Коровин Константин Алексеевич
Рождественская ночь

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Рождественская ночь

   В деревенском моем доме, в углу, у старинной иконы Спаса Нерукотворного, горит лампада.
   Рядом -- большое окно. За тюлевой занавеской -- синяя ночь, темными силуэтами выделяются высокие ели. На небесах блестят звезды, и месяц ясный освещает лес, покрытый, как узорами, снегом. Глушь, тишина и мороз.
   Снаружи у окна градусник замерз.
   Мой слуга Ленька,-- он все делал несколько мимо, по случаю того, что ему нравилось встречать праздник в Москве, а тут, в деревне, не очень,-- полил градусник горячей водой. Градусник лопнул, за что Василий Сергеевич назвал его лопоухим чертом и лошадью.
   Приятели мои на реке, пробив лед ломом, ставили поставушки с насаженными на крючок кусочками рыбы и наловили кучу больших черных налимов, которые тут же, когда из вытаскивали из воды, замерзали, как камни.
   Когда вернулись домой с реки, у всех приятелей моих уши были белые.
   -- Скорей!-- кричали им Герасим, Феоктист и тетушка Афросинья. -- Скорей наружу. Снегом, снегом...
   И усердно снегом терли им уши.
   -- А то открошутся, без ухов останетесь...
   Приятели выли. Особенно жалостно повизгивал Коля Курин, потому что он был столбовой дворянин и нежнее других.

* * *

   В моем доме -- праздник: лампадки, чистота, теплынь.
   Хотя уши и здорово щиплет, приятели греются у печки, а в печке окорок запекается в тесте, поросенок и гусь.
   А в большой комнате на столе доктор Иван Иванович приготовляет наливку. Кладет в спирт сухую малину, чернику, землянику, весеннюю мяту, жженый сахар. Наливки две четвертные бутыли -- всех надо угощать, кто придет. В четверть вставлены воронки.
   Постоянно переливая и процеживая, Иван Иванович добивается прозрачности. Процедит, попробует и говорит:
   -- Еще мутна.
   -- Смотрите, а Ванька-то пьян,-- говорит, смеясь, приятель Василий Сергеевич. -- Напробовался...
   -- Ничего не пьян,-- отвечает доктор Иван Иванович. -- Конечно, я натощак... Я ведь до звезды-то не ем, так несколько, конечно, действует. А ты сделай-ка, приготовь полведра-то. Надо аромат найти. Того, другого прибавить. Тебе бы только зубы скалить, а я с утра с ней, с наливкой, мучаюсь...

* * *

   На стол кладут большую скатерть.
   Графины с настойками ставят посередине. Горячий окорок. Гусь с капустой. Поросенок с кашей. Из кухни -- запах налимьей ухи с молоками.
   Ждем гостей -- лесничего, объездчика, охотника Казакова, возчика Патронова, рыбака Константина, Павла, которому отстрелили палец. Все настоящие люди, душевные и благородные.
   Сам Павел Александрович взялся за приготовление матлота из налимов. Приходит и говорит:
   -- Вот какая история -- мерзлых налимов положили в воду, а один ожил, плавает как ни в чем не бывало. Я его не варю, потому свинство -- в такой-то день. Пускай живет...
   Павел Александрович идет с ведром к реке, пускает налима в прорубь и говорит:
   -- Живи себе.

* * *

   Но с Колей Куриным опять неприятности. Во-первых, ухо распухло, а потом -- насморк. Чихает. Доктор Иван Иванович говорит:
   -- Возьмите в верхнем ящике тюбик ментола, подавите в нос и потом потяните этот крем -- он как клей.
   Коля послушно исполнил совет и вдруг стал отплевываться:
   -- Какая гадость!
   -- Ты что же это делаешь?-- спросил Василий Сергеевич, взглянув на тюбик,-- ведь это синдетикон...
   -- Ну вот то-то, что скверно. Ведь это мне Ленька дал. Клей это.
   -- Что же это у вас делается, Константин Алексеевич?-- возмутился доктор Иван Иванович. -- Надо теперь теплой водой нос промывать. Подите к умывальнику и втягивайте в нос воду -- клей разойдется. Выплевывайте только, не глотайте.
   -- Какая все ерунда выходит!--досадливо поморщился Павел Александрович. -- И под такой праздник!

* * *

   Пришли гости, все в обновках, чистые суконные поддевки, сапоги начищены. Головы припомажены. Все говорят:
   -- Ну и мороз. На Рождество всегда морозы. А там и крещенские.
   Хорошие гости всегда начинают разговор с погоды.
   -- В этакие-то морозы, ежели выпивши, опасно бывает в дороге -- замерзнуть можно.
   -- Да ведь это кому как,-- сказал охотник Казаков. -- Вот у меня знакомый камчадал был, так ему наши морозы нипочем. Ему жарко. На нем кожа с вершок толщиной, рожа красная, жирный, чисто кубарь. У них, на Камчатке, мороз боле ста градусов. Нате-ка.
   -- А зачем приезжал-то он с Камчатки?-- спросили гости.
   -- В карты учиться приезжал -- играть в трынку, в стуколку, в свои козыри, в дурака. Потому на Камчатке ночь длинная, камчадалы от тоски воют,-- ну и послан он был за этим самым, чтобы камчадалов обучить в карты играть. Губернатор так распорядился.
   -- Ко мне вот тоже,-- сказал лесничий,-- зимой, в волчью охоту, чиновник приезжал из Питера. Так вот чудно: любитель сосулек был. Вот что в мороз у крыш, у колодца. Наберет этих сосулек, макает в коньяк и сосет... "Верное средство,-- говорит,-- от тоски и женских измен. Сосулька состоит из воды, из снега талого, а снег-то с небес идет. Насосешься,-- говорит,-- так все горе как рукой снимает".

* * *

   Время к полночи. Садятся за стол. Закуска -- маринованная щука в монастырском засоле и кочанная капуста.
   Двенадцать часов.
   Все встали и, обернувшись в угол, где горела лампада, спели: "Рождество Твое, Христе Боже наш". Вдруг во всю стену по бревнам дома раздался треск. Еще и еще...
   -- Ишь,-- сказал рыбак Константин,-- не нравится праздник-то нечистому. Ишь балует...
   -- Это мороз трещит. Здоровый!-- сказал Герасим Дементьевич.
   -- Какой там мороз. Это он. Не нравится ему молитва-то...
   -- Ну, с праздником, дай Бог,-- чокались гости и чинно пили настойку.
   -- А вот в Иерусалиме-то, поди, теперь тепло,-- сказал лесничий. -- Поди, там настоек-то этих нету и браги тоже... Ни к чему. От холодов-то принимать не надоть. Там тепло.
   -- Нет, позвольте-с... -- сказал Павел Александрович,-- там всегда вино было. Там винограду сколько хочешь. Эта наука из Иерусалима идет -- вино пить на праздниках. Если бы не они -- мы бы и не пили...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Рождественская ночь -- Впервые: Возрождение. 1939. 6 января. Печатается по газетному тексту.
   матлот -- кушанье в виде кусочков речной рыбы в соусе из красного вина и разных приправ.
   синдетикон -- жидкий клей для склеивания бумаги и картона.
   трынка, стуколка -- карточные игры.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru