Коровин Константин Алексеевич
Осенней порой

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Осенней порой

   Уже конец октября. Грустное время -- осень. Небо покрыто мрачными тучами, день стал короче, облетели клены и липы, поседел сад.
   Гостил у меня приятель -- архитектор Василий Сергеевич и художник С.А. Виноградов. Оба они ходили на реку ловить рыбу. Оба одеты в одинаковые меховые куртки из суслика.
   Я получил телеграмму из Петербурга, и мне надо было экстренно уезжать из деревни.
   Приятелям предстояло остаться одним в глуши.
   Перед отъездом они спрашивали меня:
   -- К кому здесь, в случае чего, обратиться?.. Герасим -- человек хороший, кажется,-- говорил Василий Сергеевич,-- но только всегда зубоскалит, а с Ленькой сладу нет. Спрашиваешь одно -- он делает другое.
   -- Сосед же, Феоктист, всегда к вашим услугам,-- ответил я. -- Хороший человек. Да и дедушка-сторож.
   -- Дедушка стар,-- сказал Виноградов.
   -- Да в чем дело?-- спросил я.
   -- А в том, что вы уезжаете -- все будут знать. Место здесь глухое -- лес и лес, и кругом -- до станции семь верст -- дорога -- проселок, деревня не рядом, надо знать, в случае чего....
   По моем отъезде, как рассказывал мне впоследствии Ленька, Василий Сергеевич осмотрел запоры у дверей и сказал Виноградову, что надо зарядить ружья и окна завесить.
   -- А то к нам все видно, а на улицу ничего не видно.
   Ленька к вечеру, с гвоздями во рту, с молотком, приставляя лесенку, закрывал окна летними одеялами, пледами...
   -- Чего... -- говорил дедушка,-- зря это. Тута никогда ничего не бывает. Вон на террасе оставят на всю ночь самовар, ложки серебряные. Воров-то нет. А ежели Ступишин, барин прежний,-- верно, выходит из могилки. Я и сам его видал тут. Идет в халате, пройдет мимо, тихо, смирно. Да ведь он неживой, через его все видно. Он чисто как дым. Вреда от его нет -- попугивает, более ничего. Скажет, ругнет: "Мать вашу, неверное отродье..." -- и более ничего.
   Василий Сергеевич и Виноградов смотрели пристально на дедушку. Окна завесили.
   -- "И более ничего"... -- сказал Виноградов, посмотрев многозначительно на Василия Сергеевича и на Леньку.
   -- Благодарю,-- сказал приятель Вася.
   -- Ступишина-то часто тут видют... -- процедил Ленька,-- да от него не завесишься... Феоктист говорил -- он сквозь стены проходит. Я летом в беседке сидел один -- тоже все уехали,-- вот как сейчас сумерки были, а он в маленькое окошко на меня и глядит... Рожу-то к стеклу притиснул -- есть противная!.. Глаза закрыты, и лысый... Я сказал: "Сгинь, рассыпься..." Он и пропал. Он ведь ничего... Вот если разбойники -- это хуже. В прошлом-то году пастуха зарезали...
   -- Вот за то, что ты рассказываешь, будешь всю ночь ходить с штуцером вокруг дома.
   Из деревни пришла тетенька Афросинья. Поставила на стол ужин.
   -- Уехали Кинстинтин Лисеич, вам, поди, скушно, время-то не летнее, ночи долгие... Герасим-то хотел прийти, вам повадней будет, и по охоте он мастак. Хитрый мужик, умственный. Привык с господами-охотниками...
   -- Тетушка Афросинья,-- спросил художник Виноградов,-- что, ты видала когда Ступишина?
   -- Нет, где ж, он ведь давно помер. И-и-их, рассказывают, ну и барин же был! Сердит и здоров драться. Могила-то его тута, в саду,-- вон, на краю. Вон Дарья по лету чернику собирала, а он из могилки-то ее рукой за юбку-то и ухвати!.. Вот она голосила!.. Насилу вырвалась. Он когда и живой-то был, так говорят -- ни одну девку не пропустил. А я неча не видала. Слыхала в ночи, шла отселе, как он ругался: "Всех вас на конюшне запорю..." А не видала...
   Наступила ночь.
   Далеко за моховым болотом взошел мутный месяц.
   Ленька у террасы надел на колья мокрые охотничьи сапоги Василия Сергеевича, чтобы проветрились.
   -- Днем,-- говорил Василий Сергеевич,-- заметьте, никогда этих рассказов не рассказывают, а всегда к ночи... И веришь! Вот сейчас до реки дойти не очень приятно.
   -- За рекой-то лес на сто четыре версты идет. Тут все есть,-- сказал Ленька. -- На Ремжу я ходил ночью-то -- вот где правда страшно... Там омут и лес еловый по буграм. Там и днем-то ты идешь, а будто за тобой кто гонится. Оглянешься -- никакого нет...
   В завешанное окно кто-то постучал снаружи.
   -- Слышите?-- сказал Виноградов. -- Стучит...
   Ленька отодвинул на окне занавеску, и приятели увидели, что кто-то прижался лбом к стеклу.
   Оба взяли ружья.
   Рожа исчезла. И почти тотчас же раздался стук в кухонную дверь.
   -- Вот смотрите -- что делается!..-- закричал Василий Сергеевич.
   -- Кто тут?-- спросил Василий Сергеевич.
   -- Сенька Поп.
   -- Не отворяйте,-- сказал Виноградов. Опять послышался стук, но снова в окно.
   Художник Виноградов, приоткрыв занавеску, посмотрел вбок, в окно, и, побледнев, сказал:
   -- Посмотри-ка, Вася,-- вон там, у террасы, кто-то кверх ногами ходит...
   -- Вот... Он уехал... Смотрите -- что начинается...
   Василий Сергеевич взял ружье и крикнул в коридоре:
   -- Я вот стрелять стану, тогда узнаете, какой Сенька Поп.
   -- Полно, Василий Сергеевич, ведь это, может, Герасим пришел. Он завсегда смеется.
   -- Нет, это не Герасим,-- сказал мрачно Виноградов. -- Может быть, это Ступишин. Ну его к черту, не надо отворять...
   -- Эй, кто дома-то, отворяй!-- послышалось у крыльца.
   -- Да чего вы -- ведь это Герасим!-- уговаривала тетушка Афросинья и отодвинула засов на двери.
   На пороге стоял, весело улыбаясь, Герасим и держал зайца в руках. Он лукаво посмотрел на стоящих с ружьями приятелей.
   -- Герасим,-- обрадовался Василий Сергеевич. -- А мы думали, кто...
   -- Чужой бы, так ведь Феб бы залаял,-- сказал Герасим.
   -- На Ступишина-то собаки не лают... -- глубокомысленно заметил Ленька.
   -- А Кинстинтина-то Лисеича нету?
   -- Уехал в Петербург,-- сказали приятели.
   -- Герасим, а это вы смотрели и стучали в это окно?-- спросил серьезно художник Виноградов.
   -- Нет, что вы, Сергей Арсентьич,-- как же стучать-то? Ведь тут от земли высоко -- не достанешь...
   Оба приятеля, побледнев, посмотрели друг на друга.
   -- Вот чудно-то... -- удивился Ленька.
   -- Вам показалось,-- сказал Герасим.
   Приятели оделись -- идти смотреть на улицу -- как это человек мог заглянуть в окно с земли и постучаться.
   Сбоку окна, у желоба, стояла бочка. Ленька, вскочив на нее, посмотрел в окно и постучал.
   -- Разгадали... -- засмеялся Герасим,-- а вы что ж, и впрямь испугались?
   -- Вот какой Ступишин,-- сказала тетушка Афросинья.
   -- Смотрите-ка, это кто?-- закричал Василий Сергеевич.
   Он прицелился, выстрелил и сказал:
   -- Не ходи кверх ногами!
   Кол с сапогом упал.
   -- Что вы, Василий Сергеич, ведь это я ваши сапоги проветрить надел... -- крикнул Ленька.
   -- Черт с вами,-- ворчал Василий Сергеевич. -- Ступишин... не поймешь, что у вас тут делается...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Осенней порой -- Впервые: Возрождение. 1938. 11 ноября. Печатается по газетному тексту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru