ сыновей, по имени Тоссуха, провозглашеннаго Ханомъ, т. е. Императоромъ, послалъ противу Колановъ, которыхъ онъ послѣ многихъ сраженій покоривъ, возвратился въ свою землю. Друіаго изъ своихъ сыновей послалъ онѣ противъ Индѣйцовъ, который овладѣлъ малою Индіею, гдѣ находятся Черные Сарацины, называемые Еѳіопали. Сія армія слѣдовала также противу Христіанъ большей Индіи. Король сей земли, котораго называютъ священникомъ Іоанномъ (Le prestre jean), увѣдомленъ будучи о томъ, пошелъ съ своими силами имъ на встрѣчу, и велѣвъ сдѣлать мѣдныя человѣческія статуи, приказалъ оныхъ привязать къ лошадинымъ сѣдламъ, и положивъ внутрь оныхъ огонь, сѣсть позади статуй человѣку съ мѣхомъ. Онъ велѣлъ сдѣлать множество такихъ статуй; по томъ пришедши для учиненія съ Татарами бою, пустилъ напередъ такимъ образомъ приготовленныхъ лошадей, и люди бывшіе позади, кинувъ не извѣстно что-то въ бывшей въ каждой статуѣ огонь, и дуя очень сильно, произвели такой дымѣ, что всѣ Татары были онымъ покрыты; тогда напали на нихъ съ стрѣлами, такъ что многихъ изъ нихъ убили, а остальныхъ обратили въ бѣгство.

Чингисъ Ханъ въ тожъ самое время, когда такимъ образомъ свои арміи распорядилъ, послалъ одну между прочими на Востокѣ въ область Кергисъ, и не могши оную покорить, Татары прошли оттуда до Каспійскихъ горъ, которыя какъ сказываютъ состоять изъ магнитныхъ камней и опокъ, и тѣмъ притягиваютъ желѣзо отъ стрѣлъ и оружія. Они видѣли на сихъ горахъ укрѣпившихся нѣкоторыхъ народовъ, и легкобъ прошли сквозь ихъ укрѣпленія: но передъ ними поднималось облако, которое препятствовало имъ ближе подходишь, и тѣ, которые на то покушались, тотчасъ умирали. Они болѣе мѣсяца шли великими степями до сихъ горѣ, и возвращаясь оттуда къ Востоку провели болѣе двухъ мѣсяцовъ, пока наконецъ дошли до нѣкоторыхъ приложенныхъ дорогъ, по никого не нашли, кромѣ одного мущины и женщины; которыхъ они привезли къ Чингису. Когда ихъ спросили, куда дѣвались жители сей земли, то они отвѣчали, что возвратились въ пещеры горѣ, гдѣ были ихъ жилища; тогда Чингисъ, удержавъ женщину, послалъ мущину съ нѣкоторыми изъ своихъ объявить симъ людямъ, чтобъ они тотчасъ къ нему пришли; они, услышавъ сіе, отвѣчали, что не преминутъ быть въ извѣстный день для принятія отъ него повелѣній; но въ тожъ самое время, собравшись чрезъ тайные подземные проходы, вдругъ напали на Чингисовхъ людей, изъ которыхъ Многихъ побили" а оставшіеся спаслись бѣгствомъ, уведши съ собою мущину, который съ своею женою не выходилъ по томъ изъ Татарской земли. Ихъ спрашивали: для чего сіи народы жили такимъ образомъ подъ землею; на что они сказали, что въ извѣстное время года при восхожденіи солнца подымался толь великой шумъ и столь сильный звукъ, что имъ не можно было никакимъ образомъ онаго сносишь; и потому они тогда принуждены были бить въ барабаны, и прочіе очень звонкіе инструменты, чтобъ не слышать того звуку.

При возвращеніи Чингиса изъ той земли стало ему недоставать съѣстныхъ припасовъ, и люди начали съ голоду помирать. Они нечаянно нашли совсѣмъ свѣжую требуху скота, и вычистивъ ее отъ нечистоты, велѣли сварить, и принесли къ Чингисъ Хану, которой съ своими приближенными ѣлъ ее съ великимъ аппетитомъ. Послѣ сего сдѣлалъ онъ законъ, чтобъ впредь не кидали ни скотской крови, ни требухи, и ничего такого, что по очищеніи отъ нечистоты можнобы было ѣстъ. Оттуда возвратился онъ въ свою землю, гдѣ издалъ хорошіе законы и учрежденія, которые и понынѣ еще ненарушимо наблюдаются Татарами. Между прочими два достойны примѣчанія: первой, естьлибъ кто изъ тщеславія и честолюбія захотѣлъ самовластно сдѣлаться Императоромъ, а не чрезъ избраніе отъ Князей и вельможѣ, того безъ пощады повелѣлъ предавать смерти, потому что предъ избраніемъ Чингиса одинъ изъ его племенниковъ, который хотѣлъ то учинить, былъ тотчасъ казненъ; другой состоитъ въ томъ, что они должны покорить въ свѣтѣ всѣхъ народовъ, и не заключать мира съ тѣми, кто имъ не покорится, до тѣхъ порѣ, пока не выждутъ времени изкоренить своихъ враговъ. Онъ умъ прорекъ, что они должны всѣхъ убивать, и тѣ, которые того избѣгнутъ, по ихъ словамъ, должны наблюдать тотъ же законъ, какъ и побѣдители ихъ.

Сверьхъ того учредилъ онъ, чтобъ ихъ арміи были раздѣлены на тысячи, сотни и десятки людей; по исполненіи сего убитъ онъ былъ громомъ. Онъ оставилъ по себѣ четырехъ сыновей: т. е. Оккодая, Тоссуха Хана, Таадая и еще одного, котораго имя мнѣ не извѣстно. Сіи дѣти, собравшись съ прочими знатнѣйшими вельможами государства, избрали въ Императоры старшаго брата Оккодая, у котораго было три сына; Куине, нынѣшній Императоръ, Коктхенъ и Цирененъ. Сыновья Тоссуха Xана: Батый, сильнѣйшій и богатѣйшій по Императорѣ; Орду старѣйшій изъ всѣхъ Князей; Сибамъ, Бора, Беркутганъ и прочіе.

Сыновья Таадая Буринъ, Xааданъ и прочіе сыновья того Чингисова сына, котораго имя мнѣ не извѣстно, Мангу, его мать называется Сероктенъ, которая почитается знатнѣйшею, и ее болѣе всѣхъ уважаютъ по Императорской матери. Сей Мангу также самый сильный Князь по Батыѣ; сверѣхъ того есть Бекасъ и прочіе, которыхъ имена мнѣ не извѣстны.

Полководцы и Князья Татарскіе суть: Орду, который былъ въ Польшѣ и въ Венгріи, Батый, Катанъ, Сибанъ и Бурхтъ, которые были также въ Венгріи: Кироподанъ, который находится по ту сторону моря противъ Дамаскскаго Судана. Остававшіеся въ землѣ своей: Мангу, Кутенъ, Кирененъ, Кублай, Сиремонъ, Синекуръ, Туamамуръ, Кирагай, Сибеденъ, который у нихъ изъ старыхъ военнослужителей; по томъ Бора, Берка, Манци и Корренса младшій изъ всѣхъ. Есть еще многіе другіе, которыхъ имена мнѣ не извѣстны. Императоръ сихъ Tamаръ имѣетъ надъ всѣми ими чрезвычайную власть. Никто не смѣетъ ни въ какомъ мѣстѣ поставитъ себѣ домъ, естьли онѣ самъ ему не назначитъ онаго, потому что онѣ располагаетъ мѣстами, гдѣ должно помѣщаться какъ Князьямъ, такъ и Чиновникамъ тысячи, сотни и десяти человѣкѣ, каждому по порядку. Они ему повинуются безъ всякаго противорѣчія во всемъ, чаю онѣ имъ приказываешь, въ какое бы время и въ какомъ бы случаѣ то ни было, въ разсужденіи ли миру, или воины, смерти или жизни; естьли онѣ потребуетъ чью дочь или сестру, то немедленно ему отдаютъ ее. Всякой годъ, а иногда чрезъ два или чрезъ три года приказываешь онъ собрать всѣхъ дѣвицѣ земли и владѣнія Татарскаго, чтобъ выбрать изъ нихъ такихъ, которыя ему угодны; прочихъ отдаетъ своимъ придворнымъ, по своему благоразсмотрѣнію. Онъ повсюду посылаетъ Пословъ столько и такихъ, какихъ ему угодно; которыхъ снабжаютъ лошадьми и прочими нужными вещами, и изъ какого бы мѣста ни привозили ему подати, и откуда бы ни пріѣзжали къ нему Послы, Татарскіе Князья должны давать имъ лошадей, телѣги и съѣстные припасы.

Послы, ѣдущіе изъ чужихъ земель, претерпѣваютъ тамъ великую бѣдность и недостатокъ въ съѣстныхъ припасахъ и одеждѣ, потому что имъ даютъ очень мало и скудно, особливо когда сіи Послы пріѣзжаютъ къ прочимъ Князьямъ и начальникамъ, и принуждены бываютъ тамъ долгое время пребывать; въ такомъ случаѣ даютъ десяти человѣкамъ столько, чѣмъ и двоихъ досыта накормить не можно, а при дворахъ Княжескихъ и по самымъ дорогамъ даютъ имъ ѣсть по однажды въ день, и то очень мало. Сверхъ того естьли ихъ какъ нибудь обидятъ или обругаютъ, то они очень часто не имѣютъ средства на то жаловаться, и имъ должно все сносишь съ терпѣливостію.

Впрочемъ Князья и прочіе до самыхъ малыхъ требуютъ отъ нихъ столько, сколько имъ возможно; и естьли они имъ не будутъ давать, то они ихъ никакъ не будутъ и уважать. Когда они бываютъ посланы отъ знатныхъ Государей, то не принимаютъ малыхъ подарковъ, но требуютъ соразмѣрныхъ гному, кто ихъ посылаетъ, и естьли Послы хотятъ хорошо исполнить свои дѣла, то всегда должно имъ усугублять подарки. Такимъ образомъ послѣдуя сему, мы часто принуждены были давать имъ по большей части изъ того, что получили себѣ въ даръ отъ Христіанъ.

Должно также замѣтить, что все тамъ принадлежитъ Императору такъ, что нѣтъ никого, которой бы могъ, или смѣлъ сказать: это мое, но все Императорское: имѣніе, скарбъ, стада и люди; не задолго предъ нами издано и обнародовано было нарочное о томъ повелѣніе. Прочіе Князъя имѣютъ такую же силу и пластъ надъ всѣми своими придворными и подчиненными. Такимъ образомъ Татары, будучи раздѣлены на извѣстныя владѣнія Князей и главныхъ начальниковъ, какіе бы Послы, или кто другіе куда ни посланы были, обязаны снабжать ихъ лошадьми, съѣстными припасами и прочими нужными вещами такъ же, какъ Императорскихъ. Сіи Князья и всѣ прочіе должны Императора своего, вмѣсто подати и почтенія, снабжать кобылами и тѣмъ доставлять ему молоко на одинъ, на два и на три года, какъ ему угодно; а прочіе подданные обязаны тоже исполнять для своихъ владѣльцевъ. Между ими нѣтъ никого свободнаго, а чтобъ сказать однимъ словомъ, Императоръ и Князья берутъ у нихъ все, что имъ угодно и сколько чего похотятъ, располагая по своему соизволенію ими и ихъ имѣніемъ.

Когда Императорѣ Чингисъ умеръ, то Князья и вельможи собравшись, избрали Императоромъ сына его Оккодая, который тотчасъ по своемъ избраніи послалъ войска въ разныя мѣста, какъ-то: Батыя, который былъ при немъ первый противу Великаго Судана и Бизерминовъ; они были Сарацины и говорили по Комански. Сіи народы были имъ побѣждены и покорены Городѣ Бартра имъ долго сопротивлялся, потому что тамошніе жители, сдѣлавъ вокругъ большіе рвы покрыли ихъ землю, и Татары въ нихъ попадали, но по томъ принявъ осторожность и зарывъ сіи рвы, взяли сей городъ.

Жители города Якинта, слыша о томъ, пошли Татарамъ на встрѣчу, чтобъ имъ поддаться, хотя городѣ ихъ и не былъ разоренъ; но они нѣкоторыхъ побили, другихъ перевели на иное мѣсто и поселили тамъ новыхъ жителей. Послѣ сего пошли они къ городу Орнѣ, которой былъ, очень многолюденъ, и гдѣ находилось, много Христіанъ, Кодаръ, Россіянъ, Алановъ и нѣсколько Сарацинъ. Сей городъ былъ наполненъ великими богатствами и имѣніемъ, и лежалъ при рѣкѣ Донѣ, впадающей не подалеку оттуда въ море; и такъ онъ составлялъ знатную гавань, пристанище и торговлю для Сарацинъ и прочихъ народовъ. Татары видя, что трудно взять его силою, вознамѣрились протекающую чрезъ сей городѣ рѣку остановить, и чрезъ то потопили его со всѣмъ, что въ немъ ни было. Оттуда вступили они въ Россійскую землю, гдѣ учинили великія опустошенія, разоряя города и села, и предавая смерти всѣхъ людей. Они осадили также Кіевъ, которой былъ Россійскою Митрополіею, и по долговременной осадѣ его взяли, и всѣхъ въ немъ побили.

Послѣ сего пошли они въ Венгрію и Польшу, гдѣ много потеряли своихъ и естьли бы Венгерцы имѣли болѣе мужества имъ сопротивляться, то бы Татары оттуда возвратились ни чего не сдѣлавъ. Они такъ устрашились, что хотѣли было бѣжать; но Батый, видя то, вынулъ свой мечъ и сталъ предъ ними, чтобъ ихъ остановить, говоря имъ, что естьли они обратятся, то никто отъ рукъ ихъ не избѣгнетъ, по предсказанію Чингисову; а естьли имъ должно умереть, то лучше мужественно умереть. Ободрившись тѣмъ, разбили они Венгерцовъ и всю ихъ землю разорили; по томъ возвращаясь оттуда, прошли они чрезъ землю Мордуановъ, которые были язычники, и ихъ также побѣдили: оттуда пошли противу Билеровъ, которые жили въ-Большей Булгаріи, гдѣ они все предали огню и мечу. Обращаясь къ Сѣверу шли противу Басхарта, или Паскатира, т. е. противъ большой Венгріи, которую они покорили, а оттуда слѣдовали далѣе къ Сѣверу противу Паросситовъ, у которыхъ ротъ и желудокъ очень малъ, и которые не ѣдятъ мяса, но только сваривъ оное, питаются паромъ отъ него происходящимъ и живутъ тѣмъ; естьли же и ѣдятъ его, то очень мало. Слѣдуя далѣе, пришли они въ землю Самогитовъ, которые живутъ охотою, и вмѣсто платья носятъ звѣриныя кожи и мѣхи. Оттуда дошли они до Океана, гдѣ нашли чудовищъ, которыя во всемъ прочемъ походили на людей, но имѣли бычачьи ноги и лицо похожее на собачье. Они нѣсколько словъ произносили по человѣчески; по впрочемъ какъ собаки лаяли, смѣшивая и то и другое, чтобъ ихъ поняли. Отсюда возвратились они чрезъ Колонію, гдѣ нѣкоторые изъ нихъ остались и живутъ тамъ еще и понынѣ.

Въ тожъ самое время Окно дай Ханъ послалъ Кирподана съ войскомъ къ Полуденнымъ землямъ противу Кергисовъ; которыхъ онѣ и побѣдилъ. Оттуда шелъ онѣ къ Полудню чрезъ Арменію, и проходя чрезъ степи, нашли они тамъ также нѣкоторыхъ чудовищъ похожихъ на людей. У нихъ по срединѣ груди была одна рука и одна только нога; они двое стрѣляли изъ лука и бѣгали столь легко, что самая скорая лошадь не могла ихъ настичь. Они бѣгали, прыгая на ногѣ, а когда уставали, то ходили на рукѣ и ногѣ наподобіе колеса, перемѣняя такимъ образомъ то руку, то ногу. Татары изъ нихъ нѣкоторыхъ убили, а оттуда идучи далѣе пришли въ Арменію, которую они покорили съ частію Грузіи, потому что другая добровольно здалась и платила имъ каждой годѣ по сороку тысячъ иперпересовъ, или бесансовъ, которые они и нынѣ еще платятѣ; по томъ вошли они въ землю Евримскаго Судана, которой былъ сильный Государь; но они разбивъ его побѣдили; и проходя далѣе всегда побѣждая и одолѣвая дошли до земли Галапскаго Судапа, гдѣ они еще воюютъ, и не возвращались до сего времени.

Другая армія; послана была противу Балдахскаго Калифа, котораго они также покорили, заставивъ его платить каждой день, вмѣсто дани не четыре ста бесансовъ, нѣсколько кусковъ алаго сукна и другихъ подарковъ, и посылаютъ всякой годъ Пословъ къ сему Калифу, чтобъ онъ пріѣхалъ къ нимъ; а онъ имъ посылаетъ подать со многими дарами, и просить ихъ отъ того себя уволить; Татарской Императоръ всегда оные принимаетъ и приказываетъ, чтобъ онъ пріѣхалъ.

СТАТЬЯ VI.
О поведеніи Татаръ на войнѣ.

Мы будемъ говорить въ семъ отдѣленіи о ихъ войнахъ, оружіи лукавствѣ, военныхъ хитростяхъ и о ихъ жестокости къ плѣннымъ, о ихъ осадахъ, взятіи городовъ, ихъ лагеряхъ и вѣроломствѣ въ разсужденіе здающихся. Порядокъ въ ихъ сраженіяхъ, по учрежденію Чингисъ Хана, есть таковъ, что нижшій Офицеръ повелѣваетъ десятью человѣками; десять такихъ Офицеровъ повинуются соnнику, а десять сотниковъ Полковнику тысячи человѣкъ: сіи же десять Полковниковъ Начальнику или Предводителю своему. Сіе называютъ они Тенебисъ. При всей арміи бываетъ только по два или по три Князя или Генерала, которые повинуются всегда одному. Когда изъ десятерыхъ одинъ, двое или трое убѣгутъ, то ихъ тотчасъ казнятъ, и естьли всей арміи не разсѣятъ, то всѣхъ тѣхъ, которые побѣгутъ, или оборотятъ спину, убиваютъ. Естьли также одинъ, двое или нѣсколько поступаютъ въ сраженіи дерзко, а остальные изъ десяти за ними не слѣдуютъ, то ихъ убиваютъ. Естьли нѣкоторыхъ возьмутъ, и товарищи ихъ не станутъ отнимать или освобождать, то ихъ подвергаютъ такомужъ наказанію. Каждой воинъ долженъ всегда имѣть два или три лука, или по крайней мѣрѣ одинъ, которой бы хорошъ и твердъ былъ, съ тремя большими колчанами наполненными стрѣлами, топоръ и веревки для перетаскиванія военныхъ орудій. Богатые носятъ мечи весьма острые, которые съ одной стороны рѣжутъ и никогда не гнутся; за ними водятъ вооруженную лошадь въ латахъ. У нѣкоторыхъ есть каски и коженыя латы изъ ремней шириною въ руку, которыя они втрое и вчетверо обвертываютъ на себѣ; по томъ искусно стягиваютъ самыми маленькими ремешками или веревочками. Къ верхнему ремню привязываютъ веревки съ конца, а къ нижнему привязываютъ ихъ въ серединѣ, такъ что когда они опустятъ нижніе, то верхніе приподнимаются, удвояются и утрояются на ихъ тѣлѣ. Латы лошадиныя состоятъ изъ пяти штукъ, изъ которыхъ двѣ бываютъ по сторонамъ и простираются отъ хвоста до головы; ихъ привязываютъ къ сѣдлу, къ лошадиной спинѣ и къ самой шеѣ; третья штука привязывается сзади, гдѣ веревки обѣихъ частей соединяются, и въ семъ мѣстѣ дѣлаютъ они дыру, чрезъ которую пропускаютъ хвостъ. На груди бываетъ четвертая, и всѣ простираются до сгибовъ бедръ. На лобъ лошади кладутъ желѣзную доску или налобникъ, который прикрѣпляется по обѣимъ сторонамъ шеи къ вышепомянутымъ штукамъ. Ихъ собственныя латы состоятъ также изъ четырехъ штукъ; одна простирается отъ лядвей до шеи, но сдѣлана по виду и расположенію корпуса, потому что она узка на брюхѣ и простирается вокругъ тѣла отъ рукъ до низу. Другая частъ, съ плечъ до поясницы висящая, соединяется съ прежнею и застегивается крючками. У нихъ на обѣихъ рукахъ есть еще по штукѣ, которыя покрываютъ ихъ съ плеча до кисти, и утверждены на крючкахъ. Каска, которую они носятъ на головѣ, снаружи желѣзная, но нагрудникъ мѣдной. Все сіе бываетъ изъ мѣди и надѣвается, какъ сказано. Но у нѣкоторыхъ бываетъ изъ желѣза, потому что множество дощечекъ шириною въ палецъ, а длиною въ ладонь, съ осмѣю дырочками на каждой, кладутъ одну на другую наподобіе возвышающихся ступенекъ, и соединяютъ ихъ застежками или ремнями, которые они продѣвають сквозь тѣ дырочки, и сверхъ всего перепоясываются ремнемъ, чтобы все сіе плотнѣе сходилось. Они дѣлаютъ сіи вооруженія какъ для лошадей, такъ и для людей и наводятъ на нихъ такой лоскъ, что можно въ нихъ смотрѣться. Нѣкоторые носятъ пики, у которыхъ на концѣ бываетъ крюкомъ загнутое желѣзо, чтобъ онымъ можно было стащить человѣка съ сѣдла; ихъ стрѣлы, длиною два фута, ладонь и два пальца. Сіе протяженіе должно разумѣть геометрическимъ: двѣнадцать зеренъ ячменю составляютъ въ длину большой дюймъ, а шестнатцать дюймовъ футъ. Желѣзо на стрѣлахъ ихъ очень остро, рѣжетъ съ обѣихъ сторонъ какъ шпага; они носятъ всегда терпугъ въ своемъ колчанѣ, и тѣмъ припиливають ихъ и острятъ. Сіе желѣзо длиною на пальцъ, и насажено на дерево. Щиты ихъ сдѣланы изъ ивы. Они употребляютъ и другія стрѣлы, для стрѣлянія птицѣ, звѣрей и обезоруженныхъ людей; желѣзо на оныхъ шириною въ три пальца; но есть еще много родовъ стрѣлъ, которыя употребительны для одной только охоты.

Когда они хотятъ итти на помпу, то напередъ посылаютъ своихъ ѣздоковъ, которые везутъ на лошади хижины и оружіе. Сіи люди ничего не грабятъ, не жгутъ домовъ, не убиваютъ животныхъ, но ранятъ и увѣчатъ людей; естьли же не могутъ, то прогоняютъ или убиваютъ. За ними слѣдуетъ армія, которая грабитъ и убиваетъ все имъ встрѣчающееся. Когда они придутъ къ какой рѣкѣ, то сколько бы велика она ни была, переправляются черезъ нее такимъ образомъ: у самыхъ знатныхъ есть круглая и легкая кожа, вокругъ которой они дѣлаютъ много утковъ, и продернутыми сквозь ихъ веревками такъ стягиваютъ, что сія кожа сдѣлается подобною чемодану, въ которой кладутъ они платье и прочія вещи, а въ середину ихъ сѣдлы и все жесткое, по томъ садятся на верхъ, привязываютъ сей родъ судна къ хвосту лошади, которую ведетъ плывущій передъ нею человѣкѣ, или берутъ два весла, которыми сами гребутъ и переплываютъ такимъ образомъ. Они гоняютъ въ воду своихъ лошадей; впереди плывущій человѣкѣ ведетъ изъ нихъ одну, а всѣ прочія за нею слѣдуютъ. Самые бѣдные, которые не имѣютъ средства имѣть такихъ большихъ кожъ, должны запастися кожаною крѣпко сшитою сумою, куда каждой кладетъ свой небольшой багажъ, привязываетъ ее къ хвосту лошади своей и переплываетъ вышесказаннымъ образомъ.

Какъ скоро усмотрятъ они непріятеля, то начинаютъ стрѣлять, и каждой пускаетъ три или четыре стрѣлы; естьли видятъ, что не могутъ его привести въ замѣшательство, то возвращаются къ своимъ; но сіе дѣлаютъ для того, чтобъ заманить непріятеля въ приготовленную засаду. Естьли они узнаютъ, что непріятельская армія болѣе и сильнѣе ихъ, то отъ оной удаляются на два или на три дни разстояніемъ и нападаютъ на прочія мѣста, грабятъ и разоряютъ; когдажъ сего имъ не удастся сдѣлать, то они отступаютъ на десять или на двѣнатцатъ дней разстояніемъ, а иногда располагаются въ крѣпкомъ мѣстѣ, и ожидаютъ, пока непріятельская армія пойдетъ узкими мѣстами: тогда они внезапно приходятъ и грабятъ всю землю.

Во всѣхъ ихъ войнахъ употребляютъ они великія хитрости; по тому что они болѣе 40 лѣтъ воюютъ съ прочими народами. Когда готовятся дать сраженіе, то всѣ свои войска приводятъ въ хорошій порядокъ; Начальники и Князья не вступаютъ въ бой, но бываютъ въ нѣкоторомъ отдаленіи для примѣчанія за. непріятельскою арміею, и имѣютъ при себѣ своихъ служителей, женъ и лошадей. Они дѣлаютъ чучелы похожія на человѣка и привязываютъ ихъ на лошадяхъ, чтобъ издали подумали, что ихъ болѣе, нежели сколько въ самомъ дѣлѣ есть. При первомъ нападеніи конницы выставляютъ они рядъ плѣнниковъ и чужестранцевъ, которые бываютъ между ими, а иногда смѣшиваются съ ними и Татары, прочіежъ знатные корпусы изъ храбрѣйшихъ людей становятся по правую и по лѣвую сторону, чтобъ непріятели ихъ не видали, и чтобъ они такимъ образомъ могли окружитъ ихъ со всѣхъ сторонѣ и бить; при всемъ томѣ сколькобъ ихъ мало ни было, но непріятелямъ ихъ всегда кажется, что ихъ бываетъ гораздо болѣе; отрядъ Начальниковъ и Генераловъ Татарскаго войска, которыхъ они видятъ съ ихъ слугами, женами и лошадьми, и тѣми чучелами, о которыхъ мы сказали, производитъ ужасъ и замѣшательство. Когда они примѣтятъ, что ихъ противники хорошо защищаются, то подаютъ имъ способѣ къ спасенію бѣгствомъ; но какъ скоро примѣтятъ, что они отступаютъ, то быстро слѣдуютъ за ними и убиваютъ безъ всякой пощады.

Надобно знать, что они всего менѣе схватываются, но стараются только ранить, стрѣляя по людямъ и лошадямъ. Что касается до крѣпостей, которыя имъ должно атаковать, то они ихъ окружаютъ, естьли возможно, такъ, чтобъ никому не можно было ни вытти изъ оныхъ, ни войти въ оныя. Они въ нихъ бьють также машинами, пускаютъ стрѣлы и безпрестанно днемъ и ночью тревожатъ, чтобъ осажденнымъ не датъ покою; но сами выбираютъ для себя мѣсто и отдыхаютъ. Они раздѣляютъ свои войска, которыя другъ друга смѣняютъ для атаки и сраженія. У нихъ есть также обыкновеніе употреблять жиръ убитыхъ ими людей для составленія изъ него Греческаго огня, которымъ они зажигаютъ домы, и потушить его нѣтъ средства.

Естьли все сіе имъ ни мало не пособляетъ, и естьли есть рѣка, протекающая чрезъ ту крѣпость, которую они осаждаютъ, то остановляютъ теченіе воды, чтобъ затопить, естьли можно, а когда имъ сего недостаетъ, то употребляютъ подкопы, и когда они бываютъ внутри оныхъ, то одни подкладываютъ туда огонь, а другіе между тѣмъ сражаются.

Естьли они чрезъ всѣ сіи способы не могутъ достигнуть своей цѣли, то обрываются шанцами, чтобъ непріятели не нападали на нихъ и не безпокоили, развѣ придетъ къ нимъ столь сильная помощь, которая ихъ изъ оныхъ выведетъ.

Вовремя сихъ продолжительныхъ осадъ имѣютъ они съ непріятелями въ переговоры, и сколько можно ихъ уговариваютъ ласковыми словами, обѣщая имъ все и дѣлая подарки, чтобъ ихъ побудить къ сдачѣ; обольстивъ же ихъ такимъ образомъ, оставляютъ у себя хорошихъ художниковъ и мастеровъ, другихъ дѣлаютъ рабами, а всѣхъ прочихъ убиваютъ, дворянъ и хорошихъ людей обыкновенно истребляютъ. Естьли же кто по случаю избѣжитъ смерти, то дѣлается рабомъ и никогда не можетъ откупиться. Всѣхъ тѣхъ, которыхъ берутъ на войнѣ, убиваютъ, кромѣ оставленныхъ для рабства; а тѣхъ, которыхъ хотятъ убить, раздѣла на сотни, рубятъ топоромъ одного послѣ другаго, а по томъ по изволенію своихъ начальниковъ раздѣляютъ прочихъ плѣнныхъ.

СТАТЬЯ VII.
О земляхъ и народахъ, покоренныхъ или подъ власть свою.

Вопервыхъ должно знать, что они, послѣдуя оставленному имъ отъ Чингисъ Хана повелѣнію, чтобъ всѣхъ народовъ въ свѣтѣ покорить, никогда ни съ кѣмъ не мирятся до тѣхъ поръ, пока имъ не сдѣлаются покорными. Все, чего они отъ другихъ требуютъ, состоитъ въ томъ, чтобъ они шли при ихъ войскѣ, противъ кого они ни пошлютъ, и давали бы имъ десятую часть людей и вещей: потому что они изо всего берутъ десятую часть и даже изъ дѣвокъ, которыхъ они держатъ вмѣсто служанокъ. Но въ разсужденіи покоренныхъ ими такимъ образомъ никогда не хранятъ своихъ обѣщаній, а всегда ищутъ случая оныя нарушить и сдѣлать зло. Въ бытность нашу въ Россіи былъ присланъ отъ Куине и отъ Батыя человѣкъ, который объявилъ, что онъ имѣетъ повелѣніе брать третьяго сына отъ отца: но увезъ и мужчинъ, которые не имѣли женъ, и женщинъ, у которыхъ не было мужей, и даже такихъ бѣдныхъ людей, которымъ не чѣмъ было кормиться.

По томъ сдѣлалъ онъ изъ оставшихся точное изчисленіе, чтобъ каждой, большой и малой, бѣдной и богатой, молодой и старой, платилъ подать по одному мѣху бѣлаго медвѣдя, по черному бобру, по куницѣ и по черному мѣху. какого-то звѣря, которой прячется въ землѣ, и котораго Россіяне называютъ харькомъ и сверьхъ того еще мѣхъ черной лисицы. Кто не могъ дать сего, того брали въ неволю. Они посылали также съ объявленіемъ къ Князьямъ и къ владѣтелямъ другихъ земель, чтобъ они немедленно къ нимъ явились; когдажъ они пріѣзжали къ нимъ, то имъ не дѣлали никакой чести, но почитали ихъ за подлыхъ и презрительныхъ людей; притомъ всякой долженъ былъ привозить богатые подарки для раздачи Татарскимъ князьямъ и ихъ женамъ, тысячникамъ и сотникамъ: всѣ вообще Татары, даже и ихъ служители докучали имъ требованіемъ у нихъ подарковъ, что дѣлали и съ Послами ихъ. Иногда они бываютъ столъ злы, что ищутъ случая ихъ убить, какъ то они поступили съ Россійскимъ Княземъ Михайлою и прочими. Которымъ позволяли возвратиться, то льстили; а другихъ морили ядомъ и напитками. Ихъ намѣреніе состояло въ гномъ, чтобъ сдѣлаться однимъ обладателями земли, и для тою-то они всевозможно старались истребитъ дворянство прочихъ народовъ. Тѣхъ, которымъ они позволяли возвратишься, обязывали присылкою къ нимъ своихъ дѣтей или ихъ братьевъ, которыхъ они по томъ никогда не отпускали, что было ими учинено и съ Ярославовымъ сыномъ, Аланскимъ Княземъ и со многими другими. Когда умиралъ безъ наслѣдниковъ отецъ, братъ или другой ближній родственникъ тѣхъ, которые у нихъ находились, то они ихъ не отпускали для принятія наслѣдства или Княжества, но сами захватывали оное, какъ то мы видѣли, поступили они съ однимъ Княземъ Солангской земли.

Въ сіи земли посылаютъ они Баскаковъ или Губернаторовъ, которыхъ мановенію должны были повиноваться какъ знатнѣйшіе, такъ и весь прочій народѣ. Когда кто не исполнялъ ихъ повелѣнія, тогда они тотчасъ увѣдомляли Татаръ, что имъ невѣрны и склонны къ измѣнѣ, за что они разоряли городъ или цѣлую область, и при помощи Губернатора провинціи предавали всѣхъ смерти, который тогда нечаянно нападалъ на нихъ, что въ бытность нашу тамъ случилось надъ однимъ изъ таковыхъ городовъ, и какъ они поступили съ Россіянами въ Коканской землѣ: однимъ словомъ, не только Князья и начальники, но даже самой послѣдній Татаринъ, когда онѣ проѣзжалъ чрезъ городъ, заставлялъ себѣ повиноваться, какъ будтобы онъ былъ Государъ и обладатель онаго. Когда кто ѣхалъ ко двору Императорскому для принятія какого закона и рѣшенія въ какихъ либо ссорахъ, то долженъ былъ везти все золото и серебро, и прочія вещи, которыхъ они требовали, какъ то случилось съ двумя сыновьями Грузинскаго Царя, изъ которыхъ одинъ былъ законной, по имени Михаилъ, а другой побочной, по имени Давидъ. Отецъ ихъ умирая оставилъ побочному частъ своей земли; но другой, будучи его моложе, поѣхалъ съ своею матерью къ Хану, куда и первой также пріѣхалъ; мать законнаго сына умерла на дорогѣ; два брата привезли великіе подарки, а особливо законный, которой требовалъ, чтобъ ему возвратили то, что отецъ побочному оставилъ, какъ ему непринадлежащее, потому что тотъ былъ не законно рожденъ; но тотъ, не приводя никакой причины, просилъ о правосудіи по Татарскому закону, который не дѣлаетъ никакого различія между незаконными и законными. И такъ рѣшили въ пользу не законно рожденнаго, который былъ старшій, и подтвердили его права на владѣніе; а другой не получилъ никакого удовлетворенія въ своей прозьбѣ, но при томъ потерялъ подарки за ничто.

Въ разсужденіи нѣсколько отдаленныхъ народовъ и сосѣдей тѣхъ народовъ, которыхъ они страшатся, и которые имъ не повинуются, поступаютъ они кротко, и берутъ съ нихъ только дань, не угрожая имъ войною, чтобъ не устрашить чрезъ то другихъ имъ покориться, какъ поступили они съ Обесесами и Грузинцами, отъ которыхъ они получаютъ дани отъ сорока до пятидесяти тысячъ иперпересовъ или бесансовъ: однакожъ при насъ слышно было, что они хотятъ взбунтоваться. Имена земель и народовъ ими покоренныхъ суть слѣдующія: Китайны, Наиманы, Соланги, Каракитаи, или Черные Китайны, Команы, Тиматъ, Войратѣ, Караниты, Гуиры, Собоалъ, Меркитесы, Мениты, Баригріуры, Госмитъ, Сарацины, Бисермины, Туркоманы, Билеры, великая Булгарія, Башары, большая Венгрія, Киргисы, Колоно, Торати, Буритабефы, Паросситы, Сассы, Якобиты, Аланы или Ассесы, Обесесы или Грузинцы, Несторіаны, Арменіане Кангиты, Команы, Брутахесы, которые суть Жиды, Мордуины, Торхесы, Газары, Самогиты, Рутени или Россіяне, Балдахъ, Сарфы и многія другія, которыхъ имена мнѣ не извѣстны. Мы видѣли у нихъ мужчинъ и женщинъ большей части сихъ земель.

Но народы, которые мужественно имъ сопротивлялись и еще сопротивляются, не будучи ими покорены., суть: большая Индія, Манги, часть Алановъ и Китаиновъ, Сайссы; они осадили городѣ сихъ Сайесовъ и старались его покоришь; но тѣ столь сгл яю защищались, противуполагая силу силѣ и машины машинамъ, что Татары перепортили и изломали свои машины такъ, что не могши достигнуть явнымъ насиліемъ своей цѣли, принялись за подкопы, и вошедъ чрезъ одинъ изъ оныхъ въ городъ, одни начали зажигать домы, а другіе биться, гдѣ по жестокомъ и кровопролитномъ сраженіи было много убито съ обѣихъ сторонъ, однакожъ находившіеся въ городѣ столь храбро защищались, что Татары послѣ великой потери принуждены были возвратиться ничего не выигравъ. Изъ земли Сарацинъ, которою они владѣютъ, берутъ и увозятъ самыхъ лучшихъ художниковъ, которыхъ употребляютъ во всѣ работы, а оставленные ими платятъ подать своими издѣліями. Они весь хлѣбъ прячутъ въ анбаръ и даютъ онаго всякой день каждому по самой малой мѣркѣ съ небольшимъ количествомъ мяса только по три раза въ недѣлю, и притомъ тѣмъ только художникамъ, которые живутъ въ городахъ.

Когда имъ захочется, то берутъ также всѣхъ молодыхъ людей, которые имъ нужны, и которые бываютъ болѣе рабами, нежели свободными, хотя ихъ и считаютъ между Татарами, но они ихъ употребляютъ во все и подвергаютъ ихъ всякимъ опасностямъ, наровнѣ съ прочими плѣнными; посылаютъ ихъ на явную смерть при сраженіяхъ, и естьли должно переходить болото или рѣку, то имъ первымъ должно итти въ бродъ: однимъ словомъ, никакъ не дорожатъ ими.

Естьли они хотя въ малѣйшемъ чемъ проступятся, то бьютъ ихъ жестоко. Они мало даютъ имъ ѣсть и пить, и худо ихъ одѣваютъ, естьли они не сберегутъ чего нибудь отъ своей работы, какъ то дѣлаютъ золотыхъ дѣлъ мастера и прочіе искусные художники. Хозяева ихъ столь дурны, что безпрестанно занимаютъ ихъ работою, не давая имъ ни времени, ни средства работать на самихъ себя и выработать что нибудь, естьли бы они не похищали на то времени отъ сна, да и то женатые, которымъ позволено жить въ особливомъ домѣ; но тѣ, которые живутъ въ домѣ хозяевъ, очень бѣдны. Я часто видалъ, что они ходили въ однихъ только портахъ и почти совсѣмъ наги въ самой большой жарѣ и въ самую великую стужу; также видѣлъ другихъ, у которыхъ отъ стужи отзноблены были пальцы на ногахъ и на рукахъ; нѣкоторые отъ чрезмѣрнаго холода даже умирали, или всѣ члены ихъ были изувѣчены.

СТАТЬЯ VIII.
О способѣ сопротивляться Татарамъ и съ ними воевать.

Великое намѣреніе Татаръ состоитъ въ покореніи, естьли можно, всего свѣта, о чемъ Чингисъ Ханъ оставилъ имъ заповѣдь и нарочное повелѣніе. Ихъ Императоръ или Ханъ называетъ себя въ письмахъ, сила Божія, Императоръ свѣта и проч.; а въ письмахъ своихъ ставитъ обыкновенно сіи слова: Богъ на небеси, а Куине Ханѣ на земли, сила Божія и печать Императора всѣхъ людей. По сей причинѣ они никогда не мирятся съ тѣмъ, кто имъ не поддастся, и кромѣ Христіанъ никого во всемъ свѣтѣ не боятся; они дѣлаютъ пріуготовленія къ начатію съ ними войны. Для сего въ бытность нашу въ ихъ землѣ было торжественное собраніе, созванное за нѣсколько лѣтъ напередъ, въ которомъ они при насъ съ великою церемоніею избрали Куине въ Императоры, котораго они называютъ на своемъ языкѣ Ханомъ. И тогда сей Ханъ, со всѣми Князьями и владѣльцами выставилъ знамя противу Божіей церкви, Римской Имперіи и противу всѣхъ Христіянъ и Западныхъ народовъ. Хотя они и увѣдомили Св. Отца и всѣхъ прочихъ народовъ, будто они не хотятъ воевать; однако всегда должно крѣпко остерегаться, какъ бы то ни было, какъ въ разсужденіи жестокаго и несноснаго рабства, въ которое они, какъ мы видѣли своими глазами, приводятъ всѣхъ имъ поддающихся, такъ и въ разсужденіи ихъ невѣрности; ибо никто не можетъ полагаться на ихъ слова и обѣщанія, которыхъ они никогда ни въ чемъ не наблюдаютъ, когда видятъ свою пользу. Они обманываютъ во всемъ, и вездѣ имѣютъ не иное намѣреніе, какъ истребитъ дворянъ и солдатъ всѣхъ прочихъ народовъ, въ чемъ они поступаютъ хитро и весьма искусно. Притомъ очень безчестно и постыдно, Христіянамъ покориться, народу исполненному ненависти, который тщится искоренить богослуженіе, погубить души и изнурить тѣло всякими несносными истязаніями.

Сначала показываютъ они себя кроткими и милостивыми, но наконецъ жалятъ наподобіе свирѣпыхъ и ядовитыхъ скорпіоновъ. Надобно примѣтить также, что ихъ гораздо менѣе, и тѣмъ они слабѣе всѣхъ Христіанскихъ народовъ. При семъ дворѣ было собраніе всѣхъ ихъ Князей, начальниковъ и военнослужителей. Изъ десяти человѣкъ всего ихъ владѣнія берутъ они по три человѣка съ ихъ семьями. Имъ должно послать одну изъ ихъ армій въ Венгрію, а другую въ Польшу; сіи войска будутъ воевать осьмнатцать лѣтъ. Они назначили выступитъ въ походъ въ Мартѣ мѣсяцѣ 1247 года, и пробудутъ три или четыре года на пути въ Команію, а оттуда пойдутъ нападать на вышесказанныя земли. Все сіе они твердо приняли, естьли Богъ по милости своей не учинитъ имъ въ томъ препятствія, какъ то ему угодно было учинить, когда они вошли въ Венгрію и Польшу, потому что имъ тогда должно было по ихъ намѣренію итти впередъ и продолжали войну 30 лѣтъ. Но тогда отравили ядомъ Императора, что ихъ и остановило, и они осталась въ покоѣ до сихъ поръ. При томъ ихъ Императоръ или Ханъ самъ сказалъ, что хотѣлъ послать армію въ Ливоніи и Пруссію. А какъ ихъ намѣреніе есть то, чтобъ разорить всю землю, или ее себѣ поработить; что было бы совершенно несносно для жителей нашихъ областей: то нужно ихъ предупредить, итти имъ на встрѣчу и сражаться порядочныміъобразомъ и сильно:

Но естьли которой изъ нашихъ народовъ не захочетъ помогать другому, то они того, на котораго на падутъ, непремѣнно погубятъ разорять. Они тѣхъ, которыхъ на войнѣ возмутъ, будутъ употреблять противу прочихъ народовъ, и посылать первыхъ на сраженіе, чтобъ ихъ, когда они худо будутъ поступать, убили, а ежели хорошо, то они ихъ ласкаютъ, обѣщаютъ ихъ обогатитъ и возвысить, чтобъ чрезъ то къ себѣ сдѣлать приверженными когдажъ ихъ въ томъ увѣрятъ.

Приводятъ ихъ въ бѣдное и жестокое рабство. Съ женщинами они не лучше поступаютъ; которыя имъ полюбятся, тѣхъ берутъ въ наложницы, или въ рабы; и такимъ-то образомъ употребляютъ въ пользу одинъ народѣ для разоренія другаго.

Нѣтъ такой земли; которая бы могла одна имъ сопротивляться въ разсужденіи великаго множества, когда они соберутся со всѣхъ сторонъ; такимъ образомъ естьли Христіане хотятъ сберечь себя самихъ и вѣру свою, то подлежитъ, чтобъ Короли; Князья, владѣтели и Бароны; взаимно согласясь и посовѣтовавшись, послали хорошія арміи для отраженія ихъ, прежде нежели распространятся они по нашимъ провинціямъ потому что когда они однажды вступятъ въ какое мѣсто, повсюду преслѣдуютъ и убиваютъ людей такъ что не будетъ времени другъ другу помогать. Они осаждаютъ мѣста съ тремя или четырьмя тысячами; а прочіе, разсѣявшись повсюду, производятъ ужасное кровопролитіе.

Тѣ, которымъ должно противъ ихъ сражаться, надобно, чтобъ вооружены были хорошими и крѣпкими луками, со множествомъ стрѣлѣ, крѣпкими топорами изъ чистаго желѣза или стали, также панцырями и щитами съ долгими ремнями. Желѣзо на стрѣлахъ, лукахъ или на копьяхъ должно быть такое же, какъ Татарское, закаленное въ соленой водѣ, чтобъ могло лучше пробивать сквозь латы. У мечей и пикъ долженъ быть крюкъ, чтобъ ихъ можно было стаскивать съ сѣдла, съ котораго они легко падаютъ. Также кинжалы, и двойные латы, или желѣзные нагрудники, чтобъ стрѣлы ихъ не могли чрезъ оные вредить; при всемъ томѣ каска и все прочее вооруженіе столь хорошее, чтобъ можно было защищать себя и лошадь отъ ихъ стрѣлъ. Естьли по случаю нѣкоторые изъ нашихъ будутъ не столь хорошо вооружены, какъ я сказалъ то должно, чтобъ они слѣдовали за другими, какъ то дѣлаютъ Татары, и пособляютъ имъ двоими стрѣлами и прочимъ оружіемъ. Въ разсужденіи покупки оружія не должно жалѣть ни золота, ни серебра, чтобъ защитить и удержать свободу тѣла и души, и такимъ образомъ сохранить все прочее.

Арміи должно распорядить, какъ у нихъ, опредѣливъ Генераловъ, Полковниковъ, Сотниковъ и нижнихъ Офицеровъ: Генераламъ никогда не должно мѣшаться въ сраженіи, такъ какъ Татары наблюдаютъ; но они должны только смотрѣть, всѣмъ снабжать, распоряжать сраженіями и наблюдать, чтобъ все было. въ добромъ порядкѣ, давать приказанія; что ежели кто въ бою оставить Своего товарища или убѣжитъ, развѣ въ такомъ случаѣ, когда произойдетъ всеобщій безпорядокъ, того строго наказывать; потому что тогда одни послѣдуютъ примѣру бѣглыхъ и бываютъ убиваемы стрѣла мы отъ непріятеля, когда другіе еще сражаются, и такъ все приходитъ въ замѣшательство, и какъ тѣ, такъ и другіе погибаютъ. Должно также наказывать и тѣхъ, которые прежде совершеннаго пораженія непріятеля кидаются грабить, потому что Татары никогда не прощаютъ людямъ такого рода.

Что касается до мѣста сраженія, то должно, естьли возможно, выбирать для того открытое поле,, чтобъ удобно было обозрѣть всѣ стороны, и естьли случится имѣть большой лѣсѣ сзади, или по сторону, то тѣмъ лучше; но такъ поступишь, чтобъ непріятель не могъ засѣсть въ серединѣ онаго. Всѣ войска не должны быть вмѣстѣ въ большемъ числѣ, но раздѣлить ихъ на разные баталіоны и отряды. Должно послать одинъ баталіонъ противу тѣхъ, которые слѣдуютъ передъ непріятельскою арміею, чтобъ ихъ предупредить. Когда примѣтятъ, что Татары станутъ будто убѣгать или обращаться; то не должно спѣшить за ними сильно гнать ея. Должно въ разсужденіи сего быть весьма осторожнымъ, чтобъ не попасть къ нимъ въ засаду, въ чемъ они очень искусны; по томъ должно имѣть въ готовности другой баталіонъ, для помощи тому въ случаѣ нужды, и повсюду шпіоновъ для усмотрѣнія, какія Татарскія войска слѣдуютъ по правую и по лѣвую сторону; чего ради всегда должно одинъ эскадронъ противополагать другому и итти имъ на встрѣчу, потому что они всегда стараются окружить своихъ непріятелей; и такъ надобно весьма беречься, чтобъ не напали нечаянно, чрезъ что удобно побѣждаются величайшія арміи. Должно также весьма остерегаться отъ излишняго за ними преслѣдованія, чтобъ не попасть къ нимъ въ засаду, потому что они болѣе дѣйствуютъ обманомъ и хитростью, нежели силою и храбростію. Генералы обязаны быть всегда готовы къ посылкѣ помощи туда, гдѣ оная потребна, и не должно слишкомъ бѣжать за ними, чтобъ не утомишь лошадей; у Татаръ великое ихъ множество, и всегда въ запасѣ свѣжія, потому что тѣхъ лошадей, на которыхъ они Ѣздили, не употребляютъ по томъ дни два или три. Естьли увидятъ, что станутъ они удаляться, то надлежитъ оставаться твердыми, не раздѣляясь другъ отъ друга. Они иногда притворно убѣгаютъ, чтобъ отдѣливъ ослабить, и такимъ образомъ по томъ грабить земли по своей волѣ. Особливо должно остерегаться отъ чрезмѣрной траты съѣстныхъ припасовъ и другой аммуниціи, чтобъ послѣ не имѣть въ томъ нужды и не быть принужденнымъ возвратиться, и чрезъ то подать. Татарамъ способъ все разорить и опустошить. Должно также имѣть хорошій караулъ днемъ и ночью по той причинѣ, что Татары дѣлаютъ внезапныя нападенія и въ расплохъ; въ разсужденіи выдумокъ, лукавствѣ и военныхъ хитростей, они какъ діаволы во плоти. Для сего нужно быть всегда готовымъ къ сраженію, и не допускать нападать ихъ на себя нечаянно, потому что они безпрестанно выискиваютъ время и случай, и никогда долго не спятъ. Жители той земли, которая должна претерпѣть нападеніе отъ Татаръ, и гдѣ опасаются ихъ нашествія, должны дѣлать большія въ землѣ ямы, и въ оныя прятать множество всякаго рода орудія, какъ для отнятія у Татаръ средства къ полученію онаго, такъ и для употребленія въ случаѣ нужды противу ихъ. Надлежитъ запасти себя фуражемъ и изтребить солому, сѣно и прочее, чтобъ ихъ лошадямъ нечѣмъ было кормиться. Города, крѣпости и самые лагери должны быть укрѣплены какъ положеніемъ, такъ и искуствомъ, чтобъ ихъ машины не могли причинятъ великаго вреда. Остерегаться отъ недостатку въ водѣ и всегда имѣть, сколько возможно, самой свободной входъ и выходъ; наконецъ должно держать доброй караулѣ отъ нечаяннаго нападенія и запасаться схѣстными припасами на долгое время; беречь оныя благоразумно, потому что они при осажденіи крѣпостей долго отъ оныхъ не отходятъ. Я слышалъ, что они нѣкоторой городѣ въ Аланской землѣ болѣе года держатъ въ осадѣ; находящіеся въ немъ жители уже много изъ нихъ убили и храбро защищаются.

Прочія мѣста, неимѣющія столъ выгоднаго положенія, должны быть хорошо укрѣплены, окопаны и снабдѣны оружіемъ, какъ-то: луками и стрѣлами, камнями и пращами; а особливо надобно препятствовать, чтобъ Татары не могли наводитъ и принаравливать противу города машинъ, или портить и ломать оныя. Сколько возможно, употреблять противу ихъ пращи и всякаго рода, машины, чтобъ препятствовать имъ приближаться; особливо въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ рѣки, сдѣлать такъ, чтобъ они не могли отвесть воды для наводненія и потопленія осажденнаго мѣста. Надобно также знать, что Татары лучше любятъ, чтобъ ихъ непріятели запирались въ мѣстахъ, нежели чтобъ ихъ ожидали къ сраженію на открытомъ полѣ; потому что они обыкновенно говорятъ тогда, что они держатъ въ заперши въ клеву своихъ свиней и стерегутъ, чтобъ они не вышли. Когда же въ сраженіи сшибутъ Татаръ съ ихъ лошадей, то на нихъ должно тотчасъ нападать; ибо будучи на земли, они весьма искусно ранятъ и убиваютъ стрѣлами людей и лошадей. Когда же они будутъ захвачены, то скорѣе всего помирятся, или дадутъ за себя хорошій выкупъ, потому что они себя тотчасъ выкупаютъ. Изъ учиненнаго нами описанія можно ихъ довольно познать. Между ими есть многіе другіе народы, которыхъ удобно отъ нихъ отличить, и должно примѣтить, что есть изъ нихъ много такихъ, которые, естьли бы увѣрены были, что съ ними будутъ хорошо сражаться, и естьли бы увидѣли для себя удобной случай, какъ мнѣ часто многіе говорили; то бы не преминули противу нихъ же обратиться, и такимъ образомъ нанесли бы Татарамъ болѣе вреда, нежели ихъ явные непріятели.

Свидѣтельства Карпина для утвержденія въ истинѣ своего путешествія.

Отецъ Жанъ Карпинъ въ концѣ своего путешествія (какъ имъ помѣщено въ манускриптѣ) присовокупляетъ, чтобъ никто не могъ сомнѣваться о всемъ томъ, что онъ видѣвъ описалъ, и что съ нимъ случилось во время его путешествія въ Татарію: то упоминаешь о именахъ всѣхъ тѣхъ, которыхъ онъ тамъ засталъ, или съ которыми на пути встрѣчался, какъ-то Россійскаго Князя Данінла со всею его свитою у Батыя и Карбона, которой женился на Батыевой сестрѣ; по томъ Кіевскаго воеводу Монгрота, со всѣми при немъ бывшими въ Корренсовой землѣ, которые ихъ провожали нѣсколько на дорогѣ до Батыя; что у Батыя видѣли они сына Великаго Князя Ярослава съ Господиномъ Коланскимъ, по имени Сангоромъ, который былъ не Христіянинъ, и другаго Суздальца, который былъ у нихъ толмачемъ у Великаго Хана видѣли они Князя Іонелла, которой тамъ умеръ, и одного изъ его дворянъ, по имени Телера, который былъ толмачемъ у Императора Куине, какъ для переводу Ханскихъ писемъ къ Папѣ, такъ и для того, что нужно было имъ сказать и отвѣчать; что тамъ былъ также Дубарланъ, милостыни раздаватель сего Князя, и многіе другіе изъ его служителей; что при возвращеніи чрезъ землю Бисерменовъ, они видѣли въ городѣ Лемфіукѣ людей, которые съ позволенія Батыева были присланы туда отъ Ярославовой супруги къ ея мужу, и всѣ возвратились въ Россію.

Пріѣхавъ къ Манси, нашли они тамъ своихъ товарищей, которые со многими другими ихъ тамъ ожидали. При выѣздъ изъ Колоніи встрѣтился имъ Князь Роланъ, ѣхавшій съ большею свитою къ Татарамъ; по томъ Князь Алова и Посолѣ Князя Глогавскаго, который отправился съ ними изъ Компаніи, и ѣхалъ вмѣстѣ довольное время чрезъ Россію. Всѣ сіи Князья были Россійскіе, и онъ приводить ихъ во свидѣтельство сказаннаго имъ въ его сочиненіи; также весь городѣ Кіевъ, гдѣ его всѣ знали, и гдѣ ему дали провожатыхъ и и лошадей до первой Татарской стражи, и при возвращеніи его хорошо приняли, и другихъ Россіянъ во время его обратнаго чрезъ Россію проѣзда, къ которымъ Батый присылалъ письма, запечатанныя его печатью о данѣ имъ лошадей и всего того, что бы было имъ нужно для пропитанія, и о угроженіи имъ отъ него казнію, естьли они того не исполнять. Многіе купцы еще изъ Бреславля, Польши и Австріи, узнавъ о ихъ путешествіи въ Татарію, съ ними поѣхали. Купцы Константинопольскіе, которые возвращались изъ Татаріи чрезъ Россію, и множество другихъ, которыхъ называетъ онъ по имени, изъ Генуи, изъ Венеціи, изъ Лизы, изъ Акры, и изъ другихъ мѣстъ, отъ которыхъ онъ можетъ получить свидѣтельство и увѣреніе.

По томѣ прилагаешь онъ преувѣдомленіе, прося всѣхъ тѣхъ, которые будутъ читать его сочиненіе чтобъ они изъ онаго ничего не упускали и не прибавляли, представляя, что онъ писалъ то, что самъ видѣлъ, или узналъ отъ людей вѣроятія достойныхъ; что многія особь въ Польшѣ, Богеміи, Германіи Литтихѣ, Шампаніи и въ другихъ мѣстахъ, чрезъ которыя онъ проѣзжалъ, съ удовольствіемъ читали его письменное путешествіе, которое еще не совсѣмъ окончано было, и что онъ, будучи въ покоѣ и имѣя свободное время, приложилъ къ тому трудъ въ послѣдній разъ: и для сего проситъ ихъ не почитать та страннымъ, естьли нѣкоторое въ сему послѣднемъ сочиненіи описано точнѣе и иначе, нежели въ первомъ которое въ разсужденіи сего было простымъ только начертаніемъ.

КОНЕЦЪ.

Оставить комментарий Карпини Джованни Плано (перевод: А. М.) (yes@lib.ru) Год: 1250 Обновлено: 24/06/2025. 142k. Статистика. Трактат: Переводы, Мемуары, Публицистика Путешествие	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: посыланнаго в 1246 году в достоинстве Легата и Посла от папы Иннокентия IV к татарам, им самим писанное. Москва, 1800. В университетской типографии у Ридигера и Клаудия.

Карпини Джованни Плано Любопытнейшее путешествие Монаха Францисканского Ордена Жана Дю План Карпина