Коровин Константин Алексеевич
Скучные дни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Скучные дни

   Зима. Верно -- всю, всю Россию снегом замело. "Заметают метели все дороги, все пути -- негде к милому пройти". Сугробы глубокие. Морозы трескучие...
   Страна родная, как лик твой особенен и изменчив!.. Зимой казалось мне: неужели этот мрачный сад мой сиял весной, покрытый зеленью, был полон пением птиц и дыханием ландышей и жасмина?
   Неужели это было? И на темной деревянной моей террасе было веселье и смех друзей моих?..
   А теперь? Только воспоминания. И друзей уже нет -- умерли. И дом мой взяли у меня люди, искавшие правды, которую сочиняют тоже люди, которые тоже умрут...
   И тайной мне кажется земля, на которой я еще жив. И ничего не знаю, почему все так странно и случайно в мире?
   Пишу сейчас воспоминания, и пролетает передо мной прежняя жизнь... Россия...
   В России мне никогда не приходилось видеть людей, ночующих под мостом реки. У всех был ночлег. Может быть, я ошибаюсь, но, где бы я ни был -- на Волге, на Белом море, в Сибири, на юге -- я видел больше смеха и веселья, чем уныния и тревоги.
   Конечно, везде было и горе, болезни, смерть, преступность. Но русские люди в большинстве были бодры и не были погружены в заботы о доходах. Русский человек редко говорил о деньгах. И я помню, как при этом один рабочий сказал хозяину.
   -- Ну, давай скорей -- наживай. Будя сквалыжничать, скучно.
   Русский человек мало думал о завтрашнем дне. Он жил сегодняшним днем, а что будет после -- все равно. Это черта особенная. Она сложилась под влиянием русского довольства.
   У русского человека было много странностей и причуд, совершенно непонятных европейцу.
   Я помню, как толстовцы в Рузском уезде сняли дом у помещика и ходили в деревни "помогать народу". Развивать его. Носили воду, топили мужикам печи и до того им надоели, что мужики их за это самое обложили по 3 рубля с человека.
   Толстовцы были поражены. Недоумевали. Говорили:
   -- Боже, какое невежество...
   Но пришлось платить, а то не пускали в деревню... Тетка Наталья жаловалась:
   -- Этот барин,-- говорит,-- зачитал нас. Придет в избу и читает...
   Милая, сумбурная, невозвратная жизнь.

* * *

   Не спится... Бессонница...
   На башне чужого города часы пробили четыре. Я все вижу Россию, свой дом в деревне, сад, зиму, метель метет. На окне у меня стоят золотые фарфоровые вазы. В них бумажные цветы. А за окном большие ели, заметенные снегом. И там могила моей собаки Феба, нет уже Феба у меня, не будет. И вижу я его красивую голову и умные глаза -- точно живой он стоит передо мной. И глажу его голову, и его добрые глаза с какой-то небесной честью смотрят в мои глаза...
   Ах, как многое хотел бы я вернуть! Но мчится жизнь...
   А кругом тоска, ссоры, тревога, ненужная, без радости, энергия... С утренней зарницей придет день. И нужно достать трудные деньги -- платить за право жизни.

* * *

   Утро... Моя собака Тобик подает мне газету: бегать к газетчику за газетой -- его обязанность. Я беру ее у него изо рта и краем сложенной газеты чешу ему спину и похлопываю его -- такой уж установился порядок...
   Звонок... Тобик бежит к дверям и грозно лает -- возвещает о приходе чужого, хотя отлично знает, что пришел приятель. Лай сменяется радостью. Тобик прыгает в восторге, встречая приятеля.
   Собаки любят дружбу людей. Не любят ссор. На дворе есть другая собака -- враг Тобика, Мике. Но Мике тоже собака. Он обожает детей и детские игры... Но, когда мальчики играют в войну, Мике встревожен и озабочен. Глаза его делаются печальными, и он прыгает, хватает зубами игрушечные пистолеты, грызет их. Переломал себе зубы. Мике знает, что это игрушки смерти. Бедный Мике, он останется без зубов.
   -- Ну что,-- спрашиваю я приятеля,-- что нового?
   -- Да все то же,-- отвечает приятель. -- То же самое -- не платят. Какое туше {От фр. toucher -- трогать, касаться; удар по клавишам фортепьяно, влияющий на силу и окраску звука.}! Сигара во рту, говорит: "А оркестровка готова?" Я ему говорю: "Мне за комнату платить..." -- "Мало, мало в вас жертвенности, патриотизма -- все на деньги переводите..." Хорошо, что у меня хозяин терпит, а то ведь пропадать!

* * *

   Звонок. Приходит другой приятель -- чиновник, человек сосредоточенный, русский, похож на медведя. Говорит, входя:
   -- Одеваешься?
   -- Да, одеваюсь.
   -- Ну вот...
   Он садится у окна, достает из кармана сверточек в бумажке. Тобик прыгает вокруг него. Он вынимает сдобный пирог и, говоря "постой, постой", угощает Тобика.
   Странно, что Тобик, не лая, бежит в переднюю к двери и дожидается, пока тот поднимается в подъемной машине. Как это Тобик знает, что это именно он? А мы так мало знаем, что будет, и совсем не знаем, что думает человек, который говорит с нами. Не постигаем обманчивых друзей и любви коварной...
   -- Куда же пойдем завтракать?-- говорит пришедший приятель.
   -- К старику,-- отвечаю я.
   -- Ну, позволь... кувер {От фр. couvert -- столовый прибор.} -- два франка... Это уж на троих шесть франков! Пойдем к Анне Захаровне,-- пирожки.
   -- Ну вот,-- с улыбкой говорю я,-- всегда это волокитство. Анна Захаровна...
   -- Это у меня-то волокитство!-- вздыхает Медведь. -- Вот бургонского бутылку -- я понимаю.
   И он замигал глазами.
   -- Читал, что в России-то делается?-- спрашивает другой мой приятель.
   -- Нет, да я и не интересуюсь,-- говорит пришедший. -- Вообще, делается все то, что кому-то надо, чтобы делалось, и потом будет переделываться, когда кому-то надо будет, чтобы все переделывалось...
   -- Ну нет, позвольте!-- загорячился мой приятель. -- Это я поспорю с вами... Каждый русский опровергает мнение другого и всегда находится в оппозиции ко всему, кто бы что ни говорил.
   -- Нет, дорогой, нет, я не спорю. Поедем лучше в Пасси, я знаю ресторанчик. Бургонское -- аромат...

* * *

   В ресторане, увидав нашего приятеля-чиновника, сидевший за столом посетитель встал и радостно воскликнул:
   -- Ваше превосходительство, вы правы, бургонское -- аромат! Одна беда -- сколько ни пьешь, не берет. Слабо вино, что ли? Не берет... Радости в жизни не стало...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Скучные дни -- Впервые: Возрождение. 1938. 4 февраля. Печатается по газетному тексту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru