Кречетов Сергей
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Безумный инок
    Днепр
    Палач
    Пепел
    Родина

   
   

Безумный инок

             Я окно распахнул,
             Влажный ветер прильнул
             И целует измученный лоб.
             Иль не все успокоит,
             Сонной лаской покроет
             Эта келья, мой тихий гроб?
             В небе сиянием розовым
             Сплетаются тихие зори --
             Алеет утренняя, голубеет, умирает вечерняя.
             Над лесом березовым,
             Молчащим в осеннем уборе,
             Тянут на юг журавли.
             Кто меня слышит? Обступили меня стены унылые.
             С подавленным криком
             Пред благостным ликом
             Склоняюсь ниц.
             Ты, чью главу увенчали кровавые терния!
             Теряю последние силы я.
             Боже! Внемли.
             В смятеньи мой дух.
             Куда, о, куда мне идти?
             Не знаю пути.
             Тьма сторожит. Не видно просвета.
             И нет ответа
             Меж пыльных страниц.
             Там, за лесом, умирают мои дальние братья,
             Гибнут в неравном бою,
             И когда при Твоем алтаре
             Твой служитель к Тебе, негасимому Свету, руки возносит,
             Возглашая священный привет:
             "Слава Тебе, показавшему нам свет".
             К нам ветер доносит
             Шум перестрелки на вечерней заре.
             Этих звуков не в силах прогнать я.
             Сотворю ли волю Твою,
             Коль обетов нарушу заклятья?
             Я не знаю... Но, верю, -- Мечта,
             Пригвожденная древле ко древу креста,
             Меня не осудит.
             Да свершится, что будет!
             Бегу, продираясь сквозь чашу ветвей, обезумевший инок.
             Валежник сухой Хрустит под ногой.
             Березы кропят меня брызгами чистых слезинок.
             Что-то гудит под землей.
             Смутный ропот бежит по земным таинственным недрам.
             Скоро услышу я шелест знамен, колеблемых ветром.

"Чтец-декламатор". Том 3. 1908

   

Днепр

             О Днепр! Ты все еще могуч.
             Еще живут твои преданья.
             Но скорбно прибережных круч
             Твоих застыли очертанья.
   
             Неумолим полет веков.
             Угрюмо в небо смотрит Божье
             Сквозь дым немецких хуторов
             Поруганное Запорожье.
   
             Еще клокочут горы вод
             В твоих порогах, и клубится
             Опененный водоворот
             В хрипящем горле Ненасытца.
   
             Но скоро, скоро динамит
             Пророет между скал дороги
             И сталью шлюзов усмирит
             Твои бессильные пороги.
   
             Все тот же ветер веял вам,
             Тарасы, Гонты, Наливайки,
             Когда к Царьградским берегам
             Казацкие летели чайки.
   
             Но не ответит больше он.
             Напевам вольного народа
             И злобно стонет, заглушен.
             Гудком кощунным парохода.
   
             Не с той ли злобою и я
             Тяну ладьи моей причала.
             О, если бы твоя струя
             Меня в прошедшее умчала!
   
             Но нет! Тебе -- влачить суда,
             Мне -- в современности томиться.
             Прощай! Запомню навсегда
             Последний грохот Ненасытца.

Альманах издательства "Гриф". 1914 г.

   

Палач

             "Кто знает, сколько скуки
             В искусстве палача".
             Ф. Сологуб.
   
             Меня боятся дети
             И прочь бегут, крича.
             Поймем ли кто на свете
             Искусство палача?
   
             Презревши жизни тину,
             Храня любовь одну,
             Люблю я гильотину,
             Как верную жену.
   
             Моей покорна власти,
             Она моя всегда.
             Превыше всякой страсти
             Ее стальное "да".
   
             Казненных мною лица
             Мне помнятся едва.
             Зачем же стала сниться
             Одна мне голова?
   
             Встают в час утра белый
             Сквозь сон моей тоски
             Коса -- как колос спелый,
             Глаза -- как васильки.
   
             Зовет, молчит и манит...
             И каплет, каплет кровь.
             Ужели смерть обманет
             Прозревшую любовь?
   
             На утро над собою
             Обрушу за нее
             Уверенной рукою
             Тугое лезвие.
   
             И сталь со звоном ляжет,
             Спокойна и светла,
             И в смерти тесно свяжет,
             Что в жизни развела.

Альманах издательства "Гриф". 1914

   

Пепел

             Не гуди, о ветр ночной,
             Над пожарищем пустынным.
             Говорит твой темный вой
             О забытом, о старинном.
   
             Знаю, ветер, я, как ты,
             Что лесная глубь пропала.
             Всюду пепел да кресты
             Без конца и без начала.
   
             Но вчера увидел я
             То, что ветер не приметил,
             И дрожит душа моя,
             И опять я сердцем светел.
   
             Колдовской ли минул срок,
             Завершился тайный круг ли,
             Только выглянул росток
             На холодном сером угле.
   
             Чудо! Чудо! Там, где спит
             Чернозем под головнями,
             Жизнь, ликуя, прошумит
             Темно-алыми крылами.

"Современный мир" No 4, 1913

   

Родина

             Великие поля, суровые, пустые!
             Ваш тихий древний зов я знаю наизусть.
             Я непокорный сын. Я не люблю, Россия,
             Твоих просторов вековую грусть.
   
             Твой темный старый бор, и в степи цветик алый,
             И узкий край межи, поросший васильком, --
             Все говорит душе доступным мне сызмала,
             Знакомым сердцу языком.
   
             Но все ж, когда среди священных камней Рима
             Прохладный Тибрский ветр впиваю, как живой,
             Мне все вокруг меня понятно и любимо,
             Там все свое, и там всему я свой.
   
             Иль в час, когда иду вдоль плоских дюн Бретани,
             Где вереск без конца и море без границ,
             Все кажется давно желанным мне заране, --
             И паруса, и крики белых птиц.
   
             О, выси снежных Альп! О, тополя над Арно!
             Твои огни, Париж! Твои пески, Эль-Мим!
             Вам всем моя душа ответит благодарно,
             Откликнется, как близким, как своим.
   
             Но для моей тоски дана одна стихия.
             Кто всем равно родной, тот всем равно чужой.
             Лишь над тобой одной хочу рыдать, Россия.
             Я не люблю тебя. Но я навеки твой.

"Современный мир" No 11, 1913 г.

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru