Клаузен Карл
Вонючка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Dollars and Scents.
    Текст издания: журнал "Мир приключений", 1926 г., No 9.

Вонючка

0x01 graphic

Рассказ К. Клаузена.

С немецкого пер. Г. А. Зуккау.

   Леон Пэджи, директор-распорядитель компании "Космо-Фильм", бросил письмо, которое он только что прочитал, в проволочную корзинку на письменном столе и взялся за следующее, лежавшее перед ним. Но его рука, на холеном толстом среднем пальце которой виднелся скромный, чистейшей воды, трехкаратник в платиновой оправе, в нерешительности повисла в воздухе и затем снова вынула письмо из проволочной корзинки. Тень неудовольствия пробежала по румяному лицу директора. Он надел черепаховое пенснэ, висевшее на черной тесемке вокруг его короткой, толстой шеи, и в третий раз прочел:
   Господину директору-распорядителю компании "Космо-Фильм". Голливуд.

Милостивый Государь,

   год тому назад я послал вам сценарий для фильма под названием "Месть во время бури". После трех месяцев получил от вашей драматической секции обратно за непригодностью. Вчера я видел в здешнем кинематографе кино-драму постановки компании "Космо-Фильм", в которой встречаются многие места из моего сценария. Без сомнения, вы лишь по ошибке не выслали гонорара, причитающегося мне за мой сценарий. Буду ждать Вашего чека в течение десяти дней. С совершенным почтением Стефан Кардиган.

Цедар-Крик (Калифорния).

   Господин Пэджи опять нахмурил брови. Потом он нажал кнопку электрического звонка. Явился Мустдарсон, главный режиссер компании "Космо-Фильм".
   -- Прочтите-ка это! -- сказал директор и бросил письмо через стол.
   Мустдарсон своими воспаленными глазами быстро пробежал его.
   -- Ерунда! -- сказал он, -- плевать нам на это!
   -- Как так плевать? -- возразил Пэджи. -- Но вы, ведь, знаете, что нельзя пользоваться чужими идеями, если нет в том крайней надобности, а если уж это делать, то надо быть твердо уверенным, что это не обнаружится. Ведь, есть много умерших авторов, которые не могут воспользоваться своим авторским правом... К чему же быть неосторожным?
   Главный режиссер Боб Мустдарсон стряхнул какую-то воображаемую пылинку со своих серых брюк. Во времена оны он был гладильщиком брюк у одного портного в Истсайде в Нью-Йорке, и артистически выглаженные брюки он считал и посейчас высшим проявлением шика. Он ловко перевел разговор на другую тему.
   -- Новую драму мы можем начать со следующего месяца. Это будет боевик сезона.
   Директор сердито кусал свою потухшую сигару.
   -- Что ж, будем надеяться, что наш боевик побьет конкуренцию. И не забудьте, что нужно еще туда вставить столкновение двух поездов или что-нибудь в таком роде. Да, и вот что я еще хотел сказать: название фильма мы изменим. "В раю маковых цветов" публике ничего не говорит. Мы назовем фильм "Кокаинисты".
   Мустдарсон не соглашался, его художественное чувство было возмущено.
   -- Но, ведь, "В раю маковых цветов" -- это известный роман, благодаря которому автор его прославился! Мы, ведь, приобрели у него эту книгу, чтобы использовать ее для фильма.
   Пэджи успокаивающе поднял свою толстую руку.
   -- Уоррэн -- славный парень, и его фамилию, как автора, мы будем достаточно рекламировать, но он не имеет понятия, какие названия более заманчивы для фильма. "В раю маковых цветов" -- это ботанический, натуралистический фильм! "Кокаинисты", Боб, вот такое название гарантирует успех!
   -- Уоррен взбесится, если он об этом узнает, -- сказал Мустдарсон.
   -- Пусть бесится, -- воскликнул Пэджи. -- Он уже получил тридцать тысяч долларов за эту вещь, которую мы сами можем перекроить для себя на все пятьсот.
   После этого он отпустил режиссера и обратился к своей корреспонденции. Но перед тем он еще раз взял письмо Стефана Кардигана, разорвал его с презрением на мелкие клочки и выбросил их в корзину.
   Десять дней спустя директор Пэджи, усталый и расстроенный, вошел около двенадцати часов в контору. Ему пришлось все утро ссориться с писателем Уорреном из-за измененного названия кино-драмы. Потом выяснилось, что расходы по постановке последней пятиактной драмы вдвойне превысили первоначальную смету. Пэджи был вне себя. Он бегал взад и вперед по комнате. Вдруг он остановился, увидя на своем письменном столе желтую обложку телеграммы. Он ее вскрыл. Она была из Цедар-Крика в Калифорнии и гласила:
   
   -- "Деньги не получены, выезжаю сам. Прошу приготовить сумму. Буду пятницу семнадцатого три пополудни ателье. Везу ассистента.

Стефан Кардиган".

   Пэджи с беспомощным выражением в выпуклых, как у лягушки, глазах, обвел глазами свой шикарный кабинет. Календарь показывал как раз семнадцатое июля. Злобно скомкал он телеграмму и швырнул ее в угол. Потом надел шляпу и пошел завтракать. Но аппетита у него не было. Даже коньяк, который ему потихоньку подали в кофейнике, не мог его утешить. Угрожающая, непонятная телеграмма волновала его. Что хотел сказать этот калифорниец своими словами -- "везу ассистента?" Он вспомнил о всех грабежах и убийствах, о которых он читал за последнее время в газетах, и ему стало не по себе. Вернувшись после завтрака, он сказал своей секретарше:
   -- Если сегодня или завтра меня захочет видеть кто-нибудь чужой, то скажите, что меня тут нет, поняли? А если явится некий Кардиган, заметьте себе это, Стефан Кардиган, то скажите ему, что я на несколько месяцев уехал в Галифакс.
   -- Хорошо, господин директор, -- сказала секретарша и усмехнулась.
   Он прошел в свой кабинет, углубился в подсчет расходов и почти совсем позабыл Стефана Кардигана из Цедар-Крика, как вдруг его всего передернуло от внезапного страха. Невольно схватился он за свои платиновые, усеянные бриллиантами, часы, находившиеся в кармане нежно-вишневого цвета жилета, и его опять пробрала дрожь, когда он увидел, что стрелка показывает без двадцати три. С беспокойством огляделся он вокруг, как будто угрожавший ему визитер внезапно, как привидение, появился перед ним из-за складок портьеры. Он потихоньку взял шляпу и через боковую дверь пошел в ателье.
   Когда в три часа явился Стефан Кардиган и пожелал видеть директора-распорядителя, секретарша прервала свою работу, -- составление кино-сценария по одному известному, ставшему даже классическим, роману, автор которого имел глупость умереть за десять лет до того, как вошел в силу закон об авторском праве.
   -- Директор-распорядитель третьего дня уехал в Канаду и будет в отсутствии несколько недель, -- ответила она ему. -- Может быть, вы хотите поговорить с кем-нибудь другим?
   Кардиган возразил, что никто из членов компании не может заменить ему директора и что раз он уже совершил это путешествие, то пробудет в Голливуде еще несколько недель, чтобы, в конце концов, поговорить с директором. Секретарша посмотрела на этого большого, широкоплечего молодого человека, с энергичной головой и вьющимися волосами, с подбитыми гвоздями сапогами номер сорок пять, и нашла, что он выглядит, как человек, который привык добиваться своего. Хотя он, по-видимому, принадлежал к трудящемуся классу, он был одет довольно элегантно. Кроме того, она еще заметила, что правый карман его брюк сильно оттопыривался. Она испуганно дышала, но старалась сдерживаться и любезно ему улыбалась.
   -- Если вы скажете мне свой номер телефона, то я позвоню вам сразу же, как господин Пэджи вернется из Канады, -- улыбаясь, сказала она.
   Кардиган тоже улыбнулся и показал при этом двойной ряд таких чудных зубов, за которые маленькая секретарша охотно отдала бы десять лет своей жизни.
   -- У меня нет телефона, -- ответил он. -- Мне тогда придется от времени до времени наведываться к вам, пока я не застану директора.
   Секретарша сдалась.
   -- Как вы желаете, господин Хартиган.
   -- Кардиган! -- поправим ее посетитель, -- Стефан Кардиган из Цедар-Крика.
   -- Да, да, хорошо, господин Кардиган.
   Стефан Кардиган наклонил голову на бок, и его веснущатое лицо смотрело на нее насмешливо и весело. Правую руку он медленно приблизил к своему правому карману, но потом он вдруг круто повернулся и вышел из конторы.

0x01 graphic

Кардиган смотрел весело и насмешливо.

   -- Вот нахал! -- промолвила секретарша, когда он закрыл за собой двери.
   Когда Кардиган проходил мимо ворот двора, где помещалось ателье, из-за угла как раз показался большой фургон для перевозки мебели. Увидеть это и сообразить, как поступить, -- было для Кардигана делом мгновения. Когда фургон проезжал мимо, он одним прыжком вскочил на него, снял пиджак, зажег папиросу и, весело болтая ногами, проехал мимо сторожа во двор.
   Стефан Кардиган не был литературным гением и не считал себя Шекспиром кино-драмы, но он видел приблизительно около семисот фильм, из которых шестьсот девяносто пять укрепили в нем убеждение, что он сам сумел бы сочинить гораздо лучше. Он не имел понятия о кинотехнике, но прекрасно, как оказалось впоследствии, чувствовал драматизм нарастаний и комизм положений. Кроме того, он умел придумывать удивительнейшие трюки.
   Когда фургон остановился во дворе, Кардиган снова одел пиджак, соскочил и огляделся. Из дверей большого стеклянного дома как раз вышел молодой человек в спортивной рубашке, белых брюках и артистическом галстухе. Судя по его рано состарившемуся лицу, казалось, что его угнетают заботы многих тысячелетий. Это был третий помощник оператора, искавший пропавший объектив.
   -- Простите, -- сказал Кардиган, -- не можете ли вы мне указать, где я найду директора-распорядителя?
   Помощник оператора указал своим грязноватым пальцем через плечо.
   -- 6-е ателье! Сцена No 3! -- буркнул он.
   -- Да разве он не в Канаде? -- как ни в чем не бывало спросил Кардиган.
   Третий помощник оператора замигал глазами и, казалось, будто он только сейчас пробудился от сна.
   -- Кто? Пэджи? Я желал бы, чтобы он был там, -- сказал он с чувством и принялся искать пропавший объектив.
   Стефан Кардиган взобрался по ступенькам в ателье. Он долго путался среди кулис, мебели и целых батареи прожекторов, пока, наконец, не встретил одного человека с молотком в руке, указавшего ему, как пройти в шестое ателье.
   -- Вот туда, прямо, -- сказал он, -- только смотрите, не подходите к броненосцу. Я его только что заново выкрасил.
   Стефан Кардиган отправился дальше.
   Он прошел через шикарную спальню с мебелью в стиле рококо, потом мимо церковной ризницы, в которой около самого алтаря четверо мужчин без пиджаков играли в карты, потом пересек балкон дворца в венецианском стиле, потом еще одну спальню и попал, наконец, в шестое ателье, на инсценировку игорного зала в Монте-Карло. Удивленно и восторженно Кардиган осмотрелся кругом, оглядел чудные портьеры, мягкие персидские ковры и тяжелую резную мебель. Сбоку и сверху шипели и струились потоки света из прожекторов и освещали сцену ярким белым светом, без всяких теней.
   -- Выключить свет! -- заорал какой-то огромного роста мужчина.
   Откуда-то повторили это приказание и внезапно прожекторы потухли.
   -- Мисс Лэк! Где мисс Лэк? Чорт возьми, неужели никто не видал мисс Лэк? -- снова заорал тот же самый человек.
   -- Иду, иду, мистер Бьюз, -- крикнул женский голос.
   Кардиган удовлетворенно вздохнул. Значит, это-то и была знаменитая звезда экрана, Софрония Лэк, а мужчина в коротких рейтузах был ни кто иной, как не менее известный режиссер Бьюз. Таким образом, он попал как раз в самую середину неприятельского лагеря.
   Мягкое кресло по левую руку от него было свободно. Кардиган уселся туда и с большим интересом стал наблюдать за репетицией. Это была как раз большая сцена, которая впоследствии еще значительно больше прославила как примадонну, так и ее режиссера. Мужчины во фраках и дамы в бальных платьях теснились вокруг игорных столов и изображали, под руководством помощников режиссера, игорный притон в Монте-Карло, в то время как на первом плане герой драмы ставил миллион за миллионом. Но тут героиня драмы положила свою знаменитую белоснежную ручку на его руку и шепнула ему на ухо:
   -- Довольно на сегодня, Вальтер!
   Быстрым движением смахнула она лежавшие на столе деньги, прыгнула на стул, поставила свою ножку в серебряной туфельке на стол и воскликнула:
   -- Мошенники! Подлецы! Канальи! -- и, охваченная своим собственным волнением, рыдая, упала в раскрытые объятия героя.
   -- Выключить свет! -- закричал режиссер.
   -- Ну, как вы это находите, господин Пэджи? -- спросил он потом и повернулся к маленькому толстому господину, который широко, точно лягушка, развалился в кресле.
   -- Хорошо, очень хорошо! -- сказал Пэджи. -- Люди с ума сойдут, когда это увидят!
   -- Я это тоже думаю, -- сказал писатель Уоррен, который сидел, наполовину спрятавшись, в боковой кулисе, откуда он мог хорошо наблюдать, как метр за метром умирала его первая кино-драма.
   -- Давай свет! -- закричал режиссер. -- Все на места! Мисс Лэк, если вы теперь положите свою руку на руку Вальтера, смыкайте пальцы совсем медленно, один за другим. Я делаю увеличенный снимок вашей руки. Все готово? Снимай! Что? Как? Кто? Эй, вы там, отойдите, неужели вы не видите, что вы мешаете съемке? Разве вы не видите, что мы хотим снимать?
   Человек, к которому обратились с этими словами, был огромного роста, рыжий, веснушчатый мужчина, который, уютно вытянув ноги, расселся на резном стуле, как раз перед самым аппаратом. Режиссер уставился на него.
   -- Кто это такой, чорт бы его побрал? -- спросил он, ни к кому не обращаясь. Ответа не последовало.
   Он повернулся к директору, который встал и в упор смотрел на незнакомца. На мгновение наступила полная тишина в шестом ателье и было лишь слышно, как катился шарик в рулетке.
   Режиссер Бьюз с шумом втянул в себя воздух и намеревался наброситься на непрошенного гостя, но что-то в глазах этого человека заставило его остановиться. Его смутило также и выражение лица Пэджи. И он сказал лишь с легкой иронией:
   -- Если вам безразлично, то, пожалуйста, отойдите в сторону, пока мы снимаем эту сцену.
   -- Нет! -- коротко и деловито ответил незнакомец.
   Режиссер растерянно посмотрел на директора.
   -- Что это, -- ваш знакомый?
   Владыка фильм ничего не ответил; он сидел на краю своего стула и в упор смотрел на незнакомца, который опустил руку в карман и вытащил оттуда что-то мохнатое, черное с белым. Он погладил этот меховой шарик и посадил его на край игорного стола. Там этот шарик развернулся, присел на задние лапки, открыл розовую мордочку и стал поглядывать своими блестящими, маленькими, как сапожная пуговица, глазками на свет прожектора.
   Мисс Софрония Лэк, которая в дни своей молодости носила скромное имя Софии Липской и была продавщицей в меховом магазине Левинского ("продажа в рассрочку без надбавки"!) взвизгнула лишь одно слово и без чувств упала в объятия Вальтера. Она выкрикнула только одно слово, но действие его было магическое! В десять секунд ателье опустело; остался только рыжий незнакомец и его зверек. Маленький зверек, и не подозревавший о том смятении, которое из-за него произошло, забавлялся тем, что прыгал за пестрыми шариками рулетки.

0x01 graphic

Маленький зверек прыгал за шариками рулетки.

   Режиссер Бьюз опустился на свой стул. Рупор выпал у него из рук и с шумом покатился по полу, в то время как из-за боковых кулис донесся поистине дьявольский хохот.
   -- Ха-ха! -- смеялся писатель Уоррен, -- что вы скажете? Скунс, американская вонючка, в Монте-Карло!
   Пэджи вскочил.
   -- О, боже, моя инсценировка, если она... о, боже милостивый! -- Он в ужасе поднял руки.
   -- Что же вы не ловите ее, пока она еще не успела...
   Широкоплечий плотник сделал было шаг вперед. Стефан Кардиган угрожающе посмотрел на него.
   -- Не дразните ее, а то она это сделает! -- И, как бы оберегая зверька, он погладил его. -- В прошлом месяце, в одной гостинице, где я жил, его хотела укусить собака. Им пришлось снести всю гостиницу!
   И, ласково улыбаясь, он нежно почесывал свою вонючку по спинке.
   -- Малютку зовут Эби, -- сказал он.
   Эби сгорбился, ему, по-видимому, было приятно, когда ему почесывали спину. Плотник же наверно показался ему менее симпатичным, так как он уперся своими четырьмя лапками о стол, оскалил зубы и тихо, злобно зашипел.
   -- Отойдите лучше прочь, -- сказал Кардиган, -- она ненавидит чужих. Я не могу поручиться за нее, когда она волнуется. Она брызгает на десять метров, и запаха ничем не устранить -- он остается на многие месяцы.
   Плотник потихоньку удалился.
   -- Да, кто же вы, наконец, чорт бы вас побрал, и что вы делаете тут со своей тварью во время моей съемки? -- спросил режиссер.
   -- Спросите его, он знает. Неправда ли, господин директор, вы, ведь, знаете славного старого Стефана, -- Стефана Кардигана из Цедар-Крика?
   Пэджи облизнул свои засохшие губы языком и хрипло спросил:
   -- Что вам надо?
   -- Вы хотите сказать: сколько? -- ответил Кардиган. -- Ровно 2.500 долларов.
   -- Вот еще! Идите к чорту! -- закричал Пэджи. -- За три кино-сцены он требует 2.500 долларов. Такой мошенник!
   Кардиган вытащил из кармана старый револьвер.
   -- Эби, мне кажется, ты должен исполнить свой долг! -- обратился он к вонючке.

0x01 graphic

-- Эби, ты должен исполнить свой долг, -- обратился Кардиган к вонючке.

   Он вздохнул.
   -- Мне очень жаль, что я должен теперь тебя испугать, потому что ты так боишься треска выстрела, но не голодать же нам с тобой зимой.
   Задумчиво осмотрел он всю роскошь шестого ателье, открывая револьвер и вкладывая патрон в магазин.
   -- 1.000 долларов! -- закричал директор с дрожью в коленях.
   Кардиган взвел курок и стал возле самой мордочки зверька целиться в потолок.
   -- 2.000 долларов! -- воскликнул Пэджи и капли холодного попа выступили у него на лбу.
   Кардиган осторожно притянул маленького пушистого зверька к себе.
   -- Иди же прочь, Эби, а то прищемишь себе нос. Итак, раз-два...
   -- Ладно, пускай 2.500 долларов, -- взвизгнул Пэджи и тяжело повалился в кресло. -- Пусть кто-нибудь сбегает в контору и принесет мне чековую книжку.
   -- Стойте! -- воскликнул Кардиган. -- Чека я не принимаю. Прошу наличными, сейчас без пяти три. Если вы поспешите, то вы еще получите в банке напротив необходимую сумму.
   -- Ладно! -- буркнул Пэджи. -- Бьюз, позвоните сейчас в контору, чтобы моя секретарша принесла сюда 2.500 долларов.

* * *

   Четверть часа спустя Стефан Кардиган садился в свой старый, пыльный двухместный автомобиль и собирался пустить машину, как вдруг к нему, запыхавшись, подбежал какой-то человек без шляпы.
   -- Эй, вы, вы там! Мистер Кардиган! -- воскликнул Уоррен, автор, еле переводя дух, -- сколько вы бы взяли с меня за то, чтобы одолжить мне на один день вашу вонючку?
   Кардиган усмехнулся, поглаживая длинную острую мордочку зверька, выглядывавшую из его кармана.
   -- Наш ветеринар в Цедар-Крике вырезал у Эби железы, когда он был еще совсем маленьким.
   И, помахав рукой, дал машине ход.

---------------------------------------------------------------------

   Текст издания: журнал "Мир приключений", 1926 г., No 9.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru