Коровин Константин Алексеевич
Масленица

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Масленица

   И на Волге, и в захолустных деревнях, и городишках провинции, где я бывал,-- везде я видел Масленицу -- широкую русскую Масленицу. И прекрасно пел своим поразительным тембром Шаляпин во "Вражьей силе":
   
   Широкая масленица...
   
   Все на Масленице ели блины со снетками, рыбой соленой, балыком, тешкой, семгой, белорыбицей, икрой паюсной, салфеточной, зернистой, осетровой и белужьей.
   Помню, ел я блины в Боголюбове Владимирской губернии, в маленькой избе у деда Игната, добродушного старика,-- такие блины, из гречневой муки, со щучьей свежей икрой -- в нее накрошен зеленый лук и посолена она щепотью. А щуки икорные нами же с ним пойманы. Таких блинов никто и не ел.
   Московский торговый люд пек, ел блины на Масленой до отвалу. К долгому посту готовился.
   Посылали блины и в тюрьмы несчастненьким -- ворам, разбойникам, их жалеючи.

* * *

   Василий Макарыч объелся блинами.
   -- Положите меня,-- стонет,-- к окошку на весеннее солнышко, может, получшает. Вот вы не менее меня,-- говорит больной гостям,-- блинами напихались, видать, здоровье во мне малое. Ох, как неможется. Пошлите за отцом Аполлинарием. Брюхо стало чисто деревянное...
   Свекровь растирает ему живот теплым маслом из лампады, а гости-приятели говорят:
   -- Потому захворал, что ешь неправильно, ты прямо зря на них накинулся. Блин надо водкой, квасом прокладывать. А ты говоришь -- "я пью мало смолоду...". Блин без водки тоскует, потому, говорит, едят меня не по-русски, без разума. Был у нас такой механик на заводе терочном, кто его знает,-- веры не здешней он,-- так на двенадцатом блине что с ним доктора ни делали,-- взял и окочурился...
   Пришел отец Аполлинарий, и позвали фельдшера. Фельдшер пришел навеселе.
   -- Не бойся,-- говорит,-- Василий Макарович.
   -- Подайте мне валек и скалку, пожалуйста. Сейчас вылечу.
   И начал он Василию Макарычу брюхо скалкой укатывать, валиком похлопывать и перцовой водочкой потчевать. Василий Макарыч заводил глаза на небо и орал благим матом. А тот все катает да катает без устали. Пьет водку и больного подбадривает.
   -- Отхожу... -- говорит больной. -- Помилуйте, лучше помереть, чем мучение этакое...
   -- Ну, теперь,-- говорит фельдшер, отваливаясь,-- поправишься. Дай,-- говорит,-- маслица из лампадочки, свекровьюшка. Надо ему в нутро дать для облегчения.
   Как выпил Василий Макарыч маслица лампадочного, так откуда сила взялась: чисто заяц в окно выпрыгнул.
   Все гости растерялись и пустились бежать за ним вдогон. Но поймать его не удалось.
   Пришел домой Василий Макарыч, когда солнце закатилось, и, смеясь, говорит гостям:
   -- Эко дело со мной случилось. Ну и фельдшер -- умственный доктор. Скалкой катал... И в таком нахожусь я облегчении, есть опять хочется и опять все до невозможности на блины тянет...

* * *

   Москва. К вечеру в окно видно, как на потухающей заре темнеет вдали силуэт Сухаревой башни. И стаи галок с криком носятся в воздухе, то подымаясь, то опускаясь, кучей садятся на кресты и купола церкви Троицы на Капельке.
   Сидят приятели за столом. А из кухни Василий Князев приносит горячие блины. В коридоре звонок, и Василий бежит отворять дверь. Радость: пришел Василий Сергеевич. Лицо красное, серьезное.
   -- Садись,-- говорим,-- блины горячие...
   -- Ну нет... довольно. Я и так насилу приехал. Меня и так изжога мучает. Василий, нет ли порошку соды?
   -- Ну садись,-- увещеваем,-- полно, съешь блиночек.
   -- Знаешь, я просто не могу смотреть на блины. Объелся. Я и сюда ушел, думаю -- про охоту поговорим, а тут опять блины! Смотреть противно. Обжорство! У меня до самого горла,-- показал он на живот,-- как огонь горит, будто расплавленного олова налили...
   Он с ненавистью посмотрел на доктора, Ивана Ивановича.
   -- Смотрите, я жалуюсь, а Иван Иванович -- доктор, а молчит. Хорош приятель. Молчит. Потому он -- клинический врач. Важность наводит. Не скажет: Василий, сходи в аптеку, принеси лекарства и выпей. Нет! Расспрашивай его, кланяйся ему, проси! Он выслушивать будет, стучать по животу молоточком. А нет того -- Масленица, ясно, тысячи народа объедаются блинами. Лекарство должно быть готово -- бери и принимай. Нет, значит, лекарства такого не существует, наука не доехала...
   -- А может, лекарство есть, да за визиты тянуть хочет?-- сказал Юрий Сергеевич. Иван Иванович продолжал невозмутимо есть блины с зернистой икрой и, посмотрев на меня, сказал:
   -- Как у вас Люция блины-то делает!.. Объедение!
   Василий принес в коробке соду.
   Василий Сергеевич, искоса поглядывая на Ивана Ивановича, взял соду, зачерпнул чайной ложкой и высыпал в стакан.
   Иван Иванович делал вид, что не замечает его приготовлений.
   -- Сколько надо соды-то класть?-- спросил Василий Сергеевич.
   Иван Иванович молчал.
   -- Хорош господинчик... Видите, молчит... Доктор! А ты знаешь, что по закону не имеешь права молчать?
   -- А ты знаешь,-- в тон ему ответил Иван Иванович,-- что закон-то с дураками сам не знает, что делать?
   -- Слышите?-- сердился Василий Сергеевич.
   -- Иван Иванович,-- говорю я,-- что же ты, помоги ему.
   Иван Иванович нехотя встал из-за стола и, проходя в другую комнату, презрительно бросил, посмотрев на Василия Сергеевича:
   -- Идем!

* * *

   В соседней комнате, положив на диван Василия Сергеевича, Иван Иванович велел ему расстегнуться. Стучал по животу, мял. Достали у меня в дорожной аптечке какое-то лекарство. Иван Иванович вылил весь пузырек в рюмку с водкой и велел выпить.
   Василий Сергеевич выпил залпом. И глаза у него завертелись, как колеса.
   -- Ух, черт!-- ахнул он. -- Что это такое?
   -- Возьми-ка сахару, а то это действительно неприятно...
   -- А ведь знаете что,-- через несколько времени сказал Василий Сергеевич,-- и впрямь прошло. Хоть опять за блины принимайся.
   -- Ну нет, этого нельзя,-- сказал Иван Иванович. -- Ты наливку, наверно, пил?
   -- Да, вишневку,-- сознался Вася.
   -- Ну, ты это брось.
   -- Эх, в деревню поехали бы,-- сказал Василий Княжев,-- там слева от моста, под горой, где ольшаник опускается, омутина глубокая. И сомина там живет здоров. Живет в этакой стуже подо льдом. Я его летом видал разок. В Ильин день. Гроза была. Так он поверху плавал. Грозу любит. Более сажени. Черт чертом. Толстый. Усищи. И по хвосту черная лента. Он так и качает ею, хвостом вертит. Блинов он не ест. А вот ежели ему этого поросенка на крюке в прорубь пустить, так наш будет.
   -- Это верно,-- согласился охотник Караулов. -- В деревне хорошо. Интересно. Василий прав.
   -- Я бы дня в городе не жил,-- сказал Василий,-- ежели бы при капитале был.
   -- Вот как река тронется, как вы хотите, а я поеду к вам,-- сказал Василий Сергеевич.
   -- Полно, Вася, полно,-- сказал Караулов. -- Вспомни, как ты давал честное слово, что твоей ноги не будет там. Забыл ты "метлу", "монашину", "водяного". Забыл ты, сколько чертовы-то там...
   -- Чертова!-- сказал Василий Княжев. -- А здесь ни чертовы, до чего, ни радости -- кружение одно...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Масленица -- Впервые: Возрождение. 1938. 4 марта. Печатается по газетному тексту.
   ...Шаляпин во "Вражьей силе"... -- "Вражья сила" -- опера А.Н. Серова по драме А.Н. Островского "Не так живи, как хочется". Завершена после смерти композитора В. Серовой и Н. Соловьевым. Премьера состоялась в Мариинском театре 19 апреля 1871 г. Опера была возобновлена там же 14 ноября 1879 г. В Москве премьера прошла в Большом театре 15 ноября 1881 г. Впервые выступив в партии Ерёмки в Частной опере С.И. Мамонтова (тогда исполнялось только II действие), Ф.И. Шаляпин не раз возвращался к данному образу. В 1902 г. он исполнил эту роль в Большом театре, после революции 1917 г. заново поставил оперу в Петрограде. Партия Ерёмки принадлежит к высшим музыкально-сценическим завоеваниям артиста.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru