Коровин Константин Алексеевич
Медиум

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Медиум

   Летом ко мне в деревню часто приезжали мои друзья. Мой дом стоял у большого леса, внизу протекала речка Нерля. И вот однажды вечером, когда у меня гостили Федор Иванович Шаляпин, художник Валентин Александрович Серов, композитор Корещенко, архитектор Мазырин и архитектор Кузнецов, Мазырин как-то обмолвился за вечерним чаем, что он спирит. Мы все очень заинтересовались.
   -- Послушайте-ка, Анчутка-то, оказывается, спирит...
   Мазырина прозвище было Анчутка. Еще с давних пор его прозвали так в Школе живописи, ваяния и зодчества, где он проходил курс вместе со мной. Был он небольшого роста, румяненький. Имел круглые черные глазки, и если бы на него надеть платок, то был бы просто вылитая девица.
   -- И ты веришь,-- спросил я его,-- что спиритизм -- это не ерунда?
   -- Не только верю,-- сказал Анчутка,-- но совершенно убежден. Последние явления в сеансах в Москве, где присутствовали и иностранцы, совершенно убедили меня.
   -- Что же там происходило?-- спросили его.
   -- Это трудно объяснить,-- ответил он. -- К тому же вы смеетесь, а смешного здесь мало.
   -- Ну что же, ну что же было?-- спрашиваем.
   -- А вот что. Когда мы сели за стол и положили руки, то стол постепенно начал двигаться, потом прыгать, так что мы за ним все бегали, не отнимая рук, а потом поднялся на воздух и стукал по полу. И по азбуке выходило "Аделаида". А Аделаидой звали тетку покойной хозяйки дома.
   -- Аделаида?-- сказал Шаляпин. -- Это, черт его знает, какое-то иностранное имя. Ну, и что же?
   -- А гитара, которая стояла в углу комнаты далеко, поднялась, полетела по воздуху и надо мной прозвенела: "Трам-трам-трам".
   Мы ахали.
   -- Прямо пролетала по воздуху без веревки?.. Замечательно! И "трам-трам-трам"?.. Это ловко.
   -- Ты, значит, медиум?-- спросил Шаляпин.
   -- Я-то не медиум,-- сказал Анчутка,-- но там был один из Швейцарии, так тот -- медиум! У него из рук, когда мы сомкнулись, искры сыпались.
   -- А вот тут у нас,-- говорю я,-- в лесу, есть курган, древний курган, должно быть. Весь зарос густым ельником, высокий. И там -- ночью огонь показывается и ходит. И видение в белом. Много раз видели. Вот сейчас я позову, у меня здесь два приятеля-охотника -- пришли узнать, пойдем ли завтра на охоту,-- так вот они вам расскажут, какая здесь штука кажется.
   Я позвал охотников. Один из них был Павел Груздев, а другой -- Герасим Дементьевич Тараканов. Охотники -- народ смышленый. Пошел я к ним и сказал:
   -- Вот что. Сегодня пойдем к кургану, где огонь кажется. Так вот возьми, Герасим, у меня банку -- знаешь, сухой спирт, который я беру на ночь рыбу ловить?-- пойдешь туда, по дорожке-то, направо от кургана, да возьми с собой простыню... Когда мы покажемся, ты зажги в кустах спирт, встань перед ним сам да простыню над собой вот так руками высоко подними. Да немножко качайся. А когда я крикну: "Идет", ты вперед так перед огнем-то прыгни да и брось ее. А потом опять, когда мы подходить будем, стой на месте. Когда Шаляпин к тебе близко подойдет, ты кинься на него. А ты, Груздев, затуши спирт. Поняли?
   Они смеются.

* * *

   За чаем только и разговоров было, что о кургане. Герасим говорит:
   -- Шел я как-то, запоздал, ночью, а там огонь горит. Так -- мигает. Я сробел. Обернулся -- он ко мне ближе. Я думаю: что такое? Уж боюсь глядеть. Только меня сзади как схватит за плечи, и вот зачало трясти, прямо душу вытрясает. Я говорю: "Господи! Да расточатся врази..." -- да бегом!.. Слышу -- за мной бежит... Я упал. Смотрю, бежит. Я вскочил опять. Так насилу-то прибежал вот сюда, к кухне... Ну, отстало. Вот сейчас-то шел другой дорогой, боязно той-то идти.
   -- Да, верно,-- подтверждает Груздев,-- чего еще... место тут такое... Днем идешь к кургану, за рыжиками -- рыжиков там много,-- так и то оторопь берет. Говорят, в старину-то в кургане этом воеводу закопали, а он, знать, колдун был. Так это вот его штуки.
   -- Вот интересно!-- говорит Анчутка. -- Надо сделать цепь, сомкнуться и его вызвать. Это-то и есть подлинная материализация духа...
   -- Вот какая штука,-- говорит Шаляпин. -- Вот это вещь. Но что гитара над тобой летала и над тобой прозвучала "дзын-брын",-- ты это врешь.
   -- Как хотите,-- обиделся Анчутка.
   -- Ну дай честное слово,-- попросил приятель Вася Кузнецов.
   -- Ну честное слово...
   -- В таком случае,-- говорю я,-- не иначе, что ему открыто. У него свойство такое, натура, так сказать. Медиум... И поэтому надо будет идти к кургану сегодня же.
   -- Это надо в двенадцать часов -- в полночь это завсегда больше кажет-то,-- сказал Герасим. -- У нас в округе знают. Вот тут, в Охотине, так часто видят. Старый барин жил. Полубояринов. Росту-то вот с вас, Федор Иванович. Ну и сердит!.. Так он и посейчас в халате там по ночам ходит. Старики-то помнят еще, когда было право господское. Идет Полубояринов, старый уж, как увидит мужика, подзовет, спросит: "Ты что?" Тот говорит: "Ничего, барин". Ну, даст ему по морде и пойдет. Такой уж нрав был. Нынче-то уж, конечно, этого нет. А то в Хозареве, в овраге, дом стоял. Он и сейчас еще разваленный остался. Там по ночи всегда русалка поет. Днем-то в реку уходит, а по ночам в доме песни поет:
   
   Не ходи ко мне, мой милый,
   Нет крови во мне живой...

* * *

   Приближалось уж позднее время. Охотники пошли спать, а я рассказал всем, кроме Анчутки, что будет видение.
   В половине двенадцатого ночи мы все сходим с террасы. Темень. Тишина. Большой сосновый и еловый лес темнеет кучами среди мелкого леса. Мы тихо идем дорожкой. Поворачиваем по тропинке в сторону кургана. Вдруг...
   -- Смотрите, смотрите!-- закричал Анчутка.
   Среди кустов, таинственно мелькая беглым пламенем, горит сухой спирт в банке, как бы движется синий огонь.
   -- Сомкнёмся скорее, сомкнёмся,-- кричит Анчутка. -- Явление чрезвычайное. Это я сейчас же сообщу...
   Он заставляет нас соединить руки. В тот же миг перед огнем, как из земли, вырастает высокая, таинственно освещенная фигура. Было действительно фантастично и неожиданно. Шаляпин задумчиво молчал, скрестив руки и опустив голову.
   -- Идет!-- крикнул я и побежал к дому.
   Все бросились за мной. Впереди всех бежал Анчутка. А Шаляпин остался.
   -- Стойте!-- кричу я. -- Анчутка, это позор!
   Шаляпин один остался... Мы вернулись. Фигура светилась. Шаляпин шел к ней.
   -- Не ходите!-- кричал Анчутка. -- Не ходите! Задушит! Непременно задушит!..
   Шаляпин медленно шел к видению. И вдруг упал. Упал так, как умел падать Шаляпин! К нему бросился призрак, и все погасло. Настала тьма.
   Анчутка закричал:
   -- Он погиб!
   Мы бросились к Шаляпину. Он лежал у дорожки на траве и загадочно молчал. Мы подняли его. Анчутка держал его под руку и, волнуясь, говорил:
   -- Успокойся, успокойся, пожалуйста. Это ничего... успокойся...
   -- В чем дело?-- спросил Шаляпин. -- Чего ты дрожишь?..
   -- Да ведь как же, ты упал... Я испугался.
   -- Когда упал? Да ты что бредишь?..
   Анчутка испуганно посмотрел на него.
   -- Ты не волнуйся, Федя, это ничего.

* * *

   Пришли домой, сели у меня в большой комнате за стол. У Шаляпина на шее темнели два красных пятна. Анчутка отозвал меня в коридор и, блестя испуганными черненькими глазами, говорил:
   -- Посмотри... Ты видел? Он его душил... Хорошо, что мы подбежали вовремя... Я сейчас еду... Я сегодня же к утру все доложу нашему спиритическому обществу. Мы все сюда приедем...
   Как ни уговаривали мы Анчутку остаться, он не мог успокоиться и утром, когда мы спали, уехал в Москву...
   Через три дня, утром, во всех газетах появились сообщения: "Видение Шаляпина", "Шаляпин -- медиум"...
   Через несколько дней какой-то ловкий предприниматель выпустил брошюрку "Видение Шаляпина", и она успешно продавалась во всех книжных магазинах, и вся Москва гудела.
   -- Слышали, Шаляпин-то, медиум? Ведь это что такое? Сколько одному отпущено... А я вот хоть тресни... ничего не видал.
   Ловкий предприниматель, автор книжки, руки потирал...
   А когда вся история разъяснилась и его стали осаждать возмущенные читатели,-- пожимая плечами, с лукавой усмешкой говорил:
   -- Не я выдумал... Мне говорил не кто-нибудь, а тоже медиум, архитектор Мазырин, человек почтенный. Я тут ни при чем...
   А Мазырин с той поры,-- если при нем заходила речь о спиритизме,-- обиженно поднимался и безмолвно удалялся из комнаты.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Медиум -- Впервые: Возрождение. 1939. 25 августа. Печатается по газетному тексту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru