Коровин Константин Алексеевич
Самоед

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Самоед

   Был у меня приятель, художник Дровосекин -- человек сердитый, небольшого роста, носик красноватый, пуговкой, глаза серые, с блеском. Одет в сюртучок, на плечах всегда перхоть.
   Уж с утра, помню, когда Дровосекин гостил у меня в деревне, он поднимал палец и грозился. Настроен был всегда серьезно. Охоты не любил. Говорил, что охота -- варварство и доступна только низким инстинктам человека.
   Этот мой сердитый гость держал меня в решпекте {От фр. respect -- почтение, уважение.}.
   В каждом вопросе, о чем ни заговори, есть две стороны: можно думать так, а можно и совсем наоборот. Русскому человеку доставляет великое удовольствие -- сказать наоборот.
   Приятель мой Василий Сергеевич не давал спуску Дровосекину и спорил с ним, что называется, с издевкой.
   Я как-то говорю:
   -- Вот был я на Дальнем Севере, на Новой Земле. Самоеды рыбу едят сырую. Дикари.
   -- Еще неизвестно, дикари ли,-- вскинулся Дровосекин. -- Есть сырую рыбу -- вовсе не значит быть дикарем. Дикари гораздо цельнее, чем ваша цивилизация с прихотями, утонченностями, поварами, соусами, разносолами, чревоугодием, утерей морали.
   Дровосекин, подняв палец, долго распространялся и громил цивилизацию. И договорился до того, что сырую рыбу есть полезней и, наверное, вкусней.

* * *

   Пришло время завтрака. А обедом, едой, у меня в деревне распоряжался приятель мой, архитектор Василий Сергеевич. Полдень. На террасе накрывают на стол. Тетенька Афросинья на кухне, что-то сердитая.
   -- Это что уж,-- говорит,-- без ума, что ли!
   Ленька, мрачный, прошел мимо меня. Спрашиваю:
   -- Что с тобой?
   -- Да чего же... Василий Сергеевич чисто рехнулся. Не понимаю -- что делается.
   Прошел террасой -- на столе, на блюде, лежит щука, выпотрошенная, но сырая. В миске тоже плавает сырая рыба. Тут же хлопочет Василий Сергеевич. Положил рыбу на блюдо и говорит:
   -- Готово.
   По лестнице сверху сходят доктор Юрий Сергеевич, Павел Александрович Сучков. Все собираются к столу. Пришел и Дровосекин.
   Василий Сергеевич наливает рюмку перцовки и говорит, смеясь, Дровосекину:
   -- Пожалуйте, пожалуйте, голубчик. Отведайте самоедской рыбки. Свежая -- сырая...
   Дровосекин немного побледнел. Но сел за стол, отрезал кусок сырой щуки, разрезал на ломтики, густо посолил, выпил стакан перцовки и стал есть.
   -- Превосходно.
   Все пристально смотрели на него. А Василий Сергеевич закатывался в веселье и, хохоча, говорил:
   -- Что делается, что делается.
   Павел Сучков вдруг озлился и сказал строго:
   -- Довольно. Дурацкое дело -- не хитрость.
   И приказал все снять со стола, сварить и изжарить.
   Дровосекин искоса молча посмотрел на него и продолжал есть назло сырую щуку.
   -- Это уж чересчур!-- возмутился и доктор Иван Иванович.
   И, чтобы повлиять на Дровосекина, добавил:
   -- Будьте осторожны: от сырой рыбы заводится солитер. Медицина не позволяет есть сырую рыбу. Предупреждаю.
   -- Ваша медицина -- не наука,-- огрызнулся Дровосекин.
   -- Позвольте, позвольте!-- на этот раз уже не на шутку рассердился доктор. -- Как -- не наука! В городах не позволяют есть сырую рыбу.
   -- Нет, врете,-- упорствовал Дровосекин,-- а семга, балык, икра?
   -- Позвольте,-- не слушая, кричал доктор,-- мы не дикари, не самоеды.
   -- Чем самоеды хуже? Города ваши все развращены: соуса, повара. А человек должен есть сырое...
   -- Довольно,-- исступленно заорал Павел Александрович. -- Вздор, пошлость! Долой! Что вы, одурели, что ли?
   -- Раки-то варить али сырые подавать?-- спросил серьезно и хитро мой слуга Ленька.
   Все сразу как-то замолчали. Дровосекин испуганно посмотрел на Леньку -- рака-то сырого есть ему показалось, по-видимому, страшновато.
   -- Чего выдумали!-- негодовала и тетенька Афросинья. -- Василь Сергеич придумал. Все на смех. Этак-то по всей округе прославитесь. Никуда глаз не покажешь, засмеют. Да и Бог накажет...
   -- Что ты все смеешься?-- сердито сказал Павел Александрович, глядя на Василия Сергеевича. -- Что тут смешного?
   А Василий Сергеевич, зажмурив глаз, хохоча, показывал пальцем на Дровосекина:
   -- Са-мо-ед!..

* * *

   Вдруг Дровосекин побледнел и встал из-за стола.
   -- Странно,-- сказал он покорно,-- что-то скверно. Организм, должно быть, не тот. Испорчен цивилизацией...
   Доктор Иван Иванович взял его за пульс, повел его в коридор к умывальнику и стал мочить ему голову. Тот кашлял и тихо говорил:
   -- Огня прежде не было, не жарили... Значит, ели сырое.

* * *

   Когда на столе появились пироги с капустой и щи, Дровосекин явился с доктором опять к столу.
   Он все еще не сдавался и, подняв палец, говорил:
   -- Что ж, испорчен организм, изгажен цивилизацией. Пока не было огня, ели все сырое...

* * *

   После странного завтрака приятели мои наконец поуспокоились. Кто ушел на охоту, кто на рыбную ловлю, а Дровосекин с доктором Иваном Ивановичем остались у меня в мастерской.
   После довольно длительного молчания Дровосекин, как бы невзначай, спросил:
   -- Скажите, доктор, что, солитер в самом деле заводится от рыбы?
   -- Как когда... Иногда и заводится.
   -- Так-так... -- рассеянно произнес Дровосекин.
   -- И очень быстро растет,-- серьезно добавил доктор.
   Дровосекин как бы поперхнулся и робко спросил:
   -- И он бывает большой?
   -- Огромный,-- ответил доктор. -- В несколько саженей. Человека душит изнутри.
   Дровосекин слегка побледнел и пристально посмотрел на доктора.
   -- Вы видели таких, доктор?
   -- Видел,-- отвечал Иван Иванович, равнодушно смотря в окно.
   -- Невероятно!-- изумился Дровосекин.
   -- Много есть невероятных вещей в природе.
   -- А скажите, возможно предупредить развитие болезни?
   -- Можно,-- сказал доктор. -- Надо выпить стакана три конопляного масла.

* * *

   За обедом Дровосекину наливали в уху копопляного масла, и тот кротко пил.
   -- Что это делаешь,-- спросил я потихоньку доктора.
   -- Пускай. Я ему покажу -- "медицина не наука"... Тихонький станет...
   И вновь перевел разговор на солитера:
   -- Был у меня один пациент. Он имел несчастье получить солитер от сырого рубленого мяса. Любил его есть, посыпая солью, луком, перцем. Мучился бедняга страшно. Похудел. Что ни съест -- не впрок. Все солитер пожирал...
   -- Ну и что же?-- спросил Дровосекин. -- Вы помогли?
   -- Вылечил,-- сказал Иван Иванович,-- конопляным маслом. Пять бутылок в день с водкой принимал.
   Дровосекин тихо потянулся дрожащей рукой за водкой и сказал слуге Леньке:
   -- Принесите еще масла...
   Я вновь отвел доктора в сторону и сказал:
   -- Ну что ты с ним делаешь?
   -- Черт с ним,-- отвечал доктор. -- Я ему покажу, "медицина не наука"... До новых веников не забудет... Самоед!..
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Самоед -- Впервые: Возрождение. 1938. 28 января. Печатается по газетному тексту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru