Кокосов Владимир Яковлевич
Ручаемся!

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

В. Кокосов

Ручаемся!

   В. Кокосов. На Карийской каторге
   Чита, 1955
  
   В конце апреля 1874 года с первым весенним, из Сретенска сплавом, в числе других каторжных для отбывания срока работ на Каре прибыл бывший сельский священник, Серапион Бахраминов. В статейном его списке было обозначено, что Серапион судился "за святотатство, воровство со взломом" из находящейся в церкви его прихода свечной кружки, откуда им похищено два рубля семьдесят шесть копеек.
   Серапион был изнуренный, тщедушный, с лысой головой, седой окладистой бородой старик, лет 65 от роду; нервные подергивания головы, трясение рук, блуждающие рассеянные глаза, несвязная, заикающаяся речь, частые вздрагивания, выражение: испуга на лице при громком слове посторонних -- указывали на его психическую ненормальность. За сосланным в каторгу стариком пришли по воле жена-старуха и взрослая дочь Елена. По рассказам жены, Серапион был "испоконвешный" пьяница: пил запоями, продолжавшимися месяца по полтора, доходил "до безумства"; совершил преступление "не в своем уме". Судился Серапион в одной из северо-восточных губерний старым, дореформенным судом и ввиду "чистосердечного признания" лишен сана, приговорен в каторжные работы на шесть лет, с поселением в Сибири навсегда. Для полагавшегося по закону "испытания" полуторагодичным содержанием в тюрьме Серапиона водворили в Средне-Карийскую тюрьму под начало смотрителя Д. Л. Барина.
   Совместное жительство в камере с семьюдесятью бритоголовыми кандальными -- как привилегированный, Серапион в кандалы не был закован, половины головы ему не брили -- угнетающим образом действовало на расшатанную нервную систему старика, которого при суде присяжных наверное признали бы "действовавшим без разумения", что и было в действительности, старик нес жестокую кару за болезненную слабость к спиртным напиткам.
   В течение первых же двух месяцев содержания в тюрьме Серапион два раза ложился в лазарет с ломотными недугами, удушьем, лишением сна и спокойствия, в котором находился недели по три, усердно натирая себя мазями, пил "грудной сбор, и вел большую дружбу с фельдшерами.
   -- Занятный старичок, умственный,-- докладывал фельдшер,-- попал за напрасно в каторгу. -- "Ничего, говорит, не помню, что и как случилось! Зарежьте, ничего не помню. Разве бы я, священник, служитель у престола господня, в своем уме такое дело сделал?! У попадьи нашлась бы для меня и пятишка, а тут два рубля семьдесят шесть копеек! Затмение нашло, наказал господь!" Тяготится старик жить вместе с каторгой: обижать, его -- не обижают, на это не жалуется, никто пальцем не трогает, а зубы скалят, этим тяготится. "Поп! отслужи молебен святому Василию, моему анделу хранителю: я сегодня именинник!" -- "Повенчай Федьку на Митьке, пора им в закон войти: забережит Митька, с тебя спросится". -- "За свой грех в каторгу пришел, за чужие грехи получал денежки! Почем тебе на исповеди за грех платили?" -- "Попы -- известная порода: семитка по семитке, полтина по полтине -- сотни насбирывают! Помахал кадилом -- рубль пожалуйте". -- "У нас в тюрьме, отец Серапион, на доходы не надейся; грешим, денежки не платим!" Другие заступались за старика: "Не обижай попа, ребята! один пришел на поглядку, на всю каторгу один, изведем, когда другого дождемся?". -- "С попом жить вольготнее: фарту больше". -- "Не говори! Пересек поп дорогу, попадет навстречу -- фарта не бывает". -- "То на воле,-- в тюрьме другой распорядок". -- "Подарил бы попадью на компанию".
   -- Скалит шпанка зубы, человеку тяжело, тяготится старик! Не позволите ли, г-н доктор, старику в приемной комнате пребывать? Старику будет легче, нам веселее.
   -- Пожалуйста! Приемный покой в вашем распоряжении.
   При осмотрах, расспросах Серапиона о болезни, он конфузился, съеживался, видимо, тяготился; его худощавое бородатое лицо принимало испуганное выражение, глаза бегали рассеянно, на лбу, лице выступали крупные капли пота; он заикался, запинался в подборе слов для ответа.
   По воскресеньям в приемной комнате происходили у Серапиона свидания с женой и дочерью. Часа по три сидели три человека друг против друга, изредка перекидываясь отрывистыми фразами; больше сидели молча; жена и дочь боязливо оглядывали железные решетки в окнах, закоптелые стены, казенную кровать с серым одеялом, входившего фельдшера. Серапион лениво жевал принесенный женой пшеничный калач, рассматривал лежавшую на столе прошнурованную книгу: "Приемный журнал о прибыли и убыли больных карийско-каторжного лазарета на 187ч г.". При расставании дочь целовала отца в лоб; жена говорилa: "Прощай пока"! протягивала руку, взбрасывала на мужа глаза, тяжело вздыхала и молча уходила из комнаты.
   В одну из поездок заведующего каторгой по тюрьмам мне пришлось ему сопутствовать. Объезд тюрем для опроса претензий и т. д. обычно производился им в свободные от работ дни -- первое или пятнадцатое число месяца,-- когда каторга обмывалась в банях, отдыхала, набирала силы на последующие две недели. Заходим в третью камеру Средне-Карийской тюрьмы, в которой содержался Серапион. Позвякивая кандалами, каторжные повскакали на ноги.
   -- Здорово, камера!
   -- Здравия желаем, ваше высокоблагородие!
   -- Нет ли жалоб, претензий?
   -- Никак нет, ваше высокоблагородие, жалоб не имеем, довольны!
   -- Кто каторжный староста?
   -- Я, ваше высокоблагородие!-- из ряда стоявших около нар, позвякивая кандалами, выдвинулся чернявый, с полуобритой головой здоровенный детина, остановился как вкопанный, подозрительно осматривая начальство.
   -- Как твоя фамилия?
   -- Обрубов, ваше высокоблагородие!
   -- Молодец, Обрубов! Спасибо за чистоту и порядок в камере.
   -- Рад стараться, ваше высокоблагородие!
   -- Дмитрий Андреевич,-- обратился полковник к смотрителю Барину,-- освободите старосту от кандалов.
   -- Покорнейше благодарим, ваше высокоблагородие!-- и один голос загудела камера.
   -- Каторге спасибо, старосту поддерживаете, чистоту наблюдаете! -- полковник повернулся к выходу.
   -- Наше высокоблагородие, ваше высокоблагородие... Милостивец... отец родной... выпусти... освободи старика, -- падая на колени, несвязно выкрикивал Серапион,-- еды лишился... ночей не сплю!-- По лицу старика текли слезы, он вздрагивал, нервно всхлипывал.
   -- Вставай, вставай, старик,-- нехорошо в землю кланяться, говори, в чем дело?
   -- Выпусти, ваше высокоблагородие, отец родной,-- поднимаясь с колен, дрожавшим голосом говорил Серапион.-- Старик, жена, дочь... выпусти.
   -- Дмитрий Андреевич, старик срок испытуемых закончил?
   -- Не окончил, г-н полковник!
   -- Не могу, старик! Тебя выпущу, другим будет обидно: соблазнишься, убежишь еще с воли.
   -- Куда я побегу, ваше высокоблагородие?! Едва ноги таскаю, из лазарета не выхожу: господин доктор знает. Старуха... дочь. Будь отец родной, извелся в тюрьме.
   -- Если камера за тебя поручится, что не убежишь,-- подумав немного, проговорил полковник, пожалуй, освобожу.
   -- Ручаемся, ваше высокоблагородие! Старик смирный, убогий, не убежит, ваше высокоблагородие! -- дружно поддержала камера.
   -- Ручаетесь? Слова назад не возьму... Дмитрий Андреевич, освободите старика, назначьте, куда-нибудь сторожем.
   -- Покорнейше благодарим, ваше высокоблагородие!-- дружной благодарностью провожала камера уходившего полковника.
   Прошло около месяца; полковник попросил меня зайти к нему.
   -- Вы помните, доктор, что третья камера Средней тюрьмы ручалась за попа Ссрапиона?
   -- Помню.
   -- Вчера смотритель донес, что выпущенный поп бежал, т. е. скрылся: трое суток не являлся на перекличку, не приходил к амбару сторожить. По правилам о вольной команде, неявившийся трое суток зачисляется бежавшим. Я уверен, что поп запьянствовал, намыл золота и закрутил. Через неделю-две сам вернется, если спьяна не утонет или не затеряется в тайге. Меня, главное, интересует, что скажет ручавшаяся за него камера? Как она отнесется к случившемуся побегу? Они были поручителями. Съездимте в тюрьму, вы в качестве свидетеля их ручательства.
   Третья камера стояла навытяжку; бескандальный камерный староста Обрубов глядел в глаза вошедшему начальству.
   -- Здорово, камера!
   -- Здравия желаем, ваше высокоблагородие!
   Полковник медленно начал прохаживаться от дверей к окнам, между стоявшими у нар арестантами.
   -- Камерному старосте за чистоту и порядок спасибо, спасибо камере за поддержку старосты.
   -- Рады стараться, ваше высокоблагородие!
   -- За старанье спасибо... Месяц назад я заходил к вам с доктором, сейчас зашел с ним же; в тот раз камера ручалась, что выпущенный на волю поп Серапион не убежит,-- он бежал... Я приехал вам заявить, что верить арестантскому ручательству больше не буду!
   В камере минуты три стояла мертвая тишина: недоуменно повертывались бритые головы друг к другу, оглядывая начальство: видна была растерянность от неожиданности; камерный староста представлял столб изумления.
   -- Ваше высокоблагородие... так как опорочил... сделайте божескую милость,-- вдруг отрывисто, возбужденно заговорил один из двух выступивших из рядов арестантов, поручались дозвольте разыскать, вернем... камера поручится, тюрьма поручится.
   Малорослый, бритоголовый, приземистый оратор путался в словах, заикался, запинался, недоуменно повертывая головой в разные стороны. Его длинный, сухопарый, с лицом в веснушках, с тараканьими усами и рваной рубахе товарищ, беззвучно шевеля бескровными губами, стоял согнувшись, с наклоненной к нему головой.
   -- В чем дело? Как твоя фамилия? -- спросил полковник оратора.
   -- Федор Брызгалин, ваше высокоблагородие, товарищ мой Непомнящий.
   -- Что вам нужно?
   -- Ручались, ваше высокоблагородие, опорочил камеру, арестантское слово... дозвольте разыскать. Неделя, не больше. Приведем. Предоставим.
   -- Ручались за попа, он бежал. Я приехал заявить: верить ручательству больше не буду! -- направляясь к выходу, выговорил полковник.
   Брызгалин и Непомнящий шага на два подвинулись за уходившим: их лица были напряженно-озадачены, глаза быстро пробегали по рядам стоявших; стоявшие молчали.
   -- Позвольте изъясните, ваше высокоблагородие,-- вытягиваясь в струнку, поедая глазами остановившееся начальство, заговорил камерный староста,-- камера ручалась за попа, это точно, ваше высокоблагородие! Старик был смирный, тихий,-- между прочим в душу не влезешь: ручались жалеючи... Поп человек новый, порядков наших тюремных не знает, раньше в каторге не бывал, не обучался... Далеко не уйдет, всенепременно ваше высокоблагородие.
   -- Кто вернет?! Не понимаю.
   -- Брызгалин, Непомнящий вернут, ваше высокоблагородие камера поручает,-- дозвольте неделю сроку.
   -- Брызгалин, Непомнящий вернут бежавшего попа?! Каким образом?
   -- Дозвольте им отлучиться, ваше высокоблагородие, убежденно-серьезным тоном докладывал староста,-- обязательно предоставят: Брызгалин, Непомнящий наши распорядки знают.
   -- Попа выпустил, вы ручались, он бежал. Брызгалина, Непомнящего выпущу -- кто поручится?
   -- Мы ручаемся, ваше высокоблагородие! -- как один человек, выговорила камера.
   -- Поп, ваше высокоблагородие, наших распорядков, обычаев не знал,-- снова заговорил камерный староста,-- Брызгалин, Непомнящий свою камеру не выдадут, поопасятся, ваше высокоблагородие, камера ручается. Снимите напраслину, ваш-высокоблагородие, камера просит, ручается.
   Полковник стоял в раздумьи, его лицо было сосредоточенно-серьезно, он смотрел через арестантские головы в неопределенном направлении.
   -- Брызгалин, Непомнящий, через сколько времени вернетесь?-- вдруг неожиданно спросил он.
   -- Через неделю вернемся, ваше высокоблагородие!
   -- Я верю камере, верю арестантскому слову! Дмитрий Андреевич, раскуйте их, увольте на неделю, выдайте на этот срок проходные свидетельства.
   -- Покорнейше благодарим, ваше высокоблагородие!-- гудело вслед уходившему полковнику.
   Через неделю загулявший на воле поп был доставлен Брызгалиным и Непомнящим в квартиру заведующего.
   -- Спасибо, арестанты! Вот вам по три рубля за труды. Брызгалин и Непомнящий, скажите по совести: оставлю вас в вольной команде,-- убежите вы или нет?
   -- Сбежим, ваше высокоблагородие!
   Брызгалин и Непомнящий были водворены в третью камеру к ручавшимся за них товарищам.
  

ПРИМЕЧАНИЯ *)

   *) Список произведений В. Я. Колосова дан в книге Е. Д. Петряева "Исследователи и литераторы старого Забайкалья", Чита, 1954. Стр. 203--204.
  
   Впервые напечатано с подзаголовком "Из воспоминаний врача" в газете "Нижегородский листок", 1907, No 261, 24 окт.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru