Кавелин Константин Дмитриевич
Из литературной переписки К. Д. Кавелина

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    А. И. Кошелев.

   

Изъ литературной переписки К. Д. Кавелина.

А. И. Кошелевъ.

(Род. 9 мая 1806 г., ум. 12 ноября 1883 г.).

   Извѣстный писатель по вопросамъ экономическимъ и финансовымъ, много поработавшій въ дѣлѣ освобожденія крестьянъ, а затѣмъ выдающійся земскій дѣятель въ Рязанской губерніи и стойкій проводникъ русскаго элемента въ Царствѣ Польскомъ послѣ 1863 г., въ качествѣ предсѣдателя правительственной финансовой коммиссіи,-- А. И. Кошелевъ съ юныхъ лѣтъ близко стоялъ къ кружку славянофиловъ, будучи особенно друженъ съ И. В. Кирѣевскимъ. Въ 1856 г. онъ былъ редакторомъ славянофильскаго журнала Русская Бесѣда, а въ 1858 г. началъ издавать въ видѣ особаго ежемѣсячнаго приложенія къ этому журналу Сельское Благоустройство, спеціально посвященное крестьянскому вопросу. Въ объявленіи объ изданіи Сельскаго Благоустройства А. И. Кошелевъ говоритъ, между прочимъ, слѣдующее:
   "У насъ, у большей части изъ насъ, есть предразсудки или противъ, или въ пользу этого дѣла; но мнѣній опредѣлительныхъ, убѣжденій твердыхъ -- мало, крайне мало. А почему? Очень просто: потому что объ этомъ предметѣ у насъ еще не было общаго сужденія. Теперь необходимо вознаградить упущенное время. Теперь каждый изъ насъ обязанъ спѣшно пріобрѣтать всѣ нужныя свѣдѣнія, соображать ихъ и придумывать средства къ разрѣшенію предлежащей намъ задачи. Сверхъ того,-- и это еще важнѣе перваго,-- мы должны свои мнѣнія высказывать, чужія выслушивать и, такимъ образомъ, уяснять и вырабатывать общее мнѣніе. Да не думаетъ, не говоритъ никто: "это не мое дѣло; какъ положатъ, такъ тому и быть!" Общее дѣло совершается лишь общими усиліями, и всякій долженъ принять въ немъ дѣйственное участіе. Отстранять же себя отъ него -- значитъ признаваться въ лѣнивомъ и безсмысленномъ эгоизмѣ. Повторимъ не разъ уже сказанное правило, давно принятое обществами, ранѣе насъ выступившими на историческое поприще: общее дѣло всего народа есть частное дѣло каждаго изъ его членовъ. Примимьтесь же дружно за предлежащее намъ дѣло; люди разныхъ мнѣній, соединимтесь во имя великой задачи, выдвинутой государственною жизнью нашего отечества и благовременно сознанною мудростью и благодушіемъ нашего Царя! Имъ поданъ высокій примѣръ: Онъ призвалъ насъ всѣхъ къ дѣлу,-- пусть и каждый изъ насъ словомъ и дѣломъ призываетъ всѣхъ и каждаго къ разъясненію и утвержденію собственныхъ своихъ мнѣній объ основной задачѣ нашего времени" {В. В. Григорьевъ, профессоръ исторіи Востока въ Петербургскомъ университетѣ и начальникъ главнаго управленія по дѣламъ печати (1874--1880 г.), род. 1814 г., ум. 19 дек. 1881 г.}.
   К. Д. Кавелинъ сошелся съ А. И. Кошелевымъ на вопросѣ объ освобожденіи крестьянъ и отзывался съ большимъ сочувствіемъ о проектѣ этого освобожденія, написанномъ Кошелевымъ. Поэтому при началѣ изданія Сельскаго Благоустройства Кошелевъ обратился къ Кавелину съ предложеніемъ сотрудничать въ этомъ журналѣ. Кавелинъ, вполнѣ раздѣляя призывъ
   А. И. Кошелева къ трудамъ на общее дѣло освобожденія крестьянъ людей разныхъ мнѣній и убѣжденій, тѣмъ не менѣе отвѣчалъ ему отказомъ, для объясненія котораго необходимо войти въ нѣкоторыя подробности.
   Въ 3-й и 4-й книгахъ Русской Бесѣды 1856 г. появилась статья B. В. Григорьева {На второй книжкѣ 1859 г. Сельское Благоустройство должно было прекратиться, вслѣдствіе цензурныхъ затрудненій.}: T. Н. Грановскій до его профессорства въ Москвѣ. В. В. Григорьевъ, извѣстный оріенталистъ, былъ товарищемъ Грановскаго по Петербургскому университету и въ вышеуказанной статьѣ, передавая свои воспоминанія о немъ, охарактеризовалъ Грановскаго, не задолго передъ тѣмъ умершаго (ум. 4 окт. 1855 г.), далеко не въ столь симпатичныхъ чертахъ, въ какихъ рисовался образъ Грановскаго въ душѣ его ближайшихъ друзей и почитателей, въ числѣ которыхъ однимъ изъ самыхъ ревностныхъ былъ Кавелинъ. Григорьевъ представилъ Грановскаго даровитымъ дилетантомъ-историкомъ и человѣкомъ съ эпикурейскими наклонностями. Кромѣ того онъ заявлялъ, что въ университетѣ Грановскій не отличался ни большими свѣдѣніями, ни прилежаніемъ, и что самъ онъ, Григорьевъ, въ этомъ отношеніи стоялъ неизмѣримо выше Грановскаго.
   Статья Григорьева, повидимому, была возраженіемъ со стороны славянофиловъ на тѣ восторженные некрологи Грановскаго, которые вслѣдъ за его кончиной появились въ московскихъ и петербургскихъ періодическихъ изданіяхъ изъ-подъ пера его почитателей: статьей Григорьева славянофилы очевидно желали умалить значеніе главы московскихъ западниковъ 40-хъ годовъ. Кавелинъ, подъ первымъ впечатлѣніемъ негодованія на статью Григорьева, написалъ рѣзкую памфлетическую статью, подъ заглавіемъ Слуга, современный физіологическій очеркъ {Помѣщена въ Русскомъ Вѣстникѣ 1857 г., кн. 6-я (мартъ, 2-я), стр. 277-- 282.-- Сочиненія Кавелина, т. IV, стр. 348--354.}. Не называя въ немъ Григорьева по имени и не упоминая о его статьѣ, онъ выставляетъ его человѣкомъ не только находившимся подъ вліяніемъ Грановскаго, но заискивавшимъ въ немъ. Намеки на отношенія Григорьева къ Грановскому были въ то время непонятны массѣ публики, но вполнѣ ясны для литераторовъ, тѣмъ болѣе, что въ той книжкѣ Русскаго Вѣстника, гдѣ былъ помѣщенъ Слуга Кавелина, находилась другая статья, прямо направленная на воспоминанія Григорьева о Грановскомъ, подъ названіемъ Біографъ-оріенталистъ, принадлежавшая перу Н. Ф. Павлова. Славянофилы отвѣчали Русскому Вѣстнику въ Молвѣ, газетѣ, выходившей при Русской Бесѣдѣ, и полемика по поводу Грановскаго способствовала еще большему раздраженію той другой стороны.
   28 декабря 1857 г. состоялся въ Москвѣ обѣдъ литераторовъ, на которомъ произносились рѣчи по поводу улучшенія быта крѣпостныхъ крестьянъ, оффиціально заявленнаго императоромъ Александромъ II въ рескриптахъ генералъ-губернаторамъ виленскому и петербургскому. Кромѣ того обѣдъ этотъ имѣлъ задачей примирить, при столь торжественномъ случаѣ, давнишнія распри и недоразумѣнія между славянофилами и западниками. К. Д. Кавелинъ пріѣхалъ для этого обѣда нарочно изъ Петербурга и произнесъ вдохновенную рѣчь, надѣлавшую въ то время очень много шума. М. Н. Катковъ, описывая этотъ обѣдъ въ Русскомъ Вѣстникѣ и приводя рѣчь Кавелина, называетъ его "дорогимъ гостемъ, по праву принадлежащимъ Москвѣ", и сочувственно останавливается "на благородномъ жарѣ Кавелина, съ которымъ онъ предался мысли о примиреніи на этомъ обѣдѣ враждовавшихъ литературныхъ партій" {См. подробности объ этомъ обѣдѣ въ моемъ предисловіи къ монографіямъ Кавелина по крестьянскому вопросу въ Русской Старить 1887 г., февраль, стр. 145--446.}. Славянофилы отказались отъ участія на обѣдѣ. Вотъ что писалъ объ этомъ А. И. Кошелевъ А. Н. Попову изъ Москвы 30 декабря 1857 г.:
   "Вѣроятно вы уже знаете, что въ Москвѣ вздумали давать обѣдъ въ честь рескриптовъ. Сперва мы было согласились въ немъ участвовать, потому что намъ говорили, что дворянство и оффиціальныя лица принимаютъ въ немъ участіе, но, узнавши, что никого изъ оффиціальныхъ лицъ и изъ дворянства московскаго не будетъ, мы, разумѣется, отказались. Въ такую важную минуту должно не раздражать и безъ того взволнованныя страсти, не съ кулебякою во рту и не съ бокаломъ шампанскаго должно начинать дѣло, а съ молитвою, съ полнымъ чувствомъ великаго дѣла намъ предлежащаго, съ любовью и миромъ должно приступать къ дѣлу. Вотъ почему мы отказались отъ обѣда. Господамъ учредителямъ хотѣлось поговоритъ, а намъ предстоитъ дѣйствовать. Съ болтовней дѣла не сдѣлаешь" {Русскій Архивъ 1886 г., No 3, стр. 360.}.
   Помѣщеніемъ статьи Григорьева о Грановскомъ въ Русской Бесѣдѣ и отказомъ славянофиловъ принять участіе въ обѣдѣ 28 декабря 1857 г. мотивируетъ Кавелинъ свой отказъ принять участіе въ Сельскомъ Благоустройствѣ. Вотъ что писалъ онъ А. И. Кошелеву 2 марта 1858 г.
   

Милостивый государь
Александръ Ивановичъ!

   Искренно благодарю васъ за удовольствіе, которое вы мнѣ доставили присылкою объявленія о Сельскомъ Благоустройствѣ. Ваше имя и вашъ образъ мыслей о великомъ вопросѣ освобожденія, такъ торжественно заявленный самымъ широкимъ и справедливымъ его поставленіемъ, придаютъ предпринимаемому вами изданію особый интересъ и значеніе, которому не могутъ не порадоваться отъ всего сердца всѣ желающіе добра Россіи. Я съ своей стороны принадлежу къ радующимся не менѣе, если не болѣе всѣхъ прочихъ.
   Что касается до моего сотрудничества въ этомъ изданіи, то въ этомъ отношеніи произошло между нами какое-то недоразумѣніе. Быть сотрудникомъ отдѣла въ журналѣ, который оскорбилъ меня въ самыхъ дорогихъ моихъ привязанностяхъ, который недостойною статьею оскорбилъ память человѣка, признаваемаго мною за образецъ и за знамя,-- это для меня совершенная невозможность, и вы, конечно, оцѣните всю справедливость этой невозможности. Какъ помѣщикъ, какъ человѣкъ, смотрящій очень сходно съ вами на дѣло освобожденія, я прошу у васъ позволенія помѣстить въ Сельскомъ Благоустройствѣ ту или другую замѣтку, поправку, возраженіе. Но сотрудничества я ни въ какомъ случаѣ принять не могу.
   Глубоко сочувствую мысли о соединеніи и дружномъ дѣйствованіи. Вы знаете, что это не слова съ моей стороны. Еще въ 1846 году я говорилъ объ этомъ не однажды съ А. О. Хомяковымъ. Къ сожалѣнію, долгія попытки на этомъ пути дали очень бѣдные результаты. Статья Григорьева о Грановскомъ и недавній отказъ вашъ и вашихъ соединиться съ нами въ общемъ русскомъ праздникѣ -- развѣ это залогъ соединенія и дружнаго дѣйствованія? Пока такъ или иначе не вызовутся признаки искренняго, чистосердечнаго примиренія въ образѣ мыслей, до тѣхъ поръ я остаюсь въ своемъ лагерѣ, почитателемъ, другомъ и послѣдователемъ Грановскаго, его воззрѣній и симпатій. Частныя несогласія съ моими единомышленниками, частныя сочувствія съ вами и вашими въ томъ или другомъ вопросѣ не измѣняютъ общаго положенія въ моихъ отношеніяхъ къ той и другой сторонѣ. Полагаю, что вы отказали бы мнѣ въ уваженіи, еслибъ я думалъ или поступалъ иначе.
   Съ истиннымъ почтеніемъ и преданностью имѣю честь быть вашимъ, милостивый государь, покорнѣйшимъ слугою

К. Кавелинъ.

-----

   Послѣ этого письма Кавелинъ не имѣлъ никакихъ сношеній съ Кошелевымъ до назначенія послѣдняго на службу въ Царство Польское. Переписку же съ нимъ возобновилъ лишь въ 1881 г., по слѣдующему поводу. По смерти Ю. Ѳ. Самарина, котораго высоко цѣнилъ Кавелинъ, среди друзей его, при ревностномъ участіи Кавелина, возникла мысль объ основаніи при Московскомъ университетѣ, путемъ частной подписки, преміи имени Ю. Ѳ. Самарина за сочиненія, касающіяся крестьянскаго и земскаго дѣла въ Россіи. Проектъ правилъ о Самаринской преміи, составленный при участіи Кавелина, былъ высочайше утвержденъ 16-го мая 1877 года. 1-го февраля 1881 года совѣтъ Московскаго университета избралъ въ члены учрежденной при юридическомъ факультетѣ коммиссіи для присужденія Самаринскихъ премій К. Д. Кавелина и А. И. Кошелева. Бывшій въ то время ректоромъ Московскаго университета H. С. Тихонравовъ въ письмѣ къ К. Д. Кавелину отъ 8-го марта 1880 г., между прочимъ, говоритъ слѣдующее: "Симъ избраніемъ совѣтъ Московскаго университета желалъ съ одной стороны засвидѣтельствовать чувства глубокаго уваженія къ ученымъ заслугамъ вашимъ, съ другой -- почтить въ лицѣ вашемъ участниковъ учрежденія преміи Ю. Ѳ. Самарина, живущихъ въ Петербургѣ".
   Вопросу о присужденіи Самаринскихъ премій посвящены три письма А. И. Кошелева къ К. Д. Кавелину. Изъ нихъ помѣщаемъ самое послѣднее (первыя два касаются подробностей, не имѣющихъ общаго интереса).
   

Москва, 20 апрѣля 1883 г.

   Премного вамъ благодаренъ, искренно и глубоко уважаемый Константинъ Дмитріевичъ, за ваше письмо отъ 16-го.
   О книгѣ Кейсслера было говорено въ нашемъ засѣданіи; но какъ никто ее не отстаивалъ, и какъ она написана по-нѣмецки, то мы на ней и не остановились. Мнѣ она совершенно неизвѣстна и не помню въ Вѣстникѣ Европы вашей рецензіи {Кейсслеръ, авторъ книги: Zur Geschichte und Kritik des bäuerlichen Gemeinde-Besitz in Russland, первый томъ которой вышелъ въ 1877 г. и вызвалъ сочувственную рецензію Кавелина въ Вѣстникѣ Европы 1878 г., май, стр. 200 -- 233.}. Куплю и прочту эту книгу, и постараюсь отыскать вашу статью. Въ условіяхъ по присужденіи преміи не сказано, что сочиненіе непремѣнно должно быть написано по-русски. Это почти само собою разумѣется. Иначе какъ бы не пришлось присудить премію англичанину Мак. Уалэсу, который и о земскомъ и о крестьянскомъ дѣлѣ болѣе, полнѣе и лучше написалъ, чѣмъ кто-либо изъ русскихъ. Впрочемъ, прочту непремѣнно сочиненіе Кейсслера, и тогда мы еще потолкуемъ.
   Знаете: ваши надежды на наше скорое возрожденіе меня теперь еще болѣе удивляютъ, чѣмъ въ январѣ. Особенно поражаютъ ваши слова: "мнѣ это стало еще болѣе видно съ тѣхъ поръ, что попалъ въ президенты вольно-экономическаго общества и что вошелъ въ сношенія съ разными лицами внутри Россіи". Мы живемъ внутри Россіи, видаемся съ пріѣзжими изъ разныхъ и многихъ губерній; принимаемъ участіе въ уѣздномъ и губернскомъ земскихъ собраніяхъ; и признаться, ничего отраднаго, оживляющаго не видимъ. Еслибъ это говорилъ только 76-лѣтній старикъ, то это ничего бы не значило; но съ особенною силой, обдуманностью и грустью это выражаютъ люди 40 и 50 лѣтъ. Положеніе крестьянъ и въ экономическомъ, и въ нравственномъ, и въ общественномъ отношеніи крайне грустно и тяжко; и оно ке улучшается, а видимо ухудшается. Крестьянское самоуправленіе исчезаетъ и превращается въ распорядокъ исправника и урядниковъ. Крестьянская нравственность явно слабѣетъ и замѣняется гнуснымъ утилитаризмомъ и даже мошенническими продѣлками и грабежами. А потребность въ религіозности удовлетворяется самыми нелѣпыми расколами; церковь же наша -- чистая казенщина, ремесло для духовенства и наружный обрядъ для населенія. Положеніе землевладѣльцевъ не лучше,-- они бѣгутъ на какую-нибудь службу, ибо въ деревнѣ жить и не безопасно, и скучно, и тяжело. Въ городахъ, пожалуй, немного посноснѣе: и не такъ скучно, есть и болѣе возможности жить на чужой счетъ. Частная жизнь скучна и одна неудовлетворительна, общественная и земская -- почти невозможны, а литературно-публицистическая совершенно невозможна. Наша нынѣшняя земская дѣятельность отталкиваетъ отъ себя хоть кого: ни крѣпостники, ни либералы не имѣютъ большинства въ собраніяхъ, а его составляютъ случайно присоединяющіеся къ тѣмъ или другимъ искатели или обладатели земскихъ хотя и не теплыхъ, но нѣсколько согрѣвающихъ мѣстъ. Все это ужасно, но еще грустнѣе, еще болѣе приводящее въ отчаяніе то, что въ молодежи не замѣтно ничего ее объединяющаго, ее сильно оживляющаго и къ чему-либо устремляющаго. Знаете: молодежь живетъ нашею или еще болѣе глупою жизнью, чѣмъ мы.
   Въ васъ зародилась какая-то надежда, вы что-то отраднѣе и живительнѣе видите; ради Бога, подѣлитесь съ нами. Озарите насъ хоть искрою надежды. Вѣчно будемъ за васъ Бога молить.
   Не подумайте, что личныя мои обстоятельства омрачаютъ мой взглядъ на дѣла міра сего. Нѣтъ! И въ семейномъ, и въ финансовомъ, и въ общественномъ, и даже въ земскомъ отношеніи -- я долженъ бы не печалиться, а радоваться.
   Слѣдовательно мой я не при чемъ въ настроеніи моихъ воззрѣній.
   Если соблаговолите мнѣ отвѣтить, то поспѣшите, ибо 2 мая я ѣду за границу съ женою, которую отправляютъ на воды; да и мнѣ совѣтуютъ попить и покупаться въ Эмсѣ. Замѣтьте, не въ Маріенбадѣ и не въ Виши, изгоняющихъ желчь.
   Извините, что заболтался, но вы задѣли за самое во мнѣ живое.

Вамъ преданный А. Кошелевъ *).

   *) Въ отвѣтѣ славянофила Кошелева западнику Кавелину краски, конечно, очень сгущены. Мы печатаемъ это письмо какъ любопытный историческій документъ. Ред.

"Русская Мысль", кн.II, 1896

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru