Корнуолл Барри
Жертва

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Брайан Корнуолл.

Жертва.

The victim.

Драматические сцены.

Перевод Александра Константиновича Шеллера-Михайлова (1875 г.).

   Действующие лица:
   Райда.
   Мейнун, её возлюбленный, он же - раджа.
   Земиндар, брамин, её отец.
   Муттра, тамил, слуга его.
   Декойт-Кемаюн, разбойник.
   Главный жрец Шивы.
   Офицер стражи.
   Посланник жрецов.
   Жрецы, свита раджи, народ.
   

Сцена I.

Сад близ Ганга.

   Райда
   (одна)
   И день погас. Мейнун прийти бы должен.
   Любимый мой, весь день он оставляет
   Меня одну, но в сумерки приходит,
   Хорош, как ночь, к своей индуске бедной.
   Вот запылал огонь на алтарях;
   Священники и миррой, и цветами
   Душистыми поддерживают пламя...
   Вот и сигнал знакомый. Он идет!..
   Нет, нет, не он, не друг мой вероломный!
   То плеск реки, -- ей океан дороже,
   Чем я ему. Влюбленная простушка,
   Он не придёт... Но тише! Вот шаги!..
   Он здесь, он здесь, а я его винила!
   Мейнун, Мейнун!
   Мейнун
   (входит)
                                             Душа моя, родная!
   Райда
   (падает в его объятия)
   Возлюбленный, пришёл ко мне ты снова.
   Мейнун.
   Но должен я тебя оставить скоро,
   Едва сорвав лобзанье с пышных уст.
   Лежит мой путь в Великий город. Ждут
   Меня друзья, собравшись на прибрежье,
   И должен я сказать тебе: "Прости".
   Райда.
   Иди! Прощай!
   Мейнун.
                                 Приду я завтра рано
   И принесу и брачный свой фонарь,
   И брачные подарки дорогие.
   Райда.
   Сам приходи! Дороже ты подарков,
   Ты нужен мне, а в дар мне, если хочешь,
   Дай лотоса цветок на эту грудь
   И поклянись на нем любить до гроба.
   Мейнун.
   Ревнивица! Я все готов исполнить,
   Хотя звездами сто раз тебе я клялся
   Любить тебя, и я люблю, люблю!
   Райда.
   Клянись ещё... Любимый, эти клятвы
   Так сладостны! Клянись и жадно стану
   Я им внимать. Так жадно мать следит
   За первенца неясным лепетаньем,
   Благодаря богов за эти звуки.
   Ты будешь ли меня любить?
   Мейнун.
                                                          Да! Разве
   Я не люблю!?
   Райда.
                               Но будешь ли всегда,
   Всегда любить по-прежнему? Скажи мне.
   Мейнун.
   Да, да, клянусь! Любить не может розу
   Так соловей, как я люблю тебя.
   Сам Куния (Кришна), когда в младые годы
   Он жил в среде наивных поселянок,
   И сам любил, и был любим взаимно,
   Не мог любить, как я. Тебя невестой
   Я уведу, и будет мир тебе
   Завидовать.
   Райда.
                              Тщеславный мой пастух!
   Мейнун.
   А?! Твои упрек был кстати. Замечтался,
   Забылся я. Мне сладостны мечты...
   Да, я пастух... Но были времена,
   Когда пробил пастух дорогу к власти...
   Я возвращусь и выпрошу тебя.
   Райда.
   Напрасные старанья. Лучше б сбросил
   Ты этот плащ и объявил нам прямо
   И кто ты сам, и кто твои родные.
   Мейнун.
   Но, может быть, я страшный Кемаюн,
   Речной пират, чье имя будит ужас
   Во всей стране? Ты вздрогнула? Не бойся!
   На след его среди лесов угрюмых
   Уже напал ваш раджа. Он нарушил
   Закон страны и не избегнет кары.
   Райда.
   Избавь его... Ты улыбнулся? Кто ж ты?
   Скажи скорей! Иль в самом деле сердце
   Я отдала...
   Мейнун.
                         Разбойнику? Не бойся!
   А знаешь ли, он всё-таки могуч;
   По власти он поспорить с вашим князем.
   Но мне пора. Теперь перед уходом
   Скажу еще о злом твоем отце.
   Ты помнишь, я клялся к нему вернуться
   И вынудить поласковей ответ, --
   Тот близок час, и хитрому рабу,
   Наушнику отца, за всё награду
   Готовлю я.
   Райда.
                           Он, право, слишком низок.
   Мейнун.
   Для гнева -- да, но не для должной кары.
   Смеялся он, что я отмщу, но ранним
   Был этот смех. Я только жду поры.
   Как и в любви, я в ненависти стоек.
   Я поклялся отмстить и черный Муттра
   Увидит сам, что я обет исполню.
   Чу! Слышен зов. Друзья зовут. В дорогу!
   Я все забыл в присутствии твоем.
   Прощай, прощай! С реки повеял ветер.
   Райда.
   Зачем идти?
   Мейнун.
                                 Ты слышишь, как бушует
   Вдали река.
   Райда
   Нет, в этом плеске волн
   Мне слышится невесты нежный шёпот.
   Не уходи так рано в эту ночь,
   Когда глядит на землю небо с лаской
   И счастлива она.
   Мейнун.
                                     Но буря близко.
   И если я забудусь, то засады
   Нам избежать нельзя. Прощай, родная!
   (Уходит).
   Райда
   (одна)
   Его шаги умолкли. Все так тихо.
   Муттра
   (вылезает из кустарников)
   Ушел. Теперь приблизься. Все спокойно.
   Зsминдар
   (выходит)
   Но где ж она? А вот она стоит
   И, глупая, мечтает о Декойте,
   Разбойнике, который хуже смерти
   Противен мне. Я сны спугну... Девчонка!
   (Наносит дочери удар).
   Райда.
   Отец!
   Муттра.
                              Ха, ха!
   (про себя)
                                              Она сгорит на славу!
   И змейки кос, ловившие так ловко
   Сердца мужчин, и тот язык, который
   Их уязвлял, как уязвил меня.
   Земиндар.
   Ты онемел?
   Муттра
   (про себя)
                               Нет, скоро онемеет
   Она сама. Серебряные кольца
   С ног упадут. Не станет мягких рук,
   Его цветком украшенные груди
   Сгорят, сгорят! Жрецы уже готовы,
   Огни горят и грудь моя пылает
   От бешенства.
   (Земиндару).
                               Обоих ждет костер!
   Зsминдар
   (дочери)
   Ступай домой и жди!
   (Муттре).
                                             Сказал ты: оба
   Они сгорят. Нет, пусть сгорит она,
   Чтоб смыть пятно с семьи своею кровью.
   Но для него под деревом в саду
   Я выкопал могилу. В ней он ляжет,
   На завтра в ночь его мы там упрячем.
   Муттра.
   Ха, ха! Живым, живым его зароем?
   Земиндар.
   Да, полного и жизни и любви.
   Мы охладим мечты, растопчем силу.
   Муттра.
   Мысль хороша! Но он умрет так скоро!
   Земиндар.
   Нет, я обнес оградою могилу,
   Отверстия в ней сделал и до нас
   Домчится звук его тяжелых стонов.
   Я проведу без сна три дня, три ночи
   Пред ямою, пока он не издохнет.
   Муттра.
   Восторг, восторг! Пойдем осмотрим место...
   Под деревом? Не здесь ли эта яма?
   Не здесь ли к ней идет кратчайшей путь?
   (Уходит).

Сцена II.

Та же местность. Следующий вечер.

Муттра и Земиндар идут по саду. Декойт-Кемаюн идёт им навстречу.

   Декойт.
   Остановись. На пару слов.
   Земиндар.
                                                             Кто это?
   Бродяга! Пес! Убить его!
   Декойт.
                                                   Не дурно
   Придумал ты; но для убийства нужен
   Удар. Ну что ж -- померяемся силой.
   Муттра
   (Земиидару)
   Не тронь его: он, право, славный малый.
   Он честен, храбр, но почудить не прочь,
   Он вести мне приносите издалёка
   И, если ты позволишь, я желал-бы
   Остаться с ним наедине. Я скоро
   Вернусь к тебе. Прощай!

Земиндар уходит.

   Декойт.
                                                 Кто этот дряхлый,
   Изношенный, мизерный старикашка,
   С разбитыми, дрожащими ногами?
   Муттра.
   Сам Земиндар.
   Декойт.
                                 А! Я с спокойным сердцем
   Возьму его сокровища. Природой
   Отмечено в лице его змеином,
   Что он глупец, бездушный плут и скряга.
   Сдерем с него мы шкурку золотую
   И к дереву его прицепим. Дочь,
   Ты говоришь...
   Муттра.
                                  Могла б пожить покуда.
   Ее спасти не худо бы.
   (Про себя).
                                             Прельстила
   Она меня походкой антилопы,
   Когда пошла. Как камни дорогие
   Её глаза; в словах так много ласки;
   Она стройна; как лебедь величава
   И золотой отлив в её кудрях.
   (Декойту).
   Я изменил свой план. Я не желаю,
   Чтоб жгли ее, такую молодую, --
   Состарится, -- пускай тогда горит.
   Декойт.
   А если я спасу ее?
   Муттра.
                                        И снова
   Мне передать, -- я покажу тебе,
   Где Земиндар сокровища запрятал.
   Декойт.
   Идет! Ты треть получишь и ее.
   Ты заслужил ее изменой смелой.
   Муттра.
   Изменою?
   Декойт.
                        Ты оскорбился, что ли?
   Мы, на реке, не гонимся за словом.
   Мы говорим и убиваем прямо.
   Наш способ прост и от хлопот спасает.
   Но я иду. Мои бродяги в чащу
   Запрятаны и ждут моих приказов.
   Как затрубишь вот в этот рог -- я тотчас
   Толпу жрецов заставлю разбежаться.
   Муттра.
   Ко на меня не навлекай проклятья.
   Декойт.
   О, нет, зачем! Ведь сам ты полужрец,
   Полусвятой, а в целом просто плут.
   Тебя ли я не знаю. Ты наделал...
   Муттра
   (перебивает)
   Не мало зла? Зато я истощаю
   И плоть свою. Я тело истязую.
   Моя постель -- зубчатое железо!
   Я жег язык! Висел я на крючке!
   Декойт.
   О, старый плут, как смеешь ты хвалиться
   Передо мной? Не святостью ль ты горд?
   Муттра.
   Я согрешал. Но ссориться не время:
   С тобою мы союзники теперь,
   Иди и жди сигнала. Ну, прощай же!
   Декойт
   (про себя)
   Постой, дай взять мне девушку и деньги,
   Тогда, тогда...
   (Уходит).
   Муттра.
                                 Головорез, разбойник!
   Бессовестный! Мне дышится свободней,
   Как он ушел. Им совершится грех,
   А я пожну плоды его, конечно.
   Как кончить все, -- раджу я приведу
   В его притон: он только мне известен.
   Посланный
   (входит)
   Уже жрецы, святой наш Муттра, ждут
   Тобою им обещанную жертву.
   Спеши скорей, раджа там нынче будет,
   И приносить он станет жертву Шиве.
   Муттра.
   Скажи -- иду. Отличный будет день!
   Раджу там ждут? Ну, мы повременим,
   Покуда он уйдет от алтаря,
   И после план исполним... Что случилось?
   Декойт
   (входит)
   Лес окружен войсками раджи.
   Муттра.
                                                             Знаю!
   Все пустяки! Приносит жертву он
   И двор его идет с ним, как всегда.
   Ступай и спрячь в лесу свою ватагу.
   Когда уйдет наш раджа -- я вас кликну.

Оба уходят.

Сцена III.

Индусский храм.

Жрецы служат у подножья алтаря на коленях.

   Хор жрецов.
   Больше, больше лейте масла,
   Дайте листьев и цветов,
   Дайте мирры и духов,
   Чтобы пламя не погасло.
   Гаснет, гаснет наш алтарь!
   Жертву к нам ведите живо!
   Шел по первому призыву
   Сам индус на жертву встарь!
   Один индус-жрец.
   Я пришел, прельщенный зовом!
   Другие индусы.
   Мы примчались вместе с ним,
   Мы не вздрогнем, не сбежим.
   Хор.
   Все же нет здесь обреченной.
   Жертва медлит без стыда,
   Но за грех проклятья слово
   Загремит, и звук громовый
   Приведет ее сюда.
   Главный жрец.
                                        Вот она.

Земиндар, Райда и Муттра появляются.

   Жрецы.
   Идет. Ликуйте!
   Хор.
   Поскорее дух больной,
   Словно свежею струей,
   Светлой песнью уврачуйте.
   Торжество -- её конец.
   Пусть ей скажут песен звуки,
   Что дадутся ей за муки
   И блаженство, и венец.

Земиндар увенчивает свою дочь.

   Райда.
   Зачем я здесь? Зачем венок? На жертву,
   На смерть в огне меня не обрекали.
   Главный жрец.
   Поди сюда!
   Райда.
                            Кого зовет он, слышишь?
   Земиндар.
   Тебя!
   Райда.
                Нет, нет! Не убивай, молю
   Главный жрец.
   Да ты ее не приготовил? Дурно
   Ты поступил. Сам раджа будет здесь,
   Чтоб помощи просить в каком-то деле.
   Мы до него не обагрим алтарь.
   Веди ее и приготовь внушеньем.
   Райду уводят.
   Голоса за сценой.
   Идет, идет наш раджа!
   Жрец.
                                                      Слышишь крики:
   Он близится.
   Главный жрец.
                            Я слышу их, мой брат.
   Идет Дур-Синг, отважный вольнодумец,
   Но в храме здесь сложить с себя он должен
   Свой львиный вид; он должен чтить закон.
   Приветствую тебя я, магараджа.

Входят раджа и несколько офицеров свиты.

   Раджа
   (офицеру)
   Смотри: должны быть схвачены они.
   (Жрецам).
   Да здравствуют святые слуги Шивы!
   Я к вам пришел, чтобы в обрядах ваших
   Участвовать и с вами помолиться.
   Я приношу коренья и цветы
   Перед алтарь всевидящего бога
   (Кровь проливать привык я только в битвах).
   Несите все: вот мирра, вот алоэ,
   Священный масла, куски сандала,
   Цветы, -- ведь к ним любовь питает Шива? --
   Возьмите все и принесем моленье,
   Чтоб удалось избавить мне страну,
   Столь мирную, от полчища убийц,
   Наполнивших священный Ганг разбоем.
   Их грабежи терзают поселян,
   Под их рукой грудные дети гибнуть,
   Счастливые дома горят в огне
   И царствует повсюду разрушенье.

Приносят дары.

   Главный жрец.
   Твои дары угодны -- загорелись.
   Теперь же мы должны, великий раджа,
   Послать скорей за жертвою живою,
   За девушкой, -- ее никто не сватал,
   Не обручал и не любил покуда.
   (Жрецам).
   Идите к ней и приведите жертву.

Жрецы уходят.

   Раджа.
   Желает ли гореть она?
   Главный жрец.
                                              Приносит
   На жертву дочь отец её. Их дом
   Отмечен был в теченье двухсот лет:
   Им не было ни в чем удачи; плохо
   Шли их дела; не любят старика;
   Он дурно спит; его крестьяне гибнуть;
   Его друзья, -- но нет, друзей не знал он,
   И потому, что возлюбил он Шиву,
   Приносить он родную дочь на жертву.
   Раджа.
   Мне кажется, что жариться бы должен
   За все грехи он сам. А что она?
   Главный жрец.
   Она дрожит. Людская кровь нередко
   Волнуется сильней в предсмертном страхе.
   Но молим мы, чтоб отпустил господь
   Ей этот грех; отцу ж её прикажем
   Поститься день. Умрёт она не даром.

Жрецы входят с Райдой, Земиндаром и народом.

   Жрец.
   Она пришла.
   Главный жрец.
                      Поди сюда, приблизься!
   Райда.
   О, я молю, молю пощады!
   Раджа.
                                                         Райда,
   Поди сюда!
   Райда
   (вскрикивает)
                               А? Кто меня позвал?
   Земиндар.
   Звал раджа.
   (Про себя).
                         Мне знаком как будто голос.
   Райда.
   Где раджа? Где? Мейнун мой! Это он!
   Я спасена!
   (Падает на колени).
   Раджа.
                           Но разве вам сказали,
   Что за нее не сватался никто?
   Главный жрец.
   Никто ее не сватал, не любил.
   Раджа.
   Все это ложь, и лжец достоин смерти!
   Должна бы быть она сегодня ж ночью
   Невестою.
   Главный жрец.
                            Невестой? Чьею, раджа?
   Раджа.
   Моей! Ко мне скорей приблизься, Райда.
   Глядите все, беру я эту руку
   И девушку в священном вашем храме
   Невестою своею нарекаю.
   Ищи себе другую жертву, жрец.
   Главный жрец.
   Мне жаль, что так случилось, но она
   Обречена. Сам бог своим веленьем
   Потребовал той жертвы. Я не смею
   Ослушаться и благородной жертвы
   Не принести.
   Раджа.
                               Я буду справедлив.
   Прочь от меня!
   (Склоняет колени).
                                    Скажи, ужасный Шива:
   Вот девушка; обрек ли ты её,
   Иль смертью ей грозит людская злоба?
   Твой раб, склонив перед тобой колени,
   Ответа ждет.
   Главный жрец.
                              Есть языки живые
   У мрамора и если б захотел он,
   То мог бы дать ответ.
   Раджа.
                                              Умолкни, жрец!
   Я знаю сам, что в этом изваянье
   Сокрытый бог свободнее, чем воздух.
   Что дух его имеет власть заставить
   Задвигаться и мраморные члены,
   И мраморный язык заговорить.
   Не прав ли я?
   Главный жрец.
                                 Да, это правда, раджа!
   Раджа.
   Ответь же мне, великий Шива: если
   Обрек твой гнев ту девушку огню --
   Она сгорит. Но если ты ни слова
   Не скажешь мне -- я ей дарю свободу.
   Взгляни, ее привел сюда обман,
   И оскорбить тебя хотели люди,
   Поправ закон несправедливой жертвой.
   Была она сосватана, любима,
   Была она невестою почти
   И по твоим законам непригодна
   Для алтаря. О, если, грозный бог,
   Как говорят, ты жаждешь только крови,
   То пусть же кровь прольется справедливо!
   Знай, жертва есть, пригодная тебе,
   Есть человек, наш жрец и наш святой,
   Но пламени достойный. Пощади же
   Невинное созданье. Повторяю:
   Ответствуй мне иль дам я ей свободу...
   Ответа нет. Приблизься, Райда, бог
   Безмолвствует.
   Главный жрец.
                                  Ты знаменья желаешь,
   Которое вчера мне дал господь?
   Раджа.
   И указал по имени он жертву?
   Главный жрец.
   Нет, имени не сказано, а просто
   Потребовал он жертвы.
   Раджа.
   Жертва будет. Она свята: обречена на смерть --
   Обречена законами и мною!
   (Хлопает в ладоши).

Муттру и Декойта арестовывают.

   Жрецы.
   Забыл ты, князь, что это место свято?
   Раджа.
   Молчи, пустой и суетной народ!
   На небесах творится суд правдивый,
   A здесь нельзя? Скорей ведите пленных.
   Запятнаны вы гнусным преступленьем,
   Доказанным сознаньем и уликой,
   И ждет вас смерть. Готовьтесь! Ты, Декойт,
   Имел всегда одну заслугу -- храбрость.
   Я к храбрецам питаю уваженье,
   И потому род смерти можешь ты
   Назначить сам. Ответь и уходи!
   Декойт.
   Мне смерть одна -- разбойничья. Могла бы
   Иная смерть мне славу запятнать.
   Мне смерть нужна со славой.
   Раджа.
                                                            Уведите
   Его в тюрьму.

Декойта уводят под стражей.

                                  Тебя же, негодяй,
   Ждет смерть в огне, и этого решенья
   Теперь ничто не может изменить.
   (Офицеру).
   Стой и смотри, чтоб был приказ исполнен.
   Не думал я, что можно встретить в мире
   Столь низкое и лживое созданье!
   Еще один из пленных есть у нас --
   Её отец.
   Офицер.
                        Он должен умереть?
   Раджа.
   Нет, пусть живет, -- но где-нибудь в изгнанье.
   Не трону я ни волоса у тех,
   Кто близок ей.
   (Обращается к Райде).
                               Но что же ждет тебя?
   Ты всех невест прекрасней и нежнее,
   Ты красишь мир, весну ты озаряешь
   Улыбкою своей -- и ты должна
   Идти в тюрьму -- иди в мои объятья.
   Да, я, твой князь, счастливее с тобою,
   Чем в те часы, когда увенчан я
   Гирляндами и облит вражьей кровью.
   Я не был бы счастливей, если б даже
   Всей Индии обширной был я назван
   Избранником и признан королем.

Занавес.

   1829 г.
   
   Источник текста:
   Михайлов А. К., "Сочинения", Т. 6. СПб, "Вортневский", 1875 г. С. 219 - 235.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru