Кукольник Нестор Васильевич
Ермил Иванович Костров

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Драма в пяти актах, в стихах.

СОЧИНЕНІЯ
НЕСТОРА КУКОЛЬНИКА.

Сочиненія Драматическія.
III

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Печатано въ типографіи И. Фишона.
1852.

ЕРМИЛЪ ИВАНОВИЧЪ КОСТРОВЪ

ДРАМА ВЪ ПЯТИ АКТАХЪ, ВЪ СТИХАХЪ.

ПЕЧАТАТЬ ПОЗВОЛЯЕТСЯ,

   съ тѣмъ, чтобы по напечатаніи представлено было въ Ценсурный Комитетъ узаконенное число экземпляровъ. С.-Петербургъ, 27 Марта 1853 года.

Ценсоръ Ю. Шидловскій.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

   ЛЕВЪ СТЕПАНЫЧЪ СЕЛЬСКІЙ, генералъ.
   ЛЮДМИЛА, его дочь.
   ЕРМИЛЪ ИВАНОВИЧЪ КОСТРОВЪ, поэтъ.
   АНФИ3А ПАВЛОВНА МОЛОДКОВА, бригадирша.
   АРКАДІЙ АЛЕКСѢЕВИЧЪ, ея СЫНЪ.
   ѲЕДОТЪ КУЗЬМИЧЪ БАРСУЧКИНЪ, случайно обогатившійся человѣкъ.
   ГОЛЕНДУХА, его дочь.
   ЛУКА, денщикъ Сельскаго.
   ЛИЗЕТА, горничная у Стричковыхъ.
   КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ, докторъ.
   ЛУКИЧЪ, секретарь Барсучкина.
   ЧИНОВНИКЪ.
   МАМА.
   САВЕЛЬИЧЪ, дворецкій у Молодковыхъ,
   АРХИПЫЧЪ, дворецкій у Барсучкина.
   ПАВЛУХА, половой въ трактиръ.
   МАРКЕРЪ.
   ГОСТЬ въ бильярдной,
   ГОСТИ у Барсучкина:
   1. Дама.
   2. Дама.
   1. Кавалеръ.
   2. Кавалеръ.
   3. Кавалеръ.
   Семенъ Семенычъ.
   ЛАКЕЙ Барсучкина.

Горничныя Молодковой; гости, музыканты и слуги Барсучкина.

Дѣйствіе -- въ Москвѣ, въ концѣ прошедшаго столѣтія.

   

АКТЪ ПЕРВЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Кабинетъ Анфизы Павловны Молодковой, весьма небольшой, но убранный съ современною роскошью. Большія вольтеровскія кресла по срединѣ; передъ ними столъ письменный, на немъ нѣсколько книгъ и письменный приборъ; но обѣимъ сторонамъ стола кресла. Двое боковыхъ дверей.

А. П. МОЛОДКОВА и Ѳ. К. БАРСУЧКИНЪ, сидятъ.

   МОЛОДК. Ѳедотъ Кузьмичъ! Куда же вы спѣшите?
             Откушайте со мною чашку кофе!
   БАРСУЧКИНЪ (вставъ съ креселъ).
             Благодаримъ покорно! Намъ пора-съ.
             Мы съ вами, кажется, все порѣшили;
             Къ сговорамъ надо намъ приготовляться;
             Дай Богъ успѣть всѣмъ разослать билеты;
             А къ знатнымъ надо самому заѣхать.
             И такъ, Анфиза Павловна...
   МОЛОДКОВА.                     Постойте!

(Звонитъ.)

   

ТѢЖЕ и ГОРНИЧНЫЯ.

   МОЛОДКОВА. Что-жъ кофій?..

(Горничныя разбѣгаются )

   

МОЛОДКОВА и БАРСУЧКИНЪ.

   МОЛОДКОВА.                     Не хотите-ль шоколаду?
             Позавтракать?..
   БАРСУЧКИНЪ.           Ей Богу, не могимъ-съ!
             Я утромъ проглотилъ ужъ два бештѣпса,
             Ликерцомъ запилъ, сытъ-съ и всѣмъ доволенъ
             Да и пора-съ. Вѣдь завтра быть сговорамъ.
   МОЛОДКОВА. Блаженной памяти, Императрица
             Елисаветъ Петровна, на охотѣ
             Изволила однажды мнѣ сказать:
             "Ничѣмъ и никогда спѣшить не должно!"
             Ѳедотъ Кузьмичъ, и намъ повременить
             Съ недѣльку не мѣшало-бъ...
   БАРСУЧКИНЪ.                     Ни за что-съ!
             Я дѣйствовать привыкъ на чистоту.
             Шесть мѣсяцевъ торгуемся безъ толку.
             Я объявилъ кондиціи. Угодно-съ?
             Извольте!-- Нѣтъ? Такъ просимъ извинить:
             Поступимъ на законномъ основаньи.
             Прощенья просимъ! Жду сынка съ отвѣтомъ
             Сегодня, черезъ два часа.-- Не то,
             Монтеръ Анфиза Павловна, адью!..

(Уходитъ.)

   

МОЛОДКОВА одна, звонитъ.

             Невѣжа, грубіянъ! Палашка, Груша...
   

МОЛОДКОВА И ГОРНИЧНЫЯ.

   МОЛОДКОВА. Ѳедора, Домна, Дуня, гдѣ вы?
             Всегда куда-нибудь запропастятся!
             Воды! Мнѣ дурно... Съ этимъ мужикомъ
             Никакъ нельзя сообразить... Палашка,

(Дѣвушки исполняютъ приказанія.)

             Зови Аркадія!.. А ты, Ѳедора,
             Подай лодеколонъ!.. Чепецъ, Дуняша,
             Поправь! Скамейку, Груша, пододвинь!
             Фу! Какъ вспылила! Этакой лабазникъ,
             Проклятый жидоморъ!--
             Мильоны намошенничалъ, барышникъ,
             И лѣзетъ въ знать безъ рода и стыда.

(Дѣвушкамъ.)

             Чего торчите? Въ дѣвичью! Вязать!
             Кормлю напрасно только дармоѣдокъ!

(Горничныя разбѣгаются.)

   

МОЛОДКОВА, одна.

             Фу! Какъ вспылила! Даже непристойно
             Но знатности моей такъ горячиться.
             Да хоть кого азартъ такой сконфузитъ.
             Лабазникъ, цѣловальникъ, жидоморъ!!
             Онъ на чины и родъ мой не посмотритъ...
             Радъ будетъ насъ публично опозорить...

-----

             Ну, пусть бы взялъ себѣ одну Людмилу...
             Чужая! Прахъ ее возьми! Не жаль...
             А то... Аркадій, кажется, идетъ...

(Береть со стола книжку и читаетъ.)

   

МОЛОДКОВА и АРКАДІЙ.

   АРКАДІЙ. Вы звать меня изволили, маманъ?
   МОЛОДК. Звала съ. Садись! Мы сутки не видались.
             Гдѣ былъ вчера?--
   АРКАДІЙ.           На вечерѣ у Ситскихъ.
   МОЛОДКОВА. Хорошій домъ, фамиліи изрядной.
             Сама -- старофасонная маленько;
             Чванлива и уродлива собой;
             А онъ лакей, валетъ пиковый; глупъ.
             Разъ комплиманъ мнѣ отпустилъ такой,
             Что я хотѣла въ обморокъ упасть.
             Ужъ и фигуру сдѣлала, чтобъ падать;
             Да креселъ не было и кавалеровъ;
             И побоялась на полъ повалиться;
             Отдумала -- Что-жъ весело тамъ было?
   АРКАДІЙ. Какое! Все мужчины...
   МОЛОДКОВА.                               И картежъ.
             За этимъ я и ѣздить къ нимъ не стала.
             Игорный домъ! Ну, что же дѣлалъ ты?
   АРКАДІЙ. Смотрѣлъ на ходъ Фортуны своенравной,
             Какъ люди, въ полчаса, и богатѣли
             И раззорялись. Страннымъ, можетъ-быть,
             Покажется, но я, въ душѣ моей,
             Не ощущалъ ни зависти къ счастливцамъ,
             Ни жалости къ несчастнымъ игрокамъ.
             Я видѣлъ ясно: мѣтятъ на меня;
             Вѣдь я слыву межъ ними богачемъ;
             А я, на зло, смѣюсь и не играю.
   МОЛОДКОВА. Напрасно. Карточку одну, другую
             Поставить слѣдовало для бонтону;
             Тутъ нѣтъ стыда. Теперь всѣ ставятъ ставки;
             Вотъ банкъ метать ужъ знатнымъ непристойно.
   АРК. Такъ; но играть мнѣ запрещаетъ должность.
             Вѣдь я за точность, честность и богатство,
             Товарищами избранъ въ казначеи,
   МОЛОДК. Богатство!. Ахъ, Аркадій, можетъ-быть,
             На этотъ счетъ мы въ заблужденьи...
   АРКАДІЙ.                               Нѣтъ!
             Я знаю все.
   МОЛОДКОВА. Ты знаешь -- и молчишь,
             Не принимаешь мѣръ...
   АРКАДІЙ.                                         Какія мѣры
             Отъ роскоши спасутъ?--
   МОЛОДКОВА.                     Гдѣ-жъ эта роскошь?
             Мы душенька, какъ нищіе, живемъ.
             Мы только въ имянины, да въ рожденья,
             Даемъ балы. На масляницѣ -- разъ,
             Да лѣтній балъ одинъ; всего разъ десять...
             Но роду и по рангъ бригадирской,
             Мнѣ цугомъ ѣздить слѣдуетъ, а я.
             Безъ вершниковъ, плетусь себѣ четверкой!
             Обѣдъ -- пять блюдъ! Безъ ужины ложимся!
             Толкую всѣмъ, что такъ теперь въ Парижѣ,
             Что такъ всегда водилось при дворѣ
             Блаженной памяти Императрицы
             Елисаветъ Петровны. Да, Аркадій,
             Ты жаловаться на меня не можешь!
             Я изворачивалась, какъ умѣла.
             А тутъ заводъ сгорѣлъ; процессъ проигранъ;
             Со всею экономіей моей,
             Рессурсы наши истощились. Денегъ
             У насъ нѣтъ ни въ шкатулкѣ, ни въ виду.
             И ты такъ равнодушенъ?
   АРКАДІЙ.                     Что-жъ тутъ дѣлать?
             Приходится перемѣнить родъ жизни.
             Жить жалованьемъ, какъ живутъ другіе.
   МОЛОДК. (вставъ.) Благодарю покорно! Одолжилъ!
             За всѣ мои заботы -- вотъ награда!
             Я не мѣщанка, сударь, не купчиха!
             Блаженной памяти Императрица
             Елисаветъ Петровна не одинъ разъ
             Изволила со мною говорить...
             Такъ значитъ: родъ мой вашего не ниже.
             Въ приданое я принесла деревни
             И капиталъ. Все на тебя пошло
             Француженки, Французы, Нѣмки, Нѣмцы,
             Профессора, танцмейстеры, артисты;
             Вояжи въ Питербурхъ и за границу...
             Все для тебя! И вотъ вамъ благодарность!
             Того гляди, -- подастъ кострюлю въ руки
             И мать свою засадить въ кухню стряпать!
   АРКАДІЙ. Ахъ, матушка, клянусь вамъ, я готовъ
             Для васъ на все... Но средствъ теперь не вижу...
   МОЛОДКОВА. Не стыдно ли? Съ фамиліей твоей,
             Съ наружностью, умомъ и воспитаньемъ,
             Въ Москвѣ, гдѣ магазинъ невѣстъ богатыхъ,
             Не видишь средствъ понравиться женитьбой?
   АРКАДІЙ. Женитьбой?
   МОЛОДКОВА.                     Что ты такъ перепугался?
             Какъ будто ужъ жена -- чума какая?
   АРКАДІЙ. Я думалъ, матушка, уже объ этомъ...
             Но выбрать трудно...
   МОЛОДКОВА.                     Не трудись, Аркадій!
             Я пріискала...
   АРКАДІЙ (про себя). Господи!.. Людмила!..
   МОЛОДКОВА. Приданаго за нею -- полмильона;
             Домъ на Тверской; деревня подъ Москвой;
             Брильянтовъ тысячъ на сто; серебра
             Три комнаты. Всего не перечесть.
             Собой -- красавица. Ну, что-жъ? И ты
             Отъ радости не прыгаешь?..
   АРКАДІЙ (закрывъ руками глаза).
                                           Я плачу...
   МОЛОДК. Вотъ то-то-же! Я не въ тебя, Аркадій!
             Вѣдь не легко съ Барсучкинымъ возиться..
   АРКАДІЙ (улыбаясь )
             Съ Барсучкинымъ? Неужто Голендуха?..
   МОЛОДКОВА. Ѳедотовна!..
   АРКАДІЙ.                     Вы шутите!
   МОЛОДКОВА.                               Нисколько.
   АРКАДІЙ. Ахъ, матушка, но вспомните, кто онъ?
             Онъ ниже низкихъ, онъ подлѣе подлыхъ...
             Какими недостойными путями...
   МОЛОДК. Объ этомъ разсуждать -- не наше дѣло.
             Богатство та-же знатность, судырь мой!
             Барсучкинъ принятъ у князей и графовъ;
             Князья и графы у него бываютъ...
   АРКАДІЙ. Нѣтъ, матушка, то не князья, не графы;
             То голыши! Имъ негдѣ пообѣдать;
             Имъ негдѣ денегъ взять въ займы. За честь
             И за компанію Барсучкинъ -- платитъ.
   МОЛОДКОВА (Тихо Аркадію )
             Намъ скоро негдѣ будетъ пообѣдать.
             Фамильные клейноды -- всѣ въ ломбардѣ...
             Сегодня -- ежедневный нашъ приборъ
             И серебро -- послала заложить...
             Я видъ дала, какъ будто одолжила
             Ростовщика на время... Понимаешь?..
   АРКАДІЙ. О, я несчастный!
   МОЛОДКОВА.                     Что тутъ за несчастье!
             Добро-бъ еще уродъ была невѣста;
             А то кровь съ молокомъ.
   АРКАДІЙ.                     Бѣла, красна,
             Пятью годами старше жениха,
             И, какъ бревно, -- дородна и глупа.
   !!!!!!!!!!!!!

ТѢЖЕ и САВЕЛЬИЧЪ.

   МОЛОДКОВА (Савеличу.)
             Ты что, болванъ? Какъ смѣлъ войти безъ зову?
   САВЕЛЬИЧЪ (подавая Аркадію бумагу.)
             Казенная бумага изъ почтамта...

(Уходитъ.)

   

МОЛОДКОВА И АРКАДІЙ.

   МОЛОДКОВА. Что тамъ такое?
   АРКАДІЙ.                               Пустяки! Повѣстка...
   МОЛОДК. Повѣстка, а на сколько?
   АРКАДІЙ.                               Восемь сотъ...
   МОЛ. Вотъ кстати! Ни алтына нѣтъ наличныхъ...
   АРКАД. Нѣтъ, матушка, казенныя...
   МОЛОДКОВА.                               Такъ что-жъ?
             Вотъ женишься; назадъ въ сундукъ положишь.
             Все тоже, что въ займы. И безъ процентовъ...
   АРКАДІЙ. О, нѣтъ! Скорѣй рука моя изсохнетъ;
             Скорѣе на Барсучкиной женюсь;
             Но этихъ не коснусь священныхъ денегъ.
   МОЛОДКОВА. Ты все сегодня мнѣ наперекоръ.
             И отложила бы бесѣду нашу,
             Когда бъ опасность намъ не угрожала.
   АРКАДІЙ. Какая?..
   МОЛОДКОВА (тихо Аркадію.)
                                 Я Барсучкину -- должна.
   АРК. Творецъ мой! Сколько?
   МОЛОДКОВА.                     Ровно -- тридцать тысячъ,
   АРКАДІЙ (въ ужасѣ )
             О Господи! Спаси меня, помилуй!..
   МОЛ. Всѣ термины прошли. Онъ далъ мнѣ сроку...
   АРКАДІЙ. О ради Бога, много-ль?
   МОЛОДКОВА.                               Два часа!..

(Аркадій въ ужасѣ отскакиваетъ, закрывъ руками глаза. Молчаніе.)

             Не плачь, ребенокъ! Плачъ тутъ не поможетъ.
             Что-жъ? Женишься, Аркадій?
   АРКАДІЙ (съ отчаяньемъ.)
                                                     Не могу!
   МОЛ. Не хочешь? Такъ прощай! Ты мнѣ -- не сынъ!
   АРКАДІЙ. О, матушка!..
   МОЛОДКОВА.                     Звать матерью -- не смѣй!
             Я съѣмъ свой стыдъ, не поперхнусь, не бойся!
             Полиція придетъ; я съ этихъ креселъ
             Въ тюрьму, какъ въ польскомъ, съ важностью пойду,
             И сяду въ полицейскую карету,
             Какъ будто ѣду съ утренней визитой...
   АРКАД. Анфиза Павловна!..
   МОЛОДКОВА.                     Прочь! Съ глазъ долой!
             Я съ гордостью умру въ тюрьмѣ холодной.
             Я сыну все на жертву принесла
             Онъ умеръ! Расплатиться не успѣлъ!
   АРКАДІЙ (бросаясь къ ней.)
             О пощадите! Я на все согласенъ...
   МОЛОДКОВА (вставъ.)
             Прочь, прочь! Не подходи! Не извлекай
             Изъ устъ моихъ проклятья роковаго!
             Мнѣ дурно!.. Ахъ...

(Падаетъ въ кресла.)

   АРКАДІЙ (передъ нею на колѣняхъ )
                                 Она безъ чувствъ! Простите
             Клянусь вамъ, я исполню вашу волю!
             Проснитесь, матушка! Благословите!
             Погибну, но спасу васъ отъ стыда!
   МОЛОДКОВА (глядя на часы)
             Нѣтъ, поздно! Нѣсколько минутъ осталось...
             Ты не успѣешь...
   АРКАДІЙ.           Время Богъ продлитъ.
             Благословите!
   МОЛОДКОВА. Ахъ, благословляю!

(Аркадій поспѣшно уходитъ.)

   

МОЛОДКОВА, одна.

             Жаль мнѣ его!.. И мнѣ не легче!.. Стыдно!..
             Вокругъ меня, какъ будто мѣдью пахнетъ;
             Мѣщанскій духъ.-- Да что ты станешь дѣлать?
             Я долго защищалась... Не смогла.
             Злодѣй приструнилъ, къ горлу ножъ приставилъ.
             Теперь не такъ, какъ въ опы времена
             Блаженной памяти Императрицы
             Елисаветъ-Петровны. Да! Бывало,
             За честь считаютъ, если знатный долженъ.
             Платить долги считалось мовежанромъ.
             А нынче, наравнѣ со всѣми знатный
             Завелъ долги, такъ и плати! Не спустятъ...
             Полиція, тюрьма!.. Мнѣ дурно...

(Звонить.)

   

МОЛОДКОВА и ГОРНИЧНЫЯ.

   МОЛОДКОВА.                               Черти!
             Всѣ приблужали! И одной довольно.
             Позвать Людмилу...
   

МОЛОДКОВА, одна.

                                 Да! Настало время
             Тяжелое! Вездѣ, все по законамъ;
             Ни въ чемъ нѣтъ нашей братьѣ преферансу;
             Въ кредитъ теперь не проживешь недѣли.
   

МОЛОДКОВА И ЛЮДМИЛА.

   МОЛ. А! Милочка!.. Пора намъ разсчитаться.
             Садись, мой другъ! Что такъ печальна?
   ЛЮДМИЛА (разсѣянно.)                     Я-съ?..
             Чувствительная книжка мнѣ попалась...
   МОЛОДК. Брось! Не читай! Все выдумки пустыя.
             Воображенье только развращаютъ;
             И не такихъ, какъ ты, сбиваютъ съ толку.

-----

             Вотъ это мы на практикѣ увидимъ.

-----

             Ты помнишь ли? Едва ли можешь помнить.
             Тому лѣтъ десять будетъ... Мы въ бесѣдкѣ,
             Сидѣли, пили шеколадъ...
   ЛЮДМИЛА (съ нетерпѣньемъ.)
                                           Ахъ, помню!
             Не въ первый разъ имѣю счастье слушать...
   МОЛ. Ну такъ въ послѣдній разъ изволь прислушать!--
             Вотъ мы сидимъ въ саду, за шеколадомъ;
             Калитка отворяется -- и входитъ
             Оборванная женщина съ ребенкомъ.
             Дѣвчонка лѣтъ восьми; самой за-тридцать.
             Лицо у ней пригожее; осанка
             Дворянская, но странныя маньеры.
             Съ нахальнымъ видомъ подошла; втолкнула
             Тебя въ бесѣдку; крикнула: "Вотъ вамъ,
             Людмила, дочь моя!.." И убѣжала.
             Я испугалась, въ обморокъ хотѣла,
             Да Алексѣй покойникъ помѣшалъ:
             Давай по бригадирски хохотать.
             Взялъ на руки тебя. "Ты чья такая?"
             -- Не знаю -- "Есть отецъ?" -- Былъ, да пропалъ.
             -- "Военный?" -- Офицеръ...-- Онъ и растаялъ.
             Аглаши не было еще на святъ.
             "Вотъ, говоритъ, Аркадію невѣста..."

-----

             И стала ты у насъ, какъ дочь родная.
             И метрику мы у тебя нашли
             За пазухой; о прочемъ не справлялись.

-----

             Три года ты у насъ произрастала
             Во всемъ съ Аркашей на одной ногъ, --
             Тутъ мы въ вояжъ собрались за границу.
             Я пріискала лучшій пансіонъ.
             Но сорока рублей шесть лѣтъ платила.
             Изъ-за границы, къ праздникамъ подарки
             Твоей мадамъ жадной посылала.
             Вернулись. Я взяла тебя къ себѣ:
             Приставила къ Аглашъ гувернанткой;
             И комната особая, и платье
             Господское, и за однимъ столомъ
             Обѣдаешь; гулять со мною ѣздишь;
             Два года ты у насъ на всемъ готовомъ.
             И ты, грѣхъ не сказать, прикладно служишь.
             Аглашку по французски научила,
             И грамотѣ, и танцамъ...
             Вотъ, думаю: чѣмъ наградить Людмишку?
             Двадцатый годъ; ты дѣвка -- на порѣ;
             Лицомъ не что; воспитана отмѣнно...
             Дай выдамъ за мужъ...
   ЛЮДМИЛА.                     За мужъ?
   МОЛОДКОВА.                               Что, не любо?.
             Ты родилась въ сорочкѣ! Просто -- счастье!
             Какъ-будто съ неба и женихъ свалился:
             Солидныхъ лѣтъ и мильонеръ: Барсучкинъ!
   ЛЮДМИЛА (вскочивъ, въ ужасѣ.)
             Барсучкинъ? Никогда!.. Нѣтъ!... Ни за что!..
   МОЛОДКОВА. Ну вотъ-тѣ и чувствительныя книжки
             Ты въ толкъ возьми, что на тебѣ -- богатый
             И молодой не женится. Что ты?
             Дочь офицерская, безъ состоянья,
             Чуть не мѣщанскаго происхожденья;
             А бѣдный женится; что за находка?
             Нѣтъ, глупо! Я умнѣй тебя очитала.
             Ты разочти, дурашка! Онъ старикъ,
             Подъ шестьдесятъ; тебѣ еще двадцатый...
             Лѣтъ черезъ десять отойдетъ ко предкамъ,
             А у тебя останутся мильоны.
             Тогда ты выбирай себѣ по вкусу!
             Да и замужство не тюрьма. Не на цѣпь
             Посадятъ. Ты утѣшиться съумѣешь.
             Ну, отвѣчай же!..
   ЛЮДМИЛА.           Я ужъ отвѣчала.
   МОЛОДКОВА (вставъ)
             Такъ вотъ за всѣ мои благодѣянья,
             Неблагодарная, вотъ чѣмъ ты платишь?
   ЛЮДМ. Плачу вамъ искреннимъ души сознаньемъ.
             Я раза три Барсучкина видала
             У васъ на вечерахъ... Онъ мнѣ противенъ,
   МОЛ. Съ ума сонма! Мильонщикъ -- и противенъ!
             Людмила. Я вижу, вы желали мни добра;
             Судьбу мою хотѣли вы устроить;
             Я чувствую благодѣянья ваши,
             И рада до могилы вамъ служить;
             Не только приказанья, ваши мысли
             Угадывать и слѣпо исполнять...
             Приказывайте! Я на все готова!
             Всѣмъ жертвовать для васъ должна Людмила...
             Но этотъ бракъ... и вамъ, и мнѣ не нуженъ...
   МОЛОДКОВА. Напротивъ! Нуженъ мнѣ, необходимъ!
             Отказомъ ты убьешь меня, погубишь!..
             Людмила. Анфиза Павловна, вторая матерь,
             Все, что хотите, дѣлайте со мной!..
             Велите...
   МОЛОДК. За Барсучкина ступай!
   ЛЮДМИЛА (ловитъ руку.)
             О, пощадите бѣдную Людмилу!
             Я службой заплачу мой долгъ...
   МОЛОДКОВА.                               Не надо!
   ЛЮДМИЛА (бросаясь ей въ ноги.)
             Цѣлую ваши ноги, пощадите!
   МОЛОДКОВА (отступивъ.)
             Прочь! Подлыхъ чувствъ такихъ не ожидала.
             Ступай отсюда! Богъ тебя накажетъ!
             Оставь мой домъ!.. Сегодня-же!.. Сей часъ!..
             Поди! Присутствіе твое -- противно...
             Вонъ!
   ЛЮДМИЛА (на полу.)
                       Боже правый!
   МОЛОДКОВА.                     За мужъ или -- вонь!
   ЛЮДМИЛА (поднимаясь.)
             Казните! Воля ваша... Не могу...
   МОЛОДКОВА. Не удивляюсь! Низкая душенка!
             А я, съ проста, какъ дочь, ее любила...
             Хотѣла породниться -- съ этой дрянью!
   ЛЮДМИЛА (тихо)
             О Господи! Дай силъ мнѣ и терпѣнья!
   МОЛОДКОВА. Гадала: Вотъ отца на ней женю,
             Аркадія на дочкѣ...
   ЛЮДМИЛА (тихо.)
                                 Что я слышу?!
   МОЛОДКОВА. Аркадій -- понялъ счастіе свое;
             Съ восторгомъ согласился...
   ЛЮДМИЛА (съ негодованіемъ.)
                                                     Ложь! Не правда!
   МОЛОДКОВА. Вотъ это новость! Это что такое?
             Ты дерзости мнѣ смѣешь говорить?
   ЛЮД. Аркадій? Нѣтъ!.. Не можетъ-быть!.. Не вѣрю!..
   МОЛОДК. Вотъ что? А я, слѣпая, не смѣкнула.
             Бѣдняжка, вотъ чувствительныя книжки!
             Рѣхнулась! У тебя однакожъ губа
             Не дура! Мѣтила себѣ неглупо;
             Да промахнулась...

(Смѣется.)

   ЛЮДМИЛА (въ смущеніи )
                                 Я?.. О, нѣтъ!.. Я рада...
             Мнѣ что за дѣло!.. Новость такъ внезапна...
             Мнѣ и теперь не вѣрится...
   МОЛОДКОВА (мягче.)
                                           Сегодня
             Съ Аркадіемъ мы все съ обща рѣшили.
             Онъ свататься къ Барсучкину поѣхалъ;
             Проформа только; тотъ давно согласенъ;
             За тѣмъ уже и самъ Ѳедотъ Кузьмичъ
             Хотѣлъ сюда пріѣхать за отвѣтомъ,
   ЛЮДМИЛА (схвативъ ее за обѣ руки.)
             О, побожитесь! Правда ли?..
   МОЛОДКОВА.                     Ей Богу!
             Зачѣмъ мнѣ лгать? Сейчасъ сама увидишь.
   ЛЮДМИЛА (на аванъ-сценѣ, тихо)
             О, заблужденье глазъ! А мнѣ казалось,
             Что я читаю страстное признанье
             Въ его очахъ! Въ его глубокихъ вздохахъ,
             Казалось, сердце клятвы мнѣ шептало!..
   МОЛОДКОВА (глядя на нее съ улыбкой, тихо.)
             Ну втюрилась, бѣдняга, не на шутку!..
   ЛЮДМИЛА (тихо.)
             Всему конецъ! Сгорѣла жизнь Людмилы!
             О, правду говорилъ Костровъ, учитель.
             Что счастье женщины -- кафтанъ мужчины.
             Пощеголялъ -- и выбросилъ, какъ ветошь!
   МОЛОДКОВА (тихо.)
             Ломаетъ! Надобно помочь больной...

(Медленно къ ней подходитъ.)

   ЛЮДМИЛА (тихо.)
             Я для него жила... Его не стало!
             Мнѣ жизни, счастья... ничего ненужно!
             Пускай Анфиза Павловна беретъ
             И жизнь и счастіе въ уплату долга...
   МОЛОДКОВА (взявъ ее за руку съ нѣжностью.)
             Что, Милочка?..
   ЛЮДМИЛА.           Извольте! Я согласна!
   МОЛОДКОВА (съ притворнымъ удивленьемъ.)
             Ты шутишь?..
   ЛЮДМИЛА.           Нѣтъ! Вамъ нуженъ этотъ бракъ;
             Вотъ вамъ моя рука! Располагайте!
   МОЛ. Спасибо, ангелъ мой! Ввѣкъ не забуду!
             Такъ я могу записку нависать?

(Садится и пишетъ.)

   ЛЮДМИЛА. Все, что угодно!..
                                           (Тихо) Я тебя любила,
             Аркадій! И любить не перестану!
             Я буду нѣжной матерью тебѣ.--
             Нѣтъ! Жизнь моя еще не опустѣла;
             Забота о тебѣ ее наполнитъ.
             Мой ненаглядный сынъ, ты будетъ счастливъ!

(Задумывается. Молодкова звонить).

   

ТѢЖЕ, САВЕЛЬИЧЪ и ГОРНИЧНЫЯ.

   МОЛОДКОВА (Савельичу.)
             Барсучкину! Скорѣе! Съ верховымъ!

(Отдаетъ записку, Горничнымъ.)

             Вы дуры, что? Въ уборную ступайте!
             Ну, Милочка, пора за туалетъ!..
   ЛЮДМИЛА (разсѣянно.)
             Пора, Анфиза Павловна, нора!..
   МОЛОДКОВА. О чемъ же ты задумалась?
   ЛЮДМИЛА.                                         Мечтаю!
             Роль трудная... Но я ее съиграю!

(Всѣ уходятъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Кабинетъ Ѳ. К. Барсучкина, загроможденный мебелью, бронзою, картинами. У двухъ заднихъ оконъ два папугая.

БАРСУЧКИНЪ и АРХИПЫЧЪ, изъ разныхъ дверей.

   БАРСУЧК. Архипычъ! Интендантъ!..
   АРХИПЫЧЪ.                               Чего изволите?
   БАРСУЧКИНЪ. Что не бывалъ Аркадій Алексѣичъ?
   АРХИПЫЧЪ. Какой такой?
   БАРСУЧКИНЪ                     Порутчикъ Молодковъ?
   АРХИП. Знать не могимъ.
   БАРСУЧКИНЪ.                     Пріѣдетъ, такъ просить.
             А больше никого не принимать!
             Да что же этотъ... какъ его. забылъ...
             Тотъ стихотворецъ...
   АРХИПЫЧЪ. Господинъ Костровъ?
   БАРС. Ну да, Костровъ! Ты посылалъ за нимъ?
   АРХИП. Егорка не засталъ. Пошли въ трактиръ...
   БАРСУЧК. Съ утра? Въ трактиръ?
   АРХИПЫЧЪ.                               Ужъ нація такая!
             Я и въ трактиръ послалъ за нимъ Егорку.
   БАРСУЧК. Ну, ладно! Привезутъ, такъ доложи,
             А онъ пусть посидитъ пока въ передней.
   

ТѢЖЕ и КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ.

   БАРСУЧК. А вотъ и дохторъ съ утренней визитой.
             Преаккуратный Нѣмецъ; не пропуститъ!
             Карлъ Карлычъ!
   КАРЛЪ КАРЛ.           Ви какъ!
   БАРСУЧКИНЪ (протягивая руку.)
                                           На-ка, пульсъ пощупай!
             Здоровъ ли я?..
   КАРЛЪ КАРЛ. Здоровъ!
   БАРСУЧКИНЪ.                     Ну, слава Богу!
             Теперь оно и нужно передъ свадьбой...
   К. КАРЛ. Ви -- женится?..
   БАРСУЧКИНЪ.                     Женюсь.
   КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ.                     Мы поздравляемъ
             Когда?
   БАРСУЧК. Да скоро...
   КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ.           Надо брать лекарство.
             Я буду записать. А Голендухъ
             Ѳедотовна?
   БАРСУЧКИНЪ. Ступай! Самъ посмотри!
             Чай съ капельмейстеромъ моимъ Еремой
             Брянчитъ на фортоплясахъ.
   КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ (уходя.)
                                           Мы посмотримъ...
   

БАРСУЧКИНЪ, АРХИПЫЧЪ и ЛАКЕЙ.

   ЛАКЕЙ (въ попыхахъ.)
             Штафета съ Питера...
   БАРСУЧКИНЪ.                     Секлетаря!
   

БАРСУЧКИНЪ и АРХИПЫЧЪ.

   БАРСУЧ. Прикащикъ Каблучковъ исправный парень.
             Штафета! Значитъ, важное извѣстье!
   

ТѢЖЕ и ЛУКИЧЪ.

   ЛУКИЧЪ. Ѳедотъ Кузьмичъ! Нижайшее почтенье!
             Имѣю честь васъ съ праздникомъ поздравить.
   БАРСУЧКИНЪ (отдавая ему паяетъ.)
             Читай, Лукичъ! Да внятно и толково!
   ЛУКИЧЪ (вынимая очки.)
             Сейчасъ! Позвольте!..
   БАРСУЧКИНЪ.                     Шутъ! И онъ въ очкахъ!..
             Ну, что тамъ пишетъ Каблучковъ?..
   ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
                                                     "Свѣтлѣйшій,
             "Сіятельнѣйшій Благодѣтель мой,
             "Отецъ, и Покровитель, и Протекторъ,
             " Ѳедотъ Кузьмичъ!.."
   БАРСУЧКИНЪ. Титулъ отставь! Что дальше?
   ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
             "Спѣшите! Генералъ сегодня ѣдетъ..."
   БАРСУЧК. Куда?
   ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
                                 "Въ Москву. Почтовая тележка
             "Ужъ у подъѣзда. Только что узналъ..."
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Болванъ! Не могъ заранѣе пронюхать!
             Пожалуй, такъ жениться не успѣю.

(Громко.)

             Ну, что-же ты, Лукичъ! Читай проворнѣй!
   ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
             "Вчера откланялись Императрицъ;
             "Съ вельможами и знатными простились.
             "Сегодня къ нимъ Суворовъ заѣзжалъ;
             "Въ Москву какую-то посылку отдалъ..."
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Каковъ мой тесть! Такъ слюнки и текутъ.
             Вотъ знатный человѣкъ, такъ знатный!.. (Громко)
                                                               Дальше!
   ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
             "Я долгомъ счелъ штафетой донести
             "И выразить нижайшее почтенье..."
             БАРС. А! Чортъ его возьми съ его почтеньемъ.
             Тутъ нечего задать! Сговоры -- завтра,
             А свадьбы послѣ завтра разыграемъ!
             Ты такъ, Лукичъ, въ билетахъ и пиши!
             Два эти дня ты ужъ не пей, Лукичъ!
             А послѣ сватьбы, -- отпускъ на недѣлю
             И пять рублей на водку...
   ЛУКИЧЪ (ловитъ руку Барсучкина.)
                                           Благодѣтель,
             Отецъ родной!..
   БАРСУЧКИНЪ. Ну, послѣ! По мѣстамъ!
             Архипычъ, Интендантъ!
   АРХИПЫЧЪ.                     Чего извольте?
   БАРСУЧКИНЪ. Зови сюда скоръе Голендуху
             Ѳедотовну!

-----

   БАРСУЧКИНЪ (одинъ.)
                                 И весело, и страшно!

-----

             Богатъ то я богатъ! Да что въ томъ толку?..
             Хотѣлъ титулъ барона или графа
             Себѣ купить... У насъ не продаютъ;
             Ну, а титулъ нѣмецкій не годится.
             Ужъ я-ль не знатенъ?! Домъ, не домъ -- дворецъ;
             Пройдешься, будто станцію проѣхалъ.
             Собачки, -- и у тѣхъ свои покои.
             Гдѣ только могъ, въ гостинномъ, въ магазинахъ,
             Скупилъ картины; всюду ихъ навѣшалъ;
             Антиковъ больше сотни заказалъ,
             Вездѣ наставилъ; зимній садъ завелъ;
             Въ простыхъ садахъ -- фанталы, ранжирѣи;
             Тіатръ домашній; Пѣвчіе; оркестеръ;
             Чего ужъ кажется: свои Цыгане.
             Всѣхъ смуглыхъ судомоекъ отобралъ,
             Фалетера приставилъ въ запѣвалы;
             Ревутъ отлично... Знатоки въ восторгѣ!

-----

             И дворня, какъ у самыхъ знатныхъ баръ.
             Свой дохторъ, секлетарь и библетекарь,
             Кухмистеръ, интендантъ и камендинеръ,
             Пандуры, гайдуки и скороходы,
             Арапы, карлики, шуты и дуры!..
             По колымажной части: золотыя
             Кареты, и колясы, и линеи,
             И всѣхъ мастей -- шестерики.
                                                     Живу
             Какъ самый знатный баринъ. Ѣзжу въ клобъ;
             Играю въ ломберъ, фишка по червонцу;
             И въ партіи съ сіятельными только.
             Даю обѣды, фейверки, балы,
             По вторникамъ и пятницамъ -- спектакли...
             И у чортъ ихъ знаетъ, чѣмъ ужъ я не знатенъ?!..

-----

             А туалетъ?.. На мнѣ парикъ -- парижскій;
             Смерть жарко, въ потъ бросаетъ, а таскаю.--
             Очки ношу, хоть вижу очень зорко;
             Но мода, -- я слѣпотствую по модѣ.
             А дочка? Подъ бральянтами кряхтитъ.
             Лубокъ, не штофъ на платьяхъ; кружева;
             Учитель намозолилъ ей языкъ
             Французскими нужнѣйшими словами!
             Ну, словомъ, все какъ слѣдуетъ... И что-жъ?
             Все, кажется, не достаетъ чего-то.
             Въ гостяхъ -- не свой. Войдешь -- и оробѣешь.
             Чуть знатный... шея такъ сама и гнется...
             Оглянешься кругомъ... нигдѣ поддержки...

-----

             Нѣтъ, безъ родства, неловко между знати!..
             И я распорядился мастерски:
             Первѣйшаго изъ первыхъ жениха
             Для Голендухи подобралъ. Голышь!
             Зато фамиліи ужасно древней;
             Отличной репутаціи по службѣ;
             Понтонъ смертельный, разумъ министерскій;
             А ужъ на дамъ московскихъ, такъ чума:
             Замужнія, и вдовы, и дѣвицы
             Въ Аркадія повально влюблены
             Будь деньга, онъ въ посланники залѣзетъ.

-----

             Богъ у меня невѣста... не по вкусу.
             И въ женщинъ люблю, чтобъ была булка,
             Пыщь, дутикъ, вотъ, какъ Леночка, актерка...
             Ну, а моя Людмила Львовна -- тѣнь,
             Хлыстъ сухопарый, жидкая такая,
             И рожа кислая... Что станешь дѣлать?
             Зато отецъ... извѣстный человѣкъ,
             И генералъ, и кавалерій куча,
             Извѣстенъ Государынѣ самой;
             Со всею министеріей знакомъ.
             Суворовъ у него въ гостяхъ бываетъ.
             Что тутъ невѣста? Вздоръ! Тутъ важенъ тесть;
             Протекція, тутъ связи, ходъ Дѣламъ...
             Того гляди, и зять такого тестя
             Чинокъ получитъ или крестикъ схватитъ.
             Самъ удивляюсь, какъ мнѣ Богъ послалъ
             Узнать, чего никто въ Москвѣ не знаетъ;
             О чемъ и Молодкова и Людмила
             И не мечтаютъ. Ботъ сюрпризъ имъ будетъ,
             Когда узнаютъ. Взбѣсятся, да поздно.
   

БАРСУЧКИНТЬ, ГОЛЕНДУХА и МАМА.

   БАРС. А, здравствуй, Голендушенька!
   ГОЛЕНДУХА.                               Бонъ журъ!
   БАРСУЧК. Ну, какъ спала?
   ГОЛЕНДУХА.                     Требьенъ!
   БАРСУЧКИНЪ.                               А чай пила!
   ГОЛЕНД. Шесть чашекъ только... Мама не даетъ...
   БАРСУЧКИНЪ (Мамѣ.)
             Ты что?..
   МАМА.           Да ты жъ, Ѳедотъ Кузьмичъ, велѣлъ
             Но раньше барышню одѣть нарядно,
             Румяной и бѣлилой разукрасить,
             И камни самоцвѣты нацѣпить.
             Ктому-жъ, признательно сказать, боялась:
             Дитя объѣстся; ты съ меня же взыщешь...
   БАРС. Дитя! Ей двадцать лѣтъ...
   МАМА.                               Нѣтъ, двадцать девять...
   БАРС. Цыцъ, дурище! Ей двадцать!..
   МАМА.                                         Двадцать девять!..
   БАРСУЧК. Вѣдь я отецъ родной...
   МАМА.                                         А я вѣдь мама;
             Сама кормила, мнѣ ужъ лучше знать.
   ГОЛЕНД. Э, двадцать, двадцать девять, тут-егаль!
             Мнѣ лишь бы за-мужъ поскорѣе выйти,
             Чтобъ дура Аграфена не смѣялась...
   БАРСУЧКИНЪ. И за-мужъ выдамъ; только говори,
             Что двадцать лѣтъ тебѣ; ни года больше!
   ГОЛЕНД. Пятнадцать, если хочешь, только выдай!
             Смерть хочется пожить себѣ на волѣ...
             А въ дѣвкахъ страхъ какъ скучно. Точно хвостъ
             Тужуръ вотъ эта вѣдьма слѣдомъ ходитъ...
   МАМА. Грѣхъ, дитятко, такъ говорить на маму!
   ГОЛ. Не ѣшь! Не пей! Ложись да спи! Вставай!
             Довольно въ свои козыри играть;
             На куклы каменныя и картины
             Смотрѣть не смѣй!
   БАРСУЧКИНЪ.           А это почему?
   МАМА. Все нагота! Ей, баринъ, не обычно!
             Ужъ я старуха, а иду хоромой,
             Такъ душегрѣей и закроюсь... Стыдно!
   БАРС. Какой тутъ стыдъ! Ужъ дѣвка, слава Богу,
             Невѣста! Послѣ-завтра выйдетъ за-мужъ.
   ГОЛЕНДУХА. Неужто? За кого?..
   БАРСУЧКИНЪ. А ногъ увидишь!
   ГОЛ. Монъ шеръ папа, монъ бонъ папа, мерси!
   

ТѢЖЕ и АРХИПЫЧЪ.

   АРХИП. Какой-то Молодковъ...
   БАРСУЧКИНЪ.                               Вотъ и женихъ!..
   ГОЛЕНДУХА (прячется за маму.)
             Я спрячусь, мама! Духъ мнѣ захватило...
   БАРСУЧК. Архипычъ, интендантъ!-- Подай очки!
             Постой! Нѣтъ, мама, лучше мы уйдемъ;
             Они пускай по модѣ объяснятся.
   ГОЛЕНДУХА. Папа, же перъ, боюсь!
   МАМА. А                               что, юлила!
             Изволь кобениться теперь безъ мамы!
             Посмотримъ, какъ невѣсту корчить станешь?
   БАРСУЧК. Э, пустельга! Будь только посмѣлѣе!."
   ГОЛЕНДУХА. Смѣлѣе?
   БАРСУЧКИНЪ.                     Да, какъ будто и не знаешь...
             Идетъ!

(Уводитъ за руку маму.)

   

ГОЛЕНДУХА и АРХИПЫЧЪ, отворяетъ главныя двери.

   ГОЛЕНДУХА (про себя )
                       Ахъ Господи! Трясутся ноги...
   

ГОЛЕНДУХА, АРКАДІЙ, МАМА и АРХИПЫЧЪ, головы въ дверяхъ.

   АРКАДІЙ (про себя.)
             На выставку поставлена невѣста!
             Съ утра уже и въ штофѣ и въ брильянтахъ!
             Какъ вѣшалка въ галантерейной лавкѣ...
             Что ей сказать?
   ГОЛЕНДУХА (про себя.)
                                 Подходитъ!
   АРКАДІЙ.                               Голендуха
             Ѳедотовна! (Она присѣдаетъ.)
                       Я помѣшалъ вамъ?..
   ГОЛЕНДУХА (не оглядываясь.)
                                           Нѣтъ-съ!..
             Я слушаю. Извольте объясняться!
   АРК. Въ чемъ?
   ГОЛЕНДУХА (не оглядываясь.)
                       Въ томъ, что вы пришли на мнѣ жениться!
   МАМА (въ дверяхъ.)
             Безстыдница!
   АРХИПЫЧЪ (въ дверяхъ.)
                                 Ай! Выпалила важно!
   

ТѢЖЕ И МАМА, бѣгомъ, за нею БАРСУЧКИНЪ, АРХИПЫЧЪ.

   МАМА. Ахъ, ты страмница!
   БАРСУЧКИНЪ.                     Здравствуйте, любезный
             Аркадій Алексѣичъ!

(По пути отталкивая маму.)

                                           Цыцъ ты, баба!..
   ГОЛЕНДУХА (про себя.)
             Завидно стало!.. Чертова старуха!
   АРКАД. Ѳедотъ Кузьмичъ!..
   БАРСУЧКИНЪ.                     Приказывать извольте!
   АРКАДІЙ. Мнѣ матушка велѣла къ вамъ явиться
             И руку вашей дочери просить...
   БАРСУЧКИНЪ. Большая честь, Аркадій Алексѣичъ!
   ГОЛ. Требьенъ, папа!..
   БАРСУЧКИНЪ.                     Извольте-съ! Я согласенъ!
   ГОЛЕНДУХА. Тре бьенъ, тре бьенъ?
   БАРСУЧКИНЪ (взявъ ихъ руки.)
                                                     Соединяю васъ.
             Теперь приватно васъ благословляю,
             А завтра форменное обрученье,
             А послѣ завтра -- свадьба...
   АРКАДІЙ.                     Послѣ завтра?
   ГОЛЕНДУХА. Ну, что-жъ ты руку вырвалъ у меня?
   АРКАДІЙ. По формѣ! Завтра! А теперь простите!
             Спѣшу на почту, деньги получить...

(Поспѣшно уходитъ.)

   БАРСУЧКИНЪ (въ-слѣдъ ему.)
             Мы вслѣдъ за вами къ матушкѣ поѣдемъ.
             Аркадій Алексѣичъ, до свиданья!..
   

ТѢЖЕ, кромѣ АРКАДІЯ.

   ГОЛЕНД. Да какъ же это?..
   БАРСУЧКИНЪ.                     Перестань, дурашка!
             Скажи: спасибо, что слѣпилось дѣло.
             Теперь скорѣй поѣдемъ къ тещѣ! Мама!
             Одѣнь-ка потеплѣе Голендуху!
             Архипычъ, интендантъ!.. Сели скорѣе
             Закладывать карету золотую!

(Слышенъ громкій смѣхъ.)

             Кто это тамъ смѣется непристойно?
             Кто тамъ, Архипычъ?..
   АРХИПЫЧЪ (отворивъ двери.)
                                 Господинъ Костровъ.

(Женщины спѣшно уходятъ.)

   

БАРСУЧКИНЪ, АРХИПЫЧЪ и КОСТРОВЪ, въ изношенномъ платьѣ, плохой шляпѣ, съ тростью, входитъ, смѣясь во все горло.

   КОСТРОВЪ (прерывая рѣчь смѣхомъ.)
             Комедія! Фонъ-Визину -- подарокъ!
             Прокофію Акинфичу -- ура!
             Ай да Демидовъ! Мастеръ подшутить!
             Животъ болитъ отъ смѣху! Вотъ сатира!
             Вотъ эпиграмма въ лицахъ! Караулъ!

(Хохочетъ.)

   БАРС. Что это съ нимъ? Хохочетъ, какъ безумный!
             Истерика? Или хлѣбнулъ ужъ слишкомъ...
   КОСТРОВЪ. Какое! Не далъ скороходъ вашъ.
             Я только на софѣ расположился;
             Вдругъ скороходъ: "Пожалуйте! Васъ просятъ."
             -- Кто?-- "Баринъ; очень нужно; поскорѣе!"
             -- Ну, если нужно, я не прочь; пожалуй!--
             И не спросилъ къ кому; сажусь и ѣду;
             Извощикъ гонитъ, скороходъ бѣжитъ...
             ...Вдругъ!. Чуть отъ смѣху съ дрожекъ не свалился.

-----

             И ништо этимъ глупымъ обезьянамъ!
             Какъ будто за урядъ всѣ вдругъ ослѣпли,
             И безъ нужды очки надѣли на носъ.
             Носъ безъ очковъ теперь неблагороденъ!

-----

             Вотъ ѣду я... Гляжу: карета цугомъ...
             Не только гайдуки, форрейтеръ, кучеръ --
             Въ очкахъ -- торчатъ на козлахъ и запяткахъ;
             Нѣтъ, мало!.. Лошади... и тѣ, въ очкахъ,
             Спѣсивымъ шагомъ важно выступаютъ.
             Не то, чтобы заслонки отъ испуга...
             Нѣтъ! Настоящіе со стеклами очки...--

-----

             Не даромъ говорятъ, что умъ и глупость
             У человѣка свѣтятся въ глазахъ...--
             Вотъ глупость ухитрилась и закрылась.
             Да ба! Съ нее Демидовъ сорвалъ маску...

(Хохочетъ.)

   БАРС. Любезнѣйшій! Нельзя-жъ всѣмъ поперечить
             Всѣ носятъ...
   КОСТРОВЪ.           Всѣ? А что такое -- всѣ?
             Всѣ -- значитъ: стадо. Мода -- злой недугъ.
             Благоразумный человѣкъ не станетъ
             Хворать нарочно. Совѣстно спросить:
             Чѣмъ боленъ этотъ господинъ?-- Очками!

(Смѣется.)

   БАРС. Что тутъ смѣятся?..
   КОСТРОВЪ.                     Смѣхъ -- моя страстишка
             Жизнь коротка; для слёзъ -- всегда есть нища
             Наплакаться всѣ до-сыта успѣли;
             А покажите мнѣ того счастливца,
             Кто посмѣяться до-сыта успѣлъ?..
   БАРС. Любезнѣйшій! Мнѣ некогда... Послушай!
   КОСТРОВЪ (разсматривая Барсучкина.)
             "Любезнѣйшій!" Должно быть знатный баринъ..
             Да только мнѣ не прилучалось видѣть.
             Между вельможъ такого господина...

(Громко.)

             Съ кѣмъ честь имѣю говорить?
   БАРСУЧКИНЪ (съ важностью.)
                                                     Барсучкинъ!
   КОСТРОВЪ (отскочивъ, со смѣхомъ.)
             Голубчикъ! Вотъ онъ кто такой! Барсучкинъ!
             Прибавь: "въ очкахъ..." А то, не различишь;
             Въ рядахъ -- твоихъ однофамильцевъ много.
             Одинъ Барсучкинъ -- половой, въ трактирѣ
             На Дмитровкѣ... Разбойникъ на бильярдѣ!
             Поставитъ шляпу, по бокамъ -- шары;
             Хлопъ этого дублетомъ, а своимъ
             Вкругъ шляпы обойдетъ, другаго срѣжетъ,
             И -- оба красные ложатся въ лузы..
             Барсучкинъ этотъ не родня тебѣ?
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Не совладаешь съ этимъ грубіяномъ!..
             (Громко.) Любезнѣйшій!
   КОСТРОВЪ (съ досадой.)
                                           Опять?! Да что я, право,
             Безъ имени на этотъ свѣтъ пришелъ?
             Меня -- Ермилъ Иванычемъ -- зовутъ
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Ну, у него ежевая натура!
             Чѣмъ взять его? (Громко) А что, Ермилъ Иваничъ?
             Часъ адмиральскій! Пѣсенку ты знаешь:
   
                       Ѣдетъ чижикъ въ лодочкѣ,
                       Въ адмиральскомъ чинѣ...
                       Не выпить ли намъ водочки
                       По этой причинѣ?
   
   КОСТРОВЪ. Чай тутъ и вся твоя литература?..--
             А что касается, того, до водки...
             Такъ домъ у этакихъ вельможъ, извѣстно,
             Все тоже, что трактиръ. Всѣ пьютъ, ѣдятъ;
             Чуть изъ дому, надъ ними-жъ и смѣются...
             Ну, такъ и быть! Вели подать!
   БАРСУЧКИНЪ.                               Архипычъ!
             Ликеру!
   КОСТРОВЪ. Нѣтъ, ужъ лучше травничку!
             Да балычка, груздей, икорки, сыру...
             Всего неси! Что мнѣ его жалѣть?!..
   

ТѢЖЕ, кромѣ АРХИПЫЧА.

   БАРСУЧКИНЪ. А мы пока съ тобою потолкуемъ!
             На балѣ у графини Вологодской,
             Разсказывалъ князь Ардальонь Кирилычъ,
             Что ты стихи кропать отличный мастеръ...
   КОСТР. Съ тебя портретъ?.. Изволь! Какъ разъ потрафлю.
   БАРСУЧК. Да перестань шутить, Ермилъ Иванычъ!
   

ТѢЖЕ и АРХИПЫЧЪ, подаетъ записку.

   БАРСУЧКИНЪ. Что тамъ?
   АРХИПЫЧЪ.                     Отъ бригадирши Молодковой!
   БАРСУЧКИНЪ (съ нетерпѣніемъ вскрывая.)
             Вотъ кстати! (Прочитавъ) Ухъ! Все кончено! Побѣда!
             Не ожидалъ! Скажи, что мы сей часъ
             Къ ея высокородію пріѣдемъ.
             А Лукичу сказать: пускай билеты
             Сейчасъ же съ верховыми разсылаетъ!
   

ТѢ-ЖЕ, кромѣ АРХИПЫЧА.

   БАРСУЧКИНЪ (въ восторгѣ.)
             Ну, знатно, батюшка, Ермилъ Иванычъ!
             Вотъ балъ задамъ! Москву въ тупикъ поставлю!
             Вотъ удружи и опиши въ газетахъ...
   КОСТРОВЪ. Да что такое?..
   БАРСУЧКИНЪ.                     Видишь, судырь мой!
             Двѣ свадьбы вдругъ, и объ послѣ завтра!
             Я дочку выдаю за Молодкова,
             А самъ женюсь на сиротѣ безродной.
             Она у Молодковыхъ -- гувернанткой,
             Людмила Сельская...
   КОСТРОВЪ (выбѣгаетъ на аванъ-сцену, про себя.)
                                 Моя Людмила!
             Сто первая моя любовь! Разбойникъ!
             Такой цвѣтокъ сорветъ кощей безсмертный!
   БАРС. Ну, что-жъ ты отскочилъ? Ты развѣ знаешь?
   КОСТРОВЪ. Слыхалъ! (про себя) Слыхалъ! Былъ по уши влюбленъ.
             Да и теперь забѣгали мурашки...
             Бывало, въ пенсіонѣ на Людмилу
             Я загляжусь -- и лекцію забуду...
             Она такъ сладко на меня смотрѣла.
             Ахъ, Милочка! А помнишь-ли, стишки?
             Передаю записку со стихами...
             Она беретъ умильно... Вдругъ мадамъ
             Хвать за руку!..-- Учителя по шеѣ!
             И мѣсто и любовь -- мое почтенье!..
   БАРСУЧК. Да что ты шепчешь тамъ?
   КОСТРОВЪ.                               Припоминаю
             Красавицу...
   БАРСУЧКИНЪ. Такъ это не она!
             По красотѣ Людмила не находка.
             Тутъ есть другой разчетецъ, поважнѣе;
             Окажется со временемъ... Теперь же
             Хлопочемъ, какъ пышнѣй устроить свадьбы.
             Балъ надо, знаешь, отколоть на славу!
             Хоръ пѣвчихъ долженъ нѣтъ стихи на случай,
             Ужъ музыку Ерема мой состряпалъ;
             Не достаетъ стиховъ.-- Ермилъ Иванычъ,
             Я за тобой, любезнѣйшій, послалъ
             Чтобъ заказать тебѣ -- стихи для хора.

-----

             Мнѣ некогда! Спѣшу сейчасъ къ невѣстѣ..
             Ты объяви, безъ торгу, что возьмешь?
   КОСТРОВЪ. Сто тысячъ!...
   БАРСУЧКИНЪ.                     Ты съума сошелъ!
   КОСТРОВЪ.                                         Не я!

(Положивъ руку на плечо Барсучкину.)

             Любезнѣйшій! Поэзія -- есть фруктъ;
             Зовутъ его по-русски -- апельсиномъ.
             А кто не смыслитъ толку въ апельсинахъ,
             Тѣмъ не давай парнасскаго плода!
             Проглотятъ, какъ капусту въ огородъ.
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Да это, кажется, про тѣхъ животныхъ...
   КОСТРОВЪ. Поэзія -- есть пиръ людей со вкусомъ?
             За тонкій столъ не всякій звѣрь садись!
             Не то, свою натуру обнаружишь:
             Репейнику попросишь, вмѣсто спаржи!...
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Да это басня про осла! (Громко.) Костровъ!
             Не забывайся! Ты вѣдь не въ трактиръ!
   КОСТРОВЪ. Нѣтъ, вижу: я въ компаніи честной:
             Два попугая, да фазанъ большой!
             И золотой, любезнѣйшій, а птица!
   

ТѢ ЖЕ и АРХИПЫЧЪ, за нимъ три лакея, на подносахъ несутъ водки и закуски.

   БАРС. Ермилъ Иванычъ, слышь, тугъ не харчевня!
   КОСТРОВЪ. Какъ не харчевня? Вонъ -- и половые
             Подносятъ съ церемоніей закуску!

(Наливъ и выпивъ водки)

             Травникъ отличный! Своего издѣлья?
             Вотъ это, братецъ, дѣло по тебѣ...
             Сидѣлъ бы за прилавкомъ, плутовалъ бы;
             А то въ чужія перья нарядился,
             Парикъ надѣлъ, очки напялилъ на носъ.
             И ну вельможу знатнаго дразнить.
             Спасибо! Смерть люблю карикатуры.

(Беретъ графинчикъ и наливаетъ.)

   БАРСУЧКИНЪ. Пойдешь ли ты отсюда?
   КОСТРОВЪ.                                         Не могу.
   Травникъ чудесный! Такъ и тянетъ къ чаркѣ.

(Съ чаркой въ правой рукѣ.)

             Какъ это въ голову тебѣ могло
             Придти: Ермилъ Иванычу Кострову,
             Какъ сапоги, заказывать стихи?!
             Вельможи, мой любезнѣйшій, родятся,
             А нѣтъ, такъ въ этотъ санъ, по ступенямъ,
             Восходятъ государственной заслугой!
             Изъ золота не отольешь вельможи
             И не найдешь такого Пигмальона,
             Чтобъ знатность далъ болвану золотому.

(Выпиваетъ.)

   БАРСУЧКИНЪ. Архипычъ! Вытащи его отсюда!
             Сведи въ харчевню!...
   КОСТРОВЪ.                     Руки коротки!
             Шалунъ! Стихи заказывать Кострову!
             Сядь за указку, азбуку возьми!
             Убей свои богатства на ученье:
             Великими заслугами отчизнъ
             Въ чинъ знатный родъ свой низкій возведи!
             Тогда зови насъ, тружениковъ Феба,
             И какъ Шуваловъ, Бецкій, Разумовскій,
             Какъ Панинъ, Чернышевы, Безбородко,
             Какъ Строгановъ, Демидовъ, Бѣлосельскій,
             Какъ мой безсмертный богатырь, Суворовъ,
             Съ привѣтной лаской истаго вельможи,
             Подай мнѣ лиру -- и Костровъ въ харчевнѣ
             За здравіе твое стаканчикъ стукнетъ
             И -- олимпійскія польются пѣсни!...
   БАРСУЧКИНЪ (съ отчаяньемъ.)
             Что мнѣ съ нимъ дѣлать?
   

ТѢ ЖЕ, ГОЛЕНДУХА, МАМА И ЛАКЕЙ.

   ЛАКЕЙ.                               Лошади готовы!
   ГОЛЕНДУХА (въ шубѣ )
             Терпѣть не въ мочь! Папа, алонъ, поѣдемъ!
   КОСТРОВЪ (беретъ графинчикъ и чарку, и приближаясь къ Барсучкину.)
             А у такихъ вельможъ, какъ ты, Барсучкинъ,
             На свадьбѣ музыкусы крѣпостные
             Пусть барыню играютъ на скрыпицахъ,
             И въ честь твою, поютъ твои стихи:
   
                       Ѣдетъ чижикъ въ лодочкѣ,
                       Въ адмиральскомъ чинѣ (предлагая налить въ чарку);
                       Не выпить ли намъ водочки
                       По этой причинѣ...
   
   ГОЛЕНДУХА. Ну, что жъ, папа? Алонъ!
   БАРСУЧКИНЪ (въ бѣшенствѣ.)
                                                     Я задыхаюсь!
   

АКТЪ ВТОРОЙ.

Большая гостиница въ домѣ Молодковыхъ, раздѣленная колоннами на двѣ части; въ передней части двое боковыхъ дверей.

   АРКАДІЙ выходитъ изъ-за колоннъ.
             Теперь я вѣрю сказкамъ древнихъ Грековъ.
             Есть фуріи! Есть! Въ совѣсти сидятъ!

-----

             Я о любви ей не сказалъ ни слова,
             Признаньемъ оскорбить ее боялся,
             А совѣсть мнѣ покоя не даетъ:
             "Ты обманулъ, ты обольстилъ Людмилу!
             "Увлекъ и бросилъ, какъ измѣнникъ низкій."
             Языкъ очей! Мы молча все сказали;
             Въ моихъ глазахъ безъ словъ горѣла клятва;
             Въ ея очахъ читалъ я ту же клятву...
             Я измѣнивъ -- и нѣтъ мнѣ оправданья!
   

АРКАДІЙ и ЛЮДМИЛА изъ лѣвыхъ дверей.

   ЛЮДМИЛА (не видя Аркадія, про себя.)
             Молитва, чудныхъ силъ живой источникъ!
             Какъ я тверда, покойна, равнодушна!
             На сердцѣ море слезъ-дитей уснуло
             И на душѣ такъ тихо и свѣтло!
   АРКАДІЙ (про себя.)
             Людмила!
   ЛЮДМИЛА (увидавъ его, про себя.)
             Ахъ! (Ободрясь, громко.) Аркадій Алексѣичъ,
             Вы отъ Барсучкиныхъ ужъ воротились?
             Пойти, Анфизѣ Павловнѣ сказать.

(Хочетъ уйти.)

   АРКАДІЙ. Такъ вы ужъ знаете, Людмила Львовна?
   ЛЮДМИЛА. И поздравляю!
   АРКАДІЙ.                     Злобная насмѣшка!
   ЛЮДМИЛА (въ смущеніи.)
             Насмѣшка! Виновата! Извините!
             Сама не знаю, въ чемъ я извиняюсь...
             Неужто вамъ Барсучкинъ отказалъ?
             Не увѣнчалъ желаній...
   АРКАДІЙ.                     Пощадите!
             Язвительными шутками не мучьте
             И такъ уже разтерзанную душу!
   ЛЮДМИЛА (про себя.)
             Что это значитъ?
   АРКАДІЙ (съ горестью.)
                                 Какъ же! Онъ откажетъ!
             Всю эту свадьбу стряпали искусно...
             Тутъ каждый шагъ обдуманъ и разсчитанъ.
             Слѣпаго ловко къ безднѣ подвели
             И неожиданно столкнули въ пропасть!

-----

             Стыдъ матери... и... сроку два часа!
             Что на моемъ вы сдѣлали бы мѣстѣ?
   ЛЮДМИЛА (про себя )
             Я начинаю понимать... (Громко.) Такъ значитъ,
             Вы женитесь не по любви?...
   АРКАДІЙ.                     Любовь?!
             О, Господи! Чѣмъ мнѣ любить другую?
             Одно въ груди моей дышало сердце;
             Тамъ и теперь одна живетъ жилица...
             Я не отдамъ ее... Нѣтъ! Не отдамъ!...
   ЛЮДМИЛА (въ волненіи.)
             Аркадій Алексъичъ, успокоитесь!
   АРКАДІЙ (съ жаромъ.)
             До гроба донесу мою богиню,
             Души моей чистѣйшую невѣсту!
             Я каждый день...
   ЛЮДМИЛА.           Довольно! Замолчите!
             Я не могу, я не должна васъ слушать.
   АРКАДІЙ. Такъ я не ошибался?... Ваши взоры
   ЛЮДМИЛА. Молчите! Умоляю! Ни пол-слова!
             Вы вспомните, что скоро передъ вами
             Въ моемъ лицъ вторая мать предстанетъ.
   АРКАДІЙ. Какъ? Что такое? Я не понимаю...
             Боюсь понять...
   ЛЮДМИЛА.           А дѣло очень просто.
             Вы женитесь; я замужъ выхожу...
   АРКАДІЙ. Что слышу!
   ЛЮДМИЛА.                    ...За отца невѣсты вашей...

(Молчаніе.)

   АРКАДІЙ (глядя на правую дверь.)
             О, матушка!... Уста оцѣпенѣли!
             За тридцать тысячъ -- счастіе двухъ жертвъ.
             О, дешево!... Нѣтъ! Этого не будетъ!

(Про себя.)

             Себя -- не жаль!... По, счастіе Людмилы?...
             Смотрѣть, какъ гибнетъ Божіе созданье,
             Душа души моей, вѣнецъ Творенья...
             Зато, что я въ бездѣйствіи преступномъ
             Средствъ не искалъ ее спасти!... Что, если?...
             Коварный сонъ! Другаго нѣтъ пути!
             На полчаса присядь ко мнѣ, Фортуна!
             Семь, восемь разъ привѣтно улыбнись!
             И я -- изъ рукъ Барсучкина исторгну
             Честь матери и счастіе Людмилы!...
             Судьба зоветъ, безумно колебаться!

(Поспѣшно уходить.)

   ЛЮДМИЛА. Аркадій Алексѣичъ!
   АРКАДІЙ (уходя.)
                                                     До свиданья!
   

ЛЮДМИЛА одна.

             О Боже мой! Куда онъ убѣжалъ?
             На что рѣшился онъ? Что онъ задумалъ.
   

ЛЮДМИЛА, КОСТРОВЪ И САВЕЛЬИЧЪ за колоннами.

   САВЕЛЬИЧЪ (удерживая Кострова.)
             Куда? Кого вамъ надо?
   КОСТРОВЪ.                     Гувернантку!
   САВЕЛЬИЧЪ. Позвольте доложить...
   КОСТРОВЪ.                               Я безъ доклада
             Къ Шувалову и къ Бецкому вхожу!

(Савельичъ кланяется.)

             Такъ ты, любезный, можешь убираться!
   ЛЮДМИЛА. Ко мнѣ? Знакомый голосъ!.. Кто бы это?
   

ЛЮДМИЛА и КОСТРОВЪ.

   КОСТРОВЪ (остановясь посереди комнаты.)
             Людмила Сельская!
   ЛЮДМИЛА (радостно.)
             Ермилъ Иванычъ!
   КОСТРОВЪ. Какой великолѣпный туалетъ!
             Такъ вотъ мои совѣты, наставленья!
             Людмила Сельская, ты позабыла
             Какъ я вамъ про Аркадію читалъ;
             Описывалъ жизнь скромную пастушекъ,
             Училъ: не увлекаться суетой!
             Стыдись, Людмила Сельская, стыдись!
             Ты первая была въ россійскомъ классѣ.
             Я полюбилъ тебя, потомъ влюбился;
             Стишки тебѣ такъ страстно сочинялъ;
             Одни и тиснулъ подъ другимъ титуломъ.
             Твои красы меня лишили мѣста,
             Но ты на прежнемъ мѣстѣ, здѣсь осталась!
             И что жъ? Неблагодарная! Безумно
             Ты прелести прекрасной Афродиты,
             И качества душевныя Психеи
             Даришь... кому?... плѣшивому Циклопу,
             За тѣмъ, что онъ наворовалъ милльоны!
   ЛЮДМИЛА.Какъ вы могли узнать, Ермилъ Иванычъ?
   КОСТРОВЪ. Что: совѣстно? Одумайся, Людмила!
             Вѣдь онъ старикъ, чудовище, Пиѳонъ!...
             Ты будешь съ нимъ несчастлива...
   ЛЮДМИЛА.                               Навѣрно!
   КОСТРОВЪ. Зачѣмъ же лѣзешь замужъ?
   ЛЮДМИЛА.                                         Отдаютъ.
   КОСТРОВЪ. Вѣдь не насильно жъ отдаютъ?
   ЛЮДМИЛА.                                         Почти.
   КОСТРОВЪ. А! Вотъ что! Такъ я кстати подоспѣлъ.
             Я не позволю! Нѣтъ! Не попущу!
             Пускай-ка сунется теперь Барсучкинъ!...

(Съ нѣжностью.)

             "Миланины черты въ умѣ напечатлѣнны
             "Коснулися равно и сердца моего.
             "Тобою -- чувствія и мысли -- покоренны!
             "Не можно полюбить мнѣ пламеннѣй сего!"

(Преклоняя колѣно.)

             Милана несравненная, -- я -- твой!
   ЛЮДМИЛ. Не смѣйтесь надо мной, Ермилъ Иванычъ!
   КОСТРОВЪ (вставъ,)
             Кто? Я смѣюсь? Я предлагаю руку;
             Жизнь вольную тебѣ yесу на жертву!
             Милана! Я влюбленъ въ тебя безъ шутокъ!
             Сейчасъ женился бы... да есть препона...

(Тихо, ей же.)

             Въ карманѣ -- ни копѣйки! Не пугайся!
             Насъ выручатъ Гомеръ и Оссіянъ;
             Здоровые ребята! Я вчернѣ
             Почти уже окончилъ Иліаду;
             Шесть пѣсень я послалъ Императрицѣ;
             Суворову послалъ я Оссіяна.
             Присяду... День и ночь трудиться буду...
             Всѣхъ классиковъ переведу стихами;
             Разбогатѣю и женюсь... Ты только
             Крѣпись мой другъ, Милана! Не сдавайся!
             Води ихъ за носъ, въ долгую тяни...
   ЛЮДМИЛА. За вашу искренность, Ермилъ Иванычъ,
             Позвольте тѣмъ же заплатить...
   КОСТРОВЪ.                               Милана!
             О довершай скорѣй мое блаженство!
             Какъ Хлоя, въ той идиліи, Дамону
             Повѣдай простодушное признанье!
   ЛЮДМИЛА. Я сирота; отца не помню...
   КОСТРОВЪ.                                         Знаю!
   ЛЮДМИЛА. Мать бросила меня въ чужія руки...
   КОСТРОВЪ. Въ дурныя руки...
   ЛЮДМИЛА.                     Нѣтъ! Не говорите!
             Анфиза Павловна не такъ виновна.
             Барсучкинъ разгадалъ ея характеръ;
             Умѣлъ запутать въ золотыя сѣти...
   КОСТРОВЪ. Неужто эта вѣтхая Гекуба
             Пустилась на амурныя продѣлки?
   ЛЮД. Не то, Ермилъ Иванычъ! Знатность, бѣдность,
             Долги -- и строгость нынѣшнихъ законовъ...
   КОСТРОВЪ (Къ публикѣ.)
             Какъ сжато говоритъ! Вотъ Тацитъ въ юбкѣ!
   ЛЮДМИЛА. Она въ цѣпяхъ!
   КОСТРОВЪ.                     Да мотовства и чвенства!
   ЛЮДМИЛА. Неосуждайте! Вѣкъ жила въ довольствѣ
             Подъ старость трудно съ нищенской сумой
             Просить у проходящихъ подаянья!
   КОСТРОВЪ. А! Штиль каковъ? Вѣдь я ея учитель!
             Вѣдь я ее словесности училъ!
   ЛЮДМИЛА. Не въ томъ бѣда! За всѣ благодѣянья
             Я для Анфизы Павловны готова
             Всѣмъ жертвовать: и счастіемъ и жизнью,
             И замужъ за Ѳедота Кузьмича
             Иду покорно...
   КОСТРОВЪ.           Завтра! Погоди!
             Ботъ только дай мнѣ кончить Иліаду...
   ЛЮДМИЛА. Но мой Аркадій бѣдный...
   КОСТРОВЪ.                               Что?
   ЛЮДМИЛА.                                         Аркадій!
   КОСТРОВЪ. Аркадія? Край простоты и счастья?..
   ЛЮДМИЛ. Нѣтъ! Сынъ Анфизы Павловны, Аркадій.
   КОСТРОВЪ. Дай онъ тутъ что?
   ЛЮДМИЛА.                     Ахъ!... Я... его... люблю...
   КОСТРОВЪ. А не меня?
   ЛЮДМИЛА.                     И васъ, Ермилъ Иванычъ,
             Какъ русскаго великаго поэта,
             Какъ добраго наставника и друга...
   КОСТРОВЪ. Благодарю покорно!.. Очень лестно!..
   ЛЮДМИЛА. Простите! Сердце тайны не снесло.
             Мнѣ некому печаль мою довѣрить;
             Вы мой наставникъ! Вы въ меня вливали
             И правила высокія и чувства,
   КО. Штиль, штиль! Прислушайтесь! Подставьте риѳмы,
             И посылайте прямо въ "Собесѣдникъ"...
             Княгиня Дашкова спасибо скажетъ...
             Извольте продолжать! Весьма изрядно!
   ЛЮДМИЛА. Вы виноваты, если я такъ пылко,
             Такъ страстно полюбила...
   КОСТРОВЪ.                     Вотъ-те-разъ!
   ЛЮДМИЛА. Вы языку очей насъ научили...
             И я въ очахъ Аркадія прочла
             Блаженство и несчастіе Людмилы.
             Будь онъ чужой; я все перенесла бъ;
             Но онъ мнѣ будетъ сыномъ... Каждый день:
             Бесѣды, встрѣчи, взгляды, вздохи, слезы...
             Я не изъ камня!... Я не изъ желѣза!...
             Не выдержу я бури ежедневной!
             Жизнь медленно, но страшно изойдетъ;
             Его страданія меня замучатъ...
             О, добрый другъ! Вы опытны, умны!...
             Наставьте, научите, что мнѣ дѣлать?.!....
   КОСТРОВЪ (въ волненіи ходитъ взадъ и впередъ.)
             Ахъ, милый другъ!.. Ей Богу... самъ не знаю...
             Мнѣ плакать хочется!... Мнѣ сердце рѣжетъ!....
             Аркадій -- дрянь! Ужъ я не уступилъ бы...--
             Нѣтъ!... Вру!.. Онъ добрый сынъ, примѣрный сынъ.
             Я понимаю ваше положенье!
             Претрудное!... Но какъ помочь, не знаю!...

(Остановясь, радостно.)

             Постой? Мы, оба, душенька, зарылись!
             Мы не туда заѣхали съ тобой!
             Вѣдь жизнь и счастье -- Божіе хозяйство;
             А мы хозяина-то и забыли!

(Протягивая ей руку.)

                                           Прощай, мой другъ!
   ЛЮДМИЛА. Куда, Ермилъ Иванычъ!
   КОСТРОВЪ (шепотомъ.)
             Я? Въ церковь! Помолиться за Людмилу!

(Спѣшно уходить.)

   

ЛЮДМИЛА одна.

             О Господи! Услышь его молитву!
   

ЛЮДМИЛА и МОЛОДКОВА

   МОЛОДКОВА. А, милочка! Ты здѣсь уже? И кстати!
             Я изъ окна карету золотую
             Ѳедота Кузьмича -- и скороходовъ
             Замѣтила, и поспѣшила выдти...
             Ты скромность пенсіонную оставь!
             Мужъ -- вещь такая... Ты должна, до свадьбы,
             Въ субординацію его поставить...--
             Надуйся неприступною купчихой!
             Ихъ жанръ такой! Имъ свѣтскіе маньеры,
             И тонъ и грасы наши непонятны.
             Ты больше путай иностранныхъ словъ,
             И выжимай ихъ съ гордостью холодной!
             Ну! Сядемъ, милочка!

(Садятся.)

                                           Когда войдутъ,
             Чуть чуть привстань, и -- въ кресла опустись
             Торжественно, какъ-будто на подушкахъ!
             На жениха смотри спокойно, въ оба!
             Не улыбайся! Отвѣчай сквозь зубы,
             Безъ грубости, по холодно и важно!

(Оправляетъ Людмилу и себя.)

   

ТѢ ЖЕ и САВЕЛЬИЧЪ.

   САВЕЛЬИЧЪ (докладывая.)
             Ѳедотъ Кузьмичъ, и съ дочерью...
   МОЛОДКОВА.                               Просить!
   

ТѢ ЖЕ, БАРСУЧКИНЪ и ГОЛЕНДУХА.

   БАРСУЧКИНЪ (раскланиваясь.)
             Банжуръ, Анфиза Павловна!
   ГОЛЕНДУХА. Бонъ журъ,
             Анфиза Павловна! Бонъ-журъ, мамзель!
   МОЛОД. Прошу васъ взять мѣста! Савельичъ кресла!

(Савельичъ подаетъ кресла.)

   ГОЛЕНДУХА. Я въ этихъ креслахъ юбки изомну!
   МОЛОДКОВА. Савельичъ, стулъ подай!

(Савельичъ подаетъ.)

   ГОЛЕНДУХА (усаживаясь.)
                                                     Ну, вотъ, изрядно!
             А гдѣ же нашъ Аркадій Алексѣичъ?

(Оглядывается.)

   МОЛОДКОВА (сухо, Савельичу.)
             Аркадья Алексѣича просить!
   САВЕЛЬИЧЪ. Изволили уѣхать со двора...
   МОЛОДКОВА. Куда же это?
   САВЕЛЬИЧЪ.                     Кажется, въ почтамтъ...
   МОЛОДКОВ. Повѣстка! Помню! Деньги получилъ...
             Воротится сейчасъ... Ступай, Савельичъ!
   

ТѢ ЖЕ, кромѣ САВЕЛЬИЧА.

   БАРСУЧКИНЪ. (на аванъ-сценѣ.)
             Меня, какъ-будто варомъ окатило.
             Какъ-будто знаетъ кто она такая!
             Такъ генеральшей и глядитъ. И съ креселъ
             Не поднялась, головкой не кивнула;
             Прескверно! Ужасть, какъ мнѣ здѣсь неловко...
             Не свой братъ -- дочь такого генерала.
   МОЛОД. Ѳедотъ Кузьмичъ! Да что жъ вы не садитесь
   БАР. Мнѣ? Сѣсть? Въ присутствіи Людмилы Львовны?
   МОЛОД. Когда васъ просятъ, значитъ: позволяютъ.

(Барсучкинъ садится возлѣ дочери.)

   ГОЛЕНДУХ. Садись, папа! И такъ вѣдь слабъ ногами.
             Карлъ Карлычъ лечитъ, вылечить не можетъ.
   БАРСУЧКИНЪ (тихо дочери.)
             Цыцъ, дура!
   ГОЛЕНДУХА (продолжая.)
                                 Говоритъ, что это старость!
   БАРСУЧКИНЪ (въ сторону.)
             Ахъ ты, злодѣйка!
   МОЛОДКОВА.           Э, какая старость!
             Ѳедотъ Кузьмичъ на самой на порѣ!
             ГОЛЕНД. Да, въ парикѣ; какъ выйдетъ изъ уборной,
             Умоется, притрется, зубы вставитъ...
             А утромъ...

(Отодвигаясь со стуломъ отъ Барсучкина.)

                       Перестань щипаться! Больно!...--
   БАРСУЧКИНЪ. Анфиза Павловна, Людмила Львовна!
             Вы извините!... Право!... Голендуха!...--
             Ино разъ...
   МОЛОДКОВА. Э, вѣдь мы свои; сочтемся!

(Тихо.)

             Ну, дурище! Жаль мнѣ тебя, Аркадій!
             Тутъ надо круто дѣломъ повернуть...

(Громко.)

             Ахъ да, почтеннѣйшій Ѳедотъ Кузьмичъ!
             Я получила ваше предложенье...
             Передала его Людмилѣ Львовнѣ...
             Она -- согласна осчастливить васъ.
   БАРСУЧКИНЪ (вставь.)
             Могу ли вѣрить счастію такому?
             Позвольте на колѣняхъ изъяснить
             Мое къ вамъ глубочайшее почтенье!
   ГОЛЕНДУХА (вставъ съ удивленіемъ.)
                                                     Что скажетъ мама?
             Что скажетъ паша дура Аграфена?
   БАРСУЧКИНЪ (на колѣняхъ.)
             Повѣрьте-съ... Мы употребимъ всѣ мѣры
             Чтобъ заслужить расположенье ваше...
             Бральянты, шаль турецкую, карету
             Все это дѣло плевое! Велите!
             Достать жаръ-птицу, птичье молоко...
             Загадывать извольте! Все достанемъ-съ!
   ГОЛЕНДУХА. Да это онъ на ней жениться хочетъ!
             Вотъ будетъ пара: Гусь и канарейка...

(Хохочетъ )

   МОЛОДКОВА. Ну, милочка, скажи ему хоть слово...
   ГОЛЕНДУХ. Да что-жъ, мамзель, глухонѣмая, что-ли?
   БАРСУЧК. Людмила Львовна, сжальтесь надо мной!
   МОЛОДКОВА. Оторопѣла! Надо ей помочь!

(Людмилѣ.)

             Людмила! Погляди, Ѳедотъ Кузьмичъ
             У ногъ твоихъ отвѣта ожидаетъ...
             Ну, что-жъ ты скажешь?

(Людмила рыдаетъ.)

   ГОЛЕНДУХА (со смѣхомъ).
                                           Вотъ-те и отвѣтъ!
             Ну, глупенькая! Я не стала бъ плакать,
             А то еще раздумаетъ пожалуй!...
   БАРСУЧКИНЪ (вставъ, не безъ труда).
             Анфиза Павловна, что-жъ это значитъ?
   МОЛОДКОВ. Стыдъ дѣвичій! Пускай себѣ поплачетъ!
             Вы знаете, замужство -- трудный шагъ!
   ГОЛЕНДУХА (отцу).
             Вздоръ! Дѣло плевое! Вотъ ты увидишь,
             Какъ я шагну...
   БАРСУЧКИНЪ (дочери, тихо).
             Да перестань ты врать!

(Людмила встаетъ, Людмилѣ.)

             Людмила Львовна! Какъ теперь? Полегче?
             Ей Богу, времени у насъ немного!
             Рѣшите участь бѣднаго Ѳедота!
             Да, или нѣтъ?
   МОЛОДКОВА. Да отвѣчай же!
   ЛЮДМИЛА (отбѣгая въ сторону, на край аванъ-сцены, въ ужасѣ).
                                                     Нѣтъ!...
   ГОЛЕНДУХА (слѣдуя за отцемъ, который въ бѣшенствѣ отбѣгаетъ на противуположный край сцены,)
             Папа! Видъ это носъ вамъ наклеили?
   БАРСУЧКИНЪ (съ важностью).
             Анфиза Павловна! Что жъ это? Шутки?!
   МОЛОДКОВА (подходя къ Людмилѣ, строго.)
             Людмила!
   ЛЮДМИЛА (съ отчаяньемъ).
                                 Матушка!...
   МОЛОДКОВА (грозно).
                                           Такъ ты солгала?!
             Такъ ты меня безстыдно обманула?!
             Желаю вѣрить, что отвѣтъ твой глупый
             Припадокъ истерическій... испугъ...
             Ты вся дрожишь! (Беретъ ее за руку). Ну, что жъ?
   ЛЮДМИЛА (дрожа).
             Я... повинуюсь...
   МОЛОДКОВА. Вотъ такъ умнѣе...

(Ведетъ Людмилу, по та на каждомъ шагу останавливается, выражая отвращеніе и отчаянье.)

   

ТѢ ЖЕ, ГЕНЕРАЛЪ, ЛУКА и САВЕЛЬИЧЪ.

   САВЕЛЬИЧЪ (за колонами).
                                           Надо доложить!
   ГЕНЕРАЛЪ (тамъ же.)
             Ступай себѣ! Доложимся и сами.

(Генералъ приходитъ на аванъ-сцену и занимаетъ мѣсто по срединѣ; Лука поодаль.)

             Людмила (съ умоляющимъ видомъ.)
             Ахъ, дайте мнѣ оправиться!...
   МОЛОДКОВА (не сводя съ Людмилы гнѣвнаго взгляда, тащитъ ее за руку. Тихо).
                                           Смѣлѣй!

(Барсучкину.)

             Ѳедотъ Кузьмичъ! Людмила пошутила.
             Отказомъ васъ хотѣла испугать...

(Людмилѣ, тихо, но грозно.)

             Да полно же дурачиться! Ступай!
   ЛЮДМИЛА (слабѣющимъ голосомъ.)
             Не выдай, Господи, меня несчастной!
             Ермилъ Иванычъ, гдѣ жъ твоя молитва?
   ГОЛЕНД. (на другомъ краю сцены, не пуская отца.)
             Папа, не лѣзь!
   БАРСУЧКИНЪ (вырываясь).
                                 Отстань!
   ГОЛЕНДУХА.                     Опять надуютъ!
   МОЛОДКОВА (все глядя на Людмилу.)
             Ѳедотъ Кузьмичъ, вотъ вамъ рука Людмилы!
   БАРСУЧКИНЪ (вырываясь.)
             Да отвяжись!..

(Бѣжитъ и натыкается на генерала.)

                                 Творецъ мой! Это кто?...
   МОЛОДКОВА (передаетъ руку Людмилы генералу. Людмила лишается чувствъ и надаетъ къ нему на грудь.)
             Ну, падай въ обморокъ въ его объятья!
             Оно въ порядкѣ...

(Замѣтивъ генерала.)

                                 Боже! Это кто?...
   ЛУКА. Хозяинъ!
   МОЛОДКОВА (въ ужасѣ.)
                                 Домовой! Савельичъ!... Дѣвки!...
   ГЕН. Лука! Сюда!.. Мнѣ жарко!.. Женщинъ много!
   ЛУКА (подходя.)
             По-нашински рѣшайте! Разъ, два, три!
   МОЛОДКОВА (увидавъ Луку).
             Солдаты! Не полиція ль пришла?
             А можетъ-быть разбойники напали!...
   ГЕНЕРАЛЪ (съ помощью Луки, сажая Людмилу въ кресла.)
             Она, какъ мраморъ холодна! Чуть дышитъ!
             Лука, не вспрыснуть ли ее водицей?

(Хлопочутъ около Людмилы.)

   МОЛ. Да что же вы, Ѳедотъ Кузьмичъ, молчите?
   БАРСУЧКИНЪ (его, тихо.)
             Я страшное имѣю подозрѣнье...
   МОЛОДКОВА. Какое подозрѣнье? Говорите!
   ГОЛЕНДУХА (имъ тихо.)
             Подходитъ!..
   БАРСУЧКИНЪ (кланяясь и отступая.)
                                 Приступаетъ!..
   МОЛОДКОВА.                               Ахъ вы, трусы!..
             Я изъ-за васъ сама чуть не сробѣла.

(Генералу.)

             Послушай, ты, служивый!... Ты... откуда?...
   ГЕНЕРАЛЪ. Изъ арміи.
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
                                 Ну, такъ и есть!..
   МОЛОДКОВА.                               За чѣмъ?
   ГЕНЕРАЛЪ. За дочерью!
   МОЛОДКОВА.                     Какая дочь?
   ГЕНЕРАЛЪ (указывая на Людмилу.)
                                                               Вотъ эта!
   МОЛОДК. Вотъ выдумалъ!
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
                                           Пропалъ я!
   МОЛОДКОВА.                               Самозванецъ!
             Такихъ отцевъ на улицъ десятки!
   БАРСУЧКИНЪ (ей, тихо.)
             Анфиза Павловна, остерегитесь!..
   ГЕНЕРАЛЪ. Я съ бабой не умѣю говорить!
             Шестнадцать лѣтъ не говорилъ я съ ними!
             Лука! Поди и растолкуй: въ чемъ дѣло.
             Не вѣритъ, покажи ей подорожню...
   МОЛОДК. Да что мнѣ подорожня?! Нынче люди
             И ассигнаціи умѣютъ дѣлать;
             Такъ долго ли состряпать подорожню?
             ЛЮДМИЛА (приходя въ чувство.)
             Гдѣ я?
   ГЕНЕРАЛЪ. Проснулась, бѣдная?!
   ЛЮДМИЛА (всматриваясь въ него.)
                                                     Кто ты?
             Сонъ! Страшный сонъ! Встаютъ воспоминанья!..
   МОЛОДКОВА. Вотъ видишь, и дитя не признаетъ!.
   ГЕН. Шестнадцать лѣтъ, шестнадцать страшныхъ лѣтъ,
             Смерть, я искалъ тебя; нигдѣ не встрѣтилъ...
             Жизнь горькую -- Богъ для нее берегъ...
             Дочь милая, Людмила, здравствуй, здравствуй!
   ЛЮДМИЛА. Я счастью моему не смѣю вѣрить!
             Онъ... онъ... Мнѣ сердце говоритъ... Родитель!..

(Бросается на грудь отца.)

   МОЛОДКОВА (всплеснувъ руками.)
             Фуй, страмъ какой! И въ нашемъ честномъ домъ!
             Сама на шею бросилась бродягъ!..
   БАРСУЧКИНЪ (ей тихо.)
             Монъ шеръ, Анфиза Павловна, уймитесь!
             Вѣдь вы не знаете: кто къ вамъ пріѣхалъ?
   МОЛОДКОВА (съ возрастающею запальчивостію.)
             Знать не хочу! Такой пригожей дѣвкѣ
             Отецъ аль опекунъ всегда найдется.
             Она -- моя! Ея родная мать
             Мнѣ подарила въ собственность Людмилу.
             На улицу могла ее я выгнать;
             Могла ее своей служанкой сдѣлать;
             Могла ее отдать за крѣпостнаго...
             Нѣтъ! Я какъ дочь вскормила, воспитала
             И выгодно сбиралась за мужъ выдать...
             Отецъ!.. Такъ почемужъ шестнадцать лѣтъ
             Ты къ дочери родной не признавался?
   ГЕНЕРАЛЪ (вспыхнувъ.)
             А? Почему?.. Лука! И ты не знаешь!
             Никто не знаетъ! Нѣтъ, Лука, нельзя!
             Я не скажу!.. Холодный потъ! Мнѣ страшно!..
   ЛУКА. Эхъ, право, стыдно! Баба -- не Очаковъ!..
             Ужъ я не сталъ бы на нее смотрѣть.
   МОЛОДКОВА. Пусть и отецъ! Да мнѣ какое дѣло?!
             Я материнской лаской и заботой
             И денежными тратами -- купила
             Мои права! (протягива яруку.) Она -- моя!..
   ГЕНЕРАЛЪ (обхвативъ Людмилу.) Не тронь!
             Твое великодушье -- случай, прихоть!
             Ты-отъ избытка ей благотворила!..
             Спасибо! Вѣчный долгъ на ней, на мнѣ.
             Ты десять лѣтъ заботилась о ней;
             А мы тебѣ служить до гроба будемъ...
   МОЛ. Не нужно.-- Замужъ! Я тверда на словѣ!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ты можешь насъ на черную работу,
             На кухню, въ огородъ послать... Изволь!
             Но выдать замужъ?.. Нѣтъ! Душа Людмилы
             И не моя -- и не твоя!
   ЛУКА.                               Вотъ такъ!
             Рѣзнулъ -- и баста! Что на это скажетъ?
   МОЛОДКОВА. И такъ я слишкомъ много говорила
             Съ солдатами! Извольте убираться!
             Пускай законъ права разсудитъ наши...
             Ищи судомъ!.. А я не дамъ Людмилы!
   БАРСУЧКИНЪ. Анфиза Павловна, да вы взбѣсились!
             Позвольте доложить вамъ...
   МОЛОДКОВА (отталкивая его.)
                                           Трусъ! Отстань!
   ГЕНЕР. Судомъ небеснымъ, что ли, намъ судиться?
   МОЛОДК. Намъ некогда!.. Отецъ ли, самозванецъ,
             Случайно, или стачка, все равно:
             Ты -- вонъ ступай, а ты, Людмила, замужъ!
   БАРС. Анфиза Павловна! Нѣтъ-съ! Извините-съ!
             Прощенья просимъ!-- Мы теперь и сами-съ
             Людмилы Львовны не возьмемъ, безъ воли
             Его Превосходительства.
   МОЛОДКОВА.                     Какъ? Что?
   БАРСУЧК. Превосходительнѣйшій Левъ Степанычъ,
             Анфиза Павловна погорячилась.
             Вы къ намъ прибыть изволили незапно;
             Войти благоволили безъ доклада...
             Анфиза Павловна знать не могла
             Что передъ ней извѣстный генералъ,
             Герой турецкій, знатный богатырь...
   МОЛОДКОВА (смущенная, тихо Барсучкину )
             Ѳедотъ Кузьмичъ! Ты шутишь иль за правду?..
   БАРС. Никакъ-съ! Пусть Левъ Степанычъ сами скажутъ:
             Шестнадцать лѣтъ Татаръ и Турокъ били...
   ГЕН. Шестнадцать лѣтъ! Шестнадцать страшныхъ лѣтъ
             Искалъ я смерти, смерть острила лыжи...
             Догнать не могъ...
   БАРСУЧКИНЪ.           Помиловалъ насъ Богъ,
             И сохранилъ отца намъ и героя!
             Съ Суворовымъ во всѣхъ сраженьяхъ были...
             Въ послѣднюю кампанію, въ пять лѣтъ,
             Шагнули изъ маіоровъ въ генералы...
   ГЕНЕРАЛЪ. Пять лѣтъ, сто битвъ, семъ ранъ, четыре чина!
   МОЛ. Ѳедотъ Кузьмичъ, мнѣ дурно! Слушать страшно!
             Да какъ ты знаешь это все?
   БАРСУЧКИНЪ.                     Случайно!
             (Тихо). За деньги, подноготную узнаешь.
             (Громко). Превосходительнѣйшій Левъ Степанычъ
             У Государыни Императрицы
             Изволилъ аудіенцію имѣть...
   МОЛОДКОВА. Неужто?
   ГЕНЕРАЛЪ.                     И во вѣки не забуду,
             Великая, Величья Твоего!
             Тотъ часъ, когда Тебѣ я поклонялся,
             Мнѣ будетъ сномъ единственнымъ до гроба.
             Ахъ, Милочка!.. Дикарь, пустынникъ въ жизни,
             Звѣрь поля ратнаго., всю ночь я не спалъ...
             Отъ мысли, что увижу Божество,
             О комъ мильоны молятся съ любовью,
             Я весь продрогъ... Идетъ!.. Священный трепетъ!..
             Вошла... Зажмурился... Ко мнѣ...-- Я въ ноги!..
             Какъ снопъ, упалъ предъ матушкой Царицей!
             Откланялся!.. Встань, Левъ Степанычъ!.. Всталъ..
             На, руку поцѣлуй!.. Перекрестился,
             Да по солдатски, чмокъ на весь дворецъ!..
   МОЛОДКОВА (Барсучкину тихо).
             Ѳедотъ Кузьмичъ! Я отъ стыда умру...
             Вы знали все и -- не сказали... Стыдно-съ!
   БАРСУЧКИНЪ (ей, также).
             Да я-жъ вамъ толковалъ...
   МОЛОДКОВА.                     Подите, судырь!
   ГЕНЕРАЛЪ. Что ты, Людмила?
   ЛЮДМИЛА.                               Плачу отъ восторга!
   ГЕНЕР. Плачь, другъ мой, благодарными слезами!
             Великая и о тебѣ, бѣдняжкѣ,
             Въ небесной благости Своей, съ участьемъ
             Изволила, какъ мать, освѣдомляться...
   ЛЮДМИЛА. О Господи! Благодарю за счастье!
   МОЛОДКОВА (про себя.)
             Попалась, какъ и быть теперь, не знаю.
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Каковъ Ѳедотъ! Сообразилъ невѣсту!.
             Черезъ нее двору извѣстенъ стану...
   ГЕНЕРАЛЪ. Заочно, благодѣтельницу нашу
             Я словомъ благодарности почтилъ...
             Не зналъ, что благодѣтельница эта
             Сама съ тобой разсчитываться стала
             И замужъ выдаетъ тебя насильно...
   МОЛОДК. Насильно?-- Извините, государь мой!
             Мы, кажется, не кто-нибудь такіе...
             Блаженной памяти Императрица
             Елисаветъ Петровна не одинъ разъ
             Изволила со мною говорить;
             И мужъ мой, тоже ранги генеральской,
             Вѣдь бригадиръ чуть чуть не генералъ...
             Не знаю какъ у васъ, а въ нашемъ родъ
             Честное слово -- то же, что присяга...
             Пускай сама Людмила Львовна скажетъ:
             (Людмилѣ). Я требую! что, я васъ принуждала,
             Употребить насиліе хотѣла?..
   ГЕНЕР.           Да отвѣчай же!
             Людмила (смущенная).           Нѣтъ!
   МОЛОДКОВА.                                         Скажите правду!
             Честнаго слова вы мнѣ не давали
             На бракъ съ Ѳедотомъ Кузьмичемъ! Скажите!
   ГЕНЕРАЛЪ. Что это значитъ?..
   МОЛОДКОВА (презрительно).
                                           Легкомыслье, прихоть.
             Такъ, подшутила надо мной, старухой...
             А обморокъ, и слёзы и гримасы,
             Все это вывелось теперь изъ моды;
             Все это шутки, пошлое кокетство!
   ГЕНЕРАЛЪ (въ сильномъ волненіи.)
             Кокетство! Га! Не поднимай змѣи
             Что спитъ на днѣ растерзаннаго сердца!

(Схвативъ Людмилу за руку.)

             Поди сюда, Людмила! Признавайся!
             На чистоту!.. Не лгать, не притворяться!
             Подъ молніей отцевскаго проклятья,
             Я спрашиваю: Ты -- честное слово
             Дала идти за этого Ѳедота!..
   ЛЮДМИЛА (дрожа, слабѣющимъ голосомъ.)
             Дала...
   ГЕНЕРАЛЪ. И добровольно?
   ЛЮДМИЛА (съ трудомъ произнося.)
                                           Добро... вольно!..
   ГЕНЕРАЛЪ (указывая на Барсучкина.)
             А ты его не любишь!..
             Людмила (шепотомъ).           Не люблю!
   ГЕНЕРАЛЪ (въ бѣшенствѣ, схвативъ за обѣ руки Людмилу).
             Такъ эту пѣсню старую я знаю!!
             Покойницы ты не видалъ, Лука?
             Такое жъ небо на лицъ прекрасномъ
             Такой же адъ въ испорченной душонкѣ!
             Ты согласилась выдти за урода?
             Соблазнъ богатства совѣсть обольстилъ?
             Старикъ, все стерпитъ, все перенесетъ
             И стыдъ твой, сѣдиной своей прикроетъ!

-----

             Мать страшная! Ты дочери несчастной
             Ужасное передала наслѣдство!..
             Честное слово! Что оно для женщинъ?
             Измѣна черная сидитъ ужъ въ сердцѣ,
             А клятву въ вѣрности уста лепечутъ!..
             Предъ алтаремъ святымъ вы лжете -- Богу!
             Пошла! Такой мнѣ дочери не надо!..

(Людмила, безчувственная, падаетъ на земь.)

             Лука, въ походъ! Въ Финляндіи Суворовъ!
             Дастъ Богъ, война! Отдамъ письмо Кострову
             И на тележку! Вонъ, вонъ изъ Москвы!
             Авось мы гдѣ-нибудь на смерть наткнемся!

(Хочетъ идти.)

   ЛУКА. А все благословить бы не мѣшало!
             Зла никому, а всѣмъ добро -- твой лозунгъ.
   ГЕНЕРАЛЪ (возвращаясь.)
             Спасибо! Я осиротѣлъ, Лука!
             Послѣдній узелъ съ жизнію разорванъ.
             Мнѣ счастья не видать на этомъ свѣтѣ.

(Протянувъ руку надъ безчувственной Людмилой.)

             Будь счастлива, хотъ ты! Благословляю!
   

АКТЪ ТРЕТІЙ.

ЯВЛЕНІЕ.

Низкая убогая комната. Но срединѣ большой, простой столъ, заваленный книгами и бумагами. По полу также валяются книги. На задней декораціи дверь и окно на лѣстницу, а другое окно на боковой кулисѣ; противу этого окна каминъ; на каминѣ кофейникъ, двѣ жестянки, и нѣсколько посуды; у стола единственный и простой стулъ; въ углу кровать съ разметанною бѣдною постелью. На гвоздяхъ висятъ кафтанъ и шляпа.

КОСТРОВЪ, одинъ, совсѣмъ одѣтый; только вмѣсто кафтана, на немъ женская душегрѣйка. Сложивъ на груди руки и глаза обративъ къ небу, стоитъ въ глубокомъ забытьи на аванъ-сценѣ.-- Зрителямъ видно, какъ за окномъ но лѣстницѣ, то вверхъ, то внизъ, нѣсколько разъ пробѣгаетъ одна и та же женщина.

-----

КОСТРОВЪ и ЛИЗЕТА, съ вязальными въ рукахъ иголками.

   ЛИЗЕТА (про себя.)
             По лѣстницъ разъ шесть я пробѣжала.--
             Онъ дома... И не слышитъ, и не видитъ...
             Стоитъ, какъ пень... Ермилъ Иваничъ!..
   КОСТРОВЪ (въ забытьи.)                     А?..
   ЛИЗЕТА. Ермилъ Иваничъ!..
   КОСТРОВЪ (приходя вд себя, сухо.)
                                           Это ты, Лизета?..
   ЛИЗЕТА. О чемъ задумались?
   КОСТРОВЪ.                     И самъ не знаю
   ЛИЗЕТА. А не озябли?
   КОСТРОВЪ.                     Нѣтъ.
   ЛИЗЕТА.                               Тутъ страшный холодъ
   КОСТРОВЪ. Холодновато, да дрова всѣ вышли...
   ЛИЗЕТА. Постойте!.. Благо, господа ушли
             Къ обѣднѣ. Никого теперь нѣтъ дома;
             Я сбѣгаю. А кофій пили?
   КОСТРОВЪ.                     Нѣтъ.
             Хотѣлъ варить, да ба! Безъ дровъ не свѣришь.
             Хотѣлъ я черновую Иліаду
             Употребить; да стало жаль. Что, если
             Тотъ экземпляръ, что я послалъ Царицѣ,
             На почтѣ пропадетъ?..
   ЛИЗЕТА.                     Ахъ, сумасшедшій!
             Вы Государынѣ -- стихи послали?
             Что вы надѣлали, Ермилъ Иваеичъ?..
   КОСТРОВЪ. Стихи -- Императрицъ; прозу -- Графу
             Суворову...
   ЛИЗЕТА. Со всѣмъ съ ума сошелъ!
             Что, если онъ отъ холода ряхнулся?..--
             Скорѣе, за дровами!

(Убѣгаетъ, бросивъ на столъ работу.)

   КОСТРОВЪ (одинъ.) Да, послалъ!
             Ни вѣсточки!.. Какъ въ воду!.. Эхъ, Ермилъ
             Ты много, братецъ, о себѣ задумалъ.
             Конечно, Иліада -- Иліада,
             Да ты, Ермилъ Иваничъ, не Гомеръ...
             И Оссіянъ, конечно, не дуракъ;
             Да ты-то что, несчастный переводчикъ?
             И по дѣломъ!.. Молчитъ Екатерина,
             Молчитъ Суворовъ!..
   

КОСТРОВЪ и ЛИЗЕТА приноситъ дрова и свѣчу и поспѣшно зажигаетъ.

   КОСТРОВЪ (не видя ее, продолжаетъ про себя.)
                                 Ты -- ночей не спи!
             Ты, братецъ, въ двадцать градусовъ мороза,
             Потѣй, Ермилъ Иваничъ отъ стыда.

(Задумывается; Лизета, поставивъ на огонь кофейникъ, убѣгаетъ.)

-----

   КОСТРОВЪ (одинъ.)
             Не для наградъ послалъ я, Богъ свидѣтель!
             Я -- въ громкій гимнъ всеобщаго восторга,
             Хотѣлъ и отъ себя прикинуть слово;
             Трудами многолѣтними моими
             Но мѣръ силъ, хотѣлъ изобразить:
             Благоговѣніе къ Екатеринѣ,
             Къ первѣйшей Государынѣ на свѣтѣ,
             И чувства удивленья и восторга
             Къ первѣйшему герою всѣхъ временъ!
             Молчатъ! (Съ горечью)
                       На! Вотъ тебѣ! Ермилъ -- ты дрянь!
             Тебя съ Парнасса въ три шея! Пошелъ!
             Тебѣ не пѣть Минервы и Ахилла,
             А горничныхъ, да пѣнное вино!

(Оглядывается.)

   

КОСТРОВЪ и ЛИЗЕТА съ молочникомъ.

   КОСТРОВЪ. Вонъ! Геба мнѣ Амвросію подноситъ!
             (Съ грустью) Что, милая Лизета?..
   ЛИЗЕТА.                               Сливки къ кофе...
   КОСТРОВЪ (про себя).
             Ермилъ! Она воруетъ -- для тебя!
             А ты, павлинъ, хвостъ глупый распустилъ
             И дуешься! (Возвышая голосъ) Долой забота славы!
             Извѣстности гнилая лихорадка!..
   ЛИЗЕТА (взявъ со стола свою работу).
             Богъ милостивъ! Пройдетъ, Ермилъ Иваничъ,
             Когда горячаго напьетесь кофью
             И воздухъ обогрѣется...
   КОСТРОВЪ (съ чувствомъ.) Лизета,
             Ты просто...
   ЛИЗЕТА (съ плутовскою ужимкой).
                       Ну-тесъ!
   КОСТРОВЪ.                     Я не знаю что!
   ЛИЗЕТА (также).
             Я-съ? Лиза, горничная у Стрычковыхъ.
   КОСТРОВЪ. Нѣтъ, ты съ Олимпа чудная бѣглянка!
             Да перестань вязать твой кошелекъ!
   ЛИЗЕТА. Для васъ же...
   КОСТРОВЪ (со смѣхомъ).
                                 Вотъ ужъ, душенька, напрасно!
             Крестовика -- давно въ глаза не вижу...
             Вчера -- послѣдней гривнѣ поклонился!
   ЛИЗЕТА. Такъ чѣмъ же вы живете?
   КОСТРОВЪ.                               Ты -- Лизета,
             -- Лукреція россійскаго поэта!..
   
                       "Духъ и серце полоня, (*)
                                 "Изсушила
                                 "Сокрушила
                       " Ты, прелестная, меня!
                       "Я сказать тебѣ не смѣю,
                       "Что давно тобою тлѣю..."
   (*) Собственные стихи Е. И. Кострова.
   ЛИЗЕТА. А каждый день о чемъ же мы толкуемъ?
   КОСТРОВЪ (не останавливаясь, съ возрастающимъ одушевленіемъ).
   
                       "Отъ твоихъ прелестныхъ глазъ,
                       "И отъ пламенныхъ заразъ,
                       "Умъ мой страждетъ;
                       "Сердце жаждетъ
                       "Утолить огонь въ крови.
                       "Вздохомъ вздохъ я твой встрѣчаю,
                       "И очами изъясняю
                       "Пламень страстныя любви..."

(Хочетъ обнять ее.)

   ЛИЗЕТА (отводя его руку.)
             Ну, такъ рукамъ вы воли не давайте!
   КОСТРОВЪ.
                       "Хитростью твоей руки
                       "Ловко вяжешь кошельки!
                       "Но когда-бъ вязала сѣтки,
                       "То бы стрѣлы бросилъ мѣтки,
                       "Самъ прелестный Купидонъ;
                       "И тогда ужъ не стрѣлами,
                       "А твоей руки сѣтями,
                       "Уловлялъ бы смертныхъ онъ!"

(Лиза задумывается.)

   КОСТРОВЪ (въ нѣжностью).
             Лизета!
   ЛИЗЕТА. Ахъ, заслушалась, ей Богу!
             Счастливцы, право, эти господа!
             Какою рѣчью могутъ говорить;
             Намъ трудно и понять...
             (Робко) Ермилъ Иваничъ!..
   КОСТРОВЪ. Что, милая Лизета?..
   ЛИЗЕТА.                               Я... не смѣю...
   КОСТРОВЪ. Ахъ ты, душенокъ мои! Дерзай!..
   ЛИЗЕТА.                                         Прочтите,
             Что Государынѣ вы написали?
   КОСТ. Изволь, мой другъ! Шесть пѣсенъ Иліады...

(Беретъ со стола фоліантъ.)

             Вотъ, вотъ онъ...
   ЛИЗЕТА (въ испугѣ). Охъ!.. Господи помилуй!
             Да Государыня заснетъ отъ скуки...
             Вѣдь это надо года два читать...
             И что вы тамъ нагородили?..
   КОСТРОВЪ.                     Вотъ что!
             Ты слышала, была на свѣтѣ Троя?
   ЛИЗЕТА. Троила знала, кучеромъ служилъ
             У Знатцевыхъ, а Трои... не слыхала!..
   КОСТРОВЪ. Да это городъ, милая Лизета!
             Оттуда родомъ былъ -- Парисъ...
   ЛИЗЕТА.                               Борисъ?
             Ну-съ, хорошо! Что-жъ дальше?..
   КОСТРОВЪ.                               Тотъ Парисъ
             Укралъ жену у Менелая...
   ЛИЗЕТА.                     Это
             Случается вездѣ. Ну, что-жъ? Поймали?
             Въ Полицію чай вора посадили?
   КОСТРОВЪ.                     За Менелая всѣ цари вступились.
             Затѣяли войну и десять лѣтъ
             Тотъ городъ осаждали...
   ЛИЗЕТА.                               У, какъ долго!
             Чай барыня состарѣться успѣла?
             Такъ эту сказку въ Питеръ вы послали?
             Такъ это Государынѣ стихи?..
   КОСТРОВЪ. Нѣтъ, есть особенное "Посвященье..."
             Садись и слушай!
   ЛИЗЕТА (садится.) Ну-съ!
   КОСТРОВЪ (читаетъ.)                     Екатеринѣ
             Великой! (Лиза вскакиваетъ)!^ сиди, Лизета, смирно!

(Лиза садится.)

   КОСТРОВЪ (декламируетъ.)
             (*) "Средь гласовъ радостныхъ, склоняя къ лирамъ слухъ,
             "Щедротой веселя усердныхъ Россовъ духъ,
             "Монархиня, позволь, да слава всей Эллады,
             "Гдѣ зрѣли мудрецы душѣ твоей отрады,
             "Да честь ея Гомеръ, въ стихахъ Твоихъ сыновъ,
             "Явясь, найдетъ въ Тебѣ прибѣжите, покровъ...
   (*) Собственные стихи Е. И. Кострова.
   ЛИЗЕТА. По ихнему должно быть хорошо,
             На слухъ пріятно...
   КОСТРОВЪ.           Не болтай, Лизета!

(Декламируетъ.)

             "Въ теченьи дней своихъ, воспитанникъ сей Феба,
             "Едва ли не лишенъ насущнаго былъ хлѣба;
             "Нисшедъ ко гробь, онъ сталъ достоинъ алтарей,
             "Былъ удивленіемъ народовъ и царей!..
   ЛИЗЕТА (тихо.)
             Ну, хоть зарѣжьте, не пойму ни слова!
   КОСТРОВЪ (продолжая декламировать.)
             "Исполненъ духомъ музъ, таинственнымъ предчувствомъ,
             "Онъ въ пѣсняхъ сладостныхъ, витійствевнымъ искусствомъ,
             "Еще въ свой мрачною покрытый мглою вѣкъ,
             "О славѣ дней Твоихъ, Владычица, предрекъ...
             "Живая кисть его, Минерву описуя,
             "И щитъ ея, и шлемъ очамъ изобразуя,
             "Явила въ истинѣ -- Россіянъ Божество..."
   ЛИЗЕТА (бросаясь къ камину.)
             Постойте! кофій, кажется, кипитъ!..
   КОСТРОВЪ (бросивъ тетрадь на столь.)
             Ну, вотъ вамъ публика! На чашку кофе
             Безсмертнаго Гомера промѣняетъ...!
   ЛИЗЕТА (поставивъ кофейникъ на столъ.)
             Я слушаю, Ермилъ Иваничъ! Дальше!
   ГОЛОСЪ ГЕНЕРАЛА (на лѣстницѣ.)
             Гдѣ-жъ тутъ Ермилъ Ивановичъ живетъ?
   ГОЛОСЪ ДВОРНИКА (тамъ же.)
             Ступай на верхь, на самый верхь ступай!
             Подъ чердакомъ, безъ нумера фатера...
   ЛИЗЕТА. Ахъ, Боже мой! Чужіе!..

(Убѣгаетъ.)

-----

   КОСТРОВЪ (одинъ, не видя, что Лизета ушла.)
                                                     Э, Лизета!
             Идетъ какой-нибудь книгопродавецъ
             Гомера Иліаду торговать.
             Тутъ былъ уже одинъ и полтораста
             Рублей сулилъ... Я двери показалъ.
             А не отстанетъ, съ лѣстницы спущу,
             Какъ съ святочной горы стремглавъ поѣдетъ!..
   

КОСТРОВЪ и ГЕНЕРАЛЪ съ ЛУКОЙ въ шинеляхъ.

   ГЕНЕРАЛЪ (глядя на адрессъ письма.)
             Вы, что ли: Милостивый Государь мой,
             Провинціальный Секретарь Ермилъ
             Ивановичъ Костровъ?..
   КОСТРОВЪ (не оглядываясь, сухо.)
                                           Я-съ! Что угодно?
   ГЕН. Пріятель вашъ, графъ Александръ Васильичъ
             Суворовъ...
   КОСТРОВЪ. Господи! Хорошъ пріятель!
             Мой -- чудо-богатырь! Мой -- полубогъ!
             Мой -- Измаилъ Рымниковичъ Суворовъ...
             О! Что его сіятельству угодно?..
   ГЕНЕРАЛЪ. Графъ приказалъ вручить письмо...
   КОСТРОВЪ (въ сильнѣйшемъ волненіи, не оглядываясь, руки и ноги трясутся.)
                                                               Подай!
             Живѣе! Поворачивайся, служба!..

-----

             Я будто самъ, въ огнѣ дурацкихъ пуль,
             Какъ школьникъ трушу...

-----

                                           Распечатай, служба!
             Я не могу... трясутся руки!.. Ну-ка!
             Не шутка! Тутъ навѣрно долженъ быть
             Отвѣтъ на посвященье Оссіяна...

(Беретъ дрожащими руками письмо.)

             Прочтемъ-ка! "Милостивый Государь мой
             Ермилъ Иваничъ!" Караулъ! Стихами!
   ГЕНЕРАЛЪ (съ удивленіемъ.)
             Его сіятельство стихами пишетъ?!
   КОСТРОВЪ (не глядя на него.)
             Стихами, кавалеръ! Вотъ самъ прислушай!

(Читаетъ.)

             "Въ священный мудрые водворены бывъ логъ (*)
             "Ихъ смертныхъ просвѣщать есть особливый долгъ.
             "Когда жъ оставятъ свѣтъ, дѣла ихъ возвышаютъ
             "Къ ихъ доблести, другихъ примѣромъ ободряютъ..."
   (*) Подлинное письмо стихами Суворова къ Кострову.
             На штыкъ, на стихъ, на все онъ -- молодецъ!

(Читаетъ.)

             "Я въ жизни пользуюсь, чѣмъ ты меня даритъ;
             "И обожаю то, что ты въ меня вперишь...
             "Къ услугѣ обществу, что мнѣ не доставало,
             "То наставленіе твое въ меня вліяло...

(Съ гордостью.)

             Каковъ Ермилъ!
   ГЕНЕРАЛЪ.           Лука, каковъ Суворовъ?!
   КОСТРОВЪ (читаетъ.)
             "Воспоминаю я, что были: Юлій, Титъ;:
             "Ты къ нимъ меня ведешь, изящнѣйшій піитъ!..

(Голосъ измѣняется, и перерывается; на глазахъ проступаютъ слезы.)

             "Виргилій и Гомеръ... о... еслибы возстали,
             "Для превосходства бы... твой... важный... слогъ... избрали.

-----

(Въ восторгѣ.)

             Довольно! Онъ сказалъ и я -- безсмертенъ!
             Вотъ аттестатъ, дипломъ, вѣнецъ Ермила!
             Теперь самъ Фебъ кричи себѣ съ Парнасса;
             Я плюну и скажу: пошелъ, Греченокъ!
             Меня поэтомъ утвердилъ -- Суворовъ!
   ГЕНЕРАЛЪ. Лука, каковъ Ермиль?
   ЛУКА.                                         Каковъ Суворовъ!
             Такъ и безграмотный умно напишетъ!
   КОСТРОВЪ (шаритъ во всѣхъ карманахъ.)
             О, вѣстникъ радости, прости Ермила
             Въ восторгѣ позабылъ подать на водку...
             Тьфу! Ни въ одномъ карманѣ ни полушки.
             Постой! (Бросаетъ душегрѣйку, одѣваетъ кафтанъ).
             Пойдемъ въ трактиръ! Тамъ вмѣстѣ выпьемъ.
             Павлуха-половой въ кредитъ отпуститъ...
   ГЕНЕР. Раненько! Да ктому-жъ мнѣ и по рангѣ
             Туда нельзя...
   КОСТРОВЪ.           А кто же ты такой?
   ГЕН. Россійской службы -- генералъ-маіоръ...
   КОСТ. (мгновенно удивясь, начинаетъ смѣяться).
             Ну, славно же я принялъ -- генерала!
             И чтобъ мнѣ оглянуться, посмотрѣть,
             Какіе у Суворова курьеры.
             Ну, виноватъ, такъ виноватъ! И ваше
             Превосходительство...
   ГЕНЕРАЛЪ (взявъ его за руку).
                                 Ермилъ Иваничъ!
             Графъ васъ своимъ пріятелемъ зоветъ,
             Такъ мы, Суворовцы, всѣ -- ваши слуги!
   КОСТРОВЪ (вытирая полою кафтана единственный стулъ).
             Эхъ, Лиза! Кофемъ залила мой стулъ...

(Оглядывается.)

             На чемъ мнѣ адъютанта посадить?..
   ГЕН. Онъ постоитъ. Денщикъ Лука -- мой другъ...
             Онъ за меня весь ранами покрытъ!
             А подъ Очаковымъ и на Рымникѣ,
             Онъ выручилъ меня изъ вѣрной смерти.
             И жизнь мою купилъ своею кровью.
             Въ пятнадцать лѣтъ окрѣпла наша дружба.
   ЛУКА (про себя).
             Да, другъ! А разные таитъ секретцы...
   ГЕН. Штурмъ, лазаретъ... нигдѣ не разлучались,
             Такъ и теперь, гдѣ я, тамъ и Лука.
   КОСТРОВЪ (вскочивъ и сѣвъ на столь).
             Мой другъ! Лука! Сюда! Ко мнѣ! На столъ!
             Безъ церемоніи...
   ЛУКА.                     При Генералѣ
             Сидѣть не слѣдъ.
   ГЕН.                     Э, ничего! Садись,
             Когда Ермилъ-Иваничу угодно.
   КОСТРОВЪ. Я здѣсь хозяинъ! Говорятъ: садись?
             На вотъ тебѣ Фингала на подстилку!
             Помягче будетъ.

(Лука садится на столъ.)

                                 Ну, усѣлся! Ладно!
             Давно въ Москвѣ?..
   ГЕНЕРАЛЪ.           Простите! Виноватъ!
             Вторыя сутки... Не успѣлъ вчера...
   КОСТРОВЪ. Вы вѣрно далеко остановились?
   ГЕНЕР. Нѣтъ! Противъ цареградскаго трактира.
             Домъ Шубкина, десятый нумеръ...
   КОСТРОВЪ.                               Знаю.
             Тамъ тоже заведенье! Тамъ ватрушки
             Чудесныя -- и вывѣска -- Сiiei-d'œuvres!
             Вотъ этакими буквами: Трактиръ
             Для пріѣзжающихъ и приходящихъ
             Съ обѣденнымъ и ужиннымъ равно
             Расположеньемъ... Прелесть, чудо!.. Знаю!
             И въ очередь, то тамъ, то тамъ бываю...--
             На долго къ намъ?
   ГЕНЕРАЛЪ.
                                 Мы черезъ часъ уѣдемъ.
   КОСТРОВЪ. Куда?
   ГЕНЕРАЛЪ.           Туда, гдѣ будетъ графъ Суворовъ,
   КОСТР. Такъ, видно, по дѣламъ къ намъ заѣзжали?
   ГЕНЕРАЛЪ. Да, было дѣльце...
   КОСТРОВЪ.                     Есть родня?
   ГЕНЕРАЛЪ.                               Была!
   КОСТРОВЪ. Перемерли?
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Нѣтъ! Хуже!
   КОСТРОВЪ.                               Ну, ужъ, дудки!
             Я хуже смерти ничего не знаю.
             Вещь скверная. Работаешь, хлопочешь;
             На пятакѣ вертишься, какъ Фортуна;
             Кровавымъ потомъ до рубля добился;
             Мечтаешь: стану жить теперь на славу...--
             Пшикъ! Повезли, какъ дурня, на кладбище!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ну, вамъ объ этомъ нечего тужить!
             Гомеръ и Оссіянъ подъ руки схватятъ,
             И въ храмъ безсмертія насильно втащатъ.
   КОСТРОВЪ. Казенная квартира послѣ смерти!
             Но музы, вижу, тоже вамъ любезны.
             Ужъ сами не слагаете-ль стиховъ?
   ГЕН. Что? Намъ писать! Пускай Державинъ пишетъ,
             Вотъ вы, Капнистъ, Фонъ-Визинъ, Богдановичъ...
             Прочелъ, такъ будто чарку водки выпилъ.
             Забористо, и вкусно, и умно.
             А я шесть лѣтъ пера въ глаза не видѣлъ.
   КОСТ. Изволите шутить! Въ шесть лѣтъ -- ни разу
             Не написать къ роднымъ, къ друзьямъ...
   ГЕНЕРАЛЪ.                               За чѣмъ?!
             Пошелъ въ походъ, жена, семья -- въ отставку!
             Есть на войнѣ постарше ихъ родные:
             Престолъ Царей, отечество и честь.
             Въ походѣ всѣ -- и вдовы, и бездѣтны.
             Намъ за отца -- безсмертный командиръ,
             Солдаты -- братья, Турція -- невѣста!
             Возьми, да и женись! Съиграли свадьбу!
             Ужъ пиръ, такъ пиръ -- какого не бывало, --
             Мы задали на стѣнахъ Измаила,
             А тушъ -- трубила цѣлая Европа!
   КОСТРОВЪ. Ей Богу, такъ! Трубила по неволѣ,
             А чай отъ зависти распухли губы.
   ГЕНЕРАЛЪ. Гдѣ тутъ писать у смерти наканунѣ?
             Въ реляціяхъ напишутъ и безъ насъ
             Кто на холмѣ турецкихъ тѣлъ заснулъ,
             Кто въ свалкѣ съ смертью, съ ногъ свалилъ старуху
             И подвигами смерть обезоружилъ!..
             Вы -- стражи нашихъ подвиговъ, піиты,
             Глашатаи великихъ дѣлъ. Мы ночью
             Къ Суворовской палаткѣ собирались,
             Чуть приходила почта изъ Россіи,
             Чтобы узнать, что говорятъ про насъ
             Богатыри россійскаго Парнасса!
             Вотъ также ночью привезли и вашу
             Эпистолу на взятье Измаила.
   КОСТРОВЪ. Ну, что-жъ?
   ГЕН. Графъ самъ намъ въ слухъ прочесть изволилъ.
   КОСТРОВЪ. Самъ? Ну, а вы?..
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Кто слезы утиралъ;
             Кто усъ покручивалъ самодовольно;
             Не безъ того, иные и надулись.
   КОСТРОВЪ (соскочивъ со стола.)
             За что?
   ГЕНЕРАЛЪ (вставъ, Лука также встаетъ.)
                       Да такъ! Когда идетъ про славу,
             Про добродѣтель, храбрость, честь, -- все правда!
             Но живопись военная у васъ
             Плохенька, не во гнѣвъ сказать; шумиха.
             Вамъ все равно: Очаковъ, Измаилъ
             Рымникъ, или щелчокъ на аванпостахъ.
             Нагромоздятъ: "И тучи стрѣлъ свистящи,
             "Крылатый громъ и молніи ярящи...
             "Суворовъ рѣки огненны пускаетъ!.."
             Помилуй! Мы палить не любимъ, братецъ!
             Мы порохъ жжемъ для штукъ и для сигналовъ.
             У насъ штыкъ -- молодецъ, а пуля -- дура.
             Стихи твои перепугаютъ ухо;
             А тамъ душа отъ ужаса пристынетъ
             Какъ остріемъ холоднаго штыка
             Глядитъ на Турку, не мигнетъ, Суворовъ.
             Про Измаилъ писать, чай словъ не стало;
             А все не то, Везувій, всѣ волканы...
             Все дурачье! Тутъ люди, а не лава;
             Тутъ духъ, тутъ мысль героя -- полководца;
             Тутъ сердце и душа солдатъ героевъ!
             Въ Исторіи -- другаго Измаила
             Нѣтъ, и не будетъ! Присягну: не будетъ!
   КОСТ. Такъ, значитъ, и Державинъ не потрафилъ?
   ГЕНЕРАЛЪ (постепенно одушевляясь.)
             Эхъ, братецъ, батюшка Ермилъ Иваничъ!
             Гремитъ въ великолѣпныхъ вашихъ одахъ
             Великая какая-то побѣда;
             Да Измаила нѣтъ, слышь, Измаила!
             Нѣтъ мелочей, подробностей священныхъ,
             Мгновеній тѣхъ торжественно-ужасныхъ,
             Которыми Суворовъ -- Измаилъ
             Въ исторіи такъ ярко отчеканилъ...
   ЛУКА. Нѣтъ перцу измаильскаго, смѣкаешь?
   ГЕНЕРАЛЪ. Громадная твердыня Измаила
             Надъ арміей какъ-будто издѣвалась!
             Мы плакали, осаду оставляя;
             Рымникъ, Очаковъ на груди болтались;
             Мы не привыкли отступать; мы выли,
             Какъ дѣти.-- Холодъ, голодъ и болѣзни
             Перенесешь, а стыдъ -- не свой братъ... Вдругъ
             Курьеръ: Суворова Фельдмаршалъ проситъ
             Взять Измаилъ... Вотъ, брать, найди стихи!
             Перуны у Зевеса вырви!.. Мало!
             Чай за Москвой "ура" слыхали наше!
             Мы цѣловались, словно въ свѣтлый праздникъ.
             Вотъ -- бѣлый копь! На немъ -- знакомый всадникъ!
             За нимъ донскихъ полсотни казаковъ...
             Точь въ точь скворцы на саранчу спустились. Мы на Измаилъ
             Всѣ оглянулись; будто сговорились,
             И, какъ одинъ, осклабились лукаво.
   КОСТРОВЪ (съ возрастающею живостью и участіемъ).
             Тьфу пропасть! Чай у Турки -- лихорадка!..
   ГЕН. Взглянулъ и онъ: "Что дѣти, видишь, крѣпость?
             "И ровъ глубокъ, и высока стѣна;
             "А мы возьмемъ! Намъ матушка Царица
             "Велѣла безпремѣнно взять его!.."
             Давай Царьградъ! Съ тобою мы все возьмемъ!..
             А взять то какъ? Не крѣпость, чертовъ дворъ;
             Кругомъ -- шесть верстъ; валъ -- ростомъ -- въ три сажени;
             Ровъ -- глубиной и шириной -- шесть сажень;
             Бойницы, бастіоны, двѣсти пушекъ,
             Да войска тысячъ сорокъ; въ томъ числѣ
             Семнадцать тысячъ янычаръ однихъ;
             Всѣ гарнизоны: съ Киліи, съ Бендеръ
             И съ Хотина, и съ Аккермана, -- тутъ же;
             Нашей -- десятка два, капланъ Гирей,
             И, -- старый котъ, -- самъ Сераскиръ Мегметъ!
             А насъ то? Тридцать тысячъ... только счетомъ...
             На половину -- молодцы -- Казаки,
             Съ подрубленною пикой, пѣшимъ строемъ,
             Идутъ стѣной за старую пѣхоту.
             Богъ чудеса! Поэзія войны!..
             Какъ ты ее стихами въ оду влѣпишь?
   КОСТРОВЪ (съ нетерпѣніемъ.)
             Да отвяжись ты, братецъ, со стихами!
             Разсказывай пожалуй! Что жъ Суворовъ?
   ГЕН. Что? Рвы копай! Давай фашинъ и лѣстницъ!
             И ну учить насъ штурму по ночамъ.
             Самъ, собственной рукой, фашину мечетъ,
             Самъ лѣстницу несетъ и приставляетъ,
             Самъ лезетъ вверхъ и дѣйствуетъ штыкомъ...
             Солдаты, что за курицей цыплята...
             Смекаютъ на лету. Вотъ срокъ приспѣлъ.
             Совѣтъ военный. Пять минутъ. Платовъ
             Махнулъ рукой и крикнулъ: "Штурмовать!"
             Суворовъ подскочилъ, разцѣловалъ
             Товарищей, и пишетъ Сераскиру:
             "Суворовъ съ войскомъ здѣсь! Двадцать-четыре
             "Часа на размышленіе для сдачи
             " И -- воля!.."
   КОСТРОВЪ.           Узнаю безсмертный штиль!
   ГЕНЕРАЛ. "Но первый выстрѣлъ мой -- уже неволя!
             "Штурмъ -- смерть! "
   КОСТРОВЪ.                     Ухъ, лихо! Что же Сераскиръ?
   ГЕНЕРАЛЪ. Обидѣлся. Вретъ что то по-турецки,
   КОСТР. Ахъ онъ болванъ! Какъ-будто онъ не зналъ,
             Что въ армію пріѣхалъ самъ Суворовъ?
   ГЕНЕРАЛЪ. Зналъ, да не сдался...
   КОСТРОВЪ. Экой сумасшедшій!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ночь на Данилинъ день! О кто опишетъ
             Безмолвное величіе твое?!
             Весь день играла музыка изъ пушекъ;
             Вдругъ смолкло все; пустыня; ни гу-гу!
             Часъ третій ночи... Вдругъ шипитъ ракета.
             За ружья!.. Опрометью на мѣста!..
             Другая!.. Мы построились!.. Стоимъ.
             А командиръ насъ дразнитъ: Нѣтъ сигнала!
             Не видно эти; декабрь, а жарко! Духъ
             Захватываетъ, такъ на приступъ тянетъ...
             Хлопъ третья! Грянуло: Ура, Суворовъ!

-----

             Тутъ огненная крѣпости громада
             За правду смахивала на Везувій!
             Ужъ точно адъ пасть огненну разинулъ.
             А намъ, спасибо, стало посвѣтлѣй!

-----

             Съ Дуная на флотиліи де-Рибасъ!
             А съ нимъ: Морковъ, Чепега и Арсеньевъ;
             Потемкинъ съ Ласси, Львовымъ и Мекнобомъ,
             Самойловъ, а подъ нимъ графъ Безбородко;
             Казакъ Платовъ, Орловъ, и нашъ Кутузовъ...
             Главнокомандующій на холмѣ
             Передъ иконой молится походной,
             Съ нимъ Тизенгаузенъ, Чернышевъ, Волконскій
             Да иностранные большіе гости
             Въ ученикахъ: Принцъ Гессенъ-Филипстальскій,
             Принцъ Карлъ де-Линь и герцогъ Ришелье...
   КОСТРОВЪ. Богъ съ ними! Ты гдѣ былъ?
   ГЕНЕРАЛЪ.                                         Извѣстно -- гдѣ.
             Я шелъ съ Кутузовымъ, въ шестой колопнѣ.
             Узналъ насъ Сераскиръ! Завыли пушки;
             Въ глазахъ рябитъ отъ ядеръ и картечи.
   КОСТРОВЪ. Фу, важно!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ровъ!.. Залпъ... Рибопьеръ -- упалъ
             Всѣхъ озадачила смерть Рибопьера;
             Какъ-будто оконтузилъ всю колонну...
             Кутузовъ хвать солдатское ружье
             Да въ ровъ! За нимъ рванулись Офицеры,
             За нами хлынула и вся колонна...
             И лѣстница взбѣжала изъ штыковъ,
             И по штыкамъ на валъ взошелъ Кутузовъ!
   КОСТРОВЪ. Какъ? Первый?!..
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Первый!
   КОСТРОВЪ.                               Ахъ ты, молодецъ!!.
   ГЕНЕРАЛЪ. Взойти не что, да устоять на мѣстѣ!..
             Суворовъ самъ замѣтилъ, какъ намъ жутко.
             Къ намъ кто-то прискакалъ, на валъ взобрался,
             Да и кричитъ: Кутузова -- Суворовъ
             Назначилъ Измаильскимъ Комендантомъ!
   КОСТ. Ахъ, умница, хитрецъ -- мудрецъ изъ сказки!
             Вѣдь выкинулъ же аховскую штуку!
             Ну, что жъ Кутузовъ?..
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Крикнулъ: Съ нами Богъ!
             И Турокъ вылетѣлъ изъ бастіона...
   КОСТРОВЪ. Туда ему дорога, бусурману!
             Ну, ну! Разсказывай, голубчикъ, дальше!
             Ну, а другіе...
   ГЕНЕРАЛЪ.           И другіе -- тоже!
             Яцунскаго полковника убили,
             Команды нѣтъ. Что жъ? Полковой священникъ
             Взялъ крестъ; перекрестилъ солдатъ -- и самъ
             На Турку ринулся...
   КОСТРОВЪ.                     Не стало Турки!..
             Вотъ гдѣ поэзія!.. Ахъ, дальше, дальше!
   ГЕНЕРАЛЪ. Платовъ все видѣлъ, больно осерчалъ,
             Самъ лѣстницу приставилъ. Крикнулъ: Братцы
             За мною! Съ нами Богъ и Катерина!
   КОСТР. Я такъ и вижу, какъ онъ Турокъ жаритъ!
             Ну!...
   ГЕНЕРАЛ. Разсвѣло! Глядимъ -- глазамъ не вѣримъ!
             Шесть верстъ кругомъ -- россійскія знамена!
   КОСТРОВЪ. Палъ Измаилъ!!...
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Нѣтъ, братецъ, погоди!
             Что приступъ намъ? Горячая похлебка;
             Въ мигъ расхлебали, принялись за кашу:
             Домъ, ханъ, пекарня, баня, лавка, погребъ,
             Истокъ для грязи -- всюду супостатъ!
             Въ упоръ стрѣляютъ. Кипятокъ -- фонтаномъ.
             Вся мостовая поднялась на воздухъ.
             Какъ злыя львицы -- женщины дерутся.
   КОСТРОВЪ. Ахъ, дуры, дразнятъ!..
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Раздразнили, братецъ!
             Пошла рѣзня, покосъ ужасной смерти!
             Мы семь часовъ по улицамъ косили...
             Домъ каждый брали штурмомъ; льется кровь...
             Но вотъ -- летитъ!
   КОСТРОВЪ.           Суворовъ?
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Стой!
   КОСТРОВЪ.                               Ура!
   ГЕНЕРАЛЪ. Съ коня долой и на колѣни!
   КОСТРОВЪ.                                         Браво!
   ГЕНЕРАЛЪ. Мы отмолились, встали и -- опять...
   КОСТРОВЪ. Ура?
   ГЕНЕРАЛЪ.           Нѣтъ! Пушки!
   КОСТРОВЪ.                               Пушки? Молодцы!...
   ГЕНЕРАЛ. Палъ Измаилъ къ стопамъ Императрицы!
             И дружно нашей Матери великой
             Хоръ въ двадцать тысячъ грянулъ... (Забываясь поетъ). Многа лѣта!
   КОСТРОВЪ (за нимъ поетъ).
             Многа лѣта.
   ЛУКА (пристаетъ къ нимъ и вмѣстѣ поютъ).
                       Многа лѣта!
   КОСТРОВЪ (по окончаніи пѣнія, бросаясь на шею ко генералу).
             Ай, любо! Дай себя поздравить, братецъ!

(Бросается и обнимаетъ Луку.)

   ГЕНЕР. Ермилушка! Ну, братъ, ты -- знатный малой
   ЛУКА. Да, козырь Измаильскаго десятка!
   КОСТ. Теперь въ трактиръ! Не выдержу! Въ трактиръ!
             Я не увижу больше дня такого!
             Собственноручно мнѣ Суворовъ пишетъ;
             Я правду матку слышалъ про него;
             И отъ кого-жъ? Да! Въ-самомъ-дѣлѣ: Кто ты?
   ГЕНЕРАЛЪ. Левъ Сельскій!
   КОСТРОВЪ (пораженный удивленьемъ)
                                           Какъ? Что?
   ГЕНЕРАЛЪ. Левъ Степановъ Сельскій!
   КОСТРОВЪ. Тебѣ -- Людмила Сельская -- родня?
   ЛУКА (про себя).
             Надулся! За секретецъ потянули!
   КОСТРОВЪ. Она-жъ и Львовна! Ужъ не дочь-ли?...
   ГЕНЕРАЛЪ.                                         Нѣтъ!
             Вы знаете ее?
   КОСТРОВЪ.           Ахъ, Левъ Степанычъ!
             Жаль, очень жаль, что ты ей не отецъ!
             Ермила на мякинѣ не поймаешь;
             Я старый воробей... Я, между нами
             Признаться, волокита не послѣдній...
             И что-жъ? Ермилъ -- передъ Людмилой -- насъ!
   ГЕНЕРАЛЪ. Кокетство ослѣпило васъ...
   КОСТРОВЪ.                               Кокетство?!
             Самъ ты -- кокетство! Если-бъ не Суворовъ...
             Я смылъ бы клевету -- твоею кровью!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ермилъ Иваничъ! Ты меня пугаешь!
   КОСТРОВЪ. Я былъ ея учителемъ! Съ издѣтства
             Слѣдилъ ея способности и чувства
             Крещендо я пять лѣтъ въ нее влюблялся,
             А по шестому году насъ поймали!..
   ГЕНЕРАЛЪ. Вотъ этого еще не доставало!
   КОСТРОВЪ. Да что поймали? Глупые стишонки,
             Въ которыхъ описалъ я очень слабо
             Красы и добродѣтели Людмилы.
             Да могъ ли я достойно описать
             И простоту, и твердость чистой воли,
             И сердца неприступное величье,
             Сознанье долга, благородный правъ
             Высокую, сокровищницу чести...
             Э, что тутъ толковать!..
   ГЕНЕРАЛЪ.                     О дальше, дальше!
   КОСТРОВЪ. Что дальше? Гибнетъ бѣдная Людмила!
             Ужъ какъ ни жаль веселой холостьбы,
             А я, чтобы спасти мою Людмилу,
             Свою ей руку предлагалъ!.. Вчера,
             Когда узналъ я тайну бѣдной дѣвы,
             Я въ церковь бросился, и какъ ребенокъ,
             Я плакалъ и молился за Людмилу.
   ГЕНЕРАЛЪ.                               Какая тайна?
   КОСТРОВЪ. Ты, братъ, не поможешь!
             За старика, плѣшиваго Циклопа
             Ее насильно выдаютъ...
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Насильно?!
   КОСТРОВЪ. Увѣрили, что другъ ея сердечный,
             Сынъ этой промотавшейся Анфизы,
             Благообразный, честный, благородный,
             Съ кѣмъ страсть невинная ее связала,
             Кто самъ безъ памяти Людмилу любитъ, --
             Въ дочь глупую Барсучкина влюбленъ
             И добровольно женится на ней!..
             Слышь! Добровольно! Знаемъ эту волю!
             Ножъ къ горлу!.. На устахъ шипитъ проклятье!..
             Картина, какъ родную мать Барсучкинъ
             Въ полицію, безъ церемоній, тащитъ
             За неоплатные долги... Аркадій
             Не устоялъ -- и жизнь принесъ на жертву?
   ГЕНЕРАЛЪ (въ сильномъ волненіи).
             Лука, сюда! Часъ отъ часу нелегче...
   ЛУКА (про себя).
             На, вотъ тебѣ секретецъ за секретецъ!
   КОСТРОВЪ. Вамъ вчужѣ жаль, а мнѣ-то каково?
             Я сердце человѣческое знаю.
             Черезъ него проѣхала карета...
             Въ куски, въ куски!.. Ей-Богу, думать страшно!
             Что жизнь для ней? Безнужная тряпица!
             Возьмите! Нате! Ѣшьте! Подавитесь!
             Съ отчаянья, ей все равно: что въ воду
             Что за мужъ!.. Слово съ горя сорвалось;
             Анфиза подхватила это слово --
             И -- торжествуетъ!..
   ГЕНЕРАЛЪ (въ ужасѣ).
                                 Господи помилуй!
   КОСТРОВЪ. Какое столкновенье обстоятельствъ!
             Людмила -- мать, Аркадій -- сыномъ будетъ!
             Что день, невыносимыя страданья!
             Исхода нѣтъ!.. Смертельный грѣхъ -- иль смерть!
   ГЕНЕРАЛЪ. Молчи, Ермилъ!
   КОСТРОВЪ.                     Аркадій и Людмила
             Будь Греки, можно-бъ знатно отколоть
             Трагедію во вкусѣ Кребильона
             И на театрѣ всѣхъ заставить плакать!
   ГЕНЕРАЛЪ (обнимая Кострова).
             Благодарю, Ермилъ, благодарю!
   КОСТРОВЪ.                               За что?
   ГЕНЕРАЛЪ. Ты отъ грѣха меня избавилъ,
             А дочь мою отъ вѣрнаго несчастья!
   КОСТРОВЪ. Неужто? Такъ Людмила.
   ГЕНЕРАЛЪ. Дочь моя!..
   КОСТРОВ. Ура, Костровъ! Ермилъ Иваничъ, браво?
             Ну, день сегодня, дождикъ благодатный!
             Однакожъ, Левъ Степанычъ, ты не мѣшкай!
             Барсучкинъ этотъ первокласный плутъ;
             Ему не нравится твоя Людмила,
             А чинъ твой знатный, связи и значенье ,
             Я съ нимъ на этотъ счетъ ужъ объяснялся...
   ГЕНЕРАЛЪ. Ермилъ Иваничъ? Чѣмъ я заплачу
             За всѣ твои старанья о Людмилъ?
             Ты другомъ былъ и ей и мнѣ за очно!..
   КОСТРОВЪ. Ужъ это участь наша! Всѣмъ служить,
             Всѣхъ утѣшать! Самимъ -- страдать безмолвно,
             Иль муки заливать другой отравой;
             А люди послѣ насъ же попрекаютъ!
             Ну, если участь, -- значитъ: такъ и надо.
             Брысь, дума, злая муха, убирайся!
             Мнѣ некогда грустить! Сегодня праздникъ!
             Собственноручно мнѣ Суворовъ пишетъ;
             Я, какъ Колумбъ, открылъ отца Людмилы...
             Въ трактиръ, въ трактиръ! Пойдемте Левъ Степанычъ!
             Запьемъ, зальемъ души кипящей пламень!
   

ТѢ ЖЕ и ЧИНОВНИКЪ.

   КОСТРОВЪ (увидавъ его).
             А ты что?
   ЧИНОВНИКЪ. Тутъ живетъ Костровъ?
   КОСТРОВЪ.                               Ну, здѣсь!
             Я самъ.
   ЧИНОВНИКЪ. Вы сочинитель Иліады?
   КОСТРОВЪ. Книгопродавецъ? Торговаться! Вонъ!
             Пошелъ! Не продаю! Сегодня праздникъ!
   ЧИНОВНИКЪ. Такъ вамъ уже извѣстно?
   КОСТРОВЪ.                               Что извѣстно?
   ЧИНОВНИКЪ. Пакетъ пришелъ...
   КОСТРОВЪ. Читай, братъ, на здоровье!
   ЧИНОВНИКЪ. Нѣтъ! Къ вамъ бумага! Вашу Иліаду
             Ея Величество Императрица
             Изволила принять съ благоволеньемъ.
   КОСТРОВЪ. Почтенъ вниманіемъ Екатерины!!...
   ЧИНОВНИКЪ (подавая пакетъ).
             И отъ щедротъ изволила Своихъ
             Пожаловать вамъ тысячу рублей!
   КОСТРОВЪ (прижавъ бумагу къ сердцу, поднявъ глаза къ небу, опускается на колѣни).
             Теперь, Ермилъ, ты можешь умереть!

(Занавѣсъ падаетъ.)

   

АКТЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Главная зала въ Шубкинскомъ трактирѣ; на задней декораціи двери въ бильярдную. Видѣнъ бильярдъ и играющіе. Въ залѣ, у задней же декораціи, буфетъ, и возлѣ боковыя двери въ нумера. На аванъ-сценѣ два дрянныхъ дивана и два стола, да зеркало со столикомъ, на которомъ лежатъ платяная щетка, метелка и гребешокъ.

-----

ГОСТИ въ бильярдной, и МАРКЕРЪ; за буфетомъ половой ПАВЛУХА, на диванѣ лежитъ КОСТРОВЪ.

   ГОСТЬ (въ бильярдной).
             А сколько?
   МАРКЕРЪ (тамъ же).
                       Никого -- и ничего!
   ГОСТЬ (тамъ же.)
             Маркеръ! Машинку!... Коротка натура!

(Играетъ )

             Нѣтъ! Не идетъ! Ужъ развѣ для куражу
             Ратафіи хлѣбнуть? Подай бутылку!

(Взглянукъ на Кострова )

             Что это нынче нашъ Ермилъ Иваничъ
             За президента не сидитъ въ бильярдной?
             Скучненько безъ него!... Ермилъ Иваничъ!
             Что, рюмочку ратафіи?...
   КОСТРОВЪ (лежа).
                                           Не пьёмъ-съ!
   ГОСТЬ (уходя въ бильярдную).
             Что такъ?
   КОСТРОВЪ. Да такъ! Маленько не здоровы!...

(Вставъ съ живостью.)

             Тебѣ ли мнѣ разсказывать восторгъ,
             Ермилово младенческое счастье,
             Въ которомъ я купаюсь, словно въ морѣ!

(Указывая на плотно застегнутою грудь")

             Великая, Божественная -- тутъ!
             Суворовъ -- тутъ! Я плотно застегнулся.
             И ротъ, и душу на замокъ! Ни слова!
             Молчи, Ермилъ!...-- Пусть счастье твое
             На сердцѣ нераздѣльно разцвѣтаетъ!
             Держись Ермилъ! Не пей; не то -- проврешься!

(Громко.)

             Павлуха!... Трубку!...

(Ложится на диванъ.)

   МАРКЕРЪ.                     Никого -- и сорокъ!
   ПАВЛУХА (подаетъ трубку, а свѣчу ставитъ на столъ передъ диваномъ, зажимая бумажку).
             Что съ вами, батюшка, Ермилъ Иваничъ!
   КОСТРОВЪ.                                         А что?
   ПАВЛУХА. Да все лежите на диванъ.
             Ни пѣсенъ нѣтъ, ни острыхъ прибаутокъ.
             Васъ будто муха за носъ укусила,
             Какъ-будто васъ изъ-за угла мѣшкомъ
             Пришибло...
   КОСТРОВЪ. Эхъ, Павлуха! Да, пришибло!
             Я скоро запою такія пѣсни,
             Что ахнешь!...
   ПАВЛУХА.           Залихватскія?...
   КОСТРОВЪ.                               Услышишь!
             Онъ ужъ здѣсь! Ужъ духи строятъ лиры!
             И риѳмы откликаются такъ звучно....
             Я весь горю и жажда сладко мучитъ.
   ПАВЛУХА. Такъ выпейте!...
   КОСТРОВЪ.                     Ну, пива! Такъ и быть!

-----

КОСТРОВЪ, одинъ.

             Не пей, Ермилъ!... Ась?... Пиво не хмѣльное,
             Вѣдь я не Нѣмецъ; что мнѣ пиво? Дрянь!
             Оно шипитъ, такъ, для красы, для вида....
             Шампанское, -- вотъ подлая шипучка!
             Ввѣкъ не забуду хитрую проказу,
             Что надо мной Димитріевъ сыгралъ.
             Шалунъ! Нарочно задалъ вечернику.
             "Шампанскаго!" Бутылки хлопъ, да хлопъ!
             Бездонную подставили мнѣ чару:
             Хвать, выпью; глядь -- опять уже полна.
             Заснулъ я въ креслахъ; просыпаюсь.... Что же!
             Сижу съ Иванъ Иваничемъ въ каретъ.
             Кричитъ опять: "Шампанскаго!..." Опять
             Сплю крѣпкимъ сномъ... Проснусь... Опять вина!
             Ну, наконецъ проснулся я за правду.
             "Ермилъ Иваничъ, вылезай!" -- Я вылезъ.
             Карета укатила... Я остался.
             Оглядываюсь: что за чепуха?
             Голандское строеніе такое;
             Дома въ шеренгахъ, будто бы солдаты.
             Крещусь.-- Не помогаетъ.-- Дай, спрошу!...--
             "Любезный! Какъ пройти мнѣ на Арбатъ?"
             Тотъ выпучилъ глаза и ротъ разинулъ.
             " Да гдѣ жъ я, въ самомъ дѣлъ?" -- Въ Петербургѣ.--
             "-- Что?" -- "Въ Петербургѣ!" Вотъ те разъ! " Что это?"
             -- "То памятникъ Великому Петру!" --
             "А это что, въ лѣсахъ, какъ въ паутинѣ?" --
             -- "То строится Исакьевскій соборъ!" --
             Ахъ ты, проказникъ! Выкинулъ же штуку!
             Тутъ только догадался, что Ермилъ
             Заснулъ въ Москвѣ, проснулся въ Петербургъ!

----

             Комедію на это написали,
             Отмалевали мой портретъ отлично,
             Отмѣнно на театръ разыграли
             И мнѣ, мошенники, билетъ прислали.
             И я и всѣ нахохотались въ волю...
   

КОСТРОВЪ и ПАВЛУХА съ пивомъ.

   ПАВЛУХА. Вотъ вамъ, Ермилъ Иваничъ! Эко пиво!
             Малина, бархатъ!
   КОСТРОВЪ (садясь къ столу,)
                                 Хорошо! Поставь!
   

ТѢ ЖЕ И ЛУКА ВЪ дверяхъ.

   ЛУКА. Эй половой! Свѣчей въ десятый нумеръ.
   ПАВЛУХА. Сейчасъ! (Кострову)
                                 Пріѣзжіе зовутъ за дѣломъ.
   КОСТРОВЪ. Ступай!
   ПАВЛУХА.           Сейчасъ вернусь, Ермилъ Иванычъ!
   

КОСТРОВЪ одинъ.

             Эхъ, Левъ Степанычъ, не пошелъ со мной!
             Вотъ за стаканомъ пѣнистаго пива
             Про Измаилъ я слушалъ бы, да слушалъ.
             Люблю я нашимъ вѣкомъ знаменитымъ,
             Какъ будто бы исторіей маститой,
             Съ ребяческимъ восторгъ любоваться!
             Ей Богу, жить въ такое время любо!
             И самъ глядишь орломъ, павлиномъ ходишь,
             Какъ будто самъ Турецку крѣпость взялъ.
             Есть въ сердцѣ русскомъ чудная струна!
             Звукъ, будто тамъ царь-колоколъ гудитъ.
             Идетъ ли дождикъ личныхъ нуждъ и бѣдствій,
             Иль солнышко глядитъ на насъ привѣтно...
             На той струнѣ немолчно гимнъ гремитъ,
             Молебный гимнъ о счастіи Россіи...
   

КОСТРОВЪ и АРКАДІЙ вбѣгаетъ и съ безпокойствомъ осматриваетъ залу.

   АРК. Исчезла? Въ этомъ домѣ? Быть не можетъ!
             Зачѣмъ ей быть здѣсь! Нѣтъ! То не она!
             Мнѣ показалось! Господи, помилуй!

(Бросается на другой диванъ.)

   КОС. Вотъ этимъ дурно въ Шубкинскомъ трактирѣ!
             Лентяи! Никого нѣтъ за прилавкомъ...

(Кричитъ.)

             Павлуха!.. Гости!..
   АРКАДІЙ (вскочивъ, на аванъ-сценѣ, про себя)
                                 Гости!.. Смѣхъ и шепотъ!..
             О кто сказалъ: не ставь трефовой тройки?
             Я не повѣрилъ... Лихорадка бьетъ...
             Трясутся руки... Вынимаю: Тройка
             Трефовая!.. Гляжу!.. Мнѣ показалось,
             Что карта улыбается... Я ставлю...
             Надъ головой вертится потолокъ...
             Въ глазахъ все ходитъ... Хлопъ!.. Все потемнѣло!

(Закрываетъ руками глаза.)

   КОСТРОВЪ (про себя.)
             Онъ шепчетъ!.. Видно, нашъ братъ, стихотворецъ!
             Клещами, чай, натягиваетъ риѳмы...
             По нашински, слагаетъ тріолетъ
             Къ невѣрной Акулинѣ или Домнѣ!.. (Громко.)
             Что, судырь?..
   АРКАДІЙ.           Прочь! Мнѣ ничего не нужно!
   КОСТРОВЪ (вставъ, про себя.)
             За половаго принялъ! Ну, изрядно!
             Потѣшимся! (Подходить къ Аркадію. Громко.)
                                 Чего изволишь, судырь,
             Ратафіи или настойки?
   АРКАДІЙ.                     Рому!
   КОСТРОВЪ. Нагольнаго? Забористо...
   АРКАДІЙ.                               Дай яду,
             Скажу: спасибо!
   КОСТРОВЪ (отскочивъ, про себя.)
                                 Вотъ-те тріолетъ!
             На этой лирѣ фуріи играютъ!
             Знакомую онъ поту затянулъ...
             То дикій вой отчаянья, вопль смерти.
             Какъ Измаилъ, несчастье неприступно;
             Тутъ надо по суворовски! На приступъ!

(Аркадію.)

             Кто ты такой?
   Аркадій.           Тебѣ какое дѣло?
   КОСТРОВЪ. Безумецъ, признавайся!
   АРКАДІЙ.                               Отвяжись!
   КОСТРОВЪ (обхвативъ его обѣими руками.)
             Не отвергай заботливаго друга,
             Мнѣ горе -- слишкомъ близкая родня!
             О, если бъ могъ я этими руками
             Все человѣчество схватить въ объятья;
             Замерзшій родъ согрѣть моей душой;
             Горячей, чистою моей молитвой
             Какъ свѣчку, въ ихъ душъ зажечь молитву
             И освѣтить ихъ внутреннюю гнусность!
             Младенецъ!.. На колѣни!..
   АРКАДІЙ (пораженный словами Кострова.)
                                           Я не смѣю!..
             Все кончено! Судьбы не перемѣнишь...
             Судьба зоветъ...
   КОСТРОВЪ.           Въ твои лѣта! Стыдись!
             И что такое у тебя случилось?
             Любовь тебѣ коварно измѣнила?
   АРКАДІЙ (въ отчаяньи.)
             Напротивъ! Нѣтъ! Людмила, гдѣ ты, гдѣ ты?
   КОСТРОВЪ (про себя.)
             Людмила! Ба! Да это мой соперникъ!
   АРКАДІЙ (также.)
             О, ангелъ мой, явись мнѣ на мгновенье!
             Скажи, что ты не сердишься, Людмила,
             Аркадія прощаешь!
   КОСТРОВЪ (про себя).
                                 Такъ и есть!
   АРКАДІЙ. Тогда!..
   КОСТРОВЪ. Ну, что тогда? Бултыхъ, да въ воду
             Чикъ -- бритвой; пулю въ лобъ; прыгъ на осину
             Фу, дрянь! Мнѣ говорить съ тобою тошно!
             А я еще въ примѣръ тебя всѣмъ ставилъ,
             Какъ образецъ покорности сыновней..
   АРКАДІЙ. Ты знаешь?..
   КОСТРОВЪ.                     Все! Зачѣмъ я хлопоталъ,
             Чтобы разстроить оба эти брака!..
   АРКАДІЙ. О, кто ты, ради Бога!..
   КОСТРОВЪ.                               Прочь, отстань!
             Тебя, ребенокъ малодушный, въ школу-бъ,
             Да розгами...
   АРКАДІЙ.           О, кто бы ни былъ ты,
             Не обвиняй! Я матери измѣнникъ!
             Собой, ей Богу, жертвовалъ охотно...
             Но видѣть за Барсучкинымъ Людмилу!
             За этимъ извергомъ!..
   КОСТРОВЪ.                     Морской піявкой!
   АРКАДІЙ. Ростовщикомъ бездушнымъ!
   КОСТРОВЪ.                               Крокодиломъ!
   АРКАДІЙ. Кого-жъ? Людмилу!..
   КОСТРОВЪ.                               Чудную Милану,
             Кому и я такъ долго поклонялся!
             Ты правъ! Я самъ чуть-чуть не захворалъ!
             Что жъ сдѣлалъ ты?
   АРКАДІЙ.           Не спрашивай!.. Мнѣ страшно!
             Какъ полуумный я бѣгу оттуда...
   КОСТРОВЪ. Откуда?..
   АРКАДІЙ.           Спрашиваю: Гдѣ Людмила?
             Ушла?.. Куда?.. никто не могъ сказать,
             Никто не знаетъ!..
   КОСТРОВЪ.           Гмъ! А мы такъ знаемъ!
   АРК. О, сжалься надъ преступникомъ несчастнымъ!
             Скажи, мнѣ, гдѣ она? Молю, скорѣе!
             Меня ужъ ищутъ... Боже не успѣю!,
   КОС. Вотъ память! Чортъ возьми! Забылъ квартиру!
             Еще сегодня адрессъ далъ Людмилѣ...
             Вонъ изъ ума, какъ на зло. Я припомню;
             А ты разсказывай, что ты надѣлалъ?
   АРКАДІЙ. Я написалъ Барсучкину письмо;
             Другое матери...
   КОСТРОВЪ.           И только?
   АРКАДІЙ.                     Только!
   КОСТРОВЪ. И ждешь теперь грозы?..
   АРКАДІЙ.                               Сумы солдатской!
   КОСТРОВЪ. Какъ? Что?.. Да говори на чистоту!
   АРКАДІЙ (понизивъ голосъ.)
             Я восемь сотъ... рублей... казенныхъ... денегъ..
   КОСТРОВЪ. Что, потерялъ?..
   АРКАДІЙ.                     Да, потерялъ!
   КОСТРОВЪ.                                         Начальство
             Ужъ знаетъ?
   АРКАДІЙ.           Вѣрно знаетъ. Присылали.
             Я думаю, есть ордеръ объ арестѣ...
             Мнѣ денегъ негдѣ взять!.. Прости, Людмила!

(Бросается на диванъ, закрывъ руками лицо.)

   КОСТРОВЪ (вынимая конвертъ изъ кармана).
             Э, братецъ! Надо поискать; найдутся!

(Вынимая изъ пакета деньги. Тихо.)

             Святыя деньги! На святое дѣло,
             Ступайте на спасенье человѣка!
             Прощайте, милыя! (Отсчитываетъ.)
                                 Сто, двѣсти, триста,
             Четыреста, пятьсотъ, шестьсотъ, семьсотъ, --
             И -- восемьсотъ!.. Какъ весело, какъ сладко!
             Великая! Благодарю тебя!..

(Беретъ подсвѣчникъ и со свѣчей ищетъ по полу залы. Молчаніе.)

             Въ такой печали обронить не трудно.

(Роняетъ деньги; потомъ какъ будто ихъ замѣтя на полу.)

             Ага!

(Ставитъ свѣчу на полъ, хватаетъ деньги и бѣжитъ къ Аркадію.)

                       Ура! Нашелъ! Вотъ ваши деньги!

(Бросаетъ ихъ на столъ и убѣгаетъ.)

   

АРКАДІЙ одинъ, вскочивъ.

             Сонъ это, что ли?.. Гдѣ онъ?.. Провалился?..
             Пригрѣзилось? Нѣтъ! Деньги на столѣ!

(Хватаетъ ихъ.)

             Скажите, благодатныя, откуда?
             Кто этотъ непонятный благодѣтель?
             О, страшно! Тутъ спасеніе и казнь!
             Прости мнѣ, грѣшнику, великій Боже!
             Судьбой я смѣлъ звать Твой Премудрый Промыслъ,
             Забыть, что по Твоей все идетъ волѣ,
             Что Ты Единъ Владыка живота!
             О, малодушный! Вѣруй и мужайся!
             Къ тебѣ еще такъ милостиво небо.
             Кто бъ ни былъ ты, мой чудный избавитель,
             Я отыщу тебя и -- долгъ священный
             Я заплачу сторицей!

(Прячетъ деньги.)

   

АРКАДІЙ и КОСТРОВЪ бѣгомъ.

   КОСТРОВЪ. Вспомнилъ! вспомнилъ!
   АРКАДІЙ. О кто ты, мой спаситель!..
   КОСТРОВЪ.                               Цыцъ! Молчи!
             Скажи хоть слово, выскочу въ окошко!
   АРКАДІЙ. Но чувство благодарности...
   КОСТРОВЪ.                               Молчатъ!
             Уйду, и унесу съ собой Людмилу!
   АРКАДІЙ. Людмилу?!
   КОСТРОВЪ.                     Тутъ комедія случилась!
             Вѣдь это шубкинскій трактиръ!..
   АРКАДІЙ.                               Такъ что жъ?
   КОС. Какъ что? Десятый нумеръ, Левъ Степанычъ!..

(Хватаетъ со стола, что у зеркала гребень и причесываетъ Аркадія.)

             На, причешись! Поправь мундиръ! Пойдемъ!

(Хватаетъ его за руку и тащитъ.)

   АРКАДІЙ. Куда?
   КОСТРОВЪ.           Къ Людмилѣ!..
   АРКАДІЙ.                     Сонъ, ей Богу, сонъ!
   КОСТРОВЪ (уводя его).
             Гляди, чтобы не опоздать проснуться!

(Перемѣна.)

   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Десятый нумеръ въ Шубкинскомъ трактиръ.

ЛУКА и ПАВЛУХА несетъ свѣчи.

   ЛУКА (Павлухѣ.)
             Поставъ сюда! Спитъ, что ли?
   ГОЛОСЪ ГЕНЕРАЛА.                     Кто тамъ?
   ЛУКА.                                                   Я!
   

ЛУКА и ГЕНЕРАЛЪ, Павлуха уходитъ.

   ГЕНЕРАЛЪ. Что, брать Лука?.. Ходилъ!
   ЛУКА.                                         Ходилъ!
   ГЕНЕРАЛЪ.                                         Ну что-жъ?
   ЛУКА. Да что? Не ладно! Со двора сбѣжала...
   ГЕНЕРАЛЪ. Ушла! Людмила? Боже мой! Куда?
   ЛУКА. Никто не знаетъ! Въ домѣ суматоха.
             Сынъ забѣгалъ; какъ будто полуумный,
             Спросилъ Людмилу Львовну и -- ушелъ...
             Старуха за полиціей послала...
   ГЕНЕР. Лука, молчи! Ермилъ солгалъ! Все ясно!
             Бѣжать изъ дома, тайно обвѣнчаться!
             Потомъ пасть въ ноги, выплакать прощенье!
             Нѣтъ, старая, изношенная сказка!
             Лука! За лошадьми! Дай Богъ уѣхать!
             Ермилъ солгалъ! Нѣтъ! Женскій родъ все тотъ-же,
             Коварный родъ.
   ЛУКА.                     А мнѣ какое дѣло?
   ГЕНЕРАЛЪ. Ахъ другъ, Лука!..
   ЛУКА (надувшись.)
                                           Другъ! Что за другъ? Денщикъ!
             Казну твою за пазухой ношу;
             Другъ на четыреста рублей! Другъ?-- Сторожъ,
             Песъ на цѣпи...
   ГЕНЕРАЛЪ.           Лука! Что это значитъ?
   ЛУКА. Да ничего не значитъ! Такъ! Секретецъ!
             И я не звѣрь, могу имѣть секреты;
             Могу ихъ никому не говорить...
             Пятнадцать лѣтъ и я молчать съ-умѣю!
   ГЕНЕРАЛЪ. Лука! Прости! Не требуй этой тайны!
             Нельзя!
   ЛУКА.           Ну, чтожъ! Нельзя, такъ и ненужно!
             Лука, вѣдь, та же баба! Разболтаетъ!
             Продастъ! Лука продастъ! Ну, дослужился!
   ГЕНЕРАЛЪ. Старикъ, на сердцѣ, видно, у тебя
             Нѣтъ горя!.
   ЛУКА.           Нѣтъ!-- Смѣется генералъ,
             Лука поетъ!-- Тоскуетъ генералъ
             Лука -- ворчитъ: за чѣмъ одинъ тоскуетъ,
             Зачѣмъ тоску, за пазуху Лукѣ,
             Какъ деньги, какъ бумаги, не положитъ
             Кажись, надежно это казначейство!
   ГЕНЕР. Да тѣсно! Не умѣстишь, другъ, Лука,
             Змѣи моей въ простомъ и честномъ сердцѣ...
             Москва! Мнѣ душно здѣсь! Всю ночь не спится
             Воспоминанія -- по стѣнамъ ходятъ...
             Поручикъ, молодъ, не дуренъ собой,
             И домъ порядочный, и капиталецъ...
             Женихъ замѣтный на Москвѣ... Явился!
             Всѣ матушки влюбились -- то и дѣло
             На вечера, обѣды приглашаютъ...
             Вотъ наконецъ наткнулся на невѣсту!
             Портретъ Людмилы... Только по дороднѣй!
             Глаза поярче, веселѣй улыбка!
             Бѣдна... Но бѣдность Таню возвышала.
             Голубушка! О, какъ она взглянула,
             Когда я ей въ любви моей признался?!
             Не взоръ. Лука! Какой-то лучъ отрадный!
             Я пилъ его, какъ сладкую струю...
             А дальше? Что разсказывать? Женился!
             Казалось, я попалъ въ седьмое небо!
             Какъ мигъ; годъ минулъ! Родилась Людмила.
             Тамъ и другой, какъ день, мелькнулъ.-- Намѣсяцъ
             По службѣ я уѣхалъ... Возвращаюсь!..

-----

             Лука, Лука! За чѣмъ я воротился?!
             За чѣмъ въ такую пору я пріѣхалъ?!..

-----

             Я вытащилъ его за волоса,
             Схватилъ въ охабку, выбросилъ въ окно!!
   ЛУКА. Неужто гость чужой?..
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Молчи, Лука!
             О, Господи, благодарю Тебя,
             Что не было оружія на мнѣ,
             Что ножъ, топоръ мнѣ въ руки не попался!

-----

             Москва, что гусли старыя; чуть пальцемъ
             Дотронулся, всѣ струны загудѣли.
             Пиръ сплетницамъ!-- Я дома заперся.

-----

             Я поклялся любить ее до гроба!
             Пошла борьба у ненависти съ клятвой, --
             И клятва верхъ взяла.-- Мы помирились!..
   ЛУКА. Спасибо! Вотъ ужъ точно по солдатски.
             Что съ бабы глупой ты возьмешь! Спасибо!
   ГЕН. Смѣшно подумать!-- Въ тотъ-же самый день,
             Двухъ-лѣтняя Людмила принесла мнѣ,
             Играючи, какую-то бумажку.
             Читаю!.. Боже! Въ тотъ же самый день.
             Назначено любовное свиданье...
             Я двери на замокъ; въ комодъ, подъ спудомъ
             Тамъ кипы цѣлыя такихъ бумажекъ...

-----

             Лука, какъ смоль былъ черепъ этотъ волосъ!
             Я три часа читалъ... Она молилась...
             Прочелъ! Глядь въ зеркало... Какъ будто снѣгомъ,
             Стыдъ -- сѣдиной засыпалъ эти кудри...
   ЛУКА. У, страсти! Что жъ, ты задушилъ змѣю?
   ГЕНЕРАЛЪ. Простилъ.
   ЛУКА.                               Простилъ?!
   ГЕНЕРАЛЪ.                               Раскаянью повѣрилъ!
             Мнѣ самому хотѣлось вѣрить Танѣ...
             Ахъ, другъ Лука!-- Вѣдь я ее любилъ!

-----

             Недѣли не прошло. Иду на службу.
             Морозъ здоровый! Таня говоритъ:
             "Напейся кофію! Теплѣе будетъ..."
             Присѣлъ. Она мнѣ налила стаканъ
             И -- подаетъ... Откуда ни возьмись,
             Людмила, прыгъ, какъ кошка, на колѣни.
             Шаля, пищитъ: не пей! Толкнула руку,
             Стаканъ упалъ, а я, журя шалунью,
             Случайно глядь на Таню... Боже правый!
             Блѣднехонька, дрожитъ какъ въ лихорадкѣ;
             Какъ будто кто ужасную догадку
             Мнѣ подсказалъ. Я -- за кофейникъ! Таня
             Бухъ въ ноги!..Ядъ! Изъ рукъ прекрасныхъ -- ядъ!
             Изъ рукъ любимой женщины -- отрава!!!..
   ЛУКА. У, даже слушать страшно! Эко зѣлье!!..
   ГЕНЕРАЛЪ. А клятва: счастіе ея устроить?
             Вѣдь я не ей, а Господу клялся!
             Одинъ я -- счастію ея помѣха!

-----

             На домъ! На деньги! Можешь жить спокойно!
             Останется въ приданое для дочки,
             А ты, Татьяна Павловна, -- прощай!
             На тройку сѣлъ -- и въ армію умчался!..--

-----

             Съ тѣхъ поръ я не могу смотрѣть на женщинъ!
             Ихъ видъ -- противенъ!-- Я не злой, ты знаешь;
             Но чуть гдѣ женщина, я звѣрь, я бѣшенъ!..
   ЛУКА. Мы всѣ замѣтили, да толковали:
             Знать черезъ-чуръ ужъ полюбилъ войну!
   ГЕНЕРАЛЪ. Война! Твой громъ и ратное веселье
             Корой мнѣ раны сердца затянули.
             Пять лѣтъ я ничего не зналъ о Танѣ;
             Прошедшее, какъ сонъ, теряло живость;
             Мнѣ жизнь сноснѣе становилась... Вдругъ!
             Какой-то другъ услужливый нашелся:
             "Татьяна домъ и деньги промотала..."
             "Татьяна съ нищенской сумою ходитъ..."
             "Татьяна захворала, умираетъ..."
             "Татьяна умерла!..
                                 Тутъ я очнулся!
             Всѣ раны вскрылись -- и завыла совѣсть:
             "А гдѣ Людмила, дочь твоя родная,
             "Гдѣ ангелъ тотъ, который спасъ отца
             "Отъ смерти, мать отъ казни и позора?"
             Нишу, справляюсь! Поздно! Ни слѣдя!
             Какъ въ воду канула... А годы мчатся...
             Я, безъ надежды, ѣду въ Петербургъ...
             Вдругъ случай! Натыкаюсь на старуху,
             Которая у насъ служила мамкой...
             Она и въ пансіонъ къ ней заходила,
             И въ домѣ Молодковыхъ навѣщала...
             Ты помнишь радость бѣднаго отца?!
             Что жъ я нашелъ? Лука, что я нашелъ?
             Такую же коварную Татьяну!
             Лука, помилуй! Ты одинъ остался!
             Ты мнѣ и другъ и дочь и вся семья!
             Не дай страдать! Скорѣй за лошадьми!
             Ступай, Лука!
   ЛУКА.           Позвольте уложиться.
   ГЕНЕРАЛЪ. Я уложу все самъ... А ты... бѣги!

(Увидавъ въ дверяхъ женщину.)

             Ну, такъ и есть! Лука! Мы опоздали!..
   

ТѢЖЕ и ЛЮДМИЛА.

ЛЮДМИЛА (въ дверяхъ).

             Онъ не уѣхалъ? Богъ меня услышалъ!

(Бросается къ генералу.)

             Родитель!
   ГЕНЕРАЛЪ. Стой! Не смѣй! Не подходи!
             Я далъ тебѣ мое благословенье,
             За чѣмъ же за проклятьемъ прибѣжала?..
   ЛЮДМ. Проклятіе?.. Нѣтъ, батюшка! Не правда!
             И не за что!..
   ГЕНЕРАЛЪ.           Не вѣрь, Лука! Обманъ!
             Спроси, Лука: гдѣ тайный мужъ ея?
             Мужъ!.. Можетъ быть любовникъ, соблазнитель!..
   ЛЮДМИЛА. Не оскорбляйте, батюшка, Людмилы!
             Я гнѣва вашего не заслужила!
             Надъ сердцемъ властенъ -- Богъ, надъ честью -- совѣсть.
             Я въ чистотѣ святой ихъ сохранила.
             Убита я, несчастна -- но -- невинна!
   ГЕНЕР. Лука! Сто пушекъ! Залпъ! Я плохо слышу!
             Пусть повторитъ, пусть скажетъ подъ присягой!
   ЛЮДМ. Что жъ я скажу? И въ чемъ же я виновна?
             Въ томъ развѣ, что упреками, угрозой,
             И, наконецъ, обманомъ у меня,
             У полуумной, вырвали согласье
             На бракъ мой съ ненавистнымъ человѣкомъ?
             Разбили душу, изъ души разбитой,
             Какъ изъ-подъ пытки, вытащили слово...
   ГЕНЕРАЛЪ. Лука! Ермилъ намъ тоже говорилъ...
   ЛЮДМИЛА. Вы насъ застали въ роковой борьбѣ,
             Когда, какъ передъ казнію преступникъ,
             Душа моя въ отчаяньи металась.--
             Вы спрашивали. Что я отвѣчала,
             Не помню... Но могла ль я отвѣчать,
             Когда не только и слова и мысли,
             Но въ сердцѣ кровь отъ страха застывала.
   ГЕНЕР. Такъ, такъ, Лука! А мы не догадались
   ЛЮДМИЛА. Кого должна была я обвинить?
             Въ обманѣ уличить, покрыть позоромъ?
             Вторую мать, кто воспиталъ Людмилу,
             Чей хлѣбъ я ѣла слишкомъ десять лѣтъ!
   ГЕНЕРАЛЪ. Слышь! Это кровь моя заговорила!..
   ЛЮДМИЛА. Вотъ, батюшка, и вся моя вина,
             Передъ святымъ судилищемъ отца,
             И я пришла на судъ тотъ, безъ боязни!
             Я всуе Господа не призываю,
             Но если вамъ честнаго слова мало...
             Извольте, я готова...
   ГЕНЕРАЛЪ.           Стой! Не надо!
             Взгляни въ глаза... Свѣтло!-- Тамъ нѣтъ обмана!
             Дочь, дочь несчастная, дочь дорогая!
             Ты смѣешь ли отца поцѣловать?..
   ЛЮДМИЛА. Чистѣйшими устами!
   ГЕНЕРАЛЪ.                               О, довольно!
             Благодарю, Творецъ, благодарю!
             Сядь, сядь, дитя мое! Ты -- утомилась!

(Лука подаетъ стулья.)

             Сядь, куколка! Лицомъ къ лицу! Поближе!
             Вотъ такъ! О дай мнѣ подышать блаженствомъ!

(Обнявъ одною рукою дочь, другою пожимая руку Лукѣ.)

             Отвыкъ!.. Лука! Мнѣ сладко такъ, отрадно!
             Вотъ такъ бы вмѣстѣ намъ и -- умереть...
   ЛУКА. Давайте лучше, за-ново, жить вмѣстѣ!
             генералъ. Какъ это все случилось непонятно!
             Какъ ты могла узнать мою квартиру?
   ЛЮДМ. Учитель мой, Костровъ, Ермилъ Иваничъ...
   ГЕНЕРАЛЪ. Ермилушка! Дай Богъ тебѣ здоровье!
   ГОЛОСЪ МОЛОДКОВОЙ. Гдѣ тутъ десятый нумеръ?
             Отворите!
   ГЕН. Лука, къ ружью! Къ намъ лезетъ супостатъ!
   

ТѢЖЕ и МОЛОДКОВА съ письмомъ въ рукахъ.

   МОЛОДКОВА (Людмилѣ.)
             Ага! Ты здѣсь! А гдѣ же твой любовникъ?
   ГЕНЕРАЛЪ. Цыцъ, баба!
   МОЛОДКОВА.                     Генералъ! Отдай мнѣ сына!
             Змѣя неблагодарная! Она!
             Припрятала Аркадія...
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Неправда!
             Ложь!..
   МОЛОДКОВА. По условію сбѣжали оба!
             Письмо -- обманъ! По хуже если правда!
             Читай, читай! О Боже! гдѣ Аркадій?
   ГЕНЕРАЛЪ (передавая письмо Людмилѣ )
             Я безъ очковъ не вижу. На прочти!
   ЛЮДМИЛА (пробѣжaвъ, роняетъ письмо, вскрикивая.)
             Ахъ!

(Падаетъ безъ чувствъ на кресло; Лука подаетъ письмо генералу.)

             ГЕНЕРАЛЪ (взявъ письмо.)
                       Что такое?
   МОЛОДКОВА.                     На лице улика!
   ГЕНЕРАЛЪ. Лука, очки!
   МОЛОДКОВА.                     А если это правда...
             О, генералъ! Вы сильный человѣкъ...
             Вы можете спасти его! Спасите!
   ГЕНЕРАЛЪ (сухо, надѣвая очки.)
             Прочь! Дай прочесть!

(Читаетъ.)

                                 "О, матушка, простите!
             "Не упрекайте! Я хотѣлъ спасти
             "Себя и васъ, а больше всѣхъ Людмилу...
             "За тридцать тысячъ гибли мы на вѣки...
             "На восемь сотъ рублей казенныхъ денегъ
             "Я бросился играть -- и проигралъ...

(Бросаетъ письмо.)

   МОЛОДКОВА. Читайте дальше!
   ГЕНЕРАЛЪ.                               Нечего читать!
   МОЛОДКОВА. Онъ хочетъ застрѣлиться.
             Не то пойдетъ въ солдаты...
   ГЕНЕРАЛЪ.                     По дѣломъ!
   МОЛОДКОВА. Звѣрь!
   ГЕНЕР.                     Слышь, Лука! Я звѣрь! Ахъ ты! Голубка!
             Ты -- сына съѣла роскошью безпутной!
             Ты въ банкъ играла, а не онъ -- На ставку
             Ты ставила и жизнь и счастье сына...
             Тебѣ хотѣлось весело пожить
             И смѣхъ свой поливать его слезами!
             Я звѣрь! Лука, скажи ей: звѣрь ли я?
             Ты, ты, въ горячкѣ мотовства и чванства,
             За сердце сына добраго схватила
             И силой притащила къ преступленью.
             Да, онъ преступникъ, воръ!.. Аты -- злодѣйка!
   МОЛОДКОВА. Все вынесу! Брани меня и бей!
             Но сына выручи, спаси мнѣ сына!..
   ЛЮДМИЛА. Спаси его, спаси меня, родитель!
             Онъ гибнетъ за меня и для меня!
             Аркадій, мой Аркадій, ангелъ мой,
             Жизнь, счастье, все!..

(Вспрянувъ и прислушиваясь.)

                                 Тсъ! Онъ идетъ! Молчите!
   ГЕНЕРАЛЪ (про себя.)
             И я любилъ по твоему, Людмила!
             Какъ ты, я недостойную любилъ...
   ЛЮДМИЛА (въ чрезмѣрной радости.)
             Онъ! Онъ! Отъ радости не слышу сердца!
   

ТѢЖЕ И КОСТРОВЪ, тащитъ за руки АРКАДІЯ.

   КОСТРОВЪ. Да перестань, дурачиться, ребенокъ!
   Людмила. Аркадій!

(Бросается къ нему; генералъ ее удерживаетъ.)

   МОЛОДКОВА.           Сынъ несчастный!
   ГЕНЕРАЛЪ.                               Стой, Людмила!
   МОЛОДКОВА (схвативъ Аркадія).
             Стой! Не уйдешь теперь изъ рукъ моихъ!
   ГЕНЕРАЛЪ (Людмилѣ, громко.)
             Онъ твоего участія не стоитъ.
             Казну разтратилъ -- и еще живетъ!
   КОСТРОВЪ. Казну? Какую?..
   МОЛОДКОВА.                     Тесть богатъ, заплатитъ!
             Большая важность! Восемь сотъ рублей!
   КОСТРОВЪ (вынимая у Аркадія изъ кармана деньги. )
             А, видно, тѣ, что у него въ карманъ
             Сидятъ себѣ спокойно... Эти, что ли?..

(Кладетъ ихъ назадъ.)

   ГЕНЕРАЛЪ. Что это значитъ?..
   КОСТРОВЪ.                     Кунстштюкъ! Фокусъ-покусъ!
   АРКАДІЙ (тихо, Кострову).
             Нѣтъ, извините, я молчать не въ силахъ!
   КОСТРОВЪ (также Аркадію.)
             Вотъ только пикни -- и простись съ Людмилой!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ермилъ Иваничъ! Объясни!
   КОСТРОВЪ.                                         За чѣмъ?
             Не удалась намъ штука; насъ поймали.
             Приходится сказать на чистоту:
             Мы любимъ безъ ума Людмилу Львовну!
   АРКАДІЙ (тихо, Кострову.)
             Ермилъ Иваничъ!
   КОСТРОВЪ.           Я ужъ лучше знаю!
             Мы безъ Людмилы Львовны жить не можемъ!
             Рѣшите нашу участь, Левъ Степанычъ!..
   МОЛОДКОВА. Вотъ это новость! Мы не кто иной!
             Не измѣняли слову Молодковы...
             Хотѣли обмануть меня старуху?
             Не удалось! Я больше не позволю
             Комедіи разыгрывать со мной.
             Невѣста ждетъ; давно всѣ гости въ сборѣ...
             Довольно намъ дурачиться! Поѣдемъ!
   АРКАДІЙ (вырываясь).
             Нѣтъ, не могу! Убейте, не могу!
             О, матушка, давно обѣтъ мой сказанъ!
             Ермилъ Иваничъ тайну вамъ открылъ...
             Я поклялся въ любви Людмилѣ Львовнѣ!
             Не ей, не ей, а Богу и святымъ!
             И, Богъ -- свидѣтель, и его святые,
             Не измѣню до гроба сладкой клятвѣ!..
   МОЛОДКОВА (оттолкнувъ сына.)
             Такъ знай же! Я не дамъ благословенья!
             Такъ я съ тобою,
             Преступный сынъ, проклятьемъ размѣняюсь..
   ЛЮД. Нѣтъ, нѣтъ! Не дамъ проклятью разразиться
             Надъ этой неповинной головой!
             Аркадій! Повинуйся! Ты свободенъ!
             О батюшка! Я лишняя на свѣтѣ!
             Умилосердитесь и разрѣшите!
             Позвольте мнѣ судьбу свою исполнить,
             Другаго нѣтъ исхода... О, позвольте
             Въ обители, Господнею невѣстой,
             За васъ и за него молиться Богу!!
   ГЕНЕРАЛЪ. Лука! Я слышалъ громъ?..
   АРКАДІЙ (бросая на полъ деньги )
                                                     Ермилъ Иваничъ!
             Вотъ ваши деньги! Я иду -- въ солдаты!
             Нѣтъ для меня теперь стыда, позора!
             Бой, первый бой!.. Аркадія не станетъ!
             Умру, какъ жилъ: съ молитвой за Людмилу!..
   МОЛОДК. Такъ это правда? О, несчастный сынъ!
             Изъ-за дѣвчонки... честь и мать свою
             Барсучкину бросаешь на съѣденье!
   ГЕНЕР. Нѣтъ! Молодцы! Вы стоите другъ друга!
             Аркадій, руку! Такъ любилъ и я!..--

(Про себя.)

             Высокій образецъ любви высокой,
             Людмила! Ты мнѣ жизнь спасла! Я помню!
             Долгъ! Страшный долгъ! Я долженъ заплатить!
             Нѣтъ денегъ у меня... По, Боже правый,
             Не твой ли перстъ путь новый указуетъ?
             Мнѣ, старику, ужъ ничего не нужно!
             Другаго -- нѣтъ наслѣдства у меня!

(Глядя на Людмилу, съ нѣжностью, про себя.)

             Тебѣ -- мое сладчайшее рожденье,
             Въ приданое я счастье принесу!..

(Громко.)

             Лука, мундиръ!..
   МОЛОДК. (съ надмѣнностью дѣлаетъ реверансъ.)
                                 Позвольте, Левъ Степанычъ!
   ГЕНЕРАЛЪ. Анфиза Павловна! Не безпокойтесь!
             Вы говорите: Гости собрались?..
             Барсучкинъ ждетъ? Сейчасъ! Я все устрою!
             Все помирю! Вотъ вамъ честное слово!
             Лука, мундиръ!..
   КОСТРОВЪ.           Да что ты хочешь дѣлать?

(Генералъ держа одною рукою Кострова, съ жаромъ что-то говорить ему на ухо.)

   КОСТРОВЪ (въ это время, съ удивленіемъ.)
             Неужто? Нѣтъ! Ты шутишь!
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Я рѣшился!

(Занавѣсъ надаетъ.)

   

АКТЪ ПЯТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ

Картинная галлерея въ домѣ Барсучкина. По задней декораціи трое большихъ и открытыхъ дверей, ведущихъ въ обширную и ярко освѣщенную залу съ хорами. Боковая дверь во внутренніе покои.

АРХИПЫЧЪ. У боковыхъ дверей; въ залѣ и въ картинной галлереѣ ГОСТИ ходятъ и разговариваютъ; на хорахъ видна музыка; СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ на аванъ-сценѣ разсматриваетъ картину, по лѣвую ГОСТЬ ВЪ СѢРОМЪ КАФТАНѢ глядитъ на всѣхъ съ улыбкой и пощелкиваетъ по золотой табакеркѣ.

   1-я ДАМА (встргьтясь со второй J
             Вы слышали?..
   2-я ДАМА.           Какъ можно! Знаю все!
   1-я ДАМА. Вѣдь гувернантка-то дочь генерала!
   2-я ДАМА. Извѣстнаго, большаго генерала
   1-я ДАМА. Онъ, говорятъ, Ѳедоту отказалъ?..
   2-я ДАМА. Какое: отказалъ! Такого зятя
             Вонъ выгналъ, вытолкалъ, побилъ дубиной
   1-я ДАМА. Весьма жантильно! Нечего сказать!
             Что жъ впрочемъ, для Барсучкина не новость.
             Чай, онъ привыкъ къ такому обхожденью.
   ГОСТЬ ВЪ СѢРОМЪ КАФТАНѢ. Смѣются, а пріѣхали охотно!
             Не брезгаютъ компаніей Ѳедота!
             И -- грязь -- да золотая... Всѣ съ поклономъ
             Посватайся Ѳедотъ, сейчасъ сдадутся...
   2-я ДАМА. Ну, чтобы вамъ взять въ плѣнъ теперь Ѳедота.
             Женихъ вѣдь капитальный.
   ГОСТЬ ВЪ СѢРОМЪ КАФТАНѢ. Такъ и есть!
   1-я ДАМА. Гдѣ намъ! У насъ вѣдь живо на Москвѣ,
             Арканъ бросать на шею приловчились.
             Бывали случаи: вчера пріѣхалъ,
             Сегодня обморочили, женили,
             А завтра развели... Семенъ Семенычъ!
             Вы что?
   СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Картинами любуюсь! Чудо!
             Отличный Рубенсъ! Я знатокъ -- въ картинахъ...
   1-я ДАМА. Любуйтесь на здоровье! Мы пойдемъ
             Разсматривать Барсучкинскую мебель,
             Наставлено какъ-будто въ магазинѣ.
             Чай, всѣ заклады бѣдныхъ должниковъ
             Отъ выставилъ сегодня на показъ.
             Гдѣ нуженъ стулъ, тамъ у него шесть стульевъ;
             Гдѣ надобно одну свѣчу поставить,
             Тамъ онъ навѣсилъ люстръ и канделабровъ...

(Дамы уходятъ.)

   

ГОСТЬ ВЪ СѢРОМЪ КАФТАНѢ И СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ.

   ГОСТЬ. И видно, что знатокъ Семенъ Семенычъ!
             Картина, точно, очень хороша.
             Я видѣлъ, какъ писалъ ее художникъ.
   СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Какъ? Рубенъ?!..
   ГОСТЬ. Нѣтъ, Иванъ Ильичъ Матвѣевъ!
             Купилъ ее за двадцать пять рублей
             Барышникъ Итальянецъ Моптелуппо,
             А уступилъ Ѳедоту Кузьмичу,
             И то себѣ въ убытокъ, за пять тысячъ.
             По-крайней-мѣрѣ хороша картина.
             А вотъ: Теньеръ, коровы и быки...
             Вѣдь хорошо?..
   СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Чудесно! Превосходно!
   ГОСТЬ. А это вывѣска съ мяснаго рынка!
             Дрянь! Только и хорошаго въ ней, надпись.
             Не скоро мы подъ именемъ своимъ
             Показывать картины наши станемъ.
             За русскую -- алтына не дадутъ;
             За ту же самую, съ заморской кличкой,
             Невѣжа щедро тысячами плотитъ.
   СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Ну, да, такой знатокъ, какъ нашъ Ѳедотъ!
             Онъ всѣхъ смѣшитъ своимъ мѣщанскимъ вкусомъ.
   ГОСТЬ. Не говорите такъ, Семенъ Семенычъ!
             Я -- здѣшній старожилъ. Самъ -- былъ художникъ
             Я знаю сорокъ частныхъ галлерей,
             А въ нихъ пяти картинъ оригинальныхъ
             Не насчитаю -- Мнѣ ужъ какъ не знать?
             Самъ фабрикантъ; самъ дѣлывалъ антики;
             Рафаэлей, Корреджіевъ, Пуссеновъ,
             Штукъ больше сотни самъ пустилъ по свѣту,
             И -- знатоки дивились русской кисти...
   СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Врешь, братецъ! Кто у насъ не отличитъ
             Вещь русскую -- отъ вещи иностранной?
             Куда намъ Русскимъ?
   ГОСТЬ ВЪ СѢРОМЪ КАФТАНѢ. Чай пить? Ваша правда!
             Будь Русскій нашъ семи пядей во лбу,
             Убей Рафаэля со всею школой...
             Мы, сами разсудить не въ состояніи.
             Намъ нуженъ Итальянскій атестатъ,
             Или рекомендація Парижа!..
             Вотъ отъ того-то намъ, Семенъ Семенычъ,
             Нельзя пить чаю, что въ способность Русскихъ
             Всѣхъ больше сами Русскіе не вѣрятъ.
   

ТѢЖЕ и ГОСТИ изъ залы.

   2-й ГОСТЬ. Что жъ это? Гости съѣхались давно,
             А фофонъ важничаетъ, не выходитъ!
   3-й ГОСТЬ. Послать за нимъ! Эй, малый!
   АРХИПЫЧЪ. Что угодно?
   3-й ГОСТЬ Поди, скажи, Ѳедоту, пусть выходить!
             Не то, мы выведемъ его съ тріумфомъ...
   АРХИПЫЧЪ (отворяя дверь).
             Они идти изволятъ.
   3-й ГОСТЬ (второму). Слышь! Изволятъ!
   

ТѢЖЕ изъ боковыхъ дверей попарно выходятъ карлики, арапы, на конецъ БАРСУЧКИНЪ, въ очкахъ въ парадномъ костюмѣ, глядя, сверхъ очковъ еще въ лорнетъ.

   3-й ГОСТЬ (второму).
             Смѣшитъ Барсучкинъ! Карлики, арапы!
             Ни дать, ни взять, Кречетниковъ выходитъ.
   2-й ГОСТЬ. Ѳедотъ Кузьмичъ!
   БАРСУЧКИНЪ. Банжуръ, мопшеръ, банжуръ!
   3-й ГОСТЬ. А maоtre Ѳедотъ! Насилу дождались!
             Какъ ты хорошъ, какъ ты къ лицу одѣлся!
             Полишинель!
   БАРСУЧКИНЪ (кобенясь).
                                 Не правда ли? Изрядно!
   3-й ГОСТЬ. Что это, орденъ у тебя?
   БАРСУЧКИНЪ (ему тихо). Нѣтъ, лента!
             Подумаетъ, что орденъ, кто не знаетъ,
             А у меня на ней виситъ ларнета...
             Ну, что? Женихъ еще не пріѣзжалъ?
   3-й ГОСТЬ. Не видно! Ну, а гдѣ жъ твоя невѣста?
   БАРСУЧКИНЪ. Моя? Нѣтъ, я раздумалъ, отложилъ.
             Двѣ свадьбы разомъ! Скажутъ: поскупился!
             А мы-съ не таковы! На чистоту!
             Намъ-съ -- балъ... воды подать! Пустое дѣло-съ!
             Вотъ! Залы всѣ освѣщены; оркѣстѣръ,
             Цыгане, пѣвчіе, вездѣ -- буфеты,
             Пляшите, ѣшьте, пейте, веселитесь!
             Намъ-съ это ни почемъ! Пустое дѣло!

(Барсучкинъ подаетъ знакъ; музыка играетъ, онъ провожаетъ гостей въ залу.)

   

ГОСТЬ въ сѣромъ кафтанѣ, одинъ на авансценѣ; всѣ прочіе въ залѣ.

   ГОСТЬ. Ѳедотъ,Ѳедотъ! Антикъ ты, да поддѣльный!
             Сусальнымъ золотомъ покрытъ! Все слезетъ!
             Цѣдилъ, цѣдилъ лѣтъ сорокъ по копѣйкѣ;
             А въ морѣ разливномъ и самъ утонешь!

(Уходитъ.)

   

БАРСУЧКИНЪ и АРХИПЫЧЪ.

   БАРСУЧК. Архипычъ, интендантъ! Ужъ скоро десять!
             Нѣтъ ни Анфизы Павловны, ни сына!
             Пошли скорѣй за ними верховаго!..
   АРХИПЫЧЪ (подаетъ письмо).
             Какой-то неизвѣстный человѣкъ.
             Письмо къ вамъ подалъ: въ собственныя руки.
   БАРСУЧКИНЪ. Спрячь! Послѣ! О пособіи, навѣрно!
             Стишки на свадьбу! что-нибудь такое!
             Секретаря здѣсь нѣтъ, а я въ очкахъ;
             Такъ и прочесть нельзя.
   АРХИПЫЧЪ.                     Отъ Молодкова.
             Должно быть нужно.
   БАРСУЧКИНЪ (схвативъ и распечатывая письмо.)
                                 Что? Отъ Молодкова?
             Подай сюда! (Приподнявъ очки, читаетъ). Какъ? что такое?.. Завтра!
             Онъ вздумалъ отъ женитьбы отказаться?
             Шутить?! Со мной?! "Я возвращаю слово..."
             Да я то моего не возвращаю!
             Черезъ полицію тебя достану;
             Въ судъ потащу! Чтожъ балъ я задалъ даромъ?
             Чего Анфиза глупая смотрѣла?!
             А я ей векселя всѣ приготовилъ.
             Хотѣлъ еще денженокъ дать на бѣдность...
   

ТѢ ЖЕ И ГОЛЕНДУХА съ МАМОЙ

   ГОЛЕНДУХА. Э бьенъ, папа? Я ужъ совсѣмъ готова...
             Отъ узкихъ башмаковъ распухли ноги...
             Я больше дожидаться не хочу.
             Гдѣ-жъ мой женихъ?..
   БАРСУЧКИНЪ.                     Въ Америку уѣхалъ!
   ГОЛЕНДУХА. Куда же это?
   БАРСУЧКИНЪ.                     Вылетѣлъ въ трубу!
   ГОЛЕНДУХА. Да говорите толкомъ!
   БАРСУЧКИНЪ.                               Отказался
   ГОЛЕНДУХА. Какъ отказался? Отчего?
   БАРСУЧКИНЪ.                                         Отъ свадьбы!
   ГОЛЕНДУХА. Со мной?
   БАРСУЧКИНЪ.                     Съ тобой!
   ГОЛЕНДУХА.                               Ну, такъ и есть! Я знала!
             Теперь ужъ какъ хотите, маму -- вонъ!
   МАМА. Да что ты, дитятко!
   БАРСУЧКИНЪ.                     Вонъ, вонъ колдунью!
             Она его отъ насъ отколдовала...
   МАМА. Да что ты, Богъ съ тобой!
   ГОЛЕНДУХА.                               Сама видала:
             И карты, и бобы, и зѣлье въ тряпкѣ!
             Такъ вотъ же, неудастся! Выйду за мужъ!
             Сегодня выйду! За кого попало.
             Намѣдни, мнѣ маіоръ и съ орденами
             Весь вечеръ куртизанилъ и вострилъ.
             Шнуровка лопнула, такъ я смѣялась!
             Ужъ не ему поручику -- чета!
   БАРСУЧКИНЪ. Послушай, дура! Перестань кричать!
   ГОЛЕНДУХА. И слышать не хочу! Чтожъ это? IIIутки!
             Мнѣ опостыло въ дѣвичьей сидѣть.
             Жить съ дурами и старою колдуньей!
   БАРСУЧКИНЪ. Уймись! Сюда идутъ!
   ГОЛЕНДУХА (плачетъ.)
                                                               Мнѣ все равно!
             Какъ дуру раздразнили -- и надули!...
   

ТѢ ЖЕ и МОЛОДКОВА.

   БАРСУЧКИН.Ахъ, Господи! Глазамъ моимъ невѣрю'
             Анфиза Павловна!
   ГОЛЕНДУХА.                     А! Пошутили!
             Колдунья! Что взяла?...
   БАРСУЧКИНЪ.                     Но гдѣжъ Аркадій?
   МОЛОДКОВ. Къ начальнику поѣхалъ съ генераломъ.
             Оттуда онъ сейчасъ сюда пріѣдетъ,
             И съ генераломъ, и съ Людмилой Львовной...
             А я, впередъ, сказать вамъ, поспѣшила.
   БАРСУЧКИНЪ. Его превосходительство пріѣдутъ?!
             А видно все пошло на мировую!

(Самодовольно.)

             Маншеръ Анфиза Павловна! Спасибо
             Все это ваши шутки! Понимаемъ-съ!
             За то и мы васъ кое-чѣмъ уважимъ-съ!
             Архипычъ, интендантъ! Скажи Еремъ
             Пусть музыку и танцы остановитъ...
             А ты на лѣстницу поставь -- махайлу!
             Какъ только генералъ къ подъѣзду, -- тушъ!
             На лѣстницу... Честь съ барабаннымъ боемъ.
             Чуть въ двери -- маршъ Козловскаго военный...
   

ТѢ ЖЕ, кромѣ АРХИПЫЧА.

   БАРСУЧК. Фу! Богатель! Самъ генералъ пріѣдетъ!
             Не ожидалъ такого я сюрприза...
   МОЛОДКОВА (про себя.)
             Ну, любопытно, какъ онъ все устроитъ?!
             Конечно, даромъ не отдастъ Людмилы
             Возьметъ съ Барсучкина большіе деньги...
             Конца другаго тутъ и быть не можетъ.
   БАРСУЧКИНЪ. Но что же значитъ это письмецо?
   МОЛОДКОВА (взглянувъ на письмо, про себя.)
             Аркадія рука!... (Громко.) Э, пустяки!
             Должно быть подшутилъ какой проказникъ.
   БАРСУЧКИН. Хотѣлъ сговоръ разстроить на фу-фу!
             На дураковъ напалъ! Мы не такіе-съ!
   ГОЛЕНДУХА. Все это мама! Маму, маму -- вонъ!
             А то опять разладится! Увидишь!
   МАМА. Охъ! Далъ бы Богъ ей мужа -- забіяку,
             Чтобъ колотилъ ее разъ десять въ сутки...
             Крапива злая! Вотъ-те и спасибо,
             За то, что откормила словно тыкву!...
   

ТѢ ЖЕ и КОСТРОВЪ.

   БАРСУЧКИНЪ (потирая руки.)
             Мнѣ кажется, я выросъ на аршинъ!
             Вотъ гулъ пойдетъ по матушкѣ Москвѣ!'
             Воображаю какъ княгиня Мавра
             Ильинишна отъ удивленья вскрикнетъ!
             Какъ зарычитъ князь Ардальонъ Кирилычъ!
             Завопіетъ: Барсучкинъ, браво, Фора!
   КОСТРОВЪ. Гляди! Не рано-ль пташечка запѣла!
   БАРСУЧКИНЪ. Ты тутъ за чѣмъ?!
   КОСТРОВЪ.                               Тебѣ какое дѣло?...
             Я не къ тебѣ пришелъ, а къ генералу.
             Изволилъ шаферомъ меня назначить.
   БАРСУЧКИНЪ. Ты -- шаферъ!
   КОСТРОВЪ.                               И какой еще!

(Ему же тихо.)

                                                               На шпагахъ,
             На пистолетахъ, пушкахъ, на мортирахъ,
             Такого не отыщешь секунданта.
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Что это значитъ?
   КОСТРОВЪ (ему же тихо.)
                                 Ты стрѣлять умѣешь?
             Тутъ дѣло завязалось не на шутку...
             Вотъ ты-бъ, любезнѣйшій, вчера послушалъ,
             Какъ генералъ съ Лукою -- Турку брали.
             Вѣдь брали такъ, прикладно, на словахъ,
             А я, любезнѣйшій, за правду струсилъ.
             Хоть ты не Турка; гдѣ тебѣ быть Туркой;
             А все таки ты Бусурманъ. Съ тобою
             Добромъ не сладишь. Мы народъ военный!

(Тихо.)

             Тутъ дѣло чести! Тутъ разсчетъ коротокъ!
   БАРСУЧКИНЪ (про себя).
             Что если онъ не вретъ! Дуэлью пахнетъ!
             Имъ бить людей въ привычку. Что тутъ дѣлать?
             Дай, хорошенько распрошу (громко). Послушайте,
             Ермилъ Иваничъ!...
   КОСТРОВЪ.           Что, Ѳедотъ Кузьмичъ!
   БАРСУЧКИНЪ. Вы видѣли съ напитками буфетецъ?
   КОСТРОВЪ. И заказалъ: шампанскаго! Побѣду,
             Кто поливаетъ кровью, я -- виномъ!
   БАРСУЧКИН. Ермилъ Иваничъ, господинъ Костровъ!
             Позвольте слова два на единъ...
   КОСТР. Я -- Аванъ-гардъ, и постъ мой не оставлю.

(Слышенъ тушъ въ залѣ.)

             Вотъ, кажется, и армія идетъ.
   МОЛОДКОВА. Ну, слава тебѣ Господи! Пріѣхалъ!
   БАРСУЧКИНЪ (про себя).
             Уйти -- нельзя и оставаться, страшно

(Барабанщики въ залѣ.)

   КОСТРОВЪ. Баталію играютъ барабаны!
             Все кстати! Чуръ, Ѳедотъ, теперь не трусить!
   

ТѢ ЖЕ и АРХИПЫЧЪ.

   АРХИПЫЧЪ. Его превосходительство идутъ!..
   БАРСУЧКИНЪ (про себя).
             И голова и ноги, такъ и гнутся.
   КОСТРОВЪ (про себя).
             Не знаетъ, Левъ Степанычъ, какъ Ѳедота
             Я подготовилъ къ мирному трактату...
   

Тѣ ЖЕ И ГЕНЕРАЛЪ.

   ГЕНЕР. Прости, Ѳедотъ Кузьмичъ! Незваный гость...
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Что я ему скажу! (громко) Я очень радъ!
             За честь, за счастіе считаю, ваше
             Превосходительство!...
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Оставь титулы!
             Мнѣ нужно слова два тебѣ сказать
             На единъ...
   БАРСУЧКИНЪ. Я не люблю секретовъ!
             Я весь наружу; весь на чистоту!
             Зачѣмъ на единъ? Публично, гласно
             Извольте объявлять...
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Нельзя! Ступайте!
   МОЛОДКОВА. Я, кажется, могла бы здѣсь остаться.
   ГЕНЕРАЛЪ. Анфиза Павловна! На пять минутъ
             Оставьте насъ!
   БАРСУЧКИНЪ.           Не уходи, Архипычъ!
   КОСТРОВЪ (выталкивая Архипыча и запирая всѣ двери).
             Ступайте!
                       Позовутъ, какъ будетъ нужно!
   

ГЕНЕРАЛЪ, КОСТРОВЪ и БАРСУЧКИНЪ.

   ГЕНЕРАЛЪ (про себя).
             Гдѣ ты, Лука? Я безъ тебя не справлюсь!
   БАРСУЧКИНЪ (про себя).
             Застрѣлитъ, съѣстъ, никто и не услышитъ!
   КОСТРОВЪ (ставъ между ними).
             Ну, я за секунданта! Начинайте!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ѳедоть Кузьмичъ! Ты на моей Людмилѣ
             Хотѣлъ жениться?...
   БАРСУЧКИНЪ (кланяясь).
                                 Виноватъ! Не буду!
   ГЕНЕРАЛЪ. За чѣмъ?
   БАРСУЧКИНЪ.                     За тѣмъ, что нравилась...
   ГЕНЕРАЛЪ.                                         Ты -- лжешь!
   БАРСУЧКИНЪ. Ей Богу-съ!
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Не божись! Ты самъ Ермилу
             Хулилъ моей Людмилы красоту.
   БАРСУЧКИНЪ (жалобно).
             Ермилъ Иваничъ!
   КОСТРОВЪ.           Ты молчи и слушай!
   ГЕНЕРАЛЪ. Не на нее разсчитывалъ ты въ мысляхъ;
             А на меня, на чинъ мой и значенье...
   БАРСУЧКИН. Ахъ, господи! Да что же тутъ худаго?
   КОСТР. Ахъ, плутъ! Какъ простодушно повинился!
   ГЕНЕРАЛЪ (Кострову).
             Да въ этомъ я его не обвиняю.
             Свѣтъ сталъ таковъ. Теперь людскія чувства
             Смыслъ потеряли. Только два остались:
             Любостяжаніе и честолюбье!
             И человѣчество для человѣка
             Утратило высокое значенье!
             Теперь его ищи въ календарѣ:
             Простой итогъ народонаселенья!
             Теперь къ чужимъ несчастіямъ -- оглохли.
             Чужое счастье можно въ грязь втоптать
             Чтобъ по суху самимъ пройти ту грязь
             И подъ yогами задушить невинность

(Барсучкину.)

             Не такъ ли ты хотѣлъ убить мою Людмилу?
             Аркадія безжалостно замучить?
             На ихъ могилахъ самому стать выше?
   КОСТ. Онъ не пойметъ! Напрасно, Левъ Степанычъ!
             Его обухомъ надо, не словами...
   ГЕНЕРАЛЪ. Ты правъ, Ермилъ!
   БАРСУЧКИНЪ (в] ужасѣ).
                                           Охъ, Господи помилуй!
             Не закричать ли караулъ?...
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Небойся!
             Тебѣ и честь, какъ честность, не знакомы!
             Торгашъ! Ты покупалъ жену и зятя
             За тридцать тысячъ!...
   БАРСУЧКИНЪ.                     О! Гораздо больше!
             То по заемнымъ письмамъ и роспискамъ;
             А такъ, по малымъ кушамъ, тысячъ десять,
             Анфиза Павловна перехватила;
             Да подъ залогъ вещей и серебра;
             Да...
   ГЕНЕРАЛЪ. Замолчи! Мнѣ этотъ счетъ не нуженъ!
             Мильоновъ мало за мою Людмилу.
             Страдалица упрямства моего!
             Игрушка, жертва низкаго разсчета,
             Я выкуплю тебя!...
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
                                 Бѣда! Заплотитъ, --
             И я останусь -- круглымъ дуракомъ!
   ГЕНЕРАЛЪ. Нѣтъ денегъ у меня!
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
                                                     Ну, слава Богу!
   ГЕНЕР. Другимъ путемъ должны мы кончить дѣло.
             Аркадій -- Голендухѣ, ты -- Людмилѣ
             Не пара. Я нашелъ другое средство,
             Согласное съ твоимъ разсчетомъ тайнымъ...
   БАРСУЧКИНЪ. Что это значитъ!
   КОСТРОВЪ.                               Кланяйся и слушай!

(Генералъ молчитъ, отирая потъ.)

             Ну, какъ мы тамъ придумали съ тобой!
             Смѣлѣе, Левъ Степанычъ! Признавайся!
   ГЕНЕРАЛЪ (нетвердымъ голосомъ.)
             Ты видишь... я не старъ... подъ пятьдесятъ!
             Я бодръ, здоровъ, вдовецъ... Хочу... жениться!.

(Измѣняясь къ лицѣ, тихо )

             Я слышу, какъ сѣдѣютъ волоса.

(Указывая въ пустой воздухъ.)

             Змѣя ползетъ! Лука! Вотъ, вотъ она!
             Въ рукахъ отрава, а уста смѣются!
             За чѣмъ ты здѣсь, тѣнь страшная, за чѣмъ;
             Кого зелеными глазами ищешь?
             Людмилу?... Не отдамъ! Нѣтъ! Не отдамъ!

(Бросаетъ руки Барсучкину.)

             Ѳедотъ! Скорѣй! На, вотъ моя рука!
   БАРСУЧКИНЪ (перепуганный.)
             Ермилъ Иваничъ!
   КОСТРОВЪ (съ любопытствомъ слѣдуя за движеніемъ генерала.)
                                           Смирно!
   БАРСУЧКИНЪ. Онъ что-то видитъ! Я боюсь...
   КОСТРОВЪ.                                         Не бойся,
             Ты, по своей Барсучкинской натуръ,
             Ужъ ничего такого не увидишь!
   ГЕНЕРАЛЪ (оглядываясь.)
             Ухъ отлегло! Тѣнь страшная исчезла!
             Послѣднее свиданье, мы простились!
             Ну, что жъ Ѳедотъ? На бракъ мой ты согласенъ?
   БАРСУЧКИНЪ. Съ кѣмъ?
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Съ дочерью твоей!
   БАРСУЧКИНЪ.                                         Какъ? Что? Вы сами?
   КОСТР. Присѣлъ? Ну, чтожъ женихъ мой не годится?
             Нѣтъ? Такъ, изволь, пожалуй, я женюсь!
   БАРСУЧКИНЪ. Превосходительнѣйшій генералъ!
             Вы сами, собственной своей персоной?
   ГЕНЕРАЛЪ. Да отвѣчай: Да или нѣтъ?
   БАРСУЧКИНЪ.                               Не вѣрю!
             Вы шутите! Дурачите меня!
   ГЕНЕРАЛЪ. Шутя, моя рука не подымалась.
             На! Вотъ моя рука!
   КОСТРОВЪ.                     Цѣлуй же руку
             И въ ноги поклонись! Чтожъ ты? Смѣяться?
   БАРСУЧКИНЪ (задыхаясь.)
             Отъ радости! Истерика! Ей Богу!...

(Про себя.)

             Тутъ надо соглашаться поскорѣе...
             Не то пойдетъ воинскими путями!...

(Громко.)

             Простите восхищенью моему...
             Такое неожиданное счастье.
             Ей, ей, не вѣрится...
   ГЕНЕРАЛЪ.                     Честное слово!
   БАРСУЧКИНЪ (оглядываясь, про себя.)
             Жаль, нѣтъ свидѣтелей! А не мѣшало-бъ.
             Предъ публикой формально заявить...

(Во все горло.)

             Превосходительный мой зять! Позвольте
             Объ этомъ счастьи сообщить гостямъ!...
   ГЕНЕРАЛЪ. Постой! Одно условье...
   БУРСУЧКИНЪ (ободряясь.)
                                                     Понимаемъ-съ!
             На счетъ приданаго? О всеконечно!
             Нельзя же вамъ жениться, безъ контракта!
             Напишемъ и у маклера заявимъ...
             Нельзя безъ этого! Сейчасъ надуютъ!
             На этомъ свѣтъ стоитъ! Даю милльонъ!...
   ГЕНЕРАЛЪ.Да выслушай,Ѳедотъ Кузьмичъ условье!
   БАРСУЧКИНЪ (не слушая.)
             Два дома, подмосковную деревню,
             Бральянты, серебро, прислугу, мебель,
             И экипажъ по чину...
   КОСТРОВЪ.                     Молодецъ!
             И въ немъ поэзіи сверкнула искра!
             И въ немъ вскипѣлъ коммерческій восторгъ!
   ГЕНЕР. Ѳедотъ Кузьмичъ! Тутъ рѣчь не о приданомъ.
             Хочу Анфизу Павловну утѣшить;
             Заемныя ея отдай мнѣ письма!...
   БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
             Вѣрнѣе будетъ, какъ возьметъ задатокъ!

(Громко, отдавая бумажникъ!)

             Извольте! (Про себя.) Безнадежныя бумажки!
             (Громко.) Я вамъ ихъ въ счетъ приданаго поставлю!
   КОСТРОВЪ. Не долго-жъ на Парнассѣ онъ сидѣлъ;
             Упалъ -- и очутился за прилавкомъ!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ермилъ! Я въ первой комнатъ оставилъ
             Людмилу и Аркадія!
   КОСТРОВЪ. Сейчасъ

(Уходя.)

             Скомандую шампанскаго дорогой!
   БАРСУЧКИНЪ. А мнѣ позволите?..
   ГЕНЕРАЛЪ.                               Можешь!...
   

ГЕНЕРАЛЪ одинъ.

                                                               Совершилось!
             Ты будешь счастлива моя Людмила!
             Я -- буду счастливъ счастіемъ твоимъ!
             Мильонъ! Безумецъ, щедростью своей,
             Ты думалъ осчастливить это сердце?!
             Не ты одинъ! Москва; весь свѣтъ съ тобою
             Мой бракъ корыстолюбію припишутъ;
             Я буду сказкой клеветы и сплетней!
             А еслибъ вы могли взглянуть мнѣ въ сердцѣ?
             Что глыбой льда лежитъ въ груди широкой?
             Я умеръ; я покойникъ; надо мной
             Не свадьбу, похороны будутъ править;
             Но на моей могилъ -- разцвѣтутъ,
             Любовь и счастіе моей Людмилы...
             О Господи! Я, не вѣнецъ, ярмо
             Покорной выей дерзко принимаю;
             Я надѣваю страшную личину,
             Чтобы носить ее до горькой смерти!
             Я дамъ обѣтъ: любить мою жену --
             И я обѣтъ мой выдержу, какъ пытку!
             Лице смѣяться, сердце плакать будетъ;
             Но лаской и заботливостью нѣжной
             Я обману ее, Луку, Людмилу,
             Всѣхъ обману!.. А Богъ -- проститъ отца
             И самъ подастъ мнѣ силы и терпѣнье!
             Нѣтъ!... Великъ мой подвигъ
             А люди? Пусть толкуютъ, что хотятъ!
             Тотъ только не пойметъ меня, осудитъ,
             Кто самъ къ подобной жертвѣ не способенъ!

-----

             О, помоги мнѣ, Господи! Аминь!
   

ГЕНЕРАЛЪ и МОЛОДКОВА.

   МОЛОДКОВА. Вотъ это новость! Отбивать невѣсту!
             Вотъ какъ вы обѣщали все устроить'
             По рыцарски: ужъ нечего сказать!
             Я, сударь мой!...
   ГЕНЕРАЛЪ (показывая ей векселя.)
                                 Сударыня! Потише!
             Гляди, -- я счастье сына твоего
             И волю расточительной мотовки
             Купилъ!-- Гляди! Ты у меня въ рукахъ.
   МОЛОДКОВА. Воды, воды! Мнѣ дурно! Умираю.
   

ТѢ ЖЕ, ЛЮДМИЛА, за нею АРКАДІЙ.

   ЛЮДМИЛА (въ залѣ еще.)
             Остановитесь!. Гдѣ моя святыня,
             Гдѣ мой отецъ (въ галлереѣ.) Родитель! Не позволю!
             Герой! Я дочь твоя! И я съумѣю
             Вотъ это сердце вырвать изъ груди
             И бросить въ даръ Барсучкину, какъ ветошь!
             Нѣтъ! Не отдамъ твоей святой свободы!
             Она -- мое высокое наслѣдство!
             Священныхъ лавровъ твоего чела
             Не дамъ измять такой ужасной жертвой!
             Не надо этой жертвы! О, не надо!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ахъ, милочка! Такъ ты меня не любишь!
   ЛЮДМИЛА. Я?...
   ГЕНЕРАЛЪ.           Да! Не хочешь дать -- и мнѣ вдовцу
             Утѣшиться супружескою жизнью!
             Вдовство мнѣ надоѣло. Голендуха
             Ѳедотовна -- по лѣтамъ, пара мнѣ,
             А красотой меня очаровала!
             Я полюбилъ ее.
   ЛЮДМИЛА.           Не можетъ быть!
             О, поклянитесь!
   ГЕНЕРАЛЪ.           Грѣхъ отцу не вѣрить!
   ЛЮДМИЛА. Ахъ, батюшка! Но если вы рѣшились
             Для насъ себя на жертву принести...
   ГЕНЕРАЛЪ (взявъ за руки дочь и Аркадія.)
             Ахъ, милочка! Я клятвой не шучу,
             Но я клянусь, что я теперь невѣсту
             Люблю, какъ счастіе моей Людмилы!
             Въ Твоей руцѣ все остальное, Боже!
             О, утверди мое благословенье!

(Положивъ руки на ихъ головы.)

             Анфиза Павловна, благословите!
   МОЛОДКОВА. Благословляю, Господи прости!
   

ТѢ ЖЕ, БАРСУЧКИНЪ и ГОЛЕНДУХА, за ними толпа гостей.

   ГОЛЕНДУХА. Гдѣ-жъ мой женихъ?
   БАРСУЧКИНЪ.                               Тотъ, прежній, отказался!
             А я нашелъ другаго, генерала!
   ГОЛЕНДУХА. Неужто генерала?
   БАРСУЧКИНЪ.                     Левъ Степанычъ,
             Имѣю честь представить вамъ невѣсту.
   ГЕНЕРАЛЪ. Согласна-ль?
   ГОЛЕНДУХА.                     Это тотъ, герой турецкій!
             Еще бы! Разумѣется, согласна!

(Взглянувъ на Аркадія )

             Измѣнщикъ? Много о себѣ задумалъ!
             Что взялъ? Грибъ съѣлъ, а я такъ генеральша!
   

ТѢ ЖЕ, КОСТРОВЪ, ЛУКА, АРХИПЫЧЪ И ЛАКЕИ, съ подносами шампанскаго.

   КОСТРОВЪ. Шампанское! Прошу, посторонитесь!
             Дорогу благородному вину!
   ГЕНЕРАЛЪ. Лука, мой другъ!!!
   ЛУКА (подавая вино.) Имѣю честь поздравить!
   ГЕНЕРАЛЪ. Ты какъ попалъ сюда?
   ЛУКА.                                         Ермилъ Иваничъ
             Изволили шепнуть мнѣ на ушко...
   КОСТРОВЪ (подчуетъ виномъ.)
             Прошу васъ, Левъ Степанычъ! Голендуха
             Ѳедотовна! Аркадій Алексѣичъ!
             Людмила Львовна!

(Посылая ей рукою поцѣлуй.)

                                 Душка! Поздравляю!
             Анфиза Павловна! Ѳедотъ Кузьмичъ*
             Вамъ не угодно-ли, Ермилъ Иваничъ!

(Взявъ рюмку.)

             Тушъ! За здоровье всѣхъ! Ура!
   ВСѢ.                                         Ура!
   КОСТРОВЪ (съ рюмкой на авансценѣ.)
             О, муза! Лиру!..-- Какъ перуны,
             Въ честь доблести и красоты,
             Нетерпѣливые персты
             Въ священныя ударятъ струны!
             Предъ позлащенной суетой,
             Предъ рынкомъ низкаго разсчета,
             Ты, всею Крезовой казной,
             Стиха не вырвешь у поэта!
             Но добродѣтель гдѣ горитъ,
             Огнемъ Божественнаго свѣта, --
             Тамъ, -- неподкупное, -- гремитъ
             Благословеніе поэта!

Конецъ.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru