Коровин Константин Алексеевич
Канун праздника

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Канун праздника

   Стояли морозные дни.
   Москва стала как будто серебряная. Сады московские, Садовая улица покрыты инеем. К вечеру в окнах домов, за палисадниками, загорелись весело огоньки.
   Домовладелец Сергеев ехал из Сущева на вороном жеребце в Сандуновские бани париться.
   Долго парился купец Сергеев и банщику Петру, который третий раз ему мылил голову, поведал, весело смеясь, что приглядел себе к празднику обновочку:
   -- Хороша девчонка. Курносенькая, на щечках ямочки, дурочка, но хороша.
   -- Чего ж, при капитале можно, на холостом положении ежели...
   -- А ты что думаешь, дурак я, что ли? Женится буду? Нет, брат, погодишь.
   -- Это верно. В преудовольствии жисть легче. Вот только не родила бы... А то докажет -- пятое-десятое, пойдет, в расстройство вас поставит. Ну, и платить тоже надоть. Вот, я тоже Осьмеркина мою, так тому одна за это самое обличие все расчеряпала. Дралась!.. На такую попал -- не приведи Бог.
   -- Эх ты, я без дурачков, на дом не беру. В гости можно, а жить -- нет. Не на такого напали. Понимаем. Не поддудит, знаем -- образованные...
   -- Они тоже разум имеют,-- сказал банщик,-- надеются. Каждой охота найти счастье свое. Думает: ежели на сердце попадет, ну и обженит...
   -- Меня не обженишь,-- засмеялся купец. -- От скуки жизни их менять чаще надо, вернее выходит.
   -- Это верно,-- соглашается банщик и поливает из шайки теплой водой. -- С наступающим вас, Иван Петрович. У Володьки ноготочки стричь будете? Я мочалочку высушу, принесу.
   И банщик Петр отворяет дверь бани.
   Домовладелец выходит в предбанник, закутанный простыней. На диване предбанника Сергеев надевает согретое чистое белье. Володька подставляет к ногам его скамеечку, ставит на нее свечку и стрижет купцу ногти.
   -- Ишь, Володька, ты уж подрос. Поди жениться хочешь? Завертывает, поди, на ум это самое?.. -- говорит Сергеев, допивая холодный баварский квас.
   -- Что вы... -- отвечает Володька,-- мне еще только шестнадцатый пошел. Мне ведь в солдаты надо будет идтить.
   -- Эка, я и в шестнадцать ухарь был,-- говорил, ухмыляясь, Сергеев. Хорош квас после бани. Принято пить шипучий баварский квас.
   Приехал из бани домой Сергеев. В передней снимают с него шубу, ботики. В столовой шумит самовар. Купец хотел сказать лакею: "Ну-ка, дай коньяку", но сразу так охрип, что и сказать ничего не может. Голос пропал.
   Испугался Сергеев, подумал: "Знать, это от квасу у меня вышло. Как же я теперь на праздники без голосу остался... подумают, от вина, расскажут... Как же я теперь Акулю на праздниках охаживать буду..."
   -- Иди, Кузьма,-- говорит он шепотом слуге,-- иди за доктором скорее.
   Старая нянька, наливая чай, говорит:
   -- Грех какой, ишь, охает-то как.
   Приехал доктор Голубков.
   -- Сильно,-- говорит,-- охрипли вы, Иван Петрович, совсем сказать ничего не можете, голосу нет.
   -- Верно,-- шепчет больной,-- мне голос к празднику, сделай милость, а то неловко. Не поверят, что через квас, скажут -- запой у его...
   Хлопотал доктор Голубев, положил больного в постель. На горло компресс поставил, обернул ватой. А больной дрожит в лихорадке, задыхается, глаза выпучил.
   -- Доктор,-- кричит,-- запрягай лошадь.
   И сам доктор едет звать профессора Захарьина, его высокопревосходительство.

* * *

   Сердито встретил Захарьин доктора Голубева. Тот робко докладывал профессору про больного, про баню, про квас баварский. Захарьин молча слушал, потом сказал:
   -- Довольно, позвать хирурга Сорычева, профессора Попова и Голубева немедленно. В доме остановить все часы. Поднять меня на кресле во второй этаж к больному, чтобы все молчали, и вы тоже. А кто этот болван, который после бани пьет холодный квас?
   -- Иван Петрович Сергеев, домовладелец из купцов.
   -- Не то,-- сказал резко Захарьин,-- кто он, что он делает?
   -- Ничего не делает,-- ответил Голубков,-- кажется, жениться хочет.
   -- Ну довольно,-- сказал Захарьин,-- я приеду.

* * *

   Доктора были в сборе, стояли около больного. Захарьин приехал в санях, на паре лошадей, покрытых толстой шелковой сеткой с кистями.
   Его подняли в кресле к больному. Сидел, смотрел на больного, молчал. Больной бредил и тяжело вздыхал.
   -- Посадить его,-- сказал Захарьин, показав на больного.
   Доктора посадили больного.
   -- Покажите мне инструменты,-- обратился он к хирургу Сорычеву. Сорычев развернул кожаный сверток, откуда блеснули длинные ножики. Захарьин посмотрел на них.
   -- Не терять времени,-- сказал он хирургу,-- с Богом.
   Доктора держали больного, что-то ему вставляли в рот. Захарьин, позвав доктора Голубева, вышел с ним из спальни больного. И в столовой, увидав старую няньку Сергеева, сказал:
   -- Вот что, дорогая, захворал твой питомец. Он холостой? Да?
   -- Холостой, батюшка,-- ответила нянька.
   -- А есть у него близкие кто?
   -- Сестра есть замужняя -- в Замоскворечье живет, а вот теперь Акуля у его на уме тоже, за ей гоняет.
   В спальне послышался крик.
   -- Ага!-- сказал Захарьин. -- Хорошо. Его надо оживить,-- сказал он доктору Голубеву. -- Узнайте, где эта Акуля живет, и привезите ее сюда.
   Больной сидел на постели и напуганно посмотрел на Захарьина, когда тот вошел. Захарьин весело говорил:
   -- Да, любезный Иван Петрович, напугали вы нас. Квас баварский после бани мог наделать вам большого вреда.
   В это время в спальню вошла нянька и с ней молоденькая девушка, Акуля, плохо одетая.
   -- Как ваше имя?-- обрадованно спросил ее профессор.
   -- Акуля... -- робко ответила девушка.
   -- А отчество как?
   -- Степановна.
   -- Акулина Степановна,-- торжественно сказал профессор,-- прошу вас, вот, видите ли, Иван Петрович имел несчастье захворать и мог умереть сегодня же ночью. Но наука, с помощью Господа, спасла его, так что вы пожаловали вовремя, и долг ваш -- пробыть здесь час и давать ему вот это полосканье почаще, через каждые десять минут. А завтра с утра навестить его и помочь поухаживать за ним, помочь и врачу.
   -- Ведь это, кажется, ваша невеста?-- спросил Захарьин больного.
   -- Невеста... да, невеста... -- оробев, ответил Сергеев.

* * *

   Доктора уехали, и Акуля помогала доктору Голубеву ухаживать за Сергеевым.
   Наутро рано пришла Акуля, дала полосканье больному и сказала доктору Голубеву, что ей нужно на работу,-- перед праздниками спешка. И, простившись с больным, ушла.
   Когда Акуля ушла, больной стал жаловаться доктору:
   -- Вот ушла. Все они этакие-то. Гулять хотят. Не жалеют. Что им больной, скуплю...

* * *

   И опять парится в бане домовладелец Сергеев и говорит с досадой банщику:
   -- Да, брат, этакое дело вышло. Ну-ка, еще окати меня холодненькой.
   Банщик поливает из шайки купца.
   -- Ну-ка, еще!-- требует Сергеев.
   -- И чего это вы нонче, Иван Петрович, в сурьезе таком паритесь?-- с хитрой усмешкой говорит банщик. -- Узнать вас нельзя... Не от женитьбы ли?
   -- Н-да... Дело такое вышло...
   -- Вижу я, что вы не в себе, вроде как огорчились.
   -- Огорчился? Нет, не огорчился. Даже в радость вроде... А только доктора -- черт бы их побрал!.. Этак кого хочешь оженят!..

* * *

   -- Кваску не откушаете? Баварского,-- подкатился к Сергееву в предбаннике Володька.
   -- Я те дам кваску!.. Мне квасок-то твой дорого стал.
   Сергеев потрепал Володьку за вихры и сказал:
   -- Нынче чай пьем, с супругой...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Канун праздника -- Впервые: Возрождение. 1937. 17 декабря. Печатается по газетному тексту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru